Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
|
[1] Понятие науки. Классификация наук. Особенности научного знания. [2] Философия и наука. Проблема взаимосвязи философии и науки. [3] Наука, паранаука, квазинаука, лженаука [4] Понятие метода. Классификация методов научного познания. Взаимосвязь метода и предмета познания. [5] Методы эмпирического исследования (наблюдение, эксперимент, измерение) [6] Методы теоретического познания: формализация, аксиоматический метод, гипотетико-дедуктивный метод [7] Обобщённые методы научного познания: абстрагирование, идеализация, мысленный эксперимент [8] Общенаучные методы научного познания: анализ, синтез, индукция (индукция математическая и индукция в эмпирическом исследовании), дедукция, аналогия и моделирование. [9] Формы научного знания: научный факт, проблема, гипотеза, закон [10] Структура и функции научной теории. Познавательная ценность научной теории. [11] Основные исторические этапы развития науки. Понятие научной рациональности и её типология. [12] Становление науки в античности [13] Наука средневекового периода исторического развития [14] Развитие науки в эпоху Возрождения и Нового времени [15] Зарождение, формирование и кризис механистической картины мира (17-18 вв.) [16] Научные открытия 19 – начала 20 веков и их влияние на формирование неклассического типа научной рациональности. Своеобразие неклассического типа научной рациональности. [17] Зарождение и формирование эволюционных идей в науке. [18] Научные открытия второй половины 20 века и их влияние на формирование постнеклассического типа научной рациональности. Особенности постнеклассического типа научной рациональности. [19] Логика научного открытия в учениях Ф. Бэкона и Р. Декарта [20] Образ науки в концепции логического позитивизма. Принцип верификации. [21] «Критический рационализм» К.Поппера. Идея роста научного знания и принцип фальсификации [22] Концепция научных революций Т. Куна. Понятие «парадигма». [23] Концепция развития науки И. Лакатоса [24] Проблема истинности научного знания. Основные концепции истины в науке [25] Появление и развитие техники с древнейших времён и до эпохи Нового времени [26] Развитие техники с Нового времени и до наших дней [27] Особенности технических наук [28] Понятие техники. Проблема взаимосвязи науки и техники. [29] Понимание сущности техники в концепциях Х. Ортеги-и-Гассета и Ф. Дессауэра [30] Понимание сущности техники в концепциях О. Шпенглера и М. Хайдеггера [31] Становление науки как социального института [32] Коллективная деятельность в науке и ее функции. [33] Научно-техническая революция и особенности современной техники [34] Место и роль науки в современном обществе. Сциентизм и антисциентизм [35] Особенности математического знания. Онтологический статус математических объектов [36] Математика в системе наук. Роль математики в развитии научного знания |
Наука — это форма духовной деятельности людей, направ ленная на производство знаний о природе, обществе и о самом познании, имеющая непосредственной целью постижение истины и открытие объективных законов на основе обобщения реальных фактов в их взаимосвязи, для того чтобы предвидеть тенденции развития действительности и способствовать ее изменению.
Науку, как сложное системное явление необходимо рассматривать с нескольких позиций.
Во-первых, наука – это область культуры. Ибо она представляет собой продукт духовной жизнедеятельности человека, воплощение его творческого порыва.
Во-вторых, наука – это способ познания мира. И, стало быть, она заключает в себе некий образ мира, его истолкование. Этот аспект науки исследуется в рамках такой дисциплины, как эпистемология – учение о научном познании. Ключевыми понятиями здесь являются понятия субъекта и объекта познания.
В-третьих, наука – это социальный институт. В общественной жизни наука представляет собой сеть взаимосвязанных учреждений. Таким образом, наука представляет собой организованную структуру, своего рода корпорацию, которая призвана удовлетворять потребности общества.
Классификация.
Классификация, предложенная Ф. Бэконом (1561-1626) как обобщение известного в его время круга знаний. В основу классификации наук кладутся основные способности человеческой души: память, воображение, разум. Поэтому классификация приобретает следующий вид: история (память); поэзия (воображение); философия (разум).
Огюст Конт предлагает учитывать закон трех стадий интеллектуальной эволюции человечества как основу для разработки классификации наук. По его мнению, классификация должна отвечать двум основным условиям - догматическому и историческому. Первое состоит в расположении наук согласно их последовательной зависимости, так чтобы каждая опиралась на предыдущую и подготовляла последующую. Второе условие предписывает располагать науки сообразно ходу их действительного развития, от более древних к более новым.
Иерархия наук такова: математика, астрономия, физика, химия, биология и социология. Первая из них составляет отправной пункт последней, являющейся единственной основной целью всякой положительной философии. Классификации Конта. - Отделение наук о духе и наук о природе.
Энгельс обратил внимание на то, как связаны между собой и переходят один в другой объекты, изучаемые различными науками. Возникла идея отразить процесс прогрессивного развития движущейся материи, идущей по восходящей линии от низшего к высшему, от простого к сложному. Подход, где механика была связана и переходила в физику, последняя в химию, та в биологию и социальные науки (механика... физика... химия... биология... социальные науки), стал известен как принцип субординации.
В настоящее время совокупность знаний человека об окружающей действительности, о самом себе и о результатах своей деятельности преимущественно разделяется на два больших класса: на естественно–научное и гуманитарное знание. К естественно–научному знанию относят дисциплины, изучающие то, что существует независимо от человека (физика, химия, биология, медицина и т.д.); и чаще всего «естественное» здесь противопоставляется «искусственному», т.е. созданному человеком. К гуманитарному знанию (от лат. homo – человек) относят дисциплины, изучающие человека и результаты его деятельности (философия, психология, социология, история и т.д.).
Помимо естественных наук выделяют также технические науки и математику. В отличие от технических наук естественные науки нацелены в первую очередь на познание, а не на создание средств преобразования действительности. В отличие же от математики естественные науки занимаются исследованием природных, а не знаковых систем.
Следует также учесть, что существует различие между естественными и техническими науками, с одной стороны, и фундаментальными и прикладными науками, с другой стороны. Фундаментальные науки, такие как физика, химия, астрономия, изучают базисные, основополагающие структуры мира, а прикладные – занимаются применением результатов фундаментальных исследований для решения как познавательных, так и социально-практических задач. В этом плане все технические науки являются прикладными, но не все прикладные науки являются техническими. Такие науки, как физика металлов, физика полупроводников являются теоретическими прикладными дисциплинами, а металловедение, полупроводниковая технология – практическими прикладными науками.
Однако строгую границу между естественными, гуманитарными и техническими науками, пожалуй, провести нельзя, поскольку имеется целый ряд дисциплин, являющихся комплексными по своей сути.
Особенности научного знания.
Различия. / с. 28-30/
Специальные науки: служат отдельным конкретным потребностям общества (технике, экономике, пр.), изучает специфический срез действительности, т.о. разделяют мир на отдельные части.
Философия: интересуется миром в целом, задумывается о всеохватывающем единстве всего сущего, её можно определить как науку о «первоначалах и первовпричинах».
Частные науки: обращены к явлениям, существующим объективно, независимо от человека и человечества, в обход эмоционального отношения учёного к изучаемым явлениям.
Философия: рассматривает мир не как статичный пласт реальности, но живое динамическое целое. Философствующий разум должен определить своё отношение к миру, поэтому основной вопрос философии – вопрос об отношении мышления к бытию (человека к миру).
Науки: вопрос о возникновении дисциплины, её специфики и отличии от прочих обычно не ставится.
Философия: всегда стремится выяснить исходные предпосылки всякого знания, в том числе и собственно философского, направлена на выявление таких достоверных основ, которые могли бы служить точкой отсчёта и критерием для понимания всего остального (истина и мнение, эмпирия и теория).
Наука: направлена на выработку и систематизацию строгих и объективных знаний о действительности, направлена на предметное постижение мира, выявление закономерностей и получения нового знания.
Философия: оказывает активное влияние на социальное бытие посредством формирования новых идеалов, норм и культурных ценностей. Главные тенденции развития философии связаны с осмыслением места человека в мире, смысла его существования, судеб современной цивилизации.
Сходство (семинар).
Философии, как и науке, присущи понятийность, ориентация на объективность, стремление к обнаружению закономерностей. В науке используются те же методы, что и в философии (дедукция, индукция, аналогия и проч.).
За весьма длительную историю сосуществования философии и науки как самостоятельных и во многом форм познавательной и ориентировочной деятельности человека был сформулирован ряд концепций о их взаимоотношении. / с. 11-27/
Концепция транспенденталистская (в работах по философии она часто называется и «метафизической»). Кратко она может быть выражена формулой: «Философия — наука наук» или «Философия — царица наук»).
Что означает эта формула?
Во-первых, подчеркивание гносеологического (гносеология – теория познания) приоритета философии как более фундаментального вида знания по сравнению с конкретными науками.
Во-вторых, руководящую роль философии по отношению к частным наукам.
В-третьих, самодостаточность философии по отношению к частнонаучному знанию и, напротив, существенную зависимость частных наук от философии, относительность и партикулярность истин конкретных наук.
Позитивистская концепция (работы О. Конта, Г. Спенсера, Дж.Ст. Милля).
Сущность этой концепции была четко выражена словами Конта: «Наука — сама себе философия».
Что означала эта формула?
То, что историческая миссия философии по отношению к науке закончилась. Философия, утверждал Конт, безусловно, сыграла необходимую положительную роль как в рождении науки в целом, так и в возникновении многих научных теорий. Однако, полагает Конт, во взаимоотношении философии и науки мы имеем дело с ситуацией, когда ребенок (наука) стал взрослым, когда ученик (наука) превзошел учителя (философия) и когда прежняя патронистская и полезная позиция философии по отношению к науке является уже не только неуместной, но и вредной для развития науки, объективно тормозя развитие последней.
Согласно позитивистам, польза от тесной связи конкретных наук с философией — проблематична, а вред — очевиден. Для конкретно-научных теорий единственной, пусть и не абсолютно надежной основой и критерием их истинности должна быть только степень их соответствия данным опыта, результатам систематического наблюдения, измерения, эксперимента или статистическим данным.
Однако, как показала дальнейшая история науки, позитивистская концепция хотя и отражает реальную научную практику многих успешно работающих ученых в их взаимоотношении с философией (часто не знающих глубоко философию и ее историю и, тем не менее, получающих блестящие эмпирические и теоретические результаты), в целом является ложной. Во-первых, потому что большинство создателей новых теоретических концепций (Эйнштейн, Бор, Гейзенберг, Борн, Вернадский, Винер, Пригожий и др.) сознательно используют когнитивные ресурсы философии и при выдвижении, и при обосновании новых исследовательских программ, демонстрируя необходимость и эффективность обращения ученых-теоретиков к профессиональным философским знаниям.
Антиинтеракционистская концепция, проповедующая дуализм во взаимоотношении между ними, абсолютное культурное равноправие и самодостаточность каждой из них, отсутствие внутренней взаимосвязи и взаимовлияния между ними в процессе развития и функционирования каждого из этих важнейших элементов культуры. Развитие, функционирование частных наук (особенно естествознания) и философии идет как бы по параллельным курсам и в целом независимо друг от друга. Сторонники антиинтеракционистской концепции (а это в основном представители философии жизни, экзистенциалистской философии, философии культуры и др.) обосновывают свои взгляды тем, что полагают, что у философии и науки свои, совершенно несхожие предметы и методы, исключающие саму возможность сколько-нибудь существенного влияния философии на развитие науки и обратно. В конечном счете они исходят из идеи разделения всей человеческой культуры на две разные культуры: естественно-научную (нацеленную в основном на выполнение прагматических, утилитарных функций адаптации и выживания человечества за счет роста его материального могущества) и гуманитарную (нацеленную в конечном счете на увеличение духовного потенциала человечества, взращивание и совершенствование в каждом человеке его духовной составляющей, единящей его с Богом). Философия в этом разделении относится к гуманитарной культуре, наряду с искусством, религией, моралью, историей и другими формами самоидентификации человека отграничивающего его от других существ и предметов.
Диалектическая концепция.
В чем коротко ее суть? В утверждении внутренней, необходимой, существенной взаимосвязи между философией и наукой, начиная от момента их выделения в качестве самостоятельных подсистем в рамках рационального сознания вплоть до сегодняшнего дня; диалектически противоречивого единства между ними, их взаимодействия на принципах равенства, структурной сложности и развитии механизма взаимодействия частнонаучного и философского знания.
Характер внутреннего взаимоотношения философии и частных наук имеет диалектическую природу, являя яркий пример диалектического противоречия, стороны которого, как известно, одновременно и предполагают, и отрицают друг друга, и поэтому необходимым образом дополняют друг друга в рамках некоего целого. Таким целым выступает человеческое познание со сложившимся в нем исторически разделением труда, имеющим под собой сугубо оптимизационно-адаптивную, экономическую основу эффективной организации человеческой деятельности. В этом разделении труда по познанию окружающей человека действительности как некой противостоящей ему целостности философия делает акцент на моделировании всеобщих связей и отношений мира, человека, их отношения между собой максимально абстрагируясь при этом от частного и единичного. Но при таком рационально-всеобщем подходе к изучению бытия, она сталкивается с серьезными трудностями в понимании человека, который интересен и возможен только своей индивидуальной, уникальной экзистенцией. Любая же конкретная наука не изучает мир в целом или в его всеобщих связях. Она абстрагируется от этого. Но зато всю свою когнитивную энергию направляет на познание своего частного предмета, изучая его во всех деталях и структурных срезах.
Наука – это форма духовной деятельности людей, направленная на производство знаний о природе, обществе и о самом познании, имеющая непосредственной целью постижение истины и открытие объективных законов.
Познание не ограничено сферой науки, знание в той или иной своей форме существует и за пределами науки. Появление науч ного знания не упразднило и не сделало бесполезными другие формы знания. Каждой форме общественного сознания: науке, философии, мифологии, политике, религии и т. д. соответству ют специфические формы знания. Различают также формы зна ния, имеющие понятийную, символическую или художественно-образную основу. В отличие от всех многообразных форм знания научное познание — это процесс получения объективного, истин ного знания, направленного на отражение закономерностей дей ствительности. Научное познание имеет троякую задачу и связа но с описанием, объяснением и предсказанием процессов и явле ний действительности.
Когда разграничивают научное, основанное на рациональнос ти, и вненаучное знание, то важно понять, что последнее не явля ется чьей-то выдумкой или фикцией. Оно производится в опреде ленных интеллектуальных сообществах, в соответствии с други ми (отличными от рационалистических) нормами, эталонами, имеет собственные источники и понятийные средства. Очевидно, что многие формы вненаучного знания старше знания, признава емого в качестве научного, например, астрология старше астроно мии, алхимия старше химии. В истории культуры многообразные формы знания, отличающиеся от классического научного образца и стандарта, отнесены к ведомству вненаучного знания. Выделяют следующие формы вненаучного знания.
Паранаучное как несовместимое с имеющимся гносеологи ческим стандартом. Широкий класс паранаучного (пара от греч. — около, при) знания включает в себя учения или размышления о феноменах, объяснение которых не является убедительным с точки зрения критериев научности. Широкий класс паранормального знания включает в себя уче ния о тайных природных и психических силах и отношениях, скры вающихся за обычными явлениями. Самыми яркими представи телями паранормального знания считаются мистика и спиритизм.
Во-первых, понятие «паранаука» выражает то обстоятельство, что содержание самой науки неоднородно и некоторые из ее элементов могут не укладываться в идеалы научной рациональности, соответствующие доминирующей теоретической парадигме. Тогда название паранауки может получить новая и еще не завоевавшая авторитета теория (космонавтика К.Э. Циолковского в нач. 20 в. или гелиобиология А.Л. Чижевского в наши дни), которая со временем имеет шанс войти в сферу «нормальной науки» (Т. Кун). Такую теорию отличает отсутствие развитой теоретической схемы на фоне провозглашения новой научной картины мира, в результате чего теоретическая интерпретация эмпирического материала строится непосредственно на основе последней.
Во-вторых, понятие «паранаука» фиксирует то, что идеалы научной рациональности не обязательны также и для целого ряда иных видов познания (практического и практически-духовного освоения мира, в частности). Оппозиционные науке практические традиции нередко выступают в форме «народных наук» («органическая агрикультура» Р. Штейнера, народная медицина, народная архитектура, народная педагогика, народная метеорология и синоптика и пр.). «Народные науки» обычно опираются на организмически-мифическую картину мира и представляют собой концентрированные выражения практического и обыденного опыта, приспособленные к традиционным условиям жизни. Их ценность определяется тем, насколько традиционные обычаи и знания применимы за пределами данных традиций. «Народные науки» могут органически дополнять науку и технологию или даже заменять их при определенных обстоятельствах (народная медицина в эпоху «культурной революции» в Китае). Нередко они содержат знания, дающие позитивный импульс развитию науки и техники (форма поморского коча была использована при проектировании первых ледоколов). Превознесение результатов «народной науки» приводит к ее деградации (противопоставление мичуринской опытной селекции научной генетике).
Лженаучное как сознательно эксплуатирующее домыслы и предрассудки. Лженаучное знание часто представляет науку как дело аутсайдеров. Иногда его связывают с патологической дея тельностью психики творца, которого в обиходе величают «мань яком», «сумасшедшим». В качестве симптомов лженауки выделяют малограмотный пафос, принципиальную нетерпимость к опровергающим доводам, а также претенциозность. Лженаучное знание очень чувствительно к злобе дня, сенсации. Его особенно стью является то, что оно не может быть объединено парадигмой, не может обладать систематичностью, универсальностью. Лже научные знания пятнами и вкраплениями сосуществуют с научными знаниями. Считается, что лженаучное обнаруживает себя и развивается через квазинаучное.
Лженаука // – это такая теоретическая конструкция (и, не исключено, соответствующая ей практика), содержание которой, как удается установить в ходе независимой научной экспертизы, не соответствует ни нормам научного знания, ни какой-либо области действительности, а ее предмет либо не существует в принципе, либо существенно сфальсифицирован.
Между тем, все идентифицированные выше феномены объединяет одна общая черта – их претензия быть истиной и иметь статус науки.
Допускается классифицировать цели лженаук с целью более эффективного искоренения этих учений, но это деление является условным, поскольку одно и то же учение может быть направлено на любые цели в зависимости от приверженцев этих лженаук, и уровня развития этих учений.
Лженауки первого типа. Лженауки этого типа непосредственно не стремятся к выгоде. К этому типу относятся религиозные учения, бесперспективные концепции, а также многочисленные концепции разных самоучек, стремящихся к прославлению, либо люди, страдающие психическими отклонениями, которые создают «великие идеи», оказывающиеся либо близкими к бреду, либо продуктом пустых рассуждений.
Лженауки второго типа. Лженауки данного типа стремятся к получению прибыли от частных инвесторов или торговли. Получение прибыли от людей осуществляется путем предоставления мнимых услуг и товаров, не обладающих заявленными действиями обществу, получая доход от этих продаж. Лженауки этого типа направлены на создание технологий промышленного применения или учений, которые могут заинтересовать распорядителей фондов и частных инвесторов. Также к этому типу относятся научные фальсификации, которые появляются в рамках официальной науки, в виде различных учений, чаще в актуальных направлениях, они рассчитаны на получение выгоды от грантов или иного финансирования «научной деятельности».
Лженауки третьего типа – организованные (наиболее опасные и влиятельные). Лженауки этого типа направлены на получение особо крупной прибыли от государственных фондов, крупных, частных инвесторов и иностранного финансирования. Лженауки этого типа стремятся к влиянию на власть и науку сверху, через высшую структуру власти (правительство, министры) или науки (академии, академики). Лженауки этого типа организованы в институты и академии, обладают устойчивым финансированием и влиянием в политике государства. В этой форме лженаука переходит в квазинауку.
Квазинаучное знание ищет себе сторонников и приверженцев, опираясь на методы насилия и принуждения. Оно, как правило, расцветает в условиях строго иерархированной науки, где невозможна критика власть предержащих, где жестко проявлен идеологический режим. В истории нашей страны периоды «три умфа квазинауки» хорошо известны: лысенковщина, фиксизм как квазинаука в советской геологии 50-х гг., шельмование кибернетики и т.п.
Квазинаука // – это область такого знания, в котором в разной степени и пропорции содержатся ложные и, возможно, истинные утверждения и которая может содержать утверждения как фактуального, так и сфальсифицированного характера.
Квазинаука, почти не встречая сопротивления, тем более организованного, активно проникает в науку, захватывает всё новые плацдармы, неограниченно расширяет свою сферу и отвлекает на себя значительные финансовые средства. В общественное мнение активно внедряется мысль о том, что многие исследования, являющиеся откровенно квазинаучными, должны считаться научными.
Необоснованное расширение обществом и государством сферы научной деятельности включением в неё квазинаучных направлений и областей, не имеющих к науке никакого отношения, девальвирует в глазах широкой общественности звание учёного и дискредитирует саму науку. Складывается впечатление об упадке, и даже деградации науки, что, конечно же, далеко от истины.
Главная опасность квазинауки состоит в том, что она уже давно стала частью официально признанной науки. Многие исследования, проводимые сегодня в педагогике, психологии, социологии, экономике и даже в технических науках, можно смело отнести к квазинауке. Уже трудно сказать, чего в педагогике, психологии, социологии и экономике больше - науки или квазинауки.
Помимо уже сказанного о квазинауке можно отметить ещё одну её особенность: квазинаука - это зачастую имитация науки, подделка под неё.
Признаки квазинауки: поточное производство, эклектика ( эклектика — хаотический способ изложения сведений о предмете без их отбора и систематизации), схоластика, невысокое качество и низкий теоретико-методологический уровень.
На примере педагогики. «О некоторых нежелательных традициях в работе диссертационных советов по педагогическим и психологическим наукам».
«...складывается некоторая удручающая "мода" на определенный стереотип названий, которые идут подчас обильным потоком. Очень часто, например, в темах работ по педагогическим наукам употребляется слово "основы" - "педагогические основы" чего-либо, "методические основы", "теоретико-методологические основы" и пр. (в 74 из 219 докторских диссертаций, защищенных и утвержденных в 2000 г.).
Если так много различных «основ», то как их можно считать таковыми?
Производство "основ" не может быть поточным. Если это действительно основы, то их не может быть слишком много по определению».
«...нередко известные вещи переобозначаются новыми "тарабарскими" словами. Вместо "методы", "средства" появляются "технологии", "многомерный инструментарий педагога" и пр. При переводе подобных формулировок "с русского на русский" становится очевидной их банальность по существу».
«Статистическое оценивание, вычерчивание разного рода компьютерных диаграмм - необязательная принадлежность работ по психологии и педагогике. Они иной раз могут играть роль разве что неких "бантиков", создающих видимость научности».
К квазинауке можно также отнести давление власти на науку. Власть заменяет логику (запрет в СССР генетики и кибернетики). (семинар)
Антинаучное знание как утопичное и сознательно искажаю щее представления о действительности. Приставка «анти» обращает внимание на то, что предмет и способы исследования проти воположны науке. Это как бы подход с «противоположным зна ком». С ним связывают извечную потребность в обнаружении общего легко доступного «лекарства от всех болезней».Особый интерес и тяга к антинауке возникает в периоды социальной не стабильности. Но хотя данный феномен достаточно опасен, прин ципиального избавления от антинауки произойти не может.
Псевдонаучное знание представляет собой интеллектуаль ную активность, спекулирующую на совокупности популярных теорий, например, истории о древних астронавтах, о снежном че ловеке, о чудовище из озера Лох-Несс.
Еще на ранних этапах человеческой истории существовало обыденно-практическое знание, доставлявшее элементарные сведе ния о природе и окружающей действительности. Его основой был опыт повседневной жизни, имеющий, однако, разрозненный, не систематический характер, представляющий собой простой набор сведений.
Метод (от греч. methodos – путь к чему-либо) представляет собой совокупность приемов и операций практического и теоретического освоения действительности.
Основная функция метода – внутренняя организация и регулирование процесса познания или практического преобразования того или иного объекта. Поэтому метод сводится к совокупности определённых правил, приёмов, способов, норм познания и действия. Он дисциплинирует поиск истины, позволяет экономить силы и время, позволяет избегать ошибок.
Для изучения методов существует целая область знания, которая называется методологией. «Методология» имеет 2 значения: система определённых способов и приёмов, применяемой в той или иной сфере деятельности; учение об этой системе, общая теория метода, теория в действии.
Любой метод детерминирован не только предшествующими и сосуществующими одновременно с ним методами, теорией, на которой он основан. Каждый метод обусловлен своим предметом, тем, что именно исследуется (отдельные объекты или их классы). Метод как способ исследования и иной деятельности не может оставаться неизменным, всегда равным самому себе во всех отношениях, а должен изменяться в своём содержании вместе с предметом, на который направлен. Истинным должен быть не только конечный результат познания, но и путь к нему (метод).
Метод не навязывается предмету познания или действия, а изменяется в соответствии с их спецификой. Исследование предполагает тщательное знание фактов и других данных, относящихся к его предмету.
Методы научного познания принято подразделять по степени их общности.
Первую группу составляют всеобщие методы познания; их два – диалектика и метафизика. Это общефилософские методы познания.
Метафизике свойственно: а) представлять мир находящимся в покое, б) рассматривать разные моменты бытия изолированно друг от друга, в) строить категорические утверждения по принципу “или то, или это”. В свою очередь, диалектике свойственно: а) представлять мир находящимся в развитии, б) рассматривать взаимосвязанность разных моментов бытия, в) строить противоречивые суждения по принципу “и то, и это” (ибо противоречивость заложена в основу диалектического метода познания).
Вторую группу составляют общенаучные методы познания. Это методы, которые используются в самых различных областях науки, т.е. они имеют междисциплинарный спектр применения. Дальнейшая же классификация общенаучных методов базируется на представлении об уровнях научного познания.
Различают два уровня научного познания: эмпирический и теоретический.
Эмпирический уровень научного познания характеризуется непосредственным исследованием реально существующих, чувственно воспринимаемых объектов.
Теоретический уровень научного познания характеризуется преобладанием рационального момента - понятий, теорий, законов и других форм и «мыслительных операций». Теоретический уровень - более высокая ступень в научном познании. Результатами теоретического познания становятся гипотезы, теории, законы.
Третью группу составляют частнонаучные методы познания. Это методы, которые используются только в рамках исследований какой-нибудь конкретной науки или какого-нибудь конкретного явления. Каждая частная наука имеет свои специфические методы исследования. Примерами частнонаучных методов являются, скажем, метод зондирования, используемый в метеорологии, или метод спектрального анализа, используемый в металловедении или космофизике.
Наблюдение – целенаправленное изучение предметов, опирающееся в основном на данные органов чувств (ощущения, восприятия, представления).
Научное наблюдение (в отличие от наблюдений в повседневной жизни) характеризуется целенаправленностью (наблюдение связано с постановкой какой-нибудь задачи исследования), планомерностью (наблюдение проводится согласно составленному плану), активностью (исследователь активно ищет и выделяет нужные ему моменты).
Результаты наблюдений образуют эмпирический базис науки, на основе которого в дальнейшем строятся эмпирические обобщения.
Наблюдение может быть непосредственным и опосредованным различными приборами и техническими устройствами. В настоящее время большую роль в науке играют и так называемые косвенные наблюдения, в которых представление об объекте складывается по результатам его взаимодействия с другими объектами.
Основные требования к научному наблюдению: однозначность замысла, наличие системы методов приёмов; объективность (возможность контроля путём повторного наблюдения или эксперимента).
Обычно наблюдение включается составной частью эксперимента. В ходе наблюдения исследователь всегда руководствуется определённой идеей, концепцией или гипотезой. Он не просто регистрирует любые факты, а сознательно отбирает те, которые подтверждают или отвергают его идеи. В наблюдениях отсутствует деятельность, направленная на изменение объекта познания. Исследователь не вмешивается в ход изучаемого процесса. Это может быть связано с тем, что объект недоступен исследованию, скажем, из-за удаленности, или с тем, что вмешательство в изучаемый процесс представляется нежелательным, или, наконец, с тем, что техническая аппаратура не позволяет провести более детальные исследования.
Эксперимент – активное и целенаправленное вмешательство в протекание изучаемого процесса, соответствующее изменение объекта или его воспроизведение в специально созданных и контролируемых условиях.
Эксперимент включает в себя другие методы эмпирического познания: наблюдение и измерение, но в то же время обладает рядом особенностей:
1) Эксперимент позволяет изучить объект в «очищенном» виде, т.е. позволяет устранить всякого рода побочные факторы, затрудняющие процесс исследования. (Например, корпуса, защищающие объект от внешнего электромагнитного излучения.)
2) В ходе эксперимента объект может быть поставлен в искусственные, в частности, экстремальные условия. (Например, при сверхнизких температурах, в вакууме и т.д.)
3) Эксперимент позволяет исследователю активно вмешиваться в изучаемый процесс, влиять на его протекание.
4) Условия эксперимента и, соответственно, проводимые при этом наблюдения и измерения могут многократно повторяться с тем, чтобы получить достоверные результаты.
Эксперимент имеет две функции: опытная проверка гипотез и теорий; формирование новых научных концепций. В зависимости от этих функций выделяют исследовательские, проверочные, воспроизводящие, изолирующие и прочие эксперименты.
Исследовательские эксперименты направлены на обнаружение новых, неизвестных свойств. Результатами таких экспериментов могут быть выводы, не вытекающие из теоретических знаний об объекте. Проверочные же эксперименты направлены на подтверждение теоретических построений.
Качественные эксперименты носят поисковый характер и не ведут к получению каких-либо количественных соотношений. Количественные эксперименты устанавливают количественные зависимости в исследуемом явлении. Указанные типы экспериментов, как правило, являются последовательными этапами развития познания.
Важное значение имеет решающий эксперимент, целью которого служит опровержение одной и подтверждение другой из двух соперничающих концепций.
Широкое распространение в современной науке подучил мысленный эксперимент – система мыслительных процедур, проводимых над идеализированными объектами.
Измерение – совокупность действий, выполняемых при помощи специальных средств с целью нахождения числового значения измеряемой величины в принятых единицах измерения.
По способу получения результатов различают прямые и косвенные измерения. В прямых измерениях искомая величина получается путем непосредственного сравнения её с эталоном или же выдается измерительным прибором. В косвенных измерениях искомая величина находится через математическую зависимость, связывающую её с другими величинами, которые определяются в прямых измерениях. / с. 219 - 222/
Формализация – отображение содержательного знания в знаково-символическом виде (формализованном языке). Формализованный язык создаётся для точного выражения мыслей с целью исключения возможности для неоднозначного понимания. При формализации рассуждения об объектах переносятся в плоскость оперирования со знаками (формулами), что связанно с построением искусственных языков (язык математики, логики, химии и т.п.).
Главное в процессе формализации состоит в том, что над формулами искусственных языков можно производить операции, получать из них новые формулы и соотношения. Так операции с мыслями о предметах заменяются действиями со знаками и символами.
Для построения любой формальной системы необходимо:
1) задать алфавит (определенный набор знаков); 2) задать правила, по которым из исходных знаков алфавита можно получить «слова» или «формулы»; 3) задать правила, по которым из одних слов (формул) можно перейти к другим словам (формулам).
Достоинство формальных систем заключается в том, что они позволяют проводить исследования какого-либо объекта без непосредственного обращения к нему. К числу других достоинств формальных систем можно отнести краткость и четкость фиксирования информации.
Но все формальные системы существуют только на основе естественного языка. Формализация внутренне ограниченна. Всеобщего метода, позволяющего любое рассуждение заменить вычислением, не существует.
К. Гедель сформулировал и доказал теорему о «неполноте» всех формальных систем. Согласно этой теореме, любая формальная система либо противоречива, либо содержит в себе высказывания, которые нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Эту же мысль можно ещё выразить иначе: какими бы богатыми ни были искусственные языки, в них всегда будут содержаться высказывания (формулы), имеющие смысл, но не выводимые по формальным правилам этого языка.
Аксиоматический метод – способ построения научной теории, при котором в её основу кладутся некоторые исходные положения – аксиомы (постулаты). Все остальные утверждения этой теории выводятся из них чисто логическим путём, посредством доказательства.
Для вывода теорем из аксиом формулируются специальные правила вывода. Доказательство а аксиоматическом методе – это некоторая последовательность формул, каждая из которых есть либо аксиома, либо получается из предыдущих формул по какому-либо правилу вывода.
В его основе лежит следующая последовательность процедур:
1) Формулируется система основных терминов науки (например, в геометрии Евклида – понятие точки, прямой, угла, плоскости и т.д.)
2) Из этих терминов формулируется некоторое множество аксиом (постулатов) – положений, не требующих доказательств и являющихся исходными, из которых выводятся все другие утверждения теории по определенным правилам.
3) Формулируется система правил вывода, позволяющая преобразовывать исходные положения и переходить от одних положений к другим, а также вводить новые термины в теорию.
4) Осуществляется преобразование постулатов по правилам, дающим возможность из ограниченного числа аксиом получить множество доказуемых положений – теорем.
Аксиоматический метод – один из методов построения уже добытого научного знания. Имеет ограниченное применение, поскольку требует высокого уровня развития аксиоматизированной содержательной теории.
Гипотетико-дедуктивный метод – метод научного познания, сущность которого заключается в создании системы дедуктивно-связанных между собой гипотез, из которых в конечном счёте выводятся утверждения об эмпирических фактах.
Этот метод основан на выведении (дедукции) заключений из гипотез и других посылок, истинное значение которых неизвестно. Т.О., полученное заключение будет иметь вероятностный характер.
Общая структура метода:
Гипотетико-дедуктивный метод является не столько методом открытия, сколько способом построения и обоснования научного знания. / с. 222 - 225/
Абстрагирование — процесс мысленного отвлечения от ряда свойств и отношений изучаемого явления с одновременным выделением интересующих исследователя свойств (прежде всего существенных, общих). В результате этого процесса получаются различного рода «абстрактные предметы», которыми являются как отдельно взятые понятия и категории («белизна», «развитие», «противоречие», «мышление» и др.), так и их системы. Наиболее развитыми из них являются математика, логика, диалектика, философия.
Выяснение того, какие из рассматриваемых свойств являются существенными, а какие второстепенными — главный вопрос абстрагирования. Этот вопрос в каждом конкретном случае решается прежде всего в зависимости от природы изучаемого предмета, а также от конкретных задач исследования.
В ходе своего исторического развития наука восходит от одного уровня абстрактности к другому, более высокому. Развитие науки в данном аспекте — это «развертывание абстрактных структур». Однако природе абстракции присуща ограниченность. Дело в том, что она дает некую базисную структуру, своего рода скелет, который мог бы обрести черты реальности, только если к нему присоединить много иных (а не только существенных) деталей.
Существуют различные виды абстракций: отождествления, изолирующая, актуальной бесконечности, потенциальной осуществимости. Абстракция отождествления получается в результате объединения множества объектов в особую группу на основе каких-либо общих признаков. Например, всё множество животных и растений, таким образом, группируются по видам, родам, отрядам и т.д. Изолирующая абстракция получается в результате выделения некоторых свойств объекта, которые неразрывно связаны с ним, в самостоятельные сущности. Например, в науке используются такие изолирующие абстракции, как «растворимость» веществ или «электропроводность» материалов.
Абстракции различаются также по уровням (порядкам). Абстракции от реальных предметов называются абстракциями первого порядка. Абстракции от абстракций первого уровня называются абстракциями второго порядка и т.д. Самым высоким уровнем абстракции характеризуются философские категории.
Идеализация — мыслительная процедура, связанная с образованием абстрактных (идеализированных) объектов, принципиально не осуществимых в действительности («точка», «идеальный газ», «абсолютно черное тело» и т.п.). Данные объекты не есть «чистые фикции», а весьма сложное и очень опосредованное выражение реальных процессов. Они представляют собой некоторые предельные случаи последних, служат средством их анализа и построения теоретических представлений о них.
В процессе идеализации происходит предельное отвлечение от всех реальных свойств предмета с одновременным введением в содержание образуемых понятий признаков, не реализуемых в действительности. В результате образуется так называемый «идеализированный объект», которым может оперировать теоретическое мышление при отражении реальных объектов.
Идеализированный объект в конечном счете выступает как отражение реальных предметов и процессов. Можно в дальнейшем оперировать с ними в рассуждениях как с реально существующей вещью и строить абстрактные схемы реальных процессов, служащие для более глубокого их понимания.
В результате идеализации образуется такая теоретическая модель, в которой характеристики и стороны познаваемого объекта не только отвлечены от фактического эмпирического материала, но и путем мысленного конструирования выступают в более резко и полно выраженном виде, чем в самой действительности.
Целесообразность идеализации определяется следующими обстоятельствами:
1) когда реальные объекты очень сложны для теоретического анализа (идеальные же объекты существенно упрощают задачу);
2) когда необходимо исключить из исследования некоторые свойства, без которых объект существовать не может, но которые затемняют суть дела;
3) когда исключаемые свойства объекта не влияют в рамках данного исследования на характер протекающих процессов.
Идеализация очень важна при построении мысленных экспериментов.
Мысленный эксперимент – это метод, предполагающий оперирование идеализированным объектом. В ходе мысленного эксперимента идеализированный объект ставится, как и при реальном эксперименте, в условия, соответствующие целям исследования. Как правило, мысленный эксперимент выступает в роли предварительного идеального плана реального эксперимента.
Мысленный эксперимент имеет умозрительный характер.
История механики в Новое время начинается с нескольких классических мысленных экспериментов Галилео Галилея. Это мысленный эксперимент с комнатой на корабле (находясь в комнате на корабле, мы никакими способами не можем установить, движется ли корабль или стоит на месте); мысленный эксперимент с падающими телами (если тяжёлое тело А падает быстрее лёгкого тела Б, как это считает Аристотель, то как будет падать тело, составленное из двух этих тел? Лёгкое тело должно тормозить тяжёлое, поэтому тело А+Б будет отставать от тела А. Но с другой стороны, тело А+Б тяжелее тела A, поэтому оно будет обгонять его: противоречие).
В некоторых случаях мысленный эксперимент обнаруживает противоречия теории и «обыденного сознания», что далеко не всегда является свидетельством неверности теории.
Анализ — реальное или мысленное разделение объекта на составные части с целью их самостоятельного изучения, и синтез — их объединение в единое органическое целое (а не в механический агрегат). Результат синтеза — совершенно новое образование, знание. Анализ применяется как в практической, так и в мыслительной деятельности.
Применяя эти приемы исследования, следует иметь в виду, что, во-первых, анализ не должен упускать качество предметов. В каждой области знания есть свой предел членения объекта, за которым мы переходим в иной мир свойств и закономерностей (атом, молекула и т.п.). Во-вторых, разновидностью анализа является также разделение классов (множеств) предметов на подклассы — их классификация и периодизация. В-третьих, анализ и синтез диалектически взаимосвязаны. Но некоторые виды научной деятельности являются по преимуществу аналитическими (например, аналитическая химия) или синтетическими (например, синергетика).
Индукция — это метод познания, который путем умозаключения ведет к общему выводу на основе частных посылок.
Пример индукции. Железо электропроводно, железо есть металл, значит все металлы электропроводны (не оговаривается, идёт речь о всех металлах или о известных человеку).
Поскольку опыт всегда бесконечен и неполон, то индуктивные выводы всегда имеют проблематичный (вероятностный) характер. Индуктивные обобщения обычно рассматривают как опытные истины (эмпирические законы). Из видов индуктивных обобщений выделяют индукцию популярную, неполную (знание о части переносится на целое), полную (рассмотрены все предметы данного класса), научную и математическую. Полная фактически является дедуктивным умозаключением, неполная — только вероятностным. Популярная индукция наиболее распространенный вид индуктивного вывода, в котором не предпринимается никаких мер для повышения достоверности заключения.
Принцип математический индукции. Пусть: 1) число единица обладает свойством А; 2) из того, что какое-либо натуральное число n обладает свойством А, вытекает, что и число n + 1 обладает свойством А. При таких условиях любое натуральное число обладает свойством А.
Так как числа являются абстракцией, «видеть» их свойства как у реальных предметов невозможно. Поэтому при математической индукции верность формулы проверяется несколькими проверками: для n=1, n=n+1…N.
Индукция в эмпирическом исследовании - вид обобщений, связанных с предвосхищением результатов наблюдений и экспериментов на основе данных прошлого опыта. Применение индукции в практике научного исследования служит познавательная необходимость общего взгляда на группы однородных фактов (нахождение общего признака), позволяющего объяснять и предсказывать явления природы и общественной жизни.
Связь эмпирической и математической индукции: 1) монотонность и однообразие элементов математики являются гарантом эффективности мат. индукции; 2) абстракция от характеристик, нахождение только общих свойств.
Дедукция — это метод познания, который на основе общего положения ведет к частным выводам.
Характерная особенность дедукции заключается в том, что от истинных посылок она всегда ведет к истинному, достоверному заключению, а не к вероятностному (проблематичному). Дедуктивные умозаключения позволяют из уже имеющегося знания получать новые истины, и притом с помощью чистого рассуждения, без обращения к опыту, интуиции, здравому смыслу и т.п.
Классический пример дедукции: 1)Все люди смертны; 2)Сократ является человеком => Сократ смертен.
Как один из приемов научного познания дедукция тесно связана с индукцией, это диалектически взаимосвязанные способы движения мысли.
Аналогия (от греч. — соответствие, сходство) — при выводе по аналогии знание, полученное из рассмотрения какого-либо объекта («модели»), переносится на другой, менее изученный и менее доступный для исследования объект. Заключения по аналогии являются правдоподобными: например, когда на основе сходства двух объектов по каким-то одним параметрам делается вывод об их сходстве по другим параметрам.
Схему аналогии можно представить так:
a имеет признаки Р, Q, S, Т;
b имеет признаки Р, Q, S, ...;
b, по-видимому, имеет признаки Т.
Аналогия не дает достоверного знания: если посылки рассуждения по аналогии истинны, это еще не значит, что и его заключение будет истинным.
Для повышения вероятности выводов по аналогии необходимо стремиться к тому, чтобы:
а) были схвачены внутренние, а не внешние свойства сопоставляемых объектов;
б) эти объекты были подобны в важнейших и существенных признаках, а не в случайных и второстепенных;
в) круг совпадающих признаков был как можно шире;
г) учитывалось не только сходство, но и различия — чтобы последние не перенести на другой объект.
Моделирование — умозаключения по аналогии, понимаемые предельно широко, как перенос информации об одних объектах на другие, составляют гносеологическую (познавательную) основу метода исследования объектов на их моделях.
Исследуемый объект здесь называется моделью, а тот, о котором строится вывод, – оригиналом.
Модель (от лат. — мера, образец, норма) — в логике и методологии науки — аналог определенного фрагмента реальности, порождения человеческой культуры, концептуально-теоретических образов и т. п. — оригинала модели. Этот аналог — «представитель», «заместитель» оригинала в познании и практике. Он служит для хранения и расширения знания (информации) об оригинале, конструирования оригинала, преобразования или управления им.
Между моделью и оригиналом должно существовать известное сходство (отношение подобия): физических характеристик, функций; поведения изучаемого объекта и его математического описания; структуры и др. Именно это сходство и позволяет переносить информацию, полученную в результате исследования модели, на оригинал.
В зависимости от характера используемых моделей различают следующие виды моделирования:
1) Мысленное моделирование – в качестве модели устанавливается какой-нибудь воображаемый объект; например, модель атома Э. Резерфорда, напоминающая солнечную систему;
2) Физическое моделирование – основывается на физическом подобии между моделью и оригиналом; например, аэродинамические свойства самолетов исследуются на их моделях, обдуваемых воздушным потоком в аэродинамической трубе;
3) Символическое моделирование – связано с представлением свойств объекта-оригинала в символическом представлении; например, в виде графиков, схем, чертежей и т.п. К символическому моделированию относится и математическое моделирование, в котором свойства объекта-оригинала представляют математические уравнения;
4) Компьютерное моделирование – данная разновидность моделирования основывается на изучении объекта при помощи соответствующих компьютерных программ.
Научное знание – это сложное и разнородное образование. Оно включает в себя отношения эмпирического и теоретического уровней познания. В качестве форм научного знания можно указать проблемы, гипотезы, теории, факты, законы, принципы, идеи, аксиомы, теоремы, эмпирические обобщения, концепции, научная картина мира. Иногда формы научного знания являются выражением промежуточных фаз в проведении исследований – являются предварительными результатами. А иногда они имеют характер окончательного результата, смыслом и целью проведенных исследований. Некоторые формы знания имеют место исключительно на эмпирическом уровне познания (эмпирические обобщения, факты), а иные – исключительно на теоретическом уровне познания (теории, принципы, научная картина мира). И еще, стоит здесь подчеркнуть, что перечисленные формы представляют собой знания, выраженные и зафиксированные в языке науки, т.е. знания, которые могут быть общедоступными, о которых исследователь может сообщить научному сообществу и другим людям, – в отличие, скажем, от интуиции, тоже представляющую собой форму знания.
Научные факты – это зафиксированные в языке науки знания о действительных событиях, связях, свойствах изучаемых объектов.
Научные факты – это результат познания действительности на эмпирическом уровне. Иногда научные факты могут относиться к тем же предметам и явлениям, что и факты здравого смысла, которые человек приобретает при обыденно-практическом познании. Тем не менее, научные факты несут несколько иную информацию.
Во-первых, они устанавливаются на основе научных методов познания, проходят через процедуру эмпирического обобщения, статистической обработки и обладают более высокой степенью достоверности.
Во-вторых, научные факты – это результат осмысления в свете определенных научных теорий. Научные факты всегда соотнесены с определенными теоретическими представлениями. Это проявляется, в частности, в том, что научные факты всегда выражены на языке некоторой теоретической системы. Например, такой объект, как Луна на языке доклассической науки (в птолемеевой системе мира), был назван планетой, а на языке классической науки он именовался уже как спутник; и за этими разными терминами стояли разные теоретические представления; в птолемеевой системе у планет не было спутников.
Научные факты образуют эмпирический базис соответствующей научной теории. В значительной мере научные теории определяются эмпирическим базисом: они создаются таким образом, чтобы объяснять и описывать факты, представляющие предметную область этой теории. Если обнаруживаются факты, не укладывающиеся в рамки данной теории, то теория корректируется; выдвигаются гипотезы, ограничения; либо же начинается формирование новой научной теории. В то же время новая научная теория не только описывает и объясняет уже известные факты, но и предсказывает новые факты, т.е. участвует в формировании новых научных фактов.
Проблема (от греч. problema – преграда, трудность, задача) форма теоретического знания, содержанием которой является то, что еще не познано человеком, но что нужно познать. Проблема представляет собой вопрос или совокупность вопросов, совокупность исследовательских задач, которую формулирует ученый относительно изучаемого им предмета.
Проблема не есть застывшая форма знания, а процесс, включающий два основных момента (этапа движения познания) — ее постановку и решение.
Научная проблема, в отличие от псевдопроблемы (проблема создания вечного двигателя), должна быть актуальной, теоретически или практически значимой, поскольку настоящая научная проблема порождается не только ученым, сформулировавшим ее, но самим ходом развития науки; это отклик на возникшие потребности науки и общества.
По своей природе научная проблема парадоксальна. Она представляет собой «знание о незнании». Чтобы сформулировать научную проблему, нужно уже многое знать о предмете познания. В некотором смысле, развитие науки происходит как совершенствование формулировок старых проблем и постановка новых.
Как считает К. Поппер, наука начинает не с наблюдений, а именно с проблем, и ее развитие есть переход от одних проблем к другим — от менее глубоких к более глубоким. Проблемы возникают, по его мнению: а) либо как следствие противоречия в отдельной теории (например, в начале XX века были обнаружены противоречия в основаниях теории множеств, построенной Г. Кантором); б) либо при столкновении двух различных теорий (например, существовали противоречия между электродинамикой Максвелла и классической механикой Ньютона); в) либо в результате столкновения теории с наблюдениями (например, корпускулярные представления о природе света, разработанные И. Ньютоном, прекрасно описывали явления отражения и преломления света, но не позволяли объяснить явления интерференции и дифракции).
Для успешного решения любой научной проблемы Поппер формулирует два основных условия: а) ясное, четкое ее формулирование; б) критическое исследование различных ее решений.
Определяющее влияние на способ постановки и решения проблемы имеет, во-первых, характер мышления той эпохи, в которую формулируется проблема, и, во-вторых, уровень знания о тех объектах, которых касается возникшая проблема.
Гипотеза — форма теоретического знания, содержащая предположение, сформулированное на основе ряда фактов, истинное значение которого неопределенно и нуждается в доказательстве. Гипотетическое знание носит вероятный, а не достоверный характер и требует проверки, обоснования. В ходе доказательства выдвинутых гипотез — а) одни из них становятся истинной теорией, б) другие видоизменяются, уточняются и конкретизируются, в) третьи отбрасываются, превращаются в заблуждение, если проверка дает отрицательный результат. Выдвижение новой гипотезы, как правило, опирается на результаты проверки старой, даже в том случае, если эти результаты были отрицательными.
В современной методологии термин «гипотеза» употребляется в двух основных значениях: а) форма теоретического знания, характеризующаяся проблематичностью и недостоверностью; б) метод развития научного знания.
Говоря о гипотезах, нужно иметь в виду, что существуют различные их виды. Характер гипотез определяется во многом тем, по отношению к какому объекту они выдвигаются. Так, выделяют гипотезы общие, частные и рабочие. Первые — это обоснованные предположения о закономерностях различного рода связей между явлениями. Общие гипотезы — фундамент построения основ научного знания. Вторые — это тоже обоснованное предположение о происхождении и свойствах единичных фактов, конкретных событий и отдельных явлений. Третьи — это предположение, выдвигаемое, как правило, на первых этапах исследования и служащее его направляющим ориентиром, отправным пунктом дальнейшего движения исследовательской мысли.
Эмпирическая проверка (подтверждение или опровержение) гипотезы чаще всего осуществляется через сопоставление следствий, выводимых из гипотезы, с результатами наблюдений, экспериментов, измерений.
Иногда возможны прямые эмпирические проверки гипотезы. Такая возможность имеет место, когда гипотеза указывает на существование нового объекта (звезды, планеты, элементарной частицы) или нового явления.
Закон представляет собой утверждение, фиксирующее определенную связь между явлениями и предметами. Эта связь является:
а) объективной, так как присуща прежде всего реальному миру, чувственно-предметной деятельности людей, выражает реальные отношения вещей;
б) существенной, конкретно-всеобщей. Будучи отражением существенного в движении универсума, любой закон присущ всем без исключения процессам данного класса, определенного типа (вида) и действует всегда и везде, где развертываются соответствующие процессы и условия;
в) необходимой, ибо, будучи тесно связан с сущностью, закон действует и осуществляется с «железной необходимостью» в соответствующих условиях;
г) внутренней, так как отражает самые глубинные связи и зависимости данной предметной области в единстве всех ее моментов и отношений в рамках некоторой целостной системы;
д) повторяющейся, устойчивой, так как «закон есть прочное (остающееся) в явлении», «идентичное в явлении», их «спокойное отражение» (Гегель). Он есть выражение некоторого постоянства определенного процесса, регулярности его протекания, одинаковости его действия в сходных условиях.
Любой закон не есть нечто неизменное, а представляет собой конкретно-исторический феномен. С изменением соответствующих условий, с развитием практики и познания одни законы сходят со сцены, другие вновь появляются, меняются формы действия законов, способы их использования и т.д.
Многообразие видов отношений и взаимодействий в реальной действительности служит объективной основой существования многих форм (видов) законов, которые классифицируются по тому или иному критерию (основанию). По формам движения материи можно выделить законы: механические, физические, химические, биологические, социальные (общественные); по основным сферам действительности — законы природы, законы общества, законы мышления; по степени их общности, точнее — по широте сферы их действия — всеобщие (диалектические), общие (особенные), частные (специфические); по механизму детерминации — динамические и статистические, причинные и непричинные; по их значимости и роли — основные и неосновные; по глубине фундаментальности — эмпирические (формулируемые непосредственно на основе опытных данных) и теоретические (формируемые путем определенных мыслительных действий с идеализированными объектами) и т.п.
По степени общности. Большей степенью общности обладают те законы, которые относятся к более широким предметным областям. Так, например, законы движения в специальной теории относительности обладают большей степенью общности, чем законы классической механики.
Законы подразделяют на законы функционирования и законы развития. Законы функционирования фиксируют моменты устойчивости, повторяемости, стабильности в функционирующих системах. Отличительной чертой функционирующих систем является то, что последующие состояния этих систем закономерно воспроизводят предыдущие состояния; например: колебательные движения маятника или процессы в двигателе внутреннего сгорания. Законы же развития фиксируют связь между различными стадиями развивающейся системы. Отличительной чертой развития является то, что это необратимый, инновационный процесс; например: закон перехода количественных и качественных изменений или закон смены формаций.
Законы также можно подразделять на динамические и статические. Динамические законы устанавливают однозначную связь между предметами или между разными состояниями изучаемой системы; например, законы классической механики. Прогнозы, построенные на основе таких законов, дают однозначное предсказание. Статистические же законы устанавливают вероятностную связь между предметами или между разными состояниями изучаемой системы; например, законы статистической физики, законы квантовой механики.
Главное отличие закона от эмпирического факта состоит в том, что закон позволяет получить на основе формальных преобразований некоторые новые знания, тогда как эмпирический факт, сколь бы он общим ни был, не позволяет перейти к другому факту без соответствующего обращения к наблюдениям.
Теория — наиболее сложная и развитая форма научного знания, дающая целостное отображение закономерных и существенных связей определенной области действительности.
Научная теория - это система знаний, описывающая и объясняющая определенную совокупность явлений, дающая обоснование всех выдвинутых положений и сводящая открытые в данной области законы к единому основанию.
Любая теоретическая система, как показал К. Поппер, должна удовлетворять двум основным требованиям: а) непротиворечивости (т.е. не нарушать соответствующий закон формальной логики) и фальсифицируемости — опровержимости, б) опытной экспериментальной проверяемости. Поппер сравнивал теорию с сетями, предназначенными улавливать то, что мы называем реальным миром, для осознания, объяснения и овладения им. Истинная теория должна, во-первых, соответствовать всем (а не некоторым) реальным фактам, а во-вторых, следствия теории должны удовлетворять требованиям практики. Теория, по Попперу, есть инструмент, проверка которого осуществляется в ходе его применения и о пригодности которого судят по результатам таких применений.
Любая теория — это целостная развивающаяся система истинного знания (включающая и элементы заблуждения), которая имеет сложную структуру и выполняет рад функций. В современной методологии науки выделяют следующие основные компоненты, элементы теории:
1. Исходные основания — фундаментальные понятия (к примеру, понятия «энергия», «сила»), принципы (принцип дальнодействия, принцип суперпозиции полей), законы (закон равенства действия противодействию, закон сохранения энергии), уравнения, аксиомы;
2. Идеализированные объекты — абстрактные модели существенных свойств и связей изучаемых предметов (например, «абсолютное черное тело», «идеальный газ» и т.п.).
3. Логика теории — совокупность определенных правил и способов доказательства, нацеленных на прояснение структуры и изменения знания.
4. Философские установки (к примеру, абсолютность пространства и времени и их независимость друг от друга в классической механике) и ценностные факторы (такие, к примеру, как точность).
5. Совокупность законов и утверждений, выведенных в качестве следствий из основоположений данной теории в соответствии с конкретными принципами.
К числу основных функций теории можно отнести следующие:
1. Синтетическая функция — объединение отдельных достоверных знаний в единую, целостную систему.
2.Объяснительная функция — выявление причинных и иных зависимостей, многообразия связей данного явления, его существенных характеристик, законов его происхождения и развития, и т.п.
3.Методологическая функция — на базе теории формулируются многообразные методы, способы и приемы исследовательской деятельности.
4.Предсказательная — функция предвидения. На основании теоретических представлений о «наличном» состоянии известных явлений делаются выводы о существовании неизвестных ранее фактов, объектов или их свойств, связей между явлениями и т.д. Предсказание о будущем состоянии явлений (в отличие от тех, которые существуют, но пока не выявлены) называют научным предвидением.
5. Практическая функция. Конечное предназначение любой теории — быть воплощенной в практику, быть «руководством к действию» по изменению реальной действительности. Поэтому вполне справедливо утверждение о том, что нет ничего практичнее, чем хорошая теория. Но как из множества конкурирующих теорий выбрать хорошую?
Как считает К. Поппер, важную роль при выборе теорий играет степень их проверяемости: чем она выше, тем больше шансов выбрать хорошую и надежную теорию. Так называемый «критерий относительной приемлемости», согласно Попперу, отдает предпочтение той теории, которая: а) сообщает наибольшее количество информации, т.е. имеет более глубокое содержание; б) является логически более строгой; в) обладает большей объяснительной и предсказательной силой; г) может быть более точно проверена посредством сравнения предсказанных фактов с наблюдениями.
Многообразию форм идеализации и соответственно типов иде ализированных объектов соответствует и многообразие видов (ти пов) теорий, которые могут быть классифицированы по разным основаниям (критериям). В зависимости от этого могут быть вы делены теории: описательные, математические, дедуктивные и индуктивные, фундаментальные и прикладные, формальные и содержательные, «открытые» и «закрытые», объясняющие и опи сывающие (феноменологические), физические, химические, со циологические, психологические и т. д.
Несмотря на то, какого бы типа теория ни была, какими бы методами она ни была построена, «всегда остается неизменным самое существенное требование к любой научной теории — тео рия должна соответствовать фактам... В конечном счете только опыт вынесет решающий приговор».
По поводу того, что именно описывает теория и в чем заключается ее познавательная ценность, существуют различные точки зрения.
Одну из них можно охарактеризовать как эссенциализм. Сторонники ее полагают, что научные теории описывают и объясняют особый уровень действительности, который в философии называется сущностью. С такой точки зрения уровень эмпирического знания описывает явления, а уровень теоретического знания – сущность. Например, атомная физика описывает и объясняет структуру и свойства атомов, – это уровень сущности. А исследование свойств различных химических элементов посредством наблюдений и экспериментов, – это уровень явления.
Другую точку зрения можно охарактеризовать как феноменализм. Феноменалисты утверждают, что разговоры о сущности бессодержательны; задача науки – систематизированное описание явлений, феноменов; научные теории – это удобная форма хранения и передачи знаний об обширных и разнообразных классах явлений.
Сущность — то постоянное, что сохраняется в явлении при различных его вариациях, в том числе и временных, сердцевина бытия. Сущность обычно трактуется либо в метафизической, либо в логической плоскости. В метафизике сущность (эссенция) есть источник или основание существования (экзистенции). Синонимами слова сущность часто являются слова идея, назначение, функция. В логике сущность — это неотъемлемое качество, без которого предмет невозможно мыслить. Сущность предмета выражается в его определении.
Ценность – термин, используемый в философии и науках об обществе для указания на человеческое и культурное значение определенных явлений действительности.
В истории естествознания можно выделить несколько этапов. Период приблизительно с VI века до н.э. (начало зарождения философии) и до XVI – XVII веков характеризуется существованием натурфилософии. Далее, с XVI – XVII веков появляется классическое естествознание, которое завершается на рубеже XIX – XX веков. Этот исторический период, в свою очередь, можно разделить на два этапа: этап становления механистической картины мира (до 30-х годов XIX века) и этап зарождения и формирования эволюционных моделей мира (до конца XIX – начала XX века). Затем следует так называемый период неклассического естествознания, который завершается к середине XX века. И последний период в истории естествознания, продолжающийся и по сей день, принято обозначать как период постнеклассического естествознания.
Главными компонентами основания науки являются идеалы и методы исследования (представления о целях научной деятельности и способах их достижений); научная картина мира (целостная система представлений о мире, его общих свойствах и закономерностях, формирующихся на основе научных понятий и законов); философские идеи и принципы, обосновывающие цели, методы, нормы и идеалы научного исследования. Этапы развития науки, связанные с перестройкой исследова тельских стратегий, задаваемых основаниями науки, получили на звание научных революций.
Перестройка оснований науки, сопровождающаяся научными революциями, может явиться, во-первых, результатом внутридисциплинарного развития, в ходе которого возникают проблемы, неразрешимые в рамках данной научной дисциплины. Например, в ходе своего развития наука сталкивается с новыми типами объектов, которые не вписываются в существующую картину мира, их познание требует новых познавательных средств. Это ведет к пересмотру оснований науки. Во-вторых, научные революции возможны благодаря междисциплинарным взаимодействиям, основанным на переносе идеалов и норм исследования из одной дисциплины в другую, что приводит часто к открытию явлений и законов, которые до этого не попадали в сферу научного поиска.
В зависимости от того, какой компонент основания науки перестраивается, различают две разновидности научной революции: а) идеалы и нормы научного исследования остаются неизменными, а картина мира пересматривается; б) одновременно с картиной мира радикально меняются не только идеалы и нормы науки, но и ее философские основания.
Главным условием появления идеи научных революций яви лось признание историчности разума, а, следовательно, историч ности научного знания и соответствующего ему типа рациональ ности.
Философия XVII — первой половины XVIII в. рассматри вала разум как неисторическую, самотождественную способность человека как такового. Принципы и нормы разумных рассужде ний, с помощью которых добывается истинное знание, признава лись постоянными для любого исторического времени. Свою за дачу философы видели в том, чтобы «очистить» разум от субъек тивных привнесений, иска жающих чистоту истинного знания.
Только в XIX в. представление о внеисторичности разума было поставлено под сомнение. Французские позитивисты (Сен-Симон, О. Конт) выделили стадии познания в человеческой исто рии, а немецкие философы послекантовского периода, ввели понятие исторического субъекта познания. Но если субъект по знания историчен, то это, в первую очередь, означает историч ность разума, с помощью которого осуществляется процесс познания. В результате истина стала определяться как имеющая «привязку» к определенному историческому времени. Принцип историзма разума получил дальнейшее разви тие в марксизме, неогегельянстве, неокантианстве, философии жизни. Эти совершенно разные по проблематике и способу их решения философские школы объединяло признание конкретно-исторического характера человеческого разума.
В середине XX в. появилось целое исследовательское направ ление, получившее название «социология познания». В рамках этого направления научное зна ние рассматривалось как социальный продукт. Другими слова ми, признавалось, что идеалы и нормы научного познания, спо собы деятельности субъектов научного познания детерминируются уровнем развития общества, его конкретно-историческим бытием.
Принцип историчности, став ключевым в анализе научного знания, позволил американскому философу Т. Куну представить развитие науки как историческую смену парадигм, происходящую в ходе научных революций. Он делил этапы развития науки на периоды «нормальной науки» и научной революции. В период «нор мальной науки» подавляюще число ученых принимает установ ленные модели научной деятельности или парадигмы (парадигма — пример, образец) и с их помощью решает все научные проблемы. В содержание парадигм входят совокупность теорий, методологических принципов, цен ностных и мировоззренческих установок. Период «нормальной науки» заканчивается, когда появляются проблемы и задачи, не разрешимые в рамках существующей парадигмы. Тогда она «взрывается», и ей на смену приходит новая парадигма. Так происходит революция в науке.
Перестройка оснований науки, происходящая в ходе научных революций, приводит к смене типов научной рациональности. И хотя исторические типы рациональности — это своего рода абстрактные идеализации, все же историки и философы науки выде ляют несколько таких типов.
Исторически первичная рациональ ность была открыта в Древней Греции (пери од между 800 и 200 гг. до н. э.). Скрытым или явным основанием рациональности является признание тождества мышления и бытия. Само это тождество впервые было открыто греческим философом Парменидом. Под бытием он понимал не наличную действитель ность, данную чувствам, а нечто неуничтожимое, единственное, неподвижное, нескончаемое во времени, неделимое, ни в чем не нуждающееся, лишенное чувственных качеств.
Бытие — это ис тинно сущее Единое (Бог, Абсолют). Тождество мышления (ума) и бытия оз начало способность мышления выходить за пределы чувственно го мира и «работать» с идеальными «моделями», которые не со впадают с обыденными житейскими представлениями о мире. Способность «работать» с идеальными моделями мышление может реализовать только в слове. Мышление понималось античными философа ми как «созерцание, уподобляющее душу Богу», как ин теллектуальное озарение, уподобляющее ум человеческий уму бо жественному. Основная функция разума усматривалась в позна нии целевой причины. Только разуму доступны понятия цели, блага, наилучшего.
Первая научная революция произошла в XVII в. Ее результа том было возникновение классической европейской науки, преж де всего, механики, а позже физики. В ходе этой революции сфор мировался особый тип рациональности, получивший название научного (классический тип научной рациональности). Он стал результатом того, что европейская наука отказа лась от метафизики.
Бытие перестало рассматриваться как Абсолют, Бог, Единое. Величественный античный Космос был отождеств лен с природой. Человеческий разум потерял свое космическое из мерение, стал уподобляться не Божественному разуму, а самому себе и наделялся статусом суверенности. Не отказываясь от открытой античной философи ей способности мышления работать с идеальными объектами, на ука Нового времени сузила их спектр: к идее идеальности присо единилась идея артефакта (сделанной вещи), несовместимая с чи стым созерцанием, открытым античной рациональностью. Науч ная рациональность признала правомерность только тех идеаль ных конструктов, которые можно контролируемо воспроизвести, сконструировать бесконечное количество раз в эксперименте. Основным содержанием тождества мышления и бытия становится признание возможности отыскать такую одну-единственную идеальную конструкцию, которая полностью соот ветствовала бы изучаемому объекту, обеспечивая тем самым од нозначность содержания истинного знания. Наука отказалась вводить в процедуры объяснения не только конечную цель в качестве главной в мироздании и в деятельности разума, но и цель вообще. Спиноза утверждал, что «природа не действует по цели».
Вторая научная революция произошла в конце XVIII—первой половине XIX в. Произошел переход от классической науки, ориентированной в основном на изучение механических и физических явлений, к дис циплинарно организованной науке. Биология и геоло гия вносят в картину мира идею развития, которой не было в ме ханистической картине мире, а потому нужны были новые идеалы объяснения, учитывающие идею развития. Отношение к механи стической картине мира как единственно возможной и истинной было поколеблено.
Появление наук о живом подрывало претензии классической научной рациональности на статус единственной и абсолютной. Происходит дифференциация идеалов и норм научности и рацио нальности. Так, в биологии и геологии возникают идеалы эволю ционного объяснения, формируется картина мира, не редуцируе мая к механической.
Тип научного объяснения и обоснова ния изучаемого объекта через построение наглядной механичес кой модели стал уступать место другому типу объяснения, выраженному в требованиях непротиворечивого математического опи сания объекта, даже в ущерб наглядности. Крен в математиза цию позволил конструировать на языке математики не только строго детерминистские, но и случайные процессы, которые, согласно принципам классического рационализма, могли рассмат риваться только как иррациональные. В этой связи многие уче ные-физики начинают осознавать недостаточность классического типа рациональности. Появляются первые намеки на необходи мость ввести субъективный фактор в содержание научного зна ния, что неизбежно приводило к ослаблению жесткости принци па тождества мышления и бытия, характерного для классической науки. Как известно, физика была лидером естествознания, потому «поворот» ученых-физиков в сторону неклассическо мышления, безусловно, можно рассматривать как начало возникновения парадигмы неклассической науки.
Третья научная революция охватывает период с конца XIX в. до середины XX в. и характеризуется появлением неклассическо го естествознания и соответствующего ему типа рациональности (некслассический тип научной рациональности). В центр исследовательских программ выдвигается изучение объек тов микромира. Особенности изу чения микромира способствовали дальнейшей трансформации принципа тождества мышления и бытия, который является базо вым для любого типа рациональности. Произошли изменения в понимании идеалов и норм научного знания.
Ученые согласились с тем, что мышлению объект не дан в его первозданном состоянии: оно изучает не объект, как он есть сам по себе, а то, как явилось наблюдателю взаимодействие объекта с прибором. Так как любой эксперимент проводит исследователь, то проблема истины напрямую становится связанной с деятельностью. Некоторые мыслители прокомментировали подобную ситуацию так: «Ученый задает природе вопросы и сам я них отвечает». Ученые и философы поставили вопрос о «непроз рачности» бытия, что блокировало возможности субъекта позна ния реализовывать идеальные модели и проекты, вырабатывае мые рациональным сознанием. В итоге принцип тождества мыш ления и бытия продолжал «размываться». В противовес идеалу единственно научной тео рии, «фотографирующей» исследуемые объекты, стала допускаться истинность нескольких отличающихся друг от друга теоретичес ких описаний одного и того же объекта. Исследователи столкну лись с необходимостью признать относительную истинность теорий и картины природы, выработанной на том или ином этапе развития естествознания.
Четвертая научная революция совершилась в последнюю треть XX столетия. Она связана с появлением особых объектов иссле дования, что привело к радикальным изменениям в основаниях науки. Рождается постнеклассическая наука, объектами изучения которой становятся исторически развивающиеся системы (Земля как система взаимодействия геологических, биологических и тех ногенных процессов; Вселенная как система взаимодействия мик ро-, макро- и мегамира и др.). Формируется рациональность постнеклассического типа.
Если в неклассической науке идеал исторической реконструкции использовался преимущественно в гуманитарных науках (история, археология, языкознание и т.д.), а также в ряде естественных дисциплин, таких как геология, биология, то в постнеклассической науке историческая реконструкция как тип те оретического знания стала использоваться в космологии, астрофизике и даже в физике элементарных частиц, что привело к изменению картины мира.
В ходе разработки идей термодинамики неравновесных процессов, характерных для фазовых переходов и образования диссипативных структур, возникло новое направление в научных дисциплинах — синергетика. Синергетика базируется на представлении, что исторически развивающиеся системы совершают ход от одного относительно устойчивого состояния к другому. При этом появляется новая по сравнению с прежним состоянием уровневая организация элементов системы и ее саморегуляция.
Постнеклассическая наука впервые обратила к изучению таких исторически развивающихся систем, непосредственным компонентом которых является сам человек. При изучении такого рода сложных систем, включающих человека с его преобразовательной производственной деятельностью, идеал ценностно-нейтрального исследования ока зывается неприемлемым. Объективно истинное объяснение и опи сание такого рода систем предполагает включение оценок обще ственно-социального, этического характера.
Зарождение первых форм теоретического знания традицион но связывают с античностью. Хотя Древний Восток, Индия, Ки тай удивляют чудесными изобретениями, но знания здесь носят специфический характер.
В древнеегипетской цивили зации возник сложный аппарат государственной власти, носителями знаний были жрецы. Они накапливали знания в области математики, химии, ме дицины, фармакологии, психологии, искусно владели гипнозом. Так как любая хозяйственная деятельность была связана с вы числениями, то был накоплен большой массив знаний в области математики. Древние египтяне занимались только теми математическими операциями, которые были необходимы для их непосредственных хозяйствен ных нужд, но никогда они не создавали теорий, что является од ним из важнейших признаков научного знания.
Предпосылкой возникновения научных знаний многие иссле дователи истории науки считают миф. Миф — не только сказа ние, предание или легенда, он еще и способ ориентации человека в мире, это особый тип мышления. В мифе совмещены два аспекта: диахро нический (рассказ о прошлом, о первопредках, о первопредметах в «начальном» сакрально-священном времени) и синхронический (объяснение настоящего, а иногда и будущего). В мифе, как правило, происходит отождествление различных предметов, явлений, событий (Солнце=золото, вода=молоко=кровь). Для выполнения отождествления необходимо было овладеть операцией выделения существенных признаков, а также научиться сопоставлять различные предметы, явления по выде ленным признакам.
Формирование зачатков научных знаний и методов связыва ют с культурным переворотом, который произошел в древ ней Греции. «Великая колонизация», охватившая VIII—VI вв. до н. э., заключавшаяся в основании греческих поселений на чужой территории, дала возможность грекам выйти из изоляции, спо собствовала развитию предприимчивости, изобретательности, вос питывала терпимость к иным взглядам, обычаям, культурам. В это время ремесло начинает отделяться от сельского хозяйства, возникает товарное производство, развиваются товарно-денежные отношения, расцветает культура, философия, зарождается натур философия.
Переход от традиционного общества к нетради ционному, в котором возможно создание науки, развитие фило софии, искусства в концепции А. И. Зайцева упор делается на особенности об щественной психологии древних греков. Хозяйственную и политическую жизнь античного полиса прони зывает дух соревнования, конкуренции. Около V в. до н. э. в социуме стали стимулироваться творческие задатки индивидуумов, даже если сначала плоды их деятельности были практически бесполезны. Стимули руются публичные споры по проблемам, не имеющим никакого прямого отношения к обыденным интересам спорящих, что спо собствовало развитию критичности, без которой немыслимо на учное познание. В отличие от Востока, где бурно развивалась техника счета для практических, хозяйственных нужд, в Греции начала форми роваться «наука доказывающая».
Поскольку науч ное познание начинает ориентироваться на поиск предметных структур, которые не могут быть выявлены в обыденной практи ке и производственной деятельности, оно уже не может разви ваться, опираясь только на эти формы практики. Возникает по требность в особой форме практики, обслуживающей развиваю щееся естествознание, — научном эксперименте.
Первые утверждения научного характера появились в эпоху Античности, в Древней Греции в VI веке до н.э. Приблизительно в это же время появились и первые научные сообщества (милетская школа, платоновская академия, школа пифагорейцев).
Древние греки пытаются описать и объяснить возникновение, развитие и строение мира в целом и вещей, его составляющих. Эти их представления получили название натурфилософских. На турфилософией (философией природы) называют преимуществен но философски-умозрительное истолкование природы, рассмат риваемой в целостности, опирающееся на некоторые естественно-научные понятия.
Познавательный интерес первых древнегреческих мыслителей был направлен на космос, который означал одновременно и порядок, и вселенную. В восприятии древнего грека упорядоченность природы заключала в себе тайну, которая побуждала к размышлениям. Стремление понять устройство природы вылилось в поиск первоначала (неизменной основы), скрывающегося за многообразием явлений.
Для создания моделей Космоса нужен был достаточно разви тый математический аппарат. Важнейшей вехой на пути созда ния математики как теоретической науки были работы пифаго рейской школы. Ею была создана картина мира, которая хотя и включала мифологические элементы, но по основным своим ком понентам была уже философско-рациональным образом миро здания. В основе этой картины лежал принцип: началом всего является число. Числа представали как особые объек ты, которые нужно постигать разумом, изучать их свойства и свя зи, а затем уже, исходя из знаний об этих свойствах и связях, объяснять наблюдаемые явления.
Именно эта установка характеризует переход от чисто эмпи рического познания количественных отношений (познания, при вязанного к наличному опыту) к теоретическому исследованию, которое, оперируя абстракциями и создавая на основе ранее полу ченных абстракций новые, осуществляет прорыв к новым фор мам опыта, открывая неизвестные ранее вещи, их свойства и от ношения.
К началу IV в. до н. э. было представлено Гиппократом Хиос ским первое в истории человечества изложение основ геометрии, базирующейся на методе математической индукции. Достаточно полно была изучена окружность. Немногим позже стала развиваться геометрия объемных тел — стереометрия. Теэтетом была создана теория правильных многогранников.
Особенности греческого мышления, которое было рациональ ным, теоретическим, что в данном случае равносильно созерца тельному, наложили отпе чаток на формирование знаний в этот период. Основная деятель ность ученого состояла в созерцании и осмыслении созерцаемо го.
Первая геометрическая модель Космоса была разработана Эв-доксом (IV в. до н. э.) и получила название модели гомоцентри ческих сфер. Затем она была усовершенствована Калиппом. Пос ледним этапом в создании гомоцентрических моделей была мо дель, предложенная Аристотелем. В основе всех этих моделей лежит представление о том, что Космос состоит из ряда сфер или оболочек, обладающих общим центром, совпадающим с центром Земли. Сверху Космос ограничен сферой неподвижных звезд, ко торые совершают оборот вокруг мировой оси в течение суток. Все небесные тела описываются си стемой взаимосвязанных сфер, каждая из которых вращается рав номерно вокруг своей оси, но направление оси и скорость движе ния для различных сфер могут быть различными. Таким образом, все сферы находятся в непрерывном движении.
Среди значимых натурфилософских идей античности пред ставляют интерес атомистика и элементаризм.
Космогоничес кая проблема, поставленная Парменидом Элейским (около 540— 450 гг. до н. э.): как найти единое, неизменное и неуничтожающееся в многообразии изменчивого, возникающего и уничтожающегося. В античности известны два пути решения этой проблемы.
Согласно первому, все сущее построено из двух начал: начала неуничтожимого, неизменного, вещественного и оформленного и начала разрушения, изменчивости, невещественности и бесфор менного. Первое — атом («нерассекаемое»), второе — пустота, ничем не наполненная протяженность. Такое решение было пред ложено Левкиппом (V в. до н. э.) и Демокритом (около 460— 370 гг. до н. э.). Бытие для них не едино, а представляет собой бесконечные по числу невидимые вследствие малости объемов частицы, которые движутся в пустоте; когда они соединяются, то это приводит к возникновению вещей, а когда разъединяются, то — к их гибели. Основа качественного многообразия мира — это многообразие геометрических форм и пространственных по ложений атомов.
Второй путь решения проблемы Парменида связывают с Эмпедоклом (около 490—430 гг. до н. э.). По его мнению, Космос образован четырьмя элементами-стихиями: огнем, воздухом, во дой, землей и двумя силами: любовью и враждой. Элементы не подвержены качественным изменениям, они вечны и непреходящи, однородны, способны вступать друг с другом в различные комбинации в разных пропорциях. Все вещи состоят из элементов.
Платон (427—347 гг. до н. э.) объединил учение об элементах и атомистическую концепцию строения вещества. Он утверждает, что четыре элемента — огонь, воздух, вода и земля — не являются простейшими составными частями вещей. Различия между элементами опре деляются различиями между мельчайшими частицами, из кото рых они состоят.
Аристотель (384—322 гг. до н.э.) создал всеобъемлющую систему знаний о мире, наиболее адекватную сознанию своих современников. В эту систему вошли знания из области физики, этики, политики, логики, ботаники, зоологии, философии. Согласно Аристотелю, истинным бытием обладает не идея, не число, а конкретная единичная вещь, представляющая сочетание материи и формы. Материя — это то, из чего возникает вещь, ее материал. Но чтобы стать вещью материя должна принять форму. Абсолютно бесформенна только первичная материя. Стихии — это первичная материя, получившая форму под действием той или иной пары первичных сил — горячего, сухого, холодного, влажного. Чтобы объяснить процессы движения, изменения развития, которые происходят в мире, Аристотель вводит четыре вида причин: материальные, формальные, действующие и целевые.
Для Аристотеля не существует движения помимо вещи. На основании этого он выводит четыре вида движения: в отношении сущности — возникновение и уничтожение; в отношении количе ства — рост и уменьшение; в отношении качества — качествен ные изменения; в отношении места — перемещение.
Аристотель впервые в истории человеческого знания попы тался определить размеры Земли, вычисленный им диаметр зем ного шара примерно в два раза превысил истинный.
Аристотель построил классификацию наук, разработал принципы формальной логики, которые оставались неизменными до конца XIX века; далее, основываясь на разработанной системе категорий, он дал объяснение очень большому кругу физических явлений, который исследовался им в трактате «Физика».
Эпоху эллинизма (IV в. до н. э. — I в. до н. э.) считают наи более блестящим периодом становления научного знания. Основной чертой эллинисти ческой культуры стал индивидуализм, вызванный неустойчивос тью социально-политической ситуации, невозможностью для че ловека влиять на судьбу полиса, усилившейся миграцией населе ния, возросшей ролью правителя и бюрократии. Это отразилось как на основных философских системах эллинизма — стоицизме, скептицизме, эпикуреизме, неоплатонизме, так и на некоторых натурфилософских идеях.
Согласно стоикам, мир представляется единым и взаимосвя занным потоком событий, где все имеет причину и следствие. И эти всеобщие и необходимые связи они называли роком или судь бой. Кроме судьбы стоики признают и бла готворное провидение, что свидетельствует о тесной свя зи стоической физики и этики.
Также тесно связаны физика и этика у Эпикура (342—270 гг. до н. э.), который считал, что все вещи потенциально делимы до бесконечности, но реально такое деление превращало бы вещь в ничто, поэтому надо мысленно где-то остановиться. Поэтому атом Эпикура — это мысленная конструкция, результат остановки де ления вещи на некотором пределе.
Евклиду (конец IV — на чало Ш в. до н. э.) принадлежит выдающаяся работа антично сти — «Элементы», что в современной литературе получило название «Начала». Этот 15-томный труд явился ре зультатом систематизации имевшихся в то время знаний в обла сти математики, часть из которых принадлежит предшественникам Эвклида. Успехами в раз работке методов вычисления площадей поверхностей и объемов геометрических тел отмечена жизнь Архимеда (около 287—212 гг. до н. э.). Архимед – выдающийся инженер, механик и математик. Ему удалось определить значение числа π, он положил начало гидростатике, сформулировал закон рычага, нашел сумму бесконечной геометрической прогрессии.
II—I вв. до н.э. характеризуются упадком эллинистических государств как под воздействием взаимных войн, так и под удара ми римских легионеров, теряют свое значение культурные цент ры, приходят в упадок библиотеки, научная жизнь замирает. Наиболее известное сочинение этой поры — поэма Тита Лукреция Кара (ок. 99—95 гг. — ок. 55 г. до н. э.) «О природе вещей», в которой дано наиболее полное и систематическое изложение эпикурейской фи лософии. Энциклопедическими работами были труды Гая Пли ния Секунда Старшего (23—79 гг. н.э.), Луция Аннея Сенеки (4 г. до н.э. — 65 г. н.э.). Ко II в. нашей эры относится деятельность величайшего врача, физиоло га и анатома Клавдия Галена (129—199 гг.) и астронома Клавдия Птолемея (умер около 170 г. н.э.), система которого наиболее при ближенным образом объясняла движение небесных тел с пози ций геоцентрического принципа.
В античности появляются такие системы знаний, которые мож но представить как первые теоретические модели, рвущие узы натурфилософских схем и претендующих на самостоятельную зна чимость. Но отсутствие экспериментальной базы не дает возмож ности рождения подлинно теоретического естествознания и на уки в целом.
Эпоху Средневековья относят к началу II в. н. э., а ее завер шение к XIV—XV вв. Для знания, сформированных в эпоху Средних веков в Европе, характерно стремление к всеохватываю щему знанию, что вытекает из представлений, заимствованных из античности: подлинное знание — это знание всеобщее, апо диктическое (доказательное). Но обладать им может только тво рец, только ему доступно знать, и это знание только универсаль ное. В этой парадигме нет места знанию неточному, частному, относительному, неисчерпывающему. Природа понималась, прежде всего, как творение Бога; её истины скрывались от человека за символами, знаками и приметами, которые могли открыться разуму только при соответствующем (религиозном) истолковании, – ведь все эти приметы были расставлены Богом. «Вначале было Слово, и Сло во было у Бога, и Слово было Бог». Слово выступает орудием творения, а переданное человеку, оно выступает универсальным орудием постижения мира. Поэтому познавательный интерес человека эпохи Средневековья лежал главным образом в сфере теологии. Достижения античной культуры здесь не получили широкого распространения и были в значительной степени утеряны.
Формируется жесткая цензура, все противоречащее религии подлежит запрету. Так, в 1131 г. был наложен запрет на изучение медицинской и юриди ческой литературы. Средневековье отказалось от многих провид ческих идей античности, не вписывающихся в религиозные пред ставления. Так как познавательная деятельность носит теологи чески-текстовой характер, то исследуются и анализируются не вещи и явления, а понятия. Поэтому универсальным методом стано вится дедукция (царствует дедуктивная логика Аристотеля). В мире, сотворенном Богом и по его планам, нет места объектив ным законам, без которых не могло бы формироваться естество знание. Но в это время существуют уже области знаний, которые подготавливали возможность рождения науки. К ним относят алхимию, астрологию, натуральную магию и др. Многие иссле дователи расценивают существование этих дисциплин как проме жуточное звено между натурфилософией и техническим ремес лом, так как они представляли сплав умозрительности и грубого наивного эмпиризма.
Так, средневековые ученые, как правило, выходцы из араб ских университетов, свое знание называли натуральной магией, понимая под ней надежное и глубокое познание тайн природы. Магия понималась как глубокое знание скрытых сил и законов Вселенной без их нарушения и, следовательно, без насилия над Природой. Маг — это больше практик-экспериментатор, нежели теоретик-концептуалист.
В середине XII – 1-ой половине XIII столетия в Европе открываются первые университеты. Университеты появились в Кембридже, Неаполе, Монпелье, Саламанка, Падуе, Тулузе, но наибольшую известность получили Парижский и Оксфордский университеты.
Парижский университет состоял из нескольких отделов (факультетов), первый – факультет «свободных искусств» считался подготовительным для трёх других: медицинского, юридического и теологического. В связи с популярностью университета, в понимании католической церкви, он может оказаться «рупором католической церкви» либо «неисчерпаемым источником заблуждений, способным отравить целый христианский мир». Таким образом, Парижский университет оказывается в плену противоречивых тенденций: превратиться в центр беспристрастных исследований, связанных с изучением античного наследия, но всегда стоящей перед опасностью впасть в инакомыслие, либо подчинить исследование религиозным целям и оказаться на службе теократического догматизма.
В ином ключе разворачивалась интеллектуальная жизнь в Оксфорде. Она была не менее религиозной, но способ подчинения наук теологии был более гибким. В Оксфорде, как и в Париже, с огромным старанием изучалось наследие Аристотеля, но наибольший интерес вызывал не столько логический метод, сколько эмпирическое содержание аристотелизма. Исключительное значение имели математика и астрономия.
Схоластика (школьный), оформившаяся в IX— XII вв., стремится к обновлению религиозных догматов, приспо сабливая их к удобствам преподавания в университетах и школах. Большое значение придается логике рассуждений, в которой схо ласты видят путь постижения Бога. Схоластом величает себя всякий, кто занимается преподавательской деятельностью.
Абеляр стремится к четкому разграничению между верой и знанием и предлагает сначала с помощью разума исследовать ре лигиозные истины, а затем судить, заслуживают они веры или нет. Ему принадлежит ставший знаменитым принцип: «понимать, чтобы верить».
Альберт Великий (1193—1207) имел обширные сведения по естествознанию. Философ препо давал в Парижском университете и стремился согласовать богословие (как опыт сверхъестественного) и науку (как опыт есте ственного). Главным методом научного исследования он считал наблюдение, и был уверен, что при исследовании природы надо постоянно обращаться к наблюдению и опыту. В своей тайной мастерской он проводил многочисленные эксперименты. Ученый «маг» придерживался убеждения, что все происходит на основании скрытых законов природы.
В учении Фомы Аквинского (1225—1274) есть указания на метод интеллектуального, т. е. постигающего, созерцания, кото рый схватывает не образ предмета, дальше которого не могут идти ни физика, ни математика, но прообраз этого образа, действи тельную форму предмета, «которая есть само бытие и от которой бытие происходит».
Систему образования на первых порах в средневековье пред ставляли монастырские школы, которые готовили священнослу жителей. Более высокий класс школ, тоже готовивших священ нослужителей, представляли собой так называемые епископские школы, начавшие появляться примерно с VIII в. Что же касается содержания обучения во всех этих школах, то его первую ступень составляло светское знание, а вторую, выс шую, — теология. Светским знанием назывались те семь «сво бодных искусств», которые сложились еще в поздней античнос ти. Но по сравнению с римской эпохой содержание этих искусств было значительно урезано, так как приспосабливалось к выпол нению религиозно-церковных и богословских функций.
Рождению интереса к естествознанию способствовала переводческая работа в университетах основных сочинений Аристотеля и арабских средневековых учёных.
На Востоке в средние века наметился прогресс в области математических, фи зических, астрономических, медицинских знаний. Начиная с VII в. в политической жизни стран Ближнего и Среднего Востока произошли важные изменения. Арабы в очень короткий срок захватили обширные территории, куда вошли зем ли Ирана, Северной Африки, азиатских провинций Византии, зна чительной части бывшей Римской империи, Армении, Северо-Западной Индии, на которых был создан Арабский халифат. В городах халифата строились обсерватории, создавались биб лиотеки при дворцах, мечетях, медресе. Внутренняя и внешняя торговля также способствовала распространению и передаче знаний.
Мухаммед ибн Муса ал-Хорезми (780—850) автор нескольких сочинений по матема тике, которые в XII в. были переведены на латынь и четыре сто летия служили в Европе учебными пособиями. Через его «Ариф метику» европейцы познакомились с десятичной системой счис ления и правилами (алгоритмами — от имени ал-Хорезми) вы полнения четырех действий над числами, записанными по этой системе. Ал-Хорезми была написана «Книга об ал-джебр и ал-мукабала», целью которой было обучить искусству решения урав нений, необходимых в случаях наследования, раздела имущества, торговли, при измерении земель, проведении каналов и т.д. «Ал-джебр» (отсюда алгебра) и «ал-мукабала» — приемы вычислений, которые были известны Хорезми еще из «Арифметики» позднегреческого мате матика Диофанта. Никакой специальной алгебраичес кой символики у него даже в зачаточном состоянии еще нет. За пись уравнений и приемы их решений осуществляются на есте ственном языке.
Алъ-Фараби (870—950) первым среди арабоязычных филосо фов осмыслил и в известной мере доработал логическое наследие Аристотеля. Мыслитель собрал и упорядочил весь комплекс ари стотелевского «Органона», написал ком ментарии ко всем его книгам и несколько собственных работ по вопросам логики.
Наиболее замечательное в области физики имя — аль-Хайсам аль-Газен (965—1039). Его труд по оптике, изданный на латинском языке в конце XVI в. и оказавший влияние на Кепле ра, не только трактовал законы отражения и преломления света, но и давал поразительно точное для того времени описание стро ения глаза.
Как и в античности, в арабоязычном средневековье было не мало ученых-энциклопедистов, сделавших значительный вклад в различные науки. Среди них — среднеазиатский ученый аль-Бирут (973—1048), в произведениях которого трактовались вопро сы математики, астрономии, физики, географии, общей геоло гии, минералогии, ботаники, этнографии, истории и хронологии.
Рази (864— 925) написал «Книгу объемлющую», своего рода медицинскую энциклопедию, составленную на основе работ античных и арабо-язычных ученых с добавлениями автора. Рази весьма резко для своего времени говорил о чудесах, якобы творимых пророками, как об обмане и плутовстве, о вреде религиозных направлений и сект.
К наиболее ярким представителям ближневосточного средне вековья можно отнести Омара Хайяма (1048— 1131), великого иран ского ученого и значительного философа, великолепного поэта, автора всемирно известных четверостиший (рубай). В качестве уче ного Хайям больше всего сделал в математике. В алгебре он сис тематически изложил решение уравнений до третьей степени вклю чительно, написал «Комментарии» к «Началам» Евклида.
АбуАли ибн Сила (Авиценна) (980—1037) — философ, матема тик, астроном, врач, чей «Канон врачебной науки» снискал миро вую славу и представляет определенный познавательный интерес сегодня. На основе идей Аристотеля он создал своеобразную классификацию наук.
Эти и многие другие выдающиеся ученые арабского средне вековья внесли большой вклад в развитие медицины, в частности глазной хирургии, что натолкнуло на мысль об изготовлении из хрусталя линз для увеличения изображения. В дальнейшем это привело к созданию оптики. Арабы вплотную подошли к созданию химии.
В XV в. с разгрома Самаркандской обсерватории начинается период заката математических, физичес ких и астрономических знаний на Востоке и центр разработки проблем естествознания, математики переносится в Западную Европу.
Средневековая западная культура — специфический феномен. С одной стороны, продолжение традиций античности (созерцательность, склонность к абстрактному умозрительному те оретизированию, принципиальный отказ от опытного познания, признание превосходства универсального над уникальным), с дру гой стороны, разрыв с античными традициями: алхимия, астро логия, имеющие «экспериментальный» характер.
Последние века истории средневековья (XIV – XV вв.) ознаменованы возникновением интереса к познанию природы, изначально чуждого средневековой мысли. Предпосылкой данного явления послужили, прежде всего, новые переводы сочинений Аристотеля. Были возрождены основные натуралистические сочинения Аристотеля, а также труды, содержащие его методологию натуралистического опыта и наблюдения.
Первые рассуждения о необходимости опытного знания с использованием аристотелевской методологии в рамках средневековой философии принадлежит Роберту Гроссетесту (1175-1253). Однако главная роль в обращении средневековой учёности к опытному познанию и в развитии эмпирической методологии принадлежит ученику Гроссетеста Рождеру Бэкону (1214-1292). Бэкон различает 2 способа познания – с помощью доказательств и из опыта. При этом он указывает на ограниченность первого, основанного на умственных построениях, и на спасительность второго, дающего успокоение не только уму, но и душе. Опытная наука, согласно Бэкону, выступает в качестве критерия достоверности познания того или иного явления. Умозрительное как таковое, которое до сих пор составляло ядро схоластического метода, представляется Бэкону неудовлетворительным. Доказательство без обращения к опыту абстрактно, т.е. лишено связи с материалом познания и потому не защищено от ошибок.
Постепенно в учениях Гроссетеста, Бэкона и ряда других учёных позднего средневековья преодолевается бездна, разделявшая небесное и земное, божественное и тварное. Но несмотря не принципиально новые тенденции в развитии средневековой мысли, она непреодолимо далека от научного знания, которое обретает силу только в Новое время, потому что решает, по сути, старую задачу – укрепление церковного авторитета. Опыт здесь как никакая другая сфера деятельности делает более очевидным, убедительным и доступным для человека истины божественного Писания.
Реализация идей опытной науки Р. Гроссетеста, Р. Бэкона, «калькуляторов» и др. оставалась вопросом будущего. В частно сти, проведение экспериментов предполагало создание соответ ствующей экспериментальной техники, устройств, приборов и т. д. Но для развития техники и инженерного искусства требовались огромные материальные ресурсы, которые реально появились лишь в эпоху Возрождения. Создание новой техники, в свою оче редь, предполагало гораздо более широкое применение матема тических расчетов, использование прикладных математических моделей, которое стимулировало развитие математических иссле дований.
Первая научная революция произошла в период конца XV – XVI веков, в период, относящийся к эпохе Возрождения.
В эпоху Возрождения характер познавательной деятельности определялся прежде всего стремлением к свободе от авторитета церковных догматов. Особенность познавательного отношения к сущему связана, прежде всего, с пристальным вниманием к индивидуальному, т.е. сущему не в отношении к Творцу, но в его собственном неповторимом многообразии. Акцент всё больше смещается от вопроса о том, что есть сущее по замыслу Творца, к вопросу о том, каково сущее в своём природном проявлении. Отныне авторитетное слово церковных отцов кажется сковывающим и препятствующим познанию.
Основным методом познания в эпоху Возрождения становится опыт, подразумевающий союз разума и чувств, настроенных на созерцание природы, которая служит единственным источником подлинной мудрости.
Устремление к Богу, как и прежде представлявшее истинную цель человеческого существования на Земле, но приобретает своеобразный «деятельностный» характер. Это означало, что оно «должно быть реализовано в посюсторонних творческих усилиях, подтверждено земной судьбой и славой индивида, самораскрытием возможностей его человеческой природы».
Именно в это время появляется учение польского астронома Н. Коперника. Коперник обосновывает утверждение о том, что Земля не является центром мироздания. Таким образом, на смену геоцентрической (от греч. gé – земля) системы мира Птолемея приходит гелиоцентрическая (от греч. helios – солнце) система мира Н. Коперника.
С появлением учения Н. Коперника, можно сказать, наука впервые указала на то, какую существенную роль она может играть в решении мировоззренческих проблем. Гелиоцентрическая система мира Н. Коперника подорвала устоявшиеся догматы религиозного мировоззрения, которые опирались на считавшуюся в то время неопровержимой геоцентрическую систему мира Птолемея.
Однако «революционность» этого учения проявилась не только в борьбе с религиозными догматами. Можно заметить, что гелиоцентрическая система мира основывается на предположении о том, что истинное движение, оказывается, может обладать иной наглядностью, чем та, которая дает визуальное наблюдение (ведь мы наблюдаем движение Солнца вокруг Земли, а не наоборот), – это предположение по своей значимости можно расценивать как переворот в научном мышлении, переворот, открывающий перед разумом человека богатые перспективы.
«Наконец, следует подчеркнуть и то, что в отличие от птолемеевской астрономии, опиравшейся на аристотелевскую (качественную) механику, гелиоцентрическая система не имела прочной механической базы и стимулировала её создание. Она не столько завершала старые наблюдения, сколько стимулировала новые, ибо, устранив ряд прежних противоречий и несоответствий и продемонстрировав свою способность решать сложнейшие проблемы (например, вычислять расстояние между планетами было недоступно Птолемею), она оставила целый ряд вопросов открытыми. Именно эта открытость и делала её столь привлекательной для последующих исследований. Таким образом, в отличие от системы Птолемея система Коперника не завершала, а открывала новую эру исследований в астрономии».
Одним из сторонников учения Н. Коперника был Д. Бруно, который вообще отрицал наличие какого-либо центра вселенной. В учении Д. Бруно вселенная, будучи бесконечной, заключала в себе множество систем подобных нашей Солнечной системе.
Человек становится творцом, поднимаясь почти на один уро вень с Богом, ведь он наделен свободой воли и должен сам ре шать свою судьбу, способен творить, стать мастером, которому по силам любая задача. Отсюда и характерное для эпохи Возрож дения стремление познать принципы функционирования механиз мов, приборов, устройств и самого человека. В этой связи особый интерес представляют попытки Леонардо да Винчи (1452—1519) применить в анатомии, которой он занимался на протяжении всей своей жизни, знания из прикладной механики и найти соответ ствие между функционированием органов человека и животных и функционированием известных ему технических устройств, ме ханизмов.
Как и Р. Бэкон, Леонардо да Винчи считал, что «опыт никог да не ошибается, ошибаются только суждения ваши», и что для получения в науках достоверных выводов следует применять ма тематику, в которую он обычно включал и механику. Следует добавить, что механика мыслилась им еще не как теоретическая наука, а как чисто прикладное искусство конструирования различ ных машин и устройств. Леонардо да Винчи подошел к необходи мости органического соединения эксперимента и его математического осмысления, которое и составляет суть того, что в даль нейшем назовут современным естествознанием, наукой в собствен ном смысле слова.
Несмотря на значительное увеличение числа инженеров, стро ителей и ученых-практиков, идея о том, что законы природы мо гут быть описаны языком математики, исключительно медленно пробивала себе дорогу на протяжении всей эпохи Возрождения.
Вторая научная революция произошла ориентировочно в XVII веке, в эпоху Нового времени. Собственно говоря, именно эту эпоху и связывают с эпохой рождения современной науки, фундамент которой был заложен такими выдающимися учеными как Г. Галилей, И. Кеплер и И. Ньютон.
В учении Г. Галилея, применявшим научные методы познания, содержались основы – фундаментальные принципы и законы – классической механики (например, принцип существования инерциальных систем отсчета и закон свободного падения тел). Кроме того, Г. Галилей открыл законы колебания маятника, экспериментально нашел вес воздуха, установил вращение Солнца вокруг своей оси, обнаружил спутники у Юпитера. В своей научной деятельности Г. Галилей отстаивал взгляды Н. Коперника.
Выдающийся ученый И. Кеплер занимался исследованием небесной сферы и работал над составлением звёздных таблиц. И. Кеплер прославился, в первую очередь, формулировкой трех законов движения планет относительно Солнца, которые представляли собой обобщение данных астрономических наблюдений. Кроме того, он разработал теорию солнечных и лунных затмений, предложил несколько способов их предсказания, уточнил величину расстояния между Землей и Солнцем.
Научное наследие И. Ньютона весьма обширно. Он разработал, независимо от Г. В. Лейбница, дифференциальное и интегральное исчисление, которым успешно пользовался при решении сложнейших задач в механике. Ему принадлежит открытие законов динамики и закона всемирного тяготения. В своём главном сочинении «Математические начала натуральной философии», И. Ньютон возвел величественное здание механики, фундамент которого составили постулаты движения. В этой работе И. Ньютону удалось математически вывести все известные к тому времени факты механики земных и небесных тел, в том числе и кеплеровы законы движения планет.
Таким образом, к концу XVII века, благодаря ряду революционных открытий, была почти полностью построена классическая механика.
Этот успех науки оказал очень сильное воздействие на все духовные формы жизнедеятельности человека. В том числе – на его мировоззрение. Результаты классической механики легли в основу механистической картины мира, которая с единых позиций объясняла строение всего мироздания.
Основное содержание механистической картины мира можно выразить в следующих положениях.
Заметим, что такое понимание строения мира превращает свободу человека в фикцию. В этом плане очень показательны воззрения П. Гольбаха – французского материалиста XVIII века. «Наша жизнь – пишет он, – это линия, которую мы должны по повелению природы описать на поверхности земного шара, не имея возможности удалиться от неё ни на один момент». В конечном счёте, воля и разум человека предопределяются, по П. Гольбаху, взаимосвязями мельчайших материальных частиц. «Если бы мы были – далее пишет он, – в состоянии проследить вечную цепь, связывающую все причины с их следствиями, не теряя из виду ни одного из её звеньев, если бы мы могли распутать невидимые нити, приводящие в движение мысли, желания, страсти тех людей, которых называют могущественными в силу их поступков, то мы нашли бы, что тайными рычагами, которыми пользуется природа, чтобы приводить в движение духовный мир, в самом деле являются атомы. Неожиданная и в то же время необходимая встреча этих неразличимых глазом молекул, их соединение, сочетание, соотношение, брожение, мало-помалу модифицируя человека, часто без его ведома и вопреки ему самому заставляют его мыслить, желать, действовать определенным образом».
Иными словами, в мире, который представляют себе сторонники механистической концепции, нет ни свободы, ни случайности, ни творчества.
Этап механистического естествознания можно условно подразделить на две ступени — доньютоновскую и ньютоновскую, — связанные соответственно с двумя глобальными научными революциями, происходившими в XVI—XVII вв. и создавшими принципиально новое (по сравнению с античностью и средневековьем) понимание мира.
Доньютоновская ступень — и соответственно первая научная революция происходила в период Возрождения, и ее содержание определило гелиоцентрическое учение Н. Коперника.
Вторую глобальную научную революцию XVII в. чаще всего связывают с именами Галилея, Кеплера и Ньютона, который ее и завершил, открыв тем самым новую — посленьютоновскую ступень развития механистического естествознания.
Исходным пунктом познания, по Галилею, является чувственный опыт, который, однако, сам по себе не дает достоверного знания. Галилей первым показал, что опытные данные в своей первозданности вовсе не являются исходным элементом познания, что они всегда нуждаются в определенных теоретических предпосылках.
Главный труд Ньютона — «Математические начала натуральной философии». В этой и других своих работах Ньютон сформулировал понятия и законы классической механики, дал математическую формулировку закона всемирного тяготения, теоретически обосновал законы Кеплера (создав тем самым небесную механику), и с единой точки зрения объяснил большой объем опытных данных (неравенства движения Земли, Луны и планет, морские приливы и др.).
Кроме того, Ньютон — независимо от Лейбница — создал дифференциальное и интегральное исчисление как адекватный язык математического описания физической реальности.
С помощью метода Ньютона (метода принципов) были сделаны многие важные открытия в науках. На основе метода Ньютона в рассматриваемый период был разработан и использовался огромный «арсенал» самых различных методов. Это прежде всего наблюдение, эксперимент, индукция, дедукция, анализ, синтез, математические методы, идеализация и др. Все чаще говорили о необходимости сочетания различных методов.
Ньютон завершил построение новой революционной для того времени картины природы, сформулировав основные идеи, понятия, принципы, составившие механическую картину мира. При этом он считал, что «было бы желательно вывести из начал механики и остальные явления природы».
Несмотря на ограниченность, механическая картина мира оказала мощное влияние на развитие всех других наук на долгое время. Экспансия механической картины мира на новые области исследования осуществлялась в первую очередь в самой физике, но потом — в других областях знаний.
Однако по мере экспансии механической картины мира на новые предметные области наука все чаще сталкивалась с необходимостью учитывать особенности этих областей, требующих новых, немеханических представлений. Накапливались факты, которые все труднее было согласовывать с принципами механической картины мира. Она теряла свой универсальный характер, расщепляясь на ряд частнонаучных картин, начался процесс расшатывания механической картины мира. В середине XIX в. она окончательно утратила статус общенаучной.
Говоря о механической картине мира, необходимо отличать это понятие от понятия «механицизм». Если первое понятие обозначает концептуальный образ природы, созданный естествознанием определенного периода, то второе — методологическую установку. А именно — односторонний методологический подход, основанный на абсолютизации и универсализации данной картины, признании законов механики как единственных законов мироздания, а механической формы движения материи — как единственно возможной.
Таким образом, естествознание рассматриваемого этапа было механистическим, поскольку ко всем процессам природы прилагался исключительно масштаб механики. Стремление расчленить природу на отдельные «участки» и подвергать их анализу каждый по отдельности постепенно превращалось в привычку представлять природу состоящей из неизменных вещей, лишенных развития и взаимной связи.
Так сложился метафизический способ мышления, одним из выражений которого и был механицизм как своеобразная методологическая доктрина.
Механицизм есть крайняя форма редукционизма. Редукционизм (лат. reductio — отодвигание назад, возвращение к прежнему состоянию) — методологический принцип, согласно которому высшие формы могут быть полностью объяснены на основе закономерностей, свойственных низшим формам, т. е. сведены к последним (например, биологические явления — с помощью физических и динамических законов).
Само по себе сведение сложного к более простому в ряде случаев оказывается плодотворным — например, применение методов физики и химии в биологии. Однако абсолютизация принципа редукции, игнорирование специфики уровней (т. е. того нового, что вносит переход на более высокий уровень организации) неизбежно ведут к заблуждениям в познании.
Таким образом, небывалые успехи механики породили представление о принципиальной сводимости всех процессов в мире к механическим. Поэтому в XIX в. механика прямо отождествлялась с точным естествознанием. Ее задачи и сфера ее применяемости казались безграничными. Первую брешь в мире подобных представлений пробила максвелловская теория электромагнитных явлений, дававшая математическое описание процессов, не сводя их к механике.
Классическое естествознание XVII— XVIII вв. стремилось объяснить причины всех явлений (включая социальные) на основе законов механики Ньютона. В XIX в. ста ло очевидным, что законы ньютоновской механики уже не могли играть роли универсальных законов природы. На эту роль пре тендовали законы электромагнитных явлений. Была создана (Фарадей, Максвелл и др.) электромагнитная картина мира. Однако в результате новых экспериментальных открытий в области строе ния вещества в конце ХIХ — начале XX в. обнаруживалось мно жество непримиримых противоречий между электромагнитной картиной мира и опытными фактами. Это подтвердил «каскад» научных открытий.
В 1895—1896 гг. были открыты лучи Рентгена, радиоактив ность (Беккерель), радий (М. и П. Кюри) и др. В 1897 г. англий ский физик Дж. Томсон открыл первую элементарную частицу — электрон и понял, что электроны являются составными частями атомов всех веществ.
В 1911 г. английский физик Э. Резерфорд в экспериментах обнаружил, что в атомах существуют ядра, положительно заря женные частицы, размер которых очень мал по сравнению с раз мерами атомов, но в которых сосредоточена почти вся масса ато ма. Он предложил планетарную модель атома: вокруг тяжелого положительно заряженного ядра вращаются электроны. Но такая система из заряженных частиц согласно законам электродинамики не просуществовала бы и миллиардной доли секунды; поскольку электроны, вращаясь, должны были бы постоянно излучать энергию, замедляться и, в конце концов, падать на ядро. Этот парадокс в теории, вызвавший кризис всей науки в целом, стал отправной точкой более глубоких исследований и теоретических разработок в физике «микромира». Резерфорд открыл α- и β-лучи, предсказал существование нейтрона.
Немецкий физик М. Планк в 1900 г. ввел квант действия (по стоянная Планка) и, исходя из идеи квантов, вывел закон излучения, названный его именем. Было установлено, что испускание и поглощение электромагнитного излучения происходит дискрет но, определенными конечными порциями (квантами). Квантовая теория планка вошла в противоречие с теорией электродинамики Максвелла. Возникли два несовместимых представления о мате рии: или она абсолютно непрерывна, или она состоит из дискрет ных частиц.
Названные открытия опровергли представления об атоме, как последнем, неделимом «первичном кирпичике» ми роздания («материя исчезла»).
Н. Бор, предложивший на базе идеи Резерфорда и квантовой теории Планка свою модель атома (1913). Он предпо лагал, что электроны, вращающиеся вокруг ядра по нескольким стационарным орбитам, вопреки законам электродинамики не из лучают энергии. Электрон излучает ее порциями лишь при пере скакивании с одной орбиты на другую. Причем при переходе элек трона на более далекую от ядра орбиту происходит увеличение энергии атома, и наоборот.
Эта теория квантов замечательно объясняла термодинамику излучения и явление фотоэффекта. Объяснение опиралось на предположение, что само электромагнитное излучение должно обладать квантовой природой, оно должно состоять из частиц – фотонов – квантов электромагнитных волн. Иными словами, электромагнитные волны приобретали свойства частиц. (Кстати говоря, в 1905 г. А. Эйнштейн, дав объяснение явлению фотоэффекта – способности электромагнитного излучения выбивать с поверхности твёрдых тел электроны – был удостоен Нобелевской премии.).
Будучи исправлением и дополнением модели Резерфорда, модель Н. Бора вошла в историю атомной физики как квантовая модель атома Резерфорда—Бора.
Таким образом, в отличие от классических представлений физика «микромира» оказалась квантованной.
А. Эйнштейн создал сначала специальную (1905), а затем и общую (1916) теорию относительности. В целом его теория основывалась на том, что в отличие от механики Нью тона, пространство и время не абсолютны. Они органически свя заны с материей, движением и между собой.
В специальной теории относительности А. Эйнштейн установил математическую связь пространственно-временных характеристик объекта с его движением относительно наблюдателя.
В механистической картине мира понятия пространства и времени рассматривались вне связи со свойствами движущейся материи. Пространство было абсолютно и существовало независимо от материального мира, наподобие некоего вместилища. Время тоже было абсолютно и существовало независимо как от пространства, так и от материи. В специальной же теории относительности обособленные понятия пространства и времени объединились в целостный «пространственно-временной континуум». Теперь у объекта, разогнавшегося до скорости близкой к скорости света, линейные размеры укорачивались, масса возрастала, а внутреннее время жизни, соответственно, увеличивалось.
В общей теории относительности пространственно-временные свойства мира, в конечном итоге, определялись гравитационным полем. Ибо именно благодаря влиянию тел с огромными массами происходит искривление путей движения световых лучей.
Сам Эйнштейн суть теории относительности выразил так: «Рань ше полагали, что если бы из Вселенной исчезла вся материя, то пространство и время сохранились бы, теория относительности утверждает, что вместе с материей исчезли бы пространство и время». При этом четырехмерное пространство-время, в котором отсутствуют силы тяготения, подчиняется соотношениям неэвк лидовой геометрии.
Таким образом, теория относительности показала неразрыв ную связь между пространством и временем (она выражена в еди ном понятии пространственно-временного интервала), а также между материальным движением, с одной стороны, и его пространственно-временными формами существования — с другой. Определение пространственно-временных свойств в зависимости от особенностей материального движения («замедление» време ни, «искривление» пространства) выявило ограниченность пред ставлений классической физики об «абсолютном» пространстве и времени, неправомерность их обособления от движущейся мате рии.
В 1924 г. было сделано еще одно крупное научное открытие. Французский физик Луи де Бройль высказал гипотезу о том, что частице материи присуще и свойства волны (непрерывность), и дискретность (квантовость). Тогда, отмечал автор гипотезы, становилась понятной теория Бора. Вскоре, уже в 1925—1930 гг. эта гипотеза была подтверждена экспериментально в работах Шредингера, Гейзенберга, Борна и других физиков. Это означало пре вращение гипотезы де Бройля в фундаментальную физическую теорию — квантовую механику. Таким образом, был открыт важ нейший закон природы, согласно которому все материальные мик рообъекты обладают как корпускулярными, так и волновыми свой ствами (явление корпускулярно-волнового дуализма).
Немецкий физик В. Гейзенберг сформулировал соотношение неопределенностей (1927). Этот принцип устанавливает невозможность — вследствие противоречивой, корпускулярно-волновой природы микрообъек тов — одновременно точного определения их координаты и им пульса (количества движения). Стало быть, согласно принципу неопределённости, невозможно точно предвидеть будущее. Принцип неопределенности стал одним из фундаментальных принципов квантовой механики.
Все вышеназванные научные открытия кардинально измени ли представление о мире и его законах, показали ограниченность классической механики. Последняя не исчезла, но обрела четкую сферу применения своих принципов — для харак теристики медленных движений и больших масс объектов мира.
Так, отчетливо обнаружилась зависимость научного знания от применяемых субъектом средств и методов познания. Иными словами, граница, разделяющая субъект и объект познания, в какой-то степени размылась.
В классическом естествознании XVII – XIX веков познающий субъект был полностью устранен из научной картины мира. Действительность изображалась как бы «сама по себе», независимо от того, кому и каким образом она раскрылась. По одну сторону существовал «объективный мир» – мир объектов познания, по другую сторону – «субъективный мир» – мир субъекта познания, включавший в себя и техническую аппаратуру, и накопленные знания, и методы исследования. Такая форма познания считалась «узаконенной» ещё со времён Р. Декарта. Именно Р. Декарт в своих философских размышлениях выделяет в мире наличие двух субстанций: мыслящей и протяженной. Причём согласно его воззрениям протяженное не мыслит, а мыслящее не имеет протяжения. Поэтому исследование вещей в пространстве не должно затрагивать сознания, а значит, и познающего субъекта. Но в XX веке развитие науки разрушило эту форму познания. Теперь субъект с помощью приборов, проникая в «микромир», оказывал очень сильное воздействие на изучаемые явления. И, конечно, картина процесса полностью менялась. С точки зрения исследователя познавать теперь означало не «наблюдать со стороны», а активно вмешиваться. И чем более точными требовались результаты, тем более энергичным оказывалось это вмешательство.
В неклассическом естествознании описанию подлежит не то, что существовало бы вне познающего субъекта, а то, что получается в результате взаимодействия субъекта с тем, что он познает.
Можно заметить, что присутствие субъекта познания (наблюдателя) имеется и в теории относительности.
Кроме этого, развитие неклассического естествознания существенно изменило концепцию детерминизма. Детерминизм (determino – определяю) – это учение об определяемости всех происходящих в мире процессов. Законы, которые были сформулированы в классической механике, имели универсальный характер: они относились ко всем без исключения объектам. Предсказания, выведенные из такого закона, имели достоверный и однозначный характер. Случайность, в сущности, исключалась из природы и общества.
В естествознании XX века взгляд на природу случайности коренным образом изменился. В. Гейзенберг, сформулировавший принцип неопределённости, в сущности, заложил случайность в основу мироздания. Оказывается, достоверные и однозначные законы, которым подчиняются тела в «макромире», основываются на случайной природе явлений в «микромире».
Этап зарождения и формирования эволюционных идей — с начала 30-х гг. XIX в. до конца XIX — начала XX в.
Уже с конца XVIII в. в естественных науках (в том числе и в физике, которая выдвинулась на первый план) накапливались факты, эмпиричес кий материал, которые не «вмещались» в механическую картину мира и не объяснялись ею. «Подрыв» этой картины мира шел главным образом с двух сторон: во-первых, со стороны самой физики и, во-вторых, со стороны геологии и биологии.
В физике активизировались иссле дования в области электрического и магнитного полей. Особенно большой вклад в эти исследования внесли английские ученые М. Фарадей (1791—1867) и Д. Максвелл (1831—1879). Благодаря их усилиям стали формироваться не только корпускулярные, но и континуальные («сплошная среда») представления.
Фарадей обнаружил взаимосвязь между электричеством и магнетизмом, ввел понятия электрического и магнитного полей, выдвинул идею о существовании электромагнитного поля. Максвелл создал электродинамику и статистическую физику, построил теорию электромагнитного поля, предсказал существование электромагнитных волн, выдвинул идею об электромагнитной природе света. Тем самым материя предстала не только как вещество (как в механической картине мира), но и как электромагнитное поле.
Надо заметить, что в отличие от классической механики, использовавшей принцип дальнодействия, здесь, в электродинамике, теория строится на основе принципа близкодействия, согласно которому передача энергии осуществляется от точки к точке с конечной скоростью. В работах М. Фарадея, а затем и Д. К. Максвелла роль такого переносчика энергии была отведена электромагнитному полю.
Успехи электродинамики привели к созданию электромагнитной картины мира, которая объясняла более широкий круг явлений и более глубоко выражала единство мира, поскольку электричество и магнетизм объяснялись на основе одних и тех же законов (законы Ампера, Ома, Био—Савара—Лапласа и др.). Поскольку электромагнитные процессы не редуцировались к механическим, то стало формироваться убеждение в том, что основные законы мироздания — не законы механики, а законы электродинамики. Механистический подход к таким явлениям, как свет, электричество, магнетизм, не увенчался успехом, и электродинамика все
чаще заменяла механику.
Что касается второго направления изменения механической картины мира, то его начало связано с именами английского гео лога Ч. Лайеля (1797—1875) и французскими биологами Ж Б. Ла-марком (1744—1829) иЖ Кювье(1769-1832).
Ч. Лайель в своем главном труде «Основы геологии» (1830—1833) разработал учение о медленном и непрерыв ном изменении земной поверхности под влиянием постоянных геологических факторов. Ч. Лайель — один из основоположников актуалистического метода в естествознании, суть которого в том, что на основе знания о настоящем делаются выводы о прошлом (т. е. настоящее — ключ к прошлому). Однако Земля для Лайеля не развивается в определенном направлении, она просто изменяется случайным, бессвязным образом. Причем изменение — это у него лишь постепенные количественные изменения, без скачка, без перерывов постепенности, без качественных изменений. А это ме тафизический, «плоскоэволюционный» подход.
Ж. Б. Ламарк создал первую целостную концепцию эволю ции живой природы. По его мнению, виды животных и растений постоянно изменяются, усложняясь в своей организации в резуль тате влияния внешней среды и некоего внутреннего стремления всех организмов к усовершенствованию. Провозгласив принцип эволюции всеобщим законом развития живой природы, Ламарк, однако, не вскрыл истинных причин эволюционного развития.
В отличие от Ламарка Ж. Кювье не признавал изменяемости видов, объясняя смену ископаемых фаун так называемой «теори ей катастроф», которая исключала идею эволюции органического мира. Кювье утверждал, что каждый период в истории Земли за вершается мировой катастрофой — поднятием и опусканием материков, наводнениями, разрывами слоев и др. В результате этих катастроф гибли животные и растения, и в новых условиях по явились новые их виды, не похожие на предыдущие. Причину катастроф он не указывал, не объяснял.
Итак, уже в первые десятилетия XIX в. было фактически под готовлено «свержение» метафизического в целом способа мышления, господствовавшего в естествознании. Особенно этому способствовали три великих открытия: создание клеточной теории, открытие закона сохранения и превращения энергии и разработка Дарвиным эволюционной теории.
Теория клетки была создана немецкими учеными М. Шлейденом и Т. Шванном в 1838—1839 гг. Клеточная теория доказала внутреннее единство всего живого и указала на единство происхождения и развития всех живых существ. Она утвердила общность происхождения, а также единство строения и развития растений и животных.
Открытие в 40-х гг. XIX в. закона сохранения и превращения энергии (Ю. Майер, Д. Джоуль, Э. Ленц) показало, что признававшиеся ранее изолированными так называемые «силы» — теплота, свет, электричество, магнетизм и т. п. — взаимосвязаны, переходят при определенных условиях одна в другую и представляют собой лишь различные формы одного и того же движения в природе. Энергия как общая количественная мера различных форм движения материи не возникает из ничего и не исчезнет, а может только переходить из одной формы в другую.
Теория Ч. Дарвина окончательно была оформлена в его главном труде «Происхождение видов путем естественного отбора» (1859). Эта теория показала, что растительные и животные организмы (включая человека) — не Богом созданы, а являются результатом длительного естественного развития (эволюции) органического мира, ведут свое начало от немногих простейших существ, которые в свою очередь произошли от неживой природы. Тем самым были найдены материальные факторы и причины эволюции — наследственность и изменчивость — и движущие факторы эволюции — естественный отбор для организмов, живущих в «дикой» природе, и искусственный отбор для разводимых человеком домашних животных и культурных растений.
Впоследствии теорию Дарвина подтвердила генетика, пока зав механизм изменений, на основе которых и способна работать теория естественного отбора. В середине XX в., особенно в связи с открытием в 1953 г. Ф. Криком и Дж. Уотсоном структуры ДНК, сформировалась так называемая систематическая теория эволюции, объединившая классический дарвинизм и до стижения генетики.
Постнеклассическая наука формируется в 50-х годах XX в. Этому способствуют революция в хранении и получении знаний (компьютеризация науки), невозможность решить ряд научных задач без комплексного использования знаний различных научных дисциплин, без учета места и роли человека в исследуемых системах.
Так, в 1947 г. Уолтер Браттейн, Джон Бардин и Уильям Шокли открыли свойства полупроводника - управление большими токами при помощи малых. Так появился транзистор - прибор, который состоял из пары p-n переходов. Его изобретение привело к появлению микросхем и микропроцессоров - основы для современных компьютеров и радиоэлектронной аппаратуры и т.д.
В 1953 г. Фрэнсис Крик и Джеймс Уотсон предложили трехмерную структуру молекулы ДНК. Вопрос о том, что и как записано в ДНК, ускорил расшифровку генетического кода. Осознание того, что гены - это ДНК, универсальный носитель генетической информации, привело к появлению генной инженерии.
Проблема клонирования животных была решена группой Яна Вильмута (Wilmut) в 1997, когда родилась овца по имени Долли - первое животное, полученное из ядра взрослой соматической клетки. В дальнейшем были проведены успешные эксперименты по клонированию различных млекопитающих с использованием ядер, взятых из взрослых соматических клеток животных (мышь, коза, свинья, корова).
Внесение эволюционных идей в область химических исследований привело к формированию нового научного направления - эволюционной химии. Так, на основе ее открытий, в частности разработки концепции саморазвития открытых каталитических систем, стало возможным объяснение самопроизвольного (без вмешательства человека) восхождения от низших химических систем к высшим.
Научные открытия:
40-е гг. – телевидение, транзисторы, компьютеры, радар, ракеты, атомная бомба, синтетические волокна, пенициллин;
50-е гг. – водородная бомба, искусственные спутники Земли, реактивный пассажирский самолет, электроэнергетическая установка на базе ядерного реактора, станки с числовым программным управлением (ЧПУ);
60-е гг. – лазеры, интегральные схемы, спутники связи, скоростные экспрессы.
70-е гг. – микропроцессоры, волоконно-оптическая передача информации, промышленные роботы, биотехнология;
80-е гг. – сверхбольшие и объемные интегральные схемы, сверхпрочная керамика, компьютеры пятого поколения, генная инженерия, термоядерный синтез.
Естествознание конца XX века характеризуется рядом специфических черт, которые позволяют говорить об уже начавшемся повороте к новому этапу его развития. Этот этап, получивший название постнеклассического (или неонеклассического), был вызван не столько проблемами физики "переднего края" (микромир, космос), сколько острой необходимостью понять сложные экономические, социально-политические, общественные процессы, инициированные научно-техническим прогрессом. Ввиду того, что последствия этого прогресса оказались далеко не однозначными, более того, начали угрожать человечеству (ядерная, экологическая катастрофа, деградация культуры и человеческой психики), потребовалась научно-обоснованная реакция общества на эти негативные последствия.
Для выполнения этого социального "заказа", наука должна была перейти к изучению больших и очень сложных систем, какими являются человек, биосфера, общество и т.п. Для анализа таких систем ученым пришлось отказаться от аналитического подхода к изучаемым объектам, основанного на все большем и большем "погружении" в глубь его структуры. Основными методами исследования становятся синтетические методы, концентрирующие внимание на специфических особенностях поведения сложных саморазвивающихся систем, пронизанных многочисленными нелинейными обратными связями между подсистемами.
Одним из первых применил такой синтетический метод основоположник кибернетики Н. Винер. Развития системного подхода и его применение к сложноструктурированным объектам привело, в конце концов, к созданию нового направления в естествознании – синергетике – теории о самоорганизации и развитии сложных систем любой природы, в основу которой были положены работы Германа Хакена, Ильи Пригожина и других.
Теория о самоорганизации сложных систем выросла на почве термодинамики, которая начала складываться с середины XIX века. Этот раздел физики изучает свойства макроскопических систем в состоянии термодинамического равновесия и процессы перехода из одного состояния в другое. Примечательно, что в центре внимания термодинамики стоят системы, развитие которых характеризуются необратимостью. Иными словами, время здесь имеет строго определенную направленность. Например, законы классической механики остаются справедливыми и для тех процессов, время которых обращено вспять. В термодинамике же эта операция со временем неосуществима, поскольку она нарушает один из фундаментальных её законов, согласно которому термодинамические системы всегда изменяются в сторону увеличения энтропии (меры беспорядка). Очевидно, что подобные системы имеют необратимый характер.
Такая же черта, как необратимость свойственна и эволюционным процессам в биосистемах, и, в частности, она присутствует в теории Дарвина о происхождении новых видов растений и животных. Однако если в термодинамических системах процесс идёт в сторону дезорганизации, то в биосистемах эволюционные процессы, напротив, сопровождаются усложнением их организации. Одна из причин такого положения дел заключается в том, что термодинамические системы являются изолированными, замкнутыми системами, которые не обмениваются с внешней средой ни энергией, ни веществом, ни информацией (разумеется, такие системы являются научной абстракцией), в то время как биосистемы всегда являются открытыми, ибо они постоянно взаимодействуют с внешней средой.
В центре внимания синергетики стоят открытые системы, способные обмениваться с внешней средой энергией, веществом и информацией. И граница, отделяющая биосистемы от систем неживой природы, размывается.
Оказывается, открытые системы способны к самоорганизации, и биологические организмы тому пример. Однако и в неживой природе существует множество систем, способных к самоорганизации. Примером такой системы является лазер, с помощью которого получают мощное оптическое излучение. Хаотичные колебательные движения составляющих его частиц, благодаря поступлению энергии извне, приводятся в согласованное движение, из-за чего мощность лазерного излучения во много раз увеличивается.
Самоорганизующиеся системы, помимо того, что они должны быть открытыми, характеризуются следующими особенностями:
Разумеется, для того, чтобы в самоорганизующейся системе образовался новый, более сложный порядок (и, соответственно, энтропия системы уменьшилась), необходим постоянный приток энергии извне.
Таким образом, синергетический подход позволяет создать общую теорию эволюции как в живой, так и в неживой природе.
А поскольку самоорганизация свойственна как материальным, так и духовным системам, то существование общего подхода дало возможность сблизить естественные и гуманитарные дисциплины.
Огромную роль для этого сближения сыграл принцип коэволюции, который гласит, что эволюционные процессы, прослеживаемые на природном и духовном уровнях, тесно взаимосвязаны между собой.
Этот принцип, в частности, лег в основу социобиологии – науки, образованной на стыке гуманитарных и естественно–научных дисциплин. (Её основоположником считается американский учёный Э. Уилсон, который в 1975 г. выпустил в свет книгу «Социобиология: новый синтез».) С точки зрения социобиологии человек состоит из биологической и социальной компоненты; первая компонента изучается в естествознании, вторая – в гуманитарном познании. И задача, которую видит перед собой социобиология, заключается в том, чтобы дать наиболее полное описание природно-биологических основ жизнедеятельности человека и в том, чтобы объяснить эволюцию культуры изменениями на биологическом уровне. А взаимосвязь природного и социального в человеке обозначается здесь как взаимосвязь генно-культурной коэволюции. (Один из главных тезисов социобиологии звучит так: каждая форма социального поведения имеет генетическую основу, которая «принуждает» индивидов действовать так, чтобы обеспечить максимальный успех для себя и сообщества.)
Объектами познания классической науки были простые системы, состоящие из ограниченного набора элементов. Объектами познания неклассической науки были сложные системы (например, термодинамические системы). В постнеклассической же науке внимание учёных всё больше и больше стали привлекать исторически развивающиеся системы, которые с течением времени способны формировать всё более новые уровни своей организации. Причём возникновение каждого нового уровня сопровождается воздействием на ранее сформировавшиеся уровни, что приводит к изменению композиции их элементов.
Добавим также, что в современной науке теперь стали изучаться «человекоразмерные» системы, к которым, в частности, относятся медико-биологические системы, экологические системы или, например, система «человек – машина».
К особенностям нынешнего этапа в развитии науки можно отнести и наметившуюся тенденцию к сближению природного, объективного мира и мира человека. Причём это сближение осуществляется как со стороны естественно–научных дисциплин, так и со стороны гуманитарных дисциплин. И свидетельством тому является, например, широко распространившийся в естествознании ХХ века так называемый «антропный принцип», согласно которому Вселенная, описываемая теорией, должна теперь включать в себя, хотя бы как возможность, появление человека – своего наблюдателя.
Вопросы, выражающие стремление человека выявить закономерности и движущие силы развития науки, впервые более-менее отчетливо были сформулированы в Новое время, в тот период, когда стала формироваться классическая наука.
В эту эпоху выделились два философских направления: одним из этих направлений был эмпиризм (empeiria – опыт), который основывал познание на опыте. У истоков его стоял английский философ и естествоиспытатель Ф. Бэкон. Другое направление получило название рационализм (ratio – разум), который основывал познание на разуме. У истоков этого направления стоял французский философ и математик Р. Декарт.
В учении Ф. Бэкона главное препятствие на пути познания заключалось не в предметах «внешнего мира», а в уме человека. В трактате "Новый органон" (1620) он провозгласил целью науки увеличение власти человека над природой, предложил реформу научного метода - очищение разума от заблуждений ("идолов", или "признаков"), обращение к опыту и обработка его посредством индукции, основа которой - эксперимент.
Ф. Бэкон выделил четыре вида заблуждений, которые искажали процесс познания. Во-первых, это так называемые «призраки рода» – заблуждения, которые обусловлены несовершенством человеческой природы. (Так, например, человеческий ум склонен приписывать вещам большúй, чем есть в действительности, порядок, – из-за чего, по мнению мыслителя, и появилась идея о том, что «в небе любое движение должно всегда происходить по окружностям и никогда – по спиралям».) Во-вторых, это «призраки пещеры» – заблуждения, которые обусловлены субъективным, внутренним миром человека. Каждый из нас, помимо общих заблуждений, свойственных человеческому роду, имеет свою собственную пещеру, создаваемую под влиянием других людей, книг и воспитания; люди, как правило, ищут знаний в своих малых мирах, а не в большом, общем для всех мире. В-третьих, это так называемые «призраки рынка» – заблуждения, которые обусловлены некритичным отношением к употребляемым словам. Неправильные слова искажают знания и нарушают естественную связь разума и вещей. (Так, например, у человека есть склонность давать имена несуществующим вещам, о чём, в частности, свидетельствует пресловутая идея судьбы.) И, наконец, в-четвертых, это так называемые «призраки театра» – заблуждения, которые обусловлены слепой верой в авторитеты и ложные учения. Ведь «истина, – как говорит мыслитель, – дочь времени, а не авторитета».
Бэкон считает, что только математика достоверна и несомненна и с помощью ее необходимо проверять все остальные науки. Она же и самая легкая из наук, ибо она «доступна уму каждого». Благодаря при менению математики «наука, полная сомнений, мнений и неяс ных мест, может быть удостоверена и достичь очевидности и ис тинности». Но для получения истинных знаний одних только математических доказательств недостаточно. Для лучшего пони мания и устранения сомнений необходим опыт.
В понимании Бэкона, для науки важны как «светоносные» опыты, поставленные с целью открытий новых свойств явлений, их причин, или аксиом, дающих материал для последующего более полного и глубокого теоретического понимания, так и «плодоносные» опыты – имеющие реальное практическое значение в улучшении жизни людей.
Несколько другой подход разработал философ Р. Декарт.
Главным орудием познания он считал ум человека, и что из истинных и ясных предпосылок всегда путём дедуктивного метода логически можно выводить только истинные знания. В своих размышлениях Р. Декарт выделил такие качества истины, как ясность и отчетливость. Истина – это то, в чём мы не сомневаемся.
Именно такими истинами обладает математика; поэтому, по мнению мыслителя, она и смогла превзойти все другие науки. И, стало быть, чтобы найти правильный путь познания, следует обратиться к методам, применяемым в математических дисциплинах.
Любой тип исследования должен быть устремлён к максимальной ясности и отчетливости, достигнув которого оно уже не будет нуждаться в дополнительных подтверждениях.
«Под методом, – писал Р. Декарт, – я разумею достоверные и легкие правила, строго соблюдая которые человек никогда не примет ничего ложного за истинное и, не затрачивая напрасно никакого усилия ума, но постоянно шаг за шагом приумножая знания, придет к истинному познанию всего того, что он будет способен познать».
Формулируя эти правила, мыслитель явное предпочтение отдавал методу дедукции. Во всех областях знания человек должен идти от ясных, отчетливых (самоочевидных) принципов к их следствиям. Таким образом, истину устанавливает не опыт, не эксперимент, а разум. Истинные знания проходят через испытание разумом, который убеждается в их достоверности. А учёный – это человек, «правильно» применяющий свой ум.
Первое правило - это правило очевидности. Декарт формулирует следующим образом: "Никогда не принимать ничего на веру, в чем с очевидностью не уверен; иными словами, старательно избегать поспешности и предубеждения и включать в свои суждения только то, что представляется моему уму столь ясно и отчетливо, что никоим образом не может дать повод к сомнению". Умственное действие, посредством которого достигается очевидность - интуитивное действие, или интуиция. Со слов Декарта это не вера в шаткое свидетельство человеческих чувств и не обманчивое суждение беспорядочного воображения, но прочное понятие ясного и внимательного ума, порожденная лишь естественным светом разума и благодаря своей простоте более достоверное, чем сама дедукция. Итак, речь идет о действии, которое служит себе и основой, и подтверждением, ибо оно опирается ни на что иное, как на взаимную прозрачность интуитивного действия.
Второе правило: "Разделять каждую проблему, избранную для изучения, на столько частей сколько возможно и необходимо для наилучшего ее решения".
Цель третьего правила: "Располагать свои мысли в определенном порядке, начиная с предметов простейших и легко познаваемых, и восходить мало-помалу, как по ступеням, до познания наиболее сложных, допуская существование порядка даже среди тех, которые в естественном ходе вещей не предшествуют друг другу". Здесь имеется в виду синтез, который должен отталкиваться от элементов абсолютных, независимых от других, продвигаясь к элементам относительным и зависимым, открывая дорогу цепи аргументов, освещая сложные связи.
Четвертое правило: "Делать повсюду перечни настолько полные и обзоры столь всеохватывающие, чтобы быть уверенным, что ничего не пропущено". Перечень контролирует полноту анализа, а обзор - корректность синтеза.
Выше изложенные правила просты. Они подчеркивают необходимость полного осознания этапов, на которое распадается любое строгое исследование. Они являются моделью знания именно потому, что ясность и отчетливость защищают от возможных ошибок или поспешных обобщений.
Оба мыслителя, несмотря на очевиднейшие расхождения во взглядах, единодушно придерживались того мнения, что наука, разработав для себя определенные приёмы исследования природы, сможет, наконец-то, уверенно вступить на путь истинного познания, и, стало быть, эпоха заблуждений и тщетных поисков уйдёт в прошлое. Таким образом, и Р. Декарт, и Ф. Бэкон видели свою задачу в том, чтобы найти и разработать правильный метод познания природы.
Термин «логический позитивизм» встречается довольно редко, чаще используется «неопозитивизм» или «аналитическая философия». Начинает складываться данное течение во втором десятилетии XX в. У истоков стоят такие мыслители, как Бертран Рассел, Людвиг Витгенштейн, Мориц Шлик, Рудольф Карнап и др.
Неопозитивисты самое пристальное внимание обратили на такой феномен, как язык. Они полагали, что причина большинства затруднений в теории познания - в неправильном использовании языка. Правильное использование языка даст возможность либо вообще избежать ошибок, либо свести к минимуму ущерб от них.
Положив философское, логическое, семантическое и т.п. исследования языка в основу своих поисков, неопозитивисты принялись за работу над многими проблемами методологии науки.
Очевидно, что в науке немалую роль играют утверждения гипотетического характера, которые могут оказаться как истинными, так и ложными.
Но тогда, если признать роль случайности и неопределенности в науке, появляются вопросы:
Ответ на первый вопрос. Р. Карнап отмечает, что научно приемлемым высказыванием может быть предложение, все слова которого имеют чёткое значение, а слова в предложении связаны в соответствии с правилами логики. Слова получают значения из предметов, явлений, процессов и т.п., для обозначения которых они служат. Из слов, имеющих значение, строятся «протокольные предложения», т.е. предложения, содержащие информацию, однозначно соотносимую с данными органов чувств («в этой комнате 3 окна»). Значение, согласно Карнапу, придаётся органами чувств и логикой – для одних слов можно просто увидеть их эквиваленты («стол», «окно»), другие слова можно привести к видимым эквивалентам («энергия», «давление»).
Второй вопрос. Установление истинности, как правило, обозначается термином верификация. Верифицировать научное высказывание можно, сравнив его содержание с действительностью либо прямо («данное окно имеет прямоугольную форму»), либо опосредованно («атмосферное давление сегодня составляет 756 мм. рт. ст.» -> «Стрелка барометра сегодня остановилась у цифры 756»). Но принимать для проверки можно лишь высказывания, отвечающие ряду условий.
Процесс верификации высказывания проходит в два этапа: выяснение, достойно ли высказывание какого-либо освидетельствования, затем сравнение высказывания с информацией, полученной от органов чувств. Результатом является отнесения высказывания либо к классу истинных, либо к классу ложных.
Суть концепции неопозитивистов можно выразить в следующих положениях:
1) учёный выдвигает гипотезу, и из неё дедуктивным путём выводит следствия, а затем сопоставляет их с эмпирическими данными;
2) та гипотеза, которая противоречит эмпирическим данным, отбрасывается, а та, которая подтверждается, приобретает статус научного знания;
3) смысл всем утверждениям научного характера придаёт их эмпирическое содержание;
4) для того чтобы быть научными, утверждения обязательно должны соотноситься с опытом и подтверждаться им (принцип верификации).
Р. Карнап утверждал, что в науке нет окончательных истин, поскольку все гипотетические утверждения могут иметь лишь ту или иную степень истинности. «Никогда нельзя достигнуть полной верификации закона, – писал он, – фактически мы вообще не должны говорить о «верификации» – если под этим словом мы понимаем окончательное установление истинности».
Таким образом, в воззрениях неопозитивизма именно стадия подтверждения, а не открытия, может и должна находиться под рациональным контролем.
Особенности этого философского направления. Сюда относится, прежде всего, отрицание традиционной философии, или "метафизики", что многими критиками неопозитивизма признается чуть ли не основной его отличительной особенностью. Логический позитивист либо отрицает существование мира вне чувственных переживаний, либо считает, что о нем ничего нельзя сказать. Другой характерной особенностью неопозитивизма является его антиисторизм и почти полное пренебрежение процессами развития. Если мир представляет собой совокупность чувственных переживаний и лишенных связи фактов, то в нем не может быть развития, ибо развитие предполагает взаимосвязь и взаимодействие фактов, а это как раз отвергается.
Методологическая концепция логического позитивизма начала разрушаться почти сразу же после своего возникновения. Причем это разрушение происходило не вследствие внешней критики, а было обусловлено внутренней порочностью концепции. Попытки устранить эти пороки, преодолеть трудности, порожденные ошибочными гносеологическими предпосылками, поглощали все внимание логических позитивистов.
Особенно активно проблему роста (развития, изменения) знания разрабатывали, начиная с 60-х гг. XX столетия, сторонники постпозитивизма, течения философско-методологической мысли XX в., пришедшего в 60-х гг. на смену неопозитивизму (логическому позитивизму). Постпозитивизм исторически восходит к работам «позднего» К. Поппера и последующих представителей «философии науки» (Т. Куна, И. Лакатоса, П. Фейерабенда, Ст. Тулмина и др.).
Основные черты данного течения:
а) отсутствие абсолютизации формальной логики и ограничение ее притязаний;
б) активное обращение к истории науки как диалектическому процессу;
в) переключение усилий с анализа формальной структуры «готового», «ставшего» научного знания на содержательное изучение его динамики, изменения, развития, его противоречий;
г) отказ от каких бы то ни было жестких разграничений — эмпирии и теории, науки и философии, науки и вненаучных форм знания и т. п., а попытки гибко сочетать их;
д) стремление представить общий механизм развития знания как единство количественных («нормальная наука») и качественных изменений (научные революции);
е) анализ социокультурных факторов возникновения и развития науки;
ж) резкое изменение отношения к философии, подчеркивание ее роли как одного из важных факторов научного исследования;
з) замена верификации фальсификацией — методологической процедурой, посредством которой устанавливается ложность гипотезы или теории в результате ее эмпирической проверки (в наблюдении, измерении или эксперименте).
Обратившись лицом к истории, развитию науки (а не только к формальной структуре), представители постпозитивизма стали строить различные модели этого развития, рассматривая их как частные случаи общих эволюционных процессов, совершающихся в мире.
Таким образом, в постпозитивизме происходит существенное изменение проблематики философских исследований: если логический позитивизм основное внимание обращал на формальный анализ структуры готового научного знания, то постпозитивизм главной своей проблемой делает понимание роста, развития знания. В связи с этим представители постпозитивизма вынуждены были обратиться к изучению истории возникновения, развития и смены научных идей и теорий. Первой такой концепцией стала концепция роста знания К. Поппера.
Поппер рассматривает знание (в любой его форме) не только как готовую, ставшую систему, но также и как систему изменяющуюся, развивающуюся. Этот аспект анализа науки он и предста вил в форме концепции роста научного знания. Поппер отчетливо осознает, что выдвижение на первый план изменения научного знания, его роста и прогресса может в некоторой степе ни противоречить распространенному идеалу науки как система тизированной дедуктивной системы.
Однако при всей несомненной важности и притягательности указанного идеала к нему недопустимо сводить науку в ее целос тности, элиминировать такую существенную ее черту, как эволю ция, изменение, развитие. Но не всякая эволюция означает рост знания, а последний не может быть отождествлен с какой-либо одной (например, количественной) характеристикой эволюции.
Для Поппера рост знания не является повторяющимся или кумулятивным процессом, он есть процесс устранения ошибок, «дарвиновский отбор». Говоря о росте знания, он имеет в виду не простое накопление наблюдений, а повторяющееся ниспроверже ние научных теорий и их замену лучшими и более удовлетвори тельными теориями. Согласно Попперу, «рост знаний идет от ста рых проблем к новым проблемам, посредством предположений и опровержений». При этом «основным механизмом роста знаний остается именно механизм предположений и опровержений».
Таким образом, рост научного знания состоит в выдвижении смелых гипотез и наилучших (из возможных) теорий, которые затем подвергаются различным попыткам их ниспровержения – именно так и решаются научные проблемы.
Теория же, которая неопровержима никаким мыслимым событием, по убеждению К. Поппера, не является научной (это так называемый принцип фальсификации). Иными словами, неопровержимость представляет собой не достоинство теории (как часто думают), а её порок. Сам мыслитель считает, что «хорошая» научная теория должна содержать в себе запреты на появление определенных событий; и чем более теория запрещает, тем она лучше, поскольку такая теория более проверяема, в большей степени опровергаема и подвержена, так сказать, большему риску.
Рост научного знания осуществляется мето дом проб и ошибок и есть не что иное, как способ выбора теории в определенной проблемной ситуации — вот что делает науку раци ональной и обеспечивает ее прогресс. Поппер указывает на некоторые сложности, трудности и даже реальные опасности для это го процесса. Среди них такие факторы, как, например, отсутствие воображения, неоправданная вера в формализацию и точность, авторитаризм. К необходимым средствам роста науки философ относит такие моменты, как язык, формулирование проблем, по явление новых проблемных ситуаций, конкурирующие теории, взаимная критика в процессе дискуссии («Метод науки — это критический метод»).
В своей концепции Поппер формулирует три основных требования к росту знания. Во-первых, новая теория должна исходить из простой, новой, плодотворной и объединяющей идеи. Во-вто рых, она должна быть независимо проверяемой, т. е. вести к представлению явлений, которые до сих пор не наблюдались. Иначе говоря, новая теория должна быть более плодотворной в качестве инструмента исследования. В-третьих, хорошая теория должна выдерживать некоторые новые и строгие проверки.
Свою модель роста научного познания Поппер изображает схе мой: Р1 — ТТ — ЕЕ — Р2, где Р1 — некоторая исходная проблема, ТТ — предположительная пробная теория, т. е. теория, с помощью которой она решается, ЕЕ — процесс устранения ошибок в теории путем критики и экспериментальных проверок, Р2 — новая, более глубокая проблема, для решения которой необходимо построить новую, более глубокую и более информативную теорию.
В концепции К. Поппера, таким образом, научное знание оказывается полностью гипотетичным, оно в любой момент, после серии каких-нибудь новых, до сих пор ещё не проводившихся экспериментов, может быть опровергнуто. И, стало быть, ни одна научная теория не может претендовать на окончательную истинность (если она, действительно, считается научной!).
Тогда вполне возможно, что все теории, выдвигаемые с целью познать реальность, оказываются в конечном счете ложными, т.е. не соответствующими реальности, эта радикальная позиция получила название фаллибилизм, позиция, утверждающая, что все теории ошибочны, так сказать, изначально, в зародыше, и К. Поппер – один из сторонников этой позиции.
Стоит также отметить, что концепция К. Поппера сохраняет всё-таки позицию рационализма; рост научного знания находится в подчинении разума. Правда, теперь контроль со стороны разума осуществляется не столько в уме отдельно взятого учёного, применяющего только «обоснованные» методы познания, сколько через посредство деятельности всей корпорации учёных, подвергающих «критике» всё и вся.
Т. Кун – представитель постпозитивизма. В качестве орудия анализа научного знания мыслитель вводит понятие «парадигма» (что с греч. означает образец, модель или пример).
«Под парадигмой – пишет Т. Кун, – я подразумеваю признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени дают модель постановки проблем и их решений научному сообществу». Таким образом, сюда можно отнести совокупность ценностей, убеждений и технических средств, применяемых научным сообществом.
Вместе с тем, особо следует подчеркнуть, что понятие «парадигма» включает в себя и «верования» учёного – то, что принимается им безоговорочно. Дело в том, что «сами по себе наблюдения и опыт, – отмечает Т. Кун, – ещё не определяют специфического содержания науки». Существенное влияние на убеждения учёного оказывают и исторические факторы, и прошлый опыт, и имеющийся в распоряжении фактический материал, и индивидуальный склад ума – всё это такие элементы, которые имеют, по всей видимости, случайный характер, и которые, надо полагать, не доступны предвидению или контролю со стороны разума. Но верования сводятся не только к «случайному», многое из того, что входит в состав научной традиции – представления, понятия, приёмы и т.д. – учёный также принимает «на веру», не подвергая их рациональной критике.
Общая схема (модель) историко-научного процесса, предло женная Куном, включает в себя два основных этапа. Это «нор мальная наука», где безраздельно господствует парадигма, и «на учная революция» — распад парадигмы, конкуренция между аль тернативными парадигмами и, наконец, победа одной из них, т. е. переход к новому периоду «нормальной науки». Кун полагает, что переход одной парадигмы к другой через революцию является обычной моделью развития, характерной для зрелой науки. Причем научное развитие, по его мнению, подобно развитию биоло гического мира, представляет собой однонаправленный и необра тимый процесс.
Допарадигмальный период характеризуется соперничеством различных школ и отсутствием общепринятых концепций и ме тодов исследования. Для этого периода в особенности характерны частые и серьезные споры о правомерности методов, проблем и стандартных решений. На определенном этапе эти расхождения исчезают в результате победы одной из школ. С признания пара дигмы начинается период «нормальной науки», где формулиру ются и широко применяются (правда, не всеми и не всегда осоз нанно) самые многообразные и разноуровневые (вплоть до фило софских) методы, приемы и нормы научной деятельности. Научная деятельность, основывающаяся на одной и той же парадигме, опирается на одни и те же правила и стандарты научной практики. Часть деятельности учёных сводится к математическому оформлению теории, в результате чего теория становится более понятной, следствия – более очевидными, а связь с явлениями – более глубокими.
Коротко говоря, нормальная наука конструктивно собирает корпус знаний и понятий, относящийся к некоторой области действительности.
Однако как бы хорошо ни была разработана научная теория, рано или поздно наступает такой момент, когда она относительно каких-либо сторон действительности перестаёт «справляться» с фактами. Ибо «каждая теория, – утверждает Т. Кун, – рождается опровергнутой». Подобные неудачи выглядят как «аномалии».
В конце концов, эти аномалии накапливаются, и некоторые из них фокусируют внимание наиболее деятельных учёных. Так появляются контрпримеры. И вся теоретическая перспектива затуманивается. В этой ситуации – ситуации полной неопределенности и хаоса – единственно возможным выходом является разработка нового подхода, использующего новые понятия. И тогда уже в свете новых идей неразрешимые до сей поры парадоксы могут стать очевидными.
Это чудодейственное превращение в науке возможно только в случае смены парадигмы. Такие периоды в развитии науки Т. Кун и называет научными революциями. (Например, такие периоды связаны с появлением работ Н. Коперника, И. Ньютона, А. Эйнштейна, Ч. Дарвина и др.)
Именно в это время особенно актуальными становятся многие философские проблемы науки, которые, как кажется, «вызревают» из глубин теории и требуют незамедлительного разрешения.
После смены парадигмы учёные, можно сказать, начинают жить в совершенно другом мире: старые понятия заменяются новыми, неразрешимое становится очевидным, несущественное – существенным, плюс ко всему вдруг обнажается противоречивость и ограниченность старой теории, которая почему-то раньше казалась безупречной. И по мере того, как новая теория прогрессирует, старые идеи уходят в прошлое.
Итак, развитие науки в концепции Т. Куна, как это видно, образует следующую последовательность: нормальная наука, кризис, революция, новая нормальная наука.
Наконец, стоит, пожалуй, выделить некоторые «общие моменты», характеризующие позицию мыслителя по отношению к науке.
1) Рост научного знания, по убеждению Т. Куна, не представляет собой «кумулятивный» процесс (т.е. не носит накопительного характера).
2) Наука не имеет строгой дедуктивной структуры, не имеет единой методологии и состоит из разъединённых дисциплин, представители которых могут даже не понимать друг друга.
3) В своём развитии наука вовсе не стремится к некоторой подлинной картине мира, поскольку таковой просто нет. И, следовательно, нет никакого прогрессивного движения по направлению к истине, а есть лишь рост технологии, и, может быть, существует «прогресс в удалении от идей», которые никогда больше не покажутся нам привлекательными.
Таким образом, в развитии науки, как считает Т. Кун, существенную роль играют иррациональные факторы. И, стало быть, разум не имеет возможности полностью контролировать процесс роста научного знания.
История науки, по убеждению И. Лакатоса, также как и история человечества состоит из событий, которые не являются полностью «рациональными».
Основное понятие, вводимое мыслителем для оценки развития науки, получило название «научно-исследовательская программа».
«Научно-исследовательская программа», по его мнению, является основ ной единицей развития и оценки научного знания. Под научно-исследовательской программой философ понимает серию сменяющих друг друга теорий, объединяемых совокупностью фунда ментальных идей и методологических принципов. Любая науч ная теория должна оцениваться вместе со своими вспомогатель ными гипотезами, начальными условиями и, главное, в ряду с предшествующими ей теориями. Строго говоря, объектом мето дологического анализа оказывается не отдельная гипотеза или теория, а серия теорий, т. е. некоторый тип развития.
Структура программы, согласно Лакатосу, следующая: каж дая научно-исследовательская программа, как совокупность оп ределенных теорий, включает в себя:
а) «жесткое ядро» — систему фундаментальных положений, сохраняющихся во всех теориях данной программы;
б) «защитный пояс», состоящий из вспомогательных гипотез и обеспечивающий сохранность «жесткого ядра» от опровержений, он может быть модифицирован, частично или полностью заменен при столкновении с контрпримерами;
в) нормативные, методологические правила-регулятивы, предписывающие, какие пути наиболее перспективны для дальнейшего исследования («положительная эвристика»), а каких путей следует избегать («негативная эвристика»).
Рост зрелой науки, т.е. уже сформировавшейся науки, представляет собой смену связанных друг с другом теорий, за которыми стоит одна научно-исследовательская программа. Однако это развитие происходит не столько в результате взаимодействия теории и эксперимента, сколько в результате конкуренции научно-исследовательских программ. И сущность научной революции состоит в том, что одна исследовательская программа, в конце концов, вытесняет другую.
Основные исторические этапы в развитии научно-исследовательской программы И. Лакатос обозначает «прогрессом» и «регрессом», граница этих стадий — «пункт насыщения». На прогрессивной стадии развития «программы» теории, как правило, нацелены на то, чтобы открывать новые, ещё не известные науке факты, в то время как на регрессивной стадии теории, напротив, создаются, как правило, лишь для того, чтобы систематизировать уже известные факты.
Ценность такого духовного образования как научно-исследовательская программа заключается в способности пополнять наши знания и предсказывать новые факты.
Характеризуя научно-исследовательские программы, Лакатос указывает такие их особенности:
а) соперничество;
б) универсаль ность — они могут быть применены, в частности, и к этике и к эстетике;
в) предсказательная функция: каждый шаг программы должен вести к увеличению содержания, к «теоретическому сдви гу проблем»;
г) основными этапами в развитии программ являют ся прогресс и регресс, граница этих стадий — «пункт насыщения».
Стоит также отметить, что достаточно «богатую» научно-исследовательскую программу, на разработку которой были положены усилия многих научных групп, всегда можно защитить от всевозможных несоответствий её предсказаний с эмпирическими фактами. Иными словами, научно-исследовательская программа «устойчива» по отношению к возможным несоответствиям её предсказаний эмпирическим фактам. Более того, можно сказать, что ни логическое противоречие, присутствующее внутри той или иной теории, ни экспериментально обнаруженная «аномалия» не способны одним ударом уничтожить научно-исследовательскую программу. Но, правда, от этого может несколько пострадать её «привлекательность» в научных кругах.
(Кстати говоря, многие научные теории изначально развивались на заведомо противоречивых основах; достаточно вспомнить здесь хотя бы «теорию множеств» или «анализ бесконечно малых».)
В своём учении И. Лакатос также подчёркивает, что на конкурирующую борьбу между научно-исследовательскими программами очень большое влияние оказывает общество и государство, т.е., если обобщить, это такие факторы, которые можно, пожалуй, назвать «внешними» по отношении к науке. Ведь представители регрессирующей «программы», как правило, сталкиваются в своей деятельности со всевозможными социально-психологическими и экономическими проблемами, иными словами, общество не стремится оказывать им поддержку.
Истина является целью познавательной деятельности человека. Споры, которые ведутся вокруг понятия истины, носят не терминологический, а мировоззренческий характер. Истину определяют и как продукт соглашения, конвенции; и как то, что полезно; и как такое знание, которое не содержит в себе противоречия; и как то, что подтверждается фактами, соответствует реальности и т. д.
Наиболее известной концепцией истины является концепция соответствия (корреспонденции) знания действительности, или классическая теория истины, идущая от Платона, Аристотеля, а затем разработанная Гегелем, Фейербахом, Марксом и др. Для этой концепции истины характерна уверенность в том, что человек в состоянии осуществить адекватное воспроизведение действительности в форме знания. Позже в марксистском подходе понимание истины как соответствия знания действительности было дополнено указанием на роль практики в этом процессе. Итак, истина – это соответствие наших знаний объективной действительности, которое устанавливается общественно-исторической практикой.
При всей простоте и очевидности классическая концепция истины впоследствии столкнулась с немалыми трудностями. Ее сторонники исходили из того, что, во-первых, действительность, которая является предметом познания, не зависит ни от субъекта, ни от условий среды; во-вторых, мысли, знание могут быть легко приведены в однозначное соответствие с действительностью; в-третьих, интуитивно ясный критерий, позволяет установить, соответствует ли знание реальности; в-четвертых, истина непротиворечива.
Все эти постулаты нуждались в критическом переосмыслении. Оказалось, что реальность не дана, а задана субъекту в зависимости от его культуры, уровня знаний, чувственного восприятия и абстрактного мышления. Соответствие знаний реальности не является простым, однозначным и зеркальным копированием реальности.
Язык, знание в действительности не похожи на копию мира. Проблема постановки критерия истины также вызывала затруднения, ибо приводила к парадоксу бесконечного регресса: для доказательства истинности утверждения необходимо принять некоторый критерий истины; однако сам этот критерий должен быть доказан на основе другого критерия истины и т. д.
Эти трудности привели к двоякого рода реакциям: попыткам совершенствования классической концепции истины; критическому пересмотру классической концепции и замене ее другими
В философии существуют попытки критического пересмотра классической концепции истины и замены ее некоторыми альтернативными подходами. Так, широкое распространение в западной философии получил «принцип фаллибилизма» (от англ. fallible – подверженный ошибкам, ненадежный), согласно которому любое наше знание (в том числе и научное) всегда носит предположительный характер и может оказаться ошибочным и опровергнутым (Ч. Пирс, К. Поппер). Поэтому лучше говорить не об истинности знания, а об его «истиноподобии». В лучшем случае истина признается здесь как идеальный предел в динамике научного знания. В конкретных же ситуациях истинными или истиноподобными можно считать такие результаты исследования, относительно которых у большинства ученых нет серьезных сомнений и которые поэтому принимаются на основе соглашений. Другие же философы предпочли иной путь: понятие истины ими сохраняется, но приобретает другую трактовку. Такой подход характерен для когерентной и прагматической концепций истины.
Когерентная концепция (от лат. когеренс – находящийся в связи) считает знание истинным в том случае, если оно внутренне самосогласованно, логически непротиворечиво. Причем в одних случаях этот признак рассматривается как единственный критерий истины (О. Нейрат), в других же истина понимается все-таки как соответствие знаний действительности, но критерием этого соответствия выступает их внутренняя непротиворечивость (Н. Решер). Главная проблема этой концепции состоит в том, что самосогласованность и непротиворечивость знания далеко не всегда означает его «совпадение» с реальностью. Тем не менее, принцип когерентности достаточно успешно используется в формализованном знании, – например в современной математике, где вопрос об ее соответствии действительности отходит как бы на второй план, уступая место внутренней логике математических теорий.
Прагматическая концепция (от греч. прагма – дело, действие) исходит из функционального понимания истины, ее эффективности и полезности для достижения целей субъекта (Ч. Пирс, У Джеймс, Д. Дьюи и др.). Джеймс писал, например, что «истиной прагматизм признает то, и это единственный его критерий истины, что лучше всего “работает” на нас, ведет нас», отмечая, правда, что именно в этом и заключается для истины «согласие с конкретной действительностью». В этом утверждении заложена определенная опасность произвола и субъективации истины: каждый может считать истинным то, что привело его к намеченной цели – даже преднамеренную ложь.
Достоинство же прагматической концепции состоит в ее реалистическом жизненном подходе к проблеме истины, в стремлении наполнить её практически значимым для человека содержанием.
Конвенциальная концепция. Истина - это то, что считает большинство.
Экзистенциалистская концепция. Ярким представителем этой концепции является Хайдеггер. Истина есть свобода. Это процесс с одной стороны, в котором мир открывается нам с одной стороны, а с другой человек сам волен выбирать каким способом и чем можно познать этот мир.
Названные концепции можно рассматривать как в известной мере дополняющие друг друга, поскольку они фиксируют внимание на разных аспектах истинного знания: его связи с реальностью (классическая концепция), строения и организации (когерентная), операциональном значении (прагматическая) и т. д. Кроме того, следует отметить, что современное понимание истины дополняется новыми подходами и принципами. Так, классическая концепция корректируется сегодня пониманием того, что содержание истины зависит не только от объекта, но и от познавательной деятельности субъекта (вспомним, что в знании нам дается отношение субъекта к объекту). Далее, широко распространенный сейчас принцип плюрализма (множественности) говорит о существовании не одного, а многих истинных определений, относящихся к одному и тому же явлению. Поэтому нельзя отдать предпочтение какой-то определенной истине – все они равноправны и среди них нет «царской». Значит, целостное знание о предмете должно строиться по принципу дополнительности, когда каждое из истинных определений должно быть компенсировано другими, часто даже противоположными, утверждениями. Так, при характеристике микрообъектов необходим синтез их классического и квантово-механического описаний.
В заключение данного вопроса отметим, что разнообразные представления человека о мире далеко не всегда могут быть уложены в жесткие рамки оппозиции «истина – заблуждение». Поэтому современная гносеология оперирует и такими понятиями, как «степень истины», «частичная истина», «приблизительная истина», «правдоподобие», «вероятность», «менее и более ложные суждения» и т. п. Эти характеристики знания отражают степень его приближения к подлинной истине и имеют заметное практическое значение.
Техника (téchne – искусство, мастерство, умение) в наиболее широком смысле этого слова означает:
1) совокупность устройств, искусственных предметов, артефактов (буквально, предметов, возникших на основе умения), куда входят как простейшие орудия труда, так и сложные технические системы;
2) совокупность различных видов деятельности, направленных на изготовление, обслуживание и применение технических устройств, – к ним можно отнести научно-технические исследования, производственный процесс изготовления и эксплуатацию технических устройств;
3) совокупность знаний, которая включает в себя как предписания (рецепты), характерные для ремесленного дела, так и целую область научно-технического знания.
Коротко говоря, под техникой подразумеваются искусственные предметы, а также деятельность и знание, так или иначе связанные с этими предметами.
Итак, когда речь преимущественно идёт об искусственных предметах, под техникой понимается, прежде всего, система средств, направленных на достижение каких-либо целей. Это одно из наиболее распространенных определений техники.
Б. И. Ивано вым и В. В. Чешевым выделяются четыре основных этапа (пери ода) в развитии технических знаний.
Первый этап — донаучный, когда технические знания существовали как эмпирическое описание предмета, средств трудовой деятельнос ти человека и способов их применения. Он охватывает длитель ный промежуток времени, начиная с первобытнообщинного строя и кончая эпохой Возрождения. Технические знания развивались и усложнялись одновременно с прогрессом техники, чему свиде тельство эволюция этого знания: от практико-методического к технологическому и от него к конструктивно-техническому. В этот период естественнонаучные и технические знания развивались па раллельно, без непосред ственной и постоянной связи между ними. В технике этот период соответствует этапу орудийной техники.
Второй этап в развитии технического знания — зарождение технических наук — охватывает промежуток времени, начиная со второй половины XV в. до 70-х гг. ХIХ в. Для этого этапа харак терно то, что для решения практических задач начинает привлекаться научное знание. На стыке производства и естествознания возникает научное техническое знание, призванное непосредствен но обслуживать производство. Формируются принципы и мето ды получения и построения научного технического знания. Одно временно продолжается становление естествознания, которое свя зано с производством опосредованно, через технические науки и технику. В технике — это период возникновения машинной техни ки, связанный со становлением капиталистического способа про изводства.
Второй этап в развитии технического знания расчленяется на два подэтапа. Первый подэтап (вторая половина XV в. — начало XVII в.) — это становление экспериментального метода на основе соединения науки и практики. Наука проникает в прикладную сфе ру, но техническое знание еще не приобретает статуса научной теории, поскольку еще не сформировались окончательно теоре тические построения естественных наук, основанные на экспери менте.
Техника возникла вместе с возникновением человека. Умение хранить и использовать огонь человек приобрёл приблизительно 800 тыс. лет назад. Человек развивался вместе с техникой. Первые орудия (копье, каменный топор) стали усовершенствованием руки. Создавая технику, ручные орудия, человек копировал природу и собственный организм. В результате использования орудий человек увеличил свою силу, ловкость, быстроту. Вместе с тем по мере того, как орудие совершенствовалось по образу руки, так и наоборот, рука совершенствовалась по образу орудия. Человеческая техника, не зависима от жизни человеческого вида – она «сознательна, умышленна, личностна, изобретательна». Развитие первобытной техники шло медленными темпами, тысячелетия существования человека оставляли на планете мало следов.
В IV тыс. до н.э. человек изобрёл письменность.
С появлением государства первобытнообщинный строй постепенно сменяется рабовладельческим. В этот период расцветает ремесленное производство. Совершенствуются методы обработки металлов с применением литья, паяния и сварки, устанавливается производство гончарных изделий, развивается горное и строительное дело. Подъём ремесленного производства происходит одновременно с образованием городов. Люди начинают возводить крупные строительные сооружения. Торговые отношения и военные походы приводят к улучшению способов передвижения по суше и по морю. Появляются дороги и мосты, по которым передвигаются груженые повозки, расширяются границы мореплавания.
Однако по большей части технические изобретения не были направлены на улучшение условий труда. Веками существовавший неэффективный рабский труд не способствовал прогрессу в технике, люди, как и при первобытнообщинном строе, преимущественно пользовались простейшими ручными орудиями. (Механические машины Архимеда и Герона Александрийского можно считать в этом плане редким исключением; к тому же, по заверению Плутарха, они появились на свет как «забавы ученых мужей».)
Вместе с тем период рабовладельческого строя смог продемонстрировать образцы совершеннейших технических творений, к которым относится, в частности, пирамида Хеопса. Подобные творения инженерного искусства являлись результатом сложной работы с высоким уровнем коллективной организации.
В эпоху Средневековья начинают применяться ветряные и водяные мельницы – первые экономящие труд устройства, которые почти не нуждались в человеческих усилиях. Техника стала ориентироваться на улучшение условий труда. Подъём промышленного производства и сельского хозяйства в Средние века связан, прежде всего, с многообразными техническими усовершенствованиями, а также с чудесными изобретениями, занесенными в Европу с Востока (бумага, фарфор, компас, порох). В результате улучшились методы выплавки и обработки металлов, и, соответственно, увеличился объём их производства. Металл стал сравнительно дешевым материалом, а широкое его применение позволило разработать более совершенные орудия труда. Благодаря приобретённым в оптике знаниям, была поднята на более высокий качественный уровень стекольная мануфактура, – теперь люди уже смогли получать чистое стекло для очков. Техническим достижением данной эпохи можно назвать и применение пороха в военном деле в качестве метательного средства – это новшество, положившее начало производству огнестрельных орудий. Очень полезным для человека оказалось изобретение магнитного компаса, это позволило ему значительно расширить пространство путешествий. И, наконец, в 1450 г. было изобретено книгопечатание.
Вместе с тем средневековая культура породила также и алхимию, представляющую собой уникальный сплав ремесленного мастерства, религиозного мировоззрения и естественно-научных лабораторных поисков. В процессе поиска чудодейственных средств алхимиками были получены разные минеральные и растительные краски, эмали, металлические сплавы, кислоты, щелочи, соли, лекарственные препараты, а также ими были разработаны некоторые приёмы лабораторной техники – перегонка, возгонка и др.
К концу эпохи средневековья начали появляться цеха, представляющие собой сословные организации ремесленников, занимающихся определённым видом производства. Внутри таких цехов, мастерских, из-за усложненности технологических операций интенсивно шёл процесс разделения труда.
В эпоху Возрождения (с XIV по XVI) в крупнейших европейских центрах появляются первые учёные-инженеры, которые в решении технических задач стали применять знания из области математики и механики. Так, например, в 1564 г. Н. Тарталья делает расчёт угла, на который должен быть повернут ствол пушки, для того чтобы произвести выстрел снаряда на требуемое расстояние, и это уже являлось инженерным расчётом. Одним из самых ярких таких творцов этого периода был Леонардо да Винчи – великий живописец, математик, механик и инженер.
В эпоху Возрождения традиционную ремесленную деятельность постепенно сменяет деятельность инженеров. В эту эпоху появляется также и первая техническая литература. В основном это были энциклопедии. Всё это указывает на то, что технические знания в эпоху Возрождения стали, наконец, обретать систематичность.
Наиболее выдающимся техническим достижением этой эпохи можно назвать изобретение механических часов.
Под техникой подразумеваются искусственные предметы, а также деятельность и знание, так или иначе связанные с этими предметами. Когда речь преимущественно идёт об искусственных предметах, под техникой понимается, прежде всего, система средств, направленных на достижение каких-либо целей.
Б. И. Ивано вым и В. В. Чешевым выделяются четыре основных этапа (пери ода) в развитии технических знаний.
Второй этап в развитии технического знания — зарождение технических наук — охватывает промежуток времени, начиная со второй половины XV в. до 70-х гг. ХIХ в. Для этого этапа харак терно то, что для решения практических задач начинает привлекаться научное знание. На стыке производства и естествознания возникает научное техническое знание, призванное непосредствен но обслуживать производство. Формируются принципы и мето ды получения и построения научного технического знания. Одно временно продолжается становление естествознания, которое свя зано с производством опосредованно, через технические науки и технику. В технике — это период возникновения машинной техни ки, связанный со становлением капиталистического способа про изводства.
Второй этап в развитии технического знания расчленяется на два подэтапа. Второй подэтап (с начала XVIII в. до 70-х гг. XIX в.) — характеризуется тем, что появление новых научных теорий в естествознании (во всяком случае, в механике) создало необходи мые предпосылки для появления технической теории. Поэтому в этот период технические знания также начинают приобретать тео ретический характер.
Третий этап в истории технических наук, который может быть назван «классическим», по времени охватывает 70-е гг. XIX в. и продолжается вплоть до середины XX в. Технические науки вы глядят сформировавшейся и развитой областью научных знаний со своим предметом, средствами и методами и ясно очерченной объектной областью исследования. В этот период сложились до вольно устойчивые, четкие формы взаимосвязи естествознания и технических наук.
Четвертый этап продолжается и в настоящее время, и среди его характерных особенностей можно выделить интеграцию есте ственнонаучного и технического знания как проявление общего процесса интеграции науки.
Начиная с XVII века, благодаря открытиям Г. Галилея, И. Кеплера и И. Ньютона, формируется точное естествознание, основывающееся на экспериментальных методах исследования. И с этого времени между наукой и техникой устанавливается тесная взаимосвязь. Этот этап в развитии техники приходится на эпоху Нового времени.
Экспериментальные методы исследования требуют наличия самых разных технических приспособлений – телескопа, маятника, часов и т.п. Причём чем выше требования, которые учёные предъявляют к точности научных результатов, тем более усложненными должны быть технические приспособления. Поэтому можно сказать, что требования науки с самого начала стимулировали создание новой техники.
В свою очередь, техника тоже не только пользовалась данными естественных наук, но и сама производила действия и преобразования, которые ставили перед естествоиспытателями новые задачи. Так, например, в 1824 г. С. Карно создаёт, закладывая основы термодинамики, теорию паровых машин и создаёт её в то время, когда они уже успешно работали.
Взаимодействие науки и техники происходило не только в сфере экспериментального исследования. Постепенно и сами технические знания стали приобретать форму научного знания. В XVIII веке Г. Монж разрабатывает начертательную геометрию и это даёт возможность преобразовывать сложные технические конструкции в математические объекты. В инженерных кругах начинают формироваться профессиональные сообщества, подобные научным. Начинают регулярно издаваться научно-технические журналы. Появляются исследовательские лаборатории. А математические теории и экспериментальные методы науки постепенно приспосабливаются к техническим нуждам. Большой вклад в разработку прикладной математики вносят труды таких учёных, как Л. Эйлер, Ж. Л. Даламбер, Ж. Л. Лагранж, Ж. Б. Ж. Фурье.
Таким образом, техника перенимает от науки не только знания, но и её методы исследования, и социальные институты. Этот процесс оформления технических знаний в научные продолжался и в XX веке.
Эпоха Нового времени стала эпохой становления капиталистического строя. Вместе со становлением капиталистического строя возникают крупные производственные объединения, широко использующие машинную технику. И с этого времени начинают разрабатываться машины, заменяющие рутинный труд людей. И машинная техника превращается в основное средство экономического господства.
Переход от использования ручных орудий к применению машин был значительно ускорен изобретением парового двигателя. К концу XVIII века уже существовали подъёмные и паровые машины, прядильные и ткацкие станки, мельницы и т.п. А в XIX веке началось строительство железных дорог и стал появляться водный паровой транспорт.
Здесь стоит отметить, что широкое применение машин и рост промышленного производства ещё более отдалили человека от продукта своего труда. Труд в большей степени напоминает наказание для человека.
В условиях капиталистического строя, несомненно, расцветает «дух изобретательства». Вместе с тем становление машинного производства завершает также процесс отделения умственного труда от физического.
И, наконец, переход от применения ручных орудий к машинной технике одновременно становится переходом от производства единичных, «штучных» товаров к их массовому производству. С этого момента тонкая взаимосвязь между искусством и техникой, сохранявшаяся на протяжении всего времени существования ремесленного производства, разрушается.
С середины XIX века в области техники начинается череда выдающихся открытий, приведших к появлению современной техники. Так, во второй половине XIX века появились паровая турбина (благодаря которой в настоящее время работает большинство теплоэлектростанций) и двигатель внутреннего сгорания (благодаря которому началось производство автомобилей). Чуть позже появился и электродвигатель. Современные высокопроизводительные машины, станки-автоматы, автоматические линии, заводы-автоматы, а также швейные и стиральные машины, холодильники, электробритвы и т.д. – всё это стало возможным именно благодаря электродвигателям. В первой половине ХХ века появляется газотурбинный двигатель, наибольшее распространение он получил в авиации, а вскоре на основе научных разработок К. Э. Циолковского, был создан реактивный двигатель, который, собственно говоря, и позволил человеку осуществить свою давнюю мечту – выйти в открытый космос.
С появлением новой техники одновременно возникают и новые направления в технических науках. Это самолетостроение, автомобилестроение, радиотехника и т.д.
Период в развитии техники, который начался с середины XIX века, называется также научно-технической революцией.
Возникновение технических наук имело социокультурные предпосылки. Оно происходило в эпоху вступления техногенной цивилизации в стадию индустриализма и знаменовало обретение наукой новых функций — быть производительной и социальной силой.
Технические науки не являются простым продолжением естествознания, прикладными исследованиями, реализующими концептуальные разработки фундаментальных естественных наук. В развитой системе технических наук имеется свой слой как фундаментальных, так и прикладных знаний, и эта система требует специфического предмета исследований. Таким предметом выступают техника и технология как особая сфера искусственного, создаваемого человеком и существующего только благодаря его деятельности.
Важной особенностью функционирования технического знания, в которой отражается его связь с практикой, является то, что оно обслуживает проектирование технических и социальных систем, которое существенным образом отличается от исследования. Поэтому технические науки необходимо рассматривать как специфическую сферу знания, возникающую на границе проектирования и исследования и синтезирующую в себе элементы того и другого.
Особенности технических объектов в двойственности их природы, они представляют собой синтез «естественного» и «искусственного». Искусственность технических объектов выражается в том, что они, будучи продуктами созидательной человеческой деятельности, приспособлены к целям деятельности, выполняют в ней определенные функции. Для осуществления своих целей человек преобразовывает тела природы, придает им форму и свойства, соответствующие заданной функции. Таким образом, искусственно созданные предметы подчиняются тем же закономерностям, что и предметы естественные. Так, всякий технический объект может быть рассмотрен как естественное явление, как частный случай проявления закона природы. Но знания о технических свойствах объекта не могут возникнуть в сфере одних только естественных наук потому, что они отражают функционирование объекта в определённой предметной деятельности, непосредственно фиксируя его связь с содержанием и целью практической деятельности.
Поэтому технические науки должны исследовать соотношение между «естественным» и «искусственным», а также синтезировать данные, получаемые в результате инженерно-практического опыта и естественнонаучного исследования. В результате соотношение двух типов характеристик представляет специфическое содержание, выходящее за границы естествознания, и исследование его позволяет, образно говоря, проложить мост от естественнонаучных знаний и открытий к их техническому применению, к изобретениям.
Технические науки ориентируются не на исследование природы, не на поиск истины, а на достижение какого-либо практического результата; и средством достижения этого практического результата выступает техника. Таким образом, целью технических наук является создание техники, искусственных предметов, представляющих собой творение рук человека и функционирующих благодаря его действиям. В задачу технических наук входит также поддержание техники в «рабочем состоянии».
Добавим здесь, что исследование в технических науках осуществляется в трех основных направлениях: это создание новой техники, новых технологий и новых материалов. (Технология - совокупность технических достижений, правила производства, приёмы, способы достижения результата. Техника - искусственные предметы, а также деятельность и знание, так или иначе связанные с этими предметами.)
В технических разработках в большей мере ценятся такие качества, как прочность, надежность, стандартизация, чувствительность, быстрота и т.п., а в естественных науках – теоретическая глубина, истинность, точность, рискованность нововведения, способствующая прогрессу в теории и т.п.
В технических науках существуют и свои особенные методы познания. Наиболее общий методом, применяемым в технических науках - комбинационно-синтезирующий метод. Также в процессе технического творчества взаимодействуют множество методов: общие математические методы, метод приближенных вычислений (в котором формулы подбираются в зависимости от требуемой степени точности), системно-структурный анализ, информационные методы, метод идеализации и формализации, общие химико-физические методы, специфические методы различных технических наук, конкретная (рабочая) методика экспериментальных исследований и т.д.
Суть комбинационно-синтезирующего метода. В процессе создания новой техники, новых материалов или новых технологических процессов, учёные-инженеры осуществляют многократное комбинирование самых различных естественных законов, сил, конфигураций деталей, входящих в проектируемое устройство, до тех пор, пока ими не будет найдена оптимальная, строго определённая последовательность взаимовлияний в целостном единстве уже точно установленных сил, свойств, процессов, законов и подсистем, которые и приводят к появлению (производству) качественно новой техники. Учёный-инженер комбинирует материалы не со знанием, пусть в общих чертах, свойств как исходных, так и получаемых материалов. Так, например, в ходе проектирования и конструирования авиационных двигателей изучаются самые различные комбинации форм, размеров, конфигураций деталей и узлов двигателя, комбинации материалов, жаростойких сплавов и т.д. И в результате появляются двигатели, которые имеют улучшенные эксплуатационные характеристики.
В технических науках изучается особый круг закономерностей (так называемых технических закономерностей), который не изучается другими науками.
Техники, полностью законами природы не определяется. Если бы это было так, техника вряд ли бы могла совершенствоваться. Ибо простое приложение закона природы к какому-нибудь процессу производства не выведет нас за пределы старого. Для того чтобы создавать качественно новую технику, необходимо такое объединение различных природных законов, предметов и сил в некое целостное единство, которое не наблюдается в естественных условиях. А это возможно только на основе открытия дополнительных закономерностей, выражающих наиболее общие, устойчивые связи искусственно созданной среды.
Эти закономерности, открываемые в рамках технических наук, представляют собой целостное единство нескольких законов, свойств и процессов природы (в естественных условиях это целостное единство, как правило, не достигается). Эти закономерности имеют объективный характер, поскольку существуют самостоятельно, автономно по отношению к человеку. Эти закономерности повторяются, когда создаются похожие условия, и это позволяет воспроизводить их в технических объектах одного типа.
Вместе с тем, в отличие от законов природы, которые действуют во всей вселенной, технические закономерности действуют лишь в области, ограниченной определёнными техническими устройствами. Иными словами, технические закономерности не существуют вне соответствующей аппаратуры; изменяется техника, изменяются и закономерности.
Таким образом, в области техники появляются закономерности, которых в принципе нет в нетронутой человеком природе – это закон рычага 1-го и 2-го рода, закон передаточного числа шестерен, закон шага винта, гидравлического удара, законы порошковой металлургии, закон превращения поступательного движения во вращательное в кривошипно-шатунном механизме, закон усиления электромагнитных колебаний в катодных трубках, в кристаллах полупроводников, в лазерных устройствах и т.д.
Кстати говоря, многие из технических закономерностей по существу имеют значение фундаментальных законов природы. К ним можно отнести, например, эффект Джозефсона, наблюдаемый в физике сверхпроводимости, эффект Холла, наблюдаемый в физике металлов, или закон цепной реакции, наблюдаемый в атомной физике. Любопытно то, что в естественных условиях эти законы не существуют, так как природа даже случайно не способна создать весь комплекс необходимых для их возникновения условий.
Своим происхождением термин «техника» обязан древнегреческому «techne», который обозначал умение, мастерство, искусство плотника, строителя и т.д., другими словами, — любое человеческое мастерство: как ремесленное, так и художественное, направленное на производство того, что не способна произвести природа.
Сегодня техника должна быть понята:
а) как совокупность технических устройств, артефактов — от отдельных простейших орудий до сложнейших технических систем;
б) как совокупность различных видов технической деятельности по созданию этих устройств — от научно-технического исследования и проектирования до их изготовления на производстве и эксплуатации, от разработки отдельных элементов технических систем до системного исследования и проектирования;
в) как совокупность технических знаний — от специализированных рецептурно-технических до теоретических научно-технических и системотехнических знаний.
В современной литературе, рассматривая вопрос о соотношении науки и техники, выделяют следующие основные подходы:
1) техника рассматривается как прикладная наука;
2) процессы развития науки и техники рассматриваются как автономные, но скоординированные процессы;
3) наука развивалась, ориентируясь на развитие технических аппаратов и инструментов;
4) техника науки во все времена обгоняла технику повседневной жизни;
5) до конца XIX в. регулярного применения научных знаний в технической практике не было, но оно характерно для современных технических наук.
Рассмотрение техники как прикладной науки, долгое время господствовавшее в философии техники, получило название линейной модели. Такая модель взаимоотношения науки и техники, когда за наукой признается функция производства знания, а за техникой — лишь его применени.
Развитие науки и техники понимается здесь как единый процесс. В самом деле, не всегда можно провести границу, отделяющую науку от техники, а в некоторых случаях она выглядит просто произвольной. В таких дисциплинах, как термодинамика, аэродинамика, физика полупроводников, медицина практика неотделима от теории. И учёные, и техники здесь одинаково занимаются теоретическими изысканиями и одинаково работают в лабораториях.
А если мы попытаемся взглянуть на историю науки и техники, то сможем убедиться, что многие учёные (Архимед, Г. Галилей, Б. Паскаль, Л. Эйлер, К. Гаусс, Кельвин и др.) оказали существенное влияние на развитие техники, а многие инженеры (Леонардо да Винчи, С. Карно и др.) стали выдающимися деятелями науки.
И социальные организации науки и техники в принципе мало чем отличаются друг от друга: те же научно-исследовательские институты, лаборатории, высшие учебные заведения, издательские центры, конференции, выставки и т.д. К тому же, и в естественных, и в технических науках в основном применяются одни и те же средства и методы достижения целей, – и там, и там имеется как своя экспериментальная, так и своя теоретическая часть.
Так что различие между наукой и техникой, пожалуй, состоит только в том, что технические задачи выглядят более узкими, специализированными по сравнению с научными задачами, такая модель является упрощенной, а поэтому и неадекватной.
Эволюционная модель рассматривает процессы развития науки и техники как автономные, независимые друг от друга, но скоординированные. Чаще всего она понимает технический прогресс как опирающийся прежде всего на эмпирическое знание, полученное в процессе имманентного (внутренне присущее) развития самой техники, а не на теоретическое знание, привнесенное извне научным исследованием. Односторонним является акцентирование внимания лишь на эмпирическом характере технического знания: очевидно, что современная техника немыслима без глубоких теоретических исследований, которые проводятся сегодня не только в естественных, но и в технических науках.
В эволюционной модели соотношения науки и техники выделяются три взаимосвязанные, но самостоятельные сферы: наука, техника и производство. Внутренний инновационный процесс происходит в каждой из этих сфер по эволюционной схеме. Этот процесс, по мнению С. Тулмина, осуществляется в три этапа: сначала появляются новые варианты, будь то в науке, в технике или в производстве (фаза мутации), затем создаются варианты практического их применения (фаза селекции) и, наконец, наиболее успешные варианты распространяются на другие, смежные сферы деятельности (фаза дифференциации).
Далее, существует также позиция, утверждающая, что развитие науки определяется главным образом достижениями в технике. Так, например, теория магнита, разработанная В. Гильбертом, базировалась на использовании компаса, термодинамика обязана своим появлением развитию паровых машин, а классическая механика стала исследованием природы благодаря таким техническим приспособлениям как часы, весы, телескоп, маятник и т.д.
И, действительно, в этой позиции есть доля истины. Ведь многие технические изобретения были сделаны ещё до появления экспериментального естествознания.
Однако существует точка зрения, оспаривающая и эту позицию, точка зрения, которая утверждает, что техника, базирующаяся на открытиях в науке, во все времена превосходила технику повседневной жизни.
Именно так считает, например, А. Койре. Согласно его взглядам, вовсе не Галилей учился у ремесленников на венецианских верфях, напротив, он их научил многому. «Он был первым, кто создал первые действительно точные научные инструменты – телескоп и маятник, которые были результатом физической теории».
Эту же точку зрения высказывает и Л. Мамфорд. «Сначала инициатива исходила не от инженеров-изобретателей, а от учёных, – пишет Мамфорд. – Телеграф, в сущности, открыл Генри, а не Морзе; динамо – Фарадей, а не Сименс; электромотор – Эрстед, а не Якоби; радиотелеграф – Максвелл и Герц, а не Маркони и Де Форест». По мнению этого мыслителя, преобразование научных результатов в практические инструменты было простым эпизодом в процессе открытия.
Характерной особенностью современных технических наук является регулярное, систематическое и целенаправленное применение научных знаний в технической практике. При этом происходит как «специализация техники», так и «технизация науки».
Х. Ортега-и-Гассет понимает технику как реакцию человека на природу или обстоятельства, в результате которой между природой, окружением, с одной стороны, и человеком - с другой, возникает некий посредник - сверхприрода, или новая природа, надстроенная над первичной. Техника - это преобразование природы, той природы, которая делает человека нуждающимися, обездоленными. И цель его - по возможности ликвидировать подобные потребности так, чтобы их удовлетворение не составляло ни малейшего труда.
Например, нуждаясь в тепле, человек ищет пещеру или огонь, но если природа не предоставляет ему возможности решить эту проблему (наличие горящего дерева или пещеры поблизости), человек сам разводит огонь или роет пещеру. Все такие акты обладают общей структурой. В них входит некое изобретение, устройство, с помощью которого человек надежно, по собственной воле и с пользой для себя получает то, чего нет в природе и в чем, тем не менее, он нуждается. Подобное устройство зачастую подразумевает создание какого-нибудь предмета, приспособления, орудия, чье простое действие с неизменностью даст нам то, в чем мы до этого испытывали нужду.
Цель технических действий - преобразование обстоятельств, ведущее по возможности к значительному сокращению роли случая, уничтожению потребностей и усилий, с которыми связано их удовлетворение. Другими словами, человек творит новые, благоприятные обстоятельства, приспосабливая природу как таковую к собственным нуждам. Техника противоположна приспособлению субъекта к среде, представляя собой, наоборот, приспособление среды к субъекту.
Но сама техника несводима только к тому, чтобы облегчать удовлетворение необходимых потребностей. Ведь столь же древними, как орудия труда, способы добывания огня или пищи, оказываются многие другие способы, помогающие человеку изыскивать средства и ситуации, которые в данном смысле абсолютно бесполезны (музыкальная лира). Техника - это производство избыточного и ныне, и в эпоху палеолита.
Поскольку набор человеческих потребностей - функция от данной величины, то и сами потребности не в меньшей степени переменны; и раз сама техника представляет собой набор актов, порожденных для потребностей и вместе с тем осуществленных в системе потребностей, то и она всегда выступает как постоянно изменяющаяся реальность. Таким образом, напрасны любые усилия изучать технику как самостоятельное образование, как нечто, направляемое одним-единственным вектором, а тем более - заранее известным. Ведь подобная мысль предполагает, что человек всегда хотел, хочет и будет хотеть одного и того же.
Итак, техника - это главным образом усилие ради сбережения усилий. Иными словами, это действия, которые мы предпринимаем, чтобы полностью или частично избежать неотложных забот и дел, навязываемых обстоятельствами. В той пустоте, которая осталась после преодоления человеком неотложных забот, он созидает иные, уже небиологические заботы, которые навязаны природой, а изобретены им для себя самого.
Человек должен сберегать усилия, чтобы посвятить их избыток осуществлению реализации своего бытия в мире (реализовывать личностную программу «кем я хочу быть»). Миссия техники - освобождение человека, дарующее ему возможность всецело быть самим собой.
Три значительные стадии в технической эволюции: техника случая, техника ремесла, техника человека-техника.
Техникой случая является та техника, где в роли человека-техника выступает случайность, способствующая изобретению. Такова первобытная техника доисторического человека. Технические действия на этой стадии имеют неопределенный характер, входя в состав природных актов и являясь в представлении первобытного человека частью нетехнической жизни. Первобытный человек не ведает о своей способности изобретать, и, следовательно, на этом этапе открытие не представляет собой результата целенаправленного поиска.
Ремесленная техника - это техника Древней Греции, доимператорского Рима и Средневековья. Набор технических актов необыкновенно расширился. Но само соотношение между техническим и нетехническим далеко не позволяет считать именно технику основным условием поддержания жизни. Стало необходимо, чтобы какие-то люди специально освоили ряд новых технических актов, посвятив им жизнь, и это ремесленники. Человек уже сознает технику как нечто особое, специальное. На данной стадии открытия не способствуют сколько-нибудь ясному и отчетливому пониманию техники как таковой, ремесло исключает само понятие об открытии.
На стадии техника человека-техника человек получает достаточно четкое представление, что он наделен известной способностью, абсолютно отличной от тех жестких и неизменных задатков, которые составляют его природную, или зоологическую, сущность. С созданием машин, способных действовать самостоятельно и производить новые предметы, техника перестает быть тем, чем она до сих пор была: манипуляцией, управлением, орудием. В машине орудие выходит на первый план, а сам человек - просто ее придаток.
На современной стадии люди уже не могут существовать материально без достигнутого технического уровня. Современный человек уже не волен выбирать между жизнью в природе и использованием сверхприродного, он бесповоротно и окончательно приписан к последнему.
Ныне техника уже сложилась как таковая, существующая независимо и отдельно от всего прочего. И потому ей сегодня посвящают себя вполне конкретные люди - техники.
Проблемы современности. Человек готов утратить реальные представления о технике и о тех условиях в которых она возникает, и, словно первобытный дикарь, видеть в подобных вещах обыкновенные дары природы, которые уже налицо и не требуют каких-либо усилий с его стороны. Таким образом, небывалый рост техники сначала привел к ее возвышению над уровнем незамысловатого набора естественных человеческих актов, а затем, по мере дальнейшего стремительного технического развития, почти окончательно затемнил его первоначально ясное о ней представление.
Теперь уже не орудие служит человеку, а наоборот: человек - придаток машины.
Сознание своей принципиальной технической безграничности стало причиной того, что человек сегодня вообще не знает, кто он. Едва вообразив, что он способен быть всем, человек тут же перестал сознавать, кто он на самом деле. Сама техника, являясь человеку, с одной стороны, в качестве некой, в принципе безграничной, способности, с другой - приводит к небывалому опустошению человеческой жизни, заставляя каждого жить исключительно верой в технику, и только в нее.
Сущность техники, утверждает Ф. Дессауэр, проявляется вовсе ни в промышленном производстве, которое лишь в массовом порядке воспроизводит, тиражирует результаты когда-то сделанных открытий, и вовсе ни в предметах техники, которые только используются людьми в тех или иных целях, но в самом акте творчества. Иными словами, сущность техники, согласно воззрениям мыслителя, сосредотачивается в том ключевом моменте, когда она (техника) впервые появляется на свет в виде замысла, проекта или наброска конструкции.
Конечно, техническое творчество реализуется в полной гармонии с естественными законами природы и сообразно человеческим целям. Однако ни сами по себе естественные законы, ни цели человека не являются достаточными условиями для возникновения новой техники. Помимо этого существует ещё своего рода “внутренняя обработка”, которая и приводит, по убеждению мыслителя, сознание изобретателя к контакту с неким царством “предустановленных способов решений” технических проблем. Ведь изобретение какой-либо технической конструкции не является нечто таким, что можно было бы обнаружить в мире явлений.
Надо заметить, что здесь Ф. Дессауэр рассуждает в духе платоновской философии. В учении Платона кроме чувственного мира существовал ещё мир вечных и неизменных идей, – это некое идеальное царство. Чувственный мир имел материальную природу, мир же идей – духовную. В этом царстве находились идеи всех вещей, идеи всех ценностей, идей всех геометрических тел и т.д. Поэтому, когда человек открывал для себя новую истину, он, в действительности, по Платону, лишь приобщался к этому царству идей, в котором уже всё содержалось. Аналогично рассуждает и Ф. Дессауэр: техническое решение – это приобщение изобретателя к царству идей.
Итак, техническое изобретение воплощает в материи “бытие идей”. И, следовательно, техника является выражением этого духовного царства идей (или “предустановленных решений”).
Люди создают технику, однако её могущество, “сравнимое с мощью горных хребтов, рек, ледникового периода или даже планеты”, как считает Ф. Дессауэр, превосходит грани всякого ожидания. Техника приводит в действие нечто большее, чем эти могущественные силы, – она творит новую действительность. Поэтому, современная техника не должна восприниматься просто как “средство облегчения условий человеческого бытия”; через технику мы участвуем в творении действительности, которая является продолжением дела изначального божественного творения. И это, по мнению мыслителя, представляет собой “величайшее земное переживание смертных”.
О. Шпенглер. Чтобы понять сущность техники, нужно исходить не из машинной техники, по крайней мере, не поддаваться искушению видеть цель техники в создании машин и инструментов. В действительности техника принадлежит древнейшим временам. Она не является и какой-то исторической особенностью, будучи чем-то чудовищно всеобщим. Она простирается за пределы человека, назад, к жизни животных, а именно, всех животных. В отличие от растений, к жизненному типу животных принадлежит свободное передвижение в пространстве, относительная самопроизвольность и независимость от всей остальной природы, а тем самым и необходимость себя ей противопоставлять, чтобы наделять свой вид смыслом, содержанием, и превосходством. Значение техники установимо только исходя из души.
Свободно передвигающаяся жизнь животных есть не что иное, как борьба, и в истории этой жизни решающую роль игpaeт тактика жизни, ее превосходство или подчиненность «иному», идет ли речь о живой или неживой природе. Техника есть тактика всей жизни в целом. Она представляет собой внутреннюю форму способа борьбы, который равнозначен самой жизни.
Следует избегать и другой ошибки: технику нельзя понимать инструментально. Речь идет ни о создании инструментов-вещей, а о способе o6paщeния с ними, ни об оружии, а о борьбе.
В современной войне решающее значение имеет тактика, то есть техника ведения войны, тогда как техника изобретения, изготовления и применения оружия есть лишь элемент целого. То же самое мы обнаруживаем повсюду. Имеются бесчисленные техники без каких бы то ни было орудий. При всякой борьбе наличие проблемы предполагает логическую технику. Есть техника живописи, скачек, управления самолетом. Речь идет повсюду не о вещах, но о целенаправленной деятельности. Любая машина служит лишь одному методу и возникла из его замысла.
От правойны ранних животных путь ведет к методам современных ученых и инженеров, и тот же путь ведет от первобытного оружия, хитрости, к конструированию машин, при помощи которых ведется нынешняя война против природы, с помощью которых ее удается перехитрить.
Человек является хищником. Имеется этика хищников и этика травоядных. Это внутренняя форма, смысл, тактика всей жизни. Одна жизнь по глубочайшей сущности оборонительна, другая наступательна, тверда, жестока, разрушительна. Человек не является «добрым от природы» и тупым простаком, полуобезьяной с техническими задатками, как описывал его Геккель или малевал Габриэль Макс. Напротив, тактика его жизни относит человека к великолепным, отважным, хитрым и жестоким хищникам. Он живет атакой, убийством, уничтожением. С тех пор как он существует, он хочет быть господином. И все же имеется гигантское различие между человеком и всеми другими животными. Техника всех животных является техникой вида. Человеческая техника, и только она, независима от жизни человеческого вида. Техника жизни человека сознательна, умышленна, изменчива, личностна, изобретательна. Человек стал творцом своей тактики жизни.
Первая ступень. С какого времени существует этот тип изобретательного хищника? С момента появления руки. Одновременно возникли рука и орудие, невооруженная рука сама по себе ничего не стоит. Она требует оружия, чтобы самой быть оружием. Ни один другой хищник не избирает себе оружия. Человек же его не только избирает, он его изготавливает согласно своим собственным соображениям. Вместе с рукой, оружием и личностным мышлением человек сделался творцом.
У природы были вырваны привилегии творчества. Творческий человек выходит из союза с природой и с каждым своим творением он уходит от нее все дальше, становится все враждебнее природе. Такова его «всемирная история», история неудержимого, рокового раскола между человеческим миром и Вселенной. Трагедия человека начинается потому, что природа сильнее.
Вторая ступень. Заявляет о себе новый мир технического мышления и технических методов (появляются глиняные горшки, следы «земледелия» и «скотоводства»). Новые методы простираются на длительные отрезки времени, они распадаются на ряды точно следующих друг за другом единичных актов и групп действий. Такие целостные методы предполагают планомерную деятельность многих и в качестве неотъемлемого средства слово, язык. Переход от употребления личных орудий к организации многих означает неслыханно возросшую искусность методов.
Осуществляемое многими деяние мы называем предприятием. Привыкнув к совместной деятельности многих и к ее успехам, человек все глубже погружается в роковые сети. Предприимчивое мышление все сильнее вторгается в его жизнь. Человек сделался рабом своей мысли. Неверно, будто человеческая техника сберегает труд. Сущность изменчивой, личностной человеческой техники, в противоположность видовой технике животных, в том, что каждое изобретение содержит в себе возможность и необходимость новых изобретений. Всякое исполненное желание пробуждает тысячи других, любой триумф над природой подвигает к еще более грандиозным.
Исход. С III тыс. до н.э. тут и там вырастает высокие культуры, культуры в узком и великом смысле слова. Тут возникает «общество» с его рангами. «Общество» становится местом культурного развития, которое целиком пронизано духом. Здесь царствуют «роскошь» и «богатство». Городская культура насквозь и во всем пронизана роскошью, во всех слоях и профессиях, становясь со временем все более богатой и зрелой, все более искусственной, идет ли речь об искусстве дипломатии, стиля жизни, украшений, письма и мысли, хозяйственной жизни. В этом смысле духовной роскошью являются также технические методы, вызревающие в группе этих культур — поздний, сладкий, легкоранимый плод все возрастающей искусственности и одухотворенности. Они начинаются со строительства египетских гробниц-пирамид и шумерских храмовых башен в III тыс. до н.э.
Уже не удовлетворялись службой растений, животных и рабов, захватом у природы сокровищ, ее сопротивление стали побеждать мореплаванием, дорогами, мостами, туннелями и плотинами. Ее уже не просто грабили, отнимая у нее вещества, но вместе со всеми своими силами она попадала под иго и рабски прислуживала приумножению человеческой мощи. Уже в X столетии мы встречаем технические инструкции совершенно нового типа. Роджер Бэкон и Альберт Великий думали о паровых машинах, пароходах и самолетах.
Вечный двигатель был бы окончательной победой над Богом и над природой (мечта самому построить мир, самому быть Богом). Страсть изобретателя представляет собой личностное жизненное влечение, личное счастье и страдания, ему нужны победа над трудной проблемой, богатство и слава, приносимые успехом. Польза или вред, созидательный или разрушительный характер изобретения его не касались бы даже в том случае, если б о них дано было знать заранее.
Темп открытий фантастически растет, и тем не менее, нет никакого сбережения человеческого труда. Количество необходимых человеческих рук растет вместе с числом машин, поскольку роскошь техники ведет к росту всякого рода роскоши, а искусственная жизнь делается все более искусственной.
Ничего не может изменить в судьбах машинной техники, развившейся из внутренней, душевной необходимости и ныне приближающейся к своему завершению, к своему концу. Властелин мира сделался рабом машины. Она принуждает его идти по проложенному пути.
М. Хайдеггер. Согласно его воззрениям, техника – это способ осуществления истины. Или, как он ещё иначе выражает эту мысль, техника – это вид раскрытия потаённости. Причём, под истиной надо понимать не “правильное представление”, а свершение события, в котором сокрытое в бытии, потаённое, становится явленным, непотаённым. Именно так осуществляет свою истину художник, когда он создаёт творение, – благодаря его искусству происходит событие про-из-ведения.
Все зависит от нашего умения продумать про-из-ведение во всей его широте. Про-изведение – не только ремесленное изготовление, не только художественно-поэтическое выведение к явленности и изображенности. Самобытное вырастание – тоже про-из-ведение. Ведь то, что присутствует «по природе», несет начало про-из-ведения, например распускания цветов при цветении, в себе самом. В отличие от этого про-из-ведения ремесла и художества, как серебряная чаша, берут начало своей произведенности не в самих себе, а в другом, в мастере и художнике. И всякий раз здесь осуществляется переход от сокрытого к явленному.
С самых ранних веков вплоть до эпохи Платона слово τέχνη (техника) они означают умение ориентироваться, разбираться в чем-то. Знание приносит ясность. В качестве проясняющего оно есть раскрытие потаенности.
τέχνη раскрывает то, что не само себя про-изводит, еще не существует в наличии, а потому может выйти и выглядеть и так и иначе. Человек, строящий дом или корабль или выковывающий жертвенную чашу, выводит про-из-водимое из потаенности. Это раскрытие потаенного заранее собирает образ и материал корабля и дома воедино в свете пред-видимой законченности готовой вещи и намечает исходя отсюда способ ее изготовления. Решающая суть τέχνη заключается тем самым вовсе не в операциях и манипуляциях, не в применении средств, а в вышеназванном раскрытии. В качестве такого раскрытия, но не в качестве изготовления, τέχνη и оказывается про-из-ведением.
Предложив такое толкование техники, М. Хайдеггер, далее, останавливается на вопросе о сущности современной техники. И здесь он отмечает, что характер раскрытия человеком истины со времен ремесленного производства коренным образом переменился.
“Царящее в современной технике раскрытие потаённого, – пишет М. Хайдеггер, – есть производство, ставящее перед природой неслыханное требование быть поставщиком энергии, которую можно было бы добывать и запасать как таковую… Вот, например, участок земли, эксплуатируемый для производства угля или руды. Земные недра выходят теперь из потаённости в качестве открытой добычи, почва – в качестве площадки рудного местонахождения. Иным выглядело поле, которое обрабатывал прежний крестьянин, когда обрабатывать ещё значило: заботиться и ухаживать. Крестьянский труд – не эксплуатация поля. Посеяв зерно, он вверяет семена их собственным силам роста и оберегает их произрастание. Тем временем обработка поля тоже оказалась втянута в колею совсем иначе устроенного земледелия, на службу которого ставится природа. Они ставит её на службу производству в смысле добычи. Полеводство сейчас – механизированная отрасль пищевой промышленности. Воздух поставлен на добывание азота, земные недра – руды, руда – на добычу, например, урана, уран – атомной энергии, которая может быть использована для разрушения или для мирных целей”.
Иными словами, прежде техника была осторожным “раскрытием” таящихся в природе сил. Человек вверял природе свою судьбу, отдавал ей свои силы и принимал, как дары, как благосклонность её участие в нелегких трудовых свершениях. Сегодня же техника представляет собой “поставляющее производство”, в котором нещадно эксплуатируются силы природы. Человек посредством техники создал целую сеть машин, цель которых состоит в извлечении как можно больше энергии.
“Выведение из потаённости, которым захвачена современная техника, носит характер предоставления в смысле добывающего производства. Оно происходит таким образом, что таящаяся в природе энергия извлекается, извлечённое перерабатывается, переработанное накапливается, накопленное опять распределяется, а распределенное снова преобразуется. Извлечение, переработка, накопление, распределение, преобразование – виды выведения из потаённости”.
На Рейне поставлена гидроэлектростанция. Она ставит реку на создание гидравлического напора, заставляющего вращаться турбины, чье вращение приводит в действие машины, поставляющие электрический ток, для передачи которого установлены энергосистемы с их электросетью. В системе взаимосвязанных результатов поставки электрической энергии сам рейнский поток предстает чем-то предоставленным как раз для этого. Гидроэлектростанция не встроена в реку так, как встроен старый деревянный мост, веками связывающий один берег с другим. Скорее река встроена в гидроэлектростанцию. Рейн есть то, что он теперь есть в качестве реки, а именно поставитель гидравлического напора, благодаря существованию гидроэлектростанции.
Какого рода открытость присуща тому, что вышло на свет в процессе производящего предоставления? Его во всех случаях заставляют установленным образом быть в распоряжении, а именно с установкой на дальнейшее поставляющее производство. Все, что таким образом поставлено, стоит на особом положении. Назовем его состоянием-в-наличии.
Коль скоро непотаенное захватывает человека даже и не как объект, пред-стоящий человеку, а уже исключительно как состоящее-в-наличии, человек среди распредметившегося материала становится просто поставителем этой наличности – он ходит по крайней кромке пропасти, а именно того падения, когда он сам себя будет воспринимать уже просто как нечто состоящее в наличности. А между тем как раз под этой нависшей над ним угрозой человек раскорячился до фигуры господина земли. Распространяется видимость, будто все предстающее человеку стоит лишь постольку, поскольку так или иначе поставлено им. Эта видимость со временем порождает последний обманчивый мираж. Начинает казаться, что человеку предстает теперь повсюду уже только он сам.
Постав, однако, подвергает риску не только человека в его отношении к самому себе и ко всему, что есть. В качестве миссии он посылает человека на путь раскрытия потаенности способом поставления. Где господствует последнее, изгоняется всякая другая возможность раскрытия потаенности. Главное, поставом скрадывается тот путь раскрытия тайны, который дает присутствующему явиться в смысле произведения.
Поставляющим производством таким образом не только утаивается прежний способ раскрытия потаенности, произведение, но скрадывается и само раскрытие потаенного как таковое, а с ним то, в чем происходит событие выхода из потаенности, – Истина.
Опасна не техника сама по себе. Нет никакого демонизма техники; но есть тайна ее существа. Существо техники как миссия раскрытия потаенности – это риск.
Угроза человеку идет даже не от возможного губительного действия машин и технических аппаратов. Подлинная угроза уже подступила к человеку в самом его существе. Господство по-става грозит той опасностью, что человек окажется уже не в состоянии вернуться к более исходному раскрытию потаенного и услышать голос более ранней истины.
И, действительно, надо заметить, что техника подавляет все иные виды раскрытия бытия, которые имеются и в искусстве, и в религии, и в философии.
Науку не следует отождествлять только с гипотезами и тео риями. Она сильна своей институциональной стороной. Возникновение науки как социального института связывают с кардиналь ными изменениями в общественном строе и, в частности, с эпо хой буржуазных революций, которая дала мощный толчок разви тию промышленности, торговли, строительству, горному делу, мореплаванию. Способы организации и взаимодействия ученых менялись на протяжении всего исторического развития науки. Как социальный институт она возникла в Западной Европе в XVI— XVII вв. в связи с необходимостью обслуживать нарождающееся капиталистическое производство. Как социальный институт на ука претендовала на определенную автономию. Само ее существо вание в этом качестве говорило о том, что наука в системе обще ственного разделения труда должна выполнять специфические функции, а именно, отвечать за производство теоретического зна ния. Наука как социальный институт включала в себя не только систему знаний и научную деятельность, но систему отношений в науке, научные учреждения и организации.
Понятие «социальный институт» отражает степень зак репленности того или иного вида человеческой деятельности. Институциональность предполагает формализацию всех типов от ношений и переход от неорганизованной деятельности и нефор мальных отношений по типу соглашений и переговоров к созда нию организованных структур, предполагающих иерархию, влас тное регулирование и регламент.
В древнем и средневековом обществе говорить о науке в ее институциональном значении нельзя, как социального института ее тогда не существовало. В античности научные знания раство рялись с системах натурфилософов, в Средневековье — в практи ке алхимиков, смешивались либо с религиозными, либо с фило софскими воззрениями. Важной предпосылкой становления на уки как социального института является наличие систематическо го образования подрастающего поколения. Поэтому некоторые предпосылки институционального ресурса усматривают в школах Древней Греции, в средневековых монастырях и университетах. Сама история науки тесно связана с историей университетского образования, имеющего непосредственной задачей не просто пе редачу системы знаний, но и подготовки способных к интеллек туальному труду и к профессиональной научной деятельности людей. Появление университетов датируется XII в.
Социальный институт науки начал складываться в эпоху Нового времени в XVI – XVII веках. И поначалу влияние науки на общество проявлялось, прежде всего, в сфере мировоззрения, где до неё в течение многих веков доминировала религия.
Начало оформления науки в социальный институт связано с такими ключевыми событиями, как разработка специфических методов познания и признание ценности научных исследований. С этого момента наука начинает выступать как самостоятельная и самоценная сфера деятельности.
Однако в эту эпоху научные изыскания являлись, пожалуй, уделом лишь «избранных». Первые исследователи были фанатично преданные своему делу учёные-одиночки. Наука выглядела герметичной, недоступной широким слоям населения, и эзотеричной, поскольку её методы познания оставались многим непонятными.
В следующую эпоху, в эпоху Просвещения, которая охватывала XVIII век, наука в жизни общества стала приобретать бóльшую популярность. Научные знания стали распространяться среди широких слоёв населения. В школах появились предметы, в которых преподавались естественнонаучные дисциплины.
В качестве бесспорный ценности в эту эпоху выступил принцип свободы научных исследований. Истина (или «объективное знание») признавалась высшей целью науки, поскольку наука призвана пополнять запас человеческих знаний. Поэтому идеалом научных исследований выступили такие требования, как нейтральность по отношению к ценностям общества и беспристрастность в оценке результатов.
Теперь с научными знаниями связывались идеи о достижении социальной справедливости и разумного общественного устройства.
В эпоху Просвещения среди прогрессивных учёных и мыслителей стали появляться воззрения, абсолютизирующие роль науки. Ученые считали естественнонаучное знание единственным ориентиром в человеческой деятельности и отрицали мировоззренческую значимость религии, философии и искусства. В дальнейшем на этой почве появился сциентизм – позиция, провозглашающая науку высшей формой культуры и сводящая на нет всё, что выходило за рамки научной строгости и рациональности.
Следующие ключевые события, повлиявшие на оформление науки в социальный институт, приходятся на вторую половину XIX – начала XX века. В этот период общество начинает осознавать эффективность научных исследований. Между наукой, техникой и производством устанавливается тесная взаимосвязь. Если раньше результаты научных исследований служили лишь объяснением того или иного круга явлений, то теперь они активно начинают применяться и на практике. Благодаря научным знаниям стала совершенствоваться и создаваться новая техника. Промышленность, сельское хозяйство, транспорт, средства связи, оружие – вот далеко не полный перечень сфер, где наука нашла своё применение.
Ориентация на научную деятельность сказалась и на системе ценностей и приоритетов научного сообщества. В качестве «более перспективных» стали выдвигаться те научные направления, которые имели более широкий практический выход.
Вместе с тем происходит и процесс профессионализации научной деятельности. Учёные всё более и более начинают привлекаться в лаборатории и конструкторские отделы промышленных предприятий и фирм. А задачи, решаемые ими, начинают диктоваться не столько логикой той или иной научной дисциплины, сколько потребностями в обновлении и совершенствовании техники и технологии.
В настоящее время на нормы и ценности науки существенное влияние стали оказывать экономические, политические, моральные и экологические требования, предъявляемые обществом.
Социальные функции науки сегодня стали весьма многообразными, в связи с чем большое значение в деятельности учёных стала приобретать и так называемая социальная ответственность, т.е. ответственность учёного перед обществом. Иными словами, познавательная деятельность учёных ныне определяется не только «внутренней», профессиональной этикой (которая выражает ответственность учёного перед научным сообществом), но ещё и «внешней», социальной этикой (которая выражает ответственность учёного перед всем обществом).
Проблема социальной ответственности учёных стала особенно актуальной, начиная со второй половины ХХ века. В это время появилось атомное оружие, оружие массового уничтожения; в это время появилось и экологическое движение как реакция на загрязнение среды обитания и истощение естественных ресурсов планеты.
Наука, имея многочисленные определения, выступает в трех основных ипостасях. Она понимается либо как форма деятельно сти, либо как система или совокупность дисциплинарных знаний или же как социальный институт. Понимание науки как социокультурного феномена говорит о ее зависимости от многообраз ных сил, токов и влияний, действующих в обществе, о том, что наука определяет свои приоритеты в социальном контексте, тяго теет к компромиссам и сама в значительной степени детермини рует общественную жизнь.
Институциональность предполагает формализацию всех типов от ношений и переход от неорганизованной деятельности и нефор мальных отношений по типу соглашений и переговоров к созда нию организованных структур, предполагающих иерархию, влас тное регулирование и регламент.
Наука – это деятельность, причём преимущественно коллективная деятельность. Результаты исследований, которые ученый провел в одиночку, еще не составляют содержание научного знания. Прежде чем стать научными, результаты исследований должны стать общественным достоянием. Знание наук имеет коллективную природу. И открытия в науке по большей части являются результатом коллективного действия людей, ученых.
Сегодня наука представляет собой сложную социальную организацию, обеспечивающую взаимодействие самых разных коллективов. Какие-то коллективы занимаются разработкой научных проблем, какие-то выполняют необходимые расчеты, кто-то осуществляет экспериментальную часть, кто-то обслуживает техническую аппаратуру, кто-то несет ответственность за обеспечение материальной и технической поддержки.
Социальный институт науки осуществляет как внутренние, внутринаучные задачи и функции, так и внешние задачи и функции.
Рассмотрим сначала, какие задачи и функции осуществляются внутри науки.
Одна из важнейших функций социального института науки – сохранять накопленные знания и осуществлять передачу знаний от поколения к поколению.
Все социальные институты, и наука здесь не составляет исключения, располагают неким массивом знаний, который они поддерживают, пополняют и передают из поколения в поколение. И каждый социальный институт имеет носителей этого своего знания, которых можно назвать экспертами. К примеру, мифическое знание хранилось жрецами. Жрецы выступали экспертами, демонстрирующими время от времени свои знания при совершении обрядов, при составлении календарей посевов и сбора урожая. Религиозное знание хранилось богословами, причем сан религиозного служителя определял уровень его посвященности в знание. Юридическое знание хранится юристами-экспертами.
Одним словом, социальные институты формируют в обществе традиции. Большое значение в формировании традиции имеет образование подрастающего поколения – школы, университеты.
Следующая функция социального института науки: постановка специфических целей и задач.
На любом этапе истории наука развивалась в результате коллективных дискуссий. Коллективные профессиональные интересы науки оказывают более сильное влияние на индивидуальные профессиональные интересы ученых, чем индивидуальные интересы – на коллективные. Цели и задачи ученых должны соответствовать, отвечать требованиям и запросам профессионального коллектива. В противном случае научное сообщество может не откликнуться на высказанные идеи, пусть даже они будут прекрасно обоснованными.
Вместе с тем каждый социальный институт располагает механизмами контроля над поведением и действиями людей. И это еще одна функция, осуществляемая в науке коллективной деятельностью.
Желательные, ожидаемые действия поощряются, нежелательные – осуждаются, наказываются.
В научной деятельности поощрение главным образом проявляется как признание коллег и современников. Это признание может выражаться по-разному:
– избранием ученого действующим членом, член-корреспондентом, почетным членом академий, научных учреждений и обществ;
– присуждением премий и медалей за научную деятельность;
– включением биографических справок об ученом в специальные справочники и энциклопедии;
– участием в работе редакционной коллегии изданий с высоким научным статусом;
– цитированием ученого.
В свою очередь, негативная санкция проявляется как игнорирование коллегами.
Далее, социальный институт науки производит «фильтрацию», отбор значимого знания.
Любые знания, результаты исследования, претендующие на статус значимых, тщательно проверяются коллегами и критически оцениваются в ходе дискуссий и экспертных проверок. При этом, обмениваясь научной информацией, ученый, узнавая от коллег что-то новое, всякий раз рассчитывает на то, что результаты были получены в ходе добросовестно проведенного исследования, с соблюдением надлежащих правил и методов экспериментирования. А это значит, что исследователь, предоставивший эти результаты, несет за них ответственность перед научным сообществом, ведь редко когда всё от начала и до конца перепроверяется коллегами. Тем более что современные эксперименты – на ускорителях или в космосе – очень дорогостоящи. С другой стороны, сам исследователь, делая свои результаты достоянием научного сообщества, рассчитывает на то, что будет беспристрастно, объективно, на должном уровне оценен своими коллегами. И значит, научное сообщество тоже несет ответственность перед исследователем, публично предоставившим свои научные разработки.
Взаимообмен научной информацией может быть плодотворен только в случае полного взаимопонимания между учеными. А для этого необходимо, чтобы, во-первых, результаты были достаточно «прозрачными», понятными хотя бы для специалистов (поэтому и существуют такие требования, предъявляемые к научным работам, как теоретико-методологическое обоснование и описание методики эксперимента), а во-вторых, необходимо, чтобы ученые были достаточно компетентны в своей области.
Проблема отбора значимого знания тесно переплетается с проблемами профессиональной этики и проблемами методологии науки.
Наконец, социальный институт науки определяет систему норм и ценностей, которой починяется деятельность ученого.
Представители научного сообщества должны соответствовать принятым в науке нормам и ценностям. Нормы задают сферу должного, приемлемого поведения внутри социального института. А ценности определяют те блага, стремление к которым продиктовано нормами социального института. Ценности обозначают то, во имя чего соблюдаются те или иные нормы. По сравнению с нормами ценности представляют собой более высокий уровень регулирования взаимоотношений между людьми.
Нормы и ценности социального института науки устанавливают согласованность интересов и целей учёных. В ходе научной деятельности учёные, обмениваясь информацией и обсуждая проблемы, тесно контактируют между собой. В результате многообразных процессов коммуникаций возникает весьма сложная ткань социальных отношений, благодаря чему каждый учёный имеет возможность согласовывать свою деятельность с деятельностью других учёных.
Нормы и ценности, определяя области должного и не должного, вовлекают учёного, занимающегося познавательной деятельностью, в круг проблем этического характера. Таким образом, внутри научного сообщества формируется своя профессиональная этика.
По мнению американского социолога науки Р. Мертона, следует выделять следующие черты научной этики:
1) универсализм – принцип, отражающий объективную природу научного знания, содержание которого не зависит от того, кем и когда оно получено, важна лишь достоверность, подтверждаемая принятыми научными процедурами;
2) коллективизм – принцип, отражающий всеобщий характер научного труда, предполагающий гласность научных результатов, их всеобщее достояние;
3) бескорыстие – норма, обусловленная общей целью науки – постижение истины; норма бескорыстия в науке должна преобладать над любыми соображениями престижа, личной выгоды, конкурентной борьбы и проч.;
4) организованный скептицизм – представляет собой требование критического отношения к себе и работе своих коллег; в науке ничего не должно приниматься на веру, в ходе научного поиска могут подвергаться сомнению даже самые фундаментальные положения.
Коллективная природа научного труда, таким образом, определяет и состояние науки, и её направления развития.
Будучи сложной социальной организацией, наука тесно взаимодействует с другими социальными сферами – с промышленными предприятиями, с государственными учреждениями, с учебными заведениями и т.п.
Сегодня наука и техника стали главными факторами, определяющими развитие общества.
Под «современной техникой» понимается та техника, которая образует единство с наукой и производством.
Некогда наука, техника и производство представляли собой самостоятельные и почти ничем не связанные между собой сферы деятельности человека. Учёные были заняты «чистыми», умозрительными проблемами, касающимися устройства мироздания, проблемами, не имеющими непосредственного отношения к практическим нуждам человека. Производство товаров было единичным, «штучным», а технические приспособления облегчали лишь некоторые операции ремесленного производства; технику преимущественно представляли ручные орудия труда, оживающие в руках мастера.
Но с середины XIX века начинается процесс слияния, с одной стороны, науки и техники, с другой стороны, техники и производства. С этого момента открытия в науке находят применение в создаваемой новой технике, а новая техника становится основным условием подъёма промышленного и сельскохозяйственного производства. И выпуск товаров приобретает массовый характер.
Результаты этого процесса слияния:
Все эти явления объединены в понятии научно-технического прогресса.
Современная стадия технической эволюции отличается сказочным ростом технических действий и достижений – увеличилась частота появления новых открытий, произошло резкое увеличение характеристик технической продукции (мощность, скорость и т.д.) и пр.
Гигантский «скачок», вызванный научно-техническим прогрессом, указывает на глубинные изменения, которые происходят в жизни общества.
С целью демонстрации этих изменений в истории человечества выделяют два типа обществ: традиционные общества и техногенную цивилизацию.
Традиционные общества были характерны для всех древнейших культур, например, для Древней Греции, Древнего Китая, Древней Индии, для государств Средневековья. Это были общества, в которых традиция играла главенствующую роль. Особенностью данного типа обществ являлся низкий темп социальных изменений, поскольку все нововведения сдерживались здесь существовавшими традициями. По убеждению человека традиционного общества, отклонения от предписаний традиции могли повлечь за собой губительные последствия. Поэтому даже на фоне многих поколений «прогресс» здесь был едва заметен. Настоящее повторяло формы прошлого, а всё величественное и необычное считалось уже состоявшимся.
Техногенная цивилизация, в свою очередь, обозначает общество, в котором главенствующую роль играет наука и техника. Особенностью этого типа обществ является постоянно меняющиеся условия жизни, поскольку развитие техники задаёт человеку всё более возрастающий темп социальных изменений. Человек, принадлежащий техногенной цивилизации, всегда ориентирован на нововведения; он делает всё возможное, чтобы достичь ускоренного темпа жизни, и чувствует беспокойство, раздражение и дискомфорт при его замедлении. И все события имеют здесь необратимый характер.
Эти два типа обществ противостоят друг другу. Но в этом противостоянии техногенная цивилизация оказывает разрушительное воздействие на традиционные общества. Техногенная цивилизация агрессивна. Поэтому уникальные культуры традиционных обществ гибнут и поглощаются техногенной цивилизацией.
Однако радикальные изменения, вызванные научно-техническим прогрессом, происходят не только в жизни общества. Радикальные изменения претерпевает и сама техника.
Та техника, которая окружает нас сегодня, отличается от той техники, которой пользовались предшествующие поколения. Сегодня техника – это уже не мельницы, паровые котлы и прядильные станки, но скорее – космические ракеты, автоматические линии с числовым программным управлением или лазерный скальпель, применяющийся в хирургии; теперь, можно сказать, техника имеет несколько иной облик.
Существенной чертой, отличающей современную технику, является её возросшая мощь. Явления, которые способна вызывать современная техника, по мощности сопоставимы с явлениями природы. Использование такой могущественной техники, конечно, представляет собой огромнейшую опасность. К тому же, последствия, которые могут быть вызваны её применением, не всегда поддаются прогнозированию.
Глобальные проблемы стали порождением научно-техническим прогресса. Это проблемы, касающиеся загрязнения окружающей среды и возможности полного уничтожения всего живого на Земле.
Следующей отличительной чертой современной техники следует назвать её повсеместность. Теперь техника встречается повсюду. Это и архитектурные сооружения, и автомобили, и предприятия, и неоновые лампы рекламных щитов, и часы, компьютеры, телефоны, и искусственные спутники Земли и т.д. С помощью техники человек соорудил для себя искусственную среду, ставшую ему заменой естественной среды – природы. Теперь между человеком и природой стоит посредник – техника.
В последнее время технические средства и методы всё больше стали применяться в тех сферах, которые традиционно избегали её (техники) вмешательства (дистанционная форма обучения и тестированный приём экзаменов).
Далее, можно выделить и такую отличительную черту современной техники, как её всеподавляющий характер. Технические объекты, с которыми сегодня имеет дело человек, представляют собой сложнейшие системы, в которых воплощены последние достижения науки из самых разных её областей, и которые сконструированы на основе множества гениальных инженерных изобретений, а без них ни один технический проект было бы невозможно осуществить. Так, например, в электронном оборудовании используются знания из физики полупроводников и волоконной оптики; в изготовлении защитных корпусов используются знания из физической химии, физики металлов, вакуумной техники и т.п. Иными словами, современная техника предстаёт продукцией коллективного творчества, к которому оказываются причастными представители самых разных профессий.
«Всё творчество сосредотачивается в области техники, – отмечает Эллюль, – и миллионы технических объектов выступают свидетельством этого творческого размаха, намного более поразительного, чем всё то, что смог произвести художник или музыкант».
Все эти изменения, вызванные научно-техническим прогрессом, по-видимому, оказывают глубокое воздействие и на человека – на его природу, на его интересы, потребности, взгляды, на его мышление.
В жизни современного общества наука выполняет ряд функций. Главная из них – производство научно-теоретического знания. Мировоззренческая функция: в современном мире именно научное знание составляет существенную основу и ядро формирования мировоззрения. Технологическая функция подчёркивает качество развития цивилизации и отражает необходимость освоения последующими поколениями имеющейся технологической мощи как стартовой площадки для последующего развития. Регулятивная функция связана с воздействием на потребности общества, созданием условий рационального управления и жизнедеятельности. Наука в функции социальной силы предполагает, сто методы науки и данных научных исследований используются для разработки крупномасштабных планов социального и экономического развития.
Научно-технический прогресс стал одним из решающих факторов общественных преобразований. Путь развития общества определяется нынче развитием науки и техники.
На этапе постнеклассической науки началась переоценка ценности и роли науки в современном мире, возникли сомнения в том, что наукоцентризм есть единственно возможный фундамент цивилизации.
Оценка объективной роли науки в современном и будущем обществе колеблется между сциентизмом и антисциентизмом.
Сциентизм (от лат. Scientia — знание, наука) – это позиция придания науке большей, по сравнению с религией, искусством и другими формами общественного сознания, роли в культуре и обществе в целом. Он предписывал ориентироваться на методы естественных и технических наук, а критерии научности распространять на все виды человеческого освоения мира, на все типы знания и человеческое общение в том числе. Признавая эталоном всякого знания естественнонаучное знание, сциентизм негативно оценивает все иные способы познания.
Одновременно со сциентизмом воз никла его антитеза — антисциентизм, провозглашавший прямо противоположные установки. Он весьма пессимистически относился к возможностям науки и исходил из негативных послед ствий НТР. Антисциентизм требовал ограничения экспансии науки и возврата к традиционным ценностям и способам деятельности.
Сциентизм и антисциентизм представляют собой две остро конфликтующие ориентации в современном мире. К сторонни кам сциентизма относятся все те, кто приветствует достижения НТР, модернизацию быта и досуга, кто верит в безграничные воз можности науки и, в частности, в то, что ей по силам решить все острые проблемы человеческого существования. Наука оказыва ется высшей ценностью, и сциентисты с воодушевлением и опти мизмом приветствуют все новые и новые свидетельства технического подъема.
Антисциентисты видят сугубо отрицательные последствия на учно-технической революции, их пессимистические настроения усиливаются по мере краха всех возлагаемых на науку надежд в решении экономических и социально-политических проблем.
Аргументы сциентистов и антисциентистов.
Сциентист приветствует достижения науки. Антисциентист испытывает предубежденность против научных инноваций.
Сциентист провозглашает знание как культурную наивысшую ценность. Антисциентист не устает подчеркивать критическое отношение к науке.
Сциентисты, отыскивая аргументы в свою пользу, привлекают свое знаменитое прошлое, когда наука Нового времени, опровергая путы средневековой схоластики, выступала во имя обоснования культуры и новых, подлинно гуманных ценностей. Они совершенно справедливо подчеркивают, что наука является производительной силой общества, производит общественные ценности и имеет безграничные познавательные возможности.
Очень выигрышны аргументы антисциентистов, когда они подмечают простую истину, что, несмотря на многочисленные успехи науки, человечество не стало счастливее и стоит перед опасностями, источником которых стала сама наука и ее достижения. Следовательно, наука не способна сделать свои успехи благодеянием для всех людей, для всего человечества.
Сциентисты видят в науке ядро всех сфер человеческой жизни и стремятся к «онаучиванию» всего общества в целом. Только благодаря науке жизнь может стать организованной, управляемой и успешной. Антисциентисты считают, что понятие «научное знание» не тождественно понятию «истинное знание».
Сциентисты намеренно закрывают глаза на многие острые проблемы, связанные с негативными последствиями всеобщей технократизации. Антисциентисты прибегают к предельной драматизации ситуации, сгущают краски, рисуя сценарии катастрофического развития человечества, привлекая тем самым большее число своих сторонников.
Однако и в том, и в другом случае сциентизм и антисциентизм выступают как две крайности и отображают сложные процессы современности с явной односторонностью.
Нередко особенность математического знания видят в том, что она оперирует понятиями высокой степени абстрактности, благодаря чему ее объекты носят очень общий характер, выражая самые общие свойства реального мира. "Именно потому, что в математике употребляются абстракции высоких уровней, - пишет, например, А. Вахидов, - мы имеем дело с "жесткими" объектами, в которых выделено лишь самое существенное, относящееся к их количественной природе".
Оценивая математику как науку, достигающую высшей меры абстрактности, А. Насынбаев особо выделяет опосредованный характер ее понятий, поскольку она работает не с предметами природы, а с их мысленными идеализациями, ибо в мире нет идеальных окружностей, треугольников, квадратов.
Все это, безусловно, справедливо: и высокая абстрактность, и "жесткость", и опосредованность.
Достаточно отвлеченной степени общности и даже всеобщности владеют и некоторые другие науки. Не только философия, а также физика, логика. Равно и характеристика "жесткости". Вообще, делая заявления относительно физических объектов, не приходится говорить о постоянстве структур и размерностей, поскольку на границах тел непрерывно совершаются перемены, подтачивающие инвариантную строгость. Тем не менее в определенных рамках эти объекты принимаются себетождественными. Считается, что математические объекты в наибольшей степени удовлетворяют закону тождества, ибо они настолько обработаны мыслью, что им не оставлено возможности для каких бы то ни было изменений.
Наконец, свойство математики представлять опосредованное отношение к миру. В этом особой привилегии у нее нет. Любая наука, если она желает быть теоретической, адресует свои высказывания реальности не прямо, а через концептуальные системы. Так, в классической механике материальные тела представлены идеализированными образами материальных точек и абсолютно твердых тел. В еще большей степени теоретичны и опосредованы понятия неклассической физики.
Таким образом, с точки зрения общности, инвариантности и теоретизации математика не составляет исключения, отличаясь лишь уровнем обобщений или глубиной ее инвариантов. Специфика математики не в степени абстрактности, "жесткости" и т.п. ее объектов, а в самой природе абстракции, которая является отвлечением не просто свойств, а свойства свойств, представляя в силу этого абстракцию от абстракции или предикат от предиката (предикат — конститутивный член суждения — то, что высказывается (утверждается или отрицается) о субъекте).
Любое понятие имеет объем и содержание. Объем - это совокупность предметов, элементов, охватываемых данным понятием, их множество, класс. А содержание есть совокупность свойств, признаков, которыми обладают элементы и благодаря которым они входят в объем соответствующего понятия.
Символически понятие записывается в виде логической функции P(x), где P - предикат, фиксирующий определенное свойство, а x - переменная, пробегающая значения индивидов предметной области, обнимаемой понятием. Если предикатом является выражение "быть человеком", то в качестве значений переменной x должны выступать имена конкретных людей. Тогда при подстановке вместо переменной определенных имен будем получать либо истинные ("Аристотель - человек, "Сократ - человек" и т.п.), либо ложные (скажем, "Буцефал - человек") высказывания. Тем самым мы определяем предметную область понятия, включающую лишь те объекты, имена которых при подстановке вместо переменной дают истинные высказывания.
Теперь возьмем математическое понятие. Например, число, притом, вначале не абстрактное число вообще, а конкретное: 5, 7, 8 и т.д.
Обнаруживается, что в качестве предиката количественная характеристика не может относиться непосредственно к пересчитываемым предметам. Числа решительно никак не связаны с индивидуальной характеристикой считаемых объектов.
Но если число не имеет никакого отношения к предметам, которые оно обозначает, что же тогда оно описывает? Количественная характеристика относится не к отдельным вещам, а к их совокупностям, к целым множествам, которые и образуют объем соответствующего числа, выступающего как понятие.
Таким образом, число есть свойство целого класса объектов, каждый из которых, в свою очередь, содержит соответствующее число вещей (индивидуумов). Скажем, число 5 - это класс всех пятерок, 7 - множество семерок и т.д. То есть получается, что число представляет собой класс классов.
Это арифметика. На порядок выше абстракция в алгебре, где символ обозначает уже не конкретное число, но любое число (точнее, число, определенное порядком). Из этого следует, что в алгебре мы имеем дело с классом, который составлен из классов, включающих конкретные множества. Однако есть абстракции еще более высокого порядка, когда символы обозначают не только математические объекты. Например, алгебра логики Буля.
Конечно, абстракции, (как и абстракции более высоких порядков) имеют место и в других науках. Не значит ли это, что у математики никакой специфики нет?
Оперируя с совокупностями конкретных объектов математик не анализирует свойства входящих в совокупности объектов. Он берет в качестве исходной абстракции сами совокупности, здесь важно не "что", а "сколько". То есть в алфавит математического языка включаются объекты не ниже первого типа (классы, классы классов и т.д.). В других же науках алфавит составлен из объектов нулевого типа (вещи). Аналогично точка в физике хотя и не имеет измерений, но обладает массой, математическая же точка не наделена никакими физическими свойствами.
Математика не является эмпирической наукой, т.к. в математике не различаются уровни эмпирического и теоретического познания. В процедурах математического описания нет ссылок на опыт.
(Онтология раздел философии, в котором рассматриваются всеобщие основы, принципы бытия, его структура и закономерности.) Вопрос об онтологическом статусе математики, т.е. какие типы объектов (какой тип реальности) изучает математика.
Этот вопрос закономерен в силу специфики математики, не являющейся описанием вещей. Врач изучает болезни, астроном - звезды и т.п. Существовали ли бы болезни, не будь врачей или звезды, не имейся астрономов? Очевидно, существовали бы. А существовали бы числа, если бы не было математиков?
Проблемный вопрос, как существует математический объект, представляемый знаком, вернее, где он существует? Если в бытии, то где именно? Если же в сознании, то в чьем конкретно: коллективном или индивидуальном?
По этой проблеме традиционно враждуют две основные линии - реализм и номинализм. Одни математики (А. Черч, К. Гедель) считают, что числа существуют так же реально, как обычные вещи, и мы обращаемся с ними наподобие того, что делаем с предметами или того, как поступаем с людьми, встречая и провожая их. "Математические объекты существуют вне нас в силу той же необходимости, как и объекты реального мира, которые мы узнаем или открываем и изучаем точно так же, как делают физики, химики, зоологи".
Эта позиция и была обозначена термином "реализм" в соответствии с одноименным философским понятием, ведущим начало еще от древних греков и связанных с именем Платона (V-IV вв. до н.э.), имея другое распространенное название "платонизм". По учению Платона, сущность вещей заключена в универсалиях, идеальных образованиях, существующих до и независимо от действительных предметов, которые есть лишь бледные копии реалий, временные и преходящие. В более ослабленной версии реализм развивался школой Аристотеля, позднее - Фомой Аквинским.
С точки зрения философской оценки это объективный идеализм, принимающий природу порождением некой идеи. Большинство математиков, говоря о статусе чисел и других математических объектов, считает их реально сущими.
Другое направление (Н. Гудмэн, В. Квайн) придерживается той установки, что в мире не существует ни классов, ни множеств и чисел как таковых в качестве реальных объектов, ибо существует только то, говорят они, что существует, то есть имеет пространственно-временную координату. Поэтому реальны лишь отдельные вещи и их имена. Отсюда и название этого течения - номинализм (от лат. nomen - имя). Существовать, в понимании, например, Квайна, значит быть значением квантифицированной переменной, то есть принимать одно из значений, которые пробегает подкванторный знак при подстановке вместо последнего имени конкретного объекта.
В плане практического применения в математических операциях номинализм крайне неудобен, поскольку сторонники этого направления используют вместо привычных теоретико-множественных формулировок иные выражения. В частности, отношение элемента и множества заменяется у них отношением части и целого, для чего вводится понятие "частица" как обозначение самого малого в соответствующих классах (целом), а затем производится сравнение множеств на предмет выяснения их отношений по критериям "больше", "меньше", "равно" и т.п.
Не принимая числа в качестве классов, номиналисты вынуждены каждый раз производить с числом реинтерпретацию, то есть приводить его в нормальную форму, а это громоздко и сложно.
Вместе с тем, с философской точки зрения номинализм более приемлем, чем реализм, так как опирается на идеи материализма, хотя это, конечно, наивный, непоследовательный его вариант, олицетворяющий скорее даже тенденции материализма, поскольку отрицает объективность общего в качестве свойства, присущего отдельным вещам. В этом отношении ближе к научному пониманию концептуализм, представляющий умеренный номинализм. Так Г. Лейбниц, разделяющий этот взгляд, понимает проблему существования общего следующим образом. Допустим, перед нами стадо овец, состоящее из отдельных его голов: a, b, c, d. Следовательно, мы имеем объекты a, b, c, d и еще объект F (стадо). Но ведь стадо разбрелось окрест, и что осталось? Одни конкретные овцы. Таким образом, общее - это не что иное, как наши понятия, концепты ума. Они существуют наряду с именами индивидуальных предметов, но так же лишь в качестве имен.
Научное знание разбивают по способу установления истины на два взаимоисключающих класса - по принципу дихотомического деления (от греч. dicha и tome - сечение на две части), когда основанием деления не вариация какого-либо свойства, а его наличие или отсутствие, например, "белый" - "не-белый", то есть белый и все остальные цвета.
Речь идет о фактуальном и формальном видах знания. Фактуальное знание несет сведения о мире и характеризуется тем, что поддается эмпирической проверке (верификации) на истинность. Формальное же знание есть знание собственной структуры, структуры своего языка. Оно фиксировано в системах, представляющих неинтегрированное содержательно исчисление, выражения которого (формулы) задаются посредством принятия исходных формул и правил вывода (преобразования) из исходных формул всех остальных, допустимых в данной системе. Это математика и логика. Здесь истинность определяется не соответствием высказыванием некоторому эмпирическому состоянию дел, а соответствием элементов, частей и т.п. знаковой системы друг другу.
Математика как язык науки. Представляя собой тип формального знания, математика занимает особое место в отношении наук фактуального профиля. Она оказывается хорошо приспособленной для количественной обработки любой научной информации, независимо от ее содержания. Более того, во многих случаях математический формализм оказывается единственно возможным способом выразить физические характеристики явлений и процессов, поскольку их естественные свойства и особенно отношения непосредственно не наблюдаемы. Скажем, каким образом в физических терминах описать тяготение, эффекты электромагнетизма и т.п.? Их можно представить только математически как определенные числовые соотношения в законах, фиксируемых количественными показателями.
Математическая методология. Место математики в системе наук определяется также тем, что она играет для других дисциплин и роль методологии. И не только в отношении естествознания, но и для наук социального, гуманитарного цикла. Как заметил еще Р. Декарт, математика вместе с тем, что она язык науки, является также способом мышления, инструментом доказательства. Таким образом, выполняет функцию общенаучного метода, принимая на себя, можно сказать, обязанности философской методологии.
Обладая способностью представлять любую информацию в виде количественных характеристик, математика вырабатывает и особые, отличные от естествознания приемы исследования - математический эксперимент, математическая гипотеза, математическое моделирование. Их специфика состоит в том, что вместо операций с веществом и энергией они добывают результат путем решения соответствующих дифференциальных уравнений, интерпретируя затем полученные числовые выражения в терминах содержательного значения.
Математика - источник представлений и концепций в естествознании. Еще одно методологическое назначение математики состоит в том, она вырабатывает для остальной науки, прежде всего для естествознания, структуры мысли, формулы, на основе которых можно решать проблемы специальных наук.
Это обусловлено все той же особенностью математики описывать не свойства вещей, а свойства свойств, выделяя отношения, независимые от каких-либо конкретных свойств, то есть отношения отношений. Но поскольку и отношения, выводимые математикой, особые (будучи отношениями отношений), то ей удается проникать в самые глубокие характеристики мира и разговаривать на языке не просто отношений, а структур, определяемых как инварианты систем. Поэтому, кстати сказать, математики скорее говорят не о законах (раскрывающих общие, существенные, повторяющиеся и т.д. связи), а именно о структурах.
Поскольку привилегия математики - выделять чистые, безотносительные к какому-либо физическому (химическому или социально насыщенному) содержанию, она тем самым вырабатывает модели возможных еще неизвестных науке состояний. Естествоиспытатель может выбирать из них и примеривать к своей области исследования. Это стимулирует научный поиск, пробуждая и будоража ученую мысль.
В свое время И. Кант метко определил: "Математика - наука, брошенная человеком на исследование мира в его возможных вариантах". Если физику, вообще естествоиспытателю, позволено видеть мир таким, каков он есть, то математику дано видеть мир во всех его логических вариантах. Иначе сказать, физик не может строить мир, противоречивый физически (и уж тем более - логически), математику же разрешены построения, противоречивые физически, лишь бы они не страдали логическими противоречиями. Физики говорят, каков мир, математики исследуют, каким бы он мог быть в его потенциальных версиях. Это и придает стимул воображению.
Истина состоит в том, что нематематические науки, сталкиваясь с запретами в проявлении какого-либо свойства, действия, не знают границ, до которых распространяется их компетенция. Это способна определить и узаконить лишь математика, владеющая искусством расчета на основе количественного описания явлений. Другие науки знают лишь, что нечто разрешено, но они не умеют знать той черты, до которой это разрешено, не умеют устанавливать пределов возможного - той количественной меры, определяющей вариантность изменений.
Методологическое значение математики для других наук проявляется еще в одном аспекте. Поскольку ее абстракции отвлечены от конкретных свойств, она способна проводить аналогии между качественно различными объектами, переходить от одной области реальности к другой. Д. Пойа назвал это свойство математики умением "наводить мосты над пропастью" Там, где конкретная наука останавливается (кончается ее компетенция), математика в силу ее количественного подхода к явлениям, свободно переносит свои структуры на соседние, близкие и далекие, регионы природы.
PAGE \* MERGEFORMAT 45