О некоторых категориях понимающей социологии
Работа добавлена на сайт samzan.net:
М. ВЕБЕР. «О некоторых категориях понимающей социологии».
(Избранные произведения. М., 1990, с.495-499.)
Смысл «понимающей» социологии
В поведении людей («внешнем» и «внутреннем») обнаруживаются связи и регулярность. Только человеческому поведению присущи, во всяком случае, полностью, такие связи и регулярность, которые могут быть понятно истолкованы. Полученное посредством истолкования «понимание» поведения людей содержит специфическую, весьма различную по степени качественную «очевидность». Тот факт, что толкование обладает такой «очевидностью» в особенно высокой степени, сам по себе отнюдь не свидетельствует об его эмпирической значимости. Ибо одинаковое по своим внешним свойствам и по своему результату поведение может основываться на самых различных констелляциях мотивов, наиболее понятная и очевидная из которых отнюдь не всегда является определяющей. «Понимание» связи всегда надлежит подвергать контролю с помощью обычных методов каузального сведения, прежде чем принять пусть даже самое очевидное толкование в качестве значимого «понятного объяснения». Наибольшей «очевидностью» отличается целерациональная интерпретация. Целерациональным мы называем поведение, ориентированное только на средства, (субъективно) представляющиеся адекватными для достижения (субъективно) однозначно воспринятой цели. Мы понимаем отнюдь не только целерациональное поведение, мы «понимаем» и типические процессы, основанные на аффектах, и их типические последствия для поведения людей. «Понятное» не имеет четких границ для эмпирических дисциплин. Экстаз и мистическое переживание, так же как известные типы психопатических связей или поведение маленьких детей (а также поведение животных), не доступны нашему пониманию и основанному на нем объяснению в той мере, как другие процессы. Дело не в том, что нашему пониманию и объяснению недоступно «отклонение от нормального» как таковое. Напротив, именно постигнуть совершенно «понятное» и вместе с тем «простое», полностью соответствующее «правильному типу», может быть задачей, значительно превышающий средний уровень понимания. «Не надо быть Цезарем, чтобы понимать Цезаря» - так принято говорить. В противном случае заниматься историей вообще не имело бы никакого смысла. И наоборот, существуют явления, рассматриваемые нами как «собственные», а именно «психические», совершенно будничные реакции человека, которые, однако, в своей взаимосвязи вообще не обладают качественно специфической очевидностью, свойственной «понятному». Так, например, процесс тренировки памяти и интеллекта лишь частично «доступен пониманию», ничуть не более, чем ряд психопатических проявлений. Поэтому науки, основанные на понимании, рассматривают устанавливаемую регулярность в подобных психических процессах совершенно также, как закономерности физической природы.
Из специфической очевидности целерационального поведения не следует делать вывод о том, что социологическое объяснение ставит своей целью именно рациональное толкование. Принимая во внимание роль, которую в поведении человека играют «иррациональные по своей цели» аффекты и «эмоциональные состояния», и тот факт, что каждое целерациональное понимающее рассмотрение постоянно наталкивается на цели, которые сами по себе уже не могут быть истолкованы как рациональные «средства» для других людей, а должны быть просто приняты как целевые направленности, не допускающие дальнейшего «психологически» понятного объяснения, - можно было бы с таким же успехом утверждать прямо противоположное. Поведение, доступное рациональному толкованию, в ходе социологического анализа понятных связей очень часто позволяет конструировать наиболее подходящий «идеальный тип». Социология дает сначала «прагматическое» истолкование, основываясь на рационально понятных связях действий. Именно так создается в политической экономии рациональная конструкция «экономический человек». Такой же метод применяется и в понимающей социологии. Ведь ее специфическим объектом мы считаем не любой вид «внутреннего состояния» или внешнего отношения, а действие. «Действием» же (включая намеренное бездействие или нейтральность) мы всегда называем понятное отношение к «объектам», то есть такое, которое специфически характеризуется тем, что оно «имело» или предполагало (субъективный) смысл, независимо от степени его выраженности. Буддийское созерцание и христианская аскеза осмысленно соотнесены с «внутренними» для действующих лиц объектами, а рациональная экономическая деятельность человека, распоряжающегося материальными благами, - с «внешними» объектами. Специфически важным для понимающей социологии является прежде всего поведение, которое, во-первых, по субъективно предполагаемому действующим лицом смыслу соотнесено с поведением других людей, во-вторых, определено также этим его осмысленным соотнесением и, в-третьих, может быть, исходя из этого (субъективно) предполагаемого смысла, понятно объяснено. Субъективно осмысленно соотнесены с внешним миром, и в частности с действиями других, и аффективные действия, и такие косвенно релевантные для поведения «эмоциональные состояния», как «чувство собственного достоинства», «гордость», «зависть», «ревность». Однако понимающую социологию интересуют здесь не физиологические явления, например, изменение пульса или быстроты реакции, и не чисто психические данности, такие, как, например, сочетание напряжения с ощущением удовольствия или неудовольствия, посредством которых эти явления могут быть охарактеризованы. Социология дифференцирует их по типам смысловой (прежде всего внешней) соотнесенности действия, и поэтому целерациональность служит ей идеальным типом именно для того, чтобы оценить степень его иррациональности. Только если определять (субъективно предполагаемый) смысл этой «соотнесенности» как «внутренние» пласты человеческого поведения, что понимающая социология рассматривает названные явления исключительно «изнутри»; но это означало бы: не посредством перечисления их физических или психических черт. Следовательно, различия психологических свойств в поведении не релевантны для нас сами по себе. Тождество смысловой соотнесенности не связано с наличием одинаковых «психических» констелляций, хотя и несомненно, что различия в одной из сторон могут быть обусловлены различиями в другой. Такая категория, как, например, «стремление к наживе», вообще не может быть отнесена к какой-либо «психологии»; ибо при двух сменяющих друг друга владельцах «одного и того же» делового предприятия «одинаковое» стремление к «рентабельности» может быть связано не только с совершенно гетерогенными «качествами характера», но и обусловлено в процессе совершенно одинаковой реализации и в конечном результате прямо противоположными «психическими» констелляциями и чертами характера; при этом и важнейшие (для психологии), решающие «целевые направленности» могут быть родственны друг другу. События, лишенные смысла, субъективно соотнесенного с поведением других, по этому одному еще не безразличны с социологической точки зрения. Напротив, именно в них могут содержаться решающие условия, а, следовательно, причины, определяющие поведение. Для понимающей науки человеческие действия в весьма существенной степени осмысленно соотносятся с не ведающим осмысления «внешним миром», с явлениями и процессами природы: теоретическая конструкция поведения изолированного экономического человека, например, создана именно на этой основе. Значимость процессов, не обладающих субъективной «смысловой соотнесенностью», таких, как кривая рождаемости и смертности, формирование в ходе естественного отбора антропологических типов, а также психические факторы, принимается понимающей социологией просто в качестве «условий» и «следствий», на которые ориентируются осмысленные действия, подобно тому, как в экономической науке используются климатические данные или данные из области физиологии растений.
Явления наследственности не могут быть поняты на основе субъективно предполагаемого смысла и тем меньше, чем точнее становятся естественнонаучные определения их условий. Предположим, например, что когда-либо удастся (мы сознательно не пользуемся здесь специальной терминологией) приближенно установить связь между наличием определенных социологически релевантных качеств и импульсов, таких, например, которые способствуют либо стремлению к определенным типам социального влияния и власти, либо шансам этого достигнуть наличием способности к рациональной ориентации действий вообще или других отдельных интеллектуальных качеств, с одной стороны, и индексом черепа или принадлежностью к обладающей какими-либо признаками группе людей – с другой. Тогда понимающей социологии пришлось бы, без всякого сомнения, принять во внимание, например, последовательность типических возрастных стадий или смертность людей. Однако подлинная ее задача состояла бы именно в том, чтобы, интерпретируя, объяснить: 1. Посредством каких осмысленно соотнесенных действий (будь то с объектами внешнего или собственно внутреннего мира) люди, обладающие специфическими унаследованными качествами, пытались осуществить свое стремление, обусловленное, помимо других причин, и этими качествами; в какой степени и по какой причине им это удавалось или не удавалось? 2. Какие понятные нам последствия подобное (обусловленное наследственностью) стремление имело для осмысленно соотнесенного поведения других людей.
VII. «Институт” и “Союз»
Существует ряд очень важных форм общественного объединения, где общественное поведение в значительной степени рационально упорядочено в своих средствах и целях принятыми установлениями, следовательно, «обобществлено», но внутри этих обобществлений едва ли не в качестве основной предпосылки их существования действует следующий принцип: как правило, отдельный индивид оказывается участником в общественных действиях и, следовательно, одним из тех, на кого распространяются ожидания, что его поведение будет ориентировано на упомянутые установления, - без своего содействия этому. Если же индивиды не захотят участвовать в общностных действиях, конститутивных для данного сообщества, то их заставит повиноваться (пусть даже посредством мягких мер воздействия) «аппарат принуждения».
Объективные данные, с которыми эти ожидания связаны, в особо важном случае, в случае политической общности, - прежде всего происхождение, родственные связи, а иногда даже просто пребывание или определенная деятельность в определенной области. Обычно вступление индивида в сообщество такого рода предопределено его рождением и воспитанием. Такого рода сообщества характеризуются, во-первых, тем, что в отличие от «целевого союза» добровольное вступление заменено в них зачислением на основании чисто объективных данных независимо от желания зачисляемых лиц; во-вторых, тем, что в отличие от сообществ, основанных на согласии, преднамеренно отказывающихся от рационального порядка, следовательно в этом отношении аморфных образований, здесь одним из определяющих поведение факторов служит наличие рациональных установлений и аппарата принуждения. Такие сообщества мы будем называть «институтами».
Не каждое сообщество, к участию в котором индивид предопределен рождением и воспитание, является «институтом»; таковым не является, например, языковое или семейное сообщество, поскольку оба они лишены рациональных установлений. Однако им, безусловно, является та структура политического сообщества, которую мы называем «государством», или та структура религиозного сообщества, которую в строгом техническом смысле принято определять как «церковь».
Возникновение новых установлений института любого рода, будь то вследствие образования нового института или в процессе повседневной деятельности, лишь чрезвычайно редко происходит на основе автономной «договоренности» всех участников будущих действий, от которых ждут лояльности в предполагаемом усредненном смысле по отношению к установлениям. Обычно происходит «насильственное их внедрение»: определенные лица прокламируют некие установления в качестве обязательных для координированной с союзом или регулируемой им деятельности, и лица, связанные с институтом (или подчиненные ему), в той или иной степени покоряются этому, что находит свое выражение в более или менее лояльной, однозначной по своему смыслу ориентации их действий на упомянутые установления.. В результате установленный в институте порядок становится эмпирически значимым в качестве действующего на основе «согласия».
Здесь также имеется в виду усредненный шанс того, что те, кого (в среднем) «считают» объектом насильственно введенных установлений, действительно – из страха, религиозных убеждений, пиетета к властителю, чисто целерациональных или любых других мотивов (причина здесь роли не играет) – будут считать эти установления практически «значимыми» для своего поведения и, следовательно, ориентировать (в среднем) свои действия на их смысл. Насильственное введение определенного порядка может быть осуществлено «органами института» посредством их специфических функций, которые силою согласия признаны эмпирически значимыми и основаны на установлениях (автономное насильственное введение порядка); таковы, например, законы полностью или частично автономного вовне института (например, «государства»). Это введение нового порядка может быть и «гетерономным», идти извне, то есть навязываться прихожанам церкви, членам общины или иного союза, близкого по типу институту, каким-либо другим, например политическим, союзом, причем участники гетерономно упорядоченного сообщества подчиняются в своих общностных действиях новому порядку.
Эмпирическая «значимость» именно рационального порядка основана на согласии повиноваться тому, что привычно, с чем сжились, что привито воспитанием и все время повторяется.
2. он становится ярким и свежим как первая листва улыбку она даже умудряется изменить мою походку ~ я практич
3. Тема. Фотометрические методы анализа В зависимости от используемой аппаратуры фотометрические методы а
4. Меня немного пугало как легко я начал воспринимать его в качестве деревенского сквайра
5. а отличие- отказ от исполнения дарения ст 577 от отмены дарения 578 момент заключения договора энергосн
6. ВАРИАНТ А 001
7. Барановського Кафедра міжнародної економіки А
8. Реферат- Особенности оперативного планирования в условиях различных типов производства
9. КиєвоМогилянська колегія отримала статус академії у - в1701р
10. Архпроект
11. ТЕМА 5 ПРИЙОМИ НАДАННЯ САМО ТА ВЗАЄМОДОПОМОГИ ПРИ ПОРАНЕННЯХ ОПІКАХ КРОВОТЕЧАХ ПЕРЕЛОМАХ ТА ІНШИХ ПОШКОД
12. Жизнь Шиллера
13. А. БЛОКА О я хочу безумно жить- Все сущее увековечить Безличное очеловечить Несбывшееся воп
14. Реферат Михаила Бунчука Внимание При цитировании работы просьба делать ссылку- Ove Grnstrnd ldquo;Intellectul Cpitlism Its Cuses
15. 42 нед 260 ~ 294 дн длина 4553 см окр
16. і Ошибка встановлена в грудні звітного року
17. МЕТОДИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ по внутреннему контролю качества аудита одобрены Советом по аудиторской.html
18. этической форме Политические представления были частью космоцентрического мировоззрения в центре которог
19. УТВЕРЖДАЮ СОГЛАСОВАНО Ректор СамГМУ Проректор по УВР и СР академик РАМН професс
20. управління компенсацією