Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Александр Вертинский родился 21 марта 1889 года в Киеве.
Отец Александра Вертинского, частный поверенный Николай Петрович Вертинский, был родом из семьи железнодорожного служащего, и помимо адвокатской практики занимался журналистикой - его фельетоны публиковались в «Киевском слове» под псевдонимом Граф Нивер. Мама Вертинского Евгения Степановна Сколацкая была дворянкой.
Когда Александру Вертинскому было три года, умерла его мама, а спустя два года погиб от чахотки отец. После смерти родителей Александр и его сестра Надежда оказались в разных семьях у сестер их матери. Всячески препятствуя их общению, тетки сообщили Александру неправду о смерти его сестры, но позже Александр и Надежда встретились и очень сблизились.
В девятилетнем возрасте Александр Вертинский на отлично сдал экзамен в Первую императорскую Александрийскую гимназию, но через два года был оттуда исключён за неуспеваемость и дурное поведение, и был переведён в Четвёртую Киевскую классическую гимназию, считавшуюся учебным заведением «попроще». Там он увлёкся театром, некоторое время играл на любительской сцене и был статистом в киевском театре Соловцова, хотя позже признавал свой первый актёрский опыт крайне неудачным. В отличие от эстрадных звезд начала XX века, пришедших на эстраду с опереточной или с оперной сцены, Вертинский вышел из литературной среды. Он писал: «Я не могу причислить себя к артистической среде, а скорее к литературной богеме. К своему творчеству я подхожу не с точки зрения артиста, а с точки зрения поэта, меня привлекает не только исполнение, а подыскание соответствующих слов, которые зазвучат на мой собственный мотив». Его развитие как творческой личности, его мировоззрение и творческий стиль начали складываться в киевском литературном собрании Софьи Николаевны Зелинской, в доме которой собирались многие поэты Михаил Кузмин, Владимир Эльснер, художники Александр Осмеркин, Казимир Малевич, Марк Шагал и Натан Альтман. Вертинский проникся их философией и эстетикой, приобрел духовный и творческий опыт. Он писал театральные рецензии на выступления знаменитостей Ф. Шаляпина, А. Вяльцевой, М. Вавича, Дж. Ансельми, М. Каринской и Т. Руффо, публиковал небольшие рассказы в местных газетах. В газете «Киевская неделя» были опубликованы рассказы Вертинского «Портрет», «Папиросы Весна», «Моя невеста», а в еженедельнике «Лукоморье» был опубликован рассказ «Красные бабочки». Имя Вертинского постепенно стало известным в среде киевской творческой интеллигенции. Сам Вертинский в то время зарабатывал себе на жизнь продажей открыток, работал грузчиком, корректором в типографии, играл в любительских спектаклях, так же в его трудовой биографии был более чем странный опыт работы бухгалтером в гостинице «Европейская», закончившийся увольнением.
В 1909 году Вертинский, в надежде сделать себе литературную карьеру, переехал в Москву, где со своей сестрой Надей, ставшей актрисой, поселился в Козицком переулке в доме Бахрушина. Здесь он начал выступления в литературных и драматических сообществах, в том числе в качестве режиссёра поставив одну из пьес Александра Блока «Балаганчик», произведения которого были очень популярны в творческой молодежной среде. О поэзии Блока, во многом сформировавшей его мировоззрение, Вертинский писал позже как о «стихии, формирующей наш мир»: «В нашем мире богемы каждый что-то таил в себе, какие-то надежды, честолюбивые замыслы, невыполнимые желания, каждый был резок в своих суждениях, щеголял надуманной оригинальностью взглядов и непримиримостью критических оценок. А надо всем этим гулял хмельной ветер поэзии Блока, отравившей не одно сердце мечтами о Прекрасной Даме». Вертинский не подражал Блоку, но находился под впечатлением от его поэтических образов и собственное тогдашнее жизневосприятие впоследствии называл «очень блоковским». В начале 1912 года Вертинский поступил в театр миниатюр М.А.Арцибушевой, где выступал с небольшими пародиями. Одной из первых его работ стал номер под названием «Танго»: балетная пара танцевала танго, а он, стоя у кулис, исполнял песенку-пародию на действие на сцене. Номер имел успех, и Вертинский получил рецензию в прессе: полторы строчки в «Русском слове». Это была настоящая победа над безвестностью, и в 1913 году он попытался исполнить свою мечту - поступить в МХТ, однако не был принят из-за дефекта дикции: экзамен принимал сам Станиславский, которому не понравилось, что молодой человек плохо выговаривает букву «р».
В 1912 году состоялся кинодебют Вертинского в фильме сына Льва Николаевича Толстого Ильи Толстого по рассказу отца «Чем люди живы?». В фильме Вертинскому досталась роль Ангела, который падал «с небес» в снег. Позже Вертинский снялся в нескольких немых фильмах студии Ханжонкова во второстепенных ролях. В основу сценария одной из картин легла история, рассказанная Вертинским в стихотворении «Бал Господень». В 1915 году в фильме «Король без венца» Вертинский сыграл бродягу, а в 1916 году в фильме «От рабства к воле» ему предложили роль антиквара. На съемочной площадке Вертинский подружился со звёздами русского кино начала XX века Иваном Мозжухиным и Верой Холодной. Именно Вертинскому Вера Холодная была обязана своим стремительным взлётом. Он первым разглядел «демоническую красоту и талант актрисы в скромной, никому не известной жене прапорщика Холодного» и привел ее на кинофабрику Ханжонкова. Александр Вертинский был тайно влюблен в Холодную и посвятил ей свои песни «Маленький креольчик», «За кулисами» и «Ваши пальцы пахнут ладаном».
В 1913 году Вертинский сблизился с футуристами и познакомился с Маяковским. При этом философия футуристов не была близка Вертинскому. Гораздо большее впечатление на него производили «поэзоконцерты» Игоря Северянина. Впрочем, о поэзии Северянина Вертинский писал, что «в его стихах было подлинное чувство, талант и искренность, но не хватало вкуса, чувства меры и неподдельности чувств». Что же касается футуристов, то за исключением Маяковского, талантом которого Вертинский искренне восхищался, они, по мнению артиста, просто «эпатировали буржуа, писали заумные стихи, выставляли на выставках явно издевательские полотна и притворялись гениями».
В конце 1914 года во время Первой мировой войны Александр Вертинский отправился добровольцем на фронт, где служил санитаром на 68-м санитарном поезде Всероссийского союза городов, курсировавшим между передовой и Москвой. Под началом графа Никиты Толстого он прослужил на фронте до января 1915 года, и получив лёгкое ранение, вернулся в Москву, где его ждало страшное известие – от передозировки кокаина умерла его сестра.
Дебют Александра Вертинского на эстраде состоялся в 1915 году, в Арцыбушевском театре миниатюр, которому он предложил свою программу под названием «Песенки Пьеро». Арцыбушева одобрила идею, и для выступления артиста была изготовлена экзотическая декорация, подобрано специальное «лунное» освещение. Загримированный Вертинский выходил на сцену в специально сшитом костюме Пьеро под мертвенным, лимонно-лиловым светом рампы. Исполняя песни как на собственные стихи, так и на стихи поэтов Серебряного века Марины Цветаевой, Игоря Северянина и Александра Блока, Вертинский выработал собственный стиль выступления, важным элементом которого стал певучий речитатив с характерным грассированием. Стиль этот позволял стихам «оставаться именно стихами на оттеняющем фоне мелодии». Вертинский и его искусство «представляли феномен почти гипнотического воздействия не только на обывательскую, но и на взыскательную элитарную аудиторию». Основу репертуара Вертинского того периода составил оригинальный материал: «Маленький креольчик», «Ваши пальцы пахнут ладаном», «Лиловый негр» (три песни, посвящённые Вере Холодной); «Сероглазочка», «Минуточка», «Я сегодня смеюсь над собой», «За кулисами», «Панихида хрустальная», «Дым без огня», «Безноженка», «Бал Господень», «Пес Дуглас», «О шести зеркалах», «Jamais», «Я маленькая балерина» (в соавторстве с Н.Грушко), «Кокаинетка» (текст В.Агатова). Использование «маски» в качестве сценического образа было характерно для того времени. На выбор Вертинского оказала влияние поэзия Блока, в частности пьеса «Балаганчик» и цикл «Маски». Сам артист утверждал, что этот грим появился спонтанно, когда он и другие молодые санитары давали небольшие «домашние» концерты для раненых, и «был необходим на сцене исключительно из-за сильного чувства неуверенности и растерянности перед переполненным залом». Эта маска помогала артисту входить в образ. Его Пьеро был «комичный страдалец, наивный и восторженный, вечно грезящий о чем-то, печальный шут, в котором сквозь комичную манеру видны истинное страдание и истинное благородство». Позже появился образ «черного Пьеро»: мертвенно-белый грим на лице сменила маска-домино, на смену белому костюму Пьеро пришло чёрное одеяние с белым платком на шее.
Новый Пьеро стал в своих песенках ироничнее и язвительнее, утратив наивные грезы юности, он разглядел будничную простоту и безучастность окружающего мира. Каждую песню артист превращал в небольшую пьесу с законченным сюжетом и одним-двумя героями. Вскоре Вертинского, называвшего свои произведениями «ариетками» стали называть «русским Пьеро». Загадкой оставалась неизменная популярность Вертинского в любой аудитории. Причина его успеха могла быть в том, что его творчество «отразило кризис духовной культуры общества», и его крайне индивидуалистичные стихи оказались «впору каждому». Для Вертинского было характерно написание цикла стихов как «вариаций на тему», представление своеобразной галереи символов одного образа, перенесение человеческих эмоций на неодушевленные предметы, использование экзотических названий и неожиданных сравнений для того, чтобы ослабить или же снять довлеющее ощущение материальности мира. В своих стихах он стремился показать, что никем не понятый и одинокий человек беззащитен перед лицом огромного безжалостного мира, которому было безразлично, что смерть близкого человека, разлука с любимой женщиной, безответная любовь и измена являются трагедией в масштабах маленькой вселенной отдельно взятого человека. Именно поэтому его песни оказались «впору каждому»: каждый мог увидеть в них себя. Вместе с тем Вертинский не придерживался традиций русского романса и предложил эстраде другую более утонченную песню, связанную с эстетикой новейших течений в искусстве и культуре. Вертинскому удалось создать новый жанр, которого еще не было на русской эстраде - авторскую, художественную песню. Сам артист неоднократно говорил: «Я был больше, чем поэтом, больше, чем актером. Я прошел по нелегкой дороге новаторства, создавая свой собственный жанр».
В 1916 году Вертинский пользовался всероссийской популярностью, а к 1917 году артист объехал почти все крупные города Российской империи, где выступал с неизменным успехом. Он отказался от маски Пьеро и начал выступать в концертном фраке, никогда не отступая от этого сценического костюма, ставшего своеобразным символом.
В день начала Октябрьской революции 25 октября 1917 года в Москве проходил бенефис Вертинского. Его отношение к происходящим революционным событиям, выразилось в романсе «То, что я должен сказать», написанного под впечатлением гибели трехсот московских юнкеров. Романс возбудил интерес Чрезвычайной комиссии, куда автора вызвали для объяснений. Согласно легенде, когда Вертинский заметил представителям ЧК: «Это же просто песня, и потом, вы же не можете запретить мне их жалеть!», он получил ответ: «Надо будет, и дышать запретим!».
Константин Паустовский в книге «Начало неведомого века» в «Повести о жизни» рассказывал другую версию происхождения этого романса. Согласно словам Паустовского, исполнение романса состоялось в Киеве во время боёв с петлюровцами. Вертинский сцепил тонкие пальцы, страдальчески вытянул их вниз перед собой и запел. Он пел о юнкерах, убитых незадолго до этого под Киевом в селе Борщаговке, о юношах, посланных на верную смерть против опасной банды. Но достоверно известно, что в конце 1917 года Вертинский выехал на гастроли по южным городам России, вслед за отступающей Белой армией. Почти два года он провёл на юге, выступая в Одессе, Ростове, Екатеринославе, на Кавказе и в Крыму. В 1919 году Вертинский уехал в Киев, оттуда перебрался в Харьков, где дал множество концертов и познакомился с актрисой Валентиной Саниной, затем оказался в Одессе и, наконец, в Севастополе. В ноябре 1920 года на пароходе «Великий князь Александр Михайлович», вместе с белыми офицерами, Александр Вертинский переправился в Константинополь, где начал снова давать концерты в клубах «Стелла» и «Чёрная роза». О причинах, предопределивших эмиграцию, Александр Николаевич написал в своей книге: «Что толкнуло меня на это? Я ненавидел Советскую власть? О нет! Советская власть мне ничего дурного не сделала. Я был приверженцем какого-либо другого строя? Тоже нет: Очевидно, это была страсть к приключениям, путешествиям. Юношеская беспечность».
Некоторое время спустя, купив греческий паспорт на имя Александра Вертидиса, который обеспечил ему свободу передвижения, Вертинский уехал в Румынию, где выступал в ночных клубах и много гастролировал по Бессарабии перед русскоязычным населением. Позже певец говорил, что именно эмиграция превратила его из капризного артиста в трудягу, который зарабатывал на кусок хлеба и кров. Несмотря на то, что в Румынии Вертинский был принят очень тепло и мог петь свои песни, выступая перед русскими зрителемя, Вертинский был выслан из страны как неблагонадежный элемент, разжигающий антирумынские настроения среди русского населения присоединенной Бессарабии. Причиной подобного обвинения послужил ошеломляющий успех у русских песни «В степи молдаванской».
В 1923 году с импресарио Кирьяковым Вертинский переехал в Польшу, где ему был оказан прекрасный приём, за которым последовали многочисленные гастроли. В Польше его песни и романсы уже знали по публикациям нотных издательств, были сделаны их переводы на польский язык и они исполнялись на сцене польскими певцами. Здесь Александр Вертинский нашёл новую родину. Поляки приняли его, как своего. Есть интересное высказывание о Польше из автобиографической книги Вертинского «Путешествия с песней» («Podróże z piosenką», русское название «25 лет без Родины»): «К этой стране я всегда чувствовал симпатию. Быть может потому, что в моих жилах без сомнения течёт капля польской крови. В России я не встретил людей, носящих мою фамилию, зато в Польше я встречал их довольно часто (Вертинский, Верцинский) Какой-то мой прадед наверняка был поляком. Мы, русские, вообще, любим поляков».
С 1923 года начались выступления Вертинского в Варшаве и по всей стране - в Лодзи, Кракове, Познани и Белостоке. Восточный провинциальный Белосток Александр Николаевич особенно любил, куполами православных церквей город напоминал ему русские города. Вертинский останавливался в самой лучшей из гостиниц города - отеле «Ritz», находившемся на одной из центральных улиц. В апреле 1924 года и в ноябре 1925 года Вертинский выступал в белостоцком театре «Palace», где ему аккомпанировал польский пианист Игнацы Стерлинг. Его выступления и здесь имели почти гипнотическое воздействие на публику, особенно на её женскую часть. Популярность его баллад и романсов росла со дня на день. В Варшаве Вертинский выступал в театре на улице Каровой (в переводе – «Бубновой»), на концерты Вертинского у касс театра с утра выстраивались очереди. Вместе с растущей известностью к Вертинскому пришло материальное благополучие, он жил в роскошных апартаментах самого дорогого в Варшаве отеля «Бристоль», расположенного рядом с президентским дворцом на улице Краковское Предместье, одевался у лучших портных и вращался в элитарных кругах общества. Его приглашал в свою резиденцию в Сулеювке маршал Юзеф Пилсудский, очень любивший слушать романсы в исполнении Вертинского. В личной фонотеке маршалa были собраны все изданные в Польше пластинки его с песнями. В зените своей славы Вертинский начал записывать песни на пластинки. В 1931-32 годах немецкими фирмами «Parlophon» и «Odeon» было записано 48 его песен, а английской фирмой «Columbia» - 22 песни.