Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Черная шёлковая повязка мягко и плавно опустилась на землю, прямо к моим ногам, обутым в простые кроссовки, запылённые от этого сухого, крошащегося песка. Но мне некогда было даже рассматривать эту картину, залитую солнечным светом, достойную быть запечатленной лучшими фотографами мира. Не было времени даже для того, чтобы думать – я рванула с места. У меня было лишь 60 секунд, которые таяли, казалось, быстрее, чем нужно. Я ничего не могла с этим поделать – либо бежать вперед, либо оказаться на мушке.
Соглашаясь на это маленькое развлечение для богатых граждан, я не подумала, что могу умереть, могу не справиться – мысли были только о том, что мне нужны деньги. Как вариант – я все же умру – во что мне мало верилось, и деньги мне уже не понадобятся.
«Ублюдки» - мысленно выругалась я, продолжая бежать. Они поместили меня на площадку, примерно сто на триста метров, с высохшим песком под ногами. Площадка была окружена забором со всех сторон, и лишь за мной возвышалось мрачное серое здание, от которого я так отчаянно старалась отбежать как можно дальше. Каждая секунда здесь – на вес золота. Если я не успею добежать до тех чертовых мусорных баков в углу площадки – мне не жить. Хоть я и двигалась максимально быстро, все же одинокий объект прямо посреди пустой площадки – лучшая мишень для тех стрелков, что у меня за спиной, на крыше этого жуткого здания, в его окнах и коридорах.
У всех у них одна цель – попасть в меня, неважно куда – в ногу, руку, шею или висок. Главное – чтобы я упала, свалилась на эту безжизненную землю, не являющую собой ничего, кроме клуба пыли, который поднимается при любом движении, при любом порыве ветра.
«Шанс» - мелькнула мысль. У меня оставалось около тридцати секунд, баки были уже совсем близко, но я могла выиграть еще времени. С разбегу я оттолкнулась как можно сильнее от земли, с изумлением пролетела пару метров и на полной скорости влетела в землю, выставив вперёд руки. Удар был тяжелым – дыхание у меня перехватило, руки и грудная клетка отчаянно заныли, но я добилась нужного мне эффекта: мое тело по инерции прокатилось вперед, я чуть ли не носом уперлась в мусорные баки, такие спасительные сейчас. А за мной взметнулось огромное, бежево-коричневое облако песка и пыли.
Секунды, такие нужные мне, оказались просто моим вымыслом – те, в здании, начали стрелять. Стрелять в клубы пыли, песка, туда, где была я. В миллиметре от моей ноги просвистела пуля, и я поняла, что выбора нет – резко вскочив на ноги, влетела прямо на мусорный бак. Он не был полным и просто перевернулся, увлекая меня за собой. Я быстро подтянулась и переползла через его край. Силы покидали меня, но мозг все же давал команды телу – я, лежа на спине, просунула ступни под стенки бака, приподнимая его как можно выше, потом резко убрала ноги и вновь выбросила их вперед, от чего бак, словно по волшебству, а на самом деле от толчка, встал на место.
Выстрелы прекратились, но меня это не очень радовало. Мое сознание отказывало, потому что я вдруг поняла, что бежать к бакам было глупо – в другом конце площадки был гараж, до которого мне было ближе, который был более надежным укрытием. Теперь путь к нему отрезан.
По правилам игры я должна продержаться ровно 10 минут. Просто? Нет уж, я видела, что было до этого. Максимальный рекорд – восемь минут. В таких играх, как «60 секунд» никто не выживает, хоть и безумно пытаются.
Тщеславие и гордость, вкупе с моим самолюбием – мое наказание, моя могила. Потому что понадеялась на себя, на то, что раз никто не смог – обязательно смогу я. На таких, как я, и держится эта игра вот уже более пятидесяти лет. Само собой, и выигрыш немалый – пятьсот тысяч долларов. На такое пойдет не каждый, но денег хотят многие…
Я пошевелила пальцами, которые, после падения нестерпимо болели. Дыхание восстанавливалось очень медленно, будто нехотя. Я знала, что у меня есть еще около минуты передышки – пока эти чертовы снайперы поменяют оружие на более мощное, которое сможет раздробить стенки баков и мой череп в придачу.
Взгляд мой скользнул по деревянному забору, в который упирались мои ноги. Я не понимала, какую роль он исполняет здесь, но это все же лучше, чем сидеть за мусорным баком и ждать своей смерти. Собрав остатки сил, я вновь сделала рывок ногами. Одна из досок легко хрустнула.
Мне некогда было удивляться такому везению, и я легко пролезла в образовавшийся проем. Забор находился в паре метров от каменной стены, окружавшей всю площадку. Зато вправо он уходил еще на видимых моему глазу метров сорок, постепенно увеличиваясь. Дальше все накрывала тень, и мое зрение не могло выхватить ни кусочка картинки дальнейшего пути. Но делать что-то было нужно – и я поползла вперед, ежеминутно ожидая прямого выстрела в голову. Я ползла и ползла вперед, а забор все увеличивался, доски стали все плотнее прилегать друг к другу, солнечный свет почти совсем пропал.
Наконец в конце этого туннеля, в прямом смысле этого слова, забрезжил свет. Я поползла быстрее, хотя ноги и руки гудели, взгляд был затуманен болью, а голова была будто налита свинцом. Свет становился все ярче, заставляя меня сощуриться. И тут, к моему ужасу, я поняла, где оказалась.
Пока я ползла в этой почти кромешной темноте, я не замечала поворотов, которые делал этот странный лабиринт. Но теперь я явственно осознала, что он вел меня к самому центру площадки – месту, откуда на 7 минуте появляются двое головорезов с безупречно заточенными кинжалами. Их двое, и придут они, чтобы выманить меня на площадку, где спокойно пристрелят.
В воздухе пробило пять громких ударов в колокол.
Мне оставалось две минуты до прихода охотников, ведь они легко меня увидят здесь. Я с трудом поднялась на ноги и, опираясь о забор, побрела туда, откуда только что приползла. Каждый шаг отдавался немыслимой болью в ногах, а каждый вздох – покалыванием в груди.
Но я продолжала идти, понимая, что каждый шаг занимает слишком много времени, что я попросту не успею. Чем дольше я выдержу – тем больше денег они получат.
Эта мысль неожиданно возмутила меня. Перед этим адским, смертельным забегом, попыткой избежать своей смерти ради денег, они не давали ни есть, ни спать сутки – таковы правила. Они заранее отрезали всем участникам любой шанс на выживание.
И только я пока еще могла держаться – большинство просто падали на землю, зная, что все равно умрут – так зачем еще мучиться. Тех, кто так делал, убивали мучительно, и они еще явно жалели о своем решении.
«Ну уж нет, я так не подохну» - мелькнула мысль, и я…побежала.
Вперед, туда, в спасительную темноту, туда, где я могу еще бороться. Пробили семь ударов. Охотники вышли – они меня ищут. Если не найдут меня через минуту – придет еще один, потом еще и еще, пока они не обнаружат меня все вместе и не прикончат, медленно и мучительно.
«Еще немного сил» - мысленно просила я, не зная у кого, понимая, что бегу слишком медленно, создавая при этом слишком много шума.
А потом я вновь кое-что поняла: они знали, где я укрылась. И они знали каждый закоулок на этой площадке – поэтому найти меня им не составит труда – они просто пойдут с двух сторон, держа наготове свои ужасные кинжалы, которые идеально блестели и переливались на солнце, которые были идеально вычищены, но все же впитали в себя кровь и остатки жизненной силы предыдущих жертв.
Пробило восемь ударов, значит, вышел еще один. Я остановилась. Дыхания не хватало, но у меня было еще время – я не слышала шагов охотников. Если я продержусь еще минуту - смогу восстановить силы, а потом…
Взгляд мой уперся в камень, лежащий возле забора, а потом в выемку от кирпича в стене напротив. Судьба предоставила мне еще один шанс, и я не могу его упустить.
Я решилась на самое отчаянное действие в своей жизни – залезть на этот двухметровый забор, даже не зная, что за ним. Наверное, та же площадка – открытая, идеальная для снайперов, которые будут в меня целиться.
Они просто загнали меня, как кролика, возможно, даже не заботясь о том, что я умру в начале – охотники все равно меня загонят, а денег будет в десять раз больше.
Я уперлась ногой в камень, благодаря себя за отличную растяжку, другую ступню вставила в выемку в стене. Напрягшись все телом, я оттолкнулась, насколько это возможно, вверх. Взмахнула руками, и – о чудо! – смогла-таки зацепиться за верхушку забора.
Силы, незнамо откуда взявшиеся, покидали меня. Я повисла на руках, переводя дыхание, и вот тогда услышала их... Шаги, тихие и осторожные, которые все приближались.
Девять ударов раздались как гром среди ясного неба, заставив меня вздрогнуть. Но пока стоял этот гул, я подтянулась на руках, упираясь ступнями в шершавые доски забора. Он оказался на редкость прочным здесь – не скрипнул и не пошатнулся, и я облегченно вздохнула. Мне было уже плевать, что за тем забором - день или ночь, люди или эти животные, жизнь или смерть. Я просто рухнула на землю, отчего в воздух, высоко вверх, опять взметнулись клубы пыли и песка. Десять секунд ничего не происходило – видимо, они замешкались.
Но потом раздались беспорядочные выстрелы в никуда, потому что они явно не знали, не могли увидеть, где я сейчас. И я поползла.
Налево, стараясь делать это как можно хуже и не аккуратней, чтобы за мной вновь взметалась пыль – тогда они не смогут меня разглядеть.
Пуля просвистела совсем рядом, затем еще одна. А третья угодила мне в икру. Я взвыла, останавливаясь на секунду. И в этот же момент прямо перед моим носом из забора слева от моего плеча показалось лезвие кинжала. Оно было длинным, острым, блестящим. И удар, который пробил доски, был очень сильный. Я отползла в сторону от забора, не забывая при этом вновь взметать клубы пыли.
Я удивлялась своему везению – больше десятка снайперов не могли в меня попасть. Не верится, но это правда.
И тут вдруг раздались удары. Я затаила дыхание и остановилась, распластавшись на земле. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять…
Я блаженно улыбнулась, закрывая глаза….
«Я выиграла»