Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Лекция 1. Понятие и основные проблемы этики и морали.
1. Понятие и предмет этики.
Этика – философская наука, объектом изучения которой является мораль. Для обозначения учения о нравственности термин «Этика» введен Аристотелем. Этика теоретически призвана была решать практические нравственные проблемы, которые возникали перед человеком в жизни (как должно поступать, что следует считать добром и что злом).
Постепенно в этике обозначились два рода взаимосвязанных проблем: 1) вопросы о том, как должен поступать человек (нормативная этика) и 2) теоретические вопросы о происхождении и сущности морали. Курс профессиональной этики – в русле нормативной этики. Но свод правил той или иной юридической профессии не может быть определен и усвоен без исходных представлений о предмете этики вообще и профессиональной этики в частности, т.е. без представлений о морали, нравственности, основных проблем их сущности.
В разных этических учениях понятия мораль и нравственность употребляются как в одном значении, так и в разных.
Например, в философии Гегеля под моралью понимается самоопределение воли индивида, проявляющееся в его намерениях и представлениях, а под нравственностью – выражение и осуществление моральных принципов в общественных учреждениях.
В материалистических учениях мораль и нравственность выводятся из человеческой практики, а не рассматриваются как нечто существующее над ней или как этап в развитии некоего духа. Мораль «существует, живет и движется в самой структуре поведения, представляя собой существенное и неотрывное ее свойство. Вне поведения нет морали, иначе пришлось бы допустить существование каких-то моральных феноменов до или вне человеческой деятельности, неких «моральных ценностей», имеющих автономное существование в бытии или в виде явлений, заложенных в «автономном» сознании индивида, которые не зависят от его поведения, а лишь «проявляют себя в нем»1
Но и в русле этих учений нередко проводится различие между моралью и нравственностью. Так, некоторые ученые под моралью понимали принципы и нормы поведения, а под нравственностью – практические отношения людей2. Другие полагали, что системы моральных норм историчны и обусловлены конкретными обстоятельствами и условиями взаимодействий и зависимостей людей, а нравственные нормы, складываясь исторически, оформляют отношение людей к «абсолюту», соотносят поведение с абсолютными принципами, эталонами, идеалами3.
В основном различие морали и нравственности проистекает из противопоставления сознания и деятельности в сфере морали.
2. Структура морали (нравственности).
Социальное регулирование охватывает сферу сознания, отношений и нормативных установлений.
Моральное сознание – это форма общественного сознания, отражающая противоречия внутри социальной общности между личными и ее структурными интересами и включающая в себя обусловленные социально-экономическими отношениями чувства, представления, взгляды, теории об отношении людей друг к другу, к обществу, к коллективу.
В каждой форме общественного сознания отмечают идеологию и психологию. Так, и в моральном сознании следует выделять:
1) идеи о должном поведении, идеалы как высшие моральные требования, критерии добра и зла, рационально объясняющие нравственные проблемы с позиций этических воззрений;
2) чувства по своей психологической природе - устойчивые условно-рефлекторные образования в сознании человека, составляющие основу его аффективно-волевых реакций в различных ситуациях (эмоций и побуждений); по своему социальному содержанию – субъективное, личное отношение человека к различным сторонам общественного бытия. Чувства любви, ненависти, доверия, сочувствия, ревности, зависти являются субъективно-психологическим выражением практических взаимоотношений между людьми4
Моральные отношения – это объективно существующие отношения между людьми и их общностями, регулируемые нормами нравственности. Можно выделить отношения, основанные на сочетании интересов:
а) общества, классов, социальных групп и личности;
б) рас и народностей;
в) поколений («отцов и детей»);
г) полов;
д) физически и психически здоровых людей и инвалидов.
Моральные нормы – это обусловленные социально-экономическими условиями жизни общие правила поведения, оценивающие и регулирующие отношение людей друг к другу, к обществу, коллективу и поддерживаемые общественным мнением общества или социальной группы.
Нравственные (или моральные) нормы некоторые авторы относят либо к сфере сознания, либо к сфере отношений. Согласно еще одной позиции, в сфере морали нормы не являются элементом только сознания или только отношений. Не каждый нравственный взгляд, моральное требование отдельного субъекта или социальной группы получают распространение, поддержку общественного мнения. Также и не вся практика моральных отношений соответствует нормам нравственности.
Нормы отличаются от взглядов прежде всего тем, что выходят за рамки сознания и выступают в качестве реальных форм организации общественных отношений, а следовательно, отличаются большей устойчивостью и большими возможностями воздействия на поведение. Если моральное сознание представляет собой субъективную сторону нравственной системы, а нормы сочетают субъективные и объективные моменты, то отношения составляют их объективную сторону. Норма лежит как бы на стыке сознания и практики5. Исходя из такой точки зрения, моральные нормы – основной структурный элемент, связывающий нравственные явления в соответствующие системы.
Такие отличия морали от права как отсутствие формальной определенности и явно выраженного института, устанавливающего и доводящего до членов общества правило поведения, т.е. государства, издающего и публикующего норму права, не позволяют четко различить норму поведения от представлений о должных нормах (от сознания) и от их реализации (отношений). Поэтому различение элементов социального регулирования в сфере морали путем их разного терминологического обозначения: мораль и нравственность, - не является объективно обусловленным. Если к тому же этими понятиями в разных работах по этике называются разные элементы социального регулирования и даже в противоположном значении, то различие морали и нравственности представляется искусственным.
Различают нравственные нормы и нравственные принципы.
Принципы поведения - наиболее общие параметры взаимоотношений личности и общества, исходные требования к моральному поведению людей, касающиеся нравственной сущности человека, его назначения, смысла его жизни и характера взаимоотношений между людьми. В своей совокупности моральные принципы задают определенный тип поведения и воплощаются в частных правилах, которые приобретают устойчивый характер в повторяющихся условиях, закрепляются в нравственных отношениях.
Нормы – это конкретизированные применительно к реальным, широко распространенным ситуациям моральные принципы. С одной стороны, принципы выступают как обобщение, единство конкретных норм, с другой - содержание принципов шире, чем простая сумма входящих в него норм. Принципы позволяют гибко осуществлять нравственное регулирование, ибо они предполагают свободу выбора поступков в рамках данной линии поведения. В нестандартных специфических по своему характеру ситуациях человек, нуждаясь в обосновании своих поступков, находит его не в нормах морали, а в моральных принципах, каждый из которых представляет собой «концепцию в миниатюре»6.
Тесная связь норм с принципами при регулировании поведения представляется самым существенным отличием норм морали от обычаев, которые не имеют для своего обоснования «концепции», а опираются на привычку.
Под обычаями понимают устойчивые правила поведения, возникающие на основе определенных фактических отношений, как отражение повторяющихся форм связей людей конкретной социальной общности в результате многократного совершения ими одних и тех же действий, соблюдаемых в силу привычки и под воздействием общественного мнения.
Обычаи регулируют стандартные с мало изменяющимися обстоятельствами и соотношениями интересов сторон ситуации. Требования обычаев надлежит исполнять, потому что «так принято», «так делалось всегда». Требования же морали имеют рациональное объяснение, мотивировку предпочтения одних интересов другим. Обычаи характеризуются значительно большей устойчивостью, чем нормы морали. В морали (и в этом одно из ее отличий от простого обычая) нет прямого совпадения между тем, как люди фактически поступают в массе, что общепринято, и тем, как должно поступать, что им предписывается требованиями нравственности7.
Обычаи сохраняют самостоятельное регулирующее значение, пока нет альтернативных взглядов. Тогда уже требуется объяснить истинность обычая и ложность альтернативной модели поведения. В таком случае обычаи по механизму воздействия, способу охраны не отличаются от норм морали. «Преобразование всегда совершается над обычаем, а не внутри него: сам по себе он способен лишь извечно воспроизводить себя, сопротивляясь любым нововведениям»8. Утверждение норм морали в обществе превращает их в обычаи («конечный результат нравственного прогресса фиксируется в массовых обычаях»9).
Применительно к морали отмечается, что основные стороны нравственности выражаются в категориях моральной деятельности (поступков, сознательно подчиненных определенным моральным целям), моральных отношений и морального сознания.
Категории этики - основные понятия, отражающие наиболее существенные стороны и элементы морали и составляющие теоретический аппарат этической науки. Основными категориями этики считаются понятия добра, долга, добродетели, совести, достоинства, чести и некоторые другие10.
В праве как особо охраняемые объекты называются честь и достоинство.
Честь - понятие морального сознания и категория этики, раскрывающая отношение человека к самому себе и отношение к нему со стороны общества.
Достоинство как этическая категория связывается с ценностью каждого человека в обществе. В цивилизованном обществе человеческое достоинство (так же как и человеческую жизнь) не принято ставить в зависимость от общественной значимости личности. В первой статье Всеобщей Декларации прав человека от 10 декабря 1948 г. провозглашено: «Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах»11.
В отличие от понятия достоинства моральная ценность личности в понятии честь связывается с конкретным общественным положением человека, родом его деятельности и признаваемыми за ним моральными заслугами. Если представление о достоинстве личности исходит из принципа равенства всех людей в моральном отношении, то понятие чести, наоборот, дифференцировано оценивает людей, что находит отношении в их репутации. Репутация – сложившееся у окружающих мнение о нравственном облике того или иного человека (коллектива), основанное на его предшествующем поведении и выражающееся в признании его заслуг, авторитета, в том, чего от него ожидают в дальнейшем, какая мера ответственности на него возлагается и как оцениваются его поступки12.
Оценочная или регулятивная функция морали проявляется в характеристиках поступков, независимо от того, кем они совершены, и отдельных сторон поведения определенной личности, выступающих как свойства ее характера, в понятиях моральных качеств.
Моральные качества – понятие нравственного сознания, с помощью которого выделяются в общественной жизни и характеризуются с моральной точки зрения наиболее типичные черты поведения людей, например, великодушие, правдивость, вероломство, скупость , щедрость, зазнайство, скромность и т.д. Моральные качества разделяют на положительные и отрицательные, которые иногда именуют соответственно добродетелями и пороками13.
Всякая социальная норма является таковой, т.е. правилом поведения, когда, отклонение от правила влечет ответственность. Поэтому охранительная функция морали реализуется как ответственность. Существенное отличие моральной ответственности от юридической заключается в том, что в ней нет точно определенных инстанций ответственности в виде конкретных органов власти, мер и порядка привлечения к ответственности и исполнения мер ответственности.
Одно из определение моральной ответственности: «ценностная установка, выражающая ориентацию и степень активности личности в осуществлении единства общественных или личных интересов, готовность принимать нравственные санкции общества и постоянную внутреннюю потребность контролировать и регулировать свое поведение с учетом своей подотчетности обществу»14.
Меры ответственности в социальном регулировании называются санкциями. Собственно моральными являются такие санкции как одобрение и осуждение совершенных поступков, т.е. не как материально осязаемые большинство юридических санкций (штрафы, лишение свободы и т.п.). Эффективность моральной ответственности зависит от способности индивида воспринимать общественное мнение (одобрение и осуждение) и заключается в такой моральной категории как совесть.
Совесть – категория этики, выражающая нерасторжимую связь морали и человеческой личности, характеризующая способность личности осуществлять моральный самоконтроль, самостоятельно формулировать для себя нравственные обязанности, требовать от себя их выполнения и производить самооценку совершаемых поступков; это субъективное осознание личностью своего долга и ответственности перед обществом15.
3. Детерминация поведения: потребности, интересы, ценности, цели.
С материалистических позиций первоосновой социальных норм, в том числе норм морали являются потребности, интересы, ценности и цели человеческой деятельности. Без уяснения этих понятий невозможно рассуждать об основаниях и содержании моральных (нравственных) норм, о моральном выборе человека в конкретной ситуации.
Потребность – это определенная нужда субъекта в некоторой совокупности внешних условий его бытия, притязание к внешним обстоятельствам, вытекающее из его сущностных свойств, природы. В этом своем качестве потребность выступает как причина деятельности. «Никто не может сделать что-нибудь, не делая этого вместе с тем ради какой-либо из своих потребностей…»16.
С одной стороны, потребность выступает как объективное отношение. Вокруг каждого предмета потребностей так или иначе группируются конкретные индивиды, коллективы, социальные слои. С другой стороны, потребность есть мотив деятельности, стремление, воздействующее весьма существенно на направленность сознания, на социальные чувства и эмоции человека, на его социально-психологические ориентации.
Следующее звено в цепи детерминации (определения содержания поведения) - интерес, как форма выражения, осознания потребности. Интерес – это потребность, прошедшая стадию мотивации, сознательная направленность человека, социальной группы к удовлетворению определенной потребности. Будучи объективно обусловлен, интерес в то же время субъективен по своему носителю, то есть имеет объективно-субъективный характер. Через интересы объективная детерминация переходит в субъективную и наоборот. Если потребность ориентирована прежде всего на предмет ее удовлетворения, то интерес направлен на те социальные отношения, институты, учреждения, от которых зависит распределение предметов, ценностей, благ, обеспечивающих удовлетворение потребностей.
Потребности, преобразованные в интересы, в свою очередь превращаются в ценности. Под ценностью понимаются предметы, явления и их свойства, которые нужны (необходимы, полезны, приятны и проч.) людям и социальным группам определенного общества в качестве средств удовлетворения их потребностей и интересов, а также идеи и побуждения в качестве нормы, цели или идеала. В мире ценностей происходит усложнение стимулов поведения человека и причин социального действия. На первый план выступает не то, что безусловно необходимо, без чего нельзя существовать (эта задача решается на уровне потребностей), не то, что выгодно с точки зрения материальных условий бытия (это уровень действия интересов), а то, что должно, что соответствует представлению о назначении человека и его достоинстве, те моменты в мотивации поведения, в которых проявляется самоутверждение и свобода личности17.
Наконец, формируется цель деятельности – идеальный мысленный образ создаваемой ценности18, предвосхищаемый в сознании результат, на достижение которого направляются действия субъекта19. В обществе «ничто не делается без сознательного намерения, без желаемой цели»20.
Противоречия интересов по поводу одних предметов потребностей и ценностей и обусловливают необходимость социального регулирования, т.е. согласования интересов и ценностей людей. Диалектическое взаимодействие старых и новых, первоочередных и отдаленных, важных и второстепенных, общих и личных потребностей, актуализация лишь некоторых из них неизбежно вызывают противоположность интересов, которые и призваны разрешать социальные нормы, т.е. правила поведения, в которых отражаются общественно значимые интересы и ценности и направленные на их достижение и охрану цели.
Мораль возникает как средство урегулирования интересов общества и личности, когда происходит выделение интереса личности из интереса общины, когда субъект действия становится гораздо более свободным от своего окружения, чем в рамках обычая21.
4. Проблема соотношения общественных и личных интересов в морали.
В этике прослеживаются две линии. Суть разделяющих их решений передается формулой: «мораль для человека или человек для морали»22.
Идеализм стремится «поднять» реального человека до уровня моральных абстракций, материализм – «низвести» мораль до одного из способов самоутверждения конкретного человека. В первом случае основой рассуждений становится абстрактная мораль. Нравственное совершенствование личности истолковывается как ее духовное самопринуждение, самоограничение склонностей и интересов. Представители этого направления (Семь мудрецов античности, Сократ, Платон, Августин, Фома Аквинский, Гегель) видели свою задачу в обосновании и воспитании долга, ответственности человека перед ближними и обществом. Первому из мудрецов Фалесу приписывается формулировка «золотого правила» нравственности, в котором содержится идея равенства людей как субъектов нравственного требования. На вопрос: «какая жизнь самая лучшая?» он ответил: «Когда мы не делаем сами того, что осуждаем в других»23. Это же правило содержит христианская мораль. В Библии сказано: «как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними»24. Две главные из библейских заповедей: возлюби Господа Бога твоего и возлюби ближнего твоего, как самого себя25.
Здесь же следует сказать об этике безусловного долга Канта. Говоря о моральном субъекте, Кант исходил из той принципиальной установки, что для понимания морального в целостности его социально многообразных проявлений необходимо выйти за узкий горизонт непосредственного, скованного частными интересами сознания отдельного индивида. Высшая моральная заповедь заключается в требовании к индивиду выйти за рамки своей конечности и взглянуть на себя с точки зрения рода. Она гласит: «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человеку и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству»26. Этот императив Канта является категорическим потому, что его следует выполнять не ради каких-либо иных целей, а ради него самого, и потому, что он не нуждается ни в каких доказательствах, представляя собой дедукцию чистого практического разума.
Представители второго направления (софисты, Демокрит, Аристотель, Эпикур, Бруно, Монтень, Декарт. Спиноза, Гельвеций, Руссо, Фейербах и др.) рассматривали мораль как конкретное свойство конкретных индивидов. Моральные нормы лишаются изначального статуса и абсолютной власти над личностью. Не мир подводится под моральные принципы, а последние выводятся из мира. Этика придает нормативный смысл стремлениям человека, его потребностям и интересам. В этих системах отдельная человеческая личность имеет самоцельное и высшее значение.
Софист Протагор провозгласил: «Человек есть мера всех вещей, существующих, что они существуют, и несуществующих, что они не существуют»27.
Индивид не одинок, не изолирован от других людей, государства, прошлого и будущего. Он – добродетельная личность, воплощенное благоразумие. В классической буржуазной этике эгоистический эмпирический индивид как носитель зла обладает одновременно всеобщим уравнивающим интеллектом. Этот интеллект вынуждает индивида вступать в отношения с другими индивидами и придерживаться этих отношений ко взаимной пользе, и он же обеспечивает совершенствование рода.
Руссо, отвергая эгоизм, писал: «…всякий человек добродетелен, когда его частная воля во всем соответствует общей воле; и мы с охотою желаем того же, чего желают любимые нами люди»28.
Этика Фейербаха – не этика долга и доброй воли, а материалистическая этика счастья. Но стремление к счастью, эмоциональность человека – общественный факт. Чувственность индивида есть прежде всего его ощущение другого человека. Я связано с Ты с самого начала, и потому желание счастья другому столь же органично, как и желание счастья себе. «Тождество субъекта и объекта лишь абстрактная мысль в самосознании, оно может стать истиной и действительностью только в чувственном созерцании, которое человек получает от человека»29.
Бентам, основатель этического утилитаризма, выводил мораль из пользы отдельного индивида. Но, как писал его последователь Дж.Ст. Милль: «…утилитаристский принцип ставит для человека целью не личное его величайшее счастье, а величайшую сумму общего счастья всех»30.
Таким образом, с противоположным обоснованием представители двух этических направлений в итоге приходят к единым социальным ценностям.
Этому противостоят отдельные этические учения, обосновывающие эгоизм. В учениях младших софистов человеческая личность раскрывает себя не иначе как через противопоставление, отрицание, равнодушие, безразличие к социальному миру. По словам Фрасимаха, «справедливое есть не что иное, как полезное более сильному»31. Самым последовательным был Ф. Ницше, воспевавший сильную личность, «сверхчеловека». Он с издевкой писал о «двух запетых песенках и двух затверженных уроках» - «равенстве прав» и «сочувствии ко всем страждущим»: «…мы с открытыми глазами и совестливо разбирая вопрос о том, что, где, при каких условиях мощнее всего взметало голову ввысь растение, именуемое «человек», отвечаем на него так, - всякий раз происходило то в обстоятельствах обратных и противоположных, причем еще требовалось, чтобы риск положения достигал безмерности, чтобы способность изобретать и притворяться под воздействием длительного гнета и принуждения росла и разрасталась до степени дерзновенной утонченности, чтобы жизненная воля возвышалась до самой абсолютной власти…»32.
Но поскольку теории, обосновывающие эгоизм, в воплощении их на практике, показывали свою разрушительную силу общества, они не имеют широкого общественного признания в качестве теоретического обоснования систем моральных принципов и норм.
В целом же история этики утверждает приоритет общественных интересов над личными как критерий нравственности (морали).
5. Проблема соотношения нравственности и целесообразности.
Эта проблема особенно актуальна для профессиональной этики юристов, деятельность которых заключается в разрешении конфликтов. В среде людей, действующих с противоположными интересами, чаще всего находящихся в состоянии борьбы эта проблема является краеугольной для правильного морального выбора в каждой конкретной ситуации.
Моральный выбор – акт моральной деятельности, заключающийся в том, что человек, проявляя свою автономию, самоопределяется в отношении системы ценностей (идеала, принципов) и способов их реализации в линии поведения или в отдельных поступках33.
Нравственная деятельность возможна лишь как свободная сознательная деятельность, выражающаяся в постановке нравственных целей и в выборе адекватных этим целям средств. Необходимым условием нравственной деятельности является возможность выбора. Выбор выражается в предпочтении одной возможности перед другой, и диапазон таких возможностей составляет объективный элемент нравственной свободы. Проблема морального выбора заключается в том, что моральное сознание субъекта, имеющего объективную возможность выбирать, констатирует противоречие: осуществление каждой из выбранных возможностей в соответствии с определенной нравственной нормой в некоторых ситуациях ведет к одновременному нарушению другой нравственной нормы, вытекающей из той же системы моральных ценностей.
Два основных подхода для морального выбора:
В зависимости от решения вопроса об основаниях морального выбора вырабатывается концепция соотношения двух императивов – категорического императива, то есть безусловного повеления, которое могло бы стать всеобщим законом поведения в любых жизненных ситуациях, и условного императива – повеления, обусловленного учетом практических целей и средств в конкретных случаях, целесообразной аргументацией морального выбора.
Если мораль рассматривается как автономная от человеческой практики сфера сознания и деятельности, если морально должное выводится из мира безусловных целей и требует от человека исполнения долга независимо от существования в наличности условий и средств его выполнения, то собственно моральным считается лишь безусловный (категорический) императив, условный же императив рассматривается как внеморальный.
Если же как должное рассматривается целесообразное регулирование человеческого поведения в соответствии с практическими потребностями и средствами, то категорический императив отвергается в принципе.
В концепции Канта из морали в принципе исключается условный императив. «Гуманистическая оппозиция» утилитаризму позволила Канту сформулировать лишь «стоический императив» - преследуй безусловные цели «без надежды на успех». Одна из разновидностей этой концепции – теория ненасилия, представителями которой были Махатма Ганди, Лев Толстой, Достоевский.
Сразу же бросается в глаза, что отождествление морали с добром, а безнравственности со злом, оставляет практически всех юристов за пределами морали, поскольку в юридическом споре, а тем более при решении вопроса о привлечении к юридической ответственности противника в юридическом конфликте ему причиняется вред, зло.
Моральный конфликт заключается не в том, что нужно сделать выбор между нравственным и безнравственным, а в том, что нужно выбрать одну из однопорядковых, но не равноценных (в конкретной ситуации) ценностей34.
Поэтому для обоснования профессиональной морали юриста неизбежно обращение к противоположности категорического императива Канта, противопоставляющего нравственность и целесообразность, к этической теории утилитаризма, в основе которой лежит выдвинутый Бентамом принцип пользы, которому он призывал следовать в праве и морали: «Предметом законодательства должно быть общественное благо: общая польза должна быть основой всякого рассуждения в области законодательства. Наука состоит в том, чтобы знать, в чем заключается благо данного общества, искусство в том, чтобы найти средства для осуществления этого блага»35.
«Первое условие состоит в том, чтобы связать с этим словом «польза» понятия ясные и точные, которые могли бы остаться совершенно одинаковыми у всех, кто ими пользуется.
Второе состоит в том, чтобы установить единство и независимость этого принципа, строго выделив все, что ему чуждо. Для этого надо только принять его в его общей форме; не следует допускать никаких исключений.
Третье условие состоит в том, чтобы найти метод моральной арифметики, при помощи которой можно было бы придти к однообразным результатам»36
«Польза есть понятие отвлеченное. Оно выражает свойство или способность какого-нибудь предмета предохранить от какого-нибудь зла или доставить какое-нибудь благо. Зло есть боль, страдание или причина страдания. Благо есть удовольствие причина удовольствия. Все, что соответствует пользе или интересу индивидуума, способно увеличить общую сумму его благосостояния. Все, что соответствует пользе или интересу общества, увеличивает общую сумму всех благосостояния индивидуумов, из которых оно состоит» (4).
Для сторонника принципа пользы добродетель является благом только в виду удовольствий, которые из нее проистекают; порок есть зло только вследствие страданий, которые сопровождают его. Нравственное благо есть благо только вследствие своей способности производить физические блага; нравственное зло есть зло только по своей способности производить зло физическое. Но говоря о физическом благе и зле, я разумею столько же страдания и удовольствия души, как и чувств; я имею в виду действительную организацию человека» (5).
«Каждый сам судит о том, что для него полезно; это несомненно, и так должно быть… Сознание долга, привязывающее человека к его обязательствам, есть не что иное, как сознание высшего интереса, который одерживает в нем верх над интересом низшего порядка. Человека связывает не исключительно та частная польза, которую может принести ему то или другое обязательство; но в тех случаях, когда обязательство начинает тяготить одну из сторон, их связывает еще общая польза обязательств, доверие, которое каждый просвещенный человек стремиться внушать своим словом, чтобы иметь право считаться честным человеком и пользоваться выгодами, какие доставляют честность и уважение» (23).
«Слабый и ограниченный ум может впасть в заблуждение, приняв в расчет только малую часть добра и зла. Страстный человек может сделать ошибку, преувеличив значение какого-нибудь блага, которое скрывает от него все неудобства. Отличительная черта дурного человека – привычка к удовольствиям, которые вредят другим, а это уже само по себе предполагает отсутствие многих видов удовольствия. Но не следует сваливать на принцип те ошибки, которые ему противоположны и которые он только один может исправить. Когда человек неверно делает вычисление, в этом виновата не арифметика, а он сам» (21).
«Применяемая часто не так, как следует, понимаемая в узком смысле, прикрывая иногда своим именем преступления, польза была признана противоположностью вечной справедливости; она была унижена, получила репутацию продажной, и нужно было много мужества, чтобы восстановить ее честь и раскрыть смысл ее истинных оснований» (75-76).
«Если вы хотите отвергнуть принцип пользы, потому что из него можно сделать дурное применение, то что же вы поставите на его место?» (24). «Куда вы привлечете все эти секты, все эти разномыслия и противоречия, которыми полон мир, как не к судилищу общественной пользы?» (25)
Противоположные принципу пользы рассуждения Бентам сводит к двум принципам: принципу аскетизма и произвольному принципу, давая им такие характеристики.
Принцип аскетизма «соперничает с тем, который мы сейчас изложили и представляет его прямую противоположность. Его последователи страшатся удовольствий. Все что ласкает чувства, кажется им ненавистным или преступным. Они основывают мораль на лишениях, добродетель – на самоотречении» (7).
«Очень рано было замечено, что притягательная сила удовольствий может при известных обстоятельствах сделаться источником соблазна, то есть привести к поступкам вредным, хорошие последствия которых не равносильны дурным. Запрещать эти удовольствия, в виду их дурных последствий, есть задача здравой морали и правильного законодательства; аскеты же впали в ошибку: они напали на само удовольствие, осудили его огулом, наложили на него безусловное запрещение, объявили его признаком существа осужденного, и только во внимание к человеческой слабости снисходительно допустили несколько частных исключений» (8-9).
Произвольный принцип или принцип симпатии и антипатии «состоит в том, чтобы одобрять или осуждать что-либо на основании непосредственного чувства, не руководясь при суждении никакой другой причиной, кроме самого суждения. Я люблю, я ненавижу – вот стержень, на котором держится этот принцип. Деяние признается хорошим или дурным не потому, что оно соответствует или противоречит интересам тех лиц, которых оно касается, а потому, что оно нравится или не нравится произносящему суждение. Он произносит свой приговор полновластно, не допускает никаких возражений и не считает себя обязанным оправдать свое чувство какими-нибудь соображениями, относящимися к благу общества» (10).
«Из него (принципа симпатии и антипатии – С.П.) вытекает настоящая анархия идей, потому что в таком случае не было бы никакой общей мерки, никакого всеобщего трибунала, к которому можно было бы апеллировать, так как каждый человек имеет такое же право признавать свое чувство мерилом чувств всех людей, как и всякий другой.
Без сомнения, нелепость этого принципа очевидна. Поэтому и не один человек не решается сказать откровенно: «Я хочу, чтобы вы думали, как я, не заставляя меня рассуждать, как вы рассуждаете». Такое сумасбродное притязание возмутило бы всякого; обыкновенно прибегают к различным выдумкам, чтобы замаскировать его, и какой-нибудь остроумной фразой прикрывают этот деспотизм. Это доказывает большая часть этических систем.
Один говорит вам, что в нем есть нечто, данное ему для того, чтобы он мог узнавать, что есть благо и что есть зло, и это нечто называется совестью, или нравственным чувством; затем, руководясь этим нечто, он определяет, что такая-то вещь есть благо, такая-то зло; почему? «потому что так говорит мне мое нравственное чувство, потому что моя совесть одобряет это или не одобряет».
Приходит другой с иной фразой: его научает добру и злу уже не нравственное чувство, а здравый смысл; эта способность, говорит он, присуща всему человечеству – тех, которые чувствуют не так, как он, он разумеется, в счет не ставит.
Другой скажет вам, что и это нравственное чувство, и этот здравый смысл - простые выдумки, а способность определять добро и зло дает только разум. Его разум предписывает ему то или другое; а все хорошие и мудрые люди имеют совершенно такой же разум, как и он. Что же касается тех, которые думают иначе, то тем хуже для них; это доказывает, что их разум уродлив или извращен.
Придет еще один и скажет вам, чт о существует вечный и непреложный закон права; что этот закон предписывает то-то; после этого он изложит вам свои личные чувства, которые вы обязаны принять, как такое же количество параграфов вечного закона права.
Вы встретите толпу профессоров, юристов, чиновников и философов, которые оглушат вас криками о естественном законе; все они, правда, спорят о каждом пункте своей системы, но это ничего не значит: всякий из них выступает вперед с той же отвагой самоуверенности и предлагает вам свои взгляды, как такое же количество глав естественного закона. Иногда фраза меняется; говорят также: естественное право, естественная справедливость, права человека и проч.
Один философ решился положить в основание своей системы морали то, что он называл истиной: по его мнению, единственное зло, которое существует в этом мире, - сказать неправду… Все чего этот философ не любит, он осуждает под предлогом, что это есть вид лжи. Это все равно, как если сказать, что не следует делать того, чего не следует делать (11-12).
«Между тем, следует заметить, что принцип симпатии и антипатии часто должен совпадать с принципом пользы. Питать привязанность к тому, что нам полезно, и отвращение к тому, что нам вредно, есть всеобщая склонность человеческого сердца. Поэтому мы на всем протяжении земного шара встречаем одни и те же чувства одобрения или неодобрения для поступков благодетельных или вредных. Руководимые этим видом инстинкта, мораль и законоведение очень часто достигали великой цели пользы, не имея о ней никакого ясного представления. Но симпатии и антипатии не могут служить надежными и неизменными путеводителями. Человек, который все добро и зло своей жизни сводит к призрачной причине, становится рабом страстей и ненависти, не имеющих оснований. Суеверие, шарлатанство, сектанство и партийность опираются почти исключительно на слепые симпатии и антипатии» (13-14).
«Нов не принцип пользы; напротив, он по необходимости так же стар, как и человечество. Все, что есть истинного в морали, все, что есть хорошего в законах, составляет последствие этого принципа; но большею частью ему следовали по инстинкту, оспаривая его рассудком» (52-53).
«Фантастический довод не есть довод. – Нет ничего проще, как сказать: разум требует, вечный разум предписывает и т.п.; но что такое этот разум? Если это не есть отчетливое представление о каком-нибудь благе или зле, то это – фантазия, деспотизм, содержанием которого служит исключительно лишь внутреннее убеждение говорящего» (62).
«Принцип пользы, который связан только с интересами сторон, можно приладить ко всякой обстановке и ко всяким потребностям. Ложные принципы, основания которых не имеют ничего общего с интересами отдельных лиц, должны оставаться неизменными, если хотят быть последовательны» (63-64).
Представляется важной для понимания профессиональной этики юриста следующая мысль Бентама: «...всякий закон есть зло, потому что всякий закон есть нарушение свободы; но… задача правительства заключается только в выборе зла. Как же должен действовать законодатель при этом выборе? Он должен убедиться: 1) в том, что каждый случай, который он старается предупредить, есть действительное зло, при каких бы обстоятельствах он ни произошел; и 2) что это зло более значительно, чем то, которым он хочет воспользоваться для его предупреждения. Таким образом, надо принять во внимание две вещи: зло преступления и зло закона – вред болезни и вред лекарства» (37).
Эта же мысль представляется верной не только для законодателя, но и для правоприменителя в не меньшей степени.
«Хотите ли из двух противоположных способов действия выбрать тот, который действительно заслуживает предпочтения? Разочтите хорошие и дурные последствия того и другого и выбирайте тот, который обещает наибольшее количество счастья» (76).
«Если сторонник принципа пользы найдет в общепринятом списке добродетелей такой поступок, который влечет за собою больше страданий, чем удовольствий, он не поколеблется назвать эту мнимую добродетель пороком и не примет ее из покорности общему заблуждению. Он ни на минуту не поверит, что следует исполнять ложные добродетели, чтобы поддержать истинные. Точно так же, если бы в общепринятом списке проступков оказалось какое-нибудь безразличное деяние или безвредное удовольствие, он не поколебался бы перенести это мнимое преступление в категорию законных поступков; его сострадание было бы на стороне мнимых преступников, а свое негодование он приберег бы для тех мнимых праведников, которые преследуют их» (5-6).
1 Анисимов С. Мораль как сторона человеческой деятельности / Структура морали и личность. М., 1977. С.66-67.
2 Энгст Я. Некоторые проблемы научной этики. М., 1960. С.25-27; Иванов В.Г., Рыбакова И.В. Очерки марксистской этики. Л.,1963. С.23-24.
3 Бобнева М.И. Социальные нормы и регуляция поведения. М., 1978. С.30.
4 Словарь по этике /под ред. А.А. Гусейнова и И.С. Кона. М., 1989. С.103, 323-324, 399.
5 Якуба Е.А. Право и нравственность как регуляторы общественных отношений при социализме. Харьков, 1970. С.49-56.
6 Хайкин Я.З. Структура и взаимодействие моральной и правовой систем. М., 1972. С.48-50; Моральный выбор. М., 1980. С.155-156; Лукашева Е.А. Право, мораль, личность. М.,1986. С.135; Словарь по этике. М.,1989. С.273-274.
7 Дробницкий О.Г. Понятие морали. М.,1974. С.265.
8 Там же. С.322.
9 Там же. С.379.
10 Словарь по этике. С.126-127.
11 Международные акты о правах человека: сборник документов. М., 2000. С.39.
12 Словарь по этике. С. 289, 397.
13 Там же. С.130.
14 Соколова Н.П. Соотношение оценочного и нормативного в моральной ответственности. Автореф. дисс… к.ф.н. Свердловск, 1969. С.6.
15 Словарь по этике. С.321-322.
16 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. Т.3. С.245.
17 Тугаринов В.П. Теория ценностей в марксизме. Л., 1968. С.8-19; Здравомыслов А.Г. Потребности, интересы, ценности. М., 1986. С.12-90, 160-161.
18 Тугаринов В.П. Указ. соч. С.18.
19 Макаров М.Г. Категория «цель» в марксистской философии и критика телеологии. Л., 1977. С.8.
20 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.21. С.306.
21 Гусейнов А.А. Проблема происхождения нравственности / Философские науки. 1964. № 3; Кобляков В.П. Об истинности моральных суждений / Вопросы философии. 1968. № 5; Дробницкий О.Г. Указ. соч. С.265-269; Хайкин Я.З. Структура и взаимодействие моральной и правовой систем. М., 1972. С.26-32, 46-47.
22 Шишкин А.Ф. Из истории этических учений. М., 1959; Личность: этические проблемы. М., 1979 Булыко И.И. Проблема критерия нравственности в домарксистской этике. Автореф. дисс... к.ф.н. Л.,1983. Гусейнов А.А., Иррлитц Г. Краткая история этики. М., 1987.
23 Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М.,1986. С.66.
24 Библия. Книги Священного писания Ветхого и Нового завета. М., 1988. С.1019.
25 Там же. С.1042.
26 Кант И. Соч. – в 6 т.- М., 1963-1966. Т.4 Ч.1. С.270.
27 Цит. по раб. Гусейнов А.А., Иррлитц Г. Указ. соч. С.50.
28 Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М., 1969. С.121.
29 Фейербах Л. Избр. философские произв. – в 2-х т. – М., 1955. Т.1. С.189-190.
30 Милль Дж.Ст. Утилитаризм. О свободе. СПб., 1900. С.99.
31 Цит. по раб. Гусейнов А.А., Иррлитц Г. Указ. соч. С.57.
32 Ницше Ф. По ту сторону добра и зла / Вопросы философии. 1989. № 5. С.146.
33 Словарь по этике. С.48.
34 Волкогонов Д.А. Моральные конфликты и способы их разрешения. М., 1974. С.7-16; Бакштановский В.И. Принципы морального выбора. М., 1974. С.7-8; Личность: этические проблемы. М., 1979. С.65-78.
35 Бентам И. Принципы законодательства // Юм Д. Опыты. Бентам И. Принципы законодательства. – О влиянии условий времени и места на законодательства. – Руководство по политической экономии. М., 1896. С.1.
36 Там же. С.2. Далее по тексту в скобках страницы цитируемого издания.