Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Господу – мою душу,
Тело мое – королю,
Сердце – прекрасным дамам,
Честь – себе самому. (Старинный девиз)
АРМАН-ЛУИ ГРАФ БИРОН-ГОНТО, ГЕРЦОГ ЛОЗЭН, белокурый, сэвр. В 1-й картине вне возраста, ибо в колыбели, во 2-й — 17 лет, в 3-й — 28 лет, в 4-й — 29 лет, в 5-й, придерживаясь буквы закона, — 46 лет. Но Лозэн не придерживался буквы закона.
ГОСПОЖА ФОРТУНА, в образе маркизы де Помпадур — возраст Фортуны.
МАРКИЗА Д’ЭСПАРБЭС, 23 года.
КНЯГИНЯ ИЗАБЭЛЛА ЧАРТОРИЙСКАЯ, 30 лет.
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА, королева французов, 20 лет.
КЛЭРЭТТА, служанка 17 лет.
РОЗАНЭТТА, дочка привратника, 16 лет.
НЯНЮШКА, в 1-й картине — 60 лет, в 3-й — 88 лет.
ДВОРЕЦКИЙ, старик.
ПАЛАЧ, во цвете лет.
«Таким образом, годы моего раннего детства прошли при дворе, можно сказать, - на коленях возлюбленной короля.» (Герцог Лозен, мемуары)
Встреча происходит 13 апреля 1747 года, в Париже, в отеле графов Биронов-Гонто.
Графская детская. Ранний возраст. Свечи. В кружевном облаке колыбели покоится новорожденный граф Арман-Луи Бирон-Гонто, будущий герцог Лозэн.
У бельевого шкафчика Нянюшка и Дворецкий беседуют.
ДВОРЕЦКИЙ: Как наша графиня?
НЯНЮШКА: Слаба, — судьба.
ДВОРЕЦКИЙ: А маленький графчик наш?
НЯНЮШКА: Графчик — спит.
Сыт и спит, — и такой красавчик!
Ну хоть сейчас под стекло — и в шкафчик!
Ангел!
ДВОРЕЦКИЙ: А сам?
НЯНЮШКА: Не сболтни при ком!
Вижу я это — бочком, бочком —
С требником, — даром что нам неровня!
В черную дверку…
ДВОРЕЦКИЙ: Никак в часовню?
НЯНЮШКА: И о сю пору там.
ДВОРЕЦКИЙ: Ну, дела!
НЯНЮШКА: А как в уборной его мела,
Под шифоньеркою — царь небесный! —
Весь-то в клочочках — парик воскресный!
Еле опомнилась.
ДВОРЕЦКИЙ: Знать, любил,
Коли парик из-за них сгубил.
Жалко графинюшку.
НЯНЮШКА: Сущий ангел!
Ни о каком-то там ихнем ранге
Сроду не знала, — шалит, поет,
Старою мамой меня зовет.
«С первым сынком вас», — я ей намедни,
«С первым-то графа, меня — с последним».
И зарыдала. Потом меня
Пальчиком манит: «Ему коня,
Няня, купи, да из жести шпагу.
Да ни на шаг от него! Ни шагу!
Вырасти верного мне слугу.
Господу Богу и королю».
(Глядя на ребенка.)
Даже и сонный смеется! Живчик!
Ангельчик! В маму пошел! Счастливчик!
Ротик-то! Носик-то! — Весь с кулак!
Так бы и съела тебя! Уж как
С ней мы мечтали об этом сыне!
Всех-то невест…
Входит Слуга.
СЛУГА: Отошла графиня.
ДВОРЕЦКИЙ: Царствие божье! (Выходит.)
НЯНЮШКА: Венец. Конец. (Плача.)
Я ж снаряжала их под венец!
Солнышко! Боженька! Ангел кроткий!
(Над колыбелью.)
Вот мы с тобою, сынок, сиротки.
Спи, богоданный сыночек мой!
Я побаюкаю, — не впервой…
(Поет.)
Люлька вправо,
Люлька влево.
А у нас с короной — метки.
Будем мы, как наши предки,
С королем ходить на приступ,
И на бал — с королевой.
— Люлька вправо,
Люлька влево. —
С королем — на охоту,
С королевой — на ужин.
А кому мальчик нужен?
— Люлька вправо,
Люлька влево. —
Королевам он нужен,
Королям, королевам.
Даст ему королева
С бел-груди своей розу.
«Вспомяни мою розу».
— Люлька вправо,
Люлька влево. —
«Как настанет час грозный
Королям, королевам…»
Люлька вправо — и влево,
Люлька вправо — и влево…
(Засыпает, во сне роняет чепец.)
Влетает шелковым розовым вихрем Фортуна, во образе маркизы де Помпадур.
ФОРТУНА: Все спят, одна в ночи спешит
Моя крылатая стопа.
Как райские врата — мой взгляд,
А говорят, что я слепа.
(Наклоняясь над колыбелью.)
Здравствуй, дитя! Царствуй, дитя!
Нянька спит, мамка спит,
Мать лежит, не дыша.
Но Фортуна пришла, —
Будешь цел, будешь сыт!
По кустам — терновника
Смело беги — босым!
Ты Фортуны сын
И любовник.
Розовой пылью
Глазки тебе засыплю,
Розовой цепью
Ножки тебе опутаю…
(Подымает над головой рог изобилия.)
Рог изобилия — взвейся!
Лейтесь рдяным потоком
Розы в сию колыбель.
(Колыбель скрывается под розами. Ловя на лету прекраснейшую, последнюю — и грозя ей пальчиком.)
Роза, роза,
Спрячь занозу!
Мальчик, бойся
Тронной розы!
Роза — кровь,
Роза — плен,
Роза — рок непреклонный!
Рви все розы, но тронной
Розы — бойся, Лозэн!
Может стать
В страшный час
Роза — смертною ризой…
(К нянюшке, которая только что проснулась и еще не понимает, в чем дело.)
Что, няня, выспались?
НЯНЮШКА: (всплескивая руками) Святой Исус! Маркиза
Де Помпадур! А я-то без чепца!
(Торопливо надевает чепец.)
МАРКИЗА ДЕ ПОМПАДУР: Пока вы спали, вашего птенца
Я побаюкала…
НЯНЮШКА: (со вздохом) Скончалась наша мама.
МАРКИЗА ДЕ ПОМПАДУР: Да, знаю, знаю, потому и прямо
Сюда прошла, минуя смерть — (Указывает на колыбель.)
На жизнь
Полюбоваться. Будущее наше
Что будет — здравствуй! Что прошло — прости!
(Наклоняется над колыбелью.)
Прекрасное дитя! Дай Бог расти
Вам и цвести — златого утра краше!
Прощайте, нянюшка!
НЯНЮШКА: А хлеб и соль?
А на покойницу взглянуть?
МАРКИЗА ДЕ ПОМПАДУР: На слезы?
Нет, не охотница — и ждет король.
Ах, я рассыпала все розы!
(Нянюшке.)
Несчастному вдовцу и всем родным
Мой вздох и соболезнованья…
(Целуя ребенка в лоб.)
Тебе ж Фортуны поцелуй — и с ним
Страшнейший из даров — очарованье!
Первый луч зари.
Занавес
«У вас множество данных, чтобы нравиться женщинам: нравьтесь же им и будьте убеждены, что потерю одной из них вам всегда возместит другая.» (Герцог Лозен, Мемуары)
Очаровательный розовый будуар XVIII века. На туалете, у овального зеркала с амурами и голубками, шкатулки, флаконы, пудреницы, баночки румян. На полу, прислоненная к розовой кушетке, гитара с розовыми лентами. Розы на потолке, розы на ковре, розы — гроздьями — в вазах, розы — гирляндами — на стенах, розы — везде, розы — повсюду. Сплошная роза. — На столике два бокала шампанского, в одном — недопитом — роза. Вечер. Горят свечи. Маркиза д’Эспарбэс и герцог Лозэн играют в шахматы.
МАРКИЗА Д’ЭСПАРБЭС: (двигая коня) Из рая в рай, из плена в плен…
Цепь розовых измен, Лозэн!
Что при дворе сегодня? Нет новинок?
Еще не изменил король?
До ре ми фа… ре ми фа соль…
(Опрокидывает шахматную доску.)
Мне шахматный наскучил поединок!
Хочу другого! — Только не с тобой!
Что за противник, если над губой
Еще ни разу не гуляла бритва!
С тобою хорошо протяжный вой
Гобоя слушать, и шептать молитвы,
И в шахматы играть, и шоколад
Пить из одной и той же чашки…
ЛОЗЭН: Вы шутите?
МАРКИЗА Д’ЭСПАРБЭС: Давно не веселят
Меня ни куклы, ни барашки!
ЛОЗЭН: (вставая) Отставка?
МАРКИЗА Д’ЭСПАРБЭС: Не кусайте губ!
ЛОЗЭН: Я жизнь свою поставил ставкой!
МАРКИЗА Д’ЭСПАРБЭС: Растешь, растешь — и так же глуп!
При чем тут жизнь, раз вся любовь — вопрос
В удачный час, без лишних просьб
Умно отколотой булавки.
ЛОЗЭН: Я заменен?
МАРКИЗА Д’ЭСПАРБЭС: Светлейший граф Бирон!
Бирон — не просто — де Гонто и герцог
Лозэн — не просто — а моя Любовь
Вчерашняя: губ не кусайте в кровь
И коготочков не вонзайте в сердце!
(Подымая пальчик.)
Не может без шипов — шиповник,
Любовь не может — без измен.
Незаменимы как кузен,
Но заменимы — как любовник!
— Заменены! —
ЛОЗЭН: (хватаясь за голову) Что ж! Умереть!
МАРКИЗА Д’ЭСПАРБЭС: Не смейте! Будете жалеть!
Блистательно — открыть карьеру
Самой маркизой д’Эспарбэс!
Вы — чудо!
ЛОЗЭН: Не хочу чудес!
Я призову его к барьеру!
Один из нас умрет!
(Как тигр мечется по комнате.)
МАРКИЗА Д’ЭСПАРБЭС: (ловя его за полу разлетающегося камзола и притягивая к себе) Твой рот —
Не рот — сплошное целованье!
Взор — как у кровного коня!
Но выслушайте, не кляня:
Вы слишком юны для меня, —
Вам бабушка нужна — и няня!
ЛОЗЭН: Кто — он?
МАРКИЗА Д’ЭСПАРБЭС: Зачем?
ЛОЗЭН: Кондэ?
МАРКИЗА Д’ЭСПАРБЭС: Тщета имен!
Какие имена в вопросах кожи?
Плачь, коли глуп, и смейся — коль умен…
Любовник дорог, но Любовь — дороже!
Как ты хорош!..
ЛОЗЭН: (наклоняясь над ней) Ах, хорошо бы нож
Вам в грудь вонзить — и слушать ваши стоны
У самых уст…
МАРКИЗА Д’ЭСПАРБЭС: В который раз дивлюсь
Убожеству мужского лексикона!
Какое нищенство! Люблю, убью —
Убью — люблю… Нет, наш словарь — богаче!
Взойду, взгляну и побежду… Взгляну —
И не возьму…
ЛОЗЭН: Маркиза, я заплачу!
МАРКИЗА Д’ЭСПАРБЭС: Возьму и не отдам… Отдам и вновь
В горсть соберу, миг подержу — и брошу…
— Хорош словарь? — Не плачь, моя Любовь!
Вот мой совет тебе: садись на лошадь,
Мчи во весь дух, пусть ветр береговой
Кудри и сердце выветрит от пыли
Пудры и памяти…
ЛОЗЭН: (бросаясь на колени, пряча голову, плача) А все ж я твой,
И все ж — когда-то — вы меня — любили!
МАРКИЗА Д’ЭСПАРБЭС: Еще вчера! — Вольно же вам добра
Ждать от причуды!
ЛОЗЭН: В сердце штопор ввинчен!
МАРКИЗА Д’ЭСПАРБЭС: (играя его волосами) Игра!
ЛОЗЭН: А завтра?
МАРКИЗА Д’ЭСПАРБЭС: Новая игра!
Нет никакого завтра, — только нынче!
ЛОЗЭН: Как завтра утром я проснусь?
МАРКИЗА Д’ЭСПАРБЭС: В слезах.
А день спустя — смеясь. Пока мы юны —
Всё — хорошо, всё — пустота, всё — взмах
Слепого колеса Фортуны!
— Прощай!
ЛОЗЭН: Навек?
МАРКИЗА Д’ЭСПАРБЭС: Опять свое?! — «Навек» —
Нет в женском словаре.
(Заглядывая ему в глаза.)
Как знать, как скоро
Две этих головы, ушедших в снег
Одной подушки — озарит Аврора?
И будем пить с тобою шоколад
Из той же чашки… И опять мой пальчик
Тебе нашепчет на ушко…
(Шепчет ему, смеясь, что-то на ухо.)
ЛОЗЭН: Вернись назад!
МАРКИЗА Д’ЭСПАРБЭС: Все безвозвратно, милый мальчик!
(Окунает розу в бокал шампанского и кропит ею волосы Лозэна.)
Шампанского златою пеной
Шальную голову кроплю,
Чтобы забыл «убью, люблю»,
Чтобы смеясь склонял колена,
Чтоб вечно вылетал из плена,
Как маленькое божество.
Чтобы Елена — за него,
Не он сражался — за Елену!
Чтобы взыграв, как эта пена,
Как пена таял, чтоб взамен:
Ложь, любопытство, нежность, лесть, измена —
Мы просто говорили бы: Лозэн.
Занавес
Спальня княгини Чарторийской в Пованском, близ Варшавы. Темный, мрачный покой. Горит ночник. Топится печка. На ночном столике — бутылки с микстурой, стакан воды, в нем белая роза. В кресле — как прелестное привидение — тридцатилетняя княгиня Изабэлла Чарторийская. Рядом, держа в руках ложку и стакан, — Нянюшка Лозэна.
НЯНЮШКА: Ну, вот и выпили! Теперь волшебник сон
К нам подойдет на бархатных подошвах.
— Кто здесь не спит? — Княгинюшка не спит!
Добро пожаловать к княгине Изабэлле!
И ляжет сон, как Палатинский принц,
К сиятельным ногам, и волчьей шубой
Укроет ножки нам. А я свечу
Пойду в часовенке зажгу…
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: Нянюшка, душно!
НЯНЮШКА: За дальнего дружка…
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: Няня, не жить!
НЯНЮШКА: Кому не жить? А что намедни нам
Лекарь сказал? Умен, даром что нехристь! —
Коль будем мы исправно, каждый час
Лекарствьице глотать да ровно в восемь
Под полог отходить, но чур — без сна,
Кручинясь, не лежать, но чур — не думать!
А главное: не плакать! До ста раз
Все повторял: не плакать!..
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: (равнодушно) Я не плачу,
Я просто умираю.
НЯНЮШКА: Коли пить
Побольше молочка мы будем — в санки
К Новому году нас светлейший князь
Адам посадит — hue dada!3— co звоном —
Стрелой — в Варшаву — к королю — на бал!
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: Не в санках — на руках лакеев черных,
Не к королю на бал — в фамильный склеп.
— Что сын?
НЯНЮШКА: Уснул.
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: Не плакал?
НЯНЮШКА: Ни, голубка!
Под голову ручонки и цветет
Себе как розан.
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: На земле — две силы
Меня еще удерживают: сын
И солнце. Смерть придет, как черный ворон,
В полночный черный час. — Дай мне ларец,
Где письма… Впрочем, нет… Нет, лучше, няня,
Мне карты разложи… Нет, лучше спой
Мне песенку… Нет, лучше расскажи мне —
(совсем другим голосом)
Как маленьким он был, как ел, как спал,
Как платье рвал, как под постель за киской…
Как выпустил на волю голубка…
Все, няня, все: от первого зубка —
До первой розовой записки!
Он был шалун?
НЯНЮШКА: (гордясь и наслаждаясь) Ох, да еще какой!
Затейник — не найдешь другого!
Луне: достань, цыган: пляши, лошадка: стой…
Все, все ему по нраву — лишь бы ново!
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: Во что же он играл?
НЯНЮШКА: Брал города,
Красавиц похищал… Зато капризник!
А уж подружек обожал!
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: (улыбаясь) Уже тогда?
НЯНЮШКА: А уж игрушки им ломал!..
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: Как нынче — жизни…
— Горячий?
НЯНЮШКА: Ох! — Чуть что — и звон подков!
Как вихрь — и роза на кокарде!
Недаром мы с двенадцати годков
Начальник королевских гвардий.
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: А ласковый?
НЯНЮШКА: Как шелк! Но миг — и в гнев,
Дрожит как лист — и горлом кровь. — То голубь сизый
И серафим, — то разъяренный лев,
Прозвали госпожа маркиза
Де Помпадур его: Амур и Марс.
Все книжку в розовой гирлянде
Вдвоем учили. Что-то помню: Ars…
Грамматика, должно быть…
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: Он был ее чтецом?
НЯНЮШКА: Чтецом, птенцом,
Котенком, солнышком…
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: Ох, нет, довольно!
Спой, няня, песню мне.
НЯНЮШКА: Изволь. О чем?
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: Чтоб было и занятно — и не больно!
НЯНЮШКА: (на полу у печки поет) Первый снег следы засыпал,
Вран терзает кость.
Уголек из печки выпал:
Значит — поздний гость.
Что не в пору печку топит
Бабка-воркотня?
Это поздний гость торопит
Доброго коня.
Нам трубач с трубой не нужен,
Не труби, трубач!
Это страсть на поздний ужин
Поспевает вскачь.
Отчего в сановном замке
Смех и гром сердец?
Отчего на княжьей мамке
В семь рядов чепец?
Это чей над колыбелью
Черный плащ согбйн?
— Это к пани Изабэлле
Поздний гость…
Двери настежь. Через комнату — в вьюжном дорожном взметенном плаще — вихрем.
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: (криком всего существа) Лозэн!!!
ЛОЗЭН: (уже у ног ее — отрывисто) Тысячу верст галоп!
Вскачь — на огонь в оконце!
Думал — умру!
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: (отстраняя) В лоб.
В губы нельзя.
(Приподымает его, ставит перед собой и, прикрывая глаза рукой, с улыбкой.)
— Солнце.
ЛОЗЭН: Я бы ползком приполз!..
Сердце мое! — Пани!
НЯНЮШКА: А на меня глазком
Taк и не взглянешь?
ЛОЗЭН: (кидаясь к ней) Няня!!!
НЯНЯ: (любуясь) Ровно речной камыш!
Где камыши — там сырость… (Вытирает глаза фартуком.)
ЛОЗЭН: (Изабэлле) Так широко глядишь.
Я изменился?
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: (с улыбкой) Вырос…
НЯНЯ: (всхлипывая) Что-то в груди тесну…
Час-то какой метельный… (Выходит.)
ЛОЗЭ: (Изабэлле) Я получил письмо.
Ты не больна?
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: (все так же блаженно) — Смертельно!
Что? Краше в гроб кладут?
Десять недель горячка!
Все хорошо. Ты тут.
Не забывай:
(Кладя руку на сердце)
— Полячка!
ЛОЗЭН: Что князь Репнин?
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: Простил.
ЛОЗЭН: А князь Адам?
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: И он простил, но у обоих — проседь.
Скитаются по дальним городам.
— А про сыночка и не спросишь?
ЛОЗЭН: (ударяя себя по голове) Какая голова! — Сын! — Твой и мой!
Наш сын с тобой.
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: Как часто с ним в оконце
Глядели мы…
ЛОЗЭН: С курчавой головой?
Хороший? На меня похож?
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: (блаженно) Как солнце.
ЛОЗЭН: (в упоении) На приступ! Саблями блестя!
Сын и отец!
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: (свое) Не больше птички весит!
ЛОЗЭН: Смеется? Папа говорит?
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: (непередаваемо) Дитя!
Ему всего четвертый месяц!
ЛОЗЭН: (у ее ног) А старшие? А мой любимец?
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: Те?
Тем я не мать, — ты не отец им!
Пусть Дева-Мать в бесстрастной чистоте
Стоит над их несчастным детством! (Лихорадочно.)
Да я бы высушила их в песок,
Я б в снег зарыла их по шею:
Лишь только б знать, что станут на часок
Вот эти щеки розовее!
(Гладит Лозэна по лицу.)
ЛОЗЭН: (смущенно) Мне страшно слушать…
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: Чудище, — не мать?
Что ж, загорюсь, как прошлая солома!
Не за горами — Суд!
(Наклоняясь к нему, который закрыл глаза.).
— Ты хочешь спать,
Мой маленький? Ах, ты не можешь знать,
Какая это боль и благодать
«Мой маленький» сказать такому вот большому.
(Молчание.)
Все в парк ходила по росе,
Все слушала в ночи подковы…
— Все женщины вас любят?
ЛОЗЭН: (невинно) Все.
Не знаю, что во мне такого.
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: Я знаю, друг. Я ль не была тверда?!
Три короля удостоверят. — Чары! —
Гляди в глаза и начинай: когда,
Кого и где… Начнемте с леди Сарры.
Очаровательна?
ЛОЗЭН: (смущенно) Не так, как вы, —
Причудница…
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: А та, что с петиметром
Тиссо дружила? А звезда с Невы?
Ох, не сносить вам буйной головы!
ЛОЗЭН: Откуда вы могли?..
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: Доносит ветром!
— Ох, я устала!
ЛОЗЭН: Сердце, отчего?
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: От счастья и от кашля…
(Берет из больничного стакана розу и протягивает ее ему.)
— Хочешь розу
Страны моей? —
Прости мне эти слезы,
Убожество мое и божество.
(Возлагая ему на голову руки.)
Радуги — розы, радуги — розы — короны —
Щедрым потоком на лоб и на локоны графа Бирона!
Рано иль поздно, но — будет тебе трон
Польши моей — на веселье, на страсть, на славу!
Трон — впереди!
— Так же, как в этой груди
Герцог Лозэн победил короля Станислава.
Теперь иди.
ЛОЗЭН: Уже?
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: Цветок отцвел.
Пусть в старом лексиконе мальчик юный
Прочтет. Арман-Луи Бирон-Гонто Лозэн. Он шел,
Куда вела его Фортуна.
ЛОЗЭН: (вставая) Так польский трон?
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: Да, граф Бирон.
ЛОЗЭН: Доклад
Мы тотчас настрочим Екатерине.
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: (опять отстранясь) Нет, не целуй! Не надо! Не велят! (С грустной иронией.)
Есть неприступные твердыни.
Когда-нибудь — лет через тридцать пять —
Поймешь —
ЛОЗЭН: (по-детски) Ну, только раз! На счастье!
КНЯГИНЯ ЧАРТОРИЙСКАЯ: …Что стоило мне нынче не принять
Из уст твоих — последнего причастья.
А на каррарском мраморе — взамен
Орнаментов и прочего витийства —
Пусть будет так: «Ее любил Лозэн».
Не надо — Изабэллы Чарторийской.
Занавес
Действие происходит в 1775 году — в блаженные времена, когда «все пастушки были прекрасны, а все пастухи говорили правду», — в одном из маленьких покоев Марии-Антуанэтты, в Трианоне.
Мария Антуанэтта, в комедийно-сельском наряде «La Reine Laitiere» [Королева-молочница (фр.)], прикалывает перед зеркалом огромную алую розу. В некотором отдалении, чуть придерживая кончиками пальцев концы кружевного передника, в позе неоконченного реверанса — любимая служанка королевы — Клэрэтта. В окне цветущие каштаны. Вечерняя заря.
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: Клэрэтта!
КЛЭРЭТТА: Госпожа моя?
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: Гляди!
Что видишь?
КЛЭРЭТТА: На прекраснейшей груди
Прекраснейшую розу, — кровь и мрамор.
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: (смеясь) О, далеко не мрамор! И не снег!
Есть на земле, Клэрэтта, человек,
В своем высокоумье столь упрямый
И столь ожесточенный недруг нег —
Чтоб этой розы не сорвать — так — прямо —
Губами?
Клэрэтта, у тебя любовник есть?
КЛЭРЭТТА: Был.
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: Разлюбил тебя?
КЛЭРЭТТА: Я — разлюбила.
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: Кому теперь сиятельная честь
Клэрэттой быть любимым?
КЛЭРЭТТА: Этот милый
Не знает, что мне мил…
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: Кто он? Жако?
Жозеф? Жермэн? Ну, говори скорее!
КЛЭРЭТТА: (в смущении теребя передник) Я называть его не смею…
Орлы летают высоко…
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: Вот скромница! — А веселей назвать бы…
Ты позовешь меня на свадьбу?
КЛЭРЭТТА: Нет.
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: Причина?
КЛЭРЭТТА: Свадебный букет
Он по цветочку раздарил до свадьбы.
— По лепесточку.
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: (смеясь) Вот головорез!
КЛЭРЭТТА: Ни ночки не ночует дома!
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: Ну, мы его отучим от чудес!
— Клэрэтта! Ты не слышишь грома?
КЛЭРЭТТА: Нет.
MAPИЯ-АНТУАНЭТТА: Роза не дрожит?
КЛЭРЭТТА: Нет.
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: (указывая на poзу) Кто на вид
Прекраснее?
КЛЭРЭТТА: Сравнивать излишне!
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: (берясь за сердце) Какая тишь! А здесь в груди гремит,
Что кажется — в самом Шенбрунне слышно!
(Клэрэтте.)
Так и не скажешь — кто? Жозеф? Жермэн?
Ну, проберем же мы его!
На пороге открытой двери — в полной гусарской форме — с каской в руке — незаметно подошедший — Лозэн!..
С самой секунды его появления Клэрэтта окаменевает в явном — как дважды два четыре — восторге.
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: Как вы бледны! Что с вами?
ЛОЗЭН: (беря себя за лоб) Все не сплю, —
Бессонница!
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: Бездельник, я вам рада —
Как Солнцу! — Вы боялись — королю?
ЛОЗЭН: Я?
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: Вы сегодня паинька, — хвалю:
Сегодня вы впервые — без доклада!
Садитесь — вот сюда — зачем на стул?
(Указывает ему на край кушетки, Лозэн продолжает стоять.)
— Как аглицкий жокей? — Садитесь рядом! —
Как новый конь?
ЛОЗЭН: Боюсь, что обманул:
Впервые без доклада — но с докладом.
(Вынимает из груди вчетверо сложенный лист.)
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: (с не совсем шутливой досадой) Доклад! От ваших докладных
Записок — бедный мозг мой высох
С горошину. — Когда ж иных,
Лозэн, от вас дождусь записок?
— Шучу!
(Протягивая руку.)
О чем?
ЛОЗЭН: (подавая лист, оживленно) Вопрос со всех сторон
Рассмотрен и решен в отличном виде:
Граф Д’Артуа — на польский трон…
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: Чем Станислав вам плох?
— Клэрэтта, выйди.
Клэрэтта, так и не оторвавшись взглядом от Лозэна, присев, выходит.
ЛОЗЭН: (горячо) Чем Станислав нам плох? Спит Станислав,
Ваше величество, как кот на троне!
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: Я не величество, а вы — не граф.
Мы добрые друзья — и в Трианоне.
Антуанэтта я, а вы — Арман,
Шальная голова — Лозэн — добыча
Беспутных Чарторийских! — Пуст карман,
Так надо браться за величье!
— Оставьте! —
ЛОЗЭН: Как угодно.
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: (раздраженно) Пить вино
И вихрь крутить — вот все, что графу надо!
Но пурпур королей — не домино!
Граф Д’Артуа хорош для маскарада,
Для котильона… С ним прелестно бал
Открыть… Играть во власть трудней, чем в фанты!..
(Поднимая глаза на Лозэна.)
Но есть один: без трона сочетал
Величье короля и прелесть франта.
Лозэн!
ЛОЗЭН: Внимаю.
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: Вам угоден трон?
ЛОЗЭН: (просто) Зачем?
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: Очаровательно и тонко!
Зачем вам трон? И без того влюблен
В вас целый мир — и каждая девчонка!
Вы улыбнулись — добрый знак!
Враг не напрасно стрелы тратит!
До удивительности — как
Привычка быть прекрасным — красит!
ЛОЗЭН: (как взрыв) Пороховою бочкою мятеж
Взорвется в Польше, вспыхнут все обиды…
Союз провижу —
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: (мечтательно глядя в окно) Вечер странно свеж…
ЛОЗЭН: Между Антуанэттою…
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: И?
ЛОЗЭН: — Меж
Антуанэттой — и Семирамидой!
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: (коротко) Екатерина вас звала?
ЛОЗЭН: Зовет.
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: Двум госпожам служить опасно.
— Сколь счастлива она!
ЛОЗЭН: (свое ) Российский лед —
И роза Франции!
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: (закрывая лицо руками) Сколь я несчастна!
— Куда?! — Зачем?! — К волкам?! — В изгнанье?! —
В снег?!
Вы опьянились ветром деревенским!
ЛОЗЭН: (ничего не видя и не слыша) Я не Лозэн, коль не закончу век
Единовластьем женским и вселенским!
Взорвется мир, как склад пороховой,
И вот — над дымною руиной —
Я новый герб провижу мировой:
Орел! Орел с двойною головой
Антуанэтты и Екатерины!
Вселенской розы Кавалер.
Хочу, чтоб розой был увенчан
Розовый век…
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: (сухо) Я не Вольтер:
Я не терплю ученых женщин!
(Наклонясь к Лозэновой гусарской каске, лежащей подле нее на стуле.)
А! Новое перо! — Вольтер, Дидро,
Вы видите, чем ум мой занят?
Я не Семирамида!
(Лозэну.)
Но перо
Вы подарите мне на память?
ЛОЗЭН: Я тронут и смущен… Простой султан
С гусарской каски…
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: Я на первом танце
В нем появлюсь. — Прелестнейший эгрет! —
Лозэн! Лозэн! Семирамида — бред!
Лозэн! Лозэн! Лозэн! — Останьтесь!
Я говорила с королем.
Коль будет господом дарован нам наследник —
Мы воспитателем вас изберем.
ЛОЗЭН: Благодарю за честь, но дело…
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: В чем?
ЛОЗЭН: (смущенно улыбаясь) Столь воспитатель я — сколь проповедник!
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: (почти умоляюще) Так первым конюшим, — хотите? Всем,
Чем только захотите! — Может, с неба
Луну закажете? — Достанем!
ЛОЗЭН: (смущенно) Нем
Я перед столькой щедростью…
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: Без хлеба
Не может простолюдин, я — без вас.
Без вас мне сам Париж безлюден.
Вы сладость снов моих и радость глаз!
— Лозэн, я тоже простолюдин!
Не можно и не должно врозь!
Вас удержать — какое средство
Избрать?
ЛОЗЭН: Труднейшая из просьб
Мне грудь стеснила…
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: Наконец-то!
— Просите.
ЛОЗЭН: Я не смею.
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: Смей!
ЛОЗЭН: Тому виною век мой бурный
И языки придворных змей…
— Сие внимание к моей
Особе — свет толкует дурно.
И я, как верный раб…
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: Мой друг!
ЛОЗЭН: Ваш — до последней капли крови…
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: (вставая) Лозэн! На пересуды слуг
Я только подымаю брови.
Вы видите мой лоб — он чист!
Кто чист — перед судом отважен.
Невинность — мой охранный лист.
Ревнителям замочных скважин
Один ответ я знаю — хлыст!
Лозэн! Вы рыцарь и гордец, —
Пусть их толкуют на здоровье!
ЛОЗЭН: А сколько преданных сердец
Уже сгубило суесловье?
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: Лозэн! Что слышу? От кого?
Где ваша слава «Всех бесстрашней!»
Вас не загубят одного!
Мы рухнем, как двойная башня!
Меня загубят, вас сгубя.
— Лозэн! — У нас одна судьба!
Пусть целая вселенна — против!
Христовой кровию и плотью
Клянусь: та бездна, что тебя
Поглотит — и меня поглотит!
О низкий, недостойный род!
ЛОЗЭН: Во избежание заботы,
Вы… не умерите щедрот
Своих ко мне?
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: Наоборот, —
Мы утысячерим щедроты!
ЛОЗЭН: Я попрошу еще…
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: Уже
Исполнено, дитя. В чем дело?
ЛОЗЭН: (указывая на перо) Боюсь, что королю не по душе
Придется мой сподвижник белый…
Боюсь, король…
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: (раздраженно) Как мир — старо!
Король! Король! — Иль вы забыли,
Что мне Лозэново перо
Дороже всех бурбонских лилий!
ЛОЗЭН: Так добр король…
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: За добрые дела,
Лозэн, не любят! Чуть из лесу —
Замки чинить! — Насмешка зла:
Я дщерью кесарей была,
Мне мужем оказался — слесарь!
— Что делать?
ЛОЗЭН: Жить без перемен.
Бог — властелин таких союзов.
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: (вздохом всего существа) Ох, если б знали вы, Лозэн,
Как скучен мне король французов!..
ЛОЗЭН: Еще бы я просил…
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: О чем?
ЛОЗЭН: Чтоб вы не ездили верхом,
Как мальчик… Чтобы слишком крупной
Тайком от короля игры
Не затевали б…
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: Вы — миры
Просить могли бы. — Вы горды,
Вы королевски неподкупны!
(Лихорадочно и нежно.)
Лозэн! Лозэн! Я не добра,
Я в мире прослыла гордячкой,
Вам скоро уходить пора…
Взамен Лозэнова пера
Хотите — розу австриячки?
Я б сердце вам дала взамен, —
Но вы любовник всей вселенной.
Протягивает розу. Лозэн преклоняет колено. Королева склоняется к нему. Его голова на ее груди. — Секунда молчания. — Потом Лозэн встает.
ЛОЗЭН: (прижимая руку к сердцу) Я до последних дней моих…
(С опущенными глазами отступает к выходу.)
МАРИЯ-АНТУАНЭТТА: Лозен!
( Лозэн подымает глаза.)
Вы столь забывчивы, сколь незабвенны!
Занавес
«Я изменил своему богу, своему ордену, своему королю. Я умираю, полный веры и раскаяния» (Слова герцога Лозэна на эшафоте).
Одиночная камера в тюрьме Сент-Пелажи, 1 января 1794 года, пять часов утра. Полная тьма. Из темноты голос и шаг Лозэна.
ЛОЗЭН: Так-так-так-так. — Еще разочек в такт
Пройдемся — так-так-так. — Итак, товарищ
Год девяносто третий — с плеч долой!
А с ним и голова! — Так вам и надо,
Шальная голова, беспутный год,
Так вам и надо за тройную ложь
Свободы, Равенства и Братства!
Век до рассвета!
В стуже, без света —
Радости мало
В этом курятнике!
За дверью возня с ключом. Дверь открывается. На пороге — прелестная шестнадцатилетняя девочка. Розовое платьице, белая косынка. В высоко поднятой руке свеча в медном шандале.
ЛОЗЭН: Кто и откуда,
Милое чудо?
ДЕВОЧКА: Я — Розанэтта,
Дочка привратника.
ЛОЗЭН: Видно взаправду
В вашем переднике,
Дама Фортуна,
Розы — бесчисленны!
— Что тебе, крошка?
РОЗАНЭТТА: Болен привратник.
Я за последней
Волею прислана.
(Деловито и радостно.)
Может, письмо вам угодно оставить родным?
Может быть, локон угодно отрезать на память?
Все, что хотите — просите,
Такой уже день:
Все вам позволено нынче!
ЛОЗЭН: Руки замерзли писать,
Всей же моей головы
По одному волосочку — на память — не хватит!
Брр!.. Что за стужа!
РОЗАНЭТТА: Что же вам нужно?
ЛОЗЭН: Я закажу вам — утренний ужин!
Дюжину устриц и стакан вина!
РОЗАНЭТТА: Дюжину?
ЛОЗЭН: Устриц.
РОЗАНЭТТА: Их едят без вилки
И без ножа?
ЛОЗЭН: (любовно) Всегда себе верна
Малютка Ева! — Да, дитя.
РОЗАНЭТТА: Вина
Я принесу вам целую бутылку!
ЛОЗЭН: И зеркало еще!
РОЗАНЭТТА: Ну-ну, дружок!
ЛОЗЭН: И новую свечу…
РОЗАНЭТТА: Уж скоро утро!
ЛОЗЭН: И щетку для волос…
РОЗАНЭТТА: (вынимая из волос гребешок) Вот гребешок
Вам мой покамест.
ЛОЗЭН: И еще платок…
РОЗАНЭТТА: И что еще, дружок?
ЛОЗЭН: Немножко пудры…
Ну, все теперь. Прости, что задержал.
РОЗАНЭТТА: Я принесу Вам свежие манжеты. —
(Хлопая в ладоши.)
Вы будете красивым, как на бал!
До скорого свиданья!
(Бежит к двери.)
ЛОЗЭН: Розанэтта!
РОЗАНЭТТА: Что вам угодно, гражданин?
ЛОЗЭН: (чуть смущенно) Не льстец
Я и не лжец, — я буду ждать вас страстно!
— Зачем ты раньше не пришла?
РОЗАНЭТТА: Отец
Мне не сказал, что вы такой прекрасный!
Слышно, как бегом бежит по коридору, потом — так же бегом — возвращается, — забыла запереть дверь на ключ. Лозэн улыбается.
ЛОЗЭН: Юные жены,
Юные девы,
Все вы — богини,
Все — королевы!
В юные лета
Разницы нету:
Антуанэтта —
Иль Розанэтта!
Так, в королевстве
Бога Амура
— Странное дело! —
Все — наизнанку:
Все поселянки
В нем — королевы,
Все королевы
В нем — поселянки…
(Где-то бьет пять часов.)
Ну-с, подведем итоги. Пять часов.
А ровно в шесть за мной придут, и будет
На Грэвской площади — всеславно, всенародно,
Перед лицом Парижа и вселенной
В лице Лозэна обезглавлен — Век.
Что скажем в назидание потомкам,
Лозэн — и Век?
Я не поклонник монологов. Быть
Сумел без слова. За меня на славу
Витийствовали шпага и глаза.
И все творенья славного Вольтера
Скуднее говорили сердцу женщин,
Чем мой безмолвный рот — одним смешком.
Да, не одна грядущей ночью скажет:
Сегодня в шесть утра — рукой Самсона —
С Лозэном обезглавлена — Любовь!
Да, много слез прольется этой ночью
Прекрасными очами… — Как любил
Я слезы юных жен! Сперва на дне
Темнейшем — ока, а потом у корня
И на краю ресниц, потом росой
Серебряной вдоль округленной щечки, —
Серебряным ручьем в долине роз!
О, соль слезы сцелованной!.. О частый
Повторный стук слезинок об атлас
Камзола… О последняя слеза,
— Уж туча пронеслась, уж всюду солнце, —
Нам на руку спадающая вдруг
Последним перлом…
(Глядит на свои руки.)
Неужели ж руки
И у меня потрескаются? — Черт
Побрал бы эту стужу! — Жаль вас, руки…
Да, господа аристократы, все
Простить могли бы вам друзья народа, —
Но ваших рук они вам не простят!
(Вскипая.)
И я, Лозэн, рукой, белей чем снег,
Я подымал за чернь бокал заздравный!
И я, Лозэн, вещал, что полноправны
Под солнцем — дворянин и дровосек!
Чем я рожден? — Усладой королев,
Опорой королей. — Цветком лилеи
Играл ребенком. — Что ж, мой юный лев,
За что умрешь сегодня? — За Вандею? —
— Нет, я останусь в Луврской галерее:
Против Вандеи генерал-аншеф.
Да, старый мир, мы на одном коне
Влетели в пропасть, и одной веревкой
Нам руки скрутят, и на сей стене
Нам приговор один — тебе и мне:
Что, взвешен быв, был найден слишком легким…
(Подымая голову к окну.)
А где-то голуби воркуют,
А где-то день хорош…
— Да, жалко голову такую
Под гильотинный нож!
(Потягивается.)
Хорошо б отложить
На годочек один…
РОЗАНЭТТА: (за дверью) Господин гражданин, —
Помогите открыть!
(Входя.)
Благодарю вас. На окно — поднос.
Розу — на грудь…
(Вдевает ему в петличку розу и, постепенно разгружая передник.)
Вот пудреница, свечка,
Рукавчики… Вот щетка для волос…
Вот зеркало… В фартуке — ни местечка!
Мне розу в зубы взять пришлось.
— Что, хороша?
ЛОЗЭН: (нежно) Нежней сего цветка
Лишь ротик твой!
РОЗАНЭТТА: (над розой) Что это тут?
ЛОЗЭН: Росинка.
РОЗАНЭТТА: Вы плачете? — Ах, память коротка!
Забыла я платок! Взамен платка
Хотите, гражданин, косынку?
(Сняла и отдала Лозэну косынку. Остается с открытыми плечами так — в платьице. Садится на подоконник.)
Росинку снимем так…
(Сцеловывает слезу.)
— Еще свежей
Цветок, росой небесной пулит!
Три вниз, три вверх, — бегом — шесть этажей!
Ох, голова кругом и сердце колет!
(Прижимает его руку к сердцу.)
Как бьется, — слышите? На целый дом!
Нет, так не слышно! Приложитесь ухом!
Нет, так, теснее… Ну?!
(Прижимает его голову к груди.)
ЛОЗЭН: (смеясь) Гремит, как гром!
РОЗАНЭТТА: Шесть этажей единым духом!
— Забыла я спросить: как вас зовут?
ЛОЗЭН: Арман-Луи Бирон-Гонто Лозэн.
РОЗАНЭТТА: Как длинно!
За что ж, дружочек, осудил вас суд?
ЛОЗЭН: За это имя.
РОЗАНЭТТА: Их попутал шут!
(Соскакивает с подоконника.)
Давайте так: вы посидите тут,
А я пойду скажу, что главный — плут —
Судья у них…
ЛОЗЭН: А я?
РОЗАНЭТТА: А вы — невинны!
ЛОЗЭН: Напрасный труд, дитя.
РОЗАНЭТТА: Нет, я должна!
Я сей же час пойду!.. Иначе сердце
Грудь разорвет!
ЛОЗЭН: (любуясь) Ну чем ты не княжна?
РОЗАНЭТТА: (смущенно) Вы сами — князь?
ЛОЗЭН: Покамест — граф и герцог.
РОЗАНЭТТА: Как, оба сразу?
ЛОЗЭН: Да.
РОЗАНЭТТА: А мне никто и не сказал…
ЛОЗЭН: (с улыбкой кладя себе руку на сердце) Ну как, спокойно слева?
— Не слишком!
РОЗАНЭТТА: (наморщив лобик) Значит, граф Бирон-Гонто,
Герцог Лозэн — так? — может быть, за то…
За то, что вас любила королева?
А как вас не любить? — И «гражданин»
К вам не идет. — Точь-в-точь как на картинке
В «Часах Амура» — королевский сын,
И станом, и лицом…
Опять росинка?
— Ох, целый дождь!
Я вам хочу помочь!
Все горло прокричу! Меня с трибуны
Силком не стащат!
ЛОЗЭН: Где тут день, где ночь?
Республиканский вождь Лозэн — и дочь
Тюремщика… О, колесо Фортуны!
(Берет Розанэтту на колени, нежно.)
Дитя, оставь!
Дитя, не плачь!
Не знаем мы,
Где сон, где явь.
Чума Ума
Свела умы
С последнего ума.
Где здесь Восход?
И где — Закат?
Смерч мчит, — миры крутя!
Не только головы, дитя,
Дитя, — миры летят!
Кто подсудимый? Кто судья?
Кто здесь казнимый? Кто палач?
Где жизнь? Где смерть?
Где кровь? Где грязь?
Где вор? Где князь?
Где ты? Где я?
— Ах, легче дыму жизнь сия!
И потому, Любовь моя,
Не плачь, не плачь, не плачь!
Но две незыблемости есть
Здесь, на земле измен…
Пускай умрет Бирон-Лозэн, —
Все ж розы будут цвесть!
И так же будет в битву несть
Героя — Род и Кровь…
Запомни, Розанэтта, здесь
Две вечности: Цветок и Честь,
Две: Доблесть и Любовь!
(Берет — жестом знатока и жонглера — устрицу.)
А устрицы едят — вот так!
РОЗАНЭТТА: Глотают, не жуя?
ЛОЗЭН: (подавая ей устрицу) Ну, раз, два, три… Дружнее! — В такт!
— Так! Браво!
РОЗАНЭТТА: Не пойму никак!
(Давится.)
Брр… Скользко!.. Как змея!
Уф! Отморозила язык!
И в горле — целый дом!
ЛОЗЭН: Ты не привыкла, — я привык. (Наливая стакан.)
Залей скорей вином!
И спой мне песню «Птичка в сеть»,
Иль «В садике девица».
Умеешь?
РОЗАНЭТТА: Как тут не уметь!
Все женщины умеют петь!
ЛОЗЭН: Да, оттого, что птицы!
РОЗАНЭТТА: (напевает) Чуть просияли глазки ваши,
И стало в городе светло.
— Быть золотого солнца краше,
Дружочки, наше ремесло!
— Как будто розою запахло…
Не вы ль зевнули, красота?
— Чтоб эта роза не зачахла,
Вам должно снять ее с куста.
— Куда бежишь, моя добыча:
Ведь все равно нагонит волк!
— Чуть поломаться для приличья,
Дружочки, наш священный долг!
И, повинуясь сей привычке…
(Закрывает лицо руками. Сквозь слезы.)
Нет, не могу!
ЛОЗЭН: (отводя ей руки от лица) Да что с тобою, птичка?
РОЗАНЭТТА: (всхлипывая) Как погляжу на ваш прелестный рот…
Уже удерживалась я раз двадцать…
Всю душу жжет… Сегодня Новый год…
Я не хочу с тобою расставаться!
ЛОЗЭН: (подставляя голову) А кто меня причешет?
РОЗАНЭТТА: (уже сияя) Я!
ЛОЗЭН: А кто
Напудрит?
РОЗАНЭТТА: Я!
(Надевая ему кружевные манжеты.)
Сперва один рукавчик,
Потом другой… Не руки — молоко!
Атлас — не руки! Сразу видно — графчик!
Давайте так играть: я буду мать,
А вы мой сын прекраснокудрый.
ЛОЗЭН: Скорей, дитя! Рассвет идет, как тать!
РОЗАНЭТТА: (всецело поглощенная его кудрями) Живое золото под пудрой!
(Держа один локон на отлете.)
Как круглый шелковый кокон!
Так прямо в руку мне и лег он…
Есть просьба у меня…
ЛОЗЭН: Закон —
Твоя мне просьба!
РОЗАНЭТТА: В медальон
Позвольте мне — на память — локон!
Хоть самый маленький!
ЛОЗЭН: (смеясь) Хоть все!
РОЗАНЭТТА: Вас не царапает гребенка?
Какая нежность! Как во сне!
Как у трехлетнего ребенка!
(Расчесала, напудрила, протирает передником зеркало.)
Одну секундочку! — Стекло
Протру…
(Подставляет ему зеркало.)
Ну как?
ЛОЗЭН: (целуя ей руку) Великолепно!
РОЗАНЭТТА: (хлопая в ладоши) И стало в комнате светло,
Как будто солнышко взошло…
(Застилая глаза рукою — как некогда княгиня Чарторийская.)
Не смейте так сиять! — Ослепну!
— Вы не колдун?
ЛОЗЭН: Все может быть
— Нет, деточка, не мы колдуем…
РОЗАНЭТТА: Я родилась, чтоб вас любить!
ЛОЗЭН: Чем мне вас отблагодарить за это утро?
РОЗАНЭТТА: (приподнимаясь на цыпочки) Поцелуем.
(У него на груди.)
Я так рвалась к тебе на грудь!
ЛОЗЭН: Дай Бог, чтоб так же были любы
Твои уста кому-нибудь…
РОЗАНЭТТА: Я Солнце целовала в губы!
ЛОЗЭН: Цвети, цвети в родном кругу
Алее роз, белее лилий,
О, Розанэтта!
РОЗАНЭТТА: (плача) Не могу
Чтоб эта голова — в снегу…
Я не могу, чтоб вас казнили!
ЛОЗЭН: (тихонько толкая ее к двери) Будь умницей, иди!
РОЗАНЭТТА: (упираясь) Не слезть
Мне с лестницы! — По крайней мере…
ЛОЗЭН: Дитя! Сейчас ударит шесть!
РОЗАНЭТТА: …Меня проводите до двери?
Лозэн — галантно и нежно — словно выполняя какое-то па менуэта — ведет Розанэтту к выходу. — Поцелуй. Розанэтта уже за дверью.
ЛОЗЭН: Скорей!
РОЗАНЭТТА: (за дверью) Сейчас я выну ключ!
Прижмитесь к скважине!
ЛОЗЭН: (у скважины) Все ухо
Засунул.
Звук поцелуя.
ГОЛОС РОЗАНЭТТЫ: Слышите?
ЛОЗЭН: (с грустной улыбкой) Не жгуч
Последний поцелуй Фортуны!
(Топот убегающих каблучков.)
(Наливая вино.)
За нашу встречу, доктор Гильотэн!
Шесть часов. Тяжелый шаг. Звон клоча. В дверях — рослый малый с листом в руке.
ПАЛАЧ: (спотыкаясь на каждом слове) Здесь гражданин Арман-Луи Бирон-Гонто Лозэн?
ЛОЗЭН: (вставая) Здесь!
(Наливая остаток вина в стакан.)
Выпей, парень. Для работы черной
Стакан вина хорош.
ПАЛАЧ: (пьет и отставляет стакан) Слуга покорный.
— Ну-с, гражданин Арман-Луи Бирон-Гонто Лозэн!
ЛОЗЭН: К вашим услугам, друг.
(И — вознося над головой розу.)
Vive la Reine! Да здравствует королева!
Занавес
3