Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
1. Ситуация в стране накануне реформы и её предпосылки
Прежде чем приступить к изучению значения отмены крепостного права в России, необходимо произвести обзор ситуации в стране накануне реформы, чтобы понять стоявшие перед ней задачи и оценить то, как они были решены при её проведении.
Во-первых, следует отметить, что в России крепостное право наиболее долго держалось и приняло такие грубые формы, что на практике ничем не отличалось от рабства. Но оно было ужасно не только с моральной и нравственной точки зрения, оно было несостоятельно и по своей внутренней сути.
Возможности крепостного хозяйства как экономической системы в России ко второй четверти XIX в. были полностью исчерпаны, и в последние предреформенные десятилетия (30 - 50-е годы XIX в.) оно вошло в полосу глубокого кризиса.
«Помещичьи хозяйства, базирующиеся на подневольном, крепостном труде, все более приходили в упадок. Резко упала производительность барщинного труда, показателем чего является падение урожайности в помещичьей деревне. По расчетам историка И. Д. Ковальченко, в регионах с преобладанием барщинной формы эксплуатации крестьян средняя урожайность зерновых культур к середине XIX в. составляла 75—80% по отношению к урожайности первого десятилетия XIX в.»1
Помещики увеличивали число барщинных дней в неделю и вместе с тем вводили «урочную систему» (т. е. устанавливали определенные нормы дневной выработки на барщине), иногда практиковали частичную оплату барщинных работ. Однако все эти меры «стимулирования» и интенсификации барщины не могли возместить возрастающие потери от падения производительности барщинного труда. Барщинный крестьянин оказывал явное и тайное сопротивление нажиму со стороны помещика. Помещики постоянно жаловались на «лень» и «нерадение» мужика на барской работе, и это несмотря на применение жестоких наказаний. «Взглянем на барщинскую работу. Придет крестьянин сколь возможно позже, осматривается и оглядывается сколь возможно чаще и дольше, а работает сколь возможно меньше,— ему не дело делать, а день убить»,— писал в 1847г. в статье «Охота пуще неволи» крупный помещик А. И. Кошелев2. Наиболее дальновидные помещики понимали преимущества вольнонаемного труда перед крепостным, понимали, что крепостная неволя исключает всякие стимулы производительного труда (кроме разве страха наказания).
Но осознание этого еще не давало возможности в тогдашних условиях, при узости рынка наемной рабочей силы и ее дороговизне, перейти даже передовым помещикам от крепостного труда к наемному.
Кризис в первую очередь поразил барщинные имения (в них в то время числилось более 70% крепостных крестьян). Однако серьезные трудности переживали и имения оброчные. Начиная с 20-х годов XIX в. повсеместно растут недоимки в уплате оброков по оброчным имениям. (Недоимочность в оброчных имениях, конечно, служила и показателем непосильности для крестьян оброчных платежей.) Помещичьи имения закладывались и перезакладывались. К моменту отмены крепостного права помещиками было заложено в различных кредитных учреждениях более 2/3 крепостных крестьян, а сумма долга этим учреждениям достигла астрономической величины — 425 млн. руб3.
Крепостное право было неэффективно не только из-за того, что не стимулировало крестьянский труд, но оно также вело к «хозяйственной» деградации помещиков, т. к. в подавляющем большинстве случаев их интерес был направлен не на повышение эффективности производства, которая требовала постоянного внимания и заботы о своих делах, а на более «тщательную» эксплуатацию крестьян. Крепостничество таким образом «било» сразу с двух направлений: оно неизбежно вело к снижению как крестьянской, так и помещичьей инициативы.
Выражением социального кризиса явился последовательный
рост в предреформенные десятилетия крестьянского антикрепостнического движения. За вторую четверть XIX в. было зарегистрировано 709 крестьянское волнение (в среднем 26 волнений за год), за вторую четверть этого столетия — уже 1089 волнений (43 волнения за год), а за последнее предреформенное десятилетие (1851 —1860гг.) — 1010 (101 волнение за год)4. Помимо волнений и восстаний протест крестьянства против крепостничества проявлялся и в других формах: убийства помещиков и управляющих имениями, бегство от помещика, жалобы местным властям и царю, распространение слухов о воле, будораживших умы крестьян. Высшие полицейские власти указывали на опасность всех этих проявлений крестьянского протеста:
«Простой народ ныне не тот, что был за 25 лет перед сим,
(...) — говорится в отчете III отделения за 1839 год, весь дух народа направлен к одной цели — к освобождению... Вообще крепостное состояние есть пороховой погреб под государством, и тем опаснее, что войско составлено из крестьян же». III отделение указывало на появление среди крестьян «рассуждающих голов», которые задумывались над причинами социального неравенства, формулировали крестьянские антикрепостнические требования.»5
Объективно крепостничество мешало также индустриальной модернизации страны, так как препятствовало складыванию рынка свободной рабочей силы, накоплению капиталов, вложенных в производство, повышению покупательной способности населения и развитию торговли.
Крымская война способствовала углублению кризиса феодализма, придав ему всеобъемлющий характер. Громадные расходы на войну серьезно подорвали финансы государства. Частые рекрутские наборы в годы войны, реквизиции скота и фуража, рост денежных и натуральных повинностей, связанных с войной, разоряли население. Все это вызвало заметное нарастание массового антикрепостнического движения крестьянства. В 1854—1855гг. ясно обозначилась волна побегов крестьян от помещиков.
Таким образом, перед российским правительством со всей неотвратимостью встали экономические и политические задачи: необходимо было разрешить острые социальные проблемы, выйти из тяжелого финансового и экономического кризиса и при этом сохранить положение России в числе ведущих держав мира.
Впервые о необходимости отмены крепостного права было официально заявлено Александром II в краткой речи, произнесенной им 30 марта 1856г. перед представителями московского дворянства. В этой речи Александр II, упомянув о своем нежелании сейчас «дать свободу» крестьянам, вынужден был в то же время заявить о необходимости в принципе приступить к подготовке их освобождения ввиду опасности дальнейшего сохранения крепостного права, указывая, что лучше отменить крепостное право «сверху», чем ждать, когда оно само будет отменено «снизу».
2. Основные положения Манифеста 19 февраля 1861 года и их реализация
16 февраля 1861г. в Государственном совете было завершено
обсуждение пакета проектов «Положений о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости». 19 февраля (это был день восшествия на престол Александра II в 1855г.) они были подписаны царем и получили силу закона. Одновременно царь подписал и Манифест, возвещавший об освобождении крестьян. Первоначальный проект Манифеста был составлен Ю. Ф. Самариным и Н. А. Милютиным, но по повелению Александра II он был переделан московским митрополитом Филаретом, который придал ему форму, призванную воздействовать на религиозные чувства крестьянства.
В тот же день, 19 февраля, был учрежден Главный комитет об устройстве сельского состояния. Он заменил Главный комитет по крестьянскому делу и призван был осуществлять высшее наблюдение за введением в действие Положений 19 февраля, рассматривать проекты законов в дополнение и развитие этих Положений. На местах были образованы Губернские по крестьянским делам присутствия. В губернии для обнародования Манифеста и Положений были посланы флигель-адьютанты царской свиты, наделенные широкими полномочиями для подавления могущих вспыхнуть по случаю «освобождения» крестьянских «беспорядков». Само обнародование царской «воли» происходило с 5 марта (в Москве и Петербурге) до 2 апреля (на местах).
Положения 19 февраля 1861г. распространялись на 46 губерний, в которых насчитывалось 10528724 души мужского пола крепостных крестьян (в том числе 723725 дворовых), принадлежавших 100428 помещикам.
Ликвидация феодальных отношений в деревне — не единовременный акт 1861г., а длительный процесс, растянувшийся более чем на два десятилетия. Полное освобождение крестьяне получали не сразу с момента обнародования Манифеста и Положений 19 февраля 1861г. В Манифесте объявлялось, что крестьяне в течение двух лет (до 19 февраля 1863г. — такой срок устанавливался для введения в действие Положений) обязаны были отбывать несколько измененные, но, по сути, те же самые повинности, что и при крепостном праве. Отменялись лишь особо ненавистные крестьянам так называемые «добавочные сборы» натурой: яйцами, грибами, маслом, льном, холстом, шерстью. Обычно вся тяжесть «добавочных сборов» ложилась на женщин, поэтому их отмену крестьяне метко окрестили «бабьей волей». Кроме того, помещикам запрещалось переводить крестьян в дворовые. В барщинных имениях размеры барщины сокращались со 135—140 дней с тягла в год до 70 (40 дней мужских и 30 женских или 3 мужских и 2 женских дня в неделю), несколько сокращалась подворная повинность; в оброчных запрещалось переводить крестьян на барщину. Но и после 1863г. крестьяне долгое время находились на положении «временнообязанных», должны были нести регламентированные Положениями феодальные повинности — платить оброк или выполнять барщину. Завершающим актом ликвидации феодальных отношений в бывшей помещичьей деревне являлся перевод крестьян на выкуп, когда крестьяне становились юридическими собственниками своих наделов (переходили на положение «крестьян-собственников») и вносили выкупные платежи уже не помещику, а государству, взявшему на себя проведение выкупной операции. Переход на выкуп (либо по соглашению крестьян с помещиком, либо по одностороннему требованию помещика) разрешался уже с 1861г., но окончательная дата завершения этого процесса не была установлена.
По Манифесту крестьянин сразу получал личную свободу. Правда, вопрос о личном освобождении в 1861 г. еще не получил окончательного фактического разрешения. Черты внеэкономического принуждения продолжали сохраняться на период временнообязанного состояния крестьян: за помещиком оставалось право вотчинной полиции на территории его имения, ему в течение этого периода подчинялись сельские должностные лица, он мог потребовать смены этих лиц, удаления из общины неугодного ему крестьянина, вмешиваться в решения сельских и волостных сходов. Но с переводом крестьян на выкуп эта опека над ними со стороны помещика полностью прекращалась.
Важную роль в проведении в жизнь крестьянской реформы на местах сыграл созданный летом 1861г. институт мировых посредников, на которых правительство возложило исполнение многочисленных посреднических и административно-полицейских функций: утверждение и введение в действие уставных грамот (определявших пореформенные повинности крестьян и поземельные отношения крестьян с помещиками), удостоверение выкупных актов при переходе крестьян на выкуп, разбор споров между крестьянами и помещиками, а также надзор над органами крестьянского самоуправления. Мировые посредники назначались исключительно из помещиков (местных потомственных дворян) и, как правило, из числа крупных землевладельцев. Они были подотчетны уездному съезду мировых посредников, а съезд — губернскому по крестьянским делам присутствию. Однако закон предусматривал относительную самостоятельность мировых посредников и их независимость от местной администрации. Мировые посредники призваны были проводить правительственную линию, т. е., выражая в конечном счете общеклассовые помещичьи интересы, учитывать и интересы государственные, предупреждать злоупотребления со стороны крепостников, требуя от них придерживаться рамок закона. «На практике мировые посредники в своем большинстве не были «беспристрастными примирителями» разногласий между крестьянами и помещиками. Представители помещиков, они защищали помещичьи интересы в первую очередь, иногда идя даже на нарушение закона. Однако среди мировых посредников находились и представители либерально оппозиционного дворянства, критиковавшие несправедливые условия реформы 1861г. и требовавшие проведения ряда буржуазных преобразований в стране. В числе мировых посредников были декабристы А. Е. Розен и М. А. Назимов, петрашевцы Н. С. Кашкин и Н. А. Спешнев, писатель Л. Н. Толстой и известный хирург Н. И. Пирогов. Немало мировых посредников добросовестно исполняли свой долг, придерживаясь строгих рамок закона, за что навлекли на себя гнев местных помещиков-крепостников. Однако удельный вес прогрессивно настроенных мировых посредников был невелик, многие из них были вскоре удалены с занимаемых ими должностей.»6
Центральным вопросом реформы 1861г. был вопрос о земле.
Положения 19 февраля 1861г. исходили из принципа признания за помещиком права собственности на всю землю в имении, в том числе и на крестьянскую надельную, а крестьяне объявлялись лишь пользователями этой землей, обязанными отбывать за нее установленными Положениями повинности (оброк или барщину). Чтобы стать собственником своей надельной земли, крестьянин
должен был ее выкупить у помещика.
«При подготовке реформы был однозначно отвергнут принцип безземельного освобождения крестьян. Полное обезземеление крестьян было экономически невыгодной и социально опасной мерой: лишая помещиков и государство возможности получать прежние доходы с крестьян, оно создало бы многомиллионную массу безземельного пролетариата, что грозило всеобщим крестьянским восстанием.»7
Но если полное обезземеление крестьян было невозможно, то и наделение крестьян достаточным для них количеством земли, которое поставило бы крестьянское хозяйство в независимое положение от помещичьего, было невыгодно помещику. Поэтому задача была — предоставить крестьянам землю в таком размере, чтобы они были привязаны к своему хозяйству, своему наделу, но вследствие недостаточности последнего привязаны и к помещичьему хозяйству посредством аренды недостающей земли у своего бывшего барина, как правило, на кабальных условиях. Отсюда и появились отрезки от крестьянских наделов, составившие в среднем по стране 20% и достигавшие в некоторых губерниях 30—40% от прежде принадлежавшей крестьянам надельной земли. Желанная «зависимость» мужика - «отрезки» были результатом заниженных по сравнению с дореформенными норм крестьянских наделов.8
Тяжесть отрезков как явления проистекала не только из их
размеров. Большее значение имело то, какие земли
попадали в отрезку. Как правило, отрезались наиболее ценные, а главное, необходимые для крестьян угодья, без которых невозможно было нормальное ведение крестьянского хозяйства: луга, выгоны, водопои и т. д. Крестьянин вынужден был арендовать эти «отрезные земли». Отрезки превратились таким
образом в руках помещиков в весьма эффективное средство нажима на крестьян и явились базисом отработочной системы ведения помещичьего хозяйства в пореформенной России: за взятые в аренду угодья крестьянин за неимением денег обрабатывал в качестве арендной платы помещичью землю.
Землевладение крестьян было «утеснено» не только отрезками,
но и чересполосицей, лишением крестьян лесных угодий (лес
включался в крестьянский надел только в лесных северо-восточных губерниях). Закон предоставлял помещику право переносить крестьянские усадьбы на другое место, а до перехода крестьян на выкуп обменивать их наделы на свою землю, если на крестьянском наделе открывались какие-нибудь полезные ископаемые или просто эта земля оказывалась необходимой помещику для его хозяйственных нужд, так что, получив надел, крестьянин еще не становился его полноправным хозяином. Даже при переходе на выкуп надел предоставлялся не отдельному домохозяину, а в общинное владение. Это исключало возможность для крестьянина продать свой надел, а сдача последнего в аренду ограничивалась пределами данной общины. При проведении реформы многие помещики отбирали покупные крестьянские
земли, пользуясь тем, что при крепостном праве крестьяне могли заключать сделки о покупке земли только на имя помещика.
Для ограждения интересов мелкопоместного дворянства особые «правила» устанавливали для них ряд льгот, что создавало ещё более тяжелые условия для крестьян в этих имениях. Мелкопоместными считались владевшие менее чем
21 душой муж. пола. Таковых числилось около 43 тыс., или 42% от общего числа земле- и душевладельцев. В среднем на каждое владение приходилось по 8 душ крестьян9. Этим помещикам предоставлялось право вовсе не наделять крестьян землей, если к моменту отмены крепостного права они ею не пользовались. Эти помещики не обязаны были прирезывать крестьянам землю, если даже их наделы были и меньше низшей нормы. Крестьянам, вовсе
не получившим надела, предоставлялось право перейти на казенные земли с пособием от казны для обзаведения. Тем крестьянам, которые получили пусть и совсем мизерные наделы, дозволялось переселяться на казенные земли лишь с согласия помещика. В этом случае крестьянский надел отходил полностью
к помещику. Наконец, мелкопоместный владелец получал право
передать крестьян с их полевыми наделами в казну, за что
получал вознаграждение в размере годового оброка с крестьян,
помноженного на 16,7.
Наделение крестьян землей в 1861г. носило принудительный
характер. Проводился принцип обязательности получения крестьянином надела. В течение последующих 9 лет (до 1870 г.) крестьянин вообще не мог отказаться от надела. Но и по истечении этого срока право отказа от надела было обставлено такими условиями, что фактически сводилось на нет. Далее, в великорусских губерниях (т. е. в большинстве губерний России) земля предоставлялась не отдельному двору, а общине, о чем было сказано выше. Выход из общины был крайне затруднен, хотя по закону и допускался: необходимо было уплатить за год вперед оброк помещику, казенные, мирские и прочие сборы, погасить недоимки и т. д. Поэтому выход из общины, связанный в первую очередь с большими материальными расходами, могли осуществить лишь зажиточные крестьяне, а для бедных он был практически невозможен.
Завершающим этапом крестьянской реформы являлся перевод крестьян на выкуп, однако закон 19 февраля 1861г. никакого окончательного срока перевода крестьян на выкуп не определял. Перевод на выкуп мог быть произведен либо по обоюдному соглашению крестьян с помещиком, либо по одностороннему требованию последнего: сами крестьяне требовать перевода их на выкуп не имели права.
«В 9 губерниях Литвы, Белоруссии и Правобережной Украины
(Виленской, Ковенской, Гродненской, Минской, Могилевской, Витебской, Киевской, Подольской и Волынской) правительство указами 1 марта, 30 июля и 2 ноября 1863г. сразу перевело крестьян на обязательный выкуп, а также сделало ряд существенных уступок: крестьянам были возвращены отрезанные от их наделов земли, а повинности снижены в среднем на 20%. Эти
меры исходили из стремления царского правительства в условиях
вспыхнувшего в январе 1863г. восстания в Польше привлечь на свою сторону литовское, белорусское и украинское крестьянство в борьбе со шляхетским национально-освободительным движением и вместе с тем успокоить крестьянскую среду. Надо сказать, что эта цель правительством была достигнута.»10
Иначе обстояло дело в 36 великороссийских, малороссийских и новороссийских губерниях. Здесь процесс перевода крестьян на
выкуп занял десятилетия. 28 декабря 1881г. было издано Положение, предусматривавшее перевод остававшихся еще на временнообязанном положении крестьян на обязательный выкуп начиная с 18 января 1883 г. Таковых к этому времени числилось около 15% по отношению ко всем бывшим помещичьим крестьянам.
Перевод их на выкуп завершился лишь к 1895г. На 1 января 1895г. на выкуп было переведено 9158574 души муж. пола в местностях с общинным землевладением и 109 791 домохозяин с подворным землевладением. Было заключено в общей сложности 124 тыс. выкупных сделок, из них 20% - по обоюдному соглашению крестьян с помещиками, 50% — по одностороннему требованию помещиков и 30% — «правительственной мерой», т. е. в «обязательном» порядке.11
3. Результаты и значение реформы
3.1 Перестройка хозяйства в новых условиях
Во-первых, результатом реформы стало личное освобождение крестьян. Теперь бывший бесправный крепостной, фактически являвшийся полной собственностью помещика, «получал не только возможность свободно распоряжаться своей личностью, но и ряд общих имущественных и гражданских прав: от своего имени выступать в суде, заключать всякого рода имущественные и гражданские сделки, открывать торговые и промышленные
заведения, переходить в другие сословия.»12 Конечно, этим не снималась полностью сословная неравноправность крестьянства. Оно продолжало оставаться низшим, податным сословием, которое обязано было нести подушную и разного рода другие денежные и натуральные повинности, было подвержено телесным наказаниям, от чего были освобождены другие, привилегированные сословия — дворянство, духовенство, купечество. Последующие реформы в области суда, местного управления, образования, военной службы расширяли права крестьянства: крестьянин мог быть избран в состав суда, в органы местного управления, ему открывался доступ в средние и высшие учебные заведения.
Той уродливой и бесчеловечной формы фактического порабощения одного человека другим в России больше не стало.
Все это давало больший простор крестьянскому предпринимательству, способствовало росту отхода на заработки и, следовательно, складыванию рынка рабочей силы, а главное — раскрепощало крестьянина нравственно. Характерно свидетельство Ю. Ф. Самарина в его письме В. А. Черкасскому от 29 ноября 1861г.: «Народ нравственно выпрямился и переродился... Вчерашний крепостной нынче смотрит прямо в глаза и высказывает без утайки все, что у него на сердце».13
После отмены крепостного права помещикам пришлось перестраивать свое хозяйство на рыночных началах. Они имели возможность организовать систему хозяйства, пере¬ходную от барщинной к капиталистической. Сделанные во время реформы «отрезки» вынуждали крестьян арендовать землю у помещика. Но нередко получалось так, что они не могли предложить ему в качестве арендной платы ничего, кроме своего труда. Так возникла отработочная система хозяйства. С барщинной она была сходна тем, что крестьянин и здесь обрабатывал помещичью землю своим рабочим скотом и инвентарем. По¬добные формы эксплуатации получили название полукрепостнических.
Передовые помещики пытались строить свое хозяйство по-новому. Они заводили собственный рабочий скот и инвен¬тарь, покупали сельскохозяйственные машины, нанимали ра¬бочих. Но эти формы хозяйствования прививались с трудом. Им непросто было конкурировать с кабальными формами эксплуатации, для которых реформа 1861 г. создала благо¬приятные условия.
«Вообще после 1861г. отношение помещиков к крестья¬нам сильно изменилось Раньше помещик нередко жалел сво¬их крестьян, приходил к ним на помощь (как-никак все же собственность). Теперь он готов был выжать из них все соки и бросить на произвол судьбы. Только наиболее гуманные и дальновидные помещики, работавшие в земствах, старались как-то восполнить нарушенные отношения и сблизиться с кре¬стьянством на почве общих интересов местного хозяйства.»14
В пореформенное 20-летие обозначились два пути эволю¬ции аграрного строя России. Центрально-земледельческий район вступил на медленный, затяжной путь перестройки хозяйства с сохранением крупного помещичьего землевладе¬ния. А в степных районах Заволжья и Северного Кавказа стал вырисовываться другой путь — фермерский, предпри¬нимательский. Эти районы становились основными поставщиками хлеба на экспорт
3.2 Значение выкупной операции
Большое значение в проведении реформы имела выкупная операция. Как уже было сказано ранее, к моменту проведения реформы долг помещиков перед различными кредитными учреждениями составлял гигантскую сумму – 425 млн. рублей, что вдвое превосходило годовой бюджет страны(!).
В основу выкупа была положена не действительная, рыночная цена земли, а феодальные повинности, т. е. крестьянам пришлось платить не только за наделы, но и за потерю помещиком крепостного труда.
По сути дела, это был всё-таки выкуп личности крестьянина. Выкупная сумма вычислялась путем так называемой «капитализации оброка». Суть ее заключалась в следующем: ежегодно уплачиваемый крестьянином оброк приравнивался к годовому доходу в размере 6% с капитала (именно такой процент начислялся по вкладам в кредитных учреждениях). Вычисление этого капитала и означало определение выкупной суммы. «Так, если крестьянин уплачивал оброк за душевой надел в размере 10 руб. в год, то выкупная сумма за этот надел должна была составить 166 руб. 67 коп.»15
Дело выкупа взяло на себя государство путем проведения выкупной операции. Она заключалась в том, что казна выплачивала помещикам сразу деньгами или ценными процентными бумагами 80% выкупной суммы, если крестьяне данного имения получали высший надел, и 75%, если им предоставлялся надел менее высшего. Остальные 20—25% выкупной суммы (так называемый «дополнительный платеж») крестьяне выплачивали непосредственно помещику — сразу или в рассрочку. Выкупная сумма, уплачиваемая государством помещику, рассматривалась как предоставленная крестьянам «ссуда», которая взыскивалась с них в виде выкупных платежей ежегодно в размере 6% в течение 49 лет с момента заключения выкупной сделки с помещиком. Нетрудно определить, что за эти почти полвека, на которые растягивались выкупные платежи, крестьянин должен был уплатить до 300% этой правительственной «ссуды». Рыночная цена отведенной в надел крестьянам земли составляла в 1863—1872гг. 648 млн. руб., а выкупная сумма за нее составила 867 млн. руб. Проведение государством выкупа крестьянских наделов в централизованном порядке решало ряд важных социальных и экономических задач. Правительственный кредит обеспечивал помещикам гарантированную уплату выкупа и избавлял их от непосредственного столкновения с крестьянами. Также реформа по сути спасла помещиков то финансового краха: государство погасило долги помещиков за счёт вычета их из выкупных платежей крестьян. Кроме того, выкуп оказался весьма выгодной для государства операцией. «По статистическим расчетам, с 1862 по 1907г. (до момента отмены выкупных платежей) помещичьи крестьяне выплатили казне 1 540570 тыс. руб. Кроме того, они уплатили в виде оброка помещикам в период временнообязанного состояния 527 млн. руб. Помимо 1,5 млрд. руб., с помещичьих крестьян казна получила еще 2,5 млрд. руб. выкупных платежей с удельных и государственных крестьян.16 Это позволило государству в свое время не только выйти из финансового кризиса, в каком оно оказалось в результате Крымской войны, но и проводить позднее активную экономическую политику: учреждать ссудные банки, строить казенные железные дороги и промышленные предприятия, обеспечивать помещиков выгодным кредитом.
Хотя выкуп надельной крестьянской земли носил несправедливый характер, он, несомненно, способствовал развитию в стране капиталистических отношений. Из-под власти помещика крестьянин попадал во власть денег, в условия товарного производства. Выкуп не только способствовал более интенсивному проникновению товарно-денежных отношений в крестьянское хозяйство, но и давал помещикам денежные средства для перевода своего хозяйства на капиталистические основы.
3.3 Социальная организация крестьянства и крестьянская община в пореформенный период
В дореформенной деревне группы богатых, средних и бед¬ных крестьян не были постоянными по своему составу. На протяжении жизни одного крестьянина его семья могла по¬бывать во всех трех группах. После 1861 г началось наслед¬ственное закрепление крестьянских семей в крайних соци¬альных группах. Зажиточные семьи, которым теперь не при¬ходилось делиться с помещиком своим достатком, стали передавать его по наследству. Но с другой стороны, в деревне появились даже и не бедные, а совсем разорившиеся, проле¬таризированные дворы. Обычно это происходило вследствие дурных качеств домохозяев (лени, пьянства и пр.). Но их дети, как бы трудолюбивы и рачительны они ни были, имели уже мало шансов поправить свое хозяйство. Расслоение кре¬стьянства стало принимать необратимый характер. Но между середняками и беднотой не было четкой грани. Эти две со¬циальные группы, тесно взаимосвязанные, составляли основ¬ную массу крестьянского населения.
Хозяйственная и общественная жизнь российского кре¬стьянина протекала в рамках общины, которая существовала на Руси испокон веков. По реформе 1861 г она получила статус сельского общества. Крестьянская община одновре¬менно являлась и экономическим объединением, и низшей административной единицей. Община распределяла землю среди своих членов, устанавливала правила, как использо¬вать пастбища и леса. В то же время закон возлагал на об¬щину обязанности по распределению налогов и поддержа¬нию порядка на ее территории.
Основными органами общинного управления были сель¬ский сход и сельский староста. Староста должен был испол¬нять решения схода и распоряжения волостного старшины и мирового посредника. Согласно закону, на сельский сход дол¬жны были являться только домохозяева (главы семейств). «В губерниях черноземной полосы это правило строго соблюда¬лось. В нечерноземных же губерниях домохозяева нередко оказывались в отходе (на заработках) На сход приходили их жены. «В иной бабе больше толку, чем в мужике», - говорили здешние крестьяне Иногда же на сход приходили сыновья отсутствующих домохозяев. В 15—17 лет крестьянский юноша был уже готовым работником и вполне разбирался в тех вопро¬сах, которые обсуждались на сходе. Общинная демократия, вов¬се не исчезнувшая даже при крепостном праве, в пореформен¬ную эпоху получила новое развитие.»17