Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Современный постмодернизм: конец социального или вырождение социологии? 19
В.Л. ИНОЗЕМЦЕВ
Что мы называем постмодернити?.. Я должен сказать, что затрудняюсь ответить на этот вопрос, поскольку никогда ясно не понимал, что означает слово "модернити"
Мишель Фуко
Слова, вынесенные в эпиграф нашей статьи, принадлежат человеку, ставшему в известном смысле идеологическим отцом современного постмодернизма; они сказаны им не с тем, чтобы подчеркнуть достоинства или широту своей концепции, а лишь для констатации реального противоречия, от которого не может избавиться теория, в последние десятилетия столь активно претендовавшая на статус наиболее совершен ной социологической доктрины современной эпохи.
Мы не ставим своей задачей рассмотреть все положительные и отрицательные черты постмодернизма, обозначить все его достижения и недостатки. Мы хотим лишь отметить, что одной из важных методологических проблем современных общественных наук остается то, что в рамках и социологии, и культурологии, не говоря уже об экономических и политических исследованиях, не удается создать тео рии, которая смогла бы адекватно отразить ту степень переплетенности и взаимо зависимости социальных явлений, которая реально существует в постоянно меняю щемся мире.
Постмодернизм возник как интеллектуальное течение, призванное осмыслить не экономические, а скорее политические и культурологические проблемы. Но ставя перед собой такую задачу, приверженцы данной теории придали (и не могли не при дать) своему детищу форму комплексной социологической доктрины. Хотя элементы той идеологии, о которой пойдет речь ниже, формировались в различных сферах евро пейской культуры с начала XX в., как заметное общественное явление постмодернизм возник тогда, когда сфера культуры заявила о своих претензиях не только на особое, но и на доминирующее положение среди других социальных сфер.
Важнейшей чертой конца нашего столетия действительно является формирование иного, неизвестного ранее типа отношений между человеком и обществом, когда личностные черты становятся одной из основных доминант социального прогресса, а развитие человека как уникального творческого субъекта оказывается источником наиболее серьезных экономических и политических трансформаций. Однако призван-
27
ная отразить эти явления, концепция постмодернизма в той ее части, которая пре тендовала на социологическую доктрину XXI в., оказалась уже сегодня в глубоком кризисе, ставшем естественным результатом ее глубокой очевидной неструктуриро ванности, которую в современных условиях невозможно скрыть ни видимостью широких обобщений, ни красочной риторикой.
Научная концепция не должна пренебрегать своими методологическими основами. Невнимание к таковым лучше всех иных обстоятельств свидетельствует о том, что теория ориентирована на достижение быстрых локальных результатов, причем далеко не всегда в сугубо научной сфере'; при этом оказывается, что подобный подход резко ослабляет позиции сторонников данного направления в том случае, если им приходится защищать его постулаты в теоретических дискуссиях и в течение продолжительного времени сосуществовать с другими научными школами в рамках определенной области знания.
Поэтому естественно предположить, что в концепции постмодернизма особое вни мание должно быть уделено четкому определению того, что можно считать эпохой модернизма, в английском и французском языках именующейся соответственно modernity и modemite*. Сложности вызывает тот факт, что данное понятие в прямом смысле слова обозначает лишь современное общество.
Обозначение исторического периода как modernus возникло тогда, когда отцы церк ви провели жесткое противопоставление христианского мира языческим обществам Средиземноморья^, которые были обозначены ими как anticuus^, что должно было под черкнуть, какое из направлений может быть отождествлено с реальным прогрессом человечества. Нельзя не отметить, что распространение данного понятия, особенно активное с V вЛ шло параллельно с принятием христианской теории прогресса в той интерпретации, которая была предложена св. Августином, и предполагала, что земной путь человечества не будет вечным^; в этой и только этой ситуации обозначение данного отрезка истории как modernus было вполне обоснованным и логичным и могло стать инструментом социологического анализа. В XVII-XVIII вв. возобладали идеи бесконечности прогресса. Переворот, совершившийся на протяжении XVIII столетия в науке, культуре и формах социальной организации, был, однако, не менее грандиозен, нежели тот, который озарил Европу светом христианской религии. В этой связи быстро утвердилось новое понимание модернити как "общества, в котором воплощены идеалы эпохи Просвещения, а осмысленное взаимодействие между миром человека и миром природы регулирует все стороны социального бытия"^. При таком подходе оказывается, что эпоха модернити охватывает развитие западных обществ, начиная с середины XVIII в^ (иногда утверждается, что с конца XVII в.^ и даже с последней
' Наиболее показательным примером идеологизацин научной теории, приводящей к деструкции ее методологических основ и призванной обеспечить достижение политических целей, мы считаем интер претацию исторической доктрины К. Маркса В.И. Лениным и И.В. Сталиным в первой трети нашего столетия (подробнее см.: Иноземцев ВЛ. К теории пост-экономической общественной формации. М„ 1995. С. 155-186).
Ввиду исключительной сложности адекватного перевода применяющейся теоретиками постмодерниз ма терминологии на русский язык, мы будем далее обозначать данную эпоху как моОернити, а сменяющую ее - как пистмодернити.
^ Turner B.S. Periodization and Politics in the Postmodern. // Turner B.S. (Ed.) Theories of Modernity and Postmodernity. L„ 1995. P. 3.
^ Calmescu M. Five Faces of Modernity. Durham (NC), 1987. P. 13. * Freund W. Modernus und andere Zeilbegriffe des Mittelalters. Koein, 1957. S. 4 ff. ^ Augusfinus St. De civitate Dei, XI, 16: XV, 4.
^ CalUnicos A. Against Postmodemism. A Marxist Critique. Cambridge, 1994. P. 32. " Smart B. Postmodemity. L. - N.Y„ 1996. P. 91. "Gi^e^A.TheConsequencesofModernily. Cambridge, 1995. P. 1.
четверти XV в.^); именно подобное представление и оставалось доминирующим до середины нашего столетия, и в значительной мере исходя из него постмодернисты создавали элементы своей теоретической конструкции.
Сегодня сторонники постмодернизма говорят о модернити как о строе, в котором господство индивидуализма не только не препятствует, а, напротив, способствует унификации социальных отношений и максимальной формализации разных сторон жизни*", и применяют данный термин в качестве обозначения эпохи, характеризу ющейся в первую очередь "производством порядка"^, прямо утверждая, что "модернити и индустриализм представляются тесно, если не сказать - неразрывно -связанными"^. Таким образом, оказывается, что термин, первоначально являвшийся, если так можно сказать, предельно глобализированным, применяется к весьма конкретному состоянию, и фактически обозначает буржуазный строй XVID—XIX в.^ в его европейском исполнении.
Для того чтобы смягчить подобное отождествление и придать концепция более оригинальную форму, теоретики постмодернизма привносят в нее существенную культурологическую составляющую. Последнее выглядит вполне естественно, так как с самого возникновения термин modernus имел ярко выраженный культурологи ческий оттенок. Появившись, как мы уже отмечали, в качестве инструмента противо поставления систем, основанных на разных мировоззрениях, он использовался в период первого европейского ренессанса Х1-Х11 в. в основном в литературном, если не сказать даже - поэтическом - контексте^; в эпоху Возрождения наиболее частым было его применение в сфере искусства; в век Просвещения акцент был перенесен на фило софские и политические факторы: начиная с середины прошлого века основное вни мание вновь было сосредоточено на искусстве и словесности^. Нельзя не отметить в этой связи, что распространение термина "модернити" на эпоху, открытую событиями XVIII в., кажется с подобной точки зрения вполне логичным, так как эпоха Просве щения стала одним из тех периодов в истории, когда отождествление прогресса зна ния, или культуры, и прогресса социума, или хозяйства, достигло своего высшего предела и эти процессы были фактически идентифицированы^. Между тем подобное кажущееся обогащение теории не должно скрывать обнаружившегося уже на этом этапе ее главного методологического недостатка - предельного релятивизма.
Мы уже отмечали, что одним из фундаментальных пороков большинства теорий прогресса является неспособность их авторов назвать наиболее значимым какой бы то ни было отрезок истории, кроме современного им самим^. В концепции постмодер низма этот принцип оказывается даже более разрушительным для внутренней струк туры теории, чем в иных исторических доктринах. Первоначально эпоха модернити была выделена христианскими теоретиками как период, который вполне можно обозначить в качестве постантичного, если бы тогда были распространены сегод няшние терминологические шаблоны. В XIX и XX вв., когда были радикально изме нены прежде всего ценностные ориентации самих исследователей, к anticuus были de facto причислены и средневековые общества; чтобы скрыть подобный прием, модер нити стало противопоставляться не античному обществу, а той эпохе, которую начали
" Toynhee A. A Study of History. Vol. VIII. L„ 1954. P. 144. ^ Seligman A.B. Towards a Reinterpretation of Modernity in the Age of Postmodernity // Turner B.S. (Ed.)
Theories of Modernity and Postmodernity. P. 123. " Bauman Z. Modernity and Ambivalence. Cambridge, 1991. P. 15. ^Kumar K. From Post-Industrial to Post-Modern Society. New Theories of the Contemporary World. Oxford
(UK)-Cambridge (USA), 1995. P. 83.
^ Turner B.S. Periodization and Politics... P. 4: Giddens A. The Consequences of Modernity. P. 174-175. ^CurHus E.R. European Literature and the Latin Middle Ages. N.Y., 1963. P. 119. ^ Подробнее см.: Williams R. The Politics of Modernism. Against the New Conformists. L. - N.Y., 1996.
P. 31-32.
^ Си., например: Condorcef J.-A., de. Esquisse d'un tableau historique des progres de l'esprit humain. P.. 1969. ^ Подробнее см.: Иноземцев BJI. За пределами экономического общества. М„ 1998. С. 2-5. .
называть "традиционной"^. Все эти приемы использовались и используются только для одной цели: под модернити весьма привычно понимать любой исторический период, кажущийся современным исследователям вполне развитым и зрелым. Если учесть, что понятие "постмодернити" обозначает "историческое состояние, сменяющее модернити"^, то оказывается, что теория основывается либо на простой констатации смены исторических состояний, либо на утверждении, что мы сегодня живем в усло виях "постсовременности".
Широко распространено представление, согласно которому постмодернизм пред ставляет собой исключительно культурологическую концепцию, не претендующую на создание социологической доктрины. Безусловно, корни постмодернизма как интел лектуального течения лежат в культурологической плоскости; однако при этом его идеи предполагают не столько анализ культурологической составляющей человечес кой жизни, сколько распространение действующих в ее рамках принципов на осталь ные стороны общественного целого, в обосновании доминирующего значения личност ных черт над социальными, и именно поэтому постмодернизм объективно претендует на статус социологической теории. Подобное стремление не должно восприниматься как нечто отрицательное; проблема же заключается в том, что увлечение постмо дернистскими по форме терминами и понятиями помешало сторонникам данной теории достичь своей цели.
Характерно, что появление понятия "постмодернизм" в культурологических трак татах не намного опередило первые случаи его применения в социологии, да и то это "опережение" можно назвать относительно условным. В 1934 г., когда Федерико де Ониз использовал термин "post-modemismo" для характеристики испанской и лати ноамериканской поэзии начала XX в., стремившейся порвать с канонами прошлого^, историки и социологи были вполне готовы к тому, чтобы воспринять всю современную эпоху как post-modern период. Всего через пять лет, в 1939 г. А. Тойнби охарак теризовал таким образом этап, открытый окончанием Первой мировой войны, а в 1946 г. отодвинул его границы в XIX в., назвав переломным моментом середину 70-х годов прошлого столетия^. В послевоенные годы изучение постмодернистских тра диций в литературе и искусстве также шло параллельно с расширявшимся использо ванием данного понятия философами и социологами; наиболее известные культуро логические статьи Л. Фидлера и Л. Мейера^, где, как считают, был определен интересующий нас термин^, работы И. Хассана и Ч. Дженкса^, посвященные раз витию постмодернистских тенденций в искусстве и архитектуре, не говоря уже о трудах Ж.-Ф. Лиотара и Ж. Бодрийяра^, заложивших основы постмодернистской психологии, теории языка и других символов, вышли в свет даже несколько позже, чем А. Тойнби стал активно использовать понятие "постмодернити" в своих исторических исследованиях, а К. Райт Миллс и П. Дракер определили формирующийся порядок как
'" Giddens A. Modernity and Self-Identity. Cambridge. 1996. P. 2-3. ^BestS.. KellnerD. Postmodern Theory: Critical Interrogations. Houndmills -L., 1991. P. 2. ^"Rose M.A. The Post-Modern and the Post-Industrial. Cambridge, 1991. P. 171. ^ Rose MA. The Post-Modern and the Post-indusirial. P. 9. ^ Fiedler L. Cross the Boarder - Close the Gap: Post-Modernism. // Cuntiffe M. (Ed.) American Literature Since
1900. L„ 1975: Meyei-L.B. The End of the Renaissance? //Hudson Review. 1963. Vol. XVI. ^ Подробнее о ходе дискуссии этого периода см.: Bertens Н. The Idea of the Postmodem: A History. L. -
N.Y„ 1995. P. 23-24. ^ Hassan 1. The Literature of Silence. N.Y„ 1967; Hassan 1. The Dismemberment of Orpheus: Toward A
Postmodern Literature. N.Y„ 1971 -,Jencks Ch. Modern Movements in Architecture. Harmondsworth. 1973; JencksCh.
Post-Modernism: the New Classicism in Art and Architecture, L„ 1987. ^ Lyotard J.-F. Derive a partir de Marx a Freud. P., 1973: Lyotard .f.-F. La Condition postmoderne. P., 1979.
BaudrillardJ. La Sociele de consommation. P., 1970; BaudriitardJ. L'Echange simbolique et la mort. P., 1976.
post-modern^. Спор о приоритетах и источниках данной концепции кажется нам поэтому неплодотворным: можно утверждать, что постмодернизм стал естественной реакцией представителей разных направлений общественных наук и различных сфер искусства на возросшую комплексность социума, выделение в котором неких узких форм человеческой деятельности более не казалось целесообразным.
Нельзя при этом не отметить, что теория постмодернизма основывалась на более широком интеллектуальном базисе, чем любая другая социологическая концепция этого времени. Так как стремление выйти за рамки модернити объективно существовало с тех пор, как стали очевидными социальные пороки индустриальной системы, и поиски такого выхода шли не только в социально-экономическом аспекте, но и связывались с исследованием черт личности человека, теория постмодернизма была подготовлена работами Ф. Ницше не в меньшей мере, чем трудами К. Маркса. В XX в. фактически каждое социологическое направление привносило определенные элементы в содержание данной доктрины, поскольку развитие объективно приводило к отрицанию прежней социальной системы и в этом аспекте способствовало станов лению "постмодернити". Между тем можно утверждать, что в наиболее завершенном виде данное направление представлено группой французских интеллектуалов, чьи идеи произросли на той же почве, которая дала жизнь и брожению 1968 г.; весьма близки также основным проблемам постмодернизма идеи Т. Адорно^ и представителей франкфуртской школы^, многие из сторонников которой занимали постмарксистские позиции. Подобное сочетание самых разнообразных направлений в рамках единой по своему духу теории привело к тому, что сторонники трактовки современного мира в качестве постмодернити были потенциально способны к широкому видению истори ческой перспективы, однако стоявшие перед ними задачи были решены лишь отчасти, и при этом не самым совершенным образом.
С одной стороны, выступая с критикой иных социологических теорий, и, в частнос ти, концепции постиндустриального общества, постмодернисты повторили пройденный ими путь, когда поспешили определить новое общество через максимально резкое его противопоставление предшествующему. Отмечая, что "история модернити представ ляет собой историю медленного, но непрерывного нарастания разрыва между лич ностью, обществом и природой"^, А. Турен указывает, что наиболее опасны противо поставление социума активному субъекту^, рост отчужденности человека, становя щейся непомерно высокой платой за достижение материального и экономического прогресса. Говоря сегодня о растущей плюралистичности^, многовариантности совре менного прогресса^, уходе от массового социального действия, об изменившихся моти вах и стимулах ччловека^, его новых ценностных ориентациях и нормах поведения^ как о важнейших характерных чертах общества, исследователи уделяют излишнее, на наш взгляд, внимание остающимся относительно поверхностными процессам демассификации и дестандартизации^, преодолению принципов фордизма-"^ и отходу от форм индустриального производства^. Результатом становится ситуация,
^ Wrigh! Mills С. The Sociological Imagination. Harmondsworth, 1970. P. 184; Drucker P.F. The Landmarks of
Tomorrow. N.Y.. 1957. P. IX.
" Besi S., Keilner D. Posimodem Theory. HoundmiHs - L„ 1991. P. 225-226. " Geilner E. Postmodemism. Reason and Religion. L„ 1992. P. 34-35. ^ Towame A. Critique de la modemite. P., 1992. P. 199. ^ Tnuraine A. Pouirons-nous vivre ensemble? Egaux et differents. P., 1997. P. 36. ^ Hetlei- A.. Feher F. The Postmodem Political Condition. Cambridge, 1988. P. 1. ^ Lash S.. Urry ./.Economies of Signs and Space. L. -Thousand Oaks, 1994. P. 257. " fugleharl R. Culture Shift in Advanced Industrial Society. Princeton, 1990. P. 92-103. ^ Feaiherstone M. Consumer Culture and Post-Modernism. L., 1991. P. 126. ^ Lash S. Postmodemism as Humanism? // Turner B.S. (Ed.) Theories of Modernity and Postmodernity. P. 68-
69. ^Lash S. Sociology of Postmodernism. L. - N.Y., 1990. P. 37-38: Castells M. The Informational City;
Informational Technology, Economic Restructuring and the Urban-Regional Process. Oxford, 1989. P. 23,29. " Kumar К. From Post-Industrial to Post-Modern Society. P. 123.
когда состояние социума, которое претендует на статус качественно нового, противо поставляется традиционному капитализму либо как дезорганизованный^, либо как поздний^ капитализм, несмотря на то что в философских дискуссиях такое понимание затушевывается обильной риторикой. Таким образом, методологически эта концепция не несет в себе ничего качественно нового по сравнению с теорией постиндустриаль ного общества.
С другой стороны, в рамках постмодернизма оказывается почти невозможным четкое терминологическое определение формирующегося социального состояния. Этот момент тесно связан с условиями становления самой доктрины. Возникнув на волне социальных трансформаций 60-х, постмодернизм стал весьма привлекательным^ (но при этом и наименее удачным) течением, воплотившим понимание быстро меняюще гося мира, а также революционные ожидания того времени. На этом этапе постмо дернизм еще не был наукой, какой он стал во второй половине 70-х, когда основы нового миропорядка уже были заложены, а социальные и экономические тенденции успешно объяснены в рамках постиндустриальной концепции. По мере того как реальная революционность становилась все менее заметной, схоластический дух теории оказывался все более явным. Акцентируя внимание на резком ускорении социальных изменений на этапе становления постмодернити, исследователи в то же время не отказывались и от трактовки модернити как эпохи, "отрицающей саму идею общества разрушающей и замещающей ее идеей постоянного социального измене ния"^; в результате оказывалось, что не только современное общество следует рассматривать как постсовременное, но и динамизм его обусловлен не меньшим динамизмом, присутствовавшим в прошлом.
К середине 80-х годов, несмотря на то что интерес к соответствующим проблемам поддерживался на исключчтельно высоком уровне, а внимание исследователей пере ориентировалось на постмодернистскую концепцию на фоне утраты прежнего инте реса к проблемам постиндустриализма^, доктрина по-прежнему была отягощена внут ренними противоречиями, разрешение которых стояло на повестке дня. Попытки преодолеть неструктурированность теории, предпринятые в этот период, в наиболь шей степени продемонстрировали всю степень ее несовершенства.
Первым шагом стал осторожный пересмотр отношения к современной эпохе как к периоду постмодернити. Наблюдаемый в сегодняшнем мире технологический, духов ный и социальный прогресс все чаще начал обозначаться относительно нейтральным термином "модернизация"^, причем подчеркивалось, что в этом качестве может рассматриваться лишь комплексный процесс, ведущий к становлению новой социаль ной структуры, и отмеччлись отличия модернизации, как усложнения социальной струк турыы от собственно развития, которое может не иметь явной позитивной направлен ности^. Результатом такого подхода стало понимание постмодернити не как устано вившегося состояния, а как некоего гипотетического строя, формирование которого относилось к тому периоду, когда процесс модернизации будет завершен^; между тем сама постановка вопроса о том, что процесс естественного развития может иметь какое-то завершение, не может не казаться странной.
Вторым этапом "развития" доктрины стало внесение дополнительной, путаницы в применяющуюся терминологию. Если до середины 80-х годов доминировала точка зрения, сторонники которой считали модернити и постмодернити, модернизм и постмодернизм либо двумя периодами в социальной эволюции и двумя культурологи-
^ Lash S. Sociology of Postmodernism. P. 18.
^ Jameson F. Postmodemism, or, The Cultural Logic of Late Capitalism. L.. 1992. P. XXI. ^ Calinescu M. Five Faces of Modernity. P. 268. ^ Touraine A. Critique de la modemite. P. 281. ^ Frankel B. The Post-Industrial Utopians. Madison (Wi.), 1987. P. 76. ^ Touraine A. Critique de la modemite. P. 23. ^ Touraine A. Pourrons-nous vivre ensemble? P. 157. ^ Jameson F. Postmodemism, or. The Cultural Logic of Late Capitalism. P. IX.
ческими доктринами соответственно^, или же в иной форме указывали, что первая пара понятий предназначена для исследования социальных различий, тогда как вторая фокусируется на проблемах культуры^, то во второй половине десятилетия эти понятия стали использовать как взаимозаменяемые. Когда в начале 90-х годов стало ясно, сколь широкий круг явлений охватывается понятиями модернити и постмодер-нити, возникла иная позиция: период модернити был ограничен отрезком истории с середины XVII по конец XIX в., тогда -как завершающая треть прошлого столетия и первая половина нынешнего века стали обозначаться понятием "модернизм", что должно было подчеркнуть возросшее влияние интеллектуально-культурной сферы на социальные трансформации этого времени^.
Третьим моментом стало признание того, что "контуры нынешнего мира, который может быть обозначен как постмодернистский, весьма отличаются от того, что мы привыкли называть постмодернити"^ это стало фактиччски тем последним пределом, за которым объективно начинался распад внутренних оснований теории.
С начала 90-х, когда потенциал саморазвития нового общества стал очевиден, а вероятность очередных переломных моментов оказалась сведенной на нет, начался повсеместный отказ от применения понятия постмодернити к обозначению современ ной реальности. Инструментами осмысления нынешнего состояния общества сначала стало распространение аморфной идеи "радикализованной модернити"^; потом была высказана мысль, согласно которой эпоха постмодернити (иногда обозначаемая уже и как постмодернизм) не является историческим преемником модернити (или модер низма), а представляет собой его реконституирование^; позже, в 90-е годы, исследова тели стали использовать термин "после модернити", отмечая, что лучше говорить о состоянии, сменяющем модернити, чем собственно о постмодернити"; отмечалось также, что постмодернити можно рассматривать как завершенное состояние, в кото ром модернити проявляется в наиболее цельной форме (modernity for itself)^. Данное направление получило свое логическое завершение в понимании, что то социальное состояние, которое мы сегодня можем наблюдать, скорее всего, является зрелой мо дернити, тогда как прежнее, которое в течение десятилетий именовалось модернити, следует трактовать как ограниченную модернити^', вся мудрость постмодернистской доктрины в этом случае оказалась сведенной к весьма показательному рассуждению, согласно которому "модернизм характеризуется незавершенностью модернизации, а постмодернизм в этом отношении более современен, чем модернизм как таковой"^.
Подобное теоретическое отступление, проведенное в гораздо менее самодовольной форме, чем провозглашение за 20 лет до этого наступление постмодернити как новой исторической эпохи, сопровождалось поражениями постмодернистов на двух других направлениях, каждое из которых в свое время считалось ими исключительно важным. С одной стороны, эпоха модернити, становление которой относилось сторонниками постмодернизма к XVIII в., рассматривалась ими как порождение европейской хозяйст венной и политической практики этого времени. При этом не только указывалось, что "модернити, будучи порождено Европой, в то же самое время само породило Европу" как социальную систему, способную к быстрому и динамичному развитию, но и под черкивалось, что его расцвет пришелся на XIX в. прежде всего как на период "явного
^ Китаг К. From Post-Industrial to Post-Modern Society. P. 67. " Lyon D. Postmodemity. Buckingham, 1994. P. 6.
^ Smart B. Modern Conditions, Postmodern Controversies. L. - N.Y., 1992. P. 150: Lash S. Sociology of Postmodernism. P. 123.
^ Giddens A. The Consequences of Modernity. P. 3. ^ Giddens A. The Consequences of Modernity. P. 150. ^ Smart B. Postmodemity. P. 116. " Giddens A. The Consequences of Modernity. P. 49. " Bauman Z. Intimations of Postmodennity. P. 187-188. ^ Touraine A. Critique de la modemite. P. 466. " Jameson F. Postmodernism, or. The Cultural Logic of Late Capitalism. P. 310.
33 2 Вопросы философии, № 9
доминирования европейской культуры"^. В соответствии с этим наступление эпохи постмодернити рассматривалось не только сквозь призму роста культурного разно образия^ и отхода от принципа национального государства, остававшегося одной из основ европейского политического устройства^, но и прямо связывалось с утратой европейским регионом доминирующих позиций в мировой экономике и политике и переносом акцентов на иные социокультурные модели^. Однако сначала поражение восточного блока, а в течение последнего года крушение мифа об эффективности азиатских экономических систем сделали западную модель, о противоречивости и малой приспособленности которой к современным условиям столько раз говорили постмодернисты, единственным мировым лидером накануне наступающего тысяче летия. Такой ход событий полностью исключает любые апелляции к той револю ционности, на которой строились эмоциональные основы постмодернистской идеологии.
С другой стороны, не менее показательной является неудача нападок постмодер нистов на идеи историзма. Введенный А. Геленом термин "постистория"^ активно использовался в 70-е и 80-е годы для того, чтобы подчеркнуть значение современного социального перехода. Между тем позже подобные подходы под воздействием меняющейся реальности трансформировались в утверждения о том, что "преодоление истории" представляет собой не более, чем преодоление историцизма^, причем зна чение этого термина внятно не объяснялось; затем внимание стало акцентироваться не столько на конце истории, сколько на конце социального начала в истории^, после чего пришло понимание, что речь следует вести уже не о пределе социального раз вития, а лишь о переосмыслении ряда прежних категорий^ закончилось же все вполне утвердившимися положениями о том, что постмодернити не означает конца истории^, а Европа сегодня не вышла из истории, как не вышла она и из модернити^.
Подобные отступления от провозглашавшихся принципов, на наш взгляд, не могут быть осуществлены в рамках теории, определяемой как постмодернизм. Коль скоро поражения на основных направлениях признаны, естественным следствием должно явиться утверждение о неспособности этой концепции адекватно описать социальные движения нашего времени. Попытки модернизировать постмодернистскую теорию не кажутся нам сегодня плодотворными; каждая из них уводит сторонников этого на правления все дальше по пути малопродуктивного жонглирования понятиями, за кото рым открывается широкая и светлая дорога безудержной социальной демагогии, перспективы которой настолько отчетливы, что заставляют многих авторов выска зывать уже не столько критические, сколько уничижительные оценки этому идеологи ческому течению^.
Обратимся к мнению одного из видных теоретиков данного направления, А. Ту рена, совершенно справедливо отмечавшего, что идеи модернити особенно явно доми нировали в то время, когда основы индустриального строя еще находились в стадии формирования, когда революционеры XVIII в. только лишь ставили перед собой зада-
^ Heller A., Feher F. The Posimodern Political Condition. P. 146, 149. " Smart В. Postmodernily. P. 150.
^ Heller A.. Feher F. The Postmoderii Political Condition. P. 13.
^Heller A.. Feher F. The Postmodern Political Condition. P. 13; Smart B. Modernity, Postmodernity and Present // Turner B.S. (Ed.) Theories of Modernity and Postmodernity. P. 27-28. *" Vallimo G. The End of Modernity. Oxford, 1991. P. 103-104. ^ Vallimo G. The End of Modernity. P. 5-6.
^ Baudrillard J. In the Shadow of the Silent Majorities or. The End of the Social and Other Essays. N.Y., 1983: оценку его взглядов см.: Turner B.S. Periodization and Politics in the Postmodern. P. 10 и ел. ^ Smarl В. Postmodernity. P. 58.
^ Bauman Z. Intimations of Postmodennity. P. 276-277: Giddens A. The Consequences of Modernity. P. 50. ^ Heller A.. Feher F. The Postmodern Political Condition. P. 156-157.
^ cm., напр.: Caiinescu M. Five Faces of Modernity. P. 278: Connor S. Postmodernist Culture. An Introduction to Theories of the Contemporary. Oxford (UK) - Cambridge (USA), 1995. P. 8: Gellner E. Postmodemism, Reason and Religion. P. 23; Smart B. Postmodemity. P. 62.
чу ниспровержения традиционных порядков"; однако он не проводит данную парал лель до конца, хотя подобный подход с очевидностью свидетельствует о том, что и идеи постмодернити с особой силой способны проявиться только в краткий период становления основ нового общества, тогда как в дальнейшем они обречены на то, чтобы оставаться банальными, и не могут являться фундаментом комплексного научного построения. Распространяющееся ныне понимание этого обстоятельства вызывает стремление отойти от дихотомии модернити и постмодернити, которое в исполнении сегодняшних постмодернистов связывается с апелляцией к еще более аморфному термину "реализм"^, не кажущемуся нам плодотворным и способным усовершенствовать понятийный аппарат современной социологии.
Становится ясным, что лидеры данного направления повторили утверждения св. Августина и идеологов Просвещения о том, что современная им эпоха может и должна быть определена как эпоха модернити. что каждый качественно новый этап развития общества следует считать качественно новым. Единственным специфичес ким элементом, привнесенным в этот ряд идеологами постмодернизма, стало то, что такое признание было сделано после 30 лет пропаганды совершенно противоположных идей, проведенной с высоким эмоциональным накалом.
Во второй половине 60-х, когда западный мир был увлечен прежде всего осмысле нием нового технологического прорыва, высветившего контуры грядущего общества, постмодернистская доктрина выполнила важную историческую миссию, фактически впервые в явной форме акцентировав внимание на проблеме человека в современном мире, и, более того, на вопросах интерперсонального взаимодействия, приобретающих особое значение в нынешних условиях. Совершенно справедливым следует признать мнение, согласно которому "постмодернизм как теоретический подход... выделяятся среди прочих тем, что заостряет внимание не только на новом обществе или новой социальной реальности, но и на нашем понимании этой реальности"^, а также и указание на то, что, охватывая целый спектр разнообразных сторон жизни общества, понятие "постмодернити в то же время является отражением, возможно даже в большей мере, нежели объективных процессов, состояния человеческого сознания"™.
В рамках подобного подхода мы считали бы возможным отметить три обстоятель ства, исследование которых в теории постмодернизма представляется нам весьма важным, а достигнутые результаты заставляют признать усилия представителей этого направления не напрасными.
Во-первых, тот релятивизм, который постмодернистская теория оказалась неспо собной преодолеть как элемент собственной внутренней структуры, не является чем-то таким, что порождено ее логическим несовершенством; напротив, он представ ляется привнесенным осмыслением реальностей современного общества, основанного на максимальном разнообразии своих членов^. Постмодернистам удалось увязать анализ индустриального строя как предельно индивидуалистического^ с акцентом на свойственное этому периоду доминирование понятия "мы" над понятием "я"; они даже подчеркнули, что подобное доминирование было настолько сильным, что приводило к возникновению общностей, которые могут рассматриваться как масса, не являю щаяся, по их мнению, реальным субъектом социальныы процессов^. С этой позиции
" Touraine A. Critique de la modernite. P. 229. ^ Jameson F. Postmodemism, or. The Cultural Logic of Late Capitalism. P. 65-66. ^ Kumar K. From Post-Industrial to Post-Modern Society. P. 123. ™ Bauman 7.. Intimations of Postmodermity. P. VII. "' LyotardJ.-F., ThebaudJ.-L. Just Gaming. Minneapolis (Mi.), 1985. P. 94. ^ Touraine A. Critique de la modernite. P. 1 16.
" Baudriliard J. In the Shadow of the Silent Majorities or, The End of the Social and Other Essays. N.Y., 1983. P. 18-19,22.
2* 35
они подходили к современной эпохе не только как к периоду доминирования "я" над "мы""*, но и как к "расщепляющей" это "я", делающей человека одновременно и субъектом социального прогресса, и личностью, определяющей саму себя через отношение к этому прогрессу. Знаменитое "je n'est pas Moi"^ А. Турена является одним из наиболее верных афоризмов современного периода, а перенесение реально существующего в социальной жизни релятивизма в описывающую ее концепцию не может не быть признано правильным; задача заключается лишь в определении допустимой степени такого перенесения, что не удалось постмодернистам. Последнее, однако, показывает скорее не бесплодность подобных попыток, а необходимость их более последовательного и квалифицированного продолжения.
Во-вторых, заслуживает внимания специфический подход постмодернистов к хозяй ственным проблемам^ и поиск нетрадиционных путей осмысления роли экономических явлений в жизни общества^. Это проявляется в оригинальном расширительном толковании производства как производства не только материальных благ и услуг, но и креативной личности, что предполагает возможность включения в рамки этого про цесса фактически всех сторон жизни человека^. Одновременно потребление рассмат ривается не как утилизация вещества природы или произведенных благ, но как про цесс усвоения статусных состояний и культурных форм^, когда подлинное содержание полезности не сводится к универсальной потребительной стоимости продукта, а выражается в его высокоиндивидуализированной знаковой ценности^, потребление которой Ж. Бодрийяр называет consumalion в отличие от традиционного французского понятия "consomination"^. В условиях постоянного роста роли знаний и информации, развития хозяйственной деятельности как обусловленных творческой активностью личности, все эти обстоятельства отражают необходимость анализа субъект-субъект ных отношений как основной формы социальных свяяей в наступающем тысяче летии^. В ряде связанных с данной проблематикой областей - таких как переосмыс ление роли и значения потребительной стоимости и полезности^, рассмотрение статусных и культурологических аспектов потребления^, исследование новой роли и значения времени и пространства как культурных форм и в то же время факторов производства^ — приоритет достмодернистов также не вызывает сомнения. В данной сфере, однако, существенная проблема заключается в том, что эти исследователи излишне усиливают культурологическую составляющую данных процессов, искус ственно делая результаты своего анализа малодоступными для представителей других социологических и экономических научных школ.
В-третьих, нельзя не отметить роль постмодернистов в изображении формирую щегося общества как пострыночного типа социального устройства^. Именно они указали, что сегодня, когда как хозяйственная, так и социальная жизнь во все боль шей степени обретает черты гиперреальности^, следует разделять needs и wants, причем первые отражают уже прошедшие социологизацик) потребности, которые "заставляют нас рассматривать потребительское поведение как социальный фено-
^LyotardJ.-F. The Postmodem Explained. Correspondence 1982-1985. Minneapolis (Mi.) - L„ 1993. P. 26. ^ Touraine A. Critique de la modemite. P. 327. ^ Bocock R. Consumption. L. - N.Y., 1993. P. 77. ^ Jameson F. Postmodermsm, or. The Cultural Logic of Late Capitalism. P. XIV. "^Baudriliai-dJ. MiiTorofProduction.//fianrfn7to-d./. SelectedWritings. Cambridge. 1996. P.98-118. ™ Подробнее см.: Connor S. Postmodernist Culture. P. 46. ^ Lash S. Sociology of Postmodernism. P. 40.
^ Baudritlard 3. For a Critique of the Political Economy of the Sign. // BaudriUard .f. Selected Writings. P. 58. ^ Posier M. The Mode of Information. Poststrocluralism and Social Context Cambridge, 1996. P. 136. ^ BaudrUlard.!. For a Critique of the Political Economy of the Sign. P. 66. ^ Lash S.. Ui-i-y J. The End of Organized Capitalism. Cambridge, 1996. P. 288-289. ^ Lash S., Uii-y .f. Economies of Signs and Space. L. - Thousand Qaks, 1994: Giddens A. Social Theory and Modern Sociology. Cambridge, 1987. P. 150-151. ^ Bauman Z. Intimations of Postmodermity. L. - N.Y., 1994. P. 261-262. " Lyon D. Postmodemity. P. 16.
мен"^, в то время как вторые основаны всецело на субъективных стремлениях личности к самовыражению в потреблении^. На основе такого подхода они обратили внимание на растущую утрату возможности "исчисления стоимости подобных объектов в квантифицируемых единицах цены или общей полезности""", указав, что стоимость как хозяйственная категория достигает стадии, которая была названа Ж. Бодрийяром фрактальной, и на которой "стоимость не имеет совершенно никакой точки опоры (курсив мой. - В.И.) и где не существует больше никакой эквивалентности - ни натуральной, ни всеобщей,.. где мы не можем более вообще говорить о 'стоимос ти""", ^. Эти весьма важные теоретические положения опять-таки были предложены в форме, которая не могла предполагать адекватной реакции социологов и эконо мистов.
На наш взгляд, на основании всего изложенного выше, социологическая доктрина постмодернити может быть рассмотрена как оборотная сторона той постиндустриа льной доктрины^, претенциозному опровержению которой посвятили свои работы многие постмодернисты. Рассматривая различные стороныысоциальных процессов, выпадавших из сферы внимания постиндустриалистов, неоднократно вынужденные признавать большее совершенство постиндустриальной концепции как инструмента анализа процессов социального развития^, они стремились преподнести результаты своих исследований в гораздо более глобальной форме, нежели та, которой таковые были достойны. Сторонники противопоставления модернити и постмодернити объек тивно исповедовали более широкий подход к социальной реальности, однако основной проблемой стало то, что они не смогли в должной степени корректно изложить результаты своих исследований. Следствием этого явилась не только необходимость отказаться от наиболее знаменательных теоретических утверждений, сделанных в рамках постмодернистской теории; гораздо более важным обстоятельством стало то, что форма, в которой постмодернисты провели подобное "отступление", степень дема гогичности, которой достигла сегодня эта теория, стали причиной резкого оживления приверженцев объективистских подходов в современной западной социологии. Тот факт, что в течение 80-х и первой половины 90-х годов в рамках постиндустриальной концепции предпочтение явно отдавалось конкретным исследованиям, а широкие тео ретические обобщения избегались с завидным постоянством, не в последнюю очередь обусловлен тем, что труды представителей постмодернистского направления надолго вытравили желание следовать их путем. Таким образом, как это ни парадоксально, теория, проповедовавшая изучение новых черт и нового места человеческой личности в современном обществе в качестве своего высшего приоритета, объективно стала одним из источников растущего в последние годы XX в. экономического конформизма.
* * *
Излагая свою точку зрения на проблемы развития постмодернистской теории, мы не претендуем на то, что такое видение ее исторического пути является единственно возможным. Мы хотим подчеркнуть, что пройденная этой концепцией эволюция весьма похожа на развитие иных доктрин, которые завоевывали широкое признание в первую очередь не своей глубиной или внутренней структурированностью, а умением провозгласить наступление некоего нового исторического состояния тогда, когда этого ждали, и в той форме, в которой его предпочитали услышать. Этим объясняется их кратковременный успех и популярность.
^ Baudrillard J. Consumer Society.// BaudriHard J. Selected Writings. P. 36-37. ^nonpo6H^CM.:Bef!S.,Keltnei-D. Postmodem Theory. P. 114-115. "" Lash S.. Ui-ry J. Economies of Sign and Space. P. 14. "' Baudrillard S. The Transparency of Evil. Essays on Extreme Phenomena. N.Y., 1996. P. 5. "^ Подробнее см.: Smart В. Postmodernity. P. 103. ^ Kumar K. From Post-Industrial to Post-Modem Society. P. 1 13. "* Giddens A. The Consequences of Modernity. P. 102; Впитан Т.. Intimations of Postmodernily. P. 93.