Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Мир, земля, хлеб — вот те три лозунга, с помощью которых большевики привлекли на свою сторону рабочие массы и гарнизоны столиц. Неспособность Временного правительства надежно обеспечить продовольствием города стала одной из важнейших причин его падения. Правда, осенью 1917 г. снабжение несколько улучшилось. Если в августе 1917 г. в Петроград прибывало в среднем 33,5 вагона с хлебом в сутки, а в Москву — 28,4 вагона, то в сентябре соответственно 42,8 и 48,6 вагона. Однако и этого было недостаточно.
С приходом большевиков к власти поставки продовольствия не только не возросли, но даже снизились. Это было вызвано развалом железнодорожного транспорта и падением поступления денег и товаров в земледельческие районы из-за забастовки служащих.
Поставка хлебных грузов в Петроград (вагоны/сутки):
|
1–10 октября |
54,7 |
|
10–20 октября |
25,9 |
|
21–27 октября |
38,2 |
|
27 октября—7 ноября |
21,1 |
В первые недели после прихода большевиков к власти на поиск хлеба были брошены специальные отряды матросов и красногвардейцев. Сопровождаемые толпами погромщиков, они вскрывали вагоны, склады и амбары. В Петрограде удалось обнаружить и взять на учет около 300 тыс. пуд. зерна. В ноябре продовольственный паек увеличился. Но когда заготовленные прежними властями запасы были съедены, ситуация вновь ухудшилась.
В январе 1918 г. хлебный паек в Петрограде составлял 100 – 120 граммов в день. В марте он увеличился до 150 г, но в конце апреля упал до 50 г.1 В провинциальных городах потребляющих губерний2 положение было не лучше: пайки составляли четверть фунта (110–115 г). Крестьяне российского Севера, вообще не получая пайков, уже зимой 1918 г. тысячами гибли от голода. В этой обстановке начался повсеместный грабеж хлебных эшелонов.
Типична телеграмма, пришедшая в Совнарком в конце февраля: «Сегодня на ст. Бологое тысячные массы изголодавшихся людей ждут продовольственного поезда на Петроград, возможны печальные эксцессы».
В грабежах участвовали даже отряды Красной гвардии. Местные власти нередко видели в захвате поездов единственный способ спасти людей от голодной смерти. И все — рабочие и крестьяне, красногвардейцы и железнодорожники — требовали отмены хлебной монополии и разрешения свободной закупки хлеба.
Установленные государством закупочные цены были крайне низки, а потому крестьяне хлебопроизводящих губерний предпочитали придерживать хлеб или поставлять его на черный рынок, цены которого (3–5 руб. за фунт) были недоступны для большинства городских жителей. Побудить крестьянина сдать хлеб можно было, только предложив ему взамен промышленные товары: ситец, гвозди, мыло, сапоги и т.д. 26 марта 1918 г. был принят декрет об организации товарообмена. Предполагалось три вагона промышленных изделий обменивать на четыре вагона зерна.
По данным Наркомпрода промтоваров в стране было достаточно, поскольку огромные их запасы освободились после развала армии. Однако товарообмен не удался.
Отчасти виной тому была элементарная бесхозяйственность. Так, в Москве в марте 1918 г. куда-то исчезли продовольственные запасы, которых должно было хватить на полгода. В Петрограде сгнила почти вся рыба на национализированных складах. Вагоны с промтоварами месяцами простаивали на станциях неразгруженными, имущество разворовывалось. Сдав хлеб, крестьянин не мог сразу же получить товар. Ему выдавалась квитанция, с которой нужно было ехать в уездный город (иногда за 30 верст) и там покупать необходимое. Все это сопровождалось многочасовыми очередями.
Но были и другие причины. Большевистская власть не желала примириться с товарным хозяйством. Индивидуальный обмен с отдельным крестьянином категорически запрещался. Товары распределялись поровну среди всех крестьян сдавшей хлеб волости. Иными словами, бедняк, не имеющий излишков хлеба и потому ничего не сдавший, и зажиточный земледелец, сдавший десятки пудов, получали взамен одинаковое количество товаров. Фактически это был не товарообмен, а подкуп бедноты с тем, чтобы с ее помощью выкачать хлеб у крестьян-хозяев. Таким образом большевистская власть не столько заботилась о снабжении горожан, сколько разжигала революцию в деревне.
9 мая нарком продовольствия А.Д. Цюрупа заявил ВЦИКу: «У нас нет другого выхода, как объявить войну деревенской буржуазии, которая имеет значительные запасы даже недалеко под Москвой и не дает их ни голодающей Москве, ни Петрограду, ни другим центральным губерниям».
13 мая ВЦИК и СНК приняли декрет «О предоставлении народному комиссару продовольствия чрезвычайных полномочий по борьбе с сельской буржуазией, укрывающей хлебные запасы и спекулирующей ими».
Из декрета
Народному комиссару продовольствия предоставляется право:
1) Издавать обязательные постановления по продовольственному делу, выходящие за обычные пределы компетенции Народного комиссариата продовольствия.
2) Отменять постановления местных продовольственных органов и других организаций и учреждений, противоречащие планам и действиям народного комиссара продовольствия.
3) Требовать от учреждений и организаций всех ведомств безоговорочного и немедленного исполнения распоряжений народного комиссара продовольствия в связи с продовольственным делом.
4) Применять вооруженную силу в случае оказания противодействия отбиранию хлеба или иных продовольственных продуктов.
5) Распускать или реорганизовать продовольственные органы на местах в случае противодействия их распоряжениям народного комиссара продовольствия.
6) Увольнять, смещать, предавать революционному суду, подвергать аресту должностных лиц и служащих всех ведомств и общественных организаций в случае дезорганизующего вмешательства их в распоряжение народного комиссара продовольствия».
В декрете говорилось: «На насилие владельцев хлеба над голодающей беднотой ответом должно быть насилие над буржуазией», — говорилось в декрете. В связи с этим предлагалось «Объявить всех имеющих излишек хлеба и не вывозящих его на ссыпные пункты, а также расточающих хлебные запасы на самогонку, врагами народа, предавать их революционному суду с тем, чтобы виновные приговаривались к тюремному заключению на срок не менее 10 лет, изгонялись навсегда из общины, все их имущество подвергалось конфискации, а самогонщики, сверх того, присуждались к принудительным общественным работам.
27 мая Наркомпрод получил право отменять постановления местных Советов и ходатайствовать перед ВЦИК о предании их суду. Продовольственные органы были выведены из подчинения Советам и подчинены непосредственно наркому продовольствия.
24 мая Ленин обратился к рабочим Петрограда с письмом «О голоде», призывая их «организовать великий “крестовый поход” против спекулянтов хлебом, кулаков, мироедов… нарушителей строжайшего государственного порядка в деле сбора, подвоза и распределения хлеба».
В деревню были направлены составленные из рабочих вооруженные продовольственные отряды, изымавшие у крестьян хлеб фактически бесплатно — в обмен на обесцененные денежные знаки и расписки. Естественно, владельцы хлеба старались его скрыть. Продотрядовцы, люди в деревне чужие, сами никогда бы нашли спрятанное зерно. Они могли добиться успеха, только если бы им удалось опереться на сельскую бедноту. Таким образом, решение продовольственного вопроса оказалось переплетено с противоречиями между различными группами крестьянства, связанными, главным образом, с переделом земли.
Декрет о земле был принят в конце октября 1917 г. К тому моменту, когда Советская власть установилась на большей части территории России, наступила зима. Практически сразу после принятия декрета (а в ряде случаев и до этого) крестьяне захватили помещичьи имения, поделили скот и инвентарь3, но землеустроительные работы пришлось отложить до весны. Большевики постарались использовать это время для того, чтобы внедрить в жизнь собственную аграрную программу.
Вопрос. Чем отличался Декрет о земле от большевистской аграрной программы?
Ленин еще в 1902 г. писал: «Социал-демократ… стал бы пропагандировать национализацию земли лишь как переход к крупному коммунистическому, а не к мелкому индивидуалистическому хозяйству».
В 1907 г. он предсказывал: «Если несомненно, что победоносная буржуазная революция в России невозможна без национализации земли, то еще более несомненно, что последующий поворот к разделу невозможен без некоторой «реставрации», без поворота крестьянства… на сторону контрреволюции. Пролетариат будет отстаивать революционную традицию против всех таких стремлений, а не помогать им».
Вопрос. Почему Ленин считал неизбежным поворот крестьянства на сторону контрреволюции?
Российское крестьянство вело борьбу за землю и право свободно распоряжаться ее плодами. Крестьянин стремился стать хозяином, собственником. Поэтому союзником пролетариата в ходе социалистической революции, по мнению большевиков, являлось лишь беднейшее крестьянство, то есть безземельные батраки, лишенные собственности. Не случайно и в «Апрельских тезисах» Ленин говорил о необходимости перенести центр тяжести в аграрной программе на Советы батрацких депутатов.
27 января (9 февраля) 1918 г. ВЦИК утвердил Основной закон о социализации земли. В законе сохранялся принцип уравнительного распределения земли по потребительно-трудовой норме. Право пользоваться землей предоставлялось только тем, кто обрабатывал ее личным трудом, наемный труд запрещался. Государство могло использовать землю лишь в просветительских целях (опытные хозяйства, питомники и т.п.). Однако рядом с этими принципами землепользования, совпадавшими с Декретом о земле и аграрной программой эсеров, в законе появились положения, соответствовавшие большевистской программе. Так, в ст. 11 предлагалось обеспечить «развитие коллективного хозяйства в земледелии, как более выгодного в смысле экономии труда и продуктов, за счет хозяйств единоличных, в целях перехода к социалистическому хозяйству». В законе прямо указывалось, что Советская республика «будет оказывать содействие коллективным формам землепользования, давая преимущество коммунистическим перед остальными» (ст. 35) и что «коммуны, артели и кооперативы пользуются преимуществом перед единоличным землепользованием» (ст. 36). Проведение земельных преобразований поручалось уже не земствам и крестьянским земельным комитетам, а Советам, в лице которых право распоряжаться землей получило государство.
Раздел помещичьей земли не мог сам по себе обеспечить в деревне равенство. Для того, чтобы обрабатывать землю, необходимы семена, инвентарь, рабочий скот. Захватить все это в имениях было нельзя, так как многие помещики практически не вели хозяйства. Беднейшая часть деревни оказалась не в состоянии обрабатывать полученную землю. В этой-то ситуации и казалась иногда спасительной мысль о совместном ведении хозяйства и владении имуществом.
Из воспоминаний члена коммуны «Восходящее солнце» Городищенской волости Орловской губернии Тимофеева
«Как только я приехал с фронта, я сразу увидел, что так жить, как мы жили до сих пор, нельзя. Беднота совсем разорена, избы развалились, нет хлеба, нет коров, нет лошадей, нет сельскохозяйственных орудий. Я ничего не читал и не знал о коммунах и об общественной обработке земли, но я понял, что нам, беднякам, надо жить вместе, сообща работать. Я собрал безземельных и малоземельных крестьян, вдов и сирот и рассказал им, как, по-моему, надо жить. Беднота радостно встретила мои слова, в коммуну записалось 13 семейств».
К июлю 1918 г. было создано около 500 коммун и колхозов, к концу года — 1600. Однако вступали в коммуны лишь бедняки, не имевшие зачастую не только средств, но и необходимых хозяйственных навыков. Ведь бедняк в деревне — нередко просто неумелый или нерадивый хозяин, а то и пьяница. Авторитет коммунаров в связи с этим был невысок. Между членами коммун довольно скоро начинались ссоры, так как каждому казалось, что он работает больше соседа, а получает столько же. Уже в 1919 г. распалась четверть организованных к тому времени коммун. Остальные влачили жалкое существование: их доходы лишь на треть формировались за счет собственного производства, а на две трети — за счет ссуд и дотаций государства.
Немалые противоречия возникли и непосредственно при разделе земли. Значительная часть помещичьих угодий уже в течение длительного времени сдавалась в аренду. По точному смыслу декрета о земле они также подлежали уравнительному переделу. Но крестьяне-арендаторы привыкли считать их своими. А в декрете говорилось: «Земли рядовых крестьян и рядовых казаков не конфискуются». Еще более сложным оказывался вопрос о земле, ранее приобретенной крестьянами в собственность. Естественно, зажиточные крестьяне стремились уберечь от раздела арендованные и купчие земли, беднота настаивала на переделе всей земли4. В свою очередь богатые селяне в ряде случаев добивались раздела земли по количеству имеющегося скота и инвентаря. Естественно, борьба за землю обострила отношения между различными группами крестьянства. Большевистская власть постаралась использовать эту ситуацию и внести в деревню еще больший раскол.
20 мая Я.М. Свердлов в докладе ВЦИКу об организации комбедов говорил: «Только в том случае, если мы сможем расколоть деревню на два непримиримых лагеря, если мы сможем разжечь там ту же гражданскую войну, которая шла не так давно в городах… только в том случае мы сможем сказать, что мы и по отношению к деревне сделаем то, что смогли сделать для городов».
11 июня 1918 г. ВЦИК и СНК приняли декрет «Об организации деревенской бедноты и снабжении ее хлебом, предметами первой необходимости и сельскохозяйственными орудиями».
иç äåêðåòà
«§1. Повсеместно учреждаются волостные и сельские комитеты деревенской бедноты, организуемые местными Советами рабочих и крестьянских депутатов при непременном участии продовольственных органов и под общим руководством Народного комиссариата продовольствия и Центрального Исполнительного Комитета Советов. Всем Советам… предлагается немедленно приступить к проведению в жизнь настоящего декрета…
§2. Избирать и быть избранными в волостные и сельские комитеты бедноты могут все без каких бы то ни было ограничений как местные, так и пришлые жители сел и деревень, за исключением заведомых кулаков и богатеев, хозяев, имеющих излишки хлеба или других продовольственных продуктов, имеющих торгово-промышленные заведения, пользующихся батрацким или наемным трудом и т.п.
§3. В круг деятельности волостных и сельских комитетов бедноты входит следующее:
1) Распределение хлеба, предметов первой необходимости и сельскохозяйственных орудий.
2) Оказание содействия местным продовольственным органам в изъятии хлебных излишков из рук кулаков и богатеев.
§8. Впредь… устанавливаются следующие правила распределения хлеба:
а) из хлебных излишков, изъятых… из рук кулаков и богатеев и ссыпанных в государственные хлебные склады до 15 июля с.г., выдача хлеба деревенской бедноте производится… бесплатно, за счет государства.
б) из хлебных излишков, изъятых… после 15 июля, но не позднее 15 августа с.г., выдача хлеба деревенской бедноте производится… со скидкой 50% с твердой цены;
в) из хлебных излишков, изъятых… в течение второй половины августа с.г., выдача хлеба деревенской бедноте производится … со скидкой 20% с твердой цены…
§9. а) В волостях, где к 15 июля с.г. хлебные излишки… окажутся полностью изъятыми из рук кулаков и богатеев, предметы первой необходимости и простейшие деревенские орудия отпускаются деревенской бедноте со скидкой 50% с установленных цен…».
Таким образом, Советская власть откровенно натравливала деревенскую бедноту на зажиточных крестьян, поощряла доносить на «укрывателей хлеба». Власть как бы говорила бедняку: чем быстрее ты поможешь ограбить своего соседа, тем дешевле получишь часть награбленного. О том, какими нравственными последствиями это чревато, задумываться было некогда.
Во многих случаях комбеды фактически превратились в органы власти, оттеснив сельские Советы. Под давлением комбедов из Советов были удалены наиболее зажиточные, «крепкие» хозяева, пользовавшиеся высоким авторитетом в деревне. Комбеды не только изымали хлеб, но и осуществляли передел земли, отнимая «лишнее» у зажиточных крестьян, конфисковывали инвентарь, скот, семена. А заодно — и любое понравившееся им имущество. Жертвами «комитетчиков» становились отнюдь не только кулаки.
О методах работы комбедов писал член крестьянской партии революционных коммунистов А. Устинов5: «Они становятся в деревне источником величайшей неразберихи, и от них идет там дым коромыслом. В комитеты входит голытьба, деклассированные, бесхозяйственные элементы деревни, всякие “перекати-поле”… Эта теплая компания, ничего за душой не имеющая, кроме сознания полноты власти, отправляется походом на хозяйственные элементы деревни, на всех тех, у кого хоть что-нибудь есть. При этом не щадятся и трудовые хозяйства: расхищаются скот, мертвый инвентарь всех видов, самые ничтожные запасы продуктов — растаскивается и проматывается все и вся, идет не созидание ценностей, а их уничтожение».
Даже в сводке Наркомпрода по Пензенской губернии признавалось: «Комитеты бедноты всюду, положительно везде, оставили уже совсем безотрадные воспоминания о таких их делах, которые иначе как уголовными преступлениями назвать нельзя».
Против ожидания, комбеды оказались плохой поддержкой в деле изъятия хлеба в пользу голодающего рабочего класса, так как предпочитали распределять изъятый хлеб в среде местной бедноты, которая, случалось, сама начинала им спекулировать.
Деятельность продотрядов также не оправдала надежд. В ряде случаев продотрядовцы, двинувшиеся в деревню с оружием просто под угрозой голодной смерти, сами восставали против Советской власти, требуя отмены хлебной монополии, вступали в бой с заградительными отрядами, ловившими спекулянтов - мешочников. План хлебозаготовок за май был выполнен лишь на 8%. К реквизициям пришлось привлекать части Красной Армии. В Петрограде, Москве, провинциальных городах все чаще открыто звучали антибольшевистские заявления в рабочей среде.
Политика продовольственной диктатуры сыграла решающую роль в разжигании гражданской войны. В октябре 1919 г. Ленин писал: «В крестьянской стране первыми выиграли, больше всего выиграли, сразу выиграли от диктатуры пролетариата крестьяне вообще… Впервые при диктатуре пролетариата крестьянин работал на себя и питался лучше горожанина. Впервые крестьянин увидел свободу на деле: свободу есть свой хлеб, свободу от голода».
Трудно поверить, что вождь большевиков не знал — именно свободы есть свой хлеб крестьянство при его власти было лишено. Это-то и толкнуло крестьян к поддержке белого движения.
Охарактеризуйте продовольственную ситуацию в России на рубеже 1917 – 1918 гг.
Какие цели преследовала и почему не удалась организация товарообмена с деревней?
Охарактеризуйте методы решения продовольственного вопроса большевистской властью.
Каковы были важнейшие отличия Основного закона о социализации земли от Декрета о земле? Чем они были вызваны?
Почему не удалось внедрение в российской деревне коллективного (в т.ч. коммунистического) земледелия в 1918 г.?
Как изменилась социально-политическая ситуация в деревне в связи с проведением передела земли?
Каким образом оказались связаны между собой проведение земельного передела и решение продовольственного вопроса?
Какие цели преследовала организация комбедов?
Каковы были экономические и политические результаты политики продовольственной диктатуры?
1 Для сравнения стоит вспомнить, что даже в самые отчаянные дни Ленинградской блокады рабочий паек составлял 250 г, иждивенческий — 125 г. Правда, в 1918 г. у жителей Петрограда была возможность добыть дополнительное продовольствие.
2 С конца XIX в. сельское хозяйство губерний промышленного центра, Севера и Северо-Запада специализировалось в основном на молочном животноводстве, сократив производство зерновых из-за неконкурентоспособности с более дешевым хлебом черноземной полосы. Паралич транспорта привел к невозможности подвоза хлеба с Юга и голоду.
3 Во многих случаях помещичий инвентарь был захвачен крестьянами еще летом 1917 г. Некоторые помещики, надеясь сохранить хотя бы часть имущества, предпочли уступить крестьянам землю и орудия, и даже вступили в артели, образованные бывшими батраками. В 1918 г. начался разгром самих усадеб, причем в первую очередь крестьяне захватывали мебель, ковры, пианино и другие предметы «барского» комфорта.
4 Реальной необходимости в переделе земли, находившейся в пользовании зажиточных крестьян, в большинстве регионов России не было, так как беднота не освоила еще и помещичьей земли. По подсчетам выдающегося российского экономиста А.В. Чаянова, только для обустройства 7 млн. безземельных и малоземельных крестьян, получивших землю, требовалось 4 млрд. золотых рублей. Таких средств у государства просто не было.