Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Вопросы к экзамену по английской литературе
Самое значительное из сохранившихся произведений англосаксонской поэзии - поэма «Беовульф» дошла до нас в списках X в., а возникновение этого памятника относится примерно к VIII в. «Беовульф» - один из образцов средневекового героического эпоса. Поэма возникла на основе старинных германских преданий, относящихся к языческим временам. Эти предания появились в среде германских племен задолго до переселения англосаксов на территорию Британии. Действие поэмы происходит на берегах Балтийского моря, ее сюжет заимствован из германской мифологии. В поэме нет упоминания Англии.
«Беовульф» включает две части и повествует о подвигах отважного геатского* витязя Беовульфа, избавившего Данию от страшного морского чудовища Гренделя.
По своему составу поэма о Беовульфе - явление сложное. Дошедшая до нас редакция свидетельствует о том, что положенные в основу повествования сказочные мотивы были переработаны впоследствии в соответствии с принципами героической эпопеи. Мотивы сказаний времен раннего средневековья (описания сражений с морскими чудовищами и драконом, имеющие параллели в народных сказках и исландских сагах) сочетаются в поэме с элементами, свидетельствующими о более поздней переработке их в духе христианской религии. Из текста поэмы исчезли имена языческих богов, но упоминаются библейские имена (Авель, Ной) и библейские предания (о потопе); Грендель назван потомком Каина, а морские чудовища - исчадием ада; в уста Беовульфа вложены наставления христианского характера. В поэме неоднократно упоминается о вмешательстве бога в происходящие события (Беовульф побеждает чудовище, потому что этого желает бог); в первую часть поэмы включены строки о сотворении мира.
И все же дух поэмы находится в явном противоречии с позднейшими наслоениями и вставками. Языческо-мифологическая основа произведения очевидна.Насыщающая поэму фантастика отражает мифологическое осмысление истории и взаимоотношения племен в период раннего средневековья. Люди показаны в их столкновении с грозными силами природы, представленными в образах бурного моря, морских чудовищ, огнедышащего дракона.
Беовульф воплощает черты, дающие представление об идеале средневекового воина, о герое, в котором идеальное не отделено от земного. В облике Беовульфа сказались народные представления о герое, укрощающем силы природы.
Построение поэмы усложнено тем, что история жизни и подвигов Беовульфа не всегда дана в определенной последовательности; многое из того, что рассказывается о Беовульфе, носит ретроспективный характер. Некоторые эпизоды не связаны с Беовульфом, но содержат сведения о жизни германских племен и включают подробности из истории королевских семей геатов, датчан, шведов и континентальных англов. Исторические и легендарные мотивы в целом отражают межплеменные отношения до переселения Англов и Саксов в Британию. В эпосе немало фольклорных мотивов, эпопея хранит многие следы своей предыстории, хранящиеся в народном творчестве. Но трагический финал, равно как и исторический фон отличают поэму от сказки, - это признаки героического эпоса.
В Беовульфе развит описательный элемент, действие развертывается постепенно, повествование изобилует отступлениями и подробностями. Особенно для Беовульфа характерны детальные описания одежды и вооружения, церемониала на пиру и т.д.
Борьбя за славу и драгоценности, кровавая месть как императив поведения, зависимость человека от судьбы и трагическая гибель героя – все это определяющие темы не только Беовульфа, но и других памятников германского эпоса.
В поэме передан местный колорит: воспроизведены черты природы Скандинавии и Англии. Как и другие памятники англосаксонской поэзии, поэма о Беовульфе написана аллитерационным стихом.
Своеобразны поэтическая речь и ритмический строй поэмы. Широко используется прием параллелизма, характерный для эпических памятников.Многократные повторения одного и того же мотива акцентируют определенные эпизоды сюжета и углубляют их внутренний смысл. Многократно звучит тема родовой мести; повторение этой темы подчеркивает мысль о том, что месть за погибшего родича - долг воина. Прием повтора применяется и при подборе эпитетов. Язык поэмы поражает богатством метафорических названий-характеристик. Море называется «дорогой китов», «площадкой ветров»; меч обозначается как «свет битвы»; женщина названа «прядильщицей мира», «украшением жилища».
Важная роль принадлежит отступлениям. Они выполняют различные функции: знакомят с предысторией героев, предсказывают их будущее, дополняют сюжет, уточняя отдельные эпизоды.
Особенности эпоса:
Средневековый эпос называют героическим. Отличительные особенности:
Своеобразие английского рыцарского романа и его источники.
Рыцарская (куртуазная) литература появляется в период англо-нормандского завоевания. Создавались на французском языке. Первый роман на англо-саксонском наречии – «Сер Гавейн и Зеленый Рыцарь». Персонажи заимствованы из легенд о короле Артуре. Куртуазная лирика не нашла применения в английской литературе, таким образом средневековую литературу отличает:
Рыцари-феодалы создали литературу светскую по своему характеру. Они воспевали любовь, служение Даме сердца (чаще жена сеньора). Вклад – использование рифмы. Впервые рифма была введена Романом Сладкопевцем (Византия)
И само рыцарское сословие с его кодексом поведения, и куртуазная культура были как бы привнесены в Англию нормандскими завоевателями вместе с чужим французским языком. Характерной чертой английского рыцарского романа XIII — начала XIV в., представляющего собой в основном перелицовки с французского, была его ориентация на довольно широкого читателя и слушателя. В конце XIV в. создан наиболее известный английский рыцарский роман «Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь» (Sir Gawain and the Green Knight). Героями этого поэтического произведения являются рыцари, превыше всего ставящие свою честь и рыцарское достоинство. Таков король Артур и его приближенные, таков и появляющийся однажды при дворе Артура таинственный Зеленый рыцарь. Нарушение слова трактуется как недозволенное и недостойное рыцаря отступление от принятых правил поведения. Основной конфликт повествования связан с нарушением слова сэром Гавейном и его последующим глубоким раскаянием.
Источником рыцарских романов о короле Артуре явились кельтские легенды. Полулегендарный персонаж стал героем многих средневековых преданий. Образ короля Артура объединил большой цикл рыцарских романов, трансформируясь и изменяясь в различные исторические эпохи. На английском языке на сюжет легенд о короле Артуре созданы романы «Артур» (Arthur), «Артур и Мерлин» (Arthur and Merlin), «Ланселот Озерный» (Launcelot of the Lake) и др. Предания о его подвигах были популярны не только в рыцарской, но и в народной среде. Существовало поверье, что король Артур восстанет из гробницы и вернется на землю. С легендами о короле Артуре и его славных рыцарях связаны сюжеты многих французских и английских романов. В них рассказывается о том, как Артур завладел волшебным мечом и с его помощью завоевал многие земли, о его женитьбе на прекрасной Джиневре, о том, как за круглым столом в огромном пиршественном зале в его замке Камелот собирались рыцари, о его победах и подвигах в битвах. Героями этих романов выступают и рыцари короля Артура - сэр Ланселот Озерный, сэр Гавейн, рыцарь Персеваль. Наряду с рыцарями действуют волшебник Мерлин и фея Моргана. Сказочный элемент придает особую занимательность повествованию. В сюжеты романов вплетаются и мотивы религиозно-мистического характера, связанные с историей поисков чаши святого Грааля, увидеть которую может лишь тот, кто являет собой идеал нравственного совершенства.
Перекликаясь в сюжетном отношении с французскими рыцарскими романами, английские романы артуровского цикла имеют свои особенности. Французским романам свойственна большая изысканность; тема куртуазной любви занимает в них основное место и разработана с особой тщательностью. В английских вариантах при разработке аналогичных сюжетов сохраняются эпическое и героическое начала, характерные для легенд, послуживших источниками их создания; в гораздо большей степени передано ощущение реальной жизни с ее жестокостью, грубыми нравами, с ее драматизмом.
Уильям Ленгленд известен как автор аллегорической поэмы «Видение о Петре Пахаре» (1362) - крупнейшего памятника морально-дидактической поэзии XIV в. Она написана на среднеанглийском языке аллитерационным стихом. Произведение Ленгленда органически связано с общественным движением его времени; рожденное бурной эпохой борьбы, оно ставит насущные проблемы социального и этического характера, отражает страдания, надежды и чаяния английского крестьянства, его идеалы и убеждения. Именно поэтому «Видение о Петре Пахаре» было столь популярно в народной среде. Выросшая на почве крестьянской жизни, поэма Ленгленда стала фактом национального сознания. Об авторе поэмы известно немногое. Крестьянин по происхождению, он получил церковное образование, жил в бедности, держался независимо.
Поэма еще тесно связана с литературными традициями средних веков. Поэма Ленгленда принадлежит к весьма распространенному в средние века жанру «видений». Действительность в «видениях» представала в форме сна. Аллегорический характер поэмы позволяет автору говорить об отвлеченных понятиях, обращаясь к вполне конкретным образам, воплощать свои представления о правде, справедливости, совести, о зле и мудрости в образах живых людей, наделенных такими характерными особенностями, которые свойственны определенным социальным слоям общества. Однако действующими лицами поэмы являются не только персонифицированные абстракции; ее центральный герой - Петр Пахарь, искатель правды и справедливости, - образ, рожденный самой действительностью, наделенный вполне конкретными приметами английского землепашца XIV столетия. Имя Петра Пахаря стало на долгие годы нарицательным, ассоциирующимся с представлением о человеке-труженике.
Поэма состоит из двух частей и включает одиннадцать «видений», которым предпослан пролог. В первой части рассказывается о паломничестве людей в поисках Правды, во второй выступают аллегорические персонажи, каждый из которых повествует о своей жизни.
Аллегорическая условность в поэме Ленгленда, как и во многих других произведениях средневекового искусства на поздней стадии его развития, воплощена в поражающих своей реальностью образах.
По своей поэтике поэма Ленгленда является произведением еще вполне средневековым. На это указывает ее аллегоризм и подчеркнутый дидактизм. Типично средневековой является также и форма видения, сна, в которую облечена поэма. Однако образы видения взяты не из загробного мира, как это обычно бывало в видениях средних веков, и не из галантного мира куртуазного "Романа о розе", но из мира социальных отношений, современных Ленгленду. Ясно ощутимый реалистический элемент образует вторую характерную черту поэмы Ленгленда, и в этом он идет по пути, по которому впоследствии пойдет значительная часть крупнейших писателей английского Возрождения.
Отказываясь от аллитерационного стиха, он разрабатывает основы английского силлабо-тонического стихосложения. Используя опыт современных ему итальянских и французских писателей, он обогащает английскую литературу новыми жанрами, внося в их разработку много самостоятельного и оригинального (психологический роман в стихах, стихотворная новелла, ода). Чосер закладывает основы сатирической традиции в литературе Англии. Всеми своими корнями творчество Чосера было связано с национальной жизнью Англии. Этим и объясняется то обстоятельство, что он писал только по-английски, хотя превосходно знал латинский, французский и итальянский языки. Чосер внес крупный вклад в становление английского литературного языка.
К творчеству Боккаччо Чосер обращался неоднократно. Из произведений Боккаччо («Декамерон», поэма «Тезеида») он заимствует сюжеты и образы и для своих «Кентерберийских рассказов». Однако при сравнении Чосера с Боккаччо обнаруживается существенное различие: в новеллах Боккаччо главное - фабула, действие, а у Чосера основное заключается в характеристике персонажа. Боккаччо закладывает основы повествовательного искусства эпохи Возрождения; творчество Чосера несет в себе зачатки драматургического искусства.
Чосер ввел кольцевую композицию, которая позже использовалась другими авторами.
Основным произведением Чосера, которое составило целую эпоху в истории английской литературы и обозначило поворотный момент в ее развитии, явились«Кентерберийские рассказы». Работать над ними Чосер начал в середине 80-х годов, но завершить свой замысел не успел. Однако и в существующем виде книга обладает внутренней цельностью. Чосер создал широкую и яркую картину современной ему Англии, представив ее в галерее живых и полнокровных образов.
Книга открывается «Общим прологом», в котором обрисован облик каждого из действующих лиц. Весенним днем в харчевне «Табард» в Соуерке собрались паломники, отправляющиеся на поклонение гробу святого Томаса Бекета в Кентербери. Это люди из разных мест Англии, принадлежащие к разным сословиям. Здесь рыцарь, монах, юрист, купец, студент, повар, мельник, капеллан, ткачиха из Бата и многие другие. В «Общем прологе» раскрывается композиционный принцип, используемый Чосером.
Хозяин харчевни Гарри Бейли предлагает богомольцам рассказывать занимательные истории, чтобы скоротать путь в Кентербери и обратно. Из этих рассказов, каждый из которых представляет собой завершенную поэтическую новеллу, и состоит книга Чосера. В данном случае Чосер использует композиционный принцип «Декамерона» Боккаччо, утвердившего в европейской литературе прием сюжетного обрамления книги новелл. Однако нельзя не заметить, что «Кентерберийским рассказам» свойственно более органичное взаимодействие «рамочного повествования» с содержанием рассказываемых паломниками новелл.
Несколькими штрихами Чосер обрисовывает внешний вид каждого из паломников, его костюм и повадки. Уже по этим лаконичным замечаниям можно представить людей вполне определенной эпохи, определенного социального слоя общества.
«Кентерберийские рассказы» передают атмосферу переломной эпохи, современником которой был Чосер. Феодальный строй изживал себя. Потрясения, пережитые Англией на протяжении XIV в., заставляли задумываться над их причинами. В речах героев Чосера звучат упоминания о насилии и произволе, о беззаконии и корыстолюбии. Монахи-сборщики, приставы церковного суда и викарии занимаются вымогательством. В рассказе пристава упоминается о «венценосных гневливцах». Тираны и императоры в рассказе эконома сравниваются с разбойниками. В проповеди «Бедного священника» звучит призыв не забывать о том, что «господа происходят из того же семени, что и рабы их... Та же смерть уносит и раба, и господина».
Определение Чосера как «отца реализма» в новой европейской литературе относится, конечно, в первую очередь к его искусству портрета. Мы имеем право говорить именно о ранней форме ренессансного реализма как творческого метода, который подразумевает не только правдивое обобщенное изображение человека, типизирующее определенные общественные явления, но и отражение изменений, происходящих в обществе и в человеке. Английское общество, каким оно изображено в портретной галерее, созданной Чосером, — это общество в движении, развитии. Это уже не старая Англия, какой она вступила в Столетнюю войну, это общество переходного периода, где феодальные порядки сильны, но устарели, где люди новых профессий, связанных с развивающейся жизнью города, составляют заметное большинство. Чосер критически изображает не только старые, уходящие сословия, но и хищного, жадного до наживы купца, мельника, шкипера, мажордома. С другой стороны, он сочувственно обрисовал крестьянина, ремесленника, студента — трудовую Англию, умеющую, однако, повеселиться и порадоваться жизни.
К числу выдающихся деятелей раннего возрождения относится Томас Мор (1478 - 1535). Он был советником, затем канцлером Генриха VIII, способствовал ускорению возрожденческих процессов в Англии.
С ним связано распространение жанра утопии. Само слово изобретено Мором, оно обозначает «нигде не существующее место». Свое сочинение Мор назвал «Золотой книжечкой», в его основе лежат беседы моряка с автором и Эразмом Роттердамским. Это не только философское, но и художественное произведение. Оно состоит из двух частей. В первой части автор обличает современную Англию, во второй детально характеризует государственные порядки на острове Утопия. В книгу введен образ самого автора, от его лица ведется повествование. Первая часть представляет собой диалог автора с вымышленным героем Гитлодеем (имя его означает «опытный выдумщик»). Гитлодей много путешествовал и много знает. От него автор узнает о жизни и идеальном общественном устройстве на острове Утопия.
Характеристика социального положения Англии XVI в., критика неравенства и несправедливости настолько верны, что первая часть может служить достоверным историческим свидетельством. Томаса Мора волновал процесс обезземеливания и обнищания английского крестьянства. Озабоченный положением народа, он метко определил экономическое состояние Англии того времени: «Ваши овцы... стали такими прожорливыми и неукротимыми, что пожирают даже людей, разоряют и опустошают поля, дома и города». Источником всех несчастий в Англии Томас Мор считает частную собственность на землю. Самые резкие слова, обличающие Англию, вложены автором в уста Гитлодея, который и противопоставляет современному обществу социальный строй на острове Утопия.
Томас Мор впервые высказал мысль о том, что общество может существовать без частной собственности. Не отрицая идеи государственного устройства, Мор стремится нарисовать общество, в котором государство зиждется на коллективной собственности и общественном труде.
В качестве идеальных общественных отношений Томас Мор рассматривает отношения в патриархально-общинной семье. Семья является основой организации земледельческого труда и ремесла. Описание семейных земледельческих общин на острове Утопия близко к южнославянским общинам («большая семья», «задруга» на берегу Адриатики). Некоторые вопросы общества будущего Томас Мор освещает в духе представлений своего времени. На острове Утопия существует религия, но нет религиозной нетерпимости. Жители Утопии не видят никакой ценности в золоте. В обществе равных людей есть, однако, рабы. В рабов обращают тех, кто совершает преступление.
Несмотря на это, в «Утопии» угадываются черты будущего социалистического общества: отмена частной собственности, установление равенства, устранение противоположности между умственным и физическим трудом. Книга Томаса Мора положила начало целому ряду произведений, в которых находит выражение утопическая мечта о справедливом обществе будущего. Своим названием жанр утопии обязан книге Томаса Мора, способствовавшей развитию утопического романа в литературе нового времени. Произведение Мора занимает видное место в истории социалистических идей.
В литературе раннего этапа английского Возрождения ведущую роль играет поэзия. Ренессансная поэзия в Англии является великолепным итогом всей предшествующей истории английской литературы, которая почти не знала других жанров, кроме поэтических. Вместе с тем поэзия XVI в. достигла значительно более высокого уровня в сравнении с предыдущими периодами её развития.
Первые поэты-гуманисты Уайет и Сарри были аристократами, близкими ко двору Генриха III, жестокость и деспотизм которого сказались на их судьбах: Уайет был заточен в Тауэр, а Сарри казнен. Томас Уайет (Thomas Wyatt, 1503-1542) во время поездки в Италию увлекся стихами Петрарки. За переводами сонетов итальянского поэта последовали и оригинальные опыты в этом жанре. Томас Уайет вводит в английскую поэзию жанр сонета, стремится найти такие средства поэтического языка, которые бы соответствовали искреннему выражению непосредственных человеческих чувств.
В сонете «Описание противоречивых чувств влюбленного» (Description of the Contrarious Passions in a Lover) лирический герой испытывает одновременно страх и радость, печаль и веселье, отчаяние и наслаждение; любовь включает в себя все противоречивые чувства, и она так же важна, как вопрос о жизни и смерти, о войне и мире. Так, Томас Уайет показал значительность и сложность человеческих страстей. Лирический герой сонета «Изменчивая мечта» (Unstable Dream, according to the Place) страстно желает того, чтобы его мечта сбылась, и глубоко страдает, когда судьба посмеялась над ним и мечта не осуществилась. Томас Уайет очень просто и проникновенно рассказывает в своих сонетах о страстях, радостях и огорчениях.
Поэзия Уайета имеет книжный, искусственный характер. Большинство стихотворений представляют собой подражания. Большинство его стихотворений представляют собой подражание чужеземным образцам, прежде сего итальянским. Из 32 сонетов 12 являются переводом сонетов Петрарки. Петрарка привлекал Уайета не столько свежестью и характером своих лирических переживаний, сколько присущей некоторым из его сонетов особой затейливостью и даже вычурностью формы словесного выражения. Кроме сонетов Уайет писал так же и по французским образцам, рондо и оды; в стихотворениях Уайета встречаются так же подражания испанским и старым английским поэтам (Чосер).
Генри Говард Сарри (Henry Howard Surrey, 1517-1547), так же как и Уайет, в качестве основного жанра в своем творчестве избирает сонет. Поэтическая деятельность началась с подражания Уайету. Значительная часть стихотворений посвящена любовным темам. Лаура из сонетов Петрарки явилась своеобразным прообразом главной героини сонетов Сарри - Джеральдины. В сонете «Описание и восхваление его возлюбленной Джеральдины» (Description and Praise of His Love Geraldine) Джеральдина названа дочерью Флоренции, однако в ее довольно условном образе чувствуются черты английской аристократки того времени. Сарри изменил форму сонета, перестроив порядок рифм, свойственный сонету Петрарки. Эта форма сонета была унаследована Шекспиром.
Одним из наиболее значительных произведений Сарри является элегия «Заточение в Виндзоре» (Prisoned in Windsor, 1546), в которой поэт говорит о своей горестной судьбе и оплакивает смерть своего друга герцога Ричмонда, вспоминая с грустью о невозвратимой поре юности.
Генри Сарри ввел в английскую поэзию белый стих, переведя две песни «Энеиды» пятистопным ямбом без рифмы. Впоследствии белый стих станет основной поэтической формой в трагедиях Марло и Шекспира.
Согласование противоположностей, сочетание несоединимого — такова самая броская черта ренессансной поэзии, осознанная современниками. В эпоху Возрождения это обозначалось англичанами одним словом wit (ср. «ве́дение», ум, остроумие). Оно используется всюду в прозе и в драме, но в поэзии, где языковые особенности обострены, этим понятием определяется механизм поэтической речи, построенной на непрерывных контрастах, иносказаниях. Это постоянная игра ума, слов и разных значений одного и того же слова. Это вычурность, отражающая ухищрения мысли, которая исторически вынуждена согласовывать в себе разнородные духовные начала. Исключительное развитие получает метафора, вырастающая из аллегории и составляющая основной принцип поэтического мышления.
Искусство сонета сделало новый шаг в творчестве Филипа Сидни (Philip Sidney, 1554-1586). Значительным было и его литературное влияние как поэта и теоретика, собственно, первого нового теоретика английской поэзии. Образованный человек, окончивший Оксфордский университет, придворный и дипломат, Сидни был знаком с известными гуманистами своего времени. Вместе с другими английскими поэтами он основал литературный кружок «Ареопаг» по образцу «Плеяды» французских поэтов. Сидни как поэт опирался не только на творчество Петрарки и Чосера, но и на творчество представителей «Плеяды» - Ронсара и Дю Белле. Сонеты Сидни объединены в цикл под названием «Астрофел и Стелла» (Astrophel and Stella, 1583, опубликованы в 1591 г.). В главных героях этого цикла - Астрофеле и Стелле - поэт изображает себя и свою возлюбленную Пенелопу Девре. Сонет Сидни отличается от сонетов, созданных предшественниками, большей содержательностью, тонкостью и полнотой выраженного в нем чувства.
Филип Сидни написал пасторальный роман «Аркадия» (The Countess of Pembroke's Arcadia, 1581, опубликован в 1590 г.). В этом произведении прозаическое повествование сменяется стихами разных размеров. Один из первых в английской, литературе, роман «Аркадия» Сидни характеризуется, как и роман Лили «Эвфуэс», своим вычурным, метафорическим, изысканным стилем, получившим название эвфуистического.
Свои эстетические взгляды Филип Сидни изложил в трактате «Защита поэзии» (The Defence of Poesie, 1582-1583, опубликован в 1595 г.), который был написан как отклик на книгу пуританина Стивена Госсона, отрицавшего значение театра. . «Защита...» Сиднея распространяется не только на поэзию, но и на литературу вообще. Сидней разбирает словесное искусство своего времени, отстаивая принцип национальной традиции и высокого мастерства. Сидни выступает в защиту лирической и героической поэзии. Восхищаясь «планетарной музыкой» поэзии, он воздает ей хвалу. Все нападки на поэзию он объявляет ложными и бессильными, ибо поэзия пленяет человека тем, что славит доблестные деяния. В трактате высказана мысль о нравственной силе героической поэзии: «Она не только учит и приобщает нас к какой-либо истине: нет, она заставляет великодушие и справедливость пронизывать лучами туманы трусости и мглу вожделений». В «Защите поэзии» Сидни следует аристотелевской теории подражания - мимесиса - и повторяет ряд мыслей древнегреческого философа (поэзия философичнее истории; принцип вероятности и необходимости в изображении и т.д.). Вслед за Аристотелем Сидни говорит о сущности трагедии. Поэтическое подражание представляет ужасное таким образом, что в трагедии оно доставляет удовольствие. Трагедия может растрогать человека, вызвать лучшие чувства и слезы восторга.
Значение высокой трагедии Сидни видит в разоблачении скрытых язв, в антитираническом пафосе. В трактате высказана интересная мысль о том, что трагедия должна не слепо следовать событиям истории, а воспроизводить их в связи со свойствами поэзии и законами трагедийного жанра. В трагедии многие вещи, которые «невозможно показать, могут быть рассказаны, если авторы знают разницу между повествованием и представлением». Таким образом, Сидни очень точно определил соотношение между драматической природой и эпическими элементами трагедии.
Все ценное в эстетических взглядах Сидни впоследствии послужит примером для Шелли, который напишет трактат об искусстве и назовет его вслед за Сидни - «Защита поэзии».
Членом кружка «Ареопаг» был и поэт Эдмунд Спенсер (Edmund Spenser, 1552-1599). К гуманистическим идеям он приобщился в Кембриджском университете. В своих сонетах Спенсер выражал платоновский идеал любви. Созданные под влиянием Петрарки, Тассо и Дю Белле сонеты Спенсера отличаются изяществом формы. Спенсер многое воспринял от Сиднея. Он символически признал это, посвятив ему «Пастуший календарь» (1579), свое первое значительное произведение. Поэма состоит из двенадцати эклог, соответствующих каждому месяцу года. Спенсер на фоне родного пейзажа развернул беседы и споры о различных абстрактно-нравственных проблемах, оправив эту серьезную тематику в форму бесед между пастухами и крестьянами. Здесь же — деревенский забавник Колин Клаут, персонаж, ставший нарицательным и поминаемый англичанами до сих пор. «Пастуший календарь» — важнейшая веха в развитии английской поэзии со времен «Кентерберийских рассказов». В то же время необходимо учесть, что если у Чосера уже формируется бытовой реализм в изображении обстановки и персонажей и у него монах — это монах, купец — купец, повар — повар, облик каждого обрисован со всей непосредственностью, то «пастухи» и «пастушки» Спенсера — фигуры условные. Степень пасторальной условности «Пастушьего календаря» выступает со всей отчетливостью на фоне действительной обстановки в сельской Англии, которая переживала тогда пору насильственных огораживаний.
Вершиной творчества Спенсера является незаконченная аллегорическая поэма «Королева фей» (The Faerie Queene, 1590-1596). Используя мотивы рыцарских романов о короле Артуре, Спенсер в каждой из шести книг поэмы поэтизирует какую-нибудь добродетель. Создавая образы героев сказочного рыцарского мира, поэт имел в виду реальных людей. В образе королевы фей Глорианы проглядывают черты королевы Елизаветы, в образе влюбленного в Глориану принца Артура угадывается облик фаворита Елизаветы графа Лестера. Эта стилизация соответствовала придворным вкусам: в ритуале повседневной придворной жизни второй половины XVI в. возрождались куртуазные обычаи, сменившие атмосферу грубого разгула и откровенной жестокости, характерной для двора Генриха VIII. Друзья и советники Елизаветы хотели казаться изящными паладинами, и некоторые из них, вроде Филиппа Сиднея, серьезно относились к этой попытке восстановления куртуазного мира. Идеальные рыцари Спенсера и их не менее идеальные дамы как нельзя более подходили для этого великосветского маскарада. Аллегории Спенсера носят этический характер, его герои сражаются за высокие идеалы, в которых нашли отзвук убеждения Спенсера-гуманиста. Спенсер создает чудесный, фантастический мир, в котором рыцари, побеждая драконов, совершают подвиги, а феи являются образцом красоты и совершенства. В первой книге рыцарь Красного Креста (Благочестие) по велению королевы фей сражается с чудовищем, чтобы спасти родителей Уны (Истина). Рыцарь Красного Креста готов был пасть за правду ежечасно, «не знал он лжи, и чужд ему был страх».
Для Спенсера существо поэзии раскрывалось в художественной манере, которая является тщательным и по-своему предельно верным отражением некоего идеального, освобожденного от случайной эмпирики мира. «Пастухи» и «крестьяне» в «Пастушьем календаре» не просто не похожи на сколько-нибудь реальных английских поселян того времени, это вообще люди другие, изображенные под видом «пастухов». Это Спенсер и его друзья, а властительницей их, «королевой пастухов», оказывается сама Елизавета.
Среди сказочных, изысканных декоративных образов поэмы иногда появляются реальные описания природы Англии.
Великолепно поэтическое мастерство автора «Королевы фей». В английской поэзии еще не было таких ярких описаний, такого полета фантазии, многообразия образов, гибкости и музыкальности стиха, богатства языковых средств. Благодаря этой поэме в английскую поэзию вошла новая стихотворная форма - девятистрочная строфа с определенной рифмовкой, получившая название «спенсеровой строфы» (ababbcbcc). Впоследствии к спенсеровой строфе обращались великие английские поэты Байрон, Шелли, Ките.
Именно в эпоху Спенсера, на протяжении 80—90-х годов XVI в., в Англии совершается своего рода поэтический взрыв, качественный и количественный.Поэтический расцвет в Англии был пышным и всеобъемлющим. Трудно назвать литератора той поры, который не был бы и поэтом. Поэзия становится бытовым явлением: полагалось приличным умение играть на лютне, а стало быть, петь и сочинять стихи. Количество напечатанных в ту эпоху сонетов измеряется тысячами, написанных — не поддается исчислению.
XVI в. в Англии был периодом расцвета драматургии. Английский театр отвечал народным интересам и был необычайно популярным в обстановке национального подъема. К концу XVI в. в Лондоне насчитывалось около двадцати театров; из них особенно знамениты были театр Ричарда Бербеджа и театр Филипа Хенсло.
Возрожденческий английский театр восходит к искусству бродячих актерских трупп, они показаны в «Гамлете», хотя и на более позднем этапе, уже в эпоху самого Шекспира. Наряду с профессиональными актерами в спектаклях выступала и мастеровая братия, а кроме того, университетская молодежь.
В английских университетах, как и в других старых университетах Европы, культивировались школьные театры, любительские студенческие труппы ставили на сцене классические произведения сначала латинской, а затем и греческой драматургии. Постепенно к этому «ученому» репертуару стали прибавляться пьесы, созданные в недрах университетских кругов. Так могли возникнуть связи с профессиональным бродячим театром; актеры приглашались студентами для режиссуры и для исполнения наиболее сложных ролей, а затем лицедеи-профессионалы возвращались в свою среду, обогащенные общением с университетской молодежью: волна античных сюжетов хлынула в английскую драматургию.
Театр прокладывал себе дорогу и в высшее общество. При английском дворе, охотно перенимавшем манеры и обиход итальянских князей с их полной развлечений придворной жизнью, стали практиковаться большие эффектные представления-маскарады, требовавшие режиссуры и большого декоративного профессионального мастерства.
В 70-е годы XVI столетия английский театр стал развиваться особенно быстро, для театра удалось отвоевать постоянное место в городе. В Лондоне стали появляться театральные здания, где обосновались актерские кочевые труппы. Они носили имена своих покровителей, а покровительство им было необходимо, в противном случае бродячие актеры приравнивались «кровавым законодательством» к опасным бродягам и нищим. Некий патент или «покровительство» оберегали их. Но, даже обосновавшись на одном месте, эти труппы все еще назывались, например, «слугами лорда-адмирала». Вскоре, однако, их стали различать и по названиям театров. Тут были и «Роза», и «Лебедь», и «Куртина», и «Бык», а позднее «Глобус» — высокие деревянные многогранные строения, над которыми развевался флаг с эмблемой театра.
Итак, три типа театров существовали в Лондоне, начиная с 70-х годов XVI столетия: общедоступный, частный и придворный. Придворный театр был только придатком придворных праздников. Частный театр, принадлежавший крупным вельможам и посещаемый светской публикой, рисуется как богатое декорациями и музыкальным сопровождением зрелище. Следуя светской моде, частный театр охотно ставил репертуар иностранного происхождения — переведенные или перелицованные на английский манер испанские и итальянские пьесы. Далеко не всякому произведению английской драматургии был открыт доступ на сцену частного театра, как далеко не всякий зритель мог туда пройти. Самым популярным и самым посещаемым зрелищем был театр общедоступный — очаг английского национального театра эпохи Возрождения. Здания, где помещался этот театр, часто были неблагоустроены, грязны. Театральные представления соперничали с травлей медведей — любимым зрелищем лондонского простонародья.
Однако при всеобщей популярности на пути развития театра в Англии вставали многочисленные препятствия. Главной помехой являлись действия пуритан, считавших театр «бесовским» делом.
Роберт Грин (1558-1592) писал повести пасторального содержания и драмы. Повести включали в себя новеллы и стихи. Сюжет одной из новелл повести «Пандосто» был заимствован и разработан Шекспиром в пьесе «Зимняя сказка». Характерная для повестей любовная тема раскрывается в эвфуистическом стиле.
От ранних пасторальных повестей Роберт Грин перешел к реалистическому изображению преступных нравов Лондона в плутовской повести «Вестник Черной книги, или Жизнь и смерть Неда Брауна, одного из самых замечательных карманников Англии» и в других произведениях.
Сохранилось шесть пьес Роберта Грина; среди них комедии - «Альфонс, Король Арагонский» (1587), «Шотландская история короля Якова IV» (1591, опубликована в 1598 г.) и «Приятная комедия о Джордже Грине, Векфильдском полевом стороже» (1599).
Роберт Грин высмеивал пороки всех слоев лондонского общества. Комедийно-драматическое начало сочеталось в его пьесах с лиризмом. Грин создавал выразительные женские характеры. Сюжетные мотивы пьес Роберта Грина заимствованы из английских легенд, хроник, песен, но писатель смело соединяет традиционные мотивы с современным содержанием. Драматические коллизии в его пьесах остры, однако развязка всегда счастливая.
Демократизм Роберта Грина особенно ярко проявился в его комедии «Джордж Грин, Векфильдский полевой сторож». Драматург поэтизирует героя из низов общества - английского йомена Джорджа Грина. В пьесе в окружении народных бунтарей появляется легендарный герой Робин Гуд, который становится другом Джорджа Грина. Несмотря на оттенок верноподданничества в речах, Джордж Грин привлекателен тем, что совершает подвиг во имя интересов родины, выступив против феодалов, поднявших мятеж ради своих корыстных целей. В награду за доблесть король предлагает ему рыцарское звание, но Джордж Грин отказывается от этой награды, желая остаться простым йоменом.
Пьеса Роберта Грина содержит выразительные народные сцены, проникнутые мотивами народных сказаний. Комедия о Джордже Грине - одно из самых значительных народных произведений английского Ренессанса. Воздействие пьес Роберта Грина ощутимо в драматургии Шекспира последнего периода.
Если Роберт Грин создавал комедии и трагикомедии, то другой драматург из группы «университетских умов» - Томас Кид (1558-1594) - был автором трагической драмы мести «Испанская трагедия» (около 1587), имевшей огромный успех на сцене. Кид – основатель патетической трагедии – жанра, который получил наименование «кровавой» трагедии ввиду скопления в ней убийств и злодеяний разного рода. В этой пьесе много жестокостей и убийств в духе трагедий Сенеки. Томас Кид достигает, однако, небывалого еще в английской драматургии единства характера и действия, строгой мотивированности поступков и стройной композиции.
Томаса Кида считают автором несохранившейся пьесы «Гамлет», которая послужила основой для шекспировской трагедии. Но уже в «Испанской трагедии» есть ситуации, близкие «Гамлету» Шекспира: осуществление мести, вставная сцена спектакля - сцена на сцене. Мастерство Томаса Кида в создании убедительных характеров и драматического действия подготовляло драматургическое искусство Шекспира.
Одним из самых талантливых представителей «университетских умов» был драматург Кристофер Марло (1564 - 1593), по существу создатель английской трагедии эпохи Возрождения.
Трагедия «Тамерлан Великий» (1587-1588) состоит из двух частей, в которых представлена история жизни завоевателя Тимура. Историческое лицо истолковывается драматургом в духе ренессансных представлений о свободе и необходимости. В трагедии много вымышленных фактов, которые подчинены основному авторскому замыслу -показать характер сильной личности, раскрыть ее человеческую доблесть и индивидуалистическое своеволие. Скифский пастух, достигший небывалого могущества благодаря своему уму, силе воли и смелости, ставший вследствие своей активности персидским царем, предстает в трагедии как титаническая фигура. Но характер Тамерлана сложен и противоречив. Этот бесстрашный и мужественный человек непобедим в бою; возвышенна и сильна его верная любовь к Зенократе; ему свойственно преклонение перед красотой; как преданный друг относится он к своим соратникам; неутомим в преследовании и наказании земных властителей; для него не существует авторитетов, он смело бросает вызов богам («в битве страшной истребим богов»). Это человек, обладающий большими знаниями; так, он искусно излагает сыновьям правила фортификации и обучает их тайнам государственного правления. Но при этом индивидуалистическая натура Тамерлана одержима фанатическим стремлением к власти. Он не останавливается ни перед чем в своем стремлении завоевать Азию и сделаться властителем Востока. По его приказу беспощадно уничтожают все население захваченных мест, стирают города с лица земли, изуверски обращаются с пленными. Свирепый завоеватель выступает как разрушитель («Коль я погибну, пусть погибнет мир!»). Скифский пастух, поднявшийся к власти, оказывается надменным тираном, думающим только о войнах, ведущим нескончаемые кровопролитные сражения, сеющим повсюду смерть. Он убивает своего сына Халифа за то, что тот отказывается следовать по стопам отца. Наконец, он объявляет себя богом, солнцем, «ярчайшим из всех земных светил». Тамерлан - завоеватель и деспот, жаждущий покорить весь мир, - осуждается в трагедии многими героями, которые становятся жертвами его жестокости. Тамерлана называют «чудовищем, поправшим благодарность».
Марло показывает, что возмездие тирану, назвавшему себя «бичом господним, владыкой мира, божеством земным», неотвратимо: смерть настигает кровожадного тирана, который прослыл «бичом и ужасом Земли».
Тамерлану противостоят настоящие герои, мужественные люди, которые погибают в неравной борьбе с завоевателем, защищая свою родину. Это комендант города Бассоры и его жена, правитель Вавилона. Если помыслы Тамерлана «лишь войнами полны», то эти герои в бой идут, «когда велит нужда». Трагедия «Тамерлан Великий» создавалась в то время, когда шла война с Испанией. Этим объясняется интерес драматурга к проблемам войны, героики и патриотизма.
В творчестве Кристофера Марло трагедия наполнилась высоким общественным содержанием и стала жанром большой философской значимости. В трагедиях Марло ставятся большие общественные проблемы; драматург рисует яркие титанические характеры; его героям свойственна красочная патетическая речь.
Драма Марло «Трагическая история доктора Фауста» (1589) написана на основе мотивов народной книги о Фаусте, опубликованной в 1587 г. Иоганном Шписом во Франкфурте-на-Майне. В центре трагедии - образ ученого Иоганна Фауста, который, разочаровавшись в современных науках и богословии, ищет новых способов познания тайн мироздания и новых средств достижения могущества. Ради всего этого Фауст готов преступить дозволенное, предаться черной магии, которая открыла бы доступ к силам тьмы. Фауст заключает сделку с владыками ада - Люцифером, Вельзевулом и Мефистофелем: двадцать четыре года он будет всемогущ с помощью Мефистофеля, а потом станет навсегда жертвой адских мучений. В образе доктора Фауста возвеличивается сила разума человека незнатного происхождения, сила знания, хотя знание нужно Фаусту для достижения богатства и славы. Мечтам Фауста Мефистофель противопоставляет трезвую правду жестокой реальности. Своеобразен характер Мефистофеля. Он предстает не как исчадие ада, а как падший ангел, с сочувствием относящийся к Фаусту, которому уготована сходная судьба. Пьеса о докторе Фаусте - это философско-психологическая трагедия, раскрывающая внутреннюю борьбу ученого-гуманиста, который стремится к неограниченной свободе личности, но сознает, что это чревато разрывом с людьми, одиночеством и гибелью.
Все титанические герои Марло стремятся к власти, невзирая на религиозные догматы смирения и покорности. Трагедии Марло, совершенно различные по сюжету, по персонажам и по времени действия, объединены одной темой — порыв и поражение дерзающей и незаурядной личности. Подобная тема была глубоко современна для второй половины XVI в., в ней отразились многие психологические коллизии позднего гуманизма.
Итак, в центре внимания Марло — становление могучего характера человека эпохи Возрождения. Вместе с тем нельзя не заметить в его творчестве надорванности, противоречивости: раскрывая трагедию одинокого мощного борца, Марло, в отличие от Шекспира, будто и сам упивается его обреченностью.
Как гуманист-радикал Марло смело выступал против феодальных установлений, религиозного мракобесия, макиавеллизма в политике, боролся за торжество идеалов гуманизма. Культура английского Возрождения не знала такого решительного и мужественного защитника интересов личности, каким был ученый-гуманист Кристофер Марло. Однако позиция Марло несет в себе противоречивые черты. Герои его трагедий обнаруживают не только бунтарскую силу, волю и разум, но и патологические страсти.
Значение Кристофера Марло в истории ренессансной драмы огромно. Он сделал драму подлинно поэтическим произведением, ввел в нее белый стих, выражающий сложность переживаний героев и многообразные оттенки их возвышенной, патетической речи. Как создатель поэтической философско-психологической трагедии Марло явился непосредственным предшественником Шекспира.
Создатель могучих трагических характеров эпохи Возрождения обращал меньше внимания на обстоятельства, в которых действуют созданные им титаны. Но при всем том драматургии Марло в целом присуща особая грозовая атмосфера, на фоне которой вырисовываются фигуры его героев. И это было дыхание эпохи, ее битв, в которых кроилась карта нового мира, его дерзаний, споров, злодейств.
Экспрессивность образов Марло усугублялась его стилем, склонным к резкой гиперболе, к перегруженности сложными сравнениями.
Проблемное содержание исторических хроник В. Шекспира.
С особой силой гуманистическое мировоззрение Шекспира раскрывается в художественном анализе социально-политических конфликтов и трагических противоречий в жизни человека и общества, который дан в его исторических хрониках. Существо жанра исторической хроники состоит в драматургическом изображении реальных лиц и событий национальной истории. В отличие от трагедий хроника характеризуется верным воспроизведением исторических событий, что, однако, предполагает художественный домысел и художественное пересоздание материала.
К историческим хроникам Шекспира относятся десять пьес:
В исторических хрониках Шекспир дает свое понимание и свою трактовку исторических событий и поступков исторических лиц. На материале прошлого он решает проблемы, волновавшие современников. История в его хрониках служит познанию современного состояния общества. Хроникам, так же как и трагедиям,свойственны этический пафос, философская постановка проблемы добра и зла, гуманистический интерес к личности и ее судьбе. Хроники во многом близки не только трагедиям, но и комедиям Шекспира; в них дано комедийное изображение «фальстафовского фона».
Возникновение жанра исторической хроники обусловлено противоречиями самой английской действительности. Обращение Шекспира к жанру исторической хроники обусловливалось также возросшим интересом общества к отечественной истории в период борьбы за укрепление национального государства.
Время у Шекспира — некий универсальный закон. Оно служит у него ответом на основные исторические и социальные вопросы. В шекспировских хрониках феодалам-оппозиционерам так и говорят, что упраздняет их не воля короля, а время. И сами они, сопротивляясь централизующей власти, сознают, что пытаются остановить историю.
Шекспировский взгляд на вещи необычайно реален. Им все ухвачено, всему дана действительная цена. В этом чувстве, в этой реальности и трезвости восприятия и передачи действительности суть и основа его реализма.
В трилогии «Генрих VI» нарисовано широкое полотно: изображена война Алой и Белой роз, когда английские бароны жестоко истребляли друг друга в междоусобной борьбе Ланкастеров и Иорков. Шекспир верно показал кровавые распри феодалов, осуждая обе враждующие стороны. Драматург выступает сторонником сильной королевской власти, которая могла бы покончить с феодальными войнами. Поэтому он осуждает короля Генриха VI, слабого, неспособного управлять страной человека, не могущего усмирить враждующих баронов. Генрих VI не совершает никаких злодеяний, но он виновен в том, что уклоняется от долга главы государства и мечтает отказаться от короны, чтобы стать пастухом. Генрих VI погибает именно потому, что не сумел разумно использовать данную ему власть.
В исторических хрониках Шекспира показана сила народа. Бароны вынуждены считаться с настроением народной массы. Во второй части «Генриха VI» изображается восстание Джона Кэда в 1450 г. Шекспир раскрыл закономерность народного протеста, возникшего в связи с бедственным положением крестьян и городских ремесленников из-за феодальных междоусобиц. Однако Шекспир видел, как феодалы использовали народный бунт в своекорыстных целях.
В трилогии «Генрих VI» описаны такие условия в жизни общества, которые ведут к появлению тирана. Кровавое соперничество аристократов было предпосылкой прихода к власти Ричарда Глостера, будущего Ричарда III. В финале трилогии мрачная личность Ричарда Глостера делается все более влиятельной.
В пьесе «Ричард III» этот персонаж становится центральным. Сама пьеса по своей структуре приближается к трагедии. Внимание к ходу исторических событий сменяется в «Ричарде III» вниманием к характеру героя и его конфликту с окружающими. Ричард III предстает не просто как персонаж, узурпирующий власть, но как убедительная в психологическом отношении личность. Шекспир развивает обличительную характеристику его как тирана. Ричард III осужден Шекспиром как политик, использующий макиавеллиевские способы достижения власти, прибегающий к преступным действиям в борьбе за престол. Свою жестокость и преступные планы он прикрывает лицемерными рассуждениями о благе. В то же время наедине с самим собой он прямо говорит о своем коварстве, о сознательном намерении не считаться с совестью. Ричард III умен и отважен, он обладает большой силой воли, покоряющей тех, кто с недоверием и враждебностью относится к нему. Его поведение - игра, которая многих вводит в заблуждение. Он сумел обольстить Анну, знающую, что он убил ее мужа. В злодейском облике Ричарда III есть титаническое начало. Ричард III, который оправдывал свою жестокость словами: «Кулак нам -совесть, и закон нам -меч», в конце концов испытывает муки совести и перед лицом смерти осуждает себя за то, что нарушал клятву, совершал убийства и тем самым обрек себя на одиночество.
Осуждая тиранию, Шекспир выдвигает идею монархии, которая сможет установить в стране мир и спокойствие. Тирану Ричарду III противопоставлен граф Ричмонд, родоначальник династии Тюдоров. Этот образ здесь только намечен, но идейно-композиционное значение его велико: с ним связана мысль о необходимости борьбы против деспотизма, о закономерности победы над тиранией. Намеченная в образе Ричмонда тема монарха, радеющего о благе страны, вырастает в следующей хронике – «Король Иоанн» - в тему монарха-патриота. Пьеса создавалась в период, когда Англия ощущала угрозу со стороны католической Испании. Поэтому тема патриотизма и тема осуждения католицизма стали центральными в хронике. Тема патриотизма раскрывается в образах Иоанна Безземельного и Бастарда Фокенбриджа.
Лучшие исторические драмы Шекспира - это две части «Генриха IV» и «Генрих V». Болингброк, ставший королем Генрихом IV, вступает в конфликт с феодалами. Главными его противниками оказываются бароны из рода Перси. Поднимая мятеж против короля, феодалы действуют несогласованно, своекорыстные интересы мешают им объединиться. В результате такой разобщенности во время мятежа трагически погибает храбрый Генри Перси, прозванный Хотспером («Горячая шпора»). И в этой хронике Шекспир показывает неизбежность поражения феодалов в столкновении с королевской властью. Тем не менее рыцарь Хотспер обрисован в положительных тонах. Он вызывает симпатии верностью идеалу воинской чести, мужеством и бесстрашием. Шекспира привлекают нравственные качества смелого рыцаря. Но он не приемлет Хотспера как личность, выражающую интересы феодалов и связанную с силами, уходящими в прошлое. Хотспер действует как противник Генриха IV, принца Гарри и Фальстафа, и он явно уступает этим героям, представляющим новые, развивающиеся силы общества. В пьесе отображается объективная закономерность времени: трагическая гибель феодалов и постепенное утверждение новой силы - абсолютизма.
Важнейшую роль в сюжете обеих частей «Генриха IV» играет образ принца Гарри, будущего короля Генриха V. В соответствии с легендой, бытовавшей в эпоху Возрождения, Шекспир представил принца Гарри как беспутного малого, предающегося веселью и забавным приключениям в обществе Фальстрафа. Но несмотря на беспутство, принц Гарри человек нравственно чистый. Хотя в действительности принц Гарри был жестоким авантюристом, Шекспир представил его прекрасным юношей. Характер принца Гарри многогранен. Решительным и смелым он выступает в бою, живым и непосредственным в общении с народом, умным и дальновидным в государственных делах. Принц Гарри проводит жизнь в развлечениях, вместе с Фальстафом, Бардольфом и Пистолем он веселится в таверне «Кабанья голова». Но и в сценах кутежей Гарри остается благородным человеком. Он привлекает добрым отношением к простым людям, умением найти общий язык с ними. Ведя жизнь беспутного малого, принц вместе с тем очень серьезно думает о том, как он придет к власти и будет управлять страной. Идеализация принца вызвана верой Шекспира в прогрессивность абсолютной монархии, объединяющей нацию.
Но в понимании Шекспира король имеет больше обязанностей, чем прав: он должен быть справедливым, бескорыстным, заботиться о действительных нуждах страны и народа.
В исторических хрониках «Генрих IV» и «Генрих V» изображены пестрые плебейские слои общества - крестьяне, слуги, солдаты, купцы, так называемый«фальстафовский фон». Реализм исторической драмы определялся многогранным и многосторонним изображением общества. Важное значение приобретаетпостановка вопроса о положении народа, об отношениях монарха с народом. «Фальстафовский фон» является реалистической картиной жизни низов общества не только того времени, когда происходит действие хроник, но и современной Шекспиру Англии.
Из персонажей «фальстафовского фона» выделяется прежде всего яркий комический образ сэра Джона Фальстафа. Этот толстый рыцарь вызывает смех своими бесконечными проделками и остроумной речью. В Фальстафе немало пороков. Он распутник, пьяница, лгун и грабитель. Отсюда -сатирические штрихи в этом образе. Но главное в Фальстафе - это стихия веселья, артистической игры, бесконечной изобретательности. В этом образе передано очарование не скованной социальными условностями человеческой природы. Фальстаф добродушен и откровенен, весел и жизнерадостен, предприимчив и мудр. Плутоватый и озорной Фальстаф, выступающий в окружении комических персонажей, воплощает в себе жизнерадостный дух эпохи Возрождения, противостоящий как религиозной морали средних веков, так и пуританскому лицемерию буржуазных кругов. Фальстаф смеется над религиозным ханжеством. Обедневший дворянин и рыцарь, он живет за счет грабежей на большой дороге. Сознавая власть денег, он в то же время не преклоняется перед ними. В отличие от буржуа Фальстаф лишен жажды накопительства или мелкого скопидомства и бережливости. Деньги ему нужны для того, чтобы наслаждаться жизнью. Фальстаф обаятелен своим безграничным жизнелюбием, безудержной фантазией, игровой буффонадой, уверенностью в себе, проницательной и остроумной критикой феодальной морали. Циничные суждения Фальстафа - это форма, в которой раскрывается и подчеркивается непривлекательная суть отношений в феодальном обществе.
В первый период творчества наряду с историческими хрониками Шекспир создавал жизнерадостные, оптимистические комедии, в которых человек выступает творцом своего счастья, преодолевая подчас сложные драматические ситуации. К комедиям относятся следующие пьесы: «Комедия ошибок» (1591), «Укрощение строптивой» (1594), «Два веронца» (1594-1595), «Бесплодные усилия любви» (1594-1595), «Сон в Летнюю ночь» (1594-1595), «Венецианский купец» (1595), «Виндзорские насмешницы» (1597), «Много шума из ничего» (1598-1599), «Как вам это понравится» (1599-1600), «Двенадцатая ночь, или Что угодно» (1600).
В комедиях Шекспира утверждается гуманистическая программа в равенстве всех людей не зависимо от происхождения, положения в обществе. Идея равенства мужчины и женщины (женские образы привлекательнее мужских); идея веротерпимости. Шекспир впервые в европейской литературе нащупал ту пружину, которая управляет обществом – деньги, золото.
В комедиях основой содержания являются состязания в остроумии, изобретательные проделки. В них всегда торжествует любовь, основанная на союзе сердец, а не на материальном расчете. Ярко проявляется карнавальное начало. Проблема карнавала полно проанализирована Бахтиным, который определил карнавал как жизнь, организованную особым способом. Он говорит о превращении хаос в космос. Карнавалы основаны на переодевании, процессах увенчания и развенчания, шутовском плане. Все это роднит комедии Шекспира с античным карнавалом.
В веселой фарсовой пьесе «Укрощение строптивой» появляются яркие характеры Катарины и Петруччо, выделяющихся среди расчетливых горожан Падуи. Катарина слывет строптивой девушкой, тогда как ее сестра Бьянка известна своей кротостью. Строптивость и грубость Катарины - это лишь способ отстаивания своего достоинства, способ сопротивления мелочным расчетам, деспотизму отца и осаждающих дом женихов. Катарину раздражает безликость Бьянки, низменность женихов. С обычной для нее грубостью она встречает и Петруччо. Между ними начинается длительный поединок, в результате которого они оба почувствовали, что не уступают друг другу в энергии, силе духа, жизнелюбии и остроумии, что достойны друг друга по уму и воле.
Идея торжества жизни и любви раскрывается и в комедии «Сон в летнюю ночь». Поэтический мир этой комедии - в причудливом смешении земного, реального со сказочным, фантастическим. В этой комедии условному характеру традиционной морали Шекспир-гуманист противопоставляет природную естественность человеческих чувств и страстей. Тема любви освещена здесь в лирико-юмористическом плане. Любовь юных героев - чистое, светлое чувство. Оно побеждает, несмотря на все капризы и причуды человеческих характеров и человеческого поведения.
В шекспировской комедии есть глубоко драматические конфликты и даже трагические мотивы. В этом отношении характерна комедия «Венецианский купец». На фоне веселой карнавальной обстановки Венеции происходит острое столкновение между миром радости, доверия и благородства и миром корысти, алчности и жестокости. В пьесе резко противопоставлены те, кто ценит больше всего самоотверженную дружбу, - Порция, Антонио, Бассанио, и те, кто подчиняет все человеческие отношения собственническим интересам. Антонио занимает деньги у ростовщика Шейлока, чтобы помочь своему другу Бассанио, влюбленному в Порцию. Не вернувший вовремя занятые деньги Антонио предстает перед судом. Жестокий Шейлок, согласно векселю, требует у Антонио за неуплату долга фунт его мяса. Порция, переодетая адвокатом, выступает на суде в защиту Антонио. Добро торжествует над злом. Молодые люди одерживают победу над ростовщиком. Образ Шейлока представлен в комедии не только как воплощение зла. Характер Шейлока сложен. В этом образе есть трагическое начало. Шейлок показан как жестокий и мстительный ростовщик, но в то же время и как человек, страдающий от своего униженного положения в обществе.
В веселой бытовой комедии «Виндзорские насмешницы» дана целая галерея комических образов: высмеивается глупость судьи Шеллоу, его племянника Слендера, вышучивается пастор Хью Эванс. В эту комедию перешла целая группа комических персонажей из исторической хроники «Генрих IV» - Фальстаф, Бардольф, Шеллоу, Пистоль, миссис Куикли. Образ Фальстафа претерпевает в «Виндзорских насмешницах» значительные изменения. Он утратил вольнодумство, юмор, изобретательность. Теперь Фальстаф выступает в роли неудачливого волокиты, которого проучили виндзорские проказницы. Оказавшись в мещанской среде, он становится жалким и тусклым обывателем, делается расчетливым и бережливым. Комедия «Виндзорские насмешницы» проникнута веселой карнавальной атмосферой. Но, в отличие от других комедий, действие в ней происходит в мещанской среде, что дает Шекспиру возможность в большей мере передать реальный быт и нравы того времени, особенно в сценах, где изображено будничное существование Пейджей и Фордов, жизнь постоялого двора, дуэль Каюса с Эвансом, экзамен Пейджа.
Причудливая интрига и обстановка действия в комедии «Много шума из ничего» взяты из произведений Банделло и Ариосто. Шекспир внес в известный сюжет, который использовался также и Спенсером, оригинальное сочетание трагического и комического.
Комедия «Как вам это понравится», написанная по мотивам пасторального романа Томаса Лоджа «Розалинда, или Золотое наследие Эвфуэса», по существу, является пародией на пасторальный стиль. Жизнь на лоне природы, в Арденнском лесу, - это своеобразная утопия, выражение мечты о простой и естественной жизни. Общий колорит комедии определяется не пасторальным элементом, а фольклорными традициями баллад о Робине Гуде. В Арденнском лесу живут не только пастушки Сильвий и Феба, но также изгнанники: лишенный престола герцог, Розалинда, преследуемая жестоким дядей, ограбленный братом Орландо. Человечный мир обитателей Арденнского леса противопоставлен жестокому и алчному современному обществу. Сатирическая критика пороков аристократического общества дана в высказываниях остроумного шута Оселка с его народным юмором и меланхолического Жака. Шут Оселок очень просто и верно судит о жизни крестьянки Одри. Юмористическая стихия пьесы сочетается с лирической темой нежных чувств Орландо и Розалинды.
Своеобразным итогом шекспировской комедиографии первого периода творчества явилась комедия «Двенадцатая ночь, или Что угодно». Написанная на сюжет одной из новелл Банделло, она получила такое название потому, что исполнялась в двенадцатую ночь после Рождества, когда завершалось веселье рождественских праздников. «Двенадцатая ночь» была последней из веселых, жизнерадостных, карнавальных комедий Шекспира. В «Двенадцатой ночи» Шекспир проникает в глубины человеческого сердца, говорит о неожиданностях в человеческом поведении, о непредвиденных душевных движениях, об избирательности чувств. Основой комедийной интриги становится случайное стечение обстоятельств, круто меняла судьбу человека. В комедии утверждается мысль о том, что, несмотря на все капризы судьбы, человек должен сам бороться за свое счастье. Место действия пьесы - экзотическая страна Иллирия. Ее правитель герцог Орсино живет в чарующем мире любви и музыки. Высшая ценность для него - любовь. Орсино влюблен в Оливию, которая не отвечает на его чувство. Она живет затворницей, проводя время в скорбных мыслях о погибшем брате. Во владениях герцога оказывается спасшаяся после кораблекрушения Виола. Переодевшись мужчиной, она под именем Цезарио поступает на службу к герцогу. Виола-Цезарио влюбляется в Орсино, но она самоотверженно выполняет просьбу герцога - пойти к Оливии и рассказать ей о его любви. Настойчивость Цезарио, добивавшегося приема в доме Оливии, его красноречие, обращенное к ней, очаровывают затворницу. Оливия влюбляется в Цезарио, признается в своей страсти к нему и говорит о любви. Волею судеб в Иллирии оказывается исчезнувший во время кораблекрушения брат Виолы Себастьян, очень похожий на сестру. Встретившая Себастьяна Оливия принимает его за Цезарио. Когда тайна раскрывается, происходят счастливые свадьбы.
Гамлет — такой же, как Дон Кихот, "вечный образ", возникший на исходе Возрождения практически одновременно с другими образами великих индивидуалистов. Все они воплощают ренессансную идею безграничного развития личности, и при этом, в отличие от Монтеня, ценившего меру и гармонию, в этих художественных образах, как это свойственно литературе Возрождения, воплощены великие страсти, крайние степени развития какой-то одной стороны личности. Крайность Гамлета — рефлексия, самоанализ, парализующий в человеке способность к действию. Он совершает много поступков на протяжении трагедии: он убивает Полония, Лаэрта, Клавдия, посылает на смерть Розенкранца и Гильденстерна, но так как он медлит со своей главной задачей — местью, создается впечатление его бездеятельности. Но Гамлет по натуре вовсе не пассивен и не безволен: он смело бросается вслед за духом отца, не колеблясь, убивает Полония, проявляет находчивость и мужество во время плавания в Англию. Дело не столько в натуре Гамлета, а в том особом положении, в которое он попадает.
С того момента, как он узнает тайну Призрака, для Гамлета рушится прошлая жизнь. Каким он был до начала действия в трагедии, можно судить по Горацио, его приятелю по Виттенбергскому университету, и по сцене встречи с Розенкранцем и Гильденстерном, когда он блещет остроумием — до того момента, пока друзья не признаются, что их вызвал Клавдий. Неприлично скорая свадьба матери, потеря Гамлета-старшего, в котором принц видел не просто отца, но идеал человека, объясняют его мрачное настроение в начале пьесы. А когда Гамлет сталкивается с задачей мести, он начинает понимать, что смерть Клавдия не исправит общего положения дел, ведь все в Дании быстро предали забвению Гамлета-старшего и быстро свыклись с рабством. Эпоха идеальных людей в прошлом, и сквозь всю трагедию проходит мотив Дании-тюрьмы, заданный словами честного офицера Марцелла в первом действии трагедии: "Подгнило что-то в Датском королевстве" (акт I, сцена IV). К принцу приходит осознание враждебности, "вывихнутости" окружающего мира. Гамлет знает, что его долг — наказать зло, но представление о зле у него уже не соответствует прямолинейным законам родовой мести. Зло для него не сводится к преступлению Клавдия, которого он в конечном счете карает; зло разлито в окружающем мире, и Гамлет осознает, что одному человеку не по силам противостояние со всем миром. Этот внутренний конфликт приводит его к мысли о тщете жизни, о самоубийстве. Если бы Гамлет был эгоистом, преследующим только личные цели, он быстро расправился бы с Клавдием и вернул бы себе престол. Но он мыслитель и гуманист, озабоченный общим благом и чувствующим себя ответчиком за всех. Гамлет поэтому должен бороться с неправдой всего мира, выступив в защиту всех угнетенных. "Век расшатался — и скверней всего,/ Что я рожден восстановить его" (акт I, сцена V)
Но такая задача, по мнению Гамлета, непосильна даже для самого могучего человека, и потому Гамлет отступает пред ней, уходя в свои размышления, погружаясь в глубины отчаяния. Однако Шекспир отнюдь не оправдывает бездеятельности героя, считает ее болезненным явлением. Именно в этом и заключается душевная трагедия Гамлета. Трагедия Гамлета – вариант трагедии долга (отомстить за смерть отца), которая оказывается трагедией ложно понятой ответственности за мироздание. Для него смерть отца – знак несовершенства мира, а месть – способ утраченное совершенство восстановить. Но совершить месть – это значит совершить деяние, которое Бог специально оставил за собой. «Мне отмщение, и Аз воздам». Месть превращается в метафизический вопрос. По силам ли человеку то, на что имеет право только Бог? Вот над чем думает Гамлет, а не над тем, хватит ли у него духу прикончить дядюшку. Гамлет обдумывает правомочность собственных притязаний на божественность. Убийство в художественной вселенной Шекспира традиционно символизируется распад мира; ведь убийство – крайний пример распада связей между людьми. Более того, в «Гамлете» совершается братоубийство – традиционный признак конца света.
Принципиальное отличие Гамлета в том, что он способен посмотреть на себя со стороны, задуматься о последствиях своих поступков. Главная сфера активности Гамлета — мысль, и острота его самоанализа. Шекспир же рисует не только принца, то есть лицо, стоящее на высшей ступени общества, от которого зависит судьба его страны; Шекспир в соответствии с литературной традицией рисует натуру незаурядную, крупную во всех своих проявлениях. Гамлет — герой, рожденный духом Возрождения, но его трагедия свидетельствует о том, что на поздней своей стадии идеология Возрождения переживает кризис. Гамлет берет на себя труд пересмотра и переоценки не только средневековых ценностей, но и ценностей гуманизма, причем вскрывается иллюзорность гуманистических представлений о мире как о царстве безграничной свободы и непосредственного действия.
Начнем с того, что сюжет "Гамлета", как и практически всех остальных произведений Шекспира, заимствован из предыдущей литературной традиции. До нас не дошла трагедия Томаса Кидда "Гамлет", представленная в Лондоне в 1589 году, но можно предположить, что на нее опирался Шекспир, давая свою версию истории, впервые рассказанной в исландской хронике XII века.
Центральная сюжетная линия Гамлета отражается в своего рода зеркалах: линиях еще двух молодых героев, каждая из которых проливает новый свет на ситуацию Гамлета. Первая — это линия Лаэрта, который после смерти отца попадает в такое же положение, как Гамлет после явления Призрака. Лаэрт, по всеобщему мнению, "достойный юноша", он воспринимает уроки здравого смысла Полония и выступает носителем установленной морали; он мстит убийце своего отца, не гнушаясь сговором с Клавдием. Вторая — линия Фортинбраса; при том, что ему принадлежит небольшое место на сцене, значение его для пьесы очень велико. Фортинбрас — принц, занявший опустевший датский трон, наследственный трон Гамлета; это человек действия, решительный политик и военачальник, он реализовался после смерти своего отца, норвежского короля, именно в тех сферах, которые остаются недоступными Гамлету. Все характеристики Фортинбраса прямо противоположны характеристикам Лаэрта, и можно сказать, что образ Гамлета помещается между ними. Лаэрт и Фортинбрас — нормальные, обычные мстители, и контраст с ними дает читателю почувствовать исключительность поведения Гамлета, потому что трагедия изображает именно исключительное, великое, возвышенное.
Развитие сюжета в трагедии во многом определяется притворным безумием принца. В чем смысл мнимо безумных действий и высказываний Гамлета? Чтобы действовать в безумном мире Клавдия, Гамлет вынужден надеть маску безумия. В этой роли ему не надо лицемерить и лгать, он говорит горькую правду. Маска безумия соответствует душевному разладу принца, импульсивности его действий, безумной смелости в борьбе за истину в условиях тирании Клавдия.
Большую роль в сюжете играет трагическая случайность. В финале трагедии дано скопление случайностей - герои, участвующие в поединке, меняются рапирами, бокал с отравленным напитком попадает не тому, кому предназначался, и т.д. Трагический исход приближается с неумолимой неизбежностью. Но наступает он в неожиданной форме и в непредвиденное время. Неразумность общественного устройства спутывает и разумные, и безрассудные планы и вызывает трагическую неотвратимость «случайных кар, негаданных убийств».
Прием анахронизма – по форме действие происходит в средние века, но чувствуется атмосфера ренессанса.
Шекспир — величайший поэт в истории английского языка и величайший его реформатор; слово у Шекспира свежо и емко, и в "Гамлете" поражает стилевое богатство пьесы. В основном она написана белым стихом, но в ряде сцен персонажи говорят прозой. Особенно тонко пользуется Шекспир метафорами для создания общей атмосферы трагедии. Критики отмечают присутствие в пьесе трех групп лейтмотивов. Во-первых, это образы болезни, язвы, точащей здоровый организм, — речи всех действующих лиц содержат образы гниения, разложения, распада, работающие на создание темы смерти. Во-вторых, образы женского разврата, блуда, непостоянной Фортуны, подкрепляющие проходящую через трагедию тему женской неверности и одновременно указывающие на основную философскую проблему трагедии, — контраст между видимостью и истинной сущностью явления. В-третьих, это многочисленные образы оружия и военной техники, связанные с войной и насилием, — они подчеркивают в трагедии действенную сторону характера Гамлета. Весь арсенал художественных средств трагедии использован для создания ее многочисленных образов, для воплощения основного трагического конфликта — одиночества гуманистической личности среди пустыни общества, в котором нет места справедливости, разуму, достоинству.
Вершиной английской поэзии эпохи Возрождения и важнейшей вехой в истории мировой поэзии явились сонеты Шекспира (1592-1598, опубликованы в 1699 г.). К концу XVI в. сонет стал ведущим жанром в английской поэзии. Шекспировские сонеты по своей философской глубине, лирической силе, драматизму чувства и музыкальности занимают выдающееся место в развитии искусства сонета того времени. 154 сонета, созданных Шекспиром, объединяются образом лирического героя, который воспевает свою преданную дружбу с замечательным юношей и свою пылкую и мучительную любовь к смуглой леди. Сонеты Шекспира - это лирическая исповедь; герой повествует о жизни своего сердца, о своих противоречивых чувствах; это - страстный монолог, гневно обличающий лицемерие и жестокость, царившие в обществе, и противопоставляющий им непреходящие духовные ценности - дружбу, любовь, искусство. В сонетах раскрывается сложный и многогранный душевный мир лирического героя, живо откликающегося на проблемы своего времени. Поэт возвеличивает духовную красоту человека и вместе с тем изображает трагизм жизни в условиях того времени.
Художественное совершенство в выражении глубоких философских идей неотделимо от сжатой, лаконичной формы сонета. В трех катренах дано драматическое развитие темы, часто с помощью контрастов и антитез и в форме метафорического образа; заключительный дистих представляет собой афоризм, формулирующий философскую мысль темы.
Центральный образ сборника – темноволосая красавица, жестокая и вероломная, в которую влюблен также друг поэта. После большой внутренней борьбы это соперничество оканчивается в душе Шекспира дружбой. Возлюбленная поэта и чувства к ней обрисованы реалистически. Он обличает ее черствость, проклинает ее за то, что она сделала рабом не только его, но и его друга, называет свою страсть «уродливым недугом», сознает все физические и моральные недостатки и все же не может покинуть ее. Мастерством правдивого лирического портрета отличается изображение смуглой леди в 130-м сонете. Шекспир отказывается от манерных, эвфуистических сравнений, стремясь нарисовать реальный облик женщины:
Ее глаза на звезды не похожи,
Нельзя уста кораллами назвать,
Не белоснежна плеч открытых кожа,
И черной проволокой вьется прядь.
С дамасской розой, алой или белой,
Нельзя сравнить оттенок этих щек.
А тело пахнет так, как пахнет тело,
Не как фиалки нежный лепесток.
(Пер. С. Маршака)
В других сонетах Шекспир восхваляет благородство своего друга, дает ему добрые советы, с грустью говорит о пренебрежении, которым окружено в обществе его ремесло актера, негодует на царящую вокруг него неправду.
Среди сонетов, в которых высказываются важнейшие общественные идеи, выделяется 66-й сонет. Это - гневное обличение общества, основанного на низости, подлости и коварстве. В лапидарных фразах названы все язвы несправедливого общества. Лирический герой так сильно переживает открывшуюся перед ним страшную картину торжествующего зла, что начинает призывать смерть. Сонет, однако, заканчивается проблеском светлого настроения. Герой вспоминает о любимой, ради которой он должен жить:
Все мерзостно, что вижу я вокруг,
Но жаль тебя покинуть, милый друг!
Свой обличительный монолог, являющийся непосредственным взрывом негодования, лирический герой произносит на одном дыхании. Это передано повторением союза «and» в десяти стихотворных строках. Использование слов «tir'd with all these» (измучась всем...) в начале и в конце сонета подчеркивает прямую связь переживаний лирического героя с общественными проблемами времени. Герой вбирает в свой душевный мир все, что волнует человека в мире общественном. Драматизм переживаний лирического героя выражен в нагнетании энергичных фраз, каждая из которых представляет собой антитезу, воспроизводящую реальное общественное противоречие. Герой не может больше видеть Ничтожество в роскошном одеянье, И совершенству ложный приговор, И девственность, поруганную грубо, И неуместной почести позор, И мощь в плену у немощи беззубой...
Напряженным чувствам лирического героя соответствует частое и строгое чередование ассонансов и аллитераций:
And folly - doctor-like - controlling skill...
And captive good attending captain ill...
Средствами языка и стиля великолепно передана вся сила переживаний взволнованного героя. Величию человека, который благодаря своим духовным поискам и неустанному творческому горению способен обрести бессмертие, посвящен 146-й сонет.
Над смертью властвуй в жизни быстротечной,
И смерть умрет, а ты пребудешь вечно.
Многообразные связи душевного мира лирического героя с различными сторонами общественной жизни того времени подчеркнуты метафорическими образами, основанными на политических, экономических, юридических, военных понятиях. Любовь раскрывается как реальное чувство, поэтому отношения любящих сравниваются с социально-политическими отношениями того времени. В 26-м сонете появляются понятия вассальной зависимости (vassalage) и посольских обязанностей (ambassage); в 46-м сонете - юридические термины: «ответчик отвергает иск» (the defendant doth that plea deny); в 107-м сонете- образ, связанный с экономикой: «любовь, как аренда» (the lease of my true love); во 2-м сонете - военные термины: «Когда сорок зим поведут осаду твоего чела и пророют глубокие траншеи через поле твоей красоты...» (When forty winters shall besiege thy brow, And dig deep trenches in the beauty's field...).
Поэтический образ у Шекспира близок также образу живописному. В словесном искусстве сонета поэт опирается на открытый художниками Ренессанса закон перспективы.
.
Бен Джонсон как создатель английской комедии нравов.
Творчество Бенджамина (Бена) Джонсона (1572 - 1637) явилось своеобразным итогом в истории драматургии английского Ренессанса. Знаток античности, он выделялся среди драматургов своего времени большой ученостью.
В творчестве Бена Джонсона нашел выражение как художественная система предклассицизм.Творчество Бена Джонсона следует рассматривать и в связи с поздним Ренессансом, детищем коего оно было в полной степени, и в связи с идеологической и эстетической ситуацией XVII в. как новой эпохи, начавшейся в Англии в 1620-х годах.
В английскую литературу Бен Джонсон вошел как создатель комедии нравов. В отличие от лирико-романтической, фантастической шекспировской комедии Бена Джонсона носили бытовой сатирический характер. Если у Шекспира характеры даны в развитии, то у Бена Джонсона они статичны. Бен Джонсон отступает от шекспировского принципа многогранности, разносторонности в изображении человека, от раскрытия неповторимой человеческой индивидуальности. Новое в характерологии пьес Бена Джонсона заключается в том, что в персонаже подчеркивается прежде всего общая, основная, определяющая черта. У каждого героя пьес Бена Джонсона свой «юмор», свой нрав, и к этому сводится весь его облик. Термин «юмор» (humor) по отношению к человеческому характеру возник на основе научных представлений того времени, касающихся физиологии человека. Нрав человека определяли как следствие влияния на весь организм заключенных в нем жидкостей, которые обозначались латинским словом humor. Господствующая в человеческом характере черта стала называться «юмором». Поскольку эта черта обычно была отклонением от нормального человеческого характера, она становилась отрицательной и вызывала смех. Так, «юмор» как основная черта, или характерный нрав, стал восприниматься в комедийном плане, и само слово «юмор» стало означать уже не только «нрав», но и «смешное».
Теорию «юмора» Бен Джонсон выдвинул в пьесах «Всяк в своем нраве» (1598) и «Всяк вне своего нрава» (1599). Положительное значение теории «юмора» в том, что она способствовала сатирическому заострению в изображении пороков, придавала образам обобщающую силу. Но в то же время эта теория ограничивала возможность многостороннего изображения человеческого характера. Теория «юмора», по существу, подготовляла классицистский принцип выделения в характере доминирующей черты.
Комедия «Вольпоне» (1605) - сатира на пороки буржуазного общества. Власть золота развращает общество, люди утрачивают свои человеческие качества. Отсюда и сатирический прием сравнения с животными. Комедийные персонажи здесь носят значащие имена: Вольпоне -большой лис, Моска - муха, Вольтере - коршун, Корбаччо -старый ворон, Корвино - вороненок.
Действие комедии происходит в Венеции, но имеется в виду английское общество. Вельможа Вольпоне наживается путем обмана. Он притворяется больным, который перед смертью назначит наследником того, кто окажет ему больше внимания. Претенденты на наследство приносят богатые дары, стремясь расположить Вольпоне к себе. Вольпоне увеличивает свое богатство за счет дорогих подарков и продолжает притворяться больным. Ради предполагаемого наследства многие готовы пойти на любую подлость. Адвокат Вольтере лжет на суде по указанию Вольпоне, Корбаччо готов отравить богатого вельможу; Корвино пытается принудить свою жену стать любовницей Вольпоне; леди Политик Вуд-Би старается стать его наложницей. Сам Вольпоне не ограничивается накоплением богатств, он пытается соблазнить жену Корвино Челию, получает удовольствие от унижений претендентов на наследство. В своих нечестных делах Вольпоне пользуется услугами приживала Моски. Хитрый Моска не только обманывает тех, кто ждет наследства Вольпоне; он задумывает обмануть и самого Вольпоне, чтобы присвоить его богатства. Моска в конце концов запутался в своих интригах, и Вольпоне выдал его судьям, хотя при этом сам лишился наследства: суд конфисковал все его нечестно нажитое имущество. Драматург с помощью выразительных комедийных средств показал, как зло наказывает само себя. Положительные персонажи комедии Бонарио и Челия отличаются прямотой и искренностью. Они готовы до конца отстаивать свою честь, однако в развитии сюжета они играют незначительную роль. Эти персонажи не являются активными противниками зла. Разоблачение порока совершается само собой, без их вмешательства. В финале пьесы справедливость вершится венецианским сенатом. Рационалистическая прямолинейность финала предвосхищает развязки пьес в классицистской драматургии.
В комедии «Варфоломеевская ярмарка» (1614) представлена в миниатюре современная Англия. Ярмарка становится символом продажности, обмана и лжи буржуазного общества. В этом отношении комедия Бена Джонсона предвосхищает «Ярмарку тщеславия» Теккерея. Действие в «Варфоломеевской ярмарке» происходит в Лондоне. Здесь выведена целая галерея типов - судья Оверду, стряпчий Литлуит, дворянин Коукс, пуританин Бизи, полицейский Брисл, торговка Урсула, барышник Нокем, вор Эджуорт, сводник Уит, проститутка Алиса. Тема беззакония, царящего в обществе, раскрывается в комических сценах, в которых появляется судья Оверду. Судья задумал уличить беззаконие на ярмарке; он переодевается проповедником, чтобы его никто не узнал, и в таком виде наблюдает то, что происходит вокруг. Однако судья не способен отличить вора от честного человека, и настоящих беззаконий он не видит. Вора Эджуорта он принимает за благонравного юношу и всячески старается выразить ему свои симпатии. Не подозревая того, он оказывается пособником вора. Усердные попытки судьи Оверду выявить преступления ни к чему не приводят, беззаконие продолжает царить в обществе. В комедии «Варфоломеевская ярмарка» дана сатира на лицемерие пуритан. Бизи - бывший булочник, ставший ревнителем веры. Все жизненные блага он объявляет греховными, но это не мешает ему самому пользоваться ими. По его словам, ярмарка - это капище языческое, тем не менее он с удовольствием идет туда. Он яростно срамит театральные зрелища, называя их порождением сатаны, но сам оказывается зрителем в кукольном театре. Бизи - противник чревоугодия и тем не менее любит сладко поесть. Заключительная сцена в кукольном театре является сатирическим обобщением изображенного в комедии всеобщего разложения нравов и коррупции общества. Представление марионеток придает законченную сатирическую форму тому, что было показано в отдельных сценах.
Критика порочных нравов осуществляется в пьесе с демократических позиций. Демократический взгляд на вещи задан уже в интродукции, в монологе театрального сторожа, который смеется над господами из юридических корпораций и над епископским судом.
Бен Джонсон придерживался принципа строгого жанрового деления. В этом он также подготовил эстетику классицизма. Наряду с сатирическими комедиями Бен Джонсон создавал тираноборческие трагедии на темы из римской истории -«Падение Сеяна» (1603), «Заговор Каталины» (1611). В трагедиях Бен Джонсон следовал точным историческим фактам. Его трагедии отличаются подчеркнутой политической темой, которая раскрывается, в отличие от шекспировского принципа художественной объективности и поэтической многогранности, часто в форме публицистических деклараций и прозаических ученых рассуждений. Бен Джонсон отошел от героического трагизма и свободной композиции шекспировских трагедий, придерживался строгих жанровых форм.
Драматургия Бена Джонсона является связующим звеном между реализмом Ренессанса и классицизмом периода английской буржуазной революции XVII в. Сатирическое творчество Бена Джонсона, его теория «юмора» оказали воздействие на английских писателей XVTII и XIX вв. - Филдинга, Смоллета, Диккенса, Теккерея.
Джон Мильтон, крупнейший английский поэт XVII в., с большой художественной силой отразил события английской буржуазной революции и настроения народных масс. Как поэт, публицист и мыслитель Мильтон сложился под воздействием культуры эпохи Возрождения и бурной общественно-политической борьбы своего времени.
В личности Мильтона слились воедино поэт, мыслитель и политический деятель. Его произведениям свойственны дух борьбы и протеста, политическая острота; поэт обращается к тираноборческим мотивам, создает образы мятежных и мужественных героев. По своим масштабам и многогранности личность Мильтона сродни его предшественникам - деятелям эпохи Возрождения. В XVII в. он выступил продолжателем гуманистических традиций культуры Ренессанса и писателем, близким к просветительским идеям.
В последний период, совпавший с Реставрацией, были созданы крупнейшие произведения: поэмы «Потерянный рай» (1667) и «Возвращенный рай» (1671), драматическая поэма «Самсон-борец» (1671). Эти поэмы воскрешают мятежный дух революционного крыла английского пуританства. Обращаясь к библейским сюжетам и образам, Мильтон придает им острополитическое, современное звучание.
Поэма «Потерянный рай» - это эпос пуританской революции, прозвучавший смелым вызовом реакции: в восстании мятежного Сатаны против могущества Бога отражен острый конфликт современной поэту эпохи. Это обстоятельство дало основание Белинскому назвать поэму Мильтона «апофеозой восстания против авторитета». Белинский вполне справедливо отметил и присущие поэме противоречия. Пуританские взгляды Мильтона вступают в противоречие с его убеждениями революционера. Религиозные взгляды требовали подчинения «божественной воле», убеждения революционера звали на борьбу с деспотизмом.
Весьма характерно, что основным героем поэмы становится не Бог, который «один царит, как деспот, в небесах», а восстающий против него Сатана,предпочитающий оказаться в аду, «чем быть слугою в небе». Свободолюбие Сатаны противопоставлено деспотизму небесного владыки. Лишаясь блаженства небесной жизни, Сатана обретает свободу, и это для него дороже всего. В изображении Бога и Сатаны Мильтон расставил все акценты таким образом, что, как заметил Шелли, «не дал своему богу никакого нравственного превосходства над своим дьяволом».
Поэма «Потерянный рай» написана белым стихом и состоит из двенадцати книг (частей).
В ней рассказывается о поражении мятежных ангелов, поднявшихся под предводительством Сатаны против Бога, об их изгнании с небес в преисподнюю. Здесь, на берегу горящего пламенем озера, Сатана собирает свои неисчислимые полчища. В его дворце - Пандемониуме - происходит совет военачальников. Сатана призывает своих соратников двинуться на завоевание неба. Сатана проникает в рай и решает погубить сотворенных Богом Адама и Еву. Обернувшись птицей, сидящей на ветвях «древа жизни», он узнает о том, что под угрозой смерти людям запрещено вкушать плоды от «древа познания добра и зла». Сатана искушает Еву. И хотя архангел Рафаил рассказывает Адаму и Еве о коварстве Сатаны, она преступает запрет. Вслед за ней плод с «древа познания» вкушает и Адам. Теперь они вместе должны понести всю тяжесть наказания: их ждет изгнание из рая. Как и все смертные, они должны познать жизнь, состоящую из повседневного труда, кровопролитных войн, многих бедствий и радостей. Навстречу этой жизни, утратив райское блаженство, идут Адам и Ева.
Сложные противоречия, отразившиеся в замысле поэмы, сказались в ее образной системе. Есть противоречие между ее гигантскими, часто хаотическими картинами и стройной ученой композицией в духе традиции эпопеи Возрождения. Нет сомнения в том, что в могучем образе Сатаны отражены страсти и порывы той общественной бури, участником и поэтом которой был Мильтон.
В образах Адама и Евы воплощены представления Мильтона об идеальных мужчине и женщине. В их изображении Мильтон выходит за пределы пуританских представлений о добродетели. Его Адам и Ева напоминают образы, созданные гуманистами Возрождения. Адам - воплощение силы, мужества и красоты, Ева - женского совершенства и обаяния. Им свойственно стремление к знанию, к жизни, исполненной любви и деятельности. Миф об Адаме и Еве служит Мильтону отправной точкой для философско-поэтических раздумий о смысле жизни, природе человека, его стремлении к знанию, его месте под солнцем. Поэт помещает своих героев — как в пространственном, так и в жизненно-этическом отношении — в самом центре Вселенной, на полпути между Эмпиреем и Адом. По Мильтону, люди сами ответственны за свою судьбу: наделенные разумом и свободной волей, они должны каждый миг своей жизни выбирать между Богом и Сатаной, добром и злом, созиданием и разрушением, духовным величием и нравственной низостью. Безмятежная картина бытия первых людей в раю выразительно противопоставлена в поэме картине бурного, смятенного, драматически потрясенного мира. Адаму и Еве в роли безгрешных обитателей Эдема неведомы противоречия, вражда, душевные терзания. Они не знают бремени непосильного труда и смерти. Но их блаженство зиждется на покорности воле божьей, предполагает отказ от соблазнов познания и неразрывно связано с ограниченностью райской идиллии. Идиллический мир рушится, как только в него вторгается Сатана.
Мильтон, мыслитель-гуманист, был убежден в пользе знания и не смог примирить библейскую легенду со своим отношением к знанию: для него оно — не грех, а благо, хотя за него и приходится иногда платить дорогой ценой.
Исследователи справедливо отмечают свойственное автору «Потерянного рая» стремление к синтезу эпоса, драмы и лирики. Эпические картины истории, драматическое изображение судьбы Адама и Евы, страстные лирические монологи, сливаясь в едином русле, составляют специфику поэтического стиля «Потерянного рая».
С давних пор делались попытки разъяснить аллегорию огромного замысла Мильтона. Исследователей изумляло, почему при заведомом благочестии автора, вознамерившегося показать торжество Бога над Сатаной, тот вышел таким величественным и героическим, а Бог и его сын получились условными, бледными. Во многом был прав В. Г. Белинский, когда указывал на своеобразное противоречие поэмы. «Того не подозревая, — говорил Белинский о Мильтоне, — он в лице своего гордого и мрачного сатаны написал апофеозу восстания против авторитета, хотя и думал сделать совершенно другое». Сказано очень точно и верно. Весь мир и человеческая история предстают в эпосе как арена многовековой борьбы между Добром и Злом, как ристалище божественного и сатанинского начал.Мильтон рисует в поэме впечатляющие сцены битв небесных легионов и воспевает победу Бога над Дьяволом, повествует о грехопадении Адама и Евы и временном торжестве Сатаны, пророчествует о грядущем спасении людей и трудном, но неуклонном их пути к совершенствованию.
Джон Беньян (1628-1688) - крупнейший английский прозаик XVII в., связанный с демократическими слоями пуританства.
Свое самое крупное и значительное произведение — «Путь паломника» — Беньян начал писать в тюрьме. Книга вышла на свет в 1678 г., в том же году появилось второе издание, а через год — третье. В 1684 г. была опубликована вторая часть книги. В «Пути паломника» в соответствии с представлениями пуритан Беньянизображает человеческую жизнь как поиски высшей правды. Обрести ее можно только на небесах. Но достигнуть «Небесного Града» суждено лишь тому, кто преодолеет стоящие на его пути искушения и трудности. Смысл жизни Беньян видит в духовном совершенствовании: оно открывает райские врата и помогает каждому обрести «свой дом».
Аллегорический характер произведения Беньян подчеркивает в стихотворном предисловии.
А было так: описывая бремя
И жизнь святых в евангельское время,
К высокой славе трудный путь и горе,
Вдруг оказался я во власти аллегорий.
(Пер. А. Михалъской)
Герой повести Христиан отправляется на поиски «Небесного Града». На пути ему приходится преодолевать множество опасностей. С трудом он минует Топь Уныния, где «тысячами погибали путешественники с обозами, груженными добрыми намерениями»; его хотят совратить с «верного пути евангельского учения»; ему приходится нести на спине непомерно тяжкое бремя грехов; на его пути возникают гора «Затруднение», дороги «Опасность» и «Погибель»; в долине Смертной Тени он видит двух великанов - Язычество и Папство. Первый великан уже мертв, а второй - «дряхлый старик, кусающий ногти от сознания своего бессилия». Наконец вместе со своим спутником Верным Христиан приходит в город, где попадает на Ярмарку тщеславия (Vanity Fair). Здесь все продается и все покупается - дома, почести, титулы и звания, царства и удовольствия. Здесь можно покупать и людей -богатых жен и мужей, детей и слуг. Здесь продаются людские души и драгоценности. Но паломникам нужна только истина. Посетители Ярмарки сначала смеются над ними, а потом бросают их в клетку и хотят предать казни. Начинается суд, где свидетелями выступают Зависть и Ябедничество, а присяжными - Лживый и Беспощадный. Спутник Христиана погибает, а сам он достигает «Небесного Града». В завершающем повесть обращении к читателю Беньян просит не принимать созданную им аллегорию буквально, но «самому выбрать из нее суть идеи».
Повесть Беньяна написана в традиционной форме видения. Многое сближает ее с «Видением о Петре Пахаре» Ленгленда. Вместе с тем «Путь паломника» предваряет сюжеты и образы произведений XVIII и XIX вв. Утверждая свои идеалы, Беньян резко критикует отрицательные явления английской действительности. Большой силы обобщения достигает, к примеру, описание Ярмарки Тщеславия, исполненное почти гротесковой заостренности. Обличение праздности и тщеславия аристократов, стяжательства торгашей-буржуа, обобщающий образ Ярмарки тщеславия, которой противостоят народные представления о справедливой и честной жизни.
Очень интересна стилистика «Странствования паломника». В ней, как уже говорилось выше, преобладает аллегорическое, условное начало, охотно обращающееся к символам, к эмблематизму. В книге Бэньяна широко представлены и жизненные реалии, особенно в изображении ярмарки Тщеславия, этой выставки светского легкомыслия и распущенности, которые поэт не уставал клеймить со страстностью убежденного проповедника. Как и трагедия Мильтона, книга Бэньяна была насыщена верой в победу ее героя. Если Самсон обрушивает кровлю храма на филистимлянских «лордов и жрецов», то Христиан и его присные достигают небесного Града, куда затем приходят его жена и дети, следовавшие твердо по пути, предложенному их отцом, — об этом рассказывалось во второй части книги.
абстракции пуританского вероучения обретают в его книге черты узнаваемые, вполне конкретные, понятные любому англичанину того времени,что объясняет во многом популярность «Пути паломника» среди широких слоев населения (следует отметить, что впоследствии книга была переведена на сто восемь языков и диалектов народов мира).
'Для современников Беньяна «Путь паломника» звучал как обличение всего строя и жизни Англии периода Реставрации, цинизму которого автор противопоставил пуританскую суровость и простоту нравов.
Безыскусственное, написанное доступным языком произведение Бэньяна имело огромный успех и в Англии, и — шире — во всей некатолической Европе. Подобно произведениям Мильтона, оно разносило по миру идеи борьбы за свободу, религиозную и гражданскую, которая шла в Англии в середине XVII в.
В своей концепции человека Дефо (1660 - 1731) исходит из просветительского представления о его доброй природе, которая подвержена воздействию окружающей среды и жизненных обстоятельств. Роман Дефо развивается как роман социальный.
В Робинзоне воплощены просветительские представления о «естественном человеке» в его взаимоотношениях с природой. Однако Робинзон – это не только человек «вообще», который действует согласно своей «природе» и велению разума; Робинзон – этот и вполне типичный буржуа, сложившийся под влиянием определенных общественных отношений. И если лучшие черты, свойственные Робинзону-человеку, смогли проявиться вдали от людей, в условиях необитаемого острова, то они не смогли подавить в нем истинного буржуа. Во всем сказывается его деловая сметка и здравый смысл. Его решительность и набожность сочетаются с практицизмом дельца. Любое дело он начинает с чтения молитвы, как истинный пуританин он не расстается с Библией, но вместе с тем он мелочно расчетлив и во всем руководствуется прежде всего интересами выгоды. Именно в образе Пятницы в литературу Просвещения впервые входит со своей неискушенностью, наивностью и неиспорченным, природным здравым смыслом тот «естественный человек», который в дальнейшем будет играть в ней столь важную роль как живое, одушевленное мерило пороков и заблуждений цивилизованного общества.
Робинзон выступает в центральной части романа как смелый и активный труженик, как человек, верящий в свои силы и побеждающий трагические обстоятельства. Дефо поставил своего героя в условия, вызывающие симпатии простых людей.
Как истинный пуританин, Робинзон стремится приобщить Пятницу к религии. Однако казуистические вопросы, которые тот задает ему, нередко ставят его в тупик.
Дефо сумел сделать образ своего героя убедительным и в то же время глубоко привлекательным. Он не приуменьшает трудностей и опасностей, которые преодолевает Робинзон, подробно описывает его тяжкий повседневный труд, иногда приводящий к ничтожным результатам. Но во всех случаях жизни, в самых ужасных условиях Робинзон проявляет огромную душевную силу, изобретательность и твердость. Робинзон в ряде случаев выступает как благородный и гуманный человек, стоящий неизмеримо выше своего класса даже в ту эпоху, когда буржуазия была прогрессивной. Он рискует своей жизнью для спасения неизвестных ему людей (Пятницы, капитана корабля, испанцев).
Описанный Даниэлем Дефо нравственный подвиг Робинзона, сохранившего свой духовный человеческий облик и даже многому научившегося за время своей островной жизни, совершенно неправдоподобен — он мог бы одичать или даже обезуметь. Однако за внешним неправдоподобием островной робинзонады скрывалась высшая правда просветительского гуманизма. Книга Дефо именно потому и была так радостно встречена широкой демократической читательской публикой, что подвиг Робинзона Крузо доказывал силу человеческого духа и воли к жизни и убеждал в неиссякаемых возможностях человеческого труда, изобретательности и упорства в борьбе с невзгодами и препятствиями.
Для Дефо как воплотителя идей раннего Просвещения роль труда в освоении природы человеком неотделима от духовного совершенствования героя, от познания природы через разум. Дефо показывает, как через опыт, с помощью труда рук и разума Робинзон, бывший пуританин-мистик, приходит к цельной деистической концепции мироздания. Исповедь героя показывала, что после этого стало возможным покорение природы разумным Робинзоном, которое автор изображает не как физическое освоение острова, а как познание разумом законов природы. В результате вместо хищнической погоней за удачей, которой хотел заняться молодой, побуждаемый духом времени Робинзон, тот Робинзон, что оказывается на Острове Отчаяния, всего добивается своим трудом и возвращается домой - спустя тридцать пять лет - коммерсантом - предпринимателем.
Эволюция сознания Робинзона Крузо, представленная Дефо, подтверждает верность основных просветительских концепций человека: во-первых, человек даже в естественных условиях остается "общественным животным"; во-вторых, одиночество противоестественно. Вся жизнь героя на острове есть процесс возвращения человека, волею судьбы поставленного в естественные условия, в общественное состояние. Тем самым Дефо противопоставляет более ранним концепциям общественного уклада просветительскую программу усовершенствования человека и общества.
Таким образом, труд в произведении Даниэля Дефо - элемент самовоспитания и самоусовершенствования личности героя.
Сюжет романа "Робинзон Крузо" распадается на две части: в одной описываются события, связанные с общественным бытием героя, пребыванием на родине; вторая часть -отшельническая жизнь на острове. Повествование ведется от первого лица, усиливая эффект правдоподобия, автор из текста полностью изъят. Однако, хотя по жанру роман был близок описательному жанру реального происшествия (морской хроники), назвать сюжет чисто хроникальным нельзя.Многочисленные рассуждения Робинзона, его отношения с Богом, повторы, описания владеющих им чувств, нагружая повествование эмоциональной и символической составляющими, расширяют рамки жанрового определения романа.
Недаром к роману "Робинзон Крузо" было применено множество жанровых определений: приключенческий просветительский роман (В. Дибелиус); авантюрный роман (М. Соколянский); роман воспитания, трактат о естественном воспитании (Жан Жак Руссо); духовная автобиография (М. Соколянский, Дж. Гюнтер); островная утопия, аллегорическая притча, "классическая идиллия свободного предпринимательства", "беллетристическое переложение локковской теории общественного договора" (А. Елистратова). Согласно М. Бахтину, роман "Робинзон Крузо" можно назвать романизированными мемуарами [2. С.450-451], с достаточной "эстетической структурностью" и "эстетической преднамеренностью" (по Л.Гинзбург - [3. С.12]).
В заголовке же романа как раз стоит: "Жизнь и удивительные приключения...". Далее, авантюра - это разновидность события, но события чрезвычайного. А уже сама фабула романа "Робинзона Крузо" представляет экстраординарное событие. Над Робинзоном Крузо Дефо произвел своеобразный просветительский эксперимент, забросив его на необитаемый остров. Иными словами, Дефо временно "выключил" его из реальных общественных связей, и практическая деятельность Робинзона предстала в общечеловеческой форме труда. Этот элемент и составляет фантастическое ядро романа и одновременно тайну его особой привлекательности. Признаками духовной автобиографии выступает в романе сама форма повествования, свойственная данному жанру: мемуарно-дневниковая.Элементы романа воспитания содержатся в рассуждениях Робинзона и его противостянии одиночеству и природе. Роман можно прочесть и какаллегорическую притчу о духовном падении и возрождении человека - иными словами. Любое пустячное происшествие Робинзон осмысляет как "промысел божий", а случайное стечение трагических обстоятельств -как справедливая кара и искупление за прегрешения. Даже совпадения дат представляются герою осмысленными и символическими. Согласно Дж.Старру, Робинзон выступает в двуединой ипостаси - и как грешник, и как избранник божий. "Смыкается с таким осмыслением книги, - отмечает К.Атарова, - и интерпретация романа, как вариации библейского сюжета о блудном сыне: Робинзон, презревший советы отца, покинувший отчий дом, постепенно, пройдя через жесточайшие испытания, приходит к единению с Богом, своим духовным отцом, который, как бы в награду за покаяние, дарует ему в конечном счете спасение и благоденствие" Между тем, если уж проводить параллели между романом Дефо и Библией, то скорее напрашивается сравнение его с книгой "Бытие". Робинзон по сути создает свой мир, отличный от островного мира, но отличный и от оставленного им мира буржуазного -мир чистого предпринимательского творения.
Робинзон Крузо строит этот мир шаг за шагом подобно Богу. Вся книга посвящена доскональному описанию творения предметности, ее умножения и материального наращивания. Акт этого творения, разбитый на множество отдельных моментов, оттого так захватывающ, что в основу его положена не только история человечества, но и история всего мира. В Робинзоне поражает его богоподобность, заявленная не в форме Писания, а в форме житейского дневника.
Библия в "Робинзоне Крузо" словно пересказана на заниженном, обытовленном, третьесословном уровне. И как просто и доступно по изложению, но емко и сложно в интерпретации Св.Писание, так же внешне и стилистически прост, но в то же время фабульно и идейно емок "Робинзон".
Сам Дефо печатно уверял, что все злоключения его Робинзона не что иное, как аллегорическое воспроизведение драматических перипетий в его собственной жизни. Многие же детали приближают роман к будущему психологическому роману.
Отсюда можно сделать вывод, что это синтетический роман, т.е. роман, стоящий на стыке многих жанров.
Pоман состоит из четырех частей, в каждой из которых рассказывается о пребывании Гулливера в различных странах. Роман Свифта строится как роман путешествий приключенческо-фантастического характера. Путешествия Гулливера - это история обогащения представлений человека о мире. В романе поставлен вопрос и об относительности человеческих знаний.
Основной темой «Путешествий» является изменчивость внешнего облика мира природы и человека, представленная фантастической и сказочной средой, в которую попадает Гулливер во время своих странствий. Меняющийся облик фантастических стран подчеркивает, в соответствии с замыслом Свифта, неизменность внутренней сути нравов и обычаев, которая выражена одним и тем же кругом осмеиваемых пороков. Вводя сказочные и фантастические мотивы повествования в их собственной художественной функции, Свифт не ограничивается ею, но расширяет ее значимость за счет пародии, на основе которой строится сатирический гротеск. Пародия всегда предполагает момент подражания заранее известному образцу и тем самым вовлекает в сферу действия свой источник. Текст «Путешествий» буквально пронизан аллюзиями, реминисценциями, намеками, скрытыми и явными цитатами.
Рассказывая о Лилипутии, Свифт сатирически изображает современную ему Англию. Порядки, законы и обычаи Лилипутии - карикатура на монархический строй, парламентские партии и церковные разногласия. Император кичится перед своими подданными тем, что он чуть выше их ростом. Это ничтожное преимущество позволяет ему чувствовать себя повелителем вселенной. Главный секретарь по тайным делам признается Гулливеру, что государственный организм Лилипутии «разъедают две страшные язвы: внутренние раздоры партий и угроза нашествия внешнего могущественного врага». Из дальнейшего выясняется, что враждующие партии (Свифт имеет в виду вигов и тори) отличаются друг от друга лишь высотой каблуков на башмаках. В Лилипутии происходят постоянные смуты, вызванные несогласиями по вопросу о том, с какого конца - тупого или острого - следует разбивать вареное яйцо. Свифт говорит и о системе назначения на государственные должности: кандидаты на ответственные посты избираются в зависимости от их умения балансировать на канате и выполнять акробатические упражнения.
Относительность человеческих суждений наглядно проявляется при перемене масштабов, когда Гулливер оказывается то среди лилипутов, то среди великанов. Как комично выглядят и придворные интриги, и международная дипломатия, и религиозные распри, когда ими занимаются крошечные человечки-лилипуты! Но, оказавшись сам своего рода лилипутом в Бробдингнеге, стране великанов, Гулливер смущенно обнаруживает, что в глазах просвещенного короля бробдингнежцев его мудрость «цивилизованного» англичанина кажется величайшим безумством, а советы насчет того, как лучше всего держать в подчинении свой народ с помощью усовершенствованной артиллерии, отвергаются с негодованием. Именно в словах этого мудрого и доброго великана раскрывается заветная мысль Свифта о великом значении созидательного мирного труда: «По его мнению, всякий, кто сумеет вместо одного колоса или одного стебля травы вырастить на том же поле два, окажет человечеству и своей родине большую услугу, чем все политики, взятые вместе». Пребывание Гулливера в стране великанов разрушает множество иллюзий. Самые прославленные придворные красавицы Бробдингнега кажутся Гулливеру отвратительными: он видит все дефекты их кожи, ощущает отталкивающий запах их пота... А сам он, пресерьезно рассказывающий о том, как он отличился в сражении с осами, как бестрепетно рассекал своим ножом мух и как отважно плавал в лохани, начинает казаться и нам не менее смешным, чем бробдингнежцам, которые потешаются над этими его «подвигами».
Сатирические краски сгущаются в третьей части «Гулливера» — «Путешествии в Лапуту, Бальнибарби, Глаббдодриб и Японию». Именно здесь просветительская критика всего сущего разумом обращается у Свифта и против самого разума. Лапута — страна мыслителей и ученых. Но все это — жалкие чудаки, ничего не смыслящие в жизни и настолько поглощенные собой, что для того, чтобы объясняться друг с другом, они вынуждены пользоваться услугами специальных «хлопальщиков», которые легонько стукают, выводя их из глубокомысленного забытья, надутыми воздухом пузырями то по уху, то по губам, то по глазам. Королевская Академия в Лагадо, которую посещает Гулливер, казалась современникам карикатурой на ученое Королевское общество; в этой главе действительно есть намеки на современников Свифта, в том числе и на Ньютона, с которым он имел свои счеты еще со времен дела Вуда. Но сатира Свифта, конечно, отнюдь не сводилась к личностям. Некоторые из высмеиваемых им «прожектов», основанных на идее превращения материи и энергии, сейчас могли бы показаться не столь комичными, какими они были в XVIII в. Но Свифт был прав, показав отчужденность тогдашней науки от насущных, повседневных нужд и страданий простого народа.
В последней, четвертой части «Гулливера» — «Путешествии в страну гуигнгнмов» — Свифт окончательно разделывается с ренессансным представлением о человеке как «венце творения». Мудрым лошадям-гуигнгнмам удалось устроить свою республику куда лучше, чем людям любой из стран, известных Гулливеру, включая и его родную Англию. Правда, не следует забывать об ироничности всего повествования Свифта и приписывать автору полное согласие с уныло-аскетическими принципами общежития гуигнгнмов, которые не знают ни радостей любви, ни родительской нежности, могут попотчевать друг друга только овсянкой (как самым лакомым блюдом), не интересуются никакими «проблемами» и, уж конечно, не понимают шуток. Когда Гулливер перед отъездом из этой страны почтительно целует копыто своего четвероногого хозяина, принимая это за великую милость для своей жалкой двуногой особы, Свифт исподтишка смеется, конечно, и над Гулливером. Но как горек этот смех! И еще горше та альтернатива, которую предоставляет он здесь читателю, — выбор между скучными, но благородными и разумными лошадьми и одичалыми двуногими йэху, отвратительными, грязными, жадными, похотливыми и подлыми существами, в которых Гулливер со стыдом и отчаянием узнает себе подобных людей. Смысл образов йэху сложен. С одной стороны, они могут быть восприняты как злая карикатура на отвлеченный идеал естественного человека. Но с другой — в самом своем одичании они предаются с цинической разнузданностью тем хищническим страстям и вожделениям, которые порождены цивилизацией: йэху тщеславны, алчны, корыстолюбивы и умеют на свой лад не хуже придворных интриганов пресмыкаться перед власть имущими и обливать грязью тех, кто впал в немилость... Свифт не комментирует эти эпизоды, предоставляя читателю самому извлекать выводы из нарисованных им сатирических картин.
Преемственность «Путешествий Гулливера» по отношению к «Приключениям Робинзона» не подлежит сомнению. Не только в жанре путешествия и величавом одиночестве героя, не только в этой точности и убедительности описаний, но и в образе Гулливера есть много общего с его предшественником. Свифт наделяет его более сложной системой философских и политических взглядов, большей склонностью к обобщениям, в значительной мере освобождает его от духа коммерции, но во многом сохраняет и робинзоновские черты — доброту и благожелательность к людям, находчивость, наблюдательность, моральную стойкость. Гулливер, в сущности, представляет дальнейший шаг к созданию образа положительного героя в английской и мировой литературе.
В первой части Свифт он перешел к более глубокому философскому осмыслению событий и к попытке создать некий положительный идеал. В какой-то мере он нашел его в лице короля великанов. Отвращение к войнам, заставляющее его отказываться от военных изобретений, любовь к своим подданным, интерес к сельскому хозяйству, доброта к Гулливеру — все эти черты характеризуют короля великанов с самой положительной стороны.Трудно его назвать и просвещенным монархом — для этого он слишком патриархален и чуждается новшеств. Свифтовский король великанов, охраняющий мирный и древний уклад своей страны, скорее. близок к идеалу «естественного человека».
Суждения Гулливера об окружающем мире непрерывно меняются по мере того, как он узнает все новые и новые страны. Относительными оказываются сами понятия красоты, храбрости, силы. Все женские лица в царстве лилипутов кажутся Гулливеру прелестными, а в царстве великанов — отталкивающими: в первом случае он не видит недостатков, во втором — замечает самые незначительные недостатки. Гулливер, могучий богатырь, человек-гора в царстве лилипутов, превращается в жалкое крошечное существо в Бробдингнеге; он совершенно беспомощен, его обижают мухи, оглушает своим мурлыканьем кошка, ребенок засовывает его в баранью кость. Но если так условны и относительны самые очевидные, самые, казалось бы, незыблемые человеческие представления, то что же сказать тогда о религиозных догматах и прочих изобретениях человеческой фантазии, вызывающих отчаянные, иногда кровопролитные споры?
Относительность человеческих суждений наглядно проявляется при перемене масштабов, когда Гулливер оказывается то среди лилипутов, то среди великанов. Как комично выглядят и придворные интриги, и международная дипломатия, и религиозные распри, когда ими занимаются крошечные человечки-лилипуты! Но, оказавшись сам своего рода лилипутом в Бробдингнеге, стране великанов, Гулливер смущенно обнаруживает, что в глазах просвещенного короля бробдингнежцев его мудрость «цивилизованного» англичанина кажется величайшим безумством, а советы насчет того, как лучше всего держать в подчинении свой народ с помощью усовершенствованной артиллерии, отвергаются с негодованием.
В следующих двух частях романа анализ общественных пороков и противоречий приобретает большую сатирическую силу и безграничное разнообразие — пока не достигнет в последней части трагических нот и всечеловеческого обобщения.
В третьей части («Путешествие в Лапуту и другие страны») Свифт обрушивается на деспотизм монархов и ложь буржуазных парламентов, на колониальную политику своей страны, на лженауку и всякого рода шарлатанство. Гулливер посещает Великую Академию и становится свидетелем многих научных «открытий»: один ученый восемь лет разрабатывал проект извлечения солнечной энергии из огурцов с целью применения ее в случае холодного лета; другой занимался пережиганием льда в порох; третий открыл способ пахать землю при помощи свиней и таким образом избавиться от расхода на плуги, скот и рабочих и т. д. Все эти прожектеры, обосновавшиеся на летающем острове, плохо представляют себе происходящее на земле.
В стране Трильдрогдриб лица, получившие аудиенцию у короля, ползут к трону на коленях и непрерывно лижут пол, который специально посыпается пылью, а иногда с примесью ядовитого порошка, если королю угодно кого-либо отравить. В стране Глаббдобдриб могущественные волшебники вызывают по просьбе Гулливера тени" давно умерших королей и полководцев, и перед ним как бы проходит вся история — бесконечная цепь предательств и преступлений, о которых мир знает очень мало; волшебники воскрешают перед Гулливером заседание древнеримского сената и для сравнения — заседание современного ему английского парламента. Гулливеру кажется, что он видит сборище карманных воришек рядом с ареопагом богов и героев—мужей древности. С восхищением смотрит он на убийц Юлия Цезаря, Брута и Кассия. Так, совершенно отчетливо проступают республиканские взгляды Свифта, его отвращение к монархии и британскому строю. Это как будто противоречит той идеализации доброго короля, с какой мы встречались во второй части — «Путешествии в Бробдингнег». Но книга о Гулливере создавалась не за один год, и в ней – отразилась эволюция Свифта. Третья часть писалась в период борьбы за свободу Ирландии.
В последней, четвертой части «Гулливера» — «Путешествии в страну гуигнгнмов» — Свифт окончательно разделывается с ренессансным представлением о человеке как «венце творения». Мудрым лошадям-гуигнгнмам удалось устроить свою республику куда лучше, чем людям любой из стран, известных Гулливеру, включая и его родную Англию. Когда Гулливер перед отъездом из этой страны почтительно целует копыто своего четвероногого хозяина, принимая это за великую милость для своей жалкой двуногой особы, Свифт исподтишка смеется, конечно, и над Гулливером. Но как горек этот смех! И еще горше та альтернатива, которую предоставляет он здесь читателю, — выбор между скучными, но благородными и разумными лошадьми и одичалыми двуногими йэху, отвратительными, грязными, жадными, похотливыми и подлыми существами, в которых Гулливер со стыдом и отчаянием узнает себе подобных людей.
Просветительский реализм зрелого периода представлен в Англии творчеством Генри Филдинга. (1707 - 1754) Романист, драматург, создатель английской политической комедии, блестящий публицист, Филдинг выступил и как первый теоретик романа. Его творчество явилось вершиной английского просветительского реализма. Но главную ведущую роль в ней играли комедийные жанры — фарс, пародийная травестия (где мифологические сюжеты применялись к грубой прозе английского быта), балладная опера и сатирическая комедия, нередко принимавшая форму злободневного политического обозрения.
По своим взглядам Филдинг принадлежал к радикально-критическому, антипуританскому направлению в английском Просвещении.
Филдинг обогатил английскую литературу постановкой значительных проблем и художественным мастерством их раскрытия. Острота его критической мысли проявилась в политической и социальной сатире; жадный и неуемный интерес к любым сторонам жизни отразился на всем творчестве писателя. В английской литературе Филдинг был первым, кто соединил плутовской приключенческий роман с семейно-бытовым или, как определял это он сам, - «эпос большой дороги» с «эпосом частной жизни».
Крупнейшим вкладом Филдинга в национальную и мировую литературу стали его романы, среди которых первое место принадлежит «комическим эпопеям» - «Истории приключений Джозефа Эндрюса» и «Истории Тома Джонса, найденыша».
Филдинг создает острозлободневную социально-политическую комедию. Писатель вел борьбу с правительством Уолпола, обличал несправедливость английского законодательства, продажность политических деятелей, систему подкупов, всяческие мошенничества; он осмеивал нравы и низменные вкусы людей, развращенных богатством.
Создаваемые им романы Филдинг определяет как «комические эпопеи в прозе». Он отмечает, что до него произведения такого рода еще никто не пытался писать на английском языке. В чем же заключается их специфика? Комический роман Филдинг сравнивает с комедийной эпической поэмой, написанной в прозе.Этот вид романа отличается от комедии «тем же, чем серьезная эпическая поэма от трагедии: действию его свойственна большая длительность и больший охват; круг событий, описанных в нем, много шире, а действующие лица более разнообразны».
Комический роман отличается не только от драматических и поэтических жанров, но и от серьезного романа. Если в серьезном романе фабула и действие возвышенны и торжественны, то в комическом романе они легки и забавны. «Отличается комический роман и действующими лицами, так как выводит особ низших сословий и, следовательно, описывает более низменные нравы, тогда как серьезный роман показывает нам все самое высокое». Филдинг подчеркивает, чтов комическом романе внимание обращено не на возвышенное, а на смешное. Источник смешного он видит в притворстве; притворство проистекает от тщеславия и лицемерия.
Важнейшим положением филдинговской теории является утверждение о связи романа с жизнью. Авторы комических романов «всегда должны строго придерживаться природы, от правдивого подражания которой и будет проистекать все удовольствие, какое мы можем таким образом доставить разумному читателю».
Большое внимание уделяет Филдинг вопросам композиции романа. Он защищает принцип единства действия и драматический способ его развития, говорит о необходимости соединять в одном романе смешное и серьезное, возвышенное и низкое, обычное и чудесное. Выдвигает Филдинг и проблему протяженности времени в жизни и в романе. Задача романиста заключается в том, чтобы обстоятельно воспроизводить лишь те периоды и моменты в жизни героев, которые наполнены значительными событиями. Эти значимые отрезки времени, сколь бы ни были они кратки, должны быть описаны подробно; но романист имеет полное право опускать целые месяцы и даже годы, если они не содержат ничего достойного внимания.
Драматическое начало выражено в его романах очень сильно. Оно проявилось в живости действия, в остроте и напряженности ситуаций; Филдинг показал, что, подобно драме, роман изображает сильные человеческие страсти.
Тема «большой дороги» связана с характерной для английского романа темой путешествий. Однако, в отличие от Дефо и Свифта, Филдинг изображает путешествия своих героев не в далекие страны; он ведет их по Англии, знакомя с повседневной жизнью и нравами обыкновенных людей. Местом действия становятся постоялые дворы и захудалые гостиницы, помещичьи усадьбы и тюрьмы, придорожные деревенские харчевни.
«Том ДЖОНС» - лучшее произведение Филдинга, вершина просветительского реалистического романа в Англии. Место действия в романе - деревня и город, помещичьи усадьбы и столичные салоны, придорожные гостиницы и ярмарки, тюрьмы и жилища бедняков. В романе изображены люди различных социальных слоев: дворяне, крупные и мелкие буржуа, служители церкви, бездомные бродяги, судейские чиновники. Роман строится как история жизни главного героя Тома Джонса (со дня его рождения до исполнения ему 21 года). С образом Тома Джонса Филдинг связывает свои представления об истинной «человеческой природе». В нем отразились свойственный Филдингу в период создания этого романа оптимизм и вера в здоровые начала, заключенные в человеке и в жизни.Том Джонс - подкидыш, выросший в доме помещика Олверти, который воспитал его вместе со своим племянником Блайфилом. Том умен, смел, общителен, внешне привлекателен. Он честен и добр, отзывчив и прямодушен. Он не похож на хитрого и лицемерного Блайфила, умело скрывающего свою подлинную сущность за внешней скромностью и показной набожностью. С годами неприязнь Блайфила к Тому и дух соперничества между ними возрастают. Нищий и безродный подкидыш становится соперником Блайфила и в любви. Коварные происки Блайфила, его клевета приводят к изгнанию Тома из дома Олверти. Начинаются скитания героя. Как и Джозеф Эндрюс, Том претерпевает всевозможные злоключения на своем пути в Лондон. Его ждут тяжелые испытания. Тома хотят насильно завербовать в матросы; он попадает в тюрьму; ему лишь случайно удается избежать виселицы. В конце концов он соединяется с любимой им Софьей Вестерн и женится на ней. Человечность Тома раскрывается при сопоставлении его с Блайфилом. С помощью этих двух контрастных характеров Филдинг стремится раскрыть противоречивость мира. Контраст лежит также в основе действия многих эпизодов романа; по принципу контраста строятся и описания. Просветительский реализм Филдинга связан с его верой в организующую и направляющую роль разума.
Жанр «комической эпопеи», созданный Филдингом, не укоренился в литературе именно в этой своей форме: счастливое равновесие между просветительским оптимизмом и верностью жизни, в нем запечатленное, оказалось слишком непрочным. Прямые подражания манере Филдинга, довольно многочисленные, не дали ничего значительного. Но реалистическое новаторство Филдинга стало отправным пунктом последующего развития повествовательных жанров — прежде всего жанра романа — и не только в Англии.
Период позднего Просвещения в Англии приходится на 60-80-е годы XVIII в. Характерные явления в литературе этого времени - сентиментализм и предромантизм.
Зарождение сентиментализма (от слова sentiment - чувство) относится к 30-40-м годам XVIII в. Его ранние ростки проявились в поэзии Джеймса Томсона и Эдуарда Юнга. В 50-е годы широкую известность завоевали стихотворения Томаса Грея. В 60-70-е годы сентиментализм, представленный творчеством Оливера Голдсмита и Лоренса Стерна, оформляется в литературное направление. Название «сентиментализм» укрепилось после появления в 1768 г. романа Стерна «Сентиментальное путешествие».
Сентиментализм явился реакцией на рационализм Просвещения. Сентименталисты противопоставляют разуму выдвигаемый ими культ чувства. Подобная реакция в различных формах ее проявления обоснована конкретно-историческими условиями развития капитализма не только в Англии, но и в других странах Западной Европы. Однако родиной сентиментализма стала именно Англия. Это объясняется тем, что в Англии противоречия капитализма проявились острее и раньше, чем где бы то ни было.
Последствия английской буржуазной революции и промышленного переворота обнаружили несостоятельность просветительских иллюзий относительно буржуазного общества. Сама жизнь, бедственное положение народных масс, повсеместное обнищание крестьянства опровергали оптимистические надежды просветителей на буржуазный строй как наиболее разумный, устойчивый и совершенный. Таковы были социальные предпосылки возникновения сентиментализма.
Сентименталисты выступили с критикой буржуазных порядков. В этом отношении сентиментализм был шагом вперед в развитии просветительской идеологии. Критикуя буржуазные отношения, сентименталисты, как и все просветители, выступали и против пережитков феодализма. Однако их критика отличалась очевидной ограниченностью и противоречивостью, что проявилось в патриархально-утопическом характере их идеалов. В силу этого сентиментальная критика капитализма не могла быть подлинно действенной. Культ чувства и сострадания оказывался явно недостаточным в столкновении с социальным злом. Но при всем этом сентименталистам были свойственны демократизм, глубокое и искреннее сочувствие простому человеку, интерес к его внутреннему миру, к его переживаниям.
Настроения и ориентация писателей-сентименталистов не были едиными. Одни из них, горячо сочувствуя бедствиям народа, живо откликались на запросы реальной действительности и выступали с резкой критикой существующих порядков (Голдсмит, Грей, Крабб, Стерн); другие искали в религии и мистике возможность уйти от жизни с ее противоречиями и насущными требованиями (Эдуард Юнг).
Поэтика сентиментализма складывалась как реакция на нормативность эстетики классицизма и рассудочность просветительского реализма.Сентименталисты стремились воздействовать на эмоции читателей. Они рисовали идиллические картины сельской жизни, восторгались красотой природы, оплакивая ее гибель под воздействием цивилизации. Они стремились к простоте и непосредственности выражения чувств; заставляли читателя сопереживать с героями и сочувствовать им.
В романе английского сентиментализма человек изображен в его противоречивости и сложности; его «природа» лишена той определенности и преобладающей «господствующей страсти», которые декларировались писателями классицизма. Сентименталисты не стремятся к изображению общего, к изображению «вида»; их интересует неповторимое, конкретное, частное во всей его прихотливой и неожиданной сложности. В передаче чувств сентименталисты с вниманием относятся к их переходам, к их движению. В связи с этим важное значение приобретают оттенки слов и интонация, помогающие передать многогранность чувства. Произведениям сентименталистов свойственна лирическая проникновенность.
В литературе раннего сентиментализма (30-50-е годы) основное место принадлежит лирическим жанрам. Основные темы сентиментальной лирической поэзии - природа и смерть. Сентименталисты воспевают уединение на лоне природы, тишину лесов и полей, кладбищенский сумрак и молчание могил. Лирический герой их произведений - углубленный в свои думы отшельник, предпочитающий одиночество и меланхолические размышления о бренности бытия и суетности жизни. Недовольство буржуазной действительностью выливается не в решительный протест, а в неприятие жизни, ведет не к действию, а к созерцанию. Наиболее излюбленным жанром становится элегия; ода утрачивает в творчестве сентименталистов присущую ей гражданственность звучания; поэма наполняется религиозно-дидактическим содержанием. Поэт сосредоточен на изображении своего внутреннего мира и интимных переживаний.
Значительной фигурой раннего сентиментализма является Томас Грей (1716-1771). Произведением, принесшим Грею широкую известность, была его «Элегия, написанная на сельском кладбище» (An Elegy Written in a Country Churchyard, 1751), являющаяся наиболее ярким образцом сентиментальной «кладбищенской поэзии». У Грея художественные средства и образы служат выражению не столько религиозно-мистических настроений, сколько демократических симпатий и взглядов. Рассуждения о бренности жизни не имеют у него самодовлеющего значения. Они сочетаются с прославлением красоты трудовой жизни крестьян. Простых тружеников Грей противопоставляет богатым и знатным, чья жизнь основана на лжи, преступлениях, лицемерии и жестокости.
«Элегия» начинается описанием спускающегося на землю ночного Сумрака. Поэт бродит по сельскому кладбищу, всматриваясь в надписи на могильных плитах. Основную часть «Элегии» составляют размышления поэта о судьбах усопших. Он вспоминает об их жизни, наполненной каждодневным трудом, и скромных радостях и осуждает «наперсников фортуны», которые презирают бедняков. В «Элегии» развивается мысль о том, что тяжелые условия жизни и невозможность приобщиться к знаниям не позволили простым людям проявить заложенные в них способности. Из тех, кто покоится под скромными надгробиями сельского кладбища, могли бы выйти великие ученые, полководцы и поэты.
В «Элегии» создан лирический образ поэта; Грей запечатлел в нем свойственные сентименталистам представления о подлинно поэтической натуре. Поэт изображен как человек, «чувствительный душою» и «кроткий сердцем», погруженный в меланхолическую задумчивость, любящий уединение на лоне природы. Спокойны и тихи и раздумья поэта. Среди могил поэт слышит звуки, напоминающие о жизни: шаги усталого пахаря, мычание коров, возвращающихся с пастбища, и позвякивание их колокольчиков... Смерть здесь предстает как естественное завершение жизни, не обрывающее уз любви и дружбы (умершие по-прежнему живут в памяти односельчан). Поэт задумывается над судьбами тех, кто нашел вечный покой на этом заброшенном деревенском погосте. Примирительная нотка, звучащая здесь, очень характерна для Грея. Он не сетует на несправедливость общества, в котором угасли способности людей, призванных, быть может, на великие дела. Если они не смогли проявить себя в добре, то зато избежали и зла; судьба провела их сквозь жизнь тихой тропинкой, «вдали от шумной толпы».
Грей проявлял большой интерес к кельтской и скандинавской поэзии, древние памятники которой он изучал по латинским переводам. Так возникли его поздние оды, например «Роковые сестры», «Нисхождение Одина», где спокойная созерцательность «Элегии» и других более ранних стихотворений Грея уступает место бурному драматизму страстей и причудливому сочетанию величавых и устрашающих образов, восходящих к древнему эпосу.
Валькирии во время боя ткут свою зловещую ткань; их станок — сверкающие копья, пряжа — человеческие внутренности, окровавленные стрелы — ткацкий челнок... («Роковые сестры»). Один спускается в пропасть ада и магическими заклинаниями вызывает из праха умершую пророчицу, которая предвещает ему смерть Бальдура и грядущий мировой пожар и гибель богов («Нисхождение Одина»). По своим мрачным настроениям и образам эти поздние оды Грея до некоторой степени предвещают поэтику романтизма. То же можно сказать и об оде «Бард», навеянной средневековыми валлийскими преданиями и имеющей под собой некоторую историческую основу: валлийский бард, последним оставшийся в живых из всех своих собратьев, истребленных по приказу английского короля Эдуарда I, охваченный пророческим огнем, проклинает поработителя валлийских земель и предвещает страшное возмездие, которое постигнет потомков короля. Сама природа вопиет об отмщении: голос разгневанного старца сливается с грозным ревом горного потока, древние «дубы-великаны» угрожают своими могучими ветвями королю-захватчику. В подзаголовке Грей назвал свою оду «пиндарической»: эта форма, впоследствии близкая романтикам, например Шелли, как бы расковывала поэтическую речь, позволяя автору прибегать к неожиданным перебоям ритма в соответствии со стремительным и драматическим развитием лирической темы.
Творчество Лоренса Стерна (1713 - 1768) венчает и завершает развитие английского сентиментализма и подготавливает почву для романтизма и критического реализма XIX в.
Рамки сентиментализма были тесны Стерну. Глубокий интерес к миру чувств сочетается у него с разрушительной иронией. Язвительно-сатирический смех приходит в столкновение со свойственной сентиментализму чувствительностью. С полным основанием Стерна называют создателем сентиментально-юмористического романа. Смех Стерна перекликается с сатирой Свифта. Стерн выступает против рационалистического стремления изучать и изображать «человека вообще», против отвлеченных рассуждений и твердо установленных правил. Стерн не доверяет идее разумности мира и человека. Он во всем сомневается, все подвергает анализу. Предметом своего анализа он делает человеческую натуру, объектом изображения - сложный мир человеческих чувств и эмоций. С не меньшим энтузиазмом углубляется Стерн в самоанализ.
Субъективно-лирическое начало занимает в его романах важное место. Наблюдения и исследования Стерна в своем конечном итоге ведут к мысли о неразумности и пошлости буржуазного бытия.
Литературное наследие Стерна невелико. Оно включает всего два романа, каждый из которых не является полностью законченным. Первый роман - «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена» (1760-1767), второй - «Сентиментальное путешествие по Франции и Италии» (1768). «Тристрам Шенди» - произведение необычное, «чрезвычайно своеобразное и во многих отношениях экстравагантное». Понять его своеобразие можно, учитывая то обстоятельство, что Стерн создавал не просто роман, а роман-пародию на произведения своих предшественников.
Стерн дает своему роману традиционное для XVIII в. название - «Жизнь и мнения Тристрама Шенди», подчеркивая этим самым свое намерение рассказать о жизни героя, чье имя он, согласно традиции, включает в название произведения. Однако слово «мнения», заменившее обычное слово «приключения», позволяет уже с самого начала понять, что интересы автора связаны не столько с внешними событиями жизни героя, сколько с его восприятием этих событий и его мнениями о них. Из дальнейшего становится очевидно, что собственно о жизни героя в романе не говорится: на протяжении нескольких первых книг рассказывается о предыстории его появления на свет, а к концу повествования ему исполняется только пять лет. Но вместе с тем образ Тристрама Шенди присутствует в романе. Правда, ничего определенного о его характере, круге интересов и знакомств, о его занятиях сказать нельзя. Представление о Тристраме Шенди можно составить лишь из отдельных намеков, деталей, содержащихся в многочисленных отступлениях, беглых и часто противоречивых замечаний.
Композиция стерновского произведения также является откровенным вызовом общепринятым принципам построения романа XVIII в. Стерн нарушает обычные формы повествования. Например, посвящение, которое принято предпосылать произведению, он помещает в середине романа; нарушает последовательность в нумерации глав; внезапно прерывая повествование, оставляет пустыми некоторые страницы; нарушается и последовательность в изложении событий. Писатель увлекается отступлениями и с присущей ему иронией замечает: «Словом, произведение мое отступательное, но и поступательное в одно и то же время». И этот «отступательно-поступательный» принцип выдержан до конца.
В «Тристраме Шенди» изображены члены семейства Шенди и передана атмосфера жизни в имении Шенди-Холл. На первый план выступают фигуры братьев Вальтера и Тоби Шенди - отца и дяди Тристрама. Рядом с ними - жена Вальтера, капрал Трим, пастор Йорик, доктор Слоп, Тристрам, от лица которого ведется повествование, и, конечно, сам автор - Лоренс Стерн, чье присутствие ощущается на каждой странице романа. Семейная тема в английской литературе уже освещалась в романах Ричардсона. Стерн все это переосмысливает и переоценивает, не допуская ни малейшей идеализации. Под его пером буржуазное существование предстает как фарс. «Тристрам Шенди» - пародия на семейно-бытовой роман.
Провинциальный сквайр Вальтер Шенди, разбогатевший на торговле, предстает перед нами как личность во всех отношениях незначительная. Он всецело погружен в мелочные расчеты и семейные дрязги, он самовлюблен и эгоистичен. Иронический комментарий писателя беспощадно разрушает мнимое величие Вальтера Шенди, обнаруживая его суетность и тщеславие. Самым «стерновским» героем является дядя Тоби. Его образ противостоит образу Вальтера Шенди. Дядя Тоби - герой чувствующий. Он отзывчив и добр, прост и искренен. И хотя его жизнь столь же пуста, как и существование Вальтера Шенди, Стерн пишет о нем с мягким юмором. Ему импонирует доброе сердце и отзывчивая душа этого милого и странного чудака. Если Вальтер Шенди кичится своей мнимой ученостью, то дядя Тоби предается игре. Он тешит старость игрой в войну. На поляне сооружаются военные крепости, ведется их осада. В пылу «сражений» дядя Тоби ощущает себя героем. Военное дело - его «конек».
Теме «конька» в романе Стерна принадлежит очень важное место, точно так же, как и образам чудаков. Именно в чудачествах во всей полноте и проявляется человеческая натура: «Когда человек отдает себя во власть господствующей над ним страсти, - или, другими словами, когда его конек закусывает удила, - прощай тогда трезвый рассудок и осмотрительность!» Стерн убежден, что, не зная склонностей человека, его «конька», нельзя представить себе его характер.
«Конек», или «господствующая страсть», определяет поведение многих героев Стерна. «Конек» - это способ уйти от унылого однообразия повседневности, от трезвой расчетливости буржуа, от его удручающего практицизма. Эту способность отдаться какому-либо необычному увлечению Стерн определяет словом«шендизм». Главное действующее лицо романа - сам автор. Его образ сложен и динамичен. Личность автора определяет тональность повествования. Автор не только иронизирует над героями своего романа, он беседует с «проницательными» читателями и смеется над ними. Субъективно-лирическое начало в произведении Стерна играет важную роль; так будет впоследствии и у романтиков.
Свой юмор Стерн распространяет и на самую теорию познания. На протяжении всего «Тристрама Шенди» повторяется в разных вариантах одна и та же комическая ситуация: чем усерднее старается Тристрам разобраться в своих собственных воспоминаниях и рассказать читателям по порядку свою биографию, тем безнадежнее запутывается он во множестве фактов, пояснений, отступлений... А проблема времени никогда еще не оказывалась в литературе столь сложной, как в этом романе, где мы вместе с рассказчиком живем сразу, по крайней мере, в четырех временных измерениях — в читательском времени; во времени, которое необходимо Тристраму на сочинение своей биографии; во времени, когда свершились описываемые им происшествия, и во времени его воспоминаний. Отсюда — забавная путаница, разобраться в которой отказывается в конце концов и сам Тристрам.
Стерновский скептический юмор не означает ни иррационалистического взгляда на мир, ни проповеди всеобщего релятивизма. Гуманизм Стерна — каковыми бы ни были его частные уступки религии — материалистичен по своей природе. Автор «Тристрама Шенди» нимало не сомневается в живой, телесной реальности людей, быта и нравов, изображаемых им так зримо и наглядно. И если он вместе с тем неоднократно провозглашает, что «мы живем в мире, со всех сторон окруженном тайнами и загадками», то это не отказ от познания мира, а стремление углубить познание. «Тайны и загадки», занимающие Стерна-художника, — это прежде всего тайны душевной жизни человека, загадки противоречивых взаимопереходов от одного настроения к другому, от намерения к поступку ему противоположному.
Крупнейшим мастером просветительской сатирической комедии был Ричард Бринсли Шеридан (1751 - 1816), известный не только как драматург, но и как прогрессивный общественный деятель.
Особенность Шеридана как одного из писателей эпохи Просвещения заключается в том, что, создавая блестящие образцы определенного литературного жанра, он разрабатывал и вопросы теории этого жанра. Филдинг Специальных трактатов по теории комедии Шеридан не писал. Свои взгляды на задачи и принципы ее создания он развивал непосредственно в своих произведениях (в прологах и эпилогах к комедиям). В прологе к «Соперникам» как необходимые условия истинной комедии отмечены «смех, скрывающий сатиру», «лукавая и вольная фантазия» и «острота слов». Большое значение Шеридан придает мастерству построения интриги и созданию характеров.
Лучшее произведение Шеридана - комедия «Школа злословия», являющаяся сатирой на нравы светского общества и обличающая лицемерие как основной порок буржуазной Англии. Молодая жена сэра Питера Тизла леди Тизл, попав после замужества в Лондон, ведет пустую жизнь светских кругов и испытывает на себе ее развращающее влияние. Общаясь с великосветскими сплетниками - леди Снируэл, миссис Кэндор, мистером Снейком, леди Тизл оказывается втянутой в круговорот интриг. Уроки, преподанные в «школе злословия», не проходят бесследно. Над репутацией и семейным благополучием супругов Тизл нависает угроза. Важную линию пьесы составляет история братьев Джозефа и Чарлза Сэрфес. Противопоставляя их друг другу, Шеридан предупреждает об опасности поверхностных суждений о человеке, а также о несоответствии сущности многих людей той маске, под которой они скрывают свое настоящее лицо.Легкомысленный повеса Чарлз вызывает осуждение завсегдатаев салона леди Снируэл. Он проматывает свое состояние и делает долги. Джозеф бережлив и добродетелен, скромен и рассудителен. Однако подлинный характер братьев раскрывается в их отношении к старому сэру Оливеру Сэрфесу - их дядюшке. И Чарлз, и Джозеф многим обязаны сэру Оливеру. Но если первый искренне привязан к старику и хранит о нем добрую память, то второй проявляет неблагодарность. Наследником своего состояния Оливер делает Чарлза. Лицемерный Джозеф разоблачен и посрамлен.
Шеридан использует в своей драматургии комедийные эффекты: переодевания, случайности, появление героев под вымышленными именами. Однако эти приемы подчинены основной задаче - сатирическому обличению пороков общества. Мастерство построения интриги сочетается в пьесах Шеридана с мастерством создания характеров. Сущность характера каждого из действующих лиц раскрывается постепенно. В этом смысле можно говорить о принципе динамичности, применяемом драматургом. Шеридан индивидуализирует речь героев. Он наделяет их «значащими» именами: Sneerwell - насмешница, Snake - змея, Malaprop - невпопад и т. д.
Реализм Шеридана проявляется не только в социальной типичности его сатирических образов, но и в тонких оттенках психологических характеристик.Избегая традиционных сентиментальных штампов, Шеридан, к удивлению современников, не пожелал ввести в «Школу злословия» ни одной любовной сцены между своим молодым героем Чарльзом Серфэсом и его избранницей Марией. Зато он подробно, с мягким юмором и теплотой разработал как одну из важных сюжетных линий комедии историю взаимоотношений сэра Питера Тизла и его жены, леди Тизл. Раздражительный пожилой холостяк, женившийся на молоденькой провинциалке, сразу же увлеченной водоворотом светской жизни, сэр Питер трактован отнюдь не как шаблонный тип обманутого ревнивца, да и леди Тизл, при всем своем легкомыслии, искренне привязана к мужу. Изображение сэра Питера и леди Тизл с их вечными размолвками и пререканиями, в которых сквозит плохо скрытая нежность, предвосхищает богатством психологических оттенков и эмоциональной глубиной реализм драматургии XIX в.
Сатирическая комедия нравов Шеридана явилась важным этапом в развитии драматургии Англии.
Романтизм как литературное направление возникает на рубеже XVIII и XIX столетий, в эпоху перехода от феодального строя к буржуазному. Становление романтизма в литературе происходит во время и после Французской буржуазной революции 1789-1794 гг. Крушение феодально-дворянского мира, торжество новых социальных отношений вызвали важные сдвиги в сознании людей.
Как идейно-художественное направление романтизм отразил разлад мечты и действительности, порожденный совокупностью социально-политических причин, характерных для рубежа XVIII-XIX вв. В романтическом искусстве проявились неудовлетворенность результатами Французской революции, разочарование в буржуазной цивилизации, в социальном, политическом и научном прогрессе, в идеологии просветителей, чьи идеалы и обещания не могли быть реализованы в буржуазном обществе.
Социально-историческая почва романтизма в Англии имела свои особенности. Буржуазная революция произошла в стране в середине XVII в., и к концу XVIII столетия ее результаты проявились вполне очевидно. В народной среде зрело и крепло недовольство последствиями промышленного переворота. В условиях социальных противоречий буржуазной Англии переход к машинному производству обогащал лишь предпринимателей, в то время как условия труда и жизни простых людей ухудшались.
Романтическая культура с ее специфическими принципами является отражением процесса отчуждения личности в буржуазном обществе, разрыва прежних социальных связей в переходную эпоху, неопределенности и зыбкости устанавливающихся отношений. Индивид оказывается изолированным от прежней вековой социальной системы. Формируется характерный для романтизма художественный принцип - изображение личности как самоценной, не зависящей от уродливых социальных обстоятельств, которые романтиками подвергаются резкому осуждению. Эта личность живет своим неповторимым, индивидуальным внутренним миром и, не принимая реальной действительности, творит сама, с помощью своего воображения или эмоциональной активности, идеальный мир, соответствующий порывам и стремлениям ее субъективного духа. Но романтики не могут не сознавать, что на пути субъективного творчества самоценной личности и в процессе утверждения ее свободной воли она неизбежно наталкивается на жестокую реальность современного общества. Отсюда - появление романтической иронии, которая указывает на невозможность абсолютизации свободы личности и самоценности индивида.
Романтическая ирония получила развитие и в теории, и в художественной практике романтиков. Ее источником явилось нежелание подчинить жизнь во всем богатстве и многообразии ее проявлений косным формам всевозможных ограничений и запретов. Романтическая ирония содействовала утверждению свободы личности. Однако со временем романтическая ирония претерпевает эволюцию: отстаивая внутреннюю свободу личности, поэт-романтик осознает вместе с тем, что жизнь подчиняет личность своей власти. Ирония как всеобщее отрицание, как своеобразная игра фантазии сменяется ироническим отношением автора к самому себе и своим героям.
Психологии личности, живущей в эпоху романтизма, свойственны ожидание коренных перемен, стремление к новому, тоска по бесконечному, а также сомнения и колебания как выражение неопределенности и трагичности перехода от старого к новому. Психология человека переходного неустойчивого времени, полного трагических противоречий, отличается индивидуалистическим характером, метанием между крайностями веры и скепсиса, восторга и иронии, разладом с действительностью и томлением по идеалу, напряженностью и сложностью эмоциональной жизни, рефлексией, обостренным вниманием к субъективному душевному миру, стремлением объяснить хаос не социально, а философски, определить свою нравственную позицию, осознать с помощью свободной жизни чувств нравственные ценности.
Отрыв личности от социальных обстоятельств и отказ от рационалистического объяснения противоречий жизни приводил к идее зла как вечного начала жизни. Представление о всемирном зле вызывало «мировую скорбь».
В эстетике романтизма большое место занимает возвышенное и прекрасное. Правда жизни для романтиков состояла в пересоздании реальности с помощью поэтической фантазии. Мощным средством воздействия на индивида и на все общество считалась поэзия. В поэтическом творчестве главными оказывались эмоциональная стихия и воображение. Полет фантазии требовал особых художественных средств. Отсюда - обращение к условным приемам: символу, аллегории, гротеску. Романтики считали воображение высшей формой познания. Поэтическое воображение ставилось выше разума, так же как поэзия объявлялась самой важной формой человеческой активности. Искусство было откровением, поэтическое воображение с помощью интуиции проникало в таинственный мир красоты. Романтики высоко ценили в искусстве его нравственное воздействие на души людей. Для одних романтиков искусство - источник нравственного самоусовершенствования, для других - сила, побуждающая к революционному действию.
Поэтическое воображение, открывающее красоту, осмысливалось романтиками по-разному. «Лейкисты» видели в нем божественное откровение, лондонские романтики считали, что воображение открывает красоту реального мира, однако противопоставляли этот открытый ими идеал красоты самой действительности. Байрон в своих высказываниях отвергал первенствующую роль воображения в творчестве. Тем не менее в своих художественных произведениях Байрон обнаруживает характерный для романтиков полет воображения и поэтическую фантазию. С точки зрения Шелли, воображение способно обнаружить «интеллектуальную красоту», активно воздействующую на сознание людей, зовущих их к борьбе.
Романтики восторгались гением Шекспира, шекспировское воображение воспринималось ими как свобода творческой активности, как способность проникновения в мир человеческих страстей.
Повышенная роль эмоционального начала и воображения в романтическом искусстве, субъективизм в изображении действительности, особо активная роль автора в мире художественных образов определяются также и недоверием к рациональному, рассудочному объяснению реальности. В этом - второй общий критерий романтизма. В глазах романтиков рационализм XVIII в. оказался обесцененным, так как в послереволюционное время стало очевидным, что царство разума обернулось царством буржуазии. Механистичность рассудочного подхода к жизни была отброшена. Это не значит, что романтики всецело отвергали разум и тем самым впадали в иррационализм. Романтический субъективизм состоял в том, что романтики отводили разуму подчиненное по отношению к чувству и интуиции место; разум признавался в той мере, в какой он помогал работе воображения.
Третьим общим критерием романтизма является обращение к внутреннему миру человека, к раскрытию его чувств, дум и переживаний. Отвергая враждебную социальную действительность, романтики уходили в субъективный мир личных переживаний, открывали нравственные ценности в душе человека.
Для романтиков характерно обращение к природе, в которой они ищут гармонию и красоту, обращение к народному творчеству. Общество и мир воспринимаются ими как нечто универсальное. Интерес к индивидуальному в человеке сочетается со стремлением к универсальному. Внимание к личному как бы уравнивает душевный мир человека с универсальным миром общества и вселенной. В романтическом методе социальное и психологическое выступает как философско-универсальное и символическое. Шелли говорил в статье «Защита поэзии»: «Поэзия - универсальна. Она содержит в себе в зародыше все побуждения или действия, которые только возможны в бесконечном разнообразии человеческой природы».
Среди многообразных жанров романтической литературы выдающееся место занимает лиро-эпическая, философско-символическая поэма, которая отличается выражением гражданской позиции автора, накалом субъективных авторских чувств, полемичностью. Структура поэмы становится все более свободной, тяготеющей к универсальному охвату проблем эпохи.
В английском романтизме было три основных течения:
Романтизм в Англии отличается национальным своеобразием. В произведениях английских романтиков сказывается национальная традиция фантастико-утопического, аллегорического и символического изображения жизни, традиция особого драматического раскрытия лирических тем. В английском романтизме сильны просветительские идеи (у Байрона, Скотта, Хэзлитта). В английском романтизме возвышенное не всегда понимается как исключительное. Часто возвышенное раскрывается в простом, обыденном, внешне неярком.
Воображение открывает чудесное, великолепное, героическое в самом обычном и будничном и приобщает простое к возвышенному, желаемому, должному, к идеалу. Английские романтики хотели видеть красоту в правде и правду в красоте; они активно искали и утверждали идеал. Для английских романтиков, например для Байрона, ирония является формой трезвой оценки поисков неведомого, идеального мира.
Внутренние разграничения в пределах английского романтизма идут преимущественно по линиям социально-политическим, хотя английские романтики отличаются единством устремлений — антибуржуазных, что ставит их всех в положение людей, постоянно сопротивляющихся ходу самого времени. Характер этой сопротивляемости и определяет положение каждого из романтиков: возвышенный, абстрактный и даже несколько аристократический республиканизм, радикально-консервативное бунтарство, прямая политическая реакционность и реакционность философско-утопическая. В принципе же — исторически — позиции английских романтиков отражали колебания в границах, когда-то обозначенных «Славной Революцией»: одни романтики высказывались за постепенно-компромиссное внедрение буржуазии в старый порядок, другие настаивали на республике. Те и другие равно находились далеко в стороне от огромного большинства, которое где-то жило совершенно другой, своей жизнью, пробиваясь к хлебу, жилью и достатку, но все же как некий лабораторный опыт английский романтизм дал мощный и плодотворный взрыв общественно-литературной энергии.
Романтическое искусство в целом отличалось новизной видения жизни и по-своему отразило жизненную правду, передало характер эпохи.
В стихах Роберта Бернса (1759—1796) лирическая поэзия эпохи Просвещения достигает одной из своих вершин.
Творчество Бернса, шотландского крестьянина, глубоко уходит своими корнями в национальную почву Шотландии. В его произведениях живет вольнолюбивый дух шотландского народа.
Современник Войны за независимость США, а позднее Великой французской революции, он жадно впитывал в себя передовые, демократические идеи своего времени. Его поэзия, органически сплавившая воедино традиции фольклора и старой письменной шотландской литературы с опытом просветительского реализма и идеями революционно-демократического просветительства конца XVIII в., выражает общественные и политические симпатии поэта.
Поэзия Бернса связана с творческими исканиями в литературе предромантнзма. Однако ее знячр.ниевыхрдит за рамки предромантизма. В какой-то мере в ряде стихов Бернса сказывается влияние сентиментализма; намечаются также характерные черты романтической литературы. Однако в целом поэзия Бернса развивает принципы просветительского реализма, соединяя их с фольклорной традицией.
Стихотворное наследие Бернса отличается жанровым многообразием. Поэт создавал дружеские послания, застольные песни, гражданские стихи, поэмы, эпиграммы, любовные песни. Его стихи основывались на фольклорных жанрах народной песни, баллады, предания. Их музыкальный ритм воспроизводит ритмику народных плясок и народных песен. В лаконичной и простой форме поэт передал большие чувства и глубокие мысли; в его поэзии раскрылись душа народа,достоинство труженика, его мечта о свободной и счастливой жизни.
Герои стихотворений Бернса — простые люди: пахарь, кузнец, угольщик, пастух, солдат. Его герой добр и отважен; он нежно относится к возлюбленной и смело идет сражаться за свободу. Бернс достиг славы при жизни, сразу же после выхода в свет его первого сборника «Стихотворения, написанные преимущественно на шотландском диалекте» (Poems Written Chiefly in the Scottish Dialect, 1786); однако известность не принесла поэту никакого материального благополучия: он всю жизнь жил в нужде и умер в бедности. В своих стихах Берне часто рассказывает о себе, о том, что он трудится на земле — косит, пашет, боронит. Труд не спасает его от нужды и забот, но он не впадает в тоску и меланхолию. Автобиографические стихи Бернса оптимистичны. Бернс гордился своим крестьянским происхождением, трудовой жизнью пахаря и поэта.
Лирические песни Роберта Бернса отличаются жизнелюбием, прославлением любви, дружбы, счастья. Лучшие нравственные качества, утверждаемые поэтом, неотделимы от любви к родине, к ее полям и лесам, к ее трудовым людям. Берне восхищается красотой девушки-крестьянки в стихотворении «Босая девушка» (О Mally's Meek, Mally's Sweet). Простая девушка для поэта милей всех красавиц на свете. Цвет ее кожи сравнивается с белизной лебедя (swan-white neck); глаза — со звездами в небе (and her two eyes, like stars in skies). В стихотворении «Любовь» (О, My Luve's Like a Red, Red Rose, 1794) поэт воспевает верность; стихи проникнуты искренним и светлым чувством.
Во многих стихах Бернса раскрывается тема дружбы. В стихотворении «Джон Андерсон»(John Anderson, My Jo, 1789) поэт славит дружбу, которая помогает прожить большую и трудную жизнь.
Глубокой мысли исполнены стихи о природе. В стихотворении «Горной маргарике, которую я примял своим плугом» (1786) образ горной маргаритки становится символом человеческой жизни. Стихотворение написано в духе народной песни, которая строится на параллелизме «природа и человек». Тот же принцип лежит в основе многих стихотворений Бернса. Частный случай становится поводом для больших реалистических обобщений. В стихотворении «Полевой мыши, гнездо которой разорено моим плугом» (То a Mouse, On Turning Her up in Her Nest with the Plough, 1786) поэт, выражая сочувствие всему живому, в то же время думает прежде всего о судьбе обездоленного крестьянства.
Ах, милый, ты не одинок:
И нас обманывает рок,
И рушится сквозь потолок
На нас нужда.
Мы счастья ждем, а на порог
Валит беда...
(Перевод С. Маршака)
Берне верит в нравственные силы народа. О неистребимости народного духа, о бессмертии народа написано стихотворение-аллегория «Джон Ячменное Зерно»(John Barleycorn, 1776).
Лирика Бернса патриотична. Горячим чувством любви к родной Шотландии проникнуто стихотворение «В горах мое сердце» (My Heart's in the Highlands, 1790). В стихотворении «Брюс — шотландцам» (Scots, wha hae wi'Wallace Bled. Bruce's Address to His Army, 1794) Берне воспевает героику патриотической борьбы. Стихотворение стало, по существу, национальным гимном шотландцев. Оно отличается духом свободолюбия и тираноборчества. Берне славит подвиг героев прошлого Брюса и Уоллеса, боровшихся за национальную независимость Шотландии. Обращаясь к героическому прошлому с целью дать пример доблести для своих современников, Бернc предваряет тематику, характерную для революционного романтизма.
Роберт Бернс создавал и сатирические произведения, проникнутые стихией народного смеха. В антиклерикальной сатире «Молитва святоши Вилли» (Holy Willie's Prayer, 1785) поэт высмеивает пресвитерианских священников. В пародийной форме в стихотворении приведена молитва лицемерного кальвиниста Вилли, известного своим фанатическим преследованием молодежи, которую он обвиняет в грехах. Однако в исповеди перед богом Вилли проговаривается о своих собственных прегрешениях: проклиная молодых людей за любовные увлечения, он сам тайком предается плотским утехам. Глубоким социальным содержанием отличается сатирическая поэма «Две собаки» (The Twa Dogs, 1787). Сатирическое изобличение современного общества дано здесь в аллегорической форме диалога двух псов: Цезаря, который служит у лорда, и Люата, живущего у пахаря. Собаки рассказывают о том, как живут их хозяева. Возникает яркая обличительная картина общественного неравенства. Крестьяне живут в жестокой нужде и заботах; лорды проводят жизнь в праздности и развлечениях. В стихотворении прямо говорится о безжалостной эксплуатации крестьянства. Объектом сатиры становится и деятельность английского парламента. Лорды, заседающие в нем, думают не о благе народа и страны, а только о своих корыстных интересах. Стрелы сатиры Бернса направлены в самого короля и его премьера Уильяма Питта. В стихотворении «Сон» (The Dream, 1786) поэт говорит о том, что король не так умен, чтобы возглавить нацию. Поэт выражает возмущение жестокими налогами, от которых страдает народ, хищениями, в которых повинны те, кто стоит у власти.
Поэзия Бернса отличается народным юмором. В поэме-кантате «Веселые нищие» (The Jolly Beggars; 1785) юмор подчас обретает сатирическую остроту. Насмешливая песня клоуна метит и в чиновника, и в священника.
Я — клоун бродячий, жонглер, акробат,
Умею плясать на канате.
Но в Лондоне есть у меня, говорят,
Счастливый соперник в палате!
А наш проповедник! Какую подчас
С амвона он корчит гримасу!
Клянусь вам, он хлеб отбивает у нас,
Хотя облачается в рясу.
(Перевод С. Маршака)
Произведения Бернса имеют фольклорную основу. Поэт использует мотивы, образу и приемы народных песен, легенд и сказок. Однако бытующие в народной среде суеверия он подвергает осмеянию.
Ранним, ярким и в то же время недостаточно признанным явлением английского романтизма оказалось творчество Уильяма Блейка (1757—1827). Он был сыном лондонского торговца средней руки, его отец-галантерейщик, рано заметив способности сына к рисованию, определил его сначала в художественную школу, а затем в подмастерья к граверу. В Лондоне Блейк провел всю свою жизнь и стал, в известной мере, поэтом этого города, хотя воображение его рвалось ввысь, в запредельные сферы. В рисунках и стихах, которые он не печатал, а, как рисунки, гравировал, Блейк творил свой особый мир. Это как бы сны наяву, причем и в жизни Блейк с малых лет рассказывал, будто видел чудеса среди бела дня, золотых птиц на деревьях, а в поздние годы он говорил, что беседовал с Данте, Христом и Сократом.
Как изготавливал Блейк самодельные гравированные книги, так создавал он и самобытно-самодельную мифологию, компоненты которой оказались им взяты на небе и в преисподней, в христианской и языческой религиях, у старых и новых мистиков. Задача этой особой, рационализированной религии — всеобщий синтез. Сочетание крайностей, соединение их через борьбу — таков принцип построения блейковского мира. Блейк стремится свести небо на землю или, вернее, воссоединить их, венец его веры — обожествленный человек.
«В одном мгновенье видеть вечность и небо — в чашечке цветка» — центральный принцип Блейка. Речь идет о зрении внутреннем — не внешнем. В каждой песчинке Блейк стремился усмотреть отражение духовной сущности. Поэзия и вся деятельность Блейка — протест против ведущей традиции британского мышления, эмпиризма.
"Песни Невинности" вышли в 1789 году, за ними последовала "Книга Тэль". Обе книги представляют собой своего рода красочные поэтические требники, каждая страница которых, иллюстрированная и украшенная Блейком с помощью изобретенной им "декоративной печати". "Песни Невинности", создававшиеся в 1784—1789 годах, были задуманы и написаны как самостоятельное произведение, заключающее в себе законченную философскую систему, которая на тот момент была очень близка Блейку, но несколько позднее оказалась отвергнута и опровергнута в "Песнях Опыта". В этот период Блейк еще твердо придерживался библейских представлений, и его книга — своего рода гимн справедливому и милосердному Богу, который заботиться о детях своих и страдает рядом с ними, дабы наставить их на путь истинной духовности.
"Песни Невинности" — цикл стихотворений, объединенных системой сквозных образов и символов, стихотворений светлых, радостных, проникнутых традиционными идеями христианства. Вера в милосердие Господа, в божественную защиту — одна из основных тем цикла. Чтобы проникнуть в истинный замысел поэта, необходимо принять во внимание двуплановость каждого стихотворения: в них четко различаются цикл незамысловатых, прозрачных по содержанию стихотворений, где используются образы, понятные ребенку, однако, если взглянуть на стихи с другой точки зрения, оказывается, что каждый образ имеет еще и иной, чрезвычайно глубокий смысл, а ребенок, для которого написаны "Песни Невинности" — это Человек вообще. "Невинность" — это прежде всего инстинктивная, неосмысленная вера в Бога и, как следствие, близость к Богу. Ребенок, да и любой человек, пребывающий в этом состоянии, наделен особого рода "божественным видением", то есть причастностью к тайнам мира. Эта способность, по Блейку, и есть высшая мудрость. В своем трактате "Естественной религии не существует" (1788) Блейк назвал эту способность "поэтическим или пророческим видением". Земная жизнь человека, по Блейку, есть путь души из Вечности и обратно в Вечность. Душа, облекаясь в плоть на период своего земного существования, сохраняет память о Вечности, то есть Невинность, пока эту память не затуманит приобретенное знание. С другой стороны, земное существование есть отражение того, что происходит в Вечности: для Блейка это — и философская посылка, и художественный прием, во многом обусловливающий двуплановость каждого стихотворения. Описывая деревенский пейзаж, игры детей, молитву в соборе Св. Павла, Блейк постоянно напоминает, что на самом-то деле речь идет не о простых повседневных событиях, а о Вечной Жизни, отзвуки которой мы, смертные, можем уловить, лаская младенца или гладя шерстку ягненка, — если только нам хоть в какой-то степени даровано божественное видение.
Однако реальная земная жизнь — юдоль не только радости, но и скорби, поэтому "Песни Невинности" полны равно и радости, и страдания. Душа радуется, ибо хранит память о Вечности, но плоть обречена страдать. "Песни Невинности" описывают и веселье, и горе, но все же светлые мотивы преобладают в образном строе цикла, поскольку речь в нем идет о счастливом и беспечальном "состоянии души человеческой", о божественной защите, об одухотворенности земного мира.
Создание "Песен Невинности" было завершено в 1789 году, и на тот момент Уильям Блейк (Вильям Блэйк) рассматривал этот цикл как цельное, законченное произведение. Однако бурные, грандиозные события и в области политики, и в области духовной жизни, которые потрясли мир в конце 80-х — начале 90-х годов XVIII века, не могли остаться вне внимания поэта. Третья книга Блейка, "Бракосочетание Неба и Ада", вышла в 1790 году. В этом произведении начинает звучать новая нотка, ранее не свойственная творчеству Блейка — нотка бунтарства и неистовства. В 1793 году из-под печатного пресса Блейка вышли целых пять книг: "Видения дщерей Альбиона", "Америка", "Европа", "Врата Рая" и "Книга Уризена", а в 1794 году - "Песни опыта" - явившиеся результатом духовного кризиса.
"Песни Опыта" появились в виде поэтического цикла в 1794 году. В отличие от "Песен Невинности" они никогда не гравировались отдельно, что лишний раз доказывает зависимое положение второго цикла. Коренное изменение философских взглядов натолкнуло Блейка на мысль о создании ряда "сатирических" стихов (слово "сатира" употреблено здесь достаточно условно, имеется в виду развенчание автором своих же более ранних взглядов).
Если ранние взгляды Блейка можно условно определить как "христианские", его новую концепцию с той же долей условности можно назвать "натуралистической". Раньше внимание поэта почти полностью было сосредоточено на внеземном существовании души, на идиллической Вечности, отголоски которой можно наблюдать в некоторых земных проявлениях, однако божественное было отделено от земного достаточно четкой гранью: достижение полной гармонии, духовного идеала возможно только в Вечности, а земная жизнь в силу своей "скованности" плотью является юдолью горестей и слез. Теперь же Блейк коренным образом меняет точку зрения и переносит свое внимание именно на земную реальность. Земные скорби не вызывают у него более мысли о воздаянии в будущем, скорее протест: жизнь могла бы быть идеальна и на земле, но земля обременена духовными оковами, которые необходимо сбросить — и тогда произойдет духовный Апокалипсис и пришествие земного Рая. Мир задуман как совершенный, но дух человеческий пребывает во лжи и притворстве — такова новая философия Блейка. И задача Поэта — теперь уже не пастушка с дудочкой, но Барда, ясновидца, пророка — показать людям путь к освобождению Духа.
В "Песнях Опыта", безусловно, содержится достаточно едкая, "сатирическая" насмешка над светлым, лучезарным – и абсолютно неправдоподобным – миром "Песен Невинности", и в этом смысле второй цикл несет на себе печать разочарования. Однако это не есть разочарование в жизни вообще, скорее, разочарование в былых идеалах. Блейк называет свое былое видение "однобоким", свои идеи "ограниченными", но отнюдь не неверными. Опыт не отрицает Невинности, но отводит ей лишь отдельное место одного из аспектов многообразия мира. Идеалом Блейка становится "Опытная Невинность", сочетающая чистоту с раскрепощением, святость с отсутствием притворства и ханжества, инстинктивное "божественное видение" с приобретенным знанием.
Манифестом натуралистических взглядов Блейка стала его книга "Бракосочетание Неба и Ада" (1790). Достаточно трудно с точностью определить жанр этого произведения – это одновременно и философский трактат, и свод афоризмов, и стихотворение в прозе. Как заявлено уже в самом названии, "Бракосочетание…" посвящено полемике с каноническим христианством. Развивая богоборческую традицию, Блейк объявляет несостоятельной общепринятую христианскую концепцию Добра и Зла. Добро (Небо, Рай) становится у Блейка пассивным, всеприемлющим, а потому нетворческим, не способным к развитию началом; напротив, мятежное Зло (Ад) видится ему началом активным, созидающим, ибо именно оно, ломая традиционные представления, движет развитием. Добро олицетворяет духовный застой, а Зло — метания и борения духа, без которых невозможно движение мысли. Воображение, которое Блейк считает высшей способностью человека, несомненно, исходит из Ада. Небо олицетворяет порядок, рациональность, догматизм; Воображение же ничем не сковано, хаотично и абсолютно иррационально. Традиционное Зло становится в "Бракосочетании..." символом духовной свободы, творческой энергии, преобразующей мир, а традиционное Добро — символом пассивности и догматизма. Однако Блейк остается верен своей диалектике и утверждает, что два противоположных начала не могут существовать друг без друга и только их сосуществование, "бракосочетание" ведет к подлинной духовности.
"Богоборческий" период духовного пути Уильяма Блейка (Вильяма Блэйка) с его бунтарством, всеотвержением и максимализмом оказался непродолжительным. За ним последовал глубокий кризис и — как его результат — длительное молчание, полный отказ от публикации своих произведений. Духовный кризис вернул Блейка к мысли о Боге, о Невинности, но уже в ином ее понимании. Сведенборгианство было отринуто раз и навсегда, и представления о земном мире как реплике мира небесного оказались для Блейка более неприемлемыми. Теперь он рассматривает само создание материального мира как составную часть и непосредственный результат Грехопадения, из чего следует, что плоть по сути своей противоположна духовной субстанции и, следовательно, изначально греховна. Идеалами Блейка последовательно становятся не зависящая от внешнего мира внутренняя гармония (Беула) и лишенная всяческого материального воплощения духовность, противоположная всему плотскому (Уртона). С этих позиций написано, в частности, стихотворение "К Фирце", которое Блейк в 1804 году прибавил к "Песням Опыта".
Особое место среди произведений Блейка этого периода занимает стихотворение "Путем Духовным" (написано ок. 1800 г.). Это своего рода духовная автобиография поэта и одновременно духовная биография человечества. Блейк описывает зарождение, торжество и упадок всякой идеи и параллельно показывает, как развивались и изменялись его собственные взгляды. Для читателя это произведение имеет совершенно особый смысл, поскольку бросает яркий свет на внутренний мир Блейка, прослеживая почти все этапы его духовного развития и позволяя увидеть глазами поэта все шаги по пути постижения "человеческой сущности", запечатленные в его творчестве.
Известнейшая из поэм Байрона - «Паломничество Чайльд Гарольда». Создавалась поэма не сразу. Первые две ее песни были написаны во время путешествия Байрон в Португалию, Испанию, Албанию, Грецию (1809-1811). Третья песня - на берегу Женевского озера после окончательного отъезда из Англии (1816), четвертая завершена уже в Италии в 1817 году. Две первые песни поэмы были опубликованы 29 февраля 1812 года и сразу же завоевали сердца читателей. «Одним замечательным утром я проснулся и узнал, что я знаменитый», - вспоминал Байрон.
Все четыре песни объединены одним героем. Образ Чайльд Гарольда вошел в мировую литературу как образ совсем нового героя, которого до тех пор не знала литература. В нем воплощены характерные черты просвещенной части молодого поколения, эпохи романтизма. Сам Байрон заявлял, что он хотел показать своего героя «таким, как он есть» теперь и в данной действительности, хотя «было бы приятнее и, наверное, легче изобразить более привлекательное лицо». Кто же такой «паломник» Чайльд Гарольд? Уже в начале поэмы автор представляет своего героя:
Жил в Альбионе юноша. Свой век
Вон посвящал лишь развлеченьям праздным
В безумной жажде радостей и нег
Чайльд-Гарольд — юноша весьма знатного происхождения, потомок рода, снискавшего себе «славу и почет в гражданстве и на бранном поле». Но Байрон называет героя только именем, подчеркивая тем самым и жизненность его (разглашение фамилии «осрамит и самый лучший род»), и типичность нового общественного характера. Предыстория героя являет нам фигуру малосимпатичную. Отдаваясь «низменным соблазнам», наполняя жизнь «праздными развлечениями», юноша живет, не зная ни забот, ни сильных чувств, ни стойких привязанностей. В итоге мотылькового, бездумного существования:
И все же Чайльд-Гарольд не только кутила и ловелас. В нем живет сердце, жаждущее поэзии, готовое открыться истинной красоте и — в новых обстоятельствах — способное ощутить благородство лучших движений человеческой души. Неожиданно, «в расцвете жизненного мая», он заболевает «странной» болезнью:
Заговорило прощенье в нем,
Болезнь ума и сердца роковая,
И показалось мерзким все кругом:
Тюрьмой - семья, могилой - отчий дом…
Гарольд порывается в чужие, неизвестные ему края, он жаждет изменений, опасностей, бурь, приключений - чего угодно, лишь бы уйти от того, что ему опостылело:
Наследство, дом, поместья родовые
Прелестных дам, чей смех он так любил…
Он променял на ветры и туманы,
На рокот южных волн и варварские страны.
Образ героя времени — Чайльд-Гарольд — не героичен в прямом смысле именно в силу жизненности своей первоосновы, в силу принадлежности к определенному времени и определенному общественному кругу. Даже скоропалительное бегство Гарольда из родной страны предопределено личными мотивами: к обществу он«не питал вражды». Путешествие Чайльд-Гарольда должно, по мысли героя, уберечь его от общения с привычным, надоевшим и раздражающим миром, где нет покоя, радости, довольства собой. В этом смысле путешествие Гарольда принципиально отличается от поисков приключений в рыцарских романах или утверждения неких нравственных ценностей в романах-путешествиях, созданных просветителями. Мотивы странствий Гарольда лишены материальной основы— утомление, пресыщение, усталость от мира, недовольство собой гонят его в неведомые дали. Под влиянием новых впечатлений от исторически значимых событий пробуждается совесть героя: «он клянет пороки буйных лет, он юности растраченной стыдится». Но приобщение к подлинным заботам мира, хотя бы только моральное, не делает жизнь Гарольда радостнее, ибо ему открываются очень горькие истины, связанные с жизнью многих народов:
И все мрачнее взор, узревший правды свет.
Хорошо просматривается известная близость Чайльд-Гарольда с героями сентиментализма — характерами, выписанными Стерном и Руссо: задумчивость, тяга к одиночеству, самоуглубление, стремление обрести душевное равновесие в близости к природе — все это в значительной мере характерно и для байроновского героя. В то же время его бездействие и созерцательность объясняются не внутренней слабостью, не пассивностью, не стремлением найти разрешение и примирение всех мучительно вставших перед ним противоречий в глубинах своей души. «Видимая пассивность Чайльд-Гарольда, созерцательность его позиции по отношению к происходящим на его глазах событиям — черты, присущие лишь первому периоду развития «героя времени», той ступени, на которой ему еще не хватает «знакомства с опытом».
В Испании Гарольд уже не тот светский денди, которым он описан в начале поэмы. Большая драма испанского народа, вынужденного выбирать между «покорностью или могилой», наполняет его тревогой, а сердце злостью. В конце первой песни - это пасмурный, разочарованный в мире человек. Его обременяет весь порядок жизни аристократического общества, он не находит содержания ни в земной, ни в загробной жизни, он мечется и страдает. Такого героя ни английская, ни вообще европейская литература еще не знала.Однако уже во втором разделе, оказавшись в горах Албании, Гарольд, хотя, я и раньше, без желаний, без забот, но уже подвергается благотворному влиянию, величественной природы этой страны и ее народа - гордых, смелых и вольнолюбивый албанских горцев. У героя все более чаще оказываются чуткость, искреннее благородство, все более меньше в нем неудовлетворенности и тоски. Душа мизантропа Гарольда начинает будто выздоравливать.
Гарольд одобряет стремление испанцев к свободе, отдает должное их мужеству, но везде остается лишь посторонним наблюдателем. В нем сохранилась светская привычка не выдавать своих чувств и поэтому кажется, что его душу не трогает монументальная красота древних памятников Греции и Италии, предания их стылой славы, что не трогает ее и живая прелесть южных красавиц. Но природа вливает в его душу светлую отраду, и часто он одиноко бродит по лесистым тропам, крутым перевалам, сидит у ручья. Иногда он созерцает праздники будни, битвы людей, но чаще, закутавшись в плащ, слов но отгородившись от всего на свете, глядит на мир с палубы плывущего корабля. Углубившимся в себя пилигримом странствует Гарольд по Европе. Он презирает зло,но ничего не делает во имя добра. В душе он осуждает рабство и несправедливость, но ничего не сделает, чтобы помочь людям хоть в малом. О сложности и противоречивости своего героя Байрон говорит:
«Неукротим, не мог он уступать
другим умам, будившим в нем презренье;
горд и в несчастье, он решил опять
вне человечества в себе лишь жизнь искать».
После Албании и Греции Гарольд поворачивается на Родину и снова углубляется в «вихор светской моды»» в «толкучку залов, где суета кипит». Его снова начинает преследовать желание бежать от этого мира пустой суеты и аристократического чванства. Но сейчас «цель его... более достойная, чем тогда». Теперь он то но знает, что «среди пустынных гор его друзья». И он «снова берет посох пилигрима». Герой Байрона вне общества, он не может примириться с обществом и не желает искать применения своим силам и способностям в его переустройстве и совершенствовании: по крайней мере на этой стадии автор покидает Чайльд-Гарольда.
С момента выхода печатью «Паломничества Чайльд Гарольда» читатели отождествляли героя поэмы с самим автором, хотя Байрон категорически возражал это, настаивая на том, что. В четвертой песне поэмы Чайльд Гарольд уже вообще не упоминается. «В последней песне пилигрим появляется реже, чем в предыдущих, и потому он менее отделим от автора, который создает здесь от себя лично», - признавался Байрон.
Чайльд Гарольд - это искренний, глубокий, хотя и очень противоречивый человек, который находился в своей аристократической сред, бежит от нее, страстно ищет новых идеалов. Этот образ в скором время стало воплощением «байронического» героя в литературе многих стран Европы в эпоху романтизма.
В последние годы жизни Байрон работал над своим самым крупным и значительным произведением — эпической поэмой «Дон Жуан» (Don Juan, 1818—1823). Завершить его поэт не успел - было написано шестнадцать песен; работа оборвалась на 16-й песне.
«Дон Жуан» — многоплановое произведение, которое содержит гневные инвективы и сатирическое осмеяние, лирические отступления и философские раздумья. А. С. Пушкин указывал на «удивительное шекспировское разнообразие» «Дон Жуана». Поэма была задумана и выполнена как произведение эпическое, в котором дана панорама современной жизни.
Я все теперь подробно описал:
Любовь, и шторм, и битвы. Как известно,
Эпической поэму я назвал,
И разрешил задачу я чудесно...
(Перевод Т. Гнедич)
Объективный эпический элемент в «Дон Жуане» усиливается по сравнению с «Чайльд-Гарольдом». Образ героя и образ автора теперь уже полностью отделены друг от друга. Приключения Дон Жуана существенно отличаются от паломничества романтического Чайльд-Гарольда. Если мечтатель Чайльд-Гарольд показан на фоне героических событий, то Дон Жуан обыкновенный человек, «на все готовый», изображен в обстоятельствах частной жизни. Поэтический рассказ в «Дон Жуане» построен на антитезах. Однако по сравнению с «Чайльд-Гарольдом» контрастность «Дон Жуана» зиждется на более глубоком и более конкретном проникновении в существо этических, политических, экономических сторон современного общества и выражается в форме противоречия между видимостью и сущностью. Поэт стремится в этой поэме «в явленьях частных общее найти».
В ряде глав поэмы Байрон опирается на реальные факты, имеет в виду в качестве прототипов реальных лиц. Так, характер донны Инесы, матери Дон Жуана, близок характеру жены Байрона. Действия Дон Жуана, оказавшегося в русской армии, повторяют в чем-то поступки герцога Ришелье, служившего в армии Суворова. В поэме высказано новое понимание соотношения личности и обстоятельств. «Люди — игрушка в руках, обстоятельств, хотя кажется, что обстоятельства — игрушка в руках людей».
Байрон отмечает, что в поэме «Дон Жуан» романтическое начало переосмысляется, и набирают силу новые реалистические тенденции.
И превращает правды хладный блеск
Минувших дней романтику в бурлеск.
В «Дон Жуане» Байрон делает следующий шаг к реализму, хотя поэма в целом остается романтическим произведением. Романтизм поэмы «Дон Жуан» — во всепроникающем лирическом чувстве; в дисгармоничности мироощущения; в пламенной страстности монологической речи; во всеобъемлющем характере иронии; в резких парадоксальных антитезах; во вселенском охвате бытия. Лиро-эпический строй поэмы основан на сочетании лиризма и сатиры. Байрон считал свою поэму «эпической сатирой» (epjc satire). В «Дон Жуане» ощутима традиция комического эпоса Филдинга н комической поэмы итальянского поэта Пульчи «Великан Моргайте». Байрон пишет:
Я думал быть веселым — это слово
В моих устах звучит, пожалуй, ново!
В «Посвящении», предпосланном поэме, прямо говорится об авторской позиции. Байрон преклоняется перед тираноборцем Мильтоном, он смело обличает министра-реакционера лорда Каслри, обагрившего руки в крови Ирландии; и в «Посвящении» и в тексте поэмы Байрон дает саркастические характеристики поэтам «озерной школы» — Вордеворту, Колриджу, Саути, выступая против их консервативных позиций. «Посвящение» имеет вместе с тем и иронический характер. Поэт «посвящает» свою поэму Роберту Саути, которого он презирает за ренегатство и бездарность.
Дон Жуан» — сатира на современное общество, хотя время действия отнесено к периоду, предшествующему Французской буржуазной революции. Байрон намеревался довести историю жизни Дон Жуана до его участия и гибели в революционных событиях конца XVIII в. Уже в начале первой песни Байрон заявляет, что он ищет героя, но не среди тех, кого хвалит официальная пресса. Не найдя настоящего героя времени, он выбирает Дон Жуана. Обращаясь к теме Дон Жуана, Байрон, по существу, создает персонаж, не похожий на традиционного сластолюбца и соблазнителя. Дон Жуан Байрона — образ естественного человека, который живет земными страстями. Искренность поведения героя вступает в противоречие с лицемерием буржуазно-аристократического общества, где извращены нравственные понятия. Дон Жуан вынужден приспосабливаться к обстоятельствам ради спасения своей жизни или ради чувственных наслаждений, но в нравственном отношении он выше тех, кто его окружает.
Основу сюжета поэмы составляют приключения Дон Жуана. Поэт начинает с изображения отца иматери героя, живущих в Севилье. Мать Дон Жуана донна Инеса отличалась, ученостью. В поэме иронически восхваляются ее совершенства. Отец Дон Жуана, напротив, «не любил речей мудреных и людей ученых», его больше привлекали любовные приключения. Воспитание Дон Жуана было «отменно добродетельным». Его обучали мертвым языкам и схоластике, но он оставался живым и непосредственным юношей. Любовная история с замужней дамой вынуждает героя покинуть родину. Инеса отсылает сына в чужие края, боясь скандала. Садясь на корабль, Дон Жуан прощается с Испанией. После кораблекрушения, оставшись в живых благодаря своему мужеству, Дон Жуан попадает на остров, где встречается с прекрасной Гайдэ, дочерью пирата. Любовь Гайдэ, идиллия недолгих и счастливых дней, проведенных на берегу моря, среди прибрежных скал, внезапно обрывается. На роскошном пиру, устроенном Гайдэ в честь возлюбленного появляется Ламбро. По его приказу Дон Жуана хватают и продают в рабство в Турцию, Гайдэ умирает от горя. Ламбро — романтический герой, мстящий всему миру за свою поруганную отчизну — Грецию. Тем не менее он остается демонической фигурой, носителем зла. С его образом связано представление о жестокости мира, враждебного красоте и гармоничности естественного чувства. В третью песнь поэмы включен гимн, посвященный Греции, призывающий к борьбе за свободу:
снится мне прекрасный сон —
Свобода Греции родной.
невольничьем рынке Дон Жуана покупает султанша Гюльбея. Однако Дон Жуан отказывается принять ее любовь даже под страхом смерти.
Любовь — удел свободных! Подчинить
Султанской власти чувство не могу я!
Дон Жуан вместе с британцем Джоном Джонсоном бежит из Константинополя и оказывается в лагере Суворова. Поэт обращается к военной теме, характерной для эпического произведения. Детально описана подготовка к осаде Измаила войсками Суворова и штурм крепости. Дон Жуан проявляет чудеса храбрости и одним из первых врывается в крепость. Суворов посылает его в Петербург для сообщения о взятии Измаила русскими. При дворе Екатерины II, которая сделала Дона Жуана своим фаворитом, он оказывается в-центре внимания. Однако очень скоро под предлогом поправки здоровья Дон Жуан отправляется с секретным поручением в Англию. Представление об Англии как стране, где царит свобода, разоблачается в сцене, в которой переданы первые впечатления прибывшего в Британию Дон Жуана: ему пришлось сразу же вступить в схватку с грабителями. Британия характеризуется как страна надменных лавочников, которые готовы брать налоги чуть ли не с волны. Байрон говорит, что любой народ считает Англию злой, враждебной силой.
Британия олицетворяется в образе Джона Буля:
Джон Буль теперь на что ни поглядит,
Все видит наизнанку, как нарочно:
Ему налоги — рай, долги — кредит...
В начале двенадцатой песни обрисован собирательный образ скупого, символизирующего власть капитала. Высший «принцип» для скупого — это накопление.
Он предпочтет богатство целой нации
Держать в руках — и строить махинации.
Дон Жуян принят в высшем обществе. Его приглашает к себе лорд Генри Амондевилл. В сатирическом духе описан прием в замке Амондевилла. Высший свет утратил жизнелюбие и непосредственность, те черты, которые были мастерски запечатлены в героях Филдинга.
Мы Уэстернов лишились благородных,
И Филдингова Софья, без сомненья,
Была наивней леди наших модных.
Том Джонс был груб — зато теперь у нас
Все вышколены, словно напоказ...
В высшем обществе царит скука:
Мы стали стадом, каждый это знает:
Толпа скучна, а меньшинство скучает.
Выразителен портрет гордого и холодного лорда Амондевилла.
В нем внутренних достоинств было мало,
Хоть внешностью он многих превзошел.
Лорд Генри Амондевилл обращается к политике либерализма как к одному из «предвыборных средств обольщения».
Горячий друг свободы и не менее
Горячий друг правительства, умел
Он среднего придерживаться мнения...
Находясь в кругу Амондевилла, Дон Жуан обращает внимание на скромную девушку Аврору Рэби. которая не похожа на лицемерных представителей высшего света. Своей невинной грацией Аврора Рэби напоминает героинь Шекспира. Увлеченный Авророй, Дон Жуан тем не менее уступает желаниям светской львицы графини Фиц-Фальк. Сцены сближения Дон Жуана с графиней даны в духе пародии на готический роман. Аделина Амондевилл поет балладу о черном монахе, который появляется в замке по ночам, бродит в тоске, предвидя невзгоды, грозящие людям. Ночью призрак черного монаха является Дон Жуану. Герой бросается на него со шпагой. Но оказывается, что это графиня Фиц-Фальк.
Как и в «Чайльд-Гарольде», в поэме «Дон Жуан» есть два самостоятельных центральных персонажа — герой и автор. Сюжетные перипетии касаются Дон Жуана — героя активного, но только в сфере своих личных интересов. Лирические отступления и философские медитации выражают общественную позицию автора, высказывающего революционные взгляды, но не имеющего возможности действовать. Байрон сознает общественную роль художественного творчества. С образом автора связано осмысление больших нравственных, социальных, политических проблем современности. В лирических отступлениях выражена вера в благотворные результаты духовной жизни человечества.
Стихотворная форма октавы в поэме охватывает широкое жизненное содержание, различные тональности повествования и многообразные авторские эмоции. Поэтический авторский монолог представляет собой непринужденный разговор с современником. Смена интонаций в повествовании выразительно передана в ритмических вариациях и переходах. Так же как спенсерова строфа «Чайльд-Гарольда», октава в «Дон Жуане» заканчивается двустишием, афористически формулирующим основную мысль. Низменность жизни cовременной Англии, поэт разоблачает как с помощью нарочито возвышенного стиля, так и посредством обращения к грубой лексике. Ирония и сарказм переданы в форме кратких предложений, характерных для разговорного стиля. Поэт дает иронический совет современникам:
Живите же, судьбу не упрекая,
Копите деньги, библию читая...
По широте использования различных стилевых средств, по лексическому многообразию с «Дон Жуаном» не может сравниться ни одно из предшествующих произведений английской литературы.