Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
А.Смагулов
О ВАЛЮТНО-ФИНАНСОВОМ КРИЗИСЕ В ВОСТОЧНОЙ АЗИИ
Вестник КазГУ. Серия экономическая. Алматы, 1999, № 1.
/Libr/Домой Вестник КазГУ К текущему номеру Пред. статья След. статья
Нынешний валютно-финансовый кризис в Восточной Азии является следствием того, что в последние несколько лет постоянно снижались темпы экономического роста, а в 1996 году резко упал экспорт, который служил одним из основных источников поступления иностранной валюты. Дефицит доллара дал импульс падению национальной валюты и росту процентных ставок, что вызвало дальнейший спад экономической активности. Это, в свою очередь, отразилось на фондовом рынке как наиболее чувствительном индикаторе состояния экономики, что привело к оттоку портфельных инвестиций, падению цен на фондовой бирже на акции местных компаний, изъятию свободных денежных средств из ценных бумаг и скупке долларов США и как следствие – к дальнейшему снижению курса национальной валюты. Системой плавающего курса национальной валюты с привязкой к доллару США и стремлением правительств восточно-азиатских государств поддерживать ~с своей валюты, безусловно, должны были воспользоваться, и воспользовались международные валютные спекулянты, резонируя нестабильность на валютном рынке. Активизировались спекуляции и на фондовых биржах региона.
По данным Азиатского Банка Развития, тенденция снижения темпов экономического роста с 1994 года имела место практически во всех странах Восточной Азии. Средний уровень экономического роста в Азии в 1994 г. составил 8,3%, в 1995 г. – 7,9%, в 1996 году -7,3%. Темпы роста экспорта азиатских стран в первом полугодии 1996 года составили только 7 %, в то время как в первом полугодии 1995 года они равнялись 28%. Рост экспорта Республики Корея в 1996 году составил только 3,8%, в то время как в 1995 году он равнялся 30%. Это было связано со снижением спроса и резким падением цен на экспортную продукцию региона. Так, экспорт электронной продукции – основы экономического роста новых индустриальных стран – снизился на 20% в связи со снижением цен на полупроводники. Предполагается, что практически одновременный выход десятка динамично развивающихся стран Восточной Азии на региональный товарный рынок с однотипной продукцией привел к кризису перепроизводства, снижению Деловой активности и как следствие к нестабильности на фондовом и валютном рынках.
Безусловно, одной из базовых причин нынешнего кризиса экономики Азиатско- Тихоокеанского региона и сильных колебаний валютных курсов и фондовых индексов явилось несоответствие современным реалиям прежней модели экономического развития стран Восточной Азии, основанной на жестком контроле экономики правительственными структурами, закрытости внутреннего рынка для импортных товаров, ограничении доступа зарубежных инвесторов и выхода отечественных компаний на мировые рынки капитала.
У каждой из стран мира, чья экономическая система так или иначе связана с Восточной Азией, было отмечено падение котировок акций. Обвал фондового рынка Гонконга 23 октября 1997 года более чем на треть был замечен всеми и вызвал серьезную тревогу инвесторов. Когда же в понедельник, 27 октября, упал на 554 пункта индекс Доу Джонса, волна беспокойства и паники охватила практически все основные фондовые биржи. В течение недели котировки акций упали в США на 6,6%, в Японии – на 4,7%, в Германии – на 9,1%. Средневзвешенный мировой индекс снизился на 4,8%.
Оглядываясь назад, можно увидеть определенную логику в том, как развивались события. Профессиональные биржевики и аналитики ждали неизбежной корректировки курсовой стоимости акций. В течение последних трех лет фондовые индексы, измеряющие стоимость акций индустриально развитых стран, росли существенно быстрее, чем реальная экономика вследствие ожидания инвесторами высоких доходов в будущем и появления дополнительных свободных капиталов, количество которых превышало предложение, что привело к перегреву фондовых рынков (т.н. эффект "мыльного пузыря'*) в США, Японии и в странах Европы. Согласно данным Morgan Stanley Capital International, в период с конца 1994 года до начала 1997 года индекс Нью-йоркской фондовой биржи вырос на 75% (в течение 1997 года индекс Доу Джонса достигал рекордной отметки в 8259 пунктов), в промышленно развитых странах Европы и даже в Японии, чья экономика на протяжении последних нескольких лет находится в состоянии стагнации, индексы фондовых цен выросли в среднем на 40%. Рано или поздно должна была произойти коррекция курса акций, а фондовые рынки развитых стран прийти в большее соответствие с показателями реальной экономики. Разразившийся валютно-финансовый кризис в странах Юго-Восточной Азии внес коррективы в оптимистичные прогнозы относительно перспектив роста мировой экономики в 1998 году и стал детонатором, вызвавшим фондовый кризис в развитых странах.
Первые проблемы на фондовых рынках Восточной Азии начались в конце 1996 – начале 1997 года. В частности, падение курсовой стоимости акций в пределах 10% испытывали такие страны, как Таиланд, Сингапур, Малайзия, Филиппины, Республика Корея. Так, в период со 2 по 7 декабря 1996 года индекс корейской фондовой биржи упал сразу на 30 пунктов. Объем торгов в день составил только 26 млн. акций. В целом за 1996 год сводный индекс корейской фондовой биржи снизился с 900 до 650 – самый низкий уровень с весны 1993 года. Заметные колебания фондового рынка были отмечены в Чехии и Польше. Однако большинство экспертов и даже финансовые власти посчитали падение конъюнктурным явлением, не связанным с экономическим спадом в течение 1996 года, Тем временем оно продолжалось и углублялось (к апрелю акции в вышеназванных странах упали в цене уже на 15-25% от максимальных значений, а в Чехии начался валютный кризис), вовлекая Китай (май), Японию (июнь). Южную Корею и Индонезию (август), Тайвань и Чили (сентябрь).
Наиболее сильно фондовый кризис ударил по странам Восточной Азии. Падение фондовых индексов в 1997 году от максимальных до минимальных значений в Малайзии составило – 66%, в Таиланде – 61,9%, в Индонезии – 61%, на Филиппинах – 59,3%, в Республике Корея – 44,5 %, Гонконг – 41,8%, Сингапур – 37,9%, Тайвань – 34,6%. Это значительно выше, чем в США (- 10,4%), Германии (-14,4%), Франции (-8,3%), Великобритании (-6,1~о), Чили (-17,9%). Падение курсовой стоимости акций в Польше составило у -32,2%, в России – 37,5%, в Бразилии – 43,9о.
Фондовые и валютные кризисы, оказывая взаимное негативное влияние друг на друга, привели к истощению валютных резервов, сильным инфляционным процессам и спаду производства в реальном секторе многих развивающихся стран.
Первой жертвой валютного кризиса в 1997 году стала Чехия. После длительного сопротивления Национальный банк страны уступил давлению спекулянтов, игравших на понижении курса, и в апреле крона покинула рамки валютного коридора. К августу чешская валюта потеряла 26% своей декабрьской цены. В июле, израсходовав свыше 25 млрд. долларов США на поддержку курса бата, вынужден был пойти на девальвацию Центральный банк Таиланда. В августе рухнули малазийский рингит и индонезийская рупия. В сентябре к ним присоединились филиппинское песо, а в ноябре - южнокорейская вона. Проблемы меньших масштабов были практически у всех восточноевропейских и латиноамериканских валют.
Кризис имел различные последствия для азиатских стран. Две группы стран он затронул относительно мало. Сохраняют стабильность закрытые экономики Индии и Китая, чьи компании имеют ограниченный доступ на международные рынки капитала, а правительства активно вмешиваются в экономику. Тайвань, Сингапур и Гонконг, имеющие достаточно открытые экономические системы, пострадали не столь сильно, как государства, входящие в третью группу – Индонезия, Малайзия, Таиланд, Филиппины и Республика Корея.
По мнению многих экономистов, причиной восточно-азиатского кризиса стали недостатки экономической системы именно этих стран, опиравшейся на чрезмерное государственное регулирование микроэкономических процессов, при крайне неэффективном финансовом секторе и дефиците рыночной конкурентоспособности.
"отя многие специалисты считают, что по прошествии определенного времени азиатским странам удастся вернуться к достаточно высоким темпам экономического роста, все чаще высказывается мнение, что это будет в значительной степени зависеть от способности правительств к решению проблемы обслуживания внешнего долга и проведению структурных реформ в экономике, которые в некоторых случаях могут иметь далеко идущие политические последствия. Практически все эксперты едины в том, что 1998 год станет для стран Азии одним из самых болезненных в экономическом плане. Согласно прогнозам, темпы экономического роста Южной Кореи в 1998 году составят 1,8%, Таиланда - 1,3%, Малайзии - 3,9%, Индонезии - З7о, Японии – 2,3%.
После неудачных попыток самостоятельно выйти из затяжного валютно-финансового кризиса Индонезия, Таиланд и Корея официально обратилнсь за помощью к МВФ. Вместе с тем ожидать подъема на рынках восточно-азиатских стран можно только после решения проблемы ликвидности. Многие эксперты считают, что в этой ситуации восточно-азиатские страны столкнутся с необходимостью сложных переговоров с кредиторами для реструктуризации внешнего долга. Безусловно, международные финансовые институты и государства-кредиторы используют данный переговорный процесс для оказания давления с целью активизации процессов либерализации экономик этих стран.
Проблема наращивания экспорта с тем, чтобы увеличить поступления иностранной валюты и тем самым снизить дефицит иностранной валюты на денежном рынке, рассматривается здесь как одна из ключевых. Однако пока нет достаточных гарантий, что удастся быстро оживить спрос на уступающую по качеству продукцию региона, хотя в результате обесценивания местных валют выросла ценовая конкурентоспособность кризисных государств Восточной Азии. Емкие, но закрытые рынки Китая и Японии пока не стали для региональных соседей локомотивами, способными вытащить их из кризиса. Более того, если будет продолжаться снижение курса японской иены, Азии будет труднее восстановиться. Большинство азиатских экономик сохраняют зависимость от экспорта в США, которые последовательно проводят линию на безусловное выполнение жестких и крайне болезненных требований МВФ в обмен на спасительные кредиты.
Неоднократные предписания для стран региона со стороны западных государств остаются в целом прежними: перестройка банковской системы и системы правительственного контроля с целью предотвращения чрезмерного и неэффективного кредитования; открытие национального рынка и финансовой системы; либерализация рынка капиталов; дерегулиро- вание экономики. Нынешний кризис, вероятно, позволит индустриально развитым государствам добиться целей, которых не удавалось достичь в течение ряда лет в ходе дискуссий в рамках таких международных экономических организаций, как форум Азиатско-Тихоокеанского Экономического Сотрудничества и Уругвайский раунд ВТО. В некоторых странах это может привести к коренным изменениям в системе государственного управления, которые могут затронуть интересы влиятельной деловой элиты и лишить их рычагов контроля в экономике. В связи с этим, нельзя исключать возможность роста государственного протекционизма в некоторых странах с авторитарными режимами в ответ на чрезмерно жесткое давление со стороны администраций МВФ, ВТО и индустриально развитых стран. При таком развитии событий дальнейшее углубление валютно-финансового и в целом системного кризиса экономик стран Восточной Азии будет иметь крайне негативные последствия для всей мировой экономики.
Валютно-финансовый кризис в Республике Корея существенно отличается от мексиканского (1994г.), таиландского или гонконгского, так как здесь объемы портфельных иностранных инвестиций были незначительны, зарубежные денежные средства вложены в объекты недвижимости и инфраструктуры и, тем самым, связаны, а доступ на внутренний валовый рынок ограничен.
Основной причиной серьезных колебаний на валютном и фондовом рынках страны, наряду с дефицитом иностранной валюты из-за резкого спада экспорта в 1996 году, стали практически многочисленные банкротства южнокорейских компаний, имеющих значительные долговые обязательства.
В период после 1990 года опасно возросли кредиторские долги банков. По данным Банка Кореи, абсолютно безнадежные долги банкам на 30 июня 1991 г. составили около $5,5 млрд. (около 5 трлн. корейских вон) и по сравнению с 1996 годом (около $2,7 млрд.) удвоились. Соотношение "плохих" кредитов к общему объему выданных кредитов составило 1,6% (в 1996 г. - 0,8%). Потенциально не возвращаемая сумма долгов южнокорейским банкам с учетом возможного банкротства ряда крупных компаний в октябре 1997 года достигала $22 млрд. (к концу ноября 1997 года сумма т.н. "плохих кредитов" корейских банков составила 52 млрд. долл., или 17% общего капитала банков).
Экономический спад увеличил и без того большой разрыв У между денежной массой и реальным объемом экономики. Более того, под давлением обстоятельств и, исходя из социальной функции государства, особенно накануне президентских выборов, правительство было вынуждено предоставлять "чрезвычайные" кредиты банкам второго уровня, которые, испытывая серьезные проблемы из-за предбанкротного состояния ряда крупных компаний, были намерены все же спасти их. Ухудшение торгового баланса и вследствие этого недостаток иностранной валюты в оборотных средствах южно- корейских компаний вызвал ее дефицит на внутреннем финансовом рынке и инфляционные процессы.
Таким образом, государство было вынужденно, с одной стороны, идти на дополнительное кредитование кризисных компаний, с другой стороны, расходовать валютные резервы как для уменьшения денежной массы в национальной валюте, так и с целью пополнения оборотных средств компаний.
Так, в целях поддержания финансовой стабильности ЦБ РК в январе-феврале с.г. было инициировано в оборот около 7 млрд. долл. США. Правительство создало специальный фонд в размере 3 млрд. долл. США для оказания помощи 850 малым и средним предприятиям – поставщикам и субподрядчикам Ханбо. Компаниям, испытывающим серьезные финансовые проблемы в связи с неплатежеспособностью Ханбо, было предоставлено право на получение из данного фонда кредитов по низким процентам.
В марте 1997 года чрезвычайные кредиты на сумму 1 млрд. долл. США были выделены зарубежным филиалам семи коммерческих банков страны (Коrеа First Bank, Cho Hung, Bank of Seoul, Commercial Bank of Korea, Hanil, Korea Exchange и Shinpan), испытывающим серьезный дефицит иностранной валюты. В августе 1997 г. этим же банкам были предоставлены чрезвычайные кредиты на общую сумму до 1 млрд. долл. США. Банк Кореи в течение сентября за счет покупки краткосрочных депозитных сертификатов и соглашений об обратном выкупе поставил нафинансовый рынок около 5 млрд. долл. США и тем самым попытался снизить негативные последствия дефицита иностранной валюты. 4 сентября 1997 года Банк Кореи объявил о решении предоставить специальные займы (под 8% годовых и отсрочкой платежа на один год) Коrеа First Bank (более 1 млрд. долл. США) и 21 торговому банку (более 1 млрд. долл. США), испытывающим кризис в связи с банкротством или предбанкротным состоянием крупнейших бизнес-конгломератов Республики Корея. Кроме того, правительство разрешило Первому Банку Кореи дополнительную эмиссию акций по льготной цене (rights issue) и само приобрело их часть на сумму более 600 млн. долл. США. Правительство также отдало распоряжение государственной корпорации по управлению недвижимостью изыскать около 3,6 млрд. долл. США (в середине апреля предлагалась сумма только в 1,5 млрд. долл. США) для создания фонда, который оказывал бы помощь финансовым институтам страны, в том числе и Когеа First Bank в избавлении от долгов за счет продажи недвижимости и других ценностей. 13 декабря 1997 года Банк Кореи принял решение о выделении экстренной кредитной помощи в размере 11,3 трлн. вон (6,5-7 млрд. долл.) коммерческим и торговым банкам, брокерским домам и инвестиционно-трастовым компаниям.
Банкротство одних и кризисное положение других компаний напрямую повлияло на состояние финансовой системы и создало угрозу дестабилизации экономики страны в целом из- за резкого роста невозвращенных кредитов, выданных отечественными коммерческими и торговыми банками.
Несмотря на то, что коммерческие и торговые банки в течение года принимали ряд соглашений о замораживании на несколько месяцев долгов терпящих бедствие конгломератов Джинро, Дайнан, Киа и др. и выделяли им дополнительные кредиты, преодолеть финансовый кризис не удалось. 9 сентября группа Джинро объявила о банкротстве 5 своих филиалов: основная компания группы – Jinro LTD., производившая алкогольные напитки, а также Jinro Mass Merchandising Inc., Jinro Constriction. Со. Jonro General Foods Со. и Jinro Industries Со. В октябре, после истечения договоренности с банками-кредиторами об отсрочке долговых платежей, под режим судебной ликвидации были переданы компании, входящие в группу Киа.
Длительное поддержание жизнеспособности компаний, находящихся на грани банкротства, сдерживало процесс крайне необходимых структурных реформ южнокорейской экономики и вело к потере времени. Правительство, ссылаясь на обязательства перед Организацией Экономического Сотрудничества и Развития, стремилось дистанцироваться от проблемы предстоящего банкротства ряда южнокорейских компаний. Вместе с тем, оно было вынуждено инициировать соглашения об отсрочке платежей с тем, чтобы попытаться найти наиболее оптимальные варианты выхода их нынешнего кризиса и снизить негативные последствия неизбежных банкротств: так, в случае полной остановки Киа Моторс и Азия Моторс безработными окажутся около 670 000 рабочих. Не исключено, что процедура банкротств в связи с предстоящими президентскими выборами откладывалась правящей элитой на 1998 год.
Вместе с тем, следует отметить, что правительство и деловые круги Республики Корея в течение 1997 года предпринимали усилии по созданию более оптимальной системы новых финансово-экономических отношений, направленных на решение проблемы банкротств и широкого привлечения финансовых средств как на внутреннем, так и на внешнем рынках.
В частности, 20 августа Комиссии по справедливой торговле предложила создать "Суд по делам о банкротстве", который бы специально занимался делами о несостоятельности корпораций и разрешении конфликта интересов между кредиторами и дебиторами.
С целью избежания эффекта домино, когда банкротство одного банка повлечет за собой банкротство других банков, имеющих взаимные вклады, правительство и центральный банк с 1 сентября с.г. ввели систему антикризисных мер: в частности, ограничение объемов взаимных межбанковских вкладов и создание (вероятно, по аналогии с Федеральной Корпорацией по Страхованию Депозитов в США) фонда взаимной межбанковский помощи на сумму до 2 млрд. долл. США, доверительное управление которым будет осуществлять центральный банк страны.
Ускорялось открытие национальной экономики и расширение внешних заимствований отечественными компаниями для того, чтобы они могли привлечь оборотные средства и расплатиться с просроченными долгами.
В начале 1997 года правительство сняло свой контроль над эмиссией таких ценных бумаг южнокорейских корпораций, как конвертируемые облигации и депозитные квитанции для зарубежных инвесторов. В январе-апреле прошлого года за счет выпуска этих бумаг южнокорейскими компаниями было привлечено 1,24 млрд. долл. США. За счет дальнейшего расширения притока иностранного капитала предполагалось получить дополнительно более 4 млрд. долл. США в 1997 году.
С сентября 1997 года правительство подняло потолок иностранного капитала на внутреннем фондовом рынке с нынешних 23% до 26%, что должно было дополнительно ввести на внутренний финансовый рынок от 8 до 8,5 млрд. долл. США ликвидных средств, хотя согласно ранее принятым планам эта мера планировалась к вводу в декабре 1998 года (23% потолок был установлен в мае с.г., хотя планировался на конец 1997 года).
В июне Министерство финансов и экономики разрешило корейской государственной электроэнергетической корпорации и еще 28 государственным и частным компаниям заимствовать на внешнем рынке 1.49 млрд. долл. С”А в иностранной валюте, в том числе за счет выпуска корпоративных ценных бумаг.
Однако следует признать, что эти меры не соответствовали масштабу проблем, стоящих перед южнокорейской экономикой.
Таким образом, экономика Республики Корея к осени 1997 года находилась на грани обвального падения валютного и фондового рынков.
Тревожные ожидания обострились после того, как разразился валютный кризис в Таиланде, Малайзии, Филиппинах и Индонезии. Валютный кризис в Юго-Восточной Азии и последовавший в октябре обвал на фондовых биржах Гонконга и Нью-Йорка вызвали тревогу о возможности подобного кризиса в Республике Корея, чья экономика уже стала испытывать негативные последствия банкротства бизнес-конгломератов страны.
Пессимистическим настроениям способствовало падение курса акций на Корейской фондовой бирже (за год индекс Корейской фондовой биржи понизился на 42.2% с 651.22 до 376.31 пунктов), в том числе акций коммерческих банков, последовавшее после банкротства ряда крупных чеболои.
Ситуация осложнялась также тем, что для корейских финансовых институтов стало практически невозможным, учитывая нехватку валютных средств на рынке капитала и истощение валютных запасов государства, расплатиться по краткосрочным международным кредитам на сумму свыше 20 млрд. долл., сроки платежей по которым наступали в конце декабря 1997 года.
Все это привело к снижению рейтинга кредитоспособности корейских финансовых институтов и сокращению возможности получения кредитов за рубежом.
На протяжении четвертого квартала курс воны продолжал быстро падать (к концу октября национальная валюта обесценилась на 13% по сравнению с началом года, к концу ноября - на 38.5% и к концу декабря – на 166%), а иностран- ные инвесторы, сомневаясь в стабильности местной валюты и опасаясь дальнейшего ухудшения конъюнктуры финансового рынка, стали отвлекать свои капиталы с корейского рынка.
17 ноября Банк Кореи объявил о том, что больше не намерен поддерживать национальную валюту путем интервенций, после чего курс воны упал до 1900 отметки, преодолев психологический рубеж 1000 вон за доллар (на конец 1996 года курс составлял 840 вон за доллар США). По мнению экспертов валютного рынка, отказ центрального банка защищать национальную валюту связан с сокращением валютных резервов (всего до 7.5 млрд. долл. в декабре 1997 года).
В ноябре министр финансов и экономики Лим Чанг Ель, пытаясь спасти положение, объявил о повышении предела колебания курса воны ("валютный коридор") с 2.25% до 10% (с 16 декабря 1997 года в Республике Корея введен свободно плавающий курс валюты), открытии в декабре рынка облигаций для зарубежных инвесторов, увеличении капитала государственного фонда, предназначенного для скупки невозвращенных кредитов, выданных корейскими банками корпорациям страны, а также о своем намерении облегчить процесс ликвидации, слияний и приобретений несостоятельных банков и предприятий. Однако запоздалые меры не принесли желаемых результатов – курс воны и индекс фондовой биржи продолжали свое падение и правительство вынуждено было обратиться за финансовой помощью к Международному Валютному Фонду (МВФ).
3 декабря после двухнедельных переговоров правительство и МВФ заключили соглашение об оказании Республике Корея международной финансовой помощи в обмен на выполнения требований МВФ. Общая сумма, которую должны выделить международные финансовые институты и отдельные страны, составит свыше 55 млрд. долл. США и будет предоставляться поэтапно, по мере выполнения требований МВФ.
Определяя причины валютно-финансового кризиса в Республике Корея и в целом по Восточной Азии, можно отметить " подготовленность" экономик развивающихся стран к такому развитию событий. Последовательное накопление негативных тенденций в экономике при неадекватных действиях правительств неизбежно вели к этому. Серьезным колебаниям на мировых рынках способствовали и профессиональные действия валютных и биржевых спекулянтов.
Отмечая значительные долговые обязательства южнокорейских конгломератов как одну из основных причин нынешнего кризиса, следует отметить, что в чрезмерном заимствовании (и, в целом, в избыточном увеличении денежной массы для финансового обеспечения экономического развития) и вложении этих средств в строительство инфраструктуры и новых объектов как в Республике Корея, так и за рубежом, есть и свои положительные моменты. В частности, южнокорейские конгломераты за счет этих средств создали современные производственные мощности, которые в любом случае останутся на территории Кореи, и будут способствовать его экономическому росту, занятости населения и т.д. За счет процедуры банкротств или добровольной продажи части активов южнокорейских компаний иностранным инвесторам и перелива средств на модернизацию и реструктуризацию более здоровых сегментов экономической деятельности Республике Корея удастся сохранить ныне существующее активное экономическое поле. Таким образом, совместными усилиями отечественных и зарубежных инвесторов (и их капиталов) удалось реформировать экономику и через два-три года начать новый этап экономического роста, который будет способствовать укреплению национальной валюты, росту покупательной способности населения, улучшению качества продукции и повышению конкурентоспособности корейских компаний.
Оценивая перспективы реализации совместных казахстанско-южнокорейских инвестиционных проектов, необходимо иметь в виду, что ведущие финансово-промышленные группы Республики Корея в настоящее время вышли на уровень транснациональных корпораций и в силу этого имеют возможность избежать сильного негативного влияния нынешних кризисных событий. Спад экономики стран Восточной Азии в связи с валютно-финансовым кризисом и ухудшение делового климата в Республике Корея вынуждает руководство южнокорейских чеболов активнее выходить на вновь появляющиеся рынки, которые в ближайшие годы должны стать основными регионами динамичного роста мировой экономики.