Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
"Согласно эксперименту Вейферца, в скелете подопытной были растворены элементы золота 958 пробы. Ввод элемента проводился через плечевой сустав, совершено два надреза. Спустя один час девятнадцать минут у подопытной началось кровохарканье, спустя семь минут после - потеря сознания. По писаниям Вейферца, результат должен проявиться спустя сутки после ввода элемента.
...
Прошли сутки, подопытная пришла в сознание, плохо держится на ногах и проявляет высокую степень агрессии. Ни один аппарат не выявил активности Демиурга. Считаю, следует увеличить дозу и подождать 48 часов.
...
Подопытная ослабла и не реагирует на световые раздражители. Активности Демиурга замечено не было. Эксперимент следует считать провальным".
Эксперимент Ремора Эйноре, 17.10.04-28.
Он не хотел оглядываться. На своем веку ему немало пришлось повидать таких картин. Поселения, деревни и даже целые города, в которых устроили резню. И вовсе не разбойники. Имперские гильзы и надрезы имперскими мечами невозможно было с чем-то спутать. Малейший слух о дезертирстве нес за собой такие последствия.
Его ассарг мягко переступал через мертвые тела, морщась и мотая головой от неприятного запаха разлагающийся плоти. Риммон знал, что его верный товарищ чувствует себя беспокойно и нужно было уезжать. То, зачем они сюда прибыли, было уже не найти. Неожиданно ассарг дернулся, высоко поднял голову, развернув большие уши вперед. Там, куда смотрел зверь, что-то шевельнулось.
- Это не наше дело, Аценд.
Он проигнорировал слова хозяина, переступил через очередное тело и приблизился к объекту своего интереса.
- Видишь, это очередной труп. Вороны его клюют, вот и шевелится.
Когда наездник уже развернулся и пришпорил ассарга, чтоб скорее убраться от этих жутких мест, сзади кто-то глухо застонал.
Привыкший встречаться с разными тварями на своем пути, Риммон ловко достал из-за спины лук собственного изготовления и натянул тетиву. Тот, кого еще недавно он счел трупом, теперь неловко пытался перевернуться на спину и принять сидячее положение, с трудом отгоняя назойливых воронов, больно клевавших плоть. Движения незнакомца были такими медлительными, словно пытались заверить путника, что никакой угрозы он представлять не может и лук можно опустить. Так он и сделал. Опустил лук. Слез с ассарга, ступил поближе к раненому. С другой стороны стало заметно, что раненый - вовсе не раненый, а раненная, и вовсе не человек, а как и он - Риммон, - звероморф. Ей нельзя было дать больше двенадцати лет, и хоть для звероморфа это уже не ребенок, взрослой особью ее считать было нельзя. Выглядела она довольно непривычно и не напоминала никого из встречавшихся ранее. У нее были густые красные волосы, на данный момент сильно выпачканные грязью и слепленные запекшийся кровью, черная шерсть, яркие, красные глаза. Путник невольно вспомнил легенды о Демиурге Виссарии, которые ему в далеком детстве читал дед.
- Ты ранена? - наконец, спросил он. Ответа, естественно, не последовало. Только испуганный взгляд, не поворачивая головы. Она сжалась в комок, до боли стискивая руками коленки и цепляясь за них когтями.
- Не трогай меня... - еле различимо проворчала она, вжимая голову в плечи.
- Не бойся. Имперские давно ушли, я не причиню тебе вреда.
"Хотел бы - уже бы давно причинил", мысленно закончил фразу Риммон и протянул ребенку руку. Она раздумывала пару секунд, после чего неуверенно положила в протянутую большую ладонь свою. Путник помог ей подняться, заметил обилие рубцов и шрамов на юном тельце и невольно поморщился. Еще раз окинул взглядом, снял с себя накидку и укрыл ею голые плечи.
- Давай убираться отсюда.
Ребенок не протестовал и, как показалось Риммону, совсем ушел в себя, потеряв связь с реальностью. Взгляд был пуст, а ноги подкашивались, едва удерживая тело. Видимо, так и теряют сознание. Он подхватил ее на руки, бережно усадил на ассарга, оседлал того следом и двинулся прочь от места бойни.
Светало. Солнечный свет лениво пробирался через густые ветки деревьев. Была ранняя весна, но некоторые леса уже начали обретать молодые зеленые листья. Лес Мейварсвел, выросший на месте гибели Демиурга, именем которого и назывался, всегда зеленел раньше всех, даже если снега не успели сойти. Этой весной снега сошли рано и земля уже успела подсушиться. О не столь давних сугробах напоминала лишь речка Сигись, наполненная до краев и сверкающая холодной прозрачностью под лучами утреннего солнца.
На окраине леса виднелись три фигуры. При более внимательном осмотре можно было заметить, что двое из них - звероморфы, а третий - ассарг.
Риммон подбросил ветку в угасающий костер, зевнул. На импровизированном вертеле, который он сделал из сухих крепких веток, жарились пойманные ночью крысы. Он был уверен, что девчонка, которую он подобрал, проснется очень голодной. Она была худой. Слишком даже для ребенка.
Она не заставила долго ждать своего пробуждения, почувствовав запах жареного мяса. Даже ассарг, хоть и наевшийся ночью, заинтересованно подошел ближе к костру.
- Проснулась наконец. - Риммон не бросил в ее сторону взгляда, продолжая прокручивать на вертеле почти готовых к употреблению в пищу зверьков. Незнакомка потерла глаза, приподнялась, усаживаясь на прохладной траве. Не обнаружив на себе никакой одежды, кроме подаренной накидки, сильно смутилась и бросила грозный взгляд в сторону волка-звероморфа.
- Какого черта?! - наконец, выпалила она, сильнее кутаясь в накидку. - Старый извращенец! И что ты успел сделать, пока я была не в сознании?! Лучше бы убил, бес проклятый!..
- Успокойся. Я промыл твои раны и постирал шмотье. У тебя могло быть заражение. Шрамы и рубцы оказывались в совершенно неожиданных местах, уж прости. Одежда сильно мешалась.
Девчонка покраснела еще сильнее и отыскала взглядом сохнущие на ветке дерева вещи.
- Одеть обратно в это я тебя не мог. Еще не лето, вечера холодные. Мало ли какое осложнение может тебе дать простуда, не так ли? - Он говорил так спокойно, что ей и перехотелось злиться и ругаться. Его слова звучали правдоподобно. Да и если бы он вздумал надругаться над ней, то наверное не стирал бы вещи и не готовил сейчас завтрак. Бросил бы где-нибудь на опушке и делов с концами.
Она шумно выдохнула, тяжело поднялась на ноги и не без интереса стала осматривать то, что жарилось на костре.
- Это... крысы?
- Верно.
- Мой отец говорил, что как бы сильно не одолевал голод, крыс есть нельзя ни в коем случае.
- Твой отец явно жил в городе. Он прав, крыс нельзя есть. Городских. Эти - лесные, не испорчены ни демиургами, ни людьми, ни прогрессом. Их мясо очень вкусное. Попробуй.
Он потянулся к поясу за ножом и она, заметив это движение, испуганно отшатнулась. Риммон отметил про себя, что движения стоит совершать более мягкие. Он снял одну из крыс с вертела, снял кожу с остатками обожженной шерстью, отрезал упитанную голень и протянул ребенку. Она стаяла в раздумьях какое-то время, смотря на угощение, но после гулкого урчания в животе, взяла голень и отшагнув назад, принялась снимать мясо с косточек, глотая его не жуя.
- Не подавись. Вот, возьми воду. Как тебя зовут?
- Давх... - сглотнула. - Даркрай. Можно еще?
Он отрезал еще, отдавая самые мясистые кусочки. Сам обгрызал позвоночник.
- Как ты тут оказалась, Даркрай?
Тишина в ответ. Казалось, даже птицы перестали петь в этот момент. По спине путника пробежал холодок, природа которого была ему не ясна. Но через секунду вернулось пение птиц, холодок оказался дуновением ветра. Даркрай не торопилась с ответом. Молчание затянулось.
- Куда ты направляешься?
Риммон ожидал, что она не ответит. Устало потянулся, посмотрел на небо.
- Я торговец, путник. Направляюсь туда, где считаю, есть выгода.
- Не похоже, чтоб у тебя был какой-то товар, торговец.
- Меня зовут Риммон. И мой товар - это сегменты. Нет ничего лучше наличных.
- Торговцы любят товар. Не любят деньги. Ты какой-то не правильный. И торговцы всегда ездят с самострелами или пистолетами, но никак не с самодельными луками. Не надо меня обманывать.
Он удивился ее проницательности. Несмотря на возраст, она была достаточно умна и не по-детски внимательна.
- Ты совсем не глупая, но мыслишь слишком шаблонно. Те, кого ты описала, скорее торгаши, чем торговцы. Сегментная валюта на данный момент является самой устойчивой на рынке, и нет вероятности, что за время, которое я провожу в путешествиях, товар упадет в цене и я останусь банкротом.
Она не стала настаивать на своем, услышав слова, которые когда-то слышала от торговцев.
- Пускай так. Ты не дал мне ответа. Куда ты направляешься?
- Я сказал тебе куда больше, чем ты мне. Это немного не честно.
- Честно. - Совсем по-детски отрезала она и отвернулась к реке, наблюдая, как там плещется рыба. Потом снова перевела взгляд на свою сохнущую одежду.
- Отвернись. Мне надо переодеться.
Путник хмыкнул, продолжая смаковать свой завтрак, и не думая выполнять требование девчонки.
- Эй! Ты что, оглох?
- Подбирай тщательно выражения, малышка. За такие манеры, вернее, их отсутствие, буду пороть ремнем.
- Ты мне не папаня, чтоб рукоприкладствовать! - голос ее дрогнул, она перевела взгляд на железную пряжку ремня. Заметив это, Риммон скрыл ее краем кофты.
- Гравировка на пряжке. Имперская. Ты Имперский торговец? Посол? Их всадник?..
- Имперские не разъезжают на ассаргах. - Он поднялся, Дарк попятилась назад, ища взглядом пути отступления.
- Тогда кто ты?
- Я же сказал, торговец. Но не Имперский.
- Не подходи слишком близко.
- Тебе так важно знать, кто я? Давай баш на баш. Ты мне свою историю, я тебе - свою.
Это предложение показалось ей резонным. Но вспоминать все, через что ей пришлось пройти, ей не хотелось. А имперская гравировка на пряжке путника заставляла ее сердце биться чаще, а подсознанию уверенно твердить "беги!". Что она и сделала. Ловко подскочив, Дарк попыталась проскочить слева от путника. Но тому не составило труда схватить ее за руку. Не рассчитав собственной силы, он рванул ее вверх, подняв в воздух. Она открыла рот, но не издала ни звука, сильно зажмурилась от боли выворачиваемого плеча.
- Да стой ты, дура! - выругался Риммон, опуская ребенка на землю и поправляя сползающую накидку.
- Отстань! Не трогай! Идиот! Убери руки! - ее ругань затихла не скоро, но злоба в голосе заметно сменилась судорожными всхлипами. Риммон сел рядом, ругаясь на себя самого за резкое поведение. Она ж была всего лишь ребенком... После убийства Сюзерена и пропажи его сыновей, ему не раз доводилось видеть обездоленных запуганных детей. Их насиловали, использовали как рабов, а то и пускали на корм ассаргам и продавали на органы в военные клиники. И вместе с бродягами подобным занимались Имперские отряды. Страх перед имперскими был обоснован. Правильно, что она попыталась убежать.
- Прости. Не бойся меня. Я не причиню тебе вреда.
Даркрай молчала, глядя в землю отсутствующим взглядом.
- Одевайся и гаси костер. Я схожу за Ацендом. А когда вернусь - расскажу, почему на моем поясе Имперская гравировка. Идет?
Она слабо кивнула. Риммон знал, что она могла сбежать. И знал, что не сбежит. Потому что достаточно долга была одна. И потому что он достаточно долго путешествовал один.
По городу всюду висели агитационные плакаты. "Вступи в ряды имперской армии сейчас - и получишь сотку земли и двухкомнатный дом!". Риммон с каждым разом останавливался у подобного и долго вчитывался в написанное, решая для себя, верить этому или нет. В конце концов, не проверишь - не узнаешь. На четвертый раз проходя мимо стены с плакатами, он уверенно свернул с привычной тропинки домой и отправился в сторону армейской палаты. Его встретил неприятный верзила, громко гаркнув прям в лицо, что сопляки им в армии ни к чему. Риммон игнорировал, прошмыгивая в открытую дверь. Комиссия не была привередлива, хоть и состояла из людей. Ему задавали разные вопросы, в основном, насколько он верен Империи, зачем ему сотка земли, есть ли старшие или младшие братья. А после записали что-то в бланк, попросили подпись.
Обещание сдержали. Дом с соткой земли получили его старенькие бабушка с дедушкой, жившие до этого в маленькой однушке с общим на всех четверых соседей туалетом и душевой кабиной на холодной улице.
Два года ушло на активное обучение и подготовку к военным действиям. Задача имперской армии заключалась в подавлении восстаний и наказания дезертиров. А потом год на ожидание самих действий. Условия жизни были не из лучших. Армия передвигалась к северу. Еды становилось все меньше, погода - неприятнее, а условия жизни - хуже. За время путешествия многие палатки были утеряны или порваны дикими животными. Сохранившиеся в целости палатки отдавались старшинам, остальные спали на голой земле, кутаясь в дублеты и прижимаясь друг к другу. А потом, когда дошли до северного Кейкета, в котором нужно было подавить восстание, началось самое ужасное. Учений словно никогда и не было, и вместе с бунтовщиками, имперские принялись грабить простой люд, убивать, разбойничать. Если бы не красные ленты на поясах - их было бы не отличить от бунтующих. В тот день Риммон спрятался в амбаре с ассаргами, стараясь закрыть глаза на весь происходящий вокруг кошмар. Вечером его нашел один из главнокомандующих, Фейсхарт. Риммон слышал о нем от солдат, мол, тип неприятный, агрессивный и похотливый ко всему живому. Его манжет был испачкан чужой кровью, а на лице - счастливая улыбка. Он выглядел безумным, глаза горели алым пламенем.
- Заблудился, юнец?
Голос звучал так спокойно, словно принадлежал другому человеку.
- Не трясись, первый раз всегда так. Если никого нет рядом - тяжело сразу броситься в бой.
"Это вы называете боем? - про себя спросил Риммон, продолжая с вызовом смотреть в глаза главнокомандующему. - Не удивительно, что у Империи столько противников".
- Красивый, не так ли? - его взгляд скользнул по вороному ассаргу, беспокойно дергавшим головой и оттягивающим поводья. - Вороной, редкая масть. Возьми себе. Подарок от империи. Поймешь, что не все что мы делаем, так ужасно.
Фейсхарт подмигнул и покинул амбар. Риммон долго смотрел на вороного ассарга, пытаясь победить в себе все то темное, что заполоняло сердце и душу. Он знал, что если отвяжет его и заберет - то уже не справится с имперской заразой, заполоняющий разум и превращающий в самого обычного разбойника. И не смог устоять. Ассарг был его.
Фейсхарт взял его в свой отряд, и больше проблем не было. Империя продолжала "подавлять" бунты и казнить дезертиров без возможности апелляции. И так шли года. Кровь, пожары, крики, страх в глазах простых людей - все стало таким обычным. Таким правильным. Таким имперским.
Потом пришло письмо. Дед с бабкой умерли. Дом и земля перешла в собственность империи. Горе было не велико. Коньяк, бордель и три смазливые девицы быстро потеснили горечь утраты, заменив его одурманивающим удовольствием.
Года стремительно шли. Империя росла. Демиургов нигде не было видно.
Дорога была долгой. Возможно, шли пару месяцев. Люди и звероморфы становились все злее и все голоднее. На пути попалась деревня Ари.
Через час от деревни не осталось следа. А за мулами плелись женщины и дети, привязанные толстыми тросами за шею к повозкам.
- Фейсхарт, - Риммон поровнял с ним ассарга. - Какого черта ты творишь?!
- У нас еще путь долгий, а солдатам нужно развлечение.
Не заметить диких взглядов и ехидных замечаний в сторону женщин было невозможно.
- Ты переступаешь все дозволенные границы. Так нельзя.
- Знаешь, как нельзя? - он заметно начал раздражаться. - Нельзя делать все то, что делал ты, а потом читать морали. Твоя мораль даже не годиться на то чтоб зад подтирать, испачкает больше.
- Есть вещи, которые делать нельзя, даже не имея морали.
- Свали с глаз моих, Риммон. Не то ноги переломаю.
Угроза не была страшна. Скорее, страх навеяло осознания того, кем он стал, и насколько низко может пасть еще.
Ночью заснуть не удалось. Мешала совесть, мешала щемящая боль в душе, мешал пьяный смех дружинников, мешали болезненные крики женщин и детей. В ту ночь он решил для себя, кто он и на чьей он стороне. Он взял меч. Оседлал ассарга. Беззвучной тенью поспешил в сторону, откуда доносились крики. Не ошибся с направлением. Дотлевал костер, солдаты развлекались. Некоторые друг с другом, некоторые с ребенком, еще трое с женщиной. Другие ждали своей очереди. Его меч скользнул по телу беззвучно, блеснув серебряной полоской, отражая лунный свет. Солдат заорал, другие, одурманенные развлечением, поняли происходящее не сразу. Тело второго было разрублено пополам одним мастерским ударом. Кровь брызнула фонтаном. Пока еще двое пытались найти в темноте свое оружие, мечи, луки и пистолеты, Риммон расправился еще с тремя. Последнему отсек голову, забрызгав кровью изуродованную женщину. Никаких благодарностей, естественно, не было. Для них он ничем не отличался от других солдат. Мясник, жестокий и беспринципный. Воспользовавшись ситуацией, они бежали прочь.
Некоторое время он стоял все на том же месте, сжимая и разжимая кулаки, пытаясь унять бешеный пульс. Когда все начало приходить в норму, по затылку прошлось что-то холодное, в глазах начало темнеть, а земля приближаться. Последнее, что донеслось до его сознания, были слова: "Сказал же, переломаю ноги".
Он вел ассарга под уздцы, Даркрай сидела в седле, слушая рассказ и поглаживая животное по крепкой шее. Она не перебивала, не задавала вопросов и не выглядела ни удивленной, ни огорченной. Ни одна неприятная подробность не вызвала отвращения у нее на лице.
- Он сломал мне обе ноги и сбросил в навозную яму, дохнуть как падаль. Аценда отобрал. Спустя сутки мой ассарг вернулся, спина его была залита кровью. Судя по крупицам пороха на крупе, Фейсхарта подстрелили, и мой зверь поспешил ко мне. Он вытащил меня из ямы и доставил в ближайший имперский пункт. Мне пришлось выдумать историю случившегося, объяснить потерю солдат и главнокомандующего. Моему рассказу не очень поверили, но иных фактов ни у кого не было. Как только я смог держаться в седле, я покинул имперский город и больше туда не возвращался. Я словно уже и не был собой, полностью переосмыслив собственное существование. Пояс с имперской гравировкой - его привез Аценд. Это пояс главнокомандующего. Фейсхарта. Он на мне лишь потому, что это дает мне многие привилегии в торговле и городах, где можно бесплатно заночевать, предъявив такой "пропуск". Косых взглядов не избежать, но это лучше расспросов и лишних затрат.
- И почему те, кто должен защищать, несут лишь хаос и разруху? - она явно спрашивала не у него, но он все же ответил.
- Не знаю, малышка... Мир прогнивает. И наши души вместе с ним.
Они молчали долго. Слишком долго, чтоб тишина начала казаться неуютной.
- Нам нужно заехать в какой-нибудь город, купить тебе одежды. То, что на тебе сейчас, даже на тряпки не всем годно будет.
Риммон легонько улыбнулся, достав из кожаного кошелька с десяток монеток, с вырезанной серединой. Даркрай всегда казались эти монеты "не серьезными", игрушечными. Словно только в детских играх во дворах за них можно было что-то купить. Серо-зеленые, издалека они были сильно неприметными и напоминали пластмассовые игрушки.
- Никто не носит сигменты в кошельке... У них на то и нет середины. Их привязывают на веревку и крепят к поясу или завязывают на шее. Так было у всех торговцев.
- Но я же не обычный торговец, верно?
Она хмыкнула, пытаясь выглядеть по-взрослому. Не каждый ребенок мог похвастаться имеющимися у нее знаниями в ее возрасте, она знала это. Потому ей хотелось казаться старше.
- Эй, Риммон...
- Хм?
- Ты рассказал мне свою историю... Теперь я должна тебе рассказать свою?
- Я не настаиваю на этом. - Он отвел взгляд, смотря на землю под ногами и пиная мелкие камешки. - Если хочешь - расскажи. Нет - дело твое.
- Тебе ни капли не интересно?
- Я просто не настаиваю. Мне интересно, но зачастую истории похожи. Особенно у десятилетних детей.
Она насупилась
- Мне тринадцать...
- Все одно. Три года - не велика разница. Конечно, пока ты маленькая - тебе кажется, что разница огромна. Но подрастешь - увидишь, что это совсем не так.
- Хватит этих дедовских наставлений. Ты слушаешь или нет?
- Слушаю, кроха.
- Хорошо.
Нагретый солнцем песок неприятно обжигал ступню. Виресвиль не отличался самым жарким летом, но этот год вышел поистине теплым. Даркрай недовольно щурилась, ожидая, пока солнце скроется за тучи. Идти по такой жаре было бы глупо. К тому же, Дарк казалось, что она заблудилась. Особняк Ремора должен быть где-то на краю пустыни, так сказал отец. Но ничего не виднелось вдали. Только плавящийся воздух и одинокое высохшее дерево.
Она глубоко вздохнула, обняла себя за плечи и громко сглотнула ком в горле. Как там отец? Что с матерью? Наверное, их убили... отца - точно. Он всегда и всюду лез на рожон. Думать об этом было невыносимо. Даркрай мотнула головой. Нельзя было плакать. Она знала, что если позволит себе слабость сейчас - силы к ней больше не вернутся. Нужно было хранить этот жгучий комок упрямства, надежды и веры. Иначе было нельзя.
Туча скрыла небесное светило и Дарк резко поднялась на ноги. Ориентиром стало сухое деревце на горизонте.
Казалось, прошла вечность, прежде чем она дошла до того самого дерева. Оно, хоть и было сухим, могло дать неплохую тень. Солнце вот-вот снова начнет печь. К тому же, нужно было дать себе отдых. Ноги, порезанные песчинками, сильно болели. Даркрай тяжело присела на выступающий из под песка корень и уткнулась носом в ладони. Ко всем неприятностям, у нее еще и разболелась голова. Напекло. Ее мучила жажда. Она просидела так несколько часов, чувствуя мимолетный, но болезненный укус отчаяния.
Багровое солнце пряталось за горизонт. "Значит, я знаю, где запад, - с облегчением подумала она. – Значит, смогу найти дорогу". Она поднялась, осмотрелась на наличие ориентиров, чтоб не сбиться. На земле их не было. Зато были на небе. Звезды, еще блеклые, но уже заметные на небесном куполе. Дарк глубоко вздохнула, собирая остаток сил и волю в кулак, и сделала следующий шаг к своему спасению.
Прежде чем одинокий особняк стал виден на горизонте, пришлось пройти добрый десяток километров. Дарк думала, что сил уже не осталось, но явно ошиблась. Едва завидев свое спасение, у нее словно второе дыхание открылось и она зашагала быстрее. Насколько позволяли разбитые ноги. Уже начинало светать. Перед самым рассветом она неуверенно стукнула в огромную дверь. Открыли почти сразу. Даркрай знала этого звероморфа, он часто заходил в гости к ее отцу. Она вежливо поклонилась, передала слова отца. Ремор выслушал ее, выглядел задумчивым. Впустил в дом. И, как и просил его старый друг, обеспечил ребенка всем необходимым.
Ремор долго не говорил ребенку, что до него дошли вести о гибели ее родителей. И не стал говорить о том, что демиурги больше ее не искали. Он вообще очень мало говорил. И его любезность с каждым месяцем исчезала. Дарк это чувствовала. И начинала его бояться. Он чаще кричал на нее, оставлял одну. А если был в совсем плохом настроении, то мог лишить еды на пару дней. То, что изначально Даркрай считала своим спасением -становилось ее личным маленьким адом. Единственная причина, по которой она продолжала жить у Ремора - была воля отца. Да и не могла она поверить, что ее отец в ком-то так ошибся. Не могла и не хотела, в то время как события вынуждали.
За год совместной жизни они совершенно перестали разговаривать, Ремор постоянно находился в подвале, куда запрещал ходить Дарк. Сама же Дарк, в свою очередь, снова стала чувствовать себя одиноко, тревожно и уязвимо.
Чувство тревоги было оправдано.
Ночью ее кто-то выкрал из собственной постели. От страха и неожиданности она даже кричать не могла. Только пыталась побольнее укусить, ударить или поцарапать своего похитителя. Но страх сковывал. Существенно навредить не получалось.
Дарк знала, куда ее несут. В запретный подвал. И пазл в голове постепенно начал складываться. Страх заменили чувство обиды и отчаяния. Ее опекун что-то затеял. Наверняка что-то ужасное. Дарк вспомнила все самые страшные кошмары. И, набрав в легкие воздуха, жалобно завыла. Ее вой прервал резкий рывок и неожиданный бросок. Она ударилась о решетку, в голове загудело.
- Кровать - большая роскошь для такой падали, как ты.
Его голос звучал совсем иначе. Мрачно и безумно.
- Ты представляешь для меня большой интерес... вернее, не ты. То, что внутри тебя, демиракс.
Он махнул рукой, ловко щелкнув замком и быстро покинул подвал.
Дарк сжалась в комок. Ей не первый раз доводилось слышать подобные слова. Она знала, о чем он. Интерес представлял демиург внутри нее, а не она сама. Завтра Ремор, наверное, расчленит ее... или что-нибудь такое. Подвал был полон каких-то инструментов и аппаратов.
Еще несколько минут Даркрай пыталась убедить себя, что это ночной кошмар. И чем больше пыталась, тем больше приходило ощущение ужасающей реальности. Когда оно заполонило весь разум, она села на холодный бетонный пол, обняла коленки и тихо, почти беззвучно, заплакала.
Ремор пришел в подвал утром, когда Даркрай позволила себе забыться сном. Он разбудил ее резким ударом по решетке. Она вздрогнула, вспомнила все происходящее и попыталась скрыться от его взгляда в другом углу клетки. Ничего не вышло.
- Ну что, золотце. Нас ждут великие дела!
- Вопреки моим ожиданиям, он не убил меня. Не расчленил, как я думала сперва. - Дарк подкинула в тлеющий костер сухую ветку, протянула вперед руки, отогревая замерзшие пальцы. - Я нужна была ему для совсем иных целей. Он ставил на мне опыты. Хотел "высвободить демиурга из моей отвратительной оболочки". Он считал, что если подарит ей свободу, она выполнит его просьбу. Не знаю, какую именно, он не говорил об этом... мне, по крайней мере. Его эксперименты продолжались следующие три года. Дни было трудно считать, но я знала, когда меняются времена года. В подвале не было отопления. Зимой было кошмарно холодно. А по фейерверку я могла понять, что наступил новый год. Праздник для простых жителей, и проклятье для меня. Каждый раз под бой курантов я чувствовала, как моя жизнь уходит. Зыбучим песком просачивается сквозь переломанные пытками Ремора пальцы. Он ненавидел меня. Так, словно я причинила ему какой-то вред...
- Это влияние демиурга... Кхм, согласно легендам, лишь особи голубых кровей поддаются этому влиянию. Оно сводит с ума. Некоторые от такого соседства с демиургами становились каннибалами, некоторые заканчивали жизнь самоубийством. Некоторые ловили лесных животных, расчленяли их туши, сливали кровь и устраивали из нее себе купальню. Но в большинстве своем все зависит от того, какой это демиург.
- Ты ведь не сойдешь с ума, Риммон?
- Нет. К счастью, я не имею никакого даже самого далекого родства с баронами, королями и сюзеренами. Продолжай рассказ, малышка.
- Как скажешь... Ремор не брезговал использовать всевозможные способы экспериментов. Некоторые он вычитывал в научных книгах. Некоторые - из запретных дневников. Некоторые придумывал сам. Видел шрамы у меня на спине? Он подвешивал меня на крюки... Думал, что боль заставит демиурга проснуться. Этого не произошло, но ему так понравился мой крик, что он делал это каждый раз, когда я не повиновалась ему. В конце концов, на крюке осталась добрая часть... меня. Я не могла ходить. Очень долго. Больше нужды подвешивать меня не было. Я не могла сопротивляться... - Дарк сделала паузу, с хрустом потянувшись. - Как-то раз он пришел очень пьяный. Он ходил только по стенке. За ним пришло еще четверо. Это были имперские. Какие-то важные, одеты были прилично. От них так же несло алкоголем. И никто из них не мог нормально ходить. Он не бывал настолько пьян даже в великие праздники. И тем более никого никогда не приводил в подвал. Они сели в нескольких метрах от моей клетки. Разложили закуски и выпивку. Пили, смеялись, отползали блевать, приползали и снова пили. Когда выпивка стала слишком скучной, они обратили внимание на меня. Самый толстомордый из них подошел к моей клетке.
Вонь алкоголя сводила с ума. Дышать было нечем.
- Эй, Ремор, что это тут у тебя? - пьяно заверещал самый крупный из компании и, покачиваясь, подошел к клетке, в которой сидела Дарк.
- Один бесполезный эксперимент. Пора кончать с ним.
- Ты погодь, братишка. Это ж, драть мою мать, юная барышня! Пришьешь сучку позже, а сейчас у меня есть для нее кое-то.
- Как хочешь. Возьми ключи от клетки на столе, - Ремор, порядком пьяный, был безразличен ко всему происходящему. Он лежал на спине, затягиваясь очередной сигаретой.
- Дык... я тоже хочу кое-что ей показать, - отозвался второй из приглашенных, тщетно пытаясь поднять пьяное тело.
- Иди в дупло, Гаж, я первый ее приметил, мне первому и быть.
Началась небольшая словесная перепалка. А у Дарк все холодело внутри. Она понимала что ее ждет.
В споре выиграл первый, толстый. Он тяжело и долго справлялся с замком, открыл дверь и загородил проход своим телом,
- Ну что, сучка, поиграем?
Даркрай беспомощно оскалилась, чувствуя, как от страха по щекам начинают катиться слезы. Она через боль приподнялась, пытаясь перейти подальше от толстяка. Но тот, для своего состояния и габаритов, оказался довольно ловок. Он схватил девчонку за хвост, вздернув ее к потолку, другой рукой задрал повыше кофту и приспустил штаны. Недовольно охнул, заметив раны на ее пояснице,
- Тьфу... не хочу я на это уродство смотреть, так не кончу.
Он отпустил Дарк, но лишь на секунду, резко схватив огромной лапищей ее за подбородок.
- На рожу ты вроде лучше...
Среди остальных начались подбадривающие крики, свист и черт знает что еще. Даркрай судорожно сжала челюсть, расплакавшись еще сильнее.
- Порадуй папочку, открой ротик.
Долго он не ждал, заткнув одной рукой ей нос, другой приспуская штаны. Дарк едва дышала через плотно стиснутые зубы. Толстяку это быстро надоело.
- Непослушная какая-то у тебя сука, Ремор! - с этим криком он разжал челюсть девчонки двумя руками и почти по-поросячьи завизжал, радуясь своему торжеству. Дарк чуть не стошнило, она сдержала рвотный позыв лишь потому, что рвать было нечем. Толстяк, радуясь своему торжеству, развел руки по сторонам, давая возможность товарищам любоваться зрелищем. Челюсть больше ничего не сдерживало. Впившись когтями в его бедра, Дарк, сколь было силы, сжала клыки, чувствуя, что запросто оторвет этот кусок плоти от тела.
Какую-то долю секунды, которая казалась вечностью, не происходило ничего. Время словно остановилось. Пол клетки забрызгало кровью. А потом, когда время вновь пошло, как ему и положено, Дарк оглушил пронзительный крик. Началась суета, пьяные товарищи от растерянности не могли оторвать свое тело от пола, толстяк сжимал руки между ног и орал без остановки, не делая вдоха. И это было единственным шансом на побег. Дарк резко проскочила мимо всех присутствующих. Пьяный Ремор не закрыл ни одной двери. И она бежала. Как могла быстро, сквозь дикую боль в спине. Она бежала быстрее арбалетной стеры, быстрее пули. И не оглядывалась. Это было спасением.
- За мной не гнались особо. Я убежала далеко. И долго пряталась. По лесам, по забытым пустошам. Питалась мусором, падалью. Травилась, мучилась болью горячки. Снова голодала. Была вынуждена прийти в город, где увидела, что разыскиваюсь имперскими. Меня нарекли вором и убийцей. Надеюсь, тот урод и правда сдох от шока... так вот, едва я объявилась в городе - на мой след вышли имперские и мне снова пришлось бежать. Добежала до деревни, где ты нашел меня.
Риммон залил костер водой, поправил свой лежак и лежак ребенка.
- Из-за меня они убили там всех. Они и меня пытались убить, словно не узнали. Один из них ударил меня рукоятью меча по затылку и пошел прочь... потом появился ты. Дальше тебе все известно.
- Что собираешься делать дальше?
- Не знаю... Мне нужно где-то спрятаться.
- Ты собираешься прятаться всю жизнь?
- Нет... но я не знаю, как иначе.
- Хмпф... всегда есть, как иначе. Прятаться и убегать - удел трусов и слабаков, а ты, малышка, совсем не такая.
- Откуда тебе знать...
- Я встречал много разных личностей на своем пути и поверь, могу отличить труса от храбреца.
- Даже если я - храбрец, что я могу сделать против империи и Ремора?
- Сделать ты можешь очень многое. Главное показать тебе, как.
Даркрай замолчала, начав понимать, о чем говорит ее товарищ. Подумала над правильным вопросом, заглянула Риммону в глаза, найдя его взгляд в темноте.
- И ты покажешь?
Он ухмыльнулся, хищно, словно выносил в голове гениальный план.
- Безусловно.
Дарк больше ничего не говорила. Улеглась на лежак, получше укрылась плащом, чуть дрожа от будто снова пережитых воспоминаний. Вскоре заснула. И впервые не увидела во сне кошмаров.
***
Перед рассветом природа словно замирает. Ночные птицы прячутся в гнезда и затихают, сверчки спешно оканчивают свою песнь, волки возвращаются с охоты, мягко ступая по земле, чтоб не потревожить утренний покой. Риммону казалось это лучшим мгновением в целом дне. Так тихо, ничто не перебивает собственные мысли. К сожалению, это продолжается не долго. Как только солнце выкатиться из-за горизонта - природа просыпатся. И начинают стрекотать кузнечики, где-то раздается гулкий медвежий зевок. Птицы чирикают звонко, на пруду квакают лягушки.
Звероморф лениво потянулся, размял затекшую ночью руку, скатал свой лежак. Девчонку будить не стал, уж больно крепко она спала. Еще раз потянувшись, чтоб до конца размяться, он опустился к реке, вдоль которой они двигались в город. Риммон не спеша умылся, набрал флягу там, где во показалась ему самой чистой. С рыбой в этот раз не повезло. Не было даже самой крохотной рыбешки. Наверное, уплыли вниз по течению.
Нужно было скорее добираться до города. В конце концов, скоро проголодается ассарг и это затруднит движение. Риммон растолкал Дарк, отобрав у той накидку и отправив к реке умываться. "Не задерживайся, мы торопимся!" - кричал он вслед в ответ на недовольное ворчание. "Прям там, большая спешка" - угрюмо думала Дарк, но волю товарища выполнила и собралась довольно быстро.
К полудню солнце пекло не хуже летнего. Еще прохладный ветерок не раздражал, напротив, спасал от полуденной духоты. Они шли молча. Риммон пересчитывал сегменты и недовольно цокал языком. Сваливал монетки в карман, а спустя несколько десятков шагов снова доставал их и пересчитывал, словно они могли увеличиться в своем числе. Даркрай не сдержала улыбки, когда это повторилось в третий раз.
- Зачем ты это делаешь? Не думаю, что их становиться больше.
- Не становится, - признался Риммон, найдя в том же кармане маленький поясок и затянув на него монеты. - А то, что их так мало, беспокоит меня.
- Раньше было больше?
- Нет, не было. Но раньше я и путешествовал один.
Аценд тихо фыркнул и ткнул мягким носом звероморфа в плечо. Тот, словно извиняясь, похлопал его по шее.
- Мне нужно очень многое для тебя купить. Я могу это позволить на имеющиеся деньги, но на дальнейший путь, еду и воду нам не хватит.
- Тебе ни к чему так заботиться обо мне. Ты спас меня и я благодарна тебе за это. Но если я приношу тебе неудобства - я уйду.
- Прекрати. - Риммон столь искренне недовольно сморщился, что Дарк почувствовала себя виноватой. - Тем более, я обещал тебе помочь. Как бы сложно ни было, обещания нужно выполнять. Запомни это хорошенько. Полезное правило по жизни. И никогда не нарушай его.
- Как скажешь, мастер.
Теперь уже Риммон улыбнулся, приобняв девчонку и похлопав ее по плечу.
- А ты не ёрничай. Плохому не научу.
- Хах! Это мы еще посмотрим.
- Вперед лучше посмотри, малышка. Мы почти на месте.
Даркрай отвела взгляд от товарища. И правда, еще пару минут назад незаметный город теперь виднелся в нескольких километрах. Он разительно отличался от тех городов, в которых ей приходилось бывать. Если попутные деревни и городишки были похожи на поселения времен древнего Орфирадия, то этот выглядел совершенно современно. Даже с такого расстояния был слышен гул машин, работы заводов.
- Его же не было видно всего минуту назад...
- Присмотрись внимательнее. Видишь этот белесый ореол над городом? Это называется купол. Он скрывает город от лишних глаз. Не идеально, но невнимательный его не заметит. Помимо этого, купол создает свои погодные условия в городе и фильтрует воздух. То, чем мы сейчас дышим, считается вредным и загрязненным воздухом.
- Есть на свете вообще такие вещи, которых ты не знаешь? - спросила Даркрай, с нескрываемым восхищением глядя на своего новоиспеченного наставника.
- Может и есть... но на твои вопросы я всегда найду ответ. Залазь на ассарга, быстрее доберемся.
Они двигались довольно быстро. Воодушевленный предстоящей кормежкой и длительным отдыхом в удобном стойле, Аценд бежал сколь мог быстро. Следующие несколько часов ушли на то, чтобы пройти городскую таможню. Они задавали много вопросов, но не выглядели агрессивными. В конце концов, взяли налог на въезд и пропустили дальше. Вглубь города ассарга вести было нельзя, они были запрещены как транспортное средство. Риммон пояснил это тем, что иначе это сильно бы ударило по торговле топливом и лишило бы людей рабочих мест, а город - его капитала. Дарк не сильно беспокоила финансовая сторона вопроса. Главное, что идти было не далеко, "знакомый портной" должен был быть где-то в нескольких улицах от въезда. И действительно, остался на прежнем месте. Римм подтолкнул неожиданно заробевшую Даркрай ко входу, она толкнула дверь. В помещении странно пахло. Сухостью, немного пылью и вином. Она поморщилась.
- Эхе-хей! - воскликнул появившийся из-за дверного косяка мужчина средних лет, потер усы и резко сорвался со стула, на котором сидел. - Вот уж не ожидал снова увидеть тебя тут, волчий хвост!
Он по-дружески обнял Риммона, похлопал его по спине, сбив с его одежды дорожную пыль, гулко откашлялся и развел руки в странном жесте.
- Ну, выкладывай, чего забыл тут?
- Здравствуй, Куж. По делу я к тебе. Вот, надо бы... приодеть. - Риммон указал рукой на Дарк, тихо стоящую в стороне и старающуюся не привлекать лишнего внимания.
- Здравствуйте, барышня! - Портной склонился в шутливом приветственном жесте, тихо закряхтел и спешно выпрямился. Даркрай проигнорировала, недоверчиво осматривая человека.
- Кхм... молчаливая девица. Ну, что ж, нам и не лясы точить, а работу работать! Давай, кроха, проходи за ширму и снимай лишнее шмотье, будем замеры делать.
Она неуверенно глянула на своего наставника, перемявшись с ноги на ногу. Риммон кивнул, словно подтверждая необходимость выполнить просьбу Кужа. Обреченно вздохнув, она прошла вглубь помещения, прячась за ширму.
- Рассказывай давай, прохвост, что за милашка и на черта тебе с собой? Я не осуждаю, если на продажу, но будь осторожен, с этими делами лучше...
- Совсем из ума выжил в своей конуре? - голос Риммона звучал спокойно, словно он какую-то сказку рассказывал. Но Куж знал его достаточно хорошо, чтоб понять, что ляпнул лишнего, и быстро попытался исправиться.
- Ты не серчай, нет. Я просто ни с кем раньше тебя не видел, а тут ты объявляешься раньше своего же плана, да еще и с бродячей малолеткой. Всякое можно подумать...
- Выдумки оставь проповедникам.
- Мне дальше-то что делать? Вечность тут стоять? - недовольный голос из-за ширмы прервал не слишком-то завязывающийся диалог, и Куж использовал это для отступления.
- Не, барышня, ща замеры делать будем.
Мужчина скрылся в дальнем конце комнаты. Риммон прикрыл глаза, наконец позволяя себе расслабиться, однако отдыха, пусть и короткого, не вышло. Из секундного забвения его вывели громкие, кажется, граничащие с истерикой, чертыхания.
- Куда руки свои тянешь, убожище?! Иди прочь!
Звероморф тяжело вздохнул и поднялся на ноги, когда в поле его зрения попал, кажется, до мандража перепуганный реакцией девчонки портной.
- Римм, слово чести, я ж просто... Да я даже тронуть ее не успел, мне же замеры нужны!
- Успокойся. Я знаю.
Он аккуратно заглянул за ширму. Ребенок сидел нв полу, обхватив колени руками. Не смотря на то, что на ней оставалось нижнее белье, она тщательно пыталась скрыть длинным мехом пушистого хвоста любые оголенные участки тела.
- Ты же знаешь, что в одежде замеры не делаются.
- Я... Просто не хочу, чтоб он прикасался ко мне. Или приближался вообще. Он мне не нравится. От него воняет алкоголем.
- Хмм... - Риммон задумчиво почесал подбородок. - И как тогда прикажешь снять замеры?
- Ну... - она смутилась, молчала пару секунд, пока волк выжидающе сверлил ее взглядом. Найдя для себя какой-то ответ, она уверенно глянула ему в глаза. - Я позволю снять замеры тебе.
Риммон широко ухмыльнулся.
- Благодарю за предоставленную честь. Куж, дуй сюда, записывать будешь.
Одежда была готова очень быстро. Через несколько дней работы портной сделал несколько легких кофт, теплые свитера, куртку, утепленные и обычные штаны. И всего этого сшил на вырост. Дарк поняла, что имел в виду Риммон, называя его мастером своего дела. Все подошло идеально, выглядело качественно и опрятно. То, что алогривая носила раньше, действительно было тряпками. Хуже тряпок. Все было идеально. И, конечно, за это была приличная плата, даже не смотря на внешнюю дружбу Риммона и Кужа. Дарк не вмешивалась в процесс торговли. Не вмешивалась и тогда, когда ей казалось, Риммон сбил недостаточную сумму. Она была благодарна. Им обоим. Даже закрыла глаза на сразу сложившуюся неприязнь к портному, поблагодарила его и пожала ему руку. А потом "взрослым нужно было поговорить" и Дарк почти бесцеремонно выставили на порог ателье.
Римм закурил, игнорируя недовольство товарища.
- У меня к тебе такой вопрос: как давно и где ты видел Дока?
- Того самого..? - Куж скривился, отошел к окну, распахнув пыльные занавески. - На кой ляд этот псих тебе дался?
- Не знаю, успел ты заметить или нет, но у девчонки на спине серьезная рана. Помимо того, что она, скорее всего, гноится, у нее явно повреждение позвоночника. Если ты знаешь хирурга лучше, назови его имя.
- Хирургов хороших в округе пруд пруди, военное время не так давно прошло. Другое дело, я так понимаю, визит должен быть не официальный, госпиталям знать не обязательно...
- Совсем не обязательно...
- Никто давно не подставляется даже ради заоблачных сумм. Империя придумала достаточно строгое наказание, чтоб избежать подпольных операций. Всю медицину перетрусили, всякие там знахари теперь только по лесам ныкаются.
- Не уходи далеко от вопроса, - мягко перебил его Риммон. - Ты знаешь, где его искать?
- Хрен его знает. Ходили слухи, что он собирался перебраться в Нерион. Если не сдох по пути, значит должен быть там.
- Благодарю за помощь, друг.
- Бывай осторожен, волчий хвост. Удачи.
Крепко пожав руку товарища, Римм покинул помещение, подхватив скучающую на пороге Дарк.
- Куда теперь? - не без интереса спросила она, пытаясь не отставать от быстрого шага звероморфа.
- Прогуляемся, например. Сходим на рынок. Может присмотришь себе чего. И надо купить угощение Аценду, а то может обидеться. Нам еще много всего нужно купить. И нам нужна анонимность. Рынок ее обеспечит.
- Не хочу... там много людей и звероморфов... все толкаются, кричат и ругаются.
- Знаешь, малышка, бывают такие ситуации, когда "надо" - превыше всяких там "не хочу". Ты попросила помочь тебе - я помогаю. Но я не смогу прожить за тебя всю жизнь и быть всегда рядом, чтоб защитить тебя.
- Я бы хотела, чтоб ты всегда был рядом.
- Такое бывает только в сказках... Кстати, о сказках. Ты спрашивала, есть ли вещи, которых я не знаю. Я знаю многое благодаря вот этому - Риммон указал на книжный магазин, мимо которого они как раз проходили. - Зайдем?
Даркрай молча кивнула. Помещение было не большим, теплым и уютным. На входе с ними поздоровалась пожилая женщина, которой Риммон вежливо поклонился. Дарк показалось, что на щеках той появился румянец. Наверное, давно никто так почтительно не приветствовал ее. Полуволчица медленно ходила мимо огромных полок с книгами, вчитываясь в названия и пытаясь найти что-то интересное для себя, пока ее товарищ завел беседу с владелицей магазина. Нужные книги нашлись довольно быстро. Дарк взяла несколько разных учебников. Физики, биологии, химии. Взяла карту известных городов, вместе с тем же - легенды и истории про некоторые города. Хозяйка, считая сумму, решила подарить ей потрепанную книжку со стертой обложкой, на которой едва угадывалась надпись "Легенды Демиургов". Поблагодарила, сложила книги в пакет и с нескрываемым восторгом покрепче прижала пакет к себе, как самую большую драгоценность в мире.
- Читайте на здоровье! - помахала им рукой старушка на выходе.
- Ты же не собираешься таскать все свои вещи в пакете? Пойдем, купим тебе сумку.
Рынок, как Даркрай и предполагала, был совершенно недружелюбным местом. Люди кричали, толкались, ругались с продавцами и наоборот. Некоторые куда-то сильно спешили, едва не сбивая с ног своей спешкой, некоторые напротив, вальяжно разгуливали посередь всей дороги и дико, порой совсем грязно выражали свое недовольство попытками их обойти. К концу закупок у алогривой дико разболелась голова и она уже безучастливо поспевала за ловким Риммоном, закупающим по какой-то мелочи почти у каждого торговца. К концу дня сил не осталось у каждого. Звероморф быстро нашел более-менее приличную гостиницу, снял номер и спешно последовал на свой этаж. Первым делом он принял душ. Потом отправил туда ребенка, подготавливая ей кровать. Себе постелил на диване.
Когда Даркрай вернулась в комнату, Риммон уже спал. Поверх одеяла, которое подготовил. Дарк невольно улыбнулась, вытащила одеяло из-под звероморфа и бережно укрыла его, растрепав ему шерсть на загривке напоследок.
- Спасибо тебе за все. Сладких снов.
Дарк впервые проснулась раньше своего товарища. Видимо, рыночная торговля действительно так выматывала. Он впервые выглядел настолько уставшим. Решив пока его не беспокоить, полукровка (как нарекла Дарк сама себя, прочитав немного о демиургах) складывала свои вещи. Риммон позаботился о том, чтоб поместилось все и купил рюкзак и небольшую сумку "для самого ценного", которая крепилась на пояс. Обычно в такой торговцы хранили деньги, что мельче сегментов, а так же не крупный, но ценный товар. Сумка всегда оставалась при себе и в случае грабежа ее трудно было сорвать или даже заметить под одеждой. Дарк нечего было туда особо складывать. Поэтому она забрала у Риммона самый красивый, на ее взгляд, сегмент. Большой охотничий нож алогривая закрепила на тот же пояс, по другую сторону от сумки. В рюкзак по разным отделам сложила одежду, книги и немного еды и воды. Когда со сборами было покончено, проснулся и Риммон. Потер глаза, глянул на часы и спешно начал сборы. "Нужно выдвинуться до полудня, иначе позже город будет трудно покинуть". Он не объяснил, почему трудно и зачем им выдвигаться именно сегодня, а Даркрай и не спрашивала. Она вообще доверяла ему во всем. И он, наверное, был единственным, кто ее не пугал. В каждом живом существе она видела для себя угрозу. Боялась и противилась прикосновений и избегала диалогов. Но Риммон был исключением. И Дарк казалось, что не только потому, что он был первым, кто нашел ее в уничтоженной деревне и помог. Будь то кто-то другой, она, наверное, ненавидела бы его. Но только не Риммон, бывший имперский, храбрый, добрый и честный. Он ей нравился. Он был особенным. Отдаленно напоминал отца. "Интересно, где сейчас мои родители? Живы ли еще?". Дарк знала, что скорее нет, чем да. Мать бы все отдала, чтоб найти ее за прошедшие года. И отец, пославший ее к Ремору, знал, где искать и точно бы спас ее. Но никто ее пришел, и оставалось сделать один единственный вывод. На плечо легла тяжелая ладонь, выводя из размышлений.
- Ну что, идем? - волк улыбнулся, и Дарк не смогла спрятать ответную улыбку, легонько кивнула.
- Идем.
Еще вчера Дарк казалось, что они прошли если не весь город, то большую его часть. На деле же они довольно быстро добрались к выезду из него. Забрали Аценда, угостив того заранее подготовленной Риммоном вкусностью, нагрузили того сумками с покупками и быстро, без каких-либо проблем покинули город. Даркрай было даже как-то жалко снова выходить в пустоши. Без кроватей, душа и вообще каких-либо удобств. Но она прекрасно отдавала себе отчет в том, что на одном месте долго задерживаться нельзя. Это могло плохо сказаться как на ней, так и на ее товарище. Меньше всего ей хотелось подвергать его риску.
Когда город скрылся из виду, она впервые за всю дорогу подала голос.
- Куда направляемся?
- Очень далеко, - спустя несколько секунд ответил Риммон, оглянувшись так, словно искал нужную дорогу. - Тебе понравится место, куда мы идем. Но сперва нам нужно будет заглянуть к моим знакомым.
- Что за знакомые такие?
- Увидишь. Они тебе понравятся.
- Не думаю.
- Думать тебя никто и не просит. Просто не относись ко всем предвзято.
- Уж прости, - она недовольно фыркнула, заставив Риммона впервые за диалог глянуть на нее. - Я иначе не могу. Думаешь, мне мало морфов и людей на пути встречалось? Все одинаково хотели мне навредить. Это не предвзятость, а обычный инстинкт самосохранения.
- Все, говоришь? - волк вскинул бровь, выдержав паузу и дав девчонке время подумать. Даркрай, совсем неожиданно для него, смутилась и отвернулась.
- Ты - совсем другое дело...
- Те, с кем нам надо встретиться, научили меня быть тем, кто я есть. Они куда лучше меня и не причинят тебе вреда.
- Риммон, я... Я верю тебе, но я не хочу оставаться беззащитной.
- Именно потому я с тобой.
- Нет, я не о том. - Она замолчала, казалось, подбирая нужные слова. - Я о том, что хочу уметь сама за себя постоять. Ты обещал научить. Помнишь?
- Помню конечно. Но всему свое время. Это не делается за папу часов. И за пару недель тоже. Нас ждет долгая дорога, малышка. Так что все успеется.
- Хорошо...
Дальше шли молча. Ближе к вечеру усталость начала брать верх. Первым устал Аценд, нагруженный товаром для продажи и личными вещами. Риммон объявил привал, разгрузив ассарга и отпустив того на охоту. Остановились они не далеко от лесополосы. Волк потянулся, присел возле одного из рюкзаков, подготавливая лежаки.
- Так... вот тебе первое задание. Добудь-ка веток и разведи костер.
- Ты что, серьезно? Я думала, что ты учить меня собираешься, а не эксплуатировать. Учить защищаться, а не хворост собирать.
- Отставить эти разговорчики. Во-первых, теория ничему тебя не научит. Важна практика. Во-вторых, я учу тебя не защищаться, а сохранить свою жизнь. И лучше всего начать такой курс с чего? Правильно, с уроков выживания в диких краях. Давай, не хмурься. Я жду.
Из вредности, Дарк хотелось просто опуститься на прохладную траву и не двигаться с места до самого утра, но что-то подсказывало ей, что с Риммоном такие шутки не пройдут. Да и более того, она сама напросилась на эти уроки, перечить теперь было глупо. В очередной раз фыркнув, полукровка лениво побрела в сторону лесополосы, ворча при этом что-то нечленораздельное.
Волк только улыбнулся, продолжая подготавливать лежаки. Они прошли не мало уилометров меньше чем за сутки и вполне заслужили отдых. Оставалось только развести костер и приготовить что-нибудь перекусить. Сухой пайок, перехваченный в полдень, усваивался с трудом.
Вскоре из лесополосы появилась Дарк, таща за собой на явно отломанной ветке хворост.
- Можешь ведь, когда захочешь. Теперь разведи костер.
- Чего? У тебя же зажигалка есть.
- Представь, что ее нет. Что, лишить себя ужина и дрожать всю ночь от холодов из-за этого? Нет. Давай, трудись.
До Риммона донеслось уже знакомое ворчание. Алогривая бестия долго ходила по кругу, поднимая разные камешки и выкидывая те, что ей казались непригодными. Собрав небольшую горстку, она вернулась к хворосту, села неподалеку и начала незамысловатые действия. Камни неприятно стучали. Стучали долго. Слишком долго.
- Я за прошедшее время уже мог приготовить и съесть ужин...
- Слушай, если ты такой умный и всеумеющий, сделай сам! Это не так уж просто!
Риммон молчал. Потом медленно поднялся с места и так же не спеша подошел к своей ученице. Дарк даже показалось, что он сейчас будет сильно злиться. Не стоило все же повышать на него голос. Но Риммон все так же плавно взял из рук полукровки камни, занес их невысоко над хворостом. С первым же не громким стуком появилась искра. Со вторым - язык пламени на одной из сухих веток. К моменту, как Дарк вернула себе дар речи, проглотив поток негодования и непонимания, Риммон уже выбросил камни и вернулся на свое место, подготавливая ужин к готовке. Прочитав немой вопрос в глазах девчонки, он ухмыльнулся, продолжая свое занятие.
- Когда пытаешься добыть искру - ни к чему держать один из камней в сырой траве.
Ну да, такая банальная очевидность. Стало даже немного стыдно. В ответ Даркрай лишь кивнула, привычно обнимая себя за плечи.
- Не сутулься, кроха. Уроки на то и уроки, чтоб учить и помочь исправить возможные ошибки.
- Мне немного неловко. Ты действительно знаешь очень много, а я...
- Как ни крути, ты еще ребенок. Тебе неоткуда было брать эти знания. Выброси глупые мысли. И вот, угощайся.
Он протянул ей ветку с нанизанными на нее кусочками мяса. Дарк с радостью приняла угощение, с нескрываемым удовольствием прожевывая ужин. Быстро разделавшись со своей порцией, Риммон лег на бок, накрыв себя легким покрывалом.
- Не забудь погасить костер как закончишь, ладно? Спокойной ночи, малышка.
- Хорошо... Доброй ночи, Риммон.
Она долго молча сидела, глядя, как в небо поднимаются искорки от костра. Ей было тяжело понять, как так быстро изменилась ее жизнь и хорошо это, или плохо. В одном Даркрай была уверена точно - ничего не будет как прежде.
DarkArlett, http://vk.com/arlettshouse