Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Курсовая работа
на тему :
«ПСИХОЛОГИЯ СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЙ,ДИАГНОСТИКА,
КОРРЕКЦИЯ »
МОСКВА 1998 г.
СОДЕРЖАНИЕ:
Введение.........................................................................................стр.3
Значение психологии семейных отношений..............................стр.5
Исследование психологических факторов благополучия и
расстройства семейных супружеских отношений.........................стр.12
О законах совместимости............................................................стр.20
Психология семейных конфликтов...........................................стр.24
Примеры эффективной диагностики и коррекции
семейных отношений...................................................................стр.30
Заключение....................................................................................стр.42
Библиография................................................................................стр.43
1. Введение.
Актуальность, цели и задачи настоящей курсовой работы обусловлены следующими теоретическими положениями. Семья является клеточкой социального организма, живущей с ним в едином ритме, отражающая, как капелька воды, и большие идеи, и большие общие цели. Семейное благополучие, любовь, совместимость, особенности предбрачного ухаживания — все эти вопросы будут раскрыты в данной курсовой работе с максимальной полнотой и всесторонностью на подлинно современном уровне. Приведенные в ней материалы призваны осветить сложную картину культуры семьи .
В курсовой работе мною исследованы следующие психологические проблемы: социальный смысл благополучия семьи, результаты исследования проблемы культуры семейных отношений и благополучия в отечественной и зарубежной психологии, основные факторы семейных затруднений, разводы, их причины и следствия, проблема стабильности семьи, методические инструменты анализа и обсуждения вопросов семейного благополучия. Особенное внимание уделено вопросам представления мужчины об идеальной жене.
Проблема благополучия семьи занимает, пожалуй, центральное место в данной курсовой работе. С одной стороны, достижение культуры семейных отношений должно рассматриваться как свидетельство полного успеха подготовки к супружеским взаимоотношениям, ибо именно ради этой высокой цели по сути и существует курс «Психология культуры семьи ». С другой стороны, поскольку успешность продвижения к любой цели определяется точным представлением как о путях к ней, так и о ней самой, то и семейное счастье вступающего в жизнь поколения, и соответственно результативность подготовки будущих семьянинов зависят от того, насколько точно и глубоко современные юноши и девушки будут представлять и понимать сущность и слагаемые подлинного благополучия семьи.
К сожалению, исследования социологов, психологов и педагогов наглядно демонстрируют, что понимание юностью проблемы культуры семейных отношений весьма противоречиво. Если попытаться как-то обобщить эту противоречивость, то она скорее всего будет состоять в своеобразном противопоставлении духовных и материальных слагаемых благополучия семьи. С одной стороны, в брачно-семейных представлениях юношей и девушек духовное, казалось бы, занимает подобающее ему достойное место — представители приходящего нам на смену поколения сильно ориентированы на любовь и психологическую близость супругов как критерий вступления в брак. Но в том-то и дело, что эти их представления касаются только мотивации брачного выбора и в явно недостаточной степени затрагивают самую семейную жизнь, которая юношами (больше) и девушками (меньше) интерпретируется уже в более материальном плане. Бывает и так, что в их представлении духовное и материальное начинает разделяться, а любовь и брак отчетливо противопоставляться, что в конечном счете приводит к попыткам строить свое семейное счастье на исключительно объективной основе, оставляя все субъективное, жизнь «для души», за границами брака. Наконец, весьма печально и то, что все необходимые усилия по строительству семьи как социально-психологической общности молодые люди относят исключительно к предбрачному периоду, наивно полагая, что все, что последует за свадьбой, будет не более чем упрочением «базиса» под уже сложившейся «надстройкой», и начисто забывая о необходимости постоянной внутренней стабилизации семейного союза.1
Результат всех этих представлений предсказать нетрудно — он достаточно проявляется в резко возросшем за последние годы количестве разводов вообще, и среди молодых семей в частности. А это значит, что своеобразным смысловым центром обсуждения проблемы культуры семейных отношений должно стать, во-первых, разъяснение соотношения духовного и материального в браке, а во-вторых, проблема стабильности семьи.
Прежде всего в обсуждении проблемы диагностики и коррекции семейных отношений необходимо обратить внимание на социальный смысл благополучия семьи, целиком и полностью вытекающий из известного, но, к сожалению, несколько «стершегося» лозунга «здоровая семья — здоровое общество». И пояснить, что с точки зрения государства благополучной является семья, в которой созданы все условия для нормальной жизнедеятельности ее членов и эффективного выполнения важнейших семейных функций — репродуктивной и воспитательной; что, наконец, такой широко социальный взгляд на проблему культуры семейных отношений ни в чем основном не расходится с субъективными взглядами и воззрениями по этому поводу.
Особое внимание автор курсовой работы уделит вопросам диагностики и коррекции воспитания ребенка в семье. Надо сказать, что сама действительность является нашим добрым соучастником в воспитании ребенка. Но родители должны уметь максимально использовать ее соучастие и прилагать дополнительные усилия для того, чтобы сформировать у ребенка стремление быть коллективистом, патриотом, гражданином своей Родины.
Нам понятно, что духовный облик нашего молодого современника в значительной мере обусловлен множеством различных явлений нашего сегодняшнего бытия. И пожалуй, наибольшая сложность заключается в том, что связь далеко не прямолинейна. Как это ни парадоксально, не только недостатки или досадные ошибки, но и положительные сдвиги в экономической и социальной жизни вызывают, если вовремя их не учитывает немалые сложности и трудности в тончайшем деле воспитания.
Воспитатель, будь то учитель или родитель, должен знать и учитывать новые социальные и экономические явления, способные оказать влияние на формирование личности ребенка.
Сфера нравственного воздействия семьи на ребенка практически столь же широка, как и диапазон общественного воспитания. Нет в «моральном кодексе» строителя демократического общества такого нравственного качества, в воспитании которого семья не могла бы принять участия. Она располагает неоценимыми возможностями для формирования у детей демократической убежденности и любви к отчизне, интернационализма и коллективизма, уважения к труду и людям труда. Однако у нее есть обязанности, которые присущи ей в гораздо большей степени, чем, скажем, школе. К их числу прежде всего относится воспитание чувств, эмоциональная культура ребенка.
Огромная роль семьи в духовном становлении человека понятна. Конечно, ребенок всегда одновременно или последовательно член нескольких оказывающих на нею влияние коллективов: классного, школьного, он участник кружка или спортивной секции, входит в компанию сверстников, он житель города. В детстве и юности мальчики и девочки могут менять многие из этих больших и малых сообществ. Неизменным остается лишь один коллектив — семья. Первая причина особой роли семьи в воспитании -- устойчивость, постоянство, долговременность семейного влияния.2 Вторая - ее разносторонность. Семья— настоящий университет человеческих отношений. И учеба эта особенно прочна и действенна еще и потому, .что проходит не только и не столько через холодный анализ разума, а воспринимается отзывчивым, чутким и ранимым ребячьим сердцем, которому свойственно в отличие от рассудочной памяти ничего не забывать, проносить порой через всю жизнь воспоминания о первых радостях, горе, несправедливостях и обидах.
Не менее важно и другое. Мир семейных, эмоционально-нравственных впечатлений обретает волшебную способность принимать или не принимать, окрашивать в свои личные цвета все богатство и разнообразие иных влияний, идущих из школы, кино, радио и газет, от друзей.
О психологии современной семьи, ее проблемах — больших и малых пойдет речь в этой курсовой работе. О духовных ценностях и нравственном климате. О методах семейного воспитания и тех на первый взгляд незначительных деталях повседневного общения, в которых рождается взаимопонимание, идет трудный и радостный процесс воспитания Человека.
2. Значение психологии семейных отношений.
Семья — колыбель духовного рождения человека. Многообразие отношений между ее членами, обнаженность и непосредственность чувств, которые они питают друг к другу, обилие различных форм проявления этих чувств, живая реакция на мельчайшие детали поведения ребенка — все это создает максимально благоприятную среду для эмоционального и нравственного формирования, для накапливания фактов и наблюдений, которые кристаллизуются потом в новую неповторимую личность.
Скудость, однообразие, монотонность эмоционального опыта в раннем детстве могут определить характер человека на всю жизнь.
Эмоциональное начало пронизывает все стороны нашей натуры, его нельзя отделить ни от характера человека, ни от его поступков. Где-то (особенно в интимной области) оно играет решающую роль, в других случаях — подчиненную, но так или иначе всегда сказывается на наших мыслях, действиях, отношениях с людьми, окрашивает всю нашу жизнь. Причем сильнее, чем это принято считать. Мы склонны порой приписывать обстоятельствам гораздо больше, чем они заслуживают. От чего зависит, предположим, неудовлетворенность человека своей специальностью и выполняемой работой ? Совсем не редкость, когда человек становится просто жертвой неведомого ему несоответствия между свойственным ему психическим складом и типом операций, выполняемых в учреждении или у станка. А производственные успехи предприятия или учреждения в целом? Разве не связаны они с эмоционально-психической окрашенностью отношений между людьми как индивидуальностями, с их расстановкой в коллективе?
Попробуйте припомнить и представить себе разные семьи, где вам доводилось бывать. Не правда ли, от каждой из них остается какое-то свое, порой трудноопределимое, но совершенно особое ощущение. Если начать анализировать, откуда же оно берется, на ум придут не только коренные черты — теплота и сердечность или, напротив, сухость семейной атмосферы, но и манера держаться между собой и с гостями, интонации при разговорах о внутрисемейных событиях и делах «посторонних», стиль препровождения досуга, мера царящего в доме уюта... Словом, масса всего, в том числе и какие-то незначительные, на первый взгляд, детали, которые тем не менее прочно сливаются в нашем представлении с обликом того или иного семейства.
Конечно, культура семейных отношений больше всего определяется ее прочностью, ее нравственными идеалами, дальними и близкими целями. Но кроме общей эмоциональной и идейной «закваски» существует еще и обиходное (домашний быт), то, что мы называем семейным духом.
Был проделан однажды такой эксперимент. Молодой человек в группе других юношей должен был на глазах оценивать длину показываемых ему предметов. Трюк состоял в том, что все остальные ребята по договоренности с экспериментатором называли заведомо неверные цифры. Ученых интересовало, насколько сильно влияние группы людей, с которыми человек регулярно общается, на его суждения в тех случаях, когда он имеет полную возможность остаться объективным. Оказалось, что люди, даже желая избавиться от посторонних мнений, не могут этого сделать в полной мере и обязательно изменяют свою оценку под давлением чужих высказываний.
Воздействие людей друг на друга, бессознательное и неконтролируемое, происходит и в других, более сложных формах, чем в приведенном опыте. Особенно это относится к семье, где связь членов группы и зависимость их друг от друга наиболее устойчивы.
И здесь, чтобы верно понять психологический настрой той тесной родственной группы, членом которой вы являетесь, полезно проанализировать ее структуру.
Как распределены роли в семье? По какому признаку? Какова «иерархия» ролей? Соответствует .ли она справедливости (т. е. действительному весу и значению деятельности человека для всей семьи в целом) или строится по иному принципу?
Проследим, насколько легко внешние обстоятельства—и какие именно—влияют на «перераспределение ролей» и в какой мере каждый готов поступиться долей своих бытовых привилегий или взять на себя часть чьих-то забот.
Проявите минимум терпения, но максимум объективности и подставь те под все иксы и игреки себя, жену, тещу, свекровь, зятя, невестку, родных и знакомых. Занятие, чем-то смахивающее на модные сейчас тесты, состоящие из серии вопросов, ответив на которые вы рискуете оказаться то ревнивцем, то счастливчиком, то мизантропом, то скрытым гением. Разница в том, что в данном случае вы потратите время с большой пользой и. приведя в систему свои многолетние наблюдения, возможно, узнаете нечто новое о собственной семье.
А теперь, когда расставлены все участвующие фигуры, когда вами продуманы их роли, учтены силы взаимопритяжения и взаимоотталкивания, введите в это переплетение интересов и обязанностей последнюю (но самую важную для нас сейчас) фигурку: ребенка. И постарайтесь уяснить себе, как влияет на формирование его чувств и представлений проанализированная вами повседневная жизнь семьи.
Эмоциональный склад семьи ощущается сам собой -— как мера душевного здоровья семьи, как легкая и добрая атмосфера. При желании можно проделать для контроля такой эксперимент. Последите за поведением своих домочадцев и запомните или даже запишите, по какому поводу каждый из них в течение недели проявил самые сильные эмоции или две-три эмоции, как угодно. Что это было: раздражение по поводу пересоленного супа, радость от хорошо выполненной работы, ссора на материальной почве, порыв острого сочувствия к кому-то, кто попал в беду?
Только преобладание положительных эмоций над отрицательными (бодрости, оптимизма, взаимной нежности и дружбы над раздорами, унынием, скукой) создает то, что можно назвать семейным очагом. Он собирает и сплачивает вокруг себя людей, связанных родственными узами, он согревает, дает пищу чувствам и отдых душе. Семья при всех свойственных ей заботах, хлопотах, возможных огорчениях и даже несчастьях должна в конечном итоге приносить человеку радость. Недаром А. С. Макаренко писал: «Хотите, чтобы были хорошие дети, — будьте счастливы. Разорвитесь на части, используйте все свои таланты, ваши способности, привлеките ваших друзей, знакомых, но будьте счастливы настоящим человеческим счастьем».
Попробуем проанализировать, как отражается скудость, монотонность домашнего быта на ребенке. Разумеется, в разных семьях и на разных детях это сказывается по-разному. Но сказывается, несомненно, скверно. Либо ребята вырастают людьми душевно примитивными, не способными к богатым душевным переживаниям, не испытывающими и потребности в них. Либо, не находя в повседневном существовании нужного эмоционального «материала», начинают метаться в поисках «суперраздражителей». Либо, ощущая все время недостаточность своего эмоционального опыта, теряются и страдают впоследствии во всякой сколько-нибудь усложненной ситуации.
Как бы там ни было, но ребенок в подобной семье непременно испытывает эмоциональный голод. Ведь дети по самой своей природе чрезвычайно жадны до впечатлений. Им все мало, им хочется участвовать в каких-то событиях, предприятиях, радостных волнениях. Дома должно быть интересно, семья должна давать добрую пищу детскому воображению и чувствам. Если же он живет в состоянии хронического эмоционального голода. реакция может быть острой и даже патологической. Так, начинают бить стекла в витрине, только чтобы изведать остроту риска и страх. «Со скуки», говорят обычно. Нет, правильнее всего — от эмоционального голода, от потребности в эмоциональном заряде. Еще И. П. Павлов3 утверждал, что эмоция является для человека своеобразным и весьма сильным энергетическим источником. Она нужна. Если нет положительных «зарядов», легко могут пойти в ход отрицательные. Один раз, другой, а там, глядишь, человек уже и научился получать удовольствие от того, что с нормальной, нравственной точки зрения должно бы вызывать стыд, гадливость, омерзение.
Люди очень по-разному выражают свои чувства. Бывает даже, что поведение человека разительно не соответствует тому. что он в данный момент переживает. Всем известны эти психологические парадоксы, при которых одна эмоция рядится почему-то в одежды другой, подчас прямо противоположной. (Под грубостью может крыться нежность, под показной развязностью — робость, а признаки первой влюбленности временами похожи на острую неприязнь.) Подобного противоречия возникать не должно, и, на наш взгляд, оно тоже является признаком какой-то «недоработки» в воспитании чувств.
В этой связи надо заметить, что у детей утомление легко переходит в возбуждение и неуемное озорство; огорчение в какой-то области может оборачиваться полным равнодушием к ней и лихорадочным интересом к чему-то иному.
Речь идет, конечно, не о сознательном притворстве, а о некоторой «несфокусированности» чувств, которая с возрастом постепенно слабеет, но не обязательно исчезает совсем. Поэтому надеяться только на естественный процесс не следует. Нельзя допускать, чтобы у ребенка разрабатывался устойчивый механизм перехода одной эмоции в другую, высшей в низшую, более для нею удобную. Мы имеем в виду, например, привычку любой свой промах, ошибку, неловкость немедленно переводить (причем опять-таки на подсознательном уровне) в озлобление, раздражение против окружающих.4 Разрабатывать надо другой механизм, прямо противоположный -- механизм перевода эмоции с низшей ступеньки на высшую. От неудачи —к желанию ее преодолеть, например.
Итак, для эмоционального здоровья семьи важна подлинность, «неподменность» чувств, важно, чтобы поступок находился в гармонии с душевным состоянием. Показатели этой гармонии — степень напряженности чувств, пропорциональность реакции существу дела. разумная сдержанность и тактичность, отсутствие фальшивых внешних эффектов.
Набор тех признаков, которые входят в понятие «семейное счастье», зависит от того, по каким законам живет сам институт семьи. За последние десятилетия эти законы очень изменились, семья находится в процессе изменения и развития.
Испокон веков существовали традиционные функции семьи.
Семья была хозяйственной ячейкой, и жить в семье с этой точки зрения было просто необходимо: одинокой женщине или одинокому мужчине в деревне прошлого, скажем, было бы очень трудно прокормиться.
В семье рождались и воспитывались дети.
Наконец, в рамках семьи наследство от старших поколений переходило к младшим. Все рабочие моменты были по сравнению с этими малозначительны, о них можно было и не задумываться, поскольку они были четко разработаны и закреплены традицией.
Что же произошло со всеми этими функциями теперь? Хозяйственная функция семьи резко сошла на нет. Общество стало значительно богаче, служба быта куда лучше, так что сегодня человек без ущерба для здоровья может прожить один. Конечно, в ряде случаев вести совместное хозяйство удобнее, но это всегда лишь удобство, а не жесткая, как раньше, необходимость. У большинства из нас сегодня нет таких накоплений, о дальнейшей судьбе которых стоило бы особенно беспокоиться.
На сегодняшний день возникла и окрепла, стала доминирующей новая функция семьи: создание и поддержание психологического комфорта для каждого члена семьи. Раньше думать об этом не было особой необходимости — семья держалась иными связями. Но сегодня мы все чаще и чаще говорим о ее новой функции. И практически все споры идут именно из-за нее. Обеспечить, если так можно выразиться, каждого участника «действа» психологическим комфортом сразу и навсегда невозможно. Для того чтобы создать его, сделать семейную жизнь благополучной, надо трудиться всю жизнь. Правда, к такому кропотливому труду мы не всегда подготовлены, не всегда находим для него силы и желание.
Следующее, что отличает современную семью, — иная, чем прежде, структура. Сегодняшняя городская семья в основном малочисленна, состоит из одного-двух поколений. В ней сместился психологический центр: если раньше все держалось на отношениях родственных, самыми крепкими были связи детей и родителей, то теперь семья держится на отношениях супружеских, а родственные отношения (хотя значение их, скажем контакта родителей и детей, очень велико) отошли на второй план.
Таким образом, сегодня, говоря о культуре семейных отношений, мы подразумеваем прочные, теплые отношения между супругами, отношения, основанные на взаимной любви. Исчезновение же любви довольно быстро превращает совместную жизнь в ад. Ну а если мы хотим сохранить любовь друг к другу, мы должны обладать хоть какими-то знаниями о любви. Знаем же мы об этом, как ни странно, крайне мало. Огромное число стихов и песен, романов и кинофильмов, философских произведений и психологических исследований парадоксально уживается с неумением людей ответить на некоторые элементарные вопросы, касающиеся любви. Однако знание не есть гарантия успеха. Нет и не может быть лекарств от несчастья или таблеток от одиночества, нет и не может быть свода простых или сложных правил, следование которым убережет человека от жизненных трагедий. Вообще, афоризм «знание — сила» несколько упрощает действительность. Знание не сила, а лишь условие силы. Человек, даже и знающий, как надо поступить в данной ситуации, может не сделать этого в силу страха, лени или слабости. Но человеку сильному и активному знания помочь могут.
Итак, посмотрим, как можно ответить на некоторые вопросы о любви.
Первый вопрос может показаться неожиданным: нужна ли человеку любовь? Ответ представляется очевидным: конечно, да! Но на уточняющий вопрос, зачем нужна любовь, ответить не просто.
В обыденном сознании укрепилось мнение, что любовь нужна в первую очередь для создания семьи. Но любовь далеко не всегда сопровождала семейную жизнь. Много веков в разных странах семья создавалась по принципам совершенно иным, чем сейчас, — любовь между женихом и невестой совсем не была обязательной. Конечно, любовь могла в дальнейшем возникнуть между супругами, но тоже не обязательно. Так что сегодняшняя семья, создающаяся по любви, — завоевание нового времени.
Любовь нужна детям. Доказательства этого утверждения читатель не раз встретит на страницах нашей книги. А вот нужна ли любовь взрослым? Неоспоримым кажется мнение, что любовь приносит радость. Радость самоценна, поэтому дальнейшие вопросы не возникают. Действительно, если постараться вспомнить самые счастливые, самые радостные моменты жизни — наверняка это будет что-то, связанное с любовью и отношениями с любимым человеком. Слова, сказанные во время знакомства, день, когда первый раз поцеловались... Но если воскресить в памяти самые горькие минуты, то наряду со смертью близких будет также вспоминаться что-то связанное с любовью. Это могут быть моменты конфликтов, переоценки партнерами отношений.
Никому из нас, очевидно, не удалось прожить так, чтобы ни разу не испытывать негативных чувств, связанных с любовью, чтобы не разочаровываться, не обманываться. Чего больше приносит любовь, радости или горя, сказать нельзя. Для ответа на вопрос, нужна ли человеку любовь, надо обратиться к фактам.
Многочисленные наблюдения и научные данные позволяют утверждать, что от «нехватки» любви люди страдают. Так, известно, что одинокие люди болеют чаще семейных. Например, среди одиноких мужчин старше 60 лет, по сравнению с их семейными сверстниками, смертность от рака легких и желудка выше в два раза, от туберкулеза — в десять, от цирроза печени — в семь раз. Во всех возрастных группах инфаркту больше подвержены люди одинокие, не имеющие семьи и близких связей. Есть также данные, говорящие о том, что любовный опыт необходим для достижения высокого уровня личностной и эмоциональной зрелости.
Сказанное, естественно, не означает того, что, если человек никого не любит или его никто не любит, он обязательно заболеет. Приведенные результаты носят статистический характер, исключения, естественно, возможны. Есть люди, которые никогда никого не любили, да и их тоже никто особенно не любит, и они при этом совершенно не страдают. Но все же для большинства людей любовь необходима — как любовь к ним, так и их собственная любовь к другому человеку.
Любовь, конечно, неизбежно сопряжена с риском. И чем сильнее мы любим, тем больше риск. Мы рискуем, например, потерять любимого человека. А смерть близкого часто страшнее, чем собственная смерть. Мы рискуем, что нас разлюбят. Мы можем сами разлюбить, и неизвестно, не хуже ли это, чем когда тебя самого разлюбили. Строго говоря, избежать риска можно только одним способом — не влюбляться вовсе.
Однако большинство людей такой путь не устраивает: несмотря на понимание возможных негативных последствий, они предпочитают влюбляться и вступать в брак по любви. Так, 3/4 мужчин и женщин в ответ на соответствующий вопрос заявляют, что опыт любви и отношений с любимым человеком сделал их счастливее; только 4—5 процентов считают, что вследствие этого опыта они стали несчастнее.
Итак, человеку нужно любить, и он влюбляется.
3. Исследование психологических факторов благополучия и расстройства семейных супружеских отношений.
В большинстве своем романтически настроенным юношам и девушкам социальный смысл культуры семейных отношений может показаться излишне утилитарным и не вполне соответствующим их собственным возвышенно-практическим представлениям о любви, семье и браке. В связи с этим нелишним будет рассказать о том, что российские социологи, вплотную занявшись проблемой культуры семейных отношений, определили одиннадцать его условий: взаимопонимание между супругами, отдельная квартира, материальное благополучие, дети, уверенность в прочности брака, интересный досуг в семье, интересная работа, соответствующее образование, хорошее положение на работе, хорошие друзья, самостоятельность супругов — и попытались на основании анализа общественного мнения выделить из них те главные, которые, по мнению самих же людей, необходимы для счастья семьи. Результаты исследований показали, что главными условиями культуры семейных отношений в нашем сознании выступают: взаимопонимание между супругами, отдельная квартира, материальное благополучие, дети в семье и интересная работа у каждого из супругов. Правда, порядок этих ценностей у мужчин и женщин несколько различен. Практичные мужчины на первое и второе места ставят отдельную квартиру и материальное благополучие, после чего следуют взаимопонимание между супругами, дети и интересная работа. Женщины же решительно отдали пальму первенства взаимопониманию, детям, а потом уж отдельной квартире, материальному благополучию и интересной работе.
Эти социологические данные наглядно свидетельствуют о том, что существенных расхождений по вопросу культуры семейных отношений между семьей и обществом не наблюдается. Так, в индивидуальных представлениях о счастье семьи достаточно представлены и условия жизнедеятельности, и дети как высший смысл семейного союза. Однако из них следует и кое-что еще, на что, несомненно, обратят внимание старшеклассники: некоторая избыточная практичность современных семей, выразившаяся в их отчетливом стремлении к обладанию жилищными и материальными благами. В связи с этим следует пояснить, что практичность не предполагает меркантилизма, и опрошенные супруги вовсе не отдали первенство материальному благополучию, а просто трезво оценили значение нормального состояния семейного «базиса» для нормального функционирования ее «надстройки». «Базиса», о создании которого всемерно заботится наше государство. Здесь достаточно вспомнить о размахе жилищного строительства и росте реальных доходов населения. Однако в первые, самые трудные в материально-бытовом плане годы брака может происходить переоценивание роли «базисных» условий, и в случае, когда эти условия оказываются слишком далеки от идеальных, у молодых супругов зачастую зарождаются ощущение семейного неблагополучия и чувство неудовлетворенности браком.
Для иллюстрации этого положения (а заодно и значения материального) можно обратиться к опыту семей, существующих в условиях буржуазной среды. Исследование этих семей дало неожиданные и не вполне вписывающиеся в традиционные представления об исключительной роли быта и достатка результаты. Так, при опросе 266 американских семейных консультантов выяснилось, что в 9 из 10 обращающихся за помощью семейных пар обнаруживались сложности в общении. Проблемы расположились следующим образом: трудности коммуникации— 86,6 процента; проблемы, связанные с детьми и их воспитанием,—45,7 процента; сексуальные проблемы—43,7 процента; финансовые проблемы—37 процентов; досуг— 37,6 процента; отношения с родственниками—28,4 процента; супружеская неверность—26,6 процента; домашнее хозяйство—16,7 процента; физическое оскорбление— 15,6 процента; другие проблемы—8,0 процента.
Следующий из результатов этого опроса вывод о важной (если не исключительной) роли супружеских коммуникаций, навыков и культуры общения подтверждается данными американских исследователей В. Мэтьюза и К. Михановича, которые в результате изучения очень широкого спектра реальностей культуры семьи обнаружили десять наиболее важных отличий между счастливыми и несчастными семейными союзами. Оказалось, что в несчастных семьях супруги:
1. Не думают одинаково по многим вопросам н проблемам.
2. Плохо понимают чувства другого.
3. Говорят слова, которые раздражают другого.
4. Часто чувствуют себя нелюбимыми.
5. Не обращают внимания на другого.
6. Чувствуют неудовлетворенную потребность в доверии.
7. Ощущают потребность в человеке, которому можно довериться.
8. Редко делают комплименты друг другу.
9. Вынуждены часто уступать мнению другого.
10. Желают большей любви.
Можно также добавить, что, по мнению многих психологов, для счастья семьи необходим достаточно ограниченный комплекс чисто психологических условий. Это; нормальное бесконфликтное общение;
доверительность и эмпатия (напомним, что под этим термином психологи понимают действенное сочувствие другому, эмоциональный отклик на его неблагополучие, побуждающий к действиям в его пользу);
понимание друг друга; нормальная интимная жизнь;
наличие Дома (именно с большой буквы: не жилплощади, а места, где сможет отдохнуть от сложностей жизни и семья в целом, и каждый в отдельности).
Материалы зарубежных исследователей позволяют прояснить два важных для будущей культуры семьи момента. Первый—о главенстве духовных моментов среди прочих, в том числе и материальных слагаемых культуры семейных отношений . И второй—о крайне важном значении взаимоотношений и общения для достижения семейного благополучия. Не лишним будет обратить внимание и на то, что полученные на материалах зарубежных семей данные позволяют (разумеется, в первом приближении) сформулировать определенные условия культуры семейных отношений : стремление к ликвидации возможных противоречий, умение смотреть на события и обстоятельства с позиции другого, высокую культуру общения, постоянный учет взглядов и мнений другого, неустанную демонстрацию любви, подлинное доверие друг к другу, высокую степень взаимопонимания, взаимовосхищения и взаимную же уступчивость.
Однако во избежание возможных упреков в однобоком, основанном только на зарубежных данных освещении проблемы, обсуждение вопросов культуры семейных отношений следует осуществлять с одновременным привлечением постотечественных разработок, например, результатов крупномасштабного исследования удовлетворенности браком, осуществленного эстонскими социологами. Дело в том, что выводы из него, переведенные на доступный, лишенный корреляций, регрессий и статистических факторов язык, позволяют нарисовать довольно точный «портрет» счастливой пары, который к тому же может послужить прекрасным методическим материалом для изучения этой проблемы.
Муж в этой семье лишь на несколько лет старше жены, но более образован. В брак супруги вступили по любви, стремясь к нежности и ласке, желая иметь детей и свой дом. Жилищные условия в первые годы брака были чуть лучше, чем у большинства. С самого начала отказались от опеки родителей. Сейчас своим достатком вполне удовлетворены. Совместно планируют расходы, причем относительно мало расходуют на собственные личные нужды. Домашнее хозяйство ведут поровну, считают, что это их связывает, но взаимно обеспокоены тем, что другой слишком загружен домашней работой. Весьма умеренны в курении и употреблении спиртных напитков. Имеют двух детей (если одного, то хотят не меньше двух). Не расходятся во взглядах на воспитание и высоко оценивают друг друга как семейных педагогов.
Досуг предпочитают проводить только вместе и вполне удовлетворены им. Если же случается отдыхать порознь, обязательно информируют друг друга о том, что делали, и выражают озабоченность загруженностью партнера. Удовлетворены своей внешностью, констатируют сходство характеров, с самого начала брака ответственны перед другим и повышенно требовательны к себе. Иногда конфликтуют—в основном из-за воспитания детей, загруженности и неаккуратности друг друга, но с каждым годом все реже и реже. Вообще считают, что за годы брака стали невозмутимыми, уравновешенными и... доверчивыми. Жена дорожит общественным положением и образованием мужа, считая их высокими. Муж в свою очередь вполне доволен внешним обликом жены. Оба супруга находят друг друга такими же привлекательными, как и раньше, и вообще взаимно считают друг друга весьма похожими на юношеские идеалы.
До сих пор взаимно признаются в любви. Не жалуются на привычки другого, взаимно поддерживают друг друга во всех начинаниях. Обладают высокой культурой общения, уравновешенны, взаимоуступчивы, честны, тактичны, нежны, ласковы и доверчивы. Почти не критикуют друг друга. Не ревнивы и не мелочны, умеют сочувствовать и сопереживать, поддерживать друг друга в трудных ситуациях. Доброжелательны и отзывчивы на горе и заботы партнера. В то же время хорошо умеют разделить с ним радость. Взаимно удовлетворены интимными отношениями. Уверены в порядочности другого и не испытывают с его стороны никаких подозрений.
В современном мире семья помимо традиционных, свойственных ей и в прошлом функций стала выполнять функцию психологического убежища—места снятия напряжения и создания эмоционально-психологического комфорта. Не случайно А. Моруа в своих «Письмах к незнакомке» советовал женщинам перевоспитывать своих мужей, «смягчая» воспитательные мероприятия похвалами так, как скульптор смягчает глину водой, прежде чем лепить новую статую. Возникновение в обители доверия и прибежища, каковой все более становится семья, конфликтов и критики зачастую приводит к ее гибели, ибо «свято место пусто не бывает», и поиск внесемейного психологического убежища может навсегда увести кого-либо из семьи.
Вполне возможно, что настойчивая пропаганда примата духовного над материальным в благополучии семьи вызовет известный протест у юношей и девушек, в собственном жизненном опыте которых в избытке представлены примеры нарушений семейных отношений, вызванных чисто внешними обстоятельствами.Как счастье семьи, так и ее неблагополучие могут определяться воздействием целого ряда факторов, в том числе и объективных.
Так, специалисты, занимающиеся проблемой семейных разногласий, подразделяют все относительно неблагополучные семьи на три типа: конфликтные, кризисные и проблемные. К конфликтным супружеским союзам они относят такие, в которых между супругами имеются сферы, где их интересы, потребности, намерения и желания постоянно приходят в столкновение, порождая особо сильные и продолжительные отрицательные эмоции. К кризисным — такие, где противостояние интересов и потребностей супругов носит особо резкий характер и захватывает важные сферы жизнедеятельности семьи. Наконец, к проблемным супружеским союзам относят такие, перед которыми возникли особо трудные жизненные ситуации, способные нанести ощутимый удар стабильности брака: отсутствие жилья и средств, тяжелая и продолжительная болезнь одного из супругов, осуждение на длительный срок и т. п. Объективные обстоятельства жизнедеятельности семьи влияют на ее благополучие только через их субъективную оценку супругами, которая в свою очередь определяется социально-психологическим климатом и взаимной удовлетворенностью взаимоотношениями друг с другом, что, впрочем, давно констатировано в поговорке «С милым рай в шалаше, если милый по душе».
Если рассматривать семейные трудности по убывающей степени, то шкала имеет следующий вид: организация домашнего хозяйства; напряженные отношения с родственниками; дети и их воспитание; трудности коммуникаций; финансовые затруднения; злоупотребление алкоголем; разная направленность интересов по досугу; ревность; сексуальная дисгармония.
Первое из препятствий на пути к семейному благополучию связано с возможным рассогласованием существующих у мужа и жены моделей распределения обязанностей. Для того чтобы это им было понятно, в качестве иллюстраций воспользуемся предложенным Э. Тийт и В, Уколовой (хотя и несколько упрощенным) подразделением всех моделей на две основные: традиционные и модные.
В традиционных («асимметричных») семьях муж является основой материального обеспечения и бесспорной ее главой. Именно он определяет статус семейного союза, устанавливает круг ее общения и принимает основные решения по всем важнейшим проблемам. За это муж освобождается от всех домашних обязанностей. Жена в традиционной модели либо совсем не зарабатывает, либо зарабатывает очень мало, отчего главным для нее является рачивое и образцовое ведение хозяйства, присмотр за детьми и их воспитание. При подобном распределении обязанностей именно на нее ложатся основные заботы по формированию и воссозданию семейного микроклимата.
В отличие от традиционной модели «симметричная» семья (или, иначе, эгалитарная; от французского «эгалитэ»—равенство) основывается на практике полного равноправия мужа и жены, которые обеспечивают соответственно примерно равный (пропорциональный) вклад в материальное благосостояние семейного союза, совместно ведут домашнее хозяйство, сообща принимают все важнейшие решения и в равной степени занимаются уходом за детьми и их воспитанием. Роль и значение каждого из супругов в формировании семейного климата равны, статус семьи устанавливает супруг, имеющий более высокое положение. Круг общения формируется сообща.
Эмансипация женщин, максимально широкое их участие в народном хозяйстве (51 процент работающего населения нашей страны составляют именно женщины, причем в некоторых отраслях, таких, как например, торговля, они составляют более 80 процентов всех работающих) объективно привело к их полному равенству с мужчинами, равенству, которое законодательно закреплено в Конституции России.
Так что общественное равноправие мужчин и женщин и предполагает, и предопределяет их семейное равенство, особенно в материально-бытовых вопросах. Поэтому стремящимся к благополучию семьям следует ориентироваться на реализацию эгалитарной модели распределения домашних обязанностей, предполагающей подлинное равноправие супругов в решении внутрисемейных дел и проблем. Изначально слово «супружество» означает «бег в одной упряжке», а значит, и посильно равный вклад мужа и жены в ведение- «семейной телеги».5
Возвышенно-поэтическое отношение юношей и девушек к семье и браку может ощутимо препятствовать осознанию ими роли материально-бытовых отношений—основы функционально-ролевой совместимости—в жизнедеятельности и прочности семейного союза. Препятствуют здесь и отжившие, но, увы, весьма живучие стереотипы, по которым с ролью мужа ассоциируется прежде всего дело, а с ролью жены — кухня. Между тем исследования ученых показали исключительно большое значение разумного распределения домашних обязанностей для достижения благополучия семьи. Так, по данным минских социологов в «биархатных» браках (с равным разделением обязанностей) оказалось почти втрое больше сложившихся семейных союзов (60 процентов), чем в патриархальных - 21 процент), и в семь раз меньше несложившихся (5,6 процента против 40).6 В связи с этим молодых людей необходимо ориентировать на обязательное согласованно-равное распределение домашних работ, предполагающее определение их перечня, постоянное распределение обязанностей и планирование сроков выполнения.
Однако пропаганда эгалитарного уклада не должна быть излишне категоричной. Эта действительно совершенная модель семьи требует от реализующих ее супругов высокой культуры общения, поскольку в отличие от традиционной, жестко заданной схемы функционирования семьи «симметричный» ее вариант удивительно многообразен. Ведь семейное равенство каждый из нас понимает по-разному, и поиски удовлетворяющего и мужа, и жену равноправия неизбежно породят трения между супругами. Главным в распределении домашних обязанностей должна являться именно их согласованность, вследствие чего и традиционная модель семьи может оказаться вполне приемлемой для культуры семейных отношений, если она удовлетворяет обоих супругов и никто из них не жалуется на постоянную загруженность. Поиски этой согласованности неизбежно сопряжены с конфликтами, однако основное отличие благополучных семей от неблагополучных заключается в том, что в первых эти поиски осуществляются при выполнении трех важнейших условий: высокой культуры общения, взаимоинформированности и доверительности супругов, а также их отказа от посягательств на хорошее представление другого о себе самом (т. е. на его самооценку), тогда как в неблагополучных семьях не выполняется либо какое-то одно, либо два, либо все три из этих необходимых для достижения культуры семейных отношений условий.
Вторая из выделенных нами частых причин семейных затруднений — злоупотребление алкоголем — заслуживает отдельного разговора. К сожалению, исследования ученых (в частности, данные опросов эстонских социологов) показали, что еще не все молодые люди смогли выработать в себе не просто пассивно-снисходительное, но активно-отрицательное отношение к «зеленому змию» (в их анкете «Твой идеал» ответы «за» и «против» употребления алкоголя встречались примерно с одинаковой частотой). Оказалось, что трезвость и воздержанность были включенными в число второстепенных качеств, причем юноши были, судя по их ответам, более снисходительными к употреблению спиртных напитков своими будущими женами, чем девушки—к алкогольному пристрастию будущих мужей. Печальней же всего то, что большинство невест не обнаружили должной тревоги по поводу «умеренного» (а бывает ли такое?) употребления своими женихами спиртных напитков. Алкоголь и семья несовместимы! Именно этот тезис должен последовательно, но безоговорочно внедряться в сознание будущих семьянинов! Юноши и девушки должны знать, что привычка к употреблению алкогольных напитков в период культуры семьи очень часто усугубляется. И хотя первые годы брака обычно характеризуются некоторым спадом пагубного влечения, дальнейшее нередко бывает отмечено усугубляющимся алкоголизмом. Размолвки и недоразумения в этом случае становятся опять-таки поводом для (вначале) употребления, а потом и злоупотребления спиртными напитками, что в свою очередь приводит к новым, уже более серьезным семейным конфликтам. Увеличение потребления алкоголя приводит к нарушениям интимных отношений супругов—и на почве прогрессирующей импотенции мужчин, и в силу невозможности совершения полноценного любовного акта в состоянии опьянения, когда на смену нежности и ласки приходит развязность и грубость, обычно чреватая имеющим далеко идущие последствия пересечением границ пристойности, что порождает новые, еще более глубокие разногласия.
Последующие злоупотребления неизбежно сопровождаются деградацией личности, падением чувства ответственности и сужением круга интересов. Постоянная угроза со стороны «зеленого змия» последовательно ухудшает семейный микроклимат. Семья становится тягостно-ненужной для всех ее членов и порочно-дефектной для нормального воспитания детей. Поэтому, если у супруга, павшего жертвой пагубной страсти, не находится сил и воли для борьбы с болезненным пристрастием, а окружающие оказываются не в состоянии вывести его на правильный путь, вернуть к здоровому образу жизни, единственный выход для такой семьи—развод. Не случайно данные анкеты для разводящихся позволяют утверждать, что половина разводов вытекает из сопутствующих употреблению алкоголя обстоятельств.
Молодежь следует всячески оберегать и отваживать от любого, пусть даже эпизодического употребления алкоголя. Для юношей реальной альтернативой здесь выступает работа по самовоспитанию и закаливанию воли, а также ориентация на содержательный (как исходно-увлекательный) досуг. Девушек же следует предостеречь не только от употребления алкогольных напитков, но и от знакомства и тем более интимных отношений с лицами, склонными к подобному употреблению. Будущие жены и матери должны отчетливо осознавать, что «перевоспитание» потенциального алкоголика в большинстве случаев оказывается заведомо безнадежным делом, а женщина, попытавшаяся это сделать, рискует своим будущим и будущим своих детей, а по сути своей—и будущим человечества...
Третья причина семейных затруднений—разнонаправленность интересов супругов в сфере досуга — является достаточно очевидной и не нуждается в чересчур подробном обсуждении. Однако следует подчеркнуть необходимость сознательной борьбы за эту общность, созидания совместного досуга семьи, от которых зачастую отказываются молодые супруги — кто по лености, а кто и по недомыслию. Содержательность и общность увлечений являются очень важным фактором семейного благополучия. Так, для подавляющего большинства неудачных браков оказалось свойственна бедность увлечений—и индивидуальных, и общесемейных. Начинать же работу по согласованию увлечений необходимо с первых дней брака, так как способность к взаимоприспособлению к привычкам друг друга определяется возрастом супругов (чем младше, тем лучше: меньше закостеневших привычек и причуд) и степенью их интеллигентности (при взаимной интеллигентности проще происходит приспособление привычки).
Проблема культуры семейных отношений нельзя анализировать без и вне ее базового условия — стабильности семьи, ее сохранения как единого целого. Между тем в последние десятилетия уровень стабильности семьи заметно понизился, что в свою очередь объективно выразилось в резко возросшем уровне разводов.
Начнем эту мысль с опровержения мнения о том, что нестабильность современных браков можно интерпретировать с точки зрения кризиса семьи как социального института. Подобная точка зрения, весьма распространенная среди зарубежных ученых («такой глубоко укоренившейся и неизменной системе человеческих отношений, как семья,—писал еще в 1942 году один зарубежный исследователь , Жорж Жан Шевич,—не хватает гибкости, чтобы приспособиться к основным, проникающим всюду экономическим изменениям»), к настоящему времени в более или менее завуалированной форме проникла и на страницы наших газет и журналов и нашла свой отклик у молодого поколения. Однако, ее несостоятельность лучше всего иллюстрирует тот факт, что семейные союзы отнюдь не утратили, а напротив, упрочили свою привлекательность в глазах нынешних мужчин и женщин.
Вызвавшее нынешнюю нестабильность естественное и закономерное изменение семьи под влиянием стремительно меняющихся социальных условий говорит не об отмирании семьи, а о пусть трудном, но нужном и неизбежном ее переходе на новый этап своего развития — этап повышенной требовательности супругов друг к другу и духовным составляющим культуры семьи .
Повысившуюся нестабильность современной семьи с этой точки зрения следует рассматривать как свидетельство того, что люди с каждым годом все меньше согласны мириться с браком, который они признали неудачным. Юноши и девушки должны понять, что стабильность семьи, будучи необходимым условием культуры семейных отношений, никогда не может считаться достаточным его условием, и то, что ранее разводов было меньше, следует интерпретировать не с точки зрения больших внутренних сил притяжения мужа и жены друг к другу, а в плане каменно-прочных внешних сил сплочения семьи, заставляющих супругов «век бедовать вместе».
Для иллюстрации этой мысли можно привести два курьезных по форме, но серьезных по сути исторических свидетельства. Согласно первому из них— наиболее древнему — в Англии, в одном из городов графства Эссекс существовал любопытный обычай: тому, кто, придя в церковь и положа руку на Библию, мог поклясться, что в течение года он ни разу не пожалел о своем браке, бесплатно выдавался в награду большой окорок. Летопись сообщает, что за период с 1244 по 1772 год обнаружилось лишь 8 (!) претендентов на этот почетный приз.
Второе свидетельство относится к более позднему времени. В газете «Московские ведомости» за 1786 год был опубликован весьма интересный материал «Англия, из Лондона. Февраля 3-го. Один забавник пересчитал в здешнем городе всех женатых мужчин и замужних женщин и хочет ежегодно издавать список оных. По его исчислению (в справедливости которого позволяется, однако же, усомниться) находится здесь:
Жен, которые убежали от своих мужей . . . 1132
Мужей, которые оставили своих жен . . .. 2348
Разведенных законно мужей и жен .... 4175
Супругов, кои живут в явной между собой вражде . . .............. 17345
Супругов, кои глазами чужих людей живут хорошо друг с другом, а в самом деле один другого терпеть не могут ............. 13279
Супруги, кои равнодушны друг к другу . . . 55246
Таких, коих посторонние почитают счастливыми 3175
Таких, кои в сравнении с другими благополучны 137
Действительно счастливых пар . . . . . . 13968.7
Вышеприведенные примеры убедительно свидетельствуют в пользу мысли о том, что нынешняя нестабильность брака может, в определенной степени свидетельствовать о моральном благополучии нашего общества и уж во всяком случае—о естественном стремлении мужчин и женщин к простому человеческому счастью. Однако следует обязательно и категорически подчеркнуть, что сам по себе развод является в целом неудачным способом реализации этого стремления.
4. О законах совместимости.
Время от времени обяяанности каждого члена семьи требуют переоценки. Человек, становясь старше и умнее, приобретает и новые возможности. Чаше пересматривайте жизнь вашей семьи в целом, чтобы установленные порядки не устаревали и соответствовали реальному положению вещей. Пусть станет привычным в вашей семье вопрос, обращенный друг к другу: «Что же теперь мы можем сделать еще?» И если этот вопрос будет задан ответственно и серьезно, то вы получите ответ.
Большинство людей охотно помогают другим, однако они не любят, когда на них оказывают давление, заставляют что-то делать из-под палки.
Взрослые часто забывают о той помощи, которую им могут оказывать дети. Ведь чем активнее участвует каждый в жизни семьи, тем сильнее он переживает за ее благополучче и тем легче живется в ней всем остальным. Если тебе уже семь лет, ты можешь помогать папе работать в гараже. Если тебе пять, то ты, наверное, еще маловат дляятакой работы, но зато можешь накрывать на стол.
В некоторых семьях принято разграничивать семейные обязанности на мужские и женские, например говорят: «Это не для слабых женщин», «Мужчинам не следует...» На самом же деле существует совсем немного строго разделенных домашних обязанностей.
Таким образом, многие возможности членов семьи, особенно детей, остаются неиспользованными. Дети считаются «еще слишком маленькими», и их способностям иногда так и не дают возможности проявиться. В результате нагрузка на некоторых членов семьи оказывается очень тяжелой, а дети не приобретают необходимых навыков ведения домашнего хозяйства.
Было бы гораздо меньше раздраженных отцов и матерей, если б детям не только разрешали помогать по дому, но и как можно раньше поощряли их желание помочь родителям. Одно из наиболее ценных переживаний, свойственных человеку, — это способность к творчеству. И вы можете даже не узнать, насколько талантливы ваши дети, до тех пор, пока не дадите им возможность себя проявить в деле.
Как, например, можно использовать способности четырехлетнего Паоло быстро бегать? Может, он станет посыльным, когда вы работаете в мастерской? Как можно применить на деле способности семилетней Анны быстро считать? Почему бы не поручить ей помогать вам в составлении семейного бюджета?
Мы знаем, что семьи живут в разных условиях. Некоторые — в больших домах, некоторые — в маленьких, у одних много имущества, у других — мало.
Я знаю, что всегда есть соблазн в «муках» искать «единственно правильный путь», чтобы затем всегда к нему прибегать. Но я уверена, что все даже хорошо продуманные и тщательно разработанные планы должны содержать в себе и точчые сроки их исполнения.
В молодой семье, когда ребенок еще не умеет самостоятельно ходить, взрослые охотно берут его на руки. Но, как только ребенок научится ходить сам, родители должны способствовать его самостоятельности. Мудрый родитель не оставляет без внимания каждое новое свидетельство роста своего малыша. Затем ребенок начинает сам обслуживать себя и даже помогать другим. Здесь важно не допустить перекосов. Когда ребенок только начинает ходить, то он может делать это медленнее, чем хотелось бы родителям. У них может появиться соблазн подхватить на руки малыша и самим его нести, хотя он уже прекрасно может ходить самостоятельно.
А вот другой пример. Когда детям исполняется десять лет (а может быть, даже и раньше), они уже могут сами гладить свои вещи, могут помогать старшим стирать. Современными стиральными машинами может пользоваться даже четырехлетний ребенок. В семье, где царит дух творчества, всегда найдется дело всем.
Многие дети говорили мне, что взрослые часто заставляют их выполнять грязную работу, а себе оставляют приятную. Может быть, какая-то доля правды в этом и есть. Если такое положение сложилось в вашей семье, то его надо как можно скорее изменить. Ваши усилия не будут напрасны. Какой бы нудной ни была домашняя работа, каждый может выполнять ее с удовольствием, если подойдет к делу творчески, с юмором и воодушевлением.
Если так не получается, то и просто хорошо выполненная работа может приносить удовлетворение. Вряд ли надо требовать, чтобы выполняющий скучное дело выглядел при этом веселым и счастливым.
Я снова призываю вас проявить гибкость и фантазию. Семейная инженерия проходит тернистый путь проб и ошибок, прежде чем каждый почувствует себя достойным участником общего дела. Каждому человеку нужно ощущать, что он нужен, что его уважают, что в семейном благополучии есть и его доля. Ребенок, который активно участвует в жизни семьи, чувствует, что его вклад оценивается по достоинству, что с ним считаются окружающие взрослые и тот, кто нуждается в помощи, непременно обратится к нему.
Теперь я считаю, нам нужно поговорить о «семейном времени». Нам принадлежат двадцать четыре часа в сутки, каждый из которых включает шестьдесят минут. Мы работаем, ходим в школу, занимаемся другими делами, которые отнимают время у семьи. Сколько времени каждый из вас отдает семье? Сколько времени уходит на домашнюю работу?
В некоторых семьях используют большую часть времени исключительно на домашние дела и не успевают радоваться друг другу. В этом случае члены семьи ощущают, что семья — это то место, где на них давят и нагружают всякой работой. В таком случае семейная инженерия требует пересмотра.8
Это можно сделать так. Просмотрите список домашних дел и задайте себе два вопроса. Действительно ли эта работа необходима? И если это так, то может ли такая работа выполняться эффективнее и веселее? При рассмотрении вопроса, почему вы делаете ту или иную работу, может выясниться, что, несмотря на то, что она выполняется, в ней нет никакой необходимости. Если это так, то разумнее было бы вообще ее не делать.
Это подводит нас к вопросу о приоритетах. Если в вашей семье на домашнюю работу уходит почти все время, а на общение друг с другом его не хватает, то мне кажется, вы должны решить, что для вас важнее.
Я советую начать с самого главного. Выберите те виды работ, которые жизненно необходимы для семьи. Затем, если время позволяет, можно заняться остальными. Конечно, вы вправе менять их. Короче говоря, я прошу вас разделить все семейные дела на две категории: неотложные и те, которые можно сделать позже. Очевидно, что предпоччение должно быть отдано категории неотложных дел. Сколько дел попадает у вас в эту категорию? Больше пяти пунктов — это уже чересчур. Вы заметите, что каждый день в эту категорию попадают разные дела.
Про дела, относящиеся ко второй категории, можно сказать так: «Было бы прекрасно, если бы мы успели выполнить их, но они могут быть сделаны и позже, если позволят обстоятельства».
Теперь давайте посмотрим, как вы проводите время, отведенное для семьи. Сколько времени вы общаетесь друг с другом? Доставляет ли это общение вам удовольствие?
Плохо, когда общение перестает приносить радость. Из моего профессионального опыта следует, что во многих семьях, даже когда выполнена вся домашняя работа, члены семьи редко проводят время вместе и поэтому выглядят в .глазах друг друга вечно усталыми и равнодушными.
Каждый человек должен иметь возможность побыть в одиноччстве. Я слышала от членов семьи мучительные признания, что им очень не хватает времени на себя. Мать, если она хочет побыть одна, часто испытывает чувство вины. Ей кажется, что она в этом случае что-то отнимает у семьи.
Время, отведенное для семьи, надо разделить на три части: личное время, когда каждый может побыть один; время для общения, когда каждый может пообщаться с другим чченом семьи; и групповое время, когда вся семья собирается вместе. Было бы замечательно, если бы все члены семьи могли ежедневно использовать каждый из названных отрезков времени. Чтобы осуществить это, нужно, во-первых, захотеть, а во-вторых, подумать, как это лучше сделать. Признаемся, что из-за множества дел вне семьи нам не всегда удается проводить время с пользой для нее. В некоторых семьях использование свободного времени зависит от ряда внешних обстоятельств. В других вынуждены организовывать его в соответствии с характером работы. Например, пожарники сутки дежурят, потом сутки отдыхают. В работе полицейских есть «скользящие» графики. У людей других профессий могут быть ночные дежурства. Работающие по особым режимам должны сами организовать свое время так, чтобы принимать деятельное участие в жизни семьи.
Есть семьи, где один из родителей отсутствует длительное время. Это создает напряжение, поэтому члены семьи должны найти оптимальные пути для общения и максимально использовать время, когда «путешественник» находится дома.
Иначе на родителя, остающегося дома, возлагается слишком много обязанностей и его личное время резко сокращается. Это приводит порой к любовным увлечениям того, кто более свободен, к чрезмерной строгости или попустительству в воспитании детей.
При этом надо учитывать количество членов семьи. Чем больше семья, тем сложнее распределить домашние обязанности. Основной трудностью становится проблема организации времени.
Пусть каждый последит за тем, где он или она бывает в определенное время в течение двух дней — буднего дня и выходного. Разделите лист бумаги по часам, начиная с момента, когда первый член семьи встаете постели, и продолжая до тех пор, пока последний не ляжет спать.
Пусть каждый отметит, где он находится в данный отрезок времени. На следующий день пусть кто-нибудь один соберет вместе все полученные данные и наглядно представит остальным, сколько времени на общение имеет каждый член семьи.
Я помню, как одна женщина после того, как составила график, сказала: «Боже мой, не удивительно, что я чувствую себя такой одинокой! Я никогда никого не вижу, кроме кошки!» (У нее была очень деятельная семья.)
Возможны различные недоразумения, если кто-то из членов семьи не присутствует на семейном собрании. Проблему можно решить, если один из вас возьмет на себя труд запоминать все, что происходит на собрании, и потом дать отсутствующему «отчет» о происходящем, например: «Вчера вечером, когда ты сидела с малышом, мама сказала нам, что теперь она будет на работе весь день. Мы хотим, чтобы ты была в курсе и подумала, как это скажется на твоих планах».
5. Психология семейных конфликтов.
Если мы хотим сохранить любовь, мы должны понять, какие факторы способствуют ее исчезновению, — известная опасность не так страшна.
Конечно, все факторы или причины перечислить едва ли возможно. Здесь мы коснемся лишь некоторых.
Одна из причин состоит в том, что в отношениях с любимым человеком люди часто берут на себя некую миссию, стремясь переделать ближнего по своему образу и подобию. Многие даже считают это своей святой обязанностью!
Стремление переделать партнера оказывает разрушительное воздействие на отношения. Разве разумно требовать перевоспитания от вполне нормального взрослого человека? Эта задача и необоснованная, и чаще всего невыполнимая. Очень многие важные черты личности закладываются в раннем возрасте, изменить их потом практически невозможно. Попытка же такого изменения воспринимается как насилие.
Вспомните, как страдал Пьер Безухов, когда Элен возила его на балы и стремилась сделать из него человека изчальным для их семьи результатам. Однако, если бы Элен смирилась с «медвежьим» нравом Пьера, признала его право не быть светским человеком, быть таким, какой он есть, их отношения могли бы сложиться иначе.
Конечно, есть такие черты, смириться с которыми крайне трудно, например алкоголизм одного из супругов делает совместную жизнь крайне трудной, если не невозможной. С такими чертами приходится бороться. Но, к сожалению, не принимаются и совсем нейтральные качества, например, быстрота, с которой человек съедает тарелку супа. Принципиального значения это обстоятельство, по-видимому, не имеет, так есть ли в этих придирках смысл? Ведь даже если удастся добиться от партнера желаемого изменения, побочным и очень сильным последствием всей этой «воспитательной» работы будет раздражение против «воспитателя», а то и ненависть к нему. Человека можно в чем-то переделать, сломать, заставить изменить привычки, но любить вас за это он никогда не будет.
Когда нам указывают, как одеваться, краситься, есть, эелать зарядку, повязывать галстук и т. д., нам как бы напоминают поминутно о том, что сами по себе мы не справимся с решением этих вопросов, что сами мы ничего не стоим.
К сожалению, многие молодые люди считают готовность партнера к любым изменениям атрибутом романтических отношений. Мы требуем от человека изменить стиль одежды, требуем отказаться от привычек, которые нам не нравятся, отказаться от друзей — стремимся продемонстрировать свою власть. Это очень опасный путь — всякой власти мы стремимся избежать.
Надо сказать, что зерна будущих несчастий мы сеем в самом начале общения, с первых часов и минут знакомства.
Первые часы, проведенные вместе, мы рассказываем о себе. Или впрямую — сообщаем факты своей биографии, или опосредованно — рассказываем о своих родителях, друзьях, о своих привязанностях, вкусах, интересах и т. п.
При этом мы рассказываем не всю правду (есть ли мужчины, которые, знакомясь с девушкой, не преувеличат немного свои достоинства?). Мы как бы рисуем автопортрет, в общем похожий на оригинал, но чуть-чуть «улучшенный». Вот этот отрешенный, рекламный портрет партнеры и представляют друг другу вместо своих подлинных лиц.
На первых этапах общения, пока встречи носят спорадический характер, дальнейшее раскрашивание этих портретов не вызывает трудностей. Но если встречи становятся регулярными, если заключается брак, возникают серьезные проблемы. Человек приходит после напряженного рабочего дня домой, он устал, хочет расслабиться. А вместо этого его ожидает роль — и он должен ее играть. Вот тут-то люди и начинают уставать от роли. Эта усталость часто принимает форму желания отдохнуть друг от друга, что может стать и началом конца любовных отношений.
Усталость друг от друга встречается так часто, что многие даже считают ее неизбежной, предлагая применять некоторые меры, например проводить отпуск обязательно отдельно, «отдыхать» друг от друга.
Но разве общение между близкими людьми неизбежно приводит к взаимной усталости? Практически у всех людей есть опыт общения с человеком, который никогда не надоедал, — это общение в детстве с мамой. Разве мы хотели отдохнуть от нее, разве мечтали, чтобы на месяц мама уехала и отдала нас другой тете? Наоборот, мы хотели, чтобы она была с нами постоянно, и очень огорчались, когда она уходила, даже ненадолго.
Таким образом, взаимная усталость не есть «закон природы», это следствие неверного начала отношений, ошибок, допущенных в момент знакомства. Предъявление автопортретов, знакомство в своего рода масках приводит к тому, что жизнь начинает разворачиваться по образцу уголовного расследования: он говорил, что веселый, а оказывается — грустный, делал вид, что щедрый, а на самом деле — скуповат, и т. д. Это и приводит к краху любовных отношений.
Исчезновению любви способствует не только усталость и раздражение, но и скука. Жалуются на то, что им все известно, все знакомо, чувство новизны ушло, и стало скучно.
Дело в том, что даже в таких близких отношениях, как любовь, мы часто как бы играем определенные, заданные роли. Наши отношения становятся некой игрой по правилам. Романтические отношения диктуют нам тот или иной тип поведения. Скажем, все знают, чччччччччччччть цветы любимой, надо подавать даме сердца руку, когда выходишь из троллейбуса, и т. д.
Получается, что ситуации задают набор типов поведения и как бы ведут человека, определяя его действия и в некотором смысле даже чувства.
Получается, что человек влюбляется «по воле обстоятельств», толком не зная даже, кого именно он любит, ведь знакомство произошло, как мы помним, «в масках». Тип поведения определен традицией, нормативами, собственные порывы как бы нивелированы.
Действительно, ситуация имеет большое значение для пробуждения чувства любви. Каждый учитель, например, наблюдал «эпидемии» романов. Практически одновременно влюбляется большая часть девочек класса, причем половина — в одного и того же человека. Это происходит, несмотря на разницу в развитии, в темпераменте, в способностях. Здесь явно просматривается влияние ситуации.
В таких ситуациях любовь сама по себе только начинается. Чтобы долго любить человека, необходимо выйти за пределы ритуала, начать самостоятельное творчество,самостоятельное строительство отношений, а этого-то многие делать не хотят или не умеют.
Отсюда и возникает впечатление, что все романы похожи один на другой, что все люди похожи один на другого, каждое будущее движение партнера известно заранее — наступает скука. В этом, конечно, виноваты не ситуации сами по себе, а наше собственное неумение общаться с близким человеком, любить.
Любовь «преждевременно» исчезает и из-за отсутствия некоторых коммуникативных навыков. Удивительно, но в «прожиточном минимуме» тех умений и представлений, которые диктует нам расхожая житейская мудрость, не значится умение ссориться и выяснять отношения. Напротив, по сложившемуся стереотипному представлению культурный, положительный человек совершенно не должен ни что-то выяснять, ни ссориться.
Каким рисует нам неписаный закон морали идеального ребенка? Покладистый, вежливый, никогда не огрызается, никогда не высказывает родителям своего недовольства. А хорошие родители? Они никогда не должны проявлять отрицательных эмоций, разве что испытывать праведный гнев по поводу того или иного серьезного проступка. Возлюбленные? Да им остается только тихо вор ковать, не говоря уж о том, что друзья положено жить душа в душу. И вообще отрицательным чувствам, получается, в жизни не место.
А ведь это совершенно неправильно! Хотя бы потому, что отрицательные эмоции, раздражение приходится испытывать каждому из нас. Разве вы знаете кого-нибудь, кто никогда не злился бы, не мечтал отомстить обидчику, кого не подмывало бы иногда нагрубить, кто не испытывал бы временами ненависти? И если вы заметили, наибольшее число отрицательных эмоций нам доставляют не кто-нибудь, а самые близкие люди, самые любимые, те, с которыми живем бок о бок и без которых просто нельзя. Кто они? Да те же мать и отец, жена или муж, собственный ребенок, лучший Друг.
Почему так происходит? В чем причина такого, казалось бы, явного противоречия?
Но на самом-то деле противоречия никакого нет. Напротив, в психологических исследованиях установлено, что отрицательные эмоции не только органичны для полноценного человека — они вполне естественны в любви и в дружбе, по отношению к родным. Мало того, отрицательные эмоции являются непременной составной нашего хорошего отношения к человеку. Ведь близкие, любимые доставляют нам не только радости, но и огорчения. И невозможно представить, чтобы в каждодневной жизни мы испытывали только беспредельный восторг по поводу того или иного человека. Хотя бы потому, что близкие ч наши не ангелы, не без недостатков, : равно как не ангелы и мы сами.
Как же быть? Как научиться справляться со своими отрицательными эмо- циями, раздражением и не портить отношения, как избежать конфликтов и ссор, затяжных, тяжелых, после которых жизнь идет, как после разрушительного землетрясения?
Во-первых, не надо в полном смысле слова «справляться» с ними. Не надо подавлять недовольства. Нередко бывает, что убежденный в недопустимости отрицательных эмоций человек долгие годы не обнаруживает недовольства, внешне покладист и спокоен. Но невысказанные обиды накапливаются в нем, бушуют, ищут выхода. И вот однажды — пусть через десять лет — обрушивается на голову партнера все сразу по внешне ничтожному поводу, и партнер совершенно ошарашен случившимся. Такие ссоры забываются тяжело и приносят много вреда. Так что лучше, строя отношения, об этом помнить и не копить недовольства столь долго.
Может быть, кто-то считает, что лучше обрушить все недовольство сразу на голову ближнего, не разбираясь в выражениях, не думая, как он на это отреагирует, т. е. разрядиться, снять груз с плеч, — и точка? Но практика работы с недавно сложившимися неформальными группами, молодыми семьями в частности, свидетельствует о том, что такое бездумное, эгоистическое проявление эмоций нередко оказывается гибельным для самых лучших чувств, особенно если оно превращается в привычку.
Когда вас что-то раздражает, возмущает, не торопитесь ни затаить зло, ни выплеснуть его поскорее. Во-первых, вы осознаете в этот момент, что вы не ангел и что агрессивные проявления вам свойственны, как и всякому чувствующему, нормальному человеку. Вы имеете право высказать свое недовольство!
Вы знаете, что в вас живет это зло. Но знать — полдела. Спокойно, трезво понимая, что в вас живет этот джинн, норовящий вырваться через узкое горлышко, подумайте, как поступить с ним. Здесь самое важное — разобраться, что именно вас приводит в такое негодование, сформулировать свое локальное недовольство. Ведь большинство ссор происходит по причинам, которые сами ссорящиеся не вполне осознают. Скажем, сын пришел из школы с двойкой. Вы обрушиваетесь на него всей силой своего праведного гнева, кричите, выходите из себя. Вам в этот момент кажется, что вы абсолютно правы, ведь надо воспитывать ребенка, надо заставить его лучше учиться. И совершенно не отдаете себе отчета в том, что на самом деле выражаете свои чувства не к первоклашке, кричите не на него, а на начальника, который дал вам неразумное поручение, на жену, на которую обычно кричать не решаетесь, на сослуживца, который вас подвел, или на плохую погоду, из-за которой у вас второй день болит голова.
Теперь представьте, как потрясен малыш вашим поведением. Ведь ваша реакция неадекватна его поступку. Он еще не понимает, что вы искали лишь повода для выражения своего недовольства, а ваш праведный гнев — удобная лазейка для выхода накопившегося раздражения. В иных обстоятельствах вы считаете должным себя сдерживать — вы же культурный человек. Но стоит кому-то из близких совершить небольшой просчет, к примеру не в тот угол поставить домашние тапочки, и все недовольство по поводу его привычек, поведения, характера и всего белого света тут же обрушится на его злополучную голову.
Не поддавайтесь этому «праведному гневу!» Вы причините только зло и близким, и себе. Не исключено, что в ответ они тоже начнут ждать ваших просчетов, чтобы высказаться. Никогда от этих вспышек не улучшалась жизнь, не делались счастливее люди.
Жизнь становится спокойнее только тогда, когда мы умеем правильно определить, на что именно мы сердимся, когда мы сердимся, когда умеем тактично и веско изложить свою претензию. Представьте себе на минуту международные переговоры: многого ли добились бы дипломаты, предъявляя претензии к нравам и обычаям народа другой страны? Но дипломаты поступают иначе: они спокойно, детально оговаривают конкретную проблему и приходят к соглашению. Вам это кажется слишком рассудочным?
Но ведь человек как вид на то и называется «человек разумный», чтобы мы руководствовались не только эмоциями, но и разумом! Почему же мы забываем об этом и, идя послушно на поводу у стереотипа, считаем, что отношения с близкими надо строить без доводов разума, на основании только чувств, которые сами не всегда понимаем? И попробуйте проверить на опыте: не станут ли ваши чувства глубже, отношения лучше от того, что в вихрь эмоций вы попытаетесь внести организующую долю разумного начала?
6. Примеры эффективной диагностики и коррекции семейных отношений.
Следует сразу же оговориться, что коррекция семейных отношений наиболее успешно проходит при помощи участия психолога-профессионала, так называемого «семейного терапевта». Есть несколько важных вещей, о которых не должен забывать эффективно действующий семейный терапевт, когда идет на встречу с семьей. Первое это то, что сам факт, что семья обратилась к семейному терапевту, это прямое указание на то, что у них есть надежды на измене ния к лучшему. На основании определенного опыта это является реальностью даже в том случае, когда члены семьи не осоз нают этого. В самом деле, даже в экстремальном случае судебного разбирательства семья предпочитает обратиться к терапевту, а не к судье. И ее присутствие у терапевта — это прямое указание на то, что у них имеются надежды на сохранения семьи, и что в глубине души они верят, что смогут измениться.
Второе, что мы предполагаем ,это то, что на каком-то уровне они по нимают, что нуждаются в помощи для того, чтобы изме ниться. Такая семья имеет возможности для изменений, и задача психолога — помочь им реализовать эти возможности. Следо вательно, одна из наших главных целей — помочь членам семьи обнаружить и воспринять возможности внутри се мейной системы, необходимые для таких изменений, хотя в данный момент они могут быть необнаруживаемыми и невоспринимаемыми. Терапевт будет работать с семьей, развивая молчаливое доверие и внутреннюю уверенность как первый и необходимый шаг к изменениям. Без доверия нельзя пойти на какой-либо шаг и никаких реальных из менений не произойдет.
Третье: когда семья общается с каким-то определен ным терапевтом, она воспринимает его личность, как про водника, лидера, который поведет ее к изменениям. Такой терапевт служит для семьи моделью. Более конкретно, — такой терапевт предлагает модель открытости, свободы выбора того, что возможно, что уместно, что относится к делу в данное время в данном месте.
Это требует, чтобы терапевт хорошо осознавал и контролировал процессы, которые идут в нем, и требова ния и нужды семьи. Эта модель работает не только на уровне сознания, но также на подсознательном уровне, то есть определенные сигналы передаются позой терапевта, тоном голоса и т.д., служащим моделью для членов семьи.
Мы начинаем с оценки начала терапевтического семи нара для проведения диагностики и коррекции семейных отношений. Терапевт пред ставляется и запоминает имена членов семьи. Сейчас мы представим вам пример терапевтического семинара, кото рый служит иллюстрацией некоторых способов достиже ния желаемого результата.
Терапевт: Хорошо, мне очень приятно встретиться с вами сегодня, сейчас. Я очень интересуюсь тем, что имен но каждый из вас надеется изменить, приходя сюда рабо тать вместе со мной. Я не знаю, был ли процесс, через который вы прошли, перед тем, как прийти сюда, трудным или простым для вас, но я знаю, что ваш приход сюда — это первый шаг навстречу тем изменениям, которых вы так хотите (пауза). (Адресуясь к главе семьи). Я любопытствую, не можете ли вы пролить немного света на те надежды, которые вы имеете относительно вас самих и вашей семьи. Не можете ли вы сказать мне, что вы хотели бы, чтобы изменилось по вашему мнению после вашего прихода сюда?
Глава семьи: Хорошо... Я чувствую, что мы более не можем удерживать, сохранять себя как семью... как если бы что-то теряется, упускается... я не совсем точно уверен в своих ощущениях. Я не могу ни избежать этого, ни контролиро вать это. Терапевт: Хорошо, Александр. Не могли бы вы указать мне нечто, которое утрачивается для вас, проходит мимо?...
Такой способ постанов ки вопросов даст возможность каждому слушателю отве тить так, как он считает нужным. Другими словами, это дает члену семьи максимальную свободу выбора в том, как и когда он будет отвечать. Это кажется нам особенно важ ным на начальной стадии диагностики и коррекции семейных отношений , когда корректор-психолог собирает информацию. И последнее, в связи с этим примером после того как корректор-психолог задает несколько таких «скрытых» вопросов, он делает паузу для того чтобы каж дый член семьи имел время для выбора ответа на вопрос, если он решил отвечать.
Один из возможных вариантов действия, который ос тается у корректор-психолога после того как он не получил вербаль ного ответа на свой «скрытый» вопрос, — это возможность выбрать одного из членов семьи и. узнав его имя. попро сить его ответить. Снова отметьте, что даже после иденти фикации члена семьи, корректор-психолог очень деликатен в своих вопросах, используя «скрытые» вопросы в первую очередь. («Я любопытствую, не могли бы вы...»). Более того, корректор-психолог использует другой важный лингвистический образец по мере того, как он становится все более явным в своей попытке сбора информации — пример вежливых команд (разговорные постулаты). Корректор-психолог хочет, чтобы Александр, отец/муж, ответил на «скрытый» вопрос, который был ему задан. Но тем не менее, корректор-психолог вместо того, чтобы дать команду прямо, например: «Александр, скажите мне конкретно; что вы...», задаст Александру вопрос в следующей форме: «не могли бы сказать мне конкретно, что вы...».
Позднее, после ответа Александра, корректор-психолог снова исполь зует ту же самую форму вопроса — вежливую команду (разговорный постулат): «Александр, не могли бы вы рассказать мне о том, что теряется для вас, упускается?»
Для этого примера важным является следующее, хотя то, о чем говорит корректор-психолог, имеет форму такого вопроса, на который вполне законно ответить просто «да» или «нет», оно также имеет силу команды. Рассмотрим обыч ный каждодневный пример: Вы и ваш друг находитесь в одной комнате; звонит телефон, ваш друг смотрит на вас и говорит: «Ты не можешь ответить по телефону?» Это пред ложение имеет форму простого вопроса, который требует ответа только «да» или «нет», тем не менее типичный ответ в данном случае для вас это ответ по телефону. Другими словами, вы будете отвечать на этот вопрос так, как если бы ваш друг дал вам прямое указание: «Ответь на телефон ный звонок!»
Использование подобных форм вопроса «да»/«нет» в приведенных выше случаях — это вежливая форма отдачи прямых указаний. И снова, умело используя этот пример (образец) , корректор-психолог оставляет члену семьи максимальную свободу для ответа. Продолжим наш пример.
Корректор-психолог: «Хорошо, Александр, не могли бы вы рассказать о том, что теряется, упускается вами?»
Александр: «Я хочу нечто для себя, и я действительно ощу щаю, что моя семья также в чем-то нуждается.»
Корректор-психолог:, «Не могли бы вы сказать мне. что из себя представляет это «нечто», что это такое?»
Корректор-психолог начал решать задачу: понять, как хочет из мениться Александр. Он повторит этот вопрос с каждым членом семьи. Для того чтобы быть эффективным при проведении семейной диагностики, корректор-психологу необходимо одновременно понять две вещи: какие ресурсы внутри себя осознает и использует семья в данный момент, и также то желаемое состояние семейной системы, к которому они стремятся и ради которого согласны работать. Каждый вербальный и невербальный обмен» контакт с членами семьи дает терапевту информацию, необходимую для понимания текуще го состояния семейной системы, и в то же самое время он дает членам семьи возможность учиться. Посредством пло дотворного общения корректор-психолог с самого начала помогает членам семьи выработать цель, которая может быть до стигнута в процессе изменений — желаемое состояние. В данном конкретном случае корректор-психолог спрашивает главу семьи - мужчину , чего он хочет для себя и для своей семьи. Александр пытается ответить, он говорит: «...некоторые вещи упускаются... .хочу чего-то для себя...», «.. .необходи мы некоторые вещи, тоже...». Ухо корректора-психолога должно быть очень чутко, оно должно сразу улавливать те части вер бального послания, которые не несут на себя отпечаток специфической части жизненного опыта говорящего. Если корректор-психолог не желает сделать вид, что он понял, о чем идет речь в общих фразах отвечающего, то он может уточнить. Конкретно, вместо того, чтобы считать, что его понимание общих фраз, сказанных членом семьи, совпадет с тем смыслом, который говоривший вкладывал в эти слова, корректор-психолог может потратить время и энергию для того, чтобы более точно определить, что именно хотел сказать член семьи, с которым он работает. Корректор-психолог может достичь этого приятным и искренним образом (путем), спрашивая говорившего о том, что конкретно он имел в виду, говоря вышеописанные общие фразы.
Для нас также важно подчеркнуть, что в то время, как корректор-психолог использует примеры лингвистических предполо жений, вставленных вопросов и вежливых команд (разго ворных постулатов) для получения информации и заклю чения индивидуальных контрактов с членами семьи, он также предлагает, предоставляет им некоторую информа цию. Корректор-психолог одновременно дает свое понимание тех по сланий, которые делают ему члены семьи, например, если он задает вопрос в таком виде, как: «На какие конкретно изменения вы надеетесь для самого себя?», то он неулови мо и тонко представляет свою интерпретацию того, что означает для него присутствие семьи у корректор-психолога: а имен но, что их задача, их цель — измениться. Такой процесс дачи и получения информации является примером комму никации и собственно коммуникацией одновременно.
В каждом ответе Александра корректор-психолог может идентифици ровать лингвистическую форму, которая не позволяет корректор-психологу определить некоторую часть опыта Александра — фор му: «некоторая вещь», «нечто», «что-то». Это образец общего примера — примера, когда люди, обращающиеся к корректор-психологу за помощью, часто не знают в точности, что же именно они хотят или на что надеются. И наша задача, в частности, помочь им определиться. Это отражается и в словах, которые они используют при обращении с другими людьми. Когда в части предложения мы можем различить индивидуально специфическую часть опыта слушателя, мы говорим, что эта часть имеет специфический индекс.9
Когда в предложении мы нс можем различить такую, ха рактерную для слушателя деталь, мы говорим, что специ фического индекса нет. Каждый раз, когда Александр отвечает, его предложение включает часть, в которой невозможно выделить часть жизненного опыта диагнозирующего специалиста (не имеет специфического «индекса ссылки»).10 Это сигнал для корректора-психолога п
опросить говорящего, а что именно он имеет ввиду:
«Не можете ли вы сказать мне одну вещь...» «Не можете ли вы сказать мне, что представляют из себя эти упускаемые некоторые вещи...».
Здесь корректор-психолог последовательно помогает Александру по нять, выразить то, к чему он стремится, чего он хочет. В то же самое время корректор-психолог знакомит членов семьи с эффек тивными способами коммуникации. Когда корректор-психолог слы шит что-то, что он нс может связать со своим собственным жизненным опытом, то вместо скользкого и малоэффек тивного общения, претензий на то, что он действительно понимает, о чем говорит Александр или что он может читать, что у Александра на уме, он просто идентифицирует ту часть предложения, которую он не может понять, и спрашивает о ней. Любые предположения должны быть оплачены. Корректор-психолог, требуя ясного и правдивого общения, посылает семье послание, что он серьезно воспринимает как свою способность понять, что им надо, так и их способность об щаться, и что он заинтересован в действительном понима нии того, что они хотят.
Корректор-психолог: «Не могли бы вы сказать, что из себя пред ставляет это «нечто»?»
Александр: «Ну, я не знаю... Я думаю, я теряю контакт...» Корректор-психолог: «Теряете контакт в чем?» Александр: «Я не знаю, я не уверен.» Корректор-психолог: «Александр, что это конкретно, что вы не знаете и в чем вы не уверены?»
Александр: «Ну, я наиболее не уверен в том, что я хочу для себя и для своей семьи. Я слегка напуган, испугался.»
Корректор-психолог: «,. .испугались чего?»
Корректор-психолог продолжает помогать Александру понять, что кон кретно он хочет для себя и для своей семьи. Одна из самых важных вещей, примеров, о чем мы осведомлены, это спо собность корректор-психолога почувствовать, ощутить, что именно утрачивается в семейной системе. Эта способность разли чить, что именно утрачивается при функционировании се мейной системы, часто является основным моментом в по мощи семье и применяется на самых разных уровнях поведения. Например, одна из вещей, за которую конкрет но мы поручились - это свобода для каждого члена семьи спросить или высказать то, что он хочет. Если эта свобода утрачивается хотя бы для одного члена семьи, любого, тогда мы работаем, чтобы найти для него возможности обре сти эту свободу. Это пример того, как что-то важное утра чивается на высоком уровне копирования. Процесс иден тификации утраченных частей жизненного опыта и помощи тому, с кем вы работаете в новом открытии их или восполнении утраченных частей опыта, знаний — воспол нение вещей до их целостного состояния —- это одно из наиболее сильных воздействий, которое мы как корректоры-психологи можем оказывать на пациента. Собственно сам процесс приведения вещей и представлений в целостное состояние как на вербальном, так и на невербальном уровне, оказы вает глубокое физическое и психическое воздействие на личность.
На вербальном уровне Александр произносит несколько предложений, в каждом из которых есть некоторые пропу щенные части. И каждый раз корректор-психолог реагирует на это, сначала определяя, что это «нечто» что пропущено, а за тем прямо об этом спрашивая. Например, Александр говорит: «Я потерял контакт.» По мере того, как корректор-психолог вслушивает ся в это предложение, он пытается почувствовать его. Он слушает, как Александр описывает свои ощущения с помощью слов: «потерял контакт». В дополнение к этому он слышит, как Александр говорит конкретно; что это именно он (Александр) потерял контакт. Но по мере того, как корректор-психолог пытается понять, что говорит Александр, он замечает, что Александр не может определить, высказать, с чем конкретно он потерял кон такт. Другими словами, корректор-психолог понимает, что описа тельные слова «потерял контакт» — это выражение того, что некто потерял контакт с чем-то или с кем-то, и что эти «что-то» или «кто-то» не определены, они выпали, пропу щены или в терминах лингвистического описания они вы черкнуты. Мы можем представить это, как следующее: когда корректор-психолог или любой говорящий на русском язы ке, как родном, слышит кого-либо, употребляющего слова «потерял контакт», он знает, что это описание процесса, который происходит между личностью, вещью, которая осуществляет контакт, и личностью, вещью, с которой этот контакт осуществляется.
Поразительной вещью в данном случае является то. что даже когда предложение, которое слушатель (в данном случае корректор-психолог) слышит, не содержит одну или другую упомянутую часть, то он (слушатель) благодаря своей лингвистической интуиции знает, что обе эти части содер жатся в предложении.
Одно из искушений для корректора-психолога - это свое собствен ное понимание и ощущение того, что именно было потеря но. принять за истину и следовательно упустить возмож ность узнать, что было потеряно с точки зрения члена семьи.
Поскольку корректор-психолог может использовать свою собст венную лингвистическую интуицию для определения того, «пропущено что-либо» и «что пропущено», он может слу шать и систематически уточнять, спрашивая о том, что включено в предложение, но о чем не говорится вслух. Если привести выдержки , то мы имеем:
Александр : Я не знаю. Я потерял контакт.
Я не уверен. Я слегка напуган.
Корректор-психолог: Что вы не знаете?
С чем вы потеряли контакт?
В чем вы не уверены? Чего-вы испугались?
Внимательно слушая и используя интуицию в языко вом общении, корректор-психолог может систематически помогать Александру осознавать, что он упускает.
Корректор-психолог: «Напуган чем?»
Александр: «Хорошо, я знаю, что Мария (мать/жена) зависит от меня.
Корректор-психолог: «Откуда вы знаете, что Мария зависит от вас, Александр?
Человеческая речь — один путь понимания между говорящим и тем, к кому обращена речь. Понимание того, как чрловеческая речь отражает это — очень важный инс трумент в деятельности корректора-психолога.
Александр начал использовать столь важный лингвистический пример, как номинализация. Номинализация — это название лингвистического процесса, в ходе которого люди представляют активные, деятельные части своего жизненного опыта в словах, обыч но используемых для представления более статичных, спо койных частей жизненного опыта. Существительные обычно используются для представления этих более инер тных частей жизненного опыта (застывших частей)— кресло, стол, зеркало и т.д., в то время как глаголы исполь зуются для обозначения более динамичных частей — бегу) прыгаю, наблюдаю и т.д. Тем не менее, посредством линг вистического процесса номинализации мы. представляем активные части нашего опыта, ощущений, впечатлений в статическом виде (статическим способом). Например, в следующих двух предложениях оба выделенных слова вы полняют функцию имен существительных и являются ими: «Я вижу кошек,» «Я вижу фрустрацию (расстройст во, крушение)». Слово «кошки» служит для выделения из всего жизненного опыта индивида определенного типа жи вотных, в то время как слово «фрустрация» представляет нечто совершенно отличное от вышеупомянутых «кошек». «Фрустрация» (крушение, срыв) ассоциируется с глаголом «срывать», «расстраивать», который выглядит и звучит очень похоже и имеет то же самое значение. Глагол «сры вать», «расстраивать» — это обозначение процесса, по средством которого кто-то/что-то расстраивает кого-то. Итак, когда корректор-психолог или любой индивид слышит предложение: «Я наблюдаю фрустрацию», он может, используя свою интуицию, обнаружить, что в этом предложении больше скрытого смысла, нежели лежащего на поверхности. Конкретно мы имеем:
«Я наблюдаю фрустрацию — Я наблюдаю, как кто-то/что-то делает нечто, что ведет... и т.д.»
В представленном примере лингвистический процесс использования существительного для глагольного описа ния (процесс номинализации) также включает процесс ис чезновения части информации, которая изначально была заложена в глагольное описание.
Александр использу ет две номинализации: смущение (замешательство) и за висимость. По мере того, как корректор-психолог продолжает пытать ся понять данную семейную систему и желания ее членов, он учитывает эти номинализации. Как это типично для процесса номинализации, теряется так много материала, ассоциирующегося с глаголом, изображающим процесс, что корректор-психолог не может полностью понять, что хочет сказать Александр. Следовательно; происходит дополнительный обмен информацией.
Отметьте, что корректор-психолог весьма систематичен в своих вопросах; он определяет все номинализации и:
а) переводит имя существительное обратно в глаголь ную форму: «смущение — смущать, смущаться; зависимость-зависеть;
б) предполагает, что Александр — это одна из исчезнувших в процессе номинализации частей; «смущение — в связи с чем вы испытываете смущение?»; «зависимость — чья за висимость от вас делает...»;
в) постоянно спрашивает, интересуется теми частями номинализации, которые исчезли; «смущение — в связи с чем вы испытываете смущение?»; «зависимость - чья за висимость от вас делает вас таким?» и т.д.
Есть две вещи, которые, как мы обнаружили, очень полезны в нашей будущей работе по нахождению и рассмотрению, опознанию номинализаций в процессе общения членов семьи в контексте семенной диагностики и коррекции.
Во-первых, люди не способны справиться с ситуацией, когда они представляют процессы (в своем жизненном опыте) как события статич ные и фиксированные, теряя большую часть информации о тех частях, которые необходимы для осуществления про цесса. Если это исчезнувшее «нечто», что они так желают достичь в своей жизни, представлено как процесс со всеми частями, идентифицирующими (определяющими) этот процесс, тогда у них есть возможность действовать, влиять и изменить этот процесс, чтобы достичь желаемого. Пони мание того, как они очутились в таком положении (дошли до жизни такой) помогает людям осознать, что надо» сде лать в первую очередь, чтобы постепенно достичь желае мого. Если, тем не менее, то, чего они желают достичь, представлено как событие, причем с большими пропуска ми, у них почти нет надежды на изменение ситуации. Они, если говорить буквально, являются жертвами своих собственных представлений. А когда осуществляется процесс обращения номинализаций в процесс представлений и каждая часть этого процесса восстанавливается и иденти фицируется, то овладение ситуаций снова становится воз можным. Александр чувствует смущение, связанное с тем, что ему делать, когда Мария смотрит на него «определенным образом». Понимание конкретного процесса, посредством которого создастся это «ощущение некоторой неловкости» является важным первым шагом в изменении такой ситуа ции .
Во-вторых, когда семья обращается к за помощью, они обычно соглашаются с тем, что существует процесс номинализаций и что они осуществляют номинализаций таких вещей, как любовь, сердечность, поддержка, уваже ние и т.д.11 Тем не менее, если корректор-психолог не насторожен и не связывает эти слова с жизненным опытом (не проводит
деноминализацию вышеперечисленных номинализаций), заполняя пропущенные части и делая это с каждым членом семьи, надежда на то, что индивидуумы будут удовлетво рены исходом коррекции, весьма незначительна. Другими словами, поскольку каждый член семьи обладает различ ным жизненным опытом в сфере любви, запальчивости, раздражения и т.д., то эти слова у каждого связаны с раз ным жизненным опытом и имеют для каждого свое значе ние. То, что один воспринимает как раздражение, другой будет рассматривать как подавление. Путем систематического увязывания слов с конкретным жизненным опытом (деноминализация) каждого из членов семьи, корректор-психолог может определить суммарный жизненный опыт семьи или со вокупность жизненного опыта членов семьи, который может быть воспринят всеми членами семьи по мере выполнения их желаний и надежд как индивидуального плана, так и связанных с тем, что они члены семьи. По средством деноминализации корректор-психолог определяет тот жиз ненный опыт, который будет приемлем для семьи, как семьи-целого, и над созданием которого он будет работать совместно с семьей. Такой жизненный опыт есть то желае мое состояние семейной системы, к которому она стремит ся; это позволяет корректор-психологу сравнить, каковы семейные ресурсы в настоящее время с тем, что необходимо создать для того, чтобы достичь желаемого состояния (в результа те процесса деноминализации). В результате этого процес са у корректора-психолога и членов семьи возникает определенное на правление деятельности для получения непосредственного опыта проведения диагностики и коррекции семейных отношений .
Неоднократно происходило так, что, используя вер бальную методику деноминализации, член семьи начинал с одной номинализаций и в процессе увязки ее с конкрет ным жизненным опытом мог возместить другую номинализацию как одну из опущенных частей. Например:
Александр: «Вы знаете, есть некоторое замешательство...»
Корректор-психолог: «В связи с чем вы испытываете замешатель ство, Александр?
Александр: «Зависимость заставляет меня чувствовать себя в замешательстве (смущенным)...»
Отметьте, что здесь произошло: Александр использует номинализацию~«замешательство», которая каким-то обра зом связана с частью жизненного опыта Александра, который он хотел бы изменить. Корректор-психолог применяет вербальную деноминализацию. Александр реагирует на это, восполняя один из исчезнувших частей опыта; тем не менее, та исчезнувшая часть, которую он восполняет, сама является номинализацией. Корректор-психолог снова настойчиво применяет вербальную деноминализацию:
Корректор-психолог: «Чья зависимость от вас заставляет вас чув ствовать замешательство?»
Такой цикл мы очень часто обнаруживаем в стено граммах психотерапевтической работы в области диагностики и коррекции семейных отношений. Путем систематического применения методики вербальной деноминализации к каждой номинализации корректор-психолог успешно помогает членам семьи понять, какой именно процесс они воспринимают (осознают) или пытаются осознать, что он из себя представляет. Этот процесс циклической деноминализации позволяет как корректор-психологу, так и членам семьи понять тот конкретный жизненный опыт, который они мо гут создать совместно для продолжения процесса измене ний и роста.
Вторым важным примером в этой части стенограммы являются те заявления, которые делает Александр: «зависи мость заставляет меня испытывать некоторую напряжен ность», «зависимость заставляем меня испытывать некото рое замешательство.,.» Эти два предложения имеют одну и ту же форму — каждое из них содержит заявление о том, что есть нечто (зависимость) вне личности, вовлеченной в описание, что заставляет эту личность испытывать вполне определенные чувства. Другими словами, каждое из этих предложений содержит утверждение, что есть определен ные взаимоотношения — «причина—эффект», такие, что личность вовлеченная в эти взаимоотношения, не может это контролировать. Следовательно, эти взаимоотношения буквально заставляют ее испытывать определенные ощу щения.
То есть отношения этого класса про возглашают вещи (цели), которые находятся вне наших обычных представлений о том, как что-то совершается в этом мире. Конкретно эти предложения провозглашают, что одна личность заставляет другую испытывать опреде ленные переживания, совершать определенные действия. Тем не менее, поскольку те ощущения, которые предложение провозглашает как необходимые для второй личности, большинство из нас рассматривает как находящиеся вне сознательного контроля для человека, то эти предложения буквально не имеют смысла.
В контексте диагностики и коррекции семейных отношений для достижения ее це лей мы нашли, что расшифровка этого лингвистического класса весьма полезна. Конкретно, любое предложение та кое, как:
«Она делает меня больным (она заставляет меня стра дать)». Называется «причина—эффект» семантически не правильно. Несколько примеров, приводимых ниже, могут помочьнвам в идентификации подобных примеров, в вашей практике: «Она делает меня просто сумасшедшим», «Он делает ее больной». «Прогулка по пляжу освежает меня».
Мы понимаем, что эти предложения могут быть цен ными описаниями жизненного опыта человека. Работая с людьми в процессе диагностики и коррекции, мы определим, что также очень часто их боль, отсутствие свободы связаны с частями их жизненного опыта, которые они представляют в «при чина-эффект» семантически неправильном образце, кото рый мы только что определили. Обычно это имеет следую щую форму: «Это вызывает то (является причиной для...)». «Я беспомощен.» «Это конец.»
В нашей будущей работе мы находим полезным помогать людям в том, чтобы они имели выбор: будет ли какой-то частный момент, чье-то действие, слово, улыбка и т.д. обязательно оказывать на них то воздействие, которое провозглашает ся или нет. Обычно люди, которые не имеют такого выбо ра, не могут контролировать и быть ответственными за свою собственную жизнь. Конкретно, мы как корректоры-психологы знали, что можем очень эффективно помогать клиентам в овладении этой свободой выбора, постоянно требуя от них детального описания процесса, посредством которого не кто заставляет их чувствовать или ощущать то, что они ощущают. Процесс помощи тому индивиду, с которым мыыыудем работать, пыыаяяяяяяяяяяяконкретные способы того, как он оказывается несвободным в своей вербальной или невер бальной коммуникации с окружающими, обычно включа ет в себя те лингвистические примеры, которые мы только что представляли, в особенности деноминализацию и спе цификацию глаголов. Автор курсовой работы считает, что этот пример слу жит весьма полезной моделью.
7. Заключение.
Создание мира на земле очень похоже на создание дружной семьи. Мы учимся помогать семьям и можем использовать эти знания, чтобы избавлять от бедствий весь мир. Наша огромная планета испытывает те же трудности и сталкивается с теми же проблемами, что и неблагополучная семья. Во многих государствах власть сосредоточена реально или официально в руках одного человека. Личность оценивается с точки зрения ее повиновения, а самостоятельность требует чьего-либо одобрения.
Конфликты, возникающие внутри страны и между государствами, часто связаны с обвинением и наказанием. Принятие решений достигается декретом, угрозой, силой или просто игнорированием назревшего вопроса. Так подрывается доверие и появляется подозрительность. Отношения строятся на господстве одних и подчинении других. Мы знаем, что ребенок, добивающийся своего силой, угрозами, став взрослым, будет использовать те же методы.
Мы выяснили, что для зрелых семей характерны такие качества: высокая самооценка, непосредственные, прямые, четкие и честные коммуникации; правила в этих семьях подвижны, гуманны, ориентированы на приятие, а члены семей способны к изменениям; социальные связи открыты и полны позитивных установок и надежд. Подобные изменения в семье происходят в результате кропотливой работы и обоюдной заинтересованности всех ее членов. Человек общается, налаживает связи с другими, главный вопрос в том, как он это делает и каких результатов добивается в итоге. Он следует определенным правилам в своей жизни, важно понять, каковы эти правила и насколько успешно человек пользуется ими.
Все перечисленное выше можно встретить в любой семье, где есть родители, которые воспитывают детей, пока те не станут взрослыми, в неполной семье, где один из родителей воспитывает детей после смерти другого, развода или заключения в тюрьму, в семьях с приемными детьми или детьми от предшествующих браков, в которых родители или один из них не является родным отцом или матерью ребенка. То же наблюдается и в жизни детей, воспитывающихся в государственных учреждениях. В настоящее время дети растут в разных семейных структурах. Отношения в семье — это те нити, узы, связи, которые объединяют людей в единое целое.
Использованная литература:
1.Гребенников И. В. Школа и семья.—М., 1995.
2.Лихачев Б. Т. Простые истины воспитания.—М., 1993.
3. Макаренко А. С. Книга для родителей. Под соч.: в 8-ми т.— Педагогический поиск.— М., 1997.
4. Поташник М. М. В поисках оптимального варианта.— М., 1991. 5.Спиваковская А. С. Как быть родителями.— М., 1986.
6. Тавит А. Супружеские отношения «влияющие на них факторы. //Вопросы личности супругов и качества семьи: Проблемы семьи. VI.— Тарту, 1994.
7. Изард К. Эмоции человека. М. 1992 г.
8.Добрович А. Б. Воспитателю о психологии и психогигиене общения.—М., 1987.
9.Мудрак А. В. Учитель: мастерство и вдохновение.—М., 1986.
10. Кутсар Д. Оценка и самооценка: Сравнительный анализ вступающих в брак, разводящихся и супружеских пар// Исследования по качеству брака: Проблемы семьи. V.— Тарту. 1996.
11. Витек К. Проблемы супружеского благополучия.— М.,1996 г.
12. Г а н и н а М. Фрогннер-парк, или Кольцо//0гонек. 1993 №18.
13. Исаев Д. H. Каган B.C. Психогигиена пола у детей. Л, 1996.