Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
КРЕСТ:
история, виды, символика
Крест Т-образный "антониевский"
Крест "Египетский иероглиф Анх"
Крест "буквенный"
Крест "якореобразный"
Крест монограмный "доконстантиновский"
Крест-монограмма "посох пастыря"
Крест "Бургундский" или "Андреевский"
Крест "монограмма Константина"
Крест монограммный "послеконстантиновский"
Крест монограммный "солнцеобразный"
Крест монограммный "трезубец"
Крест монограммный "константиновский"
Крест круглый "нахлебный"
Крест катакомбный или "знамение победы"
Крест на Руси "патриарший" или на Западе "лоренский"
Крест четырехконечный или латинский "immissa"
Крест "папский"
Крест шестиконечный "Русский-православный"
Крест осмиконечный православный
Крест седмиконечный
Крест "терновый венец"
Крест "виселицеобразный"
Крест "виноградная лоза"
Крест "лепестковый"
Крест "Греческий" или древлерусский "корсунчик"
Крест "накупольный" с полумесяцем
Крест "трилистниковый"
Крест "мальтийский" или "георгиевский"
Крест "просфорный-константиновский"
Крест старопечатный "плетеный"
Крест "криновидный"
Крест четвероконечный "каплевидный"
Крест "распятие"
Крест схимнический или "Голгофа"
Крест "гамматический", на Западе "crux gammata", он же свастика
Крест кельтский
Крест Т-образный “антониевский”
В южных и восточных частях Римской империи для казни преступников применялось орудие, называемое со времен Моисея “египетским” крестом и напоминающее букву “Т” в европейских языках (рис. 1). “Греческая буква Т, — писал А.С. Уваров, — одна из форм креста, употребляемая для распятий” (Христианская символика, М., 1908, стр. 76).
“Число 300, выражаемое по-гречески чрез букву Т, служило также со времен Апостольских для обозначения креста, — сообщает известный литургист архимандрит Гавриил. — Эта Греческая буква Т встречается в надписи гробницы III-го века, открытой в катакомбах святого Каллиста. Такой образ буквы Т встречается на одном сердолике, гравированном в II-м веке” (Руководство по литургике, Тверь, 1886, стр. 344).
О том же рассуждает и святитель Димитрий Ростовский: “Изображение Греческое, “Тав” называемое, которым Ангел Господень сделал “знак на челах" (Иез. 9; 4)
Божьих людей в Иерусалиме, для ограждения от надвигающегося смертоубийства, видел в откровении святой Иезекиль пророк. (...) Если приложим к этому изображению наверху титлу Христову таким образом (рис. 2), тотчас четвероконечный крест Христов увидим. Следовательно, там видел Иезекиль преобразование четвероконечного креста” (Розыск, М., 1855, кн. 2, гл. 24, стр. 458). То же самое утверждает и Тертуллиан:
“Греческая буква Тав и наше латинское Т составляют настоящую форму креста, которая, по пророчеству, должна будет изобразиться на наших челах в истинном Иерусалиме”.
“Если в христианских монограммах находится буква Т, то эта буква таким образом расположена, чтобы явственнее выступать перед всеми другими, так как Т считался не только символом, но даже и самым изображением креста. Пример такой монограммы находится на саркофаге 3-го века” (Гр. Уваров, стр. 81). Согласно церковному Преданию, святой Антоний Великий носил на своих одеждах крест-Тау. Или, к примеру, святой Зенон, епископ города Вероны, поставил на крыше, возведенной им в 362 году базилики, крест в форме Т.
Крест “Египетский иегроглиф Анх”
Иисус Христос — Победитель смерти —устами царепророка Соломона возвестил: “кто нашел Меня, тот нашел жизнь” (Прит. 8; 35), и по воплощении Своем вторил: “Я есмь воскресение и жизнь” (Ин 11; 25). Уже с первых веков христианства для символического изображения креста живоносного употреблялся, напоминающий его по форме, египетский иероглиф “anch”, обозначавший понятие “жизнь” (рис. 3).
Крест “буквенный”
И другие буквы (из разных языков), приводимые ниже, также использовались первыми христианами в качестве символов креста. Такое изображение креста не отпугивало язычников, будучи для них знакомым. “И действительно, как видно из надписей Синайских, — сообщает граф А.С.Уваров, — буква (рис. 4) принималась за символ и за настоящее изображение креста” (Христианская символика, ч. 1, стр. 81). В первые века христианства важна была, конечно, не художественная сторона символического изображения, но удобство его применения к прикровенному понятию.
Крест “якореобразный”
Первоначально этот символ попался археологам на Солунской надписи III-го века, в Риме - в 230-м, а в Галлии — в 474 году. А из “Христианской символики” узнаем, что: “в пещерах Претекстата находимы были плиты без всяких надписей, с одним изображением “якоря” (рис. 5)” (Гр. Уваров, стр. 114).
В своем Послании Апостол Павел поучает, что христане имеют возможность “взяться за предлежащую надежду (т.е. Крест), которая для души есть как бы якорь безопасный и крепкий” (Евр. 6; 18-19).
Этот, по слову Апостола, “якорь”, символически прикрывающий крест от поругания неверных, а верным открывающий подлинный его смысл, как избавление от последствий греха, и есть наша крепкая надежда (рис. 6).
Церковный корабль, образно говоря, по волнам бурной временной жизни доставляет всех желающих в тихую пристань жизни вечной. Поэтому “якорь”, будучи крестообразным, сделался у христиан символом надежды на крепчайший плод Креста Христова — Царство Небесное, хотя греки и римляне, тоже пользуясь этим знаком, усваивали ему значение “прочности” только дел земных (рис. 7).
Крест монограммный
“доконстантиновский”
Известный специалист по литургическому богословию — архимандрит Гавриил пишет, что “в монограмме, начертанной на надгробном камне (III-го века) и имеющей форму Андреевского креста, вертикально пересеченного чертою (рис. 8), есть прикровенное изображение креста” (Руков. стр. 343).
Эта монограмма была составлена из Греческих начальных букв имени Иисуса Христа, путем перекрестного их совмещения: а именно буквы “I” (йот) и буквы “X” (хи).
Эта монограмма нередко встречается и в послеконстантиновский период; например, можем видеть ее изображение в мозаическом исполнении на сводах Архиепископской капеллы конца V-го века в Равенне (рис. 9).
Крест-монограмма
“посох пастря”
Прообразуя Христа-Пастыря, Господь сообщил посоху Моисея чудодейственную силу (Исх. 4; 2-5) в знак пастырской власти над словесными
овцами ветхозаветной церкви, затем и посоху Аарона (Исх. 7; 8-10). Божественный Отец, устами пророка Михея, говорит Единородному Сыну: “Паси народ Твой жезлом Твоим, овец наследия Твоего” (Мих 7; 14). “Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец” (Ин. 10; 11), — отвечает Небесному Отцу возлюбленный Сын.
Граф А.С.Уваров, описывая находки катакомбного периода, сообщил о том, что: “глиняная лампа, найденная в римских пещерах, показывает нам весьма ясно, каким образом рисовали загнутый посох вместо всего символа пастыря. На нижней части этой лампы посох изображен пересекающим букву X, первую букву имени Христа, что в совокупности образует монограмму Спасителя” (Христ.симв. стр. 184).
Вначале форма епископского жезла была подобна именно пастушескому посоху, верхняя часть которого загнута вниз (рис. 10). Все архиереи Византии награждались “посохом пастыря” только из рук императоров, а в XVII -ом веке все Российские патриархи получали свой первосвятительский жезл из рук царствующих самодержцев.
Крест “Бургундский”
или “Андреевский”
Святой мученик Иустин Философ, разъясняя вопрос о том, откуда язычникам еще до Рождества Христова стали известны крестообразные символы, утверждал: “То, что у Платона в Тимее говорится (...) о Сыне Божием (...), что Бог поместил Его во вселенной наподобие буквы X, он также заимствовал у Моисея. Ибо в Моис^вых писаниях рассказано, что (...) Моисей по вдохновению и действию Божию взял медь и сделал образ креста (...) и сказал народу: если вы посмотрите на этот образ и уверуете, вы спасетесь чрез него (Числ. 21; 8) (Ин. 3; 14). (...) Платон прочитал это, и не зная точно и не сообразивши, что то был образ (вертикального) креста, а видя только фигуру буквы X, сказал, что сила, ближайшая к первому Богу, была во вселенной наподобие буквы X” (Апология 1, § 60).
Буква “X” греческого алфавита уже со II-го века служила основанием
для монограммных символов, и не только потому, что она скрывала имя Христа; ведь, как известно, “древние писатели находят форму креста в букве X, который называется Андреевским, потому что, по преданию, на таком кресте кончил свою жизнь Апостол Андрей”, — писал архимандрит Гавриил (Руков. стр. 345).
Около 1700 года Петр Великий, желая выразить религиозное отличие православной России от еретичествующего Запада, поместил изображение Андреевского креста (рис. 11) на государственном Гербе, на своей ручной печати, на военно-морском флаге и т.д. Его собственноручное объяснение гласит, что: “крест Святого Андрея (принят) того ради, что от сего Апостола приняла Россия святое крещение”.
Крест “монограмма Константина”
Святому Царю Константину Равноапостольному “во сне явился Христос Божий с виденным на небе знамением и повелел, сделав знамя, подобное этому виденному на небе, употреблять его для защиты от нападения врагов”, - повествует церковный историк Евсевий Памфил в своей “Книге первой о жизни блаженного Царя Константина” (гл. 29). “Это знамя случилось видеть и нам собственными очами, -продолжает Евсевий (гл. 30). - Оно имело следующий вид:
на длинном, покрытом золотом копье была поперечная рея, образовавшая с копьем знак креста (...), а на нем символ спасительного наименования: две буквы показывали имя Христа (...), из середины которых выходила буква “Р”. Эти буквы Царь впоследствии имел обычай носить и на шлеме” (гл. 31).
“Комбинация (совмещенных) букв, известная под именем монограммы Константина (рис. 12), составлена из двух первых букв слова ХРистос — “Хи” и “Ро”, — пишет литургист архимандрит Гавриил, — эта Константиновская монограмма встречается на монетах Императора Константина” (стр. 344). Как известно, эта монограмма получила довольно широкое распространение: отчеканена была впервые еще на известной бронзовой
монете императора Траяна Декия (249-251 гг.) в Лидийском городе Меонии (рис 13); была изображена на сосуде 397 года; вырезана была на надгробных плитах первых пяти веков или, к примеру, фресочно изображена на штукатурке в пещерах святого Сикста (Гр. Уваров, стр. 85).
Крест монограммный
“послеконстантиновский”
“Иногда буква Т, — пишет архимандрит Гавриил, — встречается в соединении с буквой Р, что можно видеть в усыпальнице святого Каллиста в эпитафии” (стр. 344). Эта монограмма имеется и на греческих плитах, найденных в г. Мегаре, и на надгробиях кладбища святого Матфея в г. Тире.
Словами “се, Царь ваш” (Ин. 19: 14) Пилат в первую очередь указал на благородное происхождение Иисуса из царской Династии Давида, в отличие от безродных самозваных четверовластников, и мысль эту письменно изложил “над головою Его” (Мф. 27; 37), что, конечно же, вызвало недовольство властолюбивых первосвященников, похитивших у царей власть над народом Божиим. И именно поэтому Апостолы, проповедуя Воскресение распятого Христа и открыто “почитая, — как видно из Деяний Апостольских, — царем Иисуса” (Деян. 17; 7), терпели от духовенства через обманутый народ сильные гонения.
Греческая буква “Р” (ро) — первая в слове “Pax”, по-римски “Rex”, по-русски Царь, — символизирующая Царя-Иисуса, находится над буквой “Т” (тав), означающей Его крест; и вместе они напоминают слова из благовестия Апостольского, что вся наша сила и мудрость в Распятом Царе (1 Кор. 1; 23-24).
Таким образом, “и эта монограмма (рис. 14), согласно толкованию святого Иустина, служила знамением Креста Христова (...), получила такое обширное значение в символике только после первой монограммы (рис.12). (...) В Риме (...) стала общеупотребительною не прежде 355 года, а в Галлии — не прежде 5-го века” (Гр. Уваров, стр. 77).
Крест монограммный
“солнцеобразный”
Уже на монетах IV-го века встречается монограмма “I”исуса “ХР”иста “солнцеобразная”, “ибо Господь Бог, — как учит Священное Писание, — есть солнце” (Пс. 84; 12).
Самая известная “константиновская” (рис. 12) “монограмма подвергалась некоторым изменениям: прибавлена была еще черта или буква “I”, пересекающая монограмму поперек” (Архим. Гавриил, стр. 344),
Этот “солнцеобразный” крест (рис. 15). символизирует исполнение пророчества о всепросвещающей и всепобеждающей силе Креста Христова: “И для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет Солнце правды и исцеление в лучах Его, — возвещал Духом Святым пророк Малахия, — и будете попирать нечестивых; ибо они будут прахом под стопами ног ваших” (Мал 4; 2-3).
Крест монограммный “трезубец”
Когда Спаситель проходил близ моря Галилейского, Он увидел рыбаков, забрасывающих сети в воду, будущих Своих учеников. “И говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков” (Мф. 4; 19). А позднее, сидя у моря, Он поучал народ Своими притчами: “подобно Царство Небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода” (Мф. 13; 47). “Признав в снарядах для рыболовства символическое значение царствия небесного, — говорится в “Христианской символике”, — мы можем предположить, что все формулы, относящиеся к тому же понятию, иконно выражались этими общими символами. К таким же снарядам надо отнести трезубец, которым ловили рыбу, как теперь ловят баграми” (Гр. Уваров, стр. 147). Таким образом, трезубчатая монограмма Христа (рис. 16)
издавна означает причастность к Таинству крещения, как уловления в сети Божьего Царства. Например, на древнем памятнике скульптора Евтропия высечена надпись, говорящая о принятии им крещения и заканчивающаяся монограммой-трезубцем (Гр. Уваров, стр. 99).
Крест монограммный
“константиновский”
Из церковной археологии и истории известно, что на древних памятниках письменности и архитектуры нередко встречается и вариант совмещения букв “Хи” и “Ро” в монограмме святого Царя Константина, Богоизбранного преемника Христа-Господа на престоле Давидовом (рис. 17).
Только с IV-го века постепенно изображаемый крест стал освобождаться от монограммной оболочки, терять свою символическую окраску, приближаясь к настоящей своей форме, напоминающей то букву “Т”, то букву “X”.
Эти изменения в изображении креста произошли благодаря появлению христианской государственности, основанной на его открытом почитании и прославлении.
Крест круглый “нахлебный”
По древнему обыкновению, как свидетельствуют Гораций и Марциал, христиане надрезывали выпекаемый хлеб крестообразно, чтобы было легче его ломать. Но еще задолго до Иисуса Христа сие было на Востоке символическим преобразованием: надрезаемый крест, разделяющий целое на части, соединяет их употребивших, исцеляет разделенность.
Такие круглые хлебы изображены, к примеру, на надписи Синтрофиона разделенными на четыре части крестом, а на надгробии из пещеры святой Лукины разделенными на шесть частей монограммой III-го века.
В прямой связи с Таинством причащения на потирах, фелонях и других вещах изображался хлеб как символ Тела Христова, преломляемого за наши грехи.
Сам же круг до Рождества Христова изображался как неолицетворенная еще идея бессмертия и вечности. Ныне же верою уразумеваем, что Сам “Сын Божий есть бесконечный круг, — по слову святого Климента Александрийского, — в коем все силы сходятся”.
Крест катакомбный или
“знамение победы”
“В катакомбах и вообще на древних памятниках несравненно чаще встречаются кресты четвероконечные, чем'какой-либо другой формы, — отмечает архимандрит Гавриил. — Этот образ креста особенно сделался важным для христиан с тех пор, как Сам Бог показал на небе знамение креста четвероконечного” (Руков. стр. 345).
О том, как все это произошло, обстоятельно повествует знаменитый историк Евсевий Памфил в своей “Книге первой о жизни блаженного Царя Константина”.
“Однажды, в полуденные часы дня, когда солнце начало уже склоняться к западу, — говорил Царь, — я собственными очами видел составившееся из света и лежавшее на солнце знамение креста с надписью “Сим побеждай!”
Это зрелище объяло ужасом как его самого, так и все войско, которое следовало за ним и продолжало созерцать явившееся чудо (гл. 28).
Было это в 28-й день октября 312 года, когда Константин с войском шел против Максентия, заключившегося в Риме. Это чудесное явление креста среди белого дня засвидетельствовано и многими современными писателями, со слов очевидцев.
Особенно важно свидетельство исповедника Артемия перед Юлианом Отступником, которому при допросе Артемий говорил: “Христос свыше призвал Константина, когда он вел войну против Максентия, показав ему в полдень знамение креста, лучезарно сиявшее над солнцем и звездовидными римскими буквами предсказавшее ему победу на войне. Быв сами там, мы видели Его знамение и читали буквы, видело его и все войско:
много свидетелей этому и в твоем войске, если только ты захочешь спросить их” (гл. 29).
Силою Божией святой Император Константин одержал блистательную победу над тираном Максентием, творившим в Риме нечестивые и злодейские поступки” (гл. 39).
Таким образом, крест, бывший прежде у язычников орудием позорной казни, стал при Императоре Константине Великом замением победы — торжества христианства над язычеством и предметом самого глубокого почитания.
Например, согласно новеллам святого Императора Юстиниана, подобные кресты (рис. 20) должны были ставиться на договорах и означали подпись “достойную всякого доверия” (кн. 73, гл. 8). Изображением креста скреплялись также и деяния (решения) Соборов. В одном из императорских постановлений говорится: “повелеваем всякое соборное деяние , которое утверждено знамением святого Креста Христова, так хранить и так ему быть, как оно есть”.
Вообще же такая форма креста (рис. 21) наиболее часто употребляется в орнаментах (рис. 22) для украшения храмов, икон, священнических облачений и иной церковной утвари.
Крест на Руси “патриарший”, или на Западе “лоренский”
Факт, доказывающий употребление уже с середины прошлого тысячелетия так называемого “патриаршего креста”, подтверждается многочисленными данными из области церковной археологии. Именно такая форма шестиконечного креста (рис. 23) была изображена на печати наместника византийского Императора в городе Корсуни.
Этот же вид креста имел широкое распространение и на Западе под названием “лоренского”.
Для примера из русской традиции укажем хотя бы на хранящийся в Музее имени Андрея Рублева большой медный крест преподобного Авраамия Ростовского XVIII-го века, отлитый по иконографическим образцам XI-го века.
Крест четырехконечный или латинский “immissa”
В учебнике “Храм Божий и церковные службы” сообщается, что “сильным побуждением для почитания прямого изображения креста, а не монограммного, было обретение Честного и Животворящего Креста матерью святого Царя Константина, равноапостольною Еленою. По мере распространения прямого изображения креста он приобретает постепенно форму Распятия” (СПб., 1912, стр. 46).
На Западе наиболее употребительным ныне является крест “иммисса” (рис. 24), который раскольники — поклонники мнимой старины — пренебрежительно называют (почему-то по-польски) “крыж латынски” или “рымски”, что значит — Римский крест. Этим хулителям четверо-конечного креста и истовым почитателям осмиконечия, видимо, необходимо напомнить, что, согласно Евангелию, казнь крестная была распространяема по Империи именно римлянами и, конечно же, считалась Римскою.
“И не по числу древес, не по числу концов Крест Христов почитается нами, но по Самому Христу, пресвятой кровью Которого обагрился, — обличал раскольничье умствование святитель Димитрий Ростовский. — И проявляя чудесную силу, какой-либо крест не сам собою действует, но силой распятого на нем Христа и призыванием пресвятого имени Его” (Розыск, кн. 2, гл. 24).
Принятый Вселенской Церковью в употребление “Канон Честному Кресту” — творение святого Григория Синаита -воспевает Божественную силу Креста, содержащую все небесное, земное и преисподнее: “Кресте всечестный, четве-роконечная сила, Апостолом благолепие” (песн. 1), “Се четвероконечный Крест, имеяй высоту, глубину и широту” (песн. 4).
Начиная с III-го века, когда впервые и появились подобные кресты в Римских катакомбах, весь Православный Восток и поныне употребляет эту форму креста как равночестную всем другим.
Крест “папский”
Эта форма креста наиболее часто употреблялась в архиерейских и папских богослужениях Римской церкви в XIII-XV веках и поэтому получила название “папского креста” (рис. 25).
На вопрос о подножии, изображенном под прямым углом ко кресту, ответим словами святителя Димитрия Ростовского, сказавшего: “Лобызаю подножие крестное, аще косое, аще не косое, и обычай крестоделателей и крестописателей, как церкви непротиворечащий, не оспариваю, снисхожу” (Розыск, кн. 2, гл. 24).
Крест шестиконечный “Русский-православный”
Вопрос о причине начертания нижней перекладины наклоненной достаточно убедительно разъясняется литургическим текстом 9-го часа службы Кресту Господню: “Посреде двою разбойнику мерило праведное обретеся Крест Твой: овому убо низводиму во ад тяготою хуления, другому же легчашуся от прегрешений к познанию богословия”. Иными словами, как на Голгофе для двоих разбойников, так и в жизни для каждого человека крест служит мерилом, как бы весами его внутреннего состояния.
Одному разбойнику низводимому во ад “тяготою хуления”, произнесенного им на Христа, он стал как бы перекладиной весов, склонившейся вниз под этой страшной тяжестью; другого разбойника, освобожденного покаянием и словами Спасителя: “днесь со Мною будеши в раю” (Лк. 23; 43), крест возносит в Царство Небесное.
Эта форма креста на Руси употреблялась издревле: к примеру, поклонный крест, устроенный в 1161 году преподобной Ефросинией княжной Полоцкой, был шестиконечным.
Шестиконечный православный крест наряду с другими использовался в Русской геральдике: например, на гербе Херсонской губернии, как поясняется в “Российском гербовнике” (стр. 193), изображается “серебряный Русский крест” (рис. 26).
Крест осмиконечный
православный
Восьмиконечие - наиболее соответствует исторически достоверной форме креста, на котором был уже распят Христос, как свидетельствуют Тертуллиан, святой Ириней Лионский, святой Иустин Философ и другие. “А когда Христос Господь на плечах Своих носил крест, тогда крест был еще четырехконечном; потому что не было еще на нем ни титла, ни подножия. (...) Не было подножия, потому что еще не поднят был Христос на кресте и воины, не зная до какого места достанут ноги Христовы, не приделывали подножия, закончив это уже на Голгофе”, — обличал раскольников Святитель Димитрий Ростовский (Розыск, кн. 2, гл. 24). Также не было еще и титла на кресте до распятия Христа, потому что, как сообщает Евангелие, сначала “распяли Его” (Ин. 19; 18), а потом только “Пилат написал надпись и поставил (своим распоряжением) на кресте” (Ин. 19; 19). Именно сначала по жребию поделили “одежды Его” воины “распявшие же Его” (Мф. 27; 35), а уж только потом “поставили над головою Его надпись, означающую вину Его: Сей есть Иисус, Царь Иудейский” Мф. 27; 37
Итак, четвероконечный Крест Христов, несомый на Голгофу, который все, впавшие в беснование раскола, называют печатью антихриста, именуется в Святом Евнгелии все же “крестом Его” (Мф. 27; 32, Мк. 15; 21, Лк. 23; 26, Ин. 19; 17),то есть также, как и с табличкой и подножием после распятия (Ин. 19; 25). На Руси крест этой формы (рис. 27) употреблялся чаще других.
Крест седмиконечный
Эта форма креста (рис. 28) довольно часто встречается на иконах северного письма, например, псковской школы XV-го века: образ святой Параскевы Пятницы с житием -из Исторического Музея, или образ святого Димитрия Солунского — из Русского; или московской школы: “Распятие” работы Дионисия — из Третьяковки, датированное 1500-ым годом.
Видим седмиконечный крест и на куполах Русских храмов: приведем, к примеру, деревянную Ильинскую церковь 1786 года в селе Вазенцы (Святая Русь, СПб, 1993, илл. 129) или можем видеть его над входом в собор Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря, построенного патриархом Никоном.
В свое время богословами горячо обсуждался вопрос о том: какой же мистический и догматический смысл имеет подножие как часть искупительного Креста?
Дело в том, что ветхозаветное священство получало, так сказать, возможность приносить жертвы (как одно из условий) благодаря “золотому подножию, к престолу приделанному” (2 Пар. 9; 18), который, как и поныне у нас — христиан, по Божию установлению, освящался через миропомазание: “и помажь им, — сказал Господь, — жертвенник всесожжения и все принадлежности его, (...) и подножие его. И освяти их, и будет святыня великая: все, прикасающееся к ним, освятится” (Исх. 30; 26-29).
Таким образом, подножие крестное — это та часть новозаветного жертвенника, которая мистически указывает на священническое служение Спасителя мира, добровольно заплатившего Своей смертью за чужие грехи: ибо Сын Божий “грехи наши Сам вознес телом Своим на древо” (1 Пет. 2; 24) Креста, “принеся в жертву Себя Самого” (Евр. 7; 27) и, таким образом, “сделавшись Первосвященником навек” (Евр. 6; 20), утвердил в Своем лице “священство непреходящее” (Евр. 7; 24).
Так и утверждается в “Православном исповедании Восточных Патриахов”: “На кресте Он исполнил должность Священника, принесши Себя в жертву Богу и Отцу для искупления рода человеческого” (М., 1900, стр. 38).
Но не будем путать подножие Святого Креста, открывающее нам одну из таинственных его сторон, с двумя другими подножиями из Священного Писания.
“Давид говорит: “превозносите Господа, Бога нашего, и поклоняйтесь подножию Его; свято Оно!” (Пс. 99; 5). А Исаия от лица Христова говорит: “прославлю подножие ног Моих” (Ис. 60; 13), — поясняет святитель Димитрий Ростовский. Есть подножие, которому покланяться велено, и есть подножие, которому покланяться не указано.
Говорит Бог в Исаином пророчетве: “небо престол Мой, а земля — подножие ног Моих” (Ис. 66; 1): этому подножию — земле никто не должен покланяться, но только Богу, Творцу ее. И еще пишется в псалмах: “сказал Господь (Отец) Господу (Сыну) моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих” (Пс. 109; 1). И этому подножию Божию, врагам Божиим, кто захочет покланяться? Какому же подножию покланяться Давид повелевает?” (Розыск, кн. 2, гл. 24).
На сей вопрос само слово Божие от лица Спасителя отвечает: “и когда Я вознесен буду от земли” (Ин. 12; 32) — “от подножия ног Моих” (Ис. 66; 1), то “прославлю подножие ног Моих” (Ис. 60; 13) — “подножие жертвенника” (Исх. 30; 28) новозаветного — Святого Креста, низлагающего ,как мы исповедаем, Господи, “врагов Твоих в подножие ног Твоих” (Пс. 109; 1), и поэтому “поклоняйтесь подножию (Креста) Его; свято Оно!” (Пс. 99; 5), “подножию, к престолу приделанному” (2 Пар. 9; 18).
Крест “терновый венец”
Изображение креста с терновым венцом (рис. 29) употребляется на протяжении многих веков у разных принявших христианство народов. Но вместо многочисленных примеров из древней Греко-Римской традиции приведем несколько случаев его применения в позднейшие времена по источникам, что оказались под рукой. Крест с терновым венцом можно увидеть на страницах древней армянской рукописной книги периода Киликийского царства (Матенадаран, М., 1991, стр. 100); на иконе “Прославление Креста” XII-го века из Третьяковки (В.Н.Лазарев, Новгородская иконопись, М., 1976, стр. 11); на Старицком меднолитом кресте-тельнике XIV-го века; на покровце “Голгофа” — монастырском вкладе царицы Анастасии Романовой 1557 года; на серебряном блюде XVI-го века (Новодевичий монастырь, М., 1968, илл. 37) и т.д.
Бог сказал согрешившему Адаму, что “проклята земля за тебя. Терния и волчцы произрастит она тебе” (Быт. 3; 17-18). А новый безгрешный Адам — Иисус Христос — добровольно взял на себя и чужие грехи, и смерть как последствие их, и терновые страдания, к ней ведущие по тернистому пути.
Христовы Апостолы Матфей (27; 29), Марк (15; 17) и Иоанн (19; 2) повествуют о том, что “воины, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову”, “и ранами Его мы исцелились” (Ис. 53; 5). Отсюда ясно, почему с тех пор венок символизирует победу и награду, начиная с книг Нового Завета: “венец правды” (2 Тим. 4; 8), “венец славы” (1 Пет. 5; 4), “венец жизни” (Иак. 1; 12 и Апок, 2; 10).
Крест “виселицеобразный”
Эта форма креста очень широко употребляется при украшении храмов, богослужебных предметов, святительских облачений, и в частности, как видим, архиерейских омофоров на иконах “трех вселенских учителей”(рис. 30-31).
“Если кто тебе скажет, ты распятому по-кланяешься? Ты светлым голосом и с веселым лицем отвечай: поклоняюся и не перестану поклоняться. Если засмеется, ты прослезись о нем, потому что беснуется”, — учит нас, сам украшаемый на образах сим крестом (рис. 30), вселенский учитель святой Иоанн Златоуст (Беседа 54, на Мф.).
Крест любой формы имеет неземную красоту и животворящую силу, и каждый, кто познает эту Божию премудрость, восклицает с Апостолом: “я (...) желаю хвалиться (...) только крестом Господа нашего Иисуса Христа” (Гал. 6; 14)!
Крест “виноградная лоза”
“Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой — виноградарь” (Ин. 15; 1). Так назвал себя Иисус Христос, Глава насажденной Имже Церкви, единственный источник и проводник духовной, святой жизни для всех православно-верующих, которые суть члены тела Его.
“Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот при носит много плода” (Ин. 15; 5).
“Эти слова Самого Спасителя положили основание символизму виноградной лозы, — писал граф А. С. Уваров в своем труде “Христианская символика”, — главное значение виноградной лозы (рис. 32) для христиан находилось в символической связи с Таинством причащения” (стр. 172-173).
Крест “лепестковый”
Многообразие форм креста всегда признавалось Церковью вполне закономерным. По выражению преподобного Феодора Студита — “крест всякой формы есть истинный крест”. Очень часто встречается в церковном изобразительном искусстве “лепестковый” крест (рис. 33), который, к примеру, видим на омофоре святителя Григория Чудотворца мозаики XI-го века собора Святой Софии Киевской.
“Разнообразием чувственных знаков мы иерархически возводимся к единообразному соединению с Богом”, — поясняет знаменитый учитель Церкви святой Иоанн Дамаскин. От видимого к невидимому, от временного к вечности — таков путь человека, Церковью ведомого к Богу через постижение благодатных символов. История их многообразия неотделима от истории спасения человечества.
Крест “Греческий” или
древлерусский “корсунчик”
Традиционная для Византии и наиболее часто и широко употребляемая форма так называемого “Греческого креста”. Этот же крест считается, как известно, и древнейшим “Русским крестом”, так как, согласно церковному Преданию, святой князь Владимир вывез из Корсуни, где крестился, именно такой крест (рис. 34) и установил его на берегу Днепра в Киеве. Подобный четвероконечный крест сохранился и ныне в Киевском Софийском соборе, высеченный на мраморной доске гробницы князя Ярослава, сына святого Владимира Равноапостольного.
Нередко для указания на вселенское значение Креста Христова как микровселенной крест изображается вписанным в круг, символизирующий космологически сферу небесную (рис. 35).
Крест “накупольный” с полумесяцем
Не удивительно, что часто задается вопрос о кресте с полумесяцем, так как “накупольники” расположены на самом видном месте. Например, такими крестами украшены купола собора Святой Софии Вологодской, построенного в 1570 году (рис. 36). Типичная для домонгольского периода, эта форма купольного креста часто встречается на Псковщине, как то на куполе церкви Успения Богородицы в селе Мелетово, воздвигнутой в 1461 году (рис. 37).
Вообще же символика православного храма необъяснима с точки зрения эстетического (а посему статического) восприятия, но, напротив, вполне раскрываема для осмысления именно в литургической динамике, так как почти все элементы храмовой символики, в разных местах богослужения, усваивают себе разные значения.
“И явилось на небе великое знамение: жена, облеченная
в солнце, — говорится в Откровении Иоанна Богослова, — под ногами ее луна” (Апок. 12; 1), а святоотече-ская мудрость поясняет: эта луна знаменует купель, в которой Церковь, крестившаяся во Христа, облекается в Него, в Солнце правды.
Полумесяц — это еще и люлька Вифлеемская, принявшая Богомладенца Христа; полумесяц — это и чаша евхаристическая, в которой находится Тело Христово; полумесяц — это и корабль церковный, ведомый Кормщиком-Христом; полумесяц — это и якорь надежды, крестный дар Христа; полумесяц — это и древний змий, попираемый Крестом и полагаемый как враг Божий под ноги Христа.
Крест “трилистниковый”
В России эта форма креста употребляется чаще других
для изготовления напрестольных крестов (рис. 38). Но, впрочем, можем видеть ее и на государственных символах. “Золотой русский трилистный крест, стоящий на серебряном опрокинутом полумесяце”, как сообщается в “Российском гербовнике”, изображался на гербе Тифлисской губернии (стр. 191). Золотой “трилистник” (рис. 39) также имеется на гербе Оренбургской губернии, на гербе города Троицка Пензенской губернии, города Ахтырки Харьковской и города Спасска Тамбовской губрений, на гербе губернского города Чернигова и т.д.
Крест “мальтийский”
или “георгиевский”
Патриарх Иаков пророчески почтил Крест, когда “верою поклонился, — как говорит Апостол Павел , — на верх жезла своего” (Евр. 11, 21), “жезла, — разъясняет святой Иоанн Дамаскин, — служившего изображением креста”
(О святых иконах, 3 ел.). Вот поэтому сегодня над рукоятием архиерейского жезла имеется крест (рис. 40), “ибо крестом мы, — пишет святой Симеон Солунский, — путеводимся и пасемся, запечатлеваемся, детоводимся и, умертвивши страсти, привлекаемся ко Христу” (гл. 80). Кроме всегдашнего и повсеместного церковного употребления, эта форма креста, к примеру, была официально принята орденом святого Иоанна Иерусалимского, образовавшимся на острове Мальта и открыто боровшимся против масонства, организовавшего, как известно, убийство Российского Императора Павла Петровича — покровителя мальтийцев. Так появилось наименование — “мальтийский крест” (рис. 40).
Согласно Российской геральдике, золотые “мальтийские” кресты имели на своих гербах некоторые города, к примеру: Золотоноша (рис. 40), Миргород (41) и Зеньков (41) Полтавской губернии; Погар (40), Бонза (40) и Конотоп (41) Черниговской губернии; Ковель (40) Волынской, Павловск (44) С.-Петербургской, Виндава (40) Курляндской, Белозерск (40) Новгородской губерний, Пермская (42) и Елизавет-польская (43) губернии и прочие.
Все, кто награждался крестами святого Георгия Победоносца (рис. 43) всех четырех степеней, именовались, как известно, “георгиевскими кавалерами”.
Крест “просфорный- константиновский”
Впервые эти слова по-гречески “IC.XP.NIKA”, что означает — “Иисус Христос — Победитель”, были написаны золотом на трех больших крестах в Царьграде самим Равноапостольным Императором Константином.
“Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем, как и Я победил, и сел с Отцем Моим на престоле Его” (Апок. 3; 21), — говорит Спаситель, Победитель ада и смерти.
По древней традиции, на просфорах печатается изображение креста с прибавлением слов, означающих эту крестную победу Христову: “IС.ХР.НИКА”. Эта “просфорная” печать (рис. 45) означает выкуп грешников из греховного плена, или, иначе, великую цену нашего Искупления.
Крест старопечатный “плетеный”
“Это плетенье получено от древнехристианского искусства, — авторитетно сообщает профессор В.Н.Щепкин, — где оно известно в резьбе и мозаике.
Византийское плетенье в свою очередь переходит к славянам, у коих оно в древнейшую эпоху особенно распространено в глаголических рукописях” (Учебник Русской Палеографии, М., 1920, стр. 51).
Наиболее часто изображения “плетеных” крестов (рис. 46-49) встречаются как украшения Болгарских и Русских старопечатных книг.
Крест “криновидный”
Белые полевые лилии называются по-славянски “крины сельные”. В книге “Русское медное литье” можем видеть нательный “крестик с криновидными концами из Серенска XI-XII веков. Такие крестики известны в византийских древностях XI-XII веков, а в XIV-XV веках были широко распространены на Руси” (М., 1993, стр. 159).
Вообще же символическое изоражение креста, состоящего из цветков лилии (рис. 50), напоминает слова Спасителя о Своем служении: “Я, — говорит Господь, — лилия долин!” (Песн. 2; 1).
“Ради меня, находящегося долу, Он сходит в долину, — пишет Ориген о Христе, — и, пришедши в долину, делается лилиею. Вместо древа жизни, которое насаждено было в раю Божием, Он сделался цветком целого поля, то есть целого мира и всея земли”.
“Выслушайте Меня, Благочестивые дети, — призывает всех Слово Божие, — цветите, как лилия” (Сирах. 39; 16-18), то есть, иными словами, мудрою и благочестивою жизнью будьте чистым фимиамом Всесовершенному.
Крест четвероконечный
“каплевидный”
Окропив крестное древо, капли Крови Христа навеки сообщили кресту Его силу.
Греческое Евангелие II-го века из Государственной Публичной Библиотеки открывается листом с изображением красивого “каплевидного” (рис. 51) четвероконечного креста (Византийская миниатюра, М., 1977, табл. 30). А также, для примера, напомним, что среди медных наперсных крестов, отлитых в первых веках второго тысячелетия, как известно, часто встречаются “каплевидные” (рис. 52) энколпионы (по-греч. — “на груди”).
Вначале Христовы “капли крови, падающие на землю” (Лк. 22; 44), стали уроком борьбы с грехом даже “до крови” (Ёвр. 12; 4); когда же на кресте из Него “истекла кровь и вода” (Ин. 19; 34), тогда примером научены были сражаться со злом даже до смерти.
“Ему (Спасителю), возлюбившему нас и омывшему нас от грехов наших Кровию Своею” (Апок. 1; 5), спасшему нас “Кровию креста Своего” (Кол. 1; 20), — Слава вовек!
Крест “распятие”
Одно из первых дошедших до нас изображений распятого Иисуса Христа относится только к V-му веку, на дверях церкви святой Сабины в Риме. С VI-го века Спаситель стал изображаться в длинном одеянии коллобии — как бы прислоненным ко кресту. Именно такой образ Христа можно видеть на ранних бронзовых и серебряных крестах византийского и сирийского происхождения XVII-IX-го веков.
Святой VI-го века Анастасий Синаит написал апологетическое (по-греч. — “защита”) сочинение “Против акефалов” — еретической секты, отрицающей соединенность во Христе двух естеств. К этому сочинению он приложил изображение распятия Спасителя как довод против монофизитства. Он заклинает переписчиков своего произведения вместе с текстом передавать неприкосновенно и приложенное к нему изображение, как, впрочем, можем и видеть на рукописи Венской Библиотеки.
Другое, еще более древнее из сохранившихся изображений распятия находится на миниатюре Евангелия Раввулы из монастыря Загба. Этот
манускрипт 586 года принадлежит Флорентийской Библиотеке святого Лаврентия.
До IX-го века включительно Христос изображался на кресте не только живым, воскресшим, но и торжествующим (рис. 53), — и только в X-м веке появились изображения мертвого Христа (рис. 54).
С древнейших времен кресты-распятия, как на Востоке, так и на Западе, имели перекладину для упора ступней Распятого, и ноги Его изображались пригвожденными каждая отдельно своим гвоздем (рис. 53). Изображение Христа со скрещенными ступнями, пригвожденными одним гвоздем (рис. 54), впервые появилось, как новшество, на Западе во второй половине XIII-го века.
На крестчатом нимбе Спасителя обязательно писали Греческие буквы ОΩН, означающие — “истинно Сущий”, потому что “Бог сказал Моисею: Я есмь Сущий” (Исх. 3; 14), открыв этим самым Свое имя, выражающее самобытийность, вечность и неизменяемость существа Божия.
Из православного догмата Креста (или Искупления) несомненно вытекает мысль о том, что смерть Господа — это выкуп всех, призвание всех народов. Только крест, в отличии от других казней, давал возможность Иисусу Христу умереть с распростертыми руками, призывающими “все концы земли” (Ис. 45; 22).
Поэтому в традиции Православия — изображать Спасителя Все-держителя именно как уже Воскресшего Кресто-носителя, держащего и призывающего в Свои объятия всю вселенную и несущего на Себе новозаветный жертвенник — Крест (рис. 53). Об этом говорил и пророк Иерсмия от лица христоненавистни-ков: “вложим древо в хлеб Его” (11; 19), то есть - древо крестное наложим телу Христову, хлебом небесным называемому (Свт. Димитрий Рост. цит. соч.).
А традиционно католическое изображение распятия, с провисающим на руках Христом (рис. 54), напротив, имеет задачу показать то, как это все происходило, изобразить предсмертные страдания и смерть, а вовсе не то, что по существу есть вечный Плод Креста - Его торжество.
Православие неизменно учит, что всем грешникам страдания необходимы для смиренного усвоения ими Плода искупления — Духа Святого, посылаемого безгрешным Искупителем, чего по гордости не понимают папежники, своими греховными страданиями ищущие участия в безгрешных, а посему искупительных Страстях Христовых и тем самым впадающие в крестоборческую ересь “самоспасания”.
Крест схимнический или “Голгофа”
Надписи и криптограммы на Русских крестах всегда были гораздо разнообразнее, чем на Греческих.
С XI-го века под нижней косой перекладиной восьмиконечного креста появляется символическое изображение головы Адама, погребенного по преданию на Голгофе (по-евр. — “лобное место”), где и был распят Христос. “На том месте, где я буду погребен, будет распято Слово Божие и оросит Своею кровию мой череп”, — пророчествовал Адам. Эти его слова проясняют сложившуюся на Руси к XVI-му веку традицию производить около изображения “Голгофы” следующие обозначения: “М.Л.Р.Б.” — место лобное распят бысть, “Г.Г.” — гора Голгофа, “Г.А.” — глава Адамова; причем кости рук, лежащие перед головой, изображаются: правая на левой, как при погребении или причащении.
Буквы “К” и “Т” означают копие сотника Лонгина и трость с губкой, изображаемые вдоль креста.
Над средней перекладиной помещаются надписи: “IС” “ХС” — имя Иисуса Христа; а под ней: “НИКА” -Победитель; на титле или около нее надпись: “СНЪ” “БЖIЙ” — Сын Божий или аббревиатура “I.Н.Ц.И.” — Иисус Назорей Царь Иудейский; надписание же над титлой: “ЦРЬ” “СЛВЫ” — Царь Славы.
Такие кресты положено вышивать на облачении великой и ангельской схимы; три креста на парамане и пять на кукуле: на челе, на груди, на обоих плечах и на спине.
Крест “Голгофа” (рис. 55) также изображается на погребальном саване, который знаменует сохранение обетов, данных при крещении, подобно белому савану новокрещаемых, означающему очищение от греха.
В отличие от образа креста, изображающего непосредственно Самого Распятого Христа, знамение креста передает его духовное значение, изображает его реальный смысл, но не являет сам Крест.
“Крест хранитель всей вселенной, Крест красота Церкви, Крест, царей держава, Крест верным утверждение, Крест ангелом слава, Крест бесом язва”, — утверждает абсолютную Истину светилен праздника Воздвижения Животворящего Креста.
Крест “гамматический”,
на Западе “crux gammata”
“Боже воинств небесных и земных, — восклицает святитель Филарет Московский, — Твоею помощью победивший врагов Пророк не без Твоего мановения поставил памятник победы и нарек его “камнем помощи” (1 Цар. 7; 12). Вот памятник, без сомнения благословенный и священный,
потому что им благословляется и святится имя Господа Помощника. Благослови, — просит святитель Господа, -памятник не только мужества и побед Христолюбивых Русских воинов, но и Твоей помощи, которою они победоносны и непобедимы” (Слова и речи, М., 1877 г., т. 3, стр. 130; Слова и речи, М., 1885 г., т. 5, стр. 14).
Всем, и особенно христианам, полезно для души знать и никогда не забывать, что Вселенская Церковь Христова употребляет гамматическую форму креста уже две тысячи лет и что “Крест всякой формы, — как учит святой Феодор Студит, — есть истинный Крест”!
От известных церковных и светских специалистов по истории и археологии можно узнать, что среди разных форм креста “также была в употреблении форма креста гамматического (рис. 56), состоящего из (Греческой буквы) гаммы”, — как сообщает архимандрит Гавриил в книге “Руководство по литургике, или наука о Православном Богослужении, для Духовных Семинарий”, издания 1886 года в Твери (стр. 344). А из книги “Христианская Символика” графа А.С.Уварова можно узнать, что гамматический крест изображен на потире (сосуде для причащения) уже в IV-м веке (стр. 36). В альбоме же “Византийская миниатюра” можно прочитать о том, что в IX-м веке по заказу императрицы Феодоры в императорском скриптории было изготовлено Евангелие, украшенное золотым орнаментом из гамматических крестов, с элементами античного орнамента меандра (М., 1977, стр. 13, таб. 4). А в альбоме В.Н.Лазарева можно увидеть орнамент из гамма-тического креста, которым украшены: и своды монастыря Хосиос Лукас в XI-м веке (рис. 58), и апсида собора Святой Софии Киевской в XI-м веке (рис. 60), и стены храма святого Георгия в Курбиново в XII-м веке (рис. 61), и западная стена Стамбульского Кахрие джами начала XIV-го века (рис. 59) (Таблицы, М., 1986, рис. 156, 170, 350, 469), а также архиерейские облачения Византийского периода и многие фрески на Балканах (рис. 57).
А в книге “Матенадаран” изображен четвероконечный крест в окружении двенадцати гамматических крестов, где рядом поясняется, что: “иллюстрации Эчмиадзинского Евангелия отражают преобразовательную связь двух Заветов, утверждая важнейшие догматы христианства” (стр. 30).
Ветхозаветный жертвенник, являясь преобразованием новозаветного жертвенника -Креста Христова, имел с четырех концов установленные роги, которые помазывались жертвенной агнчей кровью, являвшейся прообразом крови Христа, грядущего пролить ее на Кресте. Не только глубокую связь двух Заветов, но и их сущственную разницу отмечал Апостол: “всякий (ветхозаветный) священник ежедневно стоит в служении и многократно приносит одни и те же жертвы, которые никогда не могут истребить грехов. Он же (Христос), принеся одну жертву за грехи, навсегда воссел одесную Бога, — писал Павел, — ибо Он одним приношением навсегда сделал совершенными освящаемых” (Евр. 10; 11-14).
Воистину нет никакой возможности признать фашистскими символами сотни изображений гамматического креста у христиан, например: отлитых и гравированных на церковной утвари домонгольского периода; мозаических под куполом собора Святой Софии Киевской; иконописных - на облачениях Византийских Святителей; рельефного орнамента вокруг дверей Нижегородского Кафедрального собора; вышитых на фелони Московского храма Николы, что в Пыжах и так далее.
Уже первые христиане в Римских катакомбах изображали гамматический крест, который у многих индо-европейских народов соответствовал понятию “вечности” или “счастья” и именовался “свастикой”. Петр Андреевич Жильяр, согласно протоколам из дела Н. А. Соколова, пояснил причину широкого употребления Государыней Александрой Феодоровной гамматических крестов, “которые Ее Величество имела обыкновение ставить часто на своих вещах, как знак благополучия... Она их делала вот так: (Н.Росс, Гибель Царской Семьи, Франкфурт-на-Майне, 1987 г., стр. 235). Например, на капоте царского автомобиля был в вертикальном положении установлен гамматический крест.
Также Императрица нарисовала его черным карандашом в доме Ипатьева: и на обоях у своей кровати и на дверном косяке с надписью “17/30 Апр.(еля) 1918г.”, день прибытия Царской Семьи в Екатеринбург.
Мистически эта форма креста отражает всю тайну Промышления Божия, а догматически она выражает — всю полноту Церковного вероучения.
Еще патриарх Иаков удостоился мистического видения “лестницы, стоящей на земле и достающей до неба”, две части которой, пересекаясь, прообразовывали Крест, коим земное свободно соединяется ныне с Небесным, человек с Богом; и по ступеням которой “ангелы Божий восходят и нисходят” (Быт. 28; 12), знаменуя крестообразно непрестанность Божьего спасительного попечения и промыслительного охранения человека. Ведь в этом “мире, лежащем во зле” (1 Ин. 5; 19), только Крест дает чистое понятие о победном вездеприсутствии Божием и ведет человека “путем новым и живым” (Евр. 10; 19) прямо на Небо; крестное средоточие которого есть место встречи и примирения тварей и Творца.
Богочеловек Иисус Христос, поясняя мистическую сторону креста, говорил, что “отныне будете видеть небо отверстым и ангелов Божиих восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому” (Ин. 1; 51), иными словами, взирающие на знамение креста будут мысленно “восходить”, размышляя о Его (Спасителя) Божественной природе, и “нисходить”, созерцая Его воплощение и сошествие во ад. Лестница Иакова, напоминающая Х-образный “Бургундский” крест (рис. 11), — это. мистическое указание двух путей, с Неба на землю и с земй на Небо: первый — оставление Отца Сыном-Женихом ради сошествия к Церкви-Невесте, и второй — взятие Ее в Жены и возвращение с Ней в дом Отца.
Апостол Павел, “преклоняя колени пред Отцом” (Еф. 3; 14) Небесным, молится об утверждении верных в любви, дабы “могли постигнуть со всеми святыми, что (есть) широта и долгота, и глубина и высота” (Еф. 3; 18)! Со святым Иоанном Дамаскиным можем постигнуть, что это есть символ Божьего Вседержительства — Крест: “Как четыре конца креста держатся и соединяются его средоточием, так и силою Божией держится высота и глубина, долгота и широта, то есть вся видимая и невидимая тварь” (Точное изложение православной веры, кн. 4, гл. 11). А со святителем Димитрием Ростовским можем постигнуть, что это есть власть Креста над всеми тремя уровнями бытия:
“Крестный образ (...) срединным пересечением показывает, что Божественною силою содержится все; все небесное верхним концом содержится, преисподнее же нижним, а все земное двумя концами пречестного древа крестного. (...) Знаменуя высотою небесное, глубиною же преисподнее, широтою же и долготою земное, содержимое всесильною державою Креста” (Розыск, кн. 2, гл. 24).
Символическое изображение крестообразной лестницы, из видения патриарха Иакова в сочетании с тремя уровнями бытия Церкви (из молитвы Апостола Павла) поможет проникнуть в тайну догматического содержания обеих частей, в пересечении образующих гамматический крест.
К. В. П
История развития формы креста. Краткий курс православной ставрографии. - Москва:
Альманах “Жизнь вечная”, 1997г. - 40 с.
(с сокращениями)
Крест кельтский
Возник, как утверждают, во время принесения св. Патриком в Ирландию христианства как попытку облегчить внедрение последнего в среду язычников (соединение креста как символа христианства и круга как языческого символ солнца). По иным версиям - символ дохристианский кельтский.
Он же так называемый крест Иовы или круглый крест. Круг символизирует как солнце, так и вечность. Этот крест, который появился в Ирландии до 8-го века, возможно происходит от «Хи-Ро» - монограммы из написанных по-гречески первых двух букв имени Христа, что стало предпосылкой распространения креста как символа Христа. Часто этот крест украшается резными фигурами, животными и библейскими сценами, такими, как грехопадение человека или жертвоприношение Исаака.
Иконостас
Святая святых православного храма - алтарь, образ Царства Небесного. В алтаре находится главная святыня, Престол — освященный стол, на котором священник совершает величайшее таинство — преосуществление хлеба и вина в плоть и Кровь Христову.
Алтарь от остального храма отделяется иконостасом — перегородкой с помещенными на ней иконами.
Если алтарь олицетворяет собой мир горний, то иконостас, с которого на нас смотрят лики святых, выражает мир земной. Иконостас как бы соединяет два мира — небесный и земной.
Высокий русский иконостас имеет пять рядов.
Первый ряд иконостаса, самый верхний, — праотеческий ряд, на котором изображены праотцы от Адама до Моисея. Центральной иконой в нем всегда является «Троица Ветхозаветная».
Второй ряд иконостаса — пророческий ряд. Само название указывает на смысл этого ряда: здесь располагаются иконы с изображением пророков, через которых Церковь возвещает о Богородице и о рождении Христа. В центре помещается икона «Знамение».
Третий ряд иконостаса — деисусный ряд — это моление всей Церкви Христу. В центре — икона «Спас в силах». Христос восседает как грозный Судия всего мироздания. Слева и справа — изображения Пресвятой Богородицы и Иоанна Предтечи.
В четвертом ряду иконостаса, праздничном ряду, рассказывается о событиях Нового Завета, начиная с рождества Богородицы.
Самый нижний ряд иконостаса - местный ряд.
В центре иконостаса находятся Царские врата. По сторонам от них расположен пятый ряд икон — иконы Спасителя и Божией Матери. На самих Царских вратах обязательно помещают икону «Благовещение»: архангел Гавриил, сообщающий Святой Деве благую весть.
Над Царскими вратами всегда находится икона «Тайная вечеря» - символ таинства преосуществления хлеба и вина в плоть и кровь Христа.
Одностворчатые двери, расположенные в иконостасе по сторонам от Царских врат, назваются дьяконскими дверями.
В небольших храмах и приделах диаконская дверь делается с одной стороны.
Иконография Пресвятой Богородицы
Изображения Богородицы занимают исключительное место в христианской иконографии, свидетельствуя о Ее значении в жизни Церкви. Почитание Богородицы основано на догмате о Боговоплощении: «Неописанное слово Отчее, из тебе Богородице описася воплощаемь…» [1], поэтому впервые Ее изображение появляется в таких сюжетах, как «Рождество Христово» и «Поклонение волхвов». Отсюда развиваются впоследствии другие иконографические темы, отражающие догматический, литургический и исторический аспекты почитания Богородицы. О догматическом значении образа Богородицы свидетельствует Ее изображение в алтарных апсидах, поскольку Она символизирует Церковь. История Церкви от пророка Моисея до Рождества Христова предстает как действие Промысла о рождении Той, через Которую осуществится спасение мира, поэтому образ Богородицы занимает центральное место в пророческом ряду иконостаса. Развитием исторической темы является создание житийных циклов Богородицы. Важнейшей стороной почитания Богородицы, что засвидетельствовано множеством чудотворных икон, является вера в Ее заступничество за род человеческий «по вся дни». Основные направления почитания Богородицы проявились в различных формах. Ей посвящаются храмы, Ее изображения занимают важнейшее место в системе храмового убранства, во многом определяя его символику. Многообразием типов отличается иконография Богородицы, широко распространены иконы, предметы пластического искусства, в т.ч. украшения богородичных образов. Иконы Божией Матери и их литургическое почитание способствовали сложению развитых богослужебных чинов, дали импульс гимнографическому творчеству, создали целый пласт литературы — сказаний об иконах, что в свою очередь явилось источником дальнейшего развития иконографии.
Почитание Богородицы развивалось прежде всего в Палестине. С городами Назарет, Вифлеем и Иерусалим были связаны важнейшие события жизни Богородицы, там хранились Ее реликвии и Ее первые иконы. В этих памятных местах были построены храмы в честь Благовещения и Рождества Христова. Значительным центром почитания Богородицы был Константинополь, где собирались древнейшие богородичные иконы и святыни, сооружались храмы в Ее честь, а город мыслился под покровом Пресвятой Девы. После III Вселенского Собора почитание Богородицы получило широкое распространение во всем христианском мире. С VI в. немаловажную роль в почитании Богородицы играют иконы Божией Матери.
Богородица на престоле
Основные типы образов Богородицы сложились уже в доиконоборческий период, самые ранние находятся в росписях римских катакомб: изображение сидящей женщины с обнаженным младенцем на руках в кубикуле Велато катакомб Присциллы (2-я пол. II в.— 1-я пол. III в.) трактуется как образ Богородицы; также в катакомбах Присциллы сохранилась фреска, представляющая Богородицу на престоле в сцене «Поклонение волхвов» (IV в.). Определяющую роль в сложении иконографического типа «Богородица на престоле» сыграли росписи церкви Санта-Мария Маджоре в Риме (432–440), где впервые в христианском искусстве это изображение было представлено в конхе апсиды (не сохр.). Образ Богородицы на престоле, помещаемый с V в. в конхах алтарных апсид, заменил располагавшиеся там в более раннюю эпоху изображения Иисуса Христа (собор св. Евфразиана в Порече (Хорватия), 543–553; церковь Панагии Канакариас в Литрангоми (Кипр), 2-я четв. VI в.). Изображения Богородицы с Младенцем на престоле встречаются также на стенах центральных нефов базилик (Сант-Аполлинаре Нуово в Равенне, VI в.; вмч. Димитрия в Фессалонике, VI в.; Феликса и Адавкта в катакомбах Присциллы в Риме, VI в.), на иконах (напр., из мон-ря вмц. Екатерины на Синае, VI в.), а также в произведениях мелкой пластики (напр., ампулы Монцы (сокровищница собора св. Иоанна Предтечи в г. Монца в Италии), диптихи (аворий, VI в., Гос. музеи Берлина)).
Оранта
Другим распространенным типом изображения Пресвятой Девы является Оранта, где Богородица представлена без Младенца с воздетыми в молении руками (напр., на ампулах из сокровищницы собора Боббио) (Италия), на рельефе двери церкви Санта-Сабина в Риме, ок. 430, на миниатюре из Евангелия Раввулы [2], на фресках апсиды мон-ря прп. Аполлония в Бауите (Египет, VI в.) и капеллы Сан-Венанцио в Риме (ок. 642), а также на донышках стеклянных сосудов [3].
Одигитрия
Одним из самых распространенных является образ Богородицы Одигитрии, названный так по имени константинопольского храма, в котором находилась эта почитаемая икона. По преданию, она была написана евангелистом Лукой и прислана из Иерусалима имп. Евдокией. Самое раннее изображение Одигитрии сохранилось в миниатюре из Евангелия Раввулы [4]. На иконах этого типа Богородица держит Младенца на левой руке, правая протянута к Нему в молитвенном обращении.
Нерукотворный образ Богородицы
В период иконоборческих гонений широкую известность получил нерукотворный образ Богородицы, по преданию возникший еще при жизни Пресвятой Девы на столпе храма, построенного апостолами в г. Лидде. Список с нерукотворного образа, привезенный из Палестины Патриархом Германом, почитается как чудотворная Лиддская (Римская) икона Божией Матери (изображение Одигитрии с Младенцем на правой руке).
Никопея
Особым почитанием пользовался в Константинополе образ Богородицы Никопеи, держащей обеими руками, подобно щиту, медальон с изображением Младенца Христа. Этот образ впервые встречается на печатях имп. Маврикия (582–602), кототрого, по преданию, икона сопровождала в войнах. С императором Маврикием связывают также установление праздника Успения Богородицы. Изображения Божией Матери с овальной иконой Христа в руках известны в росписях монастыря прп. Аполлония в Бауите и церкви Санта-Мария Антиква в Риме (VIII в.). На Востоке в этот период был распространен образ Богородицы Млекопитательницы (фрески монастырей св. Иеремии в Саккаре (V в.) и прп. Аполлония в Бауите), подчеркивающий тему материнства и вочеловечения Бога.
Появившиеся в раннехристианском искусстве типы изображений Богородицы получили дальнейшее распространение и развитие в искусстве Византии, Балкан, Древней Руси. Некоторые иконографические изводы сохранились почти без изменений, например образ Богородицы на престоле с Младенцем Христом, сидящим фронтально на коленях Матери, Она придерживает Его правой рукой у плеча, а левой у ножки. Такое изображение чаще всего представлено в конхе алтарной апсиды (в храмах Св. Софии Константинопольской, 876; в кафоликоне монастыря Осиос Лукас в Фокиде (Греция), 30-е гг. XI в.; в церкви вмч. Георгия в Старо-Нагоричино (Македония), 1317–1318 гг.; в церкви Рождества Богородицы в Ферапонтовом монастыре, 1502, и др.).
Повторением древнего образца является изображение в алтаре церкви св. Софии в Охриде (30-е гг. XI в.) Божией Матери Никопеи, держащей образ Младенца в медальоне, вместе с тем в послеиконоборческий период получил распространение тип Божией Матери Никопеи (в рост) с Младенцем, изображенным не в медальоне (напр. в церкви Успения Богородицы в Никее, 787 (не сохр.); в Святой Софии Константинопольской, 1118; в соборе Гелатского монастыря, ок. 1130). Тип Богородицы с образом Младенца в медальоне известен в нескольких вариантах: с образом перед грудью, в рост Оранта, Влахернитисса (Великая Панагия) (мраморный рельеф XII в. из церкви Санта-Мария Матер Домини в Венеции; икона Божией Матери с пророком Моисеем и Патриархом Евфимием (XIII в., монастырь вмц. Екатерины на Синае), икона «Ярославская Оранта» (XII в., ГТГ); роспись церкви Спаса на Нередице, 1199 (изображение не сохр.)), и поясное изображение (в русской традиции известно как «Знамение», напр. икона Божией Матери из Софийского собора в Новгороде, около 1160; мозаика нартекса монастыря Хора (Кахрие-джами) в Константинополе, 1316–1321). Многочисленные иконографические варианты дал тип Одигитрии, к которому относятся такие чудотворные иконы, как Смоленская, Тихвинская, Казанская и другие.
Послеиконоборческий период
В послеиконоборческий период распространяются образы Богородицы Елеусы (Милостивой), Гликофилусы (Сладкое лобзание; в русской традиции Умиление), известные также под именем Влахернитиссы (икона XII в., монастырь вмц. Екатерины на Синае), где Богородица и Младенец изображены во взаимном ласкании (фреска церкви Токалы-килисе, Каппадокия (X в.), Владимирская, Толгская, Донская иконы Божией Матери и др.). Этот тип изображений подчеркивает тему материнства и будущих страданий Богомладенца, наиболее ярко выраженную в Пелагонитиссе — чудотворном образе из Пелагонийской епархии в Македонии. В русской традиции эта икона получила название «Взыграние» (фреска монастыря церкви вмч. Георгия в Старо-Нагоричино (Македония), 1317–1318; икона из монастыря Преображения в Зрзе (Македония), XIV в.), поскольку Младенец на ней изображен вырывающимся из рук Богородицы. Тема Христовых страданий выражена также в иконографии Богородицы Страстной, представленной обычно в типе Одигитрии (фреска церкви Панагии Аракос в Лагудере) или Умиления (русская икона XIII в., ТГОМ; икона XV в. (Византийский музей)), с ангелами по сторонам, которые держат орудия страстей.
Изображения Божией Матери в молении помимо фронтального положения могут представлять фигуру в 3/4 повороте. Такие образы известны с доиконоборческого времени. Руки Богородицы молитвенно протянуты ко Христу, напр., так в изображениях Божией Матери Агиосоритиссы (Халкопратийской) (мозаика в церкви вмч. Димитрия в Фессалонике, VI в. (не сохр.), миниатюра из Христианской топографии Космы Индикоплова [5]; икона XII в. (монастырь вмц. Екатерины на Синае); икона из Успенского собора Московского Кремля, XIV в.) и в композициях Деисуса, а также Божией Матери Параклисис (Заступницы), держащей в руках свиток с текстом молитвы, обращенной ко Христу (мозаика церкви вмч. Димитрия, VII в.; Боголюбская икона Божией Матери (Успенский собор Княгинина монастыря во Владимире, сер. XII в.); икона из собора в Сполето (Италия); XII в., фреска собора Мирожского монастыря во Пскове, XII в.; мозаика церкви Мартораны в Палермо (Сицилия), XII в.).
Нередко названия определенных иконографических типов отождествляются с эпитетами Богородицы или являются топонимами, указывающими на место, где находится почитаемый образ (в русской традиции они получили свое наименование, не всегда буквально передающее оригинал), и могут встречаться на иконах различных изводов. Упоминавшаяся икона типа Елеусы из монастыря вмц. Екатерины на Синае (XII в.) сопровождается надписью «Влахернитисса», что связано с существованием почитаемого образа такого типа во Влахернском храме Константинополя. На мозаической иконе такого же типа из Византийского музея (XII в.) написано поручительница, ходатаица или покровительница; образы Одигитрии могут иметь надписи «Елеуса» (монастырь Хиландар, Афон, XIV в.), «Прекрасная» и «Душеспасительница» (обе — XIV в., музей в Охриде (Македония)); «Преблагодатная» и «Всецарица» (обе — XVI в., СЦАМ) и др.; на иконе Богородицы Оранты с образом Младенца перед грудью надписано «Путеводительница» (XV в?, ЦАК МДА).
Символические эпитеты Богородицы могут являться наименованием определенного иконографического типа. К таким иконам относится, напр., образ Богородицы «Живоносный Источник», находившийся в одноименном храме вблизи Константинополя. Богородица изображается по пояс в фиале (чаша с фонтаном), без Младенца, с воздетыми в молении руками (мозаика монастыря Хора в Константинополе; церковь св. Архангелов в Леснове (Македония), 1347–1348) или с Младенцем, Которого Она придерживает обеими руками (фреска монастыря св. Павла на Афоне, 1423; русская икона 1675, ЦМиАР). Особенно широко в русской среде были распространены иконы, основанные на литературных эпитетах Богородицы, такие как «Неувядаемый Цвет», «Блаженное Чрево», «Взыскание погибших», «Всех скорбящих Радость», «Споручница грешных», «Неопалимая Купина», «Гора нерукосечная», «Непроходимая Дверь» и др.
Богородичная иконография на основе литургических текстов
Богатейшим источником богородичной иконографии являются литургические тексты, прежде всего гимнографические. Расцвет этого вида иконографии приходится на кон. XIII–XVI в. Иллюстрируются пространные поэтические циклы, посвященные Богородице, как Акафист Богородицы, так и отдельные песнопения, центральным образом которых является Божия Матерь, например стихира «Что Ти принесем, Христе» («Собор Богоматери» — фреска церкви Спасителя монастыря Жича (Сербия), XIII в.; фреска церкви Богородицы Перивлепты в Охриде, 1295; икона конца XIV — начала XV в., ГТГ); задостойник литургии свт. Василия Великого «О Тебе радуется» (икона кон. XV в., ГТГ); фреска Рождественского собора Ферапонтова мон-ря, 1502); стих «Достойно есть» (икона сер. XVI в., Успенский собор Московского Кремля), богородичен 1-го часа «Что Тя наречем» (икона XVII в., ЦМиАР). К числу литургических образов относится также «Похвала Богородицы», основанная на песнопении «Свыше пророцы Тя предвозвестиша» (икона XIV в. и фреска XV в. из Успенского собора Московского Кремля; икона XVI в., ГРМ). Темой икон становятся события, празднуемые Церковью, связанные с почитанием Богородицы и святынь,— «Покров Пресв. Богородицы» (клеймо зап. врат собора Рождества Богородицы в Суздале, XII в.; икона XIV в., НГОМЗ; икона XIV в., ГТГ), «Положение ризы Пресв. Богородицы» (XV в., ЦМиАР).
Помимо богослужебных текстов в основе богородичных икон могут лежать исторические повествования. Напр., на чудотворной Псково-Покровской иконе Божией Матери запечатлены события осады Пскова войсками Стефана Батория в 1581 г. (происходит из ц. Покрова от Пролома, похищена во время Великой Отечественной войны, с 7.09.2001 в Троицком соборе г. Пскова).
Житийный цикл
В тесной связи с формированием иконографии богородичных праздников стоит развитие житийного цикла Богородицы, в основе его изображений лежат апокрифическое Протоевангелие Иакова, Слово апостола Иоанна Богослова на Успение, Слово прп. Иоанна Солунского и ряд других текстов, рассказывающих о событиях жизни Богородицы от Ее зачатия неплодной Анной до Успения. Отдельные изображения апокрифических сюжетов были известны уже в доиконоборческий период, например пластина со сценами «Благовещение» и «Испытание водой обличения» (VI в., ГМИИ). В росписи церкви Кызылчукур (Каппадокия; 850–860) сохранился самый ранний житийный цикл Богородицы, включающий 10 сцен от Благовестия Анне до Введения во храм Богородицы. Эти же сюжеты представлены в миниатюрах Минология Василия II [6] и мозаиках церкви Успения Богородицы в Дафни (ок. 1100). В росписи собора Св. Софии Киевской (30-е гг. XI в.) протоевангельский цикл, завершающийся сценой «Встреча Марии и Елисаветы», представлен в южной апсиде, справа от центрального алтаря; в соборе Мирожского монастыря во Пскове (40-е гг. XII в.) цикл, располагающийся в юго-зап. компартименте, включал более 20 композиций (сохр. 16); в новгородских храмах Рождества Богородицы Антониева монастыря (1125), Благовещения в Аркажах (80-е гг. XII в.), Спаса на Нередице (1199, фрески не сохр.), Георгия в Ст. Ладоге (2-я пол. XII в.) житийный цикл Богородицы находится в жертвеннике. Протоевангельский цикл может включать композиции: принесение даров праведными Иоакимом и Анной, отвержение даров, плач Иоакима и Анны, моление Анны, моление Иоакима, испытание писаний, благовестие Анне, благовестие Иоакиму, встреча Иоакима и Анны у Золотых ворот, Рождество Пресв. Богородицы, ласкание Марии, питание Марии, первые семь шагов Пресв. Богородицы, принесение к старейшинам, введение во храм, моление о жезлах, вручение Марии Иосифу, Иосиф ведет Марию в свой дом, Благовещение у колодца, встреча Марии и Елисаветы, упреки Иосифа, сон Иосифа, испытание водой обличения.
Иконография богородичных образов XIII - XIV века
В XIII–XIV вв. житийный цикл Богородицы расширяется за счет повествования об Успении Божией Матери, куда входят сцены: прощание с иерусалимскими женами, прощание с апостолами, вознесение Богородицы и вручение пояса, перенесение тела Богородицы к месту погребения, отсечение ангелом рук нечестивому Авфонии, апостолы у пустого гроба Богородицы. Одним из примеров такого пространного цикла является роспись церкви Богородицы Перивлепты (свт. Климента) в Охриде (1395). Сцены протоевангельского и успенского циклов занимают средний регистр южной стены и западную стену (напр. в церкви Иоакима и Анны (Кралевой) монастыря Студеница (Сербия), 1314). В церкви монастыря Хора 20 композиций протоевангельского цикла представлены на сводах и стенах экзонартекса.
Иконография богородичных образов XV - XVI века
В XV–XVI вв. в русском искусстве получают распространение иконы Божией Матери со сценами жития в клеймах. Подобные изображения были известны в византийском искусстве (диптих XII в., Государственном музее Берлина). На русских иконах среди сюжетов успенского цикла выделяются: Моление Богородицы на горе Елеонской, Смертное благовещение, Положение ризы и пояса Богородицы (Тихвинская икона Божией Матери с клеймами жития, XV в., НГОМЗ; Смоленская икона Божией Матери, XVI в., ГТГ). Житийные иконы Божией Матери явились основой для развития принципиально нового типа икон со сказанием о чудесах. Этот иконографический тип, известный в византийском искусстве, получил развитие на Руси во 2-й пол. XVI–XVII в., что связано с литургическим почитанием чудотворных икон и составлением им специальных служб. Развитие текста сказания нашло прямое отражение в памятниках иконографии Богородицы, основанных на различных редакциях текста («Владимирская икона с клеймами сказания о Темир-Аксаке», XVI в., ПГХГ; «Владимирская икона с 64 клеймами Сказания о ее чудесах», XVII в., ЦМиАР; Тихвинская икона , XVI в., Благовещенский собор Московского Кремля; Тихвинская икона из Балахны со сценами осады монастыря шведами, XVII в., ЦМиАР; Тихвинская икона с житием и чудесами в 99 клеймах, XVII в., Успенский собор Московского Кремля; Казанская икона, XVII в., СИХМ; Толгская икона, XVII в., ЯХМ ср.: Феодоровская икона, 2001, Пахомиев Нерехтский женский монастырь Костромской епархии).
Нередко сюжетом отдельной иконы становился эпизод из сказания о чудесах др. образа Божией Матери. Например, на Беседной иконе изображено чудо явления Богородицы пономарю Георгию, рассказ о котором содержится в сказании о Тихвинской иконе; сюжет иконы «Сретение Владимирской иконы Божией Матери» (XVI в., ЦМиАР) является эпизодом из «Сказания о чудесах Владимирской иконы Богоматери».
Иконография богородичных образов XIX-XX века
Иконография богородичных образов значительно обогатилась в позднейшее время. В XIX–XX вв. прославились иконы Божией Матери «Умиление» Серафимо-Дивеевская (келейная прп. Серафима Саровского), на которой представлена Богородица без Младенца со скрещенными на груди руками, с нимбом, окруженным огненными язычками, «Спорительница хлебов» (название дано прп. Амвросием Оптинским), где запечатлено явление в небесах Богородицы, благословляющей нивы, обретенная в селе Коломенском «Державная». Отношение Русской Церкви к образам Богородицы глубоко и точно выражено в словах песнопения богородична: «И до ныне милостиво».
Литература
Снессорева. Земная жизнь Пресвятой Богородицы;
Бухарев И. Иконы;
Лихачев Н. П. Материалы для истории рус. иконописания. СПб., 1906;
он же. Историческое значение итало-греческой живописи: Изображение Богоматери в произведениях итало-греческой иконописцев и их влияние на композиции некоторых прославленных русских икон. СПб., 1911;
Поселянин Е. Богоматерь;
Кондаков. Иконография Богоматери;
Maria. Etudes sur la Saint Vierge. P., 1949–1961. 1–5;
Lexikon der Marienkunde. Regensburg, 1957;
Lafontaine-Dosogne J. Iconographie de l’enfance de la Vierge dans l’Empire byzantin et en Occident. Brux., 1964–1965. Vol. 1–2;
Grabar A. Christian Iconography: A Study of Its Origins. Princeton, 1968;
idem. Les images de la Vierge de Tendresse: type iconographique et theme (a propos de deux icones de Decani) // Зограф. Београд, 1975. P. 25–30;
idem. Remarques sur 1’iconographie byzantine de la Vierge // Cah. Arch. P., 1977. Vol. 26. P. 169–178;
Лазарев В. Н. Этюды по иконографии Богоматери // он же. Византийская живопись. М., 1971. С. 275–329;
он же. Этюды по иконографии Богоматери // Византийское и древнерус. искусство: Статьи и мат-лы. М., 1978. С. 00;
Грабар A. L’Hodigitria et l’Еleousа // ЗЛУ. 1974. Т. 10. С. 3–4;
Sevcenko N. P. Types of the Virgin Mary // The Oxford Dictionary of Byzantium. N. Y.;
Oxf., 1991. Vol. 3. P. 2175–2176;
Mouriki D. Variants of the Hodegetria on two thirteenth-century Sinai icons // Can. Arhc. 1991. Vol. 39. P. 153–182;
Смирнова Э. С. Икона Богоматери Максимовской: Возрождение рус. художественной традиции в конце XIII в. // ДРИ. М., 1993. [Вып.:] Проблемы и атрибуции. С. 72–93;
она же. Новгородская икона «Богоматерь Знамение»: некоторые вопросы богородичной иконографии XII в. // ДРИ. СПб., 1995. [Вып.:] Балканы, Русь. С. 288–309;
Чудотворная икона в Византии и Др. Руси / Ред.-сост. А. М. Лидов. М., 1996;
LCI. Bde. 3. S. 154–233 (Библиогр.);
Этингоф О. Е. Образ Богоматери: Оч. визант. иконографии XI–XIII вв. М., 2000.
Использованные материалы
Фрагмент статьи из V тома «Православной энциклопедии»
http://www.sedmitza.ru/index.html?sid=77&did=37673&p_comment=culture
[1] кондак 1-й недели Великого поста
[2] Laurent. Plut. I.56. Fol. 277, 586 г.
[3] см.: Кондаков. С. 76–81.
[4] Fol. 289 — в рост
[5] Vat. gr. 699. Fol. 76, IX в.
[6] Vat. gr. 1613, 976–1025 гг.