Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Король Прав
Наследник Гарри
Наследница Карлеман
Звездочёт Уго
Русский Иван
В эпизодах участвуют:
Говорящая собака
Конь 1
Конь 2
Дух, успешно скрывающий имя своё
Автоматический диктор
Торговец пряностями
Лес у озера. Гарри пробирается в тумане сквозь заросли колючего тамариска к воде. За ним, пыхтя, спешит толстый маленький малаец-слуга с отрезанным языком. В его руках – маленький коптящий факел и увесистый складной трон, поблескивающий смарагдами.
Гарри:
О, странный и зловещий дух! (пауза)
Ты здесь? (долгая пауза) Иль нет?
(замирает со склоненным челом)
Одно из двух…
И если здесь, явись, молю!
Стоять подолгу не люблю.
Промокли ноги. Я вспотел.
Оторван я от важных дел!
Ветер вдруг доносит из камышей звук колокольчика.
Колокольчик звонит 14 раз всё тише и тише.
Гарри (слуге):
Ты слышал, мерзкий! Слышал? Нет?
Скорее нам давай ответ!!!
Испуганный слуга дважды кивает. Склоняясь на одно колено,
он раскладывает трон, а затем медленно пятится в самые колючки и замирает.
Гарри оборачивается к озеру, подходит к самой воде и долго вглядывается в своё дымчатое отражение. По нему проходит рябь, и оно превращается в печальное женское лицо, которое с укором смотрит на Гарри. Гарри изумленно вскакивает.
Гарри: Коня!!! Коня!!! О, где же звездочёт!
Он знает, что всё значит, наперёд!
Прибегает испуганный конь. Гарри моментально взбирается на него и уносится прочь среди вороньего грая. Малаец целует перстень с треснувшим опалом, поднимается с колен довольный, садится на сухой ствол и начинает грызть вкусные ноги жареных кур, запивая из фляжки и сытно икая.
Башня с зарешёченными оконцами, защищенными серебряными распятьями и толстым слоем паутины. В центре комнаты стол с телевизором. Уго слушает последние новости, одновременно то и дело поглядывая в телескоп, и напевает на мотив «Беса ме мучо»:
«Бей меня! Бей меня лучше!
Палку свою до конца об меня разломай!
Ты же – ОМОН! Ты же всех круче!
На вот тебе от нас всех, от нас всех каравай!»
Автоматический диктор:
«В последнее время участились случаи незаконных формирований на территории непризнанной демократической республики Приполярное Конго. В связи с этим рекомендуем воздержаться от поездок в эту страну вплоть до нормализации ситуации в этом чудесном краю, где уже были многие из вас, милые далёкие зайки…» Диктор блаженно хихикает, кладет голову на локти и закрывает красные воспаленные псевдоглаза. «Вы бы знали, кисоньки, как меня всё это… ну, в общем, сами понимаете…» Зевает и открывает один глаз: «Вы не против, если я посплю 15 минут, а вы пока поглядите на это. Бай-бай!»
Глаз закрывается. Свет мало-помалу меркнет, и на экране возникает серая метель хаотических мелких пикселей. Уго нажимает на кнопку пульта. Телевизор моментально вспыхивает синим пламенем и сгорает без следа. Вдали раздается звяканье шпор. Уго подходит к умывальнику, умывается, вытирает лицо, приглаживает волосы, одевает фиолетовую мантию с изящной арабской вязью имён созвездий и складывает ладони молитвенным жестом. Затем он спохватывается, подбегает к двери и слегка приотворяет ее для наследника. Едва он успевает вернуться к молитве, как в дверь раздается громкий властный стук. Уго закатывает глаза, шепчет: «Дебил!» и идет открывать дверь.
Уго:
Наследный принц! Охота удалась?
Гарри:
Я видел духа, но не видел связь.
Скорей налей мне грогу, я продрог.
В меня туман впитался ста дорог.
Я что-то видел, слышал. Не пойму…
Надеюсь, ты расскажешь, что к чему.
Уго:
Конечно, принц. Садитесь у огня.
И всё, что надо, разузнайте у меня.
Гарри:
Итак, я шел за лисом по лесам.
Вокруг происходили чудеса.
Там был один! То воет, то вопит…
Потом мы видели – на дереве висит
Фигура из тумана и огней…
И что-то очень страшно стало мне.
Я взял слугу и к озеру побрёл.
И там виденье чудное обрёл.
Я видел женщину. Прекрасное лицо.
Во лбу сияло лунное кольцо.
Печальный влажный взор. Чудесный кончик носа.
Но я к тебе пришёл с другим вопросом.
Я слышал колокольчик перед тем…
Неси пожрать! Сейчас я вепря съем!
Уго:
Один момент.
Нажимает кнопку на пульте, и из стены выезжает серебряный поднос с жаренными кабаньими ушами с репой и укропом. Посреди подноса 3 чаши: для омовения рук, для сбитня и для соуса. И круглый каравай.
Гарри:
Ты – ловкий сукин сын! Налей-ка и себе!
Ты слышишь, как завыло вдруг в трубе?
И то же – там! Потом вдруг всё застыло.
И колокольчик зазвенел. И зазвенел так мило.
Четырнадцать звонов я насчитал.
Всё тише, тише… А потом он перестал
Звучать, и появилось то лицо!
Скажи, что значит, и получишь ты кольцо!!!
Уго:
Посмотрим. То есть, надо посмотреть.
Ведь серп Луны уменьшился на треть
С тех пор, как вы отправились в поход.
Покушайте пока, попейте. Вот.
Пододвигает к наследнику чаши.
Гарри (с набитым ртом):
Смотри, смотри, а я пока поем.
Затем я у огня посплю. Затем
Ты мне расскажешь всё, что звёзды говорят.
Затем помоюсь и пойду себе назад.
Уго крестится и подходит к телескопу. Он несколько раз перемещает объектив туда-сюда, каждый раз делая пометки на пергаменте, а затем садится к столу и начинает считать, почёсывая павлиньим пёрышком за ухом под богатырский храп Гарри.
В тронный зал входит наследница Карлеман в фисташковом платье, подол которого несёт русский Иван. Перед троном она останавливается и делает книксен.
Карлеман:
Любезный батюшка! Мой брат ушел в поход.
А мне так грустно, скучно, тошно, плохо! Вот.
Король:
О, дочь моя, приди в мои обьятья.
Смотри не выпачкай в крови безбожной платье.
Карлеман:
А что это?
Король:
Казнили сарацина.
Приплыл сюда на ялике, скотина.
Вынюхивал и яд в колодцы лил.
Сначала допросили. Всех спалил.
Карлеман:
Вот оттого я, милый, и грустна!
Когда ж от них очистится страна!
Они же… Тьфу! Они же – бяка!
Безбожник хуже, чем собака.
Король:
А что там Гарри!? Почему
У нас невесело ему?
Куда его там черт понёс?
Пока ведь нет для нас угроз.
Карлеман:
Я очень беспокоюсь за него.
То скачет он, не видя ничего,
То молится, то плавает по дну.
Меня оставив на брегу одну.
И постоянно он твердит еще о духах.
Такая вот, отец, у нас житуха.
Король:
Как явится, пусть спустится ко мне.
А мне пора подумать о стране.
Эй, слуги! Тряпки, швабры, поживей!
Помойте пол для царственных друзей.
Я – Солнце! Солнце светит там, где хлад.
Ему так хочется, чтоб всюду вырос сад.
Эдем Европы. Кротости пример.
Я доблести ревнитель, кавалер
Подвязки, орден Бани учредил,
Где все так парятся, пока хватает сил.
А всё к чему? Ты знаешь, Карлемаша?
Карлеман:
Чтоб процветало в Заполярье Конго наше!
Король:
Ты - умница! Прелестное дитя.
Тебя зачал я в тыща пятьдесят…
Не помню… В замечательном году!
Когда увидели косматую звезду
И Уго этот с башни прокричал,
Чтоб я скорей с маман тебя зачал,
Что ты ворвешься в королевство как комета,
Что станешь покорять всех силуэтом…
И тем прославишь маму и меня.
Ну, всё, ступай. Подайте мне коня!
Негр в леопардовой шкуре вводит под уздцы коня. Ретивый конь встает на дыбы и опрокидывает стол так, что на черный трон проливается красное вино, образуя подобие пятен крови. Король раздражённо машет рукой и уходит куда-то вбок за занавес.
Покои Гарри. Горят свечи, тихо играет арфа за портьерой. Слегка пахнет благовониями.
Гарри спит и храпит в такт музыке. На лице его играет блаженная улыбка, ноздри трепещут от смеха, он сжимает и разжимает кулаки, сражаясь во сне с врагами. И, видимо, побеждает.
Гарри:
На, гад! На, сарацин! Кишки наружу!!!
Привык я воевать в любую стужу!
Когда мороз, то хочется рубить.
Тем более, чтоб гадов победить!
На цыпочках входит Иван в белой рубахе. Он тушит часть свечей, передает за портьеру чашу и поправляет одеяло. Внезапно Гарри вскакивает и хватает его за руку. Глаза его ещё закрыты. Он еще на войне. Иван было дернулся, но обмяк от неожиданности.
Гарри:
Смотри мне, сарацин. Не убежишь!
От Гарри не скрывалась даже мышь!
Я скор в решениях и на расправу!
Недаром я как бы наследник Права!
Иван:
Вы спите, и вам снится, что я – кто-то.
А я – Иван. И я пришел работать.
Гарри:
Крещёный?
Иван:
А то как же!
Гарри:
Сарацин?
Иван:
Не угадали. Как там? 0:1.
Гарри (открывая глаза):
Иван, ступай. Я очень плохо сплю.
Когда тут ходят слуги, не люблю.
Ты что пришёл?
Иван:
Я свечи потушил.
Укрыл вас. И арфистку напоил.
Простите, сэр. Спокойной ночи!
Вот, кстати, то, что Уго напророчил.
Гарри (оживленно):
Постой. Зажги еще свечей.
Читай! И двигайся живей!
Иван:
Один момент. Сейчас, сейчас. Ага.
Он пишет: «Коли жизнь вам дорога,
Немедля отыщите имя духа.
Я трепещу. Выходит, что старуха…»
А дальше, сэр, пергамент съели мыши.
Хотите ли изустно все услышать?
Гарри:
Чеши. Да только поспеши. (зевает)
Иван:
Он говорил, что есть у вас портрет.
Его не видели в дворце уж много лет.
Там женщина, что виделась в воде.
Но он не знает, где портрет тот…
Гарри (задумчиво):
Где?
Иван:
Не знает. Звёзды то не говорят.
Гарри:
Вот для него кольцо. Ступай назад.
Покои наследницы. Карлеман сопит и усердно ищет платье для огромной золотой куклы в огромном шкафу. Она забирается в него все глубже и глубже. Облокачивается на ветхую стенку и вдруг проламывает ее.
Карлеман:
Ай, что это! Я чуть не провалилась!
Но там ведь что-то было. Я там рылась!
И вдруг рука прошла сквозь деревяшку!
И тут, за ней, я вдруг нащупала букашку!
И взвизгнула. Но что же там такое!
Какая-то картина тут в покоях.
Иван, иди сюда! Иван! Иван!!!
Куда запропастился ты, болван!
Иван выходит сбоку с полотенцем и умывальными принадлежностями на золотом подносе.
Карлеман:
Дурак! Не мыться! Двигать! Шкаф тягать!
Да осторожно! На себя! Дурак! Нога!
Вот идиот. Теперь туда. Тащи.
Там нет другой картины? Поищи!
Иван:
Нет. Только эта. Я ее протру,
И разглядите всё вы поутру.
Карлеман:
Ну, нет. Тащи сюда свечей.
Дай полотенце! Двигайся живей!
Иван убегает.
Карлеман протирает картину полотенцем и всматривается в портрет при свете свечи. Внезапно она начинает плакать.
Карлеман:
Ах, что это? Какая красота!
И как печальна! Вместе с тем чиста!
Как будто помирает от тоски!
Как будто льется звёздный свет с доски!
Прибегает Иван с 6 подсвечниками и метелочкой из павлиньих перьев.
Карлеман:
Смотри, Иван. Шедевр! Знакомо это слово?
Неси скорее к Уго. Я – корова!
Такую проморгала красоту.
Хочу узнать про женщину я ту.
Иван бережно заворачивает картину в белую ткань и молча уносит.
Сцена 2
Уго уплетает утёнка. Унылыми утренними звёздами утыкана открытая в проеме обсерватории часть небосклона. Сквозняк ерошит пламя в камине, заставляя жуткие тени плясать повсюду. Раздается стук кольца в дверь. Входит Иван.
Иван:
Я к вам явился, мудрый звездочёт,
Поскольку знать желает наперед
Судьбу и Гарри, и ещё вот тут портрет.
Бог знает, где лежал он столько лет.
Меня позвала ее светлость Карлемаша
Сказала: «Это – к Уго. Воля наша!»
Уго:
Поставь. Не видишь, ем я и вообще…
Не хочешь ли отведать русских щей?
Достань и ты своей ужасной водки.
Сейчас посмотрим, что тут за красотка!
Иван:
Прекрасно. Я ужасно жрать хочу.
И коли можно, я тут поторчу.
Уго:
Давай, давай. И вот, скажи на милость,
С чего б находка эта приключилась?
Иван:
Случайность.
Уго:
Хрен там. Провиденье.
Подай-ка мне еще печенья.
И сливки. Молодец. Ну, дальше говори.
Иван:
Она полезла в шкаф. И там, внутри…
Уго:
В шкафу?
Иван:
За ним.
Уго:
Угу. Чав-чав. Ням-ням.
Иван:
Она куда-то провалилась. Это было там.
Уго:
Дай полотенце. Поглядим. Ого! Она!
Та, что тревожит Гарри. Чья жена?
Иван:
Я думал, ты и сам про это знаешь?
Уго:
Я лишь считаю. Всё не угадаешь.
Сейчас ступай. Нет. Впрочем, оставайся.
Давай, ещё для дела постарайся.
Вон, видишь столик? Тот, что весь в иврите?
Протри и принеси. И раздобудь мне литий.
Иван:
Сейчас. Сюда? А где лежит металл?
Уго:
Не знаю. Я и сам его искал.
Пойдет и олово. Хотя бы эта ложка.
Так-так. Ты, парень, отойди немножко.
Уго рисует странные символы на столике, что-то шепчет на иврите, разжигает горелку и нагревает ложку на пламени, внимательно всматриваясь в раскаленные узоры на ней.
Дождавшись появления нужного узора, он резко опускает ее в сосуд с какой-то вязкой жидкостью. И вдруг над поверхностью жидкости начинает сгущаться какое-то марево. В середине этого клуба химического тумана возникает печальное женское лицо и медленно шёпотом говорит Уго:
«Я – безымянный дух. Такой хочу остаться.
В юдоль скорбей я не вернусь. Но, может статься,
Я вашу участь тоже облегчу.
Теперь смотри и плачь! Так я хочу!»
Лицо пропадает и постепенно появляется морда говорящей собаки. Она облизывается и вкусным басом произносит:
«Лучший укроп – только в магазине Леви! Смотри, не прогадай!»
Вслед за тем появляется лицо самого торговца.
Это высокий сорокалетний еврей с книжкой и корзиной. Он стоит на фоне модного розового автомобиля и гигантского голубого супермаркета. Видно, что он измучен Торой, но еще крепок душой и телом. Он широко улыбается природными губами, обнажая искусственные одинаковые зубы и заявляет:
«Дамы и господа! На нашей родине дети болеют от цинги среди льдов, потому что у них нет укропа! Или потому что они едят неправильный укроп! В течение 6000 лет мы искали для вас самое лучшее! Покупайте укроп только марки «Леви и сыновья»!»
Уго дрожащей рукой крестит отвар прорицателей, в отчаянии закрывает лицо руками и горько рыдает. На сцене медленно начинает накрапывать дождь какого-то неясного цвета. Распространяется странный металлический запах. Свет гаснет. Звуки затихают.
Опускается медленно тлеющий занавес, на котором из-за тления всё более и более явно проступают символы радиационной опасности. Изо всех дверей в зрительный зал входят люди в противогазах с собаками в намордниках и эвакуируют публику. Актёры тоже одевают респираторы и раскланиваются с теснимой к выходу публикой среди густых облаков дым-машины, то и дело простреливаемых желтыми и фиолетовыми лазерными лучами.