Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Е.А. МЕЛЬНИКОВА, В. Я. ПЕТРУХИН
ФОРМИРОВАНИЕ СЕТИ РАННЕГОРОДСКИХ ЦЕНТРОВ И СТАНОВЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВА (Древняя Русь и Скандинавия)
История возникновения и ранних стадий существования города в средневековой Европе—одна из центральных проблем медиевистики в последние, десятилетия. Экономические и социальные предпосылки по явления феодального города, его функции и взаимодействие с округой, его топографические и демографические особенности исследу1отся исто риками, экономистами, археологами '. Особое внимание ученых привле кают процессы градообразования в регионах, где влияние античной культуры либо отсутствовало почти полностью (как на Руси) ", либо было незначительным (как в Скандинавских странах)'. Именно в бес-синтезных районах Европы, где традиции городской жизни начали фор мироваться во второй половине 1тыс. н. э., возможно выявить и иссле довать начальные этапы градообразования, характер раннегородских поселений и их эволюцию, а также становление системы поселений. Более отчетливо, чем в синтезной зоне Европы, обнаруживаются здесь взаимосвязь и взаимовлияние синхронных процессов возникновения и укрепления города и государства. Поэтому, учитывая типологическую близость исторического развития древнерусского и древнескандинавско-го регионов* и сходство раннегородских центров на Руси и в Скандина вии', целесообразно сравнительно-историческое исследование' сети по селений с городскими функциями и их эволюции в обоих регионах, что
1 Я с треб и ц к а я А. Л. Предгородские и раннегородские поселения в средневеко вой Европе (обзор). В кн.: Проблемы методологии истории средних веков: европейский город в системе феодализма. Реф. сб., ч. 1. М., 1979, с. 271—302; Vor- und Fruhformen der europaischen Stadt im Mittelalter. Hrsg. von Н. Jankuhn, W. Schlesinger, Н. Steuer. Gottingen, 1973: Epperlein S. Zur StelTung.der mittelalterlichen Stadt in der Feudal-gesellschaft. Forschungsergebnisse und Probleme zur Qeschichte der russischen Stadt vom 10. bis 15. Jahrhundert.—Jahrbuch fur Wirtschaftsgeschichte, 1977, Bd. 4, S. 209— 299; The Medieval City. New Haven, L„ 1978; Ennen E. The Medieval Town. Amster dam, 1979.
" КарловВ. В. О факторах экономического и политического развития русского города в эпоху средневековья (к постановке вопроса). В кн.: Русский город (истори-ко-методологический сборник). М., 1976, с. 32—69; К у за А. В. О происхождении древ нерусских городов (история изучения).—КСИА, вып. 171. М., 1982, с. 9—15.
* Die Zeit der Stadtgrundung im Ostseeraum. Hrsg. von М. Stenberger. Visby, 1965; F ritz В. Stadshistoria och arkeologi— Historisk tidskrift. Stockholm, 1905, № 4, s. 472— 498; Cohen S. The Earliest Scandinavian Towns. In: The Medieval City, p. 313—325: Skovgaard-Petersen 1. The Coming of Urban Culture to Northern Europe. Vi kings, Merchants and Kings.—Scandinavian Journal of History, 1978, vol. 3, № I, p. 15— 17.
* Ш а сколь с кий И. П. Возникновение государства на Руси и в Скандинавии. В кн.: Древнейшие государства на территории СССР. 1985 г. (в печати).
в Мельникова E. А„ Петрухин В. Я. Начальные этапы урбанизации и ста новление государства на материале Руси и Скандинавии.— Там же.
в См.: Черепнин Л. В. К вопросу о сравнительно-историческом методе изу^ния русского и западноевропейского феодализма в отечественной историографии. В кн.: Средние века. М., 1969, вып. 32, с. 262—270.
позволяет более детально выявить связь этих процессов со становлени ем раннефеодальных государств '.
Отсутствие письменных источников и сложность интерпретации дан ных материальной культуры обусловливают дискуссионность этих во просов начиная с определения понятия «город». В советской историогра фии важнейшим показателем городского—в отличие от сельского— поселения считаются наличие ремесленного производства' и рынка, а также прослеживающаяся ужена раннем этапе его развития админист ративная функция °. Поэтому полифункциональность городов, учитывая также их культорое и культурное значение, рассматривается как важ нейший признак развитого феодального города '°. Эти же признаки установлены и для городских центров Скандинавии ".
С точки зрения политической экономии, торгово-ремесленные и ад министративные функции возникающего города обусловлены концент рацией и перераспределением прибавочного продукта.", что определяет тесную и закономерную взаимосвязь процессов образования города и государства, на которую указывал Ф. Энгельс в работе «Происхожде ние семьи, частной собственности и государства» ". Эта связь традици онно отмечается в отечественной литературе, посвященной древнерус скому городу". Неоднократно и подробно рассматривалась в зарубеж ной историографии роль королевской власти (формирующегося госу дарства) в становлении торгово-ремесленных центров и в Скандинав ских странах". Однако коренные проявления взаимодействия процес сов градо- и государствообразования и на Руси ив Скандинавии иссле дованы недостаточно. Собственно, сама эта проблема была специально поставлена лишь в 1980 г.'° Наиболее последовательно на конкретном материале становления шведского государства и развития протогород-ских центров и городов с V по начало XIII в. она рассмотрена А. А. Сва-нидзе ".
" Материал Скандинавских стран предоставляет широкие возможности для изуче ния процессов образования сети раннегородских центров и их эволюции благодаря устойчивости традиционного территориально-административного деления и связанной с ним системы поселений. cm.: Uroaniserings processen i Norden, b. 1. Middelalderstader. Det XVII nordiske historikermote. Oslo, 1977. «
"Авдусин Д. А. Происхождение древнерусских городов (по археологическим данным).—Вопросы истории, 1980, № 12, с. 24—42.
° К у за А. В. Социально-историческая типология древнерусских городов Х— XIII вв. В кн.: Русский город, вып. 6. М., 1983, с. 8—9.
'"Карпов В. В. Указ. соч., с. 41—44; К уза А. В. Древнерусские поселения. В кн.: Древняя Русь. Город, замок, село. Археология СССР. М., 1985, с. 45.
" Andersson Н. ^entralorte, Ortschaiten und Stadte in Scandinavien. Einige methodische Probleme. In: Fruhe Stadte im westILchen Ostseeraum. Hrsg. von H. Hinz. Neumunster, 1972; idem. Stadsarkeologi och stadshistoria. In: Fran medeltid till val-fardssamhalle. Stockholm, 1976, s. 471—480.
" Дьяконов И. М., Якобсон В. А. «Номовые государства», «территориальные царства», «полисы» и «империи». Проблемы типологии.—Вестник древней истории, 1982, № 2, с. 3 и ел.; К уза А. В. Города в социально-экономической системе Древне русского феодального государства Х—XIII вв.—КСИА, вып. 179, 1984, с. 3—II. ^ Маркс К. и Энгельс Ф. Соч^ т. 21, с. 165—169.
'* Тихомиров М. Н. Древнерусские города. Изд. 2. М., 1956, с. 32,64; Пашу-то В. Т. О некоторых путях изучения древнерусского города. В кн.: Города феодаль ной России. М„ 1966, с. 93; Карпов В. В. Указ. соч., с. 37 и др.; К уза А. В. Древ нерусские поселения, с. 53—58.
^ Fritz В. Op. cit.; Cohen S. Op. cit. В более широком контексте формирова ния раннефеодальных государств в Балтийском регионе проблема возникновения ран-негородских центров была рассмотрена в кн.: Wikinger und Slawen, Zur Fruhgeschichte der 0stseev51ker. Berlin, 1982, S. 96—112, 153—160 (то же: Славяне и скандинавы. Пер. с нем. Г. С. Лебедева (в печати). , '° Город и государство в древних обществах. Л„ 1982.
'" Сванидзе А. А. О сопоставлении стадий складывания государства и возник новения городов в Швеции. В кн.: Город и государство, с. 149—161; ее же. К вопро су об этапах возникновения шведского государства. В кн.: Взаимосвязь социальных отношений и идеологии в средневековой Европе. М„ 1983, с. 29—65
з История ссср, № 5 65
Вместе с тем историко-археологические и экономико-географические исследования показывают, что реальные городские признаки — это на бор функций, который свойствен не столько каждому отдельному ранне-городскому поселению, сколько в целом городской сети, т. е. системе взаимосвязанных и иерархически соподчиненных поселений, которая формируется параллельно со становлением государства ".
Исследования скандинавского материала в последние десятилетия позволяют создать модель формирования сети поселений, которая при всей условности, свойственной подобным моделям, тем не менее вскры вает ряд существенных особенностей, проявляющихся, хотя и в менее очевидной форме, в древнерусском регионе.
* * *
В последней четверти 1 тыс. в Скандинавских странах и на Руси фор мируется несколько типов поселений". Во-первых, это сельские, глав ным образом хуторские поселения в Скандинавии (в Дании также и деревенского типа), объединенные в «гнезда» вокруг центральных уса деб, выполнявших примитивные культовые и—позднее—фискальные функции^, а на Руси—сельские, по преимуществу, деревенского типа; во-вторых, городища, служившие, вероятно, убежищами для окрестного населения, в-третьих, центры территориально-административных окру гов, святилища; в-четвертых, торгово-ремесленные поселения". По скольку поселения первых двух типов за редким исключением не раз вились в феодальную эпоху в города, мы рассматриваем в данной ра боте центры двух последних типов, дальнейшая эволюция которых об наруживает их протогородской характер.
Формирование сети административных поселений непосредственно связано со становлением административно-территориальных округов на основе племенных территорий, преобразовывавшихся под влиянием вы зревающей системы фискального, судебного, административного управ ления. Иерархическая соподчиненность округов обусловила возникно вение сходных по функциям, но различных по масштабам их реализации центров.
Восходящая, по мнению большинства исследователей ^, к позднепле-менному строю система сотен (hundari — на племенной территории све-
" См.: Св^нидзе А. А. К вопросу об этапах...; Петрухин В. Я. О функциях раннегородской сети в процессе становления Древнерусского государства.—Тезисы до кладов советской делегации на -V Международном конг.рессе славянской археологии. М., 1985, с. 66—67.
^ Близкие аналогии обнаруживает и развитие поселений с городскими функциями у западных славян. См.: Бялекова Д. Развитие форм поселений в Великой Мора-вии. В кн.: Великая Моравия, ее историческое и культурное значение. М,., 1985, с. 108— 125; Херманн и. Раннегородские центры и международная торговля в Восточной » Северо-Западной Европе. В кн.: Славяне и скандинавы.
^Ambrosiani В. Fornlamningar och bebyggelse. Uppsala, 1964, s.202—208; Hyenstяand A. The Malaren Area. Stockholm, 1981, p. 21; idem. Centralbygd— Randbygd. Stockholm, 1974; L arson T„ Lundmark H. Bebyggelsemonstler—er utgangspunkt vid studier av forhistoriska samhallen.—Fornvannen, 1982, irg. 77, s. 161— 169.
" Выделение какой-либо одной функции поселения в определенной степени услов но, поскольку, как справедливо отмечалось в литературе (см. Карпов В. В. Указ. соч., с. 41—44), большинство из них обладает несколькими функциями да^ке на са мом раннем этапе их развития. Однако отчетливое доминирование одной-двух функций в каждом случае позволяет классифицировать поселения по социально-экономическим признакам. ,
^ Т unberg S. Studier rorande Skandinaviens aldsta politiska indelning. Uppsala,. 1911; Hafstr5m 0. Hundare. In; Kulturhistoriskt leksikon for nordisk middelalder, b. VII. Kebenhavn, 1962, sp. 74—78 (далее—KLNM); Rasmussen P. Herad— KLNM, b. VI, 1961, sp. 488—491; Sporrong U. Kolonisation, bebyggelseutveckling och administration. Lund, 1971; Ekbom C. A. Viennetionde och hundaresindelning. Stu-
ев), херадов (heract—в остальной части Швеции, Норвегии и на Дат ских островах) и сюсл (syssel —в Ютландии) послужила основой адми нистративно-территориального деления земель в период становления феодальных отношений, а в XIII—XIV вв.—административного, судеб ного и фискального управления. Несколько сотен (херадов, сюсл) вхо дили в состав более крупной единицы—области: ланда, фюлька иль группы фюльков (в Норвегии), первоначально, видимо, территории рас селения племени, точнее, союза племен (Свеаланд, Еталанд в Швеции, Рогаланд -и др. в Норвегии и т.д.). В наиболее обследованной обла сти — Свеаланде — выявляется относительно упорядоченная сеть адми нистративных центров: всего ланда—в Старой Упсале ив каждой из сотен. Так же и в Дании Х в. наряду с Еллинге—административным и культурным центром Ютландии—функционируют центры округов: Ала-борг, Рибе и др. "
Архаичное происхождение центров сотен (херадов) устанавливается как на основе археологического материала, так и данных топонимики: большинство из них носит в Свеаланде название Туна, к которому не редко присоединяется в качестве первого элемента имя одного из язы ческих божеств (pors-tuna, Ull-tuna и др.) ". Рядом с тунами обнару жены могильники VII—VIII вв. (вендельского времени) с погребениями родоплеменной знати (Туны в Альсике, в Баделунде и др.). Судя по руническим надписям, туны являлись так^е местами тингов — народных собраний ", т. е. административными, а также. культовыми центрами". Таким образом, туны в Свеаланде совмещают ряд функций, выполняя роль, характерную для племенных центров, и тесно связаны с поздне-племенной организацией. Сходную картину выявил А. Я. Гуревич в об ласти Трандхейм (Норвегия) для Х—начала XI в., где наряду с цент ральным для всей области культовым центром в Мэрии, в каждом из фюльков, входивших в состав области Трандхейм, имелся свой культо вый (видимо, одновременно и административный) центр, представлен ный усадьбой правившего в фюльке хёвдинга ". Такие крупнейшие цент ры областей, как Упсала, Еллинге и др., отличает и их характерная топография: наличие места для тинга, «королевские курганы» и пр., сложившаяся в Упсале в VI в., в Еллинге—в Х в.
Для Руси подобную Свеаланду систему сотен реконструировал Б. А. Рыбаков. Он отметил, что городища располагались гнездами, в каждом из которых насчитывалось приблизительно 10 укрепленных по селений, и предположил, что такое гнездо соответствует в традицион ном административном делении «тысяче» или «племени»; селища, рас положенные вокруг каждого городища, входили в «сотню»". Вероятно, функции городищ могли бы1ь близки тунам. Позднее в гнездах поселе-
•dier rorande Sveriges aldsta politiska indelning. Lund, 1974; Hyenstrand A. Cen-tralbygd — randbygd, s. 50—86; Ковалевский С. Д. Образование классового обще ства и государства в Швеции. М„ 1977, с. 99—100.
^ Randsborg К. The Viking Age in Denmark. The Formation of a State. L., 1980, p. 71—80, fig. 20.
^ Hoimberg K. A. De svenska Tuna-namnen. Uppsala, 1969; Olsson 1. Tuna-nam-nen i Sverige. ForsKningsIaget—Fornvannen, 1976, arg. 71, s. 71—81. И. Ольссон усма тривает взаимосвязь между названиями тун и сотен, например: Sollentuna и Solaenda hundare, Vallentuna (название и сотни, и ее центра).
"> Jansson S. В. F. The Runes of Sweden. Stockholm, 1962, p. 103—112. ^ В поздней (первой половины XIII в.) интерпретации исландского писателя Снор-ри Стурлусона культовые центры округов в Свеаланде были основаны Одином и на званы им Сигтунами по аналогии с главным капищем в Старых Сигтунах (S п о r r i Sturluso n. Ynglingasaga, utg. av E. Wessen. Stockholm, 1964, s. 9; Снорри С т у р-лусон. Круг земной. М„ 1980, с. 13).
" Гуревич А. Я. Норвежское общество в раннее средневековье. Проблемы со циального строя и культуры. М., 1977, с. 217—225.
^ Рыбаков Б. А. Союзы племен и проблемы генезиса феодализма на Руси (те зисы доклада). В кн.: Проблемы возникновения феодализма у народов СССР. М„ 1969, с. 25—28; Очерки истории СССР. Ill—IX вв. М., 1958, с. 850 и ел.
.3* 67
ний нередко возникал русский город". Предполагается, что Киев и Нов город, Чернигов и Новгород Северский также, возникли путем объеди нения нескольких поселков ".
В период разложения родоплеменного строя формируются крупные межплеменные конфедерации—союзы племен (земли или княжения), которым в реконструкции Б. А. Рыбакова соответствуют «тысячи»— позднейшие «тьмы» в фискальной системе ордынского времени: Киев ская, Смоленская и т. д. Центрами союзов племен (словен, кривичей, полян) и их земель считаются древнейшие племенные «города»", упо мянутые в недатированной части Повести временных лет: Новгород, Смоленск, Полоцк, возможно, Изборск (у псковских кривичей); в Х в. летопись говорит как о племенных центрах об Искоростене (у древлян), вероятно, Турове (у дреговичей), Перемышле (у хорватов), Пересечено (у уличей), Волыни (у волынян) и др. " Эти центры соответствуют, ви димо, таковым в Старой Упсале—--племенном центре свеев (Свеалан-да), Еллинге—административном и культовом центре Ютландии и др. Они исполняли сходные функции: общественно-административную (скандинавские тинги и вече в древнерусских городах); культовую (язы ческие капища); были средоточием центральной власти.
Древнерусское вече, упоминаемое летописями в Новгороде, Киеве, Смоленске и других городах", очевидно, восходит к родоплеменным традициям народного собрания, как и скандинавский тинг. Неясно, где собиралось вече в древнейшем Новгороде, но в Изборске, одном из древнейших русских городов (ранние слои относятся к VIII в.), который исследователями считается племенным центром псковских кривичей, от крыта центральная, видимо, вечевая площадь^. Что касается культо вых функций, то и пантеон храма в Упсале, где отправлялся культ об щескандинавских богов (Тора, Одина, Фрейра), и святилище в Перыни под Новгородом, где сам топоним напоминает об общеславянском бо жестве Перуне, свидетельствуют о перерастании племенных культов а межплеменные и затем—в государственные: таков пантеон, учрежден ный в 980 г. князем Владимиром в Киеве. Для процесса централизации власти показательно, что три «королевских» кургана в Упсале, припи сываемые скандинавской традицией трем конунгам легендарной дина-
^ Такое гнездо было детально исследовано у с. Черновка: на его месте в XI в. возникло крупное поселение, в XII в.—феодальная усадьба (Русанова И. П., Ти-мощук Б. А. Гнездо славянских поселений у с. Черновка Черновицкой обл.—КСИА, вып. 179, 1984, с. 19—25). Большое Горнальское городище возникло в гнезде 20 ромен-ских селищ (правда, это торгово^ремесленное поселение погибло в 20-х гг. Х в.) (К у-за А. В. Большое городище у с. Юрналь. В кн.: Древнерусские города. М., 1981, с. 6— 39). То же наблюдается на Северной Буковине (Т и м о щ у к Б. А. Древнерусские го рода Северной Буковины. В кн.: Древнерусские города, с. 122—124; Леонтьев А.Е. Поселения мери и славян на оз. Неро.—КСИА, 1984, вып. 179, с. 26. Ср., впрочем, исследования Е. А. Горюнова в Подесенье, где селища, входившие в «гнездо» поселе ний, оказались разновременными (Горюнов, Е. А. Ранние этапы истории славян Днепровского Левобережья. Л„ 1981, с. 12).
™Толочко П. П. О социально-топографической структуре древнего Киева и других Древнерусских городов. В кн.; Археологические исследования Киева. 1978— 1983 гг. Киев, 1985, с. 5—18; Янин В. Л., Алешковский М. X. Происхождение Новгорода. К постановке проблемы.—История СССР, 1971, № 2, с. 41—56; Ку-з а А. В. Древнерусские поселения, с. 67, 71, 73.
^ Видимо, их А. В. Куза называет «межплеменными центрами» (К у за А. В. Древнерусские поселения, с. 55). Разумеется, термин «города» для начального—до-государственного периода формирования племенных центров употребляется в древне русском летописном, а не современном социально-экономическом смысле; собственно города появляются, как уже говорилось, в период разложения племенного строя.
"Седов В. В. Начало городов на Руси.— Тезисы докладов советской делегации на V Международном конгрессе славянской археологии, с. 7; К о тля р Н. Ф. Форми рование территории и возникновение городов Галицко-Волынской Руси. IX—XIII вв. Киев, 1985, с. 21—22.
эз Т ихомиров М. Н. Указ. соч., с. 217—225. . ^ Седов В. В. Восточные славяне в VI—XIII вв..М., 1982, с. 56—57, 243.
стии Инглингов, возводимой к богу Ингви-Фрейру, сопоставимы с киев скими урочищами—легендарными городками трех братьев—основате лей Киева и «княженья» полян; при этом эпоним города—Кий—вос ходит к образу мифологического славянского культурного героя". Цен трализация власти, таким образом, сопровождается идеологическим обоснованием божественного происхождения династий, утвердившихся в реальных племенных центрах.
Центральная власть в Новгороде, по реконструкции, предлагаемой на основе изучения боярских патронимий трех новгородских концов В. Л. Яниным, начиная с возникновения города (IX в.?) распространя лась на всю новгородскую племенную конфедерацию и осуществлялась представителями племенных верхов—формирующейся боярской ари стократией ". Центры племенных союзов вырастали в зонах особой кон центрации населения "" и, сохраняя древние традиции, возглавили более широкие «предгосударственные» объединения.
С VII в. в Скандинавии наряду с тунами—племенными центрами— возникает новый тип поселения, носивший название bus (a) by". В на стоящее время известно около 70 раннесредневековых хусабю в Шве ции (преимущественно в Свеаланде), 46—в Норвегии, 9—в Дании. Они рассматриваются как королевские усадьбы, управлявшиеся слу гами конунга (bryti) и предназначенные для сбора дани с местного на селения, в первую очередь в продуктовой форме, отчего именно хусабю были местом остановки конунгов и их дружин во время постоянных пе реездов по подвластной территории. Сведения о королевских усадьбах, относимые уже к VII в., нередки в сагах. Формирование системы хуса бю в Свеаланде «Сага об Инглингах» прямо связывает со становлением Упсальского удела (Uppsala od) — королевского домена '*.
В силу сложившегося типа расселения королевские усадьбы явля лись поселениями хуторского типа, представление о которых дают рас копки одной из них на о. Адельсё (оз. Меларен), позднее превратившей ся в королевский замок Aisno hus и состоявшей в Х в. из ряда жилых и хозяйственных построек. Поблизости от усадьбы находился могиль ник, три больших «королевских» кургана и «курган тинга»—топогра фия, весьма близкая топографии Старой Упсалы *°.
^ Иванов В. В., Топоров В. Н. Мифологические географические названия как источник для реконструкции этногенеза и древнейшей истории славян.—Вопросы этно генеза и этнической истории славян и восточных романцев. М., 1976, с. 120—123.
^ Янин В. Л. Социально-политическая структура Новгорода в свете археологи ческих исследований.—Новгородский исторический сборник. Л„ 1982, вып. 1 (II), с. 87—91.
" Тихомиров М. Н. Указ. соч., с. 58 и dft.; Носов Е. Н. Новгород и Новго родская округа IX—Х вв. в свете новейших археологических данных (К вопросу о возникновении Новгорода).—Новгородския исторический сборник, вып. 2(12). Л„ 1984, с. 3—38; Ш м ид т Е. А. Археологические памятники периода возникновения города Смоленска. В кн.: Смоленск. К 1100-летию первого упоминания города в .летописи. Смоленск, 1967, с. 59.
38 Steinnes A. Husabyar. Oslo, 1955; Rosen J. Husaby.—KLNM, b. VII, 1962. sp.94—96; Andrae C.G. Kungsgard (Sverige).—KLNM, b. IX, 1964, sp. 513—515; Rasmussen P. Kungsgard (Denmark).—Ibid., sp. 516; Гуревич А. Я. Свободное крестьянство феодальной Норвегии. М., 1967, с. 118, 128; Hyenstrand A. The Ma-laren Area, 'fig. 16; Сванидзе А. А. К вопросу об этапах возникновения шведского города, с. 41.
з» S chuck Н. Uppsala od.—Uppsala universitets ^sskrift, 1914; Snorri Stur-luson. Ynglingasaga, kap. 10, s. 13: Снорри Стурлусон. Круг земной, с. 15—16. «> Rydh Н. Forhistoriska unders5kmngar pfl Adelso. Stockholm, 1936; Thorde-man B. Aisno hus. Stockholm, 1920; Nerman B. Kungshogarna pSAdelsooch sveriges kungalangder.—Fornvannen.irg. 13, 1918, s. 25—46. Здесь в 60-х гг. XI в. был уста новлен рунический камень Ториром, брюти конунга Хакона (Hovg^rden, Up).
Наибо^^вдя;^он1],ентрация топонимов жусабю отмечается на терри тории Улсальского удела. На остальной территории Свеаланда хусабю имеются,в<каждойиз сотен, наряду с тунами". Нередко они располо жены поблизости от границ сотен (херадов), т. е. возникли на ранее неосвоенных землях^. Каждый административно-территориальный округ, таким образом, имеет два центра, очевидно представлявших две раз личные системы власти: формирующуюся королевскую с зачатками го сударственного управления (хусабю) и местную, восходящую к племен ному строю (туны). Происходит как бы наложение двух .сетей адми нистративных центров, соответствующих двум противостоящим систе мам власти: центральной и местной. Формирование сети хусабю как опорных пунктов королевской власти свидетельствует об усилении по следней и ее стремлении закрепить за собой глубинные районы подчи ненной территории, о ее противодействии племенным формам общест венной организации, что означает важный шаг в сложении государст венности.
В эпоху становления государства на Руси великокняжеская власть закрепляла за собой подвластные племенные территории, стремясь упро читься в племенных центрах и при посредстве системы погостов — пунк тов для сбора дани, полюдья", в этом отношении сопоставимых с ху сабю. Согласно первым легендарным известиям Повести временных лет, призванные князья-варяги обосновались в Ладоге (Ипатьевская лето пись), затем в Новгороде,, Изборске, Белоозере. Перечисленные города в IX—Х вв. были форпостами славянской колонизации финских племен ных территорий. Интересы славянской знати и пришлых .групп сканди навов совпадали — они заключались в эксплуатации вновь освоенных земель, в контроле над международной торговлей и т. п. Естественно, что главной базой славяно-скандинавского синтеза и формирующейся государственности были возникающие здесь города. Недаром, согласно летописи, по смерти братьев Рюрик раздает «мужем своим грады, овому Полотеск, овому Ростов, другому Белоозеро» ".
В той же Повести временных лет появление сети городов и погостов непосредственно связывается с обложением подвластных территорий данью при Олеге (882 г.), который «нача городы ставити и устави дани словеном, кривичем и мери»" и «реформами» княгини Ольги (947 г.) ".
Во второй половине 1 тыс. н. э. в Скандинавских странах появляются поселения, которые исследователи отличают от сельских на основании относительно развитой торгово-ремесленной деятельности и определяют как собственно протогородские (или предгородские) центры, которые обычно называются виками". В Дании уже до 800 г. существуют Хеде-бю и Рибе, в эпоху викингов возникают Орхус, Оденсе, Виборг, Рос-кильде; в Швеции до VIII в. функционируют Экеторп и Хельгё, с
^ Усадьбы с аналогичным назваЯЬем возникают в это время и в других Сканди навских странах, 'причем их местоположение, как правило, связано со старыми племен ными центрами. Например, такая усадьба известна поблизости от святилища Мэрии в Норвегии. Сходная со Свеаландом концентрация топонимов наблюдается в Ютландии на территории между Еллинге и Хедебю (R andsborg К. Ор. cit, р. 80).
•" Amorosiani В. Ор. cit, р. 215—218.
•^Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества XII—XIII вв. М., 1982, с. 366. См. также о погостах: Петрухин В. Я., Пушкина Т. А. К предыстории древнерусского города.—История СССР, 1979, № 4, с. 100—112. ** Повесть временных лет, ч. 1. М.—Л., 1950 (далее—ПВЛ),с. 18. ^ Там же, с. 20.
•*° Ч ерепнин Л. В. Общественно-политические отношения в Древней Руси и Рус ская Правда. В кн.: Новосельцев А. П., Пашуто В, Т., Щапов Я. Н., Шуша-рин В. П.,Черепнин Л. В. Древнерусское государство и его международное зна чение. М., 1965, с. 149.
« Vogel W. Wik-Orte und Wikinger. In: Die Stadt des Mittelalters. Bd. 1. Darm stadt, 1969, S. 196—238; С о hen S. Ор. cit., p. 313—325; S k о vgaard-Peterse n L Ор. cit, p. 5—7.
VIII в.—Бирка (на о. Бьёркё в оз. Меларен), позднее вырастают Лунд, Сёдертэлье, в Норвегии—Скирингссаль. Вики VIII—Х вв. играют боль' шую роль в международной торговле, связывая арабский Востоки За падную Европу. Не мейьше оснований считать их и крупными ремеслен ными центрами, однако ремесленное производство в них было ориенти ровано в большей степени на обслуживание населения вика и торговли, нежели прилегающей к вику округи. Концентрация в них населения", скопление значительных материальных ценностей:—все это способство вало быстрому росту самих поселений и увеличению их роли в экономи ческом развитии Скандинавских стран.
Именно экономическое значение виков определяет, практически со времени возникновения, установление контроля со стороны королевской власти над их деятельностью и вовлечение виков во внутриполитическую структуру нарождавшегося государства". В важнейших виках короли имеют своих представителей, собиравших, видимо, торговые пошлины "; с IX в. в Хедебю и Бирке производится чеканка монеты, что было ко ролевской регалией ^. В Х в. большинство виков o6HOCHTCrf укрепления ми, в непосредственной близости от них располагаются небольшие по размерам, но имеющие мощные укрепления «борги», в которых разме щался «гарнизон»—часть дружины конунга, оставившей богатые дру жинные могильники. Тем не менее полного подчинения виков королев ской власти не происходит: по сообщениям Римберта (третья четверть
IX в.), подтверждаемым Адамом Бременским (XI в.), важную роль в вопросах внутренней жизни Бирки играли ее жители и «совет знатных» (principes) "; резиденция конунга находилась вне территории вика (на о. Адельсё у Бирки). Хотя письменные источники по социально-полити ческому устройству других виков скудны, но сходство топографической структуры поселений—наличие усадеб-хусабю около Хедебю и Ски-рингссаля —позволяет предполагать также их сходство и в других от ношениях. Таким образом, хотя и сохранявшие определенную самостоя тельность вики тем не менее были включены как в военно-стратегиче скую, так и экономическую систему (сбор дани и ее реализация на меж дународных рынках). Это определяет основное отличие виков от тун и хусабю — их полифункциональность, хотя и при очевидном доминиро вании в них торговли и ремесла.
На Руси ранние ремесленные поселения представлены Пастырским городищем, возможно, Зимновским, позднее городищами Ревно, Хото-мель и др."' Однако эти единичные поселения еще не образовали сети и являлись, видимо, центрами местной округи. Они сопоставимы с ран ними скандинавскими центрами, такими, как шведские Экеторп и Хельгё.
С VIII в. возникают полиэтнические торгово-ремесленные поселения на севере Руси—прежде всего в Ладоге, однотипной с Хедебю" и дру-
*' По подсчетам А.-С. Грэслунд, постоянное население Бирки составляло 500— 600 человек (Graslund A.-S. The Burial Customs. A Study of the Graves on Bjorko. Birka IV. Stockholm, 1980, p. 82—83).
" Cohen S. Op. cit., p. 313; Sawyer P. H. Wics, Kings and Vikings. In; The Vi kings. Symposia Universitates Upsaliensis. Uppsala, 1978^ p. 23—31; Skovgaard-Petersenl.0p.cit.,p.l5—17.
^ Adami Bremensis Gesta Hammaburgensis ecclesiae pontificum, 1, 15; 1, 26. " С ванидзе А, А. Возникновение монетной чеканки и некоторые проблемы до-городского развития Швеции. В кн.: Средневековый гороя, вып 6. Саратов, 1978, ,* ^_^о
" Vita sancti Anskarii auctore Rimberto, X (II); XXVI (27); Adami Bremensis Ges ta, IV, 21,22.
^ Авдусин Д. А. Указ. соч.; Седов В. В. Восточные славяне в VI—XIII вв. М., 1982, с. 242—243; Русанова И. П. Славянские древности VI—VII вв. М., 1976, с. 51—52. .
^ Кирпичников А. H. Ладога и Ладожская волость в период раннего средне вековья. В кн.: Славяне и Русь (на материалах восточнославянских племен и Древней
гими протогородами балтийского региона. Им близки и торгово-ремес ленные поселения, формирующиеся к Х в. на дружинных погостах. В нгаиболее древнем значении, каким оно вырисовывается в Повести вре менных лет (947 г.) и по данным лингвистики, погост выступает как «стан для князей и княжеской дружины, наезжавшей для собирания дани»",—полюдья (позднее, в эпоху развитого феодализма, погосты-центры сельских Юбщин и административно-податных округов"), т. е. выполняет административную функцию, аналогичную хусабю. Однако по сравнению с хусабю древнерусские поселения, которые можно отож дествить с погостами на основании обнаруженных там дружинных древ ностей, имели более широкий набор функций, прежде рсего ремеслен ную и торговую. Характер ремесла был во многом ориентирован на нуж ды великокняжеской дружины, постоянно пребывавшей на погостах, судя по дружинным курганам в составе некрополей возле поселений в Гнёздове, Шестовице, Тимереве. Типологически и, видимо, генетически (о чем говорит единство материальной культуры, характеризующей быт дружины) близки перечисленным памятникам Городище под Новго родом, в меньшей мере — Сарское городище под Ростовом.
По уровню развития ремесла и торговли (прежде всего внешней), характеру деятельности дружины главные древнерусские погосты смы каются с Биркой и другими виками". Однако древнерусские погосты наделены были более широким набором функций, чем вики: они—цент ры сбора дани и, видимо, административного управления, а потому схо жи как с виками, так и с хусабю.
Расширение сети погостов, как уже говорилось, летопись связывает с деятельностью Ольги, которая в 947 г. идет из Киева к Новгороду и Пскову и «устави по Мьсте повосты и дани и по Лузе оброки и дани; и ловища ея суть по всей земле, знамянья и места и повосты... и по Днепру перевесища и по Десне...»". Раскопки выявляют возрастающее число торгово-ремесленных поселений, которые можно сяпоставить по характеру ремесленной деятельности с погостами типа Гнёздова и Ти-мерева, расцвет которых приходится как раз на середину Х в.: в этот период рядом с Гнездовом возникает новое поселение и курганная груп па на Ольшанке, наряду с Тимеревом в Верхнем Поволжье развивают ся сходные поселения в Михайловском и Петровском. Маршрут Ольги, возможно, проходил через Городок на Верхней Луге, Городок на Лова-ти°", поселения на Десне, главное из которых—Шестовица"°, и др. Вре мя их существования — преимущественно Х век, причем Городок на Луге возникает в середине этого столетия и его основание исследователи приписывают Ольге ".
Руси). Киев, 1979, с. .99—100; его же. Раннесредневековая Ладога (итоги археологи ческих исследований). В кн.: Средневековая Ладога. Л., 1985, с. 3—26.
и Иванов В. В. Происхождение семантического поля славянских слов, обозна чающих дар и обмен.—Славянское и балканское языкознание. Проблемы интерферен ции и языковых контактов. М„ 1975, с. 71—72. °° К уза А. В. Древнерусские поселения, с. 101.
" Булкин В. А., Лебедев Г. С. Гнёздово и Бирка (К проблеме становления города). В кн.: Культура средневековой Руси. Л„ 1974, с. II—17. »» ПВЛ, ч. 1, с. 43.
^ Горюнова В. М. Поселок ремесленников на Ловати. В кн.: Проблемы архео логии, выи. 2. Л„ 1978, с. 140—148. В верховьях Западной Двины на р. Торопе возле Торопца также обнаружены дружинные древности IX—Х вв., клад дирхемов (IX в.?) и городище, укрепления которого были возведены во второй половине Х в. См.: К орз у-х и н а Г. Ф. Новые находки скандинавских вещей близ Торопца.—Скандинавский сборник. Таллин, 1964, вып. VIII, с. 297—313; Седов В. В. Смоленская земля. В кн.: Древяерусские княжества X—XIII вв. Мя, 1975, с. 245.
°° Шина •к о в Е. А. К вопросу о происхождении раннесредневековых городов Брянского Подесенья.—Тезисы докладов советской делегации на V Международном конгрессе славянской археологии, с. 75. ,
" 3 акле в с кая Н. И. К вопросу о возникновении погостов на Верхней Луге. В кн.: Северная Русь и ее соседи в эпоху раннего средневековья. Л., 1982, с. 53. См.
В отличие от ранних торгово-ремесленных поселений погосты обра зуют уже отчетливую раннегородскую сеть, расположенную на основ ных речных магистралях и связанную не только со столичным Киевом, но и с балтийскими протогородами прежде всего через Ладогу, вклю ченную в систему великокняжеских центров и представлявшую собой «торжище, погост и пункт привоза дани» уже с первой половины IX в. "
Взаимосвязи между древнерусскими погостами обнаруживаются не только в их общих внешних контактах и единстве их материальной куль туры, но и в общих тенденциях развития ремесленной технологии", а также социальной структуры. О последнем можно судить прежде всего п6 распространению ко второй половине Х в. специфического дружин ного погребального обряда — ингумаций в камере, обнаруженных как в Киеве, так и в подвластных ему городах (Ладога, Псков) и на погос тах—вГнёздове, Тимереве, Шестовице. Камерные гробницы принадле жали представителям высшей дружинной знати, вероятно, непосредст венно связанной с Киевом. Типологически и, видимо, генетически этот обряд восходит к ингумациям в камерах, известным в скандинавских виках, особенно в Бирке и Хедебю °*.
Показательно, что крупнейшие погосты располагались, как правило, вблизи древнейших племенных центров: Гнёздово—под Смоленском, Шестовица—под Черниговом, Городище"—под Новгородом (послед нее, видимо, с конца IX в. выполняло функции экстерриториальной кня жеской резиденции). Дискутируется роль Сарского городища под/Рос товом": погост мог .возникнуть на старом мерянском поселении (VIII в.) (ср. возникновение Гнёздовского городища на месте балтского поселения). Расположение главных княжеских погостов на водных ма гистралях вблизи древнейших городов, вероятно, указывает на то, что их дружины призваны были не только взимать дань, но и противостоять центробежным устремлениям боярской «верхушки» древнерусских .горо дов—старых племенных центров. Очевидно, что помимо внутриполити ческой (военйо-административной) функции погосты обладали и фис кальной—сбора, а затем и сбыта дани на международных рынках. Погосты были, собственно, местом перераспределения прибавочного про дукта: об этом могут свидетельствовать клады серебряных монет и ве-
также: Платонова Н. И. Погосты и волости северо-западных земель Великого Нов города. В кн.: Археологическое исследование Новгородской земли. Л., 1984, с. 174, 178—179.
^ Кирпичникова А. Н. Раннесредневековая Ладога, с. 24. ^ См., напр., о технологии производства вещей из цветных металлов Городка на р. Ловати, Гнёздова, Киева и др.: Горюнова В. М. Цветной металл Городка на Ловати (X—XII вв.). Спектральный анализ и технология. В кн.: Новое в археологии Северо-Запада СССР. Л., 1985, с. 56— 61; Килиевич С. P., Орлов Р.С. Новое о ювелирном ремесле Киева Х в. В кн.: Археологические исследования Киева, с. 61—76.
^Лебедев Г. С. Социальная топография могильника «эпохи викингов» в Бир ке.—Скандинавский сборник. Таллин, 1977, вып. XXII, с. 147—151; Мельнико ва Е. А., Петрухин В. Я., Пушкина Т. А. Древнерусские влияния в культуре Скандинавии раннего средневековья (К постановке проблемы).—История СССР, 1984, №3, с. 58. .
^ Янин В. Л„ Колчин Б, А. Археологии Новгорода — 50 лет.— Новгородский сборник. 50 лет раскопок в Новгороде. М., 1980, с. 110; Носов Е.Н. Указ. соч., с. 3— 38.
^ Исследование соотношения племенных центров и погостов осложнено слабой изу ченностью ранних слоев древнейших русских городов. Ранние маломощные слои раз рушались наиболее интенсивно, и во многих городах, о существовании которых в IX—Х 'вв. известно из сообщений летописи, слои этого времени пока не прослежены. Это дало повод для создания теории «переноса городов» в Древней Руси. В частно сти, считалось, что первоначальныйяРостов—это карское городище; на своем месте Ростбв возник благодаря «переносу» (Дубов И. В. Северо-Восточная Русь в эйоху раннего средневековья. Л„ 1982, с. 78—87). Современными исследованиями в Ростове открыты слои Х в., и доказано, что Ростов сосуществовал с Сарским городищем в эпоху расцвета последнего (Л еонтьев Е. А. Ростов (предпосылки образования древнерусского города).—Тезисы докладов советской делегации.,., с. 61—62)...
щей, призванных украсить быт дружинной «верхушки» и подчеркнуть efe высокий социальный статус. Таким образом, вероятно противостояние на Руси погостов (центры формирующегося государства) и «племенных городов» (центры местной округи) ".
К середине Х в. древнейшие городские центры включаются в обще русскую городскую сеть: судя по сообщению Константина Багрянород ного, не только Киев, где правил «архонт росов» Игорь, и Новгород, где сидел его сын Святослав, но и Чернигов, и Смоленск, наряду с Вити^е-вым, Вышгородом и Любечем (если под хоронимом Телюца понимать Любеч, а не Полоцк), участвуют в сборе лодок-однодеревок. Показа тельно, что славяне продают однодеревки росам" (под последними Константин Багрянородный понимает великокняжескую дружину), а не поставляют их как подать. С другой стороны, уже в договоре русских с греками, помещенном в Повести временных лет под 907 г., «заповеда Олег даяти... уклады на рускыа грады: первое на Киев, та же на Чер нигов, на Переаславль, на Полтеск, на Ростов, на Любечь и на прочаа городы: по тем бо городом седяху велиции князи, под Олгом суще»".
В истории формирования Древнерусского государства и его городской сети особое значение имеет Киев и его округа, получившие позднее— в XII в.—название «Русская земля» (в узком смысле) и представляв шие княжеский домен ", типологически близкий Упсальскому лену в Свеаланде. Киев, племенной центр полян, ставший столицей 'огромного государства, в летописи начиная с договора 907 г. постоянно связывает ся с двумя городами: Черниговом и Переяславлем, которые входят в ве ликокняжеский домен. Курганы Чернигова — свидетельство присутствия в городе великокняжеской дружины, по крайней мере с середины Х в. Более того, дружинные курганы известны по всей Черниговщине, а глав ные погосты были расположены в Шестовице и, видимо, в Седневе (древнерусский Сновск)". Однако и вокруг самого Киева образуется геть поселений, обеспечивавших деятельность князя и его дружины: Любеч (?), Вышгород, Витичев, «киевская крепость» Самбатас (если это не иноязычное название самого Киева) ", упомянутые Константином Багрянорядным, а также княжеский теремный дворец Х в. «вне града», на функции экстерриториальной резиденции которого указал М. К. Кар-гер". Структура поселений, принадлежавших непосредственно великому князю, оформляется, согласно Повести временных лет, ко времени прав ления Ольги: в Киев идут две трети дани с древлян, треть—в «Вользин град» Вышгород; среди мест, погостов, перевесищ, основанных Ольгой, упомянуто ее село Ольжичи". Эта структура в общем сохраняется и при Владимире, который держит наложниц в Вышгороде, Белгороде и селе Берестове". В целом сеть контролируемых великокняжеской властью поселений в пределах домена напоминает сходную систему ху-
*" Петрухин В. Я., Пушкина Т. А, К предыстории древнерусского города, с. 110—112. Ср. также: Шинаков Е. А. Указ. соч.
^ Константин Багрянородный. Об управлении империей, гл. 9. В кн.: Развитие этнического самосознания славянских народов в эпоху раннего средневековья. М., 1982. с. 272. - -«• ПВЛ, ч. 1, с. 24
"" Ср.; Насонов А. Н. «Русская земля» и образование территории Древнерус ского государства. М., 1951, с. 28—46; Свердлов М. Б. Генезис и структура фео дального обществ.а в Древней Руси. Л., 1983, с. 68.
" Ср.: Зайцев А. К. Черниговское княжество. В кн.: Древнерусские княжества Х—XIII вв. с. 66; см. также: Древнерусские поселения Среднего Подиепровья. Киев, 1984, с. 12.
" См. карту древнерусских городищ вокруг Киева: Раппопорт П. А. Очерки по истории русского военного зодчества Северо-Восточной и Северо-Западной Руси Х— ХУвв.—МИА, 1961, № 105, с. 172—173. га КаргерМ. К.яДревний Киев. М— Л., 1958, т. 1, с. 267. "ПВЛ, ч. 1, с. 43. . ^ Там же, с. 57.
сабю в Упсальском уделе. Дифферейцированными оказываются и функ ции перечисленных пунктов: от старого племенного центра Киева (со святилищем и т.п.), ставшего столицей государства, до княжеского «града» (Вышгород), возможно, восходящего к княжескому двОру-зам-ку"", села и экстерриториальной резиденции князя («теремный двор»). Как .уже упоминалось, древлянская дань распределялась между Кие вом и Вышгородом как «Ольгиным градом». Отношения подчинения Киеву охватывали города всей Русской земли (в широком смысле): те центры, которые, согласно Константину Багрянородному, летом постав ляли в Киев однодеревки, зимой, по убедительному предположению Б. А. Рыбакова, участвовали в кормлении дружины росов, собиравшей полюдье". Четко прослеживается присутствие великокняжеской дружи ны в Чернигове, Пскове, Ладоге. Среди племен, входивших в зону по людья, не названы словене новогородские, зато Новгород, где сидел в Х в. старший сын киевского князя, платил в Киев дань (урок) ". Эта взаимосвязь административных и фискальных функций, роль разных го родов как подателей и получателей даней свидетельствуют о сложной я иерархизированной древнерусской городской сети в Х в. и ее развитии по мере становления государственности.
Таким образом, вырисовывается картина сосуществования несколь ких различных по характеру, но взаимосвязанных и функционально до полняющих друг друга поселений. Они образуют сеть, основанную на административно-территориальном делении земель и отражавшую раз-ностадиальные системы управления. Это старые племенные центры (на Руси) и туны (в Скандинавии), выполнявшие культовые и администра тивные функции; опорные пункты центральной (государственной) влас ти: хусабю в Скандинавии (на территории королевского домена и в каж дой из сотен) и погосты на Руси, куда свозилась дань с округи и где находилась резиденция представителя верховной власти; наконец, тор гово-ремесленные центры (собственно протогорода), концентрирующие ремесла, торговлю и перераспределение прибавочного продукта (на Руси частью совпадают с погостами, в Скандинавии — вики). Такое сочетание функционально различных поселений на уровне «земли» (ланда) наи более ярко проявляется в «Русской земле» (в узком смысле) и fi Свеа-ланде; в последнем сосуществуют и взаимно дополняют друг Друга Ста рая Упсала (культбвый и племенной центр), Бирка и королевская усадь ба на Адельсё. Аналогичная картина наблюдается в Дании, где сосу ществуют Хедебю и, видимо, королевская усадьба (Хусбю) в 5 км Ьт него"; в Норвегии, где рядом с торгово-ремесленным центром конца VIII —начала IX в. Скирингссалем (Каупанг) находится хутор, нося щий название Хусебю, и языческое капище"". Рядом с большинством протогородов (но за пределами укрепленной части) расположены кре пости, где, видимо, находился «гарнизон» конунга (в Хедебю, Бирке, Павикене и др.). Наконец, в более развитой в социально-экономическом отношении Дании возникают «укрепленные лагеря» типа Треллеборга, рассматриваемые как опорные пункты королевской власти" и сопоста вимые с такими древнерусскими центрами, как Гнёздово, расположенное на пути между главными центрами Руси—Киевом и Новгородом, и Шестовица на территории северян, подчиненной Киеву.
"С вер дл ов М. Б. Указ. соч., с. 68. . " Рыбаков Б. А. Киевская Русь..., с. 322—323. " ПВЛ, ч. 1, с. 88—89.
" Gregersen Н. V. Slesvig og Holsten for 1830. Copenhagen, 1981, s. 75. *° Blindheim Ch. Kaupang by the Viks Fjord in Vestfold. Excavations and Re search. In: H erteig A, E„ L I de n H.-E„ В I indheim Ch. Archaeological Contribu tions to the Early History of Urban Communities in Norway. Oslo, 1975, p. 136.' eiRandsborgK.Op.cit.,B.99—101. .-:
В конце Х—первой половины XI в. в этой картине происходят су щественные перемены: в первую очередь и в Скандинавии и на Руси исчезают или приходят в упадок многие из наиболее крупных торгово-ремесленных центров: Бирка, Хедебю, Гнёздово, Тимерево. В тех скан динавских городах, которые, как считается, продолжили свое существо вяние в средние века, наблюдаются в это время топографические изме нения. Так, в Рибе поселение эпохи викингов на северном берегу р. Рибе исчезает в XI в., а вместо него возникает город на южном берегу реки*"; перемещается центр поселения в Роскильде; вместо сожженного в сере дине XI в. Хедебю на противоположном берегу р. Шлее вырастет Шлез-виг". На Руси сходные процессы отмечаются в Полоцке, где к началу XI в. забрасывается старое укрепленное поселение и с ростом города возникает новый детинец (Верхний Замок) "\ а по последним предполо жениям, также и в Новгороде, где жизнь на городище временно затухает в XI в„ княжеская резиденция переносится на Ярославово Дворище^. Эти топографические изменения, видимо, связаны с формированием структуры, ставшей традиционной для средневековых городов.
Одновременно происходит и функциональная переориентация хусабю. Их административно-фискальные функции сокращаются, и из поселений, близких ранним погостам, они превращаются в усадьбы, которые конт ролируют королевские земельные владения (например, на о. Адельсё в XII в. строится королевский замок).
После введения христианства падает роль культовых центров, таких, как Старая Упсала. Становление церкви под прямым покровительством королевской власти обусловливает размещение церковной администра ции в поселениях, находящихся под контролем королевской власти.
Таким образом, монофункциональные поселения VIII—Х вв. по мере усиления королевской власти, формирования центрального управления, становления податной системы оказываются неспособными удовлетво рить широкий спектр новых общественных потребностей. В этих усло виях развитие поселений с дифференцированными функциями подчиня ется общей тенденции к синтезу разных функций в формирующихся го родах феодальной эпохи ". Наиболее наглядно этот процесс протекает в Свеаланде. Старая Упсала — Бирка — усадьба на Адельсё, три центра Свеаланда (культовый, торговый, административный) в конце X—-на чале XI в. уступают место Сигтуне, также расположенной наоз.Мела-рен ". Она становится важнейшим центром ремесла, торговли, королев ской власти, церкви. В ней начинается чеканка монет, находится рези-
^Bencard М. Introduction. In: Ribe Excavations. 1970—1976, vol. 1. Esbjerg, 1981, p. 10—11, map p. 6—7.
" Olsen 0. The Medieval Town. A Historical-ArcHeological Project Initiated by the Danish Research Council for the Humanities. In: Danish Medieval Hisяory. New Cur rents. Copenhagen, 1981, p. 137—152. Закрепление названий Хедебю за поселением эпо хи викингов и Шлезвиг—за средневековым городом принадлежит современной лите ратуре. В средневековых источниках они употребляются альтернативно. 8*ШтыховГ.В.ДревнийПолоцк.Минск,1975,с.31—33.
^ Носов Е. Н. Указ. соч., с. 34. Автор справедливо отмечает, что такие топогра фические сдвиги не имеют отношения к «переносу городов*.
^ Очевидно, что эта дифференциация и синтез функций проявились только в про цессе развития сети поселений. Как считает Б, А. Тимощук, «древнерусские города впервые появились тогда, кбгда ремесленные поселения, военно-феодальные центры и окружавшие их селища слились в одно взаимозависимое целое» (Тимощук Б. А. Древнерусские города Северной Буковины, с. 119—120).
"Douglas М. Sigtuna. Stockholm, 1978. П. Сойер предполагает даже, что торговля и ремесла были преднамеренно перенесены конунгом Свеаланда из Бирки в Сигтуну. (Sawyer P. Н. Kings and Vikings. Scandinavia and Europe AD 700—1100. L„ 1982, p. 130.) cm.: Ambroslani В. Birka—Sigtuna—Stockholm. Ett diskussion-sinslagg.—Tor,1957,b.lll,s.~148—158.
денция конунга Швеции (к этому времени включившей Ёталанд и другие области). О процветании в Сигтуне торговли и ремесел говорят рунические надписи, упоминающие «фризскую гильдию», и найденные при раскопках остатки мастерских: ювелирных, косторезных и др. В 60-х гг. XI в. Сигтуна становится центром вновь образованной еписко-пии, в ней строятся каменные церкви св. Пера, св. Олава, св. Ларса. Во второй половине XI в. в ней сосредоточиваются все основные город ские функции, ранее до известной степени расчлененные между тремя поселениями.
В процессе становления Древнярусского государства также наиболее прогрессивными образованиями были поселения, синтезировавшие функ ции торгово-ремесленных и княжеских административных центров и центров местной (в прошлом — племенной) округи. Очевидно, что ин тенсивный рост древнерусских городов во второй половине Х—XI в. (Киев, Новгород, Псков, Ростов, Смоленск, Полоцк и др.)" делал ма лоэффективной систему полюдья, что ослабило роль погостов. Естест венно стремление русских князей, особенно начиная с Владимира, закре пить за собой города, посадив туда своих сыновей. Согласно «Повести временных лет», после 988 г. Владимир «посади Вышеслава в Новего-роде, а Изяслава Полотьске, а СвятополкаТурове.а Ярослава Ростове. Умершю же старейшему Вышеславу Новегороде, посадиша Ярослава Новегороде, а Бориса Ростове, а Глеба Муроме, Святослава Деревех, Всеволода Володимери, Мстислава Тмуторокани»"'. А. А. Шахматов считал летописную статью о распределении волостей между сыновьями Владимира искусственной. Неясно, писал он, почему не указано, кто сидел в Смоленске, Чернигове, Переяславле, названных в летописи сре ди древнейших городов. Но, как уже указывалось, Чернигов и Пере-яславль входили в великокняжеский домен в Х в. и лишь после смерти Ярослава (1054 г.) стали столицами самостоятельных княжеств. Что же касается Смоленска, то сам Шахматов отмечал °°, что в поздних лето писных сводах, сведения которых, видимо, подтверждаются византий ским хронографом (Скилица — Кедрин), к списку волостей, полученных сыновьями Владимира,ядобавлен и Смоленск, где был посажен Стани слав, и Псков, куда Владимир посадил Судислава.
В Новгороде появление князя отмечается переносом княжеской рези денции с Городища на Ярославово Дворище в сам город: жизнь на Го родище временно затухает. Но так же затухает жизнь и в Гнёздове под Смоленском—не с вокняжением ли Станислава в городе связано это событие? Вероятно, с утверждением Ярослава на ростовском столе мож но увязать и упадок поселения на Сарском городище, а с основанием им княжеской крепости, Ярославля,— исчезновение Тимерева и других погостов в Верхнем Поволжье.
Следует отметить, что помимо главных погостов и дружинных лаге рей типа Шестовицы к началу XI в. прекращают существование или при ходят в. упадок многие племенные и ранние протогородские центры (Искоростень, поселение на Ревнянском городище, на Титчихе, Хотомель и др.) ", в процессе христианизации уничтожаются культовые центры (Перынь) и т. п. Функции погостов по мере феодализации отходили к ближайшим городам—центрам местной округи (волости) ".и княже ской администрации, в некоторых случаях—-экстерриториальным кня жеским резиденциям. Наименование «погосты» (как и «хусабю» в Скан-
^ Ср.: К уза А. В. Древнерусские поселения..., с. 50, 53. «> ПВЛ, ч. 1, с. 83. "° Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. СПб.,
1908, с. 88—89. "' Ср.: Тимощук Б. А. Указ. соч.; К у за А. В. Древнерусские поселения, с. 42,
50. ^ К уз а А. В. Города в социально-экономической системе..., с.З—II.
динавии) закрепилось за центрами сельской округи. На месте Гнёздов-ского и Сарского городищ возникли феодальные усадьбы, а центрами княжеств стали Смоленск и Ростов.
. . * * * .
Опыт историко-типологического исследования позволяет выявить не которые закономерности в возникновении и развитии раннегородских центров, которые в процессе становления государства образуют сеть взаимосвязанных поселений с различными функциями. Наряду с тради ционной системой «племенных» административных, культовых центров формируется и накладывается на нее система опорных пунктов государ ственной власти. В иерархизирующуюся с укреплением государства сеть раннегородских поселений входят также торгово-ремесленные «прото-города», контролируемые центральной властью. Завершение процесса сложения феодальных государств сопровождается отмиранием некото рых звеньев этой сети: в первую очередь, тех протогородских образова ний, которые по тем или иным причинам не были в состоянии синтези ровать основные городские функции, и развитием полифункциональных городов феодальноя эпохи.