Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
СФЕРА УСЛУГ: ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ
СБОРНИК СТАТЕЙ
Под редакцией
Е.А. СУХАНОВА, Л.В. САННИКОВОЙ
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Асосков Антон Владимирович - кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова.
Барков Алексей Владимирович - доктор юридических наук, профессор кафедры гражданско-правовых дисциплин Московской академии экономики и права.
Богер Анна Александровна - магистр экономического права университета Женевы, Швейцария.
Вавилин Евгений Валерьевич - доктор юридических наук, заведующий сектором отраслевых проблем Саратовского филиала Института государства и права РАН.
Илюшина Марина Николаевна - кандидат юридических наук, доцент, заведующая кафедрой предпринимательского права, гражданского и арбитражного процесса Российской правовой академии Минюста России.
Кабалкин Александр Юрьевич - доктор юридических наук, профессор.
Кванина Валентина Вячеславовна - доктор юридических наук, профессор, заведующая кафедрой предпринимательского и коммерческого права Южно-Уральского государственного университета.
Козлова Наталия Владимировна - доктор юридических наук, профессор, заместитель декана по научной работе юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.
Панкратов Павел Александрович - кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова.
Санникова Лариса Владимировна - доктор юридических наук, ведущий научный сотрудник Института государства и права РАН.
Суханов Евгений Алексеевич - доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой гражданского права юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.
Челышев Михаил Юрьевич - доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой гражданского и предпринимательского права Казанского государственного университета.
Шерстобитов Андрей Евгеньевич - доктор юридических наук, профессор кафедры гражданского права юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.
Щенникова Лариса Владимировна - доктор юридических наук, профессор, заведующая кафедрой гражданского права ГОУ ВПО "Кубанский государственный университет".
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
В настоящем сборнике представлены статьи ведущих цивилистов, которые анализируют современные проблемы гражданско-правового регулирования отношений по оказанию услуг.
Сборник статей посвящен памяти выдающегося ученого - доктора юридических наук, профессора Александра Юрьевича Кабалкина, который внес значительный вклад в становление и развитие теории услуг в отечественном гражданском праве, и объединяет разных ученых - его друзей, учеников, коллег.
Александр Юрьевич Кабалкин
(1921 - 2009)
Александр Юрьевич Кабалкин родился 16 июня 1921 г. в г. Одессе. В этом же году его семья переехала в Москву. Родители А.Ю. Кабалкина были высокообразованными людьми. Его отец окончил юридический факультет Берлинского университета, а мать - медицинский факультет Цюрихского университета.
Окончив школу с золотой медалью, А.Ю. Кабалкин поступил по настоянию отца в Московский энергетический институт, однако уже через год он осуществил свою мечту, поступив на юридический факультет Московского государственного университета. После его окончания в 1944 г. он работал сначала во Всесоюзной торговой палате, а затем - в Инюрколлегии. Вскоре он поступил в очную аспирантуру Московского юридического института, а в 1950 г. защитил под научным руководством профессора И.Б. Новицкого кандидатскую диссертацию на тему "Гражданско-правовые формы борьбы за качество продукции".
В 1949 г. А.Ю. Кабалкин начал свою научную и преподавательскую деятельность во Всесоюзном юридическом заочном институте. Именно в годы работы во ВЮЗИ он принимал активное участие в написании учебников и другой методической литературы по гражданскому праву. Многие отечественные юристы старшего поколения с благодарностью вспоминают подготовленные им Сборники нормативных материалов по советскому гражданскому праву, которые существенно облегчали задачу студентов по поиску нормативных актов при изучении гражданского права. Нельзя не отметить, что на протяжении всей своей жизни А.Ю. Кабалкин уделял большое внимание написанию учебной литературы, по которой училось не одно поколение студентов.
В 1968 г. А.Ю. Кабалкин перешел на работу в Институт государства и права Академии наук СССР, где проработал 40 лет. Он один из тех выдающихся ученых, которые создавали славу Институту государства и права как крупнейшему научно-исследовательскому центру в области юриспруденции.
В 1970 - 1980-х гг. А.Ю. Кабалкиным опубликован целый ряд монографических работ: Охрана жилищных прав граждан (1963), Гражданско-правовые договоры как форма удовлетворения потребностей трудящихся в период развернутого строительства коммунизма (1963), Гражданско-правовые формы товарно-денежных отношений (в соавторстве с В. Вердниковым) (1970), Сфера обслуживания: гражданско-правовое регулирование (1972) и др. В них четко прослеживается избранное им основное направление исследовательской деятельности - гражданско-правовое обеспечение удовлетворения имущественных потребностей граждан.
Закономерным этапом его научной деятельности стала защита в 1975 г. докторской диссертации на тему "Проблемы гражданско-правового регулирования отношений в сфере обслуживания". Необходимо отметить, что к сфере обслуживания в Советском государстве было достаточно пренебрежительное отношение. Однако труд А.Ю. Кабалкина, как и сам автор, завоевали заслуженное уважение в научных кругах. Это отношение лучше всего видно из шутливого стихотворения его друга, замечательного российского цивилиста С.М. Корнеева, которое он написал на конференции во время доклада Александра Юрьевича за три недели до его защиты:
"Сегодня в надежной власти его
Вся сфера нашего быта,
Мы долго не знали о ней нечего,
Теперь она нам открыта.
Заслуг у Кабалкина - просто не счесть,
Все ценят его и любят.
Кабалкина славлю, который есть,
И трижды - который будет!" <1>
--------------------------------
<1> Корнеев С.М. Коллегам и друзьям. М.: Статут, 2001. С. 25.
Начиная с 1990-х гг. и до конца своих дней основные творческие силы А.Ю. Кабалкин отдавал разработке проблем договорного права. Его труды по этой проблематике, прежде всего монография "Гражданско-правовой договор в сфере обслуживания" (1980), по праву считаются классикой гражданского права.
В условиях изменения социально-экономического строя в стране его работы в области договорного права имели особую ценность, так как в них раскрывалась суть происходящего реформирования гражданского законодательства, заключающегося в выдвижении на первое место договора как основного средства гражданско-правового регулирования в рыночной экономике.
Но идеи Александра Юрьевича Кабалкина живут не только в его трудах. Как истинный Учитель, он уделял огромную часть своего времени ученикам и молодым коллегам, которые считают себя его последователями и развивают его идеи в современной науке гражданского права.
А.Ю. КАБАЛКИН
УСЛУГИ В СИСТЕМЕ ОТНОШЕНИЙ,
РЕГУЛИРУЕМЫХ ГРАЖДАНСКИМ ПРАВОМ <2>
--------------------------------
<2> Печатается по: Государство и право. 1994. N 8 - 9. С. 79 - 88.
Кабалкин А.Ю., доктор юридических наук, профессор.
Услуги как объекты имущественных прав
Заметное место в обязательственных отношениях, являющихся неотъемлемой частью предмета гражданско-правового регулирования, занимают услуги. Их роль существенно возрастает в современных условиях перехода к рыночной экономике, когда во все большей степени гражданский оборот, развитие предпринимательской деятельности и конкуренции опирается на товарно-денежные связи и действия закона стоимости.
Еще сравнительно недавно категория услуг как таковая не была сколько-нибудь обстоятельно представлена в законодательстве. Упоминание о ней отсутствовало в Гражданском кодексе РСФСР 1922 г., в Основах гражданского законодательства 1961 г. Нет ее и в действующем ГК.
Впервые в кодифицированном отраслевом законе услуги предусмотрены в Основах гражданского законодательства Союза ССР и республик применительно к конкретным отношениям, притом лишь в двух статьях - посвященных такому не первостепенной важности договору, как транспортная экспедиция (ст. 105), и праву на товарный знак и знак обслуживания (ст. 148).
В последнее время регулирования услуг коснулись многие комплексные кодифицированные законы Российской Федерации, а также иные нормативные акты. Среди первых - Законы "О предприятиях и предпринимательской деятельности", "О банках и банковской деятельности", "О приватизации государственных и муниципальных предприятий", "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках", "О защите прав потребителей", "О сертификации продукции и услуг. Ко вторым относятся Указы Президента "Об организации оперативного статистического и информационно-аналитического наблюдения за состоянием торговли", рынков товаров и услуг, "О едином экономическом пространстве РСФСР", Постановление Правительства "О социально-экономическом положении Российской Федерации и мерах по реализации первого этапа программы Совета Министров - Правительства Российской Федерации на 1993 - 1995 гг. "Развитие реформ и стабильности российской экономики".
Особое значение в плане расширения сферы услуг и совершенствования ее правового регулирования имеет факт закрепления рассматриваемого феномена в Конституции РФ в главах "Основы конституционного строя" и "Федеративное устройство". Основополагающими являются взаимоувязанные правила, содержащиеся в ст. ст. 8 и 74. В силу одного из них наряду с единством экономического пространства в России гарантируются свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности. Другое не допускает на ее территории установление таможенных границ, пошлин, сборов и каких-либо иных препятствий для свободного перемещения товаров, услуг и финансовых средств. Ограничения перемещений товаров и услуг могут вводиться лишь в соответствии с федеральным законом при условии, что это необходимо для обеспечения безопасности, защиты жизни и здоровья людей, охраны природы и культурных ценностей.
С приведенными установлениями сообразуются положения по крайней мере двух из перечисленных актов. По Указу Президента "О едином экономическом пространстве" надлежит соблюдать права граждан и юридических лиц по свободной реализации или приобретению товаров, работ и услуг на всей территории страны. Закон "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности" запрещает органам власти и управления принимать акты и (или) совершать действия, ограничивающие самостоятельность хозяйствующих субъектов, давать им указания о первоочередной поставке товаров, выполнении работ, оказании услуг определенному кругу покупателей, заказчиков. В тех же целях Постановлением Правительства от 6 ноября 1993 г. органам исполнительной власти предложено безотлагательно принять меры к устранению препятствий при перемещении товаров и услуг между регионами.
В этих, как и других упомянутых нормативных актах, услуги наряду с работами рассматриваются в качестве товара, т.е. продукта деятельности, предназначенного для свободного эквивалентного обмена произведенными благами. В период перехода к товарно-денежному рыночному хозяйству резко повышается необходимость использования договорной формы организации хозяйственных связей самостоятельных субъектов в самых различных областях отношений.
Подобный подход в трудах по экономике и юриспруденции традиционно связывается с квалификацией услуг как особой потребительской стоимости. При этом обычно ссылаются на Маркса, который, исходя из такого понимания услуги, писал, что "труд оказывает услуги не в качестве вещи, а в качестве деятельности" <3>. Воспроизводя данное положение, некоторые авторы безосновательно суживают сферу использования услуг, в которую, по их мнению, входят только те экономические отношения, когда граждане для удовлетворения своих потребностей получают особую потребительную стоимость в виде деятельности обслуживающей организации <4>.
--------------------------------
<3> Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 26. Ч. I. С. 413.
<4> Егоров Н.Д. Гражданско-правовое регулирование общественных отношений: единство и дифференциация. Л., 1988. С. 413.
Ошибочность данного мнения обнаруживается не только при выявлении истинного субъектного состава отношений по оказанию услуг, но и при анализе содержания основных актов, регламентирующих связи по оказанию услуг.
Закрепляя в качестве предмета гражданско-правового регулирования совокупность имущественных отношений, ст. 1 действующих Основ не выделяет основные группы таких отношений - вещные и обязательственные, а делает акцент на их товарно-денежной природе и равенстве участников. Вместе с тем каждое урегулированное имущественное отношение, будучи правовым, обладает только ему присущим объектом. В ст. 4 Основ среди объектов гражданских прав названы вещи, деньги, ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права, другие материальные и нематериальные блага.
Приведенный перечень не отличается должной четкостью. В него наряду с двумя родовыми понятиями "имущество" и "вещи" включены такие разновидности последних как деньги, ценные бумаги. Отнесение к имуществу одноименных прав позволяет считать, что объектами гражданских прав является весь без изъятий спектр вещных и обязательственных прав. Но такого рода допущение само требует пояснений.
Не раскрыто в Основах и понятие "другие материальные блага". Вне рамок перечня остались такие блага, как услуги, хотя именно они являются объектом подавляющей части обязательственных прав.
Сказалось, скорее всего, отсутствие единого подхода к разработке весьма сложной проблемы. Более того, подчас один и тот же автор формирует несогласуемые утверждения. Подразделяя объекты правоотношения на юридические, волевые и материальные, О.С. Иоффе признает материальным объектом вещь или иное благо, с которым связано закрепляемое правом общественное отношение и на которое направлено поведение участников правоотношения <5>. В позднее изданной монографии <6>, говоря о материальном объекте, он же пишет, что в ряде обязательств такой объект вообще отсутствует. В качестве примера называются некоторые договорные обязательства по выполнению работ и оказанию услуг. Иногда при наличии двух юридических объектов в обязательстве, пишет автор, имеется только один материальный объект. Так, единственный материальный объект безвозмездного договора хранения воплощается в имуществе, сданном на хранение, но клиент имеет право на сохранение имущества хранителем, а последний - на своевременное получение имущества клиентом. С учетом приведенного более раннего суждения не остается сомнений в смешении в этих рассуждениях услуги как объекта и имущества - предмета обязательства.
--------------------------------
<5> См.: Советское гражданское право. М., 1967. С. 221.
<6> См.: Обязательственное право. М., 1975. С. 14.
Представляет несомненный теоретический и практический интерес высказываемый в последнее время взгляд на услугу как разновидность действия и объект гражданского права. Она выражается в определенном полезном результате, созданном трудом юридического или физического лица <7>. Услуги различаются по характеру и юридическим последствиям. Одни воплощаются в материальных предметах (изготовление по заказу определенной вещи, ремонт радиоаппаратуры и т.п.), другие не выражаются в овеществленном результате (перевозка пассажиров и багажа транспортными предприятиями). Услуги могут проявляться и в сугубо юридических действиях обязанного лица в силу закона или договора (поверенный обязуется совершить от имени и за счет другого лица - доверителя определенное юридическое действие, т.е. оказать услугу). Квалификация услуги как разновидности действия и последующий материал сосредоточены в особом параграфе "Действия и услуги как объекты гражданских прав". В нем допущено явное противопоставление этих понятий, что может поставить под сомнение незыблемость изложенной позиции.
--------------------------------
<7> См.: Гражданское право. Т. 1. М., 1993. С. 121.
Договоры, направленные на предоставление услуг
В действующем кодифицированном общегражданском законодательстве (как и в ГК 1922 г., Основах 1961 г.) не выделены признаки, которые бы обозначали их принадлежность к договорам, направленным на предоставление услуг. При этом названия всех без исключения глав раздела "Обязательственное право", посвященных отдельным договорам, представлены как экономические явления.
По-иному выглядит систематизация обязательств во впервые разработанном Общеправовом классификаторе отраслей законодательства, утвержденном Указом Президента РФ от 16 декабря 1993 г. <8>, содержание которого намного полнее его наименования. В разделе "Гражданское законодательство" весьма обстоятельно составлен подраздел "Обязательственное право. Договоры". В нем кроме общих положений, способов обеспечения обязательств, ответственности по договорам представлено также подавляющее большинство наиболее распространенных соглашений. Однако и в классификаторе услуги как таковые почти не упомянуты.
--------------------------------
<8> См.: Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1993. N 51. Ст. 4936.
В предисловии к тому курса советского гражданского права "Отдельные виды обязательств", изданному в 1954 г., где анализируется множество договоров, отмечено, что в цивилистической науке еще не выработано общепризнанной, установившейся систематизации различных видов договорных обязательств. Этот вывод сохраняет, к сожалению, свое значение и поныне.
Показательно, что и в учебной литературе отдельные договоры излагаются преимущественно по схеме, которая принята в названном курсе. Вначале исследуются договоры, направленные на передачу вещей в собственность, затем - на предоставление вещей в пользование, на выполнение работ (трудовой деятельности), услуги и т.п., на совместное достижение общей хозяйственной цели и охрану имущества. Сопоставляя эту схему с оглавлением, можно прийти к заключению, что договорами, направленными на выполнение услуг, признаются только поручение, комиссия и хранение. Но по тексту соответствующих глав нет каких-либо упоминаний о соотношении таких договоров с услугами.
Несколько иную позицию занимают составители Комментария к Гражданскому кодексу РСФСР (М., 1982 г.). Если пояснения к главе "Комиссия" в самом начале лишь ограничиваются категорическим утверждением, что данный договор является одним из договоров об оказании услуг, то в главах "Поручение" и "Хранение" о возможности отнесения их к этой же группе свидетельствуют только отдельные высказывания. Так, в них как бы попутно идет речь о возмездных услугах адвоката по ведению гражданского дела, о признании судебной практикой размеров вознаграждения в качестве цены услуг.
Заслуживающие внимания соображения высказаны М.И. Брагинским в монографии "Общее учение о хозяйственных договорах" <9>. Классификация гражданско-правовых договоров в ней осуществляется путем многократного, а не однократного деления. На каждой новой степени деления избирается новый критерий. Прежде всего гражданско-правовые договоры разбиваются на хозяйственные и нехозяйственные. По признаку материального объекта те и другие правоотношения делятся на договоры, по которым совершается передача вещей, и договоры, по которым оказываются услуги. Последние составляют наиболее обширную группу. Все они направлены на совершенствование должником определенных действий по поручению кредитора.
--------------------------------
<9> См.: Брагинский М.И. Общее учение о хозяйственных договорах. Минск, 1967.
Следует, однако, иметь в виду, что выполнение должником соответствующих действий в пользу кредитора по легальному определению составляет сущность любого обязательства. При этом можно признать, что в итоге "поручения" кредитора, являющегося результатом достигнутого соглашения, происходит передача имущества и в договорах, направленных на смену собственника (субъекта иного вещного права) либо пользователя.
В названном труде со ссылкой на Толковый словарь русского языка не без оснований выражается отрицательное отношение к резкому противопоставлению в гражданском праве понятий "услуга" и "работа". Услугой является действие, приносящее помощь, пользу другому, а работой - занятие каким-либо делом, применение своего труда. Каждая "услуга" становится объектом гражданско-правового обязательства тогда, когда выражается в какой-то "работе", а "работа" - когда она принимает форму оказания "услуги". Вместе с тем автором формулируется несколько неожиданное утверждение о необходимости разграничения в любой системе права двух типов договоров: построенных по модели договора подряда и по модели договора поручения. Договорам первого вида присваивается обычно условное название "договоров по производству работ", а прочие договоры именуют "договорами услуг", т.е. искусственно сужается объем понятия "услуги".
Как видно из изложенного, здесь смешиваются понятия "тип" и "вид" договора и к тому же тип квалифицируется как некое собирательное понятие. Между тем этот вопрос не получил в литературе однозначного освещения. Представляется, что в кодифицированных общегражданских законах отдельные типы договоров закреплены в порядке, определяемом характером объектов соответствующих договорных обязательств. Поэтому вслед за обязательствами, предусматривающими переход вещных прав на имущество и переход права пользования на имущество, в них представлены обязательства по выполнению работ, по оказанию транспортных услуг, услуг по страхованию, по расчетным и кредитным отношениям, по оказанию иных услуг (поручение, комиссия, хранение).
Своеобразная разбивка на более или менее укрупненные группы встречающихся в обороте договорных обязательств отражена в упоминавшейся фундаментальной монографии "Обязательственное право". В ней обязательствам по оказанию услуг (охватывающим только четыре типа договоров - хранение, поручение, комиссия, экспедиция) отведен раздел, который следует после обязательств по возмездной реализации имущества, по передаче имущества в возмездное пользование, по безвозмездной передаче имущества в собственность или пользование, по производству работ. Вслед за разделом об услугах расположены разделы о перевозках, кредитах (включая заем) и расчетах, страховании.
Большой спецификой отличается постановка вопроса в недавно опубликованной работе, рассчитанной далеко не только на специалистов <10>. В ней впервые в литературе без каких бы то ни было оговорок существенно раздвинуты рамки договорных обязательств по оказанию услуг. Вначале рассматриваются транспортные договоры, затем обязательства по страхованию, расчетные и кредитные обязательства, договоры об оказании юридических и фактических услуг. При этом материал освещается в последовательности, обусловленной расположением соответствующих глав в общегражданских кодифицированных законах. Тем самым подчеркивается логичность и жизненность исходной позиции законодателя. Подобное или сходное размежевание договоров неоднократно имело место в других литературных источниках, однако далеко не все перечисленные договоры оказывались сгруппированными в особом разделе.
--------------------------------
<10> См.: Гражданское право. Т. 2. М., 1993.
К транспортным договорам наряду с договорами об организации перевозок отнесены перевозки грузов в прямом сообщении, буксировка, перевозка пассажиров и багажа, транспортная экспедиция. В этой связи признается, что одна из важных юридических особенностей такого рода услуг - их сложная (комплексная) природа, сочетающая в себе элементы более простых обязательств (по отчуждению имущества, производству работ и т.д.). Приведенное мнение не может быть воспринято безоговорочно. Тот факт, что, например, перевозчик на возмездных началах выполняет известную работу по перемещению грузов, предоставляя под них грузоотправителям различные перевозочные средства, вовсе не свидетельствует о наличии каких-либо актов отчуждения. Достаточно специфичными, не поддающимися подобному членению являются обязательства по страхованию.
В завершающей данный раздел главе объединены договоры об оказании так называемых юридических и фактических услуг - поручения, комиссии, хранения. Действительно, первые два из названных договоров направлены в основном на совершение юридических действий. Однако наряду с нами стороны выполняют и сугубо фактические операции. В то же время юридические действия присущи и некоторым иным договорам об оказании услуг (в частности, по расчетно-кредитным отношениям). Услуги, называемые фактическими, являются предметом отнюдь не только хранения, но и ряда других договоров. Достаточно сослаться хотя бы на перевозки.
Дискуссионный характер вопроса о круге договоров по оказанию услуг особенно наглядно проявляется при анализе нормативного материала, касающегося подрядных отношений. Еще недавно последние были более или менее четко обособлены от иных договорных отношений, структурно закрепленных в гражданских законах.
Ситуация существенно изменилась с принятием в Российской Федерации такого кодифицированного комплексного акта, как Закон "О защите прав потребителей". В нем сосредоточены нормы различной отраслевой принадлежности, а также регламентируются укоренившиеся разнотипные имущественные связи. Как записано в преамбуле, Закон регулирует отношения, возникающие между потребителями и предпринимателями, устанавливает права потребителей на приобретение товаров (работ, услуг) надлежащего качества, на получение информации о товарах (работах, услугах) и их изготовителях (исполнителях, продавцах). Два специальных (из трех) раздела посвящены защите прав потребителей при продаже товаров и при выполнении работ и оказании услуг.
Что касается последнего из названных разделов, то оно, как это видно уже из наименования, отличается известными особенностями. Преобладающая часть сосредоточенных в нем правил одновременно регламентирует выполнение работ и оказание услуг, а меньшая - только выполнение работ. Тем самым выявляется "существенная новизна" в регулировании этих отношений. Идентично определяются обязанность исполнителя заключить соответствующий договор, сроки выполнения работ и оказания услуг, последствия нарушения этих сроков, права потребителя при обнаружении недостатков, сроки их устранения, форма и порядок оплаты выполненной работы (оказанной услуги).
Закон о защите прав потребителей отошел от сложившейся и закрепленной в кодифицированных общегражданских законах терминологии, называя предприятие, учреждение, организацию или гражданина-предпринимателя исполнителем независимо от того, выполняет он работу или оказывает услугу. Отказался он вслед за Основами и от предусмотренного Гражданским кодексом понятия "бытовой заказ" как разновидности подряда, имевшей целью исключительно обслуживание бытовых потребностей граждан.
Само собой разумеется, что речь здесь идет лишь о взаимоотношениях между адресатами Закона о защите прав потребителей. К тому же нужно иметь в виду предписание Постановления Верховного Совета РФ от 14.07.1992 "О регулировании гражданских правоотношений в период проведения экономической реформы", Положения Гражданского кодекса РСФСР к гражданским правоотношениям применяются, если они не противоречат законодательным актам Российской Федерации, принятым после 12.06.1990 (т.е. дня утверждения Декларации о государственном суверенитете РСФСР), и иным актам, действующим в установленном порядке на территории Российской Федерации.
Во всех остальных случаях едва ли можно говорить о сближении в настоящее время правового регулирования отношений по оказанию собственно услуг и подряда. И тем не менее представляется допустимым рассматривать выполнение работ в качестве разновидности обязательств по оказанию услуг, исходя главным образом из того, что любая услуга невозможна без выполнения определенной работы. На такой же позиции стоят цивилисты, утверждающие, что материальные, овеществленные услуги всегда являются результатом работы (труда), т.е. определенных действий услугодателя, становящихся объектом товарообмена. Поэтому и услугополучатель, ожидающий заказанного результата работы, становится заинтересованным в совершении услугодателем такого рода действий с тем, чтобы стать обладателем их результата <11>.
--------------------------------
<11> См.: Там же. С. 98.
Нет препятствий к тому, чтобы выявить связь между услугами и обязательствами по постановлению различного имущества во временное пользование. В этом убеждают прежде всего сущность таких отношений, а также соответствующие конкретные нормативные правила. В Законе "Об основах федеральной жилищной политики" сформулированы определения договора найма и договора аренды, неотъемлемой частью которых являются положения об услугах, предоставляемых наймодателем и арендодателем, об обязанностях нанимателя и арендатора. Наниматель обязуется использовать жилое помещение по назначению, своевременно вносить плату за пользование им и за коммунальные услуги, арендатор - использовать недвижимость в жилищной сфере в соответствии с договором и своевременно вносить арендную плату за коммунальные услуги.
Возможность существования услуг в иных отношениях по пользованию признается и в литературе. В подобном качестве (в сравнительно недавно изданной работе) квалифицируется, в частности, безвозмездное пользование имуществом библиотек <12>. В другом - весьма авторитетном - источнике <13> оказание услуг по предоставлению во временное пользование определенного рода имущества признается задачей специализированных прокатных организаций. Отмечается также возможность сочетания договора имущественного найма с обязательствами по обслуживанию наймодателем сданного внаем имущества, по выполнению работ по поддержанию имущества в должном состоянии в процессе пользования им со стороны нанимателя. Однако столь витиеватая конструкция не вносит необходимой ясности в проблему соотношения прав и обязанностей сторон при найме имущества.
--------------------------------
<12> См.: Ойгензихт В.А. Нетипичные договорные отношения в гражданском праве. Душанбе, 1984. С. 26.
<13> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР. М., 1970. С. 407.
Вышеизложенное позволяет констатировать, что обязательства по предоставлению услуг составляют особую обширную и достаточно подвижную группу гражданских правоотношений, не отличающуюся стабильностью субъектного состава. В условиях становления рынка, построения единого экономического и правового пространства стирается грань между обязательствами, которые ранее выделялись на базе различных экономических законов (что предопределяли наиболее существенные различия в характере их правового регулирования), - общегражданские обязательства, хозяйственные, обязательства по обслуживанию граждан. Соответственно, ощутимо уменьшается значение дифференциации обязательств по оказанию услуг, которые не являются и не могут быть самостоятельным типом гражданско-правового обязательства.
Невозможно согласиться с признанием этих обязательств и своеобразным правовым институтом, в особенности в условиях, когда в гражданском законодательстве отсутствуют нормы, регулирующие отношения по оказанию услуг как таковых <14>. Под правовым институтом принято понимать обособленную в пределах отрасли права группу юридических норм, объединенных вполне конкретной общностью признаков регулируемого ими вида однородных общественных отношений. Тот или иной институт обычно "возглавляет" правила общего характера. Применительно к обязательствам по оказанию услуг как собирательному понятию нет оснований говорить о существующей изолированной совокупности правил. Данная совокупность позволяет составить представление только об определенном договоре, который и может рассматриваться как порождающий соответствующее обязательство.
--------------------------------
<14> См.: Хозяйственное право. М., 1977. С. 104; Кротов М.В. Обязательство по оказанию услуг в советском гражданском праве. Л., 1990. С. 89.
Пути совершенствования законодательства об услугах
В связи с тем, что действующий Гражданский кодекс не содержит норм, которые регулировали бы отношения, обозначаемые как услуги, естественна потребность в создании таких правил на высшем законодательном уровне. Очевидно также, что они должны стать органической частью обязательственного права.
В опубликованном проекте ч. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации <15> и обновленном его варианте от 12.12.1993 в Общих положениях и Общей части обязательственного права получили если не развернутое и недостаточно четкое, то все же определенное закрепление. Кроме упомянутых обобщенных установлений в ст. 1 ("Основные начала гражданского законодательства") услуги предусмотрены в ряде других норм в правилах двоякого плана. Одни из них представляют собой соответствующие положения общего характера. Так, в ст. 128 (варианта от 12.12.1993) к объектам гражданских прав среди прочих отнесены работы и услуги. Согласно ст. 167 при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) - возместить его стоимость в деньгах, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом. Ст. 426 признает публичным договор, заключенный коммерческой организацией и устанавливающий ее обязанности по продаже товаров, выполнению работ или оказанию услуг, которые такая организация по характеру своей деятельности должна осуществить в отношении каждого, кто к ней обратится (розничная торговля, перевозка транспортом общего пользования, услуги связи, энергоснабжения, медицинского, гостиничного, банковского обслуживания и т.п.). В соответствии со ст. 438 акцептом считается совершение лицом, получившим оферту, в срок, установленный для ее акцепта, действий по выполнению указанных в ней условий договора (отгрузка товаров, предоставление услуг и т.д.). Однако в других связанных с услугами статьях проекта, например о недействительности сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности, об оферте, упоминания услуг отсутствуют.
--------------------------------
<15> См.: Сов. юстиция. 1993. N 21 - 22.
Другие же правила, хотя и помещены в общих положениях (главы "Понятие и условия договора", "Ответственность за нарушение обязательств"), призваны регламентировать отношения сугубо конкретного порядка. По предварительному договору стороны обязуются заключить в будущем договор о передаче имущества, выполнении работ или оказании услуг (основной договор) на условиях, предусмотренных предварительным договором (см. ст. 429). В случае неисполнения должником обязательства изготовить и передать вещь в собственность, в хозяйственное ведение или в оперативное управление, либо передать вещь в пользование кредитору, либо выполнить определенную работу или оказать услуги ст. 395 предоставляет кредитору право в разумный срок поручить выполнение обязательства третьему лицу за разумную плату либо выполнить его своими силами...
Нельзя не признать, что использование понятия "услуги" вносит большую ясность в регламентацию соответствующих отношений. Тем не менее, следуя установившейся в кодифицированном общегражданском законодательстве практике, когда определение понятия обязательства (в ГК РСФСР 1922 г., Основах 1961 и 1991 гг., ГК РСФСР 1964 г.) не содержало упоминания услуг, проект нового ГК пошел по тому же пути. Среди действий, которые должник обязан совершить в пользу кредитора, названы лишь передача имущества, выполнение работы, уплата денег. С учетом роли и значения услуг в современном обществе и явной неполноты определения обязательства его необходимо дополнить указанием на обязанность должника оказать кредитору услугу. Содержащиеся в этих же определениях (в названных законах) сокращенные обозначения "и т.д.", "и т.п.", под которыми допустимо подразумевать и услуги, не могут восполнить пробела и заменить самое понятие.
К тому же не вполне корректно употребление в качестве однопорядковых таких понятий, как "имущество", "работа", "деньги". Поскольку деньги являются составной частью имущества, их уплата представляет собой не что иное, как одну из возможностей передачи имущества.
В связи с тем, что формула "товары (работы, услуги)" получила распространение в федеральном законодательстве последних лет и наиболее полно характеризует динамику гражданского оборота в условиях перехода к рыночным отношениям, желательно закрепить данную триаду в новом Гражданском кодексе. Поместить ее можно в Основных положениях либо, используя опыт Основ гражданского законодательства 1961 г. и ГК РСФСР, в преамбуле к кодексу.
Безотносительно к этому вообще включение в проект ГК преамбулы представляется целесообразным. В действующем законодательстве она предпослана не только данному закону, но и нормам Жилищного кодекса, Кодекса о браке и семье, некоторых других законов. Так как преамбула представляет собой вводную (вступительную) часть к соответствующему акту как таковому, ее введение в проект подчеркивало бы целостность Гражданского кодекса.
Парадоксально, но факт, что проблема целостности столь важной законодательной базы для формирования рыночной экономики, какой несомненно должен стать новый Гражданский кодекс, встретила весьма ощутимое препятствие на пути своего оптимального разрешения.
Указом Президента РФ от 05.05.1994 N 856 в Государственную думу Федерального собрания внесен на рассмотрение проект первой части ГК Российской Федерации.
Не будем касаться причин (по всей видимости, политических), побудивших Президента на такой шаг. Обратимся хотя бы к некоторым правовым аспектам такого решения. Конституция РФ не предусматривает возможности принятия законов (как и иных законодательных нормативных актов) по частям или неодновременного утверждения единого гражданского закона. Не знает убедительных примеров и законотворческая практика в нашей стране и в мире. Любой закон, а тем более отраслевой кодифицированный, должен представлять собой полностью завершенный документ, принятый в установленном порядке. Нельзя также не учитывать того, что утверждение одной части в отрыве от другой в значительной мере парализует действие первой.
Как бы то ни решила Дума, комплексное политико-правовое исследование "Пути и формы укрепления Российского государства", программа которого утверждена Указом Президента РФ от 29.04.1994, будет продолжено, а значит, предстоит завершить подготовку второй части проекта Гражданского кодекса.
В существующей модели этой части есть раздел IV - "Отдельные виды обязательств". Среди них - договоры, направленные на оказание услуг. Однако в подобном качестве они не выделены. Если судить по модели, то она, на наш взгляд, лишена стройной системы и последовательности, причем совершенно неаргументированно только два типа договоров (купля-продажа и подряд) подразделяются на общие положения и отдельные виды.
Как правильно полагают некоторые ученые, здесь возникает сложная проблема. В то же время чрезмерно категорично утверждение, что названный раздел еще не созрел для стабильной кодификации <16>.
--------------------------------
<16> См.: Государство и право. 1994. N 1. С. 35.
Одновременно идет подготовка других, в том числе кодифицированных, законодательных актов, регулирующих услуги, в частности о перевозке грузов, пассажиров и багажа отдельными видами транспорта на территории РФ, что предусмотрено Постановлением Верховного Совета РФ "О некоторых вопросах применения законодательства Союза ССР на территории Российской Федерации" от 03.03.1993 <17>. Нет сомнений в потребности разработки ряда законопроектов по иным хозяйственным сферам, например связанных с расчетными и кредитными отношениями <18>.
--------------------------------
<17> Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1993. N 11. Ст. 393.
<18> См.: Международная научно-практическая конференция "Гражданское законодательство Российской Федерации: состояние, проблемы, перспективы". Концепция гражданского законодательства Российской Федерации и тезисы докладов. М., 1994. С. 13.
Нуждаются в совершенствовании формулировок сравнительно недавно принятые законы. В их числе Закон "О защите прав потребителей". Как сказано в его преамбуле, потребитель - это гражданин, использующий, приобретающий, заказывающий либо имеющий намерение приобрести, заказать товары (работы, услуги) для личных бытовых нужд. Данное положение должно быть отражено в наименовании Закона (Закон "О защите прав граждан-потребителей"), поскольку в нормативных актах, например в Законе РФ от 10.06.1993 "О сертификации продукции и услуг" понятие "потребитель" используется и применительно к юридическим лицам. Неудачен здесь и термин "защита", так как содержание закона выходит далеко за ее пределы. Об этом убедительно свидетельствует содержание первых трех разделов. Только раздел IV отведен государственной и общественной защите прав потребителей.
В специальной монографии обоснованно отмечается, что по своему объему понятие "охрана" гораздо полнее понятия "защита". Охрана обнимает и систему средств гражданско-правовой защиты прав потребителей <19>.
--------------------------------
<19> См.: Шерстобитов А.Е. Гражданско-правовые вопросы охраны прав потребителей. М., 1993. С. 36.
Отдельные нормы Закона требуют доработки по существу. Так, п. 1 ст. 1 провозглашает: законодательство Российской Федерации о защите прав потребителей состоит из настоящего закона и издаваемых в соответствии с ним иных законодательных актов Российской Федерации. Такая редакция исключает возможность применения к отношениям, возникающим между потребителями и предпринимателями, норм Гражданского кодекса, что в принципе неприемлемо. К тому же противоречит этому положение п. 2 той же статьи, согласно которому Правительство РФ вправе регулировать отношения по защите прав потребителей только в случаях, предусмотренных законодательными актами Российской Федерации.
А.В. АСОСКОВ, Н.В. КОЗЛОВА, П.А. ПАНКРАТОВ, А.А. БОГЕР
ПРОБЛЕМЫ ИСПОЛНЕНИЯ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫХ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ
ПО ОКАЗАНИЮ ЮРИДИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ
Асосков А.В., доцент кафедры гражданского права юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, кандидат юридических наук.
Козлова Н.В., профессор кафедры гражданского права юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, доктор юридических наук.
Панкратов П.А., доцент кафедры гражданского права юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, кандидат юридических наук.
Богер А.А., магистр экономического права университета Женевы, Швейцария.
Гражданско-правовые соглашения об оказании правовой помощи известны с давних времен. Однако целый ряд вопросов, в том числе связанных с установлением, исполнением и прекращением обязательств по предоставлению юридической помощи, до сих пор составляет предмет научных дискуссий <20>.
--------------------------------
<20> См.: Андреев Ю. Гражданско-правовые договоры возмездного оказания услуг (глава 39 ГК РФ) // Хозяйство и право. 2006. N 1; Козлова Н.В. Договор возмездного оказания правовых услуг // Законодательство. 2002. N 3; Кратенко М.В. Договор об оказании юридической помощи // Юрист. 2005. N 1; Научно-практический комментарий к Федеральному закону от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации / Под ред. А.Г. Кучерены. М., 2009; Семенихин В.В. Договор возмездного оказания юридических услуг // Налоги. 2006. N 39; Ситдикова Л.Б. Теоретические проблемы правовой природы правовых услуг // Адвокатская практика. 2008. N 5; Шаров Г. Оказание юридической помощи бесплатно // Российская юстиция. 2004. N 6; и др.
С нашей точки зрения наибольший интерес вызывают проблемы, касающиеся субъектного состава участников данных отношений; особенностей договорных конструкций, опосредующих правовую помощь; использования результатов интеллектуальной деятельности в процессе исполнения обязательств. Непростой вопрос о зависимости размера вознаграждения исполнителя от успешной реализации поручений заказчика будет рассмотрен в сравнительно-правовом аспекте на примере законодательства Германии и Швейцарии.
Понятия "юридическая (правовая) помощь", "юридическое (правовое) сопровождение" являются собирательными и отражают существо договорных отношений по оказанию услуг, которые обладатель специальных знаний, навыков и умений оказывает лицу, заинтересованному в его содействии. В зависимости от сложившейся ситуации, поставленных целей, степени взаимного доверия, удовлетворения результатами предыдущих взаимоотношений и других обстоятельств, стороны могут заключать разные договоры, придавать услугам фактический и (или) юридический характер <21>.
--------------------------------
<21> См.: Лебедев К.К. Правовое обслуживание бизнеса (корпоративный юрист). М., 2001; Снежко О. Право на квалифицированную юридическую помощь // Юридический мир. 2005. N 8; Ситдикова Л.Б. Указ. соч.; и др.
Для целей настоящего исследования и устранения терминологической неоднозначности в определении характера услуг анализируемые соглашения между исполнителем и заказчиком будут именоваться общим термином "договор об оказании юридической (правовой) помощи" либо "договор на юридическое (правовое) сопровождение", а возникающие из них обязательственные отношения не будут строго ограничиваться рамками сложившейся научной классификации договоров и обязательств.
1. Правовое положение исполнителя
Рассматривая статус исполнителя, необходимо отметить активное лоббирование монополии на оказание отдельных видов правовой помощи. Законодательные ограничения круга исполнителей, которые исключали для выбранных организациями лиц, оказывающих юридическую помощь, возможность выступать в арбитражном суде в качестве представителей, если они не относятся к числу адвокатов или лиц, состоящих в штате этих организаций, были введены при принятии АПК РФ (п. 5 ст. 59) <22>, Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" (п. 4 ст. 2) <23>.
--------------------------------
<22> Федеральный закон от 24 июля 2002 г. N 95 ФЗ "Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации" // СЗ РФ. 2002. N 30. Ст. 3012.
<23> СЗ РФ. 2002. N 23. Ст. 2102 (Далее - Закон "Об адвокатской деятельности и адвокатуре").
В условиях востребованности квалифицированной юридической помощи представляется обоснованной позиция Конституционного Суда РФ, который признал не соответствующей Конституции РФ ч. 5 ст. 59 АПК РФ <24>. Федеральным законом от 31 марта 2005 г. N 25-ФЗ норма п. 5 ст. 59 была исключена из АПК РФ <25>.
--------------------------------
<24> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 16 июля 2004 г. N 15-П "По делу о проверке конституционности части 5 статьи 59 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами Государственного Собрания - Курултая Республики Башкортостан, Губернатора Ярославской области, Арбитражного суда Красноярского края, жалобами ряда организаций и граждан" // СЗ РФ. 2004. N 31. Ст. 3282.
<25> См.: Федеральный закон от 31 марта 2005 г. N 25-ФЗ "О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации и признании утратившим силу Федерального закона "О внесении изменения в статью 59 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации" // СЗ РФ. 2005. N 14. Ст. 1210.
Вместе с тем максимальная либерализация круга исполнителей может создать угрозу для обеспечения законности, привести к иным негативным последствиям в жизни общества. Поэтому необходимым условием для признания гражданина правомочным оказывать юридическую помощь является наличие у него профессионального юридического образования, подтвержденного соответствующим дипломом. Кроме того, для отдельных видов правовой помощи, требующих от исполнителя высокого профессионализма, специальных знаний и умений, целесообразно сохранить лицензирование (нотариальная деятельность <26> и др.) либо необходимость приобретения специального статуса (адвоката, патентного поверенного и др. <27>).
--------------------------------
<26> См.: ст. 3 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, утвержденных Верховным Советом РФ 11 февраля 1993 г. N 4462-1 // Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. N 10. Ст. 357. Далее - Основы законодательства о нотариате.
<27> См.: ст. 1 Закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре"; ст. 2 Федерального закона от 30 декабря 2008 г. N 316-ФЗ "О патентных поверенных" // СЗ РФ. 2009. N 1. Ст. 24.
Решая вопрос о правомерности юридического сопровождения одним и тем же исполнителем одновременно двух и более клиентов с противоположными интересами, следует руководствоваться нормами закона, профессиональной этики и позицией заказчиков, которые должны быть информированы обо всех обстоятельствах, рисках и последствиях выбора общего исполнителя.
Для защиты интересов потенциальных заказчиков закон накладывает на исполнителей обоснованные ограничения. Так, представителю запрещается совершать сделки от имени представляемого в отношении себя лично или в отношении другого лица, представителем которого он одновременно является, за исключением случаев коммерческого представительства (п. 3 ст. 182 ГК РФ). Одно и то же лицо не может быть защитником двух подозреваемых или обвиняемых, если интересы одного из них противоречат интересам другого (п. 6 ст. 49 УПК РФ). Адвокат не вправе принимать поручение, если он уже оказывает юридическую помощь доверителю, интересы которого противоречат интересам вновь обратившегося лица <28>.
--------------------------------
<28> См.: абз. 5 пп. 2 п. 4 ст. 6 Закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре"; ст. ст. 10, 11 Кодекса профессиональной этики адвоката, принят Первым Всероссийским съездом адвокатов 31 января 2003 г. // Бюлл. Мин-ва юстиции РФ. 2004. N 3(75).
Если обстоятельства дела позволяют привлечь общего исполнителя двум и более клиентам, даже имеющим расхождения в позициях, для каждого из них это может повлечь реальное снижение стоимости правовых услуг.
2. Особенности соглашений об оказании правовой помощи
Обязательства по оказанию правовой помощи, предполагающей оказание фактических и (или) юридических услуг <29>, возникают на основе различных договорных моделей, как прямо предусмотренных ГК РФ, так и не предусмотренных, но не запрещенных законом.
--------------------------------
<29> См.: Российское гражданское право: В 2-х т. Обязательственное право: Учебник / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2010. Т. II. С. 637 - 672, 779 - 827; Андреев Ю. Указ. соч.; Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Кн. третья. Договоры о выполнении работ и оказании услуг. М., 2002. С. 207 - 494, 799 - 974; Романец Ю.В. Общая характеристика договоров возмездного оказания юридических услуг (поручение, комиссия, агентирование) // Законодательство. 2001. N 4. С. 38 - 43; и др.
В соответствии с договором возмездного оказания услуг (гл. 39 ГК РФ) исполнитель может давать заказчику устные или письменные консультации в области юриспруденции, составлять проекты юридических документов, разрабатывать механизмы сделок, участвовать в переговорах, выполнять иные действия фактического характера. Судебное или иное представительство требует от исполнителя (поверенного) совершения от имени и в интересах заказчика (доверителя) сделок и иных юридически значимых действий, что заставляет стороны прибегать к модели договора поручения (гл. 49 ГК РФ). Руководствуясь принципом свободы договора, стороны заключают смешанные договоры (ст. 421 ГК РФ), в том числе с использованием элементов договоров комиссии (гл. 51 ГК РФ), доверительного управления (гл. 53 ГК РФ) и др. <30>.
--------------------------------
<30> См.: Козлова Н.В. Договор возмездного оказания правовых услуг // Законодательство. 2002. N 3; Кратенко М.В. Договор об оказании юридической помощи // Юрист. 2005. N 1; Семенихин В.В. Договор возмездного оказания юридических услуг // Налоги. 2006. N 39; Ситдикова Л.Б. Указ. соч.; Шаров Г. Оказание юридической помощи бесплатно // Российская юстиция. 2004. N 6; и др.
По мнению специалистов, обязательства по оказанию правовой помощи могут опосредоваться договором агентирования <31>. Преимущество агентирования состоит в сочетании в рамках единой договорной конструкции возможности оказания исполнителем правовой помощи фактического и юридического характера, причем как по модели поручения (совершение действий от имени и за счет заказчика), так и по модели комиссии (совершение исполнителем действий за счет заказчика, но от собственного имени) <32>.
--------------------------------
<31> См.: Пак М.З. О юридической природе договора на оказание правовых услуг // Адвокат. 2006. N 1; и др.
<32> См.: Ансон В. Договорное право. М., 1984. С. 373 - 404; Гражданское и торговое право зарубежных государств. Изд. 4-е, перераб. и доп. / Отв. ред. Е.А. Васильев, А.С. Комаров. М., 2005. Т. 2. С. 172 - 178 (автор главы - В.В. Зайцева); и др.
Договор агентирования (по модели поручения), устанавливающий обязательства по оказанию правовой помощи, обладает определенным сходством со смешанным договором, сочетающим конструкции возмездного оказания услуг и поручения. Вместе с тем агентский договор как самостоятельный вид договоров об оказании услуг (гл. 52 ГК РФ) обладает целым рядом преимуществ перед смешанным договором с элементами возмездного оказания услуг и поручения.
Во-первых, агентский договор позволяет наделить исполнителя самыми общими полномочиями на совершение от имени и в интересах заказчика фактических и юридически значимых действий, без конкретизации их характера. В рамках предоставленного общего полномочия исполнитель вправе сам устанавливать последовательность совершения фактических и юридических действий, определять круг потенциальных контрагентов заказчика и условия заключаемых с ними договоров <33>.
--------------------------------
<33> См.: Авилов Г.Е. Агентирование (глава 52) // Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Тексты, комментарии, алфавитно-предметный указатель. М., 1996. С. 525 - 526; Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 463 - 494 (автор - М.И. Брагинский); Российское гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2010. Т. 2. Обязательственное право. С. 799 - 805 (автор - Е.А. Суханов); Гражданское и торговое право зарубежных стран: Учебное пособие / Под общ. ред. В.В. Безбаха, В.К. Пучинского. М., 2004. С. 370; и др.
Во-вторых, в юридической связи, возникающей между исполнителем и заказчиком на основании агентского договора, отсутствует лично-доверительный, фидуциарный характер, даже в том случае, когда исполнитель на основании выданной заказчиком доверенности действует от его имени <34>.
--------------------------------
<34> См.: Российское гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2010. Т. 2: Обязательственное право. С. 799 - 805 (автор - Е.А. Суханов). Иное мнение см.: Гамбаров Ю.С. Курс гражданского права. Т. 1. Часть общая. СПб., 1911. С. 734 - 735; Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 480 - 481 (автор - М.И. Брагинский).
Это значит, что к отношениям, вытекающим из агентского договора, правила, предусмотренные гл. 49 ГК РФ, применяются только в случае, если они не противоречат положениям гл. 52 ГК РФ или существу агентского договора. В частности, при наличии специальных норм, устанавливающих исчерпывающий перечень оснований прекращения агентского договора (ст. 1010 ГК РФ), применение соответствующих норм о прекращении договора поручения (ст. 977 ГК РФ) недопустимо.
Представляется, что одностороннее изменение условий договора об оказании правовой помощи, заключенного по модели агентирования и не связанного с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, равно как односторонний отказ от исполнения обязательства, не допускается, кроме случаев, предусмотренных законом (ст. ст. 310, 450, 451, 1010 ГК РФ).
Односторонний отказ от исполнения обязательства по оказанию правовой помощи, возникшего из договора агентирования, связанного с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, и одностороннее изменение условий такого обязательства допускаются также в случаях, предусмотренных договором, если иное не вытекает из закона или существа обязательства (ст. ст. 310, 450 ГК РФ) <35>. Следовательно, в подобных ситуациях стороны вправе включать соответствующие условия в договор об оказании правовой помощи.
--------------------------------
<35> См.: Российское гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2010. Т. 2: Обязательственное право. С. 166 (автор - В.В. Витрянский); и др.
Между тем при оказании правовой помощи на основании договора поручения, возмездного оказания услуг или смешанного договора, содержащего элементы указанных конструкций, имеет место принципиально иная ситуация.
По причине фидуциарного характера отношений между поверенным и доверителем одностороннее прекращение договора возможно, например, вследствие отмены поручения доверителем либо отказа поверенного (ст. 977 ГК РФ).
Доверительные отношения сторон по договору возмездного оказания услуг не предполагаются, однако закон позволяет заказчику отказаться от исполнения обязательств при условии оплаты исполнителю фактически понесенных им расходов, а исполнителю - при условии полного возмещения заказчику убытков (ст. 782 ГК РФ).
Таким образом, обязательства по оказанию юридической помощи, возникающие на основе договора агентирования, не тождественны обязательствам, порожденным заключением смешанного договора с элементами возмездного оказания услуг и поручения (комиссии).
Многие исследователи отмечают определенную специфику договоров, заключаемых адвокатами на оказание юридической помощи доверителям (особый статус адвоката; непредпринимательский характер адвокатской деятельности; сочетание юридических и фактических услуг в процессе оказания правовой помощи; институты: назначения защитника, безвозмездного для заказчика оказания правовой помощи, адвокатской тайны и др.) <36>. По нашему мнению, адвокат также должен быть наделен правом отказаться от принятой на себя защиты, поскольку в ряде случае отказ от поручения не только допускается, но прямо предписывается законом. Например, в случае, когда уже в процессе исполнения поручения выявился самостоятельный, отличный от интереса заказчика, интерес адвоката по предмету соглашения с заказчиком <37>.
--------------------------------
<36> См.: ст. 25 Закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации"; Бардин Л. О новациях с пристрастием (или к вопросу о некоторых проблемах законодательного регулирования адвокатской деятельности // Бизнес-адвокат. 2005. N 5; Бардин Л.Н., Мастинский Я.М., Минаков А.И. О недостатках Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре по вопросу о правовых основаниях оказания адвокатом юридической помощи // Адвокатская практика. 2003. N 4; Вайпан В.А. Настольная книга адвоката: Постатейный комментарий к Федеральному закону об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации. М., 2006; Кучерена А.Г. Адвокатура в России. М., 2005; Макарьян Д.В. Некоторые вопросы адвокатской деятельности // Адвокатская практика. 2004. N 4; Скопцова А.Е. Соглашение об оказании юридической помощи // Адвокатская практика. 2010. N 1; Трунов И.Л., Семеняко Е.В., Самойлов А.С. Настольная книга будущего адвоката: Пособие для подготовки к квалификационному экзамену на присвоение статуса адвоката. М., 2005; и др.
<37> См.: п. 2 ст. 1, пп. 2, 6 п. 4 ст. 6 Закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре".
Соглашения об оказании правовой помощи нередко заключаются в пользу третьего лица (ст. 430 ГК РФ) <38>, например, если защитник требуется лицу, к которому применена мера пресечения в виде заключения под стражу (п. 7 ст. 98 УПК РФ <39>). Аналогичная цель достигается посредством использования института ордера, который выдается адвокату соответствующим адвокатским образованием <40>.
--------------------------------
<38> См.: Скопцова А.Е. Соглашение об оказании юридической помощи // Адвокатская практика. 2010. N 1.
<39> Федеральный закон от 18 декабря 2001 г. N 174-ФЗ "Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации" // СЗ РФ. 2001. N 52. Ч. I. Ст. 4921. Далее - УПК РФ.
<40> См.: п. 2 ст. 6 Закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре"; п. 5 ст. 53 ГПК РФ; п. 3 ст. 25.5 КоАП РФ; п. 4 ст. 49 УПК РФ.
В случаях, когда объем и характер услуг невозможно определить заранее, появляются так называемые "рамочные договоры", "договоры на абонементное обслуживание", порождающие обязанность исполнителя в установленные сроки принять конкретное задание (поручение) заказчика.
3. Режим охраняемых результатов
интеллектуальной деятельности
в рамках соглашений об оказании юридической помощи
Практика показывает, что оказание правовой помощи нередко сопряжено с созданием либо использованием охраняемых результатов интеллектуальной деятельности: произведений науки (литературы), секретов производства (пп. 1, 12 п. 1 ст. 1225 ГК РФ) и др. В связи с этим возникают проблемы, связанные с передачей заказчику исключительных прав на данные объекты.
Предположим, что с целью достижения необходимого заказчику экономического и правового результата исполнитель, осуществляющий юридическое сопровождение, предлагает оригинальную структуру договорных связей и составляет проект контракта, не имеющего аналогов. Проект контракта признается объектом авторского права (абз. 2 п. 1 ст. 1259 ГК РФ). Механизм юридической структуризации сложной экономической операции может подлежать правовой охране как секрет производства или ноу-хау (ст. 1465 ГК РФ) <41>.
--------------------------------
<41> См.: Российское гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2010. Т. 1: Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права С. 694 - 776; 830 - 849; Дозорцев В.А. Интеллектуальные права: Понятие. Система. Задачи кодификации: Сб. ст. М., 2003; Северин В.А. Правовая защита информации в коммерческих организациях: Учебное пособие / Под ред. Б.И. Пугинского. М., 2009; и др.
Если исполнителем по договору об оказании правовой помощи является гражданин, который по заданию заказчика должен передать ему для использования объект авторского права, такое соглашение может быть смоделировано как смешанный договор, содержащий элементы либо лицензионного договора о предоставлении права на использование произведения (ст. 1286 ГК РФ), либо договора об отчуждении исключительного права на произведение (ст. 1285 ГК РФ), либо договора авторского заказа (ст. 1288 ГК РФ).
Согласно закону исключительное право на произведение, созданное в пределах установленных для работника (автора) трудовых обязанностей (служебное произведение), принадлежит работодателю, если трудовым или иным договором между работодателем и автором не предусмотрено иное (ст. 1295 ГК РФ). Следовательно, если исполнителем по договору об оказании правовой помощи является работодатель гражданина, создающего объект авторского права (автора), вопрос о принадлежности исключительных прав на данный объект целесообразно решать в договоре с автором (работником) в пользу работодателя. В дальнейшем исполнитель в качестве правообладателя может самостоятельно решить вопрос о передаче (отчуждении) соответствующих исключительных прав заказчику.
Вопрос о секретах производства (ноу-хау), полученных исполнителем в связи с оказанием правовой помощи заказчику, не является столь однозначным.
Как гласит норма п. 1 ст. 1471 ГК РФ, в случае, когда секрет производства получен при выполнении договора подряда, договора на выполнение научно-исследовательских, опытно-конструкторских или технологических работ либо по государственному или муниципальному контракту для государственных или муниципальных нужд, исключительное право на такой секрет производства принадлежит подрядчику (исполнителю), если соответствующим договором (государственным или муниципальным контрактом) не предусмотрено иное.
По нашему мнению, данная норма не подлежит распространительному толкованию и не должна непосредственно применяться к отношениям сторон по договору об оказании правовой помощи, если такой договор не содержит элементы договора подряда (гл. 37 ГК РФ), договора на выполнение научно-исследовательских, опытно-конструкторских или технологических работ (гл. 38 ГК РФ) либо не является государственным или муниципальным контрактом для государственных или муниципальных нужд.
Поэтому исполнителю и заказчику следует прямо установить в договоре, кому из них будет принадлежать исключительное право на секрет производства, если таковой будет получен в процессе оказания правовой помощи.
В случае, когда исполнителем по договору об оказании правовой помощи выступает гражданин, именно он является обладателем исключительного права на секрет производства.
Исключительное право на секрет производства, созданный работником в связи с выполнением своих трудовых обязанностей или конкретного задания работодателя (служебный секрет производства), принадлежит работодателю (п. 1 ст. 1470 ГК РФ). Следовательно, если исполнителем по договору об оказании правовой помощи является работодатель гражданина, создавшего служебный секрет производства, исключительное право на такой секрет производства в силу прямого указания закона возникает у работодателя (п. 1 ст. 1470 ГК РФ).
Правообладатель (исполнитель) может распорядиться своим исключительным правом на секрет производства, включив элементы соответствующих договоров (ст. ст. 1468, 1469 ГК РФ) в соглашение об оказании правовой помощи.
При этом нужно учитывать, что по причине специфической природы ноу-хау для сохранения исключительного права на секрет производства требуется фактическая монополия (ст. ст. 1465, 1467, п. 2 ст. 1470, п. 2 ст. 1468, п. 3 ст. 1469 ГК РФ) <42>.
--------------------------------
<42> См.: Бузанов В.Ю., Степанов П.В., Суханов Е.А., Шерстобитов А.Е., Щербак Н.В. Научно-практический комментарий к части IV Гражданского кодекса Российской Федерации (под общ. ред. проф. Е.А. Суханова) // Труды юрид. факультета МГУ имени М.В. Ломоносова. Кн. девятая. М., 2008. С. 439; Зенин И.А. Интеллектуальная собственность и ноу-хау. М., 2001. С. 67; Сергеев А.П. Часть четвертая ГК РФ: за и против // Корпоративный юрист. 2006. N 6; и др.
В любом случае заказчик вправе использовать охраняемые результаты интеллектуальной деятельности исполнителя только в рамках закона и на условиях, предусмотренных заключенным сторонами договором.
4. Вознаграждение исполнителю
по итогам его работы ("гонорар успеха")
В римском праве обязательства по оказанию услуг (locatio conductio operarum или наем услуг) отличались от договоров подрядного типа (locatio conductio operis или наем работы, подряд). Одновременно с locatio conductio (договор найма) существовал mandatum (договор поручения), по которому поверенный обязывался исполнять какие-либо действия, причем как юридического (совершение сделок), так и фактического (починка платья) характера, но безвозмездно. По мнению римских юристов, договор поручения происходил из общественного долга и дружбы, а получение за это платы, помимо некой "благодарности" в виде подарка (honor) свободные римские граждане считали для себя позорным. Поэтому если за действия поверенного назначалась плата в смысле эквивалента оказанной услуги (merces), такой договор квалифицировался как наем <43>.
--------------------------------
<43> См.: Дернбург Г. Пандекты. Обязательственное право. М., 1900. С. 223 - 224; Новицкий И.Б. Основы римского гражданского права. М., 2000. С. 186 - 195; Пухан И., Поленак-Акимовская М. Римское право. М., 1999. С. 261 - 266; и др.
Современное российское право допускает существование как возмездных, так и безвозмездных договоров об оказании правовой помощи. Ограничением является запрет дарения в отношениях между коммерческими организациями (п. 2 ст. 572, пп. 4 п. 1 ст. 575 ГК РФ), который может быть распространен на безвозмездное оказание услуг. Однако даже в случае безвозмездной помощи заказчик обязан возместить исполнителю все произведенные им разумные расходы по исполнению обязательств.
Активную дискуссию в печати вызвала позиция высших судебных инстанций относительно невозможности установления в договоре об оказании правовой помощи вознаграждения исполнителю в виде "гонорара успеха" <44>.
--------------------------------
<44> См.: Верещагин А. Гонорар успеха перед лицом конституционного правосудия // Сравнительное конституционное обозрение. 2007. N 1; Коробицын М.Г. Существенные условия соглашения об оказании юридической помощи // Адвокат. 2006. N 10; Степанов Д. "Гонорар успеха" вне закона // Корпоративный юрист. 2007. N 3; и др.
По мнению Высшего Арбитражного Суда РФ, не подлежит удовлетворению требование исполнителя о выплате вознаграждения, если данное требование обосновано условием договора, ставящим размер оплаты услуг в зависимость от решения суда или государственного органа, которое будет принято в будущем. В этом случае размер вознаграждения должен определяться в порядке, предусмотренном ст. 424 ГК РФ, с учетом фактически совершенных исполнителем действий (деятельности) <45>.
--------------------------------
<45> См.: абз. 2 п. 2 информационного письма Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 сентября 1999 г. N 48 "О некоторых вопросах судебной практики, возникающих при рассмотрении споров, связанных с договорами на оказание правовых услуг" // Вестник ВАС РФ. 1999. N 11.
Конституционный Суд РФ также указал, что в силу конституционных принципов и норм стороны в договоре об оказании правовых услуг, будучи вправе свободно определять наиболее оптимальные условия их оплаты, не могут обусловливать выплату вознаграждения принятием конкретного судебного решения <46>.
--------------------------------
<46> См.: абз. 4 п. 3.3 Постановления Конституционного Суда РФ от 23 января 2007 г. N 1-П "По делу о проверке конституционности положений пункта 1 статьи 779 и пункта 1 статьи 781 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами общества с ограниченной ответственностью "Агентство корпоративной безопасности" и гражданина В.В. Макеева" // Вестник Конституционного Суда РФ. 2007. N 1.
Анализируя обоснованность приведенных ограничений, представляется целесообразным обратиться к современному зарубежному опыту, в частности, Германии и Швейцарии, правопорядок которых не является чуждым для российской правовой системы.
4.1. Законодательство Германии содержит специальные правила, регламентирующие порядок оплаты правовой помощи, в том числе в отношении "гонорара успеха".
До 2006 г. Федеральное положение об адвокатской деятельности (Bundesrechtsanwaltsordnung - BRAO) содержало общий законодательный запрет на использование гонорара успеха (§ 49 b).
Решением от 12 декабря 2006 г. Конституционный суд Германии (Bundesverfassungsgericht - BVerfG) произвел ревизию данного положения на предмет его соответствия Конституции ФРГ и пришел к выводу, что в целом запрет гонорара успеха соответствует таким целям общественного блага (Gemeinwohlziele), как сохранение адвокатской независимости, равные процессуальные возможности спорящих сторон, минимизация слабо обоснованных исковых требований. По мнению Конституционного суда Германии, сам по себе общий принцип недопустимости гонорара успеха не противоречит Конституции ФРГ, в частности, ст. 12 о свободе занятия профессиональной деятельностью (Berufsfreiheit). Однако данный запрет не может быть абсолютным, а должен предусматривать исключения для некоторых специфических ситуаций, в связи с чем Конституционный Суд ФРГ предписал федеральному законодателю внести соответствующие изменения в закон <47>.
--------------------------------
<47> См.: Mayer H.-J., Kroi L., Teubel J. Rechtsanwaltsvergtungsgesetz. Handkommentar. 4. Auf. Nomos Verlag, 2009. Kommentar zum § 4a "Erfolgshonorar". Rn. 1 - 2.
При этом ни Конституционный Суд ФРГ, ни германский законодатель не подвергали сомнению целесообразность сохранения общего запрета гонорара успеха.
Изменения в законодательство последовали в 2008 г. Согласно вступившему в силу с 1 июля 2008 г. <48> §4а Закона "О вознаграждении адвокатов" (Rechtsanwaltsvergtungsgesetze) гонорар успеха может устанавливаться только в конкретном деле и только в ситуации, когда доверитель (клиент) в силу сложившихся экономических отношений с точки зрения разумного лица вынужден был бы воздержаться от защиты своих прав, если бы не смог достичь соглашения (со своим адвокатом) о гонораре успеха <49>.
--------------------------------
<48> http:// www.bmj.de/ files// 3193/ Gesetz %20zur %20Neuregelung %20des %20Verbots %20der %20Vereinbarung %20von %20Erfolgshonoraren.pdf. См.: Mayer H.-J., Kroi L., Teubel J. Rechtsanwaltsvergtungsgesetz. Handkommentar. 4. Auf. Nomos Verlag, 2009. Kommentar zum § 4a "Erfolgshonorar". Rn. 1 - 2.
<49> http:// www.bmj.de/ files// 3193/ Gesetz %20zur %20Neuregelung %20des %20Verbots %20der %20Vereinbarung %20von %20Erfolgshonoraren.pdf (01.10.2010)
По мнению германских ученых, разрешенные пределы заключения соглашений о гонораре успеха не должны толковаться расширительно. Оценивая возможность клиента добиться защиты своих прав в отсутствие договора с адвокатом на условиях гонорара успеха, следует исходить не из субъективных представлений самого клиента (считает ли он достаточными денежные средства для оплаты услуг адвоката на обычных условиях; считает ли он судебный процесс чрезмерно рискованным и пр.), а с позиций "разумного лица", которое находится в аналогичных обстоятельствах (объективный тест) <50>.
--------------------------------
<50> Kilian M. Das Gesetz zur Neuregelung des Verbots der Vereinbarung von Erfolgshonoraren // Neue Juristische Wochenschrift. 2008. S. 1906 - 1907.
Использование гонорара успеха возможно только тогда, когда клиент не может рассчитывать на частичное или полное возмещение государством расходов на юридическую помощь (Prozesskostenhilfe), которое достаточно широко применяется в немецкой практике. При этом одного факта невозможности получения такого возмещения еще недостаточно для подтверждения возможности гонорара успеха <51>.
--------------------------------
<51> Mayer H.-J., Kroi L., Teubel J. A.a.O. Rn. 32 - 33.
Особенностью современного регулирования адвокатской деятельности является установленный на уровне закона минимальный размер вознаграждения адвоката, направленный на борьбу с демпингом на рынке юридических услуг и оказанием неквалифицированной юридической помощи. В условиях Германии гонорар успеха означает, что при отсутствии обусловленного результата адвокат может не получить этот минимальный уровень вознаграждения. При достижении согласованного результата адвокат вправе рассчитывать на установленное в законе вознаграждение, а в качестве надбавки также может претендовать на дополнительно оговоренный гонорар успеха.
За рамками гонорара успеха германское законодательство позволяет устанавливать дополнительные премии адвокату (за достижение мирового соглашения, быстрое завершение процесса и др.). Отличие таких премий от гонорара успеха состоит в отсутствии его каузальности: гонорар успеха подлежит выплате, если имеет место согласованный сторонами результат (например, удовлетворение иска или отказ в иске). При этом не имеет значения, наступил ли данный результат вследствие действий адвоката либо в силу не зависящих от него обстоятельств (противная сторона признала иск, заявила отказ от иска, добровольно уплатила требуемую сумму и др.) <52>.
--------------------------------
<52> Ibid. Rn. 15.
4.2. В Швейцарской Конфедерации до 2002 г. организация адвокатской деятельности осуществлялась исключительно на уровне кантонов.
С 1 июня 2002 г. вступил в силу федеральный закон о свободном передвижении (циркуляции) адвокатов (Loi federale sur la lible circulation des avocats, LLCA <53>), который установил общие принципы, применяемые к адвокатской деятельности, а также исчерпывающим образом определил правила осуществления такой деятельности. Согласно ст. 12 данного закона адвокат не вправе до окончания дела заключать соглашение, в котором гонорар адвоката ставится в зависимость от результата дела. В соглашение также нельзя включать условие об отказе адвоката от гонорара при неблагоприятном исходе дела (запрет pactum de quata litis). При заключении соглашения адвокат обязан информировать клиента обо всех условиях оплаты своих услуг, а также периодически или по просьбе клиента продолжать его информировать относительно суммы гонораров. Однако федеральный закон не запрещает адвокатам заранее договориться с клиентом об оплате услуг или о надбавке к гонорарам в случае успешного завершения дела (pactum de palmario). Таким образом, в Швейцарии гонорары адвокатов могут быть определены в зависимости от оказанных услуг и полученного результата.
--------------------------------
<53> См.: http:// www.admin.ch/ ch/ f/ ff/ 2000/ 3374.pdf.
Исчисление гонорара адвокатов отнесено к исключительному ведению кантонов и может регулироваться по-разному. Правительство или коллегии адвокатов ряда кантонов устанавливают обязательные тарифы гонораров или издают на этот счет рекомендации. Напротив, некоторые кантоны предоставляют адвокатам свободу в определении гонораров. В кантонах Швейцарии существует несколько методов подсчета гонораров адвокатов.
Во-первых, в зависимости от потраченного времени, когда адвокат и клиент изначально договариваются о стоимости одного часа работы адвоката. В этом случае гонорар представляет собой общую сумму за часы, потраченные на обслуживание данного клиента.
Во-вторых, заранее обусловленная плата, когда адвокат оказывает услуги по общей заранее определенной твердой цене. Обычно такая оплата устанавливается в случаях простых процедур: развод по обоюдному согласию сторон, создание хозяйственного общества и пр. Данный вид гонорара не учитывает количество затраченных адвокатом часов.
В-третьих, дополнительная плата в зависимости от исхода дела, которая представляет собой надбавку к ранее согласованному размеру гонорара. Речь идет именно о надбавке, которая не считается гонораром, а является премией, бонусом за хорошо выполненную работу.
В-четвертых, абонемент, когда контракт, заключаемый чаще всего на один год, позволяет клиенту в течение согласованного периода получать необходимые услуги адвоката по заранее оговоренной плате.
В кантонах Женевы и Во обязательные тарифы на услуги адвокатов никогда не устанавливались. Будет ли деятельность адвоката судебной или внесудебной, размер его гонорара может быть поставлен в зависимость от обычно применяемых критериев. Как гласит ст. 45 Закона кантона Во "О профессиональной деятельности адвокатов" (Loi sur la profession d'avocats, LPAv <54>), адвокат имеет право назначать гонорары в зависимости от потраченного на работу времени, сложности и сроков ее выполнения, важности для клиента, полученного результата и своего опыта.
--------------------------------
<54> http:// www.lexfind.ch/ dtah/ 22185/ 3/ print-177.11.pdf
В некоторых кантонах, коих становится все меньше, адвокат должен производить подсчет своих гонораров в соответствии с установленными Правительством стандартами, которые одновременно служат основой для определения издержек судьей. Например, в Берне гонорары для гражданских дел устанавливаются исходя из цены иска.
В других кантонах такие стандарты сумм гонораров устанавливаются Коллегией адвокатов. В этом случае стандарты применяются при условии отсутствия противоречащих положений, касающихся оплаты услуг адвоката в его соглашении с клиентом. Например, Коллегия адвокатов кантона Вале установила следующие правила: базовый тариф составляет 230 франков в час; если клиент находится в затруднительном финансовом положении, тариф может быть снижен на 50%; если требуется ускоренное оказание услуг или процесс ведется не на официальном языке кантона, тариф может быть увеличен на 50%; если дело может быть выражено в денежном эквиваленте, гонорары, подсчитанные в соответствии с почасовым тарифом, могут быть дополнительно увеличены с учетом цены иска, но не могут превышать 1.200 франков за один час работы адвоката.
В случае возникновения спора между адвокатом и клиентом по поводу установленных гонораров в Швейцарии дело будет рассматриваться Председателем Коллегии адвокатов.
С целью уточнения профессиональных правил, закрепленных Федеральным законом о свободной циркуляции адвокатов, определения норм профессиональной этики для адвокатов всех коллегий, 10 июня 2005 г. Швейцарская Федерация адвокатов приняла Кодекс профессиональной этики адвокатов <55>, который вступил в силу 1 июля 2005 г. и установил, что адвокат не может ни получить часть прибыли от дела в качестве гонораров (pactum de quota litis), ни отказаться от своих гонораров на случай, если проиграет дело. Однако адвокат может оговорить надбавку к своему гонорару на случай выигрыша дела (pactum de palmario).
--------------------------------
<55> http:// www.swisslawyers.com/ fr/ 04_sav/ 02_ statuten_ standesregeln/ Schweizerische_ Standesregeln.pdf
Комментируя данное положение, Совет Швейцарской Федерации адвокатов указал, что pactum de palmario является законным только при условии, что вознаграждение адвокату, за исключением надбавки за выигрыш дела, включает не только часть, необходимую для покрытия общих затрат, но и непосредственно гонорары за оказание услуг.
Таким образом, если не считать четкого и абсолютного запрета на pactum de quota litis, работающий в Швейцарии адвокат достаточно свободен в определении размера своих гонораров и может не только учесть результаты своей деятельности при определении фиксированной суммы гонорара, но и установить к нему надбавку на случай выигрыша дела.
4.3. Перспективы "гонорара успеха" по российскому праву. На наш взгляд, условие о гонораре успеха не противоречит духу и букве российских законов.
Проблема определения количественных и качественных критериев работы исполнителя и связанной с этим оценки его труда возникает в связи с обывательским представлением среднестатистического заказчика об их жесткой связи с успешным завершением споров, возникших с участием заказчика. Качество, объем и стоимость юридического сопровождения должны определяться содержанием договора, своевременным предостережением заказчика о возможных рисках, минимизацией его накладных расходов. Факт достижения успеха в споре является целью, но не может служить единственным способом оценки действий исполнителя, поскольку категория успеха в юридических конфликтах является величиной относительной. К примеру, принятое на основании квалифицированной рекомендации исполнителя решение заказчика отказаться от безнадежного для него спора может быть квалифицировано как успех, поскольку тем самым заказчик избежал неоправданных издержек. Экономия сил и средств заказчика вполне сопоставимы с "выигрышем" имущественного спора. Как указал Высший Арбитражный Суд РФ, при рассмотрении споров, связанных с оплатой оказанных в соответствии с договором правовых услуг, арбитражным судам необходимо руководствоваться положениями ст. 779 ГК РФ, по смыслу которых исполнитель может считаться надлежаще исполнившим свои обязательства при совершении указанных в договоре действий (деятельности) <56>.
--------------------------------
<56> См.: п. 2 информационного письма от 29 сентября 1999 г. N 48 "О некоторых вопросах судебной практики, возникающих при рассмотрении споров, связанных с договорами на оказание правовых услуг" // Вестник ВАС РФ. 1999. N 11.
Представляется, что само по себе условие о гонораре успеха не противоречит, в частности, таким принципам гражданского процесса, как диспозитивность, состязательность и процессуальное равноправие сторон <57>.
--------------------------------
<57> См.: Воронов А.Ф. Принципы гражданского процесса: прошлое, настоящее, будущее. М., 2009; Гражданский процесс: Учебник. 3-е изд., перераб. и доп. / Под ред. М.К. Треушникова. М., 2010. С. 59 - 80; и др.
Специалисты считают вполне правомерным устанавливать размер вознаграждения за правовую помощь в процентах от суммы, присужденной в пользу заказчика <58>. Также полагаем правомерным установление размера гонорара исполнителя в зависимости от величины суммы, взысканной с заказчика судом.
--------------------------------
<58> См.: Каширин А. Гонорар успеха: мнения разделились // ЭЖ-Юрист. 2006. N 48; Скопцова А.Е. К вопросу о некоторых существенных условиях соглашения об оказании юридической помощи // Адвокатская практика. 2009. N 6; и др.
Минимизация убытков заказчика вследствие усилий, которые в рамках закона были предприняты исполнителем по защите интересов клиента, в сущности, есть наиболее простой способ определения надлежащего качества оказанных правовых услуг, ибо надежных объективных критериев, наверное, не существует.
Не случайно ряд судей Конституционного Суда РФ высказали особое мнение относительно юридической обоснованности и социально-экономических последствий допущения либо запрета возможности включения в договор условия об оплате правовой помощи в зависимости от положительного для заказчика решения суда (или иного компетентного государственного органа) <59>.
--------------------------------
<59> См.: Вестник Конституционного Суда РФ. 2007. N 1.
Если иное не предусмотрено законом или договором, лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, т.е. чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств (п. 3 ст. 401 ГК РФ). Думается, что основанием для наступления такой ответственности, в том числе в виде снижения размера вознаграждения исполнителю, может служить: ошибочность или неточность предоставляемой клиенту информации, в том числе вследствие неосведомленности исполнителя о современном состоянии действующего законодательства; фактические или юридические ошибки при составлении правовых документов; неполнота подготовленного пакета необходимых документов для совершения юридически значимых действий; и др.
При этом утрата документов заказчика, разглашение конфиденциальной информации, ставшей известной исполнителю в связи с оказанием правовой помощи, являются основаниями наступления гражданско-правовой ответственности, снижения гонорара исполнителя, не являющегося предпринимателем, даже при отсутствии его вины или при безвозмездном характере договора.
Таким образом, на наш взгляд, вознаграждение исполнителю по договору об оказании правовой помощи может устанавливаться в размере и формах, не противоречащих закону и иным нормативным актам, в том числе в зависимости от квалификации исполнителя, сложности и качества работы, сроков ее выполнения, результата деятельности исполнителя и других обстоятельств, которые, по мнению сторон, заслуживают внимания.
Е.А. СУХАНОВ
КОРПОРАТИВНЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ
В КОНЦЕПЦИИ РАЗВИТИЯ ГРАЖДАНСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА РФ
Суханов Е.А., заведующий кафедрой гражданского права юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, доктор юридических наук, профессор.
Категории "корпорация" и "корпоративное право" широко используются в современном российском правоведении при отсутствии сколько-нибудь общепризнанных, устоявшихся подходов к их содержательной характеристике. Такое положение объяснимо сравнительно недавним появлением (точнее, возрождением) у нас классических корпораций (хозяйственных обществ), которые и вызвали к жизни необходимость теоретического осмысления особенностей их правового статуса.
В высокоразвитых зарубежных правопорядках корпоративное право давно сложилось как особая часть (подотрасль) частного права (Gesellschaftsrecht в континентально-европейских правопорядках германского типа, corporate law, или law of corporations в англо-американском праве и т.п.). Однако здесь имеются и существенные различия в принципиальных подходах. Так, в американском понимании корпоративное право сосредоточено на "хозяйственных обществах" (акционерных и "с ограниченной ответственностью" - различных видах "limited company"), которые только и рассматриваются в качестве собственно корпораций (в отличие от более широкой категории "коммерческих предприятий" - "business enterprises"), и не охватывает организованные на корпоративных началах "некоммерческие объединения" (partnership - партнерства, примерно соответствующие немецким Vereine - союзам) <60>. Такой подход распространен и в отечественной литературе, особенно экономической, находящейся под преобладающим воздействием американских источников.
--------------------------------
<60> Подробнее об этом см., например: Reimann M., Ackmann H.-P. Einfhrung in das US-amerikanische Privatrecht. 2. Aufl. Mnchen, 2004. S. 243 - 244.
В правопорядках германского типа, напротив, предметом "Gesellschaftsrecht" (буквально - "права обществ") считается статус любого "частноправового объединения лиц", созданного ими на основе договора для достижения определенной совместной цели <61>, что позволяет охватывать им регламентацию статуса любого юридического лица, основанного на членстве его участников. При этом, с одной стороны, дело касается только и именно юридических лиц, к которым не относятся разного рода "простые товарищества" и другие гражданско-правовые "общности" (Gemeinschaften) (например, сособственники имущества или солидарные должники), поскольку их существование тесно связано с личностью их участников и не оформляется какой-либо особой структурой (организацией), основанной на "разделении компетенции" и представительстве вовне через специальные органы, управляющие их делами <62>. С другой стороны, корпорациями бесспорно считаются широко распространенные в современной экономике "компании одного лица" ("Einpersonengesellschaften"), поскольку они также используют организационно-правовую форму корпорации и являются носителями самостоятельных интересов, обособленных от интересов их учредителей. К корпорациям ("обществам") здесь относят также и некоммерческие организации - преследующие "идеальные" (а не "материальные") цели объединения, или союзы (Vereine) и появившиеся в последние годы под влиянием американского права "партнерства" ("Partnerschaften").
--------------------------------
<61> См., например: Hueck G., Windbichler Ch. Gesellschaftsrecht. Ein Studienbuch. 20. Aufl. Mnchen, 2003. S. 1; Bydlinski P. Grundzoge des Privatrechts for Ausbildung und Praxis. 5. Aufl. Wien, 2002. S. 293.
<62> О признаках корпорации (Korperschaft) как "объединения, обособленного от своих членов", см. особенно: Medicus D. Allgemeiner Teil des BGB. Ein Lehrbuch. 3. Aufl. Heidelberg, 1988. S. 402; Bydlinski P.A. a. O., S. 296; Meier-Hayoz A., Forstmoser P. Schweizerisches Gesellscahftsrecht. 10. Aufl. Bern, 2007. S. 45.
Следует иметь в виду, что в этих правопорядках в силу исторических причин некоторые "товарищества торгового права" (прежде всего полные и коммандитные) не признаются юридическими лицами гражданского права, что дает основания для традиционных различий между "Gesellschaften" (общества и товарищества) и "Korperschaften" (собственно "корпорации"), хотя регулирующий их статус институт повсеместно называется именно "Gesellschaftsrecht", а не "Korperschaftsrecht".
Все это говорит об отсутствии единых подходов и тем более каких-то "международных стандартов" в понимании корпорации и предмета корпоративного права. Каждый правопорядок (или группа правопорядков) вырабатывает свой подход на базе национально-исторических особенностей своего развития. Российскому праву исторически наиболее близок континентально-европейский подход, представленный его германской ветвью. Во всяком случае, при выработке отечественного понимания корпоративного права представляется целесообразным в большей мере опираться на германские, а не на американские взгляды и традиции.
Следует также отметить, что современное российское корпоративное право имеет своих исторических предшественников: в прежнем правопорядке юридические лица, построенные на началах членства, были представлены потребительскими (главным образом, жилищными) и производственными (главным образом, сельскохозяйственными) кооперативами, а также различными общественными организациями (объединениями). В советской цивилистической науке наиболее тщательно были изучены кооперативные (корпоративные) отношения, складывающиеся в жилищно-строительных кооперативах <63>. Господствующим было мнение о том, что существо признаваемых гражданско-правовыми "внутрикооперативных отношений" составляет сложное, комплексное гражданское правоотношение членства <64>, т.е., выражаясь современным языком, корпоративное правоотношение.
--------------------------------
<63> Колхозное право, изучавшее "внутриколхозные отношения", в советской правовой системе считалось практически самостоятельной правовой отраслью. Лишь в самом конце 80-х гг. прошлого века в литературе был поставлен вопрос о формировании "кооперативного права", признававшегося большинством исследователей комплексной отраслью права и/или законодательства (см.: Кооперативное право: понятие и становление. "Круглый стол" участников всесоюзного совещания заведующих кафедрами юридических дисциплин // Вестник Московского университета. Серия "Право". 1989. N 3).
<64> Обзор мнений см.: Гендзехадзе Е.Н. Жилищно-строительные кооперативы в городе и селе. М., 1976. С. 51 и сл.
При этом в составе единого, комплексного членского правоотношения одним из виднейших исследователей жилищной кооперации - Е.Н. Гендзехадзе - было предложено различать три группы правоотношений члена кооператива с кооперативом в целом: членско-организационное правоотношение неимущественного характера (по управлению делами и имуществом кооператива); членско-паевое (имущественное) правоотношение, предметом которого являются вступительные и паевые взносы; членско-жилищное правоотношение, состоящее из имущественных прав и обязанностей по предоставлению и пользованию жилым помещением, находящимся в собственности кооператива <65>. Другие ученые различали в составе внутрикооперативных отношений организационно-управленческие (неимущественные) и имущественные отношения (паевые и отношения по пользованию кооперативным имуществом) <66>. При этом в обоих подходах отношения по использованию кооперативного имущества членами кооператива всегда считались "ядром" внутрикооперативных членских правоотношений, в том числе складывающихся внутри ЖСК <67>. Все это дает основания для констатации наличия в отечественной цивилистике определенных, достаточно глубоко проработанных подходов к изучению природы корпоративных отношений (во всяком случае, внутрикооперативных отношений как их бесспорной части).
--------------------------------
<65> Гендзехадзе Е.Н. Указ соч. С. 57 - 59.
<66> Кооперативное право: Учебное пособие / Под ред. А.А. Собчака, В.Ф. Яковлевой, Н.Д. Егорова. СПб., 1992. С. 130.
<67> Что должно заставить задуматься тех современных авторов, которые, пренебрегая достижениями отечественной цивилистики советского периода, выражают "недоумение" по поводу объявления таких отношений "корпоративными" (Корпоративное право: Актуальные проблемы теории и практики / Под ред. В.А. Белова. М., 2009. С. 41).
С появлением (восстановлением) в российской экономике хозяйственных обществ как классических корпораций, быстро ставших господствующим видом юридических лиц (из примерно 4 млн. зарегистрированных в России юридических лиц около 3 млн. составляют общества с ограниченной ответственностью и свыше 180 тыс. - акционерные общества всех типов), выявилась и практическая потребность в четком и единообразном определении их правового статуса, составляющего соответствующую законодательную базу в том числе и для разрешения многочисленных "корпоративных споров" и конфликтов.
Между тем современное состояние российского корпоративного законодательства не может быть признано удовлетворительным. Оно характеризуется прежде всего отсутствием единства в законодательном регулировании корпоративных отношений, о чем свидетельствуют многочисленные противоречия между общими нормами Гражданского кодекса и специальными нормами Федерального закона "Об акционерных обществах" (постоянно усугубляемые неожиданными и, как правило, непродуманными законотворческими инициативами Минэкономразвития РФ). Практически стихийно развиваются некоммерческие корпорации, число организационно-правовых форм которых превысило всякие разумные пределы (более 30). Общепризнанны многочисленные злоупотребления при создании, реорганизации и ликвидации коммерческих корпораций, особенно обществ с ограниченной ответственностью (составляющих 3/4 всех зарегистрированных юридических лиц).
Вызывает серьезные сомнения ряд считающихся общепринятыми положений об организации корпорации ("корпоративного управления"), в частности, отождествление совета директоров с наблюдательным советом, отсутствие реальной ответственности органов управления корпорацией и их участников перед корпорацией в целом, сохранение конструкции закрытого акционерного общества наряду с обществами с ограниченной ответственностью и др. Вместе с тем нельзя не отметить, что бесконечные теоретические дискуссии о понятии корпоративного права и корпорации нередко выливаются в схоластические споры о терминологии <68>.
--------------------------------
<68> Достаточно подробное освещение имеющихся по этому поводу взглядов, высказанных в современной отечественной литературе, см., например: Корпоративное право: Актуальные проблемы теории и практики / Под ред. В.А. Белова. С. 31 - 88 (причем и сам автор, В.А. Белов, не удержался от обоснования собственных оригинальных определений корпоративного права и корпорации).
Для решения этих и других проблем, накопившихся в сфере гражданско-правового регулирования, Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства в соответствии с Указом Президента РФ от 18.07.2008 N 1108 "О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации" <69> была разработана Концепция развития гражданского законодательства РФ, включившая в себя и Концепцию развития законодательства о юридических лицах <70>. Названная Концепция после ее публикации, обсуждения со специалистами и внесения соответствующих поправок была представлена Президенту РФ и одобрена на заседании указанного Совета 7 октября 2009 г., проходившего под председательством Президента РФ <71>.
--------------------------------
<69> СЗ РФ. 2008. N 29 (ч. I). Ст. 3482.
<70> См.: Вестник гражданского права. 2009. N 2.
<71> Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации / Вступ. ст. А.Л. Маковского. М., 2009.
По результатам этой работы данным Советом было принято решение о подготовке на базе названной Концепции законопроекта об изменениях и дополнениях первой части ГК РФ, включая необходимые изменения и дополнения в главу 4 ГК РФ "Юридические лица". Необходимо подчеркнуть, что Концепция развития гражданского законодательства РФ предлагает прямо закрепить корпоративные отношения в составе предмета гражданского законодательства, определенного ст. 2 ГК РФ, и соответственно этому внести ряд существенных изменений и дополнений как в общие нормы кодекса о юридических лицах, так и в его специальные правила, посвященные статусу отдельных видов корпораций, законодательно признав последние самостоятельной разновидностью юридических лиц <72>.
--------------------------------
<72> Там же. С. 25, 49.
Таким образом, названная Концепция и готовящийся на ее основе законопроект основываются на признании корпоративных отношений гражданско-правовыми, а корпораций - юридическими лицами. Принципиально никем не оспаривается тот факт, что корпорации создаются на основе гражданско-правового договора (строго говоря, частноправовой сделки, если учитывать "компании одного лица") и представляют собой форму проявления частной автономии отдельных лиц (собственников), что свидетельствует об их гражданско-правовой природе.
При этом встает традиционно дискуссионный вопрос об имущественном или неимущественном характере самих корпоративных отношений. Соглашаясь с давно высказанными в отечественной литературе мнениями об имущественной природе, по крайней мере основной части ("ядра") внутрикорпоративных отношений, необходимо последовательно учитывать то обстоятельство, что организационные корпоративные отношения (обычно считающиеся неимущественными) в коммерческих корпорациях (хозяйственных обществах, товариществах и производственных кооперативах) представляют собой прежде всего отношения по управлению имуществом корпорации и состоят как из отношений по управлению имущественными делами корпорации, так и из отношений по участию в имущественных результатах ее деятельности. Так, "организационное" право члена корпорации участвовать в ее общем собрании, по сути, сводится к его участию в формировании органов корпорации, представляющих ее в гражданском обороте; утверждению отчетов об имущественных результатах ее деятельности; даче согласия на совершение корпорацией крупных сделок и сделок с заинтересованностью и тому подобным "имущественно значимым" действиям.
Поэтому отрицание их имущественного характера представляется искусственным и ведущим к отрыву этих отношений от имущественных отношений, составляющих основу предмета гражданского права. Такой подход, выставляющий на первый план "организационную сторону" корпоративных отношений, с одной стороны, не учитывает того обстоятельства, что большинство институтов гражданского права, во всяком случае его общие положения (Общая часть), призваны именно должным образом "организовать" регулируемые ими имущественные отношения товарообмена. Следуя ему, пришлось бы признать неимущественными и все отношения по созданию, реорганизации и ликвидации юридических лиц, хотя речь при этом всегда идет о статусе собственника - участника имущественных отношений <73> и о защите имущественных интересов его кредиторов. С другой стороны, он способствует постоянным попыткам представителей "предпринимательского" ("хозяйственного") права вывести корпоративные отношения за рамки гражданско-правового регулирования, с чем, разумеется, также невозможно согласиться.
--------------------------------
<73> Не случайно такие реликты прежнего правопорядка, как унитарные предприятия и учреждения, не являются не только собственниками "своего" имущества, но и частноправовыми корпорациями.
Что касается некоммерческих корпораций, созданных для достижения "идеальных" целей, то и здесь не следует забывать, что признание их юридическими лицами предназначено лишь для оформления их участия в гражданском (имущественном) обороте, тогда как их основная деятельность остается за рамками гражданско-правового регулирования. В качестве же юридических лиц они опять-таки формируют имущественную базу своей деятельности, в том числе за счет членских взносов своих участников, и распоряжаются ею через свои органы, создаваемые общим собранием участников. Поэтому с точки зрения гражданского права статус этих организаций как юридических лиц - участников оборота также неизбежно придает их "внутриорганизационным" (корпоративным) отношениям имущественный характер. Если же такие организации участвуют не в гражданских правоотношениях (т.е. выступают не в качестве юридических лиц - субъектов гражданского права и собственников своего имущества), то вопрос об имущественном или неимущественном характере их "внутриорганизационных отношений" утрачивает свое значение.
Исходя из этого, предполагаемое прямое законодательное упоминание о корпоративных отношениях в составе предмета гражданского права (ст. 2 ГК РФ) не следует считать каким-то "расширением" последнего, ибо по своей юридической природе они, строго говоря, всегда были гражданско-правовыми. Расширяется "лишь" содержание их гражданско-правовой регламентации, причем именно на уровне Гражданского кодекса: вводится деление всех юридических лиц на корпорации и некорпоративные (унитарные) организации и более тщательно регулируется гражданско-правовой статус корпораций и их участников.
При этом круг коммерческих корпоративных организаций остается неизменным: к их числу относятся хозяйственные товарищества, хозяйственные общества (из числа последних предполагается исключить лишь общества с дополнительной ответственностью и закрытые акционерные общества) и производственные кооперативы. Организационно-правовые формы некоммерческих корпораций предполагается упорядочить и ограничить тремя видами: потребительские кооперативы; общественные организации граждан (политические партии, профсоюзы и т.п. объединения граждан); ассоциации и союзы, членами которых могут быть как граждане, так и юридические лица (некоммерческие партнерства, объединения работодателей, торгово-промышленные палаты, объединения юридических лиц - профсоюзов, кооперативов, общественных организаций, объединения лиц творческих профессий, саморегулируемые организации и т.п.). Перечень коммерческих и некоммерческих корпораций, разумеется, должен быть замкнутым (numerus clausus) и ограничиваться лишь перечисленными их видами, прямо закрепленными в ГК РФ.
Существо же корпоративного права в ГК РФ должны составить общие нормы обо всех (коммерческих и некоммерческих) корпорациях: понятие корпорации, права и обязанности участника корпорации, управление (структура) корпорации. Наличие таких общих правил должно значительно улучшить гражданско-правовой статус участников корпораций, особенно находящихся в меньшинстве, в частности, путем установления единого для них права на информацию о деятельности корпорации, порядка разрешения корпоративных споров, исключения из членов корпорации и т.д. Наряду с этим предполагается включение в гл. 4 ГК РФ специальных подразделов, содержащих общие положения о хозяйственных товариществах и обществах как главных видах коммерческих корпораций (в том числе правила, специально посвященные вкладам в имущество хозяйственных обществ и особенностям управления в них, а также дочерним хозяйственным обществам) и некоторые общие положения о некоммерческих корпорациях.
Такой подход не исключает, а предполагает наличие отдельных федеральных законов о статусе соответствующих коммерческих и некоммерческих корпораций. Однако их содержание будет предопределено общими положениями ГК РФ (применительно к некоммерческим корпорациям касающимися только их участия в гражданско-правовом обороте и, разумеется, не затрагивающими их основную, некоммерческую деятельность). Иначе говоря, Концепция и законопроект исходят из главенствующей роли ГК РФ в регулировании рассматриваемых отношений, что позволяет иметь как ясную систему общих норм корпоративного права, так и координировать и систематизировать их воплощение в конкретных законодательных актах, избегая противоречий и "нестыковок", которыми, к сожалению, изобилует действующее законодательство. Таким образом, упомянутые документы закладывают четкую законодательную основу бурно развивающегося российского корпоративного права.
А.Е. ШЕРСТОБИТОВ
ЮРИДИЧЕСКИЕ ГАРАНТИИ ОХРАНЫ ПРАВ ПОТРЕБИТЕЛЕЙ
В ДОГОВОРНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
Шерстобитов А.Е., профессор кафедры гражданского права юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, доктор юридических наук, профессор.
Исследование договора на обслуживание граждан в качестве правового средства, направленного на обеспечение достижения определенных конечных социально значимых результатов, обусловлено не только возможностью рассматривать его как основной правовой инструмент удовлетворения потребностей граждан, но и как юридическую конструкцию, активно применяемую в рамках института гражданско-правовой охраны прав потребителей. Договор на обслуживание граждан как правовой инструмент, функционирующий в рамках указанного института, выступает в роли гражданско-правового средства, обеспечивающего охрану прав потребителей. Следует прийти к выводу о том, что в этом смысле договор на обслуживание граждан призван выполнять весьма важную функцию. Рассмотрение же этого договора только как средства, обеспечивающего качество обслуживания потребителей, представляется недостаточным для характеристики его роли в современной экономике.
Рассмотрение договора на обслуживание граждан как правового средства, направленного на обеспечение охраны прав потребителей, делает необходимым проведение его анализа с точки зрения обеспечения потребителям юридических гарантий охраны их прав.
Проблема юридических гарантий охраны прав потребителей выходит далеко за рамки не только института охраны прав потребителей, но и гражданского права в целом. На это обстоятельство не раз обращалось внимание в юридической литературе <74>. Естественно, что подробное рассмотрение данной проблемы в целом не является предметом настоящего исследования. Вместе с тем, поскольку договор на обслуживание граждан является основным гражданско-правовым средством удовлетворения потребностей граждан, необходимо кратко остановиться на проблеме гарантий в праве.
--------------------------------
<74> См., например: Кабалкин А.Ю. Законодательство о сфере обслуживания населения. М., 1988. С. 26 - 30; Кабалкин А.Ю., Брычева Л.И. Услуги населению: правовое обеспечение. М., 1988. С. 14 - 24.
Термин "гарантии" вообще и "юридические гарантии" в частности достаточно активно используется в теоретической литературе. Проблема юридических гарантий рассматривалась применительно к обеспечению режима законности, прав граждан, применения норм права и т.д. <75>. По мнению С.С. Алексеева, применительно к гарантиям законности вполне оправданна постановка вопроса об условиях, при которых режим законности возможен, реально раскрывается, а также о специальных механизмах, призванных поддерживать режим законности. Эти условия и специальные механизмы как раз и охватываются понятием "гарантии законности" <76>. Автор также полагает, что важнейшей особенностью законности является ее собственная гарантированность, т.е. есть существование в условиях (экономических, идеологических, политических, нравственных), делающих ее реальной, а также оснащенность действенными политическими, правовыми, нравственными и иными средствами, которые дают возможность эффективно бороться за ее фактическое проведение в жизнь <77>. При этом, однако, необходимо учитывать, что воздействие права и законности на экономический строй общества само по себе может быть либо прогрессивным, либо реакционным <78>.
--------------------------------
<75> См., например: Александров Н.Г. Законность и правоотношения в советском обществе. М., 1955; Строгович М.С. Теоретические вопросы законности // Советское государство и право. 1956. N 4; Недбайло П.Е. О юридических гарантиях правильного осуществления советских правовых норм // Советское государство и право. 1957. N 6; Недбайло П.Е. Система юридических гарантий применения советских правовых норм // Советское государство и право. 1971. N 3; Ямпольская Ц.Я. О субъективных правах советских граждан и их гарантиях // Вопросы советского государственного права. М., 1959; Алексеев С.С. Общая теория права. М., 1981. Т. 1. С. 233 - 235 и др.
<76> Алексеев С.С. Указ. соч. С. 234.
<77> Там же.
<78> Чхиквадзе В.М. Социалистическая законность в СССР. М., 1958. С. 7.
По аналогии с этим общетеоретическим представлением о сущности категории "юридические гарантии" такими гарантиями применительно к охране прав потребителей являются условия и специальные механизмы, установленные правовыми нормами и направленные на обеспечение приоритета охраны их прав и интересов в отношениях с изготовителями и продавцами товаров, а также исполнителями работ и услуг на потребительском рынке. Необходимо отметить, что в литературе высказана точка зрения, согласно которой употребление термина "юридическая гарантия" применения права затемняет суть дела, прежде всего умаляет нормативность и, следовательно, обязательность и потенциальную принудительность права <79>. Однако с таким мнением можно согласиться, только если в это понятие вкладывается мысль о том, что для обеспечения действия на практике одних норм права требуются другие правовые нормы, которые и являются гарантиями применения первых <80>. В случае же, когда под юридическими гарантиями применения права понимается его реализация в целях достижения определенного социально значимого результата, рассмотрение этих гарантий становится необходимым и позволяет отразить не только нормативную сторону права, но и дать объяснение ряду явлений с позиции теории правовых средств.
--------------------------------
<79> Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. М., 1976. С. 79.
<80> Там же. С. 78 - 79.
Поскольку договор на обслуживание граждан является основным гражданско-правовым средством удовлетворения потребностей граждан, необходимо иметь в виду, что юридические гарантии охраны прав потребителей понимаются как основанное на положениях, установленных законодательством, применение в рамках данного договора гражданско-правовых средств, призванных обеспечить приоритет интересов потребителей в их отношениях с изготовителями (продавцами, исполнителями).
Одной из важнейших гарантий, характеризующих договор на обслуживание граждан как гражданско-правовое средство охраны прав потребителей, является право на односторонний отказ от договора. Кодифицированное гражданское законодательство в качестве одного из важнейших принципов обязательственного права <81> закрепляет запрет одностороннего отказа от исполнения обязательства или одностороннего изменения условий заключенного договора. Согласно ст. 310 ГК РФ односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных законом.
--------------------------------
<81> Г.А. Свердлык по сфере действия выделяет общие, межотраслевые, собственно отраслевые, подотраслевые, межинституционные принципы и принципы отдельных гражданско-правовых институтов (Свердлык Г.А. Основы правового регулирования творческих отношений. М., 1985. С. 4). Указанный принцип с полным правом можно отнести к подотраслевым принципам гражданского права.
Следует иметь в виду, что кодифицированное гражданское законодательство содержит целый ряд норм, в которых предусматривается возможность одностороннего отказа от исполнения, возникшего на основе договора обязательства. Одним из наиболее ярких тому примеров - п. п. 2 и 3 ст. 450 ГК РФ, согласно которой по требованию одной из сторон договор может быть изменен или расторгнут по решению суда только при существенном нарушении договора другой стороной, а также в иных случаях, предусмотренных ГК РФ, другими законами или договором. При этом в случае одностороннего отказа от исполнения договора полностью или частично, когда такой отказ допускается законом или соглашением сторон, договор считается соответственно расторгнутым или измененным.
Анализ Гражданского кодекса РФ (ст. ст. 451, 523, 546, 578, 619, 620, 687, 715, 717, 731, 753, 782, 806, 840, 859, 977, 1003, 1004, 1010 и др.) показывает, что односторонний отказ от договора, как правило, обусловливается либо нарушением одной из сторон договора его условий, либо уважительными причинами. Последнее обстоятельство, например, прямо рассматривается как основание для одностороннего отказа от договора подряда в соответствии со ст. 717 ГК РФ. Только в отдельных случаях, в силу особого характера возникающих между сторонами обязательств, гражданским законодательством допускается безмотивный односторонний отказ от договора. Так, согласно ст. 977 ГК РФ доверитель в договоре поручения вправе отменить данное им поручение, а поверенный отказаться от него во всякое время. При этом соглашение об отказе от этих прав является ничтожным. Однако если поверенный отказывается от договора при условиях, когда доверитель лишен возможности иначе обеспечить свои интересы, поверенный обязан возместить причиненные прекращением договора убытки (ст. 978 ГК РФ). Такое положение обусловлено лично-доверительным характером взаимоотношений сторон данного договора <82>.
--------------------------------
<82> См.: Гражданское право. Обязательственное право: Учебник: В 4 т. / Под ред. Е.А. Суханова. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2008. Т. 3. С. 130.
Применительно к договору на обслуживание граждан односторонний отказ от договора допускается только при нарушении продавцом (изготовителем, исполнителем) своих обязательств либо по уважительным причинам. Согласно п. 1 ст. 18 Закона РФ от 07.02.1992 г. N 2300-1 "О защите прав потребителей" <83> (далее - Закон о защите прав потребителей) потребитель, которому продан товар с недостатками, наряду с иными возможностями вправе требовать расторжения договора и возмещения понесенных убытков. В данном случае право отказаться от договора обусловлено нарушением продавцом условия о предмете договора (необходимости передать потребителю товар, соответствующий по своему качеству требованиям, установленным законом и соглашением сторон).
--------------------------------
<83> Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1992. N 15. Ст. 766.
Предусмотренное ст. 23 Закона о защите прав потребителей право на обмен товаров надлежащего качества должно рассматриваться не как возможность одностороннего отказа, а как право на одностороннее изменение условий заключенного договора. Изменение в одностороннем порядке потребителем условия договора о предмете (обмен вещи) возможно только при наличии уважительных причин. Уважительной причиной для одностороннего изменения условий договора в данном случае является невозможность использовать приобретенный товар по назначению, в частности, из-за того, что он не подошел потребителю по форме, габаритам, фасону, расцветке, размеру либо не может быть им использован по иным причинам. Предоставляя такую серьезную льготу потребителям, закон в то же время содержит целый ряд ограничений этого права, поскольку в данном случае необходимо отразить интересы не только потребителей, но и продавцов товаров, не допустивших противоправного поведения. К такого рода ограничениям относятся: во-первых, действие правил, изложенных в ст. 23 Закона о защите прав потребителей, распространяется не на любые, а только на непродовольственные товары; во-вторых, Правительству Российской Федерации предоставлена возможность утверждать перечень непродовольственных товаров, не подлежащих обмену по основаниям, предусмотренным данной статьей закона; в-третьих, обмен может быть произведен только, если товар не был в употреблении, сохранены его товарный вид, потребительские свойства, пломбы, фабричные ярлыки, а также товарный или кассовый чек, выданный потребителю продавцом вместе с проданным товаром; в-четвертых, право на обмен доброкачественного товара может быть осуществлено только в течение 14 дней, не считая дня покупки. По смыслу ст. 23 Закона о защите прав потребителей данный срок является пресекательным.
Вместе с тем анализ п. 2 ст. 23 Закона о защите прав потребителей дает основания полагать, что и при обмене доброкачественных товаров возможен односторонний отказ от договора со стороны потребителя. Однако в этом случае односторонний отказ от договора является исключением из общего правила, которое может иметь место только тогда, когда, выполнив все требования, изложенные в п. 1 ст. 23 данного закона, потребитель не может осуществить право на обмен из-за отсутствия аналогичного товара в продаже на момент его обращения к продавцу. В такой ситуации потребитель вправе по своему выбору либо осуществить обмен приобретенного товара на аналогичный при первом поступлении его в продажу, либо расторгнуть договор и потребовать возврата уплаченной за товар денежной суммы.
Право потребителя отказаться от договора после его заключения касается не только договора на торговое обслуживание. Согласно ст. ст. 717 и 731 ГК РФ, ст. 32 Закона о защите прав потребителей, а также п. 13 Правил бытового обслуживания населения в Российской Федерации <84> потребитель по договору бытового подряда вправе в любое время до сдачи ему работы отказаться от исполнения договора бытового подряда, уплатив подрядчику часть установленной цены пропорционально части работы, выполненной до уведомления об отказе от исполнения договора, и возместив подрядчику расходы, произведенные до этого момента в целях исполнения договора, если они не входят в указанную часть цены работы. Причем условия договора, лишающие заказчика этого права, ничтожны.
--------------------------------
<84> Утверждены Постановлением Правительства РФ от 15.08.1997 N 1025 // СЗ РФ. 1997. N 34. Ст. 3979; 1999. N 41. Ст. 4923; 2000. N 41. Ст. 4083; 2005. N 7. Ст. 560.
Не является исключением в этом плане и договор транспортного обслуживания граждан. Согласно ст. 784 ГК РФ условия перевозки пассажиров и багажа отдельными видами транспорта определяются транспортными уставами и кодексами, иными законодательными актами или правилами, издаваемыми в порядке, установленном этими законодательными актами. Так, например, в соответствии со ст. 184 Кодекса торгового мореплавания РФ <85>, ст. 108 Воздушного кодекса РФ <86>, ст. 100 Кодекса внутреннего водного транспорта РФ <87>, ст. 83 Устава железнодорожного транспорта РФ <88> и другими нормативными актами о перевозках пассажир вправе до начала перевозки отказаться от поездки и получить в течение установленных этими нормативными актами сроков уплаченную за билет денежную сумму. Кроме того, правилами перевозок подробно регламентируются вопросы об одностороннем изменении условий договора перевозки пассажира (возможность сделать остановку, опоздание на транспортное средство и т.д.).
--------------------------------
<85> Утвержден Федеральным законом от 30.04.1999 N 81-ФЗ // СЗ РФ. 1999. N 18. Ст. 2207 (с послед. изм. и доп.).
<86> Утвержден Федеральным законом от 19.03.1997 N 60-ФЗ // СЗ РФ. 1997. N 12. Ст. 1383 (с послед. изм. и доп.).
<87> Утвержден Федеральным законом от 07.03.2001 N 24-ФЗ // СЗ РФ. 2001. N 11. Ст. 1001 (с послед. изм. и доп.).
<88> Утвержден Федеральным законом от 10.01.2003 N 18-ФЗ // СЗ РФ. 2003. N 2. Ст. 170 (с послед. изм. и доп.).
В целях создания дополнительных удобств покупателям в торговле активно применяются разнообразные формы розничной продажи товаров, в том числе торговля по образцам, по предварительным заказам, посылочная торговля и т.д. <89>. Учитывая то, что потребитель в рамках этих и некоторых других форм торгового обслуживания не всегда может правильно оценить условия заключаемого договора, ему должны предоставляться определенные дополнительные права. В особенности это важно тогда, когда покупатель приобретает товары в мелкорозничной торговой сети (временных павильонах, палатках), на ярмарках, выставках-продажах, а также в условиях выездной торговли. Суть дополнительных прав потребителя в этих случаях состоит в возможности отказа от договора и возврата товара продавцу. В ряде западных стран такие договоры получили название сделок "на пороге дома" и "на ходу" <90>.
--------------------------------
<89> Регулирование хозяйственной деятельности в торговле / Под ред. Я.А. Куника. М., 1984. С. 116 - 125.
<90> Зименкова О.Н. О защите прав потребителей в связи со сделками, заключенными "на ходу" или "на пороге дома" // Гражданское, торговое и семейное право капиталистических стран. Обязательственное право. М., 1989. С. 46 - 47.
В частности, в ФРГ 16.01.1986 был принят Закон "О праве отказаться от сделки, заключенной "на ходу", и от других сделок такого же рода" <91>. Правовыми последствиями отказа покупателя от такой сделки является двусторонняя реституция, а также право покупателя требовать от другой стороны возмещения необходимых затрат, произведенных им в отношении вещи (п. 4 § 3 данного Закона).
--------------------------------
<91> Там же. С. 48 - 50.
Рассматриваемый вопрос имеет непосредственное отношение к обеспечению права потребителя на полную и достоверную информацию о приобретаемых им товарах (работах, услугах). Согласно п. 3 ст. 7 Закона о защите прав потребителей торговые предприятия, предприятия бытового и иных видов обслуживания обязаны предоставлять потребителю информацию о профиле и формах организации их деятельности, фирменном наименовании, если оно имеется, режиме работы, их юридическом адресе, а также о применяемых ими правилах реализации товаров (выполнения работ, оказания услуг) при осуществлении торговли, бытового и иных видов обслуживания во временных помещениях, на ярмарках, с лотков и в других случаях, когда торговля или обслуживание производятся вне постоянного места нахождения данных предприятий.
По смыслу ст. 7 анализируемого Закона указанные в ней требования также распространяются на осуществление торговли или обслуживания вне постоянного места нахождения соответствующих организаций. Рассматриваемые обязанности на случай их неисполнения или ненадлежащего исполнения снабжены санкциями, установленными п. 2 ст. 10 Закона о защите прав потребителей.
Кроме того, при предоставлении недостоверной или недостаточно полной информации о товаре (работе, услуге), если это повлекло приобретение товара, работы или услуги, не обладающих необходимыми потребителю свойствами, или невозможность их использования по назначению, потребитель может предъявить требования, предусмотренные п. 1 ст. 10 Закона о защите прав потребителей, в том числе потребовать расторжения договора с возмещением причиненных ему убытков.
Таким образом, потребителю необходимо доказывать, что, приобретая товар, работу или услугу вне постоянного места нахождения предприятия торгового, бытового или иных видов обслуживания, ему не была предоставлена информация, обеспечивающая возможность компетентного выбора. Меры защиты прав потребителя в рассматриваемых случаях с полным правом можно отнести к имущественной ответственности. В отличие от этого в Законе ФРГ от 16.01.1986 предусмотрена возможность одностороннего отказа от договора, т.е. мера оперативного воздействия.
Представляется целесообразным введение правила о праве одностороннего отказа потребителя от договора в случае приобретения товаров, работ или услуг вне постоянного места нахождения организаций торговли, бытового и иных видов обслуживания, обусловив возможность его осуществления определенным сроком <92>, в законодательство о защите прав потребителей.
--------------------------------
<92> Согласно § 1 Закона ФРГ от 16.01.1986 возможность отказа от договора обусловлена недельным сроком.
Другой важнейшей гарантией охраны прав потребителей является установление запрета включать в договор условия, ущемляющие права граждан по сравнению с правилами, установленными законодательством (ст. 14 Закона о защите прав потребителей). В ГК РФ общий запрет, установленный п. 2 ст. 400 ГК РФ, о том, что соглашение об ограничении размера ответственности должника по договору присоединения или иному договору, в котором кредитором является гражданин, выступающий в качестве потребителя, ничтожно, если размер ответственности для данного вида обязательств или за данное нарушение определен законом и если соглашение заключено до наступления обстоятельств, влекущих ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства, конкретизируется применительно к отдельным видам договоров. Например, согласно п. 2 ст. 793 ГК РФ соглашения транспортных организаций с пассажирами и грузовладельцами об ограничении или устранении ответственности, установленной законодательными актами, недействительны, за исключением случаев, когда возможность таких соглашений при перевозках груза предусмотрена транспортными уставами и кодексами.
Анализ ст. 14 Закона о защите прав потребителей позволяет сделать ряд важных выводов. Прежде всего действие этой нормы распространяется на любые договоры, одной из сторон в которых является потребитель. Следовательно, представляется возможным сделать вывод о том, что в рамках института гражданско-правовой охраны прав потребителей установлен общий запрет на включение в договор на обслуживание граждан условий, ущемляющих права потребителей по сравнению с правилами, установленными законодательством.
В договор на обслуживание граждан запрещается включать условия, ущемляющие права потребителей, т.е. ухудшающие правовое положение потребителей по сравнению с правилами, установленными законодательством. К условиям, ухудшающим правовое положение потребителей, следует отнести условия, ограничивающие их права, и условия, снижающие уровень гарантий, предоставленных им законодательством. Кроме того, имеются все основания относить к ним и недобросовестные условия.
В Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации <93> указывается, что развитие экономики и становление гражданского общества требуют использовать все возможные меры и средства гражданского законодательства, чтобы обеспечить добросовестное и надлежащее осуществление гражданских прав и исполнение гражданских обязанностей. В связи с этим в Концепции предлагается ряд мер, направленных на укрепление нравственных начал гражданско-правового регулирования, в том числе введение в гражданское законодательство принципа добросовестности в качестве одного из наиболее общих и важных принципов гражданского права <94>.
--------------------------------
<93> Одобрена решением Совета при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009 Пр-2745 // Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации / Вступ. ст. А.Л. Маковского. М., 2009.
<94> Там же. С. 26.
В праве экономически развитых стран защита потребителей от недобросовестных условий договоров регламентируется достаточно тщательно. Согласно ст. 35 Французского Закона от 10.01.1978 N 78-23 "О защите и информации потребителей товаров и услуг" <95> в договорах между предпринимателями и потребителями декретами Государственного совета могут быть запрещены, ограничены или подвергнуты регламентации, а в случае необходимости, с учетом природы соответствующих продуктов и услуг, могут быть особым образом запрещены, ограничены или подвергнуты регламентации условия, относящиеся к цене, определенной заранее или могущей быть определенной в дальнейшем, так же как и к ее уплате, к составу вещи или к ее поставке, к распределению бремени рисков, к объему ответственности и гарантий, к условиям исполнения, расторжения, прекращения или продления соглашений, когда такие условия выступают как навязанные потребителям другой стороной в силу злоупотребления ею экономической властью и предоставляют этой стороне чрезмерные преимущества. Такие недобросовестные условия, включенные в договор в противоречие с положениями, указанными ранее, признаются "ненаписанными". Эти положения применяются к договорам независимо от их формы или основания.
--------------------------------
<95> Гражданское, торговое и семейное право капиталистических стран. Обязательственное право. С. 22.
Кроме того, в соответствии с Декретом от 24.03.1978 N 78-464, относящимся к применению главы IV Закона от 10.01.1978 N 78-23 "О защите и информации потребителей продуктов и услуг" <96> подчеркивается, что в договорах, заключаемых предпринимателями с потребителями, запрещается как недобросовестное условие, влекущее за собой или имеющее целью подтвердить присоединение потребителя к договорным условиям, не содержащимся в письменном договоре, который он подписывает. В частности, применительно к договору продажи запрещено включение условия, влекущего за собой или имеющего целью отменить или ограничить право на получение возмещения убытков потребителем в случае неисполнения предпринимателем какой-либо из своих обязанностей. Предпринимателям запрещается включение в договоры с потребителями условий, предоставляющих первым право в одностороннем порядке вносить изменения в предмет договора, то есть в соглашение о вещах, подлежащих передаче потребителю, или услугах, которые должны быть оказаны.
--------------------------------
<96> Там же. С. 23 - 24.
Аналогичные положения закреплены в Законе ФРГ от 09.12.1979 "Об общих условиях сделок" <97>. Общими условиями сделок согласно § 1 данного закона являются любые заранее сформулированные условия, предназначенные для многократного использования, которые один контрагент, предлагающий условия, устанавливает для другого при заключении договора. Рассматриваемый закон определяет общее правило о том, что такие условия сделок становятся составной частью договора, если, во-первых, сторона, предлагающая эти условия, при заключении договора либо прямо указывает на них другой стороне, либо когда прямое указание с учетом способа заключения договора сопряжено с несоразмерными трудностями, обращает на них внимание посредством доступного для обозрения вывешивания текста условий в месте заключения договора; во-вторых, предоставляет другой договаривающейся стороне возможность ознакомиться с содержанием условий доступным для нее способом; в-третьих, если другая договаривающаяся сторона согласна с их включением в договор. Вообще не становятся составной частью договора положения общих условий сделок, которые с учетом конкретных обстоятельств, в частности, исходя из обычного представления о данном договоре, настолько неожиданны, что контрагент стороны, предлагающей эти условия, может не принимать их во внимание (§ 3 Закона). Условия договора, согласованные сторонами непосредственно, всегда имеют преимущество перед общими условиями сделок, а сомнения относительно содержания общих условий сделок толкуются против стороны, предлагающей эти условия. Наконец, нормы данного закона подлежат применению и в тех случаях, когда его предписания обойдены с помощью иных формулировок. Если положения общих условий сделок не стали составной частью договора или признаны недействительными, то в целом договор остается действительным, а содержание договора в той части, в которой он признан недействительным, определяется положениями законодательства.
--------------------------------
<97> Там же. С. 34 - 46.
Наряду с общими правилами указанный закон содержит ряд предписаний об общих условиях сделок, посредством которых достигается соглашение, отклоняющееся от правил, установленных законодательством или дополняющих их. Закон содержит генеральную оговорку о недействительности общих условий сделок, если они противоречат представлениям о добрых нравах и возлагают несоразмерное обременение на партнера стороны, предлагающей эти условия (§ 9 закона). Наряду с этим в рассматриваемом законе регламентируются условно запрещенные и абсолютно запрещенные оговорки (например: оговорка об отказе или изменении договора, права на отказ от исполнения, расходы при устранении недостатков, задержка в их устранении и т.д.).
Определенными особенностями отличается соответствующее законодательство Великобритании. На защиту потребителей от недобросовестных условий договоров направлены положения Закона о справедливой торговле 1973 г. и Закона о недобросовестных условиях договора 1977 г. <98>. Согласно Закону 1973 г. в целях борьбы с недобросовестной торговой практикой (unfair trade) в Великобритании созданы специальные государственные органы (Генеральный директор по справедливой торговле, а также Консультативный комитет по защите потребителей). Последний обязан рассматривать запросы и давать заключения о том, не оказывает ли неблагоприятного воздействия на экономические интересы потребителей торговая практика, указанная в запросе. По смыслу данного Закона к недобросовестным условиям относятся (ст. 17.2): введение потребителей в заблуждение или непредставление им адекватной информации в том, что касается их прав и обязанностей по соответствующим потребительским сделкам; создание иного неправильного представления у потребителей или введение их в заблуждение в том, что касается любого вопроса соответствующей потребительской сделки; чрезмерное давление на потребителей с целью побудить их к заключению соответствующих потребительских сделок; установление сроков и условий, согласно или подчиняясь которым потребители заключают соответствующую потребительскую сделку и которые настолько неблагоприятны для них, что являются несправедливыми. На основании заключения Консультативного комитета Генеральный директор по справедливой торговле предпринимает действия по получению от лица, осуществляющего недобросовестную торговую практику, письменного заверения о ее прекращении либо вправе предъявить к нему иск в Суде по ограничительной практике (ст. 35 Закона). Что касается Закона 1977 г., то его наименование не вполне точно определяет границы его действия, так как его нормы распространяются на соглашения, содержащие пункты об исключении или ограничении ответственности, основанной на деликте. Кроме того, этот закон относится не ко всем недобросовестным условиям договоров, а главным образом к тем, которые имеют целью ограничение или устранение ответственности <99>. Статья 3 данного закона, применяемая к договорам с участием потребителей, устанавливает, что контрагент потребителя не вправе, ссылаясь на любое условие договора, исключать или ограничивать свою ответственность в отношении нарушения, когда он сам нарушает договор; утверждать, что имеет право произвести исполнение, существенно отличающееся от того, которое разумно следовало ожидать от него, либо в отношении всего или части договорного обязательства не произвести исполнение вообще, если только условие договора не отвечает критерию разумности.
--------------------------------
<98> Там же. С. 52 - 58; 59 - 67.
<99> Костин А.А. Автономия воли сторон и недобросовестные условия договора // Гражданское, торговое и семейное право капиталистических стран. Обязательственное право. С. 58.
Созданная в 1914 г. Федеральная торговая комиссия США (Fair Trade Comission), имеющая в своем составе специальное подразделение (бюро) по защите прав потребителей, действует на основании целого ряда нормативных актов, дающих ей право издавать специальные правила об обязанностях предпринимателей в их взаимоотношениях с потребителями. Основной целью деятельности ФТК по защите прав потребителей является выявление и устранение действий, которые признаны нечестными или вводящими потребителей в заблуждение. По мнению Б. Катлера, Конгресс США специально не дал четкого определения понятий "введение в заблуждение" и "нечестность" с тем, чтобы ФТК могла модернизировать закон в соответствии с развивающимися концепциями защиты прав потребителей и учитывать новые способы злоупотребления интересами потребителей. В связи с этим ФТК приняла три программных заявления, в которых разъяснила, какую практику она рассматривает как нечестную (недобросовестную) или вводящую в заблуждение <100>. В целом критерии, которыми пользуется ФТК, более или менее сходны с используемыми в Великобритании.
--------------------------------
<100> Cutler B. Consumer protection against unfair marketing practices in the USA // The report on seminar "Consumer protection in market economies". 21 - 23 April 1991. Vienna. Austria.
Новые методы борьбы с несправедливыми условиями договоров в отношениях с потребителями появились в Швеции в 1971 г. после принятия Закона о несправедливых условиях договоров и создания превентивной системы государственного или "квазисудебного" контроля. В связи с этим в Швеции действует Суд по делам торговли, включающий в свой состав представителей торговли и промышленности, а также представителей потребителей и профсоюзов. В соответствии с Законом 1971 г. Суд по делам торговли вправе наложить запрет на применение условий договора, которые являются несправедливыми для потребителя <101>.
--------------------------------
<101> Edling A. Unfair Contract Terms: the Swedish Approach to a Consumer Problem // The report on seminar "Consumer protection in market economies". 21 - 23 April 1991. Vienna. Austria.
Запрещается нечестный и вводящий в заблуждение сбыт товаров Законом о защите прав потребителей Финляндии 1978 г. Этим законом также запрещено включать в договоры с потребителями условия, которые ущемляют их интересы. Что касается исполнения договора, то оно должно, как правило, соответствовать нормам, которые применяются в данных отношениях либо используются предпринимателем при реализации товаров и услуг потребителям. Как и в Швеции, при обнаружении государственной службой по защите прав потребителей фактов нечестного или вводящего в заблуждение потребителей сбыта или включения в договор условий, ущемляющих права потребителей, государственный служащий может потребовать от предпринимателя письменного заверения о прекращении незаконных действий либо самостоятельно запретить осуществление маркетинга.
Если же предприниматель не внес коррективов в свою деятельность, к нему могут быть применены предусмотренные законом санкции. Государственный служащий может вынести дело на рассмотрение Торгового Суда, который принимает решение о запрещении нечестной или вводящей в заблуждение торговой практики, наложении предусмотренных законом штрафов <102>.
--------------------------------
<102> The Consumer-Ombudsman. Government Printing Centre. Helsinki, 1981. P. 7 - 8.
Анализ законодательства о защите прав потребителей ряда стран показывает, что запрет включения в договор с потребителем условий, ущемляющих его права, по сравнению с правилами, установленными законодательством, близко соприкасается с антимонопольным законодательством и законодательством о недобросовестной конкуренции. Вместе с тем антимонопольное законодательство и законодательство о недобросовестной конкуренции в целом не рассчитаны на регулирование договорных отношений с участием потребителей, поскольку имеют целью регулирование деятельности хозяйствующих субъектов, а также органов власти и управления на рынке в целом. В Федеральном законе от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" <103> имеется специальная статья, посвященная формам недобросовестной конкуренции (ст. 14 Закона). В числе таких форм имеется и введение в заблуждение в отношении характера, способа и места производства, потребительских свойств, качества и количества товара или в отношении его производителей. Причем по смыслу анализируемого закона данное положение относится к любым потребителям, а не только к потребителям-гражданам. Приведенная формулировка со всей очевидностью показывает, что антимонопольное законодательство и законодательство о недобросовестной конкуренции создают лишь общий благоприятный фон для действия специальных норм и, естественно, не охватывают, да и не должны охватывать все проблемы, связанные с регулированием договорных отношений с участием потребителей.
--------------------------------
<103> СЗ РФ. 2006. N 31 (ч. 1). Ст. 3434 (с послед. изм. и доп.).
Проведенный анализ законодательства ряда зарубежных стран также свидетельствует, что в подавляющем их большинстве наряду с общими нормами антимонопольного законодательства и законодательства о недобросовестной конкуренции существуют в том или ином виде и специальные нормы, рассчитанные на регулирование договорных отношений с участием потребителей. В связи с этим введение в РФ таких норм в законодательство о защите прав потребителей является обоснованным и создает благоприятные условия для повышения гарантий охраны прав потребителей на практике.
Правовыми последствиями включения в договор на обслуживание граждан условий, ущемляющих права потребителей, является признание их недействительными. При этом на данные условия в полной мере распространяются положения гражданского законодательства о признании сделок недействительными (ст. ст. 166 - 181 ГК РФ). В то же время по смыслу ст. 14 Закона о защите прав потребителей речь идет не о признании недействительным договора на обслуживание, содержащего такого рода условия, в целом, а именно о недействительности этих условий. Поэтому в данном случае должны применяться положения ст. 180 ГК РФ о последствиях недействительности части сделки.
Кроме того, из смысла ст. 14 Закона о защите прав потребителей вытекает, что такие условия изначально не порождают и не могут породить какие бы то ни было правовые последствия, следовательно, речь здесь идет о ничтожности условий договора на обслуживание граждан, ущемляющих права потребителей. Однако на практике могут возникать ситуации, когда в результате применения условий договора на обслуживание граждан, ущемляющих права потребителей, последним могут быть причинены убытки. В этом случае потребитель вправе требовать возмещения причиненных ему убытков от стороны, включившей такие условия в договор, в полном объеме.
Итак, с точки зрения теории правовых средств, договор на обслуживание граждан призван не только обеспечивать удовлетворение потребностей граждан, но и активно использоваться в качестве гражданско-правового инструмента охраны прав потребителей. Одновременно изложенное позволяет сделать общий вывод о том, что охрана прав потребителей является основной функцией договора на обслуживание граждан, а сами юридические гарантии охраны прав потребителей следует рассматривать как основанное на законе применение гражданско-правовых средств, обеспечивающих приоритет интересов потребителей.
М.Ю. ЧЕЛЫШЕВ
О ФОРМИРОВАНИИ КОНЦЕПЦИИ РАЗВИТИЯ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
О ЗАЩИТЕ ПРАВ ПОТРЕБИТЕЛЕЙ
Челышев М.Ю., заведующий кафедрой гражданского и предпринимательского права Казанского государственного университета, доктор юридических наук, профессор.
Качество жизни населения России, как, впрочем, и в любом ином государстве, зависит от действия множества факторов как объективного, так и субъективного свойства. К таким факторам нужно прежде всего отнести уровень экономического развития государства и его отдельных регионов, а также состояние правосознания общества. Многоаспектность этой проблематики вызвала к жизни совершенно справедливое заявление в правовой науке о необходимости формирования и становления нового междисциплинарного научного направления, именуемого теорией обеспечения качества жизни населения <104>.
--------------------------------
<104> Тимофеев Л.А. Правовые проблемы обеспечения населения России питьевой водой нормативного качества: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Саратов, 2004.
Тем не менее, с правовой точки зрения, среди всех подобных факторов, обеспечивающих качество жизни населения России, особенно важным видится положение дел в той области, которая обычно называется "защита прав потребителей". Именно в рамках этой сферы общественных отношений мы традиционно находим ответы на такие повседневные вопросы нашей жизни, как, в частности: Что человек ест и пьет? Что он надевает? На чем он ездит? Другими словами, множество сторон состояния гражданина определяются непосредственно в области защиты прав потребителей.
Данная сфера представляет собой довольно сложное явление, где пересекаются различные стороны нашей жизни - экономической, технической (технологической), культурной, информационной и пр. Однако объединяет все это то, что такие аспекты человеческой жизни связаны с удовлетворением потребностей человека за счет приобретения товаров, заказа работ и услуг, их использования. В правовом отношении вся сложность и многогранность области защиты прав потребителей выражается непосредственно в законодательстве. Отчетливо это усматривается в характеристике рассматриваемой сферы как межотраслевой области правового регулирования, обладающей взаимосвязанными гражданско-правовой и публично-правовой составляющими.
С точки зрения действующих правовых норм и практики их применения в области защиты прав потребителей сегодня немало проблем. В частности, это так называемые проблемы информационного плана, т.е. связанные с реализацией права потребителя на потребительскую информацию. Скажем, для того, чтобы потребителю заказывать и эффективно использовать для своих нужд товар, особенно технически сложный, результат работы, извлекать пользу из услуги, зачастую необходимо быть "информационно подкованным" на довольно высоком уровне. Причем то состояние информационной обеспеченности, которое гарантирует современное законодательство о защите прав потребителей, не всегда позволяет достичь нужной степени защищенности гражданина. Примером может служить известная ситуация с информированием потребителя о составе продовольственного товара с использованием специальной терминологии, не вполне понятной рядовому потребителю, - химических формул и др. Получается, что формально законодательное требование об информировании потребителя о составе продукта соблюдено, а фактически - нет.
Конечно, это не единственная правовая проблема в области защиты прав потребителей. Здесь есть и другие сложности общего и частного свойства. Так, например, к первым, касающимся всех категорий потребителей, нужно причислить отдельные вопросы, возникающие в связи с защитой прав потребителей по договорам присоединения, а также с реализацией права потребителя на судебную защиту. В частности, это проблема определения размера компенсации морального вреда: данная мера ответственности в значительном числе ситуаций малоэффективна (с позиции известных функций юридической ответственности) в силу незначительной суммы, устанавливаемой судом, и др. К подобным общим сложностям относится и проблема обратной силы положений Закона РФ от 07.02.1992 N 2300-1 "О защите прав потребителей" <105> (далее - Закон о ЗПП), которая обычно затрагивает потребителей товаров с относительно длительным гарантийным сроком (сроком службы). Применительно к этой ситуации следует высказать предложение по распространению изменений в законодательство о защите прав потребителей, улучшающих правовое положение данных субъектов, на длящиеся отношения, возникающие до введения в действие подобных изменений, но продолжающиеся после этого. Как видно, речь, по сути, идет о некоторой модификации правила п. 2 ст. 422 ГК РФ для области защиты прав потребителей <106>.
--------------------------------
<105> Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1992. N 15. Ст. 766.
<106> В соответствии с указанной нормой ГК РФ, если после заключения договора принят закон, устанавливающий обязательные для сторон правила иные, чем те, которые действовали при заключении договора, условия заключенного договора сохраняют силу, кроме случаев, когда в законе установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров. Для потребительских договоров это правило должно сохранить свое действие, но для случая улучшения правового положения потребителя во вновь принятом законе его следует изложить в иной редакции, примерно так: если после заключения договора с участием потребителя принят закон, улучшающий положение потребителей, то его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров.
С другой стороны, как показывает практика, существует целый спектр проблем в рамках отдельных правоотношений с участием потребителей - отношений купли-продажи, по оказанию услуг различных видов и др. Скажем, для области купли-продажи давно уже необходимо установить правило, что ценник на товар в торговом зале и его цена на кассе должны совпадать, а при несовпадении верной считается цена ценника, т.е. объявленная продавцом цена. Для сферы оказания спортивных и оздоровительных услуг, на мой взгляд, назрело предложение признать потребителями или по крайней мере приравнять по статусу к потребителям членов так называемых платных спортивных клубов, которые, по существу, получают такие же платные услуги, но формально потребителями не являются. Все аналогичные ситуации как раз связаны с отсутствием четких законодательных решений отдельных вопросов защиты прав потребителей.
Существование комплекса этих и иных подобных проблем, судебная практика по спорам с участием потребителей свидетельствуют о том, что в настоящее время назрела насущная необходимость системно модернизировать отечественное законодательство о защите прав потребителей. Думается, что этот процесс должен происходить постоянно, на базе соответствующей научно обоснованной и практически выверенной концепции, что обеспечит должный уровень развития законодательства о защите прав потребителей в соответствии с трансформирующимися общественными отношениями. Таким образом, для цели отмеченной модернизации лучше всего использовать уже апробированный подход: обсуждение и разработка унифицированной концепции развития законодательства о защите прав потребителей и, далее, на ее базе его реальная модернизация. Конечно, такая концепция должна быть что называется "живым организмом", т.е. учитывать изменяющиеся правовые реалии.
Кроме обозначенного комплекса практических проблем, для формирования обозначенной концепции есть и иные основания. Во-первых, полагаю, что в отмеченной модернизации данного законодательства на основе единой концепции выражен публичный интерес - обеспечить развитие экономики за счет стимулирования потребительского спроса правовыми средствами законодательства о защите прав потребителей. Не умаляя значения заложенного в это законодательство общеправового принципа равенства, хочется отметить, что в конечном итоге реализация названного интереса направлена прежде всего на правовую охрану того слоя населения, который обычно именуется "средним классом", а в конечном счете - на обеспечение социальной стабильности.
Во-вторых, такая концепция позволит реализовать меры по согласованию законодательства о защите прав потребителей с иными развивающимися отраслями законодательства, в том числе с законодательством об обеспечении качества и безопасности товаров, работ и услуг и пр.
В-третьих, с легкой руки авторов Концепции развития гражданского законодательства РФ <107> в правовой науке сейчас все больше говорят о различных правовых концепциях, посвященных совершенствованию тех или иных участков нормативного материала. Причем это могут быть не только концепции, касающиеся законодательных источников и норм в них выраженных, но и затрагивающие проблематику совершенствования целых отраслей права. Подобный подход вполне оправдан. В рамках соответствующей Концепции можно довольно емко сформулировать стратегию развития законодательства, правовой отрасли, являющуюся в своей основе системой предложений по модернизации действующих правовых норм. Данные предложения, и в этом их особая ценность, представляют собой "совокупный глас" юридической практики и науки, обращенный в правовое будущее. Следовательно, в рамках единой концепции развития законодательства о защите прав потребителей возможно выработать систему унифицированных научно-практических рекомендаций по модернизации названного законодательства. С учетом всего этого разработка обозначенной концепции представляется в настоящее время весьма ценной.
--------------------------------
<107> Одобрена решением Совета при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 г. Пр-2745 // Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации / Вступ. ст. А.Л. Маковского. М., 2009.
В-четвертых, имеется определенная историческая предпосылка для формирования рассматриваемой концепции. Дело в том, что как в советский, так и в постсоветский периоды развития отечественной правовой науки постоянно говорится о необходимости совершенствования сначала законодательства о бытовом обслуживании населения <108>, а затем уже о целесообразности существования специального законодательства о защите прав потребителей <109> и его развитии <110>. Существенный вклад в эту проблематику внес профессор А.Ю. Кабалкин <111>.
--------------------------------
<108> См., например: Кабалкин А.Ю. Договоры бытового обслуживания населения // Социалистическая законность. 1976. N 6. С. 37 - 40; Кабалкин А.Ю. Конституционные основы совершенствования гражданско-правового регулирования сферы обслуживания населения // Совершенствование советского законодательства на основе Конституции СССР и конституций союзных республик. Тбилиси: Изд-во Ин-та экон. и права АН ГССР, 1982. С. 89 - 101; и др.
<109> См., например: Баринов Н.А. О необходимости принятия закона об обеспечении и охране прав граждан-потребителей // Гражданское право и экономика. М.: Институт государства и права АН СССР, 1985. С. 123 - 125; и др.
<110> В настоящее время развитие законодательства о защите прав потребителей во многом обеспечивается теорией правовой охраны прав потребителей, современные основы которой заложены в работе: Шерстобитов А.Е. Гражданско-правовая охрана прав потребителей: Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1992.
<111> См., в частности: Кабалкин А.Ю. Усиление гарантий прав граждан в сфере обслуживания // XXVI съезд КПСС и проблемы гражданского и трудового права, гражданского процесса. М.: Изд-во ИГиП АН СССР, 1982. С. 48 - 55; Мозолин В.П., Кабалкин А.Ю. Совершенствование законодательства об обслуживании граждан в СССР // Правовое регулирование отношений в сфере обслуживания граждан. М.: Институт государства и права АН СССР, 1983. С. 4 - 12; и др.
В историческом плане есть и еще один немаловажный момент. Говоря о советских кодификациях гражданского права, конкретно - о новеллах по ГК РСФСР 1964 г., А.Л. Маковский отмечает, что "большое число новелл представляет собой сплав ранее действовавших норм, положений практики и предложений науки" <112>. Подобный синтез всегда дает оптимальный результат, а достичь его максимально быстро и эффективно возможно в рамках концепции, которая такое сочетание как раз и выражает. Поэтому, сохраняя преемственность, концепция развития законодательства о защите прав потребителей должна основываться на нескольких традиционных составляющих - действующем законодательстве, практике его применения, разработках доктрины, а также, возможно, и на отдельных элементах иностранного опыта соответствующего правового регулирования.
--------------------------------
<112> Маковский А.Л. О кодификации гражданского права (1922 - 2006). М., 2010. С. 94.
Как же в настоящее время следует развивать законодательство о защите прав потребителей в предлагаемой концепции, т.е. каково ее содержание (основы этого содержания)? Здесь есть два направления. Во-первых, это проблематика чисто формального плана, касающаяся правовых норм, в том числе и их системности. Так, требуется уточнение места Закона о ЗПП в системе нормативных правовых актов. В данном случае следует изменить выработанный в судебной практике подход к решению вопроса о соотношении ГК, Закона о ЗПП и иных специальных федеральных законов, регулирующих отношения с участием потребителей. В настоящее время иерархия указанных актов выглядит так (в порядке убывания юридической силы): ГК - специальный федеральный закон - Закон о ЗПП <113>. По моему мнению, эту иерархию нужно рассматривать несколько в ином контексте: ГК - Закон о ЗПП - специальный федеральный закон. Другими словами, Закону о ЗПП должна быть придана сила кодифицированного акта в сфере защиты прав потребителей, который, с одной стороны, подчинен акту с более высокой юридической силой - ГК (естественно, по гражданско-правовым вопросам), но которому, с другой стороны, подчиняются все иные федеральные законы в данной области.
--------------------------------
<113> Согласно п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.09.1994 N 7 "О практике рассмотрения судами дел о защите прав потребителей" (Бюллетень ВС РФ. 1995. N 1) с изм. и доп. (далее - Постановление Пленума N 7), в тех случаях, когда отдельные виды гражданско-правовых отношений с участием потребителей, помимо норм ГК, регулируются и специальными законами РФ (например, договоры перевозки, энергоснабжения), то к отношениям, вытекающим из таких договоров, Закон о ЗПП может применяться в части, не противоречащей ГК и специальному закону.
Кроме того, в формально-юридическом аспекте необходима работа по устранению коллизий между законодательством о защите прав потребителей и смежными отраслями законодательства. Целесообразно также провести ревизию норм о защите прав потребителей, содержащихся в иных правовых отраслях (транспортном законодательстве и проч.), на предмет обеспечения их соответствия общим основам законодательства о защите прав потребителей. Требуется продолжение деятельности по совершенствованию юридической техники Закона о ЗПП и иных актов указанного нормативного массива, общих положений данного акта. Важно обеспечить соблюдение единых подходов в подзаконных актах законодательства о защите прав потребителей, конечно, сохранив существующую дифференциацию правового регулирования.
Во-вторых, это содержательный аспект. Он непосредственно связан с содержанием правовых норм законодательства о защите прав потребителей и, соответственно, с модернизацией тех правовых средств (инструментов), которые выражены в таких нормах. В этом смысле совершенствование названного законодательства должно происходить с использованием трех основных приемов - унификация и детализация, а также дифференциация.
Унификация предполагает включение в указанное законодательство новых общих норм, касающихся защиты прав любого потребителя. Скажем, с юридико-технических позиций это можно делать, например, в гл. 1 Закона о ЗПП. Естественно, нужно вводить и новые специальные нормы об охране прав отдельных категорий потребителей. Детализация, в свою очередь, означает развитие уже существующих правовых предписаний за счет включения в них новых дополнительных правил об охране прав потребителей.
Наконец, дифференциация в данном случае представляет собой развитие правового регулирования отношений по охране прав отдельных категорий потребителей, т.е. потребителей товаров, с одной стороны, и работ и услуг, с другой стороны, а в рамках этого еще и потребителей различных товаров, а также разного рода работ и услуг. В частности, нуждаются в совершенствовании механизмы охраны прав потребителей в отношениях по перевозке. Так, следует существенно модернизировать механизм обеспечения прав пассажиров при задержке отправления транспортного средства, например воздушного судна, в части возврата уплаченных за перевозку денежных сумм, закрепления процедуры предоставления места в другом транспортном средстве и пр.
Далее в контексте рассматриваемого содержательно аспекта остановлюсь только на трех взаимосвязанных вопросах - совершенствование: 1) отдельных положений Закона о ЗПП; 2) существующих механизмов защиты прав потребителей; 3) охраны прав потребителей в отдельных правоотношениях на примере страхования с участием граждан.
О совершенствовании отдельных положений Закона о ЗПП
Отечественное законодательство о защите прав потребителей нужно признать довольно динамической правовой сферой, что подтверждается, в частности, относительно большим числом (более десяти с 1993 г.) изменений и дополнений в Закон о ЗПП. Несмотря на все произошедшие в названном акте изменения, практика применения Закона о ЗПП показывает, что остается целый ряд до сих пор не разрешенных проблем нормативного правового характера, основанием которых является известное несовершенство отдельных положений указанного Закона.
Проблема расширения сферы применения Закона о ЗПП.
Данная проблема имеет несколько проявлений. В частности:
- такое расширение происходит, по сути, автоматически в результате появления новых товаров, работ и услуг, например, в связи с использованием сети Интернет;
- требуется специальная адаптация правила п. 4 ст. 23 ГК РФ <114> для области защиты прав потребителей. При этом в гл. 1 Закона о ЗПП следует сформулировать императивное правило о том, что данный акт применяется к сделкам гражданина, не являющегося индивидуальным предпринимателем, но систематически выступающего на потребительском рынке в роли продавца, исполнителя. Такое же правило должно касаться и указанного гражданина-изготовителя товаров для потребителей. Другими словами, если лицо осуществляет предпринимательскую деятельность в сфере защиты прав потребителей без необходимой регистрации, то контрагенты такого субъекта должны иметь те же правовые возможности, в том числе и по применению средств защиты, что потребители в обычных (нормальных) ситуациях.
--------------------------------
<114> Согласно данной норме гражданин, осуществляющий предпринимательскую деятельность без образования юридического лица с нарушением требований п. 1 ст. 23 ГК РФ, т.е. без должной регистрации в качестве предпринимателя, не вправе ссылаться в отношении заключенных им при этом сделок на то, что он не является предпринимателем. Суд может применить к таким сделкам правила ГК РФ об обязательствах, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности.
Проблема защиты прав потребителей товаров, на который устанавливается срок годности.
В ст. 5 Закона о ЗПП оформляются правовые запреты, действующие в отношении тех товаров, на которые требуется устанавливать срок годности (запрещено: 1) продавать товары с истекшим сроком годности; 2) продавать товары с неустановленным сроком годности). По моему мнению, стоит усилить (улучшить) правовое положение потребителя применительно к первому правовому запрету. Закон о ЗПП, к сожалению, не исключает ситуацию, когда товар будет продаваться в последние дни (часы и пр.) срока годности. Поэтому в Законе о ЗПП, как и в ГК РФ <115>, необходимо закрепить правила о предельных сроках реализации товаров, в том числе и о механизме применения таких правил.
--------------------------------
<115> В п. 2 ст. 472 ГК РФ установлена диспозитивная норма, предусматривающая, что товар, на который установлен срок годности, продавец обязан передать покупателю с таким расчетом, чтобы он мог быть использован по назначению до истечения срока годности, если иное не предусмотрено договором.
Проблема защиты прав потребителей технически сложных товаров (проблема применения п. 1 ст. 18 Закона о ЗПП).
Основная проблема здесь может быть выражена формулой "обеспечение правовыми средствами баланса интересов потребителей и их контрагентов при продаже технически сложных товаров с недостатками". Другими словами, правовое регулирование данных отношений с участием потребителей должно, с одной стороны, обеспечивать восстановление нарушенных прав потребителей, но с другой стороны, применение закрепленной в законодательстве системы правовых средств, позволяющих удовлетворять нарушенные права потребителей, не должно представлять собой чрезмерное обременение их контрагентов. Таким образом, при восстановлении прав потребителей технически сложных товаров должен действовать правовой принцип соразмерности - требование потребителя удовлетворяется, если оно по своему существу соразмерно правонарушению.
Ранее данный принцип формально (по тому, как он был закреплен в ст. 18 Закона о ЗПП) касался, по существу, лишь права потребителя на обмен технически сложного товара ненадлежащего качества. Все остальные права требования потребителя могли быть реализованы как при обычных, так и существенных недостатках. Хотя судебная практика, по-видимому, отстаивая принцип соразмерности, а также стремясь исключить возможные злоупотребления со стороны потребителя своими правами, зачастую исходила из того, что право на одностороннее прекращение договорных отношений (право на отказ от исполнения договора) в отношении технически сложных товаров (автомобилей и др.) могло быть реализовано лишь при наличии существенных недостатков товара.
В настоящее время, после внесения изменений в п. 1 ст. 18 Закона о ЗПП, те требования потребителя в отношении недоброкачественных технически сложных товаров, которые касаются отказа от исполнения договора, а также требования об обмене подлежат удовлетворению: 1) при наличии любых недостатков - в течение 15 дней со дня передачи потребителю товара; 2) по истечении указанного срока отмеченные требования удовлетворяются только при определенных юридических фактах (наличии существенных недостатков и пр.). Иные требования потребителя в отношении обозначенных товаров удовлетворяются при любых недостатках <116>.
--------------------------------
<116> Такой вывод можно сделать, сопоставляя содержание абз. 8 и предыдущих абзацев п. 1 ст. 18 Закона о ЗПП.
Отмеченные правила, с одной стороны, более полно обеспечивают действие рассмотренного выше принципа соразмерности по сравнению с прежней редакцией п. 1 ст. 18 Закона о ЗПП. Правда, в таком случае потребителям предоставляется меньший уровень правовой защиты, по сравнению с ранее действующим законодательством. С другой стороны, требуется увеличение обозначенного 15-дневного срока. В частности, это необходимо в отношении тех технически сложных товаров, на которые установлен гарантийный срок - до полной продолжительности этого срока.
Кроме того, есть вопрос по третьему основанию, при наличии которого по истечении названного выше 15-дневного срока в отношении технически сложных товаров подлежат удовлетворению требования потребителя об отказе от исполнения договора, а также об обмене - это невозможность использования товара в течение каждого года гарантийного срока в совокупности более чем 30 дней вследствие неоднократного устранения его различных недостатков. По сути, данное основание в значительной степени совпадает с первым таким основанием - существенным недостатком, это разновидность существенного недостатка товара. Соответственно, требуется сокращение с трех до двух оснований предъявления отмеченных требований потребителем технически сложного товара.
Проблема продажи товара с недостатком (в каких случаях это деяние не считать правонарушением?).
В соответствии с п. 1 ст. 18 Закона о ЗПП потребителю может быть продан некачественный товар при условии, что недостатки товара были оговорены продавцом <117>. Если потребитель соглашается приобрести такой товар путем заключения договора купли-продажи <118>, то в подобной ситуации нарушения прав потребителей не будет. Тем не менее, на мой взгляд, данную норму нужно понимать ограничительно в ситуациях, когда товар не просто некачественный, а еще и небезопасный (потенциально опасный). Например, товар с истекшим сроком годности является потенциально опасным товаром, использование которого может причинить вред жизни, здоровью, имуществу потребителя, окружающей его среде. Таким образом, для того чтобы продажа товаров с недостатками не являлась нарушением прав потребителей, необходимо одновременное наличие следующих условий:
--------------------------------
<117> Требуется прямое указание продавца на конкретные недостатки товара. Если продавец четко не информировал потребителя о каких-либо недостатках (об одних недостатках предупредил потребителя, о других - нет), то он за них отвечает.
<118> Такие отношения в связи с приобретением товаров с недостатками могут быть связаны не только с собственно заключением договора купли-продажи, но и с реализацией права потребителей на обмен некачественного (ст. 18 Закона о ЗПП) или качественного непродовольственного товара (ст. 25 Закона о ЗПП), а также с ситуацией выполнения работы (оказания услуги) из материалов исполнителя.
- информирование потребителей о конкретных недостатках товара;
- согласие потребителя на приобретение такого товара;
- товар должен быть безопасным.
Все эти условия следует четко выразить в п. 1 ст. 18 Закона о ЗПП.
Проблема совершенствования возможности потребителей на предъявление требований во внедоговорных отношениях.
Одним из основных правовых приемов, представленных в законодательстве о защите прав потребителей и обеспечивающих правовую защиту данных субъектов, выступает нормативное закрепление возможности потребителей предъявлять требования в рамках внедоговорных правоотношений другим лицам. Иными словами, смысл этого приема - это возможность предъявления требований не только стороне по договору (в том числе потенциальной - в преддоговорных отношениях), но и лицам, прямо указанным в законе. Охрана прав потребителей тут выражается в законодательном оформлении возможности потребителя адресовать требования целому ряду субъектов. Например, в правоотношениях купли-продажи потребитель может предъявить свои требования не только продавцу, но и уполномоченным лицам, изготовителю, импортеру <119>.
--------------------------------
<119> Фигура импортера в нашем законодательстве о защите прав потребителей появилась относительно недавно. В правоотношениях, связанных с недостатками проданного товара, его правовое положение близко к положению изготовителя. Так, согласно п. 3 ст. 18 Закона о ЗПП потребитель может предъявлять импортеру те же требования, что и изготовителю, например, требование о возврате суммы, уплаченной за товар ненадлежащего качества.
Представляется оправданным нормативное расширение указанной возможности по следующим двум направлениям:
- закрепление в Законе о ЗПП права потребителя-заказчика в правоотношениях по работам и услугам предъявлять требования по поводу недостатков материалов, предоставленных исполнителем, не только самому исполнителю, но и по своему выбору также продавцам, изготовителям, импортерам (их уполномоченным лицам) таких материалов (товаров);
- закрепление в Законе о ЗПП права потребителя в отношениях купли-продажи предъявлять свои требования еще и арендодателям <120> по крайней мере в двух ситуациях - 1) при продаже товаров с использованием автоматов; 2) при отсутствии продавца (арендатора) по месту заключения договора с потребителем (договорные отношения по аренде прекращены) на момент предъявления требований. Аналогичное право для потребителя-заказчика (в отношении второй ситуации) нужно закрепить и для правоотношений по выполнению работ и оказанию услуг.
--------------------------------
<120> На необходимость такого совершенствования законодательства о защите прав потребителей указывается в научной литературе. Об этом см., например: Хорошавина Н.Ю. Правовое регулирование договорных отношений розничной купли-продажи: Дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2007.
Для того чтобы для арендодателя обязанность удовлетворить требования потребителя не была чрезмерным правовым обременением, необходимо в рамках нормативного обеспечения нужного уровня баланса интересов сторон соответствующего правоотношения предусмотреть специальное основание освобождения арендодателя от ответственности перед потребителем. Таким основанием должно выступать соблюдение арендодателем обязанности по доказыванию следующего обстоятельства: он должен доказать, что принял все возможные и разумные меры в целях обеспечения права потребителя на предъявление требований к иным контрагентам в соответствии с законом (в договор аренды включено общее условие о соблюдении арендатором прав потребителей, связанных с продажей некачественных товаров, потребители информированы <121> путем вывески, иными способами о новом месте нахождения продавца и пр.). Таким образом, исходя из отмеченного основания освобождения от ответственности, следует сделать вывод, что арендодатель должен отвечать перед потребителями как дополнительный, а не основной должник <122>.
--------------------------------
<121> В Законе о ЗПП нужно прямо сформулировать и обязанность продавца (уполномоченных лиц) принять все возможные и разумные меры для доведения до потребителей сведений о смене места обслуживания потребителей.
<122> Конечно, несмотря на такую квалификацию статуса арендодателя, его ответственность не должна расцениваться в рассматриваемой ситуации как субсидиарная. Наоборот, в рамках предлагаемого подхода потребитель должен получить возможность обращения со своими требованиями не только к контрагентам, указанным в ныне действующей редакции Закона о ЗПП, но еще и к арендодателю (право выбора потребителя).
Проблема толкования законодательства о защите прав потребителей в пользу потребителей.
В отдельных правовых сферах действует, по сути, общеправовое, межотраслевое правило о толковании правовых норм в пользу слабой стороны в правоотношении <123>. Иногда это положение закрепляется нормативно. Например, в п. 7 ст. 3 Налогового кодекса РФ <124> (далее - НК РФ) установлено, что все неустранимые сомнения, противоречия и неясности актов законодательства о налогах и сборах толкуются в пользу налогоплательщика (плательщика сборов). По моему мнению, и для сферы защиты прав потребителей следует нормативно сформулировать схожее предписание о том, что все противоречия законодательства о защите прав потребителей (в широком смысле этой категории - и законы, и подзаконные акты, содержащие нормы о защите прав потребителей) необходимо толковать в пользу потребителя.
--------------------------------
<123> Данная сторона в юридической литературе характеризуется как субъект, обладающий "значительно меньшим запасом тех или иных организационных, материальных, профессиональных, информационных и других конкурентных, имеющих значение для формирования, осуществления и защиты субъективного права ресурсов в сравнении со своим контрагентом". См.: Вавилин Е.В. Осуществление гражданских прав и исполнение обязанностей. Саратов, 2008. С. 84 - 85. В то же время его можно определить и как лицо, у которого "отсутствует возможность вполне свободно выразить свою волю участника гражданского правоотношения". См.: Маковский А.Л. Указ. соч. С. 47. Данные определения нет смысла противопоставлять, они дают возможность сформировать более емкое понимание слабой стороны в правоотношении. Это субъект, который в сравнении со своим контрагентом не имеет возможности полностью свободно выражать свою волю.
<124> Налоговый кодекс РФ (с послед. изм. и доп).
Проблема применения законодательства о защите прав потребителей к сложным договорным конструкциям.
Отношения с участием потребителей могут опосредоваться различными договорами, примерный (открытый) перечень которых указан в п. 1 Постановления Пленума N 7. Среди таких договорных форм особое место занимают договорные обязательства со сложным субъектным составом, когда в договоре участвует не только потребитель с одной стороны и его контрагент (продавец или исполнитель) с другой стороны, а еще сюда добавляются и иные третьи лица. Проблема обеспечения единства судебной практики по спорам, связанным с подобными договорами, обычно возникает тогда, когда анализируемые договорные разновидности только начинают применяться в реальной правовой жизни.
Например, такими договорами являются соглашения, заключаемые на проведение капитального ремонта многоквартирных домов, финансируемого за счет бюджетов различных уровней и средств собственников. В этих договорах, обычно квалифицируемых как договоры строительного подряда, построенных по схеме генерального подряда, заказчиком выступает соответствующее товарищество собственников жилья, действующее от своего имени и от имени собственников жилых помещений, в том числе и граждан. Подрядчиком же является определенное юридическое лицо, профессионально занимающееся выполнением строительных работ.
По моему мнению, в ситуациях, когда речь идет о собственниках-гражданах, есть все основания применять к таким договорам законодательство о защите прав потребителей. Думается, что в данном случае именно в этом должно состоять существо принципа единства судебной практики. Во-первых, аргументом выступает содержание самого договора, его цель (с точки зрения потребителя) - удовлетворение потребностей физических лиц, связанных с проживанием в соответствующих жилых помещениях. Во-вторых, обоснованием такого подхода является наличие требуемого по преамбуле Закона о ЗПП субъектного состава возникающего правоотношения по строительному подряду: физическое лицо (потребитель, заказчик), от имени которого действует товарищество собственников жилья (одна сторона правоотношения, здесь имеет место множественность лиц) - юридическое лицо (исполнитель работы, подрядчик).
Можно привести и иные примеры рассматриваемых договорных форм с участием потребителей. Нередко они связаны с использованием конструкции договора в пользу третьего лица (ст. 430 ГК РФ), когда потребитель является не стороной, заключившей договор, а третьим лицом - выгодоприобретателем. Особенно часто это касается работ и услуг, выполняемых и оказываемых для потребителя. Представляется, что, исходя из определения термина "потребитель" по преамбуле Закона о ЗПП, к таким договорным отношениям нужно применять законодательство о защите прав потребителей. Действительно, ведь потребитель хотя и не является плательщиком (не он оплачивает денежные средства контрагенту), но пользуется работой (ее результатом), услугой.
В итоге получается (с учетом определения термина "исполнитель" по преамбуле Закона о ЗПП), что законодательство о защите прав потребителей следует применять к правоотношениям по работам и услугам не только тогда, когда сам потребитель заключил возмездный договор, а еще и в ситуации, когда потребитель такого договора не заключал, но возмездный договор заключен в его пользу. Причем возмездность в названных договорах может в той или иной мере быть связанной с областью действия публичного права. Все эти аспекты использования сложных договорных конструкций в потребительских отношениях должны быть прямо отражены в Законе о ЗПП.
Основные направления совершенствования судебного порядка
защиты прав потребителей
Как известно, механизм охраны прав потребителей носит комплексный, межотраслевой характер и включает в себя не только гражданско-правовые средства (хотя это основной элемент), но и публично-правовые инструменты, которые обеспечивают нужную степень эффективности реализации субъективных гражданских прав потребителей. Одним из таких инструментов выступает судебная защита прав потребителей, осуществляемая в соответствии со ст. 17 Закона о ЗПП и процессуальным законодательством. Как показывает отечественная практика судебной защиты прав потребителей, нормативное обеспечение такой защиты нуждается в совершенствовании по отдельным вопросам.
О государственной пошлине по делам о защите прав потребителей.
До 2005 г. потребители по искам, связанным с нарушением их прав, освобождались от уплаты государственной пошлины во всех случаях. С 2005 г. согласно ст. 333.36 НК РФ истцы по искам, связанным с нарушением прав потребителей, освобождаются от уплаты государственной пошлины. Однако такое освобождение предоставляется, если цена иска не превышает 1000000 рублей. В случае, если цена иска превышает 1000000 рублей, указанные плательщики уплачивают государственную пошлину в соответствии с правилами НК. Такие правила направлены не только на обеспечение фискальных интересов, но и на ограничение возможности потребителей злоупотреблять своими правами при подаче исков, в частности, путем подачи заведомо необоснованных исковых требований на крупные суммы.
Введение этих положений об уплате государственной пошлины в законодательство свидетельствует, наряду с иными нормами Закона о ЗПП, в частности, его ст. 18, об одной из тенденций развития современного законодательства России о защите прав потребителей. Это постепенный отход от ряда гарантий прав потребителей (их ограничение) в сторону повышения степени правовой обеспеченности баланса интересов потребителей и их контрагентов.
Применительно к действию указанных правил о государственной пошлине нужно отметить, что со своей стороны потребители пытаются минимизировать для себя их негативные имущественные последствия в предусмотренной законом процессуальной форме. При этом иск первоначально заявляется на сумму до 1000000 рублей с возможным последующим увеличением исковых требований.
С целью повышения гарантий реализации права потребителя на судебную защиту, представляется верным в законодательство о государственной пошлине ввести императивное правило о том, что потребитель уплачивает пошлину при цене иска более 1000000 рублей только по итогам судебного разбирательства (императивная нормативно установленная отсрочка уплаты государственной пошлины) <125>. Таким образом, потребитель должен будет реально ее уплачивать только в тех случаях, когда им дело будет проиграно (полностью или в части).
--------------------------------
<125> Такая отсрочка в настоящее время может быть предоставлена по усмотрению суда. Здесь же предлагается установить отсрочку безусловную, которая не связана с судебным усмотрением: при подаче иска потребителем (его представителем) государственная пошлина не должна платиться в любом случае. Но при отмеченном превышении по сумме вопрос о ее оплате всегда решается в итоговом судебном акте.
Об обязанности доказывания по делам о защите прав потребителей.
Согласно ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом. Подобные иные правила устанавливаются в Законе о ЗПП. В частности, в соответствии с п. 5 ст. 14 изготовитель (исполнитель, продавец) освобождается от ответственности, если докажет, что вред причинен вследствие непреодолимой силы или нарушения потребителем установленных правил использования, хранения или транспортировки товара (работы, услуги).
Вместе с тем представляется правильным совершенствовать законодательство по данной проблематике, расширяя сферу действия указанных иных правил о распределении бремени доказывания и предусматривая максимально возможное освобождение потребителей от исполнения такой обязанности. Думается, что здесь есть как минимум два направления для отмеченного совершенствования. Во-первых, это закрепление в Законе о ЗПП дополнительных (новых) правил о возложении бремени доказывания на контрагентов потребителей. Например, для довольно распространенных споров о качестве товаров, работ и услуг можно предусмотреть, что обязанность по доказыванию факта отсутствия недостатка всегда возлагается на ответчика, т.е. на контрагента потребителя. Во-вторых, нужно исключить из Закона о ЗПП обязанности самого потребителя по доказыванию определенных обстоятельств (п. 6 ст. 18, п. п. 5 и 6 ст. 19, п. п. 4 и 5 ст. 29 Закона о ЗПП <126>).
--------------------------------
<126> Например, в абз. 1 п. 6 ст. 18 Закона о ЗПП установлено, что продавец (изготовитель), уполномоченная организация или уполномоченный индивидуальный предприниматель, импортер отвечает за недостатки товара, на который не установлен гарантийный срок, если потребитель докажет, что они возникли до передачи товара потребителю или по причинам, возникшим до этого момента.
О возможности защиты прав потребителей в третейских судах.
Сегодня у потребителей есть возможность обращаться за защитой своих прав не только в суды общей юрисдикции, но и в третейские суды. Такой вывод следует из содержания ст. 1 Федерального закона от 24.07.2002 "О третейских судах в Российской Федерации" <127>. Вместе с тем подобная практика не очень распространена, хотя и имеется. Так, по данным Третейского энергетического суда (г. Казань), этим судом с 2003 г. рассмотрено не более двадцати дел, связанных с защитой прав потребителей в сфере энергоснабжения. Одной из правовых причин отмеченной ситуации является содержание п. 3 ст. 5 названного Федерального закона <128>.
--------------------------------
<127> СЗ РФ. 2002. N 30. Ст. 3019. В соответствии с этой статьей в третейский суд может по соглашению сторон третейского разбирательства передаваться любой спор, вытекающий из гражданских правоотношений, если иное не установлено федеральным законом.
<128> По этой норме третейское соглашение о разрешении спора по договору, условия которого определены одной из сторон в формулярах или иных стандартных формах и могли быть приняты другой стороной не иначе как путем присоединения к предложенному договору в целом (договор присоединения), действительно, если такое соглашение заключено после возникновения оснований для предъявления иска.
Кроме того, при осуществлении третейской защиты не вполне ясна судьба тех двух основных гарантий судебной защиты, которые предоставляются потребителю согласно ст. 17 Закона о ЗПП, - эта описанная выше льгота по государственной пошлине, и право заявлять иски в суд по своему выбору. Правовая неопределенность состоит в том, что в случае с третейским судом нет прямых ответов на: 1) вопрос о предоставлении такой льготы по третейскому сбору; 2) вопрос о механизме реализации потребителем права выбора суда.
Тем не менее на практике имеется потребность в развитии третейской формы защиты нарушенных прав потребителей. По крайней мере это необходимо с учетом известного аргумента о целесообразности некоторой разгрузки государственной судебной системы. Поэтому видится необходимой четкая регламентация права потребителя защищать свои права в третейских судах.
Вопросы совершенствования внесудебного
(административного и частноправового) порядка
защиты прав потребителей
Эта область также нуждается в известной модернизации. Скажем, для цели унификации административного порядка защиты прав потребителей, целесообразно в законодательстве четко определить круг органов, куда вправе обратиться потребитель за защитой своих прав, а также на федеральном уровне принять единый Типовой административный регламент рассмотрения жалоб потребителей, обязательный для всех органов, рассматривающих подобные обращения. В этом акте должна быть воспроизведена во всех соответствующих деталях процедура рассмотрения обращений потребителей. Думается, что реализация этого положения позволит повысить степень правовой защищенности потребителей, поскольку в действующем законодательстве будут содержаться ясные ответы на следующие вопросы: Куда обратиться потребителю при нарушении его прав? Что будет сделано по его жалобе и в какой срок?
Совершенствование частноправового порядка защиты прав потребителей можно произвести по следующим направлениям:
В развитие общих и специальных правил ГК РФ о самозащите гражданских прав (ст. 14 и др.) в гл. 1 "Общие положения" Закона о ЗПП нужно ввести специальную статью о самозащите прав потребителей, где целесообразно в рамках открытого перечня перечислить применяемые потребителями на практике способы самозащиты - неисполнение встречных обязанностей (ст. 328 ГК РФ), реализация права на удержание и пр. Кстати, с юридико-технической точки зрения такая корректировка законодательства может быть выполнена и иным образом, путем включения в отмеченную гл. 1 статьи, посвященной защите прав потребителя при заключении и исполнении договора с его участием.
Конечно, в этой статье кроме правил о самозащите нужно предусмотреть и правила о защите прав потребителей на стадии заключения договора. В частности, можно закрепить предписание о том, что в случае, если совершается договор, разработанный контрагентом потребителя в письменной форме, предоставление по требованию потребителя проекта такого договора для цели ознакомления, осуществляемого в том числе и вне помещений контрагента, является обязательным. В свою очередь, не исполнение указанного требования потребителя должно квалифицироваться как необоснованный отказ от заключения потребительского договора <129>.
--------------------------------
<129> Термин "потребительский договор" является во многом условным, однако он применяется в отечественной доктрине. Об этом см., например: Аврах А.М. Договор с участием потребителей в системе гражданско-правовых договоров: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2007.
Что касается претензионного порядка урегулирования споров с участием потребителей, то названную правовую область также нужно совершенствовать. Представляется правильным закрепить в гл. 1 Закона о ЗПП отдельную статью, посвященную данной проблематике. Причем подходы к содержанию такой статьи могут быть различными: 1. Радикальный подход к оформлению анализируемого претензионного порядка, когда такой порядок устанавливается исключительно как добровольный. Основания к применению данного подхода имеются. Так, с позиции общеправового принципа равенства не вполне ясно, почему в сфере перевозок обязательный претензионный порядок за рядом исключений применяется, а, скажем, в потребительской купле-продаже, которая носит не менее массовый характер, - нет. 2. Может быть использован и более взвешенный подход ныне действующего законодательства, допускающего применение в отношениях с участием потребителей и обязательного (в случаях, предусмотренных федеральным законом, а также соглашением сторон), и добровольного претензионного порядков.
В любом случае в законодательстве о защите прав потребителей в целях усиления правовой защиты этих субъектов следует унифицировать правила о претензионной процедуре. В частности, можно и нужно установить общее предписание о получении контрагентом письменной претензии потребителя. Здесь с использованием метода правового заимствования можно закрепить такое же положение, что и в ст. 46 НК РФ <130>. Таким образом, соответствующее правило будет выглядеть примерно следующим образом: "в случае невозможности вручения претензии под расписку или передачи иным способом, свидетельствующим о дате ее получения, претензия потребителя направляется по почте заказным письмом и считается полученной адресатом по истечении шести дней со дня направления заказного письма".
--------------------------------
<130> Согласно п. 3 ст. 46 НК РФ в случае невозможности вручения решения о взыскании налогоплательщику (налоговому агенту) под расписку или передачи иным способом, свидетельствующим о дате его получения, решение о взыскании направляется по почте заказным письмом и считается полученным по истечении шести дней со дня направления заказного письма.
Теперь о медиации (посредничестве) в спорах с участием потребителей. В практике разрешения названных конфликтов зачастую активную позицию занимают различные общественные объединения потребителей, функционирующие на основе ст. 45 Закона о ЗПП <131>. Поэтому представляется правильным, стимулируя развитие общественного движения в защиту прав потребителей, а также области применения медиации, предусмотреть в названном акте специальные положения о медиации в сфере защиты прав потребителей, предусматривающие активную роль в этой процедуре общественных объединений потребителей. Скажем, в исключение из общего правила о проведении процедуры медиации по соглашению спорящих сторон можно было бы предусмотреть ее обязательное (императивное) проведение обозначенным объединением (посредником, им назначенным) по требованию обратившегося в данную организацию потребителя. Конечно, в таком случае следует предусмотреть разумные и сбалансированные с учетом интересов сторон правила о распределении расходов на проведение указанной процедуры.
--------------------------------
<131> Такая позиция во многом обусловлена содержанием отмеченной статьи Закона о ЗПП, которая предоставляет названным организациям весьма значительный объем прав. Однако и здесь есть что совершенствовать. Так, в доктрине справедливо предлагается приравнять по правовому статусу товарищества собственников жилья к общественным объединениям потребителей.
О применении законодательства о защите прав потребителей
к страховым отношениям
Как известно, одним из самых распространенных видов гражданско-правовых связей на практике, складывающихся в том числе и с участием физических лиц, являются страховые отношения. Этому, в частности, способствует широкое применение страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств. Указанные страховые отношения, к сожалению, нередко носят так называемый нарушенный характер, что означает то или иное нарушение субъективных прав сторон данных отношений.
Понятно, что в рамках нарушенных страховых отношений правонарушителем может выступить как страховщик, так и страхователь. Например, страховщик может по тем или иным причинам допустить просрочку выплаты страхового возмещения, а то и вовсе отказать в такой выплате. В свою очередь, страхователь может нарушить, скажем, обязанность по п. 1 ст. 954 ГК РФ - отступить от согласованного сторонами в договоре страхования порядка уплаты страховой премии, нарушить срок осуществления такого платежа <132>.
--------------------------------
<132> Названные нарушения со стороны страхователя нужно оценивать, в том числе, и с учетом содержания правила п. 1 ст. 957 ГК о начале действия договора страхования - договор страхования, если в нем не предусмотрено иное, вступает в силу в момент уплаты страховой премии или первого ее взноса.
Вместе с тем, учитывая, что слабой стороной в страховых отношениях выступает, как принято считать, страхователь, то одной из главнейших задач законодателя в области правового регулирования названных отношений, а также в рамках правоприменительной практики по страховым делам выступает, соответственно, организация и реальное осуществление повышенной правовой защиты именно страхователя. Тем не менее в последнее время совершенно очевидной тенденцией стало снижение уровня указанной защиты для ситуаций, когда в роли страхователей выступают обычные физические лица (не индивидуальные предприниматели).
На мой взгляд, такая тенденция в значительной степени обусловлена позицией Верховного Суда РФ в вопросе о том, применяется ли Закон о ЗПП к правоотношениям, вытекающим из договоров имущественного страхования? <133>. В данном случае представляется правильным привести ответ Верховного Суда РФ полностью:
--------------------------------
<133> См.: Вопрос 2 и ответ на него в разделе "Ответы на вопросы" Обзора законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за 1 квартал 2008 г., утв. Постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 28.05.2008 // СПС "Гарант". По данным СПС "Гарант", данный акт официально не опубликован.
Закон РФ от 7 февраля 1992 г. "О защите прав потребителей" (в редакции от 25 октября 2007 г.) регулирует отношения, возникающие между потребителями и изготовителями, исполнителями, продавцами при продаже товаров (выполнении работ, оказании услуг), устанавливает права потребителей на приобретение товаров (работ, услуг) надлежащего качества и безопасных для жизни, здоровья, имущества потребителей и окружающей среды, получение информации о товарах (работах, услугах) и об изготовителях (исполнителях, продавцах), просвещение, государственную и общественную защиту их интересов, а также определяет механизм реализации этих прав (преамбула Закона).
Отношения по страхованию урегулированы главой 48 ГК, Законом РФ "Об организации страхового дела" (в редакции от 29.11.2007), а также специальными законами об отдельных видах страхования.
Согласно п. 1 ст. 929 ГК по договору имущественного страхования одна сторона (страховщик) обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного в договоре события (страхового случая) возместить другой стороне (страхователю) или иному лицу, в пользу которого заключен договор (выгодоприобретателя), причиненные вследствие этого события убытки в застрахованном имуществе либо убытки в связи с иными имущественными интересами страхователя (выплатить страховое возмещение) в пределах определенной договором суммы (страховой суммы).
В соответствии с п. 1 ст. 2 Закона РФ "Об организации страхового дела в Российской Федерации" страхование - это отношения по защите интересов физических и юридических лиц РФ, субъектов РФ и муниципальных образований при наступлении определенных страховых случаев за счет денежных фондов, формируемых страховщиками из уплаченных страховых премий (страховых взносов), а также за счет иных средств страховщиков.
Целью страхования при заключении договора имущественного страхования является погашение за счет страховщика риска имущественной ответственности перед другими лицами или риска возникновения иных убытков в результате страхового случая.
Из анализа приведенных правовых норм следует, что отношения по имущественному страхованию не подпадают под предмет регулирования Закона РФ "О защите прав потребителей" и положения данного Закона к отношениям имущественного страхования не применяются.
Как видно, сутью указанных рассуждений является то, что Закон о ЗПП регламентирует отношения, связанные с защитой прав потребителей товаров, работ и услуг, а в случае с имущественным страхованием страхователь (физическое лицо) не является указанным субъектом (потребителем услуг). Это, в свою очередь, обусловлено тем, что, очевидно, по мнению Верховного Суда РФ, имущественное страхование не относится к услугам. По крайней мере напрашивается такой вывод. Получается, что в правоотношениях по имущественному страхованию нет оказания услуг, отсюда - нет такого субъекта, как потребитель услуг, а следовательно, нет и применения Закона о ЗПП.
Думается, что приведенная позиция не должна быть взята за основу существующей судебной практики по спорам между страхователями (физическими лицами) и страховыми организациями. Это подтверждается следующим рядом аргументов.
Во-первых, сначала ответим на вопрос о том, является ли имущественное страхование областью оказания услуг. Общее определение услуги в ГК РФ, как известно, содержится в п. 1 ст. 779 ГК РФ: это совершение определенных действий или осуществление определенной деятельности. Хотя формально сфера действия нормы, содержащей данное определение, ограниченна, о чем свидетельствует содержание п. 2 ст. 779 ГК РФ, представляется, что указанная дефиниция, в силу ее универсального характера, может быть использована для определения практически всех услуг - попадающих и не попадающих под договор возмездного оказания услуг, т.е. под правила гл. 39 ГК о возмездном оказании услуг.
Соответственно, встает вопрос: можно ли считать имущественное страхование совершением страховщиком определенных действий или осуществлением определенной деятельности? Представляется, что на данный вопрос нужно дать положительный ответ. Действительно, предоставляя в рамках имущественного страхования страховую защиту, страховщик выполняет в пользу страхователей конкретные действия: формирует и в установленных пределах управляет специальными денежными фондами, принимает на себя на определенное договором страхования время имущественные риски страхователя (имущественной ответственности перед другими лицами либо возникновения иных убытков), при наступлении страхового случая осуществляет в рамках специальной юридической процедуры выплату страхового возмещения. Таким образом, имущественное страхование нужно оценивать в качестве деятельности по организации и осуществлению страховой защиты страхователя от указанных имущественных рисков. Другими словами, имущественное страхование есть страховая услуга.
Раз это услуга, то физическое лицо, которому она оказывается, нужно именовать потребителем услуги. Поэтому в том случае, если физическое лицо обладает всеми правовыми признаками потребителя, указанными в преамбуле Закона о ЗПП (данное лицо заказывает данную услугу для не предпринимательских нужд), то нужно распространять на отношения с его участием действие названного акта.
Характеристика страхования как особой сферы оказания услуг находит свое подтверждение в действующем законодательстве. При этом в ряде нормативных правовых актов прямо использован термин "страховая услуга". Приведем несколько примеров. Так, в ст. 28 Федерального закона от 13.03.2006 N 38-ФЗ "О рекламе" (с изм. и доп.) <134> устанавливаются специальные требования к рекламе финансовых услуг, в числе которых названы и страховые услуги. В ст. 4 Федерального закона от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" (с изм. и доп.) <135> сформулирован аналогичный подход: страховая услуга отнесена к разряду финансовых услуг.
--------------------------------
<134> СЗ РФ. 2006. N 12. Ст. 1232.
<135> СЗ РФ. 2006. N 31 (часть I). Ст. 3434.
В центральном акте отечественного законодательства о налогах и сборах - НК РФ - законодатель исходит из представления о страховании как области оказания услуг. В соответствии с п. 3 ст. 149 НК РФ не подлежит налогообложению (освобождается от налогообложения) налогом на добавленную стоимость на территории РФ оказание услуг по страхованию, сострахованию и перестрахованию страховыми организациями, а также оказание услуг по негосударственному пенсионному обеспечению негосударственными пенсионными фондами.
Аналогичный подход к страхованию как особого рода услугам имеет место и в ряде федеральных подзаконных актов. Так, например, отмеченный подход, формально выраженный в использовании термина "страховая услуга", применен в Концепции развития страхования в Российской Федерации, одобренной Распоряжением Правительства РФ от 25.09.2002 N 1361-р <136>, в п. 2.4 Общих требований к бизнес-инкубатору и порядку предоставления помещений и оказанию услуг субъектам малого предпринимательства в бизнес-инкубаторе <137>.
--------------------------------
<136> СЗ РФ. 2002. N 39. Ст. 3852.
<137> Приложение N 5 к Приказу Минэкономразвития РФ от 25.04.2008 N 119 "О мерах по реализации в 2008 году мероприятий по государственной поддержке малого предпринимательства" // СПС "Гарант".
Кроме российского законодательства, термин "страховая услуга" используется в отдельных международно-правовых актах. Например, его можно обнаружить в п. 69 Международной стратегии развития на третье Десятилетие развития Организации Объединенных Наций, принятой Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 05.12.1980 N 35/56 <138>, в ряде двусторонних соглашений, подписанных РФ <139>.
--------------------------------
<138> СПС "Гарант".
<139> См., например: Договор между Российской Федерацией и Азербайджанской Республикой о долгосрочном экономическом сотрудничестве на период до 2010 года (Москва, 25 января 2002 г.) // Бюллетень международных договоров. 2004. N 1; Договор между Российской Федерацией и Республикой Армения о долгосрочном экономическом сотрудничестве на период до 2010 года (Ереван, 15 сентября 2001 г.) // Бюллетень международных договоров. 2005. N 10.
Наряду с действующим отечественным законодательством, международно-правовыми актами также и в нашей судебной практике часто исходят из понимания сферы страхования как специальной области оказания услуг. По существу, знак равенства между имущественным страхованием и услугами поставлен в п. 3.3 Постановления Конституционного Суда РФ от 31.05.2005 N 6-П "По делу о проверке конституционности Федерального закона "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" в связи с запросами Государственного Собрания - Эл Курултай Республики Алтай, Волгоградской областной Думы, группы депутатов Государственной Думы и жалобой гражданина С.Н. Шевцова" <140>. Здесь указано: "Исходя из того, что договор обязательного страхования гражданской ответственности является институтом частного права, а участниками страхового правоотношения - независимые, имущественно самостоятельные, равноправные субъекты, страховая премия, представляющая собой плату за оказание страховщиком-организацией, занимающейся предпринимательской деятельностью, услуги (страхование), т.е. эквивалентную, возмездно-индивидуальную цену договора, имеет, вопреки мнению заявителей, гражданско-правовую, а не налоговую природу".
--------------------------------
<140> Вестник Конституционного Суда РФ. 2005. N 4.
Не только в практике Конституционного Суда РФ, но и в соответствующей судебно-арбитражной практике употребляется, и довольно часто, термин "страховая услуга" <141>. Вместе с тем в опубликованной практике судов общей юрисдикции использование данного термина не обнаруживается.
--------------------------------
<141> См., например: Постановление Федерального арбитражного суда Центрального округа от 03.07.2008 N А64-5709/07-8 // СПС "Гарант"; Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 21.02.2008 N Ф08-520/08 // СПС "Гарант"; и др.
Исследуемая категория "страховая услуга", кроме различных нормативных правовых актов разной отраслевой принадлежности и судебной практики, используется в научной и практической литературе, в том числе и той, которая представлена в СПС "Гарант" <142>. Например, Л.В. Санникова отмечает, что с экономических позиций страховая деятельность причисляется к отношениям по оказанию услуг, что в действующем законодательстве о страховании используется термин "страховые услуги". Однако, по ее мнению, поскольку объектом страхового обязательства господствующая доктрина признает страховой интерес, а не услуги, то нет оснований относить страховое обязательство к обязательствам об оказании услуг <143>.
--------------------------------
<142> См., например: Шишкин С.Н. Государственное регулирование экономики: предпринимательско-правовой аспект. М., 2007; Комментарий (постатейный) к главам 21 "Налог на добавленную стоимость" и 22 "Акцизы" Налогового кодекса Российской Федерации / Под ред. Н.С. Чамкиной. М., 2007; Майфат А.В. Гражданско-правовые конструкции инвестирования: Монография. М., 2006; и др.
<143> Санникова Л.В. Услуги в гражданском праве России. М., 2006.
По моему мнению, указанная позиция нуждается в некотором уточнении. Действительно, страховой интерес ярко выражен в страховом обязательстве, с помощью которого данный интерес, собственно говоря, и удовлетворяется. Тем не менее непосредственным объектом страхового обязательства выступает не сам интерес. Полагаю, что страховое правоотношение, возникающее из договора имущественного страхования, носит организационный характер. Его объектом выступает юридическая процедура получения (выплаты) денежных средств. Юридическая процедура, в свою очередь, в традиционном ее понимании представляет установленную правом последовательность определенных действий. В случае со страхованием - это действия по организации страховой защиты и выплате, в соответствующих случаях, в рамках установленной процедуры страхового возмещения. Таким образом, следует исходить из того, что в рамках страхового обязательства страховщик оказывает страхователю услуги особого рода - страховые услуги.
Все изложенное позволяет сформулировать два вывода: 1. На поставленный выше вопрос нужно дать положительный ответ: да, имущественное страхование является областью оказания услуг. 2. Страховая услуга с терминологических позиций представляет собой межотраслевую правовую категорию, используемую не только в области действия гражданского права, но и в других правовых областях, в частности, в законодательстве о налогах и сборах. Конечно, основа представления о страховых услугах, несомненно, гражданско-правовая. Это обстоятельство подтверждает тезис о межотраслевом значении ряда гражданско-правовых терминов (предпринимательская деятельность, юридическое лицо и др.).
Во-вторых, нужно дать оценку возможным правовым последствиям реализации рассматриваемой позиции Верховного Суда РФ в отношении имущественного страхования. Одним из таких последствий является распространение анализируемого подхода на область страхования в целом, т.е. не только на имущественное, но и на личное страхование. Другим последствием выступает указанное ниже изменение судебной практики.
В-третьих, приведенная позиция Верховного Суда РФ выступила в качестве нового направления судебной практики судов общей юрисдикции. Причем судебная практика меняется не в пользу страхователей - физических лиц, что выступает в данном случае показателем ее известной нестабильности. До появления такой позиции судебная практика в области защиты прав потребителей-страхователей формировалась в основном с учетом разъяснений, данных федеральным антимонопольным органом в 1996 г. <144>. Суть этих разъяснений сводится к тому, что к страховым отношениям законодательство о защите прав потребителей применяется, но ограниченно. В частности, к ним не применяется гл. 3 Закона о ЗПП, где содержится известное правило о взыскании 3% неустойки. Иными словами, данная неустойка неприменима к отношениям из договора страхования.
--------------------------------
<144> См.: п. 14 Разъяснений ГКАП РФ "По отдельным вопросам применения Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей" в редакции Федерального закона от 09.01.1996" // СПС "Гарант". По данным СПС "Гарант", данный акт официально не опубликован. Согласно действующей в период принятия указанного акта федерального антимонопольного органа редакции ст. 40 Закона о ЗПП, указанный орган вправе был давать официальные разъяснения по вопросам применения законов и иных правовых актов РФ, регулирующих отношения в области защиты прав потребителей. Вместе с тем правовая природа данных и иных подобных разъяснений, механизм их применения в судебной практике до конца не ясны.
Представляется верным сохранить отмеченную прежнюю судебную практику по спорам между страховыми организациями и физическими лицами-страхователями, поскольку в ней был заложен сбалансированный подход между интересами страхователей и страховщиков. Здесь выражался баланс между довольно жесткими (императивными) предписаниями законодательства о защите прав потребителей и законодательства о страховании. Полагаю, что будет правильно, если вопрос о применении законодательства о защите прав потребителей к отношениям по страхованию, а также к иным подобным спорным ситуациям будет решен на уровне федерального закона.
Л.В. ЩЕННИКОВА
УСЛУГИ КАК КАТЕГОРИЯ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА
Щенникова Л.В., заведующая кафедрой гражданского права ГОУ ВПО "Кубанский государственный университет", доктор юридических наук, профессор.
Редким сочетанием двух совершенно удивительных качеств обладают услуги. Во-первых, они занимают первое место по востребованности людьми в современном мире. Человек приходит в этот мир благодаря услугам медицинским, а уходит - благодаря ритуальным. Услуги нас делают образованными и информированными. Они помогают заниматься спортом и обретать уютный ночлег в гостинице. Услуги обеспечивают гигиену и коммунальный быт. Наконец, именно благодаря услугам человек может путешествовать и посещать театр.
Во-вторых, услуги лидируют по количеству охваченных ими видов договорных обязательств, поскольку к ним относятся и перевозки, и транспортная экспедиция, и заем с кредитом, и факторинг, и банковский счет и вклад, и безналичные расчеты, и хранение, и страхование, и поручения с комиссией, и агентированием и доверительным управлением, ну и, конечно, возмездное оказание иных услуг.
Особая роль услуг в гражданском праве не может не сказаться на внимании к этой категории со стороны законодателя. Развитие общественных отношений по оказанию услуг с неизбежностью влечет за собой появление новых видов поименованных договоров. Сегодня Гражданский кодекс РФ знает факторинг, агентирование и доверительное управление. Кодифицированный закон содержит главу, специально посвященную договору возмездного оказания услуг. Тогда как совсем недавно подавляющее число норм об услугах содержали ведомственные нормативные акты, а "Советский энциклопедический словарь" вообще обходил вниманием термин "услуги".
Констатация достижений в деле законотворчества в виде расширения границ, появления новых видов и разновидностей договоров услуг, не исключают серьезной критики законодателя на поприще гражданско-правового урегулирования деятельности по предоставлению услуг. И первое, на что возможно обратить внимание, это отсутствие необходимых обобщений и работы по систематизации.
Обязательства по оказанию услуг не имеют общей части, в отличие от обязательств по передаче имущества в собственность или пользование и обязательств о выполнении работ. Может показаться, что некоторую "обобщающую" роль могли бы сыграть нормы гл. 39. Однако такой вывод будет ошибочным, поскольку данный раздел с небольшим количеством норм призван урегулировать только достаточно определенный круг фактических, но не иных услуг. Тогда как спектр "иных видов" услуг достаточно широк и требует, как представляется, как выработки обобщений, так и построения на их основе стройной системы обязательств по оказанию услуг.
Обратимся к ст. 307 ГК РФ. Как известно, она закрепляет гражданско-правовое понятие обязательства. Без преувеличения, это центральная гражданско-правовая категория. К сожалению, и здесь мы не обнаруживаем в перечне возможных действий, составляющих предмет обязательства, услуг. Данный факт еще раз свидетельствует, что законодатель обходит вниманием услуги именно в формулировках общих положений. И данную недоработку, очевидно, необходимо исправлять. Отрадно, что в Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации <145> отмечен недостаток определения обязательства в части отсутствия указания на услуги. Усовершенствование редакции первой статьи в общих положениях об обязательствах нацелит, как представляется на развитие идеи дальнейших обобщений и систематизации гражданско-правовых норм об услугах.
--------------------------------
<145> Одобрена решением Совета при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009 // Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации / Вступ. ст. А.Л. Маковского. М., 2009.
Сегодня, намечая пути совершенствования законодательства об услугах, невозможно не ориентироваться на творческое наследие А.Ю. Кабалкина. Именно он, профессор А.Ю. Кабалкин, был истинным идеологом последовательного, комплексного и системного регулирования отношений в сфере предоставления услуг. Защитив в 70-е годы ушедшего века докторскую диссертацию на тему "Проблемы гражданско-правового регулирования отношений в сфере обслуживания", ученый был верен избранной проблематике весь свой творческий путь. Размышляя о содержании общих положений, посвященных услугам, которые могли бы украсить действующее гражданское законодательство, обратимся к работам А.Ю. Кабалкина далеких 70-х. Несмотря на отдаленность этих лет и иной политический строй того времени насколько актуально и сегодня звучат выводы, сформулированные Александром Юрьевичем. И, как представляется, критерий времени - это истинный критерий проверки ценности творчества ученого-правоведа.
Итак, во-первых, акцентирую внимание на призыве А.Ю. Кабалкина применительно к сфере обслуживания "включить новые правила в общие положения обязательственного права". "Все явственнее ощущается потребность, - писал он, - в создании законоположений, которые распространялись бы на все виды бытового обслуживания. Разработка и принятие таких общих норм позволила бы изменить положение, при котором отдельные разновидности обслуживания остаются фактически за пределами надлежащей правовой регламентации" <146>. Прошло почти сорок лет с момента указанной публикации, но стала ли правовая регламентация услуг в части общих положений надлежащей? Здесь отметим появление ст. 426 ГК РФ, устанавливающей правила для публичных договоров. Коммерческие организации, оказывающие услуги, в соответствии с этой нормой не вправе отказывать в предоставлении услуг, при наличии возможностей их предоставить потребителю, а также оказывать предпочтение одному лицу перед другим в отношении заключения данного договора. Специальное упоминание здесь есть и о цене, которая в соответствии с п. 2 ст. 426 ГК РФ должна быть одинаковой для всех потребителей, как, впрочем, и иные условия публичного договора. Конечно, одна статья, причем не специально (адресно) посвященная правовой регламентации сферы услуг, не смогла реализовать весь спектр насущных задач гражданско-правовой регламентации услуг. Да и в ней, как отмечено в Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации, "не в полной мере реализовано задуманное" <147>.
--------------------------------
<146> Кабалкин А.Ю. Правовые вопросы бытового обслуживания населения // Правоведение. 1971. N 6. С. 44 - 51.
<147> Концепция развития гражданского законодательства. С. 121.
Во-вторых, предметом особой заботы А.Ю. Кабалкина была цена как условие договоров о предоставлении услуг. Именно вопрос цены на услуги, с точки зрения профессора, особо "нуждается в комплексной разработке". Сегодня как классика звучат слова, написанные А.Ю. Кабалкиным в далекие 70-е годы о том, что для населения важно поддержание цен на услуги на стабильном уровне, а по мере создания необходимых экономических предпосылок, их снижение. "Назрела необходимость, - писал А.Ю. Кабалкин, - закрепления в законе единообразного подхода к определению цены", "разработки предложений об основных направлениях совершенствования различных цен на товары и тарифов на услуги, оказываемые населению". Интересно, что среди проблем ценообразования особо им выделялся вопрос размера "квартирной платы".
Насколько актуальны размышления профессора А.Ю. Кабалкина сегодня свидетельствуют "коммунальные протесты" россиян, вызванные повышением тарифов по квартплате. В течение января - февраля 2010 г. население Калининградской, Саратовской, Иркутской областей выходило на улицы с протестами. Пенсионеры, платившие за услуги ЖКХ в 1998 г. 20% от пенсии, сегодня отдают ее всю, а некоторым ее даже не хватает на эти услуги.
Руководство партии "Единая Россия" проявило озабоченность ростом тарифов на ЖКХ, назвав основной причиной "шока и возмущения" людей "нерадивых монополистов и посредников, которых необходимо отсечь от цепочки потребитель-продавец" <148>. Думается, что пора увидеть законодателю потенциальные резервы, которые возможно заложить в механизм гражданско-правового регулирования с целью необходимого государственного контроля за ценами и тарифами. Рыночные отношения не могут и не должны исключать государственное вмешательство в политику ценообразования на товары и бытовые услуги первой необходимости. Вот почему, как представляется, нельзя ограничиться рекомендациями авторов Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации касательно цены в публичных договорах. Здесь рекомендовано для "полной реализации логики" изменить ч. 2 ст. 426 ГК РФ таким образом, "чтобы цена в публичном договоре могла устанавливаться как единая для одинаковых категорий потребителей и контрагентов" <149>. Для нас очевидно, что одинаково высокие цены проблем эффективного и надлежащего гражданско-правового регулирования в сфере услуг не решат. Сохраняются болезненные социальные проблемы, требующие уже сегодня серьезной законодательной проработки.
--------------------------------
<148> Закатнова А. Шок и возмущение // РГ. 11.03.2010.
<149> Концепция развития гражданского законодательства РФ. С. 121.
В-третьих, волновала А.Ю. Кабалкина проблема культуры, или качества обслуживания населения. Он связывал ее с надлежащим исполнением в договорах бытового обслуживания граждан. И здесь также важно было найти возможные гражданско-правовые средства разрешения данной проблемы. А.Ю. Кабалкин писал о "мере качества", о "критериях качества", которые необходимо вырабатывать.
"Надлежащему качеству бытового обслуживания населения, безотносительно к особенностям конкретного договора, способствовало бы включение в кодифицированные гражданские законы общей нормы о качестве исполнения", - писал Александр Юрьевич. И сегодня данный призыв профессора актуален. Думается, что не хватает нашему гражданскому законодательству норм, нацеливающих на надлежащее исполнение обязательств по оказыванию услуг. Будучи в определенной степени последовательницей А.Ю. Кабалкина, я также находилась в поиске эффективного гражданско-правового механизма, обеспечивающего бы достижение этой важной цели. И здесь мне представилось важным связывать качество услуг с достижением цели заключения того или иного договора об их предоставлении. Цель эта всегда конкретна и связана с удовлетворением потребностей граждан в услугах. Если излечена болезнь - качественной была услуга медицинская. Если диплом об образовании позволил студенту стать профессионалом своего дела - качественной была услуга образовательная. Наконец, если удовлетворены были потребности человека в путешествии и отдыхе, - надлежащими, т.е. качественными оказались туристические услуги. Нет, к сожалению, подобной нормы в общих положениях обязательственного права. Не учтены возможности такого рода гражданско-правового регулирования и специальными законами, посвященными отдельным видам возмездных услуг.
В далекие 80-е годы прошлого века мною разрабатывалось решение проблем гражданско-правового регулирования туризма в нашей стране, тогда Советском Союзе. Мне посчастливилось общаться с А.Ю. Кабалкиным в связи с написанием моей диссертации, по которой он выступил официальным оппонентом. В своей работе я предлагала включить норму о договоре на туристско-экскурсионное обслуживание гражданина в кодифицированный закон, как это осуществлено в Германии. При этом сделать правовое регулирование целевым, связав надлежаще "качественное исполнение" потребности. К сожалению, нормы о договоре на туристско-экскурсионное обслуживание в ГК РФ не появились, да и специальный Федеральный закон от 24.11.1996 N 132-ФЗ "Об основах туристской деятельности в Российской Федерации" <150> не учтет тех предложений, которые были выработаны к тому времени цивилистической наукой. В содержании принятого закона туроператор заключает с заказчиком "договор о реализации туристского продукта". Даже в самом названии договора исчезает наиважнейшая категория услуг. Что касается "деталей" гражданско-правового регулирования, то они как раз и не касаются "степени удовлетворения потребностей", т.е. аспекта, который по сути является наиболее значимым и ценным, с нашей точки зрения, для оценки надлежащего качества туристского обслуживания гражданина.
--------------------------------
<150> СЗ РФ. 1996. N 49. Ст. 5491 (с послед. изм.).
Кстати, говоря о культуре обслуживания, как элементе качества договоров услуг, не могу не выполнить и не отменить культуру самого профессора А.Ю. Кабалкина. Общение с ним неизменно вызывало у меня восхищение. Его облик, осанка, речь - все олицетворяло культуру ученого, подлинного российского интеллигента.
В-четвертых, обращал внимание А.Ю. Кабалкин на такой важный вопрос, как сроки и порядок оплаты в договорах услуг. Он предлагал изменить порядок оплаты предоставляемых услуг, а именно: оплачивать их после исполнения <151>. Если обратиться к тексту современного ГК РФ, то ст. 781, специально посвященная оплате услуг, гласит, что заказчик обязан оплатить оказанные ему услуги в сроки и в порядке, которые указаны в договоре возмездного оказания услуг. После прочтения данной нормы гражданского закона так и хочется спросить законодателя: зачем было вообще ее принимать, если не было намерения установить императивное правило, защищающее интересы заказчика?
--------------------------------
<151> Кабалкин А.Ю. Указ. соч. С. 48.
Для сравнения приведу диспозицию § 614 разд. 8 Гражданского уложения Германии, посвященного договору об оказании услуг. Здесь четко сформулировано, что вознаграждение должно быть выплачено после оказания услуг. Нужная императивная норма, закрепленная в кодифицированном гражданском законе страны. Именно к такому решению вопроса призывал и отечественного законодателя профессор А.Ю. Кабалкин.
Наконец, в-пятых, хочу обратить внимание на казалось бы маленький штрих, незамеченный А.Ю. Кабалкиным, - это "использование резервов" для развития сферы услуг. Эти резервы профессор видел в лице пенсионеров, домохозяек и инвалидов. Эти категории граждан профессор призывал активнее привлекать к работе в сфере услуг, в "кооперации по обслуживанию населения". "Труд перечисленных категорий граждан в индивидуальном порядке уже применяется на государственных предприятиях бытового обслуживания, - писал А.Ю. Кабалкин, - а его правовой основой являются принятые за последнее время в соседних республиках специальные нормативные акты" <152>. Интересно, что труд по обслуживанию граждан в индивидуальном порядке как своеобразный и важный "резерв" можно рассматривать таковым и сегодня. Правда, акценты со временем изменились.
--------------------------------
<152> Кабалкин А.Ю. Указ. соч. С. 51.
Проблемой современного периода является безработица, официальный уровень который в среднем за неделю увеличивается на 1% <153>. Вот почему в современных условиях проблема "резерв" требует комплексного решения. И без того "слабые" категории граждан объективно отодвигаются от сферы приложения труда. Кроме того, усиливаются проблемы нарушения социальных прав и ущемление интересов тех же домохозяек и пенсионеров при привлечении их к индивидуальному труду по предоставлению разного рода бытовых услуг. Наличие так называемого "специального регулирования" не исключает, как представляется, необходимости включения соответствующих "защитных" норм в кодифицированный гражданский закон России. Не могут не вызвать в связи со сказанным одобрения ряд статей ГГУ раздела 8 "Договор об оказании услуг". Именно в этом разделе законодательство Германии: а) закрепил ущемление прав по приказу пола (§ 611а); б) обязал получателя "домашних услуг" обеспечить уход за больным услугодателем (§ 617); в) установил недопустимость исключения обязанности для получателей услуг заботиться о наемных работниках (§ 619). Нельзя отказать в нравственной составляющей подобного гражданско-правового регулирования. И об этих возможностях именно гражданского закона необходимо неизменно помнить отечественному законодателю при осуществлении совершенствования правового регулирования, в том числе в области оказания услуг.
--------------------------------
<153> Грицюк М. Дело маленькое. Но свое // РГ. 02.03.2010.
Итак, подводя некоторые итоги, констатируем, что услуги являются важнейшей категорией гражданского права. При всей очевидной важности услуг, эффективный гражданско-правовой механизм их предоставления в нашей стране создать пока не удалось. Однако есть идеи, высказанные отечественными цивилистами, в том числе профессором А.Ю. Кабалкиным, которые важно не только помнить, но и последовательно реализовать. Тогда выиграет на деле и услугодатель, и услугополучатель, а главное, выиграет все общество, воплотив идеал правовой культуры, которому как никто другой соответствовал Александр Юрьевич Кабалкин.
Л.В. САННИКОВА
ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫЕ И ПУБЛИЧНЫЕ УСЛУГИ:
ПРОБЛЕМЫ СООТНОШЕНИЯ
Санникова Л.В., ведущий научный сотрудник Института государства и права РАН, доктор юридических наук.
Доминирование сферы услуг в экономике является одной из основных тенденцией развития ведущих стран мира. И хотя Россия на международной арене выступает скорее как сырьевая страна, тем не менее и в отечественной экономике сфера услуг занимает довольно значительное место: "В России доля услуг в общем объеме ВВП возросла с 34,9% в 1990 г. до 60,4% в 2003 г. (т.е. в 1,7 раза), впоследствии несколько сократившись до 57,9% в 2007 г." <154>.
--------------------------------
<154> Савчишина К.Е., Сутягин В.С. Сфера услуг в современном воспроизводственном процессе российской экономики // http:// institiones.com/ general/ 1487- sfera- uslug- rosijskoj- economiki.html.
Возрастание роли услуг в российской экономике обусловило закрепление категории услуги в Конституции РФ и гражданском законодательстве РФ. В Конституции РФ гарантируется свободное перемещение услуг наряду с товарами и финансовыми средствами (п. 1 ст. 8). Ограничения перемещения товаров и услуг могут вводиться в соответствии с федеральным законом, если это необходимо для обеспечения безопасности, защиты жизни и здоровья людей, охраны природы и культурных ценностей (п. 2 ст. 74). Данные конституционные положения нашли отражение в п. 3 ст. 1 ГК РФ.
В Гражданском кодексе РФ регулированию отношений по оказанию услуг отводится значительное место. Услуги признаны самостоятельным объектом гражданских прав (ст. 128 ГК РФ). Получил закрепление в гл. 39 ГК РФ и новый тип договора - договор о возмездном оказании услуг. Кроме того, в Гражданском кодексе РФ отношения по оказанию услуг урегулированы также и в рамках иных договорных типов. Наряду с Гражданским кодексом РФ отношения по оказанию услуг регулируются федеральными законами и иными правовыми актами, посвященными отдельным видам деятельности по оказанию услуг.
Таким образом, категория услуги изначально использовалось законодателем исключительно в сфере частноправового регулирования. Ситуация изменилась с принятием Указа Президента РФ от 09.03.2004 N 314 "О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти" <155>, в котором была использована новая для российского законодательства категория государственных услуг. Понятие государственной услуги в данном Указе раскрывается при определении функций по оказанию государственных услуг, под которыми понимается предоставление федеральными органами исполнительной власти непосредственно или через подведомственные им федеральные государственные учреждения либо иные организации безвозмездно или по регулируемым органами государственной власти ценам услуг гражданам и организациям в области образования, здравоохранения, социальной защиты населения и в других областях, установленных федеральными законами.
--------------------------------
<155> СЗ РФ. 2004. N 11. Ст. 945.
Внедрение понятия государственных услуг в российское законодательство обусловлено проводимой в стране административной реформой, базирующейся на концепции нового государственного менеджмента. Суть данной концепции, принятой на вооружение в 70-х - 80-х годах прошлого века правительствами М. Тэтчер и Р. Рейгана, заключается во внедрении в государственное управление методов управления частным бизнесом. При таком подходе государство выступает в качестве услугодателя, предоставляя при этом гражданам государственные услуги. Поэтому в качестве основной цели реформирования государственного управления декларируется повышение качества услуг, предоставляемых государством населению.
Следует особо отметить, что концепция нового государственного менеджмента существенно отличается от традиционной теории общественного договора. Идеологи административной реформы подчеркивают, что "надо перейти от идеи служения обществу к идее поставки услуг для него, от идеи господства иерархии к представлению о государственном управлении как рынке, на котором приходится постоянно доказывать высокую потребительскую ценность и экономичность того, что делаешь. Причем доказывать не только в ходе выборов..." <156>.
--------------------------------
<156> Княгинин В. От "административного" государства к "рыночному" // Российское экспертное обозрение. 2006. N 5(19); www.rusrev.org.
Таким образом, государственные услуги относительно новое явление в праве, относящееся к сфере публично-правового регулирования, что обусловливает интерес к нему преимущественно специалистов в сфере административного права. Следует отметить, что в публично-правовой доктрине наряду с термином "государственные услуги" используется и термин "публичные услуги". Причем к публичным услугам, помимо собственно государственных услуг, относят также и социальные услуги. Определение социальных услуг содержится в ФЗ от 10.12.1995 N 195-ФЗ "Об основах законодательства о социальном обслуживании населения в Российской Федерации" <157>: действия по оказанию отдельным категориям граждан в соответствии с законодательством Российской Федерации, клиенту социальной службы помощи, предусмотренной настоящим Федеральным законом.
--------------------------------
<157> СЗ РФ. 1995. N 50. Ст. 4872.
Отметим, что легальное определение получили только государственные услуги и социальные услуги, а публичные услуги, которыми так любят оперировать ученые-административисты, в законодательстве не закреплены. Вместе с тем в литературе было высказано довольно много мнений о правовой сущности публичных услуг и их соотношении с государственными и социальными услугами.
Так, Ю.А. Тихомиров определяет публичные услуги весьма широко как "юридически и социально значимые действия в интересах общества, государства и граждан" <158>. Им совместно Э. Талапиной были выделены признаки публичных услуг:
--------------------------------
<158> Тихомиров Ю.А. Теория компетенции. М., 2001.
1) они обеспечивают деятельность общезначимой направленности;
2) имеют неограниченный круг субъектов, пользующихся ими;
3) осуществляются либо органом государственной и муниципальной власти, либо другим субъектом...;
4) основываются как на публичной, так и на частной собственности <159>.
--------------------------------
<159> См.: Талапина Э., Тихомиров Ю. Публичные функции в экономике // Право и экономика. 2002. N 6.
Трудно не заметить, что выделенные признаки не носят правовой характер. Кроме того, они сформулированы настолько расплывчато, что не позволяют отграничить публичные услуги от других правовых явлений. Тем не менее, по мнению Ю.А. Тихомирова, данное им понятие публичных услуг "является родовым понятием и для государственных услуг, оказываемых органами государства и учреждениями, и муниципальных услуг, оказываемых муниципальными органами и учреждениями, и социальных услуг, оказываемых негосударственными структурами" <160>.
--------------------------------
<160> Публичные услуги и право: Науч.-практ. пособие / Под ред. Ю.А. Тихомирова. М., 2007. С. 29.
В целом разделяет его позицию Л.К. Терещенко, рассматривая термин "публичные услуги" как более широкий по сравнению с термином "государственные услуги". В качестве отличительного признака государственных услуг она указывает на субъектный состав: "Государственная услуга, в первую очередь, характеризует субъекта, оказывающего услугу: это всегда государственные органы" <161>. В отличие от них публичные услуги, по ее мнению, могут оказывать и государственные, и негосударственные структуры. При этом "главное, что их (публичные и государственные услуги) объединяет, - это заинтересованность общества в их выполнении, общественный интерес, социальная значимость" <162>.
--------------------------------
<161> Терещенко Л.К. Услуги: государственные, публичные, социальные // Журнал российского права. 2004. N 10. С. 16.
<162> Терещенко Л.К. Указ. соч. С. 16 - 17.
Нельзя не признать, Л.К. Терещенко весьма четко обозначила суть государственной услуги и дала очень краткое, но в то же время довольно емкое их определение. Использование такого критерия, как субъектный состав, действительно, позволяет выделить государственные услуги и отграничить их от всех иных. Однако она не стремится к разграничению понятий публичных, государственных и социальных услуг, полагая, что "одна и та же услуга может в ряде случаев являться и государственной, и публичной, и социальной" <163>.
--------------------------------
<163> Там же. С. 16.
А.В. Нестеров выделяет государственные, общественные и публичные услуги. Он относит к государственным услугам (услугам власти) "бесплатные по закону, оказываемые уполномоченными по закону услугодателями, добровольно обратившимся заинтересованным лицам, в соответствии с регламентами и стандартами государственных услуг за счет использования ресурсов государства"; к общественным - "бесплатные для граждан услуги, направленные на все общество, выполняемые выбранными по конкурсу услугодателями, за счет использования общественных фондов и в соответствии с регламентами общественных услуг"; к публичным - "общественно значимые платные для услугополучателей услуги, цена которых регулируется государством, оказываемые коммерческими организациями в соответствии с регламентами публичных услуг" <164>.
--------------------------------
<164> Нестеров А.В. Понятие услуги государственной, общественной (социальной) и публичной // Государственная власть и местное самоуправление. 2005. N 11.
Довольно широко и расплывчато определяет публичные услуги Е.В. Морозова: "выраженная в нормах права, гарантированная государством целенаправленная деятельность по удовлетворению прав и законных интересов, а также исполнение некоторых обязанностей физического или юридического лица, ее инициирующего" <165>. При этом государственные услуги, по ее мнению, "это финансируемая за счет средств соответствующего бюджета, законодательно установленная, относящаяся к полномочиям компетентных государственных органов исполнительной власти, обязательная для них правоприменительная деятельность, направленная на реализацию прав или законных интересов физического или юридического лица, ее инициировавшего, а также на обеспечение исполнения его обязанностей" <166>.
--------------------------------
<165> Морозова Е.В. Публичные услуги: теоретико-правовой аспект: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009. С. 8.
<166> Морозова Е.В. Указ. соч. С. 9.
Д.М. Щекин рассматривает понятие "публичные услуги" в широком и узком смыслах. По его мнению, понятие "публичные услуги" (в широком смысле) определяется такими признаками, как:
- общественно значимая деятельность;
- наличие специального субъекта - государственного или муниципального органа власти, государственного или муниципального учреждения или предприятия;
- индивидуальный характер услуги для ее потребителя;
- наличие специального интереса у потребителя услуги в такой деятельности;
- добровольное получение потребителем публичных услуг <167>.
--------------------------------
<167> См.: Щекин Д.М. О коммерциализации деятельности российского государства // Публичные услуги: правовое регулирование (российский и зарубежный опыт) / Под общ. ред. Е.В. Гриценко, Н.А Шевелевой. М., 2007. С. 90.
Под публичными услугами в узком смысле он понимает "социально значимую деятельность, не имеющую властной природы (водоснабжение населения, предоставление медицинских или образовательных услуг государственными учреждениями) <168>.
--------------------------------
<168> Там же. С. 91.
Приведенный обзор суждений показывает, что несмотря на отсутствие единого мнения о понятии публичных услуг, специалисты в сфере публичного права в целом очень широко понимают публичные услуги.
Так, Л.К. Терещенко в качестве разновидности публичных услуг рассматривает социальные услуги и относит к ним услуги, оказываемые в сфере здравоохранения, культуры, образования, науки. Ее позицию в целом разделяют и другие ученые (Н.В. Путило и Е.В. Морозова) <169>. Однако при таком подходе понятием публичных услуг охватываются и услуги в сфере здравоохранения, культуры, образования, науки, оказываемые на основе договора возмездного оказания услуг, что порождает проблему разграничения публичных услуг (в том числе государственных) и услуг, являющихся объектом гражданских прав.
--------------------------------
<169> См.: Путило Н.В. К вопросу о правовой природе социальных услуг // Журнал российского права. 2006. N 4. С. 18; Морозова Е.В. Указ. соч. С. 10.
Следует отметить, что данная проблема специально не исследовалась в литературе, а лишь косвенно затрагивалась учеными при рассмотрении категории публичных услуг. Тем не менее высказывания ученых свидетельствуют о существовании по крайней мере двух позиций: одни ученые рассматривают публичные услуги как родовое понятие, в которое включают и гражданско-правовые услуги, другие - разграничивают понятия публичных и гражданско-правовых услуг.
Так, А.Ю. Тихомиров предлагает формирование нового комплексного правового института - публичные услуги, в регулировании которого сочетались бы "в качестве опорных нормы конституционного, административного и гражданского права, и связанные с ними нормы финансового, экологического, трудового, информационного и других отраслей права".
Цивилисты, напротив, последовательно отграничивают услуги гражданско-правовые от разновидностей публичных услуг, таких как государственные и социальные.
Е.Г. Шаблова предлагает отграничить услуги как объекты гражданских прав от социальных услуг, исходя из характерных признаков последних. В качестве таковых она называет следующие:
а) услуги, оказываемые населению в рамках осуществляемой государственно-социальной политики и реализации социальных целевых программ;
б) адресная субъектная направленность (те слои населения, которые нуждаются в оказании помощи);
в) закрытый, нормативно-регламентированный перечень этих услуг;
г) финансирование затрат, связанных с оказанием социальных услуг, осуществляется в основном за счет бюджетных средств и внебюджетных фондов;
д) субъекты, оказывающие услуги, - в основном государственные и муниципальные учреждения социальной службы <170>.
--------------------------------
<170> Шаблова Е.Г. Гражданско-правовое регулирование отношений возмездного оказания услуг: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2003. С. 14 - 15.
По мнению Т.В. Жуковой, "когда речь идет о государственных услугах и услугах, оказываемых в рамках классических гражданско-правовых отношений, мы имеем дело с абсолютно разнопорядковыми явлениями... В первом случае это - публичные правоотношения, являющиеся по своей сути ни чем иным, как реализацией соответствующими государственными органами функций государства ... Во втором же случае (независимо от того, является исполнитель юридическим лицом с частноправовой или публично-правовой природой) перед нами - типичные гражданские (частные) правоотношения" <171>.
--------------------------------
<171> Жукова Т.В. К вопросу о понятии и содержании правовой категории "государственные услуги": взгляд цивилиста // Публичные услуги: правовое регулирование (российский и зарубежный опыт) / Под общ. ред. Е.В. Гриценко, Н.А Шевелевой. М., 2007. С. 44 - 45.
Позиция цивилистов представляется более верной, так как при таком подходе предполагается наличие объективных различий в правовом регулировании гражданско-правовых и публичных услуг. Игнорирование данных различий означает игнорирование правовой сущности публичных услуг, что неизбежно ведет к трансформации правовой категории публичных услуг в категорию сугубо экономическую.
Действительно, с точки зрения экономической науки различия между так называемыми частными и публичными услугами не столь очевидны. Специфика публичных услуг как экономического явления раскрывается посредством теории общественных благ, объясняющей необходимость вмешательства государства в экономику. Согласно данной теории "предложение целого ряда товаров, важных для общества и экономики в целом, должно обеспечиваться государством, поскольку сам рынок в необходимом количестве их обеспечить не способен из-за ограниченной мотивации, так как их потребляют все, независимо от того, платят они за это или нет" <172>. Соответственно, в экономическом смысле государство предоставляет услуги, являющиеся общественными благами <173>.
--------------------------------
<172> Государственная политика и управление: Учебник: В 2 ч. Часть I. Концепции и проблемы государственной политики и управления / Под ред. Л.В. Сморгунова. М., 2006. С. 272.
<173> См.: Шаститко А.Е. Публичные услуги и организационные рамки их предоставления // Бюллетень Бюро экономического анализа. 2004. N 54; www.beafnd.org.
Общественные блага подразделяются на чистые и смешанные. Чистые общественные блага характеризуются несоперничеством и неисключаемостью: "Несоперничество означает, что изменение количества потребителей данного блага не влияет на количество полезности, получаемой каждым из них... неисключаемость означает, что благо обладает всеобщностью в потреблении, когда каждый, нуждающийся в его полезности, может осуществить его присвоение" <174>. Их классическими примерами являются национальная оборона, поддержание внутреннего правопорядка и т.д. Смешанные общественные блага также обладают данными свойствами, которые, однако, менее выражены. К смешанным общественным благам относятся услуги медицины, здравоохранения, науки, культуры и т.д. Поэтому смешанные общественные блага "могут быть объектом рыночного товарооборота, а сфера их функционирования представляет собой арену конкурентной борьбы между частным и общественным секторами (платные и бесплатные услуги медицины, образования)" <175>.
--------------------------------
<174> Тарандо Е.Е. Общественные блага: политэкономический подход // Вестник СПбГУ. Сер. 5. 2005. Вып. 2. С. 39.
<175> Там же. С. 41.
Использование категории смешанных общественных благ размывает границы между частным и государственным секторами, так как производителем той или иной услуги может выступать как государство, в лице государственного учреждения, так и частное лицо. Исследователи подчеркивают, что непрозрачность и нестабильность границы между частным и государственным является наиболее распространенным эффектом нового государственного менеджмента во всех странах <176>. Однако особо опасен данный эффект для стран постсоветского пространства: "Механизмы нового государственного менеджмента, подчеркивающие предпринимательскую активность, конкуренцию и управление посредством негосударственных субъектов, могут поставить под сомнение законность власти и подорвать доверие населения к государственным организациям, играющим решающую роль в становлении нового демократического государства. Кроме того, результатом тесного переплетения государственных и частных структур может стать закрытое, негласное принятие политических решений, особенно в обстановке неустоявшихся этических норм поведения госслужащих в посткоммунистических странах. Также не произошло полного отделения бизнеса от политической сферы, что явилось причиной высокого уровня коррупции в большинстве стран" <177>.
--------------------------------
<176> См.: Сигман К. "Новый государственный менеджмент" в российском высшем образовании // Russie.Nei.Visions. 2008. Апрель. N 30. С. 16/21.
<177> Тийна Рандма-Лийв. О применимости "западных" теорий государственного управления в посткоммунистических странах // Вопросы государственного и муниципального управления. 2008. N 2. С. 81.
В этих условиях реализация концепции нового государственного менеджмента в России означает, по существу, коммерциализацию тех сфер, функционирование которых традиционно в советский период обеспечивалось государством, прежде всего образования и здравоохранения. Подтверждением взятого курса на коммерциализацию публичных услуг является принятие Федерального закона от 08.05.2010 N 83-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием правового положения государственных (муниципальных) учреждений" (далее - ФЗ N 23) <178>. Цель данного закона сводится к расширению возможностей государственных и муниципальных учреждений по привлечению внебюджетных источников финансового обеспечения. Попытка решить данную проблему путем преобразования государственных и муниципальных учреждений в автономные учреждения провалилась, так как на федеральном уровне было создано всего четыре автономных учреждения.
--------------------------------
<178> РГ. 12.05.2010. N 5179.
Новая реформа государственных и муниципальных учреждений предполагает перевод бюджетных учреждений со сметного финансирования на субсидии в рамках выполнения государственного задания. Дополнительные денежные средства руководителям бюджетных учреждений придется изыскивать прежде всего путем внедрения платных услуг в таких сферах, как образование, медицина, наука, культура.
Необходимо признать, что общество после тотального недофинансирования этих сфер в течение последних 15 лет привыкло к платности большинства предлагаемых услуг. Так, на медицинские услуги россияне в 2009 г. потратили 325 млрд. руб., в то время как средства фондов ОМС составили 551 млрд. руб. <179>. Как видим, цифры вполне сопоставимые, поэтому возможные последствия принятия ФЗ N 83 в сфере здравоохранения широкой общественностью даже не рассматривались.
--------------------------------
<179> Аргументы и факты. 2010. N 21. С. 41.
Наибольшую обеспокоенность вызвала перспектива легализации платных услуг в сфере среднего образования. Очевидно, что у общеобразовательного учреждения могут быть лишь два источника внебюджетного финансирования: сдача в аренду помещений и внедрение платных образовательных услуг. В Ярославле попытка заработать деньги первым путем привела к тому, что по вечерам в школьном бассейне проститутки развлекали клиентов <180>. Идея внедрения платных образовательных услуг также не нашла поддержки в обществе. Несмотря на то, что проблемы недофинансирования общеобразовательных учреждений решались в основном за счет средств родителей обучающихся, большинство россиян все же оказались не готовы оплачивать, хотя бы и частично, среднее образование. В ситуацию было вынуждено вмешаться высшее руководство страны. Президент РФ Д.А. Медведев подчеркнул: "Возможности прийти в школу и получить необходимый набор образовательных услуг были, есть и будут в нашей стране бесплатные" <181>. Однако остается вопрос: что считать необходимым набором образовательных услуг? Ответ на него будет дан в новых образовательных стандартах. Однако большинство россиян уверены, что реформа бюджетных учреждений неминуемо приведет к увеличению объема платных образовательных услуг, поэтому происходящие процессы уже получили нелестное прозвище "школьной монетизации".
--------------------------------
<180> Аргументы и факты. 2010. N 19. С. 8.
<181> Аргументы и факты. 2010. N 22. С. 2.
Введение платных образовательных услуг в сфере среднего образования неминуемо приведет к тому, что образовательное учреждение будет оказывать платные образовательные услуги и образовательные услуги, оплачиваемые за счет соответствующего бюджета, в рамках единой образовательной программы, которая реализуется данным учреждением. Соответственно, родители обучающихся при выборе образовательного учреждения будут вынуждены ориентироваться прежде всего на объем оказываемых платных образовательных услуг. Недоступность оплаты таких услуг приведет к фактической невозможности для обучающегося обучаться в конкретном образовательном учреждении.
Справедливости ради следует сказать, что с внедрением платных образовательных услуг в среднее образование такая ситуация не создается, а лишь легализуется. Многие родители уже сегодня при выборе школы, гимназии, лицея вынуждены ориентироваться на существующие в таких учебных заведениях поборы, которые с вступлением в силу ФЗ N 83 получат нормативную базу.
На примере образовательных услуг наиболее наглядно прослеживаются последствия процесса коммерциализации бюджетной сферы, о которых предостерегают ученые: "...коммерциализация публичных услуг может привести к тому, что более богатые слои населения начинают потреблять соответствующие публичные услуги чаще и в больших объемах, чем более бедные, что может нарушить принцип универсальности" <182>.
--------------------------------
<182> Публичные услуги и право: Науч.-практ. пособие / Под ред. Ю.А. Тихомирова. М., 2007. С. 19.
Таким образом, в условиях проводимой реформы государственных и муниципальных учреждений такая категория, как публичные услуги призвана выполнять роль идеологической ширмы, скрывающей процесс коммерциализации бюджетной сферы. С учетом этого адекватнее рассматривать публичные услуги как социально-экономическую категорию, а не правовую. Об этом свидетельствуют и бесплодные попытки ученых-административистов выявить такие признаки публичных услуг, которые характеризовали бы данное явление как правовое.
Представляется, что сугубо правовой является категория государственных услуг. Субъектный состав государственных услуг позволяет отграничить их от гражданско-правовых услуг. Кроме того, внедрение государственных услуг в сферу государственного управления позволяет совершенствовать правовой механизм удовлетворения потребностей граждан путем разработки административных регламентов и стандартов государственных услуг.
Вместе с тем при таком подходе остается дискуссионным вопрос о правовой природе услуг, оказываемых государственными и муниципальными предприятиями и учреждениями. Данные услуги не могут быть отнесены к государственным услугам, так как государственные и муниципальные предприятия и учреждения не являются органами власти. Против отнесения данных услуг к сфере гражданско-правового регулирования также есть возражения. В качестве контраргумента в основном указывается на бюджетное финансирование деятельности по оказанию услуг, в то время как услуги гражданско-правового характера в силу прямого указания гл. 39 ГК РФ носят возмездный характер.
Попытку использовать в качестве критерия отграничения гражданско-правовых услуг их возмездный характер следует признать неудачной, так как возмездность или безвозмездность услуги для потребителя не может определять само содержание данной услуги и основных требований к ее оказанию. Абсурдность такого подхода особенно очевидна на примере образовательных и медицинских услуг. Должны ли отличаться образовательные услуги, оказываемые образовательным учреждением, в зависимости от того, учится студент на бюджетном отделении или на платном? Представляется, что таких отличий быть не должно. Другое дело, что по своему желанию обучающийся за плату может получить больший объем образовательных услуг, выходящий за рамки государственного стандарта. Однако в рамках госстандарта объем и качество оказываемых образовательных услуг должны быть идентичны для обучающегося, независимо от источника финансирования. Аналогичная картина складывается и в сфере оказания медицинских услуг: медицинское учреждение должно оказывать медицинские услуги одинакового качества пациентам независимо от источника финансирования: обязательное или добровольное страхование, оплата пациентом медицинских услуг. Различия могут состоять лишь в объеме оказываемых услуг в зависимости от финансирования, а также условий и качества обслуживания (например, наличие отдельной палаты в лечебном учреждении и т.д.). Таким образом, источник финансирования не может служить критерием разграничения гражданско-правового и публично-правового регулирования в сфере оказания услуг.
Представляется, что в качестве такого критерия может выступать уровень правового регулирования. На индивидуальном уровне универсальным способом регулирования является договор, что предполагает гражданско-правовое регулирование отношений между услугополучателем и услугодателем (предприятием или учреждением независимо от формы собственности).
Однако правовое регулирование социально значимых отношений по оказанию услуг не может исчерпываться их индивидуально-правовым регулированием. Государство, осуществляя свои социальные функции, обязано регулировать данные отношения как особый вид деятельности путем установления соответствующих требований с использованием правовых механизмов государственного регулирования: лицензирования, аккредитации, аттестации, стандартизации и т.д. При этом правовые способы государственного регулирования должны зависеть от конкретного вида деятельности.
Таким образом, проведенное исследование позволяет сформулировать следующие выводы:
1. Категория публичных услуг является социально-экономической, а не правовой категорией.
2. В сфере правового регулирования отношений по оказанию услуг целесообразно выделять государственные и гражданско-правовые услуги.
3. В качестве критерия разграничения государственных и гражданско-правовых услуг следует использовать субъектный состав услугодателя. В государственных услугах услугодателем выступают государственные или муниципальные органы. В гражданско-правовых услугах услугодателями могут выступать физические и юридические лица, в том числе государственные и муниципальные предприятия и учреждения. При этом вид финансирования (бюджетное или частное) не должен влиять на правовую природу оказываемых услуг.
А.В. БАРКОВ
О ЦИВИЛИСТИЧЕСКОЙ ПРИРОДЕ СОЦИАЛЬНОЙ УСЛУГИ
Барков А.В., профессор кафедры гражданско-правовых дисциплин Московской академии экономики и права, доктор юридических наук.
Отмечая несомненные достоинства Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации <183>, призванной обеспечить соответствие гражданского законодательства новому уровню рыночных отношений, нельзя не обратить внимание на отсутствие в ней социально-правовой направленности. Действующий Гражданский кодекс РФ и ранее подвергался справедливой критике из-за того, что в механизме правового регулирования "социально-ориентированных" рыночных отношений <184> не учитывался социальный аспект. Думается, что и сегодня в Концепции не вполне четко отражен мощнейший регулятивный потенциал гражданско-правовых средств.
--------------------------------
<183> Одобрена решением Совета при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009 Пр-2745 // Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации / Вступ. ст. А.Л. Маковского. М., 2009.
<184> См.: Быков А.Г. О содержании курса предпринимательского права и принципах его построения // Предпринимательское право в рыночной экономике. М., 2004. С. 61.
В настоящее время подавляющее большинство населения России нуждается в оказании социальных услуг. При этом качество государственного социального обслуживания является неудовлетворительным. По мнению заместителя председателя комитета Государственной Думы по бюджету и налогам Г.Н. Кареловой, пробелы, существующие в законодательном обеспечении социальных услуг, мешают их нормальному развитию. Так, из-за отсутствия равных возможностей получения госзаказа в социальной сфере для разных субъектов рынок социальных услуг развивается преимущественно теневым способом <185>. Налицо необходимость создания эффективного рынка социальных услуг как неотъемлемой части рыночного механизма. В условиях совершенствования цивилистических законодательных основ рыночной экономики правовое регулирование рынка социальных услуг как совокупности гражданско-правовых отношений по удовлетворению имущественных потребностей в сфере социального обслуживания представляется важнейшей практической и научно-теоретической проблемой.
--------------------------------
<185> Смольякова Т.А. Няню заказывали? Возможны ли доступные цены на частные социальные услуги // РГ. 17.06.2008.
Трудности в формировании цивилистических основ рынка социальных услуг заключаются прежде всего в том, что объектом отношений по оказанию услуг в сфере социального обслуживания являются материальные блага, правовая природа которых до настоящего времени остается предметом научных дискуссий. Сложность решения вопроса обусловливается тем, что, по мнению некоторых исследователей, социальная услуга не может быть признана категорией рыночного товарообмена <186>. При этом отрицается возможность решения важнейшей государственной задачи - создания рынка социальных услуг, что свидетельствует об отсутствии единства среди ученых во взглядах на концепцию его правового регулирования и обусловливает актуальность постановки вопроса о том, что следует понимать под "социальной услугой" и какова ее правовая природа. От ответа на данные вопросы зависит характер направления дальнейших исследований в области формирования основ рынка социальных услуг как объекта правового регулирования.
--------------------------------
<186> См.: Шаблова Е.Г. Гражданско-правовое регулирование отношений возмездного оказания услуг: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2002. С. 13.
С позиции рассмотрения рынка услуг как сегмента товарного рынка, т.е. с цивилистической точки зрения как совокупности гражданско-правовых отношений по оказанию услуг, представляется корректным изучение услуги как объекта рыночных правоотношений в качестве объекта гражданских прав. Вопрос об объектах гражданских прав до сих пор остается в юридической литературе одним из самых дискуссионных <187>.
--------------------------------
<187> См. подробнее: Агарков М.М. Обязательства по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому праву. М., 2002. Т. 1. С. 195 - 209; Алексеев С.С. Об объекте права и правоотношения // Вопросы общей теории советского права: Сборник статей. М., 1960. С. 284 - 308; Иоффе О.С. Правоотношения по советскому гражданскому праву. Спорные вопросы учения о правоотношении // Избранные труды по гражданскому праву. М., 2000. С. 581 - 604, 673 - 682; Лапач В.А. Системы объектов гражданских прав. СПб., 2002; Магазинер Я.М. Объект права // Очерки по гражданскому праву: Сборник статей. Л., 1957. С. 65 - 78; Сенчищев В.И. Объект гражданского правоотношения // Актуальные проблемы гражданского права: Сборник статей. М., 1998. С. 109 - 160.
Представляется, что законодатель стоит на позиции плюралистической теории объекта гражданского правоотношения, понимая под объектами то, на что они направлены, по поводу чего они возникают и существуют, на что оказывают воздействие (ст. 128 ГК РФ). Именно направленность гражданского правоотношения на соответствующий предмет и характеризует объекты гражданских прав <188>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации: В 3 т. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (том 1) (под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина) включен в информационный банк согласно публикации - Юрайт-Издат, 2007 (3-е издание, переработанное и дополненное).
<188> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / Под ред. проф. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина. М., 2005. С. 329.
В современных учебниках гражданского права объектам правоотношений даются различные определения. Под объектами понимаются: 1) различные материальные и нематериальные (идеальные) блага либо процесс их создания, составляющие предмет деятельности субъектов гражданского права <189>; 2) поведение субъектов правоотношения <190>; 3) материальное или нематериальное благо, на которое направлено принадлежащее собственнику право <191>; 4) всякая материальная или нематериальная субстанция (благо), имманентные свойства которой предопределяют природу, содержание и динамику соответствующего субъективного права, а также создают возможность удовлетворения законных интересов лица - носителя данного субъективного гражданского права <192>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Гражданское право: В 4 т. Общая часть" (том 1) (под ред. Е.А. Суханова) включен в информационный банк согласно публикации - Волтерс Клувер, 2008 (3-е издание, переработанное и дополненное).
<189> См.: Гражданское право: В 2 т. / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. М., 2000. Т. I. С. 294.
<190> См.: Гражданское право: Учебник / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 1997. Ч. 1. С. 85.
<191> См.: Гражданское право России: Общая часть / Под ред. О.Н. Садикова. М., 2001. С. 260.
<192> См.: Белов В.А. Гражданское право. Общая и особенная части. М., 2003. С. 123.
Проводя дальнейшее исследование, автор исходит из аргументированной позиции авторитетного ученого Е.А. Суханова <193>, считающего, что объекты гражданских правоотношений - это различные материальные (в том числе вещественные) и нематериальные (идеальные) блага либо процесс их создания, составляющие предмет деятельности субъектов гражданского права. С точки зрения ученого, объектом правового регулирования может быть только поведение людей (их деятельность), а не сами по себе разнообразные явления окружающей действительности. Данное поведение составляет объект гражданских правоотношений, тогда как вещи и иные материальные и нематериальные блага, в свою очередь, составляют объект (или предмет) соответствующего поведения участников (субъектов) правоотношений. В основе разграничения понятий "объект гражданского правоотношения", под которым понимается поведение участников, и "объект гражданских прав", под которым понимаются материальные или нематериальные блага, по его мнению, лежат вышеуказанные обстоятельства. Е.А. Суханов отмечает, что "такие блага становятся объектами не только прав, но и обязанностей, которые в совокупности как раз и составляют содержание правоотношений. Таким образом, категория объекта гражданских прав совпадает с понятием объекта гражданских правоотношений" <194>. Следует согласиться с ученым в том, что смысл категории объектов гражданских правоотношений (объектов гражданских прав) заключается в установлении для них определенного гражданско-правового режима, т.е. возможности или невозможности совершения с ними определенных действий (сделок), влекущих известный юридический (гражданско-правовой) результат <195>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Гражданское право: В 4 т. Общая часть" (том 1) (под ред. Е.А. Суханова) включен в информационный банк согласно публикации - Волтерс Клувер, 2008 (3-е издание, переработанное и дополненное).
<193> См.: Гражданское право / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. Т. 1. С. 294 - 295.
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Гражданское право: В 4 т. Общая часть" (том 1) (под ред. Е.А. Суханова) включен в информационный банк согласно публикации - Волтерс Клувер, 2008 (3-е издание, переработанное и дополненное).
<194> Там же. С. 294.
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Гражданское право: В 4 т. Общая часть" (том 1) (под ред. Е.А. Суханова) включен в информационный банк согласно публикации - Волтерс Клувер, 2008 (3-е издание, переработанное и дополненное).
<195> Там же. С. 295.
Основываясь на данной позиции, вполне логичным представляется отнесение к числу материальных благ как объектов гражданских правоотношений не только вещей и результатов работ (услуг), имеющих материальную, вещественную форму, а также деятельности, не сопровождающейся созданием или изменением вещей, но создающей известный полезный эффект материального, хотя и не обязательно овеществленного характера. Все эти объекты объединяет их экономическая природа как товаров, объективно требующих для себя гражданско-правового оформления (режима), что позволяет рассматривать услугу как материальное благо, объект имущественных правоотношений.
В цивилистической доктрине, являющейся фундаментом изучения правовых основ рыночной экономики, услуга как объект гражданских прав неоднократно становилась предметом научных исследований таких ученых, как Н.А. Баринов, М.И. Брагинский, В.В. Витрянский, А.Ю. Кабалкин, Ю.Х. Калмыков, В.А. Лапач, Л.В. Санникова, Д.И. Степанов <196> и многих других цивилистов. Особой оригинальностью отличается позиция Л.В. Санниковой, которая провела исследование категории услуги как объекта гражданско-правового регулирования и как объекта гражданских прав. Автором сделан вывод о том, что услуги как объект гражданско-правового регулирования представляют собой определенный вид общественных отношений, экономическая сущность которых заключается в осуществлении деятельности, направленной на удовлетворение потребностей участников имущественного оборота. В качестве объекта обязательного правоотношения Л.В. Санникова определяла благо, которое составляет непосредственный интерес для уполномоченного субъекта и по поводу которого субъекты правоотношения осуществляют деятельность в процессе реализации субъективных прав и обязанностей. Под "услугами" исследователем понимались действия услугодателя по сохранению или изменению состояния невещественных благ (неимущественных прав, информации, нематериальных благ), совершаемые в пользу услугополучателя <197>.
--------------------------------
<196> См.: Баринов Н.А. Услуги. Изд. 2-е, доп. Саратов, 2003; Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Кн. 3: Договоры о выполнении работ и оказание услуг. М., 2002; Кабалкин А.Ю. Сфера обслуживания: гражданско-правовое регулирование. М., 1972; Калмыков Ю.Х. К понятию обязательства по оказанию услуг // Сов. государство и право. 1966. N 5; Лапач В.А. Система объектов гражданских прав: теория и судебная практика. СПб., 2002; Санникова Л.В. Обязательства об оказании услуг в российском гражданском праве: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2007; Степанов Д.И. Услуги как объект гражданских прав. М., 2005.
<197> См.: Санникова Л.В. Обязательства об оказании услуг в российском гражданском праве. М., 2007. С. 16.
Вместе с тем традиционно к услугам в науке гражданского права принято относить действия, имеющие "свой объективный результат, который может и не иметь вещественной (предметной) формы" <198>. Однако единый подход к определению сущности этого результата отсутствует. Ю.Х. Калмыков считал, что к признакам услуг относятся "предоставление каких-нибудь льгот или создание определенных удобств" <199>. Более точно, на наш взгляд, определяет результат услуг Н.А. Баринов, который, рассматривая социально-экономический аспект услуг, указывает на то, что "услуга - это полезный эффект, возникающий в процессе производительного труда как целесообразной деятельности" <200>. Такой подход к понятию услуги позволяет достаточно широко определять их круг и включать в их число всевозможные действия, приносящие тот или иной полезный эффект, в том числе и в сфере удовлетворения имущественных потребностей в социальных услугах.
--------------------------------
<198> Советское гражданское право / Под ред. О.А. Красавчикова. М., 1972. Т. 1. С. 152.
<199> Калмыков Ю.Х. Избранное: Труды. Статьи. Выступления. М., 1998. С. 31.
<200> Баринов Н.А. Услуги (социально-правовой аспект): Монография. Саратов, 2001. С. 9.
Однако было бы неверно трактовать услугу как любое действие. Это прежде всего действие, обладающее специфическими признаками. Д.И. Степанов под "услугой" в гражданском праве понимает разновидность объектов гражданских правоотношений, которая выражается "в виде определенной правомерной операции, т.е. в виде ряда целесообразных действий исполнителя либо в деятельности, являющейся объектом обязательства, имеющей нематериальный эффект, неустойчивый вещественный результат, либо овеществленный результат, связанный с другими договорными отношениями, и характеризующейся свойствами осуществимости, не отделимости от источника, моментальной потребляемости, неформализованности качества" <201>.
--------------------------------
<201> Степанов Д.И. Указ. соч. С. 217.
Достоинством этой дефиниции является то, что она позволяет выявить характерные признаки услуги как объекта гражданских прав: неовеществленный результат, т.е. неосязаемость, неотделимость от источника; тесная связь с личностью исполнителя; синхронность оказания и получения услуги; моментальность потребления; несохраняемость, невозможность хранения и накапливания услуг; невозможность исполнителям гарантировать результат услуги; эксклюзивность услуг, которая выражается в их неоднородности и изменчивости. В данном определении проявляется сущность услуги, характерные признаки этого действия, позволяющие отделить его от действия иного вида <202>. Представляется, что социальная услуга обладает всеми вышеперечисленными характерными признаками.
--------------------------------
<202> См.: Норматов Н. Теоретические аспекты совершенствования системы защиты прав потребителей при оказании услуг // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. Вып. 3 (N 14). 2008. С. 20.
Вышеперечисленные признаки ярко проявляются при анализе различий действий, направленных на выполнение работ и оказания услуг. Вопрос о разграничении работ и услуг достаточно часто поднимался в юридической литературе <203>. В настоящее время большинство ученых придерживаются мнения о том, что отличие между работой и услугой обнаруживается через направленность деятельности: цель работы состоит в создании новой или обновленной (переработанной) вещи и ее последующей передаче. В обязательствах по выполнению работ деятельность или сам процесс труда важны лишь постольку, поскольку служат предпосылкой для достижения конечного результата, а в услугах деятельность не является предпосылкой к оказанию услуг, она неотделима от положительного эффекта. Услуга отличается от работы и тем, что ее оказание не приводит к появлению овеществленного результата, она сводится к совершению ряда действий или осуществлению определенной деятельности (п. 1 ст. 779 ГК РФ). Услуга, как любая иная деятельность, имеет определенный результат, который проявляется не в форме вновь созданной или обработанной вещи, а носит неовеществленный характер. Иногда эффект от оказанной услуги может не только восприниматься в процессе ее оказания или по его завершению, но и выражаться в юридических последствиях, возникающих в ходе оказания услуг. Эффект от услуги можно наблюдать, но нельзя получить как вещь <204>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Гражданское право: В 4 т. Общая часть" (том 1) (под ред. Е.А. Суханова) включен в информационный банк согласно публикации - Волтерс Клувер, 2008 (3-е издание, переработанное и дополненное).
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (части второй) (постатейный) (под ред. О.Н. Садикова) включен в информационный банк согласно публикации - КОНТРАКТ, ИНФРА-М-НОРМА, 1997.
<203> См., например: Калмыков Ю.Х. К понятию обязательств по оказанию услуг в гражданском праве // Сов. государство и право. 1966. N 5. С. 116 - 117; Индюков Н.П. Услуга как объект гражданского правоотношения // Проблемы права социалистической государственности и его социального управления. Свердловск, 1978. С. 32 - 33; Грушевая Е.П. Обязательство по предоставлению услуг в хозяйственных отношениях // Правоведение. 1982. N 1. С. 84; Фартхтдинов Я.Ф. Законодательство и судебная практика по некоторым видам бытового обслуживания. Казань, 1983. С. 9; Кротов М.В. Обязательство по оказанию услуг в советском гражданском праве: Учебное пособие. Л., 1990; Свеженцева Е.И. Законодательство России о защите прав потребителей: Учебное пособие. Курск, 1996. С. 8 - 9; Хозяйственное право: Курс лекций: В 2 т. / Под ред. В.С. Мартемьянова. М., 1997. Том 2. С. 89; Жилинский С.Э. Предпринимательское право (правовая основа предпринимательской деятельности). М., 1998. С. 154 - 155; Гражданское право: Учебник / Под ред. Е.А. Суханова. Т. 1. С. 121; Комментарий к Гражданскому Кодексу РФ, части второй (постатейный) / Под ред. О.Н. Садикова. М., 1998. С. 348; Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2000. Т. 1. С. 192; Измайлова Е.В. Договор на выполнение маркетинговых исследований: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2000. С. 17.
<204> См.: Щуковская О.М. О соотношении обязательств по оказанию услуг и обязательств по выполнению работ (подряда) // Правоведение. 2002. N 2. С. 205; Она же. Правовое регулирование деятельности по оказанию правовых услуг: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2001. С. 16.
Услуги, не являясь собственно имуществом, как любой объект гражданских прав, имеют определенную имущественную ценность, т.е. выступают в экономическом обороте как некое благо и обладают определенной потребительной стоимостью. В силу этого отдельные авторы проводят разграничение между этими объектами гражданских прав <205>. В частности, указывается, что имущество осязаемо или оно может быть объективировано, например, путем оценки, как это происходит в отношении имущественных прав, а услуга же объективируется только в процессе ее оказания. Имущество обладает определенной ценностью и может с учетом его оборотоспособности отчуждаться управомоченным лицом. Услуги же не могут отчуждаться так, как это происходит с имуществом. Вещь может существовать и отдельно от своего источника, т.е. производителя, услуга же проявляется только в эффекте, который воспринимается на уровне чувств <206>.
--------------------------------
<205> См., например: Тихомирова А.В. Оказание гостиничных услуг по российскому гражданскому праву: Дис. ... канд. юрид. наук. Челябинск, 2008. С. 35 - 36.
<206> См.: Лапач В.А. Система объектов гражданских прав: Теория и судебная практика. СПб., 2002. С. 71, 167, 456 - 458.
Следует отметить, что несмотря на достаточно активное исследование услуги как объекта гражданских прав, правовая природа социальной услуги цивилистами не исследовалась, так как социальное обслуживание традиционно изучалось учеными, специалистами в области права социального обеспечения. Среди них в первую очередь следует отметить В.С. Андреева, А.Л. Благодир, М.О. Буянову, К.Н. Гусова, М.Л. Захарова, Р.И. Иванову, Е.Е. Мачульскую, Э.Г. Тучкову и других. По их мнению, социальной услугой можно признать "только такую услугу, которая предоставляется бесплатно или за неполную рыночную стоимость, т.е. полностью либо частично за счет средств общества. Услуга, которая продается как товар, не является социальной услугой, даже если ею пользуются граждане, находящиеся в трудной жизненной ситуации" <207>.
--------------------------------
<207> Право социального обеспечения России: Учебник / Под ред. К.Н. Гусова. М., 2004. С. 397.
С официальной точки зрения платные услуги не являются социальными, а отношения по предоставлению услуг на основе полной их оплаты следует включать в предмет гражданского права. Общественные отношения по предоставлению услуг бесплатно или за неполную их рыночную стоимость составляют часть предмета права социального обеспечения <208>. В связи с этим некоторые исследователи, пытаясь разграничить платные и бесплатные социальные услуги, для платных услуг вводят в научный оборот термин "услуги социального характера" <209>. Однако Президентом Российской Федерации ставится задача формирования полноценного рынка социальных услуг, а не услуг социального характера, что обусловливает необходимость обоснования потенциальной возможности социальной услуги быть объектом рыночного товарообмена или, иными словами, объектом гражданских прав.
--------------------------------
<208> См.: Там же. С. 388 - 389.
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Гражданское право: В 4 т. Общая часть" (том 1) (под ред. Е.А. Суханова) включен в информационный банк согласно публикации - Волтерс Клувер, 2008 (3-е издание, переработанное и дополненное).
<209> См.: Гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2002. Т. 1. С. 14.
Е.Г. Шаблова, вводя основания для разграничения услуги как объекта гражданских прав от социальной услуги, считает, что понятие "социальная услуга" характеризуется следующими признаками: а) оказывается населению в рамках осуществляемой государственно-социальной политики; б) характеризуется адресной субъектной направленностью; в) существует закрытый нормативно-регламентированный перечень этих услуг; г) финансирование затрат, связанных с оказанием социальных услуг, осуществляется в основном за счет бюджетных средств и внебюджетных фондов; д) субъекты, оказывающие социальные услуги, - в основном государственные и муниципальные учреждения социальной службы <210>.
--------------------------------
<210> См.: Шаблова Е.Г. Указ. соч. С. 13.
Представляется, что эти признаки ни в совокупности, ни в отдельности не могут служить критерием, отрицающим возможность социальной услуги быть признанной категорией рыночного товарообмена. Вывод Е.Г. Шабловой можно считать справедливым только в одном случае: если признать особый публично-правовой, императивный режим социальной услуги. Следуя разделяемой нами позиции Е.А. Суханова, думается, что только различие в режимах правового регулирования может служить основанием для отграничения социальной услуги от услуги, как объекта гражданских прав. Противопоставление "социальных услуг" и "услуг социального характера", разделение их на "платные" и "бесплатные" услуги, на наш взгляд, бесперспективно.
Согласно Федеральному закону от 02.08.1995 N 122-ФЗ "О социальном обслуживании граждан пожилого возраста и инвалидов" социальные услуги, входящие в Федеральный перечень гарантированных государством социальных услуг, утвержденный Постановлением Правительства РФ от 25.11.1995 N 1151 <211>, могут быть оказаны бесплатно, а также на условиях частичной или полной оплаты <212>. Как видим, законодательство не содержит прямого указания на то, что бесплатные услуги - это социальные услуги, а платные - нет. Следовательно, данная точка зрения является субъективной, в связи с чем позиция М.Л. Захарова и Э.Г. Тучковой, утверждающих, что "бесплатный ремонт полученного инвалидом автомобиля с ручным управлением является социальной услугой, а ремонт того же автомобиля за плату такой услугой не является" <213>, выглядит малоубедительной, так как в обоих случаях правовое регулирование осуществляется в одинаковых режимах.
--------------------------------
<211> См.: СЗ РФ. 1995. N 49. Ст. 4798.
<212> См.: СЗ РФ. 1995. N 32. Ст. 3198.
<213> Захаров М.Л., Тучкова Э.Г. Право социального обеспечения в России. М., 2002. С. 492.
На наш взгляд, противопоставление платных и бесплатных социальных услуг неоправданно, так как они в условиях рынка возмездны и в правовом понимании тождественны. Услуга всегда обладает стоимостным выражением. Ее стоимость относится либо к доходам (если она оплачивается), либо к убыткам (если не оплачивается) ее исполнителя. Плательщик же за социальную услугу имеется всегда, однако он может и не совпадать в одном лице с ее получателем. Вне зависимости от того, бесплатные они или платные, сходные социальные услуги должны обладать аналогичным содержанием и объемом, качеством и количеством, безопасностью и одинаково гарантировать социальную защиту ее потребителю.
Представляется, что характер услуги не может зависеть от исполнителя социальной услуги в зависимости от его ведомственной принадлежности или формы собственности. И государственная, и частная организации являются юридически равными участниками гражданского оборота и реализуют одинаковые в правовом понимании социальные услуги, что ставит под сомнение попытки подразделения социальных услуг на "частные" и "публичные". Поэтому признать удачной дефиницию социальной услуги, предложенную Н.В. Путило, не представляется возможным. Изучая правовую природу социальных услуг, данный автор приходит к выводу о том, что "социальные услуги - все виды услуг в сфере реализации социальных прав, оплата которых полностью или частично производится за счет средств федерального бюджета, бюджетов субъектов Российской Федерации, местных бюджетов или средств государственных внебюджетных фондов" <214>.
--------------------------------
<214> Путило Н.В. К вопросу о природе социальных услуг // Журнал российского права. 2006. N 4. С. 20.
К достоинству данного определения следует отнести лишь то, что ученый признает, что социальные услуги не бесплатны (бесплатными их считают представители науки социального обеспечения), а оплачиваемые государством. Однако представляется, что социальные услуги могут оплачиваться не только за государственный счет, но и непосредственно получателями данных услуг, а также благотворительными некоммерческими организациями различных форм собственности. При этом режим правового регулирования, независимо от того, кто будет являться плательщиком за услугу, не изменится.
Возрастающую роль некоммерческих организаций как исполнителей социальных услуг следует отметить особо. Ведь они активно участвуют в настоящее время в формировании рынка социальных услуг в качестве его субъекта. Игнорирование их роли в этом процессе несомненно его обедняет и тем самым сужает предмет дальнейших цивилистических исследований. Введение альтернативных государственным структурам организаций всех форм собственности оживит здоровую конкуренцию в сфере оказания социальных услуг и тем самым повысит их качество. Противопоставление же частных и государственных услуг по субъектам, их оказывающим, также не обосновано.
Следует отметить, что существуют и некоторые другие подходы к выявлению сущности социальных услуг, например, путем сопоставления услуг государственных, публичных и социальных. Л.К. Терещенко в качестве основания для выделения публичных услуг предлагает применять такой критерий, как "общественный интерес", их социальную значимость. Критерием выделения государственных услуг, по ее мнению, является круг субъектов, которые их оказывают. Основанием для выделения социальных услуг, по мнению ученого, является сфера, в которой данные услуги оказываются. Это здравоохранение, культура, образование, наука <215>. Однако такой подход мало что проясняет, так как возникает вопрос, насколько корректно рассматривать социальные услуги в соотношении с государственными и публичными услугами, если в основе классификации учитываются различные основания: сфера применения, субъекты и интерес? Не случайно, что при таком подходе Л.К. Терещенко допускает, что одна и та же услуга может быть публичной, государственной и социальной одновременно <216>, чего быть не может и не должно.
--------------------------------
<215> См.: Терещенко Л.К. Услуги: государственные, публичные, социальные // Журнал российского права. 2004. N 10. С. 17 - 18.
<216> См: Там же. С. 16.
В соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 09.03.2004 N 314 "О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти" государственные услуги не имеют ничего общего с частноправовыми услугами, поскольку, по мнению законодателя, представляют собой функции государственных органов по оказанию услуг <217>. Только единый правовой режим мог бы объединить публичные, государственные и социальные услуги. Публичные и государственные услуги не тождественны с частноправовыми и как функции государства, носят властно распорядительный характер. При таком подходе социальные услуги не вписываются в классификацию, предложенную Л.К. Терещенко, так как, по нашему мнению, требуют другой, диспозитивный режим правового регулирования.
--------------------------------
<217> См.: РГ. 11.03.2004.
В целом непоследовательность позиции ученых заключается в том, что под "функциями государства" они предлагают понимать "государственную услугу", а под "социальной услугой" - социальную помощь, что также нуждается в корректировке, поскольку усложняет правоприменение этих терминов. Более корректной представляется позиция Т.В. Жуковой, считающей, что "в процессе нормотворчества и практической деятельности следует достаточно четко разграничивать действия органов исполнительной власти по выполнению ими возложенных на них функций государства и собственно правоотношения в сфере оказания услуг в пределах частноправовых отношений" <218>.
--------------------------------
<218> Жукова Т.В. К вопросу о понятии и содержании правовой категории "государственные услуги": взгляд цивилиста // Публичные услуги: правовое регулирование (российский и зарубежный опыт): Сборник / Под общ. ред. Е.В. Гриценко, Н.А. Шевелевой. М., 2007. С. 45 - 46.
При этом также нельзя не обратить внимание на попытку чрезмерного расширения границ применения социальных услуг вышеотмеченными авторами от таких сфер, как здравоохранение, культура, образование, наука, до всех видов услуг в сфере реализации социальных прав. В отличие от Н.В. Путило и Л.К. Терещенко, исследования которых в целом заслуживают внимания и одобрения, мы солидарны с представителями науки права социального обеспечения в том, что оказание социальных услуг возможно лишь лицам, находящимся в трудной жизненной ситуации. При этом под "трудной жизненной ситуацией" мы понимаем ситуацию, которой дано легальное определение в п. 4 ст. 3 Федерального закона "Об основах социального обслуживания населения в Российской Федерации". Это ситуация, "объективно нарушающая жизнедеятельность гражданина (инвалидность, неспособность к самообслуживанию в связи с преклонным возрастом, болезнью, сиротство, безнадзорность, малообеспеченность, безработица, отсутствие определенного места жительства, конфликты и жестокое обращение в семье, одиночество и тому подобное), которую он не может преодолеть самостоятельно" <219>.
--------------------------------
<219> СЗ РФ. 1995. N 50. Ст. 4872.
Таким образом, определяющим критерием социальной услуги, по нашему мнению, является только субъектный состав, т.е. круг потребителей социальной услуги, независимо от того, кто оказывает или оплачивает данную услугу. Но, может быть, характер социальных услуг отличается от услуг гражданско-правовых и дает основание для их разграничения?
Рассмотрим Перечень социальных услуг, предоставляемых на дому гражданам пожилого возраста и инвалидам, нуждающимся в посторонней помощи вследствие частичной утраты способности к самообслуживанию. К услугам по организации питания, быта и досуга, например, относятся такие социальные услуги, как покупка и доставка на дом продуктов питания, горячих обедов, помощь в приготовлении пищи, доставка воды, топка печей, сдача вещей в стирку, химчистку, ремонт и обратная их доставка получателю услуги, оказание помощи в написании писем и другие подобные услуги <220>.
--------------------------------
<220> См.: Федеральный перечень гарантированных государством социальных услуг, предоставляемых гражданам пожилого возраста и инвалидам государственными и муниципальными учреждениями социального обслуживания: Утв. Постановлением Правительства РФ от 25.11.1995 N 1151 // СЗ РФ. 1995. N 49. Ст. 4798.
Действительно, признаки социальной услуги, отображающие ее социальную специфику, выявленные Е.Г. Шабловой, справедливы. Однако эти признаки не могут быть признаны обоснованными основаниями разграничения услуги как объекта гражданских прав от социальной услуги, так как эти услуги требуют диспозитивного режима правового регулирования. Очевидно, что существенных различий в условиях оказания социальных услуг нет, а есть лишь различия в способах оплаты. Представляется, что оплачивает социальную услугу либо плательщик по закону, либо плательщик по договору. Плательщиком по закону является государственная бюджетная организация либо страховщик, так как данный публично-правовой способ аккумуляции денежных средств для последующего введения их в гражданский оборот устанавливается законом. В этом случае отношения по оплате услуг регулируются нормами финансового права, что косвенно признается и специалистами права социального обеспечения <221>. При получении социальных услуг, стоимость которых исполнителю оплачивает плательщик по закону, они признаются бесплатными, в остальных случаях - платными <222>.
--------------------------------
<221> См.: Право социального обеспечения России / Под ред. К.Н. Гусова. М., 2004. С. 34.
<222> См.: Тихомиров А.В. Организационные начала публичного регулирования рынка медицинских услуг. М., 2001. С. 66.
Услуга может быть ограничена в обороте только на основании закона. Социальные услуги легально не являются изъятыми или ограниченными в обороте, а если услуга участвует в обороте, то она является объектом гражданского права и категорией рыночного товарооборота, требующей гражданско-правового режима регулирования вне зависимости от того, признается ли она платной или бесплатной, оказана ли она государственной или частной организацией. Следовательно, вопрос о возможности признания социальной услуги объектом гражданских прав и критерием рыночного товарообмена должен быть решен положительно.
Представляется, что в настоящее время существуют достаточно весомые причины, подтверждающие обоснованность данного вывода и обусловливающие пересмотр господствующей в научных кругах точки зрения. Следует отметить, что развитие российской системы права и законодательства, в том числе гражданского права и гражданского законодательства, характеризуется процессами интеграции и дифференциации. Процесс дифференциации правового регулирования проявляется прежде всего в разделении самой системы права на отрасли, подотрасли, институты и субинституты. Так, в начале XX века важным шагом на пути защиты прав трудящихся явилось вычленение из гражданского права фабричного (трудового) права. Дальнейшее преобладание процессов дифференциации привело к образованию такой самостоятельной отрасли права, как право социального обеспечения, которая отделилась, в свою очередь, от трудового права. Сегодня переход к рынку сопровождается укреплением интеграции правового регулирования как следствие возрождения в теории и практике законотворчества идеи публичного и частного права. Этот интеграционный процесс характеризуется увеличением в праве социального обеспечения гражданско-правовых, договорных элементов, существенно влияющих на развитие отношений в сфере социального обслуживания.
По мнению С.В. Полениной, перераспределение сферы правового регулирования между отраслями права может быть связано также с восстановлением и развитием комплексных межотраслевых "пограничных" институтов, образующихся на стыке смежных, однородных отраслей права. "Пограничные" институты характеризуются наличием подвижной предметно-регулятивной связи между нормами отраслей права, образующими данный институт. Чаще всего, по ее мнению, эта связь проявляется в том, что на предмет одной отрасли права накладываются некоторые элементы метода правового регулирования другой отрасли, как это имеет место в институте возмещения вреда, причиненного жизни либо здоровью работника при исполнении им своих трудовых обязанностей <223>.
--------------------------------
<223> См.: Поленина С.В. Взаимодействие системы права и системы законодательства в современной России // Государство и право. 1999. N 9. С. 7.
В результате такого взаимодействия образовались "пограничные" с гражданским правом институты семейного права - брачный договор, опеки и попечительства. Следует признать справедливым выводы С.В. Полениной о том, что межотраслевые "пограничные" институты возникают как следствие тесного смыкания и взаимодействия на определенном участке предметов регулирования смежных, однородных отраслей права. В результате на границе указанных отраслей образуются зоны, регламентирующие единые по существу общественные отношения, обладающие, однако, в определенных своих частях оттенками, модификациями, обусловленными спецификой той или иной отрасли <224>. По нашему мнению, именно в результате такого взаимодействия, образовался "пограничный" с гражданским правом и правом социального обеспечения комплексный частноправовой институт социального обслуживания, требующий преимущественно дозволительного режима правового регулирования.
--------------------------------
<224> См.: Там же.
Существуют ли легальные основания для выделения социального обслуживания в особый предмет правового регулирования, требующего публично-правового режима? Рассмотрим, как законодатель относится к данному виду услуг, используя в качестве основания для анализа категорию "режим правового регулирования".
Согласно Федеральному закону от 10.12.1995 "Об основах социального обслуживания населения в Российской Федерации" <225> под "социальной услугой" следует понимать действие по оказанию клиенту социальной службы помощи, предусмотренной настоящим Законом. Казалось бы, раз речь идет о помощи, то это должно давать основание для признания приоритета публично-правового режима правового регулирования, так как помощь со стороны государства имеет властно-распорядительный характер. Однако этот вывод весьма поверхностен. Более глубокий дальнейший анализ действующего законодательства позволяет обратить внимание на следующее обстоятельство. В соответствии с тем же Законом социальное обслуживание представляет собой деятельность социальных служб по социальной поддержке, оказанию социально-бытовых, социально-медицинских, психолого-педагогических, социально-правовых услуг и материальной помощи, проведению социальной адаптации и реабилитации граждан, находящихся в трудной жизненной ситуации. Исходя из легального определения и применяя вышеозначенный критерий, социальное обслуживание представляет собой родовое понятие, объединяющее в себе два блока отношений:
--------------------------------
<225> См.: СЗ РФ. 1995. N 50. Ст. 4872.
1) оказание социальной поддержки и помощи (например, материальной);
2) удовлетворение нуждающихся граждан в социальных услугах.
Различие режимов правового регулирования этих блоков отношений очевидно. Эти отношения регулируются нормами, составляющими соответственно "социальную поддержку" и "социальное содействие", что еще раз подтверждает обоснованность выбора предложенной правовой модели рынка социальных услуг.
При этом под "социальной услугой" мы предлагаем понимать деятельность, требующую договорного режима оказания социально-бытовых, социально-медицинских, психолого-педагогических, социально-правовых и других услуг лицам, находящимся в трудной жизненной ситуации, вне зависимости от условий ее оказания и оплаты.
Особенностью социальной услуги является то, что на услугу непосредственно влияет ее потребитель - лицо, находящееся в трудной жизненной ситуации. Он ее индивидуализирует, приводит в обращение и воздействует своими качествами на ее результат. От степени усвоения услуги потребителем зависит уровень порождаемого ею эффекта, т.е. потребитель способен влиять на полезность услуги. В этом смысле можно выделить такие тесно связанные между собой признаки, как неповторимость и субъективная исключительность (эксклюзивность) услуги, когда деятельность осуществляется не просто по заданию заказчика, а при взаимодействии заказчика и исполнителя. Эффект от оказанной услуги чувствует услугополучатель, а не услугодатель, так как проявить свои полезные свойства услуга может только через лицо, которому она оказывается, воздействуя на его психофизическое и правовое состояние <226>. Целью этих социальных услуг является социальное содействие в преодолении трудной жизненной ситуации.
--------------------------------
<226> См.: Нурмамедова Д.Б. Указ. соч. С. 421.
В зависимости от их назначения данные услуги подразделяются на следующие основные виды: 1) социально-бытовые - направлены на поддержание жизнедеятельности граждан в быту; 2) социально-медицинские - направлены на поддержание и улучшение здоровья граждан; 3) социально-психологические, которые предусматривают коррекцию психологического состояния граждан для их адаптации в среде обитания (обществе); 4) социально-педагогические - направлены на профилактику отклонений в поведении и аномалий личного развития услугополучателей социальных служб, формирование у них позитивных интересов, в том числе в сфере досуга, организацию их досуга, оказание содействия в семейном воспитании детей; 5) социально-экономические - направлены на поддержание и улучшение жизненного уровня; 6) социально-правовые - направлены на поддержание или изменение правового статуса, оказание юридической помощи, защиту законных прав и интересов граждан.
Таким образом, нуждаются в разграничении не "платные" и "бесплатные", а "государственные" и "негосударственные" услуги, имеющие общий частноправовой, дозволительный режим регулирования. Социальное же обслуживание и социальная помощь включены в один правовой институт, видимо, по недоразумению, что нуждается, по нашему мнению, в корректировке, поскольку обслуживание и помощь требуют различных правовых режимов. Однако в качестве основания их разграничения следует принимать "правовой режим", но не платность услуги. Словом, те исследователи, которые считают невозможным признание социальной услуги объектом рыночного товарооборота, ошибочно имеют в виду не услугу, а социальную помощь.
Изучение особенностей правового режима социальной услуги позволяет сформулировать классификацию этих услуг по следующим основаниям: а) по степени участия государства в предоставлении социальных услуг - на гарантированные и негарантированные; б) по характеру предоставления услуг - со встречным имущественным представлением со стороны получателя услуги и без такового; в) по виду договора, опосредующего их оказание, - на договоры возмездного оказания услуг, поручения, доверительного управления имуществом, агентирования, личного страхования, пожизненного содержания с иждивением и др.; г) по объекту социальной услуги - на социально-бытовые, социально-медицинские, психолого-педагогические, социально-психологические, социально-правовые услуги и др.
При формировании концепции правового регулирования рынка социальных услуг следует принимать во внимание только различие в порядке оказания услуг, влияющее на их стоимость. В случае, когда социальные услуги гарантированы законом, но в полной мере не обеспечены государственными учреждениями, негосударственные организации должны иметь равные права на участие в социальном заказе, для того чтобы у потребителя был гарантированный выбор более качественной услуги. В том случае, когда социальные услуги не гарантированы на государственном уровне, стоимость таких услуг будет регулироваться рынком. Однако отношения исполнителя и потребителя услуги в обоих случаях должны регулироваться договором.
В случае попытки включения в предмет социального обслуживания социальной помощи как инородного административно-правового элемента, требующего императивного режима правового регулирования, формирование рынка социальных услуг будет существенно заторможено. Рынок услуг должен быть единым, регулироваться общими законами. Выделение рынка медицинских, юридических, аудиторских, социальных и каких-либо других услуг возможно лишь условно.
Данный вывод в перспективе может иметь серьезные последствия для отрасли права социального обеспечения, поскольку может повлечь за собой постановку вопроса о целесообразности отнесения социального обслуживания, за исключением норм, регулирующих социальную поддержку и помощь, к правовому институту данной отрасли права, как требующему не публичного, а договорного частноправового режима регулирования. Вместе с тем обоснование тезиса о частноправовой природе социальной услуги, требующей договорного режима правового регулирования, позволяет перейти к следующему этапу формирования концепции правового регулирования рынка социальных услуг и обусловливает необходимость рассмотрения вопроса о возможностях гражданско-правовых средств в механизме его правового регулирования.
В.В. КВАНИНА
ОСОБЕННОСТИ ДОГОВОРА НА ОКАЗАНИЕ ВУЗОМ
ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ УСЛУГ
Кванина В.В., заведующая кафедрой предпринимательского и коммерческого права Южно-Уральского государственного университета, доктор юридических наук, профессор.
Основной вид деятельности вуза - образовательная деятельность. По своей сути она неоднородна и выступает в виде деятельности по обеспечению образовательного процесса (составление учебных программ, расписаний, издание учебно-методических комплексов и т.д.) и осуществлению образовательного процесса. Именно второй вид деятельности предстает в виде образовательных услуг. Данные услуги оказываются либо за счет средств государственного и муниципального бюджета, либо за счет потребителей этих услуг (они могут оплачиваться и третьими лицами). Право вуза на оказание возмездных образовательных услуг за счет средств потребителей этих услуг или третьих лиц в рамках государственного образовательного стандарта легализовано Законом РФ "Об образовании" (п. 10 ст. 41, ст. ст. 45 - 46) <227> и ФЗ "О высшем и послевузовском профессиональном образовании" (ст. 29) <228>.
--------------------------------
<227> Закон РФ "Об образовании" // СЗ РФ. 1996. N 3. Ст. 150.
<228> ФЗ от 22.08.1996 N 125-ФЗ "О высшем и послевузовском профессиональном образовании" // СЗ РФ. 1996. N 35. Ст. 4135.
Правовой формой оказания образовательных услуг выступает договор на оказание вузом образовательных услуг. Содержание данного договора, источником финансирования обучения по которому выступают внебюджетные средства, в общих чертах отражено в Правилах оказания платных образовательных услуг <229>. В них, так же как и в Законах "Об образовании" и "О высшем и послевузовском профессиональном образовании", отсутствует понятие образовательной услуги, не указаны ее виды и признаки, фрагментарно закреплены права и обязанности сторон. Данная ситуация характерна в целом и для образовательных услуг, осуществляемых за счет бюджетных средств, за исключением того, что они вообще "выпали" из-под правового воздействия.
--------------------------------
<229> Правила оказания платных образовательных услуг: Утв. Постановлением Правительства РФ от 05.07.2001. N 505 // СЗ РФ. 2001. N 29. Ст. 3016.
Рассмотрим особенности заключения, права, обязанности и ответственность сторон договора на оказание вузом образовательных услуг.
В целях приобретения профессионального образования лица, обладающие определенным образовательным уровнем, поступают в соответствующие учебные заведения. При этом между данными субъектами устанавливается юридическая связь, характер которой до настоящего времени вызывает много споров.
Прежде чем лицо, желающее приобрести высшее профессиональное образование, приобретет статус студента, оно должно выдержать процедуру вступительных испытаний, порядок прохождения которых предусмотрен Порядком приема граждан в имеющие государственную аккредитацию образовательные учреждения высшего профессионального образования <230>. В соответствии с данным Порядком на вуз возлагаются определенные обязанности, а абитуриент наделяется корреспондирующими им правами. Так, например, вуз обязан ознакомить абитуриента и/или его родителей (законных представителей) с уставом образовательного учреждения, лицензией на право ведения образовательной деятельности, со свидетельством о государственной аккредитации высшего учебного заведения по каждому направлению подготовки или специальности, дающим право на выдачу документа государственного образца о высшем профессиональном образовании, содержанием основных образовательных программ, а также другими документами, регламентирующими организацию образовательного процесса и работу приемной комиссии (п. 20). Факт ознакомления абитуриента со свидетельством о государственной аккредитации вуза по выбранному направлению подготовки или специальности и с правилами подачи апелляции фиксируется в приемных документах и заверяется личной подписью абитуриента. В свою очередь, у абитуриента есть право требовать предоставления указанных документов, из которых вытекает соответствующая информация о вузе, а также проведения вступительных испытаний, в том числе проведения вступительных экзаменов. Каких-либо особых обязанностей у него нет: он может не прийти на экзамен, не представить запрашиваемый документ; применить к нему за это санкции никто не сможет.
--------------------------------
<230> Порядок приема граждан в имеющие государственную аккредитацию образовательные учреждения высшего профессионального образования: Утв. Приказом Минобразования РФ от 21.10.2009 N 442 // РГ. 16.12.2009. N 241.
Правовая природа отношений, возникающих при этом между вузом и абитуриентом, является предметом дискуссии: отдельные авторы безоговорочно относят вступительные экзамены к публичному конкурсу <231>, другие - к гражданско-правовому договору <232>.
--------------------------------
<231> См.: Ягофаров Д.А. О некоторых теоретико-правовых и практических аспектах кодификации российского образовательного законодательства // Право и образование. 2003. N 2. С. 20 - 21; Волчанская Л. Договор возмездного оказания образовательных услуг: правовое регулирование, понятие и содержание // Правоведение. 2002. N 3. С. 265.
<232> Малеина М.Н. Правовая природа и основания правоотношений "вуз - студент" // Правоведение. 2002. N 3. С. 259; Она же. Договор о подготовке специалиста с высшим профессиональным образованием // Государство и право. 2004. N 8. С. 59.
Относить вступительные экзамены к публичному конкурсу, на наш взгляд, представляется неоправданным, так как зачисление абитуриента в вуз по результатам вступительных экзаменов не может выступать в качестве награды за достижение определенных результатов, - оно является реализацией конституционного права на образование. Если же рассматривать отношения между абитуриентом и вузом по поводу вступительных испытаний в качестве договорных, то неизбежно возникает вопрос: что является его предметом. В качестве такового могли бы выступать экзамены и их результаты. Однако отдельная категория лиц вообще освобождается от вступительных экзаменов (например, лица, представившие результаты ЕГЭ, а также лица, являющиеся победителями и призерами заключительного этапа Всероссийской олимпиады школьников, и члены сборных команд Федерации, участвовавшие в международных олимпиадах по общеобязательным предметам), но несмотря на это наделяется правом требовать от вуза предоставления необходимой информации и издания приказа о зачислении.
Таким образом, можно прийти к выводу, что подача абитуриентом заявления в вуз свидетельствует о возникновении между ними обязательства, имеющего целью: а) осуществление приема вступительных экзаменов; б) проведение конкурса по результатам вступительных экзаменов, ЕГЭ, собеседования; в) издание приказа о зачислении. Данное обязательственное правоотношение, на наш взгляд, имеет гражданско-правовую природу (оно устанавливается между несоподчиненными, имущественно самостоятельными субъектами, преследующими цель - удовлетворение неимущественных потребностей), а по своему содержанию выступает в виде неимущественного организационного отношения.
При издании приказа о зачислении абитуриента в вуз между ними возникает второй уровень юридической связи. Проанализируем сначала правовую природу отношений, возникающих между вузом и студентами, обучающимися за собственный счет (или третьих лиц). По данному вопросу в юридической литературе превалирует мнение о том, что указанные отношения носят гражданско-правовой характер и облекаются в правовую форму договора на оказание возмездных образовательных услуг <233>. В то же время отдельные авторы категорически отвергают гражданско-правовой характер данных отношений <234>.
--------------------------------
<233> См.: Волчанская Л.М. Указ. соч. С. 265; Фролова Т.О. Правовое регулирование способов получения высшего профессионального образования в государственном образовательном учреждении // Право и образование. 2003. N 5. С. 95; Жукова Т.В. Проблемы договорного регулирования возмездного оказания образовательных услуг // Юрист. 2003. N 8. С. 2; Куров С.В. О правовой природе договора платного образования // Право и образование. 2002. N 3. С. 132; и др.
<234> См.: Суханов Е.А. Осторожно: гражданско-правовые конструкции // Законодательство. 2003. N 9. С. 62; Пасешникова Л.А. Образовательные правоотношения: соотношение ГК РФ и специального законодательства // Тезисы VI Международной научно-практ. конф. "Проблемы и перспективы законодательства об образовании и его кодификации". М., 2001. С. 47 - 48.
Кроме того, ряд ученых доказывает принадлежность правоотношений между обучающимся и образовательным учреждением к педагогическому праву через отрицание их гражданско-правового характера <235>; другие авторы, не анализируя правовую природу отношений между образовательным учреждением и вузом, не конкретизируя характер данных отношений (возмездность, безвозмездность), относят их к административно-правовым <236>.
--------------------------------
<235> См.: Шкатулла В.И. Образовательное право: Учебник для вузов. М., 2001. С. 39 - 40; Запесоцкий А. Платное образование - не услуга, студент - не клиент // Высшее образование в России. 2002. N 2. С. 48 - 49; и др.
<236> См.: Административное право / Под ред. Л.Л. Попова. М., 2002. С. 108, 110; Барабанова С.В. Государственное регулирование высшего образования в Российской Федерации: административно-правовые вопросы. Казань, 2004. С. 74; и др.
На наш взгляд, договор на оказание вузом образовательных услуг является гражданско-правовым договором и подпадает под регулирующее воздействие гл. 39 ГК РФ. Данный вывод следует прежде всего из анализа предмета данного договора и характера отношений, вытекающих из него.
Предмет исследуемого договора включает в себя два элемента: образовательную деятельность - образовательные услуги - и неовеществленный результат данной деятельности в виде приобретенных знаний, умений, навыков. Последний компонент предмета договора представляет собой личные нематериальные блага, которые неотделимы от личности их носителя, направлены на выявление и развитие его индивидуальности, непередаваемы, т.е. у лица, передающего знания, умения, навыки, их объем при этом не уменьшается. Иными словами, передача знаний, умений, навыков третьим лицам свидетельствует об их неисчерпаемости. Кроме того, они не подлежат денежной оценке. Денежной оценке подлежит образовательная деятельность, а результат данной деятельности, так же как и здоровье, представляет собой неоценимый личностный капитал.
Образовательная деятельность (проведение лекций, семинарских и практических занятий, консультаций, экзаменов, зачетов и т.д.) порождает имущественные отношения; знания, умения, навыки, в свою очередь, являются основанием возникновения неимущественных отношений. Если лицо, получившее образование, получает доходы посредством приложения приобретенных знаний, умений, навыков, то речь уже надо вести о самостоятельных отношениях, вытекающих из права гражданина на труд, на занятие предпринимательской деятельностью.
Указанные имущественные и неимущественные отношения являются гражданско-правовыми, так как субъекты данных отношений, во-первых, обладают юридическим равенством; во-вторых, имущественно обособленны; в-третьих, обладают автономной волей (они не зависят от воли контрагента в принятии решения и их осуществлении).
Что касается обучения, осуществляемого за счет бюджетного финансирования, то в работах, прямо или опосредованно затрагивающих этот вопрос, были высказаны полярные точки зрения: об отнесении данных отношений к педагогическим <237>, образовательным <238>, административным <239>, социально-обеспечительным <240>, праву социального обеспечения <241>, гражданско-правовым <242> отношениям.
--------------------------------
<237> См.: Шкатулла В.И. Указ соч. С. 27, 38 - 39, 344 и далее.
<238> См.: Сырых В.М. Введение в теорию образовательного права. М., 2002; Он же. Образовательное право как отрасль российского права. М., 2000.
<239> См., например: Новоселов В.И. Правовое положение граждан в отраслях государственного управления. Саратов, 1977; Голубкова Н.С. Особенности реализации конституционного права на образование в негосударственном образовательном учреждении в России: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002 и др.
<240> Белозеров А.В. Понятие и содержание обязательств по возмездному оказанию образовательных услуг: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2000. С. 10.
<241> Мурзин Д.В. Моделирование безвозмездного обязательства по оказанию услуг / Цивилистические записки: Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 2. М., Екатеринбург, 2002. С. 370.
<242> Малеина М.Н. Правовая природа и основания правоотношений "вуз-студент". С. 264; Она же. Договор о подготовке специалиста с высшим профессиональным образованием. С. 61.
На наш взгляд, то обстоятельство, что обучающийся не производит оплату за обучение, не влияет на вывод о гражданско-правовой природе отношений вуз-студент. В данном случае образовательные услуги, осуществляемые вузом за счет бюджетных средств, являются для потребителей услуг бесплатными, для вуза - возмездными (затраты на обучение студентов финансируются из государственного и муниципального бюджетов). В юридической литературе в качестве характеристики возмездности отношений выделяют критерий встречности действий (предоставлений), имеющих материальное содержание, хотя бы и неравное в стоимостном выражении. Слово "встречность" означает ответное действие на что-нибудь <243>. Ответное действие может следовать непосредственно как от контрагента, так и от иного лица ("третьего лица"). Пункт 1 ст. 423 ГК РФ не предполагает, что получение платы или иного предоставления за исполнение обязанностей по договору должно быть получено именно от контрагента по договору. Заметим, что в п. 2 ст. 423 ГК РФ, в котором приводится понятие безвозмездного договора, отсутствие встречности предоставления предполагается уже именно от другой стороны договора.
--------------------------------
<243> Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1952. С. 89.
По анализируемому договору финансирование образовательных услуг осуществляет не потребитель услуги, а государство (субъект Российской Федерации, муниципалитет), что свидетельствует о его возмездности. Безусловно, в данном случае государство (субъект Российской Федерации, муниципалитет) не становится третьим лицом в обязательстве и не оплачивает услуги по конкретным договорам. Однако данная модель отношений может быть взята, на наш взгляд, в порядке аналогии.
Не так давно в высших учебных заведениях шел эксперимент по внедрению конструкции ГИФО (государственные именные финансовые обязательства), при которой менялась схема финансовых потоков: деньги приходили к вузу не непосредственно от государства, а от абитуриента. Данная модель отношений вообще усложняла вывод о характере отношений, возникающих между государством, вузом и студентом в связи с передачей абитуриентом сертификата вузу. Этот пример - свидетельство того, что еще не все общественные отношения подведены под теоретические и законодательные конструкции.
С учетом изложенного представляется, что отношения между вузом и студентом-бюджетником по поводу осуществления образовательной деятельности также выстраиваются как имущественные. Данные рассуждения приводят к выводу о том, что отношения между указанными субъектами должны облекаться в правовую форму гражданско-правового договора на оказание образовательных услуг. При ином решении вопроса неоправданно нарушается принцип единообразия правового регулирования однотипных отношений.
Законодательство об образовании не требует оформлять договорные отношения между вузом и студентом-бюджетником в виде документа-договора; заключение договора приурочивается к изданию приказа о зачислении студента в вуз. Договор на оказание вузом образовательных услуг относится к группе публичных договоров и договоров присоединения <244>. В силу этих обстоятельств обучающийся присоединяется к условиям договора, которые названы в законе.
--------------------------------
<244> Более подробно это будет изложено позднее.
Следует заметить, что образовательное ведомство, возможно не желая того, признало гражданско-правовую природу договора на оказание вузом образовательных услуг, деятельность в рамках которого финансируется за счет бюджетных средств. Данный вывод следует из анализа Положения о целевой контрактной подготовке специалистов с высшим и средним профессиональным образованием <245> и Типового контракта между студентом и учебным заведением высшего (среднего) профессионального образования, заключаемого в рамках целевой контрактной подготовки специалистов <246>. В частности, из Положения о целевой контрактной подготовке специалистов следует, что контингент обучающихся в рамках целевой контрактной подготовки специалистов формируется на добровольной основе из числа лиц, обучающихся за счет средств федерального бюджета, путем заключения контрактов между студентом и учебным заведением (п. 3). Иными словами, между вузом и студентом возникают отношения, основанные на принципе свободного волеизъявления сторон. Кроме общеобязательных прав и обязанностей сторон, предусмотренных Типовым контрактом, на основе согласования они могут предусмотреть и иные права и обязанности (см. п. п. 2.6, 3.3).
--------------------------------
<245> Положение о целевой контрактной подготовке специалистов с высшим и средним профессиональным образованием, утв. Постановлением Правительства РФ от 19.09.1995 N 942 "О целевой контрактной подготовке специалистов с высшим и средним профессиональным образованием" // СЗ РФ. 1995. N 39. Ст. 3777.
<246> Постановление Минтруда и Госкомвуза РФ от 27.12.1995. N 73/7 "О типовых контрактах между студентом и учебным заведением высшего (среднего) профессионального образования, заключаемых в рамках целевой контрактной подготовки специалистов с высшим и средним профессиональным образованием" // Бюллетень Министерства труда РФ. 1996. N 2.
В соответствии со ст. 783 ГК РФ к договору на оказание возмездных услуг подлежат применению общие положения о подряде (ст. ст. 702 - 729 ГК РФ) и положения о бытовом подряде (ст. ст. 730 - 739 ГК РФ), если это не противоречит статьям гл. 39 ГК РФ, а также особенностям предмета договора возмездного оказания услуг. Анализ данных норм позволяет прийти к выводу о том, что только отдельные нормы, посвященные договору подряда, в субсидиарном порядке могут быть применены к договору на оказание возмездных услуг (например, ст. ст. 708 и 709 ГК РФ).
Кроме того, из п. 3 ст. 730 ГК РФ следует, что к отношениям по договору бытового подряда, не урегулированным настоящим Кодексом, применяются законы о защите прав потребителей и иные правовые акты, принятые в соответствии с ними. С учетом положения ст. 783 ГК РФ можно сделать вывод, что и на отношения, вытекающие из договора на оказание возмездных услуг, также должно распространяться законодательство о защите прав потребителей. Верховный Суд РФ в одном из Обзоров судебной практики прямо отметил, что на отношения, возникающие при оказании платных образовательных услуг гражданам, распространяется действие Закона РФ "О защите прав потребителей". Вместе с тем указанный договор по своему характеру не может в полной мере регулироваться нормами гл. III названного Закона. Поэтому в силу ст. 39 действие Закона будет распространяться на отношения, вытекающие из договора, в части общих правил (о праве граждан на предоставление информации, о компенсации морального вреда, об альтернативной подсудности и освобождении от уплаты государственной пошлины), а правовые последствия нарушений условий этого договора будут определяться самим договором, который не должен противоречить положениям ГК РФ <247>.
--------------------------------
<247> Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за I квартал 2002 г. (по гражданским делам). Утвержден Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 10.07.2002 // Бюллетень ВС РФ. 2002. N 11.
Что касается отношений, возникающих при осуществлении вузом образовательной деятельности в рамках бюджетного финансирования, то в судебной практике сложился диаметрально противоположный подход - отрицание применения к ним норм Закона о защите прав потребителей <248>. Данная позиция обосновывается тем, что для распространения на указанные отношения законодательства о защите прав потребителей в качестве потребителя должно выступать лицо, оплачивающее услуги по возмездному договору.
--------------------------------
<248> Закон РФ от 07.02.1992 N 2300-1 "О защите прав потребителей" (в ред. от 09.01.1996) // СЗ РФ. 1996. N 3. Ст. 140.
Следует отметить, что в правоприменительной практике в качестве потребителя рассматривается в том числе гражданин, пользующийся услугой личного характера, хотя и заказанной для производственных нужд. Например, услугой по перевозке, по проживанию в гостинице в командировочных целях. В данных случаях "плательщиком" является работодатель, который по отношению к исполнителю выступает в качестве третьего лица. Более того, к категории потребителей в судебной практике относят и граждан, которые не заказывали работу, не приобретали товар, (услугу), но пользуются ими. На фоне приведенных примеров совершенно очевидно отсутствие логики в отказе применения к договору на оказание образовательных услуг, источником финансирования которого выступают бюджетные средства, Закона РФ "О защите прав потребителей".
С учетом положений законодательства об образовании и гражданского законодательства можно предложить следующее определение: по договору на оказание вузом образовательных услуг вуз обязуется осуществлять образовательную деятельность в рамках ГОС ВПО и по окончании обучения выдать выполнившему учебный план студенту диплом об образовании государственного образца, а студент обязуется выполнять учебный план специальности, посещать учебные занятия и оплатить стоимость обучения (последняя обязанность характерна только для договора, обучение по которому осуществляется за счет средств потребителя образовательной услуги или третьих лиц).
Из определения договора на оказание вузом образовательных услуг вытекает его следующая характеристика: он является консенсуальным, двусторонним, возмездным - с позиции вуза, платным или бесплатным - с позиции обучающегося.
Сторонами договора на оказание вузом образовательных услуг выступает вуз и физическое лицо - потребитель образовательной услуги. Если в качестве заказчика по данному договору выступает организация, то в этом случае имеет место конструкция договора в пользу третьего лица, т.е. обучающегося (ст. 430 ГК РФ). Даже если договор подписывают три лица (исполнитель, заказчик, потребитель), то его никак нельзя рассматривать в качестве трехстороннего договора. Целью договора на оказание вузом образовательных услуг является оказание образовательных услуг обучающемуся - потребителю, заказчик лишь оплачивает обучение. В связи с этим представляется ошибочной позиция Минобрнауки РФ, которое рассматривает договор на оказание платных образовательных услуг с участием исполнителя, заказчика и потребителя платных услуг в качестве трехстороннего договора <249>.
--------------------------------
<249> См.: сноски 2 и 3 Методических рекомендаций по заключению договора на оказание платных образовательных услуг в сфере образования / Письмо Минобразования РФ от 01.10.2002 N 31ю-31ин-40/31-09 "О направлении Методических рекомендаций по заключению договоров для оказания платных образовательных услуг" // ОВД. Межведомственный информационный бюллетень. 2002. N 30; сноски 3 и 5 Примерной формы договора на оказание платных образовательных услуг в сфере профессионального образования / Приказ Минобразования РФ "Об утверждении Примерной формы договора на оказание платных образовательных услуг в сфере профессионального образования" от 28.07.2003 N 3177 // РГ. 19.08.2003. N 163.
Одновременно следует отметить, что если в качестве плательщика по договору на оказание вузом образовательных услуг выступает организация-заказчик, то на отношения, вытекающие из данного договора, также должны распространяться нормы Закона о защите прав потребителей, поскольку фактическим потребителем услуг будет гражданин, а не организация.
Если потребитель образовательных услуг не достиг 18-летнего возраста, то договор на оказание вузом платных образовательных услуг он вправе подписать лишь при наличии письменного согласия своих законных представителей - родителей, усыновителей или попечителя (ст. 26 ГК РФ).
Как выше было сказано, договор на оказание вузом образовательных услуг, относится к категории договора присоединения и публичного договора. Вывод об отнесении его к категории публичного договора основывается на следующем. Во-первых, Правила оказания платных образовательных услуг возлагают на вуз обязанность заключить договор при наличии возможности оказать запрашиваемую потребителем образовательную услугу (п. 13); во-вторых, вуз не вправе оказывать предпочтение одному потребителю перед другим в отношении заключения договора, кроме случаев, предусмотренных законом и иными нормативными правовыми актами (п. 13 Правил оказания платных образовательных услуг). В качестве такого акта в настоящий период выступает ведомственный правовой акт - Порядок приема граждан в имеющие государственную аккредитацию образовательные учреждения высшего профессионального образования, предусматривающий категорию лиц, имеющих право на внеконкурсное зачисление в вуз, а также лиц, освобожденных от сдачи вступительных экзаменов; в-третьих, если бы исследуемый договор не относился к группе публичных договоров, то в силу принципа свободы договорных обязательств у вуза отсутствовала бы обязанность по заключению договора с лицами, успешно выдержавшими вступительные испытания. Более того, в порядке аналогии можно сослаться на договор о предоставлении платных медицинских услуг, заключаемый медицинскими учреждениями, который Конституционным Судом Российской Федерации квалифицирован в качестве публичного договора <250>.
--------------------------------
<250> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 06.06.2002 N 115-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Мартыновой Евгении Захаровны на нарушение ее конституционных прав пунктом 2 статьи 779 и пунктом 2 статьи 782 Гражданского кодекса Российской Федерации" // Вестник КС РФ. 2003. N 1.
Если руководствоваться чисто формальными признаками (субъектным составом исполнителя, предусмотренным п. 1 ст. 426 ГК РФ), то с позиции законодательства договор на оказание вузом образовательных услуг, конечно, не может быть отнесен к публичному договору. Но надо исходить из здравого смысла, который требует внесения изменений в указанную статью Кодекса за счет расширения субъектного состава исполнителя: некоммерческих организаций и индивидуальных предпринимателей.
Заметим, что мнение об отнесении договора на оказание вузом образовательных услуг к публичному договору поддерживается не всеми авторами <251>.
--------------------------------
<251> См., например.: Волчанская Л. О договоре возмездного оказания образовательных услуг // Высшее образование в России. 2001. N 1. С. 101.
Договор на оказание вузом образовательных услуг - договор присоединения, так как у контрагентов вуза есть только право присоединиться к предложенному договору в целом. Вузы предлагают договоры, разработанные с учетом Правил оказания возмездных образовательных услуг и Примерной формы договора на оказание платных образовательных услуг в сфере профессионального образования.
Из ст. ст. 779, 781 ГК РФ следует, что существенными условиями договора на оказание возмездных услуг являются предмет, порядок осуществления расчетов заказчиком. Кроме того, так как к данному договору субсидиарно применяются правила о договоре подряда, следует, что и срок является его существенным условием; п. 3 ст. 46 Закона "Об образовании" к существенным условиям договора на оказание образовательных услуг относит уровень образования, срок обучения, размер платы за обучения.
Как представляется, к существенным условиям договора на оказание вузом образовательных услуг следует отнести и закрепить в Законе "Об образовании" следующие условия: 1) предмет; 2) срок обучения; 3) размер платы за обучение и порядок осуществления расчетов заказчиком; 4) ступени и формы получения образования; 5) вид документа об образовании; 6) условия расторжения договора; 7) ответственность сторон.
Как было сказано выше, предмет договора на оказание образовательных услуг суммируется из двух компонентов:
- предусмотренные ГОС ВПО и учебными планами образовательные услуги, функционально между собой взаимосвязанные, рассчитанные на продолжительный период времени (образовательная деятельность в виде проведения лекций; практических, семинарских занятий; консультаций; производственной, преддипломной практик; экзаменов; зачетов и т.д.);
- полученные обучающимися знания, умения, навыки, выступающие в форме неовеществленного положительного результата образовательной деятельности.
Образовательные услуги, относясь в системе услуг к группе личных услуг, в юридической литературе наделяются следующими чертами: несохраняемостью; изменчивостью качества; отсутствием гарантий (с приобретением образовательной услуги потребитель не получает гарантии: можно вернуть товар, но не знания); неосязаемостью услуги; целостностью; длительностью потребления и последующего использования; сложностью; многократностью использования; взаимосвязанностью с потребителем <252>; невозможностью полной стандартизации; невозможностью оценки ожидаемого личного эффекта от образовательной услуги потребителем в силу сложности прогнозирования состояния рынка труда на момент завершения обучения; эффектом запаздывания и кумулятивным эффектом на индивидуальную и общественную полезность образовательной услуги <253>; невозможностью гарантировать достижение высокого результата образовательной услуги, поскольку он (результат) зависит не только от исполнителя, но и самого обучающегося, от его способностей, внимательности, старания и трудолюбия <254>; адресностью образовательной услуги, которая обусловлена тем, что разного рода образовательные услуги обращены к разному кругу лиц, отличающихся возрастными, профессиональными и иными характеристиками <255>.
--------------------------------
<252> Майбуров И.А. Соотношение понятий "образование" и "образовательные услуги" // Право и образование. 2003. N 5. С. 41.
<253> Лукашенко М.А. Высшее учебное заведение на рынке образовательных услуг: актуальные проблемы управления. М., 2003. С. 21 - 26.
<254> Шаповалов Д.А. Особенности правового регулирования возмездного оказания образовательных услуг военными образовательными учреждениями профессионального образования Федеральной пограничной службы Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001. С. 100 - 101.
<255> Потапенко В.С. Образовательная деятельность и образовательные услуги: соотношение понятий // Журнал российского права. 2009. N 3.
Кроме того, наряду с перечисленными признаками для образовательных услуг, являющимися предметом договора на оказание вузом образовательных услуг, на наш взгляд, характерны следующие черты:
1) целью их оказания является не просто передача знаний, умений, навыков, но и усвоение их со стороны обучающихся, так как в противном случае договор не сможет быть исполнен вузом;
2) результат образовательных услуг (знания, умения, навыки) является предметом систематического контроля (в лице профессорско-преподавательского состава) в форме зачетов, экзаменов, аттестации, что совершенно не характерно для иных видов услуг;
3) преломляясь через личностные качества обучающегося, эти услуги индивидуализируются, персонифицируются, а потому содержание предоставляемой образовательной услуги и результат этой услуги в виде приобретенных знаний, умений, навыков - явления не тождественные и "на выходе" не одинаковы по отношению к обучающимся;
4) образовательная услуга относится к публичным услугам <256>;
--------------------------------
<256> Легальное понятие публичных услуг отсутствует; на доктринальном уровне в качестве таковых понимаются юридически и социально значимые действия в интересах общества, государства и граждан (См.: Тихомиров Ю.А. Теория компетенции. М., 2001. С. 200).
5) образовательные услуги осуществляются в определенной последовательности, которая обусловлена: а) технологией образовательного процесса - лекция, семинарское, практическое занятие, зачет, экзамен, практика, итоговая аттестация (данная последовательность никогда не может быть нарушена, но в этой цепочке может отсутствовать тот или иной элемент, например, семинарское занятие, зачет и т.д., - варианты могут быть самыми различными); б) взаимозависимостью учебных дисциплин, приводящей к кумулятивному эффекту полученных знаний (например, учебный курс по предпринимательскому праву не может быть пройден раньше гражданского права).
Таким образом, если говорить о совокупности образовательных услуг, представляющих собой элемент предмета договора на оказание вузом образовательных услуг, то под ними следует понимать целенаправленную, последовательную деятельность в лице профессорско-преподавательского состава, направленную на передачу обучающимся системы знаний, умений, формирование у них профессиональных практических навыков, глубина восприятия которых зависит от их личностных качеств, сопровождающуюся выдачей документа государственного образца о высшем профессиональном образовании.
По договору на оказание вузом образовательных услуг обучающиеся проходят аттестационные испытания и получают дипломы о высшем образовании. Выдача данного документа служит доказательством наличия положительного неовеществленного результата в виде определенного уровня знаний, умений, навыков. Если обучающийся не прошел аттестационные испытания либо прекратил обучение в вузе по определенным причинам, ему все равно выдается документ о получении образования соответствующего уровня - справка установленного образца о незаконченном высшем профессиональном образовании (п. 3 ст. 6 Закона "О высшем и послевузовском профессиональном образовании"). Следовательно, и в этой ситуации можно говорить о наличии неовеществленного положительного результата в виде приобретенных знаний, навыков, умений соответствующего уровня.
Договор на оказание вузом образовательных услуг рассчитан на длительный период сотрудничества сторон, поэтому здесь выделяются начальный, конечный и промежуточный сроки. Сроки оказания образовательных услуг обусловлены ГОС ВПО, учебным планом, расписанием занятий.
Цена договора на оказание вузом образовательных услуг определяется вузом самостоятельно, исходя из уровня и качества оказываемых услуг <257>. Она может быть определена тремя способами: 1) закрепления ее размера в договоре; 2) закрепления в договоре способа определения цены; 3) сметой (приблизительной или твердой).
--------------------------------
<257> Письмо Министерства экономики РФ от 05.03.1999 N 7-339 "Об оплате обучения в высших учебных заведениях" // СПС "Гарант".
Цена договора складывается из двух составляющих: компенсации издержек исполнителя и причитающегося ему вознаграждения (п. 2 ст. 709 ГК РФ).
Анализ договоров на оказание вузом образовательных услуг показал, что в большинстве случаев в договоре цена конкретизируется только за первый год обучения, при этом указывается, что в последующие годы она подлежит установлению по приказу ректора. Однако в договоре цена должна быть определена за весь период обучения и подтверждаться приблизительной или твердой сметой. Учитывая, что договор рассчитан на продолжительный период времени, вполне обоснованно представление вузом приблизительной сметы. В соответствии со ст. 33 Закона о защите прав потребителей составление сметы обязательно, если этого потребует потребитель. Данное правило воспроизведено и в п. 19 Правил оказания платных образовательных услуг. Однако договор на оказание вузом образовательных услуг является договором присоединения, и в связи с этим заказчик не вправе настаивать на выдачу ему сметы. В то же время составление сметы отвечает интересам самого учебного заведения, так как если вуз предоставил обучающемуся приблизительную смету, то при существенном возрастании себестоимости оказываемых услуг он имеет право требовать увеличения цены договора.
Если в договоре отсутствует цена за весь период обучения, то договор должен признаваться незаключенным со всеми вытекающими отсюда последствиями.
В силу публичности договора на оказание вузом образовательных услуг его цена должна быть одинаковой для всех обучающихся, если иное не предусмотрено законом или иными правовыми актами (п. 2 ст. 426 ГК РФ). Аналогичное положение закреплено и в п. 13 Правил оказания платных образовательных услуг. На практике же вузы отдельным категориям обучающихся, чаще всего отличникам, предоставляют льготы по оплате обучения. Подобная практика стимулирует обучающихся к приобретению отличных знаний, однако ее необходимо легализовать в соответствии с положением п. 2 ст. 426 ГК РФ. Аналогично должен быть решен вопрос и в отношении категории социально не защищенных лиц (например, детей-сирот, детей, оставшихся без попечения родителей, детей-инвалидов и т.д.).
С ценой договора на оказание вузом образовательных услуг связан вопрос об оплате за пересдачу экзаменов и зачетов. Федеральная служба по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека неоднократно в своих письмах обращала внимание на то, что пересдача экзаменов и зачетов не подлежит дополнительной оплате, так как, на ее взгляд, это дополнительная услуга, которая может быть оказана только по согласию с заказчиком, как того требует п. 3 ст. 16 Закона о защите прав потребителей. Аналогичную позицию заняло и Минобрнауки РФ, которое, например, в письмах от 11.06.1998, 16.12.1998, Приказе от 16.06.1998 указало, что учебные мероприятия, предусмотренные государственными образовательными стандартами высшего профессионального образования, включают ликвидацию академической задолженности, пересдачу экзаменов и зачетов. Поэтому смета на образовательные услуги, предусмотренная договором (п. 1 ст. 33 Закона о защите прав потребителей), должна включать плату за пересдачу экзаменов и зачетов, а следовательно, за данные мероприятия нельзя взимать дополнительную плату со студентов.
С данным мнением указанных ведомств, на наш взгляд, нельзя согласиться по крайней мере по трем причинам. Во-первых, запрет, содержащийся в п. 3 ст. 16 Закона о защите прав потребителей, относится к тем случаям, когда дополнительная оплата выставляется без согласия потребителя. Если же условие о дополнительной оплате за пересдачу содержится в договоре, то ни о каком нарушении данной нормы нельзя вести речь. Во-вторых, Федеральная служба по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека неправильно квалифицировала пересдачу экзаменов и зачетов как дополнительную услугу. В данном случае речь идет об услуге, предусмотренной ГОС ВПО и учебным планом; эти акты предусматривают сдачу экзамена и зачета, но не их пересдачу. Данная точка зрения находит свое подтверждение и в судебной практике <258>. В-третьих, ликвидация академической задолженности в смету вузом не закладывается, так как нельзя заранее предугадать результат промежуточной аттестации студента. Включение в смету договора сумм за предполагаемые пересдачи экзаменов и зачетов означало бы, что и с успешно обучающихся лиц берутся суммы за неоказанные услуги, что свидетельствовало бы о неосновательном обогащении вуза. Таким образом, пересдача экзаменов и зачетов подлежит дополнительной оплате сверх цены по договору на оказание вузом образовательных услуг.
--------------------------------
<258> См., например.: Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа по делу от 13.12.2001 N Ф0903058/01 АК; Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа по делу от 21.01.2002 N А56-21085/01 // СПС "Гарант".
Основной обязанностью вуза по договору на оказание вузом образовательных услуг является обеспечение качественного образования. К обязанностям студентов относится выполнение требований образовательной программы высшего профессионального образования по избранной специальности; посещение всех занятий, предусмотренных учебным расписанием; сдача зачетов и экзаменов в установленные сроки; ликвидация академической задолженности в сроки, установленные деканатом. Данным обязанностям сторон корреспондируют их права. Кроме того, как вуз, так и обучающийся имеют право на односторонний отказ от договора.
Качество образования является предметом исследования разных отраслей знаний: педагогики, социологии, философии, юриспруденции и др. Представители данных направлений науки исследуют эту проблему в специфическом ракурсе, свойственном предмету соответствующей отрасли, что свидетельствует о многоаспектности исследуемого вопроса. А.И. Вроейнстийн, голландский специалист в области образования следующим образом сформулировал свое отношение к данному вопросу: "качество образования" оценивается разными субъектами сообразно своим воззрениям. Например, работодатели, говоря о качестве, будут ссылаться на знания, навыки, умения, приобретенные студентами за период обучения. С точки зрения обучающегося качество образования связано с вкладом в индивидуальное развитие студента и подготовкой для занятия соответствующего места в обществе. Преподаватель определяет качество обучения хорошей академической подготовкой студента, основанной на эффективном применении знаний, наличии хорошей обучающей среды и тесной связи между обучением и исследованиями. На основании изложенного автор приходит к мысли, что качество образования представляет собой многогранное понятие и что целесообразнее говорить о разных аспектах качества <259>. Аналогичной точки зрения придерживаются и иные ученые <260>.
--------------------------------
<259> См.: Вроейнстийн А.И. Оценка качества высшего образования. Рекомендации по внешней оценке качества в вузах. М., 2000. С. 27 - 28.
<260> Обзор точек зрения о качестве образования см.: Кванина В.В. Высшее учебное заведение как субъект права: проблемы частного и публичного права: Монография. Челябинск, 2004. С. 242 - 249.
Вывод о многомерности качества образования находит свое подтверждение в международном акте - Всемирной Декларации о высшем образовании для XXI века: подходы и практические меры <261>, в которой подчеркнуто, что качество в сфере высшего образования является многомерной концепцией, которая должна охватывать все его функции и виды деятельности: учебные и академические программы, научные исследования и стипендии, укомплектование кадрами, учащихся, здания, материально-техническую базу, оборудование, работу на благо общества и академическую среду.
--------------------------------
<261> Всемирная Декларация о высшем образовании для XXI века: подходы и практические меры. Принята 09.10.1998 в Париже: Сборник документов, касающихся международных аспектов высшего образования / Сост. Е.В. Шевченко. СПб., 2000. С. 233.
Таким образом, качество образования может быть определено только через качество его элементов: образовательного процесса и результата обучения, которые, в свою очередь, также представляют собой многоаспектные явления, и их качество также может быть оценено только через их составляющие элементы. Например, качество образовательного процесса может быть представлено через такие компоненты, как управление образовательным процессом, учебно-методическое обеспечение, организация производственной практики, наличие компьютерных классов и комфортных для проведения занятий аудиторий, профессиональная деятельность профессорско-преподавательского состава и т.д. Качество результата обучения, в свою очередь, может быть представлено в виде соответствия полученных студентами знаний, умений, навыков требованиям ГОС, запросам работодателей, мироощущениям самого обучающегося.
В силу изложенного вопрос о качестве образования необходимо рассматривать с позиций, во-первых, выявления элементов качества образования; во-вторых, установления механизма определения качества образования; в-третьих, выработки мер ответственности за некачественное образование.
Отдельные элементы качества образования представлены законодательством об образовании в рамках институтов лицензирования, аттестации и аккредитации. Однако вне рамок внешнего контроля осталась одна из важнейших составляющих качества образовательного процесса - качество осуществления образовательной деятельности профессорско-преподавательским составом.
Что касается мер ответственности вуза за ненадлежащее качество образовательных услуг, то законодательство об образовании практически обходит данный вопрос молчанием, за исключением одной ситуации, предусмотренной ст. 38 Закона "Об образовании". Возможности же применения студентами мер ответственности к вузу на основании положений ГК РФ ограничены. Так, в случае установления некачественного образования обучающийся, на наш взгляд, вправе потребовать предоставления новой услуги (курса лекций, семинарских занятий по определенной дисциплине). Воспользоваться в силу ст. 783 ГК РФ правами, предусмотренными ст. ст. 723, 739 ГК РФ, он не сможет по причине специфичности образовательных услуг. Например, он не сможет заявить требование о соразмерном уменьшении цены за услугу, возмещения понесенных им расходов по устранению недостатков оказанных образовательных услуг своими силами или третьими лицами. В то же время Правила оказания платных образовательных услуг воспроизводят положения данных статей.
Качество образования - проблема не только одной личности, - это прежде всего общегосударственная проблема. В связи с этим установление критериев качества образовательной услуги и мер государственного контроля за качеством образования выступает гарантией осуществления качественного образования в рамках договора на оказание вузом образовательных услуг.
Как правило, Уставы вузов и договоры на оказание вузом образовательных услуг не предусматривают основания ответственности вуза за некачественное исполнение ими своих обязательств по договору. На наш взгляд, к таковым следует отнести следующее: 1) методическую и научную несостоятельность лиц профессорско-преподавательского состава; 2) замену лиц профессорско-преподавательского состава ниже квалификации и образовательного уровня, которые были указаны при заключении договора; 3) отмену и замену установленных учебным планом и расписанием занятий; 4) сокращение времени обучения и содержания учебных программ; 5) нарушение требований ГОС ВПО при осуществлении образовательной деятельности; 6) приостановление образовательной деятельности вуза в связи с отзывом лицензии; 7) лишение вуза государственной аккредитации; 8) ликвидацию вуза по решению суда при осуществлении образовательной деятельности без лицензии и т.д.
Таким образом, пока на законодательном уровне не будут закреплены критерии качества образовательной услуги, установлены механизм его определения и санкции за ненадлежащее качество образования, привлечь вуз к ответственности за некачественное образование возможно только в том случае, если она (ответственность) предусмотрена договором на оказание вузом образовательных услуг. Поэтому в целях защиты прав и интересов студентов основания и меры ответственности вуза в обязательном порядке должны быть конкретизированы законодательством об образовании и представлены в виде императивных норм. Применение публично-правовых методов регулирования при регулировании частных отношений следует из необходимости обеспечения публичных интересов <262>.
--------------------------------
<262> См.: Гонгало Б.М. Предмет гражданского права: Проблемы теории гражданского права. М., 2003. С. 22.
Уставы вузов конкретизируют обязанности студентов в период обучения. Так, например, в соответствии с п. 4.2 Устава Южно-Уральского государственного университета помимо указанных выше обязанностей студенты обязаны выполнять положения Устава, правил внутреннего распорядка Университета и правил проживания в общежитии; постоянно стремиться к повышению общей культуры, нравственному и физическому совершенству, хранить и приумножать лучшие традиции Университета; бережно относиться к учебному и другому имуществу. Подобные обязанности вузы зачастую включают в договор на оказание образовательных услуг. Однако эта практика ошибочна, так как они (обязанности) непосредственно не связаны с образовательным процессом, а их нарушение позволяет применить к студенту меры дисциплинарного воздействия в порядке административного производства.
Гражданский оборот немыслим без стабильности договорных обязательств. В то же время гражданское законодательство допускает возможность отказа от договора и расторжения договорного обязательства. В договоре на оказание вузом образовательных услуг отказ от договора обусловлен спецификой отношений, возникающих между вузом и обучающимся, которая заключается в том, что договор не может быть исполнен вузом без встречных действий со стороны студента, т.е. исполнения ими указанных выше обязанностей.
По вопросу об одностороннем отказе от данного договора были высказаны разные суждения: отдельные авторы рассматривают отчисление студента из вуза (как форму отказа от договора) в качестве ограничения конституционного права на образование; другие считают, что отчисление студента из вуза по любому основанию есть нарушение конституционного права только в том случае, если речь не идет о договоре платного образования <263>. На наш взгляд, в данном случае имеет место не ограничение права на образование, а санкция за неисполнение обучающимся принятых на себя в добровольном порядке правил обучения.
--------------------------------
<263> См.: Куров С.В. Защита права в образовании // Право и образование. 2002. N 5. С. 130.
Кроме того, согласно ст. 43 Конституции РФ обязательно только основное общее образование. Профессиональное же образование не каждое лицо в состоянии завершить в силу личностных факторов. Поэтому если обучающийся не может сдать экзамен, зачет, он должен быть отчислен из вуза, так как к итоговым аттестационным испытаниям допускаются только лица, успешно завершившие в полном объеме освоение основной образовательной программы по направлению подготовки (специальности) высшего профессионального образования, разработанной вузом в соответствии с требованиями государственного образовательного стандарта высшего профессионального образования <264>.
--------------------------------
<264> Положение об итоговой государственной аттестации выпускников высших учебных заведений Российской Федерации, утв. Приказом Минобразования РФ от 25.03.2003 N 1155 // РГ. 15.05.2003. N 91.
Отказ вуза от договора влечет издание приказа об отчислении студента. Здесь возможна и иная последовательность: издание приказа об отчислении за академическую неуспеваемость и отказ от договора.
По спорам об отказе от договора на оказание вузом образовательных услуг по инициативе исполнителя в связи с академической неуспеваемостью обучающегося судебная практика складывается однозначно: суды признают право образовательных учреждений на односторонний отказ от договора. Однако нередко данное право они обосновывают не только положениями ст. 310 ГК РФ, но и п. 2 ст. 782 ГК РФ <265>. На наш взгляд, в этом случае правило п. 2 ст. 782 ГК РФ не подлежит применению. В соответствии с данной нормой исполнитель вправе отказаться от исполнения обязательств по договору возмездного оказания услуг лишь при условии полного возмещения заказчику убытков. А из этого следует, что отказ от договора не связан с виновным поведением заказчика. В нашем же случае происходит отказ от договора по вине студента, нарушившего условие договора о необходимости выполнения учебного плана.
--------------------------------
<265> См., например: решение Миасского городского суда Челябинской области от 15.12.2003 по иску С.С. Сабинина к Южно-Уральскому государственному университету о запрете одностороннего отказа от исполнения обязательств, признании недействительным одностороннего расторжения договора, признании наличия прав // Архив Челябинского областного суда.
Неприменимость правил п. 2 ст. 782 ГК РФ к договору на оказание вузом образовательных услуг при невыполнении студентом учебного плана не означает, что они вообще неприменимы к данному договору. Представляется, что указанными положениями вуз сможет воспользоваться, но только в том случае, если на уровне закона будет предусмотрен перечень оснований отказа от договора по инициативе вуза, который не связан с виновным поведением обучающегося. Данный вывод объясняется социальной значимостью образовательных услуг. Никакая компенсация понесенных убытков не может восполнить урон от неполученного (недополученного) образования (да и определить его не представляется возможным). На основании изложенного полагаем, что п. 2 ст. 782 ГК РФ следует изложить в новой редакции: "Исполнитель вправе отказаться от исполнения обязательств по договору возмездного оказания услуг, если иное не предусмотрено законом, лишь при условии полного возмещения заказчику убытков".
Правом на отказ от договора на оказание вузом образовательных услуг наделен не только вуз, но и обучающийся. В качестве основания отказа от договора могут выступать как субъективные, так и объективные причины (например, академическая неуспеваемость). Согласно п. 1 ст. 782 ГК РФ он вправе отказаться от исполнения договора лишь при условии оплаты исполнителю фактически понесенных им расходов. На наш взгляд, данная норма конкурирует с правилами п. 2 ст. 781 ГК РФ. И хотя ст. 781 ГК РФ обозначена как "Оплата услуг", в п. п. 1 и 2 данной статьи речь идет о совершенно ином - о невозможности исполнения договора и последствиях данной невозможности (невозможность исполнения предполагает прекращение договора). В частности, в п. 2 ст. 781 ГК РФ предусмотрено, что в случае невозможности исполнения, возникшей по вине заказчика, услуги подлежат оплате в полном объеме, если иное не предусмотрено законом или договором возмездного оказания услуг. Полагаем, что если студенты в установленные сроки не прошли испытания промежуточной аттестации и в связи с этим ими представлены заявления об отказе от договора, то в этом случае подлежит применению правило п. 2 ст. 781 ГК РФ. При этом они должны оплатить услуги в полном объеме, так как невозможность исполнения обязательства возникла по их вине. Однако "полный объем" предполагает цену договора за весь период обучения. Представляется, что предусмотренное п. 2 ст. 781 ГК РФ последствие слишком жесткое и не учитывает специфики предмета отдельных видов договорных обязательств на оказание услуг, срока договора. В то же время нельзя не учитывать и интересы исполнителя. В связи с этим полагаем, что применительно к данной ситуации должна быть предусмотрена специальная норма, одновременно отвечающая интересам и обучающегося, и вуза. Например, целесообразно было бы возложить на студента обязанность возместить вузу цену договора за календарный год обучения, в котором произошло расторжение договора. Данная санкция выступала бы в этом случае в качестве меры гражданско-правовой ответственности за недолжное исполнение студентом своих обязанностей по договору.
Если же отказ от договора по инициативе обучающегося не связан с нарушением учебной дисциплины, то в этом случае должны применяться последствия, предусмотренные п. 1 ст. 782 ГК РФ (оплата исполнителю фактически понесенных им расходов).
В ст. 781 ГК РФ не оговорена ситуация, когда невозможность исполнения возникла по вине самого исполнителя. Представляется, что в этом случае, если иное не предусмотрено законом, он утрачивает право на получение вознаграждения за оказанные услуги. Кроме того, к нему возможно применение санкций, предусмотренных п. 2 ст. 782 ГК РФ.
Относительно последствий, предусмотренных ст. 782 ГК РФ, следует иметь в виду, что данной статьей устанавливается внесудебный порядок расторжения договора и что обращение в суд с соответствующим требованием здесь не требуется <266>.
--------------------------------
<266> Санникова Л.В. О прекращении договора возмездного оказания услуг // Законы России: опыт, анализ, практика. 2008. N 2.
По договору на оказание возмездных услуг законодатель возложил на исполнителя дополнительное обременение: он обязан оказать услуги лично, если иное не предусмотрено договором (ст. 780 ГК РФ).
Под обязанностью "оказать услуги лично" следует понимать исполнение конкретного договора без каких бы то ни было посредников, независимо от того, является ли должником гражданин или юридическое лицо <267>. Любое юридическое лицо для выполнения определенных работ, оказания услуг, вытекающих из гражданско-правовых договоров, может привлечь на условиях трудового или гражданско-правового договора физическое лицо (не являющееся посредником). И это не рассматривается в качестве замены фигуры должника. Данная ситуация характерна для любых гражданско-правовых договоров, в том числе и для договора на оказание вузом образовательных услуг. При этом никто не рассматривает подобное привлечение кадрового состава в качестве замены должника. В то же время вуз не вправе переложить осуществление образовательной деятельности на другое юридическое лицо, даже имеющее лицензию на право реализации образовательной деятельности. Это объясняется тем, что лицензия любому образовательному учреждению выдается "под его" контингент обучающихся, "под его" материально-техническую базу и т.д. Таким образом, для договора на оказание вузом образовательных услуг "неличное" исполнение не характерно.
--------------------------------
<267> См.: Кабалкин А. Договор возмездного оказания услуг // Рос. юстиция. 1998. N 4. С. 9.
В юридической литературе было высказано предположение, что личностный фактор договора возмездного оказания услуг обусловлен нематериализованным характером деятельности по оказанию услуги и отсутствием отделимого результата, в силу которых заказчик лишен возможности контролировать ход исполнения договора. Для того чтобы компенсировать заказчику это ослабление контроля, законодатель предусмотрел диспозитивную обязанность исполнителя лично оказать договорные услуги <268>. Нам же представляется, что личностный фактор по данному договору объясняется тем, что деятельность услугодателя направлена, как правило, непосредственно на личность услугополучателя. В связи с этим от конкретного исполнителя (физического лица) требуется высокий уровень профессионализма, о котором проинформирован заказчик (что и послужило основанием выбора контрагента). Его замена может повлечь негативный настрой заказчика, что, в свою очередь, может привести к невозможности исполнения договорного обязательства. Таким образом, норма о личном исполнении договора на оказание возмездных услуг вполне оправдана в тех случаях, когда в качестве исполнителя выступает физическое лицо. Если же должником в обязательстве является юридическое лицо, то это может лишь означать, что запрещается привлечение посредников - юридических лиц, но допускается привлечение физических лиц, не состоящих в трудовых отношениях с исполнителем.
--------------------------------
<268> Романец Ю. Договор возмездного оказания услуг // Закон. 1999. N 10. С. 121.
Учитывая вышеизложенное, полагаем, что содержание ст. 780 ГК РФ требует соответствующей корректировки. В частности, редакция данной статьи может выглядеть следующим образом: "Если иное не предусмотрено договором возмездного оказания услуг и не вытекает из существа данного договора, исполнитель обязан оказать услуги лично".
Проблемы, возникающие в ходе заключения и исполнения договора на оказание вузом образовательных услуг, обусловили появление предложения о введении новой шестой главы в Закон "О высшем и послевузовском профессиональном образовании", посвященной платной для обучающихся образовательной деятельности вуза. В ней предлагается систематизировать все виды образовательных услуг, закрепить права, обязанности и ответственность сторон по договору на оказание возмездных образовательных услуг <269>. С одной стороны, данное предложение весьма заманчиво. Однако договор на оказание вузом образовательных услуг в системе гражданско-правовых договоров выступает в качестве вида договора на оказание образовательных услуг, и включать его в отраслевой образовательный правовой акт в отсутствие общих положений о договорах на оказание образовательных услуг было бы преждевременным. Как представляется, на период осмысления на практике договора на оказание вузом образовательных услуг и наработки теории особенности договора на оказание образовательных услуг должны быть детально конкретизированы в Правилах оказания образовательных услуг, утверждаемых Правительством РФ (которые должны быть распространены на образовательные услуги двух видов - осуществляемых за счет бюджетных и внебюджетных средств). По мере же накопления теоретического и фактического материала договору на оказание образовательных услуг как самостоятельному типу договора в ГК РФ должна быть посвящена специальная глава, а в последующем специфика отдельных видов договоров на оказание образовательных услуг в зависимости от уровня образования должна быть закреплена в актах законодательства об образовании.
--------------------------------
<269> См.: Суровцова М.Н. Государственный ВУЗ как юридическое лицо: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 2004. С. 7 - 8.
М.Н. ИЛЮШИНА
ПРАВОВЫЕ ФОРМЫ ОКАЗАНИЯ УСЛУГ ПАТЕНТНЫМ ПОВЕРЕННЫМ
Илюшина М.Н., заведующая кафедрой предпринимательского права, гражданского и арбитражного процесса Российской правовой академии Минюста России, кандидат юридических наук, доцент.
Сфера услуг является наиболее быстро развивающейся отраслью экономики. Виды оказываемых услуг достаточно разнообразны. Особое место среди договоров об оказании услуг занимают сделки, направленные на осуществление посреднической деятельности. Эффективное функционирование данного института оказывает непосредственное влияние на состояние развития оборота в целом с точки зрения обеспечения баланса интересов участников гражданских отношений. И, главное, институт посредничества оказывает непосредственное влияние на состояние защищенности основных прав и свобод граждан, обеспечивая законность нормативных правил (процедур, предписаний и т.д.), предназначенных для гарантирования их реализации.
Необходимость разработки общей теоретической модели договорно-правовых форм оказания услуг отдельными категориями посредников, таких как арбитражные управляющие, адвокаты, патентные поверенные, остро ощущается в правоприменительной практике. Практика показала, что в последнее время совершение действий в своих интересах через привлеченное лицо стало довольно распространенным явлением. У производителя товаров (работ, услуг) могут отсутствовать квалифицированный персонал, опыт, достаточные средства, деловые связи и т.п., необходимые для обеспечения реализации своего интереса в отношениях с третьими лицами. В этом случае гораздо дешевле использовать ресурсы тех, кто занимается этим профессионально, т.е. прибегать к услугам посредников.
Однако несмотря на то, что посредничество имеет довольно длительную историю и в настоящее время деятельность по оказанию посреднических услуг получила широкое распространение, в гражданском законодательстве данный вид деятельности не получил должного отражения. В частности, недостаточная проработанность некоторых вопросов приводит на практике к разночтениям и спорам. Так, в Гражданском кодексе РФ не содержится определения понятия посредничества, а лишь упоминается о посредниках (согласно п. 2 ст. 182 ГК РФ не являются представителями лица, действующие хотя и в чужих интересах, но от собственного имени (коммерческие посредники, конкурсные управляющие при банкротстве, душеприказчики при наследовании и т.п.), а также лица, уполномоченные на вступление в переговоры относительно возможных в будущем сделок). Таким образом, законодатель пытается определить понятие посредничества посредством его соотношения с понятием представительства. Указывая в качестве главного критерия их отличающего - выступление лица от своего имени или от чужого имени. Необходимо также отметить, что в настоящее время на практике широко используются договорные конструкции, фактически представляющие собой посреднические договоры, но не получившие какого-либо закрепления на законодательном уровне. И судебная практика по спорам, вытекающим из данных правоотношений, позволяет сделать вывод о том, что отсутствие нормативной базы для таких договоров ведет к невозможности субъектов в полной мере обеспечить защиту своих прав и интересов.
В конце 2008 г. был принят Федеральный закон от 30.10.2008 N 316-ФЗ "О патентных поверенных" <270> (далее - Закон), регулирующий вместе с Гражданским кодексом РФ отношения, связанные с приобретением гражданами Российской Федерации права на ведение дел физических и юридических лиц с федеральным органом исполнительной власти по интеллектуальной собственности (ст. 1 Закона). Принятие Закона имеет своей целью правовое обеспечение отношений в сфере охраны результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации.
--------------------------------
<270> СЗ РФ. 2009. N 1. Ст. 24.
Ныне действующий Закон о патентных поверенных по сравнению с ранее действующим законодательством существенно не изменил требования, предъявляемые к лицам, претендующим на приобретение правового статуса патентного поверенного. К числу таких требований относятся:
- наличие у лица гражданства Российской Федерации;
- достижение им возраста 18 лет;
- постоянное проживание на территории Российской Федерации;
- наличие высшего образования;
- не менее чем четырехлетний опыт работы в сфере деятельности патентного поверенного в соответствии со специализацией, применительно к которой такой гражданин выражает желание быть аттестованным и зарегистрированным в качестве патентного поверенного.
Кроме того, характеризуя требования, предъявляемые к профессиональной квалификации патентного поверенного, необходимо также указать на такое обязательное требование, как наличие теоретических знаний в рассматриваемой области, подтвержденных сдачей квалификационного экзамена для аттестации кандидатов в патентные поверенные (ст. 6 Закона о патентных поверенных).
При этом наличие гражданства Российской Федерации недостаточно для приобретения правового статуса патентного поверенного - необходимо также постоянное проживание на ее территории.
В соответствии с п. 2 ст. 1 Закона деятельность патентных поверенных заключается в ведении дел с Роспатентом по поручению заявителей, правообладателей и иных заинтересованных граждан и юридических лиц, постоянно проживающих (для граждан) или имеющих место нахождения (для юридических лиц) в Российской Федерации и за ее пределами, если международным договором Российской Федерации или российским законодательством не предусмотрено иное. При этом надо отметить, что профессиональная деятельность патентного поверенного заключается не только в ведении дел исключительно с Роспатентом <271>. В настоящее время Законом о патентных поверенных значительно расширена сфера деятельности патентных поверенных по сравнению с ранее действовавшим законодательством.
--------------------------------
<271> См., например: Буч Ю.И. Семь вопросов к дискуссии по закону "О патентных поверенных" // Патентный поверенный. 2009. N 5. С. 20.
В соответствии с п. 1 ст. 4 Закона к числу таких видов деятельности относятся:
- консультации по вопросам правовой охраны результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, защиты интеллектуальных прав, приобретения исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, распоряжения такими правами;
- исследования и анализ обстоятельств, обусловливающих выбор объекта правовой охраны;
- оформление и подача заявок и иных документов для получения правовой охраны результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, в том числе созданных при осуществлении международного научно-технического сотрудничества;
- взаимодействие с Роспатентом и Федеральным институтом промышленной собственности <272>, в том числе переписка, подготовка и возражения на решения по экспертизе, заявления и другие документы, участие в экспертных и иных совещаниях и заседаниях;
--------------------------------
<272> Палата по патентным спорам реорганизована в форме присоединения к Федеральному институту промышленной собственности. См.: Распоряжение Правительства РФ от 01.12.2008 N 1791-р "О реорганизации ФГУ "Федеральный институт промышленной собственности Федеральной службы по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам" и ФГУ "Палата по патентным спорам Федеральной службы по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам" // СЗ РФ. 2008. N 50. Ст. 5984.
- проведение правовой экспертизы проектов гражданско-правовых договоров, на основании которых осуществляется приобретение исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации и распоряжение такими правами, а также консультации по вопросам, связанным с заключением и исполнением таких договоров;
- участие в качестве эксперта или представителя в суде по делам, связанным с правовой охраной результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, защитой интеллектуальных прав, приобретением исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, а также с распоряжением этими правами.
Патентный поверенный вправе осуществлять иную не запрещенную российским законодательством деятельность патентного поверенного. Согласно п. 1 ст. 1247 ГК РФ ведение дел с Роспатентом может осуществляться заявителем, правообладателем, иным заинтересованным лицом самостоятельно или через патентного поверенного, зарегистрированного в указанном федеральном органе, или через иного представителя, т.е. лицом, не обладающим правовым статусом патентного поверенного. Ограничения вводятся п. 2 ст. 1247 ГК РФ, которым установлено, что граждане, постоянно проживающие за пределами территории Российской Федерации, и иностранные юридические лица ведут дела с Роспатентом только через патентных поверенных, зарегистрированных в нем, если международным договором Российской Федерации не предусмотрено иное. Таким образом, патентный поверенный в соответствии с Гражданским кодексом РФ - это лицо, которое, при прочих равных правах с другими лицами, наделено дополнительным правом - представлять в Роспатенте интересы зарубежных потребителей патентных услуг.
При этом в отличие от других лиц, которые могут осуществлять представительские функции в данной сфере, патентный поверенный наделен исключительным полномочием - представлять в федеральном органе исполнительной власти по интеллектуальной собственности интересы зарубежных потребителей патентных услуг.
Как видно, Закон о патентных поверенных устанавливает правомерность взаимодействия патентных поверенных не только с Роспатентом, как это предусматривалось ранее действовавшим законодательством, но и с судебными органами. Возможность участия патентных поверенных в судах в качестве эксперта, закрепленная в пп. 6 п. 1 ст. 4 Закона о патентных поверенных, имеет важное значение, поскольку патентный поверенный является лицом, обладающим необходимыми познаниями в области интеллектуальной собственности. С принятием Закона о патентных поверенных при назначении экспертизы необходимость обязательного обращения в государственные или другие судебно-экспертные учреждения (в которых специалистов в области интеллектуальной собственности фактически нет) отпала. В настоящее время на законном основании можно обращаться непосредственно к патентному поверенному, занимающемуся частной практикой, или к организации, оказывающей соответствующие услуги.
Вместе с тем необходимо отметить, что вопросы, связанные с защитой объектов интеллектуальной собственности, возникают не только в суде, но и в таких государственных органах, как милиция, прокуратура, антимонопольный комитет и его региональные отделения, таможня. Проблема взаимоотношений патентного поверенного и указанных государственных органов так и остается не решенной, о чем неоднократно отмечалось в юридической литературе <273>.
--------------------------------
<273> См., например: Новосельцев О.Н. Создание саморегулируемых объединений патентных поверенных - дело далекого будущего // Патентный поверенный. 2009. N 2. С. 2.
Оценивая деятельность патентного поверенного, как лица оказывающего услуги, следует отметить, что его деятельность имеет определенное сходство с деятельностью адвоката. Так же как и адвокат, патентный поверенный принимает непосредственное участие в конфликте, представляя интересы потребителя патентных услуг.
Однако деятельность патентного поверенного имеет своей основной целью правовую охрану результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, которая включает в себя защиту интеллектуальных прав. Таким образом, если в данном случае интересы истца будет представлять лицо, обладающее правовым статусом патентного поверенного, то оказываемая им правовая помощь может быть квалифицирована как деятельность патентного поверенного в том смысле, который в нее вкладывают ст. 1247 ГК РФ и ст. 1 Закона о патентных поверенных.
Несмотря на определенное сходство, деятельность патентного поверенного и адвокатская деятельность имеют значительные различия.
В соответствии с п. 1 ст. 1 Федерального закона от 31.05.2002 N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" <274> адвокатской деятельностью является квалифицированная юридическая помощь, оказываемая на профессиональной основе лицами, получившими статус адвоката физическим и юридическим лицам в целях защиты их прав, свобод и интересов, а также обеспечения доступа к правосудию.
--------------------------------
<274> Федеральный закон от 31.05.2002 N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности адвокатуре в Российской Федерации" (ред. от 23.07.2008) // СЗ РФ. 2002. N 23. Ст. 2102 (далее - Закон об адвокатской деятельности).
Как видно из приведенного определения, адвокатская деятельность отличается от деятельности патентного поверенного прежде всего тем, что рассчитана на значительно меньший круг потребителей патентных услуг.
Кроме того, целями такой деятельности патентного поверенного выступают: правовая охрана результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, защита интеллектуальных прав, приобретение исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, распоряжение такими правами. Деятельность патентного поверенного, в отличие от деятельности адвоката, не ставит перед собой целью обеспечение доступа к правосудию.
Таким образом, можно выделить квалифицирующие признаки профессиональной деятельности патентного поверенного, отличающие ее от других видов профессиональной деятельности. К их числу относятся:
- представительство интересов определенной категории лиц - потребителей патентных услуг;
- представительство осуществляется лицами, работающими на профессиональной основе;
- лица, представляющие интересы потребителей патентных услуг, должны иметь правовой статус патентного поверенного, полученный в порядке, установленном действующим законодательством;
- целями такой деятельности должны быть: правовая охрана результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, защита интеллектуальных прав, приобретение исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, распоряжение такими правами.
Патентный поверенный вправе осуществлять свою профессиональную деятельность в двух формах:
- во-первых, самостоятельно, занимаясь частной практикой;
- во-вторых, на основании трудового договора между патентным поверенным и работодателем (юридическим лицом) (ст. 3 Закона о патентных поверенных).
При этом в соответствии с п. 3 ст. 3 Закона о патентных поверенных наименование "патентный поверенный" или словосочетание, включающее в себя это наименование, вправе использовать не только патентные поверенные, а также работодатели патентных поверенных, общественные объединения и саморегулируемые организации патентных поверенных.
При осуществлении патентным поверенным профессиональной деятельности самостоятельно в основе отношений, возникающих между патентным поверенным, с одной стороны, и потребителем патентной услуги, с другой стороны, лежит гражданско-правовой договор. Таким договором, как правило, выступает договор поручения или договор о выполнении работ (оказании услуг). Также не исключена и конструкция агентского договора.
Полномочия патентного поверенного на ведение дел в Роспатенте подтверждаются выдаваемой ему потребителем патентной услуги доверенностью. Закон о патентных поверенных не предъявляет специальных требований к такой доверенности. Доверенность, выдаваемая патентному поверенному, не требует нотариального удостоверения. В данном случае при выдаче доверенности применению подлежат общие положения гл. 10 ГК РФ о представительстве и доверенности. На практике нередко возникает вопрос о необходимости предоставления в Роспатент доверенности для подтверждения патентным поверенным своих полномочий. В этой связи отметим, что в случае необходимости для подтверждения полномочий патентного поверенного Роспатент может запросить у него доверенность с последующим ее возвратом. Если доверенность составлена на иностранном языке, одновременно с доверенностью представляется ее перевод на русский язык. Кроме того, существует ряд ситуаций, когда представление доверенности необходимо. Например, в некоторых международных соглашениях предусмотрено, что в тех случаях, когда представитель обращается в Роспатент с отказом от прав, например, от имени правообладателя товарного знака представляет заявление о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака, полномочия представителя на подачу такого заявления должны быть прямо указаны в доверенности. В таких случаях представление доверенности обязательно. Следует отметить, что доверенностью потребителя патентной услуги патентный поверенный уполномочивается от его имени и по его поручению на выполнение всех юридически значимых действий относительно объекта интеллектуальной собственности.
Однако следует учитывать, что в случаях, когда речь идет о таких объектах интеллектуальной собственности, как программы для электронных вычислительных машин, базы данных и топологии интегральных микросхем, то юридически значимые действия должны сопровождаться также уплатой государственной пошлины, которая установлена ст. 333.30 Налогового кодекса Российской Федерации <275>. При этом пошлины должны уплачиваться плательщиками данной пошлины, в качестве которых выступают лица, которые обращаются за совершением юридически значимых действий в отношении упомянутых объектов.
--------------------------------
<275> Налоговый кодекс Российской Федерации (часть вторая) (ред. от 17.12.2009) // СЗ РФ. 2000. N 32. Ст. 3340 (далее - НК РФ).
Ранее профессиональная деятельность патентного поверенного рассматривалась в качестве вида предпринимательской деятельности, а наличие правового статуса предпринимателя относилось к числу требований, необходимых для приобретения правового статуса патентного поверенного. В соответствии с п. 4 ранее действовавшего Положения о патентных поверенных патентный поверенный мог осуществлять свою профессиональную деятельность самостоятельно лишь при условии регистрации в качестве индивидуального предпринимателя. При этом п. 3 Положения о патентных поверенных было установлено, что не могли быть аттестованы и зарегистрированы в качестве патентных поверенных не только работники Роспатента и подведомственных ему организаций, но должностные лица и служащие, которым в соответствии с законодательством Российской Федерации запрещается заниматься предпринимательской деятельностью.
Закон о патентных поверенных в ст. 3 вводит термин "частная практика", но не содержит указания на необходимость регистрации патентного поверенного в качестве индивидуального предпринимателя. Следует отметить, что понятие "частная практика" в Законе о патентных поверенных не раскрыто. В настоящее время, учитывая неясность формулировки п. 1 ст. 3 Закона о патентных поверенных, существует мнение, что деятельность патентного поверенного - это предпринимательская деятельность, которая может осуществляться в определенных организационно-правовых формах <276>.
--------------------------------
<276> Подробнее об этом см.: Кулаков А.Д. Закон ограничивает права патентных поверенных // Патентный поверенный. 2009. N 4. С. 12 - 16.
Профессиональная деятельность патентного поверенного заключается в ведении дел с Роспатентом, связанных с правовой охраной результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации. В данном случае деятельность патентного поверенного также можно сопоставить с деятельностью адвоката. В этой связи отметим, что в соответствии с п. 3 ст. 16 Кодекса профессиональной этики адвоката установлено правило, согласно которому адвокату следует воздерживаться от включения в соглашение условия, в соответствии с которым выплата вознаграждения ставится в зависимость от результата дела <277>.
--------------------------------
<277> Кодекс профессиональной этики адвоката, принят Всероссийским съездом адвокатов 31.01.2003 (ред. от 05.04.2007) // Вестник адвокатской палаты г. Москвы. 2005. N 4 - 5.
Патентный поверенный связан договорными отношениями с потребителями патентных услуг. Таким образом, деятельность патентного поверенного можно рассматривать в качестве деятельности в сфере оказания услуг, основанной на соответствующем договоре. Основной целью деятельности патентного поверенного выступает правовая охрана результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, защита интеллектуальных прав, приобретение исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, распоряжение такими правами.
При этом представляется, что совмещение частной практики и индивидуального предпринимательства (в целях оптимизации налогообложения) вполне допустимо <278>. В соответствии с п. 2 ст. 11 Закона о патентных поверенных его положения применяются к патентным поверенным, зарегистрированным в Реестре патентных поверенных Российской Федерации, на день вступления его в силу.
--------------------------------
<278> Иной позиции придерживается А.Е. Артюхова. См.: Артюхова А.Е. Правовой статус патентного поверенного по российскому законодательству: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2010. С. 66.
В реестре Роспатента зарегистрировано 1269 патентных поверенных (реестр публикуется на официальном сайте Роспатента: http://www.fips.ru). Федеральный орган исполнительной власти по интеллектуальной собственности опубликовывает сведения, содержащиеся в реестре, на своем официальном сайте в Интернете и в официальном издании (п. 7 ст. 7 Закона). Данная норма Закона обеспечивает защиту организаций и граждан от недобросовестных действий как самих патентных поверенных, так и от лиц, выдающих себя за таковых.
В этой связи отметим, что фактически в п. 1 ст. 3 Закона о патентных поверенных использован опыт деятельности оценщиков, которые столкнулись с рассматриваемой проблемой в 2006 г., когда положение о частной практике было введено в Федеральный закон от 29.07.1998 N 135-ФЗ "Об оценочной деятельности в Российской Федерации" <279>. В соответствии со ст. 4 указанного Закона "оценщик может осуществлять оценочную деятельность самостоятельно, занимаясь частной практикой, а также на основании трудового договора между оценщиком и юридическим лицом...". Для сравнения отметим, что до внесения в 2006 г. в положения ст. 4 изменений субъектами оценочной деятельности признавались, с одной стороны, юридические лица и физические лица (индивидуальные предприниматели) (оценщики), а с другой стороны - потребители их услуг (заказчики). И хотя Закон об оценочной деятельности, так же как и Закон о патентных поверенных, не раскрывает понятия частной практики, в настоящее время вопрос о том, является ли деятельность оценщика предпринимательской, уже не возникает.
--------------------------------
<279> Федеральный закон от 29.07.1998 N 135-ФЗ (ред. от 17.07.2009, с изм. от 18.07.2009) "Об оценочной деятельности в Российской Федерации" // СЗ РФ. 1998. N 31. Ст. 3813 (далее - Закон об оценочной деятельности); Федеральный закон от 27.07.2006 N 157-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "Об оценочной деятельности в Российской Федерации" // СЗ РФ. 2006. N 31 (ч. 1). Ст. 3456.
Однако необходимо отметить, что оценщики, осуществляющие оценочную деятельность на условиях частной практики, приравниваются по налогообложению не к индивидуальным предпринимателям, а к физическим лицам, т.е. обязаны производить исчисление и уплату налога на доходы физических лиц. Так, Департамент налоговой и таможенно-тарифной политики, рассмотрев письмо по вопросам постановки на налоговый учет физических лиц, осуществляющих оценочную деятельность на условиях частной практики, и налогообложения налогом на доходы физических лиц доходов таких физических лиц, разъяснил, что "в соответствии с пп. 2 п. 1 ст. 227 НК РФ нотариусы, занимающиеся частной практикой, адвокаты, учредившие адвокатские кабинеты, и другие лица, занимающиеся в установленном действующим законодательством порядке частной практикой, производят исчисление и уплату налога на доходы физических лиц по суммам доходов, полученных от такой деятельности, в соответствии со ст. 227 НК РФ. Таким образом, оценщик, занимающийся частной практикой, обязан самостоятельно производить исчисление и уплату налога на доходы физических лиц по суммам доходов, полученных от такой деятельности, в порядке, предусмотренном ст. 227 НК РФ". Указанная позиция отражена в письме Министерства финансов РФ от 26.11.2008 N 03-04-06-01/354.
Существенные изменения в 2008 г. претерпело и законодательство о несостоятельности (банкротстве), определяющее требования к правовому статусу арбитражного управляющего. Так, согласно п. 1 ст. 20 Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ (ред. от 17.12.2009) "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) <280> "арбитражный управляющий является субъектом профессиональной деятельности и осуществляет... профессиональную деятельность, занимаясь частной практикой". При этом в положениях рассматриваемой статьи конкретизируется, что "деятельность арбитражного управляющего в деле о банкротстве не является предпринимательской деятельностью. Арбитражный управляющий вправе заниматься иными видами профессиональной деятельности, а также предпринимательской деятельностью в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, при условии, что такая деятельность не влияет на надлежащее исполнение возложенных на него обязанностей в деле о банкротстве и не приводит к конфликту интересов...". Интересно, что до внесения отмеченных изменений в ст. 20 Закона о банкротстве одним из требований, предъявляемых к правовому статусу арбитражного управляющего, являлось требование о необходимости государственной регистрации в качестве индивидуального предпринимателя.
--------------------------------
<280> Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ (ред. от 17.12.2009) "О несостоятельности (банкротстве)" // СЗ РФ. 2002. N 43. Ст. 4190.
Таким образом, редакция п. 1 ст. 3 Закона о патентных поверенных, устанавливающего, что патентный поверенный вправе осуществлять свою профессиональную деятельность самостоятельно, занимаясь частной практикой, ввиду отсутствия специального законодательства о частной практике, вызывает сложности практического характера. Это выражается в отсутствии единообразного подхода к вопросу о необходимости регистрации кандидата в патентные поверенные в качестве индивидуального предпринимателя, а также о возможности совмещения профессиональной деятельности патентного поверенного с другими видами профессиональной деятельности и предпринимательской деятельностью.
В отношении патентных поверенных, работающих в организациях, специализирующихся на оказании услуг в сфере интеллектуальной собственности, необходимо отметить следующее. Закон о патентных поверенных наделяет работодателя патентного поверенного, заключившего с заявителем, правообладателем или иным заинтересованным лицом гражданско-правовой договор, включающий в себя условия о выполнении работ (оказании услуг), относящихся к деятельности патентного поверенного, дополнительные обязанности. К числу таких обязанностей относится прежде всего обеспечение надлежащего исполнения патентным поверенным, с которым у него заключен трудовой договор, соответствующего поручения и в случае его ненадлежащего исполнения применение к патентному поверенному мер дисциплинарной ответственности в соответствии с трудовым законодательством.
Работодатель обязан сообщать потребителю патентной услуги о невозможности исполнения своих обязательств по гражданско-правовому договору вследствие возникновения обстоятельств, препятствующих их исполнению; не разглашать конфиденциальную информацию, полученную в ходе его исполнения, за исключением случаев, предусмотренных действующим законодательством.
Независимо от того, в какой форме патентный поверенный осуществляет свою профессиональную деятельность, Закон о патентных поверенных предусматривает ряд обстоятельств, препятствующих принятию патентным поверенным поручения от доверителя, заказчика (п. 3 ст. 4 Закона). К таким обстоятельствам относятся случаи:
- во-первых, если патентный поверенный ранее принимал непосредственное участие в рассмотрении дела, являющегося предметом поручения, и принятии по нему решения в качестве работника Роспатента или находящихся в его ведении организаций;
- во-вторых, если он представляет или консультирует лиц, интересы которых противоречат интересам его доверителя, заказчика, при условии, что обе стороны не дали на это согласие. Приведенная обязанность патентного поверенного вызывает определенные вопросы, поскольку интересы большинства потребителей патентных услуг противоположны.
Патентный поверенный обязан отказаться от выполнения поручения, если в Роспатенте и (или) находящихся в его ведении организациях рассмотрение дела, являющегося частью поручения, осуществляется работником, с которым или с непосредственным руководителем которого патентный поверенный состоит в родстве.
При получении материалов дела, являющегося частью поручения, патентный поверенный обязан подтвердить их получение, а в случае прекращения своей деятельности либо по требованию доверителя, заказчика или по истечении срока действия договора или доверенности обязан возвратить материалы этого дела, если иное не предусмотрено договором.
Патентный поверенный обязан обеспечить сохранность документов, получаемых и (или) составляемых в ходе осуществления своей деятельности. Патентный поверенный не вправе передавать или иным образом разглашать содержащиеся в этих документах сведения без согласия в письменной форме лица, интересы которого он представляет (п. 6 ст. 4 Закона о патентных поверенных).
В этой связи важно отметить, что к патентному поверенному могут быть применены меры взыскания в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения им обязанностей, предусмотренных законом или договором. В случае если патентным поверенным причинен вред лицам, права и законные интересы которых он представляет, патентный поверенный несет ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации.
В соответствии с п. 6 ст. 9 Закона о патентных поверенных в случае нарушения патентным поверенным законодательства Российской Федерации, в результате чего права и (или) законные интересы представляемых ими лиц нарушаются, с учетом наступивших последствий апелляционной комиссией может быть принято одно из следующих решений:
1) вынесение патентному поверенному предупреждения;
2) обращение к федеральному органу исполнительной власти по интеллектуальной собственности (Роспатенту) с рекомендацией о направлении в суд иска о применении к патентному поверенному мер взыскания.
В ст. 10 Закона о патентных поверенных приведен исчерпывающий перечень мер взыскания, которые могут быть применены к патентному поверенному. Так, Федеральный орган исполнительной власти по интеллектуальной собственности (Роспатент) вправе обратиться в суд с иском о применении к патентному поверенному таких мер взыскания, как:
- приостановление деятельности патентного поверенного на срок до одного года;
- исключение патентного поверенного из Реестра на срок до трех лет с возможностью последующего восстановления при условии повторной аттестации или без аттестации.
Указанные меры взыскания уточнены по сравнению с ранее действовавшим законодательством.
Однако следует отметить, что действующий Закон о патентных поверенных допускает возможность применения к патентному поверенному мер взыскания только в судебном порядке, что, безусловно, служит гарантией защиты прав патентных поверенных от возможного произвола чиновников.
Совершение субъектом правонарушения, в результате которого нарушаются права и законные интересы представляемых им лиц, может влечь за собой применение мер гражданско-правовой ответственности. Закон о патентных поверенных не содержит механизма правового регулирования договорных отношений с участием патентного поверенного и потребителя патентной услуги, отсутствует четкое определение условий договора, нарушение которых может повлечь применение мер ответственности в отношении патентного поверенного.
При этом Закон о патентных поверенных содержит лишь общую норму, предусматривающую гражданско-правовую ответственность патентного поверенного, не конкретизируя основания наступления такой ответственности и не определяя конкретных мер гражданско-правовой ответственности патентных поверенных за допущенные ими нарушения.
При этом обязательным требованием (или условием), без которого невозможно применение мер имущественной ответственности, направленной на восстановление имущественной сферы пострадавшего лица, является наличие убытков от противоправных действий нарушителя.
Поскольку в Законе о патентных поверенных не указано иное, убытки должны быть возмещены в полном объеме. В случае несвоевременного выполнения поручения патентным поверенным может быть установлена договорная неустойка. Неустойка может быть выражена в виде твердой суммы (штраф) или в процентах за каждый период просрочки (пеня). Важным преимуществом установления в договоре неустойки за нарушения обязательства является то, что по требованию об уплате неустойки кредитор не обязан доказывать причинение ему убытков, достаточно лишь подтвердить сам факт неисполнения должником своего обязательства к определенному договором сроку.
Помимо этого, ряд обязанностей, неисполнение которых также влечет применение мер ответственности, указан в Законе о патентных поверенных. Так, в соответствии с п. 5 ст. 4 Закона о патентных поверенных при получении материалов дела, являющегося частью поручения, от доверителя, заказчика патентный поверенный обязан подтвердить их получение, а в случае прекращения своей деятельности либо по требованию доверителя, заказчика или по истечении срока действия договора или доверенности обязан возвратить материалы дела, являющегося частью поручения, если иное не предусмотрено договором. Пункт 6 указанной статьи также предусматривает обязанность патентного поверенного обеспечить сохранность документов, получаемых и (или) составляемых в ходе осуществления своей деятельности. Патентный поверенный не вправе передавать или иным образом разглашать содержащиеся в этих документах сведения без согласия в письменной форме лица, интересы которого он представляет.
Основания и меры ответственности за нарушение договорного обязательства следует конкретизировать в договоре. В то же время ст. 10 Закона о патентных поверенных говорит только об обязанности патентного поверенного возместить причиненный вред. Помимо этого указанная статья определяет ответственность патентного поверенного только перед лицами, права и законные интересы которых он представляет. Однако нарушения патентным поверенным своих профессиональных обязанностей может повлечь за собой причинение вреда третьим лицам. Так, на практике возникали ситуации, когда патентный поверенный оказывал услуги по регистрации товарного знака, не проведя должного исследования на тождественность или сходность до степени смешения с зарегистрированным товарным знаком другого лица. В случае если проведение подобного исследования входило в обязанности патентного поверенного, неисполнение указанной обязанности может повлечь за собой возникновение убытков не только у клиента - потребителя патентной услуги, но и у третьего лица - владельца зарегистрированного товарного знака.
На проблему ответственности субъектов профессиональной деятельности перед третьими лицами и ранее обращалось внимание в юридической литературе <281>. Решение указанной проблемы в отношении профессиональной деятельности оценщиков, содержится в ст. 24.6 Закона об оценочной деятельности, в соответствии с которой убытки, причиненные заказчику, заключившему договор на проведение оценки, или имущественный вред, причиненный третьим лицам вследствие использования итоговой величины рыночной или иной стоимости объекта оценки, указанной в отчете, подписанном оценщиком или оценщиками, подлежат возмещению в полном объеме за счет имущества оценщика или оценщиков, причинивших своими действиями (бездействием) убытки или имущественный вред при осуществлении оценочной деятельности, или за счет имущества юридического лица, с которым денщик заключил трудовой договор.
--------------------------------
<281> См., например: Чумаков А. Ответственность аудитора перед третьими лицами // Капитал и право. 2004. N 4. С. 32 - 35.
Поскольку деятельность патентного поверенного в настоящее время не признается предпринимательской, отсутствуют основания для применения правил о повышенной ответственности, возлагаемой независимо от вины в соответствии с п. 3 ст. 401 ГК РФ. Подобный подход представляется оправданным в случаях, когда патентный поверенный выступает в первую очередь как посредник, представляя интересы своего клиента при ведении дел с Роспатентом. Однако если патентный поверенный выступает как индивидуальный предприниматель или как работник коммерческой организации и оказывает платные услуги патентного поверенного, то, вероятно, он будет отвечать как лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность. Но во всех случаях патентный поверенный как посредник должен действовать в интересах своего клиента с той же степенью заботливости и осмотрительности, как если бы он действовал в собственном интересе, и должен нести ответственность в случае непроявления должной степени заботливости и осмотрительности при осуществлении предусмотренных договором действий, которая требовалась от него по характеру обязательства и условиям оборота, т.е. при наличии его вины.
Е.В. ВАВИЛИН
УСЛУГИ ПО УПРАВЛЕНИЮ И ТЕХНИЧЕСКОМУ ОБСЛУЖИВАНИЮ
В ДОГОВОРАХ АРЕНДЫ ТРАНСПОРТНЫХ СРЕДСТВ
Вавилин Е.В., заведующий сектором отраслевых проблем Саратовского филиала Института государства и права РАН, доктор юридических наук.
Определения договора аренды (фрахтования) транспортного средства с экипажем (ст. 632 ГК РФ) и договора аренды (фрахтования) транспортного средства без экипажа (ст. 642 ГК РФ) позволяют сделать общий вывод: договор аренды транспортного средства - это гражданско-правовое соглашение, в соответствии с которым одна сторона (арендодатель) предоставляет другой стороне (арендатору) транспортное средство за плату во временное владение и пользование с целью бытовой, производственной или коммерческой эксплуатации с предоставлением услуг по управлению и технической эксплуатации либо без предоставления таковых услуг.
Предоставление услуг по управлению и технической эксплуатации транспортного средства - особенность договора аренды транспортного средства с экипажем, которая накладывает на его содержание свою специфику, но не противоречит конститутивным элементам аренды. Договоры аренды транспортных средств с экипажем и без экипажа, закрепленные в ст. ст. 632, 642 ГК РФ, наиболее полно, в сравнении с предшествующими определениями транспортных кодексов и уставов, отражают их гражданско-правовую природу как договоров аренды.
ГК РФ обозначил два основных, имеющих место в практике, вида аренды транспортных средств: с предоставлением услуг по управлению и технической эксплуатации (с экипажем) и без предоставления услуг по управлению и технической эксплуатации (без экипажа). По данному основанию законодатель разделил § 3 гл. 34 на два подпараграфа.
Необходимо заметить, что обозначенные главные содержательные условия, разграничивающие два вида договора аренды транспортных средств, по всей видимости, могут комбинироваться сторонами, исходя из конкретной практической целесообразности и необходимости. В договоре аренды транспортного средства с экипажем можно выделить договоры с условиями технического обслуживания и договоры без технического обслуживания (лишь с предоставлением услуг по управлению), аналогично, в договоре аренды транспортного средства без экипажа - без предоставления технического обслуживания и с предоставлением услуг по техническому обслуживанию (но без предоставления услуг по управлению).
В частности, лизинг автотранспортных средств, как правило, представляет собой "так называемую форму лизинга с полным набором сервисных услуг" <282>, характеризующуюся наличием комплексной системы ремонта, страхования, технического и гарантийного обслуживания на базе собственных ремонтных служб арендодателя либо привлекаемых им на контрактной основе специализированных сервисных хозяйствующих субъектов. В качестве практического примера можно привести создаваемую специализированную компанию в Г. Энгельсе по лизингу продукции АО "Троллейбусный завод". Образуемый хозяйствующий субъект будет обеспечивать весь комплекс необходимых сервисных услуг по обслуживанию троллейбусов в соответствии с заключенными договорами финансовой аренды (лизинга) <283>.
--------------------------------
<282> Газман В. Лизинг автотранспортных средств // Хозяйство и право. 1997. N 11. С. 92.
<283> См.: Цах Н.П. От стабилизации к развитию // Автомобильный транспорт. 1998. N 3. С. 7.
Без сомнения, выделенные подвиды рассматриваемых договоров аренды транспортных средств с экипажем и без экипажа требуют достаточного внимания как в теории, так и в законодательстве. Актуальность их для гражданского оборота подтверждается не только практическими примерами, но и наличием предшествующего нормативно-правового регулирования <284>.
--------------------------------
<284> См.: Договор на аренду грузовых автомобилей автохозяйств Министерства автомобильного транспорта Казахской ССР, утвержденный Министерством автомобильного транспорта Казахской ССР 13.03.1965 // Сборник законодательства по автомобильному транспорту. М., 1964.
Однако в практике применения сторонами выделенных подвидов договора аренды транспортных средств закономерно возникнет вопрос: какими положениями, в том числе ГК РФ, необходимо руководствоваться при этом? Отсутствие в ГК РФ общих норм, рассчитанных на любые договоры аренды транспортных средств, а не только на два его вида, приводит к определенной дилемме, необходимости выбора между различными, как правило, взаимоисключающими и коллизионными вариантами.
Первый - признание существующего нормативно-правового регулирования исключительно только названных в ГК РФ рассматриваемых видов договора пробелом в праве по отношению к другим его разновидностям, а следовательно, влекущим применение гражданско-правовых норм, регулирующих сходные отношения (аналогия закона), при заключении вышеуказанных подвидов договора аренды транспортных средств, не предусмотренных Кодексом.
Второй - недопустимость использования в практике иных вариантов договора аренды транспортных средств, чем те, которые прямо указаны в § 3 гл. 34 ГК РФ. Данный вариант противоречит общим началам и смыслу гражданского законодательства, в частности принципу свободы договора, и, значит, неприемлем. "Стороны могут заключить договор как предусмотренный, так и не предусмотренный законами или иными правовыми актами" (п. 2 ст. 421 ГК РФ).
Третий - обозначение в отраслевых транспортных кодексах и уставах разновидностей договора аренды транспортных средств, необходимых для применения в соответствующей области. Один из реальных и непротиворечивых ГК РФ вариантов, однако не реализуемых в указанных нормативно-правовых актах: новые Воздушный кодекс РФ <285>, Устав железнодорожного транспорта РФ <286> и Устав автомобильного транспорта и городского наземного электрического транспорта <287> - не содержат ни одной нормы, прямо регулирующей аренду соответствующих транспортных средств.
--------------------------------
<285> См.: Воздушный кодекс Российской Федерации (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 1997. N 12. Ст. 1383.
<286> См.: Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 2003. N 2. Ст. 170. См. также: Федеральный закон от 10 января 2003 г. N 17-ФЗ "О железнодорожном транспорте в Российской Федерации" // СЗ РФ. 2003. N 2. Ст. 169. В ранее действующем Транспортном уставе железных дорог Российской Федерации от 19.12.1997 также отсутствовали Положения об аренде локомотивов и других железнодорожных транспортных средств // РГ. 17.01.1998.
<287> Федеральный закон от 08.11.2007 N 259-ФЗ // СЗ РФ. 2007. N 46. Ст. 5555.
Четвертый - применение общих положений об аренде. Последний вариант предпочтительнее других, так как имеет легальное основание. Статья 625 ГК РФ предусматривает применение к договорам аренды отдельных видов имущества общих положений об аренде (§ 1 гл. 34 ГК РФ) в случае, когда иное не установлено правилами Кодекса об этих договорах.
Асимметрический, полярный подход законодателя к регулированию отношений передачи транспортных средств во временное владение и пользование, выражающийся в четко обозначенных критериях наличия или отсутствия полного комплекса услуг арендодателя по управлению и техническому обслуживанию, по всей видимости, ограничивает, нормативно сужает потенциально возможное сочетание условий договора аренды транспортных средств и противоречит концепции полисистемного развития цивилистики в целом.
Аналогичный подход законодателя прослеживается и в положениях Кодекса торгового мореплавания РФ <288>. В КТМ РФ предусмотрены две главы, непосредственно посвященные аренде судов: договор фрахтования судна на время (тайм-чартер) и договор фрахтования судна без экипажа (бербоут-чартер).
--------------------------------
<288> См.: Кодекс торгового мореплавания Российской Федерации от 30.04.1999 N 81-ФЗ (с послед. изм. и доп.) // СЗ РФ. 1999. N 18. Ст. 2207.
Первый договор определяется как гражданско-правовое соглашение, по которому судовладелец обязуется за обусловленную плату (фрахт) предоставить фрахтователю судно и услуги членов экипажа судна в пользование на определенный срок для перевозок грузов, пассажиров или для иных целей торгового мореплавания (ст. 198 КТМ РФ). В соответствии с данным договором судовладелец обязан не только принять меры по обеспечению годности судна, по укомплектованию судна экипажем, но и надлежаще его снарядить (ст. 203 КТМ РФ).
Второй договор более категоричен, поскольку уже в определении не допускает возможности различных вариантов аренды, а именно, по соотношению условий укомплектования экипажем, предоставления услуг по техническому обслуживанию и по снаряжению судна. Договор фрахтования судна без экипажа (бербоут-чартер) - это гражданско-правовое соглашение, по которому судовладелец обязуется за обусловленную плату (фрахт) предоставить фрахтователю в пользование и во владение на определенный срок не укомплектованное экипажем и не снаряженное судно для перевозок грузов, пассажиров или для иных целей торгового мореплавания (ст. 211 КТМ РФ).
Однако в отличие от соответствующих норм ГК РФ Кодекс торгового мореплавания РФ предусматривает, что правила, непосредственно посвященные аренде судов, применяются только в том случае, если соглашением сторон не установлено иное (ст. ст. 201, 212 КТМ РФ). Это означает, что стороны свободны в выборе условий договора фрахтования на время: вариантов предоставления тех или иных услуг судовладельцем и вариантов возможного состояния судна при его аренде.
Безусловно, разновидность транспортных средств сравнительно велика и имеет тенденцию, как следствие научно-технического прогресса и других факторов, к дальнейшему увеличению. Техническая эксплуатация и управление имеет свои родовые и индивидуальные особенности. В том числе с этим связана необходимость иметь в системе законодательства отраслевые транспортные кодексы и уставы. Однако, с одной стороны, нормы данных правовых кодифицированных актов не охватывают правовым регулированием отношений аренды всех разновидностей транспортных средств, с другой стороны, аренда отдельных видов транспортных средств, учитывая специфические особенности, связанные с их технической эксплуатацией и управлением, объективно тяготеет, как результат однородности предмета правового регулирования, к общим началам правового регулирования. Таким образом, факторы экономичности и целесообразности в правовом регулировании данных общественных отношений непосредственно должны учитываться.
Договор аренды транспортного средства без экипажа - один из двух видов, обозначенных в ГК РФ (ст. ст. 642 - 649, выделенные в подпараграф 2 § 3 гл. 34), договоров аренды транспортных средств. Это гражданско-правовое соглашение, в соответствии с которым арендодатель предоставляет арендатору транспортное средство за плату во временное владение и пользование без оказания услуг по управлению им и его технической эксплуатации (ст. 642 ГК РФ). Как следует из законодательного определения, данный договор регулирует исключительно арендные отношения, т.е. не включает в себя прежде всего обязательств по предоставлению возможных сопутствующих услуг по управлению и технической эксплуатации транспортным средством.
Глава XI КТМ РФ обозначает его как "договор фрахтования судна без экипажа (бербоут-чартер)". Близкое по значению понятие обозначают термины "бербоут-чартер", "димайз-чартер", "кок-ню" (договор фрахтования неэкипированного, неснаряженного судна). Главным отличительным моментом в их содержании является то, что арендатору (фрахтователю) передается лишь транспортное средство без обязательства арендодателя (фрахтовщика) предоставить услуги по техническому обслуживанию транспорта и снаряжению, его укомплектование экипажем.
Существуют разновидности рассматриваемого договора в зависимости от форм технического снаряжения судна (обеспечения его припасами и оборудованием, необходимыми для выполнения им своего основного предназначения) и от форм комплектования экипажа, поступающего в подчинение фрахтователя: техническое снаряжение судна осуществляет собственник судна либо арендатор, либо совместно друг с другом; комплектует экипаж судна арендатор самостоятельно или с арендодателем, или весь экипаж судна формируется арендодателем, но при этом поступает на службу к арендатору, т.е. подчиняется последнему как в области коммерческой, так и навигационно-технической эксплуатации судна <289>.
--------------------------------
<289> См.: Калпин А.Г. Чартер (природа, структура отношений, сопоставление со смежными морскими договорами). М., 1978. С. 146.
Как и соответствует общей характеристике правовой природы арендных отношений, основной обязанностью арендодателя в договоре аренды транспортного средства является передача транспортного средства арендатору. Кроме того, на арендодателя возлагается обязанность предоставить рассматриваемый предмет договора не только в конструктивной своей основе, но и с наличием обязательного комплекта прилагаемых к нему принадлежностей (в частности, шлюпки и спасательные круги - на морских и речных судах; аптечку, запасное колесо и набор специальных инструментов - для автотранспорта) и документов (паспорт транспортного средства и шасси транспортного средства, инструкций по эксплуатации, технического паспорта, сертификатов качества и т.п.).
Арендодатель обязан привести транспортное средство в надлежащее для эксплуатации состояние (например, в судоходное состояние - суда внутреннего водного плавания, в мореходное состояние - морские суда) к моменту его передачи арендатору. Он должен принять все меры к обеспечению годности транспортного средства (его корпуса, двигателя, другого оборудования) для целей, предусмотренных договором, и к его надлежащему снаряжению.
Стороны могут предусмотреть в договоре аренды не только общую характеристику годности транспортного средства к выполнению своих функциональных задач, но и конкретные максимальные или минимальные те или иные технические параметры транспортного средства, "обеспечив согласованный коэффициент технической готовности" <290>. Например, при аренде легковых автомобилей с целью участия в спортивных скоростных соревнованиях (в гонках) важным техническим критерием будет являться возможная максимальная скорость арендуемого транспортного средства. И если данный эксплуатационный параметр удовлетворяет арендатора, то вопросы о вторичных (непринципиальных) характеристиках (цвет кузова, оформление кабины, усиление световой мощности фар и т.д.) могут разрешиться в договоренности предоставить их при приеме-передаче арендованного транспортного средства в новом достигнутом единства конструктивном решении.
--------------------------------
<290> Лукьяненко М.Ф. Договоры на ремонт и техническое обслуживание сельскохозяйственной техники: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1985. С. 11.
При имеющихся обстоятельствах указанного примера целесообразно заключить не традиционный договор аренды транспортного средства без экипажа, т.е. без предоставления услуг по управлению и технической эксплуатации, а, как представляется, договор аренды транспортного средства без предоставления услуг по управлению, но - с техническим обслуживанием. Специфика коммерческой эксплуатации рассматриваемого в приведенном примере гоночного автомобиля такова, что техническое обслуживание, с точки зрения рациональности и профессионализма, более удобно производить собственнику рассматриваемого транспортного средства, как правило, создателю этого эксклюзивного скоростного автомобиля, знающего все технологические и технические решения при его производстве и эксплуатации. Таким образом, в данном случае предметом договора аренды будет являться не только само по себе транспортное средство, но и "полезный эффект выполненной работы - восстановленные (при ремонте) или сохраненные (при техническом обслуживании) эксплуатационные свойства" <291> конкретного транспортного средства.
--------------------------------
<291> Лукьяненко М.Ф. Указ. соч. С. 11.
В ином случае, а также когда предметом договора аренды выступает относительно дорогостоящее транспортное средство (за редким исключением оно относится к таковым), учитывая, что транспортное средство, как правило, - это сложное техническое и технологическое устройство, требуется не только полный детальный технический осмотр, но и при необходимости испытательные проверки.
Данные процедуры может выполнять непосредственно сам арендодатель, своими силами и средствами. Например, в акционерном обществе "Приморское морское пароходство" все функции по техническому состоянию судна, его техническому использованию, ремонту и качеству эксплуатации осуществляет суперинтендант с механиком-наставником. Ранее эти функции исполнялись такой специальной внутрифирменной структурой как институт групповых инженеров. В АО "Балтийское морское пароходство" эти экспертные функции выполняет бюро технической организации <292>. При этом следует заметить возможные неадекватные либо неточные характеристики, даваемые контрагентами транспортному средству с целью закрепления более выгодных условий договора аренды.
--------------------------------
<292> См.: Никитина В. Учету денег - единую систему; http:// www.transport.ru./ hiltunen.html (дата обращения: 15.07.2008).
В то же время арендодатель может обратиться в независимую специализированную организацию по техническому обслуживанию (сюрвейеру) и ремонту для дачи соответствующей экспертной оценки фактическому состоянию сдаваемого в аренду транспортного средства. В частности, техническое состояние автотранспортного средства может подтверждаться актом технического осмотра в органах Государственной инспекции по безопасности дорожного движения. Однако даже в этом благоприятном варианте, с точки зрения профессионального и наиболее объективного технического осмотра, существуют на сегодняшний день определенные проблемы.
Так, например, актуальным данный вопрос является для судовладельцев. Какими критериями необходимо оперировать для определения технического состояния морского и речного судна? По Российскому морскому регистру их два - "годное и негодное", по ЦНИИМФу - четыре (с учетом состояния судовых средств), по одним нормативно-правовым документам - "хорошее, удовлетворительное, неудовлетворительное и аварийное", по другим - "хорошее, удовлетворительное и плохое", по третьим - "хорошее, приемлемое, допустимое и недопустимое" <293>.
--------------------------------
<293> См.: Агаджанов З. О координации технической политики российских судоходных компаний, в том числе оффшорных. Цит. по: Никитина В. Технический менеджмент: пути и перепутья. http:// www.transport.ru./ hiltunen.html (дата обращения: 20.07.2008).
Собственные критерии и методики определения оценки и стоимости судов и плавучих технических средств освоения океана, шельфа и внутренних водных путей и водоемов предлагает Российское общество оценщиков. Так, например, для судов, находящихся во владении в качестве инвестиций, в частности, использующихся владельцем для получения арендного дохода, в качестве базы оценки ими применяется рыночная стоимость <294>.
--------------------------------
<294> Оценка судов и плавучих технических средств освоения океана, шельфа и внутренних водных путей и водоемов: Стандарт Российского общества оценщиков. Утвержден и введен в действие решением Правления РОО 27.02.1998 http:// www.transport.ru./ hiltunen.html (дата обращения: 17.11.2008).
При необходимости определения технического и эксплуатационного состояния, стоимости автотранспортного средства рекомендуется обратиться в консультационный пункт по автотехнической экспертизе, Положение о котором (РД 37.009.019-89) и Методическое руководство по определению стоимости транспортного средства с учетом естественного износа и технического состояния на момент предъявления (РД 37.009.015-98), разработано Центральным научно-исследовательским автомобильным и автомоторным институтом, в настоящее время преобразованным в акционерное общество "ФТОЛА-НАМИ" <295>.
--------------------------------
<295> См.: Куликова Л. Столкновение // Бизнес-адвокат. 1997. N 1, 2. С. 3 - 4.
Обзор практических примеров позволяет сделать определенный вывод: детальное техническое и эксплуатационное состояние транспортного средства во многих случаях в договорах аренды не указывается, в том числе и в актах приема-передачи транспортного средства.
Объясняется данное обстоятельство главным образом фактической невозможностью детального его описания на момент передачи арендатору. Как уже отмечалось, необходимые законодательно утвержденные дифференцированные оценки отсутствуют. Таким образом, законодательная норма о предоставлении арендодателем арендатору транспортного средства в состоянии, соответствующем условиям заключенного договора и целевому назначению транспортного средства (п. 1 ст. 611 ГК РФ), без нормативно-правового содержательного наполнения, необходимых правовых средств, теряет свою практическую локальную, договорно-правовую реализацию.
Следует для каждой транспортной отрасли выработать единые федеральные нормативно-правовые специальные критерии (показатели, шкалу) для оценки эксплуатационного (технического) состояния транспортного средства, которые бы значительно понизили издержки в гражданском обороте, в частности, гражданско-правовом обороте аренды транспортных средств, создали бы единые системные, научно обоснованные показатели, предупредили бы многие, в том числе рассматриваемые судами споры.
Кроме того, представляется желательным, чтобы указанные критерии учитывали международный опыт и были унифицированы с имеющейся или формирующейся международной правовой базой. Например, экспертные оценки технического состояния отечественных морских судов должны быть составлены с учетом и в продолжении находящегося на заключительной стадии своей разработки Международного кодекса по управлению безопасной эксплуатации судов.
Актуальность объективного точного отражения технического (эксплуатационного) состояния транспортного средства имеет значение не только для арендатора, как субъекта непосредственно заинтересованного в адекватной качественной характеристике транспортного средства, но и для самого арендодателя. Так как по истечении срока договора арендодатель имеет право требовать от арендатора возврата транспортного средства в том состоянии, в котором он его предоставил, с учетом нормального износа, или в состоянии, обусловленном договором (абз. 1 ст. 622 ГК РФ).
Стороны могут предусмотреть в договоре повышенный (или пониженный) уровень допустимого износа транспортного средства, в частности, при необходимости эксплуатации транспортного средства в экстремальных условиях: климатических (погодных), при неудовлетворительном состоянии транспортного пути, при использовании предельных скоростных и других эксплуатационных возможностей транспортного средства и т.д.
Например, очень часто в договорах аренды морского судна без экипажа (димайз-чартер, бербоут-чартер) прямо оговаривается запрет арендатора эксплуатировать судно во льдах, так как использование судна в подобных условиях ведет не только к возможным повреждениям, но и к закономерному износу стальной обшивки судна и других его механизмов.
Некоторые договоры аренды транспортных средств без экипажа, как правило заключенные на длительный срок, предусматривают обязанность арендатора возвратить транспортное средство с произведенным капитальным ремонтом, главным образом за счет соразмерного уменьшения арендной платы. Например, спортивно-туристическое общество "Тайны тайги" арендовало у Пермского речного пароходства (г. Пермь) пассажирский катер "Волжские просторы", которое находилось довольно длительное время в не эксплуатационном состоянии из-за нехватки денежных средств на ремонт. Арендатор возложил на себя обязанность по проведению капитального ремонта катера и возврату его в обусловленный договором срок арендодателю в рабочем состоянии. Расходы по капитальному ремонту были отнесены сторонами в счет арендной платы, поскольку стороны договора аренды транспортного средства вправе свободно определять не только ее размер, но и способы ее уплаты.
Данный практический пример убедительно демонстрирует возможное экономико-юридическое средство восстановления, увеличения производственных мощностей хозяйствующих субъектов при учете взаимных интересов и финансовых возможностей сторон как эффективный способ перераспределения материальных ресурсов сторон.
Арендатор обязан пользоваться арендованным транспортным средством в соответствии с условиями договора аренды, а если такие условия в договоре не определены, - в соответствии с назначением данного вида транспортного средства (п. 1 ст. 615 ГК РФ). В частности, легковой автомобиль предназначен для перевозки главным образом пассажиров и багажа, поэтому перевозка грузов на нем будет означать нецелевое (не по назначению) использование данного вида транспорта. Примером договорного условия по эксплуатационному назначению предмета соглашения выступает договор аренды автомобиля КамАЗ-5320 без экипажа между АО "Торговый Дом "Образование" и АО "Казанский опытный металлообрабатывающий завод" <296>, где в п. 1.1 записано, что "указанный автомобиль будет использован только для грузовых перевозок".
--------------------------------
<296> По материалам документов АО "Торговый Дом "Образование". Казань, 2001.
Представляется необходимым дополнить рассматриваемую ст. 615 ГК РФ нормой о пределах (параметрах) использования арендованного транспортного средства. К примеру, целевое использование грузовой автомашины - перевозка соответствующих грузов. Но возникает неурегулированный между сторонами договора вопрос. Груз какой массы и каких габаритов допустимо перевозить арендатору на арендованном транспортном средстве? В частности, по Федеральному закону от 24.07.1998 N 127-ФЗ "О государственном контроле за осуществлением международных автомобильных перевозок и об ответственности за нарушение порядка их выполнения" (с послед. изм. от 08.11.2007) <297>, возможна перевозка крупногабаритного, тяжеловесного и опасного груза при получении специального разрешения компетентного государственного органа в области дорожного хозяйства (ст. ст. 3, 4 настоящего Закона).
--------------------------------
<297> СЗ РФ. 1998. N 31. Ст. 3805.
По всей видимости, общая норма ст. 615 ГК РФ, которая распространяется в соответствии со ст. 625 ГК РФ на правовые отношения, связанные с арендой транспортных средств, требует некоторого уточнения в связи со спецификой рассматриваемого предмета договора аренды. Представляется, что арендатор обязан не только соблюдать возможные договорные условия по пользованию арендованным транспортным средством, но и в любом случае, даже если они определены, придерживаться цели и назначения данного вида имущества. Это прежде всего связано с тем, что транспортное средство является источником повышенной опасности и, соответственно, имеет систему императивных норм для регулирования отношений по надлежащему и, как правило, исключительно целевому их использованию.
Таким образом, арендатор вправе от своего имени заключать договоры перевозки и иные договоры, учитывая и пунктуально придерживаясь предназначения соответствующего транспортного средства, если условиями договора аренды не содержатся ограниченные или расширенные права в его целевой эксплуатации при соблюдении общих нормативно-правовых ограничений и правил безопасного транспортного движения.
Кроме того, представляется, что арендатору желательно в договоре аренды закрепить за собой право получать от арендодателя консультационную помощь в техническом обслуживании и эксплуатации транспортного средства, так как транспортное средство передается по рассматриваемому договору без предоставления услуг по управлению и техническому обслуживанию, а значит, необходимость в консультации по указанным вопросам с большой долей вероятности возникнет.
Арендодателю, по всей видимости, следует в договоре аренды транспортного средства без экипажа закрепить за собой право осуществлять контроль за обеспечением имущественной сохранности транспортного средства (например, предупреждения угона автотранспортного средства), надлежащей его эксплуатации в соответствии с вышеперечисленными требованиями, а также за качественным состоянием транспортного средства. Данное положение исключительно актуально на практике.
В акционерном обществе "Саратовсельхозтранс" (г. Саратов) для решения вопросов сохранности и надлежащего использования транспортного средства применяется институт трудового (коммерческого) контракта <298>. То есть арендатор (де-факто) числится работником указанной транспортной организации, но фактически получает транспортное средство в свое владение и пользование. И независимо от работодателя (данного юридического лица) осуществляет как коммерческую, так и техническую эксплуатацию транспортного средства, неформально рассчитываясь с работодателем (фактическим арендодателем) по истечении определенных оговоренных заранее периодов времени.
--------------------------------
<298> См.: Материалы АО "Саратовсельхозтранс". Саратов, 2001.
В том числе и таким образом решаются на практике задачи сохранности транспортного средства, хранения, контроля над его надлежащей технической и коммерческой эксплуатацией. Также соответствующее решение позволяет легально миновать необходимость уплаты налогов при официальном заключении договора аренды транспортного средства.
По всей видимости, рассмотренная практика является деформацией нормального развития гражданско-правового регулирования соответствующих отношений и требует прежде всего закрепления общей императивной нормы, предусматривающей возможность арендодателя осуществлять контроль за сохранностью и надлежащем использовании транспортного средства арендатором.
В свою очередь, арендатор обязан поддерживать арендованное транспортное средство в надлежащем состоянии, включая осуществление текущего и капитального ремонта (ст. 644 ГК РФ) <299>. Соответственно, данной императивной норме корреспондирует обязанность арендатора по оплате расходов на содержание и эксплуатацию транспортного средства, включая страхование как самого предмета договора, так и своей ответственности. Однако указанная норма ст. 646 ГК РФ является диспозитивной, а значит, могут быть предусмотрены сторонами различные варианты распределения расходов между сторонами.
--------------------------------
<299> В отличие от общей диспозитивной нормы ст. 616 ГК РФ, согласно которой обязанность по выполнению капитального ремонта арендованного имущества, как правило, возлагается на арендодателя, данная императивная норма представляет собой одно из исключений.
Данные нормы существенно отличают правоотношения сторон по договору аренды транспортного средства без экипажа от договора аренды транспортного средства с экипажем, по которому в соответствии со ст. ст. 634, 635, 637 ГК РФ все внимание по содержанию транспортного средства лежит на арендодателе. Указанные различия объясняются особенностями каждого из сравниваемых договоров. При аренде транспортного средства без экипажа арендатор получает его в полное владение и пользование <300>, принимая на себя обязанности по выполнению комплекса необходимых работ по его обслуживанию, поддержанию в работоспособном состоянии, сохранению эксплуатационных свойств <301>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (части второй) (постатейный) (под ред. О.Н. Садикова) включен в информационный банк согласно публикации - КОНТРАКТ, ИНФРА-М-НОРМА, 1997.
<300> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Отв. ред. О.Н. Садиков. М., 1996. С. 214.
<301> См.: Там же; Шапкина Г.С., Павлодский Е.А. Регулирование аренды и безвозмездного пользования имуществом в Гражданском кодексе Российской Федерации // Законодательство и экономика. 1997. N 5 - 6. С. 18.
Представляется вполне логичным, что в рассматриваемом договоре арендатор своими силами и средствами осуществляет управление, коммерческую и техническую эксплуатацию транспортного средства (ст. 645 ГК РФ). В данной обязанности содержится главная сущностная формирующая черта рассматриваемого вида договора аренды транспортного средства.
По всей видимости, данный факт не означает, что арендатор обязан непосредственно лично выполнять соответствующие императивные нормы ст. 645 ГК РФ. Они распределяют главным образом обязанности по организации принятия и исполнения решений по вопросам управления, коммерческой и технической эксплуатации, а также несение ответственности за данные решения. То есть арендатор может не лично управлять транспортным средством. А в некоторых случаях это даже не представляется возможным как с юридической, так и фактической точек зрения, например, при утрате практических навыков вождения воздушным судном или отсутствии соответствующего документа, допускающего управление этим транспортным средством.
Арендатор обязан главным образом организовать управление: заключить трудовые либо гражданско-правовые договоры с квалифицированными работниками, поставить перед ними необходимые задачи по перевозке физических лиц и материальных объектов, исходя из целей коммерческой эксплуатации транспортного средства. Так, в соответствии с КТМ РФ фрахтователь (арендатор) вправе укомплектовать экипаж как лицами, ранее не состоявшими на службе на этом судне, так и принять на службу прежний экипаж. Данная норма полностью согласуется со ст. 645 ГК РФ, так как независимо от способа комплектования водительского состава (экипажа) старший водитель (капитан) и все другие члены водительского состава (экипажа) становятся служащими фрахтователя (арендатора) и подчиняются ему во всех служебных (трудовых) отношениях (ст. 223 КТМ РФ).
Аналогично решается вопрос о коммерческой и технической эксплуатации. Эти обязанности могут быть возложены (организованы) арендатором на находящихся в его административном (договорном) подчинении управляющего (директора, распорядителя) или технического исполнителя.
Обобщая, учитывая рассмотренные выше вопросы, права и обязанности сторон, образующие правовое отношение аренды транспортного средства, по всей видимости, возможен следующий рекомендательный (примерный) договор аренды транспортного средства без экипажа.
Если заключается договор аренды (фрахтования на время) транспортного средства с экипажем, то наряду с основным обязательством, непосредственно связанным с предоставлением транспортного средства в аренду, в договор входят обязательства по предоставлению арендатору услуг по управлению им и его технической эксплуатации. Представляется, что разграничение в данном договоре двух видов обязательств исключает смешение признаков (элементов) различных договорных институтов (аренды, перевозки, подряда), приводящее к спорным, характеризующим правовую природу договора, выводам.
Можно ли отнести договор аренды (фрахтования на время) транспортного средства с экипажем к так называемому смешанному договору? По всей видимости, его можно отнести к договору, который формирует обязательства, входящие в состав двух либо нескольких урегулированных законом типичных договорных отношений <302>, в исследуемом конкретном случае, - к договору, "в котором обязательства, вытекающие из договора аренды, тесно связаны с обязательствами, вытекающими из договора о предоставлении услуг" <303>. Однако рассматриваемый договор вряд ли можно признать смешанным в смысле п. 3 ст. 421 ГК РФ, т.е. "договором, в котором содержатся элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами" (п. 3 ст. 421 ГК РФ), так как он специально урегулирован Кодексом <304>. Следовательно, руководствоваться нормами о возмездном оказании услуг или о подряде применительно к договору аренды транспортного средства с экипажем можно только по аналогии <305>.
--------------------------------
<302> См.: Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. М., 1950. С. 102.
<303> Левенсон Д.С. Договор аренды транспортных средств. М., 1969. С. 11.
<304> См.: Гражданское право. Учебник. Ч. 2 / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 1997. С. 179.
<305> См.: Там же.
Указание в договоре аренды транспортного средства с экипажем на "предоставление услуг по управлению и технической эксплуатации" приводит к выводу о тесном взаимодействии и сотрудничестве арендатора и арендодателя. Представляется, что без наличия данного, объективно обусловленного отношения между сторонами договор становится бессодержательным и, как правило, не может быть реализован на практике.
Арендодатель должен принять все меры к тому, чтобы арендованное транспортное средство могло быть использовано арендатором наиболее эффективно, с максимально возможной коммерческой выгодой. И безусловно, он "должен воздерживаться от каких-либо действий, могущих помешать нанимателю (арендатору) пользоваться нанятым (арендованным) имуществом" <306>, используя свой контроль и властные полномочия по отношению к экипажу по вопросам управления и технической эксплуатации.
--------------------------------
<306> Занковская С.В. Договор имущественного найма по советскому гражданскому праву. М., 1953. С. 34.
Арендатор, в свою очередь, обязан с максимальной заботой и вниманием относиться к сохранности транспортного средства, его оборудования и стремиться к соблюдению нормальных, предусмотренных договором показателей амортизационного износа, принимая те или иные решения по коммерческой эксплуатации транспортного средства.
В нерыночной экономике, в системе государственной собственности на средства производства основными хозяйствующими субъектами были главным образом социалистические организации, имеющие в своих активах единую государственную собственность <307>. Следовательно, актуальным представлялся вопрос эффективного использования государственного имущества. Обязанность нанимателя (арендатора) пользоваться нанятым (арендованным) имуществом "в соответствии с договором и назначением имущества" <308> означала, что арендатор "не только вправе, но и обязан активно использовать это имущество" <309>. Недостаточно активное использование имущества или оставление его вовсе без использования приравнивалось к использованию имущества не по назначению и служило основанием к досрочному расторжению договора. Например, в § 7 Типового договора на аренду (тайм-чартер), находящихся в эксплуатации пароходств, содержится прямое указание на то, что фрахтователь обязан использовать судно для работы в течение круглых суток, не исключая дней отдыха и не допуская бесцельного простоя судна <310>. Кроме того, могли быть предусмотрены в соответствии с типовыми обязательными к применению договорами штрафные санкции <311>.
--------------------------------
<307> См.: Иоффе О.С. Право и хозяйственная деятельность социалистических организаций / Отв. ред. И.Н. Петров. М., 1979. С. 7 - 12.
<308> Статья 283 Гражданского кодекса РСФСР 1964 г.
<309> Пронина М.Г. Договор имущественного найма между социалистическими организациями: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Минск, 1964. С. 17.
<310> См.: Типовой договор на аренду (тайм-чартер) судов, находящихся в эксплуатации пароходств, утвержденный Наркомводом 29.11.1934 // Сборник законов и распоряжений по торговому мореплаванию и портам. М., 1940.
<311> См.: Там же; Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР / Под ред. С.Н. Братуся, О.Н. Садикова. М., 1982. С. 327. Пункты 2 - 4 к ст. 283.
В современном отечественном экономическом развитии при отсутствии активного использования арендатором арендованного имущества уже объективные рыночные факторы уменьшают доходность, рентабельность, приводят к убыточности данных сделок. Данный вывод в равной мере относится как к договору аренды транспортного средства без экипажа, так и к договору аренды транспортного средства с экипажем. Однако при заключении договора аренды транспортного средства с экипажем убытки из-за простоя арендованного транспортного средства, при прочих равных условиях, относительно выше, так как кроме издержек (эвальвации) по самой аренде, имеют место неиспользование соответствующих возмездных услуг по управлению и техническому обслуживанию арендованного транспортного средства.
В стоимость договора аренды транспортного средства с экипажем включаются не только суммы по оплате обязательств самой аренды (пользования и владения) транспортного средства, но и сопутствующие услуги по управлению и техническому обслуживанию им. Поэтому, безусловно, что при основных аналогичных (сравнимых) условиях договора, стоимость договора аренды транспортного средства с экипажем выше стоимости договора аренды транспортного средства без экипажа.
По всей видимости, разница в стоимости не делает вторую сделку более ликвидной по сравнению с первой, рассматриваемой в данной работе. Это объясняется тем, что услуги экипажа арендодателя, как правило, обходятся арендатору не только дешевле в сравнении с отдельно оплачиваемыми аналогичными услугами других хозяйствующих субъектов, например по трудовым контрактам, но и по другим причинам.
Во-первых, экипаж арендодателя более информирован о всех технических нюансах арендованного транспортного средства, а значит, в данном конкретном случае - более профессионален.
Во-вторых, экипаж арендодателя подчиняется по вопросам управления и технической эксплуатации распоряжениям арендодателя. Соответственно этому арендодатель несет ответственность, по общему правилу, как за вред, причиненный арендованному транспортному средству (ст. 639 ГК РФ), так и за вред, причиненный уже транспортным средством арендодателя третьим лицам (ст. 640 ГК РФ). То есть указанная ответственность снимается с арендатора, если вред произошел не по его вине и она не была на него специально возложена законом или договором аренды.
В-третьих, у арендодателя, как правило, имеется подготовленная специализированная техническая база по обслуживанию и содержанию конкретного вида его транспортного средства. И чем сложнее и дороже техническая конструкция транспортного средства, тем значительнее указанное преимущество.
В-четвертых, имеет место значительная экономия времени, оперативность по формированию экипажа и обслуживающего персонала арендованного транспортного средства.
Одним из примеров широкого распространения в повседневной деятельности граждан договора аренды транспортного средства с экипажем в силу вышеуказанных причин является аренда легкового автомобиля с шофером (аренда такси) на один или несколько часов. Плата устанавливается почасовая и не зависит от величины пробега автомашины за арендуемый промежуток времени. По данным сделкам от имени арендодателя (автохозяйства-собственника) выступает главным образом шофер такси, что также создает дополнительные к уже вышеуказанным удобства, экономию времени и средств для потенциальных контрагентов.
Услуги по управлению и техническому обслуживанию транспортным средством непосредственно возлагаются на его экипаж. Однако возникает вопрос: каков количественный состав экипажа и есть ли необходимость определять его сторонам рассматриваемого договора? ГК РФ не дает определения экипажу транспортного средства. Данный вопрос регулируют транспортные кодексы и уставы.
Например, в соответствии с п. 1 ст. 56 Воздушного кодекса РФ экипаж воздушного судна состоит из летного экипажа и кабинного экипажа (обслуживающего персонала). Летный экипаж выполняет наиболее сложные и ответственные функции, обеспечивает самолетовождение и эксплуатацию воздушного судна, а обслуживающий персонал таких функций, "связанных с управлением воздушного судна в полете" <312>, не выполняет <313>. Исходя из этого законодатель по-разному подходит к установлению окончательно сформированного состава экипажа в его главных структурных элементах. В частности, количество членов летного экипажа в полете не должно быть меньше минимально установленного состава (п. 1 ст. 56 ВК РФ). То есть минимальное количество членов экипажа, в обязанность которых входит непосредственно управлять транспортным средством, устанавливается в императивной форме <314>. Состав обслуживающего персонала, исходя из анализа соответствующих норм транспортных кодексов и уставов, определятся в окончательном варианте уже на локальном уровне.
--------------------------------
<312> Волков М.М., Дежкин В.Н., Мусатов В.Н. Советское воздушное право. Л., 1984. С. 16.
<313> См.: Волков М.М. Экипаж воздушного судна гражданской авиации. Л., 1972. С. 4.
<314> См., например: Положение о минимальном составе экипажей самоходных транспортных судов (с изм. и доп.). Утверждено Приказом Минтранса РФ от 01.11.2002 N 138 // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2003. N 4; N 18; Приказ Госкомрыболовства РФ от 23.04.2003 N 148 "О Минимальном составе экипажа судна рыбопромыслового флота Российской Федерации" // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2003. N 37.
Таким образом, стороны в договоре аренды транспортного средства с экипажем, по общему правилу, имеют возможность предусмотреть количественный состав членов экипажа, непосредственно управляющих транспортным средством (исключительно в сторону его увеличения от нормативно предусмотренного), и в большей мере состав "обслуживающего персонала", так как возможно не только его увеличение, но и его уменьшение от общеустановленного.
Одна из главных отличительных особенностей договора аренды транспортного средства с экипажем от договора аренды транспортного средства без экипажа состоит в том, что в первом договоре обязанность по поддержанию надлежащего состояния арендованного транспортного средства возлагается на арендодателя, а во втором - на арендатора (ст. ст. 634, 644 ГК РФ). Эти положения Кодекса императивны, поэтому стороны договора не могут предусмотреть иное соотношение данных обязанностей.
По какой причине законодатель предусмотрел исключение из общего юридического нормирования прав и обязанностей сторон в правовом регулировании отношений по содержанию арендованного транспортного средства? По нашему мнению, представляется убедительным выделить два значительных фактора.
Во-первых, данные нормы вполне обоснованы, поскольку отражают сущность, содержательное наполнение законодательно установленных видов аренды транспортных средств: имеют место услуги по технической эксплуатации или они не предоставляются.
Во-вторых, одни из основных структурных элементов в содержании юридической конструкции "поддержание надлежащего состояния сданного в аренду транспортного средства" (ст. 634 ГК РФ) - текущий и капитальный ремонт - не имеют конкретного законодательного определения. Кроме того, нет смысловой тождественности определений этих понятий и в научной юридической литературе <315>. Указанные причины вызывают в практической деятельности объяснимые трудности.
--------------------------------
<315> См., например: Научно-практический комментарий к ГК РСФСР. М., 1966. С. 330; Левенсон Д.С. Договор аренды транспортных средств. С. 73 - 78; Полянская Г.Н. Договор имущественного найма // Отдельные виды обязательств. М., 1954. С. 166.
Как понимать текущий и капитальный ремонт? "Эти понятия не только связаны, но и переходят одно в другое. Причем нормативные акты устанавливают эту связь заранее" <316>. Поэтому в "судебной практике, ... когда не ясно, является ли ремонт капитальным или текущим, вопрос решается экспертизой" <317>. Учитывая вышеизложенную актуальную проблему, объединение рассматриваемых структурных элементов в обязанности по содержанию арендованного транспортного средства какой-либо из сторон в договоре снижает негативное воздействие законодательно не определенного состояния понятий капитального и текущего ремонта.
--------------------------------
<316> Левенсон Д.С. Указ соч. С. 74.
<317> Полянская Г.Н. Указ. соч. С. 166.
В науке на основе анализа практики сложились несколько отличные друг от друга представления об объеме соответствующих обязанностей. Одни авторы под технической эксплуатацией понимают не только осуществление текущего и капитального ремонта, обеспечение необходимыми для эксплуатации принадлежностями и запасными частями, но и заправку транспортного средства горюче-смазочными материалами, предоставление стоянки (или оплаты ее), а также хранение арендованного транспортного средства <318>. Такой подход, предполагает полное эксплуатационное обслуживание рассматриваемого предмета договора, включающее расходы как по технической, так и во многом по коммерческой эксплуатации транспортного средства.
--------------------------------
<318> См.: Гришин О.М. Аренда автомобиля: договор аренды, бухгалтерский учет, норма расхода ГСМ. М., 1996. С. 2 - 3.
В практической деятельности закрепление таких обязанностей у арендодателя возможно. В частности, ст. 636 ГК РФ, регулирующая отношения по оплате расходов, связанных с коммерческой эксплуатацией транспортного средства, носит диспозитивный характер. Контрагенты могут предусмотреть в договоре обязанность арендодателя нести все обусловленные технической эксплуатацией расходы, включая оплату горюче-смазочных и других материалов, внесению государственных и иных различных сборов. В повседневной жизнедеятельности граждан договор аренды транспортного средства с экипажем при вышеуказанных условиях широко распространен. Например, аренда гражданами легковых автомобилей (такси).
Помимо услуг, обеспечивающих нормальную и безопасную эксплуатацию арендованного транспортного средства в соответствии с целями аренды, договором может быть предусмотрен более широкий круг услуг, предоставляемых арендатору. Например, при фрахтовании на время воздушных судов туристическими организациями в соглашении, как правило, оговариваются, кроме основных, дополнительные услуги, предоставляемые арендодателем по организации спутниковой связи, питания, медицинского и иного обслуживания пассажиров.
По вопросу объема услуг, содержащихся в обязанности арендодателя по технической эксплуатации транспортного средства, имеет место и другая, более узкая точка зрения. В частности, в литературе (советской и иностранной) высказывалось мнение, что мелкий текущий ремонт транспортного средства лежит на обязанности арендатора (фрахтователя) <319>. При исследовании практики отмечалось, что "при фрахтовании <320> на продолжительный период на фрахтователя обычно возлагается обязанность проведения текущего ремонта в соответствии со сроками и требованиями технических нормалей и классификационных обществ" <321>. В настоящее время таковыми остаются требования диспозитивных норм § 1 гл. 34 ГК РФ, касающиеся общих положений об аренде (см.: п. п. 1, 2 ст. 616 ГК РФ).
--------------------------------
<319> См.: Егоров К.Ф. Фрахтование судов на время: димайз-чартер, тайм-чартер // Морское право. М., 1972. С. 32.
<320> Автор имеет в виду фрахтование морского или речного судна на время (тайм-чартер).
<321> Егоров К.Ф. Фрахтование судов на время: димайз-чартер, тайм-чартер // Морское право. М., 1972. С. 32 - 33.
В договоре аренды транспортного средства с экипажем арендодатель не только вынужден принять убытки в случае повреждения транспортного средства по вине экипажа, но и нести ответственность перед арендатором за ненадлежащее исполнение своих обязанностей экипажем, которые приводят к непланированному увеличению издержек в получении материальной выгоды от коммерческой эксплуатации арендованного транспортного средства.
Общество с ограниченной ответственностью "Финстройматериалы" осуществляло поставку строительных материалов для архитектурно-реставрационной фирмы "Орнамент", являющейся субподрядчиком строительства жилого дома. "Финстройматериалы" для этих целей арендовало у АО "Междугородние грузовые перевозки" грузовой автомобиль "ЗИЛ-130" с экипажем. В один из коммерческих рейсов произошло дорожно-транспортное происшествие, в результате которого потребовался капитальный ремонт арендованного транспортного средства. Государственная автомобильная инспекция установила вину экипажа "ЗИЛ-130". В результате ДТП были нарушены сроки поставки стройматериалов для заказчика. В целом реальный ущерб с учетом порчи перевозимого гипса для арендатора составил 12 тыс. руб. "Междугородние грузовые перевозки" возвратили арендатору арендные платежи за оставшийся нереализованный срок аренды автомашины, однако отказались возмещать причиненные арендатору убытки, ссылаясь на то, что коммерческая эксплуатация осуществлялась в "ускоренном режиме", т.е. при сокращенных сроках необходимого технического осмотра и текущего ремонта автомашины <322>. Судя по всему, арендатору следует для защиты своих прав обратиться в арбитражный суд, так как в соответствии с п. 2 ст. 635 ГК РФ члены экипажа по вопросам, относящимся к управлению и технической эксплуатации, подчиняются распоряжением арендодателя, а значит, ответственность по качественному их проведению лежит на арендодателе.
--------------------------------
<322> По материалам ООО "Финстройматериалы". Казань, 2003.
Рассматривая "внешние отношения", т.е. ответственность сторон договора аренды транспортного средства перед третьими лицами, представляется значимым ответить на вопрос: кто из контрагентов является владельцем арендованного транспортного средства - источника повышенной опасности - в течение срока действия договора? Пункт 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 3 <323>, комментируя ст. 1079, определил владельца источника повышенной опасности как организацию или гражданина, осуществляющих эксплуатацию источника повышенной опасности в силу принадлежащего им права собственности, по договору аренды и по другим основаниям <324>.
--------------------------------
<323> Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28.04.1994 "О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья" // Бюллетень ВС РФ. 1995. N 7.
<324> Соответствующее определение полностью воспроизводит определение владельца источника повышенной опасности, данное в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 23.10.1963 "О судебной практике по искам о возмещении вреда".
Обращает внимание выражение "осуществляющих эксплуатацию", т.е. реально обладающих транспортным средством, имеющих непосредственную возможность воздействовать на него. Арендатор получает источник повышенной опасности не только в пользование, но и в техническое управление и обслуживание ("квалифицированное владение" <325>), т.е. вопросы исправности транспортного средства, его надлежащего технического состояния в процессе эксплуатации полностью принимаются им на себя.
--------------------------------
<325> Красавчиков О.А. Договор проката легковых автомашин (К проектам ГК и ГПК) // Сов. государство и право. 1964. N 11. С. 76.
По всей видимости, в рассматриваемом примере действующее российское законодательство придерживается аналогично французской концепции риска теории профессионального риска. В соответствии с данной теорией убытки, которые происходят при производственной (профессиональной) деятельности, например при управлении и технической эксплуатации арендованного транспортного средства, "при любом, даже самом неожиданном, самом маловероятном событии или действии" <326> возлагаются на субъект, который осуществляет эту деятельность, в частности, - на арендатора.
--------------------------------
<326> См.: Ойгензихт В.А. Проблема риска в гражданском праве (Часть общая). Душанбе, 1972. С. 21 - 30, 82.
Таким образом, логично возложение нормами ст. 648 ГК РФ ответственности за вред, причиненный арендованным транспортным средством (его механизмами, устройствами, оборудованием) третьим лицам, на арендатора, который осуществляет управление и техническую эксплуатацию своими силами.
Аналогично решается рассматриваемый вопрос при определении субъекта ответственности при прокате транспортного средства. При этом отмечается, что абонент, получив автомобиль напрокат, владеет и пользуется им в течение определенного срока вне всякого контроля со стороны прокатной организации. Соответственно, делается вывод об ответственности арендатора (абонента) не только перед арендодателем (прокатной организацией), но и перед третьими лицами <327>.
--------------------------------
<327> См.: Первушина А.П. Договор бытового проката. М., 1964. С. 67.
В деятельности хозяйствующих субъектов имеют место случаи, когда организации (как правило, автотранспортные) предоставляют на условиях договора аренды транспортные средства своим работникам. В этой связи (в частности, при совершении дорожно-транспортного происшествия, в результате которого причиняется вред пешеходу) организация-арендодатель отказывается возмещать вред, ссылаясь на то, что такая обязанность должна быть возложена на водителя, управляющего автомашиной на основании договора аренды. Однако, по всей видимости, договор аренды предприятия со своим работником представляет собой форму организации трудовых отношений: водитель остается работником организации, действует в его коммерческих и производственных интересах, пользуется его технической и эксплуатационной базой, т.е. фактически транспортное средство из владения организации не выбывает <328>. А значит, ответственность за причиненный вред в соответствии с гл. 59 ГК РФ должна нести организация как собственник (титульный и фактический владелец) транспортного средства - источника повышенной опасности, потому что "не признается владельцем источника повышенной опасности лицо, управляющее источником повышенной опасности в силу трудовых отношений с владельцем этого источника" <329>.
--------------------------------
<328> См.: Глянцев В.Г. О возмещении вреда, причиненного здоровью граждан // Бюллетень ВС РФ. 1994. N 9. С. 11.
<329> Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28.04.1994 N 3 // Бюллетень ВС РФ. 1994. N 7.
В другой ситуации, когда предприятие заключает договор аренды транспортного средства со своим работником не в связи с необходимостью выполнения тех или иных производственных задач или с реализацией его трудовых обязанностей в соответствии с трудовым договором, а исходя из самостоятельной коммерческой деятельности арендатора, субъектом ответственности по ст. 1079 ГК РФ будет являться арендатор. Он осуществляет эксплуатацию арендованного транспортного средства по своему усмотрению в рамках его целевого использования и не связан в данном случае с "процессом работы" по трудовому договору с арендодателем.
Если вред причинен транспортным средством, которое было передано лицу во владение и пользование на основе доверенности (фактически - в аренду), то, как отмечается в обобщении судебной практики: "ответственность за вред несет арендодатель (лицо, выдавшее доверенность), так как шофер фактически исполнял трудовые обязанности и действовал в интересах арендодателя (собственника)" <330>.
--------------------------------
<330> Глянцев В.Г. Споры о возмещении вреда здоровью // Рос. юстиция. 1997. N 11. С. 23 - 25.
Ответственность за вред, причиненный транспортным средством, управление и эксплуатация которого находятся под контролем и производятся собственными силами арендодателя, распространяется на арендодателя в соответствии с правилами, предусмотренными гл. 59 ГК РФ. При этом он вправе предъявить к арендатору регрессное требование: потребовать от него возмещение сумм, выплаченных третьим лицам (ст. 640 ГК РФ).
В целом анализ практики, теоретических трудов и состояния современного законодательного регулирования предоставления услуг по управлению и техническому обслуживанию в договорах аренды транспортных средств приводит к следующим выводам.
1. Договор аренды (фрахтования на время) транспортных средств с экипажем не противоречит конститутивным элементам, правовой сущности гражданско-правового института аренды. Предоставление услуг арендодателя по управлению и технической эксплуатации - особенность данного договора, которая накладывает на его содержание свою юридическую специфику.
2. Нормы, регулирующие рассматриваемые отношения, разделены в ГК РФ двумя подпараграфами (в зависимости от наличия или отсутствия предоставляемых арендодателем услуг по управлению транспортным средством и его технической эксплуатации). Отсутствие общих положений аренды транспортных средств вносит значительные проблемы в определение тех норм, которые должны применяться при заключении договоров с некоторыми признаками как договора аренды транспортного средства с экипажем, так и договора транспортного средства без экипажа.
Таким образом, общие положения по рассматриваемому правовому регулированию желательны. Тем более, что п. п. 1 и 2 § 3 гл. 34 ГК РФ содержат определенное количество абсолютно идентичных норм, которые могут быть объединены в общие положения аренды транспортных средств.
3. Необходимо включение в ГК РФ определения понятия транспортного средства. Предлагается следующее наиболее обобщенное юридическое определение, включающее в себя главные, конструктивные признаки: транспортное средство - это техническое устройство, способное к самостоятельному, без посторонней тяги, движению в пространстве (самоходное), с целью перевозки (перемещения) физических лиц и (или) материальных объектов.
4. Требует нормативно-правового толкования термин "техническая эксплуатация транспортного средства". Исходя из экономической и правовой сущности договора аренды транспортных средств с экипажем, представляется, что техническая эксплуатация арендованного транспортного средства должна включать в себя не только капитальный и текущий ремонт, поддержание надлежащего состояния транспортного средства, но и техническое оперативное обслуживание перевозимого груза - погрузка, разгрузка, транспортировка груза.
5. Представляется важным для каждой транспортной отрасли выработать единые федеральные нормативно-правовые специальные критерии для оценки эксплуатационного состояния транспортного средства. Указанные критерии должны учитывать международный опыт и быть унифицированы с имеющейся и формирующейся международной правовой базой.
6. В ГК РФ должна быть включена норма, предусматривающая необходимость определения сторонами более точной характеристики предмета рассматриваемого договора. Контрагенты должны отражать в договоре не только общую характеристику годности транспортного средства к выполнению своих функциональных задач, но и конкретные максимальные или минимальные те или иные технические параметры транспортного средства, обеспечивая тем самым согласованный коэффициент его надлежащей технической готовности к эксплуатации.
7. Следует дополнить ст. 615 ГК РФ нормой о пределах использования арендованного транспортного средства. Арендатор вправе от своего имени заключать договоры перевозки и иные договоры, учитывая и пунктуально придерживаясь предназначения соответствующего транспортного средства, если условиями договора аренды не содержатся ограниченные или расширенные права в его целевой эксплуатации при соблюдении общих нормативно-правовых ограничений и правил безопасного транспортного движения.
Предлагается предусмотреть нормативное правовое обеспечение возможности арендодателя осуществлять контроль за сохранностью и надлежащим использованием арендованного транспортного средства арендатором.
8. Необходимо нормативно закрепить право арендатора получать от арендодателя консультационную помощь в техническом обслуживании и эксплуатации транспортного средства.