Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Аденоматоз (Adenomatosis — лат.)— медленно развивающаяся контагиозная инфекционная болезнь, характеризующаяся длительным инкубационным периодом, безлихорадочным затяжным течением, метаплазией (превращением), прогрессирующим разрастанием альвеолярного и бронхиального эпителия, сопровождающимся образованием в легких железистоподобных опухолей (аденом, аденокарцииом).
Распространение. В настоящее время аденоматоз овец регистрируется во многих странах мира всех континентов (кроме Австралии). В свежих первичных очагах потери от аденоматоза среди овце-поголовья могут достигать 80 %
Этиология. Об этиологии аденоматоза долгое время не было единого мнения. В последнее время удалось выделить и идентифицировать два возбудителя. Один из них по морфологии и биологическим свойствам относят к группе герпесвирусов, другие - к группе ретровирусов.
Эпизоотология. В естественных условиях болеют овцы и козы всех пород и возрастов обоего пола, но чаще всего взрослые животные (2—4 лет). По наблюдениям некоторых авторов, мериносовые овцы более восприимчивы к болезни, чем животные других пород, а бараны менее устойчивы. У ягнят моложе 3 мес аденоматоз не .зарегистрирован. Из лабораторных животных к экспериментальному заражению восприимчивы мыши, кролики, морские свинки, кошки, норки.
Аденоматоз чаще проявляется в виде энзоотии. Для: инфекции характерно медленное развитие и длительное течение. В хозяйство возбудитель заносится при поступлении овец из неблагополучных по аденоматозу ферм. Сначала в отаре выделяются единичные случаи с характерными клинико-анатомическими признаками болезни. Затем процент пораженности отары постепенно возрастает, достигая 30 % и более. Животные заражаются главным образом при попадании возбудителя в дыхательные пути {респираторно) или внутриутробно.
Способствуют распространению инфекции длительный инкубационный период, наличие скрытых форм болезни, неудовлетворительные санитарно-гигиенические условия (содержание овец на ограниченной территории, в тесных плохо вентилируемых помещениях, особенно в стойловый период года).
Патогенез аденоматоза полностью не раскрыт. Как и при других персистентных медленных инфекциях овец, общей патогенетической основой болезни является длительное переживание возбудителя в эпителиальных клетках и элементах мононуклеарно-макрофагальной системы животного организма, обусловленное тесным сродством вируса с этими клетками, с интеграцией генома вируса с геномом клетки в зараженном организме.
В настоящее время большинство исследователей рассматривают аденоматоз легких как опухолевую болезнь, которая в определенных условиях становится злокачественной с образованием метастазов.
Симптомы. В естественных условиях инкубационный период болезни может длиться до нескольких лет, но чаще от 4 до 9 мес, в экспериментальных— 3—5 нед, а клиническая стадия продолжается до 2—3 мес. В доклинический период общее состояние животных почти не изменяется, они имеют хорошую упитанность и аппетит. Появлений клинических признаков болезни связано с нарушением проходимости воздухоносных путей и паренхимы легких, вызванным развитием опухоли, а проявление симптомов находится в зависимости от характера роста, локализации, размеров очагов поражения и продолжительности болезни. Ранние симптомы: повышение частоты дыхания, одышка, возрастающие при увеличении нагрузки, например при прогоне животного, влажный непродолжительный кашель, серозно-слизистые выделения из носовой полости. По мере развития патологического процесса в легких дыхание становится более затрудненным, учащенным (брюшной тип дыхания), одышка усиливается. Число дыхательных движений увеличивается, достигая 120—140 в минуту. В пораженных легких при аускультации прослушиваются мелкопузырчатые влажные хрипы. Отмечают угнетение животных, снижение аппетита, прогрессирующее исхудание, вплоть до полного истощения, слабость. Шерсть становится матового цвета, кожа истончается и утрачивает эластичность. Животные стоят с вытянутой шеей, расширенными ноздрями и расставленными грудными конечностями. На поздних стадиях болезни отмечают хрипы при дыхании, сильный, влажный и продолжительный кашель. Типичным для аденоматоза легких является наличие свистящих звуков при дыхании, слышимых на расстоянии, обильные выделения из носа мутной, слизистой, пенистой жидкости (25—50 мл в день). Последний признак считается патогномоничным для этой болезни; его можно использовать в диагностике.
Патологоанатомические изменения. Трупы павших от аденоматоза животных в большинстве случаев истощены. Из носовых отверстий выделяется слизисто-пенистая жидкость. Видимые слизистые оболочки синюшны, подкожная клетчатка и брыжейка содержат мало жира. Характерные и постоянные изменения обнаруживают лишь в легких. На вскрытии в органе отмечают единичные или множественные, различной формы и величины (от просяного зерна до куриного яйца и больше) плотноватой консистенции очаги серо-белого, желто-белого или бледно-розового цвета (напоминающие рыбье мясо или вареное мясо), хаотично расположенные по всей паренхиме и под плеврой. Они резко отграничены от окружающей ткани, отчетливо выступают над поверхностью легких. Очаги могут быть фибринозными и хрящевидными. Мелкие узелки нередко бывают окружены зоной гиперемии, отека и эмфиземы. Иногда очаги сливаются между собой, принимая диффузный характер, занимая целые доли легкого (лобарные поражения). В таких случаях пораженное легкое увеличено в объеме и массе по сравнению с нормой (2,5—3 кг вместо 300—500 г), тяжело плавает в воде.
Аденоматозные изменения обнаруживают во всех отделах легких, но чаще всего в диафрагмальных и средних долях правого легкого в подплевральной области, дорсальной поверхности. При разрезании очагов временами слышится шуршащий звук (крепитация).
Поверхность разреза пораженных участков гладкая или зернистая, влажная, саловидная, слегка блестящая, серо-белого цвета, при надавливании ткани выделяется бледно-желтая тягучая жидкость. Плевра, покрывающая очаги, отечна, утолщена, плотной хрящевидной консистенции, серо-белого цвета, без четких границ переходит в аденоматозную ткань, часто сращена с грудной клеткой. Очаги могут подвергаться казеозному распаду и абсцедированию. В трахее и бронхах часто находят большое количество пенисто-слизистой жидкости. Слизистая оболочка бронхов анемична, несколько набухшая. Бронхиальные и средостенные лимфатические узлы, особенно регионарные пораженной доле легких, увеличены в объеме и массе (в 3—5 раз), сочны, с поверхности разреза их стекает мутная жидкость, рисунок фолликул сглажен. При образовании метастазов лимфоузлы уплотняются и в них видны серо-белые очажки, а при осложнении вторичной инфекцией отмечают некрозы, абсцессы, воспалительные процессы.
Метастазы обнаруживают редко, они обычно микроскопических размеров, иногда встречаются в регионарных и брыжеечных лимфатических узлах, плевре, пристеночной брюшине и в брыжейке, бедренных мышцах, почках, печени, селезенке и сердце, растут экспансивно.
Сердце расширено, миокард дрябловатой консистенции, бледно-красного цвета. Печень светло-коричневая, иногда с серо-белыми очажками под капсулой.
Гистологические изменения. Первичные изменения возникают в легких задолго до появления симптомов болезни. Патологический процесс начинается с активации в легких мезенхимных элементов, набухания, пролиферации и десквамации эпителия альвеол, бронхиол, слизистых желез, гиперплазии лимфоретикулярной ткани вокруг бронхиол, кровеносных сосудов и в интерстициальной ткани органа. Затем отмечают превращение эпителиальных клеток альвеол и бронхиол в кубические и цилиндрические опухолевые клетки. Последние встречаются сначала одиночно или в виде групповых скоплений среди нормальных, неизмененных клеток эпителия. Потом кубические клетки пролиферируют, разрастаются, выстилая стенки альвеол и бронхиол хаотично в несколько рядов, и приводят к образованию сосочковидных выростов в альвеолярных полостях. Альвеолы и бронхиолы увеличены, местами кистообразно расширены, часто заполнены слизистым экссудатом, недифференцированными клетками кубического эпителия с примесью макрофагов и папилломатозными разрастаниями, вызывая их облитерацию. Разрастающаяся опухолевая ткань по структуре напоминает эмбриональную легочную ткань, а эпителиальные клетки ее обладают признаками, указывающими на более вероятную природу неопластической ткани из альвеолярных клеток типа В (гранулярных пневмоцитов) или бронхиальных клеток Клара.
Опухолевые клетки имеют широкую цитоплазму и большое круглое или овальное ядро, бедное хроматином. Некоторые клетки в состоянии вакуольной дистрофии, некроза и слущивания. Строма легких, перибронхиальная и периваскулярная соединительная ткань очагово-диффузно инфильтрирована лимфоидно-гистиоцитарными и плазматическими клетками, в состоянии мукоидного набухания (огрубления) и разволокнения. Лимфоидно-ретикулярная ткань интерстиции гнперплазирована, а гладкомышечные волокна бронхиальной стенки гипертрофированы, благодаря чему последняя сильно утолщается.
Аденоматоз легких часто сопровождается развитием фибринозной, катарально-десквамативной и гнойной пневмонии, абсцессов и некрозов в легких, серозно-катаралыюго или продуктивного лимфаденита регионарных лимфатических узлов (трахеобронхиальных, средостенных), сопровождающихся сильной инфильтрацией лимфоидными, плазматическими клетками, а иногда и элементами миелоидного ряда.
В печени отмечают зернистую, вакуольную и жировую дистрофию гепатоцитов, набухание и гиперплазию купферовских клеток и очагово-рассеянные лимфоидно-гистиоцитарные инфильтраты в межбалочных пространствах и в области триад. В почках выявляют зернистую дистрофию канального эпителия, а в просветах канальцев скопление рыхлой белковой массы или белковых цилиндров.
В центральной и периферической нервной системе обнаруживают набухание нейронов, хроматолиз и вакуолизацию цитоплазмы и ядра, набухание и зернисто-глыбчатый распад миелинового вещества, варикозное расширение и распад осевых цилиндров, гипертрофию тела нейронов, разрастание отростков, пролиферацию сателлитов и нейронофагию, а также железистые структуры. Метастатические очаги, встречаемые в различных органах и лимфатических узлах, по гистологическому строению сходны с аденоматозными поражениями в легких.
Диагноз. Диагноз ставят на основании комплекса эпизоотологических и клинических данных и результатов патологоморфологических исследований. Однако решающее значение имеет патоморфологический метод.
.При обнаружении овец с характерными для аденоматоза симптомами рекомендуют диагностический убой одного или нескольких животных. Выявление в легких при вскрытии одиночных или множественных серо-белых, плотных, жирообразных различной величины, склонных к слиянию узлов, гистологически представляющих собой железистоподобную ткань (аденому или аденокарциному), позволяет ставить диагноз на эту болезнь.
Дифференциальный диагноз. При дифференциальной диагностике аденоматоз необходимо отличать от висна-маеди, бактериальных пневмоний (катаральной фибринозной) и очаговых пневмоний, вызываемых гельминтами.
При висна-маеди отмечают нервные симптомы и отсутствие обильных слизистых истечений из носовой полости. Пораженные доли легких диффузно увеличены в объеме и массе, серо-белого цвета, уплотнены, консистенции губчатой резины, на разрезе ткань суховата. На поверхности легких нередко обнаруживают отпечатки ребер в форме поверхностных углублений. Гистологическим исследованием устанавливают интерстициальную пневмонию и лимфоцитарный демиелинизирующий менингоэнцефалит. Подтверждают диагноз серологическими методами исследовании (РСК, РДП, МФА, ИФА) и выделением вируса на культуре клеток.
Фибринозные пневмонии протекают остро, сопровождаются повышением температуры тела. Воспалительный процесс развивается стадийно, каждой стадия соответствуют патологоанатомические изменения. Поражения имеют диффузный характер, красновато-серого или зеленовато-желтого цвета, твердой или тестоватой консистенции, поверхность разреза сухая или зернистая, пестрого (мраморного) цвета.
Паразитарные пневмонии носят обычно очаговый характер. Очаги величиной от булавочной головки до одной или пятикопеечной монеты, твердой пли тестообразной консистенции, серо-голубого или серо-желтого цвета. При разрезе их в бронхах обнаруживают паразитов, их фрагменты или яйца, катаральное или гнойно-катаральное воспаление, очаговую пролиферацию альвеолярного и бронхиального эпителия, выраженную гипертрофию мышечных волокон стенки мелких бронхов. Катаральная бронхопневмония протекает часто более остро, нередко с повышением температуры. Пораженные дольки легких или группы их окрашены в сине-красный, серо-красный или серый цвет, плотноватой консистенции. Поверхность разреза гладкая, влажная, при надавливании ткани выделяется большое количество мутной жидкости.
Алеутская болезнь норок (вирусный плазмоцитоз, гипергаммаглобулинемия) — контагиозная, медленно протекающая болезнь, характеризующаяся высоким содержанием в крови иммуноглобулина, системной пролиферацией плазматических клеток (плазмоцитоз), гломерулонефритом, периартериитом, гепатитом, прогрессирующим истощением и гибелью животных.
Распространение В настоящее время алеутская болезнь регистрируется в странах с развитым норководством, особенно цветных пород.
Этиология .Причина алеутской болезни — вирус, по морфологии сходный с парвовирусом
Эпизоотология. В естественных условиях болеют только норки. Восприимчивы животные всех окрасок, однако норки с гомозиготностью по рецессивному гену (а) болеют чаще и тяжелее, чем стандартные норок. Вирус может персистировать в организме лисиц, соболей, песцов, кроликов, диких зверей, собак, кошек, не вызывая болезни
Алеутской болезнью поражаются в одинаковой степени как взрослые, так и молодые норки обоего пола. О заболеваемости молодняка у исследователей нет единого мнения
Источником возбудителя инфекции являются больные животные, в организме которых вирус длительное время переживает. Вирус локализуется в крови, головном мозге, почках, печени, селезенке, слюнных железах, мезентериальных лимфоузлах и кишечнике. Из организма в окружающую среду выделяется с мочой, слюной и калом.
Заражение возможно также через пищеварительный тракт (алиментарно), через поврежденные слизистые оболочки и кожу (при покусах животных, проведении прививок и т.д.) и воздушно-капельным путем (через дыхательные пути). Вирус может передаваться механически с предметами ухода, одеждой, кормами, мухами, жалящими и кровососущими насекомыми.
По мере развития инфекции и накопления больных животных происходит большой отход норок с характерной для этой болезни клиникой и патологоанатомическими изменениями. Болезнь характеризуется стационарностью. Форма проявления ее зависит от давности эпизоотического очага. В свежем очаге чаще наблюдают прогрессирующую форму, а в стационарном — инапарантную (бессимптомную).
Патогенез болезни полностью не раскрыт. В механизме развития ее выделяют две стадии: инфекционную и аутоиммунную. Первая стадия протекает так же, как и при обычных вирусных инфекциях. Она характеризуется размножением вируса, образованием плазматических клеток, вырабатывающих противовирусные антитела, и формированием иммунного комплекса антиген — антитело. Вторая стадия включает в себя повреждающее действие иммунного комплекса на клетки, образование аутоантигенов и аутоантител, которые приводят к развитию иммунопатологических процессов в органах и гибели животногоприводящих животных к гибели.
Симптомы. Инкубационный период длится от 3—4 нед до 7—9 мес. Болезнь может протекать остро, хронически и латентно. В большинстве случаев болезнь протекает с признаками, свойственными медленным инфекциям. Обычно на протяжении месяцев она протекает бессимптомно, пока не перезаразится большая часть поголовья в хозяйстве или возбудитель не проявит своей активности вследствие действия какого-либо стресс-фактора, ослабляющего резистентность организма животного.
Симптомы болезни появляются незадолго до гибели. Прогрессирующая форма ее характеризуется кахексией, снижением приплода, угнетением, вялостью, иногда шаткой походкой, парезами и параличами конечностей, понижением, а затем (за 3—4 дня до падежа) полным отсутствием аппетита, жаждой (из-за поражения почек). С прогрес-сированием болезни у некоторых норок периодически наблюдают кровотечения из носовой и ротовой полостей, на слизистой оболочке губ, рта и твердого нёба, мелкие язвы и кровоточивость десен, черный (дегтеобразный) кал из-за кровотечения в желудок и кишечни. За несколько дней до гибели у животных отмечают конвульсии, судороги, нарушение координации движений, парезы и параличи задних конечностей. У самок, инфицированных до гона, часто возникают аборты и пропустование, что является одним из типичных симптомов алеутской болезни.
Патологоанатомические изменения. Постоянные и характерные изменения обнаруживают в почках, селезенке, лимфатических узлах и печени. При этом на первый план выступают поражения почек. Животные, павшие после длительного (подострого и хронического) течения болезни, обычно сильно истощены. На деснах, твердом и мягком нёбе иногда (у 20 %) отмечают множественные мелкие язвочки с коричневатым дном. При более остром течении болезни почки увеличены в объеме (в 11/2—2 раза) с зернистой поверхностью, усеяны множественными точечными кровоизлияниями и очажками серо-белого или темно-коричневого цвета, отчетливо выделяющимися на общем серо-желтом фоне коркового слоя. С развитием процесса очаги поражения увеличиваются в размерах, местами сливаясь между собой, приобретают вид обширных полей, проникающих в мозговой слой. Граница между слоями стерта.
При затяжном течении болезни почки нередко бывают уменьшены в объеме, сморщены, имеют вид тутовых ягод, капсула их снимается легко. Селезенка, как правило, увеличена в объеме в 2—5 раз, темно-вишневого цвета, капсула напряжена, а иногда (при длительном течении болезни) атрофирована, с заостренными краями, ржаво-коричневого цвета.
Лимфатические узлы, особенно мезентериальные и заглоточные, набухшие, сочные, серо-белого цвета.
Печень диффузно увеличена в размерах (в 2 раза), с мелкобугристой поверхностью и кистозно расширенными желчными протоками, цвета красного дерева или мускатного ореха. Макроскопические изменения органа встречаются непостоянно, в виде слабой жировой дистрофии. Желчный пузырь обычно не содержит желчи, стенка его утолщена, шероховатая, оливкового цвета, пропитана желчью. В желудке и начальной части тонкого кишечника часто находят дегтеобразную массу (желчь), мелкие кровоизлияния и эрозии в слизистой оболочке, а содержимое кишечника содержит кровь.
Гистологические изменения. Наиболее типичные и постоянные изменения отмечают в почках, печени и лимфоидных органах (селезенка, лимфоузлы, костный мозг). Они характеризуются развитием плазмоклеточных пролифератов различной степени выраженности. Плазмоцитарная реакция является наиболее ранним признаком алеутской болезни норок.
В почках закономерно устанавливают гломерулонефрит или нефрозо-нефрит. При остром течении болезни обнаруживают очагово-диффузные скопления лимфоидных и плазматических клеток в прикапсульной зоне коркового слоя, вокруг сосудов, клубочков и канальцев. Полости некоторых боуменовых капсул и извитых канальцев кистозно расширены и заполнены гомогенной оксифильной массой. Эпителий канальцев находится в состоянии атрофии. Сосудистые клубочки сдавлены, а их эндотелий подвергается жировой дистрофии. Крупнокапельному ожирению подвергается также эпителий некоторых извитых канальцев. Стенки мелких артерий в состоянии фибриноидного набухания. В клубочках постоянно находят утолщение и гомогенизацию базальных мембран, содержащих аморфное вещество в виде «проволочных петель».
При затяжном течении болезни клеточно-пролиферативная реакция в почках значительно усиливается. Плазмоклеточные пролифераты видны в виде обширных полей, сильно затушевывающих структуру органа. Среди плазмоцитов и лимфоцитов появляются гистиоциты и фибробласты. Полости капсул расширены и заполнены плотной белковой массой, иногда с примесью эритроцитов. Большинство извитых канальцев кистозно расширено и содержит зернистое вещество и гиалиновые цилиндры, а эпителий их в состоянии зернисто-жировой дистрофии и некроза. Сосудистые клубочки атрофированы (сморщены), бедны клетками. Отмечают частичный или полный склероз и гиалиноз клубочков, огрубление и склероз стромы, периваскулиты, утолщение и гомогенизацию стенок мелких артерий, разрост адвентиция (нодозный периартериит).
Изменения в печени постоянны, но менее выражены, чем в почках. В ней отмечают дистрофические и воспалительные изменения. Процесс начинается с появления лимфоидных и плазматических клеток вокруг центральных вен, а затем (через 3—5 мес) распространяется на интерлобулярный отдел печени. Обширные клеточные пролифераты обнаруживают по ходу сосудов и желчных ходов. Гнездные скопления клеток находят в межбалочных пространствах. Часто (в 80 % случаев) отмечают набухание, пролиферацию и жировую дистрофию эпителия желчных протоков, их сильное разрастание. Желчные протоки кистозно расширены, количество их увеличено, нередко они приобретают аденоматозный вид. В отдельных случаях устанавливают интенсивный амилоидоз. Гепатоциты в состоянии атрофии, зернистой и вакуольной дистрофии и лизиса или жировой дистрофии.
В селезенке, особенно в красной пульпе, выявляют крупноочаговые скопления плазматических клеток, повышенное содержание мегакариоцитов, набухание и пролиферацию ретикулярных клеток, иногда амилоидоз органа.
В лимфатических узлах, особенно заглоточных и брыжеечных, устанавливают гиперплазию лимфофолликулов и мякотных шнуров за счет инфильтрации их плазмоцитами и набухания ретикулярных клеток. Большое количество плазматических клеток наблюдают также в расширенных синусах.
В костном мозге находят много плазматических клеток различной степени зрелости, располагающихся хаотично или очагово.
В сердечной мышце регистрируют плазмоцитоклеточные пролифераты, располагающиеся по ходу сосудов, в межмышечной соединительной ткани, пери-артерииты. Такие же клеточные пролифераты находят в легких, желудочно-кишечном тракте, в головном мозге и его мягкой оболочке.
При алеутской болезни постоянно наблюдают изменения мелких артериальных сосудов, особенно в наиболее поражаемых органах (почки, печень) в виде фибриноидного набухания и некроза стенок (некротический артериит). У экспериментально зараженых сапфировых и пастелевых норок может развиваться воспаление сосудистой оболочки глаза (иридоциклит), характеризующееся лимфоидно-плазмоцитарной инфильтрацией ткани.
Диагноз. Распознать алеутскую болезнь иногда довольно трудно. Диагноз ставят комплексно. Обязательно учитывают эпизоотическую ситуацию, клинические признаки болезни, данные патологоанатомического вскрытия и результаты серологического и патогистологического исследований.
Наиболее точным и широко используемым посмертным методом диагностики является патоморфологический. До последнего времени именно при помощи его ставили диагноз на алеутскую болезнь. Патогномоничными признаками болезни являются:в почках — увеличение объема, бугристость поверхности, кровоизлияния и серо-белые очаги, а микроскопически — обширные скопления лимфоидных и плазматических клеток, белковый выпот, кровоизлияния, цилиндры в просветах канальцев, дистрофия эпителия, гломерулонефрит;в печени — увеличение органа, кистозно-расширенные желчные протоки, гистологически — плазмоцитоз ткани, расширение, разроет и воспаление желчных протоков (холангит);в селезенке и лимфоузлах — увеличение их объема, массивные пролифераты из плазматических клеток;в названных органах, а также легких, головном мозге и других — некротический артериит.
Дифференциальный диагноз. Алеутскую болезнь необходимо отличать от токсической (алиментарной) дистрофии и псевдомоноза.
Дистрофия печени алиментарной природы обычно охватывает большую часть поголовья норок в хозяйстве, независимо от их окраски, сопровождаясь значительным отходом, тогда как алеутская болезнь заметнее наблюдается среди цветных линий животных.
При токсической дистрофии селезенка и лимфатические узлы не увеличены, почки однородного серо-желтого цвета, а печень ярко-желтой, охряно-желтой или глинистой окраски (диффузные формы) и мозаичного вида (очаговые формы). При гистологическом исследовании отмечают только жировую дистрофию паренхимных клеток печени и почек, а плазмоцитарная реакция отсутствует.
Псевдомоноз характеризуется внезапным появлением, высокой контагиозностью, более обильным кровотечением из носа и рта и быстрой гибелью животных. На вскрытии устанавливают геморрагическую пневмонию и отек легких, а бактериологическим исследованием выделяют возбудитель — Pseudomonas aeruginosa.
Болезнь Борна (энзоотический энцефаломиелит: Morbus borna — лат.) — персистирующая медленно развивающаяся инфекция лошадей, овец и кроликов, характеризующаяся поражением центральной нервной системы в виде негнойного лимфоцитарного воспаления головного и спинного мозга и высокой смертностью (80—95 %).
Распространение. В последние годы болезнь выявлена в Швейцарии, зарегистрирована в Польше, Румынии и других странах Европы, встречается в Ливии, Египте, Северной и Южной Америке.
Этиология. Возбудитель болезни — вирус, обладающий нейротропным действием.
Эпизоотология. В эпизоотологии болезни Борна много еще неясного. Особенно слабо изучены источники (резервуары) и механизмы передачи возбудителя. В естественных условиях восприимчивы лошади и овцы независимо от пола и породы. В редких случаях наблюдают спонтанное заболевание кроликов, крупного рогатого скота и коз. Чаще болеют молодые лошади (в возрасте 2—3 лет). В энзоотических областях могут болеть содержащиеся в зоопарках ослы, ламы и лошаки
Из организма больных животных вирус выделяется еще до появления симптомов болезни с носовыми истечениями, мочой и молоком. Факторами передачи возбудителя, по-видимому, служит почва, вода, корма, а заражение происходит, очевидно, респираторным и алиментарным путями. Предполагается также вертикальный путь передачи возбудителя.
Патогенез слабо изучен. В естественных условиях вирус проникает в центральную нервную систему, по-видимому, чаще через носовую полость или желудочно-кишечный тракт по нервным волокнам и сопровождающим их лимфатическим путям. Размножаясь и длительно (до 20 мес) персистируя в организме восприимчивого животного, он вызывает тяжелые воспалительные и некродистрофические изменения в головном и спинном мозге. В механизме этих изменений не исключено также участие иммунопатологической реакции. Из головного и спинного мозга возбудитель таким путем центробежно попадает в периферическую и висцеральную нервную систему, слюнные железы, почки, надпочечники и молочную железу.
Симптомы. Инкубационный период болезни в естественных условиях точно неизвестен, но допускают, что он длится 2—3 мес, а при экспериментальном заражении — 3—7 нед. Клиническая картина очень вариабельна. В продромальный период (начало болезни) у лошадей отмечают нарушение общего состояния, изменения со стороны пищеварительного и респираторного тракта: угнетение, слабость, апатичность, понижение аппетита, зевоту, беспокойство, пугливость, обильное слюнотечение, гиперемию видимых слизистых оболочек. Животные быстро устают при работе. Затем наблюдают отказ от корма, понос, сменяющийся запором, колики, приступы возбуждения, сопровождающиеся повышением рефлексов и чувствительности кожи шеи и спины, слабость зада. Возбуждение сменяется сонливостью, животные принимают неестественные положения: опускают голову, стоят, уткнувшись в кормушку, перекрещивают ноги, при движении натыкаются на препятствия. Далее отмечают учащение пульса (не всегда), потливость, скрежет зубами, постоянное жевание, судороги, фибриллярное подергивание мышц шеи, круговые движения, параличи губ, ушей, век, языка, глотки, конечностей, хвоста, прямой кишки, мочевого пузыря. Клиническая стадия болезни продолжается 10—15 дней, реже 3— 6 нед, и животные в большинстве случаев погибают. Редко наблюдают самовыздоровление. У таких лошадей возникают различные осложнения: водянка мозга, парезы, слепота, нарушение сердечной деятельности и т. д.
Патологоанатомические изменения. При вскрытии в головном и спинном мозге и в других органах изменений обычно не находят. Иногда обнаруживают лишь гиперемию и отек мозговых оболочек, увеличение количества и желтушную (в 65% случаев) окраску спинномозговой жидкости, многочисленные точечные кровоизлияния и единичные очаги размягчения в сером веществе головного мозга.
Гистологические изменения. Характерные, наиболее выраженные и постоянные поражения находят в головном мозге, менее интенсивные — в спинном, а также в периферических и висцеральных нервах.
Развивается диесеминированный энцефаломиелит лимфоцитарного типа. При этом в разных частях мозга, особенно в аммоновом роге, коре, полосатом теле, зрительном бугре, обонятельных долях у сосудов, мелких вен и капилляров, выявляют клеточные скопления, образующие «муфты» вокруг них, состоящие из лимфоцитов, частично гистиоцитов и плазматических клеток. Иногда среди них встречают единичные зозинофилы. Сосуды кровенаполнены, эндотелий их местами в состоянии набухания, пролиферации и некроза. Отмечают диапедезные кровоизлияния и отек периваскулярных пространств, очаговую или диффузную пролиферацию клеток глии, нейронофагию с образованием глиальных узелков. Наряду с этим устанавливают тяжелые изменения нервных клеток: набухание, хроматолиз, пикноз и лизис нейронов. В ядрах нервных клеток обнаруживают бесструктурные, небольшие, круглой формы эозинофильные, окруженные узким светлым ободком, включения — тельца Йоста—Дегена. Включения чаще обнаруживают в период проявления клиники болезни.
Диагноз. Внутри энзоотической зоны борнаскую болезнь обычно диагностируют по клиническим признакам и результатам патогистологических исследований головного мозга больных или павших животных. Обнаружения негнойного лимфоцитарного энцефаломиелита, некродистрофических изменений нейронов и внутриядерных телец-включений Йоста — Дегена в ганглиозных клетках бывает достаточно для установления диагноза.
За пределами энзоотической зоны, кроме учета клинико-эпизоотологических особенностей (сезонность, стационарность, нервно-паралитический синдром, болеют только лошади и овцы) и данных патогистологических исследований, при постановке диагноза используют РСК, МФА и биопробу на кроликах.
Дифференциальный диагноз.
Болезнь Борна следует отличать от энцефалитов арбовирусной природы (американского, японского), бешенства, столбняка и листериоза, а также незаразных болезней головного и спинного мозга (менингиты, травмы центральной нервной системы, солнечный и тепловой удар, опухоли головного мозга, отравления). У овец, кроме того, необходимо исключить ценуроз, рысистую болезнь, а также скрепи и висна-маеди.
Висна-маеди — термин, принятый для обозначения двух симптомокомплексов, связанных с патологей центральной нервной системы и легких соответственно. Термин имеет исландское происхождение, висна переводится как «изнурение», «истощение», маеди — как «одышка».
Маеди — медленно прогрессирующая вирусная интерстициальная пневмония овец; висна — безлихорадочная вирусная медленная болезнь овец; характеризуются развитием менингита и энцефаломиелита, проявляющихся атаксией и параличами.
Висна и маеди впервые описаны в Исландии как совершенно самостоятельные болезни. Однако в опытах на животных было показано, что одни и те же штаммы могут вызывать патологию, характерную и для висны, и для маеди
Распространение. Болезнь регистрируется во многих странах мира
Этиология. Возбудитель висны-маеди—РНК-содержащий вирус, относящийся к семейству Retroviridae, подсемейству Lentivirinae.
Эпизоотология. В естественных условиях висна-маеди поражает овец; опубликованы сообщения о регистрации болезни у коз.
Источником возбудителя служат инфицированные животные как с клиническими проявлениями болезни, так и на стадии инкубации.
Свойственная болезни большая продолжительность предклинической стадии приводит к тому, что скрытые источники вируса длительное время присутствуют в стаде. К моменту выявления первых клинических случаев значительная часть поголовья может быть поражена возбудителем
Пути распространения инфекции изучены недостаточно, однако не вызывает сомнения факт инфицирования здоровых животных при совместном содержании с больными как в естественных условиях, так и в условиях эксперимента
Патогенез. Патогенез болезни изучен недостаточно.В полевых условиях одним из основных путей распространения инфекции является воздушно-капельный, а входными воротами — респираторный тракт, это, вероятно, и есть главная причина того, почему маеди как клиническая форма болезни встречается чаще, чем висна.
Болезнь прогрессирует медленно. Известно, что вирус персистирует в организме инфицированных овец 8 и более лет, вызывает поражения в центральной нервной системе или легких, которые могут приводить к развитию симптомов, или они так и не развиваются в течение жизни животного.
Отличительной особенностью болезни является персистенция возбудителя, несмотря на ранний иммунный ответ; в противоположность другим инфекциям наблюдается не только персистенция возбудителя, но и прогрессирование болезни, а присутствие антител говорит скорее о том, что животное остается инфицированным, а не о том, что оно выздоровело и приобрело невосприимчивость. Тяжесть гистопатологических изменений не зависит от длительности инкубационного периода и возраста хозяина
Начало болезни незаметное. Появлению клинических симптомов часто предшествует лейкоцитоз, который может обнаруживаться за год до проявления болезни. Первыми симптомами болезни обычно бывают медленно прогрессирующая слабость и потеря массы. Слабость становится особенно заметной после физической нагрузки, например, после длительных перегонов, а также при ухудшении погодных условий. Дыхание может быть нормальным в покое и учащаться при нагрузке. Больные животные отстают от стада при движении.
С развитием болезни нарастает одышка, дыхание становится затрудненным, частота его достигает 80— 120 движений в минуту в покое. Дыхательные движения часто сопровождаются ритмичными движениями головы и боков. Ноздри могут быть воспалены. В неосложненных случаях если бывают истечения из носа, то они скудные. В некоторых случаях наблюдается кашель. Температура тела повышается выше нормы только в том случае, если присоединяется вторичная инфекция.
При висне инкубационный период короче, чем при маеди. В естественных условиях клинические симптомы обнаруживаются у овец старше 2 лет. Болезнь развивается незаметно, первые признаки могут быть выявлены только при внимательном исследовании животных. Ранний симптом — небольшое нарушение походки, более отчетливо выявляемое при движении животного по кругу или при беге. Больные животные теряют массу, отстают от стада в результате неустойчивости и слабости задней части тела, могут спотыкаться и падать без видимой причины. У лактирующих овцематок наблюдается снижение количества молока. Постепенно развиваются парезы задних конечностей, одна нога может явно быть более пораженной, чем другая. Может наблюдаться тремор губ, век; голова часто слегка повернута в сторону. Парезы перерастают в параличи, животное не может стоять без поддержки. В течение болезни иногда наблюдаются ремиссии, отмечается некоторое улучшение состояния больных животных, но, как правило, такое улучшение кратковременно. В конечном итоге развивается параплегия или общий паралич скелетной мускулатуры. Лихорадка, как правило, отсутствует, аппетит сохраняется. Характерным является увеличение количества лейкоцитов и белка в цереброспинальной жидкости. С появлением первых видимых признаков клинического заболевания симптомы болезни медленно, но неуклонно прогрессируют.
Как оказалось, физические нагрузки и повторная общая анестезия ускоряют течение болезни. Начало болезни может быть спровоцировано беременностью, лактацией, а также стрессовыми факторами (боль, плохая погода). Суягные овцы могут абортровать или приносить слабых ягнят.
У овец описан симптомокомплекс, подобный артриту-энцефалиту у коз; вирус висны-маеди выделен из синовиальной жидкости пораженных суставов.
Патологоанатомические изменения при маеди локализуются в легких и лифматических узлах грудной полости. Показательным признаком болезни является масса легких, в тяжелых случаях она возрастаете 2—4 раза по сравнению с нормой. Увеличивается объем легких, при вскрытии грудной полости они лишь слегка опадают. Однако увеличение размера не так значительно, как увеличение массы. Форма увеличенных легких сохраняется нормальной, ткань легкого диффузно уплотняется и по консистенции напоминает губчатую резину. Цвет легких изменяется и варьирует от серо-голубоватого до серовато-бежевого. Наиболее выраженные изменения обычно локализуются в диафрагмальных долях, и менее поражены бывают кардиальные и апикальные доли, но отчетливая граница между пораженными и здоровыми участками тканей легкого при маеди никогда не определяется.
На разрезе ткани легкого суховаты. Трахеобронхиальные и медиастинальные лимфатические узлы увеличиваются часто в 3—5 раз по сравнению с нормой за счет гиперплазии кортикальных элементов, поверхность разреза узлов гомогенна.
Гистологические изменения. Основным патоморфологическим изменением при маеди является хроническая интерстициальная пневмония с диффузным утолщением межальвеолярных перегородок, иногда ведущим к полной облитерации альвеол. Перегородки утолщаются главным образом за счет инфильтрации большими мононуклеарными клетками и в меньшей степени за счет лимфоцитов. Часто наблюдается гиперплазия гладких мышечных волокон альвеолярных стенок, и всегда заметна пролиферация лимфоидной ткани. В мелких бронхиолах часто находят гиперплазию эпителия, которая может сопровождаться дезорганизацией и эпителизацией прилежащих альвеол.
Лимфоидная гиперплазия распространяется па всю пораженную паренхиму легких или концентрируется в периваскулярных и перибронхиолярных пространствах; может наблюдаться комбинация диффузной и локализованной гиперплазии. Пролиферативные лимфоидные узлы могут содержать герминативные центры
Полиморфноядерные лейкоциты не найдены при неосложненном течении маеди. В отсутствии бактериальной инфекции не обнаруживаются признаки экссудативного или некротического бронхита или бронхиолита. При висне в неосложненных случаях специфические макроскопические изменения, как правило, отсутствуют. При длительном течении болезни часто обнаруживают атрофию мышц задних конечностей. В некоторых случаях можно наблюдать застой в мозговых оболочках и мелкие серо-желтые бляшки на срезах белого вещества мозга.
Основными изменениями, выявляемыми при микроскопическом исследовании центральной нервной системы, являются менингеальная и субэпендимарная инфильтрации и пролиферация клеток ретикулоэндотелиальной системы. В тяжелых случаях интенсивные изменения могут быть обнаружены в белом веществе всех отделов головного мозга и в спинном мозге. Процесс начинается с появления мелких фокусов микроглиальной инфильтрации, которые, сливаясь, могут формировать большие очаги поражения. Центральные участки таких патологических очагов имеют тенденцию к некрозу и образованию полостей. Миелиновая дегенерация является вторичной и, как правило, умеренно.
Не всегда обнаруживается взаимосвязь между продолжительностью болезни и тяжестью патологии. Неизвестно, может ли быть корреляция между началом патологического процесса в центральной нервной системе и определенным иммунологическим состоянием хозяина.
Диагноз на висну-маеди ставят на основании эпизоотологических, клинических и патоморфологических данных и результатов лабораторного исследования. Биопроба на овцах не имеет практического значения ввиду длительности инкубационного периода при этой болезни.
Дифференциальный диагноз. Маеди необходимо дифференцировать от бронхопневмонии, связанный с паразитированием в легких Dictyocaulus filaria и аденоматозом легких.
Инвазии D. filaria свойственно вызывать бронхопневмонию у молодых овец, болезнь характеризуется постоянным кашлем в результате раздражения бронхов, в фекалиях обнаруживают личинки паразита.
Аденоматоз может проявляться клинически у более молодых овец, так как инкубационный период при этой болезни короче, чем при маеди. Влажные хрипы и обильные слизистые выделения из носа, характерные для аденоматоза, отсутствуют при маеди.
Ранние симптомы висны схожи с симптомами других болезней, сопровождающихся поражением центральной нервной системы. При висне отсутствует зуд, а характерные для висны пaрeзы и параличи задних конечностей не обнаруживаются при скрепи.
Артрит-энцефалит коз (АЭК)—болезнь, известная также как лейкоэнцефаломиелит-артрит коз, — симптомокомплекс, характеризующийся развитием демиелинизирующего энцефалита, прогрессирующего артрита и интерстициальной пневмонии. По клиническим признакам болезнь похожа на синдром висны-маеди у овец.
Распространение. Предполагается, что болезнь может быть широко распространена, т.к. симптомокомплекс поражения трех систем органов (центральной нервной системы, суставов, легких) у коз уже описан в некоторых странах.
Этиология. Возбудителем болезни является ретровирус по многим свойствам сходный с вирусом висны маеди овец
Эпизоотология. Болезнь поражает козлят в возрасте 1—5 мес. Эпизоотологические наблюдения позволяют предположить, что козлята заражаются внутриутробно или немедленно после рождения
Симптомы. Болезнь проявляется атаксией, гиперестезией, иногда лихорадкой, прогрессирующими парезами конечностей, перерастающими в параличи. Процесс чаще начинается с задних конечностей и распространяется на передние. Животные часто погибают с картиной тетраплегии. Присоединяются явления пневмонии и воспаления суставов. Картина крови, как правило, без изменений, иногда может наблюдаться лимфопения. В цереброспинальной жидкости отмечается плеоцитоз, в основном за счет мононуклеарных клеток, и увеличение количества белка. Течение болезни — несколько недель, исход — летальный.
Патоморфологические изменения у естественно и экспериментально инфицированных животных локализуются в центральной нервной системе, суставах и легких. В центральной нервной системе изменения выявляют в белом веществе головного и спинного мозга и мозжечка. Наиболее выраженные поражния чаще обнаруживаются в шейных и грудных отделах спинного мозга. Микроскопически поражения характеризуются образованием плотных периваскулярных муфт из мононуклеарных клеток, формированием лимфоцитарных инфильтратов, пролиферацией глии и выраженной первичной демиелинизацией. В тяжелых случаях участки нервных клеток замещаются глиальными рубцами. В суставах обнаруживается гиперплазия синовиальных клеток, лимфоцитарная и плазмоклеточная инфильтрация. При прогрессировании болезни нарастают дегенеративные изменения, такие как фиброз, некроз и минерализация синовиальных оболочек, появляются периартикулярные коллагенозные структуры. В легких — изменения, аналогичные наблюдаемым при маеди у овец: интерстициальная пневмония, гиперплазия перибронхиальной лимфоидной ткани .
Диагноз основывается на анализе клинической картины, патоморфологических данных, эпизоотичес кой ситуации и результатах лабораторного исследования, причем используют те же методы, что при лабораторной диагностике висны-маеди у овец.
Дифференциальная диагностика. Доступными методами исследования вирусные инфекции АЭК и висны-маеди у коз и овец не могут быте легко отдифференцированы.
Лимфоцитарный хориоменингит (ЛГМ) — вирусная зооантропонозная инфекция, развитие которой определяют иммунопатологические механизмы; болезнь поражает преимущественно мышей, течение болезни у мышей может быть острым и медленным. При остром течении болезнь характеризуется поражением центральной нервной системы, главным образом мозговых оболочек и сосудистых сплетений; при медленном течении — развитием гломерулонефрита и периваскулита.
Распространение.Вирус изолирован в странах Европы, Северной и Южной Америки, но многочисленные попытки выделить его от мышей или больных людей в Австралии и Южной Африке были безуспешны.
Этиология. Вирус ЛХМ определен как типичный представитель рода. Arenaviridae.
Эпизоотология. Резервуаром вируса в природе являются серые домовые мыши. К вирусу чувствительны многие виды лабораторных животных: белые мыши, морские свинки, сирийские хомяки, крысы, обезьяны. Персистентно инфицированные вирусом мыши — основной источник возбудителя инфекции. Мыши-вирусоносители инфицируют как особей своего вида, так и других животных.
Вирус ЛХМ патогенен для человека. Основной способ заражения людей—воздушно-капельный, однако инфицирование нередко происходит также алиментарным путем. Не исключена возможность проникновения вируса через поврежденную кожу. Передача возбудителя от человека человеку не зарегистрирована.
У естественного хозяина, т. е. среди мышей, вирус распространяется вертикально: трансовариально, внутриутробно, а после рождения главным образом через инфицированное молоко, слюну или мочу. Как важный путь распространения инфекции внутри вида отмечается половой путь заражения. Горизонтальный путь распространения — важный механизм при распространении инфекции от естественного хозяина на другие виды.
Патогенез. Характер взаимодействия вируса ЛХМ и мышей зависит от возраста животных. Инфицирование взрослых иммунокомпетентных мышей приводит к развитию острой инфекции с последующей гибелью или выздоровлением и элиминацией вируса. В противоположность этому у мышей, зараженных внутриутробно, и у значительной части мышей, инфицированных в первые дни жизни, развивается медленная инфекция.
Входные ворота инфекции точно не известны, но предполагают, что ими являются поврежденные кожа и слизистые оболочки.
При медленном течении инфекции, оставаясь длительное время, иногда в течение всей жизни клинически здоровыми, мыши содержат вирус в высокой концентрации во всех органах.
Основные аспекты патогенеза как острой, так и медленной инфекции, вызываемой вирусом ЛХМ, определяются иммунологическим конфликтом, но значительная роль принадлежит также аллергическим реакциям замедленного типа.
Симптомы. У мышей клиническое течение болезни зависит от возраста, путей заражения, штамма вируса и других факторов. У взрослых иммунокомпетентных наблюдается церебральная форма лимфоцитарного хориоменингита после введения вируса в мозг и висцеральная форма в результате заражения каким-либо другим экстраневральным методом (внутри-брюшинно, подкожно); медленная инфекция, или так называемая «поздняя болезнь», отмечается у мышей, инфицированных неонатально или внутриутробно; и, наконец, острое течение болезни — у части мышей, инфицированных в первые дни после рождения.
Больные мыши мало подвижны, сжаты в комок, шерсть грязная, взъерошенная, глаза полузакрыты; потревоженные мыши время от времени подпрыгивают и в шоке падают на спину. Характерная картина наблюдается при подъеме мышей за хвост: тремор головы, часто переходящий в серию клонических судорог, заканчивающихся тоническими судорогами задних конечностей. Судороги нередко начинаются спонтанно как у больных, так и у внешне здоровых мышей. Как правило, мыши или погибают в течение 1—3 дней от начала болезни, или выздоравливают на 5—6-й день. Параличи никогда не наблюдаются.
У человека различает три формы течения болезни: гриппоподобную, менингеальную и менингоэцефаломиелитную. Субклиническое течение инфекции у человека встречается редко. Инкубационный период 6—13 дней. Преобладающими симптомами при гриппоподобной форме являются лихорадка, слабость, мышечные боли, иногда сопровождающиеся бронхитом. Лихорадка может быть перемежающейся с тремя периодами подъема температуры. Иногда болезнь приобретает характер тифоидной лихорадки.
Менингеальной форме часто предшествует продромальная стадия, напоминающая описанную выше гриппоподобную. Начало болезни острое: лихорадка, головная боль, слабость, ригидность затылочных мышц, боли в мышцах. Эти симптомы могут оставаться умеренно выраженными и продолжаться недолго, а могут постепенно нарастать и приводить к состоянию глубокой прострации.
При менингоэнцефаломиелитной форме, наряду с отмеченными, наблюдаются симптомы поражения головного и спинного мозга; в тяжелых случаях развиваются параличи, поражения черепномозговых нервов, коматозное состояние.
Описаны случаи длительного течения болезни с развитием менингоэнцефалита, миокардита, с вовлечением в процесс печени и почек.
Патологоанатомические изменения незначительно варьируют в зависимости от штамма вируса и линии мышей, при этом могут превалировать пролиферативные процессы или цитолиз. На 3-й день после интрацеребрального заражения взрослых мышей наблюдается легкая воспалительная инфильтрация мягких мозговых оболочек, которая бывает представлена мононуклеарными клетками, в основном лимфоцитами на разных стадиях бласттрансформации. Инфильтрация быстро нарастает, достигая максимума к 6— 9-му дню; она особенно интенсивна в паутинной оболочке цистерн мозга и сосудистом сплетении желудочков. При электронномикроскопическом исследовании обнаруживают цитоплазматические включения и некроз клеток эпителия сосудистого сплетения и, менее часто, клеток мягких мозговых оболочек и эпендимы. Лимфоцитарные инфильтраты проникают в пространства Вирхова — Робена, но признаки энцефалита отсутствуют.
При экстраневральном введении инокулята изменения в мозге наблюдаются не всегда, так как распространению инфекции в мозг препятствует гемато-энцефалический барьер. В противоположность этому при внутримозговом введении материала наблюдаются изменения внутренних паренхиматозных органов, примерно столь же интенсивные, что и после внутривенного заражения.
Изменения во внутренних органах варьируют в значительной степени в зависимости от штамма вируса и линии мышей. Они могут ограничиваться пролиферацией лимфоидных клеток и активацией макрофагов селезенки и лимфатических узлов, что, вероятно, связано с иммунологической реакцией на вирусный антиген. В других случаях обнаруживается воспалительная реакция во всех органах, но наиболее ярко она бывает выражена в печени и лимфоидных органах. На 5—6-й день после инфицирования отмечается лобулярный гепатит с диссеминированным некрозом эозинофильных клеток. В перипортальных областях печени формируются инфильтраты, которые состоят из трансформированных лимфоцитов (лимфобластов), моноцитов, активированных клеток Купфера, активированного эндотелия синусовых капилляров печени и, реже, полиморфно-ядерных клеток и мегакариоцитов. На 7-й день инфекции гликоген исчезает из гепатоцитов, развивается жировая дегенерация.
При медленной инфекции, вызываемой вирусом ЛХМ, у мышей, инфицированных неонатально или конгенитально, наблюдаются патологоморфологические изменения, характерные для болезней иммунных комплексов. Наиболее тяжелые поражения локализуются в гломерулах почек и сосудистом сплетении мозга. В процесс вовлекаются также синовиальные оболочки, стенки кровеносных сосудов и кожа на границе дермы и эпидермиса. Высокая скорость фильтрации плазмы крови, характерная для этих структур, способствует улавливанию и депонированию циркулирующих иммунных комплексов. Последнее сопровождается образованием в периваскулярных областях диффузных или нодулярных инфильтратов. Инфильтраты напоминают лимфоидные фолликулы и состоят из лимфоцитов, плазматических клеток и моноцитов.
Диагноз. ЛХМ диагностируют серологически и путем выделения вируса и его идентификации. Вирус изолируют, вводя гомогенаты тканей или кровь подозрительных на инфицирование животных в мозг 3—4-недельных лабораторных мышей или заражая этими материалами культуры клеток.
Энцефалопатия (трансмиссивная энцефалопатия) — наименее изученная инфекция из группы медленных; поражает норок, характеризуется длительным инкубационным периодом, прогрессирующим нарушением функции центральной нервной системы и дегенеративными изменениями в мозге.
Распространение. Болезнь зарегистрирована только в США и Канаде.
Эпизоотология. В естественных условиях болеют только норки. Поражаются взрослые животные в возрасте одного года и старше.
Пути передачи возбудителя точно не установлены, но считают, что при совместном содержании больных и здоровых животных он либо не передается, либо передается крайне редко. Распространению болезни способствует каннибализм. Не установлено также различий в чувствительности норок в зависимости от породы, окраски меха животных.
Патогенез изучен недостаточно. Он сходен с таковым при скрепи. Возбудитель накапливается главным образом в тканях лимфатической и центральной нервной систем. Так же как при скрепи, характерно отсутствие классического клеточного и гуморального ответа организма на внедрение возбудителя инфекции.
Симптомы. Длительность инкубационного периода в естественных условиях не установлена, считается от 8 до 12 .Болезнь развивается медленно и незаметно, всегда заканчивается летально. Вначале наблюдаются едва заметные отклонения от нормального поведния животных. Исчезает инстинкт поддержания чистоты: гнездо становится загрязненным, помет не собирается как обычно в одном месте, а разбрасывается по всей клетке, пища в кормушке обычно затоптана. Норки испытывают некоторую затрудненность при глотании. Часто животные становятся более возбудимыми и бесцельно бегают по клетке. Самки пренебрегают заботой о щенках, и этот признак часто выявляется раньше других. Хвост, как правило, располагается поверх спины, как у белок, часто встречаются животные с тяжело изувеченными хвостами. Вскоре развиваются симптомы нарушения двигательной координации, походка делается одеревенелой, а поступь неуверенной, шаткой, наблюдаются отрывистые резкие движения задних конечностей, иногда судороги. Животные кусают свой хвост, двигаясь по кругу, при этом отчетливо выявляется нарушение походки. Затем двигательные расстройства прогрессируют, и вскоре животные почти полностью утрачивают способность к движению. Однако вялые параличи никогда не наблюдаются. В заключительной стадии болезни животные сидят в углу клетки, вцепившись зубами в проволоку сетки, и могут оставаться в таком положении длительное время. В этот период они находятся в полусонном состоянии, но могут легко быть разбужены. Часто наблюдается легкий тремор. Зрение, слух, тактильная чувствительность обычно не нарушаются, корнеальный рефлекс сохраняется.
Возможно бессимптомное течение, при котором отмечают периодические отказы от корма и прогрессирующее исхудание.
Патологоанатомические изменения. При осмотре трупа бросается в глаза обезвоживание тканей и резкое уменьшение жировых отложений, труп истощен. В головном мозге — анемия и отек. Отсутствуют какие-либо макро- и микроскопические поражения скелетной мускулатуры, костей, внутренних органов.
Гистологические изменения. При исследовании срезов мозга выявляются значительные дистрофические изменения. Наиболее характерна диффузная вакуолизация серого вещества, приводящая к образованию губкообразных участков в мозговой ткани. Дистрофические изменения нервных клеток, характеризующиеся хроматолизом, склерозом, пикнозом, обнаруживаются в коре и стволе головного мозга и мозжечке. В нейронах среднего мозга, варолиева моста и ножек мозжечка наблюдается вакуолизация цитоплазмы. Вакуоли разнообразны по размеру, могут быть большими и маленькими, по одной и несколько в каждом нейроне. Они бывают пустые или содержат эозинофильные включения. Обычно вакуоли обнаруживаются в клетках одного- двух ядер серого вещества и отсутствуют в других.
В начальной стадии поражения мозговой ткани в нейронах — мелкие вакуоли, в дальнейшем они увеличиваются, сливаются и оттесняют ядро к периферии клетки. Вакуоли находят и в межклеточном веществе головного мозга. Располагаясь вокруг нейрона, они часто глубоко вдавливаются в наружную мембрану клетки.
В мозжечке отмечается пикноз клеток Пуркинье. Выраженный астроцитоз и вакуолизация нейроглии являются постоянно обнаруживаемым признаком.
Диагноз на трансмиссивную энцефалопатию устанавливают на основании клинических, эпизоотологических данных, результатов гистологического исследования.
Дифференциальный диагноз. При постановке диагноза необходимо дифференцировать энцефалопатию норок от самопогрызания, которым болеют щенки с 30—45-суточного возраста и взрослые звери, тогда как энцефалопатия проявляется только у взрослых. При самопогрызании у норок при клиническом и патологоанатомическом осмотре обнаруживают травмы, которые при энцефалопатии отсутствуют.
Губкообразная энцефалопатия крупного рогатого скота – медленно прогрессирующая болезнь крупного рогатого скота, протекающая с симптомами поражения центральной нервной системы и развитием в головном мозге характерных изменений.
Этиология
История возникновения. В настоящее время установлено, что ГЭ КРС появилась в результате скармливания КРС мясокостной муки (МКМ), полученной при переработке туш овец, пораженных скрепи. Запрет на добавление животного белка в корм жвачным животных был введен только в 1988г. Таким образом, с 1981 по 1988 гг. действовала предполагаемая эпизоотическая цепь: больные овцы, как источник инфекции – алиментарный путь передачи через МКМ – восприимчивый молодняк КРС.
Характеристика возбудителя. Прионы представляют собой беспрецедентный класс инфекционных агентов, составленных только из измененных белковых молекул хозяина. Прионы не содержат нуклеиновых кислот и, таким образом, отличаются от всех известных микроорганизмов, таких как бактерии, грибки, вирусы и вирусоподобные частицы. После многократных пассажей в культуре было доказано, что патогенные прион-протеины, способные к трансмиссии, являются мутантами клеточной изоформы нормального прион-протеина.
Прион-протеин (PrP) представляет собой сиалогликопротеид с молекулярной массой 33000-35000 дальтон, кодируемый единственным геном. Прион PrP найден у всех млекопитающих. Его жизненный полупериод составляет несколько часов, но он хорошо сохраняется в течение развития. Прионы очень устойчивы к различным физико-химическим воздействиям (устойчивы к кипячению в течение 30-60 мин, высушиванию до 2 лет, замораживанию в 3 раза больше, чем известные вирусы, химической обработке спиртами, формальдегидом, кислотами, к УФ-облучению, гамма-излучению, гидролизу ферментами.). Наиболее эффективные воздействия оказываются в дозах, которые денатурируют практически все белки. Иначе говоря, из всего живого прион погибает последним.
PrP-с входит в состав наружных клеточных мембран, связан с внешней поверхностью клеток якорем гликолипида и участвует в эндоцитозе и катаболизме клеток. Несмотря на то, что самый высокий уровень концентрации PrP выявлен в нейронах, его могут синтезировать и многие другие клетки организма. Роль нормального прион-протеина (PrP) у здоровых индивидуумов еще до конца неизвестна. Прион-протеин необходим для нормальной синаптической функции. Предполагается, что прионы принимают участие в межклеточном узнавании и клеточной активации. Некоторые считают, что их функцией является подавление возрастных процессов и поэтому прионовые болезни сходны по своим клиническим и морфологическим характеристикам с геронтологическими заболеваниями. Установлено также, что клеточный прионный белок поддерживает так называемые "циркадианные ритмы" (от латинских слов "circa" - около и "dies" - день), то есть околосуточные ритмы активности и покоя в клетках, тканях, органах и в организме в целом. Клеточный прионный белок играет роль своеобразного успокоителя, с определенной (околосуточной) периодичностью тормозя активность клеток, тканей и организма в целом.
Прион-протеин (PrP) существует в двух формах:
в виде нормальной, неинфекционной формы, которая встречается в головном мозге как в норме, так и у инфицированных больных. Эта форма обозначается как клеточный прион-протеин, или PrPc;
изоформа, или PrP-Sc (от "scrapie" — болезнь овец), которая является патологической, инфекционной формой и накапливается в головном мозге только у больных людей и животных, страдающих губкообразной трансмиссивной энцефалопатией.
Классификация. В настоящее время известны две группы заболеваний, вызываемых прионами:
губкообразный миозит с прион-ассоциированными включениями.
Наиболее изученными на сегодняшний день являются губкообразные трансмиссивные энцефалопатии.
Клиническая диагностика. Инкубационный период при губкообразной энцефалопатии длительный (не менее 20 месяцев). Симптомы болезни проявляются только у взрослых животных (от 20 месяцев до 11 лет). Клинического проявления болезни у телят не отмечают, но они могут быть инфицированы возбудителем губкообразной энцефалопатии. Для болезни характерны симптомы поражения центральной нервной системы: испуг, стремление к уединению, животное стоит с опущенной головой, часто упираясь ею в стену, спина дугообразно изогнута, при движении, наоборот, позвоночник вогнут; повышенная возбудимость, агрессивность, проявляющаяся боданием, ляганием, иногда клиникой бешенства; неадекватная реакция на прикосновение, шум (испуг, падение, мышечная дрожь, мигание, лягание); беспорядочное движение головой, трутся или бьются ею о стену; атаксия тазовых и грудных конечностей, проявляющаяся неуверенной походкой, падением, особенно при беге и резких поворотах, бегом, похожим на бег рысака, животное после падения поднимается с трудом; тремор, редко миоклонические судороги, могут сокращаться отдельные группы волокон мышцы, мышечная дрожь нижней части шеи, подгрудка, области плеча, реже других частей тела; обвислость или неправильное положение ушей (направлены вперед или назад), может быть поднята верхняя губа, ноздри расширены, чихание, фырканье, частое облизывание носового зеркальца, скрежет зубами. Указанные симптомы могут наблюдаться в разных сочетаниях и с различной степенью выраженности. Повышение температуры тела не отмечают. Болезнь всегда прогрессирует и заканчивается летально. Длительность клинико-морфологической стадии болезни от одного до пяти месяцев и больше. Могут быть отдельные случаи ремиссии.
Патогенез прионовых энцефалопатий. Исходя из установленного факта, что прионовые болезни уникальны с генетической и инфекционной точки зрения, Прюзинер предложил в 1991г. современную концепцию патогенеза губкообразных трансмиссивных энцефалопатий. Суть ее состоит в том, что человек может быть инфицирован прионами двумя способами:
наследственная передача по Менделю (аутосомно-доминантный тип наследования).
трансмиссия инфекционного агента алиментарным или ятрогенным путем.
Прионовые заболевания являются одновременно и инфекционными, и наследственными болезнями. Они могут быть и спорадическими в том смысле, что имеются случаи, в которых не выявляют никакого известного фактора риска, хотя наиболее вероятно, что инфекция была приобретена одним из двух ранее указанных способов. Исходя из современных знаний, трансмиссия прионовых энцефалопатий определяется тремя факторами: дозой инфекционного агента, путем инфицирования, видовым барьером.
Доза инфекционного агента, полученная хозяином, зависит от количества ткани инфекта и его вирулентной способности (инфекционный титр).
Путь инфицирования прионами играет важную роль в развитии заболевания и имеет свою определенную иерархию. По степени значимости пути инфицирования можно распределить в такой последовательности:
интрацеребральный
интравенозный
интраперитонеальный
подкожный
оральный
При попадании инфекционного прионного белка в здоровый организм в нем начинается следующее: в результате соединения одной молекулы инфекционного прионного белка (РrРSс) с одной молекулой клеточного (нормального) прионного белка (РrРс) в молекуле последнего происходят пространственные изменения. А именно: две из четырех спирально завитых структур в молекуле клеточного прионного белка (А) вытягиваются. Именно это пространственное изменение приводит к тому, что молекула такого белка становится инфекционной: РrРSс + РrРс = 2 РrРSс и так далее...
Таким образом, в отличие от всех известных инфекционных агентов, инфекционный прионный белок не синтезируется заново, а накапливается исключительно за счет превращения нормального клеточного белка в инфекционный.
Видовой барьер
Трансмиссия прионовых губкообразных энцефалитов у лабораторных и диких животных длительное время является предметом многочисленных исследований. Замечено, что при первом проявлении болезни у определенного вида животных время инкубации очень длительное, тогда как после первого же пассажа новому хозяину в пределах этого же вида, оно сокращается. В последующих пассажах оно уменьшается еще больше до тех пор, пока не достигнет стабильного периода, характерного для данного вида. Эта устойчивость к прионовой инфекции у различных видов получила название "видовой барьер". Установлено, что для преодоления видового барьера и распространения заражения внутри самого вида необходимы очень высокие дозы инфекта. Однако исследователи обратили внимание на тот факт, что при одинаковой дозе инфекта трансмиссивность подострых губкообразных энцефалитов в одних случаях (например, скрепи овец) зависит от источников агента, а в других — сразу и от вида донора, и от вида реципиента.
Обнаружено, что при различных способах введения патологических прионов через различные периферические пути, включая брюшную полость, желудок, инфекционный агент сначала появляется в клетках лимфоретикулярной системы миндалин, тимуса, лимфатических узлов и, особенно, селезенки. В первую очередь инфект определяется в B-клеточных зонах.
При алиментарном заражении прионы в пейеровых бляшках тонкой кишки проникают через клеточные мембраны во внутренние структуры лимфоидных клеток, откуда в дальнейшем они попадают в другие органы иммунной системы: лимфоузлы, селезенку, миндалины и др. В этих органах возможна частичная репликация прионов. Предполагается, что дендритные клетки являются пермиссивными для периферической репродукции прионов. Из органов иммуногенеза прионы по нервам достигают ближайших аксонов. В области аксона может происходить их значительная репликация. При достижении критической концентрации прионы продвигаются по направлению к спинному, а затем головному мозгу.
Инфицированность органов иммуногенеза подразумевает перенос инфекционного агента с кровью. Однако ни в инкубационном периоде, ни в преклинической стадии, ни даже в разгар болезни пока не находят биологических сдвигов в периферической крови.
Патоморфология
Макроскопически во всех случаях прионовых энцефалопатий отмечено незначительное уменьшение массы головного мозга, в отдельных наблюдениях отмечена умеренная атрофия извилин, главным образом у животных с пролонгированным течением заболевания.
Нейропатология характеризуется 4 классическими микроскопическими признаками:
губкообразными изменениями
потерей нейронов
астроцитозом
формированием амилоидных бляшек
Микроскопически.Самое крупное поражение, по которому ставят диагноз – это двусторонняя и симметричная вакуализация нейронов как в цитоплазменном отростке, так и в клеточном теле. Овальные вакуоли от 1 до 50 микрон в диаметре и находятся в нейропиле серого вещества конечного мозга. Вакуоли могут выявляться в любом слое коры мозга. Это могут быть отдельные вакуоли или группы, разделенные на участки. На парафиновых срезах вакуоли выглядят оптически пустыми, однако в некоторых из них при окраске гематоксилином и эозином нередко выявляется мелкая зернистость. Вакуоли могут сливаться в микроцисты (200 микрон и более), в результате чего существенно искажается цитоархитектоника коры. В цитоплазме больших нейронов коры также может выявляться вакуолизация.
Помимо коры губкообразные изменения нейропиля и вакуолизация цитоплазмы нейронов отмечаются по ходу всех полей аммоновых рогов, по ходу зубчатой фасции, в области подкорковых ядер, таламусе и коре мозжечка. Вовлечение в патологический процесс мозжечка является наиболее характерным проявлением этой болезни, хотя степень спонгиоза в нем очень вариабельна. Слияние вакуолей не характерно для мозжечковых повреждений. Спонгиоз чаще представлен микровакуолями диаметром 1-50 микрон, расположенными в молекулярном слое.
Губкообразные изменения постоянно сопровождаются уменьшением числа нейронов различных коры. В отдельных сохранившихся нейронах отмечается вакуолизация цитоплазмы, некоторые нейроны сморщены, гиперхромны. Степень выпадения нейронов коррелирует с выраженностью губкообразных изменений и соответствует длительности заболевания. Описанные признаки сочетаются с пролиферацией клеток астроглии. В пролиферирующих астроцитах обнаружены различные дистрофические изменения, начиная с вакуолизации цитоплазмы и кончая появлением тучных форм с последующим клазматодендрозом. Миелиновые волокна коры остаются неизменными.
При длительном течении заболевания наиболее выражены вакуолизация и выпадение нейронов, что сопровождается спонгиозным статусом, с широко распространенной во всех отделах грубой вакуолизацией, полным коллапсом коры головного мозга в виде нерегулярно искаженного каркаса глиальной ткани с небольшими вкраплениями сохранившихся нейронов. Вообще, чем дольше длится течение болезни, тем более явными будут микроскопические изменения. В базальных ганглиях и таламусе выраженная гибель нейронов может сочетаться с глиозом и атрофией. В мозжечке наблюдаются резкие дистрофические изменения вплоть до гибели зернистых клеток и клеток Пуркинье. Сохранившиеся клетки Пуркинье гиперхромные, набухшие, с явлениями тигролиза и лизисом ядер. Миелиновые волокна, прилежащие к коре и ядерным группам мозжечка, часто варикозно вздуты, с явлениями фрагментации. Вместе с тем, необходимо подчеркнуть, что демиелинизация волокон при всех формах прионовых болезней не наблюдается.
Одним из морфологических признаков прионовых энцефалопатий является наличие прион-протеиновых (PrP) бляшек, которые обычно видны как округленные эозинофильные структуры. Изучение структуры и топографии PrP бляшек имеет большое как теоретическое, так и практическое значение. Количество, локализация и даже микроскопические признаки бляшек варьируют при различных формах и типах прионовых энцефалопатий. Такие бляшки характерны также и для болезни Куру. Многие авторы их так и называют Куру-бляшки.
Очень часто PrP амилоидные бляшки локализуются в клетках зернистого слоя коры мозжечка, но могут также располагаться в молекулярном слое и в белом веществе. Они, как правило, окружены бледно-розовым ореолом. Интенсивность окрашивания бляшек различна. Возможно, поэтому их не всегда удается обнаружить. Для этого используют стандартные иммуногистохимические методы с PrP антителами. В обнаруженных полимерах протеина, после окраски конго-рот, при поляризационной микроскопии выявляется зеленое двойное лучепреломление.
Спинной мозг визуально практически сохранен. Лишь иногда отмечают значительное уменьшение числа мотонейронов. Ни в одном из наблюдений не было выявлено демиелинизации белого вещества спинного мозга. Несмотря на относительно высокую концентрацию прионов, наблюдаемую в периферических нервах, выраженных структурных изменений в них нет.
Клиника всех форм прионовой энцефалопатии может быть представлена разнообразной неврологической симптоматикой, обусловленной вакуолизацией и гибелью нейронов (основной механизм действия прионов на клеточном уровне) практически в любом отделе серого вещества мозга, включая мозжечок. Типичными являются:
расстройства чувствительной сферы: потеря и извращение чувствительности, выпадение функций органов чувств
нарушения в двигательной сфере: атаксия, обездвижение, атрофия мышц, в том числе дыхательных, параличи
нарушения психики: сонливость, агрессивность.
При развитии клинических проявлений нет ни признаков воспаления, ни биологических аномалий в крови или в энцефало-арахноидальной жидкости, ни тестов неинвазивных, ни прямых, ни косвенных, позволяющих уверенно поставить диагноз. Электроэнцефалограмма сомнительна. Клинический диагноз подтверждается только при гистологическом изучении центральной нервной системы: спонгиоз с вакуолизацией нейронов, пролиферация астроцитов и глии без признаков воспаления и демиелинизации.
Таким образом, суммирую все вышеизложенное, можно заключить, что микроскопические поражения при ГЭ КРС характеризуются:
-двусторонней вакуализацией нейронов (с симметричным образованием в сером веществе нейропиля) и наличием полых вакуолей , единичных или множественных, в перикарионе нейров,
-гипертрофией астроцитов и наличием амилоидных бляшек.
Диагноз. Один из "подводных камней" губкообразной энцефалопатии состоит в том, что до настоящего времени не разработан метод диагностики этого заболевания на живых животных. Единственный способ постановки окончательного диагноза - патогистологическое исследование мозга мертвого животного. В итоге диагноз ставят на основании результатов лабораторных исследований с обязательным учетом клинико-эпизоотологических данных, характерных для этой болезни.
Лабораторные исследования:
гистологическое исследование мозга
иммуноцитохимическое исследование с применением антисыворотки PrP
электрономикроскопическое исследование на скрепи-ассоциированные фибриллы (САФ)
Гистопатологическое исследование обнаруживает вакуолизацию цитоплазмы отдельных нейронов и/или скопление нейронов. Вакуолизация, двусторонняя и симметричная, встречаются в сером веществе церебрального ствола на уровне жировой ткани, в Варолиевом мосту и в среднем мозге. Чтобы судить о симметрии повреждений, голова не должна отделяться, т.е. необходимо применение метода извлечения мозга целиком. Появление вакуолей в скоплении нейронов может быть замаскировано под автолиз, что имеет большое значение для быстроты исследования после эвтаназии. Время проведения исследования - приблизительно 3 недели.
Для иммуноцитохимического исследования берутся те же ткани, что и для гистопатологического исследования, окрашиваемые с помощью антисыворотки PrP.
Диагностическое гистопатологическое исследование дополняется электронной микроскопией. Это быстрый (ответ получают через 96 часов) и достаточно достоверный и специфичный метод.
На этот счет в каждом государстве существует определенный ряд инструкций и положений. Хотелось бы также привести выдержки из «Методических указаний по патогистологической диагностике прионных инфекций животных» (Министерство сельского хозяйства и продовольствия РФ, Департамент ветеринарии от 06.05.97г. № 13-7-2/939).
…
1.2. Диагностика указанных инфекций основана на гистологическом исследовании головного мозга животных, имевших при жизни симптомы поражения центральней нервной системы и убитых в терминальной стадии болезни.
1.3. При подозрении на прионные инфекции в ветеринарную лабораторию направляют головной мозг (...) крупного рогатого скота при первичной постановке диагноза - целиком, из неблагополучных по губкообразной энцефалопатии хозяйств - можно только стволовую часть (обязательно ромбовидный и средний мозг) (...).
1.4. Головной мозг (...) крупного рогатого скота (...) сразу же после извлечения из полости черепа непосредственно в хозяйстве или на мясокомбинате фиксируют в 10%-ном солевом растворе формалина, который готовят по следующей прописи: 8,5 г поваренной соли растворяют в 900 мл дистиллированной воды, затем добавляют100 мл формалина, содержащего 40% формальдегида. Объем солевого раствора формалина должен в 10 раз превышать объем фиксируемого головного мозга. Фиксацию головного мозга проводят в течение 14 суток со сменой фиксатора через неделю.
2.1. Для гистологического исследования вырезают поперечные кусочки толщиной 0,3 - 0,5 см из следующих отделов головного мозга: (...) на губкообразную энцефалопатию крупного рогатого скота - из продолговатого мозга (области задвижки и задних ножек мозжечка), среднего мозга (область ростральных холмов) (...)
2.2. Вырезанные кусочки головного мозга дополнительно фиксируют в течение суток в аналогичном солевом растворе формалина, уплотняют в целлоидине или парафине, после чего готовят гистологические срезы, которые окрашивают гематоксилин-эозином.
2.3. При заболевании животных прионными инфекциями в гистологических препаратах головного мозга обнаруживают следующие патогистологические изменения: (...) губкообразная энцефалопатия крупного рогатого скота - вакуолизацию серого вещества, реже цитоплазмы нервных клеток, гипертрофию и пролиферацию астроцитов (...).
2.4. Диагноз на прионные инфекции при наличии характерных клинико-эпизоотологических данных ставят в случае обнаружения: (...) губкообразная энцефалопатия крупного рогатого скота - вакуолизации серого вещества (в отличие от скрепи имеет основное диагностическое значение) головного мозга или цитоплазмы нейронов (...).
2.5. Прионные инфекции необходимо дифференцировать: (...) губкообразную энцефалопатию крупного рогатого скота - от листериоза, бешенства, болезни Ауески, инфекционного ринотрахеита (нервная форма), злокачественной катаральной горячки, губкообразности белого вещества головного мозга неизвестной этиологии, а также отравлений различными веществами (...)
2.6. Срок исследования - не более 25 суток со дня начала фиксации головного мозга животного.
Дифференциальный диагноз. Губкообразную энцефалопатию необходимо дифференцировать от листериоза, бешенства, болезни Ауески, нервной формы инфекционного ринотрахеита, злокачественной катаральной горячки, губкообразности белого вещества неизвестной этиологии, а также отравлений фосфорорганическими, хлорорганическими, ртутьорганическими, карбоматными соединениями, фосфидом цинка, мышьяком, поваренной солью.
Дифференциация от листериоза, бешенства, болезни Ауески основана на показателях, описанных при скрепи овец, за исключением более медленного распространения листериоза в стаде.
Нервной формой инфекционного ринотрахеита болеют только телята, инкубационный период болезни короткий, течение острое, для клинической картины характерен острый негнойный менингоэнцефалит.
При злокачественной катаральной горячке инкубационный период от нескольких недель до нескольких месяцев, течение болезни чаще острое или подострое, болеет только взрослый скот (4 - 5 лет и старше), больные животные выделяются постепенно. Из гистологических изменений отмечают негнойный менингоэнцефалит с серозно-фибринозными периваскулитами.
При губкообразности белого вещества головного мозга вакуоли находят не в сером, а в белом веществе. Этиология болезни не известна.
Скрепи — медленно прогрессирующая болезнь овец и коз, сопровождающаяся дистрофическими изменениями в центральной нервной системе; характеризуется длительным инкубационным периодом, медленным течением с явлениями атаксии, тремора, зуда. Исход болезни всегда летальный.
Скрепи — наиболее изученная из болезней, относящихся к группе губкообразных (спонгиозных) энцефалопатии, возбудители которых обладают необычными физическими и химическими свойствами и биологически далеко отстоят от других инфекционных микробных агентов.
Распространение. Болезнь известна в Англии с 1732 г., а в других странах Европы — с конца XVIII — начала XIX столетия. Возникновение болезни в этих странах связывают с импортом овец из Англии.
Этиология. Возбудитель болезни - инфекционный белок "прион" - специфический сиалогликопротеин, образующий в головном мозге бляшки скрепи-ассоциированных фибрилл, отличается чрезвычайно высокой устойчивостью к действию физических и химических факторов.
Эпизоотология. В естественных условиях скрепи болеют овцы и козы. Известно, что большинство, если не все, пород овец, культивируемых в европейских странах, чувствительны к скрепи.
Пути распространения инфекции точно не установлены. Длительный инкубационный период затрудняет проведение экспериментов и эпизоотологического анализа. Вертикальный путь распространения играет основную роль в диссеминации инфекции, однако горизонтальное распространение, без сомнения, также имеет место.
Трансплацентарный путь заражения не доказан, вероятно, заражение ягнят происходит в процессе рождения или при заглатывании плодных вод, так как скрепи болеют и те ягнята, которых не вскармливали инфицированные овцематки. Оральное заражение, вероятно, имеет основное значение при горизонтальном пути распространения инфекции. Инфицирование происходит через контаминированные возбудителем корм и воду
Патогенез скрепи изучен недостаточно. Для болезни характерен целый ряд черт, отличающих ее от острых инфекций: длительный инкубационный период, крайне медленное развитие клинической стадии, неизбежный летальный исход, отсутствие явлений воспаления. Возбудитель выделен из многих органов и тканей, между тем как патоморфологические изменения обнаружены только в центральной нервной системе, и симптомы болезни характеризуются поражением только центральной нервной системы.
Установлено, что основную роль в патогенезе играет лимфоидная ткань, подчелюстные слюнные железы и центральная нервная система. Внедрение возбудителя в центральную нервную систему не сопровождается воспалительной реакцией, как это наблюдается при острых инфекциях, изменения носят характер дегенерации.
При скрепи явно отсутствует иммунный ответ. Иммунизация при скрепи не удлиняет инкубационного периода и не создает иммунитета.
Симптомы. Выделяют три основные группы симптомов: зуд и связанные с ним повреждения кожи, изменения в поведении и нарушение координации движений и изменение походки. Расчесы, потертости и покусы кожи — эти признаки часто являются самыми ранними симптомами болезни. Животные трутся о поверхности фиксированных предметов, а также головой о задние конечности, покусывают и пощипывают кожу, повреждают ее рогами. Характерен рефлекс покусывания, который состоит из покусывающих, пощипывающих движений губ и лижущего движения языка. При этом легко повреждается кожа спины, крестца, боков. Шерсть на пораженных местах утрачивается, кожа утолщается, иногда покрывается царапинами, геморрагиями, струпами. В ранние стадии болезни обращает на себя внимание необычное поведение животных: переступание конечностями (топтание), скрежет зубами, беспокойный настороженный взгляд. У одних животных наблюдается ярко выраженный тремор, они легко возбудимы, беспокойны, другие угнетены, сонливы. Самыми характерными и надежными признаками скрепи являются нарушения координации и походки и непроизвольные движения головой. В ранние стадии болезни нарушения походки проявляются в виде спотыкающихся движений при поворотах и остановках поле бега, в более поздние стадии болезни наблюдается покачивание и неустойчивость задней части тела. Больные животные выглядят как пьяные, могут пошатываться или бежать на ограду, на других животных, людей. Признаки прогрессируют, и животные теряют способность стоять, обычно лежат на боку с вытянутыми ногами, несмотря на отсутствие параличей, не способны двигаться и обычно погибают в состоянии ступора.
Общее состояние долгое время остается удовлетворительным, температура тела обычно нормальная. У одних — более выражены расчесы, отсюда название болезни скрепи — почесуха; в других — гипервозбудимость и тремор или наоборот, заторможенность, ступор.
Патологоанатомические изменения. При патологоанатомическом вскрытии какие-либо характерные макроскопические изменения внутренних органов не определяются.
Гистологические изменения при естественном инфицировании у овец локализуются в центральной нервной системе, поражается главным образом серое вещество субкортикальных мозговых центров; поражения располагаются билатерально-симметрично, являются дистрофическими и некротическими, с образованием губчатых участков (status spongiosus) в веществе мозга и гиперплазией элементов нейроглии, особенно астроцитов.
Наиболее показательны изменения нейронов, причем иногда в субкортикальном ядре бывает поражено лишь несколько нейронов, в других случаях в процесс вовлекаются почти все нейроны ядра. Хотя основные поражения затрагивают нейроны, другие элементы серого вещества, такие как глия и межклеточное основное вещество, также вовлекаются в процесс. В тяжелых случаях отмечается миелиновая дегенерация.
Могут наблюдаться различные формы дистрофических и некротических изменений нейронов: хроматолиз, пикноз, склероз, гранулярная дезинтеграция цитоплазмы, вакуолизация. Вакуолизация нейронов является самым характерным, если не патогномоничным, признаком скрепи. Вакуоли могут быть различными по форме и размерам. Они могут представлять собой четко отграниченные полости во внешне здоровой цитоплазме, одну или множество полостей в клетке, подверженной другому типу дистрофии. Некоторые вакуоли состоят из нескольких полостей, которые могут быть пустыми или содержать округлые эозинофильные тела. Иногда обнаруживаются одиночные или множественные вакуоли, полностью заполненные гранулярным некротическим детритом. Число вакуолизированных нейронов может быть различным — от 3 до 200 на гистологический срез. Вакуолизированные нейроны обнаружены во многих частях мозга, особенно в ядрах продолговатого мозга, ва-ролиева моста, промежуточного и среднего мозга, в извилине, расположенной под мозолистым телом, в мозжечке, в клетках Пуркинье, а также в серой комиссуре спинного мозга. У экспериментально инфицированных животных вакуолизацию нейронов обнаруживают задолго (за несколько недель или месяцев) до выявления клинических симптомов болезни. В областях дистрофии и некроза наблюдается пролиферация астроцитов, а в некоторых областях мозга и микроглии. Выраженность изменений интерстициальных элементов серого вещества, таких как вакуолизация основного вещества и пролиферация астроцитов, увеличивается с удлинением инкубационного периода и клинической стадии болезни. При относительно коротком инкубационном периоде и быстром прогрессировании симптомов болезни обычно поражения нейронов менее выражены, а изменения интерстициальных элементов встречаются редко.
Диагноз. При скрепи наблюдается медленная репликация и распространение возбудителя при отсутствии заметного ответа защитных систем хозяина. Все попытки выявить иммунологическую реакцию организма при скрепи оказались безуспешными. Необычные свойства возбудителя, а также особенность инфекционного процесса при скрепи не позволяют использовать при диагностике этой болезни классическую схему, включающую как основной элемент выделение возбудителя и его идентификацию в серологических реакциях. Диагноз скрепи основывается на анализе эпизоотической ситуации, клинических признаков болезни, результатов гистологического исследования мозга и биопробы на мышах. Методы прижизненной диагностики скрепи не известны.
Дифференциальная диагностика. При наличии зуда и связанного с ним повреждения кожи скрепи необходимо дифференцировать от грибных болезней кожи (трихофития, стрептотрихоз), чесотки, болезни Ауески; нервная форма скрепи (без зуда и расчесов) должна быть отдифференцирована от висны, шотландского энцефаломиелита овец, нервной формы листериоза и ценуроза.