Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Юлия Борисовна Некрасова ( 14.12.1931г. - 22.05.2004г.)
Некрасова даёт следующую формулировку заиканию.
Заикание — это страдание, которое суммирует в обратном приеме собственных сигналов три феномена:
1. «Феномен Эхо» (заикающийся в ходе продуцирования собственной речи слышит свою спотыкающуюся речь).
2. «Феномен Кинези» (заикающийся ощущает мышечно-спазматическое неудобство при речи).
3. «Феномен Зеркало» (заикающийся видит себя глазами другого человека: случайного прохожего, собеседника и др.).
Вследствие одновременного протекания трех феноменов происходит стойкое негативное условно-рефлекторное закрепление страдания, зачастую с явлениями скоптофобии (стыда за свою речь и себя). Помимо скоптофобии осевым симптомом заикания является страх речи — логофобия.
Основа разработанной методики — опора на положительное в человеке. Поэтому важно, приступая к обследованию пациента, помимо известного «портрета болезни», выявить и его неповторимые личностные особенности, отличающие его от других людей за пределами дефекта.
Кроме того, следуя методике существует необходимость активного включения усилий не только самих пациентов в процесс избавления от недуга, но и членов их ближайшего окружения — родителей и родственников. Именно глубокая мотивационно-личностная включенность обеих сторон в происходящее лечение является основным условием действительного выхода из логоневроза, который представляет собой системное нарушение не только речи, но также общения и личности.
Cистема реабилитации заикающихся разработана Ю.Б. Некрасовой включает 3 этапа: пропедевтический этап, сеанс эмоционально-стрессовой психотерапии и этап активной логопсихотерапии.
Пропедевтический этап длится не менее полугода и строится на динамической психотерапевтической диагностике, в основе которой метод библиотерапии - лечение книгой. Данная диагностика позволяет выявить неповторимые личностные черты пациента и на основе этого "портрета неповторимости" выстроить стратегию и тактику последующей логопсихотерапевтической работы.
Следует отметить, что формой проведения ряда диагностических процедур является проведение их на расстоянии, т. е. без непосредственного присутствия экспериментатора. Испытуемые, живущие в разных городах, получают в особой последовательности задания нарастающей сложности и отвечают на них в домашних условиях, после чего отсылают ответы экспериментатору.
Одна из основных целей первого (пропедевтического) этапа,-мотивационно-стимулирующая .
Основным средством организации мотивационной включенности и вовлеченности на пропедевтическом этапе является разработанная Ю.Б. Некрасовой динамическая психотерапевтическая диагностика, в основе которой — нетрадиционный метод библиотерапии (лечение книгой) и диагностика «в связке» (художественное произведение предлагается одновременно со специально подобранным психологическим тестом или опросником)
Такая необычная диагностика вызывает у родителей, так же как и у пациентов, интерес к предстоящей работе, изменение потребностно-мотивационных установок и взгляда на свою роль в процессе излечения родственника; также происходит снятие возможных сопротивлений и осуществляется психологический механизм «раскачки» ригидной системы поведенческих стереотипов.
Так, письмо со вторым заданием мама 23-летнего Л. А. (уже пенсионерка) начала словами: «Дорогие друзья! Дел много, голова кругом, а надо писать? И о чем? О «Гадком утенке»? А вы знаете, мне кажется, в моем возрасте это очень трудно...» И дальше на трех больших листах она дает рассказ о соседском мальчике — друге сына, которого с III класса родители сдали в интернат для слаборазвитых детей, поскольку «в школе он не прижился». Но парень потом отслужил в армии, закончил институт — «вырос во взрослого лебедя». И, радуясь жизненной победе соседского мальчика, мама Л. А. пишет: «А вот о сыне такого не скажу... ведь он не был «гадким утенком» — он и хороший, и умный, и красивый. А сейчас он жесткий (не жестокий), ленивый... Что-то я просмотрела, чего-то в него не вложила...» И заканчивает свое письмо такими словами: «Я как Иона из рассказа А.П. Чехова «Тоска», мучаюсь и волнуюсь... высказываюсь приходящим друзьям и знакомым... Ионе же было хуже — он совсем одинок».
Так уже в процессе выполнения предложенных заданий происходит переход от простой включенности в работу в состояние заинтересованного осмысления личностных и семейных проблем через сопереживание и эмоциональную идентификацию с героями специально подобранных высокохудожественных произведений, их литературных метафор и смыслов. Это позволяет углубить и дополнить «портрет неповторимости» не только пациентов, но и членов их семей, а также «портрет неповторимости» каждой отдельной семьи, что дает необходимый диагностический и содержательный материал для психотерапевтической работы как с группой пациентов, так и с группой их родителей и родственников.
Особо следует сказать о том, что результатом пропедевтического этапа, построенного на такой психотерапевтической диагностике, является не только позитивное изменение настроя и мотивационно-окрашенное моделирование себя в предстоящем лечении заикающегося родственника («феномен вовлеченности»), но и постепенное выстраивание общего с пациентом смыслового поля: чтение одних и тех же художественных произведений и выполнение тестов вводят всех участников процесса лечения в область новых и значимых для терапии речевой коммуникации знаний. Здесь также происходит опосредованное обучение новому лечебному приему символотерапии (терапии лечебным символом)— приемам опосредованной помощи своим «взрослым детям» в работе над речью и организации полноценного речевого общения с ними.
Порой, в ходе анализа произведений, больной сам строит концепцию своего заболевания, рассматривает причины и условия проблемных ситуаций и конфликтов и намечает пути выхода из них. Так, пациентка О. И. (22 года) на анализе небольшого и незатейливого рассказа И. Хургиной «Рыжая» о рыжей и поэтому несчастной девочке дает картину сложного психологического состояния героини:
«...Рассказ, как мне кажется, есть упрощенный вариант развития болезни, имеющий в своем названии слово «невроз». У девочки развивается комплекс неполноценности на почве рыжеволосой и рыжеглазой внешности; причина этого, точнее, первопричины — кем-то неосторожно сказанное слово плюс бесконечные «вздохи» родителей. ...Хочется остановиться на возвращении полноценной жизни. Рыженький человечек взглянул на себя чужими большими серыми глазами, когда ей, безнадежно рыжей девочке юноша сказал, что она «Золотая, золотая, золотистая»,— и этот взгляд оказался для нее счастливым: «Все вдруг показалось для нее необыкновенно прекрасным и новым... и внезапно она ожила...».
Но самораскрытие — не единственный лечебный момент в библиотерапии.
Не менее традиционный библиотерапевтический эффект — «снабжение» больного рядом целебных состояний, возникающих у него в ходе глубокого вчувствования, понимания произведения, идентификации с героем типа: успокоения, удовольствие, чувство уверенности в себе, повышение психической активности и др. Особенно эффективны в этом плане произведения, сюжет которых построен по особой схеме: «страдание — его разрешение (часто + последующая награда)»:
Отдельно хочется остановиться на явлении так называемым «феноменом исповеди».
В текстах пациентов это проявляется как отступление от изложения собственно проблематики произведения и перехода к описанию субъективных проблем, или описание, раскрытие проблем главного героя «как своих собственных».
Например, 18-летняя пациентка Я. Е.: «Некоторые люди, выполняя задания, могут наконец выговориться, что они не могли сделать годами. Для меня библиотерапия стала счастьем, ведь я могла говорить все, что хотела, вообще могла говорить, меня слушали и ждали моих анализов. Для меня это стало отдушиной. Я имела возможность сознательно и неосознанно вылить накопившееся...»
В этом «феномене исповеди» Некрасова выделяет три основных рабочих момента:
первый — собственно психотерапевтический, «потребности выговориться» (по словам пациентов);
второй — уточнение «диагноза», картины заболевания и некоторых нюансов индивидуальности;
третий — установление «на расстоянии» особого рода отношений между психотерапевтом и пациентом, как настрой на последующую работу
Последний — коммуникативный момент вышеописанного «феномена исповеди» — важное звено психотерапевтического и диагностического механизма библиотерапии.
Таким образом описанный выше диагностический блок отличается от традиционной диагностики тем, что в нем на равных правах реализуются как собственно диагностические, так и терапевтические функции. Принципиальной особенностью данного диагностического блока является ориентация не только на так называемый портрет болезни, но и выявление неповторимых, присущих данному больному личностных черт и особенностей (так называемый портрет неповторимости
На втором этапе основным приемом является сеанс эмоционально-стрессовой психотерапии. Основная цель сеанса "снятие" симптомокомплекса заикания через "реконструкцию личности" во фрустрирующей ситуации (К.М. Дубровский). Сеанс проводится в сложной ситуации публичного выступления.
На втором этапе работы логопсихо-терапевтической группы (во время сеанса эмоционально-стрессовой психотерапии) у пациента происходит личностно-мотивационный взрыв, ведущий к эмоциональным и поведенческим изменениям. У присутствующих здесь родителей и родственников тоже происходит нечто подобное — эффект «параллельной эмпатии зала» . Наблюдается и сходная с пропедевтическим этапом картина смены мотивации: от первоначальной включенности ("наблюдатель") — к дальнейшей вовлеченности — активному сочувствию и сопереживанию:
«На сеансе у меня родилось ощущение праздника — светлое и чистое состояние души. Если в начале сеанса я, конечно, сострадала стоящим на сцене людям и желала им выздороветь, но как-то умом, то в конце сеанса я любила их! — именно такое было чувство: каждый из них был мне дорог и близок не менее, чем мой муж, который тоже стоял на сцене» (жена 32-летнего А. А.). И такое чувство было у многих: «Я могу с уверенностью сказать, что мои переживания не зацикливались на моем родном человеке — сестре, а в равной степени были поделены на всех» (брат 29-летней Р. С.); «Сеанс для нас, сидящих в зале, был гимном человеку, его силе, его неограниченным возможностям. Одинокое Я ушло, в силу вступило всесильное МЫ» (отец 23-летнего Л. А.). Таким образом, через методику сеанса закрепляется выраженная мотивация к излечению близкого человека.
Третий этап основан на активной групповой логопсихотерапии: в течение 2-3 месяцев проводятся ежедневные 8-9 часовые занятия, осуществляется перевоспитание личности заикающегося, благодаря использованию библиотерапии, символотерапии (разновидность психотерапии, использующей в качестве лечебного воздействия символическую функцию слова) и кинезитерапии (разновидность психотерапии, направленной на коррекцию психического состояния человека через работу с телом). В этот период заикающиеся обучаются навыкам саморегуляции я техникам речи. В результате реализации системы, предложенной Ю.Б. Некрасовой, у пациентов развивается потребность в творческом отношении к жизни, к своим проблемам и к своей речи. У них появляется возможность самостоятельно решать свои проблемы, тем самым достигается основная задача данной системы.
Состояние активности, направленное на соучастие в лечебном процессе, закрепляется при пролонгировании так называемой эмоциональной волны сеанса на третьем этапе работы — в ходе двухмесячного курса активной логопсихотерапии.
Задачей данного этапа и для пациентов и для их родственников стало поддержание выраженной мотивации. Средством решения данной задачи явилось введение родителей и родственников пациентов в особую символическую структуру языка занятий через знакомство с основными лечебными символами методики: «айсберг», «весы», «нарцисс» и др. Символика дает установку на творчество в межличностном общении, развивая и усиливая мотивацию через расширение и изменение привычных форм общения, и превращается постепенно в символотерапию — лечение целебным символом [4]. Поскольку каждый человек — это особая тема и символ, то для каждого члена группы лечебный символ имеет помимо общего и глубоко личностный смысл. И здесь сами пациенты отмечали в своих дневниках: «Нужны родители: не только потому, чтобы уменьшить тоску по дому, но и потому, чтобы отчитаться за свою работу над новой речью, за каждый ее шаг радоваться вместе, а не только увидеть большой скачок» (20-летний Ю. А. из Риги).
Анализируя весь пройденный курс логопсихотерапии в группе Ю.Б. Некрасовой, мама 18-летнего пациента Ш. А. из Киева написала: «Лечение подходит к концу. И хочется многое сказать об увиденном и пережитом, которое никогда не забудется. Я счастлива тем, что мой взрослый ребенок как бы родился вновь, он говорит, он счастлив». Особо мама Ш. А. подчеркнула значение подготовительного этапа работы — библиотерапии: «Сын углублялся в творчество, пытался анализировать, размышлял. А как жаль было его, когда он отождествлял себя с «Гадким утенком», или разрывалась душа, когда читал «Живые мощи». Но если это так, то душа жива, а живую израненную душу надо лечить...»
Свой анализ мама Ш. А. закончила словами: «Всего не напишешь. Важно одно — «гадкий утенок» (и не один!) взлетел в небо лебедем!» — и пожеланием, чтобы такие группы создавали не только для заикающихся.
И ВОТ НЕКОТОРЫЕ ПРИЕМЫ ,КОТОРЫЕ ИСПОЛЬЗУЮТСЯ В методике Некрасовой.
Диафрагмальное дыхание
как известно верхнее (грудное) дыхании на речь пагубно влияет на речь.
Напряжение верхнего грудного мышечного пояса передается артикуляторным мышцам, чем в целом создается серьезная преграда для речи. Обычно заикающиеся по незнанию совершают типичную ошибку, стараясь преодолеть эти напряжения еще большим напряжением, чем вызывают общий мышечный спазм, доходящий до судорог. Штангист, поднимая вес, напряжен настолько, что является хорошим примером того, в каком состоянии говорит заикающийся.
Юлия Борисовна на сеансе наглядно показывала этот спазм как одну из причин заикливой речи. Она предлагала «детям» растопырить пальцы рук и вызвать максимальное напряжение в них. Это напряжение передается и другим мышцам. «Такими руками, – говорит она, – невозможно выполнять мелкую работу, например, собирать горох! Потому и речь невозможна в таком напряженном состоянии!»
Выход прост – надо научиться расслабляться. В первую очередь, научиться расслаблять верхний грудной мышечный пояс включением в работу межреберных мышц и переходом на нижнее диафрагмальное дыхание.
О произношении трудных звуков
произношение трудных звуков: П, Т, К
Основная ошибка в произнесение глухих согласных звуков П, Т и К состоит в сильном напряжении, переходящим в спазм языка, губ и нижней челюсти.
Представьте себе пушинку, лежащую на запястье. Поднесите руку ко рту и контролируйте напор выдыхаемого воздуха. При любом из этих звуков (повторю еще раз – ГЛУХИХ!) воображаемая пушинка должна остаться на месте, никуда «не улетая».
Звук П – расслабленные (!) губы смыкаются и свободно расходятся под легким напором выдыхаемого воздуха, челюсть расслаблена, язык расслаблен и в образовании звука не участвует (!).
Звук Т – кончик расслабленного (!) языка касается верхней десны и отходит под легким напором выдыхаемого воздуха, губы и челюсть расслаблены.
Звук К – корень расслабленного (!) языка отодвинут назад, легкий напор выдыхаемого воздуха.
Произношение трудных звуков: М и Н
Эти очень красивые звуки являются сонорными, они заполняют всю черепную коробку, и физический резонанс чувствуется макушкой. Губы расслаблены (!).
Звук М – ПРОИЗНОСИТСЯ ЧЕРЕЗ НОС (!), заканчивается легким размыканием губ, язык не участвует (!). Полезно потренироваться: МИ-МИ-МИ, МЭ-МЭ-МЭ, МА-МА-МА, МУ-МУ-МУ!
Звук Н – ПРОИЗНОСИТСЯ ЧЕРЕЗ НОС (!), губы расслаблены и раскрыты, кончик расслабленного языка прижимается к верхним зубам, далее, свободно отходит от них. То же: НИ-НИ-НИ, НЭ-НЭ-НЭ, НА-НА-НА, НУ-НУ-НУ!
Подчеркну еще раз – при произнесении этих звуков никаких сильных напряжений губ, языка и челюсти БЫТЬ НЕ ДОЛЖНО! – за этим надо обязательно следить! «Трудные» звуки перестают быть трудными при постоянном применении этих простых правил, и количество переходит в качество.
Основной принцип: никто не заикается на открытых слогах! Речь строится на полном стиле произношения (ПСП), основой которого являются элементарные открытые слоги, состоящие:
1) либо из отдельно произносимого гласного звука: Э-Я (два слога)
2) либо из слитно произносимых согласного и гласного звука: РО-ДИ-НА (три слога)
3) либо (преобразованный слог - при последовательно стоящих в слове нескольких согласных подряд) слитно произносимых согласного звука и добавляемого нейтрального звука «э»: Зэ-Дэ-РА-Вэ-Сэ-Т-ВУ-Й-ТЕ (девять слогов, в отличие от трех грамматических).
ЛЮ-БО-Е Сэ-ЛО-ВО П-РЕ-О-Бэ-РА-ЗУ-Е-Т-СЯ Вэ ПО-Сэ-ЛЕ-ДО-ВА-ТЕ-ЛЬ-НО-Сэ-ТЬ
О-Т-К-РЫ-ТЫ-Хэ Сэ-ЛО-ГО-Вэ.
Особо произносятся трудные звуки – П, Т, К (без добавления нейтрального звука «э») и без напряжения органов артикуляции.
Сонорные звуки М и Н произносятся через нос (без напряжения губ, только расслабленное смыкание их).
Гласные звуки подчеркиваются голосом, выделяются, это называется «поливанием» гласных.
Очень важно - вся последовательность слогов проговаривается РИ-Т-МИ-Чэ-НО (пять слогов).
Темп речи поначалу должен быть намеренно невысоким, таким, чтобы научиться осознанно (!) выполнять все правила ПСП. Для соблюдения невысокого темпа на первых этапах освоения ПСП делаются преднамеренные паузы между слогами («дубовый» стиль), по мере наработки паузы уменьшаются и речь сглаживается.
Некрасова: Прежде чем начать говорить, необходимо решить, о чем же конкретно, и в уме, в основном, простроить фразы. Лучший экспромт это подготовленный
Э-К-Сэ-П-РО-Мэ-Т (семь слогов). Не бояться пауз в разговоре, наоборот, использовать их для точного эмоционального выражения (и одновременного продумывания того, что предстоит сказать)
Некрасова: Внимательно отслеживать малейшие мешающие напряжения, возникающие в теле. Уметь владеть собой и своим телом, уметь расслабляться, в первую очередь, это относится к органам артикуляции и верхним грудным мышцам. Эффективное нижнее диафрагмальное дыхание, нарабатываемое гимнастикой
Сэ-Т-РЕ-ЛЬ-НИ-КО-ВЫ-Хэ (восемь слогов).
Две формы речи: энергичная (публичное выступление) и спокойная (доверительная беседа).
Плюс к этому в методике Некрасовой Ю.Б.существует еще и мощный психологический пласт.
Некрасова нарушения общения лечит общением же, учит сознательно восстанавливать естественную обратную связь путем концентрации внимания на своем голосе – не спроста ему уделяется столько внимания в методике!
«Голос – это личность!» – один из главных принципов методики Некрасовой.
СЛУШАЙТЕ свой голос. Слушайте, как мощно подчеркиваются гласные звуки, слушайте, насколько легко произносятся трудные согласные, слушайте, как расслаблены органы артикуляции, слушайте, насколько спокоен и уверен ваш голос, слушайте себя.
Это практикуется с первых дней занятий, начинается в аутотренинге в состоянии полного расслабления с проговаривания трудных звуков. Учимся говорить «дубовым» стилем, и начинаем внимательно слушать себя.