Некоторые проблемы криминологических исследований Криминология это самостоятельная междисциплинарна
Работа добавлена на сайт samzan.net:
Глава I Введение
1. Некоторые проблемы криминологических исследований
Криминология — это самостоятельная междисциплинарная наука со своей историей, характеризующаяся оригинальными ме тодами исследования и своеобразными институтами и организа циями, имеющимися во всех странах мира. Криминология осно вывается на разработке и применении обществоведческих мето дов исследования (например, интервьюирование или психодиаг ностическое тестирование) к правонарушителям, жертвам престу плений, а также полицейским, судьям по уголовным делам и слу жащим в местах лишения свободы; вместе с тем она настолько переориентировала методы социального познания для своих нужд, что уже можно говорить о собственно криминологических методах. Криминология во многом обязана социологии, психиа трии, психологии и педагогике как в части различных находок и открытий, так и в плане общего развития. Во многом обога щают ее и исследования в области уголовной социологии и судеб ной психологии. В то же время рассмотрение проблем преступно сти и антиобщественного поведения (например, злоупотребление наркотиками и проституция) с позиций только одной-един-ственной науки, скажем социологии или психиатрии, неиз менно оказывается однобоким и в силу этого не всегда достовер ным, Поэтому задача криминологии должна состоять в том, что бы ее выводы постоянно использовались юристами при разработ ке уголовного законодательства и в практике применения уголов ного права, а ее данные принимались во внимание при исследова нии фактов преступности либо антиобщественного поведения с учетом методов и теории общественных наук, приспособленных для целей криминологии.
Поэтому криминолог должен быть и юристом и обществове дом (например, социологом, психологом и др.). В настоящее время во многих странах (США, Канаде, Англии, ФРГ) уделяется большое внимание подготовке специалистов в области кримино логии и уголовной юстиции. Конечно, спрос на специалистов-криминологов невелик, и потому не каждый университет может позволить себе иметь для этого особое отделение. Тем не менее
все юристы и обществоведы (например, социологи и психологи), как и служащие полиции и органов исполнения наказания, а также сотрудники органов социального обеспечения (например, отделов помощи условно осужденным) должны знать основы криминоло гии.
Криминология--наука эмпирическая, и она опирается на практический опыт. Однако факты недостаточно просто устано вить: их нужно подвергнуть проверке и исследованию с помощью надежных научных методов. Ведь фактами можно манипулиро вать как угодно. Поэтому довольно сомнительными являются, например, попытки сделать философскую антропологию некоей «золотой серединой» криминологических исследований (WUrten' berger 1957). В современной криминологии полемика и резкая, по рой не относящаяся к делу критика, подменяют собой все еще преимущественно эмпирически фундированные теории (Wolfgang 19810), хотя общий уровень криминологических исследований в настоящее время несколько возрос. Стремление к большей науч ной специализации заставляет многих криминологов совершать ошибку, когда они ставят под сомнение полученные и подтвер жденные эмпирическим путем результаты исследований и к тому же чрезмерно акцептируют внимание на различиях мнений, пред ставленных отдельными направлениями или «школами», нередко противостоящими друг другу. Слишком редко отмечается то об щее, что объединяет криминологов, так что внешнему наблюдате лю представляется картина ужасающей разноголосицы. Подоб ное неверное впечатление делает и всю криминологию неоправ данным образом недостоверной в глазах исследователей. Подчас невозможным оказывается и перевод результатов исследований в русло практических рекомендаций и предложений, поскольку те, кто заинтересован в сохранении такого неудовлетворительного состояния криминологических элементов в практике уголовного судопроизводства, всегда могут сослаться на то, что, мол, «эксперты не едины» в своем мнении.
К этому добавляется и то, что различные политические и эко номические группировки стремятся оказать свое влияние на кри минологию и использовать ее в собственных эгоистических инте ресах. К тому же криминологии, базирующейся на фактах и опы те, очень нелегко добиваться научной объективности. В игре ока зываются задействованы слишком многие интересы. Кримино логия должна определиться, на чьей она стороне—преступника {Becker 1967), жертвы (Weis 1982) или общества. Результаты кри минологических исследований нередко имеют политические по следствия. Именно поэтому криминологам следует добиваться таких результатов, в которых не было бы ни партийности, ни предвзятости, стремиться к научной объективности (Kaiser 19800) даже тогда, когда подобный «нейтралитет» оказывается исключи тельно труднодосягаемым, а иногда и нежелательным (Binder, Geis 1983). Следует предоставить возможность каждому кримино логу отстаивать свою личную точку зрения. При этом, конечно, не-
10
льзя не уделять внимания самокритике и стремлению к научному единству при полной свободе дискуссии и аргументированных споров.
Криминология ориентируется на научное познание. Она не за нимается историями о происшествиях, отбираемых по признакам курьезности и необычности. Этим она отличается от «анекдотиче ской криминологии», строящейся не на выработке и определении закономерностей, знание которых необходимо для предупрежде ния преступлений, должного отношения к правонарушителю и жертве преступления, а ориентированной главным образом на расцвечивание отдельных случаев любопытными подробностями ради развлечения людей. Вряд ли можно возражать против такой «анекдотической криминологии», если она, разумеется, не пытае тся с помощью неточностей и натяжек превращать эти случаи в сенсации. Все занимающиеся ею должны, безусловно, осозна вать ее ограниченные задачи. Она никоим образом не должна придавать своей трактовке научный характер или даже видимость его, что позволило бы оппонентам криминологии обосновать свое убеждение в том, что подлинная криминология вовсе не стре мится к научному познанию и на такое не способна. Поэтому ра ди сохранения своей достоверности научная криминология обяза на четко отграничивать себя от всего анекдотического. Сегодня эти границы еще весьма нестабильны. И нельзя отметать в сторо ну научно-популярные работы о преступности и преступниках, особенно если они написаны со знанием дела и если ими не подме няется эмпирико-криминологический анализ.
2. Предрассудки и табу
Изучением преступности и антиобщественною поведения так или иначе занимается не только криминология, но и все общество, так же как и многие отдельные группы людей. 3 то время как все эти различные группы рассматривают феномен преступности с собственной точки зрения и реагируют на антиобщественное по ведение и преступность преимущественно с позиций морали и эмоций как на нечто иррациональное, в обществе уже сложились определенные клише и предубеждения в отношении преступности, преступников, антисоциальных элементов, а также криминологии и криминологов. Они сводятся к следующему:
—^Общество рассматривает уголовных преступников и анти социальных типов как группы чуждых, стоящих вне общества эле ментов, которых следует только ловить и заключать в тюрьму. Проблема преступности будет тем самым решена.'' Это неверное представление распространяют и на криминологию, которую в лучшем случае путают с криминалистикой, занимающейся рас следованием конкретных преступлений и изобличением правона рушителей. Когда же криминология пытается рационально объ яснить масштабы, формы проявления, развитие и причины пре ступности и антиобщественного поведения, а затем и дать рецеп-
ты правильного реагирования на преступность, ее именуют «нау кой всепрощения» и всячески дискредитируют. В преступниках ви дят только «монстров» (делая из них своего рода пугало). Этим общество поступает с уголовными преступниками так же, как они поступают со своими жертвами.
— В то время как тяжкие преступления, например насиль ственные, являются в действительности довольно редкими делик тами, фантазии по поводу таких преступлений приобретают ха рактер наиболее распространенного феномена. Журналисты бук вально «выкладываются» при описании «необычных» уголовных дел. Общество находит развлечение в разговорах о подобных пре ступлениях, кажущихся ему загадочными. И вину за тот образ, ко торый оно создает в отношении преступности, оно переносит на криминологию, расправляясь с ней как с «несерьезной сенсацион ной наукой».
— У практических работников уголовного правосудия на пер вом плане, вполне понятно, стоят те задачи, которые они призва ны решать. Уголовная полиция обязана расследовать преступле ние и изобличить преступника. Уголовный суд должен в процессе судебного разбирательства, строго соответствующего нормам правового государстьа, вынести справедливое решение по делу. Органам исполнения наказания надлежит надежно и в соответ ствии с установленными правилами обеспечить лишение свободы осужденного. Все указанные инстанции склонны рассматривать криминологию в качестве науки, которая слишком далеко отошла от той конкретной действительности, с которой они сами выну ждены иметь дело. В таких важных вопросах, как сбор и оценка доказательств, выбор и назначение меры наказания, они руковод ствуются принципами «практического жизненного опыта» и «зна ния природы человека», что не имеет научного обоснования и сли шком часто сводится к укоренившимся в обществе стереотипам. Упрек в «уходе теоретиков криминологии от жизненной практи ки» несправедлив, так как перед криминологией стоит задача ис следовать с помощью научных методов социальные и психологи ческие взаимосвязи преступности и антиобщественного поведе ния. Поэтому на практические вопросы уголовного правосудия она может дать лишь косвенные, а не прямые ответы. Все ее эмпи рические изыскания и теоретические дискуссии направлены на то, чтобы прежде всего оказать посильную помощь уголовной юсти ции.
— Довольно большое число криминологов видит свою задачу не в том, чтобы собирать «точные сведения» и обучать полицей ских или судей, а в том, чтобы заставить государственные инсти туты (суды, полицию, органы мест лишения свободы, органы над зора за условно осужденными и отпущенными на свободу) по стоянно сомневаться в правильности принятых ими решений и действовать в обществе «нефункционально», то есть доставлять им трудности (Bertrand—в работе Grabiner 1973). Эти криминоло ги называют традиционную криминологию «старой» криминоло-
12
гией или «легитимационной (или полицейской) наукой»; сами же себя они считают «новыми» криминологами, развиваемую ими криминологию—«критической». Они немало способствуют даль нейшему укоренению и без того широко распространенного пред рассудка, что криминология является политической идеологией таких ревнителей порядка, которые используют «мягкие» социо логические и психологические методы лишь для того, чтобы вести споры в «башне из слоновой кости», и не заинтересованы в прак тической помощи уголовной юстиции. Однако недопустимо оце нивать всю криминологию только по позиции меньшей части ее представителей.
Преступность и социальные отклонения—разновидности че ловеческого поведения. Чтобы их изучать, необходимо вторга ться в частную и даже в интимную жизнь людей — преступников и жертв, потенциальных преступников и жертв. Однако подобное вторжение сопряжено с нарушением конституции и прав человека. Высказывание мнения относительно того, как становятся пре ступником и жертвой, в различных сферах общества и определен ными лицами, как и реакция на такие высказывания, могут нару шить известные табу, что используется как своего рода оружие в криминологических спорах при апелляции к чувствам. «Табу»— полинезийское слово, которое можно перевести как «священный страх». Зигмунд Фрейд подчеркивал двойственный смысл слова «табу». С одной стороны, оно означает нечто священное, сокро венное, а с другой—что-то зловещее, угрожающее, запретное и нечистое. Табу влекут за собой определенные ограничения и за преты на те или иные поступки и мысли. Здесь налицо попытка иррационального использования отвращения, вызываемого чув ственным восприятием, что, по-видимому, сопряжено со стиму лированием страха перед действием демонических сил. Наука и табу полностью противоречат друг другу. Наука, подверженная влиянию табу, не имеет ни смысла, ни ценности. Научные поиски возможны только в атмосфере интеллектуальной свободы. Не возможно и нельзя постоянно подавлять истину. Конечно, очень часто слышатся такие доводы, что, мол, как раз в связи с преступ ностью и антиобщественным поведением и возникают «опасные» мысли и идеи, как бы подготавливающие и даже оправдывающие преступность. С одной стороны, верно, что мысли и идеи могут иметь в действительности опасные последствия. С другой сторо ны, часто выдвигается тот аргумент, что установление табу и про ведение его в жизнь именно и нужно считать «опасными» мысля ми. Опасность каких-то идей нужно доказывать исчерпывающей аргументацией. Ибо как раз подавление мыслей и идей и бывает опасным (Sagarin 1980).
Высказывание и защита непопулярных взглядов считается в науке проявлением гражданского мужества. Ученый может по лучить большие неприятности от «групп давления», защищаю щих определенные интересы. Его могут сделать объектом нефор мальных коллективных санкций: редакции журналов перестают
13
публиковать его работы, отменяются или проваливаются обсу ждения его книг, коллеги не привлекают его к участию в конгрес сах, к изданию сборников. Добиваются прекращения финансиро вания его исследований. Гонения могут принять форму фи зического или психического насилия.
Табуизация зачастую принимает самые удивительные формы. Так, например, в течение долгого времени табу налагалось на го мосексуализм; его попросту отрицали, считали непроизносимым и недостойным понятием. С недавних пор считается неприличным критиковать гомосексуалистов или высказывать им свое неодо брение. Такие слова, как «изнасилование» и «жертва», несут в се бе весьма значительный эмоциональный заряд (Henson 1980). С часто цитируемым словом из лексикона «Осуждения жертвы» криминологи поступают так, что целые категории явлений остаю тся за пределами исследований (Gordon 1980). Майкл Левин (1980) высказал мнение, что феминизм в США превратился почти «в го сударственную религию». Рэй Джеффри (1980) выражает весьма пессимистический взгляд на академическое сообщество, считая, что оно отнюдь не стремится к истине, а чувствует себя обязан ным поддерживать определенную идеологию, что истина лишь случайно и в результате ожесточенной борьбы пробивает себе путь и что в оправдание отказа от новых идей и их подавления приводятся самые гуманные доводы. Верно и то, что не только журналисты своими призывами к чувствам затрудняют исследо вания в криминологии, но и сами криминологи ненужным возму щением мыслями своих коллег способствуют их табуизации. В ка честве примеров тем, на которые в криминологии наложены табу, можно назвать следующие: криминальная биология в США, уго ловная социология и психоаналитическая криминология в ФРГ, а также комплексы проблем расы, интеллекта и преступности (Gordon, Кагтеп 1980), преступность среди женщин и девочек и преступность по отношению к ним (Henson 1980), содействие преступлению со стороны жертвы. Эти проблемы разрешено об суждать, но практическое их решение допустимо лишь в опреде ленной форме. Очень слабо освещаются вопросы половой пре ступности и насилия в семье (истязание женщин и детей), посколь ку это требует серьезного вторжения в интимную сферу жизни людей и противоречит общественным стереотипам, согласно ко торым преступник—это всегда чужой человек, приходящий «изв не». Весьма спорными являются также вопросы абортов (Leavy, Kummer, Drinan 1968), смертной казни (Pierce 1976). Проблем, связанных с политической и экономической преступностью, вооб ще стараются избегать, так как в большинстве случаев преступни ками здесь являются сильные мира сего, в чьих руках и находится право определять характер тех или иных действий и клеймить лю дей. Наконец, повсеместно стараются замять вопросы национал-социалистского геноцида в отношении евреев во второй мировой войне, поскольку высказывания в этом плане могут быть неверно истолкованы, а немецкий народ может быть представлен как со участник этого геноцида. 14
3. Наблюдение за антиобщественным поведением
Криминология—это наука, имеющая дело непосредственно с реальностью. Она пытается выявить реальности уголовного и антиобщественного поведения и повлиять на них. Преступление как единичный акт и преступность как массовое явление следует рассматривать как некие феномены, которые невозможно наблю дать воочию, а составить о них представление удается лишь по другим данным, доступным для наблюдения. Ни за какими пре ступлениями нельзя наблюдать непосредственно, поскольку пре ступники делают все, чтобы третьи лица не стали свидетелями со деяяного ими, а также потому, что третьи лица, случайно наблю давшие преступление, оказываются по крайней мере морально обязанными принять сторону жертвы и тем самым помешать пре ступлению. В этом кроются причины того, почему систематиче ское и непосредственное наблюдение случаев преступного поведе ния неосуществимо. Это, конечно, не означает, что криминология может реконструировать картину реального преступного дей ствия только на основе фактов, содержащихся в уголовных делах и предназначенных для практических целей (расследование пре ступления, изобличение преступника), оставляя без внимания су ждения и выводы, полученные в ходе расследования, поскольку сами уголовные дела являются лишь «отфильтрованной карти ной» преступной действительности, то есть представляющей ее так, как ее видит судебно-следственная практика.
Антиобщественное поведение можно наблюдать непосредст венно, хотя в применении подобных методов перед криминоло гом возникает множество сомнений и трудностей. Размышляя над проблемами преступности, «кабинетный криминолог» может ощутить страх перед вхождением в предмет и свою оторванность от реальной действительности. Когда же он слишком тесно сбли жается с предметом своих исследований, то есть с антиобществен ным поведением, его начинают ругать за то, что он не выдержи вает дистанции отчуждения от антиобщественных типов и солида ризируется с ними. Так, если криминолог хочет исследовать про блему привыканияяк наркотикам, то он должен вести опрос нарко манов не только в «искусственной атмосфере» пункта консульта ции, клиники или реабилитационного центра. Здесь он не получит полного представления о действительности и в силу отсутствия собственного опыта не сможет непосредственно, то есть через наркомана, постичь эту действительность. Поэтому исследова тель-криминолог должен некоторое время прожить в подпольном обществе наркоманов, чтобы серьезно изучить проблемы де-виантных субкультур.
Девиантной субкультурой, или антиобщественной «подкуль-турой», является такая система ценностей, норм и форм поведе ния, которую признает определенная группа антиобщественных элементов и строит на ней свои отношения друг с другом; эта под система ведет внутри всего общества сравнительно отчужденное
15
существование, что порождает ее конфликты с обществом в це лом и столкновения с ним ее отдельных членов. Ганс-Хайнер Кю-не непосредственно наблюдал одну из таких субкультур наркома нов, названную им «Саарбрюккенской общиной». Он провел здесь опрос и психологическое обследование 93 наркоманов. В хо де этого наблюдения перед ним возникли следующие проблемы:
— Связанное круговой порукой общество наркоманов отно силось к нему с недоверием. Только по причине его внешнего вида (одежда, прическа) его причислили к «преуспевающим» и решили, что он—полицейский агент-провокатор. В течение всего периода его наблюдений ему пришлось добиваться того, чтобы члены «сцены» приняли его в свои ряды.
— После того как ему с трудом удалось установить контакт и добиться доверия, он понял, что не сумеет понять истинное со стояние наркомана, если сам не станет принимать наркотики.
— Поскольку ему не хотелось унижать наркоманов, делая их просто подопытными кроликами, он предложил им роли равно правных участников его исследований. Таким путем он постепен но сменил свою роль исследователя на роль советнэка и помощ ника во всех их жизненных делах. Так как наркоманы часто бы вают лишены родительской заботы и участия, он скоро превра тился в некое подобие отца. «Мои друзья из «общины» использо вали меня в этом плане на все сто процентов...» (Kuhne 1974).
— В результате утраты доверия к себе у него опять возникли определенные трудности, теперь уже для его исследовательской работы, вести которую так, как это было намечено, он не смог. Кроме того, как помощник наркоманов он был вынужден мири ться с упреками в том, что за счет этой помощи он решает со бственные проблемы.
— Наконец, такое наблюдение с непосредственным участием в делах группы поставило его на грань уголовной ответственно сти, ибо ему становились известны факты нападений на аптеки, подделки рецептов, скупки наркотиков и оптовой продажи их, а также угона автомашин, к чему проявляли живой интерес и по лиция и прокуратура.
В результате своих наблюдений и изысканий Кюне пришел к выводу, что угроза применения уголовно-правовых санкций с целью пресечения потребления наркотиков может запугать то лько тех, у кого еще нет опыта в приеме наркотиков, и что в то же время она лишь усугубляет проблемы, стоящие перед наркомана ми, и ускоряет процесс выталкивания таких людей из общества
В глазах общественного мнения уличнаяя«автомобильная» проституция носит случайный, хаотический и совершенно нерегу лярный характер. То, что эта точка зрения не соответствует дей ствительности, хорошо показал Бернард Коэн (1980), который в течение двух лет непосредственно наблюдал в Нью-Йорке з? уличной и «автомобильной» проституцией. Для слежки Коэв использовал автомашину, и все свои наблюдения тут же записы вал на пленку. Он установил, что уличная и «автомобильная» про-
16
ституция являются хорошо организованной субкультурой. У каж дой проститутки есть свое «постоянное место» на панели, с кото рого она следит за медленно проезжающими мимо автомашина ми и пытается обратить на себя внимание. Этим «постоянным ме стом», которое она сччтает своим «владением», она располагает на следующих основаниях. Во-первых, она настолько хорошо знает свой район вокруг «места», что в случае необходимости мо жет быстро и легко спрятаться или убежать при возникновении какой-либо угрозы. Во-вторых, ее постоянные клиенты знают, где ее можно найти. В-третьих, ее сутенер имеет возможность по стоянно следить за ней. Далее, ее конкурентки держатся на таком же расстоянии от нее и друг от друга, что это не мешает их «рабо те». В районах процветания проституции уличные и «автомобиль ные» проститутки распределены в соответствии с их возрастом, привлекательностью и теми сексуальными услугами, которые они предлагают. Более старые и менее привлекательные проститутки уже не могут держаться среди молодых и красивых девушек. Поэтому каждая из них выбирает себе или получает от коллег или от сутенера то «место», которому она соответствует. В этом отно шении такая девиантная группа регулирует и контролирует свою деятельность самостоятельно. «Автомобильные» проститутки также все время караулят свое «место» и направляют сюда своих клиентов, так как только здесь они могут предложить им обгово ренные услуги. К тому же здесь они оказываются под охраной своих сутенеров, защищающих их от нападения клиентов и одно временно контролирующих их. Сутенер не пользуется в преступ ном мире большим уважением, ибо у него нет никаких особых способностей, например таких, какими обладает профессиональ ный взломщик. Он модно одевается, носит драгоценности, имеет большой современный автомобиль и всяяески дает понять, что у него много денег. Его престиж находитсяяв полной зависимости от той репутации, которой пользуется в рамках девиантной субку льтуры опекаемая им проститутка. Последняя же нуждается в су тенере, поскольку он понимает ее «профессию» и поддерживает ее эмоционально, охраняет ее и объясняет ей правила, принятые в данной девиантной субкультуре. Он хорошо знаком с преступ ным миром и часто используется уголовниками в качестве источ ника разных сведений, а иногда и денег.
На жаргоне гомосексуальной субкультуры туалеты в парках крупных городов зовутся «чайными домиками». Они вполне до ступны, легко узнаваемы для посвяяенных и в общественном пла не малозаметны. Американский криминолог Лауд Хэмфрис (1971, 1973) непосредственно наблюдал поведение гомосексуалистов
•в десяти общественных туалетах четырех различчых парков одно го американского города с двухмиллионным населением. Гомо-
•сексуалисты создают свой механизм защиты от общества. Они ^скрывают свою подлинную сущность, они узнают друг друга и знакомятся с помощью условных жестов и гримас и соблюдают исключительную осторожность при контактах с посторонними
17
2—225
и незнакомыми людьми. Поэтому Хэмфрису, поставившему себе цель изуччть гомосексуальную субкультуру, было непросто полу чить доступ к гомосексуалистам. По его мнению, путем опроса гомосексуалистов в барах, где они обычно собираются, получить истинную картину их антиобщественного поведения человеку «со стороны» невозможно, и потому, не желая делать гомосексуали стов простыми объектами исследования (поскольку они и так чув ствуют себя отвергнутыми обществом), он сам стал выдавать себя за гомосексуалиста. Эти мужччны встречаются для соверше ния гомосексуальных действий в общественных туалетах по пути на работу или возвращаясь с нее. Во время подобных встреч, в ко торых, как правило, участвуют двое мужччн, рядом находится третий, играющий роль соглядатая, который предупреждает обоих действующих лиц о грозящей опасности и к тому же часто является войёром, испытывающим половое возбуждение и удов летворение от наблюдения за сексуальным актом. Именно такую роль соглядатая и взял на себя Хэмфрис для видимости. На са мом же деле он изучал гомосексуальное поведение методом прямого включчнного наблюдения, в ходе которого он после каж дой такой встречч заполнял специальную анкету. Кроме того, он установил номера автомашин 134 мужчин-гомосексуалистов, пар ковавшихся возле общественных туалетов, выяснил в полиции имена владельцев, их адреса и проинтервьюировал их у них дома. Хэмфрис подвергся критике за то, что он скрывал свои истинные намерения при встречах с гомосексуалистами. Прозвучали заяв ления о том, что профессиональной научной этике противоречит преднамеренное сокрытие от опрашиваемых истинных целей ис следования. Кроме того, вторжение в сферу личной жизни муж чин-гомосексуалистов было осуждено. Правда, Хэмфрис прово дил опрос с полного согласия обследуемого и анонимно. Тем не менее утверждалось, что здесь было допущено недозволенное вмешательство в личную жизнь и в частные дела гомосексуали стов. Хэмфрис пытался защититься от этих обвинений не вполне убедительным аргументом, что эти мужчины добровольно допу скали его вторжение в их частную жизнь потому, что свои гомо сексуальные действия они совершали в общественных туалетах.
Исследование Хэмфриса дало следующие результаты. При «гомосексуальных играх» речь идет о поспешном обезличенном сексуальном удовлетворении, то есть о сексуальности без каких-либо персональных обязательств. Мужчины остаются незнако мыми друг другу; они не разговаривают друг с другом и обходя тся условными знаками, жестами и гримасами; они не прибегают ни к какому принуждению и избегают любых контактов с несо вершеннолетними. Хэмфрис выявил четыре различных типа го мосексуалистов. Большинство проинтервьюированных (54%) со ставляли женатые мужчины, живущие со своими женами. Они идут на безличные гомосексуальные встречи, поскольку в своем супружестве по тем или иным причинам не получают полового удовлетворения либо им недостаточно сексуального самоудов-
18
летворения, а на нормальные любовные отношения не хватает средств или времени, а также поскольку они любят своих жен и свою профессию, но к тому же хотят сохранить и свое граждан ское положение в обществе. Их браки отнюдь не являются неста бильными, а их жены, как правило, ничего не знают об их тайных гомосексуальных встречах. Хэмфрис считает эти встречи «без вредными». Он пишет: «У меня нет никаких моральных или ин теллектуальных — если не считать довольно умеренных эстетиче ских—возражений против того, что происходит в «чайных доми ках». Но я во всех случаях выражаю моральный протест против того, как общество относится к тем, кто участвует в этих дей ствияя».
Возможно, ради подобного результата вовсе не нужно было идти на столь большие научные и материальные затраты (вторже ние в сферу интимной жизни). Что же касается определения иссле дуемых действий как безвредных, то из-за ограниченности со бранного материала нельзя говорить об этом с полной убежден ностью. Эмпирические исследования Хэмфриса, естественно, под нимают вопрос о моральных границах допустимого научного на блюдения и о возможности переступить их. Предмет исследова ния в данном случае весьма щепетилен. В подобных изысканиях нельзя забывать об этической и эмоциональной сторонах дела. Представляется весьма сомнительным право исследователя брать на себя роль антиобщественного элемента или уголовного пре ступника для достижения научных криминологических целей.
4. Карьера в преступном мире
Поскольку непосредственное наблюдение за преступностью невозможно, следует пользоваться методами непрямого исследо ванияя Нельзя, однако, наблюдение заменить «феноменологиче ским раскрытием сущности» и интуицией. К тому же эмпириче ская наука не может ограничиться единичным наблюдением одно го феномена. Более того, полученное наблюдение должно быть повторено другими исследователями, и они должны прийти к тем же результатам, если мы хотим, чтобы результаты исследований были повсеместно признаны. Формой опосредованного наблюде ния яяляется интервью, которое криминолог берет у одного или нескольких преступников. Интервью в исследовательских целях в форме личного вербального взаимодействия двух человек со всем не похоже на обычную беседу или на интервью представите лям средств массовой информации. Интервью как средство иссле дования представляет собой планомерную деятельность с науч ными целями, в ходе которой интервьюируемый с помощью ряда точно нацеленных вопросов побуждается к сообщению вербаль ной информации (Scheuch 19620).
Но для того, чтобы получить от обследуемого такую поле зную информацию, необходимо установить с ним достаточно до верительные отношенияя Вопросы, которые будут поставлены
перед ним, должны быть научно подготовлены и при этом сфор мулированы таким образом, чтобы опрашиваемый, отвечая на них, понимал существо вопроса. Во время интервью исследова тель должен постоянно «контролировать» и респондента, и мето дику исследования (постановку вопросов), и себя самого. Он обя зан стремиться к тому, чтобы в процессе вербального взаимодей ствия с интервьюируемым выявить факты. При этом он не может полностью избежать интроспекции, то есть проникновения в пси хику наблюдаемого, если он хочет определить мотивы его поведе ния. Однако такое «понимание» должно служить лишь вспомога тельным средством наблюдения, так как на психику можно опере тьсяялишь слегка. Он должен научиться различать аффектирован ные заяяления, заведомо ложные сведенияяи недостаточно серье зные ответы. Он обязан высветить небезразличие опрашиваемого к определенныы темам. Наконец, ему следует исключить такое воздействие, в результате которого его собственные взгляды, предрассудки и убеждения могли бы повлиять на характер вопро сов, ответы на них или их интерпретирование (Kenig 1962b).
Эдвин Сазерленд был первым, кто вместе с одним профессиона льным вором проследил его преступную карьеру и тем самым дал возможность наглядно увидеть формы поведения и образ мышле ния членов уголовных субкультур. Он подготовил для своего пятидесятилетнего респондента, который более двадцати лет был профессиональным вором и три раза приговаривался судом к ли шению свободы, определенные вопросы, составленные на основе изучения криминологической литературы, на которые этот про фессиональный вор должен был дать письменные ответы. Затем Сазерленд обработал полученный материал и написал работу, в которой первоначальные идеи и установки, а также язык профес сионального вора были по возможности сохранены. Таким обра зом возник своеобразный отчет профессионального уголовника о своей жизни, своем поведении и взглядах. Этот отчет Сазерленд дал для изучения четырем другим профессиональным ворам и двум бывшим сотрудникам уголовной полиции. Проблемы и идеи своего респондента он обсудил с несколькими другими профессиональными ворами и другими сотрудниками уголовного розыска.
В результате Сазерленд пришел к следующим выводам. Как и любой представитель легальной профессии—врач, юрист, ка менщик,—профессиональный вор, действующий успешно, обла дает определенными навыками и знаниями, которые он в отличие от любого представителя легальных профессий использует для планирования и осуществления преступлений, а также для сбыта краденого и чтобы избежать ареста. Характерными чертами его личности являются остроумие, дерзость и красноречие. Как и лю бой представитель легальной профессии, удачливый профессио нальный вор пользуется определенным положением и уважением в своих кругах, что определяется его преступными способностями и навыками, его финансовым положением, связями, поведением
20
и профессиональным опытом. В рамках своей социальной группы у него развивается чувство гордости за достигнутое положение. Профессиональные воры чувствуют себя отвергнутыми обще ством и вынужденными создавать свою подсистему общих для них ценностей, которые поддерживают каждого вора в его пре ступной карьере. Они гонят от себя все мысли о негативных по следствиях для жертв совершаемых ими преступлений и о не минуемом конце преступной карьеры. Они постигают традицион ные знания своей «профессии», передаваемые от одного поколе ния профессиональных воров другому, путем практической «уче бы». Группа профессиональных воров, имеющая свою лексику, свои законы, традиции и обычаи, сама решает на основе постоян но идущих уголовных процессов и слухов, кого принимать в свою группу. Лицо, принятое в группу и признанное в качестве профес сионального вора, обязано помогать любому своему «коллеге» в трудной ситуации. Профессиональный вор проводит свою жизнь в рамках одной преступной группы, в которой превыше всего ценится честность, естественно, ограниченная только рамками данной группы.
Особенности языка профессиональных преступников отра жают их отношение к самим себе, своим жертвам, другим пре ступникам, к закону и обществу. Преступный образ жизни нахо дит свое выражение в лексиконе его носителей. То, как преступник относится к самому себе и к другим, его мысли, радости, страда ния, надежды—это составные части его «мироощущения».
Педро Дэвид (1974, 1975) обследовал в ходе продолжитель ных интервью группу из пяти профессиональных взломщиков в возрасте от 20 до 35 лет, выпущенных из тюрьмы. Изучив деяте льность лиц преступного мира, оправдательные аргументы пре ступников и образ мышления в их собственной интерпретации, переданной их языком, он пришел к следующим результатам. У наблюдаемых им взломщиков детство прошло в нищенских кварталах фактически без родительского надзора, да и родителям было безразлично, где и чем они занимались. Школа в их воспита нии не принимала большого участия. Их семьи были нестабиль ными (наблюдались алкоголизм, самоубийства среди родителей). Интервьюируемые тесно контактировали с девиантными группа ми сверстников. С раннего детства были втянуты в антиобще ственные действия, часто убегали из родительского дома, совер шали кражи в магазинах, употребляли наркотики. Профессиона льные взломщики сами оценивают себя как преступников. Они гордятся своими особыми познаниями и способностями, а престу пления рассматривают как весьма доходный и импонирующий им образ жизни. По данным Дэвида, каждый из них совершал в сред нем в год по 300 краж со взломом, а изобличен был только после первых 200—300 преступлений. До ареста и изобличения у них был относительно высокий и стабильный доход—в среднем до 500—550 долларов США в неделю. Однако их благополучие все цело зависело от скупщиков краденого и укрывателей. Обследуе-
мые лица всегда были заинтересованы в скорейшей перепродаже краденого не только по экономическим причинам, но и из-за боя зни быть арестованными. Без хорошо отлаженной системы скуп ки краденого активность профессиональных взломщиков угасает. Устрашающее и воспитательное воздействие полиции, судов и тюрем, по мнению взломщиков, довольно незначительно. По сле освобождения из мест заключения они всячески стараются в будущем не попадать в руки правоохранительных органов. Они тщательно взвешивают степень риска предстоящих правонаруше ний и всегда надеются на свою безнаказанность. При выборе вре мени, места и способа осуществления грабежа со взломом, по мнению взломщиков, они опираются на развитую у них интуи цию, на них находит что-то вроде вдохновения (угадывание бла гоприятных обстоятельств). Оправдательным моментом при со вершении кражи преступники считают то, что почти каждый за страхован, и, сообщив о случившемся своему страховому агенту, они тут же получат возмещение.
К настоящему времени проведено множество эмпирических обследований неудачливых преступников из числа отбывающих наказание в местах заключения. Однако нынешние криминологи стремятся собрать информацию об успешно действующих пре ступниках, наблюдая за ними в их естественной среде и проводя их опросы. Одного такого удачливого скупщика краденого сумел опросить Карл Клокарс (1975). Он интересовался историей его жизни, его «делами» и оправдательными мотивами. Изучив всю имеющуюся на то время литературу о скупке и укрывательстве краденого, он внимательно ознакомился с протоколами полицей ских расследований и упорно интересовался мнением сотрудни ков полиции по поводу этой проблемы. Поскольку он не сумел найти в этих протоколах и при разговорах с осужденными по этой статье удачливых скупщиков краденого, он решил проинтервьюи ровать нескольких отбывающих наказание в тюрьме профессио нальных воров, относительно их связей со скупщиками. Четверо воров указали на одного человека, которого они считали «идеаль ным» скупщиком краденого. Клокарс послал ему письмо, в кото ром рассказал о своей проблеме. Вместе с письмом он переслал ему книгу Сазерленда о профессиональном воре как пример того, что другой криминолог уже работал вместе с преступником и что они совместно даже написали книгу. Таким образом установив контакт с интересующим его лицом, Клокарс провел за 15 меся цев около четырехсот часов в компании этого скупщика, не толь ко в беседах с ним, но и наблюдал за его контактами с ворами и покупателями. Клокарс сделал следующий вывод. Скупщик краденого тщательно изучает свои возможности, приобретает не обходимые для его деятельности навыки и умения. Он должен уметь быстро и без всякой наводки собирать необходимые сведе ния, ибо любая ошибка (грозящая лишением свободы) вредит его делу и портит репутацию. Скупщик краденого покупает и продает как легально приобретенные, так и краденые товары. Наличием
22
легальных товаров он маскирует присутствие краденых вещей в его магазине. Скупщик краденого одновременно и старьевщик, . скупающий и перепродающий испорченные и вышедшие из моды вещи, которые в обычной торговле уже не пользуются спросом. Его цены всегда ниже цен в оптовой торговле. Однако самое глав ное в деятельности скупщика краденого состоит в том, чтобы не легальные, преступные действия сделать неотличимыми от лега льного торгового предпринимательства. Поэтому:
— Он скупает и перепродает украденные товары. Он должен иметь контакты с ворами и скупщиками. Как и всякий легальный предприниматель, он должен решать проблемы как финансирова ния, рекламы, спроса и предложения, так и распределения това ров.
— Помимо этих легальных моментов скупщик краденого дол жен учитывать и необходимость процветания его нелегального бизнеса. У него должно быть достаточно изобретательности, что бы маскировать украденные вещи под легальные.
— Рано или поздно скупщик краденого приобретает извест ность. Он даже обязан стать известным, чтобы быть удачливым. О нем, конечно, заявляют в полицию, и та производит у него обыск. И тут она не должна никоим образом найти какой-либо товар, связанный с кражами и прочими деликтами. Если полиция не находит таких вещей, он становится удачливым скупщиком краденого и получает высокую репутацию в тех кругах, с которы ми он имеет дело.
Скупщик краденого в оправдание своих преступных действий перед самим собой и другими приводит весьма своеобразные до воды: я деловой человек. Я никогда в жизни ничего не украл. Мне предлагают украденные вещи. Если не куплю я, то их приобретут другие. Скупка и продажа краденого никому не наносит вреда. Се годня почти каждый застрахован. И очень может быть, что благо даря кражам и грабежам суммы страховых премий возрастают, но растут и цены. Поэтому каждый может компенсировать этот рост цен, покупая у меня более дешевые товары. Я не из тех по донков, которые на всех перекрестках продают и перепродают, а вполне «порядочный» и уважаемый скупщик краденого. Кроме того, я весьма великодушен по отношению к своим поставщикам и покупателям. Ко мне все относятся хорошо. Я уже многим по могал, когда они оказывались в затруднительном положении. Скупщик краденого отрицает свою ответственность. Ведь к нему ходят многие уважаемые граждане, даже полицейские и судьи, чтобы купить что-то подешевле. И то почтение, которым поль зуются эти граждане, наделяет и его самого, разумеется только в его собственных глазах, личным уважением.
Клокарс осуждает ту практику, согласно которой криминолог, проводящий подобное эмпирическое исследование, лишен права отказа от дачи свидетельских показаний. Поскольку проведенное исследование не остается в тайне, полиция в любое время может потребовать выдачи установленных ученым фактов. Вполне воз-
можна и конфискация исследовательского материала {Wolfgang 1981 в). Такая неудовлетворительная защищенность ученого силь но затрудняет проведение криминологических исследований.
Публичный дом, или бордель,—нелегальное предприятие, в котором постоянно происходят мимолетные и нестабильные че ловеческие контакты. Среда, в которой он функционирует, отли чается бесконтрольностью, и хозяин (или хозяйка) борделя всегда должен быть готов ко всякого рода неожиданным, непредсказуе мым ситуациям. Историю жизни одной такой хозяйки борделя, сводницы, в молодости работавшей проституткой, исследовала и описала Барбара Шерман Хэйл (1979) после того, как она в те чение трех лет брала у нее интервью. Она опрашивала также ро дителей, друзей и врача своей респондентки, а также проституток в борделе, хозяйкой которого была эта женщина. Она дополнила эти интервью некоторыми биографическими данными респон дентки и ее подопечных, используя для этого письма, частные до кументы и судебные дела. Так как этот публичный дом специали зировался на обучении молодых, начинающих проституток, Ше рман Хэйл могла наблюдать, как хозяйка наставляла начинаю щих. Они изучали основные правила и приемы своей «профессии». На уроках с распределением ролей их знакомили с техникой само защиты и с тем, как обслуживать клиента. Их посвящали в систе му ценностей этой девиантной субкультуры и систематически от чуждали от нормального, конформистского общества. У хозяйки борделя как руководительницы нелегального предприятия были поначалу все те же трудности, которые испытывает и легальный предприниматель,— финансирование, реклама, подготовка новых кадров. Помимо этого она сталкивалась и с множеством других проблем, так как дело, которое она вела, было нелегальным. Так, проститутки всячески пытались уйти из-под ее контроля и поста вить под удар ее авторитет. Они страдали от прогрессирующей душевной депрессии (подавленности) и психосоматических рас стройств. Сутенеры пытались игнорировать ее распоряжения. По лиция стремилась уличить ее в уголовно наказуемых действиях. Клиенты жаловались, выражая недовольство обслуживанием. Во всех этих трудных ситуациях хозяйке борделя приходилось дока зывать и отстаивать свою интерпретацию конфликтных ситуаций.
2. Маркетинговые исследования
3. Програмне забезпечення- Microsoft Excel 2007
4. Реферат- Парниковый эффект- причины и последствия.html
5. тематической моделью функцией характеризующей изменение параметров сигнала
6. на тему Теория вопроизводства и кризисов М
7. Heart
8. Населення в надзвичайних ситуаціях воєнного та мирного часу 3
9. это первичная ячейка общества объединяющая супругов и их потомство
10. Нуклеи~новая кисло~та от лат.html
11. дьяволы Бесы В народном сознании глубоко укоренилось верование что сонмы злых духов неисчисл
12. Студенческое общежитие в г.html
13. ТЕМАТИКА КРЗ по дисциплине Социология для студентов негуманитарных специальностей заочное отделение
14. Характеристика Кемеровской области 2
15. статья 12 обеспечения организации необходимой работы на предприятиях в учреждениях и организациях по обесп
16. Сущность источники формирования и распределения прибыли на туристском предприятии
17. Самостійна робота Історія розвитку теорії ймовірності та статистики
18. Статья- Практический совет начинающим группам
19. эффективность компании и факторы влияющие на неё 6 1
20. РЕФЕРАТ дисертації на здобуття наукового ступеня кандидата економічних наук С