Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
b
А. Д. Григорьев
ИСТОРИЯ
СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ
В 2 частях Часть 1 (до начала XX в.)
Допущено Министерством образования
Республики Беларусь в качестве учебного пособия
для студентов специальности «Социальная работа»
учреждений, обеспечивающих получение
высшего образования
БГПУ БИБЛИОТЕКА
Минск
«Тетра Систем с» 2006
УДК 364:37(075.8) КБК 65.272я73 Г83
Автор
доктор исторических наук, профессор кафедры социальной
педагогики Белорусского государственного педагогического
университета им. Максима Танка А. Д. Григорьев
Рецензенты:
заведующая кафедрой социально-педагогической работы
Витебского государственного университета им. П. М. Машерова,
доктор педагогических наук, профессор Л. П. Орлова;
начальник отдела теории и методики воспитания Национального
института образования Министерства образования
Республики Беларусь, кандидат педагогических наук,
Отличник образования Республики Беларусь М. А. Станчиц
Григорьев, А. Д.
Г83 История социальной работы. В 2 ч. Ч. I (до начала
XX в.) учеб. пособие для студентов высш. учеб. заве дений / А. Д. Григорьев. - Мн. ТетраСистемс, 2006. — 464 с.
ISBN 985-470-436-Х. (Ч. 1)
В учебном пособии проанализирован процесс оказания соци альной помощи различным категориям нуждающихся на глав ных этапах исторического развития за рубежом, в России и Бе ларуси в период до начала XX в. Особое внимание уделено раз витию социальной помощи и поддержки на Востоке (Япония, Китай, Индия, Палестина, Иран, Ирак, Египет и др.), а также в США, что ранее не было предметом пристального анализа отечественных и зарубежных историков социальной работы. По казано развитие социальной работы по преодолению проявле ний социальной патологии (алкоголизма, наркомании, суици да, проституции и т. п.).
Пособие предназначено для студентов, магистрантов и аспи рантов гуманитарных специальностей вузов и, прежде всего, для специальностей «Социальная работа» и «Социальная педагогика».
УДК 364:37(075,8) ББК 65.272я73
ISBN 985-470-436-Х (Ч. 1) © Григорьев А. Д., 2006
ISBN 985-470-437-8 © Оформление. НТООО «ТетраСистемс», 2006
ПРЕДИСЛОВИЕ
История социальной работы — относительно новая тема в историческом познавательном пространстве. Термин «со циальная работа» в переводе с английского означает «об щественная работа». В американской же традиции соци альной помощи он понимается как специфическое науч ное знание и профессия.
Социальная работа в социальной истории не только представляет собой определенный этап в развитии соци альной помощи, существовавшей в человеческом общест ве с архаических времен. В цепи понятий («милосердие», «нищелюбие», «благотворительность», «призрение», «со циальное обеспечение, «социальное страхование» и т. п. ) и социокультурных исторических моделей она занимает свое, определенное ходом истории место. Как бы замыкая собой цепь названных историко-понятийных номинаций, определяющих этапы культурно-исторического развития, понятие «социальная работа» существует и разрабатыва ется на научном уровне уже с середины XIX в. Как вид деятельности, нацеленный на оказание поддержки и за щиты людей, оказавшихся в трудной ситуации, социаль ная работа уходит корнями в самые древние времена.
Сегодня, в зависимости от конкретной позиции уче ных, разрабатывающих то или иное направление соци альной работы, появилось не менее десятка различных уточняющих определений названного термина. Автор при держивается следующей позиции: социальная работа это специфический вид государственной и негосударствен ной деятельности по оказанию помощи тем, кто в ней нуждается в трудной жизненной ситуации. Социальная работа существует как наука, профессия и учебная дисци плина, интегрируя в себе достижения самых различных общественных и естественно-научных дисциплин (исто рии, философии, психологии, педагогики, биологии, медицины и др.). В качестве постоянных понятий здесь выступают категории смежных наук, имеющих отноше-
3
ние к человеку и той или иной общности. Как вид соци альной деятельности социальная работа имела различные формы и определения в разные исторические эпохи в раз ных культурах. Так, в Древней Греции социальная помощь была известна как филантропия, в Риме — как народные традиции. Народы Латинской Америки — древние инки — процесс помощи и взаимопомощи определяли как минка, а языческие славянские племена как слепня. «Под социаль ной работой понимают целенаправленную деятельность в обществе, направленную на оказание помощи различ ным категориям нуждающихся» [257, с. 5, 10].
С течением времени это понятие претерпевает измене ния во многих странах Западной Европы. Во Франции с XI по XVII в. деятельность по оказанию помощи опреде ляется понятием «благотворительность», с XVIII по XX в, как «содействие». В первой половине XX в. деятельность по оказанию социальной защиты и поддержки определя ют как помощь, поддержка, с середины 50-х гг. ~ «соци альная работа». То, что изменение названия есть объектив ный процесс, связанный с изменением модели помощи, подтверждает исторический опыт стран Западной Евро пы, Азии, США и др.
Международная федерация социальных работников в 2000 г. дала следующее определение понятия «социаль ная работа»: «Профессии в сфере социальной работы, обес печивающие социальные перемены, помогающие разре шить проблемы в отношениях между людьми, повышаю щие социальное благосостояние людей, предоставляя им опреяеленные полномочия и свободу. Применяя на прак тике теории поведения и социальных систем, социальная работа проводится в той области, где люди взаимодейст вуют с окружающими факторами. В социальной работе ос новополагающими принципами являются принципы прав человека и социальной справедливости» [260, с. 189].
Сегодня в самом общем плане социальную работу мож но охарактеризовать как деятельность по защите прав че ловека, установление социальной справедливости, хотя единой модели социальной справедливости нет и не мо жет быть. У каждого народа свои неповторимые формы жизнедеятельности. Признание множественности форм бы тия — один из важнейших критериев цивилизованного об щества. То, что хорошо для одних, может оказаться пло-
4
хим для других. Как писал английский психолог М. Ар-гайл, если кто-нибудь говорит о том, что он счастлив в сво ей хижине на сваях, то мы должны допустить, что это именно так. Отсюда вывод: необходимо осторожно подхо дить к историческому анализу процесса социальной помо щи нуждающимся на различных этапах их социальной ис тории в различных странах. Основными принципами со циальной работы выступают интегрированные принципы философии и социальной психологии. Не случайно в кни ге отводится важное место рассмотрению различных фи лософских построений системы помощи на протяжении многих веков человеческой цивилизации. Значительное место уделено анализу влияния исторически сложивших ся различных религиозных построений на развитие соци альной помощи и поддержки. В конце концов, религия, как и феномен социальной работы, представляет собой область культуры с едиными целями и задачами.
Актуальность настоящего учебного пособия видится также и в том, что ни в России, ни в Беларуси пока не из даны учебные пособия, которые были бы специально по священы истории социальной работы за рубежом, в Бела руси и России. Пособия для вузов московского историка социальной работы М.В. Фирсова, ученых из Уральского государственного педагогического университета К.В. Кузь мина и Б.А. Сутырина достаточно высокого качества, од нако, на наш взгляд, страдают определенной степенью субъективности, поскольку, освещая историю зарубежной социальной работы и совмещая ее с социальной работой в России, придают приоритет последней. И не только это. Следует отметить, что в названных учебных пособиях рас сматривается, в основном, история социальной помощи в Западной Европе. Автор постарался более широко взгля нуть на выделенную проблему, включив в нее историю социальной работы в большинстве стран Азии, Африки и Северной Америки с древнейших времен до начала XX в. Тема, конечно, глобальная. К ее рассмотрению можно было бы привлечь многих авторов, что, с другой сторо ны, связано с известными изъянами, если они принад лежат к различным научным школам и между ними не на блюдается необходимого единства в синтезировании ма териала.
5
Пособие составлено в соответствии с Типовой учеб ной программой для вузов (см.: История отечественной и зарубежной социальной работы. Типовая учебная про грамма/Сост. АД. Григорьев. Минск, 2004). В рамках каж дого из его блоков сначала дается историческая канва, а за тем — аналитический очерк. Пособие снабжено списком литературы, контрольными вопросами в конце каждой гла вы, кратким словарем наиболее употребляемых терминов (часть терминов раскрывается в тексте и сносках).
Надеясь, что данное учебное пособие далеко не послед нее в ряду книг по названной тематике, автор будет благо дарен коллегам и читателям за замечания и предложения.
Раздел I
СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ
ПРОЦЕССА СОЦИАЛЬНОЙ
ПОМОЩИ ЗА РУБЕЖОМ
ГЛАВА 1
СОЦИАЛЬНАЯ ПОМОЩЬ НУЖДАЮЩИМСЯ В ДРЕВНЕМ МИРЕ
1.1. Создание в Египте, Месопотамии, Индии, Китае основ помощи нуждающимся. Благотворительность у древних евреев
Многое из того, что составляет основы социальной ра боты, возникло еще в глубокой древности. Если, как ут верждают, история начинается на Востоке, то, очевидно, имеется в виду то, что она начинается с Египта и Месопо тамии. Историю Древнего Египта принято делить на пе риоды Древнего (конец IV—III тыс. до н. э.), Среднего (до XVI в. до н. э.), Нового (до конца XI в. до н. э.) царств, поздний и персидский (XI-IV вв., в VI—IV вв. - под вла стью персов), эллинистический (IV—I вв. до н. э.в составе государства Птолемеев). Расцвет Древнего Египта прихо дится на XVI—XV вв. до н. э. когда были завоеваны Си рия, Палестина, Куш и др. территории. Древний Египет представлял собой централизованную восточную деспо тию с фараоном во главе.
Фараон был гарантам не только социальной справедли вости, но и стабильности социальной структуры. Считалось, что он имел особые, сокровенные отношения с верхов ным божеством, увенчавшим политеистическую религию. Всякий социальный протест против царя рассматривался как преступление против религии. Существовала жрече ская, а также военная аристократия. Если фараон оказы вался недостаточно сильным или был неудачлив в вой-
8
нах, жреческая аристократия могла претендовать на вер ховную власть, что не раз бывало в истории Древнего Егип та. Фараоны зачастую жаловали многочисленные льготы, привилегии и иммунитетные права различным местным храмам, как об этом, например, сказано в одном из из вестнейших (и крупнейшим по размерам) древнеегипет ских папирусов (папирусе Харриса), относящегося к эпо хе Нового царства.
На региональном уровне функции власти исполняли храмовые жрецы, правители территориальных объедине ний (номов) номархи, сановники и чиновники. «Они собирали ренту-налог, отвечали за нормальное функцио нирование храмовых хозяйств, включая зернохранилища, склады готовой продукции и инвентаря, мастерские, ар хивы и т. п. В их же функции входила организация общест венных работ на местах, особенно в сфере водного хозяй ства и строительства» [37, т. 1, с. 100].
Гигантские пирамиды, которые сохранились до наших дней, являются величественными символами Египта. Наи более крупные из них принадлежат фараонам третей и чет вертой династий; пирамиды Джосера, Снофу, Хеопса, Хефрена — крупнейшие из них. Пирамида Хеопса имеет километр в периметре у основания и высоту 147 м. Как сообщает Геродот, строили эту пирамиду ок. 100 тыс. чело век на протяжении 20 лет. В строительстве пирамид и бога тых гробниц рабы практически не использовались. Это дело требовало квалифицированной рабочей силы, использо вались рабочие отряды из числа отбывавших трудовую по винность египтян.
Теологические построения египтян, в которых перво начально главенствовало древнейшее божество солнца — Ра, оказали большое значение не только на развитие Древ него Египта, но и на практики социальной помощи.
В Египте система помощи нуждающимся, как и в дру гих странах мира, стала формироваться еще в древности. С возникновением имущественного неравенства, органов власти и проч. она приобрела новые черты, отмеченные в нравственных кодексах всех религий, в социальной этике философов от Конфуция до Зороастра (Заратуштры). В Древ нем Египте существовали религиозно-моральные нормы справедливости (маат), следование которым было обяза тельным и которые считались особой заслугой царя-бога.
9
Со смертью фараона наступал 72-дневный траур: люди рвали на себе платья, храмы закрывались, жертвоприно шения и праздники отменялись. Однако история внесла в этот порядок свои изменения, несмотря на традицион ную консервативную стабильность Египта, как, впрочем, и всего Востока в целом.
Во все времена в Египте поощрялась частная и обще ственная благотворительность. Древнеегипетские письмен ные источники (искусство письма было изобретено в Египте ок. 4000 лет до н. э.) приводят слова вельможи Пиопинах-та: «Я давал хлеб голодному, одевал нагого». В «Поучении Птахотепта» отмечено: «Не будь алчен по отношению к ро дичам своим, мольбы кротких могущественнее силы» [33, с. 183-184). Со временем в царской администрации вы деляется должность главного раздатчика хлебов, доверяе мая уважаемым вельможам.
Во времена Среднего царства в биографиях идеальных людей содержится детальная картина этически правиль ного поведения по отношению к нуждающимся, прежде всего к близким. «Я не допущу, чтобы они голодали. Я не допущу, чтобы они плакали. Я никогда не убью. Я никогда не прикажу убивать. Я никому не причиню страданий, Я ни когда не притронусь к еде в храмах... Я никогда не украду жертвенный хлеб умерших. Я никогда не расторгну брак... Я никогда не уменьшу и не увеличу количества зерна», отмечалось во введении к 125 главе Книги мертвых. В уче нии фараона Мерикаре есть такие заповеди: «Успокой пла чущих, не мучай вдов, не притесняй людей, принадлежа щих твоему отцу, остерегайся несправедливо наказывать» [116, т. 1, с. 123]. Многие из этих заповедей впоследствии легли в основу иудаизма и христианства, ислама и буддиз ма, других религий мира. Жителям древнейшего государ ства мира, которое располагалось в нижнем и верхнем те чении великой реки под названием Нил, и выросшим под знаком бога солнца, имя которому Ра, нельзя отка зать в мудрости.
По древнеегипетским верованиям, милосердие необ ходимо было проявлять не только к человеку, но и к жи вотным, в особенности к священным. (Строго наказуемым, например, преступлением считалось убийство быка, кош ки, совы, крокодила.) Но все же главным оставались ну жды человека и его добродетельный образ жизни. «Бог при-
10
мет скорее добродетели праведника, чем жертвенного быка грешника», — отмечалось в учении фараона Мерикаре [16, т. 1,с. 123].
К маргинальных слоям населения можно отнести, пре жде всего, представителей полузависимых сословий («цар ские люди», люди нецарских хозяйств) и зависимых со словий («царские хему» — подвластные и «баку» — рабы») [139, ч. 1, с. 32]. В несколько лучшем положении находи лись «царские люди» или «слуги царя» (земледельцы, об рабатывавшие государственные земли, а также земли хра мов и должностных лиц; ремесленники и представители сферы услуг). В юности каждый из «слуг царя» получал на значение на работу (по специальности его семьи), кото рой и занимался всю свою жизнь. Наиболее сильных и вы носливых отбирали на ежегодных смотрах для службы в ар мии. Кроме своей основной работы «слуги царя» и хему должны были выполнять «царские работы» — трудовую по винность (строительные и ирригационные работы, труд в копях и каменоломнях). Они получали либо выдачи из ка зенных амбаров, либо наделы.
Как и в других древнейших государствах, рабы как соб ственность царя, аристократии и жречества, находились в самом трудном положении. Баку, как и его дети, явля лись, в отличие от хему, полной и безраздельной собст венностью хозяина. Существовал рынок рабов, где баку (рабы) свободно продавались и покупались. Вообще ра бов-иноплеменников в период Древнего царства, несмот ря на то, что Египет вел многочисленные войны, было немного. Их количество возросло в период Среднего цар ства, но они стали больше использоваться в сфере услуг власть имущим. «Частные рабы были немногочисленны ми, стоили дорого и считались важным элементом пре стижа: вельможа, на которого в хозяйстве могли работать сотни «слуг царя», — отмечает Л.С. Васильев, — гордился приобретением даже одного раба. Порабощение соплемен ников-египтян было весьма редким (имеется ввиду долго вое рабство) и официально не допускалось. Впрочем, в пе риоды децентрализации, в том числе и в годы I Переход ного периода, такое практиковалось» [36, т. 1, с. 108].
В эпоху Нового царства появилась прослойка немху, в которую включались земледельцы, ремесленники, а воз можно, также воины и чиновники низших рангов. По срав-
11
нению со «слугами царя» прошлых времен, они были зна чительно свободнее. «Немху» могли покупать и рабов, од нако последние стоили весьма недешево: цена рабыни приравнивалась к стоимости 4—5 коров или ев, 25 т. зерна. В ходе реформ фараона 24-й династии Бокхориса (721—715), направленных на ограничение произвола собственников, долговое рабство было запрещено [36, т. 1, с. 111, 116].
Многие исследователи считают, что рабство как тако вое, в отличие от Древней Греции и Рима, не было широ ко распространено на традиционном Востоке. Основную производительную функцию первоначально исполняли общинники. Со временем древнеегипетская община оказа лась целиком поглощенной властью, войдя в систему цар-ско-храмовых и сановничьих хозяйств, не утратив, однако, при этом реципрокной, социально-помогающей функции.
Правовое и общественное положение женщин в Древ нем Египте было довольно прочным. Египетские женщи ны имели больше прав, чем женщины в античных госу дарствах. Юридически они имели равные права с мужчи нами, являясь право- и дееспособными [30, с. 97]. Они могли заключать договоры, вести процессы и выступать в каче стве свидетелей в суде. Брак заключался на основании до говора, от имени мужа и жены. Выкуп (плата за невесту) в Древнем Египте не практиковался. Приданое оставалось соб ственностью жены. Наследниками по закону были дети обоего пола. Завещание могли составлять как муж, так и жена.
В период Египетской монархии, установленной с на чала III в. до н. э. и воцарением новой греческой династии Птолемеев, женщины получили еще большую свободу. По свидетельству Геродота, египтянки свободно ходили на рынок и торговали там. Первая супруга считалась глав ной женой и хозяйкой дома. Свободно для обеих сторон осуществлялся развод. Суровым наказаниям подвергались насильники. Изнасилование свободной женщины наказы валось оскоплением [140, ч. 1, с. 47, 52, 54, 231].
Что же касается женщин из высших слоев общества и пра вителей государства, то сегодня, например, пока не доказа но, была ли первая красавица Древнего Египта Неферти ти наследницей фараона и его законной преемницей, пра вила ли она после его кончины или нет, а, может быть, последовала за ним в небытие? Ученые до сих пор гадают над этим предположением, не находя на него ответа. Как тут
12
не вспомнить О. Уайльда: «Мужчин можно анализировать, а женщинами — только восхищаться!».
Детей аристократов и чиновников уже с самого ран него возраста обучали грамоте. Существовали обычные и специальные школы, в которых готовились грамотные чиновники. В целом же уровень грамотности среди основ ной части населения, в отличие, например, от Китая, был невысок. Процессы социальной помощи мало затронули эту сферу.
Проявлением меценатства можно считать сооружение фараонами величественных храмов, среди которых выде ляется своими размерами и художественным оформлени ем архитектурный комплекс Абу-Симбел, включавший два дцатиметровую статую фараона Рамсеса II на юге Египта. В наше время при сооружении Асуанской плотины этот комплекс был распилен на части и перевезен на новое место. В столице Нового царства существовала весьма со вершенная школа искусства. Именно там появился такой шедевр портретной скульптуры, как изображение жены фараона-реформатора Эхнатона Нефертити. Достижения египетской науки, архитектуры и искусства были весьма впечатляющими; многие из них дошли до наших дней.
В Древнем Египте постепенно начинают изменяться отношение к старикам и проявлениям старости, хотя не приятие собственно старости продолжает иметь место. Бес помощность и немощь стариков породило стремление най ти пути к омоложению человеческого организма. В этой связи в Древнем Египте были широко распространены, в частности, мифы о воскресении и омоложении бога Оси риса. Именно древние египтяне впервые предложили средст ва продления человеческой жизни, о чем, например, свиде тельствует «Папирус Смита» или «Начальная книга превра щения старых в молодых». Однако в ней даются лишь советы по применению косметологических средств, которые «изле чивают лишь плешь, пятна на коже и др.» [245, с. 23].
Инвалидов и больных призревали при храмах. Их пыта лись лечить. Древнеегипетское законы определяли как тяж кое преступление отступления от правил врачебного ис кусства в случае смерти больного. В качестве наказания при менялось членовредительство (отрезание носа, ушей и т. п.), избиение палками, заключение в тюрьму, отдача в рабст во, денежные штрафы и смертная казнь [304, с. 98].
13
Древнеегипетская цивилизация, как и большинство цивилизаций мира, по утверждению французского антро полога К. Леви-Строс, первоосновой социокультурного начала имела сексуальную реформу, запрет инцеста, что «по родило систему упорядоченных коммуникаций, основан ную на принципах эквивалентного взаимообмена, ран ние формы жестко фиксированных брачных связей» [35, т. 1, с. 50]. Торговля телом, проституция официально стала видом социальной патологии. Она, как и всякая по ловая распущенность, была ограничена законом. Напри мер, сурово наказывалось прелюбодеяние. Если жена на рушала супружескую верность, то ей отрезали нос, а если муж, то ему давали до 1000 ударов палкой, нанося значи тельные ранения.
Инцест в Древнем Египте, очевидно, особо не пресле довался. Об этом свидетельствуют два мифа («Камутеф» и «Глаз Ра»). В обоих главный бог Ра имеет спутницу, яв ляющуюся для него одновременно дочерью, женой и ма терью, которая произвела его на свет и от него же забере менела; этот бог сам дал начало своей жизни, оплодотво рив свою мать (Камутеф). Богиня-спутница стала его глазами, источником огня и света, и когда она в гневе покинула бога, тому пришлось ее умиротворять [ 116, т. 1, с. 112]. Египетские фараоны обычно имели главную жену-египтянку, которой по традиции становилась родная, либо единокровная сестра.
Вместе с тем, для иностранцев были установлены осо бые обычаи. В храме богини Изис, культ которой даже в бо лее цивилизованные времена считался особым видом про ституции, порой собиралось одновременно тысячи путе шественников, предававшихся там самому извращенному разврату. Храм богини Изис и посвященные ей рощи, кроме того, были узаконенным местом свиданий для разведен ных семейных пар, влюбленных юношей и девушек. Жри цы передавали любовные записки, устраивали свидания, занимались сводничеством. В храме совершались церемонии посвящения новичков в таинства любви после целого ряда искусов и «очищения». По легенде, хотя ей вряд ли стоит доверять, правитель Египта Хеопс воздвиг свою пирамиду частью на средства, добытые его дочерью проституцией [210, с. 13-14].
14
По отношению к суициду не только в Египте, но и в боль шинстве государств и государственных образований Древ него мира, на добровольный уход из жизни смотрели двой ственно. Смерть могла быть плохой или хорошей. Плохая смерть обычно связывалась с самоубийством. По-видимо му, первым дошедшим до нас письменным источником, сохранившим упоминания о суициде, является древнееги петский «Спор разочарованного со своей душой». Он от носится к эпохе Древнего царства (XXI в. до н. э.) и был написан неизвестным автором. «Спор» проникнут пере живаниями покинутости и заброшенности, герой его чув ствует себя одиноким в окружающем обществе, в котором ему все чуждо и враждебно. В его строках нет и намека на религиозный страх перед добровольным завершением жизни. Вполне возможно, что, по крайней мере, на опре деленных этапах древнеегипетской цивилизации отноше ние к самоубийству было вполне толерантным. В исключи тельных случаях верховный суд мог заменить смертную казнь предоставлением осужденному право на самоубий ство. Из числа наиболее известных личностей, покончив ших жизнь самоубийством, можно назвать имя царицы Египта Клеопатры (69—30 до н. э.). По легенде, после того как римские войска под предводительством Октавиана Ав густа приблизились к городу, она предпочла быть укушен ной ядовитой змеей, которую слуга принес в ее покои, чем пройти по улицам столицы в цепях и кандалах. Жрецы Древнего Египта еше до н. э. лечили людей, у которых на блюдалось патологическое состояние тоски, пытаясь пре дотвратить худшее- суицид. Они пытались изгнать злых духов. Тогда это вполне успешно удавалось благодаря суг гестии (внушению), весьма распространенной в современ ной психиатрии.
Своеобразное отношение у древних египтян сложилось к такому проявлению делинквентного поведения, как во ровство. Закон требовал, чтобы воры сознавались сами. Если вор сознавался, то его не наказывали, а оставляли ему четвертую часть украденного. Очевидно, это делалось для то го, чтобы поощрять ловкость и хитрость египтян. Такой обычай существовал и в Спарте. Однако в Древнем Егип те, в отличие от древнегреческой Спарты, было установ лено, что желавшие заниматься воровством, как средст вом заработать себе на жизнь, записывались у «начальни-
15
ка воров», которому представляли украденную вещь сразу же. Кроме того и пострадавший должен был представить «начальнику воров» список похищенного, а также указать место и час пропажи. Обворованный, «заплатив 1/4 часть ценности похищенного и отысканного имущества, полу чал его обратно» [49, кн. I, с. 163]. Строго наказывались любые отступления от закона. Так, фальшивомонетчиков лишали обеих рук, подделывателей документов или мер -одной руки. Убийство или клятвоотступничество карались смертью. Первым же убийцей, по египетским мифам, был Сет, который убил своего брата (впоследствии воскрес шего), бога Осириса.
Древний Египет, его культура, язык и религия сошли почти на нет после того, как Александр Македонский по бедил в битве при Исосе (332 до н. э,)- Египет был вовле чен в культурный мир эллинизма. Наследие великой куль туры вплоть до христианизации Египта «фанатично и с бла гоговением, но не творчески, сохранялось в избранном кругу жрецов» [116, т. 1, с. 125]. Однако в Египте процесс развития социальной помощи нуждающимся на этом не ос тановился. Он лишь несколько изменил свои формы.
В Месопотамии (от греч. «месос» — между, «потамос» — реки - Междуречье), расположенной в Передней Азии, в долине рек Тигр и Евфрат в их среднем и нижнем тече нии (сейчас территория исторической Месопотамии вхо дит в Турцию, Сирию и Ирак) уже во второй половине IVтыс. до н. э. существовали сословия. Самым известным из царей Нововавилонского царства был Навуходоносор II, который сделал попытку покорить Египет, трижды водил войска против Иудеи и в 587 г. до н. э. захватил Иерусалим. Вавилония стала наиболее могущественным государством, там были собраны люди из разных стран («вавилонское столпотворение»). Вавилон стал крупнейшим и красивей шим городом мира, прославившийся своими грандиозны ми сооружениями, среди которых выделялись одно из семи чудес света «Висячие сады Семирамиды» и Вавилонская башня — мощное квадратное ступенчатое сооружение, се миэтажный зиккурат, достигавший 91 м. высоты, со свя тилищем в честь бога Мардука.
Источники свидетельствуют, что система социальной помощи уже в древних городах-государствах была тесно связана с религиозными верованиями. Так, в Уруке сложил-
16
ся культ бога неба Ана. Храм в честь Ана, выстроенный из обоженного кирпича, был не только монументальным центром, но одновременно и общественным складом, и ам баром, где размешались все запасы, все общественное дос тояние коллектива, в который уже включалось некоторое количество пленных иноземцев, использовавшихся для об служивания текущих нужд храма. Культовые центры Древ ней Месопотамии были и важными субъектами социаль ной помощи нуждающимся.
Жречество в Месопотамии оказывало значительное влияние на всю политическую и социальную жизнь. С ук реплением государства бог или богиня стали ассоцииро ваться с государством, способствовать не только плодоро дию, но и военным победам. Жреческая каста разработала обрядовую сторону и теологию, в пантеон она поместила нескольких богов составных частей империи. Их также стали связывать с моралью.
С расслоением общины, уменьшением числа налого плательщиков и ростом количества бедных и нищих, что тя желым грузом ложилось на государство как основной субъ ект помощи и поддержки на Древнем Востоке, понадоби лись законодательные нормы, предупреждающие эти негативные процессы. Наиболее известны законы царя Ур-Намму, основателя династии Ура (кон. III тыс. до н. э.); Хаммурапи (XVIII в. до н. э.); Среднеассирийского царства (XII в. до н. э.), где впервые в социальной истории челове чества появляются статьи, так или иначе связанные с по мощью и поддержкой различных категорий нуждающих ся, защитой прав разорившихся и обиженных. В их основе лежали религиозно-нравственные сочинения. Считалось, что законодатели получали свои кодексы от бога, В законах даря Ур-Намму (старейшим из дошедших до нас законо дательном акте) подчеркивалось, что необходимо гаран тировать существование справедливых порядков, «дабы сирота не был отдаваем во власть богатого, вдова не была отдаваема во власть сильного, человек бедный не был отдаваем во власть человека богатого» [304, с. 71]. В древ невавилонской книге религиозных заклинаний «Шурпу» (XII в. до н. э.), как и в Законах Хаммурапи, среди грехов и преступлений назывались: неоказание помощи нуждаю щемуся в ней, внесение раздоров в семью, ложь и обман, непочтительное отношение к старикам и родителям.
БГПУ БИБЛИОТЕКА
иий ъ/бТ-ЯбоЯ
17
В помощи прежде всего нуждались маргинальные слои населения. Несмотря на определенное сходство древнееги петского и древневавилонского обществ, между ними были существенные различия. Прежде всего, это разделение сво бодных людей на две категории: авиллум (сыны человека) и мушкенум (покорные). Последние, несмотря на научные споры об их статусе, явно относились к маргинальным слоям населения. За обиду, причинение мушкенуму вреда или увечья полагались менее значительный штраф и ме нее суровое наказание, чем причинение того же авиллуму. Существует гипотеза, по которой авиллумы — эта та часть населения Вавилона, которая принадлежала к семитам (амореям); мушкенумы — его покоренное шумерское на селение, ставшие в Вавилонии неполноправными работ никами, «царскими людьми», непосредственно занятыми в системе администрации или причастными к ней, обслу живающими ее. Слой полноправных общинников среди на селения всегда преобладал.
Есть некоторые особенности по сравнению с другими странами Востока и в положении рабов (вардум). Закон раз решал им иметь семью, дом и имущество, их дети счита лись полноправными. Особую группу рабов составляли неоплатные должники. Они отдавались кредитору для ра боты в его хозяйстве на срок, который не должен был превышать трех лет. «Если человек имеет на себе долг и от даст за серебро или даст в долговую кабалу свою жену, своего сына или свою дочь, то они должны служить в доме их покупателя или заимодавца 3 года; на четвертый год должно отпустить их на свободу» [97, стст. 116—117]. Главы семей не могли отдавать самих себя в долговую кабалу. Та ких рабов нельзя было продавать за пределы страны. Они ча ще всего приравнивались к младшим членам семьи. Более тяжелым было положение рабов из числа преступников, военнопленных и купленных в соседних регионах. Такие рабы могли продаваться. Семейное положение раба при этом не учи тывалось. В Законах Хаммурапи стст. 16-20 направлены про тив кражи рабов и против укрывательства беглых рабов [297, с. 588].
Характерно, что рабы, оказавшиеся во владении об щинных групп, обычно включались в состав семьи на пра вах ее младших членов, а во втором поколении они стано вились свободными. Позднее (1450—1250 до н.э.) ассирий-
18
ские законы устанавливают право всех категорий рабов иметь семью и хозяйство, что вело к постепенному повы шению их статуса и особенно статуса их потомков до уровня неполноправных. В период Нововавилонского царства не которые удачливые рабы становились богатыми собствен никами, владели торгово-кредитными конторами, могли эксплуатировать труд людей в правовом отношении сто явших выше их, оставаясь при этом рабами. Практика са мопродажи и самозаклада почти исчезла (в экстремальных случаях были факты продажи детей). На смену долговому рабству пришла практика наемного труда. Безработные и не имущие люди с различным правовым и социальным ста тусом порой объединялись в т. н. трудовые отряды — нечто вроде «профсоюзов», диктовавшие и добивавшиеся хоро шей оплаты их труда.
Закон заботился о пленных соотечественниках. Попав шего в плен воина, если он даже был обращен в раба, следовало выкупить, а если для этого не хватало средств, то необходимую для этого сумму должен был дать храм его селения или государственная казна. Бывшие пленные имели право на земельный надел [48, т. 1, с. 297].
В законодательстве вавилонского царя были отражены тогдашние представления об особенностях медико-социаль ной помощи. Например, предусматривалась меры поощре ния и ответственности врача за качество предоставляемых им услуг: «Если врач сделает человеку тяжелый надрез брон зовым ножом и излечит этого человека или снимет бельмо человека бронзовым ножом и вылечит глаз человека, то он должен получить 10 сиклей серебра (один сикль — около 8 граммов - А.Г.) Если врач сделает человеку тяжелый над рез бронзовым ножом и причинит смерть этому челове ку или снимет бельмо человека бронзовым ножом и повредит глаз человека, то ему должно отрезать пальцы» [97, стст. 215, 218]. В соответствии с законами того време ни размер оплаты услуг врача напрямую зависел от соци ального положения пациента: при успешной хирургиче ской операции врач получал 10 сиклей серебра, если боль ной был авиллумом; 5 сиклей — если он был мушкенумом; только 2 сикля уплачивалось хозяином, если больной был рабом [97, стст. 216-217].
Женщины в Вавилонии обладали несколько меньшими правами, чем в Древнем Египте, но большими, чем в Древ-
19
нем Риме и Греции. Статьи Законов Хаммурапи о семей ном праве свидетельствуют о господстве моногамной се мьи с заключением брачного контракта, в котором огова ривались права обеих сторон. Одним из распространенных условий брака была выкупная плата («тархатум»), вноси мая женихом за невесту в качестве компенсации за поте рю рабочей силы. Нельзя было покидать супругу, если ее по стигнет тяжкая болезнь. Муж не мог ввести в дом налож ницу, если бездетная жена предлагала ему рабыню. Жена при этом оставалась хозяйкой в доме. Замужняя женщина могла иметь свое имущество, сохраняла право на прида ное, имела право на развод, могла наследовать вместе с детьми. Сестра могла получить в наследство столько же, сколько и братья.
Женщина в Месопотамии должна была вести честный и добропорядочный образ жизни. По Среднеассирийским законам (САЗ) женщине-воровке, от которой отказывал ся муж, угрожало отрезание носа, а собственник украден ного мог «забрать ее». Кража, совершенная женой у своего мужа, влекла за собой отрезание мужем ее ушей. Ассирий ские законы запрещали рабыням носить такой же платок, какой носили полноправные женщины. Первые 59 пара графов Ассирийских законов посвящены правовому поло жению женщины, которое было еще худшим, чем в Вави лоне 1304, с. 91].
Вместе с тем в САЗ фиксировался такой архаический институт социальной помощи, как оживление, заключав шийся в принятии «на прокорм» члена голодающей се мьи, обычно девушки. Принявшая девушку семья пользо валась ее трудом, распоряжалась ее судьбой, «продавала» замуж и пр. Всего было известно пять видов брака, по следний по значению - когда девушка выходила за люби мого без воли и согласия отца.
Предусматривалась правовая поддержка несовершенно летних. Так, одной из распространенных форм сделок было усыновление, в основе которого лежали различные цели: или продолжение рода в бездетной семье, или приобрете ние рабочих рук. Усыновленный с правом наследования терял право наследования в своей родной семье. Усынов ленный без права наследования мог вернуться к своим родителям беспрепятственно. Приемные дети, не обладав шие наследственными правами, могли получить по наслед-
20
ству часть семейного имущества, если они работали в доме усыновителя уже взрослыми. Сыновья, прижитые от ра быни, но не признанные отцом, обретали свободу вместе со своей матерью. Предусматривались и меры против во ровства детей: «Если человек украдет малолетнего сына человека, то его должно убить» [97, с. 14]. Возможно, та кие строгие меры против воровства детей уходят своими корнями в глубокую древность. По преданию, царь Саргон (Саргон Древний, или Аккадский), объединивший под своей властью в конце XXIV в. до н. э. Шумер и Аккад, был незаконнорожденным (корзину с младенцем выловили в реке) и воспитанный чужими людьми.
В соответствии с моральными требованиями того вре мени дети должны были полностью и безоговорочно по виноваться воле своих родителей во всех случаях жизни, всячески уважать их и оказывать любое содействие в веде нии хозяйственных дел. Неповиновение воле родителей, а тем более рукоприкладство против них сурово карались: «Если сын ударит своего отца, то ему должно отрезать пальцы» [97, ст. 195]. Поощрялось воспитание детей-сирот и детей бедных родителей частными лицами, взявшими их на воспитание и обучение. Закон охранял права воспи тателей. «Если какой-либо ремесленник научит его своему ремеслу, то он не может быть потребован обратно по суду Если приемный сын евнуха или приемный сын зикрум скажет своему отцу, вырастившему его, или матери, вы растившей его: «Ты не мой отец» или «Ты не моя мать», то ему должно отрезать язык Если человек усыновит ма лолетнего, находившегося в пренебрежении, и вырастит его, то этот воспитанник не может быть потребован об ратно по суду» [97, стст. 185, 189, 192].
В Месопотамии боролись и с проявлениями социальной патологии. С целью предотвращения пьянства и алкого лизма законодательно регулируется торговля в корчмах [97, стст. 108—111]. В частности, в ст. 110 отмечалось, что «если надитум или энтум (жрицы Л.Г.), не живущая в обители, откроет корчму для питья сикеры (вина), то эту свободную женщину должно сжечь». Как видим, священ нослужители и их окружение подвергались особо строгим наказаниям за привлечение окружающих к употреблению спиртных напитков. Однако пьянство, особенно в верхах общества, имело место. Библейские сказания повествуют
21
о «пире Валтасара». Когда в 539 г до н. э. персидский царь Кир If подошел к стенам Вавилона, оборона города была поручена сыну правителя Набонида Валтасару. Последний, что называется, «ушел в загул», что привело не только к падению города и империи в целом, но и к смерти само го пьяницы.
Половую распущенность и проституцию пытались, как и практически повсеместно на Востоке, предупредить че рез систему наказаний. Так, если жена была прямо уличе на в прелюбодеянии, ее могли утопить вместе с соучаст ником. Ее разрешалось выгнать из дома или оставить на по ложении рабыни и жениться вторично. «Если жена человека,- указано в Законах Хаммурапи, - будет захва чена лежащей с другим мужчиною, то должно их связать и бросить в воду. Если хозяин жены сохранит жизнь своей жене, то и царь сохранит жизнь своего раба» [97, ст. 129].
Кроме прелюбодеяния наказывалось кровосмешение (например, половая связь матери с сыном, отца с доче рью и других близких родственников). Предусматривались меры против незаконных обвинений в проституции. В За конах царя Хаммурапи отмечалось, что «если человек про тянет палец (обвинит в дурном поведении — А. Г.) против энтум или жены человека и не докажет обвинения, то этого человека должно повергнуть перед судьями, а также об рить ему виски (выбрить знак рабства — А.Г.) Если жену человека опорочит под клятвою ее муж, а лежащей с дру гим мужчиною она не была захвачена, то она должна про изнести клятву богам и может вернуться в свой дом» [97, стст. 127, 129]. Наказания за проституцию замужних женщин при условии деликта (правонарушения) преду сматривались весьма строгие даже по меркам того време ни. Так, ст. 153 Законов Хаммурапи гласила: «Если жена человека даст умертвить своего мужа из-за другого мужчи ны, то эту женщину должно посадить на кол».
В Вавилонии доказать свою невиновность для женщи ны, обвиненной в проституции, было весьма непросто. Приходилось выбирать между смертью и жизнью: «Если против жены человека будет протянут палец из-за другого мужчины, а лежащей с другим мужчиной она не была за хвачена, то для своего мужа она должна броситься в Реку» [97, ст. 132]. Если жена выплывет, то она невиновна, если нет - то свершился «божий суд». (В последующей истории
22
человеческой цивилизации этот прием доказательства своей невиновности получил большое распространение в средне вековой Европе во времена инквизиции и «охоты на ведьм», под наименованием «ордалии» (от лат. «ordalium», от англ.-саксон. «ordal» приговор, суд), или то же самое, что «божий суд».)
То, что в Вавилонии существовала узаконенная прости туция, свидетельствует тот факт, что при церковных учреж дениях была обязательная должность «зикрум» — жрица, за нимавшееся «священной проституцией», доходы от дея тельности которой шли этому учреждению [140, с. 436]. Она не лишалась наследства своего отца, могла иметь при емных детей и т. п. т. е. обладала всеми правами свободной женшины того времени. Как утверждает С. Раскольников, «все женщины, родившиеся в Вавилоне были обязаны хоть раз в жизни явиться в храм Мелитты, чтобы отдаться там чужеземцу; полученные таким образом деньги считались священными» [210, с. 12].
В борьбе против лиц с делинквентным поведением в рус ле названной темы особое внимание уделялось сохранно сти благотворительной собственности. «Если человек ук радет достояние бога или дворца, — отмечалось в Законах Хаммурали, — то этого человека должно убить; а также того, кто примет из его рук украденное, должно убить» [97, ст. 6]. В целом же в борьбе с делинквентным поведени ем действовало правило по принципу талиона — «око за око, зуб за зуб»: «Если человек выбьет зуб человека, равного себе, то должно выбить его зуб» [97, ст. 200].
Дальнейшая история социальной помощи и поддерж ки в Месопотамии также была тесно связана с военно-политическими событиями. В 539 г. до н. э. в нововавилонское царство вторглись войска персидского царя Кира II Велико го, который навсегда лишил их государственности. Гос подство персидской династии Ахеменидов продолжалось до 331 г. до н. э., когда Александр Македонский разгромил персов, занял Вавилон и был произведен в цари. Там же он умер в 323 г. до н. э. В 126 г. до н. э. Вавилон захватили парфяне. Древние вавилонские города пришли в упадок и запустение. Могли бы кануть в лету их культура и религия, однако этого не случилось. Мы и сегодня пользуемся деся тичной системой счета и системой календарного счисле ния, правилами элементарной математики и т. п. Первыми
23
в истории географическими картами и путеводителями мы обязаны жрецам Вавилонии. Достижения Месопотамии в области культуры, помощи и поддержки нуждающимся слоям населения продолжали оказывать большое влияние не только на страны Востока, но и на весь эллинистиче ский мир.
В истории Древней Индии выделяют четыре больших периода:
1. Период древнейшей или индской («доарийской»)
цивилизации (III тысячелетия середина [[ тысячеле
тия до н. э.), в котором главенствовали племена драви
дов, «одной из самых ранних цивилизованных рас Ин
дии» [223, с. 31].
2. «Ведический» период (вторая половина II тысячеле
тия до н. э.— середина I тысячелетия до н. э.) связан с ин
доевропейскими племенами ариев («благородных»), кото
рые покорили дравидов. Это период так называемых ран
них государств на территории Индии.
3. Магадхо-маурийский период (вторая половина
I тыс. до н. э.— II в. н. э.). Самым крупным и сильным госу
дарством этого времени была Магадха, которое достигло
своего наивысшего могущества в IV—III вв. до н. э. при ди
настии Маурьев. Ее основателем был Чандрагупта.
4. Период кушанов и династии Гуптов (I в. до н. э.—
V в. н. э.). Кушаны, проживавшие на территории современно
го Таджикистана, захватили всю Северо-Западную Индию
до реки Нарбады и создали свою империю («Кушанская
империя»), наиболее известными правителями которой
были Кадфис II и Канишка. При последнем наблюдается
расцвет экономики и культуры, утверждается и распростра
няется «северный буддизм» — Махаяна [85, с. 221, 219—229].
В Южной Индии сохранилась государственная раздроблен
ность. В первой половине IV в. сильнейшим там было госу
дарство Паллавов.
Идеи социальной помощи нуждающимся прежде все го отразились в религиозных верованиях населения Древней Индии, которые имели устойчивую тенденцию к различ ным проявлениям и изменениям, сохраняя при этом свою сущность. Религия протоиндийской цивилизации (ведиче ская) достигла своего расцвета в IV—III тыс. до н. э. Идеи милосердия отражены в самом раннем произведении ве-
24
дической литературы — «Ригведе». Там же мы находим пер вое упоминание о делении общества на полноправные и не полноправные сословия, что оправдывалось религией, волей Бога. В дальнейшем это утвердилось в древнеиндий ском праве. Гимны «Ригведы» призывают к помощи и под держке любого человека, попавшего в трудную жизнен ную ситуацию: «Богатства подаюшего не уменьшаются. Тому, кто имея пищу, пожалеет ее для слабого, просяще го подаяния, кто не внемлет страждущему, пришедшему к нему, и кто занимается (только своими собственными удовольствиями) перед лицом страждущего, - тому че ловеку не будет утешения, ибо добродетель - это пови новение закону божию, включающее и любовь к чело веку» [209, т. 1,с. 89J.
Брахманизм сформировался в Древней Индии в начале I тысячелетия до н. э. и развился в результате приспособле ния к ведической религии индоарийских племен местных культов индийского автохтонного населения. Верховные боги - Брахма (бог-создатель, творец Вселенной и всего сущего; его изображали четырехликим, четырехруким, сидящем на лебеде), Вишну и Шива. Большую роль в брах манизме играли анимистические представления, культ предков. Строгая обрядовая регламентация жизни, аске тические подвиги рассматривались как средства, обеспе чивавшие перевоплощение души и конечное освобожде ние от цепи перерождений.
На смену брахманизму постепенно пришел индуизм -одна из самых крупных на сегодня по числу последовате лей национальных религий мира. Индуизм сформировался в I тысячелетии до н. э. и стал результатом развития веди ческой религии и брахманизма, а также процесса даль нейшей ассимиляции народных верований. Эта религия стала господствовать на всей территории Индостана при мерно с нашей эры; благодаря индийским мигрантам бы стрыми темпами распространялась в Индокитае и Индо незии. Как и в брахманизме, в ней - индуистская триада богов: Брахма, Вишну, Шива. Удивительная многоликость индуизма вынуждает некоторых историков утверждать, что «индуизм — не религия, а сочетание отдельных, хотя и близких друг другу религий (скажем, шиванизма, вишну изма и т.д.)» [116, т. 1,с. 301].
25
Согласно индуизму, мир всего живого, включая лю дей и даже богов, это сансара, бесконечная и безна чальная цепь перерождений. Ценность же этого мира весь ма относительна, ибо за пределами его, вне сансары, есть мир великой подлинной Реальности, где властвует Абсо лют. Желанная цель религиозно активного индуиста (аске та, йога, гуру, риши) — вырваться из мира сансары, дос тигнуть высшей Реальности и слиться с Абсолютом. Дос тичь этой цели можно, но лишь посвятив ей всю жизнь, сделав ее подвигом самоотречения, психотренинга, аске тизма. Жизнь в мире сансары регулируется кармой, т.е. сум мой добрых и злых дел в предшествующих перерождениях. Ты сам творец собственной кармы. Никто не виноват в том, что в этом мире ты обречен на нищету и бесправие, вла чишь жалкое существование - это плата за прошлое. Та ким образом, если не хочешь в следующей жизни родить ся червем или, скажем, собакой, веди себя добродетельно. Индуист чужд активному социальному протесту, призы вам к равенству либо социальной гармонии, т. к. с судьбой не поспоришь.
Самым уникальным понятием из тех, которыми опе рирует индуизм, является дхарма (от санскр. корня «дхар» -поддерживать), что вполне соответствует идеям социаль ной помощи нуждающимся. Дхарма — это комплекс эти ческих заповедей, отражающий общечеловеческие ценно сти. Жизнь любого индуиста предопределялась густой се тью обрядов, норм и запретов. «Правильное исполнение предписания, пожалуй, главная добродетель индуиста, а порочным считается все то, что сбивает человека с этого пути. Таковым, кстати, индуизм признает и проявление дурных человеческих свойств - вожделения, гнева, алчно сти, невежества, гордыни, зависти» [116, т. 1, с. 302-303]. Культовые обряды совершались в храмах, у местных и до машних алтарей, в священных местах. В качестве священ ных почитались корова, змея, реки (Ганг), растения (ло тос и др.). Принципы ахымсы (непричинения зла живо му) — главенствующие в индуизме.
Весьма близок к брахманизму и индуизму буддизм, ко торый возник в Древней Индии в VI в. до н. э. и со време нем стал одной их трех (наряду с христианством и исла мом) мировых религий. Его основателем считается индий ский принц Сиддхартха Гаутама. Буддизм распространяется
26
з Индии в V в. до н. э.— начале I тысячелетия н. э. Основные направления хинаяна и махаяна, Он выступил против свойственного брахманизму преобладания внешних форм религиозной жизни (в т. ч. ритуализма). В центре буддиз ма ~ учение о «4-х благородных истинах»: существует стра дание, его причина, состояние освобождения и путь к нему. Страдание и освобождение — субъективные состояния и од новременно некая космическая реальность: страдание — состояние беспокойства, напряженности, эквивалентное желанию, и одновременно — пульсация дхарм; освобож дение (нирвана) — состояние несвязанности личности внешним миром и, одновременно, прекращение волне ния дхарм. В ходе развития буддизма в нем постепенно сло жился культ Будды и бодхисатв, ритуал; появились сангхы (монашеские общины) и т. д. [26, с. 161].
Коренным отличием буддизма от индуизма с его прин ципами незыблимости каст, является то, что он основы вается на принципе равенства всех живых существ, кото рые одинаково мучаются в колесе сансары и все желают освобождения от страданий. В то же время люди не могут быть равными в способностях познать учение: для одних достаточно полуслова, других необходимо вести всю жизнь.
Милосердие и сострадание в буддизме не являются синонимами всепрощения. Основное правило реализации помощи и поддержки в буддизме — нацеленность на кон кретный результат, активное сострадание в реальном мире и при реальных условиях. Объяснить людям путь к спасе нию — вот главная задача. Праведному буддисту должны быть равно чужды и чувство вражды, и чувство активной любви. Путь к достижению высшей цели начинается с из менения самого себя и своего отношения к окружающим. В социальном плане в истории своего развития буддизм не претерпел существенных изменений, в отличие, на пример, от католицизма с его реформацией протестанст-ского, индивидуалистического толка. В отличие от индуиз ма или, например, христианства, где главной добродете лью человека, основой его милосердных дел являются смирение и покаяние, буддизм проповедует развитие жиз ненных сил человека, идей самопомощи. Будда внушает своим последователям: «Не ищите опоры ни в чем, кроме как в самих себе: сами светите себе, не опираясь ни на что, кроме как на самих себя». Нельзя отрицать того фак-
27
та, что буддизм, как и другие восточные религии, сыг рал значительную роль в становлении и развитии благо творительности на азиатском континенте, и в частно сти, идей самопомощи как в средневековом, да и в со временном мире.
Олицетворением сострадания, которое и в нирване содействует спасению, являлся бодхисатва Авалокитеш-вара. Он имеет 32 формы и часто упоминается в буддизме в связи со спасением страдающих. Одна из его форм бодхисатва с 8 руками и 11 головами. В своих двух правых руках он держит колесо учения и четки — символ освобо ждения всех живых существ от страданий. Третья правая -протянута в жесте даяния. В левых руках имеются цветок лотоса (символ незамутненное™ учения), сосуд, содер жащий божественный нектар, лук со стрелами как сим вол уничтожения неведения и страданий. Сложенные у сердца руки означают обращение к высшим существам проявить милосердие и сострадание к существам сансары. Во все времена и в любой ситуации это божество заботит ся обо всех живых существах [172, с. 156—157].
Буддизм поддержали правители первого крупного го сударственного образования на территории Индии: импе рии Маурьев (317—180), распространившей свою власть почти на весь Индостан. Так, внук основателя империи Чандрагулты Ашока (268-231) делал щедрые пожертво вания и дары буддийским храмам, всячески поддерживал их деятельность даже в ущерб представителям других ре лигий, в т.ч. и брахманизму, которого в то время придер живалось большинство населения страны [36, т. 1, с. 166]. Знаменитый правитель кушанов Канишка, вслед за Ашо-кой известен как второй индийский император, покрови тельствовавший буддизму. При нем был проведен 4-й Со бор буддистов, очертивший основы Махаяны («Широкая колесница», «Широкий путь к спасению»). Это учение, в отличие от первоначального буддизма Хинаяны, оказы вало несравненно большее внимание буддистам-миря нам, обязывая их поддерживать монахов и храмы. Буддизм стал ближе и понятнее индусам, но оттеснить древний брахма низм, который к тому времени успешно трансформиро вался в индуизм, он не сумел, хотя продолжал удерживать свои позиции в северо-индийских и особенно в пригима-лайских районах еще на протяжении почти тысячелетия,
28
после чего практически исчез из жизни Индии. Основной причиной этому стали сложившиеся веками особенности общественного строя и образа жизни индусов.
Общественный строй Древней Индии обладал значи тельным своеобразием. Судя по данным Ригведы, прави тели протогосударств на территории Индии были верхов ными распорядителями общественного достояния, которое составлялось в основном из налогов на общины (1/6 часть урожая), и проявлялось, в частности, в их праве выделять брахманам часть общих земель. Значительную роль в госу дарственной системе, в деле социальной поддержки и ор ганизации взаимопомощи играла древнеиндийская сель ская община. Община Ведического периода состояла из больших семейных групп, «домохозяева» (главы семей) ко торых имели значительную власть над домочадцами. Земля считалась коллективным общинным достоянием, хотя и бы ла разделена на индивидуальные пахотные участки. Все жиз ненно важные для общины работы (очистка земли от джунг лей, ирригационные работы, строительство храмов и до рог, обеспечение безопасности деревни и т. п.) выполнялись совместно. «В общине традиционно практиковались щед рые реципрокные (взаимообразные) раздачи и угощения, особенно в дни семейных праздников (свадьба и т. п. ), когда семья подчас была готова залезть в неоплатные дол ги, но поддержать свой престиж, выставив всем односель чанам обильное, приличествующее случаю, угощение. Бо гатые и бедные праздновали, как родные. Видимо, те же традиционные реципрокные принципы раздач использова лись и при выборах общинного совета — панчаята и, воз можно, старейшины, руководителя общины» [36, т. 1, с. 169]. Исходя из того, что большесемейных групп в общине был не один десяток, то и праздников, а соответственно и раз дач, было немало, что позволяло выжить ее наиболее ну ждающимся членам. И если уж наступали голодные вре мена, то они затрагивали всю общину, а не только какую-то одну из ее групп. Этот, восходящий к древности, реципрокный взаимообмен, известный под наименовани ем «джаджмани», был непререкаемой нормой, обеспечи вающий жизнеспособность общины и ее регенерацию в слу чае пандемических обстоятельств. В распоряжении панчая та было немало средств, чтобы сохранить эти древние социальные традиции: от штрафов до изгнания из коллек-
29
тива. Несмотря на кастовую неравноправность членов об щины, все определялось высшим законом этической спра ведливости. По образцу сельских общин строились и кор-порации-шрени в городах, и монашеские братства. Во всех этих социальных микроструктурах главенствовали прин ципы корпоративного коллективизма и взаимопомощи, что служило основой их стабильности в изменяющихся со циальных условиях.
Все население Древней Индии было разделено на че тыре сословия - варны, что соответствует понятиям «вид», «разряд», «цвет»... Само понятие появилось уже в глубокой древности для обозначения основных социальных слоев населения. Варны делились на привилегированные (жре цы — «брахманы» и воины — «кшатрии») и непривилеги рованные (свободные крестьяне, ремесленники, торгов цы — «вайшьи» и обнищавшие и оставившие общину кре стьяне; чужаки; отпущенные на волю рабы — «шудры»). По наиболее распространенной версии, бог по имени Брах ма сотворил брахманов из своих уст, кшатриев - из рук, вайшьев - из бедер, шудр - из ступней [96, с. 31]. Человек рождался и навечно оставался в своей варне. Для каждой варны была определена своя дхарма — закон образа жизни (правила добродетельной жизни). Рождение в той или иной варне - результат поведения человека в его прошлых рож дениях. Будешь вести себя добродетельно — родишься брах маном или кшатрием, нет — будешь шудрой, или, того хуже, — собакой или червем. Все это, несомненно, утвер ждало в обществе дух добродетели, составной частью ко торой является благотворительность, социальная помощь и поддержка в их индийском варианте.
Почетными считались три высшие варны, генетически связанных с индоариями. «Представители всех этих арий ских варн, — отмечает Л.С. Васильев, — именовались «два жды рожденными», ибо по отношению к ним исполнялся обряд второго рождения, т. е. инициации (посвящения), который производился в детстве и сопровождался надева нием на шею шнура, материал и цвет которого соответст вовал варне. Обряд второго рождения давал право на обу чение профессии и занятиям предков, после чего каж дый мог стать домохозяином, т.е. отцом своего семейства» [36, т. 1, с. 159J. Государственные управление осуществляли две первые варны (брахманы и кшатрии), при этом ис-
30
лолнение военных обязанностей оставалось за кшатрия ми, а жреческих — за брахманами. Брахманы считались выс шими из людей, их основным занятием было изучение и толкование священных книг, участие в суде и управле нии, выработка законов и предписаний [27, с. 171). Благо получие людей, избавление их от бедности и нищеты, со гласно религиозным верованиям древних индийцев, зави сит от богов. Только брахманы могли узнать их волю и воздействовать на нее. Не только, например, коронация царя, но и важнейшие частные благотворительные пожерт вования не могли быть произведены без брахманов. Со вре менем в положении варн произошли некоторые изме нения, что выразилось в снижении статуса третьей (вай-шии), терявшей свои арийские права, включая обряд второго рождения, и некоторому повышению статуса чет вертой из них (шудры).
В первых веках нашей эры варны превращаются в кас ты, что можно считать одним из признаков совершенст вования системы социальной поддержки. Каста (джати, т. е. род) — это замкнутая общественная группа, члены ко торой обычно наследственно заняты в определенной сфе ре деятельности. Пришедшие на смену четырем древним варнам касты, которых насчитывалось тысячи, более пол но отражали изменения в социальной структуре общества и охватывали практически все население Индии, все мел кие специализированные группы, а также осевших в стра не иноплеменников-завоевателей, детей, родившихся от смешанных браков и т. п. В отличие от варн, касты име ли четкую организацию, свою внутреннюю администра цию, украшения, кастовые знаки, часто — общую кухню и др. Они были связаны регламентации производственно го процесса, правилами общения с членами других каст, совместным отправлением религиозного культа и обяза тельствами взаимопомощи. Почти в каждой касте была своя касса взаимопомощи, из которой выдавались беспроцент ные (или с низким процентом) ссуды. Каста строго стояла на страже интересов своих членов, оказывала им поддерж ку, при необходимости помогала найти работу, получить справедливое вознаграждение за труд. Касты пастухов, гон чаров, ткачей принадлежали к варне шудр. Презираемые профессии (могильщики, поденщики, мусорщики, зна хари, палачи, актеры и др.) либо относились к самым
31
низшим кастам, либо вообще стояли вне каст. Система каст в Индии дожила до наших дней и пока не собира ется отмирать.
Царь (раджа), главная функция которого была защита подданных, являлся верховным защитником дхармы. Его личность обожествлялась. Важной функцией царя была ор ганизация общественных работ. Он считался опекуном всех малолетних, больных и вдов, должен был возглавлять борь бу со стихийными бедствиями, голодом и т. п. «Если бы царь не налагал неустанно Наказание на заслуживающих его, - предписывали Законы Ману, — более сильные из жарили бы слабых, как рыбу на вертеле» [96, с. 20].
Идеи милосердия пронизывают собой древнеиндийские правовые документы, которые по своему характеру были скорее этическими нормами и правилами поведения. В Древней Индии понятия права как совокупности само стоятельных норм, регулирующих общественные отноше ния, не было известно. Если из «Ведического» периода до настоящего времени дошли лишь литературные памятни ки религиозного характера («Веды»), то к Магадхо-мау-рийскому и последующему периоду относится целый ряд документов, в первую очередь так называемые «сборники законов» - дхармасутры («сутра» в букв, переводе — нить) и дхармашастры, основанные на священных текстах и со ставленные той или иной брахманской школой. На их ос нове, предположительно во II в. до н. э.— II в. н. э., появля ются и действуют «Законы Ману» (по имени мифического бога Ману, прародителя людей) и более поздние дхарма шастры, носившие яркий религиозный отпечаток. Это по зволяет нам реконструировать создание и развитие систе мы социальной помощи нуждающимся в Древней Индии. В основе правовых документов лежал обычай «ачара» (или «адачара»), который трактовался как поведение «добрых, благоразумных людей» в соответствии с моралью и обще ственной пользой.
В Древней Индии существовал такой специфический институт права, как собственность идолов (богов), рели гиозных и благотворительных учреждений, храмов, воз никающих на пожертвования. Вместе с тем, учреждение благотворительной собственности служило целям обеспе чения потомков или других родственников после смерти учредителя вопреки общему порядку наследования, а ино-
32
гда сокрытию действительных размеров собственности. Эта собственность было вечной и постоянной. Пожертвование не могло быть взято обратно дарителем. Собственность, переданная божеству, называлась «деваттарам» (лат. devata — божество, идол). Обычно учредитель сам выступал распо рядителем этой собственности или назначал шебаита (представителя распорядителя). В обязанности последнего входил контроль за состояние богослужения. Управитель (управители) собственности божества обладал широкими полномочиями. Он мог закладывать, продавать эту собст венность, если не было прямого запрещения учредителя, и распоряжаться ее доходами в интересах «божества», на пример, для ремонта храма [107, с. 28J.
Нормы права регламентировали взаимоотношения вла сти и низших слоев населения. В древнеиндийских сборни ках упоминаются многочисленные категории даса (до 15). Этот термин обозначал людей с различной степенью лич ной зависимости, до рабской включительно. В переводе с санскрита (древнеиндийский язык) даса — не только оз начало «раб», но и «слуга». Их можно было продавать, покупать, закладывать, как любые другие вещи и т.д. «Жена, сын и раб — трое считаются не имеющими собст венности; чьи они, того и имущество, которое они при обретают» [96, VIII, ст. 416]. Среди рабов, которые перво начально состояли из пленных, преобладали женщины, в основном это были наложницы домохозяина или кого-либо из взрослых мужчин его семейной группы, чаще все го братьев. Домохозяева имели власть над женами, детьми и домочадцами, не говоря уже о рабах из числа пленных иноплеменников. Труд рабов использовался преимущест венно на самых тяжелых и презираемых работах (напри мер, уборка мусора и нечистот) в общинах либо государ ственных (царских и должностных) хозяйствах и в сфере услуг Однако труд рабов в экономике страны значитель ной роли не играл [48, т 1, с. 549].
Древнеиндийское общество проявляло милосердие и к даса. Развивающиеся нормы права со временем огра ничили произвол хозяина по отношению к рабам. Рабы могли иметь свои семьи, собственность, право на насле дование и дары. Свободный, попав в рабство из-за долгов, будучи проигран, заложен и т. п. , не терял своих родовых, семейных, кастовых связей и т. д. Рабы-должники имели
^ Чак. 726
33
право на выкуп. Работая в качестве батрака или арендатора в хозяйствах знати, рабы, независимо от того, были ли они из числа соотечественников или иноплеменников, по степенно трансформировались в неполноправных. То же происходило с рабами в общинах, в государственных мас терских или в сфере услуг. Женщина-рабыня, если она ро дила ребенка от полноправного, повышала свой социаль ный статус, а подчас это приносило ей свободу [37, с. 172]. Следует отметить устойчивую тенденцию к повышению социального статуса рабов в древнеиндийском обществе.
Наиболее социально-уязвимым и униженным сосло вием Древней Индии были шудры, которым самим богом было предписано находится в услужении трех высших варн «со смирением» [96, III, с. 91J. Их не допускали в общины, отстраняли от занятия каких-либо должностей. Они не име ли право на землю [212, с. 257]. Законы Ману гласили: «Для шудр предписана жена шудрянка, для вайшья (шудрянка) из своей варны, для кшатрия — те (обе) из своей (варны), для брахмана те (три), а также своей (варны)» (96, гл. III, ст. 13). Шудрам запрещалось изучение Вед, они не могли участвовать в какой-либо благотворительной деятельности в качестве ее субъекта в жертвоприношениях и поминках. За оскорбление брахмана шудре могли отрезать язык.
С течением времени и определенной гуманизацией об щественной жизни шудры повысили свой социальный ста тус. Некоторые из них благодаря своим способностям до бивались высоких государственных постов и даже были правителями Индии, как, например, основатель державы Нандов (IV в. до н. э.) или основатель династии Маурьев Чандрагупта, которая просуществовала по индийским мер кам довольно долго - около полутора веков.
В Древней Индии регулировались правовые взаимоот ношения с такой маргинальной социальной категорией, как должники. Закон твердо фиксировал нерушимость и пре емственность долговых обязательств. Если должник не мог уплатить долга в срок, то он должен был его отработать. При этом кредитор из низшей касты не имел права заста вить отрабатывать долг должника из высшей касты. Преду сматривалось, что лицо из высшей касты отдавало долг постепенно. Допускалось получение долга с помощью силы, хитрости и принуждения. В случае смерти долж ника долг мог перейти на сына и других родственников
34
умершего. Невозможность уплаты долга приводила к дол говому рабству.
Свои особенности по сравнению с другими странами Востока имело и социальное положение женщин. Положе ние женщины определялось так: в детстве она должна быть под властью отца, в молодости — мужа, после смерти мужа — под властью сыновей. Считалось, что «женщина никогда не пригодна для самостоятельности» [96, IX, с. 3]. Женщины были юридически недееспособны и допускались к свидетельствованию лишь в случаях грабежа, разбоя, лич ных оскорблений, насилия или блудодеяния. Ст. 2 гл. IX За конов Ману гласила: «День и ночь женщины должны на ходиться в зависимости от своих мужчин, ибо [будучи] приверженными к мирским утехам, они должны быть удер живаемы в своих желаниях». Домохозяин обладал в семье неограниченной властью, он, например, имел право за ложить кого-либо из членов семьи, а то и отдать жрецам для жертвоприношения. Древнеиндийский эпос «Махаб-харата» свидетельствует о фактах проигрыша домочад цев в игре.
Брак представлял собой имущественную сделку, в ре зультате которой муж покупал себе жену, и она станови лась его собственностью. Жена должна была почитать мужа как бога, даже если он лишен добродетелей. Предназначе нием женщины признавалось рождение и воспитание де тей, прежде всего сыновей, на которых по закону падала обязанность выполнять поминальные обряды по умершим предкам. Повторные браки вдовам запрещались, отсюда, в некоторой степени, и обычай их самосожжения (сати) при огненном погребении мужа.
Муж имел право привести в дом новую жену на вось мом году, если жена не рожала детей; на десятом — если рожала детей только мертвыми; на одиннадцатом — если рожала только девочек; немедленно — если привержена к пьянству, не отличалась добродетелью, «злобна или рас точительна», а также «говорит грубо» [186, с. 57]. Была и не которая отдушина в этой женской недоле — «гандхарва» или шестой из восьми видов брака, принятых в Древней Индии добровольный союз мужчины и женщины, не требовавший согласия родителей. Правда, он не пользо вался в обществе почетом. Следующими по счету шли рак-саша — похищение невесты и пайнаша — овладение спя-
35
щей, опьяненной или безумной женщиной. Последний, по определению А. Осилова, был «самый скверный» брак [186, с. 57].
Несмотря на почти абсолютную зависимость жены от мужа, законом строго предписывалось мужу оказывать ува жение жене и «нежно с нею обходиться, содержать в по чете и делать ей подарки, чтобы она наряжалась в удо вольствие своему супругу» [49, с. 380—381]. Женщины могли посещать храмы, быть на пиру, но все же рассматривались как слабые и достойные сожаления существа.
Вместе с тем Законы Ману стремились защитить права женщин, находящихся в трудной жизненной ситуации. Они предписывали, что «следует установить опеку для женщин бездетных, лишившихся семьи, для жен и вдов, верных мужьям, и для больных» [96, VIII, ст. 28]. «Где женщины почитаются, — гласили Законы Ману, - там боги радуют ся; но где не почитаются, там все ритуальные действия бесплодны» [96, VIII, ст. 56]. С точки зрения теории и прак тики современной социальной работы небезынтересно, что женщины в Древней Индии приравнивались к драго ценным камням: «При похищении родовитых людей, и осо бенно женщин, а также лучших драгоценных камней [пре ступник] заслуживает смертной казни». И далее: «Если [кого] убъет, защищая жещину или брахмана, не совер шает по закону греха» [96, гл. VII, ст. 349]
Дети в Древней Индии (с учетом социального статуса их родителей) были одним из основных объектов соци альной поддержки. Это касалось и детей рабов. Их, напри мер, запрещалось продавать без родителей. Рождение ре бенка от полноправного повышало статус рабыни, а ино гда приносило ей свободу [36, т. I; с. 172]. В Законах Ману описан механизм усыновления, когда подаренные или про данные в бездетные семьи сыновья могли получить права прямых наследников в новых семьях.
В Древней Индии, так же как и в Древнем Египте, начинает проявляться вполне научный интерес к пробле мам пожилых и престарелых людей. В частности, из древне египетской медицины через тысячелетия до наших дней дошло знаменитое некогда сочинение «Аюрведа», где вы сказываются соображения по сохранению дееспособности, продлению молодости, дается много практических сове тов для пожилых людей и стариков (в основном гигиени-
36
ческого характера). В целом же в различные исторические эпохи стереотипы восприятия старости в государстве и об ществе были весьма разнообразны и противоречивы. [Мно гое зависело как от социально-экономического и полити ческого статуса пожилых людей, так и от их собственного самосознания.
Оказывалась и медико-социальная помощь нуждающим ся. В гимнах «Ригведы» мрачный и страшный бог Рудра считался лекарем людей и скота, знатоком целебных трав и снадобий [116, т. I, с. 292]. Древнеиндийская медицина составила собой целую эпоху в истории социальной помо щи больным и недужным. Ее рецепты (многие из которых канули в лету или остались нераскрытыми) используются до сих пор как наиболее эффективные, альтернативы ко торым пока не может найти современная мировая меди цина. Характерно, что беднейших древнеиндийские лека ри пользовали бесплатно. Грешникам, однако, не удава лось спастись от наказания, которое «представало в виде насылаемой Варуной (царь старшего, «доведийского» по коления богов — А.Г.) водянки» [116, т. 1, с. 292J.
Оказывалась посильная помощь аномальным лицам (убо гим, душевнобольным и т. п.). Пытались продлить их соз нательную жизнь и лечить. Однако законы ограничивали их дееспособность. Так, в «Законах Ману» регулировались правила наследования движимого и недвижимого имуще ства, которые исключали из числа наследников детей, сла боумных, больных и бедствующих. Недействительными счи тались сделки, заключенные пьяным или безумным чело веком, человеком, находящимся в состоянии гнева или горя, путем обмана или насилия, а также старым рабом, ребенком или уродом [96, VIII, с. 163].
В Древней Индии изначально складывалось особое от ношение к проявлениям социальной патологии, которое было окрашено особенностями менталитета ее населения. Так, было установлено, чтобы кандидатов на занятие выс ших должностей тщательно проверяли не только с точки зрения их положительных качеств, но и наличия тайных пороков (страсть к деньгам, женщинам, непомерное чес толюбие и т. п.), подвергая их различным искушениям с по мощью тайных провокаторов. Любой чиновник постоянно находился под тайным наблюдением. Особенно строго на казывалось взяточничество. А в годы правления Ашоки
37
(208-232 гг. до н. э.), который опирался на этическую сис тему, основанную на буддизме, существовала группа чи новников, называемых «дхармахаматра», основная цель ко торых состояла в распространении дхармы [223, с. 70].
Особенно большая ответственность в борьбе с право нарушениями лежала на городских властях, которые с по мощью своих агентов проводили обыски, устраивали об лавы в мастерских, кабаках, игорных домах, задерживали неизвестных. Большинство дел рассматривалось общинны ми кастовыми судами. Пойманного с краденым или с во ровским инструментом «Законы» предписывали казнить, не сомневаясь. «Царь должен повелеть отрубить обе руки, велеть посадить на кол тех воров, которые совершают кра жу ночью, сделав пролом (в стене дома)». Вместе с тем предусматривалась определенные меры предупреждения в наказании за воровство. Не сразу, как говорится, «на кол» и т. п. «При первой краже надо велеть отрезать у вора два пальца, при второй — руку и ногу, при третьей он заслуживает смертной казни» [96, IX, с. 276, 277]. Все это свидетельствует об определенных, соответствующих обычаям того времени, социальных мерах, предпринимае мых в Древней Индии по профилактике и преодолению делинквентного поведения. К этому следует добавить то, что укрыватель вора нес такое же наказание, если бы сам украл. Обман и азартные игры приравнивались к во ровству [49, с. 374]. Убийство при защите себя, охране жерт венных даров, защите женщин и брахманов не наказыва лось. Отсюда видно, какое значение имели пожертвова ния, как и честь женщины в древнеиндийском обществе.
Против лиц с делинквентным поведением Законы Ману применяли смертную казнь в устрашающих формах (растоп-тание слонами, разрезание бритвами на части и т. п.), а так же отрезание рук, ног, языка, заточение (в доме, в тюрь ме), заковывание в цепи, обращение в рабство, битье (ве ревкой, плетью, расщепленными стеблями бамбука), конфискация имущества, изгнание, штрафы, исполнение тяжкой работы, религиозное покаяние и т п. Иногда ос новное наказание дополнялось символическими: ношение раскрашенной одежды, обуви из конопли, татуирование [140, ч. 1,с. 389, 395].
В Древней Индии сложилось своеобразное отношение к проституции. С одной стороны, «блудодеяние» сурово пре-
38
следовалось. Совокупляться с невестой до брака было греш но. За супружескую неверность не исключалась и смертная казнь. Дхармашастры, например, рекомендовали царю за-травить неверную жену собаками в людном месте [27, ст. 415]. В Законах Ману грех прелюбодеяния идет вслед за убийст вом. Если шудра сожительствовал с женщиной из высшей варны, он подлежал кастрации. (Последнее имело целью не допустить слияние варн, а не борьбу с половой распу щенностью.) Вместе с тем, за изнасилование полагалось всего лишь телесное наказание. Ст. 364 гласила: «Кто обес честит девушку против ее воли, тот немедленно подлежит телесному наказанию; но человек, обесчестивший с ее со гласия, не подлежит телесному наказанию». Равный по по ложению отделывался штрафом за изнасилование девуш ки. По отношению к высшим кастам предпринимались особо строгие меры. «Брахман, возведя шудрянку на ложе, гласили Законы Ману, - (после смерти) низвергается в ад; произведя от нее сына, он лишается брахманства» [96, III, ст. 17]. И далее: «Людей, домогающихся чужих женщин, царю следует изгонять, подвергнув наказаниям, внушающим трепет»... «Небрахман, виновный в прелю бодеянии, заслуживает смертной казни: жены всех че тырех варн всегда должны быть охраняемы. Основная дхарма - обуздание органов».
Распространению проституции способствовало то, что допускалась самая широкая добрачная половая свобода де вушек. Внебрачные дети не препятствовали замужеству. Но профессиональной проститутке, как изначально пре зираемой в обществе, запрещалось рожать детей. Она не могла претендовать на замужество, не допускалась к вос питанию детей. С другой стороны, отвергнуть любовную связь с женщиной означало оскорбить бога Каму. В одном из сюжетов древнеиндийского эпоса сказано: «Когда лре-краснобедрая, томимая любовью, сама пришла к мужчи не, то он пойдет в ад, убитый ее вздохами, если не насла дится ею». Изучая «Махабхарату», можно выделить несколь ко категорий публичных женщин, которые различаются прежде всего своим положением в обществе. Царские кур тизанки принадлежали к высшему рангу. Наряду с царев нами и дочерьми знатных вельмож они были наиболее об разованными женщинами Индии, занимали почетное ме сто на празднествах и даже служили предметом гордости
39
горожан, объектом восхищения и зависти заезжих гостей. Городские гетеры, как правило, жили в специальных квар талах. Почти у каждой из них была «матушка», в роли ко торой могла выступать либо кровная мать, либо опекав шая ее престарелая гетера. Обычно городская гетера имела постоянного любовника, оплачивавшего ее утехи. Когда же последний оказывался не в состоянии содержать гете ру, такой союз разрывался. В конце иерархической лестни цы находились падшие замужние женщины, которые без разбора предавались разврату. Проституция жены с согла сия мужа не наказывалась.
Есть основания полагать, что проституция у древних индусов была неким предохранительным клапаном в об ществе, в котором женщина была фактически лишена всех прав. Видимо не случайно и то, что именно в Древней Ин дии появился такой шедевр мировой литературы, как «Ка ма-сутра» Вациаяны. Она написана и предназначалась пре жде всего для состоятельных горожан и обслуживающих их куртизанок. В ней полностью отсутствуют сцены развра та. Согласно легенде, наука о любви впервые была изло жена самим Брахмой. Эротика и плотская любовь на Древ нем Востоке воспринимались как нечто возвышенное, ас кетизм был чужд духу этих культур. Правда, как и сегодня, бывало трудно провести грань между эротикой и порно графией. Впрочем, эта тема может быть отдельным объек том исследования у современных специалистов по соци альной работе.
Пьянство и алкоголизм вызывали неприятие в обществе и государстве. Как отмечалось выше, муж мог немедленно освободиться от жены, которая была привержена пьянст ву, и ввести в дом новую жену. Ему предписывалось не раз решать жене употреблять спиртное. Законы предписывали ставить алкоголикам на голову клеймо в виде чарки, а ино гда судьи заставляли алкоголика пить вино до наступле ния кончины последнего, что было равносильно реше нию о смертной казни. По Законам Ману заключение до говора с пьяным считалось недействительным. С ними нельзя было вступать в брак, садиться есть, совершать жертвоприношения. Вместе с тем брахманы и кшатрии от членовредительских наказаний могли откупиться.
Наркомания в Древней Индии также прижилась в свя зи с религиозными верованиями. «Одним из главных ве-
40
дийских ритуалов, — отмечают авторы изданной в МГУ двухтомной «Истории религии», — было возлияние в огонь сомы, напитка, изготовляющегося из растения, точное отождествление которого пока не представляется возмож ным. Сок, выделяемый из стеблей этого растения, сме шанный с водой и молоком, приносился богам, которым он давал силу и бессмертие. Сому пили и участники ритуа ла, прежде всего жрецы, приводящие себя с его помощью в особое экстатическое состояние. Культ сомы очень древен и восходит к индоиранскому единству» [ 116, т. 1, с. 292—293]. Позднее в Индии появились и другие наркотические сна добья, приведшие к широкому распространению нарко мании, которое уже не могла контролировать ни религия, ни государство. Из Древней Индии и Древнего Китая она широко распространилась по всему миру, чему способст вовало развитие рыночных отношений Азии со средневе ковой Европой.
В Древней Индии пытались бороться с неоправданным суицидом и порождающими его факторами, в частности, с мрачным состоянием духа, унынием (с тем, что мы се годня называем депрессией). В частности, считалось, что уныние, впрочем как и другие душевные заболевания, были вызваны одержимостью, в связи с чем специально обу ченные жрецы занимались изгнанием злых духов. Конеч ной же, целью было «освобождение» от цепи рождений (кармы) и слиянием с миром Брахмы — последней осно вы мироздания, которое нередко совершалось путем суи цида. Восточные религии (брахманизм и буддизм) выра жали свое отношению к самоубийству в следующий док трине: все, что привязывает человека к жизни, есть причина страдания, поэтому необходимо спокойно относиться к от речению от плоти. Некоторые йоги-долгожители заверша ли жизнь самоубийством, как поступали и многие герои «Махабхараты». Представителям одной из радикальных индуистских сект было разрешено кончать с собой, если после 12 аскетических подвигов они не достигали «осво бождения». Они считали, что следует медленно и посте пенно умерщвлять свою плоть, тем самым очищаясь от гре хов. Примером может служить известный древнеиндийский властитель Чандрагупта (Маурья), основатель династии и государства Маурьев (IV—III вв. до н. э.), покончивший с собой, перестав принимать пищу. Наибольшее распро-
41
странение в Индии получили религиозные самосожжения. Последователи Вишну толпами бросались под колесницы, принося себя в жертву Богу.
Издревле существовал обычай сати как один из наи более распространенных видов ритуального самоубийства и как продолжение древней традиции человеческих жерт воприношений. Исполнение этого обряда предписывалось прежде всего женам знатных правителей и имело исклю чения для простолюдинок. Была и так называемая «смерть в водах», описанная еще в «Рамаяне», которая навсегда освобождала человека от его грехов. Вместе с тем известно немало древнеиндийских текстов и законов, которые осу ждали суицид («Модшадхарма», «Архашастра») и пред писывали бороться с ним.
В истории Древнего Китая выделяют 4 периода по на званиям великих китайских династий:
период Шан-Инь (XV1I1-XU вв. до н. э.);
период Чжоу (XII - середина III вв. до н. э.);
период Цинь (середина III в. до н. э. - 206 г. до н. э.);
период Хань (206 г. до н. э. - 220 г.).
Шанцы и чжоусцы поклонялись своим предкам, точ нее, предкам своих правителей (шанцы совокупности их высших предков - шан-ди, чжоушцы - божественной силе, имевшей отношение к предкам и ассоциировавшей ся с Небом). Небесные силы были обязаны заботиться о бла ге живущих, а живущие в положенные сроки благодарили их через жертвоприношения. Широко были распростране ны различные виды гаданий. Можно сказать, что древне китайской религии не существовало вообще, «а вместо нее были постепенно отмиравшие либо трансформировавшиеся элементы раннерелигиозной системы первобытных пле мен, имевшие хождения в основном среди социальных низов» [112, с. 69].
В Китае идеи помощи и поддержки утвердились с са мых давних времен. Об этом, например, свидетельствует памятник народной литературы «Шицзин» — сборник сти хов, песен и официальных гимнов. В нем говорится о го товности трудиться во имя блага близких, особенно пре старелых родителей и малых детей. Есть и упреки в адрес тех, кто сам не работает, а ест много и живет припеваючи. Простой народ призывал «сильных мира сего» к разумно му управлению:
42
Если пойдешь, государь, сам ты стезею добра, Люди с тобой пойдут, сгинут и злоба и гнев
[112, с. 65].
Постулат, согласно которому народ — основа, а пра вители обязаны заботиться о нем и считаться с его мнени ем утверждался на практике веками. В книге исторических преданий «Шуцзин» (VII—VI вв.) повествуется о великих древних мудрецах Яо и Шуне. Яо был первым из легендар ных императоров древности, воплощением высшей доб родетели. Он умело подбирал себе помощников и прислу шивался к мнению простых людей. При нем в Поднебес ной наступила эпоха процветания и начался золотой век гармоничного порядка. Яо передал свой престол способ ному и добродетельному Шуню, а тот - мудрецу Юю, основавшему первую в китайской традиции династию Ся, и, начиная с которого, власть стала передаваться по на следству, пока последний ее представитель не растерял свой авторитет и тем самым лишился морального права управлять Поднебесной. Его сменил добродетельный Чэн Тан, основавший Иньскую династию. Позднее, в период Западного Чжоу (J127—771), была выработана концепция о Мандате Неба (тян-мин), согласно которой Небо вруча ет мандат на управление Поднебесной только добродетель ному правителю, лишая власти недобродетельного.
Социальные идеалы, воспетые в «Шуцзине», как и со блюдение утвердившихся издревле ритуала и церемониа ла, способствовали общечжоускому культурному единст ву. Именно хорошее знание церемониала отличало знат ные верхи от необразованных низов. Но наиболее способные из низов могли и должны были пополнить правящую эли ту, а выявление таковых входило в должностные обязан ности чиновников. В результате возобладал формально впол не социально справедливый принцип, суть которого мож но свести к следующему: неважно, откуда ты родом, важно, чтобы ты выглядел своим среди аристократических вер хов, был образованным, знал ритуалы и церемониал. Ум ные и способные должны всегда выдвигаться - таков был закон древнекитайского государства.
В Древнем Китае изначально, даже с учетом особенно стей восточных деспотий, была особенно велика роль го сударства, которое регламентировало все стороны жизни
43
общества, правила поведения людей. Г Вебер писал: «Вся китайская жизнь имеет свою опору и сосредоточивается в государстве; в нем соединяются все умственные деятель ности. Китайское законодательство распространяется на все житейские отношения, оно определяет правила как обра щаться с людьми и животными, обязанности к родителям и старикам, форму для одежды и стрижки волос» [49, с. 58].
В истории Древнего Китая отмечается борьба двух фило-софско-правовых школ: конфуцианства и легизма, которая наложила свой отпечаток на становление и развитие систе мы социальной помощи и взаимопомощи. Конфуций (Кун-цзы), древнекитайский мыслитель, основатель конфуциан ства, «образец для 10 тыс. поколений» (ок. 559 — 479 до н. э.), весьма удачно приспособивший древнейшие этические нормы к требованиям изменившейся эпохи. Он происхо дил из родовитой, но обедневшей китайской семьи. В воз расте трех лет лишился отца, учился самостоятельно, поль зуясь услугами частных учителей, обучавших за вознагра ждение, которое им приносил ученик. По легенде, и сам Конфуций, уже став знаменитым философом, не брал со своих учеников большей платы, чем связка сушеного мяса. Будущий великий китайский философ работал чи новником по наблюдению за общественными полями и скотом, общественными хлебными амбарами, из кото рых выдавались припасы бедным в голодные годы. Имел бо лее 3 тыс. учеников, правда, по легенде, только 70 из них усвоили его учение*
Конфуций жил в эпоху острой внутренней и внешней политической борьбы между многочисленными княжест вами, которые поглощали друг друга в кровопролитных феодальных междоусобицах. Народ в период Чжоу был разделен на четыре сословия: воинов, ученых (служилых людей), крестьян, ремесленников и купцов. Последние относились к низшему слою населения и политически были
* Учениками Конфуция были люди, занимавшие заметное поло жение в социальной структуре общества. Лучшим учеником Конфуция считается Ян Фуй, который «любил учиться, не переносил своего гне ва на других и не повторял ошибок» (Лунь Юй, VI, 2). Храм в честь «мудреца Яня» сегодня находится рядом с гробницей Учителя, могила ми его родственников и любимых учеников в мемориальном комплексе Конфуция в Цюйфу, в провинции Шаньдун. Комплекс занимает тре тью часть территории города и является «Меккой» конфуцианских па ломников.
44
почти бесправны. Разорявшееся в результате развития то варно-денежных отношений и бесконтрольного управления крестьянство пополняло собой ряды нищих, рабов (как не состоятельные должники), разбойников, поднимало вос стания. Учение Конфуция оказалось востребовано самим временем.
Основной идеей конфуцианства было создание гармо нии как главного условия вселенского порядка, равнове сия в мире и, следовательно, счастья людей. Такая гармо ния подразумевала гармонию между людьми и природой, и гармонию между людьми, которая должна была соот ветствовать «естественному порядку», то есть добродетели и морали. Конфуций предложил в качестве основы успеш ной эволюции принцип постоянного самоусовершенство вания человека, общества и государства. На первый план он выдвинул категорию Дао, т. е. великого истинного пути, мудрого и справедливого порядка.
Средством поддержания справедливого порядка Кон фуций называл не закон, а соблюдение традиций и мо ральных основ ли, закрепляющих некий образ идеального поведения, соблюдении меры во всем, что должно побу ждать человека к уступкам и компромиссам. Понятия «гу манность» — жэнь, «справедливость и долг» — w, разрабо танные Конфуцием, органически входили в китайскую эти ческую систему «пяти постоянств»: отцовская любовь, сыновняя почтительность, дружеское отношение младшего брата к старшему, согласие между супругами [208, с. 156]. Основные взгляды Конфуция изложены в книге «Лунь Юй» (Беседы и суждения), которая приписывается его много численным ученикам, живших в различное время. Глав ным условием гармонии в учении китайского философа становилась идея сяо (сыновняя любовь и почитание стар ших). Конфуций наставлял «любить родителей и родствен ников преимущественно перед другими, всячески оказы вать почтение престарелым, проявлять сострадание к увеч ным и милосердие к детям. Примеры сыновней почти тельности и милосердия собраны в сборнике «24 примера сяо», на которых воспитывались китайские юноши и де вушки [37, с. 265J.
Идея милосердия, любви к ближнему красной нитью проходит через все нравственно-этическое учение велико го китайского философа. «Как может благородный муж до-
45
биться имени, вопрошал Конфуций,— если отвергает милосердие?! Благородный муж даже во время трапезы не забывает о милосердии». Он считал, что «лишь милосерд ный человек умеет и любить людей и ненавидеть; если стремиться к милосердию, не будет зла» [269, с. 24]. Кон фуций в Древнем Китае задолго до христианского учения провозгласил великий принцип альтруизма в качестве ру ководящего принципа жизнедеятельности человека.
В учении Конфуция значительное место уделяется спра ведливому государственному управлению. Так, по леген де, Цзи Кан-цзы спросил Конфуция об управлении: «А ес ли убивать тех, кто не следует пути, нельзя ли приблизить путь?». Конфуций ответил: «Если управляешь [правильно], зачем же убивать? Если стремился к добру, то и народ будет добрым. Дэ цзюньцзы — ветер, дэ сяожэня — трава. Когда ветер дует, трава склоняется. Если наверху любят ли (учтивость), то народ не осмеливается быть непочтитель ным. Если наверху любят долг - справедливость, то народ не осмеливается не подчиняться. Если наверху любят ис кренность, то народ не станет прибегать к обману... Если нет человечности, откуда взяться учтивости?». [270, с. 145, 150, 152, 160]. Если всего этого недостает «благородному мужу», то не исключены кровопролития и даже гибель чело века, лишенного гуманности: «Любящий храбрость, стра дающий от нищеты - восстает» (Лунь Юй, III, 10). В этих высказываниях Конфуция отчетливо прослеживается прин цип природосообразности социальной помощи и поддерж ки, популярный позднее в средневековой Европе.
По Конфуцию «богатство» и «бедность» это состояния, в которых пребывают люди по воле Неба. Изменить что-либо здесь человек не может. Однако перейти из низшего состояния в высшее всегда возможно. Для этого необходи мо следовать примеру разумных и нравственно совершен ных людей, усердно учиться. Тогда общественная жизнь достигнет гармонии, богатые приумножат свое имущест во, а бедные достигнут достатка.
Конфуцием была разработана программа подготовки чиновников, и с эпохи Хань введена система экзаменов при назначении на государственные должности. В Китае это был главный, а впоследствии единственный путь войти в состав элиты общества. В программу подготовки чиновников входило хорошее знание древних текстов, уме-
46
ние цитировать афоризмы мудрецов, умение писать сочи нения, в свободном стиле объяснять и комментировать мудрость древних людей. Главным же условием было зна ние шести «свободных искусств» (обряды и правила; му зыка; стрельба из лука; управление колесницей; каллигра фия; математика), а также шести общеобразовательных книг («Книга песен», «Книга документов», «Книга обря дов и правил», «Книга музыки», «Книга перемен», «Вес на и осень» - погодичная летопись). Грамотных админист раторов готовили в специальных школах в провинциаль ных центрах и особенно в столице (школа Тай-сюэ), где выпускники подвергались строгой экзаменовке и делились на разряды [112, с. 142-143]. Со II в. до н. э. идо Синьхай-ской революции (1911-1913) конфуцианство являлось офи циальной государственной идеологией Китая [26, с. 568]. В V—III вв. до н. э. усиливается роль права с его стабиль ным комплексом наказаний. В III в. до н. э. появляется леей-стское учение об управлении народом и государством, при оритет в создании основного направления которого при надлежит одному из высших сановников Циньского государства Вэй Яну (Шан Яну). Его реформы были вы званы требованиями времени и, несмотря на трагическую судьбу самого реформатора (он был четвертован, как только власть перешла к ненавидевшему его наследнику), с их помощью государство сумело быстрыми темпами достичь успеха в различных сферах социальной и экономической жизни, особенно в войнах с соседями. К стану легистов обычно причисляют всех видных министров чжоуского Китая. Главное в легизме — утверждение абсолютной власти правителя, который, с помощью установленного, не под лежащего обсуждению закона, определяет всю жизнь под данных. Гуманность и долг, преобладающее значение норм морали считалось гибельным для государства. Прежде все го применение наказаний в состоянии совершенствовать нравственные качества народа. Наказания должны приме няться ко всем без исключения, от министров до нищих, привилегированное общественное положение ни в коем случае не может служить основанием для освобождения от наказаний или смягчения их [208, с. 8]. Человек, утвер ждал Шан Ян, по своей природе порочен и глуп. Глупость его для начальства даже весьма удобна, т.к. легче управ лять. В аппарате не нужны ни слишком умные (от них мно-
47
го хлопот), ни чересчур способные. Нужны средние и за конопослушные, дельные и преданные чиновники. Бю рократия была связана круговой порукой, широко ис пользовалась система доносов, слежка и наказание за не донесение, ответственность поручителя за провинившегося протеже.
Конфуцианские идеи попытались вытравить силой. Так, в 213 г до н. э. император Цинь Ши Хуанди (259-210), известный прежде всего тем, что в 221 г до н. э. завершил объединение Китая под своей властью, приказал сжечь все конфуцианские книги и казнить 400 наиболее видных оппозиционеров, в основном конфуцианцев. Их закопали живьем. Тем, кто вел философские и исторические бесе ды, рубили головы [187, с. 58]. Однако идеи Конфуция ос тались. Им суждено было сохраниться в веках и оказывать свое значительное влияние на Китай и другие страны Вос тока вплоть до наших дней.
В III в. до н. э.— III в. н. э. с изменением внутриполитиче ской обстановки постепенно происходит слияние легизма и конфуцианства. Возникает ортодоксальное ханьское кон фуцианство, в основе которого лежала тщательная регла ментация поведения людей в семье и обществе с помо щью жестких моральных норм ли, официально признан ного ритуала. Мораль и право отныне совпадали: мораль задавала стереотип поведения, право с помощью наказа ния запрещало от него уклоняться. Суть процесса должна была заключаться в гармоничном синтезе легизма и кон фуцианства на конфуцианской основе. Л.С. Васильев отме чает: «Обе доктрины были социально ориентированными, рационалистичными, обе ставили во главу угла благо го сударства и народа и считали министров и чиновников важнейшим инструментом осуществления необходимой для этого политики. Различия на этом фоне оказались менее значимыми, нежели того можно было ожидать. Суть их сво дилась к тому, что легисты делали упор на кнут, дабы покорить своей воле не понимающий собственного блага народ, который для его же пользы следует ослабить и под чинить сильной власти, тогда как конфуцианцы делали упор на пряник, стремясь управлять с помощью обрядов, ритуа лов, этики и традиций» [36, т. 1, с. 340]. Отцом ханьского конфуцианства считается Дун Чжун-шу (187—120 гг. до н. э.).
48
При императоре У Дине (140—87) конфуцианство было признано официальной господствующей идеологией, хотя наиболее значительные должности продолжали занимать легисты. Конфуцианство составило основу идеологии «по печительного управления». По Конфуцию, сущность управ ления заключается в том, чтобы «государь был государем; подданный подданным; отец отцом; сын — сыном» [Лунь Юй. XII, 11]. Г Вебер сводит его смысл к следующе му: «Государственные доходы, получаемые от высоких та моженных пошлин и от налогов на доходы, с отеческой заботливостью обращаются в пользу народа. Попечитель ное управление, которое хочет делать все для народа и ни чего без согласия народа, ни в чем не высказывает своей заботливости в таком размере, как в общечеловеческих уч реждениях, в великолепных запасных магазинах и госпи талях, в устройстве дорог и мостовых, каналов и плотин против наводнений. Предмет усерднейшего желания пра вительства это материальное благосостояние народа. Хорошее управление прежде всего состоит в том, чтобы доставить народу необходимое для его жизни: воду, огонь, металлы, дерево и хлеб. Потом должно стараться сделать его добродетельным и выучить полезному употреблению всех этих вещей; далее должно охранять народ от всего, что может повредить его здоровью и жизни» [49, с. 63].
Примером такого управления мижет служить деятель ность императора Вэн-ди (179—157). Он начал с того, что объявил всеобщую амнистию, отказался от практики на казания за преступления родственников преступника, выделял средства для неимущих, вдов и сирот, бедных и одиноких, стариков старше восьмидесяти, а также вете ранам, которым жаловались шелка, рис и мясо. Вэн-ди выступал за смягчение наказаний, прощал восставших против него мятежных аристократов, был щедр на мило сти. В неурожайный 159 г. до н. э. он значительно сократил престижные расходы двора, открыл казенные амбары для выдач голодающим. Вэн-ди требовал от своих домашних одеваться в простую одежду, отказаться от дорогих украше ний и завещал, чтобы после его смерти не слишком трати лись на дорогостоящие траурные обряды [112, с. 125—126]. Впоследствии Вэн-ди был очень высоко оценен потомка ми, восхвалявшими его добродетели. Годы правления его сына Цзин-ди (156—141) были отмечены амнистиями, де монстрировавшими милосердие к падшим.
49
Отношение к маргинальным и социально-уязвимым сло ям населения в Древнем Китае постепенно менялось к луч шему. Изначально широко использовался рабский труд, но впоследствии рабов всех категорий (по сравнению с ос тальным населением) стало немного. В отличие от Древ ней Индии, в Древнем Китае рабы находились в долее тяжелых условиях. Раб в понимании простого крестьяни на - это прежде всего чужак, пленник и в силу этого он бесправен и не может претендовать на социальные гаран тии, распространявшиеся на своих. Рабы в Китае не могли иметь ни семьи, ни имущества, их приносили в жертву вместо животных [48, т. I, с. 444]. Однако со временем их положение изменилось. Уже в период Хань были освобож дены многие рабы. Император У Ди (140—87) издал указ об освобождении всех, обращенных ранее в государствен ных, рабов и рабынь, если прежними законами не было предусмотрено наказание за совершение ими преступле ний, а в результате реформ в области социальных отноше ний, проведенных Ван Маном (8-23), покупать и прода вать рабов запрещалось. Все рабы приобрели статус зависи мых и оказались под покровительством государства. Рабами — в соответствии с древней традицией - оставались лишь пре ступники, но и они были освобождены в начале правления второй династии Хань (25-220). Освобожденным были пре доставлены земельные наделы [112, с. 137, 139]. Идейными вдохновителями этих реформ выступили конфуцианцы.
Бездомных, бродяг, разоренных и пришлых, называе мых в источниках «гостями», также «сажали на землю». Уже Шан Ян широко открыл двери для иммигрантов и с тех пор их никто плотно не закрывал. Названные категории нуждающихся становились лично зависимыми от хозяина земли через отношения ренты.
Положение женщин в Древнем Китае во многом опре делялось обычаем и законодательством, основанном на конфуцианстве. В законах закреплялись нижний и верхний пределы возраста, в котором полагалось вступить в брак: для мужчин — от 16 до 20 лет; для женщин — от 14 до 20 лет. Это были как бы пределы терпения предков, когда те еще не начинали гневаться на неблагодарного и непочтитель ного потомка. Особый государственный чиновник состав лял списки мужчин и женщин, нарушивших законы и дос тигших предельного возраста. В отличие от большинства
50
восточных стран, развод в Древнем Китае не только раз решался, но и поощрялся или прямо предписывался под угрозой уголовного наказания в случае нарушения супру жеского долга. Причинами к разводу с женой могли стать нанесение вреда супругу и его родственникам (путем оскорб лений, побоев и ранений), непослушание свекру и свекро ви, бесплодие, распутство, болтливость, завистливость, тяжкая болезнь, расточительность. В то же время жена долж на была оставаться с мужем в жизни земной и загробной, ей нельзя было выходить повторно замуж. Однако и мужу, безосновательно требовавшему развода, грозила каторга. Муж также не мог развестись, если жене некуда было идти или если она носила траур по его родителям. Даже после развода жена выдавалась мужу на поруки.
Обязанность любить мужа обычай доводил до крайно сти, «запрещается, например, жене чесать волосы до воз вращения мужа из путешествия» [186, с. 7]. Супруги жили отдельно и не могли без причины входить в комнаты друг друга. Мужу на половине жены запрещалось свистеть, петь, входить ночью без света. По легенде, сам Конфуций, ко гда он был назначен правителем города Чжунду, устано вил, чтобы женщины и мужчины ходили по разным сто ронам улицы [208, с. 92]. Особенностью положения жен щин в Древнем Китае было то, что они могли быть казнены, но не могли быть сосланы. Казнь или пытка бе ременной женщины отсрочивалась на 100 дней после рождения ребенка [140, с. 142]. Женщине-матери оказы валось всяческое почтение. Император должен был оказы вать особое покровительство женщинам, вдовам и сиро там. Закон сравнивал женщин с детьми, не достигшими десятилетнего возраста. Их, как и малолетних, воспреща лось обвинять в суде.
Некоторые аристократки, жены и наложницы импе раторов имели весьма значительное влияние на политику государства. Так, жена У Дина (в годы правления которого военные экспедиции в соседние страны следовали одна за Другой) по имени Фу Хао возглавила крупнейшую из них (И тыс. войска). По некоторым данным, она была еще пра вительницей одного из региональных подразделений про межуточной зоны [36, т. 2, с. 185]. В период Восточного Чжоу, когда власть в Цзинь попала в руки Сянь-гуна (677 г. до н. э.) его любимая наложница Ли Цзы фактиче-
51
ски стала управлять государством, «жертвой ее хитрых интриг стали старшие сыновья Сянь-гуна, вынужденные бежать в другие страны». Вдова Лю Бана, императрица Л юй, была властной, жестокой и честолюбивой правительни цей, при которой, однако, в стране наступило спокойст вие, «наказания всякого рода применялись редко, преступ ников было мало, народ усердно занимался хлебопашест вом, одежды и пищи было вдоволь» [112, с. 53, 142].
В Древнем Китае сложились свои особенности по от ношению к детям. Существовал ряд моральных и право вых норм, облегчавших их положение, В ряде случаев их освобождали от суровых наказаний за проступки, прояв ляли к ним милосердие и сострадание. Вместе с тем пре дусматривалось право продажи отцом своих детей, кроме старшего сына-наследника. Рождение девочки считалось не счастьем и о появлении ее на свет старались умолчать. Новорожденную клали в постель из лохмотьев и в течение трех дней не дотрагивались до нее и не кормили. Возле немытого ребенка оставляли кирпич как символ его буду щих занятий (при ткачестве кирпич использовался как пресс).
По Конфуцию, дети должны были служить родителям по правилам «ли» при их жизни, похоронить их по прави лам «ли» после смерти и приносить им жертвы по прави лам «ли». В этом, по мнению философа, заключалась выс шая идея социальной гармонии. Родители же должны были всячески радеть о благе своих детей. Так, в условиях, когда грамотность и образованность в Древнем Китае были в большом почете, родители стремились приложить все уси лия, что их дети получили образование хотя бы в общин ных школах. Однако это получалось далеко не у всех.
В образовании преобладало конфуцианское учение. Конфуций считал, что «образование необходимо начинать с поэзии, затем основывать его на практическом проник новении в порядок вещей правления и обрядов и завер шать музыкой» [см. Лунь Юй, VIII, 8J. Так, он отмечает, что если человек лишен гуманности, то бесполезно внеш нее соответствие его поведения «порядку вещей правле ния и обрядов» и бесполезной является даже музыка», которая должна воспитывать людей (см. Лунь юи, III, 3). «Народ, который затрудняется учиться, составляет низ шую ступень» [Лунь Юй, XVI, 8].
52
Развивалась помощь аномальным лицам с врожденны ми или приобретенными дефектами в психофизиологиче ском развитии. Слепые люди в Древнем Китае были юри дически правоспособны, являлись объектами социальной помощи и поддержки, за исключением того, что на су дебных процессах они не имели права выступать в качест ве свидетелей. Искусство врачевания в Древнем Китае дос тигло значительных успехов во многом благодаря монахам. Особенно был известен глава даосской секты «Тайпин-дао» Чжан Цзюэ, спасший множество людей в годы эпи демии на рубеже 70-80-х гг. II в.
В Древнем Китае велась борьба с проявлениями соци альной патологии. В деле преодоления половой распущен ности и проституции древние китайцы изобрели много методов. Характерно, что даже в XIX в. убийство жены и ее любовника мужем, застигнувшим их вместе, оставалось без наказания. Показываясь часто на улице, замужняя жен щина вызывала осуждение общества. Однако строгие пра вила не мешали заниматься развратом богатым и влия тельным людям. Так, Наньцзы, жена князя Лин и весьма влиятельная в политических кругах своего времени женщи на, которая даже помогла самому Конфуцию в решении его житейских проблем, по легенде «предавалась разврату со сво им красивым братом (сунским принцем) Чжао» [208, с. 92].
Древние китайцы проявляли нетерпимое отношение к пьянству. В эпоху Чжоу пьянство считалось преступлени ем, которое влекло за собой смертную казнь [140, с. 143]. Тогда же Ван Маном была установлена государственная монополия на производства вина. Механизмом реализа ции этой монополии, весьма выгодной для казны, была система откупов. По легенде, сам Конфуций не ограничи вал себя в вине, «но не напивался до буйствования, покуп ного вина и мяса с рынка не употреблял» [Лунь Юй, IX, 15].
В Древнем Китае, как и в Древней Индии, отношение к суициду было весьма спокойное. Считалось, что человек таким образом освобождает душу. Причины добровольно го ухода из жизни были разными. Это могли быть невоз можность прокормить семью, несчастная любовь или не возможность другим путем опровергнуть клевету, как, на пример, в случае талантливого ученого Хань Фэй-цзы, несправедливо заключенного в тюрьму и принявшего там яц из рук своего клеветника [ 112, с. 113] и т. п.
53
Принимались весьма жесткие меры в борьбе с делин-квентным поведением. По Конфуцию, классификация пре ступлений строилась на концепции «десяти зол». Сразу же после самого первого «зла» (заговор о мятеже против им ператора) шло «великое непокорство» — бунт против су ществующих норм морали. Совершившие эти преступления, их отцы и сыновья старше 16 лет подвергались смертной казни через обезглавливание, женщины семьи конфисковывались в качестве рабынь. Преступлением считались: «неподчине ние, непокорство (преступления против близких родст венников); выражение сыновней непочтительности к ро дителям и другие ненадлежащие нормы поведения детей по отношению к родителям; «несогласие, разногласие» между родственниками; «несправедливость, неправди вость» в общественных местах и учреждениях и, наконец, кровосмесительные половые связи, в том числе с налож ницами деда и отца [144, с. 58J. Порочные нормы поведе ния и особо жестокие преступления («несправедливость, порочность»), например, убийство с расчленением трупа ставились в один ряд. Цинь Ши Хуанди ввел в легистское законодательство норму, по которой за особо тяжкие пре ступления уничтожались все родственники преступника потрем линиям родства — отца, матери и жены. Наказа нию подвергались семьи, скрывшие у себя преступника. Незаявившему о преступлении грозила смертная казнь (его разрубали пополам). Доносчику выдавалась такая же на града, как и убившему врага [187, с. 49]. В Уложении Мува-на (период Чжоу) к основным видам наказаний отнесе ны: клеймо тушью на лице, отрезание носа, отсечение ног, кастрация для мужчин и превращение в рабынь-за творниц женщин, отсечение головы, битье палками, уда ры плетью, отрезание ушей и т. д.
Порой складывается впечатление, что утверждение гу манных норм поведения, милосердные взаимоотношения, проповедуемые великим мыслителем древности Конфуци ем, без битья палками или отрезания ушей было затруд нительно. Однако содержание правовых положений преду сматривало и смягчающие вину обстоятельства: так, от те лесных наказаний освобождались дети младше восьми и старики старше семидесяти лет. От наказаний осво бождались и родственники (дети, жены, близкие), укрывав-
54
шие преступника. Для исправления преступников широко использовались методы общественных работ. Например, Цинь Ши Хуанди ежегодно направлял сотни тысяч пре ступников на строительство стратегических дорог, на строй ки, особенно на север, где возводилась Великая китай ская стена [112, с. 115].
* * *
Благотворительность у древних евреев была одним из са мых ранних в истории человечества форм социальной по мощи. Можно сказать, что они ее «выстрадали» в течение всей своей социальной истории. Еврейские кочевые пле мена появились на землях исторической Палестины в на чале II тыс. до н. э., выйдя из-за Евфрата* В XI в. до н. э., под воздействием внешней опасности, израильские общи ны и племена образовали единое протогосударство во гла ве с Саулом (ок. 1030—1010) — первым царем Израиля. Он был выбран на собрании представителей племен. В даль нейшем такое избрание или общенародное утверждение стало принципом, порой, правда, весьма формальным. Цари приобрели деспотическую власть. Начало формиро вания реальной государственности относится ко времени правления преемника Саула - Давида (ок. 1010—970) и осо бенно царя Соломона (970—931) знаменитого библей ского мудреца. Однако и при Соломоне экономический подъ ем страны не привел к решению социальных конфликтов. Пропасть между богатыми и бедными росла во многом из-за того, что царь содержал блестящий двор и вел крупное строительство: возведение храма богу Яхве в Иерусалиме, постройка дворца и т. д.
* Палестиной евреи называли западную приморскую часть страны, заселенную филистимлянами. Палестина находилась на стыке интере сов Египта и Месопотамских царств. В XIV в. до н. э., когда в Палестине наступил голод, сыновья Иакова, внука Авраама, переселились в Еги пет. Считается, что, проведя век - полтора в «плену египетском», ев рейский народ во главе с пророком Моисеем покинул эту страну. В пе риод временного ослабления влияния Египта на государства Палести ны и Финикии в XIII—XII вв. до н. э., союз родственных племен с об щим названием Израиль подчинил себе жившие там племена ханаане-ев (Ханаан - так в древности называли территорию Палестины, Сирии и Финикии) и сформировал общую с ними оседлую цивилизацию с зем ледельческой культурой.
55
В 928 г до н. э. древнееврейское государство распалось на два отдельных однотипных в социальном отношении царства. Объединившее большинство из прежних племен с центром в г Наблус называлось Израильское, а с цен тром в Иерусалиме, где правили потомки царя Давида, Иудейское. Обе страны постоянно враждовали друг с дру гом. В конце VIII в. до н. э. первое из них завоевывается Ассирией, а второе (начало VI в. до н. э.) - Нововавилон ским царством. На месте разрушенного Израильского цар ства расселились племена, из которых образовалась новая этническая общность - самаритяне. В 63 г. до н. э. в Иеруса лим вторглись римляне. В 66 г. Иерусалим восстал против римского владычества. Римско-иудейская война в 73 г. за кончилась победой римлян. Иудея окончательно потеряла свою самостоятельность.
После поражения в войне значительная часть евреев покинуло родные края. Они расселились по всему миру, прежде всего в крупных торговых городах. Еврейские посе ления были в Сирии (Дамаск, Антиохия), Египте (Алек сандрия) Малой Азии (Икония, Листра, Писидийская Антиохия), в Македонии (Афины, Коринф), в Риме и т. д. Евреи жили замкнуто, в обособленных кварталах города. Их повседневные дела решались этнархом, а религиозная жизнь проходила в синагогах. Связь между синагогами, сбор храмового, а затем патриархального налога осуществляли апостолы (от греч. «посланный»). Диаспора вела широкую миссионерскую деятельность. Особый успех миссионеры имели в бедных кварталах и среди женщин. Эбыоныты (пер вые еврейские христианские общины в Иерусалиме, на звавшие себя «нищими») и назареи существовали вплоть до раннего Средневековья. Последнее упоминание о них встре чается у Феодорета Кирусского (485) [57, с. 242-243, 247].
Единственным богом у древних евреев был Яхве - по велитель природы и истории, который из множества на родов выбрал один — евреев и пообещал им счастье и бла годенствие, потребовав взамен беспрекословную верность. Яхве открыл свое имя пророку Моисею (XII в. до н. э., в переводе — «дитя»), когда явился к нему в виде неопали мой купины. Бог в иудаизме мыслится прежде всего как милостивый и милосердный. В Библии приводятся слова Яхве о потомстве Авраама: «Я избрал его для того, чтобы он заповедал сынам своим и дому своему после себя, хо-
56
дить путем Господним, творя правду и суд [Бытие 18 19] * Яхве призывает к социальной справедливости: «Омойтесь, очиститесь; научитесь делать добро; ищите правды; спа сайте угнетенного; защищайте сироту; вступайтесь за вдо ву» [Исайя 1 16-17].
В Библии содержится немало примеров бескорыстной помощи нуждающимся. Так, говорится, что старец Товит, попавший со своей семьей в ассирийский плен, совершал немало благодеяний, раздавал хлеб среди своих соплемен ников и товарищей по несчастью, снабжал одеждой нуж дающихся. Несмотря на запрет, тайно хоронил убитых ев реев, за что ему пришлось пережить немало гонений со сто роны ассирийцев. В учениях пророков Яхве выступает не только как величайший из богов, но и самый справедли вый, не дающий в обиду сирот и бедняков. Так же должны поступать все люди, обладающие властью и богатством. В своих выступлениях живший в Иерусалиме пророк об ращается к богатым: «Горе вам, прибавляющие дом к дому, присоединяющие поле к полю, так что другим не остается места, как будто вы одни поселены на земле... многочис ленные домы эти будут пусты, большие и красивые — без жителей» [Исайя 5 8—9]. Он обличает правителей, кото рые отличаются алчностью и ждут подарков, не заботятся о вдовах и не защищают сирот. Богоугодный правитель «бу дет судить бедных по правде, и дела страдальцев земли решать по истине» [Исайя 11 4]. Тогда наступят райские времена, хлеб станет достоянием тех, кто его возделал, «и обирающие виноград будут пить вино его...». Счастливое будущее наступит тогда, когда народ станет соблюдать суб боты, откажется от показного благочестия, безделья и ко рысти, даст хлеб голодным и одежду нагим.
В Ветхом Завете перечисляются основные грехи, среди которых одним из главных является отказ в помощи нуж дающемуся. Судом божьим осуждены будут те, которые нарушают завет: «И приду к вам для суда и буду скорым обличителем чародеев и прелюбодеев, и тех, которые кля нутся ложно и удерживают плату у наемника, притесняют вдову и сироту и отталкивают пришельца, и меня не боят-
* Книги Библии делятся на главы, а главы на стихи. Обычно при нято в сносках первой цифрой обозначать номер главы, а цифрой (циф рами) после двоеточия — номер стиха.
57
ся, говорит Господь Саваоф» [Малахия 3 5]. Те же, кто хранит верность завету, увидят «солнце правды и исцеле ние в лучах его» (Малахия 4 2).
Точно неизвестно, когда и в каких формах благотвори тельность трансформировалась из личного долга в общест венный. Однако уже в начале II тыс. до н. э. у евреев, как и у родственных им семитских племенах Аравии и Па лестины, существуют начала организованной благотвори тельности, что было закреплено в нравственных нормах о необходимости сочувствия к ближнему, оказания ему ду ховной и материальной поддержки. Как отмечают все из дания еврейских энциклопедий, благотворительность одно из предписаний иудаизма [142, т. 1, с. 451]. То, что «иудеи охотно помогают друг другу», отмечал в конце I в. довольно недоброжелательно относившийся к евреям Та цит [241, т. 2, с. 191].
Законы пророка Моисея, с именем которого связыва ется начато освоения евреями Палестины, вошедшие в вет хозаветные книги Библии «Исход» и «Левит», определили различные формы помощи нуждающимся. Реально боль шинство правовых предписаний, относимых к Моисею, появляются в Иудейском царстве в IX—VII вв. до н. э. Осно вой древнееврейского права стали так называемые десять заповедей, которые, согласно Библии, были переданы че рез Моисея еврейскому народу. Они условно содержали три группы предписаний. Первая - основные требования древнееврейской религии: единобожие, запрет на покло нение другим богам и на идолопоклонство. Вторая - по становления религиозно-житейского характера, требова ния к образу жизни: соблюдение субботнего, свободного от всех дел, дня, почитание родителей. Третья непосредст венно касалась общих правовых отношений и запретов: не убий, не прелюбодействуй, не кради, не лжесвидетель ствуй на ближнего твоего, не желай жены ближнего твое го, ни дома его, ни поля его, ни раба его, ни вола его, ни всего, что есть у него. Главное — идея человеколюбия, сострадание к слабому и бедному, строгое отношение к на рушителям чужих прав; идея равенства: мужчина и жен щина, богатый и бедный, господин и слуга - все равны перед Богом.
Библия учит оказанию милости {гемылут кесед), бла готворительности, различного рода проявлениям матери альной и нравственной поддержки нуждающимся. Благо-
58
творительность в соответствии с Торой выражалась в сле дующих формах: а) гостеприимство (гахнасат орхим) и про кормление голодных; б) снабжение бедных платьем и обу вью (малбиш арумим); в) посещение больных и уход ними (бикур холим); г) погребение мертвых и присутствие на их похоронах {галваят гамет); д) утешение скорбящих об усоп шим (нихум обелим); е) выкуп пленных (пидион шебуим); ж) вы дача замуж бедных девиц (гахнасат кала) [261, с. 64].
Древнейшей и самой распространенной формой еврей ской благотворительности, как и у христиан, была поощ ряемая иудаизмом милостыня. Она понималась значитель но шире, чем просто подаяние нуждающемуся человеку деньгами, продуктами или вещами. «И к бедному простирай руку твою, дабы благословение твое было совершенно. Ми лость даяния да будет ко всякому живущему, но и умер шего не лишай милости. Не устраняйся от плачущих, и с се тующими сетуй» [Сирах 7 35-37]. Сам факт оказания бла готворительной помощи считался полезным и даже необходимым прежде всего самому субъекту помощи. Ми лостыня не является делом личного желания, а выполне нием Божьего завета. В качестве иллюстрации к этому можно привести притчу из Талмуда. Один высокопоставленный римский чиновник спросил у иудейского мудреца рабби Акибы (нач. II в.): «Если ваш бог любит бедных, отчего он сам не обеспечивает их?». Рабби ответил римлянину: «Чтобы оказать милость творящим благие дела» [172, с. 171]. Этика милосердия евреев, как и христианская этика, предпола гала, чтобы тот, кто пользуется благотворительной помо щью, не знал о том, кто ее подает.
В древнееврейском законодательстве имелся специаль ный раздел — «Закон о благотворительности в пользу бед ных» из 10 глав и 181 статьи. Так, ст. 18 гласила: «Запреща ется кричать на бедного или делать ему упрек, а следует относиться к нему отечески» [154, с. 121]. Законы Моисея определяют, в частности, формы обеспечения пищей ну ждающихся, прокормления голодных. Предписывалось ос тавлять края поля несжатыми в пользу бедняков, опавшие при сборе урожая колосья также было надо оставлять для них. Последний сноп оставляли на поле. Он предназначал ся для вдов, сирот и пришельцев. Каждый седьмой год земля не должна обрабатываться, а все выросшее на ней должно было поступать в общее пользование. Считалось, что за
59
нарушение этих законов земле грозит мор и большие бедст вия. В Библии, в книге Бытия, говорится о создании властя ми хлебных запасов, которые использовались в голодные годы.
Отказ нуждающемуся в помощи был сродни богоотступ ничеству — самому тяжкому греху. Сострадания и милосер дия не может быть лишено ни одно творение, даже неоду шевленное. Библия запрещает уничтожать при осаде враж дебных городов фруктовые деревья [ Второзаконие 20 19~20]. Запрещено уничтожать или портить вещи, продукты пи тания, которые могут пригодиться другому человеку. «Люби ближнего твоего, как самого себя» (Левит 19 18].
Следует отметить, что милосердные дела распростра нялись в равной степени и на бедных неевреев. «Для вас общество Господне и для пришельца, живущего у вас, устав один, устав вечный в роды ваши: что вы, то и пришелец да будут перед Господом», — говорится в книге Левит. За не евреем признавалось наследственное право на землю. Согласно пророку Иезекиилю: «И разделите ее (землю) по жребию в наследие себе и иноземцам, живущим у вас, которые родили у вас детей; и они среди сынов Израилевых долж ны считаться наравне с природными жителями, и они с вами войдут в долю среди колен Израилевых» [Иезе-кииль 47 22]. Иудаизм учит проявлять милосердие и ока зывать благодеяния даже в отношении к врагам: «Если най дешь вола врага твоего, или осла его, заблудившегося, -приведи его к нему. Если увидишь осла врага твоего упав шим под ношею своею, то не оставляй его: развьючь вме сте с ним» [Исход 23 4—5J.
Есть в Библии и предписания по отношению крабам. Рабство в Иудее носило древний патриархальный харак тер. Попасть в категорию рабов можно было или по дого вору, или в наказание, или через пленение, или рожде ние от раба (рабыни). Строго запрещалось плохое отноше ние крабам. Моисей учил: «Шесть дней работай, а на седьмой день да отдыхают твои рабы», «если купишь раба Еврея, пусть он работает шесть лет, а в седьмой пусть вой дет на волю даром... А если он женатый, пусть выйдет с ним и жена его» [Исход 21 2, 3]. Отпуская раба на волю, от пускали с наградой.
В VII в. до н. э. в Иудее был принят закон, ограничивав ший долговое рабство шестью годами. Искалеченный раб автоматически получал свободу. Характерно, что рабы могли жениться и освобождаться от рабства вместе с семь-
60
еЙ, если жена не была дадена прежним хозяином. Рабыни могли выходить замуж на условиях их последующего вы купа мужем. Рабыню-еврейку можно было заручить для себя И;1И для своего сына только с ее согласия. Рабы-евреи от пускались на волю и в каждый 50-й, «юбилейный», год, когда производился полный передел земель и прощались все долги [140, с. 91-96].
Предписание милосердного отношение к должникам выражалось, в частности, в следующем: «Если одолжишь бедному под залог его верхнего платья, то каждый день к заходу солнца возвращай ему платье, ибо он должен при крываться им ночью» [87, с. 51]. Запрещалось брать про центы по долгам с единоверцев, в отличие от чужаков. При оформлении заклада на имущество нельзя было брать то, чем обеспечивалось прокормление семьи: хлебные жер нова и т. п. Одной из форм благотворительности была прак тика прощения долгов. Это, как уже отмечалось выше, по вторялось каждый седьмой год, который называют «годом отпущения». Один раз в 50 лет, в каждый Великий юби лейный год, т. е. после седьмого «субботнего года», когда пашни оставались под парами, «полагалось возвращать бывшим владельцам купленные у них земельные участки (чтобы колена не подвергались урону)» [57, с. 54]. Вместе с тем нет достоверных сведений, насколько широко это было распространено на практике.
Отношение к женщинам у евреев было весьма демо кратичным. Женщины были, за исключением имуществен ных прав, равноправны с мужчинами. Им были доступны самые высокие государственные должности. Они могли защищать свои права в суде. Если, например, египетские законы запрещали развод, то Моисей разрешил его. Одно временно он запретил браки между братом и сестрой. Муж чина совершенен только в соединении с женщиной, ука зывал Моисей, а единоженство — идеал брака. Однако та ковое было установлено у евреев лишь в XI в. До этого считалось нарушением заповеди иметь более трех жен. Ис ключение составил, пожалуй, лишь царь Соломон, у ко торого было семьсот жен и триста наложниц. Зачастую с по мощью династических браков он стремился поддерживать Добрососедские отношения со всеми государствами. Мно гие его жены поклонялись своим богам. Соломон возвел капища этим богам [57, с. 35, 140]. На Востоке такое было Не редкостью.
61
Подвергались гонению смешанные браки и признава лись лишь те, которые заключались между людьми из «ко лена Авраама», т. е. чистокровными евреями. По еврейским законам муж должен был давать пропитание жене, одевать ее и иметь с нею сожительство. От последнего ни в коем случае не мог отказаться ни один из супругов. Без согласия жены муж не мог отлучаться из дома более чем на месяц. Талмудисты сформулировали семь обязанностей мужа по отношению к жене: дать жене приданое, ухаживать за нею во время болезни, выкупать ее из плена, принять издержки погребения, обеспечить содержание на случай вдовства, передать сыновьям имущество жены, содержать дочерей до их замужества [140, с. 93]. Жена обязывалась в верности и послушании мужу. Она должна была предос тавить мужу пользование своим имуществом и сделать его своим наследником. Как и в вавилонском праве, в се мье могли иметь место взаимные дарения, а жена могла иметь свое состояние. Она могла развестись, если обос новывала нарушение мужем своих супружеских обязан ностей [159, с. 49, 59].
Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова дает сле дующие советы мужьям, которые желают сохранить доб рые отношения в семье: ...не будь ревнив к жене сердца твоего, и не подавай ей дурного урока против тебя самого. Не отдавай жене души твоей, чтобы она не восстала про тив власти твоей... Не засматривайся на девицу, чтобы не соблазниться прелестями ее.» [Сирах 9: 1—2, 5]. Притча же царя Соломона предостерегает: мед источают уста чу жой жены и мягче елея речь ее; но последствия от нее горьки, как полынь, остры, как меч обоюдоострый» [Прит чи 5 2—4]. Но, очевидно, дальше всех в своих предостере жениях зашел проповедник Екклесиаст. Его слова полны философским смыслом и весьма пессимистичны: «И на шел я, что горче смерти женщина, потому что она — сеть, и сердце ее — силки, руки ее — оковы» [Екклесиаст 7 26].
Иудаизм предписывал женщинам скромность в быту. Пророк Исайя обличал иерусалимских женщин, которые своим поведением способствуют падению нравов: «Доче ри Сиона надменны и ходят, подняв шею и обольщая взо рами, и выступают величавою поступью и гремят цепоч ками на ногах» [Исайя 3 16]. Богатые женщины не долж ны кичиться своим положением, но оказывать благодеяния
62
страждущим. «Слушайте слово сие, телицы Васанские, ко торые на горе Самарийской, вы, притесняющие бед ных, угнетающие нищих, говорящие господам своим: «по давай, и мы будем пить!» — обращается пророк Амос к бо гатым женщинам Самарии (главного города северной части Израиля) [Амос 4 1]. Заключительная часть Книги Прит чей Ветхого Завета — «похвала добродетельной жене» является собранием житейских советов для девушек перед вступлением в брак. Отмечается, что добродетельная жена готовит для семьи все необходимое (пищу, платье), она работает не покладая рук, и «светильник ее не гаснет и но чью». Она наблюдает за своими домашними, речь ее мудра и добра. Она уважает своего мужа, который вместе с сы новьями восхваляет жену: «Много был жен добродетель ных, но ты превзошла всех их» [Притчи 31 29]. Особо под черкивается, что она помогает бедным и нуждающимся.
Вдовы, как наиболее нуждающиеся в социальной за щите, обладали рядом юридических прав. Например, они имели право на возврат приданого и на выделение специ альной части прежнего имущества. Вместе с тем, они ред ко пользовались этим правом, поскольку согласно обыча ям, вдову после смерти мужа был обязан взять замуж его брат, либо старший родственник, «дабы детьми, рожден ными от этого второго брака, восстановить имя умерше го». В случае отказа вдова могла, сняв башмаки, плевать в лицо отказчику [J54, с. 19]. Характерно, что женщины имели преимущественное право в получении помощи пе ред мужчинами, поскольку женщине особенно неприлич но заниматься попрошайничеством.
Согласно древнееврейским обычаям, при оказании по мощи в первую очередь учитывались нужды детей-сирот. Обычно это были девочки и мальчики, оставшиеся без по печения родителей и родственников в возрасте 12-13 лет, после которого они становились совершеннолетними. «Вдо ву и сироту не притесняйте, не твори суд над пришельцем и сиротой», — завешал Моисей. В завоеванном городе за прещалось убивать женщин и детей.
Все дети воспитывались по еврейским законам. Еврей ские мальчики подвергались обрезанию как свидетельству принадлежности к племенному союзу. Однако были в ис тории периоды, когда происходило отступление от ветхо заветных правил. Так, во время правления Птолемеев ев-
63
рейские дети «охотно посещали гимнасии, где занятия гимнастикой велись в обнаженном виде. Чтобы не отли чаться от чужеземцев, молодые люди подвергали себя му чительной пластической операции» [57, с. 153—154]. В вос питании зачастую преобладало принуждение, которое считалось знаком родительской любви. «Кто жалеет роз ги своей, тот ненавидит сына» — гласит Ветхий Завет [Притчи 13 245]. «Есть у тебя сыновья? учи их, и с юно сти нагибай шею их» — сказано в Библии. Цель стара как мир: приучить к послушанию и порядку. «Бойся, сын мой, -гласит притча царя Соломона, — Господа и царя; с мя тежниками не сообщайся, потому что внезапно придет по гибель от них» [Притчи 24 21—22]. Сын же должен почи тать родителей: «Уважающий отца будет долгоденствовать, и послушный Господу успокоит мать свою» [Сирах 3 6], — учит Библия. И там же особая забота о дочерях: «Дочь для отца — тайная постоянная забота, и попечение о ней отго няет сон: в юности ее - как бы не отцвела, а в замужест ве — как бы не опротивела; в девстве — как бы не осквер нилась и не сделалась беременною в отцовском доме, в за мужестве чтобы не нарушала супружеской верности и в сожительстве с мужем не осталась бесплодною. Над бес стыдною дочерью усиль надзор, чтобы она не сделала тебя посмешищем для врагов, притчею в городе и упреком в на роде и не осрамила тебя перед обществом» [Сирах 42 : 9—11].
Милосердное отношение проявлялось к больным и ин валидам. Уже в период Римской империи центрами помо щи нуждающимся стали синагоги. При них существовали дома для странников и приюты для больных, инвалидов, всех нуждающихся. До наших дней сохранился обычай ос тавлять часть субботней трапезы для угощения странни ков, инвалидов и т. п. По еврейским законам обидчик обя зан был возместить потерпевшему расходы на лечение.
Существовало несколько ветхозаветных законов о сво его рода налогообложении в пользу нуждающихся. В них.от-мечалась необходимость, особенно в праздничные дни, помогать бедным, пришельцам, к которым относились и сами евреи, начиная со времен знаменитого исхода из Египта. Талмуд обозначает благотворительность поня тием цедака, что в буквальном переводе означает «правед ность, справедливость». Он узаконивает право бедного получать, а имеющего средства подавать милостыню.
64
Весьма подробно определены правила помощи нуждаю щимся: кто и каким образом обязан заниматься ею, кто имеет право пользоваться ею, размеры благотворительной помощи. Так, делать взносы в пользу нуждающихся был обязан каждый член общины, не исключая женщин. Вели чина взноса зависела от благосостояния. Пытающихся ук лониться привлекали к религиозному суду. Цедаку необхо димо было предоставлять с приветливым выражением лица, произнося самые дружеские слова, иначе даже крупная сумма денег не считалась угодной Богу. Родственнику надо было оказывать помощь раньше, чем бедному пришельцу. Злословие же в адрес родственников считалось тяжким пре ступлением, за которым неизбежно должно последовать наказание. Бедняки своего населенного пункта имели пред почтение перед пришедшими из других мест.
Очевидно, впервые в мире именно у евреев появилась «десятина» (отчисление десятой части доходов на благо творительность), впоследствии широко распространенная и узаконенная в странах с христианкой религией. Отчис ление двадцатой части и менее считалось скупостью. Не рекомендовалось расходовать на благотворительность более одной пятой части, так как этой может привести к превра щению субъекта помощи в ее объект. Но умирающий мог выделить на цедаку третью часть своего состояния.
Законоучители иудаизма всячески подчеркивали необ ходимость трудиться. Даже самому уважаемому мудрецу пре стижнее выполнять самую трудную и даже грязную рабо ту, чем просить помощи у других. Все просьбы о помощи, обращение к общинной благотворительности необходимо было проверять, хотя при этом запрещалось попрекать просящего в его лени. Нельзя было делать пожертвования, не расплатившись с долгами, или с целью скрыть дурные дела и поступки, а также имея в ввиду какие-либо выгоды.
Из текста древнейшей части Талмуда — Мишны (ко нец II в.) известно, что в еврейских общинах имелись бла готворительные кассы, куда по пятницам двумя уполно моченными собирались пожертвования. Оказывалось по мощь различным категориям нуждающихся, в первую очередь бедным невестам и для выкупа пленных. Продук ты питания раздавались нуждающимся ежедневно под кон тролем трех уважаемых лиц. Они же определяли степень тяжести положения нуждающегося. При просьбе о денеж-
ном пособии проводилось расследование о необходимо сти такого пособия, а прошения лиц, обладавших доста точной собственностью, не принимались вообще. Денеж ное пособие не мог получить и тот, кто пользовался еже дневным питанием на средства общины: со временем стали создаваться столовые для бедных.
Евреи стремились избежать в своей среде любых про явлений социальной патологии. В частности, это касалось профессионального нищенства. Оно осуждалось обществен ностью. Последователи иудаизма полагали, что тот, кто не нуждаясь в посторонней помощи, обманывает людей и бе рет цедаку, не умрет прежде, чем окажется в таком поло жении, что и на самом деле вынужден будет просить по мощи. И наоборот, кто терпит нужду и живет трудной жиз нью, но обходится без посторонней помощи, не умрет прежде, чем окажется в состоянии помогать другим. Бед няку, имеющему большую семью, а также больному и ста рому человеку, явно нуждающимся в помощи, отказы ваться от цедаки грешно. Помощь не должна стимулиро вать лень и безделье. Лучшей формой благотворительности считалось предоставление человеку возможности самому зарабатывать себе на жизнь. Еще в древности появилась пословица: «можно дать голодному рыбу, а можно — удоч ку, и научить его рыбачить».
Отношение к проституции в иудаизме было и остается крайне отрицательным. По библейским сказаниям, еще Моисей приказал уничтожить в своей общине блудных жен-щин-моавитянок. По Моисею, всякая преступная страсть сама роет себе могилу. Страсть должна уновлетворятъся в браке. Для всех евреев (кроме «изучающих закон») безбра чие уравнивалось со смертоубийством. Бытовало поверье, что сама половая жизнь «оскверняет человека». Женщина, родившая сына, остается нечистой семь дней, а дочь — две недели, «но и после этого она не имеет права приблизить ся к священному в течение тридцати трех дней после рож дения сына и шестидесяти дней дочери» [57, с. 56, 57).
Существовала целая система мер, предотвращавших половую распущенность и проституцию. Так, при первом вступлении в брак женщина обязана была засвидетельст вовать свою непорочность: недевственницу в первую брач ную ночь не запрещалось и убить перед домом ее отца. Со блазнивший девушку обязан был жениться на ней 1159, с. 59J -Притча царя Соломона предостерегала: «Может ли кто
66
ходить по горящим углям, чтобы не обжечь ног своих? То же бывает и с тем, кто входит к жене ближнего сво его: кто прикоснется к ней, не останется без вины» [Притчи 6 28—29]. Библия советует мужьям: «Не выходи навстречу развратной женщине, чтобы как-нибудь не по пасть в сети ее» [Сирах 9 3]. При прелюбодействе жен применялся «божий суд» испытание покровительства Бога через ордалии (бросание в реку, питье клятвенных вод и т. п.), которые впоследствии широко применялись в сред невековой христианской Европе для выяснения греховно сти в период «охоты на ведьм». Прелюбодейство с родст венниками (инцест), скотоложство, гомосексуализм и дру гие греховные сексуальные действия, о существовании которых среди евреев говорится и в Библии, приравнива лись к самым тяжким видам преступлений, таким как, например, «тайное и наемное убийство», и должны были караться смертью. Строгость наказания, видимо, была свя зана с тем, что названные действия нарушали религиоз ные и семейно-родовые ценности иудаизма.
Вместе с тем в Библии неоднократно приводятся фак ты насилия над женщинами, которое могли подтолкнуть их к занятию проституцией. Яхве призывает к милосердию даже к таким грешницам, как блудницы. Они также могут встать на путь истинный. Так, пророк Осия простил блуд нице Гомерь, взял ее в жены: «И будет в тот день, говорит Господь, ты будешь звать Меня: «муж мой», и не будешь более звать Меня «Ваали»... И обручу тебя Мне навек, и об ручу тебя Мне в правде и суде, в благости и милосердии. И обручу тебя Мне в верности, и ты познаешь Господа» [Осия 2 16, 19-20].
До утверждения Законов Моисея, каждый отец имел право продать свою дочь в наложницы на срок, оговорен ный в контракте. Полученные деньги поступали в распо ряжение отца. Несмотря на запреты Торы, проституция сохранилась. Так, фаллистические празднества, которые совершались еврейскими девушками, устраивавшими свои палатки для торговли драгоценностями и телом, были весь ма нередкими [210, с 14].
Пьянство и алкоголизм у евреев хотя и существовали, но не были распространены и в целом осуждалось обще ственностью. Они противоречили самому духу иудаизма. В притче, приписываемой царю Соломону, сказано: «Не будь
67
между упивающимися вином, между пресыщающимися мясом: потому что пьяница и пресыщающийся обеднеют, и сонливость оденет в рубище» [Притчи 23 20—21 ]. «Горе тем, которые с раннего утра ищут сикеры и до позднего вечера разгорячают себя вином» — восклицал пророк Иса йя [Исайя 5 11J. К священнодействиям в Израиле относи лись различные обеты. Согласно данному обету, назареи, например, не пили вино и другие спиртные напитки. Од нако от обета можно было откупиться деньгами или при нести жертву. Любые важные (или не очень) дела необхо димо было делать на трезвую голову. В особых случаях эти рекомендации носили характер предписаний. Так, в дни, когда судьи рассматривали преступления, караемые смер тью, им запрещалось принимать спиртное,
На библейских догматах было основано и отношение к самоубийству. Самый ранний из дошедших до нас эпизо дов, описывающих состояние, предшествующее самоубий ству и последующий за ним суицидальный акт, можно найти в Библии. Это история, повествующая о первом царе иудеев Сауле. В ней четко проявляются признаки, харак терные для депрессии. Это в первую очередь мрачное, по давленное настроение, агрессия, страх, ненависть, зависть. Все это все глубже и глубже вгоняет Саула в депрессию и, в конце концов, приводит к тому, что Саул кончает жизнь самоубийством, бросившись на меч.
Древние евреи относились к самоубийству отрицатель но. В иудаизме, как и в других религиях, подчеркивается ценность жизни для Бога, и потому ради сохранения жиз ни правоверным евреям, этому маленькому кочевому на роду, который не мог позволить себе роскоши лишиться хотя бы одного мужчины, разрешалось иногда преступать все религиозные законы, кроме отказа от бога, убийства и кровосмешения. В этих случаях самоубийство допускалось.
Что касается делинквентов, то они осуждались не толь ко силой закона, но и религиозной моралью. Суд над пре ступниками должен быть строгим и справедливым. Пророк Исайя, например, осуждает продажных судей: «Горе тем... которые за подарки оправдывают виновного и правых ли шают законного!» [Исайя 5 23]. Если правительство Егип та разрешало основывать воровские общества, то Моисей запретил воровство как преступление, за которое полага лось суровое наказание. Бедняку запрещалось принимать цедаку у человека, не занимающегося никаким полезным
68
трудом и живущего за счет преступной деятельности. В це лом же был распространен закон талиона, когда каждый должен нести наказание, соразмерное преступлению. Наи более тяжкие преступления карались смертью. «Кто уда рит человека так, что он умрет, да будет предан смерти» [Исход 21 12]. Формы наказания за преступную деятель ность были примерно такими же, как и у других народов Древнего мира (сожжение, повешение, обезглавливание, удушение, смерть под пыткой, распиливание, четверто вание, сбрасывание в море со скалы, раздавливание ко лесницей или кузнечными механизмами, растерзание хищ никами и т. п.), но существовали и специфически еврей ские. К ним можно отнести секилу — побиение камнями, которое совершалось за чертой города при участии толпы [87, с. 117]. Распространены были и членовредительские наказания. Например, если женщина непристойно вмеши валась в драку мужчин, ей могли отсечь руки или ноги. Однако еврейский суд был милосердным и вышеназван ные наказания применял редко. «Суд, который в течение семи лет вынес хотя бы один смертный приговор, — за ключает Талмуд, — следует назвать кровожадным».
Таким образом, в основе социальной помощи нуждаю щимся в древнейших государствах Востока лежали тради ции и обычаи. Нормы же обыденной морали, в утвержде нии и распространении которых значительную роль сыг рали религиозные верования и мыслители древности, базировались на идеях почитания и уважительного отно шения к старикам и родителям, на милосердии к детям, калекам и другим представителям социально уязвимых и маргинальных слоев общества. Регламентация семейно-брачных отношений определяла место женщины в обще стве, которое было различным в различных государствах и у различных народов.
1.2. Государственное и общественное призрение в Древней Греции
В VIII в. до н. э. на территории Греции возникли города-государства (полисы). Они были сравнительно небольши ми по размеру и достаточно изолированными друг от дру га. Развивались различные формы республиканского уст-
69
ройства, ставшие традиционными для того или иного по лиса (демократия, аристократия, олигархия).
В VI— V вв. до н. э. на первый план среди сотен древне греческих полисов выдвинулись два наиболее сильных го рода-государства: Афины и Спарта. Именно под знаком их противоборства и развивается дальнейшая история госу дарственности и общественного призрения в Древней Гре ции. «Во всей истории нет ничего более удивительного и ни чего более трудного для объяснения, чем внезапное воз никновение цивилизации в Греции — отмечает Б. Рассел. Многое из того, что создает цивилизацию, уже существо вало в течение тысячелетий в Египте и Месопотамии и рас пространилось оттуда в соседние страны. Но некоторых элементов недоставало, пока они не были восполнены греками» [211, с. 21J.
В Афинах наиболее полное развитие получили частная собственность, рабство, рыночные отношения; складыва ется гражданское общество, связавшее в единое целое гра ждан полиса вне зависимости от их имущественных и по литических различий, а античная демократия достигает вершины своего развития. Сложились три основных слоя населения: граждане полиса (пользовавшиеся всей полно той прав и обязанностей — около 55 % населения), метеки (лично свободные, но не полноправные, чаще всего чу жеземцы, около 9 %) и рабы (ло представлениям того вре мени не люди, а вещи, имеющие человеческое подо бие, чаще всего военнопленные, — около 36 % населения полиса) [147, с. 52]. Высшим органом в Афинах стало на родное собрание (агора), которое собиралось до десяти раз в год и в котором могли участвовать все свободные граж дане-мужчины, достигшие двадцатилетнего возраста. По литическими правами пользовались лишь граждане полиса. Лакония (или Лакедемон), столицей которого была Спарта, занимала юго-восточную часть Пелопонесского полуострова. Спартанцы были правящей народностью, они завоевали эту страну во время дорийского нашествия с се вера в IX в. до н. э. и низвели местное население до положе ния крепостных. В Спарте складывается образец аристо кратического военно-лагерного государства, которое ради подавления огромной массы подневольного населения ило тов (в букв. пер. — «пленные», бесправные крестьяне-по лурабы, ок. 100—200 тыс. чел.) искусственно сдерживало
70
развитие частной собственности, пытаясь сохранить ра венство среди самых спартиатов. Соперничество Афин и Спарты вылилось в своеобразное соревнование различных политических устройств. Афины были защитницей демо кратии, а Спарта — олигархии.
Именно в древнегреческих полисных государствах были заложены основы государственного и общественного ре гулирования благотворительности и призрения, имеющих, как и в большинстве стран мира, религиозную подоплеку. Уже в так называемый «героический период», о сущности которого можно судить по «Илиаде» и «Одиссее», создан ных в период от 750 до 550 г. до н. э., в силу религиозных верований было развито гостеприимство, а чужестранцы и нищие считались находящимися под особым покрови тельством Зевса.
Греция славилась по всему миру своими философами. Известно, что философия как нечто отличное от теологии возникла здесь в V в. до н. э. Древнегреческие философы вы двинули ряд идей, значение которых в области социаль ной работы не потеряло своего значения и в наши дни. Сократ (ок. 470—399), который для всех эпох стал идеалом мудреца, первым поставил вопрос о человеке вообще, сформулировал вопрос о соотношении знания и доброде тели. Он был глубоко убежден в том, что истинное зна ние ведет к добродетели, видел в достижении знания достижение нравственности. Право людей на образова ние Сократ связывал с той пользой, которую каждый человек мог принести себе и обществу посредством са мопознания 1181, с. 10).
Софисты (Ликафрон, Гиппий), выступившие с кри тикой традиционной морали, считали, что естественное право присуще человеку от рождения, по природе все люди равны. Законы полиса должны соответствовать законам природы, быть «полезны» человеку (Алкидамант, Анти фонт), так как право устанавливается природой, а не ре шениями и постановлениями. Закон, устанавливаемый людьми, считали они, не может нарушить порядок в при роде и создавать право из бесправия или благо из зла, че стное из позорного [23, с. 116].
Стоики Древней Греции утверждали, что первое ес тественное стремление человека— стремление к само сохранению. В силу природы человека это «расположе-
71
ние к себе» распространяется и на других людей, на все человечество, что следует рассматривать как один из первых концептуальных подходов к милосердию.
Свой вклад в развитие теории филантропии внесли Платон (428 или 427—348 или 347 до н. э.) и Аристотель (384—322 до н. э.). Не отрицая, что в обществе должно быть «добровольное благодеяние», они рассматривали благотво рительность в контексте общественной пользы и полага ли, что эта деятельность должна быть прерогативой госу дарства, о не отдельной личности. Идеи ограничения сво их потребностей проповедовал Платон. Он считал, что человек мог бы жить на очень небольшое количество де нег, сняв, таким образом, часть забот с государства. Для утверждения идеального общественного строя Платон ре комендовал обратиться к воспитанию. Он верил, что с помощью воспитания можно изменить общество. Аристо тель более сдержанно оценивал возможности воспитания. Важную роль он отводил законодательному принуждению [10, т. 4, с. 219]. Рассматривая мотивацию поступка с пози ции пользы, Аристотель указывал, что деятельность госу дарства по раздаче продуктов и денег нуждающимся толь ко развращает народ, а стремление быть милостивым обо рачивается для демоса (народа) злом (не об этом ли говорит древняя мудрость: «Все, что дается даром, способно раз вращать»). «Человеколюбие является природным свойст вом человека» — утверждал философ [10, т. 4, с. 256]. Идея естественного права, сформулированная в Античности, по служит основанием для ее развития в XVII в. Демокрит (460—370 до н. э.) утверждал, что помощь бедным гражда нам должна быть не только политической задачей, но и проявлением милосердия. «Когда имущие решаются давать взаймы, помогать и оказывать благодеяния неимущим,— отмечал Демокрит, — то в этом уже заключено сострада ние, и преодоление одиночества, и возникновение друж бы, и взаимопомощь, единомыслие среди граждан и дру гие блага, которые никто не может исчислить» [268, с. 199].
Таким образом, обычаи и традиции древних греков, религиозные верования, идеологические построения ве ликих древнегреческих философов создали ту теоретиче скую основу, на которой (и во взаимосвязи с которой) развивалась практика филантропии, социальной помощи нуждающимся.
72
В практике социальной помоши в Древней Греции су ществовали самые различные формы проявления мило сердия и взаимопомощи* Считалось долгом каждого, кто располагал средствами, поддерживать бедных, потому что они состояли в родстве или были так называемыми «кли ентами» тех семейств, предки которых основали города-государства [276, с. 15]. В одном из законов, введенным Солоном, говорилось: «Каждый может отдать свое иму щество любому гражданину, если он не лишился рассуд ка, не выжил из ума от старости или не попал под влия ние женщины» [255, с. 32].
К нищим проявляли сострадание, давали милостыню, приют, иногда одежду и обувь, приглашали к участию в пиршествах. Такие отношения гостеприимства стали обы чаем, переходившим от родителей к детям, и свято со блюдались. Впоследствии в Коринфе и Афинах возникают первые общественные гостиницы для приезжих, сущест вовавшие на государственный счет, в местах обществен ных празднеств или вблизи знаменитых храмов (в Олим пии, при храме Афродиты в Книде, при храме Геры в Платеях). Размещение в гостинице не требовало денег, но о собственном пропитании приезжий должен был забо титься сам. Особое внимание уделялось уходу за больными вт, н. «ятрейях».
К маргинальным слоям Древней Греции следует отне сти, прежде всего, рабов, метеков (иноземных поселен цев) и женщин, которые не входили в число граждан. Ра бов, как правило, приобретали на войне. Граждане могли сравнительно дешево купить рабов вне своего полиса в ко лонизированных землях за высоко ценившиеся греческие товары: оливковое масло, вино, ткани, керамику, изде лия из металла и т. п. То, что тогда называли в Афинах
* Взаимопомощь сильна была в Спарте, где существовал обычай «общественных столов» (фидитий). В них были обязаны участвовать все мужчины, достигшие двадцати лет и принятые туда на основе голосова ния. На равных встречались старики и молодежь, богатые и бедные. Каж дый спартиат был обязан делать ежемесячно взнос в пользу стола пище выми припасами (ячменная мука, вино, сыр, винные ягоды) и деньгами. За денежный юное покупали свиней для ежедневного главного блюда — «черной похлебки». Кто же не мог внести данный взнос, тот лишался политических прав и становился гшюмейеном (отвергнутым). Кроме того, Для фидитий посылали жертвенных животных и части туш от охотничьей Добычи. Число фидитий доходило до 15 132, с. 115-116].
73
демократией, оставляло институт рабства неприкосновен ным. Однако и к рабам в гомеровском обществе также про являли сострадание. Раб входил в семью, становился ее членом. Хозяева щадили его, на его труде основывалось бла госостояние семьи, давало возможность богатым наслаждаться жизнью, не угнетая свободных граждан. В рабе видели чело века одинакового с ними происхождения, только лопавше го в плен [48, т. 1, с. 644]. Убийство раба запрещалось зако ном. «Случалось, что господин выделял для своего раба особое хозяйство и предоставлял ему возможность приоб рести собственное имущество» [32, с. 11]. Как отмечает Плутарх, «весь простой народ был в долгу у богатых: одни обрабатывали землю, платя богатым шестую часть урожая, другие брали у богатых в долг деньги под залог тела: заи модавцы имели право обратить их в рабство на родине или продать на чужбину. Многие были вынуждены продавать даже собственных детей (никакой закон не воспрещал это го) и бежать из отечества из-за жестокости заимодавцев. Но огромное большинство собирались и уговаривали друг друга не оставаться равнодушными зрителями, а выбрать себе одного вожака, надежного человека и освободить должников, пропустивших срок уплаты, а землю пере делить и совершенно изменить государственный строй» [199, с. 110]. Во времена Солона было отменено долговое рабство и аннулированы все поземельные долги, долго вые камни убирались с полей граждан. Самозаклад долж ника запрещался. Проданные за границу были востребованы обратной освобождены [86, с. 141]. «Мирнаяреволюция Со лона, — отмечал Дюрант, — одно из тех исторических собы тий, которые вселяют надежду Если верить Плутарху, отец Солона «разорился, оказывая милости и благодеяния дру гим людям» [88, с. 121].
Социальная ущемленностьл/е/ие/coe проявлялась в том, что они не могли участвовать в голосовании, избираться на общественные должности и быть служителями культа, хотя и составляли свободное сословие. Метеки не могли владеть землей или просить государственного вспоможе ния в случае острой нужды. Даже дети их считались неза коннорожденными. Тем не менее, с метека взимались те же налоги, что и с гражданина, а сверх того — добавочная подать, неуплата которой превращала его в раба. За убий ство метека полагалась не смертная казнь, а каторжные
74
работы [184, с. 115J. Однако со временем их положение улуч шилось. Метеки могли получить «исотелию», посредством которой они уравнивались с гражданами в отправлении общественных обязанностей. Солон, например, стремился стимулировать коммерцию и промышленность, предостав ляя гражданство всем чужеземцам, которые были искус ными ремесленниками, переселившимся с семьей на по стоянное место жительство в Афины. Государство покро вительствовало поселению метеков. Им было позволено приобретать землю и строения, идти в военный поход в ря дах граждан, они освобождались от литургий (некоторых обязательных повинностей) [32, с. 18]. Еще более важным было предоставление низшему классу граждан полного ра венства с высшими классами при избрании в гелиею — коллегию шестисот присяжных, составлявших различные суды, тс рассматривались все преступления, кроме убий ства и государственной измены, и куда могла быть подана апелляция на любые действия магистров (должностных лиц). «Праву апелляции к народным судам, — отмечает В. Дю-рант, — было суждено оказаться отправной точкой и ци таделью афинской демократии» [88, с. 122]. В результате реформ Клисфена (IV в. до н. э.) государственный строй стал еще более демократическим. «Клисфен стал вождем и простатом (впереди стоящим) демоса. Никогда прежде мир не видел столь либерального права голоса или столь ши рокого распределения политической власти. У нас нет дос товерных сведений о его дальнейшей жизни; его затмил блеск собственного творения» [88, с. 133].
В олигархической Спарте илотов (государственных зем ледельцев) не продавали и не покупали, но они были при креплены к земле, разделенной на участки. Илоты счита лись собственностью государства так же как и земля. Они отличались от рабов в строгом понятии этого слова и при ближались к крепостным. Каждый землевладелец ежегод но получал от илота, обрабатывающего его участок, 70 ме-димов зерна для себя, 12 - для своей жены и определен ную долю вина и плодов. Все, что оставалось сверх этого, являлось собственностью илота. Илоты иногда восставали. Чтобы держать их в страхе, спартанцы установили обычай: один раз в год они объявляли войну илотам (криптии), в хо де которой можно было убивать каждого, кто казался им непокорным, не подвергаясь обвинению в убийстве. Спар-
75
танцы, однако, не были законченными варварами. Илотов иногда освобождали — за исключительную храбрость, про явленную в сражении. Свободные обитатели других частей Лаконии назывались периэками (в буквальном переводе «соседи», «живущие вокруг», ок. 40 тыс.). Они были потом ками прежних покоренных и согласившихся на союз со спар танцами ахейских жителей и не имели политических прав, хотя в других отношениях были правоспособны.
Значительную роль в жизни Спарты сыграло законода тельство Ликурга (IX—VIII вв. до н. э.). Ликург - легендар ный законодатель, которому греческие авторы приписы вают создание институтов спартанского общества и госу дарственного устройства: апелла - высший орган (народное собрание), герусия - совет старейшин, раздел земли меж ду спартиатами и т. п. что сыграло немаловажную роль в становлении социальной помощи нуждающимся. По сви детельству Плутарха, «он разделил Лаконию между пери эками, или, иначе говоря, жителями окрестных мест, на тридцать тысяч участков, а земли, относящиеся к са мому городу Спарте, - на девять тысяч, по числу семей спартиатов. Одним из благ и преимуществ, которые дос тавил гражданам Ликург, было изобилие досуга. Заниматься ремеслом им не полагалось. Низким и рабским считали они всяческий ручной труд, всяческие заботы, сопряжен ные с наживой» [199, с. 71—72, 76J. Последнее — вполне благородные стремления в русле благотворительной дея тельности и помощи нуждающимся.
Институт частной собственности повлек за собой не только возникновение класса рабов, но и подчиненное положение женщин. Ни политических, ни гражданских прав женщина в Афинах не имела. Она даже не могла самостоя тельно, без договора, заключенного ее отцом, вступить в брак. Закон требовал от женщины строгого целомудрия, но не препятствовал мужу иметь любовниц. С увеличени ем богатства усугублялась изоляция знатных женщин, которые принимали весьма малое участие в различных сторонах жизни греческой цивилизации, за исключени ем Спарты и Лесбоса.
В имущественном отношении женщина в афинской се мье сохраняла некоторую самостоятельность. У нее могла быть своя собственность. Солон ограничил размер прида ного жены, очевидно желая, чтобы браки заключались в си-
76
лу привязанности между молодыми и ради воспитания де тей. «По-детски наивный, — отмечает В. Дюрант, — он вос претил женщинам иметь более трех нарядов. Его просили ввести законы против холостяков, но он отказался, ска зав, что, в конечном счете, «жена это бремя, которое нести нелегко» [88, с. 123J. К практическим шагам Афин ского государства в помощи женщинам можно отнести, в частности, то, что оно выделяло бедным девушкам-гра жданкам средства для приданого [304, с. 135].
Положение женщин в Спарте отличалось от того, ко торое существовало во всех остальных частях Греции. Их не изолировали от общества, а их жизнь была подчинена пре жде всего государству. «Мужчин и женщин предупреждали о необходимости принимать во внимание здоровье и ха рактер тех, с кем они намеривались заключить брак; даже царь Архидам был оштрафован за брак с тщедушной же ной» [88, с. 90]. Спартанским женщинам не разрешалось проявлять какие-либо эмоции, невыгодные государству. Они, например, не могли проявлять чувство сострадания, если их новорожденного ребенка приговаривали к смерти или если их сыновья были убиты в сражении.
Греки считали спартанок исключительно целомудрен ными. В то же время бездетная замужняя женщина не должна была возражать, если государство приказывало ей прове рить, способен ли ее муж к деторождению и не окажется ли другой мужчина в этом деле более удачливым. «Было законно, — отмечает Плутарх,— также для честного чело века, любившего жену другого человека, просить ее мужа, чтобы он разрешил ему лежать с ней и чтобы он мог вспа хивать эту плодородную почву и бросать в нее семена кра сивых детей» [199, с. 128]. О человеке не думали плохо, если он, будучи стар, и имея молодую жену, позволял более молодому человеку иметь от нее детей. Государство поощряло мужей предоставлять жен в пользование выдаю щимся мужчинам ради умножения количества красивых граждан. Фукидид вкладывает в уста царя Архидама слова: «Невелика разница между двумя мужчинами, но превос ходство принадлежит тому, кто воспитан в наиболее суро вых условиях». Ликург, по словам Плутарха, высмеивал ревность и сексуальную монополию, говоря, что «нелепо людям так беспокоиться о своих псах и конях, проявляя заботу и платя деньги, чтобы обеспечить чистоту их поро-
77
ды, и в то же время держать жен под замком, чтобы те беременели только от них, хотя нередко они глупы, не мощны или больны» (88, с. 90]. «Безбрачие, — как отмечает В. Дюрант, — было в Спарте преступлением; холостяки ли шались права голоса, им запрещалось созерцать публич ные шествия, во время которых юноши и девушки пляса ли обнаженными. По Плутарху, самих холостяков — нагих даже в зимнюю пору - заставляли вышагивать, распевая песнь, в которой говорилось, что они несут справедливое наказание за неповиновение законам. Упрямых «уклони стов» от брака в любой момент могли остановить на улице группы женщин, обходившихся с ними весьма сурово. Не многим лучшая участь ожидала бездетных супругов, и само собой разумелось, что мужчины, не являющиеся отцами, не вправе претендовать на благовейное уважение, с которым спартанская молодежь относилась к старшим» [88, с. 93]. Государство установило наилучшим брачным воз растом для мужчин 30 лет, для женщин — 20. Возможно, что это для Спарты был один из способов выжить в древ нем мире (после поражения спартанцев под Фивами их численность снизилась с 10 до I тыс. человек).
Аристотель, живший после падения Спарты, не был дружелюбно настроен к установленным в ней порядкам. Он, например, пишет: «Женщины в Лакедемоне в пол ном смысле слова ведут своевольный образ жизни и пре даются роскоши. Мужчинами управляют женщины, что и наблюдается большей частью, живущих по военному, воинственных племен. Дерзость в повседневной жизни ни в чем пользы не приносит, она нужна только на войне, но лакедемонские женщины и здесь принесли очень много вреда. Первоначально свободный образ жизни лакедемон-ских женщин, по-видимому, имел основания Когда же Ликург, по преданию, попробовал распространить свои законы и на женщин, они стали сопротивляться, так что ему пришлось отступить» [211, с. 107-108]. Две пятых всей земли, добавляет философ, принадлежит женщинам. Они пользовались в Спарте большой свободой и немалым ува жением. Как отмечает В. Дюрант, «когда некий радикаль ный .мыслитель попросил Ликурга учредить демократию, Ликург ответил: «Введи ее для начала, друг мой, у себя дома» 188, с. 88] Как продолжает В. Дюрант, основываясь на древних источниках, спартанки «были дерзки и муже подобны, они властвовали над собственными мужьями
78
и свободно высказывали свое суждение по самым значи тельным вопросам. Они пользовались роскошью и свобо дой дома, пока их мужья принимали на себя главный удар частных войн или вкушали простую пищу на обществен ных трапезах» [88, с. 93].
В период формирования Афинского полиса возникла разветвленная система не только прав, но и обязанностей его граждан по отношению к нуждающимся. Так, в число обязанностей зажиточных граждан входило отправление введенных Солоном литургий — своеобразных личных по винностей, состоявших в покрытии издержек на государ ственные предприятия и празднества, особенно хорегии и гимнасиархии (в букв, перев. - деятельность на пользу го сударства). Размер литургий (обязательных повинностей) не был заранее определен и зависел от того, в какой сте пени отдельные лица пытались приобрести расположение народа и старались превзойти друг друга в роскоши и бо гатстве. Отправление литургий считалось обязанностью. В случае отказа творить литургию предусматривалась воз можность обмена имуществами, когда любой гражданин полиса на народном собрании мог предложить отказав шемуся обменяться имуществом с обязательством вы полнять возложенные на него общественные обязанно сти [49, т. 1, с. 673-674].
В Древних Афинах сложилась система социальной помо щи, в которой часть благотворительных функций брало на себя государство. В число обычных расходов полиса входили:
1. Расходы на организацию народных празднеству кото рые включали в себя устройство «зрелищ», выдачу народу денег на их посещение и угощение зрителей. Названный феномен имел место не только в Древней Греции, но и Риме. Еще при афинском тиране Писитрате (VI в. до н. э.) были установлены Великие Панафинеи* грандиозные празднества, отмечавшиеся раз в четыре года в июле
* После ночных представлений афиняне собирались днем для уча стия в ритуальном шествии к Акрополю, к святилищу Афины Паллады. Вместе с толпой к храму богини шли жертвенные быки и двигался поставленный на колеса корабль - на его мачте висел пеплум, велико лепное сотканное девушками платье для украшения статуи Афины, воздвигнутой в Эрехтейоне, храме Акрополя. По окончании шествия начинался обряд гекатомбы — принесения в жертву ста быков. Затем следовал ритуальный пир. Дальше шли праздничные состязания атле тов, музыкантов, чтецов, обрядовые танцы и прочие развлечения.
79
августе и длившиеся пять дней. Вторым по значимости го сударственным культом Афин были Великие Дионисии, которые приобрели особый размах также при попечитель стве тирана Писистрата. Жертвоприношение козла, риту альные шествия со статуей Диониса сменялись театраль ными представлениями в честь божества. Гекатомбы, со хранявшие свое значение вплоть до классического периода, представляли собой процедуру ритуального убийства жи вотного (в большинстве случаев быка), расчленения туши, организации пиршества, на котором богам отдавался аро мат сожженных костей и жира, а нуждающимся людям — мясо [116, т. 1,с. 165-166].
При Перикле (490-429 гг. до н. э.) во время официаль ных празднеств из государственной казны раздавались день ги нуждающимся гражданам на посещение театров («тео-рикон») и игр. Он считал, что эти зрелища не могут быть роскошью, доступной только высшему и среднему клас сам, но должны внести свой вклад в воспитание всего на рода [110, с. 347]. Чуть позже, в правление Эвбула, появи лась особая «зрелищная касса», в которую поступали все остатки после расходов по государственному управлению. В 350-339 гг. до н. э. существовало правило, отмененное впоследствии по инициативе афинского оратора Демос фена (ок. 384-322 гг. до н. э.), предусматривавшее смерт ную казнь за предложение на народном собрании употре бить «зрелищные» деньги на иные цели, а не по их прямо му предназначению. Раздача «зрелищных» денег со временем приобрела массовые масштабы. Если при Пе рикле беднейшие граждане получали по 2 обола в день лишь во время праздников Диониса (когда происходили театральные представления), то уже в IV в. до н. э. как богатые, так и бедные граждане имели право получать по 2 обола в течение трех дней во все большие праздни ки, даже тогда, когда театральных представлений не уст раивалось [147, с. 55].
2. Значительная часть государственных средств шла на выдачу пособий. Так, еще Солону приписывается закон, согласно которому все граждане, изувеченные на войне, и их семьи содержались за счет государства. Позднее это постановление было распространено на всех неспособных к труду неимущих. Размер пособия (1—2 обола в день) на значался народным собранием, а права «пенсионеров»
80
определялись советом собрания. Периодически (под угро зой лишения пенсии) они были обязаны являться в совет для освидетельствования.
3. Отправка граждан в путешествия. Это, например, практиковалось в правление стратега Перикла, который отправлял сограждан путешествовать за казенный счет. Цель была двояка: во-первых, путешественники могли чему-ни будь научиться в заморских краях и принести пользу госу дарству, и, во-вторых, для того, чтобы освободить город от безработных, помочь нуждающимся [153]. Из бедных афинских граждан Перикл формировал колонии, осно вываемые на чужих землях [88, с. 256].
Также были попытки уменьшить количество граждан, живущих только за счет благотворительной помощи. Уже по законам Драконата (621 г. до н. э.) на граждан, ведущих «бездеятельную» и праздную жизнь, налагалось наказание -смертная казнь. Не только полиция, но и сами граждане докладывали властям о безнравственном поведении, фак тах праздности, разгульного образа жизни. Складывалась система трудовой помощи. Например, чтобы снять пробле му безработицы, Писистрат ввел в Афинах систему орга низации общественных работ: строительство каналов, во допроводов, дорог и т. п. [110, ч. 2, с. 58]. Чтобы обеспечить работой неимущих, он «превратил государство в крупней шего работодателя из всех когда-либо виденных Грецией» [88, с. 256-257].
Развивалось общественное призрение детей. Так, во вре мена Перикла проявляется забота о детях-сиротах, роди тели которых погибли, сражаясь за Отечество. В Афинах первый чиновник республики — архонт — был общим опе куном всех сирот, он должен был защищать их от обид и оскорблений; они находились под его специальным по кровительством. Однако никакой целостной системы об щественного призрения не было. В течение многих веков и повсеместно дело призрения было делом частной ини циативы и в основе зачастую имело не высокие нравст венные побуждения, а понятия своего престижа, богатст ва, влияния. Присутствовал и инфатицид (детоубийство). В Афинах новорожденного ребенка мать показывала мужу и тот решал его судьбу. Родители могли отказаться от ре бенка и оставить его в специально отведенном месте. Обя занности по его воспитанию и обучению принимало на себя государство. Афинские законы предусматривали право ли-
81
шения наследства за непочтительное отношение сына к от цу. Вместе с тем последний обязан был воспитывать сына, дать ему необходимое и требуемое гражданское образова ние. Обучение ребенка начиналось в 7 лет. С этого времени отношения ребенка со взрослыми имели строго установ ленные обычаем формы [160, с. 320]. Образование молодо го афинянина строилось на двух принципах: во-первых, на идеале калокагатии — красоты и добра, слитых воеди но, и на агонистике — состязательности. Только при со блюдении этих условий гражданские и этические ценно сти эллинов воплощались в гармонию развитой личности.
Образовательный идеал Античности во всей своей пол ноте был предназначен для очень узкого круга людей, во-первых, свободных от какого-либо физического труда, а во-вторых, находивших удовлетворение в исполнении граждан ских обязанностей. Контроль за воспитанием осуществляло народное собрание. Путем открытого голосования выби рались лица, ведавшие воспитание и военным обучением эфебов - молодых людей из полноправных граждан в воз расте от J 8 до 20 лет [184, ч. J, с. 113]. Софроннсты, назна ченные народным собранием, стояли во главе государст венных учреждений (гимнасионов) по физическому вос питанию свободных граждан.
Несколько по-лругому было в Спарте, гле государство в своих руках сосредоточило все дело воспитания детей («спартанское воспитание»). При рождении ребенка ста рейшины общины решали вопрос о его жизни. Древние сочли бы преступлением против нравственности сохране ние жизни неполноценным детям. Спарта строго придер живалась практики улучшения рода. С седьмого года мальчик уже принадлежал государству. Начиналось его общественное воспитание, которым руководили особые должностные лица — педономы. Самый способный и смелый мальчик в агелле (в пер. с греч. — стадо или класс) становился ее ста ростой («пастухом»), остальных учили повиноваться ему, подчиняться налагаемым им наказаниям [88, с. 89]. Основ ной предмет обучения — гимнастика. На втором плане было чтение, письмо и знание гомеровских гимнов Музыка и танцы занимали в обучении особое место. Под музыку, которая придавала особый ритм военным фалангам, шли в бой спартанские гоплиты и передвигались на поле боя легко, как бы танцуя. На двенадцатом году жизни мальчи ки подвергались долее суровому обращению: в течение
82
целого года они должны были ходить в плаще без хитона, босиком, лишенные каких-либо жизненных удобств. За тем они поступали в отряд, в котором находились до ше стнадцати лет. Чтобы научить мальчиков ловкости, при учить к трудностям и закалить их характер, им дозволя лось красть съестные припасы, но при условии, что это для всех останется тайной. Уличенного в краже жестоко избивали. Старшие заботились о разжигании мальчишеских ссор ради испытания и тренировки силы и храбрости. Ка ждый год на алтаре Артемиды нескольких специально ото бранных юношей секли до тех пор, пока камни не ороша лись кровью. В некоторых случаях забивали до смерти. Един ственной целью всего этого было подготовить хороших солдат, целиком преданных государству. Обучение закан чивалось в 20-летнем возрасте. В 30 лет, если спартиат с честью переносил тяготы молодости, ему предоставлялась вся полнота прав и обязанностей гражданина и разреша лось обедать со старшими*
Девочки проходили такое же физическое обучение, что и мальчики. Они вместе занимались гимнастикой, при чем в обнаженном виде. Это побуждало их к надлежащему уходу за своим телом, позволяло обнаружить и устранить свои недостатки. Целлюлит даже зрелом возрасте в Спарте был неуместен. «Девушки должны были для укрепления тела бегать, бороться, бросать диск, кидать копья, чтобы их будущие дети были крепки телом в самом чреве их здо ровой матери, чтобы их развитие было правильно и чтобы сами матери могли разрешаться от бремени удачно и лег ко благодаря крепости своего тела В наготе девушек не было ничего неприличного. Они были по-прежнему стыд ливы и далеки от соблазна» [194, с. 106]. Целью воспита ния девочек была подготовка матери и домохозяйки. Ум ственные занятия для спартанских девушек было недос тупной роскошью. Спартанское воспитание оказало существенное воздействие на судьбу государства. Оборот ной его стороной стал упадок интеллектуальной жизни.
* «Моральный кодекс Спарты был сформирован применительно к армии: быть добрым означало быть сильным и смелым; смерть в бою была высшей почестью и счастьем; пережить поражение означало по зор, который не простит даже сама мать. «Возвращайся со шитом или на щите», - напутствовала спартанка уходившего на войну сына. Бе жать от врага с тяжелым щитом в руках было невозможно» |88, с. 90J.
83
В Древней Греции изменяется положение пожилых и стариков. Среди управляющих страной было немало лиц преклонного возраста. В отличие от архаических времен, когда стариков зачастую бросали на произвол судьбы или умерщвляли, они становятся объектом подчеркнутого ува жения как мудрецы, познавшие истинный смысл жизни. Их основная роль стала видеться в руководстве воспита нием подрастающего поколения. Средняя продолжитель ность жизни увеличилась. В спартанской герусии (совете ста рейшин) граждане моложе 60 лет «считались слишком не зрелыми для дискуссий» [88, с. 88]. Искусство врачевания и продления жизни находилось в компетенции бога враче вания Асклепия, сына Аполлона и Корониды, обучавше гося у кентавра Харона. Этот бог почитался до конца ан тичных времен. Помощь оказывалась через помещение боль ного в храм Асклепия, веры в чудо, психотерапию и деятельность обученных медицине жрецов. Храм считал ся местом милости, возле него совершались жертвопри ношения [259, с. 39].
В Древней Греции зародились основы такой формы социальной помощи, как помощь людям искусства. В Древ нем Риме она получит название меценатство (от Мецена та, Гая Цильния, крупного благотворителя, покровитель ствующего поэтам). В том, что богатые люди поддержива ли талантливых художников, поэтов, зодчих и т. п. для древних греков не было ничего необычного. Многие дос тижения греческого искусства, вошедшие в мировую со кровищницу не могли бы появиться без такой поддержки. Мотивы поддержки были не всегда бескорыстными, а сами «меценаты» - не всегда честными и благородными людь ми. Так, во времена Пифагора (570-500) островом Самос управлял тиран Поликрат, «старый негодяй, обладатель бесчисленных богатств и громадного флота» [211, с. 44]. Поликрат особенно покровительствовал искусствам, ук расил Самос замечательными художественными образца ми, в роли придворного поэта находился выдающийся поэт-лирик Анакреон (ок. 570—478 до н. э.). Подражание Анакреону породило анакреонтическую поэзию поздней античности, Возрождения и Просвещения. В России в под ражание Анакреону писали стихи М.В.Ломоносов, Г.Р Дер жавин, К.Н. Батюшков, А.С. Пушкин. Многие древнегре ческие тираны обладали яркой индивидуальностью, по-
84
кровительствовали наукам и искусству, сами занимались литературным творчеством.
Афинский стратег Перикл отыскал лучших зодчих, которым хорошо платили. При нем были построены Пар фенон и другие храмы, которые и сегодня поражают наше воображение. При поддержке Перикла скульптор Фидий (нач. V в. до н. э.— ок. 432—431 г до н. э.) сумел создать колоссальные статуи богов и богинь в бронзе, золоте и сло новой кости, реконструировал Акрополь. Творчество Фи дия — одно из высших достижений мирового искусства. Все это способствовало превращению Афин в самый ве ликолепный город эллинского мира. Вместе с тем извест но, что Перикл в 430 г до н. э. был отстранен от должности полководца и за незаконное присвоение общественных средств оштрафован судом. Фидий был осужден [201, с. 71].
В борьбе с проявлениями социальной патологии одной из серьезных социальных проблем греческих полисов была проституция, зародившаяся уже в самой глубокой древ ности. Но развратные формы культа являлись неотъемле мой частью язычества. Плутарх, например, считал «гряз ные» слова и такие же ритуальные действия средствами задобрить, удовлетворить демонов. Неоплатонический ав тор трактата «О языческих мистериях» пошел дальше до идеализации культа фаллоса. Древнегреческий писатель-сатирик Лукиан (ок. 120 ок. 190) упоминает об одной похвале педерастии, которая произносилась в форме речи в храмах во время богослужения [201, с. 48]. Храмы, где содержались «девушки, радушно принимающие путни ков», находились в основном на побережье, на островах и в городах, куда приезжало много чужеземцев. Так, в Фи никии, помимо религиозной проституции, существова ла проституция гостеприимства: отдавать своих дочерей для растления торговцам по традиции гостеприимства. В финикийских колониях религиозная проституция полу чила торговый характер. Например, при въезде в Карфа ген находились «палатки девушек», прообраз публичных домов. Немало храмов было на Кипре, в которых девушки занимались религиозной проституцией [210, с. 13].
Солон вошел в историю как первый организатор пуб личных домов и первый сутенер. Античные предания при числяют его к семи греческим мудрецам. Он легализовал и обложил налогом проституцию, публичные дома долж-
85
ны были получить лицензию и находились под контролем государства. Солон покупал женщин и предлагал их «в об щее пользование, готовых к услугам за внесение одного обола». Именно он купил азиатских рабынь и поселил их в «диктерионах», расположенных рядом с храмом Вене ры, неподалеку от порта. Во главе заведений были постав лены «порнотропсы», в чьи обязанности входило финан совое управление; каждая проститутка получала зарплату. Открылись частные заведения, на вывесках которых изо бражался красный Приап (древнегреческое фаллическое божество). «Здравствуй Солон, - пел его восторженный современник. — Ты купил публичных женщин на благо городу, на благо нравственности города, полного энер гичных юношей, которые - не будь твоего мудрого уста новления — принялись бы изо всех сил досаждать поря дочным женщинам» [88, с. 123].
Государство признало диктерионы неприкосновенны ми убежищами, где женатый мужчина не мог быть обви нен в супружеской измене, отец не имел права искать сы новей, а кредитор — должника. Диктерионы как учрежде ния «общественно полезные», отвечавшие потребностям чужеземцев и молодых людей и приносившие полису не малый доход, находились под покровительством закона. Они были своеобразным предохранительным клапаном для общественной безопасности и гигиены. Философ Эвбулид отмечал: «У этих прекрасных девушек ты можешь полу чить удовольствие за несколько золотых монет, и к тому же без малейшей для себя опасности» [201, с. 48]. Эвбулиду здесь, однако, вряд ли стоит верить.
Существовали и вольные (уличные) проститутки, ко торые делились на диктериад (зарегистрированные про ститутки) и аулетрид (танцовщицы и флейтистки). Что же касается гетер (дам полусвета), то они обычно приезжали в Афины из Коринфа и имели связь с самыми знамениты ми людьми. Пожалуй, самой известной из них стала Ла-мия — любовница Птолемея Египетского, а затем его по бедителя, македонского царя Деметрия Полиокрета (ок. 189 — ок. 167 до н. э.). Гетеры сыграли особую роль в исто рии Древней Греции, зачастую разделяя славу своих лю бовников. Имея немалые богатства, Фриния, например, смогла выделить деньги на восстановление разрушенных завоевателями стен города Фивы, что было не под силу
86
городским властям. Каллистрат написал «Историю гетер», а ДРУг°и греческий философ собрал наиболее остроумные изречения самых знаменитых куртизанок.
Проституция (и не только женская) нашла свое место в Спарте. Плутарх сообщает, что однополая любовь у муж чин была признана там обычаем. Она было там не только желательна, но и обязательна. Почти у каждого подростка был поклонник из старших; от поклонника он ожидал дальнейшего воспитания, а взамен предлагал привязан ность и повиновение, побуждающую юношу и мужчину к подвигам на войне. Были в Спарте и сводники, которые особо не преследовались. Гетеры же не находили поддерж ки. «Во всем Лакедемоне, — пишет В. Дюрант, — нам из вестен лишь один храм Афродиты, где богиня представала под покровом, вооруженная мечом, с путами на ногах, как бы символизируя нелепость брака по любви, подчи ненность любви войне и строгое регулирование брака го сударством» [88, с. 93].
Вместе с тем, государство и греческая общественность стремилось не только контролировать «рынок любви», но и пресекать половую распущенность молодежи. По афин ским законам отец мог продать свою дочь в рабство за распутство [110, ч. 1, с. 328]. Неверную жену разрешалось выгнать из дома, а приданое присвоить. Эта женщина впо следствии не могла ни украшаться, ни входить в храм. В про тивном случае любой встречный мог разорвать на ней пла тье, снять украшения и побить [32, с. 21]. Солон установил щадящий штраф в сто драхм за изнасилование свободной женщины, но каждый, кто заставал прелюбодея на месте преступления, был вправе убить его. Даже в «Законах Дра-коната» убийство соблазнителя матери, жены, дочери или сестры приравниваются всего лишь к несчастным случай ностям и оправдывались. В Афинах подлежали наказанию сводники. К сводничеству относилась преднамеренная бес платная поставка юношей для «мужской любви». Гомосек суализм же, как таковой, не наказывался [304, с. 128].
Существовал строгий контроль за открытием и содер жанием публичных домов. Известно, например, что Аспа-сия (ок. 470 г. до н. э.— ?, с 445 г. до н. э.— жена Перикла) — гетера, отличавшаяся умом, образованностью и красотой, в доме которой собирались художники, поэты, филосо фы, подвергалась судебному преследованию за нечестие
87
и содержание публичного дома [211, с. 86]. Куртизанки не обладали никакими социальными правами. Они должны были носить наряд из пестрой материи, украшенной бу кетами цветов, и красить волосы шафраном в желтый цвет. Однако немногочисленные законы, принимавшиеся вре мя от времени с целью ограничения роста проституции, не приносили значительного эффекта.
Более или менее систематической борьбы с пьянством и алкоголизмом в Древней Греции не велось, преобладали традиции. Когда фракийцы научились делать пиво, состоя ние опьянения они стали представлять как божественное и воздавать хвалы Вакху* Когда же позднее они познали вино и стали его употреблять, поклонение Вакху возросло еще более. «Неизвестно, когда культ Вакха был перенесен из Фракии в Грецию, - пишет Б. Рассел, - по-видимому, это произошло незадолго до начала исторической эпохи. Этот культ Вакха был встречен ортодоксией враждебно, но, тем не менее, он укоренился в Греции. В нем содержа лось большое количество варварских элементов, вроде раз рывания на куски диких животных и поедания их целиком в сыром виде. Благородные матроны и девушки, собрав шись большими группами, проводили целые ночи на от крытых холмах в танцах, вызываемых экстазом, и в упое нии, отчасти алкогольном, но главным образом, мисти ческом. Эта практика весьма раздражала мужей, но они не осмеливались идти против религии» [211, с. 31]. В мистери ях Диониса (Вакха) его почитание принимало ярко выра женный экстатический характер, сопровождалось образами сопровождавших шествие менад («безумствующих»). Неис товство, оргиазм священнодействий в честь Диониса со провождали культ от глубокой архаики до эллинизма вклю чительно. Еврипид (ок. 480—406 г. до н. э.) изобразил кра соту и варварство этого культа в «Вакханках». Опьянение, по взглядам древних греков и римлян, приближало чело века к богу, помогало на время сбросить с себя груз по вседневных забот, что, в конце концов, и бывает перво причиной алкоголизма. Во время народных празднеств, ор ганизуемых в Древней Греции ее правителями, вино лилось
* От лат. — Бахус, в античной мифологии одно из имен бога вино градарства Диониса, чей культ получает распространение в Афинах в VJII—VII вв. до н.э., и который был, пожалуй, был самым известных из богов.
88
рекой, и не один день. Характерно, что Сократ осуждал не употребление спиртного, но удовольствие, получаемое 0т него. Он мог при случае выпить больше, чем кто-либо другой, и никогда не быть пьяным.
В некоторых случаях законы Древней Греции категори чески запрещали употреблять спиртное, как, например, в период деторождения. Законы Драконата предусматри вали самую жесткую меру против пьянства - смертную казнь. «Пьянство есть упражнение в безумии» — утверждал Пифагор. Юного спартиата приучали к трезвости так: неко торых илотов заставляли напиваться допьяна, чтобы моло дежь видела, насколько глуп пьяный. Здесь почти не было пьянства и кутежей, процветавших в Афинах [88, с. 91, 94].
К числу проявлений социальной патологи в Древней Греции следует добавить и наркоманию. Наркотики сопро вождали человечество с того времени, как оно начало себя помнить. Известно, что уже Одиссей спасал своих спутни ков, одурманенных запахом цветов лотоса. Описание того, как действует опиум, есть у Гиппократа. Родиной опиум ного мака считается Малая Азия, откуда он распростра нялся в Грецию. Первоначально растительные наркотики использовались для медицинских целей. Однако постепен но они начали применяться с целью вызвать состояние наркотического опьянения. Количество людей, попавших в зависимость от наркотиков, постоянно увеличилось.
В разных культурах отношение к суициду всегда было неоднозначным. В Древней Греции к нему относились не гативно, суицид считался юридически наказуемым пре ступлением. Считалось, что необходимо отрубать руку че ловеку совершившему это деяние и хоронить ее отдельно. Древнегреческих философов (по их отношению к суици ду) можно разделить на несколько групп. В понимании пи фагорейцев суицид был мятежом против установленной богами симметрии окружающего мира. Аристотель считал, что смерть приходит в положенный час и ее следует при ветствовать, самоубийство - проявление трусости и мало душия, даже если оно спасет от бедности и т. п. В «Никома-ховой этике» он утверждал, что человек, убивая себя, пре ступает закон и поэтому виновен перед собой как афинский гражданин и перед государством, оскверненным проли той кровью [237, с. II]. Сократ, отвечая на вопрос, почему самоубийство является незаконным, говорит так: «Сокро-
39
венное учение гласит, что мы, люди, находимся как бы под стражей и не следует ни избавляться от нее своими силами, ни бежать. Разве ты не рассердился бы, если бы твой бык воспользовался возможностью лишить себя жиз ни, и совсем не бессмысленно, чтобы человек не лишал себя жизни, пока Бог каким-нибудь образом его к этому не принудит, вроде как, например, сегодня - меня» [211, с. 139]. Сократ, таким образом, устанавливает ассоциативную связь между бессмертием души и добровольной смертью. Пла тон полагал, что разум дается человеку для того, чтобы иметь мужество переносить жизнь, полную горестей и стра даний [193, т. 2, с. 11, 94; т. 3, с. 363]. Что же касается Эпи кура (341—270 до н. э.), то он и его последователи считали суицид возможным и даже желательным. Стоики утвер ждали: если обстоятельства делают жизнь невыносимой или наступает пресыщение, следует добровольно расстаться с ней [239, с. 12].
Требования общественной морали и права в преодоле нии делинквентного поведения нашли свое отражение в дея тельности многих афинских лидеров. Так, Эфиальт высту пил непримиримым врагом взяточников и казнокрадов. В 462 г. до н. э. им был начат ряд судебных процессов про тив должностных лиц. По его мнению, истинным хозяи ном государства должен быть простой народ, т. е. низшие слои афинских граждан [ПО, с. 337]. Убийство, особенно связанное с пролитием крови, рассматривалось греками как тяжкое преступление, лишавшее виновника чистоты. Наказания, которые применяли древние греки к преступ никам, были самыми разнообразными: четвертование, раз рывание деревьями, растерзание животными, отравление, осуждение на голодную смерть. Гуманным может показаться то, что при наказании смертной казнью осужденному пред лагалось самому привести в исполнение приговор. Ему на выбор давали яд, меч и веревку. За совершенные против полиса преступления, религиозные или семейные про ступки граждане могли подвергнуться атимии — лише нию прав гражданства без изгнания. Она выражалась в ли шении права посещать рынок, святилища и доступа в ор ганы власти [184, т. 1, с. 115].
Таким образом, в Древней Греции были заложены ос новные принципы социальной политики помощи различ-
90
HbiM категориям нуждающихся, борьбы с проявлениями социальной патологии. Впоследствии они распространи лись по всему миру, стали основой для формирования научных концепций и практики социальной работы.
1.3. Государственное и общественное призрение в Древнем Риме
Историю древнеримской цивилизации можно условно разделить на три периода: «царский период» (VIII в, — 509 г. до н. э.); «эпоха республики» (VI—I в. до н. э. или 509-27 гг. до н. э.); «эпоха империи» (I—V вв. н. э.).
Утверждению и становлению в Древнем Риме государ-ственного и общественного призрения нуждающихся в зна чительной мере способствовали теоретические построения древнеримских философов, большинство из которых весь ма убедительно обосновали необходимость милосердниче-ской деятельности, ее важность для сохранения стабильно сти в государстве и обществе. Так, осмысливая природную детерминацию процесса помощи и поддержки ближнего, Ювенал (ок. 60 — ок. 127) утверждал, что человек рожден для сострадания — это сама природа. Стоики античного Рима (Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий) ратовали за братское, сострадательное отношение к рабам. Сенека (ок. 4 г. до н. э.— 65 г. н. э.) даже написал императору (54-68) Нерону пись мо «О милосердии». «Хотя в отношении раба все дозволе но, — писал Сенека, — тем не менее есть нечто такое, что общим правом каждого живого существа определяется как недозволенное в отношении человека, потому что его при рода такая же, как и твоя» [273, с. 123]. «Будь милосерден с рабом, будь приветлив, допусти его к себе и собеседником, и советчиком, и сотрапезником», — советовал философ в нравственных письмах к Луцилию [8, с. 257].
Подавляющее большинство древнеримских философов оправдывали и превозносили милосердное отношение к че ловеку. Цицерон (106-43 гг. до н. э.), например, считал, что «нет ничего согласного более с природой человека, чем благотворительность» [178, с. 15]. Милосердие по Ци церону — это отличительная черта человека, а основой благотворительности является справедливость, способст вующая «уравновешиванию благодеяний», чтобы они
91
«не повредили другим и не причинили зла тем, которым мы желаем благодетельствовать». Те же, кто рассчитывает на выгоду — лицемеры, их подаяние «гораздо более связа но с тщеславием, чем с благородными и добродетельны ми чувствами» [178, с. 16]. Цицерон и Плиний Старший (23 или 24—79) полагали, что дружба, товарищеский союз являются основой благотворительности, важнейшими фак торами, лежащими в основе гражданского поступка. Так, например, Плиний Старший считал, что «нужно разы скивать и поддерживать тех, кто находится в нужде, окру жая их как бы товарищеским союзом». Цицерон видел смысл служения государству в «обогащении» бедных и в вы купе соотечественников из плена. Рассматривая благотво рительность как вид социальной деятельности, Цицерон выделяет ее конкретные формы: щедрость, выкуп плен ных, уплату долгов, выдачу приданого дочерям, увеличе ние средств к жизни для своих друзей [237, с. 4]. По уче нию римского философа-стоика, бывшего раба, а позд нее — вольноотпущенника Эпиктета (ок. 50 — ок. 140), в природе человека заложено стремление оказывать благо деяние и помогать людям. Он требовал раздачи имущества в пользу бедных. Состраданию не должно быть места как бо лезненному аффекту печали. Стремление к помощи людям вытекает не из сострадания, но из познания прав и обязан ностей [162, с. 32]. Были и противоположные точки зрения. Так, римский комедиограф Плавт (сер. III в. до н. э.~ ок. 184) высказывался против подачи милостыни, так как она не решает основной проблемы — бедности, а «бедняку лишь продлится, благодаря милостыне, его бедственное нищен ское существование». Римский поэт Гораций (65-8) по шел еще дальше, он осмеивает «грязную бедность».
В русле названной проблемы нельзя не остановиться на значении религиозных верований. Население Древнего Рима жило общинами, где и зарождаются начала органи зованной взаимопомощи. Община была обязана заботить ся о своих членах, а все общинники должны были рабо тать на нее. Латинское название жителей, крестьян, языч ников такой общины paganus (отсюда — «паганская религия» для обозначения племенной, языческой религии). Религия, как и философия в Древнем Риме, сыграла зна чительную роль в утверждении в сознании людей и распро странении практики милосердия и благотворительности.
92
Согласно законам, действовавшим в дохристианской римской империи, боги могли иметь всякого рода имуще ство в силу пожертвований частных лиц, завещаний и т. п. Оно сосредоточивалось в храмах того или иного бога. Пред ставителям церкви запрещалось эксплуатировать «религи озные чувства мужчин и слабости женщин», в частности было запрещено получать дома сирот и вдов. Все завеща ния и дарения, сделанные вдовами и женщинами были недействительны. Принадлежащее богу имущество счита лось священным и не могло становиться предметом извле чения выгоды; отчуждение его обставлялось рядом фор мальностей. «Фактически в качестве юридического лица, представлявшего интересы того или иного бога, выступа ли жрецы. По мере того как изменялись представления о «богах», менялось и представление о «божеской собствен ности»: она становилась (в качестве предмета, служивше го культу) принадлежностью той ассоциации, которая со держала за свой счет культовое учреждение и которая при обретала все права юридического лица. Аналогичное представление о собственности «бога» было перенесено и на христианское церковное имущество» [157, с. 9—10].
Вопросы религии в Риме не были отделены от полити ческой жизни. Всем высшим чиновникам были присущи те или иные религиозные функции. Жречества как сосло вия не существовало. Религиозными магистратурами явля лись жреческие коллегии. Значение приобрела коллегия понтификов во главе с великим понтификом (pontifex maxi-mus). Он был главным участником различных религиозных церемоний, присутствовал при религиозных обрядах, со вершаемых различными магистратами, давал советы по вопросам культа, ведал календарем, вел погодные записи и т. д. Первый понтифик из плебеев был назначен в 252 г. дон. э. [167, с. 150].
Язычество проиграло свою войну христианству, но про играло не бесславно. Еще длительное время после утвер ждения христианской религии в качестве официальной оно составляло основу многих религиозных верований вплоть до нового времени.
Еще до принятия христианства в качестве государст венной религии Римской империи весьма ярко обозначи лась его роль в социальной помощи нуждающимся. Идео логия первых христианских общин, которые возникли в Па-
93
лестине в первой половине I в. и состояли из бедняков, придает свой смысл данному феномену. И сегодня суще ствуют определенные разночтения между светской, мир ской и христианской точками зрения на сущность и время появления благотворительности и благотворительных уч реждений. Так, энциклопедический словарь «Христианст во» относит появление благотворительности к IV в., когда христианство становится государственной религией в Рим ской империи. То, что большинство современных истори ков социальной работы относят к ее истокам (появление в 1750 г. до н. э. в Вавилоне Кодов справедливости - граж данских актов, призывающих людей к любви к ближнему, заботе о бедных), по мнению представителей христианст ва, «ничего общего с благотворительностью не имело», а образованные при императоре Нерве (30 или 35-98) «ка питалы для выдачи многосемейным беднякам и призре ния бедных свободнорожденных детей и сирот...— всего лишь содействие увеличению числа браков и умножению народонаселения» [265, т. 3, с. 290]. Таким образом, не тре бование законов и светских традиций, не рациональное, а духовное начало должно лежать в основе благотворитель ности. Первым истинным и прирожденным «филантро пом», согласно христианской традиции, был Иисус Хри стос, к которому стремились нищие, голодные, бродяги, прокаженные, проститутки и т. п. К. Каутский отмечал, что христианство «развило мораль, которая стоит выше античной, поскольку принесло с собой возвышенную гуманность, бесконечное сострадание, которое одина ково распространяется на все, что носит человеческий образ, на низших и высших, на своих и чужих, на вра гов и друзей» [127, с. 148].
Первые христиане придавали слову «милосердие» смысл прощения и деятельной любви. Любовь людей друг к другу, милосердие способны вывести их из рабского униженного состояния, в которую ввергли их ненависть и вражда, и сде латься друзьями не только между собой, ной самим Бо гом. Возлюби ближнего как самого себя — основополагаю щий принцип христианства. Основываясь на этих принци пах, осуществлялась практическая деятельность первых христиан. Каждая христианская община была попечитель ным органом. Назначенные ею люди посещали на дому нуждающихся, больных, всех кому необходима была по-
94
моть. В книге Деяния святых Апостолов [9 36] и в Первом послании к Тимофею [5 3—16] есть указание на «вдовиц», посвятивших себя молитвам и христианской благотвори тельности. Первые христиане раздавали хлеб нуждающим ся, принимали изгнанников. Все это способствовало укре плению первых христианских общин, которые подверга лись преследованию властных структур в лице цезарей и их администрации. Теолог и писатель К.С. Тертуллиан (ок. 160 — после 200) в своей «Апологетике» писал о суще ствовании у христиан специальных касс, в которые каж дый верующий делал добровольный взнос в определен ный день месяца. «Собранные деньги, ~ отмечал летопи сец, — идут на дела благочестия. Из них ничего не тратится на пиршества, или попойки, или бесполезное обжорство, но все они употребляются на поддержание и погребение, на оказание помощи оставшимся без призора бедным си ротам, мальчикам и девочкам, старикам, которые не мо гут уже выходить из дома, людям, потерпевшим корабле крушение и всем сосланным на рудники, на острова или сидящим в тюрьмах» [127, с. 389].
Таким образом, в Древнем Риме, как и в Древней Гре ции, религиозные и философские построения составили своеобразную теоретическую основу практической деятель ности по поддержке нуждающихся, помощи социально-уязвимым и маргинальным слоям населения, борьбы за со циальное равенство и социальную справедливость.
Древний Рим — эта страна классического рабства. Оно зарождается уже в самые древние патриархальные време на. Начиная с IV—III вв. до н. э. раб становится основным работником* У отдельных рабовладельцев насчитывались тысячи рабов. Однако более распространенным типом был собственник 1,5—2 десятков рабов. Городские рабы нахо дились в несколько лучшем положении, чем сельские, а пе ревод в сельскую местность рассматривался как тяжелое наказание. Раб приравнивался к вещи и находился в абсо лютном владении хозяина, он не имел ни семьи, ни соб ственности. Основным источником рабства в Древнем Риме
* Французским историк А. Валлон считал, что соотношение рабов и сво бодных во \\~\ вв. до н. э. было 50 % на 50 %. Немецкий историк Ю. Белох определял это соотношение как 37,5% рабов и 62,5 % свободных. Аме риканский историк У Уестерман полагал, что это соотношение было 1:2 или 33 % рабов и 67 % [140, с. 274).
95
являлись захватнические войны, морское пиратство, дети рожденные от рабыни и превращение в рабов свободных. Ряды рабов пополнялись за счет преступников и должни ков, продажу отцом в рабство своих детей.
С развитием товарно-денежных отношений и гумани зацией общества положение должников постепенно улуч шалось. Закон Петелия 326 г. до н. э. полностью отменил долговое рабство, кредитор лишался права превращать должника в раба или убивать его. С этого времени должник отвечал перед кредитором только своим имуществом, но не личностью [140, с. 263, 358]. Но для не имеющих рим ского гражданства долговое рабство сохранялось. По-преж нему, если должник в установленный срок не возвращал долг, то кредитор мог «наложить на него руку» и держать в заточении в своем доме 60 дней. В это время должник три жды выводился в базарные дни к претору на форум, где объявлялась сумма его долга (в расчете на ее выплату соро дичами), а затем он продавался в рабство за границу. Во вре мена правления Октавиана Августа (30 до н. э. — 14 н. э.) хозяева стали предоставлять рабам земельные участки (пе кулии). За пользование ими рабы обязаны были обычно отдавать половину урожая, используя вторую половину по своему усмотрению. Бывшие рабы могли исполнять обя занности управляющего в имении своего хозяина. Они часто обладали высокими профессиональными качествами и от личались инициативой. Император Антоний Пий (86—161) приравнял убийство господином своего раба к убийству чужестранца и предоставил рабам право в случае жесто кого обращения искать убежище перед статуями импе раторов [111, с. 247].
К зависимым от патрициев категориям свободного на селения относились клиенты и еще более многочисленные плебеи, так сказать, его маргинальные категории* Сохраняя личную свободу, они не имели политических прав и зани мались сельским хозяйством, ремеслом и торговлей. Бога тые и бедные плебеи были одинаково бесправны. Некото рые из них отдавали себя под покровительство патрициев и становились их «клиентами» (от лат. cliens — послушный). Патриций считался покровителем (патроном) клиента
* Плебеи (от лат. plebs, plcbis — простой народ, чернь) были, воз можно, выходцами из соседних с Римом общин.
96
и опекал его во всех случаях жизни. Если патрон злоупот реблял зависимостью от него клиента, то он порицался обществом. Чаще всего клиентами становились вольноот пущенники из обедневших плебеев или бывших рабов, которых отпускали на волю. Они составляли категорию самых неполноправных граждан, не имели права брака, не могли быть чиновниками и были ограничены в отно шении голосования. Связь между патроном и клиентам на зывалась «клиентела» или «патронат» [134, с. 62]. ВIV в. до н. э. реформами рекса (царя) Сервия Туллия были подорваны основы родового устройства, члены римских родов и пле беи были разделены на шесть имущественных разрядов. Так, обладавшие полным наделом относились к первому раз ряду; тремя четвертями ко второму и т. д. Выделялись так называемые «всадники», а безземельные («пролетарии») определялись в шестой разряд. Пролетарии (лат. proles — «по томство»), те, у которых нет ничего, кроме детей. Они нигде не работали, жили в основном за счет нищенства и подачек богатых людей, становились их клиентами.
История Рима неразрывно связана с борьбой плебса за равноправие, в ходе которой права плебеев постоянно рас ширялись. Они, наравне со свободными гражданами, были допущены к участию в народных собраниях, а в 494 г. до н. э. учреждена должность плебейского трибуна, обладавшего правом veto, то есть правом запрещать исполнение распо ряжения любого должностного лица и даже сената. Лич ность трибуна считалась неприкосновенной. Основным долгом трибунов было «право помощи» (jus auxilii). Народ ный трибун был обязан помочь своим личным вмешатель ством любому гражданину, обратившемуся к нему за со действием. Народным трибунам принадлежало даже право ареста чиновника (магистрата). Дверь его дома должна была быть всегда открытой, он не мог покидать Рим более, чем на один день. Жилище трибуна было местом убежища для всякого плебея [167, с. 146—147].
С 445 г. до н. э.разрешались браки между патрициями и плебеями. В 451—450 гг. до н. э. появились «Законы XII таб лиц», практически полностью уравнявшие в правах пат рициев и плебеев. Они были начертаны на 12 деревянных досках-таблицах и установлены на главной площади Рима, его политическом центре — Форуме, — и в течение многих
4 *ак 726
97
веков считались основным источником права. В середине ГУ в. до н. э. целым рядом законов было установлено право плебеев на занятие государственных должностей. С 367 г. до н. э. один из двух консулов - должностных лиц, которым при надлежала высшая гражданская власть, а во время войны командование армиями, — должен был избираться из пле беев. С 365 г. до н. э. на должности курульных эдилов (имею щих право на курульное место в сенате) стали избираться плебеи [109, с. 478]. В 300 г. до н. э. понтификат и коллегия жрецов-авгуров (предсказателей, толковавших волю богов по поведению птиц) стали доступны плебеям. Получив ший жреческое звание участвовал в общегражданских де лах. Цицерон, например, был жрецом-авгуром.
Уже в «период республики» в Древнем Риме, как и в Греции, в полной мере воплощается правило устройства за государственный счет празднеств и угощений для плебса как одно из главных организационных форм социальной помощи. Постепенно привыкший к ним плебс уже не про сил, а требовал «хлеба и зрелищ» и служил тому, кто вы полнял это требование. Особого расцвета «зрелища» для народа достигли в правление императора Траяна (98-117). Для императора посещение «зрелищ» становилось своего рода способом ознакомиться с общественным мнением и оценить степень собственной популярности в народе. По следняя в значительной степени зависела оттого, насколь ко блестящими были зрелища и игры, которые император устраивал для плебса. С посещающих театральные пред ставления не только не брали денег, но, наоборот, выда вали за каждое посещение по два обола (т. н. «теорики»)*
«Увеселения и зрелища» можно разделить на следую щие группы:
I. Игры в цирке, где преобладали заезд на колесницах и скачки с вольтижировкой. Колесницами чаще всего управ ляли рабы. Победителям давали не только пальмовые вет ви и венки, но также деньги и драгоценные материи. Юве-нал упоминал о вознице, который зарабатывал столько
* В 32 г. после игр публику провожали домой пять тысяч рабов, освещавших путь факелами. Во время полуденного перерыва зрителям раздавались съестные припасы. В 106 г император Траяи в ознаменова ние победы над лаками устроил праздник на 123 дня. Это был самый длительный праздник в истории. Все народные увеселения начинались с зарей и оканчивались лишь с заходом солнца.
98
же, сколько сотня адвокатов. В IV в. посыпались жолииш, что целые имения попадали в руки возниц. Страсть импе раторов к забегам не знала границ: имеются сведения, что император Калигула (37-41) хотел возвести в сан консула племенного жеребца Инцитата накануне скачек, а импе раторские гвардейцы всю ночь наблюдали за тем, чтобы по всей окрестности не было никакого шума, который мог бы смутить покой жеребца перед забегом. Император Не рон установил пенсии для скаковых лошадей, отправлен ных на покой.
2. Игры в амфитеатре, где центральное место занима ли бои гладиаторов. Первоначально они устраивались лишь на богатых похоронах, но к середине I в. до н. э. происходят и на праздниках, устраиваемых государством. В 65 г. до н. э. был устроен бой 320-ти пар гладиаторов. Во время празд неств 106 г. на аренах было 10 тыс. гладиаторов. В качестве гладиаторов использовались представители неримских пле мен. Все они выходили в национальных костюмах и бились каждый по своему обычаю. Гладиаторами становились или осужденные преступники, или военнопленные, обращен ные в рабство, или добровольцы* Популярность боев гла диаторов среди плебса была необыкновенной. Сенатору периода империи Г Гракху приписывают следующее крыла тое выражение: «Сердце Рима — это не мрамор Сената, а пе сок Колизея». Современный Голливуд опоэтизировал собы тия того времени в фильме «Гладиатор», принесший его соз дателям миллиардные прибыли.
Устраивались также звериные бои и травли. В 80-м г. им ператор Август устроил празднества, в ходе которых было убито 5 тыс. зверей из Египта, Туниса, Индии, Армении и т. д. Зверей в специальные зоопарки обязаны были дос тавлять как римские легионеры, так и местные властители. В Колизее на представления собиралось до 50 тыс. зрителей. Специально подготовленные бестиарии красочно убивали животных (львов, пантер, тигров, бегемотов, слонов и т.п.)
* Распорядитель игр предоставлял публике решить вопрос, дол жен ли умереть раненый гладиатор. Если зрители хотели даровать жизнь, то махали платками; опущенный вниз палец обозначал смерть. Трупы уносились людьми, которые были наряжены в костюмы Меркурия. Дру гие прислужники, в масках Харона, удостоверялись при помощи рас каленного железа: была ли смерть притворна. В мертвецкой же прикан чивали тех, кто обнаруживал какие-нибудь признаки жизни.
99
или становились их жертвами. Бестиарии жили в специ альных казармах и имели низкий социальный статус. Сре ди них были и женщины. Формальная цель всего этого со стояла в том, чтобы приучить римских граждан быть сме лыми и сильными.
Нерон пытался завоевать авторитет плебса устроением захватывающих кровавых представлений. На арену амфи театра выставлялись привязанные к столбам преступни ки, в первую очередь христиане, согнанные из тюрем. С точ ки зрения свободного римского гражданина ни рабы, ни преступники, ни военнопленные полноценными людьми не являлись. Специально приученные к человеческой кро ви звери съедали их на глазах многочисленных зрителей. Этой практике следовали многие римские императоры. Одним из тех немногих, кто публично выступал против убийств людей на арене амфитеатра, был философ Сене ка, воспитатель и учитель императора Нерона. В любом более или менее крупном городе великой империи был свой амфитеатр по образцу Колизея. Репутация местных властей во многом зависела от успеха «зрелищ». Каждый стремил ся превзойти своих соперников, претендующих на власть. Чем более великолепными были зрелища, тем на большее доверие со стороны плебса можно было рассчитывать. «Зре лища» могли или обеспечить или сломать карьеру. Каждый магистрат старался превзойти своего предшественника.
100
Мода на атлетические игры была всеобъемлющей, захва тив даже женщин. Атлеты по своему положению были выше гладиаторов, актеров и возниц. Существовали профессио нальные атлетические общества. Так, во II в. в Риме было «Общество атлетов-победителей, увенчанных на священ ных играх». В IV в. bcq «игры» были прекращены отчасти из-за угрозы внешней опасности, отчасти из-за протеста набиравшей силу христианской религии [147, с. 63-69].
Таким образом, принцип «хлеба и зрелищ» в послед ние века существования Рима получил свое полное во площение. Понятия «власть» и «зрелища» стали неразрыв ными. Быть гражданином — высшая ценность Античности. «Я - римский гражданин, - восклицал Цицерон ~ ...вот оно, это сладкое имя свободы, это гордое право, сопря женное с нашим гражданством!» [178, с. 19]. Неимущие граждане Рима имели право жить за счет казны, их нельзя было использовать на «грязных, низких работах и ремес лах» [153; с. 345].
Попытки обеспечить порядок в государстве филантро пическим путем проявлялись в деятельности римских им ператоров не только посредством устройства зрелищ. К на чалу I в. до н. э. все более разрастается кризис Римской республики. Резко возросло обнищание плебса, который влачил жалкое существование, обострившееся из-за по стоянных пожаров, эпидемий, отсутствия жилья, зависи мости от подвоза хлеба, т. е. из-за всего того, чего зрели щами или продуктовыми подачками не перекроешь. Госу дарство начинает принимать организованные меры по обеспечению продуктами нуждающихся граждан. Так, народным трибуном Гаем Гракхом в 123 г. до н. э. был про веден «хлебный закон», по которому каждый плебей мог покупать хлеб по дешевой цене, которая была вдвое ниже рыночной [89, с. 130]. Этот закон стал рубежным в органи зации системы социальной помощи нуждающимся в Древ нем Риме. Отныне материальная помощь малоимущим Гра_ жданам признавалась обязанностью государства. Сам тер-iMHH res publica (в пер. - «общественное дело»), возможно, побуждал государство к этому. Последнее взяло на себя до полнительные обязанности: по закону Кассия (73 г. до н. э.) каждому люмпен-пролетарию выделялось 5 модиев зерна в месяц (ок. 1,5 кг хлеба в день). В 50-40-е гг. до н. э. только в одном Риме их насчитывалось 300 тыс. человек. Все они не имели постоянной работы, были занесены в особые
101
списки и получали бесплатный паек из государственных складов [111, с. 115]
С целью обеспечить работой незанятых граждан Рима, Гаем Гракхом было инициировано введение «дорожного закона», предусматривавшего обширное дорожное строи тельство на основе общественных работ по всей Италии [110, с. 534J. В результате аграрной реформы 80 тыс. рим ских граждан получили земельные участки [111, с. 257]. С 107 г. до н. э. Сенат дал разрешение вербовать в армию всех без исключения римских граждан без ограничения цен за, т. е. безземельных крестьян и беднейших горожан по принципу добровольного набора на 20-25 лет. Каждый доб роволец получал от государства бесплатно оружие, ему выдавалось жалование из государственной казны, а после войны был обещан земельный участок [ПО, ч. II, с. 278]. Народный трибун Ливии Друз, избранный на эту долж ность в 91 г, до н. э., предложил вывести колонии для мало земельных в Кампанию и Сицилию. Гай Юлий Цезарь (102 или 100—44 до н. э.), избранный консулом в 59 г. до н.э., провел закон о разделе земли в Кампании между 20 тыс. ветеранов и беднейшими многосемейными гражданами, которую нельзя было отчуждать в течение 20 лет [48, т. 2, с. 380]. Кроме того, Цезарь ослабил долговое бремя, ввел в дей ствие нормативно-правовые акты против сверхвысоких ссудных процентов и облегчил крайние случаи неплате жеспособности, провел закон о строгом наказании лиц, использовавших свое административное положение для вымогательства средств у населения провинций. Все это позволило снизить нагрузку на сферу социальной помощи в Древнем Риме и стабилизировать внутриполитическую обстановку.
Однако все это так и не помогло спасти Римскую рес публику. Плебс и особенно рабы проявляли недовольство, что привело с 30-х гг. II в. до н. э. к гражданским войнам, включая восстания рабов, в т. ч. знаменитое восстание под руководством Спартака (74—71). В результате восстания ита ликов в начале I в. до н. э. («Союзническая война» 91—88 гг.) Рим вынужден был пойти на уступки и предоставить вос ставшим права римского гражданства.
В 27 г. до н. э. Октавиан Август получает звание импера тора и неограниченные полномочия. К одному из первых
102
его шагов в ранге императора следует отнести учреждение специальных должностей чиновников — эдилов. Кроме того, что к их обязанностям относилась организация празднеств и массовых игр, они отвечали за организацию обществен ных работ, за распределение хлеба среди народа и наблю дали за охраной порядка в городе* С установлением в Риме неограниченной монархии (284) чиновники получают до полнительные привилегии, по окончании службы им на значают пенсии. Тем самым государственно-общественная помощь приобретала вполне организованный характер с оп ределенной системой управления, подчинения и контро ля. Все более находит свое применение идея примиритель ного сближения граждан и покоренных народов. В 212 г. им ператор Каракалла предоставил права римского гражданства всему свободному населению империи [271, с. 90].
Государственная помощь дополнялась помощью со сто роны частных лиц, которые руководствовались при этом самыми различными мотивами. Например, богатые люди, баллотирующиеся на должность магистрата, задолго до вы боров обязаны были устраивать для своих сограждан пиры и угощения, одаривать их и т. д. Они включали в свои пред выборные программы распродажу дешевого привозного хлеба или его раздачу беднейшим гражданам. Выполнение обязанностей магистрата считалось высшей честью и осуще ствлялось не только без вознаграждения, бесплатно, но и бы ло в ряде случаев связано со значительными личными рас ходами [263, с. 163]. Частная филантропическая деятель ность означала зачастую любое доброе начинание: сюда могли входить и раздача денег и хлеба, и устройство празд неств и зрелищ, и меценатство. С помощью частных лиц в Древнем Риме появляются странноприимные дома, ко торые называли ксенодохии, нокосомии (больницы) Симе она Странноприимца, приюты для сирот, или брефотро-фии; герантокомии — приюты для престарелых и т. п.
В Древнем Риме появляются первые общества взаимо помощи. Известно, например, о существовании так назы ваемых «похоронных товариществ», главной целью кото-
* Согласно Цицерону, компетенция эдилов слагалась из трех сле дующих фракций: а) наблюдение за порядком в городе вообще и по жарная полиция; б) забота о снабжении народа продовольствием, над зор за торговлей на рынках, правильностью мер и весов; в) забота об уст ройстве общественных игр и зрелищ [196, с. 114).
103
рых было предоставление своим членам приличествующе го погребения. Каждый, вступая в товарищество, вносил первоначальный взнос в размере 100 сестерциев и, кроме того, бутылку доброго вина, затем делал ежемесячные взно сы в размере 5 ассов. Взносы пускались на покрытие расхо дов на погребение [147, с. 70-71]. Вместе с тем, государст во стремилось регламентировать деятельность обществен ных организаций и частных лиц. Так Lex Numae ограничивал роскошь похорон; Lex Oppia (215 г.) - роскошь женщин; Lex Orchia (182) - число гостей на пирах; Lex Fannia (161) запрещал некоторые кушанья и определял высшую норму издержек на стол в праздничные дни; Lex Licinia (ок. 100) ограничивал роскошь свадебных пиров; наконец, Lex Cornelia (81) назначал таксу для предметов. Все эти законы действовали до принятия христианства в качестве государст венной религии.
Современная социальная работа во многом обязана Древнему Риму тем, что он «подарил» ей «меценатство». Первым известным покровителем поэтов был римский го сударственный деятель Гай Цильний Меценат. Родился он хмежду 74—64 гг. до н. э. Летописцы отмечают, что ему были чужды такие пороки, как недоброжелательность, често любие и зависть, низкопоклонство и заискивание. Он смело высказывал свои взгляды. Историки отмечают, что это был обычный и в то же время незаурядный, чуточку смешной и одновременно серьезный человек. Римская история со хранила примеры кружков, объединявших государствен ных деятелей и представителей интеллигенции. Кружок Мецената славился умением поддерживать дружбу и вни мание к талантам. Для лучших поэтов того времени Меце нат являлся заботливым покровителем и защитником. Умер он в 8-м г. до н. э., горячо оплакиваемый друзьями и всем народом. Его благотворительная деятельность оставила боль шой след в истории человечества [25, с. 726].
К неполноправным слоям населения Древнего Рима-относились и женщины. Древнеримские традиции и здесь уходили своими корнями в язычество. Римляне чтили Юно ну, как богиню женщин, родовспоможения, покровитель ницу супружества и Весту — древнейшую богиню очага домашней или городской общины, олицетворявшей чис тоту и верность. Весте был посвящен храм, по преданию построенный Нумой Помпилием, который, согласно ан-
104
тичным преданиям, был вторым царем Древнего Рима (715-673/672 до н. э.). Ему предписывается создание жре ческих коллегий, коллегий ремесленников, учреждение ре лигиозных культов. В храме Весты горел неугасимый свя щенный огонь. Ритуал поддержания огня исполняли вес талки, жрицы Весты. Каждый год 1 марта повторялся обряд возжигания этого священного огня.
Религиозные традиции воплотились в праве. Так, в со ответствии с его постулатами, мужа для дочери выбирал отец. Возраст вступления в брак устанавливался с 12 лет. Женщины в Древнем Риме пользовались гораздо большей свободой, чем в Древней Греции. Если в Элладе, напри мер, согласие на брак от имени девушки давал отец или опекун, то в Риме молодые сами, сознательно принимая решение, публично произносили взаимные брачные обе ты. После совершения всех необходимых формальностей жених и невеста считались нареченными (помолвленны ми). Расторжение договора влекло за собой уплату пени виновной стороной [43, с. 165-166].
В Риме существовали 3 формы заключения браков. Пер вая — религиозная форма брака — заключалась в присутст вии жрецов. Вторая состояла в форме покупки невесты (ман-ципации). И, наконец, третья - «сине ману» (sine manu) или брак «без наложения руки». Такой брак устанавливал ся фактом простого сожительства. Имущество супругов при этом находилось в раздельной собственности. Особенно стью «сине ману» было то, что его следовало возобновлять ежегодно. Для этого жена в определенный день уходила из дома мужа на три дня к своим близким и тем самым пре рывался срок давности. Мужу развод был доступен при всех формах брака, жене только в «сине ману». Эта была в пе риод Республики единственная форма брака, при кото ром приданое возвращалось жене после развода.
Следует отметить, что в доюстиционном праве суще ствовала и такая форма брака, как «конкубинат» — дозво ленное законом постоянное сожительство мужчины и жен щины, что стало широко распространено в Западной Ев ропе только в XX в. в форме «гражданского брака».
В Древнем Риме, как и в Греции, женщина не имела главных гражданских прав и формально был отстранена от участия в государственных делах, ее не допускали на на родные собрания и т. п. Причина — «стыдливость, слабость,
105
нестойкость и незнание дел, обсуждае)\шх публично, не позволяют их женам (женам римлян А.Г.), сестрам и матерям заниматься политикой». Вместе с тем, в сфере семейной жизни римлянка была более свободна, чем гре чанка. Со временем первая получила право выбирать себе опекуна в делах, связанных с имуществом, и даже само стоятельно распоряжаться своим приданым при помощи опытного и верного раба. В отсутствие своего мужа она управляла домашним хозяйством. Влияние женщины, хотя и казалось, на первый взгляд, косвенным, но все же было довольно значительным*.
Положение детей из бедных слоев общества было не завидным. Цицерон, например, призывал переносить «со спокойной душой» детскую смертность. Римский политиче ский деятель, воспитатель и учитель императора Нерона Сенека, написавший трактаты «О благодеяниях» и «О мило сердии», считал разумным топить слабых и уродливых мла денцев [129, с. 78]. Плутарх отмечает, что «сыновья долж ны почитать отца, как бога», поэтому они «гробницы от цов чтут, как храмы богов, и над погребальным пепелищем, подняв первую кость, объявляют, что покой ник сделался богом» [116, т. 1, с. 196J. Отцеубийц и их со общников зашивали в кожаный мешок с собакой, пету хом, змеей и обезьяной и бросали в реку, чтобы отнять у них землю при жизни и небо после смерти.
Система социальной помощи детям в Древнем Риме касалась, прежде всего, беспризорных детей. Так, в 315 г.
* Уже в начальный период Римской империи господствующей фор мой брака становится брак без власти мужа. Обязательное условие -свободное выражение согласия как жениха, так и невесты. «Как жены римских плебеев, так и жены аристократов сначала были полностью ограничены семейными обязанностями и во всех отношениях зависели от мужа. В эпоху поздней Римской республики начинается процесс... эмансипации женщин римского правящего слоя. Общественные и эко номические изменения привели... к так называемому браку без власти мужа над женой, когда муж не мог единолично управлять имуществом жены. Кроме того, в правящем слое Рима преобладали политические браки. Цезарь для этой цели использовал свою дочь, Октавиан - свою сестру. С распадом политических союзов следовали разводы и заключе ния новых политических браков. Одновременно увеличилось полити ческое влияние женщин на деятельность их мужей. Примером... яв ляются три знаменитые римлянки поздней Республики: Корнелия, Клодия и Фульвия» |145, т. 1, с. 87-90] Брак, освободившись от ре лигиозных и моральных оков прошлой эпохи, делается непрочным и легкорасторжимым.
106
император Константин Великий отправил городским ма гистрам инструкцию, где отмечалось следующее: «Если отец или мать вам принесут ребенка, вырастить коего им са мим мешает отсутствие для того у них средств, то обязан ности вашей должности заставляют вас, без всякого промед ления, доставить ребенку пропитание и одежду, потому что удовлетворение потребностей только что родившегося ре бенка — неотложно; средства империи и мои вознаградят, без сомнения, ваши издержки» [129, с. 78]. С 318 г. инфати-цид стал считаться преступлением, а с 374 г. приравнивал ся к человекоубийству. Упрощается порядок усыновления внебрачных детей. Особое внимание уделялось призрению детей бедных родителей. В Древнем Риме назначались чи новники, отвечавшие за опеку сирот [129, с. 78]. При им ператоре Траяне некоторые поместья скупались государ ством и отдавались в аренду (или под залог земли), а по лученные доходы направлялись на воспитание детей, в первую очередь сирот. Одно из первых благотворитель ных учреждений для детей было основано при императоре Октавиане Августе.
Не оставалась в стороне от этой проблемы и общест венность. Имеются сведения о наличии в Риме прообраза древнейшего «воспитательного дома», который возник на овощном рынке в 11-м квартале города. На рынок подки дывали искалеченных и уродливых детей, где их и корми ли сострадательные торговцы. Известно, что одна богатая римлянка, у которой умер сын, пожертвовала миллион сестерциев, на проценты с которых содержались сто маль чиков и столько же девочек. История сохранила ее имя: Це-лия Макрина из Террацины. В 97 г. Плиний Младший создал благотворительный фонд, в который поступали доходы с име ния стоимостью 500 тыс. сестерциев. Этот фонд был специ ально предназначен для бедных детей [ 127, с. 150-152]. В рам ках римского права разрабатывались отдельные проблемы, связанные с призрением, но они, в основном, касались так называемого частного права, то есть установления опеки и попечительства, института усыновления; все происхо дило в рамках семьи, хотя и под контролем государства.
Таким образом, уже в Древнем Риме были заложены основы социальной работы с детьми; попечение о них было возложено на местные органы власти, которым оказывали
107
помощь государство и частные лица. Данный принцип господствует в подавляющем большинстве стран мира и в наши дни.
Поскольку Рим вел постоянные войны для укрепле ния и поддержания своего могущества, то, естественно, количество людей изувеченных и потерявших трудоспо собность постоянно возрастало. Государство заботилось о них, оказывало помощь инвалидам и престарелым. В пере воде с латинского «инвалид» означает «слабый, немощ ный». Так называли воинов с физическими дефектами и по вреждениями, не позволившими им пользоваться оружием или ограничивающими эту возможность. Римляне давали ин валидам земельные участки и назначали в их пользу часть добычи, а впоследствии - денежное содержание. Так закла дывались основы пенсионного обеспечения инвалидов.
Изменяется само отношение к старости. Само понятие «сенат» произошло от латинского «senec» (в буквальном переводе — «старик»). Цицерон в трактате «О старости» утверждал, что старость есть болезнь. Этот тезис просуще ствовал до наших дней. Римский врач К. Гален (ок. 130 — ок. 200) дал множество полезных советов о гигиене старос ти: гимнастика, массаж, занятость, ограничения в пита нии, опасность кровопускания и т. п. [246, с. 78]. Впервые в истории Древнего мира старость становится предметом научного осмысления и анализа. В соответствии с римским правом, основные идеи и положения которого сохрани лись и до наших дней, наследодатель мог предоставить в по жизненное пользование (личный сервитут) комнату в доме старой служанке, кормилице и пр. [140, с. 375].
Цицерон затрагивает вопрос о парадоксальном харак тере душевных болезней и их излечении. Парадокс заключа ется в том, что когда болеет тело, душа может распознать болезнь, узнать ее и судить о ней; но когда больна душа, тело не в силах что-либо сказать о болезни: «Ведь душе приходиться судить о своей болезни лишь тогда, когда то, что судит, само уже больное». Наука об исцелении души есть философия, «но помощь ее приходит не извне, как помощь против телесных болезней, ~ нет, мы сами долж ны пустить в дело все силы и средства, чтобы исцелить себя самим». Кроме того, это знание, позволяющее су дить, что безумие происходит от бурных, неистовых стра стей, от волнений черной желчи, «от гнева, или от стра-
108
ха, или от боли, — как у Афаманта, Алкмеона, Аякса и Оре ста». Этим двум формам опыта в точности соответствуют две формы безумия: insania, каковая понимается весьма широко», особенно «когда в нее включается глупость» и furor, болезнь более серьезная, которая известна в рим ском праве со времен Законов XII таблиц. Insania нико гда не может поразить мудреца, ибо она противополож на разумности [165, с. 270-271].
В Древнем Риме предпринимались определенные меры против проявлений социальной патологии, профессиональ ных нищих, разбойников, проституток и т. п. которые, впрочем, далеко не всегда приносили положительный эффект. Число разбойников и нищих в Древнем Риме было весьма велико. Многие из летописцев и ученых средних веков считали, что государства до эпохи христианства были не чем иным, как «вертепом разбойничьим». Да и сам Рим возник благодаря лицам с делинквентным поведением (от лат. delictum - проступок, правонарушение). Вот что пишет по этому поводу Гегель: «Все историки единодушно пове ствуют о том, что уже в древности на холмах Рима броди ли пастухи под предводительством вождей, что первона чально Рим существовал как разбойничье государство и что с трудом удалось объединить живших порознь обитателей окрестностей для совместной жизни. Вышеупомянутые разбойничьи пастухи принимали всех желавших присое диниться к ним (Ливии называет это «colluvies» - стече ние нечистот); сброд стекался в новый город из всех об ластей, между которыми находился Рим. Историки конста тируют, что этот пункт на холме на берегу реки был выбран очень удачно и что он был очень удобен для того, чтобы сделаться убежищем для всяких преступников» [53, с. 307].
Первое убежище для беглых преступников (asulum) уст роил один из основателей Рима - Ромул, который, по ле генде, убил своего брата Рема. При создании названного «благотворительного учреждения» им руководили стрем ления таким путем увеличить население города [134, с. 54]. Итак, первым «разбойником» оказался весьма влиятель ный и вошедший во всемирную историю человек. Харак терно, что и далее в социальной истории человечества преступной деятельностью занимались не только какие-ни будь «мелкие людишки», но и самые известные личности.
109
В борьбе с делинквентами значительную роль играл Сенат. Назначаемые им цензоры должны были следить за чистотой нравов римского народа, имели право изго нять любого, кто был замешан в преступлении или допус тил серьезный моральный проступок. Законы XII таблиц, защищая права граждан, установили, что тот, кто травил и жал в ночное время чужое поле, обработанное плугом, обрекался на жертву подземным богам и предавался смер ти. Вора, захваченного с оружием в руках казнили на мес те преступления [140, с. 251]. Дневной вор, застигнутый на месте преступления, подлежал физическому наказанию, а затем выдавался потерпевшему (обращение в рабство). Закон, однако, был гуманен и разрешал заменять самосуд выкупом по соглашению. Деликтом считались оскорбление, побои, членовредительство, ночные сборища, нарушение об щественного порядка. Все они наказывались штрафом. Телес ные же повреждения считались личной обидой.
Легальная проституция во многом поддерживалась древ ними традициями, которые, например, получили свое во площение в Играх Флоры (Florales) и в вакханалиях. Эти празднества, имевшие религиозный оттенок (поклоне ние Флоре, Вакху, Венере) происходили не только в цир ках, но и на улицах, куда стекались со всех концов города мужчины и женщины, одетые в белые одежды. Одним из са мых древних храмов был храм Венеры. Возле него собира лись женщины в поисках поклонников. Часть заработан ных денег предназначалась храму. Культ бога Мутинуса был древней формой религиозной проституции. Невеста, пе ред тем как отправиться в дом к своему жениху, приходи ла к статуе бога Мутинуса и садилась ему на колени в знак того, что жертвует ему свою девственность. Храмы служи ли местом и для любовных интриг.
Как пишет Минуций Феликс, блуд в языческих храмах развивался свободнее, чем в открытых публичных домах. Сенека иронически восклицает: когда же, наконец, Юпи тер, отец богов, перестанет увеличивать свое потомство: ни преклоннейший возраст, ни законы империи против прелюбодеяния и о благонравии не в состоянии на него воздействовать, — так упорен он в своем распутстве. У рим ского комедиографа Теренция (ок. 195-159 до н. э.) читаем, как некий прелюбодей в свое оправдание ссылается на грех Юпитера: «Если так действует бог, — говорит он, — то поче му мне, человеку, не действовать так же?» [211, с. 264].
110
Известный римский юрист Д. Улъпиан (170—228) так регламентировал проституцию: «Женщина публично за нимается проституцией не только в том случае, когда она торгует своим телом в местах разврата, но и тогда, когда она не бережет своей чести в питейных домах и иных мес тах, которые она посещает. Под публичным развратом ра зумеется поведение женщины, отдающейся без разбору всякому мужчине». Ульпиан замечал, что «это понятие не обнимает ни замужних женщин, виновных в прелюбодея нии, ни обольщенных девиц. А понятие публичного раз врата не распространяется на женщин, отдающихся за день ги одному или двум лицам» [147, с. 75]. Проституцией за нимались патрицианки, матери семейств, почтенные матроны и т. п., а заработанные таким образом деньги они передавали на храмы и алтари.
Как и в других странах, распространение проституции и половой распущенности в Риме пытались ограничить обы чаями и определенными правовыми нормами. «Во всех сво бодных классах от молодых женщин требовали сохранять девственность, которая превозносилась в обладающих ужа сом сказаниях; римлянин всегда обладал сильным чувст вом собственности и желал иметь супругу, отличавшуюся постоянством, чтобы быть уверенным в том, что его иму щество не достанется потомкам соперника» [89, с. 79]. Сво бодная римлянка, которая без ведома и согласия собствен ника вступала в половую связь с рабом, сама становилась рабыней [145, с. 467]. Римские законы повелевали прелюбо дея и прелюбодейку связывать вместе и бросать в огонь.
В соответствии с законом проститутки не вносились в цензы (списки населения), а регистрировались в особых списках, составлявшихся эдилами. Эдилы выдавали им раз решение заниматься проституцией, называвшейся licentia sturpi. Тем самым понятие проститутки неразрывно было связано с позором, влекшим за собою гражданскую смерть в юридическом смысле. В 180 г. до н. э. римляне переписали проституток и выдали им подобие акта о гражданской смер ти. Та же участь ожидала и лиц, занимавшихся сводничест вом, которые, хотя и были лишены гражданских прав, тем не менее обязывались платить налог в пользу города. В прав ление императора Калигулы был введен налог на проститу ток, позднее получивший оформление в виде налога на со держание общественных зданий. Проститутки были обяза-
111
ны носить особую одежду, короткую тунику и тогу с раз резом спереди. Им не разрешалось носить белых лент, ко торыми поддерживали прическу молодые девушки и по рядочные женщины. Они должны были носить светлый па рик или окрашивать свои волосы в желтый цвет, а на улице носить капюшон. Император Домициан (51—96) запретил проституткам передвигаться по улицам на носилках.
Пьянство и алкоголизм формально осуждались, но пла номерной борьбы с ними в Риме, как и в Древней Гре ции, не было. Вслед за Аполлоном в Рим приходит Дио нис, получивший здесь имя Вакха (Бахуса). В первой поло вине II в. до н. э. «ритуалы в честь Диониса-Вакха вакханалии — вызывали своей оргиастичностью и эзоте-ризмом суровые преследования властей» [116, т. 1, с. 176]. По народным верованиям считалось, что на праздниках Бахуса более всего угоден божеству тот, кто больше всех выпьет. Ни одно общественное зрелищное мероприятие (те атральные представления, игры и т. п.) не обходилось без обильных возлияний практически всех присутствующих на них. Остановить культ Бахуса не представлялось возможным.
В императорском Риме под влиянием стоиков возник ло некое патетическое отношение к суициду. Тацит (ок. 58 — после 117) в «Анналах» подробно описывает обстоятель ства самоубийства Сенеки и его жены, рассказывает о са моубийстве свободного римлянина по имени «Азиатик» во время правления Клавдия. Он отмечает, что жена Брута Порция, узнав о смерти мужа, не замедлила проглотить горсть горящих углей. По мнению Тацита, свобода состоя ла лишь в выборе способа своей смерти [237, с. 12]. Стоики ценили неограниченное проявление свободы человека, ко торое предусматривало право выбора вариантов ухода из жизни. Смерть описывалась как акт освобождения, в ко тором, например, Плиний Младший (61/62— ок. 114) ус матривал превосходство человека над богами [237, с. 12]. Для Цицерона суицид не являлся слишком большим злом. По его мнению, цель жизни состоит в том, чтобы жить и любить себя в соответствии с природой: самоубийство для мудреца, желающего быть верным ей до конца, могло быть вполне полезным. Он упоминает, что от депрессии лучшим лекарством с древности является время. Вместе с тем нельзя полагаться только на время: «не устранив ее
112
полностью, нельзя избавиться от этого бедствия». Наилуч шим средством излечения от меланхолии Цицерон считал беседы со страдающим, т. е. выражаясь современным язы ком, он одним из первых предложил использовать психо терапевтические беседы для выхода из делрессии. И, ко нечно же, Цицерон говорит о самом главном, о надежде, что человеком «будет выдержано самое острое страдание, если, хотя бы издали, ему видится надежда на что-то доб рое» [178, с. 87-88].
Таким образом, в Древнем мире были заложены осно вы теории и практики социальной помощи различным ка тегориям нуждающихся, определились ее основные субъ екты в лице государства, частных лиц и общественных организаций. В Месопотамии, Индии и Китае, на терри ториях проживания древних евреев весьма рано развивает ся благотворительность, поддержанная государством. На Востоке государство само являлось основным субъек том помощи и поддержки, что является спецификой «ази атского» (государственного) способа призрения.
В ходе формирования основ гражданского общества Афинская демократия стала настоящей системой политиче ского воспитания, основанной на стимулировании развития индивидуальных особенностей личности и их использова нии на благо государства. Это предполагало открытое и сис тематическое обсуждение политических вопросов, критич ность мышления и борьбу мнений. На этой основе и вы росла вполне эффективная для того времени система благотворительности, многие черты которой мы наблюда ем в современном мире. Политика «хлеба и зрелищ», не достаточно эффективная борьба с проявлениями социаль ной патрологии не принесла Риму тех выгод, какие име лись в Древней Греции внутреннего умиротворения и социального мира. В этой связи на фоне общего духовно го кризиса, поразившего античный мир на рубеже двух эпох, особую популярность приобретает проповедь хри стианства и деятельность первых христианских подвижни ков. В целом же религия и религиозные верования с их строгими моральными стандартами были той идейной плат формой, на которой основывалась практика помощи и под держки не только в Древнем мире, но и во всей социаль ной истории человечества.
113
Контрольные вопросы и задания для самостоятельной работы
114
ГЛАВА 2
РАЗВИТИЕ СОЦИАЛЬНОЙ ПОМОЩИ НА ВОСТОКЕ (V-XIX вв.)
Благотворительность в мусульманских странах Ближ него и Среднего Востока.
2.1. Развитие социальной помощи в Индии, Китае, Японии
Структура общества в средневековой Индии осталась в принципе прежней: абсолютно доминировало государ ство, осуществлявшее редистрибуцию ренты-налога, сте пень централизации которой, однако, во многом зависела от политической ситуации. Процессы колониальной экс пансии европейских держав на Востоке, начало которым было положено на рубеже XV—XVI вв., затронули прежде всего Индию. Англичане сравнительно легко укрепились здесь потому, что индуистская традиция по своей сущ ности была безразлична к политической власти и весь ма терпима к инакомыслию.
Развитию движения благотворительности в средневе ковой Индии, где оно, как и в древности, рассматрива лась, в основном, как сугубо религиозное дело, способст вовал буддизм и индуизм. К XII в. буддизм растворился в ин дуизме, значительно повлияв на него. Количество индуистов по сравнению с Древней Индией увеличилось. В средние века ок. 95 % всех индуистов мира находилось в Индии. Спецификой этой религии является особое отношение к чувствам всех живых существ, к их страданиям в цик личном существовании, где они оказались по неведению. Сострадание и милосердие являются основными постула тами религий, распространеных в Индии.
Для индуизма характерно представление об универ сальности и всеобщности верховного божества, что осо бенно проявилось в учении бхакти, на основе которо го, главным образом в XII—XVII вв., развилось сектант ское движение. Бурный рост вишнуизма в средние века
115
в немалой степени способствовал росту исключитель ной популярности образов Рамы и Кришны. Современ ный индуизм существует в виде двух учений: вишнуизма и шиванизма.
Одна из основных заповедей индуизма (как и буддиз ма) ~ щедрость в благотворительности. Монахам полага лась жить милостыней, и поэтому щедрость мирян счита лась праведным актом. Благотворители всячески восхваля лись, их деятельность широко пропагандировалась, служила примером для подражания. Будде приписывается приня тие богатых даров от царя Бимбисары, от купца Анатха-пиндики и др. Священнослужители проводили специаль ные ритуалы, нацеленные на развитие у всех присутст вующих чувств альтруизма и сострадания, умиротворения, для чего порой использовалась графическая модель Все ленной — мандалы ~ выполненная из песка, драгоценных и редких пород минералов. Индия отличалась особой ус тойчивостью философских, этических и правовых пред ставлений индуизма.
В средневековой Индии развивались различные формы помощи маргинальным и социально уязвимым слоям населе ния. Следует отметить возрастание в этот период доли вне-кастовых изгоев, неприкасаемых (хариджан, как их стали называть позже), выполнявших наиболее тяжелые и гряз ные работы. По-прежнему значительную роль в защите интересов своих членов играли варны. В условиях отсутст вия гражданского общества для подавляющего большин ства населения они порой были единственным субъектом помощи и гарантией от произвола. Без них количество без домных и нищих, неполноценных и бесправных, непри касаемых могло бы возрасти в невероятных размерах.
Традиционная индийская община, построенная на ос нове варно-кастовой системы, по-прежнему незыблемо сохраняла свою роль в деле помощи и поддержки нуждаю щихся. Внутренняя жизнь общины была основана на прин ципе джаджмани, суть которого сводилась к строго обяза тельному реципрокному (взаимному) обмену, отрегули рованному веками порядку в обмене продуктами и услугами. В городах касты и корпорации ремесленников, торговцев и т.д. решали все вопросы от качества продукции до по жертвований на благотворительные цели. Государство обес печивало постоянное функционирование различных об щественных служб: от зерновых амбаров и бань до город-
116
ской охраны. Традиционные органы власти в голодные годы освобождали крестьян от налогов и предоставляли им льго ты. От имени правителей некоторые категории государст венной земли, согласно индийской традиции, дарились индуистским храмам или общинам брахманов.
Колониальная администрация была относительно да лека от такого рода благотворительности, однако и она стремилась защитить интересы крестьянина, так как во мно гом существовала за счет его выплат: налог с земли и мо нополия на опиум и соль давали в середине XIX в. 85 % доходов. Во многом ее подтолкнули к этому крестьян ские движения.
Социальная помощь в средневековой Индии развива лась под значительным влиянием правовой системы, кото рая, в свою очередь, значительно видоизменилась под влия нием мусульманского права, привнесенного в страну му сульманскими завоевателями. Действия норм мусульманского уголовного права на территории Индии продолжалась до 1832 г., когда колониальными властями был принят за кон об его отмене применительно ко всем немусульманам [107, с. 31].
Положение женщин в средневековой Индии осталось практически неизменным по сравнению с древними вре менами. Согласно нормам частного права регламентирова лись брачно-семейные и наследственные отношения, права личного статуса. В семьях выполнялись обряды, связанные с культом предков, который был религиозной основой большой семейной общины, ее связующим началом. С этим был связан культ брака, как священный акт между семья ми жениха и невесты, делающий нерасторжимым их союз.
Вместе с тем, в средневековой Индии все большее влия ние приобретал шактизм (санскр. «шакти» - сила, энер гия), течение в индуизме, в основе которого лежало по читание обожествленной женской энергии. Она понима лась как ипостась энергии бога, как правило, Шивы. Распространение шактизма значительно способствовало повышению роли женщины в социальной жизни средне векового индийского общества. Появившиеся в период колониализма и построенные по европейскому образцу общества стремились очистить индуизм от его наиболее одиозных наслоений, в т. ч. и по отношению к женщине.
Помощь детям осуществлялась чаше всего через благо творительность в образовании. Одной из ее форм была соб-
117
ственность, пожертвованная в пользу индусской школы. Наиболее распространены они были в пользу матха, ко торый напоминал монастырь без постоянных монахов. По жертвования в его пользу были напрямую связаны с рас пространением сектантского движения в Индии. Матхи соз давались для проповеди тех или иных учений. Управителем школы (махантом) часто выступал глава секты (касты) или ведущий член ее органа самоуправления (панчаята). Отдельные крупные матхи имели свои местные отделения (питхи). Наиболее известными и распространенными в сред невековой Индии были матхи, основанные в VIII в. Шанка-рачарьей. Матхи, устоявшие перед натиском ислама, играли преобладающую роль в развитии индуизма не только как религии, но и философии, политической мысли, помощи нуждающимся, в первую очередь — обездоленным детям.
В период колониализма в системе образования произош ли определенные изменения. В 1835 г. генерал-губернатор Макалей провел реформу, смысл которой заключался втом, чтобы ускорить подготовку кадров колониальной администрации из самих индийцев. В 1857 г англичане от крыли в Индии первые три университета — Калькуттский, Бомбейский и Мадрасский с преподаванием на англий ском языке и по английским программам. В дальнейшем количество университетов и колледжей возрастало.
В средневековой Индии вполне определенно регла ментировались права аномальных яиц. Так, права всех сонаследников, в принципе, были равны, кроме ано мальных лиц (идиотов, слабоумных или уродов), кото рые не имели права требовать выделения их доли из со-наследственной собственности или участвовать в управ лении делами большой семьи.
Особо следует отметить роль милосердия и сострада ния в индийской медицинской практике по отношению к неимущим больным как составную часть теории мило сердия в религиозных верованиях. Врачи назначали мини мальные цены за свои услуги или проводили лечение бес платно. Такие люди, согласно религиозным представлени ям, были определены самим Буддой, чем и объяснялись их благотворительные действия. Определяя причины забо леваний, медики подходили индивидуально к каждому больному. Одним из условий выздоровления считалась доб рота к людям и всем живым существам. Необходимо было
118
быть снисходительными к людским недостаткам, мило сердным и сострадательным. Представлялось, что в основе всех болезней лежали незнание и невежество, которые по рождают 3 яда: страсть, гнев и глупость. Большое значение б практике излечения имели медитативные упражнения. Их суть в том, что медитирующий должен осознать все чувствующие существа, которые были добры к нему в про шлых жизнях, а сейчас оказались на разных уровнях бытия.
В Индии, как и в других странах Востока, были свои особенности в отношении проявлений социальной патоло гии. Так, сохранялись древние традиции в отношении к про ституции. В ритуалах шиваистской секты тантризма исполь зовались приемы йоги и «производились необычные сек суальные акты» [116, т. 1, с. 315], перед которыми бледнела и «Кама Сутра». Об этом (в приверженной к индуизму со седней Камбодже в XVI в.) свидетельствует, например, тот факт, что «ни одна девушка не выходила замуж, не быв предварительно лишенной невинности бонзами (жреца ми). В Индостане тысячи невинных девушек, часто из луч ших фамилий, посвящались богам, растлевались брами нами и затем оставались при храмах как для религиозных услуг, так и для удовлетворения половых потребностей жрецов» [20, с. 321].
Индуизм запрещал употребление алкоголя, однако его многочисленные ответвления и секты трактовали требова ния этой религии по-своему. Их члены зачастую употребля ли алкоголь «вплоть до полнейшего опьянения» [116, т. I, с. 315]. Даже индуизм, с его исключительными требова ниями к этике поведения индивида, не мог противостоять одному из самых распространенных пороков в истории че ловечества.
В средневековой, как, впрочем, и в современной Ин дии, сохранились древние представления о суициде. В част ности, в шактизме сохранялось поклонение древней та мильской богине войны Коттравей агрессивной, кро вожадной, страшной, принимавшей кровавые жертвы (в т.ч. ритуальные самоубийства) [116, т. 1, с. 315]. Сегодня самосожжение буддийских монахов как акт протеста про тив войн и других варварств современной цивилизации вполне укладывается в рамки религиозных норм. Как пра вило, в тех государствах, где влияние религии слабее и ре лигиозные нормы, связанные, в частности, с самоубий ством, мягче, процент суицидальных действий выше.
119
В Индии, после завоевания ее англичанами, бурно рас цвела наркомания. В XIX в. выращивание мака было превра щено в монополию Ост-Индской компании, обязываю щей индийских крестьян производить это растение и сда вать его в качестве налога коллекторам компании. Купцы, имевшие патент компании, доставляли его к китайскому побережью. За серебро опиум продавали китайским куп цам. Огромный рынок опиума в фактически разоренном к тому времени иностранцами, нищем и обкуренном Ки тае приносил огромные барыши. Искусственно стимули ровалась опиекурение и в самой Индии. Власти страны не в состоянии были противостоять нажиму иностранцев, да и не желали этого, так как сами имели от такой торгов ли немалые доходы.
В истории Китая не раз происходили социальные ка таклизмы, связанные с возвышением или распадом той или иной правящей династии, набегами кочевников, подъ емом и спадом экономического производства, сопровож давшиеся как полным разорением страны, так и периодами ее процветания. Китай был не только крупнейшей, но и наи более развитой страной средневекового мира. Так, по уров ню грамотности (20-30 % населения) он, по меньшей мере, на порядок опережал Западную Европу [ 112, с. 216]. Все это, разумеется, не могло не наложить своего отпечатка на раз витие теории и практики помощи и поддержки.
Значительную роль в судьбе Китая сыграл буддизм. Монахи и индийские проповедники приходили в страну через Центральную Азию и обосновывались сначала в Гань-сю, Шэнси и Хэнани. В V в. в южные царства прибыли видные вероучители буддизма Хинаяны, которые доби лись различных льгот при дворе. Одна из причин популяр ности буддизма состояла в том, «что он открывал каждо му перспективу индивидуального спасения и тем самым утверждал самоценность отдельной личности, в то время как конфуцианство рассматривало человека исключитель но в рамках семьи и государства» [112, с. 159].
Конфуцианство как официальная идеологическая док трина в тот период как бы ушло на второй план, пропус тив вперед буддизм и даосизм. Последний, пережив пора жение, связанное с восстанием «желтых повязок» (184—204), вновь обрел свои прежние позиции и наряду с буддизмом стал популярной религией.
120
Теория и практика благотворительности в средневеко вом Китае во многом основывалась на буддизме с его эти кой равенства людей и всеобщего сострадания. Как и в Ин дии, в Китае бодхисатва Авалокитешвара (один из главных богов в буддийской мифологии) считался олицетворением сострадания. Он поклялся, что и в нирване будет содейст вовать спасению других. В Китае образ Авалокитешвара (по кит. Гунаньинь) претерпел значительные измене ния: он приобрел женский образ и почитался как богиня милосердия. Имеется множество практик и обетов по взра щиванию альтруизма (бодхичиты), сострадания, милосер дия, где эта богиня занимает центральное место. Удовле творяя потребности человека в стабильности и психологи ческом комфорте, буддизм играл в китайском обществе интегрирующую роль. По всей стране было построено мно жество монастырей. В смутные времена стены буддийских монастырей давали человеку, находящемуся в трудной жиз ненной ситуации, реальную защиту. В обязанности будди стов-мирян входила поддержка монахов и пожертвования монастырям. Со временем в распоряжении монастырей ока зались значительные земельные угодья со множеством сво бодных крестьян, зависимых и рабов. В середине IX в., с уси лением при императорском дворе позиции конфуцианцев, имущество монастырей подверглось конфискации. Как бы то ни было, но бесспорным остается факт, что буддийские монастыри и храмы значительную часть своих средств затра чивали на благотворительную деятельность, превратившись в один из основных субъектов социальной помощи и под держки в средневековом Китае. Обаяние буддизма с его щед рой благотворительностью даже в годы гонений со стороны властей не дало ему исчезнуть. Своему «спасению» буддизм во многом обязан конфуцианству, идеи которого он широко пропагандировал по всему миру.
В период правления династии Сун (960-1279) в Китае появилось неоконфуцианство. Философ Чжу Си (1131 — 1200) модернизировал конфуцианство, придал ему универсаль ный и систематизированный характер. Учение приобрело ярко выраженную этическую интерпретацию: любой ас пект бытия трактовался в моральных категориях, единых для Космоса и общества. Чжу Си удалось снять противоре чие между даосско-буддийскими учениями и конфуцианст вом в трактовке характера взаимоотношения человека
121
и природы как взаимосвязанных сторон единого мира. Се годня эти идеи нашли отражение в теории социальной работы концепции экосистем.
Китайское государство, в котором, по Конфуцию, как в большой семье, «верхи» должны заботиться о благе «ни зов», продолжало оставаться главным субъектом социаль ной помоши и поддержки, гарантом социальной справед ливости. Для этого оно использовало различные формы и методы: от репрессивных до профилактических, орга низационных. Так, государство поддерживало способных молодых китайцев фактически независимо от их происхо ждения, видя в них резерв для пополнения армии чинов ников, управляющих по законам справедливости. В прав ление династии Суй (581-618) вернулись к системе экза менов при назначении на государственные должности, разработанную Конфуцием и принятую в период Хань. Вступивший на престол в 604 г Ян Гуан учредил экзамен на высшую степень, которую мог получить государствен ный чиновник, - «цзиньши» («продвинутый муж»), под черкнув тем самым приоритет гуманитарного, граждан ского начала в стране. Система экзаменов на получение одной из трех степеней была усовершенствована в эпоху Тан (618-907), Испытания проводили главы администра ций один раз в три года. Все экзамены подразделялись на уездные, провинциальные и столичные. Экзамены на степень «цзиньши» проводились при императорском дво ре. Эта степень давала право на замещение ключевых ад министративных постов [112, с. 166-167, 175,293]* В Ки-
* К экзаменам допускались представители всех слоев общества с 19-20 лет, кроме детей «подлых» (парикмахеров, актеров, проститу ток, хозяев публичных домов и слуг). Соискатель должен был предста вить свидетельство соседей о правоспособности, где указывалось, что он пользуется безукоризненной репутацией, не был под судом и что его предки в трех поколениях не принадлежали к числу лиц «непристой ных профессий». Строгие экзамены выдерживали 2—3 % участвующих. Подбиралось специальное здание со множеством комнат с единствен ным окошком. Соискателю, предварительно обыскав его, выдавались две доски на глиняных подпорках, лист бумаги с фамилией соискателя и номером комнаты, записки с темой сочинения, бумага, тушь, кис точка, на ночь - лежак, с утра — продукты, чашки для чая и проч. В конце коридора находилась будка с надзирателем. На третий день пре бывания в «экзаменационной комнате» сочинение сдавалось надзира телю. Через сутки — новый экзамен с новой темой для сочинения. Од нако и здесь не обходилось без подтасовок, взяток и других злоупотреби лений, вплоть до замены соискателя.
122
тае положение в обществе определялось в большей степе ни занимаемой должностью, чином, чем богатством.
Совершенствовались взаимоотношения государства с со циально уязвимыми и маргинальными слоями населения. Во царение почти каждой династии знаменовалось объявле нием программ помощи голодающим. Для их выполнения использовались государственные склады, регулярно попол нявшиеся зерном, которое раздавали населению в голод ные годы, использование трудовой помощи через привле чение к общественным работам, наделение неимущих зе мельными наделами и т. п. средства, известные еще в Древнем Китае (см. предыдущую главу). Так, ведомство общественных работ определяло их характер и объем, кон тингент привлекаемых к ним, планировало и осуществля ло строительство и устройство дорог, ирригационных сис тем и т. п. По эдикту 624 г. каждый трудоспособный мужчи на получал право на садово-огородный надел и пахотное поле в 80 му. С XI в. крестьянам (как и мелким торговцам) выдавались денежные ссуды на ведение хозяйства.
Государство поддерживало существование деревенских общин, которые с их системой круговой поруки (баоцзя) продолжали играть важную роль в предупреждении и пре одолении бедности и нищенства, в борьбе с делинквент-ным поведением. Старосты и органы общинного самоуправ ления вели учет населения, обеспечивали социальную помощь нуждающимся (немощным старикам, у которых не было родственников, детям-сиротам, вдовам, неиму щим и т. д.), следили за тем, чтобы в округе не было бег лых разбойников и контрабандистов. Деревенские храмы были одновременно и местом проведения общих собра ний общины, на которых решались различные житейские проблемы, в т. ч. и вопросы помощи, борьбы с асоциаль ными проявлениями и т. п. Подаяние же нищим всегда считалось священным долгом каждого китайца. Под влия нием буддизма в образе оборванного, уродливого ни щего стало изображается китайское божество Ли-те-гуай, как символ святости бедности.
Сохранившиеся в стране в начале VII в. институт раб ства постепенно отмирал. С приходом к власти династии Тан были освобождены все крестьяне, проданные в рабст во. Подать с хозяев рабов была уменьшена вдвое. Государ-
123
ственные рабы получали полный или половинный надел, что фактически превращало их в обычных крестьян. Эдикт 736 г. побуждал беглых возвращаться к своим наделам, обе щая предоставить налоговые льготы [112, с. 168—170, 184]. Рабами по-прежнему оставались пленные, захваченные во многочисленных войнах, которые вел Китай. На протяже нии XVIII—XIX вв. рабство все в большей мере приобрета ло черты крепостных отношений. Раб всегда и везде был весьма дорогостоящим и нерентабельным производителем.
Положение женщин в средневековом Китае мало чем отличалось от того, что было в древние времена. Глава се мейства доминировал во всем. Правда, его власть должна была основываться на справедливом порядке. Конфуциан ский канон «Великое Учение» предписывал: «Тот, кто хотел управлять своим государством, прежде устанавливал поря док в своей семье. Тот, кто хотел установить порядок в своей семье, прежде учился владеть самим собой» [270, с. 148].
Характерной чертой истории средневекового Китая стала значительная роль в политической жизни евнухов, которые обслуживали императорские гаремы. Масштабы их вовлечения в государственную политику значительно возросли в годы правления династии Мин (1368—1644). Гарем оставался реальным фактором социальной полити ки. Уже в 1420 г. при дворе была основана специальная школа, в которой евнухов обучали основам государствен ного управления. На протяжении XVI—XVII вв. правление временщиков из числа евнухов стало настоящим бедстви ем для страны [112, с. 251].
Систему воспитания и образования детей, как и ранее в Древнем Китае, определяло конфуцианство, вновь за нявшее в период Суй и Тан позиции официальной идео логии. Однако учиться стало не легче, поскольку значи тельно увеличился объем усваиваемых знаний. Появились фундаментальные исторические труды, которые включа ли в себя сведения об экономике, культуре, войнах, на родных восстаниях, астрономических явлениях, стихий ных бедствиях, этикете, о мире в целом. Суйские и тан-ские императоры платили шелками за доставленные в их библиотеки древние книги, свитки или их фрагменты. При дворе императора Ли Лунцзи в VIII в. было создано высшее собрание конфуцианских ученых под названием
124
«Академия Ханьлинь». Ученые восстанавливали тексты, на писанные на шелке и бамбуковых планках и переписыва ли их на бумагу, широко распространенную к тому вре мени в обычных школах. По имеющимся сведениям, втан-ских городах и провинции в специальных школах учились до 60 тыс. чел. [ 112, с. 192]. Дети простолюдинов также имели доступ к высшему образованию. Они назывались цзюньши шэн - «выдающимися от рождения» [208, с. 204].
В XI в. наряду с казенными учебными заведениями поя вилось немало частных школ. Как правило, они создава лись при архивах правительственных учреждений, книго хранилищах или частных библиотеках выдающихся ученых. Преобладал традиционный для китайской культуры ме тод передачи знаний — от учителя к ученику. Вместе с тем механическое зазубривание древних канонов по-прежне му имело место. Сельские школы строились и содержались в основном из средств сельской общины. Здесь также име ла место благотворительность. В XVIII-XIX вв. получили распространение «училищные» земли, доход от которых шел на содержание деревенской школы, оплату учителям, пособия талантливым детям бедняков, решивших продол жить образование. Пособие можно было получить и за счет доходов с «благотворительных» земель, предназначавшихся для помощи наиболее бедным членам общины. Эти кате гории земель запрещалось продавать и покупать без согла сия всех общинников [112, с. 284]. Иногда сельские храмы использовались как школьные здания, в котором грамот ные общинники обучали детей своей деревни. Если доста вало средств, то для этой цели нанимали шэньши (имею щий пояс) — сдавших экзамен на получение ученого звания. Зачастую учителями становились чиновники, вышедшие в отставку. Однако потребности государства и общества в об разованных людях во многом не удовлетворялись. Даже из поступивших в школу закончить ее удавалось далеко не всем. Дети в средневековом Китае рано приобщались к изнури тельному сельскохозяйственному труду.
Помощь раненым и больным совершенствовалась с раз витием науки. Лекари постигали новые целебные свойства растений, алхимики в поисках эликсира бессмертия изо брели не только порох и т. п. , но и неизвестные до этого лечебные препараты. Многие из появившихся тогда лекар-
125
ственных рецептов, секреты которых до конца не раскры ты научной медициной, успешно используются и сегодня. По-прежнему в исцелении больных была велика роль буд дийских монахов, которые оказывали помощь нуждающим ся на безвозмездной основе. Она особенно возрастала во вре мена кровопролитных войн и эпидемий. Благотворитель ная деятельность буддийских монахов проявлялась не только в лечении в стенах монастыря, но и в проведении широ ких противоэпидемических мероприятий: медико-социаль ная пропаганда среди населения, создание и оборудова ние колодцев, строительство мостов, бесплатных столо вых и общественных бань, уборка мусора и т. п. Много сделали для развития медико-социальной помощи и пред ставители других религий.
Возросла роль государства и общества в деле призре ния больных, раненых и инвалидов. Для них государство и частные лица стали строить специальные лечебные заве дения. В крупных городах специальные цехи доставляли воду, чистили улицы и площади от мусора и нечистот, несли пожарную службу, что способствовало улучшению противоэпидемической обстановки и сокращению смерт ности населения. Цехи в средневековом Китае не только регламентировали свои хозяйственные дела и стояли на страже цеховых секретов, но и были субъектом помо щи и поддержки мастеров и подмастерьев, членов их семей в случаях болезни, инвалидности, открытии собственного дела и т. п. что было закреплено в цеховых уставах.
В значительной мере под влиянием религии и прогрес сирующего общественного мнения все больше средств вде ла филантропии и меценатства стали вкладывать не толь ко аристократы и влиятельные сановники, но и купцы, предприниматели, ученые и т. д., несмотря на то, что ки тайское руководство вплоть до конца XIX в. продолжало придерживаться политики ограничения активности пред принимательского слоя. Пример, как и ранее, показывали первые лица страны. Так, император Ли Шиминь жертво вал значительные средства на отливку статуй Будды, строил заведения общественного призрения. Императ рица У Цзэтянь предоставила монастырям большие льго ты, в т. ч. и на пользование землей. При императорском дворе поощрялось светское искусство. Владелец значитель-
126
ной коллекции реликвий прошлого Оуян Сю собирал пре жде всего надписи на каменных стелах, анализировал их, сопоставляя с династическим историями, внося в послед ние существенные уточнения [112, с. 194, 198, 219]. Знаме нитый комплекс летних императорских дворцов Юань-миньюань, разграбленных и сожженных колонизаторами в 1860 г., во многом на средства благотворительности строи ло не одно поколение выдающихся китайских зодчих.
В Китае вплоть до XX в. в силу ряда объективных при чин с некоторым трудом решались вопросы преодоления социальной патологии. Профилактика и преодоление делин-квентного поведения по-прежнему составляла одну из глав ных забот государства и общества. Так, публичное уличе ние чиновника во взятке всегда означала его гражданскую смерть; совершенные чиновниками даже незначительные проступки (например, нарушение установленных сроков обработки документов) влекли за собой суровое наказа ние. Во времена Танской империи даже высокопоставлен ного сановника могли понизить в должности или разжа ловать в простолюдины. Конфуцианская мораль нашла свое отражение практически в каждой юридической норме. Во многом наказание зависело от социального статуса ви новного и жертвы. Например, хозяина за убийство раба наказывали ста ударами большой палки, а даже неумыш ленное убийство господина рабом или слугами влекло за со бой смертную казнь. Отцеубийство признавалось тягчай шим преступлением. За контрабанду солью и чаем карали смертной казнью. С целью преградить доступ в города пре ступным элементам, ворота на ночь запирались, специ альные отряды патрулировали улицы. Закон предусматри вал наказание в виде семидесяти палочных ударов каждому, кто в неположенное время стремился перебраться через го родской вал или внутренние заграждения [112, с. 173—174, 176-177, 180, 186].
Делинквентное поведение во многом было обусловле но социальной несправедливостью и ростом имуществен ного неравенства. В последней трети XVII] в. когда в ре зультате социальной дифференциации в обшине особенно распространился сельский бандитизм, вокруг зажиточных Деревень, в особенности в южных провинциях страны, стали воздвигать оборонительные укрепления, а сельские
127
храмы превращались в штабы, руководившие местными отрядами самообороны.
Уже в период Троецарствия (III—IV вв.) изменилось прежде строгое отношение к пьянству. Поэтические стро ки Цао Цао «За вином нужно петь! Ведь жизнь человека, как утренняя роса» стали главным лейтмотивом той и по следующих эпох. В период правления династии Суй была отменена винная монополия, что повлекло за собой рас ширение алкоголизации населения.
В средневековом Китае была легализована проститу ция. Публичные дома обычно размещались на рынках или вблизи их и находились под контролем городских властей. «Верхи» же всегда имели склонность к обладанию самыми прекрасными представительницами древнейшей профес сии. В средневековье по заказу влиятельных людей их кра соту стали воспевать лучшие поэты страны. Таким обра зом, проституцию в Китае можно разделить на элитарно-имперскую и народную. «Практически каждый трехсотый житель Китая (как женщина, так и мужчина), — отмечает С. Раскольников, — зарабатывал на жизнь проституцией. Пожалуй, ни в одном другом языке вы не найдете столько ласковых, а порой и смешных прозвищ, которыми назы вали жриц любви «певички», «фазанчики», «влажная роза», «напомаженная головка» и т. д.» [210, с. 92—93]. У про ституток была своя иерархия. На высшей ступени находи лись те, кто прошел длительное обучение в специальных школах, и куда принимали девочек с 13—14 лет. Они полу чали прекрасное образование, изучали классическую ли тературу и философию, знали мистические и эротические трактаты, пели, свободно беседовали на любые темы, об ладали светскими манерами, их посвящали в тайны лю бовного искусства. Окончание обучения завершалось празд нично обставленным ритуалом лишения девственности и рассматривалось как экзамен на знание любовных пре мудростей. Тогда это называлось «открыть сумку». Право первой ночи предоставлялось самому почетному и богато му мужчине города и стоило весьма недешево. Место, где такая проститутка принимала посетителей, называлось «за лом для бесед». Обязательным ритуалом было курение опиу ма. «Певичка» должна была знать более трехсот эротиче ских позиций и более ста способов возбуждения мужчин, а также около ста способов телодвижений во время поло-
128
вого акта. Кроме того, она должна была знать более двух сот рецептов целительных блюд и напитков, стимулирую щих мужскую потенцию*
Буддизм, преобладавший в Китае, Японии и других южно-азиатских странах определил отношение к суициду. Согласно буддизму, самоубийство не может прервать сан-сару, но лишь привести к дальнейшему перерождению. Это перерождение будет, но не в облике человека, а, на пример, животного или голодного демона. Поэтому ис тинный буддист отвергал суицид. Вместе с тем это явление было весьма распространено в средневековом Китае, чему немало способствовали объективные социально-экономиче ские условия, противоречия между бедностью и богатством, нуждающимися и пресыщенными благами жизни, свойства личности самоубийцы и различные жизненные коллизии.
Одной из главных проблем для Китая стала наркомания. Опиум был известен в Китае как медицинское средство с VIII в. Предполагается, что он был завезен в страну араб скими купцами. Его производителем и экспортером в Ки тай стала держава Великих Моголов еще до ее превраще ния в английскую колонию. Курение опия, в первую оче редь верхами китайского общества, а затем и его низами фактически стало национальной традицией с начала XVIII в. Это вызвало обеспокоенность китайского руководства. Императорскими указами 1796 и 1800 гг. ввоз опиума был запрещен. Однако эти указы не исполнялись. Коррумпиро ванные местные китайские власти не были заинтересова ны в прекращении доходного промысла. К 40-м гг. XIX в. опиеторговля и опиекурение в Китае приобрели масшта-
* Рангом пониже стояли «чансани», которые также предназнача лись для богатых людей и были не менее образованы и мастеровиты, чем «певички». Еще ниже были те, которых называли «раз-два», или «две-три». Они обслуживали представителей среднего класса и цена за их ус луги была невысока — на выпивку и закуску. Бедняки же пользовались услугами «соленых свинок». Группа мужчин могла купить такую «свин ку» сообща и пользоваться ею по очереди. Это называлось «разрубить свинку». В Китае существовали специальные магазины, где работали «соленые свинки». На самом низу иерархической лестницы находились «фазанчики», которые работали на улице и получали крайне низкий «гонорар». Если же не удавалось распалить пьяного или старого клиен та, с ними могли обращаться крайне жестоко. Такую проститутку по просту избивали. За затяжку опия работали в опиумокурильнях прости-тУтки, которых называли «цветки» [210, с. 93-94.].
5 Зак. 726
129
бы национальной трагедии. По некоторым оценкам при страстие к наркотику охватило около 2 млн. чел. чему не мало способствовало вмешательство европейских «пред принимателей», политиков и военных. Прибыли Англии от торговли опиумом перекрывали доходы от импорта шел ка и чая, а прибыли самой Ост-Индской компании пре вышали одну десятую всех ее доходов [112, с. 301— 302]. «Большие деньги», получаемые европейцами от торговли опиумом, стали предметом большой политики. Дело дош ло до так называемых «опиумных войн». Китай, несмотря на ожесточенное сопротивление, не мог противостоять ев ропейским «предпринимателям». Слишком высок был спрос в Европе на дешевые наркотики из Китая [25, с. 50]. Ввоз опиума в Китай продолжался, и даже в больших мас штабах, чем в прошлом.
Самобытными чертами было отмечено развитие соци альной помощи в Японии. Заселение островов Японии ухо дит в глубь тысячелетий. На рубеже нашей эры на основе смешения монголоидных маньчжуро-тунгусских племен с полиазиатскими и малайскими сложилось ядро собствен но японцев. К III в. в Японии еще существовал родовой строй с пережитками матрилинейности и матрилокально-сти. Фундамент первого на островах государства заложила этническая группа Ямато. Основную массу населения со ставляли платившие ренту-налог в казну крестьяне. Кроме них были неполноправные «бэ» (в основном это мигранты из Китая и Кореи) и рабы из числа иноплеменников. По следние находились в собственности государства либо были под началом знати [36, т. I.e. 433-434]. Именно в те давние времена закладывались основы социальной помощи нуж дающимся. Она охватывала как попавших в бедственное положение крестьян-общинников, так и неполноправных (сэммин). До приезда первых ученых и переселенцев из Ки тая и Кореи в Японии не существовало письменности. Японцы заимствовали китайские иероглифы для передачи своих слов. Мигранты принесли с собой идеи в области экономического, государственного и административного устройства. В России до XVII в. о существовании Японии даже не знали.
С конца ХН в. до 1867 г. Япония находилась в руках сегунов (сегун - титул правителей Японии в 1192-1867 гг.). Всего было три династии сегунов, при которых импера торская династия была лишена реальной власти: 1Минамо-
130
то (1192-1333), Асикага (1335-1573), Токугава (1603-1867). В отличие от стран Европы, для которых эпоха Возрожде ния была переломной, открывшей возможности для ка питалистического развития, Япония оставалась феодаль ной страной. Ведение крестьянами своего хозяйства, их быт и жизнедеятельность строго регламентировались предпи саниями Бакуфу (японское правительство). «Бакуфу запре щало крестьянам всякую роскошь, предписывало им упот реблять только грубую пищу, разрешало носить одежду только из хлопчатобумажных тканей, запрещало построй ку более удобных и просторных жилищ, запрещало упот ребление носилок при свадьбах, запрещало класть на сед ла ковер, запрещало в случае бедствия или неурожая изго товление и продажу сакэ (рисовой водки), удон (род макарон), пшеничной муки, соба (макарон из гречихи), пшеничных лепешек и тофу (творог из бобов), так как это считалось излишней тратой зерна; употребление в пищу риса, как роскошь, конечно, было запрещено. К этому надо добавить, что всякие ограничения простирались даже на развлечения и удовольствия: запрещалось, например, устраивать какие бы то ни было театральные представле ния; не разрешался въезд, выезд и пребывание в деревнях всякого рода актеров» [264, с. 120]. В деревне была установ лена круговая порука, они были разделены на «пятерки» (гонингуми), где каждый крестьянский двор отвечал за со стояние дел в другом дворе. Возможно, что только это, да древние традиции взаимопомощи не давали пропасть обнищавшему крестьянину и его семье. Стремясь поддер жать японское дворянство (самураев), Бакуфу прибегало к аннулированию их долгов. Самураи в своем стремлении выжить все ниже сгибали свои гордые головы перед рос товщиками. «Поистине нищета, как яд, влияет на челове ческие сердца», — гласит японская поговорка.
Социальная помощь нуждающимся в Японии вплоть до начала XX в. не претерпела значительных изменений, благодаря укоренившимся еще с древности традиционным связям «верха низа», структуре взаимоотношений, ос нованной на самурайских идеалах долга и повиновения старшему. Однако нельзя сказать, что подвижек вообще не происходило. На рубеже XVI-XVII вв. многие формы социально-экономической жизни претерпели существен ные изменения по сравнению с феодализмом классиче-
131
ским. В XVII век Япония вступила мощным централизо ванным государством с быстро прогрессирующей эконо микой. Военачальники и диктаторы Ода Нобунага (1534— 1582) и Тоетоми Хидэеси (1536—1598), которым наследо вал объявивший себя сегуном (1603) Токугава Иэясу (1542—1616), объединили страну и упорядочили управле ние ею. Невиданный ранее рост городов и товарно-денеж ных отношений стали важными факторами японской ис тории XVI в. Экономические возможности быстро бога тевшего купечества, чему способствовало расширение внешнеэкономических связей, привели к тому, что неко торые города откупались от феодала и получали самоуправ ление. Благодаря торговым операциям состоялось знаком ство японцев, которые до этого поддерживали связи лишь с Китаем и Кореей, с материальной культурой Запада, его ремеслами, естественно-научными познаниями и т. п. Японская почва стала прорастать капиталистическими всхо дами. Уже в XVII в. в Японии возникли богатые торговые дома, вт. ч. и знаменитые сегодня Мицуи и Сумитомо.
Купечество и частично ремесленники, не обладавшие какими-либо политическими привилегиями, обладали, од нако, реальной экономической мощью. Для них было ха рактерно стремление к свободе, которая первоначально понималась как свобода наслаждения радостями земного бытия. Быстро разбогатевшие, они становятся главными субъектами социальной помощи. Применительно к XIX в. уже можно говорить о сложившемся национальном само сознании японцев на основе рационального образа мыш ления, возобладавшего над традициями средневекового мировосприятия. Соответственно изменяются и формы помощи нуждающимся. В основе практики помощи и под держки лежали, прежде всего, идеи синтоизма*, конфу цианства и буддизма.
Прижившееся в Японии конфуцианство, занесенное в страну из Китая буддийскими миссионерами, имело своих
* В основе синтоизма (от япон. «синто», букв. — путь (учение) бо гов) лежит обожествление природы и предков. Высшее божество — бо гиня солнца Аматэрасу Ее потомок Дзимму (мифический предок япон ских императоров, потомок Аматэрасу) вступил, согласно мифам, на японский престол в 660 г до н. э. В 1868—1945 гг синтоизм — государст венная религия Японии. В 1873—1948 и с 1967 г решением правительст ва Японии вступление на японский престол Дзимму отмечается как праздник основания империи |25, с. 353, 1100).
132
сторонников среди определенных слоев населения, прежде всего среди старой аристократии. После создания централи зованной империи Суй, а затем Тан, конфуцианское влия ние стало весьма значительным. В середине XIX в. даже были попытки модифицировать конфуцианство и буддийский ка нон на основе кантианской этики. Однако дух «японизма» восторжествовал. «В Европе учению Конфуция нечего проти вопоставить: он создал совершенно единственное, великое этическое учение, которое подобно религии», — утверждал один из видный японский ученых в конце XIX в. [208, с. 428].
В Японии длительное время доминировал буддизм в его махаянской форме. Две главные причины сравнительно бы строго распространения буддизма в Японии: 1) потребно сти в общегосударственной идеологии, которой соответ ствовали положения буддизма и 2) потребности в буддизме как мировоззрении, прежде всего низших слоев общества, чему способствовало нарастающее социальное неравенст во в условиях утверждения феодального общества. Синто изм, оставаясь религией родоплеменного строя, не соот ветствовал изменившимся условиям. Всякое новое учение, попадавшее в Страну восходящего солнца, облекалось в синтоистскую форму. О проявлениях милосердного от ношения к человеку можно судить по древних мифах, со бранных в «Кодзики» (712) и «Нихонги» (720). Богиня солн ца Аматэрасу, как предок императора и божество, связан ное с культом плодородия, занимала центральное место в японской мифологии. Буддизм на местной почве также претерпел определенные изменения. Утвердились представ ления о том, что Будда вначале явился в страну в виде синтоистских ками (божеств). Пантеон синто объявили ча стью пантеона буддизма, а само синто стало рассматри ваться как частичное проявление мудрости Будды. Пропа гандировались идеи ребу-синто как доктрины о единстве и тождестве догм буддизма и синтоизма.
Буддизм являлся государственной идеологией Японии вплоть до конца XVI в. и проник во все сферы человече ской деятельности. Он привлекал могущественных прави телей прежде всего тем, что проповедовал подчинение властям низших слоев общества, которым незачем прояв лять недовольство, т. к. все в конечном счете должно быть признано нереальным. Буддизм показывал средневеково му японцу, как приходит воздаяние за добрые и злые дела,
133
и что нужно делать для достижения нирваны. Легенды «Ни-хон рейки» призывают к добру и милосердию. В них, в от личие от христианской традиции, сделан акцент на воз даянии не посмертном, а прижизненном: «Близок час воз даяния в этой жизни! Подумай о своем будущем и смягчись. Пусть сердце твое станет добрым Как можно не верить, что воздаяние близко и наступит в этой жизни? Воздаяние за добро и зло — неизбежно. Должно вершить добро, а зло — отринуть» [171, с. 45—48]. В легендах «Нихон рейки» немало персонифицированных примеров борьбы добра и зла, где в соответствии с представлениями о личной и соци альной гармонии, добро выходит победителем.
Подвижничество в средневековой Японии всячески при ветствовалось, ибо оно вело к духовному совершенствова нию. Буддизм утверждал, что существование связано со стра даниями от желаний и страстей, преодоление которых ведут к избавлению от страданий. Поэтому святой стремится к ас кетизму. Так, центральная даосская фигура среди персона жей в нэцкэ — божество Гама-сэннин. Гама изображался из можденным аскетом в ветхих одеждах, с искаженным ли цом, выпученными глазами, длинными спутанными волосами. Движение отшельничества (ямубуси) было весьма распространено в Японии. Сострадательность в буддизме рас сматривается как природное свойство человека. Необходимо только последовательно развивать в себе эти качества.
Буддийские храмы и монастыри в Японии были в со стоянии оказывать реальную помощь нуждающимся, рас полагая немалыми средствами. Им щедро жертвовали мно гие богатые и влиятельные люди. Если в первой половине VII в. в стране было 46 храмов и монастырей, то к концу первой половины VIII в. их было множество. «Буддийское духовенство располагало могущественными в экономиче ском отношении монастырями, а также большим количе ством богатых храмов, приносивших значительные дохо ды» [208, с. 183]*. Согласно мировосприятию средневеко-
* В смутные времена вооруженные отряды монахов нередко при соединялись к крестьянам, стремясь придать этим выступлениям обез доленного люда религиозный характер. Буддисты реально влияли на по литику государства. В Японии с VIII в. был установлен обычай постри жения императоров, достигших зрелого возраста, в монахи; обычай продержался вплоть до XIX в. Постригшийся в монахи император не от странялся от социально-политической жизни и во многом являлся про водником интересов буддийской церкви как его опекуна.
134
вого японца, этика буддизма (и сменившего его в качест ве государственной идеологии в конце XVI в. конфуциан ства) была обязательна прежде всего для тех, от кого зави села помощь и поддержка нуждающихся слоев населения.
В средневековой литературе Японии приводятся мно гочисленные примеры благотворительной деятельности ча стных лиц. В «Нихон рейки» повествуется об одном бога том человеке, который усердно заботился о благе кресть ян. Так, во время засухи он воду со своих полей отвел на поля крестьян. В награду Будда ниспослал дождь, кото рый пролился только на поля этого человека [270, с. 45]. В 1836, голодный для страны год, известный японский фи лософ Осио Тюсай (1794—1836) пытался убедить правите ля открыть для голодных склады риса, а когда это не по лучилось, то он продал свое редкое собрание книг и руко писей, а вырученные деньги роздал голодающим. И таких примеров в социальной истории Японии было немало.
Одним из проявлений благотворительности стало ме ценатство. Многие богатые люди в Японии занимаются меценатством, помогают поэтам и художникам, спонси руют проведение блестящих городских праздников и т. п. Создаются императорские и прекрасные частные библио теки, собирание книг приравнивалось к приобретению со кровищ. «Библиотека в Канадзава», основанная Ходзе Сан-этоки в 1270 г., постоянно пополнялась не только печат ными изданиями, но и множеством рукописей. С приходом к власти Токугава Иэясу «Библиотека в Канадзава» была переведена в Эдо (Токио) [208, с. 249]. Жертвовали и на строительство крупных архитектурных сооружений. Знаме нитые и сегодня сады у храмов Сангэн-ин (1586) Дзюко-ин (1566) созданы Сэн-но Рикю. Меценатам посвящаются стихи и картины. Так, поэт Ямоноэ-но Окура (ум. в 734) «Диалог бедных», написанный в духе конфуцианской эти ки, посвятил своему покровителю из рода Киевара, мно го сделавшего в области развития науки и литературы [208, с. 213]. В центре картины Кано Эйтоку, изображаю щую Гион (праздник «истории города», возникший в IX в. после спасения от чумы), изображен финансировавший его купец, рядом с которым в толпе стоит нищий, оче видно, как объект благотворительных устремлений бога того человека. В XVII в. впервые в истории японского ис кусства героями станковой живописи становятся предста-
135
вители городских низов. Знаменитый японский философ Муро Кюсо (1658-1734) восхваляет достоинства японской поэзии, где «императоры и гейши, равно как и нищие, стоят рядом, когда речь идет об истиной справедливости и честности» [208, с. 326].
Пример благотворительности подавал сам император. Так, при императоре Юряку (487-479) были построены большие склады продовольствия, запасы из которых раз давались бедным в голодные годы. Люди, воспитанные и обученные в конфуцианском духе, вели здесь учет и ста тистические записи. Кекай описывает образ идеального пра вителя на примере императора Сему: «Бывший император Сехо-одзин-Сему отлил невиданно большую статую Буд ды, упрочил Закон на вечные времена, обрил голову, носил одежды монаха, получил посвящение, творил доб ро и справедливо повелевал людьми. Его сострадание рас пространялось на животных и растения, и никто не пре восходил его добродетелью. Он стал первым [в стране], и судь ба была благосклонна к нему. Добродетель его была такова, что порхающие в небе насекомые носили траву для кры ши храма, а ползающие по земле муравьи собирали золо той песок на постройку пагоды. Высоко поднялись знаме на Закона, и во все стороны развевалась их бахрома. Бла гословенная лодка Закона скользила легко, и тень от ее паруса ложилась на девять небес. Множество цветов счаст ливых предзнаменований расцветало в стране, и приходи ло воздаяние за добрые и злые дела» [278, с. 48].
С развитием страны и благотаорительного движения в ней в практике социальной помощи и поддержки про исходят определенные изменения. Как в Европе и Амери ке, упор стал делаться не на оказание материальной по мощи нуждающемуся, а на развитие в нем способности выйти из трудной жизненной ситуации самому, опираясь на собственные силы. В связи с этим выдающийся япон ский философ и педагог Фукудзава Юкити (1834-1901), напутствуя молодых волонтеров, отмечал, что необходи мо внушать своим подопечным мысль о том, что «нужно одеваться и кормиться только при помоши собственных сил, полагаясь на свое умение и предприимчивость»; человек мень ше всего должен ждать подачек от другого [208, с. 372].
На основе буддизма, синтоизма и конфуцианства раз вивалось японское право. Одним из ранних законодатель-
136
ных документов стала «Конституция из 17 статей* (604) Сетоку Тайси (574—622). Он действительно был озабочен положением в стране, бедами простых людей («не обла гайте двойным налогом простой народ»), взяточничест вом чиновником («в древности мудрые государи Искали способных людей на посты, а не искали постов д^я лю дей») и т. п. [38, с. 131]. Главная идея Конституции -- уста новление справедливого отношения к «маленькому чело веку» ради укрепления государства, «при согласии в вер хах и при дружелюбии в низах». По Сетоку, Основа управления народом лежит в соблюдении ритуала. Если высшие не соблюдают ритуал, то среди низших нет по рядка; если низшие не соблюдают ритуал, то обязательно возникают преступления. Известный ученый Накамура Хадзимэ в своей книге «Основные черты правовой, поли тической и экономической жизни японцев» отмечает: «Идея любви к другим, любви в ее чистом виде, то, что называет ся «благожелательностью» или «состраданием», проникла в Японию с распространением буддизма и стала особенно почитаема в японском буддизме. Конституция принца Се току говорит об озабоченности благоденствием простого народа и о сочувствии к нему. Ее роль не могли разрушить в последующей истории, и заданное ею направление можно рассматривать как первый шаг постепенного развития де мократии» [270, с. 144].
Еще один значительный документ японского с|)едне-векового права — «Завещание» Токугава Иэясу. Сто статей «Завещания» излагают правила, которым должны бедо вать сегуны, чтобы сохранить власть и поддерживать ста бильность в стране. Чаще всего Иэясу прибегает к поня тию «жэнь» (человеколюбие). Вот отрывки из «Завещания»: «Если высшие чтят человечность, то и низшие проявляют преданность» (ст. 24). «Народ подчиняется не человеку, но лишь человечности» (ст. 25). «Кто имеет человечность, может управлять народом не прибегая к силе, одними на ставлениями» (ст. 26). «Если страна проникается человеч ностью, то не бывает разлада между высшими и низшими. Человечность, подобно солнцу и луне, светит равно ц чис том и нечистом месте» (ст. 98). Но пока страна не следует по пути человечности, самое большое преступление, не ис купаемого и смертью виновного, — нарушение правила
137
повиновения низшего высшему, на чем держится госу дарство. «Убийство родителя, учителя, руководителя или хозяина - самое тяжкое преступление. За него виновные караются смертной казнью вместе с родственниками 10 сте пеней родства» (ст. 34). Иэясу разрешает прикончить на мес те того, кто нарушил закон «верха—низа», почтительного отношения низшего к высшему. «Если простолюдин про являет непочтительность к самураю, последний может убить его. Если служащий у дайме допустит непочтительность к служащему у сегуна, тот может убить его на месте» (ст. 45) [270, с. 153-154].
Такие теоретические и правовые построения, несо мненно, накладывали свой отпечаток на процесс станов ления социальной помощи нуждающимся, держа его в рам ках существующих в то время представлений о порядке и законности. В конце концов, Япония была более склон ной к коренным переменам, чем Китай или Индия.
Законодательство Японии определяло справедливое (по меркам того времени) отношение к маргинальным и со-циальноуязвимым слоями населения. В Японии сохранялось толерантное отношение к бедным странникам и чужезем цам. Их покровителем считался Эбису (в пер. чужой, странник) бог рыболовства, впоследствии переосмыс ленный как бог торговли. Гостей в рыбацкой деревне и се годня часто берут с собой на лов и в случае особой удачи называют Эбису-сан. Эбису (и всякий чужак) по народ ным поверьям выступает «как посредник между миром людей и иными мирами и наделяется лиминальными ат рибутами, при этом воплощая божество, прибывшее из мо ря» [268, с. 13].
Уклад патриархальной семьи, отраженный в праве Япо нии, проявлялся слабее, чем в Китае. Положение женщи ны в семье было не столь бесправным. Само знакомство мужчины и женщины происходило достаточно своеобраз но: они беседовали, разделенные занавеской, огораживаю щей внутренние покои женщины. Так что о любви «с пер вого взгляда» не могло быть и речи, скорее всего она мог ла появиться «с первого слова». Брак, в принципе, был моногамным, наложницы не брались в расчет. В древно сти, правда, существовал обычай отдавать сестер замуж за одного человека. Считалось, что дети, рожденные в этом
138
браке, будут здоровыми и сильными. Институт наследова ния по закону предусматривал равные доли сыновей и до черей, если речь шла о полях и имуществе, жалованных за заслуги. В других случаях доля первой жены или старше го сына была в два раза больше, чем у других сыновей (как от жены, так и от наложницы). Дочери имели право на четверть доли старшего сына.
Регламентировались и полоролевые взаимоотношения в семье. Так, кодекс самурая категорически запрещал ему лично заниматься какими бы то ни было делами, связан ными с домашним хозяйством и т. д., правда, контроли ровать их ведение он был все-таки обязан. «Свой храбрый вид и совершенную внешнюю холодность, — пишет автор «Краткого поучения для воспитания самураев» Ямага Соко, - он обязан сохранять и дома даже тогда, когда он ок ружен своими наложницами. Что касается половой по требности, то это есть путь для продолжения потомства и прекращения чувственных желаний» [208, с. 354].
Следует отметить, что в средневековой Японии посте пенно происходит некая «феминизация»: возрастание роли женщины в жизни государства и общества. Этот процесс коснулся прежде всего аристократок. Они начинают от крывать в себе креативные качества, способности к высо кохудожественному творчеству и т. п. Например, большин ство средневековых романов были написаны женщинами и «многие мужчины украдкой зачитывались женскими ро манами, ибо именно в них живее всего были изображены они сами и их жизнь» [270, с. 37J. В конце XVIII в. в посто янных школах и лекционных залах (организованных в круп ных японских городах передовыми учеными) слушателя ми лучших ораторов становятся не только мужчины, но и женщины, причем их количество едва ли не равня лось количеству мужчин [208, с. 363]. А в конце XIX в. на по вестке дня стоял вопрос о необходимости получения жен щинами высшего образования.
Японское право проявляло терпимость к незаконноро жденным детям. Они, как правило, передавались в семью одного из родителей, занимающую более высокий соци альный статус, но мать и отца такого ребенка разлучали. Среди незаконнорожденных было немало детей, появив шихся в результате насилия хозяина над рабыней. Бездет-
139
ные семьи имели право усыновлять ребенка из числа близ ких родственников для продолжения рода. Последний при обретал все права законнорожденного. В условиях разви тия общественных отношений и городской культуры из меняются некоторые устаревшие формы взаимоотношения детей и родителей. Широко стали приветствоваться не фор мальные проявления, а истинная, основанная на чувст вах, любовь родителей к детям. Любовь к детям - один из основных мотивов японской лирики.
В средневековой Японии развивалось образование. Педа гоги-теоретики и методисты составляли пособия для школ, преследуя цель внушить детям и юношеству, что по духу Конфуций скорее японец, чем китаец. Во времена импе ратора Тэндзи в Эдо было создано специальное училище, призванное готовить чиновников по делам просвещения. В от личие от Китая, в Японии дети простолюдинов практически не имели доступа к высшему образованию [208, с. 204]. Во всех крупных центрах были созданы государственные школы. За соблюдением школьных программ, осуществлением про цесса обучения и воспитания строго следили специальные инспектора Бакуфу. Как и в Европе, применялись физиче ские наказания к ослушникам. Так, видный японский пе дагог Ямадзаки Ансай (1618-1682) «постоянно держал в ру ках дубинку, стучал ею по кафедре и так обучал всех, слушатели в трепете не отваживались даже смотреть на него» [208, с. 307]. Но аристократы и буржуазия обучать и воспи тывать своих детей предпочитали дома с помощью хоро шо оплачиваемого, опытного наставника, первоначально из буддистов, а впоследствии из конфуцианцев, не забы вая при этом использовать министерские программы, чтобы дать возможность своему дитяти продолжить образование в императорском университете или в «Высшей дворянской школе». Такая же тенденция превалировала в то время и в За падной Европе, о чем пойдет речь далее.
Японская поэзия воспевала почтительное отношение к старикам и старости. Лирический герой должен был об ладать детскостью, женственностью, мужеством и многи ми другими качествами. А они совместимы лишь у людей, познавших горести жизни. Превозносится старческая муд рость. Быть одновременно ребенком, женщиной и мужчи ной может лишь старик. Тенденция изменения отношения
140
к старикам в сторону все большей почтительности к ним, оказания всевозможной помощи и поддержки была весь ма характерна для Японии, где древние традиции сохра нились и до настоящего времени.
Для помощи больным, раненым, инвалидам использова ли средства народной медицины. Искусство врачевания в буддийских монастырях достигло высокого уровня. Мо нахи могли оказать и оказывали реальную и безвозмезд ную медицинскую помощь страждущим. Они сопровожда ли военные отряды в походах, несли санитарную службу, исповедовали раненых, умирающих и т.д. Вместе с тем, сохранялась и укреплялась вера в магические ритуалы. Даосское божество Гама-сэннин считалось покровителем всех целителей. С его именем связаны идеи долголетия, бессмертия, врачевания и уничтожения недугов. В тради циях Японии было заложено уважительное отношение к слепым, глухонемым и увечным людям. Им оказывали всяческую помощь и поддержку. Лишь в XVII—XVIII вв. стали распространяться сведения по европейской научной медицине. Преодоление средневековых предрассудков да валось нелегко. Иногда японские врачи в анатомических целях могли использовать только трупы казненных, да и то полуофициально.
В Японии были свои особенности отношений к прояв лениям социальной патологии. К правонарушителям, пре ступникам принимались самые строгие меры. «При рас следовании тяжб не сознавшемуся (в своей вине) сдавли вали колени деревом или туго натягивали лук и его тетивой пилили шею; еще клали в кипящую воду камень и прину ждали спорщиков достать его, утверждая, что виноватый обожжет себе руки, а еще клали в сосуд змею и принужда ли достать ее, утверждая, что змея укусит руку виновного. Воров и разбойников было мало» [208, с. 200]. Токугава Иэясу в своем «Завещании» определил следующие виды наказаний «для предостережения от дурных дел»: «1) казнь с выставлением отрубленной головы напоказ; 2) распя тие на кресте; 3) сожжение; 4) простое отсечение головы и 5) казнь самого виновного вместе с родственниками. Какой казни подвергать преступника, это сообразовыва лось с законами Иоримото. Никто из совершивших пре ступления не может быть прощен, если только это не цар ствующий император» [208, с. 255].
141
Проституция в средневековой Японии хотя и признава лась, однако официально не приветствовалась. Еще в Древ ней Японии, как отмечается в Суй-шу, карали смертью за «убийство, грабежи и прелюбодеяние». Японские тео логи пытались понять и объяснить причины проституции. Кекай, например, исходя из буддийского постулата пред писанное™ поведения, утверждал, что тяга к половой рас пущенности фатально заложена в некоторых женщинах уже с их рождения. Согласно учению тяньтайских философов, распространенном в Японии, человек, обитая в бренном мире, находится в то же время в каком-либо из «миров», т.е. переживает определенное психическое состояние. К «ми ру скотов» («тикусе-кай») относили людей, которыми ру ководят исключительно животные инстинкты, чувствен ные желания.
Новые времена внесли свои коррективы в отношение к «продажной любви» и плотским наслаждениям. Пред приниматели, ремесленники, а вслед за ними студенты, чиновники и проч., получили возможность развлекаться в «веселых кварталах» городов, в которых было немало пуб личных домов. Специально обученные гейши, сауна, эро тический массаж, музыка и спиртные напитки помогали «деловым людям» снять накопившийся стресс. Даже в об щественных банях имелись девушки-служанки, в обязан ности которых входили не только массаж и обслуживание посетителей, но и «развлечение» гостей после бани. Про ституция, как и в Европе, стала одним из доходнейших видов предпринимательской деятельности. Особенно вы соко ценились «таю» — куртизанки высшего разряда. По кровители заказывали их портреты. Идеализированные, исполненные лучшими японскими художниками, они дали начало новому жанровому подразделению, получившему название «живопись красавиц» (бидзин-га) [270, с. 114].
Средневековых японских проституток именовали «ои-ран». Обычно они были дочерьми бедных крестьян, кото рых в возрасте 4—5 лет привозили в город, и обучали мас терству оформления букетов (икебана), письму, стихосло жению, пению, искусству приготовления и проведения чайной церемонии. Провести ночь с оиран стоило нема лых денег. Официально проституция была запрещена в Япо нии лишь в 1956 г. Существовала и однополая любовь,
142
о чем, например, можно судить по произведениям япон ского художественного творчества (стихам и славослови ям, эпитафиям, посланиям, панегирикам, надписям на веерах и картинах, поэтическим комментариям и т. п. ).
Вместе с тем древние японские традиции продолжали оставаться мощным сдерживающим фактором половой рас пущенности. Как отмечает Фукудзава Юкити, «теория сво бодной любви хотя и заслуживает внимания, но в то же время жизнь [супругов] до старости вместе и погребение водной могиле является важнейшим в человеческой мо рали, это превратилось уже в обычай и на этом держится порядок в обществе» [208, с. 373[.
Государство и общество принимали определенные меры против распространения пьянства и алкоголизма. В буддий ских текстах, распространенных в средневековой Японии, говорится об аде и его самом нижнем круге, куда попада ют за деяния, направленные против Закона Будды. Со гласно верованиям, там, с гурманствующими и привер женными к личной выгоде, находились и пьяницы. Они могли попасть и в «мир голодных духов» («гаки-кай»), где «гаки», у которых желудки величиной с гору, а глотки уже, чем ушко иглы, пожирают прежде всего того, кто не знает, какие наказания ждут его в следующей жизни [270, с. 62]. Кодекс самурая запрещал пить вино и «нарушать при этом правила»: их нарушение приводит к пьяным разборкам и другим нежелательным последствиям.
К XIX в. запреты на употребление спиртных напитков уже не соблюдались. На картинах японских художников часто изображали людей пьющих сакэ (рисовую водку). Об нищавшие самураи, в услугах которых уже мало кто к тому времени нуждался, основательно подзабыли «бусидо» и вместе с купеческой молодежью устраивали в трактирах и публичных домах пьяные оргии, не забывая при этом заискивать перед своими богатыми партнерами по попой кам. Об этом пишет выдающийся мыслитель времен то-кугавской Японии Муро Кюсо в своем знаменитом про изведении «Сюндаи дзацува». Но пьянство в Японии не приобрело столь широкого масштаба, как в Европе. Здесь значительную сдерживающую роль сыграли националь ные традиции.
По сравнению с европейскими (и даже азиатскими) странами отношение к суициду в Японии значительно
143
отличалось, что объясняется традициями, появившимися еще в древности и освященными религией, прежде всего синтоизмом. Оно было окружено ореолом святости и но сило ритуальный характер в ситуациях, когда суициду не было альтернативы. Каждое царствование прямого на следника богини Солнца императора Японии было эпо хой в истории государства. Его смерть или смерть феодала влекла иногда самоубийство их подданных, которые, воз можно, рассчитывали иметь с ним вечные отношения. Бу-сидо (кодекс чести самурая) утверждает, что смерть за сво его господина должна превратиться в праздник духа, в свет самопожертвования. Кодекс чести самураев, в котором дек ларировалось верность сюзерену, презрение к собствен ной жизни, страданиям и боли, был для них безальтерна тивен, если требовалось искупить вину или выразить про тест против несправедливости для сохранения чести своего господина, а значит, и своей. Самоубийство совершалось двумя способами: харакири (вспарывание живота) или от кусывание собственного языка. «Предполагали к суициду и другие черты японского этноса, например, сдержанность и молчаливость с минимальным выражением чувств, склонность к интровертированной агрессии, значимость чувства стыда при несоответствии принятому в обществе идеалу. Интенсивное переживание стыда скрывалось, в про тивном случае не оставалось ничего, кроме как умереть, со вершить суицид так, что бы никто не нашел тела. Наверное поэтому в Японии издавна существовали особые места, на пример, лес у подножья горы Фудзияма, куда стремились желавшие покончить с собой» [239, с. 15]*.
* К наиболее распространенным видам самоубийств, связанными с японскими этнокультурными особенностями, относят следующие: «ояко-синдзю» — парный суицид молодых людей, который обычно со вершался молодой матерью (20—30 лет) после убийства своих детей, о будущем которых никто, кроме нее, не мог обеспокоиться (общество обычно относилось к этому сочувственно); «дзюнси» - самоубийство, осуществляемое, чтобы сопутствовать императору или сюзерену после его кончины; «инсеки-джисатцу» - суицид, совершаемый, если некто, с кем человек так или иначе связан, подозревается в правонарушении (этим поступком суицидент принимает на себя ответственность за сде ланное другим). Существовали и возрастные самоубийства, которые напоминают «ояко-синдзю». Их совершали обычно семейные пары в слу чае неизлечимых заболеваний одного или обоих супругов. Здоровый обычно принимал решение убить больного, а затем покончить с собой [239, с. 15].
144
Даже в XX в. в Японии существовал обряд харакири, когда совершение самоубийства считалось высшим прояв лением мудрости, честности, порядочности. Традиции как добровольного, так и принудительного харакири продол жали иметь место. Если человек добровольно решал свести счеты с жизнью, то, созвав всех членов семьи, он обла чался во все белое, затем вспарывал себе живот, а в этот момент сын или близкий друг отрубал ему голову. Япон ские летчики-камикадзе времен мировой войны вошли в анналы всемирной истории. В Японии, где власть иерар хического подчинения была доведена до предела, во многих случаях самоубийство было единственной возможностью выражения протеста людей из разных слоев общества.
2.2. Благотворительность в мусульманских странах Ближнего и Среднего Востока
Благотворительность в средневековых странах Ближнего и Среднего Востока развивалась в соответствии с установ ками ислама*. Основатель этой одной из трех мировых ре лигий Мухаммед (Мохаммед; в европейской литерату ре — часто Магомет, Магомед, ок. 570—632) почитается как пророк. В результате арабских завоеваний ислам рас пространился на Ближнем и Среднем Востоке, от Испа нии до Средней Азии, а позднее — и в некоторых странах Дальнего Востока, Юго-Восточной Азии и Африки. Его рас пространение шло на редкость быстро и успешно, без ак тивного принуждения и преследования немусульман (ино верцев). Этому во многом способствовали как его близость к иудаизму (иудаизм и ислам, скорее, образ жизни, неже ли только религии) и христианству (очень многое в Кора не заимствовано из Библии), так и идеи практической
* Ислам в переводе с арабского буквально означает «покорность». Ос новные его догматы состоят в поклонении единому всемогущему Богу — Аллаху и почитании Мухаммеда пророком-посланником Аллаха. Пять ос новных обязанностей (столпов ислама) состоят в следующем: нет Бога, кроме Аллаха, а Мухаммед — пророк (посланник) его; пятикратное еже дневное совершение молитвы («салат»); милостыня в пользу бедных («закят» или «закат»); пост в месяце рамадан (сауи); паломничество в Мекку (хадж), совершаемое хотя бы единожды в жизни. Правовая основа ислама разработана в шариате. Почти во всех странах с преоб ладающим мусульманским населением ислам является государствен ной религией |26, с. 463|.
145
благотворительности, заложенные в исламе. Уже в началь ный период исламизации от имени пророка, а позднее его преемников, 4/5 военной добычи шло воинам, а 1/5 пред назначалась для распределения среди нуждающихся. Кро ме того, принявшие ислам платили в казну халифата толь ко десятину-ушр, тогда как немусульмане были обязаны выплачивать более тяжелый налог — харадж (от одной до двух третей урожая) и подушную подать — джизью, что явно было заимствовано арабами от иранцев.
В исламе, как и в других восточных религиях, как у языч ников дохристианской Европы, было принято милосерд ное отношение не только к людям, но и к животным. Напоивший бездомную собаку водой, удостоится вознагра ждения Аллаха. Подвергался наказанию тот, кто несвоевре менно кормил домашних животных и подвергал их муче ниям. Коран запрещает кастрирование животных, в отли чие от кастрирования людей.
Идеи сострадания, милосердия и помощи нуждающим ся весьма характерны для ислама. Милость и милосердие в нем рассматриваются как важнейшие качества, атрибу ты самого Бога. «Кто не проявляет милосердия к людям,-учил основатель ислама пророк Мухаммед, - к тому Ал лах не будет милосерден» [131, с. 36]. При этом он учиты вал социокультурный исторический опыт, психологию ро-доплеменного общества, в которых неукоснительное сле дование принципу взаимопомощи было одним из главных требований. Предписание каждому правоверному обязатель но оказывать моральную и материальную поддержку нуж дающемуся единоверцу способствовало сплочению в еди ной общине представителей многих социальных слоев с раз личным достатком, порой из разных этнических групп.
Коран (араб, «кур'ан», буквально — чтение) — главная вероучительная книга ислама, собрание проповедей, об рядовых и юридических установлений, молитв, назида тельных рассказов и притч, произнесенных Мухаммедом в Мекке и Медине. Самые ранние сохранившиеся списки относятся к рубежу VII—VIII вв. Коран состоит из 114 сур (глав) и только одна из них не имеет начальной формулы: «Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного!». Аллах бу дучи сам милостивым и милосердным, требует от право верных проявлять такие же качества. Причем не просто
146
сопереживать и сочувствовать нуждающемуся, но оказы вать ему бескорыстную реальную помощь.
Мусульманин обязан проявлять гуманное отношение к по бежденному, прощать обиды, отказаться от получения дол га, если должник находится в затруднительном положении, а также помогать не только тому, кого постигло несчастье, но и тому, кто охвачен благородными устремлениями. По скольку люди созданы для служения Богу, то проявление милосердия должно быть определено одним мотивом: со вершенствоваться во имя Бога и награды в будущей жизни в потустороннем мире [139, сура 51, аят (стих) 56]*.
Коран гласит: «И поклоняйтесь Аллаху и не придавай те Ему ничего в сотоварищи — а родителям — делание до бра, и близким и сиротам, и беднякам, и соседу близкому по родству, и соседу чужому, и другу по соседству, и пут нику, и тому, чем овладели десницы ваши» (4 40). Ислам определяет категории нуждающихся в милосерднической деятельности и отношение к ним следующими словами, содержащимися в Коране: «Не в том благочестие, чтобы вам обращать свои лица в сторону Востока и Запада, а бла гочестие кто уверовал в Аллаха, и в последний день, и в ангелов, и в писание, и в пророков, и давал имущест во близким, и сиротам, и беднякам, и путникам, и про сящим, и на рабов, и выстаивал молитву, и давал очище ние, — и исполняющие свои заветы, когда заключат, и тер пеливые в несчастии и бедствии и во время беды, — это те, которые были правдивы, это они богобоязненные» [2 172]. Ислам осуждает показную щедрость. Подавать не обходимо так, чтобы не задевать самолюбие принимаю щего помощь: «Если вы открыто делаете милостыню, то хо рошо это; а если скроете ее, подавая ее бедным, то это — лучше для вас» [2 273].
В Сунне определено, на что необходимо направлять пожертвования: «На устройство мечетей, медресе, мостов через реки, колодцев и водоемов, приютов для неимущих и сирот» [13, с. 55]. Следуя предписаниям ислама, власти и общественность во времена голода открывали народные столовые. Исламский обычай запрещал подбирать опав-
* Далее в тексте ссылки на Коран даются по названному изданию. Первая цифра — номер суры, вторая — аята.
147
шие плоды, оставляя их бедным [170, с. 86—87]*. Христиа не, как известно, также последний сноп на поле оставля ли нуждающимся. Это еще раз свидетельствует о сходстве мировых религий в их милосерднической деятельности.
Милостыня в исламе бывает трех видов: единичный акт благотворения; искупительное действие, т. е. каффара (штраф) за умышленное нарушение предписания, напри мер, поста, поступающий на благотворительные цели; выделение части своих доходов в пользу неимущих. При нимать садаку (милостыню) мог лишь человек, который не мог сам ее подавать.
Отношение к маргинальным слоям населения было дос таточно мягким. Это обусловливалось не только требова ниями религии, но и социально-экономическими причи нами. Как гласит арабская пословица, «нельзя одновре менно забить корову и доить ее». Пророк Мухаммед, исходя из постулата, что все люди братья, наставлял правовер ных как следует относиться к рабам и невольникам: «Ал лах поставил под ваше начало ваших братьев. И тот, кто имеет под началом своего брата, пусть даст ему ту же пищу, какую потребляет сам. Пусть одевает его в такую одежду, которую надевает сам. И пусть не возлагает на не го труд, что выше его сил. А если возложит на него труд, что превышает его силы, то пусть окажет ему помощь в нем» [131, с. 59]. Тот, кто избивает своего раба — плохой чело век, а тот, кто освободил раба, искупил свою вину перед Аллахом.
* Приведем один пример частной благотворительности, поощряе мой исламом. В южных странах большой ценностью всегда считалась вода. Забота об обеспечении населения водой была не только обязанно стью властей, но и объектом благотворительности. Так, построенный в Мекке водопровод к середине X в. пришел в негодность. Цена на воду значительно возросла, бурдюк воды стоил 80 серебряных дирхемов, Однако нашлись благотворители. Один из богатых людей скупил значи тельное число вьючных животных для доставки воды из Джидды (порт на Красном море) и пожертвовал их городу вместе с деньгами на их содержание. На его же средства был вырыт глубокий колодец с пресной водой. Кроме того, он купил за 1 тыс. золотых динаров источник и рас чистил его. С тех пор воды в Мекке стало достаточно. Примерно такая же ситуация сложилась в Самарканде. Один из путешественников сред невековья описывает ее так: «Редко видел я хан (постоялый двор), угол улицы, плошадь или группу людей у стены без того, чтобы там не было ледяной воды, которую раздавали Аллаха ради; воду раздавали в соот ветствии с пожертвованиями в 2000 местах — как из кирпичных храни лищ, так и из бронзовых чанов» [170, с. 325).
148
Ислам как религия рабство не поощрял, что, однако, не мешало существованию государственного рабства. Де сятки тысяч рабов из числа покоренных народов составля ли в Арабском халифате слой неполноправных работни ков, за счет которых государству удавалось проводить бла готворительные акции в отношении неимущих правоверных. В мусульманских государствах, согласно нормам шариата, были приняты следующие правила по отношению к ра бам: ребенок рабыни, родившийся от внебрачного сожи тельства со свободным мужчиной, становился свободным, а после смерти хозяина свободной становилась и его мать. Получивший свободу раб имел те же права, что и все ос тальные. Многие из бывших рабов впоследствии занимали высокое положение в обществе, становились сановниками, знатными людьми, занимали посты провинциальных наме стников халифа, глав правительств и даже главы государства. Все халифы IX—X вв. были сыновьями тюркских или грече ских рабынь [170, с. I29J. Годы, проведенные в рабстве, несо мненно, оставили свой отпечаток, научили их ценить сво бодный труд и рассчитывать на собственные силы.
Приветствовалось помощь странствующим, бездомным и больным. Признаком дома милосердного хозяина служи ла часть дома для приема странников и гостей. В обязанно сти мусульманина вменялось в течение трех дней кормить путника и бедняка, «а сверх того времени — его добрая воля» [13, с. 55]. Пророк учит: «Тот не верующий, кто на сыщается, когда его сосед испытывает голод» [2, с. 57]. Под черкнутое внимание уделялось больным. В 916 г. в Багдаде было пять госпиталей, в т.ч. лечебница для душевноболь ных. Через два года на средства халифа и его матери одно временно открыли еще два больших госпиталя. На содер жание их были выделены ежемесячные пожертвования 2 тыс. 600 динаров. В последующие десятилетия было по строено еще несколько больниц. Больницы были не толь ко в столице, но и в провинциальных городах, таких как Васиб, Исфаган, Шираз. Известно, что в начале X в. визир Али ибн ал-Фурат основал в Багдаде больницу и ежеме сячно выдавал на ее содержание 200 динаров из личной кассы. Он ежемесячно выплачивал ок. 5 тыс. пенсий от 2-х до 100 динаров каждая. Его предшественник Али ибн Иса половину своих доходов передавал на благо творительные цели 1170, с. 86-87].
149
Положение женщин в мусульманских странах, уже со времени начального распространения ислама и до наших дней, определяется многочисленными религиозными за претами, нарушение которых влечет суровое наказание. Многоженство освящено Коранам. К женщине-матери проявляется большое уважение. Мусульманами, особенно шиитами, высоко чтится дочь Мухаммеда — Фатима, жена его двоюродного брата Али. Со временем в традиционном положении женщин в обществе назревали изменения. Так, в Иране, который с XVI в. был центром шиитской оппозиции в мире ислама, бабиды (последователи объя вившего себя в 1844 г. пророком Баба) выступали за раз дел и общность имущества, всеобщее равенство, включая и равенство женщин. В дальнейшем это движение получи ло распространение, но так и не стало главенствующим.
Особую заботу в мусульманских странах проявляли к де тям-сиротам. Сам пророк рос в сиротстве. Сироты одни из первых, кому предназначаются средства от закята. Им правоверные должны отдавать свои доброхотные по жертвования. Имущество сирот было неприкосновенным. Тот, кто покушается на их имущество, непременно будет гореть в адском пламени [4 И]. Тому же, кто проявит милосердие к сироте, Бог даст в десять раз больше наград, чем число волос на голове сироты, и столько же грехов его простит. Принявшего сироту к своему столу, а также успокоившего и удовлетворившего потребности сироты, Бог наградит райским блаженством [13, с. 65—67].
Несмотря на то, что Коран отвергал детоубийство («И не убивайте ваших детей из боязни обеднения: Мы про питаем и их и вас; поистине, убивать их - великий грех» (17:33), в мусульманских странах, как и во многих госу дарствах того времени, был распространен инфатицид. Но ворожденных их родители закапывали в песок отчасти из-за того, что боялись голодной смерти своего многочис ленного потомства, отчасти из-за стыда, что родилась девочка. Мечети и общины стали центрами помощи мало летним сиротам.
В период халифата Аббасидов (750-1258) особую кате горию социальных сирот составляли так называемые мам люки. «Привезенные издалека в детском возрасте, — пишет Л.С. Васильев, — купленные либо полученные от покор ного населения далеких окраин в форме своего рода тяже-
150
лого налога (налога «кровью», девширме), оторванные от корней и лишенные связей в Багдаде, юноши из тю рок, кавказцев и славян воспитывались в духе абсолютной преданности халифу, от милостей которого зависели их бла госостояние и даже немалые привилегии» [36, т. 1, с. 273]. Из мамлюков состояла гвардия халифа, занимавшая глав ное место в военной иерархии. Они не имели права же ниться, либо их браки считались незаконными. Мамлюки не всегда были верны своему «покровителю». Случалось, что кто-нибудь из них, выйдя в лидеры гвардии, не только навязывал свою волю правителю, но и сам становился им*.
В значительной мере с помощью благотворительности удалось сформировать достаточно эффективную систему образования в мусульманских государствах. Властные струк туры халифата всячески поддерживали распространение образования на арабском языке. Он повсюду вводился в ка честве обязательного в делопроизводстве, был единствен ным в сфере образования, науки, литературы, филосо фии, религии (Коран был написан по-арабски и перево дить его запрещалось). Стать грамотным и образованным можно было, если только человек говорил и читал по-арабски. В сфере просвещения заправляли духовные лица. Распространение пусть даже по сути своей исламского об разования способствовало увеличению количества хоро шо образованных людей. Учебой были охвачены не только большая часть мальчиков, но и значительная часть дево чек. По свидетельству историков, грамотность у мусуль ман к началу XX в. была значительно распространеннее, чем у христианской части населения.
В первой половине XIX в. в некоторых странах мусуль манского Востока стала создаваться система светских школ. В Иране, например, в ходе реформ премьера Таги-хана
* Позднее турки продолжили эти традиции. При султанском дворе в специальных школах-казармах, которые находились под опекой дер вишей из влиятельного суфийского (суфии - своеобразные монахи ис лама) ордена Бекташи, наподобие арабских мамлюков воспитывались так называемые девширме из числа иноплеменных мальчиков-рабов, а позже из насильственно набранных мальчиков из христианского на селения Османской империи. Орден был основан в XV в. и официально закрыт в 1826 г. Он представлял собой мистическое течение в исламе, а его внутренняя структура была основана на фанатичной преданности низших высшим. Тогда же специальным указом Махмуда II был ликви дирован и янычарский корпус, ядро которого составляли девширме.
151
была создана первая в этой стране светская школа-лицей. Еще ранее в Османской империи было создано министер ство просвещения, ведавшее светскими учебными заведе ниями, вплоть до высших. Образование стало строиться по европейскому образцу. Массовые выступления учащихся в мае 1876 г. во многом способствовали революционным пре образованиям в стране. Однако разжигаемое мусульманским духовенством недовольство, поражение в русско-турецкой войне (1877-1878) привели к государственному переворо ту, который на долгие годы превратил империю в мрач ную деспотию. Школьные учебники пересматривались, спе циальные средние учебные заведения и Стамбульский уни верситет временами закрывались вовсе, на получивших европейское образование смотрели как на неблагонадеж ных. В 1889 г. в Стамбуле среди курсантов военно-медицин ского училища была создана первая организация младоту рок, построенная по принципу организаций карбонариев. Она ставила своей целью избавление страны от деспотизма, воз врат к конституционным нормам. По ее образцу были созда ны ячейки и в других учебных заведениях.
На средневековом Востоке развивалось меценатство. В «Божественной комедии» Данте Алигьери (1265—1321), оказавший большое влияние на развитие европейской куль туры, перечисляет правителей, помогавших неимущим по этам, ученым, астрономам. В этом списке имя Саладина, знаменитого султана Сирии и Египта, славившегося своей щедростью не только на Востоке, но и на Западе, где о нем ходило множество легенд (ум. 1193). Саладин за свою щед рость помещен Данте в Лимбе. На пожертвования в араб ском мире строились величественные архитектурные со оружения, дворцы и книгохранилища.
Откуда же, из каких конкретно источников складыва лись средства на проведение благотворительной деятель ности? Главную статью доходов составлял не очень обре менительный закят — налог в пользу нуждающихся му сульман, который платили все взрослое дееспособное население. По определению мусульманских юристов, за кят «очищает», делает безгрешным пользование нажитым состоянием. Закят уплачивался в размере 2,5 % с имущест ва, которое превышало установленный минимум, 10 % — с продуктов земледелия, 20 % — с добычи золота, сереб ра, драгоценных камней, морепродуктов [172, с. 139].
152
Традиционно пятая часть от всей военной добычи шла не-имушим, а также на выплату пенсий обедневшим потом кам пророка (сеидам) и его сподвижников. Установлены категории нуждающихся, получавшие помощь из этого фонда: бедняки, несостоятельные должники, участники войны за веру, путники, не имеющие средств к возвраще нию на родину, и сборщики закята. Последнее было нема ловажным стимулом для их активной работы.
Весомую долю в мусульманской благотворительности имел институт вакфов. Под вакфом понимали движимое и недвижимое имущество, приносящее доход, подаренное или завещанное на определенные (чаще всего на благо творительные) цели — строительство и содержание мече тей, учебных заведений, медицинских учреждений, раз личных благотворительных учреждений и т. п. Вакфы осво бождались от всех видов налогов и повинностей, не могли быть конфискованы, проданы или заложены, что способ ствовало их росту. Состояние вакфного имущества и его использование находилось под контролем властей. Напри мер, в грамоте халифа, выданной в 976 г. вновь назначен ному верховному судье, предписывалось вести надзор за си ротами и надлежащим использованием вакфного имуще ства [170, с. 191].
Для развития образования и общей культуры мусуль ман многие дарили или завещали книги. В одном из древ нейших городов Средней Азии, Мерве, который сегодня является государственным историко-культурным заповед ником Туркмении, в начале XIII в. было 12 вакфных биб лиотек. Одна из них насчитывала 12 тыс. томов. Чаще всего в вакф завещали земли. Уже в XIX в. в Османской империи ок. 1/3 всех земель находилась под вакфом [102, с. 45]. К на чалу XX в. на территории Хорезмского ханства более 40 % обрабатываемых земель были вакфными [95, с. 94].
Немаловажную часть «благотворительного фонда» со ставляли жертвоприношения, корни которых уходят в язы чество. Они осуществлялись в день ежегодного праздника Ид аль-Адха. Каждый правоверный, имеющий скот или средства на приобретение жертвенного животного, был обязан принести в жертву одну овцу — за одного человека, одного верблюда или одну голову крупного рогатого ско та— за 1—7 чел. или за 1 — 10 чел., в зависимости от того,
153
к какому мазхабу (толкованию) ислама принадлежал му сульманин. Непреложным правилом была раздача всего мяса жертвенного животного неимущим, кроме 1/3 его, расхо дуемую на праздничную трапезу для семьи и гостей. Шку ру можно было использовать или в домашнем хозяйстве, или кому-либо подарить. Если же правоверный по какой-либо причине не принес жертвоприношение, то он дол жен раздать ту сумму денег, которую составляет стоимость жертвенного животного, в виде милостыни.
В праздник разговения (Ураза-байрам или Ид аль-Фитр) после завершения месячного поста в месяц рамадан в число обязательных ритуалов входила раздача милостыни бедным, сиротам, путникам в виде продуктов, наиболее употребляе мых в данной местности (пшеница, рис, финики и т. п.) об щим весом примерно 3 кг. или, по определению пророка, четыре пригоршни ладоней средней величины за каждого члена семьи и родственника, находящегося на иждивении. Иначе пост не будет принят всевышним [128, с. 183]. Если учесть многочисленность семейств правоверных и широ кие родственные связи, когда на иждивении могло нахо дится несколько родственников, то получается весьма ве сомое подаяние.
Таким образом, Коран и Сунна требуют от мусульман проявлять милосердие в отношении всех беззащитных и сла бых - рабов, стариков, сирот, должников, путников. Он ре комендует раздачу садаки сверх установленной, прощение долгов, посещение больных и умирающих, помощь при погребении, оказание гостеприимства и защиты гостя, указание дороги путнику и т.д. В главной вероучительной книге ислама определены правила оказания помощи нуж дающимся: от доброхотного подаяния до ежегодного «очи стительного налога» на имущество мусульман, сборы с ко торого поступают в фонд помощи и поддержки людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию.
В исламских государствах специально назначенные чи новники и религиозные общины строго следили за испол нением этих предписаний Корана. И сегодня в районах тра диционного распространения ислама все, что, например, связано с похоронами (подготовка тела умершего к захо ронению, панихида, поминки, затраты на похоронные принадлежности, поддержание кладбищ в порядке и т. п.),
154
практически полностью находятся в ведении мечетей и слу жителей религии. Примерно так же обстоят дела с предос тавлением напрокат котлов, самоваров, посуды, используе мых по поводу трапез, связанных с различными семейными событиями (свадьба, рождение ребенка, поминки и т. п.).
Во все времена общество пыталось подавлять, устранять нежелательные формы человеческой деятельности и их но сителей, противостоять социальной патологии. Для мусульман ских стран характерна весьма жесткая деятельность в этом направлении. Призывы к милосердию сочетались с реши тельной борьбой против профессионального нищенства и иждивенчества среди трудоспособного населения. Цель состояла в том, чтобы научить его добывать средства к су ществованию своим трудом. Как учил пророк, «не лучше ли заняться промыслом, чем в день страшного суда пред стать перед всевышним с черным пятном на лице, свиде тельствующим о том, что ты просил подаяние, которое может смыть только огонь» [13, с. 62]. Честный труд приво дит к достатку и посмертному вознаграждению. Лучше дать человеку средства взаймы, чтобы он сам смог выйти из трудной жизненной ситуации, нежели милостыню. Бог в Коране «обещал воздать за одно благодеяние десятью, за одолжение обещал неограниченное множество возна граждений» [13, с. 55].
Пьянство и алкоголизм жестоко преследовались. В араб ских странах, где мусульманская религия запрещает упот ребление вина, свободных людей, уличенных в его упот реблении, наказывали сорока ударами палки; количество же ударов для рабов было вдвое больше. Но интересно и то, что спирт в VI—VIII вв. начали получать именно арабы. По-арабски «аль коголь» - это «одурманивающий» [155, с. 12]. Возникшее в Аравии в середине XVIII в. оппозиционное исламское движение ваххабитов выступило за возврат к чис тоте раннего ислама, за запрет не только алкоголя, но ко фе, табака и даже музыки. Колонизация Востока внесла в их планы некоторые коррективы, хотя коренным образом изменить исламские традиции не смогла.
Одним из наиболее значительных социальных факто ров, определяющих относительно низкий уровень само убийств в исламских странах, была и остается религия. Му сульмане верят, что «кысмет» (судьба), предназначенная Аллахом, будет определять всю их жизнь. Они обязаны
155
сносить все удары судьбы как ниспосланные свыше. Ислам строго осуждает самовольное лишение себя жизни, и до сих пор суицид на бытовой почве практически не встречается в странах, где исповедуют мусульманскую религию. Само убийства же на религиозной почве даже поощрялись. На пример, ежегодно в день смерти внука пророка Хусейна, который в ходе борьбы различных исламских группировок за власть буквально был растерзан на части, став святым всех шиитов, проводятся процессии с самобичеванием и даже са моубийством религиозных фанатиков — шахсей-вахсей.
Проблема самоубийств на религиозной почве нередко была связана с проблемой употребления наркотиков. Из вестно, что на востоке халифата специально воспитыва лись воины-смертники (федаи (фидаи), федаины) из числа сторонников секты исмаилитов, в частности, ассасинов, ориентированных на смерть во имя веры. Они поддержи вали свой воинственный азарт значительными дозами га шиша (в переводе с фр. ассасины — гашанины). Преследуя свои цели, федаи с немалым умением проникали и ко двору неугодного эмира, и в расположение крестоносцев. В кон це XI в. в горных районах Кухистана, а также в ряде других мест возникло практически независимое от сельджукских султанов и других иранских правителей государственное образование исмаилитов, которое впоследствии было раз громлено монголами [36, т. 1, с. 278].
Своеобразием на мусульманском Востоке отличалось развитие системы помощи и взаимопомощи у иудеев. В сред невековье, когда многие страны Малой и Средней Азии, Европы и Африки были захвачены арабами (в 716 г. арабы проникли в Галатею и достигли Черного моря, а через год, при халифе Омаре, они находились уже у стен Кон стантинополя), у евреев, исповедующих иудаизм, «про изошло полное преобразование во всех областях экономи ки, общинной и духовной жизни» [59, с. 67]. Х-ХП вв. мож но считать апогеем еврейско-арабского симбиоза. С XIII в. начинается медленный спад, со временем все усиливаю щийся. Завоеватели установили, что каждый взрослый не мусульманин должен был платить джизью. Исключение со ставляли женщины, дети, старики и калеки. Здесь ска зывался факт внутренней близости иудаизма и ислама, в т.ч. и в отношении к благотворительности. К виновным
156
в неуплате подати применялась порка, тюремное заклю чение, выставление под палящие лучи солнца и т. д.
Евреи были фактически выброшены из сельскохозяй ственного производства, основной сферой применения их способностей стала коммерция, в которой они достигли немалых успехов. Так, одно из семи чудес света, знамени того Колосса Родосского, купил у мусульман еврейский сборщик металлолома, превративший гигантскую статую в сотни верблюжьих вьюков бронзы [59, с. 70].
Гонения на немусульман привели к значительной ми-грации еврейского населения. Одним из мигрантов, широ ко известным в еврейской истории, можно считать вели кого религиозного еврейского мыслителя М. Маймонида, который родился в Кордове (1138), некоторое время жил в Марокко и в тридцать лет эмигрировал через Палестину в Египет, где и умер в 1204 г. М. Маймонид сформулиро вал 8 категорий благотворительной помощи нуждающим ся со стороны частных лиц в зависимости от ее духовно-религиозной значимости:
поддержка беспроцентной ссудой или помощь в поис ках работы;
помощь в виде денег, когда дающий не знает, кому он дает, а принимающий не знает, от кого он получает;
дающий знает, кому дает, а получающий не знает, кто дает;
берущий знает от кого берет, а дающий не знает, кому дает;
помощь оказывается по собственной инициативе даю щего;
прошение просящего исполняется полностью и охотно;
прошение исполняется охотно, но не полностью;
просьба исполняется неохотно и не полностью.
[172, с. 167-168] В средневековье у евреев утверждаются следующие ос новные формы социальной помощи, зародившиеся еще в древности, которые существуют и в настоящее время:
денежные выдачи через благотворительную кассу;
помощь продуктами питания;
выдача одежды;
забота о погребении.
Организацией благотворительности длительное время занимался кагал — основная структурная единица еврей-
157
ского самоуправления, известная издревле (как, напри мер, «мир» или «вервь» у древних славян), — в частности, его отделение «цедака гдола» («великая благотворитель ность»). На одну административно-территориальную еди ницу приходился, как правило, один кагал. Он проводил специальные мероприятия по сбору и распределению ми лостыни и т. п. Благотворительной деятельностью, исходя из требований кагала, занимались еврейские братства. Они объединяли практически всех членов еврейской общины и существовали за счет взносов общинников. Руководили деятельностью братств те же лица, что и в кагале. В веде нии братств обычно находились общинная больница, учеб ные заведения (Талмуд-тора, хедер, ешибот), приют для сирот и престарелых, иногда — странноприимный дом. Еврейские братства решали вопросы погребения, снабже ния одеждой, пищей и т. п.
Средства на благотворительные цели составлялись че рез уплату налогов с членов общин, пожертвования, заве щания на благотворительные цели, штрафы, арендную плату за пользование имуществом общины. Они расходо вались на следующие цели: помощь общинам в Святой земле; содержание Талмуд-торы (религиозного училища); погребение умерших; помощь беднякам, престарелым, больным; приданое бедным девушкам; поддержку внезап но разорившихся; выкуп пленных [172, с. 170].
Как показывает сравнительно-исторический анализ, основные направления деятельности и большинство орга низационных форм помощи и поддержки у иудеев были такихми же, как и у других конфессиональных объединений (помощь бедным и престарелым, сиротам, вдовам и т. п.), разве что с определенными, свойственными им нацио нально-религиозными проявлениями. Религиозные притес нения даже укрепили традиции еврейской благотворитель ности. Возник обычай жертвовать в пользу нуждающихся по любому радостному поводу, а также завещания им час ти имущества после кончины.
Арабское завоевание мало затронуло еврейскую систе му благотворительности, сложившуюся издревле. Это, на пример, относится к освобождению пленных. Так, выкуп за византийских евреев, привезенных в Египет арабскими пиратами, собирали в крошечных общинах египетской
158
глубинки. Подобным же образом заботились о беженцах из Палестины и Сирии во времена крестовых походов. Ев рейским купцам в Индии надлежало присылать пожертво вания на нуждающихся в других общинах. Мусульманская благотворительность имела такой же характер и не лими тировалась политическими границами.
Таким образом, на Востоке в названный период про должали развиваться и укрепляться традиции социальной помощи нуждающимся, возникшие еще в древние време на. Милосердническая практика, получившая религиозное освящение и основанная на религиозных канонах, стала одним из важнейший направлений социальной политики государств. Складывается, все более укрепляется и распро страняется определенная правовая система помощи и под держки людям, находящимся в трудной жизненной си туации, возникают и активно действуют благотворитель ные общественные организации социальной помощи различным категориям нуждающихся. Частная благотво рительная практика социальной помощи все более диф ференцируется и выходит за рамки традиционных форм, превращаясь в самостоятельные направления, которые впо следствии составят основные направления социальной работы. Трудность восприятия и понимания восточной куль туры и той ее части, которую мы сегодня называем соци альной работой, для человека с европоцентристским об разом мышления вполне очевидна. «Не то важно, что мы видим, — отмечает В.М. Алексеев, — а то, что видит кита ец. Наше суждение начинается лишь с того момента, ко гда мы поймем, наконец, почему китаец наслаждается там, где мы бываем только ошарашены» [6, с. 53]. Особенности социальной помощи нуждающихся на Востоке пока еще далеко не исследованы.
Контрольные вопросы и задания для самостоятельной работы
1. Покажите влияние религиозных верований на развитие социальной помощи и поддержки нуждающимся в названный период. Сделайте их сравнительный анализ и покажите эффек тивность их применения в создании систем социальной помощи в различных странах Азии.
159
ГЛАВА 3
СОЦИАЛЬНАЯ ПОМОЩЬ НУЖДАЮЩИМСЯ В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ В ПЕРИОДЫ РАННЕГО И КЛАССИЧЕСКОГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
3.1. Роль Церкви в социальной поддержке нуждающихся
Выделяют три периода западноевропейского средне вековья:
III. Позднее средневековье (XVJ-XVII вв.) - период кри
зиса феодализма и становления буржуазного общества.
Средневековый Запад родился на развалинах Древнего Рима, переживавшего уже со II в. острый внутриполити ческий кризис, определяемый следующими основными чертами: разложение рабовладельческой общественной сис темы, что проявилось в сокращении численности рабов и городского населения, в росте экономической замкнуто сти крупных землевладельческих комплексов (латифундий);
кризис идеологии, что выражалось в забвении ценно стей гражданского долга и ответственности, в падении пре стижа старых религиозных верований (политеизма) и в уве личении числа приверженцев христианства как государст венной религии;
отказ от военных походов с целью расширения терри тории государства и распад единой империи в 395 г. на За-
6 *ак 726
161
падную (с центром в Риме) и Восточную (с центром в Кон стантинополе) Римские империи [147, с. 88—89]. Послед ствием падения Западной Римской империи и нашествий варваров стало наступление так называемых «темных ве ков» (V—VII вв.) Однако уже к VIII—IX вв. после перио да упадка, начинается процесс складывания западноевро пейской цивилизации с зарождением нового феодального порядка.
С конца IV в. христианская церковь постепенно укреп ляет свои позиции, превращаясь в «государство в государ стве». Именно церковь, поддержанная государством, ста новится основным носителем благотворительности и при зрения в период раннего и классического средневековья. Константин Великий освободил духовенство от государ ственных повинностей, под его покровительством влия ние и богатства церкви стали умножаться день ото дня [157, с. 26].
XI—XIII вв. вошли в историю под названием «лета сред невековья» — поры зрелости и жизненной силы феодализ ма. Противоборство церковной и светской власти выросло в конфликт между долгом по отношению к богу и по от ношению к государству, который принесло с собой хри стианство, приняв форму конфликта между церковью и ко ролем. Церковная юрисдикция папы распространялась на Италию, Францию, Испанию, Великобританию и Ир ландию, Германию, Скандинавию и Польшу. Со времен Григория VII (конец XI в.) этот контроль стал реальным и действенным. Духовенство всей Западной Европы пре вратилось в единую организацию, направляемую из Рима и непреклонно стремящуюся к власти. Церкви удавалось брать верх отчасти потому, что она обладала почти полной монополией на образование, а отчасти потому, что коро ли постоянно воевали друг с другом. Более того, церковь олицетворяла собой порядок и потому приобретала под держку возникающего торгового класса.
Особенность данного периода состояла в том, что, с од ной стороны, христианство выступало как интегрирую щий и стабилизирующий фактор, способствуя росту и раз витию товарно-денежных и рыночных отношений, грамот ности и просвещения. С другой стороны, церкви отводилась ведущая роль в подавлении свободомыслия и ересей. Като лическая церковь стала инициатором «крестовых походов»
162
с целью освободить Иерусалим из-под власти «иноверных». Всего с 1096 по 1270 гг. состоялось восемь крестовых похо дов, приведших к разрушению городов, распространению опустошительных эпидемий и гибели сотен тысяч людей* В условиях ослабления государственности функции благо творительности надолго перешли к церкви.
В период раннего и классического средневековья про исходит утверждение христианских представлений о по мощи нуждающимся, сострадании, социальной справед ливости. Труды мыслителей церкви в этом смысле оказали определяющее влияние на общественное сознание. «Ми лостыня, — утверждает Иоанн Златоуст, - есть мать люб ви, отличающей христианство, превосходящей знамения, служащей признаком учеников Христовых». Милосердие у него выступает как природосообразное качество и свой ство: «Все мы, люди, природою побуждаемся к милосер дию, и нет в природе нашей столь доброго свойства, как сие свойство. Милосердие природа вложила во всех, даже в грубого и жестокого». Здесь его мысли перекликаются с идеями великих философов Античности. Иоанн Златоуст считает, что в акте милосердия нет границ: «Хотя бы даже язычника мы увидели в несчастии, и ему надобно оказать добро, и вообще всякому человеку, находящемуся в не счастных обстоятельствах» [77, с. 3, 16].
Практика социальной помощи ярко проявилась в раз витии идеи «естественного права» в трудах «князя теоло гов» Фомы Аквинского (1225—1274). Исходя из нее, хри стианские теологи положили начало трем великим идеям
* Вот что пишет о «крестовых походах» известный советский исто рик церкви С.Г Лозинский: «Давшие обет отправиться в поход стано вились под защиту церкви, пользовались привилегиями служителей церкви и не могли подвергаться преследованиям со стороны светской власти. Крестоносцы освобождались от всяких платежей в пользу свет ской власти, церковь давала им возможность грабить и разорять тех, кто отказывался приносить жертву в пользу освобождения «гроба господ ня» на Востоке. Жертва эта принималась церковью не только в смысле личного участия в крестовом походе, но и в смысле денежного взноса. В папскую кассу поступало множество «даров» от лиц, откупившихся таким даром от далекого похода или покупавших себе гарантию против бесчинства крестоносцев. Тяжелая эксплуатация, неурожаи, голод, все растущая дороговизна жизни гнали в «святую» армию крестьян, город скую бедноту, стариков, женщин и детей. Армия впитала в себя немало профессиональных преступников. Обманщики, воры, тунеядцы, гра бители и убийцы в большом количестве вошли в состав крестоносных отрядов» 177, с. 108-109].
163
средневековья в сфере помощи детям: идее воспитатель ных домов для заброшенных детей, воспитательных при ютов для больных и калек; идее всеобщего обучения и об разования; идее индивидуализации воспитания.
К Церкви в средние века переходит важнейшая функ ция социальной работы — поддерживать социальный мир и равновесие в обществе. С этой целью широко пропаган дировался догмат о смирении, которое считается главней шим свойством христианской любви, чистой жертвенно сти и действительного бескорыстия.
По мнению христианских авторов VIII—IX вв., Цер ковь должна, с одной стороны, направлять руку королей, а с другой — защищать всех слабых и неимущих. Алкуин в конце VIII в. отмечал, что власть имущие должны стать защитниками церкви, а роль короля — защищать церковь от нападок язычников. Алкуин включил в число достой ных деяний правителя покровительство бедным, вдовам и сиротам. Свое видение идеального социального мира представил в начале IX в. аббат Смарагд из Сен-Мийеля в трактате, написанном для короля Людовика Благочес тивого. По мнению Смарагда, мир в обществе распростра няется через посредство священников и королей. Он при зывает короля к честности в жизни, в суждениях, подчер кивая, что прочность его трона напрямую зависит от его нравственной безупречности. Если же король желает, что бы Бог укрепил его трон, то пусть он не прекращает воз давать по справедливости бедным и сиротам, помогать в ну жде вдовам и угнетенным, защищать пришельца и одино кого [147, с. 104]. Защита нуждающихся здесь трактуется весьма широко — и как юридическая, и как финансовая, и как нравственная. Таким образом, философия помощи начинает строиться не только из видения этих проблем с позиций церковной благотворительности, но и норма тивных требований государства.
В процессе накопления опыта социальной помощи ну ждающимся и развития ее идеологических построений Церковь приходит к выводу о необходимости их правового оформления. В 1100 г. Римская церковь издает собрание канонических законов по теории и практике благотвори тельности — Decretum. Он стал одним из первых теорети ческих наставлений в области социальной помощи в За падной Европе.
164
Церковь формально превозносила бедность, считая ее идеальным состоянием. Бедность и богатство были при знаны Богом. Бедный, нищий виделся как спаситель бога тых. На этой основе строилась социальная практика помо щи нищим и бездомным. О необходимости попечения о ни щих христианская церковь говорила издавна. До четверти церковных доходов употреблялись на культовые или бла готворительные цели. Основным источником доходов яв лялась церковная десятина. Первое упоминание о ней от носится к 567 г. когда епископ г. Тура, власть которого распространялась на Анжер, Нант и другие районы, обна родовал послание к верующим с требованием неукосни тельного платежа десятой части всего имущества в пользу церкви. В середине IX в. десятина была освещена церков ным собором. При Карле Великом (768-814) она получи ла силу государственного закона.
Большую роль в повседневной жизни Рима играли пап ские горреи. 1-го числа каждого месяца из горрей выдава лись хлеб, вино, сыр, овощи, мясо, ветчина, рыба, мас ло, одежда и даже предметы роскоши. В список, который вела папская канцелярия, попадали не только жители Рима, но и других городов Италии. Помимо продуктов вы давались и деньги [157, с. 44, 63]. Укрепление церковной сис темы привело к тому, что раздача хлеба и составление спи сков нуждающихся в помощи стало ее прерогативой.
Сложились вполне определенные правила подачи ми лостыни: 1) ценна только непосредственная милостыня, подаваемая из рук в руки; 2) милостыня подается тайком, мимоходом; 3) важна «слепая» милостыня, без выясне ния причин нищенства и тех обстоятельств, куда пойдет милостыня; 4) нищий должен знать имя нищелюбца, что бы помолиться за него в церкви, причем обратная связь здесь не обязательна. Подающий может не знать имени принявшего его милостыню нищего.
Церковь строила различные богоугодные заведения. Так, Св. Василий (329—379) организовал у ворот города убежище для престарелых, госпиталь, странноприимный дом и богадельню для слабых и увечных. Финансировались они из церковных доходов и пожертвований прихожан. Гос питаль Св. Василия послужил прототипом для создания монастырских больниц в Западной Европе. Устав монасты ря, при котором находился госпиталь, предусматривал по-
165
рядок призрения и лечения больных, обучения медицин скому делу и пр. Впоследствии больницы при монастырях появляются в Италии, в Монте-Кассино (529), во Фран ции, в Париже (651), в Англии, в Лондоне (794) [181, с. 121]. Вместе с тем, медицинская подготовка монахов была не достаточной. Лечение же «постом и молитвой» не всегда достигало своей цели. Кроме того, в периоды эпидемий больницы при скученности больных превращались в рас садники заразных болезней.
Церковь не могла обойти своим вниманием и бездом ных, Так, в 542 г в Лионе был открыт особый приют, на зывавшийся «Домом Господа», где работали монахи и доб ровольцы. В VI в. странноприимные дома существовали при многих храмах. Благотворительные учреждения при мо настырях, храмах и учреждения, основанные королями, частными лицами, церковными деятелями перестали быть редкостью.
Карл Великий отмечал, что король обеспечивает «пра вильный мир для церкви, вдов, сирот и слабых», охраня ет «права церкви и ее имущества». Прежде всего это каса лось обездоленных детей. Капитулярии Карла Великого, про большинство которых можно сказать, что они пред ставляются скорее произведением епископа, чем короля, сыграли значительную роль в призрении детей. Людовик Благочестивый (814—840) в капитулярии 823 г. предписы вал графам в своих владениях поддерживать и защищать вдов, сирот и бедняков, почитать церковь и ее служителей. В 829 г. Людовик поручил расследовать, кто из графов не соблюдал этих предписаний. Церковь не только стимули ровала эту деятельность, но и сама показывала пример. Так, папа Иннокентий III, осведомившись о том, что ры баки вылавливают сетями много трупов младенцев, уст роил в 1198 г. в больнице Св. Духа отделение для приема шестисот подкидышей. Еще ранее (1188) был открыт си ротский дом в Марселе. В 1350 г. и 1372 г появляются сиротские дома, открытые монахами ордена Святого Духа [181, с. 123].
Рост числа городов, развитие экономических, поли тических, социальных отношений средневекового обще ства, наконец, победа городов в борьбе с сеньорами, спо собствовали, с одной стороны, осознанию людьми своих прав, понимаемых ими как «естественные», неотъемле-
166
мые, а с другой — усилению официального внимания к раз витию образования, к делу организации новых учебных заведений. Эта тенденция прослеживается при анализе постановлений церковных соборов: Вестминстерский со бор (1200), Парижский (1212), 4-й Латеранский (1215), Геройский (1274), Буданский (1279), отдельных церков ных деятелей: папы Иннокентия III (1198—1218), папы Гонория III (1218— 1227) и др., рассматривавших различ ные вопросы деятельности школ; актов того времени (на пример, постановление XII в., дающее городу Генту пра во открывать свои школы), ориентированных на «общест венные дела». Все это способствовало становлению систематического школьного и зарождению университет ского образования. Однако на протяжении всего Средне вековья право на образование не получило законодатель ного оформления ни в одной стране Европы.
Развитие еврейской благотворительности на протяже ние средних веков сталкивалась со значительными про блемами. В большинстве стран мира евреи находились на по ложении второсортных групп населения. Считалось, что они — прирожденные противники христианства, способ ные отвратить от церкви многих верующих. Еврейские об щины были вырезаны в Западной Европе крестоносцами. Например, в мае — июле 1096 г. в прирейнских городах погибло от рук крестоносцев до 3,5 тыс. евреев. Исчезли некогда процветающие их общины Трира, Майнца, Кель на и Вормса [157, с. 63].
В X-XI вв. большую роль в развитии благотворитель ной деятельности стали играть монашеские ордены. Как осо бое учреждение христианское монашество появилось в IV в. Серьезные изменения в устройстве монастырского обще жития были внесены в VI в. Уставом Бенедикта Нурсий-ского, в котором провозглашались четыре обета: нестя жание, целомудрие, повиновение и постоянство (т.е. пожиз ненное пребывание монахов в одном и том же монастыре). Кроме физического труда значительное место было отве дено и чтению. Это имело важное значение: был проложен путь научной деятельности в монастырях.
В XI—XIII вв. монашеские ордены разделились на два основных типа. Традиционные ордены (бенедиктинцы, фран цисканцы, доминиканцы, кармелиты и др.) имели целью служение Богу молитвой, проповедью, соблюдением обе-
167
тов. Обновленные ордены (антонимы, тамплиеры, иоанни-ты и др.) ставили перед собой практические цели (уход за больными и ранеными, охрана паломников, освобож дение силой оружия Святой земли). Происходит своеоб разная дифференциация монашеских орденов по сферам благотворительной деятельности. Так, иоанниты и лазари-сты оказывали помощь больным, бегарды и алексиане приняли на себя обязанности приготовления умирающих для перехода в «мир иной» и их погребения, тренитории и ноляски заботились о выкупе пленных [126, с. 10-14]. В XI—XII вв. благотворительные учреждения, основанные мо нашескими орденами стали распространяться повсеместно.
Идеализация бедности стала одной из составляющих социального служения церкви, своеобразной основой для появления так называемых «нищенских» монашеских ор денов. Ордена францисканцев, доминиканцев, премонстра-тов, кармелитов, картезианцев и цистерцианцев, возводив шие бедность в идеал, возникли в XI—XII вв. Они проти вопоставляли себя монашеству старых орденов (типа бенедиктинцев), наживших несметные богатства. Большое влияние приобрели проповеди добровольной нищеты, из ложенные в «Правилах жизни» знаменитым проповедни ком и основателем Ордена францисканцев Франциском Ассизским (1182—1226), канонизированным католической церковью (1228). Осуждая деньги, торговлю и материаль ные блага, Франциск поначалу сталкивался с недоброже лательностью со стороны многих представителей духовен ства. Так, монах-бенедиктинец Матвей Парижский, назы вая Франциска «божьим дурачком», писал по его адресу: «Проповедуй твои «Правила» свиньям, людям они не нуж ны» [157, с. 133].
Понимая, какой популярностью среди бедняков поль зуется проповедь нищеты, папа Иннокентий III одобрил создание специального монашеского ордена францискан цев. Однако в уставе нового ордена «Правила жизни» были смягчены: обладание имуществом больше уже не отверга лось; дом, в котором поселялись францисканцы, объяв лялся собственностью церкви, но предоставлялся в посто янное пользование членам ордена. Финансовые сделки, совершавшиеся организациями ордена, оформлялись не от имени францисканцев, а как бы от имени жертвова телей, в дальнейшем отказывавшихся в пользу ордена от ре-
168
зультатов этих сделок. Францисканцы появились во мно гих богатых городах Европы, основали там свои кафедры, дома, вербовали последователей среди светских людей и стремились быть ближе к народу. Монастыри ордена были созданы в Англии, Франции, Испании и других странах. Идеализация нищеты преследовала цель успокоить значи тельные массы бедняков, которые составляли основу ере тического движения.
Возвращение к идеалам ранней христианской церкви, критика жадности и корысти духовенства, раздача мило стыни нищим и содержание убогих при монастырях сни скали ордену францисканцев популярность в народе. Впо следствии внутри ордена возникли разногласия между рев нителями строгого соблюдения заветов св. Франциска и «реформаторами». Первые даже подвергались преследо ваниям. Так, Антония Падуанского, ставшего впоследст вии одним из популярных святых, бичевали до крови и за ковали в цепи [157, с. 135].
Движение сторонников идеалов нищенства (т.н. «спи-ритуалов») во второй половине XIII в. приняло настолько широкие масштабы, что папа Бонифаций VIII разослал епископам приказ заставить бродяг или отшельников либо изменить свой образ жизни, либо вступить в какой-нибудь признанный монашеский орден. Для достижения этой цели активно привлекалась монашеская инквизиция, создан ная еще в 1233 г. В конце концов «спиритуалы» были при равнены к еретикам, книги их сжигались, а имущество конфисковывалось. Во Франции многих заковывали в цепи и подолгу держали в тюрьмах. Впоследствии их немало со жгли на кострах, а в 1323 г. Иоанн XXII объявил, что вся кого рода ссылки на Библию с целью идеализировать ни щету и бедность, являются ересью [157, с. 136, 139].
В XIV в. были запрещены и подверглись преследовани ям инквизиции общины беггардов. Они возникли ок. 1170 г. в Брабанте и действовали в Нидерландах, Германии, Фран ции, Северной Италии, Польше, Богемии. Члены общин были выходцами из ремесленников и проповедовали бед ность, общность имущества, безбрачие (хотя и могли всту пить в брак, выйдя из общины), отрицали церковную и светскую власть, помогали больным, старикам, детям-сиротам.
169
Таким образом, желание искупить грехи обретало са мые различные формы — от идеализации бедности до доб ровольного нищенства. Главенствовало мнение официаль ной церкви, которая под влиянием обстоятельств зачастую меняла их. К еретикам применяли самые жестокие меры.
Под необходимость искупления грехов подводилась своеобразная идеологическая основа. Человек средневеко вья был вечным «яблоком раздора» между Богом и Сата ной. Существование дьявола представлялось столь же ре альным, как и бытие Бога. Жертвы Сатаны, мужчины и женщины, часто становились добычей сексуального не истовства демонов инкубов (мужских демонов) и сук-кубов (демонов женских). Искупить грехи можно было, при обретя особое разрешение папскую индульгенцию, вве денную в широкую практику Климентом VI (1342-1352). Схоластика разработала целое учение об индульгенциях, в котором содержалась мысль о том, что милость церкви не может предоставляться безвозмездно. Индульгенция «очищала» не только совершенные преступления, но и за думанные. Было провозглашено: «Если кто убьет отца, мать, брата, сестру, жену или вообще родственника, он очистится от греха и преступления, если уплатит 6 грос сов», «кто убил свою жену с целью жениться на другой, может получить отпущение, уплатив 8 турских ливров и два дуката». Отпущение кровосмешения стоило 4 турских лив ра. Содомский грех оценивался в 36 турских ливров и т.д. Индульгенция, выдаваемая на три года, стоила 20 карли-нов, на 5 лет — 40, на 6 лет — 50 и т. д. [157, с. 139]. Индуль генции были стандартными, безымянными и продавались оптом в массовом количестве по всему миру. Для духовен ства и знати изготавливались именные индульгенции, ко торые стоили весьма недешево. Рецидив богатых наказы вался высоким штрафом. Папская канцелярия разработала прейскурант отпущений за грехи под названием «Такса святой апостольской канцелярии».
Одним из средств искупления грехов, начиная с X в., становится самобичевание: люди стегали себя ремнями с же лезными остриями с такой силой, что иногда приходи лось с трудом извлекать острие из тела. Самобичевание про пагандировалось нищенствующими орденами. Даже коро ли прибегали к такому средству «очищения», как это, например, сделал английский король Генрих II на могиле
170
убитого по его наущению архиепископа Фомы Беккета. Пер вое крупное самобичевание наблюдалось в начале XIII в. в Се верной Италии под влиянием агитации францисканца Антония Падуанского. Когда в 1348—1349 гг. Западную Ев ропу постигла эпидемия чумы, процессии бичующихся (флагеллантов) приняли небывалые размеры. Они стали настолько массовыми, что в 1349 г. папа Климент VI в осо бой булле резко осудил бичующихся, назвав их крайне опасными еретиками, подлежавшими суду инквизиции. Од нако в конце XIV в. на фоне новых бедствий и эпидемий шествия бичующихся возобновились [157, с. 139—140].
Церковь хорошо понимала, что сохранению социаль ного миропорядка должны способствовать устраиваемые ею народные праздники. Так, к XII в. распространение по лучил «праздник дураков». Он устраивался 1 января, вдень Обрезания Господня, как для младшего клира (послуш ников, школяров, певчих), так и для мирян. В этот день в церквах царила необузданная вольность. Перед началом мессы к церкви подводили навьюченною осла, клирики выстраивались перед дверями с бутылками вина в руках, осла торжественно вводили в церковь и ставили у алтаря, каждая часть богослужения, вместо «аминь», заканчива лась громогласным ржанием, доходили до того, что кади ли не из кадильниц, а из старых башмаков, на алтаре бро сали игральные кости, размахивали колбасами и сосисками, клир и миряне менялись одеждой, пели и плясали в масках и т. д. Драки и кровопролития были обычным явлением.
В основе «праздника дураков» лежали языческие и ан тичные традиции. Официальная церковь не пытались тогда его отменять. Необходимо было время от времени откры вать предохранительный клапан в кипящем котле народ ных эмоций. Лишь в конце XV в. она запретила «праздник дураков», который переместился на театральные подмо стки [175, с. 35].
Таким образом, социальная функция поддержания мира и равновесия в обществе, основная роль в социальной помо щи нуждающимся принадлежали христианской церкви, которая пыталась использовать для этого все имеющиеся в ее распоряжении средства: от содержания неимущих при церквах до требования милостыни в пользу бедняков, организации оригинальных праздников, карнавалов и т. п.
171
Дальнейшее развитие теории и практики социальной по мощи происходит под непосредственным руководством римско-католической церкви вплоть до эпохи Реформа ции в Западной Европе.
3.2. Организация государственно-общественной помощи маргинальным слоям населения
Экономика средневекового Запада в силу объективных причин работала на воспроизводство, давая минимальные средства к жизнеобеспечению индивида, и до XIII в. каж дые 3-5 лет в Европе случался голод. Основная цель в этих условиях состояла в том, чтобы создавать необходимое, куда включалась и обязанность подавать милостыню не имущим. Некоторые философы оправдывали даже воров ство. В XI в. только во Франции насчитывается 48 голод ных лет, когда, как и в Восточной Европе, нередко имел место каннибализм.
Призрение бедных начинает выступать как социально-экономическая потребность, условие стабильности госу дарства. С XI в. (значительно позднее, чем на Востоке) свет ские и церковные власти стали создавать запасы продо вольствия. Во время голода они распределяли эти резервы, пытались импортировать хлеб. За распределением продук тов следила королевская власть. Фландрский граф Карл Добрый строго наказывал клириков, забывших во время голода 1125 г. о своей обязанности раздавать продуктовые милостыни. Карл Добрый регламентировал государствен ную помощь неимущим тем, что занимался как раздачей милостыни беднякам и кормлением неимущих, так и пре дотвращением спекуляций хлебом, улучшением севообо рота и т. п. социально необходимыми мероприятиями. В J 254 г Людовик Святой предписал каждой общине вес ти список своих бедных и призревать их, за чем обязаны были наблюдать королевские комиссары. Позже делом призрения должны были заведовать сообща местный свя щенник и общинная власть.
В Англии с ростом роли государства начинается его более активное вмешательство в сферу призрения. Был принят Статут рабочих (1349), в каждое графство назначе ны по восемь мировых судей, осуществлявших надзор за проведением в жизнь Статута, контролировавших цены
172
на продукты питания на рынках и следивших за единст вом мер и весов. К обязанностям мировых судей добави лось определение размеров зарплаты рабочих. Власти при нимали и репрессивные меры. В 1349 г. В Англии и в 1350 г. во Франции были приняты законы, направленные про тив нищих, предусматривающие суровые меры наказа ния. Проводились мероприятия по очищению городов* от голодающих.
Церковь также совершенствовала формы социальной помощи. В каждом аббатстве имелись службы гостеприим ства и раздачи милостыни, за которые отвечали два спе циальные должностные лица. Так, в цистертианском ор дене раздатчик милостыни назывался привратником. В его келье всегда должны были храниться продукты для разда чи нуждающимся. Во время голода 1217 г. был день, когда милостыню в одном из аббатств получили 15 тыс. чел. Ко гда дозволялось скоромное, забивали быка, жарили его с овощами и раздавали голодающим. В постные дни разда вались только хлеб и овощи.
Развивалась общественная благотворительность. Появ ляются специальные общественные организации помощи и поддержки. Событием стало создание в Италии в 40-х гг. XIII в. «Общества милосердия». Общество строилось по принципу кодекса чести, он предполагал преданность делу помощи нуждающимся и тайну ее оказания. Оказыва ли помощь, не открывая своего лица, считая что мило сердие может быть лишь бескорыстным. У них была специ альная одежда — черное монашеское платье с маской на ли це. Обществом руководило ограниченное число лиц, которые и сами участвовали в практической благотвори тельной деятельности: оказывали помощь больным в пе риод эпидемий, занимались захоронением трупов, строи ли приюты, богадельни, больницы.
В новых условиях все более набирала силу частная (свет ская) благотворительность. Примером служила благотво рительная деятельность первых лиц государства. Так, ко роль Роберт II вплоть до смерти в 1031 г распределял вино и хлеб в каждой из своих резиденций нищим, количество которых варьировалось от 300 до 1000 чел., а в последний год жизни он раздавал милостыню 100—200 нищим еже дневно. Известно, что в 1195 г. в день Пасхи некая знатная дама Алиса, будучи на приходской мессе, удивилась тому,
173
как мало народа присутствует. Кюре объяснил ей, что боль шая часть прихожан занята поисками кореньев в полях. Али са велела доставить им продовольствие и приказала, чтобы 1/3 ее десятины раздавали на Пасху горожанам [147, с. 127].
Одной из главных проблем властей в средневековой Европе стала борьба с эпидемиями. Развитию эпидемий спо собствовало плохое санитарное состояние городов, не имев ших канав и мостовых, и где улицы были настоящими клоаками. Среди наиболее распространенных болезней вы делялись туберкулез, гангрена, чесотка, опухоли, экзема («огонь святого Лаврентия»), рожистое воспаление («огонь святого Сильвиана»), золотуха. Многочисленными были бо лезни, вызванные авитаминозом, уродства и нервные бо лезни (эпилепсия, или болезнь святого Иоанна, «танец святого Ги»). Лечить пытались изгнанием бесов из одержи мых, но чаще сочувственной терпимостью. Наибольшую опасность представляли массовые заболевания, такие как эпидемии «горячки», которую вызывало употребление в пи щу зерна, испорченного грибком спорыньи. Болезнь поя вилась в Европе в конце X в. Ответом на ее распростране ние стало появления нового типа монашеских орденов -«госпитальеров».
Движение отшельничества XI в. ввело почитание св. Ан тония. Антониты (или антонины) принимали в своих аб батствах-госпиталях больных и увечных. Основателем орде на стал проповедник Фульк из Нейи, прославившийся об личениями ростовщиков, скупающих продовольствие и наживавшихся в голодное время. Больных пытались из лечить такими средствами, как крестные ходы, молебны, проповеди, молитвы, обращенными к святым целителям и т. п. На рубеже XI—XII вв. эпидемия горячки постепенно исчезает. Однако на смену ей пришла не менее страшная -проказа (лепра). Ее причиной считается общение с очага ми инфекции в результате крестовых походов. Лепра была известна еще с античности. Она обрекала человека на мед ленную, мучительную смерть посредством постепенного от мирания органов. На период классического средневековья пришелся пик эпидемии проказы, поразившей в XII—XIV вв. не менее 300-400 тыс. чел.
Власти пытались остановить распространение болезни путем устройства специальных изоляторов для больных — лепрозориев. Они определили, что лепрозории должны
174
находиться от города на расстоянии полета камня, выпу шенного из метательной машины. Два самых крупных из них — Сен-Жермен и Сен-Лазар находились в непосред ственной близости от Парижа. В Англии и Шотландии с их полуторамиллионным населением было открыто 220 ле прозориев. В Европе в ХШ в. насчитывалось не менее 19 тыс. лепрозориев. На их содержание жертвовали многочислен ные частные лица, начиная с королей. Так, Людовик VIII (1187-1226) пожаловал по завещанию по 100 су каждому из 2 тыс. лепрозориев королевства. Церковь так же не оста лась в стороне от решения этой социальной проблемы. Орден св. Лазаря организовал для призрения прокажен ных лазареты [175, с. 25-26].
Отношение к прокаженным в обществе было крайне неоднозначным. Избавление от проказы нередко станови лось поводом для празднеств. Применялись и репрессив ные методы. Власти последовательно проводили политику уничтожения «заразы». Так, в период великого голода 1315—1318 гг. прокаженные преследовались по всей Фран ции, подозреваемые в отравлении колодцев и источников. Филипп V стал инициатором множества процессов про тив прокаженных. Под пыткой вырывались признания, при водившие больных на костры. Одной из главных причин этого стало стремление королевской власти взять под кон троль те огромные богатства, какие представляли собой земельные владения и недвижимость лепрозориев. Начи ная с XV в. эпидемия проказы в Западной Европе пошла на убыль и лепрозории приходят в запустение. Их иму щество и средства направляются на помощь бедным, детям, увечным, переходят в ведение других больниц и благотворительных учреждений. Этот процесс был за вершен к концу XVII в.
В середине XIV в. в Европу пришла чума. Эпидемия 1348— 1349 гг. унесла жизни от четверти до трети населения. Ев ропа обезлюдела, прекратились войны, так как некому стало воевать. В крупных европейских городах вымерло от половины до 90% населения. Эпидемии чумы, периодиче ски повторявшиеся вплоть до начала XVI в., стимулирова ли галлюцинирующие процессии. В литературе и живопи си прочно закрепился сюжет «пира во время чумы».
В этих условиях именно монастыри (как места относи тельной стабильности) превращаются в центры поддерж-
175
ки нуждающихся. Раздача милостыни производилась в оп ределенные дни, которые были хорошо известны в ок руге. Нищие преодолевали немалые расстояния от одного монастыря к другому. В связи с этим появляются их про фессиональные братства.
Помимо раздач милостыни монастыри осуществляли постоянную помощь нуждающимся через устройство мо настырских госпиталей, которые стали центрами медико-социальной помощи. Монастырские госпитали предостав ляли ночлег бедствующим паломникам. Были созданы цен тральные госпитали в Бреско (1447), Милане (1448) и Бергамо (1449). В них воплотился целый ряд инициатив церковной благотворительности. Эти так называемые «бла гочестивые банки» оказывали помощь беднякам перед до могательствами ростовщиков, там религиозные братства содержали немощных бедняков. Через них приходские вла сти старались поддерживать нуждающихся. В Венеции в на чале апреля 1528 г. были устроены четыре госпиталя для нищих, в которых уже к середине месяца пребывало до 1 тыс. чел., получавших от церкви хлеб, суп и вино. Число постояльцев постоянно росло. Однако скученность людей вела к быстрому распространению болезней, поэтому к маю 1528 г. в их стенах умерло до 290 чел., а к ноябрю — еще 1850 чел. [147, с. 138—139]. Тем не менее, уже bXVb. практи ка концентрации помощи при монастырях стала общерас пространенной в большинстве европейских государств.
В то же время такая благотворительность порождала со циальное иждивенчество: обильная милостыня побуждала к безделью. В связи с этим отмечаются первые попытки установить контроль светских и духовных властей за дея тельностью госпиталей. Так, в Милане по инициативе гер цога Жана Висконти в конце XIV в. была создана совмест ная с духовными лицами комиссия с целью изучить си туацию в городе, провести перепись нищих и «недужных» бедняков и устроить их в госпиталях. Комиссия стала кон тролировать всю организацию помощи городским беднякам.
Изгоями или бродягами становились не только нищие, разбойники, но и евреи, жонглеры, люди, имевшие от ро ждения физические недостатки. Католическая церковь (в от личие от православной) запретила допускать к священст ву физически неполноценных. Отверженным в средневе ковом обществе оказывался и чужестранец, как носитель неизвестности и беспокойства.
176
Со временем отношение к нищим меняется. Одни из ос новных причин этого — частые эпидемии, сокращение прироста народонаселения и удорожание рабочей силы. Уже во второй половине XIII в. появляются сочинения с на падками на работоспособных нищих. В результате в Ан тверпене была учреждена Палата бедняков (1458). В Нюрн берге дважды в год стали проводить перепись нищих. «Чу жакам» было запрещено находиться в городе более трех дней. В 1457 г. в Аугсбурге нищие отражены в переписных листах уже как профессиональная группа. Их обязали пла тить те же налоги, что работающих. Эпидемии положили начало санитарному законодательству и организованным медико-санитарным мероприятиям. Так, в Венеции был создан санитарный совет (1348), в ряде итальянских пор тов появились «попечители здоровья». Власти Милана соз дали за пределами города «чумной дом» (1374) для изоля ции больных и подозреваемых в болезни. В Модене, Вене ции, Генуе, Рагузе, Марселе для путешественников и купцов на 40 дней был введен карантин. В начале XV в. в ряде крупных европейских городов были учреждены долж ности «городских физиков» (врачей), выполнявших про тивоэпидемические функции, выработаны «регламенты». Проводились такие общесанитарные мероприятия, как удаление падали и нечистот, обеспечение городов добро качественной водой и т. п. [147, с. 140].
Отношение к душевнобольным было двойственным. С од ной стороны, безумных изгоняли из городов и селений всеми возможными средствами. Они скитались по отда ленным деревням, если только паломники или сердоболь ные торговцы не брали их под свою опеку. С другой сторо ны, уже с XIII в. предпринимались попытки разобраться с причинами болезни, выделить различные категории ду шевнобольных и оказать им помощь. Средневековые врачи предписывали для обуздания одержимого много раз под ряд окунать его в воду, «покуда не лишится он своей силы и не оставит бесноваться». Это средство врачевания сохра нялось и позднее. В большинстве городов существовали особые места лишения свободы, предназначенные для су масшедших. Изгнанию из городов подвергались только бе зумные чужестранцы, своих граждан власти брали на по печение. Благотворители делали значительные отчисления или дарения на нужды умалишенных. Так, в 1497 г. некий
177
Г Зунденберг из Любека завещает свое состояние «для борь бы с дурной болезнью» [291, с. 320].
Госпитали для умалишенных впервые появились в на чале XV в. в Испании. Госпиталь в Валенсии был основан братьями ордена Помилования, тесно связанного с араб ским миром, где они занимались выкупом пленных. Сбор средств взяли на себя миряне, главным образом богатые купцы. Дозволение было получено от короля Испании, а за тем от папы (1410) 1291, с. 417]. В 1425 г. был открыт госпи таль в Сарагосе, «мудрое устройство которого почти четы ре века спустя приводило в восхищение Пинеля: его воро та были гостеприимно открыты для больных всех стран, с любыми формами поведения и всех вероисповеданий, о чем свидетельствовала надпись urbis et orbis (для всех го родов и стран); повреждения ума лечились там упорядо ченной садоводческой жизнью, мудростью сезонных ра бот — жатвы, подвязывания лоз, сбора винограда, сбора оливок» [176, с. 133]. Больницы возникают в Севилье (1436), Толедо (1483, Вальядолиде (1489). Это были учреждения медицинские, в противоположность существовавшему в Германии «Дому страждущих» или дому Милосердия вУпсале [291, с. 498].
В общих госпиталях для умалишенных начинают отво дить особые палаты. Одному из парижских госпиталей (Отель-Дье) было предоставлено исключительное право лечить утративших рассудок бедняков. Особые помещения для умалишенных выделяются в Германии в Нюрнберге, Гамбурге (1376). Во Франкфуртской больнице строится здание для умалишенных, «бедных помешанных и арестан тов». Однако как и прежде, большинство из них находи лось в тюрьмах и исправительных заведениях. Обычно буй-нопомешанных запирали в специальные, закрытые со всех сторон лежанки, в стенках которых проделывали две дыры, «чтобы видеть и подавать». В Лондоне в середине XIII в. был основан Вифлеемский госпиталь, в которых сумасшед ших, наряду с преступниками, содержали в цепях и канда лах. В 1373 г он перешел в ведение короны [176, с. 133, 565]. В начале XIV в. в английском праве утвердился принцип, позаимствованный из римского права, что слабоумный или безумный не отвечает за преступление.
В число «отверженных» входили убогие и калеки. Урод ство, по мнению церкви, было признаком греховности и воспринималось как проклятие Богом. Понятия «слепой»
178
и «нищий» были почти синонимами. Церковь, в соответ ствии со своими принципами, помогала им. Она прини мала инвалидов в госпиталях, которые обычно размеща лись у мостов и на перевалах. В средние века государство возложило обязанность призрения военных инвалидов на монастыри (во Франции и в Англии). В Испании, а за тем в Англии и Голландии раненым и увечным стали на значать пенсии и единовременные пособия.
Появляются и специальные учреждения для аномаль ных лиц. В Европе первое заведение для призрения слепых было основано в 1178 г ослепшим в старости герцогом Вольфом VI в г. Меммингене, в Германии. Второй приют, госпиталь Quinze-Vingt в Париже, основан в 1260 г Людо виком Святым для 300 воинов, потерявших зрение в пер вом крестовом походе в Палестину и Египет. Их обучали ремеслу, необходимому для самостоятельного жизнеобес печения. Этот приют существует и по настоящее время [222, с. 4]. Для излечения слепых пытались использовать некоторые лекарственные средства, но в целом, в эпоху раннего и классического средневековья, господствовала т.н. «демонологическая трактовка». Всякие аномалии в ор ганизме человека — это наказание за его грехи. Поддержи валась вера в чудо. Святитель Игнатий приводит, например, факт, когда вода с омытых ног разбойника, принятого мо нахинями за святого пустынника, исцелила слепую. Первым же был Иисус, который излечивал слепых, хромых, пара литических и «изгонял всех бесноватых» [57, с. 298—308].
Отношение к детям в период Средневековья претер пело изменения. На его начальных этапах ребенка в ран нем возрасте часто отрывали от семьи: необходимо было работать, получать соответствующее воспитание и образо вание, вступать в брак. С очень раннего возраста ребенок считался ответственным за свои поступки, его даже могли привлечь к суду. Блаженный Августин (400) говорил: «Кто не ужаснулся бы при мысли о необходимости повто рить свое детство и не предпочел бы умереть?» [72, с. 329]. По всей Европе существовали кладбища «невинно убиен ных младенцев». Со временем новое понимание природы человека, философское оправдание божественного про исхождения души человека послужили основой нового по нимания ребенка, а также создали возможность и необхо димость выступить на защиту детей. Погубить дитя — за-
179
крыть путь к религиозному спасению, нарушить божест венное право. Социальная помощь и поддержка детей все более начинают связываться с образованием. Известны грамоты королей об организации школ (VI в.) и реформы школьного дела Карла Великого. Ряд исследователей на зывают культуру Каролингов эпохи «школьной культурой». Капитулярий 802 г предписывал, «чтобы каждый посылал детей своих в школу, которую дети должны прилежно по сещать, пока они достойно не обучатся» [207, с. 134]. Это бы ла попытка организовать обучение мирян. Карл понимал, что без образованных людей многие королевские деяния не будут иметь успеха.
В IV в. учрежден первый воспитательный сиротский дом в Константинополе, а в 787 г. при соборе в Милане. К XIV в. число воспитательных домов возрастает до 30 [182, с. 49J. В них не только заботились о детях, но и вели профилактическую работу: помогали матерям, предупре ждая отказ от ребенка; передавали детей в семьи, осуще ствляли контроль за их воспитанием.
Среди городского населения вырастает потребность в знании права, медицины, техники, что обусловило по явление школ разной направленности. Число детей, посе щающих школу, увеличивается, особенно в городах. В прак тику обучения и воспитания детей начинают внедряться с XV в. прогрессивные педагогические идеи. Они реализу ются в школах, во главе которых стоят педагоги-гумани сты — Витторино да Фелтре, Верджерио, Гаспарио Бар-цицца, Леонардо Бруни, Гуарино. Одна из таких школ открылась в 1420 г. в Мантуе под руководством Витторино да Фелтре и впоследствии получила название «Школы ра дости». Очень скоро она становится известной не только в Италии, но и во всей Европе Критерием подбора уче ников (от 7 до 23 лет) в школу было наличие у них при родного дарования и желания учиться. Школа носила эли тарный характер, но в ней бесплатно училось и но 70 де тей бедняков, имевших природные дарования. Все ученики находились в равных условиях, ибо Витторино твердо сле довал гуманистическому положению: «Не род делает бла городными отдельные личности, а отдельные личности де лают род благородным» [182, с. 51].
Развивалось и меценатство. О меценатах пишут многие великие поэты средневековья. Например, в «Божествен-
180
ной комедии» (изд. 1472) Данте Алигьери упоминает сре ди благородных покровителей маркиза Монферратского (ум. 1207); вероятно, Бонифация II, покорителя Визан тии, друга трубадура Аймерико ди Пегюильяно. Помешен ный Данте в Ад Бертран де Борн (ум. 1215), по легенде, отличался щедростью. Как добродетельный и щедрый че ловек прославился и граф Тулузский (вероятно, Раймонд V; ум. 1194), знаменитый меценат трубадуров. Всю плеяду ка толических пап эпохи Ренессанса часто называли «меце натами». Меценатом был папа Николай V (1447-1455), страстный любитель каллиграфически переписанных и изящно переплетенных книг, много сделавший для их распространения. Папа Юлий II (1503-1513) был наибо лее воинствующим из римских первосвященников и са мым выдающимся меценатом эпохи Ренессанса. Современ ники прозвали его «воин-меценат». При нем архитектор Брабанте начал возводить знаменитый собор Св. Петра, а Рафаэль расписывал потолок Сикстинской капеллы и не сколько залов Ватиканского дворца («Станцы Рафаэля»). Микеланджело изваял статую «Моисей», которая должна была прославить и обессмертить самого Юлия II.
В борьбе с проявлениями социальной патологии госу дарство и общество принимало определенные превентив ные меры. Однако отношение, например, к лицам с де-линквентным поведением в разных слоях общества не все гда было однозначным. Голод неизбежно вызывал к жизни преступления и разбой. Когда разбойники становились чрез мерно активными, начинались расправы. Так, английский король Ричард Львиное Сердце в конце XII в. захватил банду гасконцев близ Экса и подверг их различным каз ням: одних утопили во Вьенне, других зарезали, восьми десяти выкололи глаза. Вместе с тем, разбойников зачас тую окружал ореол борцов с несправедливостью. Доста точно вспомнить легенды о Робин Гуде заступнике обиженных и бедняков. В наши дни ежегодно летом в Шер-вудском лесу проводятся театрализованные представления, разыгрываются сцены боев разбойников против коварно го Нотингеймского шерифа и, конечно же, обязательные соревнования по стрельбе из лука.
В средние века сформировалось вполне определенное отношение церкви (а за ней и всего общества) к суициду,
181
Первым из отцов церкви осудил самоубийство Августин Блаженный, отреагировав таким образом на рост случаев добровольных смертей среди фанатичных последователей христианских сект, принявших характер эпидемии. Собор в Браге (563) запретил служить заупокойную службу по самоубийце и возносить молитвы за спасение его души. VI Вселенский собор (680-681) постановил рассматривать самоубийство как уголовно наказуемое деяние и карать суицидента лишением христианского погребения. Прав да, была сделана оговорка: священнослужитель должен был рассудить, подлинно ли будучи вне ума сделал сие» [238, т. 2, с. 408].
Фома Аквинский (1225-1274) осуждал самоубийство на основании трех постулатов: «1. Самоубийство является нарушением законов природы, в соответствии с которы ми все естественно должно поддерживать свое бытие, и ко торый предписывает любить себя. 2. Это - нарушение за кона морали, поскольку наносит ущерб обществу, частью которого является самоубийца. 3. Самоубийство есть нару шение Закона Божьего, который подчиняет человека провидению и оставляет право забирать жизнь только Богу» [284, с. 12].
Законами многих стран предусматривалась недействи тельность духовных завещаний самоубийц. В 1284 г. Ним-ский Собор формально лишил самоубийц погребения в ос вященной земле. В 1568 г Трентский Собор подтвердил взгляд на самоубийство как убийство и принятые ранее положения об обращении с телом самоубийцы. С этого времени значительных изменений в каноническое право католической церковью не вносилось.
Отношение к проституции было неоднозначным. С од ной стороны, христианская церковь принимает их как не обходимое зло. Фома Аквинский, например, писал: «Про ститутки в городе подобны отхожему месту во дворце: унич тожьте отхожее место, и дворец станет местом грязным и смрадным» [147, с. 196]. С другой стороны, время от вре мени принимались меры по борьбе с проституцией. Фрид рих I Барбаросса в своих «мирных законах», изданных в 1158 г во время первого похода в Италию, под страхом тяжелого наказания запретил военным людям иметь в своей квартире проституток. Пойманным проституткам на месте отрезали носы. В 1254 г. Людовик Святой, вернувшись из
182
Иерусалима, выгнал за пределы государства всех женщин легкого поведения и приказал разрушить все злачные мес та в столице. Однако во время военных походов, как отме чали хронисты, палатки проституток примыкали к палат ке короля. Куда двигалась армия, туда двигался и обоз, в котором находилось немало «жриц любви».
При французском дворе в начале XI в. появилась при дворная проституция. Здесь существовала община публич ных женщин. Гаремы и т. н. «женские мастерские» находи лись во дворцах первых королей Галлии. От них стреми лись не отставать и дворяне, устраивавшие в своих замках нечто подобное. В средневековье проститутки, как и все другие миряне, в отпущение своих грехов могли получить папскую индульгенцию. Отпущение грехов, «совершенных клириками с монахинями, в монастыре или вне его, с род ственницами, свойственницами, духовной дочерью или какой-либо другой женщиной», оплачивалось согласно таксе [157, с. 139]. Проституция оказалась неистребима и с развитием товарно-денежных отношений пользовалась все большим спросом.
Согласно легенде, крепкие спиртные напитки, неза висимо от арабов, которые хранили секрет их производст ва, получил итальянский монах-алхимик Вимктиус путем перегонки вина и других бродящих жидкостей. Пьянство в средневековой Европе хотя и осуждалось официальной церковью, получило широкое распространение даже в выс шей церковной иерархии. В полных гнева «Письмах без ад реса» Петрарка разоблачал вечно пьянствовавшего папу Бенедикта XII (1335-1342), который в Авиньоне под по кровительством французского короля мог спокойно тянуть рюмку за рюмкой, особенно не заботясь о делах церкви [157, с. 140]. Наиболее последовательно проводили борьбу с этим «народным злом» нищенствующие ордены. Прини мали участие в деле профилактики и преодоления пьянст ва и алкоголизма и государственные власти. Так, в Англии по решению местных властей пьяниц водили по улицам в грязных одеждах, с доской на груди с надписью «пьяни ца», заставляли чистить сточные канавы или выполнять другую грязную работу. Позже имена и адреса наиболее известных алкоголиков печатались в газетах [155, с. 12].
Таким образом, Церковь в период раннего и классиче ского средневековья становится основным носителем и ор ганизатором помощи различным категориям нуждающих-
183
ся. Она в лице своих теологов развивает и совершенствует «теорию милосердия», проводит ряд организационных мероприятий на уровне монастырско-приходской благо творительности по предупреждению и сокращению бед ности и нищенства. Намечается плодотворное сотрудниче ство духовных и светских властей. Деятельность государства в сфере помощи нуждающимся, в борьбе с проявлениями социальной патологии приобретает все большее значение.
Контрольные вопросы и задания для самостоятельной работы
10. Какие формы и методы применяло государство и обще
ство в борьбе с асоциальными проявлениями? Насколько они
были оправданы и эффективны в тех условиях и применительно
к конкретным проявлениям преодоления социальной патологии?
ГЛАВА 4
СТАНОВЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СИСТЕМЫ ПОМОЩИ В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ (XVI-СЕРЕДИНА XVIII вв.)
4.1. Утверждение капиталистических отношений и кризис об-
щественного призрения.
4.2. Положение социально уязвимых слоев общества и раз
витие светских институтов помощи и поддержки.
4.1. Утверждение капиталистических отноше ний и кризис общественного призрения
В XIV—XVI вв. Европа переживает новый этап разви тия — период Возрождения, который стал переходным от средневековой культуры к культуре нового времени. Его отличительными чертами стали светский (антиклери кальный) характер, гуманистическое мировоззрение, об ращение к культурному наследию античности. В противо вес религиозной метафизической концепции развивается оптимистическая теория прогресса, которая имела целью покончить с наиболее одиозными видами социального уг нетения и экономической отсталости, добиться успехов в развитии науки и технологии. Один из первых примеров развития раннебуржуазных отношений явила собой Анг лия, где в результате огораживания развиваются процессы разорения и обнищании мелких собственников; миграции крестьян в города и формирование слоя вольнонаемных рабочих; обуржуазивание дворянства. Вместо средневеко вого корпоративного человека, неразрывно связанного со своей общиной, цехом, сословием, приходом, появ ляется человек относительно не зависимый от ограни чений реальной жизни.
Одним из результатов великих потрясений стал рас кол внутри католической церкви (т. н. Реформация). Ее на чалу положило выступление в 1517 г. в Германии М. Люте-Ра. Основными направлениями Реформации стали: бюр герское, народное, королевско-княжеское. С начала XVI в. Развивается протестантизм (М. Лютер, Ж. Кальвин,
185
У Цвингли) с идеями освобождения сферы производства от религиозного давления, духовной санкции на прибыль, ненужность посредников между человеком и Богом, при знание веры, а не строгого исполнения обрядов средст вом к спасению души. В обществе все более тускнеет идеал «истинно верующего», уступая место торговцу, предпри имчивому человеку, наделенному практической сметкой. В этой связи вспомнили апостола Павла («не работаю щий да не ест»), использовав Библию (в который раз!) для комментария сложившихся в мире социально-эко номических реалий.
Протестантизм трансформировал содержание понятий «милосердие» и «благотворительная деятельность». Если в католицизме благотворительность прямо вытекает из уче ния о спасении «добрыми делами», проявлением мило сердия и сострадания к нищим и всем обездоленным, то реформаторы отвергли католическое учение о спасении. По их утверждению, человек спасается, в первую очередь, верой в Бога.
М. Лютер (1483—1546), начало реформационной дея тельности которого положило его выступление в Виттен-берге (1517) с 95-ю тезисами против индульгенций, кри тиковал сложившиеся формы благотворительной деятель ности, расточительную практику церкви украшать храмы за счет пожертвованных сумм. Человеку уже ничего не го ворят о блаженстве страдания, но лишь подсказывают его обязанности перед обществом и внушают, что бедняки — это результат беспорядка, царящего в обществе, и одно временно помеха, не позволяющая восстановить порядок. «Выступая против схоластических взглядов на сущность милосердия, Лютер видел в бесконтрольной раздаче ми лостыни главный фактор стимуляции профессионального нищенства. Он не отрицает, что милостыня как форма поддержки должна существовать, но ее необходимо реа-лизовывать лишь в случаях, когда нуждающийся умирает от голода, замерзает от холода, погибает от бедности, скры вается от преступления» [257, с. 37]. С. Камус в 1634 г объ ясняет, что духовная значимость акта милосердия зависит и от степени нравственности того, на кого он обращен: «Поскольку существует необходимая связь между подая нием и нищим, то подаяние может быть истинным то гда лишь, когда нищий просит его по правде и справед ливости» [176, с. 531].
186
Реформация лишила нищету мистического ореола пра ведности. Ж. Кальвин (1509—1564) утверждал, что каждый человек еще до сотворения мира предопределен Богом либо к спасению в раю, либо к аду. Бедность — это знак божьей кары. Бедняк обречен навлекать на себя лишь недовольст во Господа, ибо жизнь его отмечена проклятием Всевыш него, а потому следует наставлять бедных в терпении, чтобы они могли сбросить бремя, возложенное на них Богом. Само желание быть бедным греховно так же, как и желание быть больным. Любовь к ближнему — это прежде всего слу жение Богу. Признаком «избранничества» служил успех в хозяйственных делах. Ж. Кальвин, отличавшийся край ней религиозной нетерпимостью, запрещал просить ми лостыню и с фанатичной жестокостью преследовал ни щих. Макс Вебер писал: «Богу угодна социальная деятель ность христианина, ибо Он хочет, чтобы социальное устройство жизни соответствовало его заповедям и постав ленной им цели» [39, с. 146]. Возобладал пуританский дух протестантской этики, который способствовал переменам в социальной помощи и поддержке.
Протестантские лидеры не только резко выступили против католической идеализации нищенства как объекта «добрых дел», но и против монахов и монастырей, опе кавших нищих. В 1525 г. Один из руководителей Крестьян ской войны 1524—1526 гг. в Германии М. Гайсмайр (?—1532) потребовал превратить все монастыри в больницы. В сле дующем году Шпайерский сейм получает список наказов третьего сословия, в которых говорится о необходимости уничтожить все монастыри, конфисковать их имущество и направить его на нужды бедных, устройство госпиталей и других учреждений общественного призрения. Поощря лись пожертвования, дарения, завещания на благотвори тельные цели [176, с. 74].
Объективно Реформация была прогрессивным шагом в истории развития теории и практики социальной помо щи. Протестантизм перенес центр тяжести с внешних форм проявления милосердия на внутренне содержание. Глав ное заключалось не в том, чтобы подать нуждающемуся милостыню, а в том, чтобы спасти его душу, обновить его нравственно, мобилизовать внутренние жизненные силы на преодоления трудных жизненных ситуаций. Здесь у него много общего с буддизмом и индуизмом. Протестантизм,
187
выражаясь современным языком, выделил проблему со циально-реабилитационной и психотерапевтической функ ции социального служения церкви.
Протестантизм утвердился в Англии, Дании, Швеции, Голландии, Швейцарии, подтолкнув их на путь капитали стического прогресса. В несколько измененных формах ка толицизм укрепился в Испании, Италии, Польше, Че хии, где темпы экономического и политического разви тия были ниже.
Взгляды римско-католической церкви на проблемы со циальной помощи в названный период также не могли остаться неизменными, что нашло воплощение в трудах ее теологов. Так, в 1583 г. епископ X. Вивес подверг крити ке помощь частных лиц нищим, что, по его мнению, лишь укрепляло последних во зле. «Не только те бедны, кому не дос тает денег,— проповедовал известный теолог, — но и вся кий, у кого нет силы телесной, либо здоровья, либо разу ма и здравого суждения» [292, с. 162]. Он указывал на род ство бедности и греха и предлагал передать вопросы благотворительности гражданским властям в лице магист ратов. Незадолго до Тридентского собора, который побу ждал епископов к передаче части церковного имущества на нужды госпиталей, X. Вивес одним из первых среди католиков сформулировал почти полностью светское по нятие милосердия. «Подобно тому как не пристало отцу семейства дозволять, чтобы кто-либо, впав в немилость, пребывал в уютном его жилище нагим либо облаченным в лохмотья, — пишет католический теолог, - точно так же не подобает городским магистратам терпеть положение, когда горожане страждут от голода и нужды» [292, с. 163]. Он рекомендовал назначать в каждом городе особых маги стратов с обязанностями посещения улиц и кварталов, на селенных беднотой, составления списка неимущих, сбора сведений об их образе жизни и нравственности, водворе ния закоренелых в места изоляции, создание работных и ис правительных домов. Вивес полагал, что умело обратив шись к богатым людям, к частной благотворительности, можно собрать на эти цели вполне достаточные средст ва. В противном случае предполагалось ввести особый го родской налог.
По заказу из Рима в 1693 г. было написано «Побежден ное нищенство», где различались бедняки хорошие и дур-
188
ные («от дьявола»). И тех и других следовало помещать в ра ботные дома. Для первых это был бы реальный факт соци альной помощи общества, для вторых — возмездием за гре хи. «Враги порядка, бездельники, лжецы, пьяницы, бес стыдники, не знающие иного языка, кроме отца своего диавола» должны быть лишены свободы, которой они поль зуются во славу Сатаны [176, с. 77]. Для христианина ни щета пока еще служит поводом к милосердию, но оказы вать ее следует лишь в согласии с порядком, введенным государственной властью.
В конце XVII в. в западноевропейской философии заро ждаются прогрессивные идеи помощи нуждающимся, со ставившие в дальнейшем основу многих положений со временной теории социальной работы. Развитию общест венной мысли в этой сфере послужили разработки теории «естественного права», сменившие догматы раннесредне-вековой благотворительности. Так, четкую адекватную тер минологическую форму выражения теория «естественно го права», к которой обращались лучшие умы человечест ва, обрела в Англии в трудах основателя либерализма Д.Локка (1632-1704). Он последовательно опирается на правовые идеи христиан, а именно — идею свободы, которая в их теориях трансформируется в божественный «закон свободы» [158, т. 3, с. 150, 189, 264]. Особо значи мым становится основной принцип естественно-правовой справедливости, отраженный в Библии: «Каким судом су дите, таким будете судимы., какою мерою мерите, такою отмерено будет вам». Особую значимость приобретают идеи Я.А. Коменского (1592-1670), который одним из первых широко и всесторонне рассмотрел проблему права чело века на образование. Ядром его системы является принцип природосообразности. Впервые философская идея получила педагогическую интерпретацию: «Всякий человек рождается способным к приобретению познания вещей» [137, т. 1, с. 272]. Великий гуманист видел совершенное творение природы в каждой личности, независимо к какому слою общества она принадлежит, отстаивал ее право на развитие всех своих способностей. Дети из всех классов общества равны между собой как по своим природным данным, так и по назна чению. «Ведь не только дети богатых, или знатных, или долж ностных лиц рождаются для высоких званий» [137, с. 291].
189
Еще до этого появляется целый ряд художественных, публицистических и философских работ (Э. Роттердамский (1469-1536), Ф. Рабле (1494-1563), X. Вивес (1492-1540), М. де Монтень (1553—J 592), идеи которых повлияли не толь ко на труды и деятельность Я.А. Коменского и Д. Локка, но и на все последующее развитие социальной помощи де тям через образование в условиях зарождающихся капита листических отношений, где их положение в обществе (осо бенно в маргинальных его слоях) не только не улучши лось, но даже ухудшилось по сравнению с предыдущим периодом социальной истории. Только к XVII в. начинает выкристаллизовываться реалистичная концепция детства, растет интерес к ребенку, появляются новые формы его поддержки.
Средневековые исследования типологии идей в облас ти социальной помощи представляют для нас особый ин терес, поскольку они позволяют выявить исторические корни социальной политики и социальной работы в усло виях зарождающегося на территории Западной Европы капитализма.
К XVII в. с развитием капиталистических отношений церковь утрачивает свои позиции основного субъекта со циальной помощи, хотя церковная благотворительность имеет довольно сильные позиции. К основным причинам перехода от церковной благотворительности к государст венной можно отнести банкротство системы бесконтроль ной раздачи милостыни, приведшей к разрастанию про фессионального нищенства; усложнение социальной ор ганизации общества; переход от натурального хозяйства к денежному [259, с. 37-38].
В этот период возникает потребность в создании систе мы призрения, поддерживаемой и регулируемой государст вом. Выдвигались различные проекты. Например, сэр Мэ тью Хейл написал «Речь, относящаяся к пропитанию бед няков», в которой в соответствии с новым восприятием в обществе нищеты отмечал, что помогать ее искорене нию есть «для нас, англичан, задача в высшей степени необходимая и наш первейший христианский долг». Эта обязанность должна быть возложена на судейских чи новников, которые поделят графства на части, объединят соседние приходы и организуют дома для принудительно го труда. Тогда никто не станет просить подаяния, и не най-
190
дется человека столь ничтожного и общественной пагубы жаждущего, чтобы подавать нищим милостыню и поощ рять их» [176, с. 75].
К началу XVI в. Англии завершилась церковная рефор ма. Церковь была подчинена королевской власти, прове дена секуляризация церковных владений. Парламент объя вил короля главой церкви и наделил его правом назначать кандидатов на высшие церковные должности. В конце XVI в. было установлено содержание вероучения новой церкви и порядок богослужения, который в целом сохранился и до наших дней. Высшим церковным органом страны стала Вы сокая комиссия, в состав которой входили как духовные лица, так и чиновники. Комиссия расследовала дела, свя занные с нарушением законов о верховенстве королевской власти в церковных делах («беспорядки духовного и цер ковного характера», о бродягах в Лондоне, о цензуре и т. п.). В XV—XVI вв. была сформирована система местных орга нов самоуправления, находящихся в зависимости от цен тральных органов власти. Основной единицей стал церков ный приход, возглавляемый назначенным королем лордом-лейтенантом, который командовал местным ополчением и руководил деятельностью мировых судей и констеблей. Позднее, на рубеже XVII-XVIII вв. эта система была поза имствована и с незначительными изменениями введена Петром I в России, что стало еще одним свидетельством его курса приобщения к европейской цивилизации.
Церковный приход представлял собою низовую само управляющуюся единицу, сочетавшую функции местного территориального и церковного управления. Собрание при хожан решало вопросы распределения налогов, ремонта дорог и мостов, вопросы благотворительности и т.п. Оно избирало должностных лиц прихода (церковных старост, надзирателей за бедными и др.). Ведение церковных дел в приходе осуществлялось настоятелем прихода. Его дея тельность была поставлена под контроль мировых судей, а через них — под контроль графств и государственных ор ганов. К приходам постепенно отходили функции мона стырей по поддержке нуждающихся, чему способствовала секуляризация (переход монастырской собственности во владение государства). Раздача хлеба нищим из мона стырей практически прекратилась.
191
Функции социальной помощи нуждающихся все более брало на себя государство, что рассматривалось как важ ная часть социальной политики. Однако о монополии госу дарства в сфере социальной помощи нуждающимся речь пока не шла. Законы, провозгласившие принцип общественного призрения — «каждая община кормит своих нищих», - в Анг лии и Франции были приняты в 1536 г. [172, с. 91]. В 1601 г. были введены налоги в пользу бедных. Их цель - сконцен трировать и распределять помощь непосредственно в цер ковных приходах. Мировой судья и епископ на паритетных началах получали право карать всех, кто уклонялся от на лога. Они же наблюдали за его распределением. Таким об разом, постепенное укрепление позиций государственной власти создавало условия для перехода социального при зрения из-под ведения церкви в сферу государственного управления. Одновременно формировалось и новое пред ставление о социальном статусе неимущего, человека, попавшего в трудную жизненную ситуацию.
Во многом этому процессу способствовал кризис, по разивший верхи церкви. Заклейменная современниками «порча нравов» во всех звеньях церковной иерархии хотя и не явилась главной причиной начавшейся Реформации, однако способствовала ее утверждению. Пословицу, гла сящую, что «рыба гниет с головы», в полной мере можно отнести к образу жизни и деятельности римских пап. При меров тому множество* Силы католицизма были подорва ны и недальновидностью римской курии, вмешавшейся в борьбу крупнейших европейских держав, просчетами ее церковной политики. Долгое время в Риме плохо отда вали себе отчет в сущности начавшейся Реформации и ее
* «Лев IV, как пиявка, высасывал из народа последние соки и тра тил огромные суммы на роскошь и пиршества, которым необузданно предавался. Марозия (представительница знатного римского рода Тео-филактов и известная в те времена блудница — А. Г.) возводила на пап ский престол жалких скоморохов, своих любовников, которые были на папском престоле под именами Анастасия Ш (911—913) и Ландо-на (913-914). Летописцы подробно рассказывают, как Октавиан (или Ио анн XII) превратил Латеранский дворец в публичный дом, как прята лись от него добродетельные женщины, сколько он имел замужних любовниц, какие он устраивал оргии, как он пил за здоровье Сата ны, во славу Венеры, как он в конюшне рукоположил своего любим ца в епископский сан, сколько им было продано священнических должностей и т. д.» [157, с. 76, 82-83\.
192
возможных последствиях. На первых порах папство прибе гало к проклятиям и отлучениям, пыталось дипломатиче скими средствами, обращаясь к светским властям Империи, задушить реформационное движение. В 30-е гг. XVI в., дис кредитированное и обессиленное, папство выжидало, ко лебалось, порой искало компромисса с протестантами, как будто даже склоняясь к реформам. Назначенная Пав лом III (1534-1549) комиссия кардинала Контарини (1536-1537) выработала специальный «Проект исправле ния церкви» [157, с. 246].
С начала 40-х гг. XVI в., когда в непримиримости ста рого и нового исповеданий отчетливо обнаружился ост рый антагонизм стоящих за ними общественных и поли тических группировок, «партия реформ» в курии теряет свое влияние и уступает место воинствующей консерва тивно-клерикальной партии, отказывавшейся от любых ус тупок не только религиозным противникам, но и течени ям обновления в самом католицизме. 24 августа 1572 г. на чалась резня протестантов в Париже («Варфоломеевская ночь»), когда в течение нескольких часов было убито свы ше 2 тыс. протестантов. На следующий день правительст во распорядилось начать преследование протестантов в провинции: в Лионе было убито 800 чел., в Орлеане — 500, в Мо - 200. Всего во Франции погибло ок. 30 тыс. протестантов [157, с. 260].
Однако репрессии против протестантов не принесли ожидаемого успеха. Католицизм должен был сообразовы вать свою политику с происшедшими изменениями. Он шел на секуляризацию части церковных имуществ, поступался некоторыми налоговыми, финансовыми и правовыми при вилегиями духовенства, соглашался расширить влияние государства в местных церковных делах. Но сохранивший ся универсалистский дух и вселенские теократические при тязания римско-католической церкви и папства должны были прийти в резкое противоречие с процессами и тен денциями национальной и политической консолидации, которые властно заявили о себе в XVI в. Чтобы в новых условиях выстоять, сохранить то, что осталось и, более того, повести ответное наступление на Реформацию, ка толическая церковь была вынуждена реорганизовать внут реннюю структуру, систему власти и управления. Она соз дала новые, эффективные инструменты, приспособлен-
7 *ак. 726
193
ные к изменившимся условиям общественного и духовного бытия, превратившие ее в деятельное учреждение со строй ной организацией. Это позволяло живо реагировать на за просы и веяния эпохи, давать на них ответ, подчинять своей воле массы, воспитывая их чувства и задавая на правление религиозным исканиям.
В системе средств Контрреформации важнейшую роль сыграли новые религиозные ордены, инквизиция, книж ная цензура, деятельность и постановления Тридентского собора (1545-1563). В 1522 г. был реорганизован орден ка-мальдулов (ответвление бенедиктинцев). Серьезнее и важ нее была реформа в среде францисканцев: в 1525 г. часть обсервантов (ответвление францисканцев) в целях проти водействия Реформации образовала отдельный орден ка пуцинов, главной целью которого была деятельность в миру, проповеди и служение среди простонародья. Из Италии они распространили свое влияние и на другие страны Ев ропы, завоевывали большую популярность, способствуя удержанию масс в верности католической религии и пап ской иерархии. Из членов монашеского католического ор дена театинцев, основанного в 1524 г стали формиро ваться кадры высшего духовенства. Театинцы покинули Венецию и переселились в Папскую область.
Монашеский орден иезуитов (Общество Иисуса, лат. «Societas Jesui») был основан в 1534 г. в Париже Игнатием Лойолой. В 1540 г. Павел III (1534-1549) своей буллой ут вердил Иезуитский орден с перечнем первых десяти чле нов-основателей. Его первым «генералом», первым из «ры царей плаща и кинжала» стал Игнатий Лойола, впослед ствии «за добродетельную и святую жизнь» канонизиро ванный папой Григорием XV (1621—1623). Со временем Орден утвердился не только в европейских государствах, но и в Индии, Японии и Китае, на Филиппинах и в Пара гвае, в котором с 1610 по 1768 г. существовало «Иезуитское государство». Основные принципы организации Ордена: стро гая централизация, абсолютный авторитет главы ордена.
Иезуитский орден действовал не только среди католи ков, но и среди представителей других конфессий. Для при влечения в свои школы молодежи иезуиты установили в них бесплатное обучение. Орден постепенно стал главенство вать в сфере образования. Иезуитские коллегиумы возни кали повсеместно. Ордену было дано право выдавать уни-
194
верситетские дипломы. Некогда пользовавшиеся сла вой испанские университеты постепенно уступили место иезуитским школам. В Австрии их имущество оценивалось св. 400 млн. гульденов, они имели 81 коллегию, 43 рези денции, 65 семинарий и т.д. Во главе 200 гимназий в годы царствования Марии Терезии находились иезуиты; все богословские кафедры в высших учебных заведениях при надлежали им. Философия была их монополией. Цензура была в их руках [157, с. 321]. Иезуиты всячески препятство вали идеям буржуазных просветителей. Даже Ньютон и Де карт считались запрещенными авторами. Их произведения не могли быть согласованны с «божественным откровени ем». Орден вскоре превратился в главное орудие Контрре формации и удерживал свои позиции дольше всех других католических орденов, отчасти благодаря громадным де нежным средствам. Так, в середине XVIII в. иезуиты имели в Южной Америке доход, превышающий миллион песет (местная песета равнялась 5 франкам). Ежегодно из Аме рики иезуиты отправляли в Европу огромные суммы. Про дажность генерал-губернаторов и отдаленность от метро полии «гарантировали иезуитам полную безнаказанность». Такого богатства орден достиг путем самых разнообразных торговых и промышленных предприятий. Так, в Мексике он владел лучшими сахарорафинадными заводами и се ребряными рудниками, в Парагвае — чайными планта циями, из Перу вывозил ежегодно до 80 тыс. голов ско та. [157, с. 308,317]
Смена ролей в сфере социальной помощи проходила не по какой-то пологой возрастающей. Сдвиги в общест венном сознании давались не легко. Примером тому может служить т. н. «охота на ведьм» в XVI—XVII вв. Ее жертвами чаще становились люди с физическими недостатками, ду шевнобольные, одинокие и престарелые, убогие и т. п. обвиняемые в колдовстве, то есть те, кто объективно бо лее всего нуждался в помощи и поддержке. Это явление возникло в южно-европейском приальпийском регионе (в Северной Италии, Южной Франции и Швейцарии), а затем распространилось по всей Западной Европе, за тронуло Венгрию, Польшу, Прибалтику и Скандинавию. Наиболее сильными были гонения в Германии, где было казнено около 20—30 тыс. человек. Кульминация пришлась на 1550—1650 гг. Преследования ведьм начинались под дав-
195
лением местного населения, которое требовало расправ над «виновниками» бедствий (неурожай, внезапные замо розки, падеж скота, смерть ребенка, болезни и т. п.). Сре ди предпосылок, вызвавших «охоту на ведьм», можно вы делить: неуверенность крестьянства в завтрашнем дне; страх перед смертью и загробными мучениями, обострившийся в связи с частыми эпидемиями чумы в конце XIV и в XV вв.; трансформация образа Сатаны и его приспешников, в связи с чем обнаружение и уничтожение ведьм расценивались как борьба против Антихриста; реформа суда и уголовного законодательств, когда юристы становились своеобразными специалистами по ведению процессов над ведьмами.
Обычно «ведьмой» становилась одинокая пожилая жен щина, старуха, вдова, потерявшая родных и лишенная какой-либо материальной помощи, а также молодые де вушки-сироты, люди, отношения с которыми у сельчан выходили на грань открытого конфликта. Для того чтобы добиться признания в колдовстве, подозреваемых пытали. Наиболее часто использовали дыбу, когда человека под вешивали за руки, связанные за спиной, и с грузом на но гах, вес которого в случае запирательства увеличивался, «испытание слезами», «испытание водой» (ордалии) и т. п. Чаще всего все это заканчивалось сожжением несчастных на костре. Сам процесс над ведьмой исключал возмож ность оправдания, за исключением фактов «самооправда ния» при ордалии, когда жертва обычно тонула.
Своеобразие шведских процессов заключались в при влечении малолетних в качестве свидетелей. Собирали по больше детей, которые рассказывали, как ведьмы водили их на праздник в Блокуллу, где их перекрещивали и по свящали на службу дьяволу. Возмущенные родители тре бовали от властей вмешательства и воздействия на злых ведьм, которые подвергали души их детей опасности. Не которые юристы и священники утверждали, что суд идет на поводу у толпы, но к ним не прислушивались. Только после того как ненадежность детских показаний была до казана на процессах в Стокгольме в 1676 г. преследова ния прекратились [119, с. 14]. Общее число жертв во всей Европе, оцененное в ранних исследованиях в несколько сотен тысяч или даже миллионов человек, сегодня, после изучения большого числа источников, считается завышен-
196
ным. Полагают, что едва ли число казненных могло пре высить 40 тыс. чел.
Основная цель этих процессов — сохранить видимость социального равновесия в обществе. «Святая инквизиция» по своим стратегическим целям была чем-то сродни со временной профессиональной социальной работе, прав да, с точностью наоборот. Своими варварскими методами она сокращала количество голодных и нищих. Казня «но сителя зла» (библейского «козла отпущения»), общество попросту избавлялось от обузы, а имущество (если тако вое было) перераспределяли. Жителям деревни как бы воз вращалось чувство здоровья и внутреннего благополучия. «Охота на ведьм» в XVI—XVII вв. стала не только средст вом отвлечения внимания крестьян от имущественных и со циальных противоречий, но и проявлением кризиса сис темы призрения. Дальнейшее преследование «ведьм» гро зило разрушением всяких социальных связей и нарушением социального равновесия в обществе.
При Павле IV (1555—1559) и других римских папах наряду с протестантами подверглись гонениям евреи. Бул ла 1559 г. предписывала им ношение обязательного отли чительного знака на одежде, проживание в специальном квартале города и немедленную распродажу всего недви жимого имущества. Евреям запрещалось держать христи анскую прислугу, работать в дни католических праздни ков, лечить христиан, торговать продуктами и вообще чем бы то ни было, за исключением старого платья. Павел IV особыми распоряжениями требовал уничтожения еврей ских книг, сожжения Талмуда и преследовал тех, кто хра нил у себя эти книги. В 1555 г. папа приказал арестовать в Анконе, крупном торговом центре, имевшем оживлен ные связи с Востоком, всех маранов (евреи и мавры, при нявшие христианство по принуждению или по расчету) и евреев в количестве 30 тыс. человек. 60 арестованных как раскаявшиеся еретики приняли католичество и были со сланы на Мальту, 25 оставшихся верными иудаизму были публично сожжены. Среди арестованных оказалось несколь ко турецких евреев и маранов, что подвигнуло султана Су-леймана обратиться с письмом к Павлу IV, в котором он напомнил, что христианская религия требует веротер пимости и пригрозил контррепрессиями в отношении хри стиан, проживающих в Турции. Папа пошел на попятную
197
и освободил иудеев из тюрьмы, однако вскоре издал за кон о ношении евреями особых желтых шляп во всей Пап ской области; евреи были заперты в гетто [157, с. 253].
Таким образом, в период позднего Возрождения и гу манизации общественной жизни возникает парадоксаль ное сочетание прогрессивных культурных явлений, новых форм помощи нуждающимся с предельным обострением суеверий и мракобесия, демонологии и демономании, в чем в основном и выразился кризис общественного при зрения. Вместе с тем, система помощи нуждающимся сло ям населения приобрела новые очертания и прогрессиро вала по сравнению с предшествующим периодом соци альной истории человечества.
4.2. Положение социально-уязвимых слоев общества и развитие светских институтов помощи и поддержки
Как уже было отмечено, в XVI—XVII вв. происходят изменения в отношении государства и церкви к нищенст ву, Возрождение лишило нищего некоего мистического оре ола. Бедность становится знаком божьей кары, а нищенст во отмечено проклятием Господа. Появлению этого фено мена способствовало значительное увеличение количества профессиональных нищих. Так, в 1575 г. в Риме их насчи тывалось до 400 тыс. чел., в 1600 г.— 536 тыс., в 1650 г. — около 700 тыс. чел., что превышало число его жителей [147, с. 204—205]. Нищие заполнили улицы, площади и церкви. Рим, этот центр католического мира, стал сим волом вместилища бродяг. Профессиональные нищие, организованные в артели, контролировали «рынок ми лостыни», пользуясь при этом сомнительными, а порой и преступными средствами
Во второй половине XVI в. папский престол утвердил политику наказаний как одно из важных средств решения проблемы. Начинается настоящая охота на бродяг, лиц без определенного места жительства. В папском эдикте 1561 г. запрещалось просить милостыню на улицах под угрозой наказания, в т. ч. отправки на галеры. Эдикт, однако, не за трагивал «бродяг-паломников». Последних было великое множество. Определить, кто из них был действительно «па ломник», а кто профессиональный нищий, бродяга, было
198
практически невозможно, что значительно снижало эф фективность проводимых мероприятий.
Одним из проявлений новой социальной политики в западноевропейских государствах стали преобразования 1520—1530-х гг. Оформляются законы, направленные на ликвидацию профессионального нищенства и законы пре вентивного характера, предупреждающие это явление. Эдикты императора Священной Римской империи Карла V (1519-1556) 1530 и 1531 гг. определили основные принци пы социальной реформы. Так, по эдикту 1530 г. муници палитеты должны были установить контроль за нищими и бродягами на подведомственной им территории. Дети нищих привлекались к работам в торговле и местном производстве.
В обязанности муниципалитетов отныне стало входить снабжение продовольствием и предоставление приюта го родским беднякам. Нищенствовать за пределами города запрещалось. Если городские власти оказывались неспо собны содержать всех нуждающихся, последние (по согла сованию) могли быть направлены в другую местность. Местные власти получали право контролировать монастыр ские госпитали, распределение помощи между истинно нуждающимися. Таким образом, эдикт заложил основы новой социальной политики, наделил местные власти широкими полномочиями, стал очередным шагом к секу ляризации церковных госпиталей, а также в определении детей бедноты [275, с. 121].
Эдикт от 6 октября 1531 г. продолжил серию норма тивно-правовых актов в новой социальной политике. Он раскрывал причины нищенства, и, в частности, кате горически запрещал просить милостыню на улицах, в пар ках, на площадях, близ церквей, что каралось заключени ем в тюрьму. Были и отступления от правил, исходившие из сути религиозных требований. В частности, разрешалась милостыня в пользу прокаженных и заключенных; пилиг римам разрешалось останавливаться в городе на одну ночь, при условии наличия у них необходимых документов. Эдикт отмечал необходимость создания городских фондов помо щи убогим нищим. Фонды должны были размещаться в ка ждом церковном приходе. Комитеты фондов (Советы) включали в себя представителей прихода и местных вла стей. Они распределяли помощь с разрешения местных
199
властей, вели письменный учет бедняков с указанием их профессий, доходов, количества детей и объема помо щи. Здоровые бедняки должны были направляться на ра боту, их дети посылались в школы, для работы на местных производственных предприятиях, а также в торговле [147, с. 210-211].
Законы Франции были еще жестче. Бродяжничество объявлялось преступлением, требующим применения ре прессивных мер. Бродяги ссылались на галеры или привле кались к общественным работам. Уклон в сторону наказа ний прослеживался весьма четко. Оговаривались и условия оказания социальной помощи. Французские законы запре тили публичное нищенство и обязали города помогать сво им беднякам. Они осуждали не только попрошайничество в общественных местах, но и тех, кто подавал милостыню бродягам. В 1532 г. парижский парламент принял решение подвергать нищих аресту и, скованных цепью попарно, отправлять на принудительные работы на городских сто ках. Заработная плата им не выплачивалась, выдавалась только пища. Это считалось формой устрашения и пере воспитания бродяг. Однако общественные работы оказа лись слишком дорогими и неэффективными. С 1535 г. и да лее на протяжении нескольких лет парижский парламент утвердил серию мер, касавшихся нищих. Они представили вполне определенную программу новой социальной по литики, проявившейся в деятельности парижских госпи талей, которые (по эдикту 1519 г.) перешли в ведение Королевской службы подаяний. Однако финансировались реформы плохо. Госпитали обычно помещались в домах из 1—2 комнат и бедствовали от недостатка средств. В боль шинстве из них размещались бродяги. Кроме того, реше ния светских властей встретили оппозицию со стороны церкви, что заметно снизило их эффективность.
Главную роль в новой системе социальной помощи в За падной Европе играла не государственная власть, а муни ципалитеты. Принцип, по которому город ответственен за своих бедняков, стал главенствующим. В обязанности го сударства отныне не входило распределение помощи. Сред невековые гильдии (в основном за счет взносов) также создавали фонды для выплаты пособий при несчастных случаях, старости, разорении или смерти, содержали шко лы и богадельни [279, т. 3, с. 173|. Многое зависело от бла готворительности частных лиц. Однако частных пожертво-
200
ваний не хватало. В результате местные власти стали вво дить специальные налоги в пользу бедных. Государство, хотя и наделяло местные власти исключительными пол номочиями, по-прежнему контролировало их решения.
После 1535 г. практика социальной помощи обрела бо лее определенные формы. Чиновники, назначенные му ниципальными властями, инспектировали госпитали, ре гистрировали бедняков, не имевших права находиться в го роде. Были составлены списки тех, кто жил в своих домах, не бродяжничал, не просил подаяния, но не имел средств к существованию («стыдящихся бедняков»). Были перепи саны все нищие. Зачастую в число «бродяг» включались безработные. Здоровые нищие, которым разрешалось ос таться в городе, были направлены на общественные рабо ты, остальные изгнаны. Согласно приговору парламента 1606 г., парижские нищие подлежали публичной порке на площади, затем им выжигали на плече клеймо и изгоняли из города. С целью воспрепятствовать росту числа нищих в городе, в соответствии с ордонансом (королевским ука зом) 1607 г. были организованы специальные отряды, в обя занности которых входил контроль за распределением ми лостыни и арест бродяг. Отряды размещались у городских ворот, не пропуская в город «голытьбу». В Гренобле суще ствовали «нищегоны», на которых возлагалась обязанность обходить улицы и изгонять из города бродяг [176, с. 80, 531].
В 1596 г. французский парламент предписал «всех ни щих, которые появились в Париже через 24 часа после обнародования этого постановления, вешать без соблюде ния каких-либо формальностей». Им также предусматри валось при смягчающих обстоятельствах наказание за ни щенство от одного до шести месяцев, а за «прошение ми лости с грубостью» до 5 лет. За нищенство также предусматривалось наказание в виде порки, при вторич ном попадании под всевидящее око властей — повешение. С целью устрашения были сооружены четыре виселицы и местах раздачи милостыни и общественных работ.
В Англии было и того хуже. По Статуту Эдуарда VI (1547) всякий нищий, отказывающийся от работы, подвергался клеймению и отдаче в рабство на два года тому, кто поже лает его взять. За побег он клеймился вторично и отдавал ся в «вечное рабство». За вторичный побег предусматрива-
201
лась смертная казнь. В Бельгии за нищенство предусматри валась тюремное заключение сроком до семи лет.
В новой политике репрессивные действия занимали не последнее место. И это было вполне обосновано. В Лио не, например, в 1529 г. дело доходило до того, что нищие брали штурмом улицы и дома зажиточных горожан, тре буя подаяний. По примеру парижской, в Лионе была соз дана Служба подаяний (1534), в функции которой входи ли прекращение нищенства, организованная поддержка бедняков, обеспечение работой здоровых нищих, контроль за взиманием с духовенства, торговцев и ремесленников налога в пользу бедняков. Одной из главных задач Службы подаяний стала организация хлебных раздач. Иногда вза мен хлеба давали деньги, а «стыдящимся беднякам» хлеб и деньги приносили домой. Раз в неделю помощь получали те, кто прожил в городе не менее семи лет или полностью утратил трудоспособность [147, с. 218]. Одним из основных в системе репрессивных мер стал «работный», или «ис правительный дом». В 1610 г. Англии, в 1612 г. во Франции вышли указы об открытии первых работных домов. Орга низаторами двигало благородное стремление обеспечить бедняков работой. Успехи и результаты были столь значи тельны, что сеть работных домов начинает быстро расти. Наиболее известным стал работный дом в Бристоле (1697) [181, с. 25].
Трудоспособные нищие и те, кто подавал им мило стыню, подлежали порке. Милостыня не должна была по даваться нищим индивидуально, а распределяться центра лизованно специально назначенными чиновниками. Ис ключения были сделаны лишь для слепых и моряков, потерпевших кораблекрушение. В 1535 г Генрих VIII обя зал местные власти поддерживать бедных и немощных, предоставлять работу здоровым беднякам. В каждом городе создавались фонды помощи нуждающимся. Во времена Елизаветы I такие фонды стали обязательными. Те же, кто не мог подыскать себе работу, направлялись местными охранителями мира в услужение. Ставились задачи созда ния общей системы контроля за бедностью и помощи ну ждающимся. Тем, кто не способен работать по старости, болезни или немоши разрешалось просить милостыню лишь в районе их проживания. Просившие же милостыню без разрешения или не в своем районе подлежали аресту. Ос-
202
новная часть заботы о бедняках по-прежнему возлагалась на местные приходы.
Политика репрессий сочеталась с усилиями по реорга низации социальной помощи, направленной на поддерж ку больных и немощных. Постепенно реформируется сис тема благотворительных заведений. В городах назначались инспекторы для проведения переписи бедняков и изуче ния условий их жизни. Все нищие, бродяги и лица без оп ределенных занятий были собраны в одном месте и разде лены на категории: больных направили в госпитали; тем, кто был признан трудоспособным, предоставлялась рабо та. Нищенствующие дети должны были обучаться ремес лам, и ремесленникам было позволено брать сирот, обу чать мастерству и кормить их за то, что они работали на них. Однако госпитали по-прежнему оставались под контро лем местных епископов. Они же отвечали и за распределе ние помощи.
В Англии кардинальные изменения в оформлении ново го законодательства, направленного на искоренение бедно сти, были осуществлены в «Законах о бедных» (1597—1598) Елизаветы I по которым, в частности, предполагалось соз дание реформаториев и исправительных домов, а также организация приходской помощи для стариков и немощ ных, госпиталей, запрещение нищенства и т. п. Для реали зации новых законов мировые суды ежегодно назначали надзирателей, которые совместно с представителями при хода отвечали за направление детей бедноты на обучение ремеслам и торговому мастерству, за трудоустройство без работных, за наблюдение за немощными и убогими, на ходящимися в госпиталях и приютах. Фонды помощи бед някам формировались из специального налога. Нищие по лучали помощь только в своем приходе и только пищей. Милостыню разрешалось подавать солдатам и морякам, вернувшимся домой, а мировые суды должны были обес печивать их работой.
Закон 1601 г. определил принципы помощи беднякам и финансирование системы социальной помощи за счет сбора специальных налогов. С 1601 г. новая социальная по литика была определена в качестве официальной прави тельственной политики. Таким образом, система помощи нуждающимся в Англии предусматривала следующее: ор ганизованную помощь беднякам, меры по созданию рабо-
203
чих мест и репрессии против бродяг. Успех социальных реформ стал возможен во многом благодаря ускоренной трансформации сельского хозяйства и экономики страны в целом. Отметим и то, что реформа социальной помощи в Англии первоначально осуществлялась на местном уров не. Городскими властями были созданы резервные запасы. Во времена кризисов они продавали беднякам хлеб, мас ло, сыр, пиво и топливо по твердым ценам. Тем, кто зави сел от постоянной помощи, выдавались специальные ку поны, обменивавшиеся на складах на пищу и топливо. Ка ждый склад провизии обеспечивал не более 60—70 чел.
В большинстве европейских стран реформирование сис-TeiMbi социальной помощи пошло по тому же пути, что во Франции или Англии, Но были и различия. Так, в Шот ландии по закону здоровые бедняки должны были сами искать работу, им запрещалось просить милостыню. Пре старелым и немощным разрешалось просить милостыню в своих приходах, по месту рождения. В Испании пробле ма нищенства и бродяжничества всецело было в веде нии местных властей. Правительство устранилось от ре форм. В результате Испания стала страной, где бедность стала национальной катастрофой. Одной из причин тому стало господство католической церкви, что затормози ло процесс реформ.
Лишь в первой четверти XVII в., когда в Европе были плохие урожаи, экономический застой и массовое обед нение населения, новая социальная политика одержала победу. Сменились и критерии в определения бедности. Нищие, бродяги более не выделялись как особая катего рия бедняков. Они считались опасными преступниками, подлежавшими преследованию. На первый план стали вы ходить трудящиеся, оказавшиеся в нищете из-за безрабо тицы. Лишь престарелые и неизлечимо больные, зарегист рированные по месту проживания и засвидетельствовав шие свою полную нетрудоспособность, могли рассчитывать на постоянную помощь.
Таким образом, в новой социальной политике можно выделить два основные направления: а) стремление тру доустроить трудоспособных бедняков и бродяг в сочета нии с репрессиями; б) организация централизованной системы помощи.
Для финансирования системы помощи были установ лены специальные налоги, собирались пожертвования,
204
поощрялись дарения. Местные власти обратились к част ным лицам с призывами отказывать средства на благотво рительные цели по завещанию, что стало весьма распро странено. В Любеке, например, в 1601 г. было принято рас поряжение о том, что всякое сколько-нибудь значительное завещание должно содержать пункт в пользу лиц, находя щихся на попечении города [291, с. 320]. В Англии на про тяжении XVI в. широчайшее распространение получил местный налог в пользу бедняков: городам, имеющим ис правительные или работные дома, было дано право уста навливать специальный налог. Обязанность распоряжаться полученными средствами возлагалась на администраторов, назначаемых мировым судьей. Чеканились особые «благо творительные деньги» («альмозенгельд»), для подаяния бедным и неимущим. Так, в Нюрнберге (1529) была выпу щена медная монета с надписью на оборотной стороне «хлеб бедных», в Англии в XVI—XVII вв. были в ходу «чет верговые деньги» в виде серебряных пенни, которые раз давались нищим в Великий четверг и т. п.
Милосердие постепенно приобретало светский харак тер. Нищету уже никто не возвеличивал. Общество решило: ее следует искоренить. Речь шла даже о физическом унич тожении нищих и бродяг. В т.н. «Кровавом законодательст ве» королевы Елизаветы I к бродягам относились люди, не имевшие работы в течение месяца; слуги, самовольно ушедшие от своих хозяев; просящие милостыни мужчины (за исключением калек, а также студентов, если они по лучили специальное разрешение канцлера университета). Бродяжничество наказывалось смертной казнью путем со жжения, колесования, четвертования, вырывания внут ренностей из живого тела, поставленного у позорного стол ба, бичевания и т.п., тюремным заключением, обращени ем в рабство, поркой или клеймением. При обвинении в бродяжничестве, преступника перед осуждением подвер гали пытке — клали на железную плиту и морили голодом.
На рубеже XVI—XVII вв. социальная политика одобри ла практику высылки нищих из страны. Вернуться обрат но, например, в Англию, высланным в ее колонии было весьма проблематично. Практика изгнания нищих приме нялась и в ряде государств Фландрии. Нечто подобное было и во Франции. В 1656 г. вышел эдикт, в котором отмеча лось следующее: «Решительнейшим образом воспрещаем
205
и возбраняем всем лицам обоего пола, всякого возраста и происхождения, любого звания и состояния, каковы бы они ни были, здоровые либо увечные, больные либо вы здоравливающие, излечимые либо неизлечимые, просить милостыню в городе Париже и в предместьях оного, в церк вах, на паперти, у дверей и домов, и на улицах, и в лю бом ином месте, явно и тайно, днем и ночью. Те же, кто нарушает сие воспрещение, для первого раза биты будут кнутом, для второго же, буде окажутся это мужчины и мальчики, то сосланы на галеры, буде женщины и девуш ки, то изгнаны из города» [176, с. 81].
Вместе с тем преобладали проекты решения проблем помощи нуждающимся внутри страны, в первую очередь, через создание системы исправительных домов «для нака зания бродяг и облегчения участи бедняков». Первый та кой дом был открыт в Бридвеле (1557), в бывшей рези денции Генриха VIII. Это было общежитие с мастерскими и тюремной дисциплиной. В Англии было до 200 таких до мов [181, с. 40]. Находящиеся при них мастерские находи лись под контролем ремесленных гильдий, а питание за ключенных зависело от результатов их труда. Средства на их содержание должны были поступать от специально го налога и добровольных пожертвований. Частную ини циативу поддерживало правительство. Однако исправитель ные дома оказались не в состоянии решить проблему ни щенства и безработицы. Они вскоре слились с тюрьмами, с которыми обычно соседствовали, а в Шотландии вне дрить их так и не удалось. Одной из основных причин это му стало то, что Англия переживала экономический спад.
В Париже было создано три госпиталя (для мужчин, для женщин и детей, достигших 8-летнего возраста, и для серьезно больных). В первых двух заключенные работали с рассвета до сумерек, начиная с 5 часов утра летом и с 6 — зимой. Выселение из госпиталя означало перемещение в тюрьму Шатле. На улицах дежурили отряды стражи. Они получали особое вознаграждение за поимку бродяг. Ни щенство запрещалось под угрозой кнута и отправки на га леры. Во Франции 1620—1630-х гг ведущую роль в созда нии «общих» госпиталей стала играть тайная религиозно-политическая организация Общество Святого Причастия. Ее опыт вскоре был распространен по всей стране. Число бедняков в Париже к этому времени достигло 40 тыс. чел.
206
Общество Святого Причастия организовало раздачу мило стыни и обязало местные католические братства и благо творительные организации оказывать постоянную помощь бедноте в своих приходах.
В апреле 1656 г. был подписан эдикт (особо важный указ) об основании в Париже Общего госпиталя, перед которым ставилась задача препятствовать «нищенству и праздности как источнику всех и всяческих беспоряд ков» (ст. I). Он стал единым органом управления для не скольких уже существовавших учреждений. Все они отны не отводятся для бедняков Парижа «обоего пола... любого звания и состояния...» В госпиталь принимали всех прихо дивших добровольно или направлявшихся по решению ко ролевской судебной власти. Им обеспечивалось пропита ние, одежда и общий надзор. Каждый госпиталь имел свою специализацию. Одежду заключенных в заведениях Обще го госпиталя составляла серая роба с капюшоном, на каж дом имелась эмблема госпиталя и номер. Управление воз лагалось на назначаемых пожизненно управляющих, власть которых распространялась не только на заведения, отно сящиеся к Госпиталю, но и на всех жителей города, под падающих под их юрисдикцию: «Они наделяются всей полнотой власти в управлении, руководстве, отправке на работы, поддержании правопорядка, судопроизводст ве, назначении исправительных мер и наказаний в отно шении всех бедняков парижских как внутри Общего гос питаля, так и за пределами оного» (ст. XIII). Управляющие были обязаны нанимать врача, который дважды в неделю обходил каждое из заведений Госпиталя [176, с. 66-67, 79]. Не прибегая к решению суда, Госпиталь сам выносил ре шения, приговоры и сам же исполнял их.
Госпиталь был подчинен королю и неподвластен церкви. Главная служба подаяний, которая была в свое время опо средующим церковным звеном в системе благотворитель ности, неожиданно указывается не удел. Король стал «блю стителем и покровителем» Общего госпиталя, который был «целиком избавлен от распоряжений, посещений и суда высших чиновников из службы общего переустройства и иных, из Службы подаяний, равно как и любых других, коим воспрещаем мы знакомство с делами его и соверше ние суда в каком бы то ни было виде и любым способом» (ст. VI). Королевский эдикт от 16 июня 1676 г. предписыва-
207
ет устроить «Общий госпиталь в каждом из городов коро левства». К концу XVII в. число бедняков, помещенных в за ведения Общего госпиталя, достигло 10 тыс. чел. К середи не XVIII в. таких заведений насчитывалось 32 [176, с. 68].
К процессу организации государственной системы при зрения активно подключилась и католическая церковь. Она также занимается переустройством принадлежащих ей благотворительных заведений, создает конгрегации, ко торые по своим целям весьма близки к Общему госпиталю. Содержание нуждающихся в ее госпиталях было более мягким по сравнению с государственными. Обитатели их вели почти монастырскую жизнь с чтением Св. Писания, мессами, молитвами и размышлениями о душе. Идеологи чески эти мероприятия представляли собой некую смесь христианской этики с новым видением реформ социаль ной помощи. Главенствующим становился тезис о сочета нии религии и политики. В соответствии с ним, Папа Пий V (1566—1572) попытался сконцентрировать свои усилия на помощи больным и бедным семьям в Риме. Формально с целью упорядочения раздачи милостыни, нищих изоли ровали для обособленного проживания в специальных зо нах города. Под эгидой Братства Святого Духа был создан особый госпиталь, игравший роль как убежища, так и ра ботного дома для здоровых нищих. В феврале 1581 г. в нем насчитывалось до 850 нищих. Однако Братство оказалось не способно содержать госпиталь, и он был закрыт.
Тенденция поместить нищих в отдельном месте и за претить уличное нищенство доминировала в социальной политике. В конце XVII в. папская администрация возобно вила свои усилия по очистке улиц города от бродяг. При Ин нокентии XII (1691-1700) было вновь подтверждено за прещение просить милостыню и подавать ее, проведена очередная перепись и составлены списки бедняков. Выяв ленные властями нищие были отправлены под конвоем в специальный приют, где получили несложную оплачи ваемую работу. В дальнейшем, при приемниках Иннокен тия, подобные приюты стали устраивать для сирот и ста риков. Однако их организации и деятельности постоянно препятствовали нехватка средств, административная не разбериха и т.п. Впрочем, так было и во все последующие времена, не исключая и сегодняшние. Деньги у церкви были, и немалые. Так, в Англии в первой трети XVI в.
208
церковь обладала одной пятой национального богатства; в 8 тыс. приходов насчитывалось 30 тыс. духовных лиц и 10 тыс. богоугодных заведений [123, с. 178].
В середине XVII в. начался экономический подъем, тре бовавший большего привлечения дешевой рабочей силы. В результате в Амстердаме появились 2 работных дома (для мужчин - Распхёйс, где занимались обработкой бразиль ского дерева, и Спинхёйс - для женщин и детей, где пря ли и шили одежду). Труд оплачивался. Отводилось время для молитв и чтения религиозных книг. Пребывание было ограничено 8-12 гг. Подобные заведения («исправитель ные дома») появились в немецкоговорящих странах, в ча стности, в Бремене и Любеке, а затем в Гамбурге (1620), Базеле (1667), Бреслау (1668), Франкфурте (1684), Шпан-дау (1684), Кенигсберге (1691), Лейпциге (1701), Халле (1717), Касселе (1720), Бриге и Оснабрюке (1756), Торгау (1771) [176, с. 70].
В 1662 г. в Англии был опубликован важнейший зако нодательный акт в отношении бедняков. Как результат, в 1697 г. несколько бристольских приходов, объединившись, создают первый в стране работный дом. В конце XVIII в. их количество достигает 126. В 1792 г. государство предоста вило приходам всевозможные льготы для создания новых работных домов. В то же время мировой судья был наделен дополнительными контрольными и властными полномо чиями; во избежание превращения работных домов в боль ницы предписывается изгонять оттуда заразных больных [176, с. 71, 75]. Министр финансов Франции Ж. Кольбер (1619-1683), как и его английские единомышленники, в духе политики меркантилизма рассматривал трудовую благотворительность одновременно и как лекарство от без работицы, и как стимул к развитию мануфактур. Частным предпринимателям иногда давали возможность выгодно ис пользовать рабочую силу, предоставленную работными до мами. Доход делился между предпринимателем и исправи тельным учреждением [176, с. 84].
Обстановка в названных учреждения призрения была весьма гнетущей, что вызывало протесты общественности. Английский филантроп Говард в конце XVIII в., объехав ший Англию, Голландию, Германию, Францию, Италию, Испанию, был возмущен зрелищем того, что под одной крышей могут оказаться уголовные преступники, юноши
209
с девиантным поведением, всякие подозрительные лич ности и умалишенные. Поглошая безработных, исправи тельные учреждения лишь маскировали нищету и позво ляли временно удерживать социальную стабильность. В на чале XIX в. работные дома исчезают почти во всех европейских странах.
Государство принимает определенные меры помощи военным инвалидам. С XVI в. во Франции монастырям оп ределены за призрение инвалидов особые от казны посо бия. Средства, полученные после закрытия лепрозориев, также шли на нужды увечных солдат. Однако после учре ждения инвалидного дома в Париже (Hotel des invalides) выдача пособий монастырям была прекращена, и все пособия обращены на содержание инвалидов в этом доме [176, с. 26,66].
Что же касается нищенствующих детей, то, например, в Лионе были размещены мануфактуры по производству шелка, куда направлялись дети-сироты, хотя тогдашние «теоретики социальной работы» считали, что их лучше направлять в школы и обучать ремеслам. Формально, по ука заниям местных властей, дети бедняков от 5 до 14 лет долж ны были направляться на обучение ремеслам [181, с. 27]. Школьный учитель в смирительных домах Гамбурга «обя зан был воспитывать детей в истинной вере, увещевать их, в минуты досуга читать им различные места из Св. Пи сания; учить их читать, писать, считать, вести себя че стно и пристойно в отношении тех, кто посещает дом» [176, с. 91]. В английском уставе работного дома значи тельное место было отведено надзору за состоянием нра вов и религиозному воспитанию.
Однако детское нищенство прогрессировало и при нимало самые разнообразные формы. На протяжении XVI—XVII вв. сохраняется попрошайничество студентов и школяров, которое достигло в XVI в. огромного размаха. В сельской местности они обычно добывали себе пропи тание воровством, а в городах прошением подаяний. К дет скому попрошайничеству относились терпимо, оно не про тиворечило морали. Несмотря на то, что парижский пар ламент в 1534 г. предписал «бедным школярам и неимущим» покинуть город, запретил «возносить какие-либо славо словия либо песнопения перед уличными изображениями святых» [176, с. 80], эти средневековые традиции оказа-
210
лись весьма живучими. В Германии и сегодня в день свято го Блеза дети выпрашивают у прохожих хлеб и соль. В Анг лии, в Итоне, в день приема новеньких и посвящения в школяры, ученики группами разбредаются по дорогам, останавливают прохожих, заставляют их купить по довольно высокой цене щепотку соли, которой посыпают новичков. В США в ноябре есть день, когда дети ходят от дома к до му и получают подарки и сласти.
Начиная с самого момента появления на свет, поло жение ребенка было весьма тяжелым. Зачастую в семьях бедняков, для того чтобы новорожденные спали спокой но и не отвлекали родителей от нелегких повседневных дел, давали им соски, подмешивая опиум, маковый отвар или водку. Существовала и практика сексуальной стимуля ции для усыпления детей [99, с. 118]. С очень раннего воз раста ребенок считался ответственным за свои поступки — его могли привлечь к суду по закону.
В XIV-XV вв. в зажиточных слоях общества, связанных с новым капиталистическим укладом, семья начинает иг рать важную роль в воспитании. Родители начинают инте ресоваться воспитанием и обучением своих детей, появ ляется целый ряд трактатов учебного или назидательного характера, адресованных собственно детям, распростра няется домашнее воспитание и обучение, для чего при глашали домашних учителей. Сформировалась система «платной опеки», призванной не допустить каких-либо неконтролируемых ситуаций. Как правило, детям буржуа не позволяли выходить на улицы и плошадки, где играли их сверстники из других социальных слоев [99, с. 135].
Мир средневековья — мир очень тесных и многообраз ных социальных связей (цеховых, религиозных, феодаль ных, общинных). Воспитание детей бедняков осуществля лось, главным образом, в рамках ученичества (в широком смысле слова) или школы. Шведское государство уже в XVII в. ставит перед собой фантастическую тогда задачу — достиже ние всеобщей грамотности [78, с. 67]. Однако эта попытка опередить время так и осталось всего лишь попыткой.
Одним из главных направлений деятельности церкви стало создание благотворительных или «бесплатных школ для бедных» полувоенного характера. Они были открыты в Мулене и Лионе. В них в основном на частные пожертво вания обучали профессии. В Париже бесплатные школы
211
были созданы в большинстве католических приходов. Соз дание благотворительных школ для бедняков стало целью таких известных религиозных реформаторов, как Ж.-Б. де Л а Саль, организовавший в Париже Братство, содержав шее бесплатные училища, а также готовившее и посылав шее учителей для работы в школах местных церковных при ходов, И в дальнейшем многие детские приюты возглавля лись церковниками. Был широко известен воспитательный дом, созданный в 1640 г. в Париже священником Винцен-том де Полем. Ему удалось добиться финансирования дома от доходов короля Людовика XIV и дворцовой знати. При юты для подкидышей существовали во многих западноев ропейских городах. Организовывались и спецучреждения для детей с делинквентным поведением. Так, в бывшем лепрозории Сен-Жермен была организована колония для малолетних преступников [176, с. 25, 66].
Эпоха зарождения капиталистических отношений вно сит свои изменения в положение женщин. Одним из про явлений этих изменений стало заключение брачного кон тракта. Мишель Фуко пишет: «Отныне священна не лю бовь, священен только брак, заключенный в присутствии нотариуса. Уже до нашего слуха доносятся угрозы госло жи Журден: «С ума вы сошли, муженек, с вашими бред нями» и, дальше: «Я свои права защищаю, все женщины будут на моей стороне» В один прекрасный день маркиза потребует, чтобы ее мужа признали недееспособным на основании того подозрения, что он вступил в связь, противоречащую имущественным интересам семьи: с точки зрения правосудия это явный признак умопомешательст ва» [176, с. 105]. Государство последовательно стояло на позициях защиты и укрепления буржуазной семьи. За «дур ное обращений с женой» можно было попасть и в Общий госпиталь. Таких случаев во Франции было немало.
В целом же положение женщин в обществе измени -лось незначительно. Достаточно вспомнить ставшее кры латым выражение нидерландского философа Б. Спинозы (1632—1677) из его незаконченного трактата «Об усовер шенствовании разума»: «Женщина — это масса смешных, суетливых движений» [230, т. I, с. 320].
XVI—XVIII вв. стали временем бурного распростране ния венерических болезней. Эпидемия сифилиса, завезенно го моряками X. Колумба в 1494 г., началась в Неаполе и
212
поглотила собой Европу как «кара господня за распущен ность». Даже прокаженные боялись и гнушались венери ков. Венерически больных вначале часто принимали быв шие больницы для прокаженных, но затем их число вы росло настолько, что пришлось построить специальные огражденные лечебницы на городских пустошах и в приго родах. В их создании, помимо местных властей, активное участие принимают частные лица. Так, в Аугсбурге семей ство Фугеров основывает две такие больницы.
Со временем, пусть и неохотно, их принимают на ле чение в обычные больницы. Город Нюрнберг вводит долж ность врача, умевшего, по его утверждению, «излечивать больных французской болезнью». По решению канцеля рии Общего госпиталя в 1679 г. «все, кто страдает венери ческим недугом, будут приняты сюда лишь при условии, что, прежде всего прочего, подвергнутся исправительно му наказанию и будут высечены, что должно быть засви детельствовано в их направлении» [176, с. 29, 99—100]. Это наказание не применялось к тем, кто заразился этой бо лезнью в супружеском ложе. Венерическая болезнь счита лась не столько телесным недугом, сколько моральным. Если человека и следует лечить, то плоть необходимо ка рать, ибо именно она отдалась греху.
Венериков пытаются лечить, используя для этой цели кровопускание, промывание желудка, ртуть, потогонные средства и гваяковое дерево. Последнее тогда ценилось дороже американского золота. В отдельных случаях исполь зовали нарывные пластыри и ванны. Наибольшее распро странение получило лечение ртутью, рекомендованное итальянским врачом Д. де Виго. Оно применялось в Европе около 400 лет. Одно, может быть, и лечили, но другое, несомненно, калечили. От ядовитых паров ртути еще ни кто не становился здоровее.
К XVII в., благодаря применению и постоянному со вершенствованию методов профилактики и прогресса ме дицинской науки, проблема венерических заболеваний перестала быть главенствующей в борьбе с язвами обще ства. На первый план выходит решение более сложной перманентной задачи избавление от душевнобольных, которых с развитием капитализма становилось все больше. Научная мысль пытается разобраться в причинах болезни. Но особых сдвигов в этом плане не происходит. Ученые
213
средневековья в апатии и неустойчивости настроений видят как порок, так и болезнь (часто то и другое вме сте). Б. Паскаль (1623—1662) считает непостоянство, тос ку и тревогу нормальным, хоть и мучительным, состоя ниям человека.
Парацельс (1493—1541) выделял среди помешанных лунатиков, их источник болезни — луна; душевнобольных, которым болезнь передалась по наследству либо же в ре зультате заражения во чреве матери; безумных, которые утратили разум по причине неправильного питания и зло употребления вином, и меланхоликов, которые склон ны к безумию вследствие какого-либо изъяна их приро ды (295, с. 390]. Т. Брайт (1550-1615) - первый англий ский протопсихиатр выпустил в 1586 г. первую в Англии книгу по психиатрии. Книга, состоящая из 41 глав, была целиком посвящена депрессии и называлась «Трактат о ме ланхолии». В Англии меланхолия получила название «ели заветинской болезни». Небезынтересны слова Бертона, автора трактата «Анатомия меланхолии» (1621 г.): «Я пишу о меланхолии, дабы избежать меланхолии. У меланхолии нет большей причины, чем праздность, и нет лучшего сред ства против нее, чем занятость» [90, с. 89].
Умалишенных стали чаще помещать в специальные больницы, во многом существовавшие за счет пожертво ваний. Один из первых (в протестантских странах) госпи талей для безумных был открыт ландграфом Ф. Эноским в 1533 г. в бывшем монастыре цистерцианцев [291, с. 269]. В Германии возникают многочисленные частные заведе ния, в которых, однако, не предусматривалось не только постоянного, но и приходящего врача. В Вене открывается один из сахмых значительных в Европе сумасшедших до мов. В Англии появляются манчестерский и ливерпульский госпитали. Все же чаще (как и ранее) их помещали в тюрь му, где содержали за счет городского бюджета. Иногда буй-нопомешанных перевозили через реку, предоставляя за боты о них соседям. Вместе с тем королевский шут мог стать ближайшим советником, а на селе деревенский ду рачок — предметом поклонения общины, предсказателем будущего, толкователем прошлого и т. п. в чем прояви лось одно из противоречивых веяний эпохи Возрождения в сочетании с архаическими сакральными культами.
Католическая церковь, в отличие от православной,
214
запрещала безумным появляться в храмах. В Германии, например, в 1420 г. один нюренбергский мальчик попал на трое суток в тюрьму за то, что привел в церковь безум ца. Об умалишенных по-прежнему проявляют заботу раз личные католические ордена, строившие свои благотво рительные заведения. Однако призрение умалишенных все более переходит к обязанностям государства. Их количество постоянно возрастает. Так, в лондонском Вифлеемском гос питале в 1676 г. содержалось от 120 до 150 больных. Аналогич ные лечебницы появились и в других городах Европы. Спе циальных учреждений для душевнобольных было крайне мало.
В XVII в. в большинстве крупных городов Европы были созданы большие дома-изоляторы для умалишенных, ко торые содержались там под одной крышей с безработны ми, бедняками, преступниками и т. п. Сумасшедших дер жали и в Бастилии. По записям в регистрационных книгах Общего госпиталя к «поврежденным в уме» относили сле дующие категории заключенных: «закоренелый жалобщик», «величайших из сутяг», «человек весьма злобный и сварли вый», «человек, днем и ночью докучающий прочим людям своими песнями и изрыгающий ужаснейшие богохульства», «расклейщик пасквилей», «большой лжец», «человек умом беспокойный, угрюмый и нелюдимый» [176, с. 147].
Курс лечения умалишенных включал такие средства, как кровопускание, промывание желудка и рвотные сна добья. Средневековая медицина не могла предложить ни чего лучшего. В Отель-Дье или в Вифлееме сумасшедшие получали лишь самую элементарную медицинскую помощь. Все главные врачебные мероприятия осуществлялись лишь раз в году, но весне, и охватывали всех больных сразу. В Об щем госпитале вопрос о лечении даже не ставился. Его ус тавом была предусмотрена должность врача, который обя зан лважды в неделю посещать каждое из учреждений госпи таля и которому помогали ассистенты. Для умалишенных отводились помещения старые или полуразрушенные, сырые. Их не считали за больных, если иной болезни, кроме безумия, не было. Они были обычным предметов жесто ких забав для узников. При большом стечении народа ума лишенных демонстрировали публике за деньги.
Например (докладывалось в Палате общин в 1715 г.), в Вифлеемском госпитале по воскресеньям показывали
215
за 1 пенни буйно помешанных. Годовой доход от этих по сещений достигал 400 фунтов. Во Франции (вплоть до рево люции) горожане с левого берега Сены совершали по вос кресеньям развлекательную прогулку в Бисетр, чтобы погла зеть на знаменитых сумасшедших [176, с. 66, 129, 157, 526].
Вообще, вплоть до XX в. с больными, попадающим в руки психиатров, особо не церемонились. Голод, избие ние, держание на цепи — вот перечень далеко не самых жестоких методов, применявшихся в психиатрических за ведениях того времени. Так лечили даже английского ко роля Георга III. Когда он впал в безумие, то, по совету лучших лекарей Европы, подвергался жестоким избиени ям. Во время одного из приступов король умер. Нужно от метить, что данными методами «лечили» буйных, к спо койным душевнобольным применялись более мягкие ме тоды. В XVIII в. в Германии от такого распространенного симптома, который описывался больными, как «свинцо вая тяжесть в руках и ногах», «пудовый груз на плечах», врачи пытались избавить с помощью довольно-таки стран ного способа. Больных привязывали к вращающимся стуль ям и колесам, предполагая, что центробежная сила мо жет устранить эту тяжесть [135, с. 23]. Пытались приме нить и «трудотерапию». Так, в середине XVIII в. шотландский фермер Грегори «оздоравливал» умалишенных через сель скохозяйственные работы. Одних использовал как вьючных животных, других — в качестве слуг и, в конце концов, он, «обрушивая на них целый град ударов за малейшую попытку ослушания, приводил к полному повиновению» [296, с. 312].
Признание человека умалишенным было в компетен ции местных властей. Так, в Англии этим занимался миро вой судья на основании изучения речи и поступков подоз реваемого в помешательстве. Он мог вынести приговор об изоляции, если его понуждали к этому родственники помешанного. Во Франции приговор об изоляции иногда выносился судом, если «субъект уличен в проступке или преступлении». Комментарий к уголовному ордонансу 1670 г. содержит положение о том, что безумие может служить смягчающим вину обстоятельством, если оно подтверди лось при медицинском осмотре в ходе судебного процесса. Если на основании сведений об образе жизни обвиняемо го констатировано помешательство, то судьи решали, куда его лучше пометить: оставить ли в семье или подвергнуть
216
изоляции либо в госпитале, либо в арестантском доме. Ма гистраты прибегали к медицинской экспертизе крайне редко. В основном это решение находилось на совести лей тенанта полиции (должность которого была введена в Па риже в марте 1667 г.), правда, при условии, что его про шение подписано министром [176, с. 138-140].
Государство и общество не могли обойти стороной во просы борьбы с социальными отклонениями. Размах прояв лений девиантного поведения, алкоголизма, проституции, суицида и т.п. в эпоху первоначального накопления капи тала принял небывалые ранее масштабы. Уже в период ран него средневековья проституция свила себе гнезда и при дворах королей и в замках дворян. «Король Франции Фран циск I, - отмечает С. Раскольников, — превратил в боль шой гарем весь свой двор, заставляя придворных участво вать в совместных с ним оргиях. Король являл собой при мер бесстыдства и необузданного разврата. У короля были ключи от всех комнат, и он имел привычку по собствен ному выбору пользоваться ночью любой из понравивших ся ему дам. В случае отказа женщину в лучшем случае жда ла потеря службы - ею или мужем» {210, с. 23]. Среди при дворных было немало гомосексуалистов и лесбиянок. Существовал и инцест. Так, Маргарита Валуа (королева Марго) состояла в любовной связи со своим братом Кар лом IX (1550—1574) и с другими младшими своими брать ями. В тогдашнем обществе такая связь была делом обыч ным. Карл IX говорил о своей сестре: «Для этой женщины нет ничего священного, когда дело идет об удовлетворе нии ее похоти; она не обращает внимания ни на возраст, ни на положение в свете, ни на происхождение того, кто возбудил ее сладострастное желание. Начиная с двенадца тилетнего возраста, она не отказывала в ласках ни одному мужчине» [210, с. 24]. Французская королева Екатерина Ме дичи (1519—1589) также не отличалась нравственной жиз нью. Она часто использовала придворных дам и специаль но обученных искусству разврата девушек для достижения своих политических целей. «Летучий отряд королевы» дос тигал численности 200-300 женщин, постоянно прожи вавших вместе. Ее двор напоминал вертеп, а Париж стал «территорией любви». Знатные дамы были более циничны и развратны, чем падшие уличные женщины.
217
Либеральному отношению к проституции и распростра нению ее в обществе способствовал образ жизни римских пап. Бароний, римский кардинал, пишет, что в течение 150 лет папский престол занимали «чудовища гнусней шей жизни, распутнейшего нрава, вообще скверней шие люди во всех отношениях. Тогда папством вертели «бес стыднейшие, продажные, непотребные женщины, по воле которых издавались папские буллы» Не отставали от пап и их легаты. Б. Клервоский так отзывается об одном из них: «Он похищал из церквей священные сосуды, раздавал духовные места молодым людям, красота которых давала понять всем окружающим за какие именно «заслуги» они получали легатскую милость; он пролезал в женские мо настыри и совершал там позорные вещи» 1157, с. 114].
Для простонародья существовали другие законы. В эдикте 1656 г. сказано: «Лицам, участвующим в различных благо творительных начинаниях, по опыту известно, что мно гие из бедняков как мужского, так и женского пола сожи тельствуют, не вступая в брак, что многие дети их не по лучили крещения и почти все они живут, не ведая религии, пренебрегая святыми таинствами и привержены всякого рода порокам, сделавшихся у них привычкой» [176, с. 88—89]. В XVI—XVII вв. в ряде европейских государств были при няты строгие законодательные меры против проститу ции. Например, во Франции, после эпидемии сифилиса в 1560—1565 гг., проституция была запрещена и за занятие ею были установлены телесные наказания. Именно прости тутки и развратники становятся низшими слоями в заведе ниях Общего госпиталя. Как объясняет Деламар в «Трактате о правопорядке», «потребно было весьма сильное лекарст во, дабы искоренить в обществе этот порок, и не нашлось против него средства лучше и вернее, быстродейственнее, нежели смирительные дома, куда помещают подобных людей, дабы подчинить их жизнь распорядку, сообраз ному с полом, возрастом и совершенным проступком» [287, т. 1, с. 527].
Распространение венерических заболеваний уже в конце XVI в. привело к необходимости организации контроли руемых властями публичных домов (борделей). Проститут ки стали жить на определенных улицах, не имея права отлучаться. Их жизнь строго регламентировалась уставами.
218
Например, А. де Лален с восхищением описывал публич ный дом в Валенсии размером с небольшой город, обне сенный стеной с единственными воротами, где все было организовано с учетом последних веяний медицинской помощи [147, с. 197]. Особые правила были введены во мно гих городах, где располагались крупные колледжи и уни верситеты. Так, содержатели кабаков и постоялых дворов, где промышляли проститутки, не имели права принимать у себя школяров. Последним было запрещено выходить из домов после восьми вечера и ночевать вне стен коллед жа [4, с. 1121]. Пытались урегулировать сексуальные отно шения в своей среде и отдельные сословные группы. Цехи ремесленников весьма строго относились к проявлениям супружеской неверности или добрачной беременности, что вело к потере «честного имени», хотя «в больших городах странствующих подмастерьев причисляли к лучшим кли ентам публичных домов» [99, с. 120].
Особенно жестоко наказывались люди, уличенные в «содомском грехе» (скотоложстве). До второй половины XVIII в. их иногда сжигали на костре в день оглашения приговора суда. В большинстве же случаев мерой наказа ния служила пожизненная ссылка в провинцию, либо по мещение в Общий госпиталь или тюрьму.
Многие философы, теологи и практики средневеко вой Европы пытались анализировать процессы, связанные с пьянством и алкоголизмом в новых условиях. М. Лютер, например, отмечал: «Каждая страна должна иметь сво его дьявола: наш немецкий дьявол — добрый бокал вина» [155, с. 15]. В некоторых случаях во Франции неисправимых алкоголиков помещали в Общий госпиталь. В его списках не раз встречалась такая категория больных, как «ду рень, ставший таковым по причине ужасающих попоек» [176, с. 131]. Достигнуть какого-либо прогресса в преодо лении пьянства и алкоголизма так и не удалось.
В эпоху Возрождения и Реформации стали возрождать ся взгляды античных философов на суицид, в смысле более взвешенного отношения к нему, чем категорическое отри цание католической церкви. Мишель Монтень (1533—1592) в своих «Опытах» оправдывает допустимость самоубийств в психологическом плане. «По-моему, — отмечает великий Французский философ, — невыносимые боли и опасения
219
худшей смерти являются вполне оправданными побужде ниями к самоубийству» [ 175, т. 1, с, 324]. Он рассматривает явление самоубийства и в правовой плоскости: «Подобно тому, как я не нарушаю законов, установленных против воров, когда уношу то, что принадлежит мне, или сам беру у себя кошелек, и не являюсь поджигателем, когда жгу свой лес, точно так же я не принадлежу законам про тив убийц, когда лишаю себя жизни» [175, т. 1, с. 313]. Вслед за М. Монтенем родоначальник метафизической школы Джон Донн (1572—1631) создает свою апологию самоубийства, написав трактат «Биатанос». Он завещал издать его только после своей смерти. Шарль Монтескье (1689-1755) противопоставлял самоубийство древних римлян - поступок нравственный и политический, ре зультат сознательного, целенаправленного воспитания, -и самоубийство англичан, которое философ рассматри вал как болезнь, возникшую в условиях изобилия для богатой части общества.
Однако на практике было иначе. Власти мало прислу шивались к голосам философов. Во Франции те, кто про являли суицидальные наклонности и совершали попытку к самоубийству, подвергались заключению и каторжным работам как за убийство. В ордонансе 1670 г. «человеко убийство самого себя» уподобляется «оскорблению боже ственного либо человеческого величества». Согласно бре тонскому обычному праву, «кто убивает себя по собствен ной воле, того должно подвесить за ноги и волочить по земле, как убийцу». Иногда, в случае неудачной попытки самоубийства, суицидент карался смертной казнью. Семья самоубийцы даже в эпоху Возрождения лишалась закон ного наследства. Сама попытка самоубийства указывала на душевное расстройство и постепенно суицид перехо дит в область изучения психологических отклонений.
Итак, в XVI - сер. XVIII вв. в Западной Европе склады вается определенная система государственной благотвори тельности прежде всего в форме исправительных домов-изоляторов. Светское начало становится господствующим; церковное и частное призрение либо сходит на нет, либо подчиняется контролю со стороны государственных ин ститутов. Наличие бедняков признается основной причи ной экономических бедствий, а избавление от них видит-
220
ся своеобразной панацеей для излечения всего общества. Попытки создания благотворительных школ, предприня тые религиозными реформаторами дали незначительный эффект. Примерно так же обстояли дела в сфере преодоле ния проявлений социальной патологии, хотя определен ные подвижки все же происходили.
Контрольные вопросы и задания для самостоятельной работы
221
ГЛАВА 5
РАЗВИТИЕ СОЦИАЛЬНОЙ ПОМОЩИ НУЖДАЮЩИМСЯ В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ С СЕРЕДИНЫ XVIII ДО НАЧАЛА XX вв.
S.1. Эпоха Просвещения и ее влияние
на реформирование системы помощи
Середина XVIIГ — нач. XIX вв. вошли в историю под названием «эпохи Просвещения». Просвещение проявилось в убеждении в решающей силе разума и науки в познании «естественного порядка», соответствующего подлинной природе человека и общества. Невежество, мракобесие, религиозный фанатизм просветители считали причинами человеческих бедствий. Они выступали против абсолюти стских режимов, за политическую свободу и гражданское равенство. Главными представителями Просвещения в Анг лии (где оно возникло) стали Дж. Локк, Дж.А. Коллинз, Дж. Толанд, А.Э. Шефстбери; во Франции (между 1715 и 1789 гг названного «веком Просвещения») — Вольтер, Ш.Л. (Монтескье, Ж.Ж. Руссо, Д. Дидро, К.А. Гельвеций, П.А. Гольбах; в Германии И.Э. Гердер, И.В. Гете, И. Кант, Г Э. Лессинг, Д. Юм; в США — Т Джефферсон, Б. Франклин, Т Пейн; В России - Н.И. Новиков, А.Н. Ра дищев и др.
Теоретические построения социальной помощи нуждаю щимся исходят из основных философских идей XVIII в. Все люди, утверждал французский философ К.А. Гельве ций (1715—1771), от природы имеют одинаковые умствен ные способности. Гельвеций и Д. Дидро (1713—1784), под черкивали решающую роль разума в жизни людей: «Ра зум — это единственный путеводитель человека», через
222
который он может решить свои проблемы. П.А. Гольбах (1723—1789) полагал, что человек, являясь частью при роды и подчиняясь ее законам, имеет право на свободу, т. к. нравственная позиция человека предполагает свобод ный выбор добрых дел и сознательный отказ от злых по ступков; где нет свободы, там нет ответственности, нет нравственности. Гельвеций признает, что личный интерес движет всеми поступками человека и всегда основывается на свободе выбора человека. Личный интерес был выделен как важнейший принцип антропологии, обусловленный физической природой человека [146, с. 345].
Таким образом, в западной модели помощи (в отли чие от модели «соборности», которая сложилась в Рос сии) идеи альтруизма находят свое развитие в логике идей индивидуализма, где чувства, мысли и желания отдельно го человека есть высшая самоценность. «Этот объединен ный с альтруизмом индивидуализм, — утверждает К. Поп-пер, — стал основой нашей западной цивилизации. Это — ядро христианства («возлюби ближнего своего» — сказано в Священном Писании, а не «возлюби род свой*), а также всех этических учений, получивших развитие в нашей ци вилизации и ускорявших ее прогресс» [J99, т. 1, с. 140].
История развития социальной помощи и поддержки доказала, что нормы права выступают не только в качест ве ограничителя притязаний индивида, защищая интере сы монополий и государства, но и в роли факторов, за щищающих индивидуальность от произвола насилия, гра бежа, вмешательства в частную жизнь. Вся Французская революция осуществлялась под знаком естественно-пра вовых идей. Апелляция к природе становится, с одной сто роны, предпосылкой требований социального равенства, фундаментом для построения разумного человеческого общества, а с другой - базой объяснения социальных про блем человека. Свои проекты переустройства общества французские просветители связывали с уничтожением феодально-сословных привилегий, с превращением всех фаждан в представителей третьего сословия*, обладающих естественными и неуничтожимыми правами. В самых рез-
* Третье сословие (податное сословие) — во Франции XV в. это ре месленники, крестьяне, купцы; с XVI в. - и буржуазия, и рабочие. Пер вые два (духовенство и дворянство) не облагалось прямым налогом.
223
ких выражениях выступает Д. Дидро против представления о божественном происхождении и безграничности власти монарха. Существование власти государя, ее характер, ее границы определяются тем, «от кого он ее получил, с какой целью она ему предоставлена и на каких условиях». Условие, на котором ему дана власть, — обеспечение им благоденст вия всего общества. Право на эту власть монарх сохраняет только пока соблюдает это условие [256, с. 376, 437].
В философских идеях Ж. Ж. Руссо (1712-1778) прори совываются новые основания для подхода к идеям права: право на естественное развитие, право на свободное раз витие человека, которые обусловили новое понимание роли общества и государства. Целью государства, считал Ж. Ж. Рус со, является общее благо: направлять государство может толь ко общая воля, которая никогда не может быть отчуждаема. Первый долг правителя «...состоит в том, чтобы привести законы в соответствие с общей волей...» [216, т. I.e. 216].
В период подготовки Великой Французской револю ции в обществе широко обсуждались идеи единой для всех слоев государственной системы народного образования. 14 октября 1791 г. был создан Комитет народного образо вания, а в апреле 1792 г. его руководитель Кондорсе предста вил проект организации системы народного образования. В проекте провозглашался принцип всеобщего обязатель ного, бесплатного народного образования. «Неравенство состояний и неравенство образования — вот главные при чины всех зол», - отмечал Ж.А. Кондорсе [217, ч. 2, с. 9]. Выражением мысли якобинцев явился проект «общего вос питания» Лепелетье. Он предлагал создать «Дома националь ного воспитания» для всех детей Франции без всякого раз личия и всякого исключения [217, с. 14]. Однако план Лепе летье оказался слишком радикальным для многих политиков.
Исследуя философские, правовые, педагогические идеи французских материалистов второй пол. XVIII в., мы об наруживаем их преемственность с идеями философов пред шествующих эпох идеей права вообще, развиваемой на разных этапах истории Западной цивилизации. Идею ра венства природных возможностей людей они распростра няют на все общество и обусловливают им требования по литического и юридического равноправия.
По мнению большинства современных историков со циальной работы, генезис научного анализа теории и прак-
224
тики социальной помощи и поддержки следует искать в ра ботах французских философов эпохи Просвещения. Обра тимся к трудам по вопросам благотворительности некото рых из них. Например, французский исследователь конца XVIII в. К.-П. Коко писал: «Идеи общества, управления, социальной помощи заложены в самой природе, ибо в них заложена и идея сострадания, а именно эта первичная идея служит для них основой». Он выделял три основные фор мы благотворительности:
Благотворительные действия следовало непременно совмещать с государственными программами по ликвида ции бедности и нищеты. Отзываясь на требования соци альной политики, основной проблемой которой стала про блема распространения нищенства и неэффективность су ществующей политики изоляции, Академия Шалон-сюр-Марна в 1777 г. назначила премию за сочинение на тему: «Каковы причины нищенства и способы его искоренения». Было прислано 100 произведений, которые впоследствии были опубликованы. Авторы указывали следующие спосо бы уничтожить или предупредить нищенство: отправить нищих в их общины и заставить работать; запретить пуб лично просить милостыню; сократить число госпиталей и реформировать те, что будут сохранены; создать специ альные Холмы Благочестия; открыть новые мастерские, сократить количество праздничных дней; открыть смири тельные дома «для тех, кто будет нарушать общественную гармонию» [285, т. 1, с. 261].
8 Зак 726
225
В эпоху Просвещения в теории социальной помощи обосновывается и окончательно утверждается тезис: не заботясь о неимущих и убогих, общество обрекает себя на самоуничтожение. Относительно же конкретных форм по мощи незадолго до революции во Франции развернулась дискуссия. Возобладали две точки зрения:
В ходе Великой Французской революции (1789-1793) в практику вошли презумпция невиновности и принцип разделения властей. Одним из основных положений «Дек ларации прав человека и гражданина» (1789) стало поло жение: «Все, что не воспрещено законом, то дозволено». В годы якобинской диктатуры были отменены все повин ности крестьян и ограничен рост цен на продукты. Как гласила новая Конституция, долг государства перед каж дым из его граждан — устранить препятствия, которые
226
могли бы стеснить его свободу. Она отменяла изоляцию как символ абсолютного принуждения, что должно было стать предусловием уничтожения бедности и нищеты. Здо ровые бедняки обязаны были трудиться, но не по прину ждению, а свободно, подчиняясь лишь давлению эконо мических законов и чтобы не умереть с голода. Подавать им милостыню не следует. Больные же люди нуждаются во всемерной поддержке, но это должно делаться лишь по велению сердца. Таким образом, в эпоху Просвещения происходит разграничение бедности и болезни. Прибли жение призрения за больным бедняком к его семье дости гало, как казалось, сразу двух целей: «очеловечивания» социальной помощи и экономии государственных средств.
Однако обратимся непосредственно к практике соци альной помощи. В середине XVIII в. Франция снова попала в полосу тяжелого кризиса. В Руане вынуждены побираться 12 тыс. рабочих, в Туре - столько же, в Лионе закрывают ся все мануфактуры. Граф д'Аржансон, управляющий па рижским департаментом и распоряжающийся конной стражей, отдает приказ «арестовывать всех нищих по все му королевству; конные стражники исполняют дело это в деревнях; то же происходит в Париже, куда, мы уве рены, они не хлынут, будучи теснимы со всех сторон» [293, т. 1, с. 80]. Реформирование системы социальной по мощи и, в частности, определение в ней нового места изо ляторов происходило не без трудностей. На примере Фран ции и, отчасти, Англии можно отметить три этапа рефор мирования системы изоляции:
I. 1760—1785 гг.. попытки реорганизации существующей системы изоляции на началах, более адаптированных к но вым условиям. Прежде всего стремились улучшить сани тарно-гигиенического состояние госпиталей, смиритель ных и работных домов. Массовыми тиражами издается ли тература о необходимости проветривания госпиталей, разрабатываются социально-медицинские проблемы про филактики заражения в местах изоляции. Об упразднении изоляторов речи не идет, напротив, королевским ордо нансом 1764 г. было предписано открыть во Франции дома призрения нищих. В 1768 г было открыто 80 таких домов. Они во многом были похожи на общие госпитали. В дома призрения направлялись бродяги и нищие, приговорен ные к тюремному заключению; девицы легкого поведе-
227
ния, сопровождающие войска; частные лица, задержан ные по приказу короля; помешанные, как бедные и всеми покинутые, так и те, чье содержание будет оплачиваться. Вместе с тем, уже на этом этапе появлялись и иные оцен ки системы изоляции, свидетельствующие о ее непригод ности в новых условиях.
Герцог де Ларошфуко-Лианкур замечал после своего посещения Сальпетриера: «Когда посетили мы исправи тельную палату, каковая есть помещение, отведенное в до ме для высшего наказания, здесь содержалось 47 девиц, в большинстве чрезвычайно юных и не то чтобы по-на стоящему виноватых, а скорее совершивших опрометчи вые поступки. И повсюду нам встречалось то же смешение возрастов, то же возмутительное соседство юных легко мысленных девиц с женщинами, закосневшими в поро ке, которые не могут научить их ничему, кроме искусства самою разнузданного разврата и испорченности» [82, с. 34].
Примерно также обстояли дела и в Англии. Уже в на чале 1780-х гг большинство новосозданных сельских заве дений-изоляторов, созданных по проекту Купера (1765), где под наблюдением дворянства и духовенства содержа лись нищие, было упразднено, а иные преобразованы в госпитали для стариков и больных. В 1782 г Актом парла мента «О наилучшем обеспечении и занятости бедняков» муниципальные власти были лишены своих полномочий по вопросам призрения нищих. В приходах назначались над зиратели за бедняками, управлявшие работными домами, а также инспектора по контролю и организации дел в work houses. Создавались и так называемые poorhouses (дома для бедняков) для тех, «кто сделался неимущим по возрасту, по болезни либо увечью и неспособен собственным трудом обес печить свое существование» [176, с. 309-310]. Инспектор выдавал направления для нищих в работные дома и в дома для бедняков. «Здоровым» нищим путь туда был заказан: им следовало побыстрее предоставить работу, отвечавшую их силам и способностям, а инспектор контролировал, что бы эта работа соответствующе оплачивалась.
II. Вторая половина 1780-х гг попытки некоторого ог раничения практики изоляции. Так, министерство внут ренних дел Франции разослало запрос управляющим за ведений Общего госпиталя с просьбой сообщить, какого рода заключенные там содержатся и определить мотивы
228
их заключения. В итоге часть заключенных («те, кто не пре давались чрезмерному вольнодумству, разврату и мотовст ву») после одно-двухгодичного заключения подлежала освобождению. Не подлежали освобождению буйно поме шанные, представляющие опасность для окружающих. «В отношении оных, — отмечало министерство,— должно лишь убедиться, по-прежнему ли пребывают они в том же состоянии, и если признано будет, что свобода их пагубна для общества или что она — благодеяние, бесполезное для них самих, то, как ни прискорбно, их следует содержать в за ключении и далее» [147, с. 310]. Таким образом, практика изоляции была ограничена. Она сохранилась для безумных и нищих.
III. 1789—1793 гг.: полная реорганизация системы изо ляции во Франции. Для осмотра парижских изоляторов Комитет по нищенству Учредительного собрания назна чил специальную комиссию во главе с Ларошфуко-Лиан-куром. В результате были приняты решения об освобожде нии большинства заключенных, о чем будет сказано далее. Практика изоляции сохранялась для душевнобольных. Та ким образом, к концу XVIII в. во Франции система изоля ции нуждающихся претерпела коренные изменения, при обретя новые функции, хотя и проблем с их внедрением оставалось немало.
В XVIII в. была проведена реформа уголовного законода тельства, в соответствие с которой были пересмотрены меры исправительных наказаний. Она была обусловлена тем, что в связи с успехами развития капитализма и част ного предпринимательства облик преступности постепен но изменяется: на смену убийствам и «разбою на большой дороге» приходят правонарушения против собственности, кража и мошенничество. Преступность все более профес сионализируется. Ответом со стороны властей стало уже сточение уголовных наказаний. Так, если Англии в начале XIX в. смертным приговором каралось 233 вида преступ лений, то 156 из них были добавлены в течение XVIII в. [147, с. 326]. С тюрьмой же чаще отождествлялась внесудеб ная практика, запятнанная злоупотреблениями властей. Не случайно разрушение Бастилии было одним из первых актов Французской революции. Депутаты Национального собрания считали тюрьму несовместимой с выполнением Условий наказания. Тюрьма должна была использоваться
229
светскими властями лишь в виде исключения, когда, на пример, отправка на галеры стариков, женщин и должни ков была очевидна своей бесполезностью.
Повсеместно в Европе заключенные содержали себя сами, добывая себе содержание на паперти или на улицах городов, куда они под конвоем ходили, скованные цепью. Тюрьма была, в основном, инструментом изоляции вна чале прокаженных, затем зачумленных, венерических боль ных, безумцев и нищих. К началу XIX в. в Западной Евро пе складываются две основных модели заключения: фла мандская и английская.
Образцом фламандской модели считается работный дом в ГеНте, где труд заключенных был организован на эконо мических началах, ибо «праздность главная причина преступлений». Отсюда вытекала идея трудового перевос питания. Заключенному постоянно приходилось думать о своем пропитании, о том, чтобы ко времени выходу на свободу скопить хотя бы небольшую сумму; он также обучался ремеслу. Предусматривалась возможность сокраще ния наказания при условиях хорошего поведения и работы.
Английская же модель, кроме принципа принудитель ного труда, предусматривала изоляцию заключенных друг от друга, ибо скученность в тюрьме «способствует распро странению дурных примеров и создает возможность со общничества и условий к побегу». Работа же в одиночестве должна была перестраивать сознание, возвращая общест ву исправившегося индивида. Заключенные должны были выполнять «самые рабские работы»: полировать мрамор, трепать пеньку, кромсать ветошь, изготовлять веревки и мешки и т.п. Однако были исключения. Это касалось толь ко самых опасных преступников, для остальных же преду сматривалась совместная работа днем и изоляция ночью.
На основе анализа этих моделей можно сформулиро вать следующие принципы «пенитенциарной социальной работы» того времени:
а) принцип социальной реабилитации посредством
изменения поведения заключенного;
б) принцип классификации заключенных с учетом тя
жести совершенного ими преступления, возраста, наклон
ностей, методов исправления и стадий ресоциализации;
в) принцип модуляции наказаний в зависимости от по
ведения заключенного, достигнутых им результатов с воз-
230
можностями сокращения сроков заключения, вплоть до ус ловного освобождения;
г) принцип работы как обязанности и права в качест
ве одного из основных элементов ресоциализации заклю
ченного;
д) принцип пенитенциарного воспитания, когда оно
становится превентивной мерой для предупреждения пре
ступления, направлено главным образом на общее и про
фессиональное обучение индивида;
е) принцип технического обеспечения заключения,
когда тюремный режим должен поддерживаться специаль
ным персоналом, обеспечивающим возможность ресоциа
лизации заключенных;
ж) принцип вспомогательных институтов, когда заклю
чение сопровождалось мерами контроля и содействия со
стороны общественности вплоть до патронажа после ос
вобождения из тюрьмы [147, с. 338—339].
Даже в середине XIX в. во Франции не прекращались дискуссии вокруг целесообразности существования тюрем. Участники дискуссии пришли к двум выводам: во-первых, тюрьма не исправляет преступника или недостаточно его исправляет, во-вторых, сама пенитенциарная технология ресоциализации находится лишь в начале своего развития. (Следует отметить, что дискуссии о роли и месте испра вительных наказаний не прекращаются и в наше время.)
В эпоху Просвещения одной из важнейших проблем социальной помощи стала проблема переосмысления роли медицины в профилактике эпидемий и больниц как изоля торов различных категорий нуждающихся. В конце концов выяснилось, что невозможно создать санитарно-эпидеми-ческую медицину, не решив ряда важных вопросов. Преж де всего они касались взаимодействия врачей и полиции. Было решено, что полиция должна наблюдать за разме щением свалок и кладбищ, контролировать торговлю хле бом, мясом и вином, скотобойни, красильни, выявлять вредные для здоровья местности и т.п. Для каждой про винции были установлены «Правила регулирования здо ровья», которые с целью предотвращения эпидемий оп ределяли способы питания и ношения одежды. Эти Прави ла подобно молитвам следовало зачитывать на проповеди, мессе во все воскресенья и праздники.
231
возникала острая необходимость в создании корпуса са нитарных инспекторов. В 1776 г. была создана специальная королевская комиссия. В ее задачи входили сбор информа ции об эпидемиях, обработка и сопоставление фактов, регистрация средств для лечения эпидемических заболе ваний и организация исследований, контроль за действия ми врачей и определение наилучших методов лечения. В 1778 г. Комиссия была преобразована в Королевское ме дицинское общество с более высоким статусом и с еже годным пособием от казны в 40 тыс. ливров. Оно, в частно сти, распространяло Правила по оказанию первоначаль ной помощи. Они были написаны в доступной форме и раздавались священникам, которые были обязаны зна комить с ними прихожан. В Англии появились первые про екты медицинского страхования. Так, в 1786 г. был разра ботан проект «Общество всеобщей дружбы, иначе выго ды». В соответствии с ним крестьяне и прислуга могли рассчитывать на помощь по болезни или при несчастном случае. В каждом приходе аптекарь поставлял лекарства, половина стоимости которых оплачивалась приходом, а по ловина — Обществом.
Что касается совершенствования системы изоляции больных с целью предотвращения эпидемий, то во второй половине 80-х гг. XVIII в. во Франции впервые был постав лен вопрос о необходимости их размещения в отдельных зданиях в зависимости от болезни. В 1788 г. комиссия Ака демии наук внесла предложение строить больничные зда ния параллельно друг другу с достаточными интервалами между ними (так называемое «павильонное» строительст во). Однако эта идея была осуществлена лишь в 1846 г., когда была построена больница «Ларибосье». Она стала образцом для больничных заведений в Западной Европе и США. Планировалось создать систему оказания квали фицированной помощи на дому. Центральная администра ция должна была решать задачи универсального изучения болезней, выделения денег для помощи нуждающимся, финансирования «коммунальных домов» и распределения помощи семьям бедняков, которые ухаживают за своими больными.
Практика изоляции по-прежнему применялась в отно шении душевнобольных. Однако и здесь произошли измене ния. В 1776 г. решением Государственного совета назнача-
232
ется комиссия для изучения в какой «степени поддаются улучшению различные госпитали Франции». Гражданский кодекс закрепил правило признания человека недееспо собным в судебном порядке. Появляется «Инструкция ка сательно способа управлять поведением помешанных и пользовать их» (1785). Помощь им рассматривается как долг общества и государства. Стала преобладать ориента ция на то, чтобы «сблизить» образ безумца с домашним животным или с малым, неразумным и больным ребен ком, которому необходимо помогать и лечить.
В марте 1790 г. во Франции были приняты декреты, в соответствии с которыми в течение полутора месяцев должны были быть освобождены все лица, содержавшие ся в заключении в крепостях, в смирительных и арестант ских домах, если в отношении их не был вынесен судеб ный приговор; либо если они не были помещены туда по причине безумия. В изоляции должны были оставаться лишь преступники и сумасшедшие. В отношении послед них предусматривалось, что в течение трех месяцев их дол жен осмотреть врач, который даст заключение о подлин ном состоянии больных; после чего они будут либо отпуще ны на свободу, либо помещены в специальные госпитали.
Однако и здесь теория столкнулась с суровой действи тельностью: практически отсутствовали госпитали для ума лишенных. Отпущенные же на свободу, представляли уг розу для населения. Местным властям с августе 1790 г. было поручено пресекать бесконтрольные действия буйных су масшедших. С июля 1791 г. ответственность за умалишен ных стала возлагаться на их семьи: «Родственники поме шанных должны следить за ними, не позволять им бро дить без присмотра и блюсти их, чтобы не учинили они никакого беспорядка. Городские власти должны разрешать те недоразумения, какие могут возникнуть в силу небреж ного исполнения сего долга частными лицами» [147, с. 316]. В конце концов, когда в 1792 г. в Париже умалишенных мужчин поместили в спецбольницу в Бисетре, а женщин — в Сальпетриере, положение несколько выправилось. Од нако в провинции, как и ранее, сумасшедших по-прежне му содержали в тюремных крепостях.
^ В 1777 г. В Англии появляется знаменитый госпиталь в Йорке, который лучше другого подобного заведения во площал в себе новый социальный статус безумных. Са-
233
мым значительным из новых домов для умалишенных Ев ропы был Госпиталь св. Луки близ Парижа (1782). Приют и больница для престарелых, инвалидов и душевноболь ных в Сент-Лькже стала прообразом психиатрической ле чебницы. В 1793 г. главный врач Ф. Пинель (1745-1826), вошедший в мировую историю социальной работы в свя зи с полученными им результатами помоши душевноболь ным, получил разрешение Конвента на проведение ре формы в содержании умалишенных. По его инициативе были отменены цепи, наручники, испытание голодом, из биения, «капельная машина» и т. п. методы насилия. Впер вые в мире в практику работы с умалишенными вошли больничный режим, врачебные обходы, лечебные проце дуры, трудотерапия. Внутри изолятора больной получил определенную свободу. «Безумец предоставлен сам себе,-отмечает очевидец,- выходит, если хочет, из своей оди ночной палаты, бродит по галерее либо отправляется на по сыпанную песком прогулочную площадку Он нуждается в постоянном переходе из замкнутого пространства в от крытое, дабы иметь возможность в любую минуту повино ваться целиком овладевшему им побуждению» [176, с. 338].
На рубеже XVIII—XIX вв. в Европе появляются первые крупные психиатрические клиники. Этому способствовал циркуляр министра Дубле во Франции и основание Убежи ща для душевнобольных в Англии. Зарождается психиатрия с ее заявкой на обращение с душевнобольным как с челове ческим существом.
Наблюдались изменения и в социальной помощи де тям и подросткам, прежде всего через реформы в системе образования. Радикально настроенные вожди революции являлись противниками религии вообще и католицизма в частности, видя в религиозных институтах опору монар хии. 18 августа 1792 г. был принят декрет о ликвидации религиозных конгрегации и отчуждении их имуществ. На пример, предусматривалось прекращение деятельности и конфискация всего имущества Ордена Святого Иоанна Иерусалимского (Ордена госпитальеров, «храмовников» или Мальтийского Ордена) на территории Франции, ко торый за время своего существования открыл и содержал немало благотворительных заведения, в т. ч. и школ [294, с. 3]. Это был не только удар по католической школе, но и важ ная попытка организации светского образования. Растет
234
число начальных школ. Государство обращает внимание на развитие средних школ, в которых, однако, могло обу чаться ограниченное число учащихся. По закону 1795 г. в ка ждом департаменте создается «центральная школа». Д. Дидро настаивал на бесплатном и обязательном для всех началь ном образовании, предлагая упразднить все сословные при вилегии, организовать в школах питание.
В документах эпохи Французской революции впервые были законодательно зафиксированы естественные права человека и право на образование в том числе. В июле 1794 г. к власти пришла консервативно настроенная буржуазия. Об обеспечении равных прав на образование не было и ре чи, но именно революция положила начало государствен ной светской массовой школе, которая в сер. XIX — нач. XX вв. становится основным средством приобщения народных масс к культуре и социальным нормам общества.
Католической церкви, хотя и не без потерь, удалось выстоять и даже укрепить свои позиции в сфере образова ния. Продолжал удерживать свои позиции Иезуитский ор ден. Бенедикт XIV благоволил ему и в специальной булле 1753 г. выразил Ордену свою благодарность. Климент XIII в 1765 г. резко порицал враждебное отношение к Ордену со стороны светских властей [157, с. 311]. Однако все более утверждалось мнение, о том, что Орден в интересах пап ства необходимо запретить. Он олицетворял крайние идеи Контрреформации, опасные для суверенитета государств. Помимо Португалии Орден был запрещен во Франции (1764), Испании (1767), Неаполе и Парме. Император Ав стрии Иосиф II уничтожил все 642 братства, существо вавшие тогда в Австрии «как бесполезные для общества, а потому неугодные Богу». Их имущество было конфиско вано и передано благотворительному обществу [157, с. 322]. В конце концов, Климент XIV буллой 1773 г. объявил о рос пуске Ордена «на веки вечные». Это было равносильно по беде светского государства над притязаниями католиче ской церкви. В результате секуляризации 1803 г. в Германии было закрыто 18 католических университетов, множество монастырских гимназий, школ и училищ. Результатом изъ ятия из рук католической церкви цензуры, монополии на образование, книгопечатание и книжную торговлю было падение влияния католицизма во всей Германии. Вместе с тем, разогнанные в 1773 г. иезуиты нашли приют в дру-
235
гих орденах, главным образом в Ордене Отцов веры. Их дея тельность носила тайный характер, за исключением Рос сии, в которой Екатерина П, как и король Пруссии Фрид рих II, не допустила реализации папской буллы.
Положение евреев, как одной из самых маргинальных этнических групп, даже в эпоху Просвещения фактически не изменилось. После подавления революции конца XVIII в. во Франции к числу ее сторонников были отнесены и ев реи. Для них в Риме и некоторых других городах были вос становлены гетто, из которых можно было выбраться лишь в определенные христианские праздничные дни. Кроме того, они были обязаны посещать церкви, где для них произносились специальные миссионерские проповеди.
В сфере преодоления проявлений социальной патологии по-прежнему одним из главных объектов являлась прости туция и связанный с ней инфатицид (детоубийство)*. Про ституция при дворах европейских правителей приобрела более организованные формы. Например, при француз ском королевском дворе публичными женщинами управ лял особый начальник, которого называли «королем раз вратных» (roi des ribauds). Он имел право суда над прости тутками, жившими не только при дворе, но и во всей Франции. Как королевский чиновник, состоящий на жа ловании, он должен был наблюдать за домами, имевши ми славу притонов и принимать необходимые меры по их благоустройству и наведению порядка. В его обязанности входило отводить публичным женщинам кварталы и по мещения, покровительствовать им и делать все возмож ное, что бы их не притесняли [210, с. 126]. Так сказать, на «общественных началах» функции защиты проституток стали выполнять сутенеры. Обычно это были мужчины в воз расте 20-40 лет с «явными наклонностями к насилию».
Ч. Ламброзо и Д. Ферреро в книге «Женщина преступ ница и проститутка» пишут по этому поводу: «Проститут ки не могут обходиться без защитников; в своих выборах они обыкновенно останавливаются на самых испорченных, но сильных мужчинах, которых все боятся и в лице кото-
* К концу XVIII в. детоубийство проявлялось реже: в 1778 г Густав III издал постановление, и для незамужних женщин стало возможным рожать анонимно. Ребенок отправлялся в детский дом, откуда его отда вали кому-либо на попечение за определенную плату [52, с. 112J.
236
рых они видят опору и защиту против всякого нападения на них. Проститутка, раз выбравшая себе подобного за щитника, не может уже развязаться с ним в течение всей своей жизни: она должна доставлять ему средства, даю щие ему возможность жить, ничего не делая, проводить все время в кутежах и играх. Многие из этих мужчин име ют несколько любовниц одновременно. Если проститутка, не будучи в состоянии долее переносить жестокое обра щение своего тирана, хочет избавиться от него, она долж на найти себе другого, более сильного, а потому еще более деспотичного любовника. Когда проститутка появляется на улице, где это ей запрещено полицией, то любовник сторо жит ее и предупреждает о приближении полицейских аген тов» [210, с. 126].
Во Франции, где одно время проституция была запре щена, и в Германии, еще во второй половине XVIII в. профессиональных проституток могли помещать в испра вительные дома вместе с умалишенными, вольнодумца ми, уродами, нищими, расточителями, преступниками т.п. Всех уравнивало общее абстрактное бесчестие. Освободила проституток из тюрем лишь Французская революция. «За чем находятся в заключении девицы легкого поведения, вопрошал Мирабо, — каковые, будучи переведены на ма нуфактуры, в провинцию, могли бы стать девицами рабо тящими?» [176, с. 395].
Феномен проституции стал предметом исследования ученых. Они пытались предложить лекарственные средства. Так, в «Фармакопеи» Лемери есть рецепт «Эликсира це ломудрия»: «Взять камфары, лакрицы, косточек виногра да и белены, сохраненных в патоке из цветков кувшинки, и самой патоки из кувшинок Принимать по утрам, по две-три драхмы, запивая стаканом простокваши, в котором погасили раскаленный на огне кусок железа». В результате желания и порожденные ими фантазии должны погаснуть в усмиренном сердце, подобно тому как раскаленный ме-талический прут остывает в самом невинном, самом дет ском питье. Бьенвил пошел еще дальше, предложив ^ле карств от любовного пыла, среди которых одно из важных мест занимает «ртуть, оживленная киноварью». Их необ ходимо давать «юной девушке, чье воспаленное вообра жение порождает пламенные химеры» [176, с. 306].
237
В новое время феномен суицида снова подвергается весь ма серьезному философскому осмыслению. Так, англий ский историк, философ и экономист Д. Юм (1711 — 1776), труды которого стали одним из источников философии И. Канта, позитивизма и неоплатонизма, в своей работе «О самоубийстве» отмечал, что заповедь «не убий», очевид но, имеет в виду запрещение убивать других, на жизнь кото рых мы не имеем никакого права Но если бы даже это предписание было совершенно ясно направлено против самоубийства, все же оно не имело бы ныне никакой силы, ибо закон Моисея отменен, за исключением того в нем, что установлено законом Природы» [282, т. 2, с. 211]. По мне нию Д. Юма, человек добровольно прекращающий свою жизнь вовсе не действует против воли Божьей, его про мысла и не нарушает мировой гармонии. После смерти элементы, из которых состоит человек, продолжают слу жить мировому прогрессу. Опубликовать это эссе Д. Юма в ори гинале удалось лишь после смерти автора, да и то анонимно. Лишь П. Гольбаху удалось при жизни Юма опубликовать французский перевод этого произведения. И этому были причины. Христианская церковь по-прежнему придержи валась традиционных взглядов. Она всегда трактовала са моубийство как смертный грех. Бывало, что труп несчаст ного волокли по городским улицам, подвешивали к позор ному столбу вниз головой, не хоронили, а его имущество подлежало конфискации.
Немецкая классическая философия в лице И. Канта (1724—1804) поддержала требования церкви. В 1788 г. фи лософ заявил, что самоубийство является оскорблением человечества. Он оправдывал абсолютный моральный за прет на самоубийство из-за присущих этому акту внутрен него противоречия: мы не можем предпринимать попыт ки улучшить свою участь путем полного саморазрушения; самоубийство — это эгоистический акт и поэтому оно па радоксально, на основании формальной логики является пораженческим актом [239, с. 20—21].
В связи с душевными болезнями и суицидом проявила себя и проблема наркомании. Эке, например, утверждал, что опий — универсальное лечебное средство. В нем есть некая тайна, он лечит благодаря особому свойству своей природы. Опий эффективен постольку, поскольку он изна чально был благотворным, его действие осуществляется по за-
238
конам зримой природной механики, но действует он пото му, что получил некий дар природы [176, с. 302—303]. Бес контрольное применение наркотических средств в конце XVIII в., «освященное» тогдашней наукой, привело к рас пространению наркомании, которая во всю мощь заявила о себе в конце XIX и XX вв.
5.2. Основные тенденции в теории и практике призрения в XIX в.
На развитие практики социальной помощи различным категориям нуждающихся, зарождение теории социальной работы значительное влияние оказали идеи Великой Фран цузской революции, из которых основополагающей стала мысль о том, что свобода - лучшая форма благотворитель ности. Человек должен получить возможность сам зараба тывать себе на жизнь. Период перехода от мануфактурного производства к фабричному, бурная капитализация евро-г/ейской промышленности предоставили ему такую воз можность. Французская Конституция (1793) отмечала: «Целью общественного устройства является всеобщее счастье. Правительство создано для того, чтобы обеспе чить людям пользование их естественными и вечными правами» [56, с. 393J.
Однако победа буржуазных революций не только не уп разднила классовых противоречий, но даже обострила их, создала новые условия порабощения, обострила нищету и бесправие значительной части населения. Как это не еди ножды бывало в истории мировой цивилизации, идеалы вновь вошли в существенное противоречие с практикой их осуществления. Особенно ярко это проявилось на ранних этапах развития капитализма, когда буржуа не гнушались никакими средствами для получения прибыли. Как в Аме рике, так и в Европе широко практиковали торговлю аф риканскими рабами. А британский парламент провозгла сил снятие скальпов и натравливание на дикарей собак «средствами, кои сам Бог и сама природа дали ему в руки» [147, с. 342). В товар превратилось все: от чугунной болван ки до науки и искусства, проявлений любви и ненависти.
Бедность, нищета, социальная несправедливость ста новятся основными понятиями XIX в. и базовыми посту латами различных теорий систем социальной помощи. Это-
239
му способствовали объективные социально-экономические причины, развитие общественных наук, в частности, фи лософии. Например, мыслители Германии, рассматривая движение человека к совершенству как неизбежный закон социального развития, заложили фундамент философской антропологии как самостоятельной области философско го знания. Современные исследователи считают, что фи лософия этого периода может рассматриваться как свое образный антропологический поворот, как «исток сдвига философской мысли к гуманистической проблематике» [17, с. 41]. Категория свободы становится особо значимой, так как она направляет волю к нравственному совершен ствованию. Происходит некая переоценка ценностей: не теоретический, не познающий разум составляет глав ную ценность человеческой природы и жизни, а волевой, практический разум или просто воля с ее внутренним нрав ственным законом. В этом плане можно считать основопо лагающей идею И. Канта (1724-1804) о том, что «субъект со всеми его способностями и формами познания должен быть продуктом собственной деятельности», т.е. он сам спо собен найти решение своих личных проблем [174, ч. 2, с. 438]. В этом — новизна в понимании человека, его новое каче ство в новых условиях. Эта идея нашла свое воплощение в современной теории социальной работы не только в Евро пе, но и во всем мире. Кант мечтал о достижении «всеобще го гражданского общества», так как только в таком обществе может быть достигн>та высшая цель природы: развитие всех ее задатков, заложенных в человечестве. Он был убежден в том, что только «общество, в котором максимальная сво бода под внешними законами сочетается с непреодоли мым принуждением - совершенно справедливое граждан ское устройство», где будут разрешены все проблемы ну ждающихся слоев населения [174, ч. 2, с. 438].
Г.Ф. Гегель (1770—1831) писал, что перед современ ным человеком стоит трудная задача — постичь себя как свободное существо, приложить усилия к тому, чтобы сде лать свою свободу разумной, уметь ограничить свои влече ния. «Будь лицом и уважай других в качестве лиц» — так сфор мулировал философ вечный принцип совмещении прав человека с правами других индивидов [53, с. 51]. Развивая его идеи, И.Ф. Гербарт (1776-1841) считал, что если ка-
240
кая-либо личность наносит ущерб другим или оказывает незаслуженную услугу, то это порождает нарушение гар монии взаимоотношений и должно вызвать ответное дей ствие. Выдающийся немецкий педагог А. Дистервег в серии выступлений в Гамбургском парламенте провозгласил ра венство детей от рождения и необходимость следовать этой природной сущности. Идею о праве на образование от стаивали такие крупные политики и педагоги Германии, как Вольф, Вандер, Гумбольдт, Гербарт, Фихте, Шлей-ермахер. Однако требования равного образования для всех не простирались дальше рамок начальной школы. Средняя школа рассматривалась многими педагогами как ступень, доступ к которой был обеспечен лишь детям имущих клас сов и небольшому числу наиболее способных выходцев из низов [78, с. 32].
Наибольших успехов в развитии теории социальной помощи и поддержки, оказавших значительное влияние на решение конкретных проблем различных категорий ну ждающихся, добились представители либерализма, или со лидарности. Их основной постулат был связан с вопроса ми ответственности и морального долга государства перед личностью, роли государства в деле помощи и отноше ниями государственных институтов защиты с частной бла готворительностью. «Однозначных подходов не существо вало, - отмечает М.В. Фирсов. — Одни исследователи, Ле-руа-Болье, Тьер, Чалмерс, считали, что государство может только организовывать благотворительную деятель ность, но не должно выступать в качестве защитника нуж дающихся, так как чиновники, формализуя благотвори тельность, лишают ее главного — человеколюбия, к тому же формальный подход несет в себе элементы злоупотреб лений, что в данном случае недопустимо» [259, с. 39]. Го сударственная позиция в деле социальной помощи, по мне нию Моля, Барона, Луи Блана, должна быть социально активной и главенствовать. Улучшение жизни отдельного гражданина (прежде всего экономических условий его су ществования) должны являться составной частью государ ственной политики, что особенно актуально, когда «бед ность и пауперизм становится вербовщиками армии пре ступности» [61, с. 14].
В ходе дискуссий о соотношении роли государствен ной и частной благотворительности появляются новые
241
идеологические построения в области социальной поли тики государства, изучения личности нуждающегося, ме тодологии помощи. Так, французский ученый д'Осонвиль, исследуя проблемы пауперизма, выделяет три типа соци альных проблем, для решения которых необходимо вме шательство государства: болезни, несчастный случай, ста рость [65, с. 341]. Он считал, что необходимы целевые про граммы и финансирование, реализуемые через местные органы самоуправления.
Все большее внимание уделяется научному изучению личности нуждающегося в тесной связи с практикой соци альной помощи, в частности, преодолением нищенства. Лич ность нуждающегося начинает рассматриваться в контек сте социальной проблематики, неотрывно от форм помощи. Оформляется научное направление о социальной помощи, завоевавшее свою нишу в общественных науках. Автор прак тического руководства по вопросам благотворительности Э. Мюнстенберг (1863—1916) выделяет ряд объективных социально-биологических факторов, которые могут иметь определяющее значение для решения проблем человека, находящегося в трудной жизненной ситуации: пол, воз раст, семейное положение, состояние здоровья. Изучение различных комбинаций этих факторов могут помочь в оп ределении субъектов и форм помощи. Однако поддержи вать необходимо только тех, кто сам себе помочь не в со стоянии. Среди форм помощи Э. Мюнстенберг выделяет временную и постоянную помощь; открытую и закрытую помощь (вне благотворительных учреждений или в учреж дениях); помощь натурою; денежную помошь [179].
В контексте проблем социальной помощи изучаются и проблемы социальной патологии. В работах Ламброзо, Максима де Шампа, Карлиера, Ферреро и др. подверга ются научному исследованию личности алкоголика, про ститутки, преступника и др. людей, которым необходимо помочь выйти из трудной жизненной ситуации. Так, Ч. Лам брозо и Д. Ферреро считали, что причиной женской про ституции является нравственное помешательство. Оно усу губляется отсутствием привязанности к родителям и близ ким, в личности начинает преобладать не альтруистическое начало, а агрессивное, что в итоге приводит к другим фор мам социальной патологии: воровству, алкоголизму, де тоубийству, суициду [151, с. 15—16]. Это исследование впол-
242
не соответствовало позициям социально-биологического детерминизма, весьма популярного в XIX в., в т.ч. и в тео ретических построениях о социальной помощи.
В XIX в. изменяются взгляды философов и социономов на проблему суицида. Так, А. Шопенгауэр (1788—1860), драматические события личной жизни которого (само убийство отца, одиночество и условия, его окружающие) значительно повлияли на взгляды философа, утверждал, что «история каждой жизни — это история страданий, ибо жизненный путь каждого обыкновенно представляет собой сплошной ряд крупных и мелких невзгод» [299, с. 17]. Луч шие страницы его «Мира как воли и представления» по священы исследованиям о природе самоубийства, кото рого он не отрицал из-за экзистенциальной вины человека. Она, усугубляясь, ведет к различным степеням самоотрица ния человеческой самости вплоть до самой кардинальной. Последняя иллюстрируется примером гетевской Гретхен. С шопенгауэровской традицией связаны труды основате лей теории экзистенциализма С. Кьеркегора (1813—1855), А. Камю, Ж.-П. Сартра и др., распространенной сегодня в социальной работе. «Да, я не господин своей судьбы, — писал С. Кьеркегор, — а лишь нить, вплетенная в общую ткань жизни! Но если я не могу ткать сам, то могу обрезать нить» [149, с. 40]. Некая «поглощенность» экзистенциализ ма добровольным уходом из жизни, по мнению А. Камю, выразилась в «состоянии души, когда пустота становится красноречивой, когда рвется цепь каждодневных дейст вий, и сердце впустую ищет утерянное звено» [122, с. 229]. Первым наиболее фундаментальным исследованием, где применялись непосредственно социологические методы, стала монография французского социолога и философа Э.Дюркгейма (1858—1917) «Самоубийство» (1897), став шая классической. Соционом анализирует все патологиче ские черты, присущие современному ему обществу. Он го ворит об аномии, отсутствии или дезинтеграции норм, т.е. о понятии, которое станет преобладающим при ана лизе самоубийств, обращает внимание на некоторые па тологические феномены: экономический кризис, плохое приспособление трудящихся к условиям работы, необуз данность требований индивида по отношению к коллек тиву [90, с. 327]. Он же первый ввел в науку термин «суи цидальное поведение». Э. Дюркгейм приходит к выводу,
243
что существует постоянный показатель самоубийств, при сущий определенному обществу и утверждает, что рост самоубийств — это патология. Э. Дюркгейм определяет три основных вида самоубийств: эгоистические, анемические, являющиеся следствием неудач приспособления человека к изменениям в обществе, и альтруистические. Некоторые статистические закономерности распространения само убийств установлены А. Кетле. Социономы ХГХ в. сопос тавляют их с пьянством, экономическими и социально-политическими условиями, среди которых выделяют та кие причины как нищета или чрезмерное богатство. анархия или политический гнет [229, с. 588].
В процессе формирования социальной работы как нау ки и вида человеческой деятельности (профессии) начи нают определяться конкретные требования к «социально му помощнику» (социальному работнику) как к специа листу. Одни исследователи считали, что непременным условием профессиональной компетенции «социального помощника» должно быть знание личности клиента и его окружающей среды. В процессе помощи он должен выпол нять функции врача, духовного пастыря и государствен ного чиновника. Другие утверждали, что «главным лицом во всяком благотворительном попечении о бедных являет ся врач, специально назначенный для бедных, чтобы кон тролировать действительную наличность и продолжитель ность болезни» [214, с. 38].
В конце XIX в. дискутировался вопрос о том, необхо димо ли профессиональная подготовка «социальному по мощнику». В. Рошер, например считал, что «для того, что бы быть хорошим попечителем, вовсе не требуется ника кой, соответственной этому званию, предварительной подготовки» [214, с. 43]. Шли дискуссии даже по такому вопросу, как о возможности женщин принимать участие в благотворительной деятельности (?!). Материальная по мощь нуждающемуся перестает считаться ее основным видом. На первый план выходят мероприятия, связанные с идеями самопомощи, воспитание, образование, а также социальное страхование. Вот что пишет по этому поводу В. Рошер: «Если бедному хотят оказать действительную по мощь, то почти всегда его прежде всего необходимо вос питать. Самым лучшим средством против бедности всегда было образование, которое равномерно совершенствует тело и душу, ум и сердце» [214, с. 44].
244
Особое место в развитии теории социальной работы принадлежит марксизму как учению и социальной прак тике, идеи которого не только оказали значительное влия ние на развитие социальной помощи нуждающимся во мно гих странах мира в XIX в., но позднее, в XX в. нашли во площение в так называемой «радикально-марксистской концепции» в теории социальной работы. Она характери зуется острой критикой традиционных подходов к пони манию ее сути, содержания, а также общей значимости. Исследования и деятельность К. Маркса (1818—1883) и его соратника Ф. Энгельса (1820—1895), несомненно, наложили свой отпечаток не только на развитие социальной работы в мире. Их идеи, трансформированные В.И. Ульяновым-Лениным (1870—1924) и И.В. Сталиным-Джугашвили (1878-1953), получили развитие на территории СССР, в Восточной Европе, во многих странах Азии и Африки. Есть все основания утверждать, что социально-философ ские построения XIX в. для наших дней носят принципи альный характер. Они легли в основу постановки перспек тивных задач в конкретном решении проблем теории и прак тики социальной работы.
В начале XIX в. доминировали практические вопросы облегчения участи социально-уязвимых и маргинальных слоев населения. Помощь бедным становится все более упо рядоченной. Так, в Германии уже в 1794 г вышел Гене ральный закон Пруссии, который обязывал местные вла сти через полицию помогать бедным. Тогда же созданы ре гиональные ассоциации для бедных, которые не имели права поселяться на постоянное место жительство, а проживать в специально устроенных властями региональных ассоциа циях. В 1871 г, помощь бедным приобрела более четкие очер тания. Однако они по-прежнему не имели права голоса на выборах, что подтверждало их дискриминацию. В 1847 г. введена единая система призрения бедных в Швеции.
Во многом развитию теории и практики социальной помощи способствовали успехи Эльберфельдской систе мы, которая впервые была испытана в городе Эльберфельд (Германия) в 1852 г. Она основывалась на принципах де централизации и индивидуализации призрения (местное самофинансирование; участие в оказании помощи значи тельного числа социальных помощников; качественный Учет нуждающихся; надежное определение и оказание ин-
245
дивидуальной помощи; планомерность, своевременность мер и т. д.). Аналогичные системы помощи впоследствии были внедрены в Бремене, Мюнхене, Любеке и др. горо дах. На рубеже XIX—XX вв. Эльберфельдская система ак тивно внедрялась в Восточной Европе (в т. ч. в России) и давала неплохие результаты.
В 70-е гг. XIX в. изменения в социальной помощи кос нулись и рабочего класса. В Германии канцлер О. Бисмарк вводит комплекс законов о социальном страховании: на слу чай болезни (1881), в связи со старостью и инвалидно стью (1883) и при несчастных случаях (1884). Действие за конов распространялось лишь на часть рабочих, за счет которых и проводилось страхование. В 1896 г. принимается Гражданское уложение, которым вводилось повсеместное страхование рабочих. Примеру Германии последовали и дру гие европейские страны. В 1908 г. по инициативе У Черчил ля в Англии началось установление 8-го рабочего дня. Вско ре появился закон о создании бирж труда, затем - закон о страховании по безработице, введены пенсии для пре старелых, страхование по болезни, инвалидности и в свя зи с увечьем на производстве [147, с. 362]. Проблема реше ния вопросов социальной помощи и социального страхо вания затронуло и частный бизнес. Уже с начала XIX в. фабриканты начали выплачивать пособия при несчастных случаях на производстве [279, т. 3, с. 173].
Капиталистический закон спроса и предложения тре бовал привлечения дешевой рабочей силы. Наиболее для этого подходили женщины и дети. Масштабы и методы эксплуатации труда детей быстро нарастали по мере раз вития промышленной революции. На предприятиях их ра бочий день регламентировался администрацией и дости гал 13-14 час. Техника безопасности практически отсутст вовала, что становилось причиной увечья и гибели тысяч подростков. Особенно тяжело приходилось детям, нахо дившимся в обучении у мастеров. Последние нанимали над смотрщиков, которые следили за работой учеников, и по лучали тем больше, чем больше продукции производил их подопечный. Подростков мучили крайне напряженной ра ботой, морили голодом, били кнутом и даже сажали на цепь и пытали. Самоубийства среди учеников не были редко стью. Был и другой выход - пополнить ряды преступни ков. Характерно, что многие благотворительные общества
246
первоначально как бы не замечали подобных фактов. Пред приниматели обращались в комитеты по призрению бед ных с просьбой о присылке им обездоленных детей и те шли им навстречу, избавляясь тем самым от забот о вос питании и содержании призреваемых.
Промышленная революция привела к значительному уве личению числа детей-сирот. Так, в 1810—1840 гг. в Вене до половины всех младенцев были рождены вне брака. Внебрач ные дети попадали либо в приюты, основанные с целью пре дотвращения инфатицида, либо на «посемейное призрение» (обычно - в деревне). Большинство детей содержалось в вос питательных домах бесплатно. Если мать ребенка, сданного в воспитательный дом, была здорова, то она была обязана находиться в распоряжении воспитательного дома как кор милица [93, с. 153, 194]. При 15 — 18-часовом рабочем дне для работниц не находилось времени для воспитания сво их детей. Часто грудные младенцы погибали от опия, ко торый им давали как успокоительное средство, или алкого ля (им смачивали детские соски, хлеб и т. п.). Нередкими были случаи инфатицида. Не лучше обстояли дела и в де ревнях, где женщины были перегружены сезонными ра ботами и заботой о доме. «Младенцев пеленали в длинные пеленки, что они не могли пошевелить ни руками, ни ногами. Крестьянские кормилицы спеленатых в «столбик» детей просто вешали на гвоздь, если им нужно было отлу читься по своим делам. Пеленки менялись очень редко. Ре зультаты известны из сообщений врачей: были распростра нены воспалительные заболевания различных участков тела и инфекции» [93, с. 38]. Уходя на работу, матери оставляли младенцев в колыбелях, «около них — лишь немного фрук тов или горбушка хлеба, может быть даже более или менее чистая тряпка для сосания» [300, с. 269]. Периоды повы шенной производственной интенсивности в деревне совпа дали с периодами повышенной младенческой смертности. В больших крестьянских семьях к детям относились фатали стически, по принципу: «Бог дал, Бог взял». Само рождение ребенка при отсутствии в деревнях медицинских работни ков «таило смертельную опасность для жизни матери, обо стряло проблемы пропитания семьи, угрожало потерей ра боты незамужней служанке, оно вызывало страх, беспо койство и даже агрессию. Не случайно вина и наказание
247
играли большую роль в суевериях, сопровождавших бере менность и роды» [93, с. 40].
Нелегко давался переход ко всеобщему обучению детей. Особенно плохо обстояли дела в деревне. «Школа до конца XIX в. оставалась совершенно чуждой принципам кресть янского мира, будучи не связанной с непосредственным опытом формой обучения, — отмечает Р Зидер. — Она ос тавалась и в дальнейшем малозначащим второстепенным делом. В целом действовало правило: детей только тогда отправляли в школу, когда было свободное от работы в хо зяйстве время. Регулярное посещение школы обычно про исходило только зимой, однако в альпийских регионах это му препятствовали трудности зимнего времени» [93, с. 44]. Едва лишь дети начинали ходить, они должны были рабо тать, а часы, проведенные в школе, давали единственную возможность отдохнуть. Профессиональное или среднее образование девочек в семьях рабочих, а тем более кре стьян, не было принято, что соответствовало особенно стям семейного бюджета, определявшего полам специфи ческие роли в жизнеобеспечении семьи. Девочки должны были как можно раньше пополнять семейный бюджет, отдавая большую часть заработка.
Конечно же, такое положение детей не могло остаться без внимания государства и общественности. В 1842 г. в ре зультате работы парламентской комиссии лорда Эшли был принят акт, запретивший ночную работу подростков и де тей, ограничивший их дневной труд и впервые установив ший правительственную фабричную инспекцию. В конце XIX в., после длительного сопротивления родителей-кре стьян и родителей надомных рабочих, в большинстве стран Европы удалось ввести регулярное посещение школы сель скими детьми, хотя законы об обязательном школьном обучении были приняты значительно раньше: в Пруссии -в 1717 г. и подтверждено во всеобщем Прусском Своде за конов 1794 г.; в Австрии, где обязательное школьное обу чение ввела Мария-Терезия, было закреплено Имперским законом о народных школах 1869 г [93, с. 44]. Улучшилось и медицинское обслуживание детей.
Изменяется система социальной помощи беспризор ным детям. Во Франции в первой половине XIX в. были созданы специальные колонии для бедных и беспризор ных детей, дома милосердия и благотворительные заведе-
248
ния для молодых преступниц, для несовершеннолетних, а также для «порочных и строптивых воспитанников дет ских домов». Образцом стала исправительная колония для несовершеннолетних преступников в Меттрэ.
В середине XIX в. были созданы учреждении для бро шенных или нищих детей, сиротские приюты, заведения для подмастерьев и «заводы-монастыри» для малолетних работниц, поступавших туда в тринадцатилетнем возрасте. Дети находились на полном содержании и получали пре мии за усердие и хорошее поведение, которыми могли воспользоваться при выходе из монастыря. В Англии к се редине XIX в. получили развитие рабочие школы для улич ных детей, где преобладало обучение ремеслам. Существо вало три основных типа школ: детей бедноты, детей-бро дяг и малолетних преступников. Первые из них создавались при приходах. Дети бедноты содержались в них вместе с ро дителями под надзором школьных комитетов.*
Религиозные группы и благотворительные организа ции использовали различные формы социальной помощи нуждающимся: от духовных (обращение и наставление) до экономических (помощь, побуждение к труду) и поли тических (борьба с народными волнениями). Приходские благотворительные общества, созданные на рубеже XVIII— XIX вв., обслуживали территории, которые подразделя лась на участки (кварталы и кантоны). За каждым из них закреплялись один или несколько членов общества.
Постепенно восстанавливали свои позиции в образо вании иезуиты. В августе 1814 г. Пий VII опубликовал буллу «Sollicitudo omnium». Согласно ей, иезуиты получали сво боду действий во всех странах мира. Булла Климента XIV от 1773 г. теряла свою силу. Вскоре иезуиты стали открыто действовать в Англии, Ирландии, Франции, Швейцарии, США и др. государствах. В 1816 г. орден насчитывал 674 члена, в 1837-3067, в 1867-8584. Однако деятель ность ордена среди некатоликов была столь вызываю-
* К началу 60-х гт.Х1Х в. имелось около 470 таких школ, где обуча-лось почти 35 тыс. детей. Для бродяг были учреждены особые рабочие школы (в основном при ночлежных приютах), где в 1851 г. обучалось более 22 тыс. детей. Третьей категорией благотворительных школ стали заведения для малолетних преступников («реформатории»). Наиболь шую известность получил «реформаторий» в Редхилле, где содержалось более 250 чел. 1147. с. 368].
249
щей, что уже в 1820 г. иезуиты были изгнаны из России [157, с. 338—339]. Вместе с тем были попытки восстановить инквизицию: в 1816 г. в Равенне был приговорен к смерт ной казни еретик. К началу 1815 г. по обвинению в ереси было уже привлечено 737 чел. Весь 1817 г. на торжествен ном аутодафе сжигали произведения Руссо, Вольтера, Гольбаха, Гельвеция и Дидро. За их книгами была устрое на настоящая охота. Впрочем, торжество инквизиции было недолгим, в новых условиях понадобились новые реалии, весьма далекие от костров и пыток. За 1811~ 1824 гг. Руссо вышел 13-ю изданиями, Вольтер — 12-ю [157, с. 344].
С развитием общественного призрения появляются ясли и детские сады, создаваемые прежде всего для бедных. Первые ясли возникли в середине 40-х гг XIX в. в Париже по инициативе Марбо. По его мнению, ясли должны были заменить ребенку мать и предохранить от вредных условий жизни среди нищеты. Уже в 1855 г. во Франции было 400 та ких благотворительных заведений. Еще одним типом заве дений подобного рода стали дневные приюты для обеспе чения надзора за детьми, чьи родители работали. Один из первых таких приютов появился в 1780 г. в Штейнгале (Эльзас, Франция) по инициативе местного священника Оберлина. В комнате, нанятой им за свой счет, он соби рал, в основном, девочек, оставленных родителями без присмотра. Старшие из них обучались вязанию и шитью. Вско ре подобные заведения появились в Германии. Так, в 1802 г княгиня Паулина организовала приют в Липпе-Детмольде. Туда принимались дети не моложе года и не старше четы рех лет, родители которых были заняты на сельскохозяй ственных работах [147, с. 369-370].
В дальнейшем дневные приюты для детей получили название «детских садов». Их распространение в европей ских странах стало возможным благодаря немецкому педа гогу Ф. Фребелю (1782—1852). В работе «Воспитание чело века» (1826) он обосновал необходимость создания дан ного типа заведений для детей от 3 до 7 лет. Основная идея состояла в применении «образовательного» труда, кото рый должен был подготовить детей рабочих к жизни в об ществе в соответствии со своими индивидуальными спо собностями, и соблюдении строжайшей дисциплины. Для реализации этой идеи Ф. Фребель открыл детские сады в Гамбурге, Готе, Дрездене, Лейпциге и др. городах. Во вто-
250
рой половине XIX в. детские сады появились во Франции, Великобритании, Бельгии, Нидерландах и США. В соот ветствии с национальными особенностями той или иной страны методика Ф. Фребеля претерпела изменения. Так, детские сады в Бельгии действовали по принципу свобод ного выбора занятий при максимальном ослаблении кон троля и дисциплины, что предполагало развитие индиви дуальных способностей ребенка. В филантропических шко лах при домах призрения в Англии дети получали книги, одежду и пищу за счет общин. Эти школы из дневных при ютов превратились в воспитательные заведения. С 7 до 11 лет дети обучались в начальной школе, что давало возмож ность продолжить образование в дополнительных школах (механических и воскресных).
Активно развивалось призрение слепых детей. Еще в 1749 г. появилось сочинение Д. Дидро «Письмо о слепых в нази дание зрячим», в котором утверждалось, что слепые спо собны к обучению. Оно произвело сильное впечатление на Валентина Гаюи (1745—1822). В 1784 г. в Париже на свои средства и в своем собственном доме он открыл первую в Европе школу для слепых детей. Первоначально там обу чалось 12 беспризорных мальчиков, подобранных В. Гаюи с парижских мостовых [222, с. 5]. При помощи разработан ного им рельефно-линейного шрифта («унициала») мож но было обучать слепых детей чтению и печатать книги для слепых. Он же сконструировал приборы для слепых и матрицы для изготовления рельефных наглядных посо бий, глобусов и географических карт. В школе Гаюи много внимания уделялось игре на музыкальных инструментах (кла весине, клавикордах, фортепиано) и хоровому пению. Он по строил при школе типографию и напечатал в ней первые книги для слепых («Трактат о воспитании слепых детей», «Краткая французская грамматика», «Учебник по граммати ке латинского языка» и др.). По этим книгам незрячие обуча лись вплоть до изобретения более совершенного шрифта.
Постепенно инициатива В. Гаюи заинтересовала филан тропов. С их помощью ему удалось открыть школу для 30 сле пых детей, вскоре преобразованную в Парижский королев ский институт слепых. Декретом Конвента (1791) он был назван Национальным. Все его 120 учеников стали полу чать государственные стипендии. В 1800 г. по приказу Напо леона (под предлогом экономии государственных средств)
251
Институт для слепых детей был закрыт. Его воспитанники переведены в богадельни [222, с. 6-10]. И.А. Цейне при участии В. Гаюи в 1806 г. открывает Прусский институт для слепых детей. В 1807 г. с помощью благотворителей В. Гаюи основал Институт для взрослых слепых в С.-Петербурге. Вскоре был восстановлен и Парижский институт для сле пых детей. 13 ноября (день рождения В. Гаюи) по реше нию Всемирной организации здравоохранения ежегодно отмечается как День слепых.
В первой половине XIX в. возникают новые методики обучения слепых чтению и письму. Наибольшую извест ность получила методика Л. Брайля (1809—1852). Первая книга на шрифте Брайля («Краткая история Франции») была опубликована в 1837 г. Директор Парижского инсти тута слепых Д. Арманд (1795— 1877) в 1852 г. ввел шрифт Брай ля в широкий обиход и открыл типографию для печатания книг этим шрифтом. Слепые пользуются им и сегодня.
В Англии первый институт для слепых детей был осно ван в 1791 г., в Швейцарии — в 1809 г., в Дании в — 1811 г., в Швеции — в 1817 г. К середине 80-х гг. XIX в. в Западной Европе насчитывалось более 120 заведений для слепых и слабовидящих детей (в Германии — 35, в Англии — 27, во Франции 16, в Бельгии и Австро-Венгрии — по 8, в Швеции, Норвегии и Испании — по 2) [222, с. 11]. Ши рокую известность в Европе приобрел Дрезденский ин ститут слепых, который обеспечивал каждого своего вы пускника необходимыми инструментами, одеждой, обу вью, бельем и осуществлял патронаж над слепыми после выхода из учебного заведения. Расходы покрывались из спе циального благотворительного фонда, сбережений слепых, накопленных за*время обучения, единовременными посо биями общин по месту жительства. Община гарантировала и сбыт изделий слепого. Институт решал и вопрос о том, кто будет посредником (наставником, советчиком) сле пого. Когда денег на приобретения жилья не доставало, выдавалась ссуда из Фонда для выпускников Институ та, созданного за счет частных пожертвований в 1843 г [222, с. 21—24]. В создании Фонда большую помощь оказала пресса. В 1854 г. в Германии был основан ежемесячный жур нал немецких институтов слепых и глухонемых под редак цией директора Фридбергского института глухонемых док-
252
тора Матиаса. В 1881 г. директором Дюренского института слепых доктором Мекером (1839—1898) основан журнал «Друг слепых».
Первые заведения для глухонемых детей созданы в на чале 60-х гг. XVIII в. в Париже и Лейпциге. В Англии пер вый институт-училище для глухонемых было создано в Эдинбурге в 1810 г. Томсоном Брайвудом, в США в 1817 г. в Храфурте. В последнем обучалось лишь 7 учени ков [12, с. 24]. В последующем количество глухонемых уче ников в «институте» редко превышало 20, что было обу словлено реальными возможностями сурдопедагогики и ис точниками социальной помощи глухонемым. К тому времени в Европе институты глухих представляли собой тип народной школы с удлиненным сроком обучения до 8—9 лет (в С.-Петербурге — до 10 лет). Что же касается необходимости привлекать пожертвования, то, например, в Англии существовал специальный закон, по которому училище для глухих принималось на бюджет государства только в том случае, если оно имело свои капиталы от по жертвований отдельных лиц или благотворительных обществ.
Ряд европейских стран приняли законы об обязатель ном обучении глухонемых. Такие законы были приняты в Англии (1893), Дании (1817), Швеции и Норвегии (1881), в большинстве других стран — в первые десятилетия XX в. Что касается Греции, Ирландии, Португалии и Испании, то там до настоящего времени не требуется обязательного посещения таких школ. В Европе школы для глухих не ста ли в полной мере государственными учреждениями. Дота ции от государства можно получить лишь при условии, если треть доходов обеспечивается частными лицами или благо творительными организациями. В то же время, например, в Бельгии уже в конце XIX в. было установлено, что мест ные, муниципальные организации вносили около поло вины сумм, необходимых на содержание глухих детей, а ос тальное финансировалось организациями тех муниципа литетов, откуда родом глухие учащиеся. Все бельгийские заведения для глухих и слепых находились в ведении Ми нистерства юстиции [12, с. 84]. По-прежнему оставалось острой проблема подготовки глухих к трудовой деятельно сти. В первой четверти XIX в. в Европе получила распро странение идея создания особых колоний для глухонемых
253
и слабослышащих. К середине 80-х гг XIX в. в Западной Европе имелось около 200 заведений для глухонемых (в Гер мании — 75, во Франции — 53, в Англии — 30, в Австро-Венгрии - 16, в Швейцарии - 13) [12, с. 244-245]. Недос татки в деле социальной помощи глухонемым вызывали обоснованное беспокойство деятелей благотворения, что отражалось на страницах периодической и специальной печати, на различных совещаниях и съездах, международ ных форумах.
Изменение отношения к лицам с психофизическими осо бенностями можно проследить на примере Швеции, где на их способности адаптироваться к социальной жизни стали смотреть более оптимистично. Многие начали ве рить, что для людей с психофизическими особенностями развития есть возможность вести самостоятельную жизнь в обществе. Таких людей начинают рассматривать как от дельную группу. В конце XIX в. были основаны «воспита тельные дома для обучаемых детей с задержкой умствен ного развития». Здесь их стремились обучать и воспитывать для того, чтобы они, став взрослыми, могли самостоя тельно жить в обществе. Подобные учреждения обычно основывали частные лица или благотворительные органи зации. Воспитание детей-инвалидов рассматривалось как богоугодное деяние. Новым в таком подходе было то, что эти люди верили: благодаря заботливому воспитанию (которое бывало весьма строгим) и особому обучению детей с за держкой умственного развития можно «вылечить» [51, с. 45].
В первой половине XIX в. возникают благотворитель ные заведения для умалишенных и умственно отсталых детей в Абендберге (Швейцария, 1841), где была создана первая школа для слабоумных, в 1842 г. открыто особое от деление при Берлинском институте глухонемых [98, с. 71].
Со второй половины XIX в. в период интенсивного раз вития капитализма и обострения причин, порождающих социальные аномалии, государство и общество вынужде но было пересмотреть свое отношение к названным про блемам, в том числе и к проблемам людей с аномалиями в психическом развитии, которые, например, в США и Анг лии рассматривались как зловещая сила, угрожающая ос новам нации [98, с. 72]. С конца XIX в. во всех европейских странах открываются приюты, убежища, колонии, клас-
254
сы, школы и другие типы учреждений для дефективных детей. Они содержались на средства благотворительных ор ганизаций, муниципалитетов, родителей слабоумных и час тично на государственные средства. В каждом государстве складываются свои традиционные формы помощи лицам с психическими аномалиями. Во Франции и Германии, например, даже в первой четверти XX в. практиковали по мещение умственно отсталых детей (дебилов) после 16 лет в психиатрические лечебницы при отсутствии у них поме шательства. В них дебилы находились на содержании госу дарства [98, с. 72]. В Европе XIX в. дети с нарушением пси хики, «слабоумные, кретины и идиоты» обычно призре вались наряду с другими категориями душевнобольных стационарно и амбулаторно в заведениях больничного типа на государственные и муниципальные средства, общест венные и частные пожертвования. Однако это были весьма незначительные средства, которых хватало лишь как-то поддержать жизнь призреваемых.
Методы лечения и условия содержания больных были самыми примитивными. Они мало чем отличались от суще ствовавших в XVIII в. Правда, карцеры, цепи, кандалы, свя зывание сыромятными ремнями и «капельная машина» для «буйных» постепенно отошли на второй план, но кнут, как одно из необходимых средств «лечения» и «приведения в сознание» больного, по-прежнему был в ходу. Еще три четверти века в медицине господствовала так называемая гидротерапия. Применяли внезапное погружение в холод ную воду до первых признаков удушения; продолжитель ность процедур равнялось времени, чтобы не слишком быстро произнести псалом Miserere. «Популярным» спосо бом лечения был также struzbad: больной лежал в ванной, привязанный, а на голову ему выливали от 10 до 50 ведер холодной воды.*
Использовали и наркотики. Нелишне вспомнить, что 3. Фрейд, будучи молодым неврологом, некоторое время
* Х.С. Замский пишет: «В начале XIX в. для лечения душевных бо лезней использовался рвотный винный камень, сладкая ртуть, белена, дружное натирание головы рвотным винным камнем, приложение пиявиц к заднему проходу, нарывные пластыри и другого рода оттяги вающие лекарства. Теплые ванны предписывали зимой, а холодные ле том. Часто прикладывали моксы к голове, обоим плечам и делали при жги на руках» |98, с. 771.
255
употреблял кокаин в минуты депрессии. Но, когда один из его пациентов под воздействием наркотика впал в пси хоз и подвергся кошмарным галлюцинациям, Фрейд стал решительным противником использования кокаина в пси хиатрии. Укоренившиеся в XVIII—XIX вв. представления социального дарвинизма и евгеники, которые привели к изоляции и сегрегации инвалидов (сегрегация - поли тика принудительного отделения какой-либо группы на селения, в основном по расовому признаку, одна из форм дискриминации), к началу XX в. постепенно стали ниве лироваться. В ряде стран был сделан важный вывод о том, что инвалиды не должны быть изолированы от общества, а напротив, должны жить рядом с другими людьми в тех же условиях, что и другие. Было решено, что инвалиды должны получать помощь от тех же органов, что и осталь ные граждане. Основными целями социальной работы с детьми-инвалидами (в т. ч. и с нарушением психофи зического развития) в ряде стран мира стали их норма лизация и интеграция.
На рынке труда значительным спросом пользовались женщины. Им можно было платить примерно на 30—50 % меньше, чем мужчинам, хотя работали они почти наравне и были более покладисты. Женщины зачастую подверга лись сексуальным домогательствам работодателей. Супруг же мало вмешивался в «женские дела», обычно рассчиты вая на то, что он будет всегда сыт и чисто одет, сексуаль но удовлетворен и эмоционально поддержан. По-прежне му имели место традиции, согласно которым женщина должна была сохранять девственность до брака. Значитель ных сил требовали заботы по дому, о детях и т. п. Заботы о больных и умирающих родственниках ложились прежде всего на женские плечи. Некоторые женщины славились своими знаниями и умениями по уходу за больными и при необходимости к ним посылали за помощью не только родственники, но соседи и знакомые [99, с. 141].
Количество детей в семье, забота о которых лежала на женщинах, было весьма значительным. Например, сред няя семья промышленного рабочего Германии имела 4,67 детей. Показатель рождаемости был выше лишь у сель скохозяйственных рабочих (6,05 ребенка на семью), тогда как, например, служащие и чиновники в среднем имели
256
около трех детей.* «Падение рождаемости в буржуазных семьях на протяжении XIX в. борьба за идеал женщины и так называемая сексуальная революция, — пишет Р Зи-дер, — позволили современникам к 1900 г. говорить о кри зисе буржуазной семьи» [99, с. 141 — 142].
Положение женщины в бедняцких семьях в деревне, в ко торой патриархальный быт даже в конце XIX в. не претерпел существенных изменений, было не лучше, чем в городе. Каторжный труд на сезонных работах изменял саму фигу ру женщины, делая ее «придавленной и раздавшейся и ес ли хозяин-муж суров и не жалеет свою жену, выкидыш становится обычным явлением». Существовал, например, обычай, что лучшие куски мяса получали лишь мужчины, а женщины довольствовались кусками худшего качества. В Южной Франции была популярной пословица: «Недос тоин быть мужчиной тот, кто не является господином своей жены» [302, с. 30—31, 164]. Высокая женская смертность, связанная с опасностями родов, низкий уровень средней продолжительности жизни делали постоянным явлением повторные браки крестьян.
Однако со временем положение женщин, особенно в городах, стало меняться к лучшему. «Виной» тому стало активизация в Западной Европе феминистского движения, создание по примеру США влиятельных женских органи заций, о деятельности которых будет сказано ниже.
В XIX в. формы помощи пожилым и престарелым в де ревне не претерпели существенных изменений. Община предоставляла им так называемый «стариковский выдел» — специально отведенный участок земли и маленький дом, невдалеке от их родственников, обычно на хуторах. Исто рия возникновения стариковского выдела уходит своими корнями во времена раннего средневековья. Однако про изошли и изменения. Несовершеннолетние дети стариков
* Политика государства и церкви, направленная против распро странения противозачаточных средств, вела к большому числу абортов в беднейших слоях, что, в конечном итоге, подрывало здоровье жен щин [290, с. 115]. От последствий подпольных попыток прервать бере менность в Германии ежегодно умирало до 20 тыс. женщин и в четыре Раза больше от этого заболевало (298, с. 17]. Ни немецкие, ни австрий ские социал-демократы не выступали решительно против штрафа за аборты и связанных с этим последствий. Многие функционеры предлагали вве сти ограничение по медицинским показаниям к аборту.
9 Зак. 726
257
или внуки зачастую шли с ними на выдел, оставаясь впо следствии хозяевами земли и имущества. В конце века в до ходных сельскохозяйственных областях Дании и Швеции появляется обычай, согласно которому выделившиеся ста рики продавали свой двор, клали вырученную сумму в банк и жили на проценты. В Западной Пруссии некоторые пожи лые крестьяне покидали дворы и переселялись в ближайший город, где жили на ежегодную ренту, выплачиваемую их деть ми [99, с. 63-64, 69-71]. В конце XIX в. выдвигались проекты введения пенсий крестьянам, реализованные в большинст ве европейских стран только после мировой войны. Пен сии по старости городским жителям в Англии стали вы плачиваться с 1909 г., что способствовало большей неза висимости стариков от своих родственников.
В начале XIX в. государство усиливает свое внимание к вопросам социальной помощи взрослым инвалидам, что было связано с последствиями многочисленных войн. Особую заботу об инвалидах проявил Наполеон: своих ве теранов он поставил в почетное положение и в армии, и в обществе. После наполеоновских войн во Франции, а по ее примеру и в других европейских государствах, поя вились особые инвалидные роты, т. е. команды, в которые назначались сделавшиеся неспособными к строевой служ бе нижние чины. Эти роты были размещены по разным городам и служили, отчасти, местами призрения раненых, увечных, дряхлых и больных нижних чинов, а отчасти во инскими частями, исполнявшими разнообразные обязан ности внутренней службы. В некоторых странах Западной Европы они просуществовали до конца 80-х гг. XIX в. в России -до 1823 г. [258, с. 104].
XIX в. характеризуется бурным развитием обществен ного движения, созданием значительного количества на циональных и международных благотворительных организа ций, которые начинают играть доминирующую роль в го сударственно-общественной системе социальной помощи самым различным категориям нуждающихся, в частности, в создании лечебных организаций, которые могли бы ока зывать медицинскую и иную помощь пострадавшим от во енных действий и стихийных бедствий. Самой значитель ной из таких организаций стал Красный Крест, В его осно вании стоял швейцарский общественный деятель А.Ж. Дюнан (1828-1910). По его инициативе в 1863 г. вЖе-
258
неве была образована «Международная организация помо щи раненым», переименованная в 1876 г. в «Международ ный Комитет Красного Креста»* на основе решений Же невской Конвенции «О защите жертв войны» (1864). А.Ж. Дю-нан в 1901 г совместно с французским экономистом и общественным деятелем Ф. Паси стал лауреатом Нобе левской премии мира [26, с. 387]. Принципы, на которых действует МКК, принятые в 1864 г., остались неизмен ными и сегодня: гуманность, беспристрастность, ней тралитет, независимость, добровольный характер, един ство, универсальность. Высшим органом МКК является Международная конференция Красного Креста, кото рая собирается один раз в 4 года.
МКК разработал первую Международную Конвенцию, в которой, в частности, отмечено, что во время войны во енно-медицинские учреждения и медицинский персонал, а также раненые воины пользуются правом неприкосно венности и покровительства. Подписано в Женеве двена дцатью европейскими государствами. МКК следит за вы полнением Женевской Конвенции о защите жертв войны; рассматривает жалобы по поводу их нарушений, оказыва ет помощь больным и раненым военнослужащим; дейст вует в качестве нейтрального посредника между воюющи ми странами; выносит решения о юридическом признании создаваемых национальных обществ Красного Креста.
Среди католических религиозных организаций, дейст вующих в сфере международной помощи больным и ране ным, наибольшую активность проявил Орден госпиталье ров. Он был независим политически и финансово от како го-либо государства и в то же время являлся христианской организацией, что особенно было приемлемо не только для католической Европы, но и для многих стран мира. В 1876 г. в Тантуре, который находится между Иерусали-
Название Международный Красный Крест (МКК) организация получила в J928 г. Тогда же был принят и Устав МКК. Организация имеет свой знак — равносторонний крест. В России в его центре нахо дится изображение мадонны (сестры милосердия) с ребенком на руках (прообраз целительной иконы «Утоли мои печали»). Она присоедини-Лась к Женевской конвенции в 1867 г
Финансовые средства МКК складывались из добровольных взно сов национальных обществ Красного Креста и правительств, подпи савших Женевские конвенции, а также пожертвований частных лиц и организаций, дотаций правительства Швейцарии [168, с. 234J.
259
мом и Вифлеемом, Орден организует больницу. В 1893 г в ней прошли лечение 130 тыс. больных. Так, спустя почти 600 лет, Орден вновь вступает на Святую Землю и именно в той роли, к которой он был предназначен со дня своего создания [294, с. 8]. В сфере помощи умирающим приори тет несомненно принадлежал ордену Св. Доминика. Заве дения доминиканцев, построенные в XIX в. по англий ской модели стационарной помощи, стали прообразом со временного хосписа.
В XIX в. одной из самых маргинальных этнических групп продолжали оставаться евреи. В Германии и Австрии даже в начале XX в. существовали следующие ограничения прав евреев: I) запрещение приобретать в собственность не движимость; 2) запрет на вступление в ремесленные сою зы и цехи; 3) запрещение на содержание прислуги из хри стиан; 4) различные ограничения в праве передвижения и оседлости; 5) ограничения в праве вступать в брак. Кроме того, евреи ограничивались в правах поступления на госу дарственную службу, участии в выборах как на государст венном, так и на местном уровнях и т. п. [64, т. 1, с. 408]. В Румынии 20-х гг. XX в. евреи, родившиеся в стране, не имели права на гражданство. Его получение было обстав лено многочисленными запретами и в каждом отдельном случае требовалось издание специального закона [5, с. 62]. Законодательство многих западноевропейских стран вос прещало евреям покупать землю, поступать на государст венную службу, занимать офицерские должности в армии, служить в полиции, работать на железной дороге и в поч товых учреждениях, ограничивал определенной нормой учебу в средних и высших учебных заведениях и т. п.
Появляются новые формы помощи нуждающимся. В За падной Европе в начале XIX в., первоначально в Герма нии, создаются ссудные кассы для предоставления нуж дающимся беспроцентных ссуд под ответственность пору чителя. Через некоторое весьма время такие кассы появляются в Австро-Венгрии, России, Франции, Анг лии, США и др. странах. Еврейское население активно во влекается в общегосударственные дела, а замкнутость ев рейских общин уходит в прошлое. Благотворительность выходит за рамки синагоги и, не теряя с ней связь, стано вится заботой центральных еврейских организаций соот ветствующих государств. Возникает и развивается своеоб-
260
разная «еврейская система социального обеспечения и при зрения нуждающихся». В нее входят приюты для инвалидов и престарелых, еврейские больницы, сиротские дома и де шевые столовые, детские сады, ясли, учебные мастерские и классы, кружки оп изучению Талмуда, религиозные биб лиотеки и т.п. По количеству благотворительных органи заций национальной принадлежности иудеи были в числе лидеров. Существовали специальные благотворительные об щества для помощи больным («бикур холим»). Они орга низовывали посещение больных на дому, раздавали ле карства, нанимали медицинский персонал. Были общест ва, которые обеспечивали неимущих больных одеждой или другим видом помощи. В Западной Европе первое извест ное нам медицинское учреждение для евреев на 15 коек было открыто в 1842 г. в Париже на средства барона Рот шильда. Позднее Фонд им. баронессы Гирш создал значи тельное количество благотворительных учреждений по все му миру [172, с. 172].
«Комиссия по беднякам иудейских общин», основан ная в 1833 г. в Германии, положила начало широко раз ветвленной и неплохо организованной службы благотво рительности. Социальная помощь нуждающимся иудеям все более централизовалась, не теряя, однако, форм индиви дуального подхода. Количество благотворительных обществ на некоторых территориях компактного проживания евре ев превышало их количество у коренного населения. В Гер мании на 600 тыс. еврейского населения приходилось 3 тыс. благотворительных обществ [172, с. 171]. С наплывом им мигрантов из Восточной Европы бурное развитие получи ли благотворительные общества в Лондоне, которые воз никли там еще в XVIII в.
Евреи постоянно уделяли неослабное внимание детям, их образованию и воспитанию. В иудаизме сирота обладал рядом преимуществ среди других категорий нуждающихся. Никто не имел права обидеть сироту или посмеяться над ним. Обычно сирот до достижения ими совершеннолетия содержала община, обучала их ремеслу и обеспечивала средствами для открытия собственного дела (девиц — при даным). Существовало и посемейное призрение. Нуждаю щимся еврейским детям помопи образовании в основном оказывали еврейские общины (ннутриобщинные братства), а впоследствии и различные благотворительные общества
26!
(Общество пособия бедным (больным) евреям и т. п.). Весь ма приветствовалось предоставление средств частных лиц для организации и поддержки религиозных училищ и школ. При отсутствии других возможностей разрешалось ис пользование цедаки на приобретение ценных книг. С раз витием деятельности благотворительных обществ и за ведений в XIX в. эта тенденция сохранялась. Имелись при юты для беспризорных и сирот, а также наличие в общинах действующих на непостоянной основе «Временных коми тетов». Они объединяли наиболее активных членов общи ны на период подготовки и проведения праздников или на холодное время года, чтобы помочь неимущим евреям едой, одеждой, дровами или деньгами. После выполнения своих функций комитеты прекращали свое существование. В течение XIX в. их функции постепенно берут на себя дей ствующие на постоянной основе еврейские благотвори тельные учреждения.
Таким образом, в еврейской благотворительности, филантропии и меценатстве ко второй половине XIX в. несмотря на ряд препятствий и ограничений, был достиг нут значительный прогресс. Она, не утратив свои основ ные особенности и формы проявления, стала органиче ской составной частью отечественной филантропии и ме ценатства.
С развитием капиталистического производства посте пенно изменяется отношение государства и западноевро пейского общества к проявлениям социальной патологии. В XIX в. количество проявлений социальной патологии зна чительно возросло. Распространению наркомании способ ствовали некоторые антидепрессанты. Наиболее популяр ным «антидепрессантом» был опиум и различные опиа ты, которые продолжали применять в лечебных целях вплоть до 60-х гг. XX в. В XIX в., например, использовали такой наркотик, как каннабис, по сути, являющийся обык новенной марихуаной, или коноплей. В те времена кокаин продавался в аптеках свободно, без рецепта, и прошел не один год, прежде чем были выяснены отрицательные сто роны этого «лекарства» — сильная наркозависимость, и то, что употребление кокаина само по себе приводит к де прессии, которая даже получила свое имя — «кокаиновая грусть». 3. Фрейд ввел понятие «преступники с чувством вины». Он имел в виду людей, которые желают, чтобы их
262
поймали и наказали, потому что они чувствуют себя ви новатыми из-за своего влечения к разрушению. В Герма нии Генрихом Дрессом, который искал форму анальгети ка, заменяющую морфин и в то же время не формирую щую привычку к нему, был выделен героин («heroisch»). Вскоре эпидемия употребления этого наркотика охватила ъсю Европу. Посредством нелегальной торговли героин пересек Тихий океан, проникнув в США, где стал нацио нальным бедствием.
Как следствие ухудшения положения городских и сель ских низов разрастались пьянство и алкоголизм. Пить и курить наряду с мужчинами стали женщины и дети. «Кофе, чай, алкоголь, - отмечает Р Зидер, — соответствовали уровню рабочей нагрузки: их потребляли тем больше, чем дольше приходилось работать по ночам. Есть сведения о переходе только на хлеб, и «огненную воду». В происходивших в пив ных и дома попойках участвовали и жены шахтеров. Пили чаще 30-35-градусную водку. Даже младенцам часто давали спиртное как лекарственное и успокоительное средство. Множество лавок в шахтерских поселениях торговало преж де всего спиртным» [93, с. 92—93, 168—169], в т. ч. «на книж ку», т. е. в долг.
В борьбе с алкоголизмом все более возрастает роль об щественности. В 1831 г. в Швеции были созданы первые общества (ложи) трезвости. К наиболее активным клери кальным организациям, проводившим антиалкогольные мероприятия, относился Орден Креста Господня, ныне объединенный с Национальным Христианским Орденом, а также близкое к рабочему движению Общество трезво сти Верданди. Первоначально в движение трезвости вхо дили в основном женщины, страдавшие от любящих вы пить расточительных мужей. Из движения трезвости вышли многие члены риксдага и министры, которые привнесли в по литику свою мораль и порядочность [119, с. 98].
В условиях капиталистического предпринимательства бурно расцвела проституция. Она, как отражение капита листических отношений, проникла даже в деревню, в среду надомных рабочих. С. Шинц отмечает, что бедная девушка, «выросшая у прялки или ткацкого станка, без каких-либо представлений о других работах по дому или земле, еже дневно до глубокой ночи в компании озорников, а по окон чании дел тратящая дневной заработок или часть его на ла-
263
комства или водку, радующаяся всякой похоти, ради ко торой не гнушается любых паскудств, вроде воровства сырья или вещей из родительского дома» [99, с. 85]. «Про ституция вовсе не являлась неизвестным злом, - отмечает М. Веттштайн-Адельт, для многих женшин и девушек при сохранявшейся безработице она оставалась последним способом обеспечить существование. Все-таки почти чет верть берлинских проституток в 1875 г. вышла из семей рабочих» [303, с. 24]. В сферу проституции все больше втя гиваются несовершеннолетние, чему, в частности, спо собствовали плохие жилищные условия крестьян, пересе лившихся в города. Их маленькие дети разных полов обыч но спали вместе, рано приобщаясь к сексуальной жизни, а познав ее «прелести», начинали продавать себя как то вар. В 1885 г. парламент Англии констатировал: «Не подле жит сомнению, что число малолетних проституток возросло до ужасающих размеров во всей Англии, и в особенности в Лондоне... Большая часть этих несчастных жертв находится в возрасте от тринадцати до пятнадцати лет» [147, с. 348].
В XIX в. сохранялась и придворная проституция. При французском дворе была должность «королевы похабни ков», которую порой выполняли женщины весьма знат ного рода. Так, в 1835 г. на этой должности находилась не кая Олив Сент. Она наблюдала за придворными женщина ми вольного поведения. Король Франсуа I назначил ей за это 90 ливров годового дохода [210, с. 126].
В XIX в. проституция прогрессирует, она присутствует «повсюду и везде». Многочисленные отрасли производства работают на нее. Ни в одной отрасли розничной торговли не занято столько людей, как в проституции. И. Блох выде ляет несколько причин распространения проституции: многие профессии потеряли свой прежний характер за крепления за определенным географическим местом; пе ремены, происходящие в сфере развлечений, которые уже не ограничивались семейным очагом, став массовыми удо вольствиями; низкая оплата женского труда; резкий контраст между бедностью и богатством; безработица [20, с. 56].
В Западной Европе уже с конца XVIII в. принимаются государственные меры по ограничению и упорядочению проституции: регистрация проституток, врачебно-полицей-ский контроль, учреждение домов терпимости или осо бых улиц, облавы на уличных проституток. В лромышлен-
264
ны/v ^~лтрах учреждались должности санитарных врачей, создается правительственное учреждение — Главное управ ление по охране здоровья. По-прежнему в деле борьбы с по ловой распущенность молодежи была весьма значительна роль церкви. Добрачные половые отношения противоре чили шестой заповеди закона Моисея и христианского учения в целом. Родить «незаконнорожденного ребенка», т0 есть до свадьбы, считалось вплоть до 1810 г. преступле нием. Наказание за внебрачные отношения было строгим: от штрафа и публичного признания своей вины, до смерт ной казни в том случае, если партнеры уже имели семьи. И все же молодые пары шли на риск, их могли оштрафо вать или, в худшем случае, заставить в воскресенье стоять на позорном месте в церкви. Позорное место молва назы вала еще местом распутников [119, с. 234].
В XIX в. в Швеции появилось такое понятие, как «сток гольмский брак» или, как его принято именовать сегодня, «гражданский брак», когда мужчина и женщина жили вме сте, не будучи официально зарегистрированными. Для жен щины это давало определенные преимущества: если она состояла в официальном браке, то была юридически не полноправна и не имела прав распоряжаться своими до ходами. Эта форма «преступного» сожительства со време нем стала все более распространенной, и не только в За падной Европе.
В борьбе против распространения проституции все боль шее участие начинают принимать женские организации. В 1884 г. была создана первая крупная женская организа ция Швеции - Союз Фредерики Бремер. Союз боролся против подчиненного положения женщин, экономически зависимых и сексуально эксплуатируемых [119, с. 234]. Самые первые женские организации стремились к тому, чтобы женщины стали равноправными и самостоятель ными гражданами.
Несколько меняется отношение общества и официаль ной церкви к суициду и суицидальным проявлениям. В XIX в., после составления полицейского протокола, при ходской священник должен был тихо похоронить само убийцу за оградой кладбища. Сообщения в печати об этих случаях не допускались. Развитие философии и поэзии внесло в этот процесс свои «изменения». В начале века в свя-
265
зи с распространением в Европе сентиментализма (преж де всего, культа гетевского «Страданий юного Вертера») среди молодежи прокатилась волна самоубийств. Пытались покончить с собой и сам Гете (он ежедневно выпивал не ме нее двух бутылок вина), и Наполеон, и многие другие вы дающиеся деятели своего времени. Эта тема и сегодня рас сматривается в истории, теории и практике социальной работы как культурно, социально и практически значи мая. Она давала свои рецидивы не только в XIX в., но и в по следующем.
Таким образом, в новых условиях, продиктованных XIX в. трудоспособные бедняки могли работать на пред приятиях и самостоятельно распоряжаться своей рабочей силой; неизлечимо больные и безумцы направлялись в боль ницы; дети — в приюты, благотворительные школы и ко лонии; немощные старики - в богадельни; преступники -в тюрьмы. XIX в. стал во многом переломным и развитии теории и практики социальной помощи нуждающимся слоям населения в Западной Европе. Происходят измене ния в отношениях между предпринимателями и наемны ми рабочими, утверждаются новые приоритеты в соци альной политике государства, активизируется обществен ная, частная и конфессиональная благотворительность, проявляются новые научные подходы в вопросах профилак тики и преодоления проявлений социальной патологии, воз никают теоретические построения, которые составили ос нову социальной работы как науки и профессии.
Контрольные вопросы и задания для самостоятельной работы
266
ГЛАВА 6
ЗАРОЖДЕНИЕ И РАЗВИТИЕ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ В США
Теоретические подходы к социальной работе к концу XIX в.
6.1. Становление системы социальной помощи нуждающимся в США в XVIII—XIX вв.
История США началась с возникновения значитель ных социальных проблем. Колонизация североамерикан ского континента в XVI в. привела не только к первона чальному накоплению капитала, стремительному эконо мическому развитию этого региона мира, появлению крупных промышленных предприятий, новых городов (на пример, Новый Амстердам будущий Нью-Йорк — был основан голландцами в 1626 г.) и т. п., но и к истреблению коренного населения, ввозу значительного количества аф риканских рабов. Чернокожих американцев до окончания гражданской войны в 1865 г. содержали в рабстве, ас ко ренными народами, как правило, обращались как с суще ствами низшей породы. Уже к XVIII в. в Америке было 83 % белых, остальные — цветные. Из общего количества верующих 66% составляли протестанты, 26 % — католики, 8 % — православные, иудеи и проч. [279. 1, с. 398].
Стремительность индустриального развития США, ур банизация, разрыв традиционных социальных связей и от ношений между людьми, между человеком и обществом привели к появлению таких социальных проблем, кото рые невозможно было решить методами, распространен ными ранее в Западной Европе. Америка, используя луч шие европейские традиции социальной помощи, нашла свой путь в этом процессе. Для данного периода ее исто рии характерно то, что наряду с репрессиями включается и механизм социального маневрирования через принятие социального законодательства и основания социальных учреждений, направленных на создание системы социаль-
268
ной поддержки наемных рабочих и их семей. По призна нию историка социального обеспечения в США Д. Лейби, идеи социальной помощи и благотворительности были привнесены на американский континент колонистами из Европы [279, т. 1, с. 398]. Характерно и то, что развитие социальной работы на обоих континентах стимулировало друг друга.
Социальная помощь нуждающимся в США возникла и развивалась под значительным влиянием различных ре лигиозных групп. Например, организация первых приютов для несовершеннолетних и престарелых стала возможной благодаря деятельности римско-католических орденов. Один из таких приютов был открыт в 1727 г. в Новом Орлеане по инициативе сестер-урсулинок. Затем появились приюты для девочек и т. д. В начале XIX в. своей благотворительной деятельностью получил известность священник-униат Д. Таккерман, организовавший в Бостоне Общество ми лосердия для бедняков города. Все это определило даль нейшее направление религиозной благотворительности и американской социальной работы. Развивается движение Общества благотворительных организаций, инициирован ное священнослужителем С.Х. Гертином. В результате по является совет социальной защиты и агентство по пробле мам семьи. Священник Ч. Брейс создал первую широкомас штабную программу по определению детей на воспитание в семьи. Как отмечал Ф. Эрнст Джонс, «христианская цер ковь — мать социальной работы» [279, т. 1, с. 398].
Событием, давший энергичный толчок к созданию системы социальной помощи нуждающимся стало обрете ние американскими колониями независимости. Американ ская Декларация независимости (1776) провозгласила: «Все люди равны. У них есть неотъемлемые права, между прочими право на жизнь, свободу и счастье. Чтобы обеспе чить людям эти права, были созданы правительства с со гласия и с ведома управляемых». Конституция 1787 г. под твердила свободу совести и отделение церкви от государ ства. Особое значение для развития благотворительности имела 1-я поправка к Конституции (1789): «Конгресс не при нимает ни единого закона относительно религии или за прета свободного отправления любой из них» [279, т. 1, с. 400]. Она стала той правовой основой, с которой начался бур ный рост различных религиозных благотворительных уч-
269
реждений и организаций, деятельность и собственность которых не облагались налогом.
С 40-х гг. XIX в. в США, в основном на индустриальный северо-восток страны, буквально хлынули волны имми грантов. Среди них было много приверженцев римско-ка толической церкви (ирландцы, немцы, позднее — италь янцы и поляки), лютеран из Германии и Скандинавии, иу деев из России, православных греков, русских, армян и др. В США они жили своими общинами и благотворительная деятельность в них носила замкнутый характер с целью помочь той или иной группе иммигрантов сохранить свою этническую и религиозную целостность. Иммигрантов об служивали многие религиозные группы. Практика благо творительности варьировалась в зависимости от вероис поведаний и обстоятельств. Именно в этой среде возникло движение «сеттльментов» с конкретными программами «американизации», адаптации иммигрантов и их детей к ус ловиям жизни в пока чужой для них стране. Первый сетт льмент-центр под название «Соседская гильдия» возник в Нью-Йорке в 1866 г Через десять лет их насчитывалось по всей территории США 44, а в начале XX в. 400 [279, т. 2, с. 346]. Деятельность сеттльмент-центров дала цен ный практический опыт в становлении системы профес сиональной социальной работы.
Среди иммигрантов преобладали приверженцы римско-католической церкви. Уже в 1815 г. католики имели четырех епископов, около 100 священников, одно высшее учеб ное заведение и ряд средних. Католики не встречали здесь ограничений, а принцип выборности должностных лиц стал среди них главенствующим. Число католиков быстро росло ввиду значительного количества иммигрантов из ир ландцев. Католики главное внимание уделяли развитию учреждений закрытого типа, особенно — для детей. Орга низация благотворительных учреждений было строго цен трализованным и осуществлялось по цепочке: епархия — церковь — школа — приют. Например, в епархии Олбани (штат Нью-Йорк) епископ и его 4 советника выступали в роли корпорации, по очереди формируя епархиальный Опекунский совет по делам благотворительности при ка толической церкви и структуру по наблюдению всех епар хиальных агентств. Опекунский совет наделялся правами делегирования правлениям обществ и агентствам на мес-
270
тах полномочий по управлению. В этой структуре епископ обладал значительной личной властью.
Во многом развитию инициативы римо-католиков спо собствовали опасения, что брошенные дети станут «жерт вами протестантизма». На практике так зачастую и было (дети католиков воспитывались в протестантских семьях). К 1890 г. удалось создать достаточное количество католиче ских заведений для беспризорников. По числу их католики даже несколько превзошли протестантов [279, т. 2, с. 179]. Несмотря на сопротивление протестантов, утверждалась растущая практика дотаций официальных органов власти для католических благотворительных учреждений. Вместе с тем епархиальные благотворительные программы имели автономный характер и существенно различались по епар хиям. В 40-х гг. XIX в. в США возникло антикатолическое движение (Native americans), вылившееся в Бостоне и Фи ладельфии в уничтожение католических церквей и напа дение на отдельных представителей католического духо венства. Попытка назначения папского нунция еще в 1853 г. вызвала в Вашингтоне массовые антикатолические демон страции. То же происходило в 90-х гг. при назначении Са-толли первым папским легатом. «Однако, — как отмечает С.Г Лозинский, — общество «Миссионеры Св. Павла» су мело во многих местах укрепить влияние католицизма. Это му немало содействовали бесплатные школы, народные зрелища и другие демагогические средства, к которым при бегала католическая церковь, прекрасно организованная в противовес многочисленным протестантским сектам, враждовавшим друг с другом. В 1908 г. католиков было в США уже около 12 млн.; они имели 16069 священников и 12795 церквей» [157, с. 350].
Католическая церковь постепенно начала действовать в духе «христианского социализма». К этому она пришла не сразу. В 1891 г. папа Лев XIII опубликовал энциклику «Reryum novarum» («О новых вещах»), которая и по сего дняшний день считается одним из основных программных документов католической церкви в области социальной политики. Лев XIII не жалел красок для описания бедст венного положения рабочих при капитализме. Однако бо гатые всегда были, есть и будут. Рабочие должны не бо роться с капиталистами, а сотрудничать с ними, ибо они не могут существовать без капиталистов. Папа напоминал
271
бедным, что терпение — одна из высших христианских добродетелей, он убеждал рабочих, что отмена частной собственности несет им не меньший вред, чем капитали стам, ибо лишит рабочего возможности приумножить свое состояние, т.е. стать капиталистом. Лев XIII призывал тру дящихся объединиться в христианские рабочие ассоциа ции для зашиты указанных принципов. Он стремился пред ставить церковь как друга и поборника научного и техни ческого прогресса, покровительницу искусств и ремесел [157, с. 357]. Эти принципы также нашли свое отражение в складывающихся в конце XIX в. первых концепциях тео ретического обоснования социальной работы.
Среди иммигрантских организаций существовало зна чительное количество благотворительных организаций для иудеев. Они с самого своего возникновения в XVIII в. были тесно связаны с синагогами. Однако постепенно эта связь ослабевает. В 1829 г. в Нью-Йорке возникает уже чисто светский (насколько это словосочетание примени мо к евреям с их приверженностью к иудаизму) благотво рительный сиротский дом. Со значительным возрастанием количества еврейских иммигрантов из разных стран воз никло множество религиозно-общинных и других благо творительных организаций. В 1888 г. в США (в основном из переселенцев из России, Австро-Венгрии и Румынии) было основано Общество вспомоществования еврейским земледельцам в Америке. Существовали и другие общества гуманитарного и финансового социального обеспечения евреев. В начале XX в. еврейские благотворительные обще ства объединились в единую федерацию [172, с. 171]. В ос нове еврейской благотворительности лежало стремление к единению, заложенное в самом характере еврейских об щин, сказывались общие этнические корни. Кроме того, ан тисемитской направленности доминирующей протестантской культуры необходимо было противопоставить свою.
Первоначально значительную роль в движении благо творительности играли конгрегации (автономные религи озные общины официальной церкви) епископальной анг ликанской церкви, к которым особенно тянулись зажиточ ные американские семьи. В духе христианства они проповедовали идею самоспасения через благотворитель ность, проводили различные акции в помощь бедным, собирали средства через благотворительные балы и базары.
272
Особенно прочными, доминирующими в деле соци альной помощи нуждающимся оказались идейные и прак тические позиции протестантских организаций. Характер благотворительной деятельности протестантов был обу словлен сущностью протестантизма с установкой на ин дивидуализм. Автономные религиозные структуры, зачастую конкурировавшие между собой, противились централиза ции церковной власти. Протестантские секты баптистов, конгрегационалистов, пресвитерианцев, квакеров и ме тодистов, не проявляя особого интереса к политическим и социальным реформам, считали благотворительность «частью совместной жизни в религиозном братстве или ра боты с теми, чьи души еще не спасены» [279, т.1, с. 398]. Они строили сиротские дома, дома призрения для одино ких стариков, больницы для приезжих и другие заведения социальной помощи нуждающимся. Благотворительные школы, созданные, в основном, для изучения детьми из бедных семей Библии в протестантской интерпретации, существовали при протестантских общинах или миссио нерских организациях. Позднее, с развитием светской бла готворительности, они стали поддерживать учреждения го родского призрения бедняков.
Деятельность протестантских благотворительных об ществ, обладавших значительными материальными сред ствами, имеет солидные исторические корни. В 1841 г. про тестантский деятель А. Берне писал: «Цели и задачи хри стианства требуют, чтобы эти богатства были посвящены Искупителю». Это означало передачу их для расширения деятельности благотворительных обществ [289, с. 154]. На циональные протестантские церкви и межцерковные объ единения со временем образовали так называемую «импе рию благотворительности».
Одним из первых протестантских благотворительных обществ стала созданная в середине XIX в. «Ассоциация юношей-христиан», которая представляла собой богато финансируемый и хорошо организованный фонд для маль чиков из сельской местности, приехавших в города попы тать счастья. В середине XIX в. активно проявила себя «Мис сия для ведения евангелической деятельности церкви мо лодежи» (ИМКА) как «социальной организации тех, в ком любовь к Богу порождает любовь к людям». Она направила свои действия на решения проблем молодых людей, в ча-
273
стности, иммигрантов. Члены ИМКА наряду с миссио нерской работой собирали средства для оказания помощи безработным, заботились о больных.
Во второй половине XIX в. усилиями протестантских церквей (методистами, в частности) были созданы так называемые «Миссии спасения». Они стремились оказать помощь алкоголикам, бродягам, безработным, проститут кам и вышедшим из мест заключения. С этой целью ИМКА предоставляла нуждающимся продукты, устраивала их на ра боту, подыскивала и арендовала помещения для бедня ков, создавала дома для работающих матерей и детских больниц. Считалось, что в первую очередь необходимо уде лить основное внимание материальным проблемам людей, находящихся в трудной жизненной ситуации, прежде чем заботиться об их духовных потребностях. «До тех пор пока люди будут голодать, мы не сможем добиться высокой нравственности», — заявила миссия «Нортленд» в Бостоне [289, с. 154].
Событием не только для Америки, но и для многих стран мира стало создание для социальной работы среди беднейших слоев населения «Армии спасения». Ее основал в 1878 г. в Лондоне методистский проповедник Уильям Бут (1829—1912), который работал в лондонском Ист-Энде, постоянно имел дело с девиантными группами населения (воры, проститутки, пьяницы, мошенники). Деятельность «Армии спасения» разворачивается впоследствии в США, а затем в Канаде, Австрии, Франции, Швейцарии, Ин дии, Южной Африке и во многих других странах мира. У Буту удалось разработать программу оказания социаль ной помощи без различия рас, вероисповедания и поли тических убеждений, без требования подчинения «Армии». Она стремилась дать страдающим от нищеты по крайней мере три вещи, которыми, по словам Бута, пользуется любая ломовая лошадь: «прибежище на ночь, пища для желудка, работу, которая дает возможность заработать себе пищу» [289, с. 299]. С этой целью создавались «трущобные бригады», «швейные батальоны», посещавшие дома бед няков, бюро по оказанию помощи бедным, дневные при юты для детей, дома спасения для падших женщин. «Ар мия спасения» вела работу в местах заключения, помогала матерям-одиночкам. «Армия спасения» — одна из немно гих на сегодня благотворительных организаций, деятель-
274
ность которой насчитывает более чем вековую историю. Се годня ее знают свыше 90 стран мира, а работа ее местных отделений координируется международным штабом, на ходящимся в Лондоне. «Армия спасения» построена по пра вилам военной организации. Руководит «Армией» генерал, избираемый Высшим Советом, состоящим из комиссио неров и командующих территориями в ранге полковников. Непосредственная деятельность организации сосредоточена в общинных центрах — корпусах, возглавляемых офицера ми. Подготовка последних осуществляется в специальных школах. В США имеются 4 такие школы — в Суфферне, Чикаго, Атланте и Ранчо Палое Вердесе. Каждый офицер дает обет «заботиться о бедных, кормить голодных, оде вать нагих, любить забытых и быть другом тому, у кого нет друзей» [279, т. 3, с. 541]. Основным средством является благотворительная деятельность.
Социальной помощью нуждающимся активно занима лись институциональные, или «открытые» церкви. В своей работе «Церковь в ее социальном аспекте» Э. Джадсон (1844—1914) отмечал: «Институциональная церковь — это ор ганизованное тело христианских верующих, которые до полняют обычные методы евангелизации, как, например, проповедование, молитвенные собрания, воскресные шко лы, пасторские визиты, некоторой системой организован ной доброты, собрание институциональных факторов, ко торые, затрагивая людей с физической, социальной и ин теллектуальной сторон, примиряют их и вводят в сферу воздействия Евангелия». Лозунг этих церквей следующий: церковные двери должны быть открыты днем и ночью [289, с. 299]. Институциональные церкви чутко уловили вея ния времени. Они стали очагами, насыщенными спортив ными программами со своими спортивными залами и чи тальнями. Одно из самых'важных мест заняла организация дневных приютов для детей (детские сады), медицинских пунктов и клиник, курсов производственного обучения и кулинарных курсов, кружков кройки и шитья, лекций и концертов, бюро по устройству на работу, хоровых и дра матических кружков, клубов.
Основателем первой в Америке институциональной Церкви стал Т Бичер. М. Твен в 1872 г. писал об этой церк ви, что она занимала здание с гимнастическим и лекцион ным залами, библиотекой и бассейном. «У нас есть, по край-
275
ней мере, одна настоящая, но очень любопытная церковь в Америке», — отмечал известный писатель. К 1890 г. таких церквей было уже св. 170 [289, с. 301]. В целях осуществле ния общеобразовательной, исправительной и филантро пической деятельности в 1894 г. была создана Лига инсти туциональных церквей. Материальную поддержку ей ока зывал Д. Рокфеллер и многие другие богатые люди США. «Социальные проблемы, - писал Э. Джадсон,- настолько трудны и требуют столько внимания, что они спокойно поглошают все свободное и рабочее время и всю энергию настоятеля церкви» [289, с. 301]. Со временем институцио нальные церкви превратились в обычные общественные организации благотворительной направленности. И уже дру гие церкви оказывали им финансовую помощь. Руководство протестантских церквей (епископальной и лютеранской) разработало правила, регулирующие и устанавливающие цер ковный статус для социальных агентств. В соответствии с ним большинство членов правлений агентств должно принадле жать к лютеранскому братству, а финансирование зависит от четкого заявления о намерениях [279, т. 2, с. 176].
Таким образом, церковная благотворительность в США имела две тенденции: сохранение или (в некоторых облас тях) развитие религиозных форм благотворительности; освобождение от церковного влияния (секуляризация) организаций и программ, созданных под эгидой церкви [279, т. 2, с. 178].
В США на уровне светских властей уже в конце XIX в. складывается система, в которой принятие законодатель ства и деятельность по оказанию социальной помощи ну ждающимся становится прерогативой не федерального правительства, а местных властей. Федеральные власти фактически не занимались вопросами благотворительной деятельности, если не считать того, что в конце XVIII в. они ввели таможенную пошлину и начали создавать боль ницы для моряков (1798), что послужило основой для соз дания системы здравоохранения в США. В сознании амери канцев утвердилось мнение, что если кто хочет работать — работу найдет, а кто не находит — тот лодырь. Как заметил о США один автор, «бедным в их нужде здесь не помогает никто». Большинство американцев разделяло убеждение президента от демократической партии Кливленда Стивена Гровера (1837-1908): «Хотя народ обязан с энтузиазмом
276
поддерживать свое правительство, в его (правительства) функции отнюдь не входит содержать его» [199, с. 2]. В от личие от Англии, Германии, Франции и Швеции, в кото рых на рубеже XIX—XX вв. начали вводить финансируемые и управляемые правительством программы социального обес печения граждан, в США ничего подобного не было. Пер вые федеральные программы социального обеспечения и со циального страхования появились лишь в 30-х гг. XX в.
В XVIII в. одними из первых на уровне правительств шта тов были приняты законы о бедных, о наказаниях и тюрь мах, о бесплатных школах. Система социального обеспече ния развивалась в виде агентств, организуемых и финан сируемых местными властями. Значительную роль играли Комитеты по оказанию помощи бедным, в которые вхо дили избранные на местах филантропы. Комитеты оказы вали помощь «для жизни дома или вне дома», организовы вали посемейное призрение, открывали богадельни, стран ноприимные дома и дома для бедных [279, т. 1, с. 400].
Основными стимулом для развития системы социальной помощи в США стал бурный рост городов за счет имми грантов, бродяг и другого рода неудачников, не нашед ших своего места в Европе. Увеличение расходов на их со держание стало предметом бурных политических дебатов, в ходе которых было обращено внимание на то, что состоя ние социальной помощи не соответствовало сложившим ся условиям. В различных штатах появляются программы по здравоохранению, образованию, профилактике и пре одолению асоциального поведения. Особенно плохим было положение нуждающихся в учреждениях интернатного типа. В связи с этим появляются положения об учреждении тю рем штатов, психиатрических лечебниц, школ для сла боумных, исправительных школ для несовершеннолет них правонарушителей, совершивших преступление впер вые, туберкулезных клиник, детских домов, богаделен и т. д. Но «даже в лучших из них не были претворены в жизнь идеалы и надежды их основателей» [279, т. 1, с. 400].
Успешная деятельность администрации штатов в этом направлении во многом зависела от специальных налогов в пользу бедных, частных пожертвований, а также беско рыстной работой многочисленных волонтеров. Иногда ад министрация предпочитала предоставлять деньги не госу дарственным, а частным благотворительным организаци-
277
ям, включая их в систему благотворительности штата. Еди ного центра, который бы руководил нарождающейся со циальной работой в масштабах страны, не было.
Значительная роль в осуществлении программ соци альной помощи в тогдашней и сегодняшней Америке при надлежит многочисленным общественным организациям. В. Нильсен, в частности, пишет: «Все люди, чьими име нами названы крупнейшие американские фонды, создали огромные состояния. Главной целью их жизни были день ги, но в то же время многие из них чувствовали обязан ность либо религиозную, либо нравственного характера обратить, по крайней мере, часть своего богатства в по мощь своим менее удачливым собратьям» [279, т. 1, с. 400). Три из многих крупных благотворительных организаций, финансируемых большим бизнесом - фонд Карнеги, фонд Форда и фонд Рокфеллера, - вложили десятки млн. дол. в программы подготовки педагогов, создания и пополне ния библиотек, развитие биомедицинских исследований, общественных наук и улучшения работы системы служб социальной помощи нуждающимся.
Современная американская энциклопедия социальной работы содержит 37 статей об общественных организациях федерального значения, название которых начинается с бу квы «А»: от «Агентства социальных действий в общинах до «Ассоциации юношей-христиан» [279, т. 1]. Многие из них возникли еще в XIX в. «В более скромных масштабах 55 процентов всех взрослых американцев участвуют в тех или иных формах добровольной благотворительности, еже годно отдавая общественным делам 84 миллиарда часов,-отмечает Р Поуэлек. - Также каждый американец в сред нем жертвует на благотворительные цели 1,8 процентов своего бюджета. Эти средства помогают содержать частные колледжи, университеты, больницы, детские приюты, дома для слепых и престарелых, а также помогают финан сировать деятельность таких активных международных ор ганизаций, как Красный Крест» [199, с. 7].
Нарастание общественного движения помощи женщи нам привело к созданию специальных женских организа ций. В 1888 г. в связи с активизацией феминистского дви жения, аристократическими и богатыми женщинами США в Вашингтоне была создана крупная феминистская бла-
278
готворительная организация Международный Совет жен-шин (МСЖ). К концу века эта организация объединяла ок. 20 млн. человек. Ее главная цель состояла в координации действий для достижения благосостояния человека, семьи и личности. МСЖ решал вопросы культурного отдыха жен щин, свободного доступа к информации, установление рав ных прав; улучшения положения одиноких матерей и их детей; назначения пенсий для домохозяек равного с муж чинами пенсионного возраста; борьбы с наркотиками; улуч шения гигиены умственного труда молодежи и подготовки ее к семейной жизни; ремонта жилищ; снижение квартпла ты и т.д. Главным методом своих действий МСЖ избрал обращения по различным вопросам, касающихся женщин, в главные международные организации и к правительст вам стран. Он принимал участие в работе женских бюро при министерствах труда, органов министерств просвеще ния, здравоохранения и других правительственных ведомств. К конкретным практическим действиям МСЖ относились организация курсов, религиозных конференций и семи наров для женщин; устройство конкурсов на лучшую кни гу, музыкальное произведение, написанные женщинами; организация яслей, школ, детских библиотек; ликвидация неграмотности; создание «клубов матерей», домов для пре старелых женщин; выпуск литературы и т. д. С 1988 г каж дые три года МСЖ публикует доклады о своей деятельно сти, выпускает ежемесячный бюллетень «Новости». При Ис полкоме МСЖ действуют комитеты здравоохранения, образования, профессиональной подготовки, литературы и искусства, благосостояния детей, экономики семьи, ус ловий женского труда и др. [168, с. 89].
Известный американский социолог СЕ. Зимбалист счи тает, что организованная, профессиональная социальная работа в США начала развиваться с 1870 г., когда была создана Национальная конференция по благотворительности и исправительной работе [305, с. 15]. Она стала одной из пер вых общественных организаций, которая стремилась ре шать вопросы социальной помощи в федеральном масштабе. До этого добровольцы, занимавшиеся общественной и ча стной благотворительностью, вместе с учеными в области общественных наук создали в 1866 г. Американскую Ассо циацию общественных наук (ААОН). Однако столкновение интересов ученых, которые считали, что решать практи-
279
ческие вопросы необходимо на основе научных знаний о че ловеке, чтобы использовать их в целях осуществления со циальных изменений и практиков, заинтересованных в пер вую очередь в создании простых методик, которые можно было бы применить немедленно, привело к тому, что в 1874 г. практические работники вышли из ААОН и создали На циональную конференцию благотворительных действий, впо следствии переименованную в Национальную конферен цию благотворительных и коррекционных действий (1879). Эта организация несколько раз меняла свое название и с 1983 г. известна как Национальная конференция по со циальному благосостоянию [136, с. 44]. Конференция была созвана по инициативе Советов благотворительности и пре ображения штатов. Первый из них возник в 1863 г. в штате Массачусетс. Эти Советы имели различные названия, струк туру и обязанности, но единую задачу: «оказание консуль тационной помощи законодателям и губернатору штата в области управления различными учреждениями, со ставляющими дела благотворительности» [279, т. 1, с. 401]. Ими руководили выборные органы, в которых на общест венных началах работали представители администрации штатов, признанные филантропы и специалисты по со циальной работе. В обязанности Советов входили поддерж ка местных богаделен и тюрем; урегулирование взаимоот ношений с властями штатов; финансовые вопросы; реко мендации властям по поддержке социальных учреждений и создании социальных программ. Что же касается ААОН, то из нее впоследствии выделились национальные ассоциа ции экономистов, историков, социологов и политологов.
Конференция как постоянно действующий федераль ный орган собиралась ежегодно, получала финансовую поддержку широкой общественности и первоначально организовывала помощь в традиционных для того време ни формах. Однако под влиянием передовых идей вскоре встала на позиции так называемой «научной благотвори тельности». На основе новой концепции были разработа ны методы обследований и планирования оказания помо щи в каждом отдельном случае.
Эволюция практической социальной работы в США прошла три основных этапа: переход от первых неуверен ных шагов к формализованным методам; движение к еди-
280
ной схеме практической работы; дальнейшая ее специа лизация уже на общей основе [279, т. 1, с. 389]. Из них только первый этап в основном приходится на XIX в.
Считается, что социальная работа как профессия в аме риканской модели помощи возникла из добровольного общественного движения феминисток и либерально-де мократической оппозиции. Они стали инициаторами дви жения «дружеских визитеров». Основная его цель — «спасти несчастных от греха нищеты». В 1818 г. Общество по борьбе с нищетой в Нью-Йорке организовало систему «дружеских визитов». Оно разделило город на несколько относительно небольших районов, для обслуживания которых из числа членов общества определялись 2—3 чел. В их обязанности входило налаживание знакомства с жителями; обследова ние семей неимущих; помощь советом в их профессио нальной ориентации (деятельности); помощь в обуче нии детей бедняков, ведении домашнего хозяйства» и т. п. [279, т. 1, с. 389]. «Дружеские визитеры» сосредоточивали свое внимание не только на условиях жизни нуждающих ся, но и на возможностях работы с такими клиентами. Все это находило свое «отражение в практической деятельно сти по организации жилища девушек, работы иммигран там, в открытии дневных яслей; использовалась групповая и общинная работа» [301, с. 34].
В развитии движения «дружеских визитеров» значитель ную роль сыграли созданные в 40-х гг. XIX в. Ассоциации по улучшению условий жизни нуждающихся. Особое вни мание они уделяли выявлению причин, приведших к ни щете, создавали службы по обеспечению работой, оказа нию юридической помощи и т. п. С 1877 по 1892 гг. в крупных городах США и Канады действовало 92 благотворительные организации, созданные по типу Лондонского общества по оказанию благотворительной помощи и борьбе с по прошайничеством. Считалось, что «посещения могут за менить дома призрения». «Добрый совет» «дружеского ви зитера» приобретал приоритетное значение перед матери альной помощью. Последняя должна была оказываться лишь в крайних случаях и лишь предметами первой необходи мости, но не деньгами. «Дружеские визитеры» считали, что выдача пособий есть лишь «пустая трата времени, на носящая ущерб нравственности» [279, т. I, с. 390]. Визите -
281
ры (обычно женщины из состоятельных слоев общества) стремились внушить своим подопечным идеи умеренно сти, трудолюбия, бережливости, предусмотрительности, сдерживающих нравственных начал. Для визитеров были ор ганизованы краткосрочные курсы, издавалась специальная литература. Со временем, к концу XIX в., стали заключаться коммерческие договоры между клиентом и «визитером», так как «нравственные приоритеты не создавали основы для удовлетворительных отношений между добровольными по мощниками и нуждающимися» [279, т. 1, с. 390]. Первым из профессиональных социальных работников, который ввел практику частных консультаций за плату, была Мэри Ричмонд. В XX в. частная практика в области социальной работы стала успешно конкурировать с государственными и общественными агентствами помощи нуждающимся.
Значительное место в развитии профессиональной со циальной работы в США принадлежит лидерам создан ных в 80-е гг. XIX в. двух общественных организаций Джейн Адаме и Мэри Ричмонд. Одна из них (благотворительная) была создана в 1887 г. в Буффало, другая («Соседская гиль дия», о которой уже упоминалось) — в 1886 г. в Нью Йор ке [136, с. 44]. В этих организациях работали в основном молодые женщины, которые видели в социальной работе реальную возможность повысить свой социальный статус и экономическую независимость.
Джейн Адаме и волонтеры, симпатизировавшие ей, поселялись в бедняцкие кварталы, где жили по соседству с людьми, нуждающимися в помощи. Основатели движе ния поселенцев (сеттльментов) придерживались идеи, что окружающая среда больна и для того, чтобы помочь лю дям, необходимо менять среду. Движение за организацию благотворительности, которое возглавляла Мэри Ричмонд, придерживалось тех взглядов, что причина бедственного положения человека заключена в нем самом.
Оба движения решающее значение придавали практи ческой социальной работе. В 1889 г. в Чикаго Дж. Адаме основала «Дом для иммигрантов», который обслуживал представителей 19 национальностей. В рамках его деятель ности предоставлялось жилье работающим девушкам, от крывались дневные ясли; создан музей, клуб для мальчи ков, небольшой театр. Работники сеттльментов часто вы ступали в роли «дружеских визитеров», участвуя в
282
программах различных благотворительных организаций. Движение сеттльментов связывало успехи в своей деятель ности с образованием нуждающихся, привлечением их в об разовательные центры. Сеттльмент-центры создавали шко лы, в которых «приходящие учителя» вели работу с детьми, которые не могли посещать обычные школы из-за отсутст вия необходимых знаний, отклоняющегося поведения, фи зических недостатков и т. п. Проводилась работа по изуче нию условий жизни семей, в основе работы был положен принцип дифференцированного подхода. При подборе приемных родителей учитывались как домашние усло вия, так и индивидуальные потребности ребенка.
Эти движения положили начало индивидуальной, груп повой и общинной социальной работе. «Они не были свя заны ни с какими установившимися научными течениями или социально-философскими учениями, — отмечает про фессор Московского государственного социального уни верситета А.А. Козлов. - Только по прошествии несколь ких десятилетий практические социальные работники, как они тогда стали себя называть, пришли к выводу о не обходимости получения систематических научных знаний, которые должны были лечь в основу их практических дей ствий» [136, с. 45].
Усилиями М. Ричмонд, которая выступала за создание независимой от системы высшего образования школы со циальной работы, была основана Школа прикладной фи лантропии в Нью-Йорке (1898), переименованная позд нее в Нью-йоркскую школу социальной работы. Студенты занимались там без отрыва от основной работы. В 1940 г. она вошла в состав Колумбийского университета [136, с. 46]. М. Ричмонд уже в начале в XX в. стала классиком теории и практики социальной работы.
Таким образом, складывающаяся система социальной защиты в США уже в XIX в. стала подразделяться на два основных направления: система социального страхования, которая охватывает помощь по старости, потери кормиль ца, инвалидность, болезни, производственный травма тизм, безработицу и социальное вспомоществование (со циальное обеспечение), которое в основном ориентиро вано на низшие слои общества и носит временный избирательный характер. Второе направление ориентиро вано на стариков и одиноких женщин с детьми. Оно пре-
283
дусматривает защиту от следующих рисков: болезнь, ста рость, потеря кормильца, инвалидность, а также беремен ность и роды [136, с. 140].
В борьбе с проявлениями социальной патологии после Гражданской войны (1861 — 1865) особую остроту приоб рели проблемы призрения бедных, лиц с нарушением пси хофизического развития и социальной работы с осужден ными. Образцом для американской модели изоляции де линквентов стала тюрьма Уолнат Стрит в Филадельфии (1790). Здесь предусматривались обязательная работа в це хах, постоянная занятость заключенных, финансирование тюрьмы за счет их труда и выплата денег за труд, накоп ленных к моменту выхода на свободу. Жизнь в тюрьме была расписана по часам. Как и в Англии, одиночное заключе ние не являлось всеобщим: оно применялось лишь к от дельным заключенным, приговоренным к пожизненному заключению, и также к тем, кто увеличил себе наказание уже в тюрьме. Предусматривалась возможность помилова ния и сокращения срока наказания. Однако в отличие от Англии, действовал принцип неразглашения наказания. Перевоспитание осуществляли тюремные инспектора, пер воначально назначаемые из видных горожан. Они были обязаны «беседовать с преступниками об их долге перед людьми и обществом». Важным следствием введения ин ститута инспекторов стало создание системы знаний о пре ступниках. Постоянно совершенствуемая, она позволила разделить их в соответствии наклонностями и степенью потенциальной опасности. Существовал своего рода испы тательный класс для тех, чей характер еще не определен. Избиение заключенных в тюрьме как в Европе, так и в Аме рике было обычным явлением. Тюремная жизнь имел свои законы. Педерастия процветала. Однако со временем поло жение заключенных в США стало значительно лучше, чем в Европе, не говоря уже о России. Причиной тому стало общественное движение в помощь реабилитации заклю ченным. В США, как и в Европе, каждая тюрьма имела свою попечительную организацию, которая заботилась о нормальных условиях содержания заключенных, подго товке к выходу на свободу и включению в социальную жизнь, осуществляла в последующем их патронаж, обес печение работой, жильем и т. д.
284
Развивалось призрение лиц с нарушением психофизиче ского развития. В XVIII в. соответствии с принятыми тогда почти повсеместно в мире взглядами сумасшедших, сла боумных или бродяг по решению мирового судьи помеща ли в тюрьмы, наравне с преступниками. В США и Англии они рассматривались как зловещая сила, угрожающая ос новам нации. В США дело доходило до добровольной или принудительной стерилизации душевнобольных. В каждом государстве складываются свои традиционные формы по мощи лицам с психическими аномалиями. В США в 1845 г. (на 2 года позднее, чем в Европе) по инициативе Д. Дике были открыты приюты для умственно отсталых детей в Трентоне. В них предусматривалось лишь узкопрактиче ское образование для того, чтобы сделать призреваемых в какой-то мере полезными членами общества [98, с. 423]. В детских садах для девочек в США пытались развить пре жде всего хозяйственные способности детей. Занятия име ли три последовательные ступени: вначале девочки обуча лись обычным домашним работам (уход за младшими деть ми, помошь матери и т. п.), затем - стирке белья и уборке квартиры, закупке провизии и приготовлению пищи. Ак цент делался на подготовку девочки к роли домохозяйки и матери семейства.
Развивалось призрение слепых. В начале XIX в. в США имелось 23 школы для слепых. Особых достижений в соци альной работе с ними по сравнению с Европой там не на блюдалось. Напомним, что в Европе в то же время было 120 учреждений для слепых [222, с. 11]. В США развивается и общественное движение в помощь глухонемым. Для срав нения: в России в 1898 г. создается одно из крупнейших квази государстве иных обществ — Попечительство о глухо немых Мариинского ведомства. В США (примерно в то же время) С. Фулер основала в Бостоне филантропическое общество под названием «Союз родителей глухонемых де тей», масштабы деятельности которого значительно усту пали российским. Подобные организации вскоре возник ли по всему миру [12, с. 244-245].
В борьбе с проявлениями социальной патологии США проделали многотрудный путь, на котором их не всегда ожидали успехи. Употребление наркотиков стало одной из самых важных социальных проблем в Соединенных Шта тах, начиная с конца XIX в. Считается, что именно из Ев-
285
ропы в Америку пришло пристрастие к героину, морфию и кокаину. Активный компонент опиума, — морфий, был выделен в 1803 г. Начиная с 1832 г. американские врачи стали применять его как болеутоляющее и успокаивающее средство. Употребление опиатов резко увеличилось к сере дине XIX в. в связи с завозом опиума из Китая, с появле нием шприцев и широким использованием опиатов во вре мя Гражданской войны в Америке. В этот период повыша ется интерес и к другим средствам, способным изменять состояния психики, к таким как закись азота («веселящий газ») и морфин. Начало истории морфинизма положил введенный в 1853 г. немецким ученым Вудом метод под кожных инъекций. В 1850 г. стали распространяться таблет ки, содержащие морфин и морфиносодержащие препара ты [229, с. 121].
Благоприятную почву для распространения морфизма подготовили американская междоусобная война 1856 г. и гражданская война 1870-1871 гг. [26, с. 647]. Значительно возросло внутривенное потребление опиатов, особенно среди бывших солдат. Это явление даже получило назва ние «армейская болезнь». Подкожный укол стал доступен широким слоям населения. А использование нестерильных игл приводило к абсцессам и серьезным болезням. Геро ин — полусинтетический наркотик, производимый на ос нове морфия — впервые был получен в 1874 г., а начиная с 1900 г. его прописывали от кашля и болей в груди. Исто рия использования в медицинских целях листьев кокаино вого куста прослеживается с середины XIX в. когда евро пейские химики выделили из него кокаин в конце 50-х гг. С 1870 по 1920 гг. в Соединенных Штатах опиаты и кокаин не только широко использовали, но и злоупотребляли ими еще и потому, что неизвестны были негативные эффекты этих лекарств. Начиная с середины XIX в. и вплоть до 30-х гг. XX в., конопля, из которой получают марихуану, использовалась в производстве красок, масел, птичьего корма и при изготовлении домашних лечебных средств, таких как пластырь для лечения мозолей, легких успокаивающих средств и ветеринарных лекарств [229, с. 122].
Наркомания вскоре приобрела чудовищные масштабы и превратилась в национальное бедствие, ее стали имено вать «врагом Америки № 1». Тогда же этой проблемой ста-
286
ло заниматься Федеральное правительство США. Значи тельная часть средств расходовалась на правоохранитель ные меры, предотвращение ввоза и программы ликвида ции производства наркотиков за рубежом. Вскоре некото рые из американских корпораций кандидатов на службу стали подвергать обязательным тестам на прием наркоти ческих веществ. Проверяли и работников, заподозренных в этом непосредственно на рабочих местах; периодически стали проводиться внезапные специальные тестирования на употребление наркотиков среди представителей тех про фессий, где неправильные действия, совершенные под их влиянием, могли привести к человеческим жертвам (ма шинисты, пилоты, авиадиспетчеры, полицейские и др.). В ответ на потребности общества и государства появляют ся и первые серьезные научные изыскания по данной про блематике. Так, У.Х. Шелтон, известный американский психолог и врач, в своих трудах подчеркивал влияние строе ния тела на склонность к потреблению наркотиков.
Проституция в США, хотя и преследовалась по зако ну, тем не мене процветала как нигде в мире, что было, очевидно, связано со значительным спросом на «живой товар» на капиталистическом рынке. По разным данным, в США в XIX в. насчитывалось от 2 до 5 млн. проституток. В XX в. в некоторых штатах она был легализована, а Лос-Анджелес даже получил приз за образцовое содержание публичных домов. Со временем доходы от проституции вышли на третье место в мире после наркобизнеса и тор говли оружием.
Таким образом, социальные проблемы в США (впро чем, и повсеместно в мире) были обусловлены как инди видуальными, так и общественными причинами. В этой связи общество взяло на себя ответственность за предос тавление необходимой помощи нуждающимся слоям на селения. Одной из форм такой помощи стала деятельность благотворительных организаций, появление и становле ние профессиональной социальной работы как специфи ческого вида государственной и негосударственной (во лонтерской) деятельности по оказанию помощи людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию. Успехи в этой работе, несмотря на ряд объективных и субъективных при чин, препятствовавших ее развитию, к концу рассматри-
287
ваемого периода вполне очевидны. В XX в. США станет стра ной классической социальной работы, опыт которой бу дет изучаться и внедряться во всем мире.
6.2. Теоретические подходы к социальной работе и концу XIX в.
Прежде всего следует отметить, что не столько орга низационные проблемы, сколько идейные конфликты за трудняли процесс становления социальной работы в США. Основным противоречием было отношение к природе со циальных проблем, их первопричинам. Одни видели их в че ловеке, другие — в обществе. Разброс теоретических по строений и их приверженцев превышал все, что до этого времени было известно в «старушке» Европе.
В США, как повсеместно в мире, основой для разви тия теории социальной помощи послужило развитие част ной инициативы. Так, в 1819 г. Т. Чалмерс создал систему спасения, с помощью которой нуждающиеся «приобрета ли мужество» в борьбе с невзгодами. В 1835 г. Т Тукерман создал Бостонское общество предотвращения пауперизма «по работе с семьями и подготовке добровольных помощ ников для этой работы». Заметный след в развитии теории социальной помощи и, в частности, теоретических по строений благотворительной деятельности протестантской церкви оставил Э. Карнегы (1835—1919), чьи книги стали бестселлерами. На рубеже веков Э. Карнеги обращался к слу жителям со словами основателя методизма Д. Уэсли: «За рабатывайте все, что можете, экономьте все, что можете, раздавайте все, что можете». Он, как и первые христиане, считал, что «человек, который умирает богатым, умирает в бесчестии». Неразборчивая благотворительность, считал Э. Карнеги, может служить лишь делу помощи «ленивым, алкоголикам и недостойным». Человеческий род никогда не сможет улучшиться путем подачек, так как они скорее вознаграждают порок, чем помогают добродетели. «Те, кто достойны помощи,— утверждал он,— за очень редким ис ключением не обращаются за помощью». Главное состоит в том, чтобы помогать тем, кто сам себе может помочь и помогает. Парки, музеи, библиотеки, школы являются способом возвращения излишка богатства людям в той форме, которая лучше всего предназначена для создания
288
блага [289, с. 305]. Подчеркивая влияние религии в США на развитие теории и практики благотворительной дея тельности, Э. Эндрюс отмечал, что «матерью филантро пии является религия» [47, с. 9]. С этой точки зрения вклад великого американского просветителя Э. Карнеги в тео рию социальной работы пока еще недостаточно оценен и исследован.
Не отрицая значение религии в развитии теоретиче ских основ социальной работы, следует отметить и причи ны социально-экономического характера, которые порой вынуждали богатых людей заниматься благотворительной деятельностью: стремление оградить общество, а значит и себя, от социальный потрясений, уклониться от нало гов и сохранить контроль над капиталом фонда и т. п. П. Ла-фарг в свое время отмечал, что «страх есть мать общест венной благотворительности» [153, с. 363]. Затраты на фи лантропию во все времена сулили как экономические, так и политические выгоды.
«Прорывом» в развитии теории социальной работы не только в США, но и во всем мире, стала работа Националь ной конференции благотворительных действий. Она впитала и трансформировала в себе самые разнообразные теорети ческие построения: идеи «научного социализма» К. Мар кса, «национального социализма» Г Шмолера и А. Вагнера, германского канцлера Бисмарка с его идеями «социаль ного законодательства, христианского социализма, при до минирующей традиции либерализма с идеями А. Смита о том, что экономическая политика должна регулировать ся моральными нормами. На этой основе была разработа на концепция «научной благотворительности» или «науч ной филантропии», сущность которой заключалась в том, что помощь должна оказываться в зависимости от реаль ной ситуации и быть рациональной, с четкими целями и результатами [279, т. 1, с. 401]. Она появилась в противо вес системе помощи, основанной в целях удовлетворения самолюбия дарителя. В зарождающейся теории социальной работы появились такие термины, как «прикладная этика» и «христианская социология».
Приживалась новая концепция с трудом. Первоначаль но она не нашла поддержки у сельского населения, где осо бенно прочны были традиции социальной помощи, в ос нове которых лежала идея о том, что «бедность — это на-
10 Зак. 726 289
казание за грехи»; у городских бедняков, привыкших к по дачкам дарителей; среди владельцев магазинов и квали фицированных рабочих, считавших, что «научной» фи лантропией должны заниматься профсоюзы и политики; среди многих представителей деловых и профсоюзных кру гов, приверженных к доктринам социалистов и идеям клас совой борьбы. Даже в конце XIX в., когда сторонники на учной благотворительности значительно упрочили свои по зиции, начали организовывать систему образования профессиональных социальных работников, нетрудно было заметить путаницу в их воззрениях 1279, т. 1, с. 403].
В связи с этим возникает вопрос: «Какие же новые реа лии второй половины XIX в. как в США, так и в Европе, привели к зарождению и развертыванию научных иссле дований в области теории социальной работы?». По мне нию современных исследователей в области социальной работы их можно свести к следующему:
3. Опережающее развитие индустрии услуг привело
к изучению закономерностей поведения человека в соци
альной сфере. Индустрия услуг требовала точного прогно
зирования и формирования определенного спроса на то-
290
вары и услуги в изменившейся и усложнившейся обста новке и образе жизни человека.
Американский социолог СЕ. Зимбалист (Цимбалист) указывает на несколько тем в научно-исследовательской деятельности в теории социальной работы, которые ха рактерны не только для США, но и для большинства стран Европы в XIX в. Это, прежде всего, проблемы бедности, степени ее градации и роста, ее количественные и качест венные параметры. По его мнению, именно проблема бед ности «кормит» социальную работу, не снижая ее акту альности во все исторические периоды. К феномену бед ности примыкают проблемы распределения общественного богатства и проблематика, связанная с общественным бла госостоянием. Как отмечает СЕ. Зимбалист, от социаль ной перспективы, которую намечает для себя исследова тель, зависит направленность и идеология его научного поиска [305, с. 78]. Основная идея теоретиков социальной работы XIX в. состояла в признании того, что общество больно и что оно может и должно быть вылечено при по мощи научного знания.
291
В основе теории социальной работы как науки лежали три основных компонента: философские идеи и принци пы; идеалы и нормативы исследования; общая научная картина исследуемых процессов и явлений. К началу XX в. в США определяются три основные теоретические направ ления развития социальной работы, отличающиеся по объ екту предпринимаемых усилий (группа, индивид, общи на). Отсюда принятая сегодня повсеместно «троица», — групповая и индивидуальная социальная работа, социаль ная работа в общине.
Основателем теории индивидуальной социальной работы по праву считается Л/. Ричмонд, имя которой в связи с ин тенсивным развитием социальной работы сегодня извест но во всем мире. В 1899 г. она издала пособие «Дружеское посещение бедных. Справочник для осуществляющих благо творительность». Исходя из идеологии индивидуализма, ши роко распространенной на Западе, в т. ч. и в США, она рас сматривала бедность как болезнь, неспособность ин дивида самостоятельно решить свои проблемы. Клиент выступал в роли своеобразного больного и задача соци альной помощи сводилась к «социальному врачеванию». Под индивидуальной социальной работой понималось ис пользование всех возможностей для оказания помощи че ловеку в приспособлении к конкретным социальным ус ловиям и содействие в выработке собственной жизненной программы. Социальный работник выступает здесь как на ставник, социальный терапевт и консультант, задача ко торого в осуществлении эффективной помощи и поддержки [279, т. 1, с. 389]. В сфере социальной работы с семьей М. Ричмонд также оставила свой след. Дополняя основной тезис социальных работников о высвобождении и разви тии ресурсов человека и его социального окружения, она рассматривала социальную помощь как комбинацию мер, результатом применения которых являлось измене ние как самого индивида, так и социальной среды. Идеи М. Ричмонд не только внесли свой вклад в научную разра ботку основ новой профессии, но наложили отпечаток на развитие теоретических школ и концепций социальной работы. Основными из них в XX в. станут диагностическая и функциональная.
Другое, наметившееся в XIX в. направление социаль ной помощи — групповая социальная работа, объект кото-
292
рой — группа людей (инвалиды, пожилые и престарелые, сироты, бездомные, наркоманы, лица с девиантным по ведением и т. п.). Это стимулировало широкое распростра нение в США различных видов социальных агентств с раз личными видами услуг. Теоретические исследования в этом направлении, начавшиеся в XIX в. полностью оформи лись в веке ХХ-м.
Третье направление в теории социальной работы (со циальная работа в общине) было непосредственно связано с деятельностью сеттльментов в многонациональных на селенных пунктах США, с работой по адаптации имми грантов, распространению среди них профессиональных знаний и умений для решения своих коллективных про блем. Цель социальной работы в самой общей постановке заключалась в регулировании правовых и экономических отношений человека с обществом, оказании ему помощи в преодолении его проблем.
Появляются начатки аналитической работы в социаль ной сфере, сущность которой заключалась в изучении эле ментарных и высших потребностей субъекта (личность, се мья, коллектив, группа) и выявление потенциала социаль ной сферы, который мог бы удовлетворить эти потребности. Исходной базой этой работы стала практика деятельности «Комитетов по оказанию помощи бедным» в различных штатах США и «Национальной конференции благотвори тельных действий». Прежде всего изучалась социальная по литика как деятельность государственных органов, партий, субъектов политической и социальной жизни по управле нию развитием социальной жизни общества, удовлетво рению жизненных интересов различных классов и соци альных групп общества, обеспечению его стабильного про грессивного развития как части социальной деятельности.
Объектом зарождающейся теории социальной работы все больше становятся социальные отношения, которыми в то время, как и сегодня, занимались и другие науки (со-циономия, история, социальная психология и т. п.). Тео рия социальной работы в этой системе наук пытается най ти и находит свою собственную «нишу». В частности, на ряду с проблемами поведенческого функционирования индивидов, групп и общностей, аспектов девиантного поведения, социальной патологии (наркомании, алкого-лизма, проституции, бродяжничества и т. п.), изучались
293
и проблемы социальной стратификации (социальное рас слоение, неравенство в обществе, деление на высшие и низ шие страты, экономическая эксплуатация и т. п.). В XX в., в зависимости от направления научной деятельности той или иной школы социальной работы, появятся не менее двух десятков концепций теоретического обоснования соци альной работы, начатки которых были заложены в XIX в.
Одной из первых в теории социальной работы находит свое применение «гуманистическая модель» как система требований, принципов научного осмысления проблем социальной работы, используемых в контексте философ-ско-гуманистического видения развития человека и обще ства, опирающаяся на эмпирическое, теоретико-методоло гическое, спекулятивное научное знание. Ее предпосылки появились еще в эпоху Возрождения и трансформировались в теории и практике социальной помощи применительно к условиям, сложившимся в XIX в. В конце концов она стала основой для развития многочисленных концепций теорети ческого обоснования социальной работы в XX и XXI вв.
Таким образом, в XIX в. большое внимание уделялось научному исследованию социального положения челове ка, находящегося в трудной жизненной ситуации. Прежде всего исследовались условия его существования: жилищ ные условия, источники и размеры доходор, состояние здоровья и т.п. а также его ближайшее окружение, усло вия существования в микро- и макросоциуме.
В конце XIX в. социальная благотворительность как на учное знание, по мнению М.В. Фирсова, оформляется по следующим основным направлениям: «Общественная благотворительность и призрение как культурно-истори ческий и социально-политический процесс; «обществен ная и профессиональная гигиена»; воспитание и «испра вительное воспитание»; система организаций помощи; тео рия страхования; теория законодательства в социальных вопросах; теоретические вопросы помощи инвалидам; во просы подготовки специалистов; «призрение нравственно падших и патронат над выпущенными из тюрем» [259, с. 82].
Постепенно, вполне конкретно определяются группы нуждающихся, в работе с которыми начинают специали зироваться профессиональные социальные работники и проводятся специальные теоретические исследования: се-
294
мьи, включающие одного родителя, имеющие серьезные конфликты, проявляющиеся в побегах ребенка из дома, правонарушениях, насилии, трудностях в обучении и т. д., супружеские конфликты; проблемы безработицы; одино кие, педагогически трудные подростки; правонарушители и их семьи; лица с нарушением психофизического разви тия; эмигранты и представители национальных мень шинств; проблемы опекунства и попечительства; преста релые и инвалиды; дети-сироты и т. п.
Таким образом, социальная работа как наука и про фессия появилась в ответ на потребности общества на оп ределенной ступени зрелости научного знания о социаль ных проблемах и стала отражением определенного уровня развития социального знания и социальной практики. По нятие «социальная работа» в широком смысле начинает связываться с оказанием помощи отдельным людям, со циальным группам и этническим общностям (отсюда индивидуальная социальная работа, групповая социаль ная работа, социальная работа в общине) для увеличения или восстановления их функциональных особенностей (со циализация или ресоциализация) и создания обществен ных условий, способствующих этой цели. В XIX в. были заложены основы социальной работы в современном по нимании. США со временем стали страной классической социальной работы. Научные традиции и исторический опыт, накопленные в ходе становления и развития соци альной работы в США, сегодня изучаются и повсеместно применяются с учетом менталитета населения и особен ностей исторического развития той или иной страны.
Контрольные вопросы и задания для самостоятельной работы
295
7 Как повлияло развитие частной инициативы в области помощи нуждающимся на развитие теории социальной работы в США? Назовите наиболее видных ее представителей, рассмот рите их теоретические платформы.
10. Назовите основные направления, по которым развива
лась теория социальной работы в США.
Раздел II
ГОСУДАРСТВЕННАЯ
И ОБЩЕСТВЕННАЯ
ПОМОЩЬ В БЕЛАРУСИ
И РОССИИ
ГЛАВА 7
БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ В ДРЕВНЕЙ РУСИ (IX—XIII вв.)
7.1. Зарождение и развитие идей и практики христианского благотворения
Идеи помощи, поддержки и защиты нуждающихся на территории проживания западных и восточных славян, как и повсеместно в мире, начали зарождаться в древней ший период. Инстинкт самосохранения, изначально при сущий общественному человеку, подсказывал ему, что вы жить можно только вместе, в условиях взаимопомощи и взаимоподдержки. Именно на этих началах существовали и развивались родовые и соседские общины наших предков, племена кривичей, дреговичей, радимичей и т. д. В после дующем, с укреплением и распространением христианст ва, в сознание славян все более проникали и утвержда лись представления о призрении и милосердии к ближне му. Религиозные заповеди оказались созвучны славянской духовности, утверждавшейся христианско-гуманистической традиции. Институт церкви стал не только носителем но вой общественной практики помощи и поддержки, но и но вой философии помощи, основанной на христианских канонах милосердия. В этой сфере формируются парадиг-мальные идеи. Наблюдается прямая связь между распро странением в Древней Руси в этот период письменности, а вместе с ней христианской литературы, и утверждением в сознании наших предков представлений о любви к ближ нему, о христианском милосердии.
До наших дней дошло немного книжно-письменных источников того времени. Так, с XI в. сохранились руко писи Туровского благовестия и Четьи-Минеи. Образова ние проникало на земли Древнерусского государства из Ви зантии в весьма ранние времена благодаря пути «из варяг
298
в греки». Об этом, например, свидетельствуют названия поселений: «погосты», «гостинцы» (от слова hostus — чу жеземец) вдоль всего варяжско-греческого пути. А.П. Ща пов выделяет литературу, из которой наши предки черпа ли знания: книги бытия, греко-восточные толкования на книги бытия и псалмы (переводы Василия Великого, Афанасия, Григория Богослова и др.), богослужебные книги, византийские космографии, хронографы, палеи [277, т. 1, с, 49]. Переводились прежде всего сочинения нра воучительного содержания Отцов церкви. Среди последних значительное распространение получили труды Афанасия Александрийского, Григория Богослова, Иоанна Златоуста, Иоанна Дамаскина, Ефрема Сирина, Федора Судита.
Труды мыслителей Церкви оказали определяющее влия ние на общественное сознание в деле становления теории и практики помощи и поддержки нуждающимся. Помощь ближнему стала пониматься как религиозный долг, как сис тема гуманистических услуг нуждающимся. Бедность, не счастье, немощь и болезни стали той объединяющей пара дигмой, на основе которой достигались паритетные начала между различными слоями общества. «Мы все нуждаемся друг в друге, ~ проповедовал Иоанн Златоуст. — Бедный в богатом, богатый в нищем, ничего не делаем в прося щем милостыню, подающий в принимающем...» [77, с. 16]. «Это твой член, хотя и покривило его несчастье», — ут верждает Григорий Богослов, имея в виду нищенствую щего, и далее конкретизирует свои идеи, придавая им ха рактер практического христианского служения: «Будь для несчастного Богом» [77, с. 16].
Выраженные Отцами церкви идеи являются опреде ляющими в развитии процессов помощи и взаимопомощи не только на этапах «нищелюбия», благотворительности, государственного, частного и общественного призрения, но во многом и сегодня, в условиях развития и распро странения профессиональной социальной работы в стра не и за рубежом «Владимир Святой, — отмечает С. Гер-берштейн, знал заповеди Иоанна Златоуста». И далее он воспроизводит христианскую парадигму социальной по мощи нуждающимся: «Дела милости телесной следующие: питать алчущих, напоить жаждущего, одеть нагого или имеющего недостаток в приличной и необходимой одеж де, посетить находящегося в темнице, посещать больных,
299
странника принять в дом и успокоить, погребать умерших в убожестве. Духовные дела милости следующие: увещани ем обратить грешника от заблуждения пути его, неведую-щего научить истине и добру, подать ближнему добрый и благочестивый совет, в затруднении или непримечаемой им опасности, молиться за него Богу, утешить печально го, не воздавать за зло, которое сделали нам другие, от сердца прощать обиды» [55].
Характерно, что эта деятельность в русле процесса за рождения w становления социальной помощи нуждающим ся велась в новых условиях, на «безмездной» основе, как воз награждение - «Господь обещает милостивым, что они по милованы будут от вечного осуждения за грехи и Суда Божьего» [15, с. 474], а подача милостыни выступает как средство достижения царства божия. Феномен «слепни» ока зывался более нужным тому, кто подавал, чем тому, кто при нимал милостыню. Нищий, юродивый, странник считался лучшим молитвенным ходатаем подающего перед богом.
Интерпретация и комментирование евангелических текстов Отцами церкви неизбежно выводили наших пред ков на проблемы сострадания ближнему, милосердия, социальной справедливости и защиты нуждающихся. По скольку человек не может постичь предначертанное свы ше, как трактовалось в христианской традиции помощи, то понятие социального равенства должно интерпретиро ваться в контексте категории судьбы и ее изменений, а ми лосердие есть проявление божественного начала.
Эти идеи и теоретические построения в своем мен тальном контексте получили распространение и развитие в интерпретации К. Туровского. Великий восточнославян ский философ и просветитель К. Туровский (1130—1182), автор «притч» и «слов», молитв и канонов осмысливает понятие «милосердие» в контексте не только христиан ских добродетелей, но и проблематики личности прихо жанина. В притче «О человеческой душе...» он последова тельно развивает эту, в основе своей общечеловеческую и по сути социально-педагогическую идею, которая на мно гие столетия определит подходы к восточнославянской модели помоши и поддержки. По аналогии с мировым древом жизни К. Туровский дает классификацию христи анских добродетелей. «Милосердие» и «нищелюбие» он со прягает с «покаянием» и «смиренномудрием», располагая
300
их в определенной последовательности, исходя из логики христианства. Основа древа жизни ( смиреннолюбие, уходя щее в покаяние. Ствол — благоверие. На стволе — ветви, каж дая из которых соответствует определенному виду покаяния: «слезы, пост, частая молитва, милостыни, смирение, взды хания и прочее» [252, с. 199]. Плоды древа жизни - послуша ние, любовь, покаяние, нищелюбие. К. Туровский таким образом раскрывает этический и онтологический смысл ми лосердия, а также его социальную направленность, когда милосердие выступает необходимым атрибутом власти, принципом жизнедеятельности. Так, исходя из сущност ного проявления, он закладывает новые принципы клас сификации христианской социальной помощи, дает каче ственное разграничение феноменов, где каждому уровню соответствует своя система признаков.
К. Туровский определяет милосердие как деятельност-ный акт прежде всего со стороны власть имущих. Знаме нитый восточнославянский просветитель возмущается тем, что властители «немилосердны к рабам своим и к рабы-ням, не дают им достаточно еды и одежды, и работаю на силуют и другими бедами, и бьют ни за что» [252, с. 181], и, в свою очередь, обосновывает принцип безопасности, достигаемый благодаря человеколюбию. Он развивает тему ответственности власти за судьбу обездоленных людей, «ближних своих», что было вполне созвучно учению о бо-гоустановленности власти, которая поставлена «от бога на казнь злым, а добрым на милование». И чем выше со циальный статус субъекта помощи, тем больше милосерд ных дел он должен совершить. Милосердие, таким обра зом, является непременным атрибутом власти, ее свойст вом. Все это было вполне в духе того времени, в русле развития теории и практики княжеского и церковно-мо-настырского благотворения. Связь власти правителя с Бо гом нашла отражение и в девоцийной формуле «Dei gratia» («Божьей милостью»), связанной с титулом правителя, рас пространенной во многих государствах. Впервые же тема деятельности князя как «милостивый» появляется в «По вести временных лет», где автор раскрывает ее на примере князя Владимира (Святого) [204, т. 1, с. 167—170].
К. Туровский, предвосхищая распространенные ныне идеи самопомощи в социальной работе, считал, что ре шение многочисленных социальных и личных проблем
301
человека зависит не только от высших сил, но и от него самого. Для этого необходимо заниматься самосовершен ствованием, опираясь на «книжную премудрость»: «Не гла гольте, — проповедовал великий восточнославянский фило соф, — жену имам и дети кормлю, и дом строю, ли князю служу, ли власть держю, ли ремество; да не наше есть дело почитание книжное...» и советовал: «почитая книги с ра зумом, разрешит греховные соузы» [252, с. 200].
В произведениях К. Туровского в результате творческо го осмысления учения Отцов церкви заложены и развиты теоретические основы милосердия и христианского соци ального служения с национальной спецификой. Милосер дие в его интерпретации отмечено социальным характе ром и конкретизируется социальной проблематикой. Ис пользуя аллегоризм как метод теоретического познания (весьма распространенный в средневековой философии), автор поднимается от названной проблематики до уровня философского осмысления понятия «милосердие».
«Теория милосердия» в дальнейшем будет развиваться по двум основным направлениям: осмысление милосер дия как философской категории и милосердие как путь спасения, одно из средств стабилизации общественных отношений. Отметим, что тема милосердия находит свое вы ражение в «Изборнике 1076 г.» в котором, по мнению И.У Бу-довница, находит отражение «теория милостыни» или «тео рия общественного примирения и согласия» [31, с. 110], в та ких светских произведениях, имевших хождение в Древней Руси, как «Поучение» Владимира Мономаха, в котором в соответствии с идеей богоизбранности власти и субъек тивным понимание идеи милосердия собрал он «полю бившиеся слова и расположил их по порядку и написал» [200, с. 393], «Моление» Даниила Заточника с темой от ветственности власти перед «униженным и оскорбленным» [84, с. 5], а позднее в произведениях известных просвети телей эпохи белорусского Возрождения Н. Гусовского «Пес ня о зубре», А. Волана «О государственном муже и его лич ной добродетельности» и др.
В Изборнике 1076 г. подробно расписаны действия «бо гатого» по оказанию помощи нуждающемуся. «Прописаны три уровня его действий, — отмечает М.В. Фирсов,— соот ветствующим определенным стадиям развития болезни от легких ее форм до летального исхода. Посещая больно го, автор наставляет его, чтобы он «сам же послужи о нем».
302
Он не должен оставлять и безнадежного больного, «сте-нюштного», когда милосердие проявляется в том, чтобы «слезы испусти и въздыхни о болезни юго». Он же должен проводить его в последний путь, умирающему очи руками «сътисни» и т. д. Автор предлагает разрешать возникающие социальные противоречия, используя «духовную» помощь и не изменяя социальных отношений» [258, с. 228-229].
Таким образом, труды Отцов церкви, христианских проповедников изначально стали действенным инструмен том изменения общественного сознания. В творчестве ре лигиозных просветителей наиболее выразительно прояви лись ренесансно-гуманистические и просветительские идеи. В целом гуманизм восточнославянских просветителей был основан на достоянии византийской антропософии, про пущенной через мироощущение и особенности христиан ства на восточнославянских землях. Эти идеи, которые пер воначально оформлялись как «теория нишепитательст-ва», активно поддерживались великокняжеской властью и государством в целом. Тенденции, возникшие из спе цифических социогенных корней восточнославянской модели милосердия и помощи во многом сохранились и до нашего времени.
В связи с изменением социокультурной ситуации и раз рушением родоплеменных взаимоотношений происходит изменение не только парадигмы, но общественной прак тики помощи и поддержки. «Как новая идеологема, — от мечает известный российский исследователь истории социальной работы М.В. Фирсов, - христианство вносит определенные традиции во взаимоотношения между субъ ектами, основанные на законах греческого номоканона, христианских правил милосердия» 1258, с. 251]. На восточ нославянских землях вплоть до XVIII в. Церковь в ее различ ных поли конфессиональных проявлениях оставалась одним из основных субъектов помощи нуждающимся, соперничая с государственной системой защиты, выраставшей из тра диций княжеского нишепитательства, и принятых на терри тории ВКЛ муниципально-общественных форм призрения.
Рубежным в деле становления организованной соци альной помощи нуждающимся в Древней Руси стал Устав Владимира Святославовича (Святого) 996 г. по которому общественное призрение передавалось попечению и над зору духовенства в лице патриарха и других подчиненных
303
ему лиц: «Бабы, вдовицы, задушние человецы, приклад ницы, нишие, монастыри и бани их, и врачи их, больни цы и врачи их, пустынницы и странноприимницы даны Патриарху, или митрополиту, или епископу, в коемждо аще пределе будут, да ведает их той и управу дает и рассу ждает» [9, т. 3, с. 6]. Государство в лице княжеской власти берет на себя строительство монастырей и храмов, опре деляет состав клиентелы нуждающихся. Упоминаемые в нем больницы, по мнению А.И. Клибанова, видимо, сущест вовали только при крупных монастырях-собственниках и появление их можно отнести лишь к XI в. [132, с. 122]. Одни из типов помогающих учреждений (странноприим ницы) строила церковь, другие — больницы — в основном благотворители. В то же «ведомство» передавались дела по раз бору «блуда», убийства незаконнорожденных детей и т. д. В ве дение духовного суда перешли «преступления против веры, святости храмов, кладбищ, брака; дела о бесчестии (непо требство, ведовство, еретичество); дела по наследству и на блюдение за верностью мер и весов...» [9, т. 3, с. 7].
Подробно эти проблемы исследовал выходец из бело русских земель московский профессор М.В. Довнар-Заполь-ский в книге «Церковь и духовенство в домонгольской Руси». Он отмечает большую роль епископов, которые за нимались организацией попечительства, вместе с город скими магистратами назначали опекунов малолетним, умалишенным и т. п. «Епископ, - пишет М.В. Довнар-За-польский,— являлся защитником сирых и угнетаемых а «церковь была защитницею слабых и ведала дела благо творительности и покровительства над некоторыми раз рядами людей» [81, с. 27—28]. В период голода дело доходи ло до продажи ценных предметов из церквей с целью до быть средства для поддержки населения.
Финансировались богоугодные заведения и в целом призрение из церковной десятины. Как отмечал С. Гербер-штейн, «Владимир вместе с митрополитом Львом устано вил давать со всех своих имуществ десятину для бедных, сирот, немощных, престарелых, чужеземцев, пленных, для погребения бедных, а также для помощи тем, кто имеет многочисленное потомство, но малый достаток, у кого имущество погибло при пожаре и, наконец, для облегче ния участи всех несчастных и для церквей бедных монасты рей, всем верующим в помощь и утешение... [55, с. 309].
304
Позднее продолжением и уточнением Устава Владимира Святого в ВКЛ стал Свиток Ярослава (1032), трактовав ший права и практику деятельности церкви и духовенства исходя из местных особенностей. На белорусских землях, например, практиковалось взимание общей (1/10 часть зерна, меда и т. д.) и «сноповой» (каждый десятый сноп) десятины. Кроме десятины церковь получала значитель ные частные пожертвования в виде земельных наделов, имений, денежных средств и т. п., что позднее было уза конено Статутом BKJ1 1529 г. Постепенно Церковь стала крупным собственником, который мог самостоятельно субсидировать свои программы благотворительности. По мнению М.В. Довнар-Запольского, уже к XII в. «епи скопские доходы достигали весьма солидных размеров, вы зывая иногда чувство зависти в князьях» [81, с. 24—25].
Таким образом, Церковь обладала весьма широкой се тью институтов поддержки нуждающимся, во многом кон тролировала юридическую жизнь общества, обладая вла стью не только духовной, но и политико-экономической. На территории древнерусского государства складывается тип отношений, привнесенный из Византийского право славия, когда происходит идентификация власти и церк ви. Как отмечает М.В. Довнар-Запольский, «ни княжеская власть, ни народное вочо не препятствовали правильному ходу церковных дел» [81, с. 20]. Патерналистская политика государства по отношению к церкви, «делегирование» вла стью и расширение полномочий Церкви дало ей возмож ность оформиться в самостоятельный институт социаль ной помощи. Монастыри-вотчины обычно возникали за пределами городов с более выгодной системой инве стиций для мирян. Монастыри скупали земли, деревни, города и становились крупными собственниками, заодно укрепляя свой статус субъекта помощи нуждающимся и превосходя в этом княжескую власть. В дальнейшем бе лорусско-литовские князья активно поддерживали монастыри в Новогрудке, Полоцке, Витебске, Супрасле, Могилеве, Слуцке и т. д., предоставляли им льготные условия защиты, о чем свидетельствуют многочисленные жалованные грамо ты, опубликованные Археографической комиссией.
Церковная практика милосердия и благотворения с пер вых лет введения христианства на восточнославянских зем лях развивалась по двум основным направлениям:
305
а) монастырская система помощи, осуществляемая в силу
особенностей субъекта в основном в закрытых формах;
б) приходская система, где помощь осуществлялась
в открытых формах.
Длительное время существовавшая у восточных славян языческая форма поддержки, «слепня», подаяние как древ нейшая форма помощи ближнему, с введением христиан ства переосмысливается и трактуется в контексте религи озной морали как милостыня, часть культуры социально необходимого поведения любого христианина, неотъем лемая часть социогенома, выражающая определенные фор мы народного единения, закрепленная в законе, о чем будет сказано далее. Она была основной формой поддерж ки нуждающихся еще и потому, что первоначально хри стианство на белорусских землях не являлось идеологией и мировоззрением большинства.
Первые восточнославянские монастыри с их замкну тостью, отрешенностью от мирской жизни и аскетизмом, постепенно становятся притягательными для язычников из самых отдаленных мест. В тех условиях монастыри пред ставляли собой особую многофункциональную систему самоподдержки и помощи, где образовался свой тип под держки человеку, связанный с важнейшими сферами его жизнедеятельности: общением, обучением, совместным проживанием в общности, лечением, ведением хозяйства. Монастыри при поддержке центральной и местной кня жеской власти постепенно выдвигаются в центр благотво рительной деятельности, выполняя функции лечения, обеспечения неимущих через единовременную помощь продуктами (милостыня), обучение и социальный контроль (в монастыри на перевоспитание ссылались неверные и рас путные жены и вдовы). Со временем на белорусских зем лях (в отличие от России, где по-прежнему сохранялась многофункциональность в их благотворительной деятель ности) они, по западному образцу, все более специали зируются преимущественно в каком-либо одном или не скольких видах помощи, о чем, например, свидетельству ет деятельность различных католических «кляштарау».
Одним из основных направлений социальной помощи нуждающимся стала монастырская медицина как форма практического проявления христианского милосердия. В мо настырских больницах XI в., по исследованиям Н.А. Бого-
306
явленского, были свои «лечьцы» [24, с. 113]. Эволюция ме дико-социальной помощи нуждающимся непосредственно связано с историей развития на белорусских землях конфес сионального призрения. Представители различных конфес сий (православных, католических, униатских, протестант ских, иудейских, магометанских), проводили медико-соци альные мероприятия, которые приобретали особое, общенациональное значение в периоды таких пандемиче ских явлений, как массовые эпидемии, разрушительные войны и т. п. а также при преодолении их последствий, когда резко возрастал уровень инвалидизма населения. Ре лигиозная благотворительность была главной формой ока зания социальной помощи больным и инвалидам на про тяжении многих веков и потеряла свое ведущее значение лишь в XVIII в., постепенно вытесненная светскими об щественными и государственными институтами.
Г.И. Кулжинский расценивал организацию «шпиталей» как результат христианской любви к ближнему, в свою очередь обусловленную «врожденной добродетелью русских». «Милосердие к нищим и убогим, — отмечает Г.И. Кулжин ский, — во все времена было присуще сердцу русского чело века. Даже в язычестве русский народ был не чужд состра дательности не только к человеку, но и к животному... Чув ства любви и сострадания одинаково сказывались не только в отношении человека, но и в отношении раненой птицы, голодного зверя, выброшенной на берег рыбы и даже в от ношении больного дерева» [173, с. 307].
«Повесть временных лет» Нестора, где тема милости вой деятельности и ответственности субъекта появляется впервые, свидетельствует о начатках призрения детей в монастырях: «Аще кто коли принесяще детищь болен кацем либо недугом одержим принесяху в монастырь» [204, т. 1, с. 367]. В XII в. монахи спускали со стен специаль ную корзину из ивняка для того, чтобы те, кто не в состоя нии прокормить ребенка, спасти его от голода и нищеты, могли в любое время положить его туда. Широко известна благотворительная деятельность в отношении бедных си рот святой Ефросиний Полоцкой. Созданные ею монастыр ские училища были не чем иным, как одними из первых на территории Беларуси приютов для нуждающихся де тей, а сами монастыри очагами и твердынями благотвори тельности, где находили приют и утешение вдовы и сиро-
307
ты, немощные и убогие. В монастырских училищах Е. По лоцкой дети из бедных семей полочан и сироты бесплатно обучались грамоте (чтение, письмо, «цифирь», нотная грамота) и получали духовно-нравственное воспитание, находясь на полном или частичном содержании монасты ря. Они также получали первоначальные профессиональ ные навыки, занимаясь земледелием, плетением корзин, изготовлением изделий из дерева, металла и т. п., приоб ретали навыки переписывания книг, часть из которых шла на продажу, а вырученные деньги использовались на со держание сирот и раздачу бедным. Подобные «вучэльш» существовали и в других местах, где трудились деятели белорусского религиозного просвещения. Известно, напри мер, что около 1188 г. К. Туровский оставил епископскую кафедру, поселился в обители и возглавил монастырскую школу. Сам факт их существования стал конкретно оформ ленным выражением д ре внеславя некой духовности, того, что мы сегодня понимаем под историко-понятийной но минацией «милосердие».
Учреждение монастырских училищ (в первую очередь для бедных и именно в это время) не случайно. Для этого сложились определенные социально-политические и со циокультурные условия. К 20-м гг. XII в. в Полоцке особое развитие получило вечевое право. Эта вечевая демократия, постоянное участие горожан в решении общих для всех житейских вопросов укрепляло веру в разум, в просвеще ние, способствовало воспитанию христианских приоритетов и ценностей социального служения на основе христиан ских добродетелей. Древний Полоцк был колыбелью бело русской культуры, а Святая Ефросиния первым бело русским филантропом и меценаткой. Как писал автор «Жи тия святой преподобной Ефросиний Полоцкой», «была она помощницей обиженных, опечаленным утешение, раздетым одежда, больным посещение или, просто гово ря, — для всех была всем» [204, т. 1, с. 50].
Несколько иная система поддержки существовала в цер ковных приходах. В отличие от монастырей с их закрытой организационной структурой, приходы предлагали и «от крытые» формы помощи нуждающимся. Церкви ссужали «скудных» крестьян деньгами, хлебом, семенами, сеном и прочим под залог имущества и без такового, выполняя роль своеобразного «благотворительного банка». Часто «дол-
308
ги» не взыскивались десятки лет. В приходе проводились различные мероприятия по призрению и обучению гра моте сирот, помощи престарелым и инвалидам, защите жен от тирании мужей и многие другие. Приходы возбуж дали в епископатных судах рассмотрение различных дел по гражданскому судопроизводству: «роспут» (развод), «умыкание невест», «промежи между мужем и женой», спо ры о наследстве, об отравительстве, об «укушении при дра ке» и т. д. [105, с. 36]. В церквах выставлялись «всемирные коробки» для сбора материальных ценностей нуждающим ся; возле храмов строились кельи для нищих, богадельни, «убогие» и «божьи дома», «скудельницы» для убогих как ор ганизованные формы коллективной поддержки нуждающихся. «Изгои и прощенники, — отмечает М.В. Довнар-Заполь-ский,— жили, например, целыми селами на церковных зем лях» [81, с. 31]. На избираемого общиной старосту возлага лись как экономические, так и социальные функции: при обретение земель, строительство богаделен и обустройство церквей, сбор и раздача денег, продуктов и т. п. нуждаю щимся. С течением времени церковный приход в силу сво ей сплоченности и досконального знания нужд прихожан оформился в первоначальную структурную единицу обще ственного призрения. Как считает Е.Д. Максимов, «приход составлял и административную единицу, и податную и зем скую», где «соединялись все местные дела, сосредоточи валась вся общинная гражданская и церковная жизнь», по этому, естественно, приходы сделались также и органами древнейшей благотворительности» [163, с. 159].
Таким образом, институт церкви, начиная с Древней Руси, начинает играть особую роль в развитии теории и прак тики социальной помощи нуждающимся. С принятием хри стианства расширяется идеологема помощи, которая от ныне выходит на уровень духовных потребностей челове ка, философии деятельной любви к ближнему. Начинается новый этап общественного призрения.
7.2. Практика и тенденции княжеского «нищепитательства»
С разрушением родоплеменных отношений с древней шей философией жизни языческой общности, обеспечи вающей в практике сохранение единого пространства жиз-
309
недеятельности через помощь и взаимопомощь, а также развитием первых государственных образований на терри тории Древней Руси, происходит изменение парадигмы и общественной практики помощи и поддержки. Основ ные тенденции с изменением социокультурной ситуа ции в IX—XIII вв. связаны с вопросами возрастания по печительной роли княжеской власти, утверждением мо-настырско-приходской системы помощи нуждающимся. Названная проблема рассматривалась в контексте с дру гими вопросами социальной деятельности в XIX и XX вв. в трудах В.И. Горемыкиной, М.В. Довнар-Запольского, В.М. Игнатовского, Е.Ф. Карского, М.О. Кояловича, А.П. Сапу нова и др. Большинство ученых относят первые шаги об щественного призрения к деятельности князей Древней Руси и Православной церкви. Историки церкви А.В. Карта-шев, М.В. Толстой, митрополит Макарий, польские хрони сты Я. Длугош, М. Стрыйковский, М. Кромер, М. и Е. Вель ские и др. придерживаются той точки зрения, что в основе княжеского нищепитательства лежат идеи христианства. «Князь распорядится властью достойно, богоугодно, — от мечает, например, Я. Длугош, — если употребит ее на защи ту веры и в помощь нуждающимся [288, кн. 3, с. 69]. М.В. Довнар-Запольский считает, что «качества княжеского управления основывались исключительно на личности князя». Среди главных и определяющих качеств он назы вает защиту «слабых, вдовиц и сирот» [80, с. 33]. В духе идеологических установок своего времени советский ис торик В.И. Горемыкина обосновывает классовый и полити ческий характер «нищелюбия» древнерусских князей. Она со относит их действия с языческими формами социальной помощи и взаимопомощи, в частности, с институтами гос теприимства, которые встречаются в древнем мире повсе местно, например, потлан у североамериканских индей цев. Действия князей, по ее мнению, были средством ма нипулирования общественным сознанием для укрепления авторитета и политического влияния князя, как основно го субъекта власти [60]. Нищелюбие же является одним из основных средств и механизмом поддержания авто ритета власти, способом ослабления социальной напря женности, что вполне соответствует одному из направ лений современной марксистской традиции в теории и практике социальной работы.
310
С нашей точки зрения, не отрицая существенности названных позиций, следует учитывать, прежде всего, фактор геополитических условий в формировании важней ших духовных и нравственных качеств восточных славян. Именно здесь истоки отечественной теории и практики благотворительности, в том числе и княжеского «нище-питательства». Это находит подтверждение и у историков XVI в. Например, М. Меховский в «Трактате о двух Сарма-тиях» (1517) описывает территорию проживания этниче ских белорусов так: «Рощи, пустыни и леса в этой стране огромны: они тянутся иногда на десять, пятнадцать и даже двадцать пять миль. По окраинам пустынь и лесов встреча ются деревни и жители». По его свидетельству, в середине XVI в. по всей огромной территории Литвы насчитывалось около 1,5 млн. жителей, в то время как в Польше их было 3 млн. Примерно такое же соотношение, на наш взгляд (с учетом фактора времени), было и в IX—XIII вв. «Народ литовский, — продолжает М. Меховский, — в былые годы считался у русских до того темным, презренным и жал ким, что Киевские князья, по бедности его и скудности почвы, требовали у него, и то лишь как знак покорности, дань в виде поясов и коры» [169, с. 99]. В этом с ним соли дарен С. Герберштейн и многие другие хронисты и исто рики. Названные факторы, значительные расстояния ме жду селениями, наличие дремучих лесов, множества озер, климат со значительным перепадом температур в зимнее и летнее время, а также то, что белорусские (как и русские) земли в силу их географического положения издавна были объектом набегов и нашествий соседей с самых разных сто рон (татар, немцев, поляков и т. п.) способствовали разви тию процессов толерантности, помощи и взаимопомощи.
Постепенно складывались особенности черт характера белорусов, среди которых один из авторов «Опыта описа ния Могилевской губернии» И. Рубановский выделяет «на божность», «добросердечие», «мягкость» и «терпеливость» [75, кн. 1, с. 474]. Белорусский поэтЯнка Купала (1882—1942) в статье «Как в сказке», говоря о характерных чертах на родной филантропии отмечает следующее: ...Не зачынял1 нашы прашчуры веснщау i дзвярэй хат CBaix перад званым Ui незваным госцем падарожным; нават, Kani выходзип з сял1бау CBaix рыбу у невады лавщь ni i лукам звера пушнага сачыць, то i тады замкоу не знал1, а яшчэ астаулял1 у хатах
311
пад абрусам1 бохана хлеба пшажчнага i дубовыя дзежы сотау пчалшых — каб госць меу чым з дароп пажывщца. Просты быу народ i крывадушшчаць не умеу» [148, с. 5].
Ритуалы и формы помощи, закрепленные в стереоти пе социально-необходимого поведения, были не только проявлением христианской культуры, но и представляли неотъемлемую часть национального социогенома. Здесь следует искать причины закрепления христианства в его византийской варианте, и в целом - благотворительности как общественного явления на белорусских землях. Это, на наш взгляд, не могло не наложить отпечатка на прак тику «нищепитательства» первых древнерусских князей как явления неоднозначного и многофакторного, которое на отечественной почве и ныне до конца не изучено.
Княжеская благотворительность развивается совмест но с христианской системой помощи и в контексте уже существующих общинных форм защиты и поддержки. Язы ческая Древняя Русь постепенно и не сразу впитывала в себя христианские догматы. Христианство в его православном ва рианте на белорусских землях прижилось позже, чем в окре стностях Киева. Вытеснение язычества происходило без на силия, длительное время сохранялись многочисленные языческие обряды, культы и привычки с христианской окраской. Это не могли не учитывать первые древнерус ские князья в процессе утверждения новой системы защи ты и «наряда» нуждающихся, не связанных с архаически ми формами помощи. Так, в сферу юрисдикции князей попадают оторванные от своих родовых корней и без оп ределенного социального статуса и защиты изгои и про-щенники: «изгои будет, либо славенин, то 40 гривен по ложите за нъ» [192, т. 1, с. 77]. Ранние страницы восточно славянской истории отражают факты экономической поддержки и защиты со стороны государственной власти. Они получают свое освещение в летописях, что связано, например, с нищепитательской деятельностью Владими ра Святославовича (Святого), отмеченной летописцами в первых древнерусских городах.
Князья древнерусского государства учитывали значи мость укоренившихся издревле языческих традиций и об рядов. На белорусских землях приобщение народа к новой религии происходило эволюционным путем и растянулось почти на два столетия. Несмотря на то, что уже в XII в.
312
христианская идеология на белорусских землях в целом победила языческую, «поганские» обряды сохранялись здесь еще долго. О влиянии языческих верований на зарождение процесса помощи и взаимопомощи у белорусских кресть ян говорит польский хронист Я. Длугош (1415—1480) автор 12-томной «Истории Польши». М. Стрыйковский, путешествуя по ВКЛ после Ливонской войны в 1574 г. утверждал, что возле Витебска видел идол Перуна из чис того золота, найденного в развалинах одного древнего замка. Основательный труд по вопросам язычества на белорус ских землях написал Я. Лосицкий (1582). На его титульном листе — посвящение Я. Глебовичу, меценатской поддерж кой которого он пользовался постоянно. Известный крае вед второй половины XVIII в. А. Меер отмечал, что, путе шествуя по кричевщине, был свидетелем обрядов в честь языческих богов. Определенное влияние язычества в кре стьянской среде в глухих белорусских селах сохранилось и в XIX в. Это «двоеверие» налагало свой отпечаток на по литику и практику помощи нуждающимся первых бело русских князей. Особенно явственно политика «двоеверия» проявилось в деятельности знаменитого полоцкого (а ко гда-то и киевского) князя Всеслава Брячиславича (?—1101) по кличке «Чародей», который, как отмечает «Слово о пол ку Игореве», приобрел в народе славу языческого вещуна и чародея. Он строил православные церкви, «суд судил» справедливо как язычникам, так и христианам, а сам «по ночам волком рыскал, из Киева до петухов достигал Тмутаракани ...».
Как пишет М.В. Довнар-Запольский, «светская власть признавала как языческие формы брака, так и церковное венчание» [81, с. 33]. В. Вальденберг отмечал: «Для язычни ков он был князь с неограниченной властью и считал себя вправе самому через своих судей судить, например, пре ступления на почве семейных отношений; для христиан ского населения его власть была ограниченная» [35, с. 87] и, добавим, не могла не соответствовать принятым окре щенными славянами традициям греческого номоканона. Об этом свидетельствуют летописи, когда приводят факты ус тановления князем Владимиром памятников языческим ку мирам и возведение храма. В последнем случае, по свиде тельству Лаврентьевской летописи, князь приказал, что бы тем, кто «больни и нищий и не могли ходити» раздавали
313
снедь по дворам, делали телеги и развозили по городам и селам припасы, сопровождаемые глашатаями [204, с. 170]. Выходя на анализ не только личностной, но и обществен ной проблематики данного явления, отметим, что в дан ных поступках князя Владимира он выступает в качестве субъекта охраны и защиты нуждающихся. В его деятельно сти как бы сфокусированы такие важнейшие функции со циальной поддержки, как кормильчество, помощь, защи та, материальная достаточность.
Н.А. Богоявленский так определяет клиентелу княже ской помощи: слепые, «слукие» (безрукие), хромые, пе редвигающиеся при помощи «деревяниц» (костылей), «ни-чащие долу» (страдающие дрожательным параличом), боль ные «корчами» [24, с. 113]. Можно выделить основной мотив княжеских поступков — покаяние за грехи, что вполне соответствует христианской догматике. Летописи характе ризуют как древнерусских, так и позднее литовских кня зей одними и теми же определениями: «мнихолюбив», «страннолюбив», «нищслюбив», что является главным до казательством их справедливого княжения: «Володимер, боголюбив, любовь имеа ко священническому сану, и мни-шеский чин любя, и страныа, нищаа накормляще и на-пояше, аки мати дети своа» [204, с. 97].
Великим князьям Древней Руси порой чисто интуи тивно, исходя из чувства самосохранения, удалось опре делить значение стабилизирующей роли феномена соци альной помощи во взаимоотношениях власти и общества. «Всего же более убогих не забывайте, завещал Влади мир Мономах своим детям, но, сколько можете, по си лам кормите ...» [200, с. 399]. Милосердие к бедным и обез доленным, по словам митрополита Макария, «было одной из господствующих добродетелей того времени и являлась ха рактерной чертой» многих князей, правивших на древне русских землях [152, с. 197]. Можно свидетельствовать о на личии некоей философии помощи, складывающейся в на званный период. Помощь, как процесс, расширяет систему субъект-субъектных связей и отношений, когда личностный сценарий нуждающегося рассматривается как возможный вариант жизнедеятельности помогающего субъекта.
Князья киевские, полоцкие, туровские, минские и дру гие опирались на древние традиции, одной из которых было
314
угощение всех пришедших во время трапез. Как форма нищепитательства она существовала не только у восточ ных славян. Как справедливо отмечает В.И. Горемыкина, публичные обеды — древнерусская языческая «демократи ческая» традиция. Так было и в Древнем Риме, когда, на пример, Нерон, прекратив публичные обеды, заменил их раздачей корзин с припасами. Домициан восстановил их, а Траян предоставил на выбор всем нуждающимся или обеды, или корзины с продуктами, или деньги. В Древней Греции совместные трапезы, используемые спартанским царем Ликургом, получили названия «эранос» или «сис-ситии» и служили формами утверждения равноправия ме жду богатыми и бедными. Так что идея государственного регулирования взаимоотношений между одними из основ ных субстанций существования человечества — бедностью и богатством - имеет весьма древние корни и, не являясь приоритетом славянства, возникает и распространяется по всеместно как одно из основных условий существования са мого государства, несмотря на «роптание дружины» как символа оппозиции в свидетельствах древних летопис цев («ибо зло есть нашими головами ясти деревяныи лы-жицами, а не серебряными») [206, с. 56], которая в даль нейшем объективно будет существовать во все времена, независимо от типа государственного устройства.
Тогда же происходит реформирование княжеских обы чаев и традиций, возникших еще во времена предков. Из меняется программа праздников (например, строительст во храма или рождение наследника) с их ритуальными атрибутами, хотя языческая основа продолжает просмат риваться весьма явственно и в период христианизации Древней Руси. К новым формам княжеской благотвори тельности следует отнести и обеты, даваемые князьями, и постриги, и раздача имущества, которые теперь прино сились не языческим богам, а нуждающимся людям. Кня зья, по словам митрополита Макария, часто пренебрегали мирской жизнью и «проводили остаток своих дней в мона стырях, были примером христианской жизни — достойным исследования другими» [152, с. 197]. Кормление, денежное приношение, строительство церквей и больниц, школ при монастырях — вот основные формы княжеской благотво рительности, связанные обетами. В летописях не зафикси-
315
рованы действия князей, связанные с помощью нуждаю щимся во времена массового голода, однако представля ется маловероятным, чтобы княжеская власть могла прой ти мимо этих событий без ущерба для своего стабильного существования.
Таким образом, в период X—XIII вв. на территории пер вых отечественных государственных образований в составе Древней Руси предпринимаются попытки социального ре формирования в области помощи и поддержки, связан ные с повышением роли княжеской власти и института церкви с опорой на древние традиции архаической помо щи и взаимопомощи с учетом древнерусской ментально-сти. Церковь становится первейшим и, пожалуй, единст венным местом, где прихожане могли получить не только духовную поддержку и мудрый совет, но и материальную помощь в соответствии с христианским миропониманием нужд и проблем отдельного человека и общества в целом. Священник в деревне (местечке, городе) хорошо знал нужды и чаяния своих прихожан, был их учителем, дру гом, помощником, попечителем. Самоорганизующиеся, финансово независимые приходы и монастыри, появив шиеся в XII в. «братчины», различные религиозные кон фессии с их учреждениями милосердия оказывали помощь тысячам инвалидов, престарелых и сирот, всем нуждаю щимся по самым различным направлениям: от материаль ной поддержки до решения проблем воспитания, пере воспитания и обучения.
Первоначально процесс княжеского благотворения и нищелюбия осуществляется в рамках дружинных и язы ческих традиций, что обусловлено неоднородностью об щества, в котором существовало двоеверие, и что особен но характерно для названных процессов на белорусских землях. Княжеская власть в силу ряда политических и во енных причин, руководствуясь пониманием роли феноме на социальной помощи как одного из основных факторов сохранения стабильности в обществе, постепенно передавая функции помощи нуждающимся Церкви, наделяет ее юри дическими полномочиями и оказывает финансовую помощь, оставаясь при этом одним из основных субъектов помощи и патроном христианской системы нищепитательства.
316
Контрольные вопросы и задания для самостоятельной работы
10. Как развивалось взаимодействие церкви и княжеской вла
сти по отношению к помощи различным категориям нуждаю
щихся в названный период?
317
ГЛАВА 8
ГОСУДАРСТВЕННО-МУНИЦИПАЛЬНОЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ ПРИЗРЕНИЕ В ВЕЛИКОМ КНЯЖЕСТВЕ ЛИТОВСКОМ (XIII—XVIII вв.)
8.1. Зарождение и развитие системы
государственно-муниципальной помощи и поддержки
С образованием и укреплением ВКЛ парадигма помо щи и поддержки, которая действовала на белорусских зем лях в составе Древней Руси, изменяется. Для этого перио да истории социальной работы характерны четыре основ ные формы (системы) помощи и поддержки:
церковно-монастырская система, существующая в ус ловиях, когда православие на белорусских землях посте пенно теряет позиции господствующей религии и веду щее значение приобретает поликонфессиональность;
светская (частная) благотворительность, где основ ную роль играют представители белорусско-литовской, а затем и польской знати;
общинное призрение нуждающихся на селе, кото рое выросло из общеславянских архаических форм помо щи и взаимопомощи и в новых условиях получило даль нейшее развитие;
и, наконец, такая форма помощи нуждающимся, которую условно можно определить как государственно-муниципальная система призрения. Она вырастает и креп нет на основе традиций княжеского нищепитательства
318
и широкого развития в ВКЛ городского самоуправления (магдебургий и муниципалитетов).
Одной из особенностей возникновения и существова ния этих двух систем стало то, что они выросли на тради циях полоцкой демократии, которые не угасли в ВКЛ. Как отмечает известный российский досоветский историк, профессор М.К. Любавский, в Литовско-Русском государ стве, которое «в своем территориальном образовании на сто с лишком лет опередило другое русское государст во - Московское, преобладало управление местное, про никнутое автономическими тенденциями, а земли со храняли в нем свою прежнюю обособленность и самобыт ность, и все государство было проникнуто началами федерализма» 1161, с. 36-37]. Современный белорусский исследователь С.А. Подокшин подчеркивает главенство в ВКЛ либеральной идеи в ее первозданной, конкретно-исторической форме - конституционной монархии как оп тимальной системе власти, ограниченной законом и пред ставительными учреждениями [ 191, с. 37]. Все это не толь ко создавало благодатную почву для распространения и утверждения на белорусских землях различных религиоз ных конфессий, которые, соперничая между собой за сферы влияния, сделали немало полезного в социальной поддерж ке нуждающихся, для развития частной благотворитель ности с ее социокультурной спецификой, но и оставили свой след на становление тенденций помощи со стороны государственной власти, органов местного самоуправления.
Основные направления деятельности государства и об щества в названной сфере были те же, что и в Западной Европе — профилактика бедности и борьба с проявления ми социальной патологии. Бедность могли вызывать раз личные причины: неумелое ведение хозяйства, неблаго приятные климатические условия, пожары, войны, эпи демии и т.п. К одной из первых законодательных мер в ВКЛ против обнищания населения следует отнести статьи Ус тавы замков, держав и дворов Сигизмунда Августа, кото рые предусматривали в голодные годы льготы крестьянам «как в данинах разных, так и в работе и в подводах», а так же «потерпевшим от пожара, эпидемии и падежа скота» [161, с. 240]. «Валочная устава» (1557) расширяла круг кли-ентелы, нуждающейся в помощи, и предписывала осво бождать от наказания и взыскания тех крестьян, которые
319
не уплатили податей и оброков «за пожогою, за вымереть-ем або за хворобою всего дому, за голодом, за побитьем граду и за убожеством» и требовала, чтобы у этих крестьян коней и волов не брали «за цынш и ни за што иное николи» [161, с. 240]. В России же указ об отсрочке долгов с погорельцев появляется в 1560 г. [258, с. 237].
Одним из подтверждений того, что законодательство ВКЛ в деле социальной помощи нуждающимся находи-лось на уровне тогдашнего общеевропейского, стала, на пример, ст. 10 разд. XI Статута 1529 г., которая запрещала продажу в рабство свободного человека в голодные годь^ когда нищенство имело наибольшее распространение, а ст. 11 разд. XI предоставляла свободу челяди, которую во време на голода не мог прокормить хозяин [233, с. 116—118]. Этого в те времена не было в нормативно-правовых актах других государств. Так, в России Указ, разрешающий «отпускать на волю» во время голода работные семьи на прокорм без оформления «отпуска на волю» (курсив мой. — А.Г.) появ ляется лишь в 1603 г. во времена трехлетнего голода в прав ление Бориса Годунова [258, с. 237]. В 1649 г. Соборное уло жение закрепляет этот Указ с дополнением, что в долго вых документах разрешалось оформлять денежный долг в счет будущих отработок и откупов [228, с. 108]. Таким образом, в отличие от России, где к середине XVII в. появ ляется некая кредитная система, позволяющая в период мас сового голода физически и экономически выжить человеку, на Беларуси законодательные нормы такого плана укорени лась раньше и были более гуманны, о чем, например, сви детельствует тот факт, что формально «отпуск на волю» осу ществлялся без оговаривания «дополнительных условий».
К профилактическим мерам против обнищания насе ления следует отнести и практику выдачи охранных грамот («железных листов») великого князя Литовского на срок до трех лет шляхтичам, купцам (т. е. тем, кто составлял опору существующей власти) и, что характерно, «иным людям обедневшим, кроме евреев», чего, опять-таки, в то время не было в законодательстве многих стран. В соответствии со ст. 27, разд. I Статута ВКЛ 1588 г. их могли получить неплатежеспособные должники, «которые закабалились и в бедность попали по Божьему допущению, то есть, если бы огнем погорели, либо их имущество утонуло, либо от раз боя, или от неприятеля нашего разграблено было, либо кто
320
бы также в интересах общества (государства) утратил иму щество, обеднел и в кабалу попал...» [235, с. 357-358].
Были предусмотрены меры и по защите своих прав бед нейших слоев населения в ходе отправления судопроизвод ства. Так, человеку убогому, вдове или бедному суд, несмот ря на то, что услуги адвокатов были платными, мог назна чить защитника (прокуратора) бесплатно (ст. 57, разд. IV). Да и система наказаний, по сравнению с той, которая существовала в других европейских странах по отношению к маргинальным слоям населения, представляется более гуманной. Это, например, выражалось в отказе от уголов ного наказания детей и подростков, отказе от смертной казни для беременных женщин, большей ответственности за преступления против женщин, установление юридиче ской ответственности шляхтича за убийство простого чело века, детоубийство и т. п. Созданный в условиях формирова ния в ВКЛ культуры эпохи Возрождения под влиянием нрав ственно-гуманистических идей помощи нуждающимся, Статут 1588 г. представлял собой, как указывается в «Обра щении ко всем сословиям Великого княжества Литовского» Льва Сапеги, «удило на сдерживание каждого наглеца, чтобы боясь права от всякого насилия и произвола сдер живался, а над более слабым и худшим не издевался и угне тать его не мог, ибо для того права установлены, чтобы бо гатому и сильному не все можно было делать» [235, с. 350]. Гуманизм, как известно, предполагает и ответствен ность за соблюдение норм поведения в обществе. В ВКЛ, как и в Западной Европе, появляется ряд законов, запре щавших профессиональное нищенство. К одним из первых попыток белорусско-литовского феодального государства ограничить нищенство и бродяжничество следует отнести статьи Судебника Казимира IV Ягеллончика 1468 г. Ста тутов ВКЛ 1529, 1566 и 1588 гг., а в последующем - спе циальный Указ Короля Польского и великого князя Ли товского Яна Казимира 1653 г. о нищих. Ст. 8 Судебника, например, предусматривала ответственность хозяина дома за тайное содержание посторонних лиц — так называемых «лежней» [238, с. 3]. Большинство исследователей, начи ная с И.Н. Даниловича, видели в «лежне» нищего бродягу. Между тем, известны и «лежни», которых официально ста вили на постой к местному населению [232, с. 330—331]. Нормы Судебника Казимира во многом перекликались
1' Ъ*к. 726 321
сост. 30 разд. V[J и ст. 6 разд. XIII Статута 1529 г Норма Судебника об ответственности хозяина за тайное содер жание в доме любого постороннего сохранялась в судеб ной практике и после издания Статута. Статут ВКЛ 1588 г. говорит нам о «людях лезных» или лицах без определен ных обязанностей и постоянного места жительства, в со став которых обычно попадали бывшие чиншевые или крепостные крестьяне. В соответствии со ст. 24 XII разд., лица, не имевшие при себе документа, который свиде тельствовал бы о его личности, месте службы и жительст ва, брались под стражу на три недели до выяснения об стоятельств. «Людей лезных» предписано было изгонять из населенных пунктов «по упоменъю первшом и втором, а за третьим, дубцы бъючы За прием бродяг крестьян привлекали к судебной ответственности, а горожан штра фовали за недонесение о них в суд 40 грошами литовски ми. На период жатвы и сенокоса, а также во время «рушэн-ня», когда шляхта и слуги были на войне, бродяг и здоровых нищих принудительно привлекали к сельскохозяйственным и иным работам [235, с. 445, 462].
Близко к названным категориям «галоты» (неофици ального названия беднейшей части городского и сельско го населения в XVI—XVIII вв. в ВКЛ) стояли «бобыли» («кутники», «каморники») — безземельные крестьяне, ко торые зачастую ничего не имели, жили в чужих домах, занимая «кут» (угол) или каморку, многие из них нищен ствовали. В некоторых частнособственнических владениях «бобыли» составляли 38 % населения [235, с. 461J. В середи не XIX в. бобылями стали называть одиноких, бедных, без домных людей. Из «людей лезных», «бобылей» и «подсо-седников» (безземельных крестьян, которые жили в селах и городах ВКЛ на чужих дворах) чаще всего формирова лась категория «будников» — наемных рабочих, занятых на лесных промыслах феодалов (будах). Бездомные «буд-ники» жили непосредственно на будах, где могли полу чить еду, спецодежду (шапку, рукавицы) и денежную плату. Таким образом, привлечение к общественным работам об нищавших и бродяжничающих людей с целью спасти их от голодной смерти в ВКЛ началось несколько раньше, чем в России. В Российской империи данный процесс по лучил широкое распространение лишь в конце XIX в. с об разованием Попечительства о домах трудолюбия и работ-
322
ных домах (с 1906 г. - Попечительства о трудовой помоши) и рассматривался как акт общественного благотворения.
Со временем роль государственной и муниципальных властей в борьбе с проявлениями социальных патологий возрастает. Это было обусловлено распространением про фессионального нищенства как феномена социальной не стабильности, что характерно как для Западной Европы, так и для России того времени. В этих условиях большое значение имели указы Яна Казимира о воспрещении про фессионального нищенства. Так, в Указе, выпущенном после казацких войн в 1563 г. «dnia pierwszego miesiaca Marza», отмечается, что «... в городах и местечках наших Великого княжества Литовского нищих так много развелось, что все улицы и площади ими заполнены, отчего недолго до раз ных болезней и эпидемий ...» [104, с. 251]. Правда, в отли чие от первого русского царя Ивана Грозного, который делал упор на применение в борьбе с нищенством самых жестких «полицейско-санитарных методов», Король Поль ский и Великий князь Литовский прежде всего призывает своих подданных к христианскому милосердию и, одно временно, под угрозой штрафа, воспрещает «господам из гонять из домов своих престарелых и больных служителей обоего пола» [104, с. 252]. Следить за выполнением данно го указа должны были местные органы самоуправления. Та ким образом, в отличие от России с ее стремлением к цен трализованной системе помощи и поддержки*, в ВКЛ ос новная нагрузка в профилактике и борьбе с нищенством ложится на местные органы самоуправления, что свиде тельствует о приверженности к западным образцам. В этом мы видим одну из основных отличительных особенностей
* В правление Ивана IV (Грозного) приказы, как гражданская сис тема поддержки, становятся ведущей формой контроля за церковной жизнью. Приказы и чиновники приходят на смену княжескому, лично стному, «ручному» нишепитательству. Например, в задачу Приказа Боль шого дворца входит «выдача руги и милостных денег монастырям и церк вам из государевой казны...» |62, с. 42). Во времена Стоглавого собора 0 551), принявшего решения о разграничении различных категорий нищих, и указов в этой сфере, в России впервые на государственном Уровне были приняты законодательные меры по ограничению нищен ства, что свидетельствует о зарождении новой государственной идеоло гии. Возрастание роли государства в деле призрения и борьбы с социаль ными патологиями вполне характерно для России и соответствовало не толь ко аиюритарному характеру правления Ивана IV, но и последующих рос-с"1йских царей как явление исторически повторяющееся.
323
развития истории процесса социальной помощи в России и на Беларуси в тот период.
В ВКЛ вплоть до последней четверти XVIII в. (т. е, до вхо ждения территории Беларуси в состав Российской импе рии) в деле социальной помощи нуждающимся, профи лактики и преодоления феномена социальной патологии роль муниципалитетов, других местных органов власти про должала оставаться весьма значительной в отношении к са мым различным категориям населения. Не исключались и репрессивные меры. Так, постановление специальной ко миссии «О внутреннем устройстве города Вильны» (1712) предписывает праздношатающихся людей, «чрез которых бывают великий вред и опасности для города», судить, «здо ровых нищих домохозяевам у себя не держать, а от костелов они прогоняются действительными нищими» [4, с. 17], субъектность которых в ВКЛ, как и в России, где профес сиональное нищенство было легализовано (1551), не от рицалась. Вместе с тем городские власти с пониманием относились даже к периодически просящим подаяние бед ным студентам-шляхтичам, о чем, например, свидетель ствует «Жалоба студента Виленской иезуитской коллегии на виленского мещанина Матиса Медвецкага подан ная в магистрат 7 декабря 1595 г, [4, с. 481].
Магистраты брали на себя заботу об устройстве шпита-лей и богаделен, которые, как и в России, во многом содер жались за счет частных пожертвований. В задачи городских органов самоуправления в соответствии с широко распро страненным на территории Беларуси Магдебургским пра вом (более 40 городов), кроме всего прочего, входила за купка и снабжение жителей хлебом во время голода из «ме-стких скрынь» (общественных кладовых). За выполнением этих и других обязанностей магистратов следила королев ская власть. Например, Август И издал ряд постановлений (1713), предписывающих Виленскому магистрату не обре менять мещан поборами и не чинить им других несправед ливостей [4, с. 12].
Целый ряд статей «Белорусской конституции» (Статут 1588 г.) и других более ранних нормативно-правовых ак тов предусматривал защиту прав сирот и малолетних. Так, впервые возраст вменяемости (7 лет) указан в ст. 1 Судеб ника 1468 г. подготовленного и действующего на терри тории ВКЛ, что свидетельствовало о следовании общеев-
324
ропейским правовым традициям с учетом местных усло вий. В российском законодательстве, по исследованиям российского историка юриспруденции Н. Таганцева, эта градация появилась лишь в 1669 г. [240, с. 4]. Статут ВКЛ 1529 г. определил, что «ест лета дорослые: младенцу осмна-дцат лет, а девце пятнадцат лет» (ст. 18, разд. II) и в целом ряде других статей (ст. 5 II разд., стст. 1—2, 5 III разд. и др.) юридически закрепил права несовершеннолетних. Так, ст. 5 П разд. устанавливала, что «дети, лет не доросши, не ма-ють перед судом отказывати, толко в чотырох речах: о вы-купане именя, о паруку отцовскую, о которое дедицтво отец за живота право мел и не доконал». Статуты ВКЛ разрешали родителям лишать своих детей наследства лишь в том случае, если они оскорбили отца или мать словом или действием. Позднее на территории Беларуси появи лись специальные «сиротские суды». Они учреждались при магистратах (с 1864 г. при окружных судах) и пред ставляли собой сословные органы, ведавшие опекунски ми делами купеческих и мещанских вдов и малолетних сирот (с 1818 г. личных дворян, если они не имели земель ной собственности). В обязанности этих судов входило сле жение за состоянием опеки и разбор жалоб на опекунов. Существовала и дворянская опека.
Законодательство ВКЛ предусматривало и меры по ока занию помощи в профессиональном обучении детей низ ших слоев общества. В первой половине XVI в. «Устава зам ков, держав и дворов» Сигизмунда Августа предписывала «брать у крестьян сыновей и отдавать в наученье ремеслу с тем, чтобы они потом могли оказаться полезными вля зам ков и дворов господарских» [161, с. 241]. Расширению и по вышению уровня профессионального обучения способст вовала политика заинтересованных в этом великих князей Литовских. Так, в 1323 г. Гедимин направил несколько посланий к жителям западных городов с предложением приезжать в ВКЛ, где им будут обеспечены выгодные ус ловия. Приглашались, прежде всего, разного рода ремес ленники, которые могли бы стать наставниками в профес сиональном обучении литвинов и их детей [161, с. 28, 50]. Такая практика была известна уже в древнем Полоцке, что способствовало более высокому по сравнению с со седними землями уровню его культуры, несомненным элементом которой является государственная, общест-
325
венная и частная помощь в получении профессиональной подготовки.
Развивалось образование у евреев. О еврейских шко лах упоминает, например, «Жалованная грамота Литов ского великого князя Александра-Витовта литовским евреям» от I июля 1388 г. [161, с. 104]. Много евреев - вы ходцев из Великого княжества Литовского - при поддержке меценатов обучалось за границей. В истории Беларуси и Рос сии, историю которых трудно отделить от истории Запад ной Европы, также были периоды травли евреев. Так, Ста тут ВКЛ 1529 г. (ст. 6, разд. XI) запрещал евреям иметь закупов и невольников. Статут 1566 г. (ст. 4, разд. XII) пред писывал ношение ими определенной одежды, запрещал иметь в неволе христиан (ст. 5). Ст. 9, разд. XII Статута 1588 г. запрещала евреям занимать какие-либо должности. Под угрозой смертной казни им запрещалось переводить в иу действо закупов, пленных и их детей, «а христианки кор милицами еврейских детей и также каждых басурманских детей быть не должны» [235, с. 442]. Указ Яна Казимира 1653 г. воспрещал евреям держать прислугу из христиан [104, с. 250]. И в XVIII в. магистраты городов запрещали ев реям и татарам содержать прислугу из христиан «под опасе нием штрафа в 100 гривен..., не выходить на базар для заку пок съестных припасов ранее 9 часов утра» и т. п. [235, с. 546]. Привилей Владислава IV (1619) Гродно упоминает об осо бых районах расселения евреев, в частности, об улице Жи довской. Эти тенденции имели место и в дальнейшем.
ВКЛ было одним из немногих государств мира, где женщины обладали значительными правами. «Ни татары, ни москвитяне, отмечает Литвин Михалон,— не дают женщинам такой воли» [156, с. 91]. Статуты ВКЛ преду сматривали компенсацию шляхтянке за нанесение ей ран или словесного оскорбления (бесчестье), а штраф за убий ство (головщизна) был вдвое выше, чем для мужчин того же сословия [235, с. 469]. За изнасилование женщины или девушки независимо от ее сословного положения насиль ник подвергался смертной казни («горлом маеть каран быти»). (См., например, ст. 18 I разд. Статута ВКЛ 1588 г.) [156, с. 362]. Ст. 9 III разд. Статута ВКЛ 1529 г. предусматри вала право дочерей шляхты на наследование родового иму щества. Но основным правом женщин привилегированных сословий было право на приданое и «вено» — обеспечение
326
мужем на своих имениях и другом имуществе суммы, в два раза превышающей размер полученного приданого. Запись «вено» была узаконена еще привилеем литовским боярам 1413 г и сохранялась в Статутах ВКЛ. Все это дала право тому же Литвину Михалону утверждать, что женщины «гла венствуют надо многими мужчинами, владея селами, го родами, землями, одни обладая правом пользования, дру гие — по закону наследования» [156, с. 229—230]. Таким образом, знатные шляхтянки, права которых в силу ряда социокультурных особенностей ВКЛ поддерживались вла стью, играли значительную роль в жизни литовско-бело русского государства. Побывавший в здешних местах по делам, связанных с событиями 1772 г. великий русский полководец А.В. Суворов с удивлением, свойственным первооткрывателю, писал в С.-Петербург А.И. Бибикову: «Этой страной управляют женщины...». Правда, затем в серд цах, очевидно, вспомнив матушку Екатерину II, добавил: «впрочем, как и везде» [236].
Не обошло законодательство ВКЛ и такую маргиналь ную категорию, как аномальные лица. Анализ Статутов ВКЛ и других юридических источников, проведенный Н.Я. Ни-кофоровским, Н.И. Носовичем, А.К. Сержпутовским, П.В. Шейном и другими белорусскими учеными в досо ветский период в комплексе с исследованиями языковых и фольклорно-этнографических данных, показывает, что слепые, глухие, немые были юридически правоспособны, являлись одним из основных объектов социальной помо щи и поддержки. Их права с течением времени расширялись и оформлялись юридически. Так, если в Статуте ВКЛ 1529 г. нет упоминания о правоспособности слепых, то уже Статут ВКЛ 1566 г. содержит статью «О человеку слепом» [234, с. 13]. Статут ВКЛ 1529 г ограничивал права буйно помешанных и теряющих рассудок, однако последние, «коли к собе прийдуть, моцны с тастаменты своими чинити» (ст, 14 разд. V) [233, с. 67]. Статут ВКЛ 1588 г. довольно подробно и свое образно регламентировал вопросы, связанные с правовым положением сумасшедших (ст. 35 разд. XI) [235, с. 434—435]. Если умалишенный принадлежал к состоятельным людям, то надсмотр за ним с надежной изоляцией от общества («быть должны в крепком заточении и при добрых сторо жах») [235, с. 434J) поручался родственникам, знакомым и слугам. Убогие сумасшедшие подлежали содержанию
327
в местах заключения. За побег сумасшедшего из-под стра жи и совершенное им убийство или нанесение ран уго ловную ответственность нес его страж. Тот, кто побуждал сумасшедшего на преступление или дал ему оружие, нес ответственность соответственно результатам преступления. Сумасшедшего, который выздоровел, а после снова забо лел и совершил убийство, карали смертью, т. к. считалось, что он должен был остерегаться повторного заболевания и принять соответствующие меры («обязан был возле себя при смотр и сторожа иметь») [235, с. 435].
Церковь (особенно православная) стремилась к ресо-циализации аномальных лиц присущими ей средствами. «Больные, беснующиеся и безумные», как отмечает С. Гер-берштейн, не были избавлены от причастия в православ ных храмах [55, с. 96]. Что же касается проблем лечения бедных больных, то Статут 1588 г., например, упоминает «барберов» (ст. 7 разд. XII) [235, с. 461]. Так назывались парикмахеры, которые одновременно были и лекарями. В «Дарственном акте на пожертвование денег жителями Брестского воеводства на устройство в Бресте дома при зрения для нищих и больных» (1624) по этому поводу от мечается следующее: «Для них должен быть нанят хоро ший барбер, чтобы он лечил больных. А когда кто-либо из них вылечится, особенно те, которые в состоянии бу дут работать и служить, такие, как только к ним вернется здоровье, должны уходить из дома призрения доброволь но. Больные же и престарелые должны там проживать по стоянно, пользуясь иждивением пожизненно Глазные, ушные, нервные и проч. болезни лечили при помощи на родных средств различные «лекарю» типа широко извест ной в 30-е гг. XVIII в. Саломеи Русецкой. Законодательство не запрещало их деятельности, хотя среди них встречались и обычные шарлатаны. Услугами «лекарак» пользовались многие известные в ВКЛ и Речи Посполитой люди, на пример, — король Жигимонт Август и его жена Барбара Радзивиллянка. Впрочем, последней лечение так и не по могло, уж слишком запущенной была ее болезнь.
Одновременно на Беларуси распространялись и науч ные идеи помощи аномальным лицам. Так, в процессе контактов с прогрессивными мыслителями ВКЛ и Речи Посполитой А. Добжанским, П. Кохлевским и др., Я.А. Ко-менский внедрял свои идеи о необходимости обучать даже
328
«тупых и злых от природы», глухих и слепых, умственно отсталых и вообще трудно поддающихся воспитанию [137, с. 110]. В эпоху Просвещения для этого сложились наи более благоприятные условия, продолжалось накопление и анализ научно-медицинских и психолого-педагогических знаний об аномальных людях, о целесообразности их спе циального воспитания, обучения и других видах социаль ной помощи. Основанный в 1579 г. Виленский университет проделал значительную работу по исследованию различ ных аномалий в развитии человека.
8.2. Общинное призрение в ВКЛ
В сельской местности, где проживало подавляющее большинство населения ВКЛ, вопросы социальной помо щи нуждающимся регулировались инструкциями местных шляхетских сеймиков и постановлениями сейма Речи По-сполитой. Одним их основополагающих стал акт о воспре щении бездомным хлопам переходить с места на место. Забота о них поручалась хозяевам, которые «wyprowadzac sie nie powinien» [4, с. 377]. В России подобные законода тельные акты на государственном уровне были приняты при Петре 1 в начале XVIII в. Как отмечал М.В. Довнар-Запольский, «толпы крепостных российских крестьян проникали в ВКЛ, привлеченные возможностью свобод ной жизни» [80, с. 174].
Количество нищих в белорусских селах, особенно в годы «пандемических явлений», значительно возрастало (как и везде в мире). Так, Витебская летопись только на двух страницах приводит до 20 примеров массовых народных бедствий, не говоря уже о том, что нет такой страницы в старобелорусских летописях и хрониках, которая бы не по вествовала о бедствиях народных во время кровопролит ных войн и бунтов, когда прежде всего страдали «люди Убогие, пашники немаетные» [205, с. 168]. Кроме того, росту нищенства способствовал произвол набиравших силу ве-ликопольских и местных начальников, которые облагали крестьян значительными налогами и сборами.
Баркулабовская летопись содержит уникальные в сво-ем роде примеры форм прошения милостыни, что уже само по себе говорит о неподдельном внимании старобе-лорусских летописцев, объективно отразивших многие осо-
329
бенности жизнедеятельности наших предков, к пробле мам социальной помощи и взаимопомощи, нищенства, в частности: «А коли тот наход у ворот, альбо в дому у кого стоячи хлеба просили, отец с сыном, сын со отцем, матка с дочкою, брат с братом, сестра с сестрою, муж с жоною, тыми словы молвили силне, слезне, горко, молвили так: «Матухно, зезулюхно, утохно, панюшко, сподариня, слон-це, месяц, звездухно, дай крошку хлеба!». Тут же подле ворот будет стояти з рана до обеда и до полудня, так то просячи. А коли варива просили, тыя словы молвили: «Сподариня, перепелочка, зорухно, зернетко, солнушко, дай ложечку дитятку варивца сырого!» [206, с. 188].
Роль такой древнейшей формы помощи нуждающим ся, как милостыня, в системе социальной помощи и взаи мопомощи в белорусском селе в названный период про должала оставаться весьма значительной. Милостыня была не только путем спасения, указанным религией, за кото рым следует помилование, но и некое социокультурное деяние, направленное на совершенствование обществен ных отношений. Было бы ошибкой объяснять стойкость традиций крестьянского нищелюбия, которое фактически означало человеколюбие и являлось одним из главных средств воспитания нравственности, практическим инсти тутом благонравия, лишь воздействием религии. «Народ ная благотворительность, — отмечает белорусский иссле дователь В.П. Грицкевич, — была прежде всего обуслов лена социальными факторами и самими жизненными обстоятельствами. При тогдашней неустойчивости произ водства голод повторялся периодически. Каждое поколе ние переживало общий голод не раз и не два в течение жизни. Каждый понимал, что завтра может наступить его черед ходить по миру и просить. Люди надеялись, что дру гие вернут им то, что они в свое время отдали голодным... Не было праздника, на котором нищим не отводилось бы места за столом. Сопровождались раздачей милостыни также поминки и крестины ...» [71, с. 56]. Исследования, прове денные белорусскими учеными, доказывают, что хотя та кие асоциальные явления, как нищенство и бродяжниче ство имеют общепланетарный характер, белорусская дей ствительность вносила в них свои историко-понятийные коррективы.
330
В деле профилактики бедности и обнищания в бело русских сельских общинах широко использовалась такая издревле известная у восточных славян форма трудовой взаимопомощи, как «толока» ~ выполнение определенной хозяйственной работы общинниками в orhom из крестьян ских дворов (общественная обработка земли беспомощных стариков, вдов и малолетних сирот, оказание помощи пого рельцам в строительстве дома, подвоз стройматериалов или выделение подвод для этой цели, обеспечение соломой для крыши, строительные работы и т. д.). Толока как порожде ние соседской общины была одним из важнейших соци альных институтов, призванным обеспечить нормальное функционирование крестьянских хозяйств на основе по мощи и взаимопомощи. «Как пережиток родового строя,— отмечает Т.В. Володина, — можно рассматривать только благотворительную толоку, когда род помогал одному из членов в экстремальных случаях. При частном землевладе нии наиболее ранней стала толока, когда ни одна, ни дру гая сторона не брали на себя обязательств, однако по не писаному моральному закону тот, кто получал помощь, при необходимости должен был ответить тем же» [34, с. 4]. «Без талаю — як без рукЬ>, — так образно характеризовали белорусы необходимость и значимость взаимопомощи, а обеднение и позднейшее расслоение села способствова ли еще большему и частому ее применению. Типы толоки были весьма разнообразны и варьировались в зависимости от вида хозяйственной работы и от формы организации взаимопомощи: навозная, дровяная, строительная, сено косная, уборочная и т. п. В своей основе толока оставалась неизменной на протяжении многих веков и воспринима лась каждым новым поколением как необходимая, пози тивная традиция, непоколебимая человеческая ценность. До наших дней в белорусских селах сохранились древние обычаи взаимопомощи, закрепленные как стереотип со циального поведения на сознательном и бессознательном уровнях. Один из них, например, «бонда», который за ключается в угощении близких и односельчан «свежыной», а также хлебом, плодами, овощами нового урожая. Делят ся мясом домашней и убитых во время охоты птицы и ди ких животных, рыбой, медом и т. д. И сегодня сквозь новое мировоззрение проглядывают архаические черты бесхит ростного лица наших предков.
331
Роль общины как органа местного самоуправления на селе в профилактике бедности, помощи нуждающимся и в борьбе с проявлениями социальной патологии по срав нению с языческой эпохой возросла и продолжала оста ваться весьма значительной вплоть до конца XIX в. Одним из ее органов была «копа» (от старославянского «капъ» — изображение бога, идола, позаимствовано из тюркских язы ков; позднее в социальном смысле — «общество») ~ сред невековое общинное собрание на Беларуси и Украине, ко торое рассматривало внутренние вопросы крестьянской общины (в т.ч. вопросы призрения и помощи нуждающим ся, борьбы с различными проявлениями социальной па тологии, причинения вреда, чародейство и т. п.), выпол няло роль народного суда. Судопроизводство имело две формы: обычную и чрезвычайную. Обычно копа собиралась в определенном месте — на коповищах, майданах по ини циативе заинтересованных лиц в заранее определенное вре мя, которое чаще приурочивалось к религиозным праздни кам. Судьями могли быть все хозяева в данной местности, чаще 10—20 чел. Присутствовали «старцы» и представители государственной или помещичьей администрации (виж, возный), которые следили за правильностью исполнения норм копного права. Чрезвычайная копа собиралась в слу чаях убийства, поджога, нападения и определенного мес та сбора не имела. Обиженный поднимал «гвалт» и все взрослые должны были бежать к месту случившегося, где и происходила копа (копный суд). Никто не имел права отказываться от этого под страхом быть обвиненным ко пою. Все были судьями и имели равный голос в принятии решения. Если злоумышленнику удавалось скрыться, вся копа шла по горячему следу, а если преступник удирал в соседнюю волость, все затраты возлагались на ее жите лей. Решение копы не подлежало апелляции и выполня лось немедленно (в т. ч. и смертная казнь), сразу же по рас смотрению дела и одобрения его присутствующими на со брании сельчанами. Копа, например, могла приговорить закоренелых пьяниц к покаянию, приковыванию к по зорному столбу, прогонке с бутылкой на шее по селу или «хлысты» (наказание лозовыми прутьями). Копа была широ ко распространена в ВКЛ и действовала на территории Бе ларуси вплоть до XVIII в. [161, с. 240].
332
Одним из основных объектов в сфере социально-по могающей деятельности белорусской крестьянской общи ны были одинокие старики. Институт старцев закрепился еще в архаический период как общинно-родовая форма помощи и в ВКЛ получил дальнейшее развитие. Отноше ние к старикам в белорусских селах, где рано сформиро вался культ мудрой старости, было подчеркнуто уважи тельным, как бы ни было это обременительным для окру жающих. Не случайно «старцами» называли выборных лиц крестьянского самоуправления. Они следили за порядком в селах, участвовали в копных судах, распределяли по винности среди жителей и т. п. Подробно их обязанности и функциональные особенности социально-помогающей деятельности исследовал в своих трудах М.В. Довнар-За-польский. Впоследствии, в местностях, где была проведе на «валочная памера», феодалы вместо старцев назначали «войтов». Постепенно определились основные формы об щинного призрения одиноких стариков: поочередное корм ление по домам; отдача призреваемого на полное содер жание одного из членов сельского общества; выдача посо бий (в основном «натурой»); специальный отвод земли по решению сельского общества («косячки» для заготовки сена и т. п.); помещение в богоугодные заведения.
В социально-знаковой оппозиции по отношению к здо ровым и работоспособным членам общины находились не только старики, но и дети, которые хотя и относились к разным социовозрастным группам, но объединялись по об щему признаку «сиротства». Поэтому многие из общин ных форм призрения стариков, применялись и к детям (поочередное кормление малолетних сирот по домам, отдача призреваемого приемным родителям, общинное призрение «гадаванца» или «выхаванца», который имел хозяйство и т. п.).
Специфической формой сословной взаимопомощи, социального патронажа детей можно считать распростра ненный на белорусских землях в XVI — начале XVIII вв. обычай «дядькования», когда шляхта за определенную, чаще натуральную плату («покормное» и «дядьковое») от давала своих детей в возрасте 4—5 лет на 3—5 лет на воспи тание в крестьянские семьи. В ходе «дядькования» реша лись прежде всего следующие социально-педагогические задачи: воспитание у детей физических и духовных качеств
333
(трудолюбия, силы, неприхотливости в еде, одежде; лю бовь к родной земле, милосердие и т. д.), свойственных простому народу, а также умения выживать в трудных си туациях, основываясь на принципах помощи и взаимопо мощи. Дядькование сохранялось в некоторых местах Бела руси вплоть до середины XIX в. Этот феномен в истории развития социально-педагогической работы на территории досоветской Беларуси еще нуждается в дополнительном историко-социальном исследовании.
Призрению подлежали не только убогие, престарелые, сироты, но и вдовы. В рамках сельской общины на них распространялись фактически те же льготы, как на сирот или стариков. Юридически их права были закреплены в Су дебнике Казимира IV Ягеллончика (1468), специальной «Ухвале» Панской Рады (1509), Статутах ВКЛ и постоян но расширялись. Например, Привилей короля польского и великого князя ВКЛ Александра Смоленской земле (1505) отмечал: «А по смерти мужней, жоны з дому не двинута и по неволи замуж их не давати», предусматри вал их имущественные права и т. п. [161, с. 370]. По Статуту 1588 г. дееспособность вдовы была значительно шире за мужней женщины.
В названный период в ВКЛ развиваются начатки госу дарственно-муниципального и общинного призрения ано мальных лиц, их лечения, обучения и воспитания, что нашло отражение в юридических документах и материалах по истории ВКЛ.
8.3. Борьба с проявлениями социальной патологии
Законодательство ВКЛ, местные органы городского и сельского самоуправления значительное внимание уде ляли вопросам профилактики и борьбы с такими прояв лениями социальной патологии, как пьянство, проститу ция и инфатицид. Борьба по ограничению пьянства и не законного производства спиртных напитков составляла одну из важных задач центральной и местных властей. Многое здесь зависело от личностных качеств правителя. Во времена великих князей Литовских Ольгерда, Витовта и Ягайло, которые, как сообщают древнерусские, старо белорусские и польские летописцы, «имели великий ра-
334
зум» и вели трезвый образ жизни, успехов было больше. Витовт, например, «пан то был чулый, довципну... , мер ный в едению и питию, ничога не пивал, тылко воду». Правда, уже следующий за ними Великий князь Литов ский Свидригайло нарушил эти традиции, был «перхлив и пьяницей обжирливым», т. е., если верить летописцам, опьянение было его обычным состоянием [206, с. 81]. Лит вин Михалон в трактате «О нравах татар, литовцев и мо сквитян» (1550) отмечает широкое распространение в Лит ве пьянства, когда «крестьяне, забросив сельские работы, сходятся в кабаках» [156, с. 77].
Уже Статут ВКЛ 1529 г., пытаясь ограничить незакон ное производство и продажу спиртных напитков, требо вал от воевод отбирать корчмы «будь духовный и светски, и панский и всих посполите, и вси тые суды, в которых пиво варать, и давали до двора нашого господарского, бо через таковые корчмы много ся злодейства чинит и тэж плат наш господарский уменьшается и тэж тым, которые мають Данину через лист наш» (ст. 17 разд.Ш). Термин «кормчество» — тайная беспатентная продажа спиртных напитков — был широко распространен в ВКЛ. Статут сви детельствует, что корчмы принадлежали не только лицам светским, но и духовным [233, с. 53]. Был период, когда сами священники предавались пьянству. Так было и в Рос сии начала XVI в., где были установлены весьма жесткие наказания за пьянство, особенно для священников. Посе тивший Москву в 1517 г. С. Герберштейн отмечал, что рус ские «неумеренно предаются пьянству повсюду, где толь ко представится случай», «... они прекрасно умеют заста вить человека пить ...» и своими глазами видел как «пьяных священников всенародно подвергали бичеванию; при этом они жаловались только на то, что их бьют рабы, а не боя рин» [55, с. 90]. Согласно древнерусским княжеским уста вам, подтвержденным Судебником 1497 г. и Стоглавым со бором 1551 г., все духовенство подлежало сословному цер ковному суду, в том числе и по гражданским делам, за исключением самых тяжких преступлений (ст. 59 Судеб ника 1497 г.). Если следовать С. Герберштейну, то пьянство священников было отнесено к такого рода преступлениям. Магдебургии белорусских городов запрещали шинки и тор говлю в монастырях и «подобных учреждениях» [233]. Ста тут 1588 г. предписывал «пиво, также мед и водку ... , так и
335
все приспособления для изготовления котлы, кубы
и бочки забрать в замок или наш двор», а половину штрафных денег отдавать на госпиталь (ст. 33 разд. XIV). Здесь определенно прослеживается социальный контроль и политика властей, которые проводят связь между успе хами в борьбе с проявлениями социальной патологии и по вышением качества призрения нуждающихся.
С появлением и быстрым распространением в Европе водки (XVII в.) началось Zechjahrhundert (столетие пьянст ва). От «Эуропы» не отставала белорусская знать, а за ними -местечковая шляхта. Во многих местностях ВКЛ стали ру шиться вековые традиции воздержания от алкоголя. Под влиянием петровских реформ, как отмечает Могилев-ская хроника, «начали курить и нюхать табачный напиток публично , и только в Могилеве есть такой старосвет ский закон, чтобы от Могилева до Смоленска под стра хом смерти никто не отваживался провозить ни табака, ни водки» [206, с. 337], что свидетельствует о стойкости уко ренившейся здесь антиалкогольной традиции. Магистраты го родов, противодействуя влиянию как со стороны Польши, так и России, требовали «в праздничные дни не отворять ни шинков, ни лавок под опасение штрафа в 8 коп. гр. и кон фискации товара , меры для питей употреблять только цехового изделия и одобренные только городской властью» [4, XVI]. Однако «реформы» дошли и до этих мест. В Речи Посполитой продажа шляхтой крестьянам алкогольных на питков постепенно принимала принудительный характер, поощрялось пьянство. Орден иезуитов провозглашал стрем ление к нищете и воздержанию, не возбранял во время праздников «выпить и лишнее» [104, с. 251].
На уровне государства и органов местного самоуправле ния были предусмотрены и меры борьбы с проституцией. В ВКЛ «от людей, достойных доверия, - отмечает С. Гер-берштейн, описывая нравы в Литве начала XVI в., — я слы шал, будто девочки там редко сохраняют целомудрие по сле семилетнего возраста. Причины тому приводились раз ные ...; купцам позволяется злоупотреблять девушками лишь бы они не увозили их с собой» [55, с. 185—186]. Извест ный исследователь этого вопроса в России второй полови ны XIX в. И.Н. Приклонский называл этот вид проститу ции «гостеприимной», особенно распространенной у се верных народов [9, с. 106].
336
Со временем в ВКЛ меры наказания за проституцию и вовлечение в нее, супружескую неверность («чужеложе-ство»), в частности, для дворян, становились все более суровыми, чему немало способствовал авторитет церкви. Сводничество в ВКЛ считалось уголовным преступлением. Статут 1588 г. предписывал воеводам, старостам и мест ным урядникам выявлять сводников и сводниц, рассмат ривать их действия как покушение на благопристойные нравы семьи и общества, наказывать отрезанием ушей, носа, губ и изгнанием из населенного пункта. Если винов ные не останавливали своих позорных занятий, они могли быть наказаны смертью (ст. 31 разд. XIV), то же самое «по нималось и о девце, которая бы, страх божий и стыд отло жив в сторону, вела распутную жизнь ...» (ст. 30 разд. XIV), что, впрочем, на практике применялось редко. Шляхтян-ки сохраняли право защищать свою честь в суде в случаях оскорбления словом или физическими действиями.
Шляхтичи же (белорусские дворяне), особенно под воз действием алкогольных напитков, развратничали в откры тую и насиловали понравившихся им женщин, хотя Ста тут ВКЛ 1588 г. предусматривал за насильственное вступ ление в половую связь с женщиной строгие наказания вплоть до смертной казни (ст. 12 разд. XI). От них не отста вали и некоторые священнослужители. В Турове, напри мер, святые отцы до того распились, что пустились в блуд, и потребовалось вмешательство князя К. Острожского, что бы навести там порядок. Прихожане Каменца в 1589 г. во обще выгнали своего духовного пастыря за неприличное поведение [267, с. 42—43]. Таких случаев тогда было немало как в Европе, так и в России. Одним из первых норхматив-но-правовых актов, имевшим хождение в ВКЛ и предусмат ривавших смертную казнь за изнасилование, стал Статут поль ского короля Казимира III 1347 г. (ст. 129 «Об усильстве де вок, а любо жонок, а любо вдов»). Виды казни были самые разные, в зависимости от тяжести преступления*.
Со временем наказания за распутную жизнь станови лись все либеральнее, хотя формально «закон о соблазни-
Статут ВКЛ 1588 г дифференцировал виды смертной казни, вы делив простую смертную казнь (повешение, отсечение головы) и ква лифицированную: сожжение (стст. 9, 16 разд. I), четвертование (стст. 9, 16 разд. XI), посаждеиие на кол (ст. 17 разд. XI) и другие «строгие муки с сего света згложанья».
337
телях» и сохранял свое действие. В Речи Посполитой вто рой половины XVIII в. за семейную измену особенно не пре следовали. Сам королевский двор (как, впрочем, и двор Екатерины II, королевские дворы Европы, как это было от мечено выше) был не только образцом роскоши, но и вне брачных связей, разводов и разврата. Иногда, как это было в случае с бискупом, поэтом, историком и просветителем А. Нарушевичем, имевшим внебрачные связи с некой Ры бинской, любовник и муж знали друг о друге, но остава лись в добрых отношениях. Королевские и магнатские балы создавали благоприятные условия для интимных, внебрач ных связей. Как и в Европе, на территории Беларуси раз вивалась открытая проституция (как в публичных домах, так и уличная), несмотря на ряд запретов и ограничений.
Не обошло законодательство ВКЛ и такую проблему, как инфатицид. Так, ст. 60 разд. X Статута 1588 г. «О наказа нии таких распутных женщин, которые бы погубили своих детей или чужих» предписывает, что «таковые, как тот, кто подрядился это сделать,... должны быть сами наказаны смер тью». Так, по приговору Витебского городского суда в авгу сте 1752 г. «Софья Панцирная за кровосмешение и детоубий ство, вместо предусмотренного законом сожжения живо го, осуждена, по снисхождению, на смертную казнь через отсечение головы с сожжением потом ее трупа, а скрыв шийся соучастник ее преступления двоюродный брат ее Иван Панцырный осужден на сожжение живым». Аналогичный приговор Ф. Ходуленку и «падчерице его Наталье» был вы несен в сентябре 1752 г. [104, с. 405, 407-408]. Подобные меры уже давно существовали в Западной Европе, в Рос сии они были введены лишь в 1715 г. указом Петра I.
Таким образом, изменения в теории и практике ста новления и развития социальной помощи на территории Беларуси в XIII—XVIII вв. происходили в контексте разви тия государственно-муниципального и общинного призре ния в ВКЛ, более приближенных к нуждам населения и конкретному человеку, чем набиравшее в то время силу централизованное призрение в тогдашней России. В цен трализованном призрении нуждающихся, впрочем, было немало положительных качеств, о чем пойдет речь ниже.
338
8.4. Частная благотворительность, филантропия и меценатство на белорусских землях
Уже в первые годы существования ВКЛ стала активно развиваться светская или, как ее определяли исследовате ли XIX в. частная благотворительность, что поощрялось государством в лице великокняжеской власти, местными органами самоуправления и церковью. Возникновение и развитие частной благотворительности было связано с расслоением общества на классы, когда появилась воз можность безвозмездно отчуждать часть доходов богатых в пользу бедных. Богатство и бедность во все времена шли рядом, бок о бок, изначально находясь в непримиримом противоречии. Феномен благотворения позволял разрешать спор между этими двумя началами человеческого бытия чаще эволюционными, чем революционными способами. Светская благотворительность выражалась в мерах помо щи в период голода, эпидемий и других пандемических обстоятельств, устройстве «шпиталей» для престарелых и инвалидов, меценатстве и т. п. В качестве основных субъ ектов помощи выступали, прежде всего, представители белорусской магнатской знати таких древних родов, как Ра-дзивиллы, Пацы, Четвертинские, Острожские, Олелькови-чи и др.; шляхта, священнослужители и мещане, чья дея тельность на почве милосердия и благотворения при са мом, иной раз, широком спектре мотивации (от идеальных до амбициозных мотивов), носила в большинстве случаев характер добровольности и истинного бескорыстия, была наполнена высоким гражданским смыслом, что, впрочем, не исключало использования частной благотворительно сти как средства политической борьбы, повышения соци ального статуса субъектов благотворения.
Основные направления развития частной благотвори тельности были обусловлены социально-экономическими, идеологическими, военными и социокультурными потреб ностями, а также потребностями государства и общества в развитии тех или иных направлений социальной помо ги нуждающимся. Многовекторность частной благотвори тельности распространялась от создания специальных бла-г°творительных учреждений помощи и поддержки различ ным категориям нуждающихся до помощи в образовании,
339
просвещении, профессиональной подготовке и т. п. Осо бенности развития института частной благотворительно сти на белорусских землях во многом были обусловлены влиянием на него межконфессионального соперничества, что обусловило акцент на развитие просвещения и куль туры. Можно утверждать, что почти вся культура эпохи Возрождения и Реформации была создана благодаря ме ценатам. А.А. Скепьян выделяет следующие формы меценат ской деятельности: патронат финансовая, моральная, юридическая поддержка творчества, собирание художест венных коллекций, библиотек, разные типы фундаций, дарственных грамот в пользу как частных лиц, так и рели гиозных, общественных, культурных учреждений, кото рые способствовали их культурной и общественной дея тельности [224, с. 63].
Пример подавали первые лица государства. Так, выде лял личные средства на развитие культуры на белорусских землях польский король Сигизмунд II Август, создавший в Вильно картинную галерею и богатую библиотеку (1546), которая в 1552 г. насчитывала уже 1273 тома, в том числе и сочинение Н. Коперника «Об обращении небесных тел» До Сигизмунда заметную деятельность в области благо творительности проводила польская королева и жена ве ликого князя Литовского Ягайло Ядвига, которая в 1397 г. при Пражском Карловом университете основала бурсу для студентов из литовских земель, выделив на ее содержание значительный капитал [189, с. 316-318]. В этом контексте отметим, что российские юноши стали выезжать для про должения образования за границу лишь при Борисе Году нове (1552-1605).
Членами различных православных братств, чья деятель ность на ниве благотворения в XVI—XVII вв. общеизвест на, были князья Острожские, Олельковичи, Радзивиллы, Сапеги, Сангушки, Паскевичи, Пацы и представители дру гих знатных белорусских магнатских родов. Например, К.К. Острожский, который родился и провел детство в Ту-рове, основал братские школы в Слуцке и Турове (1572), Острожскую типографию, где работал первопечатник И. Федоров. В 1581 г. иезуит Поссевин писал Римскому папе: «Некоторые русские князья, каковы Острожский, Слуц кий, имеют свои училища, в которых питается их раскол» [272, ч. 1, с. 98]. Виленские братчики издавали свои книги в типографии князя Острожского в Евье и Вильно.
340
Отмеченные гуманистическим, демократическим от ношением к судьбе человека в его земной среде, идеи бе лорусских просветителей, представителей радикально-гу манистической мысли нашли свое отражение и в деле со вершенствования нормативно-правовых актов ВКЛ. В Статуте ВКЛ 1588 г. отдавалось должное и частной бла готворительности. Во вступительной части Статута, выпол нявшего роль Конституции ВКЛ вплоть до 1840 г., поме шалось стихотворное произведение белорусского поэта А. Римши в честь «подканцлера Великого князьства Литов ского, Слонимского, Мялденского, Марковского и проч. ста росты», известного на Беларуси своей милосердной дея тельностью Л. И. Сапеги (1557—1633). Статут дал значитель ный толчок развитию частной благотворительности.
Благодаря материальной поддержке белорусских маг натов видные протестантские ученые, просветители, по селившись в их владениях в Несвиже, Слуцке, Бресте, Сморгони, Глубоком и многих других городах и местечках Беларуси, развернули свою просветительно-образователь ную работу среди населения. С. Будного пригласил в бело русский город Клецк принявший в 1553 г. кальвинизм канц лер ВКЛ и виленский воевода Н. Радзивилл (Черный). Имен но в Клецке С. Будный подготовил к печати свой знаменитый «Катехизис», вышедший в свет в 1562 г. на деньги Радзивил-ла в принадлежащей ему же Несвижской типографии. Это была первая печатная белорусская книга на террито рии, которую ныне занимает наша республика. Она поя вилась на два года ранее, чем «Апостол» И. Федорова, и использовалась в качестве школьного учебника. Видному государственному и общественному деятелю ВКЛ А. Б. Во-ловичу, который (как Н. Радзивилл) финансировал изда тельскую деятельность С. Будного в Несвиже, белорусский просветитель посвятил свою книгу «Об оправдании греш ного человека перед богом» (1562). В конце XVI в. частно предпринимательское книгопечатание становится значитель ным фактором социокультурной жизни ВКЛ. Так, в 1573 г. белорусский магнат Ян Кишка купил и перевез в Лоск, в свой замок, типографию. Жить к себе и работать он при гласил С. Будного, который в последующее десятилетие продолжил в Лоске свою просветительскую деятельность. Вообще же в XVI—XVIII вв. на территории Беларуси дей-
341
ствовало 19 частных типографий, издано около 400 на именований книг.
Расцвет благотворительного движения на Беларуси при ходится на времена подъема дворянской волны гуманизма. В период Возрождения и Реформации поместья многих бе лорусских магнатов становятся реформационно-гумани-стическими центрами, вокруг которых группируются ли тераторы и общественные деятели. Так, особое внимание род Радзивиллов уделял развитию просвещения и образо вания. Его поддерживали в этом перешедшие в протестан тизм рода Ходкевичей, Сапегов, Зеновичей, Глебовичей и др. Во второй половине XVI в. Радзивиллы создали ряд школ в своих частных владениях, при некоторых из них сущест вовали бурсы (общежития) для детей из бедных семей. Ис пользуя свое экономическое могущество и политическое влияние, бижанский род Радзивиллов более полувека про тивостоял Контрреформации в лице епископов, иезуитов и проч., отстаивая права единоверцев, опекая их школы, типографии, общины, оказывая им всяческую поддержку.
С середины XVI в. все большее значение приобретает дворянская благотворительность, особенно ее светские направления. В XVI—XVIII вв. в Великом княжестве Литов ском и Речи Посполитой, куда входили и земли Белару си, благотворительностью в образовании сирот и детей из бедных семей все больше стали заниматься жены бога тых людей. Украинский мемуарист Я. Охотский, англича нин В. О'Конор, польский мемуарист А. Машиньский пи шут, что многие магнатки брали из волостей к себе в дом на воспитание девочек из семей обедневшей шляхты, где воспитанницы вместе с родными дочерьми обучались грамоте в домашней школе, брали уроки танцев и этике та, их обеспечивали одеждой и питанием, а по достиже нии совершеннолетия выдавали замуж с немалым прида ным [227, с. 60].
На территории Беларуси в XIII — середине XVIII в. наи более распространенной формой светской благотворитель ности, призрения нищих, бездомных, престарелых, боль ных, вдов и сирот стала организация и материальная под держка «шпиталей». Так, в Могилеве, по подсчетам Ф. Журдо, в середине XVIII в. было свыше 30 шпиталей или по одному на каждую тысячу городских жителей. Их устраивали маг-
342
Наты, церковь и братства, магистры, цехи ремесленников и т.д. Существенную помощь призреваемым в шпиталях ока зывали частные благотворители. «Так, в 1702 г. — пишет ис торик Могилевского Богоявленского братства Ф. Журдо, — бурмистр и братчик Гуторович завещал на братский шпи-таль 1500 злотых и на все остальные Могилевские шпита-ли около 5000 зл. с тем, чтобы проценты с этого капита ла шли на покупку кожухов и полотна для рубашек бед ным; кроме того завещатель назначил 2000 зл. на труны (гробы - А.Г.) для убогих Разные благотворители так же отчисляли немалую сумму для поручной раздачи ли цам, живущим в шпиталях и просящим подаяние по ули цам... Судя ло этим щедрым жертвам на шпитали, поло жение их было хорошо» [94, с. 109-110]. В конце XVIII в. шпитали потеряли свое первоначальное значение. Одни из них превратились в богадельни, другие сохранили функ ции приюта и больницы, третьи стали больницами. От прежних шпиталей у них осталось одно лишь название.
Таким образом, система государственно-муниципаль ного призрения в ВКЛ была приближена к западноевро пейским образцам, развивалась по различным направле ниям и предусматривала ряд мер поддержки, защиты и кон троля, не ограничивая развитие поликонфессионального социального служения и светской благотворительности. Статуты ВКЛ, другие нормативно-правовые акты, поста новления муниципальных органов содержали ряд требо ваний и норм по предупреждению бедности, защите прав социально-уязвимых и маргинальных слоев населения, а также предусматривали наказания за асоциальное пове дение, что сыграло значительную роль в профилактике и борьбе с такими проявлениями социальной патологии, как профессиональное нищенство, алкоголизм, прости туция, детская беспризорность, бродяжничество и т. п. Светская благотворительность была активно поддержана государством и обществом, поскольку в ней виделся вы ход в решении тех вопросов помощи и поддержки, кото рое тогда не в состоянии было решить государство.
Роль местных органов власти в деле призрения нуж дающихся оставалась преобладающей вплоть до вхожде ния территории Беларуси в состав России, что внесло в этот
343
процесс свои коррективы, и, несмотря на ряд трудностей, связанных с утверждением новой парадигмы и практики, объективно способствовало развитию и совершенствова нию на интегративной основе системы социальной помо щи в социокультурной среде двух братских народов в но вых условиях.
Контрольные вопросы и задания для самостоятельной работы
344
ГЛАВА 9
СИСТЕМА ГОСУДАРСТВЕННОГО И ОБЩЕСТВЕННОГО ПРИЗРЕНИЯ С КОНЦА XVIII в. ДО ПОРЕФОРМЕННОГО ПЕРИОДА XIX в.
9.1. Становление монополии государства на идеологию и практику социальной помощи
После распада Речи Посполитой и вхождения бело русских земель в состав Российской империи существен ные изменения претерпевают идеологема и практика со циальной помощи, которая стала развиваться в русле об щероссийской, постепенно утрачивая свои национальные особенности. С конца XVIII в. и до реформ 60—70-х гг. в Рос сии период утверждения государственной монополии в деле помощи нуждающимся слоям населения. Оформив шаяся в ходе екатерининских преобразований админист ративная система помощи предполагала наличие как тер риториальных институтов помощи так и государственных мер по защите социально уязвимых слоев населения на основе усиления законодательной базы, регулирующей взаимоотношения между субъектами помощи, группами и государством. Государственный патронаж над нуждаю щимися дополняется институтами государственного кон троля с целью локализации и уменьшения таких проявле ний социальной патологии, как профессиональное нищен ство, алкоголизм, беспризорность и безнадзорность, проституция и т. п.
Ключевым моментом в создании государственной сис темы призрения принято считать закон от 7 ноября 1775 г. «Учреждения для управления губерний Всероссийской им перии», который впервые юридически закрепил сущест-
345
вование специальных государственных органов призрения — Приказов общественного призрения. Согласно этому ека терининскому закону, в каждой губернии учреждалось по одному такому приказу под председательством граж данского губернатора. На них возлагалась обязанность ор ганизовывать и содержать народные школы, сиротские дома, больницы, аптеки, богадельни, дома для неизлечи мо больных, дома для сумасшедших, дома работные и сми рительные для «исправления людей обоего пола, худыми своими поступками повреждающих добронравие обще ства», оказание помощи «подкинутым младенцам», ли цам, неспособным к продолжению военной службы и их семьям, заслуженным гражданским чиновникам и т. д. [254, с. 175-176]. Государственные органы призрения вклю чали в себя как институты поддержки, так и институты контроля. Хотя в приказах общественного призрения и пред седательствовал губернатор, но управлялись они коллеги ально. В состав правления губернских приказов входили за седатели от губернских сословных (совместных) судов (по одному от каждого сословия). Они избирались тремя сословиями: дворянством, городским торгово-промышлен ным населением и вольными хлебопашцами. Непосредст венное ведение дел при системе ежедневных заседаний возлагалось на одного из членов правления. С J 821 г. при приказах учреждались собственные канцелярии.
При открытии приказов разрешалось «единожды» из до ходов губерний предоставлять 15 тыс. руб. Эти деньги мож но было отдавать в заклад частным лицам под проценты через Дворянский банк не более чем на год, с услови ем, что заемщик брал не менее 500 и не более 1000 руб. [254, с. 182]. Капиталы приказов могли умножаться из про центов с недвижимости, пособий от города и казны, штрафных и пенных денег, поступлений от работных до мов, фабрик, а так же от пожертвований частных лиц, из чего можно сделать вывод о ведении приказами само стоятельной хозяйственной и коммерческой деятельно сти. В этом они руководствовались постановлениями 1781 г (№ 15176) и 1785 г (№ 16188).
Деятельность приказов общественного призрения с 1810 г. находилась в юрисдикции МВД и под надзором министерства полиции. С 1823 г они были разделены на четыре разряда в соответствии с количеством призревае-
346
мых. МВД контролировало не только их финансы, но и кредиты, направляло их хозяйственную работу, стимули ровало к самостоятельному увеличению средств. Так, «Ис торическое обозрение мер правительства по устройству об щественного призрения в России», изданное в С.-Петер бурге в 1874 г., извещает о разрешении приказам на ведение хозяйственных и имущественных операций (сдача в наем лавок, домов, кузниц, мельниц, садов, огородов, сено косов и т.п., добыча торфа, распиловка бревен и дров для продажи, продажа игральных карт, открытие суконных фабрик). При этом учитывалась местная специфика, так как в одних случаях приказам разрешались определенные финансовые операции, в других — предоставлялись льго ты. В периоды «пандемических явлений» (голод, пожары, наводнения, засухи) издавались особые распоряжения для отдельных приказов общественного призрения в согласо вании с министерством финансов. К 1861 г. в приказах об щественного призрения сложилась определенная финан совая структура капиталов, которая состояла из следую щих разрядов: собственных капиталов, благотворительных капиталов, апелляционных капиталов, судебных вкладов, частных и правительственных вкладов, пересылочных сумм. Средства приказов имели тенденцию к росту и составляли своеобразный «благотворительный фонд».
Приказы общественного призрения появились перво начально не во всех губерниях. С 1776 по 1787 г. они суще ствовали только в 22 губерниях Российской империи из 51. По мере их введения на территории белорусских губерний (Могилевский приказ — 1781 г., Минский — 1796 г. Витеб ский — 1802 г., Гродненский — 1805 г. и Виленский — 1808 г.) дело социальной помощи все более переходило в их веде ние. В начале века здесь появляются государственные боль ницы, госпитали, аптеки, воспитательные и сиротские дома. С 1818 г. решением правительства в приказы вводятся такие должностные лица, как инспекторы врачебных управ. При этом в Белорусском, Киевском, Польском и некото рых других приказах под управлением губернаторов «чле нами были губернские маршалы или предводители дво рянства и инспекторы Врачебных управ» [106, с. 122], что не было характерным для других российских губерний и отражало избирательность центральных властей в управ лении приказами.
347
В этот период, который отмечен кровопролитными вой нами, возрастает вмешательство государства в решение проблем инвалидизма. Увечным воинам оказывалась по мощь чаще материальная либо индивидуально-медицин ская, когда для дворян выделялся свой лекарь. В то же вре мя помощь различным категориям нуждающихся оказы вали и различные религиозные конфессии в «кляштарах» и монастырях, которые стремились сотрудничать в этом деле с государственными органами общественного при зрения. После окончания войны 1812 г. учрежден Алексеев-ский комитет (J8J4) по попечению о раненых генералах, офицерах и их семействах. Им предоставлялись выгодные должности (полицмейстеров, городничих, смотрителей бо гоугодных заведений, исправников, комиссаров при по граничных карантинах и т. п.) без лишения пенсии. Инва лидам из числа штаб- и обер-офицеров аптеки обязаны были отпускать лекарства бесплатно. С 1827 г некоторые категории инвалидов стали получать государственные пен сии, назначаемые на основе Общего Устава о пенсиях «нижним чинам». Инвалидам 2-го класса — 5 руб. в месяц, вдовам и сиротам военнослужащих, имевших право на пен сии, — 3 руб. в месяц.
Спектр проблем инвалидизма был весьма широк и мно гообразен. В XVIII в., с которого начинается отсчет мер государственного призрения «слабоумных и идиотов» и ко гда в соответствии с Указом об учреждении Приказов об щественного призрения (1775) в Российской империи появляются первые дома для душевнобольных, такие спец заведения открываются и на территории Беларуси (в Виль но*- в конце XVIII в. в Могилеве - в 1810 г.). В 1852 г. начали свою работу дома умалишенных в Витебске, Грод но и Минске. Число призреваемых в этих заведениях на тер ритории Беларуси превышало 1,5 тыс. человек.
В архивах сохранилось значительное количество докумен тов губернских правлений об освидетельствовании членами врачебных управ умственного состояния детей и взрослых лиц, представляемых родителями или родственниками для решения вопросов призрения, опеки, оказания матери альной помощи. Так, в Минскую городскую больницу по местили дочь рекрутки А. Стасевич Елену 16-ти лет Врачеб ная управа отметила, что вопросов она не понимала и от вечать на них не могла, была слабого телосложения и глупой
348
физиономии с полуоткрытым ртом, из которого по губам текла слюна, смотрела на свидетельствующих и окружаю щие предметы «без мысли и понятия». Заключено, что Е. Ста-севич помимо паралича «одержима в высшей степени ту поумием, т. е. бессмысленностью» и требует призрения в До ме скорбящих или в отделении неизлечимых. Примерно в то же время в дом скорбящих была помещена солдатская дочь К. Воловодова, «страдающая неизлечимым в высшей степени тупоумием, т. е. бессмыслием, быть может с детст ва» 1180, Ф. 2. Оп. 1. Ед. хр. 10. Л. 542].
В этот период в каждом государстве складывались тогда свои традиционные формы помощи лицам с психически ми аномалиями. Большой вклад в белорусскую психиат рию внесли ученые Виленского университета. Так, про фессор С. Биссис проанализировал этиологию ряда нерв но-психических заболеваний, объяснив их происхождение патологическими изменениями нервной системы. Ректор Виленского университета, член-корреспондент Петербург ской академии наук Я. Снядецкий в «Речах о философии», «Философия человеческого разума» и в других работах не однократно обращался к вопросам психологии аномаль ных людей. Его интересовали не только теоретические во просы процесса познания улиц этой категории, но и про цесс различных видов и форм социальной помощи им. Психическая деятельность подвергалась научному рассмот рению в лекциях И. Конора, И. Франка, И. Гомолицкого, Я. Снядецкого и Ф. Римкевича. Примечательно, что в число официальных членов-корреспондентов Виленского врачеб ного округа (1805) наряду с 26 белорусами входили такие светила мировой психиатрии, как Ф. Пинель и Э. Эскироль.
Ученые Виленского университета исследовали обшир ный спектр патологический изменений: от вопросов ото риноларингологии до проблем офтальмологии. В универ ситете разрабатывались и методы лечения заболеваний опор но-двигательного аппарата (болезни позвоночника, водянки суставов, воспаление спинного мозга и т. д.). Там же находи лась ценная анатомическая коллекция, в том числе «соб рание разных уродов, коих числом до тридцати», «остов человеческий, искусно приготовленный яля неврологии» и т. п. При тесных связях университета с научными центра-Ми Запада и России, белорусские ученые были хорошо информированы о передовых для того времени медико-
349
социальных достижениях. Свой вклад в дело социально-педагогической помощи аномальным лицам внесла и Эду-кационная комиссия. Развитие государственной и общест венной помощи инвалидам все более переходила на науч ную основу.
Государственных учебно-воспитательных заведений для глухонемых и слепых на территории Беларуси (в отличие от Москвы и Петербурга) не было. Их создание стало де лом частной инициативы, но не без участия государства. Поскольку в те времена вопросы открытия благотвори тельных заведений могли быть решены только в С.-Петер бурге, ректор университета Я.А. Снядецкий в декабре 1810 г. направил письмо Министру народного просвещения гра фу А.К. Разумовскому о готовности принять участие в соз дании института глухонемых в Вильно. Разрешение было получено и вскоре Совет университета выделил обществу ксендзов-миссионеров на это спецучреждение 2 тыс. руб. из сумм, предназначенных на строительство школ в Грод ненской губернии. Положительно отнесшийся к этой идее А.К. Разумовский, кроме того что внес усовершенствова ния в проект института, составленного А. Зыгмунтом, пред ложив обучать глухонемых ремеслам, поставил вопрос о на значении помощника учителя с целью обеспечения пре емственности в обучающих кадрах. Несмотря на все усилия ксендзов-миссионеров, наладить школьное обучение глу хонемых так и не удалось и в 1817 г. они отказались от своих замыслов. Однако своих замыслов не оставил Виленский уни верситет. В 1823 г. с его помощью появляется первая в бело русских губерниях специальная школа для глухонемых де тей. Она работала в течение 20 лет вначале при Виленском университете, а после его закрытия (с 1833) — при Вилен ском благотворительном обществе. Еще до закрытия Ви-ленского университета в нем была создана специальная комиссия, выдвинувшая новый проект создания институ та для глухонемых, который предусматривал отдельное школьное здание с библиотекой, интернат для детей и ком наты для воспитателей, учебные мастерские и огород. Пред полагалось обучать до 12 детей из бедных семей. Однако и этим планам не суждено было сбыться в связи с наступ лением периода реакции во всех областях политической и общественной жизни Северо-Западного края.
350
В XIX в. общественно-государственное призрение оформляется в некую систему, становится частью соци альной политики, самостоятельным институтом воспита ния, социализации и ресоциализации индивида. Государ ство в решении проблем социальной патологии не могло обойти проблему детской беспризорности. Значительную роль в призрении безнадзорных детей сыграли воспита тельные дома и детские приюты, которые организовыва ли и содержали как приказы общественного призрения, государственные ведомства, так и конфессии и частные лица. На территории проживания этнических белорусов пер вый воспитательный дом («Иисуса Младенца») основала княгиня Огинская в 1791 г. в Вильно. Впоследствии она передала его в ведение Приказа общественного призрения. В 1895 г. в нем призревалось 16 сирот и 498 подкидышей, доставленных из Виленской, а также частично из Грод ненской и Ковенской губерний. При воспитательном доме работали общеобразовательная школа, сапожная и столяр ные мастерские [251, т. 2, с. 6].
Воспитательные дома, которые были организованы первоначально почти в каждом губернском городе — в Мо гилеве (1802), при Гродненском приказе общественного призрения (1804), Витебске (1808) и т. п.) из-за высо кой смертности приносимых туда младенцев вскоре были преобразованы в детские приюты, куда принимались дети с 3-4-летнего возраста. Как, например, сообщается в От чете Гродненского приказа общественного призрения, в гу бернский воспитательный дом с 1823 по 1826 г. было при нято 425 детей, из которых умерло 341. К концу 1827 г. осталось только 36 младенцев. С 1828 г. указом Николая I воспрещено дальнейшее устройство воспитательных домов, ибо, по словам члена Общества минских врачей А.О. Гур-вича, «вместо воспитания поколений новых людей полу чалась только гибель больше миллиона детей и нескольких сотен миллионов рублей» [248, с. 68-69]. 19 мая 1829 г. был закрыт и Гродненский воспитательный дом, а «дети роз даны на воспитание жителям городов и деревень ввиду отсутствия здания и плохого питания» [180].
Виленский воспитательный дом более ста лет оставал ся единственным постоянно действующим учреждением на территории Беларуси «для приема и воспитания под кидышей, которым суждено от рождения быть лишенны-
351
ми родительской ласки» [18, т. 1, с. 183]. Только в 1894 г. в Минске благотворительным обществом «Милосердие» на улице Скобелевской был открыт приют для подкиды шей. Его появление совпало с изменениями в российском законодательстве относительно воспитательных домов.
Поскольку в России (в т.ч. и в белорусских губерниях) воспитательных учреждений не хватало, то брошенными детьми, родителей которых не удалось обнаружить поли ции, занимались приказы общественного призрения, а позднее — земства. Малюток отдавали на воспитание ча стным лицам (за плату 3—5 руб. в зависимости от губер нии), у которых они находились обычно до 8-летнего воз раста (в Гродненской губернии до 15 лет). Если воспитате ли не усыновили ребенка, его впоследствии помещали в один из губернских приютов. По подсчетам И.М. Бобла, в Минской губернии у частных лиц в 1850 г. от приказа об щественного призрения содержалось 29 детей-сирот и под кидышей [22, с. 29]. При возникновении трудностей с подыс канием подходящей семьи, ребенок некоторое время содер жался в богадельне при губернской больнице, лечебнице или в приюте.
Детей в семьи отдавали под расписку, в которой ого варивались обязанности воспитателей «обучать питомцев по достижению надлежащего возраста грамоте и какому-нибудь ремеслу» [18, с. 20—21]. Надзор за воспитанием под кидышей осуществляли служащие приказов, благотвори тельных обществ и заведений (Витебская и Минская гу бернии), представители земств, полиции, а позднее — настоятели православных церквей и медицинские работ ники. Для получения платы за питомца необходимо было ежемесячно предоставлять справку от полиции или ду ховного лица о том, что ребенок жив и воспитывается надлежащим образом.
Продолжала развиваться система детских приютов. В числе первых городов, в которых открылись детские при юты, были Витебск, Вильно, Дрисса, Минск, Могилев. Каждый приют имел свой Устав и руководствовался «По ложением о детских приютах» Комитета главного попечи тельства детских приютов Мариинского ведомства. Поло жение было впервые издано в 1839 г и затем неоднократно переиздавалось с изменениями и дополнениями. Финан сировались приюты первоначально в основном приказами
352
общественного призрения. Но постепенно роль обществен ности в этом деле становилось все более весомой.
В решении проблем инфатицида так же произошли оп ределенные изменения. На территорию Беларуси распро страняются требования уложений 1813 и 1845 гг., где ви новники детоубийства уже не подлежат смертной казни, а приговариваются к различным срокам каторжных работ.
Становление монополии государства на идеологию и практику социальной помощи на территории Беларуси выразилось в ряде административных мер, которые огра ничивали возможности конфессиональной (неправославной) и частной помощи в сфере образования. В 1824 г. А. Чарто-рыжского на посту попечителя Виленского учебного ок руга сменил граф Н.Н. Новосильцев, который с 1813 г. будучи членом Негласного комитета, фактически управ лял Польшей и отличался жестокостью. Уставом 1828 г. с до бавлением для Белорусского учебного округа таких мер, как «передача денежных сумм, ранее отпускавшихся на учи лища римско-католического духовенства, светским учеб ным заведениям», увеличение количества церковнопри ходских училищ за счет правительственных ассигнований, а впоследствии и «уничтожение духовных училищ при рим ско-католических монастырях» [189, с. 424], правительст во укрепило сословно замкнутый характер школьной сис темы, отменив ранее введенную преемственность связи ме жду различными типами учебных заведений. Высочайшим указом отменено преподавание в школах белорусских гу берний польского языка. До этого в 1822 г., в связи с из гнанием иезуитов из России, закрыты или переданы в ве дение других католических орденов их училища, вскоре преобразованные в светские школы (1825). Затем преобра зованы в светские учебные заведения женские пансионы при католических монастырях (1843), закрыт Виленский университет (1832).
В этот же период складывается определенная государ ственная политика в отношении профессионального ни щенства, как основной формы проявления социальной патологии. В белорусских губерниях стала последовательно проводиться практика ограничения нищенства, основы которой заложил еще Петр I, учреждаться смирительные дома для мужчин и прядильные дома для женщин. На тер ритории Беларуси появляются работные дома. Наказанию
353
подлежали не только те, кто просил милостыню, но и те кто ее подавал. Значительно расширяется сеть богоугодных заведений, находящихся под патронатом государства.
Государство не оставило без внимания и «лечение» та кой социальной болезни, как проституция. Втягивание в преступный промысел на Беларуси малолетних девочек осуществляли хорошо организованные группы со значи тельными средствами. Торговля «живым товаром», или «зухерский промысел», становятся одной из доходнейших отраслей капиталистического предпринимательства. Не смотря на то, что с 1843 г. в Российской империи с целью предупредить, прежде всего, распространение венериче ских заболеваний и появления незаконнорожденных де тей стали оформляться определенные институты контро ля (МВД в 1844 г ввело Правила содержательницам борде лей и публичным женщинам), введен полицейский надзор за проститутками, а затем в крупных городах появились врачебно-полицейские комитеты во главе с «членом-рас порядителем» [202, с. 5—6], рост проституции продолжал ся. Только в Минске на 100 тыс. жителей в конце XIX в. было зарегистрировано ок. 2 тыс. профессиональных про ституток. Лишь к началу XX в. складываются определенные общественные институты борьбы с этим видом социаль ной патологии.
9.2. Развитие частной благотворительности
Среди частных благотворителей в образовании конца XVIII в. на территории белорусских губерний Российской империи известны, названные А.П. Сапуновым, имена мстиславльского воеводы графа Гильзена, ксендза Лип-ского, графа Платэра и др., которые содержали школы и пансионы. Графиня Чернышева в местечке Чечерск Мо-гилевской губернии основала Пансион благородных девиц и школу для крестьянских мальчиков. Пансион Черныше вой являлся учебным заведением закрытого типа и пред назначался для девушек из дворянских семей невысокого материального достатка. Программа обучения в нем носи ла индивидуальный характер, но в основном базировалась на учебной документации министерских женских учебных заведений. Позднее, по образцу пансиона Чернышевой, основала на свои средства Пансион благородных девиц близ Пропойска госпожа Савич [75, с. 906—907J.
354
В целом женское образование на Беларуси даже в начале XX в. оставалось делом частной или общественной ини циативы. О примерном соотношении государственных, религиозных и частных учебных заведений на Беларуси в конце XVIII в. дают представление следующие данные: 130 начальных школ, 33 средние, около 40 школ разных католических орденов, 16 пансионов и 8 конвиктов. Хотя деятельность в сфере частной благотворительности и была несколько ограничена «Положением о пансионах», издан ным Адукационной комиссией в 1775 г., частные лица по-прежнему продолжали тратить немалые средства на обра зование, открытие и содержание различного типа школ (от домашних до повышенных), конвиктов и пансионов. Практически все учебные учреждения данного типа мало зависели от государства.
На Беларуси идеи Асветнщтва как идеологии, пропове довавшей решение многих социальных проблем (в т. ч. и про блем помощи различным категориям нуждающихся) че рез просвещение, науку и разум, были особенно популяр ны во второй половине XVIII — начале XIX в., развиваясь в тесной связи с французским, русским, польским, укра инским и литовским Просвещением. Идейно белорусское Просвещение проистекает из творчества и деятельности прогрессивных мыслителей конца XVII - начала XVIII в. К. Л ы щи некого, Симеона Полоцкого, И. Копиевича. Гума нистическая, социально-нравственная традиция в фило софии социальной помощи получила развитие в творчест ве К. Нарбута, М. Почобут-Одленицкого, А. Нарушевича. В трудах Ю. Павликовского, Д. Пильховского, Я. Ясинско го и др., на основе идей христианско-общинного равенст ва и милосердия обосновывалась необходимость создания общественной системы обучения крестьянских детей.
Идеи белорусского «Асветнщтва» легли в основу прак тической деятельности большинства видных белорусских благотворителей, вызвали подъем в деле общественного призрения. Один из организаторов и членов Эдукацион-ной комиссии, заведующий департамента академии и школ в ВКЛ, представитель древнего белорусского магнатского рода Хрептовичей, известного на Беларуси своей благо творительной деятельностью, И. Литовор был истинным сыном своей эпохи. В основе его философских воззрений все гда был человек, его потребности, интересы, права и обя-
355
занности. Поскольку люди разительно отличаются друг от друга по имущественному положению, то, как считал И. Хрептович, богатые обязаны помогать бедным, исходя из естественного порядка вещей, «из морального поряд ка, соответствующего физическому порядку природы и, со вершенно очевидно, полезного роду людскому» [286, с, 40]. На этой основе формировалась концепция натурального права. «Pravo natury» — так называлось основное произве дение И. Хрептовича. Естественное право рассматривалось им как идеал в отношении к существующему праву, вре менному и изменчивому. Благотворитель воплотив в жизнь свои идеи, построив в родовом имении Щорсы Новогруд-ского повета униатскую церковь, дворец в стиле Людови ка XVI, в котором содержал библиотеку ценных книг и ру кописей с архивом; открыл и содержал на свои средства начальные школы для крестьянских детей в Щорсах и Хо-лопеничах, а впоследствии освободил крестьян от барщи ны, заменив ее чиншем. Библиотекой, ставшей на Белару си знаменательным культурным явлением, с разрешения хозяев в разное время пользовались такие известные в ис тории белорусской науки и культуры личности, как ас троном и ректор Виленской академии М. Одленицкий-Почобут, историки И. Лялевель, И. Данилович, М. Мали новский, Ю. Ярошевич, поэты А. Мицкевич, В. Сырокомля (Л. Кондратович) и др. Деятельность И. Хрептовича полу чила признание и поддержку. Подтверждение этому есть в поэме «Щорсы», которую написала уроженка Новогруд-чины Т. Глиньска. Славные традиции благотворительно сти в образовании продолжал А, Хрептович, который со держал ланкастерские школы для более чем 300 крестьян ских детей в Бешенковичах и Щорсах.
В этот период значительно возрастают пожертвования на развитие образования со стороны богатых чиновников и людей среднего достатка. Белорусские шляхтичи были заинтересованы в создании академических учебных заве дений в своих уездах. На их средства покупались здания для школ, приобретались учебники и учебные принадлеж ности, нанимались учителя, предоставлялись фундуши на содержание учеников. Из числа наиболее влиятельных белорусских дворян выбирались почетные смотрители для опе ки и контроля за государственными и частными учебными заведениями, институт которых был введен в 1811 г. распо-
356
ряжением Министерства народного просвещения. К кон цу 20-х гг. XIX в. почти каждая из 40 средних школ на Бе ларуси имела своего почетного смотрителя. Среди них та кие известные в тогдашней Беларуси имена, как К. Чап-ский, А. Платер, А. Гобс, А. Рокицкий, И. Твардовский и многие другие. Кроме средних, они курировали началь ные и парафиальные школы, домашнее обучение.
Развитию светской благотворительности на террито рии Беларуси способствовала социальная политика пра вительства Александра I, которое стремилось укрепить свои позиции на новых землях. По-прежнему сохранял свое дей ствие Статут Великого княжества Литовского и другие за-коны ВКЛ, в учреждениях и судах оставался официаль ным польский язык, на котором велось преподавание почти во всех учебных заведениях за исключением нескольких школ для детей русских офицеров и чиновников. Александр I, идя навстречу пожеланиям ополяченных белорусских дво рян, благосклонно выслушивал их предложения о возрож дении ВКЛ, принимал у себя М.К. Огинского, внимательно читал его мемуары и т. д. Был даже создан Белорусский гу сарский полк со знаменами и отличительными знаками с бело-красно-белой символикой. Эти события нашли от ражения в исследованиях М.В. Довнара-Запольского и дру гих белорусских ученых.
В 1802 г. император поставил во главе впервые образо ванного в России Министерства народного просвещения выпускника Оршинского иезуитского коллегиума и быв шего фаворита Екатерины II графа П.В. Завадовского (1802-1810), который передал попечение над образованием из рук губернаторов университетам, ввел либеральный цензурный устав. В число членов главного правления Министерством вошли друг Александра I в молодые годы А.Е. Чарторыский (попечитель Виленского учебного округа в 1802—1824 гг.) и С. Потоцкий. В 1812 г. была открыта Полоцкая иезуитская академия, где обучение также велось на польском языке. Российское правительство таким образом еще более уко реняло полонизацию Беларуси, что впоследствии пришлось преодолевать крайне жесткими, репрессивными мерами.
Одним из свидетельств подъема благотворительности на Беларуси стало издание в 1820—1824 гг. в Вильно на поль ском языке клерикально-филантропического журнала «Dzieje Dobroczynnosci krajowei i zagranicznej z wiadomsciami
357
ku wydoskonaleniu jej stuzacumi» (Хроника отечественной и зарубежной филантропической деятельности с известия ми по ее усовершенствованию). В нем публиковались све дения о пожертвованиях на самые различные благотвори тельные цели: от образования нуждающихся детей и под ростков до богаделен для престарелых в самом глухом уезде, о деятельности благотворительных товариществ в Вильно, Слуцке и т. д. Это было одно из первых периодических изда ний подобного рода на территории Российской империи.
Больницы и приемные покои для крепостных крестьян и членов их семей строятся в имениях Витгенштейнов, Рад-зивиллов, Четвертинских, Паскевичей и других богатых людей. Наряду с появившимися в начале XIX в. учрежде ниями благотворительных обществ (больницы отделений Мариинского ведомства в Витебске, Минске, Вильно и Мо гилеве) и приказов общественного призрения, они пыта лись снять остроту проблемы получения неимущими слоями населения бесплатной медицинской помощи. Представи тели известных магнатских белорусских родов немало сде лали для призрения сирот. Например, Н.К. Радзивилл Си ротка прославился тем, что в принадлежавшем ему Несвиж ском старостве выделял немалые суммы для организации воспитания сирот до их совершеннолетия, что, в конце кон цов, стало одной из причин его долгов.
Несколько особняком (в силу специфики своей рели гиозно-этической организации) находилась благотвори тельная деятельность масонских лож. На Беларуси (с кон ца XVII в. до запрещения их императорским указом в ап реле 1822 г.) насчитывалось более десятка товариществ масонов с численностью около 700 человек. Белорусские масоны выступали за освобождение от крепостной зави симости крестьянства, боролись за их права. В составе прав ления ложи непременно находился «попечитель о бедных». Главной же целью масоны провозгласили распростране ние образования в народе. «Мудрость и долг, — записано в одном из их обращений к общественности, — это участие в делах благотворительности и образования» [79, с. 20]. Бело русские масоны имели своих пансионеров, которым вы плачивали пособия. Пансионная форма помощи как одна из основных форм масонской благотворительности (а за тем одна из основных форм светской помощи нуждаю-
358
шимся) распространялась не только на неимущих учащих ся, студентов, но и на вдов, девиц и вообще бедных людей.
С включением территории Беларуси в состав Россий ской империи к благотворительной деятельности в Севе ро-Западном крае активно подключаются российские фи лантропы. Так, отбирал в белорусских губерниях слепых крестьянских детей и направлял их в специальную школу, первоначально образованную в Павловске в 1806 г. импе ратрицей Марией Федоровной, а затем переведенную в Пе тербург, князь А.Н. Голицын. Вот, что говорит об этом до кумент из НИАБ: «Князь Голицын обратился с просьбой к господину Витебскому губернатору об определении сына крестьянской вдовы Анны Васильевны, слепого от рожде ния, 6-ти лет для определения его в число воспитанников Императорского института слепых. По отзыву Совета Им ператорского общества о приеме мальчика графа Огинского Егора Григорьева в институт слепых дело решено положи тельно 21 марта 1837 г.» [180. Ф. 2. On. 2. Ед. хр. 7058. Л. 1].
В 1815 г. в белорусском городке Щучине работал с глу хонемыми будущий директор Варшавского института для глухонемых и слепых ксендз Я. Фальковский. Названный институт был открыт в 1817 г. и вскоре стал одним из луч ших в Европе. В 1804 г. для подготовки директора будущей школы глухонемых в Вильно основатель первого на Бела руси отделения известного по всей России благотворитель ного Императорского человеколюбивого общества Вилен-ский епископ И. Н. Коссаковский направил в Вену своего ксендза-миссионера Ансельма Зыгмунта, впоследствии воз главившего первую в Российской империи школу для глу хонемых в Павловске (1806). В 1853 г. преподаватель Риж ского училища глухонемых Ф. Пляц обратился с предло жением к генерал-губернатору Могилевскому, Витебскому и Смоленскому П.Н. Игнатьеву открыть заведения для исце ления и образования слабоумных в означенных губерниях [180. Ф. 67. Оп. 2. Ед. хр. 674. ЛЛ. 12,17]. Однако далее проектов, в отличие от Центральной России, где со второй половины XIX в. стали возникать руководимые врачами частные, плат ные учреждения для слабоумных, дело не пошло.
Тенденции благотворительности проявляются и в ор ганизации обществ и заведений социальной помощи нуж дающимся. Этот процесс начался в XV11 в. Большинство заведений было предназначено для инвалидов, престаре-
359
лых, убогих и неизлечимо больных. Развитие частной бла готворительности в названный период — один из первых показателей в изменении общественного сознания, наи более перспективная тенденция общественной помощи нуждающимся на территории Беларуси вплоть до 1917 г. которая остается главенствующей на Западе и сегодня.
Светская благотворительность не могла обойти собой и проблему брошенных и покинутых детей. В пользу дет ских приютов шли средства от благотворительных база ров, спектаклей и концертов, которые организовывали многие выдающиеся деятели белорусской культуры. Орга низация подобных благотворительных мероприятий име ла на Беларуси давние и прочные традиции. Например, в 1846 г., как отмечали «Виленские губернские ведомо сти», в городе состоялось несколько благотворительных концертов, заслуживших «похвальные отзывы местной публики». Их дали талантливые дети белорусского поэта, драматурга и общественного деятеля В. Дунина-Марцин-кевича — Камилла и Мирослав.
Деятельность благотворительных обществ и частных лиц не ограничивалось только вспомоществованием, но была тесно связана с просвещением, воспитанием, патронажем в этих важнейших сферах общественного призрения, ор ганизацией дешевых общежитий, столовых для учащихся и т. п. Белорусские благотворительные организации в этом направлении действовали весьма активно. Однако общест венная и частная благотворительность (особенно на Бела руси) регулировалась и жестко контролировалась власт ными структурами, что значительно ограничивало ее воз можности. Она получила новое дыхание лишь в конце XIX в. как следствие реформ 60-70-х гг.
Тенденции к объединению сил общественности в бла готворительной деятельности различным категориям ну ждающихся выразились в создании российских квазигосу дарственных обществ, аналогов которым не было за гра ницей. Они не подчинялись никакому министерству и находились под эгидой царской семьи, располагая сис темой льгот от частичного государственного финансиро вания до индивидуальных поощрений. Во всех белорусских губерниях, во многих городах и уездах были созданы их от деления. В 1802 г в России возникает одно из самых круп ных квазигосударственных благотворительных обществ,
360
влияние которого сопоставимо разве что с влиянием воз никшего несколько ранее Мариинского ведомства (1797): Императорское человеколюбивое общество (ИЧО). В 1807 г. Виленский католический епископ И. Н. Корвин-Коссаков-ский (более известен в литературе того времени как «епи скоп Коссаковский») основал Виленское отделение ИЧО, утвержденное российским императором в 1809 г. В 1889 г. Виленское отделение ИЧО имело 70 членов-благотвори телей, содержало Дом призрения бедных и калек из 400 че ловек и дом с дешевыми квартирами. Всего призревалось 95 мужчин и 290 женщин. Приход составлял 28 тыс. 392 руб., расход - 28 тыс. 369 руб. [28, т. VI, кн. 11, с. 382].
Одной из благотворительных целей Виленского отде ления ИЧО стала помощь в воспитании и обучении сирот и детей бедных родителей, «обремененных семейством и стыдящихся просить милостыню» (panvers honteux). С по добными же целями частными лицами были основаны другие местные отделения ИЧО: Общество добропорядоч ности в Новогрудке (1810), Брестское товарищество для по собия (1819), Гродненское благотворительное общество (1824). Образованный в Слуцке Попечительный о бедных комитет ИЧО (1822) содержал на улице Широкой кварти ру для бедных воспитанников гимназии, в которой в 1905 г. бесплатно, на полном содержании Комитета (одежда, пи тание, оплата за учебу, книги и т. д.) проживало 10 маль чиков, а за плату до 80 руб. в год — 20 мальчиков. Одной из задач Слуцкого комитета опеки убогих ИЧО было «при зрение старцев, калек, неизлечимых больных, слепых и убогих, неспособных к труду» [18, с. 16]. Дом милосердия, принадлежавший Комитету, всегда был переполнен. Как свидетельствуют протоколы этого благотворительно го общества, Комитет «считал необходимым и далее ос новывать и содержать благотворительные заведения (в пер вую очередь шпитали), помогать бедным в их домах, приглашать медиков и лекарей для бесплатного лечения больных» [180. Ф. 299. Оп. 13. Ед. хр. 44. ЛЛ. 43-44]. Мариин-ское ведомство располагало на территории Беларуси значи тельной по тем временам сетью благотворительных обществ и заведений самой различной направленности. Условия со держания и обучения детей в приютах Мариинского ведом ства были несколько лучше, чем в приютах других ведомств.
361
Со второй четверти XIX в. наступает застойный период в общественной и частной благотворительности как на Бела руси, так и в России, связанный с попытками ее жестко го регулирования со стороны чиновничьей администра ции императора Николая I, особенно усилившимися на бе лорусских землях в связи с восстанием 1830—1831 гг.
Таким образом, на территории Беларуси сложилась определенная структура «закрытых» заведений помощи нуждающимся, находившихся в ведении приказов, кото рая мало чем отличалась от общероссийской: лечебные заведения (больницы, дома для умалишенных); заведения призрения (дома призрения, богадельни, инвалидные дома, дома для неизлечимых больных); учебно-воспита тельные заведения (воспитательные дома, сиротские и дет ские приюты). К этому следует добавить институт пансио неров, где при участии приказов, основную роль все-таки играли частные лица и благотворительные общества. Но выми для рассматриваемого периода стали следующие принципы: относительная самостоятельность государствен ных благотворительных учреждений; привлечение к управ лению ими местного населения; финансирование за счет государственных средств и из местных источников.
В деятельности приказов общественного призрения со временем все явственнее проступали изначальные их не достатки. Во-первых, эти приказы, как и все другие госу дарственные органы, были органами бюрократическими, что не могло не выразиться во вполне определенном ли хоимстве и формализме их деятельности; во-вторых, они функционировали не постоянно, а лишь 3 (позднее - 8) месяца в году, их призрение было избирательным; в-треть их, по мнению общественности, казенных средств на при зрение оказалось недостаточно и они не могли удовлетво рить потребностей населения при плохой славе дорефор менных заведений общественного призрения; в-четвертых, вся система государственного призрения страдала от не достатка служащих, особенно практических работников, которых никто (тем более в белорусских губерниях) про фессионально не готовил; в-пятых, система «закрытых» учреждений мало соответствовала потребностям времени. При этом шло разрушение уже устоявшихся институтов конфессиональной системы помощи. В Европе приоритет-ным направлением к этому времени стала система «от-
362
крытого» призрения нуждающихся, где главенствующую роль играли местные органы самоуправления и обществен ность, как это и было в свое время в ВКЛ. Однако нельзя отрицать, что деятельность приказов способствовала раз витию общественной инициативы, рождению общест венных и полуобщественных организаций по оказанию помощи самым различным категориям нуждающихся, что существенно расширило и сеть заведений, и катего рий призреваемых.
Несмотря на то, что на территории Беларуси (как и в це лом по Российской империи) не существовало единого центра руководства благотворительной деятельностью, а также четкого распределения обязанностей в этой сфере между государством и обществом, благотворительная по мощь сделала значительный шаг вперед. Появляется спе циальное законодательство, в какой-то мере регулирую щее деятельность частных лиц и общественных организа ций в сфере благотворения и борьбы с проявлениями социальной патологии. Значительно увеличилось количе ство субъектов помощи за счет создания первых благотво рительных обществ и учреждений, расширилось поле со циальной помощи, возросло количество призреваемых и ка чество их обслуживания. Светская благотворительность имела самые разнообразные формы и направления (от решения проблем инвалидизма, материнства и детства до борьбы с проявлениями социальной патологии), среди которых можно выделить три основные тенденции:
организация и финансирование институтов помощи и поддержки;
оказание единовременной или постоянной помощи в натуральном выражении или деньгами;
осуществление патронажа над той или иной катего рией нуждающихся.
Контрольные вопросы и задания для самостоятельной работы
1. Как изменяется идеологема и практика социальной помо щи с распадом Речи Посполитой и вхождением белорусских зе мель в состава Российской империи? Проанализируйте преиму щества и недостатки.
363
10. Покажите роль белорусских обществ в процессе развития
филантропии и меценатства.
11. Проанализируйте феномен «шпитального» призрения
в процессе помощи и поддержки нуждающимся.
12. Расскажите о деятельности на территории Беларуси рос
сийских квазигосударственных обществ.
ГЛАВА 10
РЕФОРМИРОВАНИЕ СИСТЕМЫ СОЦИАЛЬНОЙ ПОМОЩИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.
10.1. Условия и особенности процесса
социальной помощи во второй половине XIX в. Ведомственная и общественная благотворительность
Феномен развития теории и практики социальной по мощи, как и любого другого социокультурного явления, всегда определялся уровнем общественного развития, со циальной политикой государства, возможностями эконо мики, культурными условиями, духовно-нравственным со стоянием народа. Социальные процессы и отношения всегда находились в диалектическом взаимодействии и органиче ской взаимосвязи с другими сторонами общества, прежде всего, экономическими. Изменения в социальной сфере и есть результат экономического прогресса. Но характер и мас штабы социальных преобразований — не только результат, а и предпосылка экономического прогресса.
Наиболее благоприятные условия привлечения внима ния государства и общества к решению проблем нуждаю щихся сложились на территории Беларуси в период быст рой капитализации во второй половине XIX в. Среди ос новных причин, приведших к изменению парадигмы социальной помощи, следует назвать урбанизацию и ин дустриализацию, расширение социальных связей и отно шений, изменения социальной политики в области прав
365
человека. Негативные явления в социальной сфере нарас тали по мере укрупнения производства и связанных с этим дифференциацией доходов и условий жизни населения. Так, проблемы урбанизации и большая, чем среднерос сийская, перенаселенность белорусских городов, значи тельное увеличение количества нуждающихся, как об этом убедительно свидетельствует З.В. Шибеко, неизменно на кладывали свой отпечаток на процессы осуществления со циальной помощи. О динамике роста городского населе ния могут дать представление следующая диаграмма.
Динамика роста городского населения в белорусских губерниях
|
Виленская |
31,1%,." |
л~\ $Щ |
|
Витебская |
16,1% | |
|
|
Гродненская |
J 6.6% f |
|
|
Минская |
9.3V. ) |
|
|
Могилевская |
18.1% | |
Ко второй половине XIX в. значительную остроту при обрел вопрос о реорганизации дела общественной помо щи различным категориям нуждающихся. Усиливается стремление государства всемерно поддерживать развитие общественного призрения и частной благотворительности, которой был придан статус национально значимого дея ния. В ранге высочайших покровителей к этому делу были подключены члены императорской семьи. В этом виделся выход в преодолении одного из основных недостатков цен трализованной системы призрения — нарушение принци па индивидуального подхода, что приводило к формали зации социальной помощи и ее неэффективности. В науч ных подходах того времени преобладают утверждения, что государство должно принимать участие в делах благо творительности лишь тогда, когда отсутствует частная бла готворительность или она недостаточно развита в общест ве. При этом не отрицалась контролирующая и законода тельная роль государства, его обязанность иметь и развивать специальные институты призрения.
366
С 1869 г происходит разграничение финансовых средств приказов общественного призрения. Кредитная часть переходит в ведение Министерства финансов, ко торое распределяет средства по губерниям. Можно кон статировать, что к концу XIX в. государственная финан совая поддержка начинает приобретать систематический и регулярный характер.
Наблюдаются изменения и в юридическом плане. По вы сочайшему повелению была образована комиссия для пе ресмотра действующего законодательства о социальной помощи бедным. В 1895 г. появляется государственный про ект «Общие основания организации общественного при зрения». В документе отмечалось, что общественное при зрение должно предупреждать развитие бедности, оказы вать взаимопомощь и страхование, привлекать к трудовой деятельности лиц, уклоняющихся от труда, обеспечивать призрение и воспитание покинутых детей и призрение нуждающихся. В круг лиц обязательного призрения (наря ду с традиционными категориями нуждающихся) вошли «покинутые и систематически развращаемые или истязае мые дети», переселенцы, нижние чины армии и флота, раненые и увечные воины [183, с. 7]. Постепенно форми ровались подходы к обоснованию необходимости рассмот рения общественного призрения в контексте государствен ных программ и решений. В трудах ученых обосновывается необходимость социального страхования (государственного и негосударственного) как важного вида помощи, направ ленного на предотвращение пауперизма, т.е. обнищания масс. Ученые призывали использовать западный опыт, ко гда местные органы призрения имеют первостепенное зна чение в деле социальной помощи нуждающимся, как это, например, было в ВКЛ.
Государство пошло навстречу общественной инициа тиве. 17 мая 1897 г вышел указ, который давал право Им ператорскому человеколюбивому обществу (ИЧО) уста навливать должности как бесплатные, так и платные («классные») с предоставлением получившим их прав дей ствительной государственной службы. Продвигаясь по слу жебной лестнице, можно было достичь V класса, что со ответствовало гражданскому чину коллежского советника или военному — полковника. Можно утверждать, что этим
367
указом было положено начало становлению профессио нального общественного призрения, или (по терминоло гии нашего времени) профессиональной социальной ра боты. На рубеже веков, в процессе развития социальной помощи и поддержки, белорусская, как и общероссий ская благотворительность, вплотную подошли к практи ческому оформлению профессиональной деятельности в области социальной работы. Об этом свидетельствует на личие разветвленной системы самых разнообразных оте чественных институтов помощи и поддержки с наметив шимися программами профессиональной подготовки, кур сами подготовки и переподготовки (от нескольких месяцев до года) для работающих в благотворительных организа циях, учреждения, заведениях и т. п.
Система централизованного государственного призре ния (в виде приказов общественного призрения в центре и в губерниях) к середине XIX в. уже не справлялась с удов летворением все возрастающих потребностей населения в социальной помощи. Она все более стала выступать как волюнтаристско-административная система, где особен но сказывался бюрократизм государственной машины управления. Новые условия требовали основательной кор рекции прежних подходов к управлению социальной сфе рой. Либеральные слои общества выступали против жест кой бюрократической опеки социального призрения, счи тали необходимым осуществить децентрализацию в деле помощи нуждающимся и создать условия для развития местной инициативы и самостоятельности.
В ходе земской реформы дело общественного призре ния приняло устойчивую тенденцию к децентрализации, и несмотря на то, что многие из прежних казенных и со словных учреждений сохранялись, оно передавалось в руки общественности в лице местных органов городского и зем ского самоуправления. С 1903 г. на Беларуси начинает оформ ляться система социальной помощи на основе территори ального принципа. Земства, поддержанные общественной инициативой, энергично принялись за дело, руководству ясь популярным в те годы правилом: что не запрещено, то разрешено. Уже через несколько лет удалось значитель но улучшить качество обслуживания социально уязвимых слоев населения, увеличить количество благотворительных заведений, применить на практике новые формы соци-
368
альной помощи нуждающимся. К началу 90-х гг. число лиц, получивших помощь в губерниях, где действовали земст ва, в 9~ 10 раз превысило их количество в неземских гу берниях. Земская система призрения была более мобильна и имела более широкую сеть услуг, чем приказная.
Это был период, когда особенно острый характер при обретает проблемы государственно-общественной заботы об аномальных лицах, ставших одним из основных постав щиков антиобщественных элементов; профилактики и пре одоления нищенства, беспризорности, алкоголизма, про ституции и других проявлений социальной патологии, и ко гда наметилось конкретное взаимодействие органов власти и общественности в решении проблем социальной помо щи нуждающимся. Благотворительная деятельность частных лиц и общественных организаций постепенно становится од ним из главных элементов общенациональной культуры.
К основным особенностям развития процесса социаль ной помощи в белорусских губерниях во второй половине XIX в. можно отнести следующее. Во-первых, это опреде ленное административное сдерживание благотворительных начинаний представителей белорусской общественности неправославного вероисповедания, что усугублялось на ступившими после подавления восстания 1863 г. репрес сиями и насильственной русификацией. Во-вторых, боязнь правящих кругов Российской империи развития непред сказуемой общественной инициативы и нежелание дли тельное время после проведения в центральных районах государства земской реформы отказаться от приказной системы призрения в западных губерниях. В-третьих, зна чительная зависимость белорусских благотворительных обществ, филантропов и меценатов от российской бюро кратии проявлялась и в том, что на Беларуси дольше, чем в центральных губерниях империи, сохранялись правила регистрации благотворительных обществ только с «высо чайшего позволения», а затем, после введения новых «уп рощенных» правил, осуществлялся более строгий надзор за выполнением этих правил. Правления обществ должны были «непосредственно или через губернаторов доставлять министерству внутренних дел сведения о действиях своих по предмету благотворительности, капиталах, доходах, рас-ходах, имуществах, заведениях и призреваемых в оных».
369
Губернаторам лично предписывалось регулярно проверять ведение канцелярских и иных дел обществ, «побуждая их к исполнению закона особыми предписаниями посред ством губернских правлений» 118, т. 1, с. 76J. Только в кон це столетия, с некоторым ослаблением реакции и с опуб ликованием «Нормальных и примерных уставов некото рых наиболее распространенных типов благотворительных обществ», правительство разрешило утверждать новые об щества непосредственно губернаторам с правом исполнять «во всякое время обшую и внезапную ревизию» и закрыть любое общество «в случае обнаружения в их деятельности антиправительственного духа» [7, с. 38].
Активное участие в благотворительной деятельности в белорусских губерниях представителей прогрессивной об щественности, ученых и практиков из Петербурга и Мо сквы, российских квазигосударственных обществ, а также православной церкви, придавало дополнительный им пульс, уравновешивало противодействие со стороны бю рократических органов и позволяло белорусской благотво рительности развиваться в русле достижений в этой облас ти, разнообразило формы и сферы применения, наполняло их научно-практическим содержанием.
Со второй половины XIX века в результате реформ 60— 70-х гг., раскрепостивших общественную инициативу, поч ти повсеместно в Российской империи начинается бур ный рост общественных благотворительных учреждений, намечается упорядочение их деятельности. Они структури руются по различным направлениям и формам деятельно сти. В зависимости от характера деятельности и вида ока зываемой помощи все благотворительные общества условно подразделяли: на общества «смешанного типа», оказываю щие поддержку как взрослым, так и детям в самых разно образных формах (деньгами, вещами, продуктами, содер жанием воспитательных домов, приютов и т. п.); общест ва, созданные для оказания благотворительной помощи «в какой-либо одной или нескольких формах (помощь день гами или продуктами, вещами и т. д.)»; общества, целью которых являлась «организация и содержание какого-либо одного или нескольких благотворительных заведений»: детских приютов, богаделен, бесплатных или дешевых сто ловых и т. д. [18, т. 1, с. 170].
370
Кроме того, общества благотворительной помощи, исходя уже из другого принципа, основываясь на отечест венном и зарубежном опыте групповой и индивидуальной социальной работы, делили еще на 3 большие группы. Это общества, оказывающие помощь:
а) в закрытых формах (в рамках благотворительных за
ведений);
б) в открытых формах (вне благотворительных заве
дений);
в) в смешанных формах ( т. е. оказывающие социаль
ную помощь как в «открытых», так и в «закрытых» формах
[18, т. 1,с. 176].
В Российской империи (в т. ч. и на территории Беларуси) преобладали общества первой группы. Однако уже в нача ле XX в. на первый план стали выходить «открытые» и «сме шанные» формы призрения.
К 1899 г. на Беларуси успешно действовали 257 благо творительных обществ, из которых 32,7 % находились в гу бернских городах и 67,3% - в уездах. По губерниям благо творительные общества распределялись следующим обра зом: Виленская — 43, Витебская — 55, Гродненская — 50, Минская - 53, Могилевская - 56 обществ. Наиболее круп ные и влиятельные из них, призревающие значительное количество нуждающихся, находились в Вильно и Моги леве. 21,2 % обществ в той или иной форме оказывали по мощь детям. Такое превышение количества «взрослых» об ществ над «детскими» было характерно и для России, и для Запада, что вполне соответствовало состоянию общест венных потребностей, уровню развития социальной по мощи нуждающимся, а процент благотворительных об ществ, оказывающих помощь детям на Беларуси, был даже несколько выше, чем в большинстве губерний империи.
Большинство благотворительных обществ содержали какие-либо благотворительные заведения, которые, по оп ределению Мариинского ведомства, «служат для непосред ственного удовлетворения тех или других потребностей нуждающегося населения в стенах заведения, находяще гося там постоянно или временно, или пользуется услуга ми эпизодически» [18, т. 1, с. 169]. Заведения разрешалось Учреждать благотворительным обществам, частным лицам, сословным и городским негосударственным организаци-
371
ям и государственным органам. О динамике роста благо творительных учреждений в белорусских губерниях может дать представление следующая диаграмма:
400
Динамика роста благотворительных учреждений в белорусских губерниях
350
благотворительные общества благотворительные заведения
339
300
257
250
200 А
150
100 ■{
В8
50
31
44
до 18 в.
18 Е
до 1861 г.
1870 г.
1880 г.
1890 г.
1899 г.
По данным за 1897 г. благотворительные учреждения распределялись по территории Северо-Западного края сле дующим образом:
Распределение благотворительных учреждений по губерниям Северо-Западного края
|
Виленскаян |
178 |
|
|
Витебская |
It» |
|
|
юдненская, |
168 |
|
|
Минская |
1103 |
|
|
Могилев-, |
г -...,. |
1 1 |
50
100
150
200
Примерно такое же соотношение сохранялось по рас ходам на содержание благотворительных учреждений. Боль шинство из них находилось в городах.
372
Еще одним стимулирующим фактором развития обще ственного благотворительного движения явилось приня тие правительством ряда либеральных нормативно-право вых актов, в том числе по закреплению призрения нуж дающихся на селе за крестьянскими обществами (например, в Могилевской губернии к 1890 г. эти общества содержали 39 домов общественного призрения, где содержались пре старелые, инвалиды, вдовы, сироты, аномальные лица, а также лица из малообеспеченных семей), а впоследствии -по поощрению муниципального (земского) призрения.
Именно в это время на средства частных лиц, благо творительных обществ, органов городского, а позднее, и земского самоуправления, в губернских и уездных горо дах Беларуси широко начинают распространяться учреж дения социальной помощи: открываться убежища и при юты для престарелых, инвалидов, сирот; больницы, шко лы и училища. В деле благотворительной помощи сельскому населению лидерство среди регионов Российской импе рии принадлежало Могилевской губернии [18, т. 1, с. 95]. Характерно, что количество благотворительных учрежде ний в уездах губернии значительно превышало их количе ство в самом Могилеве, что являлось своеобразным зна мением времени. На начало века в губернии насчитыва лось уже 187 благотворительных учреждений, без учета учреждений, находившихся в ведении губернских и уезд ных комитетов Попечительства о народной трезвости.
Что же касается средств, выделяемых на эти цели, то только 25 % всего бюджета благотворительности обра зовывалось из средств казны, земств, городов и сословных учреждений, а 75 % - из средств частной благотворительно сти [18, т. I, с. 176], что отображает следующая диаграмма.
Распределение средств на благотворительные цели (1897)
ЕЗ частные средства
Dсредства государства, земств,городов и сословных учреждений
373
Благотворительные же учреждения на Беларуси еже годно получали из казны не более 6,6 % от всей суммы поступлений. Существенной составной частью складываю щейся на Беларуси в новых условиях системы помощи ну ждающимся оставалось конфессиональное призрение, пре жде всего со стороны православной церкви, постепенно набравшее силу после церковной реформы, возрождения православных братств и создания церковноприходских попечительств. Они организовывали больницы и амбула тории, богадельни для престарелых и инвалидов, уход за больными на дому и в лечебных учреждениях, открыва ли школы и сиротские приюты.
В начале XX в. стремление к объединению обществен ного благотворительного движения получает логическое завершение. Происходит объединение различных благотво рительных обществ и частных лиц во Всероссийский союз учреждений, обществ и деятелей по общественному и ча стному призрению, куда вошли и представители от бело русских губерний. Своей основной целью Союз ставил «упо рядочение и объединение благотворительной деятельности по всей России» [250, с. 1]. Однако последующие события внесли существенные коррективы в идеологию и практи ку регулирования проблем социальной сферы.
10.2. Помощь и взаимопомощь на селе:
преобразования, проблемы и тенденции
Несмотря на значительные сдвиги в государственно-общественном призрении конце XIX в. они мало затро нули крестьянство, которое составляло подавляющее боль шинство населения России. Как самостоятельная сфера об щественного призрения крестьянские формы помощи и взаимопомощи во многом сохранили свою специфику. Из менения в российском законодательстве лишь юридически упорядочили эти процессы. Перекладывая заботу об инвали дах, нищих, престарелых, сиротах, неимущих и т. д. на их род ственников и сельские общества, одновременно освобождая от этих обязанностей помещиков, оно, по сути, закрепля ло на селе архаические способы помощи и взаимопомощи. В ряде статей Устава об общественном призрении предпи сывалось: «Престарелые, дряхлые и увечные члены сель ских обществ, не могущие трудом приобретать пропита ние, должны содержаться родственниками», а не имею-
374
щие родственников, или те, у которых родственники не достаточно обеспечены (практически 90 % крестьянства), «призреваются за счет крестьянских обществ, причем при зрение их, так же как и призрение круглых сирот, состав ляет обязательную мирскую повинность крестьянских об ществ». Последние обязаны были учреждать и содержать за счет мирских средств больницы, богадельни, детские приюты и т. д. Надзор же за соблюдением этих требований в соответствии со стст. 698 и 699 перепоручался сельским старостам и волостным старшинам «по принадлежности». В Уставе говорится о взысканиях, которые накладываются на сельские общества, если их члены «по бедности будут ходить по миру для прошения милостыни из-за своей ле ности» [219, с. 149].
Особенностью социальной помощи в белорусских гу берниях было то, что нищенство здесь традиционно было менее распространено, чем в целом по России, о чем сви детельствуют данные 1-ой Всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г., многочисленные отчеты до тошного и «всезнающего» российского чиновничества, материалы периодической печати и другие официальные и неофициальные источники. И в XIX и в XX вв. в белорус ских губерниях продолжали сказываться последствия ряда разумных мер по профилактике нищенства, предприня тых еще в ВКЛ. Что же касается профессиональных ни щих, то здесь «лидерство» прочно удерживала Виленская губерния (40 чел. на каждые 10 тыс. чел. населения).
Количество нищих на 10 тыс. чел. населения в белорусских губерниях
0 5 10 15 20 25 30 35 40 45
Сохранил свою специфику ритуал прошения и подачи милостыни в различных регионах Беларуси. Так, в Вилен-ской и Гродненской губерниях милостыню чаще подавали кусками хлеба, что можно объяснить как установившейся
375
там традицией, так и тем, что население этих губерний было относительно беднее. Наиболее употребляемой фор мой общественного призрения на селе оставалась помощь «натурой». Правда, к концу XIX столетия она приобрела более организованный, упорядоченный характер. Осуще ствлялась выдача нуждающимся пособий зерном, мукой или печеным хлебом из сельских хлебозапасных магази нов по приговорам сельских сходов. Выдача была или ра зовая (в основном погорельцам), или помесячная от 0,5 до 1,5 пудов зерна вдовам, престарелым, сиротам, инвали дам. В 1860-90-х гг. в пяти западных губерниях было 1,4 тыс. сельских продовольственных запасных магазинов. Натураль ная помощь выражалась и в «поочередном кормлении» обнищавших крестьян и одиноких престарелых по домам на время, определенное приговорами сельских сходов, обычно от одного до семи дней, в редких случаях — до од ного месяца [76, с. 31].
Еще одной формой помощи нуждающимся была «от дача призреваемого на полное содержание в крестьянские семьи» за плату до 24 руб. в год от сельского общества, что было «крайне редко» [18, т. 2, с. 4]. Чаще расплачивались натурой (продуктами, одеждой и т. п.). Иногда покровите лю предоставлялся в пользование надел неимущего или уча сток общинной земли, практиковалось и освобождение от налогов. В последних случаях между крестьянами, беру щими к себе в дом на полное содержание нуждающегося, иной раз возникала конкуренция. К помощи «натурой» от носили и наем для призреваемого квартиры или позволе ние жить в общественном здании. Обычно это были сто рожки при церквах и хлебозапасных магазинах.
Что же касается общественной помощи погорельцам, то, как свидетельствуют земские начальники из Минской губернии, чаще использовалась такая форма, как общест венная «ссыпка хлеба» в пользу пострадавших [19, т. 3, с. 5]. По-прежнему на территории Беларуси второй половины XIX в. как форма трудовой помощи широко была распро странена толока и толочные обряды. В Гродненской и Мо-гилевской губерниях распространенной формой помощи погорельцам стала денежная помощь, что считалось более прогрессивным начинанием в деле общественного призре ния на селе. По приговорам сельских сходов объявлялся специальный сбор денег в пользу погорельцев. За единицу
376
обложения обычно принимался надельный участок со сбо ром от двух до десяти копеек с участка, в зависимости от нанесенного погорельцу ущерба и финансовых возмож ностей сельчан.
Однако бытовые формы призрения по-прежнему сохра няли ведущее значение в крестьянской среде. Так, на Моги-левщине использовали ссыпку ржи и «других предметов про довольствия», единовременные или периодические пособия нуждающимся, имеющим свой дом или состоящих на попе чении у родственников (для одиноких — 15—30 руб. в год, для многодетных семей — 20—40 руб.); совместную выдачу продовольствия и денег; отвод общественного огорода; об щественные запашки земель призреваемых; учреждение цер ковноприходских богаделен; очередной перевод или «пере нос призреваемого из двора в двор для помещения и для довольствия по расчету наделов» [18, т. 2, с. 27].
Несмотря на подспудное сопротивление крестьянства, в губернии повсеместно началось возведение на средства сельских обществ так называемых «домов призрения». К на чалу XX столетия они имелись «почти в каждой волости по одному и более» [18, т. 2, с. 27]. Например, в Оршан ском уезде в каждой волости под управлением волостного начальства находились дома призрения на десять мест ка ждый, в Рогачевском один уездный дом на двадцать мест. Кроме бесплатного питания и одежды, призреваемые по лучали в них по 2 руб. в месяц на руки [18, т. 2, с. 27]. Средства на содержание этих домов получали, в основном, от целе вых мирских сборов и штрафов, налагаемых волостным судом и учреждениями по крестьянским делам. О расходах крестьянских обществ на содержание благотворительных заведений дает представление следующая диаграмма.
Расходы крестьянских обществ на содержание благотворительных заведений на селе по губерниям (в руб.)
|
Виленская |
а |
|||
|
Витебская |
ШИЙ^^Ш|1 |
Цб772 |
||
|
Гродненская |
50 |
|||
|
Минская Могилеве кая Московская |
шшнпяв |
ВВИ7736 |
ННШНШ 1S748 |
|
|
1350 |
ИЩйзШШррщра5Ша |л,ч° |
|||
|
С--П«тербургская |
0 |
377
Тогдашние исследователи данной проблемы отмечают, что в Российской империи более или менее правильно поставлена организация благотворительных заведений, а именно домов призрения в Могилевской губернии, где по инициативе губернатора возникло довольно значи тельное их количество. Однако крестьянский менталитет и здесь проявил себя. «Лучше у себя дома на хлебе и воде, — говорили в белорусских селах, — чем в приюте на каше и с уходом», «лучше побираться именем Христовым ...» и т. д. В результате одни дома призрения оказались вовсе без жиль цов, а в других имелось немало вакантных мест, несмотря на сносный уход и питание. Обычно в домах призрения проживали неимущие и нетрудоспособные вдовы и очень редко - малолетние сироты.
К мирской, «грамадскай» помощи сиротам на селе от носилась и такая форма (по характеру совпадающая с по мощью немощным старикам), когца ребенок переходил из дома в дом на кормление. В XIX в. законодательно был утвержден институт «опеки», которому, однако, было свой ственен ряд существенных недостатков.
Таким образом, основными традиционными формами общественного призрения и взаимопомощи у белорусских крестьян являлись: общинное или родственное призрение; подаяние, милостыня (в основном продуктами и одеж дой); единовременные, периодические или постоянные денежные пособия; распределение на сельское общество платежей неимущих крестьян; помещение детей или пре старелых, а также инвалидов в учреждения призрения; «то лока» или трудовая помощь в полевых и других работах.
Главным и основным источником поступления средств на организацию социальной помощи и взаимопомощи в де ревне были отчисления волостных й сельских обществ из так называемых «общественных денежных сумм». Далее по значению шли: пожертвования частных лиц (на селе они были значительно более редким явлением, чем в го родах); различного рода денежные сборы (с «ревизской души» или «кружечные») целевого назначения на строи тельство, организацию и содержание благотворительных заведений, помощь погорельцам, выдачу ссуд и проч. использование части общественного имущества (здания,
378
земли, хлебные запасы и др.); натуральные повинности как обязательное исполнение тех или иных работ по по становлениям сельских сходов, так и в виде предоставле ния продуктов, одежды, обуви для неимущих «однообще ственников», в первую очередь для «бедных сирот или не способных к труду»; всевозможные складчины в пользу призреваемых; штрафные деньги; остатки от расходов по смете и т. д. [18, т. 1, с. 96].
Представление о расходах крестьянских обществ бело русских губерний на благотворительные цели по сравне нию с аналогичными расходами в ведущих губерниях Цен тральной России может дать следующая таблица.
Расходы крестьянских обществ белорусских губерний на благотворительные цели
|
Наименование губернии |
Расходы на 1 сельского жителя (в коп.) |
На призрение и лечение сирых и убогих (в руб.) |
На пожертвования с благотворительной целью (в руб.) |
|
Могилевская |
2,4 |
18394 |
5251 |
|
Витебская |
0,5 |
2108 |
1793 |
|
Минская |
0,3 |
1243 |
4127 |
|
Гродненская |
0,2 |
474 |
1863 |
|
Виленская |
0,2 |
823 |
417 |
|
Петербургская |
2,4 |
8561 |
6581 |
|
Московская |
0,5 |
4145 |
2335 |
|
Смоленская |
0,7 |
7844 |
2379 |
В 1893 г. расходы крестьянских обществ Могилевщины на благотворительные цели в расчете на одну волость со ставили 130 руб. 27 коп., в то время как в С.-Петербургской губернии — 26 руб. 18 коп., а в Московской — всего 8 руб. 34 коп. [18, т. 1, с. 96], что с учетом вышеназванного, дока зательно свидетельствует о лучшей постановке дела обще ственного призрения и благотворительной помощи у бе лорусских крестьян.
Вместе с тем, как считает большинство исследовате лей этого вопроса в императорской России, «дело по мощи нуждающимся повсюду представляется в высшей степени неорганизованным, хотя на него затрачивается кре стьянами весьма много как денежных средств, так и сель-
379
скохозяйственных продуктов» [18, т. I.e. 95]. Крестьян ские общества могли обеспечить более или менее снос ную натуральную и денежную поддержку около 50 % нуждающихся.
Что касается новых для села форм социальной помо щи детям, то они приживались с трудом. Но все же под вижки были. Крестьянские общества, например, оказыва ли помощь в создании и содержании на своей территории «земледельческих приютов самопомощи» — прообраза со временных детских домов семейного типа. Они появились в России в конце XIX - начале XX вв., устраивались по за падноевропейскому образцу и считались одной из самых прогрессивных форм детского призрения.
Одной из форм помощи и взаимопомощи у белорус ских крестьян стали земледельческие кружки или мелкие сельскохозяйственные общества — прообраз будущей сель скохозяйственной кооперации. Создавались они помещи ками, священниками, чиновниками, зажиточными кре стьянами, губернскими обществами сельских хозяев и зем ствами для «изучения положения дел в сельском хозяйстве; улучшения способов ведения хозяйства; посредничества в обеспечении хозяйств необходимыми товарами и сбыта их продукции по выгодным ценам» [14, с. 62]. К 1917 г на территории современной Беларуси насчитывалось от 200 до 250 земледельческих кружков и обществ. Были общест ва данного типа и покрупнее. Кружки «саморазвития и взаи мопомощи» пытались организовать на селе и представите ли различных политических партий. Однако широкого рас пространения такие кружки не получили из-за того, что крестьянин старался держаться подальше от политики и предпочитал ей в деле организации помощи и взаимопо мощи архаический традиционализм, чаще действуя по прин ципу: «Мы старыны не рушым». Альтруизм крестьянства был присущ ему изначально, имел глубокие корни в общин ное™, нравственной идее народности, истинности и спра ведливости. По мнению доктора исторических наук Д. В. Ка рева, «вопрос о способах и степени воздействия на разви тие исторического сознания крестьянства факторов политического и идеологического характера ... практиче ски не изучен» [124, с. 109].
380
Таким образом, несмотря на социально-экономические изменения, произошедшие в белорусской деревне в кон це XIX в., сельские общества по-прежнему оставались ос новным субъектом социальной помощи нуждающимся крестьянам. Являясь транслятором духовных ценностей, неписаного обычного («звычаёвага») права, созданные в многовековом процессе эволюции крестьянского обще ственного сознания и мало подверженных изменениям, юридически, теоретически и практически они рассматри валась как одно из важнейших звеньев в системе государ ственно-общественной помощи.
10.3. Реформирование системы
конфессиональной социальной помощи
Наибольшую активность приходская благотворитель ность приобрела в пореформенный период. Официальная церковь с энтузиазмом восприняла отмену крепостного права и последующие реформы. Поддержанная правительст вом, православная церковь год от года приобретала на тер ритории белорусских губерний все большее влияние, вос станавливая свои прежние позиции, расширяя и укрепляя их. На фоне сдерживания инициативы неправославных кон фессий наибольшему реформированию подверглась сис тема христианского социального служения. В соответствии с Положением о церковноприходских попечительствах от 2 августа 1864 г. перед ними ставились следующие за дачи: I) забота о хозяйственных делах церкви; 2) устрой ство первоначального обучения детей; 3) благотворитель ные действия в пределах прихода [219, с. 115]. Основная задача ( хозяйственная (строительство и ремонт церков ных строений, содержание причта, дома для него и т. д.). На нее расходовалось 3/4 всех средств. Узаконено «изыска ние средств для учреждения в приходе школы, больницы, богадельни, приюта и других благотворительных заведе ний ...», ставилась задача «заботиться вообще об оказании бедным людям прихода возможных пособий в необходи мых случаях ...» [18, т. 1, с. 65].
Православная церковь на Беларуси живо откликнулась на призыв правительства о создании церковноприходских попечительств и уже к началу XX в. вышла на первое место
381
в Российской империи по их количеству, о чем можно судить по нижеприведенным данным:
Церковноприходские попечительства на территории Беларуси
|
Название епархии |
Число церквей |
Число попечительств |
% попечительств , к кол-ву церквей |
|
|Гродненская |
334 |
334 |
100 |
|
Литовская |
188 |
157 |
83,5 |
|
[ Минская |
538 |
543 |
100,9 |
|
Могилевская |
506 |
441 |
87,2 |
|
Полоцкая |
296 |
243 |
82,1 |
|
Итого |
1862 |
1718 |
92,3 | |
Если в среднем по Российской империи к 1902 г. коли чество церковноприходских попечительств составляло при мерно 50 % от количества церквей [164, с. 109], то на Бе ларуси — свыше 92 %. Если в центральных губерниях по док ладу обер-прокурора Святейшего Синода многие попечительства «существовали скорее на бумаге так неза метна их деятельность или «действовали эпизодически, по ме ре возникновения материальной «нужды» [18, т. 1, с. 66], то на Беларуси деятельность церковноприходских попечи тельств приняла весьма активный характер. Этому, прежде всего, способствовало стремление русской православной церкви упрочить свои позиции в губерниях со значитель ным числом католического населения.
Средства попечительств складывались из доброволь ных пожертвований (главная статья доходов), собираемых по подписке и путем кружечных сборов, членских взно сов, платы состоятельных родителей за обучение детей в церковноприходских школах, отчислений от свободных церковных сумм, а также пособий от казны (позднее земств), городских и сословных учреждений. В среднем по Российской империи доходы попечительств в 1902 г. рас пределялись следующим образом:
382
Распределение средств на благотворительные цели в различных епархиях было крайне неравномерно. Если Мо сковская епархия расходовала на эти цели 99 % бюджета церковноприходских попечительств, то 5 белорусских епар хий - в среднем не более 2,8 % (1902). Наглядно это видно на диаграмме:
Распределение средств на благотворительные цели
в епархиях белорусских губерний
(% к расходам епархиального бюджета)
| 5,00%
Гродненская Р^ЖМ^^ДШш^Ш^ДДДИШИ 4,00% Литовская ^ШИШ^^^ДШИ 2,00% Минская | 0,01% Могилевская Полоцкая
0,00% 1,00% 2,00% 3,00% 4,00% 5,00% 6,00%
Такую существенную разницу в расходах попечительств на Беларуси и в епархиях Центральной России можно объ яснить, на наш взгляд, следующим. Во-первых, кроме православной церкви благотворительностью на Беларуси занимались многочисленные конфессиональные, прежде всего, католические организации, которым по-прежнему принадлежало немалое количество благотворительных за ведений. Во-вторых, основные расходы на благотворитель ную деятельность несли все-таки не церковноприходские попечительства, а православные братства, которые в это время стали активно возрождаться на Беларуси. Их коли чество и влияние было выше, чем в Центральной России. В-третьих, белорусские церковноприходские попечитель ства были вынуждены затрачивать большие средства на хо зяйственную деятельность, чем, например, в Московской епархии, укрепляя позиции православной церкви в запад ных губерниях. Да и Московская епархия в своих расходах на благотворительность в Российской империи была ско рее исключением, чем правилом. Так, в 1902 г в Гроднен ской епархии было пожертвовано на благотворительные Учреждения 44 тыс. 662 руб., а в Олонецкой ( только 201 руб. Наконец, следует учитывать и «личностный фактор». Как от мечает Вестник Виленского Св.-Духовского братства, в За-
383
падном крае в первое время после образования попечи-тельств некоторые сверхосторожные «духовные команди ры», в памяти которых не изгладились еще воспоминания о периоде упадка приходской социальной активности в пе риод правления Николая I, опасаясь быть непонятыми в столицах, искусственно сдерживали дело церковного при зрения [203, с. 131].
Необходимо учитывать не только, как говорят воен ные, «матчасть», но прежде всего духовное, нравственное и организующие влияние православных попечительств. Свойственными, пожалуй, только религии средствами они встряхнули, разбудили частную инициативу в сфере соци альной помощи нуждающимся, способствовали претворе нию многих благих начинаний в жизнь. Да и сделано было немало. По свидетельству Е.Д. Максимова, некоторые по печительства «вели списки бедных прихожан, оказывали им помощь, открывали дешевые чайные и столовые, вос кресные школы и библиотеки» и т.п. [163, с. 23J.
Для приходской благотворительности на рубеже ве ков были характерны следующие основные формы: мате риальная помощь; медицинская помощь; просветитель ская деятельность.
В западных губерниях наибольшей активностью в бла готворительной деятельности отличались церковноприход ские попечительства Могилевской и Гродненской епар хий. Распространенными формами социальной помощи стали выдача нуждающимся единовременных денежных пособий по случаю смерти близких, пожара, безработи цы, при выходе бедной девушки в замужество, а также пособия к Рождеству и Пасхе, взносы за обучение и плата за проживание и т. п. На селе помощь оказывалась натурой: снабжение бедных прихожан одеждой, обувью, продукта ми, дровами и т. д., обеспечение стройматериалами, вы дача или продажа по низкой цене хлеба. Денежная помощь осуществлялась при покупке коровы или лошади, при по стройке дома, уплате повинностей за несостоятельных пла тельщиков. Ежемесячные пособия или «пособия-пенсии» выдавались преимущественно женщинам.
Медицинская помощь осуществлялась через аптеки попечительств, из которых лекарства для бедных выдава лись бесплатно или по низкой цене. Иногда оплачивалась помощь врача или больным выдавались денежные посо-
384
бия. С введением на Беларуси земств, попечительства ста-ди активно поддерживать земских врачей, сами организо вывали «медицинскую помощь населению в таких медвежь их углах, где от сотворения мира не была нога не только врача, но и захудалого «ротного» фельдшера ...» [204, с. 135].
На страницах периодической печати широко обсужда лись вопросы об устройстве миссионерских пунктов, кур сов, кружков проповедников, о расширении сети учебных заведений для простых людей, постоянных и передвиж ных церковных библиотек, читален, специальных обществ, братств и т. д. Значительное место в церковноприходской деятельности Гродненской, Минской, Могилевской и По лоцкой епархий занимали катехизесные и внебогослужеб-ные поучения. Материалы к ним регулярно публиковал на своих страницах Вестник Виленского Св.-Духовского брат ства. Проводились эти поучения на основе многовекового национального духовного опыта и были весьма эффектив ны и популярны.
Проблемы благотворительной деятельности обсужда лись на ежегодных Всероссийских съездах уполномочен ных церковноприходских попечительств, съездах деятелей по общественному и частному призрению и на многих других съездах, собраниях и совещаниях представителей общественности. Позитивное начало христианской благо творительности все больше находило свое отражение в свет ских подходах к организации практики конфессионально го призрения. Так, на первом съезде деятелей по общест венному призрению в докладе под названием «Возрождение православного прихода, как одно из средств к правильной организации у нас общественного призрения и благотво рительности», К. Ровинский призывал «во что бы то ни ста ло поднять производительные силы населения, улучшить технику крестьянского сельского хозяйства, создать мел кий народный кредит, сделать всеобщим народное обра зование, озаботиться внешкольным образованием наро да, развитием кустарных промыслов, улучшением путей сообщения...» [250, с. 511]. Если провести аналогии с на шим не столь далеким прошлым, то под этими словами мог подписаться любой секретарь районного комитета пар тии. Преемственность в идеологическом влиянии на обще ственное сознание прослеживается здесь достаточно от четливо, что лишний раз свидетельствует о значении бла готворительного влияния церкви.
13 Зак. 726 385
Убедившись в эффективности деятельности попечи-тельств, крупнейшие российские благотворительные об щества пошли на тесное сотрудничество с ними. В 1876 г. Совет Императорского человеколюбивого общества, от деления которого были во всех белорусских губерниях, сделал на основании доклада комиссии Н.В. Исакова вы вод о более успешной деятельности церковноприходских полечительств, чем учреждений самого общества. Было принято решение о взаимодействии и назначении в каж дое крупное попечительство доктора, оказании им финан совой помощи, открытии своих заведений для приходских попечительств. Их успешная деятельность позволила кри тически проанализировать ситуацию с общественным и ча стным призрением на рубеже веков и прийти к выводу о необходимости совместных усилий субъектов социаль ной помощи нуждающимся.
К 1899 г. на Беларуси действовало 105 благотворитель ных учреждений, принадлежащих ведомству православно го исповедания. В большинстве своем они содержались на средства церковноприходских попечительств. О некоторых типах этих благотворительных учреждений и их распределе нии по губерниям дает представление следующая таблица:
Благотворительные учреждения Ведомства православного исповедования на территории Беларуси (1899 г.)
|
Название губернии |
Всего об-в |
Заведений для детей и взрослых |
; Всего заве дений |
Всего уч реж дений |
|||
|
Призр., восп., беспл. (деш.) обуч. детей |
1 Призр. преста рел. и инва лидов |
Ле-чеб. по мо щи |
Дешев., бесплат. прожи вай. и пропит. |
||||
|
Виленская |
и |
1 |
15 |
1 |
17 |
28 1 |
|
|
| Витебская |
10 |
- |
8 |
8 |
18 1 |
||
|
| Гродненская |
8 |
1 |
2 |
- |
- |
3 |
11 П |
|
Минская |
3 |
2 |
6 |
- |
8 |
11 1 |
|
|
' Могилевская |
6 |
- |
31 |
- |
31 |
37 1 |
|
|
1 Итого |
38 |
4 |
62 |
1 |
67 |
105J |
386
Процентное соотношение учреждений Ведомства православного исповедания к их общему количеству в белорусских губерниях отражено на диаграмме:
Процентное соотношение благотворительных
учреждений Ведомства православного исповедания
к их общему количеству в губерниях
Виленская | 31,1% "]
Витебская ) lfr.1% {
Гродненская | 1 fr,h% |
Минская } 1>.3% |
Могилевская | 18,1СЛ |
I i ■■ i i i i 1 1 1 1 ■ I
О1"!. 10% 20% 30% 40% 50% 60% 70% S07„ 90% 100%
Духовное ведомство, а вместе с ним и церковнопри ходские попечительства, занималось призрением преста релых и инвалидов. В этой сфере социальной помощи оно опережало все отдельно взятые квазигосударственные общества и 11 министерств (внутренних дел, военное, юс тиции, земледелия и государственных имуществ, финан сов и т. д.), которым на Беларуси принадлежало немалое количество домов призрения и богаделен.
К 1902 г. количество богаделен при православных церк вах на Беларуси достигло 88, что составило 30,9 % от всех благотворительных заведений данного типа. Более полови ны из них находилось в Могилевской епархии. Это были небольшие по количеству призреваемых (от 2 до 20 чело век) «источники постоянного благотворения для преста релых и увечных» [18, т. 1, с. 190]. 88,6 % из них находилось на содержании частных лиц и обществ, а остальные — на со держании казны и церкви.
Большую роль в новых условиях христианского соци ального служения сыграли православные братства. «Основ ные правила для учреждения церковных братств», утвер жденные Александром II в мае 1864 г. открыли новый период в их деятельности. В соответствии с законом «брат ства учреждаются при церквах и монастырях с благослове ния и утверждения епархиального архиерея... с задачей со действия возникновению и процветанию церковноприход ских школ, внебогослужебных собеседований, церковно-народных библиотек и вообще религиозно-нравственному
387
просвещению народа» [263, т. 3, с. 210]. Однако на деле возрожденные православные братства выполняли более ши рокие задачи, чем предписывалось законом, в частности, по вопросам благотворительной помощи нуждающимся.
В конце XIX в. братства на Беларуси действовали при большинстве православных церквей. В их работе появ ляются новые организационные формы. Они открывают потребительские лавки, в которых бедным людям товары продавались по сниженной цене (скидка до 50 и более про центов), бесплатно раздавали иконки, Евангелие и т. д. Цели «приучения белорусов к торговым операциям» преследо вала деятельность потребительских лавок, организованных Могилевским братством. Гродненское братство, наладив учет нуждающихся, учредило кассы для выдачи им не больших беспроцентных ссуд на приобретение одежды, обуви, орудий труда, по случаю смерти, болезни, родах, т. е. «на временную нужду». Христианские ссудосберегатель-ные товарищества широкое распространение получили в Гомеле [231, с. 18].
Таким образом, догматические подходы к христиан ской благотворительности в конце XIX в. в соответствии с новыми историческими тенденциями, связанными с кон фессиональным осмыслением форм ее проявления, пре терпевают рациональные изменения. Об этом свидетельст вует и большой размах организуемых православными брат ствами религиозно-нравственных чтений. Одна из их основных целей, если прибегнуть к современной терминологии, со стояла в том, чтобы, используя элементы групповой и ин дивидуальной психотерапии, помочь человеку выйти из кризисного состояния, приобщиться к нормальной жиз ни в духе христианского миропонимания. Общее руково дство организацией чтений взяли на себя специальные епархиальные комиссии. Виленская комиссия по устрой ству религиозно-нравственных чтений, например, регу лярно публиковала отчеты об их проведении, из которых видно, что чтения пользовались большой популярностью как в городе, так и на селе. Проводили их обычно священ ники, преподаватели учебных заведений, семинаристы, хорошо подготовленные братчики и прихожане.
На рубеже веков Церковь активизировала работу про тив различных проявлений социальной патологии, особен но против пьянства. Через проповеди, собеседования, лич-
388
ный пример, всей своей практической деятельностью раз личные религиозные конфессии отвращали прихожан от употребления спиртных напитков. Именно на Беларуси с ее давними антиалкогольными традициями в 1858 г воз никли первые в Российской империи Общества трезвости. И опять-таки у истоков их образования стояла Церковь. Она привлекала к индивидуальной работе с пьяницами влиятельных прихожан, учителей, врачей, семинаристов и т. д. Белорусские христианские конфессии одними из пер вых на территории Российской империи восстановили ве черние богослужение с чтением акафистов Божьей Матери и с общенародным пением. Во всех братских библиотеках были организованы «особые отделы» по борьбе с алкоголиз мом, устраивались школьные противоалкогольные музеи и детские общества трезвости (девиз «Трезвые дети это будущая трезвая Родина»), всенародные «Праздники трезвости» и т. д.
Белорусские братства (первоначально в качестве экс перимента) организовали чтение в своих школах антиал когольных курсов. Подкомиссия по вопросам преподава ния антиалкоголизма в школе, созданная при Обществе охранения народного здравия (1897), организовала изда ние антиалкогольных учебных пособий для школьников. Представляет интерес деятельность детских обществ трез вости, появившихся во многих учебных заведениях по ини циативе церкви и общественности. Правда, их деятельность не всегда соответствовала уставу. Общества боролись за «по лутрезвость», т. е. разрешалось употреблять пиво, сидр, вино. Категорически отрицались лишь водка и самогон. Позднее, когда был образован Всероссийский трудовой союз христи ан-трезвенников, ему было предоставлено право открывать при высших, средних и низших учебных заведениях «кружки христианской трезвости молодежи» [105, с. 127].
Православная церковь стала родоначальником того, что сегодня психиатры и психологи именуют «кодирова нием». Священники православных храмов использовали для этого эффективные психотерапевтические методы, сре ди которых: а) эмоциональная проповедь, б) доброволь ное принятие зарока не употреблять спиртного на опреде ленный срок. Взявшие «зарок» записывались в специальную книгу, им выдавался особый «билет» вместе с предупрежде нием о том, что «неисправные в своих обещаниях перед свя-
389
той иконой слепли, калечились и страдали от различных болезней» (105, с. 126]. Ныне эти методы возрождаются в деятельности православных священников на новом, на учном уровне.
Конфессиональное социальное служение на Беларуси значительно активизировалась во второй половине XIX в. в связи с реформами 60-70-.Х гг. и с образованием церков ноприходских попечительств, возрождением православных братств, которые, исходя из новых условий, предостави ли целый комплекс услуг нуждающимся.
Таким образом, сама жизнь требовала активного уча стия широких слоев общественности в организации соци альной помощи различным категориям нуждающихся. Осо бенно благоприятные условия для такой деятельности, в первую очередь для создания благотворительных обще ственных учреждений, сложились после демократических реформ в России 60-70-х гг. XIX в. Идеология и практика помощи стала строиться не только исходя из нормативных требований государства, но и из видения этих проблем с позиций собственно общественного призрения, которое начинает развиваться по нескольким направлениям с уче том как отечественного, так и западного опыта. Система приказов, в частности, заменяется системой земской, во лостной и городской помощи нуждающимся, структури руется не только административная, но и финансовая сис тема поддержки, развивается церковноприходская благотво рительность и т. п. Вместе с тем, на территории белорусских губерний имелся ряд особенностей в осуществлении про цесса социальной помощи и поддержки (позднее введе ние земств, более высокий уровень сдерживания проявле ний инициативы со стороны неправославных субъектов социальной помощи и т. п.), которые, хотя и наложили специфический отпечаток на его развитие, тем не менее в силу ряда социокультурных причин позволяли находиться на уровне не ниже общероссийского.
Основным объектом помощи на селе были беднейшие и нищенствующие крестьяне и члены их семей. Крестьян ские общества на свои средства содержали десятки и сот ни богаделен, домов призрения, больниц, школ, приютов. Расходы крестьянских обществ белорусских губерний на бла готворительные цели были несколько выше, чем в целом по Российской империи, однако их едва хватало лишь
390
на удовлетворение минимальных потребностей около 50 % нуждающихся. Общественное призрение на селе, по сравне нию городом, развивалось значительно медленнее.
Неоценимо значение деятельности различных конфес сий в деле развития народного образования и воспитания, медико-социальной помощи, призрения сирот, престарелых и инвалидов, всех обездоленных людей независимо от их ве роисповедания. Особое место в деятельности православной церкви заняла борьба с пьянством и алкоголизмом.
К недостаткам церковноприходских попечительств сле дует отнести то, что в центре их внимания все же были проблемы церкви и причта, что вытекало из большой за висимости этих «учреждений на особых основаниях» от ду ховных и светских властей. Это сужало поле их благотвори тельной деятельности, но не снижало практической зна чимости всего сделанного ими в деле социальной помощи нуждающимся.
К концу рассматриваемого периода намечаются устой чивые тенденции конфессионального осмысления сущно сти проблем государственной поддержки нуждающихся, социальной справедливости, христианского социального служения в обществе. Традиционалистские подходы все бо лее уступают место рассмотрению социальной помощи в контексте существующих проблем, вызванных развити ем общества. Трансформация концепций милосердия и бла готворительности подготовили почву для теории социаль ной работы. Происходит своеобразное единение двух са мостоятельно существовавших почти до конца XIX в. парадигм: общественного призрения и христианской бла готворительности в понятие «общественная помощь», в ко тором сфокусированы важнейшие функции социальной поддержки. Христианское социальное служение, особен но в лице набиравшей силу на территории Беларуси Пра вославной Церкви, занимало одно из ведущих мест в тео рии и практике государственно-общественной помощи нуждающимся.
Контрольные вопросы и задания для самостоятельной работы
1. Охарактеризуйте основные условия и особенности акти визации процесса социальной помощи во второй половине XIX в.
391
Какие изменения социокультурного и правового характера спо собствовали развитию помоши нуждающимся?
392
ГЛАВА 11
РАЗВИТИЕ ФИЛАНТРОПИИ И МЕЦЕНАТСТВА
11.1. Отличительные черты филантропии и меценатства на белорусских землях в составе Российской империи.
Пик подъема социальной деятельности и отечественной частноблаготворительной помощи нуждающимся в досовет ский период, связан, прежде всего, с реформами 60-70-х гг. XX в. Виды и формы частной благотворительности стано вятся значительно разнообразнее и глубже по содержанию. Многие из них (медицина, образование, детское призрение и т. д.) выделяются в самостоятельные сферы общественного призрения. На рубеже веков изменяется структура общест венной помощи, появляются все новые и новые категории нуждающихся, формы попечения и поддержки.
Видный исследователь процесса социальной помощи в досоветской России Е.Д. Максимов следующим образом классифицирует виды и формы тогдашней частной благо творительности: 1) усиление пожертвований частных лиц на цели благотворительности; 2) устройство отдельными лицами заведений для призрения, постановка и ведение их; 3) организация для общего дела союзов добровольных деятелей, т. е. благотворительных обществ; 4) возникнове ние касс и различных союзов взаимопомощи.
Развитию частной благотворительности, по мнению Е.Д. Максимова, препятствовали установленные в начале века и действовавшие вплоть до его окончания законода тельные акты, согласно которым на открытие благотвори тельных заведений требовалось разрешение правительст ва, а так же следовало «обращать внимание на поведение и прежний образ жизни лица приносящего, не был и не
393
состоит ли под судом и следствием и т. д., в соответствии с изданным правительством Николая I Положением отно сительно пожертвований на устройство заведений для неиму щих». «Строго говоря, — пишет Е.Д. Максимов, — если бы требования закона относительно пожертвований и благо творительных заведений исполнялись, то в России почти не существовало бы ни тех, ни других. К счастью, в деле помощи нуждающимся закон остается мертвой буквой и во многих частях своих не исполняется» [ 18, т. 1, с. 73]. Как го ворится, добро по указу - это уже не добро.
Теперь об основных условиях и особенностях развития филантропии и меценатства на Беларуси во второй поло вине XIX в. Правительство России после подавления вос стания 1863 г. учредило и сохраняло на белорусских землях вплоть до конца столетия полувоенную администрацию. Поданным МВД, в 1862 г. в белорусских губерниях из 9929 проживавших в них помещиков 9261 являлись дво рянами «польского происхождения». Им принадлежало 94,7 % личного частного землевладения и 77 % всех вла дельческих крестьян этих губерний. Еще шли бои между регулярными войсками и повстанцами, а генерал-губер натор края, граф М.Н. Муравьев уже выдвинул задачу всеми доступными мерами лишить польских землевладельцев воз можно большего количества поместий в крае, а соответст венно, и влияния на социально-политические процессы. Вскоре был разработан план укрепления российской со циальной базы за счет переселения в белорусские губер нии русских землевладельцев и чиновников. Существовало «Положение о льготах, преимуществах и денежных ссу дах, предоставляемых при покупке казенных и частных имений в западных губерниях» (1865) и ряд других сход ных нормативно-правовых актов [218, с. 110—125].
О том, в каких условиях приходилось действовать в то время на территории Беларуси общественным организа циям, частным благотворителям из числа католиков, сви детельствуют и следующие примеры. Правительство закрыло ряд учебных заведений, в том числе Гори-Горецкий зем ледельческий институт, бывший истинным центром бело русской культуры, о чем можно судить хотя бы потому, что в его стенах появился такой шедевр белорусской лите ратуры, как «Энеида навыворот», Виленский дворянский институт, Новогрудскую гимназию, жестоко преследова ло любые проявления либерализма и общественной ак-
394
тивности, создавало преграды на пути открытия частных школ, ликвидировало польские школы и многие частные училища. Было искусственно затруднено поступление в учебные заведения католикам, польские книги изъяты из ученических библиотек, изъяты многие учебники и объ явлен конкурс на составление новых. Десятки ксендзов, признанных Виленской следственной комиссией винов ными, были сосланы во внутренние российские губернии. Некоторых из них ждала и более суровая кара. Закрывались костелы, монастыри и католические школы. В 1869 г. вы шло высочайшее позволение пользоваться в костеле рус ским языком. Образование стало осуществляться в духе «православия, самодержавия и народности»,
Стараниями Муравьева с 7 июля 1864 г. изучение рус ского языка стало обязательным во всех без исключения учебных заведениях Северо-Западного края. На работу при глашались священники и учителя из внутренних россий ских губерний (с пятидесятипроцентной надбавкой к зар плате). Как это не парадоксально, процесс образования, целью которого была русификация, начал играть опреде ленную положительную роль. Грамотой овладевали необра зованные люди, для которых доступ к обучению был ранее недоступен. Наблюдается бурный рост количества церковно приходских школ. За 4 года их число при существенной под держке со стороны государства увеличилось до 1 тыс. 500. Полонизация белорусов уступала место русификации. Этот факт приветствовали многие представители российской куль туры. НА Некрасов, например, откликнулся на деятельность Муравьева стихами, в которых были и такие строки:
Мятеж прошел, крамола ляжет, В Литве и Жмуди мир взойдет; Тогда и самый враг твой скажет: Велик твой подвиг,., и вздохнет,
В марте 1864 г. один из наиболее деятельных русифика торов Западного края писал редактору «Московских ведо мостей» М.Н. Каткову: «Здесь действует пока только Ми хаил Николаевич, который, восстанавливая права госу дарства и народа, ведет борьбу с ксендзами и польским обществом и ломит эти силы. Теперь их как будто нет; это го края узнать нельзя: даже жиды заговорили по-русски» [166, с. 15-16].
395
Правительство жестко контролировало свои постанов ления. В НИАБ сохранился любопытный документ — сек ретный циркуляр начальника 4-го отделения действитель ной его императорского величества канцелярии принца П. Ольденбургского от 28 апреля 1872 г. Запрещались круж ки, подразделенные на группы и имеющие периодические собрания и кассовые сборы, артели, «товарищества с не редко ложной выставленною целью, как, например, дос тавление литературных или других занятий неимущим, вспо моществование бедным в среде учащихся (курсив мой. — А. Г.), чтение на тайных сходках или собраниях книг и сочине ний, хотя бы не запрещенных к продаже, но не допускае мых в библиотеках». Кроме того, в вину также ставилось возбуждение сочувствия к быту «беднейших классов народа и желание воздействовать возвышению материального бла госостояния и нравственности этих классов посредством изу чения их нужд или посредством общения с народом чрез со бирание статистических, этнографических и бытовых све дений, а тем более с целью более справедливой организации общественного строя» [180. Ф. 2. Оп. 1. Ед. хр. 1245. ЛЛ. 24-25].
Однако несмотря на наличие ряда бюрократических препятствий со стороны центральных и местных органов власти, приобретших после подавления восстания харак тер реакции против инакомыслящих (в первую очередь против представителей магнатской знати, католиков и сред ней шляхты, которая продолжала оставаться одним из ос новных субъектов социальной помощи), благотворитель ность на Беларуси продолжала развиваться.
Основными причинами этого «парадокса» стали, во-первых, активное участие представителей прогрессивной российской общественности (многие из которых имели бе лорусские корни) в делах благотворения на Беларуси (об этом немало примеров) и, во-вторых, повышение роли и зна чения поддержанной властями Русской Православной Церкви, которая, восстанавливая свои прежние позиции, все более продвигалась на Запад, придавая новое дыхание объективно существующим социокультурным ментальным явлениям. Уже к 1913 г. из 8 млн. жителей пяти губерний Северо-Западного края, по подсчетам Л. Василевского (без учета представителей других конфессий), 5 млн. были православными и 3 - католиками [38, с. 364]. Одной из ос новных организационных форм помощи нуждающимся в данный период становится благотворительная деятель-
396
ность церковноприходских попечительств и православных братств, активно поддержанная многими отечественными филантропами и меценатами, российскими квазигосудар ственными обществами.
Еще одной особенностью белорусской благотворитель ности в рассматриваемый период стало большое количе ство еврейских фамилий среди филантропов и меценатов. Данный феномен объясняется не только тем, что белорус ские губернии длительное время входили в черту еврей ской оседлости*, но и некоторыми особенностями разви тия капитализма на Беларуси. По данным 1-й Всероссий ской переписи населения 1897 г. среди крупной буржуазии в белорусских губерниях было 44,7 % евреев, 32,4 % поля ков, 15,8 % русских и только 2,7 % белорусов [280, т. 2, с. 137]. Об этом можно наглядно судить по следующей диаграмме:
Национальный состав крупной буржуазии в белорусских губерниях (1897)
Из всех занятых в промышленности (по подсчетам Б.Д. Бруцкуса) на долю евреев припадало в Гродненской
13 евреи О русские □ белорусы О поляки
* «В местечках, - отмечается в труде, составленном А.С. Дембовец-ким, в 1882-1884 гг., иудеев было в 3 раза больше, чем христиан. В городах процент еврейского населения по отношению к христиан скому колеблется между 76,1 % в губернском городе и 34,1 % в городе Мстиславль» 175, кн. 1, с. 775]. В Минске, как отмечает А.П. Субботин из 70 тыс. жителей было около 50 тыс. евреев «так что в этом отношении Минск уступает только Вильно, Одессе и Бердичеву...», а в Минской губернии «считается более 200 тыс. евреев или около 1/20 всего их числа в России». Всего же в пяти белорусских губерниях по данным первой всеобщей переписи населения России в январе 1897 г евреи составляли 13,8 % населения. Из них в Витебске жило 34 тыс. 440 евреев, или 52 % всего населения города, в Бресте - 30 тыс. 260 (65 %), в Гродно - 22 тыс. 264 (48 %), Пинске - 21 тыс. 065 (74 %), Слуцке - 10 тыс. 264 (77 %), Могилеве - 21 тыс. 547 (50 %), Гомеле - 20 тыс. 385 (55 %). В Могилеве действовало 50 синагог, против 20 православных и 4 католических храмов [28, т. 6, кн. 12, с. 562J• Белорусские губернии были наиболее заселенной евреями территорией не только в Российской империи, но и, пожалуй, во всем мире.
397
губернии 62,3 %, в Минской 63,4 %, в Виленской 51,3 %, в Могилевской — 51,5 %, в Витебской - 46,7 %. Во вто рой четверти XIX в. купеческое сословьи в городах Беларуси выросло в два раза, 3/4 его составляли евреи [125, с. 130]. Соответственно, в зависимости от имеющихся средств, было и участие в делах благотворительности представите лей той или иной национальности. Да и кому же было жерт вовать как не промышленникам и купцам? Отчужденные от насыщенной идейной жизни с ее идеями социализма и коммунизма, капитализма и проч., промышленники и ку печество не утруждали себя революционным помыслами. Для них в жестокой борьбе за достижение практических целей наращивания прибылей просто не было времени. Бе лорусская аристократия (магнаты) всегда были богаты своими землями и домами; денежных оборотов и свобод ных наличных денег, как всегда, — маловато, а интеллиген ция, несмотря на высокий (по сравнению с нищенским на стоящим) уровень дохода, была, тем не менее, относи тельно бедна и сама нуждалась в благотворительности.
Следует учитывать и то, что количество нуждающихся среди еврейского населения Беларуси было на порядок выше, чем среди представителей других национальностей. Развитие капиталистических отношений вызвало среди ев реев весьма значительную, быструю и резкую дифферен циацию. Если для еврейской буржуазии это были «медовые времена», то, как отмечает Энциклопедический словарь Гра нат, большинство евреев оказалось в крайне трудном поло жении («безработица и нищета возросли в угрожающих раз мерах, массовая гнетущая нищета»), называя черту еврей ской оседлости «второй Ирландией». Начиная с 70-х гг. XIX в. эмиграция евреев в США и другие страны приобрела массо вый характер. За 20 лет (1897-1917) белорусские губернии покинуло 317 тыс. евреев [278, т. 19. с. 475).
Почти 1/5 часть еврейского населения, проживающего в черте оседлости (18,8 %), вынуждена была обращаться к помощи частных благотворителей и общественных орга низаций, чтобы получить к празднику 1—2 руб. на семью. За 4 года (1894-1898) число нуждающихся евреев, обра тившихся за благотворительной помощью, возросло поч ти на 28 %. Профессор БГПУ им. М. Танка Э.Г Иоффе от мечает, что в конце XIX в. в ряде городов и местечек Бела руси за счет благотворительности жило от 25 до 38 % евреев.
398
«По пятницам, — пишет Э.Г Иоффе, — вереницы нищих евреев брели по улицам городов за подаянием. В богатых домах им давали грош или копейку, а в бедных — одну пятую или одну десятую копейки на каждого просителя. Таких монет в России не существовало, и потому в еврей ских общинах изготавливали особые марки или маленькие жестяные пластинки стоимостью в какую-либо часть ко пейки. Обойдя многие дома, нищий шел в общинную кассу и обменивал собранные марки или пластинки на равнознач ную сумму денег, чтобы купить продукты для субботнего стола» [102, с. 62]. В не менее бедственном положении нахо дилось и коренное славянское население Беларуси.
По масштабам деятельности, степени организованно сти и ряду других показателей на первое место в деле по мощи нуждающимся к началу XX в. постепенно выходили основанные частными лицами еврейские общества (Об щества доставления неимущим евреям средств для обуче ния ремеслам в Вильно (1898), Минске (1899), Новогруд-ке (1900) и других белорусских городах). В период распро странения «Временных правил» в 1882 г. и работы Высшей комиссии для пересмотра действующего законодательства о евреях (1883-1888) возникло много новых еврейских бла готворительных обществ. Уже к 1886 г. (по официальным дан ным) существовало 201 общество. К концу XIX в. последние действовали практически во всех уездах Беларуси*.
Однако абсолютизировать принцип оказания помощи в зависимости от наличия свободных денежных и иных средств, принадлежности к той или иной национальности — нельзя. В делах милосердия и благотворительности актив ность жертвующего зависела от многих как объективных, так и субъективных условий. Если рассматривать процессы благотворительности и меценатства на. социокультурном уровне рубежа XIX—XX вв. то можно отметить возрас тающее влияние возрождающейся белорусской культуры, традиций отцов и дедов на образ мышления, формирова-
ло данным Ю.В. Функ, только в Минской губернии подобных об ществ было 200 (обществ пособия бедным — 9, благотворительных об ществ общего характера - 32, ссудных касс — 37, странноприимных до мов — 16, дешевых чайных и столовых — 9, богаделен и домов призрения — 12, больниц — 8, обществ вспомоществования больным 70 и 1 об щество пособия бедным невестам). В Могилевской губернии таких обществ было 150, Гродненской - 189, Виленской - ок. 100 |262, с. 12|.
399
ние личностей белорусских меценатов, их активность в де лах благотворительности. Для многих из них благотвори тельность и меценатство стало обязательной статьей рас ходов, не исключая, разумеется, и хорошо продуманный расчет. Как тогда говорили в кругах филантропов и меце натов, «были бы люди, а деньги всегда найдутся». Необхо димость благотворения становится одним из оксиологиче-ских и поведенческих стереотипов, а в итоге — правилом жизни для пореформенной буржуазии и белорусской ари стократии, регулятором социального равновесия, средст вом устранения эмоционального дискомфорта в условиях бурного развития капитализма, который объективно сов пал с расцветом белорусского предпринимательства и бла готворительности.
Таким образом, темпы развития и особенности фи лантропии и меценатства на территории Беларуси во вто рой половине XIX в. определялись рядом объективных и субъективных предпосылок. К объективным относится ряд процессов в экономике, политике и социокультурной жиз ни белорусского общества в названный период, а к субъ ективным личностные характеристики и особенности отечественных частных благотворителей. Все это и предо пределило масштабы, основные направления, формы и ме тоды благотворительной деятельности лучших представите лей белорусской аристократии, дворянства и буржуазии.
11.2. Основные направления, формы и методы деятельности частных благотворителей
Частная благотворительность на Беларуси в рассмат риваемый период развивалась по самым разнообразным направлениям и в различных формах, анализ которых дос таточно сложен. Однако основные тенденции просматри вается довольно отчетливо ( акцентирование усилий бла готворителей на развитие наиболее перспективных и/или необходимых на данный отрезок истории институтах по мощи и поддержки. Частные благотворители организовы вали и финансировали различные общества и заведения, осуществляли социальный патронаж нуждающихся и т. д. В зависимости от местных условий, призрение различных групп клиентов частных благотворителей могло либо су жаться, либо дополняться другими категориями.
400
В связи с изменившимися социально-экономическими и политическими условиями, развитием теории и практи ки государственного и общественного призрения основ ными направлениями приложения усилий частных благо творителей на рубеже веков постепенно становятся выде лившиеся в отдельные сферы социальной поддержки нуждающихся медико-социальная помощь, благотворитель ность в сферах образования (особенно — женского) и про фессиональной подготовки, просветительской и нацио нально-культурной возрожденческой деятельности.
Среди субъектов социальной помощи по-прежнему были сильны позиции представителей древних белорус ских магнатских и шляхетских родов. Примеров тому мно жество. Начнем с медико-социальной помощи.
Во второй половине XIX и в начале XX в. в России не было самостоятельного медицинского центра. В состав МВД входил медицинский департамент, который управлял гра жданской медицинской частью, делами судебной меди цины и медицинской политики. В этих условиях деятель ность филантропов и меценатов по оказанию медико-со циальной помощи населению приобретала особое значение. Так, известный представитель шляхетского рода Ельских— Кароль (1789—1856), доктор медицины, выпускник меди цинского факультета Виленского университета — содер жал за свой счет больницу для крестьян, в которой рабо тал сам. В 1910 г. графиня Хрептович-Бутенева, продолжая славные традиции благотворительности и милосердия, свойственные древнему белорусскому магнатскому роду Хрептовичей, построила в своем имении Щорсы Ново-грудского уезда бесплатный родильный дом. По описани ям очевидцев, во всех палатах у кроватей находились сто лики, рядом — электрические звонки для вызова сиделок, а великолепные кровати привезли аж из самой Москвы; углы палат были скруглены. В 1913 г. при родильном доме она же открыла бесплатное хирургическое отделение для неотлож ных вмешательств, в том числе и по женским болезням.
В начале XX в. усиливается внимание благотворителей к строительству и содержанию больниц и оздоровитель ных заведений. Так, минчане могли получить врачебную помощь в трех частных родильных приютах на 39 коек, трех хирургических лечебницах на 26 коек и одной глаз ной лечебнице на 6 коек [145, с. 146]. По инициативе част-
14 Зак 726
401
ных лиц и благотворительных обществ были открыты на пе риод летних каникул и успешно в дальнейшем действова ли колонии для ослабленных детей школ и детских при ютов в Бобруйске, в Минске, под Минском в урочище Сморговка и в поместье Марусино, где ребята не только 'отдыхали и поправляли свое здоровье, но и знакомились с основами сельскохозяйственного труда. Как и ранее в ВКЛ, некоторые помещики брали в свои семьи на зиму или лето наиболее ослабленных детей. Так поступали Сми-гальские, Суаны, Ганиш и др.
В 1889 г частными лицами была создана благотвори тельная организация «Фонд милосердия и здоровья». Для сбора средств фонд выпустил благотворительные билеты, чеки «Милосердие», организовал ряд других благотвори тельных мероприятий (вечеров, концертов и т. п.). Он за нимался оплатой жилья и коммунальных услуг, выдачей обуви, одежды, медикаментов, постельных принадлежно стей, оздоровительных путевок, бесплатных обедов. Уже за первые годы своего существования фонд затратил мил лионы рублей на оказание помощи самым различным ка тегориям нуждающихся [113, с. 24].
Активизировалась деятельность белорусских обществ врачей. В декабре 1879 г. по инициативе доктора медицины С.К. Свентицкого Общество минских врачей на свои сред ства открыло бесплатную лечебницу для приходящих боль ных. Лекарства выдавались бесплатно или по низкой цене. При ней работала группа специалистов-консультантов из числа наиболее известных в городе врачей (И.К. Стржал-ко, С.К. Свентицкого, И.П. Головачева, Ф.Н. Витковско-го, Р.И. Пилеман и др.). За 9 месяцев ее 1838 раз посетило 1542 чел. [145, с. 140]. Подобные больницы существовали и в других белорусских городах. В 1892 г. состоялся 1-й съезд врачей Северо-Западного края, на котором основное ме сто заняло рассмотрение вопросов медико-социальной помощи населению. К началу XX в. на Беларуси действова ло 83 благотворительных общества, связанных с охраной здоровья неимущего населения [249, с. 16].
Различные виды социальной помощи все более инди видуализировались. Это касалось и медико-социальной помощи инвалидам. Развивалась диагностика отклонений в развитии, шел активный поиск новых форм и методов работы с аномальными лицами.
402
Особенно быстро прогрессировало призрение слепых. Своими работами в области лечения трахомы прославился уроженец Могилева, известный общественный и полити ческий деятель, бывший одно время Президентом сената Гавайских островов, Н.К. Судзиловский («доктор Руссель»). В 1891-1892 гг. он опубликовал в США статьи «О хирурги ческом лечении фолликулярной трахомы» и «Трахома и фулликулез». Наш знаменитый земляк утверждал, что «за болевание это распространяется, в первую очередь, среди бедноты, живущей в неблагоприятных климатических ус ловиях». Глазные лечебницы открывали и содержали част ные лица. Так, в Вильно на улице Астраханской в собст венном доме военно-окружной окулист Виленского воен ного округа, доктор медицины и действительный статский советник З.Д. Цивинский на средства графини М.К. Пшез-децкой (урожденной Радзивилл) открыл глазную лечебни цу на 26 платных и 14 бесплатных коек. Для получения льгот необходимо было представить свидетельство о бедности от По печительства или от городских властей. Ежегодно в ней ста ционарно лечилось до 300 человек, амбулаторно - 12-13 тыс., помощь на дому предоставлялась более 2 тыс. слепым и сла бовидящим [180. Ф. 361. Оп. 1. Ед. хр. 1265. Л. 32].
В помощь нуждающимся регулярно проводились «кру жечные сборы», особенно в конце XIX— начале XX вв. Кружки опечатывались печатями городского головы и управляющего акцизными сборами. Тем, кто давал деньги (опускал их в кружку, которую носили два — три лица, обычно гимназисты и гимназистки), независимо от вно симой суммы прикреплялись на грудь жетоны. Этим дос тигалось две цели: во-первых, каждый видел, что человек совершил благородный поступок, пожертвовав их на бла гое дело; во-вторых, не надо было еще раз подходить с кружкой для сбора.
Научная рефлексия и общественная практика конца XIX в. по сути выходят за рамки не только конфессиональ ной деятельности, но и государственных бюрократических установлений, выдвигая в качестве основополагающих ес тественно-научные принципы, воплощаемые в качественно новые формы медико-социальной помощи различным ка тегориям инвалидов. Вместе с тем, эта нарождающаяся система не могла обеспечить эффективную помощь и под держку значительному количеству нуждающихся.
403
Становление частноблаготворительной системы меди ко-социальной помощи было откликом на потребности об щества. В ее создании приняли непосредственное участие практически все существующие в то время на Беларуси конфессиональные и светско-общественные организации, видные филантропы и меценаты, в том числе и из цен тральных российских губерний, первые белорусские спе-циалисты-дефектологи.
Одним из главных направлений деятельности частных благотворителей по прежнему оставалась помощь нуждаю щимся детям. Они стали инициаторами образования мно гочисленных специализированных детских заведений и об ществ. При непосредственной поддержке белорусских фи лантропов были организованы приходские приюты, в которых призревались сироты или дети, брошенные ро дителями. Здесь им был предоставлен сносный уход, пита ние и одежда, обучение в церковноприходской школе и ду ховно-нравственное воспитание, обучение ремеслу и тру доустройство. Детям бедных родителей выплачивались стипендии для продолжения образования, оказывалась дру гая материальная помощь, в частности, выдавались безвоз мездные или с незначительными процентами ссуды. Работа ли воскресные школы для детей. С 60-х гг. XIX в. среди посто янных жертвователей для детских приютов стало больше встречаться имен высокопоставленных чиновников, их жен, купцов, да и просто людей среднего достатка. Так, в 1868 г. почетный гражданин Гродно купец первой гильдии Аш-кенази «в упраздненном здании больницы учредил приют для обучения бедных детей ремеслам», там же работал приют К.И. Шиллинга. Действительный статский советник А.А. Аришев в 1897 г. отказал по завещанию 18 тыс. руб. на строительство детского приюта в Могилеве, супруга быв шего Виленского генерал-губернатора Е.В. Потапова ос новала «Доброхотную копейку» и т. д. Образцовым во всех отношениях по меркам того времени был Федоровский детский приют княгини Паскевич для малолетних девочек в Гомеле. Архивы доносят до нас сведения о небольших пожертвованиях в пользу детских приютов деньгами, про дуктами (сало, мясо, зерно, картофель и проч.), вещами и т. д. например: «10 руб. от виленского мещанина Янкеля Мордухова Альперовича..., 40 аршин холста от Ноя Мои сеевича Шапиро..., от купца Сутаина леса на ремонт при-
404
юта на сумму 366 руб. 35 коп. ..., от надзирателя минской тюрьмы Михаила Жука 6 стаканов, 2 чайных чашки и8блюдцев...»[180. Ф. 361. On. 1. Ед. хр. 1265. Л. 34]. Что ж, как говорится, с миру по нитке — голому рубаха.
Многие жертвователи в пользу детских приютов награ ждены памятными знаками и жетонами Мариинского ве домства, стали почетными членами Попечительств детских приютов, количество которых на Беларуси быстро росло. В Минске, например, к 1912 г. прибавилось еще два новых детских приюта и общее их количество достигло 7 На город с почти 100-тыс. населением ~ это не так уж и мало.
Одним из первых в белорусских губерниях бесплатным детским дошкольным учреждением стал открытый на ча стные пожертвования в 1895 г. госпожой Н.И. Оржевской в деревне Великой Пушкиной близ Вильно дневной при ют «Ясли» для детей работниц из города, переданный вско ре в ведение «Доброхотной копейки» [18, т. 2, с. 3]. В тече ние 270 дней в году там призревались мальчики и девочки в возрасте 1—7 лет христианского вероисповедания. Было организовано регулярное бесплатное питание, выдавались одежда, обувь, прививались правила гигиены жилища, здоровья и пищи и т. д. Детей обучали чтению, пению и ру коделию, основываясь на методиках знаменитого немец кого педагога Ф. Фребеля (1782—1852). Его система разви вающих заданий и игр, воспитание на принципах само деятельности, природо- и культуросообразности нашла широкий отклик на Беларуси.
В Вильно активное участие в организации детских са дов и яслей приняли участие такие видные деятели бело русской педагогики, как А. Пашкевич (Тетка) и В.Ф. Стан кевич. Последняя, например, работала в одних из яслей-приютов Виленского Общества попечения о бедных. В Минске один из детских садов («Звездочка») возник по инициативе жены Я. Купалы, В.Ф. Луцевич. Она долгое время руководила этим дошкольным учреждением. Нахо дился оно недалеко от современного здания музея имени великого белорусского поэта. Владислава Францевна была педагогом высокой квалификации. Начинала свой педаго гический путь учительницей-воспитательницей детских уч реждений, которые принадлежали Виленскому Обществу попечения о бедных. Во время I мировой войны В.Ф. Луце вич вместе с А. Пашкевич участвовала в организации дет-
405
ских приютов в Минске, а затем - в Москве. В дальнейшем она внесла значительный вклад в развитие теории и прак тики дошкольного воспитания в советской Беларуси.
Со второй половины XIX в. на Беларуси особую остро ту приобретают вопросы профессиональной подготовки де тей и подростков. Одним из первых на требования време ни откликнулся князь Доминик Радзивилл. На его средст ва были построены два ремесленные училища. В 1880 г. представители всех сословий, обществ и учреждений Мо-гилевской губернии собрали огромную по тем временам сумму в 70 тыс. руб. для строительства Александровского училища в Могилеве. Оно было построено хозспособом и открыто в 1885 г. В 1899 г. в Гродно на улице Подольской губернское дворянство на свои средства открыло Алексан дровское ремесленное четырехклассное училище, в кото ром в 1905 г. (бесплатно или за плату 150 руб. в год с живу щих, или 70 руб. с приходящих) обучались слесарно-куз-нечному и слесарно-экипажному ремеслам 102 подростка. Более 50 % средств, необходимых на содержание учили ща, поступало от продажи изделий воспитанников. Вилен-ское попечительство об учащихся в школах и учащихся Полесских железных дорог взяло на себя заботу о Барано-вическом железнодорожном двухклассном сельском учи лище. Были построены 2 дома, в которых разместилось об щежитие на 40 подростков; 12 из них находились на пол ном содержании [50, с. 40-41]. Таких примеров можно было бы привести множество.
Купцы и помещики устраивали в своих имениях зем ледельческие и ремесленные школы, курсы, классы и т. д. Многие руководители из среды предпринимателей были заинтересованы в повышении квалификации рабочих, что бы выдержать нарастающую с бурным развитием капита лизма конкуренцию. Обычно при этом исходили из инте ресов дела и возможности повысить свой социальный ста тус. Однако не следует забывать и о значительном влиянии на личность жертвующего религиозно-этических идей, народных традиций, общественного мнения.
С помощью отечественных филантропов появляются общества помощи нуждающимся в профессиональной под готовке. Они помогали подросткам, проходящим профес сиональную подготовку, материально (деньгами, одеждой, обувью, продуктами и т. д.), осуществляли надзор за со-
406
стоянием здоровья ребенка, контролировали соблюдение контрактных условий мастером и, при необходимости, пе реводили ученика к другому учителю, трудоустраивали про шедших курс обучения с последующим их патронажем.
Обследования условий жизни и работы учеников ре месленных заведений, регулярно проводимые представи телями общественности, давали неутешительные сведения: большинство учеников жили в помещениях мастерских, рабочий день превышал 13 часов, более 20 % из них рабо тали по праздникам. Более прогрессивной формой оказа ния помощи нуждающимся детям считалась их профес сиональная подготовка на курсах и в учебных мастерских.
В Могилевской губернии заслуженной славой пользо вались образованные в 1882 г. ремесленные классы Поля ковых при Оршинском еврейском училище* Там вплоть до 1917 г бесплатно обучались слесарно-токарному и сле-сарно-кузнечному ремеслам ок. 140 учащихся оршинских начальных училищ и Талмуд-торы. Самым бедным из них выдавались одежда и обувь. Одним из первых в 1897 г. бес платное обучение слесарно-кузнечному ремеслу 22-х подро стков и юношей до 18 лет наладило Шкловское еврейское общество (1897). В 1899 г. в Пинске на улице Завальной в до ме госпожи Гольдман открылась бесплатная школьная мас терская для девочек 11 — 16 лет из бедных семей, где они обу чались грамоте и белошвейному мастерству [18, т. 2. с. 12].
* Уроженцы Могилевщины, прорвавшиеся за «черту оседлости» благодаря своим многочисленным талантам, братья Поляковы, про славились в Российской империи не только как особо выдающиеся же лезнодорожные и банковские деятели, но и как благотворители. Они ос новали и содержали многочисленные бесплатные специальные школы, училища, лазареты и проч. Только Самуил Соломонович Поляков (1837-1888), владелец ряда крупных железных дорог, основатель многочис ленных банков, названный парижанами «железнодорожным гением», выделил на благотворительные цели св. 3-х млн. руб. Отец всемирно из вестной российской балерины Анны Павловой Лазарь Соломонович (1842-1914), основал в Москве самый крупный банкирский дом. В 1908 г. по усиленному ходатайству крупнейших российских благотворительных организаций он был, наконец, удостоен звания тайного советника (по петровской табели о рангах — генерал-лейтенант) «за выдающуюся коммерческую и благотворительную деятельность». Основатель ряда бан ков, в т. ч. и в Иране, старший из братьев Яков (1832-1909), по хода тайству Императорского человеколюбивого общества был награжден многими правительственными орденами. Наши земляки по праву вхо дили в элиту российского общества. Их имена занесены во все самые известные в мире энциклопедии.
407
В досоветский период на Беларуси было создано 6 курсов и мастерских, в которых обучалось 180 подростков по спе циальностям ткачей, чертежников, вязальщиц чулок, па сечников, рукодельниц, животноводов [1, с. 60].
Однако положительных результатов достичь было не просто из-за несовершенства тогдашнего законодательст ва. Представители благотворительных организаций нахо дились в положении частных лиц, многие из них не имели «Открытых листов», дающих право надзора. Открытых лис тов иной раз ждали годами. Некоторое улучшение произош ло к середине 80-х гг., когда было введено в действие По ложение Государственного совета о школьном обучении малолетних, работающих на мануфактурах, которое опре деляло продолжительность рабочего дня, статус фабрич ных инспекций и т. д.
К тому времени большинство благотворительных заведе ний для детей уже осуществляло профессиональную подго товку. Приютские заведения, где проживающие там и при ходящие на день дети обучались только началам грамоты, к XX в. повсеместно преобразуются в заведения с ремес ленным и сельскохозяйственным обучением: профессио нальные школы-интернаты, учебно-ремесленные мастер ские-интернаты, детские дома и приюты трудолюбия, земледельческие колонии и т. д. Среди городских благо творительных учебно-ремесленных заведений для подро стков одним из старейших на Беларуси были основанные в 1873 г. учебные мастерские виленского общества «Добро хотная копейка». В течение 2-х лет из детей нуждающихся жителей Вильно (русских подданных христианского веро исповедания) там готовили столяров и слесарей с одно временным обучением по программе двухклассного народ ного училища. Сироты, поступавшие в мастерские из «Дома милосердия» названного Общества, находились на пол ном содержании и жили в одном из 4-х домов учебно-ремесленного комплекса. Для приходящих на день уста навливалась незначительная плата.
Еще одним шагом на пути улучшения профессиональ ного образования на Беларуси стало введение почти во всех приютских отделениях для девочек в конце XIX в. новых программ обучения «домоводству» из 6 предметов: гигие на жилища, одежды и пищи; оказание первой помощи в несчастных случаях; уход за грудным ребенком и за боль-
408
ными; домашнее счетоводство, составление примерных смет в соответствии с наличными средствами, ведение приходно-расходной книги и умение написать счет; мясо-ведение и припасоведение; домоводство на основе требо ваний гигиены. Занятия проводились квалифицированны ми преподавателями в течение 2-х лет по 2 часа в неделю [21, с, 23~30]. В обучении использовались книги белорус ской просветительницы с Минщины Анны Тюндзевецкой «Литовская хозяйка», изданной в Вильно на польском и русском языках (переиздана в Минске на белорусском в 1995 г.), и «Хозяйственный ежегодник». Эта программа по домоводству впервые была опробована Витебским гу бернским попечительством детских приютов в подчинен ных ему благотворительных заведениях. Одной из первых в Российской империи при Витебском Александрийском дет ском приюте для девочек в 1897 г. была открыта «школа по варского ремесла, с образцовой столовой».
В целом же профессиональное образование женщин раз вивалось медленно. Этот факт не отрицало и Министерст во просвещения, в котором лишь в 1900 г. был создан спе циальный отдел по руководству женским образованием. «Существующие ныне в незначительном числе учебные за ведения для профессионального образования женщин, (от мечалось в одном из его докладов в Государственный со вет) обязаны своим учреждением преимущественно част ной инициативе...» [41, с. 45].
Несмотря на многочисленные препятствия, профессио нальное образование женщин к началу XX в. сделало сущест венный шаг вперед. К этому вынуждали все возрастающие потребности общественного производства, требования передовой общественности, выступающей за эмансипацию женщин. С помощью меценатов женщины пробивались за границу, где получали высшее образование. В 1883 г. в Же невском университете, который возник в 1873 г. вместо академии, защитила диссертацию белоруска, витеблянка Анриета Жудра (1855—1928). Тема ее научной работы «К вопросу о клиническом исследовании шума галопа». В ней автор рассматривала вредные с медицинской точки зрения результаты уличного движения в достаточно тихой тогда еще Женеве. Как свидетельствует исследование «Выс шее образование женщин в швейцарских университетах», Жудра вышла замуж за женевского лекаря Ш.-Э. Сало и «как
409
первая жен шина-лекарь на протяжение сорока лет развива ла плодотворную деятельность, исполняя ее с глубоким зна нием дела, чувством долга и чести». После того как в 1867 г первая студентка на континенте сдала в Цюрихском уни верситете докторский экзамен по медицине, в западные уни верситеты пришло много женщин, в частности из Россий ской империи, которым университетское образование на родине было закрыто до 1913 г. Большинство в швей царских университетах составляли еврейки из черты осед лости (до 91 %). В Бернском университете (1834) на меди цинском факультете в 1871 — 1914 гг. насчитывалось 1 тыс. 625 женщин. Около десятой части из них (163 женщины) были выходцами из белорусских губерний. Они приезжали сюда не только из Минска, Витебска, Могилева Гродно, Гомеля, но из самых отдаленных городков и местечек (Гор ки, Довгиново, Друя, Лепель, Лоев, Уваровичи, Шклов, Яновичи и др.). По подсчетам иностранных ученых, на про тяжении этих 44 лет докторский экзамен по медицине в Берне сдавала 461 кандидатка, из которых 45 были вы ходцами из Беларуси. Гомельчанка С. Гяцова, утвержден ная в 1912 г. приват-доцентом кафедры эксперименталь ной патологической анатомии в Бернском университете, позднее была приглашена в новосозданный Иерусалим ский университет. Были выдающиеся выпускницы Берн ского университета и по другим дисциплинам. Среди них философы и литературоведы, математики и искусствове ды. Широкой известностью в Швейцарии пользовалась фи лософ А. Тумаркина (1875-1951), уроженка Дубровны. Док торскую (кандидатскую по нормам, принятым сегодня в РБ и РФ) степень Бернского университета она получила в 1895 г. (в 20 лет!), а тремя годами позднее там же защитила и труд на звание почетного доктора. Тумаркина стала первой жен щиной-профессором не только в Берне, но и во всей Швей царии, а если исключить Софью Ковалевскую, то и во всей Европе. Среди женщин-выпускниц Цюрихского универ ситета следует назвать минчанку Т Розенталь (1884—1920) -ученицу К.Г Юнга, одну из первых российских психоана литиков, пинчанку X. Вейцман, выдающего биохимика, сестру первого президента Израиля Хаима Вейцмана, мин чанку Ю. Кодзис-Кшыжановскую (1865—?) — заведующую кафедрой философии Чикагского университета, которая еще в 1893 г. получила степень доктора Цюрихского уни-
410
верситета, уроженку Гродно Ф. Лифшиц (Фриш) (1878— 1964) — переводчицу многочисленных шедевров русской ли тературы, лидского математика Е. Германистскую и многих других выходцев из Беларуси [91, с. 176—180]
Развитию профессионального образования помогали многие выдающиеся деятели белорусской культуры. Так, самобытный художник, талантливый музыкант и компо зитор Наполеон Орда (1807—1883), друживший с Ф. Шо пеном, Ф. Листом, С. Манюшкой и др. гениальными музы кантами, автор многих оригинальных музыкальных про изведений, составивших славу отечественного искусства, завещал часть своего состояния на организацию стипен диального фонда в размере 2 тыс. руб. для поддержки бед ных способных учеников римско-католического вероиспо ведания реальной школы в Пинске (в первую очередь из ро да Ордов герба Астоя) [226, с. 34—37]. Филантропическая помощь в профессиональной подготовке имела решающее значение в деле становления и развития профессиональ ного образования в досоветской Беларуси. И многое из этого опыта актуально и сегодня.
Частные благотворители выделяли средства и предпри нимали немалые организационные усилия в деле профи лактики и преодоления асоциального поведения и пре ступности среди несовершеннолетних. Особую остроту эти проблемы приобретают в переломные моменты истории, как это было на рубеже XIX—XX вв. когда в результате ухудшения положения низших слоев населения, возрос шей дифференциации доходов и расслоения деревни, а так же в силу ряда других социально-экономических причин на Беларуси, как и в целом по Российской империи, рез ко возросла детская преступность. По статистическим дан ным, опубликованным «Вестником благотворительности», в конце XIX в. на каждые сто осужденных в возрасте от 10 до 21 года приходилось от 12 до 19,9 % несовершеннолет них. Из них: 50 % — выходцы из бедных семей; 35 % — дети бродяг, нищих, проституток; 15 % — из нормальных семей [73, с. 46-47].
К началу века постепенно стала складываться опреде ленная система учреждений государственного и общест венного призрения несовершеннолетних правонарушите лей, «трудных» детей и подростков. В нее входили специ альные школы предупреждения рецидивной преступности
411
для отбывших наказание малолетних преступников, при юты спасительно-воспитательные, различного типа коло нии и рабочие приюты, дававшие образование, профес сию, а также оказывавшие психолого-педагогическую и ме дицинскую помощь. Главная задача этих исправительных заведений состояла в перевоспитании «трудных» подрост ков на основе приучения их к самостоятельности, трудо вого воспитания и профессионального образования. По вышается роль общественности в деле помощи несовер шеннолетним, содержащихся в местах заключения. В Уставе о содержащихся под стражей (1890) были определены и конкретизированы функции и полномочия, пределы и ха рактер деятельности Попечительного о тюрьмах общест ва, закреплена более прогрессивная система учреждений, исполняющих уголовное наказание. Активное участие в ра боте белорусских губернских тюремных комитетов и ко миссий принимали иерархи православной церкви, настоя тели храмов, другие священнослужители. За счет губерн ских комитетов в местах заключения сооружались церкви. Церковь взяла на себя организацию библиотечного дела и обучение заключенных грамоте.
Развитию социальной помощи «трудным» детям спо собствовало и создание определенной законодательной базы. Уроженец Беларуси, выпускник Минской гимназии, впоследствии доктор юридических наук, профессор Петер бургского университета, «король адвокатуры» (по определе нию знаменитого российского юриста и благотворителя А.Ф. Кони) В.Д. Спасович (1829—1906) наряду с такими вид ными российскими юристами и деятелями благотворения, как А.Ф. Кони, К. Ковелин, Ф. Плевако, А. Пыпин и др., теоретически обосновал необходимость реформирования всей системы юриспруденции и судопроизводства, боролся за то, что бы русские чиновники обязательно владели языком того народа, среди которого работают. Он сделал значи тельный вклад в разработку проблем криминальной фи зиологии и психологии. С большим вниманием В.Д. Спасо вич исследовал психику преступников, детей в частности. В 1885 г. его избрали членом психиатрического общества при императорской Военно-медицинской академии, где неодно кратно заслушивались его доклады.
Под влиянием видных юристов и общественности в 1897 г. был принят закон «Об ответственности малолетних
412
(до 14 лет - a f) и несовершеннолетних (14—17 лет. — А.Г.) преступников» Предпринимались попытки создать так на зываемые «особые помещения при тюрьмах или домах для арестуемых по приговорам мировых судей, куда помеша лись ь .^совершеннолетние при невозможности определить их в Колонии и приюты до достижения 18-летнего возрас та», н«о особого успеха они не имели [95, с. 25]. Вместе с тем, как свидетельствуют архивные документы, благодаря ста рания^ например, Витебского губернского попечитель ного о тюрьмах комитета, удалось открыть отделение для «ма лолетних арестантов» на 37 человек в Витебском тюрем ном заМке». В их свободное от работы время священник тюремной церкви обучал «русской грамоте и молитвам». Коми Гет снабдил малолетних арестантов табличками и бу кварями. В результате многие «научились хорошо читать и разбИрать книги», поступавшие из тюремной библиоте ки. 4jieHaMM Комитета и священнослужителями проводи лись 1 ромкие читки «духовных книг и назидания в соот-ветстьии с их содержанием», что должно было послужить «средством к прекращению между малолетними арестан тами Пустословия и ослабления преступных стремлений». Профессиональную подготовку из-за отсутствия в тюрем ном замке места для мастерских осуществить не удавалось. Малолетние преступники трудились на огороде «в пользу арестантов». Излишки урожая продавались и на выручен ные деньги приобретались семена, сельскохозяйственные орудие и т. п. Все делалось на принципах самостоятельно сти* самообслуживания и самоокупаемости с широким привлечением частных пожертвований [180. Ф. 26. On. 12. Ед-хр. 450. ЛЛ. 45-47].
В Профилактике правонарушающего поведения несо вершеннолетних все большее значение приобретает дея тельность женских отделений обществ попечительных о тюрьмах. Наиболее эффективно действовали общества, которце создавали и содержали исправительно-воспита-тельнь^е заведения. Первым на Беларуси было основано Могилевское общество исправительных и земледельческих колошу и ремесленных приютов для несовершеннолет них (1^91), в которое вошло 35 человек. Однако только бла годаря л.В. Назимову «дело призрения порочных и беспри зорных детей в губернии стало на прочную ногу» [253, с. 594|. В 1909 г# в боровом лесу под Могилевом открылась и ус-
413
пешно в дальнейшем действовала Исправительная земле-дельческо-ремесленная колония для несовершеннолетних.
В самом конце XIX в. Общества земледельческих коло ний и ремесленных приютов для несовершеннолетних пре ступников создают исправительные колонии в Витебской (1896) и Виленской (1898) губерниях. Земледельческая исправительная колония в Витебской губернии подчиня лась Министерству юстиции и находилась в 6 верстах от гу бернского города на Сокольникской казенной лесной даче. По ходатайству Н.Х. Померанцева, первого председателя Общества, была одобрена смета постройки колонии на 50 чел. Первоначально там находилось 15 мальчиков, которым, в основном на средства казны, оказывалось «полное при зрение при надлежащем воспитании». К 1912 г. число при зреваемых в колонии достигло 63 человек. Благодаря ши рокому привлечению пожертвований удалось создать «не прикосновенный капитал», проценты с которого ежегодно поступали на содержание воспитанников колонии. Своего расцвета она достигла при М.М. Константиновиче. Опы том работы колонии он, так же как и Л.В. Назимов, поде лился в своем выступлении на VIII съезде представителей русских исправительно-воспитательных заведений для не совершеннолетних [253, с. 596].
Колониям жертвовали не только богатые люди и раз личные благотворительные общества, но и люди среднего достатка. Обычно пожертвования приурочивали к церков ным праздникам. Например, к Пасхе 1913 г в Виленскую колонию, по сведениям, опубликованным журналом «Тю ремный вестник», поступило: «От попечителя Н.А. Мар-тинцева собранные им от разных лиц 170 куличей, 3 пуда чайной колбасы, 1,5 пуда сахара, 5 фунтов чая и 10 фунтов сыра; от купца Б.Ю. Прейса (15 руб. деньгами; от Шума на — 2 пуда говяжьего мяса; от чиновника А.И. Сафроно-ва — 3 кулича, 38 яиц и 3 куска жареной телятины; от В.М. Антонова — 100 шт. яиц куриных, 1 пуд колбасы чайной и 80 французских булок и от старшего писаря шта ба пограничной стражи М.С. Галуха — 1 кулич... Священ ником церкви при Виленском исправительном арестант ском отделении, отцом Ф.И. Смоктункевичем, пожертво вано для библиотеки 154 книги религиозного и исторического содержания» [251, № 6, с. 1018-1019].
414
Белорусские воспитательно-исправительные учрежде ния для несовершеннолетних, благотворительные союзы и общества, действующие в сфере детской патологии, ис ходя из реальных условий и потребностей того времени выработали вполне научные оперативные и превентивные меры борьбы с антиобщественными проявлениями, соз дали свою методику социальной работы с «трудными» деть ми и подростками. Их деятельность давала стабильные по ложительные результаты в течение десятилетий. В Витеб ской, Могилевской и Виленской колониях работали лучшие педагогические кадры, накоплен уникальный опыт, мно гое из которого актуально и сегодня.
В белорусских губерниях конца XIX начала XX вв. не было специальных исправительно-воспитательных за ведений для «падших девушек», если не считать отделения для них в Виленской колонии. Совершивших преступле ние направляли в женские тюрьмы. Некоторые уездные тюрьмы размещались в частных «наемных домах», где (на ряду со взрослыми) содержались и несовершеннолетние преступницы. Государство вынуждено было платить домо владельцам немалую арендную плату, о чем свидетельст вуют документы из белорусских архивов.
С каждым годом росло количество беспризорных дево чек, которые зарабатывали себе на жизнь проституцией. В Минске в L893 г. насчитывалось восемь домов терпимо сти, в которых работало 152 проститутки [180. Ф. 2. Оп. 1. Ед. хр. 269. Л. 15]. Среди них было немало малолетних и не совершеннолетних. «Уличных» же было в десятки раз боль ше. Втягивание в «преступный промысел» осуществляли хорошо организованные группы со значительными сред ствами. Торговля «живым товаром», «зухерский промысел» стали одной из доходнейших отраслей капиталистическо го предпринимательства. Рынок в Белостоке Гродненской губернии был одним из крупнейших в Российской импе рии. Там полулегально шла продажа белорусок в публич ные дома Западной Европы и Америки. В сети торговцев («макковеев» и «нянек») обычно попадали 15—17-летние крестьянские девушки, пытавшиеся устроить свою жизнь в городе. «Товар» подыскивался среди «фабричных», прислу ги, в больницах, среди знакомых, через публикацию газет ных объявлений с предложением мест горничных, буфет чиц, экономок и т. п. В ход шли подкуп, обман, а то и прямое
415
насилие. Государство в борьбе с проституцией ограничи валось половинчатыми мерами.
Результаты исследований показывают, что на рубеже XIX—XX вв. не только сформировалось определенное об щественное мнение по отношению к данной разновидно сти социальной патологии, но возникают и, опираясь на идеи видных социономов, ведут активную борьбу с проститу цией самые различные благотворительные общества и за ведения, вплоть до специальных «женских» обществ. На Бе ларуси беспризорными, «трудными» подростками занима лись в большинстве своем женские монастыри и обшины сестер милосердия. Общины работали во всех губернских и в некоторых уездных городах. Большое место в работе белорусских благотворительных обществ и организаций уде лялось социально-экономическим проблемам и роли жен щин в системе социальных отношений, исследованию при чин, толкавших женщин на путь проституции. В этот период зарождаются первые «полевые» методы сбора информации о социальных недугах, происходит оформление исследова тельских методов в общественном призрении.
Активностью в деле социальной помощи «нищенствую щим девушкам» отличалось Минское отделение общества борьбы с заразными болезнями, которое также находи лось под покровительством К.Э. Чапского. Оно, совместно с другими благотворительными обществами, открыло де шевое помещение на 17 мест для «приезжих девушек, не знакомых с городом и нуждающихся в поддержке», опе кало их и предупреждало факты возможного втягивания в аморальную жизнь, устраивало девушек в общины, боль ницы и монастыри, выдавало пособия, занималось при исканием работы или направляло на учебу [18, т. 2, с. 85]. Аналогичную работу проводили в Вильно Лига равнопра вия женщин, членами которой были известные белорус ские просветительницы и общественные деятели, дамские кружки и общества в Гродно, Могилеве, Пинске и других белорусских городах. Однако сведений о деятельности этих организаций у нас пока недостаточно. Опыт патроната, осуществляемого частными благотворителями и общест вами над проститутками, имеет конкретно-историческое значение для решения данной проблемы в современных условиях, для становления определенных институтов под держки «падшим женщинам».
416
Белорусские филантропы, как и ранее, традиционно продолжали уделять немалое внимание проблемам профи лактики и преодоления пьянства и алкоголизма. На рубеже веков эти проблемы значительно обострились. Так, уже упомянутый в этой книге шляхтич А.В. Ельский из Замос-тья опубликовал в С.-Петербурге брошюры «Пиво и пи воварение в нашем прошлом», «О жизни и смерти пьяни цы», «Слово о проклятой водке и о жизни и смерти пья ницы, доброму белорусскому народу на подкрепление его души рассказал приятель его - попечитель трезвости. Со брал А. И.», созданной на основе его записей «О жизни и смерти пьяницы», которые он собрал в Волковысском уезде в качестве фольклорных. Произведения Ельского были написаны простым языком, в форме разговора и прежде всего были адресованы белорусскому крестьянству.
Такое важное направление филантропической деятель ности не могло не остаться без внимания царской семьи. В 1894 г. под эгидой императрицы Александры Федоровны возникло Попечительство о народной трезвости, отделе ния которого открылись во всех белорусских губерниях. При его содействии в 1903 г. появилась «Первая русская хрестоматия с подборкой статей о вредном влиянии спирт ных напитков на здоровье, материальное благосостояние и нравственность», подготовленное Д.Г Булгаковым. Кни га быстро разошлась массовым тиражом. Кинофирма из вестного петербургского предпринимателя А. Хонжонкова выпустила научно-популярный фильм «Пьянство и его по следствия» (1913), который демонстрировался во многих го родах, а с началом войны — по всему Западному фронту.
В создании фильма решающую роль сыграл белорус по происхождению, талантливый аниматор, впоследствии -всемирно известный кинорежиссер Владислав Старевич. Зрители получили возможность наглядно убедиться в том, как можно «упиться до чертиков»: из полупустой бутылки вылезал,черт, который прыгал на столе, по пиджаку и ру кавах пьяного, дразнил его, а тот чуть не сходил с ума. Эффект по тому времени был ошеломляющий. Создателям киноленты, по свидетельству «Вестника трезвости», «выска зывалась благодарность от командиров воинских подразде лений, которые смотрели картину дважды» [42, № 7, с. 22]. Нашего земляка В. Старевича по праву можно считать од ним из прародителей популярных сегодня у некоторых слоев населения «фильмов ужаса».
417
Наметился определенный прогресс в деле частного и об щественного призрения престарелых и инвалидов. Для увеч ных и неизлечимо больных, находившихся под патрона том Виленского отделения Человеколюбивого общества, князь Доли-Радзивилл подарил дом в городе, а супруга бывшего виленского генерал-губернатора Е.В. Потапова «для призрения стариков, калек» и некоторых других катего рий нуждающихся «без различия вероисповедания» основа ла крупнейшее в те времена на Беларуси благотворительное общество «Доброхотная копейка», о котором мы уже упо минали выше в связи с призрением детей и подростков.
В сфере народного образования можно назвать десятки и сотни имен частных благотворителей, которые открыва ли и содержали начальные и средние общеобразователь ные и специальные учебные заведения, вкладывали в них значительные средства, осуществляли патронаж, оздоров ление детей и многое другое. В итоге показатель грамотно сти населения белорусских губерний стал на 4,7 % выше, чем в среднем по Российской империи (25,7 % против 21 %). Как свидетельствует официальная статистика, уровень гра мотности населения в белорусских губерниях был выше, чем, например, в Московской и немного уступал Петер бургской губернии. Многие выходцы из белорусских зе мель, чьи имена прочно вошли в мировые библиографи ческие справочники и словари, получили высшее образо вание с помощью меценатов в университетах Восточной Европы, Киева, Москвы, Петербурга, Казани, Харькова и др. О своих впечатлениях об учебе за границей писали в своих мемуарах многие известные белоруски и белорусы. Один из них - уроженец Витебска, философ, крупнейший представитель интуитивизма и персонализма в тогдашней России, автор трудов по психологии, логике, проблемам интуиции, свободы воли и др. Николай Онуфриевич Лос осий (1870-1965), высланный из СССР в 1922 г. и до 1945 г. проживавший в Праге, а затем в Нью-Йорке (1947—1950) [26, с. 659].
Развитию коллекционирования образцов искусства и на родного творчества способствовало возникновение просве тительских обществ, организация частными лицами и об ществами всевозможных выставок, музеев и других учре ждений культуры. В 1856 г. в здании библиотеки Виленского университета открылся основанный известным белорус-
418
ским археологом и коллекционером Е.П. Тышкевичем Ви-ленский музей древностей. Свои коллекции туда передали Е. и К. Тышкевичи, В. Сырокомля, А.К. Киркор, Т.У Нар-бут, М.И. Балинский, Ф.К. Богушевич, К.А. Буйницкий, фаф А.А. Плятер и др. В конце XIX в. в фондах музея насчи тывалось свыше 12 тыс. экспонатов, большинство из кото рых было из Беларуси, в том числе коллекции оружия, слуцких поясов, гобеленов, графики, скульптуры, порт ретов и проч. Это учреждение было открыто для посетите лей «всех сословий и желающих пользоваться учебными пособиями» было весьма популярно. Ежемесячно его по сещало более 1,5 тыс. чел. Разъяснения давал один из со трудников. Планировалось создание при музее трех пуб личных курсов (при каждом из отделов), четырех- или шес тимесячных. Музей просуществовал до I мировой войны [278, с. 285—286]. В настоящее время большинство из этих знаменитых экспонатов находится в музеях Литвы, Поль ши и России. Вопрос о возвращении их на родину по-преж нему остается открытым.
Белорусские и польские шляхтичи на белорусских зем лях стремились не отставать от новых веяний времени. Так, А.В. Ельский (1834—1916) в своем имении на Мин-щине в Замостье создает библиотеку, осуществляет сбор, систематизацию и описание экспонатов для созданного им Музея древностей. Уже через несколько лет сельский дом помещика А. Ельского превращается в значительный куль турно-просветительный центр того времени, известный не только в белорусских землях, но и в России, Литве, Польше и др. странах. В его «Книге записей» отмечено 234 записи на русском, польском, французском, немецком и др. язы ках. Последняя запись была сделана в 1915 г. Среди тех, кто навестил музей А.В. Ельского, — белорусские доктора наук, получившие эту степень в России и государствах Ев ропы, известные краеведы того времени — М. Довнар-За-польский, В. Кантшинский, Я. Булгак, 3. Ковровский, Я. Наркевич-Едка, М. Здеховский и многие др. Музей Ель ского насчитывал свыше 60 картин и 2 тыс. гравюр, мно гочисленные рисунки и эскизы западноевропейских и ме стных мастеров, отдельные предметы и письма А. Мицке вича и Т. Костюшки, коллекции нумизматики, фарфора и стекла, слуцких поясов, около 20 тыс. автографов и до кументов, в т. ч. Петра I, Наполеона, Мартина Лютера,
419
Вашингтона, А. Мицкевича и др. Библиотека ученого на считывала св. 10 тыс. единиц, среди которых были весьма редкие издания, раритеты с весьма интересным и харак терным историческим прошлым. Белорусский ученый кро потливо собирал сведения о нищенских братствах, вел переписку о возможности издании монографии о нищен стве, создал уникальный в истории отечественной соци альной работы «Словарь нищенского говора на Белой Руси», изданный в 1886 г в Минске типолитографией Б.И. Соломоновова на 140 страницах. Сегодня это одна из библиографических редкостей, которая заслуживает того, чтобы ее переиздать без изменений и дополнений в качестве пособия для студентов отделений социальной работы белорусских вузов. Многие экспонаты своей кол лекции выдающийся белорусский меценат А. Ельский в кон це своей жизни безвозмездно роздал. В частности, эписто лярное наследие А. Киркора получило Виленское общест во друзей науки; археологические экспонаты получила кафедра археологии и т. п. Предметы из собрания А. Ель-ского после его смерти оказались в Кракове, Варшаве, Вильно и, частично, в Минске. Всего, как считают иссле дователи, сохранилось ок. 20 тыс. предметов из Замостин-ской коллекции [226, с. 120—131].
Заслуживает внимания деятельность музеев, открытых церковно-археологическими комитетами в Витебске, Грод но, Могилеве и Минске на рубеже XIX—XX вв., а также музеев при научных обществах и земствах. Они немало сде лали для распространения в народе знаний по отечествен ной истории, развития внешкольного образования, актив но используя для этого как экскурсии, так и публичные чте ния. Каждый из них имел свою «специализацию». Так, музей Витебского губернского земства своей главной целью по ставил популяризацию санитарно-гигиенических знаний, а Минского — распространение сельскохозяйственных зна ний среди взрослого населения. Плата с посетителей музе ев и слушателей не взималась.
Своеобразной художественной манифестацией стала самая крупная и до революции единственная на белорус ских землях Краевая выставка кустарного промысла и на родного творчества, организованная по инициативе Ви-ленского сельскохозяйственного общества в сентябре 1913 г. в Вильно. Она впервые дала истинный образ народного
420
творчества, жизни белорусов. Более 50 % средств для орга низации выставки было получено за счет благотворитель ных взносов. Среди представленных на ней 795 экспонатов из 6 губерний Северо-Западного края, были экспонаты из археологических и этнографических коллекций Обще ства друзей науки, частных сборов М. Бренштейна, Уженб-лы, Ф. Рущица и П. Конченко. Некоторые из них были впо следствии представлены в первом национальном Белорус ском музее, организованном И. Луцкевичем [278, с. 285-286]. И. Луцкевич собрал большую коллекцию памятников белорусской культуры, в которой были уникальные экс понаты, могущие составить славу любого всемирно извест ного музея. Они вызывали восхищение всех видевших их известных деятелей белорусской культуры. Ознакомившись с ней, М. Богданович воскликнул: «Это — фундамент на шего возрождения! Это и через тысячу лет будет свиде тельствовать о нас!». Один из ранних циклов его стихов, наполненный верой в творческий гений своего народа, восхищением и преклонением перед его многострадаль ной историей («Старая Беларусь») был создан под впе чатлением от коллекции. На основе этой коллекции А. Луц кевичем открыт Виленский Белорусский музей. Его фон ды постоянно пополнялась памятниками прошлого за счет частных поступлений любителей старины, главным обра зом кирилловскими рукописями, старопечатными книга ми и грамотами. Самые древние из них относились к XIV в. Среди новых рукописей были произведения М. Богдано вича, Я. Купалы, В. Ластовского, М. Горецкого и М. Танка, Г Ширмы и Т. Гартного, десятков наиболее известных бе лорусских общественных деятелей, писателей, художни ков и композиторов. Библиотека временами насчитывала почти 15 тыс. томов, включая и сбор периодических изда ний. Тут же находились и архивы многих белорусских об щественно-политических организаций, комитетов, объе динений, фондов. Созданию музея помог православный епископат в Вильно, который передал в бесплатное поль зование помещения в базилианских сооружениях. Таким образом, братья Луцкевичи также участвовали в филан тропической деятельности, хотя она и не была у них, как, скажем, у М.М. Радзивилл, делом всей жизни. И. Луцкевич был одним из основателей белорусской учительской семи нарии в Свисл очи, Белорусского научного общества, Ви-
421
ленской белорусской гимназии. Братья возглавляли Белорус ский комитет помощи потерпевшим от войны.
Коллекционирование и меценатство на фоне общего подъема возрождавшейся белорусской культуры станови лось популярным в обществе. Коллекционеры давали им пульс не только созданию своеобразных культурных насле дий, но и самому процессу национального возрождения.
Среди белорусских филантропов было немало людей уникальной судьбы, олицетворявших лучшие стороны че ловеческой личности. К выдающимся белорусским меце натам можно, например, с полным правом отнести Игна та Буйницкого, который искал и находил талантливых людей среди крестьян, создал из них превосходный ан самбль песни и пляски, получивший широкую известность в Европе. Каждому своему артисту Буйницкий платил боль ше, чем жнее или пахарю в горячую пору. Хорошо танце вать, оказывается, всегда было сложнее, чем пахать. Та лант у белорусов в те времена (как, впрочем, и везде в ци вилизованном мире) ценился весьма высоко.
Искусство всегда нуждается в меценатах и энтузиастах благотворения, без которых оно гибнет. В белорусских го родах тогда нередко открывались частные школы рисова ния, среди которых была и школа Юрия (Иегудила) Пэна в Витебске. «Скупой» Ю.М. Пэн (1854-1937), который, по свидетельству его близких, несмотря на свой скромный заработок, постоянно «подкармливал» учеников, не требо вал возврата долгов [121]. Традиции этой знаменитой школы в дальнейшем трансформировались в творчестве одного из самых выдающихся художников XX столетия ученика Пэна Марка Шагала (1887-1985), основоположника су прематизма Казимира Малевича (1878-1935) и других все мирно известных художников.
Многие белорусские художники, поддерживаемые ме ценатами, учились в художественных учреждениях Моск вы и Петербурга. Традиционными эти связи стали в XIX в. Впоследствии многие белорусы составили славу отечест венного и мирового искусства. Например, уроженец м. Ляды Бабиновического уезда Могилевской губернии (ныне Дуб-ровинский р-н Витебской обл.) С.К. Зарянко (Никитин) (1818—1870), из бывших крепостных, получил возможность учиться благодаря помощи меценатов. Среди них был князь А. Голицын и известный русский живописец А. Венецианов.
422
При поддержке Общества поощрения художников С.-Пе тербурга в 1834 г. С. Зарянко было выдано «30 руб. для посе щения рисовальных классов». Впоследствии профессор Московского училища живописи, ваяния и зодчества За рянко (с 1856), прославившийся как известный портре тист, также материально поддерживал талантливую моло дежь, прежде всего выходцев из Беларуси (В. Слединский, братья П. и Ф. Федоровичи и др.). Учениками Зарянко были известные российские художники В. Петров, В. Маковский, В. Пукирёв и др. Другой пример: Хаим Сутин из Смилович учился в Минске и Вильно благодаря помощи Л. Зборов ского. В Париже он был учеником А. Модильяни. По легенде, Модильяни нарисовал портрет Сутина на дощатой калитке усадьбы Зборовского. Эта калитка впоследствии не раз пере продавалась, все более повышаясь в цене [226, с. 141 — 145].
В благотворительном движении творческих обществ активное участие принимали выдающиеся деятели отече ственной культуры. Так, известный белорусский и поль ский скрипач, композитор, писатель, собиратель фольк лора М. Ельский (1831-1904) был участником многих бла готворительных концертов; впоследствии стал одним из инициаторов создания Минского музыкального обще ства, в пользу которого отдавал все прибыли со своих кон цертов [226, с. 141-145].
В образовании музыкальных обществ и творческих кол лективов на Беларуси встречались немалые трудности, свя занные с опасением властей появления «тайных конспи ративных сходок». Не все было так просто в развитии на шей отечественной благотворительности на рубеже веков, как, впрочем, и сегодня. Социально-политические усло вия всегда были и остаются определяющими в развитии процесса социальной помощи.
Среди белорусских филантропов и меценатов было не мало тех, чья деятельность прочно вошла в историю и со ставляет славу отечества. Одной из таких звезд на небо склоне белорусской благотворительности был минский гра доначальник (1890-1909) граф К.Э. Чапский. Белорусские любители спорта добрым словом вспоминают его имя. Порт рет его до сих пор украшает помещение Белорусского об щества атлетизма на ул. К. Маркса в Минске. Именно он соз дал первое на Беларуси Общество покровительства спорту, а вслед за ним — отделение Российского общества защиты
423
женщин. При нем работала школа кройки и шитья, мас терская по пошиву дамских нарядов, приют для безработ ных женщин. О его любовных похождениях ходили леген ды. А кто-то из современных литераторов даже приписал ему создание водопровода и одного из лучших украшений Минска: фонтана «Мальчик с лебедем», что в Александ ровском сквере (1874).
На свои средства в имении Речки Чапский открыл вене рологическую лечебницу на 20 коек. Основанием для ее уст ройства стало приглашение Чалским в Минский уезд из Пе тербурга знаменитого венеролога А.И. Лившица (своих «зна менитых» евреев у нас по-прежнему недоставало). Этот венеролог осмотрел 40 тыс. 200 чел. и выявил I тыс. 648 боль ных различными формами сифилиса. Затем в Минске, по инициативе и материальной поддержке графа Чапского, была открыта больница для венерических больных (1898), а несколько ранее — бесплатная амбулатория для бедных и ро дильный приют (1895) [247, с. 204J. В его некогда роскош ном поместье под Минском в Игуменском повете в совет ские времена располагался республиканский НИИ расте ний. (Теперь, по свидетельству очевидцев, там остались одни развалины.) О некогда знаменитом филантропе и ме ценате сегодня напоминает один из редко встречающихся сортов отечественного пива «Граф Чапский», выпущенном на когда-то основанным им броваре «Богемия» (1894), из вестным ныне под названием ОАО «Оливария», которое рас положено на том же месте, где в конце XIX в. находился завод «Богемия» - на углу улиц М. Богдановича и Киселе ва, бывших Александровской и Сторожевской). Деятель ность этого выдающегося белорусского филантропа и меце ната еше нуждается в тщательном научном изучении и ос мыслении с позиций современной социальной работы.
На Гомельщине — вне конкуренции благотворитель ная деятельность княгини Паскевин (1832-1928?). Ирина Ивановна Паскевич (урожденная Воронцова-Дашкова) была одной из самых образованных женщин своего време ни, свободно владела нескольким языками, переводила на английский стихи многих поэтов. Роман Л.Н. Толстого «Война и мир» (как и некоторые другие его романы) фран цузы впервые прочли на своем языке только благодаря ей, о чем, например, свидетельствует Г Флобер. Ее переводы до сих хранятся в Гомельской областной библиотеке. Муж
424
ее, князь Ф.И. Паскевич, был генерал-адъютантом (гене рал-лейтенантом) при императоре Александре I и ушел в отставку по политическим мотивам. Отец Ф.И. Паске-0ича был фельдмаршалом российской армии.
Однако в отечественную историю имя И.И. Паскевич вошло в связи с благотворением и милосердными делами. размах филантропической деятельности гомельской кня гини, помощи и поддержки самых различных категорий нуждающихся поражал современников. Здесь и помощь Пи роговской клинике в С.-Петербурге и православным брат ствам; содержание приюта для девочек-сирот, приюта По печительства о бедных, богадельни для состарелых женщин, патронаж способных приютских детей с обеспечением им достойного, на европейском уровне, образования и мно гое множество других добрых дел.
Архивные документы свидетельствуют, что одним из пер вых актов благотворения И.И. Паскевич стало обязательство жертвовать с ноября 1867 г. женскому училищу, что в Спа-совой слободе, ежемесячно по 10 руб. серебром. На приют малолетних девочек она ежегодно выделяла 2 тыс. 800 руб. Напомним, что по ценам того времени, например, 1 литр липового меда стоил 14 коп., а литр водки — 17 коп. Не трудно подсчитать: во сколько же тогда обходилось обра зование? В 1879 г. при участии И.И. Паскевич открылось Общество вспомоществования учащимся, которое мате риально поддерживало бедных учеников, прежде всего средних учебных заведений. К этому времени в Гомеле на считывалось 6 гимназий, из которых только одна была го сударственной. Частные гимназии содержали В.А. Копишь, А.Е. Ратнер, Л.С. Оболонская, М.А. Тоболевич. Княгиня ока зывала им большую материальную поддержку.
Небезынтересно будет отметить и то, что среди выпу скников мужской гимназии — самый, без сомнения, зна менитый авиаконструктор XX в. П.О. Сухой (1895-1975). В частной мужской еврейской гимназии учился не менее воследствии знаменитый в научном мире психолог, этот, по определению американских ученых, «Моцарт психоло гии» - Л.С. Выготский (1896-1934), труды которого во мно гом и по настоящее время определяют теоретические ос новы мировой профессиональной социальной работы. И Сухой, и Выготский как одаренные учащиеся, несомнен но, пользовались поддержкой княгини И.И. Паскевич.
425
Как видим, учили, воспитывали и материально поддер живали способных учеников в частных гимназиях в те вре мена совсем неплохо. С легкой руки княгини Паскевич на Гомелыцине получило развитие профессиональная подго товка детей и подростков.
В медицинских учреждениях города работали знамени тые врачи — воспитанники И. И. Паскевич: Александров, Брук, Василевский, Старовинский. Например, Абрам Брук — известнейший в Российской империи врач-офтоль-молог, работал в Федоро-Ирининской глазной лечебнице Паскевичей. Когда-то Ирина Ивановна подобрала его соп ливым мальчиком прямо с грязной гомельской мостовой, где Абраша торговал булочками с маком, и предоставила возможность учиться, в т. ч. и за границей.
По одной из версий, в годы революционной смуты княгиня И.И. Паскевич добровольно собрала списки сво его движимого и недвижимого имущества, составила дар ственную и отнесла в Гомельский ревком. По другой уехала в С.-Петербург, где просила у наркома просвеще ния А. Луначарского сохранить гомельский дворец в каче стве историко-культурной ценности. Доживала свой век эта 90-летняя женщина (истинные благотворители обычно живут долго) больной и почти слепой, забытая новой вла стью в маленькой комнатенке по улице Жандармской, 12. Это была квартира ее бывшего повара, где она и умерла от воспаления легких. И только относительно недавно вспомнили о княгине Паскевич. Ирининская гимназия, образованная на базе средней школы № 18 Новобелиц-кого района, названа в ее честь. Там же основан и музей ее имени [213, с. 102-103].
Есть еще одно знаменитое имя в истории белорусской филантропии и меценатства — это княгиня Мария Магда лена Радзивилл (1861 — 1945), в девичестве — «Завишанка», из рода известного на Беларуси Завиши Черного. Детство М.М. Радзивилл прошло в родовых имениях Жерновцы и Кутичи Игуменского уезда (ныне Червенский р-н Мин ской обл.). Эта необыкновенная женщина до конца своей долгой жизни сохранила беззаветную преданность родным местам. «Считаю себя белоруской, происхождения литов ского, — писала она в газете «Минское русское слово». Как и муж мой, за польку себя не считаю».
426
После смерти мужа 34-летняя вдова полностью по свящает себя активной филантропической деятельности. Особое внимание Мария Магдалена уделяет детям-сиро там, открывает для них ряд приютов. На ее счету строи тельство и содержание белорусскоязычных школ в Игу менском уезде, создание Обществ трезвости, денежная поддержка белорусских студентов С.-Петербургского, Ки евского и других университетов, материальная поддержка белорусских католиков и верующих других конфессий. На пример, она поддержала усилия ксендза Ф. Абрантовича по созданию белорусского коллегиума в Риме.
Однако главное дело ее жизни, имеющее неоценимое значение для развития белорусской культуры, — поддержка издательства «Загляне сонца i у наша ваконца» в С.-Петер бурге, периодических белорусских изданий «Нашай швы», белорусского издательского общества в Вильно, католи ческого клерикального журнала «Bielarus» на латинском языке и ряда других изданий. Мария Радзивилл финанси ровала издание первых книг Я. Коласа и М. Горецкого, М. Богдановича и К. Буйло, других представителей моло дой белорусской творческой интеллигенции. Известно, на пример, что, когда для издания знаменитого «Венка» М. Богдановича не хватило средств от продажи древнего компендиума (сжатое, суммарное изложение основных по ложений одной из наук), находившегося в собственности В. Ластовского (за 300 руб.), Мария Магдалена безогово рочно выделила свои средства, вернув раритет его вла дельцу. На книгах, изданных с ее помощью, был помещен родовой герб княгини — лебедь на волнах, как символ чис тоты, благородства, верности и нежности, бескорыстной любви к ближнему. Таким образом судьба этой выдающей ся белорусской женщины в контексте сложного переплете ния социальных и культурных проблем эпохи счастливо пе реплелась с процессом возрождения белорусской культуры, историей отечественной филантропии и меценатства.
Во времена «русской смуты» М.М. Радзивилл сблизи лась и поддерживала материально и морально белорусских политических деятелей, основателей Белорусской народ ной республики (БНР): Р. Скирмунта, В. Ивановского, А. Вла сова, И. и А. Луцкевичей. Ее дом в Минске и дворец в Кути-чах с 1915 по 1918 гг. стал местом их встреч. В 1915 г М.М. Радзивилл была удостоена звания Почетного члена Центрального комитета Литвы по помощи инвалидам вой-
427
ны. Чуть позже литовское правительство наградило Ма рию Магдалену Большим крестом Гедимина за благотво рительную и спонсорскую деятельность, которую славная дочь белорусского народа не прекращала до конца своих дней. Она некоторое время была в Польше, затем — во Фран ции и закончила свой жизненный путь в одном из монасты рей в Швейцарии, приветствовав победы Советской Армии над фашизмом [11, с. 37—39].
К сожалению, еще много имен знаменитых в свое вре мя белорусских филантропов и меценатов для которых христианская гуманность, вера в силу добра и убежден ность в преимуществе человеколюбия были непреложны ми истинами, находится в забвении. Они ждут сегодня сво его воскрешения, чтобы занять достойное место среди других замечательных личностей в отечественной истории. Их жизнь и деятельность — чем не пример для современ ных спонсоров из числа «новых» (да и «старых») русских?
На рубеже веков белорусская как и общероссийская благотворительность вплотную подошли к практическому оформлению профессиональной деятельности в этой об ласти. Свидетельством тому стало наличие разветвленной системы самых разнообразных отечественных институтов помощи и поддержки с программами профессиональной подготовки, курсами подготовки и переподготовки (от не скольких месяцев до года) для работающих в благотвори тельных организациях, учреждения, заведениях и т. п.
На первое место ставилось не просто оказание матери альной (порой безадресной) поддержки нуждающихся, но рациональная помощь для того, «чтобы, как отмечает «Благотворительность в России», — в детском возрасте она представляла возможность вырастить физически и нравст венно здоровых юношей и девушек, лишенных родитель ских забот, дав им достойный запас знаний для удовле творения своих нужд посредством заработка в будущем; в среднем, работоспособном возрасте — дать такую нрав ственную и материальную поддержку, которая дала бы обездоленному возможность в самый короткий срок стать в такое положение, чтобы он смог самостоятельно добы вать необходимые для него средства к существованию; в старческом, немощном возрасте — спокойный приют; боль ным всех возрастов, не имеющим средств, — медицинскую помощь» [18, т. 1, с. 12].
428
Несомненно, что различные благотворительные учре ждения, созданные белорусскими филантропами и меце натами способствовали совершенствованию социокультур ного облика белорусов, формированию их ценностных ориентации, возрождению национального самосознания, выполняя таким образом не только коммуникативные функции, но функции формирования социального созна ния. Современное белорусское государство может многое почерпнуть из опыта не столь уж далекого прошлого в поиске юридической и финансовой базы для решения многих социальных проблем, определения путей и форм консолидации общества.
Частная благотворительность как в светских, так и кон фессиональных ее проявлениях, несмотря на широкое рас пространение не могла удовлетворить насущных потреб ностей значительной части нуждающихся, количество ко торых возрастало год от года, без активной государственной поддержки и унификации всего дела общественного при зрения на научной основе. Вместе с тем, в начале XX в. отчетливо проявляется тенденция к объединению государ ственных и частных программ по устранению или локали зации тех или иных асоциальных явлений. Позитивный опыт в сфере досоветской истории социальной работы, накоп ленный на Беларуси, можно и необходимо творчески при менять в современных условиях, воскрешая из небытия имена и дела наших соотечественников — филантропов и меценатов, деятелей благотворения прошлых времен.
Контрольные вопросы и задания для самостоятельной работы
7 Назовите новые формы помощи нуждающимся в обра зовании.
429
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Изучение многовекового исторического опыта пока зывает, что процесс помощи нуждающимся — это слож ное социальное образование, охватывающее различные сферы общественной жизни: учебу, воспитание, медици ну и т. д. превентивные, репрессивные и другие меро приятия государственных и общественных структур. Это яв ление длительного характера с тысячелетней историей и своими доминантами. С развитием человеческой циви лизации менялись не только объекты социальной помощи (нищие, бездомные, алкоголики, наркоманы, конфликт ные семьи, лица, имеющие психологические затруднения и т. п.), но и ее субъекты (монастыри, князья, короли, государство, общественность, партии власти). Этот про цесс не может и, по объективным причинам, не должен иметь своего завершения. Каждая новая эпоха «открывает» свои типы нуждающихся и субъекты помощи, свои фор мы социальных болезней и методы их лечения. С ростом числа различных общественных проблем расширяется и ме няется клиентела специалистов по социальной работе.
На протяжении всей истории человечества религия была неотъемлемым атрибутом социальной жизни общества, волнующие людей проблемы помощи нуждающимся об лекались в религиозную форму. Автор, в русле названной темы, обращался к самым различным источникам как опуб ликованным, так и остающимся до сих пор вне широкого научного обихода. Использовались самые разнообразные произведения, труды авторов известных и мало известных в истории человеческой цивилизации — от религиозных до светских, материалы, содержащиеся в архивах Белару си, России, Литвы, и до сих пор неопубликованные. Можно было бы провести более значительный компаративный анализ проблемы, привлекая материалы из зарубежных архивов дальнего зарубежья, но, по ряду объективных при чин (прежде всего материального характера), это не пред ставилось возможном.
В истории развития человеческих цивилизаций соци альная помощь нуждающимся занимала не последнее ме сто. Она служила и сегодня служит фактором стабильно-
431
сти государственного и общественного устройства. В книге показана лишь часть того, что происходило в мире на про тяжении многих веков его развития. Для современных про фессиональных социальных работников она, возможно, послужит одним из ориентиров в научных исследованиях по названной проблематике. Тема эта поистине необъят ная и, возможно, где-то послужит основой для исследо ваний современных историков теории и практики соци альной работы на Родине и за рубежом.
Теоретическому анализу был подвергнут громадный пласт истории социальной помощи и поддержки самых различных категорий нуждающихся в социальной истории человечества: от глубокой древности по начала XX в. Про анализированы только основные направления, формы и ме тоды социальной работы с нуждающимися. Автор, на основе имеющейся у него информации, в наиболее, на его взгляд, доступной и популярной форме стремился показать весьма сложные процессы становления и развития социальной работы не только за рубежом (в Азии и Японии, Европе, Америке и т. д.), но и в отечественной истории социаль ной помощи и поддержки. Анализу подвергалась как тео ретические построения, так и практика социальной рабо ты на различных этапах ее развития.
Сегодня происходит процесс становления профессио нальной социальной работы, тесно связанный с вопроса ми передовой инфраструктуры помощи, образовательны ми проблемами подготовки специалистов в этой сфере и структурирования социальной работы как науки и науч ной дисциплины, формирования ее концептуальной схе мы и объектно-предметных связей на основе отечественно го и зарубежного опыта, что свидетельствует о самостоя тельных общественных тенденциях в начале XXI в. и дает новые перспективы в ее развитии и только, пожалуй, процессы комплексного изучения истории становления и развития отечественной социальной работы оказались затронутыми менее всего. На наш взгляд, достижения мировой исто риографии, новые методологические подходы, введение в научный оборот неопубликованных ранее архивных до кументов и других источников создают возможность отой ти от стереотипных представлений и ликвидировать этот пробел в социальной истории.
432
В пособии автор закончил свои «заметки» началом XX в., который стал во многом переломным в развитии социаль ной работы. Исследования могут продолжаться как по от дельным странам, так и в целом по континентам и т. д. с древ ности и по настоящее время. В том, конечно, числе и по на шей, весьма «темной» временами, социальной истории. Впереди еще столько неизведанного, и все это связано с от носительно новой, весьма востребованной сегодня государ ством и обществом наукой и профессией «социальная работа». Скоро появится и продолжение настоящего учеб ного пособия - вторая часть запланирована на 2007 г.
В добрый вам путь молодые исследователи, профессио налы в области социальной работы!
433
СЛОВАРЬ
Альтруизм (франц. altruisme < лат. alter другой) - беско рыстная забота о благе других людей. Термин введен О. Контом как противоположный по смыслу термину «эгоизм».
Аномальные дети (греч. anomalia - отклонение от нормы) — дети, имеющие значительные (врожденные или при обретенные) отклонения от нормального физического или психического развития, что вызывает необходи мость в социальной помощи, поддержке и защите, спе циальном обучении и воспитании.
Аскетизм (греч. asketes — упражняющийся в чем-либо, от шельник) — ограничение или подавление чувственных желаний, добровольное перенесение физической боли, одиночества и т. п. присущее практике философских школ (напр. киников) и различных религий (мона шество и т. п.); образ жизни человека или группы лю дей, основанный на добровольном отказе от одних благ (преимущественно материально-телесных) ради дос тижения других, строго ограниченных, духовно-нрав ственных.
Беженцы - лица или группа лиц, покинувшие страну по стоянного проживания в результате военных действий, насилия, преследований или иных чрезвычайных об стоятельств.
Благотворительность — (блага творение, благодеяние) в хри стианском понимании проявление сострадания к ближ нему и нравственная обязанность имущего спешить на помощь неимущему. В древние времена религиозно-нравственная Б. ограничивалась подаянием милостыни нищему, любому, кто протянет руку («слепня»). Позд нее — безвозмездная материальная и иная помощь ча стного лица, группы лиц, благотворительных органи заций и учреждений людям, находящимся в трудной жизненной ситуации. Б. характеризуется, прежде все го, вниманием к людям, не способным в силу объек тивных и субъективных причин обеспечить себе мини мум для существования. В XVIII — начале XX вв. терми-
434
ны «благотворительность» и «призрение» понимались как синонимы. История Б. развивалась от подаяния ми лостыни до системы нормативно-правовых актов, юри дически закрепляющих существование данного обще ственного явления.
Богадельня (от слов бога дела, т. е. для бога) - божий дом, приют; богоугодное заведение для присмотра нищих, больных и увечных.
Богоугодные заведения — различные учреждения, пресле дующие благотворительные цели; синоним - «благо творительные заведения».
Волонтеры (англ. volunteer — доброволец) - люди, делаю щие что-либо по своей воле, по согласию, а не по при нуждению. Они могут действовать индивидуально, ра ботать бесплатно в государственных или частных орга низациях социальной помощи и защиты, либо являться членами добровольческих организаций. Работа волон теров может быть как непосредственно исполнительская, так и организаторская (например, создание и руково дство различными благотворительными организация ми или учреждениями). Участие студентов в волонтер ском движении ~ неотъемлемая часть подготовки про фессиональных социальных работников и социальных педагогов.
Воспитательные дома — учреждения для приема и призре ния подкидышей и бесприютных младенцев. Первые попытки государственного призрения брошенных де тей были сделаны при римском императоре Констан тине I Великом (ок. 285—337) с целью воспрепятство вать распространению детоубийств. В. д. (брефотрофии) появились на Востоке во времена Василия Великого (Кесарийского) (ок. 330-379). Первый В. д. в Европе устроил миланский архиепископ Датеус в 787 г. В 1706 г. первый приют для незаконнорожденных («зазорных») младенцев появился в России.
Вспомогательная школа - учебно-воспитательное учреж дение для умственно отсталых детей. В них дети, стра дающие олигофренией в степени дебильности и дру гими нарушениями психики, обучаются по специаль ной программе в объеме начального образования.
435
Гомосексуальность, гомосексуализм (лат. gomo — равный, взаимный и sexus) — сексуальная ориентация, прояв ляющаяся в эротическом влечении преимущественно или исключительно к лицам собственного пола. Жен скую Г. называют также лесбийской любовью.
Гуманизм (лат. humanus - человечный) - в контексте дан ной книги понимается как исторически изменяющая ся система взглядов, принимающая самоценность че ловека как личности, его право на свободу, счастье, развитие и проявление своих способностей. Критерием оценки гуманных действий является благо человека.
Девиантное поведение (позднелат. deviatio — отклонение) -отклоняющееся поведение, связанное с нарушени ем общепринятых в данном обществе норм и правил (правонарушения, преступность, алкоголизм, нар комания и др.).
Делинквентное поведение (лат. delinquens — правонаруши тель, преступник; мятежник) — поведение, связанное с нарушением правовых норм и влекущее юридиче скую ответственность.
Демократия (греч. demos — народ и kratos — власть, т. е. наро довластие) — форма государственно-политического уст ройства общества, основанная на признании народа в качестве источника власти. Основные принципы Д. — власть большинства, равноправие граждан, защищен ность их прав и свобод, верховенство закона, разделе ние властей, выборность главы государства, предста вительных органов. Известны разные исторические формы Д.: первобытная, общинная, военная племен ная догосударственных этапов политического развития человечества (напр., у др. германцев, славян); полис ная организация общества в городах-государствах Древ ней Греции и Италии и республиканская форма прав ления в Древнем Риме; средневековые города-респуб лики, в которых власть принадлежала избранным органам (Венеция, Генуя, Женева и др.). Демократи ческие институты власти существовали в Англии (пар ламент), Испании (кортесы), Франции (Генеральные штаты) и др.
436
Деспотия (греч. despoteia — неограниченная власть) — фор ма самодержавной неограниченной власти. Классиче ские Д. — государства Древнего Востока (Ассирия, Ва вилон и др.).
Дискриминация (лат. discriminatio — различие) - ограниче ние индивида в правах, лишение его равноправия, а также любая форма подчинения или негативного, по давляющего отношения к отдельным лицам или груп пам, выделяемым по каким-либо признакам.
Дома работные (англ. Workhouses) - особые приюты для неимущих, нищенствующих, проституток и т. д., в ко торые они направлялись принудительно (на время или навсегда) по распоряжению местного начальства. В Рос сии появились при Петре I. К началу XX в. теряют свое значение и преобразуются в дома трудолюбия или дома для престарелых и инвалидов.
Дома сиропитательные — общее название учреждений для призрения беспризорников, сирот и детей бедных ро дителей.
Дома трудолюбия — учреждения, организуемые частными лицами и различными благотворительными общества ми, для обеспечения трудоспособных нуждающихся работой, жильем, частично или полностью — одеждой и пропитанием; трудового перевоспитания бездомных.
Евгеника (греч. eugenes — породистый) — теория о наслед ственном здоровье человека и путях его улучшения. Принципы Е. были впервые сформулированы Ф. Галь-тоном (1869), предложившим изучать влияния, кото рые могут улучшать наследственные качества (здоро вье, умственные способности, одаренность) будущих поколений. Прогрессивные ученые ставили перед Е. гу манные цели. Однако ее идеи нередко использовались для оправдания расизма. В современной науке многие проблемы Е., особенно борьба с наследственными за болеваниями, решаются в рамках генетики человека. Правомерность употребления термина «евгеника» ос тается спорной.
Зоофилия (soo — животное и filia — влечение) — разновид ность полового извращения, при котором половое вле чение человека направлено на животных.
437
Инвалид — (лат. invalid — немощный, непригодный) — лицо, частично или полностью утратившее трудоспособность вследствие физических или умственных недостатков; нуждается в социальной помощи и защите. Понятие И, укоренилось на Беларуси с конца XVIII в. Первона чально инвалидами называли старых солдат, неспособ ных к строевой службе из-за увечья и ран (иногда то же, что «ветеран»). В XIX в. - И. - лицо, которое по состоя нию здоровья не могло себя обслужить.
Инцест (лат. incestum - кровосмешение) — половая связь между ближайшими родственниками.
Ктитор - создатель монастыря или церкви, вкладчик, по печитель, церковный староста.
Либерализм — идейное и обществено—политическое тече ние в европейских странах в XVII—XVIII вв., провоз гласившее принцип гражданских, политических и эко номических свобод. В конце XX в. происходит сближе ние идей Л., консерватизма и социал-демократизма.
Маргиналы (лат. margo — находящийся на краю) — соци ально ущемленные слои населения, не имеющие рав ных прав с другими.
Меценат — покровитель искусств (Меценат Гай Цильний, VIII в. до н. э., древнеримский государственный дея тель. Богатый покровитель поэтов, художников, музы кантов. Наибольшую помощь оказал Вергилию и Гора цию. Первому Меценат помог вернуться в собственные владения, а второму подарил свое имение.) Меценат ство — один из видов благотворительности в сфере куль туры. Оно имеет различные направления и вызывается неоднозначными причинами.
Милосердие — одна из важнейших христианских доброде телей, готовность помочь кому-нибудь или простить из сострадания, человеколюбия. Принцип поведения, основанный на сочувствии, сострадании, готовности делать добро как посредством «милостей телесных», так и «милостей духовных».
Милостыня — подаяние нуждающимся деньгами или нату ральными продуктами (вещами). Одно из древнейших
438
проявлений естественно-гуманных качеств, присущих людям. Освящена церковью и сохранилась до наших дней как воплощение сострадания к убогим, нищим, инвалидам. В отличие от других форм благотворитель ности подаяние носит сугубо индивидуальную форму и не поддается организации. Оно определяется личност ными свойствами подающего М., его субъективными ощущениями, вызванными при встрече просящего.
Наркомания (греч. пагко - оцепенение, усыпление, оне мение и mania — страсть, влечение, сумасшествие) -сильное болезненное влечение к наркотикам, при водящее к деградации личности, социально опасное психическое заболевание, приводящее к физическо му разрушению организма. В основе Н. неудержимое стремление индивида к искусственной стимуляции так называемых зон комфорта в центральной нерв ной системе путем применения тех или иных хими ческих соединений.
Нищенство — собирание милостыни как средство к суще ствованию. Н. ~ поступок, заключающийся в обраще нии к благотворительности; при определенных усло виях такое обращение наказуемо.
Общественное призрение — организованная система помо щи в XIX в. со стороны государства или общественных институтов. Система общественного призрения представ лена как органами государственной власти, так и орга нами местного самоуправления, церковью, благотво рительными обществами и учреждениями. В связи с этим разграничивают государственное и собственно О. п. (пред ставленное общественными организациями или учреж дениями), частное призрение и их разновидности.
Олигархия (греч. oligarhia, от oligos - немногочисленный и arche - власть) - режим, при котором политическая власть принадлежит узкой группе лиц (богачей, воен ных и т. п.).
Опекунство - правовая форма защиты личных и имущест венных интересов граждан. Возникло в Древнем Риме. Юридически правомерным является существование двух форм О.: опека и попечительство.
439
Патронаж (франц. patronage — покровительство) — форма покровительства нуждающимся. Существовал в отно шении сирот, больных детей, учащихся, лиц, вышед ших из мест заключения и т. д. в виде материальной помощи и различных услуг частными лицами, благо творительными организациями и учреждениями.
Патронесса — покровительница благотворительного учре ждения.
Попечение — покровительство, забота.
Попечитель — 1. Официально назначаемое лицо для попе чения о ком-нибудь (попечение сирот, инвалидов, престарелых и т. д.) 2. Звание руководителя некоторых учреждений (П. учебного округа и т. п.).
Попечительство — J. Меры для попечения о ком-нибудь (учредить попечительство над сиротами). 2. Учрежде ние, общественная благотворительная организация для попечения о нуждающихся в помощи (П. о слепых, П. о глухонемых и т. п.).
Призреть дать приют и пропитание, проявить заботу. Понятие «призрение» появляется в XVII в.
Приют — социальное учреждение для проживания людей, оказавшихся в сложной жизненной ситуации.
Проституция (лат. prostituo — позорю, бесчещу) — продажа своего тела (гл. образом женщинами). Возникла в ан тичном обществе. В некоторых современных странах за прещена, в ряде стран легализирована.
Психолого-ориентированные модели социальной работы —
совокупность теоретических концепций социальной ра боты, опирающиеся преимущественно на психологи ческое знание, учет закономерностей психологического статуса, развития человека.
Редистрибуция передача части избыточного продукта в древней общине в распоряжение вождей на различ ные общественные нужды.
Реципрокция — взаимопомощь, взаимный обмен услугами и дарами.
440
Садизм - 1) ненормальная страсть в наслаждении чужими страданиями. От имени французского писателя де Сада, описавшего это извращение; 2) половое извращение, при котором для достижения полового удовлетворения необходимо причинение партнеру боли, страдания.
Слабоумие. В настоящем учебном пособии термин с. исполь зуется для обозначения тех состояний, при которых на блюдаются разные формы и степени недостаточности интеллектуальной деятельности. Этим термином в на стоящее время пользуются психиатры, дефектологи, юристы, социологи и социальные работники. На неко торых этапах развития учения о С. он не заключал в се бе такого широкого обобщающего значения, какое имеет сегодня. В некоторых государствах до сих пор тер мином С. пользуются для обозначения только одной из форм или степеней глубокой (легкой) интеллекту альной недостаточности.
Секты — один из типов религиозных объединений, оппо зиционных традиционной религии.
Слепня — безразборная раздача милостыни. У восточных славян — одна из первых и основных форм проявления милосердия и благотворительности, предопределенная христианскими догматами. На деле С. была более нужна самому нищелюбцу, чем нищему, как средство для обес печения своего будущего в загробной жизни. Нищий для благотворителя — лучший молитвенный ходатай.
Социолого-ориентированные модели социальной работы — совокупность теоретических концепций социальной работы, в основе находятся познание закономерностей социального развития, структурирования общества, взаимодействия его социальных институтов.
Социальная деятельность - совокупность изменений и пре образований, которые осуществляет личность или со циальная общность (группа людей) для поддержания своей целостности и устойчивости при взаимодействии с другими социальными общностями или природой.
Социальная защита - система мероприятий и учреждений, обеспечивающих осуществление по гарантированию минимально достаточных условий жизни, удовлетво-
441
рения потребностей поддержания жизнеобеспечения и деятельного существования. Идентифицируется с го сударственной системой гарантированной социальной помощи населению.
Социальная педагогика — процесс педагогического влия ния на социальное действие ребенка в различных сфе рах его микроструктуры. В более узком смысле слова — педагогика внешкольного воспитания. Термин предло жен А. Дистервегом в середине XIX в. Основоположни ки С. п. Г Ноль и Г Боймер считали, что ее предметом является социальная помощь обездоленным детям и профилактика правонарушений несовершеннолетних. Взаимосвязь С. п. и социальной работы, особенно в практической деятельности, настолько тесна, что ста ла одной из причин их подмены друг другом. В. Г Боча рова, например, считает, что С. п. — это педагогика социального работника. В США термин С. п. практиче ски не используется. Широкое распространение там получили социальная работа в школе, социальная ра бота с родителями, социальная работа в общине и т. п.
Социальная помощь — деятельность государственных, му ниципальных и др. общественных организаций по со циально-экономической поддержке, оказанию соци ально-бытовых, медико-социальных, психологических, правовых услуг, по осуществлению социальной адап тации и реабилитации граждан и их семей, находя щихся в трудной жизненной ситуации. В досоветский период осуществлялось бесплатно или за незначитель ную плату в формах материальной помощи, социаль ного патронажа, социального обслуживания в стацио нарных условиях (богадельни, приюты, инвалидные дома и т. д.), консультативной помощи и проч. Основ ные виды С. п.. материальная, финансовая, пенсион ная, кредитная.
Социальная работа — 1. Специфический вид государствен ной и негосударственной деятельности по оказанию помощи тем, кто в ней нуждается (индивидам, соци альным группам, этническим общностям) с целью уве личения или восстановления их функциональных воз можностей и особенностей. Термин перенесен из науч-
442
ной традиции американской системы помощи в нача ле XX в. взамен понятий «призрение», «благотворитель ность», «попечение» и т. п. В широкой научной практике применяется с конца 80-х - начала 90-х годов XX в. 2. Учеб ная дисциплина для подготовки специалистов в области социальной работы, систематизированное изложение с учебными целями ее основ. 3. Научная теория.
Суицид (лат. - sui - само, caede - убивать) - намеренное лишение себя жизни, одна из форм отклоняющегося, саморазрушительного, аутодеструктивного поведения. Наряду с пьянством, курением, потреблением нарко тиков, проституцией является проявлением социаль ной патологии и предметом социальной работы.
Странноприимницы (странноприимный дом) - помещение для приюта странников, прохожих, скитальцев, бого мольцев. Под названием «ксенодохий» появились в пер вые вв. Христианства. В XIX в. так называли благотвори тельные заведения, совмещающие функции богадель ни и больницы.
Трудовая помощь - «приискание» работы для безработных, содействие в овладении какой-либо профессией, устрой ство профессиональных школ (например, ремесленных), училищ и курсов для желающих получить работу.
Фасилитарное поведение (англ. facilitate — облегчить, по могать, способствовать) — поведение лица, оказываю щего помощь нуждающемуся путем интерпретации его поведения, совместного обсуждения альтернативных направлений деятельности и действий, объяснения си туаций, подбадривания и нацеливания на мобилиза цию внутренних ресурсов.
Филантропия (греч. любовь к людям) — человеколюбие, благожелательное отношение к человеку, индивидуаль ная благотворительность.
Хоспис (от англ. hospice - приют) - служба помощи неиз лечимо больным, умирающим людям.
Эльберфельдская система — система социальной помощи нуждающимся, которая впервые была испытана в горо де Эльберфельд (Германия) в 1852 г. Основана на прин-
443
цилах децентрализации и индивидуализации призре ния (местное самофинансирование; участие в оказа нии помощи значительного числа социальных работ ников; качественный учет нуждающихся; надежное определение и оказание индивидуальной помощи; пла номерность, своевременность мер и т.д.).
Эмеритальные кассы (лат. emeritus - заслуженный) — в кон це XIX - начале XX в. пенсионные фонды для государст венных служащих, средства которых составлялись из обя зательных отчислений от их жалования, наград и посо бий, ежегодных ассигнований. Учреждались различными ведомствами (военно-сухопутным, морским, инженеров путей сообщения и т.д.) и земствами. Пенсии выдава лись по достижению определенного возраста как самому служащему, так и его родственникам в случае его смерти. Пенсионное обеспечение назначалось в случае увечья и тяжелой болезни. Пенсию могли наследовать дети до поступления ими на службу или до совершенноле тия. Для большинства служащих Э. к. были важнейшим источником их социального обеспечения.
Юродивые — психически неполноценные или симулирую щие помешательство люди, которых многие верующие считали «ясновидцами» и «прорицателями». М.В. Фир-сов отмечает три типа характерного для Ю. поведения: «пахаб» (непристойный), «блаженный» (тихий, святой), «буй» (буйный).
ЛИТЕРАТУРА
17 Бим-Бад Б.М. Путь к спасению: педагогическая ан тропология Эммануила Канта сегодня. М. 1994.
445
27 Бонгард-Левин Г.М., Ильин Г.Ф. Древняя Индия. Ис торический очерк. М., 1969.
31. Будовниц И.У. Общественно-политическая мысль
Древней Руси. М., 1960.
446
46. Воронин СВ. «Благотворительные» фонды США.
(Мифы и реальность). Л., 1973.
47 Воронин СВ. Теории филантропии. М. 1981.
Всемирная история доктора Георга Вебера. Кн. 1. СПб, 1860.
57 Гене Г Библейские истории: Пер. с венг. М., 1988.
64. Градовский А. Начала русского государственного
права. Т. 1. О государственном устройстве. СПб., 1875.
447
448
Древние цивилизации. М., 1989.
Древняя Греция. М., 1956.
87. Дубнов СМ. Краткая история евреев. М., 1996.
Ш.Дюрант В. Жизнь Греции. М., 1997.
89. Дюрант В. Цезарь и Христос. М., 1995. 90.ДюркгеймЭ. Самоубийство. СПб., 1912.
449
107 История государства и права зарубежных стран. Учебник для вузов. М., 1998.
НО. История древнего мира. Ч. 1—2/М., 1981.
117 История социальной педагогики: Хрестоматия учебн. Учебн. пособие / Под ред. Галугозовой. М., 2000.
450
125. Kapnieein В. А. Купецтва на Беларуси у паслярэфор-
менны перыяд (60—70-е гг. XIX ст.) // Весш Бел. дярж. пед.
ун-та.- 2000. № 1
126. Карсавин Л.П. Монашество в средние века. М. 1992.
127 Каутский К Происхождение христианства. М. 1990.
КинД. Японская литература XVII-XIX вв. М. 1978.
Китаб аль-Абаб аль-Муфрад. Ташкент, 1970.
137 Коменский Я.А. Избранные педагогические сочи нения. В 2-х т. Т. 1.М. 1982.
Коран. М., 1963.
141 Кошелева О.Е. История детства: опыт зарубежной историографии // Педагогика. 1996. № 3.
142. Краткая еврейская энциклопедия. Иерусалим,
1976. Т. 1.
451
147 Кузьмин К.В. Сутырин Б.А. История социальной работы за рубежом и в России (с древности до начала XX века), м/ 2002.
157 Лозинский С.Г История папства. М., 1986.
452
167 Машкии Н.А. История Древнего Рима. М., 1949.
177 Моммзен Т История Рима. Т. 1-5. Ростов-на-Дону, 1997
180. Национальный исторический архив Беларуси
(НИАБ).
184. Омельченко О .А. Всеобщая история государства
и права. Т. 1.М. 1998.
453
191. Падокшын С.А. Ушя. Дзяржа^насць. Культура
(фьяасофска-пстарычны анализ). Мн., 1998.
196. Покровский И А. История римского права. СПб., 1998.
197 Полный свод законов Российской империи.- Собр.
2. Т. II. СПб., 1880.
207 Рабинович В. Исповедь книгочея, который учил бу кве, а укреплял дух. М., 1991.
208. Радулъ-Затуловский Я. В. Конфуцианство и его рас пространение в Японии. М.— Л., 1947.
454
217 Салимова К.И. Безрогое В.Г и др. Очерки истории школы и педагогики за рубежом. В. 3-х ч. М. 1988.
226. Славутыя 1мены Бацькаушчыны. Вып. 1 / Уклад.
У Плеп i шш.; Рэдкал.. А. Грыцкев1ч (гал. рэд.) i шш. Мн.,
2000.
227 Сл1ж Н. Статус жанчыны-шляхцяню у ВКЛ (XVI— XVIII стст.) // Беларуская мжуушчына. 1996. № 4.
455
247 Трегубое Л.3. Вагин Ю.Р. Эстетика самоубийства. Пермь, 1993.
456
257 Фирсов М.В. Введение в теоретические основы со циальной работы (историко-понятийный аспект). М.-Во ронеж, 1997
267 Цярох'ш С. ...Бщь лазовым! дубцам1 // Бел. мшуушчына. 1995. № 1.
268. Чанышев А.Н. Курс лекций подревней философии. М., 1981.
457
Человек и мир в японской культуре. М., 1985.
Швейцер А. Благоговение перед жизнью. М., 1992.
277 Щапов А. П. Исторические очерки народного миро-созерцания и суеверия.— Т 1.— СПб., 1906.
282. Юм Д. Соч. В 2 т. М. 1996. Т. 2.
283. Агоп Я Main currents in sociological thought. Middlesex:
Penguin Books, 1968.
286. Chreptowicz J. Prawo natury. Warszawa. 1814.
287 Delaware. Traite de police. Paris, 1738.
458
297 Propilaen Weltgeschichte. Eine Unewersalgeschichte in lOBanden. Bd. 1-4. Berlin; Frankfurt/am-Main, 1961-1964.
298. Reich W Dersexuelle Kampf der Jugend. Berlin, 1932.
399. Shopenhauer A. Welt und Mensh / Aus wahl aus dem Gesamtwerk von A. Hubsher. Stuttgart, 1976.
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие 3
Раздел I. СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ПРОЦЕССА
СОЦИАЛЬНОЙ ПОМОЩИ ЗА РУБЕЖОМ 7
Глава 1. Социальная помощь нуждающимся в древнем мире 8
1.1. Создание в Египте, Месопотамии, Индии, Китае
основ помощи нуждающимся. Благотворительность
у древних евреев 8
1.2. Государственное и общественное призрение
в Древней Греции 69
1.3. Государственное и общественное призрение
в Древнем Риме 91
Контрольные вопросы и задания
для самостоятельной работы 114
Глава 2. Развитие социальной помощи на Востоке
(V-XIX вв.) 115
Контрольные вопросы и задания
для самостоятельной работы 159
Глава 3. Социальная помощь нуждающимся в Западной
Европе в периоды раннего и классического
Средневековья 161
Контрольные вопросы и задания
для самостоятельной работы 184
Глава 4. Становление государственной системы помощи
в Западной Европе (XVI — середина XVIII вв.) 185
4.1 Утверждение капиталистических отношений
и кризис общественного призрения 185
4.2. Положение социально-уязвимых слоев общества
и развитие светских институтов помощи
и поддержки 198
Контрольные вопросы и задания
для самостоятельной работы 221
Глава 5. Развитие социальной помощи нуждающимся в Западной
Европе с середины XVIII до начала XX вв 222
5.1. Эпоха Просвещения и ее влияние
на реформирование системы помощи 222
5.2. Основные тенденции в теории и практике
призрения в XIX в 239
Контрольные вопросы и задания
для самостоятельной работы 266
Глава 6. Зарождение и развитие социальной работы
в США 268
Теоретические подходы к социальной работе
к концу XIX в 288
Контрольные вопросы и задания
для самостоятельной работы 295
Раздел II. ГОСУДАРСТВЕННАЯ И ОБЩЕСТВЕННАЯ
ПОМОЩЬ В БЕЛАРУСИ И РОССИИ 297
Глава 7. Благотворительность в Древней Руси (IX—XIII вв.) ..298
7 1. Зарождение и развитие идей и практики
христианского благотворения 298
7.2. Практика и тенденции княжеского
«нищепитательства» 309
Контрольные вопросы и задания
для самостоятельной работы 317
Глава 8. Государственно-муниципальное и общественное
призрение в Великом княжестве Литовском
(XIII-XVIII вв.) 318
461
8.4. Частная благотворительность, филантропия
и меценатство на белорусских землях 339
Контрольные вопросы и задания
для самостоятельной работы 344
Глава 9. Система государственного и общественного
призрения с конца XVIII в. до пореформенного
периода XIX в 345
9.1. Становление монополии государства на идеологию
и практику социальной помощи 345
9.2. Развитие частной благотворительности 354
Контрольные вопросы и задания
для самостоятельной работы 363
Глава 10. Реформирование системы социальной помощи
во второй половине XIX в 365
10.1. Условия и особенности процесса социальной
помощи во второй половине XIX в. Ведомственная
и общественная благотворительность 365
Контрольные вопросы и задания
для самостоятельной работы 391
Глава П. Развитие филантропии и меценатства 393
Контрольные вопросы и задания
для самостоятельной работы 429
Заключение 431
Словарь 434
Литература 445
По вопросам оптового приобретения книг обращаться по тел.: 219-73-88, 219-73-90, 298-59-85, 298-59-87
Посетите книжный интернет-магазин http://www.litera.by
Учебное издание
Григорьев Александр Дмитриевич
ИСТОРИЯ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ
В 2 частях Часть 1 (до начала XX в.)
Учебное пособие для студентов вузов
Ответственный за выпуск С. В. Процко Компьютерная верстка Ю. Н. Бугера
Подписано в печать 20.03.2006.
Формат 84x108 х/п. Бумага для офсетной печати. Гарнитура Тайме.
Печать офсетная. Усл. печ. л. 24,36. Уч.-изд. л. 24,52. Тираж 2000 экз.
Заказ 726.
Научно-техническое общество с ограниченной ответственностью
"ТетраСистемс"
ЛИ № 02330/0056815 от 2 марта 2004 г.
Удостоверение о государственной гигиенической регистрации
№ 08-33-2.48845 от 25 ноября 2005 г.
220116, Минск, а/я 139 (тел. 219-74-01; e-mail: tetra@litera.by;
http://ww\v.ts.by).
Республиканское унитарное предприятие
«Издательство "Белорусский Дом печати"».
220013, г. Минск, пр. Независимости, 79.