Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Дж. Беркли.
В историю познания Беркли вошел как ниспровергатель материи:
♦ Бог мне свидетель, что я был и всё еще остаюсь при полном убеждении в несуществовании материи.
Свое понимание «материи» не сокрыл ни один из философов. Но никто из них не отважился сказать о ней то и так, что рискнул породить в своих недрах оригинальный ум Джорджа Беркли.
♦ У меня нет разумного основания верить в существование материи. У меня нет непосредственной интуиции ее; и не могу я непосредственно, на основании своих ощущений, идей, понятий, действий и страстей, заключать о существовании немыслящей, невоспринимающей, недеятельной субстанции – ни с помощью правильной дедукции, ни с помощью обязательного заключения.
С точки зрения сторонней, когда я, к примеру, копаю землю, может показаться, что здесь взаимодействуют два природных объекта: земля и я. Это действительно так. Но! Но это еще и не только так. Мое взаимодействие с природой есть мой след в ней и в неё, т. е. я ее так овлияю собой, что она теперь не чисто природа, а обмноенная природа. И последнее рассуждение есть не игра ума или теоретическое баловство, а самый что ни на есть философский подход и принцип философской аналитики.
Беркли не волнует, как видится другим людям его взаимодействие с внешней средой. Ему хочется постичь, каков окружающий мир по отношению к нему, к Беркли.
Этот момент важен. Он не праздный! Когда я объект лицезрения кого-то извне, то он на меня смотрит как на обычное смертное образование. Зная, что я родился и сейчас живу, он уже мысленно примеряет чёрточку справа к первой дате и как-то вполне естественно ждет, когда моя смерть даст ему вторую, итоговую цифру. Для него это обычное дело – смерть другого.
Но для меня-то моя смерть – это не просто уход из жизни еще одного живого существа. Это мой уход. Мой уход навсегда. Это мой уход навсегда из жизни! И хотя я «про смерть» всё понимаю, но смириться со своей смертью не хочу и никогда не смогу. Вот с этого-то всплеска волнующейся живым беспокойством человеческой индивидуальности по поводу привычного, тривиального и обычного начинается философия.
Но если это так, а это неоспоримо так, то Беркли философ, и философ глубокий. Он обратил свой взор на то, что для других уже стало неким общим местом, настолько общим, что его, подобно привычке к музыке небесных сфер в пифагорейском космическом оркестре, перестали воспринимать и, соответственно, чувствовать.
Беркли оспорил «материю», опровергнув ее жёстко, бескомпромиссно, хлёстко. Но он же вернул ее снова к жизни, ибо материя будет живадо тех пор, пока жив будет последний человек, которому, в его думах о мироздании, без нее не обойтись.
Беркли всколыхнул всю последующую философию. Без ссылок на него сегодня невозможно представить ни одну дискуссию о материи. Завидная судьба! Он стал гигантом, потому что не побоялся быть первым.
Не согласившись с расхожими воззрениями на материю, Беркли в свой век повторил философский подвиг Зенона Элейского, подставившись под критику и несогласие с ним каждого, кто знакомится с учением Беркли и его аргументами.
Но как бы то ни было, формулировке «Нет познанного без познавшего», а именно в ней следовало бы резюмировать совершённую Беркли познавательную революцию, жить во славу гордой смелости духа и во славу философии, которая тем только и живет, что выбирает себе местом остриё проблем. Э
► Джордж Ноэл Гордон Байрон /(1788 - 1824), английский поэт/:
Епископ Беркли говорил когда-то: «Материя – пустой и праздный бред». Его система столь замысловата, Что спорить с ней у мудрых силы нет, Но и поверить, право, трудновато...
► Сэмюель Джонсон (1696 - 1772; ученик, последователь и друг Беркли
в воспоминаниях его биографа Джеймса Босвелла):
«Как-то, выйдя из церкви, мы некоторое время постояли вместе, беседуя об искусной софистике епископа Беркли, использованной им для доказательства несуществования материи и того, что любая вещь во Вселенной является идеальной. Я заметил, что, хотя мы согласны в том, что это учение неверно, невозможно опровергнуть его. Я никогда не забуду страстность, с которой Джонсон ответил, ударив с огромной силой большой камень, пока не отпрянул от него: "Я так его опровергаю"».
► Поль Гольбах:
«...Самая сумасбродная из всех систем – система Беркли...» »- Джордж Беркли:
«Во всех вопросах я разделяю взгляды толпы».
Нужно только отдернуть завесу слов, чтобы ясно увидеть великолепнейшее о познания, плоды которые можно увидеть великолепнейшее древо познания, плоды которого прекрасны и доступны нашей руке.
♦ Те препятствия и затруднения, которые задерживают и отягощают дух в его поисках истины, проистекают не от темноты или запутанности предметов или от природного недостатка ума, а скорее от ложных начал...
■■ Странным образом среди людей господствует мнение, будто дома, горы, реки – одним словом, все чувственные предметы имеют существование, естественное или действительное, отличное от факта восприятия их нашим разумом. Ибо что такое эти предметы, как не вещи, воспринимаемые нами в ощущениях? И что же мы воспринимаем, как не наши собственные идеи или ощущения? И не будет ли полнымпротиворечием допустить, что какое-либо из них или какое-либо их
сочетание существует, не будучи воспринимаемым?
■■ Существовать – значит быть воспринимаемым
Ничто не может быть более очевидным, нежели существование Бога.
Не воспринимается ничего, кроме идей.
Под идеей я подразумеваю любую ощущаемую или воображаемую вещь.
Существуют врождённые идеи, т. е. идеи, сотворенные вместе с нами.
Существование, протяжение и т. д. абстрактны, т. е. они не есть идеи: они только неизвестные и не нужные простонародью слова.
Всё наше знание и размышление ограничивается одними нашими идеями.
Все познаваемые нами вещи есть, во-первых, мысли, во-вторых, способности воспринимать мысли, в-третьих, способности вызывать мысли.
Не может быть никакого рассуждения о вещах, о которых у нас нет идей.
В соответствии с моими принципами существует реальность, существуют вещи, вещная природа.
Различение между идеей и восприятием ее было одной из главных причин воображения материальных субстанций.
Предположение о том, что вещи отличны от идей, уводит от истины...
Отбросьте материальную субстанцию... и понимайте под телом то, что непосредственно видится и осязается.
Я отрицаю... чтобы я мог образовать общее понятие, отвлекая его от частных.
Для меня очевидно, что различные ощущения или идеи не могут иначе существовать, как в духе, «который их воспринимает.
Тела существуют вне сознания, т. е. они не сознание (пнп<1), но от него отличаются.
Что касается тел, то в моей системе они сохраняются.
Я одобряю аксиому схоластиков: нет ничего в интеллекте, чего бы не было раньше в чувствах.
Что пища питает нас, сон укрепляет, огонь греет, что посев весною есть средство собрать жатву осенью и что вообще такие-то средства служат для достижения таких-то целей – всё это мы узнаём не через открытие необходимой связи между нашими идеями, а только через наблюдение законов природы.
Субстанцию тела мы знаем. Субстанции духа мы не знаем, она не познаваема.
Я не отрицаю существования ни одной вещи, которую мы можем воспринять посредством ощущения или рефлексии.
В том, что вещи, которые я вижу моими глазами или осязаю моими руками, действительно существуют, я отнюдь не сомневаюсь.
Внешний мир действительно существует и пребывает вне наших умов, но только как система идей, сотворенных и непрестанно воспринимаемых универсальным духом – Богом.
Глаз, или, если выражаться правильно, дух, воспринимает...
Материи нет:
и Единственная вещь, существование которой мы отрицаем, есть то, что философы называют материей, или телесной субстанцией.
Очевидно, что самоё понятие о том, что называется материей, или телесной субстанцией, заключает в себе противоречие.
Парадоксы материи
(Т) ♦ Материя определяется через объективно существующее протяжение. Но протяжение характеризуется мерой расстояния. Расстояние же не существует, ибо заключает в себе противоречие: с одной стороны, мы говорим о нем и тем самым оно как бы есть, а с другой, если подумать о нем и попытаться разобраться с ним, то его нет, ибо и быть не может:
■■ Филонус: Не есть ли расстояние линия, направляющаяся прямо
к глазу?
Гилас: Конечно. Филонус: А может ли линия, таким образом расположенная,
быть воспринята зрением? Гилас: Нет, не может. Филонус: Не следует ли из этого, что расстояние собственно и
непосредственно не воспринимается зрением? Гилас: Казалось бы, так.
284
–Беркли
■■ Я не вижу расстояния самого по себе, и ничто из того, что \ воспринимаю, не находится на расстоянии.
Пример
рассматривания «наблюдателем » деревьев
/с Торец линии «расстояния» есть не длина, а всего лишь точка >/
■■ Очевидно, что ни одна идея, которая не воспринимается сам; по себе, не может служить мне средством восприятия другой ка кой-либо идеи. ■
♦ Но если нет расстояния, а следом за ним и протяжения, то нет ] материи, ибо как же может быть непротяжённым телесное? Ил! иначе: как можно знать то, что в знании не реализуется и знание^ не подтверждается? © ♦ У нас нет идеи материи.
■■ Как нельзя образовать абстрактную идею треугольника вообще, который не будет ни равносторонним, ни неравносторонним, ни равнобедренным, так нельзя помыслить себе и материю вообще, отвлечённую материю философов.
■■ Я отрицаю абсолютное существование не общих идей, а лишь отвлеченных общих идей. ■
(3)■■ Весь небесный хор и всё убранство земли, одним словом, все !вещи, составляющие Вселенную, не имеют существования вне духа, поскольку они в действительности не восприняты мною или не существуют в уме моем или какого-либо другого сотворенного духа, они либо вовсе не имеют существования, либо существуют в уме
какого-либо вечного духа.
■■ То, что говорится о безусловном существовании вещей без какого-либо отношения к их воспринимаемости, для меня совершенно непонятно. ■
V С По сути дела, Беркли говорит: если я с рождения сижу на дне моря и мне бросают сухие куски сахара, которые, дойдя до дна, превращаются в мокрую кашицу, то как я могу выйти из этих условий и знать о немокром сахаре?!
Скажут: Земля была до человека, следовательно, Беркли не прав, привязывая существование к восприятию.
Отвечу: а кто, может сказать, какой? была Земля до человека? Каков, следовательно, статус этого «была»??!!
Дрова тоже были до огня, но появившийся огонь окрасил их, обуглил их, нагрел их. Если мы видим дрова с эпохи огня, как узнать, каковы они были до огня?!
Нельзя быть в воде, не будучи мокрым! И если кто-то возразит: «А водолаз?», я отвечу: водолаз сухой, находясь не в воде, а в скафандре. И еще. Роза не пахнет, если ее никто не нюхает. Нет, конечно, она источает аромат, как и прежде. Но он теряет смысл именно как запах, если не реализуется в процессе взаимодействия со своим пользователем.
Понятие существования изначально предполагает правоту Беркли, ибо содержит в себе слово существо: существо-вать. А раз так, то воспринимаемость всего окружающего существом придаёт всему этому окружению статус существующего, т. е. принятие его как способного быть познанным именно данным живым образованием.
Пуля в снарядном ящике – не пуля, джинн в бутылке – не джинн, невзлетевший самолет – не самолет, а всего лишь некоторое, покоящееся на земле металлическое сооружение причудливой конфигурации.
Есть только то, что взаимодействует. Именно тогда реализуются его функция и название, которое даётся телам и явлениям по функциям и действиям их.
Удивительно вовсе не то, что отважился сказать Беркли, а то, что высказанное им было встречено с таким дружным непониманием. Ну нет топора без коления, ножниц без резания, нет огня без сжигания! Нет, нет и нет! И что же тут поделаешь, коль скоро всё именно так и есть...
Когда один известный автор, особенно прославившийся полемическим уничижением суждений Беркли, утверждал в своей книге17, вышедшей в 1908 г., наличие материи как «объективной реальности, пребывающей вне и независимо от сознания», он был совершенно прав. Пусть себе пребывает объективно, вне нас, хоть до скончания веков! К нам, к существам, это имеет столь же далёкое отношение, как, возможно, вынашиваемый каким-нибудь комариком замысел убить меня как человека. Пока это его замысел, он не есть факт мой. Он есть его факт, факт его, так сказать, личной биографии. Собственно, с таким подходом согласны были и все философы, которые (надо отдать им должное) никогда не пытались выяснять, каким? является то, что Бог еще не явил миру, т. е. какова не развёрнутая часть Божественной сущности. Явленную – в результате творения Им – мы видим и постигаем, а вот что собой представляет неявленное?
Хорошо на этот вопрос ответил один египтянин. Когда некто его спросил: «Что несёшь ты там под полой?» – он довольно остроумно парировал: «Потому и под полой, чтобы ты не знал что».
Когда же материя начинает «даваться человеку в ощущениях его» (я продолжаю цитировать источник 1908 г.), тогда она для человека становится реальностью и с этого мига наделяется свойством «существовать», э