Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Где Гибралтар?
(туристская повесть, основанная на реальных событиях)
Пролог.
Все, что вы прочитаете в этой повести – было на самом деле.
Ну, или могло быть.
По крайней мере все это могло случиться.
И ведь – случилось!
День первый. Берлин.
- Ну что, немцы! – говорил Андрей. – Вилькоммен?
- Я, я! – отвечали немецкие студенты. – Вилькоммен!
(отрывок из главы)
Дневник Ани.
...Сегодня они приезжают. Трое русских из Сибири. Зачем я это делаю? Зачем сделала вызов, согласилась пожить их у меня? (надо спросить у них – правильно ли говорить "пожить их у меня"? Может быть, правильно: "согласилась, чтобы они у меня пожить"?)
С другой стороны, отличная возможность поговорить по-русски.
Хотя я их ни совсем не знаю.
Моё такое кажется, что когда по Интернету познакомился – это не считается, что знаешь людей.
А еще – так дорого ехать в аэропорт!
Хорошо, у меня проездной.
* * *
- Да она по-русски говорит лучше нас всех. Я с ней по телефону разговаривал. Милый, едва заметный, немецкий акцент. – Андрей напряженно высматривал свой чемодан среди пестрых сумок, выезжающих из-за черной шторки.
- А как вы думаете, корректно с немцами говорить о второй мировой войне? Намекнуть, скажем, как мы им...
- Серега, не вздумай. – сказала Оля. - Я бы на их месте обиделась...
- ... твою мать!
- Андрей, что я сказала-то?
- А? Да ничего, блин, сумку свою пропустил...
Таможня порадовала своей непринципиальностью. Улыбкой и пальцами убедив таможенников, что более двух блоков сигарет и двух литров шнапса никто с собой не везет и услышав "вилькоммен", обманщики-сибиряки, гремя стеклотарой, выкатились в зал для встречающих.
- Что такое "вилькоммен", Серега? – тихо спросил Андрей.
- Это значит, они нам рады, Андрюха...
- Зря они так... Они же нас совершенно не знают...
- Ой, мальчики, это Берлин! – вздохнула Оля.
- Нет, Оля, это аэропорт...
- Но это же Берлинский аэропорт? Значит, я уже...
- Ищи Аню... Она нас встречать должна. – Андрей достал маленькую распечатанную фотографию.
Аня нашлась быстро. Собственно, в полном русскими встречающими зале найти единственную немку было несложно. Она стояла в углу, не материлась и не кричала громко, хлопая по спине: "ага!!! Приехали, моррррды!"
- Здравствуй, Аня! Я – Андрей, а это – Сергей и Оля.
- Здравствуйте! - сказала Аня на хорошем русском с едва заметным акцентом. – А что так долго? Менты на таможне шмонали?
Дневник Ани.
...С виду они нормальные. Не понятно только, кто с кем. Девочка Оля – с Андреем? Или с Сергеем? Или, возможно, Андрей с Сергеем, а Оля – так?... Я же никогда не была в Сибири. Очень может быть, что там так принято.
Когда я была в Москва, я заметила, что там это нормально.
Кстати, очень пригодилась подслушанная в Москве разговор. Очень смешновато было смотреть лица, когда я сказала: "Менты на таможне шмонали".
А вообще они как дети. Сергей тут же полез в автобус в заднюю дверь. Хотя она была закрыта. Он стучал в нее и кричал водителю "открывай" и сразу вслед за "открывай" еще какое-то слово, я его не знаю. А когда я сказала ему, что надо зайти в переднюю дверь, он ответил, что у них в переднюю дверь ходят только инвалиды и женщины с детьми.
Мне странно. Потому что касса у водителя, и платят ему, заходя в переднюю дверь. Значит ли это, что в России за проезд платят только инвалиды и женщины с детьми?
Надо подумать на досуге, справедливо ли это.
А потом мы пересели в железную дорогу. Они сразу начали смотреть в окна и громко шуметь.
Они сказали, что завтра берут напрокат автомобиль и едут на Гибралтар. Я так и не поняла, зачем им на Гибралтар. Я не знаю, как они уедут дальше Лейпциг, потому что они как дикие. Когда я сказала, что нам нужно выходить, они подошли к двери поезда и встали. Знаете, как смешно – поезд стоит, и они стоят. А то, чтоб двери открыть надо кнопку нажать – они не знают. Так бы и уехали...
* * *
- Так бы и уехали, твою мать! – громко кричал Сергей, спускаясь на улицу.
- А кто ж знал, что у них двери не откроются, пока кнопку не нажмешь?
- Мальчики, это Берлин! – сказал Оля.
- Очень ценное замечание, Оля. – зло сказал Андрей. – Однако, сказанное в сотый раз, оно значительно теряет свою ценность!
- Берлин... - вздохнула Оля, но уже гораздо тише.
На станции "Зоологише гартен" было неожиданно грязно. Корки бананов неприятно дополняли обшарпанные урны. Скромный рядок бежевых такси не пользовался особой популярностью. Все как у нас. Только говорят все по-немецки.
- Вот! – шепнул Сергей Андрею. – Так что если б они нас победили, ничего б не изменилось...
- Тихо ты!...
- Мальчики, это Берлин! А я хочу пить! – крикнула Оля и куда-то убежала.
Парни неторопливо закурили.
- Ну что, Аня, какие планы?
- Можно походить немножко по Берлину, посмотреть центр. Я живу в центре западного Берлин, там есть тихие красивые места. А завтра утро поедем и я вам помогу взять машину. Я все забронировала, как вы просили.
- Аня – ты просто чудо. Нет, серьезно – ты же нас совсем не знаешь.
- Нет, мне хорошо... То есть... Я люблю русский язык, я жила в восточном Берлине. Я учу русский с пятого класса. Я бывала в России. Кроме того, без меня вы пропадете...
- Похоже, одна уже пропала! Где Ольга?! – Сергей подошел к урне и умудрился засунуть бычок именно в нее, а не бросить рядом, как делали все более-менее коренные жители.
Появилась и Ольга, неся в руках литр сока. Мандариновый сок и радостное лицо Ольги имели одно несомненное сходство – оба были оранжевые. Сок – от природы, Оля – от счастья.
- Сколько стоит? – почему-то строго спросил Андрей.
- Буль-буль-буль! – радостно ответила Оля.
- Сколько?!
- Три евро!
- Что ж ты делаешь!... Как же ты так!
- А?
- Вот так вот тупо взять и потратить все деньги! А на что ж мы жить будем?
- Да... - подхватил Андрей. – Пропила, так сказать, баблоид...
- Да ну вас... - огрызнулась Оля.
- Вы как... - Аня, похоже, даже немного подзабыла русский. – Вы взяли с собой три ойро?
- Почему три? У меня пять, и у Андрюхи где-то семь с копейками. Но он много зарабатывает, может себе это позволить...
- Мне кажется, это не столько много, чтобы ехать в Гибралтар...
Повисла неловкая пауза. Оля шумно пила сок, Андрей смотрел в сторону. Сергей, похоже, думал, продолжать издеваться над Аней, или хватит.
- Шутка. – сказал он через секунду. – Незатейливый сибирский юмор...
* * *
Дневник Ани.
...Они постоянно шутят, особенно Сергей. Не всегда сильно смешно, но приятно и много.
Им понравился мой общежитие, они сказали, что у них в России таких нет. А еще они очень шумный. Мои соседи по этажу, когда узнали, что это русские из Сибири, заперлись в комнатах.
Они сказали, что уже поздно и что гулять по Берлину они не пошли. Семь вечера не очень поздно, я думаю, но они сказали поздно. Может быть, в Сибири так и есть.
А еще Сергей сказал, что пить никогда не поздно и достал четыре бутылки водки. А Ольга с Андреем пошли в супермаркет.
Да, теперь я знаю, еще два новых слова по-русски: "Закусон" и "Запивон".
А пока они ходили в супермаркет, Сергей встретил в коридоре одного из моих соседей, Генриха, и пригласил его и всех его друзей "дринк водка". Генрих ушел в свою комнату совещаться с друзьями.
Неужели пойдут?
Еще я заметила, что Сергей неплохо говорит английский, а вот Андрей не знает ни слова, кроме русский. Оля английский знает не очень, или ей лень говорить.
Через час Оля и Андрей пришли из супермаркет и начали быстро что-то резать.
Потом пришел Генрих с друзьями и гитарой, начали пить водку и разговаривать по-английски.
Сначала они пели английские песни, а сейчас уже перешли на русские. Я иногда отхожу в сторону, чтобы записать в дневник...
* * *
- Аня, что ты все время пишешь, ей-богу! – раскрасневшийся Сергей прервал свой удивительный по наполнению рассказ о том, что в Сибири зимы холодные, зато лето жаркое. Как любой европеец Генрих ему вежливо не верил.
Андрей же говорил мало, зато наливал часто. И тост у него был один.
- Ну что, немцы! – говорил Андрей. – Вилькоммен?
- Я, я! – отвечали немецкие студенты. – Вилькоммен!
В общем, все шло хорошо.
Нормально шло.
Оля сразу же притянула к себе внимание двух парней немецкой наружности, которые ей что-то наперебой рассказывали, а она заливисто смеялась. Понимала она что-то или нет – трудно было сказать, однако на первый взгляд взаимопонимание было абсолютным.
Тут еще и Аня вспомнила несколько русских песен – и вечеринка удалась.
Немцы вежливо выслушивали "Тридцать три коровы", потом пели что-то свое, и так далее.
Часов в пять утра угомонились.
День второй. Все еще Берлин. Катастрофа.
- Одно-то слово я точно знаю. Шайсе!
Немцы снова вздрогнули и затихли.
(отрывок из главы)
Дневник Ани.
Сегодня они проснулись не рано. Вчера говорили, в восемь утра поднимаются и ехать за машиной. Андрей вставал в одиннадцать, а когда я его спросила, как он чувствует, ответил, что у русских похмелья не бывают, и заперся в клозете на полчаса.
Из комнаты Генриха слышно стоны, но дверь он не открыл.
Я в дверь спросила, как он себя чувствует, он что-то тихо сказал. Я расслышала только "русские" и "никогда".
В начале первого мы поехали в "europcar".
* * *
- Надо было раньше вставать. Кто вчера орал – "в восемь встанем - в девять выйдем?"... - ворчал Андрей.
- Сам только в одиннадцать встал.
- Да я когда угодно мог встать. Вас же не разбудишь.
Ребята медленно плелись по улице...
- Лично я в девять просыпалась... - сказала Оля. – Так вы спите – вас попробуй растолкай! А не надо было вчера бухать до пяти утра...
- Так а кто ж знал, что эти фрицы так бухать здоровы! Я им, главное, "вилькомен", а они мне – "зер гут"!
- Ага, Андрюха, надо было ехать в Германию, чтоб пить с немцами в общаге... Аня!
- Да, Сергей?
- Далеко до остановки еще?
- Вот она...
К остановке бесшумно подруливал двухэтажный автобус. Чинные немцы с отсутствующими лицами нисколько не интересовались пейзажем. Криков "за проезд приготовим!" и "на брандербургских остановите, пожалуйста!" никто не издавал. Зашли, деньги отдали, сели, поехали.
Какое-то время все молча наслаждались видами Берлина.
- О! А вот это здание, я, кажется, знаю! – вдруг сказал Андрей.
- Да, это рейхстаг. Там есть музей. – ответила Аня. – Русских туда пускают бесплатно... - немного смутившись, добавила она.
- Осознали! – веско сказал Андрей.
- Все, выходим скоро... - сказала Аня.
Ребят сразу удивило большое количество велосипедов на улицах. Причем они не только служили средством передвижения, но и просто стояли на улицах. Некоторые – валялись.
- Что-то я ничего не пойму... - сказал Андрей. – А че народ велики-то так бросает?
- Это велосипеды для аренды... - ответила Аня. – Они стоят у определенных местах, ты можешь подходить, вставлять кредитную карту, и ехать, куда надо. А там бросать.
- А если кредитку не вставишь – не поедет? – спросил Сергей, особо внимательно присмотревшись к прислоненному к столбу велосипеду.
- Нет, у него тогда цепь не крутится...
- А как они их потом находят? – Сергей потрогал большой железный кожух с отверстием под кредитку, надетый на цепь.
- Через спутник. В каждом велосипеде есть датчик. Они их ночью забирают...
Андрей задумался на секунду – и выдал решение, которое, видимо, все это время искал Сергей:
- Все, что нужно – бетонный подвал, поглощающий радиосигналы, монтировка и пять минут.
- Его еще перекрасить придется... - в тон ему ответил Сергей. – А то на нем эмблема фирменная.
Аня испуганно посмотрела на парней.
- Они шутят! – быстро сказала Оля.
- А! Как это... Незатейливый сибирский юмор! – отреагировала Аня.
...В офисе было тихо и торжественно. Два моложавых немца в рубашках с коротким рукавом и галстуках улыбчиво уставились на посетителей.
Аня тут же вступила с ними в непонятные переговоры.
- О чем они говорят, ты понимаешь? – спросил Андрей.
- Это ж немецкий... Кто его поймет... - ответил Сергей. – А ты что, ожидаешь заговора?
- Да хрен их знает, какая у них в башке "Барбаросса"...
Немцы вздрогнули и посмотрели на Андрея.
- Не, не, я ниче... - сказал им Андрей.
- Давайте документ... - сказала Аня. – Э-э... Права!
Аня сунула немцам права, после чего они начали качать головой, наперебой что-то говорить и возвращать права обратно.
- Я, конечно, ни слова не понимаю... - сказал Андрей, - Но, по-моему, машину нам не дадут...
- Они не могут вам машину дать. – тут же сказала Аня. - У вас не международные права...
- Что значит, не международные? А вот эта надпись на правах – пермис де кондуре? – возмутился Сергей.
- Ну вот... А говорил, что немецкого не знаешь... - пробормотал Андрей.
- Это не то. Надо перевод категории вождения на дойч. Иначе машина не дастся... Э-э, иначе машину не дадут! – сказала Аня.
- А по-русски чем им плохо?
- Нет, нельзя по-русски... Это штрафы...
- О, блин... что русскому хорошо – то немцу смерть. Да, немцы? – обратился Сергей к клеркам.
Они в ответ вежливо улыбнулись.
А один даже головой кивнул.
- А, соглашается, немчура...
- А, может, с ними поскандалить? – сказал Андрей.
- Давай, поскандаль, полиглот... Ты много немецких слов знаешь?
- Я? – спросил Андрей.
- Ja, ja! – отозвался немец у стойки.
Андрей не обратил на него внимания.
- Одно-то слово я точно знаю. Шайсе!
Немцы снова вздрогнули и затихли.
- Или "шайзе"? Аня, как правильно?
- Андрей, перестань... Они могут подать суд...
- Твою мать, че делать-то?
- Ага... Съездили... - сказала Оля, рассматривая ногти.
- Аня, ты спроси этих басурман, нам-то что делать?
Аня снова повернулась к немцам.
- Интересно, а если б мы сюда без Ани пришли, через сколько бы мы поняли, что им надо перевод категории? – спросил Андрей.
- Мы бы без Ани сюда вообще не дошли. Ты бы уже сидел в окруженном полицией подвале с монтировкой в руках...
- Этот перевод могут сделать в ADAC... - сказала Аня, когда они вышли на улицу. – Туда надо звонить.
- Ой, Аня, позвони пожалуйста в этот самый, как ты только что сказала... - затараторила Оля, - А то я ИМ больше не верю... - и ткнула пальцем в парней.
Аня нашла телефон-автомат, позвонила, и снова залопотала на немецком.
- Сколько это может продолжаться... - заворчал Андрей, - Почему они все говорят по-немецки...
- Alles ist sehr schlecht! – сказала им вдруг Аня.
- Что?
- Извините... Все плохо, очень плохо... Они могут перевести права, но это стоит 100 ойро и делать десять дней...
- Отлично! Великолепно! Съездили на Гибралтар ребятки!
- Шайзе... - сказал Андрей.
- Я могу попытаться немного сделать... - сказала Аня. – У меня мама – лицензированный переводчик. Но она на даче. Если она оставила печать в доме – я сама переведу и поставлю печать. Но это долго...
- Долго?!
- Четыре часа мне надо...
- Это просто фантастика... - тихо сказал Сергей. – Интересно, что б мы тут делали, если б не ты, Аня!...
- А если вы сегодня не успеете уехать – можно еще у меня оставаться. Можно вечер сходить в биргартен...
- Сходим! Непременно сходим, Аня! Ты – наше все! Как Пушкин!
- Тогда погуляйте несколько часов, а я в четыре вот сюда же подъеду...
* * *
Дневник Ани.
Я видела много русских, но эти самые странный. Они поехали в Германия и не взяли международные права. Я буду им помочь. Думаю, я правильно сделала.
Да, они странные.
Сергей с Андреем сегодня всерьез обсуждали кражу велосипеда. Может, они не те, за кого себя выдавают? Тогда понятно, почему у них нет нормальных прав.
Нет, это быть не может. Они очень милые.
Андрей даже знает слово "scheise"
Зря я оставила их одних. Они ведь совсем не знают языка... Они могут заблудиться...
* * *
- ...Кто знает английский язык – нигде не заблудится! – уверенно сказал Сергей.
Они уже полтора часа искали книжный магазин на Фридрихштрассе.
Пока им не удалось найти даже саму Фридрихштрассе.
Спросить было решительно не у кого.
По Унтер Ден Линден прохаживался кто угодно, только не жители Берлина.
Толпы людей, обвешанных фотоаппаратами, пытались сориентироваться, развернув карты местности. Их глаза горели, как у лидеров чемпионата по спортивному ориентированию.
Один раз, правда, Сергей заметил человека, отвечающего его понятиям о берлинцах, бросился к нему, но тот закричал вслед большой компании:
- Вы куда, бля, без меня, бля! Совсем охренели!
Впрочем, кто ищет – тот всегда найдет.
И буквально через полчаса им один немец подсказал дорогу.
После чего настроение у всей компании заметно повысилось.
Прямо перед ними на Унтер Ден Линден стояла приличная толпа иностранцев. В основном, почему-то, японцы. Они окружали небольшого сидящего человека.
Человек крутил наперстки.
В центре Берлина, в самом что ни на есть начале двадцать первого века, он сидел и крутил наперстки.
Толпа буйствовала.
Ни у кого не возникало сомнения, что шарик сейчас справа. Кроме того человека, который лично оставил его по центру.
- Ein, zwei, drei – ein, zwei, drei – ein, zwei, drei – Оп! – говорил "крупье". И тут же востроглазые японцы начинали совать деньги и тыкать пальцем в наперсток.
Но не тут то было
- Хороший бизнес! – громко сказал Андрей.
- Нормальный бизнес... - ответил "крупье" - Иди куда шел...
- Да, это тебе не в Чулыме на вокзале с командировочных полтинники сшибать... - рассуждал Сергей, когда они отошли. – Тут за полдня дорогу окупить можно...
- Я тебя умоляю – думаешь, он куда-то ездит? – сказал Андрей. – Он давным-давно уже здесь живет... И даже, возможно, он владелец того самого книжного магазина, в который мы идем...
- Я хочу есть! – безапелляционно сказала Оля.
- Без проблем. Гамбургер будешь?
- Ой, да, да, хочу гамбургер!
- Разговор в пользу бедных завершился в пользу бедных... - высказал не вполне понятную мысль Сергей и подошел к девушке, торгующей с лотка гамбургерами.
- Excuse me... Э-эээ... черт... как это... Give me, please, one hamburger and one cola...
- Колу большую или маленькую? – спросила девушка.
- Big cola, please...
- Пожалуйста!...
- Danke! – сказал Сергей и гордо вручил Оле гамбургер и колу. – Видали, как я! Я ей даже "спасибо" по-немецки сказал.
- Молодец... - медленно сказал Андрей. – Только она-то с тобой по-русски говорила.
Помолчали.
- Да ладно...
- Я тебе говорю...
* * *
Аня приехала с немецкой точностью. Ровно в четыре.
- Я все сделала! – гордо сказала она и показала перевод.
Дальше все пошло так, как и должно было пойти несколько часов назад, если бы кое-кто подсуетился на родине и сделал себе заранее международные права.
Именно так Оля и сказала.
Сергею были выданы ключи от новенького черного "Гольфа", который они и забрали со стоянки напротив.
Когда все сели в машину, запахло паникой.
- Как мы сейчас поедем?... – бормотал Сергей. – Твою мать, как мы сейчас поедем?... Тут же правила надо соблюдать... Полосность, чтоб ей сдохнуть... Направо – только с правого ряда... Скоростной режим... Пешеходы...
- Не скули, поехали! – решительно сказал Андрей.
- А тут курить можно? – спросила Оля с заднего сиденья.
- Я дорогу покажу. – сказала Аня.
- Ну что стоишь, поехали! – сказал Андрей.
- А пепельница где? Я тогда в окно курить буду!...
- Я, конечно, только на велосипеде здесь ездила...
- Че стоишь? Завел – езжай...
- Дайте зажигалку!...
- Сейчас со стоянки – сразу направо...
- Или спички!...
- О, радио! Я включу...
- А как окно открыть?
- ТИХО!!! – крикнул Сергей.
Первые два поворота дались, конечно, с трудом. Вообще, было такое ощущение, что все на тебя смотрят. Пожалуй, только Аня вела себя непринужденно и тихо подпевала какой-то немецкой песенке.
Потому что радио Андрей все-таки включил.
- А-а-а! – неожиданно закричала Оля.
Сергей резко нажал на тормоз.
- Что?! Что такое?!
- Тут сзади тоже есть пепельница, прикинь!!!...
- Твою мать... Заклейте ей рот! Я и так сейчас обосрусь от страха, еще она орет...
Но, в целом, до общаги Ани доехали без приключений.
И тут же засобирались в бар.
* * *
Дневник Генриха.
(перевод с немецкого)
Я – взрослая уравновешенная личность. Я пишу стихи. Учусь на журналиста. Я никогда не верил штампам. Нельзя все нации грести под одну гребенку. Я всегда спорил с теми, кто говорил, что турки – сплошь торгаши и невежды, арабы – террористы, а русские – много пьют.
Как я ошибался!
Какие ужасные люди - русские!
Нет, они вполне даже милые. Добрые. Но это добро – с зубами. Точнее, с бутылкой. Особенно Андрей.
Я же не мальчик!
Я пил с венграми вино, с чехами – пиво, я даже пил с мексиканцами текилу.
Все это предано забвению. Потому что вчера я пил с русскими водку.
Уже пять часов вечера, а я до сих пор не могу встать с кровати. Это особенно странно, ведь вчера было так весело, вчера я даже предполагать не мог, какая усталость навалится на меня сегодня.
Надо будет обязательно рассказать об этих ощущениях моей прекрасной Грете...
Полчаса назад они вернулись. Я думал, что они сегодня уедут. Но они не уехали. Только что в дверь стучался Андрей и кричал только два слова: "Дринк водка".
Сейчас мне кажется, что они не уедут никогда.
Господи, неужели ЭТО можно делать каждый день?...
* * *
- Он не открывает! – сказал Андрей. – Даже звуков в ответ не издает.
- Тут два варианта... Либо помер, либо ушел... - добавил Сергей.
Кампания бодрым шагом шла в бар, возле которого вчера заметили надпись: "Кто берет две кружки пива, рюмку шнапса получает бесплатно".
- Нет, он там... Друзья сказали, он там... - сказал Аня. – Может он, просто, не очень хочет сегодня, чтобы пить?
- Да уж скорее всего... - язвительно сказала Оля. – За этими разве угонишься... Вырвались, что называется, из дома...
...Бар оказался маленьким и уютным. Две комнаты, телевизор, хозяйка – она же официантка, и два немца за стойкой, пьющие пиво с сосисками.
Мирная картина.
- Ну что же... - сказал Сергей, оглядев интерьер, – Ничто не предвещало разгрома! – и решительно прошел в дальний зал.
По телевизору шел футбол. Россия – Испания. Чемпионат Европы.
Сразу взяв по два пива, чтобы немедленно принесли шнапс, Сергей и Андрей отключились от остального мира, наполнив комнату криками: "Направо, направо...", "бей!" и "А-а, козел...".
Между делом пришли к выводу, что шнапс – дерьмо.
Но взяли еще по две кружки.
Тем временем хозяйка, прознав, что это русские, да еще и из Сибири, о чем ей с гордостью поведала Аня, решила проявить радушие и выставила от бара огромную тарелку с копчеными сосисками и по рюмке водки "Горбачев".
Вот с этого самого момента и можно вести отсчет расколбасу, в честь которого на этом баре, видимо, будет вывешена мемориальная доска.
Это что ж, нам сделали подарок?
Чем мы хуже?
В перерыве сбегав в общагу, Сергей с Андреем презентовали бару бутылку "Путинки".
На что хозяйка ударила с фланга еще одной порцией "Горбачева" и тарелкой сосисок.
Оля метнулась и приволокла матрешку.
Бар ответил пивом.
Война подарков продолжалась весь второй тайм. И уже когда в ход начали идти элементы одежды, парни вдруг заметили, что из первого зала довольно давно доносится хоровое пение.
- Аня, а что там происходит? – спросил раскрасневшийся Андрей.
- Слушать надо, о чем мы говорим, а не пить! – укоризненно сказала Оля.
- Это заседание клуба экономистов... - ответила Аня.
Оказывается, в этом баре, по субботам, заседает клуб экономистов. Они должны за неделю сэкономить на скидках десять евро и принести в доказательство чеки. Кто не сумел этого сделать – кидает в копилку один евро. Или больше. Не в этом дело.
Дело в том, что каждую субботу они собираются и пропивают деньги из копилки. Ну и, конечно, сэкономленные. И поют песни.
Сегодня они пели какую-то немецкую народную песню, перепетую, видимо, известным коллективом. Очевидно, что-то вроде нашего "золотого кольца".
Пели под диск, и не по одному разу.
Фразу "Ja-a-a-a, er lebt noch!", обозначающую начало припева, особенно нравилось тянуть членам клуба экономистов, потому что в этот момент начинал трястись потолок.
Андрей попросил Аню написать им слова этой незамысловатой песни. После чего не прошло и пяти минут, как клуб экономистов и общество сибиряков слились в едином порыве.
Спев раза четыре эту песню (а пели – от души, держась за руки и встав в круг. Со стороны вообще могло показаться, что это конкурс на самую красную рожу, а песня тут вообще не при чем) перешли к танцам.
Эх, русские пьяные танцы!
Разве может простой немец, который всю неделю экономит десять евро, постичь всю широту русской души!
Стоит ли говорить, что закончилось все поголовным братанием и обещанием вечной любви.
Когда засобирались уходить – а засобирались уходить, само собой, когда бар начал закрываться – возникло ощущение, что с них вообще денег не возьмут. Хозяйка задумалась на мгновение, затем махнула рукой, и озвучила сумму в 50 евро.
Чему все были несказанно рады.
Дневник Ани.
Очень хочется спать. Надеюсь, они завтра уедут.
День третий. Берлин – Ошенбах.
По-моему, они скоро поубивают друг друга...
(отрывок из главы)
- Подъем! Подъееоом! – надрывалась Оля.
- А-аэау... А сколько время? – открыл глаза Андрей.
- Да, блин, уже одиннадцать!
- Схема: "В восемь встанем – в девять выйдем" по прежнему дает сбои... - констатировал Сергей. – Где мои штаны?...
Спали они, как и вчера, на полу в спальниках. Кроватей у Ани на всех не хватило.
Зато в отдельной комнате.
- Где мои штаны?! – командным голосом повторил Сергей, перетряхивая спальник.
- Откуда мне-то знать! – огрызнулась Оля.
– Хорошо! Поставим вопрос по-другому! Кто запихал мои штаны в спальник? – сказал Сергей, доставая мятые брюки из глубин спальника.
- Парни, хватит уже. Третий день пошел, а мы еще даже из Берлина не уехали.
- Не ссы, подруга! Тут дороги – знаешь, какие? Ого-го! За день домчим!
Андрей неспешно упаковывал вещи в рюкзак. Половина, почему-то, не влезала.
- Ребята, для вас это будет сюрприз, но я обо всем договорилась...
- М-м, как интересно... О чем это ты, спрашивается, договорилась? Нас будут встречать в каждом городе с цве...
С легким скрипом открылась дверь в комнату.
На пороге стояла Аня с большим рюкзаком, в шортах и в панаме.
- Я готова, ребята!
- Аня поедет с нами... - мягко сказал Оля. – А то я вам не верю...
Андрей с шумом вывалил все вещи из рюкзака обратно на пол.
- А что? По-моему неплохая идея!... - сказал он через некоторое время, с остервенением запихивая вещи заново. – Хотя, конечно, Оля нас очень недооценивает. Аня, покажешь, как из Берлина выехать?
* * *
Дневник Ани.
Авантюризм бывает разный.
Но в данном случае – это сумасшествие.
Я согласилась ехать с ними на Гибралтар.
С утром пришла Оля и говорила, что им будет нелегко. Что они вообще не знают, как себя вести в Европа. И попросила меня ехать с ними.
Я согласилась.
Я сказала, что Генрих остается за главного, пока меня нет. Но когда он узнал куда и с кем я еду, он, похоже, подумал, что остается за главного навсегда.
А я думаю, что все будет хорошо.
Пойду собирать вещи.
* * *
Итак, экипаж машины боевой был укомплектован следующим образом:
Сергей – водитель, склонный к панике.
Андрей – штурман, склонный пессимистично оценивать вождение Сергея.
Оля – пассажир, мешающий как водителю, так и штурману.
Аня – человек с двумя обязанностями: отвлекать Олю и объяснять что вообще происходит.
На коленях Андрея располагался ноутбук, подключенный к GPS.
Навигация была на уровне.
Лозунгом Андрея на всю поездку было: "Скажите мне, куда вам надо – и я вас туда приведу!".
Первый час путешествия, посвященный выезду из города-героя Берлина, прошел, мягко говоря, нервно.
Хорошо еще Олю заткнули фразой: "А будешь орать – вообще разобьемся на хер!".
Но нервов и без этого хватало.
Выглядело это примерно так:
- Куда? Куда сейчас?! – нервничал Сергей.
- Пока прямо... - невозмутимо отвечал Андрей.
- А сейчас?! Сейчас-то куда?! – снова спрашивал Сергей.
- Прямо пока, прямо... Я скажу, когда поворачивать будем... Вот смотри... Проезжаем дом... - обстоятельно начинал Андрей, - И вот сейчас – направо!...
- А, ссссука! – говорил Сергей, и они на полном ходу пролетали нужный поворот.
- Твою мать! – начинал орать Сергей, - Ты меня заранее о поворотах предупреждай! Тут же еще и перестроиться в другой ряд надо!
- Я еще к масштабу карты не привык... - спокойно говорил Андрей, вглядываясь в ноутбук. – Да ладно, че ты... объедем... Сейчас – налево!
- Здесь нет поворота налево! – злорадно отвечал Сергей.
- А у меня нарисовано, что есть...
- Нету, нету!... А, нет, был... - и они снова проезжали поворот.
- Может, развернуться? – пищала Оля.
- Так тебе все просто – развернуться! – говорил Сергей и разворачивался.
Но, как ни странно, езда по городу оказалось сущим пустяком, по сравнению с ездой по автобану.
Трудно было российскому водителю привыкнуть к тому, что если ты едешь по второму ряду 180, и хочешь кого-то обогнать, то нужно внимательно всмотреться в зеркало, потому что по третьему ряду в этот момент какой-нибудь дедушка на порше жмет 240...
Но это было еще полбеды.
Развязки автобанов – вот, что вводило в ступор водителя и разрывало машину изнутри истерическими криками.
- Значит, смотри... - неторопливо говорил штурман, пялясь в ноутбук. – Сейчас будет развязка. Нам по ней нужно будет поехать направо...
- Куда направо? Тут вон над дорогой нарисовано много разных "направо"! Можно совсем направо, можно чуть-чуть направо, можно вроде прямо, но все-таки направо... Куда?
- Э-э-э...
- Куда?!
- Это...
- Куда?!!!!
- Вот который чуть-чуть направо...
- Поздно... Уже забор разделительный пошел...
Андрей поднимал голову от компьютера, удостоверялся, что "забор" действительно "пошел", и говорил: - Ну, сейчас покрутимся – и вернемся...
- Охо-хой... - говорила в такие моменты Оля...
- Ничего, привыкнут – отвечала ей в такие моменты Аня...
...Совершенно осоловевшие от первых двух часов езды ребята остановились на заправке. Девчонки пошли купить кофе, парни стояли возле машины, курили и молчали.
Изредка один говорил:
- Это капец...
А второй поддерживал:
- Это точно...
Потом они менялись фразами.
- Ну все! Покурили – и в путь! – прибежала Оля.
Оля, вообще, была самой осведомленной относительно возможных проблем. К примеру, именно она ввела мораторий на курение водителя во время управления транспортным средством, сославшись, что за это могут оштрафовать. И что она об этом "где-то читала".
Также водителю запрещалось за рулем есть.
И, конечно, все поголовно пристегивались.
Аня помешать Оле ничем не могла, потому что сама никогда машиной не управляла, и этими вопросами, соответственно, не интересовалась.
Когда они пошли наматывать по автобану третью сотню километров, Оля вспомнила, что "у них на автобанах нарушителей – фотографируют!"
- А потом – цоп тебя! – на каком-нибудь посту и фотку показывают, где ты не пристегнутый или скорость превышаешь!...
Тут и Аня сказала, что она "кое-что об это слышала..."
Это новое объявление Оли сказалось всеобщим неврозом.
И так всем мерещилось, что на машину как-то по особенному смотрят, так теперь мнилось, что их постоянно фотографируют.
- Вот! Что ж такое? Оно нас опять сфотографировало! – кричала Оля, внимательно всматриваясь в оранжевый столб с надписью "SOS" и зеленым стеклянным окном посередине.
И, действительно, добрая половина столбов "подмигивала" этим страшным окошком.
- Ты давай поаккуратнее катайся! – не успокаивалась Оля. – А то все деньги на штрафы выложим!
- Да я и так нормально еду! – огрызался водитель.
- Брось свои шутки... Эй-эй! Куда так резко разгоняешься? О, господи, за что мне это...
Через полчаса этого насилия, Сергей не выдержал. Он завернул на очередную заправку, остановил машину, и пешком пошел к стоящему у обочины оранжевому столбику со страшным окошком
Вся машина замерла в напряжении.
Сергей дошел до столба, посмотрел на него пару секунд, плюнул на окошко и, широко размахивая руками, пошел к машине.
Сел, пристегнулся, и со свистом рванул с места.
- Ну что?... - нерешительно спросила Оля, – Оно тебя сфотографировало?
- Ага. Завтра фотки надо подъехать забрать... Аня, скажи, а немецкие ученые уже придумали лампочку, которая умеет фотографировать?
- А... Я не знаю... Я не слежу...
- А что, если...
- Не трахайте мне мозг! Это простая зеленая лампочка. А под ней есть кнопочка. Лампочка – для того, чтоб эту херню было в темноте видно. А кнопочка – чтоб аварийку вызвать, если сломался. И все.
- Да я же видела, она нас фотографировала! – настаивала Оля.
- Да это свет в ней отражается так! И закрыли тему!...
* * *
Дневник Ани.
Мы уже три часа едем.
По-моему, они скоро поубивают друг друга...
- ...Аня! Извини, что отвлекаю... Как у вас заправляются – сначала деньги платят а потом бензин заливают, или наоборот?
Аня отвлеклась от толстой черной тетради:
- Ну ты подъедешь, заливаешь, сколько надо, а потом платишь...
- И что, никто не уезжал, не заплатив?
- Нет, у нас все честные...
- Странно... - сказал Сергей и заехал на заправку.
- О! – сказал Андрей, - Ни фига себе у вас бензин стоит! Да это ж на наши деньги почти полтинник за литр!
- Да, у нас дорого бензин...
- Честные у них все...- ворчал Сергей, садясь в машину. – А на каждой колонке по шесть камер наблюдения стоит... Знаем мы такую честность...
- Аня... - спросил Андрей, когда они еще немного проехали. – Мне, конечно, стыдно за неосведомленность... Но что это за город такой огромный, о котором мне ничего не известно...
- Какой?
- Вот уже сто километров, как идут повороты на какой-то "Ausfahrt"... Что ж это за городище-то такой?
- Андрей... - Аня с трудом сдерживала смех. Видимо, только немецкая сдержанность не позволяла ей расхохотаться в голос, как это сделал Сергей. – Андрей... "Ausfahrt" - это приблизительно значит "съезд с автобана"...
* * *
Долгая поездка по автобану показала, что ехать по нему – бессмысленно и неинтересно. Практически везде огражденный забором он не создавал никакого ощущения заграницы. Скорее, поездка походила на какой-то непривлекательный аттракцион. Иногда удавалось увидеть над забором верхушки каких-то крыш, да постоянно попадались гигантские ветряки.
Короче говоря, все это быстро утомляло.
Но Андрей не унывал.
- Ничего! Скоро у нас по расписанию первая стоянка. Я тут кемпинг нашел километрах в ста от автобана. Через деревни всякие поедем, через поля...
- У-у, сейчас начнется... - сказал Оля. – Он только к автобану привык, ему теперь только не хватало по деревням кататься...
- Молчать, задние ряды! – весело сказал Сергей, - Деревня – значит, деревня!
За несколько часов сибирская наглость впиталась в стиль вождения Сергея, и теперь на все упреки к нему, как к водителю, он отвечал исключительно "А по хер!"
Совершив ошибок примерно на десять – двенадцать "а по хер!", он дорулил свой "Гольф" до тихой деревуши под названием Ошенбах...
- И вот компьютер во главе со штурманом скоро доведет нас до кемпинга! – радостно сообщил Андрей.
- Скорей бы... - вздохнула Оля.
- Но придется покрутиться. Значит, сейчас не торопимся... - Андрей управлял процессом, внимательно вглядываясь в ноутбук. – Направо... Следующий поворот пропускаем... Теперь налево... Еще раз налево... Прямо... Направо... И – прямо. Все!
- А не все... - сказал Сергей. – Капец... Тупик...
Андрей поднял глаза от компьютера и увидел узкий пешеходный мостик через реку. На том берегу реки зеленел кемпинг.
- О! А мне компьютер говорил, что этот мостик - автомобильный... - сказал Андрей.
- Я не исключаю, что автомобиль по этому мостику проедет... Ширина, вроде, как раз метра полтора... Но я также вижу и знак, который запрещает проезд автомобиля по этому мостику... Может быть – а по х...
- Вот еще! – перебила его Оля. – Еще мы под знаки не ездили! Давай, штурман, ищи объезд!
Буквально через полчаса объезд был найден. Ребята подъехали ко входу в кемпинг, который казался игрушечным. Впрочем, как и все немецкие деревни.
Сергей и Аня пошли устраиваться.
- Только ты ничего не говори, если не понадобится... - инструктировал ее Сергей. – Я сам хочу с ними поговорить...
Их встретил самый что ни на есть карикатурно-ненастоящий бюргер. Ему не хватало только шляпы с пером. Потому что штаны с подтяжками у него уже были.
- Hello! – обозначил язык общения Сергей.
- Hi! – согласился с этим немец.
- We want to stay in your camping for a night!... - сказал Сергей и гордо посмотрел на Аню.
Та кивнула.
После этого Сергей заполнил какую-то бумажку, а немец жестом попросил у него паспорт.
Сергей дал ему паспорт.
Немец взял.
И задумался.
Потому что на нашем-то загранпаспорте на обложке написано только по-русски.
И простой западногерманский немец, не познавший русской оккупации, не обязан знать эти буквы.
Но по внешнему виду понимал – это паспорт.
Бюргер перевернул первую страницу и увидел, что там ничего нет.
Покрутив эту страницу туда-сюда, он послюнил палец, и перелистнул еще пару страничек.
Не тут-то было!
Тогда немец принял, пожалуй, единственно верное решение. Он закрыл паспорт, вертикально зажал его в ладонях, а потом резко открыл. Расчет его был понятен: где паспорт чаще всего открывают – там он и откроется. А чаще всего, как известно, паспорт открывают на фотографии.
Ан нет!
Потому что паспорт, само собой, открылся на свежевклееной шенгенской визе.
Однако, немца это вполне удовлетворило, потому что он увидел на этой визе фотографию. Ведь кто их, русских, разберет, где у них в паспорте клеят фотографии... Может, и в середине?
А то, что это был русский паспорт, теперь сомнений не возникало.
На визе было так и написано – rusland...
Бюргер что-то позаполнял одним пальцем в своем компьютере, взял денег и выдал Сергею распечатку.
Ну, типа, чек...
Сергей и Аня пошли обратно к машине.
- Видала, Аня, как я с ним? Какая легкость общения!
- Да, ты молодец был...
- Все объяснил – а он меня понял! Культурное место! Вот, даже бумажку какую-то дали... - Сергей ненадолго всмотрелся в бумажку и остановился как вкопанный. Как будто в бумажке было написано, кто на самом деле убил Кеннеди.
- Че так долго? - зло спросил Андрей, - Сколько вас ждать можно?
- Посмотри сюда... - сказал Сергей и протянул бумажку Андрею.
- Что там, что там? – заинтересовалась Аня.
Андрей начал читать.
Аня начала хихикать.
- Че-то я ничего не понимаю? Что смешного-то? – спросил Андрей.
- Да ты самую первую строчку прочитай!
Первая строчка, что и говорить, была великолепна.
Западногерманский бюргер списал имя и фамилию Сергея с верхней строчки шенгенской визы.
Теперь, если к нему когда-нибудь нагрянет проверка, она наверняка будет изрядно удивлена, что русского, остановившегося в кемпинге на ночь с 14 на 15 июня звали Herr Schengener Staaten...
* * *
Ребята заехали на территорию кемпинга и довольно быстро нашли отведенное им место.
- Все! Разбиваем лагерь! Мужчины ставят палатки, женщины – готовят ужин... - распорядился Андрей, и работа закипела.
Пока Андрей ставил "женскую" палатку, Сергей быстро поставил "мужскую", достал откуда-то тряпку, открыл капот, вытащил щуп и начал смотреть уровень масла. Андрей, прямо скажем, удивился.
- Ты что делаешь?
- Ну... Это... масло проверяю... мало ли...
- Засунь обратно, не позорься... На тебя люди смотрят...
- А что?
- Машине двух месяцев нет... Причем заметь – немецкой машине. О каком масле ты вообще говоришь? Засунь, я тебе говорю, эту палку обратно и никогда больше не доставай!
Их непринужденное общение перебил рев мотора спортивного автомобиля. Это кто-то из местных на полной скорости ехал через тот самый "пешеходный" мостик.
Жизнь в кемпинге текла тихой размеренной рекой. Кто-то читал газету. Кто-то смотрел привезенный с собой телевизор. Далеко-далеко под облаками застрял звук колокола. Была доедена картошка, купленная в Берлине и тушенка, привезенная с собой. Постепенно стало совсем темно...
День четвертый. В Париж!
А кто пойдет гадить, если надо обходить?
(отрывок из главы)
Тихое немецкое утро было разрезано напополам в семь утра.
После душераздирающего крика Сергея: "Как же, бля, хор-рошо!!!!" эти половинки было уже точно не склеить.
- Че орешь? – высунулась из палатки Оля. – Семь утра!
- Это здесь семь утра! – отозвался Сергей, выполняя бессмысленную имитацию зарядки - смачно кряхтя он с хрустом приседал. – А по-нашему уже двенадцать!
- А что ты в Берлине тогда, такой умный, в одиннадцать вставал? – огрызнулась Оля и выползла наружу.
- Подъем! – попинал Сергей палатки, - Ехать пора!
Аня и Андрей одновременно выползали, подавляя утреннюю зевоту.
Что-то по-немецки шептала речка.
Где-то снова звенькал колокол.
В кемпинге было тихо, и только педантично шуршал газетой сосед слева. На страницу у него уходило ровно пять минут. А потом: хрррщ! – и тишина!!!
- Все! Мыться, жрать – и ехать. Сегодня вечером мы должны быть у городе Парижу!
- Париж! – мечтательно сказала Оля. – Как же я хочу побывать в Париже! Елисейские поля, парижские мужчины... Я б там, наверное, навсегда осталась...
- Хорошая новость! – сказал Сергей. – Там мы тебя и сгрузим!
- Я тоже никогда не была в Париже... - сказала Аня.
- Ну так – в Париж! Немедленно! Мыться, жрать и – в Париж! – повторил Сергей, и легкой трусцой побежал в сторону отдельно стоящего здания.
Андрей последовал его примеру.
Девчонки, разрываясь между личной гигиеной и женским долгом, остановились на последнем, и решили сначала разогреть завтрак.
Деревня медленно просыпалась.
Откуда-то уже доносились треньканья велосипедных звонков, шорох ставен, запах булочек...
- Странная фигня! – возвращаясь, начал кричать Сергей. – Там горячая вода в раковине есть, а в душе – нет...
- Э-э... Сергей, чтобы горячая вода была в душ, нужно два ойро положить в специальный автомат... Так иногда бывает в кемпинге... - объяснила Аня.
- Ну мы так и подумали... - догнал Сергея Андрей. – Только откуда у практически голого человека, идущего утром в душ, с собой два евро?
- Вам дать два ойро? – тактично осведомилась Аня.
- Еще чего... - ответил Сергей, развешивая полотенце на дверце машины. – Мы в раковине помылись...
- Как? – удивилась Аня.
- Да так... Я еще за воду два евро не платил, ага... Пока один дверь держал, другой в раковине ноги мыл... Ну и вообще... споласкивался... Быстро и дешево...
- Дикие люди... - сказала Оля. – Бери, Аня, мелочь, и пошли в душ...
* * *
- Так, ребятки, нам нужен магазин. – сказал Сергей, ведя машину через бесконечные немецкие деревушки, которые практически не заканчивались, а просто перетекали одна в другую. – Аня, наверняка в Германии есть какая-нибудь сеть дешевых магазинов?
- Есть... - ответила Аня. – "Пенни Маркт". Их много всюду. Смотрите, вдоль дороги указатель должна быть...
- А что нам надо? – спросила Оля.
- Да все нам надо... - ответил Андрей, не переставая щуриться в компьютер. – Пиво какое-нибудь, вино там, я не знаю... Ничего ж не осталось.
- Я смотрела сегодня – еды тоже не много... Вечером будет уже нечего готовить... - подтвердила Аня.
Магазин попался им буквально через полчаса.
Пошли все.
Внутри, правда, разбежались.
- Андрей!!! – кричал Сергей из угла магазина. – Бросай все – иди сюда!!!
Андрей бросал и шел.
- Сколько в Берлине пиво стоило – помнишь?
- Ну... Че-то типа полтора – два евро... За ноль пять. По-моему так.
- А теперь смотри сюда. Вот сюда, на стену смотри. Скажи, я один это вижу?
- Где?
- Вот, вот... Ценник. Вот, шесть бутылок какого-то непроизносимого пива... За 1,19...
- Твою мать... - тихо сказал Андрей, заходя в телефоне в калькулятор. – Это же...
- Я уже посчитал. Это на наши по 7,54 за флянец. Если по 38 рублей за евро считать. Заметьте, Андрей – за флянец немецкого пива!
- Давай четыре ящика возьмем...
- Только без паники! Всем оставаться на своих местах! Рассудим логически – это не последний магазин в Германии. Давай возьмем ящик – на пробу.
На том и порешили.
Разбежались.
- Оля!!!! – кричал Андрей из другого угла магазина. – Беги сюда!!!
Оля бежала.
- Ты почем сок в Берлине покупала?
- Три евро, по-моему...
- Сюда смотри...
Там стоял мандариновый сок по преступно низкой цене в 50 центов.
Очень похожий на тот...
...Убивало дешевизной все, кроме, пожалуй, мяса.
А так как в магазине были не только продукты, но и вещи, самообладание сохранила только Аня. Именно она купила такие прозаические вещи, как картошка, лапша, хлеб, мясо, овощи и две банки консервов "суп картофельный с сардельками".
В остальном набор купленных вещей выглядел следующим образом:
Сергей: упаковка пива с труднопроизносимым названием, чипсы, сухари (чтоб грызть за рулем).
Андрей: Все-таки еще одна упаковка пива с труднопроизносимым названием, сок яблочный, штопор (как-никак, во Францию едем).
Оля: синие штанишки за евро девяносто девять центов.
Первые минут пятнадцать очумелые шоперы ехали молча.
Равномерный шум двигателя нарушал только хруст сухарей.
Каждый думал о своем.
- Да-а... - первым нарушил молчание Андрей. – Вот тебе и оскал капитализма... Цены-то – как у нас...
- Пиво – дешевле... - буркнул Сергей сквозь сухари.
- Ну, это просто магазин такой... - сказала Аня. – Такие цены не всегда... ой, не везде...
- Значит, будем тариться только в таких магазинах! – сказал Андрей. Он уже пил немецкое пиво с труднопроизносимым названием, чем вызывал молчаливое раздражение Сергея. – Ниче, кстати... Горьковатое, но пойдет...
За разговорами въехали во Францию.
Ощущение было довольно забавное, - как простой пост ДПС проехать. Только после этого надписи на знаках поменялись.
- Сергей, ты видел? – строго сказала Оля.
- Что?
- Тут теперь другие правила дорожного движения!...
- Совсем?
- Нет. Я еще дома читала, и сейчас на знаке было написано – здесь на автобане ограничение – 130 километров в час.
- Ну ё-моё!... – протянул Андрей. – Вот тебе и автобан...
И действительно, стремительно уходящие "в точку" машины практически исчезли. Все ехали строго 130.
- Видал, Андрюха! Твой город переименовали! – вдруг сказал Сергей.
- Какой еще город?
- Ausfahrt... Он теперь "Sortie" называется...
- Очень смешно!
Ехать теперь стали медленнее, но знак "Paris 300" успокаивал. Стало понятно, что до вечера должны уложиться.
- О, а это че такое? – вдруг спросил Сергей.
- А? Что?! – очнулась задремавшая Оля. - Аня, что это?
- А? Was ist... Ой, что такое? – спросонок сказала Аня.
Впереди дорога расширялась в огромную площадь с большим количеством шлагбаумов.
- Это платная дорога... - спокойно сказал Андрей. – Все под контролем.
- И сколько мы, интересно, заплатим?
- А вот сейчас и узнаем!
Но платить пока ничего не пришлось.
Сергей подъехал к шлагбауму, автомат выдал ему какой-то талон, дорога открылась и - поехали.
- Сколько, интересно, это стоит? – спросила Оля.
- Думаю, дороже твоих штанишек...
* * *
Дневник Ани.
Я теперь почти все поняла. Они – никто ни с кем. Все отдельно.
Вчера перед тем, как спать с поговорила с Олей.
Оказалось, Сергей и Андрей решили поехать в Европа еще в прошлом году. Их сначала была большая компания, а потом оказалось три. Остальные передумали. Оля вообще должна была ехать со свой бойфренд, но за эти полгода они успели поругаться.
Поэтому Оля поехала одна и она сейчас свободна.
Сегодня они вели себя почти нормально, если не считать мыть ноги в раковине.
И ругались они сегодня меньше...
* * *
- Вот так, блин! Десять центов за километр выходит! – сказал Сергей, когда с них взяли двадцать два евро через двести двадцать километров.
- Мда... Это если на пиво перевести, два километра – и бутылка... Я лично – намного медленнее пью...
- Страшное дело...
- Ну так давайте больше не ездить по платным дорогам, вот и все... - сказала Оля.
- Тогда ехать будем дольше.
- Вас не поймешь... Тогда поехали по платным...
- А по платным – дорого...
- Да ну тебя... Как баба прям... До Парижа далеко еще?
- Уже вот-вот... Судя по нашему замечательному компьютеру... А, ну да... Сейчас въедем в небольшой тоннельчик, и, собственно, вот он – Париж...
- Ой, Париж!... – вздохнула Оля.
Тут и в тоннельчик въехали.
И, конечно, GPS мгновенно отрубился.
- Это... У нас компьютер ничего не показывает... - сказал Андрей.
- Плохо. После тоннельчика-то куда ехать? – в ожидании лажи спросил Сергей.
- Откуда я знаю.
Вновь пахнуло паникой.
- Ну ты делай что-нибудь... Мне ж куда-то перестроиться надо... Мы, вообще, будем куда-то поворачивать?
- Да не знаю я...
- А кто знает?
Плотность движения, тем временем, заметно увеличилась.
Тоннель закончился.
- Ну и что? Ну? – суетился Сергей.
- Да погоди ты... Он же так сразу не заработает. Пока спутники поймает...
- Давай быстрее... Вон уже на горке поворачивать надо. Направо или налево?
- Откуда я знаю?
- Давай, боярин, покупай свои транзисторы!... Направо? А? Или налево?
- Сейчас, сейчас...
Сзади напряженно молчали. Все это очень напоминало сцену из какого-нибудь фильма-катастрофы про самолет. Когда два пилота из числа пассажиров пытаются посадить разбушевавшуюся машину на кукурузное поле, а пристегнутые люди напряженно молчат.
- НУ? НАПРАВО или НАЛЕВО?!
- А... ЩАС... ВЛЕВО!
- ПОЗДНО, ...ть!
Повернули направо.
Какое-то время молчали.
- Ну, там налево один ряд поворачивал, а направо – три... - начал Сергей. – Я уже не успевал вклиниться, там машин много...
- Да езжай уже, не шуми. Сейчас я заново маршрут просчитаю.
- Мне-то что делать?
- Езжай пока прямо. ПРЯМО – это ты понимаешь? А там развернемся...
Сзади спокойно вздохнули.
Самолет сел на кукурузное поле.
Не на то – но сел.
* * *
Французский кемпинг был совсем другим.
Да и подороже.
Отличало его прежде всего то, что он находился непосредственно в Париже, в пяти минутах от метро.
Народу было очень мало.
Рядом с ребятами расположились голландцы – такой вывод Сергей сделал из номеров на машине. Голландцев было двое – парень и девушка.
Остальных жителей кемпинга заслоняли высокие, аккуратно подстриженные кусты.
Еще одним плюсом кемпинга было то, что он находился прямо на берегу реки.
А минусом – что он был отгорожен от реки высоким забором безо всякого намека на калитку.
- Вся Франция держится на заборах! – рассуждал Андрей, когда они с Сергеем возвращались к машине. – И, заметь, на каких заборах! Его же не перелезть! А не было бы забора – все бы ходили на реку, жгли костры и гадили в воду. А так – нужно обходить. А кто пойдет гадить, если надо обходить? Никто. А на территории – гадь, не вопрос. Но за это говно ты уже заплатил. Капитализм же, у них все рассчитано. Если я отдал за сутки в этом кемпинге 6 евро, значит на поколениях таких гаденышей как я произведен расчет – больше, чем на 6 евро я не нагажу!
- Я тебе помогу... успокойся... Давай палатки ставить...
...После похода в душ Сергей вновь вернулся недовольным.
- Твою мать, то понос, то золотуха! – сказал он.
- У тебя... понос? – тактично осведомилась Аня.
- Да нет... Нормально все... Только душ – дебильный.
- Что? Четыре евро? – испуганно спросила Оля.
- Нет, все бесплатно. Регулятора температуры нет. То есть вода просто теплая. И хрен бы с ним. Дело не в этом. Там такой кран – я его сначала крутил – нет эффекта. Потом додумался нажать. Нажал – течет вода. А секунд через десять – перестает течь.
- Неудобная возня, да? – подошел со стороны душа Андрей, вытирая голову полотенцем.
- Я-то, конечно, нашел выход... Пузо моешь – попой эту хрень прижимаешь, попу моешь – пузом жмешь... Но неудобно! Я что думаю – на правильном ли пути французская наука?
- Действительно неудобно... - сказала Оля. – И смешно выглядит, неверное, плюс ко всему...
- Сергей... - мягко начала Аня. Все уже привыкли к тому, что если Аня ВОТ ТАК начинает говорить, значит что-то они сделали неправильно.
- Сергей... Там так придумано... Чем дольше ты на кран нажимаешь, тем дольше потом вода течь...
- А, ну ладно... - спокойно прореагировал Сергей.
- Могли бы и написать... - буркнул Андрей
- А на каком языке ты предпочитаешь, чтобы это было написано? – съязвила Оля.
- Договоришься сейчас... - огрызнулся Андрей. – Давайте есть.
Консервы "суп картофельный с сардельками" оказался неожиданно приемлемым.
Сергей, сказав, что это с голодухи, а так же, что "горячее сырым не бывает", с остервенением принялся за пиво.
Тут выяснилось, что девчонки хотят порезать огурец, а нет ножа.
Штопор есть – а ножа нет.
Тогда Сергей решительно направился к голландцам.
Голландский парень с не менее голландской девушкой тихо сидели вокруг своего примуса и кипятили какой-то супчик.
Нож у них был, но, конечно, вслед за просьбой о ноже последовало предложение о совместном распитии некоторого количества спиртных напитков.
Голландцы на удивление быстро согласились.
- К нам сейчас вон те ребята придут. Собирайте, хозяйки, на стол. – важно сказал Сергей, залез в багажник, и достал бутылку водки и пакет сока.
- Правильно! – поддержал его Андрей, - Не пивом же басурман удивлять будем!
Аня промолчала.
Оля цокнула и покачала головой.
Голландцы подтянулись через три минуты.
Знакомство было быстрым.
Девушку звали Ева. Парня звали Йохан.
После чего Андреем было предложено налить.
В привезенные с далекой родины пластиковые стаканчики была налита, по словам Андрея "рашн водка", еще в два стакана "запивон".
Далее шел стандартный разговор:
- Запивон, понимаешь? Когда пьешь, а потом вот так делаешь – это называется "запивон"!
- Запифон... - покладисто отзывался Йохан.
- Вот, а если я огурцом – это уже будет "закусон"! Понял?
- За-ку-сон... - с французским прононсом повторял голландец. По его глазам было видно, что он ничего не понимает, но эти активные люди ему нравятся.
В этот момент из палатки появилась Оля в короткой юбке и парадной майке.
Йохан подавился "запифоном".
Ева начала его стучать по спине. И, пожалуй, не только из-за того, что он закашлялся.
- Что вы мучаете человека... - елейным голосом сказала Оля. – Вы с ним нормально поговорите! – и Оля начала неторопливый разговор на плохом, но все-таки английском.
Голландец, естественно, английский знал и даже немного обрадовался.
Потому что концентрация, которой с каждой рюмкой у него было все меньше, уже не позволяла ему понимать Андрея, который с каждой рюмкой говорил все больше.
Разговор постепенно перешел в нормальное русло.
Ребята, как смогли, рассказали о себе.
Аня принимала активное участие в разговоре, потому что, во-первых, она хорошо знала английский, а, во-вторых, голландцы владели немецким.
Стемнело. Йохан принес переносной газовый фонарь.
Оля откуда-то извлекла бутылку "кампари" и, к удивлению окружающих, не реже Андрея говорила "выпьем!". Причем обращено это было, почему-то, к Йохану. Который не мог оказать женщине.
Кроме того, в ход пошла уже третья бутылка водки из домашних запасов.
Ева пила одну через три. Йохан же не пропускал, не запивал и не закусывал. На настойчивые уговоры Сергея вежливо отмахивался рукой.
Именно в этот момент Андрей начал говорить с Йоханом по-русски.
Скажем, зашел милый интеллигентный разговор об автомобильных штрафах. Сергей, к примеру, спрашивал Йохана о суммах. Йохан, допустим, отвечал.
- Сколько? Сколько он сказал? – переспрашивал Андрей, изначально ознакомленный со смыслом вопроса.
- Тысяча долларов у них штраф за вождение в пьяном виде... - переводил Сергей.
- Сколько? – взвивался пьяненькой змеей Андрей. – Тысяча долларов? Йохан, я тебе расскажу, как у нас это все...
Йохан, вежливый пьяный голландец, начинал слушать Андрея. br>- Вот смотри. Если меня – меня, понимаешь? Остановил мент... как это... полицейский, по-вашему! Понимаешь?
"Полицейский" - Йохан понимал.
- А я – пьяный! Усек? Выпил! Ну, – Андрей щелкал по шее, - Выпил! Понял?
- Ок, understand... - говорил Йохан...
- То мне это обойдется – максимум! – в триста долларов. Понимаешь? Триста долларов!... Окей?
- Окей!... – вежливо улыбался Йохан.
Он подумал, что Андрей рассказывает ему историю о том как пьяный полицейский дал Андрею триста долларов. Ничего смешного в этой истории он не находил, но на всякий случай, конечно, поулыбался.
Еву же, наоборот, каждая попытка Андрея рассказать Йохану новую историю приводила в полнейший восторг.
Она уже несколько раз пыталась увести Йохана спать, но тот не поддавался.
- Выпьем! – в очередной раз провозгласила Оля, которая практически в одиночку опустошила бутылку "Кампари".
Часа в четыре Ева, все-таки, увела Йохана, который, к слову, довольно твердо стоял на ногах. После продолжительных "bye - bye!" голландцы скрылись в своей палатке.
Трудолюбивая и более-менее трезвая Аня начала убирать с импровизированного стола.
- Ну горазд пить! – выговорил Сергей. – Без закуски! Без запивона! Бутылку шарахнул в одного, если не больше!...
- Берите пример, тряпки! – сказала Оля. – Вы вон на ногах не стоите, а у него как все – ку... культурно!
- Ладно. Спать надо... - сказал Андрей. – А то завтра у нас по плану – Париж!
- Ой... Париж! – запричитала Оля, заползая в палатку. – Париж, Париженька, Парижик!... Уа-ах... Парижу... лечка...
Дневник Йохана ван дер Брейгеля.
(без перевода)
Ik dronken...
День пятый. Были ли вы в Париже?!
...Я не боюсь интеллигентного шовинизма. Я был в Латвии
(отрывок из главы)
Дневник Ани.
Удивительное утро! Андрей встал в семь утра. Он какой-то хмурый немножко. Даже не поздоровался со мной. Взял полотенце и пошел в душ. Я попыталась разбужать Олю, но она даже глаз не открывает. Только стонет. А ведь она так хотела увидеть Париж!
Я тоже хочу. Надо быстро собираться, но Сергей спит.
У наших голландских соседей опрокинулась палатка. Это ее вчера Йохан задел, когда спать шел. Так и спят... А еще меня вчера удивило то, что О...
- Аня, ты просто Толстой, какой-то! – крикнул издалека заметно посвежевший Андрей. – Все пишешь и пишешь... Видела, что у голландцев с палаткой? И ведь спят!
- Андрей, надо бы Сергея разбужать...
- Я тут! – бодро отозвался Сергей. Он стоял на четвереньках, высунув голову из палатки. Его патлы от беспокойных сновидений свалялись на одну сторону, образовав челку. Отчего он стал похожим на упитанного Гитлера.
Утро свиристело французскими птичками. Солнце высвечивало речку за забором. Шуршал расческой Сергей.
Стонала Оля.
- Эй, мадемуазель! – пнул по палатке Сергей. – Время "Ч"! Погнали Париж покорять...
- Ооооооой... Ооооооох... Как мне плоооооохо... - сказала палатка.
- А че пить-то так? Набуздалась своим "Кампари" - отвечай перед организмом. Давай, вставай...
Медленно, как куртка стриптизерши, расстегнулась палатка. Но то, что показалось, меньше всего напоминало хорошие титьки...
Казалось, весь алкоголь мира впитался в Ольгу.
Это было отражение женского порока. Зеркало грехопадения. Эдакий анклав вчерашнего.
Ну, "вчерашнего" - в широком смысле.
- Давай, давай... Приводи себя в порядок, и поедем. – заторопил Сергей.
- А, может, Ольге лучше оставаться здесь? – участливо спросила Аня, - Она не может идти...
- Могу! – неожиданно сказала Оля, встала и начала бессмысленно ходить по поляне.
- Все, давай, приводи себя в порядок. И – в Париж!
* * *
Дневник Ани.
...ля так много пила. Мне она казалось аккуратным... нет, не то... сдержанным девушкой. И ей понравился Йохан. Она так на него смотрела. А Еве это не нравилось. А теперь Оле...
- ...плохо!!!... Зачем я вчера пила?
- Вопрос, что называется, риторический... - бодро отозвался Сергей. Он, вообще, производил впечатление абсолютно довольного человека. Большой полупустой автобус вез его с друзьями от кемпинга до метро.
- Какой вопрос? – спросила Оля.
- Оля, "риторический" - это вопрос, который не требует ответа.
- А я требую ответа!
- Ты слишком любопытна для обладателя приза "Похмелье года". Но я тебе отвечу. Своей необузданной пьянкой ты пыталась впечатлить мужчину!
- Ой-ой-ой! Какого, интересно? Уж не тебя ли?
- Я – железо. Я – кремень. Я – пластилин при абсолютном нуле. А ты... Кому ты пыталась понравиться? Голландскому алкоголику?
- Да он лучше вас всех!
- Все, хватит ругаться. Приехали. – сказал Андрей.
Он, вообще, пребывал в дивном настроении и пытался передать его всем, с кем столкнулся.
К примеру, водителю автобуса он, выходя, бросил: "Шерше ля фам".
Чем нимало его удивил.
- Ты чего до водителя докопался? – спросил его Сергей, когда они вышли на улицу.
- Что значит "докопался"? Вежливость – это "докопался"?
- Какая вежливость?
- Сказать водителю автобуса "спасибо", за то, что он нас довез – это "докопался"? Так?
Сергей переглянулся с Аней. И даже с Олей.
- Ладно, забыли. Считай, что я был не прав...
Спустившись в неглубокое метро ребятки зависли. Потому что не совсем было ясно – куда идти. А вокруг, надо заметить, все по-французски.
- Аня, как вести себя во французском метро? – спросил Сергей.
- Я не знаю. У нас в Берлин совсем другой метро...
- Вон, вроде, касса... - заметил Андрей.
У кассы, конечно, возникла пробка.
- Тикет! – кричал Сергей в окошко кассиру. – Ты андерстенд, нет? Тикет! Фо тикет!
Но кассир либо был "не андерстенд", либо ему очень хотелось поговорить. Потому что на каждый Сергеев "тикет" он что-то спрашивал.
Ситуация явно заходила в тупик.
Скапливались люди.
- Тикет!!! – кричал Сергей.
- Бубулюм – бубулюм! – что-то типа этого отвечал кассир.
- Я где-то читала... - поморщившись от очередного громкого и безнадежного "ТИКЕТ!" сказала Оля, - Что в Париже метро – по зонам... Как у нас электрички. Ему зону нужно назвать...
- Так, кто знает, как по-французски "зона"? – деловито осведомился Андрей.
- Какая, к свиньям, зона... - огрызнулся Сергей. – Как мы ему зону назовем, если мы даже станции не знаем? Мы куда, вообще, едем?
- В центр!
- Ну, если бы это было в России – мы бы поехали на проспект Ленина и всяко бы не ошиблись. А тут что? Бульвар Наполеона?
- Аня! Может, ты кого-нибудь здесь по-немецки спросишь?
- Ты что, Андрей... Мне никто не будет отвечать, если я по-немецки спрошу... Они не любят немцы...
- Да уж... Английский они, похоже, тоже не привечают...
- Боже, давайте уже что-то делать! – не вытерпела Оля.
- Паника на корабле – удел не имеющих доступа к шлюпкам. Наглость – главное оружие туриста. Пусть французики не любят англичан. Я не боюсь интеллигентного шовинизма. Я был в Латвии. Но надо что-то делать...
- Так, все... – не выдержал Андрей. – Я, в отличии от Оли, ничего не читал, но подозреваю, что во Франции каждый пятый – русский эмигрант. Тут для них даже кладбище организовали. И сейчас мы это проверим...
Андрей обернулся в сторону все удлиняющейся очереди.
- Так, товарищи, кто знает: в центр проехать – это какая зона? – громко спросил он.
- Четвертая! – крикнул кто-то из очереди...
- А станция как называется?
- Площадь Шарля де Голля!
- Спасибо!
- Ну ты это... Давай быстрее, не задерживай!...
...В поезде Сергей отрешенно смотрел в окно. Его что-то томило.
- Че грузишься? – спросил Андрей.
- Какой же я тупой... - ответил Сергей. - Проспект Ленина, бульвар Наполеона... Можно ж было догадаться! Площадь Шарля де Голля!...
* * *
Письмо водителя автобуса 1250 Тьери Вальяна некой Франсуазе Л.
(перевод с французского)
Дорогая Франсуаза!
Как бы глупо, как бы вычурно это не звучало – я понял ВСЕ!...
Боже мой, я круглый год вожу автобус по одному и тому же маршруту – от кемпинга до метро и обратно, - и я совершенно перестал видеть что происходит вокруг.
Милая моя!
Дорогая!
Я нагрубил тебе вчера. Я – хам. Низкий хам, недостойный твоего прощения.
Ты хотела побыть со мной наедине, а я променял тебя – как только я мог! – на партию в бридж с Оноре и его друзьями. И еще нахально предложил тебе остаться с нами.
Повторюсь – мне нет прощения, но тем не менее я молю тебя о нем.
Я не умею писать писем и никогда этого не делал. Возможно, именно поэтому от письма отдает старомодностью.
Который год подряд я задаю себе одни и те же вопросы - что мне нужно от жизни? Что я ищу в ней?
Сегодня я снова вез в автобусе каких-то туристов.
Один из них, выходя, сказал мне: "Cherchez la femme!".
И тут я понял, что всю жизнь искал.
Я искал тебя – мою единственную, любимую и неповторимую женщину!
И я давно тебя нашел – но понял это лишь сегодня.
Я не хочу тебя потерять.
Я – люблю тебя!...
* * *
На середине пути поезд скользнул в тоннель, и больше из него не выезжал.
- Ты глянь, Серега, какие тут негры! У нас таких черных негров в жизни не увидишь!
- Андрей, нельзя у нас говорить "негр". Это обидное слова. – сказала Аня. – Правильно говорить "Афроамериканец". Иначе, они могут подать суд.
- Какой суд, Аня? Откуда французы могут знать русское слово "негр"?...
...Когда ребята поднялись по эскалатору, Аня сказала:
- По-моему, мы выходим во вход...
Несмотря на парадоксальность этого замечания, доля правды в этом была.
Перед ними опять стояли турникеты.
Закрытые.
Бодрящиеся французики снова толкали в турникет свой "тикет", и только тогда он открывался.
Иного пути не было.
Все удивились.
Точнее было бы даже сказать так: трое удивились, а один расстроился.
- Я это... билет свой выбросил... - расстроено сказал Андрей. – Делать-то... что? Да что б... Да я ж... Что б я ж... За выход еще платил!!!...
- Спокойно, Андрюха! – сказал Сергей. – Вон, видишь, негры...
- Афроамериканцы, Сергей... - тактично поправила Аня.
- Видишь, афроамериканцы прыгают через турникет, как негры?
И действительно, люди без "тикетов", или без желания их куда-либо засовывать, сигали через турникеты плотным протестным потоком.
А уж что такое "перепрыгивать через турникет" советским людям объяснять не надо.
Кроме того, никаких бабушек в синих жилетках с красной повязкой на рукаве – ну, тех, что в стеклянных домиках живут – видно не было.
Все было отдано на откуп автоматике.
- А, в этом смысле! – сообразил Андрей и ловко перепрыгнул на ту сторону...
...Поднявшись наверх и увидев триумфальную арку, Оля даже на секунду забыла о своем тяжелом состоянии.
- Париж! – сказала она и снова увяла...
- Ну хорошо... - сказал Андрей. – Допустим, мы в самом центре Парижа. Дальше-то куда идти?
- А черт его знает... Оглядеться надо... - ответил Сергей.
- Извините, вы из России? – неожиданно рядом с ребятами материализовался седенький дедушка. Ну только не из тех дедушек, что у нас называются дедушками, а из тех дедуль, которые в середине 20-х назывались НЭПманами, в 30-х – кулаками, а в 70-х – партийными работниками.
Такой упитанный, ухоженный дедунчик.
В модных, чуть затемненных, очках.
- Да, мы из России... - ответила, почему-то, Аня.
- Вы, я так полагаю, первый раз в Париже? – спросил дед.
- Да...
- Тогда я помогу вам. Вот это триумфальная арка. Вот идут Елисейские поля...
- Спасибо вам... - снова ответила за всех Аня.
- Не за что... - ответил дедушка, задумался на секунду.
Повлажнели глаза под дорогими очками.
- Как там, в России? – спросил дед.
- Пенсии недавно повысили. Возвращайтесь... - ответил Сергей.
* * *
Елисейские поля вызвали двоякое ощущение.
- Все у них не как у людей... - возмущался Андрей. – По-английски говорить не хотят, "поля" написано – полей нет.
- Цены конские... - в тон ему ответил Сергей.
Цены на Елисейских полях, и вправду, были конские.
Отдавать десять евро за кружку пива в "летничке" желания не возникало.
А Оля об этом даже думать не могла.
Она вообще, тяжело дышала, постоянно останавливалась и меняла желания, как беременная.
То ей нужно было "минера-а-алочки"... То "супчику жирного". То "посидеть бы, отдохнуть".
Через полчаса неторопливого блуждания она и подавно заявила, что без "алкозельцера" никуда не пойдет.
- Зато ты первая из моих знакомых, кто боролся с похмельем на Елисейских полях. – сказал Сергей, когда таблетки зашипели в одноразовом стакане.
- Посмотрите, как вокруг красиво... - вздохнула Аня.
Но Оля не могла смотреть по сторонам. И, тем более, вверх.
Ее мутило.
Ребята медленно приближались к какой-то большой площади с заостренной колонной посередине.
В этот момент Андрей остановился перед табличкой на одном из домов.
- Это что тут написано? – спросил он.
- Название улицы. Че как дикий... - ответил Сергей.
- Нет, я понимаю, что название улицы. Какой? Мы шли, вроде, по Елисейским полям, никуда не сворачивали. А это что за непроизносимое название?
На табличке было написано: "Avenue des Champs Elysees".
- Андрей... - сказала Аня. – Тут и написано – "Елисейский поля".
- Песню вспомни. – добавил Сергей. - Этого, как его... Джо Дассена... "О, шампс элизес!". Это просто так произносится...
- Дурацкая страна... - ответил Андрей. – Все не как у людей...
* * *
...Лувр обозначился совершенно неожиданно. Вот уже десять минут все шли по парку с белоснежным, слепящим песком, а никто так и не понял, что это парк Лувра.
- Может, это есть Лувр? – наконец спросила Аня.
- Да хрен его знает... - задумчиво ответил Сергей. – А он разве не за городом?
- За городом, по-моему, Версаль... - сказал Андрей.
- Охохонюшки хохой!!! – сказала Оля.
Яркое солнце, тридцать пять жары, да еще и белоснежный песок Лувра окончательно добивали бедную Олю.
Человек всю жизнь мечтал побывать в Париже и так неосторожно отнесся вчера к своему здоровью!...
- Это все равно, как если б Юрий Гагарин нажрался перед полетом в космос... - прокомментировал ее"охохонюшки" Сергей. – С той лишь разницей, что его бы в космос не пустили, а мы-то тебя по Парижу таскаем.
- Отвалите... - беззубо огрызнулась Оля.
Тем временем пропали малейшие сомнения в том, что это Лувр. Потому что ребята дошли до здания с многократно виденной по телевизору стеклянной пирамидой.
Аня и Сергей встали перед железной оградкой. Где-то сзади шаркала ногами Оля.
- Жалко, Аня, времени у нас немного, да?
- Да... Я бы по Лувру походила...
- А я бы посидела... Или супчику жирного... - умирающим голосом сказала Оля.
- Тебе, подруга, похмелиться надо. И сразу жизнь заиграет новыми парижскими красками...
- Ой-ой-ой... Не говори... Только не говори... Меня... сейчас... того... - скривилась Оля.
- Вот еще, не хватало, чтоб тебя сейчас "того" перед Лувром!... - строго сказал Сергей.
- Извини, Оля, я не поняла... - вежливо спросила Аня. – Кого – "того"?
- Все, закрыли тему... - Оля глубоко вдохнула, и тут на нее сзади обрушился счастливый Андрей.
Выглядел он так, будто выиграл в моментальную французскую лотерею, даже не зная ее правил.
И теперь остается жить в пентхаусе в самом центре Парижа.
- Вот! – гордо сказал Андрей и поднял зажатую в кулак правую руку.
Из кулака торчал завернутый в газетку рулончик.
- Ты купил газету? – спросила Аня.
- Да ладно тебе, Ань... Он газет сроду не покупал... - ответил Сергей.
- Сувенир! – объявил Андрей. – Картинка! Повешу дома на стену – все обзавидуются!...
- Что ж это за картинка, что все обзавидуются? Оригинал "Мона Лизы"?
- Картинка – "Вид на Лувр". Графика. На стену повешу.
Андрей, почему-то, так выделял, что повесит картину на стену, будто это должно было усилить ценность сувенира в десятки раз.
- Тут наверно все дорого? – сказала тактичная Аня, которая, в силу зарубежного менталитета не могла спросить в лоб: "Сколько ты отдал за эту хренотень?"...
- Ну и сколько ты отдал за эту хренотень? – спросил Сергей.
- Я торговался.
- Как?!
- На пальцах. Смотрю, короче, картинки какой-то афронегр продает. Я подхожу, спрашиваю – почем?
- На пальцах?!
- Ну да. Просто ткнул пальцем в картинку. Он на пальцах показал "десять". Я ему показал "три". Он – "семь". Я – "четыре". Он – "шесть". Я – "пять". И за пять евро забрал...
- Жалко, что мы не видели этого цирка...
- А что, неплохо сторговался! В два раза! А то – нашел дурака, ага... Десять евро за какую-то мазню...
- Ты ж сказал хорошая картинка? – съязвила Оля.
- За пять евро – хорошая картинка. А за десять – мазня...
* * *
По пути в Собор парижской Богоматери тема сувениров, поднятая Андреем, получила неожиданное развитие.
Оля, не переставая стонать, сказала, что – ай-яй-яй, она уже пять часов ходит по Парижу, а еще ничего не купила. На что Сергей ей возразил – как же ничего? А "алкозельцер"? После чего Оля на какое-то время перестала с ним разговаривать вообще.
Однако, понемногу "сувенирная" тема захватила всех, ибо продавались они на каждом углу. Было совершенно непонятно, зачем нужно тратить немалые деньги на то, что потом будет пылиться у тебя на полке. Не ради же двух-трех "ну, круто", сказанных затащенными домой знакомыми. Тем не менее все, включая Аню, ходили от лотка к лотку и крутили в руках совершенно ненужные в хозяйстве вещи, а именно:
- Разного калибра эйфелевы башенки;
- картинки и фотографии разного размера и содержания;
- медальоны с надписью "Paris";
- керамические тарелочки с надписью "Paris";
- брелки с надписью "Paris";
- портреты Джона Леннона (тоже, почему-то, с надписью "Paris").
Сергей чуть было не купил маленькую башенку за два евро.
Но вовремя одумался.
А Андрей потоптался, подумал, мысленно пересчитал родственников - и купил. Три штуки.
* * *
Трагедия случилась на подходе к Нотр Даму.
Андрей между делом решил зайти в очередную сувенирную лавку.
Ребята остались снаружи.
- Ну ... твою мать!!! – раздалось из магазина.
- Может, он там разбил что-нибудь? Какой-нибудь антиквариат? – предположил Сергей.
Все зашли в лавку.
И, конечно, увидели чрезвычайно расстроенного Андрея.
Сергею хватило быстрого взгляда, чтоб оценить ситуацию.
Андрей с грустью смотрел на картинку.
Точь-в-точь как у него.
Только за полтора евро.
- Такая же? – ткнул Сергей пальцем в рисунок. По-другому это назвать было сложно. Такой, не рисунок даже, а зарисовочка. Троечника первого курса художественного училища.
- Угу...
- За пять евро?
- Твою мать! – снова сказал Андрей.
- Ну все, успокойся уже... Ну, купил и купил... - сказала Оля.
- А прикинь, если бы я там не торговался, а? Взял бы картинку за десять евро? – продолжал расстраиваться Андрей, когда они уже вышли из магазина.
- А прикинь, если б ты здесь поторговался? – окончательно испортил ему настроение Сергей.
Окончательно – да не окончательно.
Как выяснилось.
- Эй, ребята, подходите сюда! – крикнула радостная Аня.
Она стояла возле уличной палатки напротив Нотр Дама.
Рядом с палаткой стояла симпатичная француженка.
Она продавала башенки.
Шесть штук за два евро.
- Да что ж такое делается-то! – закричал Андрей. – Что ж за день-то сегодня такой! Я б тут на шесть евро – восемнадцать башенок смог купить! А купил всего три! ТРИ! ТРИ!!!!
Он так расстраивался и кричал, что его пожалела даже продавщица.
Она смотрела на Андрея, и слезы наворачивались на ее глазах...
* * *
Личный дневник продаж Мишеля Гобо, продавца торговой точки N631, расположенной на территории Национального Музея "Лувр".
(перевод с французского)
|
Наименование товара |
Продал за... |
Примечание |
|
Башенка |
0,50 |
- |
|
Графика. "Вид на башню". |
1,10 |
Какой-то немец. |
|
Брелок "Париж" |
0,30 |
Смешно. Ребенок, а торговался. |
|
Графика. "Лувр" |
0,30 |
Какой-то японец с двумя фотоаппаратами! |
|
Графика. "Лувр" |
0,45 |
- |
|
Графика. "Лувр" |
0,40 |
Что-то сегодня эта картинка поперла. Надо еще наксерить. |
|
Графика. "Лувр" |
5,00 |
Какой-то глухонемой. Почти не торговался. |
|
Очки солнцезащитные |
8,00 |
Откуда эти люди? Они вообще не торгуются! |
* * *
- О, Оля! А ты где, интересно, очки купила?...
- Вот, какие вы, ребята, внимательные! – обиделась Оля. – Я полдня уже в них хожу! В Лувре я их купила... Очень, по-моему, милые очки... Всего за восемь евро...
- Да, ничего так... По крайней мере, они значительно полезнее картинки...
- Ну все, хватит... - оборвал Андрей. – Я и так расстроился.
- Все! – сказала Оля.
- Что? – подозрительно спросил Сергей.
- Я поняла, что я хочу. Я точно хочу супчика!
- Ну что же... Раз женщина определилась – надо торопиться, пока она не передумала. Потому что если она захочет опохмелиться – хуже будет всем.
Ресторанчик долго не искали, потому что их было по пять штук на каждом шагу. Да еще и один над другим.
Да и, к тому же, шли они по улице Сен Жермен. Название оказалось знакомо всем, но откуда и почему – так никто и не вспомнил.
Но "сесть пообедать на улице Сен Жермен" - звучало, без сомнения, солидно.
Короче, сели.
Сели на улице.
- Франция... Культура! Красота! – начала Оля. – Представляете, мы сейчас в центре Парижа! Сидим в ресторане! Обалдеть!...
- Насчет культуры и красоты я бы поспорил... - сказал Андрей, придирчиво оглядывая скатерть, выполненную, почему-то, из серой бумаги.
Точнее было бы даже сказать так: на столе, вместо скатерти, лежал кусок бумаги, похожий на ту, в которую в советское время заворачивали в коопторге колбасу.
И еще не было пепельниц.
И официант, почему-то, не шел.
К тому же, он был китаец.
- Это что, китайское кафе? – спросил Андрей, когда официант в очередной раз промелькнул мимо них, дав небрежным движением руки понять, что, мол, скоро подойду.
- Да вроде нет... - ответил Сергей. - Excuse me! – снова крикнул он пролетающему мимо официанту.
Официант подошел минут через двадцать.
Длинноволосое узкоглазое лицо выражало ту смесь услужливости и пренебрежительности, которая была свойственна работникам общепита времен застоя. И, конечно, пренебрежительности было намного больше...
Неторопливо приняв заказ, он так же неторопливо засобирался отнести его на кухню, когда его догнал вопрос Сергея:
- Извините, а можно пепельницу принести? – спросил он по-английски.
На что официант с достоинством, и все-таки, тоже по-английски ответил:
- Мы на улицу пепельницы не ставим. Бросайте бычки на пол!...
Сергей приподнял "скатерть".
Весь асфальт под столом был в окурках.
- Франция, говоришь? – усмехнулся Андрей. – Культура?...
* * *
Дневник Ани.
День был тяжелый. Мы пешком проходили весь центр Парижа. Оля весь день заболевала похмельем.
Мы ели в ресторане. Это был самый плохой ресторан в моей жизни. Странно, ведь это Париж.
Андрей сказал что-то вроде: "В Колпашево в столовке хавчик побаще будет".
Я не знаю, как это переводить, но я с ним соглашаюсь.
А когда мы доходили до Эйфелевой башни, Андрей вдруг сказал, что он туда не полезет. А Сергей сказал, что он эту башню видал в гробу.
Интересно, что это значит?
Андрей еще немного расстраивался, потому что арабы продавали сувениры. Маленькие башенки. Девять штук за два евро. Он сказал "Странный город", или что-то похожее. Поэтому мы с Олей поехали на башню, а Сергей и Андрей покупают пиво и садились в парке на скамейку.
А мне на башне очень понравилось. Париж сверху такой белый...
Письмо Франсуазы Л., продавщицы сувенирной лавки, Тьерри Вальяну, водителю автобуса 1250.
(перевод с французского)
Дорогой мой, милый Тьери!
Я была неправа.
Я вчера обиделась на тебя за то, что ты мало обращаешь на меня внимания.
Какая я была дура!
А ты, наверное, больше не позвонишь мне.
И будешь тысячу раз прав!
Поэтому я решила тебе написать.
Сегодня я целый день была сама не своя. Утром я проснулась с мыслью, что все между нами кончено. Но чем дольше я думала о тебе – а я думала о тебе весь день! – тем больше понимала, что жить без тебя не могу.
И вдруг какой-то очередной турист подошел, посмотрел на сувениры, на меня, и как закричит: "Тьери! Тьери!"...
Я поняла – это знак.
Я даже чуть не расплакалась.
Я не знаю, простишь ты меня, или нет, но я хочу сказать одно: я люблю тебя!
День шестой. На Атлантику!
- Вы читаете по древнегречески? – спросила она со страшнейшим акцентом.
(отрывок из главы)
- Ну все, товарищи... Напротив слова "Париж" можно ставить крыжик. – сказал Андрей, когда они выехали за черту города.
- Ну, только что... - сказала Оля. Сегодня она чувствовала себя гораздо лучше, а значит снова начала активно проявлять недовольство. – Что были в Париже, что не были...
- Да, можно было оставаться еще на несколько дней... - поддержала ее Аня.
Сергей бодро вел автомобиль по серой полосе автобана.
- Можно было бы, конечно, и остаться... - сказал он, - Да только тогда мы не успеем доехать до Гибралтара. А еще ж нам обратно вернуться надо...
- И что мы там делать будем – на твоем Гибралтаре? – с сарказмом спросила Оля.
- Да уж не пожалеете...
Франция стремительно летела им навстречу, и также быстро улетала назад.
Езда по автобану напоминала самолет при разгоне. Вот-вот взлетишь, и то, что сейчас еще можно рассмотреть, вообще скроется за ватно-марлевой повязкой облаков.
Какое-то время ехали молча. Правда, довольно громко мурлыкало радио – сплошь французские песни.
- Никогда не думал, что есть столько песен на французском языке... - сказал Андрей.
Аня, воспользовавшись отсутствием видов за окном и разговоров в машине, снова взялась что-то писать в дневнике.
Сергей посмотрел на нее в зеркало.
- Аня, скажи мне, что ты там каждый день пишешь?...
Аня заметно покраснела, будто ее застали за откручиванием какой-нибудь детальки от автомобиля.
- Сергей, я... я писать о том, что происходит... Я потом могу забыть, а почитаю – и вспоминаю...
- И что ты сейчас записываешь? Ничего ж не происходит?
- Я про вчерашний вечер пишу... Не успела записать...
- А что там было-то такого?
- Так ведь...
Дневник Ани.
...оказалось, что автобус от метро до кемпинга переставает ходить в 21.15. Было 21.10, но нам сказали, что водителю кто-то позвонил, и он отменял последний рейс. Наверно, его уволят.
Андрей сказал, что это все ерунда, и хороший погода, и мы пошли пешком.
Когда мы ехали на автобусе мне казалось, что это недалеко. Но пешком показалось далеко.
А Оле – очень далеко. И она всю дорогу об этом говорила.
Мы шли больше часа. И когда мы пришли Оля сразу же пошла спать.
А я села с Сергеем и Андреем пить пиво.
Они очень удивлялись, что я с ними пила пиво, потому что раньше они этого не видели.
Но я иногда пью пиво, когда хочу.
А Андрей с Сергеем пьют всегда, даже когда не хотят.
Андрей мне сказал, что так надо, потому что это отпуск.
Приходил Йохан, и намекал, что неплохо было бы выпить водки. И спросил где Оля. Сергей ему сказал, что ни Оли ни водки нет, и Йохан ушел...
- ...Точно, так оно и было! Приходит, главное, такой – как ни в чем не бывало, - объяснял Андрей Оле, - Говорит, мол, привет, туда-сюда, а не посидеть ли нам с вами за маленькой... А он ее принес – маленькую?
- А тебе лишь бы он принес! – возмутилась Оля, - Нет, чтоб просто по душам с человеком поговорить!
- Так, ребята! Кстати о маленьких! И о продуктах! У нас из еды – питья осталось что-нибудь? Что мы вечером готовить будем?
- Почти ничего нет... Надо в магазин заехать... - отозвалась Аня. Она, как самый ответственный человек давно уже взяла на себя обязанности "завскладом".
- Я к чему все это говорил. Я указатель видел – через пять километров будет "Ашан". Большой такой магазин. Предлагаю заехать... - сказал Сергей...
* * *
..."Ашан" впечатлил и размерами, и содержимым.
Постояли, подумали. После чего была дана команда "мальчики – направо, девочки – налево". В результате Оля и Аня отправились покупать продукты питания, а парни пошли посетить вино-водочный отдел.
Встретиться договорились у десятой кассы.
В винном ряду водка, несомненно, была. Но Андрей сказал:
- Ехать во Францию и пить водку – это все равно, что ехать в Анталию и купаться в ванной.
- Ага... Ты еще посмотри, сколько она стоит!... – сказал Сергей.
- А сколь... У-у, тем более...
Остановить свой выбор, естественно, решили на вине.
- Предлагается сделать выборку вин. – начал Андрей. – Так как в марках мы все равно ничего не понимаем – будем ориентироваться на цену.
Руководствуясь исключительно этим принципом, было закуплено порядка шести бутылок в ценовой категории от двух до четырнадцати евро за пузырь.
Возможно, истинный французский любитель вин пришел бы в ужас от такого ассортимента.
Особенно, если б ему сказали, что все это будет питься одновременно...
...У десятой кассы парней ждала Аня, которую было практически не видно из-за корзины с продуктами.
- Прилично набрали. – оценил Сергей. – А где Оля?
- Я не знаю... Она заговорила с каким-то французом и сказал, что будет догонять меня. Я пришла сюда, а ее все нет...
- Фу ты, блин... - выругался Сергей. – Опять началось. То ей голландец, то ей француз. Где мы ее искать будем?
- Да куда она от нас денется... - сказал Андрей. – Не тут же останется. Давай пока на кассу...
Но Оля не торопилась находиться. Ребята уже расплатились за продукты, переложили все в пакеты, а Оли все не было видно.
- Может, она стоит около машина? – предположила Аня.
Пошли к машине.
Нет, там ее не было.
- Ну, не ходить же ее и не искать. – заключил Сергей, - Взрослая баба, где машина стоит – знает. Будем ждать здесь.
Закурили.
Прошло еще десять минут.
Оли не было.
- Она могла заблудиться? – осторожно спросила Аня.
- Ань, теоретически, она могла даже испариться. Я ничему не удивлюсь... - ответил Сергей.
В этот момент раздался пронзительный свист тормозов и рядом с Андреем затормозил красный "Феррари". Эдакая типичная машина мечты.
За рулем сидел либо растрепанный, а скорее всего, модно причесанный французик. Рядом с ним сидела бесконечно довольная Оля.
- Привет, парни. – сказала она, опустив стекло. – Это Пьер. Банальное, конечно, для француза имя, но ничего. Мы с Пьером поехали в Ниццу – он обещал показать мне Лазурный берег. А потом он меня привезет обратно...
- Оля, что за хрень? Куда - "обратно"? К этому магазину?!
- Обратно в Берлин. Короче, к самолету я вернусь. Так что не теряйте меня.
- Ты че, совсем ошизела? Какой Лазурный берег? Какой Берлин? Вылезай обратно! – заорал Сергей.
- И не надо на меня кричать. Вот Пьер бы никогда на меня кричать не стал...
- Ну, это до поры до времени... - спокойно ответил Андрей. – Давай, вылезай, не дури. Прокатилась немного на хорошей машине – и садись обратно, в немецкий автопром.
- Да ну вас... С вами неинтересно...
- Ах, с нами ей неинтересно!!
- Погоди, Серега. К чему этот шум. Пускай едет.
- Пускай едет?!
- Конечно. Взрослая баба. Я только сейчас Антону СМСочку сброшу, чтоб он тебя не терял – и езжай...
Оля как-то разом погрустнела, вздохнула, сказала своему Пьеру "maybe next time", и вышла.
Пьер удивленно пожал плечами и со свистом уехал.
Оля демонстративно уселась на заднее сиденье и захлопнула дверь.
- Андрей, а кто это – Антон? Ее boyfriend? – спросила Аня.
- Хуже. Отец. – ответил Андрей.
- Ну что, мы едем или нет? – закричала в приоткрытое окно Оля.
- Да уж надо бы... - ответил Сергей и сел за руль.
* * *
Письмо Оли Пьеру, написанное в ее голове, пока она злилась на Андрея.
Здравствуй, Пьер!
Ты мне сразу понравился, но обстоятельства сильнее меня.
Как ты правильно заметил у рыбного отдела, все русские – очень грубые люди. И мои попутчики не исключение.
Как я, одна из немногих утонченных душ в этой крепостной стране, согласилась поехать в Европу с двумя животными?
Но отец мне не оставил выбора.
Он не захотел отпустить меня одну. А Андрей работает у моего отца. И – о ужас! – они дружат с ним.
Поэтому отец сказал: либо с Андреем, либо – никак.
И я согласилась.
Но Пьер – путь наших сердец еще обязательно пересечется... Эти стихи я посвящаю тебе.
Ты мне нравишься, Пьер,
...
(черт, думай, Оля, какая рифма есть на Пьер? "Барьер"? "сквер"? "размер"? ладно, пока первую строчку просто повторю)
Ты мне нравишься, Пьер,
Ты мне нравишься, Пьер,
Но расстаться пора!
Та-ра-ра! Та-ра-ра!
(что еще за "тарара"? Откуда у меня в голове взялось это "тарара"? А, это же...)
- ...Радио! Сделайте радио погромче! – вдруг закричала Оля.
- О, заговорила... - сказал Андрей. – Я уж думал она с нами больше вообще разговаривать не будет.
Сергей сделал радио погромче. И сразу всю машину заполнил припев какой-то популярной французской песенки.
"Та-ра-ра! Та-ра-ра!".
- Что наша попса, что французская. Один фиг. Ни музыки, ни смысла... - заключил Андрей.
- Чтоб ты понимал... - огрызнулась Оля.
- Сергей, скажи, а мы будем все время вот так вот ехать – от города до города? – спросила Аня.
- Да я уже сам устал по автобанам шарашить... Но у нас штурман есть...
- А что – штурман? – возмутился Андрей, - Вы мне скажите, куда вы хотите – я вас туда отвезу...
- Есть предложение первым делом съехать с автобана. А то скучно и дорого. – предложил Сергей.
И действительно: скучно – это было полбеды. Простому российскому гражданину платить за дорогу – все равно, что платить за дураков. Если подойти к известному афоризму чисто математически.
В общей сложности отдав около ста евро, а не проехав еще и полфранции – поневоле задумаешься...
- Хорошо, я пересчитал дорогу. – сказал Андрей через несколько минут, близоруко щурясь в компьютер. – Только дорога, конечно, будет длиннее и медленней.
- Ну, мы можем себе это позволить... - сказал Сергей. – А то уже бунт на корабле назревает. Боцман чуть было в Ниццу не сбежал...
- Сам ты боцман... - в очередной раз огрызнулась Оля.
Съехали с автобана – и сразу стало намного веселее.
Бесконечные французские деревушки с трудночитаемыми названиями не были так вылизаны и ухожены, как немецкие, что особенно радовало русскую душу.
А редкий вид осыпавшейся от дома штукатурки, или вовсе заколоченного полуразрушенного дома и подавно приводил в восторг.
- Как красиво!... – снова начала причитать Ольга.
То тут то там на взгорках попадались замки.
Ухоженные французские старушки покупали круассаны.
Из каждого окна свисали гроздья цветов.
Хотелось остановиться, выйти из машины и больше никогда никуда не ехать.
- Что мы все едем да едем... - выразил общее мнение Сергей. – Может, хоть в замок какой-нибудь сходим?
Тут, как рояль из кустов, появился замок.
Сначала ребята увидели многобашенное серое строение на высоком холме, а потом въехали в деревню, название которой неподкованному во французской грамматике трудно было прочитать даже по буквам.
- "Рошефоукаулд" - с трудом прочитал Сергей надпись на белой табличке.
- Язык можно сломать. – отозвался Андрей.
Но замок, что и говорить, был великолепен.
Возвышаясь над большой деревушкой, с каменным мостом через реку, с высокими окнами, башенками, воротами, он действительно был Замком с большой буквы.
Замок оказался музеем. Перед входом висела небольшая табличка, на которой было написано, что взрослым вход – семь евро, детям – два. И еще, что с собаками вход воспрещен.
Как бы в доказательство этому прямо под знаком лежала маленькая собачка.
- Что, братан? Не пускают? – сказал Сергей.
Собака фыркнула, и демонстративно зашла внутрь.
Деревня с непроизносимым названием продолжала удивлять.
На входе спросили, из какой они страны.
После того, как "вахтерша" узнала, что из России, она ушла в какую-то комнатушку, долго рылась там, и выдала ребятам путеводитель по замку на русском языке.
- Забавно... - сказал Андрей. – Как ты думаешь, у нас в краеведческом музее есть путеводитель на французском?...
А уж из путеводителя ребята узнали и совсем фантастические вещи.
Оказалось, что это замок старинного рода Ла Рошфуко, который уходит корнями в начало 11 века. Сам-то замок помоложе. 12 века.
И что потомки великого Ла Рошфуко до сих пор живут в замке. В западном крыле.
Это напрочь убило всех, даже Аню, которая этих замков по Германии насмотрелась выше крыши...
- Вот скажи мне, Серега... - сказал Андрей. – Ты знаешь своих родственников дальше дедушки?
- Ну, допустим, я могу узнать что-нибудь о прадедушке...
- Ну и я также. А ты понимаешь, что у них... - Андрей мотнул головой в сторону западного крыла, - Даже у собак родословная длиннее...
В глубоком дворике замка было тихо и безветренно. Из открытого окна западного крыла тихо играло фортепиано.
- Я поняла... - вдруг сказала Аня.
- Что?
- Я поняла, как говорить название этой деревни.
- Ну и как?
- "Rochefoucauld" - это надо говорить "Рошфуко".
- М-м... То есть у него еще и своя деревушка была... Тоже неплохо... - сказал Андрей.
- Вот это мужчины были... - мечтательно произнесла Оля.
С часик побродив по замку и решив, что пора ехать дальше, на выходе ребята были остановлены все той же вахтершей.
Оказывается, не надо уезжать так быстро. Потому что именно по этим дням, в пять часов вечера, открывается для просмотра знаменитая библиотека Ла Рошфуко.
Было без десяти пять.
- Вот уж заехали так заехали! – сказал Сергей.
И действительно, ровно в пять возле большой двери в галерее третьего этажа появилась высокая, сухонькая, хорошо сохранившаяся старушенция с ключами...
Комната была небольшая, но высокая. От пола до потолка располагались только книги.
А народ, надо сказать, собрался. Может быть, все попали случайно, но скорее всего, ехали специально за этим – чтобы посмотреть библиотеку. Было человек двадцать.
Старушка, между тем, ничего рассказывать не собиралась. Она стояла возле входа и внимательно смотрела. Видимо, чтобы кто что не стырил.
Без рассказа же ощущение было двойственным.
Вроде, книги старинные, а про что, зачем, что с ними связано – непонятно.
Ситуацию исправила Оля.
Потрогав несколько корешков, и, видимо, в чем-то усомнившись, она спросила по-английски, повернувшись к старушке:
- Это все оригиналы?
У бабульки глаза на лоб полезли. Видимо, за всю ее жизнь никто не мог усомниться в натуральности библиотеки великого Рошфуко.
Невооруженным глазом было видно, что она занозилась.
Она подозвала всех к столу посередине комнаты. На столе лежала огромная книга 17-го века.
После чего начала говорить что-то на французском, изредка вставляя английские слова.
Как любой француз, она либо не знала английского, либо не хотела на нем говорить, но из ее важной по тону речи никто ничего не понял.
Впервые в ее холодных глазах промелькнуло отчаяние – неужели эти люди сейчас уйдут и так и не поймут всего величия места, в котором находятся?
Тогда она перелистнула страницу и начала тыкать пальцем в первый абзац.
Там было что-то написано, но уже и вовсе на каком-то неизвестном языке.
Увидев, что и этот широкий жест – открыть ради темных людей фолиант 17 века – не возымел результата, она все-таки подобрала английские слова:
- Вы читаете по древнегречески? – спросила она со страшнейшим акцентом.
Это было все равно, что спросить у сельского тракториста "Вы можете говорить без матюгов?".
Когда она поняла, что эти варвары еще и по древнегречески не читают, паника завладела бабушкой по полной программе. Она попросила всех к выходу.
Ребята подумали, что экскурсия окончена – но не тут то было.
Старушка не сдавалась.
Доказать, доказать этим вандалам! – думала она, ковыряясь в ключах, и открывая еще одну дверь.
Следующее помещение было похоже на библиотеку лишь отчасти. Те же стеллажи вдоль стен, но вместо книг – коробки, похожие на обувные.
- Что это? Вся обувь почтенного графа? - тихо спросил Сергея Андрей.
Старушка, тем временем, встала рядом со стеллажом и подозвала к себе Олю.
Потом жестом показала, что Оля может взять любую из коробок. br>Коробка оказалась перевязана тонким белым шнурком.
Бабушка аккуратно, как будто там была бомба, взяла коробку из рук Оли. Поставила на стол. Развязала тесемки. Открыла крышку.
Внутри лежали мятые листочки, некоторые из них обгорели.
Бабушка уверенно взяла верхний, разгладила его. Она никому конкретно его не показывала, но все увидели – это было какое-то письмо. Датированное 1562 годом...
...И только тут Андрей заметил, что бабушка стоит под собственным портретом. Но на портрете она значительно моложе. А потрет – один из последних в длинной череде портретов. И что на бабушке надеты такие серьги и такие перстни, которые никогда бы не купить простой смотрительнице музея...
* * *
Тетрадь изречений Луизы Ла Рошфуко.
(перевод с древнегреческого)
Чтобы истина оставалась истиной – ее нужно доказать. Иначе со временем она превратится в ложь...
* * *
...Начинало темнеть. Но Андрей убеждал, что кемпинг уже вот-вот...
Запахло океаном. Западный берег Франции был где-то рядом.
Ребята давно съехали с трассы и мчались сквозь сосновый лес в какое-то курортное, по словам Андрея, местечко.
- Скоро проедем через маленькую деревню – и там будет кемпинг. Прямо на берегу океана. Кто из вас купался в Атлантическом океане? – спросил он.
- Я! – ответила Аня.
- Ну, ты не в счет...
Тем временем въехали в деревню.
Было около девяти часов вечера, и на улицах уже никого не было. Или еще не было – потому что курортный сезон не начался.
Тут неожиданно запищал компьютер.
- Что?! Что такое? – засуетился Андрей. – Е-мое, батарейка разрядилась... А... почему... У нас зарядка сломалась, что ли?
Ноутбук продолжал пищать.
- Все... сейчас сдохнет... - констатировал Андрей.
Техника не заставила себя долго ждать.
- Ну?... И куда ехать? – спросил Сергей.
- А Я НЕ ЗНАЮ! – с выражением ответил Андрей.
- То есть как это? – заволновалась Оля.
- А вот... Будем так искать...
- Как? Мы же заблудимся?...
- Что? Законили – без навигации-то? А то – с замком я им промахнулся...
А ситуация, действительно, была близка к критической.
На улице темнело.
Где кемпинг – непонятно.
Конечно, если б все это происходило где-нибудь под Рязанью – и хрен бы с ним. Разбили бы палатки у речки – и шабаш.
Но тут на такой ход никто не решался.
- По-моему, мы здесь уже были... - сказал Сергей минут через пятнадцать, когда они в десятый раз проехали мимо одного и того же дома.
- Конечно, были. Потому что сейчас надо направо было поворачивать, а не прямо ехать... - ввязалась в разговор Оля.
- Да я уже шесть раз направо поворачивал. Там дорога делает круг, и мы снова тут окажемся.
- Да нет, там у дороги разветвление, ты его просто не заметил. Поехали, налево повернем.
Поехали. Повернули налево.
- А, черт! Как Алиса в зазеркалье! – выругался Сергей, когда они снова проехали этот дом.
- Все, завязывай. Бог с ним, с этим кемпингом. Поехали обратно, там их много было. – сказал Андрей.
Поехали обратно.
Тут выяснилась другая особенность западного побережья Франции.
Все кемпинги работали на прием населения только до восьми часов вечера.
А было уже десять.
Стуки в окна, поиски и крики ни к чему не приводили.
Мертвое царство.
Повезло только в последнем кемпинге, когда все уже отчаялись.
Там "начальник кемпинга" сидел в кабаке напротив "рецепции". И заметил, как четверо замерзших синичек ломятся в окна...
* * *
Дневник Ани.
Вечером мы останавливались в отличном кемпинге. Он расположен в сосновом лесу и в нем очень хорошо.
Мы с Олей купили разную быструю еду и готовили ее.
Мы купили консервированные сосиски с капустой и равиоли в томатной соусе.
Решили приготовить капусту с сосисками.
Андрей съел две ложки и сказал, что лучше будет умирать от голода.
Сергей съел все, но тоже сказал, что "в Сибири свиньи едят вкуснее".
А мне понравилось.
Неужели в Сибири так хорошо кормят свиней?
Андрей начал говорить, что в хит-параде нехороших (он сказал "дерьмоватых", по-моему, но мне казалось, это некультурное слово) блюд, эта консерва отодвигает на второе место какой-то "роллтон". Я ничего не поняла. Но мне кажется ему не очень нравится.
А еще оказалось, что наш кемпинг отгораживается от океана большой песчаной горой. Она называется "Дюна". Она больше ста метров высотой и на нее есть лестница.
Сергей взял бутылку вина и сказал, что надо лезть.
Мы все полезли.
Получилось так, что я, Оля и Андрей залезли, а Сергей на середине начал тяжело дышать и сказал, что видел такие горы в гробу. И выпил вино прямо там.
Но на дюне было очень красиво.
Хотя уже темно.
День седьмой. Где это – Андорра?
Казалось, что сейчас за поворотом появится указатель: "Еланда – 20 км."
(отрывок из главы)
Деликатные французские птички ненавязчиво обозначили начало дня. Огромная песчаная гора утром показалась еще больше.
Андрей расстегнул палатку, но выходить не торопился.
- Я вот о чем подумал... - сказал он Сергею, который лежал и ковырял сетчатый потолок палатки. – Если б мы вообще не бухали – сколько мы бы денег сэкономили, а?!...
- Да-а... - протянул Сергей, - Это ж как можно было б забухать!
В кемпинге было тихо, размеренно и по-деловому. Какое-то семейство дружно топало в душ, пробуждая окрестности щелканьем восьми шлепок. Невдалеке собиралась престарелая чета немцев – запихивали свой скарб в "домик на колесах". Мимо с криком пробежал чей-то ребенок.
- Вставайте, девчонки! – Андрей по утреннему обычаю начал пинать женскую палатку. – Нас ждет маленькое, но гордое государство Андорра!
- Какое-какое? – переспросила Оля. Она вылезла из палатки, оперлась руками о большую сосну и стала делать такую зарядку, от которой немец напротив стал собираться намного медленнее.
Мимо с криком пробежала чья-то мама.
- Я вообще про такую страну не слышала!...
- Что не является предметом для гордости! – продолжал Андрей. – Андорра – небольшая горная страна, пятьдесят километров в длину...
- Что значит – "в длину"? – удивилась Оля.
- Ну вот так вот – в длину... - сказал Сергей. – Есть большие страны, есть страны поменьше, а есть страны, которые можно измерить в длину...
- А зачем мы едем в Андорру? – Аня вылезла из палатки и по-немецки зевала – чуть приоткрыв рот и поднеся к нему руку.
К Сергею же, который глядя на Аню тоже решил зевнуть, через рот мог проникнуть в организм средних размеров пингвин.
- А-а-ух... Анна! Вам ли не знать! В Андорре – все дешево!...
...Кроссовки, куртки, цифровые фотоаппараты, сотовые телефоны – все это лежало на прилавках гостеприимной Андорры не дороже, чем за пятьдесят евро. Иначе и быть не могло. Потому что там нет налогов. И пятьдесят евро – та самая цена, которая "дешево".
- А шестьдесят евро? – спросила Аня.
- Шестьдесят евро – это уже "недорого". – с готовностью объяснил Сергей. – Потом идет "дорого", "очень дорого" и "пошли отсюда".
- Интересная классификация... - усмехнулась Оля.
- Кроссовки себе куплю и фотик... - бормотал Сергей, собирая палатку...
* * *
- О, а это что такое? – спросил Андрей.
В маленькой комнатке, куда парни зашли заплатить за кемпинг, лежала всякая туристическая всячина. Андрей заинтересовался небольшой открыткой, внутри которой хранилось немного песка с Дюны.
Хмурый "начальник кемпинга" что-то писал.
Андрей засуетился.
- Это... Серега... Ты спроси его... Это бесплатно?
Сергей взял открытку в руки, покрутил ее, пожал плечами и спросил.
- Бесплатно? Нет, нет! – замахал руками француз, - Это стоит два евро!...
А потом посмотрел на Сергея отчего-то потеплевшими глазами, и добавил:
- Но вам – бесплатно!...
- Мне бесплатно, понял? – сказал Сергей, пряча открытку в карман шорт.
- Сука! – сказал Андрей, и достал два евро...
* * *
- На повестке дня серьезный вопрос!... – начал Андрей, когда они отъехали от кемпинга.
- На чем вопрос? – переспросила Аня.
- На том вопрос, что зарядки нашего ноутбука хватает на полтора часа. Зарядное устройство, как мы вчера заметили, сгорело. Также, как мы вчера заметили, без ноутбука мы аки слепые мыши. Отсюда вывод – либо ехать по полтора часа в день, либо где-то купить зарядное устройство.
- Где ж мы его купим? – спросила Оля. – Тут вообще какой-то лес вокруг...
- А вон магазины... - сказала Аня.
Действительно, на краю леса приютилось несколько супермаркетов.
- Ага, вот так вот в первом же придорожном магазине мы взяли и нашли зарядку для ноутбука... - усомнился Сергей.
...В небольшом магазине оказался и вовсе уж небольшой компьютерный отдел.
- Черт... как спросить-то?... - задумался Сергей. Он уже с минуту стоял напротив продавца, который и рад был бы помочь двум парням в шортах, да только они ничего не говорили.
Сергей начал издалека.
- Car... Understand?
- Oui... - отвечал продавец.
- Notebook...
Это француз тоже понимал.
- Короче... Ноутбук! – изобразил справа от себя руками воображаемый ноутбук Сергей, - Кар! – изобразил он машину слева. – А между?...
Этого француз никак не мог понять.
Но Сергей не сдавался.
- Once again... Notebook!... Car!... And notebook plug in to... to... прикуриватель! – тут Сергей показал уж и вовсе дикую пантомиму, из которой провинциальный французский продавец должен был догадаться, что ноутбук включается в прикуриватель, и что им надо именно то самое недостающее звено, соединяющее прикуриватель и компьютер.
- Да чё ты паришься? Спроси напрямую! – шепнул Андрей.
- Я не знаю, как эта штука называется по-английски...
- Так давай я ему инструкцию покажу! – Андрей достал из кармана бумажку, на которой китайскими мастерами было крупно нарисовано то, что парням было нужно.
- O! – помотал головой француз и выложил на прилавок в точности такое же устройство.
- Ого! – сказали парни и выложили семьдесят три евро.
- Ни хрена себе... - сказал Андрей, сверяя абсолютно одинаковые "зарядки". Их идентичность начиналось с внешнего вида, а заканчивалась надписью "Made in China" на задней крышке. – Дома, то есть, мы купили его за полторы тысячи рублей, а тут выложили семьдесят три евро... О, глянь – тут и инструкция такая же. И на русском есть...
...Машина со вновь действующей навигацией проехала уже, наверное, больше сотни километров, когда Андрей вдруг оторвался от инструкции и сказал:
- Надо же... Оказывается, нельзя машину заводить при включенном в прикуриватель зарядном устройстве... А то оно сгореть может...
- А-а... - отозвался Сергей. – Ну, кто ж знал...
Оля и Аня на заднем сидении тревожно переглянулись...
* * *
Дневник Ани.
Они очень милые и непосредственный. Я очень рада, что с ними поехала.
Они обсуждают такие вещи, о которых я сама бы не додумалась, чтобы обсуждать.
Например, Андрей и Сергей сегодня по дороге больше часа думали, как проехать по платной дороге и потом не заплатить, или заплатить меньше. Только Андрей говорил какое-то другое слово...
- Андрей! Какое слово ты говорил вместо "не заплатить"? Наи... нае...
- Аня, пиши "не заплатить"... - ответил Андрей и засмущался...
...но я его не запомнила. Или еще они обсуждают, что можно вырезать из бумаги другие цифры на номер автомобиля, и уезжать с заправок. Это так просто! Почему они так не делают?
* * *
Горы, как и положено приличным горам, появлялись постепенно. Дорога уютно петляла меж маленьких холмов, забираясь все выше. Совершенно пропало ощущение Европы – деревень стало меньше, а природы – больше. Казалось, что сейчас за поворотом появится указатель: "Еланда – 20 км."
Но указатели кропотливо вели автомобиль в Андорру.
Граница этого затерянного государства оказалась такой же незаметной, как сама страна на карте мира. Пограничник на ребят даже не посмотрел. А вот в обратную сторону – на выезд – граница работала, как будто разыскивали по меньшей мере урановую боеголовку.
Огромные очереди машин, кучи вещей на асфальте; неторопливые работники границы придирчиво ощупывали каждую вещь...
- Эт-то еще что такое? – удивился Сергей. – Пропал перстень наследного принца Андорры?
- Я где-то читала... - сказала Оля, - Что французы и испанцы ездят в Андорру, как в магазин. Тут намного дешевле, чем у них. Поэтому Франция и Испания ввели квоту на вывоз...
- Ё-моё... Это что, нам тоже всю эту очередь придется стоять, когда мы выезжать будем?
- Видимо...
- Да ладно... Не парьтесь... - уверенно сказал Андрей. – Проедем безо всякой очереди...
- Снимем секцию забора? – спросила Аня.
- Гораздо проще – ответил Андрей. – Вот увидите...
По сути, Андорра представляла из себя одну длинную улицу, на которую были нанизаны маленькие деревеньки. В центре этих "бус" располагалась деревня побольше – Андорра де ла Велья...
- Я думаю, что немцы с их "блицкригом", захватили бы столицу Андорры минут за пять... Это если б начали от границы... Э-э, извини, Аня... - поправился Андрей.
Половина Андорры представляла собой огромный магазин. Вторая половина – горнолыжный курорт. Где-то посередине между этими половинами проживало несколько тысяч человек. Работали они, судя по всему, посменно – полгода через полгода. Летом работники курортного бизнеса ходили по магазинам, зимой же, продавцы магазинов катались на лыжах.
Не без труда найдя парковку, Сергей первым вбежал в здание огромного гипермаркета. Кроссовки и фотоаппарат жгли его карман неистраченными деньгами.
Первое, что он увидел, был автомобиль.
Мини-Купер.
Вот так вот просто, посреди супермаркета, стоял и продавался автомобиль. Как и положено любому товару, на автомобиле висел ценник.
- Большая же под него нужна корзина... - пробормотал Сергей.
- Значит так! – объявил Андрей. – Встречаемся на выходе через тридцать минут... - и первым направился к эскалатору...
...На выходе они встретились через пять минут.
- Ложь... - тихо качал головой Сергей, - Какая подлая ложь... Вымогать с русского туриста сто тридцать евро за кроссовки... Пошли отсюда... Найдем какой-нибудь кемпинг – и забухаем...
* * *
Стихи Фернана Торреса. 3-я тетрадь. Лирика.
(перевод с испанского)
Лишь только солнце оцарапает вершины
Мохнатых гор, что разделяют страны,
Деревья сразу кажутся большими,
И голос рек расскажет мне о странном...
Ненастью песню подпевает шумный ветер,
И все дороги белой грустью замело...
Но я за то отдал бы ветру все на свете,
Чтоб он донес издалека твоё...
- Hello!!!... - в третий раз сказал Сергей. Старикан – хозяин кемпинга – сидел за своей конторкой и напряженно грыз карандаш...
...Чтоб он донес издалека твоё "Hello!"...
- Hello! – радостно отозвался дедушка и закрыл тетрадку.
- Ну и дыра... - тихо сказал Андрей.
На маленькой конторке, кроме тетрадки, стояла касса, очень похожая на старый советский аппарат "Ока", и таз, в котором были небрежно набросаны огромные гвозди. К одному из гвоздей был прилеплен ценник "0,20"
Сергей грустно усмехнулся:
- Что я хотел от страны, в которой простой гвоздь стоит семь рублей...
- Интересно, а зачем он продает гвозди? – задумался Андрей.
- А давай спросим! – решил Сергей.
Оказалось, что дядечка пусть плохо, но все-таки говорит по-английски. Но даже если бы он не знал английского, он все равно нашел бы способ объяснить ребятам, зачем ему гвозди. Потому что это был его бизнес. Реальный бизнес.
- Кемпинг-то у нас горный! – повествовал дед, - Почва каменистая! Вы палатку ставите, свои алюминиевые колышки в землю – бац, бац! А они – что делают? – гнутся! И тогда вы покупаете у меня – что? Гвозди! И берете в аренду – что? – тут дед сделал такое резкое движение руками, за которое в военнопленных стреляли без предупреждения. И поднял из-под своего прилавка кувалду. К кувалде был прилеплен ценник "1,00".
- Пошли отсюда... - мрачно сказал Сергей.
Андоррский кемпинг восхищал своим аскетизмом. Поросшая деревьями каменистая поляна под мохнатой горой была украшена одиноко торчащими фонарями и редкими электророзетками. Впрочем, и цена была соответствующая.
- Милое место... - скептически пробормотала Оля.
- Зато дешево! – буркнул Сергей, выбрасывая на полянку вещи из багажника.
- Мальчики! - сказала Аня, ковыряясь в большой продуктовой сумке. – А вам сегодня пить нечего!...
Парни удивленно переглянулись.
- Приучили! – констатировал Андрей.
- Между тем, дама права! – серьезно сказал Сергей. – У нас абсолютно отсутствует алкоголь! А я думаю, почему у меня такое плохое настроение? Кстати, время, между прочим, только пять часов вечера. Чем заниматься до отбоя?
- Как вам не стыдно! – укоризненно сказала Оля. – Походите по окрестностям, посмотрите достопримечательности! Стоило ехать в Андорру, чтобы пить!
- Специально, конечно, ради этого в Андорру ехать не стоило... - рассудительно сказал Сергей, - Но как промежуточный пункт обмыть ее можно...
- Кроме того, дорогой мой друг, - подхватил Андрей, - На входе в кемпинг я видел небольшой магазинчик... Поэтому, ставим палатки – и в ларек!
* * *
"Ларек" поразил парней не столько выбором, сколько ценами.
- А ты говорил – фотоаппараты! Вот, где дешевизна! – приговаривал Андрей, на просвет рассматривая очередную бутылку вина, с ценником "0,95".
- Да ты сюда посмотри! – подхватил его Сергей, тыкая пальцем в пластиковую полторашку с надписью "0,45".
- А это что такое?
- Это, Андрей, 45 центов. А что это такое – не все ли равно. Ясен пень, не ацетон... - Сергей внимательно вчитался в этикетку, - Это вино с лимонным соком. 4% крепости. Должно быть вкусно...
...Когда парни подошли к палаткам, там сидела Аня и что-то готовила на примусе. Пахло из кастрюли странной смесью жженой резины и вчерашней лапши. Оли видно не было.
- Аня, что ты делаешь?
- Я готовлю ужин... Это ра... ра... - Аня присмотрелась к пустой жестяной банке, – Это равиоли в томатной соусе...
- Ну, если они такие же, как и вчерашняя капуста с сосисками...
- А то ты по запаху не понял, что такие же... - сказал Сергей. – А где Оля?
- Оля сказала, что пойдет немного погуляет по стране...
- Что, прям так и сказала?
- Да...
- А по-моему, отличное выражение!... Особенно относительно Андорры. Может нам с тобой тоже того... Пойти по стране погулять?
- Да ну ее... Ты в пакет загляни, какая Андорра... Тут девять литров бухла... За шесть евро... Это ли не праздник?
- Мальчики, можно есть! – сказала Аня.
Попробовав "равиоли в томатном соусе", и быстро обозначив Ане то место, где они должны находиться, парни удовлетворились бутербродами и откупорили несколько бутылок.
Аня, пожав плечами, с видимым удовольствием умяла целую тарелку этой консервированной параши.
- Все-таки правильно говорят: что русскому хорошо – то немцу смерть... - заметил Сергей. – Я бы в жизни больше ложки этой муры не съел...
- А я бы пить неизвестного напитка не стала... - парировала Аня.
- И это только подтверждает мою теорию!...
Между тем, как пишут авторы не склонные уделять внимание картинкам природы – смеркалось...
Нет, не так...
...Огромные деревья, боясь упасть, держались друг за друга развесистыми лапами. Ручей в незаметной ложбинке собирался распилить гору пополам. Шумели деревья. Но не одновременно! – сначала те, что на горе, говорили: "Видим! Видим ветер!", а потом те, что внизу, отвечали "Слышим! Слышим вас!"...
...короче, смеркалось...
Вот так...
- А где, все-таки, Оля? – спросил Андрей, когда опустела первая полторашка. – Не такая уж большая Андорра, чтобы по ней столько гулять!...
В ответ на это захрустели кусты, и из них выбежала огромная немецкая овчарка. Весь ее внешний вид показывал, что она чертовски рада всех видеть. А так как экстерьер у собаки был несколько мультипликационным (в ширину она была такой же, как в длину), то бояться ее не хотелось.
Собака осмотрелась, подбежала к Андрею, лизнула его огромным, как противень, языком, и уселась рядом.
Вслед за ней двукратным хрустом кусты выпустили еще двоих – Олю и какого-то набриолиненного "мачо" в кожаных штанах и модной майке. Лицо этого "мачо" разглядеть было сложно. Он был в темных очках, несмотря на то, что "смеркалось"...
- Ребята, знакомьтесь – это Диего! – радостно сказала Оля.
- Очень приятно... - буркнул Андрей, поглаживая собаку. – А парня этого как зовут?
- Не смешно. Парня зовут Диего, а как зовут его собаку – я не знаю. Зовите его Шарик. Меня это не интересует...
- Да-а... - протянул Сергей. – А парень-то – вылитый Диего...
- Ну все, мальчики, поиздевались – и будет... Мы с Диего пошли в ресторан... Меня не ждите, ложитесь спать без меня...
- Как будто раньше мы всегда ложились спать с тобой...
- Вот Диего, Сергей, себе бы такого "выражанса" никогда не позволил...
- Да он у тебя, походу, вообще немой...
- Всё сказали? Ладно, мы пошли... Let’s go, Diego...
Они снова "хрустнули" сквозь кусты. Собака побежала за ними, но тут же вернулась, обошла вокруг Андрея, и решительно легла.
- Отлично... - буркнул Андрей. – А собаку они нам оставили!
- Может, они за этим сюда и шли? – предположил Сергей.
- Мальчики, зачем вы ругаетесь... - вступилась Аня. – Смотрите, какой отличный собака... Собака, будешь колбасу?
Собака не раздумывая встала, подошла к Ане, схавала кусок колбасы и улеглась там.
- А бухать будешь, псина? – спросил "шарика" Сергей.
"Шарик" надменно отвернулся.
- Эх, одно слово – НЕМЕЦКАЯ овчарка... - сказал Андрей.
Дневник овчарки Догги, если бы она умела писать.
(перевод со страшной смеси французского и испанского)
О мой бог, что за день!
Нет, определенно надо валить из этой страны...
Здесь живут сплошные ханжи и невежды...
А Диего – каков подлец? Привел меня в какой-то третьесортный кемпинг, к каким-то русским, у которых воняет жженой резиной и вчерашней лапшой!... Конечно, он хочет побыть один на один с этой Олей, но зачем так? Разве не мог он просто сказать мне – Догги, милочка, погуляй, я занят...
О, Дэвид, мон ами!
Какие унижения испытываю я в этой рабской стране! Эти русские оскорбили меня до глубины моей собачьей души одной фразой.
Они меня назвали "Шарик".
Дэвид, мон дью, мало того, что меня обозвали кобелем (прости, Дэвид), но - Шарик?
Так однозначно намекать даме, что она... полная?
Боже, Дэвид, это ужасный мир... Это ужасная страна...
Я в шоке...
Ночь с седьмого на восьмой день. Все еще Андорра.
...Сергей стоял на высоченном обрыве. Где-то внизу бушевало море. Вокруг не было ни единого человека. Чаек сносило ветром за горизонт. Хотелось изо всех сил заорать что-нибудь матерное, но было так шумно что, пожалуй, Сергей не услышал бы сам себя.
Но вдруг до него донесся тихий-тихий зов: "Сергее-е-е-ей!".
Он зажмурился.
"Сергее-е-ей! Где ты?" - раздалось уже более отчетливо.
"Андре-е-е-ей!"
- Причем тут Андрей?... – подумал он и открыл глаза.
В палатке было намного тише, чем во сне.
Более того – стояла такая тишина, что было слышно, как на улице сопит Шарик.
- Парни! Где вы? – разрезал тишину Олин голос.
- Вот, неугомонная! – сам себе сказал Сергей и выполз на улицу.
В кемпинге горело несколько тусклых фонарей, выхватывающих небольшие желтые пятна.
В остальном же темноту можно было резать ножом.
Под одним из фонарей стояла Оля.
И блажила.
- Да где же вы?
- Че ты орешь?... – тихо спросил Сергей.
- Ой, господи, нашла! Нашла! А то уж было совсем испугалась... - обрадовалась Оля.
- А где твой Диего? Тут в Андорре не принято девушек по ночам провожать?
- Да ну его... Он дебил... Ненавижу... Я думала, он в ресторан меня поведет, а он домой притащил...
- М-м, я кажется понял... Притащил домой, а там – вино?
- Ну...
- А потом выпил маленько – и давай руками шуровать?
- Примерно...
- А ты ему – "Я не такая"?
- Ну...
- А он тебе: "Я не понимаю, что ты говоришь"?
- Ага...
- А ты дверью хлопнула – и бежать. А куда – забыла?
- Ну... А ты откуда все это знаешь?
- Я так в Венгрии знакомился. Только твой Диего – ребенок малый. Потому что дверь надо запирать на ключ, а ключ – терять... Все, ложись спать... Завтра вставать рано...
День восьмой. Барселона.
- Don’t lost your dog next time... Adios!
(отрывок из главы)
- Подъем! Нас ждут великие дела! – кричал Андрей на палатки. Было семь утра.
- Вставайте!
- Что такое? – сказала мужская палатка.
- Серега, поднимайся... Надо ехать...
- А че в такую рань?
- Надо. Я штурман или не штурман? Сегодня надо пораньше выехать!
- Ну, пораньше так пораньше! – Сергей бодро вышел из палатки. – Эх, красота-то какая!
Красота, действительно, была. Клочки тумана еще цеплялись за деревья, но легкий прохладный утренний ветерок уносил их на поляны и там уничтожал окончательно. Солнца, конечно, видно еще не было, но чувствовалось, что вот-вот...
Андрей с сомнением рассматривал кастрюлю с остатками "равиолей в томатном соусе".
- Я это... Предлагаю завтракать бутербродами... Возражения есть?
- Возражений нет! – ответил Сергей.
Андрей, облегченно вздохнув, вылил содержимое кастрюли под большой камень.
- Мне кажется, там даже трава как-то сразу пожухла... - мрачно сказал Сергей. – Но как, все-таки, красиво! Слушай, а не совершить ли нам с утра пробежечку вокруг кемпинга?
- Ты че, с дуба рухнул?
- Ну, нет, так нет... Тогда давай девок будить... Дивчооонки!!! – противным голосом протянул Сергей.
Аня вылезла сразу, как будто и не спала.
- Привет! – сказала Аня.
- Гутен морген! – ответил Андрей.
- Что там, Оля встает, или нет?
- Ой, Сергей, она вчера пришла поздно и сейчас не подавает знаков...
- Да знаю я, что поздно...
- А-а, наш мачо поматросил и бросил? – догадался Андрей.
- Ну, приблизительно.
- Стоп. А Шарик? Он собаку-то свою – забрал
- Гав! – раздалось из-за палаток. Вслед за голосом оттуда неуклюже выбежал Шарик и с разбегу прыгнул на Аню. Положив ей лапы на плечи и чуть не уронив, Шарик начал активно ее облизывать.
- Не забрал... - сказал Андрей.
- Зато Ане теперь умываться не надо... - заключил Сергей.
Шарик, наконец, решил, что с Ани хватит, и начал дико носиться по поляне. Потом увлекся своим хвостом и начал гоняться за ним.
- Полный дебил... - констатировал Андрей.
Шарик на секунду остановился, внимательно посмотрел на Андрея, и продолжил свое занятие.
"Пусть думают, что хотят... Лишь бы план сработал..." - подумал "Шарик".
- Оля, вставай!... – крикнул Сергей. – Вставай, пора ехать... - он подошел к женской палатке, взял Олю за ноги, и слегка "встряхнул".
- Нму... уу-а... абх... бру...
- Что? Давай вставай уже!
Оля медленно, на четвереньках выползла из палатки. Глаз пока не открывала.
- Обратите внимание, товарищи! – громко сказал Андрей. – Лицо порока!
- Отвали... - вяло огрызнулась Оля.
Шарик подбежал к Оле и размашисто ее лизнул. А так как язык у Шарика был не маленький, то он захватил не только лицо, но и волосы...
- Еще одна умылась... - удовлетворенно сказал Сергей.
- Фу! Гадость! – закричала Оля. – Фу! – она быстро поднялась, чуть не упала и оперлась рукой о камень.
– А-а-а-а-а! – вдруг закричала Оля, заметалась по поляне и быстро скрылась в кустах.
- Подумаешь, собака лизнула. Стоило так расстраиваться... - удивился Андрей.
Аня подошла к камню.
- Смотрите! – сказала она.
На камне сидел большой рыжий скорпион. С ногами и хвостом. Все как полагается.
- Оба-на! – сказал Андрей. – Реально, скорпион. Никогда не видел.
- Вот видишь, Аня, каким отваром ты пыталась нас вчера накормить. – укоризненно сказал Сергей. – Стоило вылить его под камень, как даже скорпион не выдержал... Вылез...
- А давай... А давай его – заспиртуем! – сказал Андрей.
- Точно! Дыхни на него! – поддержал его Сергей.
- Да нет! Я серьезно! Законопатим его в какую-нибудь баночку, зальем водкой – а дома я его на полочку поставлю!
- Не вздумай! – крикнула из кустов Оля. – Это живое существо!
- Иди уже сюда, не бойся... - позвал ее Сергей. – Он не прыгнет. Он, вообще, после равиолей в томатном соусе не в себе...
Оля вышла из кустов и с опаской подошла к камню. Скорпион сидел в первоначальной позе.
- Не трогайте его... Он милый...
- Ладно, все... поорали, побегали по кустам – давайте собираться... - заторопил Андрей.
Наверное, самые продвинутые палаточные барды времен расцвета этого движения, собирались медленнее, чем обученные неделей кемпингов ребята. Хотя бы потому, что им не надо было тушить костры и допевать песни...
- Все, поехали! – скомандовал Андрей, когда все расселись по своим местам.
- Не могу... - сказал Сергей.
- Что такое? Уезжать жалко?
- Там Шарик лежит...
Перед машиной, действительно, лежал Шарик. И смотрел в лицо водителю с неповторимой собачьей грустинкой в глазах.
- Ну, сдай назад!
- Сзади дерево...
- Да что ты будешь делать... Ну, погуди ему! – сказал Андрей.
Сергей погудел.
"Какое быдло... Гудит он мне... Ты еще колбасой меня попробуй выманить..."
- Давай его колбасой выманим... - предложил Андрей.
Парни вышли из машины.
- Ша-арик! – гнусаво протянул Сергей, держа в руках кусок вареной колбасы, – Шарик, смотри, какая колбаса! Ай, какая вкусная колбаса! Ну иди сюда! Иди!...
"Боже, с кем приходится иметь дело... Сейчас ведь и руки в ход пустят"
- Не ведется он на колбасу... Давай его руками оттащим...
- Давай... Ну-ка, Шарик...
"Как я не люблю это дело..."
- Гав! А-га-га-га-гав! Р-р-р-р...
- Ччерт, он ведь и укусить может...
- А давай так... - предложил Андрей. – Мы сейчас все выйдем из машины, типа мы никуда не едем... Походим по поляне... И как только Шарик отвлечется – ты отъедешь от дерева.
"Скудные умом люди... Никогда не эмигрирую в Россию..."
- Ну давай попробуем...
Ребята вышли из машины и начали бессмысленно передвигаться по поляне. Со стороны это напоминало нечто среднее между "я потерял в траве пять евро" и "больные, можете погулять".
Шарик какое-то время лежал, оценивающе рассматривая эти передвижения. Потом встал. Отряхнулся.
- Ну? Что я говорил! – сказал Андрей.
После этого Шарик по-человечески вздохнул, оббежал машину и забрался на заднее сидение.
- Все... это кранты... - констатировал Сергей. - Оттуда мы его точно никак не достанем. Кто дверь не закрыл?
- Я... - призналась Аня...
- От тебя не ожидал... - сурово сказал Сергей.
- Ну и что мы теперь будем делать?
- Андрей, не надо ругать... Я придумала, что мы делать... - сказала Аня.
- Что?
- Мы Шарика с собой возьмем...
- Что?!
- Правильно Аня говорит! – вступилась Оля. - Все равно мы его оттуда не выманим. Пусть с нами едет. А то нам скучно... Вы же с нами не разговариваете!
- А он с вами, можно подумать, будет вести глубоко интеллектуальные беседы! – возмутился Сергей.
"Хамим, молодой человек... А женщина, между тем, дело говорит..."
- Короче, поехали... Только время теряем... На какой-нибудь стоянке его выбросим... - сказал Андрей.
Дальше ехали, как говорится, в тесноте да не в обиде.
Сергей молча вел машину.
Андрей иногда подсказывал повороты.
Оля спала после бурной ночи.
Аня тихо разговаривала с собакой на немецком.
- Аня, да убери ты куда-нибудь собачью голову! – ругался Сергей. - Мне его огромные уши обзор закрывают!
Шарик сам лег на бок, прижав Аню к двери, и высунул язык...
- Фу, сейчас еще и слюни пускать начнет... Смотреть противно...
"...На себя посмотри!..."
- Ребята... А у него ошейник... – сказала Аня.
- А намордника там нет? – спросил Андрей.
- Нет... ошейник... И надписано... David P. Norton...
- Может, мы его зря "Шариком" зовем? – съязвил Сергей. – Может, его полное собачье имя "Дэвид П. Нортон"?
- Ага... Ты посмотри в эту харю... Вылитый Шарик... - сказал Андрей.
"Сами вы, Андрей, харя..."
Указатели, тем временем, подсказывали, что приближается граница.
- Твою мать... Совсем забыл... - сказал Сергей. – Нам же сейчас еще несколько часов придется на границе простоять... Как мы, интересно, объясним, чья это собака? Как бы у нас из-за этого пса проблем не возникло...
- Я думаю, что границу мы проедем, и нас даже не остановят... - сказал Андрей.
- С чего ты взял?
- Есть у меня такое ощущение.
Их не только не остановили.
На них даже не посмотрели.
Потому что было некому.
Таможня пустовала.
- Ничего не понимаю... - пробурчал Сергей.
- А что тут понимать? На часы посмотри. Половина восьмого утра. Кто тебе в такую рань на таможне работать будет?
Что правда – то правда, подумал Сергей. К тому же на таможне висела табличка: "Часы работы таможни: 8.00 – 0.00".
- То есть выходит, ночью – вези что хочешь?
- Выходит так...
Навстречу ребятам проехал небольшой автобус с сонными таможенниками.
- Вот, их как раз на работу везут...
Горы, между тем, становились все меньше, а дорога – все шире. Через пару часов серый ручей дороги слился с такими же ручейками, и образовал реку бесплатного автобана.
- Да какой же это, к свиньям, автобан! – возмутился Сергей.
- А что такое?
- Ограничение сто двадцать километров в час! А указатели?
- А чем тебе указатели не нравятся? – спросил Андрей.
- Как чем? В Германии я примерно понимал, что написано. Во Франции – догадывался. А тут все на Испанском – я ни черта не понимаю...
- Подумаешь... - равнодушно сказал Андрей, - Я так уже неделю еду...
"Frappant!... С кем я связалась!"
- Но я, в отличии от тебя, знаю одно испанское слово! – гордо сказал Андрей.
- Это какое?
- Маньяна!
- И что оно значит?
- "Маньяна" - значит "завтра"!
* * *
За сто километров до Барселоны было решено устроить небольшой привал.
Оля, как только ее разбудили, вяло направилась в сторону кофейного автомата.
Шарик резво вышел из машины, несколько раз оббежал ее, и скрылся в кустах.
- Андрюха, это наш шанс! – прошептал Сергей и закрыл в машине все двери.
Аня рылась по карманам.
- Потеряла что-то? – спросил Андрей.
- У меня кончился мелочь... Мне надо пятьдесят центов...
- Для чего?
- Мне надо... - мягко настаивала Аня.
- А, в туалет, что ли, сходить? – со свойственной ему прямотой заявил Сергей.
- Ну... да...
Сергей и Андрей еще на первой стоянке заметили, что строгой системы контроля оплаты туалетов нет. В большинстве случаев просто стоит блюдечко, а над ним надпись – "0, 50". И все честно кладут на блюдечко пятьдесят центов.
Поэтому во второй раз они громко звякнули пятью центами, а потом и вовсе перестали что-то бросать.
При этом Андрей свое поведение мотивировал фразой: "Если на рейхстаг русским вход бесплатный, то за сортир я и подавно платить не буду", а Сергей однажды, на укоризненное и непонятное замечание какой-то француженки, ответил: "Чё пялишься, мымра?"...
- Нет, ребята, я так не могу... - сказала Аня...
- Им никогда нас не победить... - задумчиво сказал Сергей, когда Аня, получив пятьдесят центов, удалялась в сторону туалета...
...Через пять минут все были в сборе.
- А где Шарик? – спросила Аня.
- Ушел... - быстро ответил Андрей. – Как пришел – так и ушел... Поехали...
- Давайте его позовем! – предложила Оля.
- Да нет... зачем... - как можно равнодушнее сказал Сергей, - Он уже, поди, далеко...
Быстро запихав дам в машину, Сергей резво рванул с места.
Андрей облегченно вздохнул.
- Может, надо было, все-таки, его поискать? – сказала Оля.
- Ой, не надо его искать... - крикнула Аня. – Вон он, за машиной бегит... бежит...
"Ах – ты – тво – ю – мать... Как-же-я-так..."
- Да это, наверное, какая-то другая собака... - предположил Сергей, переходя на вторую.
- Конечно... У этой и цвет не такой... И она, вроде, поменьше... - сказал Андрей.
- Да нет, это Шарик! – закричала Оля.
- А так это было или не так – мы уже никогда... А, черт... - неожиданно закончил Сергей.
- Что такое?
- ГАИшники местные...
Какой-то маловыразительный низкорослый испанец требовательно поднял жезл.
Пришлось остановиться.
- Ola! – приветливо сказал он.
- Ola! – ответил ему Сергей.
Испанец что-то напористо затараторил.
- Speak english, please... – остановил его Сергей.
- Ok... Is it your dog? – "гаишник" ткнул жезлом в настигающего машину Шарика.
- Dog? – тупо переспросил Сергей, понимая, что это провал...
В этот момент Шарик добежал до машины и начал подобострастно лизать Сергея прямо через опущенное стекло.
- А, dog... Yes, it’s mine...
- Don’t lost your dog next time... Adios!
Шарика пришлось запустить...
"Ненавижу лицемерить... Но лучше ли застрять на этой стоянке?"
- Вы подонки... - кричала тем временем Оля на всю машину. – Вы хотели бросить собаку на произвол судьбы! Как вам не стыдно!
- А ты не напомнишь нам, Ольга, от кого нам досталась эта собака? – сказал Сергей, чем немного успокоил обстановку. – Шарик, да убери ты бошку, мне в зеркало ни хрена не видно!
Шарик послушно улегся на Аню.
- Видишь, он умный! – сказала Оля, - Он понимает, что ему говорят...
- Да... В отличии от тебя...
За всей этой вялой руганью ребята не заметили, как въехали в Барселону.
Именно – не заметили.
Вообще, въезд в какой-либо город и самопередвижение по нему было событием для коллектива автомобиля, а особенно для водителя, только первые три дня путешествия.
Потому что как только машина въезжала за белую табличку с названием более-менее крупного города, Сергей менялся в лице, начинал нервничать, кричал "Куда поворачивать?!", "Предупреждай, бля, заранее!" и "Умный? Сам рули!". Он отказывался парковаться в сомнительных для него местах, разворачиваться, где ему не нравится и перестраиваться из левого ряда в правый позже, чем за три квартала до поворота. Поэтому "экипаж машины боевой" в поисках парковки или разворота кружился по городу битый час, что вело к ухудшению психологического микроклимата в салоне автомобиля.
И вот прошла неделя.
За эту неделю Сергей четко понял одно – в вежливой старушке-Европе, в общем, принято "пропускать" другие автомобили.
И это была самая главная их ошибка...
...Через всю Барселону шла широкая односторонняя дорога. Полос на восемь. И, конечно, как в любом большом европейском городе, забитая битком.
Андрей, за всю поездку толком не увидевший ни одного населенного пункта, безучастно пялился в компьютер.
- На следующем перекрестке – налево... - вяло говорил он, пережевывая грушу.
- Понял... - так же рутинно отзывался Сергей, перемещаясь в данный момент по крайнему правому ряду.
Еще три дня назад за такое предложение штурмана, он бы разорвал Андрея в мелкие клочья, разбил бы ему об голову ноутбук, поджег машину, и, посыпав голову пеплом, отправился домой пешком.
Сейчас же он просто включил левый поворотник, небрежно высунул в окно руку, и, невзирая на робкие гудки, в один прием пересек все восемь полос.
- Сейчас направо... - бубнил Андрей.
- Слышь, козел, куда ломишься? У тебя что, дом горит? – кричал Сергей в открытое окно какому-то неуступчивому испанцу, который никак не хотел пускать Сергея в правый ряд. После таких слов, конечно, пустил...
- Вот она – "Сограда Фамилия"! – гордо, как будто лично надоумил Гауди заняться этим делом, сообщил Андрей.
Как будто насыпанная из песка "Сограда Фамилия" оставляла двойственное ощущение: с одной стороны – восторг от того, что такое можно сделать человеческими руками; с другой – опасение, что первый же ветер все это сдует...
- А переводится это как? – спросил Сергей.
- А хрен бы его знал... - ответил Андрей. – У меня как написано – я так и читаю...
"Храм Святого Семейства, деревня... о, боги, с кем приходится иметь дело..."
- Симпатичное здание... Надо сходить...
- А почему там кран торчит? – спросил Андрей. – Они его что, еще не достроили?
- Они уже сто лет строят... Даже дольше... - сказала Аня.
- А, долгострой... Это мы проходили... - ответил Сергей, - У нас одну гостиницу в Новосибирске тоже двадцать лет строили... Так и не достроили...
Задача с парковкой, как водится в крупных городах, образовалась сразу же и практически не имела решения. Сергей, правда, попытался припарковаться прямо посреди огромной площади, но его отговорил Андрей. После этого был найден небольшой подземный паркинг с незаметным въездом.
Собственно говоря, самому загонять машину в подвал Сергею не доверили. Каждый второй инструктор автошколы, при попытке хотя бы развернуться в этом узком подвале зарыдал бы и бросил руль.
Впрочем, Сергея это сделать и не просили. Худой и бледный от постоянного сидения в подвале испанец еще на въезде попросил ключи, и пожелал удачного дня.
- А ты, Шарик, тут сидеть остаешься... Хрен мы тебя в город возьмем! – зловредно прошипел Сергей, оставляя чуть приоткрытым водительское окно.
"А то я Барселону не видела..."
- Держи, амиго! – Сергей кинул ключи испанцу и ребята торопливо вышли на улицу Барселоны.
* * *
Наверное, нет нужды рассказывать, что такое Сограда Фамилия, потому что это как секс. Кто не пробовал – не поймет, а кто пробовал – тому не надо ничего рассказывать.
Из более-менее стоящих нашего повествования деталей можно отметить только Олю, которая вышла на улицу попить водички и два часа проспала на лавочке. Еще два часа ее искали.
- Ты просто варвар какой-то... - ворчал Сергей, когда они шли к машине. – Тебя вечные ценности не интересуют. В Париже она весь день проболела с похмелья, в Барселоне она все проспала... Тебе что, дома не хватает бухла и мужиков?...
- Не твое дело... - привычно вяло огрызнулась Оля.
...Уже на подходе к паркингу ребята заподозрили неладное. У входа собралась приличная толпа людей. Улицу перегораживало тождественное количество машин. Все кричали и размахивали руками.
Их знакомый "амиго" увидел ребят, воскликнул что-то типа "да вон же они" и начал что-то быстро им объяснять.
- Я ни черта не понимаю, что ты мне говоришь... - устало сказал Андрей.
- Зато я, кажется, понимаю... - грустно ответил Сергей.
Их машина как стояла посреди въезда, так и осталась стоять. Соответственно ни заехать, ни выехать из паркинга было невозможно. Толпу людей образовывали как водители машин, которым надо было уехать, так и водители транспортных средств, которым необходимо было попасть внутрь.
В данный момент двое испанцев, видимо, не в первый раз пытались сесть за руль "Гольфа", но громкое и безапелляционное: "Гав-гав-гав-гав" заставляло их немедленно ретироваться.
- Все окей, амиго! – громко сказал Сергей. – Это моя собачка Шарик! Сейчас все уладим!
"Уладить", действительно, оказалось легко. Как только Сергей сел в машину, Шарик мгновенно успокоился. Более того, с ребят не взяли денег за парковку, потому что ни одно из мест паркинга они занять так и не успели.
- А ты полезная собака, Шарик... - сказал Андрей. – Может, мы еще его научим нужные талоны для платных автобанов приносить?
"Да идите вы в задницу... Что б вы понимали... Разве может приличная овчарка позволить, чтобы ее трогали... испанцы! Фу!"
* * *
Дневник Ани.
Чудесная страна – Испания!
Здесь так тепло и везде загорелые мужики.
Нас в машине стало на один больше. Мы в Андорре взяли с собой замечательную собака. Я сейчас пишу этот дневник, а она, как будто что-то понимает, на меня смотреть...
"смотрит!... Эх, Аня, а вроде самый приличный человек в этой гнусной компании..."
Шарика очень милый... Вот, сейчас он даже меня лизнул...
Испания очень подействовала на Сергея и Андрей. Они даже сегодня не сказали такого слова, как "бухло" и "размять печень".
"Ты поосторожней... Сглазишь..."
* * *
- Ё-моё! – встрепенулся Андрей, - А чем мы сегодня будем печень разминать?
- Точно, бухло-то все закончилось! Сколько время?
- Пол восьмого... - зло ответила Оля.
- У них же тут в восемь все закрывается! Андрей, ну-ка поищи нам по дороге супермаркет!...
...Супермаркет был найден быстро. Аня, Оля, и, конечно, Шарик, в магазин не пошли. А Сергей и Андрей долго ходили по винным рядам.
- Все уже пробовано... Все уже выпито... Все остальное есть лишь количественное прибавление... - бормотал Сергей, с тоской оглядывая километровые ряды бутылок.
- А, может, по шампусику?
- Где?
- Вот, бутылки стоят...
- О, да это не шампусик! – возбудился Сергей. – Это же... Сидр!
- Что?
- Ну, сидр! Помнишь "Ну, погоди?". Там волк сидр бухал... Это такое вино яблочное... с газиками... Очень вкусно...
- Все, уговорил... Кати на кассу...
* * *
"Ого! Я их недооценила!"
- ...На кассе, наверное, очень удивились? – язвительно спросила Оля.
- А если даже и удивились – нам-то что? – ответил Андрей, сгружая в багажник "Гольфа" три ящика яблочного сидра.
- Мы остаемся в Испании на неделю? – спросила Аня.
- Да ладно, он четыре градуса всего... - отмахнулся Сергей, - За сегодня весь уйдет...
...Кемпинг был, пожалуй, самым "населенным" из всех виденных до этого. Возможно, потому, что был уикенд, или потому, что кемпинг располагался прямо на средиземном море. Или и то и другое вместе.
Так или иначе, соседей у ребят было много. Все, в основном, испанцы.
...А за Шарика при въезде в кемпинг пришлось отдать, как за взрослого человека.
- Выходи, зверюга! – сказал Сергей, открыв задние двери, - Это я не тебе, Аня... Это я Шарику... И Оле...
- Очень смешно! – огрызнулась Оля.
Тем временем в лагере зажглись фонари. По сравнению с прошлым кемпингом, где от фонаря до фонаря можно было незаметно закопать тело, здесь все было как надо: над каждым плацем стоял свой фонарь.
Только у ребят фонарь не горел.
- Пойду разберусь... - сказал Андрей, уже употребивший бутылочку сидра (четыре градуса всего!) и ушел в направлении офиса.
- Как это он, интересно, разберется? – съязвила Оля.
Тем не менее, буквально через пять минут возник Андрей с администратором лагеря. Их было видно издалека. Они о чем-то оживленно беседовали. Постепенно стало слышно слова:
- ...а у нас не горит. Мы еду готовим, мы пьем, мы разговариваем – а темно. Так бы по фиг, другое обидно – у других горит, а у нас не горит... Мы еду готовим... Вот! – солидно сказал Андрей и ткнул пальцем в потухший фонарь.
Испанец быстро оценил ситуацию. И что-то затараторил. Из его раскрашенной жестами речи стало понятно, что уже поздно, что электрик уже ушел, что ах-ах-ах, как жаль, но электрик будет только завтра... маньяна, понимаете?
Тут Андрей понял, что настал его звездный час. Он жестом остановил пылкую речь администратора, и тяжеловесно сказал:
- Ха! Маньяна!... Маньяна – Барселона!
После чего испанец был просто вынужден капитулировать и разрешил ребятам переехать на другое место, где свет был.
- А зачем ты его обманул? Сказал, что мы в Барселону едем? – спросил его Сергей, - Сказал бы честно: "Маньяна – Гибралтар!".
- Не звучит... Сам подумай – что такое: "Маньяна – Гибралтар!"... А " Маньяна Барселона" - это почти стихи...
* * *
...А вокруг шло натуральное испанское гульбище.
Только как же разительно оно отличалось от гульбища русского!
Все отлично представляют, как гуляют русские, если выбираются с ночевкой на море, реку, озеро или просто в поле.
У испанцев все было немного по-другому.
Домик на колесах, навесик, телевизор, микроволновочка, винишко. Под потолком на крюке висит огромная бычья нога. И испанец такой - р-раз! отрезает огромным ножом тонкий пласт мяса, кладет его на хлеб, винцом – хлоп! – и разговоры разговаривать.
И никаких – "ты меня уважаешь?"
И никаких купаний голым при луне с обязательными матюгами в адрес прохладной воды.
Тихо, благородно, сдержано...
...Уже совсем стемнело, когда у Андрея возникло желание пойти в бассейн.
- Я вам говорю, тут на территории есть бассейн! Я сам видел, когда за этим мужиком ходил! Нормальный бассейн! Что нам море – в море всегда можно искупаться. А сейчас возьмем остатки сидра – и в бассейн, как белые люди!
- Остатки? – удивилась Оля.
- Ну да, тут еще по паре бутылочек осталось... Как раз хватит...
- Точно! Решено! – Сергей с трудом встал, - Шарик – остаешься в лагере...
"А то бы я разбежалась – и в бассейн с вами пошла..."
...Подойдя к бассейну, ребята увидели низкий заборчик с закрытой калиткой.
- Ребята! Тут написано – бассейн работает до 20.00! – сказала Аня.
- Но мы ведь могли этого в темноте не разобрать! – подмигнул ей Сергей и решительно переступил через калитку...
* * *
Выдержка из электронной переписки полицейского Мигеля Гарсия Лопеса и его друга Мартинеса Коштиньо. (перевод с испанского)
From: Диего Лопес <diego73@yahoo.com>
To: Марти <m_cosht@yahoo.com>
Subject: от Диего
Привет, Марти!
Давно тебе не писал, но тут такая интересная штука приключилась.
Помнишь, тот пикник, на мое тридцатилетие, когда мы всех в Ла Боту приглашали? Не сам пикник, а когда мы возле дороги стояли – ждали, чтобы Диего поворот не проскочил?
Так вот, помнишь – подъехала какая-то машина, в ней почти на ходу открылась дверь, и кто-то собаку выпихнул – большую такую овчарку. А машина уехала.
А потом подъехал Диего и сказал, что всегда мечтал иметь овчарку, и даже, по-моему, увез ее с собой в Андорру.
Так вот мне показалось, что я сегодня видел эту собаку. Она догоняла какую-то машину с немецкими номерами.
Хотя, может быть, это была и другая собака.
Но ошейник точно был тот.
Вот такие дела.
Пиши.
Диего.
__________________________________
Celebrate Yahoo!'s 10th Birthday!
Yahoo! Netrospective: 100 Moments of the Web
http://birthday.yahoo.com/netrospective/
День девятый. Оле – Оле! Россия – Греция 2:1!
- Последняя цена – два евро. Лады?
- No! No ladi! – кричал португалец.
(отрывок из главы)
Утро Сергей встретил с твердым решением – Гибралтар подождет. Еще денек точно. Ничего с ним не будет.
- Андрюха, я что думаю... - сказал он, одевая штаны в положении "лежа". – Гибралтар – подождет...
- Стопудово! – отозвался Андрей, который спал в штанах, потому что сидр – великая сила. – Миллион лет стоял – и еще день простоит. А ты что, хочешь отдаться плотским утехам на пляжах Средиземного моря?
- Море – тем более подождет. – уверенно ответил Сергей.
- Ну тогда удиви меня новым пунктом назначения!
- Мы поедем на футбол! – веско сказал Сергей.
- Удивил...
"На какой еще футбол? Мне еще футбола не хватало!..."
- Мы поедем на большой футбол. На чемпионат Европы. Поддержим наших! – Сергей резко достал из рюкзака огромный российский флаг и пикантно закутался в него.
- Вот еще новость... Но – футбол так футбол. А когда игра?
- Сегодня вечером. В Португалии. А это значит, что нам необходимо совершить подвиг. Потому что отсюда до стадиона тысяча километров. Ну, примерно...
- Ты сбрендил. Мы больше шестисот в день еще ни разу не проезжали. А ехали весь день.
- Значит, Россия ждет от нас подвига!
- С кем хоть играем?
- С Грецией...
- А билеты?
- По любому с рук там купим. Такой шанс бывает раз в жизни... Решайся...
- Ой, не знаю... - вздохнул Андрей, повесил на плечо полотенце и отправился в душ.
"Что еще они надумали? Какой футбол? Знаю я, чем все это закончится. Они будут там пиво глушить, а я четыре часа сидеть в душной машине..."
- Черт его знает... С одной стороны – прикольно... - бормотал себе под нос Андрей. – С другой стороны – тысяча километров. Нас бабы вообще заклюют... В смысле, Оля...
На подходе к душу Андрей вдруг услышал родную русскую речь. Откуда-то изнутри. Даже не родную, а как будто отрывки... Сначала бу-бу-бу, а потом "хватит уже". Затем снова "бу-бу-бу", и "...нормально, что ты"...
Андрей зашел внутрь.
Две уборщицы мыли пол и мирно друг с другом разговаривали.
Одна из них улыбнулась и сказала подруге:
- А, встали вже, нарисовалысь...
- Вы из России? – с эмигрантской грустинкой в голосе спросил Андрей.
- Вот еще... - ответила та же уборщица. – Я из Украины, а подруга – с Польши...
Андрей покачал головой, и зашел в душ. Но прежде, чем включил воду, услышал:
- От, понаихалы, москалы... И тут от их покою нету...
И вот в этот самый момент Андрей понял – надо ехать на футбол.
Или, иными словами, Россия без него пропадет.
- Я вам покажу "москалы"! – приговаривал он, оголтело намыливаясь, - Я вам покажу "понаихалы"!
Было семь часов утра...
* * *
Дневник Ани.
Ну, все!
Сегодня вечером мы увидим Гибралтар. Тот место, куда нас везет Сергей. Что же там такого особенного, мне интересно?...
Вчера мы купались в бассейне, хотя было нельзя. Андрей сказал мне, что можно. Потому что "нельзя" на входе было написан по-английски и по-испански. А Андрей сказал, что я по паспорту немка, а они русские и мы не обязаны знать эти "хреновы языки". Он так сказал.
А Сергей сказал, что если кто придет сказать "нельзя", то он даст ему два евро и все равно будет плавать.
Я в восторге от этих людей.
Сегодня до утра рядом шумели испанцы. Но Андрей сказал, что это... сейчас вспомню... "детские игры". И что они еще прилично себя вести. И что если я когда-нибудь приеду в Россию он поведет меня на охоту, и я это пойму. А по-моему они шумели. Неужели можно больше?
Итак, сегодня день Гибралтара...
* * *
- ...Все, я решился! Едем на футбол! – крикнул Андрей.
- На футбол? – удивилась Аня.
"Твою мать..."
- Мальчики, вы с ума сошли? Какой такой футбол? – сказала Оля.
Сергей еще раз описал план мероприятий и особенно надавил на необходимость "подвига", длиной в тысячу километров. Оля вяло сопротивлялась, но, скорее, только ради того, чтоб не резать бутерброды. Потому что как только Аня сделала сухпаек, Оля сказала: "Футбол так футбол" и села в машину.
Где, кстати, уже сидел Шарик.
* * *
...Оказалось, что если ехать только по платным дорогам, не кричать "мальчики, я хочу кока-колы, давайте остановимся", и не сворачивать в поисках дешевых продуктов, то тысячу километров можно легко проехать за десять часов.
Плюс в Португалии был другой часовой пояс. Так что еще час в запасе.
Поэтому ребята, сделав одну остановку на выгул Шарика, успели даже устроиться в кемпинг, чтобы ночью не шарохаться.
И в пять часов вечера въехали в маленький город Фаро.
Фаро произвел забавное впечатление. Эдакая старинная деревня. Курортного типа. Тысяч на пятнадцать жителей.
И в этой райское, по сути, место на берегу Атлантического океана, разом приехало тридцать тысяч русских туристов. У которых тут же включился "синдром заграницы".
Наверное, "синдром заграницы" можно попытаться объяснить, но представить его во всей красе можно только тогда, когда сам его испытал.
Первое, что делает наш человек, оказавшись за границей – начинает смачно, много и громко материться. Потому как знает – ни одна сука его здесь не поймет.
Второе – он начинает покупать вещи, которые дома никогда бы не купил. Ладно еще пресловутые парижские башенки. Но кому в России нужна маленькая чайная тарелочка с надписью "Spain"? Или разве дома кто-нибудь купит себе хилый пластмассовый брелок "FC Sporting"?
И, наконец, третье. Распространяется только на тех, кто в школе и институте с мучением изучал английский.
Первые два дня ты стесняешься говорить. Ты выдавливаешь слова из себя по капле и краснеешь из-за того, что не можешь вспомнить, что такое "table". Следующие три дня ты купаешься в лучах собственных скудных знаний, потому что те, с кем ты разговариваешь, знают английский еще хуже. И, наконец, где-то дней через пять, тебя вообще ломает говорить с окружающими на каком-либо языке, кроме русского. Потому что тебе лень. И потому что пусть они сами тебя понимают...
Хотя, конечно, третья составляющая "синдрома заграницы" нехарактерна для тех, кто никакого языка, кроме русского не знает – они сразу начинают общаться по-русски...
- Дай мне майку... Ты дай мне майку... - требовательно и монотонно говорит крупный мужик у лотка с сувенирами "Евро – 2004".
- Excuse me?
- Ты мне майку дай... Майку... Мне майку надо...
Продавец начинает тыкать пальцем, перебирая весь немалый ассортимент.
- Нет... Нет... Нет, не мячик... Майку... Нет, не брелок... Ты мне майку дай... нет... правее... майку... Да, вот эту майку дай!
Продавец дает ему майку.
- Вот... А вот теперь мячик... Мячик... Ну, мячик... Ты мне мячик дай... Ты ж на него показывал... Ну, мячик... Вот... А теперь – брелок... Нет, не майку... Нет, не мячик, на фига мне мячик, у меня уже есть мячик... Че ты тупишь, ты мне брелок дай... Ага... Все...
И мужик дает продавцу пятьсот евро.
- Oh, no change... - пугается продавец.
- Что – ченч? Какой - ченч? Меняться, что ли, с тобой? – вспоминает мужик слово из детства, - Не буду я с тобой ни на что меняться, на, бери деньги!
- No, no change! – настаивает продавец и качает головой.
- Хрен ли ты башкой мотаешь? Это ж ваши деньги! Настоящие ваши евро! Че тебе надо, клоун? – начинает накаляться мужик.
- У него сдачи не будет... - вступился за бедного продавца Сергей.
- А! Ну так бы сразу и сказал... Тогда давай мне еще маек... Ну вот, от угла – и пока денег хватит...
* * *
- ...Мне тоже флаг российский надо... - сказал Андрей. – А то что это – все с флагами, а я в кепке "USA California"? Да, Шарик?
Шарик шел с ребятами по Фаро, высунув язык.
- Гуляй, гуляй, Шарик... Тебе сегодня весь футбол еще в машине сидеть...
"Ага... Размечтались... Что я вам – охранная собака?"
- Да в любой лавке мы тебе сейчас флаг купим. Это не проблема. Тут сувенирный бизнес на широкую ногу поставлен.
- И я тоже хочу флаг... - неожиданно сказала Аня.
- И тебе купим. И Шарику. – щедро пообещал Сергей.
- Мне только ничего не покупайте. – сказала Оля.
- А тебе назло купим греческий флаг! – сказал Андрей. – На сдачу!
А вокруг все пестрело сине-бело-красными цветами. С редкими осторожными сине-белыми греческими вкраплениями.
- Дался вам этот футбол... - тоскливо сказала Оля. – Я б лучше с каким-нибудь интересным человеком в кафе посидела...
- Оля, у нас больше нет места в машине. Даже для черепахи. Поэтому – на футбол!
- Да тут и мужиков нормальных нет... - вздохнула Оля. – Куда не посмотришь – все наши...
- Точно. Как будто по Ижевску гуляешь... - сказал Андрей.
- Почему именно по Ижевску? – удивилась Аня.
- Так. К слову пришлось...
К ребятам подбежал какой-то заполошный мужик с российским флагом:
- Вы из Ижевска? – спросил он с надеждой.
- Нет.
- А, значит послышалось...
* * *
...В первом же торговом ряду Андрей решил купить три российских флага. Себе, Ане и Шарику. Всякая бурдомага была вывешена прямо вдоль улицы. Все продавцы были крайне заинтересованы в Андрее. Они что-то кричали, и буквально за руку затаскивали его в лавку.
Пока Андрей нацеливался, какой бы ларек взять себе на разграбление, к нему мужик, который с акцентом, но вполне разборчиво сказал:
- Андрей, иди сюда! Андрей, иди сюда!...
Андрей заметно удивился.
- А откуда он твое имя знает? – тихо спросил его Сергей.
Тогда мужик обратился к Сергею:
- Андрей, иди сюда! Андрей, иди сюда!
После чего, таким же образом он позвал к себе в лавку и Олю с Аней.
Эх, знал бы этот несчастный провинциальный португалец, с кем он связался – он бы тут же закрыл свою лавку, убежал домой и заперся там до тех пор, пока Андрей не покинет пределы Португалии...
Но – нет...
- Флаг... понимаешь? – флаг! Мне нужен флаг! – говорил Андрей с португальцем, как с умственно отсталым ребенком. – Вот этот флаг. Два таких флага. И еще вот этот флаг, поменьше. Итого три флага, понимаешь?
Португалец, конечно, понимал. Что ж тут непонятного.
- Сколько? Сколько денег надо? Вот – три флага; два побольше, другой – заметь! – поменьше. Сколько денег?
Португалец пальцами показывал – 20 евро.
- Охреневшая нация... - подмигивал друзьям Андрей, - Это мы уже в Париже проходили... Пятьдесят центов! – в подтверждение своих намерений Андрей достал из кармана монету.
Продавец даже на пару секунд замолчал.
Переваривал.
Потом все-таки решил, что с ним именно торгуются, а не издеваются.
- Девятнадцать!
- Пошла возня! – радостно сказал Андрей, и добавил к пятидесяти центам еще десять. – Шестьдесят центов – и по рукам, лады?
Продавец опять замолчал. На идиотов эти ребята не похожи. Может, шутят?
- Восемнадцать с половиной.
- Все, мужик, надо заканчивать. Мы взрослые люди. Давай так. Евро – большие флаги, пятьдесят центов – маленький. – Андрей пересыпал горсть мелочи в ладонь португальца, снял флаги с вешалки, - И – адьос!
- No! No adios! – запаниковал продавец, и отобрал флаги у Андрея.
- А что такое? Нормальная цена – полтора евро за три флага!...
Португалец заметно вспотел.
- Семнадцать! – показал он.
- Какой упрямый абориген! – удивился Андрей. – Хорошо. Последняя цена – два евро. Лады?
- No! No ladi! – кричал португалец.
За всю долгую жизнь придорожного спекулянта у него никогда не было ситуации, чтобы он не знал, что делать.
- Шестнадцать!
- Два тридцать!
- Пятнадцать!
- Три! Три, скотина меркантильная!
- Четырнадцать!
- А-а, хрен с тобой! Четыре евро и я еще брелок заберу!
Начали собираться люди.
Оля успела сходить за мороженым.
Аня, открыв рот, смотрела на происходящее.
Сергей учил Шарика давать лапу...
...Через час Андрей вынес из лавки три флага, два брелка и кепку.
За все это он отдал шесть евро и тридцать три цента.
Продавец все это покупал на фабрике за двадцать семь.
Вечером его побьет жена.
Но объяснить он ей так ничего и не смог.
* * *
"Какие только унижения приходится терпеть... Дэвид, это ужасно... То, что они со мной делают..."
- Красота, Шарик! – сказал Андрей, любуясь выполненной работой. - Теперь ты натуральный болельщик сборной России!
На Шарике был аккуратно повязан российский флаг, что вызывало чрезвычайное умиление прохожих.
- Только, жаль, ты футбол не посмотришь... - сказал Сергей.
"А вот это – не факт..."
- Ну что – на стадион! – скомандовал Сергей.
...Когда ребята припарковались около стадиона, Шарик выскочил из машины первым и куда-то убежал, даже не оглянувшись.
- Ну вот... Проблема решилась сама собой... - сказал Андрей. – Оказывается, он просто хотел, чтоб мы ему флаг купили... А после – сбежал...
- А я успела к нему привыкнуть... - грустно сказала Аня.
- Не переживай! В Германию вернемся – мы тебе там этих немецких овчарок штук сто купим...
...Билеты с рук они купили сразу же. Продавцы особо и не скрывались. Как, впрочем, и не спекулировали. Билеты ребята купили "по своей цене" - за сто евро каждый. Просто у кого-то друг не пошел "после вчерашнего", у кого-то вообще из России не доехал.
- Ни фига себе - цены! – возмущалась Оля. – Да я на эти деньги...
- Знаем, знаем... Посидела бы с каким-нибудь мачо в кафе и принесла от него черепашку... Мы об этом уже говорили...
- Да ну вас...
...Чемпионат Европы по футболу сильно расстроил Андрея. Случилось это внутри стадиона, откуда наружу уже не выпускали.
- Твою мать! – возмущался он громко. – Да тут же пиво только безалкогольное! И бутерброды по три евро! Да они охренели!...
- Хватит бухать! – урезонивала его Оля. – Проведи хоть один вечер трезвым!
- Действительно... - неожиданно оказался на ее стороне Сергей, ибо был за рулем, - Можно немного и потерпеть...
- А я все думаю, почему народ на стадион заходить не торопится! – продолжал распаляться Андрей. – А сидит за заборчиком на травке... Так это они там набубениваются, чтоб здесь мочой этой не травиться!
А за оградой стадиона, действительно, насколько хватало глаз сидели люди в российских флагах и глушили виски из горла... И только минут за пятнадцать до начала матча бухая и веселая толпа начала проникать на стадион...
...Исполнение российского гимна прошло в теплой и дружественной обстановке. "Партия Ленина – сила народная" громогласно разносилась над стадионом, несмотря на то, что некоторые болельщики купили майки с текстом нового гимна на спине. Но то, чему тебя учили в первом классе трудно выветрить из башки. А справа от ребят сидел мужик постарше, который вообще орал "Партия Ленина – Партия Сталина", из чего можно было сделать вывод, что первый класс он закончил до середины пятидесятых...
Греков на стадионе было намного меньше. Но когда заиграл греческий гимн и тридцать тысяч наших разом село, посреди огромной восточной трибуны остались стоять два худосочных грека. Которые тоже, очевидно, купили билеты с рук. Видимо, с наших рук. И теперь стояли, как две нежные зеленые травинки на пепелище. Как поклонники группы "Король и Шут" на концерте Булановой. И держали в руках самостоятельно сшитый греческий флаг.
Короче говоря, не заметить их было невозможно.
Однако, они честно отпели свой гимн и сели под аплодисменты трибун.
- Повезло им... Народ у нас добрый... - шепнул Сергей Ане...
...А когда на 69-й секунде сборная России забила гол, на поле вместе с тренером и скамейкой запасных, выбежала большая овчарка в Российском флаге...
* * *
Объяснительная записка начальника службы охраны стадиона "Фаро – Луле" Доменика Моуриньо.
(перевод с португальского)
20 июня 2004 года я работал на обеспечении безопасности матча Россия – Греция.
Еще перед началом матча я увидел собаку, у которой на шее был повязан российский флаг. Но я не придал этому значения, потому что она вышла вместе с тренером сборной России Ярцевым из подтрибунных помещений, и села рядом с ним.
Я посчитал, что это, возможно, личная собака тренера. В любом случае я не обратил на это должного внимания, потому что согласно пункту 2.4 "Правил об обеспечении безопасности спортивных сооружений", лица, а также имущество этих лиц, попавшие на стадион через тоннель подтрибунных помещений, не подвергаются досмотру.
Отнеся собаку к "имуществу" я считаю, что поступил в рамках обозначенной инструкции.
Виноватым себя не считаю.
Начальник службы охраны Доминик Моуриньо
День десятый. Гибралтар.
"Почему я раньше не любила футбол? Какой честный азарт, какие искренние эмоции... Дэвид, мы с тобой обязательно должны ходить на футбол... Это незабываемо...
Какой милый, я бы даже сказала – милейший человек – тренер... Он сразу понял, что я хочу, и согласился взять меня на стадион. И не дал выгнать...
Великая, отличная игра!"
* * *
Машина неторопливо приближалась к Гибралтару.
- Спит! – покосился Андрей на Шарика. – Как он умудрился на стадион попасть, да еще и тренеру под бок? Вот уж загадка...
- А вы говорил, что он убежал... - довольная Аня трепала Шарика по загривку. – А он раньше нас к машине вернулся...
- Что мы с ним вообще делать будем? – сказал Сергей. - Что, так и возить его с собой?
- Я его себе заберу... - решительно сказала Аня. – Он хороший...
"Ну, точно!... А меня кто-нибудь спросил... Впрочем, от немцев я тоже ничего хорошего не ждала..."
Между тем, Гибралтар был все ближе. Судя по указателям до него оставалось пять километров.
В машине наступило напряженное молчание. Все-таки, цель поездки – это цель поездки, какой бы странной она не выглядела. И после достижения этой цели не будет уже ничего – только путь назад...
...Из-за очередного горного поворота на ребят выскочил красно – белый шлагбаум. Он был закрыт. Рядом в будке сидели люди. Один из них вышел и жестом показал Сергею, куда надо ставить машину.
Сергей отъехал и открыл стекло.
Пограничник заговорил с ним на чистом английском:
- Извините, ваши документы?
- Вот, пожалуйста... - Сергей протянул паспорт и права.
Таможенник бросил взгляд на визу, и сказал:
- Извините, вам нельзя проехать на территорию государства Гибралтар. Это территория находится под юрисдикцией Великобритании, которая не входит в страны шенгенского соглашения. А у вас шенгенская виза. Извините...
Как будто бетонная стена опустилась сразу за шлагбаумом. И все, что было видно за этой полосатой палкой – горы, несколько домов, море – все показалось просто нарисованным на этой холодной бетонной стене.
Сергей с трудом подбирал английские слова.
- Но... мы ехали сюда из России... Специально, чтобы побывать на Гибралтаре... Это мечта моего детства... Всей моей жизни...
- Извините, нет... Это запрещено...
- Что он там? – поинтересовался Андрей, который из разговора, конечно, не разобрал ни слова, но понял, что их не пускают.
- Это, оказывается, территория Великобритании, и нас не пускают... - грустно сказал Сергей.
- Конечно. А ты не знал, что Гибралтар – это Великобритания?
- Нет.
- Я знал. Ты б меня спросил...
- Ой, копец... - покачала головой Оля. – Все, поехали обратно...
- Нет, так не пойдет... - решительно сказал Андрей. – Мы что, зря сюда из Сибири ехали? Сейчас уладим! – и он вышел из машины.
- Уважаемый товарищ!... – начал Андрей. Потом заметил бэджик на лацкане формы и решил обратиться по имени, считая, что так будет солиднее. – Уважаемый товарищ Дэвид!
"Дэвид?!"
- Я даже больше скажу! Уважаемый товарищ Дэвид П. Нортон! Мы приехали сюда, чтобы...
"Дэвид Поттер Нортон??? Я сплю?"
- Мы приехали сюда, чтобы...
Шарик так рванулся с колен Ани, что едва не выбил стекло. Аня открыла ему дверь, и он с разбегу чуть не сбил с ног Дэвида П. Нортона...
- Догги! Догги! – закричал он. – Догги, ты нашлась!... Боже мой, два года! Два года!
- Мы приехали сюда, чтобы... вернуть вам собаку... - находчиво закончил Андрей.
- Конечно... конечно... - засуетился таможенник. – Господи, конечно... Джек! – крикнул он в подсобку. – К черту Джека, я сам! Сам! – он побежал и лично открыл шлагбаум.
Впрочем, потом английское самообладание взяло верх над эмоциями.
- Вы должны покинуть территорию государства Гибралтар не позже двадцати часов. Счастливого пути...
...Через полчаса Сергей припарковал машину на обзорной площадке. Вокруг не было ни единой души.
Он молча вышел из автомобиля, перелез парапет и пошел к обрыву. Все пошли за ним.
Сергей стоял над обрывом трехсотметровой скалы.
Внизу море ласково лизало самый край Европы.
На горизонте, в дрожащем мареве угадывались резкие скалы.
Это была уже Африка...
- ...Ну и что? Что тут такого? Стоило ехать именно сюда, за много тысяч километров? – нетерпеливо затараторила Оля.
Сергей, щурясь от яркого солнца, посмотрел на Олю.
- У тебя есть мечта? – спросил он.
- Есть. Не знаю. Наверное, есть...
- А у меня есть... И она сейчас сбудется...
Сергей немного постоял, сосредоточенно всматриваясь в волны.
Потом плюнул вниз, и не оборачиваясь, пошел к машине...
(С) Николай Акрин 2005