Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
PAGE \* MERGEFORMAT 82
Франс Карлгрен
Антропософский Путь Познания
ПРЕДИСЛОВИЕ
Одноэтажный светлый домик Франса Карлгрена стоит на окраине небольшого шведского городка Иерна; это в полусотне километров от Стокгольма. На небольшом огороженном участ ке около дома гуляют козы и курицы. Дом стоит фасадом к уз кой дороге, а сзади к нему почти вплотную подступает лес. По дороге время от времени проедет одинокая «Вольво» или «Сааб», а за просветами перелесков вдали проблескивает серебри стая гладь Балтики. — Хозяин дома (высокий, в брезентовой штормовке, ему уже за шестьдесят пять) похож на крестьяни на. У него широкое открытое лицо, с русым чубом, большие рабочие руки, неторопливая и раздельная речь. Франс Карл грен, как и многие антропософы, немало работает руками. А еще он учитель, много лет преподает в стокгольмской «Кри стофер-школе», в Йернском «Рудольф Штейнер Семинаре». И он один из наиболее известных шведских антропософов, автор целого ряда книг об антропософском движении, о вальдорфской педагогике, об истории.
Общепризнанно, что его книгам удается сочетать в себе ос новательность, глубину, научность подхода — с простотой и про зрачностью изложения. Его друзья иногда говорят: «Франс тратит массу времени на то, чтобы придти в результате к че му-то «простецкому». Но все понимают, что это добрая шутка; придти к простоте — это как раз самое сложное.
Так и эта книга. В ней автор попытался обрисовать суть современного антропософского пути внутреннего развития чело века. По словам Рудольфа Штейнера, основателя антропософии, «это путь познания, на котором духовное в отдельном человеке может придти к духовному во вселенной». Один из главных принципов здесь — это принцип осознанности. И поэтому Франс Карлгрен попытался — компактно и разносторонне — развернуть широкий «контекст осознания».
В книге дана широкая духовно-историческая панорама воп роса. Читатель узнает о гётеанизме, как о важнейшей предпо сылке антропософии; о фундаментальной проблеме «живого познания жизни»; о духовно-душевном существе человека, о его бессмертном и неуклонно развивающемся ядре; о различ ных путях внутреннего развития, отвечающих различным исто рическим эпохам, различным «возрастам человечества» (о по священиях в древности, о йоге, об античных ритуалах и т. д. ).
В центре книги — антропософский внутренний праксис: кон центрация, медитация, моральные упражнения, ступени сверх чувственного познания. Показан современный, научный харак тер этого пути — решительно отличающийся от различных, вновь всплывающих ныне направлений атавистического яснови дения, транса и медиумизма. Антропософская духовность ясно отличена от нарастающей ныне, порой мутноватой, волны мис тицизма.
Завершает книгу тема культурно-обновляющего импульса антропософии (духовная наука в вальдорфских школах, на биолого-динамических фермах, в лечебно-педагогических заве дениях, в искусстве и банковском деле и т. д. ). Читатель, осо бенно наш, российский, имеет возможность задуматься: много ли сейчас резона бесконечно говорить и спорить о «духовности» как таковой (о бесконечных философских и эзотерических «системах», «программах», «концепциях» самих по себе, на уровне «духовных идеологий»), — или же здесь, и особенно сей час, весьма уместно вспомнить добрый совет Гёте: «Лишь плодотворное цени»
... Нам осталось менее десяти лет до конца столетия. И сей час целые народы, может быть всё человечество в целом, пы таются осознать кошмар этого столетия (тоталитаризм, мировые войны, экологическое безумие, этическая деградация и т. д., и т. п), пытаются как бы очнуться от его ужасов, стряхнуть их с себя и придти к чему-то новому. Наивно было бы думать, что силы, вызывавшие всё это, более не действуют. Эти силы, ко ренящиеся в нашем сознании, весьма активны, — и вспышки чудовищного национализма или же безудержной политической агрессивности суть лишь некоторые из их проявлений. Но мож но почувствовать, что появляются и новые, нежданные и свежие силы. С конца 80-х годов над Землей провеял дух свободы. Рудольф Штайнер главную свою философскую книгу назвал «Философия Свободы». Современная антропософия, в своем живом и постоянно обновляющемся существе, имеет глубокую внутреннюю связь с этим духом Свободы конца столетия. (А. Пинский)
ВЗГЛЯД НА ЖИВОЕ
Лето. Мы идем по лугу и собираем растения; скорее всего это маргаритки лютики и молочный бодяк. Мы особенно обра щаем внимание на то, чтобы взять целиком стебель, все листья и, по возможности, часть корневой системы.
Если мы рассмотрим теперь листья на стебле по порядку, снизу вверх, то мы обнаружим, что нижние листья по форме отличаются от верхних. Все вместе они образуют ряд, в кото ром каждый лист представляет собой новую стадию некоторо го процесса развития. Все три вида растений являются хоро шими примерами этого феномена.
Ряд начинается с маленьких простых листовых структур, ко торые постепенно становятся больше и все сильнее дифферен цируются. Соответствующие черенки листьев также постепенно преобразуются и появляется дольчатая форма листа. Постепен но опять наступает уменьшение и упрощение, в особенности у листьев, которые находятся непосредственно под цветком.
Такой ряд, в котором каждый член по своей форме является преобразованием предыдущего, называют закономерным мета морфозом (преобразованием).
ИОГАНН ВОЛЬФГАНГ ГЁТЕ
Одним из первых исследователей природы, который система тически изучал подобные метаморфозы в мире организмов, был Иоганн Вольфганг Гете.
Метод наблюдения Гете опирался на его изучение искусст ва. Проникнуть в язык форм, который выражается в произве дениях художника, скульптора и архитектора — эта потребность сопровождала его всю жизнь. Гете был глубоко убежден в том что тот, кто хочет понять язык форм природы, должен идти аналогичным путем.
Во времена Гете, а также позднее, было много людей, ко торые думали, что творческая фантазия и занятия естественно научными наблюдениями должны противостоять друг другу. Сам Гете утверждал иное. Он считал, что художник работает по творческим принципам, выраженным в творениях природы, и что художественная деятельность — важная и необходимая предпосылка для каждого, кто хочет проникнуть в «раскрытые тайны» органического мира. Последнюю формулировку он сам охотно использовал.
(Рис. 1, 2)
Гете взялся за большую работу. Он изучал растения в своем саду в Веймаре в Швейцарских Альпах и в ботаническом саду в Риме, Неаполе и Палермо. Он писал, чертил, рисовал и мо делировал.
Постепенно его изучение организмов охватило самые разно образные виды. Он сам пришел к важным и отчасти новым ре зультатам. Он изучал черепа из одного анатомического инсти тута и установил что межчелюстная кость существует не только у млекопитающих, но и у человека. До этого среди ученых было распространено мнение, что она служит анатомическим призна ком, безусловно, отличающим человека от других млекопитаю щих.
Когда Гете исследовал разбитый череп овцы, найденный им в Венеции, подтвердилось то, о чем он уже догадывался, а именно, что голова (с анатомической точки зрения) — это, в некотором роде, продолжение спинного хребта; кость затылка по своей форме является «преобразованным позвоночником».
Но свой самый важный вклад в биологию он сделал в обла сти ботаники.
МЕТАМОРФОЗЫ РАСТЕНИЙ
Гете изучал листья на стебле по вышеописанному принципу. Он установил что они образуют закономерный ряд, который начинается с маленьких простых листьев (сердцевидных листь ев) и постепенно приобретают все большую и дифференциро ванную формы, чтобы к концу, когда они приблизятся к буду щему соцветию, опять стать меньше по размеру и менее слож ными.
Со временем он обнаружил, что и цветок является членом того же ряда развития. В его самом главном ботаническом труде «Метаморфозы растений» (1790) говорится:
«Родственные отношения между венчиком и листьями на стебле открываются нам также у многих видов; ибо у многих растений на стебле появляются более или менее окрашенные листья гораздо раньше, чем они приближаются к соцветию; другие же окрашиваются полностью вблизи соцветия. А иног да природа, словно перескакивая орган чашечки, непосредст венно переходит к венчику, и мы имеем возможность точно так же наблюдать в этом случае, что листья на стебле становятся лепестками венчика. И еще более удивительный случай, когда такой лист наполовину зеленый, одной своей половиной входит в состав стебля, держится на нем, в то время как его другая окрашенная часть поднимается вверх вместе с венчиком и тог да лист разрывается на две части».
(Рис. 3, 4)
Гете так обобщил свои наблюдения: «От семене до наивыс шего развития листа на стебле мы сначала наблюдали расширение; затем мы видели, как, благодаря сужению, возникает чашечка; лепестки венчика появляются благодаря расширению; и затем мы вскоре замечаем наибольшее расширение в плоде и наибольшую концентрацию в семени. Этими щестью стадиями природа из раза в раз завершает вечную работу размножения растений при помощи двух полов».
СОЗЕРЦАТЕЛЬНАЯ СИЛА СУЖДЕНИЯ
То, что проявляется в этих метаморфозах, является всегда одним и тем же органом — листом. Чем больше Гёте углублял ся в различные виды с их бесконечным множеством вариантов, тем острее становился его взгляд также и на общее — на закон метаморфоза, как таковой.
Дневник итальянского путешествия (1786-1788) показыва ет, каким образом представление о «пра-растении" как осно вополагающем принципе развития растений постепенно форми ровалось в сознании Гете. В течение некоторого времени он считал, что прарастение следует рассматривать как реально су ществующее наряду с другими растениями. Однако он скоро понял, что оно не может появиться в чувственно постижимом конкретном образе.
Несмотря на это, Гете воспринимал перворастение как ре альность. Он считал, что открыл «управляющую функцию» в мире растений.
Важнейшее значение научного творчества Гёте заключает ся не в его конкретных открытиях. Такие же результаты могли бы быть, без сомнения, достигнуты в течение некоторого вре мени и другими исследователями. Важным является способ рас смотрения как таковой. Гете считал, что он сам у себя выра ботал способность, которая у всех людей существует в скрытом состоянии, но может полностью проявиться только путем посто янного, терпеливого упражнения.
Его ботанические исследования состояли не только в том, чтобы вновь и вновь наблюдать и зарисовывать растения и фор мы листьев, но также внутренне представлять различные мета морфозы. Чувственное восприятие и мышление были при этом тесно связаны друг с другом. Способность, которую он развил, он назвал «созерцательной силой суждения».
(Рис. 5)
ГЕТЕ И ЕГО СОВРЕМЕННИКИ
Гете, без сомнения, был одной из самых влиятельных лич ностей культурной жизни своего времени. То, что он писал, — а также в широком понимании то, что он говорил и делал, — со провождалось неиссякаемым потоком комментариев. Само со бой разумеется, его естественнонаучные исследования приво дили ко множеству дискуссий. Некоторые положения о «мета морфозах растений» быстро были включены в общеупотреби тельный научный понятийный аппарат. Но его идеи о «созер цательной силе суждения» не смогли добиться признания.
Исследователи природы того времени, в первую очередь, бы ли собирателями материала. Их работы содержали массу де тальных наблюдений, которые часто группировались и система тизировались по довольно механическому принципу. Сама по себе грандиозная система Карла Линнея с бесконечными пере числениями пестиков, тычинок и лепестков венчика во многом была дитя своего времени.
Но даже у исследователей и мыслителей, которые были глу боко не удовлетворены этой формой науки, Гете не встретил большего понимания.
Характерным примером является рассказ Гете о разговоре, который состоялся в июле 1794 года с Фридрихом Шиллером, его будущим другом. Они оба пришли на доклад по ботанике в естественнонаучном обществе в Йене. Затем, после доклада, когда они заговорили, Шиллер выразил сожаление по поводу разделенного на части мышления, недостаточного охвата мате риала в целом, что было присуще методам работы современных им исследователей природы. Гете показалось, что он встретил единомышленника. Он проводил Шиллера домой и рассказал о своих собственных исследованиях. При помощи «некоторых характерных росчерков пера» он описал символическое прарастение.
Однако Шиллер реагировал примерно так, как и можно бы ло ожидать от философски образованного человека того време ни, — и, как скорее всего, реагировали бы все. Он ответил: «Это не опыт, это идея».
Гете был поражен, но взял себя в руки и скрыл недовольст во. Вместо этого он ответил: «Что ж, мне очень приятно, что я имею идеи, не зная об этом, и даже вижу их глазами».
Здесь может возникнуть впечатление, что Гете понимал «со зерцательную силу суждения» так же, как нормальное чувст венное зрение. Однако он едва ли так думал. Он, правда, писал, что «праобразное» у растений может быть постигнуто только, если «глаза духа» будут постоянно и живо связаны с глазами тела. Но что, собственно говоря, он хотел этим сказать? Извест но, что Гете было трудно непосредственно описать достигнутые им познавательные возможности. Он не был квалифицирован ным мыслителем. Философия и теория познания принадлежали к тем немногим теоретическим областям, к которым он отно сился как посторонний.
Среди широкого круга друзей, специалистов и любознатель ных посетителей, с которыми он постоянно контактировал, Гете часто чувствовал себя очень одиноко. Многие мысли и инициа тивы, которые были для него важнее всего — а к ним, без сом нения, принадлежали его естественнонаучные основополагаю щие идеи, — дискутировались, однако они были и остались не понятыми.
ЕСТЕСТВЕННОНАУЧНАЯ КАРТИНА МИРА
Гете умер в 1832 году. В это время начался коренной пере лом в умах людей, ведший к тому, что прежняя религиозноориентированная картина мира шаг за шагом заменялась естест веннонаучной. Тем самым изменялся взгляд на развитие орга низмов и их действительную природу. Для авторитетных биологов XVIII столетия, например Линнея, целесообразное и планомерное в строении организмов не представляло никакой проблемы. Напротив, это, как им казалось, подтверждало их веру во всепостигающую творческую силу. В XIX столетии, ос новываясь на совершенно новых научных выводах, Гельмгольтц, Велер, Берцелиус и ряд других исследователей доказали, что органическая материя подчинена тем же законам, что и неорганическая. Множество феноменов, которые до этого наивно понимались как выражение особой жизненной силы, стреми лись теперь описать с помощью физико-химических понятий, как если бы они были примерами чисто механических процес сов. Ученым, внесшим наибольший вклад в отмирание «старой» картины мира, был Чарльз Дарвин. Его труд «О происхождении видов путем естественного отбора» появился в 1859 году. Он показал эволюцию, в которой целесообразное в растениях, жи вотных и человеке является результатом небольших, более или менее случайных изменений. Эти изменения обусловлены тем, что организмы приспосабливаются, чтобы выжить в «борьбе за существование».
Дарвин не утратил свою веру в Бога и был крайне осторож ным со своими философскими выводами. Но его наблюдения и мысли стали для миллионов людей свидетельством того, что можно представить себе всю эволюцию Земли, не опираясь на представление о божественной творческой силе.
К концу XIX века почти все ученые были едины в том, что все научные поиски истины должны ограничиться только изу чением таких явлений, которые можно описать, как чисто меха нический процесс. По их мнению, нельзя было считать ученым того, кто не разделял эти убеждения.
Как следствие такого подхода, в XX веке образовалось так называемое редукционистское научное направление, которое еще сегодня преобладает в официальных естественнонаучных исследованиях. Важнейшие элементы редукционистского метода следующим образом были описаны в статье «History of Science» («История науки») в Британской Энциклопедии:
«Исследования сосредотачивались на демонстрируемых в лаборатории и контролируемых методах. Эти исследования не учитывали все более значительные колебания в процессах, ко торые не укладывались в рамки лабораторий. Работали по принципам, которые учитывали самые простые физические при чины и возлагали основной упор на математические методы. Научные представления того времени исходили из предположе ния, что образцом для действительной научности служит тео ретическая физика».
ГЕТЕ И ПОТОМКИ
Среди огромного перелома, захватившего науку и всю за падную цивилизацию во второй половине XIX столетия, лич ность Гете оставалась очень современной для немецкоязычной культуры. Некоторые ученые становились на его сторону и ссылались на него в своих исследованиях. Другие не принима ли его научные выводы и отмежевывались от его метода мыш ления. Одним из самых плодотворных его интерпретаторов был биолог Эрнст Геккель, первый последователь Дарвина в сред ней Европе. Геккель, сам гениальный наблюдатель и художник, от всего сердца восхищался эстетичностью Гете и воспринимал учение о метаморфозах как некоторый черновой набросок сов ременной ему (Геккелю) эволюционной теории. Но в своей страстной борьбе против теологических взглядов за утвержде ние естественнонаучного мировоззрения он упустил из виду, что способ описания организмов и их развития у Гете был сов сем не механистическим.
Известный физиолог Эмиль Дюбуа-Реймон занимал проти воположную позицию. Он считал Гете научным дилетантом, не понявшим принцип механистического объяснения мира. Многие другие ученые разделяли это мнение. Лишь немногие понимали, что, собственно, имел в виду Гете в своих исследованиях.
ЙОЗЕФ КЮРШНЕР
Молодой немецкий историк литературы Иозеф Кюршнер пришел к собственному выводу, что Гете «был прав» в ожесто ченной полемике с Ньютоном, связанной с принципами теории цвета.
Как неспециалисту, Кюршнеру было трудно действенно уча ствовать в дискуссиях о природе цвета. Но он был не против помочь единомышленникам в литературном оформлении статей. Благоприятный момент наступил, когда в 1882 году Кюршнер приступил к очень большой работе. Он начал издавать произ ведения классиков немецкой поэзии в сборнике под названием «Национальная немецкая литература», который со временем вырос до 221 тома и стал уважаемым академическим изданием.
Все тома должны были сопровождаться комментарием спе циалистов. Кюршнер придавал большое значение тому, чтобы естественнонаучные произведения Гете были представлены в надлежащем объеме. Поэтому он искал комментатора с фило софским образованием, который хорошо ориентировался бы в состоянии современной физики. Так, он обратился за советом к своему коллеге, специалисту по Гете, Карлу Юлиусу Шроэру из Вены. Из переписки между профессорами видно, что Кюрш нер считался, по крайней мере, с тем, что Шроэр доктор фило софии. Он был поражен, что его отослали к какому-то студенту университета, который прошел еще только половину курса фи зики. После личной встречи и многих глубоких бесед он все же сообщил Шроэру, что молодой человек показался ему «симпа тичным» и должен, пожалуй, справиться с поручением.
Студента звали Рудольф Штайнер. Он взялся за работу с величайшей радостью.
СТУДЕНТ РУДОЛЬФ ШТАЙНЕР
Штайнер записался в Венской высшей технической школе на курсы лекций по математике, геометрии, физике, механике, химии и биологии. Учеба очень увлекала его. Он искренне вос хищался рядом естествоиспытателей, с которыми контактиро вал. Штайнер быстро ознакомился с механистическим подходом, проявившимся за последние десятилетия в различных частных естественнонаучных областях.
Он пытался, по возможности без предрассудков, проникнуться общепринятыми теориями. Но это приносило ему, как он сам любил рассказывать, почти непреодолимые затруднения. С детства Штайнер привык, наряду с миром, который открыва ли ему реальные органы чувств, переживать также другую, «сверхчувственную» форму реальности. Некоторые из феноме нов, которые при этом наблюдались, очевидно были связаны с тем, что имелось и происходило в физически реальном мире. Например, для него все организмы были преисполнены обра зующими жизненными силами. Штайнер пришел к выводу: ес ли эти силы в организме больше не действуют, организм уми рает.
В последующих главах мы вернемся к связанным с этим описаниям.
По мнению почти всех естествоиспытателей, явления ор ганической жизни можно описать и понять без предположения существования каких-либо нематериальных реальностей. Но Штайнер изо дня в день узнавал, что такие реальности есть и что они проникают в физический мир. «Картина мира» Штайнера не совпадала с тем, с чем он встретился в современном ему естествознании.
ГЕТЕ И ШТАЙНЕР
В естественнонаучных трудах Гете Штайнер встретил дру гой подход, чем те, которые в университетах считались само со бой разумеющимися. Он обнаружил, что эти «нетрадиционные» методы исследования, если их серьезно рассмотреть, имели точ но такое же значение, как и повсюду признанные.
Коренное отличие заключалось в том, что Гете не пытался свести все свои наблюдения в целостную систему. Гете «остал ся при феноменах» (это было одним из любимых его выраже ний). В областях, не доступных его наблюдению, он отказался заполнять пробелы гипотезами. Именно благодаря этой сдержанности, его описания природы в известной степени допуска ют, что сверхчувственные силы могут действовать в явлениях физически реального мира.
То, что такая действительность существует, не казалось Ге те вымышленной гипотезой. Он полагал, что ее можно воспри нимать — но иными органами чувств, чем физические. На этом положении объединились теперь Штайнер и Гете.
Штайнер говорил, что он почувствовал себя освобожденным от некоторого внутреннего одиночества, когда он вновь перечи тал написанное Гете изложение беседы с Шиллером о «перворастении». Ему открылось, что между Гете и его собственным способом переживания действительно существовало родство.
Когда он получил заказ на редактирование и комментарий естественнонаучных трудов Гете в рамках «Национальной ли тературы», он увидел в этом возможность основательно разо браться с этими вопросами.
Большинство специалистов, публикующих научные издания, свою главную задачу видели в том, чтобы дать достоверный текст, устранить ошибочные варианты текста, провести класси фикацию вариантов и т. п. Для Штайнера это все было только подготовительной работой. Он надеялся в основном, что сможет предложить метод рассмотрения Гете как научно-обоснованную альтернативу методам официальной науки. Для этой цели бы ли, однако, необходимы подробные пояснения. Штайнер попы тался написать такой комментарий. Но вследствие этого он пришел к такому образу мысли, который, с традиционной науч ной точки зрения, был крайне еретическим.
НЕОРГАНИЧЕСКАЯ И ОРГАНИЧЕСКАЯ СУБСТАНЦИЯ
Как мы помним, в конце прошлого века ряд авторитетных физиков считали, что Гете не понял механистический принцип. В своих комментариях Штайнер показывал, что эти ученые ни когда не понимали Гете. Он утверждал, что Гете сделал в био логию вклад, который в своем роде был таким же революцион ным, как вклад Галилея в физике. То, что Штайнер под этим понимал, можно пояснить при помощи некоторых наглядных примеров, взятых непосредственно из природы.
У молодых елей, верхушки которых «сломались под тяже стью снега», верхушечный отросток, как правило, приобретает замену, при которой эта функция перенимается другим элемен том среди верхних ветвей. Он возвышается над другими ветка ми, и его ответвления начинают преобразовываться в новую крону.
Иногда также случается, что две-три ветки образуют кон курирующие верхушки, которые сближаются друг с другом и параллельно растут вверх. В этом случае происходит своего рода внутренняя координация. Верхушки взаимно приспосаб ливаются, так что ряды боковых ответвлений взаимодействуют друг с другом и становятся более или менее симметричными. Образует ли теперь ель одну или несколько верхушек — резуль тат будет один и тот же. Процесс может продолжаться много лет, но в конце концов — насколько позволят обстоятельства — будет вновь восстановлена исходная характерная конусообраз ная форма.
Если саламандре оторвать лапку, запускается восстанови тельный процесс быстрого отрастания. Клетки кожи, мускулов и костей, находящиеся на поверхности раны, «лишаются специ ализации» и возвращаются обратно к недифференцированному эмбриональному состоянию. На основании этого вырастает но вая лапка, по тому же принципу, который господствовал во вре мя эмбрионального развития. Хрящи, кости, суставы, мускулы и т. д. постепенно развиваются, пока у саламандры опять не будет хорошо развитой лапки. Руководящий принцип подобных функций некоторыми современными биологами был назван «морфогенетическим полем», а все происходящее характеризу ется как «планомерное» (Е. Hadorn, «Experimentelle Entwick lungsformen an Amphibien», Verständliche Wissenschaft, Bd 77, Berlin — Göttingen — Heidelberg, 1961).
Таких способностей мы не находим в пределах неорганиче ской материи. Раздробленный камень не может сам опять сое диниться. Сломанный мотор не может сам себя починить.
ЭНТЕЛЕХИЯ
Детали механизма — это разделенные части одного целого. Все части явно отделены друг от друга. В организме части под чинены целостности. Целостность пронизывает части и при не обходимости может изменить их функции.
Штайнер следующим образом описал это в сводном коммен тарии к биологическим трудам Гете: «В неорганическом мире царит взаимодействие частей некоторого ряда явлений, взаимо обусловленность его членов друг другом. В органическом мире это не так. Здесь не один член некоторой сущности определяет другие, а целое (идея) определяет каждую отдельную состав ляющую, исходя из самого себя, в соответствии со своей собст венной сущностью. Эту обусловленность себя из самого себя можно вслед за Гете назвать энтелехией».
Слово «энтелехия» было образовано Аристотелем в IV в до н. э. Его корни происходят из трех греческих слов: «энтос»-внутри, «телос»-цель и «эхо»-иметь. «Перворастение» — это, как сказано выше, пример такой энтелехии. Гете, говорит Штайнер показал, что в принципе такой же метод рассмотрения можно применить также к различным видам животных и, тем самым и ко всей эволюции. По мнению Штайнера, нельзя рассматри вать учение Гете о метаморфозах как в некотором роде пред течу теории Дарвина. Он утверждал, что Гете описал такую сторону действительности, которую Дарвин и Геккель не прини мали во внимание.
Согласно методу рассмотрения Гете, различные виды живот ных — это выражение энтелехий, которые шаг за шагом, в ходе эволюции воплотились в чувственном мире. Энтелехия сущест вовала, в соответствии с этим, до физической формы и лежит в ее основе.
Факторы, которые обычно считались «приспособлением» или «борьбой за существование», вследствие этого вторичны. Гете не отрицает их существование. Но они не могут, по его мнению, стать действенными, пока в их развитии не проявится энтеле хия, т. е. первичная видообразующая сила.
Что же следует вообще понимать под энтелехией?
В своих пояснениях к естественнонаучной работе Гете в этом месте Штайнер выражается немного осторожно. Тем не менее в своем труде «Мировоззрение Гете» (СС)-собрание со чинений Рудольфа Штайнера (6), который вышел в 1897 году и может считаться развернутым итогом его четырехлетних ис следований Гете, Штайнер совершенно однозначно излагает свое мнение: «Как глаз относится к восприятию цветных явле ний, так к пониманию жизни относится способность непосред ственно созерцать в чувственном сверхчувственное. Это сверх чувственное всегда ускользает от того, кто направляет на орга нические формы только органы чувств» (ср. «История моего изучения ботаники» в Национальной литературе Кюршнера, соч. Гете, т. 33, с. 80). По Гете, «чувственное так преисполнено сверхчувственным, как окрашенная поверхность краской».
ИССЛЕДОВАНИЯ В ДУХЕ ГЕТЕ В НАШЕ ВРЕМЯ
Хотя Штайнер представил метод рассмотрения, который яв но отличался от общепринятого мнения, его работа была так высоко оценена, что в 1889 году он получил новый, аналогич ный заказ. На этот раз речь шла об издании естественнонаучных произведений Гете в рамках первого научного издания его сочинений (так называемое «София-издание»). Шесть лет на пролет работал он над этим в архиве Гете в Веймаре. «Общест во Гете», его новый заказчик, выразило ему теплые слова при знания, когда он закончил в Веймаре свою работу.
Хотя, судя по этому, результат усилий Штайнера был — по общепринятым меркам — весьма удовлетворительным, он все же не достиг того, на что он собственно рассчитывал. С самого начала Штайнеру хотелось надеяться, что по следам Гете воз никнет новое научное направление, которое, исходя из лабора торных и других научных методов, в новом свете повернет воп-прос о действительной природе организмов. Но этого не слу чилось. Его надежде суждено было осуществиться на много лет позже, и иначе, чем он изначально думал.
В 1902 году Штайнер почувствовал, что он готов выступить с опытом, который шаг за шагом приобрел и который он впредь на протяжении всей своей жизни иллюстрировал все новыми примерами: а именно, что сверхчувственная действительность фактически существует и может быть изучена при помощи дру гих органов чувств, чем органы чувств физического тела.
Путь познания, на который Штайнер сам вступил и который он теперь начал передавать другим, он назвал антропософией (от греческого «антропос»-человек, и «софия»-мудрость).
После первой мировой войны ряд более молодых естество испытателей начали интересоваться антропософией и в особен ности тезисом Штайнера о действующих в живых организмах «образующих формирующих силах», которые невозможно опи сать адекватно при помощи используемых в современной физи ке и химии понятий.
Эти ученые были озабочены вопросом, можно ли экспери ментальным путем, чисто естественнонаучными методами под твердить существование таких сил. Они дискутировали по по воду этой проблемы со Штайнером, который предложил им не которые конкретные инициативы. Эти инициативы уже в двад цатые годы привели к ряду исследовательских тем, которые позднее были продолжены в различных научных институтах. Лаборатории, работающие над такими проектами, есть сегодня в Германии, Швейцарии, Англии, США, Швеции и других стра нах.
Здесь следует, по меньшей мере, обозначить два из тех под ходов, которые были постепенно выработаны: «метод кристал лизации» и «опыты с потенцированными субстанциями».
КРИСТАЛЛИЗАЦИЯ ХЛОРИДА МЕДИ
Одним из предложений Штайнера было изучение действия образующих (или придающих форму) сил при помощи иссле дования изменений, которые происходят в кристаллизирующем ся растворе при добавлении различных органических веществ. В лаборатории в Дорнахе в Швейцарии одна из сотрудниц ука зала Эреифриду Пфайфферу на то, что растворы хлорида меди особенно чувствительно реагируют на добавления различных органических веществ. В двадцатые годы Пфайффер различил из этого феномена метод, названный ради простоты «методом кристаллизации». Метод получил дальнейшее развитие в тру дах ряда других ученых и постепенно нашел практическое при менение, в том числе в науке о питании и медицине.
Кристаллизация хлорида меди основана на факте, что тка невая жидкость или водные экстракты различных органических субстанций оказывают формообразующее воздействие на крис таллизацию хлорида меди.
(Рис. 6)
Практически это происходит следующим образом: Кристаллизация проводится в климатической камере, в ко торой на одном уровне могут поддерживаться температура и влажность воздуха, что обеспечивает одинаковые и постоянные условия эксперимента. На тщательно очищенные стеклянные пластинки наносят 5-6 мл раствора хлорида меди (5%). При температуре +30°С для всего процесса кристаллизации необходимо 15—16 часов. В течение этого времени вода медленно испаряется. Раствор становится насыщенным, через некоторое время перенасыщенным, в результате этого выкристаллизовы вается хлорид меди. Игольчатые кристаллы могут быть корот кими или длинными. По всей площади неравномерно распреде лены небольшие скопления этих игольчатых кристаллов различ ной величины и звездчатой формы. Этот кристаллический рису нок характерен для хлорида меди.
Если проводится кристаллизация хлорида кальция с добав лением тканевой жидкости (сока) растений, то используют сле дующую методику: к определенному количеству тканевой жид кости растений (или водного экстракта из части растения) добавляется определенное количество раствора хлорида меди (5%). На каждую стеклянную пластинку наносят 5 мл этой смеси. Пластинки помещают в климатическую камеру. При по стоянных условиях испаряется вода; далее, как описано выше.
(Рис. 7)
Иглы хлорида меди, которые теперь выкристаллизовывают ся, располагаются в особом порядке, так что образуется согла сованно сформированное игольчатое разветвление. Они образу ют единую картину, развернутую по всей поверхности пластин ки. Игольчатый узор кристаллического рисунка часто бывает специфичен для данного добавляемого вещества. Его характе ризует красота, разнообразие форм и доведенная до мельчай ших деталей разработанность формы. Исследователи, работав шие по этому методу, установили, что благодаря кристаллиза ции хлорида меди становится зримой именно формообразующая сила тканевой жидкости (сока) растений. Рисунки кристаллов могут быть воспроизведены.
«ЧИТАЕМЫЕ ПРОЦЕССЫ»
Кристаллизационные исследования растений и частей расте ний показывают, что этот метод восприимчив к биологическому состоянию растительных субстанций. Это можно установить на примере исследования красной свеклы. Сок очень маленькой, незрелой красной свеклы еще не способен сформировать типич ный кристаллический рисунок. Общая картина еще довольно неопределенная, иглы плохо координированы, и нет определен ности в их способе ветвления.
Параллельно процессу созревания происходят определенные изменения в кристаллическом рисунке. Игольчатые разветвле ния приобретают округлую форму и гармонично распределяются по всей пластинке. Появляется определенный тип разветвления. Если красная свекла зрелая, то выступает хорошо сформиро ванный специфический игольчатый узор.
Дальнейшие исследования во время хранения растений по казали, что параллельно с медленным распадом происходят определенные изменения в кристаллическом рисунке. Постепен но игольчатый узор теряет свою строгую и точную форму и распадается. Игольчатые разветвления постепенно становятся нетипичными. Общая структура разрушается.
Приведенные выше описания взяты в основном из книги Магды Энгквист (Engquist) «Формообразующие силы живого» (Франкфурт/ М. 1970). Продолжение этой книги вышло в 1975 году под названием «Физические и жизнеобразующие си лы в растении».
(Рис. 8-13)
КРИСТАЛЛИЗАЦИЯ КРОВИ
Если теперь добавить определенное количество крови к оп ределенному количеству раствора хлорида меди, то выкристал лизованные игольчатые рисунки имеют совершенно другой тип ветвления, чем при добавлении растительных соков.
Данный метод исследования разрабатывался многими уче ными, в том числе А. и О. Селаври (Selawry), которые опуб ликовали свои данные в работе «Кристаллизация хлорида меди в естествознании и медицине» (Штутгарт, 1957).
Метод оказался пригодным для диагностики различных за болеваний, в особенности рака на ранних стадиях.
ФОРМООБРАЗУЮЩИЕ СИЛЫ
Предисловие к книге «Формообразующие силы живого» на писал профессор Вальтер Хайтлер. Он указал в нем на следую щий аспект, интересный в связи с нашей темой: «В мире без жизненной материи тела имеют форму, которая определяется частично физическими законами, частично случаем. Под случа ем мы понимаем непредсказуемые воздействия, которым преиму щественно подвержены объекты природы. Так, во многом слу чайна форма камня, который мы достаем из ручья. Она форми руется с момента отлома от горной породы при бесчисленных столкновениях с другими камнями, путем водной эрозии и т. д. Форма кристалла в основном определяется строгим физическим законом, обладающим ясным, простым поверхностным влия нием.
В живой природе это иначе. Облик листа ни случаен, ни предопределен физическим законом. Вот почему используется понятие «облик», вместо «формы». Облик листа наследуется. Но из зародышевой клетки этот облик не может произойти при помощи одной только физики, по одной простой причине, что в физике совсем нет понятия «облик» (в том смысле, в каком лист имеет облик).
Физические силы действуют только в определенных рамках и поэтому не могут создать никакой общий облик.
Есть, однако, биологи, которые думают, что весь организм есть результат физического воздействия на растение, начиная с зародышевой клетки. Это мнение ничем не обосновывается и противоречит сути как физики, так и живых форм. Лист имеет не только внешний облик, но и имеет определенную структуру (Штаудингер), которая охватывает его целиком, вплоть до микроскопических размеров. В этом он противоположен кристаллу, который при уменьшении остается тем же кристаллом. Кристалл гомогенен вплоть до того предела, где видима атомная структура. Многие биологи явно недооценили, что в организме должны действовать формообразующие силы, которых нет в физике и которые существенно отличают организм от мертвого тела.
Материальная основа жизни — это, без сомнения, клетка с протоплазмой. Вплоть до недавнего времени почти каждый ес тествоиспытатель, признающий вообще существование формо образующих сил, считал также, что они могут оказывать воз действие только через протоплазму, т. е. в живом организме. Едва ли можно было предполагать, что эти формообразующие силы могут действовать также на неорганический, безжизнен ный материал, который принято было считать целиком и пол ностью подчиненным законам физики. Эксперименты госпожи Энгвист (и ее предшественников) показали, что, вероятно, это не так.
ПОТЕНЦИРОВАННЫЕ СУБСТАНЦИИ
Другая инициатива Штайнера вызвала ряд экспериментальных исследований давнего спорного вопроса: могут ли иметь влияние на органические субстанции потенцированные препара ты (т. е. гомеопатические «разведения») или нет.
Здесь можно кратко показать, что за этим стояло.
Основоположник гомеопатического метода лечения Самуэль Ханеманн (1755—1843) работал, опираясь на опыт долгой и успешной медицинской практики. Он создал метод постепенно го разведения и обработки препарата. Ханеманн назвал это «потенцированием».
Практический метод выглядит в принципе следующим обра зом: растворимые в воде вещества (субстанции) разводятся (как правило) 1: 10. 1 часть вещества (субстанции) смешива ют с 9 частями воды и ритмически взбалтывают смесь в тече ние некоторого времени, которое определяется природой исход ных субстанций. Если речь идет о металле или минералах, то в качестве растворителя используется молочный сахар. Тогда •смешивают одну часть субстанции с 9 частями молочного саха ра. Это означает, что субстанция и растворитель гомогенно со единяются путем трения в течение одного часа.
Если субстанция обрабатывается по одному из этих двух методов, вновь достигнутое состояние обозначают символом Д1(Д — десятичная степень). От этого берется одна часть субстанции Д1 и смешивается с 9 частями свежего растворителя. Соответствующий процесс повторяется. Это приводит к тому, что получают потенцию (степень разведения) Д2. Это продол жают до Д30 или даже больше. В Д6 еще остается только одна миллионная часть, в Д12 — одна биллионная исходной субстан ции. При достижении Д23 переходится предел обозначаемый «числом Авогадро» (6Х1023). Это означает, что становится дей ствительно трудным выявление лишь единственной молекулы разведенного препарата.
Используются также и другие пропорции разведения, чем 1: 10. Например, 1: 5, 1: 50, 1: 100.
Применение Ханеманном его метода целиком и полностью основывалось на практическом опыте. Он утверждал, что метод потенцирования означает не только разведение, но и способ ос вобождения сил, которые были скрыты в субстанциях и которые путем постепенной обработки активируются. Но более подроб ного описания этих сил он дать не мог.
Понятийнологическое освещение всей этой проблемы, собст венно говоря, стало возможно, только когда этим занялись ан тропософски ориентированные ученые и врачи. Но и по сегод няшний день им уделяется недостаточно внимания. Тезис, что очень сильно потенцированные (разведенные) препараты повышают воздействие органических веществ (субстанций), в тради ционной науке, и прежде всего в медицине, рассматривался как разновидность суеверия.
В области современной биологии все же сделаны некоторые открытия, которые дают повод задуматься. Приведем один единственный пример. Лауреату Нобелевской премии А. Бутенандту в 1959 году удалось провести анализ вещества, при помощи которого самка гусеницы тутового шелкопряда приманивает к себе самца. Оказалось, что эти животные способны еще воспринимать вещество при концентрации, соответствующей 18Д. Хотя сегодня существует целый ряд данных подобного рода, во многих странах принцип гомеопатии все еще отвергается как полностью ненаучный. Здесь нужно привести один пример из Швеции.
Оке Вальквист, бывший медицинский советник социального министерства в Стокгольме, в статье «Свенска Дагбладет» (одна из самых крупных шведских ежедневных газет) от 3. 12. 1973 пытается представить принцип потенцирования как полностью бессмысленный. Впоследствии эта тема не раз обсуждалась на публичных дебатах. Оке Вальквист утверждал, что Д19 соответствует такой порядок величины, как если бы приготовить кофе из одного единственного зернышка и всей воды озера Венерн (самого большого озера в Швеции), считая все озеро имеющим максимальную глубину 91 м. Д20 соответствовало бы кофе, при готовленное из одного зернышка и 10 таких озер и т. д. Невоз можно спорить с тем, что приготовленное таким образом кофе уже больше им не является. Вопрос лишь в том, можно ли по тенцирование сравнивать с приготовлением кофе.
ВЫСВОБОЖДЕНИЕ СИЛ
Исходный вопрос в этой связи — это, скорее, не какое влия ние оказывают потенцированные субстанции именно на челове ческий организм, а каков характер их влияния в целом.
По инициативе Рудольфа Штайнера в начале двадцатых го дов Лили Колиско изучала в лаборатории в Штутгарте, что про исходит с пшеничными ростками, если их поливать растворами солей металлов (соединения меди, железа и сурьмы) в различной степени разведения (потенции). Параллельно этому эксперимен ту пшеничные ростки поливались в контрольном опыте только водой.
Колиско опубликовала свои результаты в книге «Физиологи ческое и физическое доказательство эффективности мельчайших сущностей» (Штутгарт, 1923). Она описала, как исследуемая концентрация (потенция) металла явно проявляет фиксируемое воздействие, которое можно установить при помощи измерения и взвешивания пшеничных ростков (без корней). Самую малень кую длину имели ростки в экспериментах с сульфатом железа с потенцией Д16. Максимальные значения были при потенции 25—29. Отклонения от контрольной серии были значимы.
Теодор Швенк в своей книге «Основы научного изучения потенцирования» (Штутгарт, 1974) констатирует, что при пов торении экспериментов Колиско с сульфатом железа он получил в основном такие же результаты. Он описывает эти эксперимен ты как «однозначно воспроизводимые».
В 1962—63 годах Вильгельм Пеликан завершил серию экс периментов с измерением длины пшеничных ростков, которые росли в растворах нитрата серебра различной потенции (от Д8 до Д19). Техника эксперимента была отчасти новой, чрезвычай но точной и лучше всего приспособленной к современным науч ным требованиям. Результаты были подвергнуты обширной ма тематической обработке, проведенной Георгом Унгером. Пеликан и Унгер установили, что минимальные и максимальные зна чения распределились иначе при использовании нитрата серебра вместо сульфата железа. Измеряемые различия в длине ростков растений могли с полной статистически обоснованной уверен ностью быть сведены к различиям между разными потенциями. Вероятность, что различия могли быть обусловлены другими причинами, была только 1/1000 (одна тысячная). («Действие потенцированных субстанций», Дорнах, 1965).
Опыт, полученный в этой области в ходе многочисленных ис следований, был обобщен в книге «Потенцированные лекарст венные средства» (Штутгарт, 1971). Эта книга содержит раз личные статьи компетентных специалистов. Из проведенных ис следований следует, что нельзя сравнивать ступенчатый процесс потенцирования с обычным разведением. При потенцировании постепенно освобождаются силы нематериальной природы, ко торые до этого находились в скрытом состоянии и которые ха рактерны для исходной субстанции. Очевидные в случае различ ных субстанций воздействия показывают, что они со своей сто роны реагируют на силы такого рода.
Наблюдения в исследуемой области, которой мы здесь кос нулись, указывают, следовательно, на то же направление, что и приведенные прежде наблюдения над природой организмов.
Обобщая, можно осмелиться утверждать, что надежды, вы сказанные после первой мировой войны некоторым антропософски-гетеанистически ориентированными учеными — а именно: экспериментальным путем доказать существование нематери альных «формообразующих сил» в мире организмов — нахо дятся на верном пути к своему осуществлению.
НОВЫЙ ВСЕОБЪЕМЛЮЩИЙ СПОСОБ РАССМОТРЕНИЯ МИРА
Антропософски ориентированные ученые сегодня не одиноки в представляемом ими подходе. Мыслительные направления, близкие антропософскому, появились в последнее время как среди некоторых представителей официальных естественнона учных дисциплин, так и среди ряда ученых с более или менее нетрадиционными методами исследования.
Заслуживающее внимание сопоставление этих тенденций в официальной университетской науке представлено в книге Яна Гренхолма «Целостный метод рассмотрения и вера в будущее» (Стокгольм, 1979) («Helhetssynoch framtidstro», Jan Grönholm).
Биолог и физик Ланслот Ло Уайт (Lancelot Law Whyte) пи шет в «Мире опыта» («The Universe of experience"), что во все ленной (универсуме) существует две, очевидно противоположные тенденции — с одной стороны энтропия, с другой — морфо логическая, формообразующая сила. По мнению Уайта, морфо логический формирующий принцип можно считать основным принципом, которому в конце концов служит энтропия.
Известный физик Эрвин Шредингер придерживается похо жего мнения. Он использует понятие «отрицательная энтропия», для принципа, который, по его мнению, характерен для всех организмов.
Биолог и лауреат Нобелевской премии Альберт Сент-Дьердь вместо этого говорит о «синтропии». Он определяет эту силу как присущее всему живому «стремление к совершенству».
Даже если налицо явные признаки того, что новая ориента ция утвердилась в определенных кругах, нужно отдавать себе отчет, что традиционная редукционистическая установка все еще господствует в официальных учебных заведениях, — и наверняка еще долго будет оставаться господствующей.
Некоторые ученые так реагируют на описанную выше точку зрения, как относились к новым веяниям науки профессора в начале XVII столетия во Флоренции, озабоченные сохранением традиционной картины мира. Они еще много лет после открытия Галилеем телескопа упорно отказывались заглянуть при помо щи нового прибора в космос.
Хотя некоторые ученые сейчас продвинулись настолько, что догадываются или даже могут доказать существование особых сил, действующих в живом организме, — сил, которые, очевидно, нельзя описать при помощи общеупотребительных научных по нятий, — мы ничего не сможем сделать с их открытиями, пока не рассмотрим их в более широкой связи. Нам нужны не только новые факты, нам нужен в первую очередь новый рациональный подход, который может помочь понять эти факты.
Если действительно существуют феномены и силы «нечув ственного» или «сверхчувственного» характера, как мы можем непосредственно узнать о них? Как мы можем узнать что-нибудь об их происхождении и их действительной природе?
Если мы хотим найти удовлетворительные ответы на эти вопросы, мы не можем оставаться в рамках общеупотребитель ных научных методов исследования. Нам необходимо вступить в другую область исследования — в область, где пытаются си стематически и критически наблюдать и описывать не только физические, но и нефизические феномены. Путь познания, описанный Рудольфом Штайнером, пытается открыть возмож ность для таких исследований.
СВЕРХЧУВСТВЕННАЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ
Мне как-то довелось услышать от одного бывшего лесника, которому я целиком доверяю, следующую историю.
Он стоял спиной к отвесному склону горы и прямо перед со бой рубил ель. Когда ель падала на землю, она повернулась, и он оказался зажатым между деревом и стеной. Он чувствовал, как тяжелый ствол все больше сжимает его грудь, и его охватил страх.
И тут произошло что-то необычайное. Он увидел своего умер шего деда, который стоял рядом и говорил с ним. Его дед тоже был лесником и умер в похожей ситуации.
Дед просил его теперь приложить все силы, чтобы освобо диться.
С огромным трудом леснику удалось отжать ствол дерева немного в сторону. Он упал на землю. Лежа, распластавшись на спине, во мху, он заметил, что его грудная клетка сплющена. И теперь он потерял свое «нормальное» сознание. Перед ним, как в панораме, начала раскручиваться вся его жизнь. Образы на чались с той ситуации, в которой он сейчас находился, и раз вертывались в обратном направлении, вплоть до его детства. Они были живыми и интенсивными. Он переживал их так, как будто бы в них участвовал.
Когда перед ним предстали ремонтные работы в старом крестьянском доме, в образе появился поразительный элемент. Он «увидел», как на строительстве работают люди в костюмах XVIII столетия. Образы из совершенно другой эпохи вмешались, таким образом, в его видения.
Когда «панорама жизни» достигла образов его самого ран него детства, все закрутилось в обратном направлении, пока •он не очнулся в своей теперешней ситуации. Он чувствовал себя лучше, и его грудная клетка опять расправилась. Через некото рое время он смог пойти домой.
Аналогичные случаи описываются людьми, которые, напри мер, почти утонули в воде, пострадали от тяжелого несчастного случая или упали с большой высоты. Немецкий университетский профессор Юлиус Бале собрал в своей книге о психологии смер ти «Без страха смерти» (Хемменгофен, 1963), (Julius Bahle «Keine Angst vor dem Sterben») ряд надежных свидетельств о подобного рода случаях. Панорама жизни появляется часто — точно так же, как в приведенном рассказе — в обратном порядке, двигаясь по направлению к детству.
Образы отличаются от обычных представлений о воспомина ниях как своим зачастую молниеносным протеканием, так и своей чрезвычайной интенсивностью. Одна из опрашиваемых рассказывала:
«Это были не воспоминания, а переживание всего еще один раз. Я все видела так, как это было тогда. Значит, это не было последующим переживанием. Я чувствовала себя в том возра сте, в котором я это раньше пережила... »
То, что люди в особых ситуациях могут переживать свою "панораму памяти», является, стало быть, хорошо подтвержден ным феноменом. Но переживания связаны иногда с элементами, которые кажутся прямо-таки загадочными.
Ряд переживаний такого рода описывает американский пси хиатр Реймонд А. Муди в своей книге «Жизнь после смерти» (Гамбург, 1977) (Raymond A. Moody, «Leben nach dem Tode»).
ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ
Книга Муди основана на сообщениях о более чем 150 людях, которые находились у порога смерти, но были опять возвраще ны к жизни. Они рассказывали ему, что они переживали во время своего глубокого бессознательного состояния.
Муди отмечает, что большинство пациентов, вероятно, умер ли бы примерно двадцать лет назад. Их вернули к земному су ществованию благодаря современным медицинским мерам, ко торые стали возможными только в последнее время (впрыски вание адреналина прямо в сердце, применение аппарата «сердце — легкие» и т. д. ).
Оказалось, что многие из опрошенных пациентов пережива ли иное состояние сознания, чем обычно, — в то время, когда больное или раненое тело находилось в глубокой коме. Некото рые из сообщений до определенной степени могли быть прове рены. Так, например, некоторые пациенты позднее рассказыва ли, что происходило с их телом, когда они лежали на операци онном столе или были извлечены из-под обрушившейся стены. Их описания подтверждались людьми, которые участвовали в их спасении. Так как подтверждения давались задним числом, их все же нельзя считать — и на это особенно указывает Муди — убедительным доказательством. Тем не менее существует ряд обстоятельств, которые говорят о том, что рассказы пациентов имеют довольно высокую долю правды.
Описания пациентов, у которых можно было бы предполо жить влияние сильных лекарств, в данной работе исключаются. Все переживания, о которых здесь говорится, — подчеркивает Муди, — происходили в тот момент времени, когда еще не были предприняты никакие медицинские меры. Они не могут, таким образом, считаться следствием таких мероприятий.
Люди, которые ручались за эти сведения, заслуживают до верия: «Лица, с которыми я беседовал, не психотики. Я нашел их эмоционально уравновешенными, нормальными людьми, яв ляющимися полезными членами общества. Они работают по своей специальности и занимают важные посты, которые требу ют от них ответственности. Они живут в стабильных семьях и заботятся о своих друзьях и близких. Можно сказать, что никто из моих собеседников в своей жизни не сталкивался с чем-то необъяснимым более одного раза. И, наконец, самое важное, что эти очевидцы — люди, способные очень точно отличать грезы от реальных переживаний».
Так как эти лица были уравновешенными людьми, то произ водило сильное впечатление, что они так были взволнованы слу чившимся. «Я видел, как взрослые люди, зрелые и психически уравновешенные личности, теряли самообладание и заливались слезами, когда они мне рассказывали о событиях, происшедших иногда более тридцати лет назад. В том, что они говорили, я ощущал искренность, человеческое тепло и открытость чувств, которые не могли сообщить никакие письменные отчеты. Поэто му для меня, ввиду предоставившейся мне возможности (недо ступной, к сожалению, для большинства), полностью абсурдно любое подозрение, что эти сообщения могли бы быть чистым продуктом фантазии».
В большинстве случаев рассказ начинается с описания, как пациент переживал сильные звуковые феномены — часто как некоторого рода шум или громыхание, а затем очутился в чем-то темном: в некоей «пещере», «трубе», «тоннеле». С другой сторо ны этого темного поля появлялся постепенно усиливавшийся свет, который сгущался в некоторое существо. Муди так обоб щает эти описания:
«Несмотря на его необычную форму, никто из очевидцев не выразил даже ни малейшего сомнения, что этот свет есть живое существо, существо света. И не только это: у него есть свой ха рактер и оно несет несомненный личный отпечаток. Неописуе мая любовь и теплота струятся к умершему от этого существа. Он чувствует себя полностью охваченным и целиком поглощен ным им. В присутствии этого существа он ощущает полное со гласие и защищенность».
Вскоре после своего появления существо начинает «говорить» с умершим и спрашивает, что он пережил во время своего зем ного существования такого, что достойно быть предъявлено здесь. В качестве формы ответа начинает раскручиваться «пано рама жизни» — так, как описано выше.
Интересным элементом в этих рассказах являются описания пациентами своего самочувствия на всем протяжении пережи того состояния. Они чувствовали себя как бы окутанными ка ким-то другим видом материальности, чем та, которая для нас привычна. И эту пелену они описывают как некоторый «туман», «дым», «цветное облако», «силовое поле».
Сообщения совпадают в том, что духовное (спиритуальное) тело имеет облик или видимые очертания (иногда оно появля ется в виде шаровидного или бесформенного облака, однако, в основном, в таком же облике, как и физическое тело). Кроме того, его описывают как расчлененное (с конечностями или по верхностями, соответствующими рукам, ногам, голове и т. д.).
Часто описываемым и интересным феноменом является то, что создается впечатление, будто «силовое поле» без труда мо жет перейти свои пределы и что оно может существовать вне себя самого. В одном описании об этом сказано так: «Много людей бегали вокруг машины скорой помощи, и вообще была толпа народа. Но каждый раз, когда я смотрел на какого-то определенного человека, чтобы выяснить, о чем же он думает, у меня появлялось чувство, что, словно при помощи объектива с переменным фокусным расстоянием, я могу приблизиться к нему совершенно вплотную и что я оказываюсь на этом месте. И все же мне казалось, что какая-то моя часть — назовем сейчас ее моим сознанием — всегда оставалась там, где я находился, а именно за много метров от моего тела. Когда я хотел увидеть кого-нибудь на некотором расстоянии, то казалось, что часть ме ня как бы при помощи щупальцев устремляется к нему».
В следующей своей книге «Размышления о жизни после смерти» Муди отмечает, что за это время он соприкоснулся еще с очень многими людьми, пережившими состояние, близкое к смерти. «Я так часто в настоящее время сталкиваюсь со все новыми случаями этих феноменов, что больше не успеваю пере сказывать их. Как и в предыдущем моем исследовании, так и на этот раз у некоторых* пострадавших была зафиксирована клиническая смерть, в то время как другие очень близко при близились к смерти, например во время тяжелого несчастного случая». В изобилии нового материала регулярно вновь возни кали пятнадцать общих элементов, которые были рассмотрены в «Жизни после смерти». 28
«... Мне стало ясно именно то, что многие другие медики – из них самая известная д-р Элизабет Кублер-Росс — были заняты исследованиями в той же самой области и пришли к таким же результатам. Когда д-р Кублер-Росс получила сигнальный экземпляр моей первой книги, она могла бы на самом деле на писать моему издателю, что она сама может после всего того, что она сделала, издать эту книгу. Она сообщила, что распола гает сейчас сотнями таких сообщений и готовит теперь еще большую книгу по этой теме. Множество врачей и теологов так же заверяли меня, что им уже давно были известны отдельные случаи этих феноменов. Они также подозревают, что эти явле ния должны быть распространены довольно широко.
Когда я прежде читал лекцию на эту тему, то слушатели, которые сами непосредственно столкнулись с феноменом собст венной смерти, подходили после лекции и хотели поговорить с глазу на глаз. Напротив, в последние месяцы я обращаю вни мание на совершенно новую открытость и готовность высказать ся. Иногда кто-нибудь встает и открыто рассказывает сам во время беседы после моего выступления о своих переживаниях... На основе этого и еще многих других аналогичных фактов я могу со спокойной совестью теперь сказать, что этот феномен — что бы он в конце концов ни значил — действительно нечто час то встречающееся. Да, он распространен так широко, что, по моему убеждению, уже очень скоро не будет возникать вопрос, действительно ли существует такой феномен. Вопрос будет стоять совершенно иначе: что мы можем с этим сделать?»
ДОСТОВЕРНОСТЬ РАССКАЗОВ
Само собой разумеющееся возражение, которое можно при вести против достоверности этих описаний — это то, что речь здесь идет о галлюцинациях, — т. е. о сенсорных восприятиях (часто зрительные или слуховые переживания), которые вызыва ются без какого-либо раздражения соответствующих органов чувств. Галлюцинации, как они описываются в общепринятой психологической и психиатрической литературе, могут быть пре имущественно сведены к чисто физическим причинам: болезнен ное состояние, отравление, перевозбужденная нервная система.
Но насколько, собственно говоря, правильно такое возраже ние в этом случае?
Как уже упоминалось, Муди исключил из своего материала все случаи, которые могли быть связаны с действием лекарств или химикатов. Согласно высказываниям пациентов, они не ощущали свою психическую жизнь более зависимой от физиче ского тела, чем обычно, — что бывает при галлюцинации. На против, они чувствовали себя «освобожденными» от поврежден ного физического организма. Можно ли сразу отбросить такие переживания как иллюзорные?
Другое возражение, примерно такого же уровня, состоит в том, что эти переживания могут быть вызваны недостатком кис лорода в мозгу (церебральная аноксия). Муди, который сам врач, отмечает, что это объяснение «... не замечает, что все назван ные симптомы — слышание шумов, панорамные воспоминания и встреча со светом — появляются и при переживаниях близости смерти, при которых поступление крови в мозг не прерывалось ни на одну секунду». Он отмечает также, что пациенты имели определенные переживания в состоянии близости к смерти, ког да еще не наступила явная клиническая смерть. В подобных случаях также проявляются особенности, идентичные тем, при которых такая «смерть» временно наступила. Чтобы судить об истинности этих сообщений, необходимо также учитывать то обстоятельство, что большая часть опрошенных заявила, что их жизнь изменилась благодаря пережитому.
«Многие говорили мне, что ощутили свою жизнь шире и глубже благодаря своему опыту, они стали после этого больше задумываться и больше стали интересоваться крупными фило софскими проблемами».
Подобный факт кажется, может быть, не столь уж важным. Но по некоторым причинам, и о них мы будем говорить ниже, оп равдано придание такого большого значения именно этому об стоятельству.
«ПОДЛИННЫЕ» СВЕРХЧУВСТВЕННЫЕ ПЕРЕЖИВАНИЯ
Естественно, что некоторым людям после подобных внут ренних испытаний трудно критически отстраниться от пережи того. Время от времени встречаются исключения из этого пра вила. Писателем, пережившим это состояние и очень хорошо представлявшим себе разницу между галлюцинаторными и «ре альными» переживаниями, был Рихард Вурмбранд, известный румыно-американский епископ, много лет сидевший после вто рой мировой войны в тюрьме у себя на родине.
Вурмбранда много раз сильно пытали. Подвесив за руки и за ноги к железной штанге, натянув на голову капюшон, его секли плетью, пока подошвы его ног не были разодраны на кус ки. За это время ему пришлось познакомиться со всем арсена лом пыток тайной полиции — все же он не дал показаний, которые у него хотели вынудить.
В своем физически ослабленном состоянии он пережил в оди ночестве своей камеры множество галлюцинаций, примеры ко торых он потом описал в книге «С Христом 14 лет в коммуни стических застенках».
«Перед моими глазами являлись изысканные блюда, постав ленные на стол, растянувшийся далеко за пределы моей каме ры. Я видел идущую издалека свою жену. Она несла поднос, доверху наполненный пышущими жаром колбасками. Но я за ворчал на нее: «И это все? Они же такие маленькие!».
Иногда он переживал во внутренних образах, как произво дил насилие над теми, кто посадил его в тюрьму, и очень часто «видел» себя в половом акте, производимом различными спо собами.
Вурмбранд отмечает, что наряду с этими различными иллю зорными впечатлениями у него были также переживания совсем другого рода. Хотя он был протестантским епископом и в соответствии с этим исповедовал теологические взгляды, совершенно чуждые спиритуальным переживаниям, он приходил иногда в состояния, в которых чувствовал себя более или менее освобож денным от тела и сталкивался с «духовными сущностями», да вавшими ему силу и даже здоровье.
Он сам рассказывает, что благодаря встрече со своим «анге лом-хранителем», он смог пережить улучшение своего физиче ского состояния (он преодолел туберкулез, который приобрел в тюрьме).
Данные переживания он обобщил следующим образом: «Эти видения помогли мне сохранить жизнь; одно только это доказы вает уже, что речь здесь идет не о простых галлюцинациях».
Основополагающее отличие между галлюцинациями и «под линными» сверхчувственными переживаниями заключается, сле довательно, в том, что последние могут иметь далеко идущее значение для человека и его жизни, в то время, как чисто ил люзорные переживания не проявляют таких последствий.
Но в каком смысле мы говорим о «подлинных» сверхчувст венных переживаниях? Ответ на этот вопрос может дать сле дующее.
ОБРАЩЕНИЕ К ЧИТАТЕЛЯМ
Попытаемся теперь сформулировать одно важное положе ние: нет ни одного факта и ни одного аргумента, которые могли бы «доказать» истинность подобных описаний (пли привести опровержения). Только из собственного опыта можно приобре сти уверенность в этой области. Эта книга стремится показать, что возможностей получить такой опыт существует больше, чем мы, как правило, думаем.
Первый шаг на пути к формированию собственного мнения и собственного понимания — согласно Рудольфу Штайнеру — за ключается в том, чтобы прежде всего воспринять описания «сверхчувственных» переживаний других людей, а также точно и критически их продумать. Таким образом, дальнейшие рассуж дения должны предоставить материал для такого осознанного размышления, которое будет устанавливаться постепенно... По этому читателю следует сначала абсолютно непредвзято проду мать содержание всех глав в целом, прежде чем он займет опре деленную позицию по этому поводу.
ЭФИРНЫЕ ОБРАЗУЮЩИЕ СИЛЫ
Переживания и опыт, воспроизведенные выше, имеют то об щее, что они произошли «на пороге смерти». Но что же такое на самом деле смерть?
Кто когда-нибудь с затаенным вниманием следил, что проис ходит с телом человека в момент смерти и в последующие дни, тот мог получить глубокое, потрясающее впечатление. Тело, ко торое видят перед собой, было, можно сказать, сотворено и со хранялось при жизни некоторой невидимой силой. Теперь эта сила, без сомнения, больше не действует. Постепенно появляют ся восковая бледность, онемение, трупные пятна и другие при знаки начавшегося физиологического процесса распада. Что же такое это «что-то», что день и ночь на протяжении всей жизни создавало физический организм и препятствовало его распаду?
Читатель, наверное, заметил, что именно это «что-то» было описано в предыдущей главе — хотя и не было более конкретно обозначено определенным названием. Теперь, однако, мы собра ли так много наблюдений, что можем отважиться образовать название для этих сил, действие которых мы пытаемся изучить.
Штайнер называл их «эфирными». Он утверждает, что их может воспринять тот, кто достаточно интенсивно проработал свою внутреннюю способность восприятия и понимания.
Человек может научиться наблюдать сверхчувственное сило вое поле, которое обеспечивает его собственное физическое су ществование. Шаг за шагом, путем последовательной, энергич ной внутренней работы он может добиться того, чтобы распоз навать силовые поля, которые действуют в других живых суще ствах. Если сравнить эфирное силовое поле растения с силовым полем человека, то откроются глубокие различия.
У растения во внешнем облике остаются сохранными опре деленные органы более ранних стадий развития. Об этом, на пример, свидетельствуют листья на стебле. У человека дело об стоит иначе: руки и ноги, которые он имел младенцем, не сохра няются как дряблый придаток на теле. Они полностью преобра зуются во время роста и являются в конце концов окончательно сформированными членами во внешнем облике взрослого.
У растения нет намека на то, что оно имеет «память» в соб ственном смысле слова. В противоположность растению человек сохраняет внутри себя в качестве «воспоминания» то, что он пережил. Если он умирает или близок к смерти, то освобожда ются следы его переживаний. «Панорама памяти» становится видимой. Тот, кто оказывается при этом перед такой панорамой, в одно мгновение воспринимает собственное эфирное силовое поле, которое действует совершенно особым образом — в тот момент, когда оно собирается освободиться от физического тела.
Если мы решимся на такое предположение, то станут полно стью понятными различия между нашими обычными образами памяти и образами, переживаемыми в упомянутой «панораме памяти». Вызываемые в повседневной жизни образы воспоми наний переживаются неясно и очень бледно. Образы же, кото рые всплывают в панораме памяти, оказываются интенсивными и реальными, так как они переживаются непосредственно — по-видимому, без опосредования физическим телом.
В антропософской литературе эфирное силовое поле обозна чается названием «эфирное тело». Обозначение имеет недоста ток, потому что оно дает основание думать о чем-то физическом, хотя в действительности речь идет о «сверхчувственном» фено мене.
В одном из своих основополагающих произведений, «Очерк тайноведения» (Собр. соч. 13)* Рудольф Штайнер дает следу ющее описание эфирного силового поля и его действия: «Все органы поддерживаются в их форме и образе течениями и дви жениями эфирного тела. В основе физического сердца лежит «эфирное сердце», в основе физического мозга — «эфирный мозг» и т. д. Эфирное тело расчленено в самом себе подобно физическому, но только сложнее, и в нем все находится в живом взаимном проникновении там, где в физическом теле имеются обособленные части».
В другой связи Штайнер описывает, как эфирное силовое поле может в определенной степени менять свою форму и «рас тягиваться» в желаемом человеком направлении, если оно осво бождается от физического тела.
Совпадение с описаниями пациентов д-ра Муди, как мы по нимаем, очевидно.
ОБЩЕПРИНЯТОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ЧЕЛОВЕКЕ
Данные, которые описываются в этой главе, противоречат общепринятому естественнонаучному представлению о челове ке. Многие, возможно большинство образованных людей Запа да, как известно, представляют себе сознание человека только как вторичный феномен, в некотором роде побочный продукт материальных процессов, которые происходят в нервной систе ме и в остальном теле («мозг выделяет мысли, как почки мо чу»). На научном языке эту точку зрения называют эпифеноменолизмом. Внутреннее состояние, в котором сознание человека частично или полностью освобождается от тела, невообразимо для этого подхода.
Над этим общепринятым представлением, как правило, осо бенно не задумываются ни дилетанты, ни ученые. Шведский психиатр Нильс-Олоф Якобсон указал в своей книге «Жизнь после смерти?» (Nils-Olof Jacobson, «Leben nach dem Tod?», Уддевала, 1972) на то, куда собственно должно привести это представление, с чем, однако, могли бы согласиться, вероятно, не все его приверженцы:
«Эпифеноменолист считает, например, что материальный про цесс (горящая спичка на коже) обусловливает телесный процесс (переживание, которое можно назвать болью). Против этого ничего нельзя возразить. Но другие факты можно объяснить иначе. Так, душевный процесс (возникновение желания поднять руку) обусловливает материальный процесс (рука поднимает ся). То, что все душевные состояния без исключения должны обусловливаться химическими состояниями в мозгу, является не доказанным фактом, а только некоторой гипотезой, состоящей из нескольких известных фактов. Другие факты могут говорить против этой гипотезы».
Такие факты действительно существуют. Если, например, привести человека в физиологическое состояние, которое соот ветствует сильному чувству, то при этом еще долго не будут появляться характерные для этого состояния эмоции, так как они могут быть вызваны только реальными переживаниями.
«Важное физиологическое последствие гнева, страха и дру гих форм возбудимости у животных и человека — это повышен ное выделение адреналина из надпочечников в кровь. Содер жание адреналино-сахара повышает выделение сахара в кровь печенью. Высокое содержание сахара в крови повышает сердеч ную деятельность и усиливает энергетические запасы мышц. Это повышенное выделение адреналина в кровь можно обнаружить у испуганных кошек или буйных крыс также, как у футболистов перед матчем и у студентов перед экзаменом.
Испытуемым вкололи такую же дозу адреналина, которая обычно выделяется в состоянии сильного аффекта. Появились такие же вспыльчивые реакции, как при состоянии гнева. Одна ко большинство испытуемых отрицало, что они испытывали ка кие-либо аффекты. Они не чувствовали ни гнева, ни страха. То, что они переживали, было одним лишь, как они выражались, «как бы — чувством», «холодным чувством», которое вызывало воспоминания о других похожих физиологических состояниях, в которых они чувствовали настоящие аффекты». (Иохн Ландквист: Психология. Стокгольм, 1946) (John Landquist, «Psykologi»).
Один из самых интересных, а также больше всего известных экспериментов, которые были осуществлены в последние годы, чтобы изучить связь между «физическим» («телесным») и «пси хическим», был проведен известным канадским нейрохирургом Уайлдером Пенфилдом. Мне хотелось бы вкратце описать неко торые из его самых важных наблюдений.
ИССЛЕДОВАНИЯ УАЙЛДЕРА ПЕНФИЛДА (Wilder Penfield)
Работая всю свою жизнь с эпилептиками и другими пациен тами с поражениями центральной нервной системы, Пенфилд пытался составить карту кортекса (коры головного мозга), что бы выяснить, какие области имели жизненное значение для па циентов — и в соответствии с этим не могли оперироваться. Он собрал уникальный, обширный материал о действиях, вызывае мых тонкими электродами, которыми стимулировались различ ные точки коры на открытом мозге человека.
Пациенты удобно сидели и не чувствовали никакой боли. Они подробно рассказывали о переживаниях, которые у них были, когда на различные участки подавались раздражения. Реакции были до крайности различными. Определенные раздражители вызывали «возрождение» интенсивных образов из прежней жизни. Другие стимулы приводили к выскакиванию звуков, к движениям различных частей тела или галлюцинаторным пе реживаниям (прежде всего зрительные и слуховые впечатления) различного рода. Однако у пациентов никогда не вызывались состояния раздумья над проблемами или принятия решений и г. т. «Центральные» психические функции никогда таким обра зом не активизировались.
Когда Пенфилду удавалось добиться от испытуемых, чтобы они помимо воли двигали рукой или другой частью тела, то всегда следовало: «Это сделал не я, а вы!»
Пенфилд пришел к заключению, что часть человеческой сущ ности, с которой он соприкоснулся благодаря своим эксперимен там, была только физическим мозгом, а не контролирующей, управляющей инстанцией, которую он назвал «mind» (душа, сознание).
Он не считал себя вправе утверждать, имеет или нет душа нематериальную природу. Однако он убедился, что она должна существовать независимо от центральной нервной системы и что, поскольку душа может воздействовать на мозг, она обладает некоторым родом энергии.
Так как до этого он всегда довольствовался общепринятым представлением об источнике сознания, то он воспринял новые мысли как производящие переворот. На основании этого он на писал свою книгу «Тайна души» («The mystery of the Mind», Принстон. университет, 1975), в которой он попытался обобщить данные своей исследовательской работы на протяжении всей жизни и изложить свои изменившиеся взгляды. Там среди про чего говорится:
«Так как, по-видимому, становится абсолютно невозможным истолковать душу как функцию активности нейронов мозга, и так как душа развивается, очевидно, независимым образом и становится более зрелой (подразумевается независимый от тела характер развития — Φ. Κ. ) в течение жизни индивида, и так как компьютер — а мозг есть ничто иное, как компьютер — дол жен программироваться и должен управляться инстанцией, ко торая может думать самостоятельно, я вынужден принять гипо тезу, гласящую, что в основе нашего существа должны лежать некоторые фундаментальные элементы (а именно: «тело» и «ду ша» («mind») как самостоятельные функции)».
В случае, если идеи Пенфилда верны, как следует тогда по нимать взаимодействие между душой и мозгом?
Для ответа на этот вопрос может помочь обращение к даль нейшим наблюдениям, проведенным в ходе современных иссле дований памяти.
ИССЛЕДОВАНИЯ КАРЛА ЛЕШЛИ
Американский нейролог К. С. Лешли (К. S. Leshley) не был удовлетворен общепринятыми представлениями о мозге и созна нии. Он посвятил свою жизнь попытке найти «энграммы», т. е. физические (вещественные) следы памяти в мозгу, которые предположительно являются основой для нашей способности запоминания.
В написанной в 1950 г. статье («In search of the Engram», «В поисках энграммы») Лешли обобщил результаты своих ис следований (здесь цитируется по «Brain Physiology and Psycho logy", «Физиология и психология мозга», Лондон, 1966). В ней он сообщает, что относительно большая часть мозговой коры человека может быть удалена путем операции без причинения вреда способности запоминания. Далее можно было системати чески удалять различные части мозга у подопытных животных, хотя ни разу не было зафиксировано выпадение приобретенных в ходе тренировки реакций.
Лешли, а также другие исследователи показали, кроме того, что поражения, распространенные на очень обширные области мозга, в общем-то независимо от их месторасположения, огра ничивают способность к запоминанию приблизительно пропор ционально объему пораженного участка.
Лешли воспринимал эти факты как чрезвычайно загадочные. В конце статьи он пишет почти беспомощно:
«Иногда, когда я рассматриваю имеющиеся факты о лока лизации следов памяти, я чувствую себя вынужденным сделать неизбежный вывод, что научение невозможно. Трудно предста вить себе механизм, который не выполняет условия, необходи мые для его функционирования. С другой стороны, это умение, очевидно, все же временами появляется, несмотря на все, что противоречит существованию способности к научению». (Его опыты с университетскими студентами были, вероятно, менее вдохновляющими).
Пенфилд со временем пришел к тому же мнению, что и Леш ли, а именно: что следы памяти не «хранятся» в коре головного мозга. Когда он изучал изменения, происшедшие в результате процессов научения и происходящие в глубинных отделах моз га — в так называемой области гиппокампа, он пришел к похо жим результатам. Если нормально функционирует только одна половина структуры гиппокампа, то, по его данным, другую половину можно удалить путем операции, не повредив способ ность к запоминанию.
ЦЕНТРАЛЬНАЯ НЕРВНАЯ СИСТЕМА В КАЧЕСТВЕ «ЗЕРКАЛА»
Если задуматься над приведенными наблюдениями при изу чении связи между поражениями мозга и потерей памяти, то напрашивается естественно понятный образ: образ зеркала. И оно может сохранять свою функцию, даже если большие и (в определенных пределах) любые его части разрушены, если только осталась сохранной достаточная часть отражающей по верхности. Действует ли наш мозг приблизительно таким же образом? Если да, то что в нем тогда «отражается»?
Образ мозга — как зеркала — наполнится смыслом, если мы представим себе, что отражаемое — это «сверхчувственная» дей ствительность. Согласно духовно-научным исследованиям Ру дольфа Штайнера, так оно и есть.
То, что мы не считаем наши мысли, чувства, воспоминания и другие душевные феномены чем-то «сверхчувственным», что мы, естественно, вообще, не воспринимаем никакой другой дей ствительности, кроме физической, связано с тем, что мы воспри нимаем, как бы отражаем впечатления окружающего нас мира прежде всего только через физическое тело, через наши органы чувств и нашу нервную систему. Молниеносные химические про цессы, которые происходят в нашей нервной системе, когда мы видим, слышим, думаем, чувствуем и т. д., и которые могут быть обнаружены при помощи электронного микроскопа и энцефало граммы, являются не инициаторами нашей душевной активно сти, а вызываются ею. При определенных обстоятельствах эта «зеркальная» функция может, однако, как известно, быть пере нята силовым полем. Феномены, описанные в начале этой гла вы, оказываются понятными с этой точки зрения.
Вспомним, что переживание «панорамы памяти» часто со провождается совершенно особенными впечатлениями, напри мер встречами с умершими людьми. Подобные сверхчувствен ные переживания становятся возможными, если эфирное сило вое поле по какой-либо причине до определенной степени осво бождается от связи с физическим телом и начинает действовать как в некотором роде «отражающий орган».
ДВА ВИДА МЫШЛЕНИЯ
Кто привык к обычному естественнонаучно ориентированно му способу мышления, вероятно, будет потрясен, если столкнет ся с такими явлениями, какие были представлены в этой книге или в других аналогичных статьях. Насколько глубоко укорени лись «материалистические» представления, показывает следую щий отрывок из «Nordisk Familjebok» (Шведская энциклопедия издание 1928 г. ):
«Можно без сомнения утверждать, что определенные обла сти коры головного мозга образуют центры памяти высшего по рядка, в которых не только хранятся (!) определенные образы памяти, но и, как в фокусе, собраны также руководящие инстан ции различных центров памяти, и вследствие этого образы па мяти различного характера соединяются там в понятия».
Исследователям, поставившим перед собой задачу проверить гипотезы о памяти, это было, понятным образом, значительно труднее, чем тем ученым, которые изначально выдвинули эти гипотезы. Прошло очень много времени, пока смогли обнару жить некоторые изменения в мозговой субстанции, которые по достоверным признакам основывались на обучении и которые сохранялись на всю жизнь. Сегодня ведущие исследователи мозга придерживаются все же мнения, что в принципе эта проблема решена. Благодаря упражнениям по выработке новых на выков, по данным всемирно известного шведского физиолога мозга Хольгена Хюдена (Holgen Hyden), в клетках мозга появ ляются маленькие молекулярные изменения («Dagens Nyheter», 17. 2. 79).
Для множества исследователей существование способности к запоминанию, следовательно, действительно проясняется, толь ко если приобретенный нами опыт вызывает реальные матери альные следы. То, что такие молекулярные изменения (в поч ти незаметном малом количестве) через много лет вызывают в сознании образы воспоминаний, скажем, о бухте в Неаполе или о переживании северного сияния, на самом деле, как известно, является только гипотезой. Однако для общепринятого сознания эта теория кажется совершенно естественной. А то, что нередко случающееся переживание «панорамы памяти» могло бы быть сверхчувственным опытом, кажется, напротив, совершенно не мыслимым для последовательной материалистической позиции.
Человеку, который понимает, что существует сверхчувствен ный мир, не нужно быть глупее или наивнее, чем материалист. Речь просто идет о двух различных способах мышления, и мы свободны выбирать между обоими подходами.
ВНУТРЕННЯЯ КОНСТИТУЦИЯ ЧЕЛОВЕКА
Представим себе, что у нас есть сосуд с водой, сухой кирпич, вянущее растение, пара свиней, которые целый день не получа ли питье, и человек, сильно страдающий от жажды.
Кирпич быстро впитывает жидкость и тяжелеет: происходит физическое изменение. Растение сначала совсем не реагирует: но постепенно оно начинает набирать воду. Оно медленно вновь распрямляется и прибавляет в весе. Оно отвечает реакцией, про тиводействующей закону тяготения.
У примулы, которая предположительно неделю не полива лась, вяло свесились из горшка стебель и листья. Она почти за сохла, и казалось невозможным, чтобы она еще когда-нибудь оправилась. Я полил ее водой. Изменение было поразительным и радикальным. За 24 часа листья вновь приобрели свой естест венный вид, свою форму и свежесть, а стебель вытянулся верти кально. На, казалось бы, совсем завядших цветках мало-помалу развернулись лепестки венчика, так что они выглядели как за ново распустившиеся. В растении вновь пришли в действие про цессы жизни.
Что же касается свиней, то, если они пьют, тс тоже прибав ляют в весе, и их тело получает новую жизнь. До сих пор реак ция на воду, в принципе, соответствует такой же реакции расте ния. Но в добавление к этому у свиней есть еще что-то иное в их поведении. Кто когда-нибудь кормил свиней, знает, как они себя ведут, — особенно, если они хотят пить и видят идущую к ним с ведром свинарку. Увидев воду, они сразу же жадно приближаются, вынюхивая и хрюкая. При питье они толкают и пихают друг друга, яро добиваясь места у воды. Наблюдатель видит перед собой картину необузданной, безграничной алчно сти, которую нельзя остановить.
Человек охватывает в своем поведении все то, что проявляет ся у других существ: и у него есть прибавление в весе во время питья, оживление и вожделение. Но у него сверх того есть одно свойство, которое уникально: его реакция индивидуальны.
Если испытывающие жажду путешественники получат одну единственную чашку воды, тяжело предугадать, что произой дет. Даже если жажда очень велика, человек может подумать, прежде чем он ее утолит. И может случиться, что он предпочтет отказаться. Известный пример приводит греческий историк Аррианос.
Александр Македонский переходил со своим войском пусты ни Белуджистана в 325 году н. э. От жажды все были близки к гибели. Закололи лошадей, верблюдов и ослов. Воины без сил тащились через песчаные дюны. Многие не выдерживали и уми рали. Как-то несколько македонских всадников нашли в расще лине скалы воду и в шлеме принесли ее Александру. Он точно так же, как и все остальные, страдал от мучительной жажды. На мгновение он задумался. И потом он сказал: «Должен ли я быть тем единственным человеком, кто может утолить свою жажду?» — и вылил воду. Слух об этом поступке распростра нился в войске. Как рассказывает Аррианос, «настроение вои нов изменилось... Как будто вылитая вода стала глотком для каждого из них». Поход был продолжен, и армия достигла сво ей цели.
Если мы вникнем в описанные только что четыре способа реагирования, то нам в определенный момент откроются отли чительные свойства минерала, растения, животного и человека в своей сокровенной сути.
Уже было описано, как минеральные субстанции становятся понятными, если мы рассматриваем их в физическом аспекте, но этого способа рассмотрения недостаточно, чтобы понять яв ления органической жизни. Когда Штайнер и другие наблюда тельные ученые говорят об эфирном силовом поле у всех орга низмов, то есть, как мы видели, глубокие основания, чтобы серьезно воспринять их высказывания. Если обратить теперь наше внимание на животное и на человека, то мы найдем у них реакции, которые отсутствуют у растений. И уже опять нужен другой способ рассмотрения, чем тот, который применялся для растительно-органического мира.
Рассмотрим спящее животное, например, собаку. Пульс, ды хание, обмен веществ — все жизненные процессы, которые про исходят и в состоянии бодрствования, беспрепятственно продол жаются. Но сенсорные восприятия, чувства, желания и другие «психические функции» кажутся как бы выключенными. Если теперь собаке будет угрожать какая-нибудь опасность, картина почти мгновенно изменится. Она вскочит и будет сразу знать, нужно ли ей защищаться или убежать. Внимание ее до предела напряжено.
Если растению грозит смертельная опасность, оно не может защищаться или удалиться. Оно вообще не проявляет никаких признаков сознательной психической жизни. Его существование чисто вегетативное. Весь мир растений кажется погруженным в вечный сон.
ИНСТИНКТИВНАЯ ЖИЗНЬ И СПОСОБНОСТЬ К ОРИЕНТИРОВКЕ
Инстинкты и стремления, управляющие образом жизни раз личных видов животных, как мы знаем, мудро приспособлены к среде обитания и временам года.
Некоторые животные обладают способностью ориентировать ся во времени и пространстве с поразительной точностью. По этому многие ученые стоят перед увлекательной загадкой. Су ществуют животные, среди них определенные перелетные птицы, которые могут ориентироваться по положению солнца и звезд. В некоторых случаях это, очевидно, физическая высота солнца, в других — это те или иные созвездия, определяющие направле ние полета.
Однако, например, почтовые голуби могут ориентироваться и в облачную погоду. Ученые теряются в догадках, ориентиру ются ли они при помощи земного магнетизма, вращения Земли или источников радиоизлучения в космосе. Шведский ученый Карл Эдельстам показал, однако, что почтовые голуби могут отыскать свой путь на больших расстояниях, даже если при по мощи различных технических приспособлений им будут мешать воспринимать названные физические воздействия.
Половой инстинкт у многих животных, как известно, приуро чен к определенному времени. Время течки, как правило, насту пает один раз в году. Здесь есть интересные примеры такой точ ности, которая на самом деле загадочна.
Червь «палоло», длиной примерно 30—40 см, который живет в глубоких полостях на основаниях коралловых рифов, погру женных в омываемые течениями острова Фиджи и Самоа в Ти хом океане, каждый год в одно и то же время мечет икру. В но ябре, через неделю после полнолуния (стало быть, весной в Юж ном полушарии) происходит событие, которое можно рассчи тать по фазам луны и времени приливов и отливов с точностью почти до минуты.
Когда наступает этот момент, черви вылезают задом наперед из своих полостей в кораллах. Задняя, зрелая в половом отно шении часть тела отделяется и в огромных количествах появля ется на поверхности воды, где выделяет яйца или спермий, в то время как остальное тело остается на глубине.
Британский исследователь Безил Томсон дает художествен ное описание того, как он вместе с двумя аборигенами, пример но за полчаса до указанного времени, подплыл на лодке к ле жащему глубоко под водой коралловому рифу. «Томсон смот рел через борт лодки и точно в ожидаемое время увидел, как глубоко внизу в прозрачной воде из отверстий в кораллах вы плеснулось Что-то, похожее на густое облако дыма. Поднимаясь, эти пары расширялись, как грибы, и сразу после этого вода на большой площади закишела извивающимися и лопающимися червями, так что это начало напоминать суп-лапшу. В течение очень короткого времени из-за содержимого разрывающихся червей все окрасилось молочно-белым цветом. Тут же началось оплодотворение, и затем облако почти так же быстро опять погрузилось на дно, как поднялось, и оставило после себя по верхность воды такой же прозрачной, как и прежде». (Франк В. Лане. Необычайное в мире животных. Цюрих, 1951) (Frank W. Lane, «Seltsames in der Tierwelt»).
АСТРАЛЬНОЕ СИЛОВОЕ ПОЛЕ
Физические наблюдения, подобные приведенным выше, — это не «доказательства» для существования феноменов, которые сейчас будут обсуждаться. Но они могут служить для их иллю страции.
Кто обладает развитой способностью воспринимать сверх чувственные феномены, может, согласно Штайнеру, наблюдать, что физическое тело и эфирное силовое поле у животных и че ловека погружены в еще большее силовое поле, где среди про чего инстинкты и стремления выступают как светящийся, кра сочный, образный мир. Хотя речь идет совсем не о физическом явлении, это силовое поле (из-за отсутствия лучшего выраже ния) назвали «астральным телом». Название происходит от ла тинского слова «астер» (звезда). Это необходимо понимать в контексте, который мы уже намечали. Инстинкты и стремления животных чрезвычайно сильны, потому что они родственны си лам космической природы и полностью в них задействованы. У человека астральное силовое поле в определенной степени освободилось от связи со звездным миром. Его внутренняя жизнь более дифференцированная и сознательная. Его бытовые привычки, интересы и настроения, его мысли, чувства и волевые импульсы, да и вся его личностная уникальность выражаются в его астральном теле.
Половой инстинкт у человека не связан со временем года, а его стремления — как бы сильны они ни были — нельзя сравни вать с неудержимыми и безличностными «природными силами», как у животных. Существующие в человеке инстинкты несут отпечаток культурной жизни его окружения и индивидуального стиля жизни, к которому он постелено приспособился. Если че ловек по какой-либо причине меняет ход своей жизни, его инстин ктивная жизнь тоже может в соответствующей мере измениться.
ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ «Я»
Как мы увидели выше, у человека есть внутренняя консти туция, родственная другим царствам природы — но которая все же от них совершенно отличается. Как эфирное силовое поле в качестве носителя воспоминаний, так и астральное тело в ка честве выражения душевной жизни несут несомненный индиви дуальный отпечаток, который мы не находим ни у растений, ни у животных. Что делает человека индивидуальным существом? Этот вопрос — решающий момент в нашем изложении.
Все мы привыкли называть себя словом «Я». Собственно го воря, нам следовало бы на несколько мгновений задержаться на этом слове. У него особое положение в нашем языке. Другие слова могут использоваться другими людьми, и каждый обозна чает этим одно и то же. Каждый может назвать воду «водой» и трамвай «трамваем». Но если человек использует слово «Я», то оно может относиться только к нему самому. Если кто-то выхо дит вперед и берет на себя ответственность за некоторое дейст вие со словами «Это был я», то это высказывание имеет совер шенно определенное звучание. Все слышавшие обычно в подоб ные моменты чувствуют, кто это сказал. Слова прозвучали из глубины его души.
«Я» — это как раз «глубина души» («самое внутреннее») че ловека. «Я» делает из нас человека. Многие мыслители и уче ные на протяжении веков спорили о том, на чем, собственно, основано переживание «Я». Большинство современных биологов, кажется, сошлись во мнении, что оно основывается на чисто физических (телесных) процессах, на процессах, которые про исходят в мозгу.
Мы, однако, можем здесь вспомнить об операциях Пенфилда на мозге. Когда он при помощи своих электродов заставлял пациентов двигать рукой или ногой, они не позволяли обманы вать себя. Они внезапно чувствовали, что не сами управляют
своими движениями.
Ранее мы видели примеры, — среди прочего в рассказах Му ди, — как переживание «Я» может продолжаться, даже если че ловек находится в «бестелесном» состоянии.
Само по себе «Я» не имеет физически-телесной природы. И здесь мы имеем дело с феноменом, который по праву может быть назван «сверхчувственным». Если мы хотим понять, что же такое «Я», полезно прочитать некоторые отрывки из расска за Чарльза Линдберга (Charles Lindberg) о его романтическом перелете в 1927 году. Среди всех правдоподобных сообщений о «Я-переживаниях» этот, пожалуй, один из самых интересных.
В книге «Spirit of St. Louis» («Дух св. Луиса») Линдберг описывает, как уже до старта он был полностью измотан рядом непредвиденных событий. У него возникли проблемы с машиной, которые день и ночь требовали от него непредвиденной допол нительной работы. Его повсюду преследовали настырные жур налисты. В последний вечер, когда, наконец, он хотел отдохнуть, друг не давал ему заснуть, хотя вообще-то другу следовало бы позаботиться о его покое. Но когда Линдберг как раз засыпал, в комнату вошел другой друг и сказал:
«Что я буду делать, когда тебя здесь не будет?!» Чарльз Линдберг должен был сесть в кабину после двух бессонных ночей. Он был один в самолете, в котором было так мало места, что невозможно было свободно или резко повернуть ся, не вызвав сильной качки. Из-за абсолютной необходимости сидеть спокойно и все же сохранять внимание он медленно по грузился в особое состояние сознания, которое описал следую щим образом:
«... после критических мгновений и многих часов перенапря жения дух и тело смогли настолько сильно разделиться, что в конце концов они казались совершенно различными элемента ми: как будто бы тело было лишь приютом, в котором временно задержался дух, все же несколько связываясь с ним... Через неопределенное время мне казалось, что я отделился от моего тела, как будто бы я был сознанием, распространившимся в про странстве, как над землей, так и над небом, не ограниченным материальностью или временем... Что же я такое — телесная субстанция, которую я вижу глазами, могу ощутить своими ру ками? Или я... всеохватывающее понимание, которое едва ли живет в телесной субстанции, но тем не менее распространяемся в универсуме?»
Через 18 часов он почти заснул. Теперь у него за плечами была третья бессонная ночь. Чтобы поддержать бодрость, он начал погружаться под облака и подниматься над ними. Но теперь ему стало помогать неожиданное средство. — «... Я начал смутно ощущать новое измерение, которое появилось для моей поддержки. Казалось, что я состою теперь из трех личностей, или скорее из трех элементов, из которых каждый частично зависел, а частично не зависел от других. Вот прежде всего мое тело, которое теперь окончательно знает, что в этом мире оно не хочет больше ничего, кроме как спать. Вот затем моя совесть. Она постоянно принимает решения, которые мое тело отказы вается выполнять. Вследствие этого, она быстро теряет свое влияние. А вот, наконец, третий элемент. Кажется, что с уста лостью он не только не слабеет, но, напротив, становится силь нее. Это духовный элемент, направляющая сила, которая вышла откуда-то из глубины и начала контролировать ум и тело. Ка жется, что эта сила заботится о двух других, как отец заботит ся о своих сыновьях: она позволяет им продвинуться вплоть до самого края опасности, а затем отзывает обратно, ведет их ос торожной, но твердой рукой...
Третья сила переняла руководство. Она знает и держит границу, которую я сам не могу определить. Сознание и тело она оставляет расслабленными, но она тут же активизирует их, если стрелки слишком быстро или слишком далеко отдаляются от середины. Потом уже я регулирую машину из своего оцепе нелого состояния, выравниваю опять горизонтальную плоскость, поворачиваю руль туда, куда показывает стрелка компаса, мгновенно прихожу в себя, — и позволяю стрелке опять делать то, что ей хочется.
Снова и снова я засыпаю с открытыми глазами. Я знаю, что засыпаю и не могу этому противостоять. Я чувствую все то, что чувствуют, засыпая вечером в постели, чтобы потом нескольки ми секундами или минутами позже испытать все ощущения пробуждения. Когда я засыпаю таким образом, мои глаза так же оторваны от моей естественной способности понимания, как если бы они были на самом деле закрыты. Но зато они связаны с тем новым, исключительным пониманием, которое заметно лучше справляется с получаемыми ими впечатлениями».
Через несколько часов он наблюдает новое изменение в со стоянии своего сознания. «В этот естественный промежуток вре мени, когда я — наполовину во сне, наполовину бодрствуя — пристально смотрю на приборы, кабина позади меня наполняет ся духами — размытыми, прозрачными образами, которые плав но передвигаются и невесомо сопровождают меня. Их появление не поражает меня, так как в нем нет никакой внезапности. Не поворачивая головы, я вижу их так ясно, как если бы они нахо дились в поле моего нормального зрения. Мой обзор, таким об разом, становится больше, он не ограничен, мой череп представ ляет собой теперь один единственный глаз — глаз, который од новременно смотрит во все направления. Призраки говорят че ловеческим голосом — дружелюбные тени, как туман, без веще ственной субстанции. В любой момент они могут появиться я исчезнуть. Борта фюзеляжа самолета не являются для них перегородкой. То они смотрят, вплотную прижавшись позади меня, то здесь остается лишь несколько из них. Сперва один, затем другой наклоняются вперед, облокотившись на мои плечи, что бы сквозь шум мотора говорить со мной, а потом возвращается опять назад, к своей группе. Временами голоса доносятся прямо из воздуха, отчетливо, но издалека, преодолев пространства и расстояния, для которых ничтожна мера человеческой мили; ин тимные голоса, говорившие со мной во время моего полета, делились техническими предложениями, обсуждали со мной проблемы навигации, успокаивали меня.
В любое другое время такие видения меня бы сильно испу гали. Но в этом фантастическом полете я так далеко удалился от земной, знакомой мне жизни, что я был готов ко всему, что могло случиться. И эти посланцы из мира духов... не были ни навязчивыми, ни враждебными. Скорее это было как бы встре чей с семьей, с друзьями после долгих лет разлуки — я как буд то бы хорошо знал всех их в прежней жизни... Я лечу в машине через Атлантику, но в то же время я живу во времена, которые давно прошли».
Когда Линдберг пролетал над юго-западным побережьем Ирландии, он увидел крестьянские дома, коров и овец. К нему пришли новые силы, и он почувствовал, как он медленно вновь соединяется со своим физическим телом и возвращается в свое нормальное состояние сознания. «В земном небе, над бренной землей я снова становлюсь самим собой. Руки и ноги, а также и веки опять могут двигаться, и я могу беспрепятственно думать. Третье измерение, которое ночью переняло руководство, отсту пило на задний план. Прекратилось разделение моего существа на три части. Мое тело снова стало делать то, что приказывал мой ум».
Линдберг, как известно, целый и невредимый приземлился в Париже. Его переживания существенно отличаются от галлю цинаций, которые иногда происходят у изолированных лиц, ког да они лишены общения с другими людьми и депревированы от сенсорных впечатлений. Такие галлюцинации часто имеют угне тающее действие и соответственно более или менее нейтральное содержание. В случае Линдберга нелишне заметить, что его жизнь была спасена благодаря внутренним переживаниям. Ха рактерный признак «подлинного» сверхчувственного пережива ния, который мы описали в прошлой главе, должен был, следо вательно, и здесь иметь место.
ТЕЛО, ДУША И ДУХ
Две из трех ступеней сознания, описанных Линдбергом, мы можем без промедления распознать.
У нас есть физическое тело, которое может забастовать из-за усталости, болезни или лени.
У нас также есть некоторая внутренняя инстанция, которая более или менее успешно пытается побудить тело делать то, что ему «следует» (что часто должно достигаться вопреки его со противлению). Как бы мы ее ни называли — «разум», «совесть» или даже «душа», мы точно знаем, что обладаем этой инстан цией.
Третья ступень сознания, возможно, не принадлежит к обла сти повседневного опыта. Но временами, несмотря на это, мы можем догадываться, что она существует.
У многих людей есть чувство, что в своей земной жизни они не смогли раскрыть себя, что их собственное «Я» — нечто боль шее, чем то, что находит выражение в повседневной жизни. Но в особых ситуациях, например, если им грозит опасность или перед ними стоит захватывающая задача, может случиться, что это ограничение до определенной степени снимается.
Мы говорим, что человек иногда перерастает самого себя. С тем же правом мы, однако, могли бы утверждать, что в опре деленных ситуациях можно стать самим собой. Может быть, са мое значительное в рассказе Линдберга то, что он так ясно по казывает, как человек в такой ситуации может переживать свое «Я» как духовную сущность и себя самого как гражданина ду ховного мира вместе с другими существами такой же природы.
Если рассмотреть физическое тело в тесной связи с эфирным силовым полем, как они и существуют в повседневной жизни, и астральное тело как выражение нашей «душевной жизни» или «души», то только что описанное можно было бы изобразить следующим образом:
|
"тело" |
«душа» |
«дух» |
||
|
человек животное растение минерал |
физическое тело физическое тело физическое тело физическое тело |
эфирное тело эфирное тело эфирное тело |
астральное тело астральное тело |
Я |
Такая абстрактная схема может помочь, хотя и не обяза тельно скажет очень много. Феномены, о которых идет речь, становятся наглядно зримыми, когда их рассматривают не отдельно, а в жизненном контексте.
СОН И СНОВИДЕНИЯ
Когда мы засыпаем, прекращаются все наши сознательные душевные переживания. Наши мысли, эмоции, желания, наме рения, решения и т. д. погружаются вглубь, в бездну бессозна тельного.
Жизненные процессы, однако, не прерываются. Дыхание, циркуляция крови, пищеварение — все функции, необходимые для сохранения тела, беспрепятственно продолжаются.
В этом феномене выражается изменение в соотношении четы рех наших «членов существа».
Если мы спим, астральное тело и «Я» соединяются со сверх чувственным миром, где они имеют свой источник. Они вытя гиваются из физического тела, нервная система которого, таким образом, уже больше не может «отражать» наши психические переживания, — в этом причина того, почему мы лишаемся на шего сознания, когда засыпаем.
Однако эфирное силовое поле остается с утомленным физи ческим телом и пытается его восстановить.
Далее, кроме бодрствования и сна, есть еще и третье состоя ние сознания: сновидение. Большинство снов, как мы все знаем, более или менее хаотичны. Все, что мы пережили раньше в жиз ни, — часто в течение последнего дня, смешивается с более или менее странными фантастическими представлениями в устраша ющий, космический или, возможно, утешающий, иногда неверо ятно интенсивно переживаемый винегрет из образов сновидений, которые быстро проносятся мимо.
В своей книге «Очерк тайноведения» Штайнер подчеркивает, что «Я> и астральное тело во время сна без сновидений более или менее полно отделены от тела, но что при сновидениях на ступает совершенно особая ситуация:
«Во время сновидения астральное тело отделено от физиче ского тела, поскольку оно не имеет никакой связи с его органа ми чувств; но с эфирным телом оно еще поддерживает некото рую связь. То, что процессы астрального тела могут быть вос приняты в образах, происходит от этой его связи с эфирным телом».
В докладе, сделанном 20. 8. 1922 (Собр. соч. 214) в Оксфорде, приводятся некоторые интересные детали:
Эфирное тело, даже в растущем состоянии, находится «в за кономерном движении во всем остальном человеческом теле, только не в голове. В голове эфирное тело внутренне спокойно. Во время сна дело обстоит иначе. Сон начинается — и затем та ким образом продолжается — с того, что эфирное тело начинает движение и в голове. Так что во время сна мы целиком, с головы до ног, обладаем внутренне подвижным эфирным телом. И если мы видим сны, скажем, в момент пробуждения, то полу чается, что как раз, когда мы просыпаемся, мы еще восприни маем последние движения эфирного тела. Они представляются нам как сны. Просыпаясь, мы еще воспринимаем последние дви жения эфира головы; это означает, что при быстром пробужде нии подобное может не произойти».
Почему именно впечатления последних дней чаще всего явно или замаскированно разыгрываются в наших сновидениях, Штайнер объясняет в докладе от 16. 9. 1923 (Собр. соч. 228) тем, что следы от наших переживаний пару дней «циркулируют» в эфир ном теле, прежде чем они в конце концов не присоединяются к нашей программе памяти. Причина, по которой эфирное сило вое поле в состоянии бодрствования в области головы нахо дится в покое, вполне понятна: происходящие в мозгу созна тельные процессы не должны нарушаться. И в принципе так понятно, что целительные эфирные процессы запускаются тут же после засыпания в качестве противовеса напряжениям, ко торым подвержена центральная нервная система, например у человека с напряженной интеллектуальной работой.
АЛЬФА И ДЕЛЬТА РИТМЫ
Если на коже головы закрепить небольшие электроды, то на бумажной ленте можно зарегистрировать небольшие колебания напряжения электрического тока, которые основаны на деятель ности мозга. Это было открыто немецким психиатром Хансом Бергером в 1924 году.
Волновые линии, которые чертятся на бумажной ленте на зывают электроэнцефалограммой (ЭЭГ). В состоянии бодрство вания человека доминируют быстрые и нерегулярные «альфа-волны» с примерно 10 колебаниями в секунду. При засыпании начинают появляться спокойные и довольно регулярные «дель та-волны» с 1—3 колебаниями в секунду.
Альфа-ритмы усилятся, если мы, к примеру, будем напря женно думать. Бергер смог установить, что ЭЭГ у одного маль чика постепенно менялось, если он начинал решать в голове арифметическую задачу. Когда он заканчивал выполнять зада ние, ЭЭГ быстро опять возвращалась к нормальным колеба ниям.
Дельта-ритмы преимущественно появляются лишь после того, когда прекратятся альфа-ритмы, и наоборот, дельта-ритмы прекращаются у человека, прежде чем вновь возвратятся альфа-ритмы.
Здесь мы видим явное, довольно отчетливое совпадение с описаниями Штайнера. Создается впечатление, что альфа-ритмы представляют собой проекции развивающейся в астральном теле и в «Я» нашей сознательной душевной жизни, которая от брасывает свои отражения на наш мозг. Дельта-ритмы могут считаться отражением целительной активности, которую прояв ляет в мозгу эфирное тело во время глубокого сна.
ПОТРЕБНОСТЬ В ПАРАДОКСАЛЬНОМ СНЕ
Исследователи сна особенно старались выяснить, что же соб ственно происходит в мозгу и в остальном теле, когда мы видим сны. Они пришли к важным результатам.
Колебания, появляющиеся во время сновидений на ЭЭГ, ука зывают на некоторое промежуточное состояние между бодрствованием и сном. Дельта-ритмы исчезают не полностью, хотя эле менты альфа-ритма начинают появляться. Два американских ученых, Уильям Клитман и Билл Димент, открыли в пятидеся тых годах, что наши сновидения сопровождаются также другой телесной активностью и что большинство людей каждую ночь имеют от четырех до шести коротких «периодов сновидений», которые среди прочего характеризуются быстрыми движениями глаз и изменившейся ЭЭГ.
Оказалось, что испытуемые в большинстве случаев могли рассказать о сне, если их разбудили в течение такого периода. Результатом опытов явилось, что сон со сновидениями продолжается гораздо дольше, чем предполагали до этого. Клит ман и Димент посчитали, что обычно около 20% нашего общего времени сна состоит из такого модифицированного сна — или «парадоксального», как называют этот феномен. Другой, еще более важный результат можно было бы извлечь, начав систематически проводить эксперименты, основанные на том, чтобы будить испытуемых в определенные моменты времени. Удиви тельным образом оказалось, что если мешать человеку спать во время глубокого сна, то это будет иметь гораздо меньше ради кальных последствий, чем если прерывать модифицированный (парадоксальный) сон.
Испытуемые, которых все время будили, как только начина лись движения глаз, скоро стали реагировать очень сильно. Се рия экспериментов с целью лишить испытуемых на протяжении пяти ночей «сна со сновидениями», могла быть проведена не со всеми испытуемыми.
«Одна испытуемая... прекратила свое сотрудничество, от крыто паникуя, а две другие настаивали на том, чтобы они мог ли отдохнуть одну ночь, прежде чем была бы завершена серия экспериментов, так как напряжение было для них явно слишком велико.
Психологические изменения тут же проходили, когда испытуе мым разрешали видеть сны. Важнейшим результатом было, что ни одно из наблюдаемых изменений не появилось в контрольной группе, которую будили во время глубокого сна». (W. Kleitman, В. Dement, «The Effect of Dream Deprivation» «Эффект депривации сновидения», «Key Papers, Brain physiology and Psychology". Лондон, 1966).
На протяжении подобного эксперимента потребность в пара доксальном сне постепенно увеличивается. С каждой ночью ста новится необходимым будить испытуемых через более короткие промежутки. Если разрешить им вернуться к нарушенному сну, они подсознательно стремятся «наверстать» упущенные периоды сновидений. В первую спокойную ночь доля «парадоксального сна» гораздо больше, чем обычно. Повышенная потребность в таком сне уменьшается лишь постепенно.
Полученные результаты дали повод для многих толкований. Некоторые сторонники фрейдистской психологии с большим удовлетворением приветствовали новые результаты и представ ляли их как подтверждение своей теории о потребности челове ка во сне. Это толкование было, однако, поставлено под сомнение, когда французский ученый Ж. Жуве установил, что, напри мер, кошки, которые должны были бы потерять из-за операции на мозге способность видеть во время сна сновидения, тем не менее могут удовлетворять свою потребность в парадоксальном сне (Ян Освальд, «Sömnen», «Сон». Стокгольм, 1968) (Ian Oswald).
Вероятным объяснением этого феномена было бы, следова тельно, что у нас есть чисто физиологическая потребность в таком модифицированном сне.
СОН СО СНОВИДЕНИЯМИ С АНТРОПОСОФСКОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ
Рудольф Штайнер, насколько мне известно, никогда не опи сывал подобные закономерно повторяющиеся ночные периоды сновидений, как их выявили Клитман и Димент. В докладе от 6. 10. 1905 (Собр. соч. 93 а) он, напротив, отмечает, что человек видит сны почти в течение всей ночи, не осознавая этого. Штайнер подчеркивал, что большинство снов по содержанию доволь но незначительны, так как они, как правило, заняты более или менее тривиальными переживаниями из прошлого или вызыва ются событиями, происходящими в теле человека во время сна. Он указал, однако, также на то, что более интенсивный контакт между астральным телом и эфирным телом, который вызывает сновидения, имеет для человека очень глубокое значение В «Очерке тайноведения» он следующим образом описывает эту связь:
«Эфирное тело — это создатель, строитель физического тела. Но оно может правильно образовывать его только тогда, если побуждение к тому, как оно должно образовывать, получается им от астрального тела. В последнем находятся прообразы, по которым эфирное тело дает физическому телу его облик. Во время бодрствования астральное тело не наполнено этими про образами физического тела, или по крайней мере наполнено ими только до известной степени».
В состоянии бодрствования наше сознание, как правило, за гружено впечатлениями и активными действиями, которые имеют дело с внешним миром и которые рано или поздно приво дят к физической усталости. Вместе с «Я» наше астральное тело должно тогда возвращаться в сверхчувственный мир, чтобы со брать новые силы.
«И тогда оно действительно живет вне физического и эфир ного тела во вселенной. В той самой вселенной, из которой ро дился весь человек. В этой вселенной источник образов, благо даря которым человек получает свой облик. Он гармонически включен в эту вселенную. И во время бодрствования он высту пает из этой всеобъемлющей гармонии, чтобы прийти к внеш нему восприятию. Во время сна его астральное тело возвра щается в эту гармонию вселенной. При пробуждении оно при носит из нее в свои тела столько силы, что на некоторое время оно может снова отказаться от пребывания в этой гармонии. Астральное тело возвращается во время сна в свою родину и при пробуждении приносит с собою в жизнь вновь укрепленные силы. Достояние, которое астральное тело приносит с собою при пробуждении, находит свое внешнее выражение в ощущении свежести, даруемом здоровым сном».
В докладе от 17. 6. 1907 (Собр. соч. 100) Штайнер говорит, что эта бессознательная внутренняя работа эфирного тела по приданию физическому организму новых сил продолжается так же долго, как и сон. Только приблизительно через час после пробуждения становится заметным это действие. На самом деле, больной или усталый человек, просыпаясь утром, часто чувствует себя плохо и только постепенно ощущает новые силы, ко торые подарил ему сон.
Запечатление сверхчувственных «образов», которое, согласно Штайнеру, осуществляется благодаря соприкосновению астраль ного тела с эфирным силовым полем и которое необходимо для нашего физического отдыха, должно было бы, следовательно, происходить в тот промежуток сна, который характеризуется сновидениями. Если так оно и есть, то из этого, возможно, про ливается новый свет на глубокую и загадочную потребность че ловека в парадоксальном сне.
Описание Штайнером взаимодействия между различными членами существа человека, которое разворачивается во время сна, сначала кажется в чем-то сложным. Однако это описание можно проиллюстрировать очень живым и конкретным образом.
ХРАМОВЫЙ СОН В АНТИЧНОМ МИРЕ
Для людей античности было естественным, что во время сна внутренняя сущность находится в ином, божественном мире, ко торый направляет в физический организм потоки сил (и, среди прочего, благодаря сновидениям). Многие храмы в греческо-римском мире были своего рода святынями, куда отправлялись большие толпы людей, чтобы исцелиться от различных болезней. Такие храмы имелись, например, в Пергамоне в Малой Азии и во многих местах в Греции и Италии. Самый важный храм на ходился в г. Эпидавре в Пелопоннесе.
Что там происходило, так описывается французским истори ком Робером Флакельером:
«Паломники шли вечером спать в зал инкубации. И они ста новились здоровыми — часто после сновидения, в котором они видели Асклепия, бога врачевания, сына Аполлона, который при ходил к ним, дотрагивался до больной части тела и исцелял ее или давал им «врачебное предписание», которому они по про буждении немедленно следовали. Интересные надписи в Эпидавре сохранили свидетельства о таких «чудесах» для потомков; полуслепая женщина вновь вернула свое полное зрение, немой ребенок внезапно начал говорить, один мужчина исцелился от гниющей раны».
В некоторых музеях мира выставлены античные «дары обето ванные». Они были переданы страждущими, которые во вре мена древнего Рима подарили их в храм исцеления в надежде на выздоровление — или также в качестве благодарности за исцеление. Дары представляют собой слепки различных частей тела: головы, рук, ног, а также мужских и женских половых органов.
Как правило, эти предметы не имеют индивидуальной формы выражения, а кажутся произведенными «поточным образом». Можно предположить, что они продавались непосредственно около места совершения культа.
По «официальной» религиозной точке зрения, божество при ходило на помощь к страждующим во время сна. Но по сути дела помощь осуществлялась жрецами храма.
В докладе от 5. 9. 1908 (Собр. соч. 106) Штайнер в качестве аргумента выставляет то, что уже в Древнем Египте «храмовый сон» практиковался жрецами при применении гипноза — однако здесь имели место действительные сверхчувственные пережива ния, которые находили выражение в сновидениях страждущих.
«Заволакивали сознание и давали ему заглянуть в духовные миры. После этого свои астральные переживания направляли таким образом, чтобы они имели силы вновь влить здоровье в тело».
Формы гипноза, применявшиеся в античных храмах Асклепия, являлись глубоким вмешательством во внутреннюю консти туцию страждущего. Если бы их использовали в наше время, их едва ли признали бы в медицине в этическом плане. Подобные методы больше и не подходят современному человеку с его уси ленным сознанием «Я». Но время от времени случается, что и с современными людьми спонтанно совершается такое, что очень сильно напоминает античный «храмовый сон». Примечательный пример воспроизводится в автобиографии известного швейцар ского психолога и врача К. Г. Юнга.
СНОВИДЕНИЕ К. Г. ЮНГА
К. Г. Юнг жил с 1875 по 1961 год. Когда после смерти была опубликована его автобиография «Воспоминания, сны, мысли», многие из его ближайших друзей и сотрудников были глубоко потрясены. Из книги следовало, главным образом, что Юнг на протяжении всей своей жизни упорно скрывал некоторые фак ты, коренным образом касающиеся его собственного внутренне го мира. Близкие ему люди знали о его личной религиозности как о некотором источнике вдохновения, выражавшемся в его неутомимом интересе к мифам, сновидениям и другим внутренним переживаниям, в его врачебной практике, а также в его научных публикациях. Но почти никто не знал, что Юнг на про тяжении определенного времени своей жизни имел такие интенсивные и буквально все переворачивающие переживания, что временами он в какой-то степени чувствовал себя беспомощным перед ними. Эти переживания имели решающее значение для всей его жизни.
О внутреннем опыте, который, вероятно, имел самое большое значение для его развития, он пишет:
«В начале 1944 я сломал ногу. За этим последовал инфаркт. В бессознательном состоянии у меня были бред и видения. Этого и следовало бы ожидать, когда мне из-за непосредственной угрозы смерти ввели камфору и кислород».
Далее следует, что, по его мнению, причиной этих пережива ний послужили прежде всего медицинские мероприятия. Однако эти переживания продолжались длительное время, так что их нельзя было бы считать галлюцинаторными или просто иллю зорными.
«Образы были такими сильными, что я сам заключил, что близок к смерти. Моя сиделка говорила мне позднее: «Вы были как будто бы окружены светлым сиянием». Это было то, что она иногда наблюдала у умирающих. Я был на пределе и не знал, нахожусь ли я во сне или в экстазе. Во всяком случае, для меня начались чрезвычайно потрясающие вещи. Мне казалось, будто бы я нахожусь высоко наверху во вселенной. Далеко внизу я ви дел Земной шар, погруженный в великолепный голубой цвет. Я видел сине-голубое море и континенты. Глубоко под моими ногами лежал Цейлон, а передо мной был субконтинент Индия».
Тут следует очевидно правильное детальное описание пано рамы.
«Позднее я навел справки, как далеко необходимо поднять ся в пространстве, чтобы иметь такой широкий обзор. Это около 1500 км!»
Юнг описывает, как он повернулся во сне по направлению к югу и заметил темную каменную глыбу, которая походила на огромный, парящий во вселенной метеорит. «Камень» показался ему храмом.
«Дверь вела в маленькую прихожую. Справа на каменной скамье сидел черный индус в позе лотоса. Так он ожидал меня — молча.
Когда я приблизился к ступеням, ведущим к входу в скале, со мной произошло что-то необыкновенное: у меня было чувство, будто все существовавшее до сих пор было оторвано от меня. Все, к чему я стремился, что я хотел или о чем я думал, вся фантасмагория земного бытия отпала от меня или была у меня похищена — это чрезвычайно болезненный процесс. Однако что-то осталось; как если бы я теперь имел при себе все то, что я же совершил или пережил, все то, что происходило раньше вокруг меня. Я бы мог также сказать: это было со мной и это было «Я».
Теперь Юнг пришел — во сне — к убеждению, что внутри хра ма он мог бы встретиться со всеми людьми, с которыми он был очень глубоко связан. Но он также верил, что он найдет там ответ на все свои вопросы о подлинном смысле своей жизни и о существовании человека до рождения и после смерти.
«Когда я еще задумался об этих вещах, произошло нечто, что привлекло мое внимание: снизу, из того места, где была Европа, поднимался образ. Это был мой врач или, вернее, его образ, обрамленный золотой цепью или золотым лавровым вен ком. Я сразу понял: ах, это ведь мой врач, который меня лечил. Но теперь он идет в своем первообразе, в образе Василия из Коса. (На острове Кос находился один из самых известных хра мов античности — храм Асклепия, — где искали исцеления при помощи снов: «Василий» — греческое имя и означает «царь»).
В жизни он был аватаром этого Василия, временным вопло щением издавна существовавшего прообраза. И вот он идет в своем прообразе. (Слово «аватар» происходит из санскрита и означает божественную инкарнацию, воплощение).
После того, как он, словно образ из глубины, выплыл ко мне и встал передо мной, между нами состоялся обмен мыслями без слов. Мой врач был как раз послан с земли, чтобы сообщить мне: мое намерение уйти было бы нежелательно. Мне не следо вало бы покидать землю, и я должен вернуться обратно. В тот момент, когда я это услышал, видение прекратилось».
ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ ЮНГА
Приведенные Юнгом сообщения заслуживают особого вни мания. Он отмечает, что не хотел возвращаться обратно к жиз ни. Он не мог больше есть, потому что все блюда казались ему отвратительными. В то время, как против своей воли он медлен но поправлялся, видения во сне продолжались каждый день.
«Невозможно представить себе, какие прекрасные и интен сивные чувства были во время видений. Они были самым не обыкновенным, что я когда бы то ни было пережил. А потом этот контраст, этот день! Вот тут я измучился, и мои нервы сов сем расшатались. Все меня раздражало. Все было слишком ма териальным, слишком грубым и слишком громоздким... »
Его воля противилась врачу, который терпеливо стремился вылечить тело, которое сам Юнг хотел покинуть. В своем отчужденном от мира состояния Юнг пытался заинтересовать коллегу-врача в своем сновидении. Он был крайне раздражен, когда его коллега не захотел проникнуться этим.
«Я, напротив, заботился о нем: Боже мой, ему ведь угрожает опасность! Он ведь явился мне в своем первообразе! А если кто-нибудь принимает этот образ, то это в известной степени озна чает, что он должен умереть. — Внезапно мне пришла ужасаю щая мысль, что он должен умереть — вместо меня!»
Юнг все больше и больше убеждался в том, что его врач должен умереть. Так оно и случилось.
«4 апреля 1944 г. — я еще знаю точно дату — мне в первый раз можно было присесть на краю постели, и в тот же самый день он лег в постель и больше уже не встал. Я слышал, что у него, вероятно, был приступ лихорадки. Вскоре после этого он умер от заражения крови. Он был хороший врач и в чем-то ге ниален. Иначе бы он не явился мне как князь Коса».
Сам же Юнг выздоровел. Когда он почувствовал, что, нако нец, находится на пути обратно к жизни, видения прекратились.
«После болезни для меня начался плодотворный период ра боты. Многие мои основные произведения возникли только тогда».
Конечно, можно спорить о достоверности этого рассказа. Кто хочет поставить под сомнение его правдивость, не должен забывать, что Юнг сам был очень опытный врач и искусный психолог-наблюдатель и что он сам не хотел исцелиться. Его собственная убежденность, что видения способствовали его вы здоровлению, не может, следовательно, сразу быть отвергнута. Описание Юнга, как он пережил видение своего коллеги в обра зе «Василия из Коса», звучит как воспоминание о мире антич ного культа Асклепия.
Теперь мы достигли важного момента в нашей книге.
Первые три главы стремились создать теоретическую основу, необходимую для постоянного изучения этой книги.
Кто не знаком с представлениями Штайнера например об органической природе, о внутренней конституции человека и о значении сна для нашего существования, не может понять антропософский путь познания и упражнений.
МЕДИТАТИВНЫЕ УПРАЖНЕНИЯ
Все больше людей чувствуют потребность во внутреннем по кое и душевной силе, которых можно достичь при помощи меди тации.
Выбор путей медитации сегодня чрезвычайно богат. Они предлагают свою помощь любому человеку, желающему восста новить свое физическое или психическое здоровье или развить свои способности. Они не предполагают никакого особого миро воззрения и не требуют обстоятельного изучения.
Именно потому, что относительно предварительных знаний не выдвигается никаких требований, часто отмечается, что необ ходим учитель (гуру).
АНТРОПОСОФСКИЙ ПУТЬ ПОЗНАНИЯ
Антропософский путь ученичества отличается от «обычного» пути по некоторым существенным пунктам, на которых мне хо телось бы здесь остановиться.
Антропософский путь познания может очень сильно способ ствовать улучшению работоспособности и внутреннего равнове сия; но его задачи не исчерпываются только психически-гигие ническим уровнем. Предельная цель — хотя она и кажется в на чале очень отдаленной — заключается в том, чтобы развить спо собности души и духа, которые необходимы, чтобы ясно и осо знанно заглянуть в сверхчувственный мир.
Путь обучения связан, таким образом, с определенной жиз ненной позицией. Совсем не обязательно соглашаться с этой жизненной позицией, чтобы иметь возможность выполнять упражнения. Но все же обучение не имеет смысла для тех, кто •не может целиком и полностью принять настоящей целевой установки.
Указания, которые необходимы для осуществления упраж нений, и знания о внутренней сущности человека, лежащие в основе ученичества, полностью и исчерпывающе излагаются в общедоступных публикациях.
Первый шаг на пути упражнений — это простая учебная ра бота, чистое изучение. Особенно важно выработать ясную, хоро шо продуманную позицию по отношению к различным членам человеческого существа и по отношению к действиям, которые могут быть вызваны в этих членах благодаря упражнениям.
По этой причине антропософский путь ученичества, возмож но, кажется «менее удобным», чем многие другие методы, но, с другой стороны, у него есть несколько существенных преиму ществ.
Тому, кто хочет проделать предложенные Штайнером упраж нения, не нужно опираться на нереальные ожидания. Очень бы стро он поймет, что учитывать полученные результаты нелегко, но что, с другой стороны, те результаты, которые могут быть достигнуты, не более или менее случайны, а действительно глу боки.
Прежде всего, этому человеку не нужен личный водитель или учитель.
НИКАКОЙ «ГУРУ» НЕ НУЖЕН
Кто проделывает упражнение или ряд упражнений, уже заранее сам знает, что имеется в виду, а также полностью представляет себе проблемы и трудности, которые могут возникнуть. Благодаря самопознанию, человек знает или может научиться понимать, что необходимо, чтобы при столкновении с этими проблемами или трудностями суметь их преодолеть.
Конечно, может быть очень полезно поговорить с людьми, имеющими многолетний опыт антропософского пути ученичества, либо сходить на лекции или поучиться на курсах. Такие возмож ности есть во многих местах, где живут активные члены антро пософского движения. Нужно только знать, что если чувствуешь потребность в таких контактах, то предполагаемая помощь всег да осуществляется по принципу взаимной товарищеской под держки, на коллегиальном уровне. Никто не может быть учите лем для другого.
Можно, конечно, сказать, что Рудольф Штайнер был учите лем, поскольку им был предложен собственный путь ученичества и его духовное обоснование. Это правда. Но он не был «гуру» в том смысле, в каком это принято и всегда предлагалось в раз личных школах йоги. Штайнер взял на себя ответственность опубликовать такие указания и правила, которые раньше пере давались только устно от учителя дальше к ученикам и которые во многих случаях сопровождались самым строгим обетом мол чания. (Позднее мы вернемся к причинам, по которым в преж ние времена такое сохранение тайны считалось необходимым). Если, например, внимательно прочитать книгу «Как достигнуть познания высших миров»* (Собр. соч. 10), то можно найти мно го советов и указаний, которые ранее не публиковались в таком связном, систематическом изложении. Но тем самым Штайнер на деле отказался от значительной части своего «авторитета учителя». Он не мог принять те требования, которые во многих случаях вынуждены поставить в качестве условия своего учи тельства осознающие свою ответственность учителя йоги, а имен но, чтобы ученик руководствовался в своей жизни устными ука заниями учителя — иногда вплоть до мельчайших деталей.
Штайнер предлагал ученикам обширный познавательный ма териал. Тем самым его ученики брали на себя как ответствен ность, так и некоторую степень личной свободы, что было не возможным при прежних формах внутреннего обучения (напри мер, в античных школах мистерий или в индийских «ашрамах» с традиционным преподаванием йоги).
НИКАКИХ ЛЕКАРСТВЕННЫХ ПРЕПАРАТОВ,
НИКАКИХ МЕДИУМИЧЕСКИХ СРЕДСТВ
Ясности ради здесь следует привести также некоторые другие важные основополагающие факты об антропософском пути уче ничества. Речь всегда идет об упражнениях, целью которых является вывести на уровень сознания скрытые внутренние силы и все больше укреплять эти силы при помощи регулярно возоб новляемой активации. Этот основополагающий принцип приво дит к самым разным последствиям.
Неоценимую и незаменимую помощь при наблюдении проис ходящего на Земле могут оказать всевозможные технические аппараты. Но их нельзя использовать для того, чтобы вызвать или улучшить открытость человека для сверхчувственных фено менов. Следует особенно подчеркнуть, что если стимулировать при помощи технических средств — например при помощи маг нитофона — определенные центры в нервной системе, то могут быть вызваны более или менее яркие галлюцинаторные пережи вания. Но такие эффекты предполагают внутреннюю пассивность у того, кто их переживает, и не способствуют тому, чтобы укреп лять свои собственные внутренние силы.
Для того, чтобы вызвать галлюцинаторные переживания, мо гут быть также использованы лекарственные препараты и дру гие химические стимуляторы. Но они ни в коем случае не могут служить вспомогательным средством для духовного ученичества. Напротив, они представляют собой серьезное препятствие, так как ослабляют не только физическое здоровье, но и душевные способности, необходимые для самих упражнений.
Зависимые от лекарственных препаратов люди являются или становятся слабовольными. Они не могут настойчиво выполнять упражнения, которые здесь описаны. Опыт показывает, что пол ная независимость от лекарственных препаратов — это касается и гашиша — является необходимой предпосылкой для того, кто хочет при помощи антропософского пути ученичества достичь внутреннего покоя и душевного равновесия.
Пару слов следует добавить о состоянии транса, к которому иногда стремятся, чтобы вступить в контакт со сверхчувствен ным миром. Антропософский путь обучения направлен противо положно этому, как уже отмечалось, — на то, чтобы обострить сознание, а не затуманить его. Если у кого-нибудь есть врож денная способность обладания в большей или меньшей степени даром медиума, то она ему не поможет, когда он захочет вы полнить предложенные Штайнером упражнения. Она может, на против, стать подлинным препятствием, потому что с ней легко перейти «в транс», чтобы приблизиться к сверхчувственному ми ру. В этом состоянии нельзя, однако, делать осознанные упраж нения.
Крайняя внутренняя пассивность, считающаяся предпосыл кой для всех медиумических переживаний, на практике не со вместима с душевной активностью, которая необходима для лю бой формы систематического духовного ученичества.
Таким образом, можно выделить три существенных признака для внутреннего ученичества:
изучение
медитация
моральные упражнения.
ИЗУЧЕНИЕ
Как уже отмечалось, самостоятельное изучение в той или иной форме составляет необходимую часть антропософского пути. Оно играет роль, аналогичную устным урокам, которые давались в школах мистерий древности и которые все еще прак тикуются, например во многих индийских ашрамах (центрах медитации). Изучение может стать само по себе особой формой упражнения. Для того, кто хочет сознательным образом подго товить себя к реальному переживанию сверхчувственных фено менов, центральная задача состоит в том, чтобы сначала представить себе перед внутренним оком ясную картину данного явления. Важно, чтобы представление стало как можно более конкретно и чтобы именно проделывающий упражнения сам исполнял внутреннюю работу по оживлению представлений.
Способность, которую можно достичь путем такой внутрен ней активности, Штайнер называл «свободным от тела мышле нием». Позднее станет более понятно, что он имел в виду.
В качестве учебного материала для такой учебы подходят как классические религиозные трактаты, так и лучшие произве дения мировой литературы («Одиссея» Гомера, «Божественная комедия» Данте, «Фауст» Гете и т. д. ). Наглядные и иногда дей ствительно величественные описания сверхчувственных действительностей есть также в некоторых «описаниях видений» древнего и нового времени, но они не являются подлинными помощниками в том виде упражнений, которые я пытаюсь здесь описать. Упо мянутые описания затрагивают совершенно другие уровни в че ловеке, а не уровень способности мыслить. Читателю образы да ются «даром», и, как правило, он не должен напрягаться, что необходимо, чтобы превратить содержание текста в живые, вну тренние мыслительные образы.
Основополагающие произведения Штайнера, например, «Тео софия»* (Соб. соч. 9) и «Очерк тайноведения» (Собр. соч. 13) написаны в некотором роде как учебный материал. Их язык не поэтичен, не высокопарен. Он подобен будничной прозе. Содер жание дается в форме понятий, в категориях. Оно ясно и четко, но требует размышления, чтобы быть понятым.
Книги, которые написал Штайнер, читаются, таким образом, не легко в обычном смысле слова. Исключением, возможно, является книга «Как достигнуть познания высших миров», кото рая имеет в чем-то форму повествования и, наверное, это самое читаемое произведение Штайнера.
Кто испытывает потребность в подлинно «духовной пище» и не пугается внутренней активности, которая необходима, чтобы воспринять «духовную пищу», может найти в этих основопола гающих произведениях неиссякаемый источник, к которому по стоянно вновь возвращаются. Доклады Штайнера — это особая тема. Они несут сильный отпечаток того времени, когда они были прочитаны, и той публики, которая тогда их слушала. Ча сто Штайнер обращался к особым группам слушателей или даже к отдельным людям, о которых он знал, что у них есть особенные вопросы. Доклады были застенографированы, однако в них могут быть искажения, несмотря на все старания сохранить точ ность при записи или редактировании. Их, следовательно, нель зя рассматривать в той же мере «авторитетными», как написан ные им самим произведения. Несмотря на опасность быть ули ченными в безнадежном преклонении перед авторитетом, я должен признаться, что не знаю ничего более лучшего, чем произ ведения Рудольфа Штайнера в отношении помощи в выработке мышления свободного от тела.
НЕКОТОРЫЕ ВОЗРАЖЕНИЯ
Против приведенного здесь описания, само собой разумеется, можно возразить, что изучение книг Штайнера — это упражне ние не для мышления, а скорее для веры. Это возражение осно вано, однако, на недоразумении. Подобное изучение, как я его здесь представляю, не должно и не может быть некритическим. Напротив, очень важно, чтобы тот, кто занимается описанием сверхчувственных феноменов, делал это ясным и осознанным образом, при полной сохранности своих критических способно стей. Он может сомневаться в том, что читает, он может волно ваться из-за этого, может отложить книгу в сторону — может быть, надолго, может быть, навсегда. Публика, которую Штайнер ценил больше всего и с которой он всегда пытался загово рить, состояла не из «верующих» людей, которые были готовы без промедления проглотить все услышанное, а из людей, кото рые старались думать самостоятельно.
Лично я знаю некоторых людей, которые, судя по всему, осно вательно занимались материалами Штайнера, чтобы позднее отказаться от них, явно или скрыто. Но эти случаи довольно редки. В противоположность этому, я знаю много примеров кри тиков, которые открыто отвергали или даже нападали на труд его жизни, но, очевидно, как следует не проработали его про изведения.
Наконец, я хотел бы коснуться одного возражения, оно часто приводится людьми, которым по разным причинам тяжело дает ся чтение книг. Некоторые из них воспринимают изучение книг как разновидность интеллектуализма. Они считают, что чтение можно было бы совсем заменить другой, имеющей живой смысл активностью, например беседой, наблюдением природы, художе ственной деятельностью и т. п.
Это возражение не затрагивает, однако, существа дела. Бе седы, изучение природы и занятие искусством — это деятельно сти, значение которых трудно переоценить. Но я не думаю, что они могут стать заменой для спокойного, сосредоточенного и ритмически повторяемого мыслительного упражнения, которое осуществляется, когда в течение долгого времени ежедневно осмысленно прочитываешь отрывок в одной и той же книге.
При таком изучении вопрос, конечно, не в количестве прора ботанного материала. Часто бывает лучше прочитать несколько страниц, одну страницу или же только несколько фраз — но действительно их продумать.
Герберт Хан — один из известнейших преподавателей вальдорфских школ — рассказывает в своей автобиографии («Путь, который меня вел», Штутгарт, 1969) (Herbert Hahn, «Der Weg, der mich führte») о старом товарище, которому Штайнер посове товал ежедневно читать из книги «Теософия» только одно един ственное предложение. Смысл этого предписания, вероятно, со стоит в укреплении способности сосредоточиваться.
Овладение при помощи упражнений свободным от тела мышлением — это не разновидность интеллектуализма. Это, на против, означает среди прочего стремление преодолеть то абстрактное и поверхностное мышление, которое характерно для интеллектуализма.
МЕДИТАТИВНЫЕ УПРАЖНЕНИЯ
Медитативные упражнения, которые рекомендует Штайнер, основываются на более интенсивном мышлении. Ни в коем слу чае нельзя допустить, чтобы энергичные мыслительные упраж нения превратили человека в замкнутого на себе мечтателя.
В связи с этим большой помощью для медитации будет, если начинаешь смотреть на окружающее более зорко, чем прежде. Собственно отправная точка для упражнений так характери зуется в книге «Как достигнуть познания высших миров»:
«Начинать нужно с того, чтобы направить внимание души на некоторые процессы в окружающем нас мире».
Кто любит путешествовать на природе и наблюдать за про исходящими в ней процессами, может найти в этой книге много плодотворных стимулов.
Первое упражнение, которое там описывается, заслуживает особого внимания. Оно состоит в том, чтобы попеременно погру жаться, с одной стороны, в явления роста и расцветания, и, с другой, в феномены, в которых находят свое выражение увя дание и смерть. Речь идет не о том, чтобы проводить методиче ское, научное изучение, и также не о том, чтобы предаться какой-нибудь мечтательной спекуляции. Задача состоит в том, чтобы как можно более точно наблюдать при помощи здоровых, ясных органов чувств различные явления в органическом мире и давать впечатлениям возможность «отложиться в себе». Меди тативное упражнение начинается, если после наблюдения в пол ном покое перевести пережитое в как можно более конкретный внутренний образ. Упражнение можно проводить приблизитель но следующим образом.
Летом можно сравнить зеленые листья на дереве с завядши ми листьями, которые раньше росли на дереве, а сейчас лежат на земле. Зимой можно сосредоточиться сначала на закрытых почках, а потом на мертвых ветках. В обоих случаях перед нами наглядно представлены «жизнь» и «смерть».
Правильно проведенная медитация приводит к эмоциональ ным переживаниям, которые абсолютно не должны быть выдав ленными или внушенными изнутри, а рано или поздно будут возникать полностью сами по себе, вытекая из созерцания. Та кие чувства должны выражать что-то «объективное». Они свя заны не только с нами самими, но и прежде всего с миром во круг нас. В описании приведенного выше упражнения Штайнер показал пример такого объективного эмоционального пережи вания:
«Кто часто направлял внимание на процесс становления, рос та, цветение, тот почувствует нечто, имеющее отдаленное сход ство с ощущением при восходе солнца. И процесс увядания, от мирания вызовет в нем переживание, которое можно таким же образом сравнить с медленным восхождением луны на небо склоне».
РАЗЛИЧНЫЕ ТЕМЫ ДЛЯ МЕДИТАЦИИ
От материала медитации всегда нужно требовать, чтобы по гружающийся в него вступал в совершенно новую сферу идей, чем та, в которой он обычно находится в повседневной жизни.
В качестве средства для медитации из явлений внешнего ми ра могут быть взяты камни, семена, растения, животные и че ловек. Соответствующие упражнения описаны в книге «Как до стигнуть познания высших миров».
Но есть также темы для медитации и другого рода.
Можно представить себе геометрическую фигуру и подверг нуть ее определенным изменениям, например сдвинуть стороны треугольника в разных направлениях (ср. здесь же доклад Р. Штайнера от 20. 1. 1914, Собр. соч. 151). Можно исходить из какого-либо символического представления. Поучительным примером является подробное описание «медитации Розенкройца» в «Очерке тайноведения».
Важная и особенно часто применяемая форма медитации — это погружение в текст. В таком тексте суть заключается не только в содержании, а в такой же степени в словах и различ ных звуках. Достаточно, если их «слышат» как можно более четко внутри себя.
Используемые тексты берут, например, из древних рели гиозных источников или у некоторых представителей классиче ской философии. В качестве конкретной рекомендации можно назвать пролог «Евангелия от Иоанна» и начало книги И. Г. Фихте «Первое введение в наукоучение».
В текстах Штайнера есть много примеров подходящих меди тативных упражнений, как, например, в «Изречениях Истины». В «Календаре души», который опирается на кругооборот года, для каждой недели дается медитативное рассмотрение. В главе «Думать — чувствовать — хотеть» приводится короткий текст для медитации одной из четырех книг «Драмы-мистерий».
НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ТЕХНИКЕ МЕДИТАЦИИ
Для медитации не требуется никакой особой позы тела или какого-нибудь особого ритма дыхания. Нужно только следить за тем, чтобы тело без нужды не мешало мышлению. Желательно, следовательно, сесть удобно и по возможности прямо, потому что в этом положении, как правило, легче сосредоточиться. Упражнения не должны занимать много времени. Штайнер отмечает, что можно обойтись только 5 минутами в день. Все заключается в том, как используется время. Все же 5 минут — это очень мало. Кто серьезно начинает делать медитативные упражнения, как правило, испытывает потребность отводить на это больше времени.
Хотя вообще-то это само собой разумеется, но следовало бы, может быть, упомянуть, что время, которое используется для внутренних упражнений, абсолютно не должно нарушать поряд ка исполнения обязанностей повседневной жизни. Медитирова нием нужно, как прямо отмечается, заниматься так, чтобы не нарушить порядок в происходящем мире и в непосредственном окружении. Людям, которые по своей природе интровертированны, особенно нужно обращать внимание на эту опасность.
Выбор упражнений является индивидуальным. Разные люди могут иметь разные потребности. Однако очень важно, чтобы принятые решения осуществлялись с непоколебимым упорством.
Некоторые упражнения могут или должны заменяться через некоторое время другими (это, естественно, особенно справед ливо для таких упражнений, которые задуманы для определен ной недели или времени года). Другие медитации могут только тогда развернуться во всей своей окончательной полноте, если их регулярно практиковать в течение очень долгого времени. Некоторые люди принимают решение выполнять одно и то же упражнение каждый день до конца своей жизни — и делают это.
Так как упражнение основано на мыслительной деятельности, эффект ослабляется, если во время медитации думают о чем-нибудь другом. Необходима полная внутренняя активность. Си ла, которая заключается в упражнениях медитации, является скрытой и может быть освобождена только при помощи собст венного внутреннего напряжения человека.
Идеалом было бы, следовательно, полностью исключить во время упражнения не имеющие важности или обременяющие мысли, чувства, волевые побуждения и, насколько это возмож но, также сенсорные восприятия. На практике это не всегда так легко осуществить. Надо стараться делать все возможное и не пугаться неминуемых неудач. Упражнение по концентрации, ко торое будет описано в следующей главе, является хорошей по мощью, чтобы научиться собирать мысли.
Главное, что может быть достигнуто в ходе упражнения — это постепенное освобождение «внутреннего человека», который рождается благодаря мыслительной активности и который со вершенно отличается от нашего обычного «Я».
В момент, когда появляется это переживание, концентрация не составляет никакого труда. Внутренний человек имеет силу подняться над повседневными заботами и неприятностями.
Здесь необходимо отметить, что глубокий покой и сильная радость, которые можно пережить в такой момент, не имеют ни чего общего с пассивностью. Если допустить парадоксальное выражение, то это переживание — «покой во внутренней актив ности».
Заботы и неудачи, само собой разумеется, накладывают отпечаток на медитативные переживания. Но личная ситуация предстанет в другом свете, если, несмотря ни на что, мобилизо вать внутреннюю энергию, которая необходима, чтобы даже в реальных жизненных кризисах можно было продолжить регу лярные упражнения.
ОБРАТНЫЙ ПРОСМОТР ДНЯ
Одно из рекомендованных Штайнером упражнений — это проведение каждый вечер перед засыпанием обратного, ретро спективного рассмотрения прошедшего дня. Тому, кто предается какой-либо форме вечерней медитации, следовало бы проводить ретроспективу до медитации.
Рассмотрение следует проводить в обратном направлении и, по возможности, охватить весь ход событий дня. Вы видите са мого себя «в событиях», начиная с вечера, и прослеживаете со бытия вплоть до пробуждения утром. Ретроспектива не должна продолжаться слишком долго. Штайнер указывает время — пять минут. На практике это означает, что нужно ограничиться са мыми важными событиями.
Подходящий способ — это выбирать особые образы и с ма ксимальной ясностью их себе представлять. Другие события рассматриваются более поверхностно. Особенно важно, чтобы ретроспектива не превратилась в обвинительный акт. Нужно воздержаться от оценок и выводов. Чем более объективно и по-деловому можно рассмотреть самого себя и свое окружение, тем лучше.
Вечернее упражнение исходит из того, что благодаря спокой ному и мирному созерцанию только что прошедшего дня мы де лаемся «свободными» от него. Причина, по которой ретроспек тиву следовало бы делать в обратном порядке, заключается в том, что такая направленность требует большего напряжения мысли и осознанности. Если начать с утра, то, возможно, воспо минания будут разворачиваться более или менее автоматически. «Обратная перспектива» иногда может стать немного комичной. Но это не является недостатком. Может быть как раз очень нужно рассмотреть собственный образ с легкой иронией.
НЕКОТОРЫЙ ОПЫТ
Кто на протяжении многих лет медитировал по указаниям Штайнера, может, хотя бы до определенной степени, предста вить себе их действие.
Я ограничусь здесь упоминанием об опыте, который я считаю очень характерным и естественным и который, очевидно, прямо связан с подлинным ученичеством. Медитация, которая прово дится вечером перед засыпанием, может иметь особенно силь ный эффект. Если найти в себе силы преодолеть усталость и действительно интенсивно погрузиться в выбранные упражнения, то наверняка случится, что засыпание придет «с опозда нием», — но утрата сна компенсируется повышенной силой ума и работоспособностью, которые появятся на следующий день. Улучшается способность эмоционально проникнуться проблема ми другого человека. Воздействие, следовательно, испытывают мышление, чувства и воля. Тот, кто страдает от бессонницы, конечно, должен быть осторожным со своими вечерними занятия ми. Но тот, кто обычно хорошо спит, может без колебания испробовать, получится ли у него это.
Качество утренней медитации, как правило, очень сильно зависит от того, что происходило вечером перед засыпанием. Очевидно, что проводимые вечером упражнения имеют сильное влияние на бессознательные ночные переживания человека.
Тот, кто выработал у себя примычку регулярно упражняться, но по какой-то внешней причине начинает небрежно относиться к этому, скоро заметит негативные последствия, в результате которых вновь приобретенные духовные силы опять ослабятся. Уверенность в себе, острота мысли и сила воли уменьшатся, интерес к другому человеку ослабнет.
Тот, кто выработал в себе глубокую и стойкую потребность в таком внутреннем упражнении, при определенных обстоятель ствах будет испытывать большие трудности, чтобы снова это прекратить. Вполне понятно, что из этого возникают серьезные внутренние проблемы. Если когда-то пробудить своего внутрен него человека к осознанной жизни, то нельзя обращаться с ним по своему произволу.
У активного спортсмена, который внезапно прекращает тре нировки, можно наблюдать как отдельные тяжелые нарушения телесных функций, так и общее ухудшение здоровья. Его подтя нутое постоянной тренировкой тело реагирует более чувстви тельно, чем нетренированное.
Похоже обстоит дело и со сверхчувственными членами чело веческого существа. Приобретенные душевные силы хотят со храниться в своей силе и свежести путем постоянно повторяе мого упражнения.
Одно из важнейших последствий, которое может возникнуть в результате продолжительных упражнений, заключается в том, что шаг за шагом исчезает сомнение в существовании внутрен него человека. Известно, что душа и тело — это не только поня тия, но и реальности. «Дух» — это, по сути дела, тот, кто упражняется. «Душа» — это субстанция, которая обрабатывает ся. Человек, наблюдающий и переживающий постоянное под тверждение этого, постигает внутренний опыт, в котором его уже нельзя разубедить и который нельзя у него отнять. 70
ИЗМЕНЕНИЯ В АСТРАЛЬНОМ ТЕЛЕ
Постепенные изменения, которые достигаются благодаря ме дитативному упражнению, согласно Штайнеру, со временем на ходят выражение в сверхчувственных членах существа челове ка. Но их нельзя заметить в обычном состоянии бодрствования, так как внутренний человек находится под слишком сильным влиянием переживаний дневного сознания. Они сказываются во время сна.
Штайнером различным образом описано, что может произой ти после засыпания благодаря ежедневной регулярной медита ции. Особенно важное указание есть в докладе от 20. 5. 1908 (Собр. соч. 103). «Если оно (астральное тело) выходит во сне из телесности, оно следует за астральными силами, которые в нем заложены. Так и во время дневного бодрствования сле дует исполнять эти духовные отправления», — здесь имеется в виду медитативное упражнение, — «благодаря которым ночью астральное тело так пластично формируется и складывается, что образует в себе органы для высшего восприятия».
Отсюда ясно, почему упражнения, проводимые вечером не посредственно перед засыпанием, имеют особенно продолжи тельное воздействие. «Органы», упомянутые в цитате, описыва ются в «Очерке тайноведения» и особенно подробно в книге «Как достигнуть познания высших миров». Штайнер показывает там, как они вырастают в астральном теле благодаря внутрен нему упражнению, пока со временем они не достигнут такой формы и зрелости, чтобы смочь передавать реальные сверхчув ственные впечатления.
В определенном плане они равноценны нашим физическим органам чувств, но отличаются от них тем, что не получены нами в качестве дара природы, а должны только вырабаты ваться.
В главе «Думать — чувствовать — хотеть» мы вернемся к этим органам и дадим некоторые указания, как можно спо собствовать их развитию. Забегая вперед, здесь следует отме тить только один, но решающий факт. Очень важны для антро пософского пути познания шесть упражнений, которые будут описаны в следующей главе. Они особенно влияют на усиление моральных свойств. Если хотят развивать сверхчувственные органы восприятия здоровым, полезным образом, то требуются не только медитативные упражнения, но и соблюдение опреде ленных основополагающих жизненных правил.
В книге «Как достигнуть познания высших миров» есть чассто цитируемая фраза, которая звучит так:
«Если ты хочешь сделать один шаг вперед в познании тай ных истин, делай одновременно три шага в усовершенствовании твоего характера на пути к добру».
Формулировка может показаться удивительной. Однако ду ховное развитие, которое не основывается на положительном моральном обучении, на самом деле может принести с собой крайне негативные последствия, и не только для самого челове ка, делающего эти упражнения, но и для людей вокруг него.
Почему это так, будет изложено в дальнейшем.
МОРАЛЬНЫЕ УПРАЖНЕНИЯ
Внутренние силы, которые привлекаются для развития сверх чувственных органов восприятия, ни в коей мере не являются чем-то «тайным» или «мистическим». Они всем нам довольно хорошо известны. Речь идет о совершенно естественных душев ных способностях, которыми мы постоянно пользуемся в повсе дневной жизни. Перед тем, кто стремится к внутреннему обу чению, стоит задача усилить эти способности и превратить их в свои постоянные качества и жизненные устои.
ШЕСТЬ СОПУТСТВУЮЩИХ УПРАЖНЕНИЙ
Существуют шесть качеств, которые выделяются Штайнером как особенно важные для упражняющегося человека. Можно называть их различными именами. Здесь используются следую щие обозначения:
Мыслительный контроль
Волевой контроль
Хладнокровие
Положительность (позитивность)
Непредвзятость
Внутреннее равновесие
Причина, по которой так важны именно эти свойства и по следствия, которые могут наступить благодаря их раскрытию и возрастанию, постепенно обнаружатся в ходе дальнейшего изло жения. Здесь мне сначала хотелось бы описать шесть сопутст вующих упражнений. Они называются сопутствующими потому, что их делают в дополнение к медитативному упражнению.
Эти упражнения описаны в книге «Как достигнуть познания высших миров» и существенно подробнее — в «Очерке тайноведения». Особенно детализированное описание со множеством важных указаний, которых нет ни в одной другой публикации, можно найти в статье, написанной Рудольфом Штайнером в октябре 1906 года для тех, кто хотел бы пройти специальное, интенсивное обучение*. Вначале отмечается, что все медитации и прочие внутренние упражнения бесполезны, и даже в определенном отношении становятся вредными, если жизнь не регули руется в духе требований «сопутствующих упражнений». В статье содержится указание, что каждое упражнение следует делать изо дня в день как минимум в течение одного месяца, чтобы затем в течение последующих пяти месяцев дополнять им остальные упражнения. В книге «Очерк тайноведения», которая была написана позже и вышла в декабре 1909 года, отмечается лишь, что упражнения следует выполнять отдельно, и что де лающий упражнения человек сам может определять продолжи тельность различных периодов упражнений. Рекомендации, по жалуй, можно истолковать так, что тот, кто хотел бы и мог бы заниматься более интенсивно, в первую очередь должен следо вать указаниям 1906 года.
Схема упражнений, которая рассчитана на шесть месяцев, выглядит следующим образом:
Первый месяц: упражнение 1
Второй месяц: упражнение 2 в сопровождении упражнения 1
Третий месяц: упражнение 3 в сопровождении упражнений 1
и 2... и так далее
Кто не хотел бы заниматься так интенсивно, может распре делить свою внутреннюю работу согласно рекомендациям, дан ным в книге «Очерк тайноведения».
МЫСЛИТЕЛЬНЫЙ КОНТРОЛЬ
Выше уже было показано, насколько важно для тех, кто хо чет научиться медитации, овладеть способностью мыслительного контроля.
Пока жизнь наших мыслей будет оживленной ареной, с кото рой мы даже на короткое время не можем удалить воспомина ния и впечатления внешнего мира, находящаяся в скрытом со стоянии внутри нас духовная сила не может прийти в развитие.
Чрезвычайно трудно в течение долгого времени сосредоточи ваться на чем-то определенном. Если как-нибудь проследить будничный разговор или беседы во время прогулки, то нам ста нет ясно, что наши мысли, как правило, перепрыгивают с одной темы на другую.
Если мы будем делать упражнения по концентрации, то имеет смысл начать их с самых простых предметов. Так, напри мер, можно пробовать полностью концентрировать сознание в течение пяти минут на. одном единственном, легко постижи мом объекте, быть может, на ложке, стуле, карандаше или на чем-то подобном. Важно прежде всего, чтобы предмет сам по себе был довольно интересным. При этом можно представить себе производство данного объекта. (Кто выберет в качестве объекта для медитации лезвие ножа и знает что-нибудь о рабо те на рудниках и в металлургии, может в соответствии со свои ми знаниями внутренне, мысленно проследить весь процесс про изводства вплоть до получения готового продукта. Но все время он удерживает лезвие ножа в сознании).
На протяжении всего упражнения нельзя допускать никаких мыслей, не имеющих отношения к лезвию ножа.
Это чрезвычайно трудно. Попробуйте сесть и попытаться со средоточиться на чем-то — и тут же ваши мысли становятся са мостоятельными и крутятся вокруг чего угодно другого.
Важно все же уяснить себе, как зависима современная жизнь от способности к сосредоточенному мышлению: без него невозможно создать какие-либо промышленные приборы, писать научные статьи или конструировать новые машины.
Но в этих случаях на длительное сосредоточенное размыш ление человека вынуждают различные обстоятельства внешнего мира — экономические требования, технический прогресс, необ ходимость объяснить серию экспериментов, наконец, соображе ния карьеры и т. п.
В упражнении же на медитацию или концентрацию внешний мир ослабляет на некоторое время всеобъемлющую хватку. Мы становимся тогда такими, какие мы на самом деле есть. При этом, как правило, оказывается, что наши душевные силы гораз до слабее, чем мы предполагали. Тот, кто считает, что у него хорошие способности к сосредоточению, может как-нибудь сам себя проверить. Может случиться, что он будет неприятно по ражен.
ВОЛЕВОЙ КОНТРОЛЬ
Тайна людей с действительно сильной волей заключается в их чрезвычайной выдержке. Они не сдают. Путь к овладению волей ведет через сознательное, постоянно повторяемое упраж нение.
Рекомендации Штайнера, как в тайноведении, так и в статье от 1906 года могут перевернуть привычные взгляды на эти фак ты. Описанное там упражнение кажется вначале довольно лег ким. Оно заключается в том, чтобы ежедневно в одно и то же время выполнять одно небольшое действие. Это должно не обу словливаться внешними обстоятельствами, а исходить из соб ственной сознательной инициативы. Можно, например, наблю дать погоду, а наблюдения записывать, читать в определенной книге некоторый отрывок, поливать специально купленное для этой цели растение или что-нибудь подобное. Упражнение, есте ственно, можно разнообразить до бесконечности. Нельзя, разу меется, предпринимать то, что мы и без того бы делали; дей ствие должно, напротив, быть совершенно за пределами нор мального протекания дня.
Со временем можно добавить второе действие или даже не сколько, пока есть уверенность, что вы справитесь с этим зада нием. Самое важное — это проводить упражнения в установлен ное, всегда одно и то же время и не забывать о них. Такое пунктуально проводимое сознательное упражнение для очень занятых людей не так легко соблюдать, как кажется сначала — а ведь мы все заняты.
Здесь можно было бы возразить, что регулярно выполняемые медитации сами по себе уже представляют волевые упражне ния. Но именно из-за того, что медитация превратилась в само собой разумеющийся элемент распорядка дня, она не может рассматриваться здесь в качестве специального упражнения. Эти сопутствующие упражнения проводятся именно как допол нение к повседневному ритму.
Благодаря таким упражнениям человек постепенно приобре тает свою, подчиненную контролю силу воли.
Нужно учиться в точной последовательности выполнять дан ные самому себе приказы. Приобретение этой способности, само собой разумеется, не должно вызвать потребность распоряжаться другими людьми. Как правило, она проявляется очень спо койным образом. Если, например есть привычка оставаться утром немного дольше в постели, хотя уже нужно вставать, то ежедневно представляется великолепная возможность трениро вать волевой контроль, а именно, давая самому себе приказ встать сразу и делать это действительно тут же.
КОНТРОЛЬ ЭМОЦИЙ
Если эмоциональная жизнь должна стать благодаря вну треннему обучению помощницей (вместо того чтобы всегда быть препятствием), то на эту область нужно воздействовать посред ством совершенно особых упражнений. Чувства, которые мы питаем по отношению к происходящему в нашем окружении, часто больше относятся к нам самим, чем к происходящим со бытиям. Кто, например получит задание описать первую встре чу с другим человеком, обнаружит, что гораздо проще вспом нить свою собственную реакцию, чем одежду, внешний вид или манеру держаться встреченного человека. Мы довольствуемся часто тем, что регистрируем наши собственные ощущения:
«Он кажется мне особенно симпатичным» или «с первого мгновения я не мог его переносить».
Также заметно, в какой мере мы ориентируем наши собст венные чувства относительно установки другого человека. Если мы кому-то нравимся, мы также в свою очередь симпатизируем ему.
В изнурительной суете большого города или в напряженной профессиональной жизни нередко случается, что раздраженная интонация или резкий жест, которые можно отнести к перена пряжению или плохому настроению, воспринимаются как знаки антипатии. Из этой лишь только предполагаемой негативной по зиции может очень легко возникнуть разлад, который отяго щает отношения людей друг с другом.
Такие противоречия и конфликты, конечно, легко возникают у людей, которые и так имеют антипатию друг к другу. Это ча сто ведет к тому, что они уже больше не готовы слушать друг Друга:
«Я ведь заранее уже знаю, что он скажет, и я знаю также, что это не правильно».
Если не отставить в сторону свои собственные чувства, свои симпатии и антипатии, то крайне сложно понять других лю дей — что именно они значат — и научиться правильно судить о них. Для внутреннего обучения имеет, однако, большое значе ние эта способность.
В результате этого в нашей эмоциональной жизни мы будем не только хорошо разбираться в наших собственных ощуще ниях, но и получим углубленное понимание происходящих во круг процессов.
Удовольствие и неудовольствие, радость и боль могут превратиться, как говорил Штайнер, в «органы познания», ко торые не отгораживают нас от окружающего мира, а напротив, открывают для нас его требования. Первый шаг в этом направ лении состоит в том, чтобы научиться управлять своими эмоцио нальными проявлениями.
Важно отметить, что это не означает стремления к осознанному подавлению эмоции: боли после трагического события, Радости после хорошего известия, гнева из-за подлого действия или осторожности при грозящей опасности.
Речь идет не о преодолении эмоций, а о контроле над непроизвольными эмоциональными проявлениями. Бурные взрывы гнева, страха, боли должны сознательно избегаться. Такие аффекты начинаются очень сильно и стремительно, поэтому для этого упражнения требуется большая внутренняя бдительность.
Для людей вспыльчивых, отдающихся сильным эмоциям, мо жет быть очень трудно, даже почти совсем невозможно, осу ществлять это упражнение. Несмотря на это, или даже именно поэтому, оно так важно. Конечно, оно требует определенного чувства такта от проделывающего упражнение человека. Если встречаешь кого-нибудь, кого долго не видел, то это, естествен но, не подходящий момент, чтобы скрыть свои дружественные чувства. Во многих случаях от нас по праву ждут, что мы про явим чувство. Но если мы встречаем людей, которые проявляют по отношению к нам чувство раздраженности или антипатии, то образ действий в духе этого упражнения может быть, напротив, очень оправданным. В другой связи Штайнер описывает неко торые упражнения, которые имеют дело с преобразованием со циального поведения. Они не связаны непосредственно с шестью сопутствующими упражнениями. Они стремятся не только к проработке эмоциональной жизни, но и к исправлению совер шенно определенных антисоциальных побуждений — антипатии, высокомерия или чего-нибудь похожего. Позднее мы приведем более подробное описание этого.
ВОЗРАЖЕНИЯ
Когда на лекциях или курсах описывают шесть сопутствую щих упражнений, слушателями все время высказываются воз ражения. Упражнения по контролю мыслей и воли в большин стве случаев принимаются. Иначе обстоит дело, когда обсужда ется тренировка эмоциональной жизни. Тогда появляется множество возражений (и иногда очень темпераментных).
Например, говорят, из современного психоанализа известно, что вытесненные эмоции могут привести к психическим наруше ниям или совсем испортить психику, особенно у детей. Это, ко нечно, верно. Но описанное выше упражнение не задумывалось для подростков и детей. Было бы вообще неестественно скло нять несовершеннолетних к духовному ученичеству и упражне ниям. Необходимые для осознанного внутреннего упражнения зрелость и сила воли обычно не появляются ранее 18—19 лет, а в большинстве случаев даже еще позднее. Зато нечего возра зить против добровольного стремления взрослого поставить под контроль свои эмоциональные проявления. Мы ведь делаем это еще и для того, чтобы придать гармонию нашей совместной жизни с окружающими людьми. Если преувеличенный самоконтроль ведет к вытеснениям, то это обычно следствие внешнего давления или «психического насилия».
Важно и то, сам человек решает контролировать свои эмо ции или это навязано извне. Если человек живет в обстановке, когда его постоянно оскорбляют, а он все время вынужден сдерживать себя и проглатывать свою злобу и обиду, то это и у детей, и у взрослых может привести, как доказано, к тяже лым физическим и психическим нарушениям. Но если человек сознательно воспитывает в себе самообладание, то последствия совсем иные. Оно не ведет к ослаблению личности, напротив, личность удивительным образом усиливается, здоровеет.
В этой связи справедливо обратить внимание на один важ ный момент. Кто хочет проделать третье сопутствующее упраж нение, должен не только учиться владеть собой. Настоящая цель гораздо больше — это выработка внутреннего равновесия.
Человек, который молчит и сдерживает свои эмоции все вре мя, негармоничен. Кроме того, он поощряет асоциальную пози цию людей, которые его подавляют. Единственная имеющая смысл реакция состоит здесь в том, чтобы преодолеть страх и при возможности высказать свое мнение благоразумным, но энергетичным образом, так чтобы другой мог сделать из этого для себя выводы.
Следовательно, стремление к преобразованию эмоциональ ной жизни совсем не обязательно требует практиковать «заглу шённое» поведение. Задача, повторяем, состоит в выработке качеств, к которым не было предрасположения с рождения. В «Очерке тайноведения» показано, что как раз те свойства, которые были усвоены благодаря самовоспитанию, могут быть особенно полезны для духовного ученичества, становления.
Кто склонен на основании приобретенных впечатлений бы стро возбуждаться, должен пытаться сохранять хладнокровие.
Флегматичный по темпераменту человек, напротив, должен активизировать себя, чтобы его внутренняя установка была при способлена к событиям, с которыми он сталкивается.
Здесь, возможно, возразят, что такое упражнение ведет к от сутствию непосредственности. Но это не так. Кто взрывается при определенных поводах, когда-нибудь должен отказаться от этого, — и, вероятно, он заметит, что тот, кто ждет или прово цирует такую взрывную реакцию, скоро покажет себя с лучшей стороны.
Если подавленный и запуганный человек преодолевает свою неуверенность и ясно выскажет свое мнение в той ситуации, ко торая этого требует, то заметит нечто похожее. Окружающие реагируют на это часто очень положительно. Даже если вну треннее преодоление осознается только им самим, все равно оно имеет хорошие последствия благодаря повышенной уверенности в себе и улучшенной способности понимать людей и находить с ними общий язык.
Если третье сопутствующее упражнение выполняется пра вильно, оно оказывает долгосрочное действие, так что чувства не ослабевают, а становятся богаче и глубже. У нас появится все больше и больше места в душе для радостей и печалей других людей, а не одних только собственных. Эмоциональная жизнь становится тогда не занавесом, отгораживающим нас от окру жающего, а окном, которое открывает для нас мир.
ПОЛОЖИТЕЛЬНОСТЬ
В современных школах и учебных заведениях большое вни мание уделяется формированию способности собственного кри тического отношения к различным вещам. Искусство находить ошибки у других и критически относиться ко всему и каждому очень хорошо развито сегодня уже у детей и, тем более, у взрослых.
Конечно, критическая способность мышления необходима, если нужно различать между правдой и неправдой в потоке информации, рекламы, пропаганды, которыми нас постоянно заваливает современное индустриальное общество. Но если кри тическое отношение чересчур превалирует, то это почти всегда происходит за счет других способностей и ведет к нарушениям в социальной жизни.
Четвертое упражнение ставит своей целью через некоторый определенный промежуток времени научиться находить во всех событиях повседневной жизни что-то доброе, ценное и положительное. У людей, которые чем-то тяготятся, взгляд прежде всего очень односторонне выискивает слабости и промахи. Этим можно избежать какого-нибудь столкновения. Но этот образ действий ведет в тупик. Незаметно могут образоваться и стать все более властными нереалистичные представления, если не вносить в них исправления, постоянно сообразовываясь с реаль ной действительностью.
Имея целью преодоление негативных установок по отноше нию к близкому, упражняющийся будет использовать любую возможность, чтобы пойти навстречу этому человеку. Хорошая подготовка к этому — представлять перед своим взором снова и снова хорошие стороны этого человека. При таком тщательном продумывании у любого человека могут быть найдены позитив ные качества. В большинстве случаев даже становится ясно, что ценные свойства, собственно говоря, превалируют. Особенно важно с наибольшей силой, с возможно большим количеством деталей представить перед внутренним взором образ данного человека. Часто люди, которые серьезно относятся к христиан ству, привыкают молиться за своих врагов. Внимательно и по ложительно думать о людях, с которыми имеешь дело, или о тех, кто в тягость тебе или кому-то, — этому может научиться каждый.
Опасение, что способность к критическому мышлению будет ослаблена из-за такого упражнения, необоснованно. Черное не становится белым, если в картине воспринимаются светлые ню ансы. Но тем самым приобретается знание того, как картина действительно выглядит.
НЕПРЕДВЗЯТОСТЬ
Негативная позиция по отношению к другим людям нередко связана с упорством в связи с однажды вынесенным суждением. Даже однажды оброненное критическое высказывание о челове ке пересматривается неохотно. Вместо этого зачастую, более или менее осознанно, пытаются отыскать еще больше ошибок и доказать их наличие другим людям. В конце концов видятся только одни ошибки и недостатки. Если однажды будет выска зано суждение, то это имеет почти магическое воздействие — прежде всего на того, кто это суждение высказал, но также и на других людей. Это может сделать нас слепыми и нечуткими по отношению к реальностям, которые совсем не согласуются с вы сказываниями и суждениями.
Пожалуй, нет такой области, где бы это было так отчетливо, как в политике. Непредвзятое суждение, беспристрастное мыш ление — это идеалы, едва ли достижимые для многих людей со временности. Потребность в упорном настаивании на уже при нятой точке зрения является только одной из причин этого. Но существует еще много других факторов, которые способствуют тому, чтобы отгородить нас от действительности. Рабочий ритм, транспорт, средства массовой информации, весь современный образ жизни являются такими напряженными и такими утоми тельными, что мы лишь изредка находим силы для воспринимания и переработки новых идей и нового опыта.
Люди в водовороте современного бытия стремятся достичь определенных успехов в работе, и им часто особенно трудно выслушать другого человека и глубоко пережить его жизненные проблемы. Они хотят полностью сконцентрироваться на собст венных проблемах.
Быть действительно «открытым» в наше время, учитывая все эти причины, действительно очень трудно. Но кто хочет осу ществить последовательное духовное ученичество, нуждается именно в этом качестве. Он должен постоянно быть готовым к постижению нового опыта и пересмотру своих прежних мнений.
Чтобы не быть все время вынужденным изменять или брать обратно уже высказанные оценки, нужно постепенно учиться внимательно наблюдать и осмотрительно рассуждать. В пятом упражнении пытаются в течение некоторого времени восприни мать мир с открытыми органами чувств и непредвзятым мышле нием. Человеку, делающему это упражнение, нужно сказать что-то новое о каждой вещи и каждом существе, с которыми он сталкивается, увидеть что-то, чего он не знал до этого.
«Любое дуновение ветерка, любой лист на дереве, каждое лепетание ребенка могут нас чему-нибудь научить, если мы готовы занять такую позицию, которую мы прежде не занимали» («Очерк тайноведения»).
Кто начинает делать одно из таких упражнений, конечно, не должен забыть или отказаться от своего уже приобретенного до этого опыта или от своих полученных другим путем знаний. Его опыт может даже оказать ему большую помощь.
Человек, который уже произвел в какой-нибудь области мно жество наблюдений и исследований, будет иметь хорошие пред посылки, чтобы систематизировать вновь поступающие факты и при этом констатировать, что они действительно новые. Он дол жен лишь следить, чтобы у него не возникла точка зрения, что он уже может больше не учиться!
В этом, собственно говоря, суть дела. Быть действительно «открытым» означает всегда оставаться способным к развитию.
Читатель этих строк, может быть, спросит себя, до какой степени можно преобразовать антропософию, чтобы она дей ствительно стала живой. Наверняка, есть люди, которые назы вают себя антропософами и которые тем не менее кажутся догматиками или людьми замкнутыми на своей внутренней по зиции. Иногда не только противники антропософии, но даже ее сторонники и защитники рассматривают ее как полностью раз работанное учение, установленное Рудольфом Штайнером на все времена.
Антропософская литература не является собранием догм, а представляет собой обилие материала для работы, еще не за конченного, еще не окончательного, несовершенного, как и все другие труды человека. Если серьезно углубиться в антропосо фию, то нередко возникают сомнения; но антропософия не оставляет никого равнодушным. Более того, появляется потреб ность узнать больше.
Я сам знаю людей, которые вступили на антропософский путь познания и остались с его помощью до преклонного воз раста проницательными, недогматичными, открытыми для сомне ний и возражений, гибкими и поэтому способными к развитию. Для меня они являются конкретным примером того, что антро пософия — это не воздвигнутое однажды здание, а живой сти мул, импульс.
ВНУТРЕННЕЕ РАВНОВЕСИЕ
Шестое упражнение должно обобщить предшествующие. При этом нужно попытаться привести в гармоническое согласование различные свойства, которые были созданы путем упражнений. При этом особое значение можно придавать тем свойствам, ко торые были развиты меньше всего. Если человек, совершающий упражнения, достигнет внутреннего равновесия, то это проявит ся в уравновешенном образе жизни, большем спокойствии и большей уверенности в себе. Преобразование может, как указывает Штайнер, выражаться в различных изменениях, вплоть до физических, например в осанке и походке. Заметные изменения могут появиться даже в почерке.
НЕКОТОРЫЙ ПРАКТИЧЕСКИЙ ОПЫТ
Пробуя осуществить шесть упражнений в приведенной выше последовательности, вы скоро найдете определенный ритм. При веденный здесь опыт мог бы характеризовать то, что вообще переживается при практиковании этих сопутствующих упражнений.
Достигнуть полной концентрации мысли очень трудно. Воле вой контроль немного проще. Много внутреннего усилия требует также третье и четвертое упражнения, которые оба в огромной степени связаны с эмоциональной жизнью. Результаты, которые при этом достигаются, имеют решающее значение для пятого и шестого упражнений. Только тот, кто настроен в определенной степени невозмутимо, спокойно и положительно, может добить ся описанных выше форм открытости и развить усовершенство ванное внутреннее равновесие.
Взаимосвязь, лежащую в основе этих упражнений, можно наглядно показать при помощи такого образа. Окутанный тума ном ландшафт повсюду открывается взору, когда рассеиваются облака и проглядывает солнце. Похоже обстоит дело с нами. Если эмоции, которые отгораживают нас от окружающего мира, становятся как бы прозрачными, мы открываемся для людей и духовных сил вокруг нас. Эта способность и есть «непредвзя тость», т. е. качество, к которому приводят все упражнения. Шестое же упражнение означает только, что другие упражне ния приводятся в согласование и гармонию друг с другом — примерно так, как настраивают струны на скрипке. Воздействие каждого из пяти сопутствующих упражнений можно увеличить посредством целенаправленного усилия, чтобы мысленно втя нуться в работу над достигнутыми результатами и чтобы закре пить их внутри себя. На медитативном пути вырабатываются, таким образом, совершенно определенные «движения» и тече ния, находящиеся в определенном отношении к различным ча стям тела. Тем самым постепенно достигается открытость (не предвзятость), которая позволяет нам пережить окружение, как часть нас самих.
РОДСТВЕННЫЕ УПРАЖНЕНИЯ
Существует ряд упражнений, которые явно имеют родствен ное отношение к некоторым из шести сопутствующих упражне ний. Рудольф Штайнер описал их совсем в другой связи. Неко торые из них кажутся все же такими важными, что мне хоте лось бы их здесь воспроизвести. В докладе «Нервные явления и сила Я» (11. 1. 1912. Собр. соч. 143) содержатся различные ука зания для некоторых плодотворных волевых упражнений.
Этот доклад имеет сегодня огромную актуальность. Описа ния нервных симптомов и то, как их следует преодолевать путем упражнений, имеет сегодня больше значимости, чем во времена первой публикации доклада.
Для усиления воли можно попробовать, например, изменить свой собственный почерк. Не следует ждать, пока сила воли не посредственно установится в результате шестого упражнения. Напротив, можно попытаться овладеть ею совершенно осознан ным образом.
Задача состоит в том, чтобы в течение определенного вре мени не только писать буквы, но и «рисовать» их, чтобы благо даря этому добиться изменения почерка. Чтобы достичь успеха, нужно будет в течение долгого времени ежедневно заниматься этим пятнадцать минут или полчаса. 84
Другое упражнение по усилению воли — это преодоление ка кой-нибудь перенятой (но ни в коем случае не имеющей жизнен ного значения) или даже вредной привычки. Можно, например, энергично ограничить себя в сладостях кофе, сигаретах и т. п. — или даже совсем от этого отказаться. Всегда существуют какие-то склонности или потребности, которые следовало бы преодолеть соответствующим образом. Это упражнение, однако, абсолютно не должно выродиться в какую-то форму аскетизма. Раньше люди пытались одолеть свои вожделения и проложить дорогу к сверхчувственным переживаниям, тяжелыми самоистя заниями, влияя на свое физическое тело. Они в определенной степени способствовали «умерщвлению» физического тела, что бы тем самым пробудить в себе другие силы. Это практикова лось в древности и по сей день практикуется в Индии, а также существовало в Европе в средние века.
Рекомендованный Штайнером метод ведет не к ослаблению тела, а к усилению души. Это становится возможным, если чело век привыкает к тому, что он строго следует своим собственным приказам. Тогда постепенно он сам по себе совершенно не будет больше стремиться к несущественному.
Часто совсем не так просто следовать указаниям Штайнера: «Лучшие упражнения (для эмоциональной жизни) можно проводить, обращая их к людям, к которым питают отвращение. Со всей силой нужно подавлять это отвращение и беспристраст но передаваться воздействию всего, что эти люди делают» (Рудольф Штайнер, «Теософия»).
Другое родственное упражнение, описанное в книге «Как до стигнуть познания высших миров», состоит в том, что человек решает терпеливо выслушивать рассуждения, которые считает необоснованными, не делая возражений и даже не переживая внутри себя какой бы то ни было критики.
«Обучающийся должен, например, прислушиваться к выска зываниям людей, которые в каком-то отношении значительно ниже его. При этом он должен подавлять любое чувство превос ходства или всезнайства».
Кто стремиться занять такую внутреннюю позицию, конечно, не будет (да и не должен) обманывать себя из-за этого.
Его способность суждения не ослабится. Напротив, она ста нет глубже. Ибо подобного рода упражнения могут иметь похо жее воздействие, как и шесть сопутствующих упражнений, а именно: они открывают самое сокровенное человека для окру жающего его мира.
«Если ученик учится слушать не критикуя даже тогда, когда излагается полностью противоположное мнение, когда перед ним разворачивается полный абсурд, тогда он мало-помалу учится полностью сливаться с сущностью другого, целиком растворяться в ней».
ВНУТРЕННИЙ МИР ЖАКА ЛЮСЕРАНА
Быть может, пока не так ясно, что мораль и сверхчувственное видение связаны друг с другом глубокой связью. Автобио графия Жака Люсерана («Вновь обретенный свет». Штутгарт, 1966) позволяет по-новому взглянуть на это.
Жаку Люсерану было 8 лет, когда он в результате несчаст ного случая ослеп. Через несколько недель после этого он начал воспринимать целый ряд феноменов, которые затем сопровож дали его всю жизнь. «Я видел, как из какого-то места, о котором я не знал и которое одинаково вероятно могло находиться как вне меня, так и во мне, исходило некоторое излучение или, точ нее, некоторый свет... Я обнаруживал свет и радость одновременно и, без сомнения, я могу сказать, что с тех пор свет и радость никогда больше не разделялись в моих переживаниях... Я мог чувствовать, как свет появлялся, распространялся, застывал на вещах, принимал форму и отступал обратно; да, отступал или даже прекращался... Видящие постоянно говорят о ночном мраке слепоты, и это, с их точки зрения, совершенно естественно. Однако этого мрака не существует. Ни на одну секунду за мою жизнь — ни в сознании, ни даже в моих снови дениях — непрерывность света не прервалась... Свет распро странял свои краски на существа и на вещи. Мой отец, моя мать, люди, которых я встречал на улице или которых я неча янно задевал, все они были в тот момент некоторым образом окрашены, чего я никогда не видел до моей потери зрения».
Люсеран был очень музыкален, и в его внутреннем мире звуки являлись ему в своих характерных красках.
«На концерте оркестр был для меня, как художник: он за полнял меня всеми цветами радуги. Если вступала скрипка соло, я часто наполнялся золотом и огнем и таким ярким красным цветом, что я не мог вспомнить, видел ли я когда-нибудь такой яркий цвет у реального предмета. Когда звучал гобой, меня заполнял прозрачный зеленый цвет, который был таким свежим, что мне казалось, будто я чувствую дуновение ночи».
Люсеран хотел стать музыкантом и начал учиться играть на виолончели. При этом он вскоре достиг странного результата. «Я не стал музыкантом, и этому была смешная причина.
Едва только я образовывал звук на струнах, -ля, -ре, -соль или -до, я его уже больше не слышал. Звуки, аккорды, мело дии, ритмы — все превращалось тут же в образы, кривые и прямые линии, фигуры, ландшафты и прежде всего в краски. Когда я смычком давал свободно звучать струне -ля, перед моими глазами блистал такой сильный и стойкий свет, что мне часто нужно было прерывать игру».
Иногда он себя спрашивал, не стал ли он, может быть, жертвой какой-нибудь фантастической галлюцинации. Он пы тался сознательно проникнуть в появляющиеся световые фено мены. То, что он теперь видел, было следствием кружений, вих рей, которые нельзя было погасить. И это представлялось ему потоком света.
«Записывая эти строки, я точно также пытаюсь еще раз сделать это — и с тем же самым результатом, лишь только исходные источники света стали с годами еще сильнее».
Его необычная способность часто приходила ему на помощь в жизни. Ему было чрезвычайно легко вспомнить что-либо вы ученное.
«Число пять было всегда черным, буква «Л» — светло-зеле ной, чувство благорасположения — нежно-голубое. Я был не властен над этим, и если я пытался изменить цвет какого-ни будь знака, он тут же темнел и исчезал».
Так как буквы и цифры представали перед его внутренним взором такими полными жизни, он мог легко сохранить их в па мяти. Хотя он мог читать только по шрифту для слепых, он добивался чрезвычайно хороших результатов в школе и, как правило, блестяще сдавал экзамены.
И во внешней жизни, даже в переполненном движением Париже, он без труда правильно ориентировался, потому что все пространственные формы некоторым образом запечатлева лись у него, как бы на внутренней рельефной карте.
«У меня запечатлевался образ физического мира с его на правлениями и препятствиями, и поэтому уже в детстве ко мне охотно обращались мои видящие товарищи, когда мы теряли дорогу, гуляя по Парижу... Я вызывал тогда перед собой вну тренний образ и уверенно находил дорогу».
Справедливости ради следует добавить, что Люсеран, есте ственно, предпочитал ходить по оживленным улицам в чьем-то сопровождении.
В другой связи он отмечал, что со временем стал переживать образы внутри себя, как на «экране телевизора».
МОРАЛЬ И СВЕРХЧУВСТВЕННОЕ ВОСПРИЯТИЕ
Люсеран вскоре открыл, что переживание световых феноме нов очень сильно зависело от его собственной моральной установки.
«Все-таки было время, когда свет ослабевал, и даже почти исчезал. Это было каждый раз когда я боялся».
Если он пугался чего-то — двери, стены или другого препят ствия, то он всегда больно сталкивался с этим.
«Такое же действие имели гнев и нетерпение, они все приво дили в беспорядок. За минуту до этого я еще точно знал места, которые занимали все предметы в комнате, однако если меня переполнял гнев, то вещи злились еще больше, чем я (читатель мог бы вспомнить о том, что это описание детских переживаний); они забивались в совершенно неожиданные углы, запутывались, опрокидывались, лепетали, как ненормальные, и дико озирались вокруг себя. Тогда я не знал больше, куда положить свою руку, поставить свою ногу... »
Когда он ходил погулять на улицу, он мог только тогда вос принимать окружающий его мир, если оставался спокоен и вос приимчив к нему.
«Когда я целиком уходил во внимание и не противопостав лял окружающему меня миру никакого собственного давления, тогда деревья и утесы накладывались на меня и отпечатывали во мне свою форму, как это делает палец, который оставляет свой отпечаток в воске».
Так мало-помалу возникала его «внутренняя рельефная кар тина».
«Если во время игры с моими маленькими товарищами у меня внезапно появлялось желание победить, любой ценой первым достичь цели, то я мгновенно больше ничего не видел. Меня буквально обволакивали туман, дым... Я больше не мог позволить себе быть недоброжелательным и раздражитель ным... Если, напротив, я был счастлив и дружелюбен, если я проявлял к человеку доверие и думал о нем хорошее, тогда я был вознагражден светом».
Во время войны Люсеран принимал активное участие во французском движении сопротивления. Так как он считался зна током людей, ему приходилось вербовать новых сотрудников. Кто казался ему неподходящим, не принимался командиром. Так получилось, что слепой 15-летний юноша (одновременно учась в уважаемой и очень требовательной французской гим назии) проводил свое свободное время в плохо освещенном по мещении на бульваре Пор-Рояль, чтобы поставить хорошо про думанные вопросы посетителям. После этого их подвергали строгой и точной проверке. Кто приходил слишком рано или опаздывал — даже если речь шла только о пяти минутах, не допускался.
«Да, должен сказать, я был чрезвычайно счастлив де лать эту работу. Иметь перед собой людей, побуждать их к тому, чтобы они заговорили о себе, о тех вещах, о которых обычно не говорят, потому что они находятся слишком глубоко, услышать вдруг в их голосе то особое, непередаваемое звучание, звучание доверия — все это наполняло меня чувством уверенно сти, которое было близко любви. Это создавало вокруг меня магический защитный круг: со мной как бы не могла случиться никакая беда. Свет, который возникал во мне, был такой силь ный, что он переходил в радость. Я стал неуязвим. Я стал затем также непогрешимым, или почти непогрешимым».
С течением времени благодаря его указаниям более 1000 че ловек были приняты в движение Сопротивления. Люсеран знал наизусть все их имена и адреса. Оказалось, что все, кого он ре комендовал, были достойными доверия людьми.
ДОПРОС В ГЕСТАПО
Однажды Люсерана разыскал студент-медик, фигурирующий в автобиографии под именем «Элио». Он попросил принять его в движение Сопротивления. Люсеран не поверил ему. Его руко пожатие было необычайно тяжелым для студента, и он говорил поразительно тихо. Люсеран привык прислушиваться к своему внутреннему голосу, безошибочно говорившему ему «да» или «нет».
«... Этот человек привел мой механизм в замешательство. Мои внутренние иголки ощетинились во все стороны и ни «да», ни «нет» не могли их успокоить».
Он обсудил этот случай с товарищами. После долгого коле бания решили принять Элио. Для определенных заданий он, казалось, обладал чрезвычайной квалификацией.
19 июня 1943 года, в 5 часов утра, настал черед Люсерана. Шесть вооруженных нацистов стояли перед его дверью. Они по требовали, чтобы он сел в машину, и поехали с ним в гестапо. Его водили из кабинета в кабинет, внимательно осматривая.
«... Я был действительно слепым. Из-за этого парализующе го страха: «Что же произойдет?» — я почти ничего не восприни мал».
Майор, ведущий допрос, был чрезвычайно хорошо информирован. От Люсерана потребовали выдать адреса его самых верных сотрудников и друзей.
«Мне казалось, что я вдыхаю газ. Мои нервы сдали. И тут внезапно наступило освобождение: у меня буквально исчез страх. Будто электрические лампы накаливания засветились во всех уголках моей головы. Я увидел парня из гестапо, секре таршу. Я должен был стиснуть зубы, чтобы громко не рассме яться. Если бы я оставался в таком состоянии, то они бы так и продолжали, ничего не узнав».
Допрос принял другой оборот, чем предполагал майор. При помощи виртуозных контрвопросов Люсеран сделал вывод, что гестапо, очевидно, располагало информацией из одного источ ника, а именно от Элио.
Он избрал тактику открыто выдать все факты, о которых Элио мог что-то знать. В остальном его показания были от на чала до конца полностью дезинформирующими. Уже заготов ленный и зачитанный Люсерану смертный приговор был отме нен, так как его теперь считали важным источником инфор мации.
Он давал непрерывно новую и интересную информацию, но она была ложной. Чтобы вытянуть из него еще больше, его ча сто истязали. Люсеран, который знал немецкий язык, закричал один раз своему мучителю: «Вы трусы! Но даже если бы я мог, я не хотел бы защититься!»
Эсэсовец засмеялся, но истязания прекратились. Позднее его перевели в концентрационный лагерь Бухенвальд. Там его осво бодили американские войска, и он эмигрировал в США.
На Гавайях он работал в университете преподавателем фран цузского языка. В 1972 году он погиб в дорожно-транспортном происшествии в Южной Франции.
Кто знаком с шестью сопутствующими упражнениями, мог бы рекомендовать это жизнеописание как особенно поучительное. Очевидно, что Люсеран, благодаря обстоятельствам своей жиз ни, был вынужден овладеть некоторыми из описанных выше способностей. Хладнокровие, положительность и беспристрастие переживались им как три условия, которые были незаменимы для его духовного видения.
ДУМАТЬ - ЧУВСТВОВАТЬ - ХОТЕТЬ
Если мы понимаем настоящую основу антропософского пути познания и хотим постепенно привести ее к последовательной осмысленной взаимосвязи, то прежде всего необходимо выра ботать четкое представление о трех человеческих душевных способностях: мышлении, чувствовании и воле. Мы немного коснулись их в предыдущей главе.
НЕКОТОРЫЕ ПРИМЕРЫ ИЗ ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ
Чтобы пояснить, как могут переживаться эти три существен ных признака, следует привести пару повседневных ситуаций.
Некто входит в помещение и отмечает, что там плохой воз дух (мысль).
Он ощущает нечто неприятное (чувство). Он открывает окно (воля).
Другой пример:
Человек сидит на скамейке в парке и читает газету. К нему обращается маленькая девочка, он ее едва замечает. Она хочет знать, который час. Сначала он слышит только слова, потом понимает их содержание (мысль).
В первое мгновение он раздражен из-за того, что ему поме шали, но побуждает себя проявить внимательное отношение. Его интерес к девочке одерживает верх (чувство).
Он поднимает глаза, смотрит на часы и дает желаемый ответ (воля).
Следующий пример:
Мальчик видит в универсаме большую коробку с шокола дом. Он чувствует, что на него никто не смотрит, и знает, что его денег недостаточно, чтобы купить шоколад (мысль).
Желание съесть шоколад переполняет его, но его совесть и страх, что его поймают, удерживают его от того, чтобы взять коробку (чувство).
Одно мгновение он колеблется, потом протягивает руку и хватает шоколад — или сию минуту уходит, не взяв его (воля). Из этих примеров видно, как можно использовать в широком смысле понятия мышления, чувств и воли. Термин «мысль» охватывает таким образом как мышление, так и восприятие органами чувств, которое дает повод для мыслей.
Слово «воля» («стремление», «хотение») относится не толь ко к самому действию, но и к процессу принятия решения, кото рый предшествует действию. Решение готовится сначала на мыслительном и эмоциональном уровне, чтобы затем, так ска зать, спуститься в жизнь воли. Следовательно, совсем не так просто абстрактно разделить три душевные активности. Это сложно и в повседневной жизни, так как душевные функции сливаются, переплетаются друг с другом. Как показывают при меры, взаимодействие между мышлением, эмоциями (чувства ми) и волей (стремлением) протекает в некоторых «превращен ных формах». Это в большой степени относится к существую щим культурным традициям, а также к воспитанию и личным склонностям. Во все времена одной из главнейших целей как воспитания, так и религиозного образования было формирова ние подрастающего поколения, соответствующего некоторой «правильной» модели.
«ПРАВИЛЬНОСТЬ» И «НЕПРАВИЛЬНОСТЬ»
Представление о том, что «правильно», а что «неправильно», подвергалось, как известно, постоянному изменению на протя жении различных эпох и различных культур. Чарльз Дарвин встретил во время путешествия на Огненную Землю в Южной Америке туземца, который был каннибалом. Когда Дарвин на глядно показал ему, что нехорошо пожирать человеческое мясо, он ответил: это, вероятно, все же не может знать тот, кто еще этого не пробовал. Однако, несмотря на все подобные истори ческие и местные различия, есть все же некоторые правовые положения, которые в основе своей являются общими для всех людей.
Например, заповеди «не отзывайся о ближнем ложным сви детельством», «не укради», «не убий» имеют значение не только для иудейско-хрнстианского культурного мира, но также дейст венны и в пределах многих других религий и цивилизаций. Если отвлечься от, к сожалению, нередких случаев, когда виновные ссылаются на соображения деловых отношений, политики или военного времени, то большинство общественных устройств будут все же едины в том, что нельзя допускать ложь, воровство и убийство.
Перед родителями, священниками и народными вождями всегда стояла задача: не только удержать людей от неправильных действий, но также показать им, почему такие действия следует рассматривать как достойные порицания или неприемлимые. Необходимое «воспитание народа» направлялось, следо вательно, одновременно на мышление, чувства и стремления — то есть на всего человека.
ПОМЕХИ ВНУТРИ МЫСЛИТЕЛЬНОЙ, ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ И ВОЛЕВОЙ ЖИЗНИ
Любая совместная жизнь людей осложняется или делается невозможной, если ломаются общепризнанные «модели» взаи модействия мышления, чувств и воли (стремлений).
В своей книге «Психиатрия и психогигиена» шведский пси хиатр Гуннар Лундквист (Gunnar Luhdquist, «Psychiatrie und Mentalhygiene») приводит наглядные примеры нарушений, иду щих из интеллектуальной, эмоциональной или волевой жизни и распространяющих затем свое влияние на другие психические функции.
Лундквист описывает одного молодого человека, который стал молчаливым и задумчивым и все больше отстранялся от своих знакомых. В конце концов он стал жаловаться, будто бы его коллеги плохо о нем говорят. Ему также казалось, что они с усмешкой посматривают на него, делают таинственные грима сы и подают друг другу тайные знаки. Скоро у него появилось чувство, что один человек его гипнотизирует, правда, он не мог сказать, как это осуществляется и как он при этом себя чувст вует. Он жил все больше в своем собственном мире и вообра жал себе, что он в некотором роде «всемирный президент». Не сомненно, он стал жертвой бредовых идей, расстройства мыш ления. В процесс была втянута также эмоциональная и воле вая жизнь. Следствие — подавленность и пассивность.
Процессы, берущие свое начало в жизни чувств, принимают другое течение. Лундквист сообщает о пожилой женщине, страдавшей тяжелой депрессией и в связи с этим обратившейся к врачу. Она вела себя спокойно и молчаливо, ее выражение лица было грустным и неподвижным. На вопросы врача она отвечала совершенно ясно, но ее описания были крайне мрач ными. Она была убеждена в том, что ее жизнь будто бы при ближается к концу и все бессмысленно. Кроме того, она жало валась на боли в желудке; однако, проведенное в связи с этим обследование ничего не показало. Ее страдания были «душев ными» и с течением времени распространились на области интеллектуальной и волевой жизни. Это привело к различным бредовым идеям, и ее дееспособность становилась все более ограниченной.
Лундквист рассказывает о другом пациенте, у которого на рушения также исходили из эмоциональной жизни, но симптомы были совершенно противоположного рода.
Один продавец средних лет, который всегда был прилеж ным, предприимчивым и «легко входящим в контакт с клиента ми», становился постепенно все более деятельным и кипел идеями. Его словоохотливость заметно увеличилась, он сновал повсюду и пытался привлечь к своим проектам всевозможных друзей и знакомых. Он становился все менее целеустремлен ным, не проявлял больше терпения, перепрыгивал от одного к другому и хотел сразу сделать все дела. Ход его мыслей ста новился все быстрее и быстрее, потом начались скачки мыслей, одна идея мгновенно сменяла другую. В конце концов ему при шлось отказаться от своей работы.
Самые тяжелые нарушения — это, по всей видимости, те, ко торые исходят из волевой жизни. Они появляются либо как сте реотипное повторение определенных слов, жестов или других действий, либо как неспособность к действиям или нежелание действовать. В обоих случаях эмоциональная и интеллектуаль ная жизнь несут печать повышенного равнодушия.
У страдающих шизофренией пациентов очень четко можно видеть, как в той или иной степени разрушается нормальная связь между мышлением, чувствами и волей. Больной может смеяться в печальной ситуации, плакать в радостной и т. п. Бо лезнь может зайти так далеко, что пациент не хочет есть, ни на что не отвечает, не обращает внимание на неопрятность и даже не реагирует на уколы иголкой.
Нельзя четко провести границу между состояниями, которые можно считать «нормальными» или «ненормальными». Эти со стояния переливаются друг в друга и должны оцениваться индивидуально, с учетом культурной среды. Однако у любого человека где-то есть невидимая преграда, которую можно в не которых случаях пробить посредством невротических или исте рических состояний.
Но явные случаи действительного «расслоения личности» встречаются довольно редко. По данным Лундквиста, доля больных шизофренией обычно составляет приблизительно 1 % населения.
Идея, что мысли, чувства и воля, как правило, могут быть до некоторой степени связаны, основано не только на образце поведения, запечатленном в результате воспитания или иных моральных установок. Не менее значимо для этого то, что три психические силы — каждая своим особенным образом — обыч но очень глубоко связаны с физическим организмом.
ТРИ ФИЗИОЛОГИЧЕСКИХ ПРОЦЕССА
Описание Штайнером связей между психическими способно стями и физиологическими органическими процессами принад лежит к самым важным и самым основополагающим аспектам его представлений о сущности человека.
Он различает три доминирующие системы органов человече ского тела. Их центры находятся в различных частях организ ма. Каждая из этих систем проникает, однако, по всему телу. У здорового человека они органически взаимодействуют.
Нервно-сенсорные процессы имеют свой центр в голове, ко торая включает мозг и несет органы зрения, слуха, обоняния, вкуса. Голова — самая крепкая и замкнутая часть скелета. Мозг имеет относительно низкую температуру, он представляет собой «холодный» полюс человека.
Нервная система по способу своего функционирования — жи вая и чувствительная. Ее физическая структура неподвижна. Деление клеток в нервах прекращается вскоре после рождения. Регенерационная способность низкая. Малейшие нарушения и изменения в мозгу — в особенности в глубинных структурах мозга — могут оказать роковое воздействие.
Ритмические процессы имеют свой центр в груди, где распо ложены сердце и легкие. Скелет здесь имеет форму помещения со сквозными и в определенной степени эластичными стенами: это грудная клетка.
Ритмическая система выполняет уравновешивающую функ цию посредника. Если преобладает тенденция нервной системы к физической неподвижности, т. е. тело отдыхает, то дыхание и кровообращение способствуют тому, чтобы во всем организме без помех продолжался обмен веществ. Если доминирует дея тельность по обмену веществ, т. е. тело интенсивно двигается, то потенциал сердца и легких накладывает ограничения на дей ствие этого процесса.
Процессы обмена веществ имеют свой центр в нижней части тела. Скелет здесь оставляет внутренние органы более или ме нее не защищенными. Температура относительно высокая, по этому часть живота представляет собой «теплый» полюс в че ловеке. Деление клеток происходит быстро, регенеративные возможности высокие. «Человек конечностей» характеризуется подвижностью; конечности свободно устремляются в простран ство и противоположны тем самым закрытости головы.
Мышление и сенсорное восприятие человека базируется, сле довательно, на процессах центральной нервной системы.
Эмоции — удивление, страх, радость или ужас — оказывают воздействие на дыхание, частоту пульса, деятельность кишеч ника и другие ритмические функции организма, изменяя их.
Волевые действия связаны с движениями тела и сопровож даются процессами обмена веществ.
ОПЫТЫ С ТЕПЛОВЫМИ ВОЛНАМИ
Таким образом, видна связь между душевными способностя ми и физиологическими процессами, что было подтверждено одним исследованием немецких ученых, результаты которого были опубликованы в 1934 году. В этом сообщении не упоми наются уже известные тогда высказывания Рудольфа Штайнера.
Руководитель эксперимента Фриц Гизе — впоследствии про фессор в Техническом институте в Штутгарте — описывает, как тепловые волны, исходящие от неодетого человека, можно сде лать видимыми благодаря освещению и проекции на прозрач ный экран. Если испытуемый занят интеллектуальной работой, максимум излучений перемещается к голове, в то время как излучения, которые при волевых действиях заметны на уровне нижней части тела, почти полностью исчезают.
При усиленной концентрации — счет в уме, заучивание на изусть и т. д. — появляются различным образом оформленные излучения поверх глаз вплоть до верхней границы средней линии лба.
«Если в содержание сознания вводится эмоциональный то нус, то сразу же вновь включается абдоминальный (брюшной) поток: в зависимости от структурного типа излучение на уровне головы становится меньше или прекращается целиком, в то вре мя как максимум излучения теперь становится тораксальным (относящимся к грудной клетке) и четко отличается от предше ствующей картины по ритмическим импульсам, плотным, дуго образным, бьющим ключом тепловым волнам.
В случае намеренных (предумышленных, волевых) содержа ний сознания опять все тело становится излучающим, но с тем отличием, что часто в особом положении находятся абдоми нальные зоны и что во всяком случае волны поднимаются ма ленькие и очень оживленно и ускоренно. В среднем они излучают, согласно существующим до сих пор измерениям, примерно в три раза быстрее, чем в случае эмоционального содержа ния сознания. Тепловые волны можно проследить далеко вверх и вниз. Их можно видеть на высоте 2—3 метра над человеком». (Сообщение о XIII-м конгрессе немецкого общества психологии в Лейпциге. Иена 1934).
ТРИ РАЗЛИЧНЫЕ СТУПЕНИ СОЗНАНИЯ
Если мы понаблюдаем за нами самими и нашими реакция ми, мы сможем увидеть, как наши мыслительные, эмоциональ ные и волевые проявления разворачиваются на различных уров нях — иначе говоря, в трех различных состояниях сознания.
В состоянии мышления мы целиком и полностью бодрствуем. Каждый член логической последовательности может быть пол ностью разъяснен как для нас самих, так и для других. Если мы постигаем ясную и осознанную мысль, то мы также знаем, как она возникла.
Увидеть наши собственные чувства и эмоции сложнее. Нам немало известно о наших симпатиях и антипатиях, но как они возникли нам часто не ясно. Можно было бы сказать, что они разворачиваются в грезообразном (похожем на сон) состоянии.
Большинство волевых действий (жесты, движения и т. д. ) производятся более или менее автоматически. По большей части они происходят на неосознаваемом нами уровне. Согласно Р. Штайнеру, состояние сознания, характеризующее собственно волевой акт (если мы исключим сопровождающие его мысли тельные акты и эмоциональные переживания) можно сравнить с глубоким бессознательным состоянием, в котором мы пребы ваем во время сна без сновидений.
Итак, обобщая мы можем составить следующую схему:
|
Мысли |
Голова |
нервные процессы |
состояние бодрствования |
холод |
|
Чувства |
Сердце, легкие и др. ритмичные органы |
ритмические про цессы |
состояние снови дения |
|
|
Воля |
Нижняя часть те ла и конечности |
процессы обмена веществ |
состояние сна |
тепло |
ПРАКТИЧЕСКИЕ ВЫВОДЫ
Связи, которые обозначены в этой схеме, приводят к обшир ным практическим выводам в различных областях антропософ ской деятельности.
Описание Штайнером трех систем органов и связанных с ними процессов является одним из фундаментов антропософски ори ентированной медицины. Многие заболевания могут рассматри ваться как следствия нарушений в одной из трех систем. Было создано большое множество терапевтических процедур, при помощи которых врач может способствовать исцелению одной системы органов и восстановлению некоторого гармоничного взаи модействия этой системы с другими системами организма.
Знание этого учения о человеке имеет огромное значение также и для вальдорфской педагогики и образует ее основу. В дошкольном возрасте, когда ребенок преимущественно соз дает физическое тело, на переднем плане целиком находится волевая жизнь. Развитие происходит прежде всего через подра жание. В раннем школьном возрасте центральное значение для ребенка приобретает эмоциональная жизнь, и занятия в валь дорфской школе с 1 по 7 классы совершенно умышленно обра щаются преимущественно к чувствам и тем самым задействуют ритмические процессы. Лишь в пубертатный период (переход ный возраст) у ребенка появляется способность самостоятель ного мышления. Занятия в старших классах вальдорфской школы строятся, таким образом, на особых заданиях, формирую щих мыслительные способности.
Было бы очень заманчиво более подробно описать некоторые медицинские и педагогические выводы, которые следуют из зна ния трех систем органов. Но это намного превысило бы рамки этой книги. Вместо этого удовлетворимся упоминанием некото рых аспектов, которые связаны с антропософским путем учени чества.
ВЫСВОБОЖДЕНИЕ ДУШЕВНЫХ СИЛ
Благодаря тому, что каждая из трех сил души включена в определенный физиологический процесс, мысли, чувства и во ля, само собой разумеется, также вплетены в эфирное силовое поле.
Можно себе представить, что посредством эфирного тела ду шевные силы определенным образом взаимодействуют с тремя системами органов. Но, как мы видели в главе «Сверхчувственная действительность», эфирное поле может при определенных обстоятельствах целиком или частично отделиться от физическо го тела. Этот процесс — необходимое условие для развития чело века, который достиг ступени осознанного, последовательного сверхчувственного восприятия. Если, следовательно, эфирное поле расширяется и до определенной степени высвобождается из тела, три душевные силы также разрывают свою закономерную связь друг с другом. Тем самым расстраиваются определенные психологические процессы и происходят глубокие преобразова ния внутри человека. То, что при этом происходит, так описы вается в книге «Как достигнуть познания высших миров»:
Таково изменение, замечаемое в себе духовным учеником. Оно состоит в том, что не возникает больше никакой связи меж ду представлением и чувством, или между чувством и решением воли, и т. д., если ученик сам не создает этой связи. Никакое побуждение не заставит его перейти от мысли к действию, если он сам свободно не вызовет в себе этого побуждения. Отныне он способен оставаться совершенно бесчувственным перед фак том, который до его ученичества внушал ему пламенную любовь или злейшую ненависть; он может оставаться бездеятельным при мысли, которая прежде как бы сама собой воодушевляла его к действию. И он может совершать поступки из волевых ре шений, для которых у людей, не прошедших через духовное обу чение, не оказывалось бы ни малейшего подвода. Великое завое вание духовного ученика состоит в том, что он достигает совер шенного господства над взаимодействием этих трех душевных сил; но зато это взаимодействие ложится вполне на его собст венную ответственность.
Нужно ясно понять, что посредством духовного обучения три способности души приобретают в жизни человека отчасти новые задачи.
Они могут стать посредниками, даже в некотором роде по сланцами, несущими знания о мире, который недоступен для физических органов чувств.
Кто через медитацию вживался в отношения сил души с различными областями сверхчувственного мира, может, по данным Штайнера, ясно воспринять это родство, когда просыпается утром: эти высшие силы могут ночью вливаться в человека как дарование мировой воли, мирового чувства и мировой мысли и способствовать его внутреннему преобразованию (Доклад от 24. 3. 1910. Собр. соч. 119).
Благодаря тому, что мысль, чувство и воля шаг за шагом соединяются c этим космически-сверхчувственным процессом, на определенной стадии внутреннего развития они больше не будут переживаться как три душевные способности, а как три духов ных существа, три «личности» с собственными характерными особенностями.
Как переживается такое «расслоение личности», которое в позитивном смысле выступает как результат целенаправлен ного духовного обучения, Штайнер показывает в одной из своих драммистерий (Собр. соч. 14). Действие всех четырех драм, которые появились в 1910—1913 годах дает образ группы духов но ищущих людей и изображает путь их развития, их межлич ностные отношения и их отношение к остальному миру.
Один из главных героев — гуманист и университетский про фессор Капезиус. Уже пожилым он знакомится с внутренним пу тем обучения Бенедиктуса, духовного учителя, который своим человечным поведением внушал ему глубокое доверие.
Будучи учеником Бенедиктуса, Капезиус пережил духовное развитие, которое было достигнуто благодаря душевному учени честву; он решился после первоначального колебания начать осуществлять внутренние упражнения. Его самой главной опо рой и помощником стала написанная Бенедиктусом книга жизни с медитативными рассуждениями, в которые он снова и снова погружался.
В качестве примера нужно процитировать три строчки из текста, имеющего ясно выраженный медитативный характер.
«В твоем мышлении живут мировые мысли».
«В твоем чувстве ткут мировые силы».
«В твоей воле действуют мировые существа».
Варианты перевода:
В своем мышлении живут вселенной мысли.
Вселенной мощь в своих сокрыта чувствах.
Вселенной сущности в твоей глаголют воле.
В течение многих лет Капезиус в ходе упражнений снова и снова со все большим упорством постоянно возвращался к это му месту в тексте. Однажды, когда он сидел за своим рабочим столом, углубившись в эти предложения, он испытал особенно сильное воздействие этих слов. Он смог, как никогда прежде, вчувствоваться в них, что вызвало особенное переживание. Сло ва стали безусловной действительностью. Ему казалось, что он покинул свое тело. Чужие существа овладели им ВНУТРИ, и он слышал слова, которые он не понимал и не считал своими собственными. Чувство страха, которое превосходило все до сих пор пережитое, охватило его. Но ему удалось — благодаря его внутреннему обучению — удержать душевное равновесие и со хранить свое сознание. Он был глубочайше потрясен, однако это событие не заставило его отчаяться.
По ходу действия драмы оказывается, что это переживание, напротив, дает ему новые внутренние силы. Начиная с этого момента, он переживает сверхчувственный мир как непосредст венную реальность. Его эфирное поле отражает для него следы и отпечатки из области, которая раньше была для него закры та. Используя афоризм, восходящий к античным мистериям, можно было бы сказать: он «переходит порог» духовного мира.
Также характерно, что три существа, которые он переживает и которые в основе своей являются его собственными усиленны ми душевными силами, проявляются порой в негармоничных, нарушенных взаимоотношениях.
ПРИМЕР ИЗ «ДЕЙСТВИТЕЛЬНОЙ ЖИЗНИ»
Нужно считаться с тем, что столкновение с такой дисгармо нией между душевными силами может быть еще более сильным и казаться еще более страшным для человека, с которым по какой-либо причине случаются подобные происшествия, если он заблаговременно не прошел целенаправленное обучение.
Необычный и примечательный пример такого расслоения личности описывается двумя американскими психиатрами X. М. Клеклеем (Η. М. Cleckley) и Т. X. Тигпеном (Т. Н. Thigреn) в книге «Три лица Евы». Научное сообщение об этих собы тиях было опубликовано в «Журнале патологической и социальной психологии» («Journal of abnormal and Social Psychology"), выпуск 1954 г.
Ева Уайт — застенчивая, замкнутая и педантично коррект ная женщина с напряженной осанкой. Она редко смеется. В детстве она пережила тяжелое шоковое переживание, которое, по словам Клеклея и Тигпена, изменило всю ее личность. Мать заставила ее подойти к гробу бабушки и дотронуться до тела покойной. Ева стала с этого момента замкнутой, скованной и стеснительной. Позднее у нее появились конфликты с ее мужем, с ней часто случаются обмороки и ей кажется, что она слышит чужие голоса.
Наконец она обратилась за психиатрической помощью. И однажды, во время сеанса лечения, она полностью изменилась. Выражение ее лица стала другим, и легкая дрожь пробежала по всему телу. «Руки легко опустились. Голубые глаза внезапно раскрылись. Вдруг засияла беззаботная жизнерадостная улыб ка. Незнакомым, радостным голосом пациентка сказала: «День добрый, милый доктор». Фривольно подняв юбку и тихо за смеявшись, она перекинула ногу на ногу и опустилась в глубо кое кресло. Стесненные манеры Евы Уайт отступили перед расслабляющим спокойствием. Она кокетливо откинула назад голову. Ее лицо было свежим и потрясающе свободным от при вычных отпечатков душевного гнета. Казалось, она едва удер живается от смеха».
В ходе лечения Тигпену удалось выделить другую личность, которая называла себя Евой Блэк. Она очень довольна этим и говорит каждый раз, когда это случается, что Ева Уайт — кото рую она глубоко презирает — становится все слабее.
Тигпен спрашивает, что при этом происходит и получает ответ: «В этот момент это тело принадлежит мне».
Ева Уайт замечает следы того, что произошло во время ее обморока. Она находит красное платье в своем шкафу и флакон дешевых духов.
Она ничего не знает о Еве Блэк, но понимает из бесед с Тигпеном, что голоса, которые, как ей кажется, она иногда слышит, собственно говоря, исходят от Евы Блэк, которая пытается за владеть ее телом.
Странная и особо примечательная деталь в этой истории — это убедительно подтвержденный Тигпеном факт, что Ева Блэк имела аллергию на «нейлоновые чулки» — чего не было у Евы Уайт.
Со временем появилась третья, опять совершенно новая лич ность. Она назвала себя Джейн и имела гораздо больший круг интересов, чем обе ее предшественницы. Во многих ситуациях она проявляла совершенно иную способность проникновения в сущность вещей, чем они, и была очень одаренной. Ева Блэк ненавидела Джейн, но ничем не могла помешать ей, когда она снова и снова завладевала оспариваемым телом.
Во время одного терапевтического сеанса с Джейн случился приступ и она закричала: «Мамочка!.. Мамочка!.. Не надо!.. Нет... нет... я не хочу... я не хочу!»
После второго приступа, который произошел вскоре после этого, появилась четвертая личность, которая назвала себя Эве лин и была очень похожа на Джейн, но не идентична с ней. Эвелин рассказала, что крик Джейн был вызван переживанием заново страшного события из детства, когда она должна была дотронуться до мертвой бабушки. Эвелин показала, что ей пол ностью известно о всех трех личностях. В некотором роде она стояла над ними.
После лечения Ева развелась, вышла замуж за другого че ловека, заботится о своем ребенке и вообще выглядит гармонич ной личностью.
Теория Тигпена основывалась на том, что Эвелин — это изначальная личность, которая в результате события с бабуш кой была вытеснена и только со временем и при помощи Джейн вновь смогла завладеть своим телом.
Ева Уайт со своим формально подчеркнутым, в чем-то обы вательским поведением, Ева Блэк со своей в известной степени грубой энергией и Джейн со своей богатой душевной жизнью — все они, если так можно сказать, в некотором роде связаны с одной из трех этих психических сил.
Если гипотеза Тигпена верна, то Эвелин — это «Я», которое стремится соединить расщепленные силы в единую личность.
ОПАСНОСТИ ДУХОВНОГО УЧЕНИЧЕСТВА
Эта история болезни является иллюстрацией проблем, кото рые могут возникнуть, если недостаточно энергично проводились моральные упражнения, обязательно входящие в путь учени чества.
Штайнер отмечает, что три скрытые до этого «личности» в определенных случаях высвобождаются благодаря упражне ниям и могут завладеть главенствующим положением, если «Я» будет больше не в состоянии обуздывать их и удерживать вме сте. Кто переступит порог духовного мира, не укрепив свою силу суждения, не выработав зрелых чувств и уравновешенной воле вой жизни, неминуемо — согласно книге «Очерк тайноведе ния» — попадет в тяжелую ситуацию:
«... И очень важно, чтобы наряду с упражнениями, имеющи ми целью высшее обучение, шли и другие упражнения, сооб щающие устойчивость и твердость способности суждения, жизни чувства и воли. Ибо, если мы не принесем с собой высший мир этих свойств, то вскоре увидим, что «Я» окажется слабым и не сможет быть настоящим руководителем мышления, чувства и воли. При наличности этой слабости душа будет как бы разди раться по разным направлениям тремя личностями и ее внутрен няя целостность будет нарушена».
В книге «Как достигнуть познания высших миров» описыва ется также и другая опасность, которая может угрожать прохо дящему духовное развитие ученику в случае, если пренебрегают моральными упражнениями. Если начинает обучение человек с преобладанием какой-либо из трех человеческих душевных способностей (рассудка, воли, чувства), он может еще больше развить эти свойства (тем самым осложняя жизнь как себе, так и окружающим его людям) вместо того, чтобы преодолевать свою односторонность.
«Когда такой волевой человек вступает на путь ученичества, тогда совершенно прекращается закономерное влияние чувств и мышления на волю, беспрепятственно побуждающую его к без мерным проявлениям своих сил. Возникает деспотическая нату ра, переходящая от одного необузданного поступка к другому. Второе уклонение происходит тогда, когда таким же безмерным образом освобождается от закономерных уз способность чувства. Личность, склонная к почитанию, может в таком случае под пасть в безграничную зависимость от других, вплоть до потери всякой собственной воли и мысли... Или может случиться при таком преобладании чувства, что натура, склонная к благогове нию и религиозному подъему, впадает в совершенно поглощаю щую ее религиозную мечтательность. Третье бедственное по следствие бывает в том случае, если пересиливает мышление. Тогда развивается враждебная жизни, замкнутая в себе созер цательность. В глазах таких людей мир имеет значение лишь в той мере, в какой он доставляет им материал для удовлетворе ния их безгранично возросшей жажды мудрости. Никакая мысль не побуждает их к действию или к чувству. Они выступают во всем как безучастные, холодные натуры. Они избегают всякого соприкосновения с вещами повседневной действительности, как чего-то, вызывающего в них отвращение, или, по крайней мере, потерявшего для них всякое значение.
Таковы три ложных направления, на которые может всту пить духовный ученик: деспотизм, расплывчатая чувствитель ность и холодное, бессердечное стремление к мудрости».
Кто в течение многих лет идет по антропософскому пути упражнений и способен видеть других людей с такими же ду ховными стремлениями, может понять, что приведенные выше опасности действительно существуют.
Согласно Штайнеру, внешний вид человека, попавшего на один из этих ложных путей, при поверхностном рассмотрении не очень отличается от вида душевнобольного или, по меньшей мере, нервнобольного. Но в действительности отличие все-таки большое. Интересно сравнить описание болезненных нарушений в интеллектуальной, эмоциональной и волевой жизни, сделан ное Гуннаром Лундквистом, с описанием Штайнером трех «лож ных путей». Серьезно больной человек, как правило, не может ничего значительно изменить в своей ситуации. И наоборот, это может сделать тот, кто из-за своих внутренних упражнений вре менно потерял душевное равновесие.
Может быть, надо еще раз указать на то, что шесть сопут ствующих упражнений являются незаменимым вспомогатель ным средством для каждого человека, кто стремится к духовно му развитию и хочет полностью сохранить психическое здо ровье.
Никогда не поздно начать сначала.
В только что упомянутой работе, написанной в октябре 1906 года, Штайнер отмечает, что «шесть упражнений оконча тельно парализуют вредное воздействие, которое могут иметь другие оккультные упражнения, так что в результате останется только благоприятное воздействие».
КОНТАКТ СО СВЕРХЧУВСТВЕННЫМИ СУЩЕСТВАМИ
Когда высвобождаются три душевные силы, проделывающий упражнения человек входит в тесный контакт с определенными сверхчувственными существами. Они определенным образом родственны внутренним способностям, которые он выработал. Это родство проступает настолько отчетливо, насколько челове ку еще присуща не преодоленная душевная односторонность.
Такие существа живут в сверхчувственной форме бытия. Че ловек не может воспринимать их, пока сам не переступит «через порог» духовного мира. Но уже задолго до этого их воздействия можно воспринимать — на себе самом и на других.
Кто легко и неконтролируемо заряжается энтузиазмом или склонен к более или менее восторженным эмоциональным взры вам, тот в душе родственно близок существам, которых Штайнер называет «люциферическими» (от греческого слова «Люцифер»).
Кто обладает внутренней установкой все время оставаться холодно-расчетливым и кому не знакома внимательная тактич ность по отношению к другим людям, связан по своей внутрен ней сути с существами, которых в антропософии называют «ариманическими» (Имя «АРМа» происходит из древней персидской мифологии).
По данным Штайнера, есть много сверхчувственных существ. Обе группы, которые здесь были названы, будут описаны по дробнее, чем все остальные, потому что они очень сильно свя заны с тремя душевными силами человека. В нашей эмоцио нальной жизни существует естественная предрасположенность к «люциферическим» переживаниям, в то время как наше мыш ление очень легко может обрести стремление к «ариманическому». В волевой жизни особенно отчетливо может проявиться та или иная тенденция. Религиозный фанатик действует иначе, чем властный человек с сильной рассудочной направленностью.
Описанные здесь духовные существа должны выполнять важную задачу в бытии человека и в физическом мире. Важнейшие элементы в нашем культурном развитии и, не в последнюю очередь, в области искусства, никогда бы не появились, если они не были бы инспирированы люциферическими сущест вами.
И все явления, имеющие дело со старением, увяданием и смертью и неразрывно связанные с физическим бытием, не мог ли бы произойти, если бы не ариманические существа.
Таким образом, бессмысленно думать, что мы могли бы освободиться или изолироваться от действия Люцифера или Аримана, как называют ведущих существ этих деятельностей.
Кто хочет пройти систематическое внутреннее обучение, не может не вступить в конфронтацию с этими существами. Поэто му упражняющийся должен осознавать, что мышление, чувства и воля оказываются меньше «защищены» при высвобождении душевных сил. Опасность усиления имеющейся душевной одно сторонности тем самым повышается. Однако следует еще раз указать на то, что эта проблема будет более острой, если мо ральные упражнения проводятся не достаточно энергично.
ЦВЕТЫ ЛОТОСА
Внутренние органы восприятия, о которых говорилось в гла ве «Медитативные упражнения» и которые постепенно форми руются благодаря воспитанию мыслей, чувств и воли, получили в индийской традиции йоги специальное название, которое затем было перенято представителями других школ. Их называют цветами лотоса или чакрами (колеса прялки).
Конечно, нельзя при помощи каких-либо внешних методов исследования зафиксировать существование этих органов вос приятия, так как данные методы исследования направлены исключительно на физическое тело и его функции.
Из описания Штайнера следует, что они имеют определенное сходство с цветами или колесом прялки. Однако даже это образное сравнение так же мало соответствует истине, как если мы говорим о «крыльях носа» и о «желудочках сердца».
«Лепестки» или «спицы» в основе своей представляют неко торого рода излучения, которые исходят из различных центров внутри человека. У человека, не прошедшего духовное обучение, цветы лотоса, как правило, неподвижны и выделяются лишь не значительно.
Но если кто-нибудь обладает способностью воспринимать сверхчувственную реальность, то у него этот «орган» находится в движении и имеет светящиеся цвета. В книге «Как достигнуть познания высших миров» говорится:
«Если теперь ученик тайноведения приступит к своим упражнениям, то прежде всего произойдет то, что цветы лотоса засветятся; позднее они начнут вращаться».
Даже если цветы лотоса не имеют физической субстанции, они все-таки четко связаны с различными частями тела. Одни цветы лотоса некоторым образом связаны с областью живота и обусловлены жизнью желаний и воли. Другие цветы лотоса свя заны с ритмическими органами (сердцем, легкими и т. д. ) и осо бенно зависят от воспитания эмоциональной жизни. Относящие ся к голове цветы лотоса развиваются прежде всего благодаря интеллектуальным упражнениям.
«ДВЕНАДЦАТИЛЕПЕСТКОВЫЙ» ЦВЕТОК ЛОТОСА
Как уже известно из сказанного выше, шесть сопутствующих упражнений начинаются с мыслительных и волевых упраж нений и развиваются в упражнениях, направленных на воспитание эмоциональной жизни и заботу о ней. Последние упражне ния предъявляют несравненно более высокие требования. В этом заключается также и основное ядро морального обучения. Если шесть сопутствующих упражнений проводятся достаточно интенсивно, они способствуют формированию органа, который имеет свой центр в области сердца. Его называют двенадцатилепестковым цветком лотоса.
В книге «Как достигнуть познания высших миров» описыва ется, как астральное тело человека изменялось с течением времени.
В доисторические времена из всех «лепестков» этого цветка лотоса было развито шесть. Со временем и развитием цивили зации они стали пассивными и неподвижными. Однако более или менее они активизируются сами по себе, когда остальные шесть «лепестков» или «спиц колеса прялки» расправляются благодаря соответствующим внутренним упражнениям.
Каждое из шести свойств, формируемых благодаря сопутст вующим упражнениям, способствует, следовательно, развитию одного из таких лепестков.
Некоторых людей может поразить или даже оттолкнуть то, что действия морального упражнения могут описываться в столь конкретных образах. Кому, однако, не чужда мысль о том, что действия сопутствующих упражнений запечатлеваются в опреде ленных участках тела, тому этот образный язык кажется совер шенно естественным. Также очень важно все время помнить о том, что речь идет не о «лепестках», а об излучениях.
ВНУТРЕННЕЕ РАЗВИТИЕ НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ НАВЯЗАНО
В связи с описанием «цветов лотоса» уместно упомянуть о проблеме, которая тесно связана с каждым внутренним упражнением и должна была бы привлечь внимание каждого, кто хочет пройти целенаправленное внутреннее обучение. Су ществуют методы, при помощи которых можно ускорить внут реннее развитие. Они были выработаны на более ранних этапах истории, когда обучение всегда находилось под контролем и руководством опытного учителя. Учитель точно знал, какие упражнения подходят для развития его ученика. В наше время авторитарные отношения между учителем и учеником постепен но сменяются другими формами ученичества. Это развитие свое временно и необходимо, но имеет далеко идущие последствия, с которыми обязательно нужно считаться.
Многие из описанных здесь упражнений сегодня передаются теми, кто не в состоянии оценить, к чему действительно готовы другие люди. Либо эти упражнения распространяются через справочные руководства. Кто начинает с этих прогрессирующих упражнений, может достичь того, что описанные здесь внутрен ние органы и «центры» будут разбужены слишком рано, т. е. прежде, чем человек будет в состоянии вынести последствия та ких глубоких психических изменений.
Людям, не считающимся со сверхчувственной действительно стью, эта мысль покажется странной, однако возможность тако го осложнения существует абсолютно реально. В книге «Как до стигнуть познания высших миров» Штайнер крайне настоятель но предостерегает от методов, которые могут повлечь за собой проблемы подобного рода. Некоторые аспекты таких упражне ний и их возможные воздействия приводятся в главе «Различ ные эпохи и различные пути упражнений». Характерная черта антропософского пути ученичества состоит в том, чтобы избе жать таких опасностей. Этот путь ученичества основан именно на принципе спокойного и выдержанного выполнения медита тивных и моральных упражнений в духе описанных здесь мето дов — и при этом надо терпеливо ждать результатов, которые появятся тогда «сами собой». Тогда через некоторое время, ко торое соответствует действительной душевной зрелости, разо вьются внутренние органы.
Кто добьется — может быть — на этом пути определенных переживаний духа, тот будет готов к этому внутренне.
ДУХОВНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ КАК ВОЗМОЖНОСТЬ
В предшествующих главах приводились примеры того опы та, который можно назвать «сверхчувственным». Было также показано, что антропософский путь ученичества стремится пре доставить человеку возможность самому вступить в эту область познания. Таким образом, встает принципиальный вопрос, по отношению к которому до сих пор еще не выработано опреде ленной позиции: может ли описанный здесь путь упражнений привести к познанию, которое могло бы быть научно признано?
Штайнер убедительно показал, что на реальном «духовном исследовании», могут быть основаны не только описания сверх чувственной действительности, но и инициативы в различных практических областях — педагогике, медицине, сельском хозяй стве, социологии, искусстве. Однако притязание его на науч ность — в точном смысле слова — редко или совсем не призна валось за пределами антропософских кругов.
Некоторые люди, по собственному опыту знакомые с высоки ми требованиями относительно точности, систематичности и ло гической строгости необходимых для «подлинной» науки, по смеиваются, когда слышат, что антропософия — которая, вероят но, кажется им пучком фантастических спекуляций — хотела бы называться новой формой исследования. Вопрос о «научности» антропософии является, пожалуй, одной из наиболее оспаривае мых проблем.
Кто хочет беспристрастно заглянуть в корень этого вопроса, сначала должен был бы подумать о том, что значительная часть феноменов, которые описывает антропософия, может быть пере жита каждым нормальным человеком. Это, например, справед ливо для некоторых основополагающих точек зрения на наши собственные мыслительные способности.
МЫШЛЕНИЕ КАК ТВОРЧЕСТВО ЧЕЛОВЕКА
Предположим, что мы наблюдаем за красным шаром, катя щимся по бильярдному столу. Этот шар сталкивается с белым шаром, приводит его в движение и изменяет в результате столк новения направление своего собственного движения.
Здесь происходят два различных процесса. Один из них — это события на бильярдном столе. Они происходят в чувствен ном мире и полностью зависят от меня самого. Другой процесс разворачивается внутри меня и не может осуществляться без моего собственного участия. Он состоит в том, что я думаю о наблюдаемом феномене. Окончательным результатом может быть то, что я вплоть до мельчайших деталей «пойму», что про исходит на бильярдном столе.
За событием можно следить в момент происходящего. С мышлением это невозможно. Нельзя думать и одновременно наблюдать за мышлением. Однако же в последующем можно проанализировать процесс мышления. В мире как раз нет ничего такого, о чем можно было бы получить столь полное знание, как о собственном мышлении. Все другие объекты наблюдения как вне, так и внутри нас, являются нам, по крайней мере, большей своей частью, — без нашего личного участия. Мышление, одна ко, — целиком результат собственной внутренней активности.
Если бы у человека не было собственной способности мыш ления, то весь мир, как он отражается в его сознании, должен бы был казаться ему абсолютным хаосом. Он переживал бы его как смятение красок, движений, звуков, тепловых, вкусовых и обонятельных ощущений. К этим ощущениям присоединяются чувства удовольствия и неудовольствия и — то тут, то там — по буждение делать то или другое. Однако почему же появляются эти чувства и осуществляются эти действия, остается неосо знанным.
Если бы человек переживал мир таким образом, он бы не смог, например, образовать понятия «причина» и «действие». Эти по нятия образуются только при помощи собственного мышления. Мышление, следовательно, может выйти за пределы той обла сти, которую можно познать при помощи чувственного восприя тия. Можно также видеть, что то, что побуждает человека свя зывать между собой различные понятия (чтобы, например, по нять происходящее на бильярдном столе), — это не нервные процессы в мозгу, а собственно содержание тех мыслей, которые связываются друг с другом. Мышление, следовательно, это не «продукт» процессов мозговой физиологии, а продукт собствен ной внутренней активности.
Вспомним, как исследователь мозга Уайдлер Пенфилд вы явил ряд физиологических факторов, которые подкрепляют дан ный подход.
МЫШЛЕНИЕ КАК «МИРОВОЙ ПРОЦЕСС»
Хотя мышление в целом — это продукт собственной внутрен ней активности, было бы все-таки неправильно описывать его как «субъективный» процесс. Не подлежит сомнению, что все мы постоянно впадаем в заблуждения, принимаем ошибочные решения и делаем поспешные выводы, однако, этот факт не дает нам права сомневаться, что возможности мышления могут рас крывать для нас картину мировых взаимосвязей, соответствующую реальности. Все ошибки мышления рано или поздно могут быть исправлены. Если мы захотим при помощи объективного сопоставления проанализировать принципиальную достовер ность возможностей мышления, то для этого у нас не будет ни какого другого вспомогательного средства, кроме как именно той самой способности, которую мы только что поставили под сомнение. Мы не могли бы обосновать наше скептическое отно шение к мышлению, не найдя одновременно доказательства для в принципе неограниченного доверия, которое мы к нему испы тываем.
Таким образом, можно по-новому подойти к понятиям «субъ ективное» и «объективное». Только при помощи мышления мы можем считать себя «субъектом» и противопоставлять себя различным существующим вокруг нас объектам.
Другими словами, мышление находится «по ту сторону» субъекта и объекта.
Если мы так далеко продвинулись в наших рассуждениях, то сможем провести другое важное наблюдение. Мы можем по нять, что мышление — это не только процесс, развивающийся внутри нас самих. Его нужно считать составным «членом мира».
Мышление существует с такой же необходимостью, что и цветение растений. Пожалуй, мы можем ошибиться, если на блюдения, которые лежат в основе наших понятий, окажутся неполны, или будут вообще отсутствовать, или если наше мыш ление попадет в зависимость от эмоционального настроения или других неоправданных обстоятельств. Но это ничего не говорит, как только что отмечалось, о мышлении как таковом, а только о той ситуации, в которой оно происходит.
Сравнение с растением уместно также в другой связи. Цве ток может быть обезображен, если он не получает достаточно воды или если земля и воздух содержат неприемлемые веще ства. Однако если условия роста все же нормальные, то цветок будет распускаться правильно. Также обстоит дело с мышле нием. Оно будет «верным», если процессы будут происходить без помех. Другими словами: мышление — это определенно целиком и полностью наше собственное творение, но это творение находится в гармонии со всем миропорядком и является его частью.
ПОНЯТИЯ КАК СВИДЕТЕЛЬСТВА «СВЕРХЧУВСТВЕННОГО» МИРА
То, что мышление является членом объективного мирового процесса, не противоречит тому факту, что используемые в по вседневной жизни понятия, как правило, сильно окрашены лич ными переживаниями.
Если я, например рассказываю слушателям о льве или о геометрической фигуре, каждый мысленно может представлять себе «собственный» образ. Однако все сразу же понимают, что имеется в виду. Есть нечто, что является общим для всех пред ставлений о треугольнике — это именно понятие треугольника.
Что же это такое — понятие?
Каждый, кто сталкивался с проблемами теории познания, знает, что этот вопрос принадлежит к наиболее дискутируемым в истории философии. Так как понятия занимают центральное место в человеческом общении, мы по сути дела не можем ви деть то, что действительно происходит в наших межличностных отношениях, если упустить из вида этот вопрос. Сегодня многие люди склоняются к тому, чтобы рассматривать понятия как фе номен языка.
Похожим образом думают очень многие философы. Пред ставители логического эмпиризма, который, начиная с 1920 го да, занимает ведущее положение в современной философии, ограничиваются в своих исследованиях главным образом разбо ром значения различных слов и выражений. Однако при помо щи обычного логического анализа нельзя приблизиться к под линному корню обсуждаемой здесь проблемы.
Бертран Рассел (Bertrand Russell), наверное, самый извест ный представитель логического эмпиризма, приводит в своем изложении философии Платона меткое описание трудностей, перед которыми мы оказываемся, если хотим рассматривать по нятия как чисто языковые феномены: «... мы не можем выра жаться на языке, состоящем исключительно из собственных имен, нам, напротив, нужны также общие слова, такие как «человек», «собака», «кошка» или если не эти, то хотя бы такие опреде ляющие слова, как «похожий», «прежде» и так далее. Такие слова — это не одни только бессмысленные звуки. И вряд ли можно понять, какими бы значительными они были, если бы мир состоял только из единственных предметов, которые бы обозначались именами собственными. Может быть, можно как-нибудь обойти этот аргумент; во всяком случае он представляет собой аргумент prima-facie в пользу универсалий» («Западная философия». Вена, 1978).
Кто достаточно интенсивно пережил мышление и как творе ние человека, и как «мировой процесс», может быть увидит — или, по крайней мере, догадается, какое решение этой пробле мы предлагает здесь Расселл.
Наши представления о вещах окрашены нашими соб ственными образами воспоминаний и являются тем самым чем-то индивидуальным, однако понятия у нас общие с другими людьми.
Понятие треугольника всегда предполагает одно и то же, совершенно независимо от того, кто бы его не переживал. Мы можем мысленно производить с этим понятием различные опе рации, так как мы все причастны одному и тому же объективно существующему миру мыслей, одному и тому же «сверхчувст венному» миру.
ШТАЙНЕР КАК ФИЛОСОФ
То, что здесь говорится о мышлении, преимущественно взя то из книги «Философия свободы» (Собр. соч. 4), в которой Штайнер обобщает свои воззрения на теорию познания. Эта книга появилась в 1893 году.
Уже в 15 лет Штайнер начал изучать Канта. Потом он постепенно проработал произведения мыслителей прошлого различных эпох.
Сам он создал ряд философских трудов, написал свою док торскую диссертацию на тему теории познания и выпустил большой труд об идейном развитии XIX столетия, который он позднее расширил, превратив в обзор всей истории философии («Загадки философии». 1914. Собр. соч. 18).
КОРЕННОЙ ВОПРОС
Кардинальная проблема теории познания, к которой снова и снова возвращаются почти все философы и которая затраги вается также в этой главе — это вопрос о действительной природе понятий.
Когда Штайнер писал «Философию свободы», он еще не так далеко прошел в своем развитии, чтобы чувствовать себя доста точно зрелым для выступления перед обществом со своим опы том сверхчувственного мира. Вместо этого он в это время гово рил о «мире мыслей», «идеальной сфере».
Как он сам сообщает, уже на рубеже XIX века он, однако, попытался не прямым, но все же явным образом сообщить об основополагающих «духовных» точках зрения, к которым он пришел. К этим работам, совершенно несомненно, принадлежит его описание процессов образования понятий.
Мысль, что наша способность образовывать понятия могла бы рассматриваться как в некотором роде подтверждение су ществования духовного мира, могла казаться наивной и, вероят но, вызывала мягкую улыбку у критически мыслящих людей. Философски образованному человеку эта мысль могла бы пока заться даже доказательством невежества.
Однако вопрос о действительной природе понятий нельзя решить ни при помощи знаний, ни благодаря сообразитель ности.
Я слышал однажды, как два специалиста устроили дискус сию по этому вопросу перед заинтересованной публикой. Оба были профессорами теоретической философии в различных за падных университетах. Они были знакомы со студенческой скамьи, дружили, но по-разному оценивали Рудольфа Штайнера как философа. Один имел антропософскую ориентацию, а другой нет.
Следуя за Штайнером, первый профессор считал, что поня тие «стол» охватывает все мыслимые столы в мире. Он говорил в соответствии с этим о некоем «Нечто», имеющим универсаль ный характер и присутствующим в мышлении, когда мы исполь зуем понятие. Другой это отрицал. Он говорил, что согласование между понятиями различных людей обладает чисто формальной природой и не имеет ничего общего с реальным «мировым про цессом». Они спорили долго. Аргументы подкреплены были глу бокими знаниями, и остроумием, однако, они нисколько не сблизились в своих убеждениях.
Собственно говоря, они представляли воззрения или «жизненные позиции», которые повсеместно широко распространены. Одному естественным казалось переживание понятий как неко торого рода реальности. Если он узнавал — например из како го-нибудь антропософского произведения Штайнера, что для всех земных явлений существуют «прообразы» («первообразы») и что наши понятия — это тоже разновидность теневого отраже ния этих прообразов, он был готов признать это и чувствовал: «Я об этом всегда думал».
Но для многих, может быть, для большинства людей это не возможно. Они отстраняются от подобных мыслей как от пол ностью неверных. Однако этот подход требует, чтобы люди были не «глупее» и не «умнее», чем другие. Отличие заключа ется в чем-то другом.
«СВОБОДНОЕ ОТ ТЕЛА» МЫШЛЕНИЕ
Сегодня уже есть много людей, имеющих естественное же лание получить представление и понятие о сверхчувственных феноменах. У некоторых эта потребность даже очень сильно выражена. Штайнер объясняет этот феномен тем, что мышле ние у этих людей не целиком «заключено» в головном мозге. Они обладают способностью, по крайней мере до некоторой сте пени, думать «свободно от тела», т. е. при помощи эфирного силового поля.
Свободное от тела мышление не должно быть менее острым или менее строгим, чем связанное с телом мышление. Просто-напросто появляется что-то совсем другое.
Когда выше говорилось о «свободном от чувственности мыш лении», речь по сути шла о том же самом феномене — однако с другой точки зрения.
В своих докладах и книгах Штайнер апеллирует к свобод ному от тела мышлению. Кто работает над таким мышлением, способствует преображению своего эфирного силового поля. Он может сохранить ясность своих мыслей и силу своих суждений и все же шаг за шагом освобождаться от своего физического тела. Тем самым он подготавливает почву для «нового яснови дения» — в отличие от «старого ясновидения», которое также основывалось на свободном от физического тела сознании, одна ко, еще не было связано с такой мыслительной способностью.
Читатель воспринимает, возможно, это описание двух «спо собов мышления» как в некотором роде критическую оценку или считает даже надменным. Однако речь идет о феноменах, которые можно наблюдать как у самого себя, так и у других. Оба вида мышления — свободное от тела и связанное с телом — существуют на самом деле. Сравнивать их не означает оцени вать их. Точно так же, как не является оценкой установление различий между, например, гладкими и вьющимися волосами.
Кто ищет конкретные примеры сверхчувственного в повсе дневной жизни, расценит приведенное выше описание свободного от тела мышления как, может быть, очень неопределенное или даже неясное Но существуют также переживания другой природы, которые очевидны, которые могут встречаться также у совершенно «обычных» людей, и которые, тем не менее, можно сравнивать с описанными здесь явлениями.
ДРУГИЕ ФОРМЫ СВОБОДНОГО ОТ ТЕЛА МЫШЛЕНИЯ
Тот, кто долго и достаточно интенсивно практически зани мался антропософскими упражнениями, вероятно, может по знать то, что для него абсолютно ново, но что полностью соот ветствует реальности. Например, засыпая или просыпаясь, он может чувствовать, что часть его сознания без тела переме щается в некоторое место, которое находится не там, где ощу щает себя его тело. Такое переживание не должно быть плодом какого-либо воображения.
Упражняющийся путем повторяемой целенаправленной вну тренней работы направлял в течение короткого времени всю свою сознательную психическую жизнь на строго ограничен ный предмет медитации. Так как внимание столь сильно скон центрировано, оно становится сильнее, чем во время обычного состояния, в котором психическая жизнь, как известно, всег да более или менее «рассеяна» из-за разнообразия представле ний и чувственных восприятий.
Кто интенсивно медитирует, может со временем обнаружить, что собственно во время упражнения у него более ясное созна ние, чем в обычной жизни.
Это состояние духа можно сравнить с полной концентрацией, которая необходима, чтобы разрешить сложные, абстрактные проблемы мышления — например из области математики. Со знание такого рода делает возможным строгий самоконтроль, который со временем позволяет упражняющимся переживать особые ситуации с «само собой разумеющимся», привычным со стоянием.
Кто имеет такой опыт, может в обратном порядке просле дить его возникновение. Он может установить, на какой фазе переживания он находится, используя ту же трезвую и само критичную ясность сознания, с которой он может, например в мае констатировать, что на каштанах распускаются бутоны цветов. В таком возвышенном и ясном состоянии сознания не редко случаются некоторого рода образные видения, которые в обычном сознании не появляются.
СВЕРХЧУВСТВЕННЫЕ ПЕРЕЖИВАНИЯ
Ряд примеров таких переживаний уже приводился. Пациенты Муди, Рихард Вурмбранд, Чарльз Линдберг, К. Г. Юнг, Жак Люсеран — все эти люди имели переживания подобного рода и описали их.
Большинство из этих переживаний имеет то общее, что они происходили в совершенно особой ситуации, когда жизнь была на пределе.
Если же соответствующие переживания появляются в ре зультате духовного ученичества, то они часто происходят в си туации повседневной жизни, порой вполне спокойной. Так, мо жет случиться, что упражняющийся видит свою «панораму жизни», даже если он совсем не стоит на краю гибели.
Настоящее соприкосновение со сверхчувственной действи тельностью почти всегда потрясает. Но если человек подготов лен к такой встрече благодаря внутреннему обучению, она при обретает жизненную функцию, которая действует пробуждаю ще и укрепляюще. Таким образом, можно также распознать «подлинное» сверхчувственное переживание. Оно само дает воз можность идентифицировать (опознать) себя. Надежный кри терий был приведен в главе «Сверхчувственная деятельность».
Такие переживания не проходят у человека бесследно. Они оказывают моральное воздействие, которое сохраняет свою силу и потом. Если у кого-нибудь были такие переживания, он не живет дальше так, как если бы ничего не произошло. Он изменяется.
Как правило, изменение вполне «положительное». Оно мо жет выражаться в повышенной жизнерадостности и усилении деятельных способностей. Жизнь становится более «осознан ной». Конечно, есть исключения из этого правила. Но в основе их лежит, пожалуй, преимущественно недостаток внутренней подготовленности.
ГАЛЛЮЦИНАЦИЯ ИЛИ НЕТ?
Вопрос о различии между галлюцинацией и «действительными» сверхчувственными переживаниями уже обсуждался. Здесь его следует рассмотреть еще и с другой точки зрения. Нельзя забывать, что галлюцинации, как их описывают в пси хологической и психиатрической литературе, в большинстве имеют то общее, что их можно свести к чисто физиологическим причинам: болезненное состояние, отравление, сильно перевоз бужденная нервная система и тому подобное. Они возникают, следовательно, в таких ситуациях, при которых душевная жизнь зависит сильнее, чем обычно от органических (телесных) функций.
В противоположность этому феномены, описанные здесь мною, возникают в ситуациях, когда душевная жизнь основыва ется на состояниях, которые меньше зависят от физического тела, чем в остальное время жизни.
Они разворачиваются в душевном состоянии, которое полностью осознанно и поэтому позволяет осуществить точный само контроль. Переживание, таким образом, нельзя оспорить при помощи интеллектуальных аргументов. Кто еще не имел такого опыта, не может знать, о чем идет речь.
ИМАГИНАЦИИ — «СУБЪЕКТИВНОЕ» СВЕРХЧУВСТВЕННОЕ ПЕРЕЖИВАНИЕ
Тот вид восприятий, который имеется здесь в виду, почти всегда образный. Штайнер называл его «имагинацией» (лат. «имаго» — образ).
Описания видений в поэзии, в религиозных текстах и в дру гих документах древнего и нового времени часто полны обра зов, которые всегда и повсюду проникают в физический мир, в его моря, облака, острова, корабли, луга, цветы. Это ангель ские существа, боги или черти, у которых более или менее по хожая на человека форма тела.
Эти описания часто натыкаются на недоверие и насмешки. Многие люди понимают «земное» в таких образах как доказа тельство их иллюзорности. Если видение переживает не намеренный мошенник, то мы думаем, что это, по меньшей мере, жертва самообмана.
Вне всякого сомнения, многие так называемые «духовные» переживания основаны на суеверии, самовнушении или чистом надувательстве. Есть множество примеров тому из древнего и нового времени. Я хотел бы здесь только сказать, что наряду с этими ложными переживаниями существуют также «под линные» сверхчувственные восприятия.
«Земные» процессы во многих описаниях видений могут иног да показаться очень наивными. В некоторых случаях это, воз можно, основано на том, что «пророки» различных эпох не на ходили другого пути, чтобы выразить себя. Они облачали свои видения в простые образы, которые были связаны с известным опытом физической жизни. Но имеется и также совершенно другая возможность: видения действительно содержали также и такой опыт!
Штайнер настоятельно подчеркивает, что имагинации субъ ективны. То, что человек переживает в физическом мире, вновь всплывает в имагинациях — и это на самом деле не является доказательством того, что они целиком и полностью ирреальны. Земные образы могут служить как бы для того, чтобы защитить себя от внутренней реальности, которая иначе, если бы она пе реживалась непосредственно, могла бы оказать подавляющее действие. Имагинативное переживание можно рассматривать как бессознательное стремление защититься от неизвестного, используя известное как защитный покров.
В своей книге «Порог духовного мира» (Собр. соч. 17) Штайнер отмечает:
«Можно было бы даже сказать, что эти образы — это преж де всего занавес, которым душа закрывается от сверхчувствен ного мира, если она чувствует себя затронутой им».
СОДЕРЖАНИЕ ИМАГИНАЦИЙ
Само по себе абсолютно естественно, что имагинации появ ляются со временем как следствие внутреннего ученичества. Упражнения, которые исполнялись достаточно интенсивно, рано или поздно приводят к тому, что астральное тело, а позднее также и эфирное тело приобретают измененную структуру. Они сгущаются и тем самым становятся доступнее для обнаружения. То, что стоит по сути за первыми имагинативными пережива ниями, — это почти всегда феномены и процессы, которые раз ворачиваются внутри человека. Если человек переживает панораму своей жизни, то он стало быть, воспринимает свое собст венное эфирное тело. Три фигуры, которые явились профессору Капезиусу в мистической драме Штайнера, — это три его соб ственные душевные силы.
В другом имагинативном переживании, которое часто появ ляется, человек сталкивается с более или менее странно оформленным, может быть, даже вызывающим ужас звероподобным существом, которое даже может напасть на него. Однако этот образ представляет собой, скорее всего, лишь проекцию жела ний, влечений или стремлений, которые существуют в его соб ственном астральном теле и которые полностью переносятся на какой-либо объект в физическом внешнем мире. «Атака» на са мого человека может, следовательно, быть кажущейся, а на са мом деле она направлена против чего-то, находящегося вне его. Симпатии, антипатии, желания и влечения окрашиваются, исхо дя из этого, в соответствии с внутренними переживаниями, так что они выглядят совершенно по-другому. Но может также слу читься, что внутренние переживания человека испытывают изменения благодаря тому толкованию, которое он сам им дает. Все эти весьма дифференцированные нюансы должны учиты ваться при рассмотрении. Какими бы интересными ни казались имагинации, было бы все же лучше не приписывать содержанию образов слишком большое значение.
Кто это ясно понимает, будет, конечно, осторожнее при оцен ке переживаний, которые случились с ним самим или с другими людьми.
В книге «Как достигнуть познания высших миров» это фор мулируется следующим образом:
«Не пробуй виденное тобою в духе облекать в слова или до искиваться до смысла неумелым рассудком. Отдавайся непред взято своему духовному созерцанию и не порти его для себя всякими размышлениями о нем. Ибо ты должен помнить, что твоя способность мышления сначала бывает совершенно не под готовлена для суждения о твоем созерцании. Способность раз мышления ты приобрел в своей прежней жизни, ограниченной одним только физически чувственным миром, а то, что ты при обретаешь теперь, выходит за пределы этого мира. Поэтому не пытайся к новому и высшему прилагать мерку старого, только тот, у кого уже есть некоторая уверенность в наблюдении вну тренних переживаний, может говорить о них для того, чтобы эта речь могла служить его ближним как импульс к развитию».
ИМАГИНАТИВНЫЕ ПЕРЕЖИВАНИЯ НЕРЕДКИ
Часто спрашивают, действительно ли и в какой мере учени ки Штайнера имели такие же переживания, как и он. На этот вопрос очень сложно ответить.
Некоторые признаки указывают сегодня на то, что имагинативные переживания теперь встречаются довольно часто. Такие впечатления могут стать причиной, чтобы начать духовное уче ничество. Они могут появиться также как следствие осуществ ляемых упражнений.
Совершенно несомненно, что среди тех, кто в наше время вступил на предложенный Рудольфом Штайнером путь упраж нения, есть ряд людей, переживающих глубокие впечатления этого рода. Однако, по приведенным здесь причинам, они часто бывают очень немногословны в отношении своих внутренних переживаний. Они говорят об этом, лишь если есть действитель ный повод. Среди них встречаются поэты, предпочитающие вы ражать свои «узрения» в художественной форме. Они убеждены, что обычный повседневный язык совсем не справляется с вну тренним величием действительных переживаний духа.
Кто принимает во внимание описанную здесь подспудную сторону этих явлений, не удивится, если повстречает людей, ко торые ссылаются на беседы, доклады и книги и, главным обра зом, на высказывания Рудольфа Штайнера и которые неохотно или, по крайней мере, очень осторожно отвечают на вопросы о том, насколько они сами могли проверить сообщаемое им на собственном опыте.
Часто замечаемая осторожность при обсуждении сверхчув ственных феноменов не должна, однако, пониматься в том смыс ле, что люди не могут уверенно знать, существуют ли такие феномены на самом деле или нет. Настоящее «свободное от тела» переживание, как правило, ярко выделяется от чувствен ного опыта, который приобретается в обычном состоянии со знания.
Кто непосредственно сталкивался с имагинатйвной сферой, знает, что есть сверхчувственная форма существования. Тем самым он обладает более широкими возможностями для того, чтобы выработать более определенную позицию относительно рассматриваемых Штайнером основополагающих вопросов.
Но подняться выше ступени имагинативного переживания, чтобы достичь более объективных познаний духа природы, зна чительно сложнее.
ОТ ИМАГИНАЦИИ К «ИНСПИРАЦИИ»
Кто хочет подняться над имагинатйвной областью, должен, согласно Штайнеру, «пожертвовать» своими имагинациями, т. е. погасить (потушить, стереть) их. Для этого необходимо колос сальное напряжение.
Кому это удается, тот переживает прежде всего полное вну треннее опустошение. После этого появляются впечатления совсем другого рода.
Следует привести конкретный пример, чтобы показать, что имеется здесь в виду. В докладе от 9. 9. 1922 (Собр. соч. 215) Штайнер довольно подробно описывает, что происходит, когда человек гасит имагинацию.
«И в этот момент, когда Вы достаточно сильны для этого, Вы живете в сознании, которое больше не отгорожено физиче ским организмом, больше не имеет перед собой эфирный организм...
Душа вступает затем, благодаря более высокой степени инспирации, в состояние, в котором она была в духовном мире, прежде чем через зачатие, через эмбриональную жизнь, через рождение сойти в физический организм человека. Вы достигае те, таким образом, созерцания доземного существования челове ческой души».
Кто это переживает, тот чувствует себя «вплетенным в мир творческих сил» и переживает их как бы «звучащими». Таким образом он вступает в чисто духовный мир. Он знает: в этом мире он сам и все другие люди были до рождения, и в этот мир он возвратится после смерти. Тем самым он достигает ступени познания, которую Штайнер называет инспиративной.
Того, кто воспринимает имагинацию, можно сравнить с негра мотным, который получил письмо. Того, кто воспринимает ин спирацию, можно сравнить с человеком, который научился чи тать. Однако «шрифт», о котором здесь идет речь, переживается иным образом, чем буквы в физическом мире. Различные «зна ки» исходят от сверхчувственных существ. Через них эти суще ства дают о себе знать людям, знакомым с их «языком». По этому достижение инспиративных знаний иногда называют «чте нием скрытого письма».
ОТ ИНСПИРАЦИИ К «ИНТУИЦИИ»
Исчерпывающее, получаемое совершенно непосредственным путем знание сверхчувственной действительности может быть достигнуто только тем, кто продвинулся еще на один шаг на внутреннем пути ученичества.
Упражняющийся, если он хочет сделать этот шаг, должен намеренно подавлять даже мощные внутренние переживания, которые возникают у него благодаря инспирации. То, что появ ляется после такого вторичного «погашения» в его сознании, которое в остальном абсолютно пусто, может путем энергичного, целенаправленного упражнения быть преобразовано в «интуи тивную» познавательную способность.
Как следует из контекста, Штайнер использует выражения «инспирация» и «интуиция» иначе, чем они обычно применяют ся. На вопросе, почему он выбрал именно эти обозначения, здесь трудно останавливаться детально.
Того, кто имеет опыт инспиративных переживаний, можно сравнить с тем, кто может прочитать письмо, но адресата знает только по переписке. Тот, кто развил «интуитивную» способ ность, оказывается с этим адресатом — то есть со сверхчувствен ным существом — лицом к лицу. Это переживание, однако, ис пытывает еще одно усиление. В интуитивном познавательном акте, который происходит при полном освобождении от физиче ского тела и в состоянии наивысшей ясности сознания, внутрен няя сущность человека становится единой с объектом своего наблюдения. В объекте не остается ничего, чего бы наблюдатель не видел, а в его собственном восприятии нет ничего, что могло бы дать ему ложный образ получаемых им переживаний. Теперь он может с полной, окончательной уверенностью отличать ил люзию от действительности в сверхчувственных мирах.
АНТРОПОСОФИЯ КАК «ДУХОВНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ»
Если совершающий упражнение человек достигает ступени интуиции, то он в принципе делает то же самое, что исследователь в лаборатории, устраняя со временем погрешности, оказы вающие воздействия на его эксперимент, при помощи постоянно го совершенствования экспериментальной техники.
Это принципиальное соотнесение с господствующими науч ными методами исследования послужило для Штайнера пово дом, чтобы охарактеризовать антропософию как форму «духов ного исследования».
Если проведенное каким-нибудь исследователем наблюдение хочет получить научное признание, то в соответствии с обще принятыми представлениями оно должно быть воспроизводимым. Это означает, что другой исследователь, который будет прово дить это же самое исследование в таких же условиях должен в принципе прийти к таким же результатам.
Но есть ли другие наблюдатели, которые достигли таких же конечных результатов, как Штайнер?
По вышеприведенным причинам сложно однозначно отве тить на этот вопрос. Однако те переживания, о которых сообщается в этой книге, свидетельствуют о том, что человек, по ка кой-либо причине попавший в «свободное от тела» состояние сознания, испытывает сверхчувственные восприятия такого же рода, что описывает и Штайнер. В частности так обстоит дело у людей, которые в состоянии угрозы смерти переживают пано раму жизни. Здесь мы имеем дело с феноменом, который в зна чительной степени оказывается хорошо воспроизводимым. Видение панорамы жизни идентично с восприятием собственного эфирного силового поля. Исходя из этого феномена, можно описать, как появляется сверхчувственное переживание. Таким об разом, оправдан вопрос: почему описаниям Штайнера, относя щимся именно к этой теме, больше не уделяется внимание со стороны академических исследователей. Если проводятся дис куссии о научном содержании высказываний Штайнера, то часто приводятся некоторые цитаты об «астральном теле», «сверхчув ственных существах» или о различных инкарнациях (воплоще ниях) человека. Подобные высказывания, которые вырваны из контекста и приводятся буквально, не могут дать ясного пред ставления об антропософском духовном исследовании. Прежде чем обсуждать его результаты, следовало бы остановиться на обычном, впрочем, само собой разумеющемся исходном положе нии, что нужно прежде всего понимать применяемые методы. Лишь тогда можно делать выводы.
Пожалуй, нет ни одного психолога, психиатра или невролога, чье описание условий, при которых появляется «внечувственное» восприятие, было бы общепризнанным. Вместе с тем сегодня этот вопрос очень актуален. Но на него не могло бы дать убе дительного ответа и парапсихологическое исследование. Пара психология гораздо чаще приводила к различным заблуждениям.
ПРИМЕРЫ ИЗ ПАРАПСИХОЛОГИИ
Современная парапсихология вся направлена на то, чтобы привести физические доказательства существования внечувственного восприятия (экстрасенсорная перцепция, ЭСП). Неко торые ученые (Lodge, Myers, Hodson, Price и др. ) изучали «по слания», которые передавались различными медиумами. При этом было обнаружено много блефа, однако, некоторые фено мены были несомненно «настоящими». Например в этих опытах медиумы погружались в транс, т. е. в похожее на сон состояние сознания. Или контакт с «миром духов» искался через «автома тическое письмо». Некоторые послания, полученные таким или похожим образом, могут содержать высказывания, которые мож но проконтролировать при помощи объективных средств. Они, например, могут содержать факты и воспоминания, известные только какому-то одному определенному, уже умершему чело веку и больше никому, по крайней мере в большей своей части.
Бывает, что у медиумов, находящихся в самых разных мес тах, появляются указания и отдельные воспоминания, являю щиеся отголосками классической истории или мифологии. Лишь только, если свести вместе сообщения различных медиумов, из этого раскроется некоторый смысл. Исследователи установили, что существовал некоторый общий прообраз, представленный в этих фрагментах. Но как это получалось, оставалось неизвестно. Такие «прообразы» в некоторых случаях сообщались медиума ми, которые находились на трех различных концах земного ша ра и абсолютно независимо друг от друга жили и работали.
Ряд исследователей (Rhine, Pearce, Pratt, Carrington и др. ) изучали «способность» нормальных людей правильно называть пять разных закрытых карт, лежащих перед ними на столе. Не которые эксперименты из этой серии опытов проводились так, что испытуемые ни разу не могли видеть оборотную сторону карт, а также не имели возможности контактировать с экспери ментатором. В результате всех этих экспериментов, которые проводились в течение долгого времени и при самом строгом контроле, оказалось, что некоторые испытуемые несравнимо чаще достигали правильных результатов, чем это можно было предположить по теории вероятности (Гаральд Шйелдеруп. «Скрытый человек» — Harald Schjelderup, «Den dolda människan»).
Парапсихологи должны были сначала преодолевать колос сальные противодействия. Однако все больше исследователей вынуждены все же согласиться, что в некоторых случаях мето ды исследования соответствуют всем требованиям научной точ ности эксперимента. Английский психолог Г. Дж. Айзенк (Н. J. Eysenck), который сам представляет крайне «редукцио нистские» взгляды, пишет в статье «Sense and Nonsens in Psyc hology" («Смысл и бессмыслица в психологии»):
«Если бы не существовало гигантского отвержения, в кото ром участвуют более тридцати факультетов различных универ ситетов мира и сотни авторитетных ученых, специалистов по различным областям, утверждений исследователей парапсихо логии, то непредубежденный наблюдатель мог бы только прий ти к заключению, что действительно существует небольшая группа лиц, которые при помощи до сих пор еще научно не изу ченных средств получают знания о том, что происходит либо в голове других людей, либо в окружающем мире».
Заключение Айзенка затрагивает действительное ядро про блемы, которую поставила современная парапсихология: у не которых людей можно обнаружить «неизвестные способности». Но что же такое представляют собой эти способности — счита ется все-таки невыясненным.
Испытуемые, которые предложили исследовать себя, по впол не понятным причинам не могут описать, что они на самом де ле переживают, потому что все происходит на бессознательном уровне. Этого не может и экспериментатор. Он только регистри рует и оценивает результаты. Предполагается, что он использу ет только свои «обычные» познавательные способности.
«СТАРОЕ» И «НОВОЕ» ЯСНОВИДЕНИЕ
Антропософия идет совершенно другим путем. Здесь и «экс периментатор» и «испытуемый» — если такое выражение воз можно — идентичны друг с другом. Происходящие сверхчувст венные восприятия переживаются при полном и ясном дневном сознании, что делает возможным критический анализ и упоря дочивание познаваемого.
Такую целиком и полностью осознанную познавательную способность Штайнер называет «новым» ясновидением. Оно мо жет быть достигнуто только через внутреннее ученичество или — в некоторых редких случаях — благодаря жизненным событиям, заменяющим определенным образом внутреннее обучение (сравн., например, опыт жизни Люсерана). Эта познавательная способность во многих отношениях принципиально отличается от «естественного» ясновидения, которое не было необычным в Античном мире и заключалась, например, в способности чтения мыслей или в получении посланий из духовного мира.
Множество документов древности рассказывает о людях, ко торые в какой-либо форме имели такую способность: сивиллах (вещие жрицы у древних греков и римлян), пророках и других «провидцах» и «провидицах». Способность «старого» ясновиде ния основывается, согласно Штайнеру, на том, «... что эфирное тело еще не целиком находилось в физическом теле в регионе головы, и что со всех сторон в голову втекали потоки и тем са мым передавали эфирному телу способность ясновидения. Но вот пришло время, когда эфирное втянулось в физическое тело. При этом эфирное тело определенным образом — не полно стью — оторвалось от этих потоков» (Доклад от 5. 7. 1909. Собр. соч. 112).
Для людей с таким ясновидением характерен тот факт, что они не всегда с полной уверенностью могут сказать, когда их переживания «настоящие», а когда нет. Здесь следует привести два показательных примера из нашего времени.
Один из известнейших «ясновидцев», близких нашему времени, — это норвежец «Флёттумгуттен» («парень Флёттум»), живший в начале этого века. Его настоящее имя было Йохан Флёттум. Его высказывания были всегда чрезвычайно конкрет ны. Его часто звали на помощь, чтобы найти пропавших. Но в одних случаях он мог точно указать место, где лежал труп, в других ситуациях он полностью ошибался.
Известная американская предсказательница Джейн Диксон обнародовала большое количество предсказаний, которые затем сбылись. Она предсказала, среди прочего, убийство Дж. Ф. Кен неди в 1963 году и свержение Хрущева в 1964 году. С другой стороны, она также утверждала ошибочно, что в октябре 1958 года Китай ввергнет мир в войну из-за островов Квимои и Матсю, а также что Александр Дуглас Хоум победит в Англии на выборах в 1964 году.
Из обоих случаев отчетливо следует, что «верные» предсказания делаются с той же самой уверенностью, что и «неверные» и что они возникали из одного типа ситуаций.
В парапсихологических исследованиях также возникают со ответствующие феномены. Медиумы, которые погрузились «в транс», после пробуждения часто вообще ничего не помнят о пе режитом. Испытуемые, принимавшие, к примеру, участие в «экс периментах по угадыванию карт», как правило, говорят, что они не могут отличить ситуации, в которых они достигали «прямого попадания», от тех, в которых они промахивались.
Представляется вполне правдоподобным, что способности к «сверхчувственному восприятию», которые установили парапси хологи, как правило, связаны со «старым» ясновидением, и именно поэтому данные феномены не могут быть широко развиты.
Основываясь на предшествующих рассуждениях, можно признать, что антропософский путь познания может привести к не которой форме «духовного ученичества», которая в большей ме ре, чем современная парапсихология, способна ответить на воп рос о возникновении и действительной природе внечувственного восприятия.
РАЗЛИЧНЫЕ ЭПОХИ — РАЗЛИЧНЫЕ ПУТИ УПРАЖНЕНИЙ
Часто спрашивают, как соотносится антропософия с другими более древними и новыми путями упражнения, в особенности с различными школами йоги на востоке и на западе.
Эти вопросы очень обширны. В ограниченных рамках этой книги невозможно дать на них исчерпывающий ответ.
Однако следует указать на некоторые течения, с которыми можно сравнить антропософию. Это прежде всего «системы уче ничества», сыгравшие существенную роль в человеческой исто рии: античные школы мистерий, с одной стороны, и школы йо ги — с другой.
ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Так как осознанный сверхчувственный опыт предполагает, что эфирное силовое поле освобождается до определенной сте пени от физического тела, можно считать, что такое освобожде ние всегда считалось главной целью духовного упражнения.
Однако условия для подобного внутреннего процесса разви тия на протяжении истории были очень разными.
В древности еще многие люди обладали способностью «ста рого» ясновидения. Они чувствовали себя — как бы во сне, в грезах — связанными с божественными существами, жившими в небесных сферах, и с природными существами, живущими на земле, а также в ветре и в погоде, в ключах, реках, озерах и мо рях, в камнях и горах, в растениях, деревьях и лесах. Посмот рев на это, можно понять, почему на загадки жизни и на воп росы познания эти люди так часто отвечали при помощи мифов и легенд. Божества и «существа стихий» еще были близки им. Они переживались как действительность, а не только как обра зы фантазии. Существует множество исторических документов, рассказывающих о вещих снах и других видениях, производя щих вполне правдоподобное впечатление.
Таким образом, можно сказать, что в древности, как прави ло, было проще достичь «эфирного расслабления», чем в после дующие эпохи, и что уже тогда существовало крайне много раз личных путей, которые облегчали такую связь со сверхчувственными мирами. Некоторые люди направляли свою силу на то, чтобы сохранить старое, инстинктивное ясновидение и по воз можности усилить его. Мы знаем о сивиллах, прорицателях, ве щунах и других, кто придерживался определенных жизненных правил и нередко жил в некоторой отрешенности от других лю дей. Они воспринимали свои откровения, когда «на них нисхо дил дух». В этих случаях они, как правило, не имели возмож ности сохранить нормальное дневное сознание. Встреча со сверх чувственным миром захватывала их, и они были вынуждены «войти в транс». Описания их поведения во многом похожи на сообщения о сегодняшних медиумах.
В противоположность этому, люди, которые хотят достигнуть контролируемого ясновидения, делающего возможным незатуманенное сознание, должны идти совсем другим путем. Им нуж но пройти духовное ученичество, которое поможет их эфирному телу не расслабиться, прежде чем оно не проделает полного превращения.
ПРЕВРАЩЕНИЕ ЭФИРНОГО ТЕЛА
Так называемое инспиративное познание, как оно было опи сано выше, появляется только, когда эфирное силовое поле прой дет глубокое изменение благодаря внутренним упражнениям.
В книге «Как достигнуть познания высших миров» подробно описывается, как медитативные и моральные упражнения, при помощи которых образуются цветы лотоса в астральном теле, постепенно приводят также к тому, что эфирное тело человека, благодаря некоторого рода системе новообразованных течений и структур, ставится под его собственный сознательный контроль. Человек, достигший этой ступени развития, может изме нить «положение» эфирного тела и тем самым вызвать или пре рвать сверхчувственное восприятие. И сверхчувственные фено мены, которые он теперь может воспринимать, представляются ему «звучащими». Тем самым он достигает способности «читать скрытое письмо», как было описано выше.
Мы знаем немного об упражнениях, которые, к примеру, использовались в Древнем Египте и Греции, чтобы вызвать такое внутреннее преобразование. Можно исходить из того, что более или менее аскетический образ жизни и регулярное участие в религиозных ритуалах и жертвоприношениях играли в этом важную роль.
Обучение, которое проводилось в Пифагорейском ордене, основанном в 6 в. до н. э., известно, по крайней мере частично, потомкам. В основе его лежало, среди прочего, изучение геомет рии, математики и астрономии. То, что Пифагор и его последо ватели сообщают о «гармонии сфер», можно рассматривать как свидетельство живого опыта инспиративного познания.
«Школы мистерий» древности, как правило, были располо жены в уединенных местах и управлялись жрецами. Когда они видели, что ученик продвинулся достаточно далеко в своем внут реннем развитии, он имел право принять участие в церемонии, которая называлась «посвящением» или «инициацией». Это оз начало, что в течение нескольких дней состоится окончательное превращение эфирного тела.
ПОСВЯЩЕНИЕ В ДРЕВНОСТИ
Ритуал инициации в античности — к этому мотиву Штайнер постоянно вновь возвращается в своих книгах. Одно из самых подробных описаний дано в его серии докладов об Евангелии от Иоанна, прочитанных в Гамбурге в 1908 году (Собр. соч. 103). Там описывается, как ученик через свое обучение должен был осуществлять внутреннее очищение, «катарсис», который приво дил к формированию цветов лотоса в астральном теле. Затем путем ритуальных действий вызывалось полное эфирное рас слабление, при котором ученик погружался в смертеподобный сон. «Теперь эфирное тело было освобождено от сил физическо го тела, которые на него действовали. Теперь эфирное тело бы ло, так сказать, эластичным и пластичным, и если теперь в него погружали то, что было выработано в астральном теле, эфирное тело приобретало отпечаток всего астрального тела» (31. 5. 1908).
Церемония посвящения продолжалось около трех дней. Она проходила под наблюдением некоторой группы жрецов и закан чивалась тем, что духовный руководитель, «иерофант», вызывал ученика обратно в физическое тело. Теперь возрожденный имел право в ритуальной форме рассказать жрецам, что он пережил во время этого соединения со сверхчувственным миром.
Многое говорит о том, что в древности происходили такие посвящения. В ряде античных зданий, служивших религиозным целям, были найдены каменные саркофаги, которые явно были подготовлены к приему человеческих тел, но которые, как пред полагается, не использовались для обычного погребения.
Один из самых наглядных примеров — это гранитный саркофаг в царской комнате пирамиды Хеопса в Египте. Запечатан ная воздушная труба, соединявшая это помещение с наружной частью пирамиды, указывает на то, что царская комната была предназначена не для последнего покоя мумии, а служила лишь временным местоприбыванием для живого человека и использовалась для религиозных церемоний. «Настоящая» погребальная комната находится вообще глубоко под основанием пирамиды Хеопса.
ТАЙНЫЕ РИТУАЛЫ
Древнеримский писатель Луций Апулей, родившийся в 1 в. н. э. и живший в Северной Африке, дает в своем романе «Золотой осел» подробное, еще сохранившееся описание античных цере моний посвящения. Он сообщает, что в египетском храме Изиды он испытал после определенной подготовки духовное пережи вание, которое описывает так:
«Достиг я рубежей смерти, переступил порог Прозерпины (богини царства мертвых) и вспять вернулся, пройдя через все стихии; в полночь видел я солнце в сияющем блеске, предстал пред богами подземными и небесными и вблизи поклонился им».
После того, как он прошел посвящение, он должен был, об лаченный в роскошное платье, предстать позади завесы.
Голову его окружал венок из листьев пальмы, расходивших ся во все стороны в виде лучей света. По другую сторону заве сы собралась масса зрителей.
«Вдруг завеса отдернулась, и, разукрашенный наподобие Солнца, словно воздвигнутая статуя, оказался я перед взором народа».
Из описания можно понять, что посвящаемый возводился, в определенном смысле, как бы в божественный ранг.
Луций Апулей отмечает, что он не имел права говорить о пройденном обучении или о ритуалах, приведших к глубокому переживанию. И это понятно. В торжественных действиях, судя по всему, содержится «магическое» совершение обряда, которое не должно быть доступно для непосвященного.
«Обыкновенные» люди в древности — по легко понятным причинам — были чрезвычайно любопытны, стремясь узнать, что происходит во время таинственных ритуалов, в храмах мисте рий. Если бы не было строгого обета молчаний о происходящем, тогда, весьма вероятно, эти свидетельства сохранились бы для потомков.
Так как мы столь мало знаем о церемониях посвящения древности, хотя они, по всей видимости, и существовали, — есть, стало быть, все основания полагать, что обет молчания соблюдался очень добросовестно.
«ГИБЕЛЬ БОГОВ» ИЛИ «СУМЕРКИ БОГОВ»
Многое указывает на то, что эфирное поле человека уже в далеком прошлом начало сильнее связываться с физическим телом. Таким образом, постепенно становилось все труднее, а со временем стало почти невозможно сохранять связь с миром богов.
У многих народов сохранились мифы и легенды, выразитель но изображающие этот процесс развития. Он переживается как «гибель богов».
Эдда — это повествование о «сумерках богов». При этом описывается не какое-то внешнее событие, а глубокое изменение человеческого сознания. Это коренное преображение внутренней конституции человека, и тем самым также его картины мира, происходило в течение длительного времени в различных куль турах. В некоторых отдаленных местах, например на севере, «старое» ясновидение, по всей видимости, сохранилось дольше, чем в остальной Европе.
Англо-американский историк Э. Р. Доддс (Е. R. Dodds) со брал обширный материал, свидетельствующий о том, что вещие сны, видения и другие сверхчувственные переживания в Древней Греции 5 века до н. э. все больше шли на убыль («The Greek and the Irrational» — «Греки и иррациональное». University of California Press, 1951). Глубокое изменение сознания человека Древней Эллады проявилось также и в том обстоятельстве, что естествознание и философия испытали тогда же свой расцвет. Выработанный тогда образ мыслей и мировоззрение, по всей видимости, оказали влияние на все западное человечество.
Из-за того, что эфирное силовое поле все сильнее связыва лось с физическим телом, античные церемонии посвящения со временем больше не соответствовали состоянию сознания лю дей. Церемонии посвящения все больше приходили в упадок и вырождение, до тех пор пока, в конце концов, не прекратились во времена Древнего Рима.
СЕГОДНЯШНИЕ МЕТОДЫ ПОСВЯЩЕНИЯ
Превращение эфирного тела может и должно проходить в наше время иначе, чем в древности. Описания, которые в раз личной связи дает Рудольф Штайнер, указывают на то, что се годня превращение осуществляется — в тех крайне редких слу чаях, когда это действительно происходит — постепенно, без смертеподобного сна и без церемоний культа.
Мы подходим сейчас к некоторым особенностям методов по священия, описанных в книге «Как достигнуть познания выс ших миров», с которыми мы должны познакомиться, чтобы иметь возможность увидеть место антропософского пути учени чества в адекватной исторической связи. Особенно важная чер та в преобразовании эфирного тела — это формирование «сер дечного органа», который является некоторым видом эфирного подобия двенадцатилепесткового цветка лотоса и со временем становится «центром» внутренней жизни духовно пробужден ного человека. Описание сердечного органа показывает, как тесно связаны на этой стадии духовного развития человека ас тральные и эфирные процессы. «Он сверкает и переливается духовно всеми возможными красками и принимает формы уди вительной правильности, которые могут молниеносно изменить ся». Излучения, исходящие из сердечного органа, пронизывают всю внутреннюю сущность человека.
«Важнейшие из этих излучений идут к цветкам лотоса. Они пронизывают их отдельные лепестки и регулируют их враще ние; затем они устремляются к верхушкам лепестков наружу, чтобы затеряться во внешнем пространстве».
Сердечный орган тесно связан с двенадцатилеиестковым цветком лотоса. Двенадцатилепестковый цветок лотоса в срав нении с остальными «чакрами» получает, таким образом, в не котором роде регулирующую, главенствующую функцию, и поэтому понятно, что его формирование должно происходить особенно тщательно.
Эфирный сердечный орган с целой системой внутренних из лучений, выходящих из него, становится, если он окончательно развит, инструментом для инспиративного познания. Человек приобретает тем самым способность «читать тайное письмо», или, как это еще иногда называется, способность воспринимать «внутреннее слово».
«Все вещи содержат отныне для человека новое значение. Они становятся определенным образом духовно уловимыми, слышимыми в своей самой внутренней сущности; они говорят человеку о своей подлинной сущности. Эти излучения связывают его с внутренней сутью мира, которому он принадлежит. Он начинает сопереживать жизнь своего окружения и может заста вить звучать ее после этого в движении своих цветов лотоса. Тем самым человек вступает в духовный мир».
Это событие представляет собой решающий шаг к тому, что выше было названо «посвящением».
РОЛЬ МЫШЛЕНИЯ
В своем описании формирования сердечного органа Штайнер дает и другое указание, которое не должно остаться без внима ния. Он отмечает, что этот орган нельзя доводить до зрелости, пока не произойдет другой важный процесс: упражняющийся человек должен настолько далеко продвинуться в области чте ния мыслей, чтобы образовался некоторого рода «временный» центр в той части эфирного тела, которая связана с головой:
«Только такое тайноведческое ученичество имеет полный ус пех, которое прежде всего работает над этим центральным мо ментом. Если бы прямо с самого начала центр тяжести был смещен в область сердца, то начинающий ясновидец хотя и смог бы приобрести кое-какое представление о высших мирах, но он не смог бы выработать правильное понимание связи этих выс ших миров с нашим чувственным миром. А это является без условной необходимостью для человека на современной сту пени мирового развития».
Здесь в двух словах указывается на решающую отличитель ную черту антропософского пути обучения. Шаг от чувственного мира в царство сверхчувственного должен осуществляться так, чтобы не нарушалось требование относительно ясного и разум ного мышления. Прежде, чем упражняющийся целиком и пол ностью превратится в «человека сердца» — как это можно до стичь благодаря духовному обучению — он должен до опреде ленной степени быть «человеком мысли» (что, конечно, не озна чает, что на какой-либо стадии была бы желательна какая-то форма интеллектуализма). Если формирование различных цент ров в эфирном теле произойдет не в описанной здесь последо вательности, то будет велик риск, что упражняющийся человек превратится я «мечтателя» («фанатика»), для которого будут чужды явления физического мира
Стремление достичь таких духовных познаний, которые дают не только представление о сверхчувственном мире, но также — и прежде всего — приводят к углубленному пониманию земных явлений, — это одна из важнейших особенностей антропософско го пути ученичества.
ШЕСТИЛЕПЕСТКОВЫЙ ЦВЕТОК ЛОТОСА
Как мы заметили, антропософский путь познания направлен прежде всего на то, чтобы сформировать астральные и эфирные органы, связанные с головой и сердцем.
Сила воли, необходимая для интенсивных упражнений, мо жет повыситься очень значительно, но все еще далеко до момен та пробуждения тех центров, которые имеют дело с нижней частью тела и тем самым собственно с силами воли и стремле ний.
В книге «Как достигнуть познания высших миров» упраж няющемуся дается совет: подождать с формированием астраль ного органа, называемого шестилепестковым цветком лотоса и связанного с расположенной под пупком областью, пока упраж няющийся не достигнет определенного морального уровня. Сте пень зрелости, которая необходима, описывается следующим образом:
«Отправления тела, наклонности и страсти души, мысли и идеи духа должны быть приведены в совершенное согласие меж ду собой. Тело должно быть настолько облагорожено и очищено, чтобы его органы не влекли его ни к чему, что не служит душе или духу. Душа не должна понуждаться телом к вожделениям и страстям, которые противоречат чистому и благородному мышлению. Но и дух не должен, подобно рабовладельцу, гос подствовать над душой, налагая на нее свои веления долга и законы; напротив, она должна по собственной свободной склон ности следовать обязанностям и велениям долга. Обязанность не должна тяготеть над учеником как нечто, чему он подчиня ется против воли, но должна быть тем, что он исполняет по люб ви. Духовный ученик должен развить свободную душу в равно весии между чувственностью и духовностью. Он должен достиг нуть возможности полагаться на свою чувственность, ибо она должна быть настолько очищенной, чтобы потерять силу увле кать его вниз. Он не должен больше иметь нужды в обуздании своих страстей, ибо они сами собой должны следовать по пра вильному пути. Пока человеку необходимо бичевать себя, он не может быть духовным учеником на известной ступени. Доброде тель, к которой еще нужно принуждать себя, не имеет никакой цены для духовного ученичества. Пока у человека есть вожделе ние, оно мешает ученичеству, даже если бы он старался ему не потворствовать».
Можно довольно далеко продвинуться по антропософскому пути обучения, но при этом такая жизненная позиция не станет больше, чем только идеалом. Для того, кто, однако, хочет пробудить свои «нижние» центры, данный идеал будет требованием, которое непременно должно быть исполнено. Если это жиз ненное правило воспринимается несерьезно, появляется опас ность выпустить силы, над которыми нет власти.
Проблемы, которые здесь возникают, приобретают особое значение для того, кто хочет «пробудить» четырехлепестковый цветок лотоса, т. е. внутренний орган, имеющий прямое отноше ние к половым органам, формирование его является централь ным элементом в некоторых классических системах йоги.
«СИЛА КУНДАЛИНИ»
В ходе внутреннего развития по пути ученичества, который был здесь изложен, упражняющийся человек, согласно опреде ленным высказываниям Штайнера, может со временем приобре сти опыт, имеющий решающее значение для его возможностей проводить «духовное исследование». Речь идет о том, что «сила восприятия» совершенно нового вида пробуждается в сердечном органе и направляется в эфирные излучения, выработанные бла годаря духовному обучению:
«Этот орган восприятия состоит из более высокой веществен ности, которая исходит из упомянутого органа и в сияющей красоте струится по движущимся цветкам лотоса, а также и по другим каналам развитого эфирного тела. Оттуда он сияет на ружу, в окружающий духовный мир, и делает его духовно види мым, как солнечный свет делает физически видимыми предметы, на которые он попадает...
Отчетливо воспринимаемым в виде предметов и существ, ду ховный мир становится собственно только для того, кто может подобным образом посылать этот орган восприятия сквозь свое эфирное тело во внешний мир, чтобы освещать им предметы. — Отсюда видно, что полное сознание о предметах и явлениях духовного мира может возникнуть только при условии, что че ловек сам направляет на них свет своего духа».
Здесь Штайнер дает одно особенно важное пояснение:
«Если бы он возжег его не здесь, а где-нибудь в другом месте, то вызванные им духовные восприятия не имели бы ни какой связи с физическим миром».
В первом издании книги «Как достигнуть познания высших миров», вышедшем в 1904 году, Штайнер описывает этот фено мен, называя его «огнем кундалини». В последующих изданиях Штайнер больше использовал такие описательные понятия, как «духовная сила восприятия» или «элемент высшей субстанции».
Это изменение характерно. Штайнер последовательно старал ся заменять восточную индийскую терминологию новыми обоз начениями. Одной из основных причин этого были мнения, будто его представления заимствованы из древних религиозных трак татов, из традиций различных школ йоги или из англо-индийской теософии. Он пытался, насколько возможно, избежать таких не доразумений.
«КЛАССИЧЕСКОЕ» УЧЕНИЕ ЙОГИ
Основываясь на приведенном выше описании, мы можем по дойти к важному и постоянно возникающему вопросу о соотно шении между антропософией и йогой. На этот вопрос можно, конечно, давать самые разные ответы.
Здесь следует привлечь исторический аспект рассмотрения. Прежде всего нужно осознать тот факт, что исходные формы учения йоги вышли из цивилизации, которая очень отличается от нашей.
В государствах Древнего мира, и не в последнюю очередь в Южной Азии, считалась важной возможность жить в полном уединении и предаваться ничем не нарушаемым внутренним упражнениям. Это вводило их в духовный мир и должно было придавать силы, чтобы при помощи молитв и медитаций добить ся благосклонности божественных существ, властвующих над войной и миром, над погодой и ветром.
Нужно также учитывать, что учение йоги происходит из эпо хи, когда большинство людей еще обладало «старым» ясновиде нием и поэтому чувствовало себя очень крепко связанным со своим окружением. Они не могли отмежеваться от него и переживать самих себя как отдельное «Я» с собственными мыслительными способностями. При помощи особой позы тела и прежде всего при помощи измененного ритма дыхания йог того времени мог переходить в иное, чем обычно, состояние души. При помощи по стоянно повторяемого самопроникновения, вживания в физио логические изменения, вызванные измененным дыханием, он сильнее, чем другие люди, связывал себя со своим телом и до стигал на этом пути Я — сознания и мыслительной способности такого рода, которая получила всеобщее распространение толь ко в более позднюю эпоху.
Однако состояние сознания, которого достигла йога Древнего мира, нельзя — несмотря на аналогии — сравнивать со складом ума, который постепенно становился доминирующим в западном мире.
При помощи постоянного внутреннего упражнения йог осу ществлял такое преобразование своего эфирного силового поля, что со временем он открывал путь к «контролируемому» ясно видению. Он освобождался от инстинктивного контакта со сверх чувственным миром, чтобы затем по-новому и осознанно воссоз дать эту связь.
Можно сказать, что ни одна из современных школ йоги так сильно не «ориентирована на тело», как Хатха-йога, с ее силь ным акцентом на диету, физиологические мероприятия, позы тела и дыхательные упражнения.
Данные современных специалистов показывают, что эти описанные во всех деталях физиологические мероприятия считают ся необходимыми, чтобы ученик овладел полностью ясным мыш лением, т. е. мог бы проводить упражнения на концентрацию и медитацию.
Таким образом, вполне возможно, что Хатха-йога сохраняет традицию из очень далекой древности.
ВОСЬМИЧЛЕННЫЙ ПУТЬ ЙОГИ
Последовательный порядок упражнений, применяемых в Древней Индии, находит выражение в известном описании «восьмичленного пути», которое дал Патанджали. Патанджали при надлежит к самым выдающимся учителям йоги в истории чело вечества. Утверждают, что его «Йога-сутры» (афоризмы о йоге) были написаны более чем 300 лет до новой эры. Среди прочего они включают следующее перечисление важнейших элементов учения йоги, начиная снизу:
8. Самадхи (созерцание)
7. Дхьяна (медитация)
6. Дхарана (концентрация)
5. Пратьяхара (чувственный контроль)
4. Пранаяма (дыхательный контроль)
3. Асана (поза тела)
2. Нияма (приобретение пяти основополагающих добродете лей)
1. Яма (умеренность в пяти сферах жизни)
Патанджали сам не придавал большого значения различным сложным позам тела, которые предписывались более древними школами йоги. Он только отмечал, что положение тела должно быть «устойчивым» и «приятным». Его описание различных ды хательных упражнений также не столь подробно.
Патанджали принадлежал к школе, называемой «Раджа-Йога», которая придавала очень большое значение внутреннему упражнению, т. е. высшим ступеням. Он жил в эпоху, когда было уже легче достичь самообладания над умением мыслить. Однако его описание пути ученичества именно потому столь интересно, что оно отражает не ту ориентацию, которую он сам представляет, а тот порядок следования упражнениям, который является «изначальным» и «классическим».
Кто знаком с антропософией, заметит один интересный мо мент. Последовательность от «асаны» через «пранаяму" к «пратьяхаре» показывает, что настоящее упражнение йоги начина лось с членов тела (конечностей) и обмена веществ, продолжа лось с ритмическими процессами, а затем распространялось на чувственные переживания. По всей видимости, «трехчленные» функции тела, описываемые Штайнером, были известны также тем учителям, которые создавали учение йоги.
Этим физиологически ориентированным упражнениям пред шествовало моральное ученичество, которое было исходным ба зисом тренировки йогов (и это также сохраняется во многих школах еще сегодня). Ученик должен воздерживаться от наси лия, лжи, воровства, недостойного поведения и стремления к ма териальным благам. Он должен усвоить привычку к опрятности, скромности, самоконтролю, способности к учебе и преданности божественному.
МОРАЛЬНЫЕ УПРАЖНЕНИЯ В ЙОГЕ
Образ жизни, который ученик должен усвоить во время пер вых двух ступеней («Яма» и «Нияма»), содержит среди прочего умеренность в еде и питье, в сексуальной области и т. д.
Разные учителя йоги по-разному толковали эти предписания в различное время. В наши дни строго выполнять эти требова ния, естественно, стало сложнее, чем раньше. Несмотря на это, все еще есть довольно много учителей йоги, которые придер живаются строгой трактовки и требуют в качестве предвари тельного условия успешных занятий йогой соблюдение обета безбрачия. Современным людям тяжело понять и принять аске тический образ жизни. Требования, связанные с традиционным учением йоги, должны, однако, рассматриваться в том контек сте, который обозначен в этой книге.
Исходная последовательность упражнений йоги у Патанджа ли означает, что астральные и эфирные центры, имеющие отно шение к нижней части тела (например, шести- и четырехлепестковые цветы лотоса) «пробуждаются» раньше всего. Если это произойдет прежде, чем ученик поставит под достаточно жест кий контроль свои стремления и волю, он рискует привести в действие силы, которые могут вызвать серьезные жизненные проблемы.
К этому факту нужно отнестить серьезно. В учении йоги есть как раз такие методы, которые могут быть использованы для ускорения формирования внутренних органов. Раньше эти ме тоды передавались от учителя к ученику только устно. Однако со временем они были опубликованы.
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ МАНТР
Характерное вспомогательное средство, которое используется многими школами йоги и имеет особенное значение для «про буждения» различных центров, — это так называемые мантры, т. е. комбинации звуков с совершенно особыми свойствами. Их выговаривают громко или очень тихим, почти неслышным голосом.
Приводимое здесь описание взято, главным образом, из кни ги «Йога» Эрнеста Вудса (Ernest Woods), авторитетного совре менного образцового учебника о различных формах учения йоги (Лондон, 1959).
Комбинации звуков выбираются не как угодно. Настоящие мантры могут быть переданы только через компетентного чело века «видящего», так называемого «мантракара».
Мантра — это, как правило, имя одного из индуистских бо жеств. Такое имя может помочь ученику направить сознание на определенное представление и устранить другие мысли, когда он переходит от медитации к самадхи, т. е. к состоянию созна ния, в котором ученик непосредственно связан со сверхчувствен ным миром и его существами. В этом состоянии он может при помощи мантры брать на себя свойства божества, к которому он обращается в медитации.
«Звучание мантры, таким образом, принимает на самом деле форму определенного импульса, который берет начало от своего истинного хозяина и источника».
Мантры могут в соответствии с этим обладать некоторым магическим воздействием. Есть, например, особые «семена-ман тры», при помощи которых могут быть вызваны божества, свя занные с определенным цветком лотоса, чтобы довести его до зрелости. Однако существует предварительное условие: ученик внутренне должен быть достаточно связан с существом, к кото рому он обращается. Только лишь выговаривать комбинации звуков не достаточно.
Есть также мантры, которые могут быть использованы — иногда в комбинации с определенными телесными упражнения ми, чтобы разбудить силу кундалини.
В богатом образном языке, который характерен для индий ских религизоных традиций, Кундалини описывается как могу щественное женское божество: творящая и дарующая жизнь сила, дремлющая в образе змеи, свернувшись в четырехлепестковом цветке лотоса (дословно это звучит примерно: «замотавшись»).
Если Кундалини благодаря осуществляемому учеником уп ражнению начнет «просыпаться», то она поднимется и устремит ся вверх, чтобы соединиться с Шивой, богом мышления и муд рости. Он изображается ее «супругом» и располагается в голове человека. Благодаря этому соединению Кундалини воспринимает «духовное сияние солнца» и возвращается обратно вниз, стру ясь сквозь цветы лотоса и даря жизни светлую силу.
Кто начинает догадываться, как глубоки могут быть воздей ствия различных упражнений йоги, сразу понимает, почему обу чение такого рода может происходить только под руководством опытного учителя. В традиционных формах учения йоги счита ется само собой разумеющимся, что никто кроме настоящего «гуру» не может решить, достаточно ли подготовлен ученик к новой стадии в своем упражнении, созрел ли он для того, чтобы медитировать над определенной мантрой.
ШКОЛЫ ЙОГИ НА ВОСТОКЕ И НА ЗАПАДЕ
В некоторых направлениях очень сильно доминируют «духов ные» упражнения. Среди них следует особенно выделить Дхьяна-йогу (йогу философских суждений). В традиции Дхьяны мышление выступает и как объект изучения, и как инструмент изучения. В книге Пауля Брайтона (Paul Brunton) «Мудрость того, кто меня выше» («The Wisdom of the Overself». Лондон, 1974) описывается самостоятельная, западная разновидность этого философского пути познания.
В Раджа-Йоге также уделяется особое внимание заключи тельным стадиям пути упражнений, который воспроизводится Патанджали.
Многие раджа-йоги считают, отмечает Вудс, что силу Кун далини не следует вызывать посредством мантр или других «внешних» вспомогательных средств, а что ее должны пробуж дать исключительно моральные и медитативные упражнения.
Однако, по всей видимости, немногие школы йоги рекомен дуют чисто мыслительные упражнения. Все еще самой распро страненной, вероятно, является комбинация различных методов. Некоторые учителя йоги открыто следуют девизу: «Нет Раджи без Хатхи» и проводят телесные упражнения как поддержку и подготовку для медитативного обучения.
Направления йоги, нашедшие наибольшее распространение на западе, философски определенно не ориентированы, а рабо тают с упражнениями разного рода. Здесь открываются куль турные проблемы большого масштаба.
Формы учения йоги, которые предполагают начинать с фор мирования «нижних» центров, требуют времени, терпения, замкнутого образа жизни и в определенной мере аскетичности.
Эти предварительные условия, как правило, не ставились у нас на западе. Многие учителя йоги встали перед сложным вы бором: или молчаливо наблюдать, как материалистическая жиз ненная позиция индустриальных стран приобретает единоличное господство, или приспособить свое учение к распространенному в этих странах складу ума. Некоторые учителя, избравшие по следний путь, в чем-то ушли очень далеко, порой изрядно отда лились от первоисточников.
Некоторые пути упражнения представлены в искаженной форме: исключены действительно утомительные задания, а ос тальные упражнения описываются как легкие и приятные.
Различные фрагменты из учения йоги лежат в основе путей упражнения, которые, не называются «йогой», а получили дру гие названия (например, «трансцендентальная медитация»).
Учителя с недостаточным чувством ответственности распространяют упражнения, которые явно оторваны от каких бы то ни было моральных требований. В своем более или менее непол ном состоянии некоторые из путей йоги встречают большой интерес. Они сталкиваются с заново пробужденной потребно стью — не в последнюю очередь, среди многих представителей молодежи.
Передавая упражнения, как правило, исходят из желания помочь нашим современникам, задавленным суетой, обрести по кой и расслабление. Многие люди чувствуют глубокую благо дарность и уверяют, что они испытали действительно положи тельное воздействие. Иногда, правда, появляются также воз действия другого рода.
«КОГДА Я ВИЖУ ТВОЕ НЕБО»
В новелле «Naar jeg ser din himmel» («Когда я вижу твое небо») Лиз Мортенсен описывает подобный пример. (Lis Могtensen).
После своего появления книга вызвала бурные споры в Да нии. У Лиз Мортенсен брали интервью, и она действительно подтвердила, что описанные события в основном были пережи ты ею самой.
Главная героиня Бодил Могенсен, 36-летняя домашняя хо зяйка и мать двоих детей, начинает учиться в университете. Ее брак отличается скукой и равнодушием. Она смирилась и не сколько лет живет в вынужденном отказе от половой жизни. Од нако она привязана к своим детям и посвящает себя их воспи танию и развитию. Она надеется найти исцеление от своего внутреннего беспокойства и дисгармонии и посещает центр ме дитации, где ей открывается доступ к мантре, которая, по сло вам учителя, «явилась ему через инспирацию». (Из последую щего повествования становится известным, что речь идет об име ни индуистского божества). Как только Бодил Моргенсен начинает медитировать над данной ей мантрой, она замечает, что ее состояние сознания изменяется. Почти сразу же она ис пытывает глубокое внутреннее переживание.
«Внезапно моя голова наполняется сияющим светом. Он ис текает из неиссякаемого источника и охватывает меня. Я чувст вую, что этот свет любит меня, я чувствую себя погруженной в любовь».
Название книги намекает на это переживание.
Богил Моргенсен уверена, что пережила встречу с Богом. Она начинает все больше и больше интересоваться религией. Но при этом она внезапно теряет способность заботиться о своих детях. Она становится к ним более или менее равнодушной. Она стра дает бессонницей и чувствует, как будто бы к ее голове подни маются пузырьки воздуха, наполняют ее и грозят вот-вот разо рвать.
Однажды появляется следующее изменение в ее состоянии. В свете, вызванном медитацией, вдруг появляется черное пятно, которое она переживает как «черное зубчатое солнце».
«Странное ощущение возникает в половых органах, не непри ятное, однако беспокоящее. Что-то начинает двигаться в моем позвоночнике, как будто бы вверх и вниз ползает змея».
Это чувство преследует ее почти постоянно и вызывает силь ное жгучее ощущение. Она пытается заглушить его холодными ваннами и таблетками от нервов, однако «змея» как и прежде двигается вверх и вниз. Иногда она сильно барабанит о внут реннюю сторону черепа. Когда возникает жажда сексуального удовлетворения, эти феномены становятся почти невыносимыми.
Она ищет помощи у разных людей. Учитель, который сооб щил мантру, бессилен и ищет совета у своего собственного учи теля (махариши). Но и тот не знает, чем помочь.
От одного индийского йога Бодил Моргенсен узнает, что она переживает силу Кундалини и что она должна жить в сексуаль ной воздержанности. Один психиатр дает ей успокоительные таблетки, которые заставляют исчезнуть ощущения в позвоноч нике. Она начинает лучше спать.
Однако последствия пережитого продолжаются. Бодил Мор генсен страдает от того, что она не может заниматься пробле мами семьи. Когда она сдает экзамен, но не получает работу, ее ситуация становится еще хуже. Она пытается покончить жизнь самоубийством и лежит в различных психиатрических клиниках. Со временем она находит поддержку в солидарности, которую встречает в группе женщин. Она чувствует, как сила жить зародилась вновь.
Людям, не считающимся со сверхчувственной действительно стью, подобная история может показаться странной. Однако проблемы, которые описывает Лиз Мортенсен, не так редки, как принято думать.
Штайнер часто описывает опасности, которые могут быть связаны с внутренними упражнениями различного рода. Он, од нако, отмечает, что эти опасности возникают только тогда, ког да упражнения не сопровождаются достаточно интенсивным мо ральным ученичеством и поэтому они воздействуют на внутрен ние центры, которые еще не созрели для того, чтобы их «разбу дили».
АНТРОПОСОФИЯ И ЙОГА
Вопрос об отношении антропософии к традиционным формам учения йоги в основном уже был разобран выше. Но, может быть, все же имеет смысл завершить эту глазу кратким подве дением итогов. В способе описания внутренней конституции человека есть много важных совпадений. Такие понятия, как цветы лотоса, эфирное тело, сила Кундалини и т. д., проявляют удивительное, хотя и не всегда буквальное, сходство. Эти сов падения привели к тому, что многие люди думают, будто бы йо га и антропософия по сути одно и то же.
Кроме того, многие убеждены, что Штайнер «позаимствовал» часть своих описаний из того или иного руководства по йоге.
Вот пример. В широко распространенном в Швеции Энцикло педическом словаре Бонниерса в разделе «Антропософия» гово рится, что она является «выраженной синкретической системой», т. е. смешением различных учений, составная часть которой — это индийская философия. Кроме того, в той же статье далее сказано, что антропософия включает «психический метод трени ровки», который среди прочего построен на йоге.
Штайнер, однако, никогда не стремился к тому, чтобы в его собственной системе смешивались различные философские и религиозные воззрения. Антропософский путь познания цели ком и полностью построен на основе опыта, а не на основе соб ранного в одном месте духовного багажа.
Совпадения, которые действительно существуют между ан тропософией и различными школами йоги, обусловлены тем, что Штайнер и учителя, создавшие «восточные пути обучения», неза висимо друг от друга пришли к глубоким и родственным взгля дам на внутреннюю конституцию человека.
Но и различия столь же глубоки и проистекают из того, что методы упражнения выросли из различных исторических тен денций.
Последовательность упражнений не одинаковая. Антропософ ский путь познания начинается с формирования центра, имею щего отношение к голове. Учение йоги, которое сохранило ис ходную организацию, идет прямо противоположным путем, т. е. начинает с «низших» центров.
Позы тела, дыхательные упражнения и мантры, применяе мые в некоторых школах йоги, должны рассматриваться в исто рической перспективе и, по мнению Штайнера, не столь необхо димы для современных людей. Если эти упражнения не связаны с соответствующим восточному учению образом жизни, они мо гут стать просто опасными.
В заключение мне хотелось бы привести несколько личных соображений.
То, что я здесь изложил, задумано как помощь для тех лю дей, которые понимают, что существуют различные пути упраж нения и хотят сделать собственный сознательный выбор. Я по пытался представить все как можно более объективно, однако не могу и не хочу скрывать того факта, что я сам сделал выбор. Я чувствую глубокое почтение к традиционным, последователь но проводимым формам учения йоги, однако считаю, что антро пософский путь упражнений более подходит для современных людей, по крайней мере, на Западе.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
АНТРОПОСОФИЯ КАК ИМПУЛЬС КУЛЬТУРЫ
Описывая упражнения, Штайнер хотел показать путь к по знанию сверхчувственного мира. Но это не самоцель.
Нигде так ясно не сказано, из чего собственно происходит антропософский путь познания, как в книге «Как достигнуть познания высших миров»:
«Человек преобразовывает землю, взращивая на ней то, что он познал в стране Духа. В этом заключается его задача. Лишь потому, что земной чувственный мир связан с духовным миром, на этой земле поистине можно действовать. И если человек причастен к тем мирам, в которых скрыты творящие силы, то нуж но стремиться подняться к этим мирам».
Другими словами: единственно действительно достойным мо тивом получения представления о сверхчувственных мирах явля ется стремление извлечь из этого знания все необходимое для того, чтобы справиться с подлинными задачами, которые ставит земное существование. Тому, кто пытается применить практиче ские выводы антропософии, несложно найти сферу деятельности, которая делает жизнь интересной и наполненной смыслом. Но он скоро заметит, что цель гораздо глубже, чем просто «стать счастливым» или «реализовать себя» на чисто личном уровне. Задача состоит не в том, чтобы освободиться от физического ми ра, а напротив, чтобы связать себя с ним и искать такие воз можности, которые способствуют его постепенному преобразова нию.
Люди, на практике осуществляющие антропософский путь ученичества, узнают нечто важное и особенно характерное. Они замечают, что упражнение проходит лучше, становится более плодотворным, когда они ведут деятельную, направленную вов не жизнь. Кто избрал этот путь и думает, что с его помощью можно достичь действительных духовных познаний, уклоняясь при этом каким-либо образом от тяжелого повседневного суще ствования, испытает горькое разочарование. Духовная изоляция непроизвольно ведет к ослаблению души. Постоянное, полное оптимизма движение от внутреннего покоя к внешней активно сти и обратно — это неразрывно связанная с антропософией форма жизни. Спокойное внутреннее упражнение повышает интерес к внешнему миру и другим людям. Результаты — в форме углубленного понимания и повышения деятельных сил челове ка — появляются лишь тогда, когда достаточно силен интерес к жизни.
Здесь, я думаю, и лежит истинная причина того, почему ан тропософия стала импульсом, который породил плодотворные инициативы во многих областях жизни и культуры.
ПРАКТИЧЕСКИЕ ПРИМЕНЕНИЯ
Если бы Рудольф Штайнер пошел по другому пути учениче ства, чем тот, который был им избран, он бы не смог, по его собственным словам, внести вклад в формирование художест венной деятельности в области архитектуры, живописи, скульп туры, сценического искусства и т. д., что также наложило силь ный отпечаток на антропософское движение. Вальдорфские шко лы в педагогике, антропософски ориентированные медицина и лечебная педагогика, биодинамическое сельское хозяйство и ряд других примеров прикладного духовного исследования тог да бы не были бы созданы.
Многие из инициатив, предложенных Штайнером и имеющих значительный вес для всех этих практических областей, были изложены не в форме книг или докладов, а в беседах, в ответах на вопросы, поступающие от людей, которые во многих случаях были хорошо образованными специалистами в данных областях. Ответы зачастую были очень конкретными и подробными и не редко показывали обширные знания в областях, где обычно бывают компетентны только специалисты.
То, что «духовное исследование» может очень сильно способ ствовать углублению знаний о физических феноменах, кажется бесспорным для знакомого с тем, как Штайнер отвечает на мно жество различных, чисто практических детальных вопросов, которые были заданы ему в последние годы его жизни. Часто отмечается, что духовные представления Штайнера существуют «изолированно» и что среди его последователей не обнаружива ется ничего подобного.
В определенном отношении это верно. Кто постарался прочитать эту книгу, может понять, почему так трудно проводить ис следование в духовной области. Но все же было бы несправед ливо из-за этого отмахиваться от учеников Штайнера как от несамостоятельно повторяющих его слова людей.
Если бы так и было, то вальдорфские школы, антропософски ориентированные учреждения в области лечебной педагогики и ухода за больными, биодинамическое сельское хозяйство и все возможные иные прикладные инициативы и деятельности уже давно бы заглохли. Именно потому, что многие указания Штайнера были даны в более или менее спонтанной форме и касались совершенно определенных ситуаций, они не могут быть использованы без вдохновения и по шаблону.
Кто хочет работать, используя рекомендованные Штайнером методы, но ограничиваясь при этом лишь сложившимися фор мами, не сможет достичь каких-либо успешных результатов — например, научить конкретную группу школьников лучше сосре доточиваться или аутичного ребенка — чистить зубы, а также суметь активно помочь тяжелому раковому больному или про извести действительно качественный компост.
Тот. кто хочет внедрить антропософские импульсы в практи ческую жизнь, должен в зависимости от своих индивидуальных способностей стараться стать творческим человеком.
В заключение мне хотелось бы упомянуть о том, к чему при ходят многие сотрудники различных антропософских учрежде ний. Это было и со мной. Мы находимся сейчас в некотором кризисе цивилизации, и это проявляется в различных сферах жизни. Проблемы, стоящие перед учителями, лечебными педа гогами, врачами, медицинскими сестрами, садоводами и земле дельцами, повсеместно имеют тенденцию становиться сложнее. И тем важнее не отчаиваться. Наоборот, перед нами стоит за дача — увеличить внутренние силы человека. И антропософский путь упражнений оказывает в этом неоценимую помощь. Он позволяет испытать радость от работы, хотя работа и требует от человека все больше усилий.
ОБ ЭТОЙ КНИГЕ (ИЗ НЕМЕЦКОГО ИЗДАНИЯ)
Все больше людей чувствуют сегодня потребность во внутреннем по кое н душевных силах, которые можно достичь путем медитации. Между тем выбор путей медитации необычайно богат. Эта книга могла бы пред ложить помощь в выборе пути ученичества, который не только бы давал ожидаемый эффект, но и полностью соответствовал бы современному че ловеку европейской цивилизации Антропософский путь познания, в про тивоположность многим другим подходам, направлен на то, чтобы развить сознание, а не заглушить его. Крайняя внутренняя пассивность, которая считается предпосылкой всех медиумических переживаний, на практике не совместима с душевной активностью, которая необходима для любой формы духовного ученичества. Изложенные здесь упражнения имеют цель поднять до уровня сознания скрытые внутренние силы человека и по стоянно укреплять эти силы при помощи регулярной их активизации. Благодаря тому факту, что наступающие затем сверхчувственные пере живания происходят при полном, ясном сознании, становится возможным критический анализ и контроль опыта.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие
ВЗГЛЯД НА ЖИВОЕ
Иоган Вольфганг Гете — Метаморфозы растений — Созерцательная сила суждения — Гете и его современники — Естественнонаучная картина ми ра - Гете и потомки — Иозеф Кюршнер — Студент Рудольф Штайнер — Гете и Штайнер - Неорганическая и органическая субстанция — Энтелехия — Исследования в духе Гете в наше время — Кристаллизация хлорида меди — «Читаемые процессы» — Кристаллизация крови — Формо образующие силы — Потенцированные субстанции — Высвобождение сил — Новый всеобъемлющий способ рассмотрения мира
СВЕРХЧУВСТВЕННАЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ
Жизнь после Смерти — Достоверность рассказов — «Подлинные» сверхчув ственные переживания — Обращение к читателям — Эфирное силовое поле — Общепринятое представление о человеке — Исследования Уайлдера Пенфилда — Исследования Карла Лешли — Центральная нервная система в качестве «зеркала» — Два вида мышления
ВНУТРЕННЯЯ КОНСТИТУЦИЯ ЧЕЛОВЕКА
Инстинктивная жизнь и способность к ориентировке — Астральное силовое поле — Человеческое «Я» — Тело, душа и дух — Сон и сновидения — Аль фа и дельта ритмы — Потребность в парадоксальном сне — Сон со сно видениями с антропософской точки зрения — Храмовый сон в античном мире — Сновидение К. Г. Юнга — Выздоровление Юнга
МЕДИТАТИВНЫЕ УПРАЖНЕНИЯ
Антропософский путь познания — Никакой «гуру» не нужен — Никаких лекарственных препаратов, никаких медиумических средств — Изучение — Некоторые возражения - Медитативные упражнения — Различные темы для медитации — Несколько слов о технике медитации — Обратный просмотр дня — Некоторый опыт — Изменения в астральном теле
МОРАЛЬНЫЕ УПРАЖНЕНИЯ
Шесть сопутствующих упражнений — Мыслительный контроль — Волевой контроль — Контроль (—) эмоций — Возражения — Положительность — Не предвзятость — Внутреннее равновесие — Некоторый практический опыт — Родственные упражнения — Внутренний мир Жака Люсерана — Мораль и сверхчувственное восприятие — Допрос в гестапо
ДУМАТЬ — ЧУВСТВОВАТЬ - ХОТЕТЬ
Некоторые примеры из повседневной жизни — «Правильность» и «непра вильность» — Помехи внутри мыслительной, эмоциональной и волевой жизни — Три физиологических процесса — Опыты с тепловыми волнами — Три различные ступени сознания — Практические выводы — Высвобожде ние душевных сил — Пример из «действительной жизни» — Опасности ду ховного ученичества — Контакт со сверхчувственными существами — Цветы лотоса — «Двенадцатилепестковый» цветок лотоса — Внутреннее развитие не должно быть навязано
ДУХОВНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ КАК ВОЗМОЖНОСТЬ Мышление как творчество человека — Мышление как «мировой процесс» — Понятия как свидетельства «сверхчувственного» мира — Штайнер как философ — Коренной вопрос — «Свободное от тела» мышление — Другие формы свободного от тела мышления — Сверхчувственные переживания — Галлюцинация или нет? — Имагинации — «субъективное» сверхчувственное переживание — Содержание имагинации — Имагинативные переживания нередки — От имагинации к «инспирации» — От инспирации к «интуи ции» - Антропософия как «духовное исследование» — Примеры из парапсихологии — «Старое» и «новое» ясновидение
РАЗЛИЧНЫЕ ЭПОХИ — РАЗЛИЧНЫЕ ПУТИ УПРАЖНЕНИИ
Исторический аспект — Превращение эфирного тела — Посвящение в древ ности — Тайные ритуалы — «Гибель богов» или «Сумерки богов» — Се годняшние методы посвящения — Роль мышления — Шестилепестковый цветок лотоса — «Сила кундалини» — «Классическое» учение йоги — Восьмичленный путь йоги — Моральные упражнения в йоге — Использование мантр — Школы йоги на востоке и на западе — «Когда я вижу твое небо» — Антропософия и йога
Послесловие. Антропософия как импульс культуры
Формат 60X84 1/16. Печать высокая. Усл. печ. л. 9, 07.
Тираж 30 000 Заказ N 6388. Цена 4 р. 50 к.
Ордена Октябрьской Революции и ордена Трудового Красного Знамени МПО «Первая Образцовая типография» Государственного комитета СССР г. о печати, 113054, Москва, Валовая, 28,
МОСКОВСКИЙ ЦЕНТР ВАЛЬДОРФСКОЙ ПЕДАГОГИКИ ПРИ РОССИЙСКОМ ОТКРЫТОМ УНИВЕРСИТЕТЕ (РОУ)
ФРАНС КАРЛГРЕН
АНТРОПОСОФСКИЙ ПУТЬ ПОЗНАНИЯ
Перевод с немецкого
Москва Издательство «Алфавит» 1991
Перевод с немецкого Я. Обухова Общая редакция и предисловие А. Пинского Литературная редакция Е. Огаревой
Карлгрен Ф.
Антропософский путь познания/ Пер. с нем. Я. Обухо ва. — М.: Центр Вальдорфской педагогики при РОУ. 1991. — с.
В книге известного шведского антропософа и педагога Франса Карлгрена (род. в 1925 г. ) очерчивается духовно-исторический контекст воз никновения антропософии Рудольфа Штайнера, связь его с гетеанизмом; раскрывается сущность внутреннего антропософского пути развития, отве чающего современному состоянию сознания культурного человека; прак тическим образом описаны основные антропософские упражнения (кон центрация, медитация, моральные упражнения, ступени познания). Пока зано соотношение антропософии с древними путями познания сверхчув ственной действительности (храмовые посвящения в античности, йога и др. ). Показано значение культурно-обновляющего импульса антропосо фии (вальдорфские школы, биолого-динамические сельскохозяйственные фермы, лечебная педагогика и др. ).
© Составление и перевод на русский язык Центр Вальдорфской педагогики при РОУ
* Русское издание: Рудольф Штайнер, "Очерк тайноведения" — М.: Духовное Знание, 1916.
* Имеется несколько русских дореволюционных переводов.
* Издано несколько русских переводов (до революции в России и после за рубежом).
* «Общие требования, которые должен поставить перед собой каждый, кто хочет пройти оккультное развитие». Собр. соч. 245.
bdn-steiner.ru