Это был сон убеждал он сам себя мне приснился великан по имени Огрид который приехал сообщить что я ид
Работа добавлена на сайт samzan.net:
Глава пятая
Диагон-аллея
На следующее утро Гарри проснулся рано. Хоть он и понимал, что уже светло, но глаз не открывал.
«Это был сон», - убеждал он сам себя, - «мне приснился великан по имени Огрид, который приехал сообщить, что я иду в школу колдунов. Сейчас я открою глаза и окажусь в своем буфете».
Внезапно раздался громкий стук.
«А вот и тетя Петуния», – подумал Гарри с упавшим сердцем. Он все еще держал глаза закрытыми. Такой хороший был сон.
Тук-тук-тук.
Ладно, - пробормотал Гарри, - встаю.
Он сел, и с него свалился тяжелый плащ Огрида. Хижина была залита светом, шторм прекратился, сам Огрид спал на сломанном диване, а в окно когтистой лапкой стучала сова с газетой в клюве.
Гарри вскочил на ноги. Его так распирало от счастья, как будто внутри у него надули огромный воздушный шар. Он подбежал к окну и с силой распахнул его. Сова ввалилась внутрь и уронила газету на Огрида. Тот и не подумал просыпаться. Трепеща крыльями, сова опустилась на пол и стала нападать на плащ Огрида.
Перестань!
Гарри попытался прогнать сову, но та только угрожающе щелкала клювом и продолжала терроризировать плащ.
Огрид! – громко позвал Гарри. – Тут сова…
Заплати ей, - промычал Огрид в диван.
Что?
Ей надо заплатить за доставку. В карманах глянь.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что плащ почти целиком состоит из одних карманов, а в них – связки ключей, какие-то пульки, разнокалиберные мотки веревок, мятные леденцы, чайные пакетики… наконец, Гарри вытащил горсть монеток странного вида.
Дай ей пять нутов, - сонно пробурчал Огрид.
Нутов?
Маленькие бронзовые.
Гарри отсчитал пять маленьких бронзовых монеток, сова протянула лапку, и мальчик положил деньги в привязанный к лапке маленький кожаный кошелечек. После этого сова улетела в открытое окно.
Огрид громко зевнул, сел и потянулся.
Давай двигать, Гарри, делов-то на сегодня пропасть: в Лондон надо, купить всякие причиндалы для школы.
Гарри вертел в руках волшебные монетки. Ему только что пришла в голову одна мысль, из-за которой воздушный шарик внутри него как будто прокололи.
Эээ… Огрид?
Ммм? – отозвался Огрид, который в это время натягивал огромные ботинки.
У меня ведь нет никаких денег… Вы же слышали, что вчера говорил дядя Вернон… он не будет платить за обучение магии.
Про это не волнуйся, - сказал Огрид, вставая и почесывая голову, - думаешь, предки тебе ничего не оставили?
Но ведь их дом был разрушен…
Что ж, по-твоему, они золото в чулке держали? Нет. Первым делом мы отправляемся в «Гринготтс». Волшебный банк. Съешь сосиску, они и холодные ничего… Да и я не откажусь от тортика.
А что, бывают волшебные банки?
Только один. «Гринготтс». Им управляют гоблины.
Гоблины?
Ага – и, скажу я тебе, нет таких психов, которые задумали бы этот банк грабить. С гоблинами шутки плохи, Гарри. Ежели чего прятать, «Гринготтс» – самое надежное место на земле … ну, может, еще «Хогварц». Между прочим, мне в «Гринготтс» так и так надо было. Думбльдор велел. Школьные дела. – Огрид приосанился. – По важным делам он обычно меня посылает. Тебя вот привезти – или там всякие штуки из «Гринготтса» – доверяет, понимаешь. Ну, собрался? Тогда потопали.
Гарри вслед за Огридом вышел на вершину скалы. Небо совсем прояснилось, и море сверкало на солнце. Лодка, которую нанял дядя Вернон, по-прежнему стояла внизу, но в нее после шторма налилось много воды.
А как вы сюда попали? – спросил Гарри, оглядываясь в поисках второй лодки.
Прилетел, - ответил Огрид.
Прилетели?
Угу – но обратно поплывем в лодке. Теперь, когда ты со мной, колдовать больше нельзя.
Пока они усаживались в лодку, Гарри все глядел на Огрида, пытаясь представить, как тот летает.
А всеж-таки обидно столько в воде бултыхаться, - поколебавшись, нерешительно произнес Огрид. Он искоса бросил взгляд на Гарри: - Ежели б я чуток ускорил процесс, ты б ведь не стал болтать про это в «Хогварце», нет?
Конечно, нет, - горячо заверил его Гарри, сгорая от желания увидеть еще какое-нибудь колдовство. Огрид снова вытащил розовый зонтик, дважды стукнул им по борту лодки, и та быстро заскользила по направлению к берегу.
А почему только псих может захотеть грабить «Гринготтс»? – спросил Гарри.
Колдовство – заклинания, - кратко пояснил Огрид, разворачивая газету. – Говорят, там у сейфов повышенной секретности на страже стоят драконы. А потом еще дорогу там не найдешь – «Гринготтс» под землей, под Лондоном, на сотни миль, понимаешь? Глубоко-глубоко под Подземкой. Даже и утащишь чего, так потом один черт – помрешь под землей с голоду.
Пока Огрид читал «Прорицательскую газету», Гарри сидел и думал. Дядя Вернон научил его, что люди любят, чтобы за этим занятием их оставляли в покое, но удержаться было очень трудно, у него в жизни еще не было столько вопросов.
Опять в министерстве магии сваляли дурака, ну как всегда, - проворчал Огрид, переворачивая страницу.
А что, есть такое министерство?! – ахнул Гарри, хотя очень старался молчать.
Яс’дело, - ответил Огрид. – Понятно, Думбльдора хотели поставить министром, да он «Хогварц» ни за что не оставит, ну, и взяли старика Фуджа. Корнелиуса Фуджа. Сапожник, я так скажу. Каждый день бомбит Думбльдора совами – совета просит.
А что делает министерство магии?
Ихнее главное дело – следить, как бы муглы не прознали про то, что в стране по-прежнему полно ведьм и колдунов.
Зачем?
Зачем? Как зачем, Гарри! Ежели узнают, тут же захотят решить все свои проблемы волшебным способом. Нет уж, пусть уж лучше нас оставят в покое.
В этот момент лодка мягко ткнулась в причал, Огрид сложил газету, и по каменным ступеням они вышли на улицу.
Пока они шли через маленький городок на станцию, прохожие вовсю глазели на Огрида. И Гарри не мог их за это осуждать. Огрид не только был в два раза больше любого нормального человека, он еще постоянно размахивал руками, показывал на самые обыкновенные вещи вроде автомата с газированной водой и громко выкрикивал:
Видал, Гарри? Мечта мугла, а?
Огрид, - спросил Гарри, слегка задыхаясь, ему ведь приходилось бежать, чтобы не отстать от великана, - вы говорили, в «Гринготтсе» есть драконы?
Ну, так говорят, - ответил Огрид. – Черт, хотел бы я дракона!
Вы бы хотели иметь дракона?
Всю жизнь хотел, с малолетства – нам сюда.
Они дошли до станции. Поезд на Лондон отправлялся через пять минут. Огрид, который не разбирался в «мугловых деньжатах», отдал Гарри купюры и велел купить билеты.
В поезде люди глазели на них еще больше. Огрид занял два сидения и вытащил вязание. Вязал он что-то похожее на цирковой шатер, канареечного цвета.
У тебя письмо с собой, Гарри? – спросил Огрид, не переставая считать петли.
Гарри вытащил из кармана пергаментный конверт.
Отлично, - сказал Огрид. – Там список всего, чего нужно.
Гарри развернул вторую часть письма, которую не заметил накануне вечером, и прочел:
«ХОГВАРЦ»
ШКОЛА КОЛДОВСТВА и ВЕДЬМИНСКИХ ИСКУССТВ
форма
Учащимся первого года обучения необходимо иметь:
1. Простая рабочая роба (черная) 3 шт.
2. Повседневная островерхая шляпа (черная) 1 шт.
3. Защитные перчатки (из драконьей кожи или аналогичные) 1 шт.
4. Зимняя мантия (черная, с серебряными застежками) 1 шт.
Убедительная просьба проследить, чтобы на одежду были пришиты метки с фамилией учащегося.
список необходимых учебников
Каждый учащийся должен иметь следующие книги:
Миранда Гошок «Сборник заклинаний (часть первая)»
Батильда Жукпук «История магии»
Эмерик Свитч «Превращения. Руководство для начинающих»
Филлида Спора «Тысяча волшебных трав и грибов»
Арсениус Джиггер «Волшебные отвары и зелья»
Ньют Скамандер «Сказочные существа и места их обитания»
Квентин Трясль «Силы зла: руководство по самозащите»
прочее оборудование
Волшебная палочка 1 шт.
Котел (оловянный, размер 2) 1 шт.
Набор флаконов (стекло или хрусталь) 1 шт.
Телескоп 1 шт.
Медные весы 1 шт.
Учащимся разрешается привезти с собой сову ИЛИ кошку ИЛИ жабу
ВНИМАНИЮ РОДИТЕЛЕЙ: УЧАЩИМСЯ ПЕРВОГО ГОДА ОБУЧЕНИЯ НЕ РАЗРЕШАЕТСЯ ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЕТЛЫ
И все это можно купить в Лондоне? – спросил Гарри громко.
Места надо знать, - ответил Огрид.
Гарри еще никогда не бывал в Лондоне. Огрид, хотя и знал места, явно не привык попадать в них обычным путем. Сначала он застрял в турникете метро, потом громко жаловался, что сидения слишком тесные и поезда слишком медленные.
Ну, не знаю, как муглы обходятся без колдовства, - ворчал он, карабкаясь вверх по эскалатору к выходу на узкую оживленную улицу, сплошь состоявшую из магазинов.
Огрид был такой огромный, что легко рассекал толпу – Гарри нужно было только идти позади него и не отставать. Они шли мимо книжных и музыкальных магазинов, закусочных и кинотеатров, но нигде не было видно магазина, в котором продавали бы волшебные палочки. Это была самая обычная улица, по которой шли самые обычные люди. Неужели правда, что прямо под ними зарыты груды волшебного золота? И где эти магазины, в которых продают сборники заклинаний и метлы? Может быть, все это вообще дурная шутка, подстроенная дядей и тетей? Если бы Гарри не знал, что в семье Дурслеев напрочь отсутствует чувство юмора, он бы заподозрил розыгрыш; и все же, невзирая на то, что сказанное Огридом было совершенно неправдоподобно, он не мог ему не верить.
Пришли, - объявил Огрид, останавливаясь, - «Дырявый котел». Знаменитое местечко.
Это было крохотное, невзрачного вида заведение. Если бы Огрид не показал, Гарри бы и не заметил, что оно вообще тут есть. Кстати, люди, спешившие по улице, именно что не замечали его. Их взгляд проскальзывал мимо, с большого книжного магазина по одну сторону на магазин пластинок по другую, как если бы они совсем не видели «Дырявый котел». У Гарри создалось очень странное ощущение, что только они с Огридом способны видеть этот бар. Но не успел он ничего сказать, как Огрид уже провел его внутрь.
Для знаменитого местечка в помещении было слишком темно и убого. В углу сидели несколько пожилых женщин, они потягивали шерри из крохотных бокальчиков. Одна из них курила длинную трубку. Низенький мужчина в цилиндре разговаривал со стариком-барменом, который был лыс и походил на беззубый грецкий орех. При появлении новых посетителей тихое гудение голосов замерло. По всей видимости, Огрид не был здесь новичком; ему замахали и заулыбались, а бармен потянулся за стаканом, спросив:
Как обычно, Огрид?
Не могу, Том, дела – «Хогварц», - объяснил Огрид, плюхнув руку на плечо Гарри, отчего у мальчика подогнулись колени.
Бог ты мой, - воскликнул бармен, вглядываясь в лицо Гарри, - это… может ли такое быть…
«Дырявый котел» внезапно замер.
Храни мою душу, - прошептал старик, - Гарри Поттер… какая честь.
Он, торопясь, обогнул барную стойку, бросился к Гарри и, со слезами на глазах, схватил его за руку.
С возвращением, м-р Поттер, с возвращением.
Гарри не знал, что сказать. Все смотрели на него. Женщина с трубкой старательно затягивалась, не сознавая, что табак давно весь вышел. Огрид сиял.
Затем раздался шум множества сдвигаемых стульев, и в следующий момент Гарри уже пожимал руки всем посетителям «Дырявого котла».
Дорис Крокфорд, м-р Поттер, не могу поверить, что наконец вас вижу.
Мое почтение, м-р Поттер, мое почтение.
Всегда мечтал пожать вам руку – чрезвычайно польщен.
Я в восхищении, м-р Поттер, просто не могу выразить словами, Диггл меня зовут, Дедал Диггл.
Я вас уже видел! – вспомнил Гарри, когда у Дедала Диггла от восхищения свалилась шляпа. – Вы мне однажды поклонились в магазине.
Он помнит! – вскричал Дедал Диггл, оглядывая всех присутствующих одновременно, - Слышите? Он меня помнит!
Гарри все пожимал руки – Дорис Крокфорд вставала в очередь снова и снова.
Вперед пробрался бледный молодой человек, очень нервный. На одном глазу у него был тик.
Профессор Белка! – сказал Огрид. – Гарри, профессор Белка будет учителем у тебя в «Хогварце».
П-п-п-поттер, - заикаясь, произнес профессор Белка, хватая Гарри за руку. – Н-н-н-не могу п-передать, как я с-с-счастлив, что м-мне д-д-д-довелось в-вас в-в-встретить.
А что вы преподаете, профессор Белка?
З-защиту от с-с-сил з-з-зла, - проговорил профессор Белка тихо, словно не желая этого упоминать. – Н-н-но в-вам это н-не н-нужно, а, П-п-поттер? – Он нервно рассмеялся. – В-вы идете п-п-покупать оборудование, п-полагаю? А м-м-мне н-нужно п-п-поискать н-н-новую книгу о в-в-вампирах. – Казалось, самая мысль об этом убивала его.
Но остальные не дали профессору Белке полностью завладеть вниманием Гарри. Понадобилось минут десять, чтобы освободиться от желающих пообщаться. Наконец, Огриду удалось перекричать гвалт:
Пора – куча дел. Пошли, Гарри.
Дорис Крокфорд в последний раз пожала Гарри руку, и они с Огридом насквозь прошли через бар и вышли в небольшой, огражденный высокими стенами двор, где стоял мусорный бак и росло несколько сорняков.
Огрид с улыбкой смотрел вниз на Гарри.
Говорил я тебе? Говорил, ты знаменитость. Профессор Белка аж весь задрожал, как увидал тебя – да он, правда, вечно дрожит.
Он всегда такой нервный?
Ага. Несчастный парень. Был в порядке, пока учил по книжкам, а потом уехал на год, на практику… Говорят, встретил вампиров в Чернолесье, и еще была какая-то темная история с колдуньей… С тех пор такой. Боится учеников, боится даже собственного предмета… Так, где зонтик?
Вампиры? Колдунья? У Гарри голова шла кругом. Огрид тем временем считал кирпичи в стенке, возле которой стоял мусорный бак.
Три вверх… Два по диагонали… - бормотал он. – Так, отойди, Гарри.
Он трижды постучал по стене острием зонта.
Стена задрожала – стала извиваться – в центре появилось небольшое отверстие – оно росло и росло – и через секунду перед ними образовался проход, достаточный даже для Огрида, проход на мощеную улицу, которая, виляя, уходила вдаль.
Добро пожаловать, - сказал Огрид, - на Диагон-аллею.
И добродушно ухмыльнулся изумлению Гарри. Они прошли сквозь арку, Гарри быстро оглянулся через плечо и увидел, как проем плавно превращается в твердь стены.
Солнце ярко сверкало на стенках котлов, выставленных у ближайшего магазина. «Котлы – все размеры – латунные, медные, оловянные, серебряные – самопомешивающиеся – складные», гласила вывеска.
Ага, это нам нужно, - проговорил Огрид, - но сперва возьмем деньжат.
Гарри жалел, что у него нет еще по меньшей мере восьми пар глаз. Они шли по улице, и он во все стороны вертел головой, стараясь разглядеть все сразу: магазины, товары, выставленные перед ними, людей, делавших покупки. Проходя мимо аптеки, он услышал, как полная дама говорит, покачивая головой: «Печень дракона по семнадцать сиклей за унцию! С ума сойти!…»
Из недр темного магазина с вывеской «Совиная Империя Лупоглааза – совы рыжие, ухающие, амбарные, коричневые и полярные» доносилось приглушенное низкое уханье. Несколько мальчишек примерно того же возраста, что и Гарри, прижали носы к витрине, в которой были выставлены метлы. Один из них говорил: «Смотрите! «Нимбус 2000» – последняя модель, самая скоростная…». Они шли мимо магазинов, торговавших робами и мантиями, мимо магазинов, где продавались телескопы и странные серебряные инструменты, каких Гарри никогда раньше не видывал, мимо витрин, где были выставлены бочки с печенью летучей мыши и глазами угря, мимо витрин, заваленных стопками книг заклинаний, гусиными перьями, пергаментными свитками, склянками таинственных снадобий, глобусами луны…
«Гринготтс», - объявил Огрид.
Они подошли к ослепительно белому зданию, возвышавшемуся высоко над соседними магазинчиками. Возле полированных бронзовых дверей в пурпурно-золотой ливрее стоял…
Угу, это гоблин, - тихо кивнул Огрид, когда они, минуя швейцара, взошли вверх по белым мраморным ступеням. Гоблин был примерно на голову ниже Гарри. У него было смуглое, умное лицо, остроконечная бородка и, как заметил Гарри, очень длинные пальцы и ступни. Когда они входили внутрь, гоблин поклонился. Теперь посетители оказались перед вторыми, внутренними, дверями, на сей раз серебряными, и на этих дверях были выгравированы следующие слова:
Восшествуй, незнакомец, но прими в расчет:
Того, кто завистью грешит, возмездье ждет,
Богатство без труда ты хочешь получить –
Недешево за то придется заплатить.
Сокровище, что в подземелье мирно спит,
Тебе, запомни, не принадлежит,
Вор, трепещи! И знай, что кроме клада
Найдешь там то, чего тебе совсем не надо.
Я ж говорю, только псих сюда сунется, - прокомментировал Огрид.
Двое гоблинов поклонами проводили их сквозь серебряные двери, и посетители очутились в огромном мраморном зале. За длинной стойкой на высоких стульях сидело около сотни гоблинов, они царапали что-то в гроссбухах, взвешивали монеты на медных весах, изучали драгоценные камни через специальные очки. Из холла в разные стороны вело несметное множество дверей, и возле них несметное же множество гоблинов деловито провожало и встречало клиентов. Огрид и Гарри подошли к стойке.
Здрасьте, - сказал Огрид незанятому гоблину, - Мы тут за деньгами из сейфа м-ра Гарри Поттера.
У вас есть ключи, сэр?
Где-то были, - Огрид начал выгружать содержимое карманов прямо перед гоблином и тут же засыпал гроссбух крошками от собачьей галеты. Гоблин сморщил нос. Гарри в это время смотрел, как другой гоблин, справа, взвешивает гору рубинов, огромных, как угли.
Вот он! – Огрид наконец нашел и торжествующе поднял вверх крохотный золотой ключик.
Гоблин внимательно осмотрел его.
Все в порядке.
У меня тут еще письмо от профессора Думбльдора, - важно произнес Огрид, расправляя грудь. – Насчет Сами-Знаете-Чего в ячейке семьсот тринадцать.
Гоблин внимательно прочел письмо.
Очень хорошо, - кивнул он, возвращая письмо Огриду. – Вас проводят вниз в хранилище. Цапкрюк!
Цапкрюк тоже был гоблин. Огрид распихал назад по карманам все свои крошки, и они с Гарри вслед за Цапкрюком направились к одной из дверей.
А что это такое, Сами-Знаете-Что в ячейке семьсот тринадцать? – спросил Гарри.
Не могу сказать, - с загадочным выражением на лице ответил Огрид, - Страшный секрет. Это все дела «Хогварца». Думбльдор мне доверяет. У меня работа вообще секретная.
Цапкрюк распахнул перед ними дверь. Гарри, ожидавший увидеть еще один мраморный зал, удивился, потому что на этот раз они попали в узкий каменный коридор, освещенный горящими факелами. Коридор довольно круто уходил вниз, и по полу были проложены узкие рельсы. Цапкрюк свистнул, и на его зов по рельсам, погромыхивая, подъехала маленькая тележка. Они забрались внутрь – Огрид с некоторыми сложностями – и отправились в путь.
Сначала они ехали по запутанному лабиринту подземных коридоров. Гарри попробовал было запоминать дорогу, налево, направо, направо, налево, в середину развилки, направо, налево, но вскоре это сделалось слишком сложно. Дребезжащая тележка, видимо, сама знала, куда ехать, потому что Цапкрюк ею не управлял.
От рвущегося навстречу режуще-холодного воздуха глазам было больно, но Гарри не закрывал их. Один раз он увидел сноп пламени, вырвавшийся откуда-то из глубин коридора, и обернулся посмотреть, не дракон ли это, но было уже поздно. Они погружались все глубже под землю и ехали теперь мимо озера, вокруг которого с пола и потолка росли сталактиты и сталагмиты.
Так и не знаю, - крикнул Гарри Огриду сквозь грохот тележки, - какая разница между сталактитом и сталагмитом?
В сталагмите есть буква «м», - ответил Огрид. – И не спрашивай больше ничего, а то меня вырвет.
Он и правда совершенно позеленел. Когда тележка наконец остановилась около маленькой дверцы в стене, ему пришлось постоять опершись о стену, чтобы колени перестали дрожать.
Цапкрюк отпер дверцу. Оттуда, клубясь, вырвался зеленый дым. Когда дым рассеялся, Гарри ахнул. Внутри, в ячейке, лежали горы золотых монет. Колонны серебряных. Груды маленьких бронзовых нутов.
Все твое, - улыбнулся Огрид.
Все его – это было потрясающе. Дурслеи, скорее всего, ничего об этом не знали, а то бы быстренько все отобрали. Они постоянно жаловались, что Гарри им очень дорого обходится. А оказывается, все это время он, сам того не подозревая, владел целым состоянием, спрятанным глубоко под землей.
Огрид помог Гарри уложить некоторое количество денег в сумку.
Золотые – это галлеоны, - объяснял он. – В одном галлеоне семнадцать серебряных сиклей, а в одном сикле – двадцать девять нутов, все довольно просто. Вот так, этого на пару семестров хватит, а остальные пусть лежат здесь, целее будут. – Он повернулся к Цапкрюку. – А теперь, будь другом, к ячейке номер семьсот тринадцать, и, может, не будешь так гнать?
Скорость только одна, - отрезал Цапкрюк.
Они помчались дальше, вглубь, набирая скорость. Все холоднее становилось, все сильнее швыряло тележку на крутых поворотах. С грохотом пронеслись они мимо подземного ущелья, и Гарри перевесился через бортик, чтобы посмотреть, что там, внизу, но Огрид с болезненным стоном за шиворот втащил его обратно.
Ячейка семьсот тринадцать не имела замочной скважины.
Станьте в стороне, - важно велел Цапкрюк. Он легонько тронул поверхность длинным ногтем, и дверца попросту растаяла от прикосновения.
Если так сделает кто-нибудь посторонний, его утянет внутрь, и он окажется в заточении, - объяснил Цапкрюк.
А вы часто проверяете, нет ли кого внутри? – спросил Гарри.
Примерно раз в десять лет, - ответил Цапкрюк с весьма зловредной ухмылкой.
Гарри не сомневался, что в такой секретной ячейке должно храниться что-то очень-очень важное, и, снедаемый любопытством, весь вытянулся вперед, ожидая увидеть по меньшей мере груды алмазов – но ячейка была пуста, по крайней мере, на первый взгляд. Только потом он заметил на дне небольшой грязноватый сверток в коричневой бумаге. Огрид взял сверток и засунул его куда-то в глубины своего плаща. Гарри ужасно хотелось узнать, что же там такое, но он все же сдержал свое любопытство и не стал спрашивать.
Ну, давай назад в эту адскую громыхалку, и не говори со мной по дороге, лучше мне держать пасть закрытой, - сказал Огрид.
Кое-как пережив ужасы обратной дороги, они стояли за дверями «Гринготтса», щурясь на ярком солнце. Гарри не знал, куда и бежать, теперь, когда в сумке у него было полно денег. Ему не требовалось знать, каков обменный курс галлеона по отношению к фунту, чтобы понять, что сейчас у него больше денег, чем было когда-либо до этого – и даже больше, чем было когда-либо у Дурслеев, если уж на то пошло.
Надо б форму прикупить, - Огрид мотнул головой в сторону «Мадам Малкин - Робы на все случаи жизни». – Слушай, Гарри, ты не против, я заскочу пропустить стаканчик в «Дырявый котел»? Терпеть ненавижу эти тележки.
Он все еще был очень бледен, и Гарри, сильно волнуясь, пошел к мадам Малкин один.
Мадам Малкин оказалась приземистой, улыбчивой ведьмой, одетой в лиловое.
Идешь в «Хогварц», милый? – перебила она, когда Гарри начал было говорить что-то невнятное. – Вот здесь все, что нужно – и, кстати, у нас тут еще один молодой человек примеряет форму.
В глубине магазина на табуретке стоял мальчик с бледным, вытянутым лицом, а вторая ведьма подкалывала булавками подол его длинной черной робы. Мадам Малкин поставила Гарри рядом на стульчик, надела ему через голову длинное платье и стала определять нужную длину.
Привет, - сказал мальчик, - тоже в «Хогварц»?
Да, - кивнул Гарри.
Мой папа в соседнем магазине покупает учебники, а мама выбирает волшебные палочки на том конце улицы, - сообщил мальчик. У него был скучный, манерный голос. – А потом я их поведу смотреть на гоночные метлы. Не понимаю, почему первоклассникам нельзя иметь собственные метлы. Надо будет все-таки заставить отца купить метлу, я уж как-нибудь протащу ее в школу.
Гарри непроизвольно вспомнил о Дудли.
А у тебя есть метла? – приставал мальчишка.
Нет, - ответил Гарри.
А ты в квидиш-то вообще играешь?
Нет, - снова ответил Гарри, гадая, что за штука квидиш.
А я играю – папа говорит, будет преступление, если меня не выберут играть за мой колледж, и, должен сказать, я тоже так думаю. Ты уже знаешь, в какой колледж идешь?
Нет, - с каждой минутой Гарри чувствовал себя все глупее.
Ну, вообще-то никто точно не знает, но я уверен, что попаду в «Слизерин», у нас вся семья там училась – ты только представь, каково попасть в «Хуффльпуфф», я бы ушел из школы, честное слово, а ты?
Мммм, - промычал Гарри, сожалея, что не может сказать ничего более содержательного.
Посмотри-ка на этого дядьку! – воскликнул вдруг мальчик, кивая в сторону витрины. За окном стоял Огрид, он скалился и вертел в руках два больших рожка мороженого, чтобы показать, что не может войти.
Это Огрид, - сказал Гарри, довольный, что знает хоть что-то, чего не знает противный мальчишка. – Он работает в «Хогварце».
А-а, - протянул мальчик, - я о нем слышал. Он какой-то прислужник, верно?
Привратник, - поправил Гарри. Мальчишка с каждой секундой нравился ему все меньше и меньше.
Точно-точно. Как я слышал, он что-то вроде дикаря – живет в хижине во дворе школы, иногда напивается и начинает колдовать, а кончает тем, что поджигает собственный дом.
А мне кажется, он замечательный, - холодно возразил Гарри.
Неужели? – произнёс мальчик, немного надменно. – А почему ты с ним? Где твои родители?
Умерли, - коротко ответил Гарри. Он не собирался обсуждать эту тему, во всяком случае, не с этим воображалой.
Какой ужас, - сказал тот без эмоций, – но они были из наших, да?
Они были ведьма и колдун, если ты это имеешь в виду.
Я думаю, тех, кто не из наших, вообще принимать нельзя, правда? Они же не такие, не так воспитаны. Представляешь, некоторые даже не знают, что такое «Хогварц», пока не получат письмо. Мне кажется, надо принимать детей только из старинных колдовских семей. Кстати, а как твоя фамилия?
Но, прежде чем Гарри успел ответить, мадам Малкин сказала: «Вот и готово, милый», и Гарри, радуясь поводу прекратить разговор, спрыгнул со стула.
Ладно, увидимся в «Хогварце», - сказал манерный мальчик.
Гарри вел себя очень тихо, пока ел мороженое, которое принес Огрид (малиново-шоколадное, с орехами).
Что случилось? – заметил неладное Огрид.
Ничего, - соврал Гарри. Они остановились купить пергамент и перья. При виде чернил, меняющих цвет в процессе письма, Гарри слегка повеселел. Когда они выходили из магазина, он спросил:
Огрид, а что такое квидиш?
Господи, Гарри, я и запамятовал, какая ты у нас темнота – даже про квидиш не знаешь!
Не надо, я и так себя чувствую ужасно! - воскликнул Гарри. Он рассказал Огриду про бледного мальчика в магазине мадам Малкин.
… и еще он сказал, что детей из семей муглов не должны даже принимать…
Ты не из семьи муглов. Знал бы он, кто ты такой есть – да он с пеленок про тебя слыхал, раз у самого семья колдовская. Ты ж видал, чего творилось в «Дырявом Котле», как ты там появился. И вообще, чего он, козявец, в таких делах смыслит! Из тех, кто мне встречался, лучшими частенько оказывались потомственные муглы – магия у них внутри. Да взять хоть твою маменьку! Сравни-ка с сестрицей, а!
Так что такое квидиш?
Такая спортивная игра. Волшебная. Ну, как… как хоккей на траве у муглов – играют в воздухе на метлах, там еще такие четыре мяча – в общем, так сразу правила не объяснишь.
А что такое «Слизерин» и «Хуффльпуфф»?
Колледжи у нас в школе. Всего их четыре. Говорят, в «Хуффльпуффе» - одни тупицы, но…
Бьюсь об заклад, я окажусь в «Хуффльпуффе», - сказал Гарри мрачно.
Уж лучше «Хуффльпуфф», чем «Слизерин», - тяжело произнес Огрид. – Все ведьмы и колдуны, которые пошли… по плохой дорожке, учились в «Слизерине». Да и Сам-Знаешь-Кто тоже.
Вольд… ой, то есть, Сам-Знаешь-Кто учился в «Хогварце»?
Давным-давно, - ответил Огрид.
Они купили учебники в магазине Завитуша и Клякца, где полки до самого потолка были уставлены книгами самых разных размеров: и огромными, как плиты мостовой, затянутыми в дорогую кожу; и малюсенькими, размером с почтовую марку, обтянутыми шелком; и книгами, полными загадочных символов; попадались даже книги с пустыми страницами. Даже Дудли, который никогда ничего не читал, отдал бы что угодно за возможность посмотреть на некоторые из этих книг. Огрид чуть ли не силой уволок Гарри от справочника «Наложение и снятие заклятий: как заморочить врагов и очаровать друзей. Современная порча: выпадение волос, ватные ноги, прилипание языка и многое, многое другое» профессора Мститтуса Вирусиана.
Я хотел узнать, как проклясть Дудли.
Идея неплохая, да только тебе нельзя колдовать в мире муглов, разве что в особых случаях, - сказал Огрид. – И вообще, ты еще не сможешь наводить порчу, тебе до этого учиться и учиться.
Огрид также не разрешил Гарри купить котел из чистого золота («сказано, оловянный»), но зато они приобрели очень симпатичные весы для взвешивания ингредиентов зелий и складной медный телескоп. Потом они посетили аптеку, где было достаточно интересно, чтобы пережить ужасающий запах – смесь тухлых яиц с гнилой капустой. На полу стояли бочки с какой-то слизью; на полках громоздились банки с травами, сушеными кореньями и яркими порошками; с потолка свисали пучки перьев, связки зубов и когтей. Пока Огрид расспрашивал человека за прилавком о базовых компонентах для приготовления зелий, Гарри внимательно рассматривал рога серебряного единорога по двадцать один галлеон за штуку и крохотные, блестяще-черные жучиные глазки (пять нутов стакан).
Выйдя из аптеки, Огрид еще раз проверил список.
Так, осталась палочка… ах да, и еще подарок с день рожденьем.
Гарри почувствовал, что неудержимо краснеет.
Вам не обязательно…
Яс’дело, не обязательно. Знаешь чего? Куплю-ка я тебе какую-нибудь животину. Только не жабу, жабы уж давно не в моде, чего доброго, над тобой смеяться станут… а кошек я сам не жалую, чихаю я от них. Я тебе куплю сову. Все дети хотят сову, к тому же польза от них, почту носят и все такое.
Через двадцать минут они уже покидали «Совиную Империю Лупоглааза», где было темно, раздавался шорох крыльев и отовсюду сверкали быстрые, алмазно-яркие глазки. Гарри бережно нес большую клетку с красивой белоснежной совой, которая спала, засунув голову под крыло. Гарри, заикаясь, непрестанно благодарил Огрида, напоминая сам себе профессора Белку.
Перестань, - резковато отмахнулся Огрид. – Дурслеи-то навряд ли тебе чего подарят. Ну все, теперь к «Олливандерам» – только там хорошие волшебные палочки, а тебе нужна самая лучшая.
Волшебная палочка… вот что Гарри мечтал увидеть.
Этот последний магазин был тесный и какой-то захудалый. Золото на вывеске облупилось. Вывеска гласила: «Олливандеры: изготовители волшебных палочек с 382 г до н.э.» В витрине, на выгоревшей пурпурной подушке, лежала одна-единственная палочка.
Когда они переступили порог, где-то в глубине магазина звякнул колокольчик. Внутри магазинчик оказался крошечный и пустой, если не считать тонконогого стульчика, на который Огрид тут же и плюхнулся. Они стали ждать. Гарри чувствовал себя как в библиотеке с очень строгими правилами; он проглотил тысячу только что пришедших ему на ум вопросов и стал молча смотреть на длинные узкие коробки, штабелями сложенные вдоль стен. Почему-то по спине у него побежали мурашки. Казалось, самая пыль и таинственная тишина в этом помещении излучали некое неуловимое волшебство.
Добрый день, - произнес приятный голос. Гарри подскочил. Огрид, наверное, тоже подскочил, потому что раздался громкий треск, и великан поспешно отошел от стула.
Перед ними стоял пожилой человек, большие бледные глаза которого светились в темноте магазина, как две полные луны.
Привет, - неловко поздоровался Гарри.
Ну разумеется, - сказал продавец. – Разумеется. Я предполагал, что вскоре увижу вас. Гарри Поттер. – Это не был вопрос. – У вас глаза вашей матушки. Подумайте, ведь кажется, только вчера она сама была здесь, покупала свою первую волшебную палочку. Ивовая, десять с четвертью, гибкая. Особенно хороша для очаровывания.
М-р Олливандер подошел поближе к Гарри. Хоть бы он моргнул, подумал про себя Гарри, а то глаза у него уж больно серебристые и пронзительные.
А ваш батюшка, в свою очередь, предпочел палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Пластичная, помощнее. Великолепно подходит для превращений. Я сказал, что предпочел ваш батюшка – но на самом деле, конечно же, выбирает сама палочка.
М-р Олливандер подошел так близко, что они с Гарри оказались практически нос к носу. В дымчатых глазах Гарри видел собственное отражение.
А вот сюда, стало быть…
Длинным белым пальцем м-р Олливандер коснулся зигзагообразного шрама.
С огорчением вынужден признать, что это я продал палочку, которая осмелилась такое сотворить, - тихо пробормотал он. – Тринадцать с половиной дюймов. Да-а… Мощная, очень мощная, к тому же, в дурных руках… если бы знать, что она выйдет в мир для того, чтобы…
Он покачал головой, но затем, к облегчению Гарри, заметил Огрида.
Рубеус! Рубеус Огрид! Рад тебя видеть снова… дубовая шестнадцатидюймовка, гнутая, так?
Точно так, сэр, - подтвердил Огрид.
Хорошая была. Но ее, полагаю, сломали пополам, когда тебя исключили? – спросил м-р Олливандер, внезапно посерьезнев.
Эээ… сломали, сэр, - сказал Огрид, беспокойно переминаясь с ноги на ногу. – Половинки, правда, остались у меня, - радостно добавил он.
Ты ими, надеюсь, не пользуешься? – строго сдвинул брови м-р Олливандер.
Что вы, сэр, - быстро ответил Огрид. Гарри заметил, что, произнося эти слова, Огрид уж очень крепко сжал свой розовый зонтик.
Хм, - произнес м-р Олливандер, пронзая Огрида взглядом. – Что же. Теперь – м-р Поттер. Дайте-ка взглянуть. – Он вытащил из кармана длинный портновский метр с серебряными насечками. – Какой рукой предпочитаете колдовать?
Эээ… я правша, - сказал Гарри.
Вытяните руку. Вот так. – Продавец измерил руку от плеча до пальцев, затем от запястья до локтя, от плеча до пола, от колена до подмышки и еще измерил окружность головы. Во время этих манипуляций он рассказывал:
Внутри каждой олливандеровской волшебной палочки находится мощнейшая магическая субстанция, м-р Поттер. Мы используем шерсть единорога, перья из хвоста феникса и струны души дракона. Все олливандеровские палочки разные, потому что не может быть двух совершенно одинаковых единорогов или фениксов. И разумеется, вы никогда не достигнете тех же результатов, пользуясь палочкой другого колдуна.
Гарри вдруг понял, что портновский метр, в этот момент измерявший расстояние между ноздрями, делает это сам по себе. Мистер Олливандер ходил возле полок, снимая коробки.
Достаточно, - бросил он, и сантиметр свернулся в клубок на полу. – Итак, м-р Поттер. Попробуйте вот эту. Береза и струны души дракона. Девять дюймов. Хорошая, нежесткая. Возьмите и взмахните.
Гарри взял и (чувствуя себя глупо) помахал, но м-р Олливандер почти сразу же выхватил палочку.
Клен и перья феникса. Семь дюймов. Хлесткая. Попробуйте…
Гарри попробовал – но не успел даже взмахнуть, как м-р Олливандер выхватил у него из рук и эту палочку.
Нет-нет… вот, черное дерево и шерсть единорога, восемь с половиной, пружинистая. Давайте, давайте, пробуйте.
Гарри пробовал. И пробовал. Он не имел ни малейшего представления о том, чего добивается м-р Олливандер. Гора уже испробованных палочек на тонконогом стульчике росла и росла, но, чем больше товара было снято с полок, тем счастливее становился м-р Олливандер.
Покупатель с запросами, а? Не беспокойтесь, где-то здесь вас дожидается ваша единственная, и мы найдем ее… так, интересно… а почему бы и нет… необычное сочетание – остролист и перья феникса, одиннадцать дюймов, приятная, податливая.
Гарри взял палочку в руки. И сразу почувствовал, как по кончикам пальцев побежало тепло. Он поднял палочку над головой и взмахнул ею, как хлыстом рассекая пыльный воздух, в котором, следуя за движением палочки, заструился поток красных и золотых искр, подобный фейерверку. Огрид издал радостный возглас и захлопал в ладоши, а м-р Олливандер закричал:
Ай, браво! Очень хорошо! Прекрасно! Великолепно! Так-так-так… любопытно… весьма любопытно…
Он уложил палочку в коробку и завернул покупку в коричневую бумагу, все еще приговаривая:
Любопытно… любопытно…
Простите, - сказал Гарри, - но что любопытно?
М-р Олливандер уставил на Гарри свой прозрачный взгляд.
Я помню каждую из проданных мною волшебных палочек, м-р Поттер. Каждую. И так уж случилось, что феникс, чье хвостовое перо содержится в вашей палочке, дал еще одно перо – всего одно. И вы согласитесь, что это и в самом деле интересно – что вам суждена именно эта палочка, в то время как ее сестра – боже, ее родная сестра ответственна за ваш шрам.
Гарри сглотнул.
Да-да, тринадцать с половиной дюймов. Подумайте! Занятно, когда случаются подобные вещи. Помните, палочка сама выбирает себе волшебника… Думаю, нам следует ожидать от вас великих свершений, м-р Поттер… В конце концов, Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут творил великие дела – ужасные, но великие.
Гарри содрогнулся. М-р Олливандер производил на него странное впечатление. Гарри заплатил за палочку семь золотых галлеонов, и м-р Олливандер с поклоном проводил покупателей к выходу.
Вечернее солнце стояло низко над горизонтом, когда Гарри с Огридом шли назад по Диагон-аллее, назад сквозь стену, назад через опустевший «Дырявый котел». На обратном пути Гарри совсем не разговаривал; он даже не замечал, как разевает рты народ в метро при виде клетки с полярной совой у него на коленях и всех тех странных пакетов, которыми он и его спутник были увешаны. Вверх по эскалатору, выход на Паддингтон... Только когда Огрид похлопал его по плечу, Гарри осознал, где они находятся.
Есть время чего-нибудь куснуть перед дорогой, - сказал Огрид.
Он купил Гарри гамбургер, и они присели на пластиковые стульчики. Гарри озирался по сторонам. Все выглядело таким нереальным – почему-то.
Ты в порядке, Гарри? Чего притих-то? – спросил Огрид.
Гарри не знал, как объяснить свои чувства. Это был лучший в мире день рождения… и все же… он жевал гамбургер, подыскивая слова.
Все думают, что я особенный, - выговорил он наконец. – Все эти люди в «Дырявом котле», профессор Белка, м-р Олливандер… а я даже ничего не знаю про волшебство. Как же они могут ожидать от меня великих свершений? Я знаменитость, а сам даже не помню, из-за чего ею стал. Я не помню, что произошло, когда Воль… извините, я хотел сказать, той ночью, когда погибли мои родители.
Огрид перегнулся через столик. За косматой бородой и кустистыми бровями виднелись очень добрые глаза.
Ты, глав’дело, не боись, Гарри. Навостришься. В «Хогварце» все от печки начинают, и ты у нас будешь не хужей людей. Просто будь сам собой. Хоть и нелегкое это дело. Ты избранник, а это завсегда тяжко. Но в «Хогварце» тебе будет хорошо – мне было – и сейчас тоже, к слову сказать.
Огрид посадил Гарри в поезд, который должен был доставить его назад к Дурслеям, и протянул конверт.
Твой билет в «Хогварц», - объяснил он. – Первое сентября – Кингс-Кросс – там все написано. Будут проблемы с Дурслеями, шли сову, она знает, где меня сыскать… Ну, увидимся, Гарри.
Поезд отошел от станции. Гарри хотел следить за Огридом до самого последнего момента, пока тот не скроется из виду; он привстал и прижал нос к стеклу, но, стоило ему моргнуть, как Огрид исчез.
Глава шестая
Поезд с платформы девять три четверти
Последний месяц в доме Дурслеев был не особенно приятным. Правда, Дудли теперь так боялся Гарри, что отказывался оставаться с ним в одной комнате, а тетя Петуния и дядя Вернон мало того, что перестали запирать его в буфете, но и не заставляли ничего делать и даже не кричали на него – по сути дела, они вообще с ним не разговаривали. Частично от страха, а частично от ненависти, они делали вид, будто бы даже стула, если только на нем сидит Гарри, не существует. И, хотя по сравнению с прошлым такая жизнь была куда лучше, все же через некоторое время это стало действовать угнетающе.
Гарри проводил большую часть времени у себя в комнате, в компании совы. Он решил назвать ее Хедвигой, это имя попалось ему в «Истории магии». Учебники оказались очень интересными. Гарри подолгу читал вечерами в кровати, а Хедвига по собственному желанию летала туда-сюда через открытое окно. Хорошо еще, тетя Петуния перестала пылесосить комнату, не то она заметила бы, что Хедвига отовсюду приносит дохлых мышей. Каждый вечер перед сном Гарри вычеркивал еще один день из оставшихся до первого сентября в самодельном календарике, который он прикнопил к стенке.
В последний день августа Гарри решил, что, пожалуй, лучше поговорить с дядей и тетей о том, как ему наутро добраться до вокзала Кингс-Кросс, и спустился вниз, в гостиную, где все смотрели шоу по телевизору. Он покашлял, чтобы дать о себе знать, и Дудли с воплем вылетел из комнаты.
Эээ… дядя Вернон…
Дядя Вернон буркнул что-то, обозначавшее, что он слушает.
Ммм… завтра мне надо быть на вокзале Кингс-Кросс, я уезжаю… в «Хогварц».
Дядя Вернон снова буркнул.
Вы сможете отвезти меня туда?
Бурк. Гарри предположил, что это значит «да».
Спасибо.
Гарри начал было подниматься по лестнице, как дядя Вернон наконец заговорил:
Что это за способ добираться до волшебной школы, на поезде! А ковер-самолет где? В химчистке?
Гарри промолчал.
А где вообще эта школа?
Не знаю, - сказал Гарри, впервые осознавая для себя этот факт. Он достал из кармана билет, который ему дал Огрид.
Мне просто нужно сесть на поезд, который отходит в одиннадцать утра от платформы девять три четверти, - прочел он.
Дядя и тетя молча уставились на него.
Какой платформы?
Девять три четверти.
Не мели чепухи, - рассердился дядя Вернон. – Нет такой платформы, девять три четверти.
На билете написано.
Ерунда какая-то, - сказал дядя Вернон, - бред сивой кобылы. Психи, вот кто вы все такие. Погоди, ты еще увидишь. Ладно, отвезем мы тебя на Кингс-Кросс. Все равно завтра собирались в Лондон, а то бы я не повез.
А зачем вам в Лондон? – спросил Гарри ради поддержания беседы.
Везем Дудли в больницу, - неохотно проворчал дядя Вернон, - надо же ему удалить этот жуткий хвост, до того, как он пойдет в «Смылтингс».
На следующее утро Гарри проснулся в пять часов и больше не смог заснуть. Он был слишком взволнован. Он встал и натянул джинсы – он не хотел ехать на вокзал в колдовской одежде, лучше переодеться в поезде. Еще раз просмотрел список, убедился, что взял все необходимое, проверил, надежно ли заперта в клетке Хедвига и стал мерять шагами комнату, дожидаясь, когда встанут Дурслеи. Два часа спустя огромный сундук Гарри был погружен в багажник машины дяди Вернона, тетя Петуния уговорила Дудли сесть рядом с Гарри, и они поехали.
На вокзал Кингс-Кросс они прибыли в половине одиннадцатого. Дядя Вернон бухнул сундук на тележку и покатил вперед. Гарри подумал, что это как-то чересчур любезно с его стороны, но тут дядя Вернон с мерзкой ухмылкой на лице резко остановился перед выходом на платформы.
Ну что, приятель, смотри. Платформа девять – платформа десять. Девять три четверти должна быть где-то между ними, но, кажется, ее еще не построили, а?
И он был прав, разумеется. Над одной платформой висела большая пластиковая табличка с номером девять, над следующей – с номером десять, а в середине ничего не было.
Учись на отлично, - пожелал дядя Вернон с совсем уж омерзительной ухмылкой. Он ушел, не сказав больше не слова. Гарри, обернувшись, проследил, как уезжали Дурслеи. Все трое от души хохотали. У Гарри пересохло во рту. Что же ему делать? На него уже начинали смотреть с недоумением, из-за Хедвиги. Придется у кого-нибудь спросить.
Он остановил проходившего мимо вокзального служащего, но не решился упомянуть платформу девять три четверти. Служащий никогда не слышал о «Хогварце» и, когда Гарри не смог объяснить, в какой части страны находится эта школа, начал раздражаться, так, как будто Гарри нарочно притворялся глупым. Отчаявшись, Гарри спросил про поезд, отбывающий в одиннадцать ноль-ноль, но служащий ответил, что такого поезда нет. В конце концов служащий удалился, ворча на ходу про «всяких там», которые только отнимают время и не дают работать. Гарри изо всех сил старался не паниковать. Большие часы над табло показывали, что остается еще десять минут на то, чтобы отыскать поезд на «Хогварц», но он понятия не имел, как это сделать; он тупо стоял посреди платформы с сундуком, который едва мог поднять, карманами, полными волшебных денег и большой совой в клетке.
Наверное, Огрид забыл сказать что-то важное, что надо сделать, вроде того, как они стучали по третьему кирпичу слева, чтобы попасть на Диагон-аллею. Гарри подумал, не достать ли волшебную палочку и не постучать ли по стойке проверяющего билеты между платформами девять и десять...
В этот момент у него за спиной прошли какие-то люди, и он уловил несколько слов из их разговора.
Все забито муглами, конечно…
Гарри резко обернулся. Оказалось, что это говорила полная женщина, она шла с четырьмя ослепительно-рыжими мальчиками. Каждый из них толкал перед собой такой же, как у Гарри, сундук, – и у них была сова.
С лихорадочно бьющимся сердцем, Гарри покатил свою тележку вслед за ними. Они остановились, и он остановился тоже, достаточно близко, чтобы слышать их разговор.
Ну, какая платформа? – спросила мать у мальчиков.
Девять три четверти! – пискнула державшая ее за руку маленькая девочка, тоже рыжеволосая. – Мам, а можно я тоже поеду…
Ты еще маленькая, Джинни, пожалуйста, веди себя тихо. Давай, Перси, ты первый.
Мальчик, на вид самый старший, бодро направился к платформам девять и десять. Гарри следил, стараясь не моргать, чтобы ничего не пропустить – но, как только мальчик подошел к барьеру, разделявшему платформы, откуда-то сзади высыпала огромная толпа туристов и, к тому моменту, как последний рюкзак перестал загораживать поле зрения, рыжий мальчик уже исчез.
Фред, ты следующий, - распорядилась полная женщина.
Я не Фред, я Джордж, - с укором сказал мальчик. – Послушайте, дама, и вы осмеливаетесь называть себя матерью? Разве вы не видите, что я Джордж?
Извини, Джорджи, детка.
Я пошутил, я Фред, - сказал мальчик и пошел. Его близнец кричал ему вслед, чтобы он поторопился, и видимо, Фред так и сделал, потому что через секунду его уже не стало – но куда же он делся?
И вот уже третий брат быстро направился к барьеру – вот он почти дошел – и затем, в одно мгновение, его тоже не стало.
Вот и все.
Извините, - обратился Гарри к полной женщине.
Здравствуй, милый, - радушно откликнулась та, - первый раз едешь в «Хогварц»? Рон тоже новичок.
Она показала на последнего, младшего своего сына. Он был высокий, худой, нескладный, веснушчатый, с большими руками и ногами и с длинным носом.
Да, - сказал Гарри, - и понимаете, я… понимаете… я не знаю, как…
Как попасть на платформу? – доброжелательно подсказала женщина, и Гарри кивнул.
Не волнуйся, - успокоила она, - тебе нужно просто идти прямо на барьер между платформами девять и десять. Не останавливайся и не бойся врезаться, это очень важно. Лучше всего сделай это с разбегу, если ты нервничаешь. Давай, иди сейчас, перед Роном.
А… хорошо, - поспешно согласился Гарри.
Он покатил тележку вперед, глядя на барьер. Барьер был железный.
Гарри пошел на него. Люди, торопившиеся на платформы девять и десять, задевали его на ходу. Гарри пошел быстрее. Сейчас он врежется, вот будет история – он нагнулся и покатил тележку бегом – барьер был все ближе – он не сможет остановиться – тележка стала неуправляемой – остался метр – он закрыл глаза, готовый к удару…
Удара не было… он продолжал бежать… он открыл глаза.
У платформы, запруженной людьми стоял малиновый паровоз. Вывеска сверху гласила: «Хогварц Экспресс, одиннадцать ноль-ноль». Гарри обернулся и на месте барьера увидел чугунную арку со словами «платформа девять три четверти». Получилось!
Над головами оживленно беседовавших людей стелился дым, а под ногами у них путались кошки всех мастей. Совы ухали, недовольно переговариваясь друг с другом сквозь шум толпы и скрип сундуков.
Первые несколько вагонов были уже заполнены учениками, одни вывешивались из окон, чтобы поговорить с семьей, другие сражались за лучшие места. Гарри толкал тележку вперед по платформе в поисках свободного места. Он прошел мимо круглолицего мальчика, говорившего:
Бауш, я опять потерял жабу.
Господи, Невилль! – вздохнула пожилая женщина.
Небольшая толпа окружала мальчика с сундучком в руках.
Дай посмотреть, Ли, ну пожалуйста!
Мальчик поднял крышку сундучка, и народ вокруг завизжал, когда из-под крышки вылезла длинная волосатая лапа.
Гарри с трудом пробирался сквозь толпу, пока, наконец, не нашел пустого купе почти в самом конце поезда. Сначала он занес внутрь Хедвигу, а потом занялся погрузкой сундука. Он попробовал было занести сундук по ступеням, но у него едва хватало сил его приподнять, и Гарри дважды уронил сундук себе на ногу, что было очень больно.
Помочь?
Это спросил один из рыжих близнецов, следом за которыми он проходил сквозь барьер.
Да, пожалуйста, - попросил Гарри, задыхаясь.
Эй, Фред! ‘Дисюда помоги!
С помощью близнецов сундук Гарри был наконец водворен в угол купе.
Спасибо, - поблагодарил Гарри, убирая с глаз влажные от пота волосы.
Что это? – вдруг спросил один из близнецов, показывая на зигзагообразный шрам.
Черт! – воскликнул другой. – Значит, ты…
Это он, - сказал первый. – Да? – спросил он у Гарри.
Кто? – не понял Гарри.
Гарри Поттер, - хором произнесли близнецы.
Ах, он, - сказал Гарри. – То есть, я.
Мальчики вылупились на него, и Гарри почувствовал, что заливается краской. Тут, к его облегчению, сквозь открытую дверь купе донесся голос:
Фред? Джордж? Вы здесь?
Идем, мама!
Последний раз глянув на Гарри, близнецы спрыгнули на платформу.
Гарри сел возле окна, откуда, наполовину спрятанный, он мог наблюдать за рыжеволосым семейством на платформе и слушать, о чем они говорят. Их мама только что достала носовой платок.
Рон, у тебя что-то на носу.
Младший сын попытался вырваться, но она крепко ухватила его и принялась оттирать грязь с кончика его носа.
Мам – отпусси! – Рон вывернулся.
Аааа, у мыски Лонни сто-то на носу? – пропел один из близнецов.
Заткнись! – сказал Рон.
А где Перси? – спросила мать.
Вон идет.
К ним элегантной походкой приближался старший мальчик. Он уже облачился в пышную черную хогварцовскую форму, и Гарри заметил у него на груди сияющий серебряный значок с буквой «С».
Я не могу оставаться здесь долго, мам, - сказал мальчик. – Я там впереди, у старост два отдельных купе…
Ах, да ты, оказывается, староста, Перси? – воскликнул один из близнецов с выражением величайшего изумления. – Надо было нам сказать, мы ведь и не догадывались.
Постой, кажется, я припоминаю, он что-то говорил об этом, - перебил другой близнец. – Один раз…
Или два…
В минуту…
Все лето…
Боже, заткнитесь, - замахал руками Перси-староста.
А почему у Перси новая форма? – не унимался первый близнец.
Потому что он – староста, - с восхищением сказала мама. – Ну все, милый, учись хорошо – не забудь прислать сову, сразу как доберетесь.
Она поцеловала Перси, и тот удалился. Затем она обратилась к близнецам.
Ну-с, вы двое – в этом году вы должны вести себя прилично. Если я получу еще хотя бы одну сову с сообщением о том, что вы – что вы взорвали туалет или…
Взорвали туалет? Мы не взрывали туалет!
Но идея отличная, мам!
Не смешно. И смотрите за Роном.
Не волнуйся, мыска Ронникин с нами не пропадет.
Заткнитесь, - привычно пробубнил Рон. Он был почти одного роста с близнецами, а на носу у него все еще алело пятно.
Да, мам, знаешь что? Догадайся, кого мы только что встретили в поезде?
Гарри быстро отклонился от окна, чтобы они не заметили, что он наблюдает за ними.
Знаешь, кто этот черноволосый мальчик, который был рядом с нами на вокзале? Угадай, кто это?
Кто?
Гарри Поттер!
Гарри услышал голосок маленькой девочки.
Ой, мам, можно мне пойти в поезд и посмотреть на него? Ну, пожалуйста!…
Ты уже видела его, Джинни, к тому же бедный мальчик не слон из зоопарка, чтобы на него глазели. Но это точно он, Фред? Как ты узнал?
Спросил. И у него шрам. Правда – как молния.
Бедняжка – не удивительно, что он один, я еще подумала, как странно. Такой вежливый! Спросил, как попасть на платформу.
А как ты думаешь, он помнит, какой из себя Сама-Знаешь-Кто?
Мать неожиданно сделалась очень серьезна.
Я запрещаю тебе об этом спрашивать, Фред. Не смей. Зачем ему об этом напоминать в первый же школьный день!
Ладно, не буду.
Раздался свисток.
Поторопитесь! – сказала мама, и все три мальчика вскарабкались на подножку. Потом они высунулись из окна, чтобы она поцеловала их на прощание, а младшая сестра начала плакать.
Не плачь, Джинни, мы пришлем тебе кучу сов!
Пришлем крышку от унитаза.
Джордж!
Шучу, мам.
Поезд тронулся. Гарри увидел, как мать мальчиков машет рукой, а их сестренка, плача и смеясь одновременно, старается бежать наравне с поездом. Потом поезд разогнался, она упала и, лежа, тоже стала махать.
Затем, после поворота, провожающие исчезли из виду. Мимо окон мелькали дома. Гарри был очень возбужден. Он не представлял, что его ждет – но, что бы там ни было, все-таки это лучше того, что он оставляет позади.
Дверь купе отворилась, и вошел младший рыжий.
Здесь кто-нибудь сидит? – спросил он, показывая на сидение напротив Гарри. – А то везде занято.
Гарри покачал головой, и мальчик сел. Он быстро взглянул на Гарри и сразу же перевел взгляд в окно, притворяясь, будто и не смотрел вовсе. Черное пятно у него на носу так и не оттерлось.
Привет, Рон.
Это пришли близнецы.
Слушай, мы идем в середину поезда – там Ли Джордан показывает гигантского тарантула.
Хорошо, - буркнул Рон.
Гарри, - сказал один из близнецов, - мы не представились. Фред и Джордж Уэсли. А это Рон, наш брат. Ну, увидимся.
Пока! – попрощались Гарри и Рон. Дверь скользнула на место, закрывшись за близнецами.
Ты и вправду Гарри Поттер? – выпалил Рон.
Гарри кивнул.
А… ну хорошо, а то я думал, что это очередная шуточка, - пробормотал Рон. – И у тебя действительно есть.. ну, ты понимаешь…
Он показал на лоб Гарри.
Гарри отвел в сторону прядь волос, чтобы стало видно шрам. Рон смотрел во все глаза.
Это где Сам-Знаешь-Кто?…
Да, - кивнул Гарри, - но я этого не помню.
Совсем? – с интересом спросил Рон.
Ну – я помню яркий зеленый свет, а больше ничего.
Ух ты! – воскликнул Рон. Он сидел и некоторое время смотрел на Гарри, а потом, как будто опомнившись, быстро отвернулся к окну.
А у вас колдовская семья? – спросил Гарри.
Эээ… да, по-моему. Кажется, у мамы есть какой-то троюродный брат – бухгалтер, но мы о нем никогда не говорим.
Так ты, наверное, давно умеешь колдовать?
Ясно было, что Уэсли – одна из тех самых семей, о которых говорил бледный мальчишка на Диагон-аллее.
Говорят, ты воспитывался у муглов, - сказал Рон. – Какие они?
Ужасные. Ну, не все, конечно. Но мои дядя, тетя и двоюродный брат ужасные. Лучше бы у меня было три брата-колдуна.
Пять, - поправил Рон. Он почему-то сделался мрачен. – Я – шестой в семье, кто идет в «Хогварц». Кто-то, может, думает, что мне поэтому есть к чему стремиться. Билл и Чарли уже закончили – Билл был лучшим учеником школы, а Чарли – капитаном квидишной команды. Сейчас Перси стал старостой колледжа. Фред и Джордж много хулиганят, но у них все равно очень хорошие оценки, и все говорят, что они страшно забавные. От меня все ждут, что я буду не хуже остальных, но, даже если я и буду не хуже, то никто этому не удивится, потому что мои братья уже добились того же самого, что ж удивительного, если и я тоже... А потом, когда столько старших братьев, то никогда не получишь ничего нового. У меня форма Билла, волшебная палочка Чарли и крыса Перси.
Рон полез в карман и достал жирную серую крысу. Крыса спала.
Его зовут Струпик, и от него никакого толку, он почти не просыпается. Папа подарил Перси сову за то, что тот стал старостой, но после этого они уже не могли себе позво… ну, то есть, мне достался Струпик.
Уши у Рона покраснели. Он, видимо, решил, что наговорил лишнего, поэтому отвернулся и снова стал смотреть в окно.
Но Гарри вовсе не считал, что это стыдно, если родители не могут себе позволить купить лишнюю сову. В конце концов, у него у самого никогда не было никаких денег, если не считать последнего месяца, конечно. Он так и сказал Рону и еще рассказал, как ему вечно приходилось донашивать за Дудли старую одежду и как ему никогда ничего не дарили на день рождения.
… и, пока не появился Огрид, я понятия не имел, что я колдун и ничего не знал про родителей и про Вольде…
Рон ахнул.
Что? – не понял Гарри.
Ты назвал Сам-Знаешь-Кого по имени! – воскликнул Рон с ужасом и восхищением одновременно. – Я-то думал, уж кто-кто, а ты…
Да я вовсе не хотел показать, какой я храбрый и все такое, - стал оправдываться Гарри, - просто я не знал, что это нельзя. Понимаешь, что я имею в виду? Мне столько всего надо узнать… Спорим, - нерешительно добавил он, в первый раз за все время высказывая вслух терзавшие его опасения, - спорим, я буду самый худший в классе.
Ничего подобного. В школе полно детей из семей муглов, и они учатся не хуже других.
Пока они разговаривали, поезд уже отъехал далеко от Лондона. В окно теперь были видны пастбища со стадами коров и овец. Дети помолчали, глядя на проносившиеся мимо поля и тропинки.
Около половины первого за дверью раздалось громыхание, и улыбчивая женщина с ямочками на щеках заглянула в купе со словами:
Хотите что-нибудь купить, ребятки?
Гарри, который сегодня не завтракал, сразу вскочил, а у Рона снова покраснели уши, и он пробормотал что-то насчёт бутербродов из дома. Гарри вышел в коридор.
Когда он жил у Дурслеев, у него никогда не было денег ни на сладости, ни на мороженое, поэтому теперь, с карманами, набитыми серебром и золотом, он был готов купить столько шоколадок «Марс», сколько найдется в тележке – но у продавщицы не было шоколадок «Марс». У нее были всевкусные орешки Берти Ботт, взрывачка Друблиса, шоколадушки (шоколадные лягушки), тыквеченьки, тортелики, лакричные волшебные палочки и многие другие странные штучки, каких Гарри никогда в своей жизни не видел. Не желая ничего упустить, он купил всего понемножку и отдал продавщице одиннадцать серебряных сиклей и семь бронзовых нутов.
Гарри притащил все это в купе и сгрузил на пустое сидение. Рон удивился:
Такой голодный?
Умираю, - признался Гарри и откусил огромный кусок тыквеченьки.
Рон достал пухлый сверток и развернул его. Внутри оказалось четыре бутерброда. Он отделил один бутерброд от другого и проворчал:
Вечно она забывает, что я не люблю солонину.
Давай поменяемся, - предложил Гарри, показывая на тыквеченьки. – Давай…
Тебе не понравится, солонина такая сухая, - сказал Рон. – У нее совершенно нет времени, - добавил он поспешно, - понимаешь, все-таки пятеро детей…
Не стесняйся, бери, - подбодрил его Гарри, которому никогда раньше не доводилось ничем делиться, да и не с кем было, по правде сказать. И ему это показалось так здорово, сидеть рядом с Роном и вместе пробовать тыквеченьки, тортелики и конфетки (бутерброды оказались забыты).
А это что такое? – спросил Гарри у Рона, доставая пачку шоколадушек. – Это ведь не настоящие лягушки? – впрочем, он бы не удивился.
Нет, - ответил Рон. – Только посмотри, какая там карточка. А то у меня нет Агриппы.
Чего?
Ой, ну конечно, ты же не знаешь – в шоколадушках всегда карточки, понимаешь, такие, которые можно собирать, на них знаменитые колдуны и ведьмы. У меня их уже пятьсот, а ни Агриппы, ни Птолемея так и не попадается.
Гарри развернул шоколадушку и взял карточку. С карточки смотрело лицо человека в очках в форме полумесяца, с развевающимися серебряными волосами, бородой и усами. Под картинкой была подпись: «Альбус Думбльдор».
Значит, это Думбльдор! – воскликнул Гарри.
Только не говори мне, что никогда не слышал о Думбльдоре! – отозвался Рон. – Можно мне шоколадушку? Может, там Агриппа… спасибо…
Гарри перевернул свою карточку и прочитал:
Альбус Думбльдор
В настоящее время директор школы «Хогварц»
Признанный многими величайшим чародеем современного мира, Думбльдор особенно прославился своей победой над злым колдуном Гриндельвальдом в 1945 году, изобретением двенадцати способов использования драконьей крови, а также совместной с Николасом Фламелом работой в области алхимии. Профессор Думбльдор увлекается камерной музыкой и игрой в кегли.
Гарри повернул карточку лицевой стороной и, к своему удивлению, обнаружил, что лицо Думбльдора исчезло.
Он пропал!
Не будет же он тут целый день торчать, - сказал Рон. – Но он вернется. Смотри, опять Моргана, у меня ее целых шесть штук… хочешь? Можешь начать собирать коллекцию.
Взгляд Рона был прикован к еще не распечатанной пачке шоколадушек.
Бери, бери, - покивал Гарри. – Но, ты знаешь, у муглов люди не уходят с фотографий.
Правда? Что, никогда-никогда? – Рон был изумлен. – Странно!
Гарри в некотором ступоре проследил, как Думбльдор проскользнул обратно в карточку и послал оттуда еле заметную улыбку. Рону было гораздо интереснее поедать шоколадушки, чем смотреть на карточки знаменитых колдунов и ведьм, а вот Гарри не мог отвести от них глаз. Вскоре у него были уже не только Думбльдор и Моргана, но и Ченгист Вудкрофт, Альберик Груннион, Цирцея, Парацельс и Мерлин. В конце концов ему удалось отвлечься от друидессы Клиодны, которая чесала нос, и открыть пакетик всевкусных орешков Берти Ботт.
С этим будь поосторожнее, - предупредил Рон. – Это не шутка, они действительно всевкусные – понимаешь, есть обычные, ну там, шоколадные, или мятные, или мармеладные, но можно наткнуться и на шпинат, и на печенку, и на требуху. Джордж клянется, что однажды ему попался орех со вкусом соплей.
Рон достал зеленый орешек, подозрительно осмотрел его со всех сторон и осторожно откусил кусочек.
Беее… вот, видишь? Спаржа.
Есть всевкусные орешки было очень весело. Гарри попался вкус бутерброда с сыром, кокоса, жареных бобов, клубники, травы, кофе, сардин... Под конец он так расхрабрился, что решился надкусить странный серый орех, который Рон категорически отказался трогать. Орех был со вкусом перца.
Пейзаж за окном становился все более необитаемым. Аккуратные пастбища остались позади. Теперь мимо окон проносились леса, извилистые реки и темно-зеленые холмы.
В дверь постучали. Вошел круглолицый мальчик, мимо которого Гарри прошел на платформе девять три четверти. Мальчик выглядел так, будто вот-вот заплачет.
Извините, - сказал он. – Вы случайно не видели жабу?
Рон с Гарри покачали головами, а мальчик захныкал:
Я ее потерял! Она все время убегает!
Найдется, - пообещал Гарри.
Да, - выдавил мальчик несчастным голосом, - если вы ее увидите…
И он удалился.
Чего он так волнуется, не знаю, - поднял бровь Рон. – Если бы у меня была жаба, я бы постарался ее потерять как можно быстрее. С другой стороны, у меня у самого Струпик, так что кто бы говорил.
Крыса посапывала у Рона на коленях.
Если бы он умер, мы бы не заметили разницы, - с отвращением бросил Рон. – Я вчера пытался перекрасить его в желтый цвет, чтобы он стал поинтереснее, но заклинание не сработало. Вот смотри, сейчас покажу...
Он порылся в сундуке и достал сильно потрепанную волшебную палочку. Она была вся в царапинах, а на конце виднелось что-то белое.
Шерсть единорога уже почти повылезла. Ну, неважно…
Едва он поднял палочку, дверь купе опять отворилась. Снова вошел мальчик без жабы, но зато, на этот раз, с девочкой. Девочка уже переоделась в форму «Хогварца».
Жабу не видели? А то Невилль потерял, - сказала она. У нее был начальственный голос, густые каштановые волосы и довольно крупные передние зубы.
Мы же сказали: не видели, - немного раздраженно отозвался Рон, но девочка уже не слушала, она смотрела на волшебную палочку у него в руке.
А, значит, магией занимаетесь? Давайте посмотрим.
Она села. Рон был растерян.
Ну… ладно.
Он прочистил горло.
Маргаритки, горстка риса,
Желтой стань, дурная крыса.
Он взмахнул палочкой, но ничего не произошло. Струпик остался серым и продолжал спать.
Ты уверен, что это настоящее заклинание? – спросила девочка. – В любом случае, не очень-то хорошее. Я пробовала несколько простых заклинаний, и у меня все получалось. В моей семье никто магией не занимается, это был такой необыкновенный сюрприз, когда пришло письмо, и я была так счастлива, так счастлива, сами понимаете, это же лучшая школа ведьминских искусств, мне так говорили – я уже все учебники выучила наизусть, надеюсь, конечно же, этого будет достаточно – меня зовут Гермиона Грэнжер, между прочим, а вас как?
Все это она выпалила единым духом.
Гарри посмотрел на Рона и с облегчением понял по его ошарашенному виду, что тот тоже не выучил наизусть всех учебников.
Я – Рон Уэсли, - пробормотал Рон.
Гарри Поттер, - сказал Гарри.
Правда?! – восхитилась Гермиона. – Я, конечно же, все про тебя знаю, у меня были книжки для дополнительного чтения, и про тебя есть в «Истории современной магии», и в «Расцвете и падении темных сил», и в «Великих волшебствах двадцатого века».
Неужели? – удивился Гарри, чувствуя головокружение.
Господи, да неужели ты не знаешь, я бы выяснила все досконально, если бы это касалось меня, - сказала Гермиона. – Вы уже знаете, в каком колледже будете учиться? Я тут поспрашивала, надеюсь, меня зачислят в «Гриффиндор», вроде бы он самый лучший; говорят, там сам Думбльдор учился, но, как я полагаю, и «Равенкло» тоже ничего… В любом случае, сейчас надо бы пойти поискать жабу Невилля. А вам обоим, знаете, лучше бы переодеться, по моим расчетам, мы скоро приедем.
Она ушла, прихватив с собой мальчика без жабы.
Не знаю, в каком я буду колледже, лишь бы не там, где она, - проворчал Рон. Он швырнул палочку назад в сундук. – Дурацкое заклинание! Мне его Джордж дал. Голову даю на отсечение, он знал, что это не заклинание, а ерунда!
А в каком колледже твои братья? – спросил Гарри.
В «Гриффиндоре», - ответил Рон. И снова помрачнел. – Мама с папой тоже там учились. Не знаю, что они скажут, если меня зачислят в какой-нибудь другой. Не думаю, что «Равенкло» много хуже, но представь, что будет, если я попаду в «Слизерин».
Это там учился Воль… то есть, Сам-Знаешь-Кто?
Ага, - Рон с несчастным видом плюхнулся на сидение.
Знаешь, мне кажется, кончики усов у Струпика стали заметно светлее, - попытался ободрить его Гарри. – А чем сейчас занимаются твои старшие братья, после окончания школы?
Гарри было интересно, чем вообще занимаются колдуны, закончив школу.
Чарли в Румынии, изучает драконов, а Билл в Африке по делам «Гринготтса», - сказал Рон. Слышал про «Гринготтс»? Это было в «Прорицательской газете», муглы ее, наверно, не выписывают… кто-то пытался ограбить спецхран.
Гарри расширил глаза.
Правда? И что? Что стало с грабителями?
Да ничего, поэтому-то весь и шум. Их не поймали. Папа говорит, что только очень сильный злой колдун может обойти охрану «Гринготтса», хотя, по слухам, оттуда ничего не украли. Это очень странно. И знаешь, все сразу пугаются, когда случается что-то подобное – вдруг за этим стоит Сам-Знаешь-Кто.
Гарри старался переварить эту новость. Теперь при одном упоминании имени Сами-Знаете-Кого у него по спине мурашки ползли от страха. Он полагал, что так и должно быть при вступлении в колдовской мир, однако раньше было проще: он спокойно говорил «Вольдеморт» и при этом прекрасно себя чувствовал.
А в квидише ты за какую команду? – спросил Рон.
Эээ… а я ни одной не знаю, - признался Гарри.
Что! – Рон был совершенно убит. – Ой, ну ты подожди, ты узнаешь, это же лучшая игра на свете… - и он с увлечением принялся объяснять про четыре мяча и про позиции семерых игроков, описывать ход известных матчей, на которых он побывал с братьями, и называть марки метел, которые бы он приобрел, будь у него деньги. Он как раз расписывал Гарри наиболее интересные моменты одной игры, когда дверь купе еще раз открылась, но на этот раз пришел не Невилль, мальчик без жабы, и даже не Гермиона Грэнжер.
Вошли трое ребят, и того, что стоял посередине, Гарри сразу узнал: это был бледный мальчишка из магазина мадам Малкин. Он смотрел на Гарри с куда большим интересом, чем там, на Диагон-аллее.
Это правда? – высокомерно спросил он. – Все в поезде говорят, что в этом купе едет Гарри Поттер. Так это ты?
Да, - Гарри окинул взглядом других двух мальчиков. Оба они были плотные и имели злобный вид. Стоя по обеим сторонам от бледного мальчишки, они напоминали телохранителей.
Кстати, это Краббе, а это – Гойл, - небрежно представил приятелей бледный мальчишка, заметив взгляд Гарри. – А меня зовут Малфой, Драко Малфой.
Рон тихонько кашлянул, похоже, пытаясь скрыть смешок. Драко Малфой презрительно посмотрел на него.
По-твоему, у меня смешное имя? Между прочим, я тебя знаю. Мой отец сказал, что у всех Уэсли рыжие волосы, а веснушек и детей больше, чем они могут себе позволить.
Малфой снова повернулся к Гарри.
Ты скоро узнаешь, что некоторые колдовские семьи гораздо лучше остальных, Поттер. Тебе не следует водить дружбу с неподходящими людьми. И тут я мог бы тебе помочь.
Он протянул руку, но Гарри не принял ее.
Думаю, я и сам смогу отличить неподходящих людей, спасибо, - холодно отрезал он.
Драко Малфой не покраснел, но легкий розоватый отсвет все же появился у него на щеках.
На твоем месте я был бы осторожнее, Поттер, - медленно проговорил он. – Не будешь вежливым, последуешь за родителями. Они тоже не умели отличить полезное от бесполезного. Будешь общаться с таким мусором, как Уэсли или этот жуткий Огрид, сам запачкаешься.
Гарри и Рон поднялись плечо к плечу.
Что ты сказал? – процедил Рон. Лицо у него стало такого же цвета, что и волосы.
Ах, ты собираешься побить нас? – издевательски спросил Малфой.
Если только вы сейчас же не уберетесь, - сказал Гарри гораздо более храбро, чем на самом деле себя чувствовал: и Краббе, и Гойл были куда крупнее их с Роном.
А мы не хотим уходить, правда, ребятки? Мы уже все съели, а у вас еще осталось…
Гойл протянул руку к шоколадушке – Рон рванулся, но, еще до того как он успел схватить Гойла, тот издал душераздирающий вопль.
У него на пальце висел Струпик, глубоко впившись маленькими острыми зубками в сустав. Краббе с Малфоем отступили – Гойл, завывая, кругами раскручивал крысу, пытаясь стряхнуть животное с руки, и, когда наконец Струпик отлетел и ударился об оконное стекло, все трое немедленно исчезли. Может быть, они испугались, что в конфетах есть еще крысы, а возможно, услышали шаги – секунду спустя появилась Гермиона Грэнжер.
Что у вас происходит? – спросила она, глядя на конфеты, рассыпанные по полу и на Струпика, которого Рон за хвост поднимал с полу.
Кажется, он в обмороке, - сказал Рон, обращаясь к Гарри. Потом он посмотрел более внимательно. – Нет – ты не поверишь – он опять заснул.
Струпик действительно заснул.
Ты раньше встречался с Малфоем?
Гарри рассказал о встрече на Диагон-аллее.
Я слышал об этой семье, - помрачнел Рон. – Они первыми вернулись на нашу сторону, когда Сам-Знаешь-Кто исчез. Клялись, что их околдовали. Мой папа не верит. Он говорит, что отец Малфоя только и ждал, чтобы перейти к Темным Силам. – Он повернулся к Гермионе. – Тебе что-то нужно?
Лучше поторопитесь и наденьте форму, я только что ходила в первый вагон, к кондуктору, и он сказал, мы уже почти приехали. Вы не дрались, нет? А то попадете в историю, еще до того, как приедем в школу.
Это Струпик дрался, а не мы, - Рон бросил на Гермиону сердитый взгляд. – Может быть, ты выйдешь, пока мы переодеваемся?
Сейчас – я зашла сюда только потому, что ребята в коридоре ведут себя совершенно по-детски, бегают туда-сюда, - объяснила Гермиона обиженно. – А у тебя на носу какая-то грязь, ты в курсе?
Рон с немым возмущением проводил её глазами. Гарри выглянул в окно. Вечерело. На фоне темно-пурпурного неба чернели силуэты гор и лесных деревьев. Поезд начал замедлять ход.
Гарри с Роном сняли курточки и натянули длинные черные робы. Старая роба брата была коротковата Рону, и из-под нее виднелись кроссовки.
По вагонам эхом разнеслось объявление:
Через пять минут поезд прибудет на платформу «Хогварц». Пожалуйста, оставьте багаж в купе, его доставят в школу отдельно.
Гарри так занервничал, что у него свело живот, и, как он заметил, Рон тоже побелел под веснушками. Они распихали остатки сладостей по карманам и присоединились к детям, столпившимся в коридоре.
Поезд пополз тихо-тихо и в конце концов остановился. Дети бросились к дверям и вывалились на крошечную, темную платформу. От холодного вечернего воздуха Гарри пробрала дрожь. Затем над головами ребят поплыла лампа, и Гарри услышал знакомый голос:
Пер'клашки! Пер'клашки, сюда! Порядок, Гарри?
Большое косматое лицо Огрида улыбалось над морем голов.
Давайте, давайте, за мной – еще пер'клашки есть? Смотрите под ноги! Пер'клашки, за мной!
Поскальзываясь и спотыкаясь, дети пошли за Огридом по отвесной, узкой тропинке. По обеим сторонам тропинки было очень темно – Гарри предположил, что там, наверное, сразу начинается непроходимый лес. Дети почти не разговаривали. Невилль, мальчик, который все время терял свою жабу, изредка всхлипывал.
Скоро первый раз увидим «Хогварц», - через плечо объявил Огрид, - тут, за поворотом.
Раздалось громкое «Ооооо!»
Узкая тропинка внезапно вывела их на берег большого черного озера. Возвышаясь на вершине скалы, сияя окнами на фоне усыпанного звездами неба, на другом берегу стоял огромный замок с многочисленными башнями и башенками.
Не больше четырёх в лодку! – распоряжался Огрид, указывая на флотилию маленьких лодочек, сгрудившихся у берега. Невилль и Гермиона сели в одну лодку с Гарри и Роном.
Все сели? – проорал Огрид, усаживаясь в собственную лодку один. – Отлично – ВПЕРЕД!
Флотилия дружно отчалила от берега и заскользила по гладкой, как зеркало, поверхности озера. Дети молчали и во все глаза смотрели на высившийся впереди замок. Им приходилось задирать головы все больше по мере того, как они приближались к утесу.
Пригнуть головы! – скомандовал Огрид, когда первая лодка достигла утеса, все пригнулись, и маленькие лодочки пронесли их сквозь занавес из плюща, за которым прятался вход в широкую пещеру. Они проплыли по темному тоннелю, видимо, уводившему в подземелье замка, и там, наконец, достигли подземного причала. Они выбрались на берег, усеянный галькой.
Эй, ты! Твоя жаба? – крикнул Огрид, проверявший лодки, покуда дети выбирались на берег.
Тревор! – вскричал абсолютно счастливый Невилль, протягивая ладошки.
Потом все пошли по переходу, следуя за лампой Огрида, и наконец вышли на ровный, покрытый росой газон прямо перед замком.
Взойдя по каменным ступеням, путешественники сгрудились перед высоченными дубовыми воротами.
Все здесь? Жаба на месте?
Огрид поднял гигантский кулак и трижды постучал в ворота замка.
2. учитель истории зав
3. Киевский политехнический институт Учебная дисциплина Теория
4. Черное море и его обитатели
5. Риск и его виды
6. 31 Юс32 Юс21 23
7. РЕФЕРАТ дисертації на здобуття наукового ступеня кандидата медичних наук ОДЕСА 2000
8. Германия в 1918-1839 годах
9. БЕСЕДЫ О ЛИЧНОМ 10 мастерклассов Елены Рыхальской Любовь в жизни женщины- путь от расставания и один
10. На тему- Современные методы офтальмологической диагностики Дисциплина- Технические методы диагностиче
11. на тему Страхование в туризме Выполнила- студентка 1 курса
12. Тема- Система автоматизированного проектирования Компас ~ 3D
13. тематика экзамен Сараев Л
14. Введение Молочный гриб используют для профилактики простудных и вирусных заболеваний и лечения множеств
15. Дизайн одягу та текстилю Кібернетики Херсон ~ 2012 Методи
16. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА НАЛОГОВЫХ ДОХОДОВ ФЕДЕРАЛЬНОГО БЮДЖЕТА
17. Проектування блоку обробки сигналів
18. Все что было создано в западных районах страны в годы первых пятилеток оказалось разрушенным
19. сметной документации
20. таки это сцена ~ одно из величайших изобретений человечества и одновременно ~ одна из величайших его загад