на тему- Этика ненасилия- возвышенность перспектив и проблема реализации Оглавление

Работа добавлена на сайт samzan.net:

Дипломная работа

Каххаровой Ирины Юнусовны

на тему: «Этика ненасилия: возвышенность перспектив и проблема реализации»

Оглавление

[1] Оглавление [2] Введение. [3] 1.1 Этика ненасилия: основные положения, специфика, область применения. [3.1] 1.2. Обзор трудов, посвященных этике ненасилия, история развития учения, современное состояние. [4] 2. Проблема реализации принципов этики ненасилия: [4.1] 2.1. Абстрактность, элитарность и идеалистический характер этики ненасилия. [4.2] 2.2. Эстетизация насилия,  ситуация информационного сокрытия фактов повседневного насилия от сознания большинства людей, коррумпированность всех сфер производства, «вуаль» СМИ [4.3] 2.3. «Цель оправдывает средства» или сочетание современного понятия «прогресс» и принципов этики ненасилия. [4.3.1] 2.3.1. «Человек». [4.3.2] 2.2.3. «Природа». [5] Заключение.

Литература 49

Введение.

Данная дипломная работа посвящена теме этики ненасилия. В частности к рассмотрению и анализу предложены реализуемость принципов рассматриваемого этического учения и перспективы, заложенные этикой ненасилия.

Актуальность затрагиваемой темы является очевидной. Многие исследователи современности, принадлежащие самым различным областям науки, от социологии и философии до квантовой физики и генетики, регулярно затрагивают тему кризиса современной культуры в целом. Причины и механизмы существования кризиса современной культуры - поле для нескончаемых споров. Чем вызван пресловутый «Закат Европы» и какие пути преодоления критического состояния возможны? Эти вопросы звучат на конференциях и не сходят со страниц научных статей.

Не представляется возможным к опровержению тот факт, что вопрос морали и нравственности – один из ключевых в рамках проблемы кризиса культуры. В статистических данных с каждым годом все явственней отражается тенденция к увеличению военных конфликтов, увеличению разрыва между развитием стран Запада и Востока, сам вопрос отношений  Запада и Востока, вопрос терроризма, кризиса демократии, толерантности, проблема потребления и эксплуатации природных ресурсов и как следствие проблема экологического кризиса, проблема жестокости и насилия пропагандируемых с телеэкранов и в пространстве виртуальной сети интернет, проблема самоубийств и психических расстройств, ситуация массовости и стандартизации в рамках популярной культуры, вопрос о злоупотреблении властными полномочиями – все это проблемы отдельных, часто узкоспециализированных дисциплин, но в целом они так или иначе в своем корне сводимы к вопросу об этичном отношении человека к миру и к самому себе. Что есть благо, что есть справедливость, что есть свобода выбора – именно эти вопросы сегодня в центре внимания.

И по стольку, поскольку именно философия призвана рассматривать отношения человека к миру и к самому себе с более высокой точки, используя философские категории, законы логики, обращаясь к духовному началу человека и опираясь в своей работе на достижения прошлого, то следует признать, что комплексный подход к изучение нравственного кризиса, как одно из частей кризиса культуры в целом, необходимая задача в рамках именно философского исследования.

Этика сегодня – это можно оружие в руках тех, кто задает темп развития, кто направляет людей в те или иные точки планеты, убеждает принимать те или иные законы и порядки. Ведь то, что признается этичным, признается легальным, признается обязательным к исполнению. Этика это не мода, не веяние на развлечение, это не искусство, это базовая надстройка над любым типом отношений между людьми. То, что считается нравственным, следует исполнять, а то, что считается аморальным искоренять. И если юридический закон поддерживается силами государства и в частности аппаратом государственного принуждения, то этика гораздо более эффективная сила. Ведь этические принципы, укоренные в сознании и сердце человека, гораздо  прочнее, чем согласия, данные перед лицом закона и часто исполняемые не из осознанного выбора, а из за страха или поощрения.  

В наш век высоких технологий, сильно развитых средств коммуникаций, век ядерного оружия и междисциплинарного исследования окружающего мира проблем морали и нравственности является одной из самых важных и пока еще до конца не решенный. Вопрос этичности остается открытым.  И он становится острее от того, что человечество не стоит на месте и изобретает все новые технологии. Человек изобретает новые виды оружия, новые виды биотехнологий, проникает все глубже в строение мироздания, преодолевает все большие расстояния. Всемогущество человека в наше время ощущается как никогда достижимым. Но, как и в любом совершении необходимо иметь границы. Границы необходимы, иначе невозможна структура и сам процесс. Современному прогрессивному государство необходимы нравственные рамки.

Почему этика ненасилия? Насилие сегодня можно встретить везде. В семье, на телеэкране, на улице, в аппарате государства, природе, офисе и так далее. Насилие это не только боль и физическое страдание, это и психоэмоциональное подавление и самобичевание. Почему именно ненасилие необходимо вспомнить сегодня? Потому что человек обладает достаточным потенциалом, чтобы в один момент уничтожить известный нам мир. Или потому, что если он не изменит свою линию поведения, то необходимо попадет в западню многолетних войн. Или ресурсов планеты может не хватить уже через поколение тем, кто поставит в упрек своим предкам то, что они не занимались решением вопроса о жестоком эксплуатирование животного мира.

Но главное, почему ненасилие как никогда может выступить прочной основой для создания всемирно признаваемой этики – уровень развития сознания человека сегодня. В условиях всеобщей образованности, высокого уровня жизни и высокой духовной культуры людей такой феномен как сострадание и толерантность могут и должны культивироваться. Если посмотреть на историю человека то он так или иначе совершает поступательные движения от дикого состояния, которое характеризуется такими понятиями как агрессия, жестокость, спутанность сознания к цивилизованному состоянию. Быть цивилизованным – это значит быть способным к соблюдению определенных правил цивилизации, которые формировались путем проб и ошибок многие поколения.

Таким образом, объектом исследования в данной работе выступает сфера моральных взаимоотношений людей в современном мире. Предметом же выступает этика ненасилия, как одно из направлений этики в целом, рассматриваемая в контексте её реализации сегодня.

Цель исследования в рамках дипломной работы заключается в обнаружении причин, которые ведут к невозможности реализации принципов этики ненасилия сегодня.

Предполагаемый результат проводимого в рамках данной дипломной работы исследования принципов этики ненасилия, таким образом, есть некий образ, отражающий те условия, которые сложились на данный момент в современном обществе и которые препятствуют или делают невозможным существование этики ненасилия.

Выводимые, на основании заданной цели работы, задачи выглядят следующим образом:

1. Предлагается определить основные положения, специфику, область применения этики ненасилия.

2.  Проследить процесс формирования принципов этики ненасилия в историческом контексте от момента зарождения и до нашего времени.

3. Определить в чем состоит проблема реализации принципов этики ненасилии сегодня. Для этого предлагается решить ряд подзадач:

3.1. Рассмотреть принципы этики ненасилия как носящие абстрактный, элитарный и идеальный характер. Установить верно ли данное утверждение.

3.2. Обратиться к анализу проблемы Экранного насилия как олдно из факторов формирования мировоззрения человека, не способного к восприятию принципов ненасилия. Установить верно ли данное утверждение.

3.3. Раскрыть основные положения относительно понятия прогресс в контексте современности. Перенести полученные данные в область нравственности и проследить совместимость принципов прогрессивного развития человечества и принципов ненасильственного отношения к миру. В рамках данной подзадачи решаются два вопроса, получающие разграничение на основе критерия объекта: в первом случае речь идет о прогрессе и отношениях людей между собой, во втором- о прогрессе и отношении человека к окружающему миру в целом.

4. Обобщить полученные в ходе проводимо исследования данные для составления наглядного образа социокультурной ситуации, в которой рассматривается возможность реализации принципов этики ненасилия сегодня. Сделать выводы относительно самой возможности реализации этики ненасилия сегодня.

К методом данного исследования относиться философско- исторический анализ и проблемный подход.

Новизна предоставляемой работы заключается в предании этики ненасилия статуса актуальной проблемы. Также необходимо заметить, что на данный момент не было проведено не одно сколько- нибудь значительное исследования по вопросу реализации принципов этики ненасилия в современном мире с научной позиции.

Полученные в ходе данной работы выводы и положения могут быть использованы в дальнейшем исследователями в области этики ненасилия. Также предполагается в дальнейшем автором данной работы продолжать научные изыскания в выбранной сфере и предполагается проведение масштабного исследования относительно выявления конкретных механизмов, с помощью которых возможно изменение социокультурной ситуации с целью реализации принципов этики ненасилия, представляемой как самой разумной и приемлемой моделью нравственных отношений между людьми.

1.1 Этика ненасилия: основные положения, специфика, область применения. 

Ненасилие представляет собой особую систему ценностей, которая служит основой этических и социальных концепций и практик. Суть ненасилия в отказе от использование насильственных действий для достижения каких – либо целей, в том числе тех, которые в социуме признано считать благими.

Этимология слова ненасилия ясна – это «насилие» с отрицаем. Но как станет ясно позднее, все не так просто. Смысл «ненасилия» в том ключе, в котором оно рассмотрено в данной работе – это практически калька с древнеиндийского слова Ахи́мса (санскр., ahiṃsā IAST), главнейшего принципа в религии джайнов и буддистов, учении йогических практик. 1

Ахимса означает такое поведение и образ действий, где главное условие - непричинение вреда всему живому. Как поведенческая стратегия, ахимса своей целью признает уменьшение зла в мире, и без того полного страданием. Ахимса учит не ненавидеть тех, кто совершает насилие, а любить их, не отвечать в ответ насилием. Самое интересное, что ахимса - это принцип непричинения вреда, как уже говорилось выше, обязательно всему живому. Интересным здесь является то, что данный принцип распространим на весь мир в целом, не только на отношения между людьми. Люди, растения, животные – все, кто способен испытывать страдание в том смысле, в котором его понимает и испытывает человек. Отсюда особенность всех древнеиндийских религий – вегетарианство, определенная диета всех приверженцев буддизма,джайнизма и т.д.. Насилие недопустимо в ахимсе никоим образом – не словом, не делом, не даже мыслью.

Один из главных проповедников ненасильственного сопротивления злу Мохандас Карамчанд Ганди сказал : «Ахимса — основа для поисков истины. Поиски эти тщетны, если они не строятся на ахимсе. Все мы из одного теста сделаны, все мы дети одного Творца, и божественные силы в нас безграничны. Третировать человеческое существо — значит третировать эти божественные силы и тем самым причинять зло не только этому существу, но и всему миру. Для меня всегда было загадкой, как могут люди считать для себя почётным унижение ближнего»2  И эти слова служат лучшим выражением принципа ахимсы.

Несмотря на то, что ненасилие характеризуется в первую очередь как отказ от насилия в любой его форме, это не пассивное отношение к миру. Пассивность и трусость – главные недостатки, которые, по мнению критиков теории этики ненасилия, есть основа ненасилия и ведут к тому, что ненасилие есть прямой путь к беззаконию и увеличению насильственности.  3

Но это не так. Все без исключения адепты и защитники  концепции ненасилия отмечают, что главное в принятие философии ненасилия как  образа жизни – это активность своей позиции. «Активное ненасилие» - это противостояние насилию, это борьба со злом и несправедливостью, но борьба, осуществляемая ненасильственными методами.

В своей работе «Этика ненасилия», наш соотечественник, доктор философских наук, профессор, разрабатывающий проблему этики ненасилия с  конца 80-х XX века, Абдусалам Абдулкеримович Гусейнов отмечает парадоксальность понятия «Этика ненасилия»: «Словосочетание "этика ненасилия" воспринимается как тавтология и часто порождает недоуменный вопрос: "А разве возможна этика насилия?»4.

Действительно, быть этичным, следовать нормам морали и нравственности, это в первую очередь быть справедливым. Дефиниция понятия справедливость происходит посредством таких понятий как добро и зло, честь и достоинство, долг и совесть. Быть справедливым, совершать справедливые поступки, значит воздавать по заслугам, то есть адекватно, в соответствие с принятыми моральными нормами, оценивать любое происшествие и делать разумные выводы. Насилие – это вершина несправедливости. Насилие это причинение вреда, боли и страдания. Любое живое существо не заслуживает своими поступками насильственного отношения к себе. Когда речь идет о насилии, то значит, что оно причиняется из внешнего мира по стечению обстоятельств или из- за природной склонности к агрессии.

Но возникает вопрос, который по своей природе есть один из ключевых вопросов существования этики ненасилия. Это вопрос, если выражать самую суть, о наказании и противостоянии. Плохой, аморальный и безнравственный поступок следует предотвращать на стадии возникновения и осуществлять наказание над тем, кто его совершил. Суть наказания в применении неприятных и нежелательных мер относительно живого существа как ответная реакция на неуместное поведение последнего в рамках общепринятых норм. Ограничение возможностей и понижение социального статуса – классические меры наказания. Зарождается наказание как регулятор поведения человека вместе с самим человеком. Институт правого, законного наказания, возникает в Римской империи, где  впервые создали субъект исполнения уголовной справедливости в современном смысле слова.

Сократ, по словам Платона, считал, что справедливо наложенное на человека страдание за совершенный им проступок является «благом для того, кто его несет», т.к. приводит к нравственному исправлению.5

Поставленный в рамках этики ненасилия вопрос о наказании и способах борьбы со злом невозможно разрешить, не обратившись к подробному рассмотрению понятий «насилие» и «ненасилие».

В своей статье «Понятия насилия и ненасилия» А. А. Гусейнов проводит сравнительный анализ данных феноменов, предпринимая попытку установления диалектической связи последних между собой.

Насилие определяется двумя подходами: абсолютистским и прагматичным. Суть первого сводится к абсолютизации зла, как непременного основания для любого вида насилия. Насилие сводится ко злу, практически отожествляясь с ним.  Это означает, что насилие  никогда и не при каких обстоятельствах не способно сыграть конструктивную роль и иметь оправдание для своего применения, не возможно к использованию в качестве социального регулятора поведения человека и служить основанием для изменений человеческой и социальной природы. К насильственному, в данном контексте, относится любое проявление агрессии, ненависти, лицемерия, лжи, причинение физического, экономического  и психологического страдания.  

Одним из самых последовательных сторонников трактовки насилия как эквивалента злу вообще, был русский мыслитель и писатель, почитаемый как один из величайших писателей мира, гуманист,  Лев Николаевич Толстой.  «Для него, в частности, в плане отношения к насилию не было большого различия между разбойниками с большой дороги и законными монархами, а если и было, то никак не в пользу вторых»6

Второй подход, раскрывающий суть феномена насилия - прагматический. Основное его положение в том, что насилие объявляется как ценностное нейтральное, то есть насилием в прямом смысле слова считается лишь привнесенный физический или экономический вред, не основанный на справедливом воздаянии. Таким образом, в контексте данного направления, насилие может иметь оправдание. Оно может использоваться как регулятор поведения, «рычаг» преобразования социальных установок. Когда речь идет о более «большем» насилии, которое находит выражение в преступных деяниях, прагматическая установка по отношению к насилию предполагает применения «малого» насилия для предотвращения насилия «большего».

Это ставит вполне серьезный вопрос, связанный с критерием измерения «тяжести» насилия. Не существует объективных и всеми принятых рамок, шкалы измерения силы насилия. В одном случае речь идет о физическом насилии, в другом о психоэмоциональном. Оба варианта в полной мере будут зависеть от индивида, от конкретного человека. И здесь невозможно говорить о пропорциях. Субъективность в переживании насилия обостряет проблему наказания, как конструктивного использования насилия в рамках закона и этики.

А.А. Гуссейнов отмечает, что «Когда говорят об оправданности насилия, то обычно рассматривают только один аспект — против кого оно направлено. Но не менее важна и другая сторона — кто бы мог, имея достаточные основания, осуществить насилие, если бы мы признали, что в каких-то случаях оно вполне оправданно. Ведь недостаточно решить, кто может стать жертвой. Надо еще ответить, кто достоин стать судьей»7. Здесь уместно вспомнить знаменитое изречение Иисуса Христа, запечатленное в  Евангелии от Иоанна (гл. 8, ст. 7) «Кто из вас без греха, пусть первый бросит в нее камень», смысл которого аллегорически совпадает со смысловым содержанием проблемы применения насильственных мер наказания. Абсурдность, к которой может привести использование насилия для предотвращения насилия без объективных критериев, хорошо показана на примере комментария Льва Николаевича Толстова к трактату Эрнста  Ге́нриха Фили́ппа А́вгуста Ге́ккеля,  знаменитого профессора Иенского университета «Естественная история миротворения». В своем трактате автор утверждал, что принимая во внимание естественные законы борьбы человека за свое существование, можно не только оправдать необходимость смертной казни для «неисправимых преступников и негодяев», но и признать эту меру наказания одной из «двигателей прогресса». 8

На что Л.Н. Толстой ответил: «Если убивать дурных полезно, то кто решит: кто вредный. Я, например, считаю, что хуже и вреднее г-на Геккеля я не знаю никого, неужели мне и людям одних со мною убеждений приговорить г-на Геккеля к повешению?»9

Выводом из всего вышесказанного может служить утверждение, что не существует абсолютно доброй воли, также, как не существует абсолютной злой воли. Релятивизм в этике – основной камень преткновения, обходить и сдвигать который следует крайне внимательно и осторожно.

Что же касается ненасилия, которое в большинстве случаев рассматривается как противоположность насилия, то его стоит рассматривать не как проявление отдельного волевого акта человека, а как совокупность воли всего человечества, перспектива слияния их во единое. Концепция ненасилия не исходит из идеалистического убеждения, что человек по своей природе абсолютно добр, а зло есть порождение человеческих ошибок. Это распространенное мнение должны быть развеяно для адекватного понимая принципа ненасилия. Наиболее отчетливо смысл ненасилия выражен в тезисе, высказанном Мартином Лютером Кингом: «даже в наихудших из нас есть частица добра, и в лучших из нас есть частица зла»10

Человек, его душа, есть поле боя сил добра и сил зла. И только осознанный выбор самого человека способен сделать венцом его действий насилие или ненасилие. Этика ненасилия делает ставку на доброе начало в человеке, тем самым использую такие практики, которые ведут к открытию и постепенному культивированию лучших человеческих качеств. В этом состоит основное отличие ненасилия от насилия, которое стремится любыми путями скорее подавить злое начало в человеке, ограничить его деструктивные устремления и обуздать аморальные желания и поступки.

Цель ненасилия и насилия в контексте использование их как этических регуляторов поведения людей одна - достичь гармоничного сосуществования людей в обществе, обеспечить права и свободы, установить порядок и  условия для полноценного развития личности. Но различны методы, которыми каждое из направлений реализует свою программу.

Человек, будь то правитель или обычный обыватель, пожелавший встать на путь ненасилия как основы этичного поведения, не должен отрицать зло в человеческом существе , закрывать на него глаза и идеализировать природу человека. Он всегда должен  помнить, против чего борется и всегда знает, что только и возможно использовать для этой «священной войны».  

А.А Гуйсейнов выделяет следующие пункты, необходимые к соблюдению в рамках этики ненасилия:

« а) отказ от монополии на истину, готовность к изменениям, диалогу и компромиссу;

б) критика своего собственного поведения с целью выявления того, что в нем могло бы питать  враждебную позицию оппонента;

в) анализ ситуации глазами оппонента с целью понять его и найти такой выход, который позволил бы ему сохранить лицо, выйти из конфликта с честью;

г) бороться со злом, но любить людей, стоящих за ним;

д) полная открытость поведения, отсутствие в отношении оппонента какой бы то ни было лжи, скрытых намерений, тактических хитростей и т. п.»11

Это один ракурс, в котором можно отмечать различие насилия и ненасилия в сфере сосуществования людей. Есть еще один подход, выраженный в статье «Идея ненасилия – утопия современности» Гусейновым. Насилие не есть принуждение правого характера и не есть принуждение по воле родителей, так как в этом случае человек самостоятельно и осознанно принимает принуждение. Человек дает согласие на исключение части своей свободы в сторону получаемых взамен благ. Так обстоит дело в теории общественного договора Жана Жака Руссо. Но, как всем известно, человек всегда имеет возможность исключить себя из гражданского общества, вернув себе все естественные права. Другой вопрос, что это «де юре», которое никогда не переходит в «де факто».

С другой стороны насилие необходимо отличать от природной агрессии. Природная агрессия не ищет своего оправдания и обоснования в социальных нормах и нравственных установках. Она есть наоборот, всякое отрицание любых общественных позиций. Насилие же, по мнению Гуссейнова, постоянно нуждается в своей легализации, подпорке из рационализированных оснований своего существования. 12

То есть насилие это либо легализованная природная жестокость, что само по себе вызывает естественное отторжение у любого человека, способного к осмысление окружающего, с другой стороны это такой вид принуждение, в котором человек не давал согласия на подчинение.

Ненасилие – это движение к идеальному миру, где нет места жестокости и агрессии, где несправедливость устанавливается не путем карательных мер, а путем обращения к совести человека, к его доброй половине.

Это очень трудная задача, она гораздо трудней, чем путь насилия, который до сих пор служит фундаментом всего государственного аппарат, института воспитания и образования и т.п.

«Непротивление сохраняет - противление разрушает» - эти слова Толстого вдохновили многих на осознание этики ненасилия как единственно возможной этики в самом изначальном её предназначении.

Ненасилие это не пассивное отрицание и игнорирование насилия, которые основаны на трусости и слабости. Пассивность – это даже хуже ответного насилия, по мнению сторонником этики ненасилия. Но высшая ступень - активное ненасильственное противостояние, в своем арсенале необходимо имеющее силу воли, смелость, осознанность и качественно иной инструментарий.

Ненасилие выше насилия, оно неизбежная новая ступень в эволюции морали и нравственности человека, это завершающий этап развития человеческого сообщества, подобно  «царствию божиему на Земле» Аврелия Августина  и коммунистическому обществу К. Маркса. Подобно тому, как изложенная в Ветхом Завете заповедь  «не убий», направленная на ограничение злого начала в человеке, в Новом Завете трансформировалась в заповедь «любви к врагу своему», так и этика легализованного насилия должна трансформироваться в этику ненасилия.

Но главное, в чем этика ненасилия совершенна, это в том, что она есть  «и цель, и средство».

1.2. Обзор трудов, посвященных этике ненасилия, история развития учения, современное состояние.

Прежде чем переходить к обзору литературы, посвященной рассматриваемой в данной работе тематике, следует еще раз уяснить, что представляет собой предмет и область исследования этики ненасилия.

В рамках моего исследование «ненасилие» и «этика ненасилия» имеют характер тождественности. Ненасилие – есть этический принцип, но он не ограниченная часть этической системы, он основополагающее звено, из принципа ненасилия можно вывести определения для основных категорий этики, ответить на основные вопросы : что есть добро и зло? Что есть смысл жизни и свобода воли? И т.д.

Таким образом, приравнивая ненасилие в целом, как концепцию нравственного поведения человека по отношению к другим людям и миру в целом, к этике ненасилия, мы получаем возможность лицезреть большое количество книг, статей, речей, программных манифестов, посвященных ненасилию.

Также же целях, экономии времени и места, я оставила за собой право объединить две задачи данного раздела дипломной работы: описание исторического развития ненасилия и обзор литературы.

Итак, одно из первых упоминаний принципа ненасилия, содержат в себе священные писания, почитаемые джайнами   (санскр. जैन, jaina от санскр. जिन, jina, «победитель») – представителями древний  дхармической  религии , появившийся  в Индии приблизительно в IX—VI веках до н. э.13  Принцип Ахимсы, а именно в этом принципе сформулировано ненасильсильственное отношение к миру, более известен благодаря буддизму, древнейшей мировой религии, возникшей в  VI веке до н.э. в Древней Индии. Но не исключено, что именно джайнизм послужил отправной точкой в формулировке этого главное священного правила, без которого соблюдение дальнейших предписаний религии джайнов и буддистов не возможны.

Как и в любой конфессиональной группе, среди джайнов на протяжении всей истории происходят споры относительно ортодоксальности тех или иных священных текстов. Поэтому упомянем лишь одно священное писание. В котором содержиться сформулированный принцип ахимсы, о котором речь шла в предыдущей главе. Это объединение учения Махавиры в 12 анга ( частей) на соборе в Паталипутре в нач. III .д.н.э. 14 

В Буддизме главное произведение, в котором содержится информация о ахимсе  – Дхамапада, собрание стихотворных изречений Будды. 15

Еще одно положение, в котором, по мнению многих исследователей , в том числе А.А. Гусейнова, сформулирован принцип ненасильственного оношения к миру это «Золотое правило нравственности»16

Первые упоминания его в том виде, в котором оно подлжеит изучению сейчас, можно найти в «Поучения писца Ахикара». Ахикар,был мудрецом  служившим при ассирийском царе Синахвриба (705-681 до н. э.). Далее в сочинении Конфуция (552-479 до н.э.) «Лунь Юй» (XV, 24) мы читаем: «Цзы Гун спросил: существует ли одно такое слово, которым можно руководствоваться всю жизнь? Учитель ответил: Это слово – снисхождение (в других переводах – «взаимность», «забота о людях», «великодушие», «сострадание»). Не делай другим того, чего не пожелаешь себе».17

В европейской культуре «золотое правило» выражено у двух, из Семи мудрецов (VII-VI в. до н.э.) – Питтаку («Что возмущает тебя в ближнем, того не делай сам») 18 и Фалесу (на вопрос: «Какая жизнь самая лучшая и справедливая? Он ответил: «Когда мы не делаем сами того, что осуждаем в других») 19

И наконец, вершина формирования «золотого правила» - этическое послание Иисуса, выраженного им в Нагорной проповеди.

В Евангелиях от Матфея и Луки: «Итак, во всем как хотите, чтобы с Вами поступали люди, так поступайте и Вы с ними, ибо в этом закон и пророки (Мф 7, 2); «И как хотите, чтобы с Вами поступали люди, так и Вы поступайте с ними» (Лк 6, 31).

Стоит отметить, что «золотое правило» - это один из основных принципов этики. Так как он был заложен в осевое время (К.Ясперс) и потому есть один из кирпичиков в фундаменте всей современной культуры.

С возникновением христианства связано появление многих школ и церквей, проповедовавших ненасилие в рамках христианской традиции.

Приведем лишь несколько самых известных. Секты менонитов, гернгутеров, квакеров, которые не допускают для христианства употребления оружия и не идут в военную службу20  Например принципиальный пацифизм меннонитов, движения, сформировавшегося в 1530-е годы в ходе реформационного движения в Нидерландах, вступавший в противоречие с интересами государств, в которых они проживали, породил специфическую форму пассивного протеста — каждый раз, как государственные власти пытались заставить меннонитов проходить службу в армии, они выбирали для себя массовую эмиграцию.21 

Квакерами,  представителями христианского движения, возникшего в годы революции (середина XVII века) в Англии,  совокупность представлений о  жизни формулируется в виде основных принципов или «свидетельств», первое из которых таково:

Равенство всех людей перед Богом: все люди независимо от каких-либо внешних различий, пола, расы, национальности, религиозной принадлежности, социального статуса и т. д. равны перед Богом. Отсюда следует категорическое неприятие квакерами любых форм угнетения и дискриминации одних людей другими, проявившееся в равноправии между мужчинами и женщинами, борьбе против рабовладения, игнорировании привилегий.22

Обратимся к XIX-XX веку, с его этикой долга И.Канта.  Несмотря на то, что И.Кант выступал с резкой критикой «золотого правила», он использовал несовершенство в формулировке последнего для того, чтобы вести свое императив который звучал так: «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого также как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству»23

Огромный вклад в систематизацию исторических данных о развитии концепции ненасилия внес Лев Николаевич Толстой. В своем произведении «Царство Божие внутри нас» приведена достоверная, основанная на изысканиях самого адепта ненасильственного отношения к миру, история развития ненасилия.

С сожалением Лев Николаевич отмечает, что много имен осталось неизвестными. Например, Адам Балу, живший в XIX веке американский священник, аболиционист, христианский анархист, всю свою жизнь посвятивший проповеди непротивления. В своем письме Толстому он писал : «Иисус Христос запрещает мне противиться делающим зло и лишать их ока за око и зуба за зуб, крови за кровь, жизни за жизнь».

«Мое правительство требует от меня как раз противного и защиту себя основывает на виселице, ружье, мече, употребляемых против своих домашних и внешних врагов. И соответственно этому страна снабжается виселицами, тюрьмами, арсеналами, военными кораблями и солдатами»

А в своей брошюре, под заглавием: «Сколько нужно людей, чтобы преобразить злодейство в праведность», Балу  говорит: «Один человек не должен убивать. Если он убил, он преступник, он убийца. Два, десять, сто человек, если они делают это, — они убийцы. Но государство или народ может убивать, сколько он хочет, и это не будет убийство, а хорошее, доброе дело. Только собрать побольше народа, и бойня десятков тысяч людей становится невинным делом. Но сколько именно нужно людей для этого?» 24. Благодаря Толстому, его переписке,  наследие Адина Балу сохранилось в яснополянской библиотеке  и дошло до нас в русском переводе.

Хельчицкий, Петр— самый значительный представитель чешской духовной жизни времён завершения гуситских войн XIV-XV век , сторонник первохристианских общин, проповедник непротивления злу насилием, идеолог Чешских, или Моравских, братьев. Это еще один, несправедливо забытый идеолог ненасилия. Его главное произведение «Сеть веры» (написана в 1455, напечатана в 1521) — страстный манифест христианского пацифизма и анархизма. Издание книги было связано с замалчиванием, сокрытием и подавлением идеи ненасилия, как отмечает Толстой. Название «Сеть веры» исходит из того что, «Христос посредством учеников захватил в свою сеть веры весь мир, но большие рыбы, пробив сеть, выскочили из нее и в проделанные этими большими рыбами дыры ушли и все остальные, так что сеть осталась почти пустая».

«Большие рыбы, пробившие сеть, это властители, императоры, папы, короли, которые, не отказываясь от власти, приняли не христианство, а только личину его»  - комментирует данное высказывание Хельчицкого Лев Николаевич25.

Современником Толстого был Моханда́с Карамча́нд «Маха́тма» Га́нди – знаменитый на весь мир борец за свободу своего народа. Он применил философию ненасилия на практике, в борьбе за освобождения народа Индии от власти Великобритании. Альберт Эйнштейн, немецкий физик, изменивший научную картину мира, писал : «Моральное влияние, которое Ганди оказал на мыслящих людей, является намного более сильным, нежели кажется возможным в наше время с его избытком грубой силы. Мы признательны судьбе, подарившей нам столь блестящего современника, указывающего путь для грядущих поколений. … Возможно, грядущие поколения просто не поверят, что такой человек из обычной плоти и крови ходил по этой грешной земле» 26. Наследие Махатмы, его труды, не является собранием академически оформленных сочинений. Это статьи, письма и речи. Есть, конечно, книга - «Моя жизнь»,  она написана от третьего лица и в ней изложен тот путь, который прошел Ганди, от адвоката до идеология новой философии. Также известны его педагогические сочинения, доступны в публикациях его переписки с Л.Н.Толстым и его письма к Адольфу Гитлеру. В любом абзаце любого текста, написанного Ганди присутствуют мысли о всеобъемлющей любви, понимании и всепрощении. Всепонимание, взаимоуважение – это есть и цели и пути к ненасилию. Все творчество Ганди – это творчество во имя ненасилия. Именно поэтому его фигура является культом для многих последователей обсуждаемого нами направления.

Ганди своим примером вдохновлял многих. Одним из «сынов» его духа был знаменитый музыкант, фронтмэн группы Битлз ( «Beatles»)  Джон Леннон. Конечно, текст песни нельзя строго назвать «литературой», но эти текста слышали люди, взрослые и дети, эти текста также сильно влияли на мировосприятие людей, как и полные собрания сочинений Толстого. Краеугольным камнем антивоенного мировоззрения Джона Леннона было ненасилие, это выражалось определенными принципами, которые и воспеты в столь популярных песнях:

1) ненасилие направлено против несправедливости, но не людей, которых предстоит изменить: «Вас, видимо, захватило стремление разрушать. Я объясню вам, что в мире не так. Это — люди. Значит, вы хотите уничтожить их? Разве это не безжалостно?»;

2) ненасильственное сопротивление — осознание невозможности с помощью ответного насилия преодолеть несправедливость, поскольку используемые средства предопределяют результат: «цели не оправдывают насильственные методы революции»;

3) утверждение ненасилия как моральной позиции: «единственный верный способ борьбы за мир — способ Ганди»;

4) принципиальное ненасилие, означающее отказ от насилия физического, психологического, идеологического;

5) человеческая жизнь является высшей ценностью и мерилом общественно-политической деятельности;

6) стремление к революции в сознании людей: «добиться продолжительного мира… — изменить мышление людей»;

7) принципы любви, милосердия и служения человечеству.27

Целое поколение молодежи выросло в духе ненасилия благодаря творчеству группы Битлз, тексты песен которых были продиктованы словами идеологами ненасилия: Ганди, Толстым, Гаутамой Буддой, Христом…

«И хотя мы сталкиваемся с трудностями сегодня и будем сталкиваться с ними завтра, у меня всё же есть мечта. Эта мечта глубоко укоренена в американской мечте. Я мечтаю, что однажды эта нация распрямится и будет жить в соответствии с истинным смыслом её принципа: «Мы считаем самоочевидным, что все люди сотворены равными». Я мечтаю, что однажды на красных холмах Джорджии сыновья бывших рабов и сыновья бывших рабовладельцев смогут сидеть вместе за братским столом. Я мечтаю о том, что наступит день и даже штат Миссисипи, изнемогающий от жары несправедливости и гнёта, превратится в оазис свободы и справедливости.

Я мечтаю, что придёт день, когда мои четыре ребёнка будут жить в стране, где они будут судимы не по цвету их кожи, а в соответствии с их личностными качествами.

Я мечтаю сегодня! Я мечтаю сегодня, что однажды в Алабаме с её злобными расистами и губернатором, с губ которого слетают слова о вмешательстве и аннулировании, в один прекрасный день, именно в Алабаме, маленькие чёрные мальчики и девочки возьмутся как сёстры и братья за руки с маленькими белыми мальчиками и девочками»28 - это текст речи, произнесенной Мартином Лютером Кингом, лидером Движения за гражданские права чернокожих в США.  

Речь Кинга считается одной из лучших речей в истории и была признана лучшей речью XX века американским сообществом ораторского искусства. Его речи и деятельность вдохновляла многих борцов против насилия на почве расовой дискриминации.  В 1964 Мартину Лютеру Кингу была присуждена Нобелевская премия мира за его старания на благо демократизации американского общества.  

К авторам, пропагандирующим ненасилие, также можно причислить Альберта Швейцера, немецкого и французского теолога и философа.  Его учение «Этика благоговения перед жизнью»  напрямую перекликается с этикой ненасилия. Испытывая влияние мысли Ф.Ницше и Л. Толстого, Швейцер пришел к мысли, что европейская культура находится в кризисном состоянии. В связи с чем необходимо духовное возрождение путем перестройки и пересмотра морально нравственных оснований современного общества. Он видел необходимость в признания жизни как главного блага и критерия. Только сохранение жизни – цель, все остальное лишь средства. И эти средства никоим образом не могут идти в разрез с указанным вектором. Он также занимался проблемами животных и отношения к ним, что крайне важно в рамках данной работы. Главные его труды  в рамках рассматриваемой нами проблематики: «Этика сострадания». Проповеди 15 и 16, «Отношение белых к цветным расам» , «О положении нашей культуры», «Философия и движение в защиту животных и так далее.

На сегодняшний день, одним из видных представителей направления этики ненасилия выступает доктор философских наук, профессор, , директор Института философии РАН Абдусалам Абдулкеримович Гусейнов. Список трудов, посвященной этики ненасилия велик: «Золотое правило нравственности», «Ненасилие: философия, этика, политика», «то говорил Кант, или Почему невозможна ложь во благо», «Идея ненасилия – утопия современности», «Возможно ли моральное обоснование насилия?»  и многие другие работы.

В целом, тема этики ненасилия является глубоко проработанной. Причем, важно, что этот процесс многогранен: и ученые, и философы и богословы, политические деятели, деятели искусства – представители всех сфер жизни общества - так или иначе говорили о проблеме насилия и преодолении кризиса вызванного его применением.

2. Проблема реализации принципов этики ненасилия:

2.1. Абстрактность, элитарность и идеалистический характер этики ненасилия.

     

Данный раздел работы посвящен анализу критики принципов этики ненасилия. Любая философия, тем более этическое учение, которое создается для того, чтобы найти свое выражение в мире реальном, мире людей и их отношений, должна проходить строгую процедуру фальсификации. То есть каждый ее элемент подлежит критическому анализу с целью проверки на «жизнеспособность».

      Многие относят происхождение ненасилия в современном его понимании к христианской религии. Мыслители критического направления отмечают: не зря Л.Толстой и М.Л. Кинг были христианами…Конечно, они забывают о древнейшей религии джайнов и буддизме, но это не существенно.

        Фридрих Ницше со своей идеей о сверхчеловеке – замечательный пример для иллюстрации несостоятельности идеалов этики ненасилия как таковой. В своих произведениях философ вырисовывает образ «сверхчеловека»- радикального эгоцентрика, дух которого есть квинтэссенция витальных аффектов жизни. Его идеальный человек - большой и сильный ребенок, жизнь которого воспевается в самых экстремальных ее проявлениях. Его могучая воля направляет рельсы, по которым поезд истории движется с ускорением. Сверхчеловек – радикальный Творец, он не подвластен никаким догматам веры, нормам морали, буквам закона. Он творец нового мира. Ницше, усматривая кризис современной культуры в «перекосе», произошедшем между культурой Аполлона и культурой Дионисия, бога рациональности и бога живой жизни, указывает на «чахлость» и нежизнеспособность христианства. 29

  «Слово «сверхчеловек» для обозначения типа самой высокой удачливости, в противоположность «современным» людям, «добрым» людям, христианам и прочим нигилистам — слово, которое в устах Заратустры, истребителя морали, вызывает множество толков, — почти всюду было понято с полной невинностью в смысле ценностей, противоположных тем, которые были представлены в образе Заратустры: я хочу сказать, как «идеалистический» тип высшей породы людей, как «полусвятой», как «полугений»…»30

  Предшественники сверхчеловеков, по мнению немецкого философа, были Александр Македонский, Юлий Цезарь, Наполеон - люди отнюдь не добродушные, а откровенно говоря, жестокие, алчные и бескомпромиссно властные. Некоторые исследователи проводят параллель между образом сверхчеловека Ницше и тем идеальным человеком фашистов Третьего рейха - расово выдержанной особью человека, прототип которой якобы и есть сверхчеловек. 31

   Быть христианином, по мысли Ницше - быть слабым, жалеть угнетенных и больных, перечить природе выживания и воле к власти. Любить христианство – это как любить лес с загнившими и сухими деревьями.32

  Ненасильственное отношение к миру, формула которого содержится в нагорной проповеди Христа , таким образом, есть причина, по которой христианство как платформа для всей европейской культуры потерпело крах.

    Ненасилие пресекает развитие условий для возникновения сверхчеловека, тормозит развитие истории, по мнению Ницше. Своими идеями Ницше доказывает абстрактный и идеальный характер ненасилия в контексте христианства, что обильно обсуждает в своих ключевых произведениях.

  Такая критика христианства неудивительна. Сам Лев Николавич Толстой, последователь ненасилия,  в своей работе «Царство Божие внутри нас» много внимания уделяет именно критике христианства. Парадокс обоюдной (и со стороны сторонников и со стороны противников ненасилия) неприязни к христианству, как учение о любви и всепрощении кроется в том, как эта идея была реализована на практике.

   Лев Николаевич негодует, отчего его четко и ясно поставленные вопросы, обращенные к служителям церкви о том, признают ли они нагорную проповеди с ее идеалом ненасилия так и остаются хоть и услышанными, но безответными. «Может или не может христианин, оставаясь христианином, участвовать в управлении, употребляя насилие против своих ближних, и самый главный, всем предстоящий теперь с общей воинской повинностью, вопрос — может или не может христианин, оставаясь христианином, противно прямому указанию Христа обещаться в будущих поступках, прямо противных учению, и, участвуя в военной службе, готовиться к убийству людей или совершать их?»

   Это открытый и четкий вопрос, но, как утверждает его автор, ответы он получает однообразные и грубые, смысл которых сводим к тому, что не стоит понимать учение буквально, необходимо следовать лишь тому, что «хорошо» для веры, и если «хорошо» убивать неверных во имя сохранения веры, то это будет происходит под руководством и с всепрощением Бога и сына его Иисуса Христа.

   Но вопрос остался открытым: «Очень много было говорено по случаю моей книги о том, как я неправильно толкую те и другие места Евангелия, о том, как я заблуждаюсь, не признавая троицы, искупления и бессмертия души; говорено было очень многое, но только не то одно, что для всякого христианина составляет главный, существенный вопрос жизни: как соединить ясно выраженное в словах учителя и в сердце каждого из нас учение о прощении, смирении, отречении и любви ко всем: к ближним и к врагам, с требованием военного насилия над людьми своего или чужого народа»

  Толстого отлучили от церкви, но поставленный им вопрос волнует многих до сих пор.

  И единственный адекватный ответ таков: то, что обговорено «де юрэ» не всегда есть «де факто». Институт Церкви (именно институт, а не тело и невеста Христова), именно социальное образование, с епископами, папами и царями от Бога наделенных властью, не справился с поставленной задачей.

  Целью работы не является выяснение аспектов, отчего вышло именно так, но необходимо из всего вышесказанного сделать вывод: не принципы ненасилия, сформулированные в нагорной проповеди, являются слишком «идеальными» для их реализации в мире земном, а люди, взявшиеся за это дело, оказались на деле слабыми духом.

   Отчего в истории Буддизма так не бросается разрыв между учением и жизнью в вере? Конечно, Славой Жижек в "Кукле и карлике" развивает идею о том, что буддисты со своим отрешением - самые кровавые фашисты, проповедующие массовое  убийство, разворачивающееся перед статуи будды с закрытыми и отрешенным глазами, но это относится скорее к современности  и по мнению автора работы, субъективной оценкой.

Именно христианство сосредотачивает на себя столь пристальный взгляд критика. И критик совершенно прав, так как факты – вещь упрямая, и фактами насилия и жестокости история становления и развития христианства полна сполна.

   Извращенное христианство, в котором насилие неприемлемое по Завету, но применяемое с оправдания Церкви - основа для угнетения одних людей другими. Часть людей в вере – как послушные и безобидные овцы, а часть других, также людей в вере, как несколько плотоядных волков.

   Сторонники маркзима высказываются негативно  относительно религии в целом ( хотя на деле практически всегда против христианства) именно по этой причине. Карл Маркс писал: «Политическая власть в собственном смысле слова — это организованное насилие одного класса для подавления другого. Если пролетариат в борьбе против буржуазии непременно объединяется в класс, если путем революции он превращает себя в господствующий класс и в качестве господствующего класса силой упраздняет старые производственные отношения, то вместе с этими производственными отношениями он уничтожает условия существования классовой противоположности, уничтожает классы вообще, а тем самым и свое собственное господство как класса. На место старого буржуазного общества с его классами и классовыми противоположностями приходит ассоциация, в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех»33  

Основания, по которому буржуазия имело власть над пролетариатом, уходят корнями своими именно в религию. Это понимал Маркс и Энгельс, это понимал Владимир Ильич Ленин, и именно поэтому марксизм так ожесточенно боролся с религией. Спл

очаясь вместе, угнетенные сбрасывали себя пелену веры, и в этом не стоит искать ничего греховного. В этом не больше греха, чем в деятельности правящего «освященного» класса.

Таким образом, не произошло ровным счетом  никаких изменений относительно заветов Христа, насилие подавилось насилием. И это был не уникальный случай, не возмутительное  против веры действо, это была лишь смена позиций внутри давно уже не христианской в правильном понимании этого слова общности.

   После выхода в свет «Критики гегелевской философии права» К.Маркса «опиум для народа» стало почт нарицательным для религии.

  «Религиозное убожество есть в одно и то же время выражение действительного убожества и протест против этого действительного убожества. Религия — это вздох угнетённой твари, сердце бессердечного мира, подобно тому как она — дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа»34  

   Но не стоит забывать, что еще раньше,  в романе де Сада «Жюльетта» одна из главных героинь рождает метафору «опиум для народа» в диалоге с королем Фердинандом, высказывая свое критическое отношение к проводимой им политике по отношению к своим подданным (речь шла о религии): «Вы кормите народ опиумом, чтобы, одурманенный, он не чувствовал своих бед, виновником которых являетесь вы сами»35

  Остап Бэндер спрашивал отца Федора: «Почём опиум для народа?», и эта шутка нашла глубокий отклик у всего населения СССР.

   Из всего вышесказанного логично следует вывод: что критика ненасилия как нереализуемого на деле принципа отношения людей - это критика конкретного примера. То есть критика христианской традиции. Никто не возьмется спорить с тем, что страдание человека – есть благо.

Такие определения как абстрактность, элитарный  и идеальный характер действительно можно отнести к  этике ненасилия. Абстрактность состоит в том, что принимая ненасилие, человек должен абстрагироваться от своих природных инстинктов, исключить естественные животные позывы. Также  следует абстрагироваться от насилия вокруг, оно неизбежно встречается на пути любого каждый день.

  Элитарный и идеальный характер этики ненасилия, это ни сколько условия ее невыполнимости, сколько уровень требований к человеческому мировоззрению. Действительно, необходим весьма высокий уровень внутренней нравственной культуры человека для ненасильственного отношения к миру. На протяжении всей истории мы видим, что развитие общества происходит от жестокости и войн к более мирным формам сосуществования. И как венец сегодняшнего дня – всеми провозглашенные принципы гуманности, побежденное рабство, толерантность, гуманизм и многое другое. Прогресс на лицо. Мировые войны, породившие в какой- то мере такое направление философии как экзистенционализм, поставили человека перед лицом тотального насилия в его осуществимой форме. Атомное оружие и в целом открытие атомной энергии…

Мартин Хайдеггер в своей знаменитой статье «Вещь» писал : «Человек оцепенело смотрит на то, что может наступить после взрыва атомной бомбы. Человек не видит того, что давно наступило, совершившись как нечто такое, что уже лишь в качестве своего последнего извержения извергает из себя атомную бомбу с ее взрывом, — если не говорить о водородной бомбе, взрыва которой, имея в виду крайние его возможности, оказалось бы достаточно, чтобы истребить всю жизнь на Земле. Чего еще ждет наш беспомощный страх, когда потрясающее уже стряслось?»36

Хайдеггер говорит о том, что тотальная смерть уже случилась. Она случилась в сознании людей. Люди смогли помыслить тотальный конец всего мыслимого ими бытия, в следствии этого пришло осознание. Осознание чего? Ответственности. Это главное на чем строится вся философия экзистенцианализма. Чувство вины за все совершающееся вокруг него—  это чувство свободного человека , об этом говорил Бердяев, Жан Поль Сартр, А. Камю и многие другие.

Страх рождает свободу - так считал Кьеркегор. И если война напугала многих, то этот страх породил свободу и ответственность, которые могут послужить прочным фундаментом для возведения здания нравственности на более высоких уровнях.

Элитарный характер ненасилия означает, что такой способ бытия может позволить себе лишь человек образованный, с развитым чувством самосознания и ответственности. Но с каждым годом число образованных людей растет, и этот процесс имеет четкую тенденцию интенсивного пути развития. Растет уровень осознанности, стираются границы между социальными слоями. Всё это делает элитарный характер ненасилия вопрос скорее не реализации, а времени, которое потребуется на формирование общества, состоящего из людей высокой духовной культуры, и как следствие, высоких нравственных идеалов.

Идеальный характер этики ненасилия объясним сопоставлением ее основных постулатов с природным началом человека. Эволюционная теория Чарльза Дарвина говорит о том, что человек произошел от животного, следовательно, ничто животное ему не чуждо. И жестокость- это один из механизмов естественного отбора. Но кто сказал, что даже если принять за факт то,что человек имеет животное начало, он не способен иметь сферу идеального в своем сознании, вместилище идеалов и целей, и не способен эволюционировать благодаря им? А что если единственный механизм выживания для человека сейчас, в условиях существования оружия массового поражения и атомной энергии, есть ненасилие, способное разрешить проблему мира на Земле и как следствие проблему выживания человечества. Если следовать и далее заложенных в нас инстинктах, то картина будущего выглядит весьма плачевно. В. И. Вернадский, учитывая нарастающую тенденцию глобализации с ее противоречивыми проявлениями, высказывал убеждение, что человечество способно выжить, только научившись мыслить космическими категориями. Для этого каждый житель планеты должен «мыслить и действовать в новом аспекте, не только в аспекте отдельной личности, семьи или рода, государства или их союзов, но в планетарном аспекте»37

Исходя из всего вышесказанного, можно сделать вывод, что упомянутые выше атрибуты этики ненасилия, которые могли бы препятствовать её реализации, лишь на первый взгляд являются неоспоримыми.

2.2. Эстетизация насилия,  ситуация информационного сокрытия фактов повседневного насилия от сознания большинства людей, коррумпированность всех сфер производства, «вуаль» СМИ 

Карл  Маркс  считал, что искусство как таково возникает тогда, когда ресурсов человека хватает на удовлетворение первичных потребностей и возникает излишек – именно его человек и начинает тратить на удовлетворение эстетических потребностей.

Современное цивилизованное   общество в своем развитие достигло того уровня, когда потребности в пище и безопасности  удовлетворены настолько, что проблема излишнего веса и обилия покупаемого оружия для гражданской обороны по данным статистики является чуть не лидирующими проблемами по крайней мере европейского общества.

Практически вся сфера потребления строится на эстетических предпочтениях потребителя. Технологии достигли того уровня, когда конкуренция происходит скорее не на основании качества продукта, а «моды» на тот или определенный бренд. Эстетичность – один из главных критериев в отборе человеком того, что будет приобретено и использовано.

Эстетизация – мощное оружие. С помощью этого процесса представляется  возможным  практически любое явление или предмет представить в таком свете, что человек признает его «полезность» или, по крайней мере, право на существование.

Ситуация с насилием в современном обществе только усугубляется тем, что именно этот механизм придает особую интенсивность процессу соприкосновения сознания человека с насилием. Чаще всего пропаганда и эстетизация насилия проходит на экране телевизоров и мониторах компьютеров. Именно об аудивизуальном  образе насилии и его пропаганде будет идти речь в данном разделе дипломной работы, так как именно данный вид имеет особо сильно эмоциональное воздействие. Довольно сложным представляется определить, какую регулятивную роль играет экранное насилия в современной социокультурной среде. Оно отражает внутренние процессы, протекающие в современной культуре, то есть потребность в созерцании сцен насилия – это социальный заказ потребителя, или же это механизм его пропаганды, навязанный внешне.

В целом, проблематика медианасилия является разработанной, в большинстве своем среди зарубежных исследователей в области психологии и социальных наук. Для ознакомления с данной темой можно использовать работы, созданные идеи в области философии и социологии культуры, сформулированные З. Бауманом, Б. Гройсом, Ж. Делезом, Л.Г. Иониным, Ю.М. Лотманом, А. Молем, И.П. Смирновым, З. Фрейдом, Э. Фроммом, М. Фуко, культурологические исследования киноискусства Н.А. Хренова, М.Н. Ямпольского, специальные исследования в области фильмологии.

Самым популярным обоснованием того, что производство экранного насилия происходит по предварительному социальному заказу, по мнению большинства современных исследователей данной темы объяснимо понятием катарсис.

Катарсис (от др.-греч. κάθαρσις — возвышение, очищение, оздоровление) – в философском смысле есть чищение через страдание. Данное понятие является далеко не новым, его первые упоминания, мы находим уже у Гераклита, который  упоминал такой феномен как «очищение огнем», хотя наиболее разработанной категория катарсиса присутствует в работах Аристотеля38.

Западные ученые в области психологии и социологии Д. Зиллман и Р. Гибсон в своих исследованиях предлагают ряд гипотез, согласно которым экранное насилие служит потребности человека в испытании катарсиса39.

Согласно их учению, зритель, ознакомившийся со сценами насилия на телеэкране или прочитав книгу, испытывает очищение от своих собственных агрессивных наклонностей путем катарсиса. Также исследователи считают, что человек испытывает определенное удовольствие от данного процесса и способен избавиться от своих личных страхов и тревог.

Используются такие понятия как "идентификация" и "опосредствованный опыт", с помощью которых зритель сопоставляет себя с чудовищем или убийцей, получая садистское удовольствие от опосредованной реализации собственных садистских наклонностей. Д. Берлин предлагает объяснять притягательность насилия через понятие страха, который возникает в процессе созерцания сцен насилия, и прекращение которого после просмотра фильма или чтения книги приносит с собой облегчение. 40

"Именно прекращение этого мучительного состояния должно вызвать чувство приятного облегчения. С этой точки зрения наслаждение ужасом сродни удовольствию, испытываемому при внезапном прекращении зубной боли — это дает людям надежду на повторение подобного опыта"41

Р. Розенбаум объясняет потребность людей в фильмах ужасов тем, что человеку необходима вера в существование Некоего сверхсовершенного доброго начала, которое способно победить супержестокие силы. Таким образом человек получает веру в существование «духовной безопасности».

В противовес данной позиции западных исследователей, относительно того, что экранное насилие производится по социальному заказу, хотелось бы привести статистические данные, полученные и опубликованные в рамках весьма авторитетного источника: Общественно – политического журнала Федерального Собрания Парламента РФ «Российская Федерация сегодня».  

В одной из статей данного журнала  «Насилие на телеэкране и в жизни» приводятся статистические данные о том, что на 2002 год из группы опрошенных в количестве двухсот человек, принадлежащих различным возрастным и профессиональным категориям, лишь 6 процентов ответили на вопрос «Как часто вы совершаете просмотр телепередач и фильмов, в которых используются агрессивно – насильственные образы?»  положительно. 60,3 процента ответили «Иногда, не чаще 1 раза в неделю», и 30 процентов опрошенных дали ответ «Никогда не совершаю подобных просмотров». Еще более наглядны показатели при ответе на аналогичный вопрос относительно рубрик «криминальная хроника» в печатных изданиях.

«Никогда не читаю» - ответ, полученный от 47,7 процента опрошенных, 31,8 процента- «иногда», ответ «часто читаю» - менее 1 процента (!!!).

По мнению автора статьи, Наталии Брушлинской, психолога и кандидата биологических наук «Распространенность последнего варианта ответа скорее всего косвенным образом подтверждает принудительный характер влечения к наблюдению сцен насилия, ведь из приведенных цифр достаточно очевидно, что люди покупают газеты вовсе не ради чтения публикаций криминальной хроники или, во всяком случае, в последнюю очередь ради этой цели!».

Также в рамках проводимого социального исследования, респондентам задавался вопрос «“играют ли СМИ на низших человеческих инстинктах, привлекая к себе внимание и искусственно раздувая свою популярность за счет трансляции экстремальных форм насилия и жестокости?”. Более 90 процента опрошенных однозначно согласились с данным утверждением. И не смотря на то, что подавляющее большинство выразило согласие, что необходимо соблюдать закрепленное конституцией РФ право человека на получение полной и достоверной информации относительно всего, что происходит в мире, также более половины выразило недовольство тем, что “гражданин должен быть защищен в повседневной жизни от чрезмерных подробностей совершенного насилия, то есть имеет право выбора — знать или не знать всех подробностей”42

Нежелание знакомства с информацией о фактах насилия, реального или экранного, ставит сразу две проблемы. Проблему отсутствия «социального заказа» со стороны зрителя на насилие, которая в свою очередь подготавливает почву для возникновения второй проблемы: сокрытие фактов насилия.

Как бы не парадоксально звучало все вышесказанное, постараемся понять, в чем кроется главная опасность такого положения вещей.

Не так давно, в начале 2014 года, в Госдуме Российской Федерации обсуждалось внесение поправки в статью 4 закона РФ "О СМИ". Смысл нововведения заключался в запрете демонстрации в теле и видео программах сцен убийств, трупов людей, причинение тяжелого, средней тяжести и легко вреда здоровью, нанесение побоев, насильственных действий сексуального зарактера во временной промежутке с 7.00 до 22.00. несение данной поправки не получило одобрение презента РФ Владимира Путина.

Аргументировал свое решение глава государства следующим образом:

«Безоговорочные формулировки законопроекта о запрете сцен убийства и причинения вреда здоровью людей в фильмах и программах создают невозможность полноценного воспитания детей. Под запретом оказываются многие детские фильмы, на которых выросло не одно поколение граждан нашей страны».

Также в заключении к законопроекту Путин уточняет: «Более того, подобный запрет повлечет за собой невозможность информирования граждан о событиях, происходящих в стране и мире (террористических актах и проводимых контртеррористических операциях, катастрофах, стихийных бедствиях, народных волнениях, военных действиях, эпидемиях и прочем. Таким образом, положения законопроекта создают препятствия для нормального функционирования средств массовой информации и не способствуют достижению поставленной цели - охраны интересов граждан»43

Невозможно не согласиться с мнением президента РФ. Но в тоже время встает вопрос о разграничении информации о реально совершаемом насилии и насилии в художественных произведениях. Приравнивание этих двух, по своей природе кардинально различных, форм насилия ведет к возникновению крайне негативного по своей природе феномена.

В целом, исследователи в области кинематографа выделяют несколько видов демонстрации экранного насилия:

- художественное насилие, т.е. воспроизведенное агрессивных действий в соответствующих фильмах при помощи игры поофессиональных актеров. Это постановочное насилие, визуализируемое при помощи специальных эффектов и в соответствии со сценарием киноленты.

- документальное насилие, когда видеозапись содержит реальные сцены агрессии. Наиболее распространенными являются съемки уличных нападений (см. радостное избиение), сексуальных гомицидов (см. снафф), случайно запечатленных преступлений, публичных расправ над заложниками и проч.

-  мультипликационное насилие  - это изображение агрессии средствами мультипликации. Характерно для некоторых японских лент в жанре «аниме»(Elfen Lied, Kite, Koroshiya Ichi и т.д.) и ряда молодежных мультфильмов производства США, Великобритании (Happy Tree Friends, South park и т.д.).

Образ реального насилия, транслируемый в новостных передачах  и образ символического насилия, заключенный в художественных фильмах – не одно и тоже. Михаэль Ханеке, известнейший кинорежиссер и сценарист, чьи работы всегда отличаются особой мрачностью и жестокостью, высказался касательно данной темы так: ««Насилие в современном обществе становится все более безличным, не таким романтизированным, каким его хотят представить некоторые авторы, например Тарантино. Таким же, как эффект ТВ или видео, как трансляции в живом эфире казней, убийств, разгона демонстраций и прочего. Это всего лишь констатация свершившегося факта. Другое дело, что эта констатация порой провоцирует насилие. Между ними существует взаимосвязь, я убежден в этом.»44

Стирание границ между вымыслом и реальностью в сознании людей, особенно молодого поколения - весьма философская проблема.

Каким образом поведет себя человек в ситуации, требующий этичного выбора, если в мировоззрении этого человека присутствуют образы экранных художественных злодеев, которые не всегда предстают перед нами неприятными или понесшими наказание за свои действия?

Останавливаться более подробно на проблеме экранного насилия в контексте этики ненасилия в рамках данной работе не представляется возможным, поэтому хотелось бы закончить фразой того же самого кинорежиссера: «В немецком языке есть игра слов, не уверен, что она сохранится на английском: «Телевидение существует, чтобы выключиться». Имеется в виду не только выключение самой машины, но и выключение вашего разума и сознания»45

Таким образом, из всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что постоянная трансляция насилия на телеэкранах и экранах монитора, стирание границ между насилием документальным, то есть сценами запечатленного реального насилия и насилия художественного, отснятого профессионалами весьма реалистично – есть причины формирования ситуации, когда насилия начинает восприниматься как нечто нормальное.

Насилие становится постоянным атрибутом реальности. В подобной ситуации роль ненасилия уменьшается.

Позитивные образы жестокого героя, поощерение садистских наклонностей человека с помощью производства фильмов с элементами насилия, отсутствие четких критериев между вымыслом и реальностью на экране- это делает ненасилие не просто не привлекательным. Это формирует в сознании человека идею о том, что от насилия не деться никуда и оно есть органическая составляющая человеческой жизни.

Это прямо препятствует реализации принципов этики ненансилия в современном мире.

2.3. «Цель оправдывает средства» или сочетание современного понятия «прогресс» и принципов этики ненасилия. 

Данную часть работы было предпринято разделить на 2 части: «Человек» и «Природа».

Человек есть обособившаяся часть природы. Человек не есть животное. Он венец эволюции, существо на порядок выше всего, что можно встретить в обозримом космосе. Такое мнение можно оспаривать, можно с ним согласиться-  это не изменит общей тенденции к почти общемировому утверждение правильности последнего.

Окружающий мир (животные, растения, иные формы жизни) – это также область применения этики, так как живые существа, населяющие планету также могут чувствовать, страдать и имеют сознание. И если на сегодняшний момент этика- наука о морально нравственных отношениях в системе «Человек- социум», то следует возлагать большие надежды на изменение подобной тенденции.

И если мы хотим применить на практике принципы этики ненасилия, то необходимо эти принципы рассматривать не только в неких конкретных случаях или культурах или определенном пространстве, но во всей полноте.

По всей планете, всем культурам и всему миру, со всеми живыми организмами, любыми социальными общностями. Этика должна быть универсальной, только в этом случае можно говорить о том, что её постулаты непоколебимы.

2.3.1. «Человек».

Принцип этики ненасилия прост: «Не причиняй насилия другому, не отвечай насилием на насилие, не прибегай к насилию даже если цель твоя блага». Он сформулирован древними и не особо претерпевал трансформацию.

Что же касается прогресса, его теории и исторического значение, тут все намного запутанней и не так однозначно. В целом, за прогресс принято понимать совершенствование всех сфер жизни человека, восхождение от дикого состояния к цивилизованному, увеличение качества жизни, возрастание индекса научно технических инноваций, сокращение смертности и так далее…

В целом, все то, что ведет к прогрессу должно вести к сокращению страданий человека. Знаменитое изречение К.Маркса, смысл которого в том, что человек есть сама цель, но никогда не средство выглядит крайне гармонично в рамках этики ненасилия. Но, несмотря на это, рожденное К.Марксом и Ф. Энгельсом учение в процессе реализации своих постулатов оправдывает применения насилия. По мнению К. Маркса, основного креатора  идеологического базиса послужившего в дальнейшем  для развития и реализации принципов социализма в России в XXвеке, насилие есть необходимый инструмент в преодолении угнетенного состояния рабочего класса.

Несмотря на то, что в коммунизме насилию места быть не должно, в ходе прогрессивного движения истории (собственного самого выхода к настоящей истории из состояния предистории) насилие не просто возможно, но необходимо к использованию,  с оговорками, что использовать его возможно только сознательно и в рамках борьбы антгонистических классов за светлое коммунистическое будущее. 46

Красочной иллюстрацией данного процесса служат репрессии времен правления И.Сталина. Также, если обратиться к современности и рассмотреть политическое устройство в КНР, где до сих пор правящей партией является Китайская коммунистическая партия и происходит построение коммунистического будущего под лозунгами социализма, то можно найти большое количество весьма жестоких средств достижения реализации заданной политикой цели. Например, смертная казнь в Китае в настоящее время применяется по целому ряду преступлений, несмотря на то, что КДР считается «Поднебесной» и коммунизм в Китае имеет корни именно в теории Маркса, где насилию места быть не должно.

Китай- прогрессивное государство, и по экономическим и по культурным показателям. Но по количеству насилия по отношению к своим граждаенам  находится чуть ли не на первом месте в мире. Жесткая дисциплина и суровые законы - именно эти факторы, по мнению большинства исследователей и есть причина столь успешного «прогрессивного развития» данной страны.

И это далеко не единственное государство, в котором имеется такой юридический процесс как смертная казнь и которое может носить статус «прогрессивно развивающегося».

Одно из направлений развития современного мировоззрения человека – трансгуманизм. Это рационалистическое мировоззрение, основанное на осмыслении достижений и перспектив науки, которое признает возможность и желательность фундаментальных изменений в положении человека с помощью передовых технологий с целью ликвидировать страдания, старение и смерть, а также значительно усилить физические, умственные и психологические возможности человека47 

Первое упоминание слова «transhumane» встречается у Данте Алигьеры в его «Божественной комедии» 48использовал Данте Алигьери в «Божественной комедии»[3] . В современности термин «трансгуманизм»  в его сегодняшнем понимании мы можем найти впервые в работе «Религия без Апокалипсиса Джулиана Хаксли, известного биолога эволюциониста.49  

В полной мере описание такого феномена как трансгуманизм предоставил в своих работах философ Макс Мор. То касается традиции преемственности, то некоторые исследователи находят истоки трансгуманистических идей в работах, например, Ницше, посвященных в частности идеи сверхчеловека.

Что касается практической реализации принципов трансгуманизма, то впервые работу по усилению возможностей разума проводил русский изобретатель С.Н. Корсаков.

Так как основная цель трансгуманизма это совершенствование человека - его тела, разума и способностей, то перед данным направлением стоит следующий ряд задач:

всячески поддерживать технический прогресс;

расширять свободу каждого отдельно взятого человека, используя научно-технические достижения;

как можно более отдалить, а в идеале — отменить старение и смерть человека, дать ему право самому решать, когда умирать и умирать ли вообще; противостоять учениям и организациям, имеющим цели, противоположные идеям трансгуманизма — энвайронментализм в фанатичной форме (отказ от технического развития, «возвращение к природе»), религиозный фундаментализм, традиционализм, и прочие формы идеологий антимодернизма и антипрогрессизма.50

В целом, основные концептуальные моменты трансгуманизма ясны. И стоит отметить, что данное направление мысли именно сейчас набирает обороты в своем развитии и приобретает все большее количество своих последователей. Постоянно проходят научные исследование в сфере генетики, создания искусственного интеллекта и прочие смежные отрасли. Трансгуманизм прогрессивное направление, с этим нельзя спорить, если только признать что прогресс есть поступательное движение к освобождению человека от неудобств, страданий и как следствие освобождение его жизненных ресурсов для самореализации и самоактуализации.

Нанотехнологии, биотехнологии и информационные технологии - вот те отрасли науки, которые несомненно ассоциируется с прогрессом и напрямую задействованы в развитии трансгуманизма.

Но интересен вопрос нравственности в идеи трансгуманизма. Критика трангуманизма так или иначе всегда сводима к проблемы этичности проводимых ею исследований. Так, известный современный философ Френсис Фукуяма назвал трансгуманизм «самой опасной идеей в мире».51 Действительно, многое из трасгуманизма представляет собой различные вариации евгеники.

Селекционирование в рамках человеческого вида – есть ключевой вопрос этики. Как возможна этика ненасилия в рамках жестокого отбора человеческих особей по критериям выживаемости и производительности? В этом случае можно провести  аналогию с принципов этики ненасилия и сравнением их с идеями Фридриха Ницше и идеи о  сверхчеловеке. Или также применителен в данном случае сравнительный анализ селекционирования человека в рамках фашистых проектов.

Невозможно быть ненасильственными и при этом брать на себя ответственность к решению вопроса о том, кому суждено быть и жить, а кто есть «слабое звено» в процессе эволюции и прогрессивного развития.

Трансгуманизм предполагает, в том числе, и экзогенное вмешательство, имплантационный апгрейд также и на физическом уровне. Если представить в рамках идеального эксперимента, что трансгуманизм восторжествует как политическая идеология, тогда подобные вмешательства в сознание и тело человека станут носить обязательный характер. В рамках совершенствования человека методами трансгуманистических технологий сотрется граница между свободой воли и совершенство, рождаемым машиной.

Не стоит оставлять без внимания и тот факт, что в трансгуманизме существуют положительные линия сравнения с этикой ненасилия. Если ненасилие- есть неприменение вреда. То есть неприменения страдания, то стоит упомянуть о таком направлении трансгуманистической мысли как аболиционизм. Это этическая идеология, основанная на убеждённости в необходимости использования технологии для прекращения непреднамеренных страданий всех чувствующих живых существ52

Аболициони́зм — направление в биоэтике и движение, одобряющее использование биотехнологий для максимизации счастья и прекращения страданий. Слово «аболиционизм» происходит от лат. abolitio, «отмена», что в данном контексте означает «отмену страданий». Выражение «отмена страданий» впервые было использовано Льюисом Манчини в 1986 г. в статье, опубликованной в журнале Medical Hypotheses. Аболиционисты выдвигают идею «разработки рая» (англ. paradise engineering)53, т. е. использования таких технологий, как психофармакология и генетическая инженерия для замены сигнальной роли боли в том виде, в каком она существует сейчас, информационно-сигнальными градиентами здоровья.

Но даже если цель трансгуманизма совпадает с целью этики ненасилия, то пути реализации у них совершенно разные.  Трансформация основных принципов мировоззрения человека с помощью принятия этики ненасилия есть процесс духовный. Он напрямую. Обращен к сознанию человека и его успех зависит от внутренних сил человека. Этическое воспитание это процесс социализации, это диалог между сознанием человека и внешним миром. Этика ненасилия обращена к самосознанию, самопознанию и как следствие видит прекращение испытываемого человеком страдания через изменение его установок на ключевые вопросы его мировоззрения.

И это не совсем одно и то же с методами аболиционизма.

Аболиционизм предлагает искусственным путем трансформировать органы человека. Произвести изменения на уровне физического тела и тем самым якобы разрешить проблему страдания, насилия и боли.

Но даже если мы сможем представить, что наука дойдет до того, что даже ментальная боль, то есть внутреннее страдание человека станет подконтрольным и как следствие уничтоженным в человеческой природе, все равно проблем а страдания не снимается. Мы можем удалить определенные нейроны и нервные окончания, но это не будет служить гарантом того, что страдание и насилие навсегда уйдут из мира.

И пусть уровень человеческого счастья ограничен биологически. Это отнюдь не означает, что это есть несовершенство человека. Человек до сих пор не смог разгадать и одной сотой самой глубокой тайны- тайны смысла жизни на земле. И как это не печально, но история все чаще говорит нам, что опираюсь на свою самоуверенность и прогресс, человек все чаще совершает такие открытия и поступки, которые ведут к расшатыванию основ экологии.

Экология в данном контексте не наука о природопользовании, а понимание того, каким образом человек может сосуществовать сам с собой и со всем биологическим, что является крайне необходимым для него самого.  И есть некоторые вещи в мироустройстве, изменение которых может привести к гибели хрупкой системы.

Подводя итог следует повториться, что понимание прогресса, как социального, так и научного, не всегда есть движение вперед. Особенно с позиции этики ненасилия. Спокойствие и добродетель не всегда путь прогрессивного ученого или философа.

Трансчеловек, таким образом, есть совершенство, но созданное искусственно, и поэтому нет необходимости в нравственном совершенствовании. Государственные законы суть правила на ограничение насилия, но таким же насилием. Поэтому понимание прогрессивности и методов развития прогресса не коем образом и не всегда соответствует принципам этики ненасилия.

В завершении данного раздела хотелось бы привести цитату великого автора Э.М. Ремарка: «Мир снова пребывает в блеклом свете апокалипсиса, запах крови и пыль недавних разрушений еще напоминают о себе. Но уже снова во всю мощь заработали лаборатории и фабрики, чтобы сохранить мир путем изобретения вооружений, с помощью которых можно взорвать весь земной шар. — Мир на земле! Никогда об этом не говорили больше и никогда не предпринимали во имя этого меньше, чем в наше время»

2.2.3. «Природа».

В данном разделе мы поговорим о других живых существах, способных испытать над собой насилие и страдание - животных. Под этим углом зрения мы рассмотрим проблему эксплуатации и потребительского отношения к природе в целом, окружающей среде и животным, в частности. Жестокость и насилие по отношению к животным несомненно есть неотъемлемые атрибуты эксплуатации природного мира человеком.

То, что животные имеют сознание было установлено еще в 2012 году, когда 7 июля в Кембридже на конференции, посвященной проблеме сознания, сообщество исследователей и ученых из области психиатрии, нейробиологии, нейрофизиологии и других областей исследований активности мозга пришли к выводу, что доказать сознание животных стало возможным, опираясь на собранные за всю историю человечества научные факты. Итогом конференции явилась «Кембриджская декларация о сознании животных» найти текст которой можно по ссылке http://fcmconference.org/img/CambridgeDeclarationOnConsciousness.pdf

Сводя воедино комментарии участников конференции относительно значения данного открытия, можно выделить главное: установление факта наличия сознания у животного должно повлечь за собой пересмотр многих сфер общественной жизни, в которых мы напрямую сталкиваемся с животным миром. В том числе в рамках этики, ведь правила морали и нравственности применимы именно к сознательным существам.

Мысль о необходимости пересмотреть наше потребительское отношение и ответственность за природу и существование человеческой расы, изменить наше отношение к жизни на Земле периодически высказывалась при социологических и философских исследованиях. Но эти идеи так и остаются идеями в большинстве случаев, поэтому проблема взаимоотношения человека и природы с каждым годом приобретает все более трагичное звучание. Это подтверждается тем, что всё больше людей заявляют, что им некомфортно и просто не хочется жить в обществе других, потребительски настроенных личностей. Так, например, на западе (а теперь и в России) зародилось и активно развивается движения New Age и Downshifting, философия которых в том, чтобы «убежать» от цивилизованного мира, «назад к природе» как говорил Ж.Ж. Руссо и ощутить снова жизнь естественной и гармоничной.

На данной стадии развития человечество понимает, что выбранная нами дорога приведет к катастрофе. Но наглядно воспринимаются только экологические последствия, потому что нам легче осознать негативные результаты загрязнения окружающей среды, чем разложение морального сознания из-за эксплуатации природы и доставления страданий и убийства животных. Более того, эти последствия сказываются и в социальной сфере. Глобальный экологический кризис современности характеризуется нарастающей нехваткой продовольствия в мире, ростом заболеваемости населения, возникновением новых болезней, миграцией населения, возникновением военных конфликтов. Эти  причины глобального экологического кризиса связаны с потребительским отношением человека к природе, последствиями научно-технической революции, а также недостаточным уровнем экологического образования и просвещения.1 Отсутствие в системе образования специализированных тем по пропаганде уменьшения насильственного отношения к животным есть одно из главных препятствий реализации принципов этики ненасилия в целом. Так как ребенок не совсем понимает разницу между человеком и иным живым существом. Поэтому необходимо прививать любовь и ненасильственное отношение детей не только к другим людям, но и ко всем живым существам.

Чтобы преодолеть негативные последствия нашей деятельности, необходимо провести кардинальные изменения в сознании каждого, добровольно принять ограничения и запреты, необходимые для полноценного восстановления природы, что потребует от человека изменить многие стереотипы поведения, социального развития и механизмах экономики.

В целом, в философском ракурсе на данную тематику можно рассуждать очень долго. Еще дольше можно приводить различные мнения ученых, философов, мыслителей. Но не станем спорить с очевидным, жестокость по отношению к братьям нашим меньшим- это весьма серьезная проблема, которая именно сейчас привлекает наибольшее внимание. Уровень самосознания людей резко возрастает, человек все больше духовен, чем животен, и как следствие все чаще задумывается не только над собственным благополучием и благополучием близких ему людей или просто всех людей. Он способен и имеет желание размышлять в более широкой перспективе. Поэтому пересмотр насилия в отношении животных есть важный момент в этике. Особенно в этике ненасилия.

В заключение данного раздела работы хотелось бы привести две цитаты прекрасных людей духа: «Показателем величия нации и уровня нравственности в обществе может служить то, как её представители обращаются с животными» так считал  Махатма Ганди.

«Если бы у скотобоен были стеклянные стены, все были бы вегетарианцами»

Уверяет нас замечательный музыкант Пол Маккартни.

Заключение.

Прежде чем перейти к заключению, хотелось бы отметить важный момент. Исследования, проводимые в данной дипломной работе представляют собой лишь первый этап на пути к реализации более масштабного научного проекта.

В перспективе, опираясь на данные проведенного здесь исследования необходимо провести анализ механизма возможности реализации принципов этики ненасилия в современном мире. В рамках данной работы проведена работа в основном по выявлению причин, делающих невозможным ненасилие сегодня.

Весь проект в данном направлении предполагает изучение не только причин невозможности реализации этики ненасилия, но и возможные пути реализации и даже, в большей перспективе выявление необходимых для этого конкретные действий.

Цель же данной научной работы - в обнаружении причин, которые ведут к невозможности реализации принципов этики ненасилия сегодня.

Можно с уверенностью сказать, что в установленных рамках данная цель достигнута и полученные определенные результаты. Стоит отметить, что полученные результаты представляют собой главный элемент новизны данной работы. На сегодняшний день не существует сколько- нибудь значительных исследований ни в каких областях гуманитарного знания, где вопрос относительно этики ненасилия был поставлен столь радикальным образом.

Ориентируясь на заданную цель исследования, был выполнен целый ряд задач и получены определенные результаты в виде конкретных утверждений.

Приведена подробная информация относительно основных положений, специфики и области применения принципов этики ненасилия на протяжении всей истории человечества и в частности, в современности. Это есть содержание первого раздела данной работы.

Основная часть работы носит название «Проблема реализации принципов этики ненасилия». В ней поэтапно рассматриваются различные подходы к выявлению ответа на поставленный вопрос. В частности, ставится задача проанализировать проблему реализации принципов этики ненасилия по причине элитарного, абстрактного и идеалистического характера, который присущ последним. В ходе выполненного исследования были полученные следующие результаты, выраженные в утверждениях, что:

-Идеалистический характер этики ненасилия- утверждения в пользу этого тезиса суть есть реакция на попытки реализации принципа ненасилия в истории, в частности в рамках христианства.

-Элитарность в понимании принципов ненасилия, это есть вопрос времени и прогресса. Принятие принципов этики ненасилия и способность следовать им, а главное осознание необходимости этого может происходить и происходит лишь вместе с ростом уровня образованности людей, уровня личностной культуры, расширения кругозора и выхода мировоззрения современного человека на новый уровень.

-Относительно абстрактного характера этики ненасилия. Опираясь на данные, полученные путем проведенного анализа, можно сделать вывод, что абстрактность принцев этики ненасилия - это есть следствие их идеального характера и элитарности.

Так как данные принципы не смогли найти адекватное выражение на практике и так как не могут осознаваться и приниматься большинством людей, то следовательно, статус именно абстрактного они и получают.

Таким образом, можно говорить о том, что выдвигаемое для обсуждение утверждение не носит статуса объективной истины.

Далее предлагается в рамках поставленной задаче обратиться к такому феномену современного мира как экранное насилие. В частности предлагается рассмотреть его  механизм  возникновения и влияние на сознание людей, с целью сопоставить экранное насилие и принципы этики ненасилия. В ходе проведенного анализа получены результаты в виде утверждения, что экранное насилие в современном мире есть один из факторов формирования мировоззрения человека, действующий негативно, в рамках неразделенности насилия реального и художественного. Установлено, что образы насилия на экране притупляют восприятие человеком принципа ненасилия, путем внушения мысли о том, что насилие есть органическая составляющая жизни человека и поощрением человеческой тяги к агрессии и проявлению жестокости. Поставлена под сомнение необходимость утверждения теории катарсиса, как основы для формирования социального заказа на производство экранного насилия. Необходимость утверждение теории катарсиса приводит к формированию ситуации, в которой становится невозможным реализация принципов этики ненасилия.

Далее рассматривается понятие прогресса и его связи с принципами ненасилия. Анализ данной темы происходит по двум направлениям : в системе отношений «человек- человек» и в системе «человек - окружающий мир».

Делается вывод относительно того, методы с средства, используемые для достижения прогресса в области науки, экономики и государственного регулирования в современном мире признают насилие как приемлемый инструмент реализации поставленной задачи. Таким образом, этика ненасилия и понимание прогресса сегодня есть несовместимые по своей сути феномены.

Принципы прогрессивного развития человечества и принципы ненасильственного отношения к миру не совместимы как в рамках взаимоотношений людей между собой там и в рамках отношения человека ко всему окружающему природному миру в целом.

Подводя итоги всей проделанной работы можно отметить, что все поставленные задачи были решены и возможно сделать обобщающий вывод, который может послужить достигнутой целью данного научного исследования.

На данный момент, учитывая всю специфику социокультурной ситуации во всем мире, можно говорить о том, что принципы этики ненасилия не могут быть реализованы практически не в каком объеме.

Этому препятствует ситуация как в области культуры, политики и экономики, также в области религии и философии.

Также, косвенным выводом проведенного исследования можно представить утверждение, что несмотря на сложившуюся ситуацию, нет возможности отрицать необходимость именно сейчас обратить внимание человечества на принципы неасилия как на один из вариантом выхода из кризисного состояния цивилизованной части мирового сообщества.

Но не смотря на все это, если имеет желание изменить мир к лучшему, немного терпения, понимаю историю мира человека, имею большой кругозор и знания в области философии и этики как таковой, можно вывести проблемы абстрактности, элитарности и идеальности принципов этики ненасилия на новый уровень, на котором возможно разрешение поставленной проблемы.

Представить, что принципы этики ненасилия могли бы быть реализованы в современном мире без определенных трансформаций в мировоззрении современного человека невозможно.

Невозможно, чтобы проросли зерна, брошенные на асфальт. Необходимо найти и подготовить почву. Необходимо найти воду, выбрать солнечную сторону и прочее.

Принципы этики ненасилия смогли бы реализоваться, основываясь на том, что человек сам добровольно примет позицию ненасильственного отношения к миру.

Э. Гуссерль предполагал, что "кризис европейского бытия может закончиться только либо закатом Европы, если она отвернется от присущего ей рационального осмысления жизни и впадет в варварскую ненависть к духу, либо возрождением Европы благодаря духу философии, благодаря героизму разума, окончательно преодолевающему натурализм"54

Тот кризис, о котором говорит нам Гуссерль, несомненно, не только не окончен в современности, но находятся в самом своем пике. Кризис рациональности породил такие установки, когда разум и порожденный им прогресс имеют неоспоримое преимущество во всех сферах жизни человека. Дети данного кризиса это «бегство от свободы» Э.Фромма, «экзистенциальный вакуум Франкла, «конец истукуямы», «мир симулякров» постмодернистов, «вещь» Хайдеггера и прочее. Жестокость, безразличие, всепоглощающий эгоизм, перепотребление в Европе и голод в странах Африки, ядерное оружие, экологический кризис, холодные и горячие войны, нетерпимость и расизм, терроризм, биологические войны, – мы живем в подобной атмосфере. Конечно, критические ситуации были всегда. Жестокость и агрессии также сопровождают человека на протяжении всей его истории.

Но различие заключается в том, что сейчас человечество располагает всеми средствами для того, чтобы помочь самому себе. И следует начать с осознанности и духовности. Этические установки – вот что должно послужить главным ориентиром в развитии человеческой культуры сегодня, когда человек имеет всё, или почти всё, о чем он может пожелать – любые удобства. Любые перемещения, здоровье и развлечения. Но именно такое положение вещей ставит в опасность сосуществование человека с самим собой и окружающим миром. Всевластие необходимо ограничить рамками морали, иначе смысл его отсутствует.

"Самое решающее, - писал Вебер, - сделать духовное начало, то, что превыше всего, столь сильным, чтобы оно вновь направляло ход развития"55

Таким образом, для мыслителей Запада выход из кризисной ситуации, прежде всего, связан с осмыслением причин складывавшейся ситуации и попыткой сопротивления на духовном, интеллектуальном уровне, поисками интерпретации формирующегося нового типа человека, нового типа мышления, попыткой выявления точек социального роста, позитивного видения перемен, адаптации к происходящему.

В рамках данной работы не предлагается рассмотреть возможные пути реализации принципов этики ненасилия, а точнее условия, в которых это может произойти.

Но принимается что именно этика ненасилия в данном контексте может выступать как один из путей разрешения острого кризиса рациональности и технического прогресса.

1ИТЕРАТУРА

А. А. Гусейнов

Идея ненасилия – утопия современности [1]

// Ученые записки гуманитарного факультета ПГТУ. Пермь, 2012.

2 Мохандас Карамчанд Ганди: Моя жизнь/ Пер. с англ. А. М. Вязьмина, О. В. Мартышин, Е. Г. Панфилов, под ред. проф. Р. А. Ульяновского.- М. : Азбука;  2011.- 376 с.

3Вильям Мейерс: «Ненасилие и его насильственные последствия»

(Nonviolence and Its Violent Consequences, 2000 [Электронный ресурс] // АНАРХИЯ И АНАРХИЗМ - ЕДИНЫЙ ФОРУМ АНАРХИСТОВ. – Режим доступа: http://anarhia.org/forum/viewtopic.php?f=3&t=21563

4 Вопросы философии.— 1992.— №3.— С. 72—81.

5 Платон. Горгий.— Собр. соч. в 4 т., т. 1. М., 2009

6 Вопросы философии.— 2010.— №6. – с. 24

7 Вопросы философии.— 1994.— №6. – с. 27

8 Естественная история миротворения, т. 1—2, СПБ. 1914

9 Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. В 57 т. М., 1954—1956. Т. 37. С. 74.

10 Миллер У. Р. Мартин Лютер Кинг : Жизнь, страдания и величие / Пер. с англ. В. Т. Олейника. — М.: Рудомино;  2004.

11 Вопросы философии.— 1994.— №6. – с. 31

12 А. А. Гусейнов

Идея ненасилия – утопия современности [1]

// Ученые записки гуманитарного факультета ПГТУ. Пермь, 2012.

13 Helmuth von Glasenapp,Shridhar B. Shrotri. 1999. Jainism: an Indian religion of salvation. P.24. «Thus not only nothing, from the philosophical and the historical point of view, comes in the way of the supposition that Jainism was established by Parsva around 800 BCE, but it is rather confirmed in everything that we know of the spiritual life of that period.»

14 Бонгард-Левин. Г. М. Древнеиндийская цивилизация. Философия, наука, религия. М.,Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1980.

15 Андросов В. П. Дхаммапада // Новая философская энциклопедия: В 4 тт. / под ред. В. С. Стёпина. — М.: Мысль, 2001.

16 От Талиона к Золотому Правилу. Специфика нравственного требования. 2. «Золотое правило» в истории этики // Гусейнов А. А. Социальная природа нравственности — М.: МГУ, 2004.

17 Андросов В. П. Дхаммапада // Новая философская энциклопедия: В 4 тт. / под ред. В. С. Стёпина. — М.: Мысль, 2009.

От Талиона к Золотому Правилу. Специфика нравственного требования. 2. «Золотое правило» в истории этики // Гусейнов А. А. Социальная природа нравственности — М.: МГУ, 1974.

18 Фрагменты ранних греческих философов. М., 2009. С. 93.

19 Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1986. I, 37.

20 Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. В 57 т. М., 1954—1956. Т. 37. С. 167.

21 Алишина Г. Н. Вопрос об идентичности меннонитов России в годы Первой мировой войны // Вестн. Том. гос. ун-та. 2011. №351

22 Павлова Т. А. Дух Просвещения и ранние квакеры // Человек XVII столетия: Часть 1. — М.: ИВИ РАН, 2009. — С. 149—159.

23  Иммануил Кант Основы метафизики нравственности / Под общ. ред. В. Ф. Асмуса, А. В. Гулыги, Т. И. Ойзермана. — М.: Изд-во «Мысль», 1999. — 207 с.

24 Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. В 57 т. М., 1954—1956. Т. 37. С. 173.

25 Там же. С. 200

26 Роллан Ромен «Махатма Ганди» (1924) — Собрание сочинений, т. XX, — Л.: «ГИХЛ», 1936

27  БОКАРЕВ В. В. ПРОБЛЕМА ВОЙНЫ И МИРА В ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ И ТВОРЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ДЖ. ЛЕННОНА (1966—1973 ГГ.) — на сайте научной электронной библиотеки: CyberLeninka

28 Кинг М. Л. Есть у меня мечта… Избранные труды и выступления. — М.: Наука, 1970

29 Фридрих Ницше, сочинения в 2-х томах, том 1, издательство "Мысль", Москва 2010. с.189

30 Фридрих Ницше, сочинения в 2-х томах, том 2, издательство «Мысль», Москва 2010.с.389

31 Знаменский С. П. «Сверхчеловек» Ницше // Ницше: pro et contra. — СПб, 2008.

32 Фридрих Ницше, сочинения в 2-х томах, том 2, издательство «Мысль», Москва 2010. С. 589

33 Маркс К., Энгельс Ф. Соч.: 2-е изд. тт.1-50. — М., 1955—1981 с.456

34 Маркс К. К критике гегелевской философии права, 1844. // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. I. Изд. 2. 1955. — С. 219-368

35 Маркиз де Сад. Жюльетта: Роман. Том 2 / Пер. с франц. М., 1992. — 544 с

36 Хайдеггер, М. Бытие и время / Пер. с нем. и предисл. Г. Тевзадзе; Гл. редкол. по худож. пер. и лит. взаимосвязям при Союзе писателей Грузии. — Тбилиси, 1989.

37 Цит. по: Иностранная литература.– 2009. – № 10. – С. 249

38 Катарсис: метаморфозы трагического сознания / Сост. и общ. ред. В. П. Шестакова. — СПб.: Алетейя, 2007.

39 Zillmann, D. (1980). Anatomy of suspense. In P. Tannenbaum, (Ed.), The entertainment functions of

television (pp. 133-163). Hillsdale, NJ: Erlbaum.

40 Berlyne, D.E. (1967). Arousal and reinforcement. In D. Levine (Ed.), Nebraska Symposium on

Motivation (Vol. 15, pp. 1—110). Lincoln: University of Nebraska Press.

41 Основы воздействия СМИ.: Пер. с англ. — М.: Издательский дом

"Вильяме", 2004. — 432 с.: ил. — Парал. тит. англ.

ISBN 5-8459-0597-4 (рус.)

42 [Электронный ресурс] http://www.russia-today.ru/old/archive/2002/no_6/6_culture_1.htm

43 [Электронный ресурс] http://moral.ru/news/04_1222_Putin_smi.htm

44 [Электронный ресурс]  http://chewbakka.com/godistv/michael_haneke

45 Там же

46 Энгельс Ф., Анти-Дюринг, отд. 2, главы 2, 3, 4, там же, т. 20, с. 162—70; его же, Роль насилия в истории

47Электронный ресурс]   http://transhuman.ru/transgumanizm-bessmertie

48 Впервые слово «transhumane» использовал Данте Алигьери в «Божественной комедии»[3] (1312), но в современном смысле это слово встречается впервые только у биолога-эволюциониста Джулиана Хаксли в его работе «Религия без Апокалипсиса»[4] (1927)

49 [Huxley, Julian (1927), «Religion Without Revelation», London: E. Benn.]

50  В. Ю. Аргонов. Искусственное программирование потребностей человека: путь к деградации или новый стимул развития?//Вопросы философии, 2008г, № 12. с.22—38

51  Bostrom Responds to Fukuyama’s Assertion that Transhumanism is World’s Most Dangerous Idea // World Transhumanist Association, 10.09.2004

52  [Электронный ресурс]  Abolitionism (англ.). The Abolitionist Society. Проверено 16 июля 2013. Архивировано из первоисточника 9 августа 2008.

53 Konsorski-Lang & Hampe, 2010, pp. 59—60

54 Гуссерль Э. Кризис европейского человечества и философия: Доклад, прочитанный в Вене в 1935 г. Опубликован в 1954 г. // Культурология. XX век. С. 297 - 331.

55 1 Вебер А. Германия и кризис европейской культуры // Культурология. XX век. С. 295

1 Ягодин Г. С потребительским отношением к природе нужно заканчивать.

59

1. Острый флегмонозный аппендицит
2. Утверждаю Согласовано Утверждаю
3. Тестовые задания по механике для студентов всех специальностей
4. Петербургский государственный политехнический университет ФизикоМеханический факультет
5. Разработка слесарно-механического отделения на 321 автомобиль ПАЗ-627М
6. Воспитание и школа в Византии
7. в ГХ складається з таких господарських процесів формування сировинної бати для виробництва готової прод
8. 1 Понятие и сущность стратегии ее роль в управлении современным предприятием [2] 1
9. х дисплейных кнопок
10. Реферат- Математическое моделирование
11. Череповецкий Азот в статье рассмотрены вопросы сбора и обработки информации для принятия управленческих
12. Восточной Центральной Азии Дальнего Востока.
13. Информатизация мировой экономики
14. 20декабря 2013г Описание технологического процесса обработки информации в автоматизированной системе
15. а Развитие земледелия
16.  You re sking someone bout things he hs done in his life
17. . Отримати різницеве рівняння записати системну функцію відповідного лінійного дискретного фільтру
18. Форма государственного устройства
19. Анализ конкурентоспособности товара
20. Привилегии и иммунитеты дипломатических представительств и их персонала

Материалы собраны группой SamZan и находятся в свободном доступе