Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
ВЯЧЕСЛАВ КОНДРАТЬЕВ ОПЛАЧЕНО КРОВЬЮ
Каждое крупное историческое событие со време- нем обрастает мифами. Чаще всего они создаются сознательно в угоду политическим амбициям правительств и правящих партий^ В советское время этих мифов создано предостаточно, начиная с октября семнадцатого, объявленного Великой Октябрьской революцией, которая, по сути, явилась большевистским переворотом и ничем больше.
Минувшая сорок шесть лет тому назад война не является исключением. Но и тут, как во всяком мифе, правда смешивается с ложью, которую не всегда просто разоблачить. Тем более что за долгие годы их существования многие мифы глубоко вошли в народное сознание и кажутся чуть ли не истиной в последней инстанции.
Одним из таких убеждений является до сих пор н легенда о необыкновенном единстве советского народа перед войной, что и послужило залогом победы. Давайте взглянем на факты того времени: насильственная и жестокая коллективизация. приведшая не только к разорению деревни, но н физическому уничтожению сотен тысяч крестьян, к ссылке их в отдаленные районы Сибири и Севера, за чем последовал страшнейший голод, унесший миллионы жизней;* не говорю уже о ликвидации нэпа, задевшей немалую часть населения страны; затем — репрессии середины и конца тридцатых годов, коснувшиеся не только партийной верхушки, но и всех слоев общества, главным образом интеллигенции... Думается, Сталин сделал все возможное, чтоб разъединить народ и озлобить его против советской власти.
Нужно добавить, что и жизненный уровень наших граждан был невысок. Только в 35-м отменили карточки, но цены на продукты и оде-
жду стали намного выше нэповских. Если с продовольствием дело обстояло более или менее сносно, то одежда, обувь оказались в дефиците. Помню, в 37-м. чтоб купить свои первые костюмы, мы с приятелем с ночи заняли очередь у Мосторга, ворвались туда одними из первых, но все же простояли еще пять часов в магазине и лишь к часу дня вышли с покупкой. Не говорю уже о том, что костюмчик тот, шевиотовый, стоил 450 рублей — сумма, превышающая среднюю месячную зарпла-" ту того времени, и позволить себе такую покупку мог не каждый.
Однако единение произошло с началом войны, когда поразительные успехи немцев и пугающие неудачи нашей армии показали народу, что вопрос стоит о самом существовании государства, что с победой фашизма рухнет не только сталинский режим и так называемая советская власть, но и сама Россия, тем более что уже с первых дней войны стало видно, что никаких иллюзий в отношении германского фашизма строить нечего. Поведение немецких войск на оккупированных территориях, отношение их к населению не оставляло никакого выбора - надо было воевать и обязательно победить.
И тот же крепостной русский мужик, тот же мальчишка-интеллигент, потерявший родителей в 37-м. стали беззаветно воевать и безро-
потно умирать на полях сражений - не за Сталина, разумеется, и не за советскую власть, которой от роду то было всего двадцать четыре года, а за Отечество, за Россию, за себя в конце концов, а потому и выиграли войну, несмотря на бездарность командования, приведшую к много миллионным жертвам, и победили вопреки (я подчеркиваю это!), а не благодаря бесчеловечной системе принуждения и террора. Надо отметить, что на время затихли и наши «доблестные органы», начавшие свою деятельность лишь в 44-м, когда стало уже ясно, что мы победим. На войне народ обрел истинные гражданские чувства, он глубоко осознал, что его судьба находится в собственных руках. Победил исконный, извечный народный патриотизм, победила любовь к своему Отечеству... Вот где истоки нашей победы.
И во время войны, и после нее нам постоянно и настойчиво внушали. что неудачи первых лет связаны с внезапностью нападения Германии. Смею уверить, что это совсем не так. Помню, еще с апреля мы - дальневосточники, наблюдали как потянулись воинские эшелоны на запад. Двигались целые части, дивизии, бригады, корпуса... Таким образом, на западных границах было сосредоточено очень много войск и техники. В сорок третьем в эвакогоспитале немецкий пленный говорил мне, что они поверили в превентивность войны с Россией именно благодаря тому, что советские войска были сконцентрированы на границе. Другое дело, что войска все равно были не подготовлены, их застали врасплох, но это уже вина Сталина. Если в 41-м Сталин был не готов к войне, то для меня нет сомнений, чto.b 42-м
или в 43-м он бы сам начал войну с Гитлером, с Германией, которая бы, наверно, все еще воевала с Англией и материально и морально находилась бы в худшем положении, чем в 41-м, а мы к этому времени сумели бы перевооружить свою армию. Так что, думаю, разговоры о превентивном характере начавшейся войны имели основания.
Мы помним, что после войны было официально объявлено, что наши потери составляют 7 миллионов убитыми, то есть столько же, сколько, по нашим представлениям. потеряла Германия. Лишь после смерти вождя Хрущев сказал о двадцати миллионах погибших. Сегодня фигурирует цифра 27 миллионов. Истинной цифры наших потерь в войне мы не знаем и до сих пор. Хотя даже 27 миллионов говорят о том, что таланты наших прославленных полководцев, мягко говоря, несколько преувеличены. Имея в последние годы войны преимущество в технике, мы все равно воевали «большой кровью», беря города в лоб, подгадывая их взятие к датам революционных праздников. «Мы за ценой не постоим» — это не только слова из песни Б. Окуджавы, это метод ведения войны. И еще ходила крылатая фраза: «Победителей не судят». И, действительно, за напрасные, неоправданные потери у нас не осудили никого — народа у России много, чего там мелочиться, сотней тысяч больше, сотней тысяч меньше... Отсюда и те невосполнимые, как теперь уже ясно, потери. Погибали же лучшие, погиб, можно сказать без преувеличения, цвет нации Погиб, потому что война велась безжалостно по отношению к своим солдатам и командирам. А сколько к жертвам войны надо прибавить жертв военных трибуналов, особых отделов, жестоких приказов Верховного вроде приказа 227 о введении штрафных подразделений и заградотрядов! Сколько расстреляли в спины эти отряды? Это никому не известно. У недавно ушедшего от нас поэта Юрия Белаша, певца многострадальной пехоты, есть потрясающее стихотворение «Неудачный бой». Вот несколько строф из него:
Мы идем — и молчим. Ни о чем говорить нам не хочется. И о чем говорить, если мы
четверть часа назад положили у той артогнем
перепаханной рощицы
половину ребят — и каких, доложу вам, ребят!..
Кто уж там виноват — разберутся начальники сами. Наше дело мы сделали: сказано
было «вперед» — мы вперед.
А как шли!.. Это надобно видеть своими глазами, как пехота, царица полей,
в наступленье в охотку идет...
Трижды мы выходили на ближний рубеж для атаки. Трижды мы поднимались
с раскатистым криком "ура».
Но бросала на землю разорванной
цепи остатки
возле самых траншей пулеметным огнем немчура.
И на мокром лугу, там и сям,
бугорочками серыми оставались лежать в посеченных шинелях тела... Кто-то где-то ошибся.
Что-то где-то не сделали.
А пехота все эти ошибки
оплачивай кровью сполна.
Мы идем — и молчим...
Здесь, наверно, вызывает недоумение читателя слово «в охотку». Можно ли ходить в наступление с охотой? Не приукрасил ли тут поэт? Нет. Мы воевали не из-под палки. Воевали осознанно. Но этим беспардонно пользовались, посылая по нескольку раз в кровавую мясорубку неподготовленных, плохо организованных боев, в которых клали до последнего человека. Увы, режим, который не жалел людей и в мирное время, не мог жалеть их тем более в войну, спасая собственное существование. Клянясь народом, большевики всегда видели в нем лишь материал для осуществления своих утопических идей, да, думаю, и идеи-то эти являлись лишь прикрытием для патологического стремления властвовать. Власть ради власти — вот, наверное, что было главным: сперва власть над одной страной, затем — над всем миром.
Вся война являлась беспримерным и подлинным подвигом всего народа. Одно нахождение на передовой, один шаг на поле боя — все это великое преодоление себя, все это подвиг. Однако политотделам нужны были «особые» подвиги: единоборство солдата с одной гранатой или бутылкой с зажигательной смесью против танка, или бросание грудью на амбразуры дотов, или подбитие выстрелом из родимой, образца 1891/30 трехлинейки самолета и так далее, и тому подобное. Особо понравилось политотделам бросание на амбразуры.
Да. Матросов совершил подвиг, но совсем не такой, какой описывался. Еще в войну, узнав о подвиге Матросова, мы недоумевали: зачем бросаться на амбразуру, когда ты так близко подобрался к огневой точке? Ведь можно закинуть фанату в широкий раструб дота, можно открыть густой автоматный огонь по ней и тем самым на какое-то время заставить замолчать пулемет противника. Но у Саши, видимо, не было фанаты, не было и автомата — штрафная рота, в которой он находился, по всей вероятности, вооружена была лишь родимыми винтовками. И Матросов вынужден был действовать по-другому: он, обойдя дот, залез на него и сверху старался руками прижать ствол пулемета, но немецкие солдаты, схватив его руки, стащили вниз и расстреляли. Этой заминкой и воспользовалась рота. Это был подвиг разумный, умелый, и не вина Матросова, что у него не хватило физических сил, да и откуда они? После голодного лагеря? Но не сказали правду, создали легенду и усиленно распространяли ее как пример для подражания, пропагандируя «опыт» советских «камикадзе».
Об освободительной миссии Красной Армии твердили всю войну, и мы, воины Отечественной, действительно верили в то, что освобождаем Европу от фашизма, и это было правдой, но не всей. Меньше всего Сталин и его окружение стремились к освобождению Европы, они стремились к другому: прибрать ее к своим рукам. Очень любопытны откровения Молотова («Московские новости» от 5 мая с.г., публикация дневниковых записей Ф. Чуева о его беседах с Молотовым - «37-й год был необходим»,): «...Из части Германии сделать свою, социалистическую Германию». Чехословакия, Польша, Венгрия, Югославия находились в «жидком состоянии», здесь
предстояло «наводить порядок, прижимать капиталистические порядки». Да все это мы знали еще тогда, это было очевидно: воспользоваться победой в войне, чтоб расширить социалистическую империю! Миф об освобождении Европы прикрывал обратное — закабаление тех стран, _jwkhc удалось без особых конфликтов с Западом превратить в своих сателлитов. Только сейчас произошло их истинное освобождение, и мы видели, как легко пали навязанные коммунистические режимы, чуждые и ненавистные народам этих стран.
Прошло пятьдесят лет с начала войны, а мы почти ничего не знаем о РОА (Русской Освободительной Армии) и о власовцах. Для историков это была, видимо, табуированная тема, потому они и не занимались анализом причин ее возникновения, а ведь это была миллионная армия. Кто такие власовцы и сам генерал Власов? Просто предатели, как мы их окрестили, или это были идеологические противники сталинского режима? Судя по Манифесту Комитета Освобождения Народов России, в котором декларировались его цели, можно представить, что, да, его авторы хотели следующего: а) свержение сталинской тирании, освобождение народов России от большевистской системы и возвращение народам России прав, завоеванных ими в народной революции 1917 года; б) прекращение войны и заключение почетного мира с Германией; в) создание новой свободной государственности без большевиков и эксплуататоров. В основу государственности, в частности, закладывались ликвидация колхозов, безвозмездная передача земли в частную собственность, свобода форм трудового землепользования, установление неприкосновенной частной собственности, возрождение торговли, ремесла, кустарного промысла и предоставление частной инициативе права и возможности участвовать в хозяйственной жизни страны... Ну, и всевозможные свободы: религии, совести, слова, собраний и печати. Документ интереснейший, особенно в свете сегодняшнего дня. но подписан он был в Праге, 14 ноября 1944 года, когда победа была не только не за горами, а вот-вот, в ближайшие месяцы...
Однако представлять всех власовцев сознательными противниками сталинского режима, по-моему, нет полных оснований. Предательство Сталиным своих солдат, попавших в плен, что лишило их помощи Красного Креста и обрекло в гитлеровских лагерях на вымирание, явилось причиной того, что, спасаясь от неминуемой гибели, какая-то часть из военнопленных соглашалась на вербовку в РОА, большинство из которых надеялись совершить оттуда побег. Но и здесь Сталин закрыл пути: взятых в плен власовцев расстреливали без суда и следствия. Таким образом, выхода для власовцев не было. Надо отметить, что Гитлер всячески препятствовал созданию РОА, справедливо опасаясь иметь в своих тылах мощную армию, поведение которой было непредсказуемо. Это, кстати, и случилось, когда в Праге РОА повернула оружие против немецких войск и освободила город от них.
История и Власова, и его армии заслуживает тщательного изучения, так как впервые в истории Российского государства (не считая княжеские междоусобицы в средние века) русская армия воевала на стороне противника. Мне представляется это .своеобразным продолжением гражданской войны, которая в других формах, но продолжалась и после ее официального окончания на протяжении двадцати лет. Но. разумеется, это дело историков, которым и следует разобраться в этом феномене. Без этого история войны остается неполной.
Много «белых пятен» и на карте партизанского движения. Его суть много сложнее и запутаннее, чем мы представляем это сегодня. Думаю, что для Сталина самым важным в этом движении были не потери, наносимые немцам партизанами, а то, что на оккупированных территориях "существовала советская власть с ее карательными органами. Последнее, кажется мне, и было самым главным для вождя. В 1949 году одна бывшая партизанка рассказывала мне в Минске о том, что было непонятно ей и в войну, непонятно и теперь... Вот висит немецкое объявление, что за убитого немецкого солдата будет сожжена деревня, в которой это произошло. Ну. казалось бы, по-человечески партизанам пожалеть бы жителей деревни, ан нет, солдата убивают, деревня немцами сжигается, жителям жить негде, деваться некуда, кроме как идти в лес к партизанам. Достигнуты две цели: население начинает ненавидеть оккупантов еще больше, партизанские отряды пополняются людьми... Несомненно, партизаны сражались с немцами
потери, но они же и терроризировали население оккупированных областей, карая изменников, тех же старост деревень, часто шедших на эту должность ради своих же соседей В каждом партизанском отряде были свои «особые отделы», в которых командовали местные или присланные с «большой земли» чекисты, действовавшие так же, как действовали они в 35—37-х годах, не разбирая правых и виноватых. .
Конечно, война есть война и на ней все средства хороши, что исповедовали большевики всегда, но все же меня неприятно поразило рассказанное мне одним бывшим фронтовиком в 47-м году. За кружкой пива он с улыбкой признался мне, что находился в бандеровском отряде. Я удивился и улыбке, и признанию; тогда он объяснил, что находился не в настоящем отряде, а в спецподразделении созданном из энкавэдэшных войск. Им разрешалось грабить, бить жителей украинских деревень, даже насиловать девок можно было, нельзя было лишь убивать. Таким образом, эти фальшивые бандеровские отряды возбуждали недовольство населения против Бандеры. Нелепо требовать на войне высокой нравственности, но молодых ребят из этих отрядов растлили на всю оставшуюся жизнь...
Я коснулся лишь немногих мифов Из великого множества созданных и в войну, и в последующее время. Мы только начинаем разбираться в том сложном, неоднозначном, я бы сказал, и запутанном, потому что смешалась ложь и правда, многообразном историческом событии, которым являлась Отечественная война. Для нашего, воевавшего поколения она была и остается «звездным часом"» обретения подлинны! гражданских чувств, великим подвигом жертвенности, принесенной на алтарь Отечества, временем незабываемым и очень значимым, оставшимся в нас до конца дней.
Но спрашивается: не зря ли воевали? Я убежден: не зря! Если что и было настоящее в нашей семидесятилетней истории — это была война. Вот почему, несмотря на кровь, на муки, на нечеловеческие тяготы войны, мы — ее участники — вспоминаем о ней как-то светло. Видимо, потому что в то время мы брали выше себя, и оно освящалось великой целью защиты своего Отечества, когда мы ощутили себя гражданами. Больше такого в нашей жизни не было...
«Родина», 1991, № 6-7.