Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Суворов Дмитрий Владимирович, кандидат культурологии, лауреат премии им. П. П. Бажова
ГЕРМАНСКАЯ МЕЛОДИЯ НИЖНЕГО ТАГИЛА
Недавно я ездил в город моего детства – Нижний Тагил. Встреча с ним – как свидание с близким человеком, как путешествие в детство.
Я приехал в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухших желез…
Этот город имеет множество особенностей, делающих его едва ли ни уникальным среди городов и весей Урала (а, может быть, и России). Сегодня наш разговор – об одной из таких черт «лица необщего выраженья».
…Всё началось в годы Великой Отечественной войны; конкретно – где-то в 1942-1943 гг., когда на Средний Урал привезли первые крупные партии немецких военнопленных. Как раз после Москвы, после Сталинграда, потом – после побед 1944 года… С этой минуты история Нижнего Тагила (и Среднего Урала в целом) оказалась неразделимо связана с Германией какими-то полумистическими узами.
Тогдашний Урал был ещё вполне провинциальным. До революции крупные населённые пункты (и Нижний Тагил в том числе) назывались «заводами» – отнюдь не «городами». Перечитайте Мамина-Сибиряка, посмотрите старые фотографии – и вы увидите, что тогдашние уральские «города» напоминали ненормально разросшиеся деревни, облепившие промышленные объекты. Кроме того, через Урал в ХХ веке прокатилась целая серия бедствий – сперва гражданская война, потом всевозможные индустриализации, коллективизации, репрессии (о бытовой культуре тогда вообще никто не озабочивался)… Да ещё выразительная деталь: иностранцев в «опорный край» не пускали (исключая иностранных инженеров, руководивших строительством объектов индустриализации – потом об этом старались помалкивать!). То есть пыль в глаза пускать было не перед кем – а перед своими согражданами можно было и не налегаться… Плюс – экстремальная эвакуация 1941 года, когда заводы монтировали и запускали, даже не делая над ними крыши… Поэтому уральские города производили впечатление, мягко говоря, унылое – грязь, хаотическая застройка, много зданий в аварийно-руинном состоянии. По чисто местному преданию, пленные немцы, впервые попав в Нижний Тагил, удивились: «Откуда столько руин – мы ведь тут не бомбили?».
Сказали – и принялись за работу. Пусть под конвоем, пусть в лагерных условиях проживания; по всем городам и даже сёлам нашего края разбросаны могилы тех пленных (сходите на Широкую Речку, побывайте у мемориального креста тем пленным – и прочитайте, в скольких населённых пунктах области располагаются ИХ кладбища!). Один факт из области статистики: из примерно СТА ТЫСЯЧ сталинградских пленных до освобождения и возвращения на родину дожило ЧЕТЫРЕ тысячи… Но – у них были не только трудовые руки и деловая хватка, но и уникальная, столетиями формировавшаяся немецко-протестантсткая трудовая этика. Та самая, что позднее позволила им поднять свою страну из тотальных руин и совершить знаменитое «немецкое экономическое чудо» конца 40-х годов. В общем, работали истово, добротно, качественно – и с эстетическим изыском, коли речь шла о зодчестве.
Результаты их труда до сих пор служат людям на Урале. Архитектурные сооружения, построенные военнопленными, стоят уже 70 лет и почти не требуют реконструкции. Архитектурный облик этих зданий сразу бросается в глаза: отличный дизайн, великолепная стилистика (обычно используются элементы классицизма в сочетании с мотивами исторического стиля и модерна). Чаще всего встречается два варианта: или сооружения дворцового типа (это обычно – либо дома культуры и вообще различные культурные объекты, либо учебные заведения), или аккуратные двух-трёхэтажные особняки, жилые дома на несколько квартир. И то, и другое можно увидеть практически в любом городе области: так, особняки коттеджного типа составляют значительную часть жилого фонда города Серова (да и екатеринбургской окраины тоже – например, на Химмаше, Эльмаше или на «Звездочке»); дворцовые же здания не требуют моих комментариев – они настолько узнаваемы, что любой читатель сам может привести примеры. Пройдитесь по центральным улицам Первоуральска, Ревды, Каменск-Уральского, Качканара – и вам всё станет ясно (я уже не говорю про практически немецкий город Краснотурьинск – где население долгие годы в подавляющем большинстве состояло из немцев Поволжья, сосланных сюда «вождем народов»). В Екатеринбурге приведу только один, но выразительный пример – Академия противопожарной службы, настоящий шедевр строительства тех лет.
Но Нижний Тагил даже на этом фоне выглядит совершенно особенно. Дело в том, что здесь немецкие строители провели работу, не имеющую аналогов в других городах Урала: они не просто строили здания (пусть прекрасные) – они осуществили полную реконструкцию и перепланировку в масштабе города. Весь городской центр был перестроен ими практически заново. В результате у города появилось совершенно своеобразное «лицо», которого – я это утверждаю – нет ни у одного из городов края. Причём лицо с характерным местным колоритом – что сразу замечают приезжие: вспоминаю, как в годы «перестройки» группа иностранцев, впервые попавших в город, с воодушевлением доказывала, что именно здесь они увидели настоящий Урал (а Свердловск – это просто «осколок Москвы»!).
Визуально это начинается сразу по приезде на вокзал. Обе улицы, радиально отходящие от него – Ленина и Строителей – обстроены жилыми пятиэтажными зданиями, не похожими ни на один из вышеописанных архитектурных типов. Это не дворцы и не коттеджи, это – многоквартирные дома, но какие! Дизайн в духе берлинского строительного бума эпохи «югенд-стиля» (по времени соответствует нашему Серебряному веку), строгая (под гранит) облицовка стен, «дворцовая» отделка фасадов, дорические колонны на балконах… И так – несколько кварталов! ТАКОЙ главной улицы вы на Урале не найдете НИГДЕ! И сходятся обе улицы к драматическому театру – настоящему архитектурному шедевру, одному из красивейших в России (кстати, и внутренняя черно-мраморная отделка здания – тоже прекрасная: настоящий храм искусств!). Ансамбль театральной площади (с памятником Черепановым – изобретателям первого российского паровоза) сделал бы честь даже столице – настолько он великолепно выстроен, причём с любого ракурса: с трёх сторон её обрамляют театр, симметричные здания-близнецы кинотеатра и библиотеки, сквер горно-металлургического техникума (основанного указом Петра!). А рядом – набережная, одна из самых красивых во всём нашем крае: с «потемкинской» лестницей до самый воды, с фонтанами и чугунными решетками…
Вся эта архитектурно-планировочная работа дала впоследствии и ещё один, также впечатляющий результат. Суть в том, что в Нижнем Тагиле все объекты культуры и досуга расположены компактно, практически на минимальном расстоянии друг от друга (и притом – в центре города). Почти соседями являются драматический и кукольный театры, музыкальное училище (являющееся сосредоточением музыкальной жизни города), несколько музеев (историко-краеведческий, картинная галерея, Демидовский металлургический завод-музей, музей подносов, музей литературной жизни города и т. д.), а также городской парк культуры имени писателя А. Бондина и возвышающаяся над всем городом Лисья гора – историческое место со сторожевой башней XVIII века, являющееся сегодня излюбленным местом паломничества молодоженов. В парке – множество интересных и зачастую нестандартных мероприятий и аттракционов: от «экстремального» катания на катере по городскому пруду, с обзором чарующих глаз пейзажей исторического района Гальянка, до посещения детской птичьей фермы (где городские дети могут окунуться в атмосферу сельской жизни и пообщаться с домашними животными). Такая концентрация культурно-досуговых объектов – косвенный результат той кардинальной реконструкции города.
Вообще во многих странах мира такие города, как Нижний Тагил, объявляются городами-музеями. В них всё строительство идет по специализированному плану (сохраняющему исторический облик города или селения); кроме того, такие музеефицированные города становятся центром туристического притяжения. Как бы это пошло на пользу Нижнему Тагилу, да и области в целом! Во-первых, это дало бы обильные финансовые вливания; во-вторых, может быть, стало бы толчком к радикальному экологическому оздоровлению города. А то ведь, ступая на прекрасные улицы, вдыхаешь страшные химические запахи, способные убить всё живое – а местные жители понимающе вздыхают: «Опять ветер с Коксохима!». И признаются, что их душит кашель, когда они приезжают в… деревню, на свежий воздух – легкие тагильчан уже капитально настроились на вредные выбросы и ничем иным дышать не могут… Да и грязи на улицах, может быть, стало бы поменьше: изощрённым издевательством выглядят на этом фоне плакатные призывы «гордиться чистотой родного города» (буквально так!). Мечты, мечты, где ваша сладость…
И все равно, когда я иду по улицам города своего детства, в моих ушах неизменно начинает звучать германская мелодия – что-то типа 3-й симфонии Брамса или «Тангейзера» Вагнера (да простит мне читатель такие ассоциации: всё же автор этих строк по образованию – музыкант!). Эта мелодия уже навсегда неотделима от судьбы большого уральского промышленного города, она – часть его души…