Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Юрий НОВИКОВ, лесник (журнал Вокруг Света, 11, 1989г.)
ВОЛК среди ВОЛКОВ
Перевалив через поросший чер нолесьем овраг, волчье семей ство выбралось на освещенное месяцем поле. Еще недавно здесь, на Владимирщине, было пестрым-пестро от разнотравья, теперь же обо всем этом напоминали лишь огромные копны сена, от которых пролегали полозницы, ведущие в деревню.
Зверей несколько смутил санный след. Они остановились и долго смот рели в сторону деревни, откуда соб лазнительно тянуло коровьим и овечьим испаром. Однако волки не решились приблизиться к человече скому жилью. Только на следующую ночь они подошли к овчарне. Их встретили добротные стены и проч ные запоры. Правда, тогда волки за душили двух собак: дворняжку, не успевшую нырнуть в подворотню, и лохматого сеттера, которого они сца пали на задворках дома старого па сечника. Несколько ночей местные охотники, зарядив ружья картечью, поджидали прихода хищников. Но звери, словно угадав намерения чело века, ушли в отдаленные урочища Совьяковского леса.
Прошло около месяца. После кре щенских морозов завьюжило, закру тила метелица. Вот тут-то, когда о хищниках вроде бы и забывать стали, они совершили нападение. Вечером, после того, как сгустились сумерки, округа вдруг наполнилась собачьим лаем, послышался топот копыт в ко нюшне, блеянье овец, которые, к не счастью, находились еще на улице. Три зверя — два матерых и пере ярок — ворвались в огороженный редкими жердинами загон. В один миг они зарезали четырех и ранили шесть овец. Унести серым удалось только одну — подоспели люди. Ут ром в низине, окруженной зарослями лещины и серой ольхи, местные жи тели обнаружили место пиршества: окровавленный снег с клоками шер сти. Пришлось обратиться в районное общество охотников.
Бригада волчатников занялась пре следованием семейства серых разбой ников: двух матерых, четырех прибы лых сеголетков и одного годовалого переярка. Вскоре выяснилось, что на этот раз звери залегли на Горелом болоте. Потребовалось два с полови ной километра шнура, увешанного красными флажками для полного оклада. Правда, цвет флажков, похо же, особой роли не играет: есть со мнения — отличают ли они красный цвет? Волков в основном пугает запах человеческого жилья. Ведь боязнь человека у волков особая... Если флажки для облавы (независимо от цвета) находились где-нибудь на печ ке, среди полушубков, валенок, рука виц и пропитались их запахами, лишь тогда они способны держать в окладе хищников по нескольку суток.
О страхе волков перед человеком хочется сказать особо. Однажды, разыскивая гнездо редких птиц, я заплутал в незнакомом лесу. Не заме тил, как сгустились сумерки. Подыс кивая место для ночлега, неожиданно уловил запах псины. А вскоре под огромным еловым выворотнем обна ружил волчье логово с пятью еще не совсем прозревшими щенятами. Роди телей не было, они явно покинули жилище, почуяв приближение чело века. После многокилометрового ски тания по болотным и лесным дебрям не было сил развести костер и соору дить какое-либо укрытие. Вот и при шла мне в голову шальная мысль — а не переночевать ли в логове? Смер тельная усталость притупила во мне чувство страха, и я решился на подоб ный эксперимент...
Волчата, почуяв чужака, забились в дальний угол. Не обращая на них внимания, я устроился поудобнее, положил под голову свой рюкзак, и в ту же минуту заснул крепким сном. Под утро сильно продрог. «А ну-ка, давайте греться»,— сказал я волчатам и, нашарив во тьме теплые меховые комочки, всех пятерых засунул к себе под рубаху. Видно, и малышам понра вилось у меня за пазухой, они мирно посапывали, уткнувшись носами в мои бока. Так мы спали, пока не рас свело. Утром я рассмотрел своих со седей по ночлегу. Это были симпа тичные, забавные создания, напоми навшие щенят собаки. Однако отли чались от них довольно крупной тупой мордочкой, темной полосой по хребту, несколько приподнятой и удлиненной шерстью на голове.
До самого вечера я находился у логова. Развел неподалеку небольшой костерок, на котором согрел чай и обсушился. Всем своим нутром я постоянно ощущал присутствие вол ков-родителей, явно находившихся поблизости, но так и не решившихся прийти на помощь своему потомству, хотя щенята сильно страдали от голо да. Ближе к вечеру я оставил в покое волчье семейство и двинулся в путь, сочтя, что достаточно испытывал судьбу и эксперимент закончен. Ночь провел в двух-трех километрах от места первой ночевки. Утром, любо пытства ради, вернулся к уже знако мому мне выворотню. Как и ожидал, в логове было пусто. Звери, дождав шись моего ухода, перетащили дете нышей в другое место, считая, что оставаться в жилище, где побывал человек, опасно.
Можно, конечно, обвинить хищни ков в трусости. Но ведь именно страх перед человеком спасает зверей от ружейных выстрелов, капканов и многих других неприятностей. Волки понимают, что если их логово обна ружено, то лучше бросить жилье и даже щенят, чтобы затем все начать сначала: выжить и продолжить свой род.
Судите сами. На протяжении всего существования человека на земле серый разбойник всегда находился вне закона. Его уничтожали в любое время года, всеми способами, подчас самыми жестокими. Однако он вы жил и в этих условиях. Да и поселяет ся он чаще не в лесной глухомани, а неподалеку от человека, чтобы поти хонечку обкрадывать его.
Та облава, о которой я начал рассказывать, проводилась опытными, охотниками. Восемь стрелков заняли свои номера. Загонщики медленно шли па окладу. Быстрое продвиже ние, как и крики людей, удары палка ми по деревьям могут вызвать панику среди зверей. Волки начнут метаться, изменят направление и прорвутся через цепь загонщиков.
Звери на этот раз шли гуськом. И только метров за тридцать старая вол чица почуяла человеческий дух. Сра зу же последовал прыжок в сторону; и в этот же самый миг прогремели выстрелы...
Только двум зверям удалось спа стись. Было видно, как они, оставляя на снегу капли крови, обезумев, мет нулись в сторону загонщиков и вы шли из оклада. Как вскоре выясни лось, ими оказались старый самец и переярок — молодая волчица.
Через несколько дней егерь Андрей Иванович Соколов во время обхода своего участка обратил внимание на скопление сорок в Гремячем овраге. Спустившись, он увидел мертвого матерого волка, того самого, что, истекая кровью, ушел из оклада.
Только молодой волчице суждено было остаться в живых. Рана у нее была незначительной: картечь рас секла правое ухо. О своем присутст вии волчица лишь изредка напомина ла следами, оставленными в удален ных болотных крепях, а потом и сре ди глухих, занесенных снегом овра гов.
Пригрело солнышко, потекла зи мушка-зима мутными потоками в приречные уремы, и о волчице сов сем забыли. И только на следующую зиму от охотников, лесников и егерей стали поступать сигналы о волчьем нарыске, появляющемся то у старой плотины, то на моховом болоте, то на обочине санного пути. Ходили слухи и об исчезновении мелких дворня жек. Но не было случая, чтобы где-либо пропала овца или коза. Поэтому одинокая волчица не вызывала особо го беспокойства... Правда, кое-кто пытался подкараулить хищницу у привады, ставили на нее и капканы, но Рваное Ухо — так окрестили вол чицу местные жители — оставалась неуловимой.
Наступила пора февральских вьюговеев. В эту предвесеннюю пору в поведении волчицы произошли изме нения. Она стала совершать длитель ные переходы. Видно, ее тяготило одиночество. Волчица искала друга. Да только как его найти, если Рваное Ухо единственный уцелевший зверь из той волчьей стаи, что была в округе. Казалось бы, где уж тут быть потомству...
В селе Никольское Суздальского района жила черной масти овчарка. Ее хозяин Анатолий Васильевич Луговкин работал сторожем на живот новодческой ферме. Дружок — так звали собаку — помогал ему. Но вот однажды, когда словно наперекор приближающейся весне, встали на дыбы вдоль огородных плетней снеж ные надувы, собака вдруг стала непо слушной. Вскоре она совсем ушла из дома. Вернулась только недели через полторы и, насытившись хозяйской пищей, снова куда-то исчезла.
Каково было хозяину, когда он узнал, что его пес подружился с оди ноко блуждавшей волчицей. Днем Рваное Ухо и ее избранник скитались по оврагам и лесным чащобам, а ночью наведывались в маленькие деревушки. Появление волчицы наво дило страх на дворняжек, заставляло их забиваться под крыльцо и полен ницы дров. Только для здоровенного Дружка Рваное Ухо была верной и неизменной подругой. Видно, сумела она пробудить в собаке зов диких предков, хотя внутренняя борьба еще продолжалась в песьей душе. Дружок несколько раз возвращался к хозяину, но вскоре опять уходил из дома. Так продолжалось до тех пор, пока люди не изловили его и не посадили на цепь. Через какое-то время собака снова стала верой и правдой служить человеку.
Миновали долгие месяцы. Зацвели душистые донники, ромашки, клевер. Наполнились земляничным настоем лесные прогалины, разбрелись по сечам тетеревиные и глухариные вы водки. И вот в эти прекрасные дни из непроходимого бурелома и буйных травянистых дебрей стали выходить на прогулку невесть откуда взявшие ся игривые щенята. Их мать прекрас но понимала, что судьба семейства зависит от умения оставаться незаме ченным. Этому она учила и своих детенышей. Человеческое жилье и сам человек стали для нее синонима ми опасности. Ради спасения своего рода, чтобы не вызвать подозрения, ей приходилось добывать пищу вдали от своего логова, в котором росло не обычное потомство — помеси волка и собаки.
В октябре волчица со своими щеня тами покинула логово, перешла на бродячий образ жизни.
Тяжелой выдалась зима для зверей. Охотники снова стали преследовать хищников. Вскоре мать недосчита лась одного детеныша. А в начале марта, когда вокруг деревьев уже появились затайки, волчье семейство обложили флажками, правда, для молодых зверей это не явилось не преодолимой преградой. Они, недол го думая, перемахнули через оклад и ушли от преследователей. Видно, ска залась в них отцовская кровь: собаки не боятся флажков. Волчица же не сколько замешкалась. Она не осмели лась последовать за своими отпрыс ками. Помеси оказались более живу чими и неудобными для человека.
Конечно, опытная, да еще к тому же стреляная волчица в конце концов преодолела «красную линию». Но на это она решилась с некоторым опоз данием, вдогонку ей, хоть и с боль шого расстояния, но все же последо вало несколько выстрелов. Одна крупная дробинка угодила в живот. Рваное Ухо после этого еще какое-то время находилась с выводком. Затем исчезла. Видно, погибла.
Это случилось, когда поля уже освободились от снега, прилетели жаворонки, а у зайчих появилось по томство. В такую пору осиротевшие звереныши могли прокормиться и сами. Вели они скрытый образ жизни. О них мало кто знал.
Прошло примерно года два, а может быть, и чуть больше. Из того же самого села Никольское стал от лучаться в лес другой пес по кличке Тобик. Своей осанкой, остро вздерну тыми ушами, довольно крупным телосложением он напоминал Друж ка.
Для Тобика, возможно, все бы обо шлось благополучно, если бы он не приводил в поселок своих необычных приятелей — зверей, которые произо шли от волчицы Рваное Ухо и Друж ка. Наведывался Тобик со своей ди кой свитой и в соседнее село Клементьево. Они наводили страх на все живое в округе, но, правда, домашних животных не трогали. Питались в основном падалью.
Когда непутевый пес вернулся домой, хозяин, во избежание даль нейших неприятностей и по настоя нию односельчан, вынужден был за стрелить его. Это случилось в то вре мя, когда звериные свадьбы конча лись.
Волкособаки стали быстро размно жаться. Поначалу они осваивали тер ритории, где когда-то обитали чисто кровные волки. Затем стали поселять ся в других местах, подчас самых не ожиданных, иногда совсем рядом с человеческим жильем. При этом ухитрялись оставаться незамеченны ми. Да и размножаться приспособи лись в любое время года.
В теплое время я находил их логова в буреломах, зимой — в копнах сена и скирдах соломы. Поселялись они иногда в заброшенных и удаленных от деревень сараях, амбарах, овинах, и даже как-то случилось обнаружить их жилище в большом дупле огром ного дерева невысоко от земли.
Неспокойно стало в этих местах, люди жили с постоянным чувством близкой опасности.
...Однажды, морозным утром, по тревоженное охотниками семейство волкособак появилось неподалеку от села Рождествено. Здесь-то их и обна ружили люди. Вскоре хищники были окружены подоспевшими охотника ми. В облаве приняли участие и маль чишки. Одного щенка отбили от мате ри и загнали в овраг, куда накануне разгулявшийся ветер намел много снега. Утопая в сугробах, звереныш потерял резвость, стал менее изворот ливым. Этим и воспользовались маль чишки. Они сумели накинуть на него телогрейку. Второго щенка ранили. Однако он, оставляя на снегу следы крови, ушел. Не растерялась и мать. Она нашла укромное место и увела выводок от опасности. Наступили сумерки. На следующий день пыта лись охотники выследить хищников. Но слишком опытной и неуловимой оказалась матерая хищница.
Пойманного щенка взялся воспиты вать Николай Егорович Чурашкин, механик колхоза, и назвал его Мухтаркой. Чурашкин был одним из са мых страстных охотников. Первые три месяца пленницу (это оказалась сука) кормили сырым мясом. После сытной еды она иногда до двух дней не притрагивалась к пище. Остатки зарывала про запас. Ее темно-серая окраска со временем несколько изме нилась: спина стала черной, бока и ноги — желтовато-бурыми. Мухтарка, несмотря на обильное кормление и заботу хозяина, так и осталась ди кой и неприветливой к человеку.
— Что вы думаете с ней делать? — спросил я как-то у хозяина.
— Буду держать до победного. Попробую спарить с собакой.
Мне не верилось, что этот звере ныш привыкнет к людям. Я не помню случая, когда бы Мухтарка ласково повиляла хвостом или затеяла игру хотя бы с теми, кто ее постоянно кор мит. А когда к сараю подходил посто ронний человек, дикарка сразу же забивалась в темный угол. Хорош сто рож! Дружно жила она только с Ту маном — русским пегим гончим ко белем.
Прошел год, и вот хозяин впервые взял на охоту вместе с гончим псом свою неукротимую дикарку. Но чет вероногая пара отказалась служить человеку. Они просто сбежали от своего хозяина. Туман вернулся до мой через сутки, а Мухтарка — спу стя три дня.
Через несколько месяцев Мухтарку снова спустили с цепи. Но и на этот раз она незаметно улизнула. Только через неделю вернулась в сарай. Да только тянуло ее не к людям, а к дру гу. «Теперь уж никуда не денется наша воспитанница»,— рассуждали хозяева, когда стало ясно, что у Мухтарки скоро появятся щенята. Да не тут-то было! При первой же возмож ности она навсегда покинула челове ка. Вот уж где уместна поговорка: «Сколько волка ни корми, он все в лес смотрит».
О дальнейшей судьбе беглянки, возможно, никто бы и не узнал, да помог случай. Все началось с ранено го браконьерами лося, которого обна ружил в своем обходе лесник Алек сей Ильич Захаров из колхоза имени Калинина. Сохатого спасти не уда лось. О случившемся сообщили в Ставровское поселковое отделение милиции.
На место происшествия выехал представитель милиции Геннадий Иванович Матвеев. Метрах в трехстах от уже несколько обглоданной туши ему удалось заметить мелькнувшего в зарослях ивняка зверя. Вслед за этим работник милиции (он тоже охотник) обратил внимание на ста рую заброшенную копну сена, в ниж ней части которой чернела узкая ды ра. Это и было логово Мухтарки, в котором находились недавно про зревшие щенята. Охотники устроили засаду. Они были уверены, что им довольно легко будет подкараулить мать, спешащую к своим малышам. Но время шло, а хищница не появля лась. «Видно, решила бросить де тей»,— подумали охотники. С этими мыслями они на несколько часов оставили логово без присмотра. А когда вернулись — оторопели от не доумения. В логове обнаружили толь ко одного детеныша, остальных мать успела куда-то перетащить.
Малыша напоили из соски парным коровьим молоком и отправили во Владимир, в надежде получить пре мию за добытого хищника. Но спе циалисты не признали в нем волчон ка. Не приняли его и за собачьего от прыска...
Пытались из волкособаки выра стить себе помощника и в Ставровском отделении милиции. Об этом я узнал совсем недавно, когда пути-дороги снова привели меня на Владимирщину. Подхожу к работнику ми лиции Александру Тихомирову, спра шиваю:
— Довольны ли вы своей подопеч ной?
— Ох, и много же с этой Найдой хлопот всяких было. Держали ее в вольере для розыскных собак, корми ли, заботились, думали, будет слу жить верой и правдой, но надежды не оправдались. Темными ночами ухит рялась делать подкоп под вольером и уходила на охоту, а перед рассве том, хитрюга, снова возвращалась на место. Стали поступать сигналы о пропаже кур. Но кто бы мог поду мать, что в этом повинна наша люби мица! А однажды она увела с собой на охоту щенят овчарки. Видно, хоте ла научить их приемам добывания пищи. Но ученики оказались бестол ковыми. Как только Найда сделала подкоп под курятник, щенята подня ли отчаянный лай. Так и выдали ис тинного похитителя кур. К людям Найда так и не привыкла. Не научи лась лаять по-собачьи...
Волкособак пытались приручить и в других деревнях, и даже в городах, но они или инстинктивно начинали уничтожать домашнюю живность, или при первой же возможности перегрызали ремни, разрывали цепи, разбивали оконные стекла, делали подкопы и уходили на свободу.
Ночь застала меня в глухом овраге, где от прозрачных родников веет сыростью и прохладой. Деревья, кустарники, травы — все вокруг зве нело от неудержимого стрекотания кузнечиков-кобылок; отовсюду доно сились вздохи, шорохи, всхлипы, по свисты — казалось, что все живое спешило заявить о своем существо вании. И только летучие мыши без звучно охотились за невидимыми для человеческого глаза насекомыми.
Время перевалило за полночь. И вдруг совершенно неожиданно отку да-то сверху послышался не совсем обычный вой. Затем кто-то гавкнул по-собачьи — и снова все стихло. Я выбрался из оврага. Перейдя неболь шое поле, окруженное чернолесьем, оглянулся и на освещенной месяцем стерне увидел двух крупных зверей. Один был черной масти, второй же больше напоминал лисицу-огневку. Хвосты их были опущены, уши вздер нуты. Не волкособаки ли это? — мелькнуло в голове. Заметив, что хищники продвигаются в мою сторо ну, я ускорил шаг. Заспешили и они. Пошел медленнее — звери тоже за медлили ход. Тогда я остановился, и, как ни странно, хищники опять после довали моему примеру. Так мы неко торое время испытывали друг друга, затем я двинулся прямо на них. Тут уж они не выдержали. Сначала один метнулся в сторону хвойного подро ста у лощины, потом и второй — более светлый, последовал за своим собратом. Подойдя к тому месту, где только что стояли волкособаки, я на пряг слух. Но, кроме привычного стрекотания и отдельных выкриков птиц, ничего не услышал.
Владимирская область
ВИНОВАТ ЧЕЛОВЕК
Рассказ лесника Юрия Новикова о его встречах с гибридами собаки и волка — искренний и вполне прав доподобный, включая даже довольно смелую ночевку автора в волчьем логове. Его наблюдения затрагивают один из аспектов актуальной ныне проблемы, а именно — негативное преобразование природы человеком. Ведь Владимирщина — не единственная в стране область, где на смену неутомимо уничтожаемым людьми волкам приходят их помеси с собаками или просто одичалые собаки. То же явление наблюдается во многих местах юга и центра европейской части СССР, в Средней Азии, кое-где в Сибири, а также в некоторых странах За падной Европы и в США.
Пожалуй, чаще истребленного волка заменяют одича лые и просто бродячие собаки, полностью еще не утратившие связь с человеком. Гибридизация происходит реже, хотя, вероятно, ее не всегда надежно регистри руют. В природе и те и другие животные ведут себя гораз до хуже волков: уничтожают все живое, умело избегают человека. Кстати, и численность их там, где они появились, многократно превышает волчью — у них от сутствует саморегуляция плотности, как у волков; разм ножаются они дважды в году. В последние годы в резуль тате необдуманной борьбы с волками в 57 наших заповед никах вместо волков появились одичалые бродячие со баки, а в шести — волко-собачьи гибриды. О размерах их хищничества говорит тот, например,- факт, что в запо веднике «Столбы» под Красноярском гибель оленей от собак оказалась на втором месте после таких причин, как истощение, травматизм, старость.
Как же объясняет наука происходящие изменения? Почему экологическая ниша крупного хищника — волка где-то пустует, а где-то заполняется? И почему заполня ется она не только волкособачьими гибридами? И, навер ное, не случайно при сокращении числа волков больше становится рысей. Вопросы, вопросы... А уверенного отве та подчас и нет. Что же получается — созданная нашими предками из прирученного волка собака снова возвраща ется в свое исходное волчье состояние? Ведь ученые и практики единодушно утверждают, если постоянно не добавляется собачья кровь, гибридные особи в течение немногих поколений восстанавливают облик волка: приз наки дикого вида при смешивании доминируют. Поэтому существует предположение, на наш взгляд, достаточно убедительное, что гибридизация с собакой помогала сох ранению волка как вида. Ведь борьба с волком в Старом и Новом Свете продолжается уже многие столетия; в самое трудное время именно собаки помешали полному исчезновению волка, а жизнь в природе и прочная дикая наследственность способствовали восстановлению не только экстерьера, но и поведения дикого зверя.
К сожалению, условия возникновения очагов обитания волкособак, их образ жизни и судьба не исследованы у нас должным образом. Не изучена и морфология гиб ридов разных поколений. Да и за рубежом успехов в этой области немного. Например, в США, где экология самого волка изучена современными методами, о распро странении и значении явления гибридизации с собакой, а особенно с койотом, известно совсем мало. Так же непонятно, почему в Испании или Греции остро стоит проблема волкособак из-за их многочисленности, а в Ита лии проблемы этой нет, ее заменяет неясность судьбы са мих волков, которых тоже мало и которых теснят размно жившиеся в природе одичалые собаки — по данным италь янских зоологов, соотношение волков к бродячим собакам выражается как 1:100!
В нашей стране волкособак основательно изучали толь ко в Воронежской области. Известный зоолог Лев Сера фимович Рябов пишет, что к 1971 году, когда волков сильно повыбивали, эти звери встречались в очень малом числе и лишь на одной трети территории области. Гиб риды же встречались повсеместно. Через несколько лет, по мере восстановления численности волков, они стали вытеснять волкособак, последние при этом стали демон стрировать сугубо волчье поведение, хотя внешне еще часто сохраняли черты собачьего облика. По отношению к человеку волко-собачьи гибриды вели себя смелее, чем волки, появлялись чаще у селений, нападали на до машних животных в присутствии людей. Несомненно, такое поведение обусловлено собачьей наследствен ностью. В дальнейшем — при продолжающемся росте волчьей популяции, заселении ими всей области — гиб ридов не стало. Однако в поведении современных вол ков отчетливо прослеживается кровь собак — это выра жается и в отношении к человеку, и к собакам, и в охотничьих предпочтениях; они, в частности, не брезгуют падалью, которую находят на скотомогильниках и свал ках. Эти новые черты позволяют говорить о синантропизации современного волка, новом качестве этих хищников, которые адаптируются к условиям нынеш ней жизни, «учатся» использовать наши экологические и хозяйственные грехи.
Итак, решать конфликт человека с волком путем полно го и повсеместного истребления животного, конечно, неправильно. Возникающие при этом неприятные ситуа ции ликвидировать подчас труднее, чем бороться с вол ком. Поэтому регулирование численности волков надо проводить с учетом экономических и экологических пос ледствий и строго дифференцировать усилия в зависимос ти от местных условий.
Д. БИБИКОВ, доктор биологических наук.