Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
|
Заглавие статьи |
В сетях лоббистких коммуникаций |
|
Автор(ы) |
АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВ |
|
Источник |
Свободная мысль, № 8, Август 2007, C. 221-223 |
|
Рубрика |
|
|
Место издания |
Москва, Россия |
|
Объем |
9.5 Kbytes |
|
Количество слов |
1145 |
|
Постоянный адрес статьи |
http://www.ebiblioteka.ru/browse/doc/12748687 |
В сетях лоббистких коммуникаций
Автор: АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВ
А. Белоусов. Лоббизм как политическая коммуникация. Екатеринбург, УрО РАН, 2005. 216 с.)
Монография Белоусова, увы, из тех, чья судьба незавидна. Наши российские лоббисты, вряд ли станут утруждать себя чтением научных трудов. А политологам, привыкшим к описательным работам по лоббизму, этот труд покажется оторванным от реальности: уж предмет анализа уж слишком на то, что принято именовать "лоббизмом". Одним словом, лежать этой книге на полке лет десять, не меньше, до тех пор пока не придет осознание, что лоббистская практика уже давно имеет мало общего с теоретическими представлениями о ней.
Составить представление о лоббизме в его классическом понимании из данной работы непросто. Поэтому рекомендовать ее в качестве образовательного пособия для студентов соответствующих специальностей было бы опрометчиво. Понятие "лоббизм" используется Белоусовым лишь в качестве точки отсчета, для того чтобы вести речь о его современной модификации - лоббистских коммуникациях. Это центральный концепт, вокруг которого разворачивается теоретическая часть работы. На пути его обоснования Белоусов берется разоблачить ряд терминологических допущений, принятых в политической науке. Первый - "политическая коммуникация". Второй, что совсем не удивительно, - собственно "лоббизм".
Несмотря на то, что термин "политическая коммуникация" прижился в отечественной политической науке, фундаментальных исследовании на эту тему явно не хватает, так же, как не хватает и переводной литературы. Вероятно, именно поэтому сам термин теоретически не наполнен: нет столкновения концепций, нет каких-либо споров. Даже при большом желании трудно вспомнить хоть одну более или менее вразумительную концепцию политической коммуникации. Вот и выходит, что термин оказывается "пустым" и называть им можно что угодно. И самое парадоксальное, ошибиться при этом очень сложно! Поэтому что под понятие "политическая коммуникация" попадает большинство феноменов современной политики. При этом ценность таких научных описаний стремится к нулю.
Продуктивность использования коммуникативной парадигмы и, соответственно, терминологии применительно к политике может быть оправдана только выдвижением гипотез, способных убедительно показать, что политические феномены претерпевают существенные изменения с того момента, как оказываются в орбите коммуникаций. Политика - весьма прагматичная сфера. Для нее не представляют никакого интереса абстрактные, описательные, чисто научные опусы. Здесь полноправно и повсеместно действует бэконовский принцип "знание - сила". Востребовано только то знание, применение которого на практике обещает обретение конкурентного преимущества.
До этого момента с автором стоит согласиться. Но, как это часто случается, критическая функция политической нау-
АЛЕКСАНДРОВ Александр Александрович - профессор кафедры Государственно-политического управления Уральской академии государственной службы (г.Екатеринбург), доктор философских наук.
стр. 221
ки развита куда лучше, чем конструктивная. Представление о политической коммуникации как об обмене ресурсами - причем таком обмене, где главным ресурсом является коммуникационный ресурс власти (С. 33), вряд ли стоит считать исчерпывающим. Если судьба власти решается в ходе таких обменов - а, собственно, политическая коммуникация как раз и заключается в борьбе за власть и ее перераспределение, ибо никакой другой сути власти до сих пор не обнаружено, - то одним обменом ресурсов здесь дело не ограничивается. Как, например, вписать в обмен ресурсами конкуренцию смыслов, взяв тот же пресловутый спор о том, "управляемая" у нас демократия или все-таки "суверенная"? Ресурсная теория власти не вполне подходит для описания и объяснения обменов семантического и символического характера. Хотя такой ресурс как сформированная, донесенная и разделяемая идеологема довольно осязаем. Одним словом, все поле политической коммуникации определение, данное Белоусовым, не покрывает.
Предложенная Белоусовым "коммуникативная" интерпретация феномена лоббизма не дает новых технологий-полуфабрикатов, которые достаточно лишь "разогреть" для последующего использования. Хотя недостаток таких работ в России очевиден. Нет ни одной работы, в которой лоббизм описывался бы процессуально, с нуля, - так, чтобы любое заинтересованное лицо могло взять эту книгу и после ее прочтения составить представление, какие шаги следует предпринять для продвижения своего интереса. В США таких книг выпущено уже с полсотни, в России - ни одной. Вот и этот новый исследователь лоббизма не решается объяснить все азы исследуемого феномена, что называется, "для чайников". Вместо этого он предпринимает попытку поместить в рамки лоббизма тот спектр явлений, которые сопровождают лоббизм, но до сих пор к лоббизму не относились.
В первую очередь речь идет о лоббистской активности властных структур. Само по себе определение содержит парадокс, ибо власть в соответствии с распространенными определениями выступает отнюдь не субъектом лоббистских отношений, а с точностью до наоборот - объектом. Данный парадокс Белоусов сделал основным предметом своего рассмотрения. Если резюмировать замысел работы, то он сводится к очень простой вещи - аргументировано доказать, что власть выступает не только объектом лоббистских отношений, но и субъектом, активным субъектом и зачастую субъектом доминантным.
В плоскости теории авторский замысел реализуется в поиске новой коммуникативной методологии, которая стала бы обоснованием новых определений лоббизма. Такую методологию автор называет дискретной, ссылаясь на фигурирующих в каждом учебнике по теории коммуникации, но, как оказалось, еще недостаточно понятых, К. Шеннона и В. Уивера. Методологический экскурс предпринимается лишь для того, чтобы поменять в определении лоббизма слово "воздействие" на "взаимодействие". Замена всего одного слова открывает перед исследователями лоббизма новые горизонты, оценить широту которых не берется даже автор. Ведь, делая власть активным действующим лицом в многообразных процессах лоббизма, политическая наука рискует открыть ящик Пандоры.
Риски эти связаны с тем, что многие издержки лоббизма, ранее называемые не иначе как "коррупция", подлежат теперь принципиальной переоценке. С одной маленькой оговоркой: если принять допущение, что избираемая гражданами власть ориентируется прежде всего не на реализацию общественных благ, а на борьбу за властные ресурсы. Осознанно или нет, но в работе затронута одна из вечных морально-этических проблем политической науки: что является целью власти - всеобщее общественное благо, как у Гегеля, или "воля к власти", как и Ницше? Белоусов однозначно придерживается ницшеанской трактовки власти. С одной стороны, это позволяет ему беспрепятственно миновать различные "мо-
стр. 222
рализаторские" препятствия, что существенно облегчает исследовательскую задачу. С другой стороны, результатам, полученным с помощью такого рода этических упрощений, куда сложнее проходить процедуру общественной цензуры.
Вопрос о коррупции в данной монографии не рассматривается в принципе. А зря, потому что предлагаемая автором схема общественной легитимации лоббизма без вопроса о коррупции малопригодна для использования, пусть даже эта цель и не ставилась. Пускай с научной точки зрения лоббистская активность государственных структур выглядит оправданной, однако без общественного согласия по поводу правил игры между властью и бизнесом такая активность не будет оценена как легитимная. Поскольку само понятие "лоббизм" - это способ общественной легитимации либо отказ от легитимации, как было в СССР, отношений власти и бизнеса, включающих реализацию взаимных интересов. В США, как указывает Белоусов, вместо термина "лоббизм" начинает использоваться термин "лоббистская коммуникация". Однако цель смены терминологии отличается от той, которая декларируется в его работе. Цель американских законодателей - зафиксировать те способы взаимодействия, которые без использования коммуникативного подхода останутся незамеченными. Зафиксировать, регламентировать и ограничить, а не легитимировать. Поэтому подходы, предлагаемые автором, представляют собой скорее описания негласных правил игры, разделяемых властью и бизнесом. Они полезны для власти, которая получает убедительную логику, обосновывающую активные методы воздействия на экономические структуры. Правда, эта польза будет осознана только в том случае, если у власти возникнет потребность легитимации ее лоббистских контактов, не ограничиваясь при этом устаревшим и избитым методом принятия законов о лоббизме. Работа Белоусова, как минимум, способна сформировать такую потребность. А для этого власти необходимо взглянуть на свою роль в лоббистских процессах новыми глазами. И вот, когда такая потребность возникнет, тогда работа Белоусова и будет извлечена с книжной полки.
стр. 223
постоянный адрес статьи: http://www.ebiblioteka.ru/browse/doc/12748687