Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Забайкальский государственный гуманитарно-педагогический
университет им. Н.Г.Чернышевского
О.Б.Симатова
ПСИХОЛОГИЯ
ЗАВИСИМОСТИ
Чита – 2006
ББК Ю948я73 + Ю96я73
УДК 301.085:15
С 37
Печатается по решению Ученого Совета Забайкальского государственного гуманитарно-педагогического университета им.Н.Г.Чернышевского
Рецензенты: Говорин Н.В., д.м.н., профессор,
Виноградова Н.И., д.пс.н., профессор,
Клименко Т.К., д.п.н., профессор.
Ответственный за выпуск:
Симатова О.Б.
Психология зависимости. – Чита: Изд-во ЗабГГПУ, 2006. – 308 с.
ISBN 978-5-85158-383-4
В учебном пособии рассматриваются основные теоретико-методологические аспекты проблемы зависимого поведения. Работа построена по принципу дедукции: в первой главе раскрывается сущность, механизмы, основные детерминанты, критерии типологии девиантного поведения в целом; вторая глава посвящена аддиктивному поведению, как одному из специфических типов отклоняющегося поведения; в третьей главе описаны различные варианты аддиктивной реализации, как формы зависимого поведения; четвертая глава касается наиболее социально опасной формы аддиктивного поведения – злоупотреблению веществами, изменяющими психическую деятельность. Таким образом, изложение материала от общего к частному способствует лучшему, более глубокому пониманию сущности представленной проблемы.
Работа может быть использована в курсах психологии аддиктивного поведения, психологии девиантного поведения, возрастной, педагогической, социальной, юридической психологии. Учебное пособие предназначено для преподавателей и студентов психологического, педагогического, социального, юридического факультетов, а также медицинских вузов. Работа может представлять интерес для практических психологов, педагогов, социальных работников, врачей-наркологов и психиатров, занимающихся проблемами зависимого поведения.
Забайкальский государственный гуманитарно-педагогический
университет им. Н.Г.Чернышевского
ВВЕДЕНИЕ
Современную социально-психологическую ситуацию в России можно охарактеризовать как кризисную. Разрушены прежние, устаревшие, стереотипы поведения, нормативные и ценностные ориентации. Выработка новых форм психологической и социальной адаптации происходит хаотично и бессистемно.
Многие наши современники, находясь под воздействием интенсивных и непрерывно возникающих стрессовых ситуаций, не готовы к их преодолению. Следствием такого психоэмоционального напряжения является возникновение различных форм девиантного поведения, носящих саморазрушающий характер.
Самым распространенным типом девиантного поведения в России (а по утверждению ряда исследователей – и во всем мире) является аддиктивное (зависимое) поведение, сущность которого состоит в формировании стремления к уходу от реальности путем искусственного изменения своего психического состояния посредством приема некоторых веществ или постоянной фиксации внимания на определенных видах деятельности с целью развития и поддержания интенсивных эмоций [5, с.94].
Проблема аддиктивной настроенности всеобща, и касается всех - хотя бы потому, что аддиктивное поведение по сути своей является ущербно-адаптивным в усложняющихся условиях современной жизни. Аддикция – это несовершенный способ приспособления к слишком сложным для индивида условиям деятельности и общения. Аддикцию можно рассматривать как попытку бегства из реальности в некое соседнее смысловое пространство, где можно отдохнуть, порадоваться, собраться с силами для того, чтобы снова вернуться в угнетающую ситуацию реальной жизни.
Парадокс современной жизни заключается в том, что стандарты потребительского общества требуют поддержания самых различных видов зависимостей, что осуществляется посредством вездесущей рекламы. Именно стойкие зависимости от определенного вида услуг и товаров поддерживают товарное производство и торговлю. Большинство взрослых людей имеют травмирующий опыт тяготящей зависимости. Тенденция сегодняшнего дня – все большее распространение аддиктивного поведения среди детей и подростков.
Психофизиологическая суть зависимого поведения заключается в неумении управлять своим психоэмоциональным тонусом. Человек хочет взбодриться, порадоваться, быть свежим и подтянутым, жаждет ярких настроений и защиты от травм и страхов, от внешних угроз и от глубинной неудовлетворенности собой. Однако жизненная реальность часто не способствует реализации таких желаний. Вот тогда-то «на помощь» приходит подходящий аддиктивный агент (алкоголь, сигареты, наркотик, компьютер, азартные игры и т.д.). Аддиктивный агент включается в информационно-энергетический метаболизм, становится незаменимым спутником жизни. Человек встает на путь к формированию особого, «аддиктивного», образа жизни. С точки зрения психофизиологии, развитие зависимостей может быть понято как ложное обучение, ошибка адаптации, как неверное программирование мозга стереотипами неэффективного поведения [69, с.5].
Проблема зависимого поведения усугубляется склонностью человеческой психики к самозащите. Выработанные привычки дефектной адаптации, являющиеся зависимостями, охраняются нервной системой как ее главное достояние вне зависимости от того, как к этим зависимостям осознанно относится сам человек.
Учитывая причинную специфику развития различного рода зависимостей, можно однозначно определить средство спасения от различных форм несвободы: необходимо научиться произвольно, осознанно и творчески управлять своими настроениями и переживаниями, научиться управлению состояниями, освоить искусство релаксации, мобилизации и самопрограммирования, благодаря которым только и возможно получить полную власть над собственной психикой и телом, а значит и над своей жизнью в целом.
Особую тревогу вызывает распространение аддиктивного поведения (и особенно такой его опасной формы как злоупотребление веществами, изменяющими психическую деятельность) среди детей и подростков. Отсутствие специальных знаний и навыков здорового образа жизни, а также современных социально адаптивных стратегий поведения у взрослой части населения – родителей, педагогов – не позволяет им оказывать результативное воспитательное воздействие, психологическую и социальную поддержку. В разнообразных жизненных ситуациях молодежь оказывается одинокой и психологически беспомощной, ее связи со старшим поколением утрачены. Профессионалы, работающие с детьми и подростками, должны найти совершенно новые подходы к взаимодействию со своими подопечными. Чтобы обучить молодых людей новым формам поведения, воспитать стрессоустойчивую личность, способную самостоятельно, эффективно и ответственно строить свою жизнь, нужно самому обладать всеми этими качествами и демонстрировать их в процессе профессионального взаимодействия с молодежью, знать способы эффективного преодоления жизненных проблем и развивать стереотипы здорового поведения [82, с.3-4].
Данное учебное пособие имеет определенные отличия от работ подобного рода. Прежде всего это касается структуры работы, которая организована по принципу дедукции. Первая глава раскрывает сущность, механизмы, критерии типологии и основные детерминанты девиантного поведения в целом. Обосновывается преимущество феноменологического подхода к рассмотрению поведенческих девиаций.
Вторая глава посвящена аддиктивному поведению, как одному из типов девиантного поведения, имеющему наибольшее распространение в современном мире. Рассматривается единый (общий) механизм различных форм аддикции, что позволяет увидеть и разработать универсальные подходы к их профилактике и коррекции. Выделяется понятие аддиктивной стратегии взаимодействия с окружающим миром. Анализируются факторы риска в отношении возникновения и развития аддиктивного поведения, приводятся убедительные данные о значимости подросткового возраста, особенности которого с одной стороны могут способствовать выбору аддиктивной стратегии поведения, а с другой стороны могут играть положительную роль в процессе профилактики и коррекции аддикции.
В третьей главе описаны различные варианты аддиктивной реализации, как формы аддиктивного поведения. Анализ различных видов аддикций позволяет сделать вывод о деструктивной сущности даже таких позитивно окрашенных форм аддикции, как работоголизм.
Четвертая глава посвящена наиболее социально опасной форме аддиктивного поведения – злоупотреблению веществами, изменяющими психическую деятельность, распространение которой сегодня приобрело характер национальной катастрофы. В данной главе рассматриваются теоретические вопросы злоупотребления психоактивными веществами (далее – ПАВ), типология ПАВ, их воздействие на организм человека, новые тенденции в употреблении ПАВ, механизмы формирования зависимости от ПАВ. Рассматриваются и анализируются концепции риска приобщения к употреблению ПАВ, этиологические концепции химической аддикции, базовые теоретические концепции профилактики, теоретические основы концептуальной профилактической модели. Раскрывается сущность понятия «наркотизм», отражающее наркоманию, как социальную болезнь.
Каждая глава данной работы завершается тестами для программированного контроля знаний и заданиями для самостоятельной работы, а также – списком рекомендуемой литературы для самостоятельной подготовки.
Таким образом, изложение материала от общего к частному способствует лучшему, более глубокому пониманию сущности рассматриваемой проблемы, созданию системы знаний в контексте проблематики аддиктивного поведения. Как правило, большинство учебных пособий, посвященных проблеме зависимого поведения, рассматривает его с какой-либо определенной точки зрения, в рамках преимущественно какого-то одного аспекта: социального, правового, медицинского, педагогического, психологического. В настоящей работе авторы стремились отразить комплексный подход к рассматриваемой проблеме, в совокупности всех вышеперечисленных аспектов.
Данное учебное пособие предназначено для студентов психологических, педагогических, социальных, медицинских, юридических направлений и специальностей высшего профессионального образования. Оно может помочь сформировать собственный стиль здорового поведения. Пособие также может представлять интерес для практических психологов, педагогов, социальных работников, врачей-наркологов и психиатров, занимающихся проблемами диагностики, профилактики и коррекции аддиктивного поведения.
Глава I Теоретико-методологические аспекты психологии отклоняющегося (девиантного) поведения
1.1. Поведение как психологическая категория
Поведение – присущее живым существам взаимодействие с окружающей средой, включающее их двигательную активность и ориентацию по отношению к этой среде. Поведение возникает на определенном уровне организации материи, когда живые существа приобретают способность воспринимать, хранить и преобразовывать информацию, используя ее с целью самосохранения и приспособления к условиям существования, а также преобразования действительности (на уровне человека) [90, с.486].
Поведение является материальным, объективным процессом и изучается различными науками: биологическими, психологическими, социальными. Поведение человека в психологии – это процесс его взаимодействия со средой, опосредованный индивидуальными особенностями и внутренней активностью личности, имеющий форму преимущественно внешних действий и поступков [27, с.5].
Поведение человека формируется и реализуется в обществе. Оно неразрывно связано с языком и другими знаково-смысловыми системами, усваиваемыми в процессе общения и создающими предпосылки для интериоризации внешних двигательных компонентов поведения. Благодаря этому формируется способность человека строить в сознании образ будущего, осуществлять самооценку и самоконтроль. Поведение личности отражает процесс ее социализации.
К общим характеристикам поведения относятся:
мотивированность – внутренняя готовность действовать, направляемая потребностями и целями личности;
продуктивность – реализация сознательных целей, адекватность, согласованность с конкретной ситуацией;
адаптивность – соответствие ведущим требованиям социальной среды.
Частными характеристиками поведения являются:
уровень активности – энергичность и инициативность;
эмоциональная выразительность – сила и характер проявляемых аффектов;
динамичность – темп;
стабильность – постоянство проявлений в различное время и в разных ситуациях;
осознанность – понимание своего поведения и способность объяснить его словами;
произвольность – самоконтроль;
гибкость – изменение поведения в ответ на изменение среды.
В условиях коллективной жизни поведение индивида зависит от характера его взаимоотношений с группами, коллективами, членом которых он является.
Ценностные, психологические аспекты поведения выступают наиболее отчетливо тогда, когда действие приобретает характер поступка, т.е. личностно значимого акта, в котором воплощается определенная социальная ценность. В реальном поведении осознаваемые и неосознаваемые, рациональные и эмоциональные компоненты находятся в сложном соотношении. Действие неосознаваемых психических факторов наиболее рельефно выражается в эмоциональной сфере, в симпатиях и антипатиях, в аффективных проявлениях поведения.
В психологии сформировался подход к изучению поведения в качестве ее предмета. Его основатель Джон Уотсон (1878-1958) сформировал кредо этого направления: «Предметом психологии является поведение». Направление получило название бихевиоризм (от англ. behavior – поведение), поведенческая психология. Основным положением бихевиоризма является то, что все, что происходит внутри человека, изучить невозможно. Объективно изучать, регистрировать можно только реакции, внешние действия человека и те стимулы, ситуации, которые эти реакции обусловливают. Задача психологии при этом заключается в том, чтобы по реакции определять вероятный стимул, а по стимулу предсказывать определенную реакцию. Личность человека, с точки зрения бихевиоризма, не что иное, как совокупность поведенческих реакций, присущих данному человеку. Формула «стимул-реакция» (S-R) являлась ведущей в бихевиоризме. Впоследствии уточняется, что связь между S и R усиливается, если есть подкрепление. Поведение человека вытекает чаще всего из ожидания положительного подкрепления или из желания избежать отрицательного подкрепления. Б.Скиннер сформулировал принцип оперантного обусловливания: поведение живых существ полностью определяется последствиями, к которым оно приводит. В зависимости от того, будут ли эти последствия приятными, безразличными или неприятными – живой организм проявит тенденцию повторять данный поведенческий акт, не придавать ему никакого значения или же избегать его повторения в дальнейшем. Человек способен предвидеть возможные последствия своего поведения и избегать тех действий и ситуаций, которые могут привести к негативным для него последствиям. Человек субъективно оценивает вероятность наступления тех или иных последствий. Чем выше субъективная вероятность наступления негативных последствий, тем сильнее это влияет на поведение человека.
1.2. Психология отклоняющегося (девиантного) поведения и ее предмет
Психология отклоняющегося (девиантного) поведения - междисциплинарная область научного знания, изучающая механизмы возникновения, формирования, динамики и исходов отклоняющегося от разнообразных норм поведения, а также способы и методы их коррекции и терапии. Данная дисциплина находится на стыке клинической психологии и психиатрии [51, с.8].
Психология девиантного поведения представляет собой пример научной области, в которой знания, полученные учеными различных специальностей, до настоящего времени не привели к становлению отдельной научной дисциплины. Основная причина – столкновение мнений между ортодоксально психологическим и ортодоксально психиатрическим взглядами на отклоняющееся от нормативного поведение.
До последнего времени отмечалась тенденция дистанцировать проблемы, изучаемые в рамках психологии девиантного поведения от проблем смежных дисциплин, что приводило и приводит к одностороннему, пристрастному взгляду на сложные теоретические и практические вопросы отклоняющегося от общепринятых стандартов поведения. Распространенной попыткой является противопоставление психологии и психопатологии девиантного поведения, разделение проблемы здоровой и больной психической деятельности. Следствие данного подхода - выделение девиаций «в рамках психической нормы» и при психопатологических расстройствах, последние из которых предлагается обозначить иным термином (не девиации). Ярким примером может служить неудачная попытка разделить такую проблему девиантного поведения, как употребление наркотических веществ на собственно психологическую (когда существует лишь психологическая зависимость от наркотика) и медицинскую (в случае формирования физической зависимости и заболевания – наркомании) [51, с.8-9].
Приведенный выше, широко распространенный подход, основанный на ортодоксальных принципах, не позволяет, с одной стороны, всесторонне объективно и беспристрастно анализировать механизмы психогенеза, т.е. психические процессы, ответственные за формирование поведенческих отклонений, с другой, он не дает возможности оказывать адекватную и эффективную помощь.
Крайне важным является определение места психологии девиантного поведения в системе других наук, занимающихся изучения поведения человека. В.Д.Менделевич предлагает следующую схему, отражающую положение психологии девиантного поведения [51, с.9].
Рисунок 1
|
Психиатрия |
Психология девиантного поведения |
Клиническая психология |
Психология |
Можно утверждать, что психология девиантного поведения входит в спектр дисциплин, на одном из полюсов которого расположена психиатрия (психопатология и патопсихология), а на другом общая психология. Принципиальными различиями дисциплин, занимающих крайние положения спектра, являются подходы к диагностике и терапии отклонений поведения. Для психиатров характерна гипердиагностическая парадигма, для психологов – гиподиагностическая парадигма. Поэтому один и тот же поведенческий феномен в виде отколнения может быть признан специалистами и как психопатологический симптом, и как психологический феномен. Промежуточное положение в приведенной схеме занимают клиническая психология и психология девиантного поведения. Они отличаются от ортодоксальных дисциплин, расположения на крайних полюсах спектра в первую очередь феноменологическим подходом к оценке нормы и патологии. В клинической феноменологии действует принцип «как …, так и …», который отражается в убеждении в том, что за каждым поведенческим актом может скрываться как психологический феномен, так и психопатологический симптом. Данный принцип противостоит ненаучному принципу «либо-либо», когда каждый поведенческий феномен пытаются строго закрепить либо за психической патологией, либо за нормой.
Предметом изучения психологии девиантного поведения являются отклоняющиеся от разнообразных форм ситуационные реакции, психические состояния, развитие личности, приводящие к дезадаптации человека в обществе и/или нарушению самоактуализации и принятия себя в силу выработанных неадекватных паттернов поведения [51, с.10].
Норма – это явление группового сознания в виде разделяемых группой представлений и наиболее частных суждений членов группы о требованиях к поведению с учетом их социальных ролей, создающих оптимальные условия бытия, с которыми эти нормы взаимодействуют и, отражая, формируют его [90, с.428].
Выделяют следующие нормы:
- правовые;
- нравственные;
- эстетические.
Правовые нормы оформлены в виде свода законов и подразумевают наказание при их нарушении. Нравственные и эстетические нормы не регламентированы столь строго и при их несоблюдении возможно лишь общественное порицание. Индивид, становясь свободным и ответственным и формируя нормативное (не девиантное) поведение, осознанно принимает на себя ответственность за соблюдение «писаных» законов, которые предполагают сохранение прав и свобод окружающих его людей, а также «неписаных» норм – традиций и стереотипов поведения, принятых в той или иной макросоциальной среде. Девиантным поведением считается такое, при котором наблюдаются отклонения хотя бы от одной из общественных норм.
Е.В.Змановская отмечает, что все характеристики поведения распространяются и на отклоняющееся поведение человека. Кроме того, отклоняющееся поведение имеет ряд специфических особенностей:
1) это поведение, отклоняющееся от наиболее важных в данном обществе в данное время социальных норм;
2) оно, и личность, его проявляющая, вызывают неодобрение (негативную оценку и осуждение) со стороны других людей (в свою очередь ярлык девианта – «наркоман», «преступник» и т.п. способствует рецидивам и сохранению девиантного поведения);
3) оно наносит реальный ущерб самой личности или окружающим людям (вред здоровью, моральный и материальный ущерб, нарушение правопорядка, в крайних проявлениях – угрожает жизни);
4) его можно охарактеризовать как стойко повторяющееся (многократное, длительное), хотя данный признак может быть не обязательным в некоторых случаях: например, даже однократная попытка суицида считается девиантным поведением;
5) оно должно согласовываться с общей направленностью личности (не должно быть следствием нестандартной ситуации);
6) оно рассматривается в пределах медицинской нормы (не отождествляется с психическими заболеваниями и с патологическими состояниями, хотя и может считаться последними), при определенных условиях оно может переходить в патологическое (например, зависимое поведение может перейти в алкоголизм или наркоманию); таким образом, человек с отклоняющимся поведением может занимать любое место на оси «здоровье – предболезнь – болезнь»;
7) оно сопровождается различными проявлениями социальной дезадаптации (состояние дезадаптации может быть и самостоятельной причиной отклоняющегося поведения);
8) выраженное индивидуальное своеобразие (одни и те же виды девиантного поведения по разному проявляются у разных людей).
Таким образом, отклоняющееся (девиантное) поведение – это устойчивое поведение личности, отклоняющееся от наиболее важных социальных норм, причиняющее реальный ущерб обществу или самой личности, а также сопровождающееся ее социальной дезадаптацией [27, с.7-11].
Поведенческая патология (по П.Б.Ганнушкину) подразумевает наличие в поведении человека триады признаков:
- склонность к дезадаптации;
- тотальность;
- стабильность.
Под склонностью к дезадаптации понимается существование паттернов поведения, не способствующих полноценной адаптации человека в обществе, в виде конфликтности, неудовлетворенности взаимодействиями с окружающими людьми, противостояния или противоборства с реальностью, социально-психологической изоляции. Наряду с дезадаптацией, направленной «во вне» (межличностная дезадаптация), существует внутриличностная дезадаптация, при которой поведение человека отражает неудовлетворенность собой, неприятие себя как целостной и значимой личности.
Признак тотальности указывает на то, что патологические поведенческие стереотипы способствуют дезадаптации в большинстве ситуаций, в которых оказывается человек.
Стабильность отражает длительность проявления дезадаптивных качеств поведения, а не их сиюминутность и ситуативную обусловленность. Поведенческая (психическая) патология может быть обусловлена психопатологическими проявлениями (симптомами и синдромами), а также базироваться на патологии характера, сформированной в процессе социализации.
Широкая область научного знания охватывает аномальное, отклоняющееся, ненормативное, девиантное поведение человека. Существенным параметром такого поведения выступает отклонение в ту или иную стороны с различной интенсивностью и в силу разнообразных причин от поведения, которое признается нормальным и не отклоняющимся. Существует представление о том, что девиантное поведение – это переходные, неразвернутые варианты поведенческой психической патологии. И основным принципом их диагностики следует признать, с одной стороны, отсутствие качеств поведенческой нормы, с другой, отсутствие психопатологических симптомов (рис.2) [51, с.12].
Рисунок 2
|
Норма |
– |
девиантное поведение |
– |
патология |
Однако, более адекватным представляется обозначение девиантным любого отклоняющегося от нормы поведенческого стереотипа (как собственно девиантного – без признаков психической патологии, так и поведенческих эквивалентов психических расстройств и заболеваний) (рис.3) [51, с.12].
Рисунок 3
|
без признаков психопатологии |
||||
|
Норма |
– |
девиантное поведение |
|
|
|
на базе психопатологии |
В.Д.Менделевич выделяет характеристики нормального (нормативного) и гармоничного поведения: сбалансированность психических процессов (на уровне свойств темперамента), адаптивность и самоактуализация (на уровне характерологических особенностей) и духовность, ответственность и совестливость (на личностном уровне). Так же как норма поведения базируется на этих трех составляющих индивидуальности, так и аномалии и девиации основываются на их изменениях, отклонениях и нарушениях [51, с.30-54].
Таким образом, девиантное поведение человека можно обозначить как систему поступков или отдельные поступки, противоречащих принятым в обществе нормам и проявляющихся в виде несбалансированности психических процессов, неадаптивности, нарушении процесса самоактуализации или в виде уклонения от нравственного и эстетического контроля над собственным поведением. Девиантное поведение – не просто поведение, отличающееся от норм или принятых в обществе стандартов, но и не отвечающее социальным ожиданиям. В свою очередь социальные ожидания обусловлены понятиями социального положения человека, этнической и культуральной принадлежности, возрастного диапазона, пола, профессии и пр.
1.3. Подходы к оценке поведенческой нормы, патологий и девиаций (отклонений)
Выделяется несколько подходов к оценке поведенческой нормы, патологии и девиаций (отклонений):
- социальный;
- психологический;
- психиатрический;
- этнокультурный;
- возрастной;
- гендерный;
- профессиональный [51, с.13].
Социальный подход базируется на представлении об общественной опасности или безопасности поведения человека. В соответствии с ним к девиантному следует относить любое поведение, которое явно или потенциально является опасным для общества, окружающих человека людей. Упор делается на социально-одобряемых стандартах поведения, безконфликтности, конформизме, подчинении личных интересов общественным. При анализе отклоняющегося поведения социальный подход ориентирован на внешние формы адаптации и игнорирует индивидуально-личностную гармоничность, приспособленность к самому себе, принятие себя и отсутствие психологических комплексов и внутриличностных конфликтов.
Психологический подход рассматривает девиантное поведение в связи с внутриличностным конфликтом, деструкцией и саморазрушением личности. Сутью девиантного поведения считается блокирование личностного роста и деградация личности, являющиеся следствием, а иногда и целью отклоняющегося поведения. Девиант, в соответствии с данным подходом, осознанно или неосознанно стремится разрушить собственную самоценность, лишить себя уникальности, не позволить себе реализовать имеющиеся задатки.
Психиатрический подход рассматривает проявление девиантного поведения как преморбидные (доболезненные) особенности личности, способствующие формированию тех или иных психических расстройств и заболеваний. Под девиациями понимаются не достигшие патологической выраженности отклонения поведения, которые не в полной мере соответствуют общепринятым критериям для диагностики симптомов или синдромов, несмотря на то, что отклонения не достигли психопатологических качеств, они все равно обозначаются термином «расстройства».
Этнокультурный подход подразумевает тот факт, что девиации следует рассматривать сквозь призму традиций того или иного сообщества людей. Нормы поведения, принятые в одной этнокультурной группе и социокультурной среде, могут существенно отличаться от норм (традиций) иных групп людей. Существенным признается учет этнических, национальных, расовых, конфессиональных особенностей человека. Считается, что диагностика поведения человека как отклоняющегося возможна в случаях, если его поведение не согласуется с нормами, принятыми в микросоциуме или он проявляет поведенческую ригидность и не способен адаптироваться к новым этнокультуральным условиям.
Возрастной подход рассматривает девиации поведения с позиции возрастных особенностей и норм. Поведение, не соответствующее возрастным стереотипам и традициям, может быть признано отклоняющимся.
Гендерный подход исходит из представления о существовании традиционных половых стереотипов поведения, мужском и женском стиле. Девиантным поведением в рамках данного подхода может считаться гиперролевое поведение и инверсия шаблонов гендерного стиля. К гендерным девиациям могут относиться и психосексуальные девиации в виде изменения сексуальных предпочтений и ориентаций.
Профессиональный подход к оценке поведенческой нормы и девиаций базируется на представлении о существовании профессиональных и корпоративных стилей поведения и традиций. Имеется в виду, что профессиональное сообщество диктует его членам выработку строго определенных паттернов поведения и реагирования в тех или иных ситуациях. Несоответствие этим требованиям позволяет относить такого человека к девиантам.
Перечисленные подходы к оценке поведенческой нормы, патологии и девиаций дополняют и обогащают диагностический процесс, позволяя подходить к нему с феноменологических позиций и учитывать все аспекты проблемы.
Феноменологический подход к оценке поведенческой нормы, патологии и девиаций в отличие от социального или психиатрического позволяет учитывать все отклонения от нормы (не только социально опасные или способствующие саморазрушению личности). Используя его, можно диагностировать и нейтральные с точки зрения общественной морали и права отклонения (например, аутистическое поведение), и даже положительно окрашенные девиации (например, трудоголизм). Кроме этого, феноменологическая парадигма позволяет усматривать за каждым из отклонений в поведении механизмы психогенеза, что позволяет в дальнейшем выбрать адекватную эффективную тактику коррекции поведения. Так, трудоголизм как поведенческая девиация, может быть рассмотрен и истолкован, как аддикция, сформированная на базе стремления к уходу от реальности путем фиксации внимания на строго определенном виде деятельности, так и как проявление психопатологических особенностей, например в рамках маниакального синдрома. Лишь феноменологический подход способен беспристрастно и объективно подойти к анализу отклоняющегося поведения и способствовать пониманию сущностных мотивов поведения человека.
1.4. Типологии девиантного поведения
Проблема психологии девиантного поведения чрезвычайно сложна. Это связано прежде всего с междисциплинарным характером проблемы девиантного поведения, что обусловливает наличие разнообразных подходов и принципов, являющихся основаниями для классификации. Сложность типологии девиантного поведения связана также с абстракностью и неоднозначностью понятия «нормы», вследствие чего одно и то же поведение при различных обстоятельствах и условиях может быть расценено как девиантное, так и нормативное.
Нами будет рассмотрен ряд типологий девиантного поведения в рамках основных подходов к данной проблеме.
I. В рамках социально-правового подхода выделяются два основных направления:
– социологическое;
– правовое.
|
а) Социология рассматривает отклоняющееся поведение, как социальные явления, группирующиеся по нескольким основаниям: |
|
|
1) в зависимости от масштаба: |
|
|
- массовое; - индивидуальное; |
|
|
2) по значению последствий: |
|
|
- негативные; - позитивные; |
|
|
3) по субъекту: - отклонения конкретных лиц; - отклонения неформальных групп (бандитские группировки); - отклонения официальных структур; - отклонения условных социальных групп («женский алкоголизм», «подростковая наркомания»); |
|
|
4) по объекту: - экономические; - бытовые; - имущественные нарушения; - преступления против личности и т.д.; |
|
|
5) по длительности: - единовременные; - длительные; |
|
|
6) по характеру последствий: - вызывающие вредные последствия; - создающие потенциальную опасность; |
|
|
7) по активности субъекта: - совершенные путем действия; - совершенные путем бездействия; |
|
|
8) по типу нарушаемой нормы: - правонарушения (преступность); - пьянство (алкоголизм); - наркотизм; - самоубийства; - аморальное поведение; - бродяжничество; - проституция; - хулиганство; - иждивенчество; - коррупция; - бюрократизм; - расизм; - геноцид; - деструктивные культы. |
б) В праве под отклоняющимся поведением понимается все, что противоречит принятым в настоящее время правовым нормам и запрещено под угрозой наказания. Ведущий критерий правовой оценки действий индивида – мера их общественной опасности.
В зависимости от характера и степени общественной опасности отклоняющее поведение делят на:
- преступления;
- административные и гражданско-правовые деликты;
- дисциплинарные проступки.
В свою очередь преступления классифицируют:
1) в зависимости от общественной опасности:
- небольшой тяжести, с наказанием до двух лет лишения свободы;
- средней тяжести, с наказанием до 5 лет лишения свободы;
- тяжкие преступления – до 10 лет лишения свободы;
- особо тяжкие преступления – свыше 10 лет лишения свободы или с более строгим наказанием;
2) по характеру действий преступления:
- преступления против личности;
- преступления в сфере экономики;
- преступления против государственной власти;
- преступления против военной службы;
- преступления против мира и безопасности человечества.
Таким образом, Уголовный и Гражданский кодексы являются классификациями различных форм отклоняющегося поведения с правовой точки зрения. Время рождает все новые формы правовых отклонений (например, рэкет, финансовая пирамида, хакерство и т.д.), что вызывает необходимость внесения постоянных изменений в законодательство [27, с.30].
II. В педагогическом подходе понятие «отклоняющееся поведение» как правило отождествляется с термином «дезадаптация».
Отклоняющееся поведение школьников включают в:
1) школьную дезадаптацию (неуспеваемость, нарушения взаимоотношений со сверстниками, эмоциональные нарушения, поведенческие отклонения).
Наиболее распространенными поведенческими отклонениями, сочетающимися со школьной дезадаптацией, являются:
- дисциплинарные нарушения;
- прогулы;
- гиперактивное, агрессивное, оппозиционное поведение;
- курение;
- хулиганство;
- воровство;
- ложь;
2) социальную дезадаптацию личности в целом.
Поведенческие отклонения, сочетающиеся с социальной дезадаптацией:
- употребление психоактивных веществ;
- сексуальные девиации;
- проституция;
- бродяжничество;
- совершение преступлений.
В настоящее время появляются новые формы отклоняющегося поведения: зависимость от латиноамериканских сериалов, компьютерных игр, религиозных сект и др.
III. Психологический подход к типологии девиантного поведения основан на выделении социально-психологических различий отдельных видов отклоняющегося поведения личности.
Различия проявляются в следующих характеристиках:
- вид нарушаемой нормы;
- психологические цели поведения и его мотивация;
- результаты данного поведения и причиняемый им ущерб;
- индивидуально-стилевые характеристики поведения.
1. Типология отклоняющегося поведения Ц.П.Короленко и Т.А.Донских [35].
Рисунок 4
Поведенческие девиации:
1) нестандартное поведение – может иметь форму нового мышления, любых идей, а также действий, выходящих за рамки социальных стереотипов поведения; подобная форма предполагает активность, хотя и выходящую за рамки принятых норм в конкретных исторических условиях, но играющую позитивную роль в прогрессивном развитии общества (деятельность новаторов, оппозиционеров, первооткрывателей в какой-то сфере знания).
Данные виды поведения не соответствуют выделенным основным признакам девиантности и не могут быть признаны отклоняющимся поведением в строгом смысле.
2) деструктивное поведение может быть обусловлено;
а) внешнедеструктивными целями – направлено на нарушение социальных норм (правовых, морально-этических);
б) внутридеструктивными целями – направлено на дезинтеграцию непосредственно личностной организации, ее регресс.
Внешнедеструктивное поведение делят на:
- аддиктивное – предполагает использование каких-либо веществ или специфической активности с целью ухода от реальности и получения желаемых эмоций;
- антисоциальное – заключается в действиях, нарушающих существующие законы и права других людей в форме противоправного, асоциального, аморально-безнравственного поведения.
Внутридеструктивное поведение делят на:
- суицидное – с повышенным риском самоубийства;
- конформистское – поведение, лишенное индивидуальности, ориентированное на внешний авторитет;
- нарциссическое – управляемое чувством собственной гранидозности;
- фанатическое – предполагающее слепую приверженность какой-то идее;
- аутистическое – проявляющееся в непосредственной отгороженности от людей и окружающей действительности, погруженность в мир собственных фантазий.
Все формы деструктивного поведения отвечают основным критериям девиантности.
2. Типология отклоняющегося поведения Е.В.Змановской [27, с.32-35].
Рисунок 5
В основе данной типологии лежат следующие признаки:
- вид нарушаемой нормы;
- негативные последствия отклоняющегося поведения.
Девиантное поведение подразделяется на:
а) антисоциальное (делинквентное) поведение – противоречащее правовым нормам, угрожающее социальному порядку и благополучию окружающих людей (любые действия или бездействия, запрещенные действующим законодательством);
б) асоциальное поведение – уклоняющееся от выполнения морально-нравственных норм, непосредственно угрожающее благополучию межличностных отношений (агрессивное поведение, сексуальные аддикции, проституция, бродяжничество, безответственность, иждивенчество и др.);
в) саморазрушительное поведение – отклоняющееся от медицинских и психологических норм, угрожающее целостности и развитию самой личности (суицидальное, пищевые аддикции, злоупотребление психоактивными веществами, фанатическое, аутистическое поведение).
Различные виды отклоняющегося поведения располагаются на единой оси «деструктивное поведение», хотя и с противоположной направленностью – на себя или на других.
По направленности и степени выраженности деструктивности можно представить следующую шкалу отклоняющегося поведения:
Рисунок 6
IV. Медицинский подход к поведенческим расстройствам основан на психологическом и возрастном критериях.
Некоторые виды отклоняющегося поведения с крайней границы нормы переходят в болезнь и становятся предметом изучения медицины. В рамках клинического подхода выделяются различные поведенческие нарушения индивида, соответствующие медицинским диагностическим критериям, т.е. достигающие уровня болезни.
Международная классификация болезней десятого пересмотра (МКБ-10) в разделе «Классификация психических и поведенческих расстройств» называет следующие поведенческие расстройства [50, с.35]:
1. Виды поведенческих расстройств, характерных для взрослых:
- F10-19 – психические и поведенческие расстройства вследствие употребления психоактивных веществ (ПАВ)(употребление алкоголя; опиоидов; каннабиноидов; седативных и снотворных веществ; кокаина; стимуляторов, включая кофеин; галлюциногенов; табака; летучих растворителей, сочетанного употребления или использования других ПАВ);
- Fm50-59 – поведенческие синдромы, связанные с физиологическими нарушениями и физическими факторами (расстройства приема пищи; расстройства сна неорганической природы; половая дисфункция, не обусловленная органическим расстройством или заболеванием; психические и поведенческие расстройства, связанные с послеродовым периодом: злоупотребление веществами, не вызывающими зависимости, например, стероиды, витамины и др.);
- F63 – расстройства привычек и влечений (патологическая склонность к азартным играм; патологические поджоги – пиромания; патологическое воровство – клептомания; выдергивание волос – трихотиломания; другие расстройства привычек и влечений);
- F65 – расстройства сексуального предпочтения (фетишизм; фетишистский трансвестизм; эксгибиционизм; вуайеризм; педофилия; садо-мазохизм; множественные расстройства сексуального предпочтения).
2. Виды поведенческих расстройств с началом, характерным для детского и подросткового возраста:
- F90-91 – гиперкинетические расстройства;
- F92 – смешанные расстройства поведения и эмоций;
- F94 – расстройство социального функционирования;
- F95 – тикозные расстройства;
- F96 – неорганический энурез;
- F98.1 – неорганический энкопрез;
- F98.2 – расстройство питания в младенческом возрасте;
- F98.3 – поедание несъедобного;
- F98.4 – стереотипные двигательные расстройства;
- F98.5 – заикание;
- F98.6 – речь взахлеб.
Д.Н.Оудсхорн предлагает делить поведенческие расстройства в детском возрасте на:
- гиперактивность;
- антисоциальное агрессивное (или оппозиционное) поведение [27, с.36].
А.Е.Личко, ссылаясь на Р.Джепкинса, предлагает следующую классификацию поведенческих отклонений:
- гиперкинетическая реакция;
- реакция ухода;
- реакция аутистического типа;
- реакция тревоги;
- реакция бегства;
- «несоциализированная агрессивность»;
- групповые правонарушения [27, с.37].
В медицинской литературе распространена следующая классификация девиантного поведения подростков:
- делинквентное (противоправное) поведение;
- раннее употребление алкоголя и наркотических веществ;
- девиации сексуального поведения;
- суицидальное поведение;
- побеги из дома и бродяжничество.
При этом, разрабатывая преимущественно клинические аспекты отклоняющегося поведения подростков, последователи подчеркивают роль его социально-психологических детерминант.
Сопоставление различных типологий позволяет сделать вывод о том, что они не являются противоречащими, а взаимодополняют друг друга.
Выделение отдельных видов отклоняющегося поведения и их систематизация по схожим признакам – весьма условна, хотя и оправдана в целях научного анализа.
Один и тот же вид поведения может последовательно приобретать различные формы: безобидная вредная привычка отклоняющееся поведение, ухудшающее качество жизни болезненное поведенческое расстройство, угрожающее самой жизни.
В реальной жизни отдельные формы нередко сочетаются или пересекаются, а каждый конкретный случай отклоняющегося поведения оказывается индивидуально окрашенным и неповторимым.
1.5. Типы, формы и структура девиантного поведения
В.Д.Менделевич выделяет типы, формы и структуру девиантного поведения [51, с.70-77]. Под структурой девиантного поведения понимается специфика сочетания и динамики составных частей девиантного поведения. К типам девиантного поведения относят разновидности отклоняющегося поведения в зависимости от особенностей взаимодействия индивида с реальностью и механизмам возникновения поведенческих отклонений. Формы девиантного поведения включают в себя клинические проявления отклоняющегося поведения.
1.5.1. Структура девиантного поведения
Девиантное поведение может иметь разнообразную структуру и динамические характеристики, формироваться как изолированное явление или как явление группового порядка, сочетать в себе несколько клинических форм или единственную, быть устойчивым или неустойчивым, иметь различную направленность и социальную значимость.
Индивидуальные (изолированные) девиации включают в себя все клинические формы и типы отклоняющегося поведения, при которых оно не носит характера зависимости от поведения окружающих.
Нарушения правовых, этических и эстетических норм происходит в данном случае вне связи с микросоциальными паттернами поведения. Нередко индивид осознанно стремиться к выбору изолированной девиации, желая кардинально отличаться от окружения или конфронтируя «со всеми и вся». Особо ярко индивидуальные девиации проявляются при психопатологическом и патохарактерологическом типах отклоняющегося поведения. К изолированным девиациям относятся коммуникативные формы отклоняющегося поведения (аутистическое и нарциссическое поведение, гиперобщительность), аутоагрессивное поведение в виде суицидальных попыток (хотя возможны и групповые формы так называемых ритуальных суицидов), нарушения пищевого поведения (анорексия и булимия), аномалии сексуального поведения и развития, сверхценные психопатологические увлечения («философическая интоксикация», сутяжничество, кверулянство и др.), злоупотребление психоактивными веществами (наркотическая и алкогольная зависимость).
Наиболее часто наблюдаются групповые девиации. Их отличительной чертой является облигатность сходных форм девиантного поведения у близкого окружения, идолов, авторитетных лиц в референтной группе. Подавляющее большинство возрастных (особенно подростковых) вариантов отклоняющегося поведения относится к групповым. Так, например, характерологические и патохарактерологические реакции подростков носят групповой характер. Реакции группирования со сверстниками, эмансипации, имитации, оппозиции, а также такие клинические формы девиантного поведения как спортивный, музыкальный или религиозный фанатизм, коллекционирование и «паранойя здоровья», как правило, формируются не изолированно, а в группе. Часто такие девиации не могут существовать вне группы или коллектива и корригируются изоляцией человека.
В основе групповых разновидностей девиантного поведения лежит принцип группового давления и толерантности к этому давлению, чего не наблюдается при индивидуальных девиациях. Подросток, основываясь на специфических индивидуальных возрастных особенностях, склонен вначале дистанцироваться от взрослых и осознанно выбирать референтную группу. В дальнейшем уже сама группа в силу внутригрупповых закономерностей нацелена карать своих отклоняющихся от общей массы членов, поскольку они могут создавать препятствия на пути общегруппового движения. Таким образом, происходит становление группового отклоняющегося поведения, при котором всецелое препятствие групповых взглядов сочетается с подавлением собственных сомнений в правильности, нормативности своего поведения.
Групповое давление на индивида способна оказывать как референтная группа, так и семья. Групповое давление и формирование девиантного поведения может происходить в рамках профессиональных, конфессиональных, «хоббиальных» групп.
Семейные разновидности групповых девиаций демонстрируют отклоняющиеся паттерны поведения целой семьи или части ее членов, связанные с процессом группового давления. Это могут быть прямые влияния родителей на ребенка (например, вовлечение его в деятельность тоталитарной секты) или опосредованная трансляция девиантных традиций (например, злоупотребление алкоголем или сверхценные увлечения). Возможны и обратные воздействия ребенка с отклоняющимся поведением на родителей (например, формирование патохарактерологического типа девиантного поведения в виде чрезмерной общественной или иной активности у матерей, дети которых страдают наркоманией). Семейные девиации представляют собой устойчиво поддерживаемый и поощряемый группой (семьей) поведенческий стереотип. Зачастую семьи с девиантными формами группового поведения объединяются на базе этих отклонений и формируют новые группы – метасемьи. Известны так называемые «шведские семьи», объединяющим моментом которых служит приоритетность в выборе групповых сексуальных взаимодействий. Нередко лица с девиантными формами поведения строят свою семью на базе сходства отклоняющихся интересов и форм поведения.
Девиантные формы поведения могут быть временными и постоянными, устойчивыми и неустойчивыми. Для временных девиаций характерна малая длительность существования отклоняющегося поведения, часто связанная с групповым давлением и невозможностью быть вне группы. Так, подросток может проявлять девиантное поведение лишь в течении срока нахождения в лагере отдыха вместе со сверстниками, быть агрессивным только в группе.
К постоянным девиациям относятся такие формы девиантного поведения, которые имеют склонность к длительному существованию и малой зависимости от внешних воздействий. Они составляют большинство девиантных форм поведения.
Устойчивые девиации характеризуются монофеноменологичностью, т.е. в поведении человека преобладает лишь какая-либо единственная форма отклоняющегося поведения. При неустойчивой девиации отмечается склонность к частой смене клинических проявлений девиации. Например, у человека могут чередоваться девиации в виде злоупотребления наркотическими веществами и нарушения пищевого поведения.
Выделяются стихийные и спланированные, структурированные (организованные) и неструктурированные (слабоорганизованные) разновидности отклоняющегося поведения. Стихийные девиации имеют склонность к быстрому, хаотичному и неспланированному формированию. Они возникают под влиянием внешних обстоятельств и характеризуются временным характером. Стечение обстоятельств и эмоциональный настрой индивида являются решающими в появлении неадекватного поведения. Провоцирующим моментом могут служить действия окружающих.
Спланированные девиации носят характер регламентированности, заданности и строгой очерченности. Человек заранее готовится к их реализации, нередко испытывает «предстартовое волнение», радостное и одновременно беспокойное ожидание данного вида деятельности. К спланированным девиациям относятся, например, гемблинг и употребление алкоголя.
В рамках групповых девиаций возможны различные степени их сплоченности вокруг отклоняющейся формы поведения. Сектантство подразумевает сплоченность и структурированность, а для группы филателистов характерна малая организованность. Под структурированной (организованной) девиацией понимается групповая форма отклоняющегося поведения, в рамках которой четко расписаны роли всех ее участников. Для неструктурированной (слабоорганизованной) разновидности группового отклоняющегося поведения характерно отсутствие иерархических взаимоотношений, регламентации поступков.
Девиантные формы поведения по структуре могут быть также экспансивными и неэкспансивными, альтруистическими и эгоистическими. Экспансивные девиации в отличие от неэкспансивных характеризуются вторжением в сферы и деятельности окружающих людей, зачастую склонностью игнорировать их интересы и даже посягать на их свободы (например, агрессивное или гиперобщительное поведение, сексуальные аномалии). При неэкспансивных девиациях индивид своим поведением формально может не задевать интересы окружающих (к примеру, нарушения пищевого поведения и аутизм). Неэкспансивные девиации отличаются саморазрушающим для личности девианта характером, когда неадекватная и неэффективная деятельность приводит к личностной деградации или блокированию личностного роста.
Эгоистические девиации отличаются нацеленностью на получение удовлетворения или личной выгоды. Злоупотребление алкоголем, наркотическими веществами, сексуальные девиации пропитаны желанием и стремлением индивида получить новые ощущения, «ублажить себя», испытать радость. Альтруистические девиации напротив, направлены на интересы других людей, нередко сочетаются со склонностью к самопожертвованию и самоуничижению.
Альтруистические цели может преследовать суицидальное поведение, если человек кончает жизнь самоубийством, ради близких, божества, которому поклоняется и т.д.
По параметру осознаваемости и критичности можно выделить осознаваемые и неосознаваемые девиации. Осознаваемые девиации представляют собой отклоняющиеся формы поведения, которые человек осознает как отклоняющиеся от нормы и по отношению к которым он может испытывать негативные эмоции и желание их исправить. Критичность чаще носит волнообразный характер. Неосознаваемые девиации, как правило, встречаются в рамках психопатологического типа девиантного поведения на базе психических расстройств. Они характеризуются полной спаянностью отклоняющейся формы поведения с личностью девианта, его убежденностью в том, что поведение носит характер адекватный по сравнению с поступками окружающих и их отношением к нему, а также отсутствием стремления изменить что-либо в своем поведении.
Используя «теорию ярлыков» Г.Беккера выделяют две разновидности девиаций, различающихся механизмами формирования: первичные и вторичные. Первичные девиации представляют собой любые формы ненормативного поведения. Вторичные девиации возникают в результате вольного или невольного следования девиантом за приклеенным ему обществом ярлыком, стремлении его оправдать, подтвердить справедливость мнений и убеждений в отношении собственного отклоняющегося поведения.
1.5.2. Типы девиантного поведения
Основой оценки девиантного поведения человека является анализ его взаимодействий с реальностью, т.к. главенствующий принцип нормы – адаптивность – исходит из приспособления по отношению к чему-то и кому-то, т.е. реальному окружению индивида. Взаимодействие индивида и реальности можно представить пятью способами [51, с.75].
Рисунок 7
Взаимодействие индивида с реальностью
Реальность Реальность
Реальность Реальность
4) Уход
Реальность Реальность
Реальность
При противодействии реальности индивид активно пытается разрушать ненавистную ему действительность, изменять её в соответствии с собственными установками и ценностями. Он убежден, что все проблемы, с которыми он сталкивается, обусловлены факторами действительности, и единственным способом достижения своих целей является борьба с действительностью, попытка переделать реальность под себя или максимально извлечь выгоду из нарушающего нормы общества поведения. При этом ответом со стороны действительности по отношению к такому индивиду становится также противодействие, изгнание или попытка изменить индивида, подстроить его под требования реальности. Противостояние реальности встречается при криминальном и делинквентном поведении.
Болезненное противостояние реальности обусловлено признаками психической патологии и психопатологическими расстройствами, при которых окружающий мир воспринимается враждебным в связи с субъективным искажением восприятия и понимания. Симптомы психического заболевания нарушают возможность адекватной оценки мотивов и поступков окружающих, и вследствие этого эффективное взаимодействие с окружением становится затруднительным. Если при противостоянии реальности здоровый человек осознанно выбирает путь борьбы с действительностью, то при болезненном противостоянии у психически больного человека данный способ взаимодействия является единственным и вынужденным.
Способ взаимодействия с действительностью в виде ухода от реальности осознанно или неосознанно выбирают люди, которые расценивают реальность негативно и оппозиционно, считая себя неспособными адаптироваться к ней. Они могут также ориентироваться на нежелание приспосабливаться к действительности, «не заслуживающей того, чтобы к ней приспосабливаться», по причине несовершенства, консервативности, единообразия, подавления экзистенциональных ценностей или откровенно антигуманной деятельности.
Игнорирование реальности проявляется автономизацией жизни и деятельности человека, когда он не принимает в расчет требования и нормы реальности, существуя в собственном узкопрофессиональном мире. При этом не происходит ни столкновения, ни противодействия, ни ухода от реальности. Стороны существуют как бы сами по себе. Подобный вариант взаимодействия с реальностью довольно редок и встречается лишь у небольшого числа повышенно одаренных, талантливых людей с гиперспособностями в какой-либо области.
Гармоничный человек выбирает приспособление к реальности. Однако нельзя однозначно исключать из ряда гармоничных индивидов лиц, которые используют, например, способ ухода от реальности. Это связано с тем, что реальность, так же как и отдельный индивид, может носить негармоничный характер. Например, добровольное приспособление к условиям авторитарного режима, разделение его ценностей и выбор соответствующего поведения нельзя рассматривать как гармоническое.
В зависимости от способов взаимодействия с реальностью и нарушения тех или иных норм общества девиантное поведение разделяется на пять типов [51, с.77].
Рисунок 8
Девиантным поведением считается любое по степени выраженности, направленности или мотивам поведение, отклоняющееся от критериев той или иной общественной нормы. При этом критерии обуславливаются нормами следования правовым указаниям и регламентациям (нормы законопослушания), моральным и нравственно-этическим предписаниям (общечеловеческим ценностям), этикету и стилю. Некоторые из данных норм имеют абсолютные и однозначные критерии, расписанные в законах и указах, другие – относительные, которые передаются из уст из уста, транслируются в виде традиций, верований или семейных, профессиональных и общественных регламентаций.
Делинквентный тип девиантного поведения – отклоняющееся поведение, представляющее уголовно наказуемое деяние. Отличия делинквентного от криминального поведения коренятся в тяжести правонарушений, выраженности антиобщественного характера.
К.К.Платонов выделил типы личности преступников, из которых в группу лиц с делинквентным поведением входят следующие:
1) отличающиеся неустойчивостью внутреннего мира, совершающие преступления под влиянием сложившихся обстоятельств или окружающих лиц;
2) отличающиеся высоким уровнем правосознания, но пассивным отношением к другим нарушителям правовых норм;
3) имеющие возможность только случайного преступления.
У лиц, относящихся к данным группам, нарушается или блокируется процесс предвосхищения будущего результата деликта (проступка). Они легкомысленно, часто под влиянием внешней провокации, совершают противоправное деяние, не представляя его последствий. В основе делинквентных действий, как правило, лежат ситуационно-импульсивные аффективные мотивы, реализующиеся без этапа предварительного планирования и выбора адекватных объектов, целей, способов и программы действий. Таким образом, различия делинквентного и криминального поведения коренятся в степени их осознанности, социальной значимости и вредоносных последствий для окружающих [51, с.79]. В специальной литературе рассматриваются различные значения термина «делинквентность». А.Е.Личко, введя это понятие в практику подростковой психиатрии, ограничил его мелкими антиобщественными действиями, не влекущими за собой уголовной ответственности [27, с.94].
Аддиктивный тип девиантного поведения – тип девиантного поведения с формированием стремления к уходу от реальности путем искусственного изменения своего психического состояния посредством приема некоторых веществ или постоянной фиксации внимания на определенных видах деятельности с целью развития и поддержания интенсивных эмоций [5, с.94]. Основной мотив данного типа поведения – активное изменение неудовлетворяющего психического состояния.
Патохарактерологический тип девиантного поведения - поведение, обусловленное патологическими изменениями характера, сформировавшимися в процессе воспитания. К ним относятся так называемые расстройства личности (психопатии) и явные акцентуации. Дисгармоничность черт характера приводит к тому, что изменяется вся структура психической деятельности человека. В выборе своих поступков он руководствуется не реалистичными и адекватно обусловленными мотивами, а существенно измененными «мотивами психопатической самоактуализации». Сущность данных мотивов состоит в ликвидации личностного диссонанса, в частности, расслаивания между «Я-идеальным» и самооценкой.
Психопатологический тип девиантного поведения основывается на психопатологических симптомах и синдромах, являющихся проявлениями тех или иных психических расстройств и заболеваний. Как правило, мотивы поведения психически больного остаются непонятными до тех пор, пока не будут обнаружены основные признаки психических расстройств.
Патохарактерологический, психопатологический и аддиктивный типы отклоняющегося поведения могут носить характер саморазрушающего (аутодеструктивного) поведения. Суть его заключается в том, что система поступков человека направлена не на развитие и личностный рост, не на гармоничное взаимодействие с реальностью, а на деструкцию личности. Аутодеструкция проявляется в виде суицидального поведения, наркотизации и алкоголизации, а также некоторых других разновидностей девиаций. Причинами саморазрушающего поведения становятся аддикции и неспособность справляться с обыденной жизнью, патологические изменения характера, психопатологические симптомы и синдромы.
Основанный на гиперспособностях тип девиантного поведения – поведение, основой которого является наличие у человека способностей, выходящих за рамки среднестатистических. В подобных случаях говорят о проявлениях одаренности, таланта, гениальности в какой-либо из деятельностей человека. Отклонение в эту сторону часто сопровождается девиациями в обыденной жизни. Такой человек оказывается нередко неприспособленным к «бытовой» жизни, не способным правильно понимать и оценивать поступки и поведение других людей. Человек существует в реальности и одновременно как бы живет в собственном мире, не размышляя о необходимости «объективной реальности», в которой действуют другие окружающие люди. Он расценивает обычный мир как что-то малозначимое, несущественное и поэтому не принимает никакого участия во взаимодействии с ним. Внешне в обыденной жизни поступки такого человека могут носить характер чудаковатости (например, он может не знать как пользуются бытовыми приборами и т.д.). Весь интерес сосредоточен у него на деятельности, связанной с неординарными способностями (музыкальными, математическими, художественными или иными).
1.5.3. Клинические формы девиантного поведения
Девиантное поведение имеет следующие клинические формы:
- агрессия;
- аутоагрессия (суицидальное поведение);
- злоупотребление веществами, вызывающими состояние измененной психической деятельности (алкоголь, наркотики, табак и др.);
- нарушения пищевого поведения (переедание, голодание);
- аномалии сексуального поведения (отклонения психосексуального развития, перверсии и.т.д.);
- сверхценные психологические увлечения («трудоголизм», гемблинг, коллекционирование, «паранойя здоровья», фанатизм - религиозный, спортивный, музыкальный и пр.);
- сверхценные психопатологические увлечения («философическая интоксикация», сутяжничество, кверулянтство, разновидности маний – клептомания, дромомания и др.);
- характерологические и патохарактерологические реакции (эмансипации, группирования, оппозиции и др.);
- коммуникативные девиации (аутизация, гиперобщительность, конформизм, псевдология, ревность, фобическое и нарциссическое поведение, нигилизм, крусадёрство и др.);
- безнравственное и аморальное поведение;
- неэстетическое поведение или девиации стиля поведения.
Каждая из клинических форм может быть обусловлена любым типом девиантного поведения, а иногда мотивом выбора той или иной формы служит несколько разновидностей отклоняющегося поведения одновременно. Например, алкоголизация может быть связана с аддикциями (уходом от реальности); с патологией характера, при которой употребление и злоупотребление спиртными напитками выступает в роли своеобразной терапевтической компенсации и снятия внутриличностного конфликта; с психопатологическими проявлениями (маниакальным синдромом) или с сознательным доведением себя до определенного психического состояния с целью совершения делинквентных поступков. Частота представленности перечисленных выше форм девиантного поведения при различных типах представлена в таблице 1 [51, с.87].
Таблица 1
Частота представленности клинических форм
девиантного поведения при различных его типах
|
Клинические формы девиантного поведения |
Типы девиантного поведения |
||||
|
Делинк-вентный |
Аддик-тивный |
Пато-характеро-логический |
Психо-патологи-ческий |
На базе гипер-способ-ностей |
|
|
Агрессия |
*** |
* |
**** |
** |
|
|
Аутоагрессия |
* |
**** |
** |
||
|
Злоупотребление веществами |
**** |
*** |
** |
* |
|
|
Нарушения пищевого поведения |
* |
*** |
** |
||
|
Аномалии сексуального поведения |
* |
** |
**** |
*** |
* |
|
Сверхценные психологические увлечения |
** |
*** |
*** |
||
|
Сверхценные психопатологические увлечения |
*** |
**** |
|||
|
Характерологические реакции |
* |
* |
**** |
** |
* |
|
Коммуникативные девиации |
* |
** |
*** |
*** |
* |
|
Безнравственное и аморальное поведение |
**** |
* |
* |
* |
|
|
Неэстетическое поведение |
* |
*** |
** |
** |
Обозначение: **** - данная форма всегда или почти всегда обусловлена данным
типом девиантного поведения;
*** - часто;
** - иногда;
* - редко.
1.6. Детерминация отклоняющегося поведения
Девиантное поведение – чрезвычайно сложная форма социального поведения личности, детерминированная системой взаимосвязанных факторов.
Под детерминацией понимается совокупность факторов, вызывающих, провоцирующих, усиливающих или поддерживающих отклоняющееся поведение. Детерминирующие факторы действуют на различных уровнях социальной организации: макрообщественном, микросоциальном, индивидуально-личностном, психофизиологическом.
Детерминирующие факторы отклоняющегося поведения личности можно разделить на следующие группы:
- внешние условия физической среды;
- внешние социальные условия;
- внутренние наследственно-биологические и конституциональные предпосылки;
- внутриличностные причины и механизмы отклоняющегося поведения [27, с.40].
1.6.1. Социальные факторы отклоняющегося поведения
К внешним условиям девиантного поведения можно отнести явления физической и социальной среды, непосредственно воздействующие на человека. Внешние физические условия жизни человека (климатические, геофизические, экологические) потенцируют стресс и повышают вероятность отклоняющегося поведения. Например, такие явления, как жара, шум, теснота, геомагнитные колебания могут стать неспецифическими причинами агрессивного или другого нежелательного поведения. Напротив, благоприятные условия внешней среды часто способствуют снижению вероятности девиаций. Несмотря на существующую связь между физическими условиями и поведением личности, данный фактор является недостаточно существенным в силу того, что действует опосредованно, и люди ведут себя по-разному в одних и тех же физических условиях.
Гораздо более важным фактором, действующим на поведение личности, являются внешние социальные условия:
- общественные процессы (социально-экономическая ситуация, традиции, мода);
- социальные группы (учебно-профессиональная группа, референтная группа, молодежная субкультура, воздействие лидера);
- микросоциальная среда (семья и личности родителей, друзья, другие значимые люди).
Влияние общественных процессов на поведение людей рассматривается, прежде всего, в рамках социологического подхода. Социологические теории рассматривают девиантное поведение как поведение, которое существенно отклоняется от норм, утвержденных внутри данного общества, что в свою очередь является прямым следствием социальных процессов.
Родоначальником социологии девиатного поведения считается французский социолог Эмиль Дюркгейм (1858-1917). Для объяснения социальных девиаций им была предложена концепция аномии. Аномия (франц. – отсутствие закона, организации) – такое состояние социальной дезорганизации, когда старые нормы и ценности уже не соответствуют реальным отношениям, а новые ещё не утвердились. Э.Дюркгейм подчеркивал необходимость объяснения различных форм социальной патологии именно как общественных явлений. Принципиально важно в работах Э.Дюркгейма рассмотрение социальных отклонений как следствия классовой структуры общества, социального неравенства.
Один из наиболее ярких последователей Э.Дюркгейма – Р.Мертон рассматривает девиантное поведение как следствие конфликта между целями и средствами их удовлетворения. Не все люди (классы) имеют равные условия для достижения успеха, но они могут адаптироваться к возникшему противоречию несколькими путями:
конформизм (полное принятие социально одобряемых целей и средств их реализации);
инновация (принятие целей, но отвержение легитимных способов их достижения);
ритуализм (негибкое использование заданных средств);
мятеж (активный бунт, отрицание социальных норм);
ретризм (пассивный уход от выполнения социальных норм, например, в форме наркомании).
Таким образом, конфликт между целями и средствами их достижения может приводить к фрустрации, крушению норм и поиску незаконных способов достижения успеха. Данное противоречие объясняет относительно высокий уровень преступности среди низших социальных слоёв.
Другими факторами социальных девиаций признаются различия между участниками социального взаимодействия (Т.Парсон), несоответствие между распределением благ и личными качествами людей (Сорокин), влияние обучения и передачи норм девиантной субкультуры и другие.
Наряду с рассмотренными объективными, действуют и субъективные причины девиантного поведения. В соответствии с теорией стигматизации (Э.Лемерт, Г.Беккер), девиации – следствие того, что само общество «наклеивает» на личность соответствующие ярлыки, путем соотнесения действий конкретного человека с абстрактными правилами (первичная девиантность). Постепенно формируется репутация, которая вынуждает индивида придерживаться социальной роли (вторичная девиантность).
Наконец, отношение самой личности (группы) к социальным нормам может стать причиной её отклоняющегося поведения. Например, чтобы освободиться от моральных требований и оправдать себя, человек может «нейтрализовывать» действия норм следующими способами: ссылаться на высшие понятия (дружбу, преданность группе); отрицать наличие жертвы; оправдывать своё поведение девиантностью жертвы или провокацией с ее стороны; отрицать свою ответственность; отрицать вред своего поведения.
Таким образом, социологические теории рассматривают девиантное поведение как результат сложных взаимоотношений между обществом и конкретной личностью. Однако они не объясняют того факта, что в одних и тех же социальных условиях различные люди демонстрируют принципиально разное поведение. Следует признать, что социальные условия действительно непосредственно определяют характер социальных девиаций (масштаб распространения данных явлений в обществе или социальной группе), но их анализ явно недостаточен для объяснения отклоняющегося поведения конкретной личности.
1.6.2. Биологические предпосылки поведенческих девиаций
Другим важным фактором, влияющим на поведение личности, являются внутренние биологические условия - та природная основа, с которой взаимодействуют любые внешние условия. Внутренние биологические условия предполагают совокупность наследственно-генетических и врожденных свойств индивида. Данный фактор определяют такие характеристики, как физическая конституция, здоровье и выносливость, состояние и типологические свойства нервной системы, гендерные (половые) различия, процесс онтогенеза и возрастные особенности.
Теории, объясняющие отклоняющееся поведение с точки зрения биологических причин появились одними из первых. В XIX веке итальянский врач-психиатр и криминалист Чезаре Ломброзо (1836-1909) предложил биосоциологическую теорию, в которой связал преступное поведение человека с его анатомическим строением. Используя антропометрический метод, исследователь выделил 37 характеристик «врожденного преступного типа». Позднее эта теория, хотя и вошла в историю научной мысли, но была признана «научно несостоятельной».
Другой представитель данного направления – американский врач и психолог У.Шелдон (1898-1984) обосновал связь между типами темперамента и поведения и типами соматического строения человека. Три ведущих вида телосложения (эндоморфный, мезоморфный, эктоморфный) коррелируют с тремя типами темперамента (висцеротония, соматотония, церебротония). Их сочетание дает конкретный психотип. Например, для соматотонии характерны такие черты как потребность в удовольствиях, энергичность, стремление к власти, склонность к риску, агрессивность, нечувствительность. При церебротонии, напротив, наблюдаются сдержанность, чувствительность, социофобия, склонность к одиночеству.
Особое место среди биологических теорий занимает эволюционный подход, основанный на предложенных Чарльзом Дарвином законах естественного отбора и наследственности. Согласно ему, различные аспекты человеческого поведения рассматриваются как проявление видовых наследственных программ. Критики эволюционного подхода считают необоснованным перенос законов поведения животных на психологию человека.
Этологический подход К.Лоренца (1903-1988) объясняет различные феномены человеческого поведения врожденными инстинктами борьбы за существование (например, агрессию). К.Лоренц приходит к следующему выводу: «Есть веские основания считать внутривидовую агрессию наиболее серьёзной опасностью, какая грозит человечеству в современных условиях культурно-исторического и технического развития» [27, с.45].
В рамках биокриминологии неоднократно предпринимались попытки выявления связи между преступным поведением и наследственными особенностями человека. Несмотря на то, что ген, отвечающий за какой-либо конкретный вид поведения, не выявлен, корреляция между наследственностью и поведением признается многими.
Среди других биологических детерминаций отклоняющегося поведения называют влияние гормонов (в частности тестостерона), повреждений головного мозга (особенно его лобных долей), органические заболевания мозга, реактивность нервной системы и другие.
Особый интерес представляют исследования связи поведения с индивидуально-типологическими особенностями. Г.Айзенк, изучая заключенных, сделал вывод, что экстраверты более чем интроверты склонны к совершению преступлений, что, по его мнению, детерминировано на биологическом уровне.
Другие исследователи отмечают связь между химической зависимостью и такими врожденными характеристиками, как повышенная чувствительность или пониженная способность переносить стресс.
Современные знания позволяют сделать вывод, что наследуется не какая-то конкретная форма отклоняющегося поведения, а определенные индивидуально-психологические свойства, увеличивающие вероятность формирования девиантности (например, импульсивность, стремление к лидерству). Внутренние биологические процессы играют опосредованную роль в формировании отклоняющегося поведения. Отклоняющееся поведение личности в целом является результатом сложного взаимодействия социальных и биологических факторов, действие которых, в свою очередь, преломляется через систему отношений личности.
1.6.3. Некоторые психологические механизмы отклоняющегося поведения личности
Экзистенциально-гуманистический подход к девиантному поведению.
Экзистенциальный подход рассматривает личность и её поведение в аспекте сущностных характеристик человека. Примером данного подхода является концепция австрийского психиатра и психолога В.Франкла (1905-1997). В его понимании специфически человеческие характеристики – это, прежде всего, духовность, свобода и ответственность. Проблемы поведения так или иначе связаны с дефицитом рассмотренных качеств, т.е. с проявлениями бездуховности [27, с.47-51].
Фундаментальной мотивационной силой в людях, по мнению В.Франкла, является стремление к смыслу. Гиперрефлексия (чрезмерная саморефлексия) и гиперинтенция (чрезмерное внимание к удовлетворению своих желаний) – два главных способа, которые люди предпочитают использовать, чтобы не выходить за рамки своего «Я», в противоположность поиску смысла.
Нормальная и аномальная личность, по мнению В.Франкла, определяется особенностями её позиции по отношению к своей жизни, к своей судьбе. Позиция аномальной личности – фаталистическая: человек не рассматривает себя как ответственного за самоопределение и, следовательно, как активного участника своей собственной жизни. Вследствие этого он позволяет различным природным, социальным или психологическим детерминантам определять свой жизненный путь. Сам человек страдает от ощущения бессмысленности, опустошенности и тщетности (экзистенциальный вакуум). Экзистенциальная фрустрация и экзистенциальный вакуум – причины особых «ноогенных неврозов», в основе которых лежат духовные проблемы. Эти состояния вызывают чувство бессмысленности и невроз у отдельных людей, а также порождают такие общественные бедствия как депрессия, наркомания и агрессия («массовая невротическая триада») [91].
Таким образом, согласно взглядам В.Франкла, отклоняющееся поведение возникает потому, что люди подавляют свою духовность и религиозность, уходят от ответственности за поиск смысла. Оказать помощь человеку с отклоняющимся поведением – значит помочь ему осознать свое духовное «Я» и принять ответственность за свою судьбу, с последующим открытием смысла своего существования. Причем осмысленная позиция нормальной личности по отношению к своей жизни должна формироваться исключительно самостоятельно даже в процессе психотерапии.
К экзистенциальной психологии тесно примыкают гуманистические теории, например, клиент-центрированная психология (психотерапия) К.Роджерса (1902-1987). Ключевое место в данной системе занимает понятие «самоактуализация» - стремление личности к росту и развитию в соответствии с изначально заложенными в ней потенциальными возможностями. Самоактуализирующаяся личность имеет ряд специфических характеристик: открытость новому опыту, веру в свой организм, внутренний локус контроля, стремление существовать в процессе роста и развития. Нормальная личность близка к идеалу самоактуализирующейся личности. У аномальной личности процесс самоактуализации заблокирован и существует лишь в возможности. Основная преграда – в системе условных ценностей, которые приводят к тому, что человек относится положительно к себе и другим людям только в случае их соответствия каким-то условным идеалам.
Таким образом, для нормального развития человек должен иметь опыт самоактуализации. Напротив, нереалистичные, искаженные представления о себе, противоречивый опыт, внутренний конфликт между потребностью в самореализации и зависимостью от оценок извне, - неизбежно вызывает проблемное поведение. Следовательно, для преодоления личностных и поведенческих проблем необходимо стимулировать процесс самоактуализации, создавая специальные условия. В ходе клиент-центрированной терапии - это искреннее отношение к личности, безусловное положительное принятие, безоценочное отношение к человеку.
Таким образом, в русле экзистенциально-гуманистического подхода отклоняющееся поведение связано с духовными проблемами гораздо теснее, чем со всеми остальными личностными нарушениями.
Психодинамические аспекты отклоняющегося поведения.
Психодинамические теории, вышедшие из психоанализа З.Фрейда (1856-1939) раскрывают бессознательные механизмы человеческого поведения. Структурная модель личности, предложенная З.Фрейдом, включает три силы: Ид, Эго, супер-Эго. Психологическое благополучиезависит от того, насколько эффективно взаимодействуют эти три системы. Как правило, Эго оказывается слабее Ид, поэтому оно преобразовывает желания Ид в действия так, как будто желания Ид являются его собственными желаниями. Не находящие выхода чувства становятся источником внутреннего напряжения, требующего разрядки и ощущаемого как тревога. З.Фрейд определил тревогу как специфическое состояние неудовольствия, как универсальную реакцию на опасность. Тревога может быть реалистической (вызванной опасностью во внешнем мире), моральной (вызванной конфликтом с супер-Эго) или невротической (вызванной конфликтом с инстинктивными импульсами Ид). Тревога сигнализирует о наличии структурного конфликта, который лежит в основе большинства поведенческих и личностных проблем. Люди различаются в соответствии с характерными для них способами справляться с тревогой. Психоанализ выделяет следующие наиболее важные защитные механизмы, с помощью которых Эго сдерживает инстинктивные влечения: подавление (вытеснение), отрицание, проекция, формирование реакции, регресс, сублимация.
Защиты делятся на примитивные (первичные, архаичные) и более зрелые (вторичные). Среди архаичных защит выделяют примитивную изоляцию, отрицание, всемогущий контроль, примитивную идеализацию и обесценивание, проекцию и др. Примером примитивной изоляции могут служить ситуации, когда младенец попросту засыпает, то есть автоматически переходит в другое состояние сознания от неудовольствия или от перевозбуждения. Во взрослом возрасте стремление избегать напряжения может проявиться в склонности к использованию химических веществ. Другим примером будет поведение человека с зависимостью от алкоголя (наркотиков), упорно отрицающего наличие проблемы и убежденного в том, что он контролирует ситуацию (механизм отрицания).
Вторичные защитные механизмы формируются на более поздних этапах психосексуального развития и являются относительно продуктивными (способствующими лучшему разрешению внутренних конфликтов и лучшей адаптации к реальности). Это – вытеснение, регрессия, изоляция, интеллектуализация, рационализация, морализация, отреагирование вовне, сублимация и др.
В целом феномены, называемые психологическими защитами, имеют множество полезных функций. Они могут проявляться в форме здоровой адаптации и в творчестве. Личность, чьё поведение демонстрирует защитный характер, бессознательно стремится выполнить одну из следующих задач: а) избежать некоторого угрожающего мощного аффекта (тревоги, горя) или овладеть им; б)сохранить самоуважение; в) уйти от внешней опасности.
Проблемы личности, в том числе поведенческие, появляются тогда, когда защиты неадекватны или недостаточны для нормальной адаптации. Фрейд рассматривал психопатологию как состояние, при котором защиты не работают, и тревога ощущается, несмотря на привычные средства борьбы с ней. В таких случаях поведение, маскирующее тревогу, является саморазрушительным.
В соответствии с психопатологическими теориями, существенную роль в динамике внутренних конфликтов играют родители, выступающими главными объектами в мире ребёнка.
Индивидуальная психология А.Адлера (1878-1937) помогает понять психологические причины многих форм отклоняющегося поведения. А.Адлер считал основным фактором, определяющим развитие индивидуальности, главную жизненную цель. В общем виде, это цель достижения превосходства над другими. Она возникает в первые годы жизни как реакция на чувство неполноценности, которое вызывается переживанием ребенком своей слабости. Чувство неполноценности обратно пропорционально тому, как ребенок справляется с требованиями среды.
В норме направленность на цель достижения превосходства гармонично сочетается с направленностью на сотрудничество с другими людьми на основе чувства общности так, что личные достижения человека служат улучшению общественной жизни людей в целом. Любому нормальному человеку не чужд внутренний конфликт между чувством неполноценности и порождаемым им стремлением к самоутверждению (превосходству, совершенству).
Возможны два основных способа преодоления неполноценности: компенсация (уменьшение проявления нарушенных свойств за счет усиленного развития сохранных) и сверхкомпенсация (усиленная тренировка нарушенного свойства до уровня сверхфункционирования). При недостаточной или извращенной компенсации чувство неполноценности переживается особенно остро и переходит в комплекс неполноценности – совокупность установок, представлений или поступков, выражающих в замаскированном виде чувство неполноценности. Комплекс неполноценности одновременно является как причиной серьёзных проблем, так и внутренним стимулом для личностного развития.
В случае нарушенного поведения комплекс неполноценности сочетается с неадекватной жизненной установкой и неразвитым социальным чувством. У аномальной личности доминирующей жизненной направленностью является стремление к достижению превосходства, которое настолько выражено, что почти полностью препятствует появлению и развитию чувства общности. Такой человек воспринимает людей как средство достижения личной выгоды, видит в обществе враждебную силу, не хочет и не может сотрудничать с другими. Эта конфронтация проявляется в гипертрофированной реакции протеста против любых требований общества. Идея превосходства побуждает к действиям подчинения, принижения, дискредитации других. В итоге формируются такие устойчивые негативные черты личности, как нетерпимость, зависть, самомнение, подозрительность. Все это определяет как поведение личности, так и ее жизненный путь в целом.
Таким образом, психоаналитические теории объясняют возникновение девиантного поведения через раскрытие глубинных механизмов личностного функционирования.
Поведенческий подход рассматривает поведение человека в качестве предмета психологии. Представители классического бихевиоризма Джон Брадус Уотсон (1878-1958), Беррес Фредерик Скиннер (1904-1990) и др. предложили основные принципы и механизмы человеческого поведения как процесса взаимодействия личности со средой. В аспекте этих положений, отклоняющееся поведение можно определить как результат сложного обусловливания среды.
Для уменьшения или устранения отклоняющегося поведения среда располагает следующими способами:
1) негативное подкрепление (лишение чего-то важного);
2) эмоционально-негативное обусловливание (например, наказание, основанное на страхе; но в некоторых случаях такое наказание вызывает другие чувства – любопытство, идентификацию с агрессором, садо-мазохистское удовольствие и т.д., - в подобных случаях наказание будет подкреплять и усиливать нежелательное поведение; исследователи признают, что наказание далеко не всегда предупреждает нежелательное поведение);
3) оперантное угашение реакции (реакция просто игнорируется или человек помещается в иную среду, где прежнее поведение невозможно).
Согласно социально-когнитивной теории (теории социального научения), разработанной Альбертом Бандурой, любое поведение человека социально обусловлено, поскольку за ним стоят сложнейшие навыки, требующие специального научения. Например, чтобы сформировалось агрессивное поведение, необходимо выполнение целого ряда условий: должны присутствовать способы усвоения действия, провокация и условия, закрепляющие действия. Иначе говоря, агрессивному поведению учатся, поскольку агрессор должен знать, что причиняет боль, как это сделать и в каких условиях. Влияние психофизиологических механизмов имеет место, но не играет решающей роли.
В соответствии с теорией социального научения, называются следующие основные механизмы формирования поведения:
- научение через наблюдение;
- научение в действии (научение через опыт).
А.Бандура выделяет три регулирующие мотивационные системы:
1) внешние мотиваторы – внешние последствия действий человека, усиливающие или ослабляющие эти действия в последующем (физическая депривация и боль; материальные стимулы; сенсорные стимулы; стимулы деятельности; стимулы статуса и власти; символические стимулы);
2) косвенные мотиваторы – знания, полученные в результате наблюдения за последствиями реакций других людей (наблюдение за поведением других людей даёт информацию, эмоционально возбуждает, влияет на личностные стандарты и оценки);
3) внутренние мотиваторы (мотиваторы саморегуляции) - обеспечивают осуществление поведения, в основном, без непосредственного вознаграждения; саморегуляция поведения включает в себя три процесса: самонаблюдение (получение информации о своём поведении), оценочный процесс (оценка положительности или отрицательности своего поведения с точки зрения личных стандартов) и самореагирование (влияние на своё поведение).
Для успешного поведения чрезвычайно важны концепции личной эффективности – суждения личности о возможности достичь определенного уровня исполнения, вера в свою эффективность. Концепции эффективности являются результатом личного опыта достижений; опосредованного опыта (наблюдение за удачами-неудачами других); вербального убеждения (уговаривания); физиологического и эмоционального состояния (эмоциональное возбуждение, настроение, усталость, боль, страдание).
Отклоняющееся поведение – результат нарушений в регулирующих мотивационных системах и построении концепций личной эффективности.
Таким образом, в русле поведенческого подхода, отклоняющееся поведение рассматривается как проявление жизненного опыта или как привычка.
Учитывая различные подходы к пониманию девиантного поведения, можно выделить психологические составляющие отклоняющегося поведения.
Отклоняющееся поведение предполагает:
- духовные проблемы: отсутствие или утрата смысла жизни, не сформированные нравственные ценности, редуцированные высшие чувства (совесть, ответственность, честность), блокировка самореализации;
- деформации в ценностно-мотивационной системе личности: девиантные ценности, ситуативно-эгоцентрическая ориентация, фрустрированность потребностей, внутренние конфликты, малопродуктивные механизмы психологической защиты;
- эмоциональные проблемы: тревога, депрессия, негативные эмоции, трудности в понимании и выражении эмоций;
- проблемы саморегуляции: нарушение способности ставить цели и добиваться их выполнения; неадекватная самооценка, чрезмерный или недостаточный самоконтроль; низкая рефлексия; низкопродуктивные механизмы совладания со стрессом; низкие адаптивные возможности; дефицит позитивных ресурсов личности;
- когнитивные искажения: особенности восприятия, дисфункциональные мысли, стереотипы мышления;
- негативный жизненный опыт: ограниченные знания, отрицательные привычки и навыки, девиантный опыт, ригидные поведенческие стереотипы [27, с.74].
В случае отклоняющегося поведения, как правило, имеют место несколько из перечисленных психологических проблем. Остается до конца не ясным вопрос о том, когда и почему рассмотренные особенности личности превышают «порог допустимого», вызывая поведенческие расстройства. Следует заметить, что поведенческие трудности в той или иной степени присущи каждому человеку (например, неуверенность в себе). Но в силу определенных причин в одном случае личные проблемы стимулируют человека к позитивной активности – творчеству, служению людям, достижениям, - а в другом случае они провоцируют девиантное поведение.
В целом, накопленные клинические и экспериментальные данные позволяют считать, что не существует линейной зависимости между девиантными действиями и каким-либо конкретным фактором, механизмом. Как правило, отклоняющееся поведение личности представляет собой сложную форму её социального поведения, детерминированного системой взаимосвязанных факторов – условий и психологических причин.
1.7. Человек как жертва социализации в современном мире
Человек является субъектом социализации, её объектом, но он также может оказаться и жертвой социализации, поскольку человеческое общество с его уникальной противоречивой культурой, социально-экономическими и политическими изменениями далеко не всегда выступает в качестве благоприятного социального фона и условий становления и развития личности. Весьма часто именно общество, его культура, обычаи, традиции, нравы, особенности семейного воспитания становятся теми обстоятельствами, которые тормозят нормальное развитие человека.
Необходимость изучения данной проблемы привела к возникновению социально-педагогической виктимологии – отрасли знания, входящей составной частью в социальную педагогику, изучающей различные категории людей – реальных и потенциальных жертв неблагоприятных условий социализации.
Наличие условий, которые способствуют процессу превращения человека в жертву социализации, называется виктимогенностью, сам же процесс и результат такого превращения – виктимизацией.
В современном меняющемся мире существует достаточно большое количество условий, способствующих виктимизации человека. Среди их многообразия можно выделить социальные и феноменологические условия или факторы. Социальные факторы виктимизации связаны с внешними воздействиями, феноменологические – с теми внутренними изменениями в человеке, которые происходят под влиянием неблагоприятных факторов воспитания и социализации. Сформировавшись и закрепившись, данные внутренние изменения (черты личности, характерологические особенности, привычки и др.) сами становятся условием развития новых виктимогенных факторов.
Низкий уровень жизни, безработица загрязнение окружающей среды, слабая социальная поддержка со стороны государства, неблагоприятные климатические условия, быстроменяющиеся условия жизни, информационные перегрузки, катастрофы – все это факторы виктимизации в современной жизни [77, с.112].
Очевидно, что виктимогенные факторы обусловлены нестабильностью социальной, экономической и политической жизни общества и государства, поэтому многие происходящие изменения в обществе сопровождаются усилением виктимности, хотя позитивные социальные преобразования, безусловно, способствуют ее снижению.
Виктимогенные факторы нарушают процесс семейного воспитания, поскольку в неблагоприятных обстоятельствах семья направляет свои основные усилия на выживание. В таких условиях падает воспитательный потенциал семьи. Именно в виктимогенных семьях часто имеет место девиантное (отклоняющееся) поведение детей. По результатам исследований Ц.П.Короленко, в виктимогенной семье часто формируется особый механизм социализации – «созависимость» родственников. Так, например, в семьях с низким социальным статусом или семьях алкоголиков у детей формируются специфические психические комплексы, которые впоследствии мешают их возможности жить нормально, не воспроизводя тех же социальных отношений, которые были у их родителей. Детям, вовлеченным в «со-зависимые» отношения, очень трудно вырваться из привычного круга представлений и шаблонов поведения и ценностей семьи [5, с.90].
Феноменологические факторы виктимизации связаны обычно с формированием определенных свойств личности, которые постепенно превращают человека в жертву ситуации. Это может быть формирование каких-то черт, особенностей человека, имеющих типический характер и связанных именно со спецификой его социализации в данных социально-исторических условиях. Важнейшим субъективным фактором виктимизации является развитие агрессивности в детском возрасте. Проблема заключается в том, что с одной стороны, в современном мире человеку нужны такие качества, как настойчивость, упорство, активность и инициатива. С другой – если эти качества слишком сильно развиты, они могут перерасти в агрессивное поведение. Основными источниками демонстрации агрессивного поведения являются СМИ, семья, ближайшее социальное окружение человека. Наиболее опасно формирование синдрома привыкания к демонстрации агрессии: агрессия становится банальной и привычной в жизни современного ребенка. Через механизмы психологического заражения, подражания, внушения и убеждения ребёнку прививается мысль о том, что агрессивным быть выгодно; современные мифы несут в себе идеи борьбы, уничтожения врага, славы победителя и т.д. Жестокость родителей по отношению к своим детям также является существенной причиной формирования соответствующего поведения у воспитуемых. Если родителям присущ авторитарный стиль воспитания, то уже в детстве развивается упрямство, которое впоследствии может привести к агрессивным социальным действиям. Чрезмерные или непредсказуемые требования родителей приводят к появлению протеста и возникновению реакции негативизма у ребенка. Он учится оказывать сопротивление любым формам внешнего контроля, даже самым разумным. Упрямство – привычка на все предложения отвечать отказом, негативное восприятие перемен, неспособность идти на компромисс и сотрудничество. В дальнейшем у такого человека ведущей стратегией поведения будет соперничество, проявляющееся в стремлении удовлетворить свои интересы за счет другой стороны.
Многие исследователи отмечают резкое огрубление детей в современном мире, их нечувствительность по отношению к другим людям, обнищание души при обогащении информацией. В качестве основных причин этого выдвигаются три основных фактора: внутренняя неустойчивость, связанная с половым созреванием; усиление инфантильности, обусловленное стремлением детей освободиться от ответственности за свои поступки; неизбежное состязание в способностях (конкурсы, олимпиады, экзамены) [5, с.92].
Современный мир требует от ребенка гораздо больших усилий для усвоения социального опыта и приспособления к окружающим условиям социума. Не все дети могут адаптироваться к социуму, не прилагая чрезмерных усилий, которые, в свою очередь, могут вести к эмоциональным расстройствам, агрессии, отклоняющемуся поведению.
Исследования последних лет показали, что подавляющее число отклонений социального поведения вызвано не какой-либо одной причиной, а сложным взаимодействием множества факторов. Естественным следствием виктимизации населения являются развитие особых психических состояний (депрессии, депривации и т.д.), психосоматические заболевания, которые в последнее время стали называться «болезнями века», а также различные типы девиантного поведения.
Программированный контроль знаний по первой главе
Вопрос 1. Психология девиантного поведения относится к одной из следующих наук:
а) общей психологии;
б) психиатрии;
в) патопсихологии;
г) междисциплинарная наука;
д) психопатологии.
Вопрос 2. Признаки поведенческой патологии в виде склонности к дезадаптации, тотальности и стабильности описал:
а) П.Б.Ганнушкин;
б) К.Ясперс;
в) З.Фрейд;
г) И.П.Павлов;
д) В.А.Петровский.
Вопрос 3. выделяются все ниже перечисленные подходы к оценке поведенческой нормы, патологии и девиаций за исключением:
а) социального;
б) психиатрического;
в) психологического;
г) конфессионального;
д) профессионального.
Вопрос 4. Понятие «саморазрушающего поведения» является основополагающим в одном из следующих подходов к оценке поведенческой нормы, патологии и девиации:
а) социального;
б) психиатрического;
в) конфессионального;
г) профессионального;
д) психологического.
Вопрос 5. Индивидуальное целостное психическое переживание испытуемого, диагностируемое в плане оценки психических и поведенческих расстройств, называется:
а) симптомом;
б) синдромом;
в) феноменом;
г) симптомокомплексом.
Вопрос 6. В понятие идеальной нормы, помимо параметров, входящих в гармоничное поведение, включается:
а) адаптивность;
б) самоактуализация;
в) нравственность;
г) креативность;
д) коммуникабельность.
Вопрос 7. Девиантное поведение встречается:
а) только у психически здоровых;
б) только у психически больных;
в) только у лиц, находящихся в пограничном психическом состоянии;
г) и у психически здоровых, и у психически больных;
д) только у творческих людей.
Вопрос 8. Наиболее распространенными поведенческими отклонениями, сочетающимися со школьной дезадаптацией, являются все, кроме:
а) дисциплинарных нарушений;
б) прогулов;
в) курения;
г) проституции;
д) воровства;
е) хулиганства.
Вопрос 9. К поведенческим отклонениям, сочетающимся с социальной дезадаптацией, относятся все, кроме:
а) употребления психоактивных веществ;
б) сексуальных девиаций;
в) бродяжничества;
г) лжи;
д) совершения преступлений.
Вопрос 10. К внешнедеструктивному поведению не относятся:
а) аддиктивное поведение;
б) суицидальное поведение;
в) антисоциальное поведение;
г) фанатическое поведение.
Вопрос 11. К внутридеструктивному поведению относится всё, кроме:
а) конформистского поведения;
б) нарциссического поведения;
в) антисоциального поведения;
г) аутистического поведения;
д) суицидального поведения.
Вопрос 12. Гипердиагностическая парадигма с использованием выделения так называемых донозологических расстройств характерна для одного из следующих подходов к оценке девиантного поведения:
а) социального;
б) психологического;
в) психиатрического;
г) феноменологического;
д) профессионального.
Вопрос 13. Девиантные формы поведения являются исключительно:
а) детским феноменом;
б) подростковым феноменом;
в) феноменом пожилого человека;
г) среди приведенных правильного ответа нет.
Вопрос 14. Система поступков, противоречащих принятым в обществе нормам и проявляющихся в виде несбалансированности психических процессов, неадаптивности, нарушении процесса самоактуализации или в виде уклонения от нравственного и эстетического контроля за собственным поведением называется:
а) криминальным поведением;
б) аддиктивным поведением;
в) делинквентным поведением;
г) девиантным поведением.
Вопрос 15. Выделяют все ниже перечисленные виды нарушения взаимодействия индивида с реальностью за исключением:
а) приспособления;
б) противостояния;
в) болезненного противостояния;
г) ухода;
д) игнорирования.
Вопрос 16. Признаками психической патологии и психопатологическими расстройствами обусловлен следующий вид нарушения взаимодействия с реальностью:
а) приспособление;
б) противостояние;
в) болезненное противостояние;
г) уход;
д) игнорирование.
Вопрос 17. У людей с гиперспособностями, как правило, встречается следующий тип нарушения взаимодействия с реальностью:
а) приспособление;
б) противостояние;
в) болезненное противостояние;
г) уход;
д) игнорирование.
Вопрос 18. В.Д.Менделевич выделяет все ниже перечисленные типы девиантного поведения за исключением:
а) патопсихологического;
б) делинквентного;
в) аддиктивного;
г) на базе гиперспособностей;
д) психопатологического.
Вопрос 19. Один из типов девиантного поведения с формированием стремления к уходу от реальности путём искусственного изменения своего психического состояния называется:
а) криминальным;
б) делинквентным;
в) аддиктивным;
г) патохарактерологическим;
д) психопатологическим.
Вопрос 20. Сниженная переносимость трудностей повседневной жизни, наряду с хорошей переносимостью кризисных ситуаций является признаком:
а) криминального поведения;
б) делинквентного поведения;
в) аддиктивного поведения;
г) патохарактерологического поведения;
д) психопатологического поведения.
Вопрос 21. Феномен «жажды острых ощущений» является типичным для:
а) криминального поведения;
б) делинквентного поведения;
в) аддиктивного поведения;
г) патохарактерологического поведения;
д) психопатологического поведения.
Вопрос 22. Основой девиантного поведения при патохарактерологическом типе являются:
а) психопатологические симптомы;
б) психопатологические синдромы;
в) девиации характера (акцентуации и психопатии);
г) патология характера, связанная с психическим заболеванием;
д) патология личности, связанная с психическим заболеванием.
Вопрос 23. «Паранойя здоровья» – это:
а) сверхценное увлечение сыроедением;
б) сверхценное увлечение голоданием;
в) сверхценное увлечение оздоровительными процедурами;
г) сверхценное увлечение спортом;
д) все ответы верны.
Вопрос 24. К детерминирующим факторам отклоняющегося поведения личности по Е.В.Змановской относятся следующие группы факторов, за исключением:
а) внешних условий физической среды;
б) внешних социальных условий;
в) внутренних наследственно-биологических и конституциональных предпосылок;
г) характерологических особенностей личности;
д) внутриличностных причин и механизмов отклоняющегося поведения.
Вопрос 25. К внешним социальным условиям, действующим на поведение личности, относят всё, за исключением:
а) общественных процессов;
б) социальных групп;
в) микросоциальной среды;
г) макросоциальной среды.
Вопрос 26. Девиантное поведение как следствие конфликта между целями и средствами их удовлетворения, рассматривается:
а) Э.Дюркгеймом;
б) Р.Мертоном;
в) Т.Парсоном;
г) Э.Лемертом.
Вопрос 27. Теория, объясняющая связь преступного поведения человека с его анатомическим строением принадлежит:
а) Ч.Ломброзо;
б) У.Шелдону;
в) Ч.Дарвину;
г) К.Лоренцу.
Вопрос 28. Отклоняющееся поведение связано с духовными проблемами гораздо теснее, чем со всеми остальными личностными нарушениями в русле следующего подхода:
а) экзистенциально-гуманистического;
б) психодинамического;
в) поведенческого;
Вопрос 29. Положение о том, что проблемы личности, в том числе поведенческие, появляются тогда, когда защиты неадекватны или недостаточны для нормальной адаптации, - разработано в контексте следующего подхода к детерминации отклоняющегося поведения:
а) экзистенциально-гуманистического;
б) психодинамического;
в) поведенческого.
Вопрос 30. А.Бандура в своей теории социального научения выделяет следующие регулирующие мотивационные системы за исключением:
а) внешних мотиваторов;
б) прямых мотиваторов;
в) косвенных мотиваторов;
г) внутренних мотиваторов.
Вопрос 31. Отрасль знания, входящая составной частью в социальную педагогику, изучающая различные категории людей – реальных и потенциальных жертв неблагоприятных условий социализации, называется:
а) социальной психологией;
б) социологией;
в) социальной виктимологией;
г) социально-педагогической виктимологией.
Вопрос 32. Среди многообразия условий и факторов, способствующих виктимизации человека, можно выделить следующие:
а) социальные;
б) биологические;
в) феноменологические;
г) физиологические;
д) психологические.
Ответы к программированному контролю знаний по первой главе
|
№ вопроса |
ответ |
№ вопроса |
ответ |
№ вопроса |
ответ |
№ вопроса |
ответ |
|
1 |
г |
9 |
г |
17 |
д |
25 |
г |
|
2 |
а |
10 |
б, г |
18 |
а |
26 |
б |
|
3 |
г |
11 |
в |
19 |
в |
27 |
а |
|
4 |
д |
12 |
в |
20 |
в |
28 |
а |
|
5 |
в |
13 |
г |
21 |
б |
29 |
б |
|
6 |
г |
14 |
г |
22 |
в |
30 |
б |
|
7 |
г |
15 |
а |
23 |
д |
31 |
г |
|
8 |
г |
16 |
в |
24 |
г |
32 |
а, в |
Задания для самостоятельной работы
1. Проанализируйте социальные факторы, способствующие виктимизации человека, с точки зрения их распространённости в социальных группах.
2. Проанализируйте развитие какого-либо типа девиантного поведения, опираясь на какой-нибудь пример из художественной литературы или кинофильма.
Литература к первой главе
Глава II Аддиктивное поведение как специфический тип девиантного поведения
2.1. Общая характеристика аддиктивного (зависимого) поведения
Внутри многообразной категории «отклоняющегося поведения личности» выделяется подгруппа так называемого зависимого поведения или зависимостей. Зависимое поведение личности представляет собой серьёзную многоаспектную проблему, т.к. в выраженной форме может иметь такие негативные последствия как наркотическая контаминация (заражение), утрата работоспособности, конфликты с окружающими, совершение преступлений и т.д. Кроме того, это наиболее распространенный тип девиации [27, с.113].
Понятие «зависимость» заимствовано из медицины. В широком смысле под зависимостью понимают «стремление полагаться на кого-то или что-то в целях получения удовлетворения или адаптации» [65]. Условно можно говорить о «нормальной» и «чрезмерной зависимости». Все люди испытывают «нормальную зависимость» от таких жизненно важных объектов, как воздух, вода, еда. Большинство людей питают здоровую привязанность к родителям, друзьям, супругам. В некоторых случаях наблюдаются нарушения нормальных отношений зависимости. Например, аутистические, шизоидные, антисоциальные расстройства личности возникают вследствие катастрофически недостаточной привязанности к другим людям. Склонность к чрезмерной зависимости, напротив, порождает проблемные, симбиотические отношения или зависимое поведение (термин «зависимость» используется, как правило, в данных случаях). Зависимое поведение оказывается тесно связанным со злоупотреблениями со стороны личности чем-то или кем-то, а также с нарушениями её потребностей.
В специальной литературе получило распространение употребление термина «аддиктивное поведение». В переводе с английского «addiction» - пагубная страсть, привычка. Если обратиться к историческим корням данного понятия, то «addictus» (лат.) – тот, кто связан долгами (приговорён к рабству за долги), иначе говоря, это человек, который находится в глубокой рабской зависимости от некой непреодолимой власти. Преимущества термина «аддиктивное поведение» заключается в его интернациональной транскрипции, а также в возможности идентифицировать личность с подобными привычками как «аддикта» или «аддиктивную личность» [27, с.114].
Аддиктивное поведение – это один из типов девиантного поведения с формированием стремления к уходу от реальности путем искусственного изменения своего психического состояния посредством приёма некоторых веществ или постоянной фиксации внимания на определённых видах деятельности с целью развития и поддержания интенсивных эмоций [35].
Основным мотивом личностей, склонных к аддиктивному поведению, является активное изменение неудовлетворяющего их психического состояния, которое рассматривается ими чаще всего как «серое», «скучное», «монотонное», «апатичное». Такому человеку не удаётся обнаружить в реальной действительности какие-либо сферы деятельности, способные надолго привлечь его внимание, увлечь, обрадовать или вызвать иную существенную и выраженную эмоциональную реакцию. Жизнь видится ему неинтересной в силу её обыденности и однообразности. Он не приемлет того, что считается в обществе нормальным: необходимости что-либо делать, заниматься какой-нибудь деятельностью, соблюдать какие-то принятые в семье или обществе традиции и нормы. У индивида с аддиктивной нацеленностью поведения значительно снижена активность в обыденной жизни, наполненной требованиями и ожиданиями. При этом аддиктивная активность носит избирательный характер – в тех областях жизни, которые пусть временно, но приносят человеку удовлетворение и вырывают его из мира эмоциональной стагнации, он может проявлять недюженную активность для достижения цели [51, с.79].
Уход от реальности путём изменения психического состояния может осуществляться разными способами. В жизни каждого человека бывают моменты, связанные с желанием изменить своё психическое состояние: избавиться от угнетённости, «сбросить» усталость, отвлечься от неприятных размышлений и т.д. Для реализации этой цели человек «вырабатывает» индивидуальные подходы, становящиеся привычками, стереотипами.
Элементы аддиктивного поведения свойственны любому человеку, уходящему от реальности путём изменения своего психического состояния. Однако проблема аддикции начинается лишь тогда, когда стремление ухода от реальности, связанное с изменением сознания, начинает доминировать в сознании, становится центральной идеей [36, с.291-292].
Аддиктивное поведение имеет множество подвидов, дифференцируемых, преимущественно, по объекту аддикции. Теоретически, при определённых условиях, это могут быть любые объекты или формы активности: деньги, работа, физические упражнения и т.д.
В реальной жизни более распространены следующие объекты зависимости: психоактивные вещества (ПАВ), пища, игра, секс, религия и религиозные культы. В соответствии с перечисленные объектами выделяются следующие формы зависимого поведения:
- химическая зависимость – курение, употребление алкоголя, токсикомания, наркозависимость, лекарственная зависимость;
- нарушение пищевого поведения – переедание, голодание, отказ от еды;
- гемблинг – зависимость от азартных игр;
- сексуальные аддикции – гиперсексуальность, промискуитет, фетишизм, трансвестизм, эксгибиционизм, вуайеризм;
- религиозное деструктивное поведение [27, с.114].
По мере изменения жизни людей появляются новые формы зависимого поведения, например, компьютерная зависимость, SMS-зависимость, зависимость от телесериалов и др. В качестве объекта аддиктивного поведения может выступать работа человека, что «приводит к формированию работоголизма» [23, с.5].
Уход от реальности совершается при аддиктивном поведении в виде своеобразного «бегства», когда взамен гармоничному взаимодействию со всеми аспектами действительности происходит активация в каком-либо одном направлении. При этом человек сосредоточивается на узко направленной сфере деятельности (часто негармоничной и разрушающей личность), игнорируя всё остальное. В соответствии с концепцией Н.Пезешкиана существует четыре вида «бегства» от реальности: «бегство в тело», «бегство в работу», «бегство в контакты или одиночество», «бегство в фантазии»» (рис.9) [51, с.83].
Рисунок 9
Виды «бегства от реальности»
При выборе ухода от реальности в виде «бегства в тело» происходит замещение традиционной жизнедеятельности, направленной на семью, служебный рост и хобби, изменение иерархии ценностей обыденной жизни, переориентация на деятельность, нацеленную лишь на собственное физическое или психическое удовлетворение. При этом гиперкомпенсаторным становится увлечение оздоровительными мероприятиями (так называемая «паранойя здоровья»), сексуальными взаимодействиями (так называемый поиск и ловля оргазма), собственной внешностью, качеством отдыха и способами расслабления. «Бегство в работу» характеризуется дисгармоничной фиксацией на служебных делах, которым человек начинает уделять непомерное в сравнении с другими областями жизни время, становясь трудоголиком. Изменение ценности коммуникации формируется в случае выбора поведения в виде «бегства в контакты или одиночество», при котором общение становится либо единственно желанным способом удовлетворения потребностей, замещая все иные, либо количество контактов сводится к минимуму. Склонность к размышлениям, прожектам при отсутствии желания что-либо воплотить в жизнь, совершить какое-нибудь действие, проявить какую-нибудь реальную активность называется «бегством в фантазии». В рамках подобного ухода от действительности появляется интерес к псевдофилософским изысканиям, религиозному фанатизму, жизни в мире иллюзий и фантазий [51, с.82-83].
Выбор объекта аддиктивного поведения определяется его специфическим действием на организм человека. Как правило, люди отличаются индивидуальной предрасположенностью к тем иным объектам аддикции. Считается, что особая популярность алкоголя (в качестве объекта аддикции) во многом обязана широкому спектру его действия: он может с одинаковым успехом использоваться для возбуждения, согревания, расслабления, лечения простудных заболеваний, повышения уверенности и раскованности.
Степень тяжести аддиктивного поведения может быть различной – от практически нормального поведения до тяжёлых форм биологической (физической) зависимости, сопровождающихся выраженной соматической и психической патологией. В связи с этим, некоторые авторы различают аддиктивное поведение и просто вредные привычки, которые не достигают степени зависимости и не представляют фатальной угрозы, например, переедание или курение [32]. В свою очередь отдельные подвиды аддиктивного поведения представляют континуумы разнообразных проявлений. Например, специалисты признают, что алкоголизм (клиническая форма алкогольной зависимости) не является монотипным, и в действительности более правильно говорить об «алкоголизмах».
Необходимо отметить, что в наркологии сложился специфический подход к пониманию и трактовке аддиктивного поведения. Химическая аддикция, в этой трактовке, - не сами алкоголизм, наркомания и токсикомания (при которых, как известно, присутствует физическая зависимость от употребляемого вещества), а только первый шаг в их сторону, когда такая зависимость ещё отсутствует. Аддиктивным поведением называют злоупотребление различными веществами, изменяющими психическое состояние, включая алкоголь, курение табака до того, как от них сформировалась физическая зависимость.
С.А.Кулаков распространил этот термин и на случаи без индивидуальной психической зависимости [47]. Такое понимание химической аддикции является ключом к обоснованию психолого-педагогической сущности проблемы аддиктивного поведения и необходимости дифференцировать подходы к лицам с химической аддикцией (без физической зависимости) и лицам, имеющим диагноз алкоголизма, нарко- и токсикомании (с наличием физической зависимости).
2.2. Стадии развития и общие признаки аддиктивного поведения
Различные формы зависимого поведения имеют тенденцию сочетаться или переходить друг в друга, что доказывает общность механизмов их функционирования. Например, курильщик с многолетним стажем, отказавшись от сигарет, нередко испытывает постоянное желание есть и быстро набирает лишний вес. Таким образом, несмотря на кажущиеся внешние различия, разные формы аддиктивного поведения имеют принципиально схожие психологические механизмы.
Как уже было отмечено ранее, не все случаи зависимости человека являются аддикциями (это не распространяется на так называемые «нормальные» зависимости). Формирование аддиктивного поведения происходит только в определённых условиях и с определёнными людьми. Условиями могут являться практически любые виктимогенные факторы, приводящие человека к критическим ситуациям: стрессам, фрустрациям, конфликтам, и кризисам, нарушая комфортное психологическое состояние. А «определённые люди» - это те, у кого низкая переносимость психологических затруднений. Они стремятся улучшить своё психическое состояние искусственным способом.
Чаще всего процесс развития аддикции начинается, когда человек переживает ощущение необыкновенного подъёма, связанного с определёнными действиями (это первый этап аддиктивного поведения). Сознание фиксирует эту связь. Человек осознаёт, что существует определённый способ поведения или средство, которое относительно легко улучшает психическое состояние (например, рюмка вина или покупка какой-то вещи). Время от времени, в неблагоприятных условиях, человек начинает прибегать к этому средству, что является началом девиации. Второй этап аддиктивного поведения характеризуется появлением аддиктивного ритма, когда вырабатывается определённая последовательность и частота прибегания к аддикции. Она зависит от многих факторов: особенностей личности, предшествующих аддикции; установок, особенностей воспитания; культурного уровня; значимых событий в жизни и т.д. Прослеживается корреляция ритма аддикции с жизненными трудностями, и чем ниже порог переносимости фрустраций, тем быстрее ритм [69, с.464].
На третьем этапе аддиктивное поведение формируется как интегральная часть личности, т.е. аддикция становится обычным, привычным, шаблонным и стереотипным типом реагирования в неблагоприятной ситуации. Это делает аддиктов невосприимчивыми к попыткам их критики, разубеждению на уровне здравого смысла. Формально-логические умозаключения аддикта подчинены эмоциональному состоянию и являются по сути дела оформлением в логической форме «мышления по желанию», направленного в данном случае на вытеснение из сознания реальной ситуации, на блокирование возможности критического отношения к себе. Мотивация искусственного изменения психического состояния настолько интенсивна, что отношение к проблемам окружающих людей, включая близких, теряет какое-либо значение [69, с.465].
На четвертом этапе происходит полное доминирование аддиктивного поведения вне зависимости от благополучия или неблагополучия ситуации. Виктимогенные факторы уже не имеют существенного значения. Происходит разрыв нормальных межличностных отношений, человек живёт в искусственном мире своей аддикции. Аддикт ничего не оставляет от своего внутреннего мира, остаётся только внешняя оболочка.
Пятый этап – катастрофа. Психологическое состояние человека – крайне неблагоприятное, так как само аддиктивное поведение уже не приносит прежнего удовлетворения и не вызывает изменений настроения. Так, например, у наркомана на этой стадии есть только стремление хоть как-то существовать, потому что отсутствие наркотика для него непереносимо, и в то же время употребление наркотика также ведёт к гибели. Психическое состояние определяется депрессией или апатией. За редким исключением это практически необратимая стадия [5, с.94-95]. Прежнее доаддиктивное «Я» разрушено, возврат к нему невозможен, с такими людьми почти не удаётся наладить эмоциональный контакт. Наступает период общего кризиса, духовного опустошения.
Аддиктивное поведение является одним из наиболее распространённых отклонений в современном мире. Очевидно, что его развитию способствуют как социальные, так и феноменологические факторы виктимизации. Однако очевидным также является и тот факт, что начало отклонения очень часто приходится на период детства, когда ребёнок только учится противостоять неблагоприятным обстоятельствам своей жизни. Ведь именно способность человека преодолевать препятствия и справляться с периодами психологического спада служит гарантией предотвращения развития отклоняющегося поведения. На первой стадии развития аддиктивного поведения возможно педагогическое вмешательство и педагогическая коррекция. Вторая стадия предполагает совместную работу педагога и психолога. Что касается последующих стадий развития, то они требуют специального вмешательства специалистов медицинского профиля и опытного психотерапевта, т.е. не могут быть оставлены на уровне психолого-педагогической деятельности.
Выделены общие признаки аддиктивного поведения [27, с.115]:
1. Зависимое поведение личности проявляется в её устойчивом стремлении к изменению психофизического состояния. Данное влечение переживается человеком как непреодолимое, ненасыщаемое. Внешне это может выглядеть как борьба с самим собой, а чаще, как утрата самоконтроля.
2. Аддиктивное поведение появляется не вдруг, а представляет собой непрерывный процесс формирования и развития аддикции. Мотивация поведения различна на различных стадиях сформированности зависимости. Длительность и характер протекания стадий зависят от особенностей объекта (например, от вида наркотического вещества) и индивидуальных особенностей аддикта.
3. Цикличность аддиктивного поведения. Фазы одного цикла можно описать следующим образом; наличие внутренней готовности к аддиктивному поведению – усиление желания и напряжения – ожидание и активный поиск объекта аддикции – получение объекта и достижение специфических переживаний – расслабление; фаза ремиссии (относительного покоя). Далее цикл повторяется с индивидуальной частотой и выраженностью (для одного аддикта цикл может продолжаться месяц, для другого – один день).
4. Зависимое поведение не обязательно приводит к заболеванию или смерти (как, например, в случаях алкоголизма и наркомании), но закономерно вызывает личностные изменения и социальную дезадаптацию. Первостепенное значение имеет формирование аддиктивной установки.
Аддиктивная установка – совокупность когнитивных, эмоциональных и поведенческих особенностей, вызывающих аддиктивное отношение к жизни. Она выражается в появлении сверхценного эмоционального отношения к объекту аддикции. Начинают преобладать мысли и разговоры об объекте аддикции. Усиливается механизм рационализации – интеллектуального оправдания аддикции («все курят», «без алкоголя нельзя снять стресс», «кто пьёт, того болезни не берут» и т.д.). При этом формируется так называемое магическое мышление в виде фантазий о собственном могуществе или могуществе объекта аддикции (например, наркотика) и «мышление по желанию». Вследствие этого снижается критичность к негативным последствиям аддиктивного поведения и аддиктивному окружению («всё нормально», «я могу себя контролировать», «наркоманы – хорошие, интересные люди» и т.д.). Параллельно развивается недоверие ко всем «другим», в том числе специалистам, пытающимся оказать аддикту помощь («они не могут меня понять, потому что сами не знают, что это такое»).
Аддиктивная установка неизбежно приводит к тому, что объект зависимости становится целью существования, а обращение к нему – образом жизни. Жизненное пространство сужается до ситуации получения объекта. Все остальное перестаёт быть значимым. Желание «слиться» с объектом настолько доминирует, что человек способен преодолеть любые преграды на пути к нему, проявляя незаурядную изобретательность и упорство. Не удивительно, что ложь зачастую становится неизменным спутником аддиктивного поведения. Критичность к себе и своему поведению существенно снижается, усиливается защитно-агрессивное поведение, нарастают признаки социальной дезадаптации.
Одно из самых негативных проявлений аддиктивной установки – анозогнозия – отрицание болезни или её тяжести. Нежелание аддикта признавать свою зависимость осложняет его взаимоотношения с окружающими и существенно затрудняет оказание помощи, а в ряде случаев делает зависимость непреодолимой.
Таким образом, аддиктивное поведение носит выраженный аутодеструктивный характер, т.к. неизбежно разрушает организм и личность.
2.3. Деструктивная сущность аддиктивного поведения
Разрушительный характер аддикции проявляется в том, что в этом процессе устанавливаются эмоциональные отношения, связи не с другими людьми, а с неодушевленными предметами или явлениями. Эмоциональные отношения с людьми теряют свою значимость, становятся поверхностными. Способ аддиктивной реализации из средства постепенно превращается в цель. Отвлечение от сомнений и переживаний в трудных ситуациях периодически необходимо всем, но в случае аддиктивного поведения оно становится стилем жизни, в процессе которого человек оказывается в ловушке постоянного ухода от реальной действительности [44, с.461].
Формы аддикции могут сменять одна другую, что делает иллюзию решения проблем ещё устойчивее и сильнее. Это опасно не только для самого аддикта, но и для тех, кто его окружает. Аддиктивная реализация заменяет дружбу, любовь, другие виды активности. Она поглощает время, силы, энергию и эмоции до такой степени, что аддикт оказывается неспособным поддерживать равновесие в жизни, включаться в другие формы активности, получать удовольствие от общения с людьми, увлекаться, релаксироваться, развивать различные стороны личности, проявлять симпатии, сочувствие, оказывать эмоциональную поддержку близким людям.
Межличностные отношения слишком непредсказуемы для аддикта, они требуют больших усилий, немалых эмоциональных затрат, напряжённой мылительной деятельности, полной отдачи. Взаимодействие же с неодушевлёнными объектами действительности всегда предсказуемо, эффект достижения комфорта почти всегда гарантирован. Неодушевлёнными объектами легко манипулировать, поэтому при этом растёт уверенность в способности контролировать ситуацию. Страшно то, что манипулятивный стиль переносится в сферу межличностных контактов. Таким образом, во взаимодействии аддиктивной личности с миром происходит специфическая переориентация: «одушевляются» предметные отношения с агентами аддикции и «опредмечиваются» межличностные отношения.
Общечеловеческий опыт, социальные нормы, ценности, знания и способы деятельности усваиваются, и личность формируется в общении с другими людьми. Аддикт отгораживает себя от этих процессов, перестаёт обогащать свой жизненный опыт, нарушая тем самым важнейшие функции общения.
Возникают взаимные трудности в процессе совместной деятельности аддикта с другими людьми. Потребность в самопознании, самоутверждении и подтверждении лица с аддиктивным поведением реализуют прежде всего в своём контакте с агентами аддикции, но не в общении. Об аддиктах нельзя сказать, что они, желая утвердиться в своём существовании и в своих ценностях, ищут точку опоры в других людях. Поиск точки опоры не выходит за границы аддиктивной реализации. Наряду с дисфункциональными процессами в общении, нарушаются, искажаются и теряют ценность такие значимые механизмы, межличностной перцепции как идентификация, эмпатия, рефлексия.
Следовательно, утрачивается способность ставить себя на место партнера, сопереживать, представлять, каким воспринимают тебя окружающие.
Аддикт ограничивает в себе основные потенциалы, характеризующие личность: коммуникативный, познавательный, морально-нравственный, творческий и эстетический. Таким образом, стремление уйти от проблем и иллюзия комфорта обрекают аддикта на личностный застой, несостоятельность или полный крах.
Окружающие аддикта люди начинают испытывать всё возрастающее недовольство по поводу такого поведения, учащаются и усиливаются конфликты. Пытаясь избежать затруднительных конфликтных ситуаций, аддикт, напротив, всё больше расширяет зону конфликта и увеличивает долю нерешённых проблем, в значитльной мере усложняя жизнь себе и близким.
2.4. Концептуальные модели аддиктивного поведения
Представления о природе аддиктивного поведения развивались параллельно с развитием культуры и общественно-историческими условиями, однако вплоть до сегодняшнего дня не могут считаться исчерпывающими.
Исторически первой, вероятно, возникла моральная модель, объясняющая аддиктивное поведение как следствие бездуховности и морального несовершенства. Эта модель восходит к религиозным воззрениям, в соответствии с которыми пагубные привычки являются одним из проявлений греховности человека. С этических позиций человек полностью несёт ответственность за своё поведение. В настоящее время моральная модель, если и имеет место, то скорее применяется к наркозависимым, в основном из-за тесной связи между употреблением наркотиков и совершением правонарушений [27, с.118].
Другой концептуальной парадигмой аддиктивного поведения является модель болезни. В соответствии с данной моделью, аддиктивное поведение (зависимость) представляет собой заболевание, требующее получения специальной помощи. При этом аддикт освобождается от ответственности за происхождение своей болезни. Аддикты рассматриваются как люди с изначальной предрасположенностью к зависимости. Поскольку зависимость признаётся трудноизлечимой, человек, страдающий ею, должен сопротивляться болезненному влечению всю жизнь. И именно за это он несёт личную ответственность.
Симптоматическая модель предполагает изучение аддиктивного поведения как отдельных поведенческих «симптомов» или привычек. Такое поведение формируется по законам научения так же, как и любые другие, в том числе полезные, поведенческие стереотипы. Следовательно, медико-психологическое воздействие должно быть преимущественно направлено на конкретный симптом-привычку. Для этого важно выяснить, какую психологическую выгоду личность извлекает из данного поведения, чем оно самоподкрепляется; в каких условиях оно обычно происходит – что именно его подкрепляет, когда и почему оно не проявляется (каковы его ингибиторы). На основе полученной информации можно спланировать воздействие на нежелательное поведение. Симптоматический подход выглядит достаточно убедительным и широко используется для коррекции различных форм аддиктивного поведения.
Гораздо меньшее распространение получила психоаналитическая модель аддиктивного поведения, хотя психодинамические механизмы признаются чрезвычайно важными для его понимания. В соответствии с рассматриваемой моделью, аддиктивное поведение является одним из проявлений нарушенной личностной динамики. Индивидуальная склонность к зависимому поведению определяется в первые годы жизни. Далее оно вызывается и поддерживается как бессознательными мотивами, так и особенностями характера человека.
В рамках системно-личностного подхода зависимое поведение рассматривается как дисфункциональное, связанное со сбоем в жизненно важных функциях и в системе значимых отношений личности. Например, повышение частоты употребления алкоголя может быть связано с неуспехом на работе, наркозависимое поведение подростка служить цели удержать родителей от развода, а переедание сигнализировать о проблемах в интимно-личностной сфере.
Перечисленные концептуальные модели зависимого поведения отражают его сложность и многообразие. На современном этапе приоритет отдаётся комплексной био-психосоциальной модели аддиктивного поведения, рассматривающей зависимость как следствие нарушений в функционировании сложной многоуровневой системы «социум-личность-организм». Таким образом, аддиктивное поведение должно одновременно рассматриваться во многих аспектах: культурологическом, социальном, правовом, психологическом, медико-биологическом.
2.5. Факторы, влияющие на возникновение и развитие аддиктивного поведения
Обстоятельства, достоверно увеличивающие шансы индивида в отношении возникновения и развития аддиктивного поведения, называются факторами риска аддиктивного поведения. Обстоятельства, достоверно снижающие шансы индивида в отношении возникновения и развития аддикции, называются протективными факторами (факторами защиты).
Существует множество типологий факторов, влияющих на возникновение и развитие аддиктивного поведения. На практике во всех классификациях выделяются следующие группы факторов:
1) социальные факторы;
2) факторы, связанные с индивидуальными особенностями;
3) биологические факторы.
К социальным факторам, способствующим возникновению и развитию аддиктивного поведения, относят: технический прогресс в области пищевой промышленности, фармацевтической индустрии и других областях, в результате которого на рынке появляются всё новые и новые товары – потенциальные объекты зависимости; деятельность наркоторговцев, активно вовлекающих молодёжь в потребление ПАВ; доступность ПАВ, «мода» на них; степень грозящей ответственности; влияние группы сверстников; влияние семьи и т.д.
Факторы, связанные с индивидуальными особенностями: пол, возраст, психофизиологические особенности человека (типологические особенности нервной системы, характер и т.п.), различные характеристики личности (самооценка, локус контроля, стрессоустойчивость, волевые и нравственные качества и т.д.).
Биологические факторы: наследственная предрасположенность к некоторым формам аддиктивного поведения (например, к алкоголизму); степень изначальной толерантности к определенным веществам; резидуальные органические поражения головного мозга; хронические заболевания печени с нарушением детоксицирующей функции; природа вещества, которым злоупотребляют и.т.д.
Необходимо подчеркнуть, что аддиктивное поведение – следствие влияния не какого-то одного, а одновременно нескольких факторов. Сочетание таких факторов индивидуально для разных людей.
Далее мы рассмотрим подробнее лишь некоторые факторы, имеющие, на наш взгляд, наибольшее значение в возникновении и развитии аддиктивного поведения.
2.5.1. Возрастные факторы риска
Несмотря на то, что аддиктивное поведение может сформироваться в любом возрасте, большинство исследователей отмечают, что подростковый возраст – наиболее уязвим в отношении его возникновения и развития. Данный факт объясняется с точки зрения особенностей подросткового возраста. Резко выраженные особенности подросткового возраста называют подростковым комплексом [67, с.383].
Подростковый комплекс характеризуется беспокойством, тревогой, склонностью к резким колебаниям настроения, импульсивностью, негативизмом, конфликтностью и противоречивостью чувств. К психологическим особенностям подросткового возраста относят перепады настроения, категоричность высказываний и суждений, желание подростка быть признанным и оцененным другими, сочетающееся с показной независимостью и бравадой, борьбу с авторитетами и обожествление кумиров. Эгоистичность подростка проявляется наряду с преданностью и самопожертвованием. Проявление грубости и бесцеремонности к другим людям сочетается с неимоверной собственной ранимостью, колебаниями ожиданий – от сияющего оптимизма к самому мрачному пессимизму.
Обостряется чувствительность подростка к оценке другими его внешности, способностей, силы, умений в сочетании с излишней самоуверенностью, чрезмерным критиканством, пренебрежением к суждениям взрослых. Для подростков характерно сочетание чувствительности с поразительной чёрствостью, а болезненной застенчивости – с нагловатостью. Жажда признания проявляется наряду с бравированием независимостью, а отказ от общепринятых правил – с обожествлением случайных кумиров. Подросток стремится к философским обобщениям, для него характерна внутренняя противоречивость психики, неопределённость уровня притязаний, склонность к крайним позициям; эгоцентризм мышления и склонность к теоретизированию [62]. Акцентируется конфликт идентичности против спутанности ролей, неопределённость, расстройство временной перспективы [95]. Подросток характеризуется оппозиционной готовностью, максимализмом в оценках, непереносимостью опеки, многообразием переживаний, связанных с пробуждающейся сексуальностью [41].
Социальная позиция. Противоречия между постоянно растущими потребностями и неравными возможностями их удовлетворения приобретают особенно острый характер применительно к подросткам. Бурное развитие физических, интеллектуальных, эмоциональных сил, желание утвердиться в мире взрослых вступает в противоречие с недостаточной социальной зрелостью, отсутствием профессионального и жизненного опыта, низкой квалификацией (или отсутствием таковой), а, следовательно, и невысоким (неопределённым, маргинальным) статусом. Подростки, молодёжь не удовлетворены условиями обучения и труда, жилищными условиями, возможностями проявлять себя в творческой деятельности. Эта неудовлетворенность объясняется объективными обстоятельствами, а не «капризами» молодых [21, с.13].
Влияние групп. Противоречие между самооценкой и оценкой его личности окружающими может привести подростка к поиску групп, принадлежность к которым способствует удовлетворению потребности в самоуважении. В условиях, когда самооценка не находит опоры в социуме, когда его поведение оценивается другими исключительно негативно, когда потребность в самоуважении остаётся нереализованной – развивается резкое ощущение личностного дискомфорта. Личность не в состоянии выносить его бесконечно долго; подросток не может не искать выхода из сложившейся ситуации. Его самооценка должна найти адекватную опору в социальном пространстве. Одним из распространённых путей решения этой проблемы является переход подростка в группу, в которой характеристика его личности окружающими адекватна самооценке или даже превосходит её. Самооценка подростка получает адекватную опору в пространстве внешних социальных оценок личности [73, с.52-53].
Подростковые группы часто отличаются одноплановостью, однородной направленностью, территориальной общностью, примитивной символикой. Именно реакция группирования со сверстниками даёт возможность подростку достижения и выражения своего авторитета [23, с.16]. В подростковом возрасте, в период полового созревания, поведение в значительной мере определяется характерными для этого периода реакциями эмансипации, оппозиции, имитации, компенсации, гиперкомпенсации, увлечения, сексуальных влечений [47, с.35-36]. Эти же реакции могут способствовать вовлечению подростков в группы, при условии, что эти группы позволяют удовлетворить какие-либо потребности подростка.
Реакция оппозиции вызывается завышенными претензиями к деятельности и поведению подростка, излишними ограничениями, невниманием к его интересам окружающих взрослых. Реакция оппозиции может быть вызвана и чрезвычайными требованиями к ребёнку, непосильной для него учебной или какой-либо другой нагрузкой, конфликтами в семье, школьной неуспеваемостью, несправедливым отношением. В зависимости от характерологических и эмоциональных особенностей ребёнка протест иногда проявляется активно в виде грубости, агрессивности, жестокости, демонстративных попыток самоубийства и т.п., или в пассивной форме – в виде отказа от еды, прогулов занятий и побегов из дома.
Реакция имитации проявляется в подражании определённому лицу, образцу. Иногда образцом может стать и антисоциальный герой. Известно, какое влияние оказывает на подростковую преступность возвеличивание преступника-супермена. Пропаганда уголовного романтизма, употребления ПАВ оказывает отрицательное влияние на самосознание подростка. Разновидностью реакции имитации является реакция отрицательной имитации – поведение, нарочито противопоставленное навязываемой модели (если модель отрицательна, то реакция является положительной).
Реакция компенсации - восполнение неудач в одной области подчёркнутым успехом в другой области. Например, неудачи в учёбе могут компенсироваться «смелым» поведением.
Реакция гиперкомпенсации – стремление к успеху в наиболее трудной для себя области деятельности. Например, присущая подростку робость может побудить его к отчаянному поведению, к вызывающему поступку. Крайне чувствительный и застенчивый подросток выбирает мужественный вид спорта: бокс, каратэ и т.п.
Реакция эмансипации – стремление освободиться от навязчивой опеки старших, самоутвердиться. Крайнее проявление – отрицание стандартов, общепринятых ценностей, норм закона, бродяжничество.
Реакции, обусловленные формированием сексуальных влечений. Важная особенность подростковой и юношеской сексуальности – её «экспериментальный» характер. Открывая свои сексуальные способности, подросток с разных сторон исследует их. Ни в каком другом возрасте не наблюдается такого большого числа случаев отклоняющегося, близкого к патологии поведения, как в 12-15 лет. От взрослых требуются большие знания и такт, чтобы отличить действительно тревожные симптомы, требующие квалифицированного медицинского вмешательства, от внешне похожих на них, и тем не менее вполне естественных для этого возраста, форм сексуального «эксперементирования». К реакциям, обусловленным формированием сексуальных влечений относят онанизм, раннюю половую жизнь, петтинг и др.
Реакция увлечения (хобби-реакция) – проявляется в самых разнообразных подростковых увлечениях: поп-, рок-музыка; стиль одежды; стремление к получению легкой информации, не требующей больших размышлений (пустые многочасовые разговоры); увлечения, связанные с чувством азарта (компьютерные игры и т.п.); увлечения, обеспечивающие всеобщий успех и внимание (артист, гитарист, чемпион, модница и т.д.); увлечения, связанные с физическим самоутверждением, овладением престижными навыками (водить машину, мотоцикл и др.).
Перечисленные реакции лежат в основе и формируют «закон подростковой моды» всех времён, элементами которой являются:
а) униформа (одежда, причёска, аксессуары, привычки и т.д.);
б) язык (вербальный и невербальный);
в) места дислокации;
г) ритуалы (приёма в группу, особенности проведения досуга, контроль за членами группы и т.д.);
д) поведение (элементы эпатажности).
2.5.2. Роль семьи в возникновении и развитии аддиктивного поведения
В большинстве исследований, как правило, ведущая роль в происхождении аддиктивного поведения приписывается семье. Выявлена связь между поведением родителей и последующим аддиктивным поведением детей. Работы З.Фрейда, Д.Винникота, М.Кляйна, Б.Спока, М.Маллера и др. убедительно свидетельствуют о том, что развитию ребёнка вредит неспособность матери понимать и удовлетворять его базовые потребности.
Ведущая роль в формировании зависимости, по мнению Г.Кристал и др. авторов принадлежит младенческой травме в форме мучительных переживаний в первые два года жизни [68]. Травма может быть связана с физической болезнью, с потерей матери или с её неспособностью удовлетворять потребности ребёнка, с несовместимостью темпераментов матери и ребёнка, чрезмерной врождённой возбудимостью малыша, наконец, с какими-то действиями родителей. Родители, как правило, не знают о своём психотравмирующем воздействии на младенца. Например, они могут из лучших побуждений или по рекомендации врачей, приучая ребёнка к жёсткому режиму питания, запрещать себе «баловать» его или даже упорно пытаться сломить его упрямый нрав[27, с.121].
Переживая дистресс, в котором малыш не в состоянии помочь себе, он попросту засыпает. Однако, повторение тяжёлой травмирующей ситуации приводит к нарушению развития и переходу в состояние апатии и отстранённости. Позднее травму можно обнаружить по страху перед любыми аффектами, неспособности их переносить, ощущению «небезопасности» и ожиданию неприятностей. Такие люди в дальнейшем не умеют заботиться о себе и нуждаются в ком-то (чём-то), кто (что) помогло бы им справиться с их переживаниями, одновременно испытывая глубокое недоверие к людям. В этом случае неживой объект вполне может заменить человеческие отношения. Таким образом, люди, пережившие психические травмы, в раннем детстве имеют большой риск стать зависимыми.
Семья может не дать ребёнку необходимой любви и не научить его любить себя, что в свою очередь приведёт к ощущению «плохости», никчемности, бесполезности, отсутствию веры в себя. В соответствии с современными представлениями, люди с аддиктивным поведением испытывают серьёзные трудности в поддержании самоуважения. Хорошо известно, например, что в состоянии опьянения весьма характерны беседы на актуальную тему: «Ты меня уважаешь?» Зависимость, таким образом, выступает своеобразным средством регуляции самооценки личности.
Серьёзной проблемой семей аддиктов могут быть эмоциональные расстройства у самих родителей, которые, как правило, сопровождаются алекситимией – неспособностью родителей выражать в словах свои чувства. Ребёнок не только «заражается» в семье негативными чувствами, он обучается у родителей замалчивать свои переживания, подавлять их, и даже отрицать само их существование.
Отсутствие границ между поколениями, чрезвычайная психологическая зависимость членов семьи друг от друга – ещё один негативный фактор. Известно, что для нормального развития ребёнка чрезвычайно важен процесс сепарации – постепенного отделения ребёнка от матери посредством её уходов и возвращений, а также процессов индивидуализации ребёнка [68].
В семьях с нарушенными границами аддиктивное поведение может выступать одним из способов влияния на поведение других членов. При этом сама зависимость может давать ощущение независимости от семьи. Доказательством этому может служить усиление зависимого поведения при усилении семейных проблем.
Вообще, большинство отклонений в поведении имеют в своей основе один источник – социальную дезадаптацию, корни которой часто лежат в семье человека. Социально дезадаптированный ребёнок, подросток, находясь в трудной жизненной ситуации, является жертвой, чьи права на полноценное развитие грубо нарушены. Социальная дезадаптация означает нарушение взаимодействия индивида со средой, характеризующееся невозможностью осуществления им в конкретных микросоциальных условиях своей позитивной социальной роли, соответствующей его возможностям.
Говоря об асоциальной дезадаптации несовершеннолетних, необходимо учитывать, что детство – это период интенсивного физического, психического и социального развития. Невозможность осуществления позитивной социальной роли вынуждает подростка искать обходные пути для реализации своей потребности в развитии. Результатом может стать уход из семьи или из школы, где невозможна реализация внутренних ресурсов и удовлетворение потребностей развития. Другой способ ухода – аддиктивное поведение, «уход от невыносимой реальности».
Таким образом, социальная дезадаптация, вызванная совокупностью различных факторов, приводит к изоляции, лишению или утрате подростком основной потребности – потребности в полноценном развитии и самореализации [23, с.8]. Одной из основных причин социальной дезадаптации несовершеннолетних, лежащей в основе возникновения и развития аддиктивного поведения, являются определённые влияния семьи.
Семья, как известно, основополагающий институт социализации человека, из всех дефектов социализации личности наиболее опасными являются семейные дефекты. Процесс социализации в семье предполагает усвоение ребёнком образцов нормативного, социально одобряемого поведения родителей. Их поведение до определённого возраста становится эталоном для подражания. Знание родительских норм-образцов и моделей поведения позволяет подростку не искать заново решений в стандартных ситуациях, а вести себя в соответствии с принятыми в данной среде и усвоенными личностью шаблонами. Семейные ритуалы в наибольшей степени связаны с нормами-образцами, поскольку степень стандартизированности, повторяемости ситуаций повседневной семейной жизни чрезвычайно высока. Нестандартные ситуации регулируются с помощью норм-принципов, определяющих ценностную направленность ребёнка и всех членов семьи. Нормативное воздействие в семье принимается подростком во имя сохранения межличностного статуса и получения одобрения других членов семьи. Однако это не означает, что подросток во всех случаях обязательно разделяет принимаемые им мнения. В семье закладываются основы умения быстро переключаться со «своего» на «чужое» и обратно.
Для семьи характерны следующие признаки:
1. Семья представляет собой относительно тесную, ограничивающую себя определёнными пределами единицу.
2. Семья представляет собой ассоциацию, которая сама себя воспроизводит.
3. Она удовлетворяет важнейшие жизненные потребности людей, в том числе те, которые не удовлетворяет никакая другая социальная группа.
4. Семья влияет на развитие и формирование личности в целом, а другие институты социализации (школа, производственная группа и др.) воздействуют на неё лишь в определённых аспектах опосредованно через семью.
5. Её влияние на индивида первично как по времени, так и по содержанию.
6. Члены семьи находятся в постоянной взаимозависимости, поэтому любое изменение поведения одного из них влечёт за собой изменения в поведении остальных (с точки зрения системного подхода, семья является открытой, постоянно развивающейся системой, имеющей значительные адаптивные возможности; изменения в одном из элементов системы сказываются на всей семье; индивидуальные дисфункции членов семьи являются отражением системных нарушений).
Семья является полифункциональной системой. Каждый аспект семейной жизни обладает определённой значимостью. Однако какие-либо функции семьи выходят на первый план, становятся приоритетными.
Выделены следующие функции семьи:
10)эмоциональная (психотерапевтическая, «экологическая») [60, с.33].
В процессе развития семьи, её жизненного цикла, происходят изменения в функциях семьи: одни утрачиваются, другие появляются в соответствии с новыми социальными условиями. Качественно изменяется функция первичного социального контроля и повышается уровень терпимости к нарушениям норм поведения в сфере брачно-семейных отношений.
Нарушение тех или иных функций влечёт за собой деформацию семейных отношений. Нарушения нормального функционирования семьи и качества семейной жизни приводят к возникновению дисфункциональных, неблагополучных и проблемных семей.
Дисфункциональная семья – семья, плохо или вовсе не выполняющая основные семейные функции, или это такая семейная система, которая является причиной дисфункционального, дезадаптивного поведения одного или нескольких членов семьи.
Неблагополучная семья характеризуется низким состоянием психологического комфорта внутри семейного пространства. Внутри такой семьи не удовлетворяются полностью или частично потребности её членов в психологической поддержке, чувстве безопасности, ощущении ценности и значимости своего «Я», эмоциональном тепле и любви.
Под проблемной семьей, в узком смысле, понимаются семьи, которые не способны продуктивно решать задачи развития на той или иной стадии жизненного цикла семьи. В широком смысле в «проблемный тип» включают дисфункциональные и неблагополучные семьи. Такие семьи являются фактором риска в отношении дезадаптации их членов и возникновении девиантного поведения.
Процесс социализации в подростковом возрасте приобретает особо острые формы. Родительские требования и дисциплинарное воздействие сильно сказывается на социализации ребёнка. В первую очередь это проявляется в стремлении ребёнка освободиться от родительской опеки. Эмансипация осуществляется через последовательное замещение роли родителей в процессе социализации группой сверстников, которая становится носителем системы ценностей, норм поведения и источником определённого статуса.
Семьи, для которых характерны наиболее глубокие дефекты социализации, вольно или невольно провоцируют детей на различные формы отклоняющегося поведения. Выделены следующие типы таких семей:
1. Псевдоблагополучная семья, применяющая неправильные методы воспитания.
2. Неполная семья, отличающаяся дефектами в структуре.
3. Проблемная семья, характеризующаяся постоянной конфликтной атмосферой.
4. Аморальная семья, характеризующаяся алкогольной, аморальной и сексуальной деморализацией.
5. Криминогенная семья [23, с.10].
Псевдоблагополучная семья.
Такая семья отличается ярко выраженным деспотическим характером, безоговорочным доминированием одного из родителей, полным подчинением ему остальных членов семьи, наличием жестоких взаимоотношений, применением физического наказания как основного средства воспитания.
Особый вред развитию личности ребёнка, подростка наносят частые физические наказания. Психологически этот вред заключается в следующем:
1. Родители, систематически наказывающие подростка (ребёнка) физически, выступают для него в качестве антиидеала. Он никогда не будет уважать такого родителя, брать с него пример, вследствие чего у ребёнка, подростка задерживается формирование «Я-идеального» и становление «Я-концепции».
2. Частые физические наказания вызывают у ребёнка, подростка состояние фрустрации. Накапливающаяся у него обида, раздражительность, злобность вымещается на доступных ему объектах (животных, более слабых людях и т.д.), прежде всего на сверстниках. В результате этого у него развивается агрессивное поведение во всех фрустрирующих ситуациях.
3. Частое физическое наказание наносит ущерб самооценке личности ребёнка, подростка, вследствие чего у него развивается болезненно чувствительное самосознание, легко ранимое самолюбие.
Систематическое физическое наказание в детстве может привести к утрате отзывчивости, способности сочувствовать и сопереживать другим людям. По отношению к родителям часто вырабатывается негативизм, который перерастает во враждебность.
Таким образом, вышеописанные отношения в семье отражаются на всех сферах жизнедеятельности ребёнка: снижается школьная успеваемость, уличная компания заменяет родительский авторитет, в ней ребёнок получает признание. Всё это приводит к социальной и педагогической запущенности ребёнка, иногда к задержкам психического развития и психическим отклонениям, следствием чего становятся различные формы девиантного поведения.
Неполная семья.
Дефекты в структуре родительской семьи в современных условиях могут отрицательным образом сказаться на становлении личности, способствовать её десоциализации. Один из негативных факторов неполной семьи – эмоциональный дискомфорт, который испытывает ребёнок, подросток в такой семье. Он характеризуется комплексом психологических реакций и переживаний: чувством собственной неполноценности, ущербности, зависти, эмоционального голода и пр. Такая ситуация вызывает у детей, подростков повышенный интерес к своим переживаниям с пренебрежением к переживаниям взрослых, недоброжелательное, порой агрессивное отношение к родителю, ушедшему из семьи.
Наибольший эмоциональный дискомфорт испытывают мальчики, воспитывающиеся без отцов. Отец нужен мальчику и, прежде всего, подростку, как образец для подражания, для формирования мужской роли поведения. Именно у отца мальчик учится таким качествам, как мужество, смелость, решительность, благородство, уважительное отношение к женщине. В семьях без отца возрастает опасность феминизации мальчиков, которые бессознательно боятся этого и начинают демонстративно проявлять маскулинность в поведении: они склонны к агрессивности, драчливости, грубости.
Очень болезненно отражается на воспитании ребёнка развод родителей. Отмечено, что наиболее сильное влияние развод оказывает на детей до 6 лет, т.к. у них возникает сильное чувство вины и самоуничижения. В возрасте 7-8 лет у детей чаще возникают злость и обида в ответ на развод родителей. Дети в возрасте 10-11 лет чувствуют себя заброшенными, обиженными, сердятся на родителей. Позже, в 13-17 лет, ответом на развод родителей у подростков и молодых людей преобладающими являются чувство потери и обида [59, с.218].
Однако необходимо отметить, что факт расторжения семейных уз сам по себе не всегда означает вред. Ребёнку не нужны жестокие, грубые родители, родители-алкоголики, отцы-деспоты. Поэтому нередко освобождение от жестокой, аморальной личности приносит ребёнку облегчение, а оставшемуся с ним взрослому – покой и нормальные условия для воспитания.
Разводу предшествует общее ухудшение семейных отношений. Ребёнок становится свидетелем скандалов между родителями, видит сцены грубости, унижения, насилия. В этих условиях он чувствует себя отчуждённым в семье и старается как можно больше времени проводить вне дома. Возникает бесконтрольная, опасная ситуация, так как роль воспитателя берёт на себя улица.
Проблемная семья.
Такая семья характеризуется соперничеством между родителями за главенствующее положение в семье, отсутствием всякого сотрудничества между членами семьи, разобщённостью, изоляцией между родителями и детьми. Господствующая в семье конфликтная ситуация создаёт постоянную атмосферу напряжённости, которая является непереносимой для детей, подростков, и они стремятся как можно меньше находиться дома, «улизнуть» под любым предлогом на улицу, где и проводят большую часть времени. Проблемные семьи во многих случаях создают условия для криминогенного формирования несовершеннолетних, поскольку в них нарушается процесс социального контроля, отсутствуют эмоциональные связи между родителями и детьми.
Аморальная семья.
В таких семьях присутствуют отрицательные факторы в виде правонарушений, совершенных родителями и иными членами, пьянство и алкоголизм, систематические конфликты, выливающиеся в скандалы и драки, развратное поведение родителей. Алкоголизм родителей вызывает обнищание семьи, ухудшение быта и полное искажение норм поведения. Дети оказываются заброшенными, у них исчезают привязанность и уважение к родителям, развивается мрачный, озлобленный характер. Каждый из перечисленных факторов в отдельности способен исказить процесс социализации ребёнка, но все вместе они практически исключают полноценное развитие личности. Так, исследования, проведённые среди осужденных несовершеннолетних, показали, что у этих ребят пьянствующих родителей в 6-7 раз больше, чем у законопослушных.
Такие семьи калечат детей не только нравственно, физически, но и интеллектуально. Дети не обеспечены оптимальными условиями для физического, интеллектуального и эмоционального развития. Исследователи отмечают, что в этих семьях формируются психопатические черты характера, своевременно не выявляются различного рода заболевания, родители причиняют детям травмы в результате побоев, выгоняют их из дома. Подростки вынуждены скитаться по улицам, по подъездам и вокзалам.
В школу они приходят плохо или совсем не подготовленными. У них часто отсутствуют нормальные условия для приготовления домашних заданий из-за скандалов, устраиваемых пьяными родителями. Вследствие этого они резко отстают в учёбе. Нередко в классе их называют «тупицами», что порождает у них обиду, повышенную чувствительность и духовную ранимость, приводит к ожесточению и агрессии, такие подростки часто вступают в конфликты со сверстниками и учителями. Оказавшись в позиции изолированных или пренебрегаемых, они не находят поддержки среди одноклассников и педагогов, в семье и школе; поэтому они начинают искать товарищей в уличных компаниях, где собираются точно такие же сверстники.
Криминогенная семья.
Члены такой семьи совершают преступления. Иногда приходится констатировать, что криминальная деятельность является основным видом деятельности конкретного лица или семьи в целом. Согласно криминологическим исследованиям, судимость одного из членов семьи (чаще всего это отцы или старшие братья) увеличивает вероятность совершения преступления другими членами семьи, прежде всего несовершеннолетними, в 4-5 раз. Каждый четвёртый из осуждённых несовершеннолетних проживал с судимыми братьями и сёстрами.
Преступное поведение взрослых челнов семьи демонстрирует детям, подросткам «нормы-образцы», «нормы-принципы» антиобщественного поведения, порождает или углубляет внутрисемейные конфликты, усиливает её криминогенный потенциал.
В криминогенных и аморальных семьях дефекты социализации наиболее рельефно выступают в структуре общения. Между родителями и детьми отсутствуют или искажены эмоциональные связи, практически отсутствует социальный контроль, искажается процесс усвоения социальных ролей, принципов и норм поведения, что в итоге приводит к формированию у детей и подростков деформированной структуры потребностей, её примитивизации, таким образом, идёт формирование делинквентной, асоциальной личности.
Формирование такой личности происходит, как правило, в виде реакции протеста против родителей, учителей, школы и даже против общества в целом. Это приводит к выбору референтной группы или лица с асоциальной направленностью, в отношениях с которыми подросток вынужден усваивать их ценности, поведение, роли, жаргон и пр.
Исследователями выделены стили (типы) неправильного семейного воспитания, приводящие к развитию личности, стремящейся к уходу от реальности путём искусственного изменения своего психического состояния (они будут описаны ниже, в главе 4).
Семья играет существенную роль не только в происхождении, но и в поддержании зависимого поведения. Родственники сами могут иметь различные психологические проблемы, в силу чего они нередко провоцируют «срыв» аддикта, хотя и реально страдают от него. В случае же длительного сохранения аддиктивного поведения у кого-либо из членов семьи, у родственников аддикта, в свою очередь, могут появляться серьёзные проблемы и развиваться состояние созависимости. Под созависимостью, таким образом, понимают негативные изменения в личности и поведении родственников, вследствие зависимого поведения кого-либо из членов семьи.
Семьи с аддиктивными родителями продуцируют людей двух типов: аддиктов и тех, кто заботится об аддиктах. Такое семейное воспитание создаёт определённую семейную судьбу, которая выражется в том, что дети из этих семей становятся аддиктами, женятся на определённых людях, которые заботятся о них или женятся на аддиктах, становясь теми, кто о них заботится (формирование генерационного цикла аддикции).
Члены семьи обучаются языку аддикции. Когда происходит время образовывать собственные семьи, они ищут людей, которые говорят на одном с ними аддиктивном языке. Такой поиск соответствующих людей происходит не на уровне сознания. Он отражает более глубокий эмоциональный уровень, т.к. эти люди опознают то, что им нужно. Родители обучают детей своим стилям жизни в системе логики, которая соответствует аддиктивному миру. Этому способствует эмоциональная нестабильность [31, с.472].
Важен анализ особенностей людей, находящихся в близких отношениях с аддиктами. Мы привыкли считать, что аддикт отрицательно влияет на тех людей, которые находятся рядом с ним. Но другая сторона этого явления заключается в том, что эти люди могут влиять на аддикта определённым образом, способствуя аддикции, провоцируя её. В этом и заключается сущность проблемы созависимости. Созависимыми являются люди, создающие благоприятные условия для развития аддикции.
Аддиктивным недугом поражена семья в целом. Каждый член семьи играет конкретную роль, помогая злоупотреблению. Воспитывая детей наряду с аддиктом, созависимые передают детям свой стиль, закладывают в детей незащищённость и предрасположенность к аддикции.
Также, как аддикт приобретает сверхозабоченность аддиктивным агентом, так и созависимый человек всё больше фокусируется на аддикте, его поведении, употреблении им аддиктивного агента и т.д. Этот соаддикт изменяет своё собственное поведение в ответ ни стиль жизни аддикта.
Изменение поведения может включать попытки контроля над выпивкой, над проведением времени, над социальными контактами, особенно с теми, кто тоже имеет аддиктивные проблемы. Созависимый старается любой ценой удержать мир в семье, стремится изолировать себя от внешних активностей. Он оказывается в своей основе фиксированным на аддикте и его стиле жизни. Для созависимого характерны:
комплекс отсутствия честности (отрицание и проекция проблем на кого-то, изменение мышления такой выраженности, что оно носит характер сврехценных образований);
неспособность распоряжаться своими эмоциями здоровым образом (неспособность выразить свои эмоции, постоянное подавление эмоций, замороженные чувства, отсутствие контакта с собственными чувствами, фиксация на какой-то одной эмоции (обида, месть и т.д.) и неумение отвлечься от неё);
навязчивое мышление (прибегание к формально-логическому мышлению, создание формулы и подчинение всего этой формуле);
дуалистическое мышление (да или нет без нюансов), перфекционизм;
внешняя референция (направленность на других);
низкая самооценка вследствие последнего;
стремление произвести впечатление, создать впечатление, управлять впечатлениями, основанными на чувстве стыда;
постоянная тревожность и страх;
ригидность;
частые депрессии и т.д. [69, с.473].
Созависимые вынуждены зависеть от других, чтобы доказать свою значимость. Их главная цель: определить, чего хотят другие люди и дать им то, чего они хотят! В этом успех созависимых. Они не представляют себе жизни наедине с собой. Созависимые стараются манипулировать другими и контролировать ситуацию. Они стараются сделать себя независимыми. Они нуждаются в том, чтобы в них нуждались, часто берут на себя роль мучеников, страдальцев. Страдают ради того, чтобы скрыть проблему для блага людей. Созависимые спасают аддиктов от наказания, скрывают происходящее, как будто ничего не происходит, тем самым лишая аддикта всяческой ответственности за своё поведение.
К поведенческим стратегиям созависимых лиц, способствующим развитию аддиктивного процесса относятся: чрезмерная лояльность к аддикту; желание (искреннее) справиться с трудностями поведения аддикта; своеобразное чувство ответственности за то, что у кого-то развилась аддикция (на интуитивном уровне созависимые это понимают, и в какой-то степени они правы); стремление сохранить положение, впечатление о семье в обществе, респектабельность, предотвратить опасные ситуации (угрозу ухудшения социального положения из-за зависимости одного из членов семьи); желание не разрушать семью; желание смягчить агрессию аддикта и давление других людей (родственников, знакомых); избегание помощи извне (психологической, медицинской и др.); отсутствие осознания болезни, характера ситуации; подсознательное желание быть незаменимым, необходимым для аддикта (это желание может превращаться в желание осуществлять контроль и власть).
В то же время, наблюдения говорят о том, что в одной и той же семье дети могут демонстрировать различное поведение. Даже в семьях, где родители страдают алкоголизмом, наркоманией, у ребёнка не обязательно формируется зависимое поведение. Очевидно, что не менее важную роль играют индивидуальные особенности конкретной личности.
2.5.3. Роль индивидуальных особенностей в возникновении и развитии аддиктивного поведения
Для человека характерно большое количество различных свойств и особенностей. Они включают специфику протекания познавательных процессов, интеллектуальные и иные способности, стили мышления, восприятия, общения, эмоционального реагирования, морально-нравственные качества и множество иных составляющих. При ограниченном объёме таких психологических качеств и свойств их сочетание может носить уникальный характер и формировать специфический человеческий образ.
Характерные различия индивида, т.е. отдельного человека, взятого в совокупности всех присущих ему качеств (биологических, физических, социальных, психологических и др.), с другими индивидами проявляются на разных уровнях индивидуальности. Это обусловлено тем, что индивидуальность представляет интегративное и многоуровневое образование, каждый из которых обладает набором существенных признаков. Аддиктивное поведение или любой другой вид девиантного поведения может опосредоваться отклонениями функционирования любого из уровней индивидуальности. Под индивидуальностью в современной психологии понимается неповторимость, уникальность сочетания различных свойств и качеств человека, отражающихся в его поведенческих стереотипах. По набору отдельных качеств и свойств люди могут быть принципиально сходны, однако по сочетанию этих качеств также кардинально различаться.
Существует множество разнообразных классификаций уровней индивидуальности. Однако они сходятся в том, что уровни делятся на четыре принципиальных блока специфических качеств и свойств [51, с.30].
Рисунок 10
Структура индивидуальности
|
Индивидуальные свойства организма |
Индивидуальные психологические свойства (особенности протекания познавательных процессов) |
|
Индивидуальные психофизиологические особенности (свойства темперамента) |
Индивидуальные социально-психологические свойства (черты характера и личностные особенности) |
В уровень индивидуальных свойств организма включают биохимические, общесоматические и нейродинамические свойства, разделяя их на основании параметров интенсивности, скорости, регуляции и др. Существенным является то, биохимические свойства и свойства нервной системы обеспечивают создание индивидуального стиля, но не деятельности человека, а жизнедеятельности организма, который косвенно способен влиять на психическую деятельность в целом.
Психическую индивидуальность человека можно представить, как переплетение различных психофизиологических, психологических и социально-психологических свойств. При этом они также как и индивидуальность в целом построены по иерархическому принципу, т.е. на более низшие (ранние) наслаиваются более высшие (поздние) психические образования. Ядром психической индивидуальности считается темперамент (биологическая составляющая психической индивидуальности). На его основе формируется характер (психологическая составляющая психической индивидуальности), а затем происходит становление личности (социальной составляющей психической индивидуальности) [51, с.33].
Рисунок 11
социальная составляющая
личность
характер психологическая составляющая
темперамент
биологическая составляющая
В центре внимания психологии девиантного поведения находится проблема реагирования, мотивации поведения, выработки системы поступков человеком. По мнению В.Д.Менделевича, человек в различных фрустрирующих ситуациях «реагирует темпераментом, характером или личностью». [51, с.32].
Темпераментная сбалансированность
Склонность к зависимому поведению может определяться типологическими особенностями нервной системы. А.Томас и С.Чесс установили, что основные свойства темперамента проявляются уже у новорождённых детей и определяют в дальнейшем индивидуальный стиль поведения личности. Авторы выделили девять основных параметров темперамента, среди которых приспособляемость (к новым ситуациям), качество настроения, чувствительность, контактность. Некоторые из врождённых свойств, при прочих неблагоприятных условиях, способствуют формированию аддиктивного поведения [27, с.122]. Нередко девиантные формы поведения опосредуются силой и выраженностью темпераментальных свойств. Некоторые из них базируются на эмоциональной лабильности (неустойчивости), другие – на гиперактивности и т.д. На уровне темперамента на норму указывает сбалансированность психофизиологических процессов.
Общей особенностью темперамента является его немотивационный фактор, определяющий поведение человека, т.е. в самом темпераменте не существует побудительной основы. В отличие от характерологических и личностных реакций, основой которых служит мотивационный ряд, который основывается на жизненном опыте, познавательном уровне, интересе и значимости внешних и внутренних процессов, реакции на уровне темперамента носят инстинктивную специфику. «Темперамент, - писал Г.Олпорт, - обозначает род сырого материала, из которого складывается характер. Он относится к химическому климату или внутренней погоде, в которой развивается личность» [51, с.41].
Гармоничность характера
Характер – это совокупность индивидуальных, сложившихся в процессе социализации и ставших устойчивыми стереотипов поведения, эмоциональных реакций, стиля мышления, зафиксированная в привычках и манерах система взаимоотношений с окружающими [51, с.41].
На уровне характерологических качеств и черт на норму указывает их гармоничность. Под гармоничностью на уровне характера понимается такое состояние присущих человеку форм реагирования, шаблонов поведения, которое приводит к его адаптации в социуме и принятию себя.
Значимым в психологии девиантного поведения является анализ параметров адекватных и неадекватных форм поведения, признаков отклоняющегося и психопатологического стилей поведения. Именно поэтому центральным вопросом учения об индивидуальности в клинической психологии является вопрос о кардинальных признаках гармоничных черт характера.
Гармоничные черты характера – это совокупность индивидуально-психологических стереотипов поведения, способствующих гармонизации обыденных межличностных взаимоотношений и избеганию межличностных и внутриличностных конфликтов. Таким образом, основой оценки гармоничности и негармоничности характерологических особенностей служит параметр отсутствия у человека конфликтов как внешних, т.е. с участниками коммуникации, так и внутренних. Условно можно говорить, что значимой для оценки характерологической гармоничности является сфера обыденных взаимоотношений, включающая сугубо психологические параметры.
Гармоничный характер условно представляет собой блок из двух групп психологических параметров, включающих:
- адаптивность (успешность приспособления человека к различным ситуациям, их изменению, а также эмоциональное (внутреннее и внешнее) принятие окружения);
- самоактуализацию (принятие себя: реализм в оценке своих качеств, способностей и возможностей, понимание и принятие выработанных ценностей и насущных потребностей, жизнь в согласии с самим собой, изживание психологических комплексов или примирение с ними)[51, с.42-44].
Представленность различных параметров в рамках гармоничного и дисгармоничного характеров продемонстрирована ниже [51, с.46].
Таблица 2
Сравнительная характеристика
гармоничных и дисгармоничных черт характера
|
Гармоничный характер |
Дисгармоничный характер |
|
адаптивность |
дезадаптивность |
|
зрелость |
инфантилизм |
|
здравомыслие |
нездравомыслие |
|
гибкость |
ригидность |
|
реализм в оценке окружающих |
использование каузальной атрибуции |
|
реальность самооценки |
нереальность самооценки |
|
самостоятельность |
несамостоятельность |
|
автономность |
зависимость |
|
простота, естественность |
неестественность |
|
проблемная центрация |
центрация на несуществующих параметрах |
|
самоуважение |
крайние варианты отношения к себе (самоуничижение, самовосхваление) |
|
разумное сочетание эгоистических и альтруистических целей (ассертивность) |
эгоцентризм |
Феноменологически особенности характера представлены широким спектром черт, формируемых в процессе воспитания. Вот лишь некоторые из них: пунктуальность, чистоплотность, организованность, послушание, вежливость, доверчивость, уверенность в себе, старательность, бережливость, надёжность, точность, терпеливость, прямота. Каждая из них способна выступать в альтернативной форме и отражать аномальное развитие характера.
Черты характера в психологии девиантного поведения традиционно объединяют в группы на основании преобладания тех или иных качеств и свойств, а также их специфические сочетания, указывая преобладающий характерологический радикал.
Каждый из типов характера может относиться к условной норме, быть заострённым (акцентуированным) или становиться основой расстройств личности – психопатий. Под акцентуациями характера понимается заострение черт характера, не доходящее до патологической степени. Акцентуации можно расположить на границе между характерологической нормой и патологией.
Существует определённая зависимость между типами характера и некоторыми формами аддиктивного поведения. Так пьянство и употребление наркотиков чаще встречаются при эксплозивной и неустойчивой акцентуациях характера, достаточно часто – при эпилептоидной и гипертимной (данные типы акцентуаций характера будут описаны в главе 4).
Аддиктивное поведение может рассматриваться как следствие обсессивного и компульсивного характера. И в том, и другом случаях человек стремится освободиться от бессознательного чувства вины и осознаваемого стыда (вследствие несоответствия собственным стандартам). Вместо того, чтобы признавать и выражать данные аффекты, человек либо выстраивает защитные мыслительные конструкции (обсессивность), либо старается освободиться от тревоги в действии (компульсивность).
Обсессивность вполне может принимать участие в суицидальном поведении. Компульсивность же, как стереотипное повторение какого-либо действия (даже вопреки желанию человека), непосредственно связана с различными формами аддиктивного поведения. Компульсивность в поведении может проявляться в следующем:
- переедание;
- стремление к снижению веса;
- стремление к риску и стрессу;
- потребность быть занятым («работоголизм»);
- стремление к достижениям;
- потребность в физических упражнениях;
- стремление к смене сексуального партнёра;
- потребность в изоляции;
- пристрастие к азартным играм;
- потребность покупать или приобретать вещи;
- пьянство;
- употребление наркотиков.
Такое поведение можно считать патологическим, если оно отражает единственный способ совладания со стрессом [23, с.28].
Личностная гармония
В структуре индивидуальности личность занимает высшую ступень иерархической лестницы. Личностные качества формируются на базе нижележащих уровней, однако не определяются исключительно их типами и свойствами. В отличие от типов темперамента и черт характера, являющихся устойчивыми параметрами психической индивидуальности, качества личности могут измениться в течение жизни, иметь тенденцию к разнонаправленности в зависимости от внешних и внутренних устремлений. На уровне личностных свойств и качеств возможна гармоничность и дисгармоничность. Нередко девиантные формы поведения связаны с личностной аномалией.
Личность – это относительно устойчивая система социально значимых черт, характеризующая индивида как члена того или иного общества и общности. Для становления и проявления личностных качеств существенное значение имеет социум. Если свойства темперамента или черты характера могут проявляться вне зависимости от социального окружения (например, эмоциональность, чистоплотность и аккуратность отшельника, не видящего людей многие годы), то качества личности невозможно проявлять вне общения и взаимодействия с людьми или иными живыми существами.
Основными отличиями личностных качеств от характерологических черт являются: степень волевой регуляции поведения, использование нравственных оснований, мировоззренческих установок, склонностей и социальных интересов при выборе системы поступков. Если поступки или система поступков как отражение особенностей характера соверашются в силу выработанной и усвоенной индивидом традиции, привычки и до определённой степени автоматизированы, то в рамках личностных качеств они опосредуются мотивами, интересами, склонностями, потребностями и регулируются с помощью волевых качеств [51, с.55].
К личностным качествам можно отнести доброту и злобу (например, добросердечность, добропорядочность, или непорядочность, альтруизм или эгоизм), любовь и ненависть (жалость или черствость, неравнодушие или равнодушие), верность или неверность, храбрость или трусость, оптимизм или пессимизм, стыдливость, совестливость или бессовестность, алчность или щедрость, лживость или честность, справедливость и правдолюбие и др.
Стать личностью означает, во-первых, занять какую-либо жизненную позицию, прежде всего определяющую нравственные приоритеты, во-вторых, в достаточной степени осознать её и нести за неё ответственность, в-третьих, утверждать её своими поступками и делами [16].
Под гармоничной личностью понимается индивид, который в процессе социализации осознанно сформировался как человек, обладающий ответственностью за собственную судьбу и совершаемые поступки, самостоятельностью и автономностью в принятии решений, руководствующегося в своей жизни нравственными законами. Можно утверждать, что гармоничная личность живёт в соответствии с девизом: «Мне никто ничего не должен». Этот принцип следует понимать как отказ от предъявления претензий окружающим (родителям, детям, государству и пр.) в случаях жизненных неудач. В рамках психологии аномального и девиантного развития личности все перечисленные качества предстают инверсными. Ответственность заменяется долженствованием, самостоятельность – зависимостью, нравственность – безнравственностью.
Выделяют следующие особенности лиц с аддиктивным поведением (B.Segal):
1. Сниженная переносимость трудностей повседневной жизни наряду с хорошей переносимостью кризисных ситуаций.
2. Скрытый комплекс неполноценности, сочетающийся с внешне проявляемым превосходством.
3. Внешняя сознательность, сочетающаяся со страхом перед стойкими эмоциональными контактами.
4. Стремление говорить неправду.
5. Стремление обвинять других, зная, что они невиновны.
6. Стремление уходить от ответственности в принятии решений.
7. Стереотипность, повторяемость поведения.
8. Зависимость.
9. Тревожность [23, с.29].
Основной особенностью индивида со склонностью к аддиктивному поведению является рассогласование психологической устойчивости в случаях обыденных отношений и кризисов. В норме, как правило, психически здоровые люди легко («автоматически») приспосабливаются к требованиям обыденной (бытовой) жизни и тяжелее переносят кризисные ситуации. Они в отличие от лиц с разнообразными аддикциями стараются избегать кризисов и волнующих нетрадиционных событий.
Классическим антиподом аддиктивной личности выступает обыватель – человек, живущий, как правило, интересами семьи, близких людей и хорошо приспособленный к жизни. Именно обыватель вырабатывает устои и традиции, становящиеся общественно поощряемыми нормами. Он консервативен по своей сути, не склонен что-либо менять в окружающем мире, довольствуется тем, что имеет («маленькими радостями жизни»), старается исключить риск до минимума и гордится своим «правильным образом жизни». В отличие от него, аддиктивной личности, напротив, претит традиционная жизнь с её устоями, размеренностью и прогнозируемостью, когда «ещё при рождении знаешь, что и как произойдет с данным человеком». Предсказуемость, заданность собственной судьбы является раздражающим моментом для аддиктивной личности. Кризисные же ситуации с их непредсказуемостью, риском и выраженными аффектами являются для них той почвой, на которой они обретают уверенность в себе, самоуважение и чувство превосходства над другими. У аддиктивной личности отмечается феномен «жажды острых ощущений» (В.А.Петровский), характеризующийся побуждением к риску, обусловленный опытом преодоления опасности [51, с.80].
По мнению E.Bern, у человека существует шесть видов голода:
1) голод по сенсорной стимуляции;
2) голод по признанию;
3) голод по контакту и физическому поглаживанию;
4) сексуальный голод;
5) структурный голод, или голод по структурированию времени;
6) голод по инцидентам.
В рамках аддиктивного поведения каждый из перечисленных видов голода обостряется. Человек не находит удовлетворения чувства «голода» в реальной жизни и стремится снять дискомфорт и неудовлетворение реальностью стимуляцией тех или иных видов деятельности. Он пытается достичь повышенного уровня сенсорной стимуляции (отдаёт приоритет интенсивным воздействиям, громкому звуку, резким запахам, ярким изображениям), признания неординарности поступков (в том числе, сексуальных), заполненности времени событиями [51, с.80-81].
Вместе с тем объективно и субъективно плохая переносимость трудностей повседневной жизни, постоянные упрёки в неприспособленности и отсутствии жизнелюбия со стороны близких и окружающих формируют у аддиктивных личностей скрытый «комплекс неполноценности». Они страдают от того, что отличаются от других, от того, что не способны «жить как люди». Однако такой временно возникающий «комплекс неполноценности» оборачивается гиперкомпенсаторной реакцией. От заниженной самооценки, навеваемой окружающими, индивиды переходят сразу к завышенной, минуя адекватную. Появление чувства превосходства над окружающими выполняет защитную психологическую функцию, способствуя поддержанию самоуважения в неблагоприятных микросоциальных условиях – условиях конфронтации личности с семьёй или коллективом. Чувство превосходства зиждется на сравнении «серого обывательского болота», в котором находятся все окружающие и «настоящей свободной от обязательств жизни» аддиктивного человека.
Учитывая тот факт, что давление на таких людей со стороны социума оказывается достаточно интенсивным, аддиктивным личностям приходится подстраиваться под нормы общества, играть роль «своего среди чужих». Вследствие этого человек научается формально исполнять те социальные роли, которые ему навязываются обществом (примерного сына, учтивого собеседника, добропорядочного коллеги). Внешняя социабельность, лёгкость налаживания контактов сопровождается манипулятивным поведением и поверхностностью эмоциональных связей. Такой человек страшится стойких и длительных эмоциональных контактов вследствие быстрой потери интереса к одному и тому же человеку или виду деятельности и опасения приписывания ответственности за какое-либо дело. Мотивом поведения «закоренелого холостяка» (категорического отказа связать себя узами брака и иметь потомство) в случае аддиктивного поведения может быть страх ответственности за возможную супругу и детей и зависимости от них.
Стремление говорить неправду, обманывать окружающих, а также обвинять других в собственных ошибках и промахах вытекают из структуры аддиктивной личности, которая пытается скрыть от окружающих собственный «комплекс неполноценности», обусловленный неумением жить в соответствии с устоями и общепринятыми нормами.
Базисной характеристикой аддиктивной личности является зависимость. Для оценки отнесения человека к зависимому типу выделяют перечисленные ниже признаки, пяти из которых достаточно для диагностики классической зависимости:
1. Неспособность принимать решения без советов других людей.
2. Готовность позволять другим принимать важные для него решения.
3. Готовность соглашаться с другими из страха быть отвергнутым, даже при осознавании, что они не правы.
4. Затруднения начать какое-то дело самостоятельно.
5. Готовность добровольно идти на выполнение унизительных или неприятных работ с целью приобрести поддержку и любовь окружающих.
6. Плохая переносимость одиночества – готовность предпринимать значительные усилия, чтобы его избежать.
7. Ощущение опустошенности или беспомощности, когда обрывается близкая связь.
8. Охваченность страхом быть отвергнутым.
9. Лёгкая ранимость, податливость малейшей критике и неодобрению со стороны.
Наряду с зависимостью основным в поведении аддиктивной личности является стремление к уходу от реальности, страх перед обыденной, наполненной обязательствами и регламентациями «скучной» жизнью, склонность к поиску запредельных эмоциональных переживаний даже ценой серьёзного риска и неспособность быть ответственным за что-либо.
Ряд исследований посвящены изучению связи между невротическим развитием личности и её аддиктивным поведением. Например, пищевые и сексуальные аддикции настолько часто сочетаются с невротическими симптомами, что некоторые авторы рассматривают их как психосоматические или невротические расстройства [27, с.124].
Другим важным индивидуальным фактором, влияющим на поведение личности, может выступать стрессоустойчивость. В последние годы за рубежом и в России развивается взгляд на аддиктивное поведение как следствие сниженной способности личности справляться со стрессом [82, с.17-23]. Предполагается, что аддиктивное поведение возникает при нарушении копинг-функции – механизмов совладания со стрессом. Исследования свидетельствуют о различиях в копинг-поведении «здоровых» и «зависимых» людей. Например, наркозависимые подростки демонстрируют такие характерные реакции на стресс (малоадаптивные копинг-стратегии), как уход от решения проблем, отрицание, изоляция и др.
Бездуховность, отсутствие смысла жизни, неспособность принять ответственность за свою жизнь на себя – эти и другие сущностные характеристики человека, вернее их деформация, несомненно также способствуют формированию зависимого поведения и его сохранению.
С.А.Кулаков [37] выделяет ряд паттернов поведения, которые позволяют определить искажения личности аддиктивного подростка в различных сферах:
1. В поведенческой сфере при общении: избегание решения проблем, нестабильность отношений с окружающими, преимущественно однотипный способ реагирования на фрустрацию и трудности, высокий уровень претензий при отсутствии критической оценки своих возможностей, склонность к обвинениям, эгоцентризм, агрессивное или неуверенное поведение, появление социофобий, ориентация на слишком жёсткие нормы и требования, перфекционизм, нетерпимость и нетерпеливость, не позволяющие отношениям личности обрести устойчивость.
2. В аффективной сфере: эмоциональная лабильность, низкая фрустрационная толерантность и быстрое возникновение тревоги и депрессии, сниженная или нестабильная самооценка, преувеличение негативных событий и минимизация позитивных, что приводит к ещё большему снижению самооценки, неприятию «обратных связей» и способствует закрытости личности.
3. Искажение мотивационно-потребностной сферы: блокировка потребности в защищённости, самоутверждении, свободе, принадлежности к референтной группе, во временной перспективе.
4. Наличие когнитивных искажений, усиливающих дисгармонию личности, «аффективная логика» (выявлены и ранжированы методом анализа высказываний): «долженствование»; сверхожидания от других; «эмоциональные блоки» («мальчики не плачут»); эскапизм (избегание проблем); «селективная выборка» - построение заключения, основанного на деталях, вырванных из контекста («если другие критикуют меня, то я – плохой»); сверхраспространённость – построение глобального вывода, основанного на одном изолированном факте; «абсолютное мышление», проживание опыта в двух противоположных категориях: всё или ничего; «произвольное отражение» - формулирование выводов при отсутствии аргументов в их поддержку; перфекционизм; преувеличение негативных событий и минимизация позитивных.
2.5.4. Роль образования в возникновении и развитии аддиктивного поведения
Большое влияние на повседневную жизнь и перспективы развития взрослеющего человека оказывает школа. На школу возлагаются важнейшие функции: передача знаний, культурных и нравственных ценностей, помощь в социальной адаптации и выработке адекватного социального поведения, содействие личностному росту. Но не всегда школа выполняет свои функции.
Более того, некоторые образовательные системы и подходы могут способствовать формированию и укреплению аддиктивных механизмов.
Традиционное образование само несёт на себе аддиктивные черты – черты, направленные на разотождествление с действительностью. Прежде всего, это проявляется в подаче учебного материала вне интеграции с реальным миром, ориентированности на приоритетность знания учебных предметов, в акцентировании полезности знаний в контрасте с непредсказуемостью межличностных отношений. Нивелирование значимости межличностных отношений может происходить и из-за того, что школьников нацеливают на всепоглощающий учебный труд, который активно подкрепляется и поощряется [44, с.474].
Загруженность учебной деятельностью и, порой, безграничное стремление педагогов и родителей занять детей настолько, чтобы у них не оставалось времени на «всякие глупости» (по мнению взрослых), приводит к тому, что у детей не остаётся времени, чтобы принадлежность самим себе, играть, общаться со сверстниками. Вместо того, чтобы происходило разумное знакомство с реальностью, происходит отрыв от неё. Дети, таким образом, отвлечены от собственных ощущений, осознанных и неосознанных потребностей, от самопознания в самом широком смысле этого слова. Так постепенно формируется неумение жить «здесь и сейчас». Не приобретя необходимого опыта столкновения с реальностью, при случайных и закономерных встречах с проблемами реального мира, ребёнок оказывается беспомощным. Трудности становятся не ступенями развития, а явлениями, сопряжёнными со страхом, неуверенностью и дискомфортом, чего хочется избежать любыми средствами.
Фрустрация наступает не только потому, что возникла проблема, но и потому, что появляется необходимость принять решение, сделать выбор, взять на себя ответственность за случившееся и за последствия.
Школа не только не препятствует односторонней фиксации на учебной деятельности, но может сама провоцировать эту фиксацию, подкреплять её как желаемую и одобряемую деятельность. Нередки случаи, когда бывшие отличники, одарённые дети, становясь взрослыми, но, сохранив привычную стратегию избегания и поиска ощущений, выбирают такие тяжёлые формы аддиктивного поведения как злоупотребление психоактивными веществами (алкоголь, наркотики). Сейчас некоторые образовательные учреждения охватила волна выявления одарённых детей. Сотрудничество родителей и педагогов в этом направлении очень тесное. Сама по себе помощь одарённым детям – явление гуманное. Но взрослые часто забывают о том, что ребёнок есть ребёнок, и игнорируют его естественные потребности. С одной стороны, взрослые хотят, чтобы их дети реализовали то, что не удалось реализовать им самим. С другой стороны, они желают детям добра и верят, что этим будет обеспечено будущее детей. У детей выискивают способности, их учат иностранным языкам, записывают одновременно в несколько кружков, в спецшколы и гордятся собой и детьми. Родительская ретивость дорого обходится «звёздным детям». Итог – нервные срывы, снижение иммунитета, переутомление. Кроме этого – отрыв от общения со сверстниками, груз неудовлетворенных детских потребностей, обеднение жизненного опыта. Такие дети лишены инициативы, т.к. им предложен готовый путь, по которому они идут в сопровождении. За них всё решено. Но когда-нибудь настанет время проявлять самостоятельность в противостояниях жизненным трудностям, и тогда возникает страх, потеря равновесия и чувства безопасности [69, с.475-476].
Познание реальности осложняется для детей и тем, что в образовательных учреждениях не хватает специалистов, способных грамотно, открыто, без иронии, ханжества и лицемерия вести с детьми беседы на те темы, которые представляют для них жизненно важный интерес, но которые обращены взрослыми в «зоны повышенной секретности».
Идея о дифференцированном подходе в образовании часто находит своё применение в одностороннем виде, когда такой подход ограничивается индивидуальным подходом к общеучебным умениям и уровню обученности. В этом случае за рамками образовательного процесса остаётся личностный аспект. Эта ограниченность начинает проявляться уже при приёме в начальную школу, где детям на предварительных собеседованиях предлагается пройти стандартизированное тестирование для определения готовности к обучению, которое выявляет внешние знания и умения, но не скрытые возможности и уровни развития. Проведённое тестирование дошкольников, результаты переводных экзаменов дают педагогам полномочия распределять детей по разным классам в зависимости от степени их подготовленности.
Подобный дифференцированный подход нечто общее с дискриминацией. Не этично и не гуманно делить детей по разным «сортам», руководствуясь одним только критерием – учёбой. Когда они выйдут в реальную взрослую жизнь, в меньшей степени будет важно, как они учились, и в большей – какими они стали людьми. Кроме того, пребывание детей долгое время в однородном коллективе в значительной степени ограничивает их коммуникативные возможности и опыт отношений с разными сверстниками, не важно, сильный это класс или слабый, элитный или самый рядовой.
Во многих школах знания, главным образом, транслируются. Параллельно с трансляцией знаний транслируются взгляды, убеждения, способы взаимодействия с миром, которые, к сожалению, могут представлять из себя негибкие, застывшие и не соответствующие настоящему моменту паттерны.
Недобрую службу может сослужить авторитет педагога. Опасность авторитета в том, что с авторитетным мнением принято считаться, на него ссылаются, его берут в качестве руководства к действию. Оно может лишить человека инициативы даже по отношению к самому себе: в трудной ситуации человек не сможет доверять себе, своему опыту интуиции. Огромное значение для становления и укрепления адаптивных механизмов и формирования активной жизненной позиции имеет создание образовательных моделей, нацеленных на полноценное использование ресурсов самообразования, самовоспитания и самоактуализации.
Важную роль в образовательном процессе играет личность педагога. Профессия педагога, к сожалению, может внести свой вклад в деформацию личности человека, избравшего для себя эту специальность. И такая деформированная личность, транслируя знания, транслирует и часть своей деформации. Говоря о профессиональной деформации, мы имеем ввиду полную идентификацию с профессией, когда утрачиваются индивидуальные личностные черты. Учительские стратегии переносятся в сферу межличностных отношений, что порой является одной из причин конфликтов в семье и с другими людьми. Работа педагога может стать в силу разных обстоятельств агентом его аддиктивной реализации.
Работогольная аддикция – достаточно распространённое явление в сфере образования. Существуют и целые аддиктивные образовательные организации, где вся работа строится сугубо в интересах учреждения. Одобряются и ставятся в пример сотрудники, проводящие на рабочем месте безграничное количество времени, жертвующие собой, детьми и семьёй в целом. Персонал работает на износ. План работы в таких учреждениях очень насыщенный и значительные временные затраты отводятся контролю над образовательным процессом, тому, что его сопровождает и за персоналом. В подобных коллективах нездоровая психологическая атмосфера, много людей с хроническими заболеваниями и не разрешенными проблемами в семьях, в личной жизни. Здоровой альтернативой такому учреждению могло бы стать учреждение с личностно-ориентированной моделью, которая охватывала бы и детей, и педагогический коллектив.
2.5.5. Общество и аддиктивное поведение
Отдавая должное неповторимой индивидуальности каждой конкретной личности, следует отметить, что любое общество в реальный исторический отрезок времени приобретает некие общие ментальные параметры, позволяющие говорить о психическом здоровье нации. Современный период исторического развития России характеризует, с одной стороны, такими позитивными явлениями, как восстановление свободы и демократии, разрушение тоталитарного режима, возвращение русского национального менталитета, деидеологизация общества, обретение личностью своих прав, свобод, религиозных убеждений. С другой стороны, столь радикальные и стремительные перемены во всех сферах жизни общества, при их безусловной положительной стратегической оценке, не могут не оказывать мощного стрессового воздействия на психику большинства людей [44, с.481].
Стремительно меняется привычная среда и формируется новая обстановка, не имеющая чётких ориентиров, способствующая развитию и усилению экзистенциальных страхов перед реальностью. Социально-экономические затруднения обостряют межличностные конфликты, что способствует разобщению членов общества.
Потеря в кризисное время чувства внутреннего комфорта, равновесия, безопасности становится для многих решающим фактором в выборе аддиктивной стратегии поведения в ответ на требования среды. Растёт уровень алкоголизации и наркотизации общества, всё больше в эти аддикции вовлекается молодёжь. Наряду с социально-экономическими факторами развитию и укреплению линии аддиктивного поведения способствуют некоторые неверные убеждения, стойкие стереотипы и установки. Прежде всего, многие люди не склонны принимать на себя ответственность за то, что с ними происходит.
Это в значительной мере порождает бездействие или поиск ответственных. Так многие возлагают ответственность на правительство, начальство, своих близких и т.д. Некоторые убеждены, что на всё воля божья и от человека ничего не зависит. Своё распространение находит так называемое магическое мышление, которое взращивает веру в кармическую безысходность, в «свой крест», в то, что от судьбы не уйдёшь.
Неумение и нежелание жить в настоящем проявляется в сверхценном отношении к прошлому, когда люди живут постоянными воспоминаниями о нём. Они погружаются в ностальгию, если прошлое было светлым пятном в их жизни, или в глубокую вселенскую скорбь, если прошлое принесло много боли и разочарования. В противоположность этому явлению наблюдается другое, когда человек погружён в фантазии о будущем, иллюзорно рисует себе картины будущего в том свете, в каком ему хотелось бы его видеть, при этом не задумываясь о том, что он сам мог бы сделать что-то реальное в настоящем, чтобы обеспечить себе будущее.
Чрезмерное увлечение романтикой тоже вносит свою лепту в отрыв человека от реальности. В своих романтических порывах люди становятся «заядлыми любителями природы». Это не относится к тем, кто иногда оставляет суету городов и отправляется в первозданный мир природной красоты и гармонии, чтобы отдохнуть и набраться сил. Опасность в том, что некоторые делают это своим стилем жизни. Презирая неустроенность и непредсказуемость действительности, не решая проблем, они постоянно уходят в лес, в горы, в море, на рыбалку, на охоту, зная, что там они получат те ощущения, благодаря которым воцарится гармония. Но эти люди впадают в зависимость от такой гармонии. В семьях они часто наталкиваются на непонимание и упрёки, потому что оказывается, надо решать реальные проблемы – воспитывать детей, обустраивать жильё, зарабатывать деньги, уделять внимание близким и т.д.
Порой в качестве рекламы разных видов аддикций может выступить такое близкое и необходимое всем нам чувство, как чувство юмора. Несомненно, это чувство помогает легче идти по жизни, но слишком уж смешными и безобидными в шутках и анекдотах выглядят алкоголики, наркоманы, токсикоманы. У некоторых людей, в силу их личностных особенностей, это может закрепить их линию поведения, т.к. возможность выглядеть смешным для некоторых является одним из способов самовыражения, самопрезентации или защиты.
Важным явлением является социальная поддержка. Многие нуждающиеся в поддержке не обращаются за помощью или отказываются от неё из-за боязни расстаться со своим привычным способом ухода от реальности или в силу низкого уровня восприятия социальной поддержки. Другая сторона этого явления в том, что чаще всего люди, окружающие аддикта, не знают, что он нуждается в поддержке или не знают, какую поддержку ему нужно оказать, потому что алкоголиков или наркоманов в обществе принято высмеивать или презирать. Конечно, сами аддикты часто делают жизнь своих близких невыносимой, но, возможно, если бы для людей была понятна и доступна информация об общих аддиктивных механизмах, о природе их происхождения, многих осложнений, связанных с аддиктивным поведением можно было бы избежать. «Вокруг всё плохо!» - такая оценка очень характерна для мышления аддикта.
Одним из важных институтов социализации являются средства массовой информации. Их заслуга велика во многих сферах общественной жизни: культуре, политике, экономике, образовании и воспитании и т.д. Но вместе с тем, они вносят свой вклад в отрыв людей от реальности, предлагая целую индустрию ощущений взамен полноценным взаимоотношением, дают готовые образцы мыслей и поступков. Существует угроза избыточного, «всеядного» потребления телевизионной и прочей массовой культуры, отрицательно сказывающегося на развитии творческих позиций, индивидуальности и социальной активности личности [44, с.478]. Телевидение в большей степени разобщает людей, они разучиваются общаться. Члены семьи могут вечерами после работы и учёбы собираться у экрана на несколько часов, перебрасываясь лишь репликами по поводу просмотренного, не уделяя внимания проблемам и интересам друг друга. Многие находят в телевидении эффективное, на их взгляд, средство ухода от проблем. Порой экранные персонажи говорят о том, что реальность скучна, сложна, непредсказуема, и поэтому надо отвлечься, расслабиться, отдохнуть. Некоторые люди могут принять это как формулу выживания и сделать для себя вывод, что предпринимать какие-то действия, переорганизовывать свой жизненный план – это всё большие затраты, что лучше просто абстрагироваться. Эмоциональная подача материала может способствовать быстрому и прочному усвоению подобных формул.
Важную роль в истории, культуре, нравственном кодексе общества играет религия. В трудное для себя время человек обращается к религии и она даёт ему веру, надежду и силы для противостояния тяжёлым испытаниям. Религия может стать большой силой, помогающей пройти жизненный путь со всеми его лишениями, надёжной опорой в трудные дни. Но, вместе с тем, религия может стать и силой, уводящей от действительности. Поиски себя, стремление к самосовершенствованию приводят в мир религиозных иллюзий. Порой, незаметно для себя человек оказывается втянутым в религиозную секту, деструктивную по своей сути. Под прикрытием благородной цели «стремления к духовности» происходит насильственный отрыв от действительности. У членов сект развивается психологическая зависимость от проповедников, от «духовного наркотика». После испытания во время религиозных ритуалов «кайфа», возникает влечение, потребность вновь пережить это ощущение. Эта потребность может вытеснить многие другие естественные потребности. Таким образом, под видом религии человека склоняют к отказу от земной жизни, естественных потребностей, прежних убеждений, что может привести к психическому (а иногда – и к физическому) самоуничтожению.
Очевидно, что влияние социума на возникновение, закрепление и развитие аддиктивного поведения чрезвычайно велико и разнообразно. Процессы и явления, препятствующие становлению аддиктивных механизмов в обществе, соседствуют с процессами и явлениями, способствующими становлению и развитию этих механизмов. Поэтому чрезвычайно важно уметь различать их, понимать, что происходит вокруг, что к чему может привести. А для этого человеку необходимы развитые рефлексия, эмпатия, коммуникативные и перцептивные навыки, субъектность, личностная активность, волевые качества и т.д.
Нами были рассмотрены лишь некоторые факторы, оказывающие влияние на возникновение и развитие аддиктивного поведения. Факторы риска нередко специфичны для определённых возрастных, этнических групп или для определённой общественной среды.
2.6. Некоторые особенности различных форм аддиктивного поведения
Аддиктивное поведение может иметь определённые особенности, обусловленные этнокультурной принадлежностью, полом, возрастом и т.д. Нами будут рассмотрены некоторые из этих особенностей.
2.6.1. Этнокультурные особенности аддиктивного поведения
Аддиктивное поведение в виде злоупотребления веществами, изменяющими психическое состояние, имеет специфичные этнокультурные особенности. В случаях, когда таким веществом становится алкоголь, указывается на «традиции пития», паттерны алкогольного поведения, мотивы употребления спиртных напитков. При этом традиции употребления алкогольных напитков рассматриваются в связи со структурой личности, национального характера, способами совладания со стрессовыми ситуациями. Значимым диагностическим культурально обусловленным параметром считается понятие «злоупотребления» и его дифференциация с употреблением. В традициях стран и народов со «спиртовой культурой» в отличие от «винных и пивных» культур грань между патологией (или девиацией) и нормой алкогольного поведения крайне незначительна. Так, например, считается, что нормой является способность хорошо переносить большие дозы алкоголя («Чем больше, тем здоровее, нормальнее человек»). Нередко в таких культурах девиацией называют трезвеннические установки и поведение, обосновывая это нетактичностью, нелюдимостью, недружелюбностью отказывающегося от употребления спиртных напитков. Интересным представляется широкая платформа оправдания или осуждения алкогольного поведения, сочувственного или негативного отношения к выпившему (пьяному).
Для оценки влияния этнических факторов на формирование тех или иных психопатологических синдромов и даже на частоту возникновения некоторых психических заболеваний интересным представляется анализ факта меньшей распространённости алкоголизма среди итальянцев (R.F.Bales), чем среди других европейских этнокультурных групп. Данный факт объясняется культуральными традициями реагирования на стрессовые ситуации. В этой этнокультурной группе на фрустрирующую ситуацию принято реагировать не увеличением приёма алкоголя, а увеличением приёма пищи [51, с.169].
В рамках клинического аспекта выделяется раздел, изучающий этнокультуральное влияние на формирование исходов (дефектов, изменений личности и пр.) поведенческих девиаций. Анализу традиционно подвергаются отдалённые последствия алкоголизма. Так считается, что деградация личности при алкоголизме не напрямую связана с токсическим воздействием алкоголя на головной мозг. Определённые культуральные особенности человека способны препятствовать или способствовать скорости нарастания изменений личности при алкоголизме. Этнокультуральные влияния на формирование алкогольных изменений личности сходны с подобными влияниями на выбор формы поведения в момент алкогольного опьянения. В этнических группах, нацеливающих своих членов на рефлексивный тип поведения, алкогольное опьянение не носит дезорганизующего и антисоциального характера.
Структура употребления наркотических веществ менее, чем алкоголя, подвержена этнокультуральному влиянию. Однако известно, что в некоторых государствах употребление «лёгких наркотиков» (марихуаны) не расценивается как серьёзная девиация и даже узаконено их использование.
Нарушения пищевого поведения в виде нервной анорексии характерны для лиц с высоким культурным уровнем (W.Baeyer, H.Bruch, A.Wolf). Существенное значение для формирования девиаций пищевого поведения имеет значимость процесса питания. Для многих культур и стран с западным психологическим типом взаимоотношений еда не является ценностью (особенно её количество). В других же регионах мира (на Востоке) гостеприимство подразумевает обильное потребление пищи и угощение ею. Кроме того, разнятся стандарты красоты и внешней привлекательности, влияющие на способ приёма пищи и пищевые стереотипы. Восточный тип красоты подразумевает полноту, западный – худобу. Определённые личностные культурально обусловленные особенности проявляются и в таком нарушении пищевого поведения как гиперфагическая реакция на стресс. Оно появляется вследствие невозможности найти правильный (непищевой) выход из конфликтной ситуации или использовать совершенные способы психологической защиты.
Считается, что сексуальные девиации и перверсии имеют существенную этнокультуральную обусловленность. Их диагностика и оценка нередко всецело зависит от культуральных традиций и верований. По мнению И.С.Кона, сексуальное поведение – это социокультуральное, а не биологическое явление и, следовательно, оценка девиаций должна строится лишь с учётом сексуальной культуры индивида.
Некоторые формы сексуальных отклонений поведения регистрируются чаще, чем иные. Так гиперсексуальность более типична для представителей южных народов по сравнению с северными, выбору гиперсексуального поведения нередко способствует стиль жизни, причастность к определённому субкультуральному кругу людей («богеме»). Известно, что оценка сексуальных девиаций может зависеть от конфессиональных регламентаций.
Из сверхценных психологических увлечений лишь некоторые имеют этнокультуральную специфику. Так, считается, что трудоголизм присущ в большей степени выходцам из западной психологической культуры (немцам, американцам), а увлечение азартными играми (гемблинг) характерно для лиц с восточной психологией.
Возникновение коммуникативных девиаций зависит от этнокультурального понимания нормы коммуникации, в частности общительности. Известно, что представители южноамериканских и африканских государств более экспрессивны и коммуникабельны, чем северяне.
В.Д.Менделевич выделяет коррекционно-терапевтический аспект этнокультуральной психологии девиантного поведения, включающий в себя оценку влияния различных традиционных и приоритетных способов психологического воздействия (психокоррекции и психотерапии) на эффективность купирования поведенческих девиаций. В отношении злоупотребления алкоголем он отмечает, что существуют два принципиально разных психотерапевтических подхода. При первом - аверсивной психотерапии – физиологическая алкогольная зависимость заменяется психологической зависимостью от психотерапевта и страхом нарушения табу, в то время как при использовании рациональной психотерапии подобных зависимостей не формируется, и пациенту предоставляется достаточно большая свобода действий. Безосновательно считается, что больному алкоголизмом (особенно при II и III стадиях заболевания) в силу изменений личности, т.е. сформировавшихся субкультуральных свойств, не показано применение «гуманистически-ориентированных» психотерапевтических методик. Анализ сравнения эффективности двух принципиально различных психотерапевтических методик показывает, что результат зависит не только и не столько от стадии заболевания, сколько от культуральных особенностей пациентов и в первую очередь от ориентации на демократический или авторитарный стили общения. Девиантам с демократической направленностью личности, в которую включаются такие психологические качества, как способность выслушивать чужую точку зрения, находить компромиссы при общении с людьми не показаны культурально чуждые им методы «кодирования». Тогда, как пациентам с авторитарной направленностью личностных качеств в виде традиций требования от окружающих подчинения, непререкаемости, жесткости в общении, а значит, уважения силы малоэффективны психотерапевтические методики, апеллирующие к морально-нравственным ценностям.
Таким образом, видно, что этнокультуральные факторы оказывают значительное влияние на возникновение, развитие, течение, исход, психологическую коррекцию и психотерапию аддиктивного поведения.
2.6.2. Гендерные особенности аддиктивного поведения
Типы, формы и структура девиантного поведения имеют половую (гендерную) окраску. Некоторые из них считаются атрибутом исключительно мужского или женского стилей отклоняющегося поведения, иные могут в меньшей степени зависеть от половой принадлежности человека. Отличительные параметры женского и мужского полоролевого поведения оцениваются на основании различий темпераментальных особенностей, характерологических свойств и личностных качеств.
К поведенческим особенностям психофизиологического характера, имеющим корреляции с полом человека, можно отнести известные факты лучшей переносимости женщинами болевого ощущения, состояний длительной ограниченности движений или обездвиженности. Этот факт может быть объяснен как психофизиологическими особенностями пола, так и психологическими традициями роли женщины и мужчины в определённых обществах и культурах. Мужской и женский стили поведения могут базироваться и на гендерных различиях психомоторики (походки, жестикуляции, письма), эргичности, скоростных (темповых) характеристиках и предметной пластичности [51, с.178].
По данным В.М.Русалова, у мужчин по сравнению с женщинами чаще проявляется жажда деятельности, наблюдается избыток сил, высокая работоспособность, гиперактивность, более выражено стремление к напряжённому умственному и физическому труду. Кроме того, отмечается гибкость мышления, лёгкость переключения с одного вида деятельности на другой, стремление к разнообразию форм деятельности, чаще наблюдается высокий темп поведения, более высокая психомоторная скорость выполнения операций при осуществлении предметной деятельности. Для женщин более характерна лёгкость вступления в новые социальные контакты, у них шире набор коммуникативных программ, более выражена коммуникативная импульсивность, лёгкость переключения в процессе общения, а также повышена чувствительность к неудачам, чаще наблюдается беспокойство, неуверенность, тревога.
Таким образом, на уровне сбалансированного психофизиологического функционирования (темпераментальных свойств) можно отметить тот факт, что стилевые характеристики поведения мужчин и женщин существенно разнятся. Процесс воспитания способен сгладить или заострить различия и сказаться на становлении и диагностике девиантных форм поведения.
На уровне характерологических свойств стилевые особенности проявляются в виде гендерных стереотипов полоролевого поведения. Под ними понимаются модели поведения, система предписаний, которые должен усвоить соответствующий индивид, чтобы его признали мужчиной или женщиной (И.С.Кон). Формирование полоролевого поведения происходит на базе соответствующих гендерных особенностей темперамента под воздействием воспитания. Вершиной полоролевого воспитания является формирование психосексуальной ориентации (гетеро-, или гомосексуальной), что имеет значение для оценки сексуальных девиаций.
Оценка нормативности мужского и женского поведения зависит от этнокультуральных параметров, поскольку половые роли могут разниться в зависимости от общественных ожиданий и требований. В одних странах и регионах мира эти ожидания характеризуются существенными различиями, в других – они сближаются и даже сливаются (унисексуальный стереотип). В культурах «восточного типа» отмечается дистанцирование и строгая очерченность гендерных стереотипов поведения с предписыванием женщинами мужчинам различных видов деятельности и способов взаимодействия в обществе и семье. В западной психологической культуре отмечается сближение половых ролей. Именно в западном мире родился и развивается феминизм, первоначально направленный на борьбу за равные социальные права мужчин и женщин, но фактически переродившийся в борьбу женщин за размывание границ полоролевого поведения.
Несмотря на существование разных этнокультуральных взглядов на полоролевое поведение, все же можно отметить следующие характеристики типичного (нормативного) женского и мужского стереотипов поведения на уровне характерологических особенностей. К мужскому стереотипу, обозначенному как маскулинность, относят активность, бескомпромиссность, решительность, независимость, самостоятельность, самодостаточность, эмоциональную устойчивость. К женскому, называемому фемининность, причисляют покорность, нежность, послушание, терпимость, аккуратность, зависимость, несамостоятельность, чувственность, эмпатийность, тревожность и склонность к ярким экспрессивным проявлениям.
Для характеристики гендерного стиля поведения значимыми являются особенности поведения и самопрезентации человека в следующих сферах:
- внешность и стиль одежды;
- манера поведения (мимики, жестов, походки);
- манера речи;
- стиль взаимодействия в семье;
- стиль взаимодействия в обществе;
- стиль сексуальной активности.
Половые различия в проявлении различных форм аддиктивного поведения представлены довольно ярко. Признанным фактом является то, что нарушения пищевого поведения характерны для женского стиля поведения. Это связано в первую очередь со значимостью внешности и привлекательности для женщины. По данным Е.Т.Соколовой, имеются гендерные различия в субъективной ценности всего тела и различных его частей. С психологической точки зрения самооценка человека и в особенности выпестованный групповыми традициями и семейным воспитанием реестр ценностей различных частей собственного тела способны оказываться психотравмирующими факторами при возникновении какого-либо дефекта (например, связанного с пищевым поведением) в «ценном органе».
Для женщин типичными являются такие разновидности нарушения пищевого поведения, как анорексия, так и булимия, что обусловлено значимостью параметров массы и красоты тела [51, с.193].
Аддиктивное поведение в виде злоупотребления веществами, изменяющими психическое состояние, так же как и иные, имеет специфические гендерные особенности. Алкогольное поведение женщины отличается от алкогольного поведения мужчины. Выделяют (Л.К.Шайдукова) три психологических типа женщин, страдающих алкоголизмом: фемининно-асоциальный, маскулинно-социопатический, фемининно-конформный. При фемининно-асоциальном типе преобладающими являются такие черты, как: возбудимость, агрессивность, неустойчивость настроения, импульсивность, снижение контроля над своими действиями, потворство желаниям, отсутствие твердых жизненных установок, плохое самопонимание, отсутствие критического отношения к своим поступкам, легкомыслие. При маскулинно-социопатическом типе доминируют следующие черты: прямолинейность, грубость, решительность, склонность к риску, отсутствие сентиментальности, склонность к безапелляционности суждений. При фемининно-конформном типе обнаруживаются: покорность, подчиняемость, внушаемость, склонность к компромиссам и соглашательству. Алкогольное поведение формируется при различных типах неодинаково.
При первом типе отмечается спаянность алкогольного поведения с сексуальной зависимостью от партнёров, готовность к сексуальным эксцессам. При втором – алкоголизация сопровождается лихачеством и мотивируется проверкой своих возможностей, доказательством своих сил, утверждением равноправия с мужчинами – членами компании. При третьем – основой алкогольного поведения становится конформность, стремление неукоснительно следовать семейным традициям, характерному для их мужей алкогольному паттерну поведения.
Структура употребления наркотических веществ менее чем алкоголя подвержена гендерному влиянию.
Психологической особенностью сексуальных девиаций при аддиктивном типе девиантного поведения является поиск новизны, риска, запредельных ощущений. Характерным для женщин является гиперсексуальный вариант аноргазмического поведения, при котором наблюдается феномен «ловли оргазма». Суть его заключается в том, что с целью достижения сексуального удовлетворения женщина начинает прибегать к несвойственному ей сексуальному экспериментированию. Она может включиться в групповые сексуальные взаимодействия, часто менять партнёров, прибегать к иным разновидностям парафильного поведения (например, зоофилии).
Из сверхценных психологических увлечений многие чаще проявляются у мужчин, чем у женщин. Это относится и к гемблингу, и к трудоголизму, и к фанатизму. Можно предполагать, что столь явный гендерный механизм формирования сверхценности у мужчин обусловлен структурой психологических особенностей, в которой целеустремлённость, настойчивость и склонность к длительной фиксации внимания на определённом виде деятельности относится к специфическим мужским характеристикам.
Учитывая различия в психологии мужчин и женщин, в частности склонность женщин легко вступать в новые социальные контакты, иметь более широкий по сравнению с мужчинами набор коммуникативных программ, более выраженную коммуникативную импульсивность, лёгкость в переключении в процессе общения, можно утверждать, что имеются гендерные различия в проявлениях коммуникативных девиаций. Так, известно, что аутистическое поведение значительно чаще выявляется у мужчин, чем у женщин, а гиперобщительность – наоборот.
2.6.3. Возрастные особенности аддиктивного поведения
В.Д.Менделевич указывает на то, что отклоняться от нормального способно поведение индивида любого возраста, а сами отклонения могут носить разнообразный характер.
Под возрастной поведенческой нормой понимается модель поведения, система предписаний, которых должен придерживаться индивид, чтобы его признали соответствующим определённому возрасту. В процессе оценки возрастной нормы анализируются различные особенности (стили) деятельности, которым должен соответствовать человек определённого возраста:
1. Коммуникативный стиль (толерантность и компетентность в общении).
2. Особенности регуляции поведения (волевые характеристики).
3. Интеллектуальные особенности (в частности, способность планировать, прогнозировать собственную деятельность).
4. Эмоциональные особенности.
5. Психомоторные особенности (мимический и жестикуляционный стили).
6. Стиль устной и письменной речи [50, с.200].
Возрастные особенности коммуникативного стиля указывают на факт большей потребности в общении у ребёнка и подростка по сравнению со взрослым и пожилым человеком. Коммуникативный стиль подразумевает компетентность в общении, т.е. способность точно и правильно распознавать психологическое состояние партнёра по общению, понимать его замыслы и намерения. Коммуникативная толерантность – это характеристика отношений личности к людям, показывающие степень переносимости ею неприятных и неприемлемых, по её мнению, психических состояний и поступков партнёров по взаимодействию (В.В.Бойко).
Можно утверждать, что коммуникативные особенности человека имеют возрастную специфику и нормативы. Коммуникативная компетентность с возрастом увеличивается, а коммуникативная толерантность нередко носит волнообразный характер. В наивысшей степени толерантность представлена у взрослого (зрелого) человека. У ребёнка и пожилого человека она может быть сниженной.
К особенностям саморегуляции деятельности (самоконтроля) относят способы (модели, стили, шаблоны) контролирования собственных поступков, эмоций. Они отражают границы допустимого с точки зрения индивида характера взаимодействия с окружающими. В детском и подростковом возрасте саморегуляция носит неустойчивый, поисковый характер, во взрослом и пожилом – устоявшийся.
Особенности интеллектуальной деятельности включают в себя способность точно и правильно понимать действия и намерения окружающих людей, предугадывать их поступки, планировать и прогнозировать собственную деятельность. В психологии данные особенности обозначаются термином антиципационная состоятельность (В.Д.Менделевич). Помимо иных, она имеет возрастные закономерности формирования. Известно, что антиципационные способности в норме формируются у ребёнка к четырнадцатилетнему возрасту [50, с.202]. Для этого он не способен точно и правильно предвосхищать ход событий, планировать свои действия. В наибольшей степени антиципационная состоятельность в норме представлена у лиц пожилого возраста, что связано как с процессом социализации, так и с повышением с возрастом уровня тревожности, приводящим к стремлению выдвигать избыточное количество версий развития возможных событий и готовиться к ним.
К возрастным особенностям эмоционального реагирования относят преобладание и доминирование определённых эмоций, чувств у лиц разного возраста. Учитывая тот факт, что эмоции являются производными удовлетворения или неудовлетворения потребностей, а также совпадения или несовпадения прогнозов человека с реальностью, имеющих возрастную окраску, можно выделить некоторые специфические эмоциональные переживания. Так, в детском и подростковом возрасте, в отличие от других периодов чаще встречаются такие переживания, как удивление, радость, обида, разочарование, недоумение, страх. У пожилых чаще наблюдаются депрессия, сентиментальность. Разнятся «репертуар» и острота переживаний: от большего (многочисленного), яркого и нередко запредельного у ребёнка до скудного, монотонного у старика. Многие чувства (особенно эстетические) появляются в норме лишь в процессе взросления.
Специфические возрастные закономерности отмечаются в сфере психомоторных характеристик, т.е. мимическом и жестикуляционном стилях, манере походки. Ребёнок и подросток чаще взрослого и тем более пожилого проявляют повышенную двигательную и речевую активность. Моторика молодого человека отличается порывистостью, быстротой, ловкостью и проворливостью. В норме его мимика характеризуется живостью, богатством и яркостью, а жестикуляция – обильностью и эмоциональной насыщенностью.
Стиль устной и письменной речи в норме, так же как и психомоторные характеристики, обладает возрастной специфичностью. Чаще более выраженная речевая активность наблюдается в более молодом возрасте. Речь отличается по темпу и скорости. У пожилого человека скорость речи замедляется, отличается темповое однообразие. Особенности письменной речи характеризуются спецификой почерка, который с возрастом становится устойчивее.
В.Д.Менделевич отмечает, что специфичных исключительно для периода взрослости девиаций поведения крайне мало (трудоголизм), тогда как встречающихся преимущественно у лиц подросткового и пожилого возрастов достаточное количество.
В таблице 3 представлена возрастная приоритетность поведенческих девиаций, относящихся к различным типам девиантного поведения [51, с.211].
Таблица 3
Возрастная приоритетность поведенческих девиаций
|
Дети, подростки |
Взрослые |
Пожилые, старики |
|
|
Агрессия |
*** |
*** |
* |
|
Аутоагрессия |
** |
*** |
** |
|
Злоупотребление веществами |
**** |
**** |
* |
|
Нарушения пищевого поведения |
**** |
* |
|
|
Сверхценные психологические увлечения |
**** |
*** |
* |
|
Сверхценные психопатологические увлечения |
*** |
* |
|
|
Характерологические реакции |
**** |
||
|
Коммуникативные девиации |
*** |
*** |
** |
|
Безнравственное и аморальное поведение |
*** |
*** |
* |
|
Неэстетическое поведение |
*** |
** |
* |
|
Аномалии сексуального поведения |
** |
*** |
* |
|
Обозначения: |
**** - данная форма специфична для данного возраста; *** - часто встречается; ** - встречается иногда; * - встречается редко. |
Возрастные различия в проявлении известных клинических форм девиантного поведения представлены довольно ярко. Некоторые формы преимущественно или исключительно встречаются у лиц определённого возраста.
Нарушения пищевого поведения можно считать характерными преимущественно для девушек-подростков (при этом анорексия, т.е. отказ от пищи, исчезновение аппетита базируется на дисморфоманическом поведении). В молодом возрасте нарушения пищевого поведения могут сохраняться, но они становятся значительно реже, возможно появление гиперфагической реакции на стресс.
Аддиктивное поведение в виде злоупотребления веществами, изменяющими психическое состояние, преимущественно начинает формироваться в подростковом возрасте, а некоторые формы зависимостей преобладают у лиц молодого возраста. По данным П.Д.Шабанова и О.Ю.Штакельберг возраст первого употребления наркотиков распределяется следующим образом: около 1% впервые пробуют наркотик в возрасте до 10 лет, более 40% - от 11 до 14 лет, около 50% - от 15 до 17 лет и меньше 1% - после 20 лет [92, с.47].
Клинические проявления наркозависимости в подростковом возрасте отличаются нечёткостью симптоматики, преобладанием психопатологических расстройств, быстротой развития психического дефекта и снижением волевого регулирования собственной деятельности. Аддиктивное поведение в виде злоупотребления веществами, изменяющими психическое состояние, у лиц пожилого возраста отличается мотивами их употребления. Если у подростков и лиц среднего возраста доминирующими являются такие мотивы употребления, как стремление стать свободным, стремление испытать необычные ощущения, стремление отрешиться от обыденной, скучной жизни, стремление не отличаться от других, то основным мотивом употребления психоактивных веществ пожилым человеком считается стремление улучшить своё психическое самочувствие, избежать неприятных ощущений и дискомфорта.
Учитывая тот факт, что сексуальность человека претерпевает закономерные возрастные изменения, можно обнаружить существенные возрастные различия и в проявлениях сексуальных девиаций. К типичным для детского возраста особенностям сексуального поведения относят: игры со взаимным обнажением, увлечение порнографией, некоторые разновидности мастурбационного поведения. К сексуальным девиациям, характерным для лиц подросткового и зрелого возраста, причисляют подавляющее большинство парафилией (по способам реализации, по объекту сексуального интереса и т.д.).
Сверхценные психологические увлечения имеют тенденцию формироваться в подростковом возрасте в силу особенностей структуры психической деятельности. К ним относится гемблинг, фанатизм (спортивный, музыкальный, религиозный) и многие другие. В подростковом возрасте аддиктивное поведение характеризуется групповой структурой и неустойчивостью.
2.6.4. Профессиональные особенности аддиктивного поведения
В ряду значимых параметров, оказывающих влияние на становление девиантного поведения, его клинические проявления, закономерности и особенности формирования, особое место занимает профессия человека. Это связано в первую очередь с существованием такого понятия, как психология профессии, или психология профессионала в той или иной области, диктующая необходимость строго определённого набора индивидуально-типологических качеств для достижения профессионального успеха.
Личность, выбирающая ту или иную профессию, в начале «трудового пути» должна обладать специфическими психологическими качествами для того, чтобы не оказаться профнепригодной. Затем законы корпоративности начинают предъявлять требования и навязывать индивиду оригинальный профессиональный стереотип поведения, отклонения от которого могут блокировать профессиональный рост. В крайних своих проявлениях в процессе длительного занятия какой-либо профессией могут формироваться профессионально значимые, «опознавательные» личностные черты, отличающие представителя одной профессии от представителя другой, навязывающие общественные ожидания изменений психики у лиц, связанных с определённым видом деятельности.
Таким образом, влияние профессии на отклоняющееся поведение индивида может быть двояким:
во-первых, профессия способна заострять те или иные имеющиеся индивидуально-психологические особенности человека, формировать у него типичный психологический портрет, выражающийся в строго заданном поведенческом стереотипе нередко носящем девиантный характер;
во-вторых, профессия может оказывать влияние на формирование известных девиаций поведения в силу влияния интенсивности, рискованности, специфичности, темповых или иных особенностей профессиональной деятельности.
Под профессиональной поведенческой нормой понимается модель поведения, система предписаний, которые должен усвоить соответствующий индивид, чтобы его признали типичным представителем определённой профессии. Не всегда диктуемая профессиональной группой норма, выраженная в стереотипах поведения, может быть признана гармоничной или нормативной с точки зрения общепринятых норм права, нравственности и эстетики. Попадая в профессиональную группу, человек начинает поддаваться групповому влиянию и для того, чтобы встроиться в коллектив («стать своим»), чтобы быть успешным и компетентным, он начинает усваивать регламентацию деятельности профессионала не только в производственных условиях, но и в иных сферах жизни. Таким образом, в профессиональную поведенческую норму следует включать следующие особенности и стереотипы деятельности (стиля):
1. Стиль профессиональной деятельности (активность - пассивность, быстрота – медлительность (обстоятельность и тщательность), эмоциональная отрешённость (устойчивость) – чувствительность (эмпатийность), ответственность).
2. Стиль взаимоотношений с партнёрами (клиентами, пациентами и пр.) в профессиональной деятельности.
3. Стиль взаимоотношений с коллегами по работе (субординация).
4. Коммуникативный стиль вне профессиональной среды (коммуникативная толерантность и компетентность) [51, с.221].
Стиль профессиональной деятельности отражает специфику рода занятий и профессиональную значимость индивидуально-типологических качеств. Формирование поведенческих стилей, типичных для представителей различных профессий, нередко связано с особенностями самой профессиональной деятельности.
В стили взаимоотношений с партнёрами (клиентами, пациентами и пр.) в процессе профессиональной деятельности включают авторитарный или демократический паттерны поведения. При авторитарном (доминирующем) стиле профессионал склонен брать всю полноту ответственности за результативность деятельности на себя, формируя при этом неравноправные отношения. Подобный стиль способствует возникновению отклоняющихся качеств бескомпромиссности, заносчивости, паттернализма, неэмпатийности, жёсткости, бесцеремонности и др. Демократический стиль взаимоотношений подразумевает истинно партнёрские взаимоотношения, т.е. наличие таких качеств, как учтивость, обходительность, эмпатийность, рефлексивность и пр.
К стилям взаимоотношений с коллегами по работе относят в первую очередь специфику субординации, характер подчинения нижестоящих вышестоящим. Возможно существование чёткой иерархии и строгого подчинения одних другим, а также «командная работа», подразумевающая партнёрские отношения.
Коммуникативный стиль вне профессиональной среды наиболее значим для оценки нормативности и девиантности поведения человека, представителя той или иной профессии, поскольку отклоняющееся поведение часто можно констатировать лишь вне профессиональной деятельности человека (при вовлечённости в неё поведенческие девиации не распознаются и не расцениваются в качестве таковых). Важными характеристиками коммуникативного стиля считаются коммуникативные компетентность и толерантность (о них говорилось в параграфе 2.5.3.).
По мнению В.Д.Менделевича специфические профессиональные варианты девиантного поведения могут наблюдаться у представителей разных профессий. Чаще других в этом ряду отмечаются профессии врача, политика, педагога, спасателя, моделей, военных и представителей творческих специальностей.
Представленность известных клинических форм девиантного поведения у лиц разных профессий имеет свою специфику. Имеется точка зрения о том, что подверженность отклоняющемуся поведению возрастает по мере увеличения в профессиональной деятельности творческого начала. Креативность нередко способствует формированию аддиктивного стиля поведения, поскольку творчество предполагает «жажду острых (новых) ощущений», являющуюся характерной для аддикций. К группе риска злоупотребления веществами, изменяющими психическое состояние, относят представителей «богемы» (артисты, музыканты, художники и т.д.). Нарушения пищевого поведения, как правило, не носят профессиональной окраски, но возможно их появление в ситуации доступности еды (бар, ресторан и т.д.). Сверхценные психологические увлечения типичны для лиц, профессия которых может быть связана с риском или творчеством (спасатели, бизнесмены, писатели, художники). Коммуникативные девиации часто наблюдаются у политиков, педагогов, артистов, писателей.
2.7. Направленность профилактической деятельности в связи с проблемой аддиктивного поведения
Аддиктивная стратегия взаимодействия с действительностью приобретает всё большие масштабы. Сложившаяся в нашем обществе традиция бороться с последствиями не решает проблему должным образом. Борьба с последствиями требует огромных затрат: физических, моральных, финансовых. К сожалению, недооценивается разрушительный характер общих для всех форм аддиктивного поведения механизмов, в основе которых лежит стремление к уходу от реальности. Эти механизмы не исчезают со снятием зависимости. Избавившись от одной зависимости, человек может оказаться во власти другой, потому что неизменными остаются способы взаимодействия со средой. Молодое поколение заимствует эти образцы. Образуется замкнутый круг, выйти из которого очень непросто. Детское аддиктивное поведение – явление довольно распространённое. Но уделять внимание важно не только крайне тяжелым формам этого явления (алкоголизм, наркомания).
Большого внимания требуют к себе те, чей уход от реальности пока ещё не нашёл своего яркого выражения, кто только начинает усваивать аддиктивные паттерны поведения в трудных столкновениях с требованиями среды, кто потенциально может оказаться вовлечённым в разные варианты аддиктивной реализации [44, с.498].
Профилактика аддиктивного поведения приобретает особую значимость в подростковом возрасте. Во-первых, это нелёгкий кризисный период развития, отражающий не только субъективные явления процесса становления, но и кризисные явления общества. А во-вторых, именно в подростковом возрасте начинают формироваться важнейшие личностные качества, обращение к которым могло бы стать одной из важнейших составляющих профилактики аддикций. Это такие качества как стремление к развитию и самосознанию, интерес к своей личности и её потенциалом, способность к самонаблюдению. Важными особенностями этого периода являются появление рефлексии и формирование нравственных убеждений. Подростки начинают осознавать себя частью общества и обретают новые общественно значимые позиции, делают попытки в самоопределении.
Этапами профилактической деятельности могут стать различные составляющие.
Диагностический этап включает в себя диагностику личностных особенностей, которые могут оказать влияние на формирование аддиктивного поведения (повышенная тревожность, низкая стрессоустойчивость, неустойчивая «Я-концепция», низкий уровень интернальности, неспособность к эмпатии, повышенный эгоцентризм, низкое восприятие социальной поддержки, стратегия избегания при преодолении стрессовых ситуаций, направленность на поиск острых ощущений и др.), а также получение информации о положении ребёнка в семье, о характере семейных взаимоотношений, о составе семьи, об увлечениях и способностях ребёнка, его друзьях, возможных референтных группах.
Информационно-просветительский этап представляет собой повышение компетентности подростка в таких важных областях, как психосексуальное развитие, культура межличностных отношений, технология общения, способы преодоления стрессовых ситуаций, конфликтология и собственно проблема аддиктивного поведения с рассмотрением основных аддиктивных механизмов, вариантов аддиктивной реализации, динамика развития аддиктивного процесса и его последствий.
Этап обучения жизненным навыкам предполагает тренинги личностного роста с элементами коррекции отдельных личностных особенностей и форм поведения, а также формирование и развитие навыков работы над собой, общения, преодоления стрессовых ситуаций, принятия решений и т.д.
Профилактика аддиктивного поведения должна коснуться всех сфер жизни подростка: семьи, образовательной среды, общественной жизни в целом.
В семье для подростка значимыми факторами являются эмоциональная стабильность и защищённость, взаимное доверие членов семьи. Подросток нуждается в умеренном контроле его действий и умеренной опеке с тенденцией к развитию самостоятельности и умения принимать ответственность за свою собственную жизнь. Иногда способный ребёнок оказывается настолько зависимым от решений, принимаемых родителями, что достигает зрелости совершенно неготовым к самостоятельной жизни.
В сфере образования необходим пересмотр некоторых подходов в воспитании и преподавании учебных предметов. В связи с проблемой аддиктивного поведения актуальны такие стороны школьной жизни, как адекватная учебная нагрузка детей, придание особой значимости личностному аспекту, касающемуся и детского, и педагогического контингента. Целесообразно включение в образовательный цикл предметов интегрированных курсов, спецкурсов и факультативов, направленных в своём содержании на расширение объёма знаний о реальной жизни. Данная информация необходима для обретения свободы и выбора, для развития адаптивных способностей и понимания важности умения жить в реальной жизни и решать жизненно важные проблемы без страха перед действительностью, пользуясь разнообразными активными стратегиями преодоления стресса.
Полноценная профилактика аддиктивного поведения невозможна без участия в ней средств массовой информации – авторитетного и популярного пропагандистского органа. На представителей этой мощной индустрии должна быть возложена моральная ответственность за качество информационной продукции и за её содержание. В печатных изданиях и телевизионных программах информация для подрастающего поколения в настоящее время носит в основном развлекательный характер. Дети воспринимают средства массовой информации, особенно телевидение, только как развлечение, что может уводить их от проблем реального мира в целом и проблем подросткового возраста в частности.
В подростковом возрасте решающее значение приобретает стремление детей найти своё место в обществе. Подростки стремятся определить своё место в жизни, активно ищут идеал – «с кого делать жизнь?». В связи с этим, очень важно, какие образцы поведения предлагает общество. В общественной жизни большую роль может играть система психологической и социальной поддержки подростков, обеспечивающая помощь молодому поколению в становлении, в здоровом удовлетворении потребностей.
Направленность на людей – своеобразная психологическая повёрнутость к людям – в существенной мере зависит от того, насколько сами люди, общество в целом направлено на подрастающее поколение. Поэтому формирование таких важных качеств для межличностных отношений, как эмпатия, доброжелательность, готовность к сотрудничеству и др. попадает в зависимость от готовности общества отвечать подросткам тем же.
Неоценимый вклад в профилактику аддикций может внести культура религиозных чувств, если она ориентирована не на уход от реальности, а, напротив, наделяет человека высшей духовной и нравственной силой для противостояния трудностям и аддиктивным влечениям, а также для формирования уважительного отношения к своей личности и к окружающим, что является крепким фундаментом для строительства эффективных межличностных отношений [43, с.50].
Таким образом, современная концепция профилактики аддиктивного поведения ставит в центр личность и её референтную среду, хотя и не оставляет без внимания факторы, влияющие на формирование аддиктивной стратегии. Формирование личностных ресурсов – задача позитивной профилактики, акцентирующей внимание не на отрицательных последствиях аддикций, а на освоении и раскрытии ресурсов психики и личности, способной сделать здоровый выбор.
На наш взгляд, проблема в настоящее время состоит не в недостатке профилактических программ, а в отсутствии специалистов, способных их адекватно реализовать. Одной из попыток решения данной проблемы является предложенная нами программа первичной профилактики употребления психоактивными веществами у подростков «Я – это Я!» Программа построена на самопознании, самосознании, саморазвитии личности. Основная цель программы – повышение психологической устойчивости к возникновению аддиктивного поведения. Отличительным и важным моментом программы является выделение этапа подготовки ведущих, которыми будут проводиться занятия с подростками. Реализация программы на базе образовательного учреждения – средней школы – позволяет сделать профилактическую работу системной, гармонично и естественно вписываемой в учебно-воспитательный процесс, обеспечить стабильность и эффективность работы, её преемственность и непрерывность [78].
Программированный контроль знаний по второй главе
Вопрос 1. Неповторимость, уникальность сочетания различных свойств и качеств человека обозначается термином:
а) темперамент;
б) характер;
в) личность;
г) индивид;
д) индивидуальность.
Вопрос 2. Психологической составляющей индивидуальности считается:
а) темперамент;
б) характер;
в) личность;
г) морфофенотип;
д) архетип.
Вопрос 3. Совокупность индивидуальных, сложившихся в процессе социализации и ставших устойчивыми стереотипов поведения, штампов эмоциональных реакций, стиля мышления, зафиксированная в привычках и манерах система взаимоотношений с окружающими, называется термином:
а) темперамент;
б) характер;
в) личность;
г) индивидуальность;
д) индивид.
Вопрос 4. К параметрам гармоничного характера относится всё из ниже перечисленного, за исключением:
а) зрелость;
б) здравомыслие;
в) автономность;
г) гибкость самооценки;
д) нравственность.
Вопрос 5. Ценностные ориентации (в частности, в отношении смысла жизни) являются характеристикой:
а) особенностей темперамента;
б) особенностей характера;
в) личностных особенностей;
г) морфофенотипа;
д) все ответы верны.
Вопрос 6. В понятие гармоничной личности включается всё из ниже перечисленного, за исключением:
а) пунктуальности;
б) ответственности;
в) самостоятельности;
г) нравственности;
г) автономности.
Вопрос 7. Снижение переносимости трудностей современной жизни, наряду с хорошей переносимостью кризисных ситуаций является признаком:
а) криминального поведения;
б) делинквентного поведения;
в) аддиктивного поведения;
г) патохарактерологического поведения;
д) психопатологического поведения.
Вопрос 8. Психологическим антиподом аддиктивной личности выступает:
а) гармоничный человек;
б) обыватель;
в) человек с гиперспособностями;
г) преступник;
д) психически больной.
Вопрос 9. По мнению Э.Берна, у человека существуют все ниже перечисленные виды «голода», за исключением:
а) голода по сенсорной стимуляции;
б) голода по признанию;
в) сексуального голода;
г) структурного голода;
д) нравственного голода.
Вопрос 10. По мнению Н.Пезешкиана, существуют все ниже перечисленные типы «бегства от реальности», за исключением:
а) бегства в тело;
б) бегства в фантазии;
в) бегства в контакты и одиночество;
г) бегства в сексуальность;
д) бегства в работу.
Вопрос 11. Увлечённость азартными играми называется:
а) трудоголизмом;
б) фетишизмом;
в) картингом;
г) серфингом;
д) гемблингом.
Вопрос 12. Суггестивные методы психотерапии являются более эффективными для представителей:
а) западной психологической культуры;
б) восточной психологической культуры;
в) северной психологической культуры;
г) южной психологической культуры;
д) все ответы верны.
Вопрос 13. Аддиктивное поведение в форме наркозависимости является типичным этнокультуральным стереотипом для:
а) американцев;
б) русских;
в) итальянцев;
г) афганцев;
д) не имеет национальной специфичности.
Вопрос 14. Модели поведения, которые должен усвоить соответствующий индивид, чтобы его признали мужчиной или женщиной называются:
а) гендерными экспектациями;
б) гендерными психосексуальными ориентациями;
в) гендерными стилями;
г) гендерными паттернами;
д) гендерными стереотипами полоролевого поведения.
Вопрос 15. В понятие маскулинности включаются все ниже перечисленные характеристики за исключением:
а) активности;
б) решительности;
в) самостоятельности;
г) самокритичности;
д) самодостаточности.
Вопрос 16. Коммуникативная компетентность с возрастом имеет тенденцию:
а) увеличиваться;
б) уменьшаться;
в) изменяться волнообразно;
г) изменяться скачкообразно;
д) не имеет возрастной динамики.
Вопрос 17. Крайние варианты самооценки чаще отмечаются у:
а) детей и подростков;
б) лиц молодого возраста;
в) лиц зрелого возраста;
г) пожилых;
д) стариков.
Вопрос 18. Поведение, базирующееся на полной убеждённости подростка в наличии у него физических недостатков, называется:
а) ипохондрией;
б) нарциссизмом;
в) дисморфоманией;
г) инфантилизмом;
д) ни один из ответов не верен.
Вопрос 19. В профессиональную поведенческую норму включаются все ниже следующие особенности, за исключением:
а) стиля профессиональной деятельности;
б) стиля взаимоотношений с партнёрами;
в) стиля взаимоотношений с коллегами по работе;
г) стиля взаимоотношений с представителями иных профессий;
д) коммуникативного стиля вне профессиональной среды.
Вопрос 20. Поведение индивида и осмысление им действительности через призму собственной профессии называется:
а) профессионализмом;
б) профессиональной девиацией;
в) «профессиональным кретинизмом»;
г) «профессиональной деменцией»;
д) профессиональной деформацией.
Вопрос 21. Синдром эмоционального выгорания чаще наблюдается у:
а) политиков;
б) артистов;
в) спасателей;
г) врачей;
д) пожарников.
Вопрос 22. Установите соответствие:
|
Семья |
Особенности |
|
1. Псевдоблагополучная |
а) отличающаяся дефектами в структуре; |
|
2. Неполная семья |
б) характеризующаяся алкогольной, аморальной и сексуальной деморализацией; |
|
3. Проблемная семья |
в) применяющая неправильные методы воспитания; |
|
4. Аморальная семья |
г) среди членов семьи есть лица, совершившие преступления; |
|
5. Криминогенная семья |
д) характеризующаяся постоянной конфликтогенной атмосферой; |
|
е) сочетание дефектов в структуре семьи с неправильными методами воспитания; |
|
|
ж) конфликтогенная атмосфера семьи в связи с нарушением её структуры. |
Вопрос 23. Установите соответствие:
|
Реакция |
Поступки |
|
1) оппозиции; |
а) объединение в группы сверстников; |
|
2) имитации; |
б) поведение, нарочито противопоставленное навязываемой модели; |
|
3) отрицательной имитации; |
в) стремление высвободиться из-под навязчивой опеки старших; |
|
4) компенсации; |
г) неустойчивое стремление к успеху; |
|
5) гиперкомпенсации; |
д) завышенные претензии к деятельности и поведению; |
|
6) эмансипации; |
е) восполнение неудач в одной области подчёркнутым успехом в другой области; |
|
7) группирования; |
ж) подражание определённому стилю и образу; |
|
8) реакция, обусловленная формированием сексуального влечения; |
з) проявляется в самых разнообразных подростковых увлечениях; |
|
9) увлечения. |
и) юношеская гиперсексуальность. |
Вопрос 24. Установите соответствие:
|
Формы зависимости |
Проявления |
|
1. Социальная |
а) наркотик включается в обмен веществ; |
|
2. Психологическая |
б) внутренняя готовность к употреблению психоактивного вещества, принадлежность к группе употребляющих; |
|
3. Физическая |
в) получение эмоциональной разрядки, удовольствия. |
Вопрос 25. Одно из самых негативных проявлений аддиктивной установки, проявляющееся в отрицании болезни или её тяжести, называется:
а) анозогнозия;
б) аномия;
в) амнезия;
г) абулия;
д) нет верного ответа.
Вопрос 26. К общим признакам аддиктивного поведения относятся все, кроме:
а) устойчивого стремления изменить своё психофизическое состояние;
б) непрерывности процесса формирования и развития аддикции;
в) цикличности аддиктивного поведения;
г) закономерных личностных изменений и социальной дезадаптации;
д) стремление к риску.
Вопрос 27. Изучение аддиктивного поведения как отдельных поведенческих «симптомов» или привычек характерно для этой модели:
а) моральная;
б) симптоматическая;
в) психоаналитическая;
г) системно-личностная;
д) комплексная био-психо-социальная модель.
Вопрос 28. К социальным факторам, способствующим возникновению и развитию аддиктивного поведения относят все, кроме:
а) технического прогресса;
б) деятельности наркоторговцев;
в) влияния семьи;
г) пола;
д) влияния группы сверстников.
Вопрос 29. К факторам, связанным с индивидуальными особенностями человека, не относят:
а) наследственную предрасположенность;
б) пола;
в) возраст;
г) психофизические особенности человека;
д) характеристики личности.
Вопрос 30. К поведенческим стратегиям созависимых лиц относятся все, кроме:
а) чрезмерной лояльности к аддикту;
б) самостоятельности в принятии решений;
в) желания справляться с трудностями поведения аддикта;
г) чувства ответственности за то, что у кого-то развилась аддикция;
д) стремления сохранить впечатление о семье.
Ответы к программированному контролю знаний по второй главе
|
№ вопроса |
ответ |
№ вопроса |
ответ |
№ вопроса |
ответ |
|
1 |
д |
11 |
д |
21 |
г |
|
2 |
б |
12 |
б |
22 |
1-в; 2-а; 3-д; 4-б; 5-г. |
|
3 |
б |
13 |
д |
23 |
1-б; 2-ж; 3-г; 4-е; 5-д; 6-в; 7-а; 8-и; 9-з. |
|
4 |
д |
14 |
д |
24 |
1-б; 2-в; 3-а. |
|
5 |
в |
15 |
г |
25 |
а |
|
6 |
а |
16 |
а |
26 |
д |
|
7 |
в |
17 |
а |
27 |
б |
|
8 |
б |
18 |
в |
28 |
г |
|
9 |
д |
19 |
г |
29 |
а |
|
10 |
г |
20 |
в |
30 |
б |
Задания для самостоятельной работы
1. Проанализируйте развитие аддиктивного поведения, опираясь на пример из художественной литературы или кинофильма.
2. Проанализируйте личностные качества, являющиеся протективными факторами в отношении возникновения и развития аддиктивного поведения.
3. Предложите тренинговые упражнения на развитие личностных качеств, выделенных вами как протективные в отношении возникновения и развития аддиктивного поведения.
4. Предложите модель (стиль) семейного воспитания, результатом которого бы являлась личность, устойчивая к аддиктивному поведению. Сформулируйте основные принципы воспитания для данной модели, аргументируйте.
Литература ко второй главе
Глава III Варианты аддиктивной реализации
Желание изменить настроение по аддиктивному механизму достигается с помощью различных аддиктивных агентов. К таким агентам относятся вещества, изменяющие психическое состояние: алкоголь, наркотики, лекарственные препараты, токсические вещества.
Искусственному изменению настроения способствует также вовлечённость в какие-то виды активности: азартные игры, компьютер, секс, переедание или голодание, работа, длительное прослушивание ритмичной музыки.
Эти варианты аддиктивного поведения имеют свои специфические особенности и проявления, они неравнозначны по своим последствиям. Нами будут рассмотрены некоторые виды аддиктивной реализации. (Химической аддикции будет посвящена глава IV настоящей работы).
3.1. Нарушения пищевого поведения (пищевые аддикции)
Пищевое поведение человека оценивается как гармоничное (адекватное) или девиантное в зависимости от множества параметров, в частности, от места, занимаемого процессом приёма пищи в иерархии ценностей индивида, от количественных и качественных показателей питания, от эстетики. Извечным вопросом о ценности питания становится вопрос о связи питания с жизненными целями («есть, чтобы жить и жить, чтобы есть»), а также учёт роли пищевого поведения окружающих для становления некоторых личностных характеристик (например, гостеприимства).
Под пищевым поведением понимается ценностное отношение к пище и её приёму, стереотип питания в обыденных условиях и в ситуации стресса, ориентация на образ собственного тела и деятельность по его формированию [51, с.104].
Учитывая существенное влияние на оценку адекватности пищевого поведения транскультуральных особенностей человека, отметим, что значимость приёма пищи в различных культурах у людей разных национальностей различается. Так, в соответствии с дифференциально-аналитической концепцией N.Peseschkian питание является одной из основных составляющих восточной психологической модели ценностей, в рамках которой вырабатывается собственный образ красоты тела (как правило, привлекательнее и здоровее считается полный, упитанный человек с хорошим аппетитом) и отношение к тому, как и сколько ест ребёнок или взрослый. Нормальным поведением в период стресса рассматривается повышение аппетита и усиленное питание («сначала поешь – потом поговорим о проблемах») и так называемый феномен «заедания стресса». На уровне бытовых отношений оценка высшей степени гостеприимства сопряжена с представлением большого количества продуктов питания. В западной психологической модели ценностей питание само по себе не является ценностью и гостеприимство не включает в обязательном порядке процесс питания. Ценностью является контроль за приёмом пищи, ориентация на иные стандарты красоты и эстетики – стройность, худоба, спортивность в противовес упитанности в рамках восточной модели.
По мнению Е.В.Змановской, пищевая зависимость является опасной универсальной формой аддиктивного поведения. Она указывает на то, что пища – самый доступный объект злоупотребления. Пища служит повышению настроения и самочувствия. Систематическое переедание или, напротив, навязчивое стремление к похуданию, вычурная избирательность в еде, изнурительная борьба с «лишним весом», увлечение всё новыми и новыми диетами – эти и другие формы пищевого поведения весьма распространены в наше время. Стиль питания отражает аффективные потребности и душевное состояние человека.
В русском языке широко отражена связь между любовью и питанием: «Любимый – значит сладкий. Желать кого-то – значит испытывать любовный голод. Завоевать чье-то сердце – значит завоевать чей-то желудок». Данная связь берёт начало в младенческих переживаниях, когда сытость и комфорт сливались воедино, а тёплое тело матери при кормлении давало ощущение любви.
Фрустрация витальных потребностей в раннем возрасте с большой вероятностью приводит к проблемам в развитии ребёнка. Х.Брах видит причину пищевых аддикций в нарушениях ранних взаимоотношений между младенцем и матерью [27, с.131]. В частности, мать может заботиться о младенце в соответствии с её собственными потребностями, а не с потребностями ребёнка. Когда сигналы ребёнка не получают подтверждающих и действенных откликов, ребёнок не может вырабатывать здоровое ощущение самости. Вместо этого ребёнок переживает себя как просто продолжение матери, а не как полноправное автономное существо.
Не менее важно эмоциональное состояние матери во время кормления младенца. Результаты исследований Р.Спиц подтвердили тот факт, что регулярное, но безэмоциональное кормление не отвечает потребностям младенца. Если младенцы детского дома оставались более 5 месяцев в таком режиме, четверть из них умирали от нарушений пищеварения, остальные демонстрировали тяжёлые душевные и физические нарушения. Если же количество сиделок увеличивалось настолько, что каждый ребёнок при кормлении брался на руки и кормление сопровождалось улыбкой, то нарушения не возникали или исчезали. Таким образом, кормление младенца является коммуникативным процессом [27, с.131].
Следовательно, нарушенное пищевое поведение, прежде всего, может быть связано с нарушенными ранними отношениями со значимыми объектами, с переживанием дефицита защищённости и любви. Личность как бы изначально утрачивает способность ощущать сытость и удовлетворенность. Пища, подобно наркотикам, бессознательно выбирается для защиты от инфантильных аффектов (например, депрессии и страха). Вследствие этого затрудняется контроль над употреблением пищи. Человек может неконтролируемо поглощать пищу, или, напротив, тратить все силы на то, чтобы контролировать свой аппетит.
Данное поведение формируется на фоне того, что современные средства массовой информации буквально навязывают в качестве идеала образ худощавой красавицы. Во многих культурах еда очень изобильна, что также создаёт условия для неадекватного пищевого поведения. По мере повышения уровня жизни увеличивается и частота нарушений пищевого поведения.
В целом, пищевые аддикции не представляют серьёзной опасности для личности и общества. В то же время, такие крайние варианты пищевой зависимости как нервная (невротическая) анорексия (греч. – «отсутствие желания есть») и нервная (невротическая) булимия (греч. – «волчий голод») представляют чрезвычайно серьёзные и труднопреодолимые проблемы. Общими для этих двух основных нарушений пищевого поведения являются такие параметры, как:
1) озабоченность контролированием веса собственного тела;
2) искажение образа своего тела;
3) изменение ценности питания в иерархии ценностей.
Нервная анорексия представляет собой расстройство, характеризующееся преднамеренным снижением веса, вызываемым и поддерживаемым самим индивидом. Название «нервная анорексия» может вводить в заблуждение, поскольку оно наталкивает на мысль, что центральной проблемой в данном случае является потеря аппетита. Фактически же проблема связана с фанатическим стремлением к стройности и подавляющим страхом стать толстой. Поведение при нервной анорексии может выглядеть как отказ от еды или резкие ограничения в питании. Например, дневной рацион девушки может состоять из половинки яблока, половинки йогурта и двух кусочков печенья. Это также может сопровождаться вызыванием рвоты, приёмом слабительных средств, чрезмерной физической активностью, употреблением средств, снижающих аппетит. При этом наблюдается выраженная потеря веса. Характерна одержимость специфической сверхценной идеей – иметь астеническое телосложение. Расстройство, как правило, начинается перед пубертатным периодом, приводит к нарушениям полового развития, включая замедление роста тела, которое при ремиссии часто бывает обратимым.
Как было сказано, отказ от пищи связан, как правило, с недовольством своей внешностью, избыточной, по мнению самого человека, полнотой. Учитывая тот факт, что определение объективных критериев полноты в значительной мере затруднено в связи с существованием эстетического компонента, приходится говорить о значимости параметра адекватности и неадекватности восприятия собственного тела («схемы тела»), ориентации на собственное мнение и представлении о нём или рефлексию и отреагирование на мнение референтной группы. Часто основой нервной анорексии служит искажённое восприятие себя и ложная интерпретация изменения отношения окружающих, основанного на изменении внешности. Данный синдром носит название дисморфоманического синдрома. Однако формирование нервной анорексии возможно и вне данного синдрома.
Выделяют (В.М.Коркина) четыре стадии нервной анорексии: 1) инициальная; 2) активной коррекции; 3) кахексии; 4) редукции синдрома. В инициальной стадии индивид выражает недовольство преимущественно избыточной, по его мнению, полнотой либо всей фигуры, либо отдельных частей тела (живота, бёдер, щёк). Он ориентируется на выработанный идеал, стремится к похуданию с целью подражания кому-либо. На стадии активной коррекции, когда нарушения пищевого поведения становятся очевидными для окружающих и происходит становление девиантного поведения, индивид начинает прибегать к различным способам похудания. Прежде всего он выбирает ограничительный пищевой стереотип, исключая из пищевого рациона отдельные высококалорийные продукты, склоняется к соблюдению строгой диеты, начинает использовать различные физические упражнения и тренинги, принимает большие дозы слабительных средств, использует клизмы, искусственно вызывает рвоту с целью освобождения желудка от только что съеденной пищи. Ценность питания снижается, при этом индивид не способен контролировать своё речевое поведение и постоянно в общении возвращается к теме похудания, обсуждения диет и тренингов. На стадии кахексии могут появляться признаки дистрофии: снижении массы тела, сухость и бледность кожных покровов и иные симптомы [51, с.105].
У большинства аддиктов отмечаются утрата контроля, расстройство схемы тела (это касается чаще всего наиболее чувствительных областей – таких, как живот, ягодицы, верхняя часть бёдер). С течением времени утрачивается восприятие голода и насыщения. Почти всегда имеет место низкая самооценка. В ходе заболевания и нарастающей кахексии круг интересов сужается, исчезают социальные связи и нарастает депрессивный сдвиг настроения. Наблюдаются также выраженные ритуалы приёма пищи и навязчивые мысли, касающиеся в основном еды и калорий. Проявляется незначительный интерес к сексу и чрезмерное стремление к успехам.
Диагностическими критериями нервной анорексии являются:
1) снижение на 15% и сохранение на сниженном уровне массы тела или достижение индекса массы тела Кветелета 17,5 баллов (индекс определяется соотношением веса тела в килограммах к квадрату роста в метрах);
2) искажение образа своего тела в виде страха перед ожирением;
3) намеренность избегания пищи, способной вызвать увеличение массы тела [51, с.108].
В развитии нарушенного пищевого поведения участвуют биологические, культуральные, семейные и интрапсихические факторы. Выделяют следующие факторы риска: пубертатный возраст, женский пол (90-95%), сильное влияние идеала худобы (например, у фотомоделей или у профессиональных спортсменов), стресс в связи с высокими требованиями к себе (например, у студенток, изучающих медицину), недостаточная способность воспринимать собственные ощущения, семейные конфликты и слишком тесные взаимоотношения, раннее наступление пубертата, инсулинозависимый диабет.
Данное расстройство считается особенно тесно связанным с проблематикой подросткового возраста. Распространена интерпретация анорексии как «решение проблем путём снижения веса». Согласно этой теории, с помощью голодания физические признаки полового созревания сводятся на «нет», что позволяет девушке «оставаться ребёнком» и уклоняться от свойственных возрасту психосексуальных требований. Возрастные проблемы самоидентичности и автономии (отделение от родителей) переводятся на «поле битвы в области питания», благодаря чему длительно сохраняются симбиотические отношения с семьёй [27, с.133].
Обнаружено, что занятость проблемами еды и веса является относительно более поздним признаком глубоких фундаментальных нарушений концепции самости. Большинство девушек с нервной анорексией имеют непреходящее убеждение, что они «плохие, безобразные, неуспешные». На самом деле данное нарушение чаще встречается у «хороших девочек» – нервную анорексию иногда называют болезнью отличниц. Эти девочки всю жизнь старались соответствовать ожиданиям своих родителей, но неожиданно стали упрямыми и негативистскими в подростковом возрасте. Похоже, что нервная анорексия развивается как попытка самоизлечения, попытка через дисциплину тела выработать ощущение самости и межличностной эффективности.
Семья аноректической личности внешне может выглядеть как гармоничная. В то же время для семьи в целом характерна чрезмерная ориентация на социальный успех, напряжённость, вязкость, чрезмерная заботливость и гиперопека, уход от решения конфликтов. Нарушенное поведение может представлять протест против чрезмерного контроля в семье.
Нервная булимия характеризуется повторяющимися приступами переедания, невозможностью даже короткое время обходиться без пищи и чрезмерной озабоченностью контролированием веса тела, что приводит человека к принятию крайних мер для смягчения «полнящего» влияния съеденной пищи. Индивид ориентирован на пищу, он планирует собственную жизнь, основываясь на возможности принять пищу в нужное время и в необходимом для него количестве. Ценность данной стороны жизни выходит на передний план, подчиняя себе все остальные ценности. По мнению Е.В.Змановской булимия – это поведенческий паттерн, который является следствием ряда причин, и коренится в культуре, где булимия, похоже, распространяется всё шире. Например, люди могут иметь нарушенное пищевое поведение по одной из схем: приступообразное поглощение огромного количества еды (аппетит появляется внезапно); постоянное питание (человек ест, не переставая); отсутствие сытости (человек съедает огромное количество пищи, не ощущая сытости); ночное питание (приступ голода случается ночью).
Корме частых приступов переедания, булимия характеризуется активным контролем веса (с помощью частых рвот или использования слабительных средств). При этом отмечается амбивалентное отношение к приёму пищи: желание есть большое количество сочетается с негативным, самоуничижающим отношением к себе и своей «слабости».
Выделяется несколько диагностических критериев нервной булимии:
1) постоянная озабоченность едой и непреодолимая тяга к пище даже в условиях ощущения сытости;
2) попытки противодействовать эффекту ожирения от съедаемой пищи с помощью таких приёмов, как вызов рвоты, злоупотребление слабительными средствами, альтернативные периоды голодания, использование препаратов, подавляющих аппетит;
3) навязчивый страх ожирения.
Как видно, нервная анорексия и нервная булимия имеют ряд общих черт, вследствие чего можно говорить о едином комплексе нарушений пищевого поведения. В.Д.Менделевич отмечает, что нервная булимия в отличие от анорексии чаще входит в структуру аддиктивного поведения. Если отказ от пищи играет роль болезненного противостояния реальности (существенный параметр патохарактерологического и психопатологического типов девиантного поведения), то непреодолимое влечение к пище может отражать как противостояние (снятие симптомов тревоги, депрессии при невротических расстройствах), так и уход от реальности. При аддиктивном поведении происходит повышение ценности процесса питания и переедание становится единственным удовольствием в скучной, однообразной жизни. Человек избирает для себя питание, как альтернативу повседневной жизни с её требованиями, обязанностями, регламентациями. У него формируется феномен «жажды острых ощущений» в виде изменения пищевого поведения. Например, такой индивид может получать новые необычные ощущения от количества и качества пищи, сочетания не сочетаемых ингредиентов
(огурцов с мёдом, торта с горчицей). Мотивом становится бегство от «опостылевшей» реальности в мир вечного «пищевого удовольствия».
Многие исследователи сходятся во мнении, что представление о своём физическом облике является одной из главных составляющих Я-концепции. Известно, что существует высокая положительная корреляция между удовлетворённостью телом и удовлетворённостью собой [51, с.107].
Развитая система психологической защиты снижает субъективную значимость недостатка внешности вплоть до его трансформации в сознании в положительный признак внешности. И.С.Кон выделяет пять вариантов преломления в «Я» физического недостатка:
1) исправление недостатка путём напряжённых усилий (некоторые больные с ожирением стараются любыми способами снизить вес);
2) уклонение от сознания неприятного качества (некоторые девушки с ожирением считают полноту пикантной);
3) взгляд на весь мир сквозь призму своего несчастья с вытекающей отсюда мнительностью;
4) приспособление к установкам окружающих людей;
5) компенсация недостатка в одной области достижениями в другой [51, с.106].
В то время как анорексическая личность характеризуется большей силой Эго и большим контролем супер-Эго, булимическая – может страдать от общей неспособности задерживать разрядку импульса, базирующегося на ослабленном Эго и ненадёжном супер-Эго. Чрезмерная еда и очистка желудка не являются единственными проблемами, нередко они сосуществуют с импульсивными саморазрушительными сексуальными отклонениями или употреблением наркотиков.
Булимические личности обычно используют межличностные отношения как способ самонаказания. Источником потребности в наказании может быть бессознательная агрессия, направленная против родительских фигур. Эта ярость смещается на пищу, которая поглощается. Люди с пищевой зависимостью в целом не могут регулировать удовлетворительным образом свои отношения, так что они смещают конфликты во взаимоотношениях на пищу. Если анорексические личности удерживают контроль над своими агрессивными чувствами по отношению к людям отказом есть, то булимические – символически разрушают людей путём переедания до тошноты и рвоты.
Булимическая семейная система включает в себя сильнейшую потребность каждого её члена воспринимать себя как «полностью хорошего». Неприемлемые качества в родителях часто проецируются на булимического ребёнка, который становится накопителем всего «плохого». Бессознательно идентифицируясь с этими проекциями, ребёнок становится носителем семейной жадности или импульсивности. В результате фокус внимания смещается с конфликтов между родителями на «проблемного» ребёнка. Исследования подтверждают, что переедание действительно является защитой против бессознательного страха потерять контроль и быть покинутым [27, с.135].
Рассмотренные пищевые аддикции довольно плохо поддаются коррекции. Это может объясняться тем, что пища является слишком привычным и доступным объектом, также важно и то, что в происхождении данного нарушения активно участвует семья, а в обществе доминирует идеал стройности. При оказании помощи личности с пищевой зависимостью важно помочь ей понять психологическое значение нарушенного поведения. Коррекция также предполагает активное вовлечение семьи, прежде всего, в форме семейной терапии. В тяжёлых случаях рекомендуется отрыв аддикта от семьи, медицинское вмешательство и строгий контроль пищевого поведения (и веса) в условиях медицинского учреждения.
Таким образом, нарушения пищевого поведения в виде нервной анорексии и нервной булимии при аддиктивном поведении представляют собой уход от реальности в виде «бегства в тело» (параграф 2.1., рисунок 9). При этом происходит замещение традиционной жизнедеятельности, направленной на семью, работу, увлечения, изменение иерархии ценностей обычной жизни, переориентация на деятельность, нацеленную на собственное физическое и психическое усовершенствование.
Некоторые исследователи отмечают, что синдром нервной анорексии встречается, как правило, при двух типах девиантного поведения: патохарактерологическом и психопатологическом (В.Д.Менделевич). В рамках первого – нарушения пищевого поведения обусловлены особенностями характера человека и его реагированием на отношения со стороны сверстников, при втором – синдром нервной анорексии формируется на базе иных психопатологических расстройств (дисморфоманического, ипохондрического симптомокомплексов и т.д.).
Нервную булимию большинство авторов включает в структуру аддиктивного типа девиантного поведения. Нами были рассмотрены и нервная анорексия и нервная булимия, как нарушения пищевого поведения, представляющие клиническую форму аддиктивного поведения. Это было сделано на основании того, что они имеют ряд общих черт, вследствие чего можно говорить о едином комплексе нарушений пищевого поведения, а также в связи с тем, что и при нервной анорексии и при нервной булимии мотивом нарушений может быть стремление к уходу от реальности, страх перед обязательствами жизни. О пищевой аддикции речь идёт тогда, когда еда используется не как средство утоления голода, когда компонент получения удовольствия от приёма пищи начинает преобладать и процесс еды становится способом отвлечения от чего-то. Анализ этого явления позволяет отметить ещё один момент: в случае, когда нечем занять свободное время или заполнить душевную пустоту, понизить внутренний дискомфорт, быстро включается химический механизм. При отсутствии еды, даже если нет голода, вырабатываются вещества, стимулирующие аппетит.
Таким образом, увеличивается количество съедаемой пищи и возрастает частота приёма пищи, что влечёт за собой нарастание веса, сосудистые нарушения. Данная проблема особенно актуальна в странах с высоким уровнем жизни, наряду с которым в обществе наблюдается высокий уровень стресса. Реально развитие пищевой аддикции и в ситуации доступности еды в связи с профессией (бар, ресторан, столовая).
Другая сторона пищевой аддикции – голодание. Опасность кроется в своеобразном способе самореализации, а именно в преодолении себя, победе над своей «слабостью». Это специфический способ доказать себе и другим на что ты способен. В период такой «борьбы» с самим собой появляется повышенное настроение, ощущение легкости. Ограничения в еде начинают носить абсурдный характер, отсутствует критика своего поведения, происходят нарушения в восприятии реальности [44, с.460].
3.2. Трудоголизм
Одной из распространённых форм аддиктивного поведения являются сверхценные психологические увлечения [51, с.119].
Увлечением называют повышенный интерес к чему-либо с формированием пристрастного эмоционального отношения. При сверхценном увлечении все характеристики обычного увлечения усиливаются до гротеска, объект увлечения или деятельность становятся вектором поведения человека, оттесняющим на второй план или полностью блокирующим любую иную деятельность. Существенными признаками сверхценных психологических увлечений считаются:
1) глубокая и длительная сосредоточенность на объекте увлечения;
2) пристрастное, эмоционально насыщенное отношение к объекту увлечения;
3) утрата чувства контроля над временем, затрачиваемым на увлечение;
4) игнорирование любой иной деятельности или увлечения.
При сверхценных увлечениях происходит «бегство от реальности» в какую-либо деятельность в ущерб другой и в ущерб гармонии личности в целом.
Всё вышесказанное относится к различным вариантам аддиктивной реализации в рамках данной формы аддиктивного поведения: трудоголизму, гемблингу, компьютерной зависимости, религиозному фанатизму, которые будут рассмотрены нами ниже.
При трудоголизме происходит бегство от реальности в сферу деятельности и достижений. Работа – главное средство выразить себя, реализовать свои планы, надежды, возможности. Только при помощи работы можно приобрести и развить свои способности и таланты. Но с другой стороны – работа нередко превращается в щит от страха и тревог, от внешнего воздействия. В таких случаях человек использует работу как средство убежать от своих проблем и трудностей. Тогда работа трансформируется в зависимость. Главным интересом и увлечением для человека становится его работа или иная деятельность, на поприще которой он пытается достичь совершенства. Если у обычного человека работа является способом повышения собственного престижа, авторитетности, материального благополучия, удовлетворения потребности властвовать и доминировать, или она рассматривается как повинность, то у человека-трудоголика работа становится самоцелью, а не способом достижения чего-либо. Трудоголик сосредоточен на интересующей его деятельности практически постоянно, он не способен отвлечься от мыслей о работе даже на отдыхе или при намеренной смене деятельности. Повышенный уровень роботоспособности, увлечённость процессом деятельности, получение от него удовлетворения являются замещающей деятельностью. «Бегство в работу», как правило, связано с неприспособленностью человека к обыденной жизни, её бытовым требованиям, невозможностью испытывать удовольствие и «маленькие житейские радости» [51, с.120].
Индивида с аддиктивным поведением в виде трудоголизма тяготит серость и однообразие жизни, отсутствие «великих потрясений». Моделируя сложности на работе в своей деятельности и преодолевая их, такой человек живёт полноценной, по его мнению, жизнью, кардинально отличающейся от реальной жизни.
Сверхценные психологические увлечения в виде активной и пристрастной деятельности могут включать не только профессиональную сферу. Человек может быть трудоголиком на поприще хобби. Например, он может формально ходить на основную работу, добросовестно выполнять её, не получая удовлетворения, и при этом ориентироваться на иную деятельность (ремонт своего автомобиля, уход за садом, рыболовство, охота, коллекционирование и т.д.) [51, с.121].
Если трудоголизм становится стилем жизни надолго, то постепенно человек не только теряет друзей, близких, но и «сжигает» своё здровье, свою душу, т.е. постепенно трудоголизм переходит в «выгорание», когда человек сжигает сам себя, изнашивается.
Обществом трудоголики считаются полезными, правильными людьми, их подбадривают и ими восхищаются. Со стороны трудоголизм воспринимается благосклонно, т.к. обществу выгодно, чтобы фанатиков труда было как можно больше. Ведь при этом неизбежны излишки производства, которые сам человек не в состоянии использовать на себя, следовательно, они попадут к другим. Однако для развития самого человека, для его счастья трудоголизм не имеет никаких преимуществ. К тому же, как сказано выше, он ведёт к синдрому «выгорания».
Синдром «выгорания» обществом напротив осуждается, это и понятно – износившийся трудоголик уже не в состоянии работать и отбрасывается как использованный материал. При этом общество видит причиной «изнашивания», неудач на работе самого человека, его неправильное отношение к работе, к клиентам, к коллегам, начальству, да и просто низкий профессиональный уровень.
К признакам трудоголизма относят следующие:
1. После напряжённой работы трудно переключиться на другую деятельность.
2. Беспокойство о работе мешает во время отдыха.
3. Приходится всё время работать, потому что на человеке – вся ответственность за общее дело.
4. Человек считает, что можно чувствовать удовлетворение только во время работы.
5. Человек чувствует себя энергичным, уверенным и самодостаточным только работая или думая о работе.
6. Если человек не работает, то чувствует неудовлетворенность, раздражительность.
7. О человек говорят, что в быту он мрачен, неуступчив, издёрган, раним, но «преображается» на работе.
8. Человек испытывает неудовлетворённость заканчивая какое-то дело от того, что скоро «всё закончится».
9. Заканчивая какое-то дело, человек сразу начинает размышлять о следующем деле, следующем рабочем дне.
10.Человек не понимает смысла отдыха и не испытывает от него радости.
11.Человек избегает состояния «ничегонеделания».
12.Отсутствие работы для человека – только лишь безделье и лень.
13.После работы, чтобы понять, чего хотят близкие, человеку необходимо сделать усилие над собой.
14.Мысли человека даже дома постоянно сосредоточены на работе.
15.Журнальные фотографии, фильмы и программы развлекательного и эротического содержания вызывают у человека раздражение.
16. Рассказы друзей о личной жизни, чувствах, любви кажутся человеку скучными.
17.У человека снижается (или вообще пропадает) сексуальное желание, но он успокаивает себя мыслью: «Сегодня я очень сильно устал. Завтра всё будет по-другому».
18.Для человека характерны слова «всё», «всегда», «я должен».
19.Обычно человек ставит перед собой цели и требования, которых не может добиться.
20.Рассказывая о своей работе, человеку удобнее говорить «мы», а не «я».
21.Неудача на работе – катастрофа для человека.
Суть трудоголизма при аддиктивном поведении состоит в бегстве в работу (при других видах девиантного поведения эта сущность иная). Работа становится средством, которое позволяет хотя бы на время не думать о более серьёзных и более значимых для личности проблемах.
Как и другие зависимости, трудоголизм имеет в своей основе скрытую, глубинную цель. Обычно человек работает прежде всего для того, чтобы обеспечить себя средствами для сохранения жизни – для приобретения еды, одежды, жилья. Когда человек добился этого, у него появляются и другие потребности – получить признание, занять определённое место среди людей. Если человек принимает это за главную свою задачу, возникает риск приобретения зависимости от работы.
Это связано с тем, что человек начинает заниматься тем, что часто навязано обществом, а не тем, чего ему хочется на самом деле. Повышая свой статус, он не испытывает удовлетворения, потому что на самом деле эта цель оказывается чужой, надуманной. В этом случае он начинает испытывать неудовлетворённость, тревогу и начинает прятаться от дискомфорта опять же в работе, испытывая временное облегчение, периодически достигая определённой ступеньки на бесконечной лестнице карьеры. Однажды он получает удовольствие, испытывает состояние эйфории после выполнения работы. Он испытывает ощущение, когда некая невидимая сила несёт его к успеху. В других условиях он не может испытывать это состояние, потому что внутри постоянно неудовлетворён отсутствием собственных интересов, необходимостью «догнать и перегнать».
Такой человек вновь и вновь стремится испытать состояние «потока» на работе. Дома состояние комфорта, удовлетворения не наступает и человек стремится скорее вернуться на рабочее место. А если это по каким-то причинам невозможно, имитирует бурную деятельность. От трудоголиков нередко можно слышать: «Не трогайте меня, я занят …».
По мнению З.Фрейда, в жизни имеет значение только исполнение ранней детской мечты, возникающей до 5 лет. Ребёнок в это время не мечтает о деньгах и власти, виллах и автомобилях, его мечта более проста и более необъятна. Он хочет, чтобы его любили, понимали, хочет быть успешным, ценимым, принимаемым своими родными и близкими, не испытывающим страха, хочет получить удовольствие от жизни. И в конечном итоге, именно эти проблемы оказываются самыми важными и самыми трудноразрешимыми для любого человека, независимого от его материального статуса. Но чем выше материальный статус, тем труднее придти к самопониманию и даже к простому осознанию этих проблем, так как человеку обманчиво кажется: «Вроде бы всё есть? Пройдёт …». И здесь нередко начинается новый виток бегства от проблем.
Другой вариант формирования зависимости связан с преувеличенным ощущением собственной полезности и значимости. Такому человеку чаще всего в детстве внушали: «Чтобы быть хорошим человеком, нужно делать что-нибудь полезное для людей». Вырастая, такой человек испытывает дискомфорт, если поступает по-другому, считает себя плохим, если не занят работой.
Кроме того, поведение подчиняется законам компенсаторного механизма. Поэтому, например, одиночество или другие проблемы в личной жизни могут толкать человека к усиленной сверхурочной работе. Один из вариантов последствий подобной сильной степени поглощённости своей работой может заключаться в том, что все проблемы на работе такой сотрудник воспринимает как личные. Другой вариант дальнейшего развития ситуации: в результате действия стресса из-за перегрузок на работе усиливаются проблемы в семье, ухудшаются взаимоотношения с близкими людьми [69, с.255].
Наиболее часто трудоголизму в наши дни подвержены деловые люди – бизнесмены. Конечно, трудоголики бывают и среди тех людей, которых можно назвать обычными тружениками. Но, в отличие от бизнесменов, они берут на себя ответственность только за собственный участок работы. Деловой человек отвечает за всё дело целиком и множество занятых в нём людей. Он рискует своей свободой, капиталом, имиджем. Таким образом, деловой человек – это не просто трудоголик, а трудоголик, склонный к добровольному принятию непосильной ответственности и ежедневному риску на грани психического срыва.
Категория деловых людей свою активность осуществляет в условиях постоянного риска. Они рискуют всем: своим личным капиталом, статусом, имиджем, мечтами, планами, свободой (действуя в рамках несовершенных законов, им всё время приходится балансировать между сумой и тюрьмой). В этой среде риск потерять здоровье намного выше вероятности всех других потерь. Ранние инсульты, инфаркты, нервные срывы, а также суициды, употребление психоактивных веществ, - уносят гораздо больше жизней деловых людей, чем киллеры и дорожные происшествия, вместе взятые.
По данным исследований, современный деловой человек практически не спит: около 25% из них работают не менее 10-11 часов каждый день. Деловой человек нездорово быстро и далеко перемещается в пространстве и времени, даже не задумываясь о том, насколько опасны такие перемещения для его организма. Одновременно он решает десятки задач.
Как правило, у такого человека практически нет друзей. Зачастую у него нет семьи, хотя он имеет более или менее шикарный дом (или несколько домов), где живут считающие себя его возлюбленными и детьми люди. У него нет истинных привязанностей, их место занимают интересы. И, насколько бы это ни казалось странным, у него нет никаких материальных интересов. Он уже не зарабатывает деньги на то, что ему нужно. Всё это он уже давно заработал. Он вкладывает и тратит их на 99% на своё дело. При этом он считает, что он – это и есть его дело, полностью отождествляя себя с ним. В этом случае его тешит иллюзия, что он тратит их на себя. Всё личное исчезает, остаётся только убеждение: «Всё для дела, всё для победы». Причём в результате получается, что это победа над собой.
Постепенно, теряя здоровье и ощущая нарастание дискомфорта и неудовлетворённости, деловой человек понимает, что деньги не решают проблем, а лишь создают их в огромном количестве или усиливают те, что существовали раньше.
Даже работая по 12-16 часов в сутки человек не станет трудоголиком, если он будет внимателен к себе и своим потребностям. В то же время, даже при не очень высокой загруженности можно стать трудоголиком, если брать на себя исполнение несвойственных функций, стремясь делать всё самостоятельно. При нормальной организации работы свободное время должно быть даже у сверхзанятого человека.
Возможен иной вариант: человек попал в поток и не знает, как из него выбраться. Всякий трудовой процесс можно разделить на этапы. Важно сориентироваться – где заканчивается один и начинается другой этап, чтобы вырваться из круга забот, связанных с работой.
Многие просто имитируют огромную работу и не осознают этого. Не всякий способен признаться себе во внутреннем неуспехе на фоне внешнего успеха.
Ограничить вероятность развития трудоголизма могут помочь следующие рекомендации:
1. Делайте то, чего действительно хотите. Отдавайте себе отчёт, что ваши действия – не бегство от проблем, а реализация ваших желаний.
2. Старайтесь, чтобы большая часть из того, что вы делаете, сопровождалась положительными эмоциями; избегайте скуки и безразличия.
3. Важно не только мечтать, но и предпринимать конкретные шаги.
4. Старайтесь работать только на работе, в рабочее время; переработки и домашние задания могут быть лишь в крайних случаях, как исключения, а не как правило и норма.
5. Стройте правильно время, не связанное с работой. Главная задача после работы – снять усталость и стресс. Поэтому развлекайтесь и отдыхайте, используя все доступные средства. Как правило, трудоголик свободное время воспринимает как ещё одну работу и бросается на него в стремлении «догнать и перегнать» окружающих. Подобные «соревнования» лишь усиливают стресс и усталость. Необходимо действительно понимать чего вы хотите, а не ориентироваться на других.
6. Избавьтесь от знакомых, которые перекладывают на вас свои заботы, ответственность, «выливают» эмоции. Общайтесь с людьми, близкими по вкусам, интересам, взглядам на жизнь. Если нет духовного общения, но разорвать отношения не получается, относитесь к таким людям нейтрально.
7. Учитесь отделять главное от второстепенного.
8. Помните, что вы не обязаны жить как все. Следуйте зову своего сердца.
9. Старайтесь нейтрализовать агрессию по отношению к вам: не запускайте войну, не отвечайте ударом на удар. Прекратите общение – тем самым вы лишите обидчика питательной почвы.
10.Собственную агрессивность «выпускайте», занимаясь спортом, танцуя и т.д.
11.Оцените многообразие жизни: «бегство в работу» характеризуется дисгармоничной фиксацией на служебных делах, которым вы уделяете непомерное в сравнении с другими областями жизни время.
Возможно, понять это поможет следующая история. Существуют разные виды рыб. Одни из них – Акула – она плавает и пожирает всё на своём пути. Она очень активна и всегда нацелена на поиск добычи. Наиболее сильные акулы навевают ужас на всех обитателей океана. Но однажды её убивают: либо охотник, либо другая Акула.
Есть другой вид рыб – Карпы – они всегда веселы и всем довольны. Карпы специально не заботятся о своём пропитании, довольствуясь тем, что само попадается им. Рано или поздно они становятся добычей Акул.
Ещё один вид – Дельфины – они могут быть активны, как Акула, а могут и довольствоваться доступным, как Карпы. Есть у Дельфинов и ещё одно преимущество: когда они встречаются с Акулой, выжить им помогает интеллект. Акула или Карп могут стать Дельфинами, если сумеют изменить свою жизненную программу, пусть даже и не на все сто процентов. Они получают преимущества, если сделают свою жизнь разнообразной [69, с.255].
3.3. Гемблинг
При сверхценном увлечении азартными играми человек склонен полностью посвящать себя игре, исключая любую иную деятельность. Игра становится самоцелью, а не средством достижения материального благополучия. Чрезмерная увлечённость азартными играми называется гемблингом (некоторые авторы включают в него и сверхувлечённость компьютерными играми, но большинство из них всё же выделяют компьютерные аддикции как отдельный вариант аддиктивной реализации; компьютерные аддикции будут рассмотрены нами отдельно).
Выделяют следующие признаки, характерные для гемблинга, как разновидности аддиктивного типа девиантного поведения:
1. Постоянная вовлеченность, увеличение времени, проводимого в ситуации игры.
2. Изменение круга интересов, вытеснение прежних мотиваций игровой деятельности, постоянные мысли об игре, преобладание в воображении ситуаций, связанных с игровыми комбинациями.
3. «Потеря контроля», выражающаяся в неспособности прекратить игру как после большого выигрыша, так и после постоянных проигрышей.
4. Появление состояний психологического дискомфорта, раздражительности, беспокойства (так называемой «сухой абстиненции») через короткие промежутки времени после очередного участия в игре с труднопреодолимым желанием приступить к игре («игровой драйв»).
5. Увеличение частоты участия в игре и стремление ко всё более высокому риску.
6. Нарастание снижения способности сопротивляться соблазну («снижение игровой толерантности») возобновить игру [51, с.121].
Человек, склонный уходить от реальности в мир игр, выбирает данный вид поведения в связи с неприспособленностью к действительности, обыденности, которая перестаёт его удовлетворять и радовать. Он ищет в игре азарта и риска, бурных запредельных эмоций, которых не находит в повседневной жизни. Основой аддиктивного поведения в виде гемблинга является феномен «жажды острых ощущений» и, как следствие, высокая степень риска, игра «на грани фола», когда за секунду можно потерять всё, что имеешь или приобрести «весь мир». В подобный вариант аддиктивного поведения включаются карточные игры, рулетка, тотализатор и т.д. Идеями фикс могут становиться спортивные игры, лотереи, разгадывание кроссвордов. Способствовать риску развития пристрастия к азартным играм могут дефекты воспитания в семье: гиперопека, эмоциональная нестабильность, излишняя требовательность, стремление к престижности и переоценка значимости материальных благ.
Врачи утверждают, что зависимость от игры часто сопровождается алкоголизмом или наркоманией. Причины возникновения этих зависимостей и вовсе весьма похожи. Дело в том, что некоторые люди страдают синдромом «дефицита удовлетворённости», этиология которого сложна и недостаточно изучена. При этом система удовлетворения организма участвует не только в регуляции эмоционального состояния и настроения, но и психофизического состояния, и возможностей адаптации к окружающей среде. По некоторым данным, виновата в этом определенная последовательность генов (конечно, есть и огромное количество других факторов, которые приводят к развитию зависимостей, и все они ещё не до конца изучены) [69, с.232].
Человек с генетической склонностью к синдрому «дефицита удовлетворенности» будет неприменно искать внешние способы, позволяющие ему испытать это чувство. Так, уже известно, что у людей, имеющих ген ДАТ1 тип 10/10 (9/9), в 70-80% отмечается повышенное влечение к алкоголю и повышенная потребность употреблять его в больших количествах, а быстро развивающийся у них алкоголизм принимает наиболее тяжёлую, запойную форму. В случае употребления наркотиков в 90% случаев у них чрезвычайно быстро развивается тяжёлая наркотическая зависимость. То же, по мнению многих исследователей, происходит при увлечении азартными играми [69, с.232].
Впервые сыграв, человек испытывает сильнейшее чувство удовлетворения, которое ему впредь хочется испытывать снова и снова. Зависимым людям всегда очень трудно признаться в нездоровом характере своего увлечения, и в этом состоит одна из трудностей коррекции и терапии зависимостей.
Человека с игровой зависимостью довольно трудно выявить: он может хорошо выглядеть и довольно долго (или пока не возникнут неизбежные финальные проблемы) не давать никаких поводов семье или коллегам считать его серьёзно больным (в то время как у алкоголика или наркомана всё написано на лице).
Психологи отмечают три основных качества, отличающих людей с игровой зависимостью. Во-первых, невозможность и отсутствие желания трезво воспринимать и оценивать реальность; предпочтение воображаемого мира игры реальности. Во-вторых, в обычной жизни такие люди постоянно чувствуют эмоциональную незащищенность, испытывая уверенность и комфорт лишь во время игры. Многие из них сознаются, что чувствуют себя в своей тарелке лишь за игорным столом, среди других игроков. Даже проигрывая последнее, за игрой они ощущают себя в большей безопасности, чем где-либо ещё. В-третьих, в повседневной жизни они незрелы и инфантильны. Им хочется иметь все удовольствия и блага жизни, не прикладывая к этому ни малейших усилий. Отказываясь взрослеть и меняться, они изо всех сил пытаются избежать ответственности за последствия своих поступков. Для многих из них отстаивание права быть безответственными превращается в навязчивую, преследующую их идею.
Зачастую «проблемный игрок» (этим термином американские психологи уклончиво обозначают человека, которому азарт игры заменил жизнь) постоянно испытывает необходимость разыгрывать перед окружающими и перед собой важную персону, стремится вызывать у себя ощущение власти, могущества и удачливости в жизни. В своём воображаемом мире он таков, и ради того, чтобы убедить в этом окружающих, такой игрок готов на любые, часто антисоциальные поступки. Однако, бывает и по-другому – встречаются игроки, которые проигрывают с таким видом, как будто они играют роль прирожденных и неисправимых неудачников. Некоторые психологи утверждают, что такие игроки подсознательно пытаются наказать себя за порочный, по их мнению, образ жизни, - постепенно привыкая к роли изгоя и вживаясь в неё.
Мир, в котором живёт проблемный игрок – воображаемый мир. Однако воображение его строит иллюзии лишь вокруг предполагаемого выигрыша и той роскошной жизни, которую удача в игре позволит ему вести. В его мечтах жизнь прекрасна, легка и необременительна, она похожа на красивый фильм. Интересно, что, как правило, в этих иллюзиях игрокам чужда жадность, они склонны видеть себя благодетелями и благотворителями многочисленных знакомых и родственников, обеспечивая их необходимыми и желанными вещами и возможностями, легко приобретаемыми на выигрыш.
Однако их реальный выигрыш никогда не бывает достаточно велик для того, чтобы воплотить в жизнь даже часть мечты. Если такому игроку удаётся сорвать куш, вместо того, чтобы радоваться выигрышу, он лихорадочно начинает воображать себе ещё более роскошные, и поэтому недосягаемые картины жизни, проигрывая все свалившиеся на него деньги в погоне за следующим, более крупным выигрышем, который, как ему кажется, приблизит его к картине жизни, нарисованной его натренированным воображением. Неизбежные проигрыши заставляют человека, «подсевшего» на игровой допинг, чувствовать себя никчемным неудачником, загоняют его ещё глубже в воображаемый мир – мир, который игрок покидает лишь для того, чтобы убедиться, что реальность для жизни не пригодна.
Сотрудники развлекательных центров и казино отмечают, что существуют разные категории игроков. Первую группу составляют профессионалы: это игроки, для которых игра – средство зарабатывания денег. Для таких людей достаточно выигрывать по $200-300 в день. Это планка, за которую зайти они не могут; они не позволяют себе выиграть или проиграть больше запланированного. Во вторую группу входят так называемые крупные игроки, которые ставят не меньше $10 тыс. за время игры. Соответственно, выигрыш (или проигрыш) таких людей может доходить до нескольких сотен тысяч долларов. Эти люди, как правило, играют постоянно. Именно в эту группу входят игроки, склонные к зависимости от азартных игр. Третья группа состоит из шулеров. Работники казино отмечают, что для них важно, чтобы удовольствие, которое человек получает от игры, не превратилось в болезнь: ведь если это произойдет, они просто потеряют клиента (бывали случаи, когда истощённый психоэмоционально, игрок умирал прямо в казино) [69, с.233].
Специализированных центров для лечения зависимости от азартных игр в России нет. Некоторые клиники, занимающиеся лечением нарко- и алкогольной зависимостей, иногда берут на лечение игроков, но только если при этом у них есть и проблемы по их прямому профилю. Есть наркологические диспансеры, где лечат амбулаторно и только на медицинском уровне. Работа с психологом-специалистом, к сожалению, в диспансере не предусмотрена. Зато в научно-исследовательском институте наркологии Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от игры лечат. Пациенты с игровой зависимостью обращаются в НИИ не часто, но все же обращаются. В основном используются психотерапевтические методы лечения и симптоматическое медикаментозное лечение (транквилизаторы, антидепрессанты). Возможно использование гипноза. Для врачей НИИ важно выяснить предвестники заболевания, чтобы помочь больному изменить ситуацию. Необходима работа с семьей (проблема созависимости). Лечение длится месяцами, а иногда – годами (в зависимости от психических особенностей человека).
Ещё один метод лечения – группы самопомощи, действующие по принципам, разработанным Организацией анонимных алкоголиков. В 2004 году в Москве была всего одна группа анонимных игроков (в то время как групп анонимных алкоголиков было около тридцати). Группа игроков работает на основе программы духовного исцеления. Группа собирается раз в неделю и по нескольку часов участники откровенно беседуют друг с другом (понятно, что лучше игрока, игрока не поймет никто). Главная цель каждого члена группы – избавиться от отрицания. Рассказав о своей зависимости честно, признав её существование, человек открывается для помощи и лечения. Однако при этом надо учитывать, что это группа поддержки, а не терапии – профессионального консультанта-психолога здесь нет (но в перспективе он должен появиться).
Известны рекомендации по борьбе с собственным азартом Калифорнийского совета по проблеме игровой зависимости:
1. Решите заранее, сколько времени и денег вы выделяете на азартную игру.
2. Играйте, осознавая, что вы скорее проиграете, чем выиграете, поэтому играйте на такую сумму, которую вы можете себе позволить потерять.
3. Принимайте обдуманные решения по поводу вашей игры - учитывайте случайности.
4. Расценивайте азартную игру как развлечение, а не как источник дохода.
5. Если хороший выигрыш – радуйтесь! Но напомните себе, что, вероятно, это больше никогда не повторится.
6. Не играйте в азартные игры, когда вы устали, вам скучно, вы взволнованны или сердиты.
7. Регулярно записывайте, сколько времени и денег вы потратили на азартную игру.
8. Серьёзно воспринимайте вашу семью и друзей. Они обеспокоены вашей игрой, они, возможно, видят что-то, чего вы не замечаете.
9. Играйте только на собственные деньги; не одалживайте.
10.Осознайте, что в большинстве видов азартных игр вы не имеете влияния на ход игры, - результат случаен.
11.Во время игры прерывайтесь: пройдитесь, поешьте, выйдите на улицу, чтобы голова прояснилась.
12.Сохраняйте ясность мышления во время игры – ограничивайте потребление алкоголя.
13.Балансируйте азартную игру другими видами отдыха.
14.Идите играть вместе с тем, у кого нет проблем с азартными играми.
15.Не усугубляйте – не пытайтесь отыграть проигрыши.
16.Когда идёте играть, не берите с собой кредитные и банковские карточки.
Большинство специалистов считает, что излечить болезненную страсть к игре невозможно. Подобная зависимость, по их мнению, не может уменьшаться, она может лишь расти. У игрока критика к сложившейся ситуации снижена или отсутствует, человек перестаёт реально воспринимать свою роль в формировании «игромании».
В результате нарушаются важнейшие эмоциональные связи и контакты (с близкими, друзьями, семьёй). Рвутся социальные связи. И, как реакция ухода от нарастающего внутреннего напряжения и дисгармонии с ближайшим окружением – болезненное усиление патологической тяги к игре, попытка компенсировать существующий негативный опыт реальности эмоциональным накалом и «особыми переживаниями», связанными с игрой. Порочный круг замыкается [39, с.227].
Есть ещё одна сложность в решении этой проблемы. Любые программы реабилитации подобных пациентов наталкиваются на серьёзную проблему: зависимый игрок не сотрудничает с теми, кто старается ему помочь. То есть, он бы и не против воспользоваться рекомендациями и следовать им, но ведь в реальном мире необходимо работать, испытывать сложности и разочарования, а от этого так легко и приятно сбегать обратно в мечты, за которыми снова тянется привычный образ жизни. Игрок рад понять страдания своих родных и близких, а даже искренне пытается помочь психотерапевту сделать с ним что-нибудь, что избавило бы его навсегда от пагубной страсти, желательно побыстрее и без усилий. Однако отсутствие воли делает невозможными сколько-нибудь продолжительные усилия по обузданию своей страсти и воспитанию здоровых привычек.
Специалисты по излечению проблемных игроков считают, что любые самые лучшие программы способны помочь лишь тем, кто принял три условия: честно признать свою беду и все возникающие по ходу лечения проблемы, быть открытым новому и неизведанному, а также искренне желать излечиться и начать новую жизнь.
Таким образом, наиболее эффективной программой помощи тем, кто страдает от болезненного пристрастия к игре, сегодня признает вышеописанное объединение анонимных игроков. Именно понимание серьёзности проблемы, откровения таких же игроков, как они и их поддержка помогают игрокам всерьёз приложить силы для того, чтобы удержаться от игры. Подобные объединения не требуют финансирования, хотя они могут привлечь специалистов для проведения отдельных консультаций и мероприятий, но именно они оказываются наиболее действенными. Платой за здоровье и благополучие является отказ от любых азартных игр – на всю жизнь.
3.4. Компьютерные аддикции
Научно-технический прогресс, набравший к концу ХХ века головокружительную скорость, послужил причиной появления такого чуда современности как компьютер и компьютерные технологии. Изобретение компьютеров послужило переломным моментом в развитии многих отраслей промышленности, на порядок повысило мощь и эффективность военной техники, внесло множество изменений в работу средств массовой информации, систем связи, качественно изменило принцип работы банков и административных учреждений.
Сегодняшние темпы компьютеризации превышают темпы развития всех других отраслей. Без компьютеров и компьютерных сетей не обходится сегодня ни одна средняя фирма, не говоря о крупных компаниях. Современный человек начинает взаимодействовать с компьютером постоянно – на работе, дома, в транспорте. Компьютеры стремительно внедряются в человеческую жизнь, занимая своё место в нашем сознании, а мы зачастую не осознаем того, что начинаем во многом зависеть от работоспособности этих дорогостоящих кусков цветного металла.
Уже сегодня компьютеры отвечают за поведение и запуск ядерных ракет, за банковские переводы многомиллионных сумм денег и многие другие системы, ошибки в работе которых дорого обходятся людям. К сожалению, этим не ограничивается зависимость человека от компьютера.
Первичное пристрастие к компьютеру возникает ещё до того, как у человека он появляется. Не секрет, что компьютер является прибором, способным решить настолько широкий спектр поставленных задач, что его невозможно сопоставить ни с каким другим домашним устройством. Покупая компьютер, человек заранее планирует, основываясь на опыте знакомых и друзей, чем он будет заниматься, какие проблемы при помощи него он сможет решить. Опасаясь незнания методов работы с компьютером, непонимания его устройства, логики и системы работы с файлами и документами, у субъекта может возникнуть защитная реакция, проявляющаяся в демонстрационном выражении собственного негативного отношения к современным технологиям вообще и к компьютерам, в частности.
Конечное приобретение компьютера доводит субъекта до состояния аффекта: все то же незнание и непонимание процессов уже выглядит как острый комплекс, с которым «приходится» бороться в одиночку, опасаясь чужих глаз. Начать в действительности обучаться субъект может, лишь освоив, как минимум, первичные (базовые) знания самостоятельно, что порой приводит к невозможности дальнейшего интенсивного изучения темы, по причине изначально болезненного и искаженного восприятия [69, с.143].
Начиная общаться с компьютером самостоятельно и разрешая многие возникающие по мере обучения проблемы с ним один на один (данный процесс чаще всего исполнен действительно острыми психологическими переживаниями успехов или неудач, стрессами, самоунижением и озлоблением по отношению к устройству), субъект впоследствии начинает относиться к компьютеру как к чему-то интимному. Устройство, с которым было «пережито» столько сложных стрессовых ситуаций, столько раздражения и счастья, которое в итоге стало «другом», превращается в отдушину. Именно этот факт чаще всего становится причиной обсессивного пристрастия к компьютеру, к работе с ним, будь то действительно трудовая деятельность, игры, программирование, исследование Интернета и т.п.
Согласно структуре, предложенной А.Е.Войскунским, зависимость от компьютера входит в разновидность Интернет-аддикций наряду с информационной перегрузкой, компульсивным применением Интернета, зависимостью от кибер-отношений и зависимостью от кибер-секса.
По мнению П.Мунтяна Интернет-аддикция наоборот должна быть включена в разновидность компьютерных аддикций наряду с зависимостью от компьютерных игр и зависимостью от работы с компьютером. Мы считаем, что это более справедливо, т.к. зависимость от Интернета, как и зависимость от компьютерных игр, является составляющей зависимости от компьютера в целом, т.е. от потребности взаимодействия с данным устройством в игровой, рабочей или исследовательской формах.
Зависимость от компьютера осознают окружающие субъекта друзья, родственники, знакомые, но отнюдь не он сам, что очень схоже с любым другим вариантом аддиктивной реализации. Основными критериями, определяющими данное состояние, можно считать следующие:
1) нежелание отвлечься от работы или игры с компьютером;
2) раздражение при вынужденном отвлечении;
3) неспособность спланировать окончание сеанса работы или игры с компьютером;
4) расходование больших денег на обеспечение постоянного обновления как программного обеспечения (в т.ч. игр), так и усройств компьютера;
5) забывание о домашних делах, служебных обязанностях, учебе, встречах и договоренностях в ходе работы или игры на компьютере;
6) пренебрежение собственным здоровьем, гигиеной и сном в пользу проведения большего количества времени за компьютером;
7) злоупотребление кофе и другими подобными психостимуляторами;
8) готовность удовлетворяться нерегулярной, случайной и однообразной пищей, не отрываясь от компьютера;
9) ощущение эмоционального подъёма во время работы с компьютером;
10) обсуждение компьютерной тематики со всеми сведущими в этой области людьми.
Особенностью компьютерных аддикций является более быстрое их возникновение, чем любая другая зависимость (курение, алкоголь, игра). Если для формирования других видов зависимостей требуется определённое время (исключение составляют синтетические наркотики), то для компьютерных аддикций этот срок резко сокращается. В работе А.Е.Войскунского «Психологические феномены Интернет-аддикции» анализируются данные, полученные К.Янг. По этим данным, 25% аддиктов приобрели зависимость в течение полугода после начала работы, 58% - в течение второго полугодия, а 17% - по прошествии года [23, с.94].
Компьютер выполняет действительно широкий спектр задач: проигрывание музыки и радио, отображение фильмов и телевизионных каналов, фиксация текстовых наработок, отображение текстов, графических объектов и анимации, выполнение функций телефона и калькулятора, отображение и представление возможности изучения глобальных сетей и участие в электронных играх, а также многое другое. Таким образом, перед субъектом открывается новый мир бесчисленного количества возможностей и интересов, которые «отключает» его от реального мира, «переключая» на себя. Психологическая невозможность совладать с желанием насытиться новой информацией, и есть компьютерная зависимость.
Несмотря на то, что стремления, возникающие при компьютерной зависимости, изначально несут положительные аспекты, данный тип зависимости, как и любая другая аддикция, ведёт к деградации личности, разложению социального статуса, потере собственного «Я», ухудшению психологического состояния, возникновению агрессии, замкнутости [30, с.146].
Для компьютерных аддикций также характерен феномен созависимости: родственники или друзья аддикта, осознающие его подобный психологический недуг, легко сами становятся зависимыми от компьютера. Будучи самостоятельными субъектами ситуации, они уже не могут оказать какую-либо психологическую помощь или поддержку первичному аддикту, а наоборот, лишь содействуют усугублению процесса, поскольку сами полностью теряют контроль над ситуацией, становясь полноценными аддиктами.
Ниже нами будут рассмотрены такие разновидности компьютерных аддикций как зависимость от компьютерных игр и Интернет-аддикция.
3.4.1. Зависимость от компьютерных игр
Вместе с появлением компьютеров появились компьютерные игры, которые сразу же нашли массу поклонников. С совершенствованием компьютеров совершенствовались и игры, привлекая всё больше и больше людей. На сегодняшний день компьютерная техника достигла такого уровня развития, что позволяет программистам разрабатывать очень реалистичные игры с хорошим графическим и звуковым оформлением. С каждым скачком в области компьютерных технологий растёт количество людей, которых называют «геймерами» (от англ. «game» - игра). Основной деятельностью этих людей является игра на компьютере. Круг социальных контактов у них очень узок, вся другая деятельность направлена лишь на выживание, на удовлетворение физиологических потребностей. Основная и главная потребность, подлежащая удовлетворению – потребность в игре на компьютере.
В обществе формируется целый класс людей – фанатов компьютерных игр. Общение с этими людьми показывает, что многим из них увлечение компьютером отнюдь не идёт на пользу, а некоторые серьёзно нуждаются в психологической помощи. Большинство из них – люди с известными психологическими проблемами: несложившаяся личная жизнь, неудовлетворённость собой, и, как следствие, потеря смысла жизни и нормальных человеческих ценностей. Единственной ценностью для них является компьютер и всё, что с ним связано.
Игровая компьютерная зависимость – разновидность компьютерных аддикций, которой наиболее сильно подвержен человек, поскольку события в компьютерных играх не повторяются и происходят достаточно динамично, а сам процесс игры непрерывен. До окончания любой игры существуют некие логические стадии, которые, по большей части, достаточно жёстко завязаны друг на друге, что заставляет субъекта не отвлекаться, а воспринимать прохождение всей игры от начала до конца, как некий единый процесс. Полное погружение в игру создаёт эффект участия игрока в некой виртуальной реальности. Именно это свойство компьютерных игр не позволяет человеку-аддикту прервать процесс для выполнения каких-либо социальных обязательств в реальной жизни.
Само собой, разработчики подобных программных продуктов заинтересованы в том, чтобы игра увлекала настолько, насколько это возможно. Задача производителей игрового программного обеспечения – создать максимальный эффект «погружения», чтобы при выпуске очередной серии, человек, зависимый от компьютерных игр, не раздумывая, купил именно их продукт [29, с.147].
Сегодня существует множество способов создания эффекта участия игрока в процессе, начиная с логики игры (от первого лица, командная игра и проч.) и графического исполнения (трёхмерная графика, изометрический вид) до музыкального сопровождения (оцифрованный голос, психологически интригующая или напряжённая музыка) и натуральных звуковых эффектов.
Увлечение компьютерными играми – не пристрастие к какой-либо одной компьютерной игре, а скорее психологическая «цепная реакция». Пройдя одну игру в каком-либо жанре, который понравился больше всех, «игроголик» ищет другие игры этого же жанра, сделанные в идентичной стилистике и не уступающие по психологическому напряжению, а дальше – стремление пройти все игры этого типа. Многие игры имеют совмещенные игровые жанры, что подталкивает аддикта к переходу к другим типам игр.
Необходимо отметить, что прохождение новой компьютерной игры занимает от 5-6 часов до нескольких суток, иногда даже недель. Для того чтобы игроголик как можно больше играл в ту или иную игру, разработчики вводят в них дополнительные подуровни, так называемые «секретики», поиск которых требует массу времени. Человек, одержимый компьютерной игрой, окончательно не прощается с ней до тех пор, пока не найдет все секретные уровни, комнаты, не соберет все бонусы. Путем создания секретных подуровней производители как бы подталкивают игрока к некому соревновательному ощущению «кто кого?», что является одной из множества причин возникновения зависимости от компьютерных игр.
Игры, события в которых зависят непосредственно от игрока, т.е. развивающиеся самостоятельно вместе с игроком, ориентируясь на его слабые и сильные места, либо имеющие множество случайных параметров, которые задает игрок, заставляют аддикта проходить их снова и снова. Каждый раз в каждой новой ситуации игрок проверяет, что случится, если развитие событий он поведет по-другому.
Подобные игры «поглощают» ещё сильнее, чем те, которые построены на сценариях, поскольку они предоставляют ещё большую свободу действий играющему, дают ему возможность почувствовать себя самому разработчиком того или иного уровня или сценария компьютерной игры.
Ещё один из способов «посадить на компьютерную игру» субъекта – это предоставление в комплекте с игрой пакета программ для разработки собственных сценарных уровней игры, а иногда даже для создания собственных персонажей и замены голосовых и звуковых эффектов. Подобные программы временно придают популярной игре некий культовый характер.
В виртуальных конференциях и на сайтах фанатов появляются уровни для той или иной компьютерной игры, сделанные непосредственно игроками и предоставленные для всеобщего прохождения и оценки. Если игра поддерживает многопользовательские системы (одновременная игра двух и более игроков) – это еще более усиливает психологическую зависимость субъектов от игры.
Все компьютерные игры можно разделить на ролевые и неролевые. Это разделение имеет принципиальное значение, поскольку природа и механизм образования психологической зависимости от ролевых компьютерных игр имеют существенные отличия от них при неролевых компьютерных играх.
Ролевые компьютерные игры – игры, в которых играющий принимает на себя роль компьютерного персонажа, т.е. сама игра обязывает играющего выступать в роли конкретного или воображаемого компьютерного героя. Здесь очень важно различать понимание ролевой компьютерной игры в жанровой классификации компьютерных игр (RPG – Role Playing Game) и понимание этого класса игр в психологическом смысле.
Выделение ролевых компьютерных игр из всего разнообразия игр делается потому, что только при игре в ролевые компьютерные игры наблюдается процесс «вхождения» человека в игру, процесс своего рода интеграции человека с компьютером, а в некоторых случаях – процесс утери индивидуальности и отождествления себя с компьютерным персонажем. Ролевые компьютерные игры порождают качественно новый уровень психологической зависимости от компьютера, нежели неролевые компьютерные игры или любые виды неигровой компьютерной деятельности. Исследователи не отрицают возможности формирования психологической зависимости от неролевых компьютерных игр, а также от таких видов работы с компьютером как программирование или работа с Интернетом. Не исключена также возможность того, что этого рода зависимости могут быть не менее сильны, чем зависимость от ролевых компьютерных игр. Однако, некоторые исследователи (М.Иванов) делают совершенно очевидное предположение о том, что психологическая зависимость от ролевых компьютерных игр является самой мощной по степени своего влияния на личность играющего. Делаются предположения о приоритете зависимости от ролевых компьютерных игр в смысле более глубокого влияния её на психику человека. Исходя из этого, есть основания предположить большую опасность пагубного влияния ролевых компьютерных игр в случае злоупотребления игрой, и, наоборот, возможность их применения в качестве терапевтического метода в психокоррекционной работе.
М.Иванов выделяет критерии принадлежности компьютерной игры к классу ролевых игр:
1) ролевая игра должна располагать играющего к «вхождению» в роль компьютерного персонажа и «атмосферу» игры посредством своих сюжетных мультимедийных (графическое и звуковое оформление) особенностей;
2) ролевая игра должна быть построена таким образом, чтобы не вызывать у играющего мотивации, основанной на азарте – накопить больше очков, побив тем самым чей-то рекорд, перейти на следующий уровень и т.д. (хотя в любой компьютерной игре есть элемент азарта, но в ролевой игре этот фактор не должен иметь первостепенного значения).
Таким образом, мы может отбросить из разряда ролевых игр такие жанры как логические игры (шахматы и т.д.), игры на быстроту реакции (Tetris, Arcanoid и др.), карточные игры (пасьянсы, покеры и др.), игры-имитаторы игровых автоматов, аркадные игры (разного рода «бегалки», «стрелялки» - Aladdin,Cool Spot, Super Mario, Raptor и др.). В последнем случае возникает вполне резонный вопрос: почему аркадные игры не включаются в класс ролевых? Ведь бегающий темноволосый парень в игре Aladdin, косящий врагов и спасающий свою принцессу – это же я! Действительно, некоторая идентификация играющего с героем игры может происходить, однако, во-первых, игра не располагает играющего для полного «вхождения» в роль, во-вторых, игровая мотивация в данном случае, как и во всех неролевых играх, основана на азарте - главным мотивирующим фактором является не «спасение принцессы», а накопление большего количества очков, зарабатывание большего количества «жизней», переход на следующий уровень данной игры; иными словами, играющий в большей степени ориентирован не на процесс, а на её результат [29, с.156].
Однако необходимо отметить, что игры, принадлежащие к игровым жанрам, которые мы исключили из рассмотрения в качестве ролевых, при известном мастерстве разработчиков можно выполнить в соответствии с обозначенными критериями принадлежности к ролевым играм. Пример такой игры – «Седьмой гость». Хотя в своей основе это «паззловая» игра (от англ. Puzzle – головоломка), но она имеет сюжет и хорошее мультимедийное оформление, в связи с чем мотивация решения загадок уходит на второй план по отношению к процессу их поиска в условиях разветвленной сюжетной линии. Подобные игры названы условно ролевыми компьютерными играми. Ими являются большинство спортивных игр.
По мнению М.Иванова, разделение компьютерных игр на ролевые и неролевые должно лечь в основу психологической классификации компьютерных игр. Он предлагает следующую психологическую классификацию компьютерных игр, надеясь на то, что она станет одним из первых шагов на пути к формированию теории психологического воздействия компьютерных игр.
Выглядит она следующим образом:
I. Ролевые компьютерные игры
1. Игры с видом «из глаз» своего компьютерного героя.
2. Игры с видом извне на «своего» компьютерного героя.
3. Руководительские игры.
II. Неролевые компьютерные игры
I. Ролевые компьютерные игры. Основная их особенность – наибольшее влияние на психику играющего, наибольшая глубина «вхождения» в игру, а также мотивация игровой деятельности, основанная на потребностях принятия роли и ухода от реальности. Здесь выделяется три подтипа преимущественно по характеру своего влияния на играющего, силе «затягивания» в игру, степени «глубины» психологической зависимости.
1. Игры с видом «из глаз» «своего» компьютерного героя. Этот тип игр характеризуется наибольшей силой «затягивания» или «вхождения» в игру. Специфика здесь в том, что вид «из глаз» провоцирует играющего к полной идентификации с компьютерным персонажем, к полному вхождению в роль. Через несколько минут игры (время варьируется в зависимости от индивидуальных психологических особенностей и игрового опыта играющего) человек начинает терять связь с реальной жизнью, полностью концентрируя внимание на игре, перенося себя в виртуальный мир. Играющий может совершенно серьёзно воспринимать виртуальный мир и действия своего героя считает своими. У человека появляется мотивационная включённость в сюжет игры.
2. Игры с видом извне на «своего» компьютерного героя. Этот тип игр характеризуется меньшей по сравнению с предыдущим силой вхождения в роль. Играющий видит «себя» со стороны, управляя действиями этого героя. Отождествление себя с компьютерным персонажем носит менее выраженный характер, вследствие чего мотивационная включенность и эмоциональные проявления также менее выражены по сравнению с играми с видом «из глаз». Если в случае с последними человек в критические секунды жизни своего героя может бледнеть и ёрзать на стуле, пытаясь увернуться от ударов или выстрелов компьютерных «врагов», то в случае вида извне внешние проявления более умеренны, однако неудачи или гибель «себя» в облике компьютерного героя переживаются играющими не менее сильно.
3. Руководительские игры. Тип назван так потому, что в этих играх играющему предоставляется право руководить деятельностью подчинённых ему компьютерных персонажей. В этом случае играющий может выступать в роли руководителя самой различной спецификации: командир отряда спецназа, главнокомандующий армиями, глава государства, даже «бог», который руководит историческим процессом. При этом человек не видит на экране своего компьютерного героя, а сам придумывает себе роль. Это единственный класс ролевых игр, где роль не задаётся конкретно, а воображается играющим. Вследствие этого «глубина погружения» в игру и свою роль будет существенной только у людей с хорошим воображением. Однако мотивационная включенность в игровой процесс и механизм формирования психологической зависимости от игры не менее сильны, чем в случае с другими ролевыми играми. Акцентирование предпочтений играющего на играх этого типа можно использовать при диагностике, рассматривая как компенсацию потребности в доминировании и власти,
II. Неролевые компьютерные игры. Основанием для выделения этого типа является то, что играющий не принимает на себя роль компьютерного персонажа, вследствие чего психологические механизмы формирования зависимости и влияние игр на личность человека имеют свою специфику и в целом менее сильны. Мотивация игровой деятельности основана на азарте «прохождения» и (или) набирания очков.
Выделяется несколько подтипов:
1. Аркадные игры. Этот тип совпадает с аналогичным в жанровой классификации. Такие игры ещё называют «приставочными», т.к. в связи с невысокой требовательностью к ресурсам компьютера, широко распространены на игровых приставках. Сюжет, как правило, слабый, линейный. Всё, что нужно делать играющему – быстро передвигаться, стрелять и собирать различные призы, управляя компьютерным персонажем или транспортным средством. Эти игры в большинстве случаев весьма безобидны в смысле влияния на играющего, т.к. психологическая зависимость от них чаще носит кратковременный характер.
2. Головоломки. К этому типу игр относятся компьютерные варианты различных настольных игр (шахматы, шашки, нарды и др.), а также разного рода головоломки, реализованные в виде компьютерных программ. Мотивация, основанная на азарте, сопряжена здесь с желанием обыграть компьютер, доказать своё превосходство над машиной.
3. Игры на быстроту реакции. Сюда относятся все игры, в которых играющему нужно проявлять ловкость и быстроту реакции. Они совсем не имеют сюжета и, как правило, совершенно абстрактны, никак не связаны с реальной жизнью. Мотивация, основанная на азарте, потребности «пройти» всю игру, набрать большее количество очков, может формировать вполне устойчивую психологическую зависимость человека от этого типа игр.
4. Традиционно азартные игры. Слово «традиционные» употребляется здесь специально, поскольку нельзя назвать тип просто «азартными играми», т.к. практически все неролевые компьютерные игры по своей природе являются азартными. Сюда входят компьютерные варианты карточных игр, рулетки, имитаторы игровых автоматов, одним словом – компьютерные варианты игрового репертуара казино. Психологические аспекты формирования зависимости от этих компьютерных игр и их реальных аналогов весьма сходны.
Таким образом, ролевые компьютерные игры в наибольшей мере позволяют человеку «войти» в виртуальность, отрешиться (минимум на время игры) от реальности и попасть в виртуальный мир. Вследствие этого ролевые компьютерные игры оказывают существенное влияние на личность человека: решая проблемы «спасения человечества» в виртуальном мире, человек приобретает проблемы в реальной жизни.
Структура и стадии формирования психологической зависимости от компьютерных игр.
В последнее время наметилась тенденция рассматривать психологические аспекты игровой компьютерной зависимости по аналогии с аспектами наркотической, алкогольной и других зависимостей. Проведение таких параллелей весьма удобно с точки зрения научного исследования игровой компьютерной зависимости, т.к. в случае подтверждения эквивалентности этих видов зависимости, станет возможным спроецировать весь объём знаний, накопленных в области других видов зависимости, на зависимость от компьютерных игр. Однако следует заметить, что далеко не всё «стыкуется» в сопоставлении этих видов зависимости. М.Иванов отмечает некоторую специфику игровой компьютерной зависимости.
Совершенно очевидным является тот факт, что величина наркотической зависимости возрастает с течением времени. В отсутствие специального терапевтического воздействия на человека его зависимость от наркотических веществ постоянно усиливается. Факт самопроизвольного снижения величины наркозависимости или полное её исчезновение можно рассматривать как редкое исключение из общих правил, обусловленное, скорее, индивидуальными особенностями человека, нежели механизмами самой зависимости. Графически динамику развития наркозависимости можно изобразить, как показано на рис.12. График будет в целом возрастающим, хотя возможно, на некоторых участках он может немного стабилизироваться или убывать.
Рисунок 12
Динамика развития наркозависимости
величина
зависимости
время
Основываясь на данных исследования М.Иванова (беседа, проведённая с 15 опытными игроками, имеющими игровой «стаж» 5-10 лет, в возрасте 18-23 года), есть основания предположить, что динамика развития компьютерной зависимости имеет вид, представленный на рис.13. В самом начале увлечения идёт этап своего рода адаптации, человек «входит во вкус», затем наступает период резкого роста, величина зависимости достигает некоторой точки максимума, положение которой зависит от индивидуальных особенностей личности и средовых факторов. Далее сила зависимости на какое-то время остаётся устойчивой, а затем идёт на спад и опять же фиксируется на опредёленном уровне и остаётся устойчивой в течение длительного времени. Убывание степени зависимости может быть связано с различными факторами. Сами игроки расценивают это как нечто, связанное с процессом созревания, становления как личности, повышением образовательного уровня и жизненного опыта.
Рисунок 13
Динамика развития зависимости от компьютерных игр
величина
зависимости
время
Большинство этих опытных игроков говорят, что вместе с взрослением произошёл некий внутренний перелом, переоценка ценностей. Из их слов, компьютер помог им противопоставить виртуальный мир, где «всё дозволено», реальному, в котором живут другие люди, где есть нормы, законы, мораль, в котором придётся жить и работать им самим. Интересным является факт, что даже после осознания практической бесполезности игровой деятельности, человек не может полностью отказаться от неё, что говорит в пользу довольно высокой устойчивости психологической зависимости от компьютерных игр, хотя её «глубина» и сила влияния на человека после прохождения «кризиса» уже не так существенна.
Таким образом, в период своего возрастания и состояния устойчивости игровая компьютерная зависимость по своим психологическим аспектам весьма близка к наркотической. Однако, в случае с игровой зависимостью, за кризисом наступает спад, что никак не свойственно динамике наркозависимости [29, с.162-165].
На основании рассмотренной динамики игровой компьютерной зависимости можно выделить стадии развития психологической зависимости от компьютерных игр, каждая из которых имеет свою специфику (данные основаны на изучении влияния ролевых компьютерных игр, но не исключено их распространение и на другие игры и виды компьютерной деятельности).
1. Стадия лёгкой увлечённости. После того, как человек один или несколько раз поиграл в ролевую компьютерную игру, он начинает «чувствовать вкус», ему начинает нравиться компьютерная графика, звук, сам факт имитации реальной жизни или каких-то фантастических сюжетов. Компьютер позволяет человеку с довольно большой приближённостью к реальности осуществить свои мечты (пострелять из ручного пулемёта, посидеть за рулём Ferrari или за штурвалом боевого истребителя и т.д.). Начинает реализовываться неосознаваемая потребность в принятии роли. Человек получает удовольствие, играя в компьютерную игру, чему сопутствуют положительные эмоции. Природа человека такова, что он стремится повторить действия, доставляющие удовольствие, удовлетворяющие потребности. Вследствие этого человек начинает играть уже не случайным образом очутившись за компьютером, стремление к игровой деятельности принимает некоторую целенаправленность. Специфика этой стадии в том, что игра в компьютерные игры носит скорее ситуационный, нежели систематический характер. Устойчивая, постоянная потребность в игре на этой стадии не сформирована, игра ещё не является значимой ценностью для человека.
2. Стадия увлечённости. Фактором, свидетельствующим о переходе человека на эту стадию, является появления в иерархии потребностей новой потребности – игры в компьютерные игры. На самом деле новая потребность лишь обобщённо обозначается как потребность в компьютерной игре. На самом деле структура потребности гораздо более сложная, её истинная природа зависит от индивидуально-психологических особенностей самой личности. Иными словами, стремление к игре – это, скорее, мотивация, детерминированная потребностями бегства от реальности и принятия роли (подробно об этом будет сказано ниже). Игра в компьютерные игры на этом этапе принимает систематический характер. Если человек не имеет постоянного доступа к компьютеру, т.е. удовлетворение потребности фрустрируется, возможны достаточно активные действия по устранению фрустрирующих обстоятельств.
3. Стадия зависимости. По данным Шпанхеля, всего 10-14% игроков предположительно находятся на стадии психологической зависимости от компьютера [29, с.166].
Эта стадия характеризуется не только сдвигом потребности в игре на нижний уровень пирамиды потребностей, но и другими, не менее серьёзными изменениями – в ценностной-смысловой сфере личности. По данным А.Г.Шмелёва происходит интернализация локуса контроля, изменение самооценки и самосознания. Зависимость может оформляться в одну из двух форм: социализированную и индивидуализированную. Социализированная форма игровой компьютерной зависимости отличается поддержанием социальных контактов (хотя и в основном с такими же игровыми фанатами). Такие люди очень любят играть совместно, играть с помощью компьютерной сети друг с другом. Игровая мотивация в основном носит соревновательный характер. Эта форма зависимости менее пагубна в своём влиянии на психику человека, чем индивидуализированная форма. При этой форме люди не отрываются от социума, не уходят «в себя», социальное окружение, хотя и ограниченное, всё же, как правило, не даёт человеку полностью оторваться от реальности, «уйти» в виртуальный мир и довести себя до психических и соматических нарушений.
Для людей с индивидуализированной формой игровой компьютерной зависимости такие перспективы гораздо более реальны. Это крайняя форма зависимости, когда нарушаются не только нормальные человеческие особенности мировоззрения, но и взаимодействие с окружающим миром. Нарушается основная функция психики – она начинает отражать не воздействие объективного мира, а виртуальную реальность. Эти люди часто подолгу играют в одиночку, потребность в игре у них находится на одном уровне с базовыми физиологическими потребностями. Для них компьютерная игра – это своего рода наркотик. Если в течение какого-то времени они не «принимают дозу», то начинают чувствовать неудовлетворённость, испытывают отрицательные эмоции, впадают в депрессию. Это относится к разряду клинических случаев, психопатологии.
4. Стадия привязанности. Эта стадия характеризуется угасанием игровой активности человека, сдвигом психологического содержания личности в целом в сторону нормы. Отношение человека с компьютером на этой стадии можно сравнить с не плотно, но крепко пришитой пуговицей. Человек «держит дистанцию» с компьютером, однако полностью оторваться от психологической привязанности к компьютерным играм не может. Это самая длительная из всех стадий – она может длиться всю жизнь в зависимости от скорости угасания привязанности. Однако случаев полного угасания единицы. Человек может остановиться в формировании зависимости на одной из предыдущих стадий, тогда зависимость угасает быстрее. Но если человек проходит все три стадии психологической зависимости от компьютерных игр, то на этой стадии он будет находиться длительное время. Определяющим здесь является тот факт, до какого уровня произойдет спад величины зависимости после прохождения максимума. Чем спад сильнее, тем меньше по времени будет угасать зависимость. Однако есть основания предположить, что полностью зависимость не пройдет никогда. Следует отметить также возможное кратковременное возрастание игровой зависимости, вследствие появления новых интересных игр. После того, как игра «постигается» человеком, сила зависимости возвращается на исходный уровень [29, с.165-167].
Разбиение процесса формирования игровой компьютерной зависимости на стадии представляется важным шагом на пути исследования феномена кибераддикции, т.к. предполагает типологизацию аддиктов, исходя из их фиксации на определённой стадии зависимости.
Механизм формирования психологической зависимости от ролевых компьютерных игр. В настоящее время считается, что мотивация игровой компьютерной деятельности не является первостепенным фактором формирования зависимости. М.Иванов считает, что механизм формирования игровой компьютерной зависимости основан на частично неосознаваемых стремлениях, потребностях: ухода от реальности и принятия роли. Эти механизмы работают независимо от сознания человека и характера мотивации игровой компьютерной деятельности, включаясь сразу после знакомства человека с ролевыми компьютерными играми и начала более или менее регулярной игры в них [29, с.169]. Т.е. независимо от того, чем руководствуется человек и что им движет, когда он первое время начинает играть в компьютерные игры, включаются механизмы формирования зависимости, и в дальнейшем та потребность, на которой основан превалирующий механизм, принимает первостепенное значение в мотивации игровой деятельности.
Рассмотрим последовательно каждый из этих механизмов.
Уход от реальности. Основой этого механизма является потребность человека в «отстранении» от повседневных хлопот и проблем, своеобразная трансформация потребности в сохранении энергии. Уйти от реальности можно, «погрузившись» в другую реальность – виртуальную.
Психологические аспекты механизма основаны на естественном стремлении человека избавиться от разного рода проблем и неприятностей, связанных с повседневной жизнью. Ролевая компьютерная игра – простой и доступный способ моделирования другого мира или таких жизненных ситуаций, в которых человек никогда не был и не будет в реальности. Это простой способ пожить в другой жизни, где нет проблем, нет работы, на которую нужно ходить каждый день, нет хлопот по зарабатыванию денег на жизнь и т.д. В этом смысле может показаться, что ролевые компьютерные игры служат средством снятия стрессов, снижения уровня депрессии, т.е. являются своего рода терапевтическим методом. Однако использование ролевых игр в таком качестве под вопросом, хотя и представляется вполне возможным. На практике же, люди обычно злоупотребляют этим способом ухода от реальности, теряют чувство меры, играя длительное время. Вследствие этого возникает опасность не временного, а полного отрешения от реальности, образование очень сильной психологической зависимости от компьютера.
Процесс благотворного влияния ролевых игр представляется следующим образом: человек на время «уходит» в виртуальность, чтобы снять стресс, отключиться от проблем и т.д. Но в других случаях происходит наоборот: человек на время «выходит» из виртуальности в реальный мир, чтобы не забыть, как он выглядит, и удовлетворить физиологические потребности. Остальная часть пирамиды потребностей сдвинута в виртуальную реальность и удовлетворяется там. Реальный мир начинает казаться чужим и полным опасностей, потому что человек не может в реальном мире делать всё то, что ему дозволено в виртуальном. Постоянный уход от реальности приводит к усилению этого стремления, к появлению устойчивой потребности бегства от реальности. С каждым часом игры зависимость усиливается и вскоре для человек становится невозможным обходиться без компьютерной игры.
Принятие роли. В основе лежит потребность в игре как таковой, которая свойственная человеку, а также стремление к принятию роли компьютерного персонажа, позволяющей человеку удовлетворять потребности, по каким-то причинам не способные удовлетвориться в реальной жизни.
Ролевые игры, особенно в детском возрасте, являются частью познавательной деятельности человека. Все дети играют в игры, сознательно принимая на себя роль взрослых, удовлетворяя бессознательную потребность в познании окружающего мира. С возрастом ролевые игры замещаются интеллектуальными и человек очень редко имеет возможность принять на себя роль другого человека, хотя подсознательная потребность в этом сохраняется: шофёр хочет взглянуть на мир глазами лётчика, мужчина – побыть в роли женщины, отвергнутый обществом неудачник мечтает хотя бы минуту побыть лидером. Потребность в познании мира – это видоизменённый исследовательский инстинкт, унаследованный людьми от животных. Предположительно, эта потребность находится в области бессознательного, т.к. в большинстве случаев частично или полностью не осознаётся человеком. Однако неосознанность потребности не говорит о её отсутствии или слабости как мотивирующего фактора; скорее наоборот, бессознательные потребности оказывают большее влияние на наше поведение, чем осознаваемые.
Исследовательский инстинкт у животных и познавательная потребность у человека являются чрезвычайно мощными мотивирующими факторами и нередко полностью определяют поведение. Исследовательский инстинкт животного может подавлять даже мощный инстинкт самосохранения. Для сторонников когнитивной психологии познавательная потребность – основная движущая сила развития личности и источник её активности. Ролевая игра – это весьма эффективный способ познавательной деятельности. В процессе ролевой игры удовлетворяется познавательная потребность, вследствие чего человек получает удовольствие.
Сам механизм образования зависимости основан на вытекающей из этого потребности в принятии роли. После того, как человек один или несколько раз поиграл в компьютерную игру, он понимает, что его компьютерный герой и сам виртуальный мир позволяют удовлетворить те потребности, которые не удовлетворены в реальной жизни. Этого компьютерного героя уважают, с ним считаются, он сильный, может убить сотню врагов сразу, он – супермен, и для человека очень приятно входить в роль этого персонажа, чувствовать себя им, т.к. в реальной жизни такие ощущения испытать большинство людей не имеют возможности.
Далее, чем больше человек играет, тем всё больше он начинает чувствовать контраст между «им реальным» и «им виртуальным», что ещё больше притягивает человека к ролевой компьютерной игре и отстраняет от реальной жизни. Игра превращается в средство компенсации жизненных проблем, личность начинает реализовываться в игровом мире, а не в реальном. Безусловно, это влечёт ряд серьёзных проблем в развитии личности, в формировании самосознания и самооценки, а также высших сфер структуры личности.
Таким образом, существуют два основных психологических механизма образования зависимости от ролевых компьютерных игр: уход от реальности и принятие роли другого. Они всегда работают одновременно, но один из них может превосходить другой по силе влияния на формирование зависимости. Оба механизма основаны на процессе компенсации негативных жизненных переживаний, а следовательно есть основания предположить, что они не будут работать, если человек полностью удовлетворён своей жизнью, не имеет психологических проблем и считает свою жизнь счастливой и продуктивной. Однако таких людей очень немного, поэтому большинство людей потенциально предрасположены к формированию психологической зависимости от ролевых компьютерных игр.
Влияние игровой компьютерной зависимости на личность. Психологическая зависимость от компьютерных игр, возможно, не так опасна в своём влиянии на человека, как, например, алкоголизм или наркомания. Однако, очевидно, что игровая компьютерная аддикция негативно влияет на личность человека. Исследователи указывают, что беседы с родственниками аддиктов показывают, что большинство последних «излишне раздражительны», «вспыльчивы», эмоционально неустойчивы. Всё это – свидетельство отклонений в эмоциональной сфере личности, выражающихся в изменении состояния людей: снижении настроения, активности, ухудшения самочувствия, дисфории, депрессии.
У большинства игровых аддиктов без объективных причин снижен общий фон настроения. Более того, настроение не улучшается и после игры на компьютере, а иногда и ухудшается. Ключом к пониманию этого парадокса может стать разделение психической реальности аддиктов на виртуальный мир и реальный мир. Аддикты постоянно находятся в состоянии фрустрации и сниженного настроения в реальном мире, а в каком состоянии они находятся в виртуальном мире компьютерной игры – замерить не удается, т.к. любое отвлечение от игры – это выход из виртуальной реальности. Однако, по исследованиям М.С.Иванова, можно сказать, что в процессе игры их настроение существенно улучшается и присутствуют положительные эмоции. Положительные эмоции, сопровождающиеся подъемом настроения, возникают у аддиктов также в ситуации «предвкушения» компьютерной игры. Но после игры, т.е. после выхода из виртуального мира, настроение снова ухудшается, быстро возвращаясь на исходный уровень, оставаясь на нём до следующего «вхождения» в виртуальный мир.
Понижение настроения при окончании игры объясняется самими причинами игровой потребности – уход от реальности и принятие роли. Для игрового аддикта реальный мир опасен, неинтересен и полон опасностей, т.к. большинство аддиктов – люди, плохо ориентирующиеся в социуме. Выход из виртуальной реальности болезненен для аддикта – он вновь сталкивается с ненавистной для него реальностью, что вызывает снижение настроения и активности, ощущение ухудшения самочувствия. Таким образом, по мнению М.С.Иванова, причины снижения настроения у аддиктов – наличие постоянной потребности в компьютерной игре и, одновременно с этим, невозможность полного удовлетворения этой потребности.
Другая возможная причина отклонений в эмоциональной сфере аддиктов, по мнению М.С.Иванова, – субъективное переживание аддиктами на сознательном уровне практической бесполезности увлечения компьютерными играми и, вследствие этого, собственной бесполезности, наряду с невозможностью прекращения увлечения в силу психологической зависимости. Речь идёт о своего рода когнитивном диссонансе – противоречии между представлениями человека о «нормальной», социально одобряемой жизни, и самой жизнью аддикта. Аддикт находится в ситуации неконгруэнтности самому себе; с одной, иррациональной стороны его «тянет» играть, а с другой, рациональной стороны он понимает, что делает это в ущерб каким-то полезным делам, которые мог бы сделать в это время. В этой связи необходимо сказать о постоянной «борьбе с социумом», которую ведут большинство аддиктов: скандалы с родственниками, стычки с начальством, непонимание со стороны окружающих. Всё это, в совокупностями с переживаниями из-за потерянного времени и упущенных возможностей, образует мощный источник отрицательных эмоций.
Проблемы адаптации присущи и другим вариантам зависимостей. Потребность в принятии роли виртуального компьютерного персонажа для аддикта выступает как компенсация дезадаптации в реальном мире. Выход из виртуальной реальности – это возвращение из роли сверхчеловека в своё обычное состояние, которое куда меньше устраивает аддикта. Сравнение себя с компьютерным героем, глазами которого аддикт смотрит на виртуальный мир, усиливает проблемы дезадаптации, повышает тревожность человека, что напрямую влияет на изменение общего фона настроения, вплоть до дисфории и депрессивных состояний.
В исследованиях М.С.Иванова отмечается, что высокая тревожность является не только следствием, но и одной из причин увлечения компьютерными играми и зависимости от них. Уйти от реальности, принимая чужую роль, пытаются лишь дезадаптивные личности, не адекватно оценивающие себя. Поскольку высокая тревожность является одним из критериев дезадаптации, можно говорить о том, что игровые аддикты изначально тревожны, т.е. этой психологической особенностью они обладают до начала увлечения компьютерными играми и формирования зависимости от них. В том случае, если человек не обладает высокой тревожностью до начала увлечения, то на стадии аддикции тревожность станет высокой, а если у человека изначально высокая тревожность, то она станет ещё выше. В связи с этим логично предположить, что увлечение компьютерными играми – это гиперкомпенсация личностной тревожности: в виртуальном мире компьютерной игры человек не тревожен, поскольку он «силён, быстр и хорошо вооружён». Потребность уменьшения тревоги побуждает человека «уходить» в виртуальную реальность, в тот мир, где он сильнее всех, в отличие от мира реального. Виртуальный мир уменьшает тревогу на время игры, но после выхода из неё тревожность вновь увеличивается, более того – её уровень становится выше исходного, т.к. каждое «вхождение» в виртуальный мир увеличивает диссонанс между реальностью и виртуальным миром, усиливая дезадаптацию. Таким образом, человек попадает в замкнутый круг, точнее, спираль, каждый виток которой усиливает дезадаптацию и тревожность, что создаёт ещё более сильную потребность в игре, а это, в свою очередь, усиливает зависимость [8, с.215-216].
Рисунок 14
Механизм усиления зависимости
за счет повышения уровня тревожности
|
Нахождение в виртуальной реальности |
||
|
Возрастание потребности в уходе в виртуальность |
Увеличение противоречий между виртуальностью и реальностью в сознании аддикта |
|
|
Повышение личностной тревожности |
Такой «круговорот» можно считать ещё одним механизмом формирования и усиления зависимости, наряду с механизмами, основанными на потребностях в принятии роли и ухода от реальности.
Таким образом, исследования М.С.Иванова показали (теоретически и экспериментально) наличие негативных отклонений в эмоциональной сфере игровых компьютерных аддиктов и повышенного, по сравнению с нормальным, уровня тревожности. Были сделаны выводы:
1. Депрессивные отклонения в сфере эмоциональных состояний обусловлены самой зависимостью и объясняется несколькими причинами:
- наличием постоянной потребности в компьютерной игре, и, одновременно с этим, невозможностью полного удовлетворения этой потребности;
- субъективным переживанием аддиктами на сознательном уровне практической бесполезности увлечения компьютерными играми;
- неадекватным отношением к себе в результате неконгруэнтности «Я-реального» и «Я-виртуального».
2. Высокий уровень тревожности игровых компьютерных аддиктов является одновременно и следствием зависимости, и одной из причин её формирования. Кроме того, уровень тревожности, как личностная характеристика, возрастая под влиянием зависимости, стимулирует усиление зависимости и является, таким образом, главным элементом механизма формирования и усиления зависимости.
Важным является тот факт, что рассмотренные отклонения в личностных качествах и состояниях аддиктов – результат не столько игровой зависимости, сколько длительного и регулярного нахождения человека в виртуальном мире компьютерных игр. Иными словами, отсутствие зависимости не означает отсутствие негативного влияния злоупотребления ролевыми играми на личность человека. Особенно это относится к играм, содержащим насилие, убийство, кровавые сцены, обязывающие виртуального героя к насилию ради выживания. Такие игры для большинства играющих служат поводом к неосознаваемому изменению своего отношения к миру, обществу и себе самому, что в конечном итоге приводит к усилению дезадаптации и другим негативным последствиям.
Подростковый возраст и возникновение игровой компьютерной аддикции.
Подростковый возраст, как кризисный, является особенно уязвимым в отношении влияния компьютерных игр на личность. Подростки настолько вживаются в реалистичную компьютерную игру, что им «там» становится гораздо интереснее, чем в реальной жизни. Там поставлены вполне реальные задачи, невыполнение которых не приведёт к каким-либо потерям, к плохим оценкам, к ругани со стороны родителей. Сделанная ошибка может быть исправлена путём многоразового повторного прохождения того или иного момента игры.
Ребёнка (будущего аддикта) привлекает в игре:
- наличие собственного (интимного) мира, в который нет доступа никому, кроме него самого;
- отсутствие ответственности;
- реалистичность процессов и полное абстрагирование от окружающего мира;
- возможность исправить любую ошибку, путём многократных попыток;
- возможность самостоятельно принимать любые (в рамках игры) решения, вне зависимости от того, к чему они могут привести.
Единственный на настоящий момент проверенный способ не дать подростку оказаться в зависимости от компьютерных игр – это привлечь его в процессы, не связанные с компьютером, чтобы электронные игры не стали заменой реальности. Показать растущему человеку, что существует масса интересного, помимо компьютера, которое не только позволяет пережить острые ощущения, но также тренирует и нормализует психологическое состояние (боулинг, сноуборд, пейнтбол, походы на байдарках, футбол и т.д.).
Виртуальная реальность – это нематериальность воздействия, условность параметров и эфемерность – это не есть жизнь, это лишь вторичная часть жизни, это параллельный, но не основной процесс. Нет смысла игнорировать компьютерные возможности, необходимо их использовать по мере необходимости, а развлечения в виде компьютерных игр необходимо сопрягать с реальными активными действиями в реальном мире [29, с.150].
Несмотря на рассмотрение нами отрицательных сторон влияния компьютерных игр на человека, не стоит забывать о возможности использования компьютерных игр в положительных целях: использование возможности моделирования любой реальной и нереальной ситуации в виртуальной реальности с целью проведения психодиагностической, профилактической и психокоррекционной работы.
Учитывая то, что основная часть людей, увлекающихся компьютерными играми – дети, главная задача которых на этом возрастном этапе состоит в развитии своей личности, а не компьютерного героя, овладении знаниями, умениями и навыками, полезными в реальной жизни, а не навыками убийства и насилия, полезными в виртуальной реальности, необходимо всячески предотвращать злоупотребление нахождением в виртуальности и проводить работу с людьми, попадающими в психологическую зависимость от своего увлечения. Для психологической помощи аддиктам необходимо разрабатывать методический инструментарий, что и должно стать целью ближайших исследований в области изучения психологической зависимости человека от компьютерных игр.
3.4.2. Интернет-аддикция
Компьютеры и информационные системы находят применение во всё новых областях человеческой практики, оказывая воздействие на психологические процессы и трансформируя не только отдельные действия, но и человеческую деятельность в целом. С психологической точки зрения, при взаимодействии человека с системами информатики происходит преобразование деятельности за счёт опосредования её знаковыми системами.
И.К.Тихомиров вслед за Л.С.Выготским пишет о трансформации и усложнении строения высших психических функций в процессе освоения и применения человеком новых информационных технологий – появлении таких психических функций, которые характеризуются работой не только со знаками, но и со знаковыми системами. Как отмечают многие авторы, существенную роль в преобразовании деятельности в настоящее время играют технологии, связанные с применением Интернета.
Высоко актуальным является изучение психологических последствий применения информационных технологий. Специалистами последовательно ставится вопрос об ответственности создателей программного обеспечения для компьютеров за последствия их применения. (Говоря о психологических последствиях применения информационных технологий, необходимо учитывать то, что они не носят исключительно негативный характер, а являются часто амбивалентными, а также могут иметь и позитивный характер).
Психологические механизмы воздействия информационных технологий на человека должны стать предметом тщательного анализа. При этом на смену локальному анализу, предметом которого являются отдельные психические процессы, навыки, операции или конкретные действия, пришёл анализ преобразований на глобальном уровне, в том числе преобразований мотивационно-личностной сферы пользователей информационных технологий и их личности в целом, а также психологических механизмов, отвечающих за такое преобразование. При этом следует учитывать, что информатизированная деятельность оказывает дифференцированное воздействие на другие виды деятельности: одни преобразования могут накладываться на другие, приводя к нейтрализации психологических последствий информатизации, а другие могут их усиливать [8, с.177].
Учитывая данный аспект, рассмотрим конкретные разновидности опосредованной Интернетом деятельности, которые потенциально способны вести к глобальным личностным преобразованиям. Несмотря на всё разнообразие активности пользователей Интернета, можно выделить три основных вида осуществляемой ими деятельности: познавательную, игровую и коммуникативную. Этим разновидностям деятельности соответствуют глобальные изменения личности:
1. Увлечённость познанием в сфере программирования и телекоммуникаций или, как крайний вариант, хакерство.
2. Увлечённость компьютерными играми и, в частности играми посредством Интернета или, как крайний вариант – игровая компьютерная аддикция (была рассмотрена нами выше).
3. Увлечение сетевой коммуникацией или, как крайний вариант – Интернет-аддикция.
Ниже нами будут рассмотрена познавательная и коммуникативная деятельность в Интернете, т.к. игровая деятельность посредством Интернета аналогична рассмотренной нами выше игровой компьютерной деятельности без применения Интернета.
Познавательная деятельность в Интернете.
Интернет и WWW предоставляют множество возможностей осуществления познавательной деятельности посредством, например, гипертекстовой навигации. Отдельной познавательной задачей может выступать выяснение организации работы Интернета как конгломерата взаимосвязанных компьютерных сетей, закономерностей хранения, сортировки, индексирования и пересылки информационных массивов, реализации поисковых механизмов и процедур, функционирования обеспечивающих такую работу информационных протоколов, телекоммуникационных устройств и программ и т.п. Профессиональные знания такого рода – удел специалистов по информационным и коммуникационным технологиям, а гипертрофированное (далеко выходящее за пределы профессиональной необходимости) увлечение поиском и применением таких знаний характеризует личностную трансформацию, известную как хакерство [8, с.178].
Посвященных данному феномену психологических исследований практически нет, широко известна лишь мифология хакеров, созданная главным образом журналистами. Но, представленная в популярных изданиях точка зрения на хакерство как на однозначно негативное направление личностного развития, очевидно, является односторонней.
При всей очевидной интернациональности хакерской деятельности можно говорить о некоторых социокультурных особенностях. Применительно к России такого рода особенности могут быть связаны с последствиями «железного занавеса» и состоянием российской экономики. В прежние времена нельзя было приобрести «западные» программные продукты и, чтобы получить возможность работать с ними, приходилось их взламывать. Таким образом, складывалась ситуация неявного поощрения хакинга государством – общим работодателем всех программистов. В настоящее время ситуация в чём-то сходна: поскольку сравнительно немногие люди или организации в России покупают лицензионные диски с текстовыми редакторами, играми или графическими пакетами, то дешёвые CD со взломанными программами пользуются большим спросом, и тем самым предоставляют работу для компьютерных пиратов и в нашей стране, и за рубежом.
Меняется содержание деятельности хакеров. Умелые и многознающие компьютерные «маги» по-прежнему верны правилу, выраженному Ш.Текл следующим образом: нелегальный хакерский поступок должен быть совершён простыми или даже элементарными средствами, но требующими огромных знаний и высокого мастерства. Однако наряду с магами – фанатичными знатоками всего, что относится к информационным технологиям, - хакерами стали себя именовать новички сравнительно низкой квалификации. При наличии общедоступного специализированного инструментария – например, «пособия по хакингу» вместе с набором программ для тестирования и взлома систем защиты, почти любой «продвинутый» пользователь Интернета способен вооружиться и поохотиться на плохо защищенную информацию. Таким образом, достичь привлекательного для хакера результата можно психологически различающимися способами: самостоятельно разработать оригинальный метод атаки на систему защиты программного продукта или сайта, либо действовать неоригинально и применить готовую технологию взлома.
Современные хакеры различаются по степени оригинальности действий и применяемых ими орудий. Широко распространена и классификация хакеров по способу деятельности – обычно различаются Software хакеры (взламывают программное обеспечение), фрикеры (телефонные хакеры) и сетевые хакеры (взламывают защиту серверов Интернета). Среди фрикеров выделяется подгруппа кардеров – взломщиков банковских кредитных карточек. Сами хакеры любят подчёркивать своё отличие от крэкеров – взломщиков систем безопасности (большинство крэкеров являются довольно посредственными хакерами). Своего рода легальными крэкерами являются самураи – гениальные подростки, чьими услугами пользуются различные партии, принимающие участие в предвыборной борьбе, адвокаты, занимающиеся защитой чьих-то авторских прав, и многие другие, кому необходимо на законных основаниях залезть в какую-нибудь систему.
Можно классифицировать хакеров и по критерию квалифицированности. Так, умелые профессиональные хакеры часто специализируются в конкретных областях (фрикинг, хакинг, кардинг и т.д.), хотя при этом стараются не терять квалификацию и в других сферах деятельности. Они совершенствуют свои знания и готовы применять их бескорыстно, хотя не отказываются от заказов. В то же время так называемые wannabee (хочу-быть-как), или «любители» низкой квалификации ринулись читать компьютерные книги и щеголять жаргонными словечками, при этом не понимая самой сути культуры и психологии хакеров, но пытаясь поднять свой престиж среди сверстников. Таким образом, можно отделить от умелых, высокоинтеллектуальных внутренне мотивированных хакеров группу малоквалифицированных подростков, для которых привлекательной кажется сама принадлежность к модному течению.
Согласно предлагаемым самими хакерами оценкам, их деятельность подчиняется не только познавательной мотивации, но и целому ряду других мотивов, среди которых корысть (в которой хакеров постоянно обвиняют), стремление добиться признания своих способностей, выразить себя, стать лучшим среди хакеров, добиться уважения, проявить себя, получить от общества то, что оно задолжало, доказать своё превосходство над компьютерами. Едва ли правомерно утверждать, что наличествует некая типичная хакерская мотивация. Иерархия мотивационных образований занимает одно из ведущих мест в формировании личности. В плане направления психического развития набор отдельных мотивов, побуждающих деятельность хакеров, амбивалентен (кроме разве что мотивов стяжательства или лести).
Существует мнение Дж.Маркофа и К.Хефнер, что хакеры – это, как правило, люди с какими-либо недостатками: упоминаются излишняя полнота, детство в неполной семье, знакомство с наркотиками, отсутствие полноценного общения со сверстниками и со взрослыми и т.д. Если это действительно так, то можно предположить, что увлечение информационными технологиями и хакинг служат компенсацией (или гиперкомпенсацией) недостаточного общения с близкими взрослыми и сверстниками в референтной группе, недостатка самоуважения [8, с.183].
Расхожим мнением стало убеждение полной асоциальности хакеров: они одиноки и не понимают других, лишены эмпатийности в общении, не сопереживают своим собеседникам, не умеют завязывать контакты, а при реализации хакерских замыслов не отдают себе отчёта в последствиях – простаивающих компьютерах, безвозвратно утерянных файлах, оторванных друг от друга и своего дела людях. Если это действительно так, то речь может идти о недостаточной выраженности потребности в общении; о несформированности коммуникативных навыков; неспособности децентрации (неспособности занять в диалоге позицию собеседника); об инфантилизме, как неготовности понимать последствия своих поступков; о несформированности моральной сферы личности; об индивидуальной системе ценностей, расходящейся с общепринятой и т.п.
Однако многие данные противоречат тезису об асоциальности хакеров. Хакеры нередко проявляют феноменальные коммуникативные навыки, в том числе и способности к децентрации, активно взаимодействуют между собой, а зачастую объединяются в группы (команды, тимы) – неформальные и формальные, причём в последнем случае – с чётким распределением ролей и выверенными до мельчайших квантов времени согласованными действиями. Неверно было бы говорить об асоциальности хакеров: в психологическом плане им, по-видимому комфортно в своём сообществе. При этом не выглядит ошибочным тезис об антиобщественной (или, во всяком случае, своеобразной) системе ценностей, принятой в данном андеграунде. Однако то же самое может быть сказано по поводу почти любого направления андеграунда, и современное общество проявляет всё большую долю толерантности, пытаясь понять и инкорпорировать ценности и модусы поведения, выработанные идиокультурными меньшинствами, что гораздо сложнее, чем просто оттолкнуть их. Более того, сообщества наших современников, ускользнувших из-под надзора социальных институтов (для подобного ускользания вполне годятся информационные технологии) становятся всё более многочисленными и должны быть признаны всё менее маргинальными.
Таким образом, те трансформации личности, которые предположительно характеризуют хакеров, являются амбивалентными – если исключить поистине крайние формы хакерства, граничащие с фанатизмом. Последний и есть по сути основной результат негативного развития, в чём бы не выражался фанатизм.
Коммуникативная деятельность в Интернете.
Коммуникативная деятельность, осуществляемая посредством Интернета, разнообразна. Существуют следующие основные виды общения в сети:
1. Общение в режиме реального времени (чат):
- с одним собеседником (выбирается определённый канал для такого общения);
- с большим количеством людей одновременно.
2. Общение, при котором сообщение к адресату приходят с отсрочкой:
- с одним собеседником (электронная почта);
- со многими людьми – участниками телеконференции (ньюсгруппы).
Кроме того, основанием для классификации видов общения в Интернете могут служить такие параметры, как:
- открытость сообщества для всех желающих вступить в общение или закрытость его для посторонних;
- наличие или отсутствие контроля за деятельностью участников, причем частными случаями контроля могут быть моделирование, негласное проникновение в закрытый для посторонних канал общения, подслушивания (lurking);
- ограничение вербальными текстами или мультимедийность [8, с.197].
Классификация могла бы быть проведена и по степени анонимности при общении в Интернете. Однако сделать это не просто из-за того, что в настоящее время происходит интенсивное экспериментирование с анонимностью от предельного самораскрытия с элементами эксгибиционизма и (или) аггравации до обмана, склонности к манипулированию и попыток фактически управлять мнением о себе. Возможность варьировать степень анонимности в общении обладает немалой притягательной силой. Часто скрываются настоящее время, возраст, социальный статус, инвертируется пол, истинные факты биографии подменяются или дополняются вымышленными, неадекватным образом представляются сведения об опыте, квалификации, компетентности, имеющихся знаниях, умениях, навыках и т.д., вместо реальных описываются социально одобряемые личностные качества.
С психологической точки зрения, подобная активность может быть охарактеризована (правда, с некоторыми оговорками), как позитивная. Действительно, при этом расширяется психологический опыт, развивается социальная компетентность, реализуются такие существенные потребности, как желание, с одной стороны, выделиться из толпы, быть замеченным и узнаваемым, а с другой, присоединиться к референтной группе (идиокультуре), спрятаться и раствориться в ней, разделив групповые ценности и почувствовав себя защищенным.
Большое значение имеют факторы новизны и непривычности опыта, позволяющего варьировать степень анонимности общения. Кроме того, подростки, как и люди более старшего возраста, высоко ценят возможность компенсировать и нейтрализовать в ходе опосредованного Интернетом общения те препятствия, которые нередко делают болезненными непосредственные контакты: действительные либо мнимые недостатки собственной внешности, дефекты речи (например, заикание), некоторые свойства характера (застенчивость и др.) или психические заболевания (аутизм и т.д.).
С параметром анонимности тесно связаны такие психологические свойства, как идентичность и самопрезентация. Возможность экспериментировать с собственной идентичностью и проигрывание разных ролей могут рассматриваться как своеобразный психологический тренинг. В условиях мультимедийного общения открываются любопытные возможности самопрезентации. Подмечено, что для передачи негативных сообщений (отказов, отрицательных отзывов и т.д.) люди предпочитают информационно-бедные формы опосредованной коммуникации (факс, письмо, телеграмма и др.) и обезличенные контакты.
А для непосредственного и (или) информационно-насыщенного общения резервируются преимущественно позитивные образы. По аналогии можно предположить, что мультимедийное самопрезентирование будет носить не только случайный и противоречивый характер, но и подчиняться индивидуально понимаемому принципу дополнительности, т.е. обдуманному выстраиванию и фиксации дополняющих друг друга образов самого себя.
К позитивным аспектам личностного развития при общении посредством Интернета могут быть отнесены перспективы преодоления коммуникативного дефицита и расширение круга общения, повышение информированности в обсуждаемых вопросах, защищенности от наиболее грубых манипулятивных действий и др.
Основной же негативной стороной коммуникативного применения Интернета можно считать формирование психологической зависимости от Интернета (Интернет-аддикцию): подобное общение способно целиком затягивать субъекта, не оставляя ему ни времени, ни сил на другие виды деятельности.
Интернет-аддикцию нередко считают прямым следствием высокой степени анонимности в ходе работы в Интернете. В более широком понимании к проявлениям зависимости от Интернета относят не только зависимость от социальных применений Сети, т.е. опосредованного общения, но и привязанность к играм в Интернете (о чём говорилось выше), электронным покупкам и аукционам; страсть к навигации по WWW; пристрастие к сексуальным применениям Интернета.
Интернет-аддикция почти единогласно признается негативным направлением трансформации личности. Хотя, например, в монографии К.Суррат утверждается, что в большинстве случаев общение посредством Интернета представляет собой просто-напросто обычное человеческое общение с поддержкой на уровне высоких технологий, и говорить о зависимости от Интернета было бы равнозначно утверждению, что люди зависят от общения между собой (последнее утверждение совершенно справедливо и не может считаться патологией).
Психологические исследования Интернет-зависимости начались совсем недавно. В настоящее время происходит активное накопление данных, изучение психологических и клинических особенностей данного феномена, формулирование практических рекомендаций по терапии Интернет-аддиктов, а также выработка контрдоводов теми, кто не склонен признавать зависимость от Интернета.
Исследователи отмечают также, что зависимость от Интернета нередко скрывает другие аддикции и психические отклонения. Зависимые от Интернета пользователи нуждаются в квалифицированной психотерапевтической помощи.
Немногочисленные и разрозненные исследовательские данные, имеющиеся в настоящее время, позволяют судить о неосознанности и разнообразии влияния, оказываемого информационными технологиями на личность. Всё вышеизложенное даёт основания полагать, что в зависимости от мотивации, целей и условий деятельности Интернет и многочисленные сетевые услуги могут быть использованы и для ухода в некий виртуальный мир, в котором трудности и проблемы реального мира отсутствуют, и в качестве своеобразной творческой лаборатории, позволяющей приобрести новый психологический опыт. Следует различать целенаправленные и спонтанные трансформации личности. В последнем случае личностные преобразования происходят спонтанно и неосознанно. В случае целенаправленного преобразования личности под влиянием Интернета и других разновидностей информационных технологий такие попытки характеризуются произвольностью и намеренностью. По-видимому, с полным правом может быть поставлен вопрос об актуализации потребности в преобразовании собственной личности и об активности субъекта в попытках удовлетворения данной потребности.
Широко распространено убеждение о негативном воздействии информационных технологий на личностное развитие. Но всё же большинство исследователей говорят об амбивалентности последствий увлечения конкретными видами деятельности, опосредованными применением Интернета. Поэтому, наряду с дальнейшим изучением феномена психологической зависимости от компьютера (в т.ч. использования Интернета), необходимо проведение основательных психологических исследований, предметом которых должны стать перспективы личностного роста посредством применения информационных технологий (в частности, Интернета).
3.5. Религиозный фанатизм
Увлечение какой-либо деятельностью, достигающее крайней степени выраженности, с формированием культа и созданием идолов, с полным подчинением человека и «растворением» индивидуальности, носит название фанатизма [51, с.122].
Чаще фанатичное отношение формируется в таких сферах, как религия (религиозный фанатизм), спорт (спортивный фанатизм) и музыка (музыкальный фанатизм).
Общей характеристикой фанатизма является выработка человеком стереотипа подчинения собственных интересов и устремлений интересам профессии, команды, музыкального коллектива, сосредоточение внимания и сил на поддержке идола и оказания всемерной и активной помощи, миссионерская деятельность. В рамках девиантного поведения в виде фанатизма человек начинает действовать по психологическим законам группы и ведомого человека, он не способен критично отнестись к высказываниям кумира, идола и осознать отклонения собственного поведения, которое может заключаться в отрыве или уходе от семьи, игнорировании работы.
Особое место в психологии девиантного поведения в связи с социально-психологической значимостью последствий занимает религиозный фанатизм. Разрушение семей, разрыв родственных и дружеских связей, резкая и кардинальная смена стереотипа жизни человека ставят эту проблему на одно из первых мест по значимости. Наибольший интерес представляет психологический аспект веры, позволяющий анализировать механизмы формирования фанатичного поведения, становление отклонений от этно- и социокультурной норм, изучение изменений, происходящих в личности под воздействием религиозной общины.
Мотивы отрыва человека от реальности и ухода в религиозную группу, подчинение себя идее и лидеру могут быть различными. Одним из мотивов могут стать психологические проблемы, с которыми индивид справиться самостоятельно не способен или считает, что не способен. Как правило, данный мотив основывается на психопатологических симптомах и синдромах, патологии характера или внутриличностном психологическом конфликте. Уход в группу фанатиков обусловлен снятием с себя ответственности за принятие решений по многим жизненным проблемам, желанием стать ведомым, искоренить в себе сомнения и неуверенность. В рамках аддиктивного поведения мотивом фанатичного поведения в группе может быть стремление уйти от однообразной, не вызывающей радости и эмоционального отклика реальности. Кумир, идол, идея, ритуал, причастность к какой-либо тайне или социальной группе, обретение новых переживаний становятся объектами аддикции [51, с.127].
Характерной особенностью религиозной веры является признание существования сверхъестественного, под которым понимается нечто, не подчиняющееся законам окружающего мира, лежащего «по ту сторону» чувственно воспринимаемых объектов. Особую роль играет феномен «избранности», формирующий, с одной стороны, чувство идентификации с группой единомышленников, «посвященных в тайну», с другой, укрепляющий чувство превосходства над другими (непосвященными) людьми.
Наиболее благоприятной почвой для возникновения отклоняющегося поведения считается сектантство. Последователи христианства считают, что секта – это «организованное общество людей, разномыслящих с … церковью, но согласных друг с другом в религиозном отношении» (Б.А.Любовик). Не существует однозначной трактовки понятия секта, поскольку межконфессиональное противостояние носит принципиальный характер. По мнению представителей «больших» (старых, склонных к монополизации веры) религий, отличительная черта секты заключена в том, что она в своих воззрениях отличается от главенствующей, не является официальной и широко распространенной в конкретной стране религией. Подобную точку зрения нельзя признать обоснованной. Можно согласиться с тем, что тоталитарные религиозные секты применяют в своей практике жёсткие психологические методы воздействия, что выражается в сознании у человека состоянием повышенной внушаемости за счёт физического и психического истощения, социальной депривации, использования трансовых состояний и т.д. В нетрадиционных религиях, как правило, большую роль играет эмоционально-психологическая сторона, оттесняющая на задний план вероучение. Это выражается в провозглашении приоритета религиозного переживания. Большое значение придаётся «боговдохновленной» форме проявления чувств и поведения верующего как свидетельству подлинной и глубокой религиозности человека. Спонтанные проявления религиозных чувств, особенно состояния транса, экстаза, интерпретируются как «просветление», как приобщение к божественной реальности, к которым стремятся адепты религиозной группы (А.Ю.Егорцев) [51, с.123].
По мнению В.В.Павлюка, религиозная секта воспитывает у своих членов «реакцию избегания», вследствие которой верующий непроизвольно, как бы автоматически, избегает тех действий, которые не одобряются группой. Привитая в ходе общения и воспитания в религиозной группе такая эмоциональная реакция блокирует возможность отступления от принятых в группе норм. Подкреплением для «реакции избегания» выступают определённые религиозные санкции со стороны группы в целом, либо её лидеров в виде неодобрения, осуждения. Чувство общности, объединенности с другими членами может быть весьма реальным психологическим фактором в религиозной группе. Угроза применения или пример применения в прошлом мер осуждения, отчуждения вызывает чувство опасения быть отверженным группой и тем самым выступает своеобразным психологическим стражем отступления от регламентированных норм повседневной жизни верующего.
Характерными особенностями воздействия тоталитарных сект на личность считаются (А.Ю.Егорцев):
1) установление жёсткого контроля над волей, сознанием и чувствами членов секты (жёсткая дисциплина; внушение чувства вины перед организацией; психологическое давление на тех, кто хочет порвать с сектой);
2) формирование психологической зависимости от лидера и организации (подавление способности к критическому мышлению; требование разрыва с критически настроенными людьми; ограничение круга общения только членами секты; отсутствие свободного времени, личной жизни вне общины) [51, с.123-124].
В рамках религиозной секты формирование религиозного фанатизма существенно облегчается, поскольку лидером и самой общиной с помощью длительных и интенсивных психологических воздействий формируется готовность не сомневаться в правильности или неправильности собственного поведения, снимается ответственность за него и как следствие волевой контроль собственной деятельности. Человек начинает действовать в соответствии с поведенческим шаблоном, навязанным группой.
Одним из актуальных, теоретически и практически значимых является вопрос о личностных особенностях, предрасполагающих к вовлечению индивида в религиозную секту, о соотношении внутренних устремлений личности, религиозной толерантности и необходимой степени активной психологической «вербовки» для становления религиозного фанатизма. Известно, что особую группу риска составляют личности, занятые интенсивными духовными поисками, стремящиеся к «полной и абсолютной Истине» (часто понимаемой как простые и однозначные ответы на сложные вопросы), а также индивиды с художественным складом мышления.
R.J.Lifton выделяет восемь элементов, проводящих к катастрофическому изменению сознания человека в религиозной группе:
1) контроль окружающей обстановки (среды) – жёсткое структурирование окружения, в котором общение регулируется, а допуск к информации строго контролируется;
2) мистическое манипулирование – использование запланированной или подстроенной, «спонтанной», «непосредственной» ситуации для придания ей смысла, выгодного манипуляторам (например, физиологические и психологические изменения при переходе на вегетарианское питание объясняют «нисхождением святого духа»);
3) требование чистоты – чёткое деление мира на «чистый» и «нечистый», «хороший» и «плохой» (тоталитарная секта – «хорошая» и «чистая», всё остальное – «плохое» и «грязное»);
4) культ исповеди – требование непрерывной исповеди и интимных признаний для уничтожения «границ личности» и поддержания чувства вины;
5) «святая наука» - объявление своей догмы абсолютной, полной и вечной истиной (любая информация, противоречащая этой истине, считается ложной);
6) нагруженный (культовым смыслом) язык – создание специального клишированного словаря внутригруппового общения с целью устранения самой основы для самостоятельного и критического мышления;
7) доктрина выше личности – доктрина более реальна и истинна, чем личность и её индивидуальный опыт;
8) разделение существования – члены группы имеют право на жизнь и существование, остальные – нет, т.е. «цель оправдывает любые средства».
По мнению Е.Н.Волкова, личность в культе переживает и проживает не свой индивидуальный «опыт», а групповой «опыт», отсюда – сильная зависимость от групповых процессов. Ответственность за принятие решений переносится с конкретной личности на группу, поэтому самые нелепые и странные решения воспринимаются и выполняются рядовыми членами как должное. В процессе приобщения человека к групповым нормам тоталитарной секты происходит формирование «удвоения» личности (R.J.Lifton), сутью которого является разделение «Я» индивида на две независимо функционирующие системы. При этом люди не испытывают чувства эмоционального дискомфорта или неустойчивости. Они не склонны к критическому осмыслению собственного положения и склонны совершать какие-либо поступки при ослабленном волевом контроле.
Разделение происходит потому, что в определённый момент член культовой группы сталкивается с тем фактом, что его новое поведение несовместимо с докультовым «Я». Поведение, требуемое и вознаграждаемое тоталитарной группой, настолько отличается от «старого Я», что обычной психологической защиты (рационализации, вытеснения и т.п.) недостаточно для жизненного функционирования. Все мысли, убеждения, действия, чувства и роли, связанные с пребыванием в деструктивном культе, организуются в независимую систему, частичное «Я», которое полностью согласуется с требованиями данной группы, но происходит это не по свободному выбору личности, а как инстинктивная реакция самосохранения в почти невыносимых – психологически – условиях (Е.Н.Волков).
Исследования привели к пониманию того факта, что практически каждая личность в условиях массированного группового давления и манипулирования базисными человеческими потребностями способна к формированию девиантного поведения в виде религиозного фанатизма. Предрасполагающим к этому фактором может становится низкая коммуникативная толерантность, семейные традиции магического и мистического мышления, некоторые характерологические и личностные особенности.
Под влиянием психологических воздействий тоталитарной секты у человека со сформировавшимся девиантным поведением в первую очередь происходит изменение всех четырёх формальных признаков сознания (по К.Ясперсу). У него нарушаются:
1) чувство деятельности – осознание себя в качестве активного существа;
2) осознание собственного единства: в каждой данный момент я сознаю, что я един;
3) осознание собственной идентичности: я остаюсь тем, кем был всегда;
4) осознание того, что «Я» отлично от остального мира, от всего, что не является «Я».
Многообразие психических феноменов, возникающих в результате пребывания человека под культовым контролем и кардинально изменяющих его поведение в сторону аномалий и девиаций, можно сгруппировать в следующие шесть блоков (Рис.15) [51, с.126].
Рисунок 15
Психические феномены,
возникающие в результате культового контроля
|
блок изменений сознания и самосознания |
блок регресса личности |
блок патологической зависимости |
|
блок аффективных феноменов |
Я |
блок перцептивных феноменов |
|
блок инверсии двигательно- волевой сферы |
блок коммуникативных девиаций |
блок мыслительных аномалий |
1. Блок изменения сознания и самосознания (нарушения сознания и идентичности личности).
2. Блок аффективных феноменов – расстройств (психопатологические эмоциональные состояния (переживания) в рамках посттравматического стрессового расстройства: депрессия, манические атаки, навязчивые воспоминания и сны и т.д.).
3. Блок инверсии двигательно-волевой сферы (снижение волевой активности (апатия), способности контролировать свою деятельность, утрата спонтанности и естественности).
4. Блок патологической зависимости (формирование психологической зависимости от религиозной группы, утрата способности быть ответственным за что-либо и автономным в принятии решений).
5. Блок регресса личности (остановка интеллектуального, когнитивного, эмоционального, нравственного развития, сопровождающаяся развитием психического инфантилизма).
6. Блок перцептивных феноменов (иллюзии, галлюцинации, нарушения схемы тела, восприятия времени).
7. Блок мыслительных аномалий (использование так называемой аффективной логики, утрата критичности, склонность к образованию сверхценных и бредовых идей).
8. Блок коммуникативных девиаций (замкнутость, отчуждённость, аутизация, неспособность устанавливать доверительные отношения, утрата эмпатийности и навыков социального общения).
Таким образом, в случае религиозного фанатизма, являющегося формой аддиктивного поведения, происходит бегство от реальности в деятельность, связанную с религиозной сектой, в ущерб другим видам деятельности и в ущерб гармонии личности в целом.
3.6. Сексуальные аддикции
Оценка диагностических критериев отклонений в сексуальном поведении человека наталкивается на ряд сложностей, поскольку имеются существенные разночтения в понимании сексуальной нормы. Под сексуальными девиациями понимается любое количественное или качественное отклонение от сексуальной нормы, а в понятие нормы включается поведение, соответствующее возрастным и полоролевым онтогенетическим закономерностям данной популяции, осуществляемое в результате свободного выбора и не ограничивающее в свободном выборе партнёра (А.А.Ткаченко).
В сексологии принято разделять понятие индивидуальной и партнёрской норм. Индивидуальная оценивается, как правило, с ориентацией на биологические особенности человека и включает такие виды сексуального поведения, которые: 1) по непреднамеренным причинам не исключают и не ограничивают возможность осуществления генитально-генитальных взаимодействий, которые могут привести к оплодотворению; 2) не характеризуются стойкой тенденцией к избеганию половых (в том числе, сексуальных) контактов. Таким образом, индивидуальная норма нацеливается на анализ потенциальных возможностей человека к сексуальным контактам в силу анатомической и физиологической нормы, а также коммуникативных способностей индивида – его желания и умения выстраивать отношения с окружающими людьми, способствующие половым отношениям.
Партнёрская норма определяется как все виды сексуальной активности, сексуального поведения и сексуальных действий, имеющих место между двумя зрелыми лицами, принимаются обоими и направлены на достижение наслаждения, которые не вредят их здоровью и не нарушают норм общежития. Следовательно, в структуре партнёрской нормы выделяется принципиальное значение следующих критериев:
1. Количество одновременно взаимодействующих партнёров - нацеливает на парные сексуальные контакты, как соответствующие норме и адекватности в связи со значимостью, с одной стороны, принципа интимности для становления гармоничных сексуальных взаимоотношений, с другой, отсутствие стремления к избеганию любых партнёрских связей.
2. Зрелость партнёров – указывает на социально-психологические характеристики, в частности, возможность понимать биологический и социальный смысл сексуальных действий и быть ответственным за их последствия.
3. Стремление к достижению обоюдного согласия – осуществление свободного выбора места, времени и способа сексуального взаимодействия и не ущемление права свободного выбора партнёра, т.е. обоюдное согласие находят отражение в совпадении «диапазонов приемлемости» и «сексуальных сценариев».
4. Отсутствие ущерба собственному здоровью – реальная самооценка человека в сфере собственных сексуальных способностей и исключение поведения, наносящего вред здоровью.
5. Не причинение вреда здоровью и комфорту окружающих (в том числе партнёра) – рассматривается как учёт внешних социальных последствий сексуального действия человека, в частности циничного и оскорбляющего общественную нравственность [51, с.110].
Выделяются следующие векторы сексуальной ориентации, способные помочь в оценке нормального и аномального сексуального поведения (Рис.16) [51, с.111].
Рисунок 16
Векторы сексуальной ориентации
|
вектор интенсивности филии (влечения) |
||
|
вектор направленности (партнёрства) |
Я |
вектор телесного образа |
|
вектор способа реализации |
Вектор интенсивности филии (влечения) – отражает количественный показатель «силы» либидо безотносительно от его направленности. К нему относят гипо- и гиперфилию.
Вектор направленности (партнёрства) определяет выбор объекта сексуального влечения на основании различных параметров: возраста, пола, национальности и этнической принадлежности партнёра, его профессии, социального статуса, одушевлённости или неодушевлённости объекта влечения, биологических или анатомических особенностей (человека, животного), количества партнёров, внешней или внутренней направленности и некоторые другие.
Вектор способа реализации указывает на приоритетность тех или иных методов и средств достижения волюстических ощущений (оргазма), среди которых выделяются механические, психологические, физиологические.
Вектор телесного образа – адекватная самоидентификация индивида и характер принятия или непринятия образа собственного тела.
Каждая из перечисленных составляющих векторов может приводить к формированию разнообразных сексуальных девиаций или их комбинаций.
Нами будут рассмотрены наиболее часто встречающиеся сексуальные девиации в рамках аддиктивного поведения.
Гиперсексуальность является одной из базовых характеристик, способствующих формированию подавляющего большинства сексуальных девиаций и перверсий (половые перверсии – болезненные нарушения направленности полового влечения или способов его удовлетворения; половые девиации не относятся к болезненным состояниям, например, мастурбация) [76, с.126].
Гипресексуальность характеризуется значительным повышением ценности сексуальной жизни для человека и вытеснением иных ценностей. Считается, что у человека существует четыре сферы жизни, которые формируют соотношение ценностей тех или иных видов деятельности (Рис.17) [51, с.112].
Рисунок 17
Сферы жизни человека
|
СЕКС |
РАБОТА |
|
СЕМЬЯ |
ХОББИ |
В случае девиаций гиперсексуальное поведение становится не столько средством для достижения удовлетворения, но и самоцелью. Появляются разнообразные формы отклоняющегося от норм права, нравственности и эстетики сексуального поведения: секс как унижение, секс как гордыня, секс как развлечение, секс как спорт, секс как работа, секс как коллекционирование и т.д.
В рамках гармоничности целями вступления человека в сексуальные контакты являются, как правило, удовлетворение коммуникативной, прокреативной и рекреативной потребностей, а мотивом - любопытство и интерес, альтруизм или эгоизм и т.д.
При гиперсексуальности обычные цели и мотивы отходят на второй план, уступая место эгоистическому мотиву, и сексуальный контакт может использоваться в так называемых несексуальных целях.
При девиантном сексуальном поведении человек склонен получать сексуальное удовлетворение, сочетая коитус с оскорблением и принуждением партнёра к вступлению в сексуальный контакт в неподходящей (неприемлемой) для него форме, в нетрадиционное для него время или с не приносящей удовлетворения интенсивностью с полным игнорированием свободного выбора партнёра. Сходное отклоняющееся поведение может быть направлено на удовлетворение гордыни человека. Вступление в сексуальные взаимодействия с целью поставить рекорд по количеству партнёров или по продолжительности одного контакта также носит характер девиации, формируя поведение по типу промискуитета (беспорядочных половых связей). В данном случае поиск объекта удовлетворения сексуального чувства приобретает навязчивый или сверхценный характер, и партнёр может обесцениваться до уровня «персонифицированного возбуждающего объекта». Все перечисленные выше формы отклоняющегося поведения формируются лишь на основе гиперсексуальной ориентации. Они выполняют роль ухода от скучной реальности в мир ярких и необычных сексуальных переживаний. Чаще всего гиперсексуальное поведение входит в структуру именно аддиктивного поведения, хотя может встречаться и при иных типах. Разновидностью гиперсексуального поведения является провоцирующее поведение без истинного желания вступать в интимные отношения (фривольность в высказываниях, сексапильность во внешности и манерах).
При аддиктивном поведении может встречаться ряд сексуальных девиаций, диагностика которых строится на несоответствии возрастной направленности влечения (адекватной для взрослого человека считается направленность на лицо близкой к нему возрастной категории).
К таким сексуальным девиациям относят педофилию (направленность сексуального и эротического влечения взрослого человека на ребёнка), эфебофилию (влечение к подросткам), геронтофилию (сексуальное влечение к партнёру старческого возраста).
При педофилии мотивом выступает попытка испытать особые, необычные, яркие и новые для индивида переживания при контакте с ребёнком. При эфебофилии мотивом поведения является «поиск непорочности», отсутствие сексуального опыта, необычные ощущения от смущения подростка. Геронтофилия при аддиктивном поведении встречается гораздо реже, чем две предыдущие сексуальные девиации. Как правило, она встречается только у мужчин и чаще всего базируется на психопатологических симптомах и синдромах.
Зоофилия является сексуальной девиацией в рамках вектора направленности влечения. Под зоофилией понимают сексуальное влечение и совершение сексуальных действий с животными. При этом животное рассматривается человеком с зоофильной ориентацией как заместительный (викарный) или суррогатный сексуальный объект. Чаще всего при данном виде отклоняющегося поведения используется коитальный генитально-анальный контакт. Необходимо отметить, что аддиктивное поведение в виде зоофилии встречается довольно редко.
При аддиктивном поведении встречаются такие сексуальные девиации как садизм (стремление подавлять сексуального партнёра, унижать его, оказывать болевое и психологическое воздействие), мазохизм (стремление человека быть униженным и подавленным), садомазохизм (представление у одного человека обеих вышеуказанных тенденций). Садистское и мазохическое поведение способствуют более высокой степени сексуальных возможностей и наивысшему оргастическому чувству.
Вуайеризм – форма сексуальной девиации, заключающаяся в получении сексуального удовлетворения при подсматривании, подглядывании (или подслушивании) за процессом обнажения или сексуальной жизни людей. Важной особенностью вуайеризма считается анонимность индивида, склонного к данному поведению. Вуайеризм может входить в структуру аддиктивного поведения, а также встречаться при других видах девиантного поведения.
Наиболее известным нетрадиционным для общества поведенческим сексуальным стереотипом является гомосексуальное поведение. Под гомосексуализмом понимают сексуальную ориентацию человека, направленную на лиц своего пола без существенного изменения идентификации собственного пола.
По мнению Brautigam, гомосексуализм делится на четыре группы:
1) псевдогомосексуализм, при котором выбор гомосексуального партнёра делается на основе несексуальных мотивов (материальных выгод, желания унизить человека и т.д.);
2) гомосексуализм периода развития;
3) гомосексуализм, обусловленный различными задержками психического развития, и входящий в структуру психических расстройств;
4) истинный гомосексуализм, обусловленный гомосексуальными наклонностями.
Вследствие многообразия и неоднозначности перечисленных разновидностей гомосексуализма можно говорить о неоднородности поведенческих проявлений. Наиболее значимым является поведение лиц с истинным гомосексуализмом. Отметим, что назвать подобное поведение болезненным и патохарактерологическим было бы неправомерно, поскольку гомосексуальная ориентация человека и вытекающее из неё поведение не обусловлены патологическими механизмами, а является лишь особым нетрадиционным видом человеческого поведения, разновидностью нормы [51, с.117].
Однако, учитывая высокую общественную значимость гомосексуального поведения, логично рассматривать некоторые его непатологические разновидности в рамках аддиктивного поведения. Суть гомосексуальной аддикции – поиск нового, не апробированного человеком способа достижения сексуального удовлетворения в случаях, когда иные способы перестают быть результативными. При гомосексуализме не происходит нарушений половой идентификации. Человек осознаёт принадлежность к полу, в котором существует и не нацелен на его смену.
В данной главе были рассмотрены некоторые варианты аддиктивной реализации. В силу высокой социальной значимости и серьёзности последствий такой формы аддиктивного поведения как злоупотребление веществами, вызывающими состояние изменённой психической деятельности, варианты химической аддикции будут рассмотрены в отдельной главе (глава 4).
Программированный контроль знаний по третьей главе
Вопрос 1. Формами аддиктивного поведения являются все за исключением:
а) нарушений пищевого поведения;
б) патологических привычек;
в) сексуальных девиаций;
г) сверхценных психологических увлечений;
д) злоупотребления веществами, вызывающими состояние изменённой психической деятельности.
Вопрос 2. Понятие партнёрской сексуальной нормы включает все нижеследующие критерии за исключением:
а) количества одновременно взаимодействующих партнёров;
б) зрелости партнёров;
в) стремления к достижению обоюдного согласия;
г) гетеросексуальной направленности влечения;
д) отсутствия ущерба собственному здоровью.
Вопрос 3. Сексуальное влечение взрослого человека к подросткам называется:
а) педофилией;
б) эфебофилией;
в) ювенилофилией;
г) геронтофилией;
д) промискуитетом.
Вопрос 4. Вуайеризм – это …
а) сексуальное влечение к кровным родственникам;
б) сексуальное влечение и удовлетворение от обнажения собственных половых органов в обществе;
в) сексуальное влечение и удовлетворение от подглядывания за обнажением других;
г) сексуальное влечение к животным;
д) сексуальное влечение и удовлетворение от контакта с лицами иной расы.
Вопрос 5. Ценностное отношение к пище и её приёму, стереотип питания в обыденных условиях, ориентация на образ собственного тела и деятельность по его формированию называется:
а) нервной анорексией;
б) нервной булимией;
в) пищевым поведением;
г) все ответы верны;
д) среди приведенных правильного ответа нет.
Вопрос 6. Для нарушений пищевого поведения характерны все параметры, кроме:
а) озабоченности контролированием веса собственного тела;
б) искажения образа своего тела;
в) изменения ценности питания в иерархии ценностей;
г) выборочного употребления продуктов.
Вопрос 7. М.В.Коркина выделяет следующие стадии нервной анорексии, кроме:
а) инициальной;
б) активной коррекции;
в) кахексии;
г) кульминации;
д) редукции синдрома.
Вопрос 8. Одним из диагностических критериев нервной анорексии является снижение веса тела на:
а) 10%;
б) 15%;
в) 20%;
г) 25%;
д) среди приведенных правильного ответа нет.
Вопрос 9. Диагностическими критериями нервной булимии являются все, кроме:
а) постоянной озабоченности едой и непреодолимой тяги к пище;
б) попыток противодействия эффекту ожирения;
в) выборочного употребления продуктов;
г) навязчивого страха ожирения.
Вопрос 10. Трудоголизм является одним из вариантов этой формы аддиктивного поведения:
а) сверхценные психологические увлечения;
б) аутоагрессивное поведение;
в) сверхценные психопатологические увлечения;
г) коммуникативные девиации;
д) неэстетическое поведение.
Вопрос 11. Наиболее часто трудоголизму в наши дни подвержены:
а) врачи;
б) педагоги;
в) бизнесмены;
г) спасатели;
д) среди приведенных правильного ответа нет.
Вопрос 12. Особенностями компьютерных аддикций являются:
а) более быстрое возникновение;
б) возможность обратного развития при отсутствии помощи;
в) постоянное прогрессирование;
г) кратковременность;
д) цикличность течения.
Вопрос 13. Критерии принадлежности компьютерной игры к классу ролевых выделил:
а) П.Мунтян;
б) А.Е.Войскуновский;
в) В.Д.Менделевич;
г) М.Иванов.
Вопрос 14. Психологическая классификация компьютерных игр включает:
а) ролевые компьютерные игры;
б) неролевые компьютерные игры;
в) руководительские игры;
г) аркады;
д) головоломки.
Вопрос 15. Развитию зависимости от компьютерных игр в большей степени способствуют:
а) ролевые компьютерные игры;
б) аркады;
в) игры на быстроту реакции;
г) традиционно азартные игры;
д) головоломки.
Вопрос 16. Психологическая зависимость от компьютерных игр включает следующие стадии, за исключением:
а) стадии лёгкой увлечённости;
б) стадии средней увлечённости;
в) стадии увлечённости;
г) стадии зависимости;
д) стадии привязанности.
Вопрос 17. Механизмами формирования психологической зависимости от ролевых компьютерных игр являются:
а) сопротивление реальности;
б) уход от реальности;
в) принятие роли;
г) азарт;
д) среди приведенных правильного ответа нет.
Вопрос 18. Взломщики банковских кредитных карточек называются:
а) крэкерами;
б) фрикерами;
в) кардерами;
г) хакерами;
д) среди приведенных правильного ответа нет.
Вопрос 19. Характерными особенностями воздействия тоталитарных сект на личность считаются:
а) установление жесткого контроля над волей, сознанием и чувствами человека;
б) формирование психологической зависимости от лидера организации;
в) изменение мотивации;
г) предоставления свободы выбора;
д) все ответы верны.
Вопрос 20. Формальными признаками сознания по К.Ясперсу являются все, кроме:
а) чувства деятельности;
б) осознания собственного одиночества;
в) осознания собственной идентичности;
г) осознания того, что «Я» отлично от остального мира;
д) осознания субъективности.
Вопрос 21. К такой форме аддиктивного поведения как сверхценные психологические увлечения относится всё, кроме:
а) нервной анорексии;
б) религиозного фанатизма;
в) трудоголизма;
г) гемблинга;
д) компьютерных аддикций.
Ответы к программированному контролю знаний по третьей главе
|
№ вопроса |
ответ |
№ вопроса |
ответ |
№ вопроса |
ответ |
|
1 |
б |
8 |
б |
15 |
а |
|
2 |
г |
9 |
в |
16 |
б |
|
3 |
б |
10 |
а |
17 |
б, в |
|
4 |
в |
11 |
в |
18 |
в |
|
5 |
в |
12 |
а, б |
19 |
а, б |
|
6 |
г |
13 |
г |
20 |
д |
|
7 |
г |
14 |
а, б |
21 |
а |
Задания для самостоятельной работы
1. Проанализируйте влияние СМИ на возникновение нервной анорексии у молодых девушек (на примере телепередач, кинофильмов, печатных изданий).
2. Определите круг профилактических мер для предупреждения возникновения компьютерных аддикций у детей и подростков в семье и школе.
Литература к третьей главе
Глава IV Химическая аддикция
4.1. Злоупотребление веществами, вызывающими состояние изменённой психической деятельности как форма аддиктивного поведения
В случаях, когда объектами зависимости являются химические вещества, мы имеем дело с так называемой химической аддикцией. Аддиктивными агентами в этих случаях могут быть витамины, стероидные препараты, психоактивные вещества и т.д. В данной главе мы будем рассматривать аддиктивное поведение, связанное со злоупотреблением ПАВ (далее под химической аддикцией мы будем подразумевать именно злоупотребление ПАВ).
Аддиктивное поведение в форме злоупотребления веществами, вызывающими состояние изменённой психической деятельности, психическую и физическую зависимость от них является в настоящее время одним из самых распространённых и социально значимых видов отклоняющегося поведения. Сутью такого поведения становится значительное изменение иерархии ценностей человека, уход в иллюзорно-компенсаторную деятельность и существенная личностная деформация.
При применении опьяняющих веществ, изменяющих восприятие мира и самооценку человека, происходит постепенное отклонение поведения в сторону формирования патологической зависимости от вещества, фетишизации его самого и процесса употребления, а также искажение связей человека с обществом [51, с.97].
Психоактивные вещества делят на легальные и нелегальные (это будет рассмотрено ниже). Злоупотребление нелегальными ПАВ является наиболее опасной формой химической аддикции. Такое злоупотребление редко встречается в возрасте до 14 лет. Возрастной пик приходится на 21 год [27, с.123]. Очевидно, что употребление ПАВ несформировавшейся личностью порождает серьёзнейшие социально-психологические проблемы: невозможность нормального психического и физического созревания, школьную дезадаптацию, проблемы выбора профессии и занятости, затруднения партнёрских отношений, асоциальность и т.д.
Употребление наркотиков в России, по мнению специалистов, за последние 10 лет достигло уровня социальной катастрофы. Специфической особенностью химической зависимости является наличие тесной связи между двумя её аспектами – клиническим и психосоциальным. Это означает, что поведение, связанное с употреблением ПАВ следует одновременно рассматривать и как комплекс социально-психологических проблем, и как следствие прогрессирующих физико-химических изменений в организме. На определённом этапе формирования аддикции (этапе физической зависимости) химические процессы в организме начинают играть ведущую роль в поддержании аддиктивного поведения.
Для синдрома физической зависимости характерны следующие клинические признаки:
- непреодолимое желание употреблять ПАВ;
- сниженный контроль над началом, окончанием или общей дозировкой их приёма;
- употребление с целью смягчить синдром отмены (абстинентный синдром) [27, с.126].
Косвенными признаками физической зависимости могут быть повышение толерантности к ПАВ (потребность в более высоких дозах); снижение ситуационного контроля (употребление в непривычных обстоятельствах); игнорирование других удовольствий ради приёма ПАВ; психические расстройства или серьёзные социальные проблемы вследствие употребления ПАВ. Несмотря на некоторые различия в клинических проявлениях отдельных вариантов химической зависимости, последние имеют общие социально-психологические признаки. В основе данной аддикции лежит потребность продолжать приём ПАВ с целью достижения чувства комфорта или устранения неприятных ощущений (абстинентного синдрома). Влечение к ПАВ часто носит чрезвычайно сильный характер, оно быстро разрушает личность и жизнь человека. Одним из указаний на злоупотребление ПАВ является «сдвиг» в течении жизни. Он проявляется, прежде всего, в быстро нарастающей социальной дезадаптации. При этом наблюдается снижение успеваемости, отказ от учёбы или профессиональной деятельности, конфликты с социальным окружением, проблемы с законом, отход от семьи и друзей, сужение общения до узкого круга употребляющих ПАВ, изоляция.
Параллельно с социальной дезадаптацией происходит выраженное изменение характера. На фоне озабоченности ПАВ нарастает общая необязательность, формируется амотивационный синдром (утрата прежних интересов). Отрицание становится стилем поведения. Зависимый от употребления ПАВ отрицает всё: факты употребления, правила, свои поступки, свою ответственность, наличие проблем, наконец, зависимость и необходимость её лечения. Попытки окружающих помочь зависимому или обесцениваются, или вызывают агрессию. Реальность полностью заменяется фантазиями в форме бесплодных мечтаний, невыполняемых обещаний, лжи, иллюзий. Мир зависимых от употребления ПАВ – это мир мифов: «я могу уколоться только один раз», «я употребляю, когда хочу», «я могу контролировать дозу», «я могу без наркотика», «ломку нельзя пережить», «врачи ничего не понимают в этом», «наркомания неизлечима» [27, с.127].
Если первоначально аддиктивная личность старается уйти от решения проблем, то постепенно она вообще теряет способность к действиям. Депрессия, изоляция, беспомощность, проблемы с законом, - всё это, наконец, приводит к осознанию серьёзности проблемы. К сожалению, осознание нередко наступает слишком поздно.
Наркотики с одной стороны создают иллюзию преодоления беспомощности и повышения самоконтроля, и с другой стороны – приводят к утрате контроля над собой и своей жизнью. В конце концов зависимость не оставляет человеку никакого выбора.
4.2. Многоаспектность проблемы немедицинского употребления психоактивных веществ (ПАВ)
Будучи явлением комплексным, включающим в себя социальный, медицинский, психологический компоненты, немедицинское употребление ПАВ, особенно среди молодёжи, - оказалась в положении дитяти, которое без глазу при семи няньках. Имена этих «нянек» известны: здравоохранение, образование, правоохранительные органы, учреждения социальной защиты населения, служба занятости населения, семья. Однако, несогласованность их усилий, а зачастую и узковедомственные интересы и озабоченность честью мундира или просто неосведомлённость приводят к их полной беспомощности в борьбе против распространяющихся молодёжной наркомании, токсикомании и алкоголизма. Таким образом, одна из важнейших проблем профилактики - консолидация усилий учреждений и ведомств, так или иначе имеющих отношение к данной проблеме [63, с.7].
Как это не парадоксально, но сегодня население чрезвычайно слабо осведомлено о молодёжной наркомании, токсикомании и алкоголизме и той угрозе, которую они представляют для страны и для каждого человека. Однако, очевидно, что простого информирования населения недостаточно. Необходимо всесторонне осмыслить, понять и изучить проблему употребления ПАВ с позиции научного подхода. В настоящее время постепенно проясняются различные аспекты проблемы, учёт которых позволяет сформировать более адекватное понимание задач, стоящих перед специалистами различных областей науки и социальной практики. В проблеме употребления наркотиков сегодня рассматривается ряд специфических аспектов [63, с.7-10].
Социальный аспект.
Общественное отношение к наркомании сегодня в подавляющем большинстве случаев характеризуется как однозначно негативное и отвергающее. Подобное отношение включает в себя множество иррациональных убеждений и проекции собственных страхов, связанных с незнанием и непониманием наркомании как явления. В отношении к наркомании репрезентируются общая социальная неудовлетворенность, страх перед неизвестным, а потому – пугающим, негативное отношение к наркомафии, тревога за собственных детей и родственников, эмоциональные впечатления от криминальной статистики, культурно-исторические стереотипы и т.д. Все это приводит к резкой социальной реакции отторжения и изгнания наркомана со стороны общества.
Гиперконтроль и эмоциональное отвержение в семье приводит к тому, что наркоман оказывается на краю общества, загнанный туда своими же родителями, друзьями, милицией, социальными службами, работодателями и т.д. Единственная среда, где наркомана принимают без упрёков, агрессии и отторжения и где он может хоть как-то функционировать – это среда, в которой господствует культура употребления наркотиков и др. ПАВ. Выдавливание наркомана из нормального общества приговаривает его к жизни в среде, которая в психологическом смысле разрушает его сильнее, чем наркотики, но вне которой наркоман уже не способен существовать.
Формируется особая наркоманская субкультура со своими специфическими образом жизни, системой ценностей, языком, атрибутами, стереотипами, установками, понятиями, мифами. Наркоманская субкультура, втягивая в свою орбиту молодежь, выступает как мощный фактор приобщения к наркотикам.
Дело в том, что субкультура смягчает восприятие явлений, на которые люди за пределами субкультуры смотрят как на психическое отклонение или даже криминальное поведение. Таким образом, наркоманская субкультура является специфической реакцией на поведение общества по отношению наркомании и её возникновение и развитие – неизбежный процесс. Анализ содержания и направленности наркоманской субкультуры позволяет говорить о ней как об антисистеме и явлении крайне негативном, поскольку она способствует приобщению к наркотикам и закреплению их употребления.
Таким образом, социальный аспект проблемы заключается в том, чтобы понять всю сложность взаимоотношений между человеком, употребляющим наркотики, и разными уровнями его социального окружения.
Экономический аспект.
1. Незаконный оборот наркотиков порождает колоссальный по своим масштабам теневой оборот денежных средств. Торговля и употребление наркотиков выступают как чрезвычайно мощный механизм перекачивания денежных средств в теневой оборот.
2. Государство затрачивает на медицинское обслуживание лиц, употребляющих наркотики, значительные средства, отвлекая тем самым часть средств от решения других проблем здравоохранения.
3. Развитие наркотической зависимости приводит к разрушению трудовой мотивации и трудового поведения в целом. Таким образом из сферы материального и духовного производства происходит постоянный отток рабочей силы. Наркоманы составляют сегодня огромную, ничего не производящую, а только лишь потребляющую часть населения.
4. Поскольку интенсивное употребление большинства ПАВ практически несовместимо ни с работой, ни с учёбой, распространение наркомании среди молодёжи приводит как к снижению общего интеллектуального потенциала страны, так и к обеднению трудовых ресурсов. На фоне общего экономического кризиса эти процессы носят латентный характер, однако их негативные последствия неизбежно скажутся при смене трудовых поколений.
5. Затраты государственных средств на пресечение незаконного оборота наркотиков не даёт сколько-нибудь ощутимого результата. Следовательно, финансовые и другие средства будут направляться в эту сферу во всё более возрастающих объёмах.
6. В некоторых странах производство наркотиков является частью общей политики. В Бирме, Лаосе, Кампучии прибыль от производства наркотиков составляет значительную часть национального дохода. В ряде таких стран, как Гватемала, Венесуэла, Колумбия, Афганистан, нелегальное производство наркотиков является мощным стимулом для притока инвестиций в местную промышленность.
Демографический аспект.
1. В сферу систематического употребления наркотиков вовлекаются преимущественно юноши и подростки мужского пола. Соотношение наркоманов мужского и женского пола составляет примерно 10:1. Формирование наркотической зависимости приводит к разрушению полоролевого поведения и угасанию сексуальных инстинктов. С другой стороны, смерть от передозировки и несчастных случаев, связанных с наркоманией, приводит к резкой диспропорции в соотношении полов. В результате этих явлений неизбежно снижение рождаемости, увеличение количества одиноких женщин и неполных семей.
2. Вымывание вследствие наркотизации мужчин из поколения 70-85-х годов рождения приведёт к дальнейшему нарастанию диспропорции в соотношении полов в России.
3. Среди наркоманов значительный процент составляют дети из неполных семей или семей, имеющих единственного ребёнка. Высокая смертность среди наркоманов приводит к значительному возрастанию числа «бездетных» и беспризорных стариков, о которых некому будет заботиться.
Если учесть крайнюю неразвитость системы социальной поддержки старости в нашей стране, то очевидно, что появление огромного количества не получающих помощи и поддержки стариков чревато серьезными гуманитарными проблемами.
Моральный аспект.
В результате систематического употребления наркотиков происходит стремительная девальвация личности с разрушением морально-нравственных аспектов её поведения. Постепенно у наркомана разрушается моральная основа регуляции поведения. Поведение становится направленным исключительно на непосредственное удовлетворение потребности в наркотиках. Ценности жизни, закреплённые традиционной моралью, оказываются низвергнутыми. Постепенно формируется наркоманская система ценностей, приобретающая статус основы наркоманского способа жизни.
Традиционная мораль, даже подкреплённая авторитетом религии, неспособная остановить волну наркомании, оказалась сегодня перед лицом самой серьёзной опасности – окончательного разрушения личности.
Российская семья, несмотря на переизбыток комитетов по вопросам семьи и различных бюджетных центров, не способна защитить ребёнка от наркомании. Это надо признать и факт такого признания станет важным вкладом в социальную психотерапию. Пока общество таково, что родители стыдятся своих детей больше, чем любят их – дети будут погибать.
В настоящее время распространённым является парадоксальное явление: стыдясь за себя и своего ребёнка, родители продолжают лгать о причинах его смерти, как бы оправдывая себя перед обществом, которое почти ничего не сделало для них и для их детей. Это вопрос о том, как сохранить тех, кто только начинает жить.
Бесспорно, жизнь сложна и противоречива, но то, что для взрослого человека существует как противоречие, для подростка превращается в непреодолимый личностный кризис, порождающий экзистенциальное отчаяние. Сохранить целостность личности всегда помогала семья и традиционная культура. Семейная культура сегодня оказалась разрушенной в самых глубинных основаниях. Родители часто не имеют возможности показать позитивный пример своим детям. Традиционная культура стремительно деградирует, что приводит к изменению меры человеческого в человеке. В поисках целостности и самоидентичности подросток незаметно включается в орбиту наркоманской субкультуры с её традициями, фольклором, особым языком, системой ценностей, жизненных принципов, особых отношений. Наркоманская субкультура предстаёт сегодня как контркультура с гораздо большим потенциалом, нежели то, что мы пытаемся ей сегодня противопоставить.
Что известно сегодня о наркоманской субкультуре в России? Данные о ней в основном ограничиваются социологическими исследованиями. Профилактикой чего мы хотим заниматься?
Вследствие принятия нового закона о наркомании, закрытость и непроницаемость наркоманской субкультуры возросла, обострив и без того сложные отношения детей и родителей, что усложнило возможности её изучения. Между воспитателем и воспитанником в качестве воспитательного средства появился прокурор.
Как контркультура наркомания эксплуатирует глубинные основания культуры, извращая их позитивный смысл; так, христианское «не стяжай богатств на земле» в сознании наркомана преобразуется в «презирай жизнь». И об этом не догадываются ни родители, ни священнослужители. Вместо ожидаемого покаяния наркоман находит в церкви подтверждение своим убеждениям. Данная информация должна быть учтена теми, кто занимается проблемой наркомании серьёзно.
Политический аспект.
Из проблемы сугубо медицинской молодёжная наркомания превратилась в проблему общенационального масштаба, постепенно приобретая статус главной угрозы для безопасности страны. Масштабностью проблемы не преминули воспользоваться различные политические партии и социальные группы, используя спекуляции на наркоманские темы для решения своих проблем.
На выборах в органы законодательной и исполнительной власти всех уровней 85% кандидатов практически во всех регионах России обращались к проблеме наркомании в своих предвыборных программах. Спекулятивность подобных заявлений очевидна: после избрания практически ничего не делается. Несомненно, подобные действия приводят к снижению авторитета как отдельных политических деятелей, так и власти в целом.
Международный (межгосударственный) аспект.
Классический пример, иллюстрирующий глубинные взаимосвязи производства и торговли наркотиками с межгосударственными отношениями, - история опиумных войн в Китае. Ост-Индская компания, которая владела монополией на производство опиума в Бенгалии, огромное количество зелья продавала в Китай. В 1820 году в Китае был введён запрет на импорт опиума. Это привело в 1842 году к первой опиумной войне, в результате которой Китай был вынужден вновь открыть свои двери британскому наркотику. В 1857 году вспыхнула вторая опиумная война, в которой к Англии присоединились Франция и США. Китай проиграл и эту войну. С целью приостановки оттока золотого запаса и для спасения страны от инфляции Китай начал выращивать собственный опийный мак.
Таким образом, наркотики стали элементом международной политики ещё в XIX веке. В ХХ столетии защита своих граждан от наплыва наркотиков неоднократно становилась поводом для вмешательства во внутренние дела, а иногда и военных операций в США и латиноамериканских странах.
С другой стороны, зоны производства, каналы распространения и регионы потребления наркотиков, как правило, разнесены в пространстве и не вмещаются в границы отдельных государств. Распространение наркомании приводит к глобализации криминальных отношений. Криминальные структуры, контролирующие производство, распространение и сбыт наркотиков, выходят на уровень международных синдикатов, способных благодаря своим финансовым возможностям влиять на политику отдельных стран или регионов.
Медицинский аспект.
Традиционная наркология рассматривает наркоманию как неизлечимую хроническую болезнь, в течение которой возможны более или менее продолжительные периоды ремиссии.
Считается, что по мере приёма наркотиков развивается три главных клинических феномена:
1. Психическая зависимость. Её суть заключается в том, что человек перестаёт чувствовать себя более-менее вписанным в жизнь без приёма наркотиков. Наркотик становится важнейшим условием контакта человека с жизнью, собой, другими людьми.
2. Физическая зависимость. Она заключается в том, что постепенно наркотик проникает в различные цепи обменных процессов в организме. Если наркоман не принимает соответствующее количество наркотика, он испытывает различные по степени выраженности физические страдания: ломоту в суставах, дрожь, расстройства в деятельности пищеварительного тракта и др. Это явление называется «абстинентный синдром». Для его снятия необходимо принятие наркотика, дозы которого постоянно увеличиваются.
3. Толерантность. Имеется в виду привыкание к наркотику. С полной уверенностью можно утверждать, что современная медицина не имеет эффективных средств терапии наркомании. В подавляющем большинстве случаев лечение сводится к госпитализации больного, лишению его возможности принимать наркотики, проведению дезинтоксикационной и общеукрепляющей терапии. Перечисленные мероприятия купируют абстинентный синдром, разрушают физическую зависимость. Однако, психическая зависимость, играющая в развитии наркомании важнейшую роль, остаётся вне досягаемости для существующих сегодня терапевтических мероприятий, построенных в соответствии с традиционным подходом. Сложившаяся в медицине (психиатрии, клинической психологии) традиция связывать употребление наркотиков и злоупотребление ими с какими-либо психопатологическими процессами в индивидуумах, на наш взгляд, лишь консервирует наркотическую проблему.
Увы, «внушение больному отвращения к принимаемому средству, когда он находится в состоянии гипноза и во время выработки отрицательного рефлекса на вещество, которым злоупотребляет», оказывается малопродуктивным методом разрушения психической зависимости [32, с.297].
Таким образом, чисто медицинский подход к наркомании оказывается неэффективным в плане лечения и реабилитации, а тем более в плане профилактики.
Постоянная неудача большей части терапевтических вмешательств, направленных на лечение наркоманов, не оставляет шансов для другого вывода.
Психологический аспект.
Известно, что наркоманов можно встретить среди любых типов личности и что потребность в измененных состояниях сознания является характерной для рода человеческого вообще, но ведь не все же принимают наркотики, а тем более становятся наркоманами. Что толкает некоторых людей в определённых ситуациях к наркотику? Ряд исследований позволяют утверждать, что существуют психологические факторы, определяющие характер индивидуальных реакций молодого человека на действие и выбор наркотика.
Некоторые специалисты, пытаясь определить «донаркотическую» личность наркомана, на первое место ставят импульсивный характер. Они относят наркоманию к импульсивным неврозам, а состояние, предшествующее наркомании, считают основным, решающим фактором, инициирующим её возникновение. В поисках этиологических факторов наркомании, очевидно, необходимо придавать значение не только химическим эффектам наркотика, а больше обращать внимание на символическое значение, которое наркотик имеет для пациента. С этой точки зрения наркомания является своеобразным выражением неупорядоченности личности и неприспособленности её к окружающему миру.
Некоторые исследователи, говоря о донаркотической личности наркомана, выделяют следующие черты личности молодых людей, которые могут, хотя и не обязательно, способствовать употреблению наркотиков: эмоциональная незрелость, неполноценная психосексуальная организация, садистские и мазохистские проявления, агрессивность и нетерпимость. Слабые адаптационные возможности, склонность к регрессивному поведению, неспособность к эффективному межличностному общению рассматриваются как факторы возникновения и развития злоупотребления ПАВ.
В более поздний период развития наркотической зависимости вследствие нравов и привычек наркоманов первичная личность начинает изменяться. Внутренние конфликты обостряются, а слабая психическая адаптация становится всё более очевидной. Последствия хронического употребления наркотиков приводят к усилению пассивности и лени, безразличию к своему внешнему виду, к бесплодному фантазированию и невозможности принятия решения, а также к абсолютной неспособности длительных усилий. Вторичными последствиями являются нелегальное приобретение наркотиков, подделка рецептов, обман безо всяких ограничений членов семьи, друзей, врачей и, в конце концов, конфликт с законом. Этическая деградация является отличительной чертой хронического наркомана.
Принимая всё это во внимание, можно сделать вывод, что наркомания и склонность к употреблению наркотиков как девиантные формы поведения являются суммой разных факторов, обусловленных как индивидуальными, так и социальными особенностями, а также комбинацией тех и других.
Таким образом, с точки зрения психологии наркомания рассматривается как проблема личности, принимающей наркотики, в определённом социокультурном контексте. При этом общество, социальная и культурная среда, реагируя на наркоманию, встраиваются своими реакциями в наркоманский тип поведения. Отсюда становится понятным, что для эффективной реабилитационной работы необходима реализация комплексного подхода, включающего в себя работу с личностью наркомана, его ближайшим микросоциальным окружением, а также с обществом в целом: оно должно изменить своё отношение к наркотикам и наркоманам так, чтобы, по крайней мере, не подкреплять их отношения к себе как к социальным изгоям, неудачникам или бунтарям.
Отношение к наркотику не существует изолированно от отношения к другим сторонам жизни и поэтому может быть изменено лишь в контексте изменённой системы отношений личности в целом.
Анализ исследований психологов приводит к двум основным выводам:
1. Имеющиеся психологические данные неоднородны и противоречивы по характеру, а следствия употребления наркотиков часто путают с их причинами.
2. Ни одна концепция возникновения психической зависимости не представляется исчерпывающей и убедительной.
Данные психологических исследований позволяют сформулировать ряд положений:
1. Столкновение личности с обстоятельствами, препятствующими реализации в жизни её глубинных, базисных тенденций, обуславливает предрасположенность к злоупотреблению наркотиками.
2. Злоупотребление наркотиками является защитной активностью личностью перед лицом трудностей, которые препятствуют удовлетворению наиболее важных и значимых для неё потребностей.
3. Состояние наркомана в период после разрушения физической зависимости можно охарактеризовать как экзистенциональный кризис. Психотерапия должна быть направлена на его разрешение, поскольку он является важнейшим фактором возврата к наркотикам.
4. В поведении каждого наркомана может быть обнаружен его уникальный паттерн взаимодействия с жизнью, который вместе с типичными для наркоманов чертами образует его наркоманский образ жизни.
5. Не существует никакой преднаркотической или донаркотической личности, а также никакой предрасположенности к наркотикам. С некоторой долей уверенности можно говорить лишь о факторах, повышающих риск злоупотребления психоактивными веществами.
Очевидно, что приведенный анализ не является исчерпывающим, тем более что употребление алкоголя, табака и др. ПАВ имеет ряд специфических особенностей по сравнению с употреблением наркотиков. Однако данный анализ даёт возможность увидеть не только многоаспектность проблемы немедицинского употребления ПАВ, но и её системность, что позволяет более адекватно проектировать реабилитационные и профилактические программы.
Проведённый анализ показывает, что эффективная профилактика аддиктивного поведения возможна, если она строится как системное воздействие, способное повысить возможности личности для самореализации в динамичной социальной сфере.
В настоящее время серьёзность проблемы усугубляется быстротой и непредсказуемостью её распространения, ростом объёмов наркотических веществ на рынке, их доступностью, притоком синтетических ПАВ и появлением практики злоупотребления несколькими веществами сразу. Вдыхание, глотание, курение наркотических веществ вытесняются эпидемией их инъецирования, что сопряжено с риском превышения смертельной дозы и скорой выработкой сильной зависимости. Наблюдается снижение возраста первого приобщения к наркотику. Среди школьников выросло число злоупотребляющих ингалянтами. Социальные последствия в результате изменений личности, вызванных наркотиками, затрагивают не только самих наркоманов, но и окружающих их людей и общество.
Ряд авторов (С.В.Березин, К.С.Лисецкий и др.) рассматривают проблему, связанную со злоупотреблением психоактивными веществами, как проблему личности, которая употребляет наркотические вещества, в определённом социально-культурном контексте, при этом общество и культурная среда реагируют на это весьма противоречиво [63, с.17].
4.3. Мотивация употребления ПАВ
По мнению Б.С.Братуся, опьяняющее вещество (алкоголь, наркотик, токсическое средство) отражает проекцию психологического ожидания, актуальных потребностей и мотивов на психофизиологический фон опьянения, создавая внутреннюю картину, которую человек приписывает действию вещества, делая его психологически привлекательным.
Мотивация употребления алкоголя и наркотических средств имеет несколько форм (Ц.П.Короленко, Т.А.Донских):
1. Атарактическая мотивация заключается в стремлении применения веществ с целью смягчения или устранения явлений эмоционального дискомфорта. В таких случаях вещество, вызывающее опьянение, используется как лекарственный препарат, снимающий негативные феномены и симптомы душевного неблагополучия. Среди симптомов, которые в первую очередь подталкивают человека к употреблению таких веществ оказываются страх, тревога, депрессия и их разновидности. Повышенная эмоциональная насыщенность, негативный фон настроения способствуют выбору в пользу наиболее лёгкого решения проблемы. Снятие неблагоприятных симптомов происходит химическим путём. Возвращение обычного эмоционального состояния и чувства комфорта блокирует потребность дальнейшего использования веществ. Однако девиантное поведение формируется при атарактической форме мотивации в силу частоты применения данного способа снятия эмоциональных проблем, с переходом психологической зависимости в физическую.
2. Гедонистическая мотивация выступает как бы продолжением и развитием атарактической, но разительно отличающейся от неё по качеству. Атарактическая приводит эмоциональное состояние в норму из сниженного, а гедонистическая способствует повышению нормального (не сниженного) настроения. Гедонистическая направленность проявляется в получении удовлетворения, испытании чувства радости от приёма веществ (алкоголя, наркотиков и др.) на фоне обычно равного настроения (Рис. 18) [51, с.98].
Рисунок 18
Направленность изменения настроения при различных
видах мотивации употребления психоактивных веществ
|
--- - --- - --- - --- - --- - --- - --- - --- - |
Гедонистическая мотивация - --- - --- - --- - --- - --- - --- - --- - --- |
|
ровное настроение (N) --- - --- - --- |
--- - --- - --- - --- - --- - --- - --- - --- |
|
--- - --- - --- - --- - --- - --- - --- - --- - |
- --- - --- - --- - --- - --- - --- - --- - --- |
|
Атарактическая мотивация |
Гедонистическая направленность является типичной именно для аддиктивного поведения (хотя может встречаться и при других типах девиантного поведения – делинквентном, патохарактерологическом, психопатологическом). Человек с аддиктивной направленностью поступков склонен искать в алкоголе или наркотиках способ ухода от реальности в иллюзорный мир, доставляющий ему наслаждения. При этом он выбирает из богатого арсенала ПАВ лишь те, которые обладают эйфоризирующим эффектом, способствующим быстрому и резкому повышению настроения, появлению смешливости, благодушия, радости, любвиобилия, лёгкому достижению сексуального оргазма. Немаловажным становится поиск необычного (неземного) действия веществ, резко превращающего «серое существование» в интересный, полный неожиданностей «полет в неизведанное».
Наибольшие изменения психической деятельности, превышающие чисто эйфоризирующий эффект и сопровождающиеся иными психопатологическими расстройствами, наблюдаются при использовании ЛСД (лизергина, риэталамида лизергиновой кислоты), кодеина, марихуаны (гашиша) и кокаина (ниже будут рассмотрены особенности действия данных веществ при их применении).
3. Мотивация с гиперактивацией поведения близка к гедонистической, но основывается не на эйфоризирующем, а на активирующем эффекте вещества. Часто эффекты действуют совместно, однако нередко человеком разделяются. При данной форме мотивации базисной становится потребность вывести себя из состояния пассивности, безразличия, апатии и бездействия с помощью веществ, провоцирующих необычную, запредельную живость реакции и активность. Особо важной становится стимуляция сексуальной активности и достижения «рекордных результатов» в интимной сфере. Таким образом, гиперактивация рассматривается чаще всего человеком как гиперсексуальность и возможность получить что-то необычное о сфере волюстических (сопровождающихся оргазмом) ощущений. Попытка достичь высшей степени «сексуального блаженства» с помощью гиперсексуальной активации сочетается с активностью к рискованной деятельности. Из наркотических веществ, обладающих активирующими свойствами, выделяются марихуана, эфедрин и его производные, сочетающие гиперактивацию и гиперсексуальность, а также кодеин, никотин и кофеин, вызывающие активность без гиперсексуальности. Мотивация с гиперактивностью и гиперсексуальностью, как правило, встречается при аддиктивном типе девиантного поведения. Пресытившись традиционными способами достижения оргазма, человек нацеливается на новые, более возбуждающие способы («ловля оргазма»), сопряженные с риском и употреблением ПАВ. Такие способы позволяют ему вывести себя (пусть на короткое время и ценой психических расстройств) из состояния скуки и равнодушия.
4. Субмиссивная мотивация применения веществ отражает неспособность человека отказаться от предлагаемого окружающими приёма ПАВ. Неспособность противостоять давлению вытекает из характерологических или личностных особенностей человека. В одном случае это обусловлено ананкастными или зависимыми чертами характера (робостью, застенчивостью, конформностью, тревожностью, осторожностью в общении), при которых индивид старается избегать ситуаций осуждения (в частности, за нежелание «за компанию» употреблять алкоголь и т.д.). Страх оказаться вне коллектива, быть изгнанным из него за неконформное поведение, стать «белой вороной» является базой для субмиссивной мотивации употребления ПАВ.
5. Псевдокультурная мотивация основывается на мировоззренческих установках и эстетических пристрастиях личности. Человек рассматривает употребление алкоголя или наркотических веществ сквозь призму «изысканности вкуса», причастности к кругу избранных – знатоков. Поведение индивида носит характер причастности к традиции, «культуре». В большей степени при псведокультурной мотивации важно не само употребление веществ, а демонстрация этого процесса окружающим. Чаще всего встречается при патохарактерологическом типе девиантного поведения (истерические характерологические расстройства).
В случаях формирования психопатологического типа поведения при таких заболеваниях, как алкоголизм, наркомании и токсикомании, девиантное поведение становится полностью зависимым от феноменологических клинических особенностей и стадий болезни. Выделяют три механизма доминирования алкогольной и наркотической потребности формирования зависимости с комплексом клинических симптомов и синдромов (Э.Е.Бехтель):
1. Эволюционный механизм. По мере повышения интенсивности эйфоризирующего эффекта происходит рост потребности, которая из второстепенной, дополнительной (аддиктивной, патохарактерологической) становится вначале конкурирующей, а затем доминирующей.
2. Деструктивный механизм. Разрушение личностной структуры, вызванное какими-то психотравмирующими факторами, крахом личности, сопровождается изменением её ценностных ориентаций. Значение прежде доминирующих потребностей при этом снижается. Второстепенная потребность в веществах, изменяющих психическое состояние, может неожиданно стать доминирующей, основным смыслообразующим мотивом деятельности.
3. Механизм, связанный с изначальной аномалией личности. Он отличен от деструктивного тем, что аномалия является длительно существовавшей, а не возникшей в силу психотравмирующего воздействия на личность. Выделяется три варианта аномалий: а) при аморфной личностной структуре со слабо выраженными иерархическими отношениями в системе потребностей и мотивов любая сколько-нибудь значимая потребность быстро становится доминирующей; б) при недостаточности внутреннего контроля неполная интернализация групповых норм не позволяет выработать внутренние формы контроля; в) при аномалии микросреды искажённые групповые нормы формируют аномальные установки на употребление веществ, изменяющих психическое состояние.
Следует иметь в виду, что молодые люди рассматривают наркотики как часть своей среды и нередко не умеют противостоять соблазну однократного употребления или давлению торговцев. Довольно быстро наступает привыкание к наркотику и тогда основным побуждающим фактором становится сама зависимость.
По мнению ряда авторов, простому поиску удовольствия («кайфа») придаётся чрезмерное значение. Эйфория от удовлетворения «наркотического голода» длится недолго и быстро сменяется сонливостью, ступором. Ведущим побудительным мотивом, вероятно, является стремление избежать напряжения и боли. Любое напряжение воспринимается как предвестник явной угрозы существованию, аналогично недифференцированному младенческому ощущению голода.
Психологические исследования раскрывают глубокие бессознательные мотивы употребления химических веществ. Д.Вейлант отмечает, что люди применяют наркотики как «самолечение» психиатрических симптомов. Большинство исследователей отмечают связь между личностным депрессивным расстройством и развитием наркозависимости. Если на употребление марихуаны существенное влияние оказывают сверстники, то использование «тяжёлых» наркотиков, скорее всего, связано с глубоко нарушенными отношениями с родителями и дерпессией.
У каждого человека присутствует аддиктивная склонность, наличие же серьёзного личностного расстройства, по мнению Кресса, является ведущим условием перехода этой особенности в хроническое расстройство. Злоупотребляющие наркотиками, в целом, более личностно нарушены, изолированы и менее удовлетворены своей жизнью. Дж.Ханзян в качестве ведущих проблем химически зависимых называет базовые трудности саморегуляции в четырёх основных сферах: чувства, самооценка, взаимоотношения, забота о себе. Аддиктивные личности страдают от того, что не чувствуют себя «хорошими», что мешает им в свою очередь иметь удовлетворяющие их отношения с другими людьми. Химические вещества служат мощным средством против внутреннего чувства пустоты, дисгармонии и боли. Стремясь скрыть свою уязвимость, люди, склонные к зависимости, используют такие защитные паттерны, как избегание, отрицание, отказ от реальности, утверждение собственной самодостаточности, агрессия и бравада.
Наркотизацию можно рассматривать как развитие дефективных защит против невыносимых аффектов ярости, стыда и депрессии. Похоже, что наркозависимые просто не способны выносить данные аффекты – они испытывают состояние, близкое к панике. Вместо того чтобы осознать, проговорить и выразить свои чувства – освободиться от них, - зависимые люди применяют химические вещества для управления ими, «отключая» свои чувства и создавая иллюзию контроля.
Наркотики действительно имеют выраженное фармакологическое действие и способны на короткое время изменить психоэмоциональное состояние. Так, кокаин ослабляет депрессию и повышает активность, героин купирует ярость и депрессию, а опиаты в целом снижают чувства никчемности, стыда, вины, самокритики. Наркотики удовлетворяют потребность в стабильности, нейтрализуют карающее Супер-Эго, дают идеализированный объект. Глубинное изучение наркозависимых индивидов привело С.Блатта и др. к заключению, что зависимость от героина (одного из самых сильных наркотиков) существенно детерминируется:
а) потребностью контейнировать агрессию;
б) поиском удовлетворения желания символических отношений с материнской фигурой;
в) желанием ослабить депрессивные аффекты.
4.4. Факторы риска и антириска возникновения и развития злоупотребления ПАВ
Обстоятельства, достоверно увеличивающие шансы индивида стать потребителем ПАВ, называются факторы риска употребления ПАВ. Как уже отмечалось выше (глава 2), они нередко специфичны для определённых и этнических групп или для определённой общественной среды и могут зависеть от вида употребляемого ПАВ. Так, факторами риска употребления ПАВ могут быть:
- проблемы, связанные с физическим или психическим здоровьем;
- злоупотребление родителями ПАВ;
- высокий уровень семейного стресса, семейная нестабильность, низкий уровень дохода в семье;
- личностные особенности (неуверенность в себе, заниженная самооценка, колебания настроения, невысокий уровень интеллекта, неприятие социальных норм, ценностей и т.д.);
- ранняя сексуальная активность, подростковая беременность;
- проблемы межличностного общения в семье, в школе, в среде сверстников;
- регулярное общение со сверстниками, употребляющими ПАВ, отсутствие устойчивости к их негативному влиянию;
- невысокое качество медицинской помощи;
- высокий уровень преступности в регионе.
Обычно человек начинает употреблять ПАВ под воздействием нескольких факторов.
Изучению факторов риска употребления ПАВ посвящён ряд отечественных и зарубежных исследований, разработаны классификации факторов риска возникновения и развития наркомании, токсикомании, алкоголизма.
Мы приводим некоторые из этих классификаций для того, чтобы показать неоднозначность подходов к данному вопросу.
С.В.Березин, К.С.Лисецкий [63, с.64-65] выделяют четыре основных группы факторов, способствующих развитию отклоняющегося поведения в целом и алкоголизации и наркотизации в частности:
1. Нравственная незрелость личности: отрицательное отношение к обучению, отсутствие социально одобряемой активности и социально значимых установок; узкий круг и неустойчивость интересов, отсутствие увлечений и духовных запросов; неопределенность в вопросах профессиональной ориентации, отсутствие установок на трудовую деятельность, дефицит мотивации достижений, уход от ответственных ситуаций и решений; утрата «перспективы жизни», видения путей развития своей личности; терпимость к пьянству, наркотикам.
2. Нарушенная социальная микросреда: неполная семья; сильная занятость родителей; отсутствие братьев и сестёр; искажённые семейные отношения, приводящие к неправильному освоению социальных ролей, неправильное воспитание; раннее (12-13 лет) начало самостоятельной жизни и преждевременное освобождение от опеки родителей; лёгкий и неконтролируемый доступ к деньгам и непонимание того, как они достаются; алкоголизм или наркомания у кого-либо из близких родственников или близких людей; низкий образовательный уровень родителей.
3. Индивидуально-биологические особенности личности: наследственная отягощенность в отношении психических заболеваний и алкоголизма, тяжёлые соматические заболевания и нейроинфекции в раннем детстве; органические поражения мозга, умственное недоразвитие, инфантилизм.
4. Индивидуально-психологические особенности и нервно-психические аномалии личности: низкая устойчивость к эмоциональным нагрузкам, повышенная тревожность, импульсивность, склонность к рискованному поведению, недостаточная социальная адаптация, особенно в сложных условиях, акцентуации характера.
Н.А.Сиротой (1990) разработана классификация факторов риска возникновения и развития наркомании в подростковом возрасте [82, с.6-8].
1. Факторы пре-, пери-, постнатальной отягощённости:
- патологически протекавшая беременность у матери;
- хронические и острые тяжёлые заболевания матери в период беременности;
- хронические и острые тяжёлые психические травмы в период беременности;
- патологически протекавшие роды;
- задержки нервно-психического развития в раннем возрасте;
- нервно-психические отклонения в раннем детстве.
2. Факторы наследственной отягощённости:
- психические заболевания родителей, родственников;
- алкоголизм родителей, родственников;
- наркомания родителей, родственников.
3. Факторы нарушенного онтогенеза:
- черепно-мозговые травмы;
- психотравмы;
- тяжёлые соматические заболевания.
4. Различные нарушения отношений в семье и семейного воспитания:
- неполные, распавшиеся семьи;
- отсутствие семьи;
- деструктивные семьи;
- воспитание по типу явной или скрытой гипопротекции;
- психопатологические личностные или акцентуированные характерологические особенности родителей.
5. Нарушения психосоциальной адаптации в процессе развития подростка:
- формирующаяся отчуждённость, противоречивость и нарастающая неудовлетворённость в отношениях с родителями;
- избегающий, поверхностный, формальный стиль общения в семье;
- формальное отношение к внутрисемейным проблемам, игнорирование их;
- снижение успеваемости;
- нарушения школьной дисциплины;
- неполноценность коммуникативных контактов (поверхностное, недифференцированное межличностное общение);
- конфликтность в отношениях со сверстниками – представителями формально детерминированного коллектива или избегание общения с ними;
- конфликтность в отношениях с учителями и администрацией школы;
- нарушение принципа социальной обусловленности коммуникативных связей, построение общения со сверстниками преимущественно по «территориальному принципу»;
- уменьшение интенсивности и неустойчивость общения со сверстниками противоположного пола, выраженные проблемы общения с ними;
- отсутствие устойчивых увлечений;
- склонность к асоциальным формам поведения.
6. Психологические факторы:
- зависимость особенностей личностного реагирования, социальной перцепции, характера межличностного общения и Я-концепции от влияния референтной группы сверстников;
- тенденция к реализации эмоционального напряжения в непосредственное поведение, минуя процесс когнитивного осознания и принятия решения;
- игнорирование системы социальных установок и ролей;
- нарушения в сфере социальной перцепции (несоответствующая возрасту коммуникативная и социальная некомпетентность, несформированные в соответствии с возрастом самооценка и прогноз оценки своего поведения в глазах окружающих);
- несформированная в соответствии с возрастом способность адекватно оценивать и вербализовать взаимоотношения с окружающими;
- отсутствие стремления к конструктивному разрешению проблемных и конфликтных ситуаций;
- отсутствие сформированного представления о жизненных целях;
- отсутствие сформированного реального и идеального образа Я и значимых окружающих и как следствие отсутствие стимула к саморазвитию и усовершенствованию;
- неосознанный, часто парадоксально проявляющийся в поведении «призыв о помощи», направленный к членам семьи и окружающим.
Факторы защиты от риска употребления ПАВ (протективные факторы) – это обстоятельства, достоверно снижающие шансы индивида стать потребителем ПАВ.
Факторы защиты от риска употребления ПАВ:
- стабильность и сплочённость, адекватное воспитание и тёплые доверительные отношения в семье;
- средний и высокий уровень дохода в семье, обеспеченность жильём;
- адекватная самооценка, развитые навыки самостоятельного решения проблем, поиска и принятия социальной поддержки, устойчивость к негативному влиянию сверстников, умение контролировать своё поведение;
- высокий уровень интеллекта и устойчивости к стрессу, физическое и психическое благополучие;
- соблюдение общественных норм в употреблении ПАВ;
- высокое качество медицинской помощи;
- низкий уровень преступности в регионе;
- доступность служб социальной помощи.
В течение жизни на индивида воздействует совокупность факторов риска и факторов защиты, которые не имеют прямых вероятностных связей с формированием аддикции, т.е. поведения, ведущего к формированию зависимости от ПАВ [82, с.7].
В настоящее время существует ряд подходов к диагностике повышенного риска алкоголизма и наркомании у подростков, коррекции их поведения, эмоциональных нарушений.
Согласно наркологическому подходу основными признаками риска считаются злоупотреблением чаем, кофе, табаком, алкоголем, наследственная отягощенность наркологическими и психическими заболеваниями. При педагогическом подходе признаками риска считаются вредные привычки (курение, грызение ногтей), педагогическая запущенность, воспитание в социально неблагополучных семьях. Правоохранительный подход в качестве основных признаков риска рассматривает определённые формы девиантного поведения: азартные игры, самовольные уходы из семьи, уклонение от учёбы и работы, участие в асоциальных и антисоциальных подростковых группах. Психиатрический подход основное значение придаёт психическим нарушениям: неврозам, психопатиям, депрессиям, органической мозговой патологии [63, с.65].
Существуют тесты для определения степени риска к употреблению ПАВ у подростков. В качестве примера приводим один из них в Приложении 2.
4.5. Концепции риска приобщения к употреблению ПАВ
Отсутствие на сегодняшний день оптимальной концепции риска приобщения к употреблению алкоголя, наркотиков и других психоактивных веществ осознаётся как отечественными, так и зарубежными исследователями. По мнению Н.А.Сироты такой концепции и не может быть, так как постоянно изменяется окружающая среда и характер её воздействия на людей. Существует ряд концептуальных моделей, являющихся наиболее универсальными, но и они развиваются и совершенствуются в процессе изменений, происходящих в мире, и в соответствии с развитием мировой психологии [82, с.9].
1. Трансакционная модель. Поведение человека определяется характеристиками инидвида и среды, в которой он функционирует. Результатом взаимодействия индивида и среды является развитие индивидуальных характеристик человека. На личностное жизненное пространство, психологический и поведенческий статус влияют концептуальные факторы среды, которые в свою очередь подвластны влиянию индивида. Результаты взаимодействия между личностью и средой описываются в терминах «трансакций». Согласно трансакционной модели возможность предвидеть результаты поведения человека зависит от идентификации анализа и понимания таких трансакций. Риск в отношении возможности приобщения к употреблению ПАВ может быть вызван следующими причинами:
а) характеристиками индивида, имеющего те или иные преддиспозиционные особенности;
б) характеристиками среды, воздействующей на индивида;
в) специфическими комбинациями индивидуальных и средовых характеристик.
Эти причины в совокупности ведут к последовательности событий, вызывающих функциональное или дисфункциональное поведение. Такие последствия называются «этиологическими» изменениями, определяющими эмоциональные и поведенческие исходы, которые можно предотвратить с помощью превентивных мер. Развитие ребёнка рассматривается как продукт динамических интерактивных состояний и опыта, который он получает в процессе функционирования в семейной и социальной среде. Наиболее важным положением этой модели является то, что индивид и среда не рассматриваются в отрыве друг от друга. Они – взаимозависимые элементы одной системы, а поведение человека строго обусловлено накопленным опытом.
2. Модель антисоциального поведения основывается на трансакционной модели и исходит из того, что в процессе развития ребёнка существуют периоды несогласованной активности. Взрослые, неумеренно стремясь дисциплинировать детей, создают контекст, в котором ребёнок усиленно обучается принудительному поведению. Родители, постоянно следящие за детьми и контролирующие их действия, требуют выполнения строгих дисциплинарных установок; этим они снижают позитивные усилия ребёнка и уменьшают для себя вероятность вовлечённости в общение с ним. В ответ на действия родителей у ребёнка развивается неуступчивое поведение, выражающееся в плаче, криках, стремлении передразнивать воспитателей, в разнообразных видах протестного поведения. Это вызывает у родителей негативный ответ, усиливающий в свою очередь протест ребёнка. Таким образом, между родителями и ребёнком устанавливается взаимодействие на основе насилия и агрессии (скрытых или открытых). Если часто и интенсивно проявляющееся протестное поведение ребёнка сопровождается чрезмерным нормативным давлением родителей, он обучается ригидным поведенческим стереотипам, которые будет использовать и в дальнейшей жизни, при общении со сверстниками, в школе. Одновременно тормозится обучение ребёнка лабильным, более подвижным и чувствительным, адаптивным стратегиям. Когда протестное, неуступчивое, ригидное поведение используется ребёнком при общении со сверстниками и учителями в школе, неизбежны агрессивный ответ или избегание общения. В результате снижается самооценка, успеваемость, формируются негативные трансакции, что ведёт к употреблению алкоголя, наркотиков и другим формам саморазрушающего и антисоциального поведения.
3. Модель поведения риска основана на психосоциальных концепциях риска и проблемного поведения. Факторы риска возникновения и развития психосоциальных расстройств, алкоголизма и наркомании рассматриваются с точки зрения двух доминант – социальной среды и поведения. При этом среда является носителем такого доминирующего фактора, как стресс, а само поведение индивида в ситуациях стресса – возможным фактором риска. Эта концепция привлекает внимание к потенциальным исходам и последствиям, позволяя рассматривать поведение того или иного индивида как неоднозначное и усматривать в нём не только негативные, но и позитивные для личности факторы. Например, употребление наркотиков подростками, несомненно имеющее негативные исходы, может преследовать позитивные цели, такие, как интеграция в социальную среду сверстников, повышение самооценки, снятие эмоционального напряжения и т.д. Поэтому при разработке превентивных программ важно понимать, что антисоциальное и асоциальное поведение просто устранить невозможно – необходимо предложить удовлетворяющую альтернативу. В связи с этим основной целью превенции должно быть именно построение поведения.
Курение, алкоголизм, употребление наркотиков, ранняя сексуальная активность, как сказано выше, могут быть инструментами налаживания связей со сверстниками, своеобразной социализации, установления автономности от родителей, отвержения авторитетов, норм, ценностей, попыткой утверждения собственной зрелости, выхода их детства, приобретения более взрослого статуса. Это характеристики обычного психосоциального развития, при котором поведение риска приобретает функции рычага необходимых и естественных изменений.
Модель поведения риска связана с личностным развитием, психосоциальной адаптацией в подростковом возрасте и свидетельствует о том, что определённые формы поведения могут подвергать опасности нормальное развитие. Однако изменить лишь следует форму поведения, оставив прежними цели развития. В результате успешный компромисс между психосоциальными и личностными сторонами развития подростка может быть найден. Модель подросткового поведения риска включает в себя такие параметры, как социальная среда, восприятие среды; личность, поведение; биологические и генетические параметры, которые подразделяются на риск-факторы и факторы протективные, препятствующие поведению риска; учитываются также формы и исходы поведения. Эта модель отражает общие уровни в структуре организации различных форм поведения подростков и связана с концепцией жизненного стиля [82, с.11].
4. Модель ситуации риска наркотизации подростков. Выделяют пять доминирующих сфер, в которых может разворачиваться ситуация риска наркотизации для подростков:
1) Личностные факторы. Изучение связи между личностными факторами и употреблением ПАВ производилось путём сравнения целого ряда личностных параметров у потребителей ПАВ и подростков, их не употребляющих. В результате было выделено несколько наиболее значимых факторов: самооценка, психологическая склонность к протестному поведению, конформность, депрессия, тревога, слабый контроль эмоций, неустойчивость границ в межличностном общении (например, агрессия).
2) Процессы, происходящие в семье. В данном контексте наиболее значимыми являются: стиль родительского поведения (что разрешается, что не позволяется и когда; какие способы наказаний используются; техники контроля и родительского мониторинга; семейная коммуникация, взаимодействие между родителями; особенности поведения родителей в целом).
3) Социальное влияние сверстников. Исследуется влияние сверстников на решения и выбор поведения подростка: оказывают ли сверстники социальную поддержку или подавляют личность; употребляют ли они наркотики и алкоголь и как подросток к этому относится; какими ролевыми моделями являются сверстники для подростка.
4) Социальные и личностные навыки самоуправления. Определяются навыки саморегуляции и отказа от предложения употребить ПАВ. Эти умения базируются на жизненных навыках и ресурсах личности подростка (навыки постановки целей, принятия решения, групповой дискуссии, персональной и социальной компетентности, разрешения проблем).
5) Ожидания, связанные с алкоголем и наркотиками. Выявляются убеждения, касающиеся ПАВ, их действия, исходов употребления; когнитивные мотивации, связанные с проблемой, употреблять их или нет, когда, сколько раз, при каких обстоятельствах или не употреблять никогда и т.д. В контексте данных исследований наиболее интересна концепция «когнитивных медиаторов», выдвинутая Л.Шеером и Ж.Ботвиным (Sheier L., Botvin G.S., 1999). Авторы считают, что на пути социальных влияний, которые могут оказывать окружающие (родители, учителя, сверстники), встают так называемые «когнитивные медиаторы» – убеждения, суждения, полученные из опыта самого подростка, привнесенные и усиленные убеждения семьи, являющиеся эффектом рекламы, и т.д. Таким образом, «когнитивные медиаторы» могут играть роль как факторов риска, так и роль протективных факторов в зависимости от их качества и содержания.
Важно то, что процесс социальных влияний управляем, что позволяет оптимистически относиться к грамотно построенным превентивным программам.
4.6. Этиологические концепции аддикции
Существует множество этиологических моделей аддикции. Некоторые из них основываются на поведенческих и социальных теориях, другие – на биологических теориях и концепциях. Рассмотрим основные модели аддикции.
1. Модель, основанная на биологических механизмах алкогольной и наркотической зависимости.
Влияние наркотиков, алкоголя, других ПАВ на организм человека, его жизнедеятельность и функции, проявляется в трёх направлениях (Анохина И.П., 2002):
1) ПАВ специфически влияют на определённые системы и структуры мозга, вызывая развития синдрома зависимости, который является ведущим в клинической картине наркологических заболеваний;
2) наркотики и алкоголь обладают токсическим воздействием практически на все внутренние органы и системы организма;
3) влияние наркологической патологии родителей на потомство. Многочисленными медико-генетическими исследованиями доказано, что у детей, родившихся от больных алкоголизмом и наркоманией, существенно повышен риск развития этих заболеваний. Употребление алкоголя матерью в период беременности приводит к развитию алкогольного синдрома плода, а использование ею наркотиков может стать причиной рождения ребёнка со сформировавшейся наркотической зависимостью [82, с.13].
Нейрофизиологические механизмы развития зависимости от алкоголя и наркотиков сосредоточены в стволовых и лимбических структурах мозга, в тех областях, где располагается так называемая система подкрепления, участвующая в обеспечении регуляции эмоциональных состояний, настроения, мотивационной сферы, психофизического тонуса, поведения человека в целом, его адаптации к окружающей среде. ПАВ, с одной стороны, обладают наркогенным потенциалом, т.е. способны привести к развитию зависимости, с другой – воздействуют химическим путём на систему подкрепления, активизируя её и влияя на метаболизм нейромедиаторов.
Влияние ПАВ на нейрохимические процессы, происходящие в мозге, является основой развития синдрома зависимости. Изучение механизмов действия ПАВ показало, что каждый из них имеет свой фармакологический спектр действия. Однако у всех веществ, способных вызвать синдром зависимости, имеется и общее звено фармакологического действия – это характерное влияние на катехоламиновую нейромедиацию в лимбических структурах, в частности в «системе подкрепления».
Воздействие ПАВ приводит к интенсивному выбросу из клеточных депо в этих отделах мозга нейромедиаторов из группы катехоламинов (в первую очередь дофамина), а, следовательно, и к более сильному возбуждению системы подкрепления. Такое возбуждение нередко сопровождается положительно окрашенными эмоциональными переживаниями. Свободные катехоламины подвергаются действию ферментов метаболизма и быстро разрушаются. Часть свободного медиатора при помощи механизма обратного захвата возвращается в депо. Повторные приёмы ПАВ приводят к истощению запасов нейромедиаторов, что проявляется в недостаточно выраженном возбуждении системы подкрепления при поступлении «нормального» импульса. Это выражается в падении настроения, ощущении вялости, слабости, переживании скуки, эмоционального дискомфорта, депрессивных симптомах. Приём ПАВ на таком фоне вновь вызывает дополнительное высвобождение нейромедиаторов из депо, что временно компенсирует их дефицит и нормализует деятельность лимбических структур мозга. Этот процесс сопровождается субъективным ощущением улучшения состояния, эмоциональным и психическим возбуждением. Однако свободные катехоламины вновь быстро разрушаются, что приводит к дальнейшему падению уровня их содержания и, как следствие – к ухудшению психоэмоционального состояния; соответственно возникает стремление вновь использовать наркотик.
Этот порочный круг лежит в основе формирования психической зависимости от алкоголя и наркотических веществ. Описанные механизмы являются ведущими, однако они сопровождаются и многими другими нарушениями нейрохимических процессов, функций мозга и поведения в целом.
При длительном употреблении алкоголя и наркотиков может развиться дефицит нейромедиаторов, что представляет угрозу для жизнедеятельности организма. В качестве механизмов компенсации этого явления выступают усиленный синтез катехоламинов и подавление активности ферментов, необходимых для их метаболизма, в первую очередь моноаминооксидазы и дофамин – бетагидроксилазы, контролирующей превращение дофамина и норадреналин. Таким образом, стимулируемый очередным приёмом психоактивного вещества выброс катехоламинов и их ускоренное, избыточное разрушение сочетаются с компенсаторно-усиленным синтезом этих нейромедиаторов. Происходит формирование ускоренного кругооборота катехоламинов. Теперь при прекращении приёма наркотика, т.е. в период абстиненции, усиленного высвобождения катехоламинов из клеточного депо не происходит, но их синтез ускорен. Вследствие изменения активности ферментов в биологических жидкостях и тканях (главным образом в головном мозге) накапливается дофамин. Именно этот процесс обусловливает развитие основных клинических признаков синдрома, развивающегося при отмене наркотика или алкоголя [82, с.14].
2. Психологическая модель формирования патологической потребности в алкоголе (Братусь Б.С., 1974).
Результаты исследований показали, что истинная коммуникабельность больного алкоголизмом снижается, круг его друзей сужается; отмечается снижение уровня личностной критичности, которая тесно связана с мотивационной сферой. Поэтому больной алкоголизмом становится некритичным к своему состоянию не только вследствие интеллектуального снижения, но и в связи с глубокими изменениями иерархии его мотивов. Особую ценность и личностную значимость для него приобретает всё, что ведёт к удовлетворению возрастающей потребности в алкоголе.
По мнению Б.С.Братуся, при систематическом злоупотреблении алкоголем изменения в эмоционально-волевой сфере, потребностях и мотивах происходят до появления признаков биологической зависимости организма, а не наоборот.
В своих исследованиях Б.С.Братусь рассматривает два аспекта особенностей личности больных алкоголизмом. Один из них касается механизмов формирования новой (патологической) потребности, другой – нарушения иерархии мотивов. При так называемом бытовом пьянстве алкоголь выступает лишь как часть деятельности, носящей очень определённый и традиционный характер (например, какое-либо торжество). Так, социальным мотивом, побуждающим к употреблению алкоголя, является желание человека не просто употребить алкоголь, а отметить праздник. Однако когда злоупотребление начинает принимать угрожающие размеры, то происходит фиксация на результате принятия алкоголя – его эйфоризирующем эффекте, который становится более значимым, чем желание следовать традиции. Человека начинают привлекать не сами события, а возможность выпить под их предлогом. Алкоголь приобретает всё больший вес в иерархии мотивов больного, со временем становясь смыслом его жизни.
Таким образом, очевидно формирование психологической, а затем и психической зависимости от алкоголя. В основе болезненного пристрастия к алкоголю лежит искусственно сформировавшаяся мотивация. Плохое самочувствие больных после каждого алкогольного эксцесса подтверждает, что жить без алкоголя они не могут. Тем самым формируется компульсивная или физическая зависимость от алкоголя. В развитой стадии болезни доминирование патологически измененных мотивов становится основой алкогольной деградации.
Основным механизмом формирования патологической потребности в алкоголе служит процесс «сдвига мотива на цель», вследствие которого алкоголизация становится ведущим мотивом деятельности, а сама деятельность превращается лишь в совокупность способов для удовлетворения потребности в алкоголе. У больных алкоголизмом изменяется не только содержание потребностей и мотивов, но и их структура: они становятся всё менее опосредованными.
3. Другой психологической моделью аддикции явилась модель В.М.Ялтонского (1995).
Было доказано, что у подростков с аддиктивным поведением преобладают преморбидные (предшествующие развитию болезни) эпилептоидные, лабильные, неустойчивые и истероидные типы акцентуаций характера, отмечается высокая психологическая склонность к делинквентности и алкоголизации, а также изменения характера по органическому типу и отчётливые признаки социальной дезадаптации.
Патохарактерологическими особенностями подростков, больных наркоманией являются: наслоение черт эпилептоидного типа на другие преморбидные типы акцентуаций характера; психологическая склонность к делинквентности; признаки органической природы изменений характера; выраженная социальная дезадаптация; снижение психологической склонности к алкоголизации за счёт предпочтительного выбора наркотика; высокий риск формирования психопатии [82, с.16].
Наркотизация подростков приводит к напряжению в системе интерперсональных отношений и к её деформации. Наиболее нарушенной и отражающей внутренние конфликты подростков, углубляющиеся в процессе наркотизации, является сфера Я, в которой реализуется негативный опыт искажения коммуникативных процессов. Глубоко нарушается интерперсональное общение и в сферах отношения к отцу, матери, семье, ко всем людям в целом.
Уровень конфликтности у употребляющих наркотики подростков повышается. Подростки с аддиктивным поведением не полностью осознают внутренние конфликты и пытаются их скрыть. У больных наркоманией подростков обнаруживается тенденция к осознанию негативного опыта наркотизации и психосоциальной адаптации.
У употребляющих наркотики подростков обнаруживается тенденция к сокращению дистанции межличностного общения с наиболее значимыми для них представителями микросоциальной среды. В процессе формирования наркомании и нарастания социально-психологической дезадаптации подростков укорачивание дистанции распространяется на общение с большинством коммуникаторов.
Сокращение дистанции межличностного общения с микросоциальным окружением и выраженные конфликтные отношения с ним у больных наркоманией подростков свидетельствуют о рассогласовании между осознаваемой и неосознаваемой составляющими их коммуникативного поведения, возникающего под влиянием наркотизации ещё на этапе аддиктивного поведения и наиболее выраженного на этапе сформированной наркомании.
Самооценка подростков с аддиктивным поведением отражает дезадаптивный уровень интерперсональных отношений в неформальном и формальном микросоциальном окружении, меньшую уверенность в себе, большую уступчивость, подчиняемость, более слабое стремление к независимости и самостоятельности, чем у подростков, не употребляющих ПАВ и успешно социально адаптирующихся. Структурные компоненты самооценки совпадают (Я-реальное, Я-идеальное, Я-прогностическое), что свидетельствует об отсутствии стремления к самоусовершенствованию. Реальный и идеальный образы коммуникантов тоже совпадают, отражая ригидность ролевых позиций личности, незрелость и недифференцированность самооценки, нарушение механизмов социальной перцепции.
Самооценка подростков, больных наркоманией, показывает выраженный дезадаптивный уровень интерперсональных отношений, низкую уверенность в себе, выраженный скептицизм. Реальный, идеальный и прогностический образ Я находятся в определённом противоречии, что связано не только с отставанием когнитивного развития, но и с негативным опытом деятельности в условиях наркотизации.
4. Модель копинг-поведения (Сирота Н.А., 1994; Ялтонский В.М., 1995). Для объяснения процессов адаптации и формирования наркологических заболеваний в этой модели используется трансакционная когнитивная теория стресса и копинга Р.Лазаруза. В её контексте понятие «копинг», или «преодоление стресса, совладание с ним», рассматривается как деятельность личности по поддержанию и сохранению баланса между требованиями среды и своими ресурсами, удовлетворяющими этим требованиям; как постоянно изменяющиеся когнитивные и поведенческие попытки управлять специфическими внешними и/или внутренними требованиями, которые оцениваются как чрезмерно напрягающие или превышающие ресурсы личности. Поведение, имеющее целью устранить влияние стрессора или изменить его интенсивность, рассматривается как активное копинг-поведение. Интрапсихические формы преодоления стресса, являющиеся защитными механизмами и предназначенные для снижения эмоционального напряжения раньше, чем изменится ситуация, представляют пассивное копинг-поведение. Копинг-поведение регулируется посредством реализации копинг-стратегий на основе личностных и средовых копинг-ресурсов. Копинг-стратегии рассматриваются как актуальные ответы личности на воспринимаемую угрозу, как способ управления стрессором. Характеристики личности и социальной среды, облегчающие или делающие возможной успешную адаптацию к жизненным стрессам, именуются копинг-ресурсами [82, с.17].
Социальная поддержка, как потенциально необходимый ресурс, обеспечиваемый членами семьи, друзьями и «значимыми другими» в процессе совладания со стрессом, и социальные сети в целом являются важными средовыми (социальными) копинг-ресурсами. В свою очередь Я-концепция, эмпатия, субъективное восприятие социальной поддержки, локус контроля и другие психологические конструкты относятся к личностным копинг-ресурсам.
Выделяют две функции копинга: 1) сфокусированная на проблеме, т.е. направленная на разрушение стрессовой связи личности и среды, и 2) сфокусированная на эмоциях, т.е. направленная на управление эмоциональным дистрессом. Обе эти функции используются фактически при любой необходимости совладания со стрессовой ситуацией. Следует подчеркнуть неадекватность упрощенного понимания копинга только как психологической защиты или только как механизма, направленного на разрешение проблемы поведения. Стресс может преодолеваться когнитивно (интеллектуально), эмоционально и поведенчески, но обычно существуют многочисленные и неповторимые комбинации всех этих компонентов. Поэтому при оценке копинга должны определять все его функции. Пропорциональное представительство каждой из них меняется в зависимости от того, как стрессовые ситуации оцениваются переживающей их личностью.
Исходя из теории копинг-поведения, можно предположить, что употребление ПАВ более вероятно, когда уровень жизненного стресса высок и копинг-ресурсы истощены. Хотя оно может обеспечить временное облегчение в ситуации стресса, опора на наркотик как копинг-механизм препятствует развитию альтернативных копинг-механизмов, приводит к интерперсональным конфликтам, к социальным, в том числе юридическим, проблемам и, в конце концов – к ухудшению здоровья. Изменению поведения, связанного с наркотизацией, и уменьшению вреда от употребления наркотиков способствует когнитивный копинг, увеличивающий осведомленность индивида о негативных аспектах проблемы и направленный на выработку решения с целью их минимизации, концентрирующий волевые усилия для оказания сопротивления приёму наркотиков. Аналогичное действие оказывают поведенческие копинг-стратегии, позволяющие избегать контактов с наркотизирующимися лицами, оказывать достойное сопротивление социальному давлению в отношении употребления наркотиков.
Напротив, такие действия как поиск наркотизирующихся лиц для реализации поведенческой стратегии «поиска удовольствия», а также нахождение социальной поддержки у партнёров по наркотизации и различные пассивные копинг-ответы способствуют усилению наркотизации. Социальная поддержка со стороны лиц, не употребляющих наркотики, способствует прекращению наркотизации.
Модель копинг-поведения послужила основой для разработки трёх моделей копинг-поведения здоровых людей и больных наркоманией и алкоголизмом (Сирота Н.А., 1984; Сирота Н.А., Ялтонский В.М., 1994).
Н.А.Сирота и В.М.Ялтонский следуя подходу Р.Лазаруса, рассматривают ряд особенностей преодоления эмоционального стресса подростками:
1. Механизмы преодоления эмоционального стресса у подростков определяют развитие и формирование различных вариантов поведения, приводящих к адаптации либо к дезадаптации индивида. Эти поведенческие модели могут сменять друг друга, претерпевая определённое прогрессивное развитие, и могут носить ригидный, фиксированный характер с последовательным усложнением, приводящим к возникновению трудностей.
2. Механизмы преодоления эмоционального стресса представляют собой сложные паттерны личностно-средового взаимодействия, включающие концепцию «Я», контроль, систему вербальной и невербальной коммуникации и другие составляющие.
3. Реализация механизмов преодоления стресса происходит на различных взаимозависимых уровнях: эмоциональном, когнитивном, соматическом, поведенческом. Наиболее чётко измеряемым уровнем реализации механизмов преодоления стресса у подростков является поведенческий уровень.
4. Преодоление стресса подростками может иметь гетеро- и аутоагрессивную направленность, быть связанным с экстернальной либо интернальной по отношению к среде направленностью контроля, эмпатическими, аффилиативными тенденциями, чувствительностью к отвержению.
5. Выраженным влиянием на преодоление стресса обладает система социальной поддержки индивида и способность к её восприятию.
6. В подростковом возрасте механизмы преодоления стресса носят динамический и транзисторный характер, обеспечивают развитие индивида, способствуют или препятствуют включению биологических и социальных факторов риска развития поведенческих, психосоматических и психических нарушений [80, с.63-74].
Н.А.Сирота и В.М.Ялтонский на основе своих исследований копинг-поведения подростков разработали три теоретические модели копинг-поведения:
1. Модель адаптивного функционального копинг-поведения. Модель создана по результатам обследования здоровых, хорошо социально адаптированных подростков и взрослых. Исходом данного поведения являются социальная интеграция и конструктивная адаптация. Адаптивное копинг-поведение включает в себя следующие характеристики:
- сбалансированное использование соответствующих возрасту копинг-стратегий разрешения проблем и поиска социальной поддержки;
- достаточное развитие сбалансированных компонентов копинг-поведения (когнитивного, эмоционального и поведенческого) и когнитивно-оценочных механизмов;
- преобладание мотивации на достижение успеха над мотивацией избегания неудачи, готовность к активному противостоянию негативным фактором среды и осознанная направленность копинг-поведения на источник стресса;
- наличие определённых личностно-средовых копинг-ресурсов, обеспечивающих позитивный психологический фон для преодоления стресса и способствующих развитию копинг-стратегий (позитивная «Я-концепция», развитость восприятия социальной поддержки, интернального локуса контроля над средой, эмпатии и аффилиации, наличие эффективной социальной поддержки со стороны среды и т.д.).
Данная модель копинг-поведения характеризуется также наличием эффективного социально-поддерживающего процесса, обеспечиваемого развитостью базисной копинг-стратегии поиска социальной поддержки и личностного копинг-ресурса её восприятия; самостоятельным активным выбором её источника; определением вида и дозированием объёма поддержки; успешным прогнозированием её возможностей. Перечисленные выше характеристики копинг-поведения фактически являются психологическими факторами стрессорезистентности, и их преобладание в структуре копинг-поведения в конечном счете определяет его исход в социальную интеграцию и конструктивную адаптацию.
2. Модель псевдоадаптивного дисфункционального копинг-поведения, разработанная на основании результатов исследования лиц с аддиктивным поведением, предполагает развитие двух полярных (позитивного и негативного) вариантов исхода аддиктивного поведения, определяемых разной эффективностью функционирования сопряженных блоков копинг-стратегий и копинг-ресурсов.
Псевдоадаптивное копинг-поведение включает в себя следующие характеристики:
- сочетание использования как пассивных, так и активных копинг-стратегий при снижении удельного веса стратегии разрешение проблем; несбалансированное функционирование когнитивной, эмоциональной и поведенческой составляющей копинг-поведения; повышенный удельный вес в структуре копинг-поведения специфических копинг-стратегий, свойственных более молодому возрасту (детских и подростковых); дефицит навыков активного использования стратегии разрешения проблем и замена её на копинг-стратегию избегания с использованием психофармакологического механизма её реализации;
- неустойчивость, флюктуация мотивации – то на достижение успеха, то на избегание неудачи; преимущественная ориентация копинг-поведения не на стрессор, а на редукцию психоэмоционального напряжения; подчинённость среде и псевдокомпенсаторный характер поведенческой активности;
- низкая эффективность блока как личностно-средовых копинг-ресурсов в целом, так и отдельных компонентов его структуры: неустойчивая, негативная, искажённая «Я-концепция», низкий уровень восприятия социальной поддержки и неравномерность распределения его по сферам; неоднозначная по интенсивности и получаемая прежде всего от неадекватных социальных сетей – в том числе от лиц, принимающих наркотики – социальная поддержка; неустойчивый, более низкий, по сравнению со здоровыми, уровень интернального локуса контроля над средой в отдельных сферах деятельности; относительно развитые эмпатия и аффилиация; отсутствие расхождения между реальными и идеальными компонентами самооценки.
В структуре псевдоадаптивного поведения лиц с аддиктивным поведением присутствуют как факторы его редукции, так и факторы, способствующие его развитию.
К факторам редукции аддиктивного поведения, препятствующим переходу его в наркоманию, относятся: направленность восприятия социальной поддержки не только в сторону наркотизирующейся группы, но и на просоциальные, поддерживающие сети; наличие реальной социальной поддержки со стороны семьи, друзей, значимых других, развитие эмпатии и аффилиации.
На развитие аддикции и, как следствие, наркомании влияют такие факторы, как регулярное использование копинг-стратегии избегания (психофармакологический путь редукции эмоционального напряжения и интенсивное использование механизмов психологической защиты); низкая эффективность копинг-стратегии поиска социальной поддержки, снижение уровня её восприятия и направленность в сторону лиц, употребляющих наркотики; отсутствие сформированных навыков разрешения проблем; наличие искажённой, деформированной «Я-концепции»; отсутствие расхождения между идеальными и реальными компонентами самооценки; неустойчивый уровень субъективного контроля над собой.
Преобладание психологических факторов сопротивляемости (резистентности) стрессу, способствующих ослаблению аддикции, формирует позитивный вариант исхода копинг-поведения, определяет преходящий характер аддикции. Факторы самопроизвольного прекращения употребления наркотиков на донозологическом этапе общеизвестны, однако стихийный, неконтролируемый процесс транзиторной аддикции может стать управляемым на основе использования модели адаптивного копинг-поведения, что позволит прекратить наркотизацию большему количеству людей.
Негативный вариант исхода аддиктивного копинг-поведения развивается в случае явного преобладания психологических факторов риска над факторами резистентности к стрессу. Он представляет собой формирование биопсихосоциальной наркотической зависимости, переход донозологического этапа наркотизации в нозологический - наркоманию, приводит к социальной дезинтеграции, изоляции, дезадаптации индивида.
3. Модель дисфункционального дезадаптивного копинг-поведения, разработанная на основе результатов исследования копинг-поведения больных наркоманией подростков и взрослых, предполагает его исход в виде дезадаптации и социальной изоляции в результате неэффективного функционирования блоков копинг-стратегий и копинг-ресурсов.
Для дисфункционального, дезадаптивного копинг-поведения характерно следующее:
- преобладание копинг-стратегий избегания над стратегиями разрешения проблем и поиска социальной поддержки; интенсивное использование интрапсихических форм преодоления стресса (защитных механизмов); несбалансированность функционирования когнитивного, поведенческого и эмоционального компонентов; неразвитость когнитивно-оценочных копинг-механизмов; дефицит социальных навыков разрешения проблем; интенсивное использование не свойственных возрасту копинг-стратегий (например, детских стратегий подростками или взрослыми);
- преобладание мотивации избегания неудачи над мотивацией на достижение успеха; отсутствие готовности к активному противостоянию среде, подчинённость ей; негативное отношение к проблеме и оценка её как угрожающей; псевдокомпенсаторный, защитный характер поведенческой активности; низкий функциональный уровень копинг-поведения;
- отсутствие направленности копинг-поведения на стрессор как на причину негативного влияния и воздействия на психоэмоциональное напряжение как на следствие негативного воздействия стрессора с целью его редукции; слабая осознаваемость стрессорного воздействия;
- низкая эффективность функционирования блока личностно-средовых ресурсов (негативная, слабо сформированная Я-концепция; низкий уровень восприятия социальной поддержки, эмпатии, аффилиации, интернального локуса контроля; отсутствие эффективной социальной поддержки со стороны окружающей среды и т.д.);
Данные характеристики повышают индивидуальную чувствительность больных наркоманией к стрессу и рассматриваются как психологические факторы риска деструктивного копинг-поведения [86, с.19-22].
В контексте данной концептуальной модели копинг-поведения зависимость от наркотиков и алкоголя рассматривается как малоадаптивное, паллиативное стресс-совладающее поведение, основой психологических механизмов которого является избегание жизненных проблем, уход от реальности и извращенное патологической мотивацией функционирование активных поведенческих стратегий разрешения проблем и поиска социальной поддержки. Патологическая потребность в наркотике определяет дифференцированную активность и одностороннюю направленность когнитивной, эмоциональной и поведенческой сторон проблем–разрешающей функции психики человека. Она становится тесно связанной с приоритетной проблемой наркотизации (или алкоголизации). В связи с этим всё проблем–преодолевающее поведение переориентируется на поиск и употребление наркотика.
В отношении других жизненных задач разрешающая функция становится всё более и более пассивной, что приводит к негативным исходам психологической и социальной адаптации. Формирование зависимости от наркотиков и алкоголя базируется на слабо развитых ресурсах личности и среды, в которой она функционирует. При этом на фоне абстиненции проблеморазрешающая функция становится трудно контролируемой сознанием, кататимно окрашенной и импульсивной, а на фоне опьянения временно теряет свою значимость.
Таким образом, формируется психофармакологический способ иллюзорного разрешения жизненных проблем и преодоления стресса, временно позволяющий снять психоэмоциональное напряжение, но не воздействующий на источник проблемы и фактически являющийся инструментом ухода от социальных отношений, изоляции и саморазрушения. Стиль поведения больных алкоголизмом или наркоманией, основанный на доминировании в поведении стратегии избегания, становится основным в их жизни, служа целям псевдоадаптации и приводя к разрушению мотивообразующих и волевых психических компонентов, социальной и психической дезинтеграции. Эффект данного стиля обеспечивается преимущественно за счёт амортизирующего антистрессового действия алкоголя и механизмов психологической защиты, позволяющих совладать с жизненной реальностью за счёт искажения действительности, саморазрушения организма и деструкции психических процессов и социальных связей человека. Происходит деградация поведенческих стратегий и личностно-средовых ресурсов, распад сетей социальной поддержки, подавление стратегий её поиска и снижение восприятия, уменьшение личностного контроля над собственным поведением и средой, дефицит эмпатии и аффилиации, деградация когнитивной функции. В Приложении 3 представлена методика определения индивидуальных копинг-стратегий Э.Хайма.
Предложенные модели являются перспективными и с практической точки зрения. Обучение навыкам адаптивного копинг-поведения как здоровых лиц, так и лиц с аддиктивным поведением и больных наркоманией и развитие копинг-ресурсов личности человека позволяет предупреждать формирование аддикции и препятствовать развитию заболевания наркоманией и алкоголизмом на любой стадии, не допускать рецидивов. На основании модели копинг-поведения разработаны и разрабатываются программы первичной, вторичной, третичной профилактики зависимости от ПАВ.
4.7. Некоторые особенности личности у лиц с химической аддикцией
Одной из наиболее значимых проблем аддиктивного поведения в виде злоупотребления веществами, вызывающими изменения психики и зависимость, является проблема изучения личности лиц, употребляющих ПАВ.
Известно, что таким людям свойственно сочетание противоречивых качеств. У них могут наблюдаться резкие колебания настроения, неустойчивость интересов, сензитивность, повышенная рефлексия, склонность к самоанализу, излишняя самоуверенность, переоценка своих возможностей, одновременное проявление полярных качеств психики (самоуверенность и лёгкая ранимость, развязность и застенчивость, ласковость и жестокость) [51, с.101].
Традиционная точка зрения о том, что базисная притягательная сила алкогольного и наркотического опьянения кроется в эйфории, подвергается критике (Б.С.Братусь, П.И.Сидоров). Считается, что психологические причины тяги располагаются глубже и заключаются, во-первых, в тех иллюзорных возможностях удовлетворения желаний и разрешения конфликтов, которые даёт состояние опьянения, и, во-вторых, в тех психологических и социальных условиях, которые толкают человека на этот путь.
И.Н.Пятницкая отмечает, что личность наркомана преморбидно отличают черты незрелости (неустойчивость и невыраженность высоких, в частности, интеллектуальных интересов, твёрдых нравственных норм, чувство стадности) и несовершенная адаптация, невыносимость стрессовых ситуаций, склонность к колебаниям настроения.
M.Zukermann описал особый тип поведения – «поиск ощущений» (ПО) – поведение, связанное с потребностью в различных новых ощущениях и переживаниях, выражающееся в стремлении к физическому и социальному риску ради этих ощущений. Подобное поведение вытекает из необходимости поддерживать оптимальный уровень стимуляции и возбуждения. Автор утверждает, что одним из факторов приобщения подростков к наркотикам является любопытство и желание новых ощущений, кроме того, подростки с высоким уровнем ПО стремятся к экспериментированию с различными видами наркотиков с целью повысить уровень возбуждения.
Особое значение в формировании пренаркотической личности придается психическому инфантилизму, выражающемуся в несамостоятельности принятия решений и действий, неспособности противостоять влиянию извне, в пониженной критичности к себе, обидчивости, ранимости.
Традиционно выделяются следующие личностные факторы, характерные для подростков, употребляющих ПАВ:
1) повышенные по сравнению благополучными сверстниками: толерантность к отклоняющемуся поведению; критицизм по отношению к социальным институтам общества (школа, семья), отчужденность от них; восприимчивость к новым идеям и впечатлениям; интерес к творчеству; импульсивность;
2) пониженные по сравнению с благополучными сверстниками: ценность достижений; ожидание академических успехов; религиозность; конформизм; чувство психологического благополучия (что выражается в высоком уровне стресса и апатии); уважение к общепринятым нормам поведения;
3) экстернальный локус контроля (полезависимость) и сниженная самооценка [51, с.102].
По мнению М.Н.Пятницкой можно выделить следующие характеристики личности наркозависимого:
- наркоманы преморбидно представляют собой лиц, далёких от больших социальных интересов, а также лишённых устойчивых и сформированных индивидуальных интересов, какой-либо увлечённости;
- обособление от взрослых, агрессивность к обществу, солидарность с возрастной группой, поиск чувственных впечатлений, сексуального опыта, а также познавательные интеллектуальные побуждения подростков.
Необходимо отметить, что в многочисленных исследованиях личностных особенностей лиц с аддиктивным поведением, часто не указывается на то, явились ли эти особенности факторами риска и благоприятной почвой для возникновения и развития аддикций или же они стали следствием аддиктивной реализации. В результате происходит путаница причин и следствий. Поэтому при оценке результатов таких исследований необходимо учитывать характеристики выборки исследования: возраст, стадию развития аддиктивного поведения, наличие психической и физической зависимости, длительность и частоту употребления ПАВ, факты медицинской и психологической помощи, её эффективность и др. Только такой тщательный учет многочисленных факторов может способствовать дифференцированию преморбидных личностных особенностей лиц, употребляющих ПАВ от тех, что явились следствием этого употребления.
4.8. Акцентуации характера подростков, как один из факторов, влияющий на возникновение и развития аддиктивного поведения
4.8.1. Акцентуации риска аддиктивного поведения
Акцентуации характера – варианты так называемого «нормального» характера, определённые черты которого чрезмерно ярко выражены, усилены (акцентуированы), что делает человека уязвимым в отношении одних психогенных воздействий и нормально и даже повышенно устойчивым в отношении других.
Известно, что характер накладывает отпечаток на всё поведение человека. Поэтому очевидным является то, что риск возникновения и формирования аддиктивного поведения у подростков с разными типами акцентуаций характера неодинаков. Исследования многих авторов демонстрируют это (П.Б.Ганнушкин (1933), А.Е.Личко (1977), В.С.Битенский (1987), Р.Д.Шабанов и О.Ю.Штакельберг (1997-1998) и др.).
Обобщая ряд подобных исследований, можно выделить ряд акцентуаций, являющихся фактором риска в отношении возникновения и развития аддиктивного поведения. Прежде всего это касается эпилептоидного, неустойчивого, гипертимного и истероидного типов акцентуаций характера. Этот риск особенно возрастает в случаях так называемых «амальгамных» характеров, т.е. когда на соответствующее конституциональное ядро наслаиваются черты неустойчивого типа. По данным различных исследований (А.Е.Личко, 1977; И.Т.Ураков, 1981), среди подростков-наркоманов в большинстве случаев были диагностированы акцентуации характера или психопатии. Но большее значение имеет не степень аномалии характера (психопатия или акцентуация), а её тип. Рассмотрим только некоторые типы акцентуации характера, являющиеся наиболее опасными в отношении возникновения и развития аддиктивного поведения, описанные А.Е.Личко (1977).
Гипертимный тип. Гипретимные подростки с детства отличаются большой подвижностью, общительностью, чрезмерной самостоятельностью, склонностью к озорству, недостатком чувства дистанции в отношении со взрослыми. Первые трудности могут выявиться при поступлении в школу. При хороших способностях, живом уме, умении все схватывать на лету обнаруживаются неусидчивость, отвлекаемость, недисциплинированность.
Реакция эмансипации бывает особенно отчетливой. В силу этого с родителями, педагогами, воспитателями легко возникают конфликты. Наставления и нравоучения вызывают только усиление «борьбы за самостоятельность», нарочитое нарушение правил и порядков.
Реакция группирования проходит не только под знаком постоянного тяготения к компании сверстников, но и стремления к лидерству в этих компаниях. В отношении лидерства в неформальных группах сверстников гипертимы обычно достигают успеха. Гипертимные подростки склонны к групповым формам делинквентного поведения и нередко сами становятся вдохновителями правонарушений, на которые их толкает не только жажда развлечений или желание заполучить средства для удовольствий. Элемент риска также привлекателен для них. Алкоголизация представляет для гипертима серьезную опасность с подросткового возраста. Выпивают они в компании с приятелями, предпочитают неглубокие эйфоризирующие стадии опьянения, но легко становятся на путь частых и регулярных выпивок. Могут проявлять интерес к наркотикам, особенно к «модным» суррогатам, успокаивая себя мыслью, что «наркоманом от этого не станешь». Любят «шиковать», легко пускаются в сомнительные авантюры. Незаконная сделка, мелкая кража в их глазах не выглядит серьезным поступком.
Сексуальные реакции проявляются достаточно ярко, они рано пробуждаются и бывают сильными, это толкает на ранние сексуальные связи. Романтические увлечения встречаются, но они непродолжительны. Быстро возникает стремление вступить с объектом влюбленности в половую связь. К транзиторному подростковому гомосексуализму и иным аномалиям влечения особой склонности не обнаруживается.
Эпилептоидный тип. Многие особенности эпилептоидного характера являются компенсаторными при медленно развивающемся или неглубоком поражении мозга. Главной чертой эпилептоидного типа является склонность к дисфориям и тесно связанная с ней аффективная взрывчатость, наряженное состояние инстинктивной сферы, иногда достигающее аномалий влечений, а также вязкость, тугоподвижность, тяжеловесность, инертность, откладывающие отпечаток на всей психике – от моторики и эмоциональности до мышления и личностных ценностей. Дисфории, длящиеся часами и днями, отличает злобно-тоскливая окраска настроения, накипающее раздражение, поиск объекта, на котором можно сорвать зло. Аффективные разрядки эпилептоида лишь при первом впечатлении кажутся внезапными. Их можно сравнить с разрывом парового котла, который прежде долго и постепенно закипает. Повод, играющий роль последней капли, может быть случайным. Аффекты не только очень сильны, но и продолжительны – эпилептоид долго не может остыть.
С первых лет дети могут подолгу, многими часами плакать, и их невозможно бывает ни утешить, ни отвлечь, ни приструнить. В детстве дисфории проявляются капризами, стремлением нарочито изводить окружающих, хмурой озлобленностью. Рано могут обнаружиться садистские склонности – такие дети любят мучить животных, исподтишка избивать и дразнить младших и слабых, издеваться над беспомощными и неспособными дать отпор. В детской компании они претендуют не просто на лидерство, а на роль властелина, устанавливающего свои правила игр и взаимоотношений, диктующего всем и всё, но всегда в свою пользу. Можно видеть также недетское бережливое отношение к одежде, игрушкам, всему «своему». Любые попытки покуситься на их ребячью собственность вызывают крайне злобную реакцию.
В первые школьные годы выступает мелочная скрупулезность в ведении тетрадей, всего ученического хозяйства, но эта повышенная аккуратность превращается в самоцель и может полностью заслонить суть дела, саму учебу.
В подавляющем большинстве случаев картина эпилептоидной психопатии развертывается лишь в период полового созревания – от 12 до 19 лет. В этот период дисфории обычно выступают на первый план. Подростки сами начинают отмечать их спонтанность («на меня находит»), проявляются они и апатией, бездельем, бесцельным сидением с угрюмо-хмурым видом. Такие состояния постепенно развиваются и постепенно ослабевают. Аффективные разряды могут быть следствием дисфории – подростки сами ищут повод для скандала. Повод для гнева может быть мал и ничтожен, но он всегда сопряжен хотя бы с незначительным ущемлением интересов. В аффекте выступает безудержная ярость – циничная брань, жестокие побои, безразличие к слабости и беспомощности противника и неспособность учесть его превосходящую силу. В драке обнаруживается тенденция бить по гениталиям. Вегетативный аккомпанемент аффекта также ярко выражен – в гневе лицо наливается кровью, выступает пот и т.д.
Инстинктивная жизнь в подростковом возрасте оказывается особенно напряженной. Сексуальное влечение пробуждается с силой. Однако свойственные эпилептоидам повышенная забота о своем здоровье, «страх заразы» до поры до времени сдерживают случайные связи, заставляют отдавать предпочтение более или менее постоянным партнерам. Любовь окрашена мрачными тонами ревности. Измен, как действительных, так и мнимых, не прощает. Невинный флирт трактуется как предательство. Эпилептоидные подростки склонны к сексуальным эксцессам, а их половое влечение сопряжено с садистскими, а иногда мазохистскими стремлениями. В ситуациях, где нормальная половая активность неосуществима (например, в закрытом учреждении с однополым составом), подростки этого типа нередко вступают на путь перверзий. В гомосексуальных связях они обычно выступают в активных ролях и не довольствуются взаимным онанизмом, а принуждают партнера к педерастии или другим формам грубых извращений. Обогатившись первым опытом, некоторые из них в дальнейшем способны совмещать нормальные сношения с гомосексуальными. У некоторых подростков на первый план выступают мазохистские желания – они причиняют себе боль нарочитыми ожогами, уколами, укусами.
У эпилептоидных подростков алкоголизация проявляется в особой манере поведения. После первых опьянений может возникнуть потребность пить «до отключения». В отличие от большинства современных подростков эпилептоиды предпочитают пить не вино, а водку и другие крепкие напитки. У них часто наблюдаются амнестические формы опьянения, когда совершаются поступки, о которых не сохраняется воспоминаний. Иногда такие поступки совершаются как бы автоматически, каким-то непонятным для самого подростка образом, и потом удивляют их и смущают не менее, чем окружающих. Эпилептоидные подростки менее склонны к употреблению неалкогольных наркотиков. Такие формы расстройства, как дромомания и пиромания, встречаются относительно редко.
Серьезные трудности для анализа представляет склонность к суицидальному поведению. В отличие от сходных поступков истероидов, добивающихся внимания к своей особе, здесь суицидальные демонстрации всегда провоцируются наказаниями, которые подростками трактуются как несправедливые, всегда окрашены чувством мести в отношении обидчика и призваны доставить ему серьезные неприятности.
Реакция эмансипации у эпилептоидных подростков нередко протекает очень тяжело. Дело может доходить до полного разрыва с родными, в отношении которых выступают крайняя озлобленность, мстительность. Эпилептоидные подростки не только требуют свободы, самостоятельности, избавления от власти, но и «прав»: своей доли имущества, жилища, материальных благ. В отличие от представителей других типов эпилептоидные подростки не склонны генерировать реакцию эмансипации с родителей на все старшее поколение, на существующие обычаи и порядки. Наоборот, перед начальством они бывают готовы на угодничество, если ждут поддержки или каких-либо выгод для себя.
Реакция группирования со сверстниками тесно сопряжена со стремлением к властвованию, поэтому охотно выискиваются компании младших, слабых, обездоленных, неспособных дать отпор. В группе такие подростки хотят устанавливать свои порядки, выгодные для них самих. Симпатиями они не пользуются, и их власть держится на страхе перед ними. Они чувствуют себя нередко на высоте в условиях жесткого дисциплинарного режима, где умеют угодить начальству, добиться определённых преимуществ, завладеть формальными постами, дающими в их руки определённую власть, установить диктат над другими и использовать своё положение в собственной выгоде. Их боятся, но постепенно против них зреет бунт, в какой-то момент их «подводят» и они оказываются низвергнутыми со своего начальственного пьедестала.
Реакция увлечения обычно бывает выражена достаточно ярко. Почти все эпилептоиды отдают дань азартным играм. В них пробуждается почти инстинктивная тяга к обогащению. Коллекционирование их привлекает материальной ценностью собранного. В спорте заманчивым кажется то, что позволяет развить физическую силу.
Анализ полутора тысяч американских подростков позволил выделить основные признаки эпилептоидной психопатии. Этими признаками оказались: неповиновение с ненавистью, гневливость, драчливость с властолюбием, склонность к разрушительным действиям, поджоги и лживость. Среди семейных факторов с указанными признаками достоверно коррелировали наличие отчима или мачехи или отвергающей ребенка матери, а в воспитании – сочетание «порки» и «подкупа».
Эпилептоидный тип характера является одним из весьма трудных для социальной адаптации. В случае явных акцентуаций при внешне удовлетворительной адаптации жизненный путь может быть переполнен конфликтами и поведенческими нарушениями, и даже при скрытой акцентуации возможны неожиданные тяжкие конфликты.
Истероидный тип. Его главная черта – беспредельный эгоцентризм, ненасытная жажда постоянного внимания к своей особе, восхищения, удивления, почитания, сочувствия. На худой конец, предпочитаются даже негодование или ненависть, направленные в свой адрес, но только не безразличие и равнодушие, только не перспектива остаться незамеченным. Внушаемость, которую нередко выдвигают на первый план, отличается избирательностью: от нее ничего не остается, если обстановка внушения не льет воду на мельницу эгоцентризма. Лживость и фантазирование целиком направлены на приукрашивание своей персоны. Кажущаяся эмоциональность в действительности оборачивается отсутствием глубоких искренних чувств при большой экспрессии, театральности, склонности к рисовке и позерству.
Среди поведенческих проявлений истероидности у подростков на первое место следует поставить суицидальность. Речь идет о несерьезных попытках, демонстрациях, псевдосуицидах, суицидальном шантаже. Способы при этом избираются либо безопасные (порезы вен, лекарства из домашней аптечки), либо рассчитанные на то, что серьезная попытка будет предупреждена окружающими (приготовление к повешению, изображение попытки выпрыгивания из окна или броситься под транспорт на глаза у присутствующих и т.п.). Обильная суицидальная «сигнализация» нередко предшествует демонстрации или сопровождает её: пишутся записки, делаются «тайные» признания приятелям, записываются «последние слова» на магнитофон и т.п., нередко причиной, толкнувшей истероидного подростка на «суицид», называется неудачная любовь. Часто это просто выдумка. Действительной причиной обычно служит уязвленное самолюбие, утрата ценного для данного подростка внимания, страх упасть в глазах окружающих, особенно сверстников, лишиться ореола избранника.
Алкоголизм или употребление наркотиков у истероидных подростков также иногда носит демонстративный характер. Выпивают истероидные подростки немного, предпочитают легкие степени опьянения, однако не прочь прихвастнуть огромным количеством выпитого, способностью пить не пьянея или изысканным выбором алкогольных напитков. Однако они не склонны изображать алкоголиков, так как эта роль не сулит им ни ореола необычности, ни любопытных взоров. Зато нередко они готовы представить себя настоящими наркоманами. Наслышавшись о наркотиках или испробовав раз-другой тот или иной суррогат, истероидный подросток начинает расписывать свои наркотические эксцессы, необычный «кайф».
Делинквентность истероидных подростков обычно носит несерьезный характер. Речь идет о прогулах, нежелании учиться и работать, так как «серая жизнь» их не удовлетворяет, а занять видное место в учебе или труде не хватает ни способностей, ни настойчивости. Столкновения бывают также по поводу вызывающего поведения в общественных местах, шумных скандалов. В более серьезных случаях приходится сталкиваться с мошенничеством, подделкой чеков или документов, обманом и обворовыванием лиц, к которым втерлись в доверие. Истероиды избегают тяжких преступлений, связанных с насилием, грабежом, взломом, риском.
Побеги из дома могут начинаться с первых классов школы или даже в дошкольном возрасте. Обычно они связаны с наказаниями, имевшими место, или ожиданиями, или обусловлены одной из детских поведенческих реакций – реакцией оппозиции. Эта реакция связана у детей и подростков чаще всего с утратой прежнего внимания со стороны близких. У истероидных подростков сохраняются черты детских реакций оппозиции и имитации и др. Чаще всего приходится видеть реакцию оппозиции на утрату или уменьшение привычного внимания со стороны родных, на потерю роли семейного кумира.
Проявления оппозиции могут быть теми же, что и в детстве: уход в болезнь, попытки избавиться от того, на кого внимание переключилось (отчим, мачеха), но чаще всего эта детская реакция оппозиции проявляется подростковыми нарушениями поведения – выпивка, наркотики, прогулы, воровство, асоциальные компании, которые предназначаются для того, чтобы просигнализировать: «Верните мне прежнее внимание, иначе я собьюсь с пути». Реакция имитации может проявляться в поведении истероидного подростка, но избранная модель для подражания не должны заслонять саму подражающую персону. Для имитации избирается образ абстрактный или лицо, пользующееся популярностью среди подростков, но не имеющее непосредственного контакта с данной группой.
Реакция эмансипации может иметь бурные внешние проявления – побеги из дома, конфликты с родными и старшими, громогласные требования свободы и самостоятельности и т.п. Однако настоящая потребность в свободе и самостоятельности не характерна для подростков данного типа.
Реакция группирования со сверстниками всегда сопряжена с претензиями на лидерство или на исключительное положение в группе. Но они всегда оказываются лидерами на час – перед неожиданными трудностями пасуют, друзей легко предают, лишенные восхищенных взоров сразу теряют весь задор. Группа легко распознает за внешними эффектами их внутреннюю пустоту. В условиях замкнутых подростковых групп, например в закрытых учреждениях, с регламентированными режимами, где произвольная смена компании затруднена, для того чтобы занять исключительное положение, нередко избирается иной путь. Истероидные подростки охотно принимают из рук взрослых формально лидерские функции – должности старост, организаторов всякого рода мероприятий и т.п.
Увлечения почти целиком сосредоточиваются в области эгоцентрического типа – хобби. Увлечь может лишь то, что даёт возможность покрасоваться перед другими.
Сексуальные влечения истероидов не отличаются ни силой, ни напряженностью. В их сексуальном поведении много театральной игры. Подростки – мальчики предпочитают утаивать свои сексуальные прежеивания, уходить от бесед на эту тему. Девочки, наоборот, склонны афишировать свои действительные связи и придумывать несуществующие, способны на оговоры и самооговоры, могут изображать распутниц, наслаждаясь произведенным ошеломляющим впечатлением на собеседника.
Неустойчивый тип. В детстве они отличаются непослушанием, непоседливостью, всюду и во все лезут, но при этом трусливы, боятся наказаний, легко подчиняются другим детям. Элементарные правила поведения усваиваются с трудом. За ними все время приходится следить. У некоторых из них встречаются симптомы невропатии (заикание, ночной энурез и т.д.).
С первых классов школы нет желания учиться. Только при непрестанном и строгом контроле, нехотя подчиняясь, они выполняют задания, всегда ищут случаи отлынивать от занятий. Вместе с тем, рано обнаруживается повышенная тяга к развлечениям, удовольствиям, праздности, безделью. Они убегают с уроков в кино или просто погулять по улице. Могут ради компании просто сбежать из дома. Все дурное словно липнет к ним. Склонность к имитации у неустойчивых подростков отличается избирательностью: образами для подражания служат те модели поведения, которые сулят немедленные наслаждения, смену легких впечатлений, развлечения. Ещё детьми они начинают курить. Легко идут на мелкие кражи, готовы все дни напролет проводить в уличных компаниях. В подростковом возрасте тяготеют к более острым ощущениям – в ход идут хулиганские поступки, алкоголь, наркотики. Делинквентность этих подростков – это прежде всего желание поразвлечься. Выпивки начинаются рано и всегда в компаниях асоциальных подростков. Поиск необычных впечатлений легко толкает на знакомство с наркотиками, разного рода суррогатами. О возникающих при их действии необычных ощущениях и иллюзорных переживаниях делятся с приятелями.
С наступлением пубертатного периода такие подростки стремятся высвободиться из-под родительской опеки. Реакция эмансипации у неустойчивых подростков тесно сопряжена все с теми же желаниями удовольствия и развлечения. Истинной любви к родителям они никогда не питают. Родные для них – лишь источник средств для наслаждений.
Не способные сами занять себя, они очень плохо переносят одиночество и рано тянутся к уличным подростковым группам. Трусость и недостаточная инициативность не позволяют им занять в них место лидера. Обычно они становятся орудиями таких групп. Угон автомашин и мотоциклов с целью покататься составляет существенную часть их делинквентности.
Сексуальные влечения не отличаются силой. Но пребывание в асоциальных группах ведет к раннему сексуальному опыту, включая знакомство с развратом и извращениями. Сексуальная жизнь становится для таких подростков таким же источником развлечений, как постоянные выпивки и похождения.
Учеба забрасывается. Никакой труд не становится привлекательным. Работают они только в силу крайней необходимости. Поражает их равнодушие к своему будущему, они не строят планов, не мечтают о какой-либо профессии или о каком-либо положении для себя. Они целиком живут настоящим, желая извлечь из него максимум развлечений и удовольствий. Трудности, испытания, неприятности, угроза наказаний – всё это вызывает одинаковую реакцию – убежать подальше.
Побеги из дома и интернатов – нередкий поступок неустойчивых подростков. В побегах они ищут асоциальные компании, подходящего попутчика, под влияние которого легко попадают. Первые побеги служат примитивным способом избежать неприятностей или, по крайней мере, отсрочить наказание. Повторные побеги нередко обусловлены уже поиском развлечений, тягой к «свободной жизни».
Слабоволие является одной из основных черт неустойчивых. Именно слабоволие позволяет удержать их в обстановке сурового и жестко регламентированного режима. Но как только опека ослабевает, они немедленно устремляются в ближайшую «подходящую компанию». Слабое место неустойчивых подростков – безнадзорность, попустительство взрослых, открывающие просторы для праздности и безделья. Лживость собственно неустойчивых подростков всегда обусловлена ситуацией. Она более всего служит цели избежать наказания, выпутаться из трудностей, заполучить какие-либо блага.
4.8.2. Особенности выбора и употребления ПАВ при разных типах акцентуаций характера
Существенный научный интерес представляет проблема существования типичных индивидуально-психологических черт у лиц, употребляющих различные ПАВ. Имеются данные о том, что структура личности находится в определённой взаимосвязи с разновидностью ПАВ, а отношения человек – ПАВ определяют выбор ПАВ. Несомненно, значимым является и факт, что подавляющее число наркоманов предпочитают какое-либо одно наркотическое вещество, обладающее именно теми свойствами, которые могут удовлетворить некоторые основные потребности их личности [51, с.103].
Часто, по мнению Э.Крепелина, наркоман выбирает вещество, дефект от злоупотребления которым сходен с преморбидной его личностью. В качестве примера Э.Крепелин приводит «астенического мечтателя», пристрастившегося в морфину и окончательно ушедшего в наркотические грёзы до глубокой степени истощения. Соответствующие наблюдения, подтверждающие это, накопились относительно пациентов эпилептоидного и шизоидного кругов. Э.Крепелин пишет: «Казалось бы, эпилептоидный психопат с чертами ригидности, вязкости психических процессов и, в частности, застойными аффектами должен искать средство, облегчающее эти дефекты. Но он выбирает не стимуляторы, оживляющие психические функции, а снотворные и транквилизирующие препараты».
Но всё же подавляющее большинство учёных сходятся во мнении о том, что наркотик является своеобразным компенсирующим фактором, способствующим преодолению человеком имеющихся психологических проблем и дезадаптации. Принимающие психостимуляторы обладают качетсвами вялости, апатичности, неэнергичности. Наркотические вещества с эйфоризирующим эффектом склонны употреблять лица, либо находящиеся в состоянии удрученности, пониженного настроения с целью снять имеющийся психоэмоциональный дискомфорт, либо люди, пытающиеся вырваться из плена скуки.
По данным исследований А.Е.Личко (1977, 1985), В.С.Битенского (1989) каждому типу акцентуаций характера в подростковом возрасте оказались присущи определённые отличия злоупотребления ПАВ.
Гипертимные подростки отличаются слабой устойчивостью к влиянию компаний в отношении соблазна злоупотребления дурманящими веществами. Алкоголь вызывает у них выраженную эйфорию. Гашиш бывает привлекателен как средство, способствующее групповой коммуникации, сплочению групп, совместному переживанию необычных ощущений («сигарета по кругу»). Этот же мотив может сделать заманчивым в младшем подростковом возрасте злоупотребление ингалянтами, особенно содержащими эфир и ацетон (пятновыводители, некоторые сорта клея).
К внутривенным вливаниям опиатов гипертимы менее расположены. Опийный «кайф» в бездеятельном одиночестве представляется для них не столь уж соблазнительным. Зато стимуляторы, приводящие к гипоманиакальному состоянию, побуждающие к неустанной и безудержной активности, могут оказаться весьма созвучными гипертимной натуре.
Транквилизаторы мало привлекают гипертимов. Расслабленность и сонливость им ни к чему, релаксации они обычно вовсе не ищут.
Главной отличительной чертой подростков гипертимного типа является возможность длительного злоупотребления без развития зависимости. Возможно, что присущие гипертимам высокий биологический тонус, постоянное стремление к деятельности, живой интерес ко всему, что происходит вокруг, наличие заманчивых планов на будущее препятствуют быстрому развитию индивидуальной психической зависимости (групповая зависимость может развиться довольно легко). Зато у представителей гипертимного типа нередко бывает отчетливо выражен «первичный поисковый полинаркотизм» – желание переробовать на себе действие самых разных веществ.
Циклоидные подростки в гипертимной фазе ведут себя соответственно. Но когда кончается подобная фаза, то обычно прекращается и злоупотребление.
В субдепрессивной фазе может появиться желание поднять настроение. Но попытки сделать это с помощью алкоголя или стимуляторов чаще всего не дают ожидаемого эффекта. Алкогольное опьянение может даже усугублять депрессию. Стимуляторы способны вызвать внутреннее беспокойство и тревогу. Зато транквилизаторы несколько улучшают настроение, вселяют в душу успокоение, позволяют отключиться от случившихся неурядиц, «не переживать». Во время субдепрессивной фазы к какому-либо транквилизатору циклоиды могут даже пристраститься, но когда минует эта фаза, легко прекращают их принимать, особенно если вслед за субдепрессивным состоянием развивается гипертимная фаза.
Лабильный тип акцентуации характера сам по себе мало благоприятствует аддиктивному поведению. Вовлечение в алкоголизацию или одурманивание другими средствами, вероятно, более всего связано с влиянием той компании сверстников, в которой подросток ищет эмоциональную поддержку. Чаще всего средством злоупотребления оказываются ингалянты в младшем и среднем подростковом возрасте. Эйфоризирующее действие этих вещество и их способность содействовать фантазированию могут послужить дополнительными факторами, усиливающими привлекательность ингалянтов для эмоционально-лабильных подростков.
Астено-невротический тип акцентуации характера у подростков в обычных условиях не предрасполагает к аддиктивному поведению. Однако в некоторых условиях, например, на Крайнем Севере, когда полярные зимы с круглосуточной ночью и неизбежным световым голодом сменяются солнечной весной, может обнаруживаться тяготение к злоупотреблению транквилизаторами.
Сенситивный и психастенический типы акцентуации характера отличаются даже повышенной устойчивостью в отношении соблазна алкоголизации, наркотизации и употребления иных токсических средств. Аддиктивное поведение в подростковом возрасте им не присуще.
Сенситивные подростки характеризуются робостью и стеснительностью, что затрудняет контакты со сверстниками, особенно с компаниями. Им присуща также большая впечатлительность. Для них тягостны сильные раздражители, «бьющие по нервам». К тому же они постоянно озабочены тем, как бы не предстать в глазах окружающих в неприглядном виде. Они страшатся вызвать насмешки. В этом отношении они чувствительны к мнению не только сверстников, но и старших. Видимо, эти особенности удерживают их от алкоголизации и злоупотребления другими дурманящими веществами.
Присущий сенситивным подросткам комплекс собственной неполноценности, заниженная самооценка и основывающаяся на них обычно выраженная реакция гиперкомпенсации (желание преуспеть именно в той области, где чувствуют себя не на высоте, а не искать компенсации в какой-либо другой сфере деятельности) не влекут за собой аддиктивного поведения. Это поведение не способно сыграть роль гиперкомпенсирующего фактора в отношении застенчивости, робости, трудности контактов у сенситивных подростков. Попытки «побороть себя» с помощью алкоголя обычно не приводят к желаемому результату, и эти попытки быстро оставляются.
Психастенический тип со свойственной ему тревожной мнительностью в отношении будущего («как бы чего не случилось») может способствовать употреблению транквилизаторов при надвигающихся стрессовых ситуациях, особенно тех, которые становятся психологической нагрузкой на чувство ответственности (например, экзамены, контрольные во время учебы, разного рода конкурсы и соревнования). Может даже возникнуть своеобразная ситуационная зависимость – потребность в транквилизаторах именно в предвкушении подобных ситуаций. Но этим употребление и ограничивается. Настоящей психической зависимости не развивается.
Шизоидная акцентуация характера является фактором риска в отношении некоторых форм аддиктивного поведения. Шизоиды могут обнаружить склонность к препаратам опия и гашишу. Опийный «кайф» с его ленивым покоем, уединением, грезоподобными мечтами, видимо, может оказаться особенно созвучным шизоидному характеру. Если шизоиды начинают злоупотреблять опием, то легко соглашаются на внутривенные вливания, и у них сравнительно быстро может формироваться психическая, а затем и физическая зависимость.
В младшем подростковом возрасте для стимуляции фантазий, которым шизоиды любят предаваться, могут использоваться ингалянты, но именно те, которые способствуют визуализации представлений и онейроидным переживаниям, т.е. содержащими эфир и ацетон пятновыводители и некоторые сорта клея. В старшем подростковом возрасте подростки шизоидного типа нередко тяготеют к группам хиппи, к кружкам и компаниям, увлеченным восточной философией, оккультизмом, парапсихологией и т.п. В этих группировках среди старших по возрасту они могут приобщаться к курению гашиша, а затем продолжать это в одиночку. Во время гашишного опьянения они нередко рисуют, пишут стихи, сочиняют трактаты и т.п. Гашиш на них часто производит впечатление средства, стимулирующего творческие способности. Курение в одиночку обычно приводит к индивидуальной психической зависимости – они начинают курить по несколько раз в день.
Алкоголь для шизоидных подростков может играть роль коммуникативного допинга. Небольшое количество, чаще крепких, напитков употребляют перед ситуацией, когда возникает необходимость активного общения со сверстниками – перед тем, как пойти в компанию, перед выступлениями и т.п. Может даже возникнуть ситуационная психологическая зависимость. Без подобного предварительного допинга общение представляется совершенно невозможным.
Эпилептоидная акцентуация характера является опасной в плане формирования аддиктивного поведения. В случаях гиперсоциальности ко всем дурманящим средствам может быть подчеркнуто-негативное отношение, достигающее даже воинствующей борьбы со злоупотреблениями. Но оно часто не распространяется на алкоголь, если только подросток не воспитывался в окружении фанатичных трезвенников. К наркотикам эпилептоид относится крайне неприязненно, больше всего из опасения навредить здоровью. Однако к дурманящим средствам, о которых в подростковой среде бытует представление, что «от этого наркоманом не станешь», подобной устойчивости может и не быть. Поэтому в младшем подростковом возрасте эпилептоидные подростки проявляют интерес к ингалянтам, особенно к бензину. Эпилептоиды вообще тянутся к тому, что «сильно бьет по мозгам». Спиртные напитки они предпочитают крепкие и в больших дозах. Любят напиваться «до отруба», т.е. до состояния, о котором потом ничего не могут вспомнить.
Эпилептоидному типу свойственны сильные инстинкты и влечения. Возможно, именно поэтому пробудившееся влечение к какому-либо дурманящему средству быстро набирает силу.
К сказанному следует добавить, что эпилептоидные черты могут нередко развиваться как следствие злоупотребления некоторыми дурманящими веществами, например, ингалянтами и даже гашишем (Волкова Т.З., Лиленко М.Г., 1987; Абшаихова У.А., 1989).
Истероидные подростки обнаруживают особую склонность к стимуляторам. Вероятно, эти средства помогают им «казаться больше, чем они есть на самом деле». Стимуляторы не просто повышают у них активность, но, видимо, дают те ощущения, которых истероиду подсознательно не хватает – вселяют уверенность в себе, в своих силах и способностях, облегчают вожделенное лидерство среди сверстников, пробуждают самоуверенность и бесстрашие. Достаточно привлекательными для истероидов могут оказаться и алкоголь, и опиаты, и транквилизаторы, и гашиш. Меньшая склонность обнаруживается к галлюциногенам и еще меньшая – к ингалянтам. Причины такого предпочтения вполне ясны. Возможно, что галлюциногены и ингалянты не открывают больших возможностей покрасоваться среди значимого окружения, пробудить к себе особый интерес.
Отличительными чертами истероидов являются, как известно, претенциозность и желание постоянно быть центром внимания окружения. В алкоголизирующейся компании истероидный подросток стремится показать свою выносливость к алкоголю, жаждет «всех перепить». В рассказах об употреблении наркотиков они бывают склонны преувеличивать дозы, расписывать свою «наркотическую карьеру», говорят о пробах веществ, о которых только слышали или читали, но явно не могли заполучить. Детальный расспрос обычно выявляет поверхностность знаний и отсутствие собственного опыта.
Неустойчивый тип акцентуации характера отличается самым высоким риском аддиктивного поведения. Уличные компании («территориальные группы») с детства для них становятся излюбленным местом времяпрепровождения. Еще в младшем подростковом возрасте в этих компаниях они приобщаются к алкоголю и нередко к другим дурманящим средствам, не обнаруживая какой-либо особой предпочтительности. Чаще употребляется просто то, что легче всего раздобыть в данном регионе. Избегают обычно только стимуляторов – высокая активность, возросшая стеничность им не по нутру.
Высокий риск начала злоупотребления вовсе не сочетается у неустойчивых подростков с быстрым формированием зависимости. Ее становление при алкоголизации, например, происходит очень постепенно. Отчетливо прослеживается продолжительный период групповой психической зависимости, прежде чем выявляется индивидуальная. Физическую зависимость удается видеть лишь после нескольких лет регулярных пьянок. Зато социальная дезадаптация обычно начинается с самого начала аддиктивного поведения, а нередко ему предшествует.
Конформный тип акцентуации характера отличается подчинением любым авторитетам, большинству в группе. Поэтому степень риска аддиктивного поведения здесь велика. Увлечения конформистов (в том числе и в отношения дурманящих средств) целиком определяются средой, окружением, компанией. Поэтому для данного типа будет характерна неразборчивость, отсутствие явного предпочтения или, наоборот, неприятие каких-либо особых дурманящих средств.
4.9. Роль неправильного семейного воспитания в возникновении аддиктивного поведения у подростков
4.9.1. Характеристика основных типов неправильного семейного воспитания
В возникновении у человека влечения к психотропным веществам большую роль играют неблагоприятные условия микросреды. Этот фактор во многом определяет динамику злоупотребления дурманящими средствами.
Однако, понятие «неблагоприятная микросреда» в применении к детям трактуется слишком узко. Называя этот факт, многие подразумевают лишь неблагоприятные или неполные семьи, где родители употребляют алкоголь, ведут аморальный образ жизни, а также конфликтные семьи, где ребёнок постоянно видит ссоры, скандалы, а то и драки. Безусловно, всё это входит в число неблагоприятных условий воспитания, однако, далеко не исчерпывает их, отражая лишь поверхностный взгляд на явление, улавливая очевидное, но не вскрывая внутренней психологической сути происходящего.
Для формирования личности ребёнка важны не столько факты, события, происходящие в семье, сколько их значение для него.
Рассмотрим типы неправильного семейного воспитания и их роль в формировании личности, в первую очередь личности ущербной, прибегающей к химическим способам изменения своего психического состояния.
Конечно, в каждой семье есть свои нюансы, сложности и проблемы. Однако можно определить основные параметры воспитательных воздействий, различные сочетания которых составляют типы семейного воспитания.
Основные параметры семейного воспитания:
1) внимание к детям – степень контроля за ними, руководство их поведением;
2) эмоциональное отношение к ребёнку – степень душевного контакта с сыном или дочерью, нежность, ласковость в обращении с ними.
Типы семейного воспитания
1. Гиперпротекция
Имеют место повышенная опека ребёнка, лишение его самостоятельности, чрезмерный контроль за его поведением. Родители, боясь «дурного влияния», сами выбирают друзей сыну или дочери, сами организуют досуг своего ребёнка, насильно навязывают ему свои взгляды, вкусы, интересы, нормы поведения – всё это характерно для доминирующей гиперпротекции.
Чаще этот тип воспитания встречается в авторитарных семьях, где дети безоговорочно подчиняются родителям. Эмоциональные отношения очень сдержанные. У детей нет глубокого душевного контакта с родителями, т.к. чрезмерная постоянная строгость родителей, их контроль и подавление инициативы ребёнка мешают естественному развитию детской привязанности и формируют только уважение и страх.
Данный тип воспитания (доминирующая гиперпротекция) вызывает у повзрослевшего ребёнка гипертрофированную реакцию эмансипации, и подросток вообще выходит из под контроля родителей, становится неуправляемым, либо формирует конформный (приспособленческий) тип личности. Во втором варианте ребёнок вырастает безвольным, во всем зависимым от влияния окружающей микросреды, либо от лидера, более активного, чем он сам. У него не развиваются чувство ответственности за свои действия, самостоятельность в принятии решений, нет цели жизни. Он часто оказывается беспомощным в новой ситуации.
Асоциальные группы привлекают таких подростков чаще всего тем, что там они чувствуют психологическую защищенность, отсутствие «давления» со стороны родителей. Они легко идентифицируют себя с другими подростками и охотно подчиняются лидеру, как раньше подчинялись родителям [13].
К доминирующей гиперпротекции относится и воспитание в условиях высокой моральной ответственности. Здесь повышенное внимание к ребенку сочетается с ожиданием от него успехов, гораздо больших, чем он может достичь. Эмоциональные отношения более теплые и ребенок изо всех сил пытается и старается оправдать надежды родителей.
В этом случае неудачи переживаются более остро, вплоть до нервных срывов либо формирования комплекса неполноценности. В результате такого стиля возникает страх перед ситуацией напряженности, испытания, что в дальнейшем часто становится толчком к употреблению ПАВ.
Повышенное внимание к ребенку в сочетании с тесным эмоциональным контактом, полным принятием всех его поведенческих проявлений означает воспитание по типу потворствующей гиперпротекции. В этом случае родители стремятся выполнить любую его прихоть, оградить от трудностей, неприятностей, огорчений. В такой семье ребенок всегда находится в центре внимания, он – объект обожания, кумир семьи. «Слепая» любовь побуждает родителей преувеличивать его способности, не замечать отрицательные качества, создавать вокруг него атмосферу восхищения и похвалы.
В результате у детей формируется эгоцентризм, завышенная самооценка, непереносимость трудностей и препятствий на пути к удовлетворению желаний. Такие подростки считают себя вне критики, осуждений и замечаний. Свои неудачи они объясняют несправедливостью окружающих или случайными обстоятельствами. Эту позицию подкрепляет и поведение родителей, которые всегда активно отстаивают интересы своего сына или дочери, не желают слушать об их недостатках и обличают всех, кто «не понимает» их ребенка и «виновен» в его неудачах.
Естественно, что личность сформированная в условиях воспитания по типу потворствующей гиперпротекции очень часто испытывает отрицательные переживания при первых же столкновениях с реальностью.
Лишение первичной атмосферы восхищения и незатрудненного удовлетворения желаний вызывает у подростка социальную дезадаптацию, поскольку воспринимается им как кризисная ситуация. Неумение преодолевать трудности, отсутствие опыта переживания отрицательных эмоций побуждают его к употреблению ПАВ, поскольку они дают возможность быстро и без всяких усилий (волевых, интеллектуальных, духовных) изменить свое психическое состояние.
Следует отметить, что подростки, воспитывающиеся в условиях потворствующей гиперпротекции крайне редко попадают в поле зрения нарколога не потому, что среди них намного реже встречаются случаи употребления дурманящих веществ. Просто родители, всеми силами стараются скрыть факты употребления алкоголя и наркотиков.
Сначала они пытаются не замечать того, что происходит, оправдывая такое поведение подростка его тонким душевным складом, необходимостью стимулирования творческих способностей. Затем начинают его лечить частным образом, чтобы избежать возможной «утечки информации». И только тогда, когда все средства самостоятельного лечения исчерпаны, он поступает в наркологический диспансер, чаще всего уже в очень запущенном состоянии.
2. Гипопротекция
Воспитание по типу гипопротекции, напротив означает пониженное внимание к ребенку. В этом случае родители крайне мало интересуются его делами, успехами, переживаниями. Формально запреты и правила в семье существуют, но родители не контролируют их выполнение, просто забывая, что они вчера требовали от сына или дочери. Ситуация бесконтрольности, а то и безнадзорности ребенка обусловлена либо равнодушием родителей, либо их чрезмерной занятостью, сосредоточенностью на других жизненных проблемах. Недаром, у подростков, ставших алкоголиками, родители либо нигде не работали и вели асоциальный образ жизни, либо, наоборот, были очень добросовестными, ответственными государственными служащими, творческими или научными работниками, предпринимателями.
Если гипопротекция сочетается с хорошим эмоциональным контактом, т.е. родители все же любят ребенка, хотя и не занимаются его воспитанием, то такой ребенок растет в ситуации вседозволенности, у него не вырабатывается привычка к организованности, планированию своего поведения.
Преобладают импульсы, отсутствие представлений о том, что «хочу» должно быть на втором месте после «надо». У таких детей к подростковому возрасту, по сути, не развивается саморегуляция и их поведение аналогично поведению акцентуантов по неустойчивому типу. К серьезным негативным последствиям ведет воспитание в условиях гипопротекции в сочетании с эмоциональной холодностью родителей, отсутствием душевного контакта.
В этом случае ребенок постоянно ощущает свою ненужность, обделенность лаской и любовью. Он тяжело переживает равнодушное отношение, пренебрежение со стороны отца или матери и эти переживания способствуют формированию у него комплекса неполноценности. Дети, лишенные любви и внимания родителей, вырастают озлобленными и агрессивными. Они привыкают рассчитывать только на самих себя, во всех видят врагов, а своей цели достигают силой и обманом.
Наиболее часто сочетание гипопротекции с эмоциональной холодностью (вплоть до эмоционального отвержения) встречается в социально неблагополучных семьях. Там, где родители злоупотребляют алкоголем, ведут аморальный образ жизни, дети обычно заброшены, предоставлены самим себе, лишены элементарного ухода и заботы. Здесь часто применяют к детям физические наказания, побои, истязания за малейшие проступки или просто так, чтобы сорвать зло.
Тяжелая домашняя обстановка побуждает подростка искать утешения в компании таких же обездоленных сверстников. Усвоенные от родителей представления о жизни и ее ценностях (асоциальное поведение, злоупотребление спиртными напитками, принципы вроде «у кого сила, тот и прав», и др.) они переносят в эту уличную группу, образуя свою криминогенную среду.
Очевидно, что воспитание по типу гипопротекции оставляет, по сути, ребенка один на один с жизненными трудностями.
Лишенный руководства взрослого, его защиты и поддержки, ребенок испытывает отрицательные эмоциональные состояния гораздо чаще, чем может выдержать еще не сформировавшаяся личность. Поэтому, вместо того, чтобы преодолевать трудности, искать выход из фрустрирующей ситуации, подросток ищет способ снять напряжение, изменить свое психическое состояние. В этом случае ПАВ выступают для него универсальным средством для решения всех жизненных проблем.
Помимо распространенных основных типов неправильного воспитания, существует еще множество подтипов, где переплетаются различные элементы, входящие в основные типы.
В чистом виде указанные типы воспитания встречаются в реальной жизни гораздо реже, чем их сочетания. Это обусловлено тем, что в настоящее время семья не представляет такого единства, как это было в прошлом. Зачастую члены семьи относятся к ребенку по разному, создавая каждый свои условия воспитания. Например, отец может осуществлять воспитание сына по типу гипопротекции в сочетании с эмоциональной холодностью, мать – по типу доминирующей гиперпротекции в сочетании с повышенной моральной ответственностью, а бабушка, с которой внук проводит основную часть своего времени – по типу потворствующей гиперпротекции. Что вырастет из такого ребенка? Трудно сказать. Но зато с уверенностью можно сказать, что условия для формирования его личности крайне неблагоприятны.
4.9.2. Влияние типа семейного воспитания на формирование акцентуаций характера ребенка
А.Е.Личко (1979) и Э.Г.Эйдемиллер (1980) предлагают классификацию стилей семейного воспитания подростков с акцентуациями характера, прослеживая связь того или иного стиля с формированием определенных акцентуаций:
1. Гипопротекция
- недостаток опеки и контроля за поведением доходящий иногда до полной безнадзорности; чаще проявляется как недостаток внимания и заботы к физическому и духовному благополучию подростка, делам интересам, тревогам. Скрытая гипопротекция наблюдается при формально присутствующем контроле, реальном недостатке тепла и заботы, невключенности в жизнь ребенка. Этот тип воспитания особенно неблагоприятен для подростков с акцентуациями по неустойчивому и конформному типам, провоцируя асоциальное (побеги из дома, бродяжничество, праздный образ жизни), и как следствие, - аддиктивное поведение. В основе этих типов акцентуаций может лежать фрустрация потребности в любви и принадлежности, эмоциональное отвержение подростка, невключение его в семейную общность [13].
2. Доминирующая гиперпротекция
- обостренное внимание и забота о подростке сочетаются с мелочным контролем, обилием ограничений и запретов, что усиливает несамостоятельность, безынициативность, нерешительность, неумение постоять за себя. Особенно ярко это проявляется у подростков с психастенической, сенситивной и астено-невратической акцентуациями. У гипертимных подростков такое отношение родителей вызывает чувство протеста против неуважения к своему «Я», резко усиливает реакцию эмансипации.
3. Потворствующая гиперпротекция
- воспитание по типу «кумир семьи», потакание всем желаниям ребенка, чрезмерное покровительство и обожание, результирующие непомерно высокий уровень притязаний подростка, безудержное стремление к лидерству и превосходству, сочетающиеся с недостаточным упорством и опорой на собственные ресурсы. Это способствует формированию акцентуаций и психопатий истероидного круга.
4. Эмоциональное отвержение
- игнорирование потребностей подростка, нередко жестокое обращение с ним. Скрываемое эмоциональное отвержение проявляется в глобальном недовольстве ребенком, постоянном ощущении родителей, что он не «тот», не «такой», например, «недостаточно мужественный для своего возраста, все и всем прощает, по нему ходить можно». Иногда это маскируется преувеличенной заботой и вниманием, но выдает себя раздражением, недостатком искренности в общении, бессознательным стремлением избежать тесных контактов, а при случае освободиться как-нибудь от обузы. Эмоциональное напряжение одинаково пагубно для всех детей, однако оно по-разному сказывается на их развитии: так, при гипертимной и эпилептоидной акцентуациях ярче выступают реакции протеста и эмансипации, истероиды утрируют детские реакции оппозиции, шизоиды замыкаются в себе, уходят в мир аутичных грез, неустойчивые находят отдушину в подростковых компаниях.
5. Повышенная моральная ответственность
- не соответствующие возрасту и реальным возможностям ребенка требования бескомпромиссной честности, чувства долга, порядочности, возложение на подростка ответственности за жизнь и благополучие близких, настойчивые ожидания больших успехов в жизни – все это естественно сочетается с игнорированием реальных потребностей ребенка, его собственных интересов, недостаточным вниманием к его психофизическим особенностям. В условиях такого воспитания подростку насильственно приписывается статус «главы семьи» со всеми вытекающими отсюда требованиями заботы и опеки «мамы-ребенка». Подростки с психастенической и сенситивной акцентуациями, как правило, не выдерживают бремени непосильной ответственности, что приводит к образованию затяжных обсессивно-фобических невротических реакций или декомпенсации по психастеническому типу. У подростков с истероидной акцентуацией объект опеки скоро начинает вызывать ненависть и агрессию, например старшего ребенка к младшему.
Н.Н.Посысоев указывает на то, что тип детско-родительских отношений в семье является одним из основных факторов, формирующих характер ребенка и особенности его поведения. Взаимосвязь между типами воспитания и формируемым типом акцентуации характера можно представить в виде следующей таблицы [60, c.233-235].
Таблица 4
Взаимосвязь типов воспитания и типов акцентуации характера
|
Тип семейного воспитания |
Его основные характеристики |
Влияние на акцентуацию и психопатию (какой тип формируется и какой усиливается) |
|
Гипопротекция |
Полная безнадзорность и недостаток контроля и опеки. В условиях нормального материального обеспечения нет внимания к потребностям ребёнка, он предоставлен сам себе в духовной жизни. Формальный контроль, эмоциональное отвержение. |
Неустойчивый тип. Конформный тип. Возможно формирование других типов, за исключением сензитивной и психастенической акцентуаций. |
|
Доминирующая гиперпротекция |
Чрезмерная опека, мелочный контроль. Подавляет самостоятельность, мешает возможности учиться на собственном опыте. Не формирует ответственность и чувство долга. Усиливает реакцию эмансипации, непослушание. |
Гипертимно-неустойчивый тип. Психастенический тип. Сензитивный тип. Астено-невротический тип. |
|
Потворствующая гиперпротекиця («кумир семьи») |
Чрезмерное покровительство, восхищение, в том числе и мнимыми талантами. Культивируемый эгоцентризм. |
Истероидный тип. |
|
Эмоциональное отвержение |
Ребенком тяготятся, его потребности игнорируются. Родители считают ребёнка обузой и проявляют общее недовольство им. Скрытое эмоциональное отвержение, когда родители не признаются в подобном отношении к ребёнку, компенсируя его усиленным вниманием к поведению ребёнка и мелочным контролем. Оказывает наиболее пагубное воздействие на развитие ребёнка. |
При истероидной акцентуации – реакции оппозиции. При шизоидной – уход в себя. При сензитивной, лабильной, астено-невротической акцентуациях способствует развитию соответствующих психопатий. |
|
Жестокие взаимоотношения |
Часто сочетается с крайней степенью отвержения ребёнка. Могут проявляться открыто, когда на ребёнка «срывают зло», применяя насилие. |
Особо пагубно для эпилептоидного и конформного типа. |
|
Повышенная моральная ответственность |
От ребёнка требуют честности, порядочности, не соответствующих его возрасту, возлагая на него ответственность за благополучие близких. Насильно приписывают роль «главы семьи». |
Гипертимные и эпилептоидные задатки развиваются в лидерство и стремление доминировать. У психастенического и сензитивного типов возможно развитие фобических неврозов. |
4.9.3. Неконгруэнтность в общении и альтернирующее воспитание
Ситуация, когда ребенку предъявляются противоречивые требования, когда устои и традиции в семье практически отсутствуют, а нормы поведения непостоянны, наиболее опасна для формирования личности ребенка, особенно в раннем возрасте.
Современные исследования показывают прямую связь алкоголизма и наркомании несовершеннолетних с такими условиями развития, как альтернирующий (переменный, чередующийся) тип эмоциональных отношений со стороны родителей и неконгруэнтность общения родителей с детьми.
Неконгруэнтность, т.е. несоответствие слов родителей интонации и мимике, часто встречается в случае скрытого эмоционального отвержения ребенка. Слушая наставления и поучения родителей, находясь под постоянным контролем и вниманием взрослых, ребенок в то же время чувствует их неискренность, глубоко спрятанное равнодушие.
Такая ситуация может сложиться в семьях с появлением мачехи или отчима, которые стараются играть роль хороших родителей. Ребенок глубоко переживает эту ситуацию, тонко чувствует фальшь отношений, понимает, что он «лишний», что его не любят.
Менее очевидно для взрослых, но не менее остро для ребенка проявляется аналогичная ситуация в родной семье.
Если ребенок постоянно сталкивается с тем, что родители, вроде бы слушая и отвечая ему, думают вовсе о другом, и это отражается в их мимике и интонациях, его внимание раздваивается из-за противоречивого содержания общения, что отражается на его поведении, делая ребенка двигательно расторможенным, гиперактивным.
Получая противоречивую информацию от родителей, ребенок гораздо позже научится концентрировать свое внимание, вырабатывать формы целенаправленного поведения.
Еще более негативные последствия дает альтернирующее, т.е. неустойчивое эмоциональное отношение со стороны родителей, особенно матери. Имеется в виду непоследовательность, немотивированность эмоциональных проявлений, когда похвала и упрек зависят от настроения, а не от объективного поведения ребенка. В результате ребенок усваивает тот факт, что все происходящее (нежность и ласка матери или ее раздражительность и строгость) зависит не от его поведения, а от внешних причин, обстоятельств. В конечном счете, ребенок вообще отказывается понять причинно-следственные связи окружающего социума, не анализирует соответствие своих поступков социальным нормам, не вникает в причины изменения настроения у самого себя, не ищет источника своих радостей и огорчений, т.к. они непредсказуемы, как непредсказуемо настроение родителей.
Такое непонимание причинно-следственных связей между своими поступками, действиями и эмоциональным состоянием по мере взросления ребенка делает все более прочным представление о независимости изменений своего психического состояния от собственных усилий.
Став взрослым, такой человек, желая поднять свое настроение (если оно «не хочет» повышаться само собой), прибегает к искусственному способу регулирования психического состояния, например, к употреблению ПАВ.
4.9.4. Конфликтогенные отношения в семье
Помимо негативных последствий неправильного воспитания, особо следует отметить пагубное влияние на развитие ребенка неблагоприятной обстановки в семье, вызываемой конфликтными отношениями между родителями.
Ребенок не может определить, кто из родителей прав, он не знает на чью сторону становиться, и тяжело страдает, буквально «разрываясь» между родителями, сопереживая им обоим, потому что любит обоих и нуждается в обоих в равной степени. Позже он научится ограждать себя от таких переживаний, начнет избегать семейных сцен, уходя из дома или не обращая на них внимания, иногда даже посмеиваясь над «причудами» родителей.
Однако эта защита будет достигнута дорогой ценой – ценой отчуждения от родителей, высокомерия по отношению к ним, эгоизма, циничного отношения к чувствам других людей.
Влияние супружеских конфликтов не только на развитие личности, но и на возникновение отклонений в психике детей давно известно детским психиатрам.
Если родители используют ребенка как орудие в семейных баталиях, то конфликт между взрослыми перекладывается на плечи детей.
Например, мать, убеждая сына или дочь «не любить» папу, вынуждает ребенка лгать, делать в угоду маме вид, что он действительно больше не любит папу, воспитывает в нем лживость скрытность. Иной раз отклонения в развитии психики ребенка или его плохое поведение, возникшие как следствие конфликтных отношений между родителями, становятся стабилизаторами отношений в семье.
Пока ребенок, на котором вымещается супружеский конфликт, болеет или его поведение вызывает опасения, муж и жена невольно объединяются в общей заботе о нем, острота их конфликта ослабевает. Когда же ребенок выздоравливает или его поведение нормализуется, конфликт между родителями вспыхивает с новой силой. Получается, что выздоровление ребенка дестабилизирует семью и наоборот, семья сохраняется за счет здоровья ребенка.
Поэтому лечение невротических или поведенческих расстройств у детей – это, прежде всего, лечение семьи, в которой они живут.
Таким образом, семья, не сумевшая дать ребенку родительской любви, заботы, душевного контакта, ощущения защищенности приводит его к самой разнообразной психической и личностной патологии в будущем, которые в свою очередь являются предпосылкой употребления психотропных веществ.
Отчужденность детей от родителей, их безнадзорность, неумение почувствовать радость от хорошо выполненной работы, приводят к непринятию мира духовных ценностей, нравственных идеалов, признанных обществом.
4.10. Психоактивные вещества (ПАВ)
4.10.1. Психоактивные вещества: сущность понятия, типы
Психоактивное вещество – это любое вещество, которое при введении в организм человека может изменять его восприятие окружающего, настроение, способность к познанию, поведение и двигательные функции. В повседневной жизни психоактивные вещества обычно именуются наркотиками. Однако к психоактивным веществам относятся не только наркотики, но и алкоголь, табак (никотин), кофеин и др. Основные типы психоактивных веществ приведены в таблице 4 [82, с.33].
Таблица 4
Основные типы психоактивных веществ
|
№ п/п |
Тип вещества |
Где содержится |
|
|
Алкоголь |
Пиво, вино, крепкие спиртные напитки, некоторые медицинские средства и сиропы, некоторые парфюмерные изделия |
|
|
Никотин |
Табак (трубочный, жевательный, нюхательный), махорка |
|
|
Дикорастущая конопля (каннабис) |
Марихуана, анаша, гашиш |
|
|
Стимуляторы |
Кофе, чай, амфетамины, продукты коки, эфедрин, синтетические наркотики типа экстази, препараты на основе амилнитрита |
|
|
Опиоиды |
Кодеин, героин, опиум, морфин, метадон |
|
|
Депрессанты |
Успокаивающие средства, снотвроные, барбитураты, бензодиазепины |
|
|
Галлюциногены |
ЛСД, мескалин |
|
|
Летучие ингалянты |
Аэрозоли в баллонах, газ бутан, бензин, клей, растворители, разжижители красок |
|
|
Другие вещества |
Кава, орех бетеля и т.д. |
Психоактивные вещества делятся на легальные и нелегальные. К легальным психоактивным веществам относятся вещества, не запрещенные законом к употреблению, хранению и распространению. Однако разрешение их употреблять не зависит от степени вредного влияния на психику и организм человека; скорее это связано с тем, что продажа и употребление таких веществ приносит доход, исторически обусловлены, и объявление их «вне закона» сложно воспринимается обществом. При этом большинство легальных психоактивных веществ оказывает чрезвычайно вредный эффект на организм человека и губят множество жизней.
К легальным психоактивным веществам относятся никотин (табак, сигареты, папиросы, сигары), алкоголь (все напитки, содержащие этиловый спирт), кофеин (крепкий кофе, чай).
Никотин очень вреден для человека, и употребление его в любых дозах небезопасно. Тем не менее, в разных странах существует индустрия, направленная на изготовление изделий, содержащих никотин, торговлю ими, потому что они имеют спрос у населения. Наиболее развитые страны резко ограничивают торговлю табачными изделиями и запрещают курение во всех общественных местах и на работе для того, чтобы курящий человек (если он того хочет), вредя себе, не вредил другим людям, распространяя табачный дым.
Алкоголь также вреден для организма человека и его психики. У многих людей употребление алкоголя носит ритуальный характер, однако зависимость от него развивается незаметно и достаточно быстро, поэтому наиболее развитые общества стремятся значительно ограничить его потребление.
Кофеин действует на центральную нервную систему возбуждающе, поэтому частое и обильное употребление крепкого чая и кофе, не очищенного от кофеина, наносит вред организму.
Легальные психоактивные вещества употребляются открыто, и люди за это не несут юридической (уголовной) ответственности. Легальные наркотики рекламируются с помощью средств массовой информации. Это делается в целях получения экономической выгоды, а здоровье людей при этом в расчет не принимается. Поэтому каждый человек, употребляющий легальные психоактивные вещества, несет за это личную ответственность. Он сам отвечает за своё здоровье и последствия, которые возникают при употреблении легальных наркотиков.
К нелегальным психоактивным веществам относятся вещества, употребление, распространение и хранение которых является противозаконным – это производные дикорастущей конопли – марихуана, гашиш, анаша и т.д.; опиоиды (героин, опий, морфий и т.д.); стимуляторы (экстази, кокаин, эфедрин, эфедрон, «винт», первитин и т.д.); галлюциногены (ЛСД и т.д.); депрессанты (барбитураты и ряд других препаратов), а также целый ряд других веществ. В каждой стране существует список таких веществ, утвержденный правительством. Граждане, занимающиеся хранением, распространением этих веществ, склоняющие к их употреблению других людей, а также злостно уклоняющиеся от лечения по поводу зависимости от них, подлежат уголовной ответственности.
Юридическая ответственность за хранение и распространение нелегальных наркотиков – необходимая и важная мера во всех государствах мира. Нелегальные наркотики практически парализуют психику человека таким образом, что он не в состоянии мыслить, принимать решения, контролировать своё поведение, работать, иметь семью, т.е. жить, как все люди. В связи с такой разрушительной силой эти вещества во всех странах мира признаны противозаконными.
Однако нелегальный, преступный бизнес существует. Наркоторговцам выгодно, чтобы все большее и большее число молодых людей, подростков и даже детей становились жертвами наркомании, так как, став зависимыми от наркотика, они вынуждены приобретать его постоянно.
4.10.2. Воздействие ПАВ на организм человека
Алкоголь
Воздействие алкоголя на людей проявляться по-разному. Оно зависит от того, сколько принято алкоголя и за какой промежуток времени; от возраста и пола человека, размеров его тела, общего состояния здоровья, веса и режима питания; принимается ли алкоголь до еды или вместе с пищей, до или после тяжелой физической нагрузки. Дети, молодые люди и женщины обычно более подвержены влиянию алкоголя, чем взрослые мужчины.
Немедленное воздействие. Алкоголь вызывает алкогольное опьянение, обычно сопровождающееся эйфорией – благодушным, повышенным настроением. Однако у многих людей существуют иные формы опьянения: дисфорическая форма связана с повышенным возбуждением и агрессивностью; дистимическая форма – с повышенной слезливостью, чувством отчаяния и т.д. Такие формы опьянения называются патологическими. Обильная алкоголизация может сопровождаться нарушениями физической координации и зрения; речь становится бессвязной; человек не способен к адекватным действиям, у него нарушена память. Чрезмерное употребление алкоголя в течение короткого периода времени может вызывать головную боль, тошноту, рвоту, потерю сознания и смерть.
Отсроченное воздействие. Регулярное употребление алкоголя в больших количествах в течение продолжительного периода времени может привести к потере аппетита (и, как следствие, – привести к заболеваниям желудочно-кишечного тракта), изменению кожных покровов, нарушению работы печени, головного мозга и других органов, а также к расстройствам в сексуальной сфере. Все это свидетельствует об алкогольной дегенерации тканей организма алкоголика.
В процессе хронической алкоголизации повышается толерантность (устойчивость) человека к алкоголю и быстро формируется зависимость от него.
Никотин
Никотиновая зависимость наступает очень быстро. Человек, начавший употреблять никотин, скорее всего, будет продолжать употреблять его в течение длительного времени. Общество, снисходительно относящееся к употреблению никотина, создает условия к увеличению числа табакокурильщиков.
Немедленное воздействие. Сразу же после употребления никотина человек испытывает чувство тревоги, а затем наступает релаксация. Происходит увеличение частоты сердечных сокращений и временное повышение кровяного давления, иногда возникает головокружение, тошнота и понижается аппетит.
Отсроченное воздействие. Употребление никотина в течение длительного времени может привести к заболеваниям сердца и легких, закупорке артерий (заболевание периферических сосудов), гипертензии, бронхиту, онкологическим заболеваниям легких и полости рта (при курении трубки и жевании табака). У человека повышается толерантность к никотину и быстро формируется зависимость от него.
Дикорастущая конопля (каннабис)
Каннабис произрастает во многих частях мира. Действуя главным образом как антидепрессант, он вводит пользователя в эйфорическое состояние, а затем в состояние релаксации и покоя. Крупные дозы могут изменить физическое восприятие, подобно галлюциногенам.
Немедленное воздействие. Ощущение благополучия, релаксации, отсутствия запретов, потери мышечной координации и концентрации внимания. Иногда происходит учащение сердцебиения, покраснение глаз и повышение аппетита. Большие количества могут вызвать галлюцинации, беспокойство и дезориентацию, панические реакции.
Отсроченное воздействие. Регулярное употребление каннабиса в течение длительного времени повышает вероятность зависимости, приводит к нарушениям психических функций и к углублению существующих психологических проблем.
Стимуляторы
Практически каждый человек употребляет стимуляторы, к которым относится широкий диапазон средств – от кофеина, содержащегося в чае или кофе до более сильных, таких, как кокаин и амфетамины.
Немедленное воздействие. Стимуляторы повышают активность центральной нервной системы. Сразу после приема стимуляторов человек обычно испытывает краткое интенсивное чувство интоксикации и преувеличенное чувство уверенности в себе. Затем настроение быстро изменяется в худшую сторону, что может стимулировать потребность в повторении дозы. Усиливается сердцебиение, возникают чувства беспокойства, тревоги, расстройства сердечно-сосудистой, дыхательной и пищеварительной систем.
Отсроченное воздействие. Стимуляторы могут вызвать нарушения сна, раздражительность или, напротив, депрессию, чувства подозрительности и недоверия к другим, а также галлюцинации и другие расстройства. У человека повышается толерантность к стимуляторам и быстро формируется зависимость от них.
Опиоиды
Опиоиды обладают способностью облегчать физическую боль и/или действовать в качестве депрессантов. Некоторые из них применяются в качестве медицинских препаратов, а другие считаются незаконными. Они могут синтезироваться искусственно или производиться из опийного мака (опиаты).
Немедленное воздействие. Опиоиды вызывают ощущение благополучия и эйфории, сонливость, сокращение зрачков, тошноту, рвоту и запор. Чрезмерная доза приводит к бессознательному состоянию, угнетению дыхания и смерти.
Отсроченное воздействие. Психоактивные вещества этой группы быстро приводят к зависимости.
Опиоиды обычно инъецируются в вену. При использовании нестерильных или общих игл могут передавать ВИЧ, гепатиты В и С. Эти состояния и болезни легко распространяются от одного человека к другому.
Депрессанты
Вещества этой группы не существуют в природе и производятся синтетическим путем. Они понижают активность нервной системы и часто применяются в медицине для лечения бессонницы и других вегетативных расстройств, повышенной возбудимости.
Немедленное воздействие. Все вещества этой группы оказывают воздействие, сходное с воздействием алкоголя. Они замедляют мыслительные и двигательные процессы человека и понижают способность к концентрации внимания. После прекращения воздействия наступает состояние похмелья, происходит нарушение координации. Небольшие дозы уменьшают чувство беспокойства, тогда как более сильные дозы вызывают сонливость, Алкоголь усиливает их воздействие. Повторные дозы вызывают отравление.
Отсроченное воздействие. Употребление психоактивных веществ этой группы может привести к зависимости. Продолжительное и значительное употребление вызывает нарушение памяти, двигательной координации, неспособность к обучению. После вывода вещества из организма могут появиться конвульсии. Как следствие употребления депрессантов распространены несчастные случаи и самоубийства.
Галлюциногены
Галлюциногены влияют на настроение человека, изменяют восприятие им окружающей среды, а также своего тела. Они существуют в природе или производятся химическим путем.
Немедленное воздействие. Сразу после принятия вещества изменяется восприятие (внешнего вида предметов, запахов, вкуса, звуков и др.), человек может видеть несуществующие предметы, чувствовать их запах, вкус или слышать несуществующие звуки. Может возникнуть также ощущение паники, страха или беспокойства.
Отсроченное воздействие. Многие пользователи сообщают о воздействии вещества спустя несколько дней или даже месяцев после его принятия. Регулярное употребление галлюциногенов может ухудшить память, способность к концентрации внимания и создать проблемы психического здоровья. Среди пользователей распространены несчастные случаи и самоубийства.
Летучие ингалянты
Ингалянты включают широкий диапазон распространенных препаратов, таких, как аэрозоли, летучие растворители и газы.
Немедленное воздействие. Подобно алкоголю ингалянты сначала вызывают у человека чувство снятия всех запретов, ощущение эйфории, релаксации, сонливости. Затем нарушается координация, речь становится невнятной, появляется раздражительность и беспокойство. Если вдыхание ингалянта продолжается, возникают галлюцинации. Наиболее вероятной опасностью для пользователя ингалянта является внезапная смерть при вдохе.
Отсроченное воздействие. Регулярное долгосрочное употребление ингалянтов может привести к носовым кровотечениям, высыпаниям на коже вокруг рта и носа, потере аппетита и отсутствию мотивации к каким-либо действиям. Некоторые растворители токсичны для печени, почек или сердца, а другие могут вызвать нарушения функций головного мозга.
4.10.3. Новые тенденции в употреблении наркотиков
Ежегодное появление все новых и новых, как правило, более опасных для здоровья, препаратов, создаваемых преимущественно путем дальнейшего совершенствования химического синтеза, является характерной тенденцией незаконного распространения наркотиков в конце ХХ – начале ХХI в. Ситуация с контрабандой наркотиков свидетельствует о том, что через западные и северо-западные регионы России (из Нидерландов, Польши и Германии) в нашу страну ввозятся новые, синтетические, наркотики. Вывод о том, что синтетические наркотики будут представлять наибольшую опасность в ближайшем будущем обусловлен следующими причинами:
- синтетические наркотики особенно опасны для здоровья, и потенциальный риск их употребления еще не в полной мере осознан;
- высокая фармакологическая активность, относительная дешевизна, возможность производства в различных лекарственных формах, простота введения (вдыхание порошка, глотание капсул, реже инъекция), легкость сокрытия ведут к чрезвычайно интенсивному распространению их среди молодежи, детей и подростков;
- производство синтетических наркотиков может осуществляться во всем мире вблизи мест конечного потребления, в обход таможенных барьеров;
- существуют широкие возможности оперативного синтеза новых модификаций препаратов, имеющих более высокую активность и наркогенный потенциал, что чрезвычайно трудно доказать; поэтому они не попадают в сферу национального и международного контроля (проблема «дизайнерских» наркотиков);
- синтетические наркотики могут производиться в огромных количествах и иметь низкую себестоимость за счет применения неиспользуемого промышленного химического оборудования; этому способствует также отсутствие серьезного контроля за производством химических препаратов на предприятиях;
- технологии производства наркотиков амфетаминовой группы активно распространяются через Internet.
Имеется ряд факторов, способствующих распространению синтетических наркотиков:
экономический – получение суперприбылей; низкая себестоимость производства, дешевизна рабочей силы, возможность быстрого синтеза в огромных количествах и т.д.;
юридический – несовершенство правовой базы;; ослабление у населения сдерживающих факторов по отношению к соблюдению законов и к органам правопорядка; отсутствие должного контроля за работой предприятий химической промышленности;
социальный – нарушение социальных обязательств государства перед гражданами; чрезмерная социальная напряженность в обществе; открытость границ, слабость таможенного контроля, высокий уровень контрабанды;
личностный – слабая информированность молодежи о действии синтетических наркотиков, подверженность давлению сверстников, феномен подростковой субкультуры, простота употребления.
Рассмотрим синтетические наркотики и их воздействие на организм человека более подробно.
По своему воздействию синтетические наркотики условно могут быть разделены на три категории:
1) стимуляторы (экстази, метамфетамин и т.д.);
2) галлюциногены (ЛСД, кетамин и т.д.);
3) прочие наркотики (жидкий экстази, рогипнол и т.д.); эта категория включает в себя препараты с разными видами воздействия - подавляющие центральную нервную систему, расслабляющие мышечную ткань, уменьшающие тревогу и т.д.
В первую категорию входят препараты, оказывающие стимулирующее действие на функции головного мозга и активирующие психическую и физическую деятельность организма:
Экстази (MDMA – метилен-докси-мета-амфетамин, синтетическое вещество, производное амфетамина); на уличном жаргоне – «Х», «чистота», «ясность», «адам», «ХТС». Химическая структура наркотика подобна структуре стимулятора метамфетамина и галлюциногена мескалина, поэтому он оказывает не только стимулирующий, но и галлюциногенный эффект. Используется, как правило, в виде таблеток, а также в виде порошка (вдыхается); от случая к случаю может выкуриваться; изредка принимается в измененном виде путем инъекции. Интенсивное действие препарата продолжается от нескольких минут до одного часа и во многом зависит от дозы, способа введения, степени очищенности от примесей и ситуации, в которой он принимается. Стимулирующий эффект проявляется ощущением быстрого нарастания энергии в организме, прогрессирующим чувством удовольствия и уверенности в себе. Эффект расширяющегося восприятия как проявление психоделического действия препарата проявляется чувством «присоединения» к другим, сопереживания им и отсутствия закрытости от окружающих.
Вредное влияние экстази на здоровье подобно действию, переживаемому потребителями амфетамина и кокаина. Психологические эффекты действия экстази могут проявляться замешательством, подавленным настроением, расстройствами сна, тревогой и бредом, продолжающимися иногда в течение нескольких недель после употребления наркотика. Физическое воздействие – напряжением мышц, непроизвольным сжатием зубов, затуманиванием зрения, тошнотой, слабостью, ощущением дурноты, ознобом или потливостью.
Прием экстази приводит к учащению сердцебиений, повышению артериального давления, температуры тела и в итоге к нарушению деятельности сердечно-сосудистой системы и почек. Комбинированный прием экстази и алкоголя вызывает очень опасные, а иногда и смертельные осложнения. Длительное злоупотребление экстази может привести к стойкому токсическому изменению головного мозга и быть причиной хронических нарушений памяти, расстройств сна, настроения, аппетита. Стимулирующий эффект наркотиков в сочетании с пребыванием в жарком и стесненном помещении дискотек может вызвать обезвоживание организма, повышение температуры тела и нарушения работы почек и сердца.
Вредные воздействия экстази на организм человека (особенно отдаленные во времени) не являются окончательно установленными; этот вопрос нуждается в дальнейшем интенсивном изучении.
Метамфетамин (на уличном жаргоне – «мет», «спид», «скорость», «лед», «стекло», «кристалл») – белый кристаллический порошок, не имеющий запаха, с сильным стимулирующим эффектом. Употребляется путем вдыхания через нос, проглатывания, курения или инъекционно. Наркотик вызывает увеличение двигательной активности, снижает аппетит, оказывает возбуждающий эффект. Из-за своего токсического действия очень опасен для здоровья, вызывает потерю памяти, агрессию, оказывает вредное воздействие на сердце.
Препараты второй категории представлены галлюциногенами.
ЛСД (диэтиламид лизергиновой кислоты); на уличном жаргоне – «кислота», «бювар», «сахар», «пятнышки», «Л», «кубики». Является мощным галлюциногеном, принимаемым в таблетках или в жидкой форме, обычно на куске промокательной бумаги или сахара, которые пропитываются жидким наркотиком. Вызывает глубокую патологию сферы восприятия, включая искажения слуха и зрения, а также эмоциональные эффекты – быстрые колебания настроения («качели») от интенсивного страха до эйфории. Воздействуя на психическую деятельность, наркотик порождает бредовые ассоциации, приводящие к помрачению рассудка и утрате восприятия собственной личности; провоцирует сильные приступы депрессии, тревоги, паники и бреда. Такие состояния иногда продолжаются и после приема наркотика, а в некоторых случаях приводят к затяжным психотическим состояниям.
Кетамин (каллипсол, кеталар, РСР); на уличном жаргоне – «К», «специальный К», «витамин К», «валиум для кошек», «STP». Кетамин – средство для наркоза из группы общих анестезирующих препаратов с галлюциногенным эффектом. Применяется обычно через рот или вдыхается в виде порошка через нос, иногда вводится инъекционно. В жидком виде кетамином пропитывается марихуана или табачные продукты. Кетамин традиционно используется за рубежом как сильное анестезирующее средство в ветеринарной практике. Он оказывает быстрое, но не продолжительное обезболивающее действие, характеризующееся отсутствием чувствительности, угнетением проведения нервных импульсов и повышением порогов всех видов чувствительности без потери сознания. Мощные галлюцинации могут приводить к потере контроля над поведением, что особенно опасно во время вождения автомототранспорта. Кетамин вызывает обратную связь с прошлым, тревогу и страх, усиление слюноотделения, повышение артериального давления и учащение сердцебиения; в больших дозах – психозы, потерю памяти; иногда оказывает необратимое действие на дыхательный центр, тормозя его деятельность. Он часто применяется вместо экстази либо в качестве его заменителя. Его прием в шумном и оживленном месте крайне опасен.
Третья категория представлена препаратами с различными спектрами воздействия.
Жидкий экстази (GHB, гаммагидроксибутират); на уличном жаргоне – «G», «домашний грузинский мальчик». Способ применения - через рот. После приема наркотика возникает тошнота, повышается артериальное давление, нарушается дыхание. Его употребление часто сопровождается передозировками, что приводит к быстрой потере сознания, коме и смерти. В преступных целях может добавляться в спиртные напитки; после их употребления человек становится беспомощным и забывает о произошедшем, что затрудняет обнаружение преступника и проведение следственных действий.
Рогипнол (флунитрозепам); на уличном жаргоне – «забудь меня, Roche». Является успокаивающим веществом из группы бензодиазепинов и оказывает снотворное и противосудорожное действие. Выпускается в таблетках или ампулах. Наркотик применяется путем приема через рот, может разводиться пивом или вином. Поскольку это вещество не имеет запах и вкуса, оно может добавляться в напитки лицам, не знающим о его действии, что нередко приводит к случаям изнасилования. Наркотик вызывает нарушение памяти, поэтому жертва не помнит о произошедшем.
4.11. Формирование зависимости от ПАВ
4.11.1. Развитие аддиктивного поведения в форме злоупотребления ПАВ у подростков
Описано два пути этого развития, на каждом из которых можно выделить определённые этапы. Эти пути при злоупотреблении наркотическими и токсическими веществами (кроме алкоголя) прослежены В.С.Битенским (1989).
Первый путь можно назвать полисубстантным аддиктивным поведением. Подростки пробуют на себе действие различных веществ, среди которых постепенно может быть выбрано наиболее привлекательное. Но злоупотребление может оборваться и до такого выбора.
Второй путь – моносубстантное аддиктивное поведение. Подростки злоупотребляют только одним веществом. Чаще всего это обусловлено тем, что только к нему имеется доступ, но иногда они намеренно отказываются от всех других.
На каждом из этих путей могут быть выделены отдельные этапы развития аддиктивного поведения. Но их выделение является схемой, далеко не все этапы четко вырисовываются в каждом отдельном случае.
Этап первых проб служит началом аддиктивного поведения. Впервые пробуют какое-либо средство чаще всего в компании или под влиянием приятеля. В большинстве случаев первым выбирается алкоголь, иногда курение гашиша или ингалянты, реже других – препараты опия, стимуляторы или галлюциногены. Затем может последовать отказ от злоупотребления или повторение – нередко со всё большой частотой или в определённом ритме. Причиной отказа могут быть неприятные ощущения, вызванные интоксикацией, или страх пристраститься к данному веществу, или угроза суровых наказаний.
Этап поискового «полинаркотизма» наступает именно тогда, когда вслед за первыми пробами следуют повторные. Попеременно употребляют то алкоголь, то другие ПАВ, включая доступные наркотики. Обычно это происходит в компаниях, которые собираются не только для совместного употребления. ПАВ в этих компаниях используются «для веселья», для обострения восприятия модной музыки, для сексуальной расторможенности и т.п. Предпочитается то из средств, которое облегчает совместную коммуникацию. За пределами своей компании ПАВ не употребляются.
Этап выбора предпочитаемого вещества завершает поиски. Подросток останавливается на одном из нескольких веществ и предпочитает его, но зависимости от предпочитаемого вещества ещё нет. На данном этапе выявляется гедонистическая установка – желание получить определённые приятные ощущения.
Этап групповой психической зависимости может быть добавлен к предыдущим этапам, описанным В.С.Битенским. На этом этапе потребность в употреблении ПАВ возникает немедленно, как только собирается «своя» компания (Ю.А.Строганов, В.Г.Капанадзе, 1987). За пределами этой компании влечения ещё не возникает. Индивидуальная психическая зависимость как первый признак ещё отсутствует. Для пробуждения влечения требуются стимулы, запускающие условнорефлекторные механизмы.
Второй путь – моносубстантное аддиктивное поведение; он был назван также «первичным мононаркотизмом» (В.С.Битенский, 1989). С самого начала до формирования зависимости подросток злоупотребляет только одним веществом. Чаще всего это относится к алкоголю (например, самогону в сельской местности), в некоторых регионах – к гашишу и опиатам, и очень редко – к другим веществам. От первых случайных проб переходят к эпизодическому злоупотреблению. Постепенно формируется групповая психическая зависимость. В дальнейшем другие вещества используются изредка как заменители избранного для злоупотребления средства или для усиления его действия.
4.11.2. Формирование зависимости от алкоголя
Одним из первых признаков зависимости от алкоголя является синдром алкогольного опьянения. Простое алкогольное опьянение – это состояние, возникающее после приема алкоголя.
Легкая степень алкогольного опьянения характеризуется в основном психическими нарушениями: повышением настроения, многоречивостью, ускорением ассоциаций, снижением самокритики, увеличением амплитуды эмоциональных реакций, неустойчивостью внимания, нетерпеливостью и другими признаками преобладания психического возбуждения над торможением. При этом наблюдаются некоторые неврологические и вегетативные расстройства – нарушение координации тонких движений, нистагм, гиперемия лица, учащение пульса и дыхания, гиперсаливация.
При опьянении средней степени психические реакции утрачивают живость, мышление становится замедленным, непродуктивным, речь смазанной и персеверативной, ослабевает внимание, нарушается ориентировка в окружающем. Резко затрудняется понимание и правильная оценка происходящего вокруг. Эмоциональные реакции огрубляются, приобретают брутальный характер, настроение склоняется к угрюмости, гневливости или тупому равнодушию.
Возникают и грубые неврологические расстройства: нарушения координации движений, артикуляции речи, шаткость походки, ослабление болевой и температурной чувствительности. Гиперемия лица сменяется бледностью. Может возникнуть тошнота и рвота.
Алкогольное опьянение тяжелой степени выражается нарушением жизненно важных вегетативных функций: угнетением сознания, пассивным положением тела, отсутствием реакции на болевые раздражители, сужением зрачков и вялостью их реакции на свет. При тяжелой степени опьянения может наступить смерть от паралича дыхания.
Клиническая симптоматика алкоголизма разнообразна: это патологическое влечение к алкоголю, утрата контроля за количеством выпитого и ситуацией потребления алкоголя, рост толерантности по отношению к алкоголю и абстинентный симптомокомплекс.
Патологическое влечение преобладает над другими мотивациями, несмотря на то, что они объективно важны и отражают существенные интересы личности. В результате этого алкоголь потребляется не столько ради чего-либо, сколько вопреки многим отрицательным последствиям, среди которых – нарушение семейных, дружеских, трудовых и других социальных связей, конфликты с законом, ухудшение здоровья и т.д.
Утрата контроля – форма проявления патологического влечения к алкоголю. Она обозначает, что алкоголь употребляется человеком в неконтролируемо больших количествах и в ситуациях, не подходящих для этого.
Осевой синдром алкоголизма – синдром зависимости, которому свойственны такие симптомы, как: навязчивое и компульсивное влечение к алкоголю, абстинентный симптомокомплекс, возникающий при прекращении употребления алкоголя, повышение толерантности.
Навязчивое влечение к алкоголю выражается в постоянных мыслях о нем, повышении настроения в предвкушении алкогольного эксцесса, ухудшении настроения при отсутствии алкоголя.
Компульсивное влечение к алкоголю выражается в непреодолимом, не поддающемся никакому контролю стремлении употребить алкоголь любой ценой, невзирая ни на какие преграды.
Абстинентный симптомокомплекс – сочетание психических, неврологических, вегетативных и соматических расстройств, возникающих у человека, зависимого от алкоголя, при резкой его отмене. Он проявляется в повышенной тревоге, треморе пальцев рук и всего тела, нарушении функций сердечно-сосудистой, дыхательной и желудочно-кишечной систем, повышении артериального давления, тахикардии, потере аппетита и тошноте. При тяжелом абстинентном симптомокомплексе возможны алкогольные психозы и смерть от сердечно-сосудистой катастрофы – инфаркта миокарда, инсульта, отека мозга и т.д.
4.11.3. Формирование зависимости от никотина
Один из первых важных симптомов, возникающих при употреблении никотина – никотиновая интоксикация. Она возникает спустя 1-2 минуты после начала употребления сигареты и выражается в некотором возбуждении, повышении настроения (легкой эйфории) и ряде вегетативных и неврологических расстройств: в побледнении или покраснении кожных покровов, некотором нарушении восприятия окружающей обстановки, пошатывании при ходьбе, повышении артериального давления, учащении сердцебиения и чувстве тошноты. Спустя 4-5 минут после употребления табака возникает расслабленность и чувство успокоения. Если курение становится постоянным, то вышеперечисленные симптомы несколько сглаживаются, поскольку происходит адаптация к ним организма; иными словами, возникает привыкание, а следом и никотиновая зависимость.
Если курильщик прекращает потребление табака на какое-то время, а затем начинает его вновь, вышеперечисленные симптомы никотиновой интоксикации повторяются с высокой степенью выраженности.
В клинической картине никотинизма выделяются обсессивное (навязчивое) влечение к никотину, утрата контроля за количеством потребляемого табака, абстинентный симптомокомплекс и симптом повышения толерантности к никотину.
Обсессивное влечение к никотину проявляется в навязчивых мыслях о том, чтобы выкурить сигарету – другую, стремлении во что бы то ни стало употребить табак, изменении настроения (снижении, неустойчивости, плаксивости, гневливости и т.д.) при его отсутствии.
Утрата контроля за количеством потребляемого табака выражается в частом его употреблении. При этом формируется своеобразный поведенческий стереотип, при котором заядлый курильщик употребляет никотин часто, а порой и практически постоянно.
Абстинентный симптомокомплекс выражается в изменении функционирования психической, неврологической и соматической сфер при отмене поступления в организм никотина. При этом могут происходить расстройства сердечно-сосудистой системы в виде нарушения ее деятельности – понижения или повышения артериального давления, снижения тонуса сосудов, головокружения, расстройства координации движений, изменения настроения при отсутствии никотина, трудности сосредоточения внимания на конкретных вещах и т.д.
Симптом повышения толерантности проявляется в росте дозы никотина, необходимой для достижения искомого состояния психосоматической удовлетворенности.
4.11.4. Формирование зависимости от наркотиков
Одним из первых признаков зависимости от наркотиков является синдром наркотического опьянения. Наркотическое опьянение – это состояние, возникающее после приема наркотического средства. Синдром состоит из психопатологических и телесных симптомов, изменяющихся во времени. Эти симптомы могут оцениваться как в субъективных ощущениях, так и объективно, т.е. быть доступными для регистрации.
Один из осевых симптомов наркотического опьянения – эйфория. Она выражается в повышении эмоционального фона и сопровождается рядом субъективно воспринимаемых психических и соматических изменений. Каждый наркотик вызывает особый вид эйфории. Так, эйфория, возникающая при употреблении опиатов, слагается из ощущения соматического наслаждения и эмоционального покоя, блаженства. Эйфория, возникающая при введении стимуляторов, дает ощущение эмоционального подъема. Эйфория, возникающая при введении галлюциногенов, отличается выраженными расстройствами восприятия в сочетании с нарушениями сознания. Отмечается три вида расстройств восприятия при эйфории: обострение восприятия (при введении стимуляторов), избирательность восприятия (при введении опиатов) и снижение восприятия (при введении седативных препаратов). Кроме того, отмечаются качественные расстройства восприятия в виде иллюзий (нарушение восприятия реально существующих предметов или объектов), галлюцинаций (ложное восприятие не существующих в реальности предметов или объектов), метаморфопсий (изменение формы, цвета предметов, расстояния до них и т.д.).
Нарушения сенсорного синтеза проявляются в ощущениях дереализации (восприятии действительности как нереальной), деперсонализации (восприятии собственного тела или его частей как не соответствующих реальности), а нарушения интерорецепции – в ощущении тепла, легкости или тяжести, изменении схемы тела, восприятия его положения в пространстве и т.д.
Мышление в состоянии наркотического опьянения также изменяется. Эмоциональные расстройства определяют отбор впечатлений, их переработку и умозаключение. Дефектность восприятия сочетается с нарушением процесса осмысления.
Отмечаются нарушения сознания разного типа и глубины. Обычно для эйфории характерна «двойная ориентировка» во времени и пространстве. Это проявляется в том, что опьяневший частично ориентируется в реальной обстановке, осознавая ее выборочно, и в то же время погружен в собственные ощущения и переживания.
Выражены соматоневрологические проявления эйфории, прежде всего вегетативные симптомы. При введении стимуляторов происходит расширение зрачков, при введении опиатов и гипнотиков – сужение. Кроме того, выражены бледность или покраснение кожи, гипертермия, пото- и слюноотделение. Изменяется частота сердечных сокращений, дыхания, показатели артериального давления.
Изменение поведения, как правило, бывает неадекватным. Опьяневшие слишком возбуждены или, наоборот, заторможены. На окружающую обстановку реагируют с большими затруднениями, бывают излишне навязчивы в общении или, напротив, замкнуты, погружены в себя и собственные ощущения; плохо соразмеряют длину своих шагов и расстояние, поэтому у них нарушена координация движений. Присутствует необычный фон настроения (повышенное настроение, восторженность в сочетании с заторможенностью или, напротив, с возбужденностью; неадекватная злобность со вспышками агрессивного поведения). Часто поведение отражает испытываемые опьяневшим расстройства восприятия (иллюзии или галлюцинации). Потребители наркотиков, имеющие большой стаж их употребления, переживающие на своем опыте изменения эйфоризирующего эффекта наркотика, могут вести себя более адекватно и с большим успехом контролировать свое состояние, однако необычность поведения все равно не может остаться не замеченной. В данном случае обращают на себя внимание необоснованно резкие перепады настроения, вспышки гневливости и раздражительности, сменяющиеся безразличием и внезапным успокоением, либо наоборот – заторможенность, апатия, сменяющаяся эмоциональным подъемом, интеллектуальным и двигательным возбуждением.
В клинической картине формирующейся зависимости от наркотика выделяют синдром изменения реактивности. Одним из симптомов является изменение толерантности к наркотику, т.е. увеличение требуемой для эйфории дозы наркотика, повышение его переносимости. Так, на высоте зависимости от опиоидов толерантность превышает изначальную физиологическую в 100-300 раз. Другой симптом - исчезновение защитный реакций (рвоты после введения наркотика) и изменение формы опьянения.
Следующим осевым синдромом при наркомании является синдром зависимости. Ему свойственны: симптом психической зависимости, при котором больной испытывает навязчивое влечение к наркотику, постоянно думает о нем и о путях его приобретения и употребления, и симптом физической зависимости. Эта зависимость определяется компульсивным, непреодолимым стремлением употребить наркотик и абстинентным симптомокомплексом – выраженным состоянием психосоматического неблагополучия, возникающим при отмене наркотика.
Далее рассмотрим клиническую картину зависимости от наркотических веществ и особенности течения некоторых наиболее распространенных ее вариантов.
Формирование зависимости от опиоидов
Наркотический эффект проявляется в первые 10-30 с после внутривенного введения наркотика. Первоначально отмечается покраснение лица, которое впоследствии сменяется бледностью, сужение зрачков, сухость во рту, зуд кончика носа, подбородка и лба. Сознание сужено. Опьяневший сосредоточен на телесных ощущениях и двигательно заторможен. В течение 2-3 часов после введения наркотика опьяневший остается вялым, малоподвижным и сонливым. По выходе из опьянения часто отмечается плохое самочувствие, головная боль, беспричинное беспокойство, тревожность, тоска, тошнота, головокружение, рвота.
Отличительными признаками опьянения наркотиками, содержащими опиаты, являются сужение зрачка, бледность, сухость кожи и слизистых, снижение артериального давления и частоты сердцебиений, благодушный эмоциональный настрой.
Первое введение наркотика опийного ряда может вызвать защитные реакции (рвоту). Осознание влечения появляется позже. При употреблении героина уже 2-5 проб могут вызвать влечение к наркотику. При возникновении влечения наркотизация становится регулярной.
Формирование зависимости от наркотических веществ, содержащих опий и его производные, происходит в три стадии.
На первой стадии физиологическое действие наркотика не изменено. Введение вызывает выраженную эйфорию. Человек мало спит, его сон поверхностный, но чувства недосыпания нет. Аппетит подавлен, но сохраняется влечение к сладкому и жирному. Уменьшается количество мочи, отмечается задержка стула, отсутствует кашель (даже при наличии простудных заболеваний).
В течение месяца эйфорическое действие прежней дозы наркотика угасает, и для достижения прежнего эффекта больной вынужден ее повышать. Исчезает характерный зуд, который сопровождал прием наркотика вначале. При отсутствии наркотика через сутки – двое появляются психические расстройства в виде чувства напряженности, психического дискомфорта, стремления достать и ввести наркотик. Формируется психическая зависимость от наркотика. Длительность первой стадии заболевания – 1-3 месяца.
Вторая стадия заболевания представлена полностью сформированным синдромом измененной реактивности. Синдром психической зависимости достигает высоты своего развития. Наркотизация регулярная. Образуется индивидуальный ритм введения. Толерантность к наркотику продолжает повышаться. Меняется форма опьянения. Эйфория от введения наркотика перестает быть столь выраженной. Нормализуется диурез и стул, восстанавливается ритм сна. Зрачок при опьянении постоянно остается суженным. Психическое стремление к наркотику становится очень выраженным и навязчивым. Интенсивно формируется синдром физической зависимости. Компульсивное влечение становится очень сильным и определяет всю дальнейшую жизнь наркомана, не оставляя места ни для чего другого.
Абстинентный синдром тоже формируется очень быстро. Уже после первых систематических введений наркотика в его структуре отмечается усиление влечения к нему, все возрастающее состояние неудовлетворенности и напряженности. Расширяются зрачки, появляется зевота, слезоотделение, насморк, чихание, «гусиная кожа», исчезает аппетит, возникает бессонница. В дальнейшем появляется озноб, сменяющийся чувством жара, приступы слабости и потливости, боль в суставах, мышцах и костях. Острый период абстиненции длится 2-3 недели. При этом наиболее тяжелое состояние продолжается около 10 дней. Остаточные явления выражаются в периодически возникающем компульсивном влечении к наркотику, подавленном настроении, ощущении «пустоты», тоски, одиночества, неудовлетворенности, повышенном аппетите, неустойчивом ритме сна, периодическом чихании, ознобе и потливости, боли в суставах, неспособности к психическим и физическим нагрузкам и длятся в течение четырех месяцев.
Третья стадия заболевания характеризуется тем, что признаки психической зависимости подавляются признаками физической. Отмечается систематическое употребление наркотика. Меняется форма интоксикации. Наркотик оказывает преимущественно поддерживающий эффект. В этой стадии действие наркотика становится стимулирующим, а не седативным, как в первой стадии. Аппетит резко нарушен. Больной может употреблять пищу только в начале действия наркотика. Вкус становится избирательным, употребляется преимущественно сладкая и жирная пища. Вне интоксикации больные очень слабы и порой даже не способны передвигаться. Абстиненция становится очень тяжелой. Она наступает через 4-5 часов после отнятия наркотика. Во время абстиненции выражены страх, озноб, зевота, сердцебиение, обездвиженность, падение сердечно-сосудистой деятельности. Депрессивный аффект сочетается с адинамией. Часто больные лежат в одной позе, отвернувшись к стене. Они не переносят шума, смеха, страдают от бессонницы. У них снижен мышечный тонус и частота сердцебиений. Часто абстиненция сопровождается расстройствами деятельности желудочно-кишечного тракта, отмечаются поносы с кровью.
Последствиями хронической интоксикации наркотическими препаратами опийного ряда являются сниженная работоспособность, которая в процессе заболевания падает до нуля, сниженный интерес к реальной жизни, к любому занятию. Интеллектуальные процессы требуют большого усилия и вызывают утомление. Снижается концентрация внимания, изменяется эмоциональная сфера, развивается депрессия. Возникает соматическое истощение, которое сопровождается сильным кариесом (с зубов сходит эмаль), тромбофлебитами. Нарастает опустошенность личности.
Формирование зависимости от стимуляторов
Для всех психостимуляторов, применяющихся с целью достижения эйфории, характерно симпатомиметическое действие (действие, вызывающее раздражение симпатических нервов). В связи с этим отравление психостимуляторами, в частности кокаином, сопровождается острым возбуждением, тахикардией с последующим развитием больших судорожных припадков, поражением почек.
При опьянении стимуляторами возникает выраженное двигательное и интеллектуальное возбуждение, повышается настроение, отмечается бессистемная суетливость, разговорчивость. Начинающему употреблять психостимуляторы такое состояние контролировать трудно. Ему безразлично, с кем говорить, и он навязчиво обращается с разговорами к окружающим. После нескольких интоксикаций бессмысленная суетливость проходит, у больных появляется желание заниматься какой-либо творческой или интеллектуальной деятельностью, причем не свойственной им ранее. В опьянении больные выглядят очень характерно: бледное лицо, расширенные зрачки, сухие губы. Объективно отмечаются тахикардия, гипертензия, порывистость движений, легкое нарушение координации, мелкий тремор пальцев рук.
Эфедрон. На начальной стадии употребление эфедрона носит эпизодический характер. Однако положительный эмоциональный фон, свойственный интоксикации стимуляторами, способствует быстрому формированию психической зависимости, которая развивается после 2-3 инъекций при внутривенном введении. С появлением психической зависимости наступает быстрое изменение формы потребления и рост толерантности к наркотику. Вырабатывается своеобразный ритм интоксикации. Привычная разовая доза концентрированного эфедрона не увеличивается, так как это приводит к ухудшению состояния (появляется дрожь в теле, озноб, покалывание в руках и ногах, боли в затылке, повышается артериальное давление), однако учащается прием, поскольку эйфорическая фаза укорачивается с 6 до 4 часов и заканчивается вялостью, упадком сил, сердцебиением, сухостью во рту, влечением к повторному приему. Поэтому наркотик начинает приниматься 2-3 раза в сутки, реже – 5 раз с интервалом 3-5 часов без перерыва на сон. Суточная доза наркотика увеличивается в 6-10 раз. Через 2-3 суток влечение к эфедрону постепенно снижается и возникает постинтоксикационное состояние. При этом наблюдается апатия, резь в глазах, тошнота, головокружение, неспособность к физическим и психическим нагрузкам, бессонница. Спустя 3-6 дней после последней интоксикации резко нарастает влечение к эфедрону. Его отсутствие вызывает тягостное чувство неудовлетворенности, психический дискомфорт. Продуктивная умственная работа становится невозможной. Мысли возвращаются к наркотизации. С приемом эфедрона состояние нормализуется. Больные легко и быстро выполняют работу, которая до опьянения казалась сложной. В процессе заболевания резко меняется характер опьянения.
На спаде интоксикации нарастают явления общей слабости, разбитости в теле, вялости в мышцах, головная боль, нарушения сна и аппетита. В этом состоянии начинает появляться тревожность, подозрительность, вздрагивания всем телом. Наступают стойкие нарушения сна.
На второй стадии заболевания разовая толерантность к наркотику возрастает в 5-6 раз, а суточная – в 50-60. Отмечается «хрупкость» эйфории, которая исчезает от внешних воздействий. Выражена абстиненция с характерной раздражительностью, грубостью, злобностью, подозрительностью, безотчетной тревогой, бессонницей, выраженным компульсивным влечением. Спустя 12-24 часа вспыльчивость, взрывчатость, грубость несколько ослабевают и на первый план выходят апатия, вялость, сниженное настроение. Периодичность злоупотребления наркотиком становится более четкой. Эфедрон принимается непрерывно 3-6 дней, после чего следует короткий перерыв в 2-5 дней. С течением заболевания светлые промежутки укорачиваются, а периоды интоксикации удлиняются до 10-15 дней. Вместо эйфории появляется взбудораженность, пугливость, страх. Прилива сил не происходит. Нарастает физическая усталость, вялость, апатия, стойкая бессонница. Вне интоксикации больные выглядят также очень характерно: узкие зрачки, сухость во рту, повышенное артериальное давление, учащенный пульс, потливость. Язык становится ярко малиновым, «лакированным», его мышцы подергиваются.
Злоупотребление эфедроном приводит к выраженному психическому снижению, быстрому соматическому разрушению. Для больных характерны грубые эмоции, черствость, раздражительность, подозрительность, значительные нарушения волевой сферы (неспособность к сколько-нибудь длительным волевым усилиям). У них изменена иерархия мотивов. Поведение подчиняется стремлению немедленно удовлетворить любые желания. Выражены нарушения интеллектуальной сферы и памяти. Третьей стадии не возникает. Больные часто погибают в результате внезапной смерти из-за нарушений сердечного ритма, кровоизлияний в мозг и важнейшие органы жизнеобеспечения организма.
Кокаин. При острой интоксикации кокаином опьянение также характеризуется возбуждением преимущественно интеллектуальной сферы. Течение мыслей облегчено, но само их направление становится неустойчивым и определяется целиком окружающей обстановкой. Все трудности, создаваемые действительностью, при этом исчезают из сознания, и в своих «воздушных замках» кокаинист представляет себя в наиболее благоприятном для него варианте. Обостряется восприятие. Длительность опьянения – 1-1,5 часа. После этого начинается фаза физического и психического расслабления. Кокаинист чувствует необыкновенную усталость и полное безволие при отсутствии стремлений и потребности во сне, что ведет к полной неподвижности. Настроение подавленное, характерны самобичевание, тяжелое угнетение, тоска или полная душевная пустота. Затем наступает тяжелый сон.
Зависимость от кокаина развивается очень быстро. Психическая зависимость может возникнуть после нескольких дней систематического вдыхания или первых инъекций. Последствия и осложнения хронической интоксикации возникают после первых месяцев злоупотребления наркотиком. Особенность является ранняя социальная декомпенсация. Возникают значительные психические изменения. Снижаются активное внимание и интеллект, нарушается произвольное воспроизведение, отсутствует критическое отношение к своей болезни, наблюдаются личностные расстройства.
Выражены нейротрофические нарушения, которые проявляются в сухости и дряблости кожи, ломкости ногтей и волос. У нюхальщиков кокаина встречаются изъязвления и прободения носовой перегородки, западение хрящевой части спинки носа. Любые повреждения заживают очень медленно и с трудом.
Злоупотребление гашишем
Гашиш (в Европе), или марихуана (в Америке), имеет также целый ряд других названий. Это смолистое вещество, получаемое из листьев, побегов и цветов дикорастущей конопли (индийской или американской). Гашиш обычно курят или принимают внутрь. В европейских странах распространено преимущественно курение гашиша в смеси с табаком.
Действие гашиша, больше чем других наркотиков, зависит от установки на ожидаемый эффект. У лиц, ожидающих такого эффекта после выкуренной сигареты, часто развивается чувство страха и тревожной подозрительности, затем появляется расслабление, легкость и благодушие. Однако вместо этого эффекта могут появиться злобность, переходящая в агрессивность, а также расстройства восприятия (пространства, освещенности, размеров объектов, интенсивности и характера звуков, времени, схемы собственного тела).
Характер проявления расстройств восприятия индивидуален. По мере наступления интоксикации мышление приобретает эмоциональное содержание, меняется в своем качестве и темпе. Изменяется также оценка текущих, прошедших и ожидаемых событий. Легкость решений, беспечность и безответственность в действиях свидетельствуют не только об эмоционально положительном фоне, но и поверхностности мышления, падении способности предвидения. Течение мыслей меняет скорость. Мышление утрачивает последовательность и становится отрывочным. Порог восприятия повышается; сознание сужается. Наблюдается неспособность к концентрации внимания. С углублением интоксикации мышление приобретает черты бессвязности; оно может иметь элементарно бредовое содержание. В этом состоянии часто насильственно имитируются эмоциональные состояния окружающих – смех, плач, агрессия и т.д. В связи с этим в состоянии гашишного опьянения возможны групповые правонарушения и насильственные действия.
Проявления гашишной интоксикации позволяют оценить ее как временное нарушение деятельности коры головного мозга. Это подтверждается интенсивным и хаотическим выражением подкорковой деятельности и слабым выражением деятельности высших отделов головного мозга. При гашишной интоксикации интеллектуальная продукция резко снижена. Она диктуется восприятием и аффектом и ограничивается представлением, не поднимаясь до уровня умозаключения.
Объективно при опьянении наблюдаются беспорядочность поведения, покраснение век и склер, расширение зрачков (иногда зрачки могут быть различной величины). Выражены сухость во рту и глотке, першение, чувство жажды, учащение пульса и дыхания. Часто наблюдаются головокружение, головная боль, иногда с рвотой, звон и шум в ушах и голове, пошатывание, дрожание пальцев рук, заплетающаяся речь.
Передозировка гашиша выражается в вегетативном возбуждении: зрачки резко расширены, на свет не реагируют, резко покрасневшее лицо, видимая сухость губ и полости рта, хриплый голос, повышенное давление и частота сердечных сокращений, нарушенная координация, дрожь пальцев рук. Психика резко нарушается вплоть до выраженного расстройства сознания с галлюцинациями; эмоции «скачут». Опьяневший переживает ужас и растерянность, сменяющиеся приступами неудержимого веселья. Такое психотическое состояние может продолжаться от нескольких часов до нескольких дней.
Гашиш вызывает патологическое пристрастие. При его постоянном употреблении выражена психическая зависимость. Возможность формирования физической зависимости зависит от конкретного состава наркотика, т.е. от содержания наркогенных каннабинолов. Однако не вызывает сомнения наличие выраженного интоксикационного эффекта при употреблении гашиша, а также функциональных и часто органических нарушений деятельности центральной нервной системы. Абстинентный синдром развивается медленнее, чем при хроническом употреблении наркотиков опийного ряда. Первая его фаза проявляется зевотой, ознобом, вялостью, мышечной слабостью, беспокойством, дисфорией, исчезновением сна и аппетита. Эта фаза развивается спустя 4-5 часов после курения гашиша. Вторая фаза начинается с присоединения симптомов компульсивного влечения. Общее вегетативное возбуждение нарастает, мышцы напряжены. Появляется мелкий тремор, подергивания отдельных мышечных пучков. Повышается артериальное давление, учащаются пульс, дыхание, усиливается тревога, появляются слюно- слезоотделение, «гусиная кожа», болевые ощущения в мышцах. Эта фаза развивается к концу первых суток.
В третьей фазе на вторые сутки прекращения приема наркотика появляются болевые ощущения тяжести и сдавленности в груди, сжатия и сдавливания головы, боль и тяжесть в сердце. На коже и под кожей ощущается жжение, неприятное покалывание, дергание. Больные испытывают неопределенные неприятные ощущения во всех внутренних органах. На 3-5 сутки воздержания может развиться психоз.
Наиболее тяжелые последствия хронического употребления гашиша проявляются в нарастающей энцефалопатии, переходящей в слабоумие. Это связано с тем, что при употреблении гашиша патологический процесс в мозге носит характер токсикодистрофической энцефалопатии с сосудистыми нарушениями. У гашишистов наблюдается грубая соматическая патология: миокардиодистрофия, неспецифические гепатиты, почечная недостаточность. Наблюдается интеллектуальная и нравственная деградация
Злоупотребление галлюциногенами
Галлюциногены (психоделические препараты типа ЛСД) вызывают изменения сознания, расстройства восприятия, мышления, дезорганизуют психику до степени психоза.
Изменения сознания часто представлены делириозной формой, хотя возможны и онейроидные расстройства сознания с космической, религиозной, мистической тематикой переживаний. Восприятие характеризуется искажением, насыщенной или, наоборот, ослабленной эмоциональностью. Меняется восприятие времени, теряются различия между болезненными представлениями и реальностью. Часто появляются галлюцинации. Как правило, эйфория не включает соматический компонент удовольствия, а переживания, даже сильные, не соответствуют двигательной активности. Психические процессы становятся автоматическими, неуправляемыми, сноподобными. Концентрация внимания невозможна. Динамика формирования наркотической зависимости сходна с гашишной.
4.12. Основы профилактики аддиктивного поведения
4.12.1. Социально-психологическое воздействие на аддиктивное поведение
В настоящее время аддиктивное поведение (как и другие типы девиантного поведения) личности регулируется различными социальными институтами. Общественное воздействие может носить характер правовых санкций, медицинского вмешательства, педагогического влияния, социальной поддержки и психологической помощи. В силу сложного характера поведенческих нарушений их предупреждение и преодоление требует хорошо организованной системы социальных воздействий.
Психологическая помощь как один из уровней рассматриваемой системы играет связующую роль и отличается выраженной гуманистической направленностью. Этот факт получил отражение в таких принципах психологической работы, как конфиденциальность, добровольность и личная заинтересованность, принятие человеком ответственности за свою жизнь, взаимное доверие, уважение личности и индивидуальности [27, с.155].
Психологическая помощь имеет два ведущих направления: психологическая превенция (предупреждение, психопрофилактика) и психологическая интервенция (преодоление, коррекция, реабилитация).
Рассмотрим лишь некоторые вопросы, касающиеся профилактики аддиктивного поведения в форме злоупотребления ПАВ (в Главе 2 нами уже были отмечены основные направления профилактики аддиктивного поведения, вне зависимости от его формы). Данная проблема чрезвычайно сложна и обширна, в связи с чем мы остановимся лишь на основах теории и организации профилактической работы.
Профилактика зависимости от ПАВ – одно из важнейших и эффективных направлений профилактики неинфекционной патологии. Она может быть первичной, вторичной и третичной.
Первичная профилактика наркомании и алкоголизма имеет целью предотвратить возникновение нарушения или болезни, предупредить негативные исходы и усилить позитивные результаты развития индивида. Это может быть достигнуто несколькими путями: а) развитие и усиление мотивации на позитивные изменения в собственном жизненном стиле индивида и в среде, с которой он взаимодействует; б) направление процесса осознания индивидом себя, поведенческих, когнитивных и эмоциональных проявлений своей личности, окружающей его среды; в) усиление адаптационных факторов или факторов стрессорезистентности, ресурсов личности и среды, понижающих восприимчивость к болезни; г) воздействие на факторы риска наркотизации с целью их уменьшения; д) развитие процесса самоуправления индивидом своей жизнью (управление самосознанием, поведением, изменением, развитием); е) развитие социально-поддерживающего процесса.
Первичная профилактика является наиболее массовой, неспецифической, использующей преимущественно педагогические, психологические и социальные влияния. Ее воздействия направлены на общую популяцию детей, подростков и молодых людей.
В результате первичной профилактики предполагается достичь полного избегания патологических исходов, регулирования числа лиц, у которых может быть начат патологический процесс, что определяет её наибольшую эффективность. Она влияет прежде всего на формирование здоровья путем замены одних развивающихся процессов на другие. Сформировав активный, функциональный, адаптивный жизненный стиль человека, можно укрепить его здоровье и предупредить развитие болезни. Данный вид профилактики способен охватить наибольшее число людей, влиять на население в целом, иметь наиболее эффективные результаты.
Первичная профилактика алкоголизма и наркомании проводится посредством нескольких стратегий.
Первая стратегия – информирование населения о психоактивных веществах (их видах и воздействии на организм, психику и поведение человека) и формирование мотивации на эффективное социально-психологическое и физическое развитие.
Контингенты воздействия – дети и подростки, посещающие школу; учащаяся молодежь; родители (семья); учителя; внешкольные подростковые, молодежные коллективы и группы; дети, не посещающие школу; дети, лишенные родителей и постоянного места жительства; неорганизованные группы населения.
Вторая стратегия – формирование мотивации на социально-поддерживающее поведение.
Контингенты воздействия – семья (родители); учителя; дети, подростки в школьных коллективах и вне их; дети, не посещающие школу; дети, лишенные родителей и постоянного места жительства.
Третья стратегия – развитие протективных факторов здорового социально эффективного поведения.
Контингенты воздействия – семья (родители); учителя; дети, подростки в школьных коллективах и вне их.
Четвертая стратегия – развитие навыков разрешения проблем, поиска социальной поддержки, отказа от предлагаемого психоактивного вещества.
Контингенты воздействия – семья (родители); учителя; дети, подростки в школьных коллективах и вне их.
В приведенных выше стратегиях используются специальные технологии.
Социальные и педагогические технологии первичной профилактики:
- воздействие средств массовой информации;
- антинаркотическое обучение;
- использование альтернативных употреблению наркотиков программ детско-подростковой и молодежной активности;
- создание социально-поддерживающих систем (социальные службы, клубы, молодежные просоциальные организации и т.д.);
- проведение антинаркотичеких мотивационных акций;
- организация деятельности социальных работников и волонтеров;
- деятельность системы ювенальной юстиции.
Психологические технологии первичной профилактики:
- развитие личностных ресурсов;
- формирование социальной и персональной компетентности;
- развитие адаптивных стратегий поведения;
- формирование функциональной семьи.
Медицинские технологии первичной профилактики осуществляются посредством определения генетических и биологических маркеров поведения риска и их коррекции на медицинском уровне.
Рост числа потребителей психоактивных веществ и лиц, проявляющих поведение риска – социального резерва роста заболеваемости алкоголизмом и наркоманией, определяет поле воздействия вторичной профилактики.
Главная цель вторичной профилактики – изменение дезадаптивных и псевдоадаптивных моделей поведения риска на более адаптивную модель здорового поведения.
Поведение риска может быть вызвано характеристиками индивида, имеющего те или иные преддиспозиции личностных, поведенческих и других расстройств; характеристиками среды, воздействующей на индивида; специфическими комбинациями средовых и поведенческих характеристик.
При этом среда рассматривается в качестве носителя такого доминирующего фактора, как стресс (любое требование среды является стрессом; в случае поведения риска стрессовое давление среды, её сопротивление резко увеличивается как реакция на это поведение), а само поведение индивида – как фактор риска наркомании или алкоголизма.
Вторичная профилактика алкоголизма и наркомании осуществляется с применением различных стратегий.
Первая стратегия – формирование мотивации на изменение поведения.
Контингенты воздействия – дети, подростки и молодежь группы риска, родители (семья), неорганизованные группы детей, молодежи и взрослого населения.
Вторая стратегия – изменение дезадаптивных форм поведения на адаптивные.
Контингенты воздействия – дети, подростки и молодежь группы риска, родители (семья), неорганизованные группы детей, молодежи и взрослого населения.
Третья стратегия – формирование и развитие социально-поддерживающей сети.
Контингенты воздействия – дети и взрослые (семья, учителя, специалисты, непрофессионалы).
В этих стратегиях используются специальные технологии.
Социальные и педагогические технологии:
- формирование мотивации на полное прекращение употребления наркотиков, если оно имеет место;
- формирование мотивации на изменение поведения;
- развитие проблем-преодолевающего поведения;
- формирование социально-поддерживающего поведения и стратегии поиска социальной поддержки в просоциальных сетях.
Психологические технологии:
- преодоление барьеров осознания эмоциональных состояний;
- осознание формирующейся зависимости от наркотика как проблемы личности;
- развитие эмоциональных, когнитивных и поведенческих стратегий проблем-преодолевающего поведения (стратегии разрешения проблем, поиска и принятия социальной поддержки, распознавание и модификация стратегии избегания);
- анализ, осознание и развитие личностных и средовых ресурсов преодоления проблемы формирующейся зависимости от психоактивных веществ. Развитие Я-концепции, коммуникативных ресурсов, социальной компетентности, ценностных ориентаций когнитивного развития, интернального локуса контроля; принятие ответственности за свою жизнь, свое поведение и его последствия; восприятие социальной поддержки; изменение стереотипов поведения и ролевого взаимодействия в семье; формирование психологической резистентности к давлению наркотической среды.
Медицинские технологии заключаются в нормализации физического и психического развития, биохимического и физиологического равновесия.
Третичная профилактика наркомании и алкоголизма направлена на восстановление личности и ее эффективного функционирования в социальной среде после соответствующего лечения, уменьшение вероятности рецидива заболевания. Другое направление третичной профилактики – снижение вреда от употребления наркотиков у тех, кто еще не готов полностью отказаться от них.
Возможности третичной профилактики гораздо ниже, чем первичной и вторичной, так как эффект от превентивного воздействия определяется необходимостью замены патологических звеньев поведения индивида на здоровые. Данный вид профилактики основан на медицинском воздействии, однако базируется на сильной структуре социальной поддержки. Он требует индивидуального подхода и направлен на предупреждение перехода сформированного заболевания в его более тяжелую стадию. Активность больного в борьбе с заболеванием, осознание им собственной ответственности за своей здоровье – обязательное условие проведении третичной профилактики.
Третичная профилактика алкоголизма и наркомании осуществляется с применением нескольких стратегий.
Первая стратегия – формирование мотивации на изменение поведения, включение в лечение, прекращение употребления алкоголя, наркотиков или других психоактивных веществ.
Контингенты воздействия – лица, зависимые от алкоголя, наркотиков, других психоактивных веществ. В процесс мотивационной работы при необходимости включаются члены семьи и другие значимые лица.
Вторая стратегия – изменение зависимых, дезадаптивных форм поведения на адаптивные.
Контингенты воздействия – лица, зависимые от алкоголя, наркотиков, других психоактивных веществ. В процесс данной работы при необходимости включаются члены семьи и другие значимые лица.
Третья стратегия – осознание ценностей личности.
Контингенты воздействия – лица, зависимые от алкоголя, наркотиков, других психоактивных веществ.
Четвертая стратегия – изменение жизненного стиля.
Контингенты воздействия – лица, зависимые от алкоголя, наркотиков, других психоактивных веществ.
Пятая стратегия – развитие коммуникативной и социальной компетентности, личностных ресурсов и адаптивных копинг-навыков.
Контингенты воздействия – лица, зависимые от алкоголя, наркотиков, других психоактивных веществ.
Шестая стратегия – формирование и развитие социально-поддерживающей сети.
Контингенты воздействия – члены семьи, другие значимые лица, члены групп само- и взаимопомощи и т.д.
В этих стратегиях используются различные технологии:
Социальные и педагогические технологии:
- формирование социально-поддерживающей и развивающей среды;
- формирование мотивации на изменение поведения, прекращение употребления психоактивных веществ и постоянное поддержание процесса продвижения к здоровью;
- развитие навыков копинг-поведения, социальной компетентности, преодоления искушения наркотизации или алкоголизации;
- формирование социально-поддерживающего поведения и стратегии поиска социальной поддержки в социально-поддерживающих сетях.
Психологические технологии:
- осознание личностных, экзистенциальных, духовных и нравственных ценностей;
- осознание личных целей и путей их достижения;
- осознание влечения и зависимости;
- формирование копинг-стратегий преодоления влечения и зависимости;
- изменение жизненного стиля в целом;
- развитие коммуникативной и социальной компетентности;
- развитие когнитивной, эмоциональной и поведенческой сфер;
- развитие личностных ресурсов совладания с зависимостью.
Медицинские технологии заключаются в грамотном психофармакологическом вмешательстве в соответствующие периоды при соответствующих терапии состояниях, а также в нормализации физического и психического состояния, биохимического и физиологического равновесия.
Все виды профилактической деятельности, реализуемые в обществе, разделяются на ряд направлений:
- профилактика в учебных заведениях (школьные программы);
- профилактика, основанная в семье (семейные и родительские программы);
- профилактика в организованных общественных группах населения;
- профилактика с помощью средств массовой информации;
- профилактика, направленная на группы риска в учебных заведениях и вне их;
- систематическая подготовка специалистов в области профилактики;
- мотивационная профилактическая работа;
- профилактика рецидивов;
- терапия социальной средой;
- профилактика последствий, связанных с употреблением психоактивных веществ.
В соответствии с этими стратегиями строятся профилактические программы.
Мы полагаем, что наиболее действенным средством на пути распространения аддиктивного поведения является его первичная профилактика, а точнее – превенция. Понятие превенции более широкое и предполагает не только уход от возникновения аддикций, но и развитие протективных (защитных) факторов. Современная концепция профилактики употребления ПАВ у подростков основана на том, что в центре её находится личность и её референтная среда. В связи с этим образовательное учреждение, в частности школа, является наиболее подходящей базой для реализации программ превентивной работы. Нами разработана программа первичной профилактики злоупотребления ПАВ у подростков «Я – это Я!» [79].
4.12.2. Базовые теоретические концепции профилактики
Н.А.Сирота и В.М.Ялтонский указывают на существование множества теоретических разработок в области профилактики алкоголизма и наркомании и раскрывают важнейшие положения этих теорий.
Теория продвижения к здоровью.
В последние годы произошли значительные изменения в разработке концепции человеческого здоровья и болезни. Исследователи предпочитают подход «моделирование здоровья» подходу «моделирование болезни» как более перспективный. Модель здоровья основывается на понятии продвижения к здоровью как профилактике, а точнее – превенции болезней. Понятие превенции предполагает не только уход от болезни, но и развитие протективных факторов, способствующих здоровью. Социально-когнитивные теории и, прежде всего, работы А.Бандуры и Р.Лазаруса являются базисом для понимания того, что состоянием здоровья и благополучия человек способен управлять сам.
Развитие концептуальной модели здорового поведения основывается на интеграции различных теорий, таких, как модель здоровых убеждений, социально-когнитивная теория, теория осмысленных действий и теория протекции мотивации. Таким образом, в теоретической концептуальной модели здорового поведения рассматриваются мультикомпонентные причинные факторы как здоровья, так и болезни. В мультикомпонентной модели причинности рассматривается важность таких когнитивных составляющих, как самоэффективность и целеполагание с учетом их влияния на развитие личностных структур. Взаимодействие личностных и средовых конструктов формирует человеческую мотивацию, регулирует её и определённым образом направляет: либо на увеличение благополучия, либо, наоборот, на саморазрушение. Для того чтобы мотивационная активность действовала в направлении здоровья, необходимо углублять процессы осознания своего поведения. Для того чтобы профилактические действия были эффективными, человек должен иметь:
1) адекватные знания о факторах риска и рисковых поведенческих паттернах для того, чтобы управлять своим здоровьем в направлении защиты и улучшения;
2) убеждение в возможности влиять на своё здоровье и в эффективности (самоэффективности) этого процесса. Это – центральная идея социально-когнитивной теории. Восприятие своей эффективности определяет уверенность в способности организовать свое поведение, мысли чувства в благоприятном для себя направлении, несмотря на то, что на человека воздействуют различные стрессовые события и жизнь его постоянно меняется, предъявляя ему все новые и новые требования и сюрпризы. Вера в свою эффективность – существенная основа для действий. Потеря же веры в себя может повлечь за собой эффект дезорганизации поведения в случае столкновения человека с трудностями, а также с изменениями окружающей действительности, что в принципе неизбежно.
Теория мотивации.
Если человек не приходит к пониманию необходимости постоянных изменений своего мышления и стиля жизни, его жизнь сложится неудачно. Иными словами, он обречен на психическую и социальную дезадаптацию. Как будет проявляться эта дезадаптация – вопрос обстоятельств, скорее внешних, чем внутренних. Ясно одно, что риск приобщения его к наркотикам и другим психоактивным веществам резко усиливается, проблема формирования зависимости от них становится более актуальной, а если зависимость уже сформирована, то лечение и реабилитация будут сопровождаться большими трудностями.
В связи с этим становится очевидной необходимостью работа с мотивацией на позитивное изменение и развитие на всех этапах и стадиях жизни человека, а тем более его выздоровления.
Методы работы с мотивацией здоровых людей в процессе профилактики, а также зависимых от наркотиков, алкоголя и других психоактивных веществ в процессе лечения стали развиваться в последние десять лет, когда обнаружилась абсолютная очевидность того, что формирование мышления и образа жизни здорового человека, а также лечение пациентов, не готовых к изменению своего жизненного стиля, не приводит к позитивным результатам. В то же время стал очевидным факт, что люди, употребляющие психоактивные вещества или еще не переступившие этого порога, имеют право на помощь в формировании мотивационной готовности на лечение, изменение своего поведения, жизненного стиля и выздоровление.
Сформулируем основные положения, характеризующие мотивацию к позитивному изменению в наркологии.
1. Мотивация (побуждение) – первоначальный и ключевой элемент в изменении поведения человека.
2. Мотивация имеет сложную многокомпонентную структуру.
3. Составные компоненты мотивации могут быть определены и измерены современными психодиагностическими методами.
4. Мотивация – не статическое состояние, а динамический процесс, колеблющийся во времени и пространстве в зависимости от состояния личности и среды.
5. Мотивация находится под влиянием внешних и внутренних воздействий, причем ведущим, как правило, является внутреннее воздействие (внутреннее побуждение). Внешние воздействия выступают в виде «социальной почвы».
6. Мотивация может быть изменена.
7. Мотивация на изменение поведения и жизненного стиля в целом может изменяться под влиянием родителей, педагогов, врача, психолога, консультанта, социальной среды.
8. Стиль взаимодействия психолога всегда влияет на мотивацию к изменению.
9. Задача психолога – определить уровень мотивации человека к изменениям в его жизни и укрепить ее в позитивном направлении.
10.Мотивация на изменение зависит от того, готов ли человек к изменениям и в какой степени.
Рассмотрим принципы, лежащие в основе формирования мотивации на позитивные изменения.
Повышение осознания – это повышение уровня самосознания человека, увеличение количества доступной информации о нем самом, об окружающей его среде и о природе его проблем, и таким образом на увеличение вероятности того, что он примет разумное решение относительно необходимости своих изменений. Зависимость от наркотиков и алкоголя должна быть осознана.
Социальная поддержка предполагает наличие внешних условий, которые могут способствовать началу и продолжению попыток человека измениться.
Высвобождение эмоций используется во многих профилактических и психотерапевтических техниках для того, чтобы помочь человеку осознать собственные защитные механизмы портив изменений. Высвобождение эмоций часто происходит в результате реальных жизненных переживаний. Очевидно, что предпочтительнее вызывать эмоции с помощью специальных методов.
Обязательства, или внутренний контроль. Если уж человек решил измениться, то он берет на себя ответственность за эти перемены. Такая ответственность существует в виде груза обязательств, которые в некоторых случаях называют внутренним контролем. Это осознание того, что только сам человек способен говорить и действовать за себя и нести ответственность за свои действия. Первый шаг в принятии на себя обязательств – это принятие внутреннего решения измениться. Второй шаг – это информирование о принятом решении окружающих.
Противодействие. Наше поведение зависит от внешней среды. Почти любая здоровая активность может стать эффективной техникой противодействия. Существует множество техник противодействия. Важно отыскать ту, которая подходит именно данному человеку.
Внешний контроль. Как и противодействие, внешний контроль деятельностно ориентирован. Однако в этом случае человек не пытается овладеть своими внутренними реакциями, вместо этого он изменяет окружающую обстановку, чтобы снизить вероятность событий, приводящих к возникновению проблем.
Противодействие меняет реакции индивида на внешние стимулы; внешний контроль – это регуляция самих стимулов. Внешний контроль очень прост: например, не общаться с теми, кто употребляет наркотики, не хранить дома наркотики или алкоголь.
Поощрение. Наказание и поощрение – две стороны одной медали. Можно наказывать за нежелательное поведение (хотя это редко приводит к успешным изменениям) или поощрять за желательное. Однако наказание часто ведет к временному подавлению проблемного поведения, а не к реальным переменам.
Поощрение, наоборот, очень часто приводит к успешным переменам в поведении. Повышение самооценки – одна из простейших форм поощрения. Поощрение может контролироваться и другими людьми.
Поддерживающие отношения. Изменение себя – это собственные попытки модифицировать свое поведение. Однако важно избежать устаревшего мнения о том, что изменять себя человек должен в одиночку. Поддержка может исходить не только от профессионала, но и от друзей или родственников, если человек информирует их о своих чувствах. В любом случае поддерживающие отношения должны обеспечивать заботу, поддержку, понимание и принятие.
Путь развития и изменений должен пройти каждый человек, а не только зависимый. Особенно важно понимать, что такой путь – главнейшая, если не основная, составляющая подготовки специалистов в области профилактики и психотерапии зависимости.
Теория жизненных навыков.
Жизненные навыки – личные, межличностные и физические - позволяют людям контролировать и направлять свою жизнь, развивать умения жить вместе с другими и вносить изменения в окружающую социальную среду. Данная теория базируется на понятии о необходимости постоянного развития человека и позитивного изменения поведения. Этот теоретический подход был сформирован на стыке двух этиологических теорий – теории социального научения А.Бандуры и теории проблемного поведения Р.Джессор. Первая связывает данный подход с направлением социальных влияний, вторая – с социально-психологическим направлением, учитывающим проблемы, которые являются актуальными в подростковом возрасте, в том числе употребление наркотиков, раннее сексуальное поведение, делинквентность и т.д.
Впервые профилактические программы развития жизненных навыков были разработаны Д.Ботвиным и продолжают развиваться и совершенствоваться под его руководством. Цель этих программ – повысить устойчивость подростков к различным социальным влияниям, в том числе и к употреблению наркотиков, а также индивидуальную компетентность путем обучения личностным и социальным навыкам.
Программы развития жизненных навыков имеют три компонента.
Первый компонент – информационный. Он заключается в изложении информации о здоровье, о вреде употребления наркотиков, социальной недопустимости их употребления. Второй компонент представляет собой развитие самоуправляемого поведения, сфокусированного на выбранном жизненном стиле, разработку планов самосовершенствования, развитие самооценки, социальной чувствительности и личностного контроля, обучение стратегиям принятия решений, устойчивости к влияниям социальной среды и давлению наркотизирующихся сверстников. Участники программ также обучаются различным техникам, редуцирующим тревогу, способствующим самоуправлению и релаксации, когда это необходимо. Третий компонент – обучение различным социальным навыкам. Это навыки коммуникации, налаживания социальных контактов, а также отказа от предложений употребить психоактивное вещество и отстаивания своей позиции, персональных границ и поддержания дружеских связей.
Оценка эффективности профилактических программ, основанных на этом подходе, показала хорошие результаты. В сравнении с другими подходами данная модель рассматривается как имеющая шансы быть наиболее успешной. Этот подход хорошо разработан и демонстрирует в различных исследованиях постоянную эффективность с точки зрения формирования позитивных изменений в поведении молодежи. Отмечается редукция первого экспериментального курения, прекращение курения в начальной фазе аддикции. Полученные результаты свидетельствуют о существенных изменениях в знаниях и отношениях: повышается субъективный контроль над своим поведением, возрастает уверенность в себе и чувство самоэффективности от адекватных решений, принятых самостоятельно, и изменения жизненного стиля в сторону укрепления здоровья.
Главными достоинствами теории жизненных навыков являются концептуальная четкость и простота, эмпиризм и рациональность, высокая и наглядная эффективность методов.
Теория деятельности, альтернативной наркотизации
Теоретическая концепция альтернативы наркотикам базируется на следующих позициях:
- психологическая зависимость от наркотика является результатом его заместительного эффекта;
- многие формы поведения, направленного на поиск удовольствия, - результат изменения настроения или сознания личности;
- люди не прекращают употреблять психоактивные вещества, улучшающие настроение, или искать удовольствия до тех пор, пока не имеют возможности получить взамен что-то лучшее;
- альтернативы наркотикам являются и альтернативами дистрессам и дискомфорту, которые сами по себе приводят к саморазрушающему поведению.
В данном направлении подчеркивается важная роль среды и делается попытка уменьшить риск употребления наркотиков посредством развития специфической активности. Концепция альтернатив направлена на развитие осведомленности личности, ее значимых интерперсональных связей, профессиональных навыков, эстетических установок, творческого и интеллектуального опыта, социально-политической вовлеченности.
В целом выделяют четыре варианта программ альтернативной активности:
1. Предложение специфической активности (например, путешествия с приключениями), которая предлагает преодоление различных препятствий среды.
2. Комбинация специфических потребностей со специфической активностью (например, потребность в поиске ощущений, свойственная людям, рискующим быть вовлеченными в употребление наркотиков или алкоголизацию, удовлетворяется посредством занятий экстремальными видами спорта (прыжки с парашютом и т.д.).
3. Поощрение участия во всех видах специфической активности.
4. Создание групп поддержки молодых людей, заботящихся о своей жизненной позиции.
Данные программы особенно эффективны при работе с группами высокого риска употребления психоактивных веществ.
Концепция социальной поддержки
Интерес к феномену социальной поддержки и ее роли в сохранении психологического и физического благополучия, укреплении здоровья стремительно возрастает. Проведенные исследования показали, что люди, получающие разные виды поддержки от семьи, друзей, значимых для них лиц, отличаются более крепким здоровьем, легче переносят повседневные жизненные трудности и заболевания (Сирота Н.А., 1994; Ялтонский В.М., 1995; Moos R.H., 1994). Социальная поддержка, смягчая влияние стрессоров на организм, сохраняет здоровье и благополучие человека, облегчает его адаптацию и способствует развитию. Она является важной составляющей копинг-поведения, мощным средовым копинг-ресурсом, без которого не происходит ни адекватного развития, ни приспособления. Термин «социальная поддержка» широко используется в западной клинической психологии и смежных науках, связанных со здоровьем человека.
Многочисленные определения социальной поддержки не лишены недостатков. В зависимости от позиции исследователя в них подчеркиваются специфические, личностные или социальные связи, а также другие компоненты. Обычно социальная поддержка рассматривается как информация, приводящая субъекта к убеждениям, что его любят, ценят, о нем заботятся, он является членом социальной сети и имеет с ней взаимные обязательства. Социальная поддержка – это обмен ресурсами между двумя (по крайней мере) индивидами, воспринимающимися как донор и реципиент. Т.Виллс выделяет три компонента социальной поддержки: 1) структура (семья, число друзей, межличностные связи: с родственниками, с членами формальных и неформальных объединений и т.д.); 2) функция (эмоциональная, оценочная, информационная, ресурсная); 3) эффект (удовлетворение поддержкой).
А.Ваукс рассматривает социальную поддержку как сложный конструкт, состоящий из нескольких компонентов: 1) ресурсов поддерживающих сетей (размер, структура и т.д.); 2) специфических поддерживающих действий (совет, практическая помощь в решении задачи, похвала и т.д.); 3) субъективной оценки поддержки (восприятие поддержки). Восприятие поддержки характеризуется уверенностью личности в том, что ее потребность в поддержке, информации, обратной связи осуществляется. Большинство современных исследователей считают, что определение восприятия поддержки как качественного метода измерения является более эффективным подходом к определению психосоциального статуса личности, чем объективные измерения социально-поддерживающей сети.
Социальная система поддержки, с одной стороны, и удовлетворенность этой системой, с другой – различные, но важные для преодоления стресса переменные, требующие разных подходов к их изучению. Не вызывает сомнения, что знание субъективной оценки адекватности получаемой социальной поддержки значительно важнее для психологического состояния индивида, чем его информированность о числе поддерживающих лиц или о качестве оказываемой поддержки.
Т.Виллс выделяет четыре типа социальной поддержки: 1) эмоциональная (интимная) – забота о другом, доверие и сопереживание ему; 2) инструментальная (материальная) – финансовая помощь, помощь коллег по работе, друзей и т.д.; 3) информационная – содействие в разрешении проблем путем предложения важной информации, совета; 4) обратная связь (поддержка в форме оценки) – оценка поведения, эффективности разрешения проблемы и т.д.
Существует несколько моделей, объясняющих связь социальной поддержки с исходами психологического и физического здоровья.
Модель основного (главного), или направленного, эффекта. Согласно этой модели наличие социальной поддержки само по себе непосредственно влияет на сохранение здоровья. Отсутствие поддержки или ее слабость приводят к ухудшению здоровья. Поддержка может вызывать поведенческие паттерны, которые увеличивают или снижают риск возникновения болезни, и может продуцировать биологические ответы, которые оказывают влияние на заболевание или поведение и воздействуют на риск болезни. Генерализованный полезный эффект социальной поддержки возникает в результате того, что социальные сети обеспечивают отдельных своих членов регулярными позитивными переживаниями и комплексом стабильных, социально одобряемых обществом ролей.
Данный вид социальной сетевой поддержки может быть связан с исходами физического здоровья посредством эмоционально вызванных эффектов функционирования эндокринной или нейрогуморальной систем, а также поведенческих паттернов, таких, как курение, употребление алкоголя или наркотиков. Модель главного эффекта постулирует, что рост социальной поддержки в результате будет увеличивать благополучие.
Буферная модель. Механизм, связывающий стресс с болезнью, включает серьезные нарушения нейроэндокринной или иммунной систем и предполагает внесение изменений в поведение, наносящее вред здоровью (неправильное питание, употребление алкоголя, табака, наркотиков и т.д.). В ситуации стресса высокой интенсивности выраженная социальная поддержка выступает как буфер между стрессором и человеком, амортизирует негативное воздействие стресса, что позволяет сохранить хорошее здоровье.
Низкий уровень социальной поддержки при стрессе высокой интенсивности не оказывает смягчающего действия на организм и поведение, в результате чего здоровье ухудшается, а поведение индивида становится проблемным, резко повышается риск формирования аддиктивного компонента. Следовательно, буферный эффект проявляется не постоянно, а только при высоких степенях стресса и выраженной эффективности социальной поддержки. Воздействие стресса низкой интенсивности при наличии слабой социальной поддержки не включает действие ее смягчающих механизмов. В этом случае используются другие механизмы совладания со стрессом.
Согласно данной модели дистресс вызывает болезнь путем негативных нейроэндокринных ответов или путем выработки патогенных форм поведения, либо посредством комбинации того и другого. Социальная поддержка может играть роль буфера в двух различных местах причинной цепи, связывающей стресс и болезнь.
Во-первых, между стрессогенным событием (или ожиданием этого события) и реакцией на стресс путем ослабления или смягчения оценки дистресса. Таким образом, восприятие стресса другими (поддерживающими) лицами будет обеспечивать необходимыми ресурсами, проявляющимися в форме переосмысления потенциала стрессовой ситуации или поддержания убежденности в собственной способности совладания с проблемой или навязываемой требованиями, а, следовательно, препятствовать оценке ситуации как высоко стрессогенной.
Во-вторых, между переживаниями стресса и началом патологического исхода путем редуцирования или устранения стрессовой реакции. Поддержка в данном случае может изменять оценку стрессовой ситуации, обеспечивать разрешение проблемы, редуцировать восприятие важности проблемы, оказывать содействие здоровому поведению и нормализовать функционирование нейроэндокринной системы. В буферной теории наиболее важным компонентом социально-поддерживающего процесса является восприятие социальной поддержки, так как именно она обладает наиболее выраженным влиянием на здоровье.
Модель ненаправленного эффекта. Согласно этой модели позитивное воздействие социальной поддержки на здоровье оказывается не направленным, а опосредованным, например, через самооценку.
Высокая социальная поддержка повышает самооценку, которая определяет сохранение здоровья. Низкая социальная поддержка формирует негативную самооценку, которая негативно влияет на здоровье.
Люди со слабой социальной поддержкой более уязвимы и подвержены риску употребления наркотиков. Социально поддерживающее поведение может влиять на увеличение или уменьшение потребления психоактивных веществ и оказывать терапевтическое воздействие на больных алкоголизмом и наркоманией.
Исследования Н.А.Сироты и В.М.Ялтонского показали неэффективность социально-поддерживающего процесса у больных наркоманией и алкоголизмом, количественное уменьшение и качественное негативное изменение структуры социальных сетей, изменение их ориентации на асоциальную и антисоциальную.
Программы первичной и вторичной профилактики также должны быть направлены на создание, укрепление, санацию социально-поддерживающей среды детей и подростков.
Без этого важнейшего компонента они не могут быть эффективными.
4.12.3. Теоретические основы концептуальной профилактической модели
Концептуальная теоретическая модель профилактики зависимости от наркотиков, алкоголя и других психоактивных веществ имеет ряд важнейших направлений. Это развитие поведенческих стратегий разрешения проблем, когнитивной сферы социально-поддерживающей системы и социально-поддерживающего процесса, модификации поведенческой стратегии избегания, а также навыков эмпатии, аффилиации и социальной компетентности. Каждое из этих направлений имеет свое теоретическое обоснование.
Развитие стратегии разрешения проблем.
Теоретическим основанием развития стратегии разрешения проблем как одной из важнейших структур формирования функционального адаптивного поведения – основного жизненного навыка – служит модель разрешения социальных проблем Т.Дзуриллы и М.Гольфрида (D'Zurilla T., Goldfried M., 1971), впервые описавших модель. Разрешение социальных проблем рассматривается как когнитивно-поведенческий процесс, путем которого личность вырабатывает эффективные стратегии преодоления проблемных ситуаций, встречающихся в повседневной жизни. В результате происходит открытие широкого круга альтернативных решений, которые способствуют общей социальной компетентности. В то же время разрешение социальных проблем рассматривается как составляющая копинг-процесса.
Выделяют пять специфических этапов процесса разрешения проблемы:
1) ориентация в проблеме (когнитивный и мотивационный комплекс, приводящий к ознакомлению с проблемой в целом);
2) определение и формулирование проблемы (описание проблемы в конкретных терминах и идентификация специфических целей);
3) генерация альтернатив (разработка исчерпывающего перечня возможностей разрешения) проблемы;
4) принятие решения (системное развитие цепи альтернативных решений проблемы, рассмотрение последствий и выбор оптимальных альтернатив);
5) выполнение решения; проверка, подтверждение и наблюдение за развитием его результатов.
На этапе ориентации в проблеме происходят следующие шаги научения:
- точное узнавание и идентификация проблемы, когда она возникает;
- принятие веры в то, что проблемы – нормальное и неизбежное явление в жизни;
- выработка убежденности в существовании эффективных способов решения проблемы;
- разрушение и модификация негативного комплекса разрешения проблемы, заключающегося в когнитивной оценке проблемной ситуации как «угрозы», а не как «вызова» или «изменения»; в сохранении нерационального убеждения в том, что «проблема у меня никогда не может возникнуть»; в развитии ощущения глобальности и стабильности проблем; в безответственности и беспомощности при столкновении с ними; в преувеличении ценности существующей проблемы в напряженности социальной ситуации.
На этапе определения и формулирования проблемы необходимо правильно оценить проблему и сформулировать реальную цель или задачу ее разрешения. Эта операция включает пять шагов:
- поиск всей имеющейся информации о проблеме;
- внимательное описание всех связанных с проблемой фактов в ясных и конкретных терминах;
- дифференциацию относящейся к делу информации от посторонней, объективных фактов, выводов, оценок, интерпретаций от необъективных;
- определение фактов и обстоятельств, которые делают ситуацию проблемной, т.е. настоящих препятствий к достижению цели; определение конфликта между целями, наличия негативных эмоций (ощущения угрозы, чувства фрустрации и т.д.);
- постановку реалистической цели разрешения проблемы с описанием деталей желательного исхода.
На этапе генерации альтернатив происходит создание альтернативных подходов. Интерпретируются личные альтернативные варианты разрешения проблемы и максимизируется осознание вероятности того, что наиболее эффективные среди них будут возможны. Используются два основных принципа, содействующие процессу: отсроченного решения и количественного порождения качества. Принцип отсроченного решения предполагает, что более зрелые и адекватные альтернативы могут быть получены, если личность приостанавливает, откладывает некоторые типы формирования ответов до более поздней точки в проблеморазрешающем процессе.
Принцип количественного порождения качества предполагает, что, чем больше альтернатив генерализуется, тем выше вероятность выбора из них наиболее эффективных.
На этапе принятия решения происходит развитие имеющихся возможностей разрешения проблемы и выбор альтернатив, которые: а) эффективно разрешают ситуацию; б) в дополнение к разрешению проблем максимизируют позитивные последствия в целом и минимизируют негативные. Большое внимание отводится оценке выбранной альтернативы и ее последствий. Ошибки в принятии решения могут включать чрезмерную стимуляцию или недооценку вероятности негативного эффекта, неточную оценку особенностей данного варианта решения. Другой тип ошибок в принятии решения – невнимание к широкому кругу последствий, связанных с каждой альтернативой.
Могут быть рассмотрены четыре категории последствий: прямые, долговременные, личностные (направленные на себя) и социальные (направленные на других). Личностные последствия проявляются в эмоциональных издержках, нарушении этических, моральных стандартов, риске потери физического благополучия. Социальные последствия – это воздействие на семью, друзей, коллег по работе и общество в целом. Как личностные, так и социальные последствия бывают прямыми и долговременными. Оценка вероятности и ценности этих последствий помогает вести человека к пониманию того, что выбор определенных альтернатив будет наиболее эффективным. Однако наряду с тщательным взвешиванием последствий принятия решений следует учитывать и здоровое стремление к осознанному риску.
Этап выполнения решения и его проверки включает четыре специфические операции:
1) эффективное выполнение разрешающего ответа;
2) изучение актуальных последствий;
3) оценка эффективности решения;
4) самоподкрепление (поощрение за то, что проблема эффективно разрешена) [82, с.73-75].
Развитие когнитивной сферы.
Развитие когнитивной сферы предполагает формирование интернального контроля, умение управлять ситуацией и выбором своего поведения в ней, противодействовать давлению среды, развитие самоконтроля, самоэффективности, социальной компетентности и самоуважения.
В целом когнитивное развитие фокусируется на изменениях Я-концепции и на формировании зрелого стиля мышления. При этом следует учитывать, что у детей и подростков когнитивные процессы не статичны, это динамическое движение, ведущее от незрелости к зрелости. На когнитивные процессы влияют биологические и индивидуальные факторы, а также опыт взаимодействия со средой.
Процесс когнитивного роста происходит на различных уровнях и начинается со способности критически и концептуально мыслить. Ж.Пиаже (Piaget J., 1932) описал эволюцию формального операционального мышления, в процессе которого у детей и подростков формируется концептуализация понятий о себе и о мире. В процессе развития конкретного мышления и получения эмпирического опыта ребенок приобретает способность мыслить абстрактными категориями, символами и гипотетическими понятиями. В то же время, как правило, формируются и более реалистические планы на будущее.
Когнитивные процессы имеют место в становлении личностной идентичности. Способность формировать альтернативные объяснения и рассматривать различные перспективы приводит к социальной адаптации и помогает разрешать проблемы взросления. Когнитивные процессы способствуют повышению социальной самокомпетентности и развитию способности противостоять среде. Персоноцентрические особенности подросткового взгляда на мир и проблемы сменяются социоцентрическими. Подростки, считающие, что весь мир разделяет их идеи и заблуждения, интенсивно осознают результаты своего поведения, являющегося следствием этих заблуждений. Это формирует у них более объективную точку зрения на мир.
Г.Шродт и В.Фитцжеральд (Schrodt G., Fitzgerald B., 1987) рассматривают процесс когнитивного развития как продвижение в области когнитивных способностей от конкретного к абстрактному, от реального к возможному, от состояния «здесь и сейчас» к будущему, от буквального понимания к использованию символики, от восприятия общего к дискриминантному.
Согласно данному принципу в области социального познания когнитивное развитие происходит от экстернального локуса контроля к автономии; от эго- и персоноцентричности к развитию мировоззрения, взгляду на мир как целостную систему; в области эмоций – от интенсивного проявления аффекта к его смягчению.
В области разрешения проблем и межличностной эффективности развитие происходит от негибкости к адаптивности, творческому подходу; от восприятия собственных ошибок как причины для обратной связи со стороны социальной среды, от центрированности на себе к эмпатии.
В области жизненной философии – от отчуждения к осознанию обязательств и привязанностей; от наказания к совестливости; от стремления немедленно редуцировать напряжение и реализовать его в непосредственном поведении к регулированию самооценки, самоконтролю, самоэффективности, самокомпетентности и самоуважению; от некритического принятия системы отношений и ценностей, убеждений и целей к устойчивой и постоянной собственной позиции [82, с.76].
Развитие социально-поддерживающей системы и социально-поддерживающего процесса.
Теоретические подходы к развитию данного направления в практике превенции злоупотребления наркотиками, алкоголем и другими психоактивными веществами определяют понятие социально-поддерживающего процесса как важнейшего психосоциального звена в формировании физического и психического здоровья человека или, напротив, ведущего к болезни.
Социально-поддерживающий процесс, или социальная поддержка, в целом состоит из трёх компонентов: социальных сетей, восприятия социальной поддержки и копинг-стратегии поиска социальной поддержки.
Социальные сети развиваются из социальных интеракций, которые одни индивиды, согласно их взглядам и интересам, имеют с другими. Социальные сети являются источником социальной поддержки и определяют её эффект. Этот эффект зависит также от личностного ресурса восприятия социальной поддержки. Чем лучше развит этот ресурс, тем выше эффект. В целом социальная поддержка оказывает буферный эффект при воздействии стрессовой ситуации на личность, прямой и непрямой эффекты, связанные с воздействием на самооценку.
Таким образом, целью профилактики является развитие каждого из компонентов социально-поддерживающего процесса, т.е. обучение восприятию, поиску и оказанию социальной поддержки, модификации, формированию и созданию социально-поддерживающих сетей.
Предполагается, что обученные в группах социальной поддержки лица будут передавать свои знания и фасилитировать поведенческие навыки другим; с одной стороны, служить нормативной социальной моделью, а с другой – противодействовать вхождению подростка в асоциальные наркотизирующиеся группировки, оказывающие вместо социальной поддержки социальное давление.
Развитие социально-поддерживающих сетей с целью первичной, вторичной и третичной профилактики предполагает подготовку «доноров» социальной поддержки – субспециалистов, основанную на получении определенной информации и обучении поведенческим навыкам. В процессе обучения происходит осознание собственного опыта преодоления психосоциальных проблем. В целом субспециалисты (взрослые и молодые люди), пройдя отбор и тщательную подготовку, выполняют поддерживающие функции, включаясь в групповые процессы в среде детей и подростков, проявляющих поведение риска или аддиктивные формы поведения, а также имеющих непреодолимые серьезные проблемы.
Такого рода вмешательство аналогично психотерапевтическому воздействию и должно проводиться под руководством специалиста [82, с.78].
Модификация стратегии избегания.
При формировании аддиктивного поведения стратегия избегания становится одной из ведущих поведенческих стратегий. При этом формируется тенденция к немедленному снятию, избеганию возникающего в стрессовых ситуациях эмоционального напряжения путем использования психоактивных веществ. Однако избегание – это вынужденный механизм поведения, основанный на недостаточно развитой системе личностно-средовых копинг-ресурсов и активных стратегий. Это стратегия, направленная на совладание со стрессом, способствующая его редукции, но обеспечивающая развитие и функционирование индивида на более низком уровне.
В процессе формирования аддикции избегание может обеспечить и необходимые для совладания с зависимостью формы поведения, например: избегание ситуаций, связанных с употреблением алкоголя и наркотиков, построение системы ограничений и т.д.
В связи с этим основным принципом модификации стратегии избегания в программах первичной профилактики является принцип развития личностно-средовых ресурсов и активных стратегий совладания со стрессом (разрешение проблем, поиск социальной поддержки).
В программах вторичной и третичной профилактики предусматривается тренинг специальных форм стратегии избегания ситуаций, связанных с наркотизацией, антиципационный тренинг – обучение навыкам предвосхищения возможных нежелательных стрессовых ситуаций и их последствий, а также ситуаций, связанных с давлением наркотической среды, искушением употребления алкоголя и наркотиков [82, с.78].
Развитие навыков эмпатии, аффилиации и социальной компетентности.
Эмпатия и аффилиация тесно связаны с формированием различных форм поведения. Аффилиация, т.е. стремление человека быть в обществе других людей, усиливается в ситуациях, оцениваемых индивидуумом как угрожающие их благополучию, в стрессовых ситуациях. Блокирование аффилиации вызывает чувство одиночества, отчужденности, порождает и углубляет стресс, а также способствует развитию неадекватных поведенческих форм реагирования на него.
Аффилиация неразрывно связана с эмпатией, которая является многокомпонентным, но целостным процессом, включающим физиологический, кинестетический, аффективный, когнитивный и мотивационный компоненты, существенно и положительно влияющим на качество общения и способствующим позитивным личностным изменениям. Низкий уровень развития эмпатии способствует формированию пассивного поведения, направленного на самоизоляцию, закрепляет негативную самооценку и в связи с этим способствует формированию зависимости от алкоголя и наркотиков.
С эмпатией и аффилиацией тесно связана коммуникативная компетентность, представляющая собой сумму знаний и навыков о партнерах по общению и о коммуникативном процессе в целом и определяемая предшествующим опытом. Все эти составляющие представляют понимание аффилиативно-эмпатийных ресурсов в более широком и комплексном смысле как социально-психологического конструкта, регулируемого когнитивным, аффективным и поведенческим компонентами и организованного в систему эмоционального и межличностного понимания [82, с.79].
Программированный контроль знаний по четвертой главе
Вопрос 1. К химической аддикции относится всё, кроме:
а) табакокурения;
б) употребления наркотиков;
в) гемблинга;
г) алкоголизма;
д) употребления токсических веществ.
Вопрос 2. Постепенное проникновение и встраивание ПАВ в различные обменные процессы организма отражает сущность:
а) физической зависимости;
б) социальной зависимости;
в) психической зависимости.
Вопрос 3. Стремление применения ПАВ с целью смягчения или устранения явлений эмоционального дискомфорта отражает сущность:
а) гедонистической мотивации;
б) мотивации с гиперактивацией поведения;
в) атарактической мотивации;
г) субмиссивной мотивации;
д) псевдокультурной мотивации.
Вопрос 4. Псевдокультурная мотивация употребления ПАВ основывается на:
а) мировоззренческих установках и эстетических пристрастиях личности;
б) неспособности человека отказаться от предлагаемого окружающими приема ПАВ;
в) активизирующем эффекте ПАВ;
г) стремлении получить удовлетворение, испытать чувство радости на фоне обычного ровного настроения;
д) стремлении смягчить или устранить явления эмоционального дискомфорта.
Вопрос 5. К ПАВ, обладающим свойствам сочетания гиперактивации и гиперсексуальности относятся все, кроме:
а) марихуаны;
б) кодеина;
в) никотина;
г) кофеина.
Вопрос 6. К ананкастным чертам характера относятся все, кроме:
а) робости;
б) застенчивости;
в) самостоятельности;
г) тревожности;
д) осторожности в общении.
Вопрос 7. К механизмам формирования зависимости относятся все, кроме:
а) эволюционного;
б) эмоционального;
в) деструктивного;
г) связанного с изначальной аномалией личности.
Вопрос 8. По мнению С.Блатта зависимость от героина существенно детерминируется всем, кроме:
а) поиском удовлетворения желания символических отношений с материнской фигурой;
б) желанием активизировать состояние;
в) желанием ослабить депрессивные аффекты;
г) потребностью контролировать агрессию.
Вопрос 9. С.В.Березин и К.С.Лисецкий выделяют основные группы факторов, способствующих развитию отклоняющегося поведения, к которым относятся все, кроме:
а) факторы нарушенного онтогенеза;
б) нравственная незрелость личности;
в) нарушение социальной микросреды;
г) индивидуально-биохимические особенности;
д) индивидуально-психологические особенности и нервно-психические аномалии личности.
Вопрос 10. К факторам защиты от риска употребления ПАВ относят все, кроме:
а) стабильности и сплочённости семьи;
б) среднего и высокого уровня дохода в семье;
в) адекватной самооценки;
г) интернального локуса контроля;
д) низкой саморегуляции.
Вопрос 11. С точки зрения трансакционной модели риска приобщения к употреблению ПАВ:
а) поведение человека определяется характеристиками индивида и среды, в которой он функционирует;
б) проблемное поведение необходимо рассматривать в связи с его последствиями, которые могут носить как негативный, так и позитивный характер в отношении самой личности;
в) выделяют пять доминирующих сфер, в которых может разворачиваться ситуация риска;
г) в ответ на действия родителей у ребёнка развивается неуступчивое поведение.
Вопрос 12. Поведение, имеющее целью устранить влияние стрессора или изменить его интенсивность, рассматривается как:
а) пассивное копинг-поведение;
б) активное копинг-поведение;
в) активно-пассивное копинг-поведение.
Вопрос 13. Модель адпативного функционирования копинг-поведения создана по результатам обследования:
а) лиц с аддиктивным поведением;
б) больных наркоманией подростков и взрослых;
в) здоровых детей;
г) здоровых, хорошо адаптированных подростков и взрослых.
Вопрос 14. Негативный вариант исхода аддиктивного копинг-поведения развивается в случае:
а) явного преобладания психологических факторов, способствующих ослаблению аддикции;
б) равного соотношения факторов, способствующих и ослабляющих аддикцию;
в) явного преобладания факторов риска над факторами резистентности к стрессу;
г) не зависит от соотношения факторов риска и протекции.
Вопрос 15. К акцентуациям характера, являющимся одним из факторов риска развития аддиктивного поведения относят все типы, кроме:
а) эпилептоидного;
б) истероидного;
в) гипертимного;
г) неустойчивого;
д) сензитивного.
Вопрос 16. К характерным для гипертимной акцентуации чертам относят все, кроме:
а) большой подвижности;
б) общительности;
в) несамостоятельности;
г) склонности к озорству;
д) недостатка чувства дистанции в отношении со взрослыми.
Вопрос 17. Эпилептоидной акцентуации характера несвойственно всё, за исключением:
а) быстрого переключения с одной деятельности на другую;
б) злопамятности;
в) быстрой отходчивости;
г) низкой аффективности;
д) редко возникающего чувства ревности.
Вопрос 18. Среди поведенческих проявлений истероидности у подростков на первое место следует ставить:
а) хобби-реакцию;
б) суицидальность;
в) эмансипацию;
г) реакции, связанные с сексуальным влечением;
д) среди приведенных правильного ответа нет.
Вопрос 19. Подростки с неустойчивым типом акцентуации характера отличаются всеми чертами, за исключением:
а) непоседливости;
б) неполсушания;
в) смелости;
г) легкого подчинения другим.
Вопрос 20. Тяга в употреблении ПАВ к тому, что «сильно бьёт по мозгам», напиваться «до отруба» свойственна подросткам с этим типом акцентуации характера:
а) гипертимным;
б) эпилептоидным;
в) истероидным;
г) неустойчивым.
Вопрос 21. Чаще других склонность к употреблению стимуляторов обнаруживают подростки с этим типом акцентуации характера:
а) истероидным;
б) эпилептоидным;
в) неустойчивым;
г) гипертимным.
Вопрос 22. Для воспитания по типу доминирующей гиперпротекции характерно всё, кроме:
а) повышенной опеки ребёнка;
б) лишения ребёнка самостоятельности;
в) чрезмерного контроля за поведением ребёнка;
г) выполнения всех прихотей и желаний ребёнка.
Вопрос 23. Воспитание по типу гипопротекции особенно неблагоприятно в отношении развития этих типов акцентуаций характера:
а) неустойчивого;
б) сензитивного;
в) конформного;
г) психастенического.
Вопрос 24. Потворствующая гиперпротекция чаще всего является причиной формирования данного типа акцентуации характера:
а) истероидного;
б) гипертимного;
в) шизоидного;
г) лабильного.
Вопрос 25. Сущностью альтернирующего воспитания является:
а) чрезмерное внимание к ребёнку;
б) игнорирование потребностей ребёнка;
в) непоследовательность, немотивированность эмоциональных проявлений со стороны родителей;
г) потакание прихотям ребёнка.
Вопрос 26. К легальным ПАВ относят всё, кроме:
а) производных дикорастущей конопли;
б) никотина;
в) алкоголя;
г) кофеина.
Вопрос 27. К нелегальным ПАВ не относят:
а) кофеин;
б) марихуану;
в) кокаин;
г) эфедрин.
Вопрос 28. В категорию стимуляторов группы синтентических наркотиков не входят:
а) экстази;
б) ЛСД;
в) метамфетамин;
г) кокаин.
Вопрос 29. Первичная профилактика употребления ПАВ имеет целью:
а) изменение дезадаптивных и псевдоадаптивных моделей поведения риска на более адаптивную модель здорового поведения;
б) восстановление личности и её эффективное функционирование;
в) предотвратить возникновение нарушения или болезни; предупредить негативные исходы и усилить позитивные результаты развития индивида;
г) уменьшение вероятности рецидива заболевания.
Ответы к программированному контролю знаний по четвертой главе
|
№ вопроса |
ответ |
№ вопроса |
ответ |
№ вопроса |
ответ |
|
1 |
в |
11 |
а |
21 |
а |
|
2 |
а |
12 |
б |
22 |
г |
|
3 |
в |
13 |
г |
23 |
а, в |
|
4 |
а |
14 |
в |
24 |
а |
|
5 |
а |
15 |
д |
25 |
в |
|
6 |
в |
16 |
в |
26 |
а |
|
7 |
б |
17 |
б |
27 |
а |
|
8 |
б |
18 |
б |
28 |
б |
|
9 |
а |
19 |
в |
29 |
в |
|
10 |
д |
20 |
б |
Задания для самостоятельной работы
1. Проанализируйте влияние СМИ на возникновение и развитие аддиктивного поведения в форме злоупотребления веществами, вызывающими состояние изменённой психической деятельности у подростков (приведите конкретные примеры с указанием названий телепередач, печатных изданий, телеканалов).
2. Приведите примеры наркоагрессии в современном мире.
3. Разработайте программу первичной профилактики злоупотребления ПАВ у детей и подростков, реализация которой была бы возможна на базе образовательного учреждения (в качестве примера обратитесь к программе «Я – это Я!», разработанной автором или другим программам подобного рода).
Литература к четвертой главе
Заключение
Проблема зависимости сегодня оказалась едва ли не самой запутанной и трудноразрешимой в числе всех стоящих перед человечеством.
Зависимость в широком смысле слова – это та или иная форма рабства, ограничивающая возможности человека и умоляющая его способность к саморазвитию. Любая из известных зависимостей, будь то тяжёлая наркомания либо патологическая ревность, оказывается непреодолимой преградой на пути человека к полноте самореализации, в просторечье именуемой счастьем [68, с.3].
Отношение человека к социальной среде и социальным нормам, мотивации поступков являются результатом осознания себя в мире людей и вещей. Это происходит не само по себе, а в процессе целенаправленной творческой работы над собой. Итогом такой работы является стойкий иммунитет к поступкам, нарушающим общепринятые нормы. И, наоборот, неспособность и нежелание человека осознать важность и ценность своего бытия приводит к социальной аномии, проявляющейся в различных видах и формах девиантного поведения.
Зависимости – это психологические причины возможных личных катастроф, разрушений и заболеваний. Они представляют собой самые прочные цепи, удерживающие человеческий разум в постыдном плену.
Обществу зависимости его членов обходятся значительно дороже, чем самые смертоносные эпидемии и стихийные бедствия. Согласно данным медицинской статистики, зависимости убивают намного больше людей, чем все войны и преступления вместе взятые. Они похищают у людей время полноценной жизни и энергию здоровья, мешают развиваться, препятствуют осуществлению заветных желаний. Фактически зависимости похищают у людей саму жизнь!..
Зависимость оказывается порой хуже тюремного заключения, так как она одновременно и подневольна и добровольна. Человек страдает от невозможности избавиться от неё, а в то же время только он сам может принять окончательное решение о собственном освобождении. Более того, зависимые люди, сами того не зная, тратят немалые усилия на поддержание и укрепление собственной зависимости, выковывая себе цепи своими же усилиями.
Люди зависимые страдают из-за своего неумения осознанно перенастроить собственную нервную систему и обучиться новым, более радующим и менее травматичным стереотипам эффективной адаптации. Люди внутренне свободные управляют своими настроениями и переживаниями, в любой ситуации находя опору в терпении или повод для радости.
Для обретения действительной свободы от аддиктивного агента необходимо не просто принять окончательное и бесповоротное решение о радикальной трансформации всей жизни – необходимо приняться за пересмотр, ревизию, реструктуризацию всего комплекса привычек, ожиданий и отношений, за перемену всего того, что делает нас социальной личностью – ансамбля взаимодействий с другими людьми и способов реагирования на жизненные ситуации [68, с.7]. Необходимо изменить систему ожиданий, перестроить комплекс личностно значимых целей, избрать принципиально новые – здоровые, эффективные, гармоничные – стратегии реализации собственных желаний. При этом необходимо освоить искусство управления собой, преодолев инфантильную склонность к незрелым самооправданиям, представляющим различные формы психозащит. Только так можно обрести действительную психологическую свободу – осуществив системный глубокий анализ собственных убеждений, мотивов и ожиданий. Психологическая свобода заключается в способности индивидуума самостоятельно сделать то, чего он хочет на самом деле.
Причина развития аддиктивного поведения заключается в неумении человека целиком опереться на самого себя. Умению же этому необходимо последовательно и методически грамотно обучаться, т.к. генетически оно не наследуется, а должно быть приобретено. Помочь молодому поколению в стратегии духовной состоятельности – значит способствовать развитию позитивного самоотношения, чувству собственного достоинства, адекватной самооценки, способности к рефлексии, толерантности, пониманию интересов, мотивов, чувств и потребностей окружающих людей, умению строить свои отношения с другими, уважать их права, и отстаивать свои права конструктивным способом, обучению приёмам саморегуляции в стрессовых ситуациях, умению творчески разрешать конфликты.
Системные и глубокие знания сущности, детерминантных механизмов, факторов, влияющих на возникновение, развитие и исходы аддиктивного поведения, специфики разных вариантов аддиктивной реализации, путей и этапов их развития – должны стать фундаментом для разработки адекватной и действенной профилактики и коррекции аддиктивного поведения.
Глоссарий
Абстинентное состояние (синдром отмены) – группа симптомов различного сочетания и степени тяжести, возникающих при полном прекращении приема ПАВ или снижении их дозы после неоднократного, обычно длительного в высоких дозах употребления данного вещества. (МКБ – 10).
Агрессия – осознанные действия, которые причиняют или намерены причинить ущерб другому человеку, группе людей, животному.
Агрессивное поведение – поведение, нацеленное на подавление или причинение вреда другому живому существу, не желающему подобного обращения.
Адаптация – процесс приспособления к требованиям окружающей среды.
Аддиктивное поведение – один из типов девиантного поведения с формированием стремления к уходу от реальности путем искусственного изменения своего психического состояния посредством приема некоторых веществ или постоянной фиксацией внимания на определенных видах деятельности с целью развития и поддержания интенсивных эмоций.
Адекватная самооценка – реалистичная оценка человеком самого себя, своих способностей, нравственных качеств и поступков. Адекватная самооценка позволяет субъекту отнестись к себе критически, правильно соотнести свои силы с задачами разной трудности и требованиями окружающих.
Акцентуация характера – чрезмерная выраженность отдельных черт характера и их сочетаний, которое представляет собой крайние варианты нормы, граничащая с аномалиями личности. Чрезмерная выраженность отдельных черт характера делает личность уязвимой в отношении ситуаций определенного типа. В то же время личность может проявлять хорошую или даже повышенную устойчивость к другим типам жизненных ситуаций.
Анозогнозия – отрицание болезни или её тяжести.
Аномия – отсутствие норм, безнормность.
Антисоциальное поведение – поведение, противоречащее социальным нормам, угрожающее социальному порядку и благополучию людей.
Арт-терапия (терапия творчеством) – направление психотерапии, использующее ресурсные способности человека к самореализации через творчество и занятие различными видами искусства: театр, живопись, танец, музыка, пение и пр. Арт-терапия направлена на восстановление и поддержку психического здоровья, личностного и духовного развития больного человека, предотвращение срывов и рецидивов болезненной зависимости от ПАВ.
Асоциальное поведение – поведение, уклоняющееся от выполнения морально-нравственных норм.
Аутистическое поведение – поведение, проявляющееся в виде непосредственной отгороженности от людей и окружающей действительности, погружённость в мир собственных фантазий.
Аутодеструктивное поведение – поведение, связанное с причинением себе вреда, разрушение своего организма и личности.
Аффилиация (от англ. to affiliate – присоединять, присоединяться) – стремление человека быть в обществе других людей.
Бьюти-терапия (терапия красотой) – направление психотерапии, использующее ресурсные возможности улучшения внешности человека (прическа, макияж, стиль одежды и пр.). Бьюти-терапия создает новый положительный внешний образ, не имеющий отношения к субкультуре и требующий от пациента иного, чем прежде поведения, в частности отказа от ПАВ, изменение сферы общения, установление нормативных коммуникативных отношений.
Вербальная агрессия – выражение негативных чувств в словесной форме (проклятие, угроза, крик).
Виктимность – социально-психологическое свойство личности, характеризующееся предрасположенностью личности стать жертвой обстоятельств или воздействий другого человека (группы людей).
Вуайеризм (визионизм) – сексуальная девиация, связанная со стремлением к подглядыванию за обнажёнными людьми или интимными отношениями.
Гендер – пол.
Геронтофилия – сексуальная девиация, связанная с половым влечением к пожилым людям и старикам.
Гомеостаз – совокупность сложных адаптивных реакций человека, направленных на устранение или максимальное ограничение действий различных факторов внешней и внутренней среды, нарушающих относительное динамическое постоянство внутренней среды организма.
Группа риска – совокупность детей и подростков, объединенных общими признаками, способствующими развитию ненормативного поведения, в частности, ведущего к злоупотреблению ПАВ. К ним относятся: дети из неблагополучных семей; нравственно незрелые и акцентуированные личности; наследственно отягощенные психическими заболеваниями, в том числе алкоголизмом или наркоманией; с заметным девиантным поведением (делинквентное, аддиктивное, психопатическое, патохарактерологическое, а также на базе гипо- и гиперспособностей).
Девиантология – раздел науки, изучающий девиации.
Девиация – отклонение от нормы.
Девиантная виктимизация личности – процесс и результат становления личности жертвой отклоняющегося поведения.
Дезадаптация – состояние сниженной способности (нежелание, неумение) принимать и выполнять требования среды как личностно-значимые, а также реализовывать свою индивидуальность в конкретных социальных условиях.
Деликт – действие, нарушающее правовые нормы.
Делинквентное поведение – действия конкретной личности, отклоняющиеся от установленных в данном обществе в данное время законов (правовых норм).
Депривация – невозможность удовлетворения определённых потребностей или недостаточная степень их удовлетворения.
Деструктивное поведение – поведение, причиняющее ущерб, приводящее к разрушению.
Детерминация поведения – совокупность факторов, вызывающих, провоцирующих, усиливающих и поддерживающих определённое поведение.
Детоксикация – комплекс медицинских мероприятий, направленных на предупреждение или нивелирование тяжелых физических и психических расстройств и выведение токсинов из организма.
Диагностические тесты на ПАВ – медицинское изделие в виде бумажных полосок для иммунохроматографического выявления в моче испытуемого ПАВ (морфин, героин, метадон, экстази, марихуана, кокаин, амфетамин и др.). Используются монотесты и мультитесты; последние применяются для диагностики нескольких ПАВ. В России регистрационное удостоверение имеет лишь одна организация – ООО «Прогрессивные Био-Медицинские технологии».
Зависимость – стремление полагаться на кого-то или что-то в целях получения удовлетворения или адаптации.
Защитное поведение – действия, посредством которых люди избегают боли и фрустрации в социальных отношениях.
Злоупотребление психоактивными веществами (ПАВ) – неодонократное употребление ПАВ без назначения врача, имеющее негативные медицинские, психологические и социальные последствия.
Зоофилия (содомия) – сексуальная девиация, связанная с половым влечением к животным.
Интервенция – воздействие с целью позитивных изменений, например преодоление нежелательного поведения.
Интранозальный – способ употребления ПАВ через верхние дыхательные пути (носоглотку).
КАПР – Комплексная активная профилактика и реабилитация – представляет собой концепцию, которая предлагает в качестве кардинального решения проблемы профилактики объединение в единый комплекс образовательных, социальных и медицинских мер в рамках первичной, вторичной и третичной профилактики, обеспечивающих достижение общей цели – снижение спроса на ПАВ, распространенности наркологических заболеваний и последствий наркотизации.
Классическое обусловливание (условный или респондентный рефлекс) – научение условной реакции (реакции на индифферентный стимул), соединенный во времени и пространстве с безусловным стимулом (вызывающим врождённые реакции организма).
Клептомания – патологическое воровство.
Конформистское поведение – поведение, лишённое индивидуальности, ориентированное исключительно лишь на внешние авторитеты.
Копинг-поведение – поведение, направленное на совладание со стрессом.
Копинг-ресурсы – совокупность внутренних и внешних ресурсов, способствующих успешному преодолению стресса конкретной личностью.
Копинг-стратегии – индивидуальные стратегии преодоления стресса.
Маргинальность – принадлежность к крайней границе нормы, а также к пограничной субкультуре.
Мотивированность поведения – внутренняя готовность действовать, регулируемая ведущими потребностями, ценностями и целями личности.
Наркомания – хроническая болезнь, которая возникает в результате злоупотребления наркотиками; характеризуется наличием у больного определенной совокупности симптомов и синдромов, проявляющаяся психической и физической зависимостью от наркотиков, морально-этической деградацией, асоциальным поведением и рядом других патологических проявлений.
Нарциссическое поведение – поведение, управляемое чувством собственной грандиозности.
Научение – процесс и результат приобретения и сохранения определённых видов поведения на основе реакции на возникающую ситуацию.
Некрофилия – сексуальная девиация, связанная с половым влечением к трупам.
Оперант – поведение, определённое своим последствием.
Оперантное обусловливание – выработка условной реакции (научения) благодаря последствиям поведения и самоподкреплению.
Оперантное поведение – поведение, которое оперирует к окружающей среде, производя последствия.
Отклоняющееся (девиантное) поведение – относительно устойчивое поведение личности, отклоняющееся от наиболее важных социальных норм, причиняющее реальный ущерб обществу или самой личности, а также сопровождающееся её социальной дезадаптацией.
Пагубное (с вредными последствиями) употребление ПАВ – модель употребления ПАВ, вызывающая вред для здоровья. Вред может быть физическим (например, в случае возникновения гепатита, ВИЧ-инфекции в результате самовведения инъекционных наркотиков) или психическим (например, в случае возникновения вторичных депрессивных расстройств после тяжелой алкоголизации). (МКБ – 10).
Парциальные самооценки – самооценки человека относительно конкретных форм поведения и деятельности.
Педофилия – сексуальная девиация, связанная с сексуальным влечение к детям.
Пенитенциарная система – система содержания правонарушителей, места отбывания ими наказания.
Перверзия – фиксированное стойкое сексуальное поведение, связанное с отклонениями в выборе сексуального объекта или способа сексуального удовлетворения.
Пероральный – способ употребления ПАВ через полость рта (таблеток, жидкостей и пр.).
Пиромания – патологическое влечение к поджогам.
Поведение личности – процесс взаимодействия личности со средой, опосредованный индивидуальными особенностями и внутренней активностью личности, имеющий форму преимущественно внешних действий и поступков.
Превенция болезней – более широкое понятие, чем профилактика, предполагающее не только уход от болезней, но и развитие протективных факторов, способствующих здоровью.
Преморбид – особенности физического, психического и социального развития личности, предшествующие заболеванию (например, наркомании).
Продуктивность поведения – степень реализации в поведении сознательных целей личности.
Протективные факторы (факторы защиты) – обстоятельства, достоверно снижающие шансы индивида стать потребителем ПАВ.
Профилактика – совокупность мероприятий, направленных на предупреждение возникновения и распространения заболеваний, на охрану и укрепление здоровья и нормативного психического и физического развития населения.
Профилактика первичная злоупотребления ПАВ – комплекс социальных, образовательных и медико-психологических мероприятий, предупреждающих приобщение к употреблению ПАВ, вызывающих болезненную зависимость.
Профилактика вторичная злоупотребления ПАВ – комплекс социальных, образовательных и медико-психологических мероприятий, предупреждающих формирование болезни и осложнений наркотизации у лиц, эпизодически употребляющих ПАВ, но не обнаруживающих признаков болезни.
Профилактика третичная злоупотребления ПАВ – комплекс социальных, образовательных и медико-психологических мероприятий лечебного и реабилитационного характера, направленных на восстановление личностного и социального статуса больного (наркомания, токсикомания и алкоголизм) и возвращение его в семью, в учебные заведения, в трудовой коллектив и к общественно полезной деятельности.
Психоактивные вещества (ПАВ) – химические и фармакологические средства, влияющие на физическое и психическое состояние, вызывающие болезненное пристрастие; к ним относятся наркотики, транквилизаторы, алкоголь, никотин и другие средства.
Психологическая защита – бессознательные механизмы уменьшения или устранения любого изменения, угрожающего цельности и устойчивости индивида.
Реабилитация в медицине - это комплексное, направленное использование медицинских, психологических, образовательных, социальных и трудовых мер с целью приспособления больного к деятельности на максимально возможном для него уровне. Эксперты ВОЗ выделяют медицинскую, профессиональную и социальную реабилитацию.
Реабилитация в наркологии – это медико-психо-социальная система, направленная на восстановление физического, психического и духовного здоровья наркологического больного, его личностного и социального статуса.
Реабилитация несовершеннолетних, злоупотребляющих психоактивными веществами – это система воспитательных, психологических, образовательных, медицинских, социальных, правовых, трудовых мероприятий, направленных на формирование стабильной антинаркотической установки, ресоциализацию и реинтеграцию личности в обществе.
Реабилитационный потенциал – это совокупность физических, психических, социальных, духовных возможностей наркологического больного в преодолении зависимости от ПАВ и ее последствий, в восстановлении или формировании социально приемлемых личностных качеств, способствующих возвращению в семью и к общественно полезной деятельности без употребления ПАВ. В практическом отношении – это терапевтическая и социально-реабилитационная перспектива.
Реабилитационная среда – это совокупность объективных факторов - организационных (реабилитационный центр, стационар, община и т.д.) и функциональных (образовательных, воспитательных, медицинских, микросредовых, семейных и пр.), объединенных программой реабилитации.
Синдром зависимости – сочетание соматических, поведенческих и когнитивных явлений, при которых употребление вещества или класса веществ начинает занимать первое место в системе ценностей индивидуума. Основной характеристикой синдрома зависимостей является потребность (часто сильная, иногда непреодолимая) принять психоактивное вещество (МКБ – 10).
Социализация личности – процесс и результат усвоения и активного воспроизведения личностью социального опыта, осуществляемый в деятельности и общении.
Социально-психологическая виктимология – научная и учебная дисциплина, исследующая закономерности и феноменологию личности как жертвы неблагоприятных условий социализации.
Токсикомания – хроническая болезнь, возникающая в результате злоупотребления психоактивными веществами, не включенными в официальный список наркотических средств.
Толерантность – терпимость, переносимость чего-либо, устойчивость к воздействию.
Уровень реабилитационного потенциала – это дефиниция, включающая оценку всех этапов формирования зависимости от ПАВ и развития личности от преморбидных особенностей и индивидуальной предиспозиции до четко очерченного клинического диагноза, личностного и социального статуса реабилитируемого.
Факторы риска употребления ПАВ – обстоятельства, достоверно увеличивающие шансы индивида стать потребителем ПАВ.
Фрустрация (от англ. frustration – расстройство, срыв планов, крушение) – специфическое эмоциональное состояние, возникающее в ситуациях субъективной или объективной невозможности достижения целей в силу определённых препятствий.
Приложение
Приложение 1
Тест на выявление игровой зависимости
HOMO LUDENS [69, с.236-238]
Есть ли у вас проблемы с азартными играми?
Отвечать следует, имея в виду последние 12 месяцев.
1. Ставите ли вы на кон больше, чем можете позволить себе потерять?
* никогда;
* иногда;
* чаще всего;
* почти всегда.
2. В последние 12 месяцев требовалось ли вам играть на более крупную сумму, чтобы достичь той же степени возбуждения?
* никогда;
* иногда;
* чаще всего;
* почти всегда.
3. Когда вы играли, возвращались ли вы на другой день к игре, чтобы отыграть проигранные деньги?
* никогда;
* иногда;
* чаще всего;
* почти всегда.
4. Одалживали ли вы когда-либо деньги или продавали имущество, чтобы иметь возможность играть?
* никогда;
* иногда;
* чаще всего;
* почти всегда.
5. Чувствовали ли вы когда-либо, что у вас могут быть проблемы с азартными играми?
* никогда;
* иногда;
* чаще всего;
* почти всегда.
6. Являлась ли когда-либо азартная игра причиной ваших проблем со здоровьем, включая стресс и беспричинное беспокойство?
* никогда;
* иногда;
* чаще всего;
* почти всегда.
7. Критиковали ли вас за ваше пристрастие к азартным играм или говорили вам, что у вас проблемы с азартными играми, независимо от того, считали ли вы эти замечания справедливыми?
* никогда;
* иногда;
* чаще всего;
* почти всегда.
8. Являлась ли когда-либо ваше пристрастие к азартным играм причиной финансовых проблем для вас или вашей семьи?
* никогда;
* иногда;
* чаще всего;
* почти всегда.
9. Ощущали ли вы когда-либо вину за то, что вы играете, или за то, что происходит во время вашей игры?
* никогда;
* иногда;
* чаще всего;
* почти всегда.
Методика подсчета. «Никогда» - 0 очков, «иногда» - 1 очко, «чаще всего» - 2 очка, «почти всегда» - 3 очка. Баллы на все девять вопросов суммируются.
Конечный результат.
0 баллов – нет никаких негативных последствий азартной игры. Вы можете играть изредка, с целью общения или на досуге – игра не является проблемным пристрастием.
1-2 балла – вы можете играть в азартные игры на уровне, не ведущем к негативным последствиям. Если вы часто играете в азартные игры, то этот результат может означать достаточно высокую степень риска, подлежащую дальнейшему исследованию.
3-7 баллов – вы играете в азартные игры на уровне, который может привести к негативным последствиям. Результат указывает на уровень риска, подлежащий дальнейшему исследованию.
8-21 балл – вы играете на уровне, ведущем к негативным последствиям. Возможно, контроль над пристрастием к азартным играм уже потерян – чем выше результат, интенсивней игра, тем серьезнее могут быть ваши проблемы. Необходимо исследовать ваше пристрастие к игре и его последствия.
Приложение 2
Тест для родителей с целью определения вероятности вхождения ребёнка в группу риска в отношении употребления ПАВ
Просим ответить Вас на каждый вопрос: «да» или «нет».
1. Низкая устойчивость к физическим перегрузкам и стрессам.
2. Неуверенность в себе, низкая самооценка.
3. Трудности общения со сверстниками на улице.
4. тревожность, напряжённость в общении в школе (училище).
5. Стремление к получению новых ощущений, удовольствия, причём как можно быстрее и любым путём.
6. Избыточная зависимость от друзей, лёгкая подчиняемость мнению знакомых, некритическая готовность подражать образцу жизни приятеля.
7. Отклонения в поведении, вызванные травмами мозга, инфекциями либо врождёнными заболеваниями, в том числе связанными с мозговой патологией.
8. Непереносимость конфликтов, стремление уйти в иллюзорный мир благополучия.
9. Отягощённая наследственность – заболевания отца (матери) наркоманией, алкоголизмом.
Методика подсчета. За каждый положительный ответ на вопросы 1, 2, 3, 4 начислите по пять очков. За ответ «да» на любой из вопросов 6, 8 – по десять очков, а на вопросы 5, 7, 9 – по пятнадцать очков. За отрицательные ответы – 0 очков.
Сумма менее 15 баллов означает, что несовершеннолетний в «группу риска» не входит.
Сумма от 15 до 30 очков – средняя вероятность вхождения в «группу риска», требующая повышенного внимания к поведению подростка.
При результате свыше 30 очков следует незамедлительно посоветоваться со специалистами – педагогом, врачом, психологом и др.
Приложение 3
Методика определения индивидуальных
копинг-стратегий Э.Хайма
Инструкция
Вам будет предложен ряд утверждений, касающихся особенностей вашего поведения. Постарайтесь вспомнить, каким образом вы чаще всего разрешаете трудные и стрессовые ситуации высокого эмоционального напряжения. В каждом разделе утверждений необходимо выбрать только один вариант, при помощи которого вы разрешаете свои трудности.
Отвечайте в соответствии с тем, как вы справляетесь с трудными ситуациями в последнее время. Не раздумывайте долго – важна ваша первая реакция. Будьте внимательны!
Утверждения
А
Б
В
Анализ результатов
Используется преимущественно качественно-содержательный анализ ответов. В ключе каждое утверждение связано с определенной копинг-стратегией. Если опрашиваемый выбирает конкретное утверждение как наиболее привычное для себя, предполагается, что соответствующая копинг-стратегия будет для него типичной. Стратегии совладания со стрессом могут быть: продуктивными, относительно продуктивными и непродуктивными. Копинг-стратегии делятся на три подгруппы: когнитивные, эмоциональные, поведенческие.
В ключе копинг-стратегии приведены в соответствии с утверждениями. В скобках даны обозначения: П – продуктивная копинг-стратегия (помогает быстро и успешно совладать со стрессом); О – относительно продуктивная копинг-стратегия (помогающая при некоторых ситуациях, например не очень значимых или при небольшом стрессе); Н – непродуктивная стратегия (не устраняет стрессовое состояние, напротив, способствует его усилению).
Ключ
Когнитивные копинг-стратегии
Эмоциональные копинг-стратегии
Поведенческие копинг-стратегии
Литература
СОДЕРЖАНИЕ
|
Введение ………………………………………………………………………. |
3 |
|
|
Глава I |
Теоретико-методологические аспекты психологии отклоняющегося (девиантного) поведения …………………………………. |
7 |
|
1.1. |
Поведение как психологическая категория ……………………… |
7 |
|
1.2. |
Психология отклоняющегося (девиантного) поведения и ее предмет ……………………………………………………………... |
8 |
|
1.3. |
Подходы к оценке поведенческой нормы, патологий и девиаций (отклонений) ……………………………………………………….. |
13 |
|
1.4. |
Типологии девиантного поведения ………………………………. |
15 |
|
1.5. |
Типы, формы и структура девиантного поведения ……………… |
22 |
|
1.5.1. |
Структура девиантного поведения ……………………………….. |
22 |
|
1.5.2. |
Типы девиантного поведения …………………………………….. |
26 |
|
1.5.3. |
Клинические формы девиантного поведения …………………… |
30 |
|
1.6. |
Детерминация отклоняющегося поведения ……………………… |
31 |
|
1.6.1. |
Социальные факторы отклоняющегося поведения ……………… |
32 |
|
1.6.2. |
Биологические предпосылки поведенческих девиаций ………… |
34 |
|
1.6.3. |
Некоторые психологические механизмы отклоняющегося поведения личности …………………………………………………….. |
35 |
|
1.7. |
Человек как жертва социализации в современном мире ………... |
42 |
|
Программированный контроль знаний по первой главе ……….. |
44 |
|
|
Литература к первой главе ………………………………………... |
50 |
|
|
Глава II |
Аддиктивное поведение как специфический тип девиантного поведения ………………………………………………………….. |
52 |
|
2.1. |
Общая характеристика аддиктивного (зависимого) поведения ... |
52 |
|
2.2. |
Стадии развития и общие признаки аддиктивного поведения …. |
56 |
|
2.3. |
Деструктивная сущность аддиктивного поведения ……………... |
59 |
|
2.4. |
Концептуальные модели аддиктивного поведения ……………... |
60 |
|
2.5. |
Факторы, влияющие на возникновение и развитие аддиктивного поведения …………………………………………………………... |
62 |
|
2.5.1. |
Возрастные факторы риска ……………………………………….. |
63 |
|
2.5.2. |
Роль семьи в возникновении и развитии аддиктивного поведения …………………………………………………………………... |
66 |
|
2.5.3. |
Роль индивидуальных особенностей в возникновении и развитии аддиктивного поведения ……………………………………… |
76 |
|
2.5.4. |
Роль образования в возникновении и развитии аддиктивного поведения …………………………………………………………... |
86 |
|
2.5.5. |
Общество и аддиктивное поведение ……………………………... |
88 |
|
2.6. |
Некоторые особенности различных форм аддиктивного поведения …………………………………………………………………... |
92 |
|
2.6.1. |
Этнокультурные особенности аддиктивного поведения ……….. |
92 |
|
2.6.2. |
Гендерные особенности аддиктивного поведения ………………. |
94 |
|
2.6.3. |
Возрастные особенности аддиктивного поведения ……………... |
98 |
|
2.6.4. |
Профессиональные особенности аддиктивного поведения …….. |
101 |
|
2.7. |
Направленность профилактической деятельности в связи с проблемой аддиктивного поведения …………………………………. |
104 |
|
Программированный контроль знаний по второй главе ………... |
107 |
|
|
Литература ко второй главе ………………………………………. |
113 |
|
|
Глава III |
Варианты аддиктивной реализации ………………………………. |
115 |
|
3.1. |
Нарушения пищевого поведения (пищевые аддикции) ………... |
115 |
|
3.2. |
Трудоголизм ………………………………………………………... |
123 |
|
3.3. |
Гемблинг …………………………………………………………… |
129 |
|
3.4. |
Компьютерные аддикции …………………………………………. |
135 |
|
3.4.1. |
Зависимость от компьютерных игр ………………………………. |
138 |
|
3.4.2. |
Интернет-аддикция ………………………………………………... |
154 |
|
3.5. |
Религиозный фанатизм ……………………………………………. |
162 |
|
3.6. |
Сексуальные аддикции ……………………………………………. |
167 |
|
Программированный контроль знаний по третьей главе ……….. |
172 |
|
|
Литература к третьей главе ……………………………………….. |
176 |
|
|
Глава IV |
Химическая аддикция ……………………………………………... |
178 |
|
4.1. |
Злоупотребление веществами, вызывающими состояние изменённой психической деятельности как форма аддиктивного поведения ……………………………………………………………... |
178 |
|
4.2. |
Многоаспектность проблемы немедицинского употребления психоактивных веществ (ПАВ) …………………………………... |
180 |
|
4.3. |
Мотивация употребления ПАВ …………………………………… |
188 |
|
4.4. |
Факторы риска и антириска возникновения и развития злоупотребления ПАВ ……………………………………………………… |
193 |
|
4.5. |
Концепции риска приобщения к употреблению ПАВ ………….. |
197 |
|
4.6. |
Этиологические концепции аддикции …………………………… |
200 |
|
4.7. |
Некоторые особенности личности у лиц с химической аддикцией ……………………………………………………………………. |
211 |
|
4.8. |
Акцентуации характера подростков, как один из факторов, влияющий на возникновение и развития аддиктивного поведения ………………………………………………………………….. |
213 |
|
4.8.1. |
Акцентуации риска аддиктивного поведения …………………… |
213 |
|
4.8.2. |
Особенности выбора и употребления ПАВ при разных типах акцентуаций характера ……………………………………………. |
221 |
|
4.9. |
Роль неправильного семейного воспитания в возникновении аддиктивного поведения у подростков …………………………... |
225 |
|
4.9.1. |
Характеристика основных типов неправильного семейного воспитания …………………………………………………………….. |
225 |
|
4.9.2. |
Влияние типа семейного воспитания на формирование акцентуаций характера ребенка …………………………………………. |
230 |
|
4.9.3. |
Неконгруэнтность в общении и альтернирующее воспитание …. |
233 |
|
4.9.4. |
Конфликтогенные отношения в семье …………………………. |
234 |
|
4.10. |
Психоактивные вещества (ПАВ) …………………………………. |
235 |
|
4.10.1. |
Психоактивные вещества: сущность понятия, типы ……………. |
235 |
|
4.10.2. |
Воздействие ПАВ на организм человека ………………………… |
237 |
|
4.10.3. |
Новые тенденции в употреблении наркотиков ………………….. |
240 |
|
4.11. |
Формирование зависимости от ПАВ ……………………………... |
244 |
|
4.11.1. |
Развитие аддиктивного поведения в форме злоупотребления ПАВ у подростков …………………………………………………. |
244 |
|
4.11.2. |
Формирование зависимости от алкоголя ………………………… |
245 |
|
4.11.3. |
Формирование зависимости от никотина ………………………... |
247 |
|
4.11.4. |
Формирование зависимости от наркотиков ……………………… |
248 |
|
4.12. |
Основы профилактики аддиктивного поведения ………………... |
256 |
|
4.12.1. |
Социально-психологическое воздействие на аддиктивное поведение ………………………………………………………………... |
257 |
|
4.12.2. |
Базовые теоретические концепции профилактики ……………… |
263 |
|
4.12.3. |
Теоретические основы концептуальной профилактической модели …………………………………………………………………. |
271 |
|
Программированный контроль знаний по четвертой главе …….. |
277 |
|
|
Литература к четвертой главе …………………………………….. |
282 |
|
|
Заключение ……………………………………………………………………… |
285 |
|
|
Глоссарий ……………………………………………………………………….. |
287 |
|
|
Приложение ……………………………………………………………………... |
294 |
|
|
Литература ………………………………………………………………………. |
301 |
|
|
Содержание ……………………………………………………………………… |
306 |
Внутридеструктивное
- суицидное;
- конформистское;
- нарциссическое;
- фанатическое;
- аутистическое.
антисоциальное
аддиктивное
Внешнедеструктивное
Деструктивное поведение
Нестандартное поведение
Поведенческие девиации
Поведенческие девиации (Е.В.Змановская)
Антисоциальное
поведение
(делинквентное)
Саморазрушительное поведение
Асоциальное
поведение
самоубивающее
(активно-ауто-деструктивное)
саморазрушающее
(пассивно-ауто-деструктивное)
асоциальное
(пассивно-деструктивное)
анти-
социальное
(активно-деструктивное)
просоциальное (относительно-деструктивное, адаптированное к нормам социальной группы)
Я
Я
Я
Я
Я
Аддиктивное
Психопатологическое
Делинквентное
Патохарактерологическое
Девиантное поведение
На базе
гиперспособностей
«Бегство в тело»
«Бегство в контакты или одиночество»
«Бегство в работу»
«Бегство в фантазии»