Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
УЛЬЯНОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ
УНИВЕРСИТЕТ
имени И.Н. Ульянова
КАФЕДРА ЛИТЕРАТУРЫ
КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА
№22
по теме: Стилевое своеобразие «Моления Даниила Заточника»
студента __2__курса, группы РЛ(з)-10
заочного отделения
филологического факультета
Кожеватова Вячеслава Анатольевича
Ульяновск- 2011 г.
План:
В конце Х – начале ХI веков до конца оформилось государство восточных славян, - Древняя Русь. После смерти Владимира I Святославовича огромная страна была ослаблена усобицами князей. Государство из-за своих больших размеров не имело достаточно прочных для того времени внутренних связей. Были слабы торговые отношения между князьями, а, следовательно, и экономическое положение страны в целом. В такое тяжелое время киевские князья пытались хоть как-то удержать единство власти и оборонять Русь от непрерывных набегов кочевников.
Это, по мнению известного критика древнерусской литературы Д.С. Лихачева, требовало высокой патриотической сознательности, как князей, так и народа. В этих условиях, считает он, главной сдерживающей силой, противостоящей возрастающей опасности феодального разобщения княжеств, явилась сила моральная, сила патриотизма, сила церковной проповеди.
Помощь литературы в то время была необходима не меньше, чем помощь церкви. Однако государство из-за феодальной раздробленности было очень непрочным, требовалось создание новых жанров, отображающих раздоры князей, которые вели к ослаблению государства. Нужны были произведения, которые показывали единство русского народа. В результате поиска, совмещения и возникновения зачатков новых жанров, появляются произведения, которые невозможно отнести к конкретному жанру того времени. Причем, распространение жанров было сильно заторможено. Грамотность была присуща только церковным служителям, высшим эшелонам власти, купцам, т. е. людям, по сути, далеким от искусства и, тем более, творчества. Однако, благодаря находчивым и образованным людям, которым было не чуждо развитие страны и ее процветание в культурном плане, возникли такие произведения, которые не попадали под рамки строгих церковных, деловых купеческих и властных влияний. Скорее всего, произведения возникали поначалу устно, а уже потом записывались и, таким образом, дошли до нас. Д. С. Лихачев писал по этому поводу:
«Грамотные верхи феодального общества имели и книжные, и устные жанры. Неграмотные народные массы удовлетворяли свои потребности в художественном слове с помощью более универсальной, чем книжная, устной системы жанров, а в церковном обиходе имели в своем распоряжении и книжные жанры, но только в их устной трансформации. Книжность была доступна народным массам через богослужение, а во всем остальном они были исполнителями и слушателями фольклорных произведений».
«Таким образом, для XI-XIII вв. характерно, что многие более или менее талантливые произведения выходят за традиционные жанровые рамки. Они отличаются младенческой мягкостью и неопределенностью форм. Новые жанры образуются по большей части на стыке фольклора и литературы. Такие произведения, как «Слово о погибели Русской земли» или «Моление» Даниила Заточника, - полулитературные - полуфольклорные. Возможно даже, что зарождение новых жанров происходило в устной форме, а потом уже закреплялось в литературе ………. В результате поисков новых жанров в русской литературе и, я думаю, в фольклоре появляется много произведений, которые трудно отнести к какому-нибудь одному прочно сложившемуся, традиционному жанру. Эти произведения стоят вне жанровых традиций.
Ломка традиционных форм вообще была довольно обычной на Руси. Дело в том, что новая, явившаяся на Русь культура, очень высокая, создавшая первоклассную интеллигенцию, легла тонким слоем на народную культуру - слоем хрупким и слабым. Это имело не только плохие последствия, но и хорошие: образование новых форм, появление внетрадиционных произведений были этим сильно облегчены. Все более или менее выдающиеся произведения литературы, основанные на глубоких внутренних потребностях, вырываются за пределы традиционных форм».
«В этой обстановке интенсивного жанрообразования некоторые произведения оказались единичны в жанровом отношении («Моление» Даниила Заточника, «Поучение» — автобиография и письмо к Олегу Святославичу Владимира Мономаха)».
Интересно в плане исследований «Моление Даниила Заточника». До сих пор исследователи не пришли к единому мнению, является ли «Моление» и «Слово» одним произведением, только измененными со временем последующими «редакторами», или же это два разных произведения, написанных в одном стиле, но с разной смысловой нагрузкой. По этому произведению до сих пор неясно очень многое.
Два основных различия «Слова» и «Моления» - это:
«Моление» было открыто и впервые частично опубликовано Н.М. Карамзиным в примечаниях к его «Истории государства Российского». Ни один из дошедших списков этого памятника не воспроизводит его первоначального текста. Моление дошло до нас со следами более поздних вставок. Все известные списки делятся на две редакции, различающиеся и по составу, и по тексту.
Первая редакция озаглавлена как «Слово Даниила Заточника, еже написа своему князю Ярославу Владимировичу», вторая же - «Моление («послание») Даниила Заточника к своему князю Ярославу Всеволодовичу». Одна редакция имеет заглавие «Слово» Даниила Заточника, другая - «Моление» Даниила Заточника. «Слово» адресуется князю Ярославу Владимировичу, «Моление» - Ярославу Всеволодовичу. По мнению одних ученых, Даниил писал правнуку Владимира Мономаха - князю Ярославу Владимировичу, княжившему в Новгороде с 1182 по 1199, и тогда памятник относится к XII веку. По мнению других, - князю Ярославу Всеволодовичу, правнуку Владимира Мономаха, княжившему в Переяславле Северном с 1213 по 1236 г., и тогда Моление является памятником XIII века.
Другое существенное различие между «Молением» и «Словом» (кроме адресата - князя) - в их идейной направленности. В обеих редакциях в равной мере превозносится сила и могущество князя и княжеской власти. Отношение же к боярству в «Слове» и «Молении» сильно различаются. В «Слове» князь не противопоставляется боярам. В «Молении» резко подчеркивается превосходство князя над боярами.
Д. С. Лихачев «Великое наследие»
Также у исследователей возник вопрос о личности Даниила Заточника. Разные источники по-разному представляют себе автора и главного героя этого произведения. Одни считают его дружинником, который за трусость был сослан на озеро Лач (Олонецкой губернии):
«кому Лаче озеро, а мне на нем седя плачь горкий;».
Другие видели в нем холопа:
«Хорошему господину служа, дослужиться свободы, а злому господину служа, дослужиться еще большего рабства».
и «милостника» («милостники» - люди, которые жили за счет князя). Об этом говорит само обращение автора к князю, его постоянные просьбы о милости князя.
Но как бы не расходились мнения у всех, кто сталкивался с этим произведением – после прочтения становится ясно, что это был человек невысокого социального положения, зависимый.
Несмотря на различные названия и обращения к разным князьям считается, что это одно и то же произведение, так как общая идеологическая и смысловая нагрузки одинаковые во всех редакциях.
«Как бы мы ни смотрели на происхождение отдельных редакций «Моления» Даниила Заточника, ясно одно: «Моление» не только читалось и переписывалось,- оно постоянно перерабатывалось, дополнялось, из него делались выборки, оно жило, творилось в течение ряда веков. При этом удивительно следующее: всякий из его соавторов умел попадать в стиль «Моления» и не расходиться с его идеологией. Вновь дописанное или переработанное почти не отличалось по своему характеру от основной части, точно стиль, в котором было написано «Моление», был хорошо знаком всем, кто так или иначе вмешивался в работу автора этого произведения. «Моление» ценилось и за свою идейную направленность, и за свой стиль. Во всех редакциях оно оставалось тем же самым, отличалось выработанностью, устойчивостью формы. При чтении «Моления» остается такое ощущение, точно оно написано в хорошо знакомой Древней Руси манере, продолжает какую-то традицию, тесно связанную с русской жизнью. Безвестные соавторы и «редакторы» «Моления» отлично ощущали тот стиль, ту манеру, ту идейную направленность, в которой было оно написано, ценили их и стремились их не нарушить. Это дает нам право в общей характеристике «Моления» не различать особо отдельных редакций «Моления», рассматривать их как схожие по стилю. Детали происхождения отдельных редакций, их хронологическая приуроченность, отдельные различия будут в дальнейшем для нас несущественны. Несуществен будет для нас и вопрос о протографе «Моления» и об авторе этого протографа. В нашем дальнейшем изложении мы условно берем памятник в целом и условно говорим о его авторе (вернее, следовало бы говорить о его авторах)».
Д. С. Лихачев: «Великое наследие»
Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что «Моление» - это и есть основной текст, который не несет в себе других обращений, кроме изначальных, вложенных автором. «Моление» представляет собой просительное письмо, челобитную, с которой Даниил обращается к князю.
Причем, прочитав текст, нельзя понять к какой именно категории относил себя автор. Тем более «редактирование» текста за все время до публикации добавляет определенную путаницу в толкование данных об издательстве и принадлежности Даниила к определенной профессии.
Большую работу в этом направлении провел Д. С. Лихачев в своем «Великом наследии»:
«Такое выражение, как «долотити камень», указывает на знакомство с техникой обделки камня. Кстати, впоследствии «выдолото» - инструмент долото - здесь является в таком же значении, как и «сечиво»,
«особенного внимания заслуживают указания на гусли как на предмет очень знакомый Даниилу: «гусли бо строятся персты»…»,
«Даниил говорит о литье железа, олова, золота, о выделке муки, ловле рыбы неводом, пастьбе коней, сеянии жита, ковке железа, заготовке дров, стрельбе из лука, оперении стрел и повозничестве».
Также советский историк искусства Д. В. Айналов отмечает, что автор «Моления» очень ясно упоминает два строя полков: «на оступ» и «яко ловцы разсыпашася по земли». Эти два приема военной тактики, то есть сражение строем и врассыпную (конницы), хорошо известны из летописи, в которой встречается тот же термин – «ступ», «оступишася», и из «Слова о полку Игореве» - «разсушясь стрелами по чистому полю».
И потом, в своем исследовании Лихачев сам же и отвечает на поставленный собой же вопрос – «откуда такое количество образов взятых из различных трудовых профессий? Очевидно, что это обилие образов, взятых из быта, из трудового быта народа, лежит в непосредственной связи с так остро и настойчиво декларированной Даниилом его принадлежностью к низшим слоям населения. Низкое положение Даниила на лестнице общественных отношений - это не только факт его личной жизни, оно определяет и его литературную позицию, самый стиль его произведения и его идеологию. Даниил - не представитель того или иного определенного сословия, профессии. Он зависимый человек, представитель низших слоев общества. И это социальное положение его соответствует и его литературной позиции. Он вносит в литературу черты трудового быта, народной мудрости…»
По словам Д. С. Лихачева можно определить идейную сущность по стилю, так как они взаимосвязаны:
«…определенность стиля многое позволяет разгадать и в самой идейной сущности этого произведения. Ведь стиль и идейная сторона произведения теснейшим образом взаимосвязаны. Между тем стиль «Моления» почти не изучался. Изучались заимствования, параллели, источники осведомленности его автора, но не стиль…»
«Великое наследие» Д. С. Лихачев
«Моление» по сравнению с другими произведениями, по словам критика Лихачева, более всего опирается на быт того времени. И это дает возможность узнать, как жили наши предки. А через их быт узнать их стремления, это представляет несомненный интерес для ученых, изучающих быт и социальные отношения XII-XIII вв. Эти историко-бытовые черты в «Молении» впервые были собраны и проанализированы Д. В. Айналовым в его работе «Очерки и заметки по истории древнерусского искусства».
Одна из отличительных черт произведения заключается в том, что все бытовые черты в произведении не идут в порядке повествования, а как бы выхвачены из жизни, для подчеркивания определенного момента и русский быт, при этом самый обыденный, проникает в поэтическую систему:
«Как олово пропадает, когда его часто плавят, так и человек — когда он много бедствует»
«Злато плавится огнем, а человек напастями»
Если бы повествование было более упорядочено, то исследователи гораздо больше могли бы выявить бытовых моментов из произведения. Так же интересны искаженные цитаты из Библии и Псалтыря. В них Даниил обращается к князю как к всевышнему, у которого можно получить и кров, и пищу, и защиту от житейских напастей:
«Ибо говорится в Писании: просящему у тебя дай, стучащему открой, да не отвергнут будешь царствия небесного; ибо писано: возложи на Бога печаль свою, и тот тебя пропитает вовеки».
Несмотря на несомненную образованность автора «Моления» в его примерах, обращениях явно чувствуется грубость в речи, ее простота. Даниил как бы щеголяет ею. Возможно именно поэтому многие «редакторы» и «соавторы» так легко входили в этот стиль, абсолютно не нарушая его.
Свидетельствует об образованности автора аналогии, которые приводит Даниил в своем произведении. Это и церковные сюжеты:
« Ибо я как та смоковница проклятая: не имею плода покаяния…»,
и житейские:
«пшеница, хорошо перемолотая, чистый хлеб дает, а человек в напасти обретает ум зрелый»,
и из обычной жизни:
« Если кто в печали человеку поможет, то как студеной водой его напоит в знойный день».
Автор всесторонне развит и поэтому, можно предположить, что все его искажения и шутовство – своего рода игра, навязанная необходимостью в княжеской помощи. Ко всему этому, Даниил знает себе цену, он демонстрирует знания, высмеивает нерадивых помощников князя и советует себя в советники:
«Господине мой! Не смотри на внешность мою, но посмотри, каков я внутри. Я, господине, хоть одеянием и скуден, но разумом обилен; юн возраст имею, а стар смысл во мне»
«Ведь не море топит корабли, но ветры; не огонь раскаляет железо, но поддувание мехами; так и князь не сам впадает в ошибку, но советчики его вводят».
В тексте постоянно попадается осмеяние Даниилом глупости и предостережение князя от нее.
« Ибо нищий мудрый — что золото в грязном сосуде, а богатый разодетый да глупый — что шелковая наволочка, соломой набитая»,
«Как в дырявые меха лить, так и глупого учить»,
«Коли пожрет синица орла, коли поплывет камень по воде и коли начнет свинья на белку лаять, тогда и глупый уму научится»,
«С хорошим советчиком совещаясь, князь высокого стола добудет, а с дурным советчиком и меньшего лишен будет».
Все эти советы, как и многие другие, не лишены юмора. Автор высмеянием глупости превозносит себя перед лицом князя. Также о некотором юморе произведения говорят и сравнения с альтернативными путями существования Даниила. Он честно говорит князю, что не умеет воровать, иначе не обратился бы к нему за помощью. Это довольно хитрый психологический ход в произведении. Если он не умеет воровать и говорит об этом так честно и самому князю – значит это так и есть.
«Неужели скажешь мне: солгал как вор? Если бы украсть умел, то к тебе бы и не взывал».
И потом он говорит о своем отношении к воровству, опять же прибегая к сравнению.
«Девица ведь губит красоту свою прелюбодейством, а муж свое мужество — воровством».
Даниил спрашивает князя: «Неужели скажешь мне: “Женись у богатого тестя, чести ради великой; у него пей и ешь”?» И сам же отвечает: «Лучше бы уж мне вола бурого ввести в дом свой, чем злую жену взять»
И высмеивает такую возможность. Он не видит в этом решения своих социальных проблем так же, как и в воровстве.
«Дивней дивного, кто в жены возьмет уродину прибытка ради».
Потом Даниил как бы обрывает себя и «напомнив» о своем уме и неоценимости намекает на то, что просто так его ум и умение не отдаются.
«Да не буду как мех дырявый, роняя богатство в руки неимущих; да не уподоблюсь жерновам, ибо те многих людей насыщают, а сами себя не могут насытить житом; да не окажусь ненавистным миру многословною своею беседою, подобно птице, частящей свои песни, которую вскоре же ненавидеть начинают».
И в конце обращается к Богу с просьбой дать князю всяческих благ.
Существует много толкований текста «Моления». Это и серьезные толкования текста, в которых «заимствованиями из псалмов называется то, что является их пародированием, видение в иронии серьезнейших интонаций». И рассмотрение обращения Даниила к князю в ироничной форме. Д. С. Лихачев: «Удивительнейшим образом не обратил на себя должного внимания исследователей «Моления» юмор этого произведения, элементы пародийности, ирония».
Неискушенному читателю это произведение предстает как своего рода «резюме» XII - XIII вв. Там прослеживается и юмор, и восхваление своих талантов, и размышления о жизни в целом и в отдельных ее проявлениях. Даже не зная прочих памятников древнерусской литературы, можно с уверенностью сказать, что кем бы ни был автор этого произведения, какие бы цели не преследовал – Даниил был образованным, начитанным человеком.
В.Г. Белинский писал: «Кто бы ни был Даниил Заточник – можно заключать не без основания, что это была одна из тех личностей, которые, на беду себе слишком умны, даровиты, слишком много знают, не умея прятать от людей своего превосходства, оскорблять самолюбивую посредственность; словом, одна из тех личностей, которых люди сперва хвалят и холят, потом сживают со свету и, наконец, уморивши, снова начинают хвалить…»
Д. С. Лихачев о Данииле Заточнике: «…Даниил - это своего рода интеллигент Древней Руси XII-XIII вв., интеллигент, принадлежащий к эксплуатируемым слоям общества…».
Несмотря на то, что Даниил был не высокого социального положения все его повествование пропитано стилем тонкого юмора, высмеивания вечных пороков. Но, несмотря на это он сумел донести свое отношение через обычные бытовые реалии. Вся ценность в «Молении» заключается в том, что человек той эпохи попытался донести правду о своей жизни, сдабривая свои обращения восхвалениями:
«видел, господине, твое добросердечие ко мне и прибег к всегдашней любви твоей»
«Ибо я, княже господине, как трава чахлая, растущая под стеною, на которую ни солнце не сияет, ни дождь не дождит; так и я всеми обижаем, потому что не огражден я страхом грозы твоей, как оплотом твердым»
« Вот почему взываю к тебе, одержим нищетою: помилуй меня, потомок великого царя Владимира»
Таким образом, автор пытается донести до властьпредержащих то, как живут люди подобные ему, не разозлив и не обратив на себя их гнев. Даниил понимал, что именно в такой манере можно обратить внимание на себя.
Список используемой литературы:
Источник: Исследования по древнерусской литературе.- Л., 1986. – С. 79-95.
[Эл. ресурс: http://www.drevne.ru/theory/zarozh.htm ]
[Эл. ресурс: http://www.bukinistu.ru/literatura-perioda-feodalnoy-razdrobl-hiii-hv-vv-/molenie-daniila-zatochnika-ego-antiboyarskaya-napravlennost.html]