Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Предмет и задачи источниковедения.
Специфика истории как науки. Объектом изучения истории является прошлое. Субъектом является историк. На помощь историку даются исторические источники, авторы древних источников. На основе этих источников историк создаёт модель, характеризующая определённую эпоху. Мы смотрим на мир прошлого глазами того автора. В источниках жизнь отображается не буквально, а проходя через призму мировосприятия автора, создавший этот источник!
(Функциональный подход). Исторический источник – это всё отражающее развитие человеческого общества,
(Генетический подход - Лаппо-Данилевский). Исторический источник – это реализованный продукт человеческой психики, пригодной к изучению фактов с историческим значением.
Исторический источник – это остаток далёкого прошлого.
Понятие «исторический источник» утвердилось в 18 в. Впервые было закреплено в работах российского учёного Ф. Миллера (1749 г.). К концу 19 в. данный термин становится основным.
Исторический источник это не мираж, это остаток человеческой деятельности, который может быть реализован либо в материальной, либо в идеальной форме (напр. мемуары). Историку это позволяет создавать объективную картину исторической действительности. Исторический источник появляется не случайно, создаётся целенаправленно. Появляется он в определённой деятельности. При создании исторического источника человек удовлетворял какую-либо потребность.
Различие между источниками и исследованиями. Историк пользуется не только источниками, но и исследованиями. Исследование – это субъективная концепция главного исторического события. Автор источника непосредственно описывает события, а автор исследования опирается на уже существующие источники.
Источниковедение – это отрасль исторической науки, объектом изучения которой являются исторические источники. Задачами являются выявление источников, их систематизация и анализ, а также разработка методик, теорий изучения источников.
Сам термин появился в 1861 г. в работе М. Петрова. Данный термин был буквальным переводом немецкого термина. До этого времени термина такого не существовало.
Структура: Выделяют несколько разделов (по Варшавчику):
Современные науковеды рассматривают источниковедение как общегуманитарную дисциплину, знание которой необходимо не только историкам, но и политологам, специалистам по социологии, всем тем, кто работает с первоисточниками. Появляются разделы – источниковедение философии и т.п. Источниковедение берёт на вооружение данные религиоведов, политологов, специалистов по демографии и т.д. Таким образом, происходит синтез дисциплин. Рассматривается как целостная система произведения культуры.
Исторический источник: виды и типы
Между реально существовавшей действительностью, т.е. прошлым, и результатом исследования ученого – научно-воссозданной картиной мира – стоит промежуточное звено. Его называют историческим источником. Изучение истории начинается с документа. Лишь с помощью свидетельств прошлого возможна его конкретно-историческая реконструкция.
Исторический источник – это все остатки прошлой жизни, все свидетельства о прошлом. Существуют разные классификации исторических источников. Например Л.Н. Пушкарев историк и филолог выделяет следующие семь типов источников:
1. письменные;
2. вещественные;
3. этнографические;
4. устные;
5. лингвистические;
6. фотокинодокументы;
7. фонокументы1.
В 1985 г. С.О. Шмидтом была предложена другая схема классификации источников по типам и подтипам.
А) художественно-изобразительные (произведения изобразительного искусства, искусства кино и фотографии);
Б) изобразительно-графические;
В) изобразительно-натуральные (прежде всего фотографии, кинокадры).
А) разговорная речь;
Б) памятники устного творчества (фольклор);
В) письменные памятники (включая эпиграфические) во всем многообразии содержания и формы – видов и разновидностей. К этому типу относятся и все фонодокументы, в той или иной мере фиксирующие «речь» человека.
Визуально наблюдаемые (или воспроизводимые) обычаи и обряды (ритуалы) – коллективные и индивидуальные действия (трудовые, семейно-бытовые, праздничные и пр.)
Это звуки в широком и узком смысле1[1].
Извлекая информацию из источника, важно помнить два существенных момента:
1. Источник не является объективным отражателем событий, он дает лишь ту информацию, которую в нем ищет историк, он отвечает лишь на те вопросы, которые историк ставит перед ним. И полученные ответы всецело зависят от заданных вопросов.
2. Источник не является объективным отражателем истории и потому, что он передает события через мировосприятия автора, его создавшего. Это обстоятельство имеет важное значение, ибо то или иное понимание картины мира, существующее в сознании создателя источника, так или иначе воздействует на те данные, которые он фиксирует.
Произведения, которые люди создают в процессе осознанной целенаправленной деятельности, служат им для достижения конкретных целей. Они же несут ценную информацию о тех людях и о том времени, когда были созданы. Чтобы ее получить, необходимо понимать особенности возникновения исторических источников. Однако ее надо не только извлечь, но и критически оценить, правильно интерпретировать.
Интерпретацию проводят с целью установить (в той или иной мере, в какой это возможно с учетом временной, культурной, любой другой дистанции, разделяющей автора произведения и исследователя) тот смысл, который вкладывал в произведение его автор. В интерпретации присутствуют три аспекта.
От интерпретации исследователь переходит к анализу его содержанию. Для него становится необходимым взглянуть на источник и его свидетельства глазами современного исследователя человека другого времени. Исследователь раскрывает всю полноту социальной информации источника, решает проблему ее достоверности. Он выдвигает аргументы в пользу своей версии правдивости свидетельств, обосновывает свою позицию.
В процессе источниковедческого анализа исследователь раскрывает информационные возможности источника, интерпретирует те сведения, которые, намеренно или помимо своей воли сообщает источник, свидетельствует прямо или косвенно о своем авторе и о том этапе социального развития, когда источник был создан, воплощен в данную вещественную форму. Опираясь на результаты проведенного исследования, исследователь обобщает свою работу, проводит источниковедческий синтез. Синтез – это завершающий этап изучения произведения, рассматриваемого в качестве исторического источника. На этом этапе создается возможность обобщить результаты анализа.
Источники при всем многообразии структуры, содержания, происхождения, обстоятельств возникновения имеют общие свойства формы и содержания. Теоретические принципы и методы источниковедческого анализа постоянно обогащаются и развиваются в ходе научно-практической работы с историческими источниками.
С ходом исторического развития нашего Отечества претерпевали изменения и исторические источники. Например, письменные исторические источники XI-XVII вв. это летописи (местные и общерусские), исторические произведения, хронографы, законодательные источники, акты, литературные произведения; в XVIII нач. ХХ в. происходят изменения в корпусе исторических источников при переходе от средних веков к новому времени и далее. Увеличивается количественный рост, упрощается содержание отдельно взятых документов, увеличивается количество разновидностей, происходит публикация и тиражирование исторических источников, появляются массовые источники. Расширяется комплекс делопроизводственных материалов. Широко используются материалы фискального, административного и хозяйственного учета, статистика. Появляется такой вид исторических источников, как публицистика и периодическая печать. Более широко распространяются источники личного происхождения. Они наиболее последовательно воплощают процесс самосознания личности и становления межличностных отношений. К источникам личного происхождения относятся дневники, частная переписка (эпистолярные источники), мемуары-автобиографии, мемуары – «современные истории», эссеистика, исповеди.
1. Исторический источник в свете учения об информации
Источниковедческие исследования ведутся как в теоретико- методологическом, так и в конкретно-прикладном аспекте. В свою очередь, теоретико-методологический аспект имеет два направления. Одно связано с разработкой общих теоретико- методологических проблем источниковедения. В центре внима- ния здесь находятся вопросы о сущности источников как носи- телей сведений о прошлом, об их социальной природе, о соот- ношении в них объективного и субъективного, об адекватности и полноте отражения ими исторической действительности, о ти- пах и видах источников, об информативных возможностях ис- точников, об основных принципах, путях и методах научной кри- тики источников и обработки и анализа содержащихся в них сведений и др. Короче говоря, исследования по общим теоре- тико-методологическим проблемам источниковедения касаются широкого круга гносеологических вопросов, связанных с харак- теристикой источников как в аспекте «действительность — ис- точник», так и в аспекте «источник — историк».
Другое направление теоретико-методологических источнико- ведческих исследований можно определить как исторически-ти- пологическое. Оно связано с изучением или совокупности или отдельных видов источников той или иной эпохи как явлений ис- торической действительности, т. е. с рассмотрением источников в онтологическом аспекте. В центре внимания здесь оказывают- ся вопросы о закономерностях возникновения и эволюции видов источников, о той роли, которую они играли для их творцов и современников, о влиянии на адекватность, методы и формы отражения действительности субъективной (социально и инди- видуально) природы источников, их целевого назначения, дос- тижений научно-познавательного и вообще культурного твор- чества эпохи и т. д. В исследовании источников феодальной эпо- хи такое направление существует давно. В последнее время та- кому изучению стали подвергаться и источники нового и новей- шего времени 2 .
Главная из прикладных задач источниковедения состоит во все более явственно обнаруживающейся потребности повышения информативной отдачи источников. Такая потребность сущест- вовала всегда. Она обусловлена тем, что всегда имеет место определенное несоответствие между информацией, которая не- обходима историку для изучения тех или иных явлений или процессов, и тем, что непосредственно отражено в источниках. Это несоответствие порождается различиями между целями, которые преследовали «творцы» источников, и теми задачами, которые ставят историки, обращаясь к источникам. Развитие исторической науки ведет к углублению этих различий (по- скольку расширяется и усложняется круг исследуемых проблем), а следовательно, растет потребность в сведениях, непо- средственно не выраженных в источнике. Эта потребность мо- жет удовлетворяться, во-первых, путем вовлечения в научный оборот новых, ранее не использовавшихся источников, и, во- вторых, посредством повышения информативной отдачи уже известных источников. Первый путь, как и всякий экстенсивный подход, в конечном счете ограничен. Поэтому разработка прин- ципов, путей и методов повышения информативной отдачи ис- точников становится все более актуальной задачей источнико- ведения. В этой связи приобретает принципиальное значение выяснение общих возможностей повышения информативной от- дачи источников и основных путей ее реализации. Решению этих вопросов может содействовать обращение к современному учению об информации. Необходимость такого обращения вы- текает из того, что все исторические источники являются носи- телями социальной информации и использование ряда итогов учения об информации, выработанных здесь понятий и катего- рий может быть полезным и при решении целого ряда проблем источниковедения.
Для выяснения того, в какой мере существующие представ- ления об историческом источнике могут быть подтверждены и углублены с позиций учения об информации, необходимо оста- новиться на основных положениях этого учения. Задача эта весьма непростая, ибо, несмотря на наличие огромной отечест- венной и зарубежной литературы об информации 3 , учение о ней находится лишь в процессе становления и многие вопросы еще остаются нерешенными. Вместе с тем многие закономерности информационных процессов, коренные черты и свойства инфор- мации достаточно прояснены.
Существует ряд подходов в определении общей сущности ин- формации как явления. Наиболее широкое диалектико-материа- листическое определение информации сводится к следующему. Информация — это отраженное разнообразие явлений объектив- ного мира. Следовательно, информация представляет собой итог реализации свойства материи к отражению, т. е. воспроизведе- нию черт одних объектов в других в измененной форме в резуль- тате их взаимодействия.
Тема 19. ИСТОРИЧЕСКИЙ ФАКТ
Целью занятия является усвоение содержания понятия «исторический факт».
Вопросы:
1. Понятие и особенности исторического факта.
2. Познавательная природа исторического факта.
3. Типология исторических фактов.
Содержание занятия:
Понятие факта. Слово «факт» — латинского происхождения. Латинский глагол facere означает «делать», причастие factum переводится на русский язык как «сделанное». Слово «факт» («фактум») вошло во все языки, и только немцы, также применяя его, создали и синоним-эквивалент Tatsache.
В общих словарях факт разъясняется как нечто реальное, достоверное, действительно имевшее место, на чем можно основываться. Любая наука рассматривает всякий факт, факт вообще в двух смыслах: 1) для обозначения «эмпирических фактов», то есть фактов, относящихся к объективной реальности, или действительности, 2) для обозначения «научных фактов», то есть элементов знания, с помощью которых объективная реальность описывается (факт-реальность и факт — описание реальности).
Исторический факт можно определить как сведения, почерпнутые из достоверного источника и подвергшиеся истолкованию, а именно установлению причинно-следственных связей. Имея, таким образом, двойственную природу, исторический факт никогда не может быть тождественным источнику 1.
Исторический факт, выдернутый из совокупности фактов, превращается в не имеющий значения «фактик», в не имеющий силы доказательства пример. Непременным условием научности исследования является анализ всей совокупности относящихся к данному вопросу фактов. «Факты, если взять их в целом, в их связи, не только "упрямая", но и безусловно доказательная вещь. Фактики, если они берутся вне целого, вне связи, если они отрывочны и произвольны, являются именно только игрушкой или кое-чем похуже.
Существуют две основные категории объективных связей между фактами: 1) пространственно-временные — всё, происходящее в мире, может иметь место только во времени и пространстве, 2) причинные, которые далеко не всегда лежат на поверхности, которые мы ищем и открываем, — без них мы имели бы хаотический набор фактов, но не историческую науку.
Чрезвычайно важной особенностью реального изучения исторического факта (факта-события, эмпирического факта) является то, что в подавляющем большинстве случаев историк не может его наблюдать и не может восстановить в эксперименте, — исторический факт может быть изучен и описан лишь опосредованно, через источник. Отсюда следует, что исторический факт имеет не только отмеченные выше два смысла (факт-событие, эмпирический факт, реальный факт прошлой жизни — и научный факт, факт-исследование, описание реального факта в исследовании), но и еще один, гак сказать промежуточный, смысл: факт-источник.
Исторический факт — это не только материал для обобщения, это не просто пример, иллюстрирующий действие общественного закона, который можно опустить или заменить другим. Историческое обобщение не снимает факта. В этом смысле факты в истории имеют самодовлеющее значение» 1.
Познавательная природа исторического факта. ^ Три облика исторического факта. Как уже отмечалось, одной из особенностей исторического факта является наличие у него трех (а не двух, как в других науках) сторон, обликов, ипостасей — он предстает перед нами в трех разновидностях:
— факт-событие, эмпирический факт, реальный факт объективная реальность, существовавшая в прошлом вне и независимо от нашего сознания;
— факт-источник — отражение в источнике реально существовавшего объективного факта, но с гримом субъективности автора источника;
— факт-исследование, научный факт — отражение в исследовательском труде, через посредство источника, объективной реальности прошлого, но с гримом двойного субъективизма: автора источника и автора исследования.
Диалектика познания исторического факта такова, что, с одной стороны, непосредственно наблюдать его невозможно, но, с другой стороны, точному познанию реального события прошлого мешает субъективность автора источника, которая затем еще усиливается субъективностью автора исследования.
Для лучшего понимания сказанного представляются допустимыми следующие сравнения:
— врач, стремящийся выяснить состояние пришедшего на прием пациента, должен увидеть его в натуральном виде, без одежды, и предлагает ему раздеться («голый факт»). Привнесенная в факт-событие субъективность, и даже двойная субъективность, подобно одежде на пациенте, не дает увидеть факт в его первозданном состоянии, освободиться же от этой субъективности нелегко;
— «Историк, пробиваясь к истине, буквально снимает слои интерпретаций, ставших традицией (подобно тому, как реставратор удаляет с оригинала поздние подмалевки)» 2;
— историк подобен кулинару-рыболюбу, который сначала добывает нужную ему рыбу (факты), а затем приготовляет из нее блюда, используя нравящиеся ему способы, соусы и подливы (трактует факты) 3.
Попытки создания четвертой ипостаси — «исторический факт в художественной литературе» — некорректны: такой факт в подавляющем большинстве случаев не был бы историческим вследствие права литератора на вымысел и специфики отражения им действительности, в том числе прошлой действительности, в образах (вспомним суждение М. Горького о воплощении в литературном образе попа личных черт сотни виденных им попов или пафосное утверждение К. Паустовского о более убедительном изображении литературного персонажа, «озаренного слабым сиянием вымысла»).
Выход в практику этих как будто абстрактных рассуждений очевиден. Соображения о познавательной природе исторического факта, о «гриме», «двойном гриме» и «подмалевках», которые вынужден снимать историк-исследователь, или, используя образ Д. Тоша, о «катаракте», ликвидируемой хирургом-окулистом, — популярно изложенная важнейшая часть теоретической базы исторической критики, которая лежит в основе исторического метода.
Типология исторических фактов. В каждой науке существует огромное количество фактов, и для удобства и результативности изучения их обобщают, группируют, классифицируют. В исторической науке факты типологизируют. В литературе об историческом факте, насколько мне известно, приемлемую типологизацию дал томский ученый Г. М. Иванов 1.
Он обоснованно выделил 3 типа исторических фактов, положив в основу деления следующие признаки: содержание, структуру, значение (значимость). Попытка изображения типологизации Иванова может выглядеть следующим образом:
По содержанию:
По структуре:
По значению:
Факты по содержанию. Исторические факты, объединяемые по признаку содержания, могут быть: экономическими (производство амфор в Древней Греции, торгово-промышленный кризис в Европе в 1847 году), политическими (революции, государственные перевороты, войны), идеологическими (подготовка умов к свержению феодально-абсолютистского строя во Франции, общественная психология и джингоизм в Великобритании во время войны с бурами).
Историки-марксисты уделяли особое внимание, экономическим факторам, а позитивист Г. Т. Бокль, формально признавая множественность причин прогресса, приоритетную роль отводил умственному развитию.
^ Факты по структуре. По структуре различаются исторические факты простые и сложные. Простой факт тесно привязан к определенному месту и времени (битва при Марафоне в 490 году до н. э., открытие Колумбом Америки в 1492 году, изобретение Кэем «летучего челнока» в 1733 году). Сложный факт — и это сразу бросается в глаза — состоит из многих простых фактов, часто представляет собой длительный процесс с нечеткой локальной и временной определенностью (греко-персидские войны, Великие географические открытия, промышленная революция в Англии).
Конечно, структурное членение исторических фактов на простые и сложные относительно и условно, непроходимой границы между ними нет, простой факт может быть разложен на еще более простые.
^ Факты по значению. По степени значимости исторические факты можно разделить на существенные и несущественные. Конечно, разница между ними приблизительна и относительна, дать определение тем и другим сложно. Все согласны, что изобретение Кэем ткацкого челнока в 1733 году было в системе промышленного переворота в Англии существенным фактом, но уже насморк Наполеона в день Бородина в системе наполеоновских войн встречает разные трактовки, особенно у французских и российских историков.
Г. М. Иванов определяет различие исторических фактов по значению следующим образом: «Существенные исторические факты являются, как правило, реконструкциями тех событий, которые наиболее полно и ярко выразили закономерности данной области общественного развития, сконцентрировали в себе своеобразные и типические черты изучаемой эпохи и оказали значительное влияние на ход последующих событий. Наоборот, несущественные исторические факты — это реконструкция сравнительно незначительных событий, сыгравших второстепенную роль в данном историческом процессе и не оставивших глубокого следа в последующем его развитии» 1.
Существует ли объективный критерий отнесения исторических фактов к существенным либо к несущественным? Очевидно, надлежит исходить из места, которое занимает данный факт в становлении и развитии формации, цивилизации, эпохи, уклада, производительных сил, данных общественных отношений и т. д. Затем при выяснении степени значимости факта определенное влияние оказывает предмет исследования и даже аспект его.
Очень многое зависит от самого исследователя: его мировоззрения, теоретической основы, профессионального мастерства.
Один и тот же исторический факт может быть существенным в одной связи, в одном отношении и несущественным в другой связи, в другом отношении. Например, освобождение в результате танкового броска Праги 2 мая 1945 года было существенным историческим фактом с точки зрения судеб Чехословакии и установления в ней определенного строя, хотя несущественным с точки зрения окончания Второй мировой войны, исход которой был уже решен.
Не надо впадать в гиперкритику в стиле Сеньобоса. Однако надо быть осторожным. Андре Корвизье напоминает: « Историк не должен смешивать искренность и точность, это – не более чем аккуратность и определённость. Надо также отличать добровольные свидетельства и непроизвольные свидетельства. Последние - обычно наиболее искренние или наиболее точные ». Когда идет речь о добровольных свидетельствах, « критика искренности должна принять в расчет некоторые факты. Автор документа может быть заинтересованным в том, чтобы лгать. Он может иметь причину, вынуждающую лгать. Он может лгать из симпатии, семейственности, партийности, групповых интересов. Он может еще лгать по причине тщеславия. Остается ложь, выработанная, чтобы нравиться публике, как в случае применения литературных уловок, или чтобы убеждать, как его иногда делают в судебных речах. Из всех видов лжи, наиболее трудная для выявления - ложь замалчивания... » Особое недоверие к мемуарам. Что касается косвенных свидетельств, и непроизвольных, Андре Корвизье отличает несколько видов: « Встречаются косвенные свидетельства, значимость которых ускользает от автора. Иногда рассказ о факте, который мы признаем незначительным, дает описание рамок события. Случается еще, чтобы наиболее оригинальные сведения, принесенные через текст, не соответствуют конечной цели текста. Таким образом, можно в предписаниях поста собрать данные о режиме питания эпохи или страны. В этом случае справка - свидетельство не только непроизвольное, но бессознательное. Другие свидетельства одновременно непроизвольны и сознательны. Такие свидетельства дают большую часть ответов на поставленные вопросы».
Первый подводный камень на пути интерпретации фактов – анахронизм. Сюда относится приписывание своих чувств людям прошлого. Если анализируются условия жизни слуг в XIX-м веке не надо видеть все в черном свете: были и «хорошие хозяева», да и слуги иначе воспринимали свой социальный статус.
Второй подводный камень – волюнтаризм. В данном случае имеет место попытка любой ценой доказать теорию, накладывая доктрину на реальность. Под доктрину сортируются документы, все, что не вписывается в доктрину, предается замалчиванию.
Третий подводный камень – номинализм. За понятийным аппаратом доктрины теряется роль людей в историческом процессе. Юридический анализ деятельности государственного служащего не дает представления о том, как реально осуществлялась деятельность на основе межличностных связей. Так описывая историю церкви, описывают не то, о чем молились прихожане, а экономическая, социальная и политическая история этого института. При изучении экономической истории не учитывается психология инвесторов и потребителей.
Четвертый подводный камень – наивная вера в то, что можно все знать. Любая работа – несовершенна и временна. Но редки историки, которые заявляют честно и признают то, что они не знают чего-то, что необходимо для восстановления полной картины событий. Историк должен чётко осознавать границы своего познания и стараться систематически указывать на белые пятна и то, что сомнительно. Таким образом, создается основа для последующей исследовательской работы.
Профессиональная этика историка 1. Шарль Самаран утверждал: Честность разума и духовное мужество - существенные качества историка: «первый закон, который предполагается для него, состоит в том, чтобы никому не осмеливаться сказать, что он будет знать наверняка, в чем – ошибка, второй – осмеливаться говорить обо всем, что он считает подлинным».
Нельзя ничего утверждать, если вы самостоятельно не проверили документ на основе которого строится утверждение.
Надо всегда указывать степень "вероятности" или сомнения – по отношению к документу. Не надо доверяться внешности, и слепо оказывать доверие текстам: в сообщении министерства, префекта, например, чаще всего есть тенденция, которая успокаивает департаменты и которая утверждает, что « умы спокойны »; разоблачение к министру против префекта должно быть использованным только с большой осторожностью; префект может дать превосходные замечания хорошо защищенному супрефекту, но параллельно послать неблагоприятные сведения в личном письме министру или начальнику отдела кадров; префект может дать также отвратительные сведения о супрефекте, амбиций которого он опасается: чтобы действительно понимать документы, историк должен узнать немного о жизни...
Надо отмечать всегда отчетливо гипотезы, которые управляют поиском, и ясно подчеркивать границы исследования (и по потребности объяснять, по каким причинам должны были ограничить исследование).
Надо относиться с недоверием к поспешным обобщениям. Историк должен быть подозрительным по своей природе. Он должен помнить всегда, что любые отчеты преследуют цель приукрасить состояние дел в пользу тех, кто их пишет.
Надо помнить, что нет окончательных истин. Любой поиск – только этап в исследованиях.
Историк не должен ограничиваться кабинетной работой. Как напоминал Люсьен Февр в 1941 студентам Ecole normale: « Чтобы делать историю, решительно повернитесь спиной к прошлому. Вмешайтесь в жизнь. В интеллектуальную жизнь без сомнения, во всей ее разновидности (...). Но живите также практической жизнью. Не довольствуйтесь тем, чтобы лениво посмотреть с берега на то, что происходит на море в бурю... » Жизненный опыт необходим для того, чтобы сделать хорошую историю.
Нет профессии без некоторой морали, и необходимо хорошо осознать эту позицию. Хотим интересоваться строго тем, как делают историю, но не сущностью историка: весь мир действительно знает, что история - "наука"; которая достаточна, чтобы раздвигать любой затруднительный вопрос. Итак, надо поставить в реальных терминах вопрос "профессиональной этики" историка, надо спросить себя о том, что делается: чего стоит, в сущности прочитанная история, которую я пишу? Для чего она может служить? Был ли я честен, щепетилен, беспристрастен, умерен, добросовестен, смел это делать и это заключать? Или был ли я авантюрным, поверхностным, чрезмерным, слишком знающим, слишком покорным или нерешительным? Нельзя отодвинуть такие опросы: каждый опытный историк, если он спрашивает себя, вполне знает свою силу и свою слабость, в чем он грешит... 1
Надо изгнать идею, что существует один тип истории, один способ писать историю: конечно нетерпимость значительна по причинам власти и территории но идея приводить историю к единственной модели (или к привилегированной форме "благородной" истории, которая только имела якобы право гражданства) абсурден; такой скромный местный эрудит может принести больше истории, чем такой докторская диссертация, которая преданно повторяет "модель" мэтра: «мэтр сказал так», что не побуждает нисколько выходить из избитых путей, вводить новшества, изобретать: нельзя предостеречь себя чересчур против его формы, нетерпимости, догматизма, которые угрожают склерозом историческому производству.
Фюстель де Куланж писал в свое время в «Questions historiques»: « История не решает вопросов: она обучает нас их рассматривать. Она нас обучает, по крайней мере, как надо браться за дело, чтобы наблюдать факты человеческой деятельности. Взгляд, который мы бросаем на настоящие вещи, всегда нарушен некоторым личным интересом, некоторым предубеждением или некоторой страстью. Точно видеть почти невозможно. Если речь идет вопреки прошлому, наш взгляд спокойнее и более точен. Мы понимаем лучше события, от которых у нас нет ничего, чего надо опасаться, и чего-то, на что надо надеяться. Совершившиеся факты представляют себя нам с другой четкостью, чем факты в процессе выполнения. Мы видим начало и конец, причину и результаты, обстоятельства дела. Мы в этом отличаем существенное от второстепенного. Мы этим схватываем ход, направление и истинный смысл».
1 Интерпретация – толкование, попытка сделать непонятное понятным. В наше время интерпретация рассматривается феноменологической герменевтикой как средство для улавливания формирования смысла в человеке.
ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЕ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ; МЕТОДИКА ИССЛЕДОВАНИЯ
(ОПД.Ф.04. 2-ой курс. 3-4-ой семестры. 6 кредитов: лек.– 40 ч., сем. –60 ч.)
I. Цели и задачи
Источниковедение занимает одно из центральных мест в системе специальной исторической подготовки студентов, поскольку источники составляют основу исторического познания. Освоение материала о сохранившемся корпусе исторических источников, умение работать с ними, извлекать и оценивать научно-познавательную ценность их информации - все это определяет одну из сторон профессионального уровня историка-исследователя.
Курс “Теоретические и методические проблемы исторического источниковедения” является составной частью блока учебных дисциплин, включающих изучение вспомогательных исторических дисциплин, теоретико-методических аспектов работы с историческими источниками и углубленное знакомство студентов с конкретными группами (типами и видами) исторических источников. Лекционный курс “Теоретические и методические проблемы исторического источниковедения” нацелен на усвоение будущими историками процесса трансформации источниковедения в науку, современного понимания статуса источниковедения и его места среди отраслей исторического знания. Кроме того, курс предполагает изучение студентами процесса формирования понятийно-терминологического аппарата источниковедения; постановки и решения наиболее актуальных проблем источниковедения: природа исторического источника, его свойства и диалектическая связь с прошлым; принципы, уровни и критерии классификации исторических источников, полифункциональность и эволюция их видов; полиструктура информации источников и методы извлечения потенциальной информации; структура источниковедческого исследования, его этапы, цели, задачи и результаты.
Полученные на лекциях знания закрепляются и углубляются на семинарских занятиях и в процессе самостоятельной работы студентов, изучающих исследовательскую литературу по теоретическим и методическим проблемам источниковедения.
^
II. Основное содержание
1-2. Вводное занятие.
Источник как средство реализации какой-либо потребности. Исторический источник как средство получения информации о прошлом. Исторические источники - основа исторического познания. Исторические источники - объект источниковедения.
Полисемантичность термина “источниковедение”. Источниковедение как отрасль исторического познания и как стадия исторического исследования. Создание источниково-информационной основы - центральная стадия исторического исследования.
Особенности исторического познания, его основные принципы: историзм, ретроспективность, реконструктивность и репрезентативность. Теоретический и эмпирический уровни исторического познания. Основные условия, обеспечивающие адекватность и объективность исторического познания.
^ 3-5. Определение понятия “исторический источник”.
Отечественные и зарубежные исследователи об определении понятия “исторический источник”. Результаты дискуссий об определении понятия “исторический источник”.
Определение понятия “исторический источник” в свете теории отражения и учения об информации. Виды информации о прошлом. Полиструктура информации. Актуальная (выраженная), скрытая (утаенная) и потенциальная (косвенная) информация в исторических источниках, методы ее извлечения. Пути (средства) преодоления опасности архаизации и модернизации информации исторических источников. Методы определения объема (полноты) и качества (адекватности, точности) информации исторических источников. Объективные причины неисчерпаемости информации исторических источников.
Природа исторического источника. Историческая действительность и исторический источник. Связь содержания источника с социальным положением и политическими пристрастиями, психологическим и нравственным состоянием, литературным талантом и другими качествами его автора. Объективное и субъективное в историческом источнике. Исторический источник как часть прошедшей объективной реальности, ее воплощение, отражение и результат целенаправленной человеческой деятельности.
Проблема познающего субъекта в источниковедении. Взаимодействие системы “историк-исследователь и исторический источник”. Объективный характер содержания исторических источников. Механизм диалектической связи прошедшей объективной реальности (исторического прошлого) и исторического источника; источника, историка и результата его исследования.
^ 6-10. Классификация исторических источников.
Значение классификации как научной проблемы. Соотношение классификации и систематизации исторических источников. Цели, характер классификации и систематизации исторических источников. Основные принципы и критерии систематизации и классификации исторических источников.
Постановка и решение проблемы классификации исторических источников в отечественном и зарубежном источниковедении. Первые классификационные схемы, их критика.
Деление источников на “остатки” (документальные памятники) и “предания” (традиции, описания) как попытка определить соотношение источника и действительности, степень отражения действительности в сознании творца источника. Основной гносеологический недостаток подобной классификации - ее слишком общий характер, разрыв объективного и субъективного в источнике.
Классификация исторических источников на основе семантического аспекта заложенной в них информации (тематическое разнообразие и освещаемая проблематика). Классификация по сфере возникновения и функционирования исторических источников. Основные недостатки предложенных схем.
Классификация исторических источников в соответствии с хронологическим принципом по социально-экономическим формациям - обеспечение возможности познания эволюции источников в связи с изменениям общественно-политической обстановки. Позитивное значение и гносеологические недостатки этой классификации.
Типологическая классификация исторических источников на основе синтаксического аспекта информации - по способу воплощения, отражения и передачи информации в специфически закодированной форме. Научная критика классификации исторических источников на семь типов с позиций теории информации (за условность и отсутствие единого критерия). Выделение четырех типов исторических источников - вещественные, фонические, письменные и изобразительные - как первый (общий) уровень классификации.
Видовая классификация исторических источников на основе прагматического аспекта информации - по общности устойчивых признаков формы и содержания, обусловленной социальными функциями источников. Характеристика видообразующих факторов. Полифункциональность исторических источников, обусловленная неисчерпаемостью их информации и способностью выполнять социальные и гносеологические функции. Схемы связи видов источников с их социальными функциями. Эволюция видов источников, ее причины, проявления и значение для решения источниковедческих задач.
^ 11-14. Превращение источниковедения в наук��
Определение объекта, предмета и задач источниковедения на разных стадиях развития исторической науки.
Отношение к источникам в древности и в период средневековья. Провиденциализм - методологическая основа использования источников в средние века. Распространение практики фальсификации источников, искажения их информации в связи с политическими, материальными и другими интересами. Влияние рационалистической философии на изменение методологического подхода к источникам, определение основных задач при работе с ними.
Постепенное выделение источниковедения в отдельную историческую дисциплину в XIX - начале ХХ в. Влияние позитивизма на определение объекта и предмета источниковедения в отечественной и зарубежной историографии. Роль В.О. Ключевского в постановке источниковедения как учебной дисциплины. Вклад А.С. Лаппо-Данилевского в разработку теоретико-методологических и методических проблем источниковедения.
Сведение источниковедения к решению методических задач использования исторических источников в 20 - 30-х годах ХХ в. Зарождение представления об источниковедении как одной из вспомогательных исторических дисциплин или как комплексе вспомогательных исторических дисциплин.
Условия для развития источниковедения, сложившиеся во второй половине 50 - начале 60-х годов ХХ в. Постановка ряда теоретических и методических проблем. Разработка программ и лекционных курсов, создание учебников по источниковедению.
Завершение процесса формирования источниковедения в отдельную отрасль исторических знаний, имеющую свою теорию и методику во второй половине ХХ в.
Современное понимание междисциплинарного статуса источниковедения. Различие и близость источниковедения и истории как науки. Соотношение источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин. Проблема дифференциации и интеграции отраслей исторического знания. Значение вспомогательных исторических дисциплин для решения задач конкретных источниковедческих исследований.
Источниковедение - наука о теоретических и методических проблемах изучения и использования исторических источников. Теоретические и прикладные задачи исторического источниковедения.
^ 15-20. Основные этапы источниковедческого исследования.
Вопрос о структуре источниковедческого исследования - важная теоретико-методологическая и прикладная проблема источниковедения. Выделение этапов источниковедческого исследования - методический прием, отражающий процесс работы с источниками и облегчающий их изучение.
1) Эвристический этап источниковедческого исследования. Вопрос о соотношении эвристики и информатики в отечественной историографии.
Теоретико-методологические принципы, лежащие в основе решения эвристических проблем.
Цель эвристического этапа - создание источниково-информационной основы источниковедческого исследования.
Задачи и закономерности выявления исторических источников. Отбор оптимального круга источников, необходимых для решения поставленных источниковедческих задач. Определение хронологических рамок для поиска источников.
Выявление опубликованных источников в изданиях государственных, партийных, общественных и научных учреждений. Типы документальных публикаций исторических источников. Справочники и библиографии публикаций исторических источников. Особенности методики выявления источников в документальных публикациях.
Определение круга учреждений, ведомств, организаций и лиц, в архивах которых могли сохраниться необходимые для исследования исторические источники.
Методика поиска источников в архивах: использование путеводителей, реестров фондов, каталогов, описей, обзоров и т.п. справочных пособий. Использование автоматизированных информационно-справочных систем для поиска исторических источников.
Приемы оформления копий и выписок из архивных и опубликованных документов. Систематизация собранного материала в соответствии с задачами исследования.
Решение проблемы реконструкции несохранившихся источников. Возможность заполнения лакун (пропусков) логическим путем, по косвенным данным, упоминаниям в литературе и источниках.
Определение репрезентативности выявленного комплекса исторических источников.
Создание автоматизированных информационно-поисковых систем, банков (архивов) машино-читаемых данных на основе выявленных источников - одно из актуальных направлений в источниковедении. Отечественный и зарубежный опыт создания и использования информационно-справочных систем для поиска исторических источников, для оптимизации эвристической работы.
Значение образованной источниково-информационной основы для решения задач источниковедческого исследования.
2) Текстологический этап источниковедческого исследования. Место текстологии в системе исторических знаний.
Теоретико-методологические принципы, лежащие в основе решения текстологических проблем изучения исторических источников. Диалектическая связь формы и содержания исторических источников. Влияние экономических, социально-политических и психологических условий на возникновение, функционирование и содержание источников.
Цель текстологического этапа - создание содержательно-семантической основы источниковедческого исследования.
Вопрос о задачах текстологического изучения исторического источника и последовательности их решения в отечественном источниковедении.
Изучение внешнего облика исторического источника, особенностей его оформления, структуры, материально-технических средств реализации. Значение результатов палеографического изучения документа для решения различных задач источниковедческого исследования.
Установление текста источника: его прочтение, понимание буквального смысла, раскрытие сокращений, “темных мест”, расшифровка тайнописи, анализ систем мер (длины, веса, площади, объема, денежного счета и т.п.).
Установление места, обстоятельств и времени создания источника, его авторов, редакторов и издателей. Методы решения этих задач - использование результатов изучения внешнего облика, лексико-семантического анализа текста и собранных из дополнительных материалов сведений о “биографии” источника. Вопрос о дефиниции (определении) процедуры установления авторской принадлежности источника. “Патернизация” - термин, обозначающий установление автора источника. Критерий и норма (достаточная полнота, степень необходимости) установления авторской принадлежности для разных видов источников. Вопрос о критерии датировки источников. Понятие “двойная датировка” - уточнение времени создания и времени внедрения источника в общественную практику, т.е. времени осуществления им его социальных функций. Вопрос о норме (степени необходимой и достаточной полноты) датировки источника. Понятие “дублирующая датировка” - уточнение даты документа по разным системам летоисчисления.
Установление истории текста источников. Понятия, используемые при изучении истории текста источника - протограф, авторский текст, редакция, извод, список. Методы установления и анализа разночтений между списками. Определение времени, старшинства, сознательности или случайности разночтений, вставок и пропусков в тексте. Значение изучения истории текста и генетических связей источников для понимания эволюции их атрибутивных признаков и содержащейся в тексте информации.
Установление подлинности источника. Причины возникновения поддельных и фальсифицированных источников. Методы определения подделки или фальшивки.
Значение текстологического изучения исторических источников для решения всех задач источниковедческого исследования.
3) Герменевтика, интерпретация, анализ и синтез информации источников - заключительный (аксиологический, оценочный) этап источниковедческого исследования. Понимание герменевтики в отечественной и зарубежной историографии.
Теоретико-методологические принципы, лежащие в основе герменевтического изучения информации исторических источников. Неисчерпаемость информации источников. Объективность отражения источником исторической действительности. Исторический источник как воплощение прошлого или его части. Влияние политических позиций и классовых интересов автора источника на объем и качество содержащейся в нем информации.
Цель герменевтического этапа - определение научно-познавательной ценности источника, степени реализации им его гносеологической функции; разработка практических рекомендаций о возможности использования источника в исторических исследованиях.
Задачи интерпретации информации исторических источников. Решение проблемы аутентичности информации источника. Определение синхронности и ретроспективности информации источника.
Методика извлечения и анализа выраженной (актуальной) и косвенной (потенциальной) информации исторических источников.
Методика определения количества (объема) и качества (точности, полноты, достоверности) информации исторических источников. Установление факторов, влияющих на количество и качество информации. выявление намеренных (сознательных) и ненамеренных (случайных) искажений информации в источнике.
Сравнение групп проанализированных источников для определения научно-познавательной ценности их информации. Роль социальной функции исторического источника при определении гносеологической ценности его информации.
Методика установления генеалогических связей исторических источников. Влияние генеалогических связей источников на полноту, достоверность и адекватность отражения источником исторического прошлого. Решение проблемы репрезентативности информации исторических источников.
Значение определения научно-познавательной ценности исторических источников, степени реализации ими их гносеологической функции для выводов о перспективах и эффективности их использования в исторических исследованиях.
Источниковедческий анализ и источниковедческий синтез. Источниковедческий анализ и историческое построение
Источники при всем многообразии структуры, содержания, происхождения, обстоятельств возникновения имеют общие свойства формы и содержания. Это создает возможность единого научного подхода к ним - разработки методов источниковедческого анализа и их воссоздания как феномена культуры - источниковедческого синтеза. Теоретические принципы и методы источниковедческого анализа постоянно обогащаются и развиваются в ходе научно-практической работы с историческими источниками.
Метод источниковедения имеет целью: 1) установить информационные возможности источника (или ряда однородных источников) для получения фактических сведений об общественном развитии (полнота, достоверность и новизна этих данных); 2) аргументированно оценить значение источника (или ряда однородных источников) с такой точки зрения. В соответствии с этим метод источниковедения проводится поэтапно, последовательно. Поэтому на каждом этапе решается своя исследовательская задача, достигается познавательная цель.
Материальный объект, созданный в результате целенаправленной деятельности человека, представляет собой отвечающее данной цели произведение и в то же время источник социальной информации. Он материален (т. е. доступен для непосредственного восприятия), но, в отличие от других материальных объектов, возникших под воздействием природных сил, является неким изделием с определенной, целенаправленно созданной структурой. Он обладает свойствами, выражающими телеологическое единство (единство цели его создания), более или менее полно и завершение выражает мысль и цель своего творца. Можно, разумеется, различать произведения (источники), которые с большей или меньшей степенью завершенности выражают масштаб личности своего творца. Изделие - это наполовину вещь, коль скоро оно определено своею вещностью, а все же и нечто большее; изделие - это наполовину художественное творение, и все же нечто меньшее, поскольку оно лишено самодостаточности художественного творения.
Созданное человеком произведение материально (вещественно), доступно для непосредственного восприятия, существует в реальности настоящего. С данной точки зрения особый интерес вызывает феномен смены материальной оболочки, который присущ феномену источника вообще. Функционируя, источник постоянно и целенаправленно как бы заново воспроизводится (переписывается, реставрируется, тиражируется, копируется и т. д.). Для социально-культурной общности всегда характерна забота о том, чтобы материальная фактура произведения сохраняла свою целостность, без которой передача социальной информации теряет свою непрерывность.
Как уже говорилось, произведение, в отличие от других материальных объектов, возникших вне участия человека (под влиянием природных сил), представляет собой некое "изделие". Именно поэтому такой материальный (вещественный) объект и может служить источником для получения сведений о его творце (авторе), о том обществе, в котором мог возникнуть подобный замысел и имелись возможности его реализации именно таким, а не иным образом. Разумеется, произведения по степени завершенности, выраженности телеологического единства, цели могут быть весьма различными. Объективно-данный исторический источник представляется историку в виде некоторого единства и целостности; такие свойства он приписывает, например, и предмету древности, и произведению письменности; в противном случае он говорит об обломках предмета древности или об отрывках произведения письменности, - выражения, которые сами уже указывают на то, что понятие о предмете древности или произведении письменности связывается у него с понятием о некоторой их целостности.
Суть и своеобразие методологии источниковедения (в отличие от философской герменевтики) состоят в признании чужого (а не только своего) сознания. Принцип единства чужого сознания... получает еще более широкое значение в том случае, когда историк имеет дело с источником, отражающим целую совокупность движений, нужных для выделки данного предмета, или целый ряд знаков, обозначающих чужую речь в словесной или письменной форме; он понимает, например, каждое слово в его соотношении с другими словами, благодаря которым каждое из них получает и более конкретный смысл. В связи с тем же принципом можно поставить и многие более частные правила герменевтики, давно уже обратившие на себя внимание исследователей. В науках о культуре (в отличие от наук о природе) Дух... не может быть дан как вещь (прямой объект естественных наук), а только в знаковом выражении, реализации в текстах и для себя самого и для другого. Принцип понимания одного человека другим через посредство произведения составляет специфику гуманитарного познания. Гуманитарные науки - науки о человеке в его специфике, а не о безгласной вещи и естественном явлении. Человек в его человеческой специфике всегда выражает себя (говорит), то есть создает текст... Там, где человек изучается вне текста и независимо от него, это уже не гуманитарные науки.
В триаде "человек-произведение-человек" методология источниковедения различает два типа взаимосвязей и соответственно два типа исследовательской деятельности. При первом типе взаимосвязей рассматривается отношение произведения к той исторической реальности, в процессе функционирования которой оно было создано (отдельным человеком, группой авторов, может быть целым народом). При втором типе познающий субъект (источниковед) включает произведение в реальность современной ему эпохи. М.М. Бахтин писал: "Событие жизни текста, то есть его подлинная сущность, всегда развивается на рубеже двух сознаний, двух субъектов". При этом возникает, по его мнению, "проблема второго субъекта, воспроизводящего, для той или иной цели, в том числе и исследовательской, текст (чужой) и создающего обрамляющий текст". О "встрече двух индивидуальностей" (М.М. Бахтин) в процессе источниковедческого анализа писал Л.П. Карсавин, также видевший в этом взаимодействии автора источника и исследователя гуманитарную специфику. Связь творца и исследователя (хранителя) по-своему интерпретируют и другие ученые. Творение вообще не может быть, не будучи созданным, и если оно существенно нуждается в своих создателях, то созданное равным образом не может стать сущим, если не будет охраняющих его.
Стремление опереться на достоверные свидетельства источников для воссоздания реальности прошлого было присуще историкам издавна. Оно послужило импульсом для формирования методов так называемой исторической критики, т. е. системы приемов проверки подлинности и установления достоверности исторических источников. По мере развития исторической мысли становилось более очевидным, что каждое отдельное высказывание или свидетельство источника должно быть поставлено в определенную зависимость от общего замысла произведения, от обстоятельств создания источника, от знания условий, в которых автор жил и творил. Иначе говоря, вопросы критики источников не могут быть рассмотрены без исследования вопросов интерпретации смысла произведения в его целом.
Как уже отмечалось, Ф. Шлейермахер разделял герменевтику (искусство правильно понимать текст в его грамматическом и психологическом истолковании) и критику (прежде всего критическое изучение вопросов подлинности источника) и выявил их взаимосвязь. Однако в ходе становления методологии исторической науки XIX-XX вв. происходило недостаточно четкое размежевание понятий научной критики и герменевтики и их расширительное толкование. Большое распространение получило весьма широкое понимание методов исторической критики, которое включает в себя одновременно и метод интерпретации источника. Так, в учебнике Ш. В. Ланглуа и Ш. Сеньобоса рассматривались такие понятия, как критика происхождения источника, внутренняя критика и даже критика толкования (герменевтика), что исключало возможность четкого разделения и понятий и исследовательских процедур критики и интерпретации источников. С другой стороны, именно преодоление позитивистских традиций в методологии исторического исследования активизировало проблемы понимания, герменевтики как главного и даже единственного метода работы историка с историческим источником. Преодоление культурно-исторической дистанции между историком и сознанием людей прошлого, способность к сопереживанию и выражению симпатии трактуются в работах теоретика исторического сознания Л.И. Марру как важнейшее качество историка.
Современная философская герменевтика выходит далеко за пределы традиционного истолкования смысла текста, обращаясь к более общим проблемам значения и языка. Сама работа по интерпретации обнаруживает глубокий замысел - преодолеть культурную отдаленность, дистанцию, отделяющую читателя от чуждого ему текста, чтобы поставить его на один с ним уровень и таким образом включить смысл этого текста в нынешнее понимание, каким обладает читатель.
От "восстановления изначального значения произведения" герменевтика в философском понимании выводит исследователя на "мыслящее опосредование с современной жизнью" и тем самым "герменевтическое сознание приобретает всеобъемлющие масштабы.
От истолкования смысла текста источниковед переходит к более масштабным задачам интерпретации источника как явления культуры. Для парадигмы источниковедения временное расширительное толкование понятия герменевтики, в сущности, приемлемо. Данный подход позволяет лучше понять взаимосвязь профессионально-источниковедческого и более широкого - философского - подходов к произведению. Гадамер отмечает, что "различение когнитивного, нормативного и репродуктивного истолкования не имеет принципиального характера, по описывает единый феномен". Тем не менее такое различение должно существовать, Исследователь обязан ясно осознавать, в какой исследовательской ситуации он в данный момент находится; отделять ту ситуацию, в которой он репродуктивно истолковывает произведение (т. е. стремится понять смысл, который вкладывал в произведение его автор), от другой, в которой он по-своему интерпретирует полученную с помощью данного подхода информацию в связи с современной ему реальностью (т. е. самостоятельно выстраивает свое, современное понимание реальности настоящего, опираясь на полученную информацию, дает свое когнитивное истолкование). Именно в этом смысле можно говорить о двух субъектах гуманитарного познания.
Нельзя не видеть, что смешение этих двух подходов приводит к методологической неразличимости субъекта и объекта в познании источника. "Результаты наших размышлений, - пишет Гадамер, - заставляют нас отказаться от разделения герменевтической постановки вопроса на субъективность интерпретатора и объективность подлежащего пониманию смысла". Ученый даже сравнивает обрисованную им ситуацию интерпретации источника с разговором двух собеседников, в ходе которого возникает новая атмосфера: "взаимопонимание, объединяя собеседников, преображает их так, что они уже не являются более тем, чем были раньше". Понятно, однако, что разговор собеседников и ситуация с источником в ходе источниковедческого анализа совершенно различны. Источник не меняет своего первоначального смысла в ходе обращения к нему исследователя. Возможна (что совершенно нежелательно) лишь подмена смысла источника каким-то другим, ему несвойственным смыслом. Не отличая голоса источника от своего собственного, интерпретатор перестает слышать этот другой, суверенный голос, а значит, лишает себя новой информации, которую мог бы получить от другого. В ходе научного анализа источника голоса обоих субъектов - автора и исследователя - должны быть четко различимыми. Решению данной задачи соответствует оптимальная структура источниковедческого исследования. Лишь синтез двух взаимодополняющих подходов к изучению источника дает возможность представить изучаемый источник как явление культуры, как общечеловеческий феномен. "Всякий, кто стремится к познанию исторической действительности, почерпает свое знание о ней из источников (в широком смысле); но для того, чтобы установить, знание о каком именно факте oн может получить из данного источника, он должен понять его: в противном случае, он не будет иметь достаточного основания для того, чтобы придавать своему представлению о факте объективное значение; не будучи уверен в том, что именно он познает из данного источника, он не может быть уверенным в том, что он не приписывает источнику продукта своей собственной фантазии.
Культурологическая триада (мировое целое культуры-челове-ческая одушевленность-источник как явление культуры), теоретически обоснованная в методологии источниковедения Лаппо-Данилевского, отнюдь не была оторванной от практики концепцией, находившей выражение в академических трудах. Напротив, ученые - сторонники этой мировоззренческой парадигмы стремились реализовать ее в конкретной работе. Такие задачи требовали от русского ученого начала XX в. активной научно-организационной и научно-педагогической деятельности. С.Ф. Ольденбург вспоминал о том, что для своего выступления перед учеными в Англии в 1916 г. Лаппо-Данилевский выбрал тему по истории русской науки. Ученый предполагал говорить о том, что для русской науки особенно характерна такая ее черта, как тесная связь с жизнью: "для русского ученого нет науки вне жизни и без жизни". После своего избрания академиком в 1898 г., Лаппо-Данилевский сократил преподавательскую деятельность, чтобы больше внимания уделять научно-организационной академической работе. Лаппо-Данилевский и его единомышленники видели ее главное направление в укреплении международных связей русской исторической науки; в новой постановке фундаментальных публикационных программ, работе по изучению источников, и в первую очередь в наиболее актуальной для России того времени работе по изучению и изданию законов.
В 1908 г. Лаппо-Данилевский участвовал в Берлинском международном конгрессе историков. На Лондонском конгрессе (1913) по поручению Академии наук он предложил следующий конгресс (1918) провести в Петербурге, возглавив организационный комитет по его подготовке. Лаппо-Данилевский был членом Международного социологического института, Международной ассоциации академий, деятельным участником разработки ее организационных статутов. Частью этой деятельностью были и труды академика по исследованию и публикации источников.
После 1917 г. изменилась общественно-политическая ситуация в стране, ученые должны были реализовывать свои культурологические концепции в новых условиях. Планы проведения международного съезда историков в Петрограде, университетских исследовательских семинаров, фундаментальных изданий правовых источников надолго потеряли свою актуальность. В центре внимания, как известно, оказались другие проблемы. Ученые работали в новых, экстремальных условиях, далеких от традиционных форм и потому сфера приложения их научных усилий заслуживает особого внимания. Прежде всего, речь идет о подготовке и издании учебной литературы, рассчитанной на нового читателя, которого историки старой школы хотели бы увлечь серьезной самостоятельной исследовательской работой. Книги эти были адресованы "неискушенному", но "желающему и способному изучать историю научно" читателю (О.А. Добиаш-Рождественская). Другим направлением, которому ученые отдавали много сил и надежд, было архивное дело, участие в сохранении документальных богатств России. Третьим направлением стало издание научных журналов.
Эти три направления в 1917-1921 гг. отражены в необычайно ярких и талантливых, хотя подчас и не вполне завершенных (не по вине авторов) произведениях. Исходная парадигма определяла то же стратегическое направление: целостность мировой культуры, признание чужой одушевленности, историческое источниковедение. В изданиях первых послереволюционных лет постоянно встречаются имена крупных ученых, а также их более молодых последователей и учеников, которые необычайно активно вели научно-исследовательскую работу, печатали статьи, книги, учебные пособия, несмотря на то что положение ученых-гуманитариев было особенно трудным.
"Великий кризис всей мировой и русской национальной жизни" (А.Е. Пресняков) побудил представителей русской науки полнее выявить и запечатлеть тот образ культуры, к которому они принадлежали. С данной точки зрения в 1917-1921 гг. стал очевиден масштаб начавшихся сдвигов в структурах мировой цивилизации, когда предощущавшиеся ранее конец эволюционного этапа и вхождение в эпоху катастрофических изменений стали уже реальностью, но возможность выражать свои идеи в печатных трудах еще существовала. Первое послеоктябрьское пятилетие представляет собой, по существу, неисследованный период развития русской науки и источниковедения. Очевидна внешняя, событийная сторона того времени: распад привычных университетских обычаев и норм (отмена ученых степеней и званий, прием в университеты пролетарской молодежи без свидетельства о среднем образовании), информационный вакуум, невосполнимые потери, в том числе и среди представителей крупнейших научных направлений (М. Дьяконов, А.С. Лаппо-Да-нилевский, Б.А. Тураев, А.А. Шахматов). О многом говорят даже названия глав воспоминаний П.А. Сорокина, относящиеся к этим годам: "Катастрофа...", "Из бездны..." и т. д.
Содержательная сторона научной деятельности того времени еще нуждается в осмыслении. Именно она определяет логику развития русской гуманитарной культуры - и той, которая существовала непосредственно в России, и той, которая в силу обстоятельств оказалась вынужденной влиться в иную культурную среду, дав, в свою очередь, начало новым оригинальным направлениям и школам. Запечатлеть целостный образ уходящей культуры стало осознанной задачей лучших ее представителей в первые послереволюционные годы. "Можно с уверенностью сказать, - писал С.Н. Валк, - что душевное настроение, созданное октябрьским переворотом, подорвало творческую энергию А.С. (Лаппо-Данилевского. - О.М.), заставило А.С. задуматься о реализации своего накопленного исследовательского достояния". "Сегодня ты жив, а завтра нет", - сказал себе П.А. Сорокин, решив (в 1920 г.) написать "Систему социологии", хотя все подготовительные материалы пропали.
Из журнальных статей, монографий, брошюр, учебных пособий можно четко выделить несколько ведущих направлений, по которым работали ученые и деятели культуры, не только разделявшие, но и развивавшие основные идеи методологии источниковедения, сложившиеся в начале XX в.
Необходимость изучения методологических вопросов обосновал Л.П. Карсавин в книге "Теория истории", посвященной проблеме исторического метода. Ученый считал, что "только таким путем, а не путем несистематического чтения исторических книг, особенно общих обзоров и так называемых всеобщих историй, можно познакомиться с историей, понять ее методы и дух, усвоить историческое мышление". "Теория истории" Карсавина поднимала фундаментальные вопросы методологии истории: что такое история? каковы ее цели и методы изучения исторического материала? каково значение исторического мышления? Ответы на них, писал ученый, историк находит после долгой специальной работы, изучения исторических трудов, главным же образом исторических источников. Сам Карсавин считал, что его книга предназначена "для начинающих историков".
Для "Теории истории" характерен широкий культурологический подход - исторический процесс рассматривался в своей целостности. Прослеживается сильное влияние парадигмы исторического целого, свойственной методологии истории А.С. Лаппо-Данилевского. Определение Лаппо-Данилевского гласит: "...Только мировое целое, единое и единичное, представляется нам в полной мере действительностью, каждая из частей которой лишь искусственно может быть извлекаема из реального его единства для ее научного рассмотрения". В свою очередь, "историк может изучать все культурное человечество как единственное в своем роде целое". Карсавин определяет предмет истории вполне в духе данной концепции, Этот предмет - "человечество в его социальном (т. с. общественном, политическом, материальном) и духовно-культурном развитии". Субъект развития - социально-деятельное человечество - связан со всевременным, всепространственным единством исторического процесса, от его начала до конца. "Ни горизонтально, ни вертикально исторический процесс не может быть разрезан". Очень близки к методологии источниковедения Лаппо-Данилевского идеи Карсавина о социальной деятельности, рассматриваемой в ее психологическом аспекте: социальная деятельность есть социально-психическая деятельность. "Теория истории" является частью общего коллективного замысла - рассмотреть историю человечества с единой позиции, выявить крупные стороны исторического опыта человечества.
Одним из важных направлений деятельности российских историков после 1917 г. стало архивное дело. В России с начала XX п. архивы постоянно находились в центре общественного внимания. Им самое серьезное значение придавали представители академической науки, и в первую очередь А.С. Лаппо-Данилевский, занимавшийся этой проблемой по поручению Академии наук. Русское историческое общество видело в архивах одно из важных направлений культурной деятельности. После Октябрьской революции перед русской культурой встал вопрос о судьбах архивов. Опыт постановки архивного дела и системы образования во Франции выступал при этом в качестве международного эталона. Ученые формировали, по свидетельству А.Е. Преснякова, принявшего и этом деле самое активное участие, Союз архивных деятелей как общественную организацию с государственными полномочиями по заведованию архивным делом в целях его коренного преобразования. Одним из наиболее активных организаторов дела, как уже говорилось, был А.С. Лаппо-Данилевский. Ему помогали А.Е. Пресняков, А.И. Андреев, С.Н. Валк и другие ученики академика, образовавшие центр, вокруг которого группировались культурные слои. "Естественно, - писал Пресняков, - что в годину революционной разрухи, отразившейся так грозно на судьбе наших архивов, все, кому дороги были исторические материалы, потянулись к Александру Сергеевичу и объединились вокруг него в Союзе архивных деятелей".
Вопрос, однако, разрешился иначе: были созданы Главное управление архивным делом и Единый государственный архивный фонд. Лаппо-Данилевский вместе со своими молодыми коллегами вошел в состав последнего и активно занялся разработкой проблем архивной реформы. Правда, по свидетельству Преснякова, "вскоре он отошел от этого дела, по мере его псе большей бюрократизации, и сосредоточил внимание на Союзе как ученом обществе для разработки вопросов научного архивоведения". Все это тяжело переживали А.Е. Пресняков и другие ученые, которые постепенно теряли возможность влиять на развитие событий в данной отрасли исторической науки. Но в 1917 - начале 1918 г. деятельность ученых была беспрецедентна, поскольку документы упраздненных учреждений просто оказались под угрозой уничтожения. В апреле-мае 1918 г. Главное управление архивами обратилось за помощью в университеты и научные центры Москвы и Петрограда. Отклик был немедленный и действенный. В обеих столицах стали организовываться группы "разборщиков", создаваться деловые центры, координировавшие их работу. В Петрограде их возглавил С.Ф. Платонов, в Москве - М.К. Любавский. Одновременно встал вопрос о подготовке специалистов для работы с архивными документами,
Архивные курсы, открывшиеся осенью 1918 г. в Петрограде и Москве, - еще одна яркая страница русской гуманитарной культуры. На широкой культурологической основе при высочайшем профессионализме преподавателей возможно было воспитывать мыслящих, свободных от узковедомственного подхода работников, чтобы затем они ввели в научный оборот, в национальную и мировую культуру документальные архивные богатства. При открытии архивных курсов в Петрограде С.Ф. Платонов особо остановился на том, что стоящая перед ними задача "не только ведомственная или научная, но и крупная национальная задача". Он подчеркнул при этом, как валено в сложившейся ситуации возродить в общественной среде "чувство ценности документа". А.Е. Пресняков, также выступивший на открытии курсов, посвятил свою речь теме "Исторические источники и подлинные документы в научной работе". Он призвал слушателей видеть в источнике явление культуры, оценивать его знаковую и его материальную, вещественную стороны. Ведь документ в то же самое время "и вещественный след старой жизни, старой культуры, старой техники, старого быта". Определение источника как явления культуры в методологии источниковедения данного направления валено еще и тем, что предполагает единый, интегрированный подход к материальной и духовной, знаковой и вещественной, а в терминологии Лаппо-Данилевского - к изображающей и обозначающей сторонам источника.
В рамках концепции Лаппо-Данилевского-Вернадского получило реальное обоснование междисциплинарное взаимодействие гуманитарных и естественных наук, развитое в трудах всех представителей данного направления.
Свое развитие этот подход нашел, в частности, в работах И.М. Гревса. Одна из главных его идей - комплексное восприятие двух граней культуры; внешней (материальной) и внутренней (духовной) в единой психологической интерпретации. Ученый считал, что восприятие произведения в его естественном окружении, в природе особенно важно для культурного образования личности. В 20-х годах в новых условиях и на конкретном материале Гревс развивал свою идею в книге "Экскурсии в культуру", применяя для данного способа познания произведений культуры особый термин "психология путешественности".
Гревс считал "Экскурсии в культуру" важным средством для развития творческой личности; "Одновременно воспринимаются две линии развития: одна идет вширь, захватывая все "пространство современности", другая, проникающая назад, в глубь веков, для овладения временем". Действительно, одновременно охватываются прошлое и современность, пространство и время, науки о культуре и природе не разделены, но взаимодействуют с помощью своих методов
Атрибуция источника – процедура установления авторства источника, места и времени создания, т.е выснение основных атрибутов источника..
Герменевтика –наука о понимание и интерпретации текста. Интерпретация-это извлечение смысла из текста. Смысл- соответствие содержания и значения понятий к какому-то кругу предметов или вещей.
Герменевтика – искусство и теория истолкования, имеющего целью выявить смысл текста, исходя и его объективных (значения слов) и субъективных (намерение авторов) оснований, понимание текста. Основоположником герменевтики стал Шлейермахер, который поставил задачу вживания в текст, дабы понять его смысл лучше, чем сам его автор, Герменевтика здесь связана с идеями интерпретации и понимания. В 20в. герменевтика постепенно оформляется в одну из основных методологических процедур философии, сначала в рамках онтологических исканий экзистенциализма (Хайдеггер), затем в учении Гадамера. Герменевтика приобретает функции онтологии и критики идеологии. Они отвергают объективное научное познание, безгранично доверяя косвенным свидетельствам сознания, воплощенным в речи. Результатом оказалось замыкание философии в сфере языка, что герменевтика роднит с неопозитивистским анализом языка. У Хабермаса герменевтика как критика идеологии должна раскрыть на анализе языка средство господства и социальной власти, служащее оправданию отношений организованного насилия. Герменевтика призвана на столько понять текст, сколько вложить в него новые интерпретации. Один из представителей герменевтики Гадамер (Истина и метод) сделал попытку обосновать язык как онтологическую базу герменевтика, а саму герменевтика как универсальную теорию, выявлению природу человеческого знания. Основные ее понятия – горизонт, герменевтический круг, традиция и др. концентрируются у него вокруг категории понимание, которая толкуется как объяснение идиографической сущности изреченного. Гадамер отрицает объективность истины, истина прямо определяется позицией понимающего субъекта и целиком обусловлена им. Предметом философского знания сделал мир человека, трактуемый как область человеческого общения, где протекает повседневная жизнь людей, создаются культурные и научные ценности. Хайдеггер рассматривал язык как дом бытия, истинное средоточие культуры. Язык открывающий истину бытия продолжает жить прежде всего в произведениях поэтов. Искусство – хранилище бытия. Он провозгласил невозможность рационального постижения бытия, пытаясь преодолеть субъективизм и психологизм своей позиции, выдвинул на первый план бытие как таковое.
Одним из наиболее важных этапов работы с источниками является определение подлинности или поддельности исторического источника.Подлинным (аутентичным) историческим источником называется такой исторический источник, который излагает знание о прошлом в его первоначальных, неизмененных, неискаженных виде и форме и с таким содержанием, которое ему придал действительный создатель источника.
РЕПРЕЗЕНТАТИВНОСТЬ ИНФОРМАЦИИ (от франц. гepresentativ - показательный, характерный) - представительность информации, достаточной для того, чтобы считаться достоверной. Применяется прежде всего в статистике для числового выражения того, насколько статистические характеристики, полученные в результате выборочного наблюдения, соответствуют характеристикам сплошного наблюдения.
Разность между результатами выборочного и сплошного наблюдения называется ошибками репрезентативности. На основе применения математики можно заранее рассчитать репрезентативность выборки информации, ее соответствие генеральной совокупности.
При анализе выполнения плана прибыли нет необходимости изучать такие показатели, как использование основных производственных фондов, состояние материально-технического снабжения, внедрение научно-технического прогресса и др.
Период, за который проводится анализ, также влияет на отбор данных. При оперативном анализе (за сутки, пятидневку, декаду) используются, как правило, данные оперативного учета — первичные документы. При анализе же за квартал или год привлекаются источники внутризаводской и общегосударственной отчетности.
Источники данных обусловлены местом проведения анализа (цех, предприятие, объединение). Если анализ проводится в цехе, отбирают первичные документы, данные оперативного учета; в объединении — отчетность предприятий.
Достоверность источников — непременное условие объективности и высокого качества анализа. Недостоверные данные приведут анализирующего к ошибочным результатам, а следовательно, к неверным выводам.
Достоверность содержания аналитической информации проверяют в результате сопоставления плановых и отчетных показателей и проверки списания затрат на себестоимость продукции, инвентаризации. Выясняют правильность образования фондов экономического стимулирования, других специальных фондов и резервов, проверяют финансовые результаты хозяйственной деятельности, а также заполнение форм отчетности, точность расчетов и т. п. Важное значение имеет также проверка статей бухгалтерского баланса по формам отчетности. Их показатели должны быть увязаны между собой.
Проведение анализа
Непосредственное изучение данных — третий и основной этап анализа. Работа выполняется с помощью изложенных ранее методов и приемов анализа хозяйственной деятельности предприятий.
В процессе предварительной оценки работы предприятия дается характеристика выполнения плана по изучаемым показателям, а также степени использования материальных, трудовых и финансовых ресурсов. Анализ причин изменений и отклонений от плана состоит в следующем: определение сгруппированных ранее взаимодействующих факторов и раскрытие их связей и зависимостей; исключение влияния факторов, не зависящих от анализируемого предприятия; определение ущерба, нанесенного отрицательно влияющими факторами; выявление неиспользованных возможностей (резервов) улучшения хозяйственной деятельности предприятия.
Проведение анализа по изложенной выше схеме направлено, прежде всего, на определение степени выполнения плановых заданий по отдельным участкам хозяйственной деятельности предприятия, а также на выявление изменений, происшедших в работе за отчетный период по сравнению с прошлым. Применяя различные приемы анализа (сравнение, цепные подставки, использование абсолютных и относительных величин и др.), определяют взаимодействующие факторы, степень их влияния на отклонения, допущенные предприятием в ходе выполнения плановых показателей.
«Летописи как исторический источник.
Первые датированные письменные источники по истории Древней Руси относятся к XI в. В этот период существовала особая видовая структура всего комплекса источников. Центральное место в ней принадлежало летописям. Летописание велось на Руси с XI по XVII вв. Как и любой источник, летопись может быть использована историком с разными исследовательскими целями: как свидетельство, на основе которого возможно установление конкретного факта или группы фактов, и как памятник культуры и общественной мысли определенной эпохи.
В науке долгое время господствовал взгляд на летописца как на бесстрастного и объективного наблюдателя, который неторопливо и точно фиксировал события. Поэтому традиционно выделяли историческую функцию летописей. Однако после работ А. А. Шахматова такой односторонний подход был преодолен. В авторе - составители летописи исследователи увидели писателя, отражающего интересы того или иного князя, активного защитника взглядов той или иной феодальной группы или лица, собственной политической и исторической концепции. Князья, митрополиты активно вмешивались в процесс летописания, а порой являлись непосредственными заказчиками летописей.
И.Н. Данилевский предложил гипотезу об эсхатологических мотивах древнейших рукописей, которые определили социальную функцию летописей ~ фиксировать нравственные оценки исторических деятелей Руси, которая должна стать центром спасения человечества. Эта функция по мнению ученого определила структуру летописного повествования.
Сформулировать понятие авторства - одно из самых тяжелых в летописеведении, поскольку все известные летописи - результат работы нескольких поколений летописцев. Каждый из них сначала переписывал один или несколько предшествующих летописных сводов в соответствии со своим социальным стандартом.
Важно отметить также, что основной способ описания событий - прямое или опосредованное цитирование авторитетных текстов. Для летописца Библия являлась вневременной и реальной данностью. Поэтому он широко прибегал к аналогии с уже известными событиями (исследователь И. Н. Данилевский посвятил этой проблеме интересную статью «Библия и Повесть временных лет». К проблеме интерпретации летописных текстов. См. список литературы).
Основы современного летописеведения были заложены А. А. Шахматовым, который разработал метод изучения летописных списков и летописных сводов. Этот метод предполагает комплексное, сравнительно- историческое, текстологическое исследование летописей, при котором выявляются разночтения и общие места, присущие летописям. Проведенный анализ позволяет исследователю выделить редакции и проследить разночтения. Использование этого метода дает возможность выявить протограф, время и цели его возникновения.
Наиболее наглядно и убедительно А. А Шахматов продемонстрирован свой метод при анализе «Повести временных лет» - центрального памятника древнерусского летописания. Сопоставив известные списки, ученый сгруппировал их по трем редакциям и постарался объяснить причины их появления. Студенты должны иметь четкое представление об основных редакциях ПВЛ, времени и обстоятельствах их составления. Схему А. А. Шахматова в наше время разделяют большинство историков, хотя некоторые (М. Н. Тихомиров, Д. С. Лихачев, Л. В. Черепнин) высказали ряд уточняющих и конкретизирующих положений. Следует разобраться: в чем состоит суть расхождений
Важной проблемой является вопрос об источниках ПВЛ. Среди них мы видим иностранные сочинения, произведения сакрального характера, древнейшие летописные своды.
Летописание XII-XIII вв. дошло до нас фрагментарно. Срёди основных центров летописания этого времени - Киев, Галицко-Волынская земля, Владимиро-Суздальское .княжество, Новгород. Основными идеями летописей являлось доказательство приоритета того или иного княжества, земли среди других русских земель. Так, например, в основу летописания северо-восточной Руси была положена идея о переходе цента русской земли из Киева во Владимир.
Летописание Новгорода было в большей степени ориентировано на внутренние проблемы, на экономическую и политическую жизнь города.
Летописание XV-XVI вв. приобретает новью черты. В это время на Руси существовала уже единая общерусская летописная традиция, связанная с великокняжеской канцелярией. Некоторые исследователи доказывая существование независимой митрополичьей летописной традиции (М. Д. Приселков), признавали наличие единого центра летописания существовавшего уже в XIV в. В этот период летописи ведутся с большей полнотой, тщательностью, послушно реагируют на изменения в государственной политике. Анализ официального летописания следует произвести на основе Никоновской летописи {20-е гг. XVI в.), Воскресенской летописи (первая половина XVI в), Степенной книги царского родословия, Лицевого свода Ивана Грозного. Эти памятники стали завершающим этапом унификации русского летописания под эгидой Москвы, что нашло отражение в их содержании.
Неофициальное летописание велось частными лицами и иногда противостояло великокняжеским сводам. Среди его особенностей: незначительный круг источников, независимость оценок политики великого князя.
В XVII в. значительное распространение получили хронографы - сочинения по всемирной истории. Он и содержали отрывки из Священного писания, греческих хроник и русских летописей.
Все летописные своды были богато украшены и содержали большое количество миниатюр. Миниатюра - это картинка в летописи, сделанная в красках и от руки. Общая эволюция древнерусской миниатюры состояла в утрате различных черт византийского искусства и частичном приобретении черт искусства западного. Миниатюра представляла собой иллюстрацию содержания летописи, схематический рисунок, который можно «прочесть», только владея информацией об основных символах и композиционных особенностях. Существовали особые приемы для передачи сведений о возрасте, социальной принадлежности героев миниатюр.
1. Памятники законодательства как исторический источник и методы их изучения
ОДНОЙ из важнейших политических функций государства является право формулировать новые нормы жизни общества, издавать законы. Система законодательства непосредственно отражает деятельность государственных институтов по осуществлению этой функции. Именно поэтому изучать политическую историю невозможно без документов, зафиксировавших совокупность всех правовых норм, которые действуют в данном государстве и регулируют отдельные сферы социальных отношений. Политико-юридическая система, которая отражается в законодательстве, является наиболее общей формой социального контроля за поведением человека. По словам В. Бергера, она образует "внешний" концентрический круг социального давления на человека. Наиболее же "тесным" и - соответственно - жестким оказывается круг личных связей человека (прежде всего его отношения в семье), которые peгулировались не светскими законодательными памятниками, а нормами канонического права.
С официальным законодательством человек в добуржуазном обществе сталкивался нечасто. Видимо, с этим связана размытость в древности понятия о законодательном памятнике: все ранние законы передаются в окружении текстов, не имеющих собственно юридического характера. Большая же часть повседневных отношений средневекового человека с окружающими регулировалась нормами обычного права, попросту говоря, традицией. Она слабо рефлексировалась и, как правило, не находила отражения в памятниках письменного права, поскольку не нуждалась в санкции (утверждении законодательной властью). Подобная фиксация - в виде исключения - была возможна в основном в тех случаях, когда обычай приходил в противоречие с новыми отношениями, формирующимися в обществе, и нуждался в некоторой корректировке. Нормы обычного права могли рассматриваться в качестве источника письменных правовых норм, которые были призваны регулировать либо отношения между новыми, прежде не существовавшими социальными группами, либо новые отношения, в которые не вступали члены традиционного общества.
Роль традиции - обычного права в древней Руси, судя по всему, была особенно велика, поскольку в силу ряда культурно-исторических причин здесь отсутствовала рецепция римского права, заложившая основы правовых отношений средневековых государств Западной Европы. В какой-то степени роль, эквивалентную римскому праву, на Руси играли правовые нормы, зафиксированные в Библии. К сожалению, история канонического права и его место в социальной жизни древней Руси изучены пока недостаточно. Основное внимание исследователей по ряду причин в дореволюционной и советской России было обращено па социально-политические и социально-экономические отношения, регулировавшиеся преимущественно нормами уголовного и цивильного права. Пробудившийся в последние годы интерес к истории русской повседневности заставляет внимательнее относиться к памятникам канонического и церковного права на Руси.
При изучении законодательных источников следует помнить, что каждая правовая норма и закон в целом формулируют желательные "стандарты" поведения и поступков. Однако из этого следует, что, пока действует данный закон, соблюдение зафиксированных в нем норм не стало общим правилом. В то же время законы несколько запаздывают относительно самих причин, породивших необходимость формулирования новых правил отношений людей между собой, а также между членами данного сообщества и государством. Кроме того, нельзя забывать, что, по крайней мере, до середины XVII в. на Руси ни один закон никогда полностью не выполнялся. Одной из важнейших причин такого положения было отсутствие со стороны государства возможности контролировать выполнение закона не только па местах, по и в столице. Соответствующих структур аппарата власти (как, впрочем, и самого аппарата как такового) просто не было. Все это задает определенную специфику в изучении законодательных источников и использовании информации, полученной из них в историческом построении.
Определенные сложности в изучении ранних законодательных источников вызывает разделение их на отдельные статьи. При этом учитываются киноварные заголовки, инициалы (или пропуски для них), грамматическая структура фраз. От того, насколько точно осуществлено членение текста, во многом зависит верное понимание как отдельных правовых норм, так и общего смысла законодательного источника.
Не менее сложной оказывается проблема определения, как "работали" (и работали ли вообще) та или иная правовая норма и законодательство в целом. Здесь на помощь приходит сравнение правовых норм с данными актового источниковедения и нарративных источников. В тех случаях, когда это возможно, желательно также привлекать для решения этого вопроса записки иностранцев, часто обращавших внимание на особенности судопроизводства в России.
Периодическая печать как исторический источник
С появлением газет и журналов их влияние на общественную жизнь остается необычайно высоким. Закономерно, что и в системе исторических источников периодическая печать занимает существенное место. Редкое историческое исследование событий, явлений, фактов нового и новейшего времени обходится без обращения к материалам периодики, а перед авторами возникает вопрос о соотнесении их с другими источниками.
В 1950-1960-е гг. в советском источниковедении в процессе выработки классификации письменных источников утвердилось их деление на виды (множества, характеризующиеся сходством внутренней формы, единством происхождения, содержания и назначения). Периодическая печать считается одним из них, наряду с законодательством, делопроизводственными документами, источниками личного происхождения, политико-публицистическими произведениями, литературными памятниками и научными трудами. Выдвигались предложения по иной группировке (например, с учетом сферы применения или идейно-политического происхождения). Но и в этом случае периодическая печать выделялась в особую группу источников.
Видовая классификация письменных исторических источников до сих пор остается преобладающей и сохраняется без принципиальных изменений. В источниковедческих исследованиях большинство видов подразделяется на разновидности. Каждой из них дано подробное описание, объяснены их специфические признаки. Наиболее детально дифференцированы делопроизводственные документы. Однако периодику ни в научной, ни в учебной литературе не делили на разновидности. Правда, некоторые специалисты (С.С. Дмитриев, А.М. Панфилова, М.Ф. Румянцева) выделяли в качестве разновидностей газеты, журналы и повременные издания научных сообществ и общественных организаций (труды, записки, бюллетени), подменяя в данном случае классификацию периодики как исторического источника типологией средств массовой информации. Они обращали внимание на существование целого спектра жанров периодической печати (статьи, очерки, обозрения, фельетоны, корреспонденции, рецензии и др.).
Советские источниковеды отмечали, что множество видов и разновидностей источников образуют сложные однородные комплексы. Так, Л.Н. Пушкарев писал о периодической печати, - что в это собирательное понятие входят самые различные виды и разновидности письменных источников. Он назвал данную совокупность письменных источников группой, указав на такие общие признаки, как форма публикации, большой тираж и усвоение опубликованного в печати факта громадным количеством читателей. Л.Н. Пушкарев также писал, что "все опубликованные в периодике материалы имеют… общее, объединяющее их качество, присущее периодической печати как таковой, все эти материалы, независимо от того, к какому виду источников они принадлежат, анализируются в этой общей своей части одними и теми же источниковедческими приемами".
Долгое время видовая самостоятельность периодической печати как исторического источника не подвергалась сомнению, а лишь уточнялись основания для ее дифференциации.
Однако сегодня подход к источниковедеческому анализу прессы изменился. Единственным веским аргументом в пользу видовой обособленности периодической печати учёным представляется публикация с определенной периодичностью материалов, объединенных общими оформлением и нумерацией. Возможность взять в руки газету, журнал или иное периодическое издание не оставляет сомнения в их существовании в качестве обособленного источника, по крайней мере, как материально осязаемого артефакта. Однако публикация источника не меняет его видовую природу. Поэтому нет оснований для выделения периодической печати в особый вид письменных источников.
Сегодня считается, что периодическая печать - это одновременно место и способ публикации источников, ее отличают периодичность и единый подход редакции к делу их обнародования.
Она не является комплексным источником, но представляет собой комплекс источников. Возникновение прессы породило и продолжает плодить новые разновидности исторических источников, многие из которых присущи именно периодическим изданиям. Неизменным остается главное - периодика никогда не была и не станет видом исторических источников, а напротив, сама может содержать в себе источники всех видов.
В то время как архивохранилища предлагают исследователю документы определенного фондообразователя, периодическая печать предоставляет две другие возможности: во-первых, анализировать многоаспектный комплекс источников, сформировавшихся в процессе жизнедеятельности общества, в рамках определенной политической, идеологической или ведомственной направленности (в силу того, что редакция целенаправленно определяет совокупность и порядок публикаций); во-вторых, включаться в жизненный мир определенной местности, организации, группы людей, прослеживая путь обретения информацией публичного характера. В этом уникальность периодики, объясняющая необходимость и целесообразность ее изучения как самостоятельного феномена. Такой подход позволяет глубже анализировать круг источников, которые историки извлекают из газет и журналов, задает совершенно другие параметры источниковедческой критики. "Источниковой" единицей в этом случае должна выступать каждая отдельная публикация, а не издание в целом (газета, журнал), что позволит определить все многообразие опубликованных в прессе материалов и специфику каждого из них. В работе с периодикой следует придерживаться устоявшейся видовой классификации источников, учитывая ряд особенностей, связанных с их публикацией.
Все типы, виды и разновидности исторических источников, встречающихся на страницах периодических изданий, охватить невозможно (законодательные и иные нормативно-правовые акты; делопроизводственные документы; газетные и журнальные документальные публикации; повествовательные источники, в качестве их самостоятельного вида выступают безличные информационно-новостные сводки, обзоры, сообщения, объявления, заметки, хроники и иные материалы; источники личного происхождения, например, воспоминания, дневники, личные информационно-новостные источники: репортажи, интервью, путевые заметки; публицистические статьи; научные исследования; произведения художественной литературы).
Это доказывает необходимость отказа от традиционного выделения периодики в качестве вида исторических источников. Кроме того, последовательное проведение видового принципа классификации письменных исторических источников позволяет включить периодику в единую систему, наряду с источниками, извлеченными из архивов и непериодических изданий.
Тот факт, что периодическая печать перестает рассматриваться в качестве особого вида исторического источника, не означает отказа от ее изучения как источниковедческого объекта.
Классификация мемуаров2[2]
Напомню, что любая классификация условна. Однако для удобства работы с мемуарами их можно сгруппировать в зависимости от стоящей перед нами задачи.
Если мы зададимся вопросом, о чем написаны мемуары, события каких лет они освещают, то их можно сгруппировать по тематически-хронологическому принципу:
Среди воспоминаний есть мемуары, посвященные отдельным личностям, поэтому, если мы поставим вопрос, о ком мемуары, то появится новая группировка, по персоналиям:
Если нас интересует вопрос о том, кем написаны мемуары, то их все можно классифицировать по происхождению:
Наконец, можно сгруппировать воспоминания по способу и форме воспроизводства:
К мемуарам примыкают дневники. Их рассматривают в той же группе источников, что и воспоминания.
На истории советского общества влияние политического режима сказалось очень сильно, возможно, как ни в какой другой стране. Поэтому наиболее приемлемой классификацией, затрагивающей сущностную сторону мемуаров, является группировка воспоминаний в зависимости от времени их написаний. Она выглядит следующим образом:
Развитие русского летописания в XIII—XVII вв.
Развитие летописания в 12-13 вв.
С распадом Киевской Руси возникают центры местного летописания, Псковский, Галицко-Волынский, Владимиро-Суздальский. Было характерно сосредоточение на нуждах своего княжества.
Новгородское летописание. Существовало в 11-16 вв. Возникло параллельно с Киевским центром. Велось на архиепископской кафедре, в церкви св. Якова. Новгородские летописи нумеруются по числам: 1, 2-ая, всего 5 летописей. Большое значение уделялось вопросам экономики.
Псковское летописание. Велось в 12-16 вв., при канцелярии посадника, а также при соборе св. Троицы. Большое внимание уделяется событиям родной земли.
Владимиро-Суздальское. В 1158 г., в правление Андрея Боголюбского – начало летописных сводов. 1177, 1190 гг. Был создан лицевой свод, украшенный миниатюрами. Свод представлен Лаврентьевской летописью, летописец Переяславля-Суздальского. Монгольское нашествие прерывает летописание.
В конце 13- начале 14 вв. оно возобновляется. 1281 г. – Переяславский свод.
Вторая четверть 14 в. – начало Московского летописания. Это связано с переездом митрополичьей кафедры из Владимира в Москву (1326 г.). Первый летописный свод был создан в 1392 г., недошедший до нас. Троицкая летопись 1408 г. – первая летопись, дошедшая до нас.
В начале 15 в. Московское летописание – основное по всей Руси. Летописание становится важным государственным делом.
В 16 и 17 вв. летописание находилось в ведении посольского приказа. Формируются система летописания, цензуирование. В середине 17 в. в Российском государстве существовал записной приказ, задачами которого было ведение летописями. В 16 в. создаются такие своды, как «Воскресенский летописец», «Никоновская летопись». Создаётся многотомный лицевой свод, состоящий из 10 томов. Там было 16 тыс. миниатюр. Летописание активно ведётся весь 16 в. Опричнина Ивана Грозного влияла на это.
В 17 в. отходят от летописания, они исчерпывают себя, как форма исторического сознания, появляются новые формы – повести, сказания, вводящие новые подходы в описании исторических событий. Сумбурская, Строгановская летописи – одни из последних летописей. Появляются исторические труды на рубеже 17-18 вв.
«Русская Правда» — ценнейший исторический источник по истории Киевской Руси. Состав, история создания.
Законодательные памятники – это документы, в которых нашли отражения правовые нормы, регулирующиеся общественными отношениями в данном обществе, и зафиксированные государством.
На ранних этапах истории действует обычное право. Но постепенно формируется государственный институт, встаёт вопрос фиксации норм, появляется государственное право. Появляется первый систематический сборник правовых норм. Классическим примером являются варварские правды. Такой сборник появляется на Руси – Русская Правда.
Русская правда действовала с 11 по 14 вв. Она является историческим источником. До нас дошло 110 списков, по 3 редакциям – краткая, пространная и сокращённая. Каждая из этих Правд отражала определённый этап в развитии общества. Изучением Русской П. историки занимаются более 200 лет, от Татищева и до наших дней. Появляются специальные труды, посвящённые РП.(работы Зимина – «Правда Русская» 1999г.). Из новейших работ можно назвать работу Петрова – «Государство и Право Древней Руси// СПб 2000. Имеется большое кол-во публикаций (полная публикация – «Русская Правда» в 3 томах – 40, 47 и 63 гг. выходили эти тома). Неплохая публикация вышла в 1984г. – «Российское законодательство 10-20вв.» в 9 томах (1984г. – первый том).
Самой древнейшей редакцией является краткая редакция Русской Правды. Она воспроизводится в Новгородской летописи, младшего извода, в записи 1016г. Исследователи считают, что в этом году было создано первых 17 статей РП., а всего их 43. Другие статьи относятся к более позднему периоду. Первые 17 статей называются «Правда Ярослава». С 17-по 26 статьи – «Правда Ярославичей», с 27-по 41 были внесены в конце 11 начале 12вв.
42 статья называется Покон Вирный – устав для сборщиков податей, датируется 1020-30гг.
43 статья – устав Урок Мосникам. Говорится о системе обеспечения строителей мостов.
Эти две статьи стоят особняком. В целом в 1136г. было завершено составление краткой редакции РП.
Вторая редакция – пространная (более длительная, объёмная, протяжённая), здесь уже 115 статей. Вместе с дополнениями – 121 статья. Время составления – начало 13в. (Тихомиров – 1209г.). Эта редакция дошла до нас в большем кол-ве списках, около ста, в отличие от краткой – 2 списка.
Сокращённая Правда включала в себя 51 статью. Дошла в двух списках 17в. Одни исследователи датируют их 12, др. 15 вв.
Когда появились эти Правды. Идёт до сих пор дискуссия. Время создания источника – главное, в оценке значения Правды. РП является важным источником по социальной истории, мы найдём упоминание о различных категория феодального общества, упоминаются закупы (единственный источник, упоминающий о них – смерды, отрабатывающие кредит). Нужно помнить классовую направленность, наблюдается социальная дифференциация. РП долгое время служила источником нормативных правил, это было руководство для судей.
Соборное уложение 1649 г.: история создания, состав, значение как исторического источника.
Осенью 1648г. создаётся Уложенная комиссия (Н.И. Одоевский, входят дьяки Леонтьев, Грибоедов). Они составляют проект нового Уложения, систематизируют все нормы законодательства. В январе 1649г. выходит Уложение Алексея Михайловича. Это свод законов, до нас дошёл, впервые, подлинник самого Уложения (хранится в РГАДА, представляет собой список, рулон бумаги, длинной 309 метров). Правительство, понимая важность распространения этого источника, применяет меры, по распространению оного. Было издано 2 тиражами, по 1200 экземпляров. Они были разосланы по русскому государству, в узды воеводам, часть была пущена в свободную продажу, за высокую стоимость – 1руб. Люди покупали. Это свидетельствовало о совершенствовании законодательства, попытка доведения законов до населения.
Соборное Уложение состояло из 25 глав, 967 статей. Эти статьи были систематизированы по актам права. С 16 по 20 главу – нормы гражданского права. С 21 по 22 – нормы уголовного права, оставшиеся главы посвящены остальным категориям населения. 11 глава – суд над крестьянами. Оно являлось сборником правовых норм 200 лет, до свода законов Российской империи. Наказания были характерны для феодального права. Исследователи – Маньков «Уложение 49г.».
Законодательные источники являются важными для историка. Они являются важным памятником для истории государственных учреждений, истории права и государства.
^ 19. Актовые материалы как исторический источник по истории России X—XVII вв.
Актовые источники. Актом есть – совершено, сделано. Ими называются памятники письменные, в которых в юридической форме закреплены юридические, политические сделки. Нужно различать понятие акт в узком и широком понимании слова. Обычно к ним относят законодательные источники – широкое понимание, в узком смысле – памятники, фиксирующие правовые сделки.
Изучением их занимается раздел источниковедения – дипломатика. Она имеет свою методику источниковедческого анализа – формулярный. Его суть в том, что разделяется текст источника на составные части (исследователи Лаппо Данилевский, С.М. Каштанов). Актовые грамоты / на:
Эти части делятся на статьи (колзулы), т.е. законченные обороты. Строится колзульный ряд. Получается формальный подход к изучению источника.
Значение актовых источников. Они содержат в себе сведения о развитии сельского хоз-ва, об орудиях, скоте, системе земледелия, сведения государственного устройства, соц. отношений, об обычном праве. «Акты Российского государства, архивы соборов и» .. //М. 98г. Изучением актовых источников занимаются Каштанов, Горский («Борьба крестьян за землю, 16-начало 17вв.), Ричард Хелли – «Холопство на Руси»//М.98г. Наиболее древними актами мы можем считать договоры Руси с Византией (911, 41 гг.). Древнейшей частной правовой грамотой можно считать «Вкладную Варлаама новгородскому Спасо-Кутынскому монастырю» (к. 12- начало 13вв.).
Расцвет актовых источников приходится на эпоху феодализма, около 150 разновидностей, 2500 актов. Делаются попытки классификации актовых источников. Л.В. Черепнин «Русские феодальные архивы» - всё множество актовых источников делит на 9 групп:
Это свидетельствует о богатстве материалов актовых источников. Должна быть тщательная подготовка методики формулярного анализа.
Управление и делопроизводство допетровской
Руси .
Центральные и местные учреждения. Составители и исполнители документов.
Обстоятельная осведомленность составителей в дипломатических, управленческих и судебных
делах как основа единства предметной деятельности и документов.
Внешний вид памятников письменности допетровской эпохи; формы для передачи и
хранения деловых текстов.
Русский документ – плод коллективного творчества; прямые указания с середины XVI в.
на необходимость коллективного составления ряда документов. Практика составления черновика
с переписыванием на беловик как способ усовершенствования документа в содержательно-
стилистическом и каллиграфическом отношениях.
Движение деловых текстов по каналам делопроизводства. Значительная степень
развития форм исполнения, верификации, отсылки, получения и хранения документов. Пометы на
документе. Факты регулярного копирования и умножения (тиражирования) деловых текстов как
показатель актуальности определенного жанра документа. Создание текстов “по образцам”.
Важнейшие языковые особенности памятников делового письма XI – XIII вв.
(договоров, древнерусских грамот, “Русской правды”). Языковые черты делового письма
Московской Руси XIV ХV вв.
История жанров допетровского документа в истории сложения и развития видов русского
документа. Латентное состояние жанров. Упоминание в летописях видов документов с названиями
ответ, завещание, заповедь, укрепление, докончание. Появление первых самоназваний деловых
текстов: устав, ряд, правда.
Древние дипломатические документы: крестное целование, целовальная запись, мирное
докончание.
Документирование правовых отношений. Частно – правовые акты ХIII – ХIV вв.
Письменные памятники права: Псковская и Новгородская судные грамоты. Договоры великих и
удельных князей. Уставные, жалованные и духовные грамоты.
Деловая письменная речь Древней и Старой Руси как письмо на общерусском языке с
диалектными вкраплениями (а не письмо на диалектах).Местные самоназвания документов в XIV –
XV веках: судница, позовница. Замена в Х1V – ХV11 вв. диалектных или просторечных слов их
общерусскими эквивалентами. Локальный характер отдельных заимствований.
Расширение в XV – XVI веках границ применения деловой речи. Наследование
базовыми текстами этого периода традиций древнерусского документа. Появление разнообразных
жанров, активное развитие видов документа: грамота, запись, список, приказ, перепись, память,
памятца, кабала, крепость, отпись, приговор, речи. Последующая судьба документов этих типов и
их названий. Совершенствование русской документной системы за счет текстов со сложными
терминологическими названиями: статейная речь, родословная роспись, похоронный обыск,
отпускная таможенная выпись, проезжая подорожная память, сговорная полюбовная противная
запись и другими подобными.
Сложение формуляра – стандартной языковой структуры, наивысшего языкового уровня
документа. Унификация – имманентное свойство русского документа. Выражение модальности
документов их формулярами как наиболее обобщенными средствами. Внешние признаки
оформляющей части документа. Сложение устойчивой смысловой структуры его содержательной
части. Формулярные различия внутри жанра.
Языковые свойства допетровского документа XVI – XVII веков. Характерные
особенности и типические тенденции в терминообразовании названий документов. Зарождение у
названий документов терминологической определенности. Роль Уложений и Уставов в их
терминологическом утверждении. Опорные элементы для названий документов, фиксирующих
устную речь и различные речевые действия. Названия документов как результат семантических
изменений в слове. Метонимически сокращенные названия. Причины различных названий одного
документа: разный объем содержания названий; совмещение в одном названии различных
ключевых слов; разное значение текста для субъекта и объекта; функционирование документа в
различных по времени канцеляриях.
Смена именований у уже существовавших жанров. Образно-символическое осмысление
жанра жалобы в эпоху Ивана IV.
Общая лексика литературно-письменного языка эпохи и специфическая
документная лексика. Источники собственно документной лексики. “Деловые” значения на
фоне общей семантической структуры слова. Семантическое углубление деловой речи, отражение
семантических новаций в языке документа. Перемены и сдвиги в кругу слов, обозначающих
названия актов, отдельных действий правового порядка и действий, связанных с
делопроизводством. Модели и формулы связи “деловых” слов с общеупотребительными словами.
Стабилизация делопроизводственной терминологии и стандартизация формул деловой речи.
Морфологические признаки. Смысловая нагрузка и регулярность употребления
конкретных частей речи. Ограниченное употребление в документах некоторых категорий слов и
конструкций. Плеонастическое (с современной точки зрения) употребление имен и личных
местоимений.
Синтаксические особенности. Семантическая компрессия фрагментов документа и
включение этих элементов текста в синтаксические конструкции. Регулярное использование
условных и императивных конструкций. Опущение подлежащего в сочетании с многосоюзием.
Союзы при нанизывании придаточных на стержень сложноподчиненного предложения. Появление
в ХV – ХV11 вв. в условных конструкциях новых союзов и соотносительных слов, расширение
функций прежних союзов и союзных слов. Преобладание косвенного вопроса над прямым.
Стилистические свойства деловых текстов допетровской эпохи. Редкое
употребление в деловых текстах риторических фигур ради выявления и фиксации грамматических
форм порядка слов. Правильный порядок слов – центр передачи мысли, основа документного
текста во имя верного понятия о деле с точки зрения действующих лиц. Использование
стилистических фигур с целью особой конкретизации действия или указания на равное значение
отдельных фрагментов текста.
Этикетные отношения социальной иерархии, правила титулования, самоименования со
специфичными смысловыми оттенками как конкретные характеристики стиля деловых текстов.
Уничижительные и эмоционально отрицательные характеристики противника.
Специфичные стилистические черты отдельных документных жанров. Номинативный
характер некоторых документов.
Под материалами писцового делопроизводства понимаются документы, связанные с хозяйственным описанием различных земель и районов. Эти материалы важнейший источник по экономической истории Московской Руси.
Распространение материалов писцового делопроизводства началось с конца XV в. Самая ранняя из сохранившихся писцовых книг относится к 90-м. гг. XV в. (Материалы хозяйственного описания пятины в Новгородской земле). Последнее писцовое исследование предпринято в 70-е гг. XVII в., но закончено оно не было.
Собственное писцовые книги отражали хозяйственное обследование населенных пунктов как городского так и сельского типа. Велись они в фискальных целях.
Чтобы провести хозяйственное обследование нужно учесть степень доходности населения и хозяйствования. Обследования осуществлялись комиссиями из центра. Писцы подробно изучали хозяйственное положение населенных пунктов, указывали количество дворов (с жилыми и пустующими дворами), производили обмер населенных пунктов, в отдельных случаях приводили данные по животноводству.
Также приводились данные по сервитутам — общинным угодьям, данные по наличию боярской или помещичьей усадьбы, указывалась и категория населения. Холопы не учитывались. Учитывалось население по одному критерию — наличие или отсутствие земли.
Категории населения: суседи, подсуседи, бобыли и захребетники.Земли у них не было. Если речь шла об описании города, то указывалось количество дворов, торговых заведений, ремесленных заведений и ремесленников. Перечислялись виды ремесел, количество лиц, занятых видами ремесла, наличие церквей и монастырей, описание торговых площадей. Часто приводились чертежи. Обычно это все проводилось 1 раз в 20-30 лет. Наряду с общими обследованиями проводились дополнительные 1 раз в 5-7 лет.
Материалы обследований записывались в книги под наименованием дозорных, приправочных, лавочных (если торговая жизнь городов).
Писцовые книги особенно ценны при изучении городской топографии.В отдельных случаях можно реконструировать как выглядели города.
При изучении аграрной истории с одной стороны неясно, в каких случаях писцы сами проводили замер. Нужно учитывать специфику тогдашней метрической системы. Размеры угодий приводились по размерам большой сохи. Но они точно не установлены (от 150 до 300 десятин). Писцы широко использовали еще и дробную систему (в третях и четвертях). Трудности есть и в понимании терминологии писцов. Пашню они разграничивали на: пахотную, пашню-наездом и пашню лесом поросшую.
В.О. Ключевский под пашней наездом понимал землю, которая стала использоваться после ее долгого неиспользования. Рожков полагал, что это — пашня без правильного севооборота. Веселовский — это земля, обрабатываемая лишь эпизодически. Другие полагали, что пашня-наездом это — заброшенная земля.
Под пашней лесом Рожков понимает заброшенную пашню, которая в силу традиций все еще по привычке именовалась пашней. Терминология писцов лимитизирует возможность переписных книг. В то же время эти книги — важный источник по исторической демографии, лавочные книге — по торговле.
В целом материалы писцового делопроизводства источник важный, но использовать его стоит не изолировано, а в связке с другими источниками.
Обобщение всей полученной информации об условиях появления акта, его содержании и социальных функциях позволяет во всей полноте воссоздать историю актов определенной разновидности как сложного исторического явления. Со своей стороны, история актов как договорных документов является следствием и составляющей частью истории развития договорных отношений в обществе.
Она отражает становление и эволюцию прав различных социальных групп, их отношения между собой, а также между обществом и властными структурами, государством.
Писцовые и переписные книги как исторический источник.
Писцовые и переписные книги. Появление данных групп источников связано с потребностью государства во взимании налогов. В разные периоды в России существовала разная система налогообложения. В 15-17вв. основной единицей налогообложения была соха – определённая площадь, обрабатываемой земли. Размер зависел от качества земли и социальной принадлежности её владельца. Долгое время размер сохи был для разных регионов был не одинаков. Лишь с выходом судебника установился единый размер сохи для всех регионов.
Категории земель: помещичья вотчина, монастырско-церковная, черносошные, дворцовые. По качеству земли: добрые, средние, худые и добре-худые.
Для помещичье-вотчинной земли доброго качества размер сохи составлял 400 десятин. Периодически производились писцовые писания, раз в 20-30 лет. Самые ранние писцовые книги – от конца 15в., самые поздние – до конца 17в. Составлялись они на целый уезд. Описание производилось так: в какой-то уезд приезжали писцы и начинали описание, начиная с уездного города, а затем концентрически описывали все земли этого уезда. Описывали пашни, покосы, леса и так вот составлялась песцовая книга. От них и отталкивались размеры налогов. Изменения в системе землевладения, в промежутках между валовыми писаниями, заносились в «Дозорные книги».
Существовали ещё «Приправочные книги».
С середины 17в. в московском государстве начинается отход от такого налогообложения. Подворная система налогообложения – с 1647г. Просуществовала до 1719г. А затем уже подушная подать.
Древнерусская литература
Ефремова .В.,
МОУ СОШ9 г.Белореченска
Возникновение древнерусской литературы
Летопись – историко-повествовательные произведения 11-17 вв., содержание которых велось по годам. Рассказ о событиях каждого года в летописях обычно начинался словами: "в лето …" - отсюда название - летопись. Летописцами, как правило, были монахи.
Тематика древних летописей:
Красная строка
Древнерусские летописи написаны сплошным текстом без пробелов. Ярко оформлялась первая буква - её рисовали красной краской. Отсюда произошло выражение «с красной строки».
Повесть временных лет
Самая древняя летопись, дошедшая до нас, - «Повесть временных лет» (начало 12 века).
Её автор - монах Киево-Печерского монастыря Нестор.
Слово «временных» означает минувших.
«Откуда есть пошла земля Русская …».
Так звучат первые строки «Повести временных лет». Рассказывая о жизни и деяниях князей, Нестор везде высказывает мысль о необходимости мира. Любовь к родине — основная мысль повести. Лейтмотив «Не погубите землю отцов своих и дедов» постоянно звучит в «Повести...».
Киево-Печерская лавра
Собор Покрова на Нерли
Спасо-Преображенский собор
«Песнь о вещем Олеге»
Эта летопись оказала колоссальное влияние не только на литературу, но и на всю нашу культуру. Например, «Песнь о вещем Олеге» написана А.С.Пушкиным после знакомства с книгой Нестора.
|
В.В. Васнецов |
«Подвиг отрока-киевлянина…» Отрок – юноша; |
|
Поразмышляем
|
Д.С. Лихачев «Мы должны быть благодарными сыновьями нашей великой матери – Древней Руси. Прошлое должно служить современности!» (Из книги «Земля родная»). |