Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Гимназия № 664
Реферат по географии
на тему :
«разрушенные памятники
культуры»
Выполнил: Ученик 10 «А» класса Данилов Владислав
Научный руководитель Ревера А.С.
Санкт-Петербург
2013
Содержание
ПАМЯТНИК ВЕЛИКОЙ КНЯГИНЕ АЛЕКСАНДРЕ НИКОЛАЕВНЕ………………………3
ПАМЯТНИК ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ ВЛАДИМИРУ АЛЕКСАНДРОВИЧУ…………………4
Троицкий собор………………………………………………………………………..7
Петербургский большой театр………………………………………………………11
Английский дворец …………………………………………………………………..14
Летний дворец Елизаветы Петровны ………………………………………15
Здание Пробирной палаты ………………………………………………………………….........19
Дом-сказка………………………………………………………………………………20
Подзо́рный дворе́ц……………………………………………………………………..21
Список литературы……………………………………………………………………25
ПАМЯТНИК ВЕЛИКОЙ КНЯГИНЕ АЛЕКСАНДРЕ НИКОЛАЕВНЕ
В стороне от дороги, ведущей от Шапели к Большому Ламскому мосту, в чаще деревьев за низкой чугунной решеткой находился памятник великой княгине Александре Николаевне (Адини), безвременно почившей дочери Николая I - она скончалась от родов в 19 лет.
Из переписки, сохранившейся в архиве, известно, что идея памятника в виде открытой капеллы принадлежала самому императору, который «шапель сию [...] желал иметь в том роде, как имеются в Италии по дорогам», выбрал место для нее и, приехав в Царское Село, «указал направление монумента». Выбор места был обусловлен тем, что здесь поблизости великая княжна любила сидеть на берегу пруда и кормить ручных лебедей.
Памятник соорудили в 1845 г. по проекту архитектора А.И. Штакеншнейдера. Штакеншнейдер выполнил несколько проектов часовенки, один из которых с небольшими поправками был принят к концу сентября 1844 года. Работы над памятником были завершены к июлю 1845 года/
Резную сень, богато украшенную византийским орнаментом, исполнил петербургский мраморный мастер итальянец Пауль Катоцци.
Позднее в царскосельской часовенке установили скульптурное изображение Александры Николаевны с ребенком на руках. В открытом арочном проеме виднелась эта статуя, изваянная скульптором И.П. Витали. «Ее статуя во весь рост, держащая на руках младенца, стоит на облаках и собирается улететь. Статуя эта исполнена из белого мрамора художником Витали, сходство поразительно, особенно профиль совершенно ее», — отмечала в своих воспоминаниях баронесса Фредерике.
Внутри находился созданный Веклером мозаичный образ св. царицы Александры. На фризе и боковых стенах были выписаны евангельские изречения бронзовыми буквами, шатровую крышу завершал ажурный крест, что придавало памятнику вид часовни.
Статуя стоить в мраморной открытой часовенке, пред которой небольшая лестница ведет к площадке из сердобольского гранита с такими же скамьями и парапетом для цветов, украшенным по четырем углам урнами из темного cионита. На фронтоне часовенки надпись: «Господи, да будет воля Твоя».
Внутри часовенки стены украшены византийской орнаментацией, на одной боковой стене выписаны заповеди блаженства, на другой— слова Спасителя: «Придите ко мне все труждающиеся и обременении и Азъ упокою вы» и «Возьмите иго Мое на себе и научитеся от Мене яко кротокъ есмь и смиренъ сердцемъ и обрящете покой душамъ вашимъ; иго бо Мое благо и бремя Мое легко есть».
Деревянный домик на берегу Лебединого пруда в Александровском парке был построен в 1845 г. архитектором А. Ефимовым в память великой Александры Николаевны по ее собственному, сделанному перед смертью эскизу.
Памятник Адини, сама того не ведая, придумала себе сама. «Поскольку я знаю, дорогой папа, что для Вас нет большей радости, чем доставлять таковую маме, предлагаю Вам следующий сюрприз для нее» — эти слова, адресованные отцу, уже смертельно больная Адини написала на эскизе крытого соломой деревянного домика с террасами на березовых столбах, задуманного ею на берегу пруда в Александровском парке, где она сама любила кормить лебедей. Этот рисунок стал и ее лебединой песней. В крытый соломой домик с двумя открытыми террасами на березовых столбах наряду со сделанной фирмой Гамбса садовой мебелью были перенесены кушетка, письменный стол и кресла из комнаты великой Александры Николаевны в Александровском дворце.
Император Николай Павлович построив домик на том месте, где безвременно скончавшаяся дочь его так любила по вечерам сидеть на берегу пруда, кормя ручных лебедей, часто сам приходил сюда по вечерам и подолгу сидел в этом большом кресле.
Ну, а ее супруг - Фридрих Вильгельм, принц Гессен-Кассельский? И для него память о любимой всю жизнь оставалась святыней. Он приезжает к первой годовщине ее смерти на освящение капеллы. Ему дарят два ее мраморных бюста работы И.Витали и копию с ее портрета работы К.Робертсон. Имел он и свои экземпляры иконы Брюллова — в напечатанной в издательстве И.Песоцкого литографии И.Посельгайта и в живописной копии Антонио Сассо.
Возможно один из четырех бюстов Александры Николаевны, созданных И. П. Витали, был установлен в Шапели. Еще один бюст был помещен в Петергофской Александрии, где по проекту Штакеншнейдера создавался другой памятник, посвященный Адини, — мраморная скамья у Коттеджа.
По другой стороне дороги стояла деревянная караулка, в которой жил парковый сторож, у которого можно было получить ключ от ограды, замыкающей памятник и домик.
В 1856 г. Захаржевский Я.В. отправляет докладную записку министру Императорского двора В. Ф. Адлербергу об исходатайствовании денежной награды восьми инвалидам, находящимся при памятнике великой княгине Александре Николаевне и при караулках в царскосельских парках.
Урны черного сионита и скульптуру перенесли в фонды музея еще в 1920-е гг. Резные детали памятника постепенно утрачивались, и в 1967 г. мраморную сень решено было разобрать для реставрации в будущем.
В саду Царскосельского дворца бракосочетаний на Садовой улице одиноко стоит небольшой гранитный постамент. Это все, что оставила пронесшаяся над городом революционная стихия от скромного памятника последнему владельцу бывшего Запасного дворца. Как выглядел этот памятник, кто его автор, какова история создания?
Владимир и Мария
Последним владельцем Запасного (Владимирского) дворца былвеликий князь Владимир Александрович. Право владеть дворцом на Садовой улице великий князь получил в 1875 г. после женитьбы на немецкой герцогине, носившей в России имя великой княгини Марии Павловны (1854-1920).
Умная, властная немецкая принцесса была одной из самых влиятельных женщин семьи Романовых. Она занимала исключительное положение в придворном обществе и являлась центром любого события. Двор великой княгини был популярнее и влиятельнее императорского и по отношению к нему состоял в оппозиции. В великокняжеской семье было четверо детей. Старший сын Кирилл, родившийся в Царском Селе, в 1924 г. возглавил Императорский дом Романовых.
Предрешенная судьба
После смерти великого князя Владимира Александровича в феврале 1909 г. дворец на Садовой улице перешел в распоряжение его вдовы. Она и установила в саду памятник покойному супругу. Это был бронзовый бюст великого князя в генерал-адъютантском мундире, отлитый по модели скульптора В.А. Беклемишева.
В первый раз бюст великого князя Владимира Александровича В.А. Беклемишев исполнил по заказу Марии Павловны в 1909 г. Гипсовый вариант был передан в Академию художеств, а бронзовый установлен 22 июня 1910 г. в Царском Селе. Их судьба неизвестна.
Из памятного зала - в Русский музей
Великая княгиня Мария Павловна стремилась увековечить память мужа. Наследовав некоторые его должности, например, пост президента Академии художеств и шефство Военного пехотного училища и Лейб-гвардии Драгунского полка, способствовала появлению в опекаемых ею заведениях скульптурных портретов мужа. В 1911 г. В.А. Беклемишев повторил свою работу в мраморе и передал ее в Академию художеств, которую великий князь курировал более 30 лет. Через четыре года мраморный бюст занял свое место в Памятном зале великого князя Владимира Александровича (арх. В.А. Щуко, Е.Е. Лансере), созданном в стенах академии по инициативе и на средства великой княгини. Эта работа скульптора сохранилась, и находится в собрании Государственного Русского музея, экспонируется на тематических выставках и дает представление об утраченном царскосельском памятнике.
Отличие - фуражка
Юнкерское пехотное училище 1869-1917, (с 1910 г. - Владимир) располагалось на Петроградской стороне (современный адрес: Пионерская, 16). Училище находилось в ведении Санкт-Петербургского военного округа, которым великий князь Владимир Александрович командовал 24 года. Ежегодно летом юнкера выезжали в военные учения в лагерь под Красным Селом, где разбивались палатки, а также был сооружен ряд временных деревянных строений, не сохранившихся до нашего времени,. Перед домом, который занимало офицерское собрание, 19 июля 1912 г. был открыт памятник бывшему главнокомандующему столичным военным округом в присутствии членов семьи. О состоявшемся событии сообщил журнал "Нива", поместив краткое описание памятника и фотографию. Красносельский бюст отличался от царскосельского только наличием фуражки. На красном гранитном постаменте имелась надпись: "Великий князь Владимир Александрович", на противоположной стороне: "Владимирское военное училище. 1910 год". Дальнейшая судьба памятника неизвестна.
Владимирское военное училище закончили многие прославленные личности, например, генерал П. Кутепов, нарком А. Антонов-Овсеенко, писатель В. Бианки. В дни октябрьского переворота 1917 г. воспитанники великого князя оказали яростное сопротивление большевикам, сдавшись только после жесточайшего артиллерийского обстрела. В советской историографии это самое кровавое за тот год столкновение в Петрограде известно как "юнкерский мятеж". Ровно через 90 лет после этих событий, несмотря на активные протесты общественности, Владимирские казармы были снесены.
Модель одна, а сколько памятников?
Великий князь с рождения числился шефом гвардейского Драгунского полка. Он квартировал в Нижнем Новгороде, а в 1902 г. был переведен в специально построенный военный городок в Петергофе. 21 марта 1914 г. в расположении полка был установлен очередной памятник великому князю, такой же, как в Красном Селе.
Отбыв летом 1914 г. на германский фронт, лейб-гвардейцы в казармы не вернулись: в 1918 г. новая власть их полк расформировала. Из полковых построек до наших дней сохранилось только здание казармы II эскадрона. С 1999 г. в его стенах размещается Кадетский корпус Железнодорожных войск (современный адрес: г. Петродворец, ул. Суворовская, 1).
Петергофскому экземпляру повезло. Считается, что именно он найден на складе Артиллерийского музея и в 1955 г. передан в Государственный Русский музей. Слева на основании бюста имеется авторская подпись: "В. Беклемишев. 1914" и штамп литейной мастерской: "Карл Робекки отливалъ. С.Петербург". Размеры бюста 70 x 54 x 32,5 см.
А может, этот скульптурный портрет был снят с пьедестала в другой воинской части? Сколько всего памятников великому князю Владимиру Александровичу отлито по модели скульптора В.А. Беклемишева? На этот вопрос можно ответить только после серьезного исследования творчества мастера, 160-летие которого будет отмечаться в следующем году. Будет ли восстановлен Царскосельский бюст - покажет время.
После падения монархии великая княгиня Мария Павловна и ее дети благополучно покинули Россию. А ее царскосельский дворец уже в мае 1917 г. был национализирован. В его помещениях заседал Совет рабочих и солдатских депутатов, действовал местный Военно-революционный комитет, располагался штаб П. Дыбенко. В этой обстановке памятник главнокомандующему Санкт-Петербургским военным округом, отдавшему приказ о расстреле мирной демонстрации 9 января 1905 г., уцелеть не мог.
Троицкий собор
Троицкий собор на Троицкой площади Петроградской (б. Петербургской) стороны, петровская церковь Святой Троицы — ныне не существующий храм в Санкт-Петербурге, первая церковь города, давшая название его первой площади, бывшей центром городской жизни (Троицкую церковь окружали главные государственные и коммерческие учреждения).
В соборе была памятная доска: «построен государем императором Петром I 16-го мая 1703 года, в память взятия бывшей на Охте крепости новые Концы или Шанцы».
Петр I постоянно лично заботился о храме и даже принимал участие в его обустройстве собственноручно.
После закрытия в 1714 году первого Петропавловского храма, Троицкая церковь становится главным собором столицы, где в присутствии царя с семьей и приближенными проходили все торжественные государственные богослужения, в том числе службы в честь таких событий, как Полтавская победа и Ништадтский мир. С крыльца церкви объявлялись царские указы. Здесь Петр I получил титул императора. Здесь отпевали царевича Алексея и объявили царевича Петра наследником престола. После Петра в соборе, некоторое время остававшемся главным храмом государства, были коронации Екатерины I, Петра II и Анны Иоанновны.
В соборе долго пребывала главная святыня Санкт-Петербурга – Казанская икона Божией Матери.
В ночь с 7 на 8 февраля 1913 г. Троицкий собор сильно пострадал от пожара.
На пожарище были приглашены известные зодчие. Осмотрев спасённые от огня остатки, Л. Н. Бенуа, В. В. Суслов и другие приглашенные высказали своё мнение о нецелесообразности сохранения деревянного храма и его восстановления в до пожарном виде.
Мысль о строительстве нового каменного храма была не нова, она возникла ещё в конце 1880-х после чудесного спасения Императорской семьи при крушении поезда возле станции Борки под Харьковом. Была объявлена подписка по сбору пожертвований, и архитектор Григорьев даже составил проект храма.
Но постепенно дело заглохло, и только пожар напомнил о прежних замыслах. К этому времени закончилась постройка мечети, появление которой в историческом центре, вблизи Троицкого собора, на очень многих православных произвело тягостное впечатление. Фрейлина Императрицы А. А. Вырубова писала: «По соседству с петровским собором Святой Троицы, сгоревшем в текущем году, воздвигнута грандиозная мечеть, которая доминирует над всею окружающею местностью. …Отнюдь не нарушая принципа веротерпимости, приходится с горечью сознавать, что этим грандиозным видом иноверческого храма на одном из лучших мест столицы православного государства тяжело оскорбляется религиозное чувство христианина. Тяжёлое впечатление, производимое уже отстроенной мечетью, как представляется, может быть ослаблено единственной постройкой на месте Троицкого собора грандиозного храма, который заслонил бы мечеть и отнял бы у неё господствующий над местностью характер. Пожар старой святыни Петербурга и возникшая отсюда необходимость переустройства храма, есть как бы указание свыше».
В августе Д. Н. Ломан передаёт обер-прокурору Синода записку Вырубовой, прибавив, что она «была на прочтении их величеств и на изложенное в ней последовало согласие…». Препровождая эту записку далее, Ломан заметил: «Мечеть уже выстроена и, конечно, представлялось бы совершенно невозможным сносить её, чем возбудилась бы масса совершенно излишних разговоров. Но есть другой достойный выход из положения…»
Строительный комитет по возведению каменного собора возглавил князь Иоанн Константинович. Покровительство над комитетом приняла на себя императрица Александра Феодоровна, позднее, с мая 1915 г. и её старшая дочь — вел. кнж. Ольга Николаевна. Перед зодчими была поставлена чрезвычайно сложная художественная и политическая задача — построить огромный храм в стиле, который не знал таких размеров, высоты и объёма.
Первоначально предполагалось соорудить крупнейший в Российской Империи собор вместимостью до 16 000 человек. Особое совещание зодчих остановилось на цифре в 10 000, которая затем уменьшилась до 6 000 — по 3 000 молящихся в верхнем и в пещерном храмах.
В последний день 1913 г. Николаем II из четырёх предложенных для нового собора «образцов церковного зодчества» были указаны храмы владимиро-суздальские «в память Св. Александра Невского, великого воителя и борца за русское дело на Неве, почивавшего в г. Владимире на Клязьме до перенесения Святых мощей угодника в Александро-Невскую лавру при императоре Петре I».
С первых шагов дело храмоздания столкнулось с трудностями: не состоялась покупка земли принадлежащей вел. кн. Петру Николаевичу из-за высокой цены, названной заведующим Двором вел. князя. За участок была запрошена огромная сумма, почти в 2 800 000 рублей, более того, комитету было отказано даже в продлении срока переговоров о продаже. «Вопрос о покупке …возбуждается не ради лишь простого приобретения необходимого места, а вызывается глубоким художественным стремлением поставить собор так, чтобы он красовался на берегу Невы и был хорошо виден… Получить эту землю необходимо, иначе вид на собор может впоследствии оказаться застроенным».
К участию в состязании были приглашены шестеро ведущих зодчих неорусского стиля — В. А. Покровский, А. В. Щусев, А. П. Аплаксин, В.В. Суслов, Л. А. Ильин и Вас. А. Косяков. Последний отказался от участия в состязании из-за отъезда за границу. Вместо него шестым конкурсантом стал письмоводитель комитета А. И. Кипнес. Была разрешена совместная работа над проектами.
Председатель Общества архитекторов-художников П. Ю. Сюзор обратился к председателю строительного комитета вел. кн. Иоанну с просьбой объявить общедоступный конкурс на составление проекта по предварительно разработанной программе. Ответ гласил: «…Высочайшим указанием … устраняется для меня возможность объявить общедоступный конкурс … Порядок приглашения художников зодчества к участию в соревновании по представлению проектов храма Высочайше установлен при образовании Комитета, состоящего под моим председательством и более обсуждению не подлежит…»
Зодчие на своём особом совещании для разработки условий под председательством тайн. сов. Л. И. Новикова решили «придать окружающей собор обстановке единообразный с храмом вид», имея в виду «сопровождающие основную программу сооружения»: дома причта, отдельно стоящая звонница, часовня на месте сгоревшего собора, набережная Невы со спуском и Иорданью на нём.
Для оценки проектов Собрание Академии художеств избрало профессоров Л. Н. Бенуа, Г. И. Котова, А. Н. Померанцева и М. Т. Преображенского. Срок представления был назначен на 1 октября 1915 г. Проекты выставили в Мариинском дворце.
В. А. Покровский представил 10 картин — больше, чем другие участники состязания. В своей пояснительной записке к проекту он писал: «Я встретился с необходимостью решить вопрос капитальной важности. Представлялось или значительно уклониться не только от форм прототипов, но и от духа владимиро-суздальской архитектуры, допустив разного рода малые пристройки и крыльца подъездов, коими изобилует программа, или, сгруппировав все в один общий организм, сосредоточиться на главном — господствующей в эту эпоху кубической форме храма. Я предпочёл выбрать второй приём и старался провести его в чистом виде».
«Для усиления грандиозности» храм получил 13 глав (символы Господа Иисуса Христа и 12 апостолов), 9 глав освещали собор, 4 главы отведены под размещение колоколов общим весом в две тысячи пудов, фасад разделён на семь прясел с каждой стороны, высота с крестом главного купола 35 саженей.
По рассмотрении всех проектов судьи выказали мнение: «…если остановиться на совокупности суждений как представителей академии, так и членов подкомиссии, то надлежит признать работу академика Покровского наилучшею», «фасады… художественно разработаны, но отличаются изобилием глав, что придаёт верхней части сооружения некоторое беспокойство».
Однако, окончательное решение, по пожеланию Императрицы, должно было быть принято в царскосельском Александровском дворце, куда в начале июня 1916 г. доставили проекты всех шести конкурентов. Объяснения поручили давать члену комитета кн. М. С. Путятину.
По решению Синода остатки погоревшего Троице-Петровского собора предполагалось перевезти в Стрельну и передать под подворье Шамординского Казанского Амвросианского монастыря. Против этого возражала Императорская Археологическая комиссия, но так как у прихода собора не было средств на реставрацию собора, определение Синода пересмотрено не было.
17 апреля 1917 г. князь Иоанн Константинович отказался от должности председателя комитета. В том же месяце неизвестным лицом был сделан запрос на имя Комиссара Временного Правительства по бывшему Министерству Императорского Двора с просьбой «не отказать уведомить … о судьбе упомянутых проектов, представляющих значительную художественную ценность» и ниже «Сделать распоряжение о возвращении сих проектов в Комитет».
Петербургский большой театр
Как свидетельствуют архивные документы, первое каменное здание Большого театра начали возводить в 1775 году по проекту Антонио Ринальди. В дальнейшем, после того как Ринальди упал с лесов и не мог лично наблюдать за ходом работ, Екатерина II поручила немецкому театральному декоратору и архитектору Людвигу Филиппу Тишбейну создать новый проект театра, который и был воплощён архитекторами Ф. В. фон Бауром и М. А. Деденёвым. Открытие его состоялось в 1783 году, хотя, основываясь на других свидетельствах, годом открытия можно считать 1784 г. Массивное здание театра имело скромно оформленый фасад, украшенный дорическими пилястрами.
Вот как Георги описывает здание Большого театра: «Снаружи оный представляет здание величественного вида. Над главным входом стоит изображение сидящей Минервы из каррарского мрамора, с её символами, и на щите: „Vigilando quiesco“ (покоясь продолжаю бдение)». Здание имело 8 крылец, 16 выходов; копье Минервы служило громоотводом.» Театр вмещал около 2 тыс. зрителей, имел 3 яруса. Декорации для нового театра были написаны крупными мастерами П.Гонзаго и Скотти.
В 1802 году император Александр I пожелал увеличить и отделать заново Большой театр, сделать более парадным его внешний облик. Эта задача была возложена на французского архитектора Тома де Томона. Все работы были выполнены за восемь месяцев — необычайно короткий по тому времени срок и завершены в 1805 году, за что зодчий получил титул придворного архитектора.
Тома де Томон увеличил объём здания (причиной перестройки была именно малая вместимость театра), пристроил со стороны главного фасада восьмиколонный ионический портик с фронтоном в стиле высокого классицизма. Театр получил богатую внутреннюю отделку. Царская ложа из середины театра по желанию императора Александра I перенесена была в 1-й ряд лож и ничем не отличалась от остальных лож.
Большой Каменный театр, подобного которому по размерам не было тогда и в Париже, стал столичной достопримечательностью наряду с Адмиралтейством и Казанским собором. Большой театр — грандиозное здание с восьмиколонным портиком — можно видеть на многих рисунках и литографиях так называемой «пушкинской» эпохи.
В 1811 году театр сгорел, но его восстановили в 1818 году по проекту архитекторов А. Модюи. Теперь это тот самый театр, куда Евгений Онегин мчался из ресторана Талона. Здесь «блистательна, полувоздушна, смычку волшебному послушна», танцевала Истомина.
В 1813 году обследуя Большой театр после пожара, Тома де Томон упал со стены, и от полученных травм скончался.
После реконструкции в 1835—1836 годах архитектором А. Кавосом зрительный зал стал вмещать до 3 тысяч зрителей (первоначально зрительный зал имел 3, впоследствии 5 ярусов). Сцена переоборудована декоратором А. А. Роллером. Во всей Европе Каменный театр считался образцом театрального здания.
С 1783 в нём давались оперные, балетные, а также драматические (до создания в 1832 Александринского театра) спектакли, проводились концерты, балы и др. увеселительные мероприятия. До середине XIX в. здесь выступала императорская придворная труппа.
В 1803 году капельмейстером итальянской и русской оперной труппы стал известный итальянский композитор Катерино Кавос, а балетную — возглавил французский хореограф Шарль Дидло, задумавший сделать императорский балет лучшим в мире. Изрядно обрусевшие Кавос и Дидло не ограничивались в своем репертуаре зарубежной классикой. На сцене театра были поставлены балет «Ополчение, или Любовь к Отечеству» (посвящение войне 1812 года), опера «Иван Сусанин», ставшая одной из первых русских опер и в каком-то смысле предтечей «Жизни за царя» Михаила Глинки, «Кавказский пленник, или Тень невесты» по мотивам произведения Александра Пушкина. Музыку к ним написал Катерино Кавос, а написанием либретто и постановкой занимались Шарль Дидло и Иван Вальберх.
Обретение театром своего дома привело к становлению оперной и балетной культуры в России. Вплоть до конца XVIII века в Петербурге главенствовали итальянские и французские хореографы — Франц Гильфердинг, Шарль Лепик, Гаспаро Анджолини, Джузеппе Канциани, но вскоре здесь стали зажигаться и российские звездочки. В Северной Пальмире начал работать первый русский хореограф Иван Вальберх (Лесогоров), в своем творчестве отдававший предпочтение пантомиме и балетам-дивертисментам. А танцовщики Адам Глушковский, Евгения Колосова , Евдокия Истомина, Вера Зубова и Екатерина Телешева стали первыми балетными знаменитостями со славянскими фамилиями.
Русская опера тоже стала постепенно теснить господствовавшую до этого времени итальянскую. На рубеже XVIII и XIX веков в театре были поставлены произведения отечественных композиторов, заложившие основы русского музыкально-драматического стиля — «Орфей» и «Ямщики на подставе» Евстигнея Фомина, «Мельник, колдун, обманщик и сват» Михаила Соколовского и «Несчастье от кареты» с текстом Княжнина и музыкой Василия Пашкевича.
В театре состоялись премьеры опер М. И. Глинки — «Жизнь за царя» (1836), ознаменовавшей рождение новой русской классической оперы, и «Руслан и Людмила» (1842). Ставились также оперы других русских композиторов; выступали певцы Е. С. Сандунова, П. В. Злов, П. Т. и В. Ф. Рыкаловы, А. Я. Петрова, О. А. Петров, Леон Леонов, Г. Климовский, А. Г. Ефремов, В. А. Шемаев, Я. С. и А. И. Воробьевы.
С 1843 года императорский театр абонировала итальянская оперная труппа, и с его сцены зазвучали голоса Джованни Рубини, Полины Виардо-Гарсиа, Аделины Патти, Джудитты Гризи. Здесь развернулась деятельность знаменитых балетмейстеров Ивана Вальберха и Шарля Дидло. Здесь танцевали Мария Тальони, Жюль Перро, Фанни Эльслер.
В 1847 году на этой сцене дебютировал Мариус
Петипа, сменивший в должности главного императорского балетмейстера другого французского хореографа Артура Сен-Леона и связавший свою жизнь с русским балетом на целых полвека. В их постановках выступали на сцене этого театра Е. О. Вазем, Т. А. Стуколкин, Каролина Розати, Л. И. Иванов, К. И. Канцырева, Н. К. Богданова, М. Н. Муравьева, М. М. Петипа, А. И. Прихунова, М. Н. Мадаева, А. Ф. Вергина, А. Н. Кеммерер.
В 1962 году в театре поставлена опера «Сила судьбы», написанная для Большого Каменного театра Джузеппе Верди.
В 1886 году прошёл последний спектакль (опера «Кармен» Ж. Бизе).
После закрытия Большого (Каменного) театра в 1886 году здание было передано Русскому музыкальному обществу для перестройки под Консерваторию и частично разобрано и вошло в новое здание Консерватории.
Английский дворец
Английский дворец (иногда также Новый Петергофский дворец) — дворец в Английском парке на юге Петергофа, выстроенный по заказу Екатерины II архитектором-палладианцем Джакомо Кваренги в 1781-89 гг. Во время Великой Отечественной войны уничтожен артиллерийским обстрелом 291-й немецкой пехотной дивизии.
Новый дворец в Петергофе, позднее названный Английским, — первая постройка Кваренги в России. Как и некоторые позднейшие его сооружения, представлял собой монументальное трёхэтажное здание с многоколонным фронтоном. Главный вход был акцентирован широкой ведущей на бельэтаж гранитной лестницей и восьмиколонным портиком коринфского ордера с треугольным фронтоном. Западный фасад имел лоджию с шестью колоннами. Цокольный этаж был облицован гранитом. Архитектурное решение и декоративная отделка интерьеров отличались лаконичностью, большая роль в них отводилась лепке и орнаментальной росписи стен и перекрытий. Строительство длилось 15 лет и завершилось в 1796 г.
Заказчица строительства, императрица Екатерина II, на берегу Английского пруда рассчитывала уединяться от суеты придворной жизни. При Павле I дворец постигла судьба других новопостроенных царских резиденций: он был превращен в казарму. Позднее, в царствование Александра I (1802-05), под непосредственным наблюдением Кваренги дворец был основательно отремонтирован; тогда же была завершена отделка интерьеров в стиле классицизма.
Вплоть до Февральской революции здание на берегу пруда служило местом, где останавливались иностранные дипломаты и другие гости, посещавшие летние приёмы в Старом императорском дворце. Время от времени здесь устраивались общественные мероприятия (концерт А. Рубинштейна 14 июля 1885 г.), выставлялись картины. После революции действовал как санаторий. После разрушения в 1942 г. дворец было решено не восстанавливать.
Летний дворец Елизаветы Петровны
Летний дворец Елизаветы Петровны — несохранившаяся императорская резиденция в Санкт-Петербурге, построенная Б. Ф. Растрелли в 1741—1744 годах на месте, где теперь расположен Михайловский (Инженерный) замок. Снесён в 1796 году.
В 1712 году на южном берегу Мойки там, где ныне павильон Михайловского сада, для Екатерины Алексеевны построен небольшой усадебный дом, завершенный башенкой с золочёным шпилем, носивший претенциозное название «Золотые хоромы». По нему Большой луг (будущее Марсово поле) на противоположном берегу получил наименование Царицын луг: именно оно будет употребляться чаще всего в XVIII, да и в начале XIX в.. Территорию у дворца называют 3-м Летним садом. Камер-юнкер герцога голштинского Берхгольц 11 июля 1721 года, осмотрев усадьбу, записал:
«Сад разведён недавно и поэтому в нём ничего ещё нет, кроме уже довольно больших фруктовых деревьев. Здесь же вырыты пять рядом расположенных прудов для содержания живой рыбы, привозимой к царскому столу».
В оранжереях царицы садовник Эклибэн выращивал редкие для северных широт плоды: ананасы, бананы и др..
Уже тогда появилась идея замкнуть аллею Летнего сада напротив Карпиева пруда дворцовой постройкой. Об этом свидетельствует проект 1716—1717 гг., сохранившийся в архивах. Возможный его автор Ж. Б. Леблон. На нём изображён небольшой девятиосный дворец, повышенный центр которого завершён четырёхгранным куполом. Широкие одноэтажные галереи охватывают курдонёр с пышным фигурным партером, обращённый к Мойке. Позади разбит сад с многочисленными боскетами разнообразных очертаний. Сохранены плодовые посадки на территории нынешнего Михайловского сада. Однако дальше замыслов дело не пошло .
При Анне Иоанновне 3-й Летний сад превращается в «ягд-гартен» — сад для «гоньбы и стреляния оленей, кабанов, зайцев, а также галерея для охотников и каменные стенки для предупреждения залёта пуль и дроби». «Овощной огород» при этом перенесли на Литейную улицу, где впоследствии построят Мариинскую больницу .
В начале 1740-х гг. Б. Ф. Растрелли приступил к сооружению одного из примечательнейших зданий развитого русского барокко — Летнего дворца в 3-м Летнем саду для правительницы Анны Леопольдовны.
«Строение этого дворца начато 24 июня 1741 г. … Повелено строить с крайним поспешанием».
Однако, пока велось строительство произошёл переворот, и хозяйкой здания стала Елизавета Петровна. К 1744 г. деревянный на каменных погребах дворец был вчерне закончен. Зодчий в описании созданных им построек так говорил о нём:
«Это здание имело более 160 апартаментов, включая сюда и церковь, зал и галереи. Всё было украшено зеркалами и богатой скульптурой, равно как и новый сад, украшенный прекрасными фонтанами, с Эрмитажем, построенным на уровне первого этажа, окружённого богатыми трельяжами, все украшения которых были позолочены» .
Несмотря на расположение в городской черте здание решено по усадебной схеме. План создан под явным влиянием Версаля, что особенно заметно со стороны курдонёра: последовательно сужающиеся пространства усиливали эффект барочной перспективы двора, огражденного от подъездной дороги решёткой пышного рисунка с государственными гербами. Одноэтажные служебные постройки по периметру курдонёра подчеркивают традиционную для барокко замкнутость ансамбля. Довольно плоскостный декор светло-розовых фасадов (пилястры бельэтажа с коринфскими капителями и отвечающими им рустованными лопатками каменного цоколя, фигурные наличники окон) компенсировался богатой игрой объёмов. Сложные в плане, сильно развитые боковые крылья включали внутренние дворы с небольшими цветочными партерами. Пышные подъездные портики вели в лестничные объёмы, как всегда у Растрелли, смещенные с центральной оси. От парадной лестницы череда гостиных, украшенных золочёной резьбой, вела в самый представительный зал дворца — Тронный. Его двухсветный объём акцентировал центр здания. Снаружи к нему вели фигурные лестницы, со стороны сада дополненные пандусами. Завершали облик дворца, придавая ему барочную пышность, многочисленные статуи и вазы на увенчивающих здание фронтонах и балюстраде. Пространство до Мойки Растрелли украсил цветочными партерами с тремя фонтанными бассейнами сложных очертаний.
Как нередко бывало с творениями зодчего, с течением времени логичный и стройный первоначальный план изменяется в угоду сиюминутным требованиям. В 1744 г. для перехода императрицы во 2-й Летний сад через Мойку он строит одноэтажную крытую галерею, украшенную развешанными по стенам картинами. Здесь же, 1747 г. у северо-западного ризалита он создаёт террасу висячего сада на уровне бельэтажа с павильоном Эрмитаж и фонтаном в центре партера. По контуру её ограждают пышной вызолоченной трельяжной решёткой, устраивают многомаршевые сходы в сад . В дальнейшем к северо-восточному ризалиту пристраивают дворцовую церковь, расширяя его дополнительным рядом помещений со стороны Фонтанки. На западном фасаде появляются эркеры-фонарики .
На прилегающей ко дворцу территории разбили декоративный парк с огромным сложным зелёным лабиринтом, боскетами, трельяжными беседками и двумя трапециевидными с полукруглыми выступами прудами (сохранившиеся до сих пор, они приобрели свободные очертания при реконструкции парка под великокняжескую резиденцию ). О своей работе в парке в 1745 г. Растрелли сообщает:
«На бергу Мойки в новом саду я построил большое здание бань с круглым салоном и фонтаном в несколько струй, с парадными комнатами для отдыха».
В центре парка находились качели, горки, карусели. Устройство последних необычно: вокруг большого дерева разместили вертящиеся скамейки, а в кроне скрывалась беседка, в которую поднимались по винтовой лестнице .
Ещё одна постройка, расположенная в непосредственной близости от северо-восточного угла дворца связана с именем зодчего: система водоснабжения фонтанов Летнего сада, выполненная в 1720-х гг. уже не давала достаточного напора, и не соответствовала блеску и величию императорской резиденции. В середине 1740-х гг. Растрелли строит водовзводные башни с акведуком через Фонтанку. Сложное в техническом плане, чисто утилитарное сооружение из дерева было украшено с дворцовой роскошью: роспись стен имитировала пышную барочную лепку .
Несмотря на то, что дворец являлся парадной императорской резиденцией, прямого сообщения с Невской перспективой не было: дорога, шедшая среди малопрезентабельных случайных построек (на берегу Фонтанки стояли ледники, оранжереи, мастерские и Слоновый двор) поворачивала на Итальянскую улицу, и только минуя дворец И. И. Шувалова, построенный Саввой Чевакинским, экипажи через Малую Садовую попадали на центральную транспортную артерию города . Прямая связь появится только в следующем веке благодаря работам К. Росси .
Елизавета Петровна очень любила Летний дворец. В конце апреля — начале мая (как позволяла погода) торжественный переезд императрицы из зимней резиденции оформлялся пышным церемониалом с участием двора, оркестра, полков гвардии под артиллерийский салют пушки у Зимнего дворца и орудий Петропавловской крепости и Адмиралтейства. Параллельно императорские яхты, стоявшие на рейде напротив Апраксина дома, отплывали к Летнему саду. В обратный путь царица отправлялась в последних числах сентября с теми же церемониями .
20 сентября 1754 г. в стенах дворца рождается будущий император Павел I. После смерти царицы дворец по-прежнему используется: здесь празднуется заключение мира с Пруссией. В тронном зале Екатерина II принимает поздравления от иностранных послов по случаю восшествия на престол. Однако с течением времени владелица начинает отдавать предпочтение другим летним резиденциям, особенно Царскому Селу, и здание ветшает . Сначала его отводят под жительство Г. Орлову, затем Г. Потёмкину . Катастрофическое наводнение в сентябре 1777 г. разрушило фонтанную систему Летнего сада . Мода на регулярные парки прошла, и водомёты восстанавливать не стали, ненужный же акведук Растрелли разобрали. Существуют две легенды основания Михайловского замка: по одной Павел I сказал: «Хочу умереть там, где родился», по другой стоявшему на часах в Летнем дворце солдату, когда тот задремал, привиделся архангел Михаил и повелел передать царю, чтобы построил на этом месте церковь. Как бы то ни было, в феврале 1796 г. «за ветхостью» елизаветинское жилище сломали и приступили к возведению новой императорской твердыни . И сегодня только объёмное построение фасада замка, обращённого к Летнему саду (возможно, по желанию монарха) да великолепные рисунки М. И. Махаева напоминают об исчезнувшей постройке.
Здание Пробирной палаты
Здание Пробирной палаты — утраченный памятник истории и архитектуры XVIII—XIX веков. Здание находилось в Санкт-Петербурге и выходило на Канал Грибоедова (дом 51) и Казанскую улицу (дом 28).
Построено между 1768 и 1773 годом для Ассигнационного банка. Строение просматривается на плане Сент-Илера, сделанном как бы с высоты птичьего полёта. После переезда банка в новое здание на Садовой улице, освободившиеся помещения были переданы Государственному дворянскому заемному банку, а с 1840 года здесь разместилась Пробирная палата.
Фасад по Казанской улице около 1866 года перестраивал В. Е. Стуккей, помощником которого при строительстве служил тогда еще молодой зодчий П. Ю. Сюзор, который «принял на себя ближайший надзор за всеми работами». М. Микишатьев, обнаруживший документы по строительству, отмечает, что это была первая работа Сюзора в Санкт-Петербурге.
В 1875—1876 годах здание Пробирной палаты было перестроено архитектором Г. Б. Прангом, но фасады больше не менялись.
Пробирная палата, ставшая в советское время Ленинградским управлением пробирного контроля, занимала это здание до 1980-х.
Здание пробирной палаты было снесено в конце февраля 2008 года ради строительства гостиницы «Рэдиссон САС» компанией ООО «Легион»
Директором Пробирной палатки (но не палаты) сделали Козьму Пруткова его создатели А. К. Толстой и братья Жемчужниковы: Алексей, Владимир и Александр Михайловичи.
Как известно, вступив в Пробирную Палатку в 1823 году, Козьма Прутков оставался в ней до смерти, дослужившись до чина действительного статского советника и став директором Пробирной Палатки.
Непосредственно этому учреждению посвящены строки:
Вот час последних сил упадка
От органических причин…
Прости, Пробирная палатка,
Где я снискал высокий чин,
Но музы не отверг объятий
Среди мне вверенных занятий!
— Козьма Прутков, «Предсмертное», 1884
Дом-сказка
Дом-сказка — народное название дома № 21—23 по Английскому проспекту Санкт-Петербурга, получившему его за яркие необычные фасады.
В 1909 году зодчий А. А. Бернардацци по заказу золотопромышленника Кольцова строит на углу Офицерской улицы (ныне ул. Декабристов), д. 60, и Английского проспекта, д. 21, доходный дом, сразу же за свой внешний вид получивший среди петербуржцев прозвище «Дом-сказка».
Причудливое смешение различных романтических стилей — черт «северного модерна» и «национального стиля», окна и балконы причудливой формы, угловая башня, облицовка стен природным камнем и красочные майоликовые панно, созданные, как считают некоторые специалисты, по эскизам М. А. Врубеля, позволили автору создать на фоне рядовой застройки старой Коломны волшебное зрелище, напоминающее ослепительную театральную декорацию. На фасаде скульптор К. К. Рауш фон Траубенберг высек из камня птицу Феникс, которая словно поддерживала на своих крыльях угловой эркер «Дома-сказки» .
Близость Мариинского театра в значительной степени определила состав первых жителей этого дома. В основном это были театральные работники и актёры. Здесь жила и русская балерина Анна Павлова, и потому среди петербуржцев этот дом был известен как «Дом Анны Павловой».
Бывали здесь балетмейстер Михаил Фокин и поэт Самуил Яковлевич Маршак, крупнейшие профессора Консерватории, композиторы, актёры, режиссёры. Одну из квартир занимал создатель отечественной школы арабистики, автор известной книги «Над арабскими рукописями» академик И. Ю. Крачковский, другую — певица и профессор консерватории Е. А. Бронская. В 1930-х гг. в дом переехал скульптор М. Г. Манизер.
В 1942 году в «Доме-сказке» начался пожар, который за несколько дней уничтожил большую часть здания. Тушить было некому.
После войны здание разобрали, сохранив лишь дворовые флигели. Здание было отстроено на старом фундаменте, без восстановления внешнего облика.
Строгая, более чем скромная архитектура восстановленного дома уже ничем не напоминала сказочную композицию, рождённую в живом воображении зодчего. Однако воспоминания о «Доме-сказке» столь устойчивы, что и сегодня жители Коломны именно так называют ничем не примечательный дом на улице Декабристов.
Подзо́рный дворе́ц
Подзо́рный дворе́ц — утраченный памятник архитектуры в Санкт-Петербурге. Деревянный дворец в голландском стиле с балюстрадой был построен весной 1706 года для Петра I на взморье между устьем Невы и Фонтанки и истоком Екатерингофки. В 1722 году начинается перестройка дворца в камне по проекту Стефана ван Звиттена, которая затягивается до 1731 года (завершением строительства и отделкой с 1728 по 1731 год руководил М. Г. Земцов, внесший некоторые изменения в первоначальный проект).
Дворец занимал практически весь остров, ступени крыльца вели прямо в залив, на залив выходили также окна императорской опочивальни.
Остров по дворцу стали называть Подзо́рным (ранее — Ове́чий, Овчий, позже —Ло́цманский). Между Подзорным островом и Безымянным островом (на момент строительства — левый берег реки Невы) была углублена (возможно, прорыта) протока, названная Подзо́рным кана́лом. От острова до берега Финского залива рос густой лес. В этом лесу были пробиты просеки, устроен канал и проведены дороги. Остров можно увидеть на карте «План Ленинграда». 1939 год
Строительство дворца по проекту неизвестного архитектора было закончено к 1 апреля 1706 года для Петра I. Дворец был любим Петром и просуществовал в таком виде в течение пяти лет.
Ещё при жизни Петра началась перестройка: на месте деревянного строился трёхэтажный каменный дворец в голландском стиле с балюстрадой. Автор проекта — архитектор ван Звитен, появившийся в 1721 году и в 1722 приступивший к постройке «палат противу Екатеринъгофа на острову» по собственному проекту.
Фасад Подзорного дворца с павильонами. Чертёж Ф. де Вааля по проекту С. ван Звиттена. 1720-е гг.
К трёхэтажному корпусу с башней под прямым углом примыкали два двухэтажных флигеля, по сторонам стояли четыре павильона с малыми куполами. Всё это было кругом обнесено упиравшейся прямо в воду стенкой с балюстрадой. По словам И. Э. Грабаря, дворец, исполненный в типичных формах загородных голландских вилл, был «одним из самых милых и любезных памятников Петровской эпохи в Петербурге» .
Особняк богатого откупщика С. Я. Яковлева у Обухова моста в Санкт-Петербурге (Московский пр. 10—12) был построен в 1766 г. в стиле елизаветинского барокко.
Коллежский асессор Савва Яковлевич Яковлев, родом из города Осташкова, Тверской губернии, был колоссально богатым домовладельцем, владельцем железных рудников на Урале (Невьянских заводов) и откупщиком всех русских таможен при Петре III.
В 1762 г., в Петербурге, Савва Яковлевич приобрел в собственность и «тыном огради» громадный участок земли четырехугольной формы. Участок находился у Сенной площади, ограниченный Обуховским (ныне Московским) проспектом, набережной Фонтанки, Гороховой и Большой Садовой улицами. На Фонтанке у Обухова моста, он строит себе дачу, завершенную в 1766 году. Главное здание усадьбу, в стиле позднего барокко, выходило лицом на реку. Во дворе позади дома был распланирован большой сад.
Сохранилось фото дворового фасада. Центральная его часть в три этажа, была декорированная пилястрами установленными на рустованный нижний этаж. Наличники окон напоминают растреллиевские наличники Зимнего дворца. Венчал фасад лучковый фронтон, с тимпаном украшенным лепным горельефом. По аналогии с другими домами того времени, можно предположить, что здесь находился большой двухсветный зал в пять окон. Боковые ризалиты были двухэтажными и завершались треугольными фронтонами с картушами (повидимому с вензелями владельца).
В 1840-х гг. наследники продали дом, сохранявший богатую внутреннюю отделку. В нем последовательно размещались: детский приют, бронзовая фабрика Шопена, увеселительное заведение, лечебница. В 1901 г. особняк снесен из-за расширения Сенного рынка.
На средства С. Я. Яковлева строилась также и Храм Спаса на Сенной (не сохранился), находившийся неподалеку. В нем был устроен склеп, в который с Сампсониевского кладбища Яковлев перенёс останки своих родителей.
На этом же участке, на углу Садовой и Гороховой в 1780-х годах он построил громадный дом (дом этот до сих пор стоит в том же виде, как он был построен). Наследники Яковлева владел им более столетия, позднее он продан купцу Воденикову.
Царь Пётр мечтал построить три дворца — для себя и двух своих дочерей (Елизаветгоф — для Елизаветы и Анненгоф — для Анны). Строительство закончилось уже после кончины царя.
По описанию современников,
|
Возле Екатерингофа «на самой воде при взморье» находился каменный «Приморский Подзорный Дворец» с «небольшой башенкой», который был построен для Петра Великого «яко бы был Его Величества Собственный Уединённый Дом», а также «в знак» того же морского сражения «при Калинкиной», в «достопамятную славу» которого был построен Екатерингоф. |
В таком виде дворец просуществовал недолго. После Кончины Петра Подзорный дворец был передан Адмиралтейству под магазины, остров, на котором он находился стал именоваться «Подзорный». Но и он, и его ближние окрестности — подаренный Екатерине дворец Екатерингоф и парк при нём опустели. В середине XVIII века здания на Подзорном острове пришли в полное запустение и затем подверглись коренной перестройке.
Деревянный дворец
Петр I часто посещал этот остров, откуда было удобно наблюдать за кораблями, входящими в Петербург по фарватеру Большой Невы. По своему назначению остров и дворец называли Подзорными.
Остров на взморье соединялся с берегом дамбой с подъёмным мостом. Позже использовался для наблюдения за уровнем воды в Неве и предупреждения о подъёме воды, как тюрьма, после этого в нём размещался адмиралтейский склад.
С начала XIX века остров уже был застроен и на нём жили лоцманы Петербургского (позже — Ленинградского) лоцмейстерства; На острове была каменная часовня. В 1930-х годах на остров перевели лоцманов из посёлка Лебяжье, сконцентрировав лоцмейстерство в одном месте.
Как Подзорный дворец, так и Екатерингофский до нашего времени не сохранились, Подзорный остров был поглощён в XX веке Безымянным островом. Территория острова ныне находится под пивзаводом имени Степана Разина, это визуально отображено на карте Дельты Невы.
Список литературы:
Царскосельская газеты №59 (9892) 28 октября - 10 ноября