Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
ВАН НИСТЕЛРОЙ
Я был дома снежным январским вечером 2010 года, когда на мой телефон пришло сообщение:
«Не знаю, помните ли Вы меня или нет, – говорилось в ней, – но мне нужно поговорить с Вами. Руд ван Нистелрой».
– Господи, что это было? – удивился я и сказал своей жене: – Он же покинул клуб четыре года назад.
– Может, он хочет вернуться? – ответила Кэти.
– Нет, не глупи, – возразил я.
Я не имел ни малейшего представления о том, чего он хотел, но ответил ему: «Хорошо».
Руд позвонил, и мы немножко поговорили. У него было несколько травм, он уже вылечился, но сидел на скамейке, бла-бла-бла. Потом он сказал следующее:
– Я хочу попросить прощения за свое поведение в последний сезон на «Олд Траффорд».
Мне симпатичны люди, которые умеют просить прощения. Я всегда восхищался этой чертой характера. В современной культуре эгоцентризма люди забывают, что существует такое понятие, как покаяние. Футболисты окружены тренером и клубом, прессой, агентами и дружками, которые только и говорят о том, что они чертовски хороши. И когда кто-то годы спустя находит в себе силы поднять телефон и сказать «Я был не прав, извините», это словно глоток свежего воздуха.
Мне симпатичны люди, которые умеют просить прощения
Руд ничего не стал объяснять, хотя возможно мне стоило воспользоваться случаем и спросить, почему все так вышло.
Тем зимним вечером, размышляя над случившимся разговором, я пытался понять причину его поведения. Я знал, что два или три клуба Премьер-лиги следят за ним, но мне казалось, что не это было главной причиной, по которой ему захотелось поговорить со мной. Ведь для того, чтобы играть в другом клубе АПЛ, ему вовсе не обязательно было восстанавливать отношения с «Юнайтед». Возможно, это было чувство вины, которое давило на него на протяжении всех этих лет. Вне всякого сомнения, Руд стал более зрелой личностью
Первые сложности в наших отношениях появились, когда ван Нистелрой начал огрызаться на Карлуша Кейруша по поводу Роналду. Было несколько маленьких стычек, но все довольно быстро улеглось. Затем он переключился на Гари Невилла. Гари был готов к этому и сумел дать ему отпор. Следующим раздражителем оказался Давид Белльон. Случилось еще несколько малозначительных ссор в течение всего последнего сезона Руда в команде, но наиболее натянутыми его отношения были с Роналду.
В сезоне 2004-2005 годов мы дошли до финала Кубка Англии1, где должны были играть с «Арсеналом». Ван Нистелрой провел в тот день ужасный матч. Тремя днями ранее его агент Роджер Линс встретился с Дэвидом Гиллом и сообщил, что Руд намерен уйти. Дэвид указал ему на тот факт, что в субботу у нас будет матч за Кубок и наш основной форвард выбрал не лучшее время, чтобы объявить о своем желании. Гилл спросил о причинах такого решения. Линс объяснил, что, по мнению ван Нистелроя, команда оказалась в застое и не способна бороться за победу в Лиге Чемпионов. Ему казалось, что невозможно добиться успеха с молодыми игроками, такими как Руни и Роналду.
После финала Кубка Дэвид связался с Роджером и попросил, чтобы он организовал нам встречу с Рудом. Мы были в более выгодном положении, потому что было очевидно – «Реал» не собирался платить за него 35 миллионов фунтов стерлингов. И я убежден, что именно поэтому Руд захотел уйти. Если бы мадридцы согласились заплатить за него эти 35 миллионов, то ему уже не надо бы было самому заниматься вопросом перехода. Он хотел договориться с клубом и узнать цену, которую «Юнайтед» сочтет приемлемой.
Глупая идея.
Мы встретились. Он не хотел ждать, пока Руни и Роналду созреют для трофеев.
– Но они великолепные игроки, – возразил я. – Ты должен вести их вперед и помогать.
Но Руд по-прежнему не желал ждать.
– Летом мы собираемся подписать новых игроков, которые вернут нас на прежние позиции, – продолжил я. – Нам не нравится проигрывать в финалах, нам не нравится уступать в Премьер-лиге. Когда ты строишь команду, то требуется научиться терпению. И не только мне, но и игрокам тоже. У нас будет отличная команда.
Он согласился с моими доводами, и мы пожали друг другу руки.
Во время зимнего трансферного окна мы подписали Эвра и Видича. По большому счету, эти приобретения были направлены на то, чтобы разжечь самый горячий огонь со времен перехода Руда к нам. В Кубке Футбольной лиги на острие всегда играл Луи Саа, и когда он вывел нас в финал2, я сказал Руду:
– Согласись, будет нечестно, если я не дам ему сыграть. Я знаю, что тебе нравится играть в финалах, и поэтому предоставлю тебе немного игрового времени.
Не сомневаюсь, что я сказал именно так.
Мы громили «Уиган», и мне подумалось, что это идеальная возможность дать Видичу и Эвра поучаствовать в такой игре. Это были мои последние замены3, и, повернувшись к Руду, я сказал:
– Я хочу дать этим парням возможность поиграть.
Хотел, чтобы они почувствовали вкус победы, почувствовали радость от завоевания трофея.
– Ты ***, – крикнул ван Нистелрой4.
Никогда не забуду этот момент. В это было невозможно поверить! Карлуш Кейруш повернулся к нему, игроки говорили: «Держи себя в руках».
Это был конец для него. Я понял, что он никогда больше не станет прежним, он сжег мосты. После этого инцидента его поведение становилось все хуже и хуже.
В последнем матче того сезона нам позарез нужна была победа над «Чарльтоном»5. У Саа была травма, а с Рудом сохранялись натянутые отношения, поэтому нам нельзя было ставить его в состав.
Кейруш сходил к нему в комнату и сообщил:
– Можешь отправляться домой, ты не попал в заявку. Твое поведение на этой неделе никуда не годится.
Это был конец для него. Я понял, что он никогда больше не станет прежним, он сжег мосты. После этого инцидента его поведение становилось все хуже и хуже.
Роналду недавно потерял отца. Во время одной из тренировок на той неделе, Руд сыграл грубо против него, а потом сказал:
– Ну и что ты будешь делать? Опять пойдешь жаловаться своему папочке?
Он имел в виду Кейруша, а не настоящего отца Роналду. Должно быть, Руд не задумывался над смыслом сказанного и происходящим. Карлуша эта фраза покоробила, Криштиану тоже был разозлен и собирался поквитаться с ним. Ни для кого не было тайной, что Карлуш помогал Роналду, ведь они оба из Португалии. Он тяжело переносил смерть отца и к кому ему было обратиться, если не к Кейрушу?
Вся эта ситуация была ужасной. Не знаю, почему Руд так изменился, может этим он хотел подтвердить свои намерения покинуть «Олд Траффорд». В любом случае, отношение к нему со стороны других игроков явно не стало лучше.
Это было печально еще и из-за того, что он был одним из лучших голеадоров в нашей истории6
Проблемы всплыли в конце его второго сезона, когда во время подписания контракта он предложил оригинальную идею. Руд пожелал внести в контракт пункт, который разрешит ему перейти в «Реал», если они заплатят за него оговоренную ранее сумму. Я долго раздумывал над этим и чувствовал, что ван Нистелрой не поставит подпись под контрактом, если мы не согласимся с его условием. Дав же добро, мы выписали бы ему карт-бланш. Существовал риск потерять его уже в следующем сезоне.
Мы остановились на сумме в 35 миллионов фунтов стерлингов, которая должна была отпугнуть всех потенциальных покупателей, даже «Реал». Все стороны согласились с этим. Я сказал Дэвиду:
– Если в следующем году они заплатят за него эту сумму, мы вдвое покроем расходы на его покупку. Если же нет, то у него действующий два года контракт и ему всего 29 лет. Он будет в команде еще года четыре, и я найду способ его расшевелить.
Но после подписания контракта Руда как будто подменили, с ним стало очень трудно работать. Он растерял друзей в клубе, и вся эта ситуация вокруг него выглядела весьма печально.
Мой брат Мартин заметил его еще в «Херенвене» и сообщил мне, что этот парень действительно умеет играть. После таких хвалебных оценок мне захотелось самому увидеть его игру, но когда мы вернулись, то узнали, что месяц назад он уже подписал контракт с «ПСВ». Я был сконфужен, но, тем не менее, мы продолжали следить за ним и пришли к согласию в 2000 году.
Во время непродолжительного отдыха в Испании в связи с международными матчами я получил плохие новости – доктор писал, что Руд не прошел медобследование. Мы были уверены, что у него были повреждены крестообразные связки. В «ПСВ» не были согласны с этим, настаивая на том, что их тесты показали лишь незначительное повреждение связок, и это не должно помешать ему пройти медицинскую комиссию. Майк Стоун7 не собирался подписывать контракт, и мы выслали Руда обратно, а голландцы отправили его тренироваться и снимали процесс. Во время тренировок колено полностью сдало, на одном из кадров, показанном по телевидению, отчетливо видно, как он кричит от боли8. Что нам оставалось делать?
– Если за ним будут ухаживать нужные люди, то можно излечить травму за несколько месяцев, – поделился я мыслями с Эдвардсом.
Нистелрой проследовал по проверенному маршруту в Колорадо к доктору Ричарду Стедману и провел там почти год. Он вернулся ближе к концу сезона, и в 2001 году я подписал с ним контракт, предварительно посмотрев игру против «Аякса». Он не стал менее мобильным и не потерял в скорости. Он никогда не считался скоростным игроком, а был охотником, которой умел быстро ориентироваться у чужих ворот.
Я был у него дома еще во время лечения и сказал, что даже несмотря на травму, мы все еще собираемся взять его на «Олд Траффорд». В тот момент он был не очень уверен в своих силах, и, думаю, для него было важно услышать эти слова. Он был простым деревенским парнем.
Руд – типичный форвард старой итальянской школы. К черту все перемещения на фланг и попытки отбора! В начале шестидесятых у «Ювентуса» был форвард Пьетро Анастази9, который принимал мало участия в разрушении, но приносил победы неожиданными и точными уколами10.
Этот тип форвардов доминировал в то время. Они делали свою работу в штрафной площади, к ним относился и Руд. Все, что требовалось, – донести до него мяч, а уж завершителем он был безупречным.
Руд был самым жадным из всех форвардов, которых мне довелось увидеть. Ему важен был лишь собственный гол. Это и дало ему статус «футбольного убийцы». Его не интересовало созидание, не интересовало, сколько он пробежит, сколько рывков сделает. Единственный аспект, который для него был важен, – это то, сколько сегодня забьет Руд ван Нистелрой. Он легко ускользал от защитника и подписывал вратарю приговор.
Если поставить в один ряд всех моих голеадоров (Энди Коул, Эрик Кантона, Нистелрой, Уэйн Руни), то Руд будет самым продуктивным. Хотя лучший в своем роде все же Сульшер. Руд забил несколько потрясающих голов, но большинство были либо неказистыми, либо забиты с близкого расстояния. Энди Коул тоже забивал красивые голы, но в большинстве из них не было ни капли эстетства. Завершения Сульшера были прекрасны. Он анализировал игру, и это помогало развить его навыки. Когда он выходил на ударную позицию, он уже точно знал, что будет делать. Оле рисовал варианты в уме. Ему не всегда находилось место в основе, потому что он не был таранным форвардом. Этот навык Сульшер развил позже, а пока был слишком слаб в плане физики, чтобы суметь пробиться сквозь защиту соперника.
На скамейке во время игр или просто на тренировке Оле всегда продумывал варианты. Когда наступало его время выходить, он уже точно знал стиль игры оппонентов и их планы. Вся игра была у него словно на ладони, он знал, куда и зачем нужно бежать.
Оле был добрым по своей природе и никогда не вступал в конфликты со мной. Я никогда не беспокоился, что он вынесет дверь моего кабинета только из-за того, что Босс не включил его в основу. Сульшер понимал свою роль в команде, и это очень помогало нам в сложных ситуациях, когда надо было «отцеплять» одного из трех форвардов. Мы знали, что проблем с четвертым не возникнет и дело придется иметь лишь с тремя сердитыми парнями – Коулом, Йорком и Шерингемом.
Сначала я решил, что диапазон возможностей Руда очень широк. Я, как и игроки, ожидал, что он будет проделывать большой объем черновой работы. Были моменты, когда Руд мог заставить себя так действовать, но он не принадлежал к числу игроков-трудяг. По сути, ван Нистелрой не был выносливым игроком и результаты его тестов не были запредельными. Но если ты доставишь ему мяч, будь уверен – тот окажется в сетке.
В предыдущие годы от нас ушли Кантона, затем Шерингем, а у Сульшера были проблемы с коленом. Йорк чуть потерял в концентрации, а вот Коул был по-прежнему свеж и эффективен. Я мог всегда на него положиться, но знал, что, приобретая ван Нистелроя, рискую столкнуться с непониманием Энди. Ведь он считал себя самым лучшим форвардом на Земле! Я видел его раздражение, когда отрядил ему в пару ван Нистелроя.
Недовольство имело место быть и в отношениях Энди с Кантона. Единственный коллега по амплуа, с кем он был близок, так это Дуайт Йорк. В сезоне 1998-1999 годов они показывали райский футбол, их взаимопонимание и дружба были на высшем уровне. Они не знали друг друга до знакомства в клубе, но у них сразу наладилось отличное взаимодействие – стеночки, забегания. Их передвижения были потрясающе синхронизированы, и в том сезоне они забили на двоих 53 гола
Пара ван Нистелрой–Коул не нашла общего языка, и я принял решение продать последнего в «Блэкберн Роверс». Ему недавно стукнуло тридцать, и он сумел нам многое дать с того момента, как в 1995 году мы выкупили его за 7 миллионов у «Ньюкасла». Тогда им взамен «Юнайтед» отдал Кейта Гиллеспи11, который стоил чуть больше миллиона. Сейчас Коул уходил за шесть с половиной, и это после семи лет работы на нас.
Неплохо, неплохо...
Еще одним нападающим, страдавшим от исключительности Руда, был Форлан – прекрасный игрок. Руд стал наконечником копья, но вдвоем они не были эффективны. Но, несмотря на это, Диего забил несколько бесценных голов – дубль «Ливерпулю» на «Энфилде», мяч «Челси» в самой концовке матча. Он был хорошим игроком и потрясающим профессионалом.
Еще одна проблема, связанная с Диего, состояла в том, что на Майорке у него была больная сестра, за которой он должен был ухаживать. Но ему нравилось у нас, он много улыбался. Форлан владел пятью языками, и его приход в команду был сродни свежему воздуху. Мы отпустили его всего за 2 миллиона, что, конечно же, очень мало, но учитывая его зарплату, ни один клуб не заплатил бы больше. При следующем переходе за него заплатили уже 15 миллионов12. Он был небольшого роста, но выделялся физической мощью. Еще Диего прекрасно играл в теннис и мог бы профессионально заняться и этим видом спорта, но выбрал футбол. Разумеется, я знал об этом, и когда во время предсезонки был теннисный турнир, я решил поставить на него. Я подошел к Гари Невиллу, который принимал ставки и сказал:
– Какой коэффициент на Диего?
– Почему вы спрашиваете? – спросил встревоженно Гари. – Он что, хорошо играет?
– Откуда мне знать? – ответил я. – Почему бы тебе самому его не спросить?
Гари лукавил – ставки на Диего не принимались. Он обыграл их всех, просто разорвал в клочья.
– Вы принимаете нас за наивных дурачков? – спросил Невилл.
– Попытка не пытка, – ответил я. – Надеялся, ты скажешь 10 к 1.