Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
План.
1.Введение.
2.Экономическая и политическая обстановка в России.
3.Предпосылки проведения аграрной реформы.
4.Суть сталыпинской реформы.
5.Главные принципы проведения реформы.
6.Отношение к ней российского общества.
7.Что произошло с принятием указа от 9 ноября 1906года.
8.Заключение.
9.Список литературы.
10.Приложение.
Для того чтобы лучше понять время, в котором работал П.А.Столыпин, рассмотрим экономическое и политическое положение в стране с конца 19 до начала 20 века.
На стыке веков, общество вступило на новый веток своего развития.
В начале XX столетия Россия переживала состояние тяжелейшего кризиса, охватившего все стороны ее государственно-политической, социально-экономической и культурной жизни. Сознание необходимости решительных социальных реформ, еще недавно владевшее лишь частью образованного общества, к этому времени стало знаменем массового общественного движения. В условиях нарастающего революционного кризиса курс социальных реформ становился единственным средством преодоления социальных разногласий, достижения национального единства и социальной стабильности в обществе. Потребность в выработке национальной идеологии социальных реформ превращалась в решающий фактор общественного развития. Именно национальная составляющая реформаторской идеи обеспечивала общее видение целей и задач предстоящих социальных преобразований, открывала обществу реальную историческую перспективу, формировала зримый образ будущего.
Для аграрной России, 87% населения которой числилось на 1897 год крестьянским, основным социальным вопросом оставался крестьянский вопрос. В эти годы русская деревня входила в пик разорения. Тяжесть налогового бремени, громадные выкупные платежи, неадекватная ценовая политика, все это вело к истощению средств широких крестьянских масс. Увеличение численности аграрного населения приводило к росту перенаселенности и крестьянского малоземелья, при низком уровне техники и агрикультуры, влекущими за собой массовое «оскудение» деревни. Голод в аграрных регионах превратился в настоящее бедствие для страны: массовые голодовки стали явлением обычным, повторяясь в среднем каждые три года.
В 1900-1903 годах, Россия переживала тяжёлый экономический кризис.
В 1904-1908 годах, Россию ожидал длительный период депрессии.
В начале 20 века Россия являлась среднеразвитой странной. Наряду с высокоразвитой индустрией в экономикестраны, большая часть принадлежала раннекапиталистическим и полуфеодальным формам хозяйства - от мануфактурного до патриархально натурального. Русское село стало местом сосредоточения пережитков феодальной эпохи. Важнейшими из них были крупные помещичьи землевладения, широко практиковались отрабатывание,являющие собой прямой пережиток барщин. Крестьянское малоземелье, т.е. владение ничтожным куском земли, а зачастую и не имение его, тормозило модернизацию крестьянского хозяйства.
Социально классовая структура страны отражала характер и уровень её экономического развития. На ряду с формированием классов буржуазного общества, такими как буржуазия, мелкая буржуазия и пролетариат. В то же время в обществе продолжали существовать и сословные деления, тянущиеся из феодальной эпохи. В 20 веке буржуазия занимала ведущую роль в экономике страны, до этого она не играла самостоятельную роль в общественно политической жизни страны, потому что была полностью зависима от самодержавия.
На тот момент в пользовании дворянства находилось около 60% всех земель, что послужило главной опорой самодержавия. Хотя в социальном плане теряло свою однородность, сближаясь вплотную с буржуазией.
Крестьянство на том этапе составлявшее ¾ населения России, было также затронуто социальным расслоением общества ( 20%-кулаки,30%- середняки, 50% - бедняки).
В начале 20 века класс наёмных рабочих насчитывал около 17 млн. человек. Он был неоднороден, большая часть рабочих состояла из недавно переселившихся в город крестьян, но ещё не потерявших связь с землёй. Ядром этого класса стал фабрично-заводской пролетариат, который насчитывал более 3 млн. человек.
Политическим строем, на тот момент, оставалась абсолютная монархия. Хотя в 70-ых годах 19 века был сделан шаг по пути превращения государственного строя в буржуазную монархию, царизм сохранил все признаки абсолютизма.
Закон того времени гласил: «Император российский есть монарх самодержавный и неограниченный».
До 1905 года высшим государственным органом в России был государственный совет, постановления которого имели рекомендательный характер для царя.
Сенат на тот момент – высшая судебная инстанция и толкователь всех законов. Исполнительную власть осуществляли два министерства, деятельность которых контролировалась, комитетом министров.
Так примерно выглядела страна на конец 19 века и начало 20 века.
Николай 2,всемирно ограждая свою власть, очень ревниво относился к любой крупной политической личности. Он видел всегда конкурента, что не могло быть в его сознании. Так неугодным на тот момент, оказался С.Ю. Витте. Витте приобрёл авторитет и влияние в результате успешных реформ.
Министр финансов С. Ю. Витте в конце XIX в. провел реформы, способствующие росту промышленного производства. Предложенная им программа включала четыре основных направления: 1. Жесткая налоговая политика, высокие налоги на крестьян, постоянный рост косвенных налогов, что позволило увеличить вложения средств в промышленность. 2.Строгий протекционизм. 3.Финансовая реформа, гарантировавшая стабильность и платежеспособность рубля. 4.Обращение к иностранному капиталу, инвестиции в промышленность, государственные облигационные займы.
Одной из главных заслуг Витте была стабилизация финансовой системы страны. К 1890 г. эта система была почти полностью расстроена. Экономику подтачивала высокая инфляция, выгодная крупным землевладельцам, вывозящим хлеб за рубеж за золото. Необходимо было решить задачу перехода к золотому стандарту, гарантировавшему стабильность в предпринимательстве. Для этого необходим золотой запас. Витте создал такой запас. Он организовал накопление золота в Госбанке. Витте ввел высокие косвенные налоги (акцизы) на товары массового спроса: спички, керосин, табак, сахар, водку и т.п. В 1895 г. была введена винная монополия, которая приносила казне более 500 млн. рублей в год. Все это позволило стабилизировать рубль и провести денежную реформу. Удалось стабилизировать рубль, сделать его золотым.
Особую заботу С. Ю. Витте проявил о железнодорожном транспорте. Было начато широкое железнодорожное строительство, возобновлено строительство транссибирской магистрали от Челябинска до Владивостока. Усилился протекционизм в торговле. Была установлена таможенная пошлина на иностранные товары до 33 % их стоимости. На некоторые товары были введены запретительные пошлины.
Большое внимание С. Ю. Витте уделял решению аграрного вопроса. По его инициативе была отменена круговая порука в деревне в 1903 г., облегчен паспортный режим для крестьян. Он предлагал снять с крестьян административные ограничения, юридически уравнять их с другими гражданами империи и укрепить их право собственности. Витте предлагал придать общине формы свободной ассоциации. Разрешить крестьянам, заплатившим выкупные платежи, выходить из общины с наделом. Качественно изменить положение на селе это не могло, т.к. земельный надел был очень маленьким. Так в 1903году С.Ю.Витте ,был смещён со своего поста и назначен, вместо министров финансов ,на должность председателя комитета министров.
К началу XX в. экономика страны требовала серьезного реформирования, это понимали все, включая императора.
Россия медленно но верна начала вмешиваться в борьбу за рынки сбыта.Борьба между Россией и Японией за господство на рынке сбыта в Китае, стала одним из примеров сфер влияния в мире. Я не стану описывать военные действия, которые разворачивались в результате борьбы, но хочу отметить, что Россия не смогла одержать победу и чётко показала свою неподготовленность русской армии и неготовность экономики к боевым действиям.
С.Ю.Витте писал: « Вместо того чтобы устранить угрозу внутренних потрясений, несчастная война приблизила нас на десятки лет к революции».
Стоит заметить что военные расходы ,которые Россия затратила на эту войну составила больше 3 млрд.рублей.
С поражением в войне начала нарастать революционная ситуация в стране (1905-1907годы).
Из этого можно было сделать вывод, что в России требовались как политические, так и экономические реформы, которые смогли бы укрепить и оздоровить экономику России.
Во главе этих реформ должен был встать умный и честный человек , для которого важна судьба России. Им стал Пётр Аркадьевич Столыпин. Взявший на себя эту задачу и решительность её исполнения.
Реформа 1861 года была переходом к индивидуализации землевладения и землепользования. Но отмена крепостного права не привила к прогрессу частной собственности. В 80- 90 годах правительство стремилось к насаждению общинных структур в деревне, что являлось противоречием в будущем свободной крестьянской собственностью. Преодолевать данные трудности могли реформы, начатые П.А.Столыпиным.
Экономический кризис 1900-1903 годов, сопровождавшийся очередным неурожаем 1901 года и голодом 1902 года, послужил поводом к взрыву крестьянского недовольства. То с нарастающей, то с утихающей силой крестьянское движение продолжалось в течение двух лет. В конце 1901 года, отвечая на назревшую потребность решения аграрной проблемы, правительство в соответствии с исторически сложившейся традицией учреждает очередную комиссию «по исследованию причин оскудения центра» под руководством Товарища Министра финансов В.Н.Коковцова. Комиссия начала работать в октябре 1903 года, когда по всей России еще дымились останки сожженных крестьянами помещичьих усадеб. Это не могло не сказаться на выраженных членами комиссии настроениях. Комиссией были поставлены вопросы об «отсутствии прочного правопорядка, бесправии и невежестве крестьянского населения», о «несовершенстве волостного суда, поставленного в зависимость от земского начальника». Но главным тормозом для применения крестьянским хозяйством «тех улучшений, которые выработаны сельскохозяйственной наукой», называлась «сложившаяся форма землепользования». Необходимым было заявлено проведение землеустройства, объявления общины «союзом добровольным, а не обязательным», поощрение переселения крестьян, укрепления крестьянских наделов в их полную собственность и облегчение свободного выхода из общества.
В начале 1902 года царь утверждает и проект, предложенный Витте несколькими годами раньше, о создании межведомственного органа по разработке аграрной реформы – Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Особое совещание было учреждено 22 января 1902 года под председательством Витте. Возникновение межведомственного совещания всколыхнуло местную общественность, в ходе его работы было образовано 618 местных комитетов, из них 82 губернских и 536 уездных с общим числом членов около 12 тысяч человек. И хотя среди членов комитетов подавляющее большинство составляли землевладельцы и чиновники (соответственно 37% и 29%, земские деятели 23%, крестьяне 2% и от остальных групп населения – 9%) работа совещания получила огромный общественный резонанс.
Основные вопросы совещания были сведены Витте к «недостаткам правового устройства крестьян» и затрагивали следующие вопросы: крестьянское управление, суд, гражданское и уголовное право, община, семейное владение и выход из общины. Общие же проблемы финансовой и экономической политики затрагивать воспрещалось.
По ходу работы совещания были высказаны и сформулированы практически все основные положения будущей столыпинской аграрной программы.
По вопросу об управлении большинство местных комитетов выступило за оставление «в заведовании органов сословно-крестьянского управления (сходы и выборные должности) исключительно лишь дел хозяйственных». Прочие дела должны были быть переданы в ведение всесословных выборных организаций (мелкая земская единица).
По вопросу о суде большинство высказалось за устранение обособленности крестьян в правах. По вопросу об общине большинством отмечалось, что свойственная общине «временность владения является непреодолимым препятствием для улучшения земельной культуры... воспитывает самые хищнические приемы эксплуатации земли». «Существование уравнительных порядков поведет к массовой пролетаризации населения». Отмечалась желательность «перехода к подворному владению..., но без каких-либо принудительных к тому мер».
Предлагалось «отказаться от искусственного поддержания общинного землепользования» и предоставить крестьянам «право свободного, независимо от согласия мира выхода из общины с выделом принадлежащих им наделов в подворное владение».
По вопросу изменения «крестьянского правопорядка» большинство комитетов предлагало: 1. «содействовать переходу сельских общин к подворному и хуторскому владению...»; 2. «устранить обособленность в правах гражданских и личных по состоянию, в частности в порядке управления и суда».
По вопросам семейного владения было предложено «отменить всякие меры принудительного удержания совладельцев в одном общем хозяйстве и нормировать имущественные правоотношения крестьян общегражданскими началами личной собственности».
По вопросу о выходе из крестьянских обществ большинство комитетов высказалось за отмену и облегчение «существующих стеснений к увольнению из сельского общества и временным отлучкам по паспортам», а также обращало «особое внимание на устранение существующих правовых затруднений к ликвидации надельного имущества, представляющих основное препятствие к выходу из общества».
В то же время под воздействием массового крестьянского движения Царское правительство в экстренном порядке принимает законы, уничтожающие последние остатки крепостнических правоотношений.
Указом 12 марта 1903 года отменяется круговая порука, которая существовала для обеспечения регулярного поступления выкупных платежей казенных, мирских, земских и др. сборов.
Указ 11 августа 1904 года отменяет телесные наказания по приговорам волостных судов (фактически же, по распоряжению командовавших ими земских начальников).
Столыпинская аграрная реформа явилась итогом длительной предварительной работы правительства по разработке вариантов аграрного развития. К концу XIX века эти варианты были представлены противостоящими друг другу программами. С одной стороны, ведомством Министерства финансов все активнее проводился курс на ускоренную индустриализацию и развитие железнодорожного строительства за счет выкачиваемых из деревни средств. Промышленный рост и увеличение сети железных дорог рассматривались правительством в качестве предпосылки к росту народного благосостояния за счет расширения внутреннего рынка, стимулирующего развитие товарности крестьянского хозяйства и обуславливающего необходимость его модернизации.
С другой стороны, Министерство внутренних дел, в ведении которого находилось земское и крестьянское управление, и потому, наиболее близко знакомое с реальным положением дел местного хозяйства, и Министерство земледелия и государственных имуществ отстаивали линию на сбалансированное развитие экономики с вложением средств в развитие сельского хозяйства и связанные с ним отрасли: элеваторное дело, поддержка мелкой кустарной (преимущественно сельскохозяйственной) промышленности, постановка сельскохозяйственного кредита и страхового дела, развитие образования и медицинского обслуживания и т.п. Так в качестве альтернативы дорогостоящей программе железнодорожного строительства комиссия МВД по разработке мер к поднятию сельского хозяйства России в этот период подготовила материалы по совершенствованию судоходства на реках, благоустройству торговых портов и улучшению местных сухопутных транспортных магистралей, обеспечивающих перевозку сельскохозяйственной продукции. Огромное значение программой уделялось созданию по всей России государственной сети элеваторов, практически решающей для крестьянина проблему сбыта хлеба и высвобождающей его от власти перекупщика. Одновременно на элеваторную систему предполагалось возложение обязанности обеспечения крестьян семенным материалом и содержания хлебных запасов на случай возможных неурожаев, а также создания системы крестьянского кредитования под будущий урожай. В целях наиболее адекватного учета местных нужд предлагалось «увеличить основные капиталы земств».
Противники вложения средств в сельское хозяйство, и прежде всего С.Ю.Витте, стремились доказать, что причины хозяйственного упадка деревни кроются не в недостатке денежных средств, а в правовой неустроенности крестьян, в их сословном неполноправии, неотрегулированности земельного режима и тех негативных явлениях, которые обусловливались общинным строем деревни. Таким образом, отстаивая правильность предшествующего экономического курса, наносился удар по ведомственным интересам МВД, в компетенции которого и находились все эти вопросы, указывался и принципиально иной путь решения крестьянской проблемы.
Итак, к концу XIX века выявились два противоположные подхода к разрешению аграрной проблемы. Сторонники осуществления широкой программы аграрных преобразований выступали за пересмотр всей финансово-экономической политики государства («от промышленности к сельскому хозяйству») при сохранении прежней попечительской политики в отношении крестьянского населения. Сторонники же сохранения прежнего экономического курса, выступающие против вложения средств в сельское хозяйство, настаивали на изменении преимущественно правового положения крестьянства, ликвидацию его сословных и имущественных ограничений, ликвидацию общины, в которой они видели основной источник экономической отсталости, архаических пережитков в крестьянских правоотношениях, землепользовании, формах хозяйствования и т.п.
Оба направления обозначили основные проблемы аграрного развития и определили магистральные направления будущего модернизационного процесса. Однако единой концепции аграрного реформирования выработано не было. Проблема модернизации в полном объеме во всей ее сложности и многоаспектности не была осмыслена правительством. На первый план в 90-е годы была поставлена задача индустриального (преимущественно казенного или ориентирующегося на казенные заказы) развития, подчиненного военно-политическим и фискальным интересам. При этом перекрывались каналы для развития других форм предпринимательства, ограничивались возможности роста мелкой кустарной промышленности, играющей ведущую роль в удовлетворении потребительских нужд основной массы сельского и городского населения. Чинились препятствия общественной инициативе по развитию кооперативных форм производства. Игнорировалась очевидная потребность в создании системы мелкого кредита. Ограничивались финансовые возможности органов местного самоуправления (земства держались фактически на «голодном пайке»). Тем самым душились все те предпосылки к развитию внутреннего рынка, которые создавались государством через посредство широкого промышленного и железнодорожного строительства.
По мере нарастания разрыва между ростом промышленности и состоянием основных масс крестьянства все более громко стали раздаваться голоса тех, кто считал, что сельское хозяйство не может оставаться на положении безжалостно вычерпываемого «ресурса» индустриализации, но должно быть фундаментом, основанием промышленного развития; а для того, чтобы быть прочным фундаментом, оно должно полнокровно развиваться, иметь возможность рождать из своих недр здоровое торгово-промышленное предпринимательство, обрабатывающую промышленность и прочее. А государство обязано регулировать эти процессы, создавать для них правовые условия, пресекая негативные явления и стимулируя развитие передовой технологии и агрикультуры, поощряя общественную инициативу в этом направлении, способствуя работе земских учреждений, непосредственно ведающих обеспечением местных хозяйственных нужд.
Революционное движение в 1905 году привело к существенному изменению отношения правительства к аграрной проблеме. Было принято решение форсировать законотворческий процесс с особым вниманием к земельному вопросу, который, как убедились власти, занимал крестьян гораздо больше, нежели их сословное неполноправие. От этапа предварительной подготовки правительство перешло, наконец, к реальной реформаторской практике.
30 марта 1905 года упраздняется Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности и вместо него в тот же день создается Особое совещание о мерах к укреплению крестьянского землевладения. Одновременно Министерство земледелия и государственных имуществ преобразуется в Главное управление землеустройства и земледелия (указ 6 мая 1905 года). Другим указом 6 мая учреждается Комитет по земельным делам. На него возлагается руководство землеустройством крестьян и связанными с ними вопросами: переселенческое дело, деятельность Государственного дворянского земельного банка и Крестьянского поземельного банка.
Тем самым аграрный вопрос на данном этапе целиком сводится к земельному вопросу, который становится краеугольным камнем всей будущей аграрной политики.
Подъем крестьянского движения весной и летом 1905 года окончательно убеждает правительство в необходимости принятия срочных мер по облегчению положения крестьянства. Манифестом 3 ноября 1905 года и соответствующим указом отменялись выкупные платежи и расширялась деятельность Крестьянского банка по мобилизации помещичьих земель и продаже их крестьянам. Годовые оклады выкупных платежей бывших помещичьих, государственных и удельных крестьян подлежали с 1 января 1906 года сокращению наполовину, а с 1 января 1907 года взимание этих платежей должно было вовсе прекратиться.
В начале 1906 года (Постановлением Совета министров от 6 января 1906 года) при Министерстве внутренних дел образуется Особое совещание «для предварительной разработки вопросов о согласовании с Высочайшим манифестом 3 ноября 1905 года законоположений, касающихся права крестьян на надельные земли» во главе с управляющим Земским отделом МВД В.И.Гурко. Состав Особого совещания включал представителей помимо МВД от ведомств Министерства юстиции, Министерства финансов и Главного управления землеустройства и земледелия.
Работе Совещания будущее законодательство обязано положением, согласно которому «каждый член в обществах, в коих не было передела вовсе более 24 лет, вправе требовать укрепления в частную собственность доли общественной земли по фактическому владению». По тем общинам, где переделы имели место, укрепленцы должны были платить за излишки (по надельным нормам) по средней выкупной цене на 1861 год, т.е. приобретали землю фактически за бесценок. Излишки земли, таким образом, становились своеобразной премией крестьянам за выход из общества.
Совещанием также были разработаны положения: 1. о земельных обществах, владеющих надельными землями; 2. об актах на надельную землю.
Несколько позднее указом 4 марта 1906 года организуется Комитет по землеустроительным делам и землеустроительным комиссиям, которому предстояло сыграть центральную роль в проведении предстоящей земельной реформы. В обязанности уездным землеустроительным комиссиям вменялось «выяснение способов удовлетворения нужд крестьянского землевладения и ближайшее содействие крестьянскому банку в операциях его по данному уезду». В круг ведения землеустроительных комиссий входили следующие вопросы: «а) облегчение нуждающимся крестьянам переселения на свободные земли и арендование... казенных оброчных статей, б) содействие сельским обществам в установлении более совершенных способов пользования надельными землями, в) полюбовное разверстание чересполосных угодий, а также различных видов общего пользования сельственнохозяйственными угодьями... г) разделение крупных сельских обществ на более мелкие хозяйственные единицы и содействие к расселению крестьян...».
Правительство торопилось завершить разработку программы аграрной реформы до начала работы 1 Государственной думы, чтобы «выступить перед выборными людьми во всеоружии готовой и стройной программы». Однако Государственный совет, надеясь на конструктивное сотрудничество с органом общероссийского представительства, на заседании 18 марта 1906 года не признал возможным до созыва Государственной думы приступить к общему пересмотру действующего законодательства о крестьянах. Предложение В.И.Гурко издать основные положения нового крестьянского законодательства, разработанные Особым совещанием в виде временных правил, было отклонено.
Трехмесячный опыт работы Государственной думы продемонстрировал абсолютную неспособность правительства и депутатов к взаимному компромиссу. Разрешение земельного вопроса думское большинство видело в принудительном отчуждении помещичьих земель. По мере выяснения позиции Государственной думы по аграрному вопросу Совет министров убеждался в необходимости возвратиться к окончательной доработке собственного проекта земельной реформы.
По распоряжению Совета министров под председательством нового Главноуправляющего землеустройством и земледелием Никольского была создана междуведомственная комиссия для подготовки итогового документа «главных оснований предположенного пересмотра крестьянских законоположений». Одновременно в высших кругах становился очевидным предстоящий разгон Государственной думы.
А в апреле 1906 года на пост Министра внутренних дел назначается П.А.Столыпин, который еще в бытность свою саратовским губернатором прослыл решительным противником общины, выступавшим за индивидуализацию крестьянского землевладения. Под его руководством работа была завершена в кратчайшие сроки.
5 июня1906 года Столыпин подписывает разработанный междуведомственной комиссией проект положений 1) о земельных обществах, владеющих надельными землями, и 2) об актах на надельные земли. Но в Государственную думу эти проекты так и не попали. 8 июля 1906 года Дума была распущена. В тот же день Столыпин назначается Председателем Совета министров с сохранением за ним поста Министра внутренних дел. Тем самым он получает чрезвычайные полномочия в проведении аграрных преобразований, программа которых, как мы уже знаем, была разработана до его вступления на министерский пост, но получившая вскоре его имя. В целях скорейшего успокоения крестьянского движения правительство в срочной порядке вынуждено было пойти на передачу Крестьянскому банку части казенных и удельных земель (соответственно указы 27 и 12 августа 1906 года) для продажи малоземельным крестьянам (начиная с дарственников) с 25% снижением номинальной стоимости.
5 октября был издан указ об отмене некоторых ограничений в правах крестьян по сравнению с другими сословиями, главным образом при поступлении на государственную службу и в учебные заведения. Этим же указом отменялись ограничения на семейные разделы и выдачу паспортов (для последнего уже не требовалось согласия сельского общества). Также несколько ограничивались права земских начальников самостоятельно арестовывать и штрафовать крестьян (только через волостной суд, который по-прежнему оставался в их распоряжении).
К началу октября был подготовлен указ о выходе из общины. В препроводительной записке к этому указу в Совет министров в качестве основной меры к подъему мелкого крестьянского хозяйства выдвигалось землеустройство посредством свободного выхода из общины с укреплением в частную собственность всей той земли, которая в момент выдела находилась в фактическом пользовании крестьян. Право собственности на землю выделявшихся гарантировалось институтом личной (вместо семейной) собственности.
По решению большинства Совета министров данный указ должен был быть проведен по ст. 87, т.е. в качестве чрезвычайной меры. Это решение и было окончательно утверждено царем 9 ноября 1906 года.
Указ 9 ноября 1906 года составил основание столыпинского аграрного законодательства. По этому указу «каждый домохозяин, владеющий надельною землей на общинном праве, может во всякое время требовать за собою в личную собственность причитающейся ему части из означенной земли». Сверх усадьбы за ними укреплялись все участки общинной земли, состоявшие в их постоянном (исключая арендное) пользовании. В общинах, не производивших переделы в течение последних 24 лет, земли сверх общинной нормы оплачивались по первоначальной средней выкупной цене за десятину. За выделяющимися сохранялось право пользоваться в неизменной доле всеми сенокосными, лесными и другими общинными угодьями. Каждый из выделяющихся имел право «во всякое время» требовать сведения причитающихся ему земель в один участок. Для перехода всего общества от чересполосного землепользования к участковому, т.е. к хуторам и отрубам, необходимо было постановление большинством в две третьих схода.
Непосредственным развитием указа 9 ноября был указ от 15 ноября о праве залога надельных земель. Этим законом предусматривалось расширение деятельности Крестьянского банка по выдаче ссуд под земельный залог.
Все эти указы, изданные в 1906 году, до их утверждения Государственной думой, Госсоветом и царем существовали в виде временных правил и активно проводились в жизнь Столыпиным. Закон 9 ноября 1906 года после длительного этапа его обсуждения Государственной думой был несколько отредактирован. К нему были добавлены пункты об обязательном укреплении в собственность земли в тех общинах, в которых не было переделов «со времени наделения их землею» и об ограничении права скупки в одни руки шестью наделами. Поданный в таком виде в Государственный совет, этот документ без изменений был утвержден в качестве закона 14 июня 1910 года.
Некоторое изменение в ходе обсуждения претерпел закон 4 марта 1906 года о землеустройстве, ставший в новой редакции законом от 29 мая 1911 года. Согласно внесенным поправкам для проведения землеустройства не требовалось предварительного укрепления земли в личную собственность. Акт об отводе земли в порядке землеустройства считался теперь свидетельством о личной собственности на отведенную землю.
Все последующие законы лишь уточняли и дополняли данное законодательство. Были отрегулированы механизмы продажи и скупки земли. В целях предупреждения дробления участковых хозяйств ставился вопрос о порядке наследования. После поступления сведений с мест о массовой распродаже земель беднотой, опасаясь разрастания «язвы пролетариата», правительство пошло на установление непосредственной опеки над лишившимися своей земли крестьянами: 18 мая 1911 года был издан закон «Об учреждении опек над сельскими обывателями вследствие расточительности».
Вместе с тем, правительство вело работу по преобразованию сельского управления. Однако, разработанный проект «всесословного сельского округа» и поселкового управления не нашел поддержки в Госсовете. Был отклонен также законопроект о правительственных участковых комиссарах, которые должны были заменить на местах земских начальников, олицетворявших собою помещичью власть над деревней. Крестьянское управление по-прежнему оставалось в руках земских начальников, являвшихся основным инструментом в проведении земельной реформы непосредственно на местах.
Таким образом, правительство Столыпина не внесло никаких существенных изменений в правовую основу реформы, подготовленную всецело его предшественниками. Но если сложно говорить о Столыпине как законодателе, то требуется признать, что своим проведением аграрная реформа всецело обязана Столыпину, его неограниченной воле, неиссякаемой энергии и абсолютной убежденности в правоте своего дела. С первых дней своего пребывания на министерском посту он сумел встать во главе реформаторского процесса, а благодаря его публичным выступлениям новое аграрное законодательство вскоре получило статус национальной программы социально-экономического развития.
Столыпин проявил себя блестящим организатором, способным в кратчайший срок овладеть всеми нитями управления громоздким бюрократическим аппаратом Российской империи и задействовать самые скрытые рычаги власти в целях осуществления намеченной программы реформ. Благодаря деятельности Столыпина как публичного политика образованная Россия длительное время видела в нем выдающегося лидера, государственного деятеля, достойного широкой общественной поддержки. Конструктивные политические силы рассматривали его как последователя реформаторского курса и продолжателя дела славной плеяды либеральной бюрократии 60-х годов и связывали с ним надежды на возможный выход России из еще недавно, казалось, непреодолимого тотального кризиса всех сфер социально-экономической, политической и культурной жизни. В этих надеждах было много от идеализации, когда желаемое выдается за действительное. Во всяком случае, Столыпин явился последним поистине выдающимся государственным деятелем, сумевшим достойно распорядиться предоставленной ему (судьбой или историей) властью и немало сделать для блага страны, как он его понимал и как это было возможно в условиях сложившегося механизма функционирования государственной машины.
Таким образом из всего верхние сказанного мы можем определить главные составные программы П.А.Столыпина:
переход к хуторам, использование кооперации, развитие мелиорации, введение трехступенчатого сельскохозяйственного образования ,организация дешёвого кредита для крестьян, образование земледельческой партии, которая бы реально представляла интересы мелкого землевладения;
либеральная доктрина управления сельской общиной;
развитие частной собственности на селе и достижение на этой основе экономического роста;
по мере прогресса крестьянского хозяйства по типу фермерского, ориентированного на рынок ,в ходе развития купли-продажи земли должно произойти естественное сокращение помещичьего фонда земли;
Бедующий аграрный строй России представлялся премьеру в виде мелких и средних фермерских хозяйств, объединенных местными самоуправляемыми и немногочисленными по размерам дворянскими усадьбами.
На данной основе должна была произойти интеграция двух культур – дворянской и крестьянской.
9 ноября 1906 г., не дожидаясь созыва II Думы, Столыпин царским указом провел отмену закона 1893 г. о неприкосновенности общины. По указу крестьяне получали право выхода из общины с закреплением в личную собственность причитающейся им части общинной земли. Для поощрения выхода из общины указ предусматривал льготы: излишки сверх нормы душевого надела можно было получить по выкупным ценам 1861 г., если же в данной общине переделы не производились в течение 24 лет, то бесплатно. Крестьянин имел право требовать выделения всех угодий к "одному месту" в виде хутора или отруба. Для выдела из общины требовалось согласие сельского схода; если в течение 30 дней сход согласия не давал, то выдел производился распоряжением земского начальника.
Разрушение общины и развитие частной собственности
Указ от 9 ноября 1906 года вводил очень важные изменения в землевладении крестьян. Все крестьяне получали право выхода из общины, которая в этом случае выделяла выходящему землю в собственное владение. При этом указ предусматривал привилегии для зажиточных крестьян с целью побудить их к выходу из общины. В частности, вышедшие из общины получали "в собственность отдельных домохозяев" все земли, "состоящие в его постоянном пользовании". Это означало, что выходцы из общины получали и излишки сверх душевой нормы. При этом если в данной общине в течение последних 24 лет не производились переделы, то излишки домохозяин получал бесплатно, если же переделы были, то он платил общине за излишки по выкупным ценам 1861 года. Поскольку за 40 лет цены выросли в несколько раз, то и это было выгодно зажиточным выходцам.
Вместе с тем, осуществлялись меры по обеспечению прочности и стабильности трудовых крестьянских хозяйств. Так, чтобы избежать спекуляции землей и концентрации собственности, в законодательном порядке ограничивался предельный размер индивидуального землевладения, была разрешена продажа земли некрестьянам.
Закон 5 июня 1912 г. разрешил выдачу ссуды под залог любой приобретаемой крестьянами надельной земли. Развитие различных форм кредита - ипотечного, мелиоративного, агрокультурного, землеустроительного - способствовало интенсификации рыночных отношений в деревне.
Одновременно с изданием новых аграрных законов правительство принимает меры к насильственному разрушению общины, не надеясь полностью на действие экономических факторов. Сразу после 9 ноября 1906 года весь государственный аппарат приводится в движение путем издания самых категорических циркуляров и приказов, а так же путем репрессий против тех, кто не слишком энергично проводит их в жизнь.
Практика реформы показала, что крестьянство в своей массе было настроено против выдела из общины - по крайней мере в большинстве местностей. Обследование настроений крестьян Вольно-экономическим обществом показало, что в центральных губерниях крестьяне отрицательно относились к выделу из общины (89 отрицательных показателей в анкетах против 7 положительных) .
В сложившейся обстановке для правительства единственным путем проведения реформы был путь насилия над основной крестьянкой массой. Конкретные способы насилия были самые разнообразные - от запугивания сельских сходов до составления фиктивных приговоров, от отмены решений сходов земским начальником до вынесения постановлений уездными землеустроительными комиссиями о выделении домохозяев, от применения полицейской силы для получения "согласия" сходов до высылки противников выдела.
В итоге, к 1916 году из общин было выделено 2478 тыс. домохозяев, или 26% общинников, заявления же были поданы от 3374 тыс. домохозяев, или от 35% общинников. Таким образом, правительству не удалось добиться своей цели и выделить из общины хотя бы большинство домохозяев. Именно это и определило крах столыпинской реформы.
Б. Крестьянский банк.
В 1906 - 1907 году указаниями царя часть государственных и удельных земель была передана крестьянскому банку для продажи крестьянам с целью ослабления земельного дефицита. Кроме того, с размахом проводилась Банком покупка земель с последующей перепродажей их крестьянам на льготных условиях, посреднические операции по увеличению крестьянского землепользования. Он увеличил кредит крестьянам и значительно удешевил его, причем банк платил больший процент по своим обязательствам, чем платили ему крестьяне. Разница в платеже покрывалась за счет субсидий из бюджета, составив за период с 1906 по 1917 год 1457,5 млрд. рублей.
Банк активно воздействовал на формы землевладения: для крестьян, приобретавших землю в единоличную собственность, платежи снижались. В итоге, если до 1906 года основную массу покупателей земли составляли крестьянские коллективы, то к 1913 году 79,7% покупателей были единоличными крестьянами.
Переселение крестьян
Правительство Столыпина провело и серию новых законов о переселении крестьян на окраины. Возможности широкого развития переселения были заложены уже в законе 6 июня 1904 года. Этот закон вводил свободу переселения без льгот, а правительству давалось право принимать решения об открытии свободного льготного переселения из отдельных местностей империи, "выселение из которых признавалось 9 особо желательным". Впервые закон по льготному переселению был применен в 1905 году: правительство "открыло" переселение из Полтавской и Харьковской губерний, где крестьянское движение было особенно широким.
По указу 10 марта 1906 года право переселения крестьян было предоставлено всем желающим без ограничений. Правительство ассигновало немалые средства на расходы по устройству переселенцев на новых местах, на их медицинское обслуживание и общественные нужды, на прокладку дорог. В 1906-1913 годах за Урал переселилось 2792,8 тысяч человек. Количество крестьян, не сумевших приспособиться к новым условиям и вынужденных вернуться, составило 12% от общего числа переселенцев. Итоги переселенческой компании были следующими. Во-первых, за данный период был осуществлен громадный скачок в экономическом и социальном развитии Сибири. Также население данного региона за годы колонизации увеличилось на 153 %. Если до переселения в сибирь происходило сокращение посевных площадей, то за 1906-1913 годы они были расширены на 80%, в то время как в европейской части России на 6,2%. По темпам развития животноводства Сибирь также обгоняла европейскую часть России.
Кооперативное движение
Ссуды крестьянского банка не могли полностью удовлетворить спрос крестьянина на денежную массу. Поэтому значительное распространение получила кредитная кооперация, которая прошла в своем движении два этапа. На первом этапе преобладали административные формы регулирования отношений мелкого кредита. Создавая квалифицированные кадры инспекторов мелкого кредита, и ассигнуя значительные кредиты через государственные банки на первоначальные займы кредитным товариществам и на последующие займы, правительство стимулировало кооперативное движение. На втором этапе сельские кредитные товарищества, накапливая собственный капитал, развивались самостоятельно. В результате была создана широкая сеть институтов мелкого крестьянского кредита, ссудосберегательных банков и кредитных товариществ, обслуживавших денежный оборот крестьянских хозяйств. К 1 января 1914 года количество таких учреждений превысило 13 тысяч.
Кредитные отношения дали сильный импульс развитию производственных, потребительских и сбытовых кооперативов. Крестьяне на кооперативных началах создавали молочные и масленые артели, сельскохозяйственные общества, потребительские лавки и даже крестьянские артельные молочные заводы.
Агрокультурные мероприятия
Одним из главных препятствий на пути экономического прогресса деревни являлась низкая культура земледелия и неграмотность подавляющего большинства производителей, привыкших работать по 10 общему обычаю. В годы реформы крестьянам оказывалась широкомасштабная агроэкономическая помощь. Специально создавались агропромышленные службы для крестьян, которые организовывали учебные курсы по скотоводству и молочному производству, внедрению прогрессивных форм сельскохозяйственного производства. Много внимания уделялось и прогрессу системы внешкольного сельскохозяйственного образования. Если в 1905 году число слушателей на сельскохозяйственных курсах составило 2 тысячи человек, то в 1912 году - 58 тысяч, а на сельскохозяйственных чтениях - соответственно 31,6 тысяч и 1046 тысяч человек.
В настоящее время сложилось мнение, что аграрные реформы Столыпина привели к концентрации земельного фонда в руках немногочисленной богатой прослойки в результате обезземеливания основной массы крестьян. Действительность показывает обратное - увеличение удельного веса "средних слоев" в крестьянском землепользовании.
Таким образом, правительство Столыпина не внесло никаких существенных изменений в правовую основу реформы, подготовленную всецело его предшественниками. Но если сложно говорить о Столыпине как законодателе, то требуется признать, что своим проведением аграрная реформа всецело обязана Столыпину, его неограниченной воле, неиссякаемой энергии и абсолютной убежденности в правоте своего дела. С первых дней своего пребывания на министерском посту он сумел встать во главе реформаторского процесса, а благодаря его публичным выступлениям новое аграрное законодательство вскоре получило статус национальной программы социально-экономического развития.
Столыпин проявил себя блестящим организатором, способным в кратчайший срок овладеть всеми нитями управления громоздким бюрократическим аппаратом Российской империи и задействовать самые скрытые рычаги власти в целях осуществления намеченной программы реформ. Благодаря деятельности Столыпина как публичного политика образованная Россия длительное время видела в нем выдающегося лидера, государственного деятеля, достойного широкой общественной поддержки. Конструктивные политические силы рассматривали его как последователя реформаторского курса и продолжателя дела славной плеяды либеральной бюрократии 60-х годов и связывали с ним надежды на возможный выход России из еще недавно, казалось, непреодолимого тотального кризиса всех сфер социально-экономической, политической и культурной жизни. В этих надеждах было много от идеализации, когда желаемое выдается за действительное. Во всяком случае, Столыпин явился последним поистине выдающимся государственным деятелем, сумевшим достойно распорядиться предоставленной ему (судьбой или историей) властью и немало сделать для блага страны, как он его понимал и как это было возможно в условиях сложившегося механизма функционирования государственной машины.
Представленная Столыпиным программа социальных реформ являлась продолжением того реформаторского курса, на который Россия вступила в эпоху либеральных реформ второй половины XIX века. В основании ее заложено представление о государстве как единственном источнике модернизационных процессов в обществе. Как следствие, централизованный, бюрократический характер проводимого правительством жесткого внутриполитического курса, опирающегося на всю мощь чиновно-административного и военно-полицейского аппарата.
Теоретико-экономические основания подобной стратегии были достаточно широко разработаны в отечественной традиции экономической и политической мысли, унаследовавшей идеологию государственной юридической школы.
Апологию подобной государственной стратегии мы обнаруживаем, в частности, в социально-философской концепции русского экономиста И.И.Янжула, развивавшего государственническую линию экономической мысли. В трудах Янжула дается однозначная оценка всякого предпринимателя как носителя «партикулярного интереса», как простого игрока на арене борьбы конфликтующих приобретательских мотивов. По его мнению, подобная ситуация неизбежно порождает отношения «неравной власти» внутри общества. При расширении экономической свободы речь могла идти только об усилении государственного вмешательства в урегулирование конфликтных отношений, непрерывно (согласно теории) воспроизводящихся режимом товарно-денежного обмена.
Государство, единственный выразитель идеи «общего блага» в обществе, в осуществлении своих властных полномочий выполняет функцию «гармонизации интересов», «согласования частных мотивов и общественных целей». В качестве носителя власти государство стоит выше личности и осуществляет непосредственный контроль над личностью, которая не имеет каких-либо собственных духовно-нравственных и социально-этических ориентиров и поэтому не может представлять общественный интерес. В осуществлении государством властных полномочий, по мнению Янжула, «законные права личности не помеха», поскольку «свобода субъекта есть ни что иное как средство к одной и той же цели – общему благу, а отнюдь не самая цель». Внутренняя духовная недостаточность хозяйствующего субъекта, таким образом, признается априори и, потому, требует непосредственного государственного контроля и руководства. В условиях же растущей сложности современного общества, усилении взаимозависимости составляющих его частей требуются все новые и более изощренные инструменты надзора за хозяйственной и, шире, общественной жизнью. В этих условиях государственные структуры должны проникать во все поры общественного организма, осуществляя контролирующую и регулирующую функцию, устанавливая непосредственную связь «государство-человек», «власть и личность», игнорируя тем самым прочие механизмы гражданского и общественно-политического устройства.
Подобная картина в целом отражала место и роль бюрократического аппарата в структуре государственного управления Российской империи конца XIX века при отсутствии института политического представительства и тенденции к сокращению полномочий местных органов самоуправления. Излагаемая в лекциях по финансовому праву, преподавателем которого был Янжул, эта идеология во многом доведена до своих логических пределов. Именно таковой должна быть, по мнению выдающегося ученого, философия государственного чиновника, призванного на всех уровнях защищать интересы государства.
Подобная философия бюрократии и воспроизводилась столыпинской программой реформ. Более того, в условиях продолжающегося революционного кризиса Столыпин стремился наделить ее телеологическими чертами национально-государственной традиции, вытекающей из отечественной правовой и духовной культуры. В свою очередь, именно таковой символ самодержавной власти, как непосредственное «единение царя и народа» пытался воплотить в своем царстве Николай II. Образ «народного царя», представление о самодержавной власти как «гармоничном союзе царя и народа», не опосредуемой какими-либо законами или правительственными органами, доминировали в представлениях монарха о своем собственном назначении и собственной роли в государстве.
В качестве основной идеи реформационного процесса Столыпин выдвинул идею «государственного блага». Именно с этой «руководящей мыслью» он, выступая перед Государственной думой, предлагал соотносить и все творимое законодательство. По Столыпину, государство, благо которого прежде всего и призван защищать институт народного представительства, должно восприниматься как незыблемое историческое наследие. Самодержавный строй, в котором «царская власть символизирует силу и цельность государства» – это «историческая основа российской государственности, ствол национального дерева». Монарх как носитель верховной государственной власти наделен высшей санкцией, дающей ему исключительное право реформаторской инициативы. Только в этом случае, считал Столыпин, можно говорить не «о разрушении исторического здания России», а о «пересоздании, переустройстве его и украшении».
Именно монарх дарует те или иные права и свободы, и в нем общество обязано видеть единственный легитимный источник законодательной и любой другой власти. «У нас, слава Богу, нет парламента!» – восклицает Столыпин на заседании Государственной думы. В другом случае он подчеркивает: «Государственной думе волею монарха не дано право выражать правительству неодобрение». В качестве народного представительства Дума обладает только законосовещательными функциями. Русское государство, конечно, «должно превратиться в правовое», но не иначе как «преобразованное по воле монарха». Перед лицом его и члены правительства, и члены Думы – одинаково подданные.
Апеллируя к национально-исторической специфике, Столыпин рассматривает будущее российской государственности в качестве альтернативы западному типу буржуазной (парламентской) демократии. К самодержавному строю, этому «стволу национального древа», «нельзя прикрепить какой-то чужой, чужестранный цветок» (парламент), «пусть растет наш родной цветок, расцветает и развернется под взаимодействием Верховной власти и дарованного ею представительного строя».
В этих заявлениях Столыпин выступает не в качестве теоретика, а скорее в качестве патриота-идеолога. Начав свою деятельность в правительстве в годы революции, он должен был ощущать на себе всю тяжесть ответственности за поддержание порядка в стране. В том случае, когда «надлежит выбирать между целостностью теорий и целостностью Отечества, подчеркивает Столыпин, в том числе оправдывая роспуск I Государственной думы, – государственная необходимость становится выше права».
Разворачивая перед депутатами идеологию правительственного курса реформ, Столыпин призывает их подняться до уровня понимания стоящих перед обществом задач в русле обозначенной альтернативы, которая мыслилась в качестве единственного средства удержаться от разрушительного политического радикализма. Фактически он призывает членов Государственной думы встать на точку зрения правительства, сплотиться вокруг правительства, вступившего на путь реформ. В свою очередь, правительство готово сотрудничать с Думой. «Его (правительства) труд, добрая воля, накопленный опыт предоставляются в распоряжение Государственной думы, которая встретит в качестве сотрудника правительство, сознающее свой долг хранить исторические заветы России и восстановить в ней порядок и спокойствие, т.е. правительство стойкое и чисто русское, каковым должно быть и будет правительство Его Величества», ставящее национальные интересы выше классовых ( каковыми, по мнению Столыпина, они выступают в партийном представительстве Государственной думы).
Осознавая всю значимость идеологического фактора в консолидации общества вокруг правительственной программы реформ, Столыпин формирует таким образом свое понимание национальной идеи как государственной идеи.
Будучи человеком в достаточной степени религиозно индифферентным, он в то же время не видит будущего России на путях секуляризации общественного сознания. Религиозно-нравственную основу реформаторской деятельности он обнаруживает в русском Православии. Однако, Православную Церковь Столыпин рассматривает все в том же качестве государственной церкви. В соответствии с этим статусом Православной Церкви он предлагает подходить и к проведению в жизнь начал веротерпимости. «Многовековая связь русского государства с христианской церковью, – говорит Столыпин, – обязывает его положить в основу всех законов о свободе совести начала государства христианского, в котором Православная Церковь, как господствующая, пользуется данью особого уважения и особою со стороны государства охраною». Таким образом реализовывается представление об иератическом характере власти монарха, непосредственно связанного со своим народом посредством «труда и молитвы».
Идея «единения народа и власти» в качестве руководящего принципа общественного единения пронизывает и все реформаторские проекты Столыпина. Для понимания того факта, что аграрная реформа для Столыпина должна была стать основанием для широкой программы дальнейшей модернизации российского общества, в целом следует выделить несколько направлений правительственного реформаторского курса, каждое из которых связано с другими отмеченной выше «руководящей идеей»: аграрная реформа, реформа местного самоуправления и связанная с ней земская реформа, пакет законодательных проектов, который условно может быть определен как социальное законодательство; и, наконец, так и не реализованная, но занимавшая видное место в его видении будущего, реформа государственного управления. Все эти направления были разработаны в ведомстве МВД и в ходе работы многочисленных правительственных Комиссий и Совещаний в предшествующие годы, но именно Столыпин сумел придать им статус общенационального реформаторского курса.
Основной целью аграрной реформы Столыпин провозглашал создание в деревне класса независимых крестьян собственников, призванного стать социальной опорой государства на местах. Первоначально правительство делало ставку на крестьянство как таковое. Лозунг «единения власти и народа» прозвучал уже в манифесте 17 октября, задолго до включения Столыпина в состав правительства, и был закреплен Думским избирательным законом 11 декабря 1905 года. Закон предоставлял преимущественные права представителям крестьянского сословия при выборах в Государственную думу. «Крестьянский характер» этого закона подчеркивал и С.Ю.Витте: «Тогда было признано, – писал он, – что держава может положиться только на крестьянство, которое по традиции верно самодержавию. Царь и народ!...» На преимуществах крестьянству в избирательном праве в тот период настаивали все консерваторы, включая К.П.Победоносцева, считавшие, что неграмотные крестьяне «окажутся наиболее верным выразителем идеи «единения царя с народом».
Однако по ходу работы Думы радикальная позиция по земельному вопросу фракции трудовиков, которая объединяла в основном депутатов-крестьян выступавших с требованием конфискации помещичьих земель, вызвала разочарование верхов в политической благонадежности крестьянства. Речи трудовиков, облаченные в самую верноподданническую фразеологию, в реальности для властьпридержащих таили в себе страшную крамолу – ту самую извечную крестьянскую мечту о ликвидации малоземелья за счет дополнительного наделения помещичьей землей. Опыт 1 Государственной думы свидетельствовал о том, что ставка на крестьянство во всей его массе глубоко ошибочна. Вслед за этим, как логическое следствие изменившихся в верхах ориентации, возникает и новая диспозиция: ставка не на всю массу крестьянства, «не на убогих и пьяных, а на богатых и крепких». Это и был лозунг, выдвинутый Столыпиным, сразу после роспуска 1 Государственной думы.
Лозунг изменился, но генеральная идея осталась прежней: единение народа и власти. «Великая задача наша, – заявил Столыпин новому составу Государственной думы с изложением правительственной программы аграрной реформы, – создание крепкого единоличного собственника – надежного оплота государственности». Средством к этому: выделение крестьян из общины на хутора и отруба за счет административных землеустроительных мероприятий: продажа крестьянам земли через крестьянский поземельный банк с предоставлением ссуд, которые крестьяне должны были выплачивать в течение полувека; а также переселение крестьян на Юг и Восток на свободные земли. Итогом новой аграрной политики должна была стать ситуация, когда «понемногу, естественным путем, без какого-либо принуждения раскинется по России сеть мелких и средних единоличных хозяйств. Вероятно, крупные земельные собственники несколько сократятся. Вокруг нынешних помещичьих усадеб начнут возникать многочисленные средние и мелкие культурные хозяйства, столь необходимые как надежный оплот государственности на местах».
Перед нами радужная и очень зримая перспектива будущего общественного благоденствия, единения классов под знаменем государственного служения: хозяйственная идея как государственная идея. Красочная картинка в лучших традициях плакатов-агиток 20-х годов. Заметим, Столыпин творит новую идеологию, новый национальный миф, призванный не только убеждать, но и вдохновлять. Своеобразная идеология национально-государственного развития, утверждающая развитие правового сознания в обществе через посредство насаждения крестьянина-собственника, осознающего свой долг перед государством. Воспитание гражданственности Столыпин видит через наделение крестьян собственностью. «Прежде всего, надлежит создать гражданина, крестьянина-собственника, мелкого землевладельца и... – гражданственность сама воцариться на Руси. Сперва гражданин, а потом гражданственность».
Связь между чувством хозяина-собственника и государственным сознанием (что, по Столыпину, тождественно правовому сознанию) видится прямой и непосредственной. Задаче установления этой непосредственной связи служат и все другие направления столыпинского реформаторского курса.
В непосредственной связи с аграрной реформой стоит и реформа местного самоуправления. Если прежде низовой ячейкой земского представительства было уездное земство, то новый проект, предложенный Столыпиным, предусматривал опускание выборной системы до уровня волости и деревни с приданием низовым органам самоуправления полуофициального характера.
Не смотря на рисуемые радужные картины будущего, Столыпин прекрасно понимал, что курс на разрушение общины приведет не только к возникновению слоя зажиточного крестьянства, но и образованию гораздо более многочисленного слоя безземельного крестьянства. Следствием этого неизбежно будет обострение социальной напряженности в деревне. В этой связи встал вопрос о наделении нарождающегося класса крестьян-собственников непосредственно на местах некоторыми властными полномочиями. Именно этот слой, испытывающий потребность в охране и защите своей собственности и поддержании порядка на местах, отныне через посредство цензового выборного механизма мог выбирать собственный местный орган самоуправления со старостой во главе, который одновременно наделялся всеми полномочиями административно-полицейской власти, т.е. выступал в качестве официального (государственного) лица. По мнению властей, это должно было создать условия для локализации возможных конфликтов и их оперативного разрешения местными силами.
Поддержкой новой системе самоуправления должно было служить и упрочение государственной власти на местах, предусмотренное местной реформой. Проект местной реформы предполагал создание нового института уездных начальников, который был призван в определенной степени ограничить произвол уездных предводителей дворянства. Тем самым преодолевался классовый характер местной выборной власти, с одной стороны, а с другой, расширялась сфера административно-государственного представительства на местах.
«Задача заключается в том, – говорил Столыпин, характеризуя проект местной реформы, – чтобы суметь скомбинировать с... местной властью... власть доверенного уполномоченного правительственного лица». Кроме того, предусмотренное проектом «привлечение к управлению окраинами местных элементов» (так как уездные начальники назначались из местной среды) должно было несколько смягчить русификаторскую политику правительства на окраинах.
И, наконец, венцом этой широкой программы социальных реформ служил грандиозный проект преобразования всей системы государственного управления. Согласно планам Столыпина предполагалось создание восьми новых министерств: труда, местного самоуправления, национальностей, социального обеспечения, исповеданий, исследования и эксплуатации природных богатств, здравоохранения и переселений. Для содержания их предусматривалось изыскание средств для троекратного (!) увеличения государственного бюджета, среди которых – прямой налог, прогрессивно-подоходный налог, повышение цен на водку и другие. Немаловажное значение имел и проект реорганизации полицейского ведомства, предполагавший значительное увеличение штата полиции.
Можно представить в этом случае всю тяжесть нового налогового бремени, которое должно было обрушиться, прежде всего, на те же крестьянские массы. Можно представить и всю мощь развертывания государственной машины самодержавия, в которой даже низовые органы самоуправления наделялись статусом официального представительства, и корни которой уходили в самую толщу социальных низов. С этой точки зрения становится более понятным утверждение Столыпина, что «на очереди главная наша задача – укрепить низы. В них вся сила страны... Будут здоровые и крепкие корни у государства, поверьте, и слова русского правительства совсем иначе зазвучат перед Европой и перед целым миром. Дружная общая, основанная на взаимном доверии работа – вот девиз для нас всех, русских».
Таковой в общих чертах представляется правительственная программа социальных реформ, представленная деятельностью выдающегося государственного и политического деятеля П.А.Столыпина. Реализуя эту программу, Столыпин выступал в качестве проводника официального политического курса самодержавного режима, точнее той его части, которая склонялась к необходимости преобразований в стране. В этом смысле Столыпин опирался на реформаторскую линию, которая обозначилась уже в предшествующем кабинете министров.
Витте, весьма ревниво относившийся к новому премьеру, имел некоторые основания считать, что Столыпин присвоил свое имя реформам, которые были разработаны в свое время под его (Витте) непосредственным руководством. Но имена тому или иному политическому курсу присваивают не люди, а история, та эпоха, с которой эта политика связывается в сознании современников и потомков. Именно Столыпин дал жизнь этой программе, обогатив ее идейным содержанием и наделив статусом национально-государственной программы реформ, в каковом качестве она только и могла стать реальной исторической альтернативой общественного развития.
Намеченной Столыпиным программе реформ не суждено было осуществиться в том виде, в каком ее хотел видеть сам Столыпин. В этом смысле можно говорить о ее поражении. Тому было достаточно причин: препятствия, чинимые слева и справа, охлаждение к нему императора, незавершенный и непоследовательный характер реформ, наконец, скорая смерть самого премьера. Но, прежде всего, следует отметить принципиальное различие между декларируемым национальным характером социальных преобразований, направленных на демократизацию общества и строительство правового государства и жестко бюрократическим их содержанием; между нуждами отдельных регионов огромной Российской империи и унификационным стремлением единообразного разрешения стоящих перед обществом проблем; между необходимостью стимулирования экономической свободы, хозяйственной активности и расширяющимся бюрократическим произволом. Не стала объединяющей и столыпинская трактовка национальной идеи, оставляющей возможность для неоднозначного ее понимания: то ли как идеи нации, то ли идеи национальности – начиная с этимологической близости понятия «Великая Россия» и «великоросс» и заканчивая довольно недвусмысленными нападками его на враждебный «инородческий элемент». И все же основной причиной провала столыпинской программы модернизации может считаться недостаток выделенного ему и России историей времени. Не смотря на попытки великого реформатора усмирить революцию, страна неуклонно приближалась к горнилу кровавой война вновь поставила страну в то положение, из которого стремился ее вывести Столыпин. И никакие реформы не могли уже предотвратить ее сползания в пропасть.
Оценка реформы современниками не могла быть беспристрастной. Отзывы о реформе прямо зависели от политических позиций. Учитывая большой вес критиков правительства в общественной и научной жизни того времени, можно считать, что негативное отношение преобладало над позитивным. Народническая, а в дальнейшем эсеровская и кадетская, точка зрения на аграрный вопрос подразумевала акцентуацию страданий и эксплуатации крестьянства, представления о позитивной роли общинного землевладения и общую антикапиталистическую тенденцию, надежды на положительный эффект отчуждения помещичьих земель, обязательную критику любых начинаний правительства. Правые, подчеркивавшие позитивную роль дворянского землевладения, были раздражены политикой поощрения покупки помещичьих земель. Октябристы и националисты, поддерживавшие правительство в Думе, старались повысить собственную значимость путем затягивания рассмотрения всех законопроектов путем внесения в них множественных мелких, малозначительных изменений. При жизни Столыпина борьба политических амбиций мешала многим дать положительную оценку его деятельности; мнения о Столыпине заметно смягчились после его трагической смерти.
Отношение советской исторической науки к столыпинским реформам оказалась полностью зависимой от резких оценок, данных Столыпину Лениным в самый разгар политической борьбы, и выводов Ленина о том, что реформа полностью провалилась. Советские историки, проделавшие большую работу, не имели возможности заявить о своем несогласии с ленинскими оценками, и были вынуждены подгонять свои выводы под заранее известный шаблон, даже если это противоречило содержащимся в них работам фактам. Парадоксальным образом, критиковать следовало как общинное землевладение, так и реформы, разрушавшие общину. Также высказывалось мнение о том, что хотя и наблюдалась положительная динамика в развитии сельского хозяйства, это было просто продолжением процессов, имевших место до начала реформ, то есть реформы просто не произвели значимого эффекта
Список используемой литературы и статей:
1. Глаголев А., "Формирование
экономической концепции П.А. Столыпина", М.,1990.
2. Ковальченко И.Д., "Столыпинская
аграрная реформа", М., 1992.
3. Румянцев М., "Столыпинская
аграрная реформа: предпосылки, задачи и итоги", М., 1990.
4. Столыпин П.А., "Сборник речей П.А.
Столыпина, произнесенных в заседаниях Государственного Совета и Государственной
Думы", 1906-1911 года.
ПРИЛОЖЕНИЕ.
Биография П.А.Столыпина.
Копия указа от 9 ноября 1906 года.
Ленин В.И. о Сталыпине. В.И.Ленин « Полное собрание сочинений».
Российский государственный деятель, министр внутренних дел и председатель Совета министров Российской империи. Петр Аркадьевич Столыпин родился 15 апреля (по старому стилю - 2 апреля) 1862 в Дрездене (Германия). Происходил из старинного дворянского рода, корнями восходящего к началу XVI века. Прадедами П.А. Столыпина были Аркадий Алексеевич Столыпин (1778-1825; сенатор, друг крупнейшего государственного деятеля начала XIX в. М.М. Сперанского) и его брат - Николай Алексеевич Столыпин (1781-1830; генерал-лейтенант, убит в Севастополе во время бунта), прабабушка - Елизавета Алексеевна Столыпина (по мужу Арсеньева; бабушка М.Ю. Лермонтова). Отец П.А. Столыпина - Аркадий Дмитриевич - генерал-адъютант, участник Крымской войны, ставший севастопольским героем, друг Л.Н. Толстого; одно время был наказным атаманом Уральского казачьего войска восточного русского форпоста, находящегося по соседству с Саратовской губернией, где у Столыпина было имение; стараниями Столыпина-старшего этот Яицкий (Уральский) городок значительно изменил свой облик: пополнился мощеными улицами и был застроен каменными домами, за что местное население окрестило Аркадия Дмитриевича "Петром Великим уральского казачества". Мать - Наталья Михайловна - урожденная княжна Горчакова. Брат - Александр Аркадьевич Столыпин (родился в 1863) - журналист, один из главных деятелей "Союза 17 октября".
Семья Столыпиных владела двумя имениями в Ковенской губернии, поместьями в Нижегородской, Казанской, Пензенской и Саратовской губерниях. Детство Петр Аркадьевич провел в имении Средниково под Москвой (в некоторых источниках указано имение в Колноберже, недалеко от Ковно). Первые 6 классов окончил в Виленской гимназии. Дальнейшее образование получил в Орловской мужской гимназии, т.к. в 1879 семья Столыпиных переехала в Орёл - по месту службы отца, служившего командиром армейского корпуса. Особый интерес у Петра Столыпина вызывало изучение иностранных языков и точных наук. В июне 1881 Петру Аркадьевичу Столыпину был выдан аттестат зрелости. В 1881 поступил на естественное отделение физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета, где, кроме физики и математики, с увлечением изучал химию, геологию, ботанику, зоологию, агрономию. Среди преподавателей был Д.И. Менделеев.
В 1884, после окончания университета, поступил на службу в Министерство внутренних дел. Через два года перевелся в департамент земледелия и сельской промышленности Министерства земледелия и государственных имуществ, где занимал должность помощника столоначальника, соответствовавшую скромному чину коллежского секретаря. Через год перешел на службу в Министерство внутренних дел ковенским уездным предводителем дворянства и председателем ковенского съезда мировых посредников. В 1899 назначен ковенским губернским предводителем дворянства; вскоре П.А. Столыпин был выбран почетным мировым судьей по инсарскому и ковенскому судебно-мировым округам. В 1902 назначен в Гродно губернатором. С февраля 1903 по апрель 1906 являлся губернатором Саратовской губернии. В момент назначения Столыпина в Саратове проживало около 150 000 жителей, работали 150 фабрик и заводов, было более 100 учебных заведений, 11 библиотек, 9 периодических изданий. Все это создавало городу славу "столицы Поволжья", и Столыпин старался эту славу упрочить: состоялась торжественная закладка Мариинской женской гимназии, ночлежного дома, строились новые учебные заведения, больницы, началось асфальтирование саратовских улиц, строительство водопровода, устройство газового освещения, модернизация телефонной сети. Мирные преобразования были прерваны началом русско-японской войны. На посту губернатора Саратова Столыпина застала и первая революция (1905-1907 г.г.). Саратовская губерния, в которой находился один из центров Российского революционного подполья, оказалась в центре революционных событий, а молодому губернатору пришлось противостоять двум стихиям: революционной, оппозиционной к правительству, и "правой", "реакционной" части общества, стоящей на монархических и православных позициях. Уже в то время на Столыпина было проведено несколько покушений: в него стреляли, бросали бомбы, террористы в анонимном письме угрожали отравить младшего ребенка Столыпина - трехлетнего сына Аркадия. Для борьбы с восставшими крестьянами применялся богатый арсенал средств от ведения переговоров до применения войск. За подавление крестьянского движения в Саратовской губернии Петр Аркадьевич Столыпин - камергер двора Его Императорского Величества и самый молодой губернатор России - получил благодарность императора Николая II.
26 апреля 1906 П.А. Столыпин был назначен министром внутренних дел в кабинете И.Л. Горемыкина. 8 июля 1906, после роспуска Первой государственной думы, была объявлена отставка Горемыкина и замена его Столыпиным, который стал таким образом председателем Совета министров. Портфель министра внутренних дел был оставлен за ним. В течение июля Столыпин вел переговоры с князем Г.Е. Львовым, графом Гейденом, князем Е.Трубецким и другими умеренно-либеральными общественными деятелями, стараясь привлечь их в свой кабинет. Переговоры ни к чему не привели и кабинет остался почти неизменным, получив название "кабинета разгона Думы". Возглавив кабинет министров, П.А. Столыпин провозгласил курс социально-политических реформ. Было начато проведение аграрной ("Столыпинской") реформы (по некоторым источникам идея аграрной "столыпинской" реформы принадлежала С.Ю. Витте), под руководством Столыпина был разработан ряд крупных законопроектов, в том числе по реформе местного самоуправления, введению всеобщего начального образования, государственному страхованию рабочих, о веротерпимости.
Революционные партии не могли примириться с назначением убежденного националиста и сторонника сильной государственной власти на пост премьер-министра и 12 августа 1906 на жизнь Столыпина было совершено покушение: на его даче на Аптекарском острове в Петербурге были взорваны бомбы. В тот момент на даче кроме семьи главы правительства находились и те, кто пришел к нему на прием. В результате взрыва 23 человека были убиты, 35 ранены; в числе раненых оказались и дети Столыпина - трехлетний сын Аркадий и шестнадцатилетняя дочь Наталья (у Натальи были изуродованы ноги и она навсегда осталась инвалидом); сам Столыпин не пострадал. Как вскоре выяснилось, покушение было совершено группой эсеров-максималистов, выделившихся из партии социалистов-революционеров; сама эта партия ответственности на себя за покушение не взяла. По предложению государя семейство Столыпина перебирается в более безопасное место - в Зимний дворец. Стремясь остановить волну террористических актов, зачинщики которых зачастую уходили от возмездия из-за судебных проволочек и адвокатских уловок, и для проведения реформ в жизнь, был принят ряд мер, среди которых было введение "скорострельных" военно-полевых судов ("скорострельная юстиция"), приговоры которых должны были утверждать командующие военными округами: предание суду происходило в пределах суток после акта убийства или вооруженного грабежа. Разбор дела мог длится не более двух суток, приговор приводился в исполнение в 24 часа. Столыпин являлся инициатором создания военно-полевых судов и применения смертной казни (веревка для повешения стала называться в народе "столыпинским галстуком"), утверждая, что смотрит на репрессии только как на временную меру, необходимую для водворения в России спокойствия, что военно-полевые суды - временная мера, которая должна "сломить преступную волну и отойти в вечность". В 1907 Столыпин добился роспуска 2-й Государственной думы и провел новый избирательный закон, существенно усиливший в Думе позиции правых партий.
За короткое время Петр Аркадьевич Столыпин был отмечен целым рядом Царских наград. Помимо нескольких Высочайших рескриптов с выражением признательности, в 1906 Столыпин был пожалован в гофмейстеры, 1 января 1907 назначен членом Государственного совета, в 1908 - статс-секретарем.
ЛЕНИН (Ульянов Владимир Ильич) (10.4.1870, Симбирск - 21.1.1924, Горки, Моск. губ.) - лидер большевист. фракции в РСДРП. Л. обращался к деятельности Столыпина в своих публицистич. статьях, печатавшихся в парт. изданиях, обосновывая и пропагандируя максималистскую тактику большевиков. Фактич. материал для этих статей Л. черпал из легальной прессы разных направлений. Для революционера Л. Столыпин - полит. противник, его имя в публицистике Л. персонифицировало обреченный на гибель реакционный гос. строй - царское самодержавие, свержение к-рого являлось, согласно программе РСДРП, ближайшей задачей партии. Характеризуя политику антагониста рев-ции Столыпина, Л. исходил из убеждения в том, что решение объективно назревших задач развития России рев. путем безусловно предпочтительнее реформ, проводимых сверху существующей властью. Впервые Л. упомянул Столыпина в 1906, после роспуска 1-й Гос. думы. Рассчитывая на дальнейшее углубление рев-ции и рассматривая под этим углом зрения текущие события 1906-07, Л. вначале не придавал личности нового премьера серьезного значения и считал его лишь одним из участников "шайки погромщиков", наряду с С.Ю. Витте, Д.Ф. Треповым, П.Н. Дурново и др. гос. деятелями нач. 20 в. Выявлять при этом отличительные черты Столыпина Л. не пытался. Оспаривая мнение Г.В. Плеханова ("у нас есть пока только полновластный г. Столыпин"), Л. писал, что "Столыпин не только не полновластный, а совершенно ничтожный лакей царя и царской придворной шайки черносотенцев", "верный слуга черной сотни" (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 14. С. 145). Вскоре, однако, оценка масштаба личности Столыпина в работах Л. изменилась: Столыпин, полагал теперь Л., - "серьезный и беспощадный враг", от к-рого "надо ждать всего худшего" (Там же. Т. 14. С. 229, 367). Классовая квалификация Столыпина оставалась прежней: он - глава пр-ва черносотенных помещиков; суть его декларации во 2-й Думе - "ни земли, ни воли"; гл. цель его политики - сохранение помещичьего землевладения; альтернатива этой политике - продолжение рев. борьбы.
В дальнейшем, характеризуя период 1-й и 2-й Думы в целом как период конституционных иллюзий, Л. усматривал в деятельности Столыпина нечто большее, чем только совокупность каратель. мер, - стремление приспособить рос. конституцию к старому строю, превратить иллюзии в действительность. Поскольку этого же хотели либералы, Л. фактически ставил между ними и Столыпиным знак равенства. Для компрометации либералов (в одинаковой мере кадетов, октябристов и мирнообновленцев) он широко использовал просочившиеся в печать сведения о секретных переговорах лидеров либер. партий со Столыпиным об участии в пр-ве. В 1911 он даже утверждал, что Столыпин якобы делал такие "предложения одним представителям буржуазии за другими" "в течение всей своей карьеры". Эти переговоры Л. расценивал как "преступное торгашество" и прямую поддержку Столыпина, лишний раз подтвердившие, что с.-д. недопустимо заключать с либералами избират. соглашения. С той же разоблачительной целью преувеличивалось сходство столыпинской агр. политики и кадетской агр. программы, они различались, писал Л., лишь в размерах уступок и в способе проведения. Однако, констатировал он позже, иллюзии остались иллюзиями, реакция после подавления восстаний в Свеаборге и Кронштадте в сер. 1906 ниспровергла "пресловутую" конституцию. В рамках этой "полицейской конституции", "истолкованной Дубасовыми и Столыпиными", невозможна легальная полит. борьба.
В связи с итогами выборов в 3-ю Думу по третьеиюнь. избиратель. закону Л. отметил - первый раз в окт. 1907, - что пр-во Столыпина намерено балансировать, опираясь попеременно на два думских большинства, черносотенно-октябристское и октябристско-кадетское, каждое из к-рых контрреволюционно. По Л., этот способ правления, наряду с изменением агр. политики, знаменует сдвиг в сторону бонапартизма, то есть лавирования монархии, "потерявшей свою старую, патриархальную или феодальную, простую и сплошную, опору" - крест-во в целом. Монархия вынуждена в этих условиях "эквилибрировать, чтобы не упасть, - заигрывать, чтобы управлять, - подкупать, чтобы нравиться, - брататься с подонками об-ва, с прямыми ворами и жуликами, чтобы держаться не только на штыке". Не расшифровывая, кто здесь имеется в виду, Л. констатировал, что и в России происходит объективно неизбежная во всякой бурж. стране эволюция монархии (Там же. Т. 16. С. 145; Т. 17. С. 273-274).
В дальнейшем к признакам того, что клас. природа рус. гос. власти после 1905 серьезно изменилась и был сделан шаг по пути превращения этой власти в бурж. монархию, Л. относил ряд явлений, политических и идеологических, в т.ч. проповедь "Вех", лондонскую речь Милюкова и т.п., к чему Столыпин не имел ни прямого, ни косвенного отношения. Но защищаемая Столыпиным власть, утверждал Л., остается старой, и от этого сумма противоречий в рос. об-ве увеличивается. Л. отмечал, что бонапартист. система рассчитана на использование антагонизма либер. буржуазии и реакционности помещиков, однако и при таком антагонизме остается общий антагонизм тех и других по отношению к демократии и особенно к раб. классу, общая их вражда к "пятому году".
Вначале слово "реформы" (Столыпина) Л. брал в кавычки, в его понимании это всего лишь "бюрократич. регламентация несвободы и порабощения масс" (Там же. Т. 16. С. 170-171). Содержанию агр. политики Столыпина ("агр. бонапартизма") Л. стал уделять больше внимания с нояб. 1907, год спустя после того, как она была провозглашена указом 9.11.1906 и стала осуществляться. Особенно обстоятельно Л. рассмотрел ее в работах "Агр. программа с.-д. в первой рус. рев-ции" и "Новая агр. политика". Л. по-прежнему считал эту политику "откровенно помещичьей", тогда и позже он не раз повторял, что Столыпин проводит ее по указанию Совета объединенного дворянства, с к-рым он "сам-друг". Но вместе с тем Л. подчеркивал, что в соц.-эконом. смысле она ни в коем случае не реакционна, а, напротив, прогрессивна, т.к. расчищает дорогу капитализму, допускает и облегчает бурж. агр. эволюцию. Новая политика в агр. вопросе явилась завершением реформы 19 февраля, но это и новый метод обновления России. Внедумские указы, открывшие эру этой новой агр. политики, Л. нашел возможным назвать "знаменитыми".
Заслугу Столыпина Л. видел в том, что он понял практич. потребность эконом. развития России и перешел от проводившейся ранее политики консервации и охраны общинных порядков к политике насильств. их ломки "самым беспощадным образом", разрушая средневековые формы землевладения "в пользу кучки богатеев", "сильных и крепких", по терминологии Столыпина, "в пользу частной собственности на землю". Надельное крестьянское землевладение тоже остается в России "средневековым, крепостническим", поэтому стремление стереть все грани прежних видов землевладения является, по мнению Л., экономически правильным. И Столыпин, и те, кто его поддержали, - помещики и октябристы - поняли, что они не смогут сохранить свое господство без создания новой класс. опоры. Правда, для этого, по прогнозу Л., необходимы десятилетия систематич. насилия над крестьянской массой. Основываясь на результатах эконом. анализа в прежних своих работах по агр. вопросу, Л.. отмечал, что агр. бонапартизм как политика явился результатом капиталистич. развития рус. деревни. Внутри общины, указывал он, и до реформы Столыпина постоянно складывались элементы, "с к-рыми самодержавие могло заигрывать, к-рым оно могло сказать: "обогащайтесь!", "грабь общину, но поддержи меня!"" (Там же. Т. 17. С. 274).
Большевист. лидера. интересовали в первую очередь перспективы реализации реформы с точки зрения перспектив рев-ции. Судьба бурж. рев-ции в России, писал Л. в марте 1908, зависит более всего от успеха или неуспеха новой агр. политики. Ссылаясь на примеры успеха подобного метода решения агр. вопроса в странах Европы, Л. категорически утверждал: "Было бы пустой и глупой демократич. фразой, если бы мы сказали, что в России успех такой политики "невозможен". Возможен!". Если, утверждал Л., сложатся исключительно благоприятные для Столыпина обстоятельства и он продержится достаточно долго, агр. строй России станет капиталистическим. Но это решение "прусского", "юнкерского" типа, "по-помещичьи", сохраняющее в рус. деревне крепостнич. черты, оно обеспечит, по мнению Л., неимоверно медленное капиталистич. развитие, "в тысячу раз" более мучительное для пролетариата и крест-ва, чем "американский" путь, через крестьянскую рев-цию, обеспечивающий наиболее быстрое развитие производительных сил и наилучшие условия существования крестьянской массы (Там же. Т. 17. С. 29-30, 31, 273-274).
Вторую составляющую агр. реформы Столыпина - поощрение переселения крестьян в азиат. р-ны России Л. рассмотрел уже в 1912 в ст. "Переселенческий вопрос", основанной на конкретном материале выступлений деп. 3-й Гос. думы. Негодная постановка переселения, писал он, еще раз свидетельствует, что "старый порядок" абсолютно неспособен ни удовлетворить элементарные потребности тех "слабых", по Столыпину, кто становился переселенцами, ни способствовать хозяйств. прогрессу страны. Но в др. случаях Л. не отрицал, что агр. политика Столыпина, проводившаяся в "сожительстве" с октябристами, дала определенные позитив. результаты "в массе деревень и захолустий" где "шагнуло вперед эконом. развитие".
В письме И.И. Скворцову-Степанову (дек. 1909) Л. снова констатировал возможность в России "немецких рельсов", но просил не забывать, что их пока нет: "Струве, Гучков и Столыпин из кожи лезут, чтобы "совокупиться" и народить бисмарковскую Россию, - но не выходит", а те 20 лет, какие просит Столыпин, чтобы "вышло", невозможны без кризисов и "передряг", в том числе с участием "нищей массы крестьян (коих Столыпин придавил, но не удовлетворил)". Из этого Л. делал полит. вывод: было бы коренной ошибкой, как предлагал Скворцов-Степанов, "ликвидировать веру во второе пришествие общедемократ. натиска", т. е. второй бурж. рев-ции (Там же. Т. 47. С. 223-224). Год спустя Л. отмечал: пр-во считает успех новой агр. политики особенно большим успехом в борьбе с рев-цией, но агр. реформирование России будет скорее разжигать борьбу внутри крест-ва, чем ее тушить, так что Столыпин не сможет обеспечить покой не только на 20 лет, но и на 3 г.; каждый шаг "премудрого" Столыпина приближает падение самодержавия.
Мартовский кризис 1911 Л. интерпретировал, полемизируя с теми оценками, какие давали ему октябрист. публицисты. Для октябристов это был "грех нарушения конституции" Столыпиным, к-рый не оправдал их надежд. Столыпину, разочарованно писали они, уже нельзя служить, можно только прислуживаться. Для Л. это повторный и окончательный крах конституционных иллюзий и кадетизма, и октябризма, более глубокий, чем прежде. Требования времени, "эпохи быстрых и коренных перемен", к-рые пытался выполнить Столыпин, над чем трудились вместе с ним представители "октябрист. капитала", неисполнимы, писал Л., путем такой "конституции". Поэтому "дело вовсе не в Столыпине", и правы те, кто предупреждал о тщете и вреде конституц. иллюзий, т.е. большевики.
Нек-рое место уделил Л. нац. политике Столыпина. В ст. "Поход на Финляндию" он указывал, что цель этого похода - полное разрушение финлянд. свободы и самостоятельности, конституции Финляндии - одной из самых демократических в мире. В этом проявился старый национализм самодержавия, давящего всех "инородцев". По этому поводу Л. снова подчеркивал то, что представлялось ему самым существенным: пресловутый "мирный прогресс" всегда оказывается непрочным и эфемерным, и только победоносная рев-ция может внести прочные изменения в жизнь народов.
Написанная в связи с убийством Столыпина ст. "Столыпин и революция" (1911) обобщила все сказанное Л. ранее о его гос. деятельности, но не содержала новых мыслей. "Умерщвление обер-вешателя", утверждал Л., - это событие само по себе маловажное. Личная его карьера - это биография его класса, чьим "уполномоченным или приказчиком" он состоял, биография царской монархии, к-рую рев-ция вынудила искать новые средства защиты, поскольку борьба крестьян с помещичьим землевладением в ходе рев-ции поставила вопрос о жизни и смерти монархии. Оставаясь представителем крепостников-помещиков, Столыпин пытался опираться на вождей буржуазии, проводить бурж. политику, расставшись с надеждами на патриархаль. крест-во, иначе говоря, стремился "влить старое вино в новые мехи". Однако такая политика, по убеждению Л., потерпела крах, и это "крах царизма на последнем мыслимом для царизма пути" (Там же. Т. 20. С. 330).
Др. реформы Столыпина Л. не анализировал. Настаивая на оценке направленности политики Столыпина как узко классовой, Л. игнорировал сложность его отношений с правыми, их противодействие курсу реформ. Высказывания Л. о Столыпине входили в противоречие с его же тезисом о "громадной" независимости и самостоятельности царской власти и "бюрократии" - от царя до урядника, об ошибочности сведения самодержавия к "чистому" господству "верхних" классов. Противоречили они и тезису о трех полит. лагерях: в тех характеристиках, какие Л. давал деятельности Столыпина, четко различимы два лагеря - рев-ции и контррев-ции; во второй из них Л. включал пр-во Столыпина вместе со всеми легаль. партиями, т.к. все они якобы стремились сохранить самодержавие и помещичье землевладение. Даже обличая меньшевиков, надеявшихся на создание открытой раб. партии, за их "устремление" к легализации, Л. пренебрежительно называл такую еще не существующую партию столыпинской.
После гибели Столыпина Л. упоминал его лишь в отдельных случаях, не пытаясь больше рассматривать связанный с его именем ист. опыт, поскольку, как он полагал, этот опыт утратил актуальность. В 1914 в связи с т.н. новым рев. подъемом Л. с удовлетворением отмечал, что и Струве признал банкротство политики Столыпина. В новых ситуациях ленин. оценки деятельности Столыпина снова уплощаются, Л. использует их иллюстративно или по аналогии, Столыпин снова исключительно или прежде всего "вешатель", олицетворяющий самодержавие. Критикуя в 1917, после падения монархии, Врем. пр-во, Л., в частн., ссылался на тот факт, что А.И. Гучков и др. политики, стоящие правее кадетов, дискредитировали себя в 1906-14 гг. "неслыханно усердной поддержкой Николая Кровавого и Столыпина-вешателя" (Там же. Т. 31. С. 151). К тем же "пособникам" Столыпина он причислял кадета В.А. Маклакова. В апр. 1917 Л., вопреки тому, что он писал раньше, утверждал, что Столыпину не удалось изменить земель. отношения потому, что такое изменение невозможно без рев-ции.
Обращался Л. и к второстепенным темам, к-рых ранее не касался. Доказывая в 1918 своим оппонентам необходимость подписания мира с Германией на самых тяжелых условиях, Л. напоминал, как в нояб. 1907 Столыпин "нас задавил и взял в плен", но партия решила, что "мы не можем поддаться чувству". Имелось в виду подписание с.-д. депутатами 3-й Гос. думы "неслыханно позорного внутр. договора со Столыпиным" - присяги на верность царю, чтобы "пройти через хлев столыпинской Думы" - одного "из самых гнусных представитель. учреждений" (Там же. Т. 36. С. 17).
В сов. время высказывания Л. о Столыпине и его деятельности широко использовались исследователями полит. и эконом. истории России нач. 20 в. в качестве не подлежащей критич. анализу методологич. основы изучения всей проблематики столыпин. реформ.