Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
МИНИСТЕРСТВО КУЛЬТУРЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ КУЛЬТУРЫ И ИСКУССТВ
ФАКУЛЬТЕТ ИСКУССТВ
ЗАОЧНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
КАФЕДРА РЕЖИССУРЫ ТЕАТРАЛИЗОВАННЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ
Дипломный проект
Посвященный памяти поэтам-воинам.
Строки, опаленные войной…
Обоснование выбора темы.
Прошло уже более шестидесяти лет, со времен Великой Отечественной войны. С каждым годом становится все меньше ветеранов, которые могли бы нам рассказать о ней. Но память об этом до сих пор живет в сердцах разных поколений. И все это благодаря художественным произведениям, созданным о войне. Это фильмы, рассказы, романы, песни и, конечно же, стихи о войне. К этой теме обращались не только поэты, чья молодость и зрелость выпала на суровые годы испытаний, о войне писали и те, кто был знаком с ней лишь по рассказам родителей и дедов, и до сих пор молодых поэтов терзает эта тема. Но тогда, связь поэзии с миром не просто утвердилась, – она обострилась, усилилась стократ. В своей работе я хочу еще раз пройти дорогами войны вместе с поэтами – фронтовиками, и увидеть все происходящее их глазами. Понять, как зарождалась она – поэзия из окопа, как смогли люди выстоять и не потерять человеческий облик в этой безумно жестокой войне. Понять была ли нужна поэзия в тяжелые военные будни и чем была она для простых солдат.
Перед началом представления в фойе будет устроена мини выставка, представляющая творчество тех поэтов, о которых пойдет речь в представлении. Это будут портреты этих поэтов и открытые книги со стихами этих поэтов, которые будут звучать в представлении. Каждый эпизод будет начинаться с письма.
В прологе появиться Почтальон с сумкой, в которой он обнаружит письма, не дошедшие до адресатов – поэтов, от их читателей – солдат. И он решает, что он обязан доставить их, чтобы эти поэты не были забыты и, чтобы не была забыта война.
В первом эпизоде я расскажу о том, как уходили молодые поэты на фронт, как они без тени сомнения взяли ответственность на себя, потому что поняли, что они патриоты своей страны, и что они любят свою родину и не отдадут ее никому, здесь будет использовано письмо К. Симонова, а также стихи и песни на его стихи.
Во втором эпизоде мы пойдем стройными рядами поэтов – солдат по дорогам войны. Это будут истории о Московской битве,за основу будет взято письмо обращенное к А. Суркову и использованы только его стихи, о блокаде Ленинграда, где прозвучит письмо О. Берггольц и будут использованы ее стихи, о сражениях за Ленинград и о тех поэтах, которые помогали выжить всем ленинградцам и солдатам защищавшем Ленинград, прозвучит письмо Всеволода Багрицкого, его стихи, сражение за Сталинград на основе переписки и воспоминаний К. Симонова, история поэта Бориса Богаткого воевавшего на Курской дуге и будут использованы его стихи и похоронка пришедшая, его матери о гибели сына. О дороге на Запад , на основе стихов, Твардовского и писем, приходивших ему с фронта от простых солдат.
Третий эпизод будет посвящен победе в этой суровой долгой войне. Где поэты выскажут свою боль по потере однополчан, они попытаются понять, как им жить дальше, и что жить надо!!! И надо своим творчеством и дальше тормошить души людей, чтоб никто не был забыт и не что не было забыто.
В эпилоге я хочу затронуть тему, важности и благодарности поэтам за их стихи, мы воспринимаем те событии гораздо эмоциональней, когда читаем стихи, слышим песни о войне. Пока будут жить эти произведения, будет жить и память людей о войне.
СЦЕНАРНЫЙ ПЛАН
Затерянные письма.
«Ответственность взяли на себя».
Как уходили поэты на фронт.
«Поэзия моя ты из окопа», показаны дороги войны глазами поэтов, побывавших в этих сражениях.
Московская битва
Поэты:
Сурков А.
Блокада Ленинграда
Поэты:
Берггольц О.
Оборона Ленинграда:
Багрицкий В.
Курская дуга
Борис Богатков
Сталинградская битва
Симонов К.
Дорога на Запад
Твардовский А.
Победа, со слезами на глазах.
«Память Сердца»
Что оставили поэты для будущего поколения, мы помним о войне, пока помним их стихи.
Пролог
Почтальон: Вот у меня здесь письма, которые не дошли до адресата, затерянные письма. Это письма, которые писали читатели-солдаты, своим любимым поэтам, они приходили с фронтов Великой Отечественной войны. Литература Великой Отечественной Войны, редкий, может быть, небывалый еще в истории пример единства писателя с читателем.
Первая девушка-письмо поворачивается лицом к зрителям.
Девушка-Письмо: не только писатели ощущали это единство, с не меньшей силой ощущали его и читатели.
Читатель твой и автор
Ходили вместе в бой…
Письмо второе: По-разному сложилась судьба этих людей. Не все письма дошли до адресатов.
Третье письмо: Ведь поэты в это время тоже находились на фронте в подмосковных снегах, в осажденном Ленинграде, в пылающем Сталинграде, в партизанских отрядах.
Четвертое письмо: Они ходили в разведку и в штыки, рыли окопы и ползали по-пластунски, работали и по «специальности». И отовсюду слали свою драгоценную «диппочту»- памятные треугольники солдатских писем со своими стихами.
Все девушки письма разворачиваются на зал и сценическим шепотом поют:
Девушки-письма:
Лишь только бой угас
Звучит другой приказ
И почтальон сойдет с ума,
Разыскивая нас.
Почтальон: Но, я должен найти их всех, я должен эти письма доставить адресатам. Они не должны быть забыты.
Одна из девушек-писем дает бумажный треугольник почтальону, и все письма убегают со сцены.
Почтальон: из письма К. Симонова: о том, что война уже началась, я узнал только в два часа дня. Все утро 22 июня писал стихи, и не подходил к телефону. А когда подошел, первое что услышал: война.
Эпизод первый.
Ответственность взяли на себя.
Гремят музыкальные аккорды песни «Священная война», пластическая композиция – война исполняется девушками в красном и черном трико. После пластической композиции девушки покидают сцену.
Актер исполняющий роль К. Симонова: О том, что война уже началась, я узнал только в два часа дня. Все утро 22 июня писал стихи, и не подходил к телефону. А когда подошел, первое что услышал: война.
Грянула война. Великая и Отечественная назовет ее советский народ, вставший от мала до велика на защиту Родины от немецко-фашистских захватчиков. И с первых же дней встала на боевую вахту советская литература.
Был митинг в союзе писателей. Во дворе столпилось много народу, договаривались между собой, чтоб ехать на фронт вместе, не разъединяться. Впоследствии, конечно, все те разговоры оказались наивными, и разъехались мы не туда и не так, как думали.
На сцену выходят молодые люди и девушки в одежде 40- х. годов. Сцена митинга.
Первый поэт: Быть в массах, нести живое слово, описывать борьбу, отмечать героев.
Второй поэт: Клеймить трусов, ликвидировать ложные слухи.
Третий поэт: Смотрите, ребята, что написал Илья Эренбург в «Красной звезде»: Во вражеском окружении, в разведке, в строю каждый обязан думать, решать, действовать. Не говори, что кто-то за тебя думает. Не рассчитывай, что тебя спасет другой. Тебе дана высокая честь – защищать Родину! Ты не ребенок – ты муж. На тебя с доверием смотрит страна.
(статья «Испытание» Ильи Эренбурга из газеты «Красная звезда»).
Четвертый поэт: Работа советскими писателями начата. Мы будем вести ее неустанно.
Первый поэт: Касаясь трех великих океанов,
Она лежит, раскинув города,
Покрыта сеткою меридианов,
Непобедима, широка, горда.
Второй поэт: Но в час, когда последняя граната
Уже занесена в твоей руке
И в краткий миг припомнить разом надо
Все, что у нас осталось вдалеке,
Третий поэт: Ты вспоминаешь не страну большую,
Какую ты изъездил и узнал,
Ты вспоминаешь родину – такую,
Какую ее в детстве увидал.
Поэты выстраиваются в колонну выходят из-за кулис и присоединяются другие солдаты. Шагают и поют песню.
Поэты: Стелются черные тучи,
Молнии в небе снуют,
В облаке пыли летучей
Трубы тревогу поют.
С бандой фашистов сразиться
Смелых Отчизна зовет.
Смелого пуля боится,
Смелого штык не берет.
Сцена превращается в вокзал, при помощи экрана, и смены элементов декорации, создается железная дорога, снуют люди с котомками.
Звук проходящих поездов, кто-то обнимается, прощается, стоп кадр, актер высвечивается белым светом.
К. Симонов. Уезжать на фронт приходится не в первый раз, для меня эта война уже пятая по счету в жизни. Но никогда не видел я таких глубоких, серьезных проводов, как в эти дни. На вокзалах тысячи и тысячи людей. Женщины стоят у дверей вагонов и негромко беседуют с мужьями, братьями, сыновьями. Последние слова, скрытое волнение, скрытый душевный ток, который соединяет уезжающих и остающихся.
Женщина. Пиши, милый!
Мужчина. А вы тут тылы держите в порядке.
К. Симонов. Свисток, поезд трогается, провожающие идут рядом, плотной массой. Лица еще не видны в синем, военном освещении… до свиданья, - до победы!
Первый солдат. Словно смотришь в бинокль перевернутый
Все, что сзади осталось, уменьшено,
На вокзале, метелью подернутом,
Где-то плачет далекая женщина.
Второй солдат. Снежный ком, обращенный в горошину,-
Ее горе отсюда невидимо;
Как и всем нам, войною непрошено
Мне жестокое зрение выдано.
Третий солдат. Что-то очень большое и страшное,
На штыках принесенное временем,
Не дает нам увидеть вчерашнего
Нашим гневным сегодняшним зрением.
Четвертый солдат. Мы, пройдя через кровь и страдания,
Снова к прошлому взглядом приблизимся,
Но на этом далеком свидании
До былой слепоты не унизимся.
Пятый солдат. Слишком много друзей не докличется
Повидавшее смерть поколение,
И обратно не все увеличится
В нашем горем испытанном зрении.
На сцене стоит почтальон с девушками-письмами. В пластической композиции девушки создают круг, а когда расходятся в стороны в кругу оказывается солдат, и почтальон. В руках у почтальона кусочек газетной бумаги в крови.
И у солдата в руках треугольник-письма, девушки письма быстро уходят..
Солдат. Дорогой товарищ, Алексей Сурков! Вчера на переднем крае. Где расположены подразделения нашей части, пуля немецкого снайпера убила коммуниста Снежнова, пуля попала прямо в сердце бойца. Когда мы достали из кармана его гимнастерки партийный билет, из него выпал кусочек бережно хранимого листа газетной бумаги, залитой кровью. Сквозь яркие капли крови – строки стихотворения Алексея Суркова «Родина».
Почтальон. Осинник зябкий, да речушка узкая
Да синий бор, да желтые поля.
Ты всех милее, всех дороже русская
Суглинистая желтая земля.
На экране фотографии русского пейзажа.
Солдат. Многие из нас подумали в этот момент о любви советского бойца к Родине. Подумали и о силе вашего слова, которое стало любимым у нас, любимым и долгожданным.
Почтальон: поэт Алексей Сурков воевал под Москвой, участвовал в московском сражении, значит, мне надо искать его по дорогам Подмосковья…
Эпизод второй.
Поэзия моя, ты из окопа…
Москва.
На сцене на экране фотографии военной Москвы. На авансцене противотанковые ежи, сделанные из мешков окопы. Выходят солдаты. Гул самолетов. Пластическая композиция «Бомбежка». Солдаты распределяются по сцене, перемещаются то в левую, то правую сторону, прижимаются к сцене.
Солдат. Товарищи, ведь они проклятые, на Москву полетели.
Солдат с блокнотом и ручкой: что-то записывает в блокнот, укрываясь от самолетов.
Солдат А. Сурков: И мы услыхали глухие слова:
Клянусь тебе жизнью, родная Москва,
За кровь на асфальте, за женщин в слезах,
За ужас в бессонных ребячьих глазах,
За взорванный бомбами мирный уют,
За каждый кирпич, что они разобьют,
За каждый квартал, укутанный в дым,
Мы страшной расплатой врагу воздадим.
Солдат А. Сурков высвечивается лучом, в его руках тетрадь, солдаты во время текста автора замирают.
Солдат А.Сурков. А дело было так. 27 ноября я Алексей Сурков и, корреспонденты газеты Западного фронта «Красноармейская правда» прибыли в 9-ю гвардейскую стрелковую дивизию, чтобы поздравить ее бойцов и командиров с только что присвоенным им гвардейским званием, написать о боевых делах героев.. Немцы были уже в деревне. Засев в двух-трех уцелевших домах, они стреляли по нас непрерывно.
Разыгрывается сцена этой встречи.
На сцене затемнение, на экране движутся два танка, бойцы сидят в окопе, напряженно ожидая начало боя.
Фонограмма стреляющего оружия.
Пластическая сцена «Бой». Солдаты ползут по сцене, один из них бросает за кулисы гранату, световая вспышка. Взрыв – солдаты откатываются. Из-за кулис появляются «фашисты», применяются условные движения рукопашного боя. Враг побежден.
Капитан Суханов. Ну а мы что, так и будем сидеть в блиндаже? А ну-ка, у кого есть «карманная артиллерия», давай! Прикрывайте!
А. Сурков. Мы тотчас же открыли огонь по гитлеровцам. Капитан пополз. Гранаты. Взрыв, еще взрыв, и в доме стало тихо. Тогда отважный капитан пополз к другому дому, затем - к третьему. Все повторилось, как по заранее составленному сценарию.
Солдат. Товарищ подполковник, а мы же с вами по нашему минному полю прошли!
А.Сурков. И тут я увидел, что Суханов-человек, обычно не терявший присутствия духа ни на секунду, - побледнел как снег.
Нечеловеческое напряжение переносили люди на войне! И только оттого, что они были такими, их ничем нельзя было запугать.
Привал. Сцена привала, кто-то курит, кто-то спит, кто-то чистит оружие, а поэт сидит и пишет письмо, его выделяют световым лучом
А. Сурков. Под впечатлением пережитого за этот день под Истрой я написал письмо жене, которая жила тогда на Каме. В нем было шестнадцать «домашних» стихотворных строк, которые я не собирался публиковать, а тем более передавать кому-либо для написания музыки...
А. Сурков пишет в блокноте. Дорогая Софья…
Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза.
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза…
Звучит фонограмма этой песни, бойцы поют песню «В землянке».
Солдаты поют. Про тебя мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой.
Я хочу, чтобы слышала ты,
Как тоскует мой голос живой.
Ты сейчас далеко, далеко,
Между нами снега и снега.
До тебя мне дойти нелегко,
А до смерти – четыре шага.
Пой, гармоника, вьюге назло,
Заплутавшее счастье зови.
Мне в холодной землянке тепло
От моей негасимой любви.
Высвечивается лучом один солдат, читает письмо.
Солдат. Очень много хотелось бы вам рассказать, дорогой товарищ Сурков, и о наших боевых делах и о хороших воинах, и о том какую пользу приносят Ваши стихи. Крепко жму Вашу руку.
Лейтенант Новолинский А.Н.
P.S. Привет вам от бойцов, командиров и политработников нашей части.
Встают усталые бойцы, отправляясь дальше в бой.
Первый солдат. Вот бомбами разметанная гать,
Подбитых танков черная стена.
От этой гати покатилась вспять
Немецкая железная волна.
Второй солдат. Здесь втоптаны в сугробы, в целину
Стальные каски, плоские штыки.
Отсюда, в первый раз за всю войну,
Вперед, на запад, двинулись штыки.
Третий солдат. Мы в песнях для потомства сбережем
Названья тех сгоревших деревень,
Где за последним горьким рубежом
Кончалась ночь и начинался день.
А. Сурков. Вперед! В наступление! Назад ни шагу!
За нашей спиной Москва.
На сцене появляется почтальон, и девушки-письма, письма стоят спиной к зрителям одна из них подает письмо почтальону, а другая читает письмо
Почтальон. Из письма Ольги Берггольц.
Письмо. Вчера писала тебе при свечке – нет огня, а над свечкой пристроила кофейник на треножничке, и, представь, он согрелся, и я выпила кофе с твоим сахаром. Вот романтика гражданской, - нет, Отечественной войны, как она есть
Звучит седьмая симфония Шостаковича. На экране кадры блокадного Ленинграда .В это время на сцене появляются актеры в сером трико. Они появляются из разных углов, и начинают кружиться по сцене, образуя большой круг вокруг сцены, эти люди олицетворяют собой фашистов и крыс. На фоне этих кадров появляется надпись крупными буквами: ГОВОРИТ ЛЕНИНГРАД…
Наверху, на помосте появляется женщина, закутанная в длинное полотно - шаль, у нее в руках письмо, она его читает.
Ольга Берггольц: Не кончила письма, потому что началась тревога, и сразу – очень близко три бомбы. И мой кофейничек скатился на пол, и все поехало. Я в эту минуту очень испугалась! Вот она опять была в двух шагах от меня.
Здесь как в бреду все было смещено
Здесь умирали стряпали и ели,
А те кто мог еще вставать с постели,
Пораньше утром
Растемные окно
В кружок усевшись перьями скрипели.
Отсюда передачи шли на город-
Стихи и сводки,
И о хлебе весть
Здесь жили дикторы и репортеры,
Поэт,артистки
Всех не перечесть
Здесь, на походной койке – раскладушке,
У каменки, блокадного божка
Я новую почувствовала душу
Самой мне непонятную пока
Я здесь стихи горчайшие писала,
Спеша, чтоб свет использовать дневной
Сюда, в тот день, когда я в снег упала
Ты и привел бездомную домой…
Я расскажу вам, товарищи, о нашем ленинградском фронте.
Наши стены шепчут, бормочут, кричат: да, прямо на стенах пишется то, что должны знать граждане, в чем нужно их предупредить, чему нужно научить их.
Она спускается вниз и на сцену выезжают ширмы на колесиках – это стены Ленинградских домов с надписями, она ходит от одной к другой, присоединяются и другие люди, читают на каждой стене.
О. Берггольц: «Держите ноги в тепле и сухими…», «При повышенной температуре немедленно идите к врачу…»,
Женщина: «Не ходите по лестницам с горячей лучиной, с бумажными жгутами и тряпками», «Не оставляйте детей возле горящих коптилок».
Старик : «Товарищи, ленинградцы, дорогие друзья!
Над нашим родным и любимым городом нависла непосредственная угроза нападения немецко-фашистких войск. Враг пытается проникнуть в Ленинград … Ленинград стал фронтом. Враг у ворот».
Девушка:«Ленинградцы- на огороды!», «Ленинградец, помни: если ты обработаешь и засеешь 15 сотых га, ты получишь капусту, ты получишь редиску, лук, морковь…Этого вполне хватит, чтобы обеспечить свою семью овощами на весь год».
Люди- крысы начинают двигаться по сцене сжимая круг, в который собирают женщину, старика, девушку.
Все эти люди собираются в тесный кружок посередине сцены.
Ольга Берггольц накрывает их своей шалью, которая очень большая все закутываются в нее. Люди-крысы отступают.
Ольга Берггольц. А люди слабели все больше и больше. Уже многие не могли делать длинных переходов пешком и целыми днями неподвижно лежали под грудой одежд и одеял в темных ледяных квартирах. И оказывалось, что у такого ослабевшего, полуумерающего ленинградца существует только одна форма связи с внешним миром: это «тарелка» радио. Отсюда, из этого черного круга на стене, доходили до человека людские голоса – значит, он еще не один! Значит, где-то за стенами его дома живут люди, живет город, страна…
Все говорят свои слова из под полотна, как бы согревшись и окрепнув в ней.
Женщина. даже если радио не говорило, а только стучал метроном – и то было легче, это означало, что город жив, что сердце его бьётся.
Покуда небо сумрачное меркнет,
мой дальний друг, прислушайся, поверь.
Клянусь тебе, клянусь, что мы бессмертны,
мы, смертью попирающие смерть.
Старик. И вот однажды, когда пульс города не бился уже несколько дней, в черных тарелках радио послышалось легкое шуршание…сквозь шуршание и треск, пробивался к людям чей-то слабый женский голос. И все услышали: голос говорил стихами!
Мы защищаем город наш любимый,
все испытанья поровну деля.
Клянусь тебе, что мы неистребимы,
за нами — наша русская земля.
Девушка. в тот незабываемый день мы плакали мгновенными, легкими слезами в темных, промерзших квартирах, у пустых булочных, на невских торосах, где стояли недвижные корабли, плакали от стихов, от этого слабого голоса, возникшего как неожиданная радость, подтверждавшего жизнь, вселявшего надежду.
Она могучая, она у нас большая.
Припомни-ка простор ее сплошной.
Клянусь тебе, мы подвиг совершаем
во имя всей земли своей родной.
Ольга Берггольц. я думаю, что никогда больше не будут люди слушать стихи так, как слушали стихи ленинградских поэтов в ту зиму голодные, опухшие, еле живые ленинградцы. Они находили в себе силы даже писать об этом в радиокомитет, даже приходить сюда за тем или иным запомнившимся им стихотворением.
Мы, ленинградцы, ныне держим знамя,
мы — Родины передовой отряд.
Весь шар земной сейчас следит за нами,
пароль и отзыв мира: «Ленинград».
С чувством великой благодарности говорят ленинградцы о своих армиях, которые сейчас уже далеко от Ленинрада. Наверное, нет ни одного города в Советском Союзе, где бы так сроднились население и армия. Ведь два с половиной года наши армии, непоколебимо держали оборону, находились вместе с нами и вместе с нами переносили все мучения блокады.
На сцене появляется девушки письма, девушки –письма стоят в полукруге и передают письмо из рук в руки, за девушками идет, солдат, когда письмо доходит до последней девушки, она отдает его солдату. Солдат читает письмо.
Солдат: Здравствуй, дорогая мамочка! Не знаю, получила ли ты мои предыдущие письма и открытки, и поэтому решил писать тебе в любое время, не дожидаясь ответа. По длинным лесистым дорогам хожу я со своей полевой сумкой и собираю материал для газеты. Очень трудна и опасна моя работа, но и очень интересна. Я пошел работать в армейскую печать добровольно и не жалею. Я увижу, и увидел уже то, что никогда больше не придется пережить. Наша победа надолго освободит мир от самого страшного злодеяния – войны! Пишу стихи и очерки, сплю в землянке, толстею и закаляюсь. Будь тверда и непоколебима, как бы тебе не было трудно, знай, что мы встретимся.
Твой сын - Всеволод Багрицкий.
На сцену выходит почтальон, солдат отдает ему письмо.
В.Багрицкий. Пожалуйста, передайте его моей маме.
Почтальон. Хорошо, сынок, но куда мне доставить ответ?
В. Багрицкий. На Ленинградский фронт до востребования.
На сцену под серой сеткой выползают люди, замершие в искореженных позах. Мимо солдата Багрицкого проходит изможденная женщина с младенцем на руках, падает возле него и шепчет: «Пить». Затем проходит старый дед показывает вокруг себя и говорит со слезами на глазах.
Старик. Напишите об этом сынки, обо всем напишите. Пусть все узнают, какие ироды немецкие фашисты.
В. Багрицкий. Обязательно напишу, дедушка.
Происходит затемнение и высвечивается лучом солдат, затем женщина с ребенком как икона, затем опять солдат.
Багрицкий. Был глух и печален простой рассказ
(Мы в горе многое познаём)
Про смерть, что чёрной грозой пронеслась
Над тихой деревней её.
…Немало дорог нам пришлось пройти,
Мы поняли цену войне.
Кто, встретив женщину на пути,
О милой не вспомнит жене?
…Она стояла, к степе прислонясь,
В промёрзших худых башмаках.
Большими глазами смотрел на нас
Сын на её руках.
Женщина. «Германец хату мою поджёг.
С сынишкой загнал в окоп.
Никто на улицу выйти не мог:
Появишься — пуля в лоб.
Пять месяцев солнца не видели мы.
И только ночью, ползком,
Из липкой копоти, грязи и тьмы
Мы выбирались тайком.
Пусть знает сын мой, пусть видит сам,
Что этот разбитый дом,
Студёные звёзды, луну, леса
Родиной мы зовём!
Солдат. Над трупами немцев кружит вороньё.
На запад лежит наш путь.
О женщине этой, о сыне её,
Товарищ мой, не забудь!
Музыка тревожная, звуки разрыва снарядов, пластическая композиция смерти солдата. Выходит на сцену почтальон с письмом, видит смерть солдата и сжимает письмо в кулаке. Почтальон выходит вперед.
Почтальон. Он упал в начале боя
(показались облака…
Солнце темное лесное
Опускалось на врага)
Он упал его подняли,
Понесли лесной тропой…
Птицы песней провожали
Клены никли головой.
26 февраля в 6 часов вечера Всеволод Багрицкий был убит.
Выходит на сцену девушка- письмо, в черном – похоронка.
Похоронка исполняет сольный пластический номер. Отдает письмо почтальону.
Почтальон. Дорогая Татьяна Евгеньевна! Относясь к вам с великой любовью и уважением, высылаем вам высокую награду – орден великой отечественной войны № 103462, которым посмертно награжден ваш сын Борис Богатков. Это не только ваша, но и наша общая утрата. В лице вашего сына мы лишились прекрасного гражданина, бесстрашного воина… память о нем будет служить для молодежи примером героизма и подлинного благородства.
На сцене появляются солдаты, по очереди каждый рассказывает историю поэта Бориса Богаткова.
Первый солдат. С очередным пополнением Борис Богатков прибыл в нашу дивизию.
Второй солдат. Стал Богатков командиром взвода автоматчиков и комсоргом роты. Он написал песню нашей сибирской дивизии:
Мы привыкли сражаться сурово,
Боевая нам честь дорога,
Сибиряк – это грозное слово,
Трепетать заставляет врага.
Первый солдат. В начале августа 1943 года после разгрома на Курской дуге, сибиряки вышли на передовую и получили приказ – штурмовать высоты у села Гнездилово.
Второй солдат. Роту автоматчиков ввели в бой на третий день тяжелого сражения. Комсорг роты Борис Богатков перед выступлением на передовую провел комсомольское собрание.
Борис Богатков. Там, где гвардия наступает, враг не устоит!
Четвертый солдат. Только что отбили контратаку фашистских танков с пехотой, пятую за день, и вот прозвучала команда.
Борис Богатков. Вперед!
Солдаты падают на сцену, ползут. Звучат звуки разрывов орудия.
Третий солдат. Богатков одним из первых выскочил из траншеи и устремился по склону вверх.
Первый солдат. Увидел, что два или три автоматчика,сраженные вражеским огнем остались лежать позади.
Второй солдат. Он дал сигнал свистком - залечь. А сам поднялся, выпрямился во весь рост, поправил каску:
Борис Богатков. Слушайте меня, орлята! Гвардейцы пулям не кланяются! Вперед!
Третий солдат. Прижав автомат к правому боку, он зашагал вверх по склону и в полный голос, стараясь пересилить грохот неутихающего боя, запел:
Борис Богатков.
Мы привыкли сражаться сурово,
Боевая нам честь дорога…
Четвертый солдат. За ним поднялся командир отделения Аким Назаров и подхватил песню.
Встает один из солдат.
Солдат Аким Назаров.
Сибиряк- это грозное слово,
Трепетать заставляет врага…
Первый солдат. Через мгновение уже два десятка голосов подхватили припев.
Встают все солдаты, идут в наступление и поют:
Мощь сибирская, сила богатырская
Поднялась на решительный бой.
Второй солдат. Это было величественно и прекрасно. Даже гитлеровцы ослабили огонь. А десятки молодых автоматчиков шли в полный рост, с каждым мгновением ускоряя шаг. И пели.
Третий солдат. Враг не выдержал. Серо-зеленые фигуры метнулись в свой тыл.
Четвертый солдат. Борис богатков мчался впереди всех к последней траншее. Внезапно он словно споткнулся обо что –то и рухнул на землю.
Актер, исполняющий роль Б.. Богаткова падает, к нему подбегает солдат.
Солдат. Борис, что с тобой? Не молчи.
Перый солдат.Комсорг не отвечал, он лежал ничком, повернув лицо в сторону. Алая струйка крови текла из его рта.
Солдаты исполняют песню на стихи Бориса Богаткова.
На экране появляются кадры военного Сталинграда. В это время при помощи тех. средств и света помост превращается в паром. На пароме девушка, актер в роли К. Симонова, мужчина, разная техника. На экране кадры текущей реки Волги.
Симонов. Тот, кто был здесь, никогда этого не забудет. Когда через много лет мы начнем вспоминать и наши уста произнесут слово «война». То перед глазами встанет Сталинград.
Набережная,- вернее то, что осталось от нее, остовы сгоревших машин, обломки выброшенных на берег барж, уцелевшие покосившиеся домишки.
Сегодня с утра немцы опять бомбят город. Один за другим пикируют самолеты. Все небо в зенитных разрывах. С визгом кружат истребители. Город решил защищаться любой ценой, борьба идет не на жизнь, а на смерть.
Речь сопровождается звуками взрывов, вспышками света. На сцене появляется почтальон с письмами. Письма мечутся по сцене, дополнительно создавая ощущения разрывов снарядов. В какой- то момент у почтальона оказывается письмо.
Он читает его.
Почтальон. ... Очень хотелось бы узнать об одной героине Вашего очерка «Дни и ночи», посвященного битв на Волге. Речь идет о Виктории Щепеня. Очень бы хотелось узнать о ее судьбе. Я искал ее, но не нашел. Не слышали ли вы что-нибудь о ней?
Светом выделяется паром, сцена затемнена, почтальон и письма уходят со сцены.
Симонов. Мы переправлялись через Волгу вечером. Самоходный паром ,на котором мы переезжали, был перегружен. Рядом со мной на краю парома сидела двадцатилетний военфельдшер девушка украинка по фамилии Щепеня, с причудливым именем Виктория. Она переезжала туда, в Сталинград, уже четвертый или пятый раз. Паром уже приближался к Сталинградскому берегу.
Девушка. А все – таки каждый раз немножко страшно выходить. Вот меня два раза ранили, и один раз очень тяжело, а я все не верила, что умру, потому что я еще не жила совсем, совсем жизни не видела. Как же я вдруг умру?
Симонов. У нее в этот момент были большие грустные глаза. Я понял, что это правда: очень страшно в двадцать лет быть уже два раза раненной, уже пятнадцать месяцев воевать и в пятый раз ехать сюда в Сталинград. Еще так много впереди – вся жизнь…
Девушка. А ехать надо, хоть и страшно.
Симонов. И через пятнадцать минут она пройдет среди горящих домов, и где-то на одной из окраинных улиц, среди развалин, под жужжание осколков будет подбирать раненных и повезет их обратно, и если перевезет, то вновь вернется сюда в шестой раз.
Все сходят с парома, кроме Симонова.
Симонов. Тихо плескаясь, волжская вода выносит на песок к нашим ногам обгоревшее бревно. На нем лежит утопленница, обхватив его опаленными скрюченными пальцами. Лицо ее искаженно: муки перед смертью были должно быть невероятными. Это сделал враг, сделал на наших глазах. И пусть потом он не просит пощады ни у одного из тех, кто это видел. После Сталинграда мы его не пощадим!!!
Симонов спускается с парома на сцену, сжимая в руках письмо.
Симонов. Где она теперь виктория Щепеня, наверное, погибла, ведь я так подробно в «Днях и ночах» описал ее разговор, что если бы она была жива, она бы откликнулась.
Женский голос за сценой. Константин Михайлович, даже не верится. Что так быстро проходит время и я уже не девушка, с которой встречались на пароме, но я мать троих сынов, женщина которой скоро исполнится сорок два года. Как дороги мне те минуты, когда я вспоминаю Сталинград в тяжелые дни войны, а в то же время так хочется посмотреть его в мирное время. Увидеть мамаев курган, подвалы, где была расположена наша переправа через Волгу, встретиться с боевыми товарищами… Случалось, когда мне было трудно, я доставала вырезку из «Красной звезды» с вашим очерком. Иногда хотелось написать вам письмо о своей жизни, но так и не собралась. С уважением Виктория Щепетя.
Во время этих слов на сцене появляется почтальон с письмом в руке.
Почтальон. Виктория Щепетя, а не Щепеня!!! Вот в чем дело. Таких людей как виктория Щепетя трудно бывает разыскать, не потому что когда-то неточно напечатали в газете их фамилию, а потому что все сделанное ими на войне они искренне считают для себя естественной нормой поведения и не видят причин кому-то напоминать о себе, о своем военном прошлом. Дело не в букве, а в характере.
Появляются девушки-письма, письма отдают почтальону газету, он разворачивает его, читает, и на заднем плане высвечивается блиндаж, где сидят четверо солдат пишут письмо, почтальон и письма наблюдают за этой картиной.
Солдат первый (пишет). Уважаемый Т. Твардовский. Сейчас мы прочли Ваше произведение «Василий Теркин» и под впечатлением его решили написать письмо.
Солдат второй. Напиши, что ему здорово удалось изобразить фронтовую жизнь и образы наших бойцов.
Солдат первый (пишет).Нам трудно описать впечатление оставленное поэмой, но мы хотим сказать, что вы своей цели добились вполне. Хочется знать, что стало с героем, хочется жить вместе с ним, знать, где он сейчас.
Второй солдат. Таких произведений нам нужно больше – простых доходчивых, рисующих фронтовую жизнь во всей ее действительности.
Первый солдат (пишет). Старшина Курбатов и Техник – лейтенант Головаш.
Почтальон подходит к ним, отдает им газету, они отдают ему письмо.
Девушки – письма берут письмо, начинают его передавать друг другу.
Солдат говорит почтальону.
Солдат. Я слышал он сейчас уже где-то в Восточной Пруссии, передай, браток, до победы бы успеть!
Почтальон. Это последнее, успею, ребятки, найду!!!
Почтальон с девушками- письмами уходят со сцены.
На сцене сидит человек и пишет. Это Александр Твардовский.
Появляется почтальон и передает человеку два письма, у них завязывается разговор.
Твардовский. (Открывает письмо и читает) Уважаемый Товарищ Твардовский.
Ваша поэма «Василий Теркин» стала событием в жизни нашей части. С нетерпением ожидают бойцы и командиры прибытия газеты с новыми главами Вашей поэмы. Теркин стал нашим любимцем мы часто читаем газету коллективно, вслух, и у нас возник спорный вопрос: существует ли в действительности Теркин? Просим разрешить нам этот вопрос.
Почтальон. Товарищ Твардовский, а давно ли вам стало ясно, что Теркин существует помимо вашей воли?
Твардовский. С первых дней годины горькой,
В тяжкий час земли родной,
Не шутя Василий Теркин,
Повстречались мы с тобой.
Появляется Василий Теркин. Поэт и герой приветствуют друг друга издалека.
Твардовский. До войны едва в помине
Был ты Теркин на Руси.
Теркин? Кто такой?
Теркин приближается к поэту. Своими словами он как бы похваляется, шуточно.
Теркин.
А ныне Теркин - кто такой - спроси.
Твардовский.
-Теркин, как же!
- Знаем.
- Дорог.
Парень свой как говорят.
Теркин.
- Словом Теркин, тот, который
На войне лихой солдат,
На гулянке гость не лишний,
На работе - хоть куда.
Поэт и герой обнимаются, как давние друзья. Жмут руки.
Твардовский. Я забыть того не вправе
Чем твоей обязан славе,
Чем и где помог ты мне,
Повстречавшись на войне.
От Москвы до Сталинграда
Неизменно ты со мной-
Боль моя, моя отрада,
Отдых мой и подвиг мой.
Все это время почтальон находится на сцене и наблюдает за всем происходящим.
Почтальон подходит к Твардовскому.
Почтальон. Разве вы не всю поэму написали во время войны?
Твардовский. Всю. Конечно всю. Последнюю главу «От автора» помните,
«Светит месяц, ночь ясна, чарка выпита до дна». Я написал в мае, в день победы. Это было в Восточной Прусии, в городе Татеау.
Теркин.
«Светит месяц, ночь ясна,
Чарка выпита до дна…»
Твардовский.
Теркин, Теркин, в самом деле,
Час настал войне,отбой.
И как будто устарели
Тотчас оба мы с тобой.
Теркин исчезает со сцены, как мираж.
Почтальон. Весь день только и делали, что писали?
Твардовский. Почти. Пока не кончил. Ну, а потом ясное дело, выпил и даже палил в небо вместе со всеми.
И как будто оглушенный
В наступившей тишине,
Смолкнул я, певец смущенный,
Петь привыкший на войне
В том беды особой нету:
Песня, стало быть, допета
Песня новая нужна
Дайте срок, придет она.
На сцене появляются солдаты, которые радостно обнимаются, кричат: «Победа». При помощи светового оборудования создается эффект салюта. На экране документальные кадры победы.
Звучит песня в исполнении этих солдат.
От Москвы до Бреста
Нет такого места,
Где бы ни скитались мы в пыли.
С лейкой и с блокнотом,
А то и с пулеметом
Сквозь огонь и стужу, мы прошли.
Без глотка, товарищ,
Песню не заваришь,
Так давай по маленькой нальем.
Выпьем за писавших,
Выпьем за снимавших,
Выпьем за шагавших под огнем!
Есть, чтоб выпить, повод —
За военный провод,
За У-2, за эмку, за успех.
Как пешком шагали,
Как плечом толкали,
Как мы поспевали раньше всех.
От ветров и водки
Хрипли наши глотки,
Но мы скажем тем, кто упрекнет:
«С наше покочуйте,
С наше поночуйте,
С наше повоюйте хоть бы год!»
Там, где мы бывали,
Нам танков не давали —
Но мы не терялись никогда.
На пикапе драном
И с одним наганом
Первыми въезжали в города.
Так выпьем за победу,
За нашу газету.
А не доживем, мой дорогой,
Кто-нибудь услышит,
Снимет и напишет,
Кто-нибудь помянет нас с тобой.
Эпизод третий.
«Я вам жить завещаю, что я больше могу»
Появляются письма. Звучит лирическая музыка. Письма выстраиваются клином на помосте, спиной к зрителям. Среди них так же находятся поэты Всеволод Багрицкий и Борис Богатков, они одеты во все белое.
Появиться почтальон, и расскажет зрителям о том, что он все письма раздал, все доставил и значит, он может идти домой, ведь война окончилась.
Почтальон. Закончилась война, но события, переживание военных лет оставили глубокий след в сознании людей. Тема жестокой памяти стала главной в творчестве писателя.
Появляются поэты, речь о которых прозвучала в представлении.
Поэты начнут, говорить о победе, но с огромной горечью по гибели своих однополчан.
Луч света направлен на Суркова.
Алексей Сурков:
Голос павших вызван теми, кто остался жить. Этот голос нужен именно им ( живым). Преемственность поколений – это стержень человеческого бытия, придающий смысл и устойчивость перед лицом времени и вечности.
Где трава от росы и от крови сырая,
Где зрачки пулеметов свирепо глядят,
В полный рост, над окопом переднего края,
Поднялся победитель-солдат.
Сердце билось о ребра прерывисто, часто.
Тишина… Тишина… Не во сне – наяву.
И сказал пехотинец: - Отмаялись! Баста!-
И приметил подснежник во рву.
И в душе, тосковавшей по свету и ласке,
Ожил радости прежней певучий поток.
И нагнулся солдат и к простреленной каске
Осторожно приладил цветок.
Снова ожили в памяти были живые –
Подмосковье в снегах и в огне Сталинград.
За четыре немыслимых года впервые,
Как ребенок, заплакал солдат.
Так стоял пехотинец, смеясь и рыдая,
Сапогом, попирая колючий плетень.
За плечами пылала заря молодая,
Предвещая солнечный день.
Почтальон берет у него книгу и кладет в сумку.
Сурков уходит со сцены, а на помосте появляется новое письмо..
Луч света на О. Берггольц:
О.Берггольц. С новой силой стало мне ясно, что мы не имеем право «писать зря», что читателю не безразлично, пережил поэт сам то, о чем он пишет или просто описал, или только притворился, что пережил. Безграничное и чистое доверие к поэту обязывает поэта к исповеди – целомудренной, до конца правдивой.
И вот в послевоенной тишине
к себе прислушалась наедине…
Какое сердце стало у меня,
сама не знаю, лучше или хуже:
не отогреть у мирного огня,
не остудить на самой лютой стуже.
И в черный час зажженные войною,
затем чтобы не гаснуть, не стихать,
неженские созвездья надо мною,
неженский ямб в черствеющих стихах.
Но даже тем, кто все хотел бы сгладить
в зеркальной, робкой памяти людей,
не дам забыть, как падал ленинградец
на желтый снег пустынных площадей.
Почтальон забирает у О.Берггольц ее книгу, кладет в сумку. Ольга Берггольц уходит со сцены и на помосте появляется новое письмо.
Луч света падает на К. Симонова.
Симонов: конец долгого пути. Долгого очень долгого… Дошли до Победы. Легко сказать дошли. И если оглянуться - как и через что шли? Какая тишина…
Да, счета не было - ни дорогам, ни ранам, ни смертям, и Победа была концом пути многих, смертных людей, четыре года сменявших друг друга, выбывавших из строя, возвращавшихся, погибших. Но война соединила все их судьбы в одну судьбу бессмертного солдата, который все-таки дошел до Победы.
У него было длинное имя.
За четыре кровавых года
Так война его удлинила,
Что в одну строку не упишешь.
Иванов его было имя,
И Гриценко, и Кондратович,
Акопян, Мурадов, Долидзе,
И опять Иванов, и Лацис,
Тугельбаев, Слуцкий – и снова
Иванов, и опять Гриценко.
Наградных написали гору
И по несколько раз успели
Наградить его перед строем.
А бывало - не успевали
Или в госпиталях вручали,
Выдавали награды семьям,
А одна, говорят, большая
Его до сих пор и ищет.
Когда умер в четвертый раз он,
Уже видно было победу,
Но война войной оставалась,
И на длинной ее дороге
Вновь раненья, и снова смерти…
Восемь раз копали могилы,
Восемь тел его мы зарыли,
Трижды – в русскую, в русскую, в русскую,
В украинскую, в украинскую,
И еще один – в белорусскую,
На седьмой раз – в братскую польскую,
На восьмой – в немецкую землю.
На девятый раз он не умер,
Он дошел до Берлина с нами,
С перевязанной головою
На ступеньках рейхстага снялся…
Почтальон забирает у него книгу, кладет в сумку. Симонов уходит. На помосте появляется новое белое письмо.
Луч света на Твардовского.
Твардовский.
Найдешь ли ты в себе силы, чтобы петь, не тогда, когда народ доверял твоему голосу, о горьких и страшных испытаниях войны, а тогда когда он будет слушать тебя, справляя свое торжество? И верится, что силы найдутся, потому что не один ты стоишь перед этой задачей.
Я убит подо Ржевом,
Тот – еще под Москвой…
Где-то, воины, где вы,
Кто остался живой?!
В городах миллионных,
В селах, дома – в семье?
В боевых гарнизонах
На не нашей земле?
Ах, своя ли, чужая,
Вся в цветах иль в снегу…
Я вам жить завещаю –
Что я больше могу?
Завещаю в той жизни
Вам счастливыми быть
И родимой отчизне
С честью дальше служить.
Горевать – горделиво,
Не клонясь головой.
Ликовать – не хвастливо
В час победы самой.
И беречь ее свято,
Братья, - счастье свое, -
В память воина-брата,
Что погиб за нее.
Почтальон забирает книгу у Твардовского. Твардовский уходит со сцены и на помосте новое письмо.
Затемнение на сцене, помост остается в темноте, а сцена освещается.
На сцене почтальон.. Он пришел на поле где до войны он со своими друзьями жил. Перед ним поле - это земля опаленная войной. Где лежат его товарищи. Это ткань ,подсвеченная тусклым светом чтобы, она была серой как пепел.
Мысли солдата: Все погибли! Они здесь! Мне не поднять эту землю одному. Проводит рукой по ткани! Пытается поднять – не может!
Перемещается по полю. Еще раз пытается поднять – не получается.
Еще раз – опять не получается. Он с болью в душе сжимает эту ткань, подтягивает ее на себя. С горечью, со злостью на себя за то, что он живой, а они мертвы. Появляются его погибшие однополчане и помогают ему поднять землю. Ему становится легко. А он не понимает, почему так стало легко и от солдатиков побежали световые пятна, потом по рукам нашего солдата. Он убирает руки от лица и видит ИХ. Он думает, что ему это кажется. Световые лучи перемещаются по ткани и солдат потихоньку выпускает ее из рук, на 4 концах появляются молодые солдатики, они держат эту ткань. В белых нижних рубашках и военных штанах. У них счастливые лица.
Первый: ОПЯТЬ ВЕСНА НА БЕЛОМ СВЕТЕ
Второй: СКВОРЦЫ ПРОПАВШИЕ ВЕРНУЛИСЬ
Третий: С ВОЙНОЙ ПОКОНЧИЛИ МЫ СЧЕТЫ
Солдат: БЕРИ ШИНЕЛЬ, ПОШЛИ ДОМОЙ!
Сцена солдатской встречи. Они здороваются, обнимаются. Солдат берет сеялку, идет вперед по полю. Солдатики сначала смотрят на него, потом тоже начинают сеять стоя на своем месте, на заднем плане. Солдат доходит вперед конца поля, разворачивается, идет назад. Мальчишки идут вперед до своих углов. Поле выросло. Оно колосится. Начинает с заднего плана солдат, он делает волну два раза. Парни делают волны с разных сторон. Поле поднимается выше и выше. Солдат идет по выросшему полю, простирая от счастья и радости руки в стороны. Поле взлетает наверх. Солдат бежит под полем назад, поле опускаются. Пластическая композиция – КОСАРИ!!! Солдат стоит в центре солдатики по углам, они делают из тряпки косы, у солдата коса воображаемая.
Косят по кругу в одну сторону потом в другую. Косят и поют:
А МЫ С ТОБОЙ БРАТ ИЗ ПЕХОТЫ
А ЛЕТОМ ЛУЧШЕ, ЧЕМ ЗИМОЙ,
С ВОЙНОЙ ПОКОНЧИЛИ МЫ СЧЕТЫ 3 раза
БЕРИ ШИНЕЛЬ, ПОШЛИ ДОМОЙ
Собирают снопы, сначала солдат сзади, взмах тканью солдат перебегает вперед, собирает большой сноп, под который забегают девушки.
Стог из девушек. Солдат облокачивается на стог и стог под ним проминается. Солдатики облокачиваются на стог, стог остается на месте. Солдатики поют: как бы оттуда как эхо раздается их пение, солдат их слушает.
К золе и пеплу наших улиц
Опять, опять товарищ мой
Скворцы пропавшие вернулись
Бери шинель, пошли домой.
Появляются девушки . Сцены « любви» пластические. Девушки подбегают к своим парням, танец с поддержками. Девушки уходят. Остается только пара солдат и его девушка. У них еще продолжается пластическое общение. Парни стоят по своим краям, когда девушка солдата убегает, солдат остается в своей первоначальной мизансцене, ребята уходят куда- то наверх. Солдат как бы забывается, идет счастливый по полю. И вдруг вспоминает про ребят, поворачивается к ним, а они уходят и говорят:
Мы все войны шальные дети
И генерал и рядовой.
Опять весна на белом свете 3р.
Бери шинель, иди домой.
Почтальон забирает сумку с книгами и уходит со сцены.
ЭПИЛОГ.
На сцену выходят современные молодые парни и девушки в руках у них книги поэтов звучащих в представлении и других поэтов – фронтовиков. Когда они говорят, на экране появляется портрет того поэта, о котором они говорят. Выходят не сразу, а сначала один, потом еще один и так их становится много.
Парень.
Жди меня, и я вернусь,
Только очень жди.
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
Когда я читаю эти стихи, я вспоминаю историю любви моего прадеда. Он очень любил эти стихи. И все это не дает мне забыть о том, что была война, и я не хочу, чтобы это повторилось.
Девушка.
Я в госпитале мальчика видала.
При нем снаряд убил сестру и мать.
Ему ж по локоть руки оторвало.
А мальчику в то время было пять.
Он музыке учился, он старался.
Любил ловить зеленый круглый мяч...
И вот лежал - и застонать боялся.
Он знал уже: в бою постыден плач.
Лежал тихонько на солдатской койке,
обрубки рук вдоль тела протянув...
О, детская немыслимая стойкость!
Проклятье разжигающим войну!
Когда я читаю ее стихи о Ленинграде, я плачу, я не хочу видеть пятилетних детей с культяпками вместо рук, не хочу слышать плач матерей. Я не хочу войны!
Девушка. А я люблю стихи Юлии Друниной.
Я только раз видала рукопашный
Раз наяву и тысячу во сне
Кто говорит, что на войне не страшно.
Тот ничего не знает о войне.
И я понимаю, что война – очень страшная игра, человеческих страстей! Остановись, человек!
Парень.
Когда на смерть идут, поют,
а перед этим можно плакать.
Ведь самый страшный миг в бою.
Миг ожидания атаки…
Я читаю эти стихи Семена Гудзенко и все время думаю, ему, когда он пошел на фронт было всего 19, а мне уже 21… а смог бы я? Не знаю!
Девушка. стихи о войне. мои любимые, я люблю всех названных здесь поэтов, но особенно стихи Алексея Суркова, мне нужны они для того, чтобы помнить:
Войны имеют концы и начала...
Снова мы здесь, на великой реке,
Села в разоре. Земля одичала.
Серые мыши шуршат в сорняке.
Мертвый старик в лопухах под забором.
Трупик ребенка придавлен доской...
Всем нас пытали - и гладом и мором,
Жгучим стыдом и холодной тоской.
Парень. Папа рассказывал мне, что мой дедушка знал эти стихи наизусть, он говорил, что именно они помогли ему выжить на войне.
Жить без пищи можно сутки,
Можно больше, но порой
На войне одной минутки
Не прожить без прибаутки,
Шутки самой немудрой.
Не прожить, как без махорки,
От бомбёжки до другой
Без хорошей поговорки
Или присказки какой, —
Без тебя, Василий Тёркин,
Вася Тёркин – мой герой…
Теперь это и мои самые любимые стихи.
После того как все произнесли свои слова на сцене, в зрительном зале встает девушка или парень, и говорит, а я люблю такие стихи, и произносит их.
Луч его ищет по залу, находит. Потом встает второй человек, третий , четвертый, пятый, шестой, и все читают свои любимые стихи о войне. получится такой флеш- моб, конечно же заранее отрепетированный.
Весь зал встает, звучит фонограмма песни, в исполнении И. Кобзона
Поклонимся великим тем годам. Парни и девушки уходят со сцены, дарят цветы ветеранам.
После песни на сцене остается один парень, он читает стихи:
А над домом тучи кружат- ворожат.
Под землей цветущей павшие лежат
Дождь идет над полем, родную землю поит…
Мы про них не вспомним – и про нас не вспомнят.
Не вспомнят ни разу
Никто и никогда
Бежит по оврагу мутная вода
Вот и дождь кончилась. Радуга как полымя.
А ведь очень хочется, чтоб и про нас помнили.
Обращение со сцены к ветеранам, поздравление.
Список литературы:
Справочная литература:
- Ленинград Т.16 с. 154
2. Большой Энциклопедический Словарь. СПб, 1992
- Война, с. 123
- Гитлер, с. 187
- Родина, с. 802
3. Советская Военная Энциклопедия. М. 1978
- Блокада Ленинграда Т.4 с. 252
- Ленинград Т.4 с. 235
Периодическая литература: