Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
ВОПРОС № 17
ДИНАМИКА НАУЧНОГО ЗНАНИЯ:
МОДЕЛИ И ДВИЖУЩИЕ СИЛЫ
Очевидно, что научное знание не является раз и навсегда данным феноменом, объем и содержание его постоянно меняются, происходит появление новых гипотез, теорий и отказ от старых. Проблема динамики научного знания включает в себя два важнейших вопроса.
Первый: как именно (эволюционно или революционно) происходит развитие науки.
Второй: можно ли объяснить динамику научного знания только его самоизменением или также существенным влиянием на него вненаучных (социокультурных) факторов?
****
А: МОДЕЛИ РАЗВИТИЯ НАУКИ
В истории науки существуют четыре подхода к анализу динамики, развития научного знания и механизмов этого развития: кумулятивизм и антикумулятивизм (варианты которого – теория научных революций Куна, теория научно-исследовательских программ Лакатоса, а также уникализм (теории кейс-стадис) и анархизм Фейерабенда).
I. КУМУЛЯТИВИЗМ
Кумулятивизм (от лат. cumula — увеличение, скопление) счи тает, что развитие знания происходит путем постепенного добав ления новых положений к накопленной сумме знаний. Такое по нимание абсолютизирует количественный момент роста, измене ния знания, непрерывность этого процесса и исключает возмож ность качественных изменений, момент прерывности в развитии науки, научные революции. Сторонники кумулятивизма представляют развитие научною знания как простое постепенное умножение числа накопленных фактов и увеличение степени общности устанавливаемых на этой основе законов. Так, Г. Спенсер мыслил механизм развития зна ния по аналогии с биологическим механизмом наследования бла гоприобретенных признаков: истины, накопленные опытом уче ных предшествующих поколений, становятся достоянием учеб ников, превращаются в априорные положения, подлежащие зау чиванию.
Рассмотрим наиболее разработанный пример эволюционной модели внутреннего развития науки — концепцию Стивена Тулмина (р.1922). В оппозиции неопозитивистским представлениям о научном мышлении как строгом следовании логическим нормам Тулмин выдвигает на передний план другой тип организации научного мыш ления, основанный на понимании. Пони мание в науке, по Тулмину, задается, с одной стороны, соответствием «матрицам» (стандартам) понимания, принятым в научном сообществе в данный историчес кий период, с другой стороны - проблем ными ситуациями и прецедентами, вы ступающими основой «улучшения пони мания». Анализируя концептуальные точки зрения, эпистемолог должен обра щаться к той ситуации понимания (или проблемной ситуации), с которой сталки вается ученый, и относительно которой он решает, какие интеллектуальные средства необходимо ввести и актуализи ровать в этой ситуации.
1. Сущность подхода: Тулмин формулирует взгляд на эпистемо логию как теорию исторического формирования и функцио нирования «стандартов рациональности и понимания, лежащих в основе научных теорий». По Тулмину, учёный считает понятными те события или явления, которые соответст вуют принятым им стандартам. То, что не укладыва ется в «матрицу понимания, считается аномалией, устранение которой (т. е. улучшение понимания) высту пает как стимул эволюции науки.
2. Единицы эволюции. Содержание теорий рассматривается Тулминым не как логическая система высказыва ний, а как своеобразная популяция понятия.
3. Механизм эволюции. Согласно Тулмину, основные черты эволюции науки сходны с дарвиновской схемой биологической эволюции.
А. Содержание концептуаль ных популяций (аналог биологических видов) подвержено изменению, что влечёт за собой изменение методов и це лей научной деятельности;
Б. Возникновение концептуальных новшеств балансируется процессом критического отбора (аналог биологических мутации и селекции);
В. Этот двусторонний процесс может производить заметные концептуальные изменения только при наличии дополни тельных условий («интеллектуальной сре ды»). Должны существовать подходящие «форумы конкуренции» и «экологические ниши», в которых интеллектуальные но вовведения могут выжить в течение до статочно длительного времени, чтобы об наружить свои достоинства и недостатки.
4. Факторы, определяющие эволюцию. Механизм эволюции концептуальных популяций, со гласно Тулмину, состоит в их взаимодействии с совокуп ностью внутринаучных (интеллектуальных) и вненаучных факторов. Решающее условие выживания тех или иных понятий — значительность их вклада в улучшение понимания. Эволюция теорий зависит от исторически меняющихся стандартов и стратегий рациональности, которые в свою очередь подвергаются обратному воздействию со сто роны эволюционирующих дисциплин. В этом смысле внутренняя (рационально реконструируемая) и внеш няя (зависящая от вненаучных факторов) истории науки являются дополняющими друг друга сторонами одного и того же процесса адаптации научных понятий к требо ваниям «среды их обитания». Соответственно объяснение «успеха» тех или иных интел лектуальных инициатив предполагает рассмотрение «экологии» частной куль турно-исторической ситуации. В любой проблемной ситуации дисциплинарный отбор «признает» те из конкурирующих инноваций, которые лучше всего адапти руются к «требованиям» местной «интел лектуальной среды». Эти «требования» охватывают как те проблемы, которые каждый концептуальный вариант при зван решить, так и другие упрочившиеся понятия, с которыми он должен сосуще ствовать. Взаимосвязь понятий «экологи ческое требование» и «ниша», «адаптив ность» и «успех» составляют предмет «интеллектуальной экологии».
****
Недостатки кумулятивизма: иногда эту модель объясняют на основе принципа обоб щения фактов и генерализации теорий; тогда эволюция научного знания истолковыва ется как движение в сторону все больших обобщений, а смена научных теорий понимается как смена менее общей теории более общей. В качестве примеров обычно приводились классическая механика, с одной стороны, и теория относительности и квантовая механика – с другой; синтетическая теория эволюции в биологии как синтез дарвиновской концепции и генетики; ариф метика натуральных чисел, с одной стороны, и арифметика ра циональных или действительных чисел – с другой, евклидова и неевклидова геометрии и т. п.
Пример: ПРИНЦИП НЕПРЕРЫВНОСТИ Э.МАХА. Э.Мах формулирует специальный «принцип непрерывнос ти», который позволяет ему включить научное открытие в непре рывный ряд развития. Вот как, по мнению Э.Маха, рассуждал И.Ньютон, когда распространял действие законов земной механики на всю Все ленную: «Он привык — и эта привычка характерна, по-видимому, для каждого истинно великого исследователя — раз приня тое представление по мере возможности сохранять и для случаев с видоизмененными условиями, сохранять в пред ставлениях то же однообразие, которое мы констатируем в процессах природы. То, что раз и где-либо оказывается свой ством природы, оказывается таковым всегда и везде, даже если оно и не везде одинаково быстро бросается в глаза. Раз явление тяжести наблюдается не только на поверхности зем ли, но и на высоких горах и в глубоких шахтах, то естество испытатель, привыкший к непрерывности идей, представ ляет себе это явление и на больших высотах и глубинах, чем те, которые нам доступны. Возникает вопрос: где же преде лы действия тяжести? Не захватывают ли они и луну? Раз поставлен этот вопрос, огромный полет фантазии есть дело совершившееся, и великое научное открытие ввиду силы разума Ньютона представляет собой лишь необходимое след ствие».
Основным звеном в мышлении естествоиспытателя Э.Мах считает распространение имеющегося способа понимания на но вый круг фактов. Ученый должен выискивать в явлениях природы единообразие, должен уметь представить новые факты таким обра зом, чтобы они могли быть подведены под уже известные законы. Научное открытие в том и состоит, чтобы представить неизвестное, непонятное явление или факт действительности как подобное уже чему-то известному и как подчиняющееся тому же правилу или закону, что и это известное. Научное открытие не только не является, по мнению Э.Маха, перерывом постепенности, революцией, но как раз наоборот, оно возможно только тогда, когда естествоиспытатель опирается на принцип непрерывности.
Однако при ближайшем, более строгом анализе соотношения понятий указанных выше теорий никако го «обобщения» в отноше ниях между ними не получается. Рассмотрим, например, соотношение евклидовой и неевклидо вых геометрий. Последние не являются обобщением первой, так как многие их утверждения просто взаимно противоречат друг другу. В евклидовой геометрии через одну точку на плоскости по отношению к данной прямой можно провести только одну параллельную ей прямую линию; сумма углов лю бого треугольника равна строго 180°; отношение длины окруж ности к ее диаметру равно . В геометрии Лобачевского: через одну точку на плоскости по отношению к данной прямой можно провести более одной параллельной ей прямой линии, сумма углов любого треугольника всегда меньше 180°, отношение длины ок ружности к диаметру всегда больше . Частная риманова геомет рия: через точку на плоскости по отношению к данной прямой нельзя провести ни одной параллельной ей линии, сумма углов любого треугольника всегда больше 180°, отношение длины ок ружности к диаметру всегда меньше . Конечно, ни о каком обобщении геометрий Лобачевского и Римана по отношению к геометрии Евклида говорить не приходится, так как они просто противоречат последней.
Таким образом, принцип обобщения не может рассматриваться в качестве адекват ного механизма рациональной реконструкции эволюции научно го знания. Основанный на нем теоретический кумулятивизм фак тически представляет собой редукционистскую версию эволюции науки, отрицающую качественные скачки в смене фундаменталь ных научных теорий.
II. АНТИКУМУЛЯТИВИЗМ
Здесь полагается, что будто в ходе развития по знания не существует каких-либо устойчивых (непрерывных) и сохраняющихся компонентов. Переход от одного этапа эволюции науки к другому связан лишь с пересмотром фундаментальных идей и методов. История науки изображается представителями антикумулятивизма в виде непрекращающейся борьбы и смены теорий, методов, между которыми нет ни логической, ни даже содержательной преемственности.
ПРИМЕР № 1: МОДЕЛЬ НАУЧНЫХ РЕВОЛЮЦИЙ ТОМАСА КУНА
Основное понятие этой концепции — парадигма, т. е. господствующая теория, задающая норму, образец научного исследования в какой-либо области науки, определенное видение мира учеными. Парадигма основана на вере. Структура парадигмы:
1. Символические обобщения типа второго закона Ньютона, закона Ома, закона Джоуля—Ленца и т.д.
2. Концептуальные модели, примерами которых могут служить общие утверждения такого типа: «Теплота представляет собой кинетическую энергию частей, составляющих тело» или «Все воспринимаемые нами явления существуют благодаря взаимодей ствию в пустоте качественно однородных атомов».
3. Ценностные установки, принятые в научном сообществе и проявляющие себя при выборе направлений исследования, при оценке полученных результатов и состояния науки в целом.
4. Образцы решений конкретных задач и проблем, с которыми неизбежно сталкивается уже студент в процессе обучения.
Носителем, выразителем и разработчиком парадигмы на любой стадии истории науки является научное сообщество. «Парадигма — это то, что объеди няет членов научного сообщества, и, наоборот, научное сообщество состоит из людей, признающих парадигму». Важным для концепции Куна является также понятие научного сообщества, состоящего из практикующих специалистов, работающих в определенной научной области. Члены данного сообщества имеют аналогичное образование и подвергаются одинаковому процессу по священия (введения в научное сообщество), после чего все они при нимают одну и ту же специальную литературу, извлекают из нее аналогичные знания по многим пунктам, а границы этой стандартной литературы маркируют обычно границы данной научно-исследова тельской области.
В философию науки Кун вводит не субъект познания классической теории познания с соотнесенным с ним объектом познавательной деятельности, а исторически существующее научное сообщество, с выработанным взглядом на мир, с достаточно четко очерченным кру гом проблем, решение которых допустимыми методами считается научным. Все, что не относится к общеприня тым образцам и стандартам, считается ненаучным. С этой точки зрения парадигма — довольно кон сервативное образование, ее изменение происходит медленно и не всегда безболезненно. Развитие науки представлено Куном как процесс возникновения, эво люционного изменения и смены парадигм. Этот про цесс можно описать при помощи четырех включен ных в него стадий.
I
Первая стадия может быть названа допарадигмальной, когда имеют место различные, возможно даже случайные, точки зрения, отсутствуют фундаменталь ные концепции, общая проблематика на этом этапе никак не выражена, поэтому не может существовать никаких общих стандартов и критериев оценки и срав нения хаотически получаемых результатов. Этот период, относящийся фактически к генезису науки, практически находится за пределами рассмотрения модели развития по Куну по скольку отличительной особенностью развитой науки является как раз наличие в ней парадигмы.
II
Вторая стадия развития науки имеет большое зна чение, т. к. связана с созданием и формированием единой парадигмы. Возникает и постепенно становит ся общепринятой фундаментальная концепция, которая ставит множество пока еще нерешенных проблем. Фундаментальные идеи и теории никогда изначально не могут быть представлены в окончательно завершен ном виде, они требуют значительной доработки и со вершенствования. Фундаментальная идея определяет основное стратегическое направление движения науч ной мысли. Создается научное сообщество, организу ется процесс образования, готовятся специализирован ные научные кадры в различных направлениях фунда ментальной науки, охватывающие теоретические, экспериментальные и прикладные аспекты научной де ятельности. Основой образования всегда был и остает ся учебник, в содержание материала которого входят не только теоретические достижения классиков пара дигмы, но и наиболее важные эксперименты и опыты. В процессе образования этот материал невольно спо собствует закреплению и стандартизации наиболее удачных образцов решения проблем. Через образова ние парадигма способствует становлению дисципли ны мышления.
III
Третья стадия развития науки названа Куном «нормальной наукой». Она соответствует эволюцион ному периоду развития науки, когда парадигма сло жилась и уже не нужны новые теории. Все усилия ученых в этот период направлены на совершенство вание фундаментальной концепции, на накопление фактов, подтверждающих основные идеи, на решение нерешенных проблем. Такие проблемы Кун называет «головоломками», т. е. интеллектуальными задачами, решение которых существует, но пока еще не извест но. Состояние знания, принимаемого в этот период, не допускает никакой критики и инакомыслия. Чело век, не соглашающийся с фундаментальными прин ципами парадигмы или предлагающий совершенно несовместимые с ней взгляды, просто не включается в научное сообщество. Никакая критика в этот период не допускается. Если ученые сталкиваются с фактами, которые не могут быть объяснены, исходя из принятой парадигмой ус тановки, то они их просто игнорируют. Такие факты называются аномалиями. С течением времени количе ство аномалий может оказаться достаточно большим. Некоторые из головоломок, оставшись нерешенными, могут перейти в разряд аномалий, т. е. сама парадигма внутри себя может порождать аномалии. Стремление к совершенствованию фундаментальных принципов и теорий при объяснении возникающих несоответствий приводит к усложнению теорий (заметим, что при любом количестве несоответствий теории фактам, она не отбрасывается, как предполагал Поппер). Наконец, неспособность парадигмы объяснить накопившиеся аномалии и несоответствия фактам приводит к возник новению кризиса. Научное сообщество начинает об суждать парадигму.
IV
Кризис и связанный с ним поиск новых фундамен тальных идей, способных решить накопленные анома лии, составляют четвертую стадию развития науки, которая завершается научной революцией, после кото рой утверждается новая фундаментальная теория и образуется новая парадигма. Научная революция — это переходный период от старой парадигмы к новой, от старой фундаментальной теории к новой, от старой картины мира к новой. Революции в науке являются логическим результатом накопления в ходе функционирования нормальной науки аномалий — некоторые из них могут привести не только к необходимости моди фикации теории, но и к ее замене. В этом случае происходит выбор между двумя теориями или более. Кун называет эту фазу развития науки кризисной, или экстраординарной, для которой характерны следующие признаки (в совокупности или по отдельности):
• открыто выражаемая неудовлетворенность теорией, выполня ющей роль парадигмы;
• применение регламентирующих правил, до сих пор пригодных для решения научных проблем, которые, однако, все более модифици руются и дополняются по мере длительности кризисного состояния. Такая готовность ослабления этих регламентирующих правил означает осознание того, что в науке не все в порядке. Выдвигаются новые спекулятивные теории для объяснения известных аномалий, при этом в научном сообществе отсутствует консенсус относительно как моди фикаций и дополнений к старой теории, так и предлагаемых новых теорий;
• отчетливая готовность к экспериментам, результаты которых можно предсказать лишь неопределенно или вообще невозможно пред сказать (например, проводятся эксперименты без ожидания ясных результатов, а лишь с целью собрать данные, чтобы точнее локализовать источники аномалии, что часто ведет к открытиям, не согласу ющимся с господствующей теорией);
• склонность к философскому анализу оснований ведущей ис следовательской традиции, что связано с попыткой определить до сих пор неявно сформулированные регламентирующие правила и пере проверить их явным образом.
Наличие этих признаков обусловливает сходство между фазой экстраординарной науки и предпарадигматическим периодом: кроме того, еще одним общим для них моментом является возможность создания различных конкурирующих научных школ. Однако между этими фазами существуют и значительные различия, поскольку фазе экстраординарной науки предшествовал период нормальной науки, а значит, уже существуют большие области достаточно развитых специализированных знаний, включая словарь необходимых научных терминов, и многочисленные вспомогательные технические средства. Однако главное различие этих фаз в том, что на фазе экстраординар ной науки уже совершенно ясно, какие из решаемых проблем являются основными. Эти существенные аномалии, которые привели к кризису, и находятся в центре исследовательской деятельности ученых.
Согласно концепции Куна, новая фундаментальная теория и соответствующая ей парадигма, возникающие после научной революции, настолько отличаются от предыдущих, что оказывают ся несоизмеримыми, во всяком случае в теоретическом плане преемственности не существует. Казалось бы, что новая парадигма способна решить головоломки и аномалии старой теории и кроме того выдвигает и решает новые проблемы, увеличивая тем самым запас знаний. Но все дело в том, что в постреволюционный период формирования новой парадигмы она еще на столько слаба и несовершенна, что старая парадигма, по крайней мере по количеству решаемых проблем внешне выглядит более привлекательной и авторитет ной. Но все-таки новая парадигма в конце концов по беждает. Объясняют это обычно социальными факто рами. Несоизмеримость парадигм приводит к выводу о том, что наука развивается дискретно от одной пара дигмы к другой, внутри каждой из которых развитие происходит эволюционным образом. Но если мы гово рим о развитии прогрессивном, то следует ответить на вопросы, связанные с преемственностью, наследова нием научного знания и возникновением нового зна ния. Вот что по этому поводу пишет Кун: «Поскольку масштабной единицей научных достижений служит решенная проблема и поскольку группа хорошо знает, какие проблемы уже были решены, очень немногие ученые будут склонны легко принимать точку зрения, которая снова ставит под вопрос многие ранее решен ные проблемы. Природа должна сама первая подры вать профессиональную уверенность, указывая на уязвимые стороны прежних достижений. Кроме того, даже тогда, когда это случается и появляется на свет новый кандидат в парадигму, ученые будут сопротив ляться его принятию, пока не будут убеждены, что удовлетворены два, наиболее важных условия. Во-пер вых, новый кандидат должен, по-видимому, решать какую-то спорную и в целом осознанную проблему, которая не может быть решена никаким другим спосо бом. Во-вторых, новая парадигма должна обещать со хранение в значительной мере реальной способности решения проблем, которая накопилась в науке благо даря предшествующим парадигмам. Новизна ради новизны не является целью науки, как это бывает во многих других творческих областях. В результате, хотя новые парадигмы редко обладают или никогда не об ладают всеми возможностями своих предшественниц, они обычно сохраняют огромное количество наиболее конкретных элементов прошлых достижений и, кроме того, всегда допускают дополнительные конкретные решения проблем».
ПРИМЕР №2: МОДЕЛЬ СМЕНЫ НИП ИМРЕ ЛАКАТОСА
Представитель критического рационализ ма венгерский философ И. Лакатос родился в 1922 г. в Будапеште. В 1956 г. он был вынужден эмигрировать из Венгрии в Австрию, а затем в Англию, где познако мился с Поппером, хорошо изучил его концепцию. Свои собственные взгляды излагал в рамках критического рационализма. Лакатос хорошо видел недостатки методологии Поппера. Жесткое методологическое требование обя зательного отказа от теории, если она оказалась фаль сифицированной, резко расходилось с реальной дея тельностью ученых, которые продолжали работать с такой теорией, пытались усовершенствовать ее и даже нередко добивались успеха. Такие факты из истории науки концепция Поппера не могла объяснить. Мно гие научные теории, столкнувшись с опровергающи ми их фактами, долгое время остаются в научном со обществе, их используют и применяют. Более того, если в науке появляются новые теории, которые ус пешно справились с аномалиями своих предшествен ниц, то конкурирующие друг с другом теории продолжают сосуществовать. Такого рода соперничество нуж но и полезно науке. Проверка фальсификационистской методологии Поппера на фактах истории науки оказалась не в пользу последней. Однако Лакатос не стремился полностью отказаться от попперианства, а хотел максимально убрать слишком контрастирующие с реальной научной деятельностью моменты методо логии Поппера. Но, конечно же, Лакатос не являлся простым подмастерьем великого мастера и учителя. Первоначальный вариант методологии Поппера он называет «наивным фальсификационизмом». Многие последователи Поппера пытались связать его концеп цию с историей науки, подтвердить ее историческими фактами. Стремление дать рациональную реконструк цию истории науки приводит Лакатоса к самостоятель ному варианту критического рационализма.
Для того, чтобы приблизить методологическую концепцию к реальной исторической практике, Лака тос вводит в методологию науки новое понятие «ис следовательская программа», или «научно-исследо вательская программа» (НИП). Заметим, что если Поппер и логические позитивисты используют в своих рассуж дениях в качестве исходной и основной клеточки ана лиза понятия «теория» или «совокупность теорий», то у Лакатоса единицей методологического анализа яв ляется «исследовательская программа». В понимании Лакатоса, это — серия сменя ющих друг друга теорий, объединяемых совокупностью фунда ментальных идей и методологических принципов.
Лакатос предполагает также, что в истории науки параллельно существуют несколько исследовательских программ, относящихся к одному предмету исследова ния, решающих примерно сходные задачи и находя щихся по отношению друг к другу в конкурентной борьбе. Такие программы могут сосуществовать дос таточно долгое время, победа одной из них наступает постепенно, и значение этой победы может быть оце нено в том числе и с помощью побежденной програм мы, по сравнению с теми проблемами, которые не могут быть решены последней.
Исследовательская программа структурно состо ит из четырех основных элементов: ядра программы, защитного пояса, по зитивной и негативной эвристики.
а) «жесткое ядро» — целост ная система фундаментальных, частнонаучных и онтологических допущений, сохраняющаяся во всех теориях данной программы. Жестким это «ядро» называется потому, что исследователям как бы запрещено что-либо менять в исходной теории, даже если они находят факты, вступающие с ней в противо речие;
6) «защитный пояс», состоящий из вспомогательных гипотез и обеспечивающий сохранность «жесткого ядра» от опровержений; он может быть модифицирован, частично или полностью заме нен при столкновении с контрпримерами. Подобные гипотезы обра зуют «защитный пояс» вокруг фундаменталь ной теории, они принимают на себя удары опытных проверок и в зависимости от силы и количества этих ударов могут изменяться, уточняться или даже полностью заменяться другими гипотезами. Главная задача при этом обеспечить «прогрессивное движение» науч ного знания, движение ко все более широким и полным описаниям и объяснениям реаль ности.
в,г) нормативные, мето дологические правила-регулятивы, предписывающие, какие пути наиболее перспективны для дальнейшего исследования («поло жительная эвристика»), а каких путей следует избегать («негатив ная эвристика»). Одним словом, «положительная эвристика» — это совокуп ность приемов, с помощью которых можно и нужно изменять «опровержимую» часть про граммы, чтобы сохранить в неприкосновен ности «неопровержимую» ее часть. Позитивная эвристика, являясь второй существен ной частью исследовательской программы, «определя ет проблемы для исследования, выделяет защитный пояс вспомогательных гипотез, предвидит аномалии и победоносно превращает их в подтверждающие при меры — все это в соответствии с заранее разработан ным планом. Ученый видит аномалии, но, поскольку его исследовательская программа может выдерживать их натиск, он может свободно игнорировать их. Не анома лии, а позитивная эвристика его программы — вот что в первую очередь диктует ему выбор проблем». Вы полнение такого рода требований влечет существен ное изменение теорий. Ученые вынуждены принимать меры для объяснения контрпримеров, когда игнориро вать их в условиях конкурентной борьбы с другими исследовательскими программами уже нельзя, и совер шенствовать свои теории. Позитивная эвристика пре вращается в главную движущую силу науки. Заметим, что у Поппера изменение фальсифицированных тео рий равносильно отказу от фальсификации и являлось по сути дела регрессивным явлением, лазейкой для догматизма. Негативная эвристика является совокупностью приемов и правил, которые предназначены для защи ты ядра программы от эмпирических опровержений.
Теперь можно перейти к изложению основного момента методологии Лакатоса. Мы уже выяснили, что в истории науки сосуществуют несколько иссле довательских программ, соперничающих друг с дру гом. Как определить, какая из них с большей надеж ностью и доказательностью может достигнуть успеха? И какая программа будет определять прогрессивное развитие науки? Главной проблемой в этом отноше нии является проблема определения критериев ус пешности исследовательской программы. Лакатос считает, что этот критерий состоит в эвристической ценности исследовательской программы. Теоретичес кие предсказания новых фактов должны опережать их эмпирическое подтверждение. «Исследовательская программа, —писал Лакатос, — считается прогресси рующей тогда, когда ее теоретический рост предвос хищает ее эмпирический рост, т. е. когда она с неко торым успехом может предсказывать новые факты {«прогрессивный сдвиг проблем»); программа регрессирует, если ее теоретический рост отстает от ее эмпирического роста, т. е. когда она даст только за поздалые объяснения либо случайных фактов, либо фактов, предвосхищаемых и открываемых конкуриру ющей программой («регрессивный сдвиг проблем»). Если исследовательская программа прогрессивно объясняет больше, нежели конкурирующая, то она «вытесняет» ее, и эта конкурирующая программа мо жет быть устранена (или, если угодно, «отложена»). Итак, более успешна та исследовательская програм ма, которая дает больше новых предсказаний, под тверждаемых опытом. Такая программа — более про грессивна. Опыт выступает мерой в оценке конкури рующих программ. Если же опыт опровергает теорию, то вся исследовательская программа, сохраняя ядро и позитивную эвристику, остается дееспособной. Оп ровержение теории не является основанием для ее от вержения и тем более для отвержения всей програм мы. С точки зрения Лакатоса, никакого решающего эксперимента, который обычно неправильно связыва ют с крушением теории, в науке не существует. Отри цая возможность решающего эксперимента, Лакатос пытается восстановить историческую справедливость, доказывая, что кроме «упрямых» фактов (к тому же еще неправильно интерпретированных) в науке дей ствуют живые люди, которые очень часто поступают вопреки этим фактам.
****
Разница в теориях Куна и Лакатоса: Лакатос выделяет в науке внутреннюю и внешнюю историю. Внутренняя история науки базируется на движении идей, методологии, методик научного исследования, то, что, по словам Лакатоса, составляет особенное содержание науки. Внешняя история - это формы организации науки и личностные факторы научного исследования. Кун подчеркивал огромное значение этих "внешних факторов", Лакатос же отдает им второстепенное значение.
ПРИМЕР №3: МОДЕЛЬ КЕЙС-СТАДИС (УНИКАЛИЗМ)
Кейс стадис (case studies) - ситуационные исследования. Это направле ние начинает выдвигаться на передний план в 70-е годы. В работах такого рода прежде всего подчеркивается необхо димость остановить внимание на отдельном событии из истории науки, которое произошло в определенном месте и в определен ное время. Кейс стадис — это как бы перекресток всех возможных анализов науки, сфокусированных в одной точке с целью обрисовать, реконструировать одно событие из истории науки в его цельности, уникальности и невоспроизводимости. Процесс индивидуализации изучаемых исторических собы тий, который начался с выдвижения на передний план в качестве предмета изучения строя мышления определенной эпохи, ра дикально трансформирующегося с ходе глобальной научной революции, завершается ситуационными исследованиями, ко торые являются уже прямым антиподом кумулятивистских, ли нейных моделей развития науки. В кейс стадис ставится задача понять прошлое событие не как вписывающееся в единый ряд развития, не как обладающее какими-то общими с другими событиями чертами, а как непо вторимое, невоспроизводимое в других условиях. В исторических работах прежнего типа историк стремился изучить как можно больше фактов с тем, чтобы обнаружить в них нечто общее и на этом основании вывести общие закономернос ти развития. Теперь историк изучает факт как событие, событие многих особенностей развития науки, сходящихся в одной точке с тем, чтобы отличить ее от других.
Обозначим некоторые методологически значимые особен ности кейс стадис, опираясь на сказанное об этих исследованиях выше.
Во-первых: процессуальность, эти исследования сосредоточены не столько на некотором готовом факте, окончательном итоге науч ного открытия, сколько на самом событии, по возмож ности целостном и неповторимом. Такое событие может, на первый взгляд, предстать очень частным и незначительным, но оно несет в себе некото рые симптомы переломных, поворотных моментов в ис тории науки. С другой стороны, такие события, сознают это сами исследователи или нет. оказываются своеобразным, легкообозримым и точно определяемым перекрест ком разных направлений историко-научного поиска, будь то анализ процесса творчества, социальных условий, со отношения общесоциального и собственно научного со общества, структуры научного знания и т.д. Кейс стадис сочетают в себе, что очень важно, синтетичность, универсальность и локальность, точечность, легкообозримую предметность анализируемого события.
Во-вторых: локальность, для кейс стадис важно, что в качестве целост ного и уникального берется событие малое по объему: это, как правило, не культура какого-то длительного периода времени в истории, не культура большого регио на, нет, изучаются события локализованные, такие, как отдельный текст, научный диспут, материалы конферен ции, научное открытие в определенном научном коллек тиве и т.д.
В-третьих: значительность, особое значение для кейс стадис приобретает возможность охарактеризовать их как некую воронку, в которую втягиваются и предшествующие события, и пос ледующие, хотя предмет изучения характеризует настоя щее науки, «теперь», пусть даже это «теперь» и относится хронологически к прошлым векам.
ПРИМЕР №4: ЭПИСТЕМОЛОГИЧЕСКИЙ АНАРХИЗМ П.ФЕЙЕРАБЕНДА
Можно усмотреть некую иронию судьбы в том. что американский философ науки Пол Фейерабенд (1924—1994) родился в Вене, неподалеку от того места, где собирал ся Венский кружок. Ведь именно ему было суждено завершить развитие логико-аналити ческого направления в философии науки, ко торое тогда еще только зарождалось в стенах Венского университета.
Фейерабенд назвал свою концепцию эпис темологическим анархизмом. Что же она со бой представляет? С точки зрения методологии анархизм яв ляется следствием двух принципов:
1. Принци па пролиферации (от латинского proles — по томство, fero — несу; буквально: разрастание ткани организма путем разложения клеток);
2. Принципа несоизмеримости.
Согласно перво му из них. требуется изобретать (размножать) и разрабатывать теории и концепции, не со вместимые с существующими и признанны ми теориями. Это означает, что каждый уче ный — вообще говоря, каждый человек — может (и должен) изобретать свою собствен ную концепцию и разрабатывать ее. сколь бы абсурдной и дикой она ни казалась окружаю щим.
Принцип несоизмеримости, гласящий, что теории невозможно сравнивать друг с дру гом, защищает любую концепцию от внеш ней критики со стороны других концепций. Так, если кто-то изобрел совершенно фантастическую концепцию и не желает с ней рас ставаться, то с этим нельзя ничего сделать: нет фактов, которые можно было бы ей про тивопоставить, так как она формирует свои собственные факты; не действуют указания на несовместимость этой фантазии с фунда ментальными законами естествознания или с современными научными теориями, так как автору этой фантазии данные законы и тео рии могут казаться просто бессмысленными; невозможно упрекнуть его даже в нарушении законов логики, ибо он может пользоваться своей особой логикой.
Автор фантазии создает нечто похожее на парадигму Куна: это особый мир и все, что в него не входит, не имеет для автора никакого смысла. Таким образом, формируется мето дологическая основа анархизма: каждый во лен изобретать свою собственную концеп цию; ее невозможно сравнить с другими кон цепциями, ибо нет никакой основы для тако го сравнения; следовательно, все допустимо и все оправданно.
История науки подсказала Фейерабенду еще один аргумент в пользу анархизма: не существует ни одного методологического пра вила или нормы, которые не нарушались бы в то или иное время тем или иным ученым. Более того, история показывает, что ученые часто действовали и вынуждены были дей ствовать в прямом противоречии с существу ющими методологическими правилами. От сюда следует, что вместо существующих и признанных методологических правил мы можем принять прямо им противоположные. Но и первые, и вторые не будут универсаль ными. Поэтому философия науки вообще не должна стремиться к установлению каких-либо правил научного исследования.
Фейерабенд отделяет свой эпистемологи ческий (теоретико-познавательный) анархизм от политического анархизма, хотя между ними имеется и определенная связь. У поли тического анархиста есть политическая про грамма, он стремится устранить те или иные формы организации общества. Что же касается эпистемологического анархиста, то он иногда может защищать эти нормы, посколь ку он не питает ни постоянной вражды, ни неизменной преданности ни к чему — ни к какой общественной организации и ни к ка кой форме идеологии. У него нет никакой жесткой программы, и он вообще против вся ких программ. Свои цели он выбирает под влиянием какого-то рассуждения, настроения, скуки, из желания произвести на кого-нибудь впечатление и т. д. Для достижения избран ной цели он действует в одиночку, однако может примкнуть и к какой-нибудь группе, если это покажется ему выгодным. При этом он использует разум и эмоции, иронию и де ятельную серьезность — словом, все сред ства, которые может придумать человеческая изобретательность. «Нет концепции — сколь бы «абсурдной» или «аморальной» она ни казалась, — которую бы он отказался рассмат ривать или использовать, и нет метода, кото рый бы он считал неприемлемым. Единствен ное, против чего он выступает открыто и бе зусловно, — это универсальные стандарты, универсальные законы, универсальные идеи, такие, как «Истина», «Разум», «Справедли вость», «Любовь» и поведение, предписыва емое ими...»
Анализируя деятельность родоначальни ков современной науки, Фейерабенд прихо дит к выводу, что наука вовсе не рациональ на, как считает большинство философов. Но тогда возникает вопрос: если в свете совре менных методологических требований наука оказывается существенно иррациональной и может развиваться, лишь постоянно нарушая законы логики и разума, то чем же тогда она отличается от мифа, от религии? В сущнос ти, ничем, отвечает Фейерабенд.
Действительно, как отличают науку от мифа? К характерным особенностям мифа обычно относят то, что его основные идеи объявлены священными; всякая попытка по сягнуть на них наталкивается на табу; факты и события, не согласующиеся с центральны ми идеями мифа, отбрасываются или приводятся с ними в соответствие посредством вспо могательных идей; никакие идеи, альтернатив ные по отношению к основным идеям мифа, не допускаются, и если все-таки они возника ют, то безжалостно искореняются (порой вме сте с носителями этих идей). Крайний догма тизм, жесточайший монизм, фанатизм и нетер пимость к критике — вот отличительные чер ты мифа. В науке же, напротив, распростране ны терпимость и критицизм. В ней существу ет плюрализм идей и объяснений, постоянная готовность к дискуссиям, внимание к фактам и стремление к пересмотру и улучшению при нятых теорий и принципов.
Фейерабенд не согласен с таким изображе нием науки. Всем ученым известно, и Кун выразил это с большой силой и ясностью, что в реальной, а не выдуманной философами науке свирепствуют догматизм и нетерпи мость. Фундаментальные идеи и законы рев ниво охраняются. Отбрасывается все, что рас ходится с принятыми теориями. Авторитет крупных ученых давит на их последователей с той же слепой и безжалостной силой, что и авторитет создателей и жрецов мифа на веру ющих. Абсолютное господство парадигмы над душой и телом ученых рабов — вот прав да о науке. Но в чем же тогда преимущество науки перед мифом, спрашивает Фейерабенд, почему мы должны уважать науку и прези рать миф?
Нужно отделить науку от государства, как это уже сделано в отношении религии, при зывает Фейерабенд. Тогда научные идеи и теории уже не будут навязываться каждому члену общества мощным пропагандистским аппаратом современного государства. Основ ной целью воспитания и обучения должны быть всесторонняя подготовка человека к тому, чтобы, достигнув зрелости, он мог со знательно и потому свободно сделать выбор между различными формами идеологии и деятельности. Пусть одни выберут науку и научную деятельность, другие примкнут к одной из религиозных сект, третьи будут ру ководствоваться мифом и т. д. Только такая свобода выбора, считает Фейерабенд, совме стима с гуманизмом, и только она может обес печить полное раскрытие способностей каждого человека. Никаких ограничений в обла сти духовной деятельности, никаких обяза тельных для всех правил, законов, полная сво бода творчества — вот лозунг эпистемологи ческого анархизма.
Современное состояние аналитической философии науки можно охарактеризовать, пользуясь терминологией Куна, как кризис. Парадигма, созданная логическим позитивиз мом, разрушена, выдвинуто множество аль тернативных методологических концепций, но ни одна из них не может решить стоящих проблем. Нет ни одного принципа, ни одной методологической нормы, которые не подвер гались бы сомнению. В лице Фейерабенда аналитическая философия науки дошла да выступления против самой науки и до оправ дания самых крайних форм иррационализма, Однако если исчезает всякая грань между наукой и религией, между наукой и мифом, то должна исчезнуть и философия науки как теория научного познания. За последние пол тора десятилетия в философии науки не по явилось по сути дела ни одной новой ориги нальной концепции и сфера интересов боль шей части исследователей постепенно смеща ется в область герменевтики, социологии на уки и этики науки.
****
Б: ДВИЖУЩИЕ СИЛЫ РАЗВИТИЯ НАУКИ
Столь же неоднозначно решается в современной философии науки и вопрос о ее движущих силах. По этому вопросу суще ствуют две альтернативные, взаимоисключающие друг друга по зиции – интернализм и экстернализм.
1. Согласно интерналистам, главную движущую силу развития науки составляют изначально присущие ей внутренние цели, средства и закономерности; научное знание должно рассматриваться как саморазвивающаяся система, содержание которой не зависит от социокультурных условий ее бытия, от степени развитости социума и характера различных его подсистем (экономики, техники, политики, фило софии, религии, искусства и т. д.). Наиболее видные представители интернализма – А. Койре, Р. Холл, П. Росси, Г. Герлак, а также такие известные постпози тивистские философы науки, как Лакатос и особенно Поппер.
Последнему принадлежит наиболее значительная попытка обоснования правомерности интерналистской программы разви тия научного знания. Карл Поппер предложил в 1967 году различать следующие три «мира»: во-первых, мир физических объектов или физических состояний; во-вторых, мир состояний сознания, мыслительных (ментальных) состояний, в-третьих, мир объективного содержа ния мышления, мир научных идей, проблем, поэтических мыслей и произведений искусства. Этот «третий мир» вполне объективен и осязаем. Это мир книг, библиотек, географических карт, мир произведений живописи... Книга, согласно Попперу, содержит объективное знание независимо от того, прочитает ее кто-нибудь или не прочитает. Важно только то, что она потенциально может быть прочитана и понята. Это примерно также, как осиное гнездо является осиным гнездом, даже если оно покинуто, и осы там не живут.
Концепция Поппера подчеркивает своеобразие и загадочность знания как объекта исследования: для того чтобы найти ему место в цепи явлений, понадобилось выделить особый «третий мир». Настаивая на самостоятельном и независимом существовании этого мира, Поппер предлагает следующий мысленный эксперимент. Представьте себе, что уничтожены все наши машины и орудия труда, а также все субъективные знания и навыки, позво лявшие пользоваться ими. Восстановится ли цивилизация? Да, отвечает Поппер, если при этом сохранятся библиотеки и наша способность читать и понимать книги. В противном случае для восстановления цивилизации потребуются тысячи лет.То есть мир знаний объективно независим.
Пояснения: Общественное воздействие на науку в этом случае характе ризуется как действие внешней силы, стимулирующей движение, но не отвечающей за законы этого движения (неурожай в сельском хозяйстве, вынуждающий химиков интенсифи цировать работу в определенной области своей науки, не детерминирует пути и способы рассуждения ученых).
2. В противоположность интерналистам, экстерналисты исхо дят из убеждения, что основным источником инноваций в науке, определяющим не только направление, темпы ее развития, но и содержание научного знания, являются социальные потребности и культурные ресурсы общества, его материальный и духовный потенциал, а не сами по себе новые эмпирические данные или имманентная логика развития научного знания. С точки зрения экстерналистов, в научном познании познавательный интерес не имеет самодовлеющего значения (познание ради умножения и совершенствования знания в соответствии с неким универсаль ным методом). Он в конечном счете всегда «замкнут» на опреде ленный практический интерес, на необходимость решения в фор мах наличной социальности, множества инженерных, техничес ких, технологических, экономических и социально-гуманитарных проблем.
Пояснения: Общественное воздействие на науку в этом случае характе ризуется как действие внутренней силы, фундаментально определяющей процесс научного познания:
- ученый опирается на идеи своего века относительно основ мироздания;
- главный стимул научной деятельности – стремление ученого к утверждению своего приоритета, профессиональному призванию;
- наука – это социальный институт, там своя этика, нормы и т. п., которые существенно влияют на результаты исследований;
- наука связана с другими социальными образованиями, которые влияют на нее – церковь, искусство, государство и т.п.
****
Конечно, ни один из факторов социальной среды (потребно сти экономики, техники, идеологические ценности, мировоззрен ческие ориентиры), ни даже социокультурная среда в целом (социокультурный фон) не может детерминировать появление но вой идеи, ибо последняя может «родиться» только от идеи же. Роль социкультурной среды состоит в том, что она способна «провоцировать» (или «не провоцировать») рождение конкрет ной идеи. Между наукой и ее социальным окружением существу ет скорее отношение кооперации, резонанса, когда их «созвучие» способствует рождению новой идеи, показывая ее востребованность. Наука по своей социально-биологической (адаптационной) природе всегда готова, так сказать, «генетически» откликнуться на требования среды, но, при этом она сама должна быть уже подготовлена к ответу на конкретный вызов ее социального ок ружения. Если продолжить биологическую аналогию: для того, чтобы «родить» какую-то идею, наука должна по крайней мере быть «беременной» ею. Следовательно, в вопросе о движущих силах науки, необходимо стремиться к учету как внешних, так и внутренних факторов, определяющих этот процесс.
11