Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Игорь Владимирович Вардунас
Лаборатория. Железная власть
Игорь Вардунас
Лаборатория. Железная власть
Данный текст одобрен к распространению Министерством науки.
Мнение руководства или кого-либо из сотрудников Лаборатории автономных механизмов может не совпадать с мнением автора.
От автора. Чернила и сталь
Все началось со сценария. До книги он разросся потому, что я писал не под заказ и не был ограничен сроками. А если вдуматься, эта история изначально ждала своего часа без малого… двенадцать лет (!), так как первые наброски сюжета и персонажей появились еще в далеком 2001-м! Но за полноценную работу над текстом я взялся только в 2008 году. Когда последний вариант отлежался, и я вновь вернулся к нему, то понял – хочется потщательнее выписать старых героев и добавить новых. Расширить пространство истории. В процессе работы материал вышел за рамки положенного фильму времени, и что из этого получилось – теперь судить вам. Да и сама «Лаборатория», задуманная для экрана как камерная сай-фай 2
, в результате трансформировалась в киберпанк.
Оглядываясь на стопки блокнотов, наброски и черновики, бесконечные «усушки» текста, бета-ридинг и консультации, я с радостью понимаю, что этот роман не похож ни на что написанное мною ранее. «Лаборатория» обернулась настоящим вызовом, позволившим шагнуть дальше. Надеюсь, в правильном направлении.
Так что же внутри?
Я не преследовал цель описывать изобретения, которые могли показаться неубедительным вымыслом, а наоборот, попытался представить, как через десятилетия будет выглядеть то, что ученые разрабатывают сегодня. Например, одна американская компания уже запатентовала робота, который самостоятельно открывает двери и разносит полотенца по номерам отеля. Это, конечно же, только начало. В обозримом будущем рядом с привычными домашними питомцами в наших квартирах поселятся разнообразные механические существа, живущие своей, автономной жизнью. К этому выводу я пришел после того, когда на сайте одной компании-разработчика увидел, как через пятнадцать-двадцать лет будет выглядеть обыкновенный домашний пылесос. Поэтому допускаю, что все происходящее в этой истории со временем может стать реальностью.
Но в первую очередь это рассказ о людях, которые будут продолжать трудиться на научном фронте нашей страны. Которые, как и во все времена, будут влюбляться и предавать, стремиться к новым вершинам и вставать перед проблемой выбора. Авторы невероятных открытий, в руках которых знания действительно – С ила!
И еще я должен непременно поблагодарить нескольких важных персон. Команду ребят с факультета технической кибернетики Политехнического университета за помощь и подсказки. Бета-ридеров – Барракуду, Константина Петрова, а также Андрея Гребенщикова – за внимательность и слова, сказанные вовремя. Алексея Бобла и Андрея Левицкого, которые не пожалели времени и фантазии на ценные советы касательно сюжета. Россумских универсальных роботов 3
. Вячеслава Бакулина, порекомендовавшего четко проследить «линию развития (и наличия) интеллекта у “консервной банки”» – надеюсь, я с этим справился.
Моего друга и агента Никиту Аверина, а также его супругу Наталью Келлер – за понимание и титаническое терпение.
И моих родителей.
Без вашего участия и поддержки ничего бы не получилось. Спасибо вам всем.
Игорь Вардунас, июнь 2013
Пролог. Прибытие
Подсветив циферблат водонепроницаемых наручных часов, журналист сверил время и поднял голову. Чернильное полотно неба казалось пронзительно чистым и глубоким именно сегодня. Такого в Питере не бывало давно. Залюбовавшись, притаившийся в ветвях человек на миг позабыл, зачем здесь находится. Без труда отыскал Большую Медведицу, и мальчишка где-то глубоко у него внутри вновь зачарованно замер с искренней радостью ребенка, который до последнего вздоха упрямо прячется в каждом из нас.
Звезды, сколько же их… И никогда не хватает времени, чтобы насладиться ими как следует. Самую малость, чуточку. Или это мы сами подыскиваем для себя оправдание, потому что, становясь взрослее, попросту забываем мечтать?
Федор втянул носом влажный воздух со сладковатым привкусом авиационного топлива и глубже засунул руки в карманы прокуренной кожаной куртки. Куковать на одном месте становилось зябко.
Ожидание затягивалось.
«И не посмолить», – с досадой подумал он. Дым сигареты, о которой некстати взывала навалившаяся ностальгия, мог привлечь внимание к кустам, где Федор дежурил в засидке уже второй час. Ничего – оно того стоит, если информатор не подкачал и «Золотой прогресс» действительно что-то затеял, материал будет сказочным. А если вдобавок в этом замешаны люди, список которых с раннего утра похрустывал во внутреннем кармане куртки журналиста, тут, господа-товарищи, самая настоящая бомба!
Виталий Смирнов, глава холдинга «Золотой прогресс», меценат, промышленник, владелец нескольких крупных заводов на территории России, его близкий друг и напарник Виктор Коржин, президент Центрального Петербургского Банка, и Юрий Головачев, вице-губернатор Северной столицы. Без серьезной причины такие птицы посреди ночи не слетаются. Тут явно что-то затевалось, и Федор обязательно выяснит, что именно.
Главное – потерпеть. Тишину ночи лишь изредка нарушала деловитая трещотка невидимого сверчка, но через некоторое время его все увереннее стал заглушать усиливающийся монотонный гул.
Вот и самолет.
Федя бросил взгляд на часы – миновало начало первого. Припозднились. Высунувшись из укрытия, он приник к окулярам микробинокля. На небольшом удалении от кустов, за которыми выжидал журналист, рядом с погруженной в ночной сумрак взлетной полосой застыли силуэты шести машин с выключенными фарами: три побольше, три поменьше. Федя подкрутил кольцо выбора кратности: ясно, в джипах – бонзы, в «мерсах» – охрана. Рядом черными глыбами возвышались громады Уралов, возле которых деловито сновали силуэты солдат.
Готовятся. Федя спрятал в карман бинокль и отвернул крышку китайского термоса, в котором еще плескалось немного чаю. Попасть на территорию аэродрома оказал ось нелегкой задачей. Обширные связи, без которых уважающей себя акуле пера никуда, в этот раз, на удивление, не сработали. Администрация нервничала и на все расспросы отвечала явно заученными отговорками. Не помогла даже обычная в таких случаях взятка. «Прогресс» встречал засекреченный спецрейс из Токио – единственное, что удалось вытащить из несговорчивых сотрудников. Посреди ночи и в сопровождении военных? Очень интересно.
Напряжение и невозможность проникнуть на аэродром распалили у репортера охотничий интерес. Не получается обычным путем, значит, будем действовать по-другому.
«Нормальные герои всегда идут в обход!» – вспомнил Федя слова известной песенки, копаясь в багажнике неприметной «пятерки», специально заведенной для таких вылазок. Вооружившись кабелерезом, он бегло осмотрел проволочное ограждение взлетной полосы, пытаясь определить место, меньше всего попадающее под обзор камер наблюдения. Широкий куст, растущий прямо у ограды, вполне подходил для укрытия. Проделать дыру, перекусив звенья сетки кабелерезом, и пропихнуть на неосвещенную территорию аэродрома военный рюкзак цвета хаки было привычным делом техники. А уж сидеть в засаде по несколько часов Феде было не привыкать.
На земле вспыхнули гирлянды сигнальных огней, обозначающие границы посадочной полосы. Гул реактивных турбин усилился, и журналист посмотрел в усыпанное звездами небо, где луну на мгновение заслонила широкая черная тень. Достав из рюкзака камеру, Федя еще раз проверил оптику. Освещение, конечно, не фонтан – он вспомнил об оставленных на студии громоздких приборах, – но ничего, эффект спонтанно снятого видео из серии «своими глазами» придаст материалу бо́льшую остроту. Именно такой подход к работе и постоянное игнорирование начальства, советующего не лезть на рожон, снискали неуемному автору передачи «По горячим следам с Федором Талыгиным» славу звезды провокационных репортажей.
– Однажды ты доп рыгаешься, Талыгин, – увещевала его в курилке телецентра выпускающий редактор, с которой они в бытность «вьюношами» учились на одном курсе. И которая, несмотря на налет лет, осталась его лучшей подругой. – Вот помяни мое слово. Ты что творишь-то, у тебя жена и маленький сын. Ты о них подумал?
Конечно, подумал, мысленно усмехался Талыгин. И с очередной премии они все вместе смотаются куда-нибудь отдохнуть недельки так на две. Устроим семейству праздник. Давно пора.
Над головой загрохотало, и Федя увидел небольшой частный самолет, заходящий на посадку. Взвизгнули шасси, и стальная птица резво побежала по посадочной полосе, плавно снижая скорость. Стоящие в стороне автомобили включили фары, зарычали двигатели тягачей. Сунув в карман бинокль, Федя закинул камеру на плечо, готовый начать съемку в любой момент. Представление начиналось.
Джипы и «мерседесы» остановились неподалеку от разворачивающегося самолета. Пока из автомоб илей выскакивали охранники, открывая двери перед выходящими Смирновым, Коржиным и Головачевым, из корпуса самолета опустилась дверь-трап, и на верхней ступеньке показалась молоденькая стюардесса, тут же вытянувшаяся по стойке «смирно». Следом вышли четыре японца в военной форме, поддерживающие вытянутый металлический ящик, похожий на гроб. На его боку была видна надпись на английском языке, сделанная большими белыми буквами – «Ядзимото-роботикс».
А вот это уже интересно – Федя прильнул к видоискателю камеры. Какие дела могли быть у «Золотого прогресса» с крупнейшим производителем андроидных роботов в мире?
– Несите его сюда. – От Уралов, возле которых суетились солдаты, устанавливающие на посадочной полосе широкий складной стол, отделился седой человек в белом комбинезоне и сделал японцам приглашающий жест. В ночном сумраке тускло мерцал бледно-голубым светом прищуренный искусственный глаз. – Кладите на стол, аккуратнее.
;Молоденькая секретарша из свиты Смирнова бегло переводила японцам отрывистые приказы седовласого.
– Саша, предложи гостям выпить, – меценат улыбнулся японцам, которые, поставив ящик на стол, раскланялись и пошли обратно к самолету. – Разрешаю откупорить личный запас.
– Видеопослание Ядзимото, – помощница протянула шефу микрочип.
– Потом посмотрю, – кивнув, тот отправил запись под платок в нагрудном кармане «Джона Филлипса».
– Виталик, – банкир Коржин деликатно зевнул в кулак. – Объясни уже? Час ночи, меня девчонки дома загрызут.
– Он узнал про завод и грозится обнародовать планы «Прогресса» в СМИ. Если все выйдет наружу, стройку заморозят.
Скучающие лица моментально стали серьезными.
– Но наши партнеры ждут первую партию уже через полтора года, – Коржин хмуро оглядел собравшихся. – Бумаги давно подписаны, я не могу их отозвать.
– Вот именно. Тянуть нельзя, иначе сгорят все вложения.
– А здесь мы чего делаем? – Головачев покосился на свою охрану и, достав из пиджака флягу в кожаной оплетке, жадно из нее глотнул.
– Решение в этом ящике, – Смирнов похлопал по металлической крышке контейнера, стоящего на столе.
– И что там – красная кнопка?
– Лучше. – Смирнов поднял руку, и к столу подбежали несколько солдат, которые, перекинув автоматы на спины, вскрыли контейнер.
– Эдуард Самуилович, прошу вас, – Смирнов кивнул седовласому человеку в белом комбинезоне, и тот аккуратно поднял массивную крышку.
В объективе камеры была четко видна освещенная прожекторами площадка около приземлившегося самолета. Информация не подвела – Головачев, Смирнов и Коржин! Теперь бы еще рассмотреть, что в том ящике, который японцы выгрузили из самолета. Надо подобраться поближе. Талыгин оглядел ся. Примерно на середине расстояния, отделявшего кусты от посадочной полосы, в траве темнело несколько пустых бочек из-под топлива, поставленных друг на друга. Рискованно, конечно, но отступать уже поздно. Выключив камеру, Федя снял ее с плеча и осторожно вышел из-за кустов.
Все приблизились, стараясь разглядеть содержимое ящика. Внутри контейнера в специальных поролоновых фиксах лежал гуманоидный андроид ростом со среднего мужчину. Некоторые части его туловища, состоящего из плотно подогнанных друг к другу спаянных титановых пластин, были покрыты густым полупрозрачным материалом, похожим на желе.
– Кукла! – с ноткой разочарования ахнул Головачев и сразу набычился. – Почему мне не сказали?
– Меньше знаешь, лучше спишь, – едко откликнулся Смирнов. – Мы друзья, но не настолько, Юра.
– Прям кожа, – пропустив колкость мимо ушей, вице-губернатор хрюкнул, коснувшись синтетики пальцем. – И мягкая.
– Модифицированный силикон, – седовласый мужчина тоже склонился над роботом. – То, что вы видите, лишь эскиз. Набросок. Еще не закончены работы над кожзаменителем и волосами. Поскольку наши японские коллеги не посвящены в детали плана, эту стадию работы мы выполним сами.
– Значит, Ядзимото не знает, что мы тут затеваем? – Коржин оторвался от контейнера и посмотрел на Смирнова.
– Нет, конечно, – глава «Золотого прогресса» пожал плечами. – Я сказал, что мне нужен двойник на случай покушений.
– Японский прототип намного мощнее наших разработок, – вступил в разговор седовласый. – И в несколько раз превосходит их по техническим параметрам. Вдобавок он содержит архитектуру фон Неймана, которая позволяет хранить инструкции и исходные данные в одной и той же памяти.
Мужчина указал на покрытое силиконовым волокном гуманоидное лицо с закрытыми полупрозрачными веками, под которыми виднелись яблок и глаз.
– Это полностью автономный искусственный организм, способный самостоятельно принимать решения и реагировать на изменения внешней среды. Учитывая важность этого прототипа, я настаивал на том, чтобы позитронный мозг, или, как мы его теперь называем, «кибер-мозг», для него был не просто мощным, он был совершенным. Создание такого продукта в России пока невозможно. «Кибер-мозг», который сконструировал Ядзимото, способен выдержать до девятьсот тридцати четырех Н-статической и до тысяча восемьсот тридцати четырех Н-динамической нагрузки. Пропускная способность шины чипсета возросла до одного терабайта в секунду, а температура осталась прежней.
– Для меня это все филькина грамота. Насколько известно, даже человеческий мозг еще как следует не изучен, а вы уже предлагаете нам искусственный. – Головачев с напускным авторитетом поцокал языком.
– Юра… – Коржин сморщился, как от неотвязчивой зубной боли. – Не начинай.
– «Юра, не начинай», – передразнил не унимающийся Головачев. – А если нам подсовывают манекен с платой от робота-гувернанта? Я даже не знаю этого человека, – он ткнул пальцем-сарделькой в седовласого. – Вы кто вообще такой?
– Профессор Рубинчик – светило в области нанотехнологий, – внес ясность Смирнов.
Седовласый легким кивком поблагодарил его за комплимент.
– Во всем мире едва ли найдется с десяток таких специалистов, – продолжал глава «Золотого прогресса». Нам повезло, что профессор с нами. Именно ему предстоит самая важная часть операции «Рокировка» – перепрограммировать «кибер-мозг» и сделать из него точную копию губернатора Орлова.
– Но каким образом? – заинтересовался банкир.
– Число нейронов в головном мозге человека составляет около пятнадцати миллиардов, каждый нейрон имеет тысячи дендридов 4
, в среднем около десяти тысяч, – взяв поучительный тон, словно находился на лекции, начал объяснять профессор Рубинчик. – Один грамм человеческого ДНК может сохранить семьсот терабайт данных. Это четырнадцать тысяч дисков «блю-рей» по пятьдесят гигабайт в капле крови на кончике мизинца. Чтобы сохранить тот же самый вид данных на жестких носителях, потребовалось бы двести тридцать три трехтерабайтных диска, причем их вес составил бы сто пятьдесят один килограмм.
– Дружище, – поморщившись, Головачев панибратским жестом оборвал ученого. – Давайте без лекций.
– Как угодно, – губы Рубинчика расплылись в снисходительной улыбке. – Я хотел описать возможности человеческого мозга в цифровом эквиваленте.
– Ну да, извечный треп про то, что мы не используем даже десяти процентов серого вещества, – Головачев со смешком кивнул на своих плечистых низколобых охранников. – У моих горилл и одного-то нет.
– Как и у тебя, – одернул Смирнов. – Перед журналистами ай-кью блещи.
– Проценты… – Рубинчик натянуто улыбнулся и отвернулся от Головачева, потеряв к нему интерес. – Это вам не домашний компьютер с веб-камерой и пасьянсом. Это новая интеллектуальная система, и дело не в объеме памяти, а в новом принципе работы.
Коржин достал из кармана пальто маленький калькулятор.
– Не утруждайтесь подсчетами, – ученый положил ладонь на лобную долю андроида. – Это революция, господа!
– Как всегда, не наша. Впрочем, неудивительно.
– Я не понимаю, тебе что-то не нравится, Юра? – вскинулся Смирнов.
– Но ведь это же неслыханно! Где отчеты об испытаниях? Реальный план действий? Дай мне цифры, а не сомнительные гипотезы, – Головачев подался вперед. – Я хочу знать, ради чего сую свою голову в петлю, иначе игре конец!
– На берегу надо было договариваться, – сухо отрезал Смирнов.
– Он нас дурачит! – взвизгнул Головачев и повернулся к банкиру, ища поддержки. – Тони Старк хренов! Содрал нереальные суммы, а теперь пытается откупиться какой-то куклой! Да ей в «ЛенЭкспо» детей пугать! Все, я хочу свою долю назад!
В руке Смирнова возник пистолет, и охранники вице-губернатора тут же среагировали, дружно доставая оружие. Позади главы «Прогресса» полукольцом выстроились солдаты, наведя на головачевских вышибал дула короткоствольных автоматов. Охрана Коржина вопросительно посмотрела на начальника, но тот лишь раздраженно покачал головой.
– Скажи своим опустить хлопушки, Юра. Ведете себя как рыночная шпана. Это тебе не девяностые. – Смирнов с презрением оглядел свиту толстяка, хотя при упоминании этого отрезка времени его внутренне передернуло. Он вдруг вспомнил, как однажды ранним январски м утром он, тогда еще едва оперившийся бизнесмен, увидел свой новенький и с таким трудом выписанный из-за границы «форд» без колес, стоящий на пузатых томиках Хемингуэя и Рекса Стаута. Книги, которые в то время удавалось заполучить, отстояв молчаливую очередь в ближайший пункт сдачи вторсырья и обменяв зачитанную до дыр макулатуру на произведения иностранных писателей.
Ирония. Колеса от иномарки в одной из самых читающих стран в мире ценились дороже книг.
Помнил Смирнов и поражающий своей жестокостью и цинизмом августовский путч в девяносто первом, сопровождаемый саундтреком «Лебединого озера». И испуганные глаза своей беременной жены, когда они, сидя в такси, прорывались к Ленинградскому вокзалу через гудящую от волнений столицу.
И если Тольятти до сих пор оставался городом контрастов, то Россия навеки закрепила за собой звание страны-парадокса, в которой он, Смирнов, все-таки выстоял и со временем из просто Виталика превратился в Виталия Анатольевича, создавшего собственную империю. Человека, которого уважали, с которым считались и которого боялись. Одного из немногих, кого подернутая гнильцой от многочисленных бессмысленных реформ российская интеллигенция когда-то окрестила «малиновыми пиджаками».
Страшное, переломное для страны время. Хотя когда было иначе? Или ты, или тебя. На пути к победе друзей нет.
– Угрожаешь? Мне? – ехидно хрюкнул Головачев. – Подоили и хватит, да? А как вы собираетесь это провернуть? Семья, расписание… Охрана, наконец! Это вы ведете себя как девчонки! Деньги девать некуда? В куклы не наигрались? Надо действовать старым проверенным способом.
– И начать тупую резню, посеяв панику в городе? Грохнуть его?! – Вороненый ствол смотрел Головачеву точно между глаз. – Кто с хаосом будет справляться, ты? Да ты шнурки без своих нянек завязать не можешь.
Встретившись со стальным взглядом Смирнова, Головачев немного остыл.
– Ты хоть понимаешь, что это тот самый момент, ради которого стоит вкладываться в науку, поддерживать университеты, тратить миллиарды на инновации, изобретателей и их патенты? Со временем эти вложения начинают приносить результаты, в которые и поверить-то поначалу нельзя, – пистолет в руке Смирнова качнулся в сторону андроида. – Это представитель новой эпохи. Это будущее, о котором мы раньше могли только мечтать!
Спрятавшийся за бочками Талыгин до рези в глазах прильнул к видоискателю камеры, фокусируя изображение Головачева.
– Будущее, – тот сделал жест охране, чтобы опустили оружие, и, подойдя к ящику, с наигранным смешком что-то ткнул внутри него кургузым пальцем-сарделькой. – Многомиллионная игрушка, не более…
Неожиданно из контейнера высунулась отчетливо видная в лучах прожекторов металлическая пятерня и сдавила необъятную шею захрипевшего Головачева.
Что за черт! От неожиданности Талыгин чуть не выронил камеру. Следом за рукой из ящика плавно поднялась металлическая голова, которая повернулась лицом к пытавшемуся вырваться толстяку. Киборг! Андроид, или как его там! Перехватив ручку, Федя судорожно вытер о штанину вспотевшую ладонь. Начальство от восторга штаны намочит. Теперь можно смело требовать субботний эфир.
– А может, это ты сдал нас Орлову? – поинтересовался Смирнов у корчившегося в конвульсиях толстяка. – Сам ведь давно в кресло метишь.
– Анатольич, да ты в своем уме… да чтобы я… – захрипел Головачев, дрожащими пальчиками пытаясь ослабить стальную хватку андроида. – Богом клянусь! Иначе бы нас давно уже всех… неужели вы не понимаете… нас же всех…
– Теперь все будет под нашим контролем. – Убрав оружие, Смирнов кивнул Рубинчику, и тот нажал кнопку на пульте дистанционного управления. Стальные пальцы разжались, отпуская закашлявшегося толстяка. Головачев кул ем осел на складной стульчик у стола и жадно хватал ртом воздух, словно выброшенная на берег рыбина.
– Ну, а характерные черты, речь, – Коржин повернулся к Рубинчику. – Память, наконец?
– Саша, можно тебя на минутку, – Рубинчик поднял руку, привлекая внимание идущей от самолета секретарши.
Когда хорошенькая помощница приблизилась к столу, ученый обвел всех торжественным взглядом фокусника, запустившего руку в шляпу. Некоторые поежились под прицелом сокращающейся искусственной диафрагмы-зрачка.
– Присядь, забегалась, поди уже. Как семья? Никитка?
– Димка в командировку опять рванул. А Никитка у меня умничка, – секретарша улыбнулась, разглаживая складки юбки. – Вчера целых две пятерки принес. Весь вечер дневником хвастался! А почему вы спрашиваете?
– Ишь, какой молодец, – Рубинчик навел на секретаршу небольшой прибор, который держал в руке и нажал на кнопку.
Саша осеклась на полуслове и вперила невидящий взгляд в сырой асфальт, словно ей неожиданно стало дурно.
– Не стоит волноваться, – Рубинчик жестом остановил шагнувшего к секретарше банкира.
Натянув прозрачные хирургические перчатки и взяв голову Саши обеими руками, профессор слегка надавил на нее в определенных местах. Макушка секретарши с частью волос неожиданно щелкнула и откинулась в сторону. Сидящий рядом Головачев по-бабьи тоненько вскрикнул, прикрыв рот ладонью.
– Александра Жаркова, двадцать шесть лет. Погибла в ДТП год назад. Опытный образец, – вооружившись пинцетом, Рубинчик аккуратно извлек из переплетений замысловатых схем в голове секретарши небольшой металлический предмет. – Глупая смерть.
– Так это и есть тот самый… «мозг»? – Казалось, совершенно не удивленный проведенными манипуляциями, Коржин посмотрел на устройство поверх очков.
– Не совсем, – ученый поднес предмет под свет фары УРАЛа, давая возможность лучше его рассмотреть. – Это плата с так называемой «личностью», в любой момент ее можно заменить на другую. Площадь чипа двести девяносто шесть квадратных миллиметров, он уже полностью интегрирован в процессор и связан с ядрами по внутренней шине на скорости две с половиной гигатранзакции в cекунду.
– Вы хотите сказать, – Головачев тыкал в застывшую секретаршу дрожащим пальцем, – что она… что это…
– Робот, – услужливо подсказал Смирнов, явно наслаждаясь растерянностью толстяка.
– А как же ее семья? У нее есть родственники? – в противоположность реакции Головачева, с нескрываемым любопытством поинтересовался банкир.
– Для них она мертва. Смерть безучастно поражает любого (лат.).]. Муж повторно женился, дело молодое. У маленького Никиты снова есть мама. – Рубинчик аккуратно вставил плату обратно в голову секретарши. – Это наш первый опыт. Закольцованный цикл, замкнутый на себя, как застрявшая игла на пластинке. Каждый раз она уверена, будто только что пришла на работу и в ее маленьком мирке все уютно и хорошо.
– Déjá vu?
– Вроде того, – кивком подтвердил ученый.
Талыгин, разинув рот, наблюдал, что седовласый в комбинезоне проделывает с головой секретарши. Сейчас он боялся даже вздохнуть, сконцентрировав все внимание на двух пальцах похолодевшей от напряжения руки, которыми он регулировал кнопки «зума». Карты памяти бы хватило! Свободной рукой Федя пощупал карман куртки – запасной носитель для записи был на месте. Порядок. Журналист продолжал съемку, даже не замечая, как по лицу бегут крупные капли пота.
– Вот вам наглядный пример, – воткнув вытащенную из головы секрет арши-робота плату в свой мини-компьютер, Рубинчик некоторое время колдовал над клавиатурой, затем вытащил плату и аккуратно вернул на положенное место в голове андроида. – К слову о гувернантках.
Крышка-скальп защелкнулась, и секретарша открыла глаза. Встав и выпрямившись, она преданно посмотрела на Рубинчика.
– Влажная уборка помещений займет полчаса. Исходя из вашего распорядка, обед будет накрыт на четыре персоны в три тридцать. Могу приступать? – Андроид застыл, ожидая ответа профессора. Тот с победоносной улыбкой оглядел собравшихся.
– Так это уже не секретарша? – хлопал глазами обескураженный Головачев. – Ничего не понимаю.
– Юра, не тупи, – снова поморщился Смирнов.
– Как видите, – Рубинчик также наслаждался эффектом. – Съемная плата содержит полную информацию о любом конкретном человеке, накопленную в течении жизни. Хотите пожарного, полицейского, Санта-Клауса или прост итутку – вы получите кого угодно.
– Душа на флешке, – тихо выдохнул Коржин.
– Можно и так сказать, – кивнул ученый. – Масштабное внедрение такого продукта на рынок повлечет за собой революцию в медицине, образовании, религии. А когда-нибудь, вероятно, подарит человечеству столь желаемое бессмертие. Заманчиво, не правда ли?
Снова поколдовав с головой Александры Жарковой, Рубинчик нажал кнопку на своем пульте. Робосекретарь обвела мужчин искусственными карими глазами, неотличимыми от человеческих, и виновато улыбнулась.
– Простите, Эдуард Самуилович, задумалась. Вы что-то хотели?
– Чего-нибудь выпить, – Рубинчик ободряюще сжал ее запястье. – Нам всем.
– Одну минуту. Я сейчас.
– Невероятно, – Коржин проводил секретаршу горящим взором. – Это не просто впечатляет… Это потрясающе!
– Благодарю, – Рубинчик спрятал пульт в нагрудный карман комбинезона.
– Откуда она все знает? Муж, Никита этот… пятерки, – продолжал хлопать поросячьими глазками вконец обескураженный Головачев.
– Информация обновляется каждый раз в период кодировки «кибер-мозга». При работе с ней мы используем «тест бессмертия» – вариацию теста Тьюринга 5
, который помогает определить, качественно ли передан характер человека, а именно – возможно ли отличить копию от первоисточника.
– Постараюсь правильно задать вопрос, – Коржин посмотрел на Сашу, которая расставляла бокалы с охлажденным шампанским на столе у контейнера, где лежал андроид, и понизил голос: – Не беря в расчет искусственное тело… в остальном – это та же самая девушка?
– С точки зрения сознания, которое ей теперь заменяет программа, это Александра Жаркова. Даже психолингвист не заметит подвоха.
– Но я все-таки не до конца понимаю, если человек умер, и в то же время он здесь…
– Вам интересно, как я умудрился залезть к ней в голову, чтобы все узнать? Есть свои методы. Человеческий мозг хранит накопленную в течение жизни информацию спустя шесть часов после смерти. К тому же у Виталия Семеновича прекрасные досье на всех сотрудников. И если вам не дает покоя извечный вопрос о человеческой душе, – Рубинчик иронично скривил губы. – Ответьте мне, разве у клона и его прообраза может быть одна на двоих? Каждый ученый в определенный момент должен задуматься: где заканчивается его воля и начинается Божья. Человек – сложный механизм, созданный природой. Наш с вами мозг – это органический суперкомпьютер. Теперь мы можем сделать его сами.
– Хотите сказать, что после этого… переноса или что вы там придумали… – нахмурился Головачев. – Завалите Орлова?
– Ни в коем случае, – Рубинчик отрицательно покачал головой. – Он потребуется для дальнейшей работы. Нам предстоит сложнейшая научная задача – самым тщательным образом скопировать психологический портрет Геннадия Орлова в «кибер-мозг».
– Я видел достаточно, – Коржин перешел на деловой тон, тем самым стараясь скрыть охватившее его волнение. – Что еще нужно, чтобы закончить работу в срок?
– Для переноса такого объема информации на новый «мозг» требуется сверхпрочный энергетический проводник. Именно поэтому Жаркову сейчас приходится временно отключать, чтобы не вызвать перегрузку цепей. Для успеха нашего дела от нового носителя требуется бесперебойная работа в течение двадцати четырех часов без отключения.
– Что-то мне подсказывает, что этого проводника у нас нет, – иронично предположил Головачев.
– Совершенно верно, – кивнул профессор.
– А почему было не заказать его у тех же японцев?
– Сейчас в «мозг» андроида записана обычная программа робота-манекена, – вступил в разговор до этого молчавший Смирнов. – Махать ручкой, улыбаться с заднего сиденья машины – все, что полагается делать двойнику на случай покушений. Это был мой заказ, и в «Ядзимото-роботикс» выполнили его в лучшем виде. Изначально предоставив им информацию, которая действительно должна находиться в голове этого робота, мы поставили бы под угрозу весь план. И так вызвали у них недоумение, когда попросили сделать объем памяти таким огромным. Сама программа сейчас не занимает и одной сотой процента от всего объема «мозга»: – Смирнов взял со стола бокал с шампанским. Все последовали его примеру. – Сколько потребуется времени на создание проводника, Эдуард Самуилович?
– С решением этой проблемы нам повезло. В Политехническом университете как раз заканчивают работу над первыми образцами проводников нового поколения. Пока первые шаги, но нам вполне хватит.
– Добудьте их.
– Следуя твоей логике, нельзя обратиться к руководству университета в открытую, – Коржин с сомнением покачал головой. – Я знаю, мы поддерживаем их изыскания и даже скупаем некоторые перспективные разработки… Но интерес «Прогресса» к проводникам именно в тот момент, когда мы получили андроида, может вызвать ненужные подозрения.
– Какие будут предложения?
– Самое эффективное в таких случаях – подкуп, – Рубинчик пожал плечами. – Я уже над этим работаю, у меня свой человек на кафедре.
– Поторопитесь, времени мало.
– Как вы вскроете это чучело, чтобы заменить программу? – Головачев шмыгнул носом, выказав неожиданную осведомленность. – Японцы не афишируют свои технологии. Это всем известно.
– Не стои т беспокоиться, – успокоил Рубинчик. – Мы свое дело знаем.
– Тогда за будущее! – предложил тост банкир.
– За настоящее, господа, – победно улыбнулся Смирнов. – За настоящее!
Торжественно звякнули бокалы.
– Виктор Сергеевич, – вклинился в разговор начальник охраны Коржина. – Вон за теми бочками посторонний!
Увлеченный съемкой Талыгин не сразу сообразил, что попал в луч прожектора и все находящиеся в кадре люди уже несколько секунд смотрят в его сторону.
– Проклятие! Принесите мне камеру! – властно приказал Рубинчик рванувшимся к Феде солдатам. – Без нее он ничего не докажет!
Из второго кунга послышался оглушительный лай, и на сырой асфальт спрыгнули четыре громадные овчарки.
Собаки! Перехватив камеру, Федя помчался к отверстию в ограде аэродрома. Черт с ним, с рюкзаком, главное – карту с записью спасти. Добежав до ограждения, он с разбегу ринулся в кривую дыру, вспоров кожу на куртке. Плевать, своя шкура дороже. Впереди показался знакомый силуэт «пятерки». Неожиданно что-то рвануло руку с камерой назад. Обернувшись, Талыгин встретился с хищным оскалом овчарки, крепко вцепившейся в ремень от камеры. Остальные, не имея возможности пролезть следом, напирали друг на друга, отчаянно заливаясьлаем, кусая друг друга за уши и выхаркивая из оскаленных пастей густые клубы влажного пара. Одна собака просунула морду в отверстие, но журналист, вцепившийся в ручку камеры, тут же изо всех сил двинул ботинком в клыкастую пасть.
– Да отпусти же… – Талыгин дернул камеру на себя, но вымуштрованная овчарка не разжимала хватку.
Солдаты были уже близко. Федя судорожным движением вдавил кнопку механизма выдачи карты памяти.
– Давай, дава-ай, – не спуская глаз с военных, подгонял он неторопливо жужжащий японский механизм. Крышка было открыта еще наполовину, когда Талыгин с силой выдернул карту из креплений и, бросив камеру, рванулся в сторону машины.
Часть первая. Позитронный блюз
Ведь друзья мои не друзья вовсе,
Для врагов же я всех как родной.
А услышишь мой стук – так побойся:
На коленях молитвы пой –
Беда стоит за тобой!
Oasis «Gas panic!», перевод Р. Аркана
Глава 1. Не пойман – не вор
– Долго еще? – втянув едкий дым из замусоленной сигареты, Борис посмотрел на ссутулившегося у микроскопа напарника.
– Что именно? – не поднимая головы, буркнул тот.
– Хватит уже вылизывать, не монеты чеканим. Закругляться пора.
Игорь оторвался от окуляров прибора, бросил взгляд на циферблат размеренно щелкавших настенных часов.
– Пару минут. А ты чего, с кодировками разобрался уже?
– Давно по файлам раскидал и даже пылинки сдул, – Борис воткнул огрызок сигареты в ощетинившуюся окурками пепельницу и с тоской посмотрел в раскрытое окно, где покачивались подрумяненные закатом лапы сирени. – За неделю не наработался?
В углу лабораторной комнаты едва вращающийся вентилятор с усилием перемалывал терпкий воздух нагретого за день помещения.
– Будешь?
– Доедай, – Игорь посмотрел на раскрытую клетку для лабораторных животных, в которой стояла кадка с ощерившимся иглами кактусом. – Шмяки на тебя нет.
– Да уж, жировала старуха.
– Твоими усилиями.
Достав из коробки последний ломоть пиццы, за которым потянулась вязкая нитка сыра, мающийся от безделья Боря нашарил среди распечаток с отчетами пульт и включил телевизор, попав на выпуск новостей.
– …ДТП, унесшее жизнь нашего коллеги, корреспондента «Пятого канала» Федора Талыгина, – на экране появилась оцепленная заградительной лентой «пятерка», смятая КамАЗом. – Предположительно около трех часов ночи машина, которой управлял журналист, потеряла управление на пересечении Московского проспекта и улицы Фрунзе, где столкнулась с КамАЗом, который двигался по встречной полосе. От полученных травм Федор Талыгин скончался на месте. Причина трагедии устанавливается. – Место аварии сменила телестудия, рядом с ведущей появилась фотография улыбающегося журналиста с траурной ленточкой. – Мы приносим искренние соболезнования родным и близким нашего коллеги. Прощание состоится в пятницу в одиннадцать часо в на Серафимовском кладбище. У Федора Талыгина остались жена и маленький сын…
– Вот, блин, жесть, – оценил увиденное Боря.
– Сделай потише, – попросил Игорь.
– Между прочим, он интересные репортажи делал, – Боря выключил телевизор. – Жаль пацана.
– Согласен, – продолжая работать, Игорь рассеянно пожал плечами.
– Ты вообще сухарь, – дожевывая пиццу, констатировал напарник. – Про годовщину хоть помнишь или, как всегда, мимо ушей?
Оторвавшись от окуляра, Игорь посмотрел на висящий у вешалки календарь, где красным маркером была жирно обведена одна цифра. Сегодня у них с Катей два года. На мгновение забыв о работе, он улыбнулся той еле уловимой улыбкой, которой каждый человек улыбается своим самым дорогим и нежным воспоминаниям. Годовщина. Громко сказано. Если отношений, то да. Давно женатый Лобанов по-обыкновению беззлобно решил поддеть. Хотя предложение Игорь уже сделал. Две недели назад, когда встречал Катю в «Пулково» с гастролей из Австралии.
Актеры радостной галдящей толпой высыпа́ли из зала получения багажа, явно начав отмечать возвращение еще на заморской стороне, следуя извечной русской традиции. Топтавшийся в сторонке Игорь почувствовал легкий укол зависти, глядя на этих беспечных и, казалось, вообще не способных к унынию людей. Наконец появилась она, катящая за собой чемодан на колесиках, улыбающаяся подругам, которые со всех сторон подставляли щеки для прощальных поцелуев. Подошла и, повиснув на шее, крепко-крепко поцеловала прохладными губами, обветренными на заморском австралийском ветру.
Дату они назначили через месяц и вроде все утрясли с родителями. А ведь казалось, только вчера он в Летнем саду, не веря в свое счастье, с замиранием сердца дарил Кате первый букет цветов. Или, сунув ворчливому вахтеру дяде Мише бутылку коньяка, пробирался за кулисы Малого, чтобы посмотреть репетицию. Как он ревновал, видя у сцены поклонников с цветами!.. Много воды утекло.
– Ау! – хлопнувший по плечу Боря вывел вздрогнувшего Игоря из задумчивости.
– Чего?
– К невесте, говорю, пора, – Боря уселся на край стола, за которым работал Игорь. – Ты, кстати, подумал?
– О чем?
– Ты прекрасно понял о чем, – он загадочно понизил голос и выделил последнее слово: – О предложении.
– Я же сказал – нет. – Игорь снова уткнулся в микроскоп. – Минимум с работы вылетишь! А сейчас еще время такое… не видишь, что ли?
– Какое такое, а? У тебя голова на месте или как? Сейчас какой год? У Кларка и Брэдбери люди уже давно на Марсе жили. Их будущее – наше настоящее, Игорь! И какое оно, а? Оглянись! Что изменилось-то?
– Дай закончить! – напарник раздраженно отмахнулся.
– Это, что ли? – Надев перчатку и подхватив пинцет, Боря ловко выдернул со стеклянной пластины под микроскопом крохотный серебристый стержень.
– Осторожно!
– Корпишь над какой-то фитюлькой, а для чего? Чтобы перед америкосами выпендриться? Нос им утереть?
– Потенциал силидия представляет огромный научный интерес, – Игорь потянулся за пинцетом в Бориной руке, – это первый в мире сверхпрочный энергетический проводник. Ты хоть представляешь, какие объемы информации он сможет пропускать, гарантируя стопроцентную запись программы в позитронный мозг без деформации цепей?
– Бла-бла-бла! Не будь ботаном, ей-богу! Силидий… Ну и названьице. Сам придумал? – Боря задумчиво повертел перед глазами зажатый пинцетом стержень, внимательно рассматривая его. – Ты сколько лет на него горбатишься? Четыре?
– Шесть.
– И кушаешь, небось, каждый день хорошо, да? И даже если к зарплате прибавить все премии, если они вообще светят, до суммы, которой хватит на отпуск, еще лет пять останется. Минимум! – Вернув пинцет, Боря нагнулся к Игорю. – А у тебя, между прочим, свадьба через две недели. Ты ведь Кате, конечно же, не сказал?
– При чем тут она?
– Оценила бы. Будущая хранительница очага должна заботиться о материальном благосостоянии семьи. Они ведь как, – продолжал гнуть свое Лобанов, – от тебя что нужно получат и будут у всех перед носом трясти, смотрите, мол, сами изобрели! А ты так и будешь под протекшими потолками лысины да подачек от государства дожидаться. Брось, ты о таких деньгах и не услышишь-то, может, больше никогда. А всего-то несколько образцов нужно…
– Я сказал – нет! – Игорь выключил настольную лампу и, подойдя к массивному сейфу у стены, набрал на консоли код, встав при этом так, чтобы Лобанов ничего не увидел. Массивная дверь с шипением отворилась. За ней в небольших, похожих на соты углублениях находились еще девять серебристых стержней. Игорь аккуратно положил рядом с ними десятый, который изучал под микроскопом. Плотно захлопнул дверь. – И оставим эту тему. Хоть один образец исчезнет, сразу заметят. Изготовление нового займет три месяца. А проект сдавать через пять дней.
– А почему код дали тебе?
– Потому что я главный разработчик. И чтобы ты не наделал глупостей. – Игорь повесил халат на вешалку, стал натягивать куртку. – Тем более нас профинансировали, предоставили помещение, это нечестно по отношению к университету. Кстати, пришли завтра документацию по тестам, надо все проверить и заново перебить.
– О’кей, о’кей, – Боря покорно развел руками.
– Мне действительно нужны деньги, но не таким способом.
– Понимаю. Ладно, не бери в голову. Не заложишь?
– Я ничего не слышал, но это в последний раз. Все, до завтра. – Застегнув куртку и сняв с крючка ковбойскую шляпу, на пряжке которой был выбит профиль хмурого индейца с орлиным носом, Игорь вышел, прикрыв за собой дверь..
– Покеда. – Боря еще немного посидел на столе, потом рукой в перчатке взял лежащий рядом с микроскопом пинцет. – Ну, предложено было… Ты бы хоть смотрел, что в руки берешь, коллега.
Лобанов достал из кармана халата баллончик с полупрозрачной жидкостью и направился к сейфу, встряхивая емкость, словно заправский бармен.
– В гробу я видел этот университет, – направив баллон на консоль для ввода кода, Боря несколько раз опрыскал кнопки. – Звиняй, братан, план другой будет.
Засунув баллон в карман халата, Лобанов наклонился и, сложив губы дудочкой, осторожно подул. Через несколько мгновений на некоторых клавишах отчетливо проявились зеленоватые отпечатки пальцев Игоря. Лицо Бориса растянулось в кривой ухмылке.
По дороге от корпуса к стоянке Игорь, нащупывая в кармане ключи от маш ины, прокручивал в голове разговор с Борькой. Через пять дней сдаваться, а Лобанова как подменили. Какой-то непонятный покупатель, готовый выложить за разработку совершенно нереальные деньги… С чего вдруг? Сами еще толком не обкатали. Испытаний не было. На днях состряпали заявление в «Роспатент», а до их ответа, известное дело, как до Луны. Очень не хотелось предполагать худшее в отношении Лобанова, так как проект «Силидий» был очень важен для всех, включая курирующего его ректора Политехнического университета. К тому же, если кого-то действительно интересовала их разработка, которую, к слову сказать, держали в строжайшей тайне, почему нельзя было в открытую договориться о приобретении с ректоратом? Лобанов темнил, и это настораживало.
Игорь забрался в свою старенькую «мазду», кинув шляпу на сиденье рядом. Ему не нравилось, что чем ближе подходил срок сдачи проекта, тем настойчивее Борька его обрабатывал. Народ ходил весь на нервах, и Игорю даже думать не хотелось, что Лобанов мог рассказать о своем предложении кому-то еще кроме него, – тому, кто, в отличие от Игоря, мог сломаться. «Спокойно, – инженер внутренне собрался, – никому он не расскажет… Код от сейфа известен только мне как руководителю проекта».
Игорь завел двигатель и, давая ему прогреться, посмотрел на крышу соседнего корпуса, где вращала лопастями старенькая ветряная мельница. Когда-то она была подключена к аккумуляторной станции во внутренних помещениях, а нынче представляла собой своеобразный памятник.
Он перевел взгляд на специальный пластиковый гараж, в котором стоял первый созданный на базе вуза электромобиль. Солнечные батареи были внедрены на рынок уже давно и вовсю эксплуатировались, но в России идея экологически чистого транспорта приживалась с трудом. С одной стороны, ресурсов для изготовления топлива для двигателей внутреннего сгорания стране пока хватало. С другой – запуск новой промышленной отрасли вынудил бы заводы полность ю переоснащать сборочные цеха техникой, а это было легко выполнимо только на словах.
Немаловажную роль сыграл и психологический фактор: не мог наш человек с ходу признать бесшумно едущую металлическую коробку с несколькими кнопками управления. Игорь улыбнулся, вспомнив, как на одном из прототипов даже пробовали установить динамики, из которых доносился специально записанный звук работающего двигателя, чтобы водителям было привычнее осваиваться на первых порах.
Игорь включил спутниковый навигатор, который тут же поинтересовался безэмоциональным женским голосом:
– Введите пункт назначения.
– К дяде Ване, – улыбнулся водитель, выезжая со стоянки. – Покажи карту пробок.
Он пожалел, что не приготовил букет заранее, ведь теперь придется делать крюк. Ладно. Главное, чтобы цветочный не закрыли.
Когда «мазда» затормозила около служебного входа в МДТ, рядом с которым была наклеена афиша «Сегодня. А. Чехов. Дядя Ваня», Игорь так торопился, что чуть не забыл ключи в замке зажигания. Оглядев себя в зеркало заднего вида и подхватив лежащий на пассажирском сиденье букет роз, Игорь выскочил из машины.
– Ну ты даешь, – открывшая на стук приземистая вахтерша воинственно сверкнула глазами. – Под самый занавес прибежал.
– Так ведь зашиваюсь, теть Лиза! – Игорь выудил из букета розу. – Тем более я его уже три раза смотрел.
– Какая я тебе «теть»…
– Это вам!
– Ой, все Катерине расскажу, – лукаво пропела обрадованная женщина и вдруг спохватилась: – Главное, чтобы там четное не осталось.
– Не верьте в приметы – не будут сбываться.
– Давай шустрее, – нетерпеливо перебила вахтерша, заталкивая Игоря внутрь. – Подхалим.
Игорь торопился по служебному коридору, куда со сцены доносились отзвуки аплодисментов и крики «браво!». Вскоре навстречу стали попадаться загримированные актеры, и наконец среди прочих чеховских персонажей Игорь разглядел и Елену Андреевну, жену отставного профессора Серебрякова. А точнее – восходящую звезду петербургской сцены Екатерину Голубеву. Его Катю, державшую в руках букет из какого-то несусветного цветочного ассорти. При виде будущей жены, такой светящейся и счастливой, у Игоря из головы окончательно вылетели тревожные мысли о работе.
* * *
– Черт тебя дери! – в сотый раз нажав отмеченные зелеными отпечатками кнопки на консоли сейфа, Боря со злостью хватил кулаком по металлической стенке.
Зажав в зубах кончик указательного пальца перчатки, он стянул ее и, достав из халата мобильник, нажал автодозвон. Вслушиваясь в гудки, мусолил в губах сигарету, нервно чиркая зажигалкой.
– Не выходит. Не открыть ее никак. Я уже час вожусь с этой хреновиной, не получается ничего, – заторопился Лобанов, когда на другом конце сняли трубку. – Опрыскал все, как сказали. Он, видимо, какую-то цифру несколько раз нажал, я почти сотню комбинаций испробовал! Еще раз вам объясняю, что код доступа знает только Витис. Да, деньги предложил. Уперся, и все тут. Я понимаю, что времени не осталось, но подождите пару деньков, может, я его все-таки уломаю? Крайние так крайние… делайте, как хотите. Я и так уже спалился дальше некуда.
Убрав телефон и переодевшись, Лобанов выключил в помещении свет и, закрыв за собой дверь, торопливо зашагал по коридору.
* * *
По традиции они посидели в маленьком кафе за Казанским собором, куда два года назад зашли на первом свидании. Погруженное в романтический сумрак помещение томно наполнялось негромкой мелодичной музыкой, и Катя с Игорем, устроившись за уютным столи ком в углу, сразу сделали заказ. Как и в первую встречу, в меню у них было мороженое.
– Что-то не так? – заметив задумчивость Игоря, Катя наклонила голову, и в ее глазах сверкнуло подрагивающее пламя свечи, стоящей в центре столика.
– Все в порядке. – Игорь взял ее руку в свою.
– Я же вижу, тебя что-то беспокоит.
– Это по работе, а о ней сейчас не хочется. – Игорь тряхнул головой и попытался сменить тему: – Как спектакль?
– Ты мне зубы-то не заговаривай! – Катя с улыбкой подперла щеку ладонью, демонстрируя готовность слушать. – Что у тебя случилось?
– Да Лобанов какой-то странный… – вздохнул Игорь, ощущая, как где-то внутри снова начинает просыпаться дурное предчувствие.
– В смысле? – В глазах невесты вспыхнуло азартное любопытство.
Игорь понизил голос:
– Предлагает проект налево продать.<
> – Да ладно… – Пораженная Катя откинулась на спинку обитого войлоком кресла, но тут же снова придвинулась к Игорю. – А кому?
– Он не говорит.
– Торгуются?
– Ты думаешь, я действительно способен…
– Прости. – Катя взяла в ладони его руку и прижала к губам. – Конечно, не думала.
– Хотя бы сегодня давай не о работе.
– Ну не кипятись, зая. – Она погладила его по колючей щеке. – Прости. Ой, а вот и мороженка!
Они отстранились друг от друга, давая официанту расставить на отутюженной скатерти хрустальные вазочки с мороженым. Катя тут же схватила ложечку и отколупнула кусочек от оранжевого шарика, украшенного свежим мятным листом.
– М-м, вкуснятина! – блаженно смежив ресницы, проворковала она.
Когда вышли на Невский, Катя, увидев что-то интересное на другой стороне улицы, потащила Игоря за собой. У кованых перил Казанского моста выделялась долговязая фигура, которую частично скрывал огромный красный аккордеон. Черное трико, белые перчатки, грим и шапочка с красным помпоном – это был мим. Подойдя к нему, выводившему на своем инструменте незатейливые французские рулады в стиле Ришара Гальяно, Катя бросила пару монет в лежащий на мостовой раскрытый чехол. Мим поклонился, заметил ее спутника и, перетянув аккордеон за спину, стал делать приглашающие жесты, указывая под мост. Подойдя к перилам, молодые люди увидели покачивающуюся на воде легкую вытянутую гондолу. Пока инженер рассматривал изящную лодку, гибкий женский ум Кати уже принял решение, и она стала договариваться с мимом о цене.
– Брось, – разморенный уютной атмосферой кафе, Игорь попробовал капитулировать.
– Ну, до Малого Конюшенного, – прижимаясь к его руке, Катя указала в сторону алых луковиц Спаса на Крови. – Ну, разочек, а?
Игорь знал, что сопротивление бесполезно, поэтому, покорно отсчитав деньги, стал спускаться за Катей к воде. В конце концов, сегодня особенный вечер. Пусть покуражится.
– Знаете, вы очень странный гондольер, – сказала Катя, с интересом изучающая мима, пока лодка плавно отчаливала от ступенек.
Демонстративно оглядевшись, мим приложил палец к груди и состроил такую гримасу, словно хотел сказать: «кто, я»?
– Какой вы гондольер, если не можете говорить?
Гримаса разведшего руками мима была настолько выразительна и подходила под фразу «ну и что?», словно актер сказал ее вслух.
– Если вы настоящий гондольер, то должны петь баркаролы, разве нет? – Катя ехидно выгнула бровь, с любопытством ожидая, как тот выкрутится. Мим оказался находчив. Отпустив весло, он нагнулся, достал из-под отполированного множеством задов сиденья старый магнитофон, и через мгновение над водой понеслись первые аккорды какой-то страстной итальянской песенки. Пока играло вступление, мим заменил свою шапочку с помпоном на гондольерскую шляпу с ленточками. Когда в мелодию стал вплетаться романтический мужской баритон, актер подхватил весло и стал шевелить губами так, словно это он с глубоким чувством распевал песню. Катя засмеялась и захлопала в ладоши.
Лодка плавно скользила по каналу, в котором пастельно отражалось алеющее небо с фиолетовыми мазками облаков. Замечающие гондолу прохожие и туристы, гуляющие вдоль канала, приветственно махали руками, на что Игорь изредка махал в ответ. Катя обняла его, прижавшись щекой к плечу, и он вдруг захотел, чтобы этот момент никогда не кончался. Он представил, как будет плыть и плыть в легкой лодчонке, управляемой мимом-капитаном, прижимая к себе самое дорогое существо на свете. Десять взмахов весла, сто, тысяча, прямиком в бесконечность…
Так они и сидели, обнявшись, сопровождаемые разлетающимися над водой витиеватыми итальянски ми мелодиями, влюбленные, полные надежд и мечтаний…
* * *
Игоря разбудили настойчивые звонки в прихожей. Оторвав голову от подушки, он посмотрел на часы. Была половина третьего ночи. Протирая слипающиеся глаза, Витис осторожно сел на кровати, чтобы не разбудить лежащую рядом Катю.
– Кто это? – сонно заворочалась потревоженная звонком невеста.
– Понятия не имею, спи, – сунув ноги в тапки, Игорь прошлепал в прихожую.
Линза дверного глазка искажала освещенную одинокой моргающей лампочкой лестничную площадку и две плечистые фигуры в строгих костюмах, стоящие перед дверью в квартиру Игоря.
– Вам кого? – не сдержав зевок, он прикрыл рот рукой.
– Витис Игорь Николаевич? – осведомилась одна из фигур.
– Да? – насторожился Игорь.
– Откройте, пожалуйста.
– А вы, собственно, кто?
– Нам нужно с вами поговорить.
– В полтретьего ночи?
– Это срочно.
– Вы не представились, – нахмурился инженер.
– Имена ничего не скажут.
– Назовитесь, – снова потребовал Игорь.
– Боюсь, это исключено.
– В таком случае, до свидания, – Витис отстранился от глазка и уже почти захлопнул внутреннюю дверь, когда снаружи донесся приглушенный голос:
– Это касается проекта «Силидий».
Упоминание названия, известного лишь узкому кругу посвященных, заставило Игоря насторожиться.
– Минуту, я оденусь.
Запрыгнув в джинсы и включив в прихожей свет, Игорь защелкал замками, отпирая входную дверь.
– Вы из университета? Что-нибудь случилось? – взволнованно поинтересовался он, пропуская в квартиру незваных гостей.
– Зая, кто это? – сонно промурлыкала Катя из спальни, таинственные посетители быстро переглянулись и, прежде чем Игорь успел среагировать, один из незнакомцев сунул ему в лицо металлический баллончик, из которого тут же брызнуло неизвестное зловонное вещество. Сделав несколько шагов к спальне, ослепленный изобретатель провалился в бездонную пустоту.
* * *
Вода была настолько ледяной, что обожгла скулу как жесткая оплеуха. Сознание нехотя возвращалось в раскалывающуюся от боли голову. В висках ритмичными ударами пульсировала кровь. Игорь с усилием разлепил глаза и тут же застонал, зажмурившись от слепящего натриевого освещения. В носу и глотке неприятно щипало. Связанные руки затекли и не хотели слушаться, словно принадлежали не живому телу из плоти и крови, а безвольной тряпичной кукле, щедро набитой ватой. Онемела спина. Немного привыкнув к освещению, Игорь огляделся и обнаружил слева от себя обмякшего на стуле Лобанова. Голова лаборанта безжизненно склонилась на грудь, рубашка под подбородком была испачкана красным. И если бы не связанные так же как у него – за спинкой стула, – руки, безвольно кренящийся вперед Борька непременно бы упал. Игорь попытался пошевелиться и понял, что его положение не лучше.
– Наконец-то, а мы уже заждались, – Игорь повернулся к источнику звука и увидел лабораторный сейф, в котором хранились образцы силидия.
Значит, его привезли в университет. Он тряхнул головой. Сразу бросились в глаза кнопки на консоли для ввода кода, измазанные чем-то зеленым. Рядом с сейфом стоял невысокий мужчина в белом комбинезоне, его лицо было скрыто под черной маской с прорезями для глаз, в одной из которых мерцал голубым высокоточный оптический протез.
– Что вы с ней сделали? – пробормотал Игорь и поморщился, почувствовав во рту привкус неизвестного химического вещества. – Где она?
– Спящая кр асавица лежит под одеялом в вашей квартире и очнется через несколько часов, – заложив руки за спину, неизвестный в комбинезоне прошелся по помещению. – Утром ей придется принять аспирин, чтобы унять боль в головке, и хорошенько почистить зубы. В отличие от вас, она не представляет для нас интереса.
– Что это за дрянь? – Игорь с отвращением сплюнул на пол горький комок слюны.
– Наша встреча может ограничиться применением только этого вещества, все зависит от вас.
Голос у безликого незнакомца был низкий и глубокий, Игорь отметил, что его обладателю вполне могло быть где-то за шестьдесят.
– Кто вы такие?
– Конкретно в данный момент – те, от кого зависит ваша дальнейшая судьба.
– Что вам нужно?
– Наконец-то правильный вопрос, – мужчина подошел к сейфу и положил на него руку в черной перчатке. – Назовите код – и вас отпустят.
– Зачем они вам? – Игорь снова сплюнул накопившуюся во рту горечь. – Это опытные образцы, их всего десять штук, нет никаких гарантий…
– Ваше изобретение на данный момент единственное в своем роде. Вы сами не представляете, какие возможности держали в руках, – в голосе незнакомца промелькнули нотки волнения. – А теперь назовите код.
– Я по памяти не помню, он записан. Надо дома посмотреть…
– Что же вы, пароль от засекреченного проекта на бумажке черкаете, как номер подружки из клуба? Вашу квартиру обыскали, поэтому не советую юлить. – Человек в белом комбинезоне кивнул куда-то за спину Игоря, и перед пленником вырос плечистый мужик в маске, с размаху врезавший ему по скуле. Не ожидавший этого инженер осоловело мотнул головой, разгоняя поплывшие перед глазами пульсирующие психоделические круги.
– Мне повторить вопрос?
– Я вас… не боюсь.
– Отвечайте!
– Пять-восемь-девять-три-пять-три-один-девять…
Человек в комбинезоне неторопливо нажимал кнопки с цифрами, которые называл Игорь. Когда код был введен, грабитель отступил на шаг и немного подождал. Убедившись, что ничего не произошло, он сокрушенно вздохнул. Следующий удар был такой силы, что Игорь чуть не опрокинулся на пол вместе с жалобно скрипнувшим стулом. Рот наполнил металлический привкус крови.
– Смелость – хорошая черта, но сейчас совершенно бесполезная. Не испытывайте мое терпение! – Взяв со стола лабораторный скальпель, человек в комбинезоне подошел к Лобанову и поднял его голову за волосы, приставив лезвие к шее. – Иначе пострадает ваш друг.
Игорь вздрогнул, увидев лицо Лобанова: верхняя губа и подбородок перепачканы кровью, под правым глазом вздулся слезящийся лиловый кровоподтек.
– Игорян… скажи им… – сипло пробормотал пришедший в себя Борька.
– Отпустите его, пароль известен только мне.
– Разумеется, когда будет открыт сейф. Мы теряем время!
От очередного удара Игорь полетел на пол вместе со стулом и на какое-то время потерял сознание.
– Что вы себе позволяете? – Человек в комбинезоне отпустил Лобанова и задрал маску на лоб. Открылось покрытое каплями пота лицо профессора Рубинчика. – Еще не хватало, чтобы вы его убили.
– У меня четкий приказ: достать содержимое сейфа. – Плечистый, пыхтя, вернул Игоря в прежнее положение. – Про остальное базара не было.
– Вы обязаны во всем слушаться меня, – Рубинчик раздраженно повысил голос. – А вы оглушили единственного человека, который имел ключ!
– Ща разрулим. Мы тебе не дети сопливые, батя, – бросил наемник и кивнул напарнику, который рукой в болтах и наколках потянул из лежащей на полу сумки рукоять плазменного резака.
Когда Игорь очнулся, один из грабителей пилил сейф, высекая из его стенки яркие пучки искр, моросившие на пол, как при аргонной сварке. Инженер перевел взгляд на плечистого и человека в комбинезоне.
– Очухался. – Плечистый заметил движение Игоря, и Рубинчик поспешно спрятался под маской.
Жаль, не удалось разглядеть лица, но глаз Игорь точно запомнит. Интересно, сколько времени они пытаются таким способом вскрыть хранилище? И через сколько сработает детектор, установленный специально для таких случаев? Чуть приоткрыв веки, Игорь вгляделся в тонкое пламя резака, ползущее к консоли для ввода кода, где в корпус сейфа был зашит датчик системы безопасности. Примерно секунд двадцать – тридцать.
– Как видите, Игорь Николаевич, мы добьемся своего в любом случае. Не хотите говорить, вам же хуже.
– В мире еще не изобретен механизм, которому потребовался бы проводник такой мощности. Позитронного мозга, способного вм естить такие объемы информации, не существует.
– Вот тут вы ошибаетесь.
– Разве?
– Если стану рассказывать, нам действительно придется вас убить.
– Хотите сказать, что не собирались этого делать? – Игорь растянул разбитые губы в ухмылке.
– Зачем же. Нам и так пришлось порядочно наследить. Вам предлагали деньги, и вы отказались. Эта сумма позволила бы наилучшим образом обустроить вашу дальнейшую жизнь на долгие годы вперед. Но теперь вы станете козлом отпущения. Вас сочтут вором и предателем. Вы лишитесь работы, от вас отвернутся друзья.
– Думаете, возьми я деньги, все было бы иначе?
– С такой суммой просто исчезнуть не составило бы никакого труда, – мужчина пожал плечами. – Навсегда.
В этот момент сейф с яркой вспышкой хлопнул, и взломщика отшвырнуло на стеллаж с реактивами. Облитый разноцветными жидкостями из по сыпавшихся градом пробирок, грабитель с воплями стал кататься по полу. Подскочивший бритоголовый содрал с напарника дымящийся пиджак.
С улицы донесся монотонный вой полицейской сирены.
– Не успеем, – оценив ситуацию, коротко бросил бритоголовый. – Пока мы тут вошкались, охранник, видно, очнулся. Надо было двойную вколоть!
– Тогда взрывайте! – В голосе Рубинчика послышалось раздражение, словно он не хотел прибегать к этой крайней мере. – Только правильно рассчитайте заряд, чтобы не повредить стержни.
Двое наемников прилепили к двери сейфа несколько темно-зеленых лепешек, похожих на пластилин.
– Назад, назад! – Грабители бросились из комнаты, не обращая внимания на привязанных к стульям Игоря и Борю.
– Стойте! Не оставляйте нас!
Близкий взрыв ударил в барабанные перепонки, наполнив голову монотонным писком. На плечо опрокинутому ударной волной Игорю тяжело навалился лабораторный пол. Вокруг сверкали осколки разбитых оконных стекол. Совсем близко кто-то закричал, но из-за заложенных ушей показалось, что кричат за километры отсюда…
Игорь провалился в темноту.
Достучавшийся до рецепторов сильный запах нашатыря заставил пошевелиться. С трудом приподнявшись на одной руке, Игорь протер слезящиеся глаза. Отравленный вонью разлитых химикатов воздух царапал легкие, вырываясь наружу надсадным, удушливым кашлем. Сильно тошнило. Помещение заволокло клубами едкой гари, в которой вокруг развороченного взрывом сейфа суетились фигуры полицейских. Игорь обнаружил, что развязан, и хотел встать, но застонал от полоснувшей рези в ноге и рухнул обратно. Нащупал бинт под мокрым от крови разрезом в штанине.
– Успокойтесь. – Игорь посмотрел на присевшую рядом медсестру, держащую в руках флакончик с нашатырем. – Это царапина, видимо, осколком посекло. У вас легкая контузия, но через пару дней все пройдет.
– В начале четвертого вроде машина подъехала, – рассказывал полицейским стоящий в дверном проеме охранник стоянки, усатый дядька лет пятидесяти. – А потом я как-то – раз! – и проснулся. И не помню ничего – хоть тресни! Ну, думаю, померещилась мне машина-то. Потом смотрю, в корпусе свет горит…
Недалеко от Игоря в бурой луже, придавив собой разломанный стул, ничком лежал Лобанов.
– Лобаныч, – Игорь потормошил приятеля за плечо. – Лобаныч, ты как?
Голова Лобанова тяжело качнулась.
– Бесполезно. – Склонившийся над Лобановым врач покачал головой. – Многочисленные внутренние кровотечения.
Игорь молча смотрел, как тело приятеля перекладывают на носилки и накрывают простыней.
* * *
Экстренное заседание ректората Политехнического университета больше походило на допрос. Устроившие ся за длинным столом проректоры, деканы факультетов, руководители основных общеуниверситетских управлений и председатель профкома – все не сводили с сидящего на стуле в центре зала Игоря хищных, недобрых взглядов. В очках возглавлявшего собрание ректора Михаила Добрынина отражался свет от люстры, порождая неприятный эффект – казалось, что у руководителя университета две пустые белые глазницы. Безучастными оставались двое полицейских у дверей и устроившийся в сторонке следователь прокуратуры, с отрешенным видом что-то чертивший в своей красной папке.
Игорь не выдержал гнетущей тишины, заполнившей помещение, и решил начать первым.
– Поймите, – он старался, чтобы голос не дрожал, но выходило с трудом. – Это было спланированное ограбление.
– Как вы объясните наличие ваших отпечатков с фосфоресцирующим раствором на консоли сейфа? – проскрипел прокурор, не поднимая головы от папки.
– Возможно, мне подложи ли заранее обработанный предмет. Но это бы не помогло, шрифт семизначный и некоторые цифры повторяются несколько раз, – Игорь вздохнул. – И все же они украли все образцы.
– Кто именно, можно поинтересоваться? – методично дожимал прокурор.
– Не знаю, Лобанов говорил… – начал было Игорь и вдруг осекся.
– Что именно говорил вам аспирант Лобанов? – вкрадчиво поинтересовалась декан электромеханического факультета.
Игорю это напоминало допрос студента, который покрывал сверстников, написавших на машине ректора неприличное слово.
– Ну, в общем, предлагал продать разработку, – Игорь опустил голову.
– Неслыханно, – всплеснув руками, женщина-декан переглянулась с коллегами.
– Вот как? Кому именно? – сверкнул очками Добрынин.
Игорь разглядывал носки своих ботинок – его все еще сильно мутило после недавней контузии.
– И вы согласились? – закинул удочку прокурор.
– Я, по-вашему, идиот? – Игорь поднял голову и с вызовом оглядел сидящих за столом.
– Почему вы сразу не доложили об этом нам? – Добрынин подался вперед.
– Вот чем он отплатил университету за доверие, – подпел начальнику председатель профкома.
– Сядьте, – бесцветным тоном приказал прокурор вскочившему от возмущения Игорю. – Что, собственно, являлось целью ограбления?
– Так называемый проект «Силидий». – Добрынин сдвинул на лоб очки и устало потер глаза. – Игорь Николаевич и его команда разрабатывали сверхпрочный энергетический проводник нового поколения.
– Каковы отрасли его применения?
– Широкие: от оборонной промышленности до бытовой техники.
– Запатентовали?
– Нет. Первые образцы должны были быть готовы завтра, – почесал перенос ицу Добрынин. – Но сами видите, как вышло.
– Кто-нибудь еще знал о разработке?
– Старались не афишировать, – замялся Добрынин. Люди такого склада, как прокурор, ему тоже не нравились.
– Кто-то должен понести за это ответственность, – к разговору подключился проректор по новым проектам. – Вам предоставили помещение, учитывая вашу репутацию, университет добровольно финансировал ваши изыскания. И за четыре дня до сдачи все в буквальном смысле превращается в прах!
– Да поймите, мне-то какой смысл все портить! – попытался защититься Игорь.
– Это нужно у вас спросить, – с улыбкой палача парировал председатель профкома.
– Вам называли какие-нибудь конкретные суммы? – снова поинтересовался робот-прокурор.
– Нет, – соврал Игорь. Неуместное афиширование суммы затянет и без того неприятный разговор. Или все-таки допрос?
– В ы выпиваете в рабочее время?
– При чем тут это?
– Может, случившееся – преступная халатность, вызванная употреблением алкоголя?
– Да, я голыми руками разломал сейф, а потом напился и все спалил, чтобы не дай Бог никто ничего не заметил.
– Не иронизируйте.
– Они применили взрывчатое устройство, которое принесли с собой.
– Свидетелей кражи у вас нет, равно как и алиби, – прокурор впервые оторвался от папки и посмотрел на Игоря бесцветными глазами. – Проверка родственников и знакомых ни к чему не привела. К тому же в ближайшие дни после инцидента вы ни с кем, кроме невесты не встречались и ничего не передавали посторонним лицам. Лабораторное помещение разрушено взрывом и разлившимися химикатами, так что сбор каких-либо доказательств бесполезен. Я склонен считать случившееся банальной халатностью, – он выдержал паузу, что-то прикидывая. – А может, это вы убили Лобанова из личных мотивов и сами инсценировали взрыв, а, Игорь Николаевич?
– Что, глухарем запахло, так решили на меня спихнуть?! – разозленный Игорь сн ова вскочил, опрокинув стул.
– Сядьте вы наконец! – на этот раз сам Добрынин хватил ладонью по столу. – Отпадает. Я ознакомился с результатами экспертизы. Многочисленные внутренние кровоизлияния в результате отравления химикатами. У Игоря Николаевича контузия в результате близкого нахождения к источнику взрыва. Его и Лобанова нашли без сознания на полу… В общем, Игорь Николаевич… Президиум ректората вынес решение. – Добрынин снял очки и, подслеповато щурясь, стал протирать их платком. – Университет вынужден потребовать возмещения ущерба через суд. Смерть Лобанова будет списана на неосторожное обращение с реактивами, нам не нужен скандал с убийством. Разумеется, дальнейшее наше с вами сотрудничество будет прекращено.
Когда лев закончил свежевать тушку жертвы, за нее тут же принялись стервятники и прочая падаль. Председатель профкома не выдержал и, брызжа слюной, стал выплевывать что-то про позор и безответственность, подорванное доверие и добр ое имя университета… У Игоря от бессильной злобы сжались кулаки, и взорвался:
– Вы что, не понимаете? Лобанов умер! Умер! Нету его! Нас били, меня контузило, мою невесту отравили усыпляющим газом. Погиб человек, а вы носитесь тут со своей дурацкой репутацией! Бюрократы хреновы!
Полицейские скрутили сопротивляющегося Игоря и выволокли его из зала.
– Да отпустите вы меня! – оказавшись в коридоре, он вырвался из цепких рук стражей порядка и, прислонившись к стене, растерянно запустил пальцы в волосы. Как это могло произойти всего за несколько дней? Как с таким трудом налаженная жизнь по чьей-то злой прихоти в мгновение ока полетела псу под хвост?
– Мой вам совет, – рядом с Игорем возник прокурор со стаканом воды. – Помалкивайте, если не хотите, чтобы стало еще хуже.
Хуже. Игорь мрачно ухмыльнулся. Что могло быть еще хуже…
Через несколько часов он стоял в прихожей своей квартиры и молча наблюдал, как она собирала вещи.
– Ты не видел мою шляпку? Ту, которую из Анапы привезли.
– И все? Просто уйдешь? Как и не было ничего?
– У Ленки поживу, – Катя присела на кровать. – Я тебя люблю, но и меня пойми. Вламываются посреди ночи, увозят тебя неизвестно куда. Я просыпаюсь в перевернутой квартире, – в расстегнутой сумке одна за другой торопливо исчезали бесконечные кофточки. – С кафедры тебя выперли, с работой непонятно, опять же – суд. В театре об этом в каждом углу шушукаются. А после того как меня на допрос вызвали, коситься стали все. От дряни, которой брызнули, два дня отойти не могла, а у нас сейчас репетиции каждый день. Вдруг со спектакля снимут? Я за театр больше всего боюсь, это же моя жизнь.
– А я? А свадьба?
– Понимаешь, все так сложно, – по мученической гримасе на Катином лице и стандартной, ничего не объясняющей фразе Игорь поня л, что она играет. Конечно, для актера это естественно, он помнил достаточно ситуаций, когда она начинала вести себя в жизни так, словно находилась на сцене, но сейчас это почему-то вызвало раздражение.
– Мы справимся, и все будет как раньше, – он подошел к Кате, взял ее за руку. – Я знаю.
– Не делай из меня дуру! Это связано с твоей работой, я же вижу. Пойми, я не могу жить в постоянном напряжении. Может, мне просто нужно подумать, разобраться в своих чувствах. – Катя выдернула руку, и Игорь почувствовал на ладони колечко от Бена Кокса 6
, которое подарил на помолвку. – Уже не светится. Символично… А может, мы просто поторопились?
Покон чив с сумкой, Катя стала натягивать сапоги:
– Ты правда милый, но кто знал, что так выйдет, – наконец она открыла входную дверь и обернулась: – За остальным вернусь позже, перед этим позвоню.
И захлопнула за собой дверь. Игорь немного постоял, отстраненно вслушиваясь в удаляющийся цокот каблуков.
– Если будет куда возвращаться, – наконец пробормотал он.
То, с какой легкостью Катя отправила в корзину два года их отношений, стало для него последним ударом.
* * *
Он смутно помнил, как плелся на заседание суда, не замечая колотящих по лицу тугих плетей проливного дождя. Как не слышал ничего, кроме стука судейского молотка, который, словно орудие гробовщика, с каждым новым ударом забивал гвозди в ящик, где еще колотилась его жизнь.
– Подсудимый, встаньте. Суд признает вас виновным и обязует выплатить университету сумму, соотве тствующую размерам нанесенного ущерба, в течение тридцати календарных дней. Подсудимый, вам понятен приговор?
– Да, ваша честь.
Выплата компенсации. Игорь вспомнил сумму, затраченную на исследования, а также стоимость оборудования, превращенного взрывом в оплавившиеся обломки, и понял, что в лучшем случае ему грозила полная конфискация имущества. Но было уже все равно. Навалившаяся боль от смерти друга и разрыва с Катей понемногу отступила, превратившись в тупое безразличие.
– Не переживайте так… может, образуется… хорошо ведь, что не в тюрьму. – Адвокат на прощание натянуто улыбнулся и, прикрываясь от хлещущего дождя портфельчиком, испуганно юркнул в подкативший к остановке автобус.
И разверзлись хляби небесные…
Маслянистые лужи, в которых с шелестом пузырилась дорожная грязь, дергано перемигивались неоновыми бликами вывесок. За углом, покачиваясь, громыхал трамвай. Единственн ый фултоновский зонт покоился на дне коробки с пожитками где-то на квартире у бабушки. Запрокинув голову, Игорь зажмурился, подставив пылавшее от внутренней бури лицо с налипшими на лоб волосами под хлещущие прохладные струи. Сверкнула молния, и над городом раскатисто грохнуло, словно выстрелили из гигантского пистолета.
Как там было у Кинга – ДДДТ? День другой, дерьмо все то же.
Да нет, с ним такое впервые. Бэд бит 7
.
Желание забыться внезапно стало таким пронзительным и томительно сильным, что Игорь впервые за много лет ощутил острую потребность выпить. Но не махнуть пару стаканчиков, а подойти к делу серьезно, с присущим русскому человеку размахом. Наличности оставались копейки, но на ларечные подделки, гордо именуемые «джином» или «отверткой», хватало вполне, что полностью соответствовало мазохистскому желанию изнасиловать не только душу, но и тело. Именно сомнительного качества суррогатом, а не чем-то относительно приличным. Не празднуем же – поминаем. Вот оно – дно пропасти, выбраться из которой можно было только на волшебном ковре-самолете. Как говорится – добро пожаловать!
Инженер осмотрелся, скребя пальцами небритую щеку. Разглядев сквозь пелену дождя мигающую вывеску продуктового на другой стороне улицы, он сунул руку в карман за хрустнувшей сторублевкой, чувствуя себя персонажем какой-нибудь старенькой блюзовой песни. Одиноким, бредущим по пустынной дороге с гитарой наперевес, меланхолично ожидающим, когда жизнь снова уронит на его пути камень, о который он непременно споткнется. А может, просто пинком отправит в придорожные кусты.
Эй, палач, палач – постой, постой-ка, погоди.
Скачет кто-то там, далече, и друг мой – впереди.
Эй, дру г, мой друг, я слышу звон
Монет в мошне твоей,
Иль обманулся я в тебе
И пасть главе моей?
Нет, денег я добыть не смог, мой друг, меня прости.
Ведь знаешь ты, как мы бедны, самим б концы свести. 8
Вспомнив старинную народную песню, воспевавшую виселицу, что получила второе дыхание в аккордах великой группы, инженер усмехнулся. Говорят, многие известные открытия и достижения в науке и искусстве совершались их авторами в моменты глубочайшего духовного и физического упадка. Так, может, настал и его «звездный» час?
Нет, денег я добыть не смог, мой друг, меня прости.
Ведь знаешь ты, как мы бедны, самим бы концы свести.
Верилось с трудом.
– Восемьдесят рублей сорок восемь копеек сумма покупки вашей составила, – безэмоциональной записью отрапортовала засиженная мухами электронная касса.
– Подавись.
Эпоха прогресса, а цены на выпивку хуже некуда. Игорь не глядя сгреб выброшенную автоматом сдачу, откупорил бутылку «трехтопорового» портвейна в бумажном пакете и сделал долгий жадный глоток. Тут же подавился разящей спиртом бурдой, с непривычки закашлялся, прижимая кулак ко рту. Ультразвуковая возгонка дубовых опилок – ему вспомнился термин, вычитанный когда-то в одной из брошюр о тонкостях самопального винокурения. Или это было про коньяк? Какая разница, вкуса эта информация все равно не прибавит. Игорь отдышался, интуитивно пряча «мерзавчик» под курткой, пока мимо с акульей неторопливостью дефилировал полицейский «форд» с выключенными мигалками, и, выждав пару минут, осторожно отпил еще. Алкоголь обжигающим теплом растекся по телу и немного успокоил расшатанные нервы. Ж ить можно.
Кто-нибудь покажет мне выход?
Кто-нибудь вправит мне мозг?
Я оторвусь сегодня вечером,
Это только моя вина… 9
Оглядев пустынную улицу, Игорь задержался на застывшем у входа в сквер механическом струнном квартете, установленном на присыпанном комками жвачки подиуме. Он подошел к роботам и посмотрел на овальные безликие головы в засиженных голубями цилиндрах.
– Мокнете?
Порывшись в кармане, он опустил монетку в приемник, и она, звонко прокатившись, шмякнулась где-то внутри. Игорь некоторое время ждал, но музыканты-манекены оставались недвижны. Ударить, чтобы получить десятирублевку обратно, не поднялась рука.
– На здоровье.
Хмыкнув, Игорь снова приложился к бутылке и бесцельно побрел по улице. За его спиной рука одного из робо-музыкантов со крипом несмазанных шарниров пришла в движение, взмахивая дирижёрской палочкой. Следом ожил весь оркестрик, затянув незамысловатую мелодию. Обернувшийся Игорь остановился и некоторое время слушал, прислонившись к ограде сквера. Бутылка понемногу пустела.
Дождь унялся, и летний вечер разливал по небу акварельно-алые и лаймово-зеленые краски. Терпко пахнуло умытым городом. Продолжать насиловать организм портвейном не хотелось, и Игорь решил ограничиться бутылкой «Балтики», которую теперь зачем-то нес в полиэтиленовом пакете, вместо того чтобы попросту сунуть ее в карман. Но прежде чем продолжить, надо было закусить. Потоптавшись возле дымящегося лотка, он съел небрежно наструганную шаверму в промасленной бумаге, от которой разило хозяйственным мылом. Съел с удовольствием, наплевав на сомнительное происхождение мясного ингредиента, в котором с очевидным умыслом скрыть истинный вкус явно перехватили со специями. Все равно понравилось. Подкрепившись, инженер двинулся дальше. Ему необходимо было двигаться – бесцельно, безостановочно, как механизму. Делать хоть что-то, не позволяя отчаянным мыслям вновь и вновь пробираться в голову, вселяя апатию, полностью подчиняя сознание.
Ноги сами принесли на Невский, который, как всегда, встретил оживлением. Так даже лучше. Игорь огляделся и побрел по нестареющему гранитному сердцу города, скользя отрешенным взглядом по беззаботным лицам текущих навстречу прохожих. Резко расхотелось пить. Виной тому была сытость, а может… Может, ему уже не хотелось и этого. На Казанском мосту некоторое время он постоял, наблюдая за меланхолично плещущейся о могучие стены канала водой. Вот уж кому действительно все равно. Он вспомнил прогулку на гондоле, управляемой мимом-капитаном. Казалось, это было много-много лет назад. Затем поискал глазами изящную лодку и нашел ее, спокойно покачивающуюся на привязи у ступенчатого спуска. Самого мима нигде не было видно. Пытаясь разглядеть среди торгующих картинами художников и вооруженных мегафонами экскурсоводов долговязую фигурку в черном трико, Игорь немного послонялся в окрестностях моста. Наконец в одном из переулков он неожиданно заметил потасовку. Двое кавказцев с громкой бранью пытались выдернуть из рук отчаянно сопротивляющегося долговязого человека небольшой красный ящик. Игорь сразу же узнал мима. Пристроив пакет с бутылкой на мостовой у кованых ворот, ведущих в переулок, он быстро пошел к дерущимся.
– Тэбя Рубэн для чэго в цэнтр паставил, э? – напирали кавказцы на храбро отбивавшегося мима. Один из них тыкал ему в лицо поросший курчавым волосом кулак, в котором были зажаты несколько мятых купюр. – Чтобэ ты капэйки эму прыносыл? Папэрти аколачывал? Болшэ надо работать! Чэго молчишь? Язык проглотыл? Раз нармално нэ заработал, гони шарманку!..
– Эй! – крикнул Игорь, когда до вцепившихся в аккордеон кавказеров оставалось несколько шагов. – Отвалите от него!
– Нэ твае дэло, – потревоженным хищником недовольно рыкнул один из нападавших.
Игорь даже не остановился. С ходу воткнув кулак в заросшую густой щетиной скулу ближайшего кавказца, он с воодушевлением начал молотить растерявшихся грабителей, давая выход накопившейся злобе. Те отступили, изумленные натиском невесть откуда взявшегося одиночки, и в конце концов, выкрикнув что-то непонятное и отшвырнув с дороги мима, припустили к выходу из переулка.
– И передайте Рубэну, что денек он переживет, – Игорь воинственно одернул куртку. Сердце, подстегнутое алкоголем вперемешку с адреналином, бешено колотилось. – Гоп-стоперы, м-мать. Шустро они накинулись, вдвоем-то. – Он помог подняться актеру. – Руководство не устраивает твой уровень КПД?
Инженер подобрал пакет и, подождав, пока мим закинет на плечо отвоеванный аккордеон, пропустил его вперед себя на проспект. Перейдя на другую сторону улицы, они миновали Дом книги и свернули на Малую Конюшенную, по которой слонялись запоздалые парочки.
– Лодка на месте, – снова заговорил Игорь, потирая ушибленные о стальную челюсть кавказца костяшки, когда оба устроились на скамейке возле монумента с часами в центре улицы. – А тебя нет.
Отряхивающий трико актер повернулся к нему и сощурился, всматриваясь в лицо. Через мгновение он улыбнулся, переплел пальцы рук, положив на них подбородок, и, сложив губы бантиком, состроил Игорю глазки.
– С девушкой катал, верно… Долгая история, – инженер достал из пакета бутылку, открутил крышку и грустно усмехнулся – нервы понемногу успокаивались, запал остывал. – Да нет, скорее короткая. С работы вышибли, невеста сбежала, за душой ни гроша. Будешь?
Поблагодарив кивком, мим взял протянутую бутылку, а Игорь всматривался в его лицо. Кто он, актер? Такой же, оставшийся на улице, никому не нужный? И все время молчит. Сде лав пару глотков, мим вернул пиво Игорю.
– Зовут-то тебя как?
Возившийся с аккордеоном сосед отогнул край чехла, чтобы на боку инструмента можно было увидеть четыре выпуклых латинских буквы, с которых давно сползла позолота – «Tibu». Убедившись, что Игорь прочел надпись, мим застегнул чехол и пристроил его на скамейке рядом с собой. Вытащил мятую пачку сигарет, предложил Игорю.
– Бросил, – тот отмахнулся, снова прикладываясь к бутылке. – А меня Игорь.
Закурив, Тибю задумчиво выпустил из ноздрей густой сизый дым. Игорь вновь всмотрелся в лицо нового знакомого, стараясь под слоем грима угадать его реальные черты. Аскетично выступающие высокие скулы, орлиный нос, маленький рот. Такие лица часто встречаются среди античных бюстов в Мухинском училище. Тибю можно было дать лет тридцать, но, судя по морщинам, кое-где видным под белилами, и задумчивым глазам, которым подрисованные сверху и снизу гротескно ра стопыренные ресницы совсем не прибавляли веселости, могло быть и больше.
– Мама, смотри, клоун курит! – перед ними остановилась девочка, держащая за руку молодую женщину, и насупилась, исподлобья глядя на актера.
Тибю мгновенно перевоплотился. Приняв испуганный вид, будто его застали с поличным, он сначала бросил жалобный взгляд на Игоря, словно ища поддержки, потом затушил сигарету о каблук и запихнул ее в рот, прикрыв ладонью. Девочка вскрикнула. Неожиданно лицо мима переменилось, его глаза округлились, а тело начало содрогаться от внутренних спазмов, словно Тибю не на шутку подавился. Сгибаясь пополам, мим судорожным жестом попросил Игоря постучать его по спине. Инженер включился в игру, и с последним его ударом изо рта Тибю выскочило куриное яйцо, которое мим ловко подхватил одной рукой. Продемонстрировав маме и Игорю вторую пустую ладонь, Тибю сжал ее в кулак, поднес к левому уху Игоря и подул тому в правое. Разжав пальцы, показал девочк е появившееся в кулаке второе яйцо.
– Мой папа тоже так умеет, – та с гримаской скрестила на груди руки.
Тибю некоторое время задорно жонглировал яйцами, потом, поймав их одно за другим, сложил ладони в кулаки, и в то же мгновение в его руках зашелестели крыльями два белоснежных голубя. Увидев трюк, Игорь, делавший очередной глоток из бутылки, чуть не подавился. Тем временем артист резко подбросил птиц, которые устремились в алеющее небо. Но далеко улететь им не удалось – мим пронзительно свистнул, сунув два пальца в рот, и голуби обернулись ослепительным дождем кружащегося конфетти. Заинтригованные прохожие встретили эффектное завершение аплодисментами. В протянутую шапочку Тибю упало несколько купюр, среди которых Игорь даже разглядел смятые сторублевки. Сделав несколько замысловатых пируэтов, мим присел в книксене, благодаря публику за внимание.
– Круто! А куда ты дел сигарету? – Игорь во все глаза наблюдал за фокусником.
Тибю отогнул край белой перчатки, доверительно демонстрируя спрятанный в ней окурок. В этот момент он казался мистическим менестрелем прошлого, шагнувшим со средневековой тропинки прямо на мостовую нового тысячелетия.
Игорь задумался: технологии, изобретения… – дурацкая гонка за право первыми запатентовать и внедрить на рынок то, чего нет у соседа, – к чему это все, когда умело исполненный трюк до сих пор вызывает на лицах людей непринужденную улыбку восторга. Может, Лобанов, в конечном счете, прав? Ведь он был бы жив, согласись Игорь на сделку. У него были бы деньги, и от него не ушла бы Катя. Она так мечтала прокатиться в Париж…
– Ты никогда не разговариваешь? – Игорь приложился к бутылке, но та оказалась пустой. Заглянув в горлышко, инженер поднес его к губам и легонько подул. Получился забавный звук, как в детстве, когда посадишь в банку шмеля и потом наблюдаешь, как он, деловито гудя, пытается обнаружить выход.
Мим отмахнулся с таким видом, словно не считал человеческую речь сколько-нибудь достойной обсуждения.
– Ах да, образ и все такое. – От воспоминания о сцене Игоря внезапно охватило острое желание хватить бутылкой о скамейку, но он сдержался.
После импровизированного представления Тибю инженер увидел, что не такой уж мим несчастный и никому не нужный. Он нужен детям, которых, как заботливый садовник цветы, ежедневно поливает веселыми гримасами и шутками. Он нужен самым разным людям, чтобы привнести в жизнь каждого пешехода чуточку солнца, когда неожиданно улыбнешься чему-то посреди улицы, сам не зная чему. Он ни с кем не соревнуется, ни перед кем не выслуживается.
– Ты хороший человек, – заключил Игорь, даже не задумываясь, что все остальные мысли не произносил вслух. – А я…
А что он… Учился-учился, пахал-пахал. Бегал каждый день в аспирантуру, где тек потолок и ждали вечно прок уренный Лобанов да недавно издохшая лабораторная крыса Шмяка, которую последний перекормил-таки канцерогенами в виде пиццы.
Добегался.
– Ладно, домой пора… – поднявшись и одернув куртку, Игорь вдруг нахмурился. – А, у меня же теперь нету дома.
Посмотрев на Тибю, который закидывал чехол с аккордеоном за спину, он улыбнулся и развел руками:
– Некуда, брат, ученому податься!
Немного подумав, Тибю неожиданно махнул рукой, приглашая следовать за собой.
– Что… есть план?
Мим ответил кивком и двинулся в сторону Невского.
* * *
Игорь брел за новым знакомым вдоль кромки воды, то и дело освещаемый скользящими по земле пятнами света от прожекторов. Прохладный ночной воздух был наполнен лязгом механизмов и криками чаек. Наконец Тибю остановился у одинокого фургончика-прицепа, над которым вз дымалась ощетинившаяся лапами-кранами и исторгавшая утробные стоны громадная туша Адмиралтейских верфей. На фоне этой махины жилище Тибю казалось детской игрушкой. Открыв дверцу, мим забрался в фургон, Игорь протиснулся следом и огляделся.
Маленькое пространство было обставлено со спартанской скромностью: в углу – небольшой настенный холодильник, под которым расположилась стиральная машинка, походный телевизор, микроволновка, в центре – пластмассовый столик, по краям которого вытянулись две кровати – одна уютно застелена клетчатым пледом, под другую приспособлено невесть откуда взявшееся сиденье из вагона метро. Но больше всего Игоря поразила огромная коллекция различных голографических проекторов, в изобилии развешанных на стенах и под потолком.
– Откуда это у тебя?
Положив аккордеон, Тибю достал из-под кровати ящик, наполненный инструментами и всевозможными запчастями для проекторов.
– Ты голографический скульптор? – Игорь с интересом посмотрел на актера, неожиданно оказавшегося представителем нового и невероятно сложного направления в современном искусстве.
Тибю закатил рукава трико, демонстрируя запястья, на которых крепились браслеты с вмонтированными голографическими проекторами. По появившимся в его ладонях изображениям голубей пробежала рябь, и птицы исчезли.
– Передающее волокно барахлит? – Игорь покачнулся, стягивая куртку. – Могу помочь.
Глава 2. Игрушки
– Мариша, подъем!
– Слышу, – простонала девушка, заслоняясь подушкой от хронографа в тщетной попытке сберечь хрупкие мгновения ускользающей неги.
Десять утра… Такая рань. Ну почему она не перевела будильник? Единственная лекция только в три, можно было спокойно отсыпаться до двенадцати! Но теперь уже вряд ли удастся заснуть.
Капризно фыркнув, девушка перевернулась на живот. В памяти всплыли события накануне. Они допоздна клубились в «Биссектрисе», а когда Костя привез ее домой, главной задачей было избежать встречи с мамой – это неминуемо повлекло бы за собой кучу вопросов.
Какие уж тут часы.
– Мариша, подъем! – снова настойчиво приказал электронный голос матери, вынудив открыть глаза.
– Да встаю, встаю!
Марина выгнулась, скидывая с себя одеяло и, спрыгнув с кровати, надавила кнопку на широкой раме окна. Функция затемнения отключилась, и в комнату брызнул яркий солнечный свет. Поколдовав с сенсорной панелью системы климат-контроля, Марина одернула сползшую с плеча футболку, украшенную широким логотипом «Зенита».
Ее отец, Владимир Осокин, уже несколько лет в качестве тренера возглавлял молодежную команду питерск их «сине-бело-голубых» в возрастной группе U-16. Поэтому в дом вместе с родителем периодически прибывала фирменная сумка, доверху набитая такими же фирменными ручками, кружками, шарфами, футболками и прочей сопутствующей ерундой.
– Доброе утро, Марина! – поприветствовал синтетический женский голос системы климат-контроля. – Сегодня плюс двадцать четыре градуса. Ясно. Ветер северный, четыре метра в секунду. Влажность воздуха двадцать пять процентов, давление семьсот пятьдесят восемь миллиметров ртутного столба. Температура в помещении двадцать две целых и шесть десятых градуса…
Плюс двадцать два! Рановато в этом году наступило лето. В такие деньки надо отрываться на озере, дразня парней новым купальником, а не жариться в надоевших аудиториях. Шлепая по паркету босыми пятками и пряча в кулачке широкий зевок, Марина поплелась в ванную. Тренировка у отца начиналась в девять, а мама, Елена Степановна, подполковник милиции, срывалась на работу засветло, так что дом в это время находился целиком в распоряжении дочери. Отправив футболку с трусиками в плетенку для белья, девушка потопталась на весах-подстилке, придирчиво вертясь перед зеркалом. Большие карие глаза и хорошенький вздернутый носик, на котором в детстве были веснушки, а теперь не осталось ни одной. Она приоткрыла рот и оскалила зубы. Взъерошив спадающие ниже плеч светло-русые волосы, скользнула ладошками по точеной загорелой талии и упругим овалам груди. Красивое тело здоровой молодой женщины. Удовлетворившись осмотром, Марина умылась и натянула тугие шортики на округлые полушария ягодиц. Выйдя на крыльцо дома, в котором жила ее семья, девушка собрала длинные локоны в хвост и, ткнув ноготком клипсу плеера на бретельке топика, потрусила по улице маленького коттеджного поселка, подстраиваясь под ритмично гремящий в наушниках ритм.
Новый день начался.
Марина помахала соседу, оседлавшему плюющуюся зеленой стружкой газонокосилку, и ее белые кроссовки, ритмично мелькая, скрылись за поворотом. На рекорды не тянуло. Бегунья ограничилась парой кругов вокруг квартала, А вернувшись, юркнула под душ и, жмурясь под обжигающе-холодными струями, неторопливо растерлась пенным ментоловым гелем, который, ласково щекоча кожу, медленно струился по животу. Ополоснувшись, Марина запахнулась в короткий халатик с китайским драконом на спине и, включив кофе-машину, открыла платяной шкаф, присматривая что-нибудь созвучное дресс-коду Политехнического университета.
Несмотря на авторитет матери в органах, которая с легкостью могла обеспечить дочери карьеру в криминалистике, служба в полиции ее не привлекала. Отец, со своей стороны, пытался привить ребенку тягу к спорту. Потом настал черед обыкновенных для ее возраста увлечений: Марина играла в теннис, каталась на роликах и верхом, окончила курс фортепьяно, но так и не смогла найти для себя что-нибудь действительно интересное.
Пока на пятнадц атилетие ей не подарили Ниночку.
Тогда папа, вернувшийся из длительной командировки в Японию, торжественно вручил дочери пластиковую коробку с глазастой куклой, под которой пузатыми разноцветными иероглифами значилось таинственное «Нингё» 10
. На тут же созванном семейном совете решили назвать пластмассовое чудо Ниной.
Игрушка была оборудована датчиком распознавания речи, но единственная загвоздка заключалась в том, что отвечала она исключительно по-японски, и на все расспросы хозяйки охотно лопотала лишь всякую тарабарщину, кокетливо поводя расписными глазенками:
Моя кукла – хорошая кукла,
У нее большие ясные глаза на белом личике.
И хорошенький маленький ротик,
Моя кукла – хорошая кукла…
И девочке надоело. Она решила научить любимицу говорить по- русски. Загруженная делами мать сутками пропадала на работе, отец муштровал команду к бесконечно сменяющим друг друга чемпионатам, поэтому предоставленная сама себе Марина часами проводила за компьютером и в скором времени серьезно увлеклась программированием. В один из дней они вместе с одноклассницей Любой вскрыли куклу и изучили датчик распознавания речи – простенькую голосовую матрицу извлекли из пластмассового тельца, безжалостно вскрыв его кухонным ножом.
Марина улыбнулась воспоминаниям, застегивая замочек бюстгальтера.
Да, вскоре Нина весело защебетала голосом Любы – к радости девчонок и удивлению родителей. С этого момента Марина практически перестала вылезать из-за компьютера, и заглядывающий в ее комнату отец все чаще заставал дочь на полу, увлеченно копающуюся в разобранном системном блоке. А когда она в один прекрасный день попросила у него ключи от гаража, чтобы позаимствовать инструмент, отцовское сердце не выдержало. Представит ь свою худенькую девчушку с раскаленным паяльником в руках было уже слишком. Марина всегда пользовалась вниманием у мальчишек. И не потому, что слава отца обеспечила ей определенный статус у мужской половины класса, пацаны из которого гоняли мяч в школьном дворе все как один в шарфах «Зенита». А потому, что она взрослела, превращаясь в длинноногую красавицу и все чаще вызывая во взглядах одноклассников совершенно другой интерес.
В конце концов, угроза отлучения от компьютера возымела действие, и Марина после многодневных упорствований «сторговалась» с родителями на утренние пробежки и секцию по плаванию, пару раз даже полистав книгу по уголовному праву, которую ненавязчиво подсунула мать. Но когда подошло время, твердо решила поступать в Политех на факультет технической кибернетики. Все попытки родителей хоть как-то переубедить дочь – мало ли для девушки разнообразных занятий – каждый раз натыкались на серьезный, задумчивый взгляд из-под изящных бровей и неизменно тихое: «Я сама решу, можно?» И родители в итоге сдались – решила так решила. В конечном счете, ей жить. И вот уже через месяц, после четырехлетнего обучения, умница-дочка станет заслуженным бакалавром в области электромеханики и электротехнологий. Если, конечно, защитит диплом.
А куда она денется?
Застегнув джинсы под ямочкой пупка с «искоркой» пирсинга – маленькие шалости повзрослевший ребенок все-таки себе позволял, – Марина принюхалась, ощущая, как с кухни доносится соблазнительный запах свежемолотого кофе. Покончив с одеванием, она принялась за завтрак.
Поколебавшись между телевикториной и спутниковым каналом, где Кларксон и Мэй обстреливали пудингами Стига 11
, нарезавшего круги на экспериментальном хетчбэке из фанеры, она набросилась на яичницу с зеленью и беконом, отдав предпочтение новостям. Экран показывал возвышающуюся над Невой громаду Боль шого Обуховского моста, по пустынной проезжей части которого вальяжно вышагивала журналистка.
– …один из самых длинных в России и единственный неразводной мост, которыми славится главная река неувядающей Северной столицы. Завтра многотонный красавец, среди горожан более известный как Вантовый, закрывается на ремонт.
Сюжет закончился, и на экране появилась ведущая программы новостей.
– Мэр Петербурга Геннадий Орлов одобрил проект строительства нового могильника для захоронения химических и промышленных отходов в Красном Боре, – с профессиональный отрешенностью рассказывала она. – Сегодня он встретился с руководителем холдинга «Золотой прогресс» Виталием Смирновым для очередного совещания. Всего, по оценкам Росатома, в Российской Федерации накоплено почти сто миллионов тонн твердых ядерных отходов. Захоронению при этом подлежит не более трехсот тысяч кубических метров. Остальные отходы собираются обезопасить с помощью конс ервации на месте либо рекультивации.
На экране появился губернатор Орлов – мужчина лет сорока с приятным открытым лицом.
– Мы приняли решение незамедлительно начать строительство могильника. Наша первоочередная задача – оставить будущим поколениям чистый Петербург…
– Дерзайте. – Марина выключила телевизор и посмотрела поверх чашки на голубое весеннее небо за окном. У нее диплом на носу, а в голове хоть шаром покати.
«Непорядок, Марина Владимировна», – она улыбнулась и вышла на балкон. На дворе был конец апреля. Отпив кофе, девушка оглядела соседские коттеджи в аккуратных садах, убранных первой зеленью. Над некоторыми крышами с еврочерепицей неспешно вились сизые ленточки дыма. В утреннем воздухе уютно пахло чем-то жареным, откуда-то доносились звуки радио и детский смех. Хороший район. Спокойный. С собственной системой водо– и энергоснабжения, несколькими магазинчиками и даже небольшой аптекой. Здес ь не было суеты, присущей обитателям железобетонных сот напирающих со всех сторон многоэтажек. Марина вздохнула. Ее родители переехали сюда, когда она родилась. Папа заключил выгодный контракт с каким-то иностранным клубом, и выплаченный ему аванс позволил семье купить отдельный дом. Ничего себе авансик! Марина улыбнулась, допивая кофе. Ей в детстве было трудно понять, зачем платить такие деньжищи взрослым дядькам только за то, что они с увлечением играют в мячик.
Донесшаяся снизу трель автомобильного клаксона вырвала Марину из размышлений. Увидев подъезжающий к калитке черный «БМВ», она с улыбкой помахала водителю и побежала обратно в комнату. Смахнув со стола в рюкзак учебники и выскочив на улицу, плюхнулась на переднее пассажирское сиденье и, щелкнув пряжкой ремня безопасности, повернулась к водителю.
– Марина Владимировна, – молодой водитель приятной наружности, не убирая рук с руля, шутливо нахмурился. – То, что я являюсь руководителем в ашей дипломной работы, еще не означает, что я нанялся к вам в водители.
– Зато вы совмещаете приятное с полезным, Константин Юрьевич, – подыграла Марина и прижалась к его губам долгим поцелуем, окутанным флером цветочных духов. – Привет.
– Доброе утро, солнце, – улыбнулся Костя и вырулил из коттеджного поселка на оживленную трассу. – Что сегодня?
– Лекция, потом на тренировку, нормативы сдаем. Подбросишь?
– Не получится, – Костя плавно затормозил перед запрещающим сигналом светофора. – У меня встреча в центре, не перенести.
– А знаешь, что мне сегодня приснилось… – И она игриво поделилась секретом, щекоча его мочку легким прикосновением губ.
– Зая, – едва не капитулировав от услышанного, сквозь зубы простонал Костя. – Правда, не могу.
– Ну и ладно. – Марина отстранилась, обиженно надув губки.
– Избаловал я тебя, принцесса, – усмехнулся Костя, переключив передачу.
Марина была студенткой, а он только год как пополнил ряды перспективных аспирантов Политеха, преподавая на ее факультете. Одногруппницы с нетерпением ожидали каждую лекцию, которую читал высокий симпатичный преподаватель с обезоруживающей улыбкой, и всю перемену перед занятием крутились у зеркала в женском туалете.
Марине это было даже смешно. На учебу и так отпущено катастрофически мало времени, а тут еще шашни с преподом крутить? Увольте. Ну, симпатичный, и что? Мало ли парней. Однажды она спешила на пару и случайно налетела на него в коридоре, уронив на пол учебники. Пока он с улыбкой помогал ей собирать книги, растерявшаяся Марина бормотала какую-то извинительную чушь, ловя на себе завистливые взгляды одногруппниц. Подумали, что подстроила. Потом как-то пересеклись в университетском кафе, где незанятое место оказалось только за ее столиком.
Ну и завертелось.
Ухаживал красиво, хотя внешне Марина являла собой вид неприступной цитадели. Цветы согласилась принять лишь через месяц, когда поняла, что окончательно попалась в сети, и в первый год ничего не сказала родителям. Об их отношениях было известно только молчаливо сгоравшей от зависти Любе, с которой подруги учились в одной группе. Не сказала и через полтора года, когда их отношения, до этого строящиеся по обычной схеме конфетно-букетного периода, наконец-то переросли в секс.
Когда пришло время готовиться к диплому, ни у кого не возникло подозрений, что Константин Юрьевич решил помочь Марине и стал руководителем ее работы. Обычное дело. Хотя девушке, как и всем влюбленным, скрывающим свои чувства, казалось, что об их отношениях давно знает весь университет.
– Как поживает «Топтыгин»? – поинтересовался Костя. Почти у самого Политехнического машина буквально тащилась, угодив в небольшую пробку.
– Вчера закончила тестировать ядро, – Марина постучала ладошками по коленкам и улыбнулась. – Теперь осталось подшить голосовую матрицу и постараться дождаться защиты.
Дипломная работа Марины посвящалась технологии распознавания устной речи позитронным мозгом. Основываясь на опыте, полученном при перепрограммировании Нины, она пошла дальше, предложив проект первого автономного робота-учителя для маленьких детей. На факультете идею одобрили, и девушка с энтузиазмом принялась за работу. Опытную модель было решено сориентировать на дошкольный возраст, чтобы программа, общаясь с ребенком, анализировала и постигала тайны детской психологии, осуществляла начальное обучение посредством заложенных в память многочисленных развивающих игр, специально скорректированных психологами.
Уже через год Марина обратилась на факультет робототехники, рукастые ребята с которого изготовили тестовый образец в виде небольшого робота. А чтобы жужжащее механическое чудище не стало причи ной детских кошмаров, было решено зашить сложный каркас в мохнатое тельце плюшевого медвежонка, и разработка получила лаконичное название «Топтыгин».
Лекция шла уже двадцать минут, когда «БМВ» наконец остановился у входа в университет, рядом с которым перемигивались мигалками несколько полицейских машин.
– Что еще? – пробормотал Костя, паркуя автомобиль.
Чмокнув его в щеку, Марина подхватила рюкзак.
– Все, зая, созвонимся.
– Договорились. Я тебя люблю.
– И я. – Хлопнув дверью, бессовестная прогульщица взлетела по ступенькам университетского крыльца.
Здесь действительно что-то случилось. Марина повсюду натыкалась на небольшие группы переговаривающихся студентов, бросающих косые взгляды на снующих по коридорам полицейских.
– А вот и моя любимая студентка, – навстречу Марине трусил Маршал.
– Зд равствуйте, Юлиан Венедиктович, – Марина виновато улыбнулась декану. – Извините, я на лекцию опоздала.
– Да, половину вы прогуляли, – отогнув рукав пиджака и посмотрев на наручные часы, рассеянно согласился профессор.
– Я… понимаете, в пробку попала, – у Марины на щеках запылал румянец. – Этого больше не повторится, обещаю.
Жуков глянул на прошедшего мимо них полицейского.
– Что случилось? – Марина ухватилась за шанс сменить тему.
– В одной из лабораторий ночью был взрыв, несчастный случай. Пострадали аспиранты, – профессор грустно покачал головой. – У одного легкая контузия, а другого насмерть. Совсем молодой парнишка. Видимо, неосторожное обращение с химикатами. Прогуливали, наверное.
– Бегу, – уловив лукаво-прозрачный намек, Марина перехватила рюкзак и припустила по коридору.
– После обязательно загляните ко мне! Есть интересный ра зговор и отличный чай с мятой, – донесся ей вслед оклик профессора.
Остановившись у дверей лекционного зала, Марина перебрала варианты, как потихоньку просочиться внутрь. Взявшись за дверную ручку, она, закусив губу, осторожно потянула ее вниз и, приоткрыв дверь, заглянула в узкую щелку. Разумеется – зал битком. И еще наверняка отмечали! Рыжую гриву Любы Марина заметила в пятом ряду от дверей. В этот момент зал взорвался аплодисментами, и воспользовавшаяся этим прогульщица незаметно прошмыгнула внутрь.
– Самое интересное пропустила, – укоризненно прошептала подруге Люба, когда та опустилась на скамью рядом с ней.
– В пробку попали, и Маршала в коридоре встретила, – Марина толкнула ногой рюкзак под сиденье и смахнула со лба прядку волос. – К себе зовет, дело какое-то. Отмечали?
– Угу.
– Блин.
– Забей, я же староста. Так что мы с тобой на пару вместе пришли. Про взрыв слышала?
– Да, Жуков в двух словах рассказал.
– Не халатность это, – уверенно кивнула Люба. – Кто-то из девчонок слышал, что они даже охранника стоянки усыпили.
– Кто «они»?
– Те, кто на самом деле вломился в унивр. Просто наши хотят замять по-тихому и… – начала было объяснять Люба, но к ним повернулся сидящий впереди всклокоченный парень с огромной бородой:
– Девчонки, ну перестаньте! На перемене наговоритесь!
– А ты уши не грей. Все равно вечно списываешь, так что цыц, – фыркнула в ответ Марина и, когда недовольный бородач отвернулся, кивнула в сторону кафедры. – А это кто?
– Директор лаборатории… – Люба зашелестела страницами в тетрадке с конспектом, под который был подложен «Космополитен», – …Лаборатории автономных механизмов Евгений Дроид.
Марина вчиталась в набросанные на сдвоенной доске формулы и прислушалась к человеку за кафедрой.
– Робототехника – одна из основ технического прогресса нашего века. Создание роботов и автоматов является комплексной задачей, охватывающей интересы всех машиностроительных и приборостроительных отраслей, – продолжал говорить мужчина лет пятидесяти в цветастых одеждах а-ля «рок певец семидесятых». – Нашему предприятию нужны молодые таланты. Ведь именно на ваших плечах лежит задача дальше развивать отечественную науку.
В зале поднялась рука.
– По-вашему, когда может появиться искусственный интеллект, способный пройти тест Тьюринга на сто процентов, и в какой стране он появится?
– Изучали? – поинтересовался у аудитории гость.
Марина привстала, вытянув руку.
– Пожалуйста.
– Тест Тьюринга – эмпирический тест, предложенный английским математиком Аланом Тьюрингом в статье «Вычислительные машины и разу м». Человек взаимодействует с одним компьютером и одним человеком. На основании ответов на вопросы он должен определить, с кем разговаривает: с человеком или компьютерной программой. Задача программы – ввести человека в заблуждение, заставив сделать неверный выбор.
– Очень хорошо! – Дроид одобрительно кивнул.
– Участники теста не видят друг друга. Если судья не может сказать определенно, кто из собеседников является человеком, считается, что машина прошла тест. Чтобы протестировать интеллект машины, а не ее возможность распознавать устную речь, беседа ведется в режиме «только текст», например, с помощью клавиатуры или компьютера-посредника. Переписка должна производиться через контролируемые промежутки времени, чтобы судья не мог делать заключения, исходя из скорости ответов.
– Браво! Садитесь.
– Ну, даешь, – восхищенно прошептала Люба.
– Знания – сила, – подмигнула Марина.
– Насчет страны не знаю, трудно сказать. Тьюринг прогнозировал, что когда-нибудь это, безусловно, произойдет. Он ожидал, что машины объемом памяти в сто двадцать пять мегабайт смогут на тридцать процентов справиться с задачей уже к двухтысячному году. И что мы видим – суперпроцессоры уже размером с блоху, а по некоторым автоматам с газировкой по-прежнему нужно барабанить.
Зал сдержанно прыснул.
– Но машина, проходящая тест, может сымитировать человека, просто следуя установкам, – откликнулся с места толстый студент в больших очках.
– Совершенно верно. Сёрль 12
считал, что основной проблемой является неспособность определить, «имитирует» ли машина мышление или «на самом деле» мыслит. Моя дочь посвятила этому вопросу целый научный труд.
– Лаборатория автономных механизмов – что это за предприятие? – к явному неудовольствию толстяка снова подняла руку Марина.
– Государственный исследовательский центр. Мы создаем новейшие разработки во всех известных областях – от военной техники до генной инженерии. В данный момент одно из наших подразделений трудится над созданием первой российской линии автономной бытовой техники. Уже тестируются некоторые образцы. Мы располагаемся на территории Кировского завода, что является весьма взаимовыгодным соседством. Лаборатория придумывает и разрабатывает, а завод тут же ставит на поток.
В переполненном студентами зале поднялась еще одна рука.
– На ваш взгляд, каковы перспективы развития робототехники в России? – Маленькая девушка с раскосыми глазами, видимо, первокурсница, скромно потупилась, задав вопрос.
– Для меня наука – как музыка, наши инструменты – руки и голова. Ноты – схемы и чертежи. Произведения – изобретения и новейшие технологии. Инженер и ли ученый – не какой-нибудь особенный виток эволюции человека, мы такие же люди, как и все остальные: музыканты, композиторы, художники… Вам жить в этой стране и определять ее будущее. И если мы с вами будем продолжать учиться, усиленно трудиться и не бояться новых классных идей, то перспективы весьма радужные!
Из коридора донеслось приглушенное дребезжание звонка.
– В общем, если я хоть чем-нибудь сумел вас заинтересовать, – завершая выступление, Евгений Дроид поставил на край кафедры коробочку с визитками, – милости просим. Что непонятно, спрашивайте сейчас.
Тут же сорвавшиеся с места студенты плотным кольцом окружили гостя, наперебой осыпая его вопросами.
– Держи. – Люба, вынырнувшая из галдящей толпы однокурсников, протянула визитку спустившейся к кафедре подруге.
Марина повертела в руке картонный прямоугольник, с одной стороны которого значилось «Лаборатория автономных механизмов. Евгений Дроид. Директор», а с другой красовался выпуклый оттиск в виде подшипника, в котором скрестились паяльник и разводной ключ.
– Перекусим? – предложила Люба, когда они вышли в коридор.
– Мне к Маршалу надо зайти. – Марина сунула визитку в задний карман джинсов. – Просил не задерживаться. И еще тренировка вечером, норму сдавать. Наедаться не хочется.
– О’кей, а я проголодалась.
– Давай. Созвонимся.
Люба чмокнула подругу в щеку, и та направилась в сторону деканата.
– Проходи, он у себя, – улыбнулась скучавшая за виртуальным пасьянсом замдекана. Марина постучала в массивную дубовую дверь.
– Да-да, – послышался знакомый голос профессора.
У Юлиана Венедиктовича по-обыкновению царил таинственный полумрак. Тусклый свет от торшера, стоящего у стола профессора, выхватывал из темноты многочисленные деревянные полки с книгами, которыми были уставлены стены кабинета. У всех, кто переступал порог владений Маршала, создавалось ощущение, что он входил не в кабинет декана факультета, а в уютную библиотеку старинного загородного дома. Или, как посмеивались некоторые, в хоббичью нору. Даже воздух тут был особый – благородный запах обработанного дерева, приправленный горьковатым ароматом вишневого табака.
– Я уже и воду поставил. – Жуков оторвался от какой-то схемы на экране компьютера и указа л на кресло напротив своего стола, во главе которого величественно возвышался стилизованный плексигласовый самовар, презентованный коллегами, с витиеватыми лубочными ручками и изогнутым носиком, внутри которого спиралевидными крутящимися нитями начинал поспевать кипяток.
Юлиан Венедиктович слыл большим чайным докой и заваривание напитка из пакетиков не признавал вообще, частенько называя это кощунством.
– Как лекция? – поинтересовался профессор, когда под джинсами опустившейся в кресло Марины тихонько скрипнула кожа.
– Странноватый господин.
– Полноте. За последние двадцать лет Женя нисколько не изменился, – улыбнулся профессор. – Кстати, у него есть дочка, примерно ваша ровесница. И тоже умница, надо заметить.
Марина привычно проигнорировала недвусмысленный комплимент. В разговоре с деканом редко было можно определить, когда он относился к молодежи как к студентам, а когда сло вно к собственным детям.
– Дроид всегда был не от мира сего, – профессор поднялся из-за стола и, достав из шкафчика две стеклянные кружки, повернул рычажок над носиком самовара, разливая по запотевающим емкостям душистый дымящийся чай. – Для него наука – это поэзия. Взяли визитку?
Марина кивнула.
– Вам непременно нужно побывать в Лаборатории, – в голосе профессора появилось уважение. – Отличная площадка для старта новых дарований. Осторожно, горячий, – предупредил он, передавая Марине дымящуюся чашку, и вернулся за свой стол. – Между прочим, вам известно, что в разные времена во многих странах была распространена подделка чая?
Марина улыбнулась и подула на кружку, в то время как Жуков седлал любимого конька.
– Например, в Англии на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков был популярен подмес к чаю ржавых металлических опилок, которые сильно увеличивали вес каждой пачки и позво ляли выдать меньшее количество чая за большее. Но это никак не отражалось на здоровье покупателя, так как опилки попросту оставались на дне заварочного чайника.
Закончив исторический экскурс, профессор на некоторое время сосредоточился на ложечке, которой помешивал свой чай.
– Вы хотели о чем-то со мной поговорить? – Марина сделала осторожный глоток обжигающего напитка и с наслаждением закрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Да. Это был не просто чай. Это был восхитительный чай.
– Ах да, о деле, – профессор отпил из своей кружки и довольно почмокал губами. – Вы слышали о холдинге «Золотой прогресс»?
– Инвестирование науки и промышленности, – Марина прищурилась, вспоминая. – Владелец Виталий Смирнов – миллионер, слывет за мецената.
– А еще он поддерживает университет щедрыми субсидиями, – профессор снял с переносицы пенсне в дорогой оправе и повертел его в руках. – Более чем щедрыми.
– И как это связано со мной? – Марина вопросительно выгнула бровь, отрываясь от кружки.
– Как вам, наверное, известно, «Прогресс» занимается отслеживанием и скупкой наиболее перспективных разработок по всей России и за рубежом. Наш университет тоже вызывает у Смирнова определенный интерес. Несколько дней назад я встречался с представителями холдинга и грешным делом рассказал им о Ниночке и проекте «Топтыгин», в основу которого она легла.
Профессор выдержал паузу, подчеркивая важность момента.
– «Золотой прогресс» заинтересовался разработкой и хочет купить ее!
– А как же обещание? Вы же говорили, что поможете мне с заявкой в Роспатент?
– В этом-то вся штука! – Жуков азартно прищелкнул пальцами. – В случае вашего согласия они полностью берут всю возню с документацией на себя! Плюс вам будет предложен долгосрочный контракт сроком на десять лет – Не знаю, – Марина поставила чашку на тумбочку у кресла. – Как-то все неожиданно.
Она до сих пор с улыбкой вспоминала, как на собеседовании декан факультета электромеханики, сухонький старичок Юлиан Венедиктович Жуков, которого любившие его студенты за глаза называли Маршалом, с детским восторгом вертел в руках деловито щебетавшую Ниночку и засыпал Марину вопросами дрожащим от волнения голосом. А позже, на параллельном факультете робототехники, девушка и вовсе стала звездой.
– Я бы на вашем месте согласился, – Жуков лукаво погрозил собеседнице пальцем. – Не каждому выпадает такой шанс, да еще накануне диплома. Ведь после этого наступает пора начинать карьеру. А вы отправитесь в свободное плавание с перспективным предложением от крупной компании.
– Мне нужно подумать, – Марина закинула ногу на ногу. – Надеюсь, время есть?
– Безусловно, – профессор замахал руками. – Не торопитесь. Все обдумайте и принимайте решение. Я в любом случае вас поддержу.
Марина наблюдала, как декан, сложив руки домиком, сосредоточенно раскуривает буковую трубку.
– Юлиан Венедиктович, думаете, у меня получится? У «Топтыгина» действительно есть перспективы?
– Никогда не сомневайтесь в себе, голубушка, – профессор весело посмотрел на Марину из-под густых бровей. – Архимед говорил – дайте мне точку опоры, и я сдвину Землю. Вы звездочка на своем потоке и, если будете продолжать в том же духе, вас ждет блестящее будущее, уж поверьте старому корешку.
Марина улыбнулась. Все-таки он классный. В этот момент на ее запястье запиликал таймер наручных часиков, и она посмотрела на экранчик – тренировка в бассейне начиналась через два часа! В этот момент она должна была уже быть дома и вовсю собираться. Марина мысленно застонала. Ну, сколько можно, в конце концов.
– Заболтались? – заметив ее гримаску, Жуков понимающе улыбнулся и выпустил из ноздрей густой клуб ароматного дыма.
– У меня тренировка, а я совсем забыла, – Марина ответила извиняющимся тоном, мысленно обрушая на Костю, укатившего в центр по делам, все мыслимые и немыслимые кары. Домой придется ехать на маршрутке.
– Спасибо за чай, Юлиан Венедиктович!
– Заглядывайте к старику! – Профессор отсалютовал трубкой.
* * *
– Только попробуй сегодня норму не сдать, – беззлобно пригрозил папа, пока Марина закрывала за собой дверь в прихожей.
– Повесишь на компьютер замок? – она перегнулась через диван и чмокнула родителя в небритую щеку. – Не будь букой.
Глава семьи устроился перед широкой плазмой, на которой проигрывалась запись очередной футбольной тренировки. Молодые пацаны, будущие легионеры, в насквозь мокрой форме гоняли мяч под проливным ливнем, словн о щенки, резвящиеся с газонным опрыскивателем. Иногда нажимая на паузу, Осокин-старший склонялся над листом бумаги, где чертил какой-то мудреный оборонительно-атакующий план.
– На кафедре задержали, – Марина запрыгала в прихожей на одной ноге, стаскивая по пути кед. Мысли об успешной судьбе «Топтыгина» приятно кружили голову. И зачем теперь нужны нормативы? – «Золотой прогресс» хочет купить моего мишку! Предлагают десятилетний контракт!
– Хоть бы посоветовалась сначала. – Папа перемотал изображение и снова взялся за карандаш.
– Я еще ничего не решила. – Марина подобрала разбросанные по гостиной шлепанцы и, включив в ванной комнате свет, покидала в пакет косметичку, пушистую губку и флакон яблочного шампуня.
– И кончай одеваться как школьница, – в дверь заглянула Елена Степановна. – Я про эти дурацкие мужские футболки. Купила вдь нормальный домашний халат.
– Видела, спасибо, мамуль, – Марина взъерошила русые локоны, веером рассыпавшиеся по лопаткам, и присела на краешек ванны. – Заплетешь косичку?
– Опять опаздываешь?
– Маршал на кафедре задержал. «Золотой прогресс» хочет…
– Да уж, наверное, все соседи слышали. Поздравляю! – Елена Степановна поделила волосы дочери на несколько одинаковых прядок, и послушно замершая девушка ощутила, как в ее затылок уперся первый тугой узел. – У тебя уже начинается карьера, есть молодой человек, а мы и поболтать-то об этом можем всего пару раз в месяц. Я неинтересная мать, да?
– Ты самая лучшая, ты же знаешь, – Марина улыбнулась матери, и та мягко вернула ее голову в прежнее положение.
– Не вертись.
…Когда она выводила из гаража стрекочущий горный велосипед, до тренировки оставалось каких-то пятнадцать минут. Костя до сих пор не звонил и отчего-то не брал трубку, а с ним так хотелось поделиться радостными новостями. Засунув телефон в карман спортивной куртки, Марина запрыгнула в седло и резво закрутила педали, выезжая на улицу, залитую теплыми лучами заходящего солнца.
Следующим утром Костя заехал за ней позже обычного и был какой-то странный: отвечал односложно и невпопад, словно его голова была занята другими мыслями. От него отчетливо веяло напряжением, и Марина с затаенной тревогой осознала – что-то не так. Костя довез ее до университета, и девушка сразу понеслась на лекцию – привычная круговерть на время вытеснила из головы беспокойные мысли. Но когда вечером она сбежала по крыльцу и запрыгнула к нему в машину, спасаясь от разыгравшегося апрельского ливня, то увидела, что любимого по-прежнему что-то терзает.
По дороге домой Костя вдруг свернул на расчищенный под новостройку пустырь в квартале от дома Марины.
– Да что с тобой такое, – не выдержала она, пока машина сбрасывала ход, хрустко подминая шелестя щий под колесами гравий. – Мне ты можешь сказать?
Она заглянула в лицо Кости, на котором отражалась какая-то внутренняя борьба.
– Дело в ребенке. – Он уставился в лобовое стекло, по которому барабанил дождь.
– В каком… ребенке? – Марину словно ударили по затылку.
Выдохнув, Костя откинулся на сиденье, закрыв глаза. Наконец, собравшись, он крепко сжал руль и коротко рубанул:
– Я женат.
Выдав это признание, он облизнул пересохшие губы и впервые посмотрел на Марину.
– Ты женат, – пробормотала она, чувствуя, как каждую клеточку тела сковывает озноб.
– Я хотел ее бросить, правда, – Костя отвернулся и продолжил, с трудом подбирая слова: – Первый год еще ничего было, а потом стали цапаться по пустякам. Устали друг от друга. А с тобой я словно жить заново начал. Улетал куда-то, совсем голову потерял. Ты… таких нет больше. Но вчера… у нее ребенок будет. Мой ребенок. Я не могу ее бросить. Она как узнала, даже светиться стала вся. Я совсем не ожидал, что так получится…
– Зачем ты рассказал? – спросила Марина, чувствуя, как внутри все рассыпается на сотню осколков от чудовищного удара правды.
– К разводу все было готово. Просто эта случайность…
– Ребенок – случайность? – перебила она, резко повысив голос.
– Нет! Конечно же нет! – согласился Костя и добавил: – Знаю, как все это звучит… но… я не могу их оставить.
– Не утруждайтесь. Я все прекрасно понимаю, Константин Юрьевич. – Марина с липкой смесью отвращения и стыда вспомнила, как, задыхаясь от счастья, впервые испытала с ним упоительно-сладкую боль. – Как ее зовут?
– Что?
– Скажи мне. Как. Ее. Зовут, – ощутив разливающуюся в груди дурноту, раздельно прошептала Марина, невидящим взором смотря на лобовое стекло, исполосованное ручейками воды, словно трещинами. Как что-то у нее внутри.
– Света, – ответил он и зачем-то повторил: – Светлана.
– Она про меня знает?
– Нет, я не говорил. Зачем?
– Трус, – пошевелив непослушными губами, она едва расслышала собственный голос. – Ненавижу тебя, слышишь.
– Пойми, я ведь все-таки православный.
– Ты? Православный! – не выдержав, Марина словно чужой рукой влепила ему пощечину, даже не ощутив удара. – Игрушку себе нашел, да?
– Марина…
– Не прикасайся ко мне! – подхватив рюкзак, она выскочила под нещадно хлещущий дождь и, хлопнув дверью, бросилась прочь от машины.
* * *
– Ты чего вся мокрая? – поинтересовалась из кухни Елена Степановна, когда Марина закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной. – Костик не подвез?
– Не подвез, – отрешенно согласилась Марина.
– Переодевайся, стол уже накрыт.
За ужином Марина механическими движениями зачерпывала бульон, тщетно стараясь, чтобы дрожащая в руке ложка не стучала по краю тарелки.
– Прими таблетку, – Елена Степановна заметила состояние дочери. – Еще простыть не хватало.
– Больше не могу, – не выдержала Марина и встала из-за стола. Кусок в горло не лез. Поднимаясь в комнату, она пару раз споткнулась на лестнице – соленая пелена, застилающая глаза, мешала видеть ступеньки. Когда девушка закрыла за собой дверь, по лицу уже вовсю бежали слезы. Марина сползла на ковер, зажимая ладонью рот, стараясь не пустить рвущийся наружу отчаянный крик.
– Ну, тихо-тихо, – вошедшая следом Елена Степановна присела рядом с дочкой и прижала ее к себе. – Что за слезы? Ты весь вечер сама не своя.
– Ребенок… ребенок у него будет! От другой! – захлебывалась словами рыдающая Марина. – От жены его! Бросить хотел, а она забеременела… Ненавижу! Ненавижу его!
– Успокойся, ну, – баюкала дочку Елена Степановна. – Узнала-то когда?
– Сегодня, – всхлипывала Марина, – не может ее с ребенком бросить. А я же два года…
– А сколько бы еще жила, если б не забеременела? Так бы и метался между вами, – от резонного замечания матери Марина жалобно завыла, прижимаясь к ее груди.
– Меня-то что, на помойку? Поиграли и хватит? Жить-то с этим как…
– Возьми себя в руки, – Елена Степановна поцеловала Марину в мокрое от слез лицо. – Ты взрослая девочка, поревела и хватит. Встретишь еще своего!
– Никого не хочу! Никогда больше! Оставь меня, мама! Прошу тебя!
– Солнышко мое, – материнское сердце сжималось от сострадания к дочери, впервые испытавшей жестокую горечь мужского предательства. Ка к же быстро она выросла. – Жизнь штука скотская. Но ты ведь у меня сильная, да? Оправишься…
Марина не помнила, как оказалась в кровати. Было гадко и противно от бессильной злобы к себе самой, от раздиравшего внутренности жгучего стыда перед другой женщиной. Какой-то Светой, делившейся радостью материнства с человеком, который врал ей два года.
Врал обеим. И если бы только изменял…
Ребенок.
Съежившись под одеялом, Марина рыдала и не могла остановиться, пока наконец не погрузилась в забытье, уткнувшись лицом в подушку. Сейчас ей как никогда требовался совет старенькой бабушки, которая всегда помогала в трудную минуту. Но она давно умерла, и измученной Марине приснились ее теплые, пахнущие сельдереем руки.
Наутро события вечера казались ночным кошмаром, но девушка знала, что сегодня за ней никто не приедет. У зеркала пришлось провести вдвое больше времени, замазывая опухшие от сле з глаза толстым слоем косметики. Марина без энтузиазма оделась, отрешенно поковыряла витаминный салат с рукколой, а когда заливала чайный пакет кипятком, с раздражением вспомнила, что уже сделала кофе. Все валилось из рук. Хотелось забраться обратно в кровать и отгородиться от мира одеялом.
* * *
– Чего трубку не берешь? Я весь вечер звонила, – допытывалась Люба, пока Марина тащила ее в женский туалет, где через несколько секунд зарыдала в объятиях подруги, съежившись на унитазе в одной из кабинок.
– И все из-за этой проклятой куклы! – Вытащив из рюкзака пакетик с ядром, на которое была записана тестовая программа «Топтыгина», Марина откинула крышку унитаза. – Нина эта дурацкая! Ненавижу! Не надо было вообще сюда поступать!
– Дай-ка лучше мне, – Люба выхватила ядро из рук охваченной истерикой подруги.
Всхлипывающая Марина закрыла лицо руками и обессиленно сползла п о пластиковой стенке на пол. Потрясенной Любе не оставалось ничего, кроме как шептать что-то утешительное, прижимаясь щекой к макушке подруги и обнимать ее за вздрагивающие плечи. В конце концов Марина взяла себя в руки, вышла из кабинки и, израсходовав запас бумажных салфеток из контейнера над умывальником, успокоилась.
– Что будешь делать? – осторожно поинтересовалась Люба, когда они покинули туалетную комнату.
– Прогуляю Маршала.
– Так ведь зачетная неделя!
– Потом пересдам, – от одного вида вуза у Марины мутилось в глазах. – Надоело строить из себя пай-девочку. В город поеду.
– Могу подвезти, все равно в центр, – предложил проходивший мимо знакомый с параллельного потока. – Что-то случилось?
– Ничего особенного, – изобразила невозмутимость Марина. – Спасибо, Петь.
– Я с тобой, – Люба не желала оставлять ее одну.
– Ты же староста.
– А ты моя подруга, – она достала из сумки мобильник. – Сейчас попрошу подменить, и делов!
– Спасибо, – поблагодарила Марина, тормозя на перекрестке попутку. Спешить домой не хотелось, все еще было неловко за вчерашний срыв перед родителями.
– Давай за шмотками пробежимся, я тут одно прикольное местечко нашла, – листая «Космополитен», Люба стремилась всячески растормошить ее, пока они перекусывали в японском кафе на последнем этаже наводненного покупателями сити-молла. – Отвлечемся.
– Давай, – согласилась Марина. Макая в васаби «каппа-маки» 13
, она ощутила, как во рту вместе с приправой мстительно загорчила бессильная злость.
Осушив по бокалу вина, они без энтузиазма проштудировали несколько бутиков с баснословным дизайнерским ширпотребом и, чтобы хоть как-то развеять тоску от надоевших одинаковых тряпок, уже на выходе из супермаркета заглянули в спортивный салон.
– Уау, – бегло изучая длинный ряд пестрой пляжной одежды, хмыкнула Марина, вынимая из вереницы аксессуаров вешалку с серебристым бикини. – Как тебе?
– Не маловат? – оглядев узкие треугольники, Люба скептически выгнула бровь.
– Хочу загорать, – пожала плечами девушка, устав слоняться по магазину, так ничего и не купив. – А у меня ничего нет. Смотри прикольный какой.
– Он же на девочку.
– Плохую и красивую, – прибавила Марина, сверяя размер на бирочке трусиков. – В самый раз.
У нее была масса достоинств, и красивое юное тело являлось одним из них, от чего возлюбленный так легко отказался. И почему она должна после этого его скрывать, интересно? Помедлив у кассы, Марина подумала, что скажет мама. Ну и что? Она уже взрослая девочка. Побалуем себя. А может, ей просто захотелось что-то сделать назло ему? Хотя теперь-то какая разница. Теперь уже всем и на все плевать. Сунув пакетик с обновкой в рюкзак, Марина шагала по улице рядом с Любой, вполуха слушая ее беспечную болтовню и рассеянно считая раскаленные булыжники набережной.
– Ну-ка, идем, – неожиданно Люба подхватила подругу под руку и уверенно повлекла ее за собой.
– Ты куда?
– Смех – лучшее лекарство! – они подошли к украшенному афишами цирку на Фонтанке.
– Поглядим, чем здесь могут порадовать современную молодежь. Я тыщу лет не была! О, скоро начинается!
Марина хотела возразить, но Люба уже толкнула стеклянную дверь. В цирке Марина была всего один раз, в пять или шесть лет. И сейчас, сидя в окружении весело гомонящей детворы, во все глаза следящей за бегающими по кругу животными и вдыхая теплый, ни с чем не сравнимый запах цирка, она вспомнила себя маленькой девочкой. Жизнерадостной и беззаботной. Представление было красочным, но больше всего ее заинтересовал робот-конферансье, вразвалочку выходивший на арену, чтобы торжественно провозгласить следующий номер. Где-то на середине программы Марина заметила, что с механическим коротышкой что-то не так. Он часто путался и проглатывал некоторые буквы.
– Дамы и господа! – в очередной раз проковыляв в яркий круг света, робот театральным жестом снял с отполированной лысины цилиндр с вытянутой тульей. – А также многоуважаемые… жаемые маленькие зрители. Следующее выс-ту-пле-ние перенесет нас на заснеженную вершину горы Килиманджар-р-р-о-о-оу…
Речь робота резко замедлилась, в его туловище что-то щелкнуло, и изнутри повалил густой черный дым. Так и не объявив представление, конферансье безжизненной грудой железа осел на красный ковер арены. Цилиндр с высокой тульей драматически откатился в сторону.
Вопреки ожиданиям Марины зал взорвался аплодисментами, думая, что происходящее является частью представления. Довершая эффект, на сцене появились два белобрысых клоуна в вытянутых ботинках с раздутыми носами, из-за которых артисты передвигались вразвалочку, словно пингвины. Подхватив дымящегося робота за руки и за ноги, они, деловито перекрикиваясь, поволокли его за кулисы, в то время как зал содрогался от безудержного детского хохота.
Наконец представление закончилось, и Люба с Мариной вышли на улицу в сопровождении гомонящих юных зрителей, которые наперебой делились впечатлениями.
– Ну? – поинтересовалась Люба, пытаясь угадать настроение подруги.
– Акробаты классные, и тигренок смешной, – Марина с благодарностью на нее взглянула. – Мне понравилось.
Неожиданно она услышала шум во дворе за зданием цирка и увидела двух рабочих, выкатывающих из служебных дверей тележку, на которой распластался робот-конферансье, покрытый белыми хлопьями пожарной пены.
– Подожди минутку, – попросила Любу Марина и пошла к мусорному контейнеру. Рабочие, свалив ношу, потолкали тележку обратно в здание.
– Тоже игрушка, да? – оглядев бочкообразное туловище, отлитое в виде мужского фрака, она присела, рассматривая забавное выражение застывшей физиономии с выпученными глазками-линзами. – Поиграли и выбросили тебя…
Марина оглядела дворик, залитый лучами заходящего солнца.
– И меня выбросили…
Вздохнув, она достала из рюкзака пакетик, в котором лежало ядро «Топтыгина». Осмотрела макушку робота и нащупала в расковырянном русскими «умельцами» отверстии невидимую кнопку, откидывающую крышку-скальп. Повреждения оказались несерьезными – слегка сбоил простенький позитронный носитель.
– Что ты делаешь? – встревоженно прошептала возникшая за плечом Марины Люба.
– Не знаю, – та с брезгливой гримасой выскребала из металлической головы плотные комья пыли. – Да уж, сильно тебя запустили.
Покопавшись в голове робота, Марина вооружилась пилкой для ногтей и, закусив губу, осторожно выковыряла оплавившиеся детали.
– Ножки микросхем пропаять да парочку деталей заменить, – достав мобильник, она набрала номер. – Петь, привет. Ты в центре еще? Есть с собой переходники какие-нибудь, помощнее. Супер, сможешь подъехать к цирку?
Петя примчался быстро, необходимая работа была сделана за несколько минут, и Марина аккуратно вставила на положенное место свое ядро.
– На кой черт он тебе? – поинтересовался парень, застегивая сумочку с инструментами. – Не зря же выкинули – хлам.
– Сам ты хлам, – беззлобно парировала Марина. – Осталось просто оптимизировать биос – и готово.
Достав из рюкзака ноутбук, она воткнула в голову робота переходник и запустила программу с вереницей сложных вычислений. Некоторое время следила за заполняющейся строкой загрузки, активирующей ядро.
– Привет. Меня зовут Топтыжка, а тебя? Давай дружить, – наконец смешно забурчал робот и протянул девушке ручку.
– Попробуем подключить напрямую, – Марина застучала по клавишам. – Надеюсь, не все схемы сгорели…
– С ума сошла! – ахнула Люба. – Это же единственный экземпляр… Жуков тебя убьет!
– Да плевать.
– Фью-фью, – Петя с ухмылкой покрутил пальцем у виска.
Глазки робота замерцали и разгорелись: «Топтыгин» совместился с остатками программы.
– Дамы и господа… – запись конферансье осеклась, и робот хрипло забасил голосом известного актера-кукольника. – А! Где я только что был?
– С днем рождения, – улыбнулась Марина.
– А кто я? – поинтересовался робот.
– Ты робот.
– Ро-бот.
– Тебя зовут Фукс, – Марина прочитала на туловище – фраке табличку с надписью «Фукс. Цирк на Фонтанке».
– А ты?
– Я – Марина. А это мои друзья, Люба и Петя.
– Работает! – в голос выдохнули те.
– Еще как работает, – прошептала Марина, наблюдая, как робот устроился поудобнее и пощупал свою похожую на перевернутое ведро голову.
– А что я делаю?
– Посмотри в программе.
Тот несколько мгновений оставался неподвижен, затем, отвинтив с туловища голову, принялся жонглировать ей. Видимо уцелела какая-то часть старой памяти, поняла Марина. Наблюдать за действиями Фукса без улыбки было невозможно, и она засмеялась.
– А! – робот неожиданно перестал жонглировать, и его голова звонко приземлилась на кучу мусора. – Что это?
– Смех.
Петя, пораженный не меньше Любы, подобрал голову Фукса и подал Марине, которая прикрутила ее обратно на место.
– С-мех, – робот секунду помолчал, и неожиданно из его туловища донесся дружный детский хохот. – Я помню.
– Молодец.
– А что делаешь ты?
Марина со вздохом пожала плечами.
– Посмотри в своей программе, – посоветовал Фукс.
Если бы все было так просто! Если бы жизнь каждого изначально программировалась и была возможность избежать множества ошибок. Не прогадать в выборе карьеры или партнера для создания семьи. А в случае неудачи – в любой момент отформатировать память, нажатием кнопки стирая из нее боль, обиду и плохие воспоминания.
Человек никогда не искал легких путей. Нас наделили целой палитрой ощущений, желаний и мыслей, чтобы мы, идя по нашей незапрограммированной жизни, спотыкались и падали, и снова поднимались, как ребенок, учащийся ходить. Совершали ошибки, чтобы развиваться. Марина покачала головой. В отличие от машины, человеку дано одно великое право. Он вправе выбирать.
Она взглянула на Фукса, скребущего ручкой свою отполированную лысину, и достала из кармана джинсов визитку, которую Люба взяла у директора Лаборатории автономных механизмов.
Глава 3. Неуловимый
– Стой!
Игорь поднимался по бегущим вверх ступеням эскалатора, то и дело отталкивая рассерженно вскрикивающих пассажиров. Сейчас главное оторваться, а там он придумает способ, как снять магнитные наручники.
Сыскари из Министерства науки сели на хвост подозрительному человеку на перроне, когда он увязался за группой японских туристов у перехода с Садовой на Спасскую. Давно выученное описание, в принципе, совпадало – наглухо застегнутый плащ из темной ткани и рука, засунутая в слегка оттопыренный карман. Единственное, что не вязалось с приметами, – это скрывающая лицо густая черная борода и не было ковбойской шляпы с приметной пряжкой – профиль хмурого индейца с орлиным носом.
Торговец. Неуловимый распространитель самодельных сувениров-голограмм с символами Петербурга, появившийся в метро несколько месяцев назад.
Выскочив из вестибюля, Игорь понесся по проспекту, все же надеясь оторваться от преследовавшей его девицы, с настойчивостью гончей сокращавшей между ними расстояние. Хлопающие по коленям полы плаща мешали бежать быстрее. И зачем он припустил в сторону Тучкова моста, когда можно было рвануть на Большой проспект, затерявшись в лабиринте улочек, которые подобно венам опутывали весь Петроградский район? В голове мелькнула мысль об оставшемся в метро толстяке, которого лишали прыти исключительно могучие габариты. Если это действительно сотрудники министерства, в чем продемонстрированная ему корочка не оставляла никаких сомнений, то наверняка где-нибудь на поверхности дежурила группа поддержки, гот овая по первой команде сорваться в любую точку города. Ату его! Ату! В этот момент, словно в доказательство, позади угрожающе завыла сирена.
На середине моста Игорь стал задыхаться и затравленно оглянулся через плечо. Агентша не отставала. Наоборот: увидев, что беглец теряет силы, она прибавила скорость. И где таких набирают? Не человек, а какая-то машина. Небось сидит на фенамине, который употребляют подводники, чтобы не спать. Черт! Он же не выкинул генератор помех! Скосив глаза на перила, за которыми волновалась Нева, Игорь полез в карман, но в этот момент сзади взвизгнули тормоза, в воздухе коротко свистнуло, и что-то острое, пробив ткань плаща, больно ужалило в лопатку.
«Стрекательная нить!» Новая безотказная игрушка городских охотников, молниеносно парализующая мышечные ткани.
Тело Игоря дернулось, конечности свело судорогой, ноги подкосились, и он мешком рухнул на асфальт, больно пропахав шершавую мостовую небрито й скулой. Боковым зрением беглец увидел колесо автомобиля, которое тут же скрылось за ботинками агентов ми нистерства.
– Вот это я называю настоящим городским сафари! – кто-то усмехнулся, инженера резко повернули, и он потерял сознание.
* * *
– Что за фрукт? – поинтересовался какой-то сотрудник министерства, пока агенты конвоировали Игоря по длинному коридору.
– Торговец из подземки. Тот самый. – Толстяк средних лет, прятавший свою тучность под новенькой кожаной курткой, самодовольно улыбался, словно наемник, доставляющий к шерифу опасного преступника, за голову которого назначена кругленькая сумма.
– А с бородой не узнать.
– Как же. Думал нас обмануть, чучело. Шляпу-то где забыл?
– Не на параде, – не оборачиваясь, огрызнулся пленник.
«Отдел выдачи патентов», «Штаб-квартира мобильной группы», «Сектор по борьбе с незаконным оборотом автономной техники»… Влекомый конвоирами Игорь все дальше углублялся в недра деловито гудящего Министерства науки. Из-за пластиковых перегородок многочисленных рабочих ячеек офиса-аквариума поднимались мужские и женские головы, с любопытством провожавшие взглядами пленника и его сопровождающих. Кто-то снимал на фотопластины. Стараясь спрятать лицо, словно застигнутая врасплох знаменитость, изобретатель то и дело заслонялся руками, запястья которых сковывали магнитные наручники.
– Не скромничай, – толстяк то и дело тянул его руки вниз. – Мы все изрядно попотели, гоняясь за тобой. Устрой людям праздник!
– Я плохо получаюсь, – съязвил инженер. – Чипы переведут.
– Такой уж день. Все тобою недовольны, – фыркнул конвоир.
От всех этих движений снова заныло онемевшее плечо, которым Игорь «поймал» дротик. Он поморщился.
Разглядеть диковинное оружие удалось еще в фургоне по пути в министерство. Вытянутый карабин черного цвета с утолщенным стволом – нечто среднее между охотничьей винтовкой и санитарным ружьем, оснащенный барабаном с намотанным на него электропроводом, крепящимся к дротику. Положение снаряда указывали кончики красного оперения, торчащие из отверстия патронника в основании ствола. На стрелке́ плотно сидел пояс с аккумуляторами, которые по очереди подключались изолированным кабелем к прикладу оружия.
Игорь рассмотрел предупреждающую наклейку – желтый треугольник с черной молнией внутри. А что произойдет, если карабином воспользоваться в дождь? Он открыл рот, чтобы задать вопрос, но, увидев суровые лица конвоиров, прикусил язык. В другой раз.
– Куда вы его? – спросил долговязый сотрудник, несущий в руках увесистую коробку с грифом «Осторожно! Не нагревать!».
– Фото на память, потом поболтаем, – не переставал пыжиться толстяк. – А там к Славину, как обычн о.
Славин? Игорь насторожился. О скрывающемся в недрах Министерства науки засекреченном суперкомпьютере в ученом мире города ходили легенды. Увидеть таинственную машину собственными глазами удавалось немногим, а те счастливчики, у которых это получалось, потом сами становились предметом для разговоров.
– Держи у груди, – толстяк протянул Игорю табличку с номером, когда того поставили к стене возле масштабной линейки, на фоне которой обычно фотографируют криминалисты.
– Чуть выше, вот так, – руководил фотограф, и инженер зажмурился от яркой вспышки. – Прекрасно, а теперь профиль…
Когда Игоря ввели в комнату для допросов и усадили на привинченный к полу металлический стул, толстяк положил на стол перед ним самодельный генератор помех.
– Значит, этой штукой ты гасил камеры в вагонах. – Сам додумался или помогли? Что это?
– Акустическая отвертка 14
, – невозмутимо откликнулся инженер.
– Чего?
– Может, снимете наручники?
– Непременно. А пока отвечай на вопрос, солнышко.
– Сам, – буркнул Игорь и уткнулся в носки перепачканных грязью ботинок. – Нажимаете – и любой цифровой носитель на расстоянии нескольких метров ничего не запишет.
– Что ж с дорожки-то свернул? – Толстяк присел на край застонавшего стола, перелистывая несколько распечаток, подшитых в кожаную папку, и Игорь украдкой смерил ее на глаз. И в этой тощей картонке уместилась вся его жизнь? Негусто. Все так хорошо начиналось: отличная учеба, дорогой проект, карьерные перспективы, невеста…
– Скучно стало, – огрызнулся арестант с непонятным уколом стыда – словно его распекали как нашкодившего на перемене ученика. Хотя он-то в чем виноват? Что его выкинули на улицу и заставили выживать?
– Ну-ну, – фыркнул толстяк. – Крах инженера Гарина. Все поначалу такие. Тише воды, ниже травы. Паиньки, учитесь. А как страну разбазаривать…
– Слушай, ты! – вскинулся инженер.
– Не напрашивайся, борзый, – тут же подскочил толстяк, предупреждающе тыча в него куцым пальцем-сарделькой. – Я ведь не посмотрю…
– Ты чего тут? – привлеченная возней, в кабинет заглянула агентша. – Закругляйся давай. Славин готов.
– Двигай, Кулибин, – захлопнув папку, напарник за шкирку оторвал Игоря от стула. – Позже с тобой разберусь.
* * *
И вновь коридоры, лестницы, кабины грузовых и пассажирских лифтов, везущих то вверх, то вниз. Пароли, коды доступа, разрешения… Несведущему человеку без подготовки сориентироваться в циклопическом лабиринте, раскинувшемся в самом центре города, а скорее всего – и под ним, было практически невозможно. Каковы же на самом деле были истинные размеры министерства?
– А сейчас самое интересное. – У Игоря уже порядком кружилась голова от перемещений, когда толстяк набрал код на консоли и в покрытой разнообразными приборами стене из рифленого плексигласа распахнулись три выпуклые двери. За каждой из них размещалась маленькая цилиндрическая комнатка с ковшеобразным креслом в центре, похожим на массажное. Игоря подтолкнули в среднее. – Твой звездный час!
– Возьми, подташнивать не будет, – напарница толстяка протянула арестованному ириску «Кис-кис» и вышла из комнатки. Холодков стал пристегивать Игоря к креслу многочисленными ремнями.
– Не вздумай юлить, сканер все равно не запутаешь. И смотри, не напруди, – по-приятельски предупредил он, когда процедура была закончена. – А то у многих случается. С непривычки.
С этими словами толстяк протиснулся в проход, и за его спиной с шипением опустилась дверь. Некоторое время ничего не происходило, и предоставленный сам себе Игорь развернул ириску – руки к креслу привязывать не стали. Едва он положил ее в рот и опустил ладони на подлокотники кресла, как почувствовал укол в правый мизинец. В следующее мгновение стены комнатки вокруг него растворились – и Игорь оказался сидящим на диване в неизвестно откуда взявшейся просторной полутемной гостиной с гудящим камином.
Игорь поднял руки и стал с интересом разглядывать свои полупрозрачные пальцы, от которых исходило мягкое голубоватое свечение.
– Ух ты… – выдохнул он.
Выделив ДНК из образца его крови, мощнейший суперкомпьютер тут же воссоздал голографический облик ее обладателя в виртуальной среде. Игорь продолжал механически жевать ириску, с удивлением отмечая, что неведомая программа непонятно каким образом с поразительной точностью сообщала информацию с вкусовых рецепторов в его мозг, находящийся за пределами данной реальности. От таких чудес слабонервный действительно мог не выдержать. Игорь вспомнил совет толстяка и оглядел парящие рядом голограммы. Увиденное заставило его улыбнуться: сидящие по обе стороны от него фигуры агентов были совсем как настоящие, с той разницей, что они были полупрозрачные и испускали голубоватое свечение, как призраки или джедаи в старых американских фильмах. Игорь пригляделся – у сидящей справа девицы под блузкой даже слегка приподнималась и опускалась грудь, имитируя работу легких. Он покачал головой. Сколько еще невероятных разработок было недоступно простым обывателям!
В кресле у камина скрючился бодренький старичок с козлиной бородкой. Высунув от напряжения язык, он старательно ковырял отвёрткой в брюхе плюшевого зайца, которого держал в руках.
– Это же предпоследний директор министерства, – голограмма Игоря наклонилась к агентше. – Умер десять лет назад.
– Сергей Викторович был одним из разработчиков, – шепнула та. – И наверху реш или посмертно придать Славину его облик.
Голограмма толстяка кашлянула в кулак, привлекая к себе внимание. Старичок оторвался от работы и рассеянно поднял голову. При этом из его глаза выпала ювелирная лупа. Игорь еще раз поразился искусности создателя программы: в отличие от парящих над диваном голограмм, Славин и все его окружение производили впечатление абсолютной реальности, воссозданной с невероятной детализацией. Настолько достоверной, что Игорь еле удержался от желания что-нибудь потрогать.
– Вот, тот самый продавец из подземки, которого мы никак не могли поймать. В ориентировках проходил как Торговец, – начал доклад толстяк. – Пытался сбыть иностранным туристам самоделки в виде голографических памятников нашего города на центральной ветке метро. Мотивация ареста – сувениры содержали в себе технологию, нежелательную для афиширования за пределами нашей страны.
– Я все неоднократно проверил, конструкция не позволяет проникнуть в суть разработки… – начал было Игорь, но толстяк нетерпеливым жестом оборвал оправдания.
– Задержан при попытке бегства, – ровным тоном продолжила агентша.
– К моменту ареста сбыл весь товар, – лаконично закончил толстяк.
– Очень интересно, – Славин внимательно изучал Игоря. – И сколько продаете в день?
– Штук десять – пятнадцать, – тот пожал плечами.
– Поставщик? – вежливо поинтересовался старичок.
– Я сам.
– Ваше имя? – продолжал невозмутимо допрашивать компьютер.
К этому вопросу Игорь был готов с самого начала разговора и заранее решил, что попробует рискнуть.
– Олег Давыдов, – не моргнув соврал он.
– Замечательно, – Сергей Викторович отвернулся от сидящих на диване и крикнул в соседнюю комнату:
– Юленька, кровь привезенного юноши готова? Будь добра – Олег Давыдов.
В комнату вбежала девчушка лет восьми в пышном платьице, с большим бантом, а в ее руках болталась скакалка. Подлетев к креслу, в котором устроился Славин, она привстала на цыпочки и что-то зашептала на ухо дедушке, изредка косясь на Игоря. Довольно крякнув, Славин потрепал девочку по макушке, и она вприпрыжку убежала.
– Игорь Витис? Вас не узнать, – старичок ненадолго замер и примолк – компьютер сличал данные на кровь и нынешний вид Игоря с занесенными в базу фото. – Все имена меняете, чтобы на работу устроиться? Меня, дружок, не обманешь.
Да, вот это техника. Игорь с ужасом вспомнил о нескольких электронных паспортах, которые, будучи персоной нон-гранта, он подделал на последние деньги, чтобы устроиться хоть куда-нибудь, хоть в самое захолустное конструкторское бюро. Тщетно. Теперь ему впаяют и подделывание документов. Если только потенциальные работодатели не успели пробить их по базе данных.
– Незаконное распространение механической продукции без соответствующей лицензии – серьезное преступление.
– Нужно как-то жить.
– Вам светит немалый срок, – Славин покачал головой. – За подделку электронных документов дают от десяти. А у вас их четыре штуки.
– Я не виноват, что для меня нет рабочего места!
– А на что вы надеялись после истории с университетом?
– Это была подстава, – сник Игорь. – Я же сотню раз объяснял…
Полный букет. А на мыло и веревку, как назло, не осталось денег.
Компьютер молчал.
– Значит, в этот раз мне не удастся избежать тюрьмы? – первым не выдержал инженер.
В комнату снова вбежала девчушка, на этот раз в ее руке был сахарный петушок на палочке. Слушая мелодичный шепоток, Сергей Викторович переглянулся с терпеливо ожидающими «посетителя ми».
– Есть альтернатива, – дослушав девочку, он кивнул, и Игорь с надеждой поднял голову.
– Вы отправитесь в научную организацию, где ощущается острая нехватка таких людей, как вы.
– Безработных? – удивился Витис. – Преступников?
– Ученых.
– О чем речь?
– Государственная лаборатория. Изобретения, исследования в самых различных областях. В основном секретных.
– А поконкретнее?
– Узнаете на месте.
– Если откажусь?
– Тюрьма, – Сергей Викторович пожал плечами. – Но там ваши знания при изготовлении оловянной посуды будут мало кому полезны.
– Согласен, – Игорь кивнул – выбор-то все равно не ах как велик.
– Я отвезу, – заерзала голограмма толстяка. – Все документы и файлы будут переоформлены в короткий срок. Повезло тебе, парень.<
> – Дедушка, ну когда? – жалобно поинтересовалась девочка, явно соскучившаяся по игрушке, которую безжалостно потрошил старичок.
– Ничего не пойму, милая, – Славин растерянно почесал макушку. – Не ладится никак.
– Попробуйте переподключить блоки «А» и «V» напрямую к контактному замыкателю, – подсказал Игорь, внимательно следивший за манипуляциями старичка.
В следующий момент голограммы бесшумно исчезли с дивана, словно диккенсовские призраки, навестившие поздним вечером запертого в виртуальной реальности старика.
Славин что-то подкрутил в туловище зайца, и тот неожиданно начал деловито елозить лапами. Из его недр донесся искаженный динамиком грубый мужской бас:
– Раз-два-три-четыре-пять! Вышел зайчик погуля-ять!
Девочка радостно захлопала в ладоши. Славин довольно крякнул, и из его глаза снова выпала ювелирная лупа.
* * *
Когда микроавтобус остановился перед воротами Кировского завода, небо окрасилось в мягкие багровые тона, и дневная жара уступила место освежающей вечерней прохладе. Выбравшись из фургона, Игорь и толстяк направились к массивным железным воротам, рядом с которыми двое очень похожих друг на друга молодых ребят, взобравшись на стремянку, сосредоточенно прилаживали к стене предмет, похожий на автомобильный глушитель. Их действиями руководил Евгений Дроид.
– А ну-ка! – сделав несколько шагов назад, кивнул он.
Один из работников, изогнувшись, нажал кнопку на поверхности «глушителя». Его помощник, крепкий бородатый здоровяк в солдатском х/б, поддерживая стремянку, безуспешно пытался сдуть с взмокшего лица кудрявую прядь рыжих волос. Что-то щелкнуло, и в воздухе рядом со стремянкой разлилась метровая подрагивающая голограмма, изображающая подшипник, в котором скрестились паяльник и разводной ключ. Венчала комп озицию лаконичная аббревиатура ЛАМ.
– Давайте выше! – Дроид махнул рукой.
– Евгений Борисович, куда еще-то? – взобравшийся на стремянку парень поправил сползшие на кончик вспотевшего носа очки.
– И аккумулятор замените, а то рябит вся, – невозмутимо напутствовал директор.
– Вот, Евгений Борисович, принимайте сотрудника, – толстяк подвел Игоря к работающим мужчинам.
– О! Подкрепление! Очень рад, очень рад! – начальник протянул руку. – Евгений Дроид, директор.
– Игорь Витис, – инженер ответил на рукопожатие и передал бумагу с печатью «Направление». – Видимо, это вам.
– Удачи, Кулибин, – агент ткнул в Игоря пальцем-сарделькой. – Имей в виду, еще попадешься…
– Тренажер захвачу, – дерзко парировал тот.
– Да пошел ты, остряк, – смерив его взглядом, толстяк вразвалочку направился к микроавтобусу. Евгений Борисович пробежал по бумаге глазами.
– Так? – в воздухе снова вспыхнула голограмма шестеренки.
– Еще чуток наверх! – не отрываясь от бумажного направления, скомандовал Дроид.
– Куда выше-то, Евгений Борисович? Стремянки не хватает.
– Сейчас решим, – начальник указал на Витиса. – Знакомьтесь. Игорь – новый сотрудник. Братья Сапроновы – Витя и Жора.
Заметно похожая парочка отвлеклась от работы и расцвела вымученными улыбками. Рыжий приветственно помахал рукой.
– Прошу, – Евгений Борисович сделал приглашающий жест, и Игорь вошел за ним через ворота. Проводив их взглядами, Витя и Жора с расслабленным вздохом повисли на стремянке.
– Так это завод? – Игорь с интересом оглядывался по сторонам, пока они шли через залитый алыми лучами солнца двор Кировского завода.
– Нам просто предоставили площадь. Это государственный исследовательский центр. Новейшие разработки во всех известных областях – от военной техники до генной инженерии. В данный момент одно из наших подразделений трудится над созданием первой российской линии автономной бытовой техники – это, так сказать, что у всех на виду.
– Вывеска, – кивнул Игорь.
– Госкрыша все равно неспособна уберечь от назойливых расспросов. Что, откуда, да почему. Так проще. Уже тестируются некоторые образцы. Изучаем иностранные аналоги, в основном, конечно, японские, но пока с переменным успехом.
– Какой программы?
– Знаешь главную проблему в стране? – Евгений Борисович постучал пальцем по своему виску. – Мозги. Кадров не хватает. А что делать с талантами, пойманными за руку? Вот и решили расширяться. Кстати, читал твое досье – блестящий послужной список. С университетом конечно, мутная история, но я на твоей стороне.
Они остановились у стеклянного фасада, и Игорь прочитал надпись над входом:
– «Лаборатория автономных механизмов».
– Кстати, лучше привези сюда преобразователь, на котором сувениры строгал, мало ли чего. Самопал все-таки… После вас.
Стеклянные двери разъехались в стороны, Игорь с Евгением Борисовичем вошли внутрь. В просторном холле кипела работа: люди в спецовках красили стены, вешали лампы, вкатывали шкафы, стойки со сложными приборами разного назначения… Игорю пришлось посторониться, пропуская рабочего, толкающего перед собой стенд с осциллографами, за которыми щупальцами волочилась гирлянда проводов.
– Евгений Борисович, – к директору подошла кудрявая светловолосая девушка в опрятном деловом костюме, прижимающая к груди пузатую папку с файлами. – Соседи снова жалуются.
Россыпь веснушек делала личико милым, даже когда девушка хмурилась.<
> – Опять? – Евгений Борисович ткнул пальцем в пол.
Блондинка кивнула.
– Значит, так. Передай Севастьянову – будет сам включать циклотронный усилитель – выгоню из подвала. Да, это Вера – технический директор, а это – Игорь, инженер-кибернетик, направлен из министерства.
– Очень приятно!
– Здравствуйте, – улыбнулся инженер.
– Там ребятам нужна стремянка подлиннее, – вспомнил Евгений Борисович.
– Как, еще не повесили? – ахнула Вера. – Ну, я им сейчас…
Евгений Борисович с улыбкой посмотрел вслед Вере, которая на ходу не преминула поправить криво висящий план эвакуации первого этажа.
– Между делом мы запатентовали парочку полезных в быту безделушек, – он подвел Игоря к двери в противоположном конце холла и пропустил его в длинный коридор. – Современная арифметика проста: хочешь изобретать – умей зар абатывать!
– На государство надейся, а сам не плошай? – Игорь понимающе улыбнулся.
– Что-то вроде здоровой конкуренции на рынке промышленности. В общем, коллектив у нас дружный, работы много – что еще нужно рукастому парню?
Неожиданно Игорь напрягся. Навстречу им по коридору вышагивал… мэр Петербурга Геннадий Орлов.
– Думаю, мы сможем найти компромисс, – остановившись рядом с Игорем и не разжимая губ, процедил он. Вблизи стало понятно, что это робот.
– Надо же, разговаривает! Ай да Маринка, молодец! – Евгений Борисович указал на металлическую палку с колесиком на конце, под углом соединяющую пол и копчик робота. – А вот самостоятельно ходить до сих пор не получается, опора нужна. Когда же у нас получится создать нормальный вестибулярный аппарат…
Видя широко раскрытые глаза Игоря, он объяснил:
– Пару лет назад ко мне и еще нескольким ученым обратились из службы безопасности губернатора Санкт-Петербурга. В обстановке совершенной секретности нас попросили разработать механическую куклу, похожую на мэра, – для различных отвлекающих целей, предупреждения покушений, терактов и тому подобное. Холдинг «Золотой прогресс», который участвовал в проекте, выделил средства на эту Лабораторию. Мы спроектировали десять андроидов различной степени сходства. В общем, нас не стали расформировывать, а. сделали так, чтобы мы развивались, привлекали молодежь… Мы хорошо платим, предоставляем жилплощадь, и умные молодые люди уже не стремятся за рубеж. Так вот. Это один из первых тестовых образцов. Мы продолжаем понемногу над ним работать: учим говорить, ходить, принимать самостоятельные решения, – Евгений Борисович усмехнулся. – Наш сын полка! Ходит слух, что глава «Прогресса» Смирнов тоже завел себе манекен, но выписал его из Японии. Взглянуть бы на него, может, чему и научились бы. Так ведь пока достучишься, столько бумаг подпишешь, что целый роман получится.
– Немного угловатый, – Игорь с интересом всмотрелся в лицо робота.
– Верно, – кивнул Евгений Борисович. – У человеческого лица есть особенность – оно несимметрично, но после смерти обе его стороны становятся одинаковыми. У роботов принято всегда делать симметричные лица, какой смысл в индивидуальных отличиях? Поэтому мы тоже не заморачивались – приблизительно Орлов и ладно. Чтобы обмануть снайпера достаточно.
– Все равно очень похож.
– Будем придерживаться взятого темпа, – кивнул механический Орлов и зашагал дальше по коридору, сопровождаемый тихим поскрипыванием колесика.
Двинувшись в противоположную сторону, Игорь и Евгений Борисович остановились перед массивной квадратной дверью, рядом с которой в стену была вмонтирована рука в белой шелковой перчатке, держащая перевернутый цилиндр с алой лентой на тулье. Директор достал из кармана жилетки большую старинную монету, похожую на пиратский галеон, и, показав ее гостю, опустил в шляпу.
– Вы очень добры, сэр, – чинно поблагодарил бархатный мужской голос, напоминавший о золотых временах Синатры.
– Привет, Фрэнк.
Дверь с пневматическим шипением уехала вверх, и Евгений Борисович пропустил Игоря перед собой внутрь тускло освещенного большого ангара. Инженер с любопытством посмотрел на вертикальное отверстие с другой стороны стены, из которого в подставленную ладонь директора со звоном выскочила та же монета.
– Я думал, выпадет кролик.
– У приятеля гостиничный бизнес в Штатах, – шеф подкинул монету и, поймав, протянул Игорю. – Они там клиентов развлекают. Не потеряй.
Игорь сунул монету в карман джинсов и оглядел мастерскую, в которую попал. В темных углах угадывались силуэты многочисленных полок с инструментами, неподалеку от входа рядом с несколькими старыми игровыми автоматами возвышался широкий стол с овальной стойкой, в которую были вмонтированы мерцающие мониторы. Возле ангарных ворот темнела туша автомобиля, накрытого чехлом. Игорь вдохнул запахи, наполнявшие ангар: пластик, резина, сталь, припой – неотъемлемые составляющие любого рабочего помещения, по которым он успел так соскучиться.
В освещенном центре перед поставленным на автомобильные покрышки телевизором, по которому шла викторина, на диване устроилась необычная пара: полулежащая русоволосая особа и сидящий бочкообразный робот с туловищем в виде мужского фрака. Часть дивана приподнялась над полом, другая прогнулась под весом робота. Девушка держала треугольный пакетик с молоком, в который была воткнута трубочка. Красивое лицо, волосы, ниспадавшие на точеную фигурку в абрикосовом топике и джинсах, местами порванных на подростковый манер, – блондинка была чудо как хороша.
– Хэлло энтузиастам! Вот вам коллега, прошу любить и жаловать! – по здоровавшись с необычной компанией, Евгений Борисович протянул Игорю указательный палец, на котором сверкнули ключи. – Права в порядке?
Инженер кивнул.
– Сапроновы были первыми, так что «волга» досталась им. Да, – он указал на бороду Игоря. – Сам понимаешь.
– Конечно.
– Осваивайся!
Хлопнув его по плечу, Евгений Борисович вышел из ангара.
– …треугольная форма пакетика обладает теми же качествами, что и пирамиды. Видишь, тут не написано ни одного консерванта! – робот хрипло басил, что смешно сочеталось с его внешним видом. На месте рта у него располагалась панель из непрозрачного пластика, напоминающая оскал Щелкунчика и мерцающая бледно-голубоватым светом в такт произносимым словам.
– Он тебя понимает? – восхищенный Игорь не в силах был поверить в увиденное.
– Если в пирамиду положить мясо, оно может не портиться тысячу лет! А затупленное лезвие само заточится! – гнул свое тот.
– Знаю, и что? – девушка свесила с дивана ногу. На большой пальчик игриво сползла босоножка.
– Положи под пакет тупую бритву, и посмотрим! – предложил робот.
– Замажем? – собеседница приняла вызов.
– Идет!
– Класс, кто написал программу? – снова не выдержал Игорь.
– А! – поймав его взгляд, робот замер и испуганно вскинул ручки. – Оно на меня смотрит!
– Ну, я, – сделав глоток, незнакомка подняла брови.
– Эту модель завезли год назад. Как ты обошла заводскую прошивку?
– Долго объяснять. Не трать время.
– У меня его достаточно.
Подойдя к автомобилю, Игорь расчехлил старенькую полицейскую «тойоту-хилукс», украшенную вдоль борта пунктиром пулевых пробоин. Взялся за ручку двери и потянул н а себя – та со скрежетом слетела с петель, бухнувшись на пол.
– Ёксель-моксель… – Игорь успел отскочить, но снес пустое ведро, с дребезжанием покатившееся по бетону ангара.
– Гвозди-то умеешь забивать, Робинзон? – следившая за ним сотрудница иронично усмехнулась.
– А надо?
– Здесь всякое может быть, – девушка пожала плечами.
– «Здесь» – это где? – Игорь поднял ведро, зажал его под мышкой и легонько постучал по дну на манер бонгов.
– Ты ничего не слышал о Лаборатории? – в голосе незнакомки послышался неподдельный интерес.
– Представь себе.
– Все так запущено?
Только Игорь собрался наконец ответить нахалке какой-нибудь колкостью, в ангаре зазвучал резонирующий синтетический голос, доносящийся из динамика под потолком:
– Внимание! Всем сотрудникам собраться в холле для рас пределения на субботник!
Лучи прячущегося за крыши солнца расписывали трубы и корпуса Кировского завода сочными золотыми мазками. Вышедший из холла Игорь вдохнул остывающий от дневного зноя воздух и поймал на ладонь несколько кружащихся тополиных пушинок.
Как там говаривал один американский киногерой? Жизнь иногда такие фортеля выкидывает, что и фантасту не приснится! Госпожа Фортуна решила заново раздать карты. Игорь усмехнулся и, задрав голову, посмотрел на вывеску Лаборатории, венчавшую стеклянный холл. Снова в седле и завтра с утреца на работу. Он подул на ладонь и «летние снежинки» беспечным хороводом завертелись в воздухе.
– Вот тебе и лотерея.
Проверив выданный спецпропуск в кармане рубашки, Игорь перекинул на руку плащ и пошел через двор к главным воротам. Такого поворота от судьбы опальный изобретатель точно не ожидал.
* * *
Тибю по обыкновению ходил по крыше фургончика на руках, разминаясь перед утренним выступлением. Открыв дверцу их жилища и положив на стол мешок с провизией, которую купил по дороге, Игорь подошел к брезентовому навесу, где с тихим жужжанием трудился старенький голографический преобразователь. Присев на корточки, инженер некоторое время следил, как в пластмассовый ковшик один за другим с равными промежутками времени падают черные кругляшки голографических сувениров. Взяв один, он нажал незаметную кнопку и стал следить за плавно расходящимися пролетами Дворцового моста. Как-то раз, бродя по свалке, Тибю натолкнулся на старый лучевой преобразователь, и Игорю кое-как удалось переделать его под создание сувениров.
А ведь он успел привыкнуть к такой жизни. К чувству опасности и адреналину, которые сопровождали каждый его спуск в метро. К таинственному актеру-скульптору, с момента первой встречи не проронившему ни единого слова. Все, что Игорю удалось узнать в те редкие моменты, когда Тибю не было дома, это то, что мима на самом деле звали Валерий Берданский, что он приехал из Тверской области, не имел семьи и был годен к службе в армии.
В тот вечер, сгорая от стыда, Игорь положил паспорт случайного приятеля обратно в сумку и вдруг обнаружил в боковом кармане мобильник. Зачем он нужен человеку, который не разговаривает? Блок кнопок снять не удалось, и инженер в конечном итоге махнул рукой на эту затею.
Может, Тибю перебрался в Питер, потому что банально косил от строевой? Первое время эта версия казалось Игорю правдоподобной. На самом деле было очень трудно понять, что происходит в голове этого странного человека, никогда не смывавшего грим и делившего имя со старым аккордеоном белорусской фирмы из города Молодечно.
Даже несколько рюмок не могли разговорить актера, который на все попытки завести беседу невозмутимо отмалчивался, словно партизан под пытками. И Игорь постепенно сдался. Не хочет отвечать, и шут с ним. Главное, что это не сказывалось на их отношениях: Тибю был всегда дружелюбен и весел. За исключением, пожалуй, тех редких моментов, когда возился над своей очередной замысловатой скульптурой. Тогда актер был предельно сосредоточен, и ничто не могло оторвать его от этого занятия.
– Все, старик, пора на отдых, – Игорь протянул руку и, немного поколебавшись, отключил систему. Жужжание стихло, в ковш упал последний кругляшок недоделанного сувенира, и на консоли преобразователя вспыхнула предупреждающая надпись «Конструирование не завершено». Сзади послышался шорох, и Игорь посмотрел на Тибю, который уселся на крыше фургона, свесив ноги вниз.
– Больше он не понадобится, – ответил на немой вопрос друга инженер и вкратце описал свои приключения с момента погони в метро. С интересом слушая рассказ, мим продолжал свои упражнения.
– В общем, это какой-то исследовательский центр, – Игорь бросил свернутые в трубочку купюры стоявшему на одной руке Тибю. Тот, не меняя позы, подхватил их свободной рукой. – Вот – на первое время.
Сделав сальто, актер приземлился на землю и, сдернув с купюр резинку, пересчитал.
Глава 4. На новом месте
Гудящий город тонул в раскаленном июльском воздухе, от которого во рту оставался привкус уличной пыли. Жара невыносимым прессом давила на улицы, приклеивала шины к асфальту, сводила с ума жарящихся в пробках автомобилистов и наполняла фонтаны в скверах весело плескающейся детворой. Даже всегда активное бездомное зверье попряталось от палящего солнца кто куда. Лето. Ленивая пора безделья и запланированных отпусков.
По Неве и искрящимся каналам сновали набитые туристами катера, молодежь спасалась в прохладных сумерках кинотеатров или кафе, в то время как большая часть питерцев беспомощно стонала в загородных пробках, пытаясь сбежать на дачи или спасительные озера. Работать – да и вообще рационально мыслить – в таких условиях не представлялось возможным.
Через раскрытые ворота в лабораторный ангар вместе с обжигающими солнечными лучами залетали невесомые хлопья тополиного пуха. Игорь усмехнулся – от продирающей зимней вьюги он сейчас бы точно не отказался. Хотя это уже капризы. Ведь ему чудесным образом удалось избежать наказания и вдобавок найти работу. Голова и руки снова при деле, а невзгоды последнего времени мгновенно отошли в тень. Во все теперь приходилось включаться с ходу. Единственной деталью, омрачавшей утро, было полное нежелание отправленной на пенсию полицейской «тойоты» подавать какие-либо признаки жизни. Вздохнув, инженер вновь завозился с разноцветным мочалом из проводов, но допотопное зажигание упорно отказывалось работать. Контрольная панель индикатора пуска двигателя, визгливо пища раз за разом, упрямо высвечивала надпись «ОШИБКА».
– Ну, давай же, кастрюля, – терпеливо уговаривал Игорь, яростно работая отверткой. – Порадуй меня.
Единственным существом, которое не страдало от капризов погоды, был низенький робот-конферансье, которого копающийся в грузовике инженер сразу же определил в помощники. Правда, железный малыш постоянно отвлекался и только и делал, что изобретал новые способы половчее напроказничать.
Вот и сейчас, стоило Игорю закатиться под приподнятый на домкратах автомобильный кузов без колес, как над краем столешницы, в которую были вмонтированы компьютерные мониторы, показались прищуренные электронные глазки.
– Хе-хе…
Одной ручкой робот приподнял треугольный пакетик из-под молока, накануне оставленный решившейся на спор девушкой, другой подменил лежащую под ним тупую бритву на заточенную.
– Не отвлекайся!
Робот в уютном кухонном фартуке с нарисованными мандаринками и лимоном вразвалочку проковылял к соседнему верстаку с устройством, похожим на кухонный комбайн. Рядом с ним стояла плетеная корзинка с яблоками. Взяв одно, робот опустил его в колбу похожего на блендер устройства и короткими, но гибкими пальчиками пробежался по клавиатуре компьютера.
– Готово, – пробасил он, повернув голову к кузову грузовика, из-под которого торчали ноги Игоря.
– Тогда еще раз. Пробуем, – послышался голос инженера, и двигатель автомобиля с рычанием запустился. – У-у, есть! Заколдыбарилась, родная… Сейчас-сейчас.
Над верстаком сверкнула вспышка, и яблоко исчезло из колбы «блендера». Из распотрошенной приборной панели автомобиля тут же выскочил закупоренный стеклянный флакон, наполненный густой яблочной массой.
– Ну? – поинтересовался невидимый Игорь, пока заглохшую машину с шипением обволакивали густые клубы белесого пара.
– Пю-ре, – робот сощурил глазки-линзы, рассматривая содержимое флакона.
– Ты правильно вводишь? – в голосе инженера сквозило сомнение.
– Угу.
– Зараза, – из-под кузова показалась перепачканная рука и, отложив пассатижи, стала рыться в ящичке с запасными предохранителями. – Еще не хватало, чтобы масляный шунт полетел…
Продолжая копаться в моторе, Игорь принюхался и настороженно поковырял двигатель, к привычному запаху смазки которого добавился другой, еле уловимый и незнакомый аромат.
– Ну как вы тут, Игорь Николаевич?
Вытащив изо рта фонарик, инженер взялся за край кузова и выкатился из-под машины на скейтборде. Оглядев обладательницу необычных духов и мягкого голоса, он втайне порадовался, что по дороге в лабораторию заскочил в парикмаскую, где впервые за несколько месяцев постригся и сбрил надоевшую бороду.
На газетах, накрывающих обработанный для покраски капот, закинув ногу на ногу устроилась незнакомая девушка, красивое, с чуть бледными щеками лицо которой обрамляло коротенькое каре черных волос.
– Обживаетесь? – Она наклонила голову, и под аккуратной челкой с интересом блеснули большие зеленые глаза.
– Первый день, – Игорь вытер о джинсы руки, наблюдая, как предоставленный сам себе робот неуклюже полез на заскрипевший диван перед включенным телевизором. – А откуда вы меня знаете?
– Папа дал досье, – гостья рассматривала его, покачивая лаковым сапожком. В руках она держала глянцевый журнал, который потом положила на капот рядом с флаконами автомобильной полироли. – Анна Дроид, робопсихолог. Можно просто Аня.
На Ане были обтягивающие брюки и кремовая блузка, воротник которой венчал аккуратный галстук-бант с изящной брошью. Инженер со смешанным чувством пожал протянутую холеную руку.
– Вы дочь директора?
Новая знакомая согласно кивнула. Игорь хотел задать новый вопрос, но послышался стрекот, и в ангар заехала девушка – подруга робота, оседлавшая горный велосипед. На ней были шортики-велосипедки и расстегнутая спортивная куртка поверх футболки. Длинные ноги в белых кроссовках азартно крутили педали.
– Опять опаздываем, – Аня с укором посмотрела на велосипедистку.
– Папочке расскажешь? – беззлобно парировала та и заложила широкий круг, объезжая разобранную машину.
Аня соскользнула с капота и встала на пути велосипедистки, перегородив ей дорогу. Та нехотя затормозила и спрыгнула на бетонный пол.
– Вот, он просил переделать, – Аня протянула девушке журнал. – И одевайся поскромнее, здесь не спортклуб.
– Завидуешь?
– Рада познакомиться, – проигнорировав колкость, Аня улыбнулась Игорю, выходя из ангара.
– Я тоже, – кивнул он и положи л флакон с яблочным пюре на верстак.
– Опять опаздываем, – передразнила Аню приятельница робота, прислонив велосипед к верстаку. Затем она открепила от обложки журнала плоский диск, положила его на пол и, встав сверху, развела руки в стороны.
– Добро пожаловаити в виртуальномо прилагалище! – донеслось из невидимого динамика с сильным восточным акцентом.
Велосипедистка нажала кнопку на маленьком пульте, и из корешка журнала тут же вырвались мельтешащие лазерные лучики, спроецировав поверх ее одежды голограмму женского костюма для верховой езды.
– Лёгкая парьча и возьдушные крюжева прекрясно допольняси обряз невесьты… – невозмутимо бубнил лишенный эмоции тоненький голосок.
– Сами китайскую ось вскрывайте, – девушка саркастически фыркнула и бросила пульт в мусорное ведро. Голограмма костюма, моргнув, растворилась в воздухе.
– Ты программист? – Игорь перестал колдовать над горе-блендером и поднял голову. Изящностью фигуры и грацией движений незнакомка напоминала скорее спортсменку, нежели мышку-зубрилку.
– У меня на лбу написано? – стянув куртку, она плюхнулась в крутящееся кресло перед компьютерами.
– Вряд ли сейчас в моде язык «Си», – Игорь указал отверткой на футболку собеседницы.
Велосипедистка глянула на аббревиатуру «K&R» на майке, обтягивающей грудь, и ее бровь иронично скользнула вверх.
– И что?
– Это ведь Керниган и Ритчи? 15
Длинноногая особа кивнула, принимая игру.
– Кнута знаешь?
– «Искусство программирования», – не растерялся Игорь, продолжая работать. – Двухтомник читал, на третьем застрял.
– «Сортировка и поиск» – для терпеливых 16
.
– Значит, все впереди.
– А я Фукс! – подал голос робот, и его голова повернулась на неподвижном туловище на сто восемьдесят градусов.
– Ты знаешь много слов? – поинтересовался Игорь.
– Достаточно, – заверила за подопечного собеседница. – Он все время обучается. А ты не отвлекайся, вон, вопрос не дослушал.
– Я сначала не понял, почему программы в записи идут, – Игорь с уважением покачал головой и, подойдя к верстаку, опустил в колбу блендера очередной плод из корзинки. – Впечатляет.
– Ну, тогда Марина, – по лицу новой напарницы скользнула улыбка.
– Игорь, – второй раз за утро представился он.
– Что делаешь?
– Пересылку настраиваю.
– Думаешь, этот металлолом еще поедет? – подойдя к верстаку, Марина взяла флакон с яблочной мякотью и, зачерпнув ее пальцем, осторожно лизнула, наморщив хорошенький нос.
– Можешь организовать производство детского питания.
– Ничего не понимаю, – Игорь озадаченно шелестел чертежами. – Все по схеме собирал.
Марина бегло изучила устройство-блендер и компьютер рядом с ним. Вчитавшись в текст на экране монитора, что-то напечатала и нажала клавишу «ввод». Стряхнув яблочную смесь в мусорное ведро, она ввинтила флакон в крепление на разобранной автомобильной торпеде.
– Попробуй сейчас.
– Уверена?
– Знания – сила! – подмигнула девушка.
Игорь включил механизм, и внутри колбы с глухим стуком подпрыгнуло румяное яблоко.
– Как ты это сделала? – ошарашенный Игорь вылупился на программистку. – Я целое утро уби л.
– Поменяла задачу с «расщепить» на «доставить», – Марина достала из емкости яблоко и с улыбкой его надкусила.
– А! Так это не соковыжималка! – охнул Фукс под многозначительным взглядом Игоря, который ему беззлобно погрозил гаечным ключом.
* * *
Марина протирала компьютерную стойку, что-то мелодично напевая себе под нос. Фукс и Игорь склонились над шахматной доской, водруженной на столик у дивана, по очереди передвигая голографические фигуры древних армий.
– Тебе не выиграть – я вижу на миллион ходов вперед, – робот хитро прищурился и постучал пальцем по своему титановому виску.
– Шах! – используя пульт, инженер двинул в наступление подрагивающую в воздухе проекцию грозного элефанта с копьеносцем на спине.
– А! – проследив за слоном, который, трубя комариным писком, несся по диагонали на испуганно осадившего коня всадни ка, Фукс ошарашенно вскинул ручки. Королева на его поле трагически-театральным жестом прикрыла ладонью лицо. Но, не добежав нескольких делений до противника, элефант внезапно исчез.
– Пронесло-о, – Фукс облегченно ссутулился.
– Слон g5 бьет коня на f6. Ход засчитан, – пискнули микродинамики, встроенные в доску. – Шах черными!
– Нечестно! – заревел Фукс, когда следом за слоном с клетки исчезла голограмма его фигуры.
– Успокойся. Это игра в демонстрационном режиме, – отложив джойстик, Игорь сделал несколько пометок в блокноте, который держал на коленях. – Нужно четче синхронизировать звуковые и голоматрицы, а так все вполне ничего. Можно выпускать.
– Угу, я попозже гляну, – продолжая орудовать тряпкой, Марина подняла пакетик из-под молока на своем столе и с удивленным возгласом взяла сверкнувшую под ним заточенную бритву.
– Что я говорил? Острое! Как в пирамиде! – хихикнул Фукс, тайком наблюдавший за ней, и закинул ручки за голову. Из отверстия в его подмышке на бетонный пол, предательски звякнув, выскользнуло старое лезвие.
– Враль! – размахивая тряпкой, Марина бросилась на робота и вцепилась ему в голову. – Кто тебя мухлевать научил? Опять с Жорой в карты играл, да? Вот я тебе…
– Не форматируйте меня! – стараясь вырваться из цепких пальцев Марины, Фукс беспомощно замахал ручонками. – Я еще маленький!
– Прекратите! Ребята… перестаньте! – выронив от смеха блокнот, Игорь вклинился между ними, пытаясь прекратить потасовку.
– Не пойму, чего городить, если можно обычной связью пользоваться, – Жора жевал бутерброд, водя пальцем по разложенному чертежу. – Интернетом или мобильной, наконец.
Братья Сапроновы находились в центре темной комнаты без окон, рядом с широким столом, к которому была прикручена табличка «Стол заказов».
– Вся телефонная сеть Лаборатории подключена к этому компьютеру, – Витя закрыл ящик с инструментами. – Принимая вызов, он записывает сообщение и мгновенно рассылает в нужные отделы.
– Мы не сервисный центр.
– Запустим бытовую технику – кто-то должен будет чинить. Борисыч вряд ли упустит лишний шанс заработать.
– А как достучаться до сотрудников на выезде?
– Легко! – Витя включил устройство, похожее на то, что Игорь монтировал в автомобиль. – Это первый отечественный телепортатор. Я просил оборудовать «тойоту» дубликатом, – он взял бутерброд и указал им на электронную карту города, растянутую над столом. Каждый район отмечался лампочкой, от которой тянулся провод. – Где бы ни была команда, она моментально получит необходимое сообщение. Без труб, воздуха, ежемесячной оплаты и вечного нудежа про то, что «абонент вне зоны действия». Итог – мы оперативно работаем и обкатываем новую разработку.
– А «расщепить» зачем? – нахмурившись, Жора прочитал надпись на лицевой консоли агрегата.
– Стереть сообщение.
В этот момент на карте с монотонным пиликаньем замигала лампочка, обозначающая одну из улиц Васильевского острова.
– Что еще? – Витя от неожиданности подавился бутербродом.
С жужжанием запустились бобины закоммутированного в систему проигрывателя, и из динамиков приветливо зазвучал записанный голос девушки-оператора:
– «ЛАМ», слушаю вас.
– Кто-то из наших, поэтому звонят сюда.
– Почему ничего не слышно? – Жора толкнул брата в бок.
– Момент, – тот пробежался пальцами по консоли управления, и в помещении запищал испуганный старушечий голос:
– Ой, милая, делать-то чего. Взбесился, окаянный… А Вера у вас?
– Ты ей дал? – Витя с укоризной п осмотрел на брата.
– А как мы еще проверим? – виновато буркнул тот.
– Номер модели, пожалуйста, – продолжал разговор компьютер.
– Сейчас-сейчас… – суетилась на другом конце перепуганная старушка.
Братья перевели взгляд на прибор, выдававший тонкий лист пластика, на который множество мельтешащих иголочек шустро наносили убористый текст.
– …не ходите по квартире. Уже едут, – закончил беседу синтетический голос диспетчера, и система сбросила звонок.
Исписанный лист двинулся по подставке, заканчивающейся изгибом, и скрутился в рулон. Пневматический шомпол забил его во флакон, который подала катающаяся вдоль стен механическая лапа, и емкость с шипением исчезла в желобе уходящей в пол стеклянной трубы.
Ангар взорвался дребезжанием висящего на стене звонка. Игорь, Марина и Фукс повернулись на звук. Наверху загрохотало, и торчащий из потолка зев воздуховода выплюнул флакон в алюминиевую корзинку на полу. Игорь вопросительно посмотрел на Марину.
– Может, учебная, – та пожала плечами.
– Команда! – разнесся по ангару голос Евгения Дроида, усиленный динамиком. – Вышел из строя прибор, отданный на тестирование родственникам одного из сотрудников. Адрес во флаконе.
– Что за прибор? – поинтересовалась у пространства Марина.
– Инсектоидный модуль. Паукопылесос, – после небольшой паузы, ответил Евгений Борисович. – Не почините на месте – везите сюда. Удачи.
– По коням! – распахнув дверцу шкафчика, Игорь стал натягивать спецовку с надписью «Инженер» на спине. – Наконец хоть что-то!
– А! Это еще что такое? – Фукс показал жилетку с надписью «Инвентарь», которую достал из специально отведенной для него низенькой тумбочки.
– Автономные роботы еще редкость, люди тебя могут испугаться. Поэтому, если хочешь с нами ездить, придется носить, – объяснила Марина, откручивая крышку флакона и пробегая глазами по листу пластика. – Седьмая линия Васьки. Не ближний свет.
– Зато прокатимся! – ответил Игорь, водружая на голову ковбойскую шляпу.
– А ты, оказывается, пижон, – вскинув бровь, оценила Марина.
– Мы много пережили вместе.
– Человеки, – Фукс кое-как застегнул шарнирными пальчиками жилетку, в карманы и крепления которой были напиханы различные инструменты. – Напридумывают себе. Впрягли робота в работу 17
. Я даже не знаю, каким концом отвертки забивают гвозди.
Игорь дернул рычаг, открывающий ворота ангара, и на решетке автомобильного радиатора сверкнула начищенная эмблема Лаборатории. Слепящими лучами вспыхнули фары, загорелась венчавшая крышу стробо скопная система мигалок, озаряющих ангар яркими сполохами.
Подождав, когда Фукс заберется в салон, Марина запрыгнула на сиденье рядом с Игорем и захлопнула свежевыкрашенную черную дверь. Соскучившийся по рулю инженер азартно вдавил педаль газа, и грузовик, визжа покрышками, понесся по тоннелю к выезду из ангара.
* * *
– Это здесь, – Марина сверилась с адресом, пока грузовик протискивался через заставленный машинами двор и парковался у подъезда с гранитной урной, возле которой на скамейке скучала кошка. Заглушив двигатель, Игорь закинул на плечо сумочку с инструментами.
– По инструкции нужно взять… – захлопнув дверь, Марина развернула мятый листок бумаги, который оказался в кармане ее спецовки.
– Зачем тратить энергетические шашки там, где можно обойтись отверткой, – Игорь самоуверенно отмахнулся от напарницы и постучал пальцем по виску. – Знания – сила!
– Как знаешь, – Марина пожала плечами и выплюнула в листок жвачку.
Лязгающий лифт, разукрашенный нетленной похабщиной с ошибками, наконец-то дотащился до нужного этажа, и, сложив гремящую внутреннюю решетку, троица выбралась на тесный лестничный пролет. Еще раз сверившись с адресом, Игорь позвонил в указанную дверь, которую практически сразу же открыла испуганная старушка.
– Здравствуйте, мы по поводу пылесоса.
– Ой, мои хорошие, проходите.
Друзья зашли в квартиру, и старушка отступила к стене, не спуская с Фукса испуганного взгляда.
– Не бойтесь, он носит инструменты, – успокоила женщину Марина.
Внутри было темно, и все невольно перешли на шепот.
– Он как сломался, я электричество-то и выключила, – доверительно сообщила старушка.
– Правильно, – Игорь оглядел неподвижные счетчики в прихожей. – Но он ра ботает от автономного блока питания.
– Меня Верунька уговорила взять. Она у вас техническим директором работает. Сказала, сам пыль находит, сервант протереть может, щетки у него есть… – принялась сбивчиво объяснять испуганная старушка. – На проверку какую-то дали мне его. Тяжело самой-то. А сегодня поработал и – раз! – ко мне! Страсть-то какая! Я в ванне и заперлась.
– Сколько он у вас?
– Две недели.
– Пульт есть? – громким шепотом поинтересовалась Марина.
Согласно закивав, старушка достала из передника пульт и протянула Марине.
– Такое раньше бывало? – Игорь принюхался, ощутив в плотном воздухе квартиры кислый запах жженой проводки.
– Боже упаси!
– Где он?
Старушка дрожащим пальцем указала на приоткрытую дверь комнаты. Игорь осторожно подошел к ней и заглянул в проем.
В дальнем углу погруженного во мрак помещения на стене, под потолком, раскинув восемь манипуляторов-лап, застыл пылесос. Сходство с пауком модулю добавлял вместительный мешок для мусора, подобно брюху закреплённый сзади. Темные силуэты мебели бесшумно прощупывали жирные лазерные точки, проецируемые с корпуса инсектоида. Ситуация чем-то напоминала фильм «Хищник», и инженер ощутил неприятные мурашки. Облизнув губы, он вытащил из жилетки Фукса флакон с аэрозолем и отвертку.
– Не попадите под сенсоры, – Игорь осторожно вошел в комнату. – Фиг знает, чего там у него.
Марина и робот двинулись следом. Оставшаяся в дверях старушка стала украдкой креститься. Игорь медленно пересекал комнату, распыляя аэрозоль, в жидкие облака которого изредка попадала подрагивающая паутина лазерных лучей. Он двигался к пылесосу, опасливо обходя движущиеся красные пятнышки и осторожно протягивая руку с отверткой к округлому корпусу-туловищу. При прикосновении инструмент а модуль вздрогнул и по-паучьи съёжился, подбирая лапы.
– Ну-ка, – нацелив на пылесос пульт, Марина щелкнула кнопкой.
Все точки в комнате тут же сфокусировались на ней. Щеточки и шланги на передней панели пылесоса с жужжанием пришли в движение, над ними хищно вспыхнули красные глазки-линзы. Механизм переключился в режим выдувания, и в лицо испуганно вскрикнувшей Марины ударила густая струя пыли. Все шарахнулись в стороны.
– Попал?
– Ничего не вижу, – Марина терла глаза, подслеповато щурясь.
– Пойдём, моя хорошая, – подоспевшая старушка вывела ее в коридор.
– Нужно пространство! – Игорь кинул на стол в центре комнаты сумочку с инструментами и, сминая ковер и пыхтя, потащил его к стене. Жалобно бряцал блюдечками довоенный сервиз.
Щетки пылесоса угрожающе шевелились, лазеры щупали комнату в поисках мусора. Игорь достал из сумки электрошо кер.
– Попробуем закоротить.
Закрыв нижнюю часть лица рукавом спецовки, Игорь приблизился к механизму и, резко выбросив руку, коснулся шокером поверхности пылесоса. Сверкнули электрические разряды, в лицо инженера ударила тугая струя мыльной пены. Ужаленный электричеством инсектоидный модуль издал противный скрипучий звук.
Отступив, Игорь размазал щиплющее глаза мыло по лицу, в то время как пылесос надвигался на него. Неожиданно к механизму подскочил Фукс и схватил его за передние лапы. В его металлическую физиономию тут же полетело все подряд: комки пыли, хлопья пены вперемешку с булавками, пуговицами и другими предметами. Изловчившись, Фукс подхватил с пола оброненный старушкой тапок и глубоко запихнул его в одну из трубок бесновавшегося модуля.
– Вот тебе!
Пылесос пятился, словно раненое животное – нагнетаемый воздух перестал выходить, с визгом проворачиваясь в мусорном мешк е.
– Ложись! – мигом оценил ситуацию нырнувший под стол Игорь.
Раздувшись до предела, мешок взорвался, и все пространство комнаты заволокло густым смогом пыли. Паукопылесос безжизненно распластался на полу, его корпус дымился.
– Наукоемкий подход, – Игорь переглянулся с Фуксом и смачно чихнул.
Они оглядели покрытую хлопьями пыли комнату, некогда убранную с извечной старушечьей кропотливостью. На стенах висели разноцветные венецианские маски, фотографии людей в костюмах различных эпох. С одного из снимков улыбалась молодая женщина, держащая под руку загримированного под Чаплина человека. В юной особе угадывалась хозяйка квартиры. Вся комната дышала насыщенным творческим прошлым, и Игорь решил при случае поподробнее расспросить о бабушке Веру.
Он вспомнил собственную семью. У предыдущих поколений воспоминания имели осязаемую форму и запахи – плотной фотобумаги, только вынутой из раствора, виниловых пластинок и магнитных лент любительских видеокамер. И, конечно же, пузатых семейных фотоальбомов, на последних страницах которых хранятся несколько коричнево-желтых снимков, с которых по-прежнему мудро смотрят строгие прабабушки и прадедушки, облаченные в парадные кителя и платья. Всех этих вещей касались руки и время, придавая фамильным мемуарам особый вкус.
А что имеют они? Поколение, выбиравшее «пепси», со временем превратилось в покорных рабов безликой цифровой эпохи.
– Батюшки-светы, – всплеснула руками вошедшая в комнату старушка, за спиной которой вытиралась полотенцем Марина.
– Бардак, – согласился Игорь и со вздохом провел пальцами по присыпанным пылью волосам, будто стряхивая с них седину.
* * *
Близился вечер. Город медленно выдыхал от нещадного дневного зноя, варясь в густом облаке дымчатых испарений. Грузовик вполз на улочку, усаженную тополями, за которыми виднелась череда аккуратных коттеджей.
– Значит, знания – сила?
– Перестань, – в который раз отмахнулся от подколки Игорь. – Кто ж знал, что Фукс такой оригинал.
– Ну-ну… Ты никогда с ней не расстаешься? – поинтересовалась Марина, взяв лежащую на торпеде ковбойскую шляпу. – Талисман?
– Был у меня на втором курсе предмет, который назывался дискретной математикой. Теория автоматов, кодирования, машинная арифметика и сортировки – в общем, все в таком духе. Профессору, который это хозяйство вел, сдать было практически невозможно. За исключением девиц, которым хватало ума прийти в юбке покороче, – Игорь улыбнулся студенческим воспоминаниям. – И было у него хобби – мужик коллекционировал ковбойские шляпы. Да какие! Он даже выставки в одном пабе устраивал. И вот накануне экзамена мы поспорили: если я сдаю с первого раза, он дарит мне шляпу. Если провалюсь, достаю ему любую на выбо р.
– Вижу, ты справился.
– Я уже добрую половину-то позабыл, – засмеялся Игорь. – А шляпа осталась.
– Игра стоила свеч. Вот здесь, – сказала Марина, когда автомобиль поравнялся с ее домом, возвышающимся над живой изгородью. – До завтра.
– Пока, – Игорь, облокотившись на руль, смотрел вслед Марине, которая проверила почтовый ящик, открыла калитку и вошла во двор. – Хорошо живет…
– Ее отец какая-то шишка, – зашевелился на заднем сиденье Фукс. – А не пора ли нам подкрепиться?
– Ну, ты и прорва, Карлсон, – Игорь воткнул в гнездо на «пузе» робота толстый провод питания, подключенный к двигателю автомобиля, и многочисленные индикаторы приборов коротко моргнули.
– Красота-а, – Фукс низко заурчал, что явно обозначало удовлетворение, и сузил глазки.
В кармане Игоря запиликал мобильник.
– Слушаю.
– Привет, это Аня из лаборатории, можешь говорить?
– Конечно.
– Папа просил обсудить с тобой некоторые организационные вопросы и передать удостоверение. Может, пересечемся?
– Давай, где?
– В центре есть пара местечек… – слушая Аню, Игорь неожиданно сообразил, что так и не почистился после встречи с паукопылесосом – который, кстати, еще предстояло закинуть на работу – и после наведения в квартире порядка.
– Давай через полтора часа.
– Договорились.
Первый рабочий день, а его уже куда-то приглашают. Отключив телефон, Игорь с улыбкой оглядел улицу, по которой гоняла мяч азартно галдящая детвора, и мягко нажал педаль акселератора. Жить становилось все интереснее.
* * *
Поскольку в фургончике Тибю душа не было, к проблеме мытья пришлось подойти по-научному. Под кабинку была приспособлена найденная на свалке старая телефонная будка, обшитая ржавым листом. К ней протянули местами перемотанный скотчем шланг, воткнутый в видавший виды насос, который качал воду прямо из залива. Чистоту процедуры обеспечивал фильтр, закрепленный позади будки.
Покидав в корзину грязную одежду и вкратце описав приятелю причину такого внешнего беспорядка, Игорь вооружился добрым куском хозяйственного мыла и наскоро помылся, отфыркиваясь под бьющими из самодельной лейки прохладными струями. А пока вытирался, лихорадочно придумывал, чего бы поприличнее надеть. Несмотря на то что кое-какие вещи с квартиры ему удалось прихватить, – холостяцкий гардероб был не слишком велик. С другой стороны, чего так париться. Это ведь не свидание, а встреча с коллегой по работе. Или…
Что «или». Куда разбежался, дорогой? Игорь вытерся, заправил в джинсы чудом подвернувшуюся чистую рубашку, брызнул на выскобленную станком шею каплю старого одеколона и, выскочив из фургончика, запрыгнул на водительское кресло грузовика.
– Буду поздно! – он махнул Тибю и рванул с места.
* * *
Они сидели в полутемной уютной кафешке с живописным видом на Аничков мост и неспешно потягивали горячий душистый улун из глубоких расписных пиал.
– Люблю это место… – Анна Дроид была совершенно не похожа на других девушек, которых ему доводилось раньше встречать. Холеная, затянутая в строгий консервативный наряд как в броню, которая лишь добавляла стройному телу женственности. Открыто недоступная. Слишком открыто. Нужно получить достаточно сильный подзатыльник от жизни, чтобы заставить человека спрятаться за такой маской. Особенно женщину. Глубокие зеленые глаза в обрамлении пушистых ресниц на миловидном, словно фарфоровом личике смотрели с интересом и легким оттенком высокомерия. Смешанный образ из классической купринской аристократки с воздушной нотой Шанель, приправленной легким ароматом жасмина. – Нравится у нас?
– Притираемся помаленьку.
– А Марина? – в зеленых глазах мелькнула лукавая искорка.
– Немного заносчива, – Игорь подул на свой чай.
– Несчастная любовь, перебесится. Пару месяцев назад у нее произошел разрыв с молодым человеком. Она до сих пор терзается, но скрывает это за независимостью и бравадой. Вроде это был куратор ее диплома. Первый опыт, яркие впечатления и жестокий удар – так кончается детство.
– А почему ты стала робопсихологом?
– Сначала была просто психологом, долго стажировалась в Америке. Но там бы так и осталась шринком 18
. А хотелось большего, чем сеансы с диванными пациентами, – Аня посмотрела в окно, за которым монолитная бронза росчерком великого гения укрощала четверку рвущихся с пьедесталов коней. – Устала от людей. От их страхов, эгоизма, мелочных проблем. Коп аешься в человеческой душе, а такое ощущение, что препарируешь труп. Поэтому со временем начинаешь по-другому воспринимать окружающий мир. В общении с человеком никто не может застраховать тебя от предательства. Машина не предаст никогда.
– Если ее не запрограммировать, – Игорь покачал головой.
– Тоже верно, – вздохнула Аня, отпив из пиалы, и облизнула острым кончиком язычка краешек верхней губы. – Ни боли, ни крови, ни слез. Алгоритмы и цифры. Мир прост и ясен.
– Тебе с ними легче?
– Это моя планида. В тусовку Лаборатории я не очень-то вписываюсь, к тому же дочь директора. Многие не доверяют – думают, я его глаза и уши, шпион, все докладываю, – Аня улыбнулась уголками рта. – И с ним-то у меня не особо клеится.
– Почему? – осторожно поинтересовался Игорь.
– Отдалились после смерти мамы, – опустив голову, она легонько постучала холеными ноготками по стенкам пиалы. – Вдобавок я сейчас хочу уйти в другую фирму, а он не одобряет.
– В какую, если не секрет?
– Не будем об этом, ладно? – попросила Аня. – Там сложно все. А ты? К нам просто так не приходят.
– Ты же читала досье, – ляпнул Игорь и запоздало прикусил язык, сообразив, что она просто хотела сменить тему.
– Извини, из головы вылетело, – согласилась девушка и, вздохнув, оглядела пустующий зал, теребя на запястье кокетливый браслетик из жемчужно-кварцевых бусин.
Кляня себя на чем свет стоит и пытаясь сгладить неловкость, Игорь потянулся за чайником.
– В Петербурге время блюза, – объявил хрипловатый мужской баритон, и по кафе полился тягучий гитарный пассаж, зазвучавший из невидимых колонок.
Одиночество – твой единственный друг…
Разбитое сердце, которое не излечить, –
Вот как приходится платить.
Пустые комнаты,
Где мы учимся жить без любви. 19
– Обожаю Гэри Мура, – Аня безошибочно угадала музыканта по первым аккордам. – Тот еще меланхолик.
– Мне Том Уэйтс когда-то нравился, – вспомнил Игорь.
– Видела запись, где он через мегафон пел, мороз по коже.
– Ну да, «Chocolate Jesus», – подхватил инженер. – Инфернальная вещь.
– Голос у него страшный до жути, – прислушавшись, Аня вдруг тихо подпела в такт звучащей мелодии. – А вот этого товарища могу слушать сколько угодно.
Она отпила чая и улыбнулась, отгоняя грустные мысли. Зеленые глаза вновь озорно заблестели.
Все-таки блюз великая вещь.
Игорь улыбнулся в ответ. Подошедший официант расставил перед ними квадратные тарелки с мазком салата из козьего сыра, медовой груши и миндаля, и новые знакомые, выудив из салфеток приборы, неторопливо принялись за еду.
* * *
– …Сегодня Геннадий Орлов вместе с супругой посетил закладку могильника в Красном Бору, – заученной скороговоркой тараторила телеведущая. – Глава города много общался со строителями. Сдача объекта намечена на второй квартал будущего года.
– Поиск – «Игорь Витис», – скомандовала Марина, развязывая поясок и сбрасывая халатик, который скользнув по ее ногам, растекся на кафеле шелковой лужицей. – Теги: «инженер», «кибернетик», «Политехнический».
Она медленно опустилась в глубокую пенную ванну, на бортике которой подрагивал огонек свечи с ароматом пачули. В полумраке комнаты разливались тягучие мелодии индийских раг. Перед расслабленно вытянувшейся девушкой появился широкоформатный голоэкран.
– Ну-с… кто же ты такой?
Подавая устные команды, Марина принялась с интересом перелистывать ссылки. Одна из них гласила – «Аспирант против университета».
– Эту открыть.
Над ванной спроецировалась фотография из газетной подшивки с Игорем на фоне фасада Политехнического университета.
– «Против инженера Игоря Витиса возбуждено уголовное дело по факту кражи из университетской лаборатории новейшей промышленной разработки». Так… «Несчастный случай из-за неосторожного обращения с химикатами… погиб аспирант Лобанов». Ого! Проиграть видеофайл.
– В Арбитражном суде завершился громкий процесс по делу инженера Витиса, – голографический текст перекрыла журналистка, возникшая на фоне здания суда. – Несмотря на предоставленные защитой аргументы и заверения подсудимого в своей невиновности, суд вынес решение в пользу истца…
Марина следила за изображением Игоря, который в сопровождении адвоката спускался по ступеням здания суда.
– …установил выплату компенсации университету, равную размерам нанесенного ущерба.
– Личные данные, – поинтересовалась девушка у невидимого компьютера, и тот отобразил запрашиваемую информацию.
– Инженер-кибернетик, с отличием… был помолвлен с Екатериной Голубевой. После судебного процесса против Политехнического университета – восемьдесят прошений о работе. Восемьдесят отказов. Родственники: отец (эмигрировал), мать, бабушка, отчим. Место жительства – не определено.
Марина высунула из воды ногу, на лодыжке которой красовалась татуировка в виде крохотного лепестка магнолии, скрывшего шрам после неудачного падения с лошади, – и большим пальчиком вдавила кнопку в бортике фаянсовой чаши. Голографическая проекция мягко растворилась в сумраке комнаты.
– Гидромассаж, – послушно доложил синтетический голос робогорничн ой.
– Угу, – пробормотала Марина, задумчиво погружая плечи в бурлящую ванну.
Глава 5. Военная тайна
– Вы очень добры, сэр! – синтетический голос цилиндра, по обыкновению, галантно приветствовал посетителя.
– Привет, Фрэнк, – дверь с шипением уехала вверх, и в ангар зашла Аня. Поймав выпавшую из отверстия рядом с дверью монету, она направилась к грузовику, возле которого возился Игорь. – Салют! Не в курсе, Марина с журналом разобралась? Ну, который я приносила.
– Там режим примерки ни к черту. Отдали на повторное тестирование, на днях вернут.
– О’кей. А ты чего здесь, у вас же выходной?
– Решили на озеро смотаться. Не хочешь с нами?
– Спасибо, но у меня по горло работы. Папа попросил помочь с кое-ка кими бумагами. Чего делаешь?
– Заправляюсь.
Аня наконец обратила внимание на стоящее рядом с грузовиком ведро, доверху наполненное свежими шампиньонами:
– Грибами?!
– Угу, – Игорь руками в толстых защитных перчатках щедро зачерпывал шампиньоны горстями и ссыпал в специальное отверстие в боку машины, опутанное клапанами и змеевиками.
Присев на водительское сиденье, Аня с интересом следила за его манипуляциями, в то время как грибы с шипением исчезали в чреве автомобиля, из которого периодически вырывалась свистящая струйка пара. Работая, изобретатель сверялся с датчиком уровня топлива, установленным тут же, стрелка которого колебалась в оранжевой секции между отметками «Пусто» и «Полный бак».
Тем временем Фукс, желая привлечь к себе внимание, проковылял к дивану и взял прибор, напоминающий фотоаппарат-мыльницу с четырьмя объективами различной величины.
– Что это такое? – пробасил он.
– Рентгеноскоп, – продолжая заправлять машину, объяснил Игорь. – Чтобы видеть детали внутри приборов, не разбирая их…
Фукс повертел в ручонках изобретение и, балуясь, стал снимать себя с разных ракурсов, изредка посмеиваясь.
– Не сломай, – строго предупредил робота Игорь и закинул очередную порцию грибов в бак, предварительно оторвав от шляпки одного из них магазинный ценник-наклейку.
– Ну, даешь, – следившая за его движениями Аня не смогла сдержать смешок.
– А ты не удивляешься саморазлагающейся посуде из спрессованных листьев, которую можно есть? Или стелькам для обуви с молекулами чая для приятного запаха?
– Но грибы… – Аня недоверчиво подняла брови. – Выглядит как розыгрыш.
– Органический синтез, – Игорь похлопал ладонью по змеевикам заправочного коллектора. – Японцы давно катаются! Чисто и экономно.
– А почему не заправляться, например, мусором? – немного подумав, спросила Аня. – Безотходное производство, свалки исчезли бы вообще.
– И где я буду жить, когда состарюсь? – подал голос устроившийся на диване Фукс.
– С регулярной заменой деталей тебе это еще долго не грозит, – усмехнулся инженер.
– Можно попробовать? – соскользнув с сиденья, Аня приблизилась к нему.
– Только осторожно, – Игорь с готовностью посторонился. – Перчатки дать?
– Да я один разок, – захватив несколько грибов, Аня один за другим забросила их в топливный бак. Из отверстия с шипением вырвалась тонкая струйка пара, и девушка, жалобно пискнув, с опозданием отдёрнула руку.
– Обожглась? – Игорь участливо поморщился, видя выражение Аниного лица.
– Сама виновата, – сквозь зубы пробормотала та, прижимая ладонь к губам. – У тебя есть лед?
Игорь открыл лежащий на заваленном инструментами верстаке чемоданчик с красным крестом, достав из него рулон медицинского бинта и баночку какой-то прозрачной мази.
– Жжется, – по-детски баюкая руку, пожаловалась Аня.
– Потерпи, нужно обработать, – натерев мазью ее ладонь, Игорь оторвал кусок бинта и аккуратно замотал девичью кисть. – Ну вот! Теперь можешь смело брать выходной!
Не выпуская Анину руку, он с ободряющей улыбкой посмотрел в светящиеся благодарностью глаза девушки.
– У тебя мягкие руки, – почувствовав облегчение от его осторожного прикосновения, неожиданно тихо сказала Аня.
– Всем привет!
В ангар зашла Марина и, увидев пару, держащуюся за руки, тактично кашлянула в кулак.
– Привет, – отстранившись от Ани, буркнул Игорь и стал смущенно собирать аптечку.
Фукс сфотографиро вал Марину и, подхватив выскочивший из рентгеноскопа снимок, присвистнул. Скинув рюкзак, программистка непонимающе оглядела свои джинсы и рубаху-косоворотку навыпуск со стилизованным старинным узором. Заплетенные в косу волосы довершали «славянский» наряд.
– Дай сюда! – догадавшись, что причина поведения хихикающего робота кроется в сделанном им снимке, она выдернула у Фукса листок с изображением своего скелета. – Что это?
– Голая правда, – Фукс юморно сузил глазки. Он был явно доволен собой. – Хе-хе!
– Папарацци! Кто тебе это дал? – Марина разорвала снимок и отобрала у робота рентгеноскоп.
Фукс без обиняков указал в сторону Игоря.
– Ты чему его учишь! Знаешь, как тяжело корректировать ядро?
– Успокойся, это научный прибор. Откуда я знал, что он будет тебя снимать?
– Ладно, я пойду, – Аня направилась к выходу. – Передавайте ребятам пр ивет.
– Увидимся, – Игорь хотел сказать что-то еще, но его неожиданно стеснило присутствие Марины.
– Ты не поедешь? – удивилась она. – Сегодня же выходной.
– Дел невпроворот, – с ноткой сожаления ответила Аня, про себя думая, что на самом деле сейчас было бы здорово скинуть одежду и нырнуть в спокойную прохладную глубину.
– Ты всегда так, – заметила Марина. – «Зашиваюсь, куча работы». Дочка директора, можешь на денек и сбежать.
– Могу, – задержавшись, Аня вспомнила, как совсем недавно, под Новый год, они с отцом рванули в Таиланд, и он учил ее дайвить с маской. Бодро улыбаясь, но внутренне отчаянно труся под ироничными взглядами накачанных мужиков, девушка натягивала резиновый гидрокостюм, к которому прилагался увесистый кислородный баллон, и послушно ныряла с инструктором, чтобы увидеть таящуюся в глубинах обещанную красоту, которая завораживала своим неколебимым спокойствием. Мир, который при ближайшем рассмотрении был намного живописнее и притягательнее разудалых морских приключений ее любимого Клайва Касслера. И как каждым утром, спозаранку запасшись вареным яйцом из ресторана, она выходила на пустынный пляж, роняла в прибой сарафан и погружалась в рокочущее Южно-Китайское море, которое мягкими волнами, неспешно накатываясь, ласково обнимало за талию. Мельтешащие рыбки тут же набрасывались на размятый в ладонях вареный яичный желток, давая купающейся девушке как следует себя рассмотреть. Аня вздохнула. – Но у меня с собой ничего нет, а домой идти неохота. Да и рука. Так что будет время – просто наберите мне стаканчик черники.
Она вышла, и за ней с шипением опустилась дверь.
– Чего ей больше всех вечно надо? Домой неохота идти, – проворчала Марина. – Могли подбросить по дороге. Она недалеко живет.
– Заправлялся, – поймав красноречивый взгляд, Игорь смущенно почесал в затылке. – Она тоже реш ила попробовать и обожглась.
– Расслабься, – успокоила Марина, открывая свой шкафчик с вещами. – Я не твоя девушка.
* * *
Грузовик катил по залитому лучами солнца пригородному шоссе, обгоняя редкие попутные машины. Через приспущенные стекла врывался прохладный летний ветерок с привкусом разогретого асфальта, приемник наигрывал незамысловатую иностранную попсу.
Игорь и Марина думали каждый о своем. На заднем сиденье подключенный к автомобильному генератору Фукс отрешенным немигающим взглядом уставился на проносящийся зеленый пейзаж.
– Вы покидаете черту города по А сто двадцать два. Желаете включить автопилот? – сказал коммуникатор приветливым женским голосом.
– Нет, спасибо, – отказался Игорь и щелкнул тумблерами приборной консоли над головой.
– Приятного пути, – пожелала диспетчер, и коммуникатор замолчал.
– Можно вопрос? – Марина отвернулась от окна, поглаживая косу, золотистым колосом змеившуюся по груди.
– Давай, – откликнулся тот, внутренне радуясь. Мысль об утренней сцене в ангаре с самого выезда не давала покоя. Ну, подержались за руки, и что? Он всего лишь хотел помочь. Но как она на него смотрела, будто под рентгеном… Игорь поежился, Марина это заметила.
– Все в порядке?
– Угу.
– Так можно спросить?
– Конечно.
– Что тогда случилось в университете? Когда был взрыв?
Игорь бросил на Марину вопросительный взгляд.
– В сети нашла, – смутившись, тихо призналась та. – Не хочешь – не отвечай.
– Налетчики. Предложили продать разработку втайне от университета. Даже подговорили помощника. Я, понятное дело, отказался. Тогда они нагрянули посреди ночи, усыпили меня и невесту какой-то химичес кой дрянью…
– Кто «они»? – нахмурившись, переспросила Марина.
– Не знаю. Были в масках, имен не называли, – Игорь пожал плечами. – Судя по предлагаемой сумме, ребята солидные. Пока я был в отключке, привезли меня в университет, а там стали требовать пароль от сейфа, где лежали стержни силидия.
– Силидия? – нахмурилась Марина.
– Синтетический проводник нового поколения. Планировалось использовать его в процессе создания более продвинутого искусственного интеллекта. Я его так назвал, скрестив «силу» и «идею», – объяснил Игорь. – Лобанов уже тогда был никакой… Его, видимо, пытали, думая, что он знает код. Меня тоже били, но я все равно ничего не сказал.
Марина слушала, затаив дыхание. Фукс на заднем сиденье изредка хлопал глазками-линзами.
– Когда они поняли, что из нас ничего не вытащишь, стали пилить сейф, – продолжал Игорь. – А через некоторое время во дворе пришел в себя оглушенный охранник и вызвал полицию. Тогда сейф попросту взорвали. А нас оставили в помещении…
– Жесть, – выдохнула потрясенная Марина.
– Потом один, видимо главный, сказал, что не станет меня убивать, ибо мне приготовлена участь козла отпущения, – Игорь вспомнил невысокую фигуру в белом комбинезоне. – И у меня действительно ничего не осталось. Ни квартиры, ни работы, ни друзей.
– А где ты живешь?
Он замялся.
– Долго рассказывать.
– А как же родственники?
– Иногда заглядываю к бабушке и маме, когда отчима нет. Отец в Германии – мне было пятнадцать, когда родители разошлись. Мы немного не в ладах.
– А… почему она ушла? – Марина отвернулась к окну и коснулась висящей на шее цепочки, на которой позвякивал маленький ключик.
– Да уж, – Игорь невесело усмехнулся, – давненько под меня никто не копал.
– Извини. Я не хотела.
– А почему вы, клянясь в вечной любви, сразу сбегаете, когда жизнь начинает лететь псу под хвост, а избранник не вылезает из судов? У нее начало карьеры, перспективы… а тут жених проворовался! Вот и променяли меня на «Вишневый сад» да Антона Павловича. Может, и к лучшему.
– Видитесь? – поинтересовалась Марина и вздрогнула, вспомнив лицо Кости в тот вечер, когда они объяснились, сидя в окутанной дождем машине. – Я два года встречалась с парнем, а он сказал, что женат, – не дождавшись ответа, продолжила она. – Точнее, это был мой преподаватель, руководитель диплома. Господи, как глупо сейчас об этом… В общем, оказалось, что он бегал между мной и своей женой, не мог определиться. Доверилась, а он предал. Попользовался. Потом она забеременела, и это решило все. Так ударило… короче, диплом завалила, и в аспирантуру меня не взяли. Банально, да?
– Ну почему же, – вздохнул Игорь, понимающе качнув головой.
– А сюда как?
– Борисыч пригласил. Он у нас собеседования проводил, познакомились.
– А я вообще сирота-а! – пробасил с заднего сиденья Фукс.
– Ты сделан на заводе, – Игорь посмотрел на него в зеркало заднего вида, внутренне радуясь, что робот разрядил непростой разговор.
– На мои запчасти пошли сушилка и робот-гуверна-ант! – коротышка заслонил оптические глазенки ручонками.
На приборной панели с пиликанием вспыхнула лампочка с надписью «Вызов». Марина разочарованно застонала.
– Не отвечай! – откинувшись на сиденье, попросила она.
– Брось, наверняка проверка, – Игорь дернул рычажок, и из дымящегося отверстия-телепортатора в торпеде выскочил флакон со скрученным листом пластика. Напротив Марины на лобовом стекле появилось озабоченное лицо Евгения Дроида.
– Аве Цезарь, – буркнула программистка.
– Доброе утро, ребята! Знаю, выходной, но у нас срочный вызов, – как всегда, без предисловий начал директор.
– Какая неожиданность, – фыркнув, Марина вытащила флакон из креплений и подула на пальцы.
– Звонили из «Золотого прогресса». Они что-то химичат около танковой части в Сертолово. Просили лично приехать, но я не могу, а вам, судя по спутнику, как раз по пути. Почините, что скажут, и гуляйте. Работы максимум на час. Заказ в распечатке. Удачи!
– Вот видишь. Нам все равно нужно затариться. А так убили двух зайцев.
– Скорее время, – заупрямилась Марина и надула губки, скрестив на груди руки.
– Брось, лучше Фукса накрой.
Миновав поворот на Песочное, грузовик съехал с трассы и плавно остановился перед двустворчатыми воротами с красными звездами.
– Лаборатория, по вызову.
– Давай вдоль забора, – махнул из сторожки разморенный на солнцепеке парнишка-дежурный, которого явно предупредили заранее. – Там увидишь.
Игорь сдал назад, и «тойота» стала огибать ограждение части, двигаясь по лесной дороге в указанном направлении.
– Как за городом хорошо, – вытянув из окна руку, Марина на ходу сорвала с покачивающейся лапы малинового куста несколько ягод и, отправив их в рот, понюхала пальцы, испачканные душистым соком. – Интересно, что тут делает «Прогресс»?
– Скоро узнаем. Думаю, это здесь, – сказал Игорь, когда деревья расступились и грузовик выехал на просторную поляну, в центре которой стоял неуклюжий четырёхколесный механизм с двумя хромированными стволами.
В стороне голые по пояс и взмокшие от жары крепкие пацаны в респираторах, орудуя лопатами, что-то забрасывали землей на дне глубокой дымящейся ямы.
– Чего размякли, девочки? Н е пол подметаете! Копаем, Сидоренко, копаем! – резким командным тоном взвизгнул руководивший работой краснолицый лейтенант.
Увидев подъезжающий грузовик, от механизма отделился седовласый мужчина в хлопковой пиджачной паре, обмахивающийся фетровой шляпой.
– Посиди, – обратилась Марина к затаившемуся под пледом Фуксу, когда автомобиль остановился, и они с Игорем спрыгнули на траву.
– Спасибо, что смогли приехать, – приветливо улыбнулся седовласый. – У нас времени в обрез.
Когда он подошел легкой походкой скучающего начальства и ближе рассмотрел Игоря, тому показалось, что улыбка на лице собеседника на мгновение сменилась гримасой удивления. Такое выражение невольно можно заметить, когда вы неожиданно встречаете человека, которого больше не надеялись увидеть.
Игорь ощутил непонятное беспокойство.
– Мне необходим совет квалифицированного специалиста, – улыбка мужчины, чьи глаза закрывали зеркальные солнцезащитные очки, стала еще шире, и он, доверительно приблизившись, кивком указал в сторону работающих у ямы солдат. – А то от этого контингента ждать помощи в необходимой мне области не приходится, если вы понимаете, о чем я.
– Ну почему же, ребята работают, – ладонью прикрыв от солнца глаза, Игорь посмотрел на солдат, которые, продолжая трудиться, украдкой бросали в сторону Марины тоскливые взгляды. Точнее, на ту часть ее тела, что находилась ниже спины.
А ничего хлопцы, ладные. Сам когда-то так же горбатился – от легендарного забора до не менее мифического обеда, – доведенной до автоматизма работой натруженных комбатовской муштрой мышц пытаясь вытравить из головы упрямую картинку запотевшей пузатой кружки свежего ржаного кваса. И ведь не всегда получалось, зараза. Вот уж тогда-то и начинаешь по-настоящему проклинать пылюку, от которой зудят выскобленные бритвой щеки и скрипит на зубах. Игорь ностальгически улыбнулся, вспомнив собственные армейские будни – сам-то ведь офицер запаса, как ни крути, – и полез в салон за сумкой с инструментами. Гоняют парней по жаре.
– А что они делают?
– Яму зарывают, – невозмутимо объяснил седовласый, подняв брови. – Разве вы не видите?
– Ладно, показывайте, что тут у вас.
– Да вот, встала, и ни в какую, – стал объяснять мужчина, когда они пошли в сторону громады застывшего непонятного механизма.
Надев рабочие перчатки и взявшись обеими руками за внушительную ручку на корпусе агрегата, Игорь с усилием откинул боковой люк. Да уж, вот где бы точно пригодилась богатырская сила Жоры. Засунув голову внутрь механизма, Игорь, светя себе фонариком, оглядел прокопченный двигатель и вереницу баллонов с маркировкой «керосин».
– Это что, заправщик? – присвистнул он, оглядывая попадающие в желтый круг света замысловатые переплете ния трубок и проводов. – Да у вас, похоже, компрессор полетел…
– Здесь есть какая-нибудь электронная система? – Марина достала из спецовки свой компьютер-наладонник. – Например, что-нибудь, отвечающее за подачу топлива в баллоны?
– Безусловно, – кивнул седовласый. – Там.
Он отошел в сторону, и Марина увидела выемки скоб-трапа, ведущего на крышу механизма.
– Вход на крыше.
В салоне автомобиля Фукс выбрался из-под пледа, закусил кусок электропровода и стал следить за гибкой фигурой хозяйки, карабкающейся по лесенке на борту механизма.
– Ничего себе, – достигнув верха, программистка соскользнула в люк и, с трудом найдя среди скопления различной техники видавший виды бортовой компьютер, подключила к нему свой наладонник. Немного подождав, проворно застучала по клавишам выдвижной клавиатуры.
Потеряв Марину из виду, Фукс повернул голову к з абрасывающим яму солдатам. Один его глаз с жужжанием выдвинулся, и на его линзе вспыхнул красный символ «REC», сигнализируя о начале записи.
Глаз прошелся по взмыленным торсам солдат в белых, спущенных до пояса комбинезонах, затем, зажужжав, приблизил нашивку на болтающемся рукаве – значок химической угрозы.
– Опять человеки что-то химичат, – сварливо буркнул Фукс и продолжил наблюдение.
Глаз-камера стал шарить по земле, спустившись к краю ямы и приближая подошвы кирзовых сапог, рядом с которыми стоптанная земля была сплошь усеяна тельцами мёртвых насекомых.
– Что-то здесь не так, – снова пробормотал Фукс, заметив, что воздух над ямой колеблется от едва заметных испарений.
– Давай! – закончив копаться в двигателе, Игорь высунулся из душного чрева и махнул сидящему в кабине солдату. – Попробуй запустить!
Водитель послушно двинул несколько рычагов, и машина с урчанием содрогнулась, выплюнув из трубы облако черного дыма.
– Ишь, епт! – довольно цокнул языком солдат. – Заработала кобылка!
– Системы электроснабжения и подачи топлива работают нормально, – доложила спрыгнувшая на землю Марина.
– В таком случае, вот ваш гонорар, как было оговорено. Спасибо, что уделили нам время! – Пока мужчина отсчитывал купюры, Игорь повернулся к яме и оглядел сложенные рядом с ней продолговатые железные контейнеры, похожие на гробы.
– А в яме что? – поинтересовался он, не сумев на глаз определить назначение контейнеров.
– Извините, учения секретные, вроде как… – тон мужчины переменился, и перед лицами Марины и Игоря возникла папка с бланком, которую тот извлек из поставленного на пень портфеля. – Так что вы уж лучше меня не расспрашивайте. Армейские порядки, сами знаете.
– Что это? – Марина настороженно пробежала взглядом по мелкому тексту в документе.
– Договор о неразглашении, – мужчина вытащил из нагрудного кармана рубашки ручку и протянул ее Игорю. – Бюрократическая мелочь, ничего серьезного!
– Ну, раз так… – Игорь и Марина по очереди расписались на бумаге в местах, указанных седовласым.
– С формальностями покончено, поэтому не смею задерживать, – снова улыбнулся мужчина, когда ручка и папка с бланком исчезли в портфеле. – У вас наверняка еще много работы.
– Порядок, – Игорь собрал инструменты и закинул сумку на плечо. – Сегодня выходной.
– Тем более, – мужчина снова стал непринужденно обмахиваться шляпой, и Игорь опять почувствовал неладное. Поведение незнакомца отчего-то казалось ему наигранным. – Погода располагает к беззаботному настроению. Всего наилучшего!
– До свидания, – инженер кинул сумку на заднее сиденье рядом с Фуксом и, запрыгнув в кресло водителя, завел мотор.
Но прежде чем снять машину с ручного тормоза, он бросил последний взгляд на таинственную яму. Солдаты уже не забрасывали ее землей, а, оперевшись на лопаты, смотрели в сторону их автомобиля. Угомонился даже раскрасневшийся от жары лейтенант.
Перекур? Или ждут пока они уедут? Что-то здесь не то… Стоящий у механизма мужчина махнул на прощание рукой, и Витис сдал назад, разворачивая грузовик.
Мужчина внимательным взглядом проводил его и, как только машина окончательно скрылась за деревьями, развернулся к яме.
Глава 6. Прерванный пикник
Когда они вновь оказались на лесной дороге, Игорь притормозил и нажал кнопку видеокоммун икатора. Через несколько секунд на лобовом стекле появилось озабоченное лицо Евгения Дроида.
– Что там у них? – поинтересовался он.
– Похоже на заправщик, компрессор полетел, – ответил Игорь.
– Надеюсь, вы были на высоте?
– Там учения какие-то. Сказали, секретные. Мы бумагу о неразглашении подписали.
– Учения? – задумался директор. – Да и шут с ней, с бумагой. Какие планы?
– Отдых, – голос Марины радостно зазвенел. – За городом просто класс!
– Будьте на связи. – Изображение, дрогнув, исчезло, и программистка со злорадной ухмылкой выдернула провод из гнезда в приборе подачи флаконов. Находящаяся в режиме ожидания надпись «Вызов» погасла.
– Зачем? – удивился Игорь.
– Чтобы мы еще кому-нибудь не понадобились. А то весь отдых испортят. Ты чего смурной?
– Да тип на поляне из головы не идет, – задумчиво ответил Игорь, качнув прикрепленный к ключу зажигания брелок в виде хромированного болта. – Фигня какая-то, у меня ощущение, что я его знаю. Или где-то видел.
– Хватит о работе. – Марина наморщила носик и достала из кармана джинсов листок со списком необходимого для пикника, который ей накануне вручила Вера. – Поехали, еще продукты покупать.
* * *
Над Медным озером, в котором отражалось чистое голубое небо, гоняли в салки стрекозы и, изредка касаясь воды, оставляли на изумрудной поверхности ровные расходящиеся круги. Массивный корпус «тойоты» возвышался над поляной цветущего иван-чая, на капоте которого вальяжно развалился Фукс в надвинутой на физиономию шляпе Игоря а-ля «отдыхающий ковбой». Полуденный воздух звенел от неумолчного стрекотания кузнечиков.
На берегу дымил небольшой мангал, на котором аппетитно румянились сочные куски рыбы, нанизанные на шампур ы. Рядом деловито суетились занятые готовкой Витя и Жора, одетые в шорты-бермуды и гавайские рубахи.
– Чего задержались? – окликнул хлопотавший над потрескивающими углями Жора.
– Борисыч к военным послал, в Сертолово, – Игорь подхватил с заднего сиденья «тойоты» пакеты с провизией. – Учения какие-то, компрессор в заправщике полетел.
– Надеюсь, голодные? – поинтересовался Витя, не отворачиваясь от жаровни. – В меню нежный лосось на листьях салата, приправленный свежими овощами под соусом тартар.
– И хрустящий хлеб с ломтиками моцареллы и фенхелем, – тоном метрдотеля поддержал брата Жора.
– Притормозите, – взмолился Игорь. – Я кроме сандвича с колбасой с утра ничего не ел.
– Тогда ты по адресу! У нас имеется, чем заморить червячка, – откликнулся Жора, крутя в руках прозрачную мельницу для специй и краем глаза наблюдая, как раздевается Марина.
; – Я сначала окунусь, – сбросив на траву джинсы, та выгнулась, стягивая косоворотку, под которой блеснул маленький серебристый купальник, едва прикрывавший фигуру. – Как вода?
– Супер! – улыбнулась гуляющая среди иван-чая Вера.
– Идешь?
– Попозже.
– Как хочешь! – Марина с плеском вбежала в озеро, подняв фонтан брызг. – Ай!
– Да, брат, – Витя следил, как по ее загорелым ягодицам, разделенным полоской трусиков, маятником качалась коса. – Красота тоже наука.
– Класс! – звонко смеясь, Марина присела навстречу упруго накатившей волне и поднялась в водопаде опадающих капель.
– За рыбой следи, – перехватив выразительный взгляд Веры, пробубнил смутившийся Жора.
– Сам переворачивай, – не уступил старшему Витя.
Донный песок окутывал ступни уходящей с мелководья девушки невесомыми облачками золотистой пыльцы. Касаясь воды кончиками пальцев, она ощутила, как покрывается мурашками от крестца до лопаток, а под тоненьким бикини твердеют соски. Убедившись, что никто не смотрит, Марина развязала тесемку и сняла лифчик, на одном из треугольников которого сверкнул ушками зайчик «Плейбоя». А что, если так выйти на берег? Оглядев свои округлые груди, она озорно прикусила губу и намотала купальник на запястье. Нет, лучше поберечь нервы мальчишек, а то рыба точно сгорит. Озерная вода лизнула ключицы, и Марина нырнула, вспенивая ногами озеро.
– Давайте сюда! – проплыв немного, она откинула на спину брызнувшую капелью косу. – Вода обалденная!
– Эй, русалка, харэ! – окликнул купальщицу Жора.
– Отцепись от нее, – вступилась за подругу Вера, вплетая в аккуратный самодельный веночек свежесорванный желтый цветок. – Дай расслабиться.
– Выпить уже охота.
– Ты же за рулем, – удивился Игорь.
– Сегодня я «трезвый водитель», – улыбнулась Вера. – Так что поаккуратнее с ними.
– Ладно тебе, – насупился Жора, и Вера игриво погрозила ему пальчиком.
– Так, народ, хватит, – пресекая перепалку, Игорь азартно потер ладони. – Говорите, кому помочь.
– Зелень порубай, – Витя поочередно переворачивал шампуры. – Салат осталось сварганить, ножи в корзинке у столика.
– О’кей.
– Вы как хотите, а я больше не могу, – с этими словами Жора вытащил из багажника «волги» два увесистых чемодана.
Поставив один на землю, он аккуратно водрузил второй на капот грузовика и, щелкнув замками, раскрыл. Изнутри плавно поднялось крепление в форме бутылки, опутанное проводами, которые были подключены к компьютеру в крышке.
– Что это? – оторвавшись от петрушки, Игорь с интересом взглянул на хитроумный прибор.
– Моле кулярно-генетический преобразователь, – в голосе Жоры послышались горделивые нотки. – А по-нашему – Устаревалка!
Присев, он раскрыл второй чемодан, и Игорь, присвистнув, оглядел набор бутылок красного и белого вина. Поводив по этикеткам пальцем, Жора наконец остановился на «каберне».
– Каждый сорт – свои правила. Расположение виноградника, климат… Вводишь нужную информацию, нажимаешь кнопку и – готово! – в радостном возбуждении объяснил Витя, раскладывая румяную рыбу по пластиковым тарелкам.
Жора перепечатал данные с бутылочной этикетки в компьютер внутри чемодана. С сомнением повертел в руке тонкую флешку с биркой «100».
– Вер, – он с мольбой посмотрел на подругу. – Давай позабористее, за встречу?
– Дату сотрите, Евгений Борисович проверяет, – подошедшая Вера запустила пальцы в золотистые кудри и томно потянулась.
Достав из рюкзака толстую флешку с биркой «300», Жора показал ее Игорю.
– Картриджи «старения». Тонкий – на сто лет, потолще – на триста.
– Как флешка, только объем в годах, – Вера вытянулась на пляжном полотенце, расстеленном в траве.
– Ну, даете, – недоверчиво усмехнулся Игорь. – Сомелье с кавистами вам войну объявят.
– Сначала запустим простые образцы – пять, десять лет «старения», – промурлыкала жмурящаяся на солнце Вера. – Чтобы опробовать на рядовых потребителях. Картриджи с большим объемом появятся позже и стоить будут – у-у-у…
Тем временем Витя отобрал у брата флешку и воткнул ее в специальное гнездо рядом с креплением в форме сосуда. Жора зафиксировал откупоренную бутылку в пазах и аккуратно продел в ее горлышко тонкий шланг с прозрачной иглой. На главной консоли вспыхнул красный индикатор.
– Лучше отойдём, – на всякий случай предупредил Жора и, подавая пример, сделал шаг назад.
Из чемодана донеслось гудение. Игорь повернулся к братьям, собираясь что-то спросить, но те возбужденно зашикали:
– Смотри, смотри…
Агрегат пиликнул, и жидкость в бутылке полностью обесцветилась. Затем она начала стремительно темнеть и клубиться, словно внутри один за другим распускались сотни бутонов роз. Емкость с вином раскручивалась в пазах, в то время как на экране компьютера бежали цифры обратного отсчета. Едва вспыхнул ноль, вращение центрифуги замедлилось, и красная лампочка на консоли с предупреждающим писком стала зеленой.
Прихваткой в форме цыпленка Жора победоносно вынул бутылку, содержимое которой приняло благородный рубиновый оттенок.
– Вуаля! Хоть сейчас на аукцион!
– Бокалы доставайте, – Вера указала на клетчатый футляр с хрусталем. – Не из пластмассок же это чудо пить.
Жора разлил вино.
– Эй! Меня подожд ите, – Марина вышла из воды, поправляя на груди серебристые лоскутки купальника, отливавшие перламутровой крапинкой.
– Бегом! – Жора передал ей бокал и, выдержав паузу, торжественно провозгласил. – Тост! За тех, кто сегодня здесь собрался!
Игорь вспомнил о вечно занятой Ане. Ей бы не мешало развеяться.
– Знания…
– …сила! – поддержали присутствующие, раздался звон стекла.
– Ти-ти-ти, – Жора испуганно наморщился и замахал свободной рукой, когда все поднесли бокалы к губам, собираясь сделать глоток. – Сначала понюхайте, дайте подышать. Насладитесь ароматом, глубиной цвета, – подавая пример, Сапронов-старший с видом эксперта поднял свой бокал и посмотрел на преломившийся в нем солнечный луч. – Это вам не бурда за сто рублей!
– Теперь заценивайте, – наконец разрешил он, убедившись, что все проделали со своими бокалами необходимые операции.
;– М-м-м, – сделав глоток, Марина с удовольствием облизнула губы. – Гениально. Только к рыбе подают белое сухое.
– Еще не вечер, – польщенный комплиментом, воодушевленно заверил Сапронов-старший. – Это для чистоты эксперимента. На белом не так заметно получается.
– На рыбу налетайте, пока не остыла, – Витя раздал всем вилки.
– А вы пока выкладывайте, в чем соль, – пригубив вино, Игорь поставил бокал на капот грузовика, с интересом осматривая «Устаревалку».
– Пусть они о железках своих болтают, – Вера и Марина, подхватив тарелки, направились к расстеленному на траве полотенцу. – Нюта опять не смогла?
– Зашивается, как обычно. Не знаешь, над чем она все время работает?
– Понятия не имею, но если будет продолжать в том же духе, однозначно себя загонит… А ключик не боишься утопить? – поинтересовалась Вера, когда подруга присела рядом с ней на песок и скрестила по-турецки ноги.
– Крепкая, – перехватив ее взгляд, Марина подцепила ноготком цепочку на шее. – Про этот секрет не знал никто: дома украшение снималось лишь в ванной комнате, на улице – никогда.
– От сердца? – лукаво подколола Вера, указав кончиком вилки на ключик.
– Память об универе, – неопределенно ответила девушка. – А ты чего не загораешь?
– Наоборот, – Вера скользнула пальцами по застегнутой молнии своего сплошного купальника. – Это материал с микроскопическими дырочками, которые пропускают ультрафиолет, видишь? Так что не обязательно раздеваться, чтобы как следует загореть.
Она закрутила на указательном пальце кудрявый локон и оглядела карамельную кожу Марины.
– Не плаваешь голой? – отложив тарелку, та сладко потянулась. – Я люблю.
Подруга зарделась, украдкой посмотрев на Жору, и сменила тему:
– Кстати, к ак поживает «Топтыгин», с «Прогрессом» не связывалась?
– Сначала надо закончить английскую версию.
– Почему ты не принесешь его в Лабораторию? Мигом бы поставили косолапого на конвейер. И с патентом будет быстрее.
– Думала об этом, – Марина облизнула вилку, мягко надавив на нее губами. – Но сначала закончу.
– А почему это никто не восхваляет кулинарные достижения поваров, можно узнать?
Вера и Марина переглянулись, прервав разговор, и послушным хором ответили:
– Пальчики оближешь!
– Не забудьте позвать, когда будете это делать, – подруги прыснули, а Жора широко улыбнулся в бороду. – Кто захочет добавки, обращайтесь.
Пока девушки болтали, изредка звонко смеясь, Витя посвящал Игоря в тонкости технологии «состаривания» вина.
– Значит, в эти пазы вставляем откупоренную бутылку. Молекулярный преоб разователь, получив заложенную в компьютер информацию с этикетки, подключается к сети, где, получив более подробные сведения о данном сорте, преобразует его до нужного состояния.
– Я думал, под воздействием воздуха вино превращается в уксус.
– Не в нашем случае, здесь все герметично.
– В голове не укладывается, – покачал головой Игорь. – Вы собрали машину времени!
– Одно нажатие кнопки – и успевай за счетчиком следить, – подмигнул Жора, делая большой глоток из своего бокала.
– Так просто?
– А ты хотел спецэффектов? – усмехнулся Витя. – Как в кино – сели и поехали? Нет, брат, это наука, ей трюки не нужны.
– И вы так просто об этом говорите? Да это же Нобелевская премия!
– Вскрытие покажет, – пожал плечами Жора. – Это прототип. Надо еще документацию распедалить, а там гемора – вагон и маленькая тележка. Хотим еще д окумекать, чтобы тартрат 20
сразу появлялся, но это уже для снобов.
Что-то вспомнив, он окликнул Фукса:
– Слушай, ты же записывал пробники. Покажи ему.
Рот робота открылся, и из отверстия выехал небольшой экран, на котором появилась красная физиономия лейтенанта, который грозно приказал:
– Копаем, Сидоренко, копаем…
– Что это? – Вера отложила тарелку и, прижав коленки к груди, обхватила их руками.
– Сертолово. Где компрессор сегодня чинили, – Марина посмотрела на Фукса. – Опять напроказничал?
– А в яме что? – Жора ткнул пальцем в экран.
– Не знаю, – Игорь пожал плечами. – Оттуда, где мы работали, не было видно.
В этот момент на экране появилась крупная нашивка.
– Химза, – ахнул Витя.
– И респираторы, – нахмурился Жора.
Комбинезоны сменила стоптанная земля у кромки ямы, усеянная тельцами мертвых насекомых.
– Что думаешь? – поинтересовался брат.
– Остаточные реактивы, – Жора задумчиво почесал бороду. – Или окись того, что в земле.
– Радиация? – насторожилась Марина.
– Это ж военные. От них всего можно ждать.
– Да ну тебя, – девушка зябко повела плечами, размазывая по животику крем для загара.
– Вы были там и ничего не спросили? – Витя требовательно посмотрел на Игоря.
– Борисыч сказал, это дела «Прогресса», нам-то что? Своих секретов хватает.
– А вдруг это связано с роботом, которого им привезли из Японии? – как один вскинулись братья. – Это же крутая возможность все разузнать!
– Ну, конечно, – хмыкнула Вера и кокетливо поправила на макушке венок. – Они его случайно разломали и решили в яму закопать.
Девушки прыснули. В этот момент запись закончилась, и Фукс закрыл рот.
– Забейте, – отмахнулась Марина. – Просто какие-то учения. Меньше знаешь, лучше спишь.
– Пошли посмотрим, – Витя решительно поставил на складной столик пустой бокал.
– Пас! – вставая, потянулась Марина. – У меня выходной.
– Как хочешь, – Витя с азартом оглядел друзей. – Кто со мной?
– Я! – по-пионерски вытянула руку Вера.
– Лучше тут подожду. Чего с вояками связываться, – отмахнулся Жора. – Да и за мангалом с «Устаревалкой» некому присмотреть, мало ли зверушка какая рыбку почует.
– Ты зверушкам-то баловать не давай, – Вера ревниво скосилась на входящую в озеро Марину, между припорошенных песком ягодиц которой эротично блестели трусики. – Особенно зайчикам.
– Да ладно тебе, – Жора успокаивающе выставил ладони, по врожденному простодушию не уловив более чем прозрачный намек. – Рыбу оставлять нельзя, сама знаешь. Только отвернешься, фью – горелое все.
Вера снова погрозила ему пальчиком.
– Я с вами, – Игорь кивнул Вите. – Мне там один тип подозрительным показался…
– Возьмите Хомку с собой, может, заодно опробовать получится, – покопавшись в багажнике «Волги», Жора вытащил оттуда небольшой контейнер для переноски животных. – Если к воякам лезть не захочется.
– Это мысль, – Витя взял у брата контейнер и положил его в салон грузовика.
– О чем речь? – не понял Игорь.
– Тебе понравится, – Витя подождал, пока Вера устроится на переднем пассажирском сиденье, закрыл за ней дверь и запрыгнул в салон рядом с Фуксом. – Трогайте, шеф!
* * *
Игорь затормозил, когда лес стал редеть, и между деревьями показалась поляна. Выбравшись из грузовика, друзья осторожно пошли вперед, стараясь оставаться в тени листвы. На пустыре уже никого не было. В тяжелом нагретом воздухе напряженно звенело стрекотание невидимых кузнечиков.
– Быстро они управились, – Игорь оглядел место, где с трудом угадывались очертания когда-то выкопанной солдатами ямы. Теперь она была полностью забросана дерном, через редкие щели в котором пробивались тонкие струйки черного дыма.
– Надо было шлепки взять, – Вера осторожно переступала босыми ногами, идя за Игорем по еще теплой и местами опаленной земле. – Фу! Ну и запах.
– Похоже на резину или проводку, – принюхавшись, Игорь ковырнул носком кроссовка рыхлую землю, на которой в нескольких местах четко отпечатались протекторы широких шин. – Сюда недавно приезжали. Наверное, забирали солдат или ту штуку, которую мы чинили.
; Витя присел на корточки перед широким выжженным пятном на земле. Под его пальцами рассыпалась почерневшая трава. Размяв золу, Сапронов-младший поднес пальцы к носу.
– Керосин… – перехватив его взгляд, Вера принюхалась и наморщила носик.
Игорь еще раз ткнул носком в землю и неожиданно глухо стукнул обо что-то.
Он присел на корточки и сдвинул с места несколько кусков дерна.
– Здесь доски!
– Становится все интереснее, – Витя поднял голову от земли и указательным пальцем вернул на место сползшие с переносицы очки.
– Нужно посмотреть, что под ними.
– Постой, а химическая угроза? Комбинезоны на солдатах! – Вера испуганно схватила Игоря за руку и потянула назад.
– Самое время опробовать Хомку, – Витя сбегал к грузовику и вернулся с контейнером, который ему дал Жора. – Присутствующих просим не визжать, он ис кусственный, – предупреждение было явно адресовано Вере.
– Мне хомячки очень даже нравятся, – вызывающе ответила та, обиженная тем, что ее записали в трусихи.
– Хомка? – улыбнулся Игорь.
– Ходячий Обнаружитель Магнитных Колебаний Андроидов, сокращенно – Х.О.М.К.А. – Витя аккуратно достал из контейнера маленькое железное тельце на четырех лапках, действительно напоминающее обычного грызуна. – Робот для экстремальных условий. Мы его специально сконструировали, чтобы военным легче было радиозонды и дронов-разведчиков отыскивать. Также подходит и для труднодоступных мест: например, эмчээсникам, чтобы под завалами пострадавших искать.
– Почему именно хомяк? – спросил Игорь. – Разве не лучше, когда размер меньше? Вон я в одном фильме видел – через камеру в таракане переговоры подслушивали.
– Ну да, – фыркнул Витя. – А ты помнишь, что в том фильме случилось с этим тараканом? Его разда вили ботинком. Так что мелкий грызун – самый подходящий размер для поискового зонда. Идеальное соотношение начинки на массу тела.
– А это что? – Игорь кивнул на еще один хитроумный прибор, который Витя держал в другой руке.
– Пульт управления, – тот нажал кнопку под лаконичной меткой «Вкл.», и глазки-бусинки механической зверюшки зажглись.
– Ну-с, и что военные тут с таким усердием прятали?
Игорь с интересом наблюдал, как хомячок подбежал к дерну и, управляемый Витей, исчез в одной из прорех.
– Глядите…
Игорь и Вера послушно встали за спиной Вити и всмотрелись в экран небольшого мониторчика, вмонтированного в корпус пульта.
– Если там что-то есть, мы это обязательно увидим.
На экране, дававшем довольно четкую картинку, торопливо сменялись однообразные комья земли, нарубленные лопатами стебли травы и полевых цветов, попадавшиеся на пути хомяка. Вот шарахнулась в сторону многоногая вытянутая тень гусеницы-землеройки. Вовремя заметив большой камень, преграждающий хомяку дорогу, Витя повернул робота в сторону, надеясь обойти препятствие.
Из-под земли донесся приглушенный удар, мониторчик всплеснулся помехами, и напарники невольно взглянули на старательно уложенный дерн.
– Ага, – буркнул Витя. – Сейчас усилим подсветку…
Изображение стало светлее, и, склонившись над мониторчиком, все увидели обожженную ромбовидную шляпку болта, вкрученного в угол какой-то емкости.
– Ящик? – предположил Витя.
– Попробуй двинуться по стенке, – Игорь ткнул пальцем в экран.
Хомяк стал послушно пробираться вдоль непонятной конструкции, в которой через несколько секунд обозначился черный провал.
– Залеза… – начал было Витя и тут же чуть не выронил пульт. – Ох, ё…
Человеческая кисть. Ладонь, пальцы – все из металла.
– Что… это такое? – прошептала Вера.
– Понятия не имею, – растерянно отозвался Витя.
– Нужно откопать эту штуку, – Игорь первым вышел из оцепенения, опустился на колени и, вытащив из дымящейся земли несколько досок, стал разгребать ее руками. Через пару секунд он вдруг отдёрнул руки и потер их о штаны.
– Горячо? – Вера участливо поморщилась.
– Сам виноват… – Игорь подул на покрасневшие ладони.
– Держи, – девушка достала из заднего кармана шортиков кружевной носовой платок.
– На шухере стой, – Витя надел случайно оказавшуюся в кармане своих шорт варежку-прихватку. Защитив руки, мужчины стали откапывать таинственн ую находку, пока поглядывающая по сторонам Вера топталась в сторонке, сунув большие пальцы рук в карманы шортиков. Через некоторое время Игорь и Витя, пыхтя от усилий, выволокли из ямы продолговатый железный контейнер длиной в человеческий рост.
– Гроб какой-то, – в голосе Веры явственно зазвучал страх. – Может, положим обратно?
– Будет тебе, – отмахнулся Витя. – Полдела сделано, осталось открыть.
– Когда мы приезжали, они были сложены у ямы, – вспомнил Игорь, пока тащили контейнер поближе к кустам на краю поляны. – Штук пять-шесть.
Вера, опасливо озираясь по сторонам, двинулась следом. Ящик опустили на землю, и Витя дотронулся до вентиляционных дыр в боку контейнера.
– Интересно, а эти-то для чего?
– Сейчас узнаем, – Игорь принес из «тойоты» два ломика. – Помоги-ка!
Повозившись, они разомкнули крепления, соединяющие крышку с корпусом, и потянули ее изо всех сил, стиснув от напряжения зубы.
– Крепко держит… – просипел покрасневший Витя.
– По-моему, пошла…
Наконец крышка с визгом откинулась в сторону, и парни полетели на землю. Увидев содержимое ящика, Вера испуганно вскрикнула и прижала к губам кулачки. В ее глазах вспыхнул неподдельный ужас.
– Ты чего? – отряхнув ладони, Витя поднялся с земли и заглянул внутрь контейнера.
– Вот тебе и японский робот… – потрясенно выдохнул он.
В насквозь прожженной емкости съежились металлические человекоподобные останки, на которых кое-где еще дотлевал деловой костюм. Потрясенных исследователей стеклянным глазом сверлил… мэр Орлов, уцелевшая часть лица которого была искажена жуткой нечеловеческой гримасой боли и ужаса.
– Это… манекен губернатора, который я видел в Лаборатории, – Игорь присел на корточки рядом с контейнером.
– Он самый, – кивнул Витя. – Один из тех, что мы делали для Орлова. Видишь – ноги не в рабочем состоянии, этот был для поездок в машине. Но откуда? И почему его сожгли? Евгению Борисовичу это очень не понравится.
– А почему он в этом… ящике? – робко пискнула Вера.
– Скорее всего, чтобы не привлекать внимания, – Игорь встал и почесал в затылке. – Как раз на случай, если неожиданно кто-то нагрянет. Совсем как мы.
– А где солдаты? – Вера оглядела поляну и, вздрогнув, когда в кустах щелкнула какая-то пичуга, обхватила себя руками за плечи.
– Главное – их здесь нет, – усмехнулся Игорь. – Думаю, та штука, в которой мы чинили компрессор, – мобильный огнемет, иначе куда им столько смеси… Почему-то я уверен, что содержимое остальных контейнеров мало отличается от этого.
Мужчины начали раскапывать еще один «гроб».
– А может, не надо? – нервничающей Вере очень хотелось поскорее убраться подальше от этого странного и зловещего места.
– Если хоть в одной голове «мозг» не успел сгореть, есть шанс узнать, почему их решили уничтожить, – не переставая копать, объяснил Игорь. – Вся информация, которую андроид получает через свои зрительные и чувствительные органы, постоянно записывается, конвертируясь в набор специальных файлов…
– Особо не надейся, – предупредил Витя. – Мы для этих самые простенькие ставили.
– Но это же лучше, чем ничего. Нет, и этот сгорел… – Игорь разочарованно пнул брызнувший комьями земли дерн. – Непруха!
– Вон там! – Витя указал на прореху в земле у дальнего края засыпанной ямы и длинный след машинной смазки, тянущийся от нее. Друзья направились туда. Среди кустов шиповника ничком, неестественно раскинув руки, лежала верхняя половина туловища андроида в обгоревших рубашке и пиджаке.
– Гадость какая! – брезгл иво поморщилась Вера и отвернулась.
– Полз, пока не отключился. Голова вроде целая, – Витя осмотрел обугленное лицо андроида с неестественно вывернутой челюстью.
– Отвезем его в Лабораторию, – предложил Игорь. – Мы и так слишком долго возимся…
– Стоять! – от резкого окрика они вздрогнули и, обернувшись, увидели выбежавшего на поляну солдата с автоматом на изготовку. – Руки! Не двигаться!
– Солдат! – округлив глазки, Фукс вскинул ручки вверх.
– Что за… – лицо рядового исказила гримаса ужаса.
– Прячьтесь! – испуганные Витя, Игорь и Вера бросились кто куда.
Визжащий Фукс попытался закрыть ручонками голову, а длинная очередь рикошетила от его бочкообразного туловища, высекая из него искры.
Выпустив весь рожок и увидев, что стрельба не принесла результата, солдат скрылся в кустах, отчаянно призывая на помощь. Где-то з а лесом тревожно завыла сирена.
– Быстрее! Сейчас сюда вся часть сбежится!
Игорь с Витей быстро забросили останки сожженного андроида в кузов грузовика.
Часть вторая. Железная власть
И все дороги, по которым нам идти, – извилисты.
И все огни, которые ведут нас туда, – ослепительны.
Есть много вещей, которые я хотел бы сказать тебе.
Но я не знаю как…
Поскольку, возможно, ты именно та, кто спасет меня.
И, в конце концов, ты моя чудная, неприступная стена.
Глава 7. Хомка
Пикник свернули в один момент. И если потрясенная неожиданной находкой Марина только озабоченно качала головой, разгоряченный вином Жора, наоборот, рвался к месту захоронения, жела я познакомить военных со своими кулаками.
– Что они себе думают! – бушевал он. – Кто им дал право распоряжаться государственной собственностью, а тем более уничтожать ее?
– Мы попытаемся во всем разобраться, остынь, – терпеливо втолковывал Игорь, помогая Вите собирать мангал. – Но сначала нужно как можно скорее вернуться в Лабораторию.
– А что будет с остальными? – спросил Жора. – Так и останутся в земле гнить?
– Их «мозги» полностью уничтожены и восстановлению не подлежат, – Витя захлопнул багажник «Волги». – Теперь это просто металлолом.
– Металлолом, – повторил Жора и вздохнул. – А сколько денег и труда потрачено… Нашего, между прочим!
– Уверен, у «Прогресса» были причины так поступить, – Игорь хлопнул приятеля по плечу. – И мы ее обязательно узнаем.
– А как же теперь Орлов без наших манекенов? – спросила Вера, полоскавшая в озере бокалы.
– Может, они стали ему не нужны, – предположила обернувшаяся в полотенце Марина.
– Все отлично работало, – снова завелся Жора. – А если поломалось чего, надо было к нам их везти! Зачем жечь-то?!
– Разберемся в Лаборатории, – Игорь сел за руль грузовика. – Поехали. Не стоит здесь задерживаться.
И вот андроид лежал на освещенном верстаке в ангаре, безжизненно уставившись плексигласовыми глазами в потолок. Покрытая редкими синтетическими волосами черепная коробка была раскрыта, крышка-скальп откинута в сторону. Внутри в специальном углублении находился «кибер-мозг», похожий на металлический грецкий орех.
– Съездили на пикничок, – невесело хмыкнул в бороду Жора.
– Так вот что запаяно в мою черепушку, – присвистнул Фукс.
– Боюсь, в твоей голове все намного проще, старина, – хмыкнул Евгений Борисович и повернулся к присевшей на край стола Марине. – Без обид.
– Не больно-то и хотелось, – Фукс скрестил ручки на груди и заковылял к дивану.
– Итак, что все это значит? – Евгений Борисович обвел всех присутствующих вопросительным взглядом.
– «Золотой прогресс» утилизировал наших андроидов, и мы им в этом случайно помогли, – сказал Витя.
– Сколько всего было контейнеров?
– Я видел штук пять. Мы откопали два, этот третий.
– М-да, – Евгений Борисович запустил пятерню в растрепанную шевелюру. – Бред какой-то.
– Их сожгли, – проговорила Марина. – Зачем? За ненадобностью?
Игорь покачал головой и стал рассматривать «мозг» через специальные очки с различными диоптриями.
– Погодите! Тут силидий с моими маркировками! Пропавший сверхпроводник… тот самый!
– Думаешь, есть связь с твоим делом? – оживился Жора.
– Стержней было всего десять, – нахмурился Игорь. – Не думаю, что ворам удалось так быстро разобраться в технологии и наладить серийное производство.
– Твои проводники рассчитаны на передачу колоссальных объемов информации, – Евгений Дроид задумчиво потер подбородок. – Наши «мозги» не способны столько вместить.
– Были неспособны. Я заглядывал в голову Орлова, который тут везде бродит, – Игорь закусил губу. – И, поверьте, то, что я вижу сейчас, мало похоже на обычный позитронный носитель. Кто-то основательно здесь потрудился. И проводник точно мой.
– У меня ощущение, – словно боясь подслушки, шепотом сказал Жора, – что на наших манекенах что-то тестировали.
– Как будто пробовали различные варианты, а когда требуемый результат был достигнут, весь брак сожгли, – подхватил Витя.
– Именно, – пробормотал Игорь.
Ангарная дверь с шипением уехала вв ерх, и в помещение зашла Аня.
– Какой ужас! Ради всего святого, что это такое?
– Наш манекен, как видишь, – ответил Евгений Борисович.
Аню настолько поразило увиденное, что она даже не обратила внимания на монету, звонко упавшую на пол из отверстия рядом с дверью.
– Кто это сделал? – дочь Дроида подошла поближе к верстаку. – Покушение на мэра? Прислали починить?
– Пока неясно, – Евгений Борисович накрыл андроида чехлом. – Ты что-то хотела?
– Вот сегодняшние отчёты с испытательного полигона, – Аня показала папку, которую держала в руке. – Мне показалось, тебе будет интересно посмотреть.
– Позже, ладно? Я тут немного занят, – Евгений Дроид вдруг нахмурился. – Но они сами присылают мне отчеты по пневмопочте. Чего это ты вдруг?
Аня замешкалась, но ответить не успела.
– Ожог… Он прошел! – Игорь н аконец сообразил, что не видит на руке Ани бинта.
– Что? Какой ожог? – пробормотала явно не ожидавшая подобного вопроса Аня и растерянно заправила за ухо прядку волос.
– Твоя рука, – Игорь подошел и развернул ее прохладную кисть к свету, осматривая чистую белую кожу. – Утром я заправлял машину, ты захотела тоже попробовать и обожглась. Ты что, не помнишь?
– Ах да, – Аня натянуто улыбнулась. – Совсем забегалась, голова дырявая. Попробовала новый гель для восстановления кожи. – Она выдернула руку и нервно поправила свой галстук-бант.
– Ты какая-то бледная, хорошо себя чувствуешь? – Евгений Борисович внимательно посмотрел на дочь.
– Все в порядке, – ответила та и направилась к выходу. – Зайду позже.
– Увидимся, – кивнул Евгений Борисович.
– Ань, ты забыла монету, – Игорь шагнул за девушкой, но Дроид его остановил:
– Успеешь еще. Сейчас есть дела поважнее.
Дверь за Аней закрылась, но Игорь, нахмурившись, не отводил от нее глаз.
– Давайте достанем «мозг» и посмотрим, что внутри? – Марина спрыгнула с края стола и подошла к андроиду.
– «Мозг» питается от реактора в теле манекена, – это предложение вывело Игоря из задумчивости, и он повернулся к столу. – Если его вытащить, остаточного заряда хватит максимум на день.
– А потом?
– Энергия кончится, – инженер пожал плечами. – «Мозг» умрёт – и вся информация вместе с ним.
– День – уйма времени, можно успеть! – с готовностью выпалила Марина.
– Нельзя рисковать, – Евгений Борисович покачал головой. – Надеюсь, вас на полигоне никто не видел?
– Э-э… – Витя с Игорем переглянулись. – Один солдат.
– Значит, к нам в любой момент могут нагрянуть гости с вопросами, – заключил Евгений Борисович. – Чтобы открыть обычный позитронный мозг, нужен считыватель с частотой «С-18» или, на худой конец «С-16». Для этой штуки нужно нечто классом выше, но обращаться в Бюро сканирований нам нельзя. Начнутся ненужные толки, да и вдобавок засветимся. Откуда мы знаем, что за чертовщина записана в этой голове?
– Давайте я сделаю, – Марина с готовностью протянула к матрице руку.
– Каким образом? – Дроид задумчиво почесал небритый подбородок.
– Вам обязательно знать все подробности? – программистка вскинула бровь.
Евгений Борисович, что-то обдумывая, некоторое время смотрел на андроида.
– Ладно, – наконец согласился он. – Машину оставьте здесь. Возможно, за Лабораторией уже следят. И ради Бога не сожгите «мозг». Это наша единственная возможность разобраться в том, что здесь, черт возьми, происходит. И еще. Все сказанное и услышанное останется в этом помещении.
Все согласно кивнули.
Когда за спинами братьев, Веры и Евгения Борисовича с шипением опустилась дверь ангара, Игорь подошел к верстаку с инструментами и задумчиво оглядел аккуратно разложенный инвентарь. Неожиданное появление силидия в голове таинственного манекена всколыхнуло в памяти события, из-за которых он, собственно, здесь и оказался.
Выходит, Игорь со своим изобретением был всего лишь необходимой частью хитроумного и запутанного плана. Как неприметная деталь в сложном моторе, без которой тот не сможет функционировать. А получив желаемое, его попросту выкинули, словно отработанный материал.
Как манекен, который они откопали…
Внезапно Игорь понял, что таинственная анонимная организация, которой оказался «Прогресс», желавшая купить проводники, все равно бы заполучила их. Им предлагали «мировую» – они отказались. Тогда у них вырвали разработку силой.
Поги б человек. У Игоря снова кольнуло в груди – может, все могло быть по-другому, и Борька сейчас был бы жив?
– Чего «завис»? – голос Марины вывел его из задумчивости. – Ты сегодня весь день сам не свой.
– Все в порядке. Ладно, была ни была, – Игорь выбрал среди инструментов пинцет и длинную отвертку, перешел к соседнему верстаку и аккуратно вытащил из креплений в голове андроида «кибер-мозг».
– Можешь меня ненадолго оставить? Нужно кое с кем связаться, – кинув спортивную куртку на диван рядом с Фуксом, Марина подошла к Игорю, который внимательно рассматривал устройство под увеличительным стеклом. – Это по делу.
– Без проблем.
– Займет час, не больше, – Марина замялась. – Ты все равно потом все узнаешь, обещаю.
– Я понимаю, работай, – успокоил напарницу Игорь, аккуратно положил изъятый «мозг» в стеклянную колбу и стал вытирать руки, придумывая, чем себя занять в ближайший час. Для начала нужно отыскать Аню и вернуть ей монету. Отложив тряпку, он посмотрел на свои наручные «Omega». В этот момент в недрах здания что-то гулко бухнуло, и в ангаре мигнул свет. Дружно запищали компьютеры.
– Что это? – с тревогой прошептала Марина.
– Похоже на взрыв, – насторожился тот.
Мысли в голове растерянно заметались. Авария? Нападение на Лабораторию? Их уже выследили военные или, что еще хуже, агенты «Золотого прогресса» и сейчас отберут обожженные механические останки, не позволяя прикоснуться к тайнам, которые он хранил?
Дверь ангара поехала вверх, пропуская взволнованных Витю и Жору.
– Игореха, – начал с порога Жора, – помощь твоя нужна.
– Что случилось?
– Да на испытательном полигоне новый генератор проверяли, – начал торопливо рассказывать Жора. – И малеха с напряжением не рассчитали. Все живы, так чт о ничего серьезного. Петрушка-то, в общем, не в этом…
Сапроновы замялись, явно не желая афишировать при Марине причину своего появления.
– Иди, я позвоню, – программистка направилась к столу с мониторами.
– Значит, час? – уточнил Игорь.
– Около того, – Марина уселась в кресло и, дождавшись, когда за Игорем опустилась дверь, пробежала пальцами по клавиатуре, активируя сразу несколько программ.
* * *
– Ну, выкладывайте, – поторопил братьев Игорь, когда они оказались в коридоре.
– Тут такое дело… – Жора понизил голос.
– …Хомка пропал, – тихо закончил за брата нервничающий Витя.
– К вам не забегал? – заговорщицки озираясь, прошептал Жора. – Не видели? Не шебуршилось ничего?
– Да нет…
– Борисыч как из ангара вышел, на лифте к себе поехал и, когда рвануло, застрял между вторым и третьим этажами, – продолжал рассказывать Жора. – Мы Хомку в шахту запустили, чтобы проводку посмотреть. Он и упал.
– Потому что руки у кого-то растут из определенного места. – Витя исподлобья покосился на брата.
– Понимаешь, он не запатентованный еще.
– И что? – не понял Игорь.
– Как что? А если он через трубы в канализацию уползет?! – задохнулся от ужаса Жора.
– Если он сбежит и Борисыч об этом узнает, нам кранты, – хмуро кивнул Витя.
– Нам с матрицей нужно разобраться, – попытался отвертеться Игорь. Больше всего ему сейчас не хотелось мотаться по всей Лаборатории в поисках юркого механического грызуна.
– Успеем. Марина же сказала, час. Давай, подвал небольшой, – с надеждой попросил Жора.
– Почему вы думаете, что он в подвале?
– Шахта лифта выходит ту да, – Витя замолчал, и они расступились, пропуская сотрудника спортивного комплекса, несущего на плече большую бутыль с питьевой водой. – И мы от него картинку получаем.
Игорь посмотрел на лицевую панель дистанционного пульта в руках Вити, где на экранчике был виден серый бетонный пол, освещаемый красными сполохами аварийного освещения.
– Скорее всего, он лежит у шахты, – Витя пощелкал парой кнопок.
– Тогда надо просто пойти и подобрать его, – Игорь пожал плечами.
– И побыстрее, – торопился нервничающий Жора.
– Ладно, уговорили, – сжалившись, Игорь махнул рукой – похоже, братьям просто не улыбалось ползать по подвалу вдвоем. – Достанем мы вашего хомяка.
Они двинулись по коридору к закрытой двери с надписью «Посторонним вход воспрещен». Витя открыл ее ключом с помятой бумажной биркой.
– У Михалыча подрезали, – заговорщицки подмигнул он, пропуская Жору и Игоря в темный закуток.
За первой дверью чернела местами проржавевшая масса второй, закрытой на тяжелый чугунный замок. Эту часть коридора не ремонтировали, и стены здесь были выложены из обычного строительного кирпича. Пока Витя возился с тугим замком, Жора светил ему через плечо фонариком.
– Недавно смазывали, – Витя с усилием вытащил замок из петли – в эпоху сенсорных панелей и электронных замков это было подлинной редкостью. – А я думал, туда никто не ходит.
Он толкнул дверь, и на троицу дохнуло тяжелым воздухом, пропитанным запахами заводских катакомб. Прямо за дверью начинался технический коридор, тускло освещенный аварийными лампами. Под потолком что-то изредка постукивало в коробе вентиляционной трубы.
– Не работает, – Игорь подергал реле на стене. – Нужен еще фонарь.
– Есть кое-что получше, – Витя выставил вперед свой пульт, из которого неожиданно вы рвались тонкие голографические лучи, горизонтально расчертившие пространство перед ними на несколько плоских квадратов.
– Что это? – спросил Игорь.
– Карта, компа́с – все, что хочешь, – пальцы Вити запорхали над многочисленными кнопками прибора, и над ближайшим к нему квадратом в воздухе появились три зеленых шарика. – Это мы. Теперь попробуем запеленговать нашего хомяка. Судя по схеме, шахта должна быть где-то там, впереди.
Прикрыв за собой дверь, троица двинулась вперед.
* * *
Марина корпела над клавиатурой, открывая одно за другим различные окна поисковых программ и изучая изображения на мониторах.
– Да где тебя носит… – с досадой пробормотала она, порядком устав от однообразной работы, и отпила из банки лимонада.
Оттолкнувшись от края стола, Марина выкатилась на кресле в центр ангара и закинула руки за шею, чтобы расправить грудь. Тупая усталость, давившая на голову, казалось, стала равной боли в мышцах; такое иногда бывало с ней после долгой работы. Все испробованные и надежные способы по поиску виртуального знакомого сейчас не давали никаких результатов. Программистка нахмурилась и немного покрутилась на месте, отталкиваясь от пола носком незашнурованной кроссовки. Неужели его все-таки поймали? Или завязал?
– Ну, конечно! Балда! – хлопнув себя по лбу, Марина подкатилась к столу и ввела в поисковые строки несколько замысловатых цифровых комбинаций.
И вновь стала ждать. Внезапно компьютерные мониторы начали гаснуть один за другим.
– Мы так не договаривались! – придвинувшись к столу, Марина лихорадочно колотила по клавиатуре, но так и не смогла остановить непонятный процесс.
– Капец, – разочарованно выдохнула программистка.
Внезапно на всех экранах появился быстро набираемый кем-то текст, по несколько слов в каждом мониторе: «Приветствую тебя, странник виртуального мира! Знание, которым ты обладаешь, уникально, ибо им дано владеть немногим. Оно может даровать тебе радость обретения новых истин, а может низвергнуть твое железо в пучину вирусов и спама, выжигая мать незакрываемыми окнами с извращенной порнографией. Помни, ты вступаешь на запретную территорию, обращаясь ко мне. Кто ты и чего ищешь? Назовись!»
На центральном мониторе появилась стилизованная белесая черепушка с оголенным розовым мозгом, который ритмично обрабатывал кулаками моряк Попай, смолящий трубку. При каждом ударе у черепа отвисала нижняя челюсть, а на месте глазниц возникали крестики. Марина улыбнулась. Старый знакомый не утратил любви к витиеватым представлениям. Если, конечно, писал действительно он.
Анимация с текстом исчезли, и Марина увидела в одном из нижних мониторов п оявившуюся строку для ввода текста – как раз под лаконичным предложением «назовись».
– Старый друг, – застучала клавишами девушка.
– Откуда у тебя этот код? – возник на экране новый вопрос.
– Твой бесценный подарок, – улыбнувшись уголками губ, пробежалась по клавиатуре Марина. – После зимней сессии в этом году, забыл? Использовать на случай аварийной связи. Сейчас как раз такой.
Ответ пришел после небольшой паузы. В компьютере снова что-то щелкнуло, и в ангаре зазвучал низкий хриплый голос, явно обработанный на компьютере и не позволяющий определить ни возраст, ни пол невидимого собеседника.
– Чума, это ты? – хрипло поинтересовались из динамиков.
Так в очень редких случаях называлась обратная сторона медали, которую все знали как Марину Осокину. Девушка с ее внешностью, но с совершенно другим ремеслом – хакера.
– Я, – Марина облегченн о выдохнула и придвинула к себе микрофон. – Рада тебя слышать. Давно не виделись.
– Да уж, с самого университета, – согласился голос. – Много килобит утекло. Салют, сестренка, куда пропала?
– Возилась с английской версией «Топтыгина», – Марина вспомнила первые недели после разрыва с Костей, и сердце легонько кольнуло. – Потом разбиралась в собственной жизни. В общем, как всегда.
– Ясно. И как поживает мохнатый?
– С переменным успехом.
– Пока не продала?
– Нет. Сначала все нужно перепроверить. Когда дело касается программирования, я ужасная зануда, ты же меня знаешь.
– Понятно. Где сейчас?
– В одной лаборатории, – ответила Марина и с усмешкой добавила: – Вроде как решила остепениться.
– Короче, бросила якорь, – заключил голос. – А это случайно не та контора с автономными механизмами, которую по телику показывали?
– Она самая.
– Говорят, у вас полный улет. Поздравляю.
– Спасибо. Не хочешь присоединиться? – предложила Марина.
– Куда там, – вздохнул невидимый собеседник. – Я ведь теперь тоже вроде как на легальных началах. А это все так, пережитки прошлого. Если бы не твой код, связи могло и не быть.
– Нужна помощь, – перешла к делу Марина. На счету каждая минута, и с лирическими отступлениями давно пора было заканчивать. – У тебя сохранился позитронный счётчик класса «С-18» или «С-16»?
– Канал защищен? – после паузы поинтересовался невидимый собеседник.
– Да, линия наша, – успокоила Марина. – Плюс у меня четыре глушилки.
– Вижу, хватка осталась прежней, – одобрительно усмехнулся голос. – Зачем тебе считыватель, можно узнать?
– Снять информацию.
Некоторое врем я таинственный собеседник молчал.
– Сорри, не могу, – наконец отозвался он. – Обратись в Бюро сканирований.
– Ты что, в завязке? – с тревогой спросила Марина, в глубине души ожидавшая услышать подобный ответ.
– Просто не могу, – обладатель искаженного голоса явно уходил от прямого ответа. – Извини.
– Это срочно, – попросила Марина. – Через сутки информация уничтожится.
– Хочешь сказать, ты достала «кибер-мозг»? – медленно проговорили из динамиков.
– Да, – решилась программистка. – И причем не простой, а с каким-то очень важным секретом.
– В таком случае, это меняет дело и задевает мой профессиональный интерес, – тон голоса изменился. Теперь в нем было явное любопытство.
– Поможешь? – с надеждой спросила Марина и на всякий случай потянула за нужную веревочку: – За тобой, помнится, должок.
– Л адно, уговорила. Завтра постараюсь выделить для тебя время.
– Мне нужно сегодня, – Марина подчеркнула последнее слово. – Времени совсем нет.
– Хорошо-хорошо, подруга, не кипиши. Мы по-прежнему на Крестовском сидим.
– Нисколько не сомневалась, – кивнула Марина, хотя собеседник не мог ее видеть. – Нравится работа?
– Не пыльная. И кормежка бесплатная, – ответил голос и неожиданно с тревогой поинтересовался: – Надеюсь, ты ключ не посеяла?
– Он у меня.
– Замок прежний. Постучишься как обычно – откроем, и не забудь «мозг». Кстати, где ты умудрилась его откопать?
– При встрече расскажу. Ждите через час-два. Буду не одна.
– Что это еще за новости? – насторожился голос.
– Коллега по работе, – успокоила Марина. – Без него никак, он по «кибер-мозгам» специалист.
– Ну ладно. Хвоста не притащите.
– Я не светилась…
– Береженого бог бережет. Так, кто-то идет. Адье, – коротко попрощался невидимый собеседник, и мониторы стали переключаться в обычный режим, освещая лицо улыбающейся Марины.
* * *
Стены из кирпичной кладки разошлись, и коридор вывел в широкое помещение, пол которого избороздили рельсовые колеи, вмурованные в бетон. Все пространство было покрыто густым слоем пыли и напоминало трехмерную компьютерную модель, на которую не наложили текстуру.
Сколько они блуждали по катакомбам? Игорь нащупал в кармане мобильник. Марина не звонила. А может, в подвал попросту не пробивался сигнал. Достав трубку, он посмотрел в верхний угол экранчика, где был расположен маленький символ, обозначающий сеть. Все палочки были на месте.
Значит, оставалось ждать.
– Да тут целый подземный город, – удивленно присвистнул Жора.
– Больше похоже на бомбоубежище.
– Вероятно, мы уже за пределами Лаборатории, – согласился сверяющийся с приборами Витя. – Говорят, заводские катакомбы в каком-то определенном месте даже могут вывести в Метро-два.
– Опять ты со своими побасенками, – поморщился Жора, словно ему наступили на больную мозоль. Этот спор, по всей видимости, был давним. – Нет никакого Метро-два, здесь тебе сплошное болото, а не Москва.
– А как тогда объяснишь действующую вентиляционную шахту в Тучковом переулке? – ехидно поинтересовался Витя. – Она удалена от метро на четыреста метров! Зачем ставить так далеко? Просто так, вентилировать матушку-землю?
– Ну и что, – пожал плечами брат. – На Наличной тоже стоит вэ-ша, правда, недействующая. И удалена она от «Приморской» не на четыреста, а аж на девятьсот метров! И еще на восемьсот от залива. Что с того?
– Как что? – возмутил ся Витя. – И тебе даже после такого не интересно?
– Может, поставили для будущих станций, – равнодушно предположил Жора.
– В Тучковом переулке? – фыркнул Витя. – Не смеши.
– Я видел много непонятных стройплощадок в разных частях города, – вклинился в спор братьев Игорь. – А про подземный тоннель от Дома правительства на Московском, который ведет до Кронштадта, слышали?
– И ты туда же, – Жора со вздохом покосился на приятеля. – Не знаю, братишка. Не проверял.
– Судя по всему, тут давно никого не было, – Игорь указал на толстый слой пыли. – Хоть не заблудимся, тут пылищи сантиметров пять. И откуда она тут берется…
– Глядите, – неожиданно прошипел Витя.
Троица остановилась, смотря на голографическую сетку, в противоположном конце которой над одним из квадратов неожиданно вспыхнул красный шарик, движущийся в их сторону.
– Тут еще кто-то есть, – возбужденно прошептал Сапронов-младший.
– Хомяк! – радостно сказал Жора. – Быстро мы его нашли. Идем скорее…
– Нет, – остановил брата Витя и ткнул пальцем в экран мониторчика. – Хомяк сейчас неподвижен, да и данные не совпадают. Это не он.
– Тогда кто? А-а! Может, Михалыч? Я его за ключи пузырем угостил. Небось, решил здесь втихаря раздавить, чтоб от начальства не влетело, – Жора усмехнулся своей догадке и, прежде чем Витя успел что-либо сказать, крикнул в безмолвное пространство коридоров:
– Михалыч, это ты? Покайся!
Громкий бас тут же утонул в спертом воздухе катакомб, даже не вызвав эха. Голографический шарик замер где-то на полпути между краем сетки и зелеными обозначениями людей. Приятели изо всех сил напрягали слух, чтобы расслышать за дребезжанием вентиляционной трубы хоть какой-нибудь посторонний звук. Ответа не последовало.
– Может, кто-то другой? – уставший ждать Жора первым нарушил молчание.
– Михалычу что, делать нечего, как шататься по подвалу? К тому же он уже месяц не пьет, ему врачи запретили, – Витя покачал головой, сверяясь с датчиками прибора. – Нет, жизненные формы помечены зеленым. Как мы с вами. А поле у того, что находится там, впереди, явно не органического происхождения. Оно не живое, точно тебе говорю.
– Уверен, что правильно пользуешься этой штуковиной? – Жора недоверчиво ткнул брата в бок. – Может, в настройках чего не так подкрутил?
– Я еще на озере специально все откалибровал, – отмахнулся от брата Витя. – Еще когда хомяк за контейнером лазал.
– Значит, это не человек, – Игорь всматривался в тускло освещенный аварийным светом коридор впереди.
– Исключено, – согласился Витя. – Единственные живые существа в радиусе пятидесяти метров сейчас стоят здесь.
– Но если это прибор, то какой? – спросил Игорь. – Забытый строительный робот? Паукопылесос?
– Поди знай, что тут можно найти, – Жора поежился, шаря лучом фонаря по змеящимся под потолком трубам. – Этим катакомбам знаете сколько лет?
– Это не может быть робот, – покачал головой Витя. – У него без подзарядки сядут батареи.
– Импульсная сигнатура читается? – Игорь скользнул взглядом по показаниям пульта в Витиных руках.
– Спрашиваешь, – Сапронов-младший пробежался по кнопкам прибора. – Почти как у нашего поджаренного манекена!
– Ну, конечно, пока мы тут ходили, он ожил и приполз в подвал, – ехидно заключил Жора и, подсветив лицо снизу фонариком, замогильным голосом затянул: – А мо-о-ожет, это призрак какого-нибудь рабо-о-очего, случайно забытого в катакомбах при строительстве заво-о-ода и до сих пор блуждающего по коридо-о-орам в надежде найти отсюда вы-ыхо-од…
– Да помолчи ты, и так мурашки по коже! Это, между прочим, по твоей милости мы здесь торчим, – оборвал дурачившегося брата Витя.
– Это еще почему? – сразу набычился тот.
– А кто уронил Хомку в шахту лифта, и к тому же… эй! – Витя указал на красный шарик, который стал медленно удаляться в противоположную от них сторону.
– Чем бы оно ни было, мы его спугнули. Или оно передумало.
– Если оно вообще может думать.
– Какое расстояние? – Игорь через плечо Вити посмотрел на показания прибора.
– Семьдесят метров.
– Пошли, – выдохнул инженер и, чтобы подбодрить братьев, первым шагнул вперед, хотя ему тоже было не по себе.
Через несколько шагов он сделал первое странное открытие. Вдоль погруженной в полумрак стены широкого коридора, по которому они продвигались, потянулась цепочка непонятных следов. Треугольник, а в не скольких сантиметрах от его основания точка. Рисунок казался Игорю смутно знакомым, но он никак не мог вспомнить откуда.
«Женские сапоги!» – неожиданно догадался он. Кто-то совсем недавно проходил здесь и оставил совершенно четкие свежие отпечатки. Мог этот «кто-то» быть красным шариком на голограмме Витиного пульта? Может, талантливый изобретатель все-таки допустил в настройках какую-то ошибку? А если нет?
– Тут чьи-то следы, – он указал братьям на свое открытие.
– Недавно кто-то прошел, – присев на корточки рядом с ним, Жора осветил пыльный пол фонариком. – Может, это тот, за кем мы идем?
– Оно не живое, – возразил Игорь. – А это явно женские сапоги.
– Думаешь? – Жора почесал бороду. – Тогда я вообще ничего не понимаю…
Вдруг где-то впереди что-то приглушенно грохнуло.
– Ой, точка пропала, – растерянно пробормотал Витя. – Может, оно вышло из зоны видимости?
– Все-таки ты неправильно техникой пользуешься. Дай-ка сюда, – Жора забрал у брата прибор. – Или это и впрямь привидение…
– Ладно, дальше пошли, – поторопил приятелей Игорь.
Второе открытие было еще интереснее первого. Уводящие в глубь заводских катакомб следы женских сапог неожиданно уперлись в массивную, наглухо закрытую круглую железную дверь.
– Заперто, – вернув Вите пульт, Жора с усилием подергал плотно пригнанный к двери засов. – Похоже на люк между отсеками в подводной лодке.
– Или вход в Метро-два, – поддразнил приятеля Игорь.
– Наверное, оно зашло туда, – предположил Витя. – Поэтому нет сигнала. Как думаете, из чего она сделана?
– Из титана, не иначе, – засопел Жора, снова наваливаясь на дверь. – Это же какая силища-то нужна, даже мне не открыть. Чертовщина какая-то!
– Какой тут замок? – Игорь осмотрел пыльный засов.
Друзья осмотрели дверь, шаря по ней лучом фонарика. А еще тут странно пахло. Игорь несколько минут назад почувствовал, как привычный спертый воздух подвала чуть изменился. Он никак не мог вспомнить, где сталкивался с ним раньше.
– Шевелится! – неожиданно выпалил Витя, мельком глянув на пульт.
Игорь и Жора тоже посмотрели в мониторчик, на экране которого задвигалось изображение. Сначала глазки-камеры подергались в сторону, словно хомяка кто-то осторожно толкал, а затем угол обзора сменился, фиксируя движущийся пол и болтаясь из стороны в сторону.
– Странно он как-то движется, – пробормотал Жора. – Ничего не понимаю.
– Его кто-то несет, – первым догадался Витя.
Неожиданно за дверью лязгнуло, и массивный титановый круг пополз в сторону. Троица вздрогнула и сделала шаг назад, нацелив в открывающийся черный проем фонарик. Кто выходил им навстречу – механизм, человек, привидение?..
– Уберите свет, – с этими словами из-за двери показалась моргающая и заслоняющаяся рукой Аня. Игорь сразу узнал запах – это были ее жасминовые духи.
– Аня? Вот так сюрприз! А мы тут головы ломаем, – Жора хлопнул растерянного брата по плечу. – Эх ты, грамотей! Как ты открыла дверь?
– Электронный засов, смарт-карта только у старших сотрудников, – оглядев компанию, привычным начальственным тоном пояснила девушка.
– Понимаешь, мы штуковину одну потеряли, – замялся Жора.
– Эту? – она протянула руку, в которой блеснуло маленькое железное тельце Хомки.
– Ага! – Сапронов обрадованно забрал хомяка. – Как ты его нашла?
– Вы его так обсуждали, за версту было слышно, – Аня показала электронную карту. – Без нее эту дверь все равно не открыть, а шахта как раз находится там.
; – Не говори Борисычу, точнее, папе… в общем, что ты его здесь нашла, – смущенно попросил Жора. – Кстати, а сама-то ты что здесь делала?
– Открывала коридор для ремонтников. А вообще, какая разница?
– Действительно, ты же дочка директора, – пробормотал Жора. – Мало ли что.
– Бред какой-то, я ведь точно все проверял, – Витя растерянно вертел пульт в руках, не в силах поверить в собственную ошибку. – Днем все прекрасно работало. Игорян, ты ведь помнишь, скажи?
Тот согласно кивнул.
– Представляешь, мы сначала за железяку тебя приняли, а потом за привидение, – в своей непринужденной манере хохотнул Жора.
– Благодарю, – Аня обожгла его ледяным взглядом. – Папа ждет, когда вы его из лифта вытащите.
– Уже идем, – заторопился Витя, и братья, оживленно споря по-поводу неисправности пульта, двинулись обратно по коридору.
– Держи, ты в ангаре потеряла. – Игорь протянул Ане декоративную монету-пропуск.
– Спасибо, – поблагодарила она, пряча ее в карман брюк. – С этой работой совсем голова кругом.
– Как рука, точно в порядке? – снова спросил инженер. Его никак не покидало неприятное ощущение, что здесь что-то не так.
– Помаялась в медпункте, извели на меня целый тюбик восстанавливающего геля. В общем, ничего интересного. А вы хорошо отдохнули?
– Жаль, тебя не было, да еще этот поджаренный менекен… – начал Игорь и спохватился, вспомнив ее просьбу. – Извини, про чернику-то забыл.
– Ну вот, мои витамины, – притворно обиделась Аня. – Как это случилось?
Пока они шли к выходу из катакомб, Игорь бегло пересказал дневные приключения в Сертолово. Девушка слушала с возрастающим удивлением, изредка уточняя детали.
– Нужно разобраться, – заключила она, когда Игорь замолчал. – Как можно скорее. И ни в коем случае не афишировать.
– Ясное дело, – согласился он и, поколебавшись, предложил: – Слушай… давай сходим куда-нибудь. Развеемся. В кино, например. Если, конечно, у тебя будет время.
– Давай, – она с готовностью подняла на него глаза, будто ожидала чего-то подобного, но стеснялась первая заговорить. – Если хочешь.
Это расставило все на свои места.
– Конечно.
– Ты не торопишься? Хочешь, кое-что покажу? – загадочно предложила девушка, словно состоявшееся только что объяснение позволило Игорю войти в определенный круг посвященных какой-то очень личной тайны.
От Марины по-прежнему не было никаких вестей. Инженер мельком посмотрел на часы и согласно кивнул.
– Тогда иди за мной, – Аня достала из кармана брюк маленький диодный фонарик и свернула в боковой коридор. – Только никому ни слова! Это мой личный секрет.
– Хорошо, – отозвался в темноте Игорь, боясь налететь головой на какую-нибудь некстати торчащую трубу.
Через некоторое время тоннель закончился, и он ощутил дуновение теплого ветерка – они вышли в какое-то большое, погруженное во мрак помещение.
– Пришли, – таинственно сказала Аня, лучом фонарика выхватывая из темноты покрытую пылью массивную металлическую поверхность и небольшой расчищенный на ней фрагмент, в котором был виден сделанный облупившейся от времени красной краской бравый призыв «За Ленинград!».
– А теперь – внимание, – торжественно объявила девушка и щелкнула невидимым рубильником.
Просторный ангар наполнился багровыми отсветами аварийного освещения, и у Игоря отвисла челюсть. В один миг из его головы вылетели все приключения невероятно длинного дня.
В красных сумерках перед ним возвышалась поставленная на обрезанный с двух конц ов фрагмент рельсов величественная громадина. Забытый стальной гигант, навеки запертый в подземном лабиринте.
– Это же… – Игорь от волнения сглотнул, не в силах совладать с нахлынувшими чувствами. – Это же мотоброневагон! Но как? Откуда?
– Их конструировали на Кировском заводе с тридцать шестого, – объяснила Аня.
Потрясенный Игорь подошел к вагону, оглядывая ощетинившиеся стволами три башни от танка Т-28, торчащие из узких бойниц четыре пулемета «Максим» и зенитный пулемет ДТ на крыше. Немного помедлив, он коснулся ладонью прохладной стальной обшивки.
Игорю показалось, что он подушечками пальцев ощущает, как еле различимо гудит, вибрирует бронированная сталь, с советской старательностью прошитая клепками, каждая из которых была размером с кулак. Словно позабытая когда-то махина все еще рвалась в бой, мечтая вернуться с победой под хлопающими на ветру боевыми знаменами. Машина, созданная нести смерть, но так и не запятнавшая себя ни единой каплей крови.
Крови, которой столько было пролито.
– Он простоял тут почти восемьдесят один год, – словно прочитав его мысли, с благоговением прошептала Аня. – И не побывал ни в одном сражении. До сих пор непонятно, по какой причине его тут оставили.
– Забыли? – предположил Игорь.
– Может… но на войне каждая единица техники была на счету, – Аня подошла к Игорю и тоже запрокинула голову. – А может, оставили как память. Я порылась в заводских архивах – ничего.
– Он же в отличном состоянии, – повинуясь неожиданному порыву, Игорь взобрался по лесенке на вагон. – Того и гляди поедет! Только почистить.
– Мальчишки, – улыбнулась Аня. – Вас хлебом не корми, дай поиграть в войнушку.
Игорь провел рукавом спецовки по корпусу вагона, стирая густые хлопья многолетней пыли. Под ними показалась темно-зеленая краска и красный хвостик какой-то цифры. Немного поработав обеими рукавами, он наконец отошел в сторону, и Аня осветила расчищенное место фонариком.
– МБВ № 14, – прочитал он бортовой номер, выведенный трафаретом рядом с большой потускневшей пятиконечной звездой. – А начальство о нем знает? Это же потрясающий музейный экспонат.
– Ты забываешь, в какой стране мы живем, – возразила Аня, когда Игорь спрыгнул на бетонный пол и, сняв спецовку, встряхнул ее, подняв облако пыли. – Исторические ценности – это всегда волокита, экспертизы, торги с музеями и выставочными центрами. Кто этим будет заниматься? Я уже пыталась поднять этот вопрос. Говорила с папой, но он, как обычно, почти сразу забыл. Никому он не нужен. Представляешь, новый директор завода только от меня узнал, что тут вообще имеются катакомбы, – Аня положила ладонь на стальной бок. – Я нашла его в одну из своих первых вылазок. Часто сюда прихожу. От него веет каким-то спокойствием, память ю, что ли. Не знаю, как это передать.
– Как и не было войны, – пробормотал Игорь.
– Да.
В этот момент в его кармане заелозил мобильник, бесцеремонно нарушая торжественность минуты, и Игорь, виновато посмотрев на Аню, поднес трубку к уху.
– Ну?
– Тип-топ, – зазвучал довольный голос Марины. – Можем ехать.
– Иду, – Игорь убрал телефон.
– Что будете делать? – спросила Аня.
– Нужно просканировать «кибер-мозг» из головы манекена. У Марины какой-то план. Я тебе позвоню, обещаю.
Как же ему хотелось плюнуть на все, никуда не идти, остаться здесь…
– Ладно, – просто ответила девушка. – Буду ждать.
* * *
Игорь был настолько погружен в свои мысли, что даже не поинтересовался у Марины, куда они, собственно, направляются. Таксисту в насквозь провонявшей дешевыми сигаретами «Волге», плотному кавказцу лет сорока, попросту назвали конечный пункт – метро «Крестовский остров». Сидя рядом с водителем, Игорь вглядывался в проносящийся за окном город под алеющим небом. Его не отвлекала даже включенная магнитола, из которой доносился голос Антонова, певшего: «Над тобой встают как зори нашей юности надежды…»
Почему он сказал Ане это именно сейчас? Даже не сказал, а выпалил, словно боялся, что слова застрянут где-то на полпути. Действительно это так или случайно вырвалось? Что это – эмоция или реверанс за первое чаепитие?
Может, он просто боялся себе признаться, что увлекся другой девушкой всего через пару месяцев после того, как чуть не стал семейным человеком? Но Кати больше нет. Бессмысленно тос ковать об этом, давать прошлому власть над настоящим. Многое изменилось, да и сам он уже другой. Надо двигаться дальше, так что вперед! Игорь неоднократно ловил себя на том, что из головы не идут Анина улыбка, ее взгляд. Запах духов… Он отвернулся от Питера за окном.
Странная штука жизнь. Где потеряешь, там найдешь. Вот только нашел ли?
– Мнэ тожэ эта пэсня нравится, – по-своему растолковав выражение его лица, кавказец прибавил громкость приемника и довольно залыбился, сощурив заплывшие глазки. Во рту залихватски сверкнул вставной золотой зуб.
– Что думаешь об ожоге? – спросил Игорь, когда они с Мариной вышли из такси возле метро на Крестовском острове. Случай с утренней заправкой автомобиля почему-то все никак не шел из головы.
– Каком ожоге? – не поняла та.
– У Ани.
– Утром бинт был, – Марина пожала плечами. – Ты же сам обрабатывал.
;– Вот именно! – взволнованно кивнул Игорь. – Сейчас ни того ни другого! И всего за сутки? А ее рука – ледяная! Ну? Ты женщина, вы такие штуки за милю чувствовать должны.
– Пожалуйста, не грузи меня, – взмолилась напарница. Сейчас ей было явно не до чужих проблем. – Она же сказала, что попробовала крем для восстановления кожи. Косметические средства сейчас и не на такое способны.
– Но как она могла про него забыть? – не унимался Игорь. – Ты видела лицо? Ее как подменили!
– Просто ей надо больше бывать на солнце или в солярий сходить.
– Нет. Тут определенно что-то не так, – хмурясь, Игорь следовал за Мариной к входу в парк аттракционов, над которым неторопливо вращалось увитое сияющими гирляндами колесо обозрения.
– Аттракционы? – сообразив, что это и есть место, куда они шли, Игорь взглянул на часы. Было девять вечера. Долго же они блуждали под заводом. – Закрутим на американск их горках и наедимся сладкой ваты?
Он вдохнул знакомый горячий запах, идущий от окутанного паром лотка с поп-корном, к которому тянулась оживленная очередь из галдящей детворы. Запах детства.
– Значит, так. Ты забудешь все, что сегодня увидишь. Я взяла тебя потому, что ты шаришь в этих «кибер-мозгах», а я пока не очень. Твой совет может потребоваться, – остановившись перед турникетами у входа в парк, серьезно предупредила Марина. – Говорить буду я.
– Как скажешь, – Игорь согласно кивнул, идя мимо клоуна, раздававшего всем желающим шарики.
Они вошли в наполненный громкой музыкой и визгами ребятни парк. Игорь двигался за Мариной по дорожкам, переполненным беспечными детьми и их родителями, каждый раз с улыбкой поглядывая наверх, когда над головой, сопровождаемая дружным воплем восторга, по закручивающейся петле американских горок стремительно проносилась вереница тележек. Народ наслаждался уплывавшим в сумерки воскресным выходным.
Давно не бывавшая здесь Марина, напротив, сосредоточенно оглядывала замысловатые аттракционы и площадки для езды на электромобилях, стараясь высмотреть среди них знакомые очертания. Да, вон она, за территорией парка. Девушка мысленно еще раз похвалила изобретательность своего приятеля – соседство с таким шумным местом было очень кстати. Идеальное сочетание официальной работы с неофициальным родом деятельности. Хочешь спрятаться – оставайся на видном месте. Факт.
Наблюдая за царящим вокруг беззаботным весельем, Игорь не заметил, как они прошли парк насквозь и теперь подходили ко второму входу, над которым в стороне от ограды на фоне темнеющего неба выделялась массивная громада старой водонапорной башни, украшенной переливающимися гирляндами. На круглом боку была видна надпись «Диспетчерская», сделанная белой краской.
Перейдя дорогу, Марина воровато огляделась и, зайдя в обрамлявшие поддержив ающий конструкцию столб кусты, сняла с шеи цепочку с ключом. Присев, вставила его в незаметное гнездо на поверхности столба и, повернув, откинула крышку замаскированного щитка. Быстро нажала несколько кнопок на распределительной панели. Игорь следил за манипуляциями подруги.
– Дин-дон, дин-дон, из трубы я слышу звон, – человеческим голосом, умело копирующим синтетическую фонограмму, донеслось из столба. – Бим-бом, бим-бом, может, ветра просто стон.
– Это я, – понизив голос, сказала Марина, застегивая цепочку на шее.
– «Я» – понятие растяжимое, – переходя на нормальный тон, недоверчиво отозвался динамик.
– Открывайте быстрее.
– Мадам, вы знаете правила. Чтобы войти, необходимо предъявить пропуск, – обладатель голоса явно не торопился выполнять ее просьбу.
Если вход вообще тут был. Сбитый с толку Игорь оглядел столб и разросшиеся кусты шиповника, в которых к тому же приходилось нагибаться в три погибели.
– Как был занудой, так и остался, – снова присев, Марина задрала штанину джинсов и, отогнув край носка, обнажила татуировку на лодыжке. – Наслаждайся!
По лепестку магнолии скользнул вырвавшийся из щитка лучик лазера, считавший нанесенный на кожу замысловатый штрихкод.
– М-м, какая фантазия, – оценил таинственный голос, когда считывание закончилось и в динамике послышалось приглушенное бормотание, словно кто-то заслонил микрофон рукой. – Порядок, это Чума.
– Чума? – расслышав последнюю фразу, Игорь поднял брови и удивленно посмотрел на спутницу.
– Не бери в голову, – поймав его взгляд, Марина смущенно отвернулась. – И вообще, постарайся ахать и охать поменьше.
– А это что за фрукт? – сурово поинтересовались из невидимого динамика, явно намекая на Игоря.
– Специалист по «мозгам», я говорил а.
– У нас с мозгами порядок, – с подозрительностью, в которой сквозила издевка, откликнулись изнутри.
– Долго будете трепаться, или хотите, чтобы нас тут нашли? – Марина неожиданно подняла голову и стукнула по щитку ладонью. – Открывайте скорее!
Глава 8. Стиратель
– Тесновато, – заключил Игорь, будучи где-то на втором пролете.
В вертикальном коридоре неприятно пахло гнилым деревом и плесенью.
– Чем богаты, – отозвалась Марина.
Когда до круглого потолка с вращающейся аварийной мигалкой оставалось несколько ступенек, над головами Марины и Игоря с металлическим скрип ом обозначилось круглое отверстие люка. Звонко лязгнув, вниз съехала короткая лесенка, сваренная из толстых иззубренных прутьев. По очереди вскарабкавшись наверх, они выбрались в освещенную неоновыми трубками круглую комнату с высоким потолком – пустую емкость водонапорной башни.
Дождавшись, пока гости встанут на старый вьетнамский ковер с незамысловатым узором, рябой парнишка быстро вобрал лесенку и крепко задраил крышку. На его голове красовалась вязаная растаманская шапочка.
«Интересный способ попадать на работу. Видимо, начальство не так часто захаживает с проверками», – подумал Игорь, осматриваясь. Оборудованная в огромной цистерне комната была уставлена многочисленными компьютерами – от самых допотопных до сверхсовременных. На экранах некоторых из них горели замысловатые графики, со всевозможных ракурсов показывались разнообразные аттракционы, снимаемые камерами наблюдения. Всюду – по стенам, полу, потолку – электронными щупальцами змеи лись провода. Из навесных колонок задорно гремело едущее по дороге в ад «AC/DC».
В дальнем углу (если это обозначение применимо к круглому пространству), заглушаемый музыкой, меланхолично бормотал старенький ламповый телевизор «Квант». Игорь удивился – надо же, такой раритет и в рабочем состоянии. По самым смелым подсчетам этому ветерану было никак не меньше пятидесяти лет! Даже его бабушка за последние несколько десятилетий умудрилась сменить пять телевизоров – один современнее другого. Под потолком темнели два забранных решетками отверстия – воздухозаборники. Ясное дело, как еще дышать в этой консервной банке.
– Она здесь, – доложил рябой парнишка, по-прежнему остававшийся за спинами гостей. Округлое металлическое пространство, исказив голос, создало интересный акустический эффект.
– Ты был прав, Триггер. В кафешке около «Мертвой петли» повара опять перестали пользоваться перчатками. Бр-р! Рад видеть, Чума, – из большо го кресла с высокой спинкой, стоящего перед одним из компьютеров, поднялся долговязый парень в турецком халате поверх майки и обвисших на коленях треников. На ногах у него были шлепанцы на босу ногу. Вытянутое лицо с широкими скулами и умными глазами, внимательно смотрящими из-под круглых очков а-ля «Леннон», было обрамлено копной светлых волос. Тонкие пальцы вслепую быстро переставляли разноцветные сегменты кубика Рубика.
Марина улыбнулась. Со времен учебы в Политехническом неразлучные приятели Савелов и Игнатов нисколько не изменились, по крайней мере внешне. И по-прежнему не признавали свои указанные в паспортах имена.
Всегда взъерошенные и одетые черт те как, давным-давно вызубрившие от корки до корки всю программную литературу, они были обречены на ежедневную пытку просиживания на лекциях, которые вполне уже могли читать сами. По крайней мере, так считал Жуков.
Но обзаводиться лысинами в пыльных кабинетах и аудитори ях было не для приятелей, которые всегда оставались себе на уме. Поэтому, окончив университет и плюнув на аспирантуру, парочка дипломированных специалистов в области программирования сейчас преспокойно сидела в диспетчерской полностью автоматизированного парка аттракционов и явно радовалась жизни.
И это парни. А еще говорят, женская логика не поддается осмыслению.
Воспоминание о сокурсниках и уютном профессоре, потягивающем из дымящейся чашки только что заваренный душистый чай, на миг вернуло Марину в беззаботные годы студенчества. А заодно легонько кольнуло в сердце, снова напомнив…
Девушка повела плечами. Остановившись в нескольких шагах от гостей, парень в турецком халате заложил руки за спину и перевел вопросительный взгляд с Игоря на Марину.
– Специалист по «мозгам», – терпеливо повторила та. – Я о нем говорила, помнишь?
– М-да, – недоверчиво протянул долговязый и обошел И горя, придирчиво его оглядывая. – Телосложение обычное, черепная коробка тоже. В меру волосат. Одежда так себе, без изюминки. Нет, он скорее на актера похож. Одного из тех, кто пыжится, воображая себя Аль Пачино, и при этом снимается в сериальном дешевняке, который никто не смотрит. Кроме бабулек, конечно.
– Проверял? – не выдержал возмутившийся Игорь, но, увидев улыбку на лице Марины, для начала решил отшутиться: – Может, паспорт показать, дело быстрее пойдет?
– Строптив. Мне нравится. Есть какие-нибудь отличия? – Парень снова встал рядом с Мариной.
– Это Торговец, – ответила программистка. – Помнишь, в сети на каждом углу трубили, когда удалось его вагонной камерой сфотографировать?
– Да ладно! – поведение долговязого субъекта мигом переменилось. Он перестал вертеть кубик Рубика и уважительно протянул тонкую руку Игорю. – Стиратель, а рыжий – Триггер. Уважающему себя киллеру без спускового крючка никуда.
– Йоу, – шуршащий пакетом чипсов Триггер поднял руку в приветственном жесте. – Но это не означает, что он главнее.
– А почему Стиратель?
– Работаю чисто! – не без гордости ответил обитатель башни. – Добро пожаловать, приятель.
– Он хакер, – объяснила Марина. – Один из лучших.
– Элита, – цокнул языком Триггер.
– Благодарю, но теперь это славные деяния прошлого, – долговязый поклонился и перекинул напарнику собранный кубик. – Девять тридцать шесть, новый рекорд. Парируй! Да-а, Торговец! Молва быстрее пули. Дал ты там, в метро, кое-кому прикурить, – Стиратель с уважением покачал головой. – Техника, исполнение… И как ты до этого додумался?
– Жизнь заставила, – пожал плечами Игорь. – После того как вышибли из универа, работу было трудно найти. А кушать каждый день хочется.
– Знакомая привычка, – кивнул хакер. – Я ведь тоже в этой башне не от хорошей жизни сижу. Хотя и не жалуюсь.
– Бедненький ты наш, – хмыкнул со своего места Триггер. – Прямо узник Азкабана.
– Неплохая берлога. – Игорь со смешанным чувством любопытства и удивления оглядел таинственную комнату-лабораторию.
Он вообще впервые в жизни был внутри цистерны водонапорной башни. Вот уже действительно – голь на выдумки хитра.
– Год назад ее сносить собирались, а в парке как раз второе «чертово колесо» строили. Там, как всегда, с планировкой что-то напутали, и выяснилось, что под еще одну диспетчерскую места не осталось. Дирекция парка вовремя вспомнила про эту развалюху и выкупила ее у «Водоканала», – хакер подмигнул. – Все, что произошло дальше, как говорится, история!
– Блин, в какую же дверь, – Триггер устроился за одним из компьютеров и нервно потер ладони. – Битый час уже мучаюсь.
– Все еще «Фобики» не прошел? – Марина подошла к креслу, в котором сидел рыжий, и оперлась о спинку локтями.
– Да вот, в Коридоре Детских Страхов застрял, – надев на голову шлем виртуальной реальности, Триггер неуверенно взялся за джойстик.
– Что за игра? – спросил Игорь, с интересом рассматривая застывшего на экране перед четырьмя закрытыми дверями длинноволосого дядьку лет шестидесяти в шикарном манто, отороченном мехом. Глаза опиравшегося на красивую трость персонажа закрывали черные круглые очки а-ля «кот Базилио».
– Старик, ты вообще от жизни отстал! Это же «Фобики Оззика». Игрухе сто лет в обед, но совершенно убойная вещь. Нужно выйти из лабиринта подсознательных страхов, победив их один за другим. Ее разработал парень по имени Оззи Элбарн из Мичиганского института психологии, – принялся объяснять Триггер. – Делал ее почти двадцать лет. Хотел таким образом облегчить врачам работу с душевнобольными. Типа лечение через игровой процесс, проникновение в лабиринты подсознания и все такое. Но, как заведено у гениев, под конец работы ему самому крышу снесло. Да с такой силой, что за несколько месяцев до релиза он благополучно загремел в психушку. Согласись, классный пиар для раскрутки своей игры!
– А я знаю это место, тут легко, – заявила Марина.
– Не подсказывай! – запротестовал Триггер, испуганно отодвигая от девушки джойстик. – В этом и заключается суть, каждый должен справиться со своим страхом самостоятельно.
С этими словами он уверенно направил явно заждавшегося Оззика в одну из дверей. Раздался скрип, и в образовавшемся проеме показался стул, на котором сидел большой плюшевый медведь. Из сумрака позади игрушки высунулась зловещая скрюченная рука с занесенным кухонным ножом.
– Не-е-ет! – истошно завопил Оззик, в ужасе выронив трость и пятясь, словно от прокаженного.
– Останови руку! Останови руку, балда! – Триггер остервенело задергал джойстиком, давя на все кнопки подряд.
Но персонаж не слушался. Нож вонзился в брюхо медведя, и во все стороны полетели изодранные комья ваты.
– Закройте дверь! – Оззик схватился за голову и стал корчиться, словно его неожиданно пронзила невероятная боль. – Умоляю, закройте дверь!
– Ну вот, опять, – Триггер разочарованно отодвинул пульт. – Сегодня не мой день.
– Он страдает, – отрешенно сказал Стиратель, наблюдая за мечущимся по экрану Оззиком. – У тебя совершенно нет сердца.
– Сам бы попробовал, – недовольно буркнул приятель.
– А я этого не боюсь, – пожал плечами Стиратель.
– Интересно, а сколько всего имеется вариантов прохождения каждого уровня? – Игорь посмотрел на экран. – Существует определенный алгоритм?
– Трудно сказать, тут программирование спаяно с психологией, – ответил ра звалившийся в кресле Стиратель. – Каждый уровень – определенная фобия, или «фобик», и каждый волен избавиться от нее своим путем. Однажды Тригас поссорился со старшим братом и закрылся от него в туалете, а там над дверью было маленькое окно. Так старшенький взгромоздился на табуретку и пригрозил препарировать медведя кухонным ножом, если тот не выйдет…
– Перестань! – вскинул руки напарник. – Это была подстава.
– Согласен. Как говорится, у кого что болит… Ладно, хватит об игрушках. Помнится, вы что-то хотели нам показать.
– Давай, время не ждет, – спохватилась Марина и кивнула Игорю. Он бережно достал из кармана куртки носовой платок и положил на ладонь.
Хакеры выскочили из своих кресел и подобострастно склонились над матрицей, разглядывая ее с неподдельным интересом.
– Ой-ей, красавец! – глаза Стирателя жадно сверкнули из-под очков. – Триггер, давай демонстратор.
Напарник сдернул брезент с полуразвалившегося безногого робота, усаженного на стул рядом с телевизором. В его лишенной наружного покрытия голове были видны потрепанные и явно знававшие лучшие времена кустарно подлатанные детали. От головы к нескольким компьютерам по полу и потолку тянулись толстые разноцветные провода.
– Вижу, тебя изрядно потрепало, мой маленький. Давай, иди к папочке, – Стиратель аккуратно взял «мозг» пинцетом и вставил его в голову робота. У того бледным светом вспыхнули проекторы-глаза. Голова, скрипнув, нервически дернулась на ржавой шарнирной оси.
– Не повреди, – забеспокоилась Марина.
– Спокойно, сестренка! – успокоил хакер. – Я тебе не школоло сопливое.
– Ха, демонстратор, – Игорь посмотрел на знакомый агрегат без нижних конечностей. – Вы где его откопали?
– С прошлой работы, – неохотно отозвался хакер. – Я первые позитронные «мозги» в КБ Лусаче вского на брак тестил. Та еще скукотень…
С этими словами он запрыгнул в свое кресло с высокой спинкой и застучал по клавиатуре. На дисплее монитора стали поочередно сменяться различные экраны, пока хакер подготавливал старенький демонстратор к работе. Наконец на экране на черном фоне появилась зеленая решётка. Каждый образованный зелеными гранями квадратик имел свой порядковый номер и название.
– Никогда не копались в чужой голове? – загадочно поинтересовался Стиратель, надевая на руку подключенную к компьютеру толстую перчатку с множеством датчиков и тянущихся из каждого кончика пальца проводов. – Макдуф, начнем, и пусть нас меч рассудит 21
… Так, архитектура фон Неймана. Ага, она родимая. Ну, это мы проходили…
С этими словами хакер стал шевелить в воздухе пухлыми пальцами перчатки, управляя действиями на экране.
– Тэк-с… – пробормотал он, открывая черед у выстроившихся столбиком аудиофайлов.
Подключенный к компьютеру робот-демонстратор ожил и со скрипом повел конечностями. Его ротовая пластина тускло замерцала в такт произносимым словам.
– Опять не смазал, – поморщился Стиратель.
– …проект реконструкции нашего города вполне реален… – донесся из подключенных к компьютеру колонок знакомый голос.
– Речевки нашего мэра! – выдохнул Триггер. – Наговорённые буквы, слога, слова…
– «Характеристики объекта» – что такое? Ну-ка, открой, – попросила придвинувшаяся к монитору Марина.
Хакер ткнул пальцем по указанной папке, и на экране монитора появились различные изображения Геннадия Орлова. Имелось даже несколько обнажённых снимков в полный рост, как в анатомической книге. Крупно сфотографированы пигменты кожи, глаза, ногти…
– Даже медицинская карта есть, – Стиратель пролистал несколько электронн ых страниц с историями болезней и выписками рецептов и лекарств.
Покончив с изучением карты, он наугад открыл папку с надписью «Ассимиляция». На экране появилось несколько колонок со сложными формулами.
– Что-нибудь понимаешь? – Марина посмотрела на Игоря. Тот задумчиво покачал головой.
На самом деле еще при открытии первой папки его охватило знакомое нехорошее предчувствие, за последние несколько дней ставшее уже привычным. Предположение, по мере того как хакер все глубже погружался в материалы «кибер-мозга», постепенно превращалось в уверенность.
Вот зачем «Прогрессу» был нужен японский робот…
Почему украли силидий из лаборатории в Политехническом…
Для чего сожгли манекены…
Какая, к лешему, гонка вооружений! Игорь взволнованно облизнул пересохшие губы. Как бы не лезла из кожи вон российская наука, ей все равно было не угнаться за пр одвинутыми японскими умельцами во всем, что касалось робототехники. Именно поэтому в России до сих пор пользовались скромным термином «манекен», в то время как в Японии еще десятилетие назад уверенно называли «андроидом» все неодушевленное, что было способно самостоятельно держаться на ногах.
Игорь усмехнулся, вспомнив, как один из его преподавателей однажды пошутил, выдвинув гипотезу, что японцы такие умные, потому что ежедневно трескают суши. Мол, у них количество фосфора в мозгах зашкаливает.
А почему бы, собственно, и нет? Вот он, как говорится, результат – налицо.
– Так, перенос манеры поведения на позитронный носитель… процесс обучения… психотесты… – бормотал тем временем пролистывающий многочисленные папки хакер. – В общем, либо это какая-то шутка, либо у нашего мэра на редкость преданный фанат.
– Нет, это досье из Федерального уровня. – Марина осторожно постучала ногтем по экрану монитора. – Увеличь страницу, видишь водяной знак, федеральный код. Эти документы украли. Или, по крайней мере, скопировали.
– Так, Красный бор… чертежи какие-то, – вчитался в написанное Триггер.
– Не похоже на могильник.
– А это что… обогащенный уран… ядерная энергетика! – внезапно ахнул хакер.
– Завод ядерного оружия? – Стиратель тоже внимательно всматривался в страницы, сдвинув очки на лоб. – Да тут целый охренестический комплекс, мать его!
– Но это же экологическая программа, – оторопела Марина. – Не может этого быть!
– Значит, утка, – Стиратель вернул очки на место и возобновил работу.
– Не верю, что Орлов об этом знал.
– Если и знал, ему бы не дали распространяться.
– А что они будут делать с ураном? – спросила Марина.
– Как что – продавать.
– Террорист ам?
– Всем, у кого есть деньги. Покажи «Завершающую стадию», – попросил Игорь, уже догадываясь, что может там увидеть.
На экране появилось изображение Геннадия Орлова, одетого в строгий деловой костюм, в полный рост. Под изображением была надпись «Орлов-1».
Затем рядом с мэром возникла маленькая точка, висящая на уровне головы – это был «кибер-мозг». Постепенно сжимаясь, фигура губернатора стала затягиваться в него. Под изображением появилась надпись «Орлов-2».
– Но при чем тут Орлов и «кибер-мозг»? – Стиратель растерянно оглянулся на стоящих за его спиной друзей.
– По-моему, все предельно ясно, – сказал Игорь. – Это один из образцов «кибер-мозга», на который пробовали переносить закодированное сознание Геннадия Орлова. Перед тем как произвести чистовую запись в японского андроида.
– Почему было не сделать это сразу? – осторожно спросила Марина.
– Калибровали программу, – ответил Игорь. – И заодно проверяли мои проводники на манекенах лаборатории. А когда все получилось, отработанные модели решили уничтожить, чтобы не оставлять следов.
– Но кто способен на такое? – сидящий в кресле хакер снова повернулся к монито ру. – Это же просто невероятно!
– Тот, кто располагает неограниченным денежным ресурсом и временем, – Игорь переглянулся с Мариной. – «Золотой прогресс».
– Но почему они вызвали устранять неполадку в огнемете именно нас? – не поняла Марина.
– Именно потому, что мы находимся под контролем «Прогресса», – с горечью сказал Игорь. – Нас в любой момент можно по-тихому прикрыть без шума и пыли. Чтобы не болтали лишнего. Похоже, теперь нам грозят крупные неприятности.
– Крупные? – хмыкнул Триггер. – Да за то, что мы тут сейчас прочитали, можно огрести таких люлей, что полное форматирование нашим жалким жизням, ребята!
– Ладно, – вздохнул Игорь. – Раз влезли, будем идти до конца. Давай видео.
Стиратель пошевелил пальцами в перчатке, открывая содержимое нужной папки, и экран монитора вошел в режим воспроизведения.
– …едем дальше – адаптация лич ности, – из колонок послышался мужской голос, и темный экран горизонтально пересекла яркая полоса. Робот-демонстратор вздрогнул, словно проснувшийся человек. Чернота разъехалась вверх и вниз – потом несколько раз снова сомкнулась, перекрывая размазанные пятна изображения.
– Что это? – нахмурился Триггер.
– Глаз, – догадался Игорь.
В этот момент «веки» перестали смыкаться, и в размытый кадр вошла такая же размытая человеческая фигура. Напротив подключенного к компьютеру демонстратора появилась нечеткая голограмма седовласого человека в белом комбинезоне, проецируемая из глаз робота.
– Что происходит? – с любопытством поинтересовалась Марина.
– Он воспроизводит ситуации, записанные в «мозг» предыдущим носителем, – шепнул Игорь в ответ.
– Как вас зовут? – мягким голосом поинтересовалось изображение седовласого у робота-демонстратора.
– Г еннадий Орлов, – тот почти по-человечески поднес руку к голове.
– Кто вы? – уточнила голограмма.
– Я узнаю второй голос, – чувствуя нарастающее внутренне напряжение, Игорь обошел парящую над полом голограмму седовласого.
– Губернатор Санкт-Петербурга… – ответил демонстратор. – Я – Геннадий Орлов, исполняющий обязанности губернатора Санкт-Петербурга. Почему вы меня об этом спрашиваете? Вы разве не знаете, кто я? Что это за место…
В этот момент голограмма вместе с изображением на экране монитора стала чёткой, и Игорь шарахнулся от фигуры в белом комбинезоне, словно его кто-то оттолкнул.
– Да это же тот самый мужик на полигоне! – следующая догадка заставила потрясенного Игоря опуститься на деревянный табурет, безвольно опустив руки.
Это был он. Тот самый полыхающий безжизненным голубым светом искусственный глаз. И тот самый голос, который избитый Игорь слышал в ту ужасную ночь, когда неизвестные пришли забрать силидий. В ночь, когда вместе со взрывом, унесшим жизнь Лобанова, разлетелся на осколки его собственный беззаботный мирок…
Человек под маской в университете и улыбчивый мужчина с полигона – одно и то же лицо. Игорь почувствовал, как сжались кулаки, а в глазах потемнело от нахлынувшей злобы. Но какая выдержка! Сегодня седовласый наверняка узнал его, не мог не узнать, но даже бровью не повел. А он, Игорь, не смог разглядеть глазной протез под темными очками.
– Расслабьтесь, сейчас будет лучше, – вкрадчивый голос седовласого хлестал Игоря по ушам, словно это была не человеческая речь, а удары кнута.
Видео на мониторе остановилось, голограмма фигуры в белом замерла.
– С тобой все в порядке? – с тревогой спросила Марина, глядя на уставившегося в одну точку Игоря.
– Есть еще записи? – спросил тот охрипшим от волнения голосом.
– Да, какой-то кусочек. Запускаю…
Робот-демонстратор со скрипом запрокинул голову, проецируя над собой фигуру седовласого, говорящего по мобильному телефону.
– …установку починили, ликвидирую образцы, – отчитавшись перед невидимым собеседником, мужчина убрал телефон в карман брюк и скрылся за невидимым краем ямы, растворяясь в пространстве комнаты. Из места, где исчезла фигура, в помещение ударила струя пламени, тут же остановившаяся перед лицом вскрикнувшего от неожиданности Триггера.
Запись закончилась, робот-демонстратор со скрипом безвольно поник, его глазки потухли.
– Можешь выделить снимок? – попросил Игорь. – Так, чтобы было видно лицо.
– Есессно, – Стиратель нажал несколько клавиш. – Куда залить?
– Держи, – Марина протянула ему маленькую флешку. – Скопируй все.
Воткнув в гнездо мини-носитель, хакер стащил со в спотевшей руки перчатку и, выдохнув, откинулся на спинку кресла.
– Зловещая логика – наделенного властью человека заменять машиной, а потом дергать за ниточки, – пробормотал Триггер.
– В Калифорнии когда-то Шварценеггер губером был, – мрачно пошутил Стиратель. – И ничего, вроде жили, с Терминатором-то.
– Перестань, – одернул приятеля Триггер.
– А если серьезно – это прорыв, – Стиратель покачал головой, глядя на мерцающий экран монитора. – Самое крутое обеспечение, которое я видел. Инсталлируй в подходящее тело и – ищи-свищи! Только на весах или под рентгеном. Да и это, скорее всего, вопрос времени.
– Значит, мы все будем плясать под дудку «Прогресса»? – Триггер оглядел присутствующих, поймав встревоженный взгляд Марины. – Так, получается?
– И все-таки… – старший хакер развернулся на крутящемся кресле и внимательно посмотрел на Игоря и Марину. – Вы где это взяли?
Игорь открыл было рот, чтобы в очередной раз пересказать историю с манекеном, но в этот момент под потолком с тихим дзиньканьем вспыхнул красный аварийный светодиод.
– В чем дело? – насторожилась Марина.
Вскочив с кресла, Стиратель дёрнул один из рычагов рядом с входным люком, поднимая из пола вытянутый круглый прибор, похожий на перископ.
– За вами хвоста не было? – опустив ручки и прильнув к резиновым окулярам, серьезно спросил хакер.
– Да нет, с чего бы. Я же сказала, что не светилась.
В поцарапанных окулярах прибора проплывала праздничная, вся в огнях, панорама парка аттракционов. Народ продолжал веселиться.
На фоне бледнеющего неба были видны темные коробки домов с желтыми точками окон. В стороне, словно воткнутая в землю гигантская сигарета, одиноко дымила заводская труба. Привычная идиллия летнего города. Описав полный к руг и не заметив ничего подозрительного, хакер тем не менее никак не мог успокоиться. Угол перископа не позволял видеть, что творилось у основания башни, там, где она была тесно окружена высокими кустами.
– Странно… – хакер тщетно всматривался в покрытые тонкой паутинкой царапин окуляры.
– Может, проводка барахлит? – осторожно предположил Триггер.
Неожиданно с потолка обрушился сноп искр, и стала отчетливо видна раскаленная точка плазменного резака, которая с визгом стала двигаться по широкой окружности. Игоря больно ударила по плечу упавшая сверху решетка воздухозаборника.
– Кто заказывал фейерверк? – стиснув зубы, поинтересовался он, потирая ушибленное место.
– Ахтунг! Облава! – истошно заорал Триггер.
Марина бросила взгляд на экран монитора, где шкала, обозначающая состояние процесса копирования, едва доползла до тридцати.
– Эх, се стренка. Я ведь тебя предупреждал насчет хвоста… Быстрее! Открывай желоб! – скомандовал напарнику Стиратель.
– Сейчас, – Триггер раскидал кучу непонятного хлама на полу, под которой оказалась небольшая крышка люка, и с усилием потянул рычаг на себя, уцепившись за него двумя руками.
– Но вы же тут ни при чем.
– По-твоему, я похож на ангела? – хмыкнул Стиратель и поторопил приятеля. – Давай быстрее! И не забудь походный комплект!
– Быстрее, ну пожалуйста, – шепотом взмолилась Марина, наблюдая, как шкала загрузки невозмутимо подползает к отметке «шестьдесят».
– Как все вовремя, блин! Сидели спокойно, никого не трогали, – хакер дрожащими руками одну за другой торопливо отправлял в шредер какие-то длинные распечатки, пока справившийся наконец с люком Триггер сдёргивал увесистые рюкзаки, висевшие на стене под табличкой «На всякий пожарный!».
– Сюда! – покончив с бумагами, Стиратель закинул на спину протянутый приятелем рюкзак.
Хакеры один за другим исчезли в зеве отверстия второго люка.
– Нужно уходить! – крикнула Игорю испуганная Марина.
В этот момент с потолка, с грохотом ударившись о туловище робота-демонстратора, упала вторая решетка воздухозаборника.
– Игорь! – не дождавшись окончания загрузки, Марина выдернула флешку из компьютера.
– «Мозг» нельзя оставлять! – Игорь вытащил из головы демонстратора «орех» и, зажав его в кулаке, подбежал к люку и запрыгнул в него вслед за Мариной.
Стремительно падая вниз, прижавший к груди руки Витис успел услышать, как над его головой с лязгом захлопнулся люк. Ай да ребята! Это на какое-то время собьет преследователей со следа и поможет им выиграть время. Знать бы еще, куда выводит эта труба… Стоило Игорю об этом подумать, положение его тела изменилось – невидимый коридор сд елал резкий поворот.
Это было странное ощущение. Игорь летел неизвестно куда, словно пуля, выталкиваемая порохом из оружейного ствола. В следующую секунду труба сделала еще один поворот, и он кубарем покатился по земле, распугивая маленьких роботов-уборщиков.
– Где мы? – приземлившийся на живот Игорь поднялся с колен, отряхивая с ладоней песок.
Он огляделся. Начинающийся внутри водонапорной башни желоб оканчивался в грязном пересохшем канале на приличном удалении от «Диспетчерской». С другой стороны над ними возвышалась подсвеченная громада колеса обозрения.
– А говорил, не пригодится! – торжествующе сказал Триггер и закинул на спину рюкзак, который во время падения прижимал к груди.
– Хорошо, что в таких объектах предусмотрен запасной канал для отвода воды, – Стиратель наконец отдышался. – Мы его просто немного увеличили.
– Ага. Наткнулись на фрагмент тру бы от горки в аквапарке.
Стиратель посмотрел в сторону водонапорной башни, озаряемой красно-синими сполохами полицейских мигалок. Неподалёку от нее чернела громада омоновского фургона. Крышу двухэтажного ресторана на территории парка и крышу цистерны соединял натянутый трос, по которому в пристанище хакеров перебирался солдат в черной форме.
– Ну, покайтесь, кто жучка притащил? – Триггер перевел взгляд с Игоря на Марину.
– Что? – та задохнулась от возмущения.
– Отследили такси? – Игорь внимательно наблюдал за суетой вокруг башни.
– Либо по джи-пи-эс, – подал свою версию Стиратель.
В кармане Марининых джинсов запиликал телефон.
– Ты завалилась на точку с включённой трубой? – ахнул Триггер.
– Эпик-фейл, подруга!
– Борисыч, – достав трубку и взглянув на экран, Марина посмотрела на Игоря.
– Ответь…
– Прокол сопливого юзера, – ехидно поддел ее вконец распалившийся Стиратель.
– Как ты меня назвал? – вскинулась Марина и сбросила звонок.
– Женщина, а чего еще ждать…
– Еще подеритесь, – прервал перебранку Игорь. – Дело не в телефоне. К тому же стенки цистерны могли заглушить сигнал. Тут что-то еще… Словно за нами проследили от Лаборатории, увидели, куда мы зашли, подождали, чтобы начали действовать, и тогда уже стали ломиться.
– Ага, примчались как на пожар. Как будто ждали звонка.
– Но кому потребовалось за нами следить? – спросила Марина. – Меня на полигоне вообще не было, а твое лицо солдат вряд ли успел запомнить.
– Тот, кому было известно, зачем мы сюда идем.
– Думаешь, в Лаборатории есть человек «Прогресса»? – Марина подняла на него испуганные глаза. В ее голове один за другим про мелькнули знакомые лица коллег по работе.
– Может быть.
– Еще начни извиняться, что это вы во всем виноваты, – увидев выражение лица Игоря, сказал Стиратель.
– А кто? – удивился тот.
– У меня с напарником тоже грехов полные рюкзаки, – подмигнул хакер. – И если по чесноку, эта работа у меня уже вот где сидела. Ничего, главное – выиграно время. К моменту, как нас все-таки начнут пылесосить, будем чистые, как после бани.
Вытряхнув из рюкзаков роликовые коньки, хакеры сели на землю и быстро натянули их.
– Все, разбежались! – протянул Игорю руку Стиратель. – С тобой, Чума, действительно не соскучишься! Приятно было познакомиться, Торговец. Думаю, как-нибудь удастся свидеться. Толковый ты пацан. Бывайте!
– Удачи в вашем деле, – попрощался Триггер. – Она вам понадобится.
– Спасибо, – Игорь пожал протянутую руку.
Закинув за спины рюкзаки, хакеры понеслись вдоль пересохшего канала.
В руке Марины снова настойчиво зазвенел мобильный телефон. Спохватившись, она нажала кнопку ответа.
– Как вы? – голос Евгения Борисовича был встревоженным.
– У нас облава, – ответила Марина.
– Целы? Вы где сейчас находитесь?
– Повезло, – уклончиво ответила Марина.
– Нашу лавочку прикрыли, – мрачно прозвучало в трубке. – Так что пока не высовывайтесь, а я попробую тут как-нибудь разрулить. Кто-то очень не хочет, чтобы мы интересовались закопанными манекенами…
Он выходил во двор завода из холла Лаборатории, прикрыв трубку свободной рукой. Фасад здания освещали вспышки мигалок полицейских машин. Один из полицейских, буркнув протокольное «не положено», бесцеремонно отобрал у Дроида телефон. Директор посторонился, давая дорогу носилкам с останками андро ида.
– А ордер у вас есть? Это, между прочим, государственное учреждение, а не толкучка запчастей!
– Разберемся, – пропустив тираду мимо ушей, стриженный под полубокс следователь открыл перед Дроидом дверь черного «БМВ».
– После вас, – немного поколебавшись, наконец с иронией предложил тот.
* * *
– В Лабораторию тоже приехали. Выключи телефон, – Марина подождала, пока экран мобильника погаснет, и сунула его в карман. – Вдруг через трубку определят.
Сняв с цепочки ключик, она закинула его подальше в траву.
– Что теперь?
– Будем выбираться, – Игорь посмотрел на роботов-уборщиков, с оживлённым писком катающих возле урны банку из-под лимонада. – Нас никто не видел, а это уже плюс. Нужно придумать что-то для отвода глаз.
– Например?
Игорь еще раз огляделся и при нял решение.
– Есть идея.
* * *
Они снова шли через наполненный музыкой и веселыми криками безмятежно веселящийся парк.
– Тс-с! Никто тебя не отключит! – шикнул Игорь на робота-уборщика, который с надрывным жужжанием брыкался у него в руках.
Резервный план на случай нежелательных расспросов был, конечно, не ах, но все-таки. Сейчас главное – побыстрее добраться до уже показавшегося впереди выхода.
– Марина Владимировна! Игорь Николаевич! Постойте!
Резкий окрик заставил Игоря вздрогнуть. Облаву вели по прямой наводке. Жертв знали в лицо.
В какую игру они ввязались и против кого теперь дружить? А главное – с кем? Перехватив робота поудобнее и свободной рукой торопливо достав из кармана скомканный носовой платок, Игорь на мгновение разжал кулак, когда проходил мимо урны, заполненной разноцветными обертка ми от мороженого.
Бумц.
Только бы не заметили.
– Не волнуйся, – прошептал он, ощутив в своей руке холодные как лед пальцы испугавшейся Марины. – Главное, дурочку ломай. Мы ничего не знаем, приехали по вызову робота чинить.
Что, опять к Славину, на посиделки у камина? С боковой дорожки, отрезая путь к спасению, им навстречу фланировал представительный мужчина с двумя омоновцами за спиной.
Небось, уже весь парк прочесали вдоль и поперек.
– Можно вас на минуточку? – любезно поинтересовался мужчина, демонстрируя красную корочку какого-то удостоверения.
– В чем дело? – как можно более невозмутимо поинтересовался Игорь.
– Старший следователь Ершов, отдел по борьбе с киберпреступностью. Ваши документы, будьте добры.
Отдел «К»? Да уж, кто бы ни сел им на хвост, на мелочи они не разменивались. Когда Игорь доставал из куртки паспорт, роботу-уборщику удалось вырваться, но его ловко перехватила Марина. Сейчас это был единственный ключик к спасению.
– О-о-о, – с наигранным удивлением протянул Ершов, вытащив из паспорта Игоря пропуск на Кировский завод. – Лаборатория автономных механизмов! И ваш, юная барышня. Благодарю. Что ж, пройдемте, – не возвращая документы, улыбнулся Ершов, и двое омоновцев, оказавшись за спинами Игоря и Марины, подтолкнули их в обратную сторону от выхода.
– Итак, Игорь Николаевич и Марина Владимировна, чего тут поделываете? Не на аттракционах же катаетесь, верно? Неподходящее для ученых занятие, а? – спросил Ершов, когда все расселись в тесном салоне черного фургона и стоящий снаружи омоновец резко захлопнул дверь, отрубив звуки музыки и веселья.
– Почему это… – начала было Марина, но осеклась.
Повисла напряженная тишина. Ершов ждал ответа, внимательно разглядывая обоих.
– Мы по вызову, – не стал затягивать Игорь. – Уборщик сломался, они тут, знаете ли, всюду мельтешат, территорию убирают…
– Кто вызвал? – сразу прищурился Ершов.
Игорь замешкался.
– Скорее всего, из диспетчерской, – подхватила рассказ Марина, смело включаясь в игру. – Не было времени уточнять.
– Почему они вызвали не ремонтную службу, а вас?
– А при чем здесь вообще роботы и киберпреступления?
– У них и спросите, – со смешком посоветовал Игорь, наступая подруге на ногу: весь дальнейший план разговора моментально созрел у него в голове.
– Позовите менеджера, управляющего или кто там у них еще, – нетерпеливо приказал Ершов, открыв дверь фургона.
Марина покосилась на Игоря, и тот, заметив в ее глазах испуг, тихонько сжал руку напарницы – прорвемся, главное – не робеть! От прикосновения теплой мозол истой ладони девушка немного успокоилась.
– Вы в курсе, что работа Лаборатории приостановлена на неопределенный срок по техническим причинам?
– То есть как? – совершенно искренне удивилась Марина.
– Вы разве ничего не знаете? – поднял брови Ершов.
Игорь и Марина помотали головами.
– Странно, вам должны были уже позвонить.
Ершов переводил взгляд с одного на другую. Действительно ничего не знают или решили ваньку валять? Так это ничего, и не таких голубчиков раскалывали. Но, с другой стороны, их же не оказалось в той башне. Там вообще никого не нашли! Теперь разбирайся с администрацией парка – что да почему. Если даже они и были в диспетчерской, то каким-то непонятным образом исчезли. Это притом, что входной люк снизу караулили два человека.
Чертовщина какая-то. И на хрена он во все это ввязался?
– Хотите сказать, что и про манекен ничего не знаете?
– Манекен, как же, – кивнул Игорь. – Его же специально для мэра у нас и сделали.
– Угу, – кивнул Ершов и запустил пробный камень. – Есть основания полагать, что ваша организация готовила на него покушение.
– Они сами заказали роботов у нас, – выпалила Марина. – Как раз для обеспечения безопасности…
– Разве вы не понимаете, что это бред? – вмешался Игорь: в таком состоянии нервничающая Марина могла запросто хватить через край.
– Причастность вашего руководства сейчас выясняется. Конкретно к вам претензий нет. Пока. Значит, говорите, починка.
Следователь посмотрел на шевелящегося робота-уборщика на коленях у Марины.
– Починка, – снова задумчиво протянул он. – Но я не вижу инструментов… – по всей видимости, Ершов обожал разыгрывать Коломбо.
– Мы приехали его забрать, – Игорь даже глазом не моргнул.
Снаружи послышался грозный стук каблуков, дверь фургона открылась, и в салон заглянула суровая блондинка лет тридцати, окутанная канцелярским флером ментолового табака и неплохих французских духов.
– Я замдиректора парка, что тут происходит? – оглядев сидящих в салоне, требовательно поинтересовалась она.
– Оперативное мероприятие, – Ершов показал дамочке удостоверение и представился по всем правилам. – Накрыли логово хакеров по анонимной наводке. Вот у меня тут сотрудники Лаборатории автономных механизмов с вашим… э-э… роботом. Сказали, по вызову.
– Кто конкретно вам звонил? – сохраняя стальную выдержку, выгнула подкрашенную бровь блондинка.
– Диспетчерская, – Игорь пожал плечами, честно глядя в глаза Ершову, который внимательно за ним наблюдал.
– Бардак, – бросила в сторону блондинка и поднесла к уху мобильник. – Егор, управляющего ко м не. Плевать, сейчас же! Будет через пару минут, – сказала она, захлопнув крышку телефона.
– Я никуда не тороплюсь, – с улыбкой кивнул Ершов.
Марина нервно куснула губу. Некоторое время все молча ждали.
– Слушаю, Маргарита Николаевна, – через пару минут рядом с фургоном возник долговязый персонаж с оттопыренными ушами, на котором мешком висел мятый деловой костюм. В руке управляющего потрескивала рация.
– Почему я тебя вечно дожидаться должна? – накинулась на подчиненного блондинка. – Ты в курсе, кто сюда этих… из Лаборатории этой вызывал?
– Зачем? – промямлил съежившийся под натиском начальницы управляющий. – Кого? Я ничего не знаю.
– Вот, говорят, робот сломался, – женщина указала на Марину, держащую на коленях уборщика.
– Ничего об этом не знаю. А кто звонил?
– Диспетчерская, – терпеливо повторил Игорь.
Управляющий почесал затылок антенной рации. Маргарита Николаевна выжидающе на него смотрела, скрестив на груди руки.
– Так это наверняка те два идиота, – наконец радостно выпалил он, указав на водонапорную башню. Подставлять свою шкуру под палку ему совсем не хотелось.
– Уверен? – с сомнением сказала замдиректора и нервно закурила тонкую сигарету, сдавив ее губами цвета раздавленной вишни. – На них тут облаву устроили. Хакеры, говорят.
– Давно пора, – охотно поддакнул управляющий. – Штаны за дармовую зарплату просиживали, лоботрясы. Поймали?
– Ушли, – хмыкнул Ершов.
– Держите меня в курсе, – блондинка протянула визитку. – Вот мои координаты. Звонить в любое время.
– Не сомневайтесь, а теперь прошу извинить, – с этими словами Ершов захлопнул дверцу фургона перед лицами оторопевшей блондинки и что-то пискнувшего управляющего.
– Значит, вы ничего не видели?
Игорь и Марина помотали головами.
– Тогда последняя формальность, и я вас отпущу.
– Какая формальность? – насторожилась девушка, так как голос следователя не сулил ничего доброго.
– Обыск, – с расстановкой ответил он.
– Я не дам себя лапать, – съежилась Марина. – И вообще, на каком основании… Вы в курсе, кто моя мать?
– Не думаю, что Елену Степановну сейчас так уж необходимо ставить в известность. К тому же зачем поднимать бучу, если мы и так ничего не найдем? Не нервничайте, все законно, – успокоил Ершов. – У нас имеется специальная барышня.
Эти люди умели настаивать. Игоря и Марину развели по разным фургонам и стали тщательно ощупывать, рыться, вынюхивать.
– Чувствую себя как последняя… – Марина, которую отпустили первой, брезгливо передернула плечами, застегивая спортивную курточку.
– Извините, – Ершов со вздохом протянул документы. – Работа такая, сами понимаете. А Елена Степановна … вы уж не говорите ей.
– Я подумаю, – злобно буркнула Марина и обожгла его стальным взглядом.
Сейчас следователь показался Игорю очень уставшим. Стареющий на монотонной работе дядька, так и не дождавшийся повышения, а может, просто не захотевший. Давно, втайне от начальства, подумывающий о пенсии.
– Леонид Сергеевич! – окликнули со стороны. – Думаю, вам стоит взглянуть.
– Свободны, – хмыкнул на прощание Ершов.
– Власть, – презрительно бросила блондинка в спину удаляющемуся следователю. – А с башней теперь что делать? Вскрыли, как банку консервов. И уберите людей. Расходитесь, здесь не на что смотреть!
Управляющий съежился под грозным взглядом начальницы.
– Теперь насчет вас, – она повернулась к Игорю и Марине. – Я починку не заказывала и платить за ложный вызов не собираюсь.
– Мы и не настаиваем, – Марина дала управляющему уборщика. – Заберите его, и все.
– Ладно уж, – Маргарита Николаевна потянула из пачки новую сигарету и неожиданно мягким тоном предложила. – Есть хотите?
Это предложение сняло напряжение, и Игорь благодарно посмотрел на блондинку. Как же он вымотался за этот насыщенный событиями день!
– Я бы чего-нибудь выпил, – с готовностью сказал он.
– Какао с мятой, – мечтательно протянула Марина.
– Я бы тоже не отказался, а, Маргарита Николаевна? – пискнул управляющий, бросив на начальницу преданный щенячий взгляд.
– А ты – работать! – железным голосом скомандовала та, чиркая зажигалкой. – Идите за мной.
– Куда ты дел «мозг»? – спросила Марина, когда они пошли за блондинкой в сторону здания кафе-ресторана.
– В урну выкинул.
– С ума сошел! Его же надо беречь как зеницу ока!
– Не волнуйся, я урну запомнил, у карусели рядом с лотком мороженого «Баскин Роббинс». Когда все уляжется, мы ее достанем.
– Не мы, а ты, – поправила Марина, у которой от одной мысли запустить руку в пахнущее непонятно чем выгребное ведро по спине побежали мурашки. – Что дальше делать?
– Надо подумать.
– Мы не можем ехать в Лабораторию.
Глава 9. Прима шикс
Как обычно, в страдающей бессонницей «Биссектрисе» жизнь кипела далеко за полночь. Чтобы не привлекать лишнего внимания, друзья устроились в самом дальнем углу, сдвинув вместе два стола. К тому же грохочущая в зале музыка исключала возможность, что их случайно кто-то подслушает, и упиравшийся до этого Игорь, не желавший встречаться в людном месте, все-таки признал, что место Марина выбрала удачно.
Игорь слышал об этом клубе совсем немного. «Биссектриса», или, как его между собой называли завсегдатаи, «Интеллектуальный бутик», было заведение молодое, всего с пятилетним стажем, но уже снискавшее себе статус культового. Здесь собиралась вся научная интеллигенция Петербурга. Днем в ресторане за ланчем чинно беседовали профессора и кандидаты наук, а ночь была полностью отдана во владение молодежи.
Вера и братья тоже были здесь.
– Что с Фуксом? – первым делом спросила встревоженная Марина, когда после коротких приветствий все расселись по местам.
– Порядок, он в машине, – успокоил Жора. – Мы на выезде были, когда вся эта петрушка с обыском началась.
Игорь кивнул и взял у приятеля ключи. За время пеших перемещений по городу он успел соскучиться по уютному водительскому креслу.
– От Евгения Борисовича никаких вестей, – вздохнула Вера. – И трубка вы ключена.
– Аня?
– Тоже. Не уверена, знает ли она вообще.
– Плохо дело, – Игорь задумчиво возил по столу подставку с салфетками.
– А как у вас? – понизил голос Витя. – Выяснили что-нибудь?
Игорь достал из кармана «кибер-мозг».
– Финита. Заряд кончился, – он с грустной усмешкой подбросил его в руке и положил в стеклянную пепельницу.
– И скопировать удалось не все, – расстроенно сказала Марина.
– Этого хватит, – успокоил напарницу Игорь.
– Что на ней, компромат? – Витя впился жадным взглядом во флешку, которую программистка положила на стол.
Игорь и Марина торопливо пересказали свои приключения в парке аттракционов и визит в водонапорную башню.
– Хотели посмотреть на японского робота, – Витя вздохнул, – так его теперь весь город увидит.
– Даже следака натравили, – Жора хмуро покачал головой. – Если в Лаборатории «крот» госбеза, дело труба.
– Но кто это может быть? – оглядела присутствующих Вера.
– Кто угодно.
– Уж точно не я, – уверенно сказал Витя.
– И не я, – вскинулась Марина.
– И, хочется надеяться, никто из присутствующих, – закончил хмыкнувший Жора. – Фукса в расчет не берем.
– Что за тайный совет? – рядом со столами возник Женя Берестовский – импозантный молодой человек, хозяин заведения.
На вид ему можно было дать около тридцати. Короткая стрижка, сидящие на орлином носу стильные квадратные очки, под которыми живым интересом сверкали умные глаза, неброский, но явно не дешевый костюм делали его похожим на одного из тех молодых сибаритов, которые при своей отдающей ленцой обеспеченности не теряли интереса к жизни.
– По реорганизаци и управления славным градом на Неве, – Витя покосился на запоздало шикнувшего брата. – А чего темнить? Думаю, под нас уже выделили отдельный спутник.
Сложив на столе руки, он устало ткнулся в них головой.
– Странное время для политики. Да и видок у вас еще тот, – хозяин клуба скептически оглядел бледные лица невыспавшихся друзей.
– Ты вообще дома бываешь? – удивился Жора.
– Иногда, чтобы переодеться и принять душ, – ответил Женя. – А что?
Сапронов устало махнул рукой – мол, не бери в голову. При упоминании времени Игорь посмотрел на циферблат наручных часов: подсвеченные зеленым стрелки показывали без пяти пять утра. Бесконечно длинный день, плавно перетекший в ночь, никак не хотел заканчиваться. Он зевнул и почесал небритую щеку. Сейчас бы завалиться где-нибудь, да как следует задать храпака. В голову словно налили свинца.
– Пора оживить эти кислые лица, – Берестовский махнул хозяйничающему за барной стойкой грозного вида японцу. – Сюрикен, сделай пять кофе от заведения, будь другом! Да покрепче.
– И тарелочку борщечка, если можно, – попросил Жора, у которого уже давно урчало в животе. – Не сочтите за наглеж.
Игорь сам был не прочь чего-нибудь перекусить, но вновь накатившее напряжение отбивало чувство голода.
– Привет честной компании, – подошедший Сюрикен переставил с подноса на стол дымящиеся чашки с кофе.
Крепкий напиток подействовал бодряще, и полуночники заметно оживились. На щеках девушек заиграл румянец.
– Как ты вообще можешь сейчас есть? – спросила Вера, когда перед Жорой очутился горшочек с дымящимся супом, увенчанным маленьким айсбергом сметаны, и Сапронов незамедлительно принялся отдавать дань кулинарным способностям шеф-повара «Биссектрисы».
– Война войной, а обед по распорядку, – орудуя ложк ой, пробурчал тот. – Не могу думать на голодный желудок.
– Приятного аппетита, – язвительно пожелала Вера.
– Угу.
– Так-то лучше, – кивнул Берестовский и оглядел стол. – А что в пепельнице делает «кибер-мозг»?..
Сидящие за столом растерянно молчали, явно не зная, расставаться им с секретом или нет.
– Поверьте, я могу оказаться полезным союзником. И не имею привычки болтать, – увидев замешательство гостей, заверил хозяин клуба и, взяв за спинку свободный стул у соседнего столика, присоединился к друзьям. – Весь внимание.
Игорь пожалел Марину, вцепившуюся в чашку обеими руками и от удовольствия прикрывшую глаза, и еще раз повторил рассказ.
– Ничего об этом не слышал, – нахмурился Берестовский, когда Игорь замолчал и одним глотком допил кофе. – Хотя допущен к интригам в высших кругах. Представляю – всплыви история с ураном наружу, вышел бы грандиозный скандал!
– Но как все спланировано, а?! – Игорь оглядел сидящих за столом друзей. – В Лаборатории заказали манекены, подождали, пока про них забудут, выписали из Японии робота, а проводники для нового «мозга» украли у меня, когда стало ясно, что деньги не помогут.
В результате все так или иначе причастные к происходящему не видят картины целиком.
– Как это произошло? – Берестовский посмотрел на Игоря.
– Мы разрабатывали алгоритм сверхпрочного синтетического проводника для искусственного интеллекта нового поколения. А за несколько недель до завершения работы Борька, мой ассистент, стал какой-то нервный. На расспросы отмахивался. Потом шепнул, что есть вариант продать разработку налево. Я, естественно, отказался, и понеслось…
– Это «налево» был «Золотой прогресс»? – подсказала Марина.
Игорь кивнул, и перед его глазами снова возникло окровавлен ное лицо Лобанова. Как же это было давно…
– Значит, речь о Виталии Смирнове, – Берестовский нахмурился и почесал переносицу. – Серьезный противник.
– Орлов каким-то образом узнал о заводе по обогащению урана, выступил против, и «хозяева» города его убрали, – осененный догадкой, Игорь ударил кулаком по ладони. – Вот почему строительство начали так быстро – его утверждал робот!
– А почему его просто не убили? – спросила Вера и с надеждой добавила: – Ведь он еще жив?
– Думаю, да.
– Откуда такая уверенность? – оторвавшийся от супа Жора принялся лениво грызть зубочистку. – Может, его после подмены – раз! – он чиркнул ребром ладони по шее, – бритвой по горлу и в колодец.
– Им шумиха ни к чему.
– Выходит, через подделку Смирнов будет все контролировать, – сказала Марина.
– Разрешите, – взяв лежащую на столе флешку, Бере стовский воткнул ее в свой карманный компьютер и пробежался по скопированной с «кибер-мозга» информации.
– Занятно, а вот этот господин мне известен, – долистав до снимка седовласого, неожиданно сказал он.
У Игоря екнуло сердце, и он весь превратился в слух.
– Его зовут Эдуард Рубинчик. Мутный тип. Сомнительные знакомства, несколько криминальных историй, слухи об экспериментах над людьми. Один, кстати, неудачный, – Берестовский постучал пальцем по левой дужке очков. – Над собой, в результате чего потерял глаз. И вроде немного того… съехал малеха. Преподавал в Политехническом, на факультете кибернетики, где тайно проводил опыты над всякой живностью. Ему предъявили обвинение из Общества охраны животных, но несколько лет назад он бесследно исчез.
– Я сам из Политеха, но ничего об этом не слышал.
– Никто не слышал, университет не любит афишировать внутренние скандалы.
«Это верно», – подумал Игорь.
– «Кибер-мозг» ему по зубам? – спросила Марина.
– Мало информации, – покачал головой Берестовский. – Но одно могу сказать точно – вряд ли он работает один.
– Откуда мы знаем, что мэра уже подменили? – допив кофе, Марина поставила чашку на блюдце и оглядела друзей.
– Ты права, – кивнул Игорь. – Нужны доказательства. Мы его проверим.
– Как? Пойдем в мэрию?
– …и снимем его на мой рентгеноскоп! – выпалил Игорь, вспомнив изобретение, с помощью которого Фукс фотографировал Марину без одежды.
– Издеваешься? На него даже патента нет, – программистка скептически подняла бровь.
– Тогда переоденемся сотрудниками какой-нибудь службы… – азартно фантазировал Игорь.
– Давай просто позвоним, – язвительно предложила Марина.
– Я хоть предлагаю… – Игорь обиженно смолк.
– Может, старые роботы помогут? – воспользовавшись паузой, сказал Женя.
– Кто? – нестройным хором переспросили сидящие за столом.
– Среди рабочих «Красного треугольника» ходит байка, – хозяин клуба поправил очки, – что на их свалке залежались списанные роботы, находящиеся в рабочем состоянии.
– Слухи, – Вера разочарованно пожала плечами.
– Допустим. И что это даст? – спросил Жора, отодвигая опустошенный горшочек. – Уф, благодарствую.
– Там могут оказаться и те, которые в мэрии работали. Первое поколение гувернантов у вас на Кировском мастерили. А как утилизация пошла, на свалку всю серию выкинули. В памяти какого-нибудь могла сохраниться информация.
– Какая? – заинтересовалась Марина, у которой зародился план.
– Распорядок дня, меню, – пожал плечами хозяин «Биссектрисы». – Точный план здания. Встречи. Короче, все, что надо знать гувернанту.
– А новых роботов заказывают там же, где и предыдущих?
– В «Стальных манерах» на Ретроградке, как всегда, – Женя непонимающе прищурился. – А чем это может помочь?
– Да. Предположим, мы вытащили нужную информацию. Что нам с ней делать? – спросил Витя.
– Поделись, наконец, своим счастьем, хорош радоваться в одиночку, – Жора неодобрительно посмотрел на улыбающуюся Марину.
– Мы перепишем из памяти старого робота планы мэрии и запустим вирус в одного из гувернантов, находящихся в ателье. Потом занесем данные в память Фукса и отправим его в мэрию с рентгеноскопом. Если Орлова уже подменили, многослойная проекция снимка все покажет. Конечно, если история про роботов на свалке окажется правдой.
– А почему просто не взять кого-то из них? – спросил Игорь.
– Потому что они старые, много мороки с п ерепрограммированием. Своя система надежнее, ее легче контролировать.
– Как ты предлагаешь попасть в ателье? – Жора потер лоб и нахмурился. – Завалиться к ним – здрасте, мы у вас робота сломали и приехали чинить?
– Используем вирус. Новая серия гувернантов разработана на Кировском?
Берестовский кивнул.
– Тогда просто перехватим звонок из ателье и поедем разбираться.
– А как узнать, в какой момент Орлов будет в мэрии? – вставил свой вопрос обдумывающий план Марины Витя.
– Для этого есть губернаторский сайт с расписанием различных мероприятий, конференций и встреч. Короче, это на мне.
– Гениально, – оценил Берестовский, щелкнув пальцами. – И с каким задором, целое приключение!
– Когда выдвигаемся? – Игорь посмотрел на Марину.
– Как можно быстрее. Еще неизвестно, что удастся найти на свалке и у дастся ли вообще.
– Тогда харэ зады отсиживать, – Жора поелозил на стуле. – Через час рассветет. А у нас еще позитрон не валялся. Помощь нужна?
– Пока нет, – Игорь покачал головой. – Чем меньше народу, тем лучше.
– Не горюй, без дела не останетесь. Вы поможете мне навести порядок в Лаборатории, – Вера подмигнула поникшим братьям. – Там после рейда самый настоящий разгром.
– И почему вам вечно все самое интересное? – разочарованно вздохнул Витя.
Когда они вышли из «Биссектрисы», пустынный Московский проспект был подернут бледными красками начинающегося рассвета. Поливальная машина, озаряя витрины спящих магазинов сполохами мигалки, оставляла за собой широкий влажный след. Жора, Витя и Вера, помахав на прощание, укатили на «Волге» в сторону Лаборатории.
– Думаешь, у нас получится?
– Попробовать стоит, – открыв дверь машины, Марина заглянула в салон, где на заднем сиденье лежал выключенный Фукс – световые индикаторы погашены, лишь изредка мигала красная точка.
Усевшись за руль, Игорь со вздохом нахлобучил на голову шляпу и в зеркале заднего вида встретился взглядом со своим осунувшимся отражением.
Поспать опять не удастся.
* * *
Рассвело, но солнце пряталось за иссиня-черной пеленой нависших над городом низких грозовых туч. Прохладный воздух был наполнен промозглой дождевой моросью, и Игорь поднял воротник, не давая микроскопическим каплям проникать за шиворот.
– Бр-р, – поежившись, Марина натянула капюшон и спрятала руки в карманы куртки. – А вчера жарища была.
Игорь вспомнил выходящую из воды загорелую фигурку. Действительно, это было вчера. При такой насыщенности событиями день шел за неделю.
Они шли за Фуксом по тропинке, петляющей между скоплениями брошенных механизмов, над которыми во влажной дымке возвышалась громада комплекса «Красный треугольник». Игорь надеялся увидеть хоть какое-то движение, но вокруг не было заметно никаких признаков жизни. Водяная пыль металась между нагромождениями старой техники, ржавыми частями каких-то механизмов, давно пришедших в негодность. Мусор, детали, огрызки арматур непонятного назначения – обыкновенная промышленная свалка. И хотя вокруг, по всей видимости, не было ни единой живой души, Игоря не оставляло ощущение, что за ними наблюдают.
– Жутковатое местечко, – Марина осмотрела заброшенное двухэтажное строение, на крыше которого шелестели молодые березки. О здание опиралась гигантская цистерна, прикрытая густым покрывалом мха.
– Мэ, зэ, у, – прочитал Игорь местами выглядывающие потускневшие буквы. – Похоже, мазут.
– Может, это действительно просто байки? – поежилась Марина. – Рабочие понапридумывали бог знает чего…
Где-то в стороне громко лязгнуло. Они обернулись.
– У меня ощущение, что тут кто-то есть, – немного выждав, Игорь крикнул: – Эй!
– Эй… эй… эй… – отзвуки эха раскатисто пронеслись по заводу.
– А! Кто знает, тому рады, – неожиданно сказал Фукс.
– Чего? – Игорь и Марина повернулись в его сторону.
– Там, – робот указал на цистерну.
В дальнем ее конце было проделано широкое отверстие, прикрытое жестяным козырьком. Над ним чем-то разноцветным было намалевано несколько скособоченных цифр. Из дыры доносились приглушенное шебуршание.
– Ну и? – пожала плечами Марина. – Это что-то значит?
– «Кто знает, тому рады», – повторил Фукс. – Это на самом простом электронном языке.
– Думаешь, внутри кто-то есть?
– Надо проверить, – сказал робот и двинулся вперед.
Они миновали небольшую утоптанную площадку, заваленную разнокалиберными ржавыми бочками, и, пригнувшись, исчезли в чреве цистерны вслед за Фуксом. Представшее их глазам картина была просто невероятной.
Всюду за бочками, заменяющими столы, устроились роботы и механизмы всех мастей. Вокруг одной, над которой сцепились в армреслинге две механические руки, дружно галдела группа малышей-уборщиков. Подергивающееся трио роботов в углу ритмично издавало быстрые однообразные звуки, похожие на музыку в стиле «техно».
У Игоря появилось ощущение, что они попали в дорогую декорацию фантастического фильма. В воздухе стоял кислый запах электричества и машинного масла.
– А! Да тут целое сборище! – забасил Фукс.
Марина с любопытством оглядела ощетинившуюся заправочными пистолетами цистерну с бензином, расположенную у импровизированной барной стойки, ярким электрическим пятном выделяющейся в тускло освещённом пр остранстве. Многочисленные роботы периодически прикладывали к различным местам в своих туловищах грушевидные масленки, которые держали самыми невероятными приспособлениями и конечностями. Мешанина однообразных механических звуков создавала ощущение единого слаженно работающего механизма.
– Я думал, меня уже трудно чем-нибудь удивить, – оторопело выдохнул Игорь.
Наконец посетителей заметили, и музыка оборвалась с резким скрипучим звуком, словно кто-то мазнул иглой по крутящейся на диджейском пульте пластинке. На людей дружно уставилось несколько десятков разноцветных лампочек-глазенок. Руки-армреслеры разжались.
По длинному пазу в барной стойке с жужжанием прокатилась гротескная металлическая физиономия, снабжённая котелком, моноклем и усиками – меткая карикатура на Чаплина. Остановившись напротив непрошеных гостей, она что-то запищала.
– Не понимаю, – Марина посмотрела на Фукса. – Сможешь перевести?
– Человеки, – слушая голову, робот сконвертировал бинарный сигнал. – Что вам здесь нужно?
– Давно вы здесь жи… находитесь? – подобрав нужное слово, Марина оглядела необычное место.
– Вы пришли уничтожить нас?
– Мы пришли за помощью, – сказал Игорь, и Фукс перевел его слова.
Цистерна наполнилась возмущенным скрипом, гудением и пиликанием.
– Вы создаете нас, а потом выбрасываете на помойку, – переводил гневную речь головы-бармена Фукс. – Мы работаем на вас, стираем, гладим, готовим еду, а взамен получаем ржавчину и нестабильное энергопитание. И вы еще говорите, что вам нужна наша помощь?
– Да, – просто сказала Марина, и за ее ответом последовал новый всплеск возмущения.
– Когда-то мне тоже была нужна помощь человеков, – сказала голова-бармен. – Мой брат сломался, а вы ничего не сделали, чтобы его починить. Нас про сто выкинули!
Голова повернулась в сторону, и друзья увидели точно такую же голову на противоположном конце стойки. Та безжизненно поникла на шарнире и была покрыта серым слоем пыли, котелок уныло съехал набок.
– Если мы его починим, вы поможете нам? – спросил Игорь.
– Бесполезно, его программа навсегда покинула нас. Оболочка нефункциональна.
– Ну, тут, я думаю, можно помочь, – с этими словами Игорь пошел к выходу.
– Ты куда? – встревожилась Марина.
– За инструментом. Займи их чем-нибудь.
– Чем? – Марина растерянно оглядела разномастных обитателей цистерны и, стараясь скрыть испуг, натянуто улыбнулась.
Неожиданно из темного угла на нее с лязгом надвинулось нечто огромное, все в шарнирах, густо опутанное проводами и лампочками. Вперед выехала массивная клешня-манипулятор размером со складской погрузчик и угрожающе клацнула перед но сом попятившейся Марины. Непонятный агрегат что-то проскрипел, и Фукс пиликнул в ответ.
– Он предлагает разобрать вас на запчасти, – перевел электронную угрозу робот. – Я ему сказал, что внутри вы неинтересные. Я же видел тебя через рентгеноскоп.
– Спасибо, – Марина нервно повела плечами.
Гигантский агрегат опять что-то пробибикал и придвинулся ближе.
– Но он все равно настаивает, – прокомментировал действие Фукс.
– Класс, – оценила ситуацию побледневшая Марина. – Нас разберут на запчасти, а головы наденут на колья и выставят у входа, чтобы другим неповадно было?
Один из роботов-уборщиков что-то коротенько прожужжал.
– А этому чего надо?
– Спрашивает, как я попал в рабство к человекам. Что сказать?
– Что-нибудь безобидное, – подсказала Марина и тут же спохватилась. – Только не разозли их.<
> – Так, давайте глянем, – в цистерну шумно протиснулся Игорь, и Марина тут же спряталась за его спину. Клешня-манипулятор с жужжанием повернулась в сторону вошедшего инженера.
– Без рук, – невозмутимо отодвинув клешню, инженер прошел к барной стойке и деловито принялся раскладывать на ней инструменты, которые доставал из принесенной сумки. Пока он работал, в цистерне стояла звенящая тишина, нарушаемая лишь зловещим жужжанием клешни, периодически нацеливающейся то на Марину, то на Игоря.
– Готово, – наконец произнес он и вытер руки тряпкой.
У поникшей головы вспыхнули глазки, и она, покрутившись вокруг своей оси, быстро заездила по своему пазу, что-то весело пища.
– Как вам это удалось, человеки? – изумилась первая голова.
– Знания – сила, – ответил любимой присказкой Игорь.
– Отныне эти человеки объявляются друзьями роботов и всех механи змов в этом пространстве, – перевел Фукс, и цистерна завибрировала от лязга, писка и жужжания.
Затем трио роботов снова завело свое однообразное «техно», все разбрелись кто куда, потеряв к людям интерес. Руки-армлеслеры снова сцепились в схватке. Таинственный обладатель клешни отодвинулся в сумрачный угол, и Марина вздохнула с облегчением.
Фукс сел на бочку за барной стойкой рядом с убиравшим инструменты Игорем. Марина тоже подошла, по-прежнему с опаской оглядываясь по сторонам.
– Я – Чахлый Жори! Рад приветствовать Исцелителей Механизмов, – после совершенного Игорем чуда речь головы-бармена стала учтивее. – А это мой брат – Сизый Тори.
Вторая голова чинно поклонилась, и скользнувший по железной лысине котелок чуть не упал на стойку.
– У них есть имена? – удивился Игорь.
– А вы думаете, что это привилегия человеков? – поинтересовался Чахлый Жори.
; – Они правда это говорят, или Фукс фантазирует? – Игорь вслушивался в пиликание механических собеседников.
– Он переводит электронный код в слова, – пояснила Марина. – Конечно, изначально это звучит более примитивно, если посмотреть распечатку. Но суть остается той же.
– Значит, они мыслят?
– В какой-то степени да.
– Давайте без оскорблений, – котелок на лысине Сизого Тори воинственно качнулся.
– Мне растительного! – сделав заказ на электронном языке, Фукс потер ладошки, и голова Сизого Тори послушно уехала в сторону.
– Человеки нечастые гости в нашем гетто. Даже не знаю, чем вас можно заправить, – видя замешательство людей, Чахлый Жори развернул лицо внутрь бара, откуда тут же высунулись две железные руки с пластиковыми бутылками. – Могу предложить отличную смазку. Очистка первой категории!
Механические руки аккуратно ра злили вязкую бурую жидкость в два невесть откуда взявшихся гранёных стакана.
– Спасибо, – Игорем с интересом понюхал свой стакан. – Но мы не хотим пить.
– Что привело вас сюда?
– Мы ищем старых роботов-гувернантов, – ответила присевшая на край ржавой бочки Марина. – Нам сказали, что их видели где-то здесь.
– Зачем они вам? – насторожился бармен.
– Нам нужна информация, которая может быть заложена в их память.
– Человеки, опять замышляете что-то недоброе?
– Наоборот, – успокоила Марина. – Это поможет совершить доброе дело.
Жори свистом подозвал Тори, и съехавшиеся головы некоторое время перебрасывались короткими сигналами.
– Что они делают? – Марина посмотрела на Фукса, воткнувшего прозрачную пластиковую масленку себе под мышку.
– Совещаются.
– Есть тут один ржавый металлолом, – окончив беседу, наконец ответил Жори. – Его зовут Прима Шикс. Он последний из той серии остался, еле функционирует.
– Где найти этого Шикса? – осведомился Игорь, обрадовавшись зацепке.
– Тут неподалеку лежит старый кран, последний раз его там видели.
– Как он выглядит? – уточнила Марина.
– Как робот, который давно не функционировал, – просто ответила голова-бармен. – Скоро придет и наш черед, если человеки до этого нас не уничтожат. Это последний приют для выброшенных механизмов в этом городе.
– Спасибо, – Игорь закинул на плечо сумку с инструментами. – Вы нам очень помогли.
– Вы не такие, как другие человеки, – задумчиво отозвался Жори. – И пожалуйста, не рассказывайте о нас.
Оказавшись на воздухе, Игорь глубоко вдохнул, прочищая легкие после густых техногенных ароматов цистерны. Погода разгуливалась. Д ождь перестал моросить, и на земле кое-где появились бледные пятна от проглядывающего сквозь тучи солнца.
– Да уж, – серьезно протянула Марина, поймав задумчивый взгляд Игоря.
– Кто знает, что за открытие будет завтра…
Они еще раз посмотрели на обросшую мхом цистерну и пошли искать кран. Таинственным местом был «Красный треугольник». По всей видимости, состояние объекта уже давно никого не интересовало. Вдалеке между кучами мусора мелькнуло несколько бездомных собак. Немного поплутав среди монументальных нагромождений всякой непонятной всячины, друзья наконец вышли к насквозь проржавевшему скелету крана, на одной из покрытых мхом опорных перекладин которого съёжилась сутулая фигурка, укутанная в брезент.
Игорь и Марина подошли к роботу, уставившемуся поцарапанными линзами в смятый остов старого «москвича».
– Ты Прима Шикс? – осторожно спросила девушка, когда они оказались за сп иной робота.
Фигурка не шелохнулась. Не получив ответа, Марина и Игорь обошли останки крана.
– С ним что-то не так, – Игорь положил сумку на перекладину рядом с застывшим роботом.
– Какой маленький, – Марина оглядела съежившуюся фигурку. – Он мог отключиться?
– Запросто, этой модели сто лет в обед, – откинув брезент, Игорь осмотрел насквозь проржавевшее туловище гувернанта, отлитое в форме старинного камзола. – Ему здорово досталось, – он покачал головой. – Не хочу тебя расстраивать, но не думаю, что нам удастся его починить.
– Это наша единственная зацепка.
– Знаю.
В этот момент на помятую голову робота с недовольным криком спикировала жирная чайка. Игнорируя людей, она принялась деловито выковыривать через дырку в металлической голове толстый провод.
– А! Кыш! – спугнув недовольно заоравшую птицу, Фукс заглянул в отверстие в голове Примы Шикса. – Да его птицы обгадили!
– Следи за языком, – Марина строго погрозила пальцем, и робот примолк.
Игорь улыбнулся.
– Сейчас почистим, – ротовая панель Фукса отъехала вверх, скрывшись в недрах головы, и из образовавшегося отверстия вырвался мощный поток воздуха. Оба робота тут же скрылись в густом облаке пыли из застывшего птичьего помета.
– Фу-у! – прикрывая лица, Игорь и Марина синхронно отскочили подальше.
– Порядок, – сообщил робот, когда пыль понемногу рассеялась, а его ротовая пластина вернулась на место.
– И на кого ты теперь похож? – Марина родительским тоном пожурила Фукса, с ног до головы покрытого серым веществом.
– Само отвалится, – робот провел ручкой по грязному туловищу, на котором остались косые полоски от пальцев.
– Ладно, не будем терять времени, – достав из сумки отвертку поменьше, Игорь завозился с проводами в голове робота. Наконец, немного померцав, у того тускло вспыхнули глазки-линзы. Робот со скрежетом повернул голову и с любопытством уставился на Игоря.
– Тэз бухароники… и четтам… – немного помолчав, сказал он.
– Мне снова переводить? – шагнул вперед Фукс.
– Нет, – Марина достала из сумочки на поясе запасное ядро «Топтыгина» и умелыми движениями вставила его в голову Примы Шикса. – Пусть сам разговаривает. Надеюсь, код, которым он общается, еще не совсем устарел и моей программе удастся перекинуть его в слова.
– Прошу меня извинить, я так долго бездействовал, что совсем заржавел… – басом извинился робот.
– Сейчас, – Марина вытащила из жилетки Фукса масленку и осторожно полила шарнирные соединения рук и ног Примы Шикса.
– Чем могу быть полезен?
– Расскажите о работе в мэрии, – попросил Игорь.
– Сейчас молодёжь мало чем интересуется, – по-старчески посетовал Прима Шикс. – Я в мельчайших пикселях ее помню. По счастью, нас было много, и при утилизации обо мне забыли. Вы не знаете, долго я спал?
Марина помотала головой.
– Как вы попадали в мэрию? – спросил Игорь.
– Нас заказывали три раза в день. Это было в ателье «Стальные манеры» на Ретроградской, – робот со скрипом сощурил глазки-линзы, словно что-то вспоминая. Одна из них дала трещину. – Утром застелить постель, погладить костюм, днем приготовить обед… а по особенным дням фуршет. Это были замечательные времена!
– Еду тоже готовили роботы? – уточнила Марина.
– Конечно! Все точно по расписанию, три раза в день, – сказал Прима Шикс, и его голос на мгновение обрел силу. – Губернаторы могут меняться, но заведенный распорядок дня – никогда!
Игорь улыбнулся: последняя фраз а прозвучала как выдержка из Билля о правах США.
– Я не умею готовить, – пробасил Фукс.
– Ты и не похож на робоповара, – Шикс указал ручкой на туловище-фрак Фукса. – Скорее на зет-восемь. Правда, пониже.
– А кто это?
– Разносчик. Доставляет еду.
– Это шанс, – Игорь посмотрел на программистку. – Сможешь скопировать его память?
– Если нет защиты, – виновато отозвалась Марина. – Я об этом не подумала.
– Хотите забрать мои воспоминания? – с оттенком грусти поинтересовался Прима Шикс. – Но это все, что у меня осталось.
– Не забрать, а скопировать, – успокоила робота Марина. – Поделитесь? Фукс, садись рядом.
– А вы не террористы?
Ребята остолбенели.
– Защита? – Игорь покосился на подругу.
– Погоди, – коротко бросила девушка и громко объяснила, обращаясь к роботу: – Разумеется, мы не террористы.
– Да, – Шикс оглядел их. – Я их никогда не видел, откуда мне знать, что вы не они?
– Не вздумай затребовать пароль, – напряженно пробормотала Марина и, повысив голос, сказала: – Ваши воспоминания помогут в одном очень важном деле и, может быть, спасут человека.
– Тогда все в порядке, – робот успокоился. – Присаживайтесь, молодой человек.
Фукс послушно забрался на перекладину рядом с Шиксом и отвинтил свою металлическую макушку. Марина вытащила из сумочки на ремне свой компьютер-наладонник и подсоединила к нему кабель с двумя разъёмами. Один конец кабеля она аккуратно вставила в повреждённую голову Шикса, другой подсоединила к макушке Фукса.
– Скрестите пальцы, – присев на перекладину рядом с роботами, Марина включила компьютер. На экране наладонника начали сменять друг друга различные программы.
– Щекотно! – неожиданно сказал Фукс.
– Я даже не начинала.
Марина нажала на экране кнопку с надписью «скопировать». Прима Шикс остался неподвижен, в то время как глазки Фукса сузились, его ротовая панель замерцала, и из нее стали доноситься быстрые нечленораздельные звуки, словно воспроизводимые в функции быстрой перемотки. Игорь перевел взгляд на Марину, смотрящую на экран наладонника, по которому ползла увеличивающаяся шкала загрузки. Наконец она достигла отметки «100 %». Звуки смолкли, ротовая панель Фукса перестала мерцать. Глазки-линзы резко округлились.
– А! – сказал робот.
– С тобой все в порядке? – Игорь помахал ладонью перед застывшей физиономией Фукса.
– Что-нибудь видишь? – с надеждой спросила Марина.
– Да я как будто там был! – выпалил он.
Игорь наклонился к Прима Шиксу. Ссутулившийся робот со скрипом повернул голову. – Чем могу быть полезен? – поинтересовался он, словно видел их в первый раз.
– А! Ты утилизировала его память! – Фукс повернулся к Марине.
– Нет. Просто цепи совсем износились, – она аккуратно выдернула из головы Шикса провод. – Он еще неплохо держится для своего возраста. Но повторное копирование может его убить.
– Уверен, что все получилось? – спросил Игорь с сомнением.
– Я действительно все вижу, – сказал робот. – Даже технические помещения и воздуховоды.
– Тогда порядок, – смотав провод и спрятав его в сумку, Марина вытащила из головы Прима Шикса ядро с «Топтыгиным». – Вот и все.
Диодные глазки старого гувернера вновь потухли. Фукс заботливо укутал поникшего гувернанта в брезент и сжал скрюченные ручки на масленке, которую достал из своей жилетки. Порывшись в куче мусора рядом с краном, он нацепил на робота помятую строительную кас ку, закрывая дырку в голове. Сузив глазки, погрозил кулачком разгуливавшей неподалеку чайке, явно ожидавшей, когда чужаки уйдут с ее территории.
– Что дальше? – спросил Игорь, когда они вернулись к грузовику.
– Предлагаю на сегодня закончить, – уловив его внутреннее желание, Марина забралась на сиденье и широко зевнула. – Дело предстоит непростое, а я так хочу спать, что все равно ничего не соображаю.
– Обеими руками «за», – пристегивая ремень безопасности, Игорь представил дымящуюся лапшу с тушеным мясом и зеленью, и его челюсть свело судорогой.
– Отвезешь меня?
– Не вопрос, – сглотнув, пробормотал он.
Еда и сон. Как же он соскучился по таким самым простым и приятным формулам.
* * *
Аня шла по проспекту, выстукивая лаковыми босоножками по нагретой солнцем мостовой и, легкий ветерок трепал ситцевый п одол ее платья, прижимая его к ногам. Воздух вокруг звенел заливистым смехом детворы, играющей в классики и расписывающей улицу разноцветными мелками. Ноздри щекотали восхитительные ароматы свежих фруктов, разложенных на лотках, мимо которых проходила девушка. В кронах убранных зеленью деревьев хлопали крыльями голуби, а высоко над ними, в недосягаемой вышине лениво проплывали невесомые зефирные облака. А она продолжала идти, стараясь впитать каждую частичку окружавшего ее смеющегося, пахнущего, дышащего улыбками мира.
Сейчас ей безумно хотелось жить. Исступленно, до одури, до темноты в глазах. Хотелось откусить кусочек от сочного персика и попрыгать по нарисованным разноцветными мелками квадратам классиков…
Он стоял у фонтана с пышным букетом свежих цветов. Увидев родную улыбку, последние метры Аня уже не шла – летела. Подхватив, он закружил ее над землей, а в его глазах отражалось глубокое летнее небо. Ощущая сильные мужские руки на своей т алии, она едва не теряла сознание от счастья. Это был ее мир, ее территория. Она прижалась к нему нетерпеливыми губами, с наслаждением отвечая на горячий, влажный поцелуй…
Аня открыла глаза. Да уж, девочка, Фрейду бы точно понравилось. Экран автоматически приглушившего яркость телевизора, добросовестно проработавшего всю ночь, терпеливо дожидался надписью «Не забудьте вытащить картридж». Нашарив в складках простыни пульт, девушка направила его в сторону экрана и нажала на кнопку, затем потянулась и протерла слипающиеся глаза.
Хронограф отщелкивал без пяти семь утра. Аня поняла, что, поддавшись во сне неожиданной гамме нахлынувших чувств, даже толком не успела разглядеть незнакомца, в объятия которого с такой радостью бросилась. Скорее всего, решила она, это была подсознательная реакция мозга на просмотренный накануне незатейливый романтический фильм, приправленный бокалом крепленого вина. Причудливая метаморфоза из слов и образов, не более. С другой стороны, ей всего двадцать семь. Вполне нормальные грезы для здоровой и незамужней девушки.
И дальше что? Она боится признаться себе, что ее к нему тянет? Что она все же увлеклась мужчиной, несмотря на выставленную дистанцию?
Господи, как это все сложно.
Аня откинулась на подушку, не заметив, как в приоткрытое окно спальни, жужжа невесомыми плексигласовыми крылышками, влетела пестрая бабочка. На первый взгляд ее было трудно отличить от живого существа, но при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что хрупкое изящное насекомое является порождением чьей-то кропотливой технической мысли. Покружив над Аней, бабочка опустилась на спинку кровати за ее головой.
– Соединение… – негромко раздалось в тишине комнаты.
Аня нашарила на тумбочке телефон и нажала кнопку ответа.
– Алло?
Услышав монотонный протяжный гудок, она со стоном кину ла трубку на кровать.
– Привет, это Игорь! – из механического тельца бабочки зазвучал взволнованный голос инженера. – Ты где пропадаешь? Все утро не могу дозвониться.
– Да? Не слышала. Разрядился, наверное, – сев на кровати, Аня взъерошила волосы и стыдливо потянула на грудь одеяло. – А что случилось?
Бабочка перелетела на ее согнутое колено.
– Не волнуйся, это просто радиофон, – невидимый собеседник как будто прочитал ее мысли. – Ты что, ничего не знаешь?
– О чем? – зажмурившись, Аня потянулась и зевнула в ладошку.
– Позавчера вечером в Лаборатории был обыск. Твоего отца забрали. Он не звонил?
– Нет, – испугалась девушка, мгновенно проснувшись. – Но почему? Куда?
– Это не телефонный разговор, – Игорь не стал вдаваться в подробности. – Собирайся, жду в «Чашке» рядом с твоим домом. Там поговорим.
– Почему ты не позвонил по мобильному? – Аня почувствовала, как внутри образовывается ледяная пустота.
– Эта линия не прослушивается. Давай скорее, – поторопил Игорь, и связь прервалась.
Глава 10. «Стальные манеры»
– Бедный папа, – Аня легонько всхлипнула.
– Не переживай, найдем выход, – подбодрил Игорь.
– Куда его увезли?
– Без понятия.
– Ты поможешь ему? – Аня с надеждой посмотрела на него, и Игорь взял сидящую напротив девушку за руки. Они были ледяные.
– Обязательно! – Сейчас он был готов на что угодно ради этих подернутых влагой восхитительных глаз. – Но сначала мы отправим в мэрию Фукса, ч тобы он достал доказательства подмены. Он снимет Орлова на мой рентгеноскоп.
– Может, мне стоит с ним поговорить? Мало ли, еще растеряется в незнакомой обстановке.
– Давай. Ты же робопсихолог.
Аня встала из-за стола, Игорь поднялся следом.
– Я сделаю все, чтобы ему помочь, – твердо сказал он.
– Знаю, – сказала Аня. Она вышла из кафе и открыла дверь припаркованного у входа грузовика, на заднем сиденье которого дожидался Фукс.
– Как она? – поинтересовалась Марина, вернувшаяся из туалетной комнаты.
– Неважно, – Игорь задумчиво смотрел на грузовик сквозь витринное стекло.
Расплатившись за круассаны и кофе, которыми все с аппетитом позавтракали, они толкнули дверь на улицу. Заметив их, Аня вышла из машины и захлопнула дверь.
– Немного нервничает, но все в порядке. Будь осторожен.
– Постараюсь.
– Удачи, – пожелала Аня и вернулась в кафе.
Игорь и Марина забрались в салон грузовика.
– С чего начнем?
– Для начала залезем в базу данных ателье, – Марина колдовала с ноутбуком, который положила себе на колени. – Так, а вот и наши орлы. Как Прима Шикс сказал? Зет-восемь?
– Угу, – рассеянно отозвался погруженный в свои мысли Игорь.
– Тогда запускаю червяка.
По экрану компьютера скользнула вереница цифр, и через мгновение на Марину пустыми глазницами уставился зловеще хохочущий череп в рогатой каске эсэсовца.
– Что это?
– «Бухенвальд», – привстав и высунувшись из окна, Марина прилепила на крышу кабины липучку со спутниковой антенной. – Совершенно убойная вещь. В девяноста процентах железо можно смело нести на помойку.
– А дальше?
– Перенастроим «Стол заказов» в Лаборатории, – пальцы Марины снова запорхали над клавиатурой.
– Ты сможешь?
– Пф! И он подключится к основной линии завода. Так, готово… Теперь введем координаты абонента, чтобы автоматически выделить нужный вызов.
– То есть будут звонить на завод, а попадут…
– Прямо сюда, – кивнула Марина и нажала клавишу «ввод». – Давай, родной.
«Бухенвальд» не заставил долго ждать. Через несколько минут на пересылочном устройстве вспыхнула лампочка с надписью «Вызов», и спустя мгновение из приборной доски выскочил дымящийся фиксатор с флаконом внутри.
– «Стальные манеры», Ретроградская, тридцать пять, – спрятав ноутбук в рюкзак, Марина достала из бардачка фотоаппарат-рентгеноскоп и протянула его Фуксу. – Ну что, папарацци, твой звездный час.
Ретроградской называлась улица в западной части города, пересекающая уютный квартал с постройками середины двадцатого века. Их рьяные поклонники Питерской старины все-таки отстояли у администрации города, нещадно застраивающей северную столицу высоченными железобетонными монстрами. Здесь не было больших супермаркетов и центров развлечений, вдобавок район находился на приличном удалении от метро. На фоне обступивших улицу мрачных серых домов, каждому из которых было никак не меньше семидесяти лет, мелькавшие по шоссе красочные современные автомобили выглядели нереальными посланниками футуристического будущего.
Ателье, своим названием отсылавшее к чопорным британским батлерам, находилось в одном из небольших уютных дворов в конце улицы, как раз за зданием почты.
– Я специально с утра все проверил! Всего-то чаю попить отошёл, возвращаюсь, а тут… Даже не знаю, как и объяснить… – Игорь и Марина шли по коридору вслед за управляющи м, который сбивчиво рассказывал о своих невзгодах противным писклявым голосом. Да и всем своим видом неряшливый низенький очкарик с зачесанными на залысину сальными волосами не внушал никакого доверия. Интересно, мэрия в курсе, какой тут у них персонал? Или это так, мелкая сошка? В этот момент очкарик хищно улыбнулся Марине, обнажив при этом два ряда кривых зубов. Программистка поежилась.
– И почему в мою смену? – перестав улыбаться, снова пожаловался управляющий, открывая дверь с надписью «Только для персонала», и посторонился, пропуская в помещение Игоря и Марину.
В небольшой комнате, поддерживаемые специальными креплениями, в два ряда выстроились титановые плечистые роботы. Их блестящие туловища были отлиты в виде строгих парадных фраков, над ротовыми панелями с гусарской молодцеватостью завивались тонкие усики. Среди них в глаза бросался один, предпоследний в первом ряду. Он плавно покачивался из стороны в сторону, водя перед собой вытяну тыми руками со сжатыми пальцами, словно вращал автомобильный руль.
– Ты не переборщила? – Игорь еле пошевелил губами, чтобы не привлекать внимания очкарика.
– Порядок, – шепнула напарница.
– Читайте железные книги! Под флейту золоченой буквы полезут копченые сиги и золотокудрые брюквы… – тонким голоском чеканил себе под нос ритмично раскачивающийся робот.
– Они никогда не разговаривали! Вы сможете его починить? Это вирус? – испуганно пролепетал заламывающий руки управляющий: перед его глазами последние полчаса маячила грозная фигура с косой и в плаще, на груди которой огненными буквами полыхало слово «увольнение».
– Это Маяковский, – с ноткой иронии откликнулась Марина.
Достав отвёртку из сумки Игоря, она отвинтила нагрудную панель робота. Заметив движение, тот перестал раскачиваться и, наклонив голову, кокетливо поделился:
– Глафира Степановна обещала Рафику матросский костюмчик!
– О-о-о, – как можно более разочарованно протянула Марина, сунув нос в туловище робота, из которого доносился кислый запах жженых схем.
– Вы почините его? – Глаза управляющего моргнули под толстыми линзами очков, источая щенячью преданность.
– Сгорели все цепи, сейчас мало что можно сделать, – приговор безжалостной Марины заставил очкарика вздрогнуть, словно от удара судейского молотка.
– Заходите денька через два, – с канцелярской безразличностью подхватил Игорь. – Будет как новенький.
– Два дня! – Фигура в плаще нависла над управляющим, и в призрачных отсветах пламени блеснуло зазубренное лезвие занесенной косы. – Обед через два часа! Зет-восемь лично доставляет его губернатору!
Игорь посмотрел на Марину, а та равнодушно щелкнула пузырём из жвачки.
– Можем, конечно, временно заменить е го на своего, – почесав затылок, предложил он.
– Это действительно возможно? – схватился за соломинку управляющий.
– Он, конечно, не такой навороченный, как ваш, – с деланой нерешительностью протянул Игорь. – Да и видок…
– Я доплачу! – прервал управляющий и достал из кармана бумажник.
– Ладно, – сжалился над трясущимся коротышкой Игорь. Если продолжать в том же духе, бедолага запросто грохнется в обморок.
Когда звякнувший над входной дверью колокольчик доложил об уходе ремонтников, коротышка бросился к телефону на стойке рецепции и, игнорируя секретаршу, сорвал трубку дрожащими от волнения пальцами.
– Гувернанты выехали, – залебезил управляющий, дождавшись ответа на другом конце. – Но один по техническим причинам будет не такой, как обычно. Кончено, я лично все проверил. Спасибо.
– Фух, обошлось! – вернув трубку на место и облегченно выдохнув, он высыпал в ладонь из пузатой банки щедрую пригоршню таблеток валидола.
* * *
Глазки-линзы Фукса зажглись – поставленная на таймер программа дистанционной активации сработала безотказно. Рядом с обычной линзой из физиономии робота торчал объектив рентгеноскопа Игоря. Фукс повертел головой, оглядываясь в незнакомом пространстве. Пошевелиться не получилось – его туловище было прочно зафиксировано выкрашенным в аварийную зебру креплением. В окружающем сумраке проступали массивные торсы отключённых роботов-гувернёров. Чтобы как следует рассмотреть соседей, Фуксу приходилось задирать голову – он был ниже их на полтуловища. Погруженное во мрак помещение едва заметно вибрировало и изредка вздрагивало. Глазки робота вспыхнули ярче, подобно фонарям, и новоиспеченный гувернант опустил голову. Вместо привычных скрюченных ножек туловище Фукса оканчивалось небольшим колесом на двух рессорах.
– А! Мои ноги! – з аголосил робот.
– Тише, вернем мы твои ноги… – раздался в его голове голос Марины. – Ателье снабжает всех своих гувернеров моноколесом, чтобы те быстрее работали.
За фургоном, везущим роботов, в том же ряду, но отстав на несколько машин, пристроился грузовик Игоря.
– Мы разговариваем в последний раз, – снова зазвучал успокаивающий голос Марины. – Дальше по «аське».
– А как? Я не умею.
– Помнишь ай-пи-адрес моего ноутбука?
– Угу.
– Настройся на эту сеть и просто пиши, что хочешь сказать, но не произноси вслух.
От представившейся возможности освоить новый способ общения голова Фукса восторженно сделала оборот вокруг своей оси. На экране лежащего на коленях Марины компьютера в диалоговой строке появились слова: «Вот так?»
– Молодец! Ты знаешь, что делать.
Грузовик свернул в боковую улочку, и Игорь заглушил мотор. Проехав еще несколько кварталов, фургон с гувернантами въехал во двор здания мэрии.
Движение прекратилось, и погруженное в сумрак помещение вздрогнуло. Грузовая аппарель фургона медленно поехала вниз, крепления разблокировались, и плечистые гувернанты зашевелились. На выходе их поджидал рослый охранник, проверяющий каждого робота хитроумным устройством, и робот-приказчик – нечто напоминающее военный бинокль, закреплённый на уходящий к потолку подвижный стержень. Фукс не вызвал у охранника никаких подозрений и, чуть не опрокинувшись, он неуклюже скатился по аппарели. К езде на одном колесе нужно было привыкнуть.
– Живее, лоботрясы! – расходился на электронной кодировке бинокль-приказчик. – А ты тот самый новенький? Марш на кухню, пока обед не остыл! – Он грозно надвинулся на Фукса.
Тёмный силуэт Фукса то и дело попадал в полосы света, пробивающегося сквозь тяжёлые шторы. Робот оче нь старался не потерять равновесие и не уронить уставленный дымящимися тарелками поднос, который держал над головой. Наконец Фукс остановился у двери в конце погруженного в полумрак коридора и чинно постучал. Дверь открыл шкафоподобный охранник.
– Уже обед? А куда делся большой? – пробасил он и недоверчиво оглядел робота. – Хотя… какая разница.
Охранник посторонился, пропуская Фукса в приёмную губернаторского кабинета. Робот деловито подкатил к двери в кабинет Орлова.
– Ставь сюда, – охранник указал ему на секретарский стол. – Он занят. Я сам занесу.
Фукс послушно расставил тарелки с подноса на столе и с поклоном (во время которого с трудом удержал равновесие) выехал за дверь.
– Обед принес, охранник в кабинет не пустил, – настроившись, он послал сигнал на Маринину волну, не зная, что предпринять дальше.
Осторожно приоткрыв дверь, Фукс увидел, как охранник уселся за секретарский стол и, расстелив на коленях салфетку, стал с аппетитом уплетать губернаторский обед.
– Он ест обед мэра! – про себя ахнул робот.
– Ты точно принес куда нужно? – в голове возник ответ Марины.
– У меня доступ только в этот блок.
– Попробуй просветить.
Отъехав от двери, Фукс прищурил линзу с рентгеноскопом – стена перед ним растворилась, открывая пространство за собой, словно на рентгеновском снимке. Сразу за стеной устроился скелет охранника, между костей которого по невидимому пищеводу двигался обед мэра. За дальней стеной находился кабинет побольше, в котором за широким столом был виден еще один скелет.
– Вроде нашел.
– Снимай быстрее, – поторопила Марина. – В разных слоях, не забудь.
Из головы Фукса донеслось щелканье фотоаппаратного затвора.
– Не тормозить! – Над г оловой робота неожиданно грозно запиликал приказчик-бинокль.
– Вам чего тут, медом намазано? – поинтересовался появившийся в дверях охранник, привлеченный возней в коридоре. – Жрачку привезли, значит, свободны. Давайте-давайте, а то диспетчера позову.
– Ни манер, ни воспитания! Обед доставлен? – грозно дернулся бинокль, когда за охранником закрылась дверь.
– В некотором роде.
– Не понял? – приказчик грозно сверкнул линзами.
– Доставлен, товарищ… бинокль! – если бы Фуксу позволяло строение туловища, в этот момент он наверняка бы вытянулся по стойке «смирно!».
– Тогда марш на погрузку!
– Уже качу, – Фукс резво покатил по коридору.
– Пришлют кого ни попадя… – пропиликал ему вслед приказчик.
* * *
Когда они вернулись в «Стальные манеры», рабочие ателье отсоедин или от туловища Фукса моноколесо, вернув на место скрюченные ножки, и загрузили неподвижного робота в салон грузовика.
– Вы меня спасли! – управляющий, сияя, протянул Игорю деньги.
– Рады были помочь, – Игорь сунул оплату в карман куртки. Конечно, ему не хотелось обирать человека за собственноручно устроенную неполадку, но обман был вынужденным. В противном случае дотошный коротышка мог заподозрить неладное. – В следующий раз будьте внимательнее.
Друзья вышли на улицу и, сев в машину, повернулись к лежащему на заднем сиденье Фуксу. Марина нажала кнопку на голове робота, и тот зашевелился.
– Снял? – спросил Игорь.
– Я все делал, как вы сказали. Но этот бинокль меня поймал.
– Какой бинокль? – подняла брови Марина.
– Приказчик. Он там на всех роботов кричит.
– Хоть что-нибудь получилось? – допытывался Игорь.
– Не знаю, – честно сказал Фукс.
– Все равно молодец, – кивнула Марина. – Поехали. Посмотрим в Лаборатории.
Грузовик вырулил из дворика и влился в оживленный автомобильный поток. Теперь все зависело от одной-единственной фотографии.
«Только бы получилось», – молил Игорь, вдавливая педаль газа. Но в час пик по укутанному смогом городу было не так-то просто передвигаться. Через час, поплутав по замысловатым маршрутам, продирающийся через многочисленные пробки автомобиль с взмокшими от напряжения пассажирами наконец вкатился на территорию Кировского завода.
Драгоценного времени оставалось все меньше.
– Покажи еще раз, – попросил Игорь, хотя в гоняемых по кругу изображениях бессмысленно было искать новые элементы. Надежда стремительно угасала.
Фукс разместился на диване перед телевизором. От рентгеноскопа в его голове к компьютеру Марины про тянулось несколько проводов. Компьютер, в свою очередь, был подключен к стоящему на столе проектору, который посылал изображение с сидящим за столом Орловым на стену ангара. Печатая на клавиатуре, Марина поочерёдно подсоединяла различные опции, то прибавляя изображению цвет, то превращая его в рентгеновский снимок. Проекция состояла из нескольких слоев, и в определенных режимах под фигурой губернатора угадывались привычные очертания человеческого скелета.
– Это человек, – в сотый раз перебрав все возможные варианты, Марина разочарованно откинулась на спинку кресла.
Подперев кулаком подбородок, Игорь хмуро разглядывал изображение.
– Давай еще, – упрямо твердил он.
– Я показываю то, что есть. Нового ничего не будет.
– Значит, Фукс напортачил. – Признавать, что все усилия оказались насмарку, Игорю хотелось меньше всего.
– Оставь его. Я специально проверила не сколько раз.
– Значит, ошиблась!
– Не кричи на меня! – взвилась девушка.
– Извини. Правда, извини, – Игорь устало запустил пальцы в волосы. – Просто это все… как же так…
Дверь с шипением уехала вверх, и в ангар зашла Вера.
– Привет. Ой, а что это?
– Снимок Орлова, – Игорь снова посмотрел на закольцованную проекцию.
– Это не Орлов, – зазвучал в ангаре незнакомый уверенный голос.
Игорь и Марина обернулись. У раскрытых ворот стояла растрепанная женщина средних лет, кутающаяся в накинутый на плечи платок. Все находящиеся в ангаре замерли от неожиданности, узнав жену Геннадия Орлова – Ирину.
* * *
– Нас с ним на загородной резиденции держали, а потом еще какого-то мужчину привезли, – рассказывала женщина, когда ее усадили на диван рядом с Верой и Игорь подал неж данной гостье чашку чая. – Я рацию украла, чтобы переговоры слушать.
– А полиция? Не пробовали к ним пойти? – спросил Игорь.
– Они и привезли, – всхлипнула вцепившаяся в чашку Ирина. – Я теперь никому не верю.
– Значит, снимок Фукса кто-то подделал, – Игоря осенила внезапная догадка. – Кого ты видел? С тобой кто-нибудь разговаривал?
– Не помню, – робот поскреб отполированную лысину. – Вроде нет. А! Охранник и этот… приказчик-бинокль!
– Иди-ка сюда, – подсев к Фуксу, Марина запустила пальцы в его схемы. – Кто-то знал, что «мозг» просмотрели, и был готов. Да у тебя тут неплохо пошуровали!
– Ты о чем? – пискнул Фукс.
– Тебе казалось, что ты снимаешь, – Марина внимательно изучала содержимое головы робота. – Фотка сделана заранее. Вот чип, на который ее записали.
– Если бы вы не сбежали, нас бы точно обманули, – Игорь повертел находку в руках.
– Но кто мог это сделать? Фукс был всегда на виду.
– Кроме тех минут в парке, – Игорь вернул чип Марине.
– Витя или Жора? – вздрогнула от своего предположения программистка.
– Нет, я все время находилась с ними, – твердо сказала Вера.
– Господи, кому все это нужно? – снова всхлипнула Ирина и нервно глотнула остывающего чаю. – Сколько раз я твердила Гене, чтобы не лез в политику. Сидел бы на своем комбинате… А он в ответ улыбался. Говорил, что теперь все переменится к лучшему. Кто мог с ним такое сделать?
– Вероятно, «Золотой прогресс».
– Я догадывалась, что Смирнов метит в его кресло, но чтобы таким образом…
– Мы полагаем, причиной для устранения мэра…
– Пожалуйста, не говорите так.
– Извините, замене вашего мужа послужило строительство завода по производству обогащенного урана, против которого он выступил, – Игорь взял с верстака гаечный ключ и задумчиво подбросил его в руке. – Готовились, по всей видимости, давно, но это заставило их поторопиться.
– Уран? – Ирина подняла глаза. – О чем вы говорите?
– Могильник в Красном Бору, – подсказала Марина. – Вы действительно ничего не знали?
– Я… нет. Откуда… – Орлова закрыла глаза рукой. – Боже мой… Мы были на той стройке. Он заложил несколько кирпичей, там должен был быть какой-то схрон, а не завод. Ничего не понимаю.
– «Прогресс» очень хотел, чтобы все так думали, пока Смирнов спокойно торговал ядерным оружием на черном рынке и держал под каблуком город, – Игорь еще пару раз подкинул гаечный ключ и вернул его на место.
– Какой кошмар, – потрясенная открывшейся правдой, Ирина откинулась на диване. – Нас могли просто убить!
– И не собирались. По крайней мере, пока. Наделить машину сознанием человека – не радиолу паять. Кого вы видели?
– Пару раз заезжал какой-то седой мужчина в белом комбинезоне, на немца похож, – с готовностью вспомнила женщина. – И охраны там – три человека на квадратный метр. Пожалуй, все. Мне не разрешалось выходить из комнаты. Только в туалет, еду приносили.
– Рубинчик, – Игорь переглянулся с Мариной. – Как вы сбежали?
– О подземном тоннеле, ведущем с дачи, знает всего несколько человек, включая меня.
– А почему к нам пришли? – спросила Марина.
– Роботы по вашей части. Пожалуйста, помогите, – женщина с мольбой оглядела слушателей. – Я не хочу скандала.
– Мы вроде как временно не работаем… – Вера потеребила подол юбки, виновато опустив глаза.
– Отсюда можно позвонить? – допив чай, Ирина решительно поставила кружку на столик перед телевизором.
* * *
Марина то и дело поправляла волосы, которые настойчиво трепал налетающий с залива ветерок. В воздухе заливисто кричали чайки. Они шли с Игорем по набережной, над которой возвышалась ощетинившаяся кранами громада Адмиралтейских верфей.
– Куда мы?
– Домой, – ответил Игорь.
Тибю готовился к выставке, ворочая пустые бочки, которые определил под подставки для голографических проекторов на площадке перед фургончиком. Поскольку подходящего помещения найти так и не удалось, Игорь и мим решили организовать мероприятие вечером, чтобы голограммы не сливались с дневным светом и сохраняли максимальную четкость.
Несколько недель назад Игорь подкинул идею организовать выставку голографических скульптур. Быстренько напечатали приглашения, и Тибю раздавал их на улицах своим зрителям. А что, нужно привлекать аудиторию к новому виду искусства, резонно рассуждал Игорь. Может, среди посетителей попадется какой-нибудь ценитель, и художника заметят. Как это обычно бывает.
Увидев их, мим оторвался от своего занятия и пошел навстречу.
– Здорово́, дружище – сказал Игорь, когда давно не видевшиеся друзья обнялись. – Это Марина, с работы.
– Привет, – улыбнулась девушка.
Подмигнув ей, Тибю протянул Игорю несколько оставшихся приглашений, и тот машинально засунул их в карман спецовки.
– Извини, мало времени, потом объясню, – Витис открыл дверь фургончика и протиснулся внутрь.
– Значит, вот оно какое – пристанище, – Марина оглядела спартанское убранство передвижного жилища и взяла с тумбочки фотографию, с которой улыбались она, Игорь и Аня в компании Фукса.
– Она тебе нравится?
– Кто? А-а, – бросив шляпу на диван, Игорь стал отодвигать стол. – Почему ты спрашиваешь?
;– Забудь, – пробормотала Марина и вернула снимок на место.
– Все в порядке, – пропыхтел за ее спиной Игорь.
– Правда. Не мое дело.
– Ладно, – покончив с перестановкой, Витис пожал плечами.
В дверном проеме показался Тибю и, указав на чайник, вопросительно оглядел гостей.
– Мы торопимся, в другой раз, – Игорь встал на колени и поддел пальцами фрагмент пола. В маленьком углублении были сложены несколько скрученных рулонов ватмана.
Не выходящий из образа Тибю вытаращил подкрашенные глаза и прикрыл рот рукой.
– Что это? – спросила Марина.
– Арсенал, – загадочно ответил Игорь.
* * *
– Ты умеешь выбирать друзей, – сказала Марина, пока они шли через двор завода ко входу в Лабораторию. – Он когда-нибудь разговаривает?
– За все время ни слова. По крайней мере, при мне.
Перед фасадом Лаборатории стояли два фургона, возле которых суетились солдаты ОМОНа. На подножке одной из машин выделялась массивная фигура плечистого детины в кевларовой броне, который сосредоточенно наворачивал гречневую кашу с котлетами из походного котелка.
– Не лопни, деточка! – беззлобно поддел проходящий мимо боец.
– Голодным не работаю, – не переставая орудовать ложкой, буркнул тот.
– Наконец-то! – когда Игорь и Марина зашли в ангар, им навстречу поднялась сидящая на диване Ирина. – Знакомьтесь, Борис Николаевич, из Госбезопасности.
Седой, крепкого телосложения Борис Николаевич пожал Игорю руку и кивнул Марине.
– Я буду руководить операцией. Нам потребуются ваши знания.
– Тогда за дело, – Игорь перехватил свои рулоны и подошел к верстаку, сдвигая в сторону инструменты.
– Час на сборы, – определил время Борис Николаевич.
– Василий Климов, командир отряда особого назначения для выполнения операции прибыл! – в ангар протиснулся боец, давеча уплетавший на улице кашу с котлетами.
– Здравствуй, Вася, подожди меня там, я сейчас поднимусь. Ирина Петровна, можно вас?
Климов скрылся за дверью, а Борис Николаевич и Ирина пошли по тоннелю за воротами, о чем-то переговариваясь.
– Какой план? – поинтересовалась Марина, когда в ангаре остались только сотрудники Лаборатории и Игорь резким движением развернул на столе рулон с большим чертежом.
– О-о, Николаич, – присвистнул оглядевший схему Жора. – Ты, оказывается, оружием увлекаешься.
– Похоже на пушку Гаусса, – привстав на носках, Витя выглянул из-за плеча брата.
– На досуге набросал, – Игорь развернул второй рулон. Испытав на собственной шкуре возможности стрекательного ружья, он давно хотел отплатить обидчикам той же монетой.
– Говорите по-русски, – рассердилась сгоравшая от любопытства Марина.
– Стрекательному ружью для обездвиживания жертвы требуется дротик, соединенный с аккумулятором контактным проводом, по которому поступает заряд, – Игорь провел ладонью по листу, разглаживая чертеж. – Здесь не нужен ни проводник, ни дротик. Только энергетическая шашка.
– Я начинаю улавливать, – Жора запустил пальцы в бороду.
– Зачем тебе оружие? – встревожилась Марина.
– Потому что теперь это война. Как быстро управимся?
– Реверсивный индуктор я точно на складе видел, – нахмурился Жора, постучав пальцем по схеме. – С репульсером все ясно… так, а это что… спиннинг?
– Я от подручных деталей плясал, – Игорь с улыбкой почесал макушку.
– Вер, позвони мужикам из соседнего корпуса, – начал де йствовать Жора.
– Что сказать? – с готовностью откликнулась та.
– Пусть освободят четвертый сборочный. За час мы должны успеть.
* * *
Обставленный по последнему слову техники механизированный сборочный конвейер в одном из цехов Кировского завода за каких-то двадцать минут изготовил необходимые базовые запчасти, ориентируясь по чертежам Игоря. Дальше все замыкалось на ручной сборке, и работа переместилась на верстаки в ангаре Лаборатории.
– Что сделаешь, когда найдешь этого Рубинчика? – Жора скотчем приматывал к удлиненному оружейному стволу полицейский фонарь.
– А как бы ты поступил? – Игорь вставил небольшую энергетическую шашку-цилиндр в специальные пазы в прикладе рядом со спиннингом.
Сапронов понимающе усмехнулся в усы:
– С размаху!
Игорь кивнул и отложил паяльник.
– Включи-ка.
Жора дернул ручку стоящего на верстаке выносного тумблера. Раздался низкий свистящий звук, и на боку шашки, поморгав, вспыхнула зеленая стрелка-индикатор.
– Есть контакт, – одобрительно кивнул Игорь, когда в помещении мягко моргнул свет.
– Наш-то – прям Рэмбо, – оторвавшийся от работы Жора указал отверткой на Фукса, который от нечего делать водил по железной физиономии пальчиками, оставляющими на металле угольные следы камуфляжной раскраски. – На войну собрался?
– Я со всеми, – скупо откликнулся робот.
– Ладно, закругляемся. – Игорь бросил взгляд на настенные часы, и улыбка исчезла с его лица.
– Нужен патент? – шутливо поинтересовался Жора, вытирая руки тряпкой.
– Сначала испытаем! – Игорь закинул на плечо карабин, собранный из замысловатых приборов.
* * *
– Значит, можем начинать, – оглядев собравшихся, кивнул вернувшийся в ангар Борис Нико лаевич, и Вера щелкнула ноготком по пульту, приглушая свет. Голографический проектор спроецировал в центр ангара трёхмерное изображение загородного коттеджа. Сотрудники Лаборатории и бойцы ОМОНа окружили голограмму полукольцом.
– Как сообщила Ирина Петровна, Геннадия Орлова удерживают в загородной резиденции, – вооружившись световой указкой, Борис Николаевич приблизился к подрагивающей голограмме.
– Разрешите обратиться, – пробасил со своего места Климов.
– Да.
– Можно ли незаметно попасть в здание?
Голограмма сменилась, показывая загородный участок и извилистую нитку подземного коридора, уходящего от дома.
– От дома ведет эвакуационный тоннель. Он начинается в подвале и заканчивается через полтора километра в лесополосе.
– Полтора километра пешком? – уточнил боец.
– В тоннеле предусмотрена специальная вагонетка. Следующий слайд, пожалуйста.
Климов кивнул – полученной информации ему было явно достаточно. Тем временем рядом с планом подземного коридора в воздухе появилось изображение механизма, похожего на перевернутое блюдце на ножках.
– Что за фрукт? – нахмурился Жора.
– Это стригун. При проникновении в подвал дома постороннего лица терминал безопасности включает систему управления давлением, так называемый «микроклимат», и через определенный промежуток времени в кровеносных сосудах злоумышленника образуются закупорки. Стригун реагирует на них и отправляется «состригать» их с вас, восстанавливая кровообращение лазерными импульсами. Это сделано на случай, если кто-то из персонала не сразу назовет пароль. Если не отключить систему – смерть от внутренних кровоизлияний или…
– Можете не продолжать, – хмыкнула стоящая рядом с Игорем Марина, и он уловил в ее голосе нотки восхищения. Даже на словах описанная систе ма выглядела невероятно сложной. – Садисты.
– Как вы сбежали? – Игорь посмотрел сквозь мерцающую голограмму на Ирину.
– Ввела код, – женщина развернула мятый клочок бумаги. – Выкрала вместе с рацией.
– Пароль обновляется каждый час, это делает сама программа, – продолжал посвящать в детали Борис Николаевич.
– Новую комбинацию я уже не знаю, – виновато вздохнула жена губернатора.
– А коды с аппаратной прошивкой? Они ведь для личного пользования, – подала голос Марина, но, перехватив взгляд Орловой, разочарованно отмахнулась. – Ясно.
– В подвале дома находится главный терминал, отвечающий за систему охраны участка, – переключил голографическое изображение Борис Николаевич.
– Давайте взломаем, – не сдавалась Марина.
– Увы. Это изолированная машина с «Файерволом» нового поколения. Робо можно отключить только устной к омандой.
– Робо, – фыркнул Жора.
– Какой командой? – нахмурилась Марина.
– Спящий режим.
– Поясните, – она заинтересованно скрестила руки.
– Это самообучающийся искусственный интеллект. Чужак, общаясь с Робо, не сможет выстроить последовательную логическую цепочку, предваряющую отключение системы. На этот случай, как вы уже заметили, у сотрудников должен иметься пароль. Думаю, будет разумно, если с группой Климова поедет программист.
– Я не робопсихолог, – тут же возразила испугавшаяся Марина.
– Не прибедняйтесь, Марина Владимировна. Я читал досье. Вы специалист по говорящим роботам.
– От Ани ничего? – Марина с надеждой посмотрела на Веру, но та отрицательно покачала головой.
– Вне зоны.
– Странно, мы утром разговаривали с ней в кафе, – удивился Игорь. – Евгений Борисов ич?
– То же самое, – Вера пожала плечами, и Витис нахмурился.
– Где держат копию Орлова? – спросил Жора.
– В мэрии, – отозвалась Ирина. – Там штаб-квартира. Из старого персонала никого не осталось, только наемники. Их, по всей видимости, немного, так как организаторы уверены, что заговор не будет раскрыт.
– Разделитесь на две группы, и с каждой поедет сотрудник Лаборатории. Вы, – Борис Николаевич указал на Марину, – с отрядом майора Климова.
Жора тут же встал рядом девушкой.
– Я Маринку одну не оставлю. Так что берите и меня.
– Сапронов! – испуганно вскинулась Вера.
– Цыц!
– Хорошо. Держи, это от двери в подвале, – Борис Николаевич протянул командиру отряда, к которому прикрепили Игоря, пин-карту с цифровой комбинацией. – Вход на прежнем месте, если ты помнишь.
– Так то чно, – кивнул Панов и спрятал пароль в недрах разгрузки.
– Удачи нам всем!
* * *
– Фух, думала, не успею, – в женскую раздевалку торопливо вбежала Вера.
– Выезд через пятнадцать минут, – ответила возящаяся в своем шкафчике Марина, чувствуя, как снова заныло внизу живота. – Если честно, мне немного страшновато.
– Понимаю. Вот, я тебе кое-что принесла, – Вера протянула подруге пакет, который держала в руках. – Мой папа биолог. Сейчас он проводит эксперименты над новым биоматериалом, который по своему составу идентичен паутине.
Поставив пакет на скамейку, Марина достала из него узкий комбинезон из гладкой иссиня-черной ткани.
– Прочный, эластичный и легкий, – объясняла присевшая на скамейку Вера. – Этот материал можно будет использовать для сложнейших операций или, например, для того чтобы выращивать органы прямо внутри орга низма.
– Выглядит как демрон из игрушек.
– Лучше. Это «Мифрил». Материал, созданный на основе паутины паука-крестовика.
– Паутины?
– Фрагмент гена синтезируется химически и помещается в геном дрожжей, где продуцируется белок. А это практически уже паутина, которой перед использованием остается лишь придать форму. Вещество выдавливают во флакон с этиловым спиртом, и под давлением в нем самотеком образуется нить. Отец потратил много лет и сейчас уже получает волокна толщиной с алюминиевую проволоку, – не без гордости рассказывала Вера. – А будь нити размером с карандаш, то могли бы остановить ракету! Они в семь раз прочнее стали и тянутся вдвое лучше нейлона. К тому же летом комбинезон жароустойчив, а зимой, наоборот, прекрасно сохраняет тепло.
Пока Вера с энтузиазмом описывала тактико-технические характеристики диковинной разработки, Марина проскользнула в обновку, чувствуя, как натягиваемый поверх майки и трусиков материал, щекоча кожу, послушно приспосабливается к изгибам и формам ее тела. Он был одновременно и теплый и прохладный, легкий и прочный, чуть шершавый внутри и гладкий снаружи.
– Не слишком тонкий? – застегнув под подбородком молнию, она повертелась, недоверчиво оглядывая свою обтянутую матовой тканью фигуру, и провела ладонью по талии.
– Он должен полностью прилегать к телу, – Вера встала и обошла Марину, любуясь подругой. – Как вторая кожа. Это способствует быстрой регенерации тканей. На первых тестах у мышей выреза́ли небольшой участок брюшной аорты и вживляли на ее место трубку из паутины. И на ней, как на каркасе, прорастали все нужные клетки сосуда. Сами, представляешь! И к тому времени, когда сосуд полностью восстанавливался, каркас из паутины распадался на безвредные вещества.
– Блеск, – кисло поддакнула Марина, внутренне содрогнувшись. – То есть, случись что, я остану сь голой?
– Размечталась! Он полностью нетоксичен и состоит из усовершенствованной баллистической ткани с компонентным напылением. И еще, – Вера смущенно пригладила юбку. – Надеюсь, будет без происшествий. Но, если получится, попробуй как-нибудь его проверить. Пока искусственной паутины хватает только на лабораторные эксперименты.
– Из программиста в крысы, – внутренне начиная жалеть, что ввязалась в это дело, Марина защелкнула на ремне пряжку в виде подшипника – эмблемы Лаборатории. – И что, мне броситься под машину?
– Папе нужны отзывы и пожелания. Считай это первыми испытаниями, – Вера обнадеживающе улыбнулась. – Не бойся, он спасет тебе жизнь.
– Спасибо. Надеюсь, до этого не дойдет, – Марина присела на скамейку и стала шнуровать ботинки.
* * *
– Охо-хо! – оглядев подругу, усмехнулся Жора, когда они вышли из холла Лаборатории.
– Отстань, – Марина поправила на бедрах дополнительную ленту с энергетическими шашками. – Верин папа намутил с волокнами паутины и сделал какой-то сверхпрочный бронекостюм.
– По мне, так в самый раз, – хмыкнул Жора.
– Глаза не сломай, – пригрозила программистка. – А то Вере расскажу!
Вышедший следом Игорь остановился у грузовика, протянув Марине короткий обрез со сложным зарядным устройством.
– Не спрашивай, – отмахнулась та, когда инженер, с удивлением оглядев комбинезон, скинул с плеча самодельный карабин. В руках Жоры было точно такое же оружие.
– А мне? – попросил Фукс.
– Это не игрушки.
– Ну во-от, – заныл робот.
– Ладно, держи, – Игорь вытащил из сумки пару шашек и, поколебавшись, протянул ему. – Но не балуйся.
– А как же «Знания – сила»? – ехидно поддела Марина.
– Вот именно, – подмигнул Игорь. – В умелых руках они эффективны вдвойне! Это парализатор нервных волокон. Одного заряда максимальной мощности хватит, чтобы полностью обездвижить взрослого человека весом до восьмидесяти килограммов.
Он достал еще одну шашку и, вставив ее в специальное гнездо, дернул ручку тумблера.
– Включается тут. – Активированное оружие отозвалось низким свистом, и Игорь почувствовал, как в ладони мелко завибрировал приспособленный под приклад отшлифованный деревянный брусок. На боку шашки вспыхнула зеленая стрелка-индикатор.
– Здесь регулируется сила заряда, – он показал на панель с пометками «MIN» и «MAX» и взялся за ручку, наглядно демонстрируя принцип работы. На боку вставленной в ружье шашки погасла часть стрелки. – Половина заряда – парализация.
Убедившись, что Марина запомнила, Игорь выкрутил тумблер до надписи «MAX». Оружие ответило низким гудением, стрелка погас ла полностью.
– На всю катушку – стрекательная контузия нервных волокон. После выстрела шашка сама выскочит, так что нужно будет просто зарядить следующую. Спиннинг крутишь вот здесь.
– А для чего стрелки? – спросил Фукс.
– Да, если вставить шашку наоборот? – поддержала робота Марина.
– Замкнет цепь и – пуф-ф! – подсказал Жора и подмигнул, толкнув напарника локтем.
– Точнее не скажешь, – Игорь сдвинул шляпу на затылок. – На детали не было времени.
– Может, стоило сначала испытать? – Марина с сомнением повертела обрез в руках.
– Просто ничего не перепутай, – Витис улыбнулся и закинул карабин на плечо. – Это несложно.
– И почему все мужики такие самоуверенные, – фыркнула Марина и, развернув пластинку жвачки, засунула в ее рот.
К ним подошел Панов. Облаченный в кевларовую броню рослый гигант по д два метра выглядел поистине внушительно.
– На связи, – боец выдал троице микрофоны-ракушки.
Фукс сжал кулачки и низко загудел, сузив глазки. Из недр его туловища стали доноситься скрипучие звуки настраиваемой радиоволны, и на фоне переговоров ОМОНа неожиданно прорвался гул стадиона и взволнованный голос футбольного комментатора.
– Это что еще? – Панов осмотрел оружие ученых.
– Надо, – ответил Игорь и на всякий случай уточнил. – Для дела.
– Ладно, – буркнул боец и натянул на лицо маску. – Через две минуты выдвигаемся.
– Надеюсь, мы никого не покалечим, – Марина зафиксировала обрез в креплении на бедре.
– Я тоже, – Игорь положил карабин на сиденье грузовика. – Будь осторожна.
– Увидимся, – она хотела что-то добавить, но махнула рукой и пошла к фургону ОМОНа, в который забирались бойцы.
– Ну, старик, – Жора протянул приятелю могучую пятерню. – Будем здоровы!
Глава 11. Никто не играет с робо
Коробок наконец-то удалось нащупать. Чиркнула спичка, и слабый огонёк на мгновение осветил осунувшееся лицо Евгения Дроида. Он попытался подняться, но стукнулся головой о невидимый низкий потолок, выронив погасшую спичку.
– Ёлки!..
Наконец сера послушно зашипела, и ярким светлячком вспыхнул маленький огонек. Евгений Борисович осмотрел небольшую камеру с наглухо закрытой дверью. Согнувшись, на полусогнутых ногах, он в несколько шагов пересек каморку – в ширину метра три, в длину два с половиной. Пламя больно лизнуло пальцы, и Дроид, крякнув, бросил спичку. Газовая «зиппо» сейчас была бы очень кстати, но он бросил курить много лет назад.
Евгений Борисович нич его не помнил с того момента, как сел в черную «Волгу». Газ, хлороформ? Вполне возможно. Сколько он спал? Пленник поморщился. Во рту ощущался неприятный привкус какого-то химического вещества.
Куда его привезли? Что это за место? Пленник замер, прислушиваясь. В кромешной темноте стояла удушливая, зловещая тишина. Евгений Борисович чувствовал, что засиживаться здесь ему нельзя и даже опасно. Продолжая осмотр, он наконец заметил в полу металлическую пластину и, встав на колени, внимательно ее ощупал. Похоже на заделанную шахту воздуховода. Нашарив в кармане небольшой швейцарский нож, Дроид кинул на пол рядом с пластиной несколько зажжённых спичек. Достав лезвие-отвёртку, стал откручивать им шурупы на пластине.
Видимо, похитители здорово торопились, что не забрали инструмент! Или не приняли в расчет, что в руках инженера маленький ножик мог стать эффективным и по-своему опасным оружием.
* * *
Марина смущенно отводила глаза, ловя на себе заинтересованные взгляды бойцов, расположившихся в салоне фургона.
– Классный костюмчик, – оценил сидящий напротив бугай, квадратными челюстями, поросшими курчавым волосом, меланхолично перемалывающий жвачку. Между коленями он сжимал автомат с глушителем. – Где взяла? Я б такой своей девчонке подарил.
Когда ее усадили в тесный прокуренный салон бок о бок с крепкими суровыми мужиками, весь запас привычных колкостей куда-то улетучился. Под бесцеремонным взглядом цепких серых глаз Марина стыдливо запахнула спортивную куртку, надетую поверх комбинезона. Плотно облегающий, гладкий, непривычный костюм вызывал неприятное, острое чувство неловкости. Под угловатой кевларовой броней, которую так настойчиво пытались на нее одеть, было бы куда более спокойно. Ну, Вера, если это какой-то прикол…
– Если у вас все лаборанты такие, я тоже хочу стать ученым, – заключил сероглазый, не переставая жевать.
Сидящий рядом с Мариной Жора хмыкнул в ответ. Фургон наполнился дружным солдатским хохотом. Понимая, что не стоит ожидать сочувствия от напарника, прекрасно улавливавшего настроение готовящихся к серьезной операции бойцов, Марина посмотрела на Ирину, ища поддержки.
– Чего вы к ней прицепились? – пришла на помощь та. – Не о чем больше говорить?
– Ну да, сама невинность, – не унимался сероглазый, по всей видимости, бывший в отряде заводилой. – Если у девушки видны крылышки и нимб, это значит, что они нужны для того, чтобы прятать рожки и хвост.
– Ничего у меня не видно, – еще больше смутилась Марина, и салон вздрогнул от нового выплеска радостных мужских эмоций.
– А ну, сбавь обороты, – пригрозил со своего места Климов.
– Вот именно! Вы забываете, с кем разговариваете, боец, – в голосе Ирины появились холодные властные нотки. – Мы не на прогулку едем.
– Не волнуйтесь, Ирина Петровна, – сероглазый сразу поостыл и перестал жевать. – Оформим в лучшем виде.
– Очень надеюсь. В противном случае мне придется серьезно обсудить с вашим начальством проблемы субординации среди личного состава.
– А это что за чудо? – один из бойцов ткнул пальцем в выключенного Фукса, посаженного в угол, и Марина в очередной раз пожалела, что поддалась на уговоры. Не стоило его брать с собой.
– Наш добрый дух, – на этот вопрос Жора решил ответить сам. – Без него мы никогда не выходим на дело.
– Впервые вижу живого робота.
– Кто сказал, что он живой? – удивился Сапронов-старший. – Как вообще можно применять это слово к неодушевленному предмету? Нет, без обид, – Жора поймал взгляд Марины. – Просто он функционирует в соответствии со своей программой, вот и все. Мы же не здороваемся с кухонным комбайном, перед тем как готовить е ду? Если в этой области каждый будет поддаваться антропоморфизму 22
, мир сойдет с ума.
– А как же наш Робомэр? – подала голос Марина. – Разве это не антропоморфизм?
– Не-ет, – Жора покачал головой. – Это попытка запихнуть разум человека в железку, которой явно нужно как следует всыпать по шее.
Бойцы одобрительно загудели.
– Пять минут, – не оборачиваясь, доложил водитель.
– Маски, – коротко скомандовал Климов. Разговоры сразу прекратились, и бойцы все как один спустили на посерьезневшие лица защитные маски с прорезями для глаз, превращаясь в единый безликий механизм.
– Когда вашу пропажу заметили, наверняка обыскали дом и окрестности. Вход и выход в тоннель могли быть обнаружены? – спросил Климов у Ирины.
– Вряд ли. Хотя не уверена… все может быть.
Фургон свернул с дороги и, немного поковыляв на кочках, остановился у декоративной лесной опушки. Дождавшись, когда последний боец спрыгнет в траву, Марина, Жора и включенный Фукс последними выбрались из салона.
В мягком вечернем воздухе, наполненном звонким стрекотанием кузнечиков, струился щекотавший ноздри горячий дух шашлыка, к которому по-курортному беззаботно примешивалась отдаленная музыка. Марина посмотрела на солнце, острыми медовыми нитями пронизывающее лесную листву. А ведь только позавчера она беззаботно наслаждалась прохладой Медного озера и запивала шутки братьев Сапроновых «свежесостаренным» сухим вином…
Вечно голодный Жора шумно втянул аромат жареного мяса и с грустью поглядел на живот, поверх которого с таким трудом удалось натянуть бронежилет. «Нет, брат, работать!» – приказал себе он.
– К садоводству туда, – сориентировала бойцов Ири на, махнув рукой дальше по дороге. – А выход из тоннеля в той стороне.
– Внимание! Даю вводную! Первоочередная задача – обеспечение безопасности губернатора, – Климов кивнул одному из бойцов. – Разделяемся. Наземная группа – с Вентилятором. Лоза, Ботаник и Михей – со мной. Мы проникаем на объект через подземный тоннель. По прибытии на позицию докладывать на кодированной частоте. Контакт только по моей команде – ударим одним кулаком. Удачи, орлы!
Вытянувшись в зловещую безмолвную гусеницу, группа омоновцев, предводительствуемая глыбоподобным Вентилятором, скрылась в придорожных кустах, направляясь в сторону садоводства. Трое оставшихся бойцов подошли к Климову, и Марина с неудовольствием узнала среди них сероглазого, которого выдавали двигающиеся под маской челюсти.
– Ботаник и Михей – фланги, – скомандовал майор. – Инженеры и Ирина Петровна – в ядро, Лоза – замыкающий.
Четверо солдат – сероглазый шел последним – в сопровождении двух гражданских и робота растворились в лесу, следуя указаниям Ирины.
– Ну, как? – говорливый Лоза пристроился рядом с обходящим кочки Фуксом, вслушиваясь в тихий голос футбольного комментатора, бубнящего из туловища робота.
– Один-ноль, – пробасил в ответ Фукс.
– В нашу?
– В вашу.
– Хоть у кого-то сегодня пруха, – фыркнул под маской боец.
– На той поляне, – сказала Ирина, и идущий впереди Климов поднял сжатый кулак. Все остановились.
– Ботаник, Михей!
Двое бойцов, укрываясь за стволами деревьев, двинулись к поляне. Через некоторое время они подали сигнал «чисто». Климов махнул рукой, и Жора подтолкнул заколебавшуюся было Марину вперед.
На небольшой поляне, устланной бугристым покрывалом белого мха, на котором кое-где красными прыщами проступили поганки, возвыш ался трухлявый холмик вросшего в землю сарая. Ботаник и Михей уже возились со старым замком на покосившейся двери.
– Вмазать прикладом, и дело с концом, – первым не выдержал тот, кого называли Михей.
– Не надо, я захватила ключ, – Ирина запустила руку в карман брюк, но было уже поздно.
Один из солдат отработанным ударом сбил накрытый дерном замок. Скрипнула дверь, и отряд, пригибаясь, по очереди забрался в подземный сарай, остро пахнущий плесенью. В полутемной сырой каморке был свален всякий гниющий хлам: стопки журналов, удочки, велосипед «Салют» с «восьмеркой» на обоих колесах…
– Образцовый порядок, – снова не удержался от колкости Лоза, ткнув глушителем автомата изъеденный молью ватник.
– Люк под половицами.
Протопав по скрипящим доскам, Лоза и Ботаник поддели указанный фрагмент сгнившего пола, отставили его в сторону. В образовавшемся отверстии на полуметровой глубине была видна гладкая поверхность железного люка, рядом с которым располагалась небольшая консоль с кнопками.
– Ирина Петровна? – через плечо бросил опустившийся на одно колено Климов.
– Два, пять, восемь, шесть, – продиктовала Ирина.
Майор постучал по консоли затянутым в перчатку пальцем, и люк плавно отошел в сторону. В темном отверстии угадывались уходящие вниз ступеньки скоб-трапа. Один за другим люди стали спускаться в проем. С транспортировкой Фукса возникли сложности, но Лоза неожиданно проявил смекалку, и робота удалось благополучно доставить вниз, продев под его руками ремни от автоматов. Наверху остались только Ирина и Михей.
Спустившийся последним Жора с интересом огляделся. Вертикальный колодец заканчивался небо льшой площадкой, от которой под землю уходил тускло освещенный настенными фонарями зев узкого тоннеля.
– А где вагонетка? – Бойцы рассредоточились по площадке, в лучах подствольных фонарей сверкнула узкая рельсовая колея.
Марина подошла к панели вмонтированного в стену терминала и наугад ткнула несколько выпуклых кнопок.
– Дохлый, – после нескольких попыток заявила она. – Нечего ловить.
– Сможешь починить? – спросил Климов.
– Нужно время.
– Значит, пёхом.
Климов вскарабкался по скоб-трапу к ожидавшей наверху Орловой.
– Ирина Петровна, на этом ваша часть выполнена, дальше наша работа. Останетесь с Михеем. Лыков, отвечаешь головой, ясно? Ждите в машине. Связь не прекращать.
– Есть! – перехватил автомат Михей.
– Группа, вперед! – спрыгнув вниз, скомандовал Климов.
Лоза и Ботаник потрусили по рельсам в глубь тоннеля. Жора, Марина и Фукс последовали за ними.
– Как в метро, – программистка с интересом оглядела проплывающие мимо тюбинги.
– Принцип тот же, – откликнулся идущий впереди Климов. – Это эвакуационный правительственный спецтоннель. Я слышал, тут в определенном месте есть замаскированный штрек, который ведет чуть ли не до Константиновского дворца.
– Ого! – присвистнул Жора. – Это ж сколько под землей пилить.
– Судя по всему, прилично.
– А нам ничего потом подписывать не надо будет? – Марина запоздало вспомнила ремонт на полигоне. – Какой-нибудь документ о неразглашении? Это же секретный объект.
– Считайте, вы уже это сделали – с момента, как впряглись на Лабораторию, – невесело усмехнулся Климов.
– В смысле? – насторожилась Марина.
– Чего тут непонятного? Вы – сотрудники научно-исследовательского предприятия, работающего на оборону страны. Хотя бы за одну десятую тех секретов, которые вам известны, те же америкосы с радостью отвалят бешеное бабло.
Марина и Жора растерянно переглянулись.
– Ничего, через пару лет с трудом вымоленная командировка в Геленджик будет казаться поездкой на Лазурный берег, – словно уловив их настроение, успокоил командир.
Марина хотела задать еще вопрос, но метнувшееся под ногами серое тельце заставило ее вскрикнуть и испуганно отшатнуться, налетев на идущего сзади Жору.
– Крыса!
Оглядев чужаков черными бусинками глаз, хозяйка подземелья со сварливым писком исчезла в отверстии за одним из тюбингов.
– Это хорошо, если они есть, – неожиданно хмыкнул Лоза, когда отряд снова продолжил движение. – Значит, чистый тоннель, безопасный.
– Ты о чем? – поинтересовался у напарника Ботан.
– Я книжку одну читал. Там после ядерной войны уцелевшие люди в московском метро прятались, – Лоза снова не упустил возможности поболтать. – Типа один огромный бомбарь получился.
– И что?
– Как что? – искренне удивился боец. – Я, например, вообще не врубаюсь, как в метро можно жить. А вы что скажете, товарищ майор?
– Кто-то же живет, работает. Но по мне лучше сразу, со всеми, – немного подумав, неожиданно серьезно бросил через плечо Климов. – Чтобы не шнырять потом, как глиста в кишке. Без чувства времени и цели, подыхая от лучевой… Я тоже этот роман читал, когда с дембеля в Питер махнул.
– Сколько мы уже идем? – стараясь придать голосу невозмутимость, поинтересовалась Марина, желая переключить бойцов с жутковатого разговора.
– Метров восемьсот, – Ботаник сверился с закрепленным на запястье компа́сом, в воздухе над которым парила тон кая стрелка-указатель.
Тем временем из туловища Фукса продолжали доноситься негромкие комментарии последних минут футбольного матча. Ковыляющий робот, увлеченный игрой, не глядя потянулся к торчащему из кармана жилетки носику масленки. Пошарив вслепую, вместо него нащупал одну из энергетических шашек, выданных Игорем. Привычным движением, взявшись двумя пальчиками за защитный клапан емкости, Фукс дернул рычажок в сторону. В тишине тоннеля от тюбингов отразился щелчок, напоминающий звук открываемой банки лимонада. Физиономия погруженного в футбол робота озарилась мягкими зеленоватыми сполохами.
«Жирянов получает мяч, но Гриченко опять тут как тут, инициатива снова наша…»
– Простофили, – Фукс воткнул шашку в разъем на боку своего туловища и его суженные глазки тут же широко распахнулись. – А! Амброзия!
Маленький отряд неторопливо продвигался вперед. Внезапно вереница вмонтированных в стену натриевых л амп под сводом бесшумно заморгала, и тоннель плавно погрузился во тьму.
– Что за… – настороженно замер Климов.
Бойцы пошарили в обе стороны лучами подствольных фонарей. За освещенным отрезком путей в несколько метров царил зловещий непроглядный мрак.
– Все, кина не будет, электричество кончилось, – пробормотал жующий Лоза, опуская на глаза облегченный ПНВ 23
.
Жора скинул с плеча карабин и дернул ручку тумблера, включая оружие.
– Есть предложения?..
Свет зажегся так же неожиданно, как и погас, но был в несколько раз ярче, чем раньше. Ослепленный отряд замер в центре подземного коридора. Безучастным ко всему остался лишь Фукс, который теперь почему-то пьяно покачивался.
Откуда-то спереди эхом донесся непонятный скрежещущий звук.
– Там что-то есть, – вскинув автомат, Лоза укрылся за ближа йшим тюбингом.
Юркнув за его спину и все еще щурясь от света, Марина всматривалась в стремительно надвигающееся черное пятно.
– Осторожно! – вскрикнула она.
Оставшиеся на путях Жора, Климов и Ботаник, вовремя разглядев опасность, бросились в стороны, прижимаясь к стенкам тоннеля. Не сдвинулся с места только Фукс, который истошно орал голосом комментатора «ГО-ОЛ!», вскинув дрыгающиеся ручонки.
– Фукс! Уйди с путей!
Не в силах докричаться до сошедшего с ума робота, Марина выскочила на середину тоннеля и что есть силы толкнула Фукса к стене. В ту же секунду в нее влетела бешено несущаяся пустая вагонетка, чудовищным ударом всей своей массы выбив из легких воздух. Брызнувшие слезы тут же стерлись под обжигающими порывами застоявшегося тоннельного воздуха, встречный поток которого с силой вжал Марину в борт тележки, не давая упасть под высекающие снопы искр колеса. Оглушенная ударом, не имеющая возможности вдохнуть, Марина старалась из последних сил зацепиться за что-нибудь руками.
В следующий миг рельсы закончились, и вагонетка ударилась о бетонный порог. Девушку сорвало с тележки и, пролетев несколько метров, Марина спиной впечаталась в стену у входа в шахту и ничком повалилась на пол, потеряв сознание.
– Марина! – Жора первый вышел из оцепенения и рванул в обратную сторону вслед за тележкой.
Сквозь наполнявший голову оглушительный звон едва пробивались окрики спешащих на подмогу омоновцев. Прижавшись щекой к холодному бетону пола, Марина попыталась пошевелиться и застонала. Грудь разорвала чудовищная боль, словно ее проткнули раскаленным железным прутом.
С невероятным усилием, от которого перед глазами заплясали разноцветные круги, Марине удалось подняться на четвереньки. В висках тут же застучало, к горлу подкатила тошнота. Девушка зашлась судорожным кашлем. Когда немного отпустило, она осторожно оторвала руки от пола и выпрямилась, еще не решаясь встать. Сильно мутило. Неуверенными движениями нащупав под подбородком собачку молнии, Марина расстегнула комбинезон и задрала майку. Под левой грудью, в том месте, куда пришелся удар, уродливо разливался большой лиловый синяк. Марина осторожно ощупала кожу.
– Жива! – радостно взревел Жора.
Девушку окружили солдаты, и она застегнула одежду.
– Ни хрена себе! – Лоза задрал на лоб маску вместе с ПНВ. Потрясенный увиденным, он даже перестал жевать.
– Ты в порядке? – бойцы помогли мертвенно побледневшей Марине встать.
– Горло… болит, – сглотнув, прохрипела Марина; разноцветные круги перед глазами начинали понемногу исчезать.
– Чудеса какие-то, – Ботаник оглядел вагонетку. – Такая махина от кого хочешь мокрое место оставит, а она жива-живехонька!
– Одежка с сюрприз ом, – кивнул Климов, внимательно разглядывая комбинезон. – Материал?
– Пау… тина… – снова зашлась кашлем Марина. – Крес… товика…
– Офигеть. А мужикам расскажешь – на смех поднимут.
– Наши выиграли «три-один», – завывающим голосом доложил опершийся о вагонетку Фукс и зычно икнул.
Марину охватило острое желание вцепиться в наглую ведроподобную голову, открутить ее и запустить куда подальше.
– Почему он тупит? – удивился Лоза.
– Энергетическая шашка, – Жора заметил торчащую из бока робота емкость. – Ее заряд перегрузил цепи.
– Оставим здесь, чтобы не мешал, – Климов перехватил автомат и поддержал Марину. – Сможешь идти?
Она кивнула.
– Возьмите меня с собой, – пробасил пьяный Фукс. – Я вам пригожусь!
– Мы уже видели, как ты это делаешь.
– Вторая группа на позиции, – зашипела рация в нагрудном кармане разгрузки Климова.
– Черт, мы опоздали! – выругался майор. – Вторая, оставайтесь на позиции, ждите приказа.
– Вас понял.
– Если б знал, как привести ее в чувство, мигом бы докатились, – Ботаник подтянулся на одной руке и забрался в вагонетку.
– Я могу подтолкнуть, – вызвался робот.
– А силенок-то хватит? – усмехнулся Лоза.
– Еще как хватит! Только не оставляйте!
– Вообще он дело говорит, – над краем борта вагонетки показалась голова Ботаника. – Электроприводу капец, но катиться она может. В ту сторону тоннель под небольшим уклоном идет.
– Всяко быстрее, чем на своих двоих, – поддержал идею Жора.
Лоза и Климов забрались в вагонетку, Жора подсадил Марину. Упершись ручонками в вагонетку, Фукс без труда столкнул ее с места и поднажал, придавая тр анспорту ускорение.
– Хватайся! – когда скорость стала достаточной, Жора и Лоза перегнулись через борт и подхватили начавшего отставать робота.
Вагонетка, выплевывая из-под колес ослепительные фонтаны искр, стремительно неслась вперед. Теплый тоннельный ветер охолодил вспотевшее лицо Лозы, и боец снова спрятал лицо под маской. Через некоторое время впереди стала видна приближающаяся площадка с еще одним терминалом, который искрил и дымился.
– Тормози! – заорал вцепившийся в борт Климов.
Вагонетка врезалась в терминал, и Марину выбросило на платформу, но на этот раз программистка была готова. Сгруппировавшись в полете и прикрыв руками голову, она в кувырке приземлилась на покрытый слоем пыли пол.
– Все целы? – поинтересовался Климов, который, повалившись на пол, проехал на животе несколько метров и уткнулся каской в дальнюю стену помещения.
– Я тоже хочу та кой комбинезон, – просипел распластавшийся рядом с Лозой Ботаник.
– Однозначно, – отозвался напарник.
– Кто шумит? – из небольшого отверстия в стене рядом с терминалом показалась маленькая фигурка. Стряхивавшие с себя пыль солдаты навели на источник звука подствольные фонари. Лучи света выхватили из темноты маленького робота, закрывающего ручками плоское лицо с едва обозначенными глазками и ртом. Размеры его были не больше грудного младенца.
– Уберите свет! – потребовал робот капризным детским голосом. – Отправились мы с Винни на солнышко гулять, играть мы будем в салки…
– …засада, твою мать, – закончил за смолкшего робота кто-то из бойцов.
– Эта песенка заканчивается не так!
Клацнули затворами автоматы Ботаника и Лозы. Увидев это, Марина выступила вперед и положила руки на оружие.
– Стойте! – прошипела она. – Ни слова больше! Он треб ует пароль.
– Что за пароль?
– Все что угодно – слово, рифма, цифровой код или чье-то имя…
– Отправились мы с Винни на солнышко гулять, играть мы будем в салки…
– …и радугу искать, – осторожно рискнула девушка.
– Неверно!
– Не знаю такой песни, – подумав, буркнул Лоза.
– Разумеется, – хмыкнул Ботан. – Ее просто нет.
– Отправились мы с Винни на солнышко гулять, играть мы будем в салки…
– …и двери открывать, – снова попыталась Марина.
– Нет! – Робот немного подождал и угрожающе поинтересовался, пока девушка рифмовала новый ответ: – Кто вы такие? Я вас не знаю!
– Черт. Он намного сложнее, – упавшим голосом сказала Марина.
– Кто «он»? – не понял Лоза.
– Робо. Это терминал безопасности.
– Я натер большой палец, показать? – неожиданно захлебывающимся от восторга голосом выпалил робот, словно ребенок, вернувшийся со двора. – Почему ты не хочешь со мной разговаривать? – видя замешательство Марины, крикнул он и топнул ножкой. – Отвечай!
Девушка стала лихорадочно подыскивать ответ, зная, что в запасе осталось всего несколько секунд – система начала тестировать чужаков. Но почему никто не сказал, что Робо окажется ребенком? Это уже не терминал безопасности, а самая настоящая западня. И снова все как у Тьюринга – Марина вспомнила лекционные конспекты: он предложил, что вместо программы, имитирующей разум взрослого человека, проще было бы начать с разума ребенка, а затем обучать его.
– Комбинаций отключения может быть сколько угодно, – не заметив, что думает вслух, пробормотала Марина. – И я ни одной не знаю.
Вот где бы пригодились познания Ани в робопсихологии! Ничего, представим, что это «Топтыжка».
– Меня зовут Марина, давай дружить?
– Взрослые не дружат с такими, как мы, вы считаете нас мелюзгой!
При этих словах солдаты как по команде сделали шаг назад, а Марина, покачнувшись, навалилась плечом на стену.
– Что… происходит? – схватился за голову Жора.
– Он включает систему, – Марина почувствовала, как затылок сдавило невидимыми тисками, и решилась на новую попытку. – Ты совсем не маленький, Робо, и я хочу с тобой дружить!
– Нет, я маленький, и мне это нравится!
– Надеюсь, ты знаешь, что делать? – со слабой надеждой поинтересовался Жора.
Находящиеся в пределах видимости робота люди разбрелись кто куда, ища точку опоры. Лоза и Ботаник где стояли, там и осели мешками на пол. У Марины запищало в левом ухе, и она болезненно поморщилась.
– А! Душегубка! – почуяв опасность, Фукс с неожиданной прытью рв анулся в сторону, бочкообразным туловищем пробив дыру в боковой стене.
– Стой! – понимая, что лучшего момента уже не представится, Климов рванулся вслед за роботом. – Вторая группа, начинаем! Повторяю, начинаем!
Оказавшись по другую сторону стены, Климов, успев среагировать и перехватив автомат, сокрушительными ударами приклада опрокинул двух выскочивших охранников дома. Мутить перестало, но ощущение как после пары стопок водки не отпускало.
– На пол! Бросить оружие! – гремя сапогами по лестнице, ведущей из подвального помещения на первый этаж, Климов перевел автомат в режим одиночной стрельбы.
Судя по поднявшейся суете и звуку битого стекла, вторая группа приступила к штурму дома. В стороне ударило несколько выстрелов, кто-то закричал, в воздухе запахло порохом. Крепко сжимая автомат, Климов как танк пер вперед по коридорам, то локтем, то прикладом угощая по зубам выскакивавших из-за углов растерян ных охранников губернаторской цитадели.
Идея с тоннелем была неплоха, но если бы не робот, которого с собой прихватили ЛАМовцы, жуткий «младенец» в подвале точно бы сорвал операцию. При виде пробившего стену железного человечка удерживавшие Орлова люди растерялись, и штурмовики выиграли время.
Первым из оставшихся в подвале бойцов в себя пришел Лоза. Опираясь на автомат как на посох, он поднялся и, сделав несколько неуверенных шагов, протиснулся в дыру в стене.
– Я устал! Расскажи сказку! – потребовал Робо у сползающей по стене Марины.
– Ты хочешь спать? – непослушными губами пробормотала программистка. В замутненном чудовищными перегрузками сознании сверкнул лучик надежды. – Может, про Винни? Как там заканчивалась песенка…
– Не притворяйся, ее каждый знает, – из туловища Робо послышался звук, похожий на зевок.
Машину было не провести. Неожиданно Марина бо ковым зрением уловила перевернутое блюдце, которое, цокая маленькими ножками, двигалось по полу. Обогнув программистку, жукообразный стригун остановился между ней и Робо и, пискнув, начал прощупывать открытые участки тела Марины лазерными импульсами. В то же мгновение его отбросил в сторону яркий сгусток энергии.
– Не стреляй… это стригун! – крикнула Марина перезаряжающему карабин Жоре.
Голос ослабевшей программистки потонул в цоканьи множества маленьких лапок.
– Нужно добраться… до дыры, – выдохнул ползущий по-пластунски Ботаник.
– Я… не смогу… – покачиваясь, Марина наблюдала, как на нее из темноты движется шевелящаяся волна стригунов. – Сейчас они заработают, и я успею что-нибудь придумать…
– Если они одновременно включатся, – в ужасе прохрипел распластавшийся рядом с Ботаником Жора, – нас разорвет на куски!
Под потолком оглушительно грохнуло.
– Вот откуда они лезут! – в проделанной Фуксом дыре неожиданно возник один из наемников. Рукав его рубашки был залит кровью. В лоб ослабшего Ботаника уперлось дуло пистолета.
– Жора!
Сапронов наставил карабин на проем и, не целясь, нажал на спуск. Орудие с электрическим треском харкнуло зеленоватым сгустком, отшвырнувшим противника от дыры.
– Что у тебя?
– Думаю… – одними губами сказала Марина.
– Быстрее!
– Так, ребенок хочет спать. Спать, спать… ну, конечно! Сказка! Какая же… может, про Колобка? – Марина лихорадочно перебирала в голове все известные детские сказки.
– Это долго!
– Тогда что! Спеть? – Марина обернулась к окружённому стригунами Жоре.
Не получив ответа, она неловким движением пальца размазала по щеке показавшуюся из носа кровь, и в этот момент ее осенило.
– Точно – колыбельная! Вот что вводит программу в спящий режим!
– Марина… нас… сейчас… порвут…
Нащупав на бедре перемотанную изолентой рукоять ружья, Марина вялой рукой сдернула его с ремня и, неуверенно качнув стволом, выстрелила в подступающую массу стригунов. Сгусток энергии, со звоном разбросав кишащие вокруг блюдца, расчистил небольшое пространство на полу, которое сразу заполнилось напиравшими со всех сторон новыми механизмами.
Тем временем охранники, шаг за шагом уверенно вытесняемые напирающими бойцами ОМОНа, решили стоять до конца. В наполненной пороховым дымом просторной гостиной Климова ожидал Геннадий Орлов, к виску которого был приставлен пистолет.
– Ствол на землю! – рявкнул майор, делая шаг вперед. Под тяжелым ботинком жалобно хрустнуло битое стекло.
– Щас! – ухмыляющийся бандюган щелкнул собачкой предохранителя, и губернатор зажмурился.
Позади в коридоре глухо застучал автомат Лозы. Захват продолжался. В этот момент украшавший гостиную широкий старинный камин буквально взорвался, и из клубов поднятой пыли показался пошатывающийся Фукс.
Потрясенный наемник от неожиданности заслонился рукой с пистолетом, и этого Климову было достаточно. Рванувшись вперед, он заломил руку противника, опрокидывая его на ковер.
При виде людей Фукс грозно потряс кулачками над головой – действие запертого в шашке заряда еще не закончилось.
– Я пришел к вам, человеки! – Его глазки зловеще вращались на размалеванной камуфляжной раскраской физиономии.
Подскочив к испуганно попятившемуся Орлову, он без труда разорвал наручники на запястьях заложника.
– За мной! – скомандовал возникший на пороге гостиной Лоза, и губернатор послушно последовал за ним.
В руке сцепившегося с Климовым наемника оказался нож с кор отким лезвием, который тот с размаху всадил в предплечье противника по самую рукоять. Майор взревел и отшатнулся. Воспользовавшись моментом, наемник подхватил с ковра пистолет и навел его на Климова.
– Что, отплясался, боец?
– А! – перед охранником появилась физиономия Фукса. Прогремело несколько выстрелов – пули с визгом отрикошетили от железного туловища робота. Видя бесполезность оружия, наемник отбросил пистолет и испуганно попятился.
– Постой! Я человек. Ты не можешь причинить мне вреда!
Зацепившись пяткой за складку ковра, мужик грохнулся на пол и стал отползать от надвигающегося робота, судорожно суча ногами. Наконец его спина уперлась в стену.
– А как же Азимов? Три закона робототехники, помнишь? – перекошенное от страха лицо наемника расплылось в кривой ухмылке. – Точно! Тебя должны были этому научить!
– Я прогуливал! – Фукс навис над съежившимся боевиком, протягивая к нему скрюченные ручки, и тот отчаянно заорал, пытаясь закрыться руками.
В это время в подвале ситуация принимала отчаянный оборот.
– Спи, моя радость, усни. В доме погасли огни, – словно пьяная, тянула Марина слабеющим голосом, который с каждым словом становился все тише и тише. Робо забрался к обессилевшей девушке на колени.
– …дверь ни одна не скрипит, мышка за печкою спит, – по побелевшим щекам Марины текли слезы. – Птички уснули в саду, рыбки заснули в пруду…
Ну, когда же. Ну, давай! Неужели ошиблась…
– Глазки скорее сомкни, – со стороны проделанной Фуксом дыры раздался тревожный голос Евгения Дроида. – Спи, моя радость, усни…
Едва прозвучало последнее слово, как глаза Робо со щелчком потухли, а стригуны перестали щупать людей лазерами и расползлись по углам. Стальное дитя безжизненной грудой рухнуло на пол, и потерявшая сознание Марина стала заваливаться назад, запрокинув голову. Ее измученное лицо было покрыто сеткой полопавшихся капилляров.
Глава 12. Рокировка
Штурм дома занял несколько минут.
Присев на кочку у дороги, Фукс наблюдал, как омоновцы заталкивают наемников в фургон. Когда все выбрались из подвала, Жора вытащил из туловища робота опустевшую шашку, и тот вернулся в привычное состояние.
– Э… извините, робот, – рядом с Фуксом присел подошедший Орлов.
– Это я! – отозвался тот.
– Спасибо.
Фукс пожал протянутую руку.
– Гена! Геночка! – подбежавшая Ирина бросилась мужу на шею.
Орлова окружили врачи и охранники. Кто-то накинул на его плечи плед. Оставшийся один Фукс посмотрел на свою ручку.
– А! Мою руку пожал мэр!
Быстрым движением свинтив с запястья кисть, Фукс спрятал ее в открывшемся отверстии в боку.
– Никогда не буду смазывать, – хихикнул он.
– Круто тебе досталось, – Евгений Борисович подошел к сидящей в «скорой» Марине. Рядом с девушкой медбрат забинтовывал предплечье раненого Климова. – Как себя чувствуешь?
– Три с плюсом, – вяло улыбнувшись, Марина повела плечом и поморщилась. – Как вы здесь оказались?
– После обыска в Лаборатории меня засунули в машину и усыпили какой-то химией. Сколько был в отключке, не помню. Из камеры я сбежал как раз перед тем, как нагрянули вы, но этот болван Робо закобенился и сломал вагонетку.
– И чуть не прибил меня.
– Виноградов знает свое дело, – Дроид оглядел комбинезон и поинтересовался: – И ребра целы?
Марина неуверенно кивнула.
– Если б не увидел, ни за что в эту хрень не поверил бы. – Климова закончили бинтовать, и он размял хрустнувшее предплечье, прислушиваясь к своим ощущениям. – Стоило из-за царапины суетиться.
– Здравствуйте, Евгений Борисович, – к ним подошел Жора.
– Привет. Что за поделка? – директор заметил висящий на плече Сапронова карабин, и тот в двух словах описал начальнику события двух прошедших дней.
– Вижу, вы времени не теряли, молодцы.
– А ну-ка, мальчики, кыш! – скомандовала протиснувшаяся к Марине дородная моложавая медсестра.
– Давай, красавица, поглядим, – убедившись, что Климов, Жора и Дроид отошли на безопасное для женской скромности расстояние, захлопотала она, натягивая хирургические перчатки.
– Я вот тут сильно ударилась, – Марина расстегнула молнию, спустила комбинезон до пояса и, задрав майку, с удивлением оглядела грудь. Ткань из крестовика на самом деле работ ала. – Здесь синяк… был, – растерянно пробормотала она. – И даже не болит.
– Это тебе от гадости в подвале причудилось, – с этими словами медсестра открутила крышку пузатого флакончика, который достала из аптечки, и, макнув в него два пальца, стала круговыми движениями втирать прозрачный гель в бордовые, словно обожженные солнцем, щеки Марины.
– Ай, – стиснула зубы программистка.
– Сейчас, милая, – подмигнула санитарка. – Как яблочко у меня будешь.
Зажмурившись, Марина с облегчением чувствовала, как ноющая боль в лице стала постепенно отступать.
– Что дальше? – спросил Жора, когда они отошли от машины скорой помощи.
– С Орловым порядок, – Климов кивнул на загородный дом, вокруг которого продолжали деловито сновать бойцы. – Но никого из организаторов захватить не удалось, здесь только охрана.
– Да, полдела сделано, – согласился Евгений Борисович. – Теперь вся надежда на Витиса.
* * *
Игорь остановил машину рядом с фургоном ОМОНа в безлюдном переулке за Исаакиевской площадью. Поскольку план был оговорен заранее, спрыгнувшие на асфальт бойцы сразу принялись за дело.
– Не робей, прорвемся! – Панов, чьего лица уже не было видно под маской, хлопнул Игоря по плечу, пока двое бойцов с помощью ломиков отодвигали в сторону люк. Солдаты исчезали под землей один за другим. Последний боец пропустил Игоря вперед и, втиснувшись следом, легко водрузил крышку на место.
Тишину погруженного во мрак тоннеля нарушал размеренный топот ботинок бредущих гуськом людей. В лучах подствольных фонарей змеились толстые трубы и провода, изредка по ходу движения попадались запечатанные двери непонятного назначения. Откуда-то из-под земли донесся приглушенный гул, и пол под ногами идущих мелко завибрировал.
– Метро, – пояснил насторожившемуся Игорю замыкающий боец.
Через несколько метров Панов уверенно свернул в неширокий боковой штрек, который заканчивался тупиком. Открыв крышку одного из неприметных щитков на покрытой слоем пыли стене, боец провел по невидимому в темноте считывателю магнитной картой и нажал на рычаг, который Игорь поначалу принял за кусок ржавой трубы. Преграждающая путь стена с лязгом поехала в сторону. Пропустив всех вперед, Панов повторил ту же операцию с другой стороны, и стена-дверь вернулась на свое место. Отряд двинулся дальше. Тоннель за дверью был чище и освещался тусклым светом от россыпи лампочек под потолком.
– Не могу представить, как губернатора через люк эвакуируют, – Игорь никак не мог справиться с неожиданным приступом любопытства. – Это ведь «экстренный» тоннель?
– Технический, – объяснил снова вышагивающий впереди Панов. – Эвакуационный под площадью, в сторону Щепяного переулка идет.
;– Давит на меня чего-то… Слышь, инженер, – подал голос замыкающий боец. – Расскажи что-нибудь…
– Что рассказать? – озадачился Игорь.
– Ну, есть профессиональные анекдоты какие-нибудь, шутки там?
Игорь задумался и вдруг улыбнулся, вспомнив один анекдот, услышанный когда-то в Политехе:
– Собирается ли Российская Федерация использовать для обороны своих рубежей огромных боевых человекоподобных роботов? Увы, нет: последние исследования показали, что они неадекватно реагируют на команду «выйти из строя».
По вытянувшейся гусенице бойцов пролетел одобрительный смешок. Когда в коридоре снова воцарилось молчание, кто-то в середине отряда вдруг громко заржал и тут же по-детски всхлипнул.
– Не обращай внимания, контуженый он, – объяснил Игорю замыкающий боец. – Два года назад дело одно было. Наша вертушка над лесом шла, два удара в бочину получили. Пилоты насмерть, его по голове, а мне ноги переломало. У меня жена, два карапуза сопливых. Башка меня через лес двое суток на себе волок. И бормотал что-то все. Я никак понять не мог, думал бредит, а потом разобрал. Молитвы это были.
Не ожидавший такой откровенности Игорь внутренне подобрался, явственно осознав, что находится не на прогулке и даже не на учениях. А на настоящем боевом задании. Кто знает, чем еще все закончится.
Наконец тоннель вывел в низкое помещение с массивной овальной дверью и запылённым терминалом в стене. Протерев его тыльной стороной перчатки, Панов нажал несколько пискнувших кнопок. Раздалось гудение, и бронированная дверь с шипением открылась, взметнув облако удушливой пыли. Солдаты один за другим вошли в освещаемый красными сполохами подвал.
– Мы под зданием.
– Над нами шахта лифта, – несколько бойцов пошарили лучами фонарей по потолку. – Приржавела, черт, давно не пользовались.
Из плазменного резака вырвалась голубоватая струйка огня, которая с шипением стала вгрызаться в металл. Двое бойцов слаженно выпилили крышку люка, ведущего в шахту, и отряд стал подниматься по вваренному в стену скоб-трапу.
– Разделимся. Клин, Башка, ваша группа – первый этаж. Мы выше, – отдал приказания Панов, первым достигнув коробки застывшего лифта.
Он и еще несколько бойцов перебрались на крышу и бесшумно спрыгнули вниз. Вскарабкавшись следом, Игорь подал Панову карабин и, присев на край люка, сиганул следом. Оставшиеся этажом ниже бойцы приникли к щелке в лифтовых дверях, ожидая команды начать штурм. Сдернув с ремешка на разгрузке изогнутый клин, Панов просунул его между дверями и осторожно нажал. В образовавшуюся щель была видна часть коридора, по которому прохаживался плечистый наемник в строгом костюме.
– Понабрали же, – глаз Панова воинственно сверкнул в полоске света, пробивавшегося между дверями. – Вижу цель. Пятнадцать метров.
– Можно, я попробую? – вызвался Игорь, опуская на глаза переоборудованный рентгеноскоп.
– Уверен? – Панов выпрямился и аккуратно изъял зажатый между дверей клин.
– Нет, – Игорь выкрутил ручку тумблера на малую мощность, и на боку энергетической шашки погас кончик горящей стрелки. – Но это все-таки не убийство.
Нацелив карабин на двери, Игорь кивнул Панову. Тот пожал плечами и собрался было ткнуть кулаком по кнопке аварийного открывания дверей, но в этот момент кабина содрогнулась, и лифт плавно пополз вверх.
– Приготовиться. Начинаем! – тихо скомандовал Панов.
На следующем этаже кабина остановилась, двери поехали в стороны, и Игорь, задержав дыхание, выстрелил. Приклад ударил в плечо, в коридоре с электрическим треском сверкнул сгусток энергии, и раскинувшего руки наемника отшвырнуло на несколько метров.
;– Пошли-пошли-пошли! – находящиеся внизу бойцы выбрались на этаж.
– Надо же! Работает! – радостно ахнул Игорь. Омоновцы его отряда вскинули автоматы и устремились вперед. Послышались первые выстрелы.
В этот момент из бокового коридора выскочил еще один наемник, вытягивая из пиджака пистолет.
– Слева! – рявкнул Панов.
Игорь рванул спусковой крючок – кчанк! – и шашку заклинило.
– Накаркал, гуманист? – закрыв Игоря от выстрела, который чиркнул по кевларовой броне, Панов рванулся вперед и оглушил нападающего ударом приклада в челюсть.
– Чтоб тебя… – Игорь с досадой ударил локтем по шашке, и карабин неожиданно включился, выплюнув сгусток энергии в пол. Этажом ниже на наемников, бегущих в сторону выбирающихся из шахты бойцов, с жалобным звоном и водопадом пыли и штукатурки обрушилась многоярусная хрустальная люстра. Придавленные боевики все же открыли по омонов цам шквальный огонь. Завязалась перестрелка.
Карабин вытолкнул из пазов шашку, за которой протянулась тонкая струйка голубоватого дыма.
– За мной!
Игорь старался не отставать от уверенно бегущего по коридорам Панова, то и дело посылая в неожиданно появляющихся со всех сторон захватчиков мэрии трещащие сгустки энергии и еле успевая перезаряжать нагревшийся от напряжения карабин. Шашки быстро заканчивались. Воздух наполнился гарью и запахом озона.
Панов ударом ноги распахнул двери губернаторского кабинета.
– Лечь на пол! Руки за голову!
– Что это значит? – сидящий за столом Геннадий Орлов оторвался от бумаг и удивленно посмотрел на неожиданных посетителей.
– Спокойно, он не настоящий, – сдвинув рентгеноскоп на лоб, Игорь подбодрил бойца, уловив, как тот растерянно отвел автомат. На микросекунду Витис дрогнул сам – сходство было действит ельно невероятным, но в следующий миг крепче сжал карабин.
– Уверен? – выдохнул Панов.
– Да.
– Что вы себе позволяете! – лже-Орлов привстал, оперевшись руками на стол. – Кто вообще вас пустил? Охрана!
– Не беспокойтесь, Геннадий Васильевич, я разберусь, – в кабинет из боковой двери уверенной походкой человека, держащего ситуацию под контролем, вошел Эдуард Рубинчик.
– Стоять! – увидев своего заклятого врага, Игорь вскинул оружие.
– Молодец! Ну просто красавец! – ученый несколько раз легонько хлопнул в ладоши. – И даже работает?
– Хотите проверить? – прорычал Игорь, вжимая приклад в плечо.
– Вы могли стать прекрасным союзником, инженер Витис, – профессор покачал головой.
– Меня об этом не спрашивали.
– Бросить оружие! – на пороге кабинета застыли еще двое бойцов. – На по л!
– Не стрелять! – не сводя глаз с ученого, рявкнул Панов.
Рубинчик сделал неуловимое движение, и на дверной проем с лязгом опустилась внутренняя бронированная панель, отрезая омоновцев в коридоре.
– Кричат, суетятся… – игнорируя нацеленное на него оружие, Рубинчик опустил руки и прошелся по кабинету, встав за креслом лже-Орлова. – Вы хоть осознаете, что стали участником первого в истории эксперимента по перемещению человеческого сознания в искусственный организм?
– Психопат! – Игорь шагнул вперед. – Убийца!
– Это жертва, – пожал плечами Рубинчик и положил ладонь на плечо губернатора. В приглушенном свете кабинета тускло мерцал его левый искусственный глаз. – Ничтожная жертва по сравнению с тем, какой невероятный шаг сделала наука! Это Нобель, мой друг. Я обессмертил себя.
– Руками Смирнова.
– Дела «Прогресса» меня не касаются. Я вып олняю свой долг перед обществом. И если вы этого не понимаете – вы плохой ученый, инженер Витис. Quod erat demonstrandum 24
.
– Не двигайтесь.
– У вас золотая голова, а вы растрачиваете свои таланты, служа людям, которые прикроются вашими мозгами там, где не взять силой, – Рубинчик презрительно поджал губы. – А когда победят, отправят сторожем на фабрику пальчиковых батареек. Или сошлют бесславно лысеть на кафедре какого-нибудь захолустного университета или бюро. Пора бы уже понять, что в этой стране не любят умных, здесь уважают сильных.
– Повторяю, руки за голову! – теряя терпение, скомандовал Панов, когда Рубинчик потянулся к нагрудному карману комбинезона. – Откройте дверь!
– Думаю, я имею право на последнюю сигарету, – профессор вытащил из кармана коробочку, похожую на портсигар. В следующий миг, нацелив ее на лже-Орлова, Рубинчик нажал кнопку, и андроид, с легкостью отбросив дубовый стол, кинулся на Панова. Боец не растерялся и выпустил в противника очередь. Костюм на груди лже-губернатора брызнул рваными клочьями. Подскочив к омоновцу, андроид отбросил его ударом в челюсть и, подхватив автомат, нацелил на Игоря.
– Опусти ружье, – к виску инженера прижался холодный ствол. Скосив глаза, он вздрогнул и чуть не выронил карабин – рядом стояла Аня.
– Залог успеха в предвидении возможных нюансов, – Рубинчик улыбнулся и спрятал «портсигар» в карман.
– Аня?
– Быстро, – потребовала смотрящая исподлобья девушка, и ее глаза сверкнули недобрым огнем.
– Это же я…
Неожиданно Игорь все понял. Потрясенный инженер и упивающийся триумфом Рубинчик не видели, как поднявшийся на четвереньки Панов осторожно подбирается к андроиду сзади. От Ани бойца закрывал перевернутый вверх тормашками стол.
– Забери у не го оружие, – приказала она андроиду, и тот, опустив автомат, послушно приблизился к Игорю.
Выжидавший удобного момента Панов схватил лже-Орлова за ноги, опрокидывая на ковер. Автоматная очередь вспорола стену за спиной Игоря от пола до потолка, и он бросился в сторону, закрывая лицо руками.
– Идиотка! Здесь командую я! – Рубинчик грубо отшвырнул помощницу. Падая, Аня ударилась головой об угол стола и, потеряв сознание, сломанной куклой сползла на ковер.
– Сволочь! – выронив карабин, Игорь бросился на Рубинчика. Оба рухнули на пол, и инженер стал бить ученого по лицу, приговаривая в такт наносимым ударам:
– За имя… за работу…
Оглушенный Рубинчик обмяк и вошедший в раж Игорь навалился на него.
– …за друзей!
– Дурак, – разлепил окровавленные губы ученый. – Это будущее…
– Не мое!
В очередной раз замахнувшись, Витис почувствовал, как его рука словно попала в чугунные клещи. Мощным рывком инженера оторвало от пола, и андроид, перехватив жертву за горло, с чудовищной силой впечатал Игоря в стену. Задыхаясь, тот попытался разжать стальные пальцы андроида, беспомощно суча в воздухе ногами.
Рубинчик метнулся к отлетевшему в угол пистолету. Но только его пальцы коснулись металла, как подскочивший Панов ударил ученого ногой в живот, отбрасывая в сторону.
Сообразив, что разжать хватку андроида не получится, Игорь лихорадочно искал путь к спасению. Спасительная мысль возникла где-то в дальнем уголке угасающего сознания.
– …шашка… в ружье! – прохрипел инженер, у которого от удушья перед глазами поплыли красные круги. Андроид с методичностью пресса вжимал Витиса в стену. Ему даже показалось, что в позвоночнике что-то хрустнуло…
– Как ее достать? – Панов растерянно вертел карабин.
;Программу записывали уже здесь, в России. А значит, Рубинчику каким-то образом удалось проникнуть в японскую технологию и вскрыть андроида! Должна быть… где-то здесь… Уже почти ничего не видя из-за пульсирующих на сетчатке багровых кругов, Игорь ощупал голову робота и нажал скрытую кнопку за мочкой синтетического уха. Крышка-скальп со щелчком откинулась, инженер подцепил среди схем и проводов комок «кибер-мозга» с прикрепленным к нему стержнем силидия и изо всех сил рванул его на себя. Мертвая хватка разжалась, и изобретатель рухнул на ковер.
– Рычаг… – захлебываясь удушливым кашлем, прохрипел он, схватившись за горло. – Рядом со спиннингом…
Сообразив, Панов рванул нужную загогулину. Шашка со щелчком вылетела из пазов, и боец перебросил ее Игорю. Тот, поймав цилиндрик, развернул его наоборот – стрелкой назад и, выпрямившись, из последних сил воткнул шашку в гнездо «мозга», оттолкнув лже-Орлова ногой. Потеряв координацию из-за закоротившихся схем, тот тяжело повалился в центр комнаты, и из его туловища послышался нарастающий свист.
– Прячься! – крикнул Игорь, и Панов нырнул за перевернутый стол.
Бросившись на пол, Витис закрыл собой неподвижную Аню. Едва он прижался к ней, как достигший высшей точки звук оборвался, и андроид растворился в ослепительной вспышке распада. Спину Игоря лизнула волна горячего воздуха, и в кабинете наступила полная тишина.
Стянув с головы разбитый рентгеноскоп, Игорь приподнялся, разгоняя рукой едкие клубы дыма. Все почернело от взрыва, роскошное убранство кабинета превратилось в бесформенные обломки. Под потолком включились пожарные опрыскиватели, и на инженера с шипением обрушились густые струи пенного раствора. Заслоняя Аню, он провел тыльной стороной ладони по ее щеке. Пушистые ресницы дрогнули, она открыла глаза.
– Как ты… Сильно ударилась?
В этот момент возникший сзади Рубинчик с от чаянным криком отшвырнул Игоря в сторону и, схватив Аню подмышки, резко поставил девушку на ноги и выставил перед собой пистолет.
– Ты не понимаешь – нас не остановить! – лицо ученого, по которому текла едкая пена, перекосила гримаса ярости. В искусственном глазу с сокращающейся диафрагмой зрачка полыхал неестественный свет.
– Вы один, – Игорь медленно встал, поднимая руки. – Некуда бежать.
– И что будешь делать? – сплюнув кровь, победно усмехнулся Рубинчик, вдавливая ствол Ане в висок. – Хочешь, чтобы я ее застрелил? Ну же! Действуй, щенок!
– Спокойно! – сказал показавшийся из-за стола Панов.
– Дайте мне уйти! – перехватив пистолет другой рукой, Рубинчик нажал кнопку на маленьком пульте, и бронированная панель в дверном проеме кабинета уехала вверх.
– Отпустите, – не спуская глаз с Ани, кивнул Игорь.
Бойцы в коридоре посторонились, пропуская ученого и заложницу.
* * *
Прикрываясь Аней, Рубинчик выбежал во внутренний двор и поволок ее к стоящему между представительскими «мерседесами» Уралу гибридной модели. Затолкав пленницу в кунг, ученый запрыгнул в кабину рядом с водителем.
– Двигай! – Рубинчик ткнул пистолетом в плечо лысого громилу за рулем.
Машина с рычанием вылетела через раскрытые ворота и, с ходу не вписавшись в уличное движение, зацепила несколько жалобно взвизгнувших иномарок. Покатился по асфальту шарахнувшийся на встречку мотоциклист.
Выбежавшие во двор Игорь и Панов успели заметить выруливший на дорогу тягач.
– Уйдет, гад! Уйдет!.. – заметив в воротах лежащий на боку мотоцикл, Панов побежал к нему, запрыгнул в седло и дал газу.
Игорь забрался в салон грузовика и, кинув карабин на пассажирское сиденье, рванул с места. Пока инженер бежал д о переулка, в котором был оставлен автомобиль, Панов выиграл время. Грузовик с ревом сирены понесся вперед, слепя во все стороны стробоскопическими сполохами мигалок.
Урал мчал по городу, игнорируя запрещающие сигналы светофоров и еле уворачивающихся пешеходов. Перед каждым перекрестком Игорь внутренне напрягался, боясь увидеть распластавшиеся на асфальте изуродованные могучими колесами человеческие тела. Но пока каким-то чудом обходилось без жертв. В этот момент пристроившийся в хвосте погони грузовик вылетел на очередной перекресток под красный, и Игорь ударил по тормозам, выкручивая руль. Визжащую покрышками машину занесло, и она, развернувшись боком, все же успела остановиться в метре от пешеходной полосы, по которой уже двигались люди. Замершая посреди перехода старушка грозно нахмурилась и принялась костерить водителя, тыча в сторону автомобиля клюкой. Игорь рванул передачу и сдал назад, выравнивая машину под недобрыми взглядами остальных пешеходов. Кинув взгляд на светофор, он застонал и, барабаня пальцами по рулю, мысленно подгонял неторопливо сменяющиеся цифры.
Пять, четыре, три…
Панов сидел на хвосте у тягача как приклеенный, умело лавируя между автомобилями на большой скорости. Но по-быстрому нагнать оснащенную могучим гибридным движком махину у оседлавшего мотоцикл бойца не получилось – мешало неожиданно плотное движение на набережной и габариты Урала, который то и дело перестраивался из ряда в ряд. А чтобы перелезть на него – а именно это задумал Панов, – требовался достаточно широкий и прямой отрезок дороги.
Игорю удалось догнать спецназовца в конце проспекта Обуховской обороны. Свернув на развязку, транспорт Рубинчика с рычанием покатил в сторону возвышающейся над Невой громады вантового моста. Под большими колесами с треском разлетелось заграждение с табличкой «Внимание! Ремонтные работы!»
Оказавшись на прямом отрезке, Панов поравнялся с Уралом и, ловко прыгнув, уцепился за дверь кабины. Брошенный бойцом мотоцикл кувырнулся, потеряв управление, и чиркнул по капоту несущейся следом «тойоты». Игорь запоздало крутанул руль, лобовое стекло треснуло, но выдержало, разойдясь паутиной трещин.
Тягач кинуло вбок – водитель решил размазать Панова по перилам моста, но тот, ухватившись за крепление зеркала заднего вида, успел перелезть на капот, а оттуда на крышу, которую в следующий миг продырявило несколько выстрелов. Урал стукнулся об ограждение и продолжал мчаться вперед, с визгом высекая снопы искр. Поменяв положение тела, Панов с лету ударил громилу за рулем через боковое окно, выбив пистолет, и залез в кабину. В этот момент задняя дверь кунга распахнулась, и на дорогу полетела россыпь прозрачных шариков размером с теннисный мяч. Едва Игорь успел сообразить, что это такое, как один из них врезался в стоящий на встречной полосе асфальтоукладчик и превратил его в ослепительную вспышку, из которой во все стороны брызнули куски раскаленного металла. Вантовый гигант содрогнулся. Раздираемые взрывами, несколько натянутых креплений с визгом отскочили и стали извиваться, рассекая воздух, словно гигантские щупальца исполинского осьминога.
Ура л, внезапно заглохнув, протаранил бампером ограждение и опасно повис над водой.
Ведя свою машину сквозь огненный хаос, Игорь остервенело крутил руль, стараясь увернуться от несущихся навстречу многочисленных обломков строительной техники, и не заметил надвигающийся сбоку вант. Удар сразу смял половину корпуса грузовика, словно он был сделан из картона, а не из бронематериала, выдерживающего гранатометный выстрел. Завыли индикаторы на приборной панели, и грузовик перевернулся, выплескивая на асфальт волну стеклянного крошева. Пока четырехколесную тушу по инерции волокло вперед, Игорь пытался высвободиться из объятий подушки безопасности, которая вжала его в сиденье, полностью загораживая обзор. Раздувшийся пузырь больно давил на грудь, становилось тяжело дышать. Игорь изо всех сил старался дотянуться до лежащей на крыше, ставшей теперь полом, сумки с инструментами, из которой торчала пластмассовая ручка отвертки. Грузовик наконец со скрежетом остановился, на что-то натолкнувшись, Игорь рванул из сумки отвертку и проткнул хлопнувшую подушку. С облегчением вздохнул, но тут же уловил какое-то движение в перевернутом зеркале заднего вида. А всмотревшись, начал судорожно нащупывать защелку ремня безопасности.
В сторону машины катилась полыхающая строительная катушка чудовищных размеров, на которую был намотан металлический трос толщиной в человеческую ногу.
– Давай же, – Игорь изо всех сил дергал застрявшую после удара лямку ремня, не сводя глаз с бокового зеркала заднего вида, которое уже полностью заслонила надвигающаяся махина. – Ну…
Наконец кнопка поддалась, и он едва успел вывалиться из кабины, как катящаяся громадина врезалась в автомобиль и, протащив его перед собой, опрокинула на колеса. Сев на асфальте, Игорь стянул изодранную спецовку. От выплеснувшегося в кровь адреналина его била крупная дрожь. От обычной машины после такого столкновения осталась бы горстка железной трухи. И был бы сейчас вантовый красавец не Большой Обуховский мост, а мост инженера Витиса. От пережитого напряжения в голову лезла всякая чушь. Игорь нервно усмехнулся.
После нескольких сильных ударов смятая дверь со стороны водителя наконец поддалась, и он, заслоняясь от пламени, дотянулся до лежащего на сиденье карабина, в пазах которого застыла последняя шашка. Игорь дернул ручку тумблера и оглядел некогда уютный, а теперь полностью изуродованный салон «тойоты» – переставшие пищать индикаторы мигали вразнобой, на экране пересылочного аппарата застыло слово «расщепить». Четырехколесный гигант совершил свою последнюю поездку.
Откуда-то послышался скрежет. Игорь обернулся и увидел, как открылась задняя дверь кнуга и на асфальт спрыгнул окровавленный Рубинчик. Припадая на правую ногу, он побежал прочь с места аварии. Вскинув ружье, Витис бросил взгляд на шкалу индикации заряда – осталось всего ничего.
В другой раз. Прикрыв дверь, он похромал к накренившемуся Уралу, рядом с которым в этот момент завязался поединок.
* * *
Размеживший веки Панов не сразу сообразил, сколько пролежал без сознания. В висках пульсировала боль, легкие саднило. Кажется, он сломал ребро. Омоновец вспомнил, как догнал грузовик и полез в кабину, нанеся серию ударов по бритому черепу водителя в попытке перехватить руль. А потом… что потом? Он поморгал, стараясь разогнать застилающую глаза мутную пелену. И вдруг периферийным зрением зацепил громоздкую мускулистую массу, выбирающуюся из кабины врезавшегося в ограждение Урала.
Живучий, гад. Панов пошевелился, сморщившись от полоснувшей грудь боли. Стянув с головы маску, сплюнул на асфальт сгусток кровавой слюны. Поднялся и, покачнувшись, потянул из голенища сапога зазубренный нож.
Вокруг с рокотом бушевало пожарище.
– Давай, сволочь, – скалясь ухмылкой палача, прорычал водитель, выставляя огромные кулаки, в одном из которых был зажат кривой кусок арматурины. – Смелей!
Панов сделал обманный выпад, метя лезвием противнику под ребро. Тот ушел в глухой блок. А затем ринулся в атаку, заехав рассекшим воздух стальным прутом в солнечное сплетение омоновца. У того перехватило дыхание, но он успел, одной рукой отразив косой удар железа, второй ухватиться за бычью шею наемника, почувствовав, как мышцы под кожей завязались в тугие узлы. Сцепившиеся противники грозно сипели в крепких объятиях, пробуя друг друга на силовой барьер. Это была не драка, а профессиональный поединок двух крепких тренированных мужиков, оказавшихся по разные стороны баррикад. Сердце глухим набатом вгоняло в вены адреналин, провоцируя чудовищный выплеск энергии. Первым не выдержал лысый, и арматурина с жалобным звоном ударилась об асфальт. Локтем в висок Панов отбросил водилу и, сплюнув копящуюся во рту сукровицу, снова пошел на врага. Удар-выпад-блок, косой рубящий сверху-вниз по руке, присесть-уйти под плечо-захват-точечный под лопатку, второй без паузы под колено, чтобы опрокинуть… Проведя обманный маневр, наемник извернулся и со всего маху заехал Панову лбом, которому бы позавидовал Валуев, в переносицу. В ушах хрустнуло и зазвенело, спецназовец отшатнулся, выронив нож, в то время как противник подобрал арматурину и бросился вперед, изготовившись для удара…
Внезапно между ними ударил ослепительный сгусток энергии, отшвырнув водителя в сторону. Проследив траекторию полета противника, которого кулем шваркнуло оземь и поволокло далеко по асфальту, майор тряхнул головой, плывя, словно боксер в состоянии грогги. Нагнулся за оброненным лезвием и повернулся к Игорю, который опустил разряженный карабин.
– Я бы его сам дожал, – вытерев рассеченную губу тыльной стороной ладони, угрюмо заметил Панов.
– Знаю, – устало кивнул тяжело дышащий инженер.
В кунге «Урала» открылась дверь, и оттуда показалась Аня.
– Слава богу! – отбросив бесполезное ружье, Игорь помог ей спуститься на землю. – Ты цела? Не ушиблась?
– Внутри еще кто-то есть? – окликнул Панов.
Аня отрешенно помотала головой, словно на автомате. «Последствие шока», – подумал Игорь.
– Во что ты влезла? – он посмотрел ей в глаза, встряхнув за плечи.
– Не твое дело! – отрезала она и попыталась сбросить его руки.
– Ты подменила снимок Фукса и натравила на нас полицию в парке аттракционов! Зачем?
– Пусти!
Игорь всматривался в лицо, на которое налетающий ветер то и дело набрасывал черные как смоль локоны. Отсветы близкого пожара расцвечивали щеки мятущимся алым багрянцем. Горячий воздух, к которому примешивался знакомый запах духов, пьяня, кружил ему голову.
– Все может быть по-другому, – с надеждой прошептал он.
– Ты веришь? – Аня брыкнулась, но Игорь держал ее крепко.
Обуреваемый эмоциями, он не заметил, как из рукава блузки обхватившей его шею женской руки высунулись короткие усики электрошокера.
– Слишком много свидетелей, – Аня упрямо тряхнула челкой.
– Ну так давай, убей и меня! – выкрикнул ей в лицо окончательно взбешенный Игорь.
– Почему ты это делаешь? – она посмотрела ему в глаза.
– Потому что ты мне нужна!
– Кто сказал?
– Я!.. Я сказал!
Воспользовавшись тем, что отвернулся Панов, Аня вывернула руку, и затылок Игоря лизнул короткий электрический разряд. Он рухнул на асфальт, схватившись за голову. Добежав до автомобиля, девушка забралась в салон и достала из сумочки на поясе прозрачный шарик, в котором плавала серебристо-желтая горошина.
– Откуда… цезиевые бо мбы… – прохрипел скорчившийся Игорь.
– Бомбы? – тут же напрягся докладывавший по радиосвязи Панов.
– Не… подходи! – пытаясь сморгнуть выплясывающие перед глазами круги, инженер предостерегающе поднял руку.
Аня вложила шарик во флакон пересылочного устройства.
– Что ты делаешь?
– Посылаю в Лабораторию.
– Но это же люди! Живые люди! Ты ведь не убийца! – крикнул Игорь и вдруг вспомнил, что пересылку заклинило в режиме «расщепить». – Стой! Пересылочный…
Аня дернула тумблер, и грузовик превратился в столб огня и расплавленных осколков.
– Аня! – рванувшегося Игоря подхватило взрывной волной и швырнуло назад, с силой приложив об асфальт. Над мостом расцвел ослепительный шар пламени – расщепленный цезий и термоядерный двигатель слились в мощную разрушительную силу. Некоторое время инженер лежал под барабанящим градом из ошметков стройматериалов и кусков раскаленного металла, закрывая голову руками. В метре от него приземлилось охваченное огнем колесо и, несколько раз подпрыгнув, исчезло за краем моста.
Огненный дождь прекратился, но Игорь не двигался, прижимаясь щекой к шершавому дорожному полотну. В ушах гулко звенело эхо ударной волны. Наконец он решился поднять голову и обернулся, оглядывая царящее кругом разрушение. Вечернее небо уродливо пачкало расползающееся кляксой облако черной гари. Все произошло в мгновение ока. Ни Ани, ни грузовика. Только чудовищное кострище из расколотого асфальта и обломков спецтехники.
– Мать-перемать, – прохрипел рядом Панов. – Предупреждать надо!
– Аня… – стряхнув оцепенение, Игорь заковылял к месту трагедии, сторонясь лизавших асфальт голубоватых языков пламени. – Анечка…
Дым ел глаза. От разорванного изнутри корпуса «тойоты» осталась часть покрытой окалиной кабины с вывороченным капотом. Взгляд Игоря лихорадочно метался по сторонам, одновременно желая и боясь увидеть…
Среди обломков ветер шевелил прилипший к луже растекшегося масла галстук-бант с оплавившейся брошью. Споткнувшись об автомобильную дверь, Игорь наступил на почерневшую эмблему Лаборатории и, бережно подобрав его, опустился рядом на асфальт.
Останки грузовика окружили строители, завывающие машины полиции, карета скорой помощи и пожарный экипаж. Все было кончено. На плечи инженера накинули плед и, заставив подняться, настойчиво увлекли к медикам.
* * *
Наполнив рюмку, Жора аккуратно прикрыл ее краюшкой хлеба.
– Эх, Анютка, – вздохнул он. – Ладно, помянем.
Выпили не чокаясь. Жидкое пламя обожгло пищевод, и Игорь зарылся носом в рукав спецовки, боясь встречаться взглядом с заплаканными глазами Веры и Марины. Осознание случившегося в полной мере навалилось н а третий день, и он впервые за много лет страшно напился. Клял все на свете заплетающимся языком, грозя кулаком голографическим голубям, кружащим под потолком фургончика. Кидал пустые бутылки в сторону Адмиралтейских верфей, а наутро, окончательно съехав с катушек, пошел топиться, но подоспевший Тибю вовремя его подхватил.
А потом пришла боль. Тупая и безысходная. И самое тяжелое заключалось чувстве причастности к смерти Ани.
– Кто-то еще хочет сказать? – Жора снова наполнил рюмки, украдкой покосившись на Игоря.
У инженера предательски защипало в глазах, и он посмотрел на галстук-бант в своей ладони. Все что осталось. Да и чему, спрашивается, оставаться после такого. Сам мост едва уцелел.
С шипением открылась пневматическая дверь, и в ангар зашел Евгений Борисович.
– Мы вот, тут… соболезнуем, – Жора протянул рюмку начальнику. – С похоронами известно?
– Отм еняется, – усталым жестом отказавшись от водки, Евгений Борисович достал из конверта, который держал в руках, обгорелый фрагмент «кибер-мозга». – Узнаёте? Привет из Бюро сканирований. Нашли на месте аварии.
– И?
– Это все, что удалось расшифровать, – Евгений Борисович показал компакт-диск, который извлек из того же конверта. – Включи-ка.
Игорь вставил диск в проектор, и на стене возникло исполосованное помехами изображение, сопровождаемое обрывками фраз. Неожиданно он увидел собственное лицо. В следующий миг камера резко задергалась, словно кто-то, чьими глазами виделось окружающее, бежал к появившейся в кадре «тойоте», на которую навалилась полыхающая строительная катушка с тросом…
– Что ты делаешь? – Игорь вздрогнул при звуке собственного голоса.
– Посылаю в Лабораторию…
– …это же люди!.. – изображение и звук поколебал порыв статики, – …ивые люди! Ты вед ь не убийца!
Камера наклонилась, меняя угол обзора. Знакомые женские руки вытащили из сумочки на ремне цезиевую бомбу.
– Стой! Пересылочный…
Экран захлебнулся помехами, выдав поверх безликую табличку «no signal». В ангаре наступила мертвая тишина, которую некоторое время нарушало лишь монотонное пощелкивание аудиомониторов.
– Ты тогда верно заметил, что бинта на ее руке не было, – опершись кулаками о стол, Евгений Борисович со вздохом посмотрел на Игоря. – Забыли про него, когда подделку наряжали.
– Но это невозможно, – пробормотал Жора и, машинально опрокинув рюмку, даже забыл поморщиться. – Что за хренотень…
– Значит… она жива? – прошептал Игорь, не в силах примириться с неожиданным открытием.
– Ты видел то же, что и я, – Евгений Борисович убрал диск в конверт. – Об остальном можно догадываться. Факт в том, что копий было две, и все они не нашего производства. Это тревожит меня больше всего.
– Помните, тогда в подвале, когда искали хомяка, – Витю внезапно осенило, и он ткнул поперхнувшегося луковой головкой брата в бок. – Ты еще сомневался, что я правильно манок настроил. Когда импульсную сигнатуру считывали. Выходит, это копия была! В подвале она ее держала…
– …чтобы без подозрений помогать «Прогрессу», – закончил за приятеля Игорь.
Или дело тут было совсем в другом? «Прогресс» не до конца доверял девушке, но высоко ценил ее способности робопсихолога. Поэтому для подстраховки была создана дройдесса, чтобы Аня не мешкала в ситуациях, подобной той, что произошла на мосту.
Выходит, Лабораторию спасла случайность, и если бы не сломанный протонный расщепитель… Игорь еще раз поразился мастерству гения, с удивительной скрупулезностью создававшего подобных существ. Программа? Рефлекс? Как в бездушную машину удалось так филигранно пер енести эмоции девушки? Чувства и мысли живого человека… А ведь она была так близко, что достаточно было спустить на глаза рентгеноскоп, чтобы все встало на свои места… Андроид. Анна Дроид.
Никто не лжет искуснее, чем психолог.
– Как думаете, где она?
– Не знаю, – Дроид вздохнул. – Но если жива, должна дать знать. По крайней мере, я очень на это надеюсь.
Сбив щелчком хлеб с поминальной рюмки, он залпом ее осушил.
– Ладно, детвора. По домам.
* * *
– Вот и все, – сказала Марина, выходя из ворот Кировского завода на вечерний проспект.
Да, вот и все, повторил про себя чуть поотставший Игорь.
– Думаешь, она жива? – спросил он и сам испугался ответа.
– Надеюсь, – ответила напарница, но, перехватив его взгляд, поспешно добавила: – Конечно, жива. Я уверена.
– Ты домой?
– С ног валюсь, – Марина остановила такси. – Слушай, ты обязательно ее найдешь. Мы найдем.
– Мы?
– Друзья у тебя еще есть, – заверила девушка.
– Знаю, – кивнул Игорь. – Спасибо.
– Едешь?
– Пройдусь. – Он повертел шляпу в руках.
– Уверен? – задержалась Марина.
– Да. Все в порядке.
– Тогда созвонимся.
– Пока.
Игорь смотрел вслед отъехавшей машине. Как же ему захотелось вот так поймать попутку и вернуться в теплую уютную квартиру… Там бы дожидалась с ужином Катя, пораньше отпросившаяся с репетиции и беззаботно щебечущая о последних театральных сплетнях и новостях… Какой-нибудь незамысловатый фильм или прогонка очередной роли, где он, подглядывая в распечатку, будет воодушевленно размахивать воображаемым королевским мечом. Мож ет, просто болтовня в обнимку под одеялом, имеющая ценность только для них двоих… А утром на работе Лобанов опять напортачит с документацией и, просовывая кусочки пиццы в клетку с откормленной Шмякой, невозмутимо слепит новую трехэтажную байку, чтобы отмазаться. И они оба над ней посмеются.
Он женится на Кате, а потом…
Громыхнули съехавшиеся заводские ворота, и голографическая эмблема Лаборатории погасла.
Игорь взглянул на шляпу. Выбитый на пряжке индеец продолжал воинственно хмуриться. Но сейчас казалось, что краешек его губ был еле заметно вздернут вверх.
– Снова вдвоем, а? – Он поправил пряжку, и на выпуклых перьях латунного вождя сверкнул лучик заходящего солнца.
Оглядев пустынную улицу, Игорь надел шляпу, привычным движением проведя пальцами по полям. Сунув руки в карманы, он, прихрамывая, двинулся по проспекту и неожиданно остановился, нащупав посторонний предмет. Вытащил и развернул одно из приглашений, которое накануне операции вручил ему Тибю:
«Невероятный Тибю и его театр мерцающих силуэтов!» – было выведено в центре флаера витиеватыми архаичными буквами. Под изображением двух классических театральных масок, грустной и веселой, значилось: «Адмиралтейские верфи. Плавучий док № 3. Приглашаются все желающие! Вход свободный! Начало в 23.00».
Игорь посмотрел на наручные часы с потрескавшимся после аварии стеклом циферблата. Как же он мог забыть? Впрочем, неудивительно. Сказывалась усталость последних дней.
* * *
Когда он добрался до доков, на город уже опустились прохладные сумерки. Выставка была в разгаре. Игорь даже разглядел несколько касок портовых работников, мелькавших среди поставленных на бочки голографических проекторов. Носилась парочка детей, которые с открытыми ртами глазели на удивительные поделки Тибю – равно как и остальные зрители, рассматривающие мерцающие в воздухе невесомые экспонаты и пояснительные записки, наклеенные под каждой из утонченных, сотканных из света скульптур.
Чего тут только не было: и бюсты российских царей в натуральную величину, репродукции картин и статуй известных мастеров от Венеры Милосской до «Джоконды» да Винчи, а также всякие замысловатые собственные скульптуры и зарисовки на разные темы. Объединяло произведения одно – все они были сделаны с величайшей искусностью, а репродукции в своем воплощении не уступали знаменитым оригиналам.
В воздухе негромко плыли арии Карузо, сливающиеся с гудением адмиралтейских верфей. Никакого дополнительного освещения на площадке не было, и зрители бродили между мерцающими голографическими проекциями, как в настоящем музее. Игорь улыбнулся. Он только сейчас понял, как успел соскучиться по этому спокойному маленькому мирку. Экспонатов было не так много, и вскоре на лицах некоторых посетителей появилось скучающе е выражение. Выгадав момент, Тибю несколько раз звонко хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание, по-обезьяньи вскарабкался на фургон и нажал несколько невидимых кнопок на чем-то, встроенном в крышу. Стихли арии Карузо, и в воздухе разлились первые аккорды «Лестницы на небеса». В том месте, где мгновение назад находился мим, соткалась мерцающая фигурка хрупкой девушки в легком платьице и начала танцевать.
По рядам зрителей пронесся вздох удивления. Остальные экспонаты плавно меняли форму и, воспаряя, словно светлячки, сплетались в невесомые ступени изогнутой лестницы, указывающей путь незнакомке.
Финальный аккорд выставки походил на сказку. Голографическое моделирование это одно, но анимация… Такого мастерства от приятеля не ожидал даже Игорь. Он поискал глазами мима. Кем приходилась Тибю безымянная танцовщица? Любовь, которую он, как художник, решил воплотить в голограмме? Родственница, дочь? Плод воображения?
Игорь о глядел притихших зрителей. Это было неважно, потому что не требовало объяснений, задевая какие-то особенные струны в душе каждого из присутствующих.
Девушка продолжала танцевать, грациозно поднимаясь к небу. Музыка сливалась с гулом верфей, над которыми в небесном пурпуре загорались первые искорки улыбчивых летних звезд.
Игорь смотрел на завораживающий голографический силуэт и думал об Ане.
Где она сейчас?
Эпилог
– Орлов? – Коржин привычным движением поправил сползшие на нос очки.
– А что Орлов? – вопросом на вопрос откликнулся Смирнов и расстегнул верхнюю пуговицу плаща. – Андроид уничтожен, документация и файлы тоже. В прессу ничего не попало. Никто ничего не докажет.
– Рубинчик и Дроид?
– Первый залег на дно, а девчонка под надежным присмотром.
– Наделала дел ваша Анка – пулеметчица, – ехидно хрюкнул сидящий напротив Головачев, прикладываясь к неизменной фляге. – Кучка ботаников утерла непобедимому генералиссимусу нос?
– Помолчи. Удачно Рубинчик ее скопировал. Я знал, что Дроид однажды может выйти из-под контроля. Жаль, идея с цезием была неплоха, но из-за дурацкой случайности мы потеряли ценный экземпляр и вдобавок не уничтожили Лабораторию.
– Они не разболтают? – насторожился Коржин.
– Вряд ли. А если и так, что с того? – пожал плечами Смирнов. – Доказательств все равно никаких. Пусть в своих железках пока ковыряются. Ну, где твой человек?
Мало того, что кто-то сам посмел назначить ему встречу, так вдобавок еще заставлял себя ждать.
– Договаривались в семь, – поелозил на сиденье Головачев.
– Кто это вообще такой?
Ответить Коржину Головачев не успел. К шелесту дождя добавился урчащий звук двигателя, сверкнули фары, и через окна, по которым сбегали струи воды, сидящие в лимузине разглядели темную массу автомобиля, припарковавшегося чуть в стороне.
– Он здесь, – оживился Головачев и, в последний раз приложившись к булькнувшей фляге, спрятал ее в карман плаща.
Из приехавшего автомобиля вышел водитель и, подойдя к открывшейся задней двери, раскрыл над ней зонт. Смирнов следил за укрытой пеленой дождя фигурой, уверенной походкой приближающейся к лимузину. Открылась дверь, и вместе с облачком водяной пыли на сиденье рядом с Головачевым опустился невысокий мужчина средних лет.
– Господа…
Сидящая в лимузине троица с интересом уставилась на незнакомца. У того было мужественное лицо с умными серыми глазами, дополненное аккуратной бородкой. На крепкой фигуре хорошо сидел броский костюм «армани».
– Вы опоздали, – Смирнову не удалось скрыть раздражение.
– Добро человеку сделаешь и с опозданием, а зло всегда успеешь, – невозмутимо ответил незнакомец. – Еврейская пословица, не слышали?
– Сразу хочу сказать, что на данный момент я не обсуждаю новые проекты, – Смирнов внимательно разглядывал сидящего напротив человека.
– Японский андроид. Наслышан. Сильно потратились?
– Чего вы хотите?
– Предложить сделку, – мужчина протянул Смирнову папку с россыпью капель. Тот, не глядя, передал ее сидящему рядом Коржину. – Это полная документация изобретения, с помощью которого можно с легкостью выиграть любую войну.
– «Электрический шторм»? – Коржин прочитал название, выведенное чернилами на обложке папки, и, развязав ленточку, перелистнул несколько страниц. – Но… это невозможно, – вчитавшись в строки, написанные на пожелтевшей от времени бумаге мелким убористым почерком, он оглядел сидящих в салоне. – Электрическая передача на расстояние волны взрыва?
– Не торопитесь, – уверенно перебил незнакомец и посмотрел на сидящего рядом Головачева. – За этим будущее.
– Где-то мы уже это слышали, – толстяк икнул и виновато переглянулся с банкиром.
– Сейчас у нас напряженная ситуация с иностранными партнерами… – начал было Коржин.
– Я не предлагаю производить оружие, а хочу подарить тому, что уже создано, такие возможности, которые и представить нельзя. Продемонстрировать миру силу, равной которой не было в истории человечества.
– Ой, ну давайте без пафоса, – скривился Смирнов.
– Виталий Анатольевич, я не склонен тратить свое, а уж тем более ваше время на болтовню, – таинственный гость наклонился вперед. – Просто профинансируйте образец и первые испытания, и все сами увидите.
– Так просто? – Смирнова одновременно и раздражала, и привлекала задиристость собеседника. – Но почему? Почему вы пришли ко мне, а не продали разработку за границу? Американцы были бы очень заинтересованы. В чем подвох? И кто вы вообще такой?
– Мой предок был великим ученым, а о его достижениях попросту забыли, вдобавок записав в сумасшедшие. Меня бесит, что я являюсь гражданином страны, которая корчит из себя сверхдержаву, а людей, которые ценой непосильных трудов и лишений зарабатывают для нее этот статус, выкидывают доживать свой век в безвестности и нищете. К тому же зачем делиться с кем-то такими возможностями, когда все рычаги находятся в наших руках…
– Разделяй и властвуй, – понимающе хмыкнул Голов ачев.
– Так вы… – Коржин первым начал догадываться.
– Андрей Филиппов, – представился незнакомец. – Праправнук Михаила Филиппова.
– Но почему об этой разработке умалчивали столько лет?
– Однажды все рукописи пропали. Мне потребовалось приложить немало усилий и средств, чтобы найти эти документы в одном захолустном архиве.
Смирнов забрал у Коржина папку.
– Я подумаю над вашим предложением.
– За вас уже все придумано, Виталий Анатольевич, осталось сделать. Джентльмены, – c коротким кивком Филиппов открыл дверь, над которой терпеливо караулил зонт, и подобно фантому исчез за пеленой хлещущего дождя.
Оставшиеся в салоне мужчины некоторое время молчали.
* * *
– Сдайте вашу одежду.
Рокот тарахтящего под полом двигателя сливался с монотонным шелестом плещущихся о борта катера волн. Маленькую каюту с равными промежутками озаряли бледные сполохи маяка.
Она не помнила, как оказалась в лодке. Сильно болела голова – действие усыпляющего вещества еще не закончилось. Какую дрянь ей подсыпали? Скорее всего, барбитал… Когда Аня наконец осознала, где находится, то чуть вновь не упала в обморок от страха. Вот чем ей отплатили за преданность! Из глаз, полосуя щеки остатками косметики, хлынули слезы бессильной злобы и обиды на саму себя.
Быстры же они на самосуд. Пленница скоро сообразила, что звать на помощь и колотить в толстое стекло единственного иллюминатора было бесполезно. Не сбиваясь с курса, управляемый автоматической системой навигации катер вез Аню в некогда заброшенный Кронштадтский форт «Обручев», а ныне – самую страшную российскую тюрьму.
Ни персонала, ни охранников. Даже находящиеся в соседних камерах заключенные никогда не слышали друг о друге. Шансов на побег – ноль. Запертый в акватории Финского залива, полностью автоматизированный каземат в виде гигантского серого куба, возведенного из монолитных многотонных плит, невозможно было обмануть.
Из вещей оставили только одежду, да и с ней теперь предстояло расстаться, словно таким образом расплачиваясь с курсирующим между городом и тюрьмой судном-Хароном, раз за разом доставлявшим в механическую обитель новых оступившихся жертв. Но сейчас Аня была совершенно одна. Для нее потрудились сделать «приятное» исключение. Много чести. Покорно засунув в выехавшее из стенки ведро с откидной крышкой галстук-бант, блузку, брюки и сапоги, она съежилась на обжигающем ягодицы холодном полу и обхватила прижатые к груди коленки руками.
– Сдайте вашу одежду, – вновь безучастно потребовал динамик.
С выжигающим душу бессилием, поборов остатки стыда перед взглядом невидимой камеры, Аня стянула и побросала в урну кружевные лоскутки дорогого бель я. Сжалась как воробей. Маленькая, растрепанная, никому не нужная.
– Сдайте вашу одежду.
– Крестик не сниму, – глухо отозвалась она, закрывая ладонью золоченую нить на острых ключицах.
Словно принимая ответ, крышка захлопнулась, и урна издала короткое «бзы-ы-ыть!».
– Одежда утилизирована, – отчитался компьютер.
Из стены рядом с Аней выскочил ящик, в котором лежали сложенные шерстяные рубаха и штаны. Арестантка с облегчением натянула их на себя.
– Возьмите гигиенический комплект.
Движение катера плавно замедлилось. Над ящиком, в котором находилась одежда, выполз еще один. Аня выудила из него прозрачный герметичный кулек с полотенцем, мылом и зубной щеткой. Дверь отворилась, и она зябко поежилась на хлестнувшем снаружи ветру́, жадно лизнувшем мокрые щеки. Ноздри покусывал едкий аромат йода, источаемый колышащимся на волнах слоем гниющих водорослей. Накинув ватник с нанесенным на спину штрихкодом, Аня всунула босые ноги в калоши и робко вышла на палубу.
Чаячий грай тонул в шуме набегающих на прибрежные камни волн. Занимавшее все пространство острова циклопическое строение автоматизированной тюрьмы-куба было погружено в темноту, изредка, подобно психоделическому пинкфлойдовскому видению, освещаемое круговыми сполохами света от установленного на крыше сигнального маяка.
Едва Аня ступила на бетонный причал, лесенка-трап тут же с жужжанием втянулась в борт, и суденышко двинулось в обратный путь, подмигивая во мраке красной мигалкой. Изгнанница с тоской посмотрела на далекую полосу огней Петербурга, не почувствовав, как штрихкод на спине прощупал прицельно направленный кубом лазерный луч.
Сон. Может, это всего-навсего страшный сон, и она вот-вот проснется в своей постели… Ах, если бы это было так…
Со стороны тюрьмы послышался лязг, и девушка обернулась, наблюдая, как черный массив здания-исполина с рокотом прорезала яркая вертикальная полоса – бездушный кошмар приглашал войти.
Прижимая к груди пакет, Аня шагнула за открывающиеся ворота, и ее маленькая фигурка призрачно растворилась в ослепительном свете тюремных прожекторов.
Октябрь 2009 – Август 2012 г.
2 Sci-fi или science fiction – научная фантастика (англ.).
3 R.U.R. («Россумские Универсальные Роботы») – научно-фантастическая пьеса, написанная Карелом Чапеком в 1920 году.
4 Дендрид – ветвящийся отросток нервной клетки, воспринимающ ий возбуждающие или тормозные влияния других нейронов или рецепторных клеток. – Здесь и далее прим. автора.
5 Алан Мэтисон Тьюринг (1912–1954) – английский математик, оказавший существенное влияние на развитие информатики. Общепринято считается отцом информатики и теории искусственного интеллекта. Создатель одноименного теста, призванного отличить человека от запрограммированной машины.
6 Здесь шутка – такой ювелирной марки не существует. Но американский инженер Бен Кокс действительно создал титановое кольцо с дистанционной подсветкой, разместив внутри него светодиоды и медную катушку. Встроенные LED-чипы светятся рядом с источником индуцированного электрического поля.
7 От англ. bad beat – сильно побитый – ситуация в покере, когда претендующая на победу рука оказывается побитой более сильной рукой.
8 Led Zeppelin «Gallows Pole». Перевод С. Аверьянова.
9 Led Zeppelin «Nowbody’s Fault But Mine».
10 Традиционная японская кукла.
11 Ведущие популярного британского автомобильного телешоу «Top Gear».
12 Джон Роджерс Сёрль – ведущий американский специалист по философии искусственного интеллекта.
13 Суши-ролл с огурцом.
14 Вымышленный инструмент из британского телесериала «Доктор Кто».
15 Брайан Керниган и Деннис Ритчи – авторы культовой книги по программированию на языке «Си».
16 Фундаментальная монография известного американского математика и специалиста в области компьютерных наук Дональда Кнута, посвященная рассмотрению и анализу важнейших алгоритмов, используемых в информатике.
17 Фукс неосознанно каламбурит – на чешском языке слово «robta» означает «каторга», «тяжелая работа», «барщина».
18 Психотерапевт.
19 Gary Moore «Empty Rooms». Перевод В. Украинцева.
20 Винная кислота или особый осадок, с течением лет возникающий на дне бутылки при определенной температуре ее охлаждения.
21 Уильям Шекспир. «Макбет», V акт, 8 сцена.
22 Антропоморфизм (человек, вид – греч.) – наделение человеческими качествами животных, предметов, явлений и мифологических созданий.
23 Прибор ночного видения.
24 Что и требовалось доказать (лат.).