Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Случай в школьном туалете.
Учился я, 18-летний парнишка, в старших
классах. О своей ориентации в то время
слишком не задумывался. Не знаю, как к
вам пришло осознание того, что вы не
такой, как большинство парней, но вот
лично я стал чувствовать, что девчонка,
какая бы красивая она ни была, проходя
мимо, вызывает у меня минимум эмоций, в
то время как за красивого парня взгляд прям
цеплялся, и возникала эрекция такая, что
порой не знал, к какой стене отвернуться,
чтобы окружающие это не заметили.
Учился я так себе. Ну, не то чтобы на трояки
голимые, а так, мог и не подготовиться,
если уж совсем в облом и неинтересно
было, но вот литературу читал, может,
потому что учительница у нас была дай Бог
каждому, Наталья Игнатьевна. Как сейчас
помню, наизнанку вывернет, но кто такой
Салтыков-Щедрин, до конца жизни будешь
вспоминать с содроганием в душе. Ученики
её боялись, с одной стороны, а с другой, вся
её высокая, внушительная фигура часто
вызывала смех. Стоит она, бывало, посреди
класса, диктует хрень какую-нибудь, а мы
пишем.
- Наталья Игнатьевна, а как пишется "в
лесу", вместе или раздельно?
- Ну, если у тебя "влес", то пиши вместе! -
громогласно отвечает учительница, даже не
поворачиваясь в сторону спросившего.
- Наталья Игнатьевна, а как пишется "на
голове", вместе или раздельно?
- Если у тебя "наголова", то пиши вместе!
- Наталья Игнатьевна, а "по колено" вместе
пишется? - спрашиваю я.
- Если, Гусаров, у тебя "поколено"...
Класс, естественно, писает кипятком и
сползает под парты...
Задала она нам на тот день учить монолог
"Письмо Татьяны к Онегину". Я честно
поучил слегка, а потом на это дело
благополучно забил. Нет, ну знал, конечно,
в общих чертах; ладно, думаю, на трояк
наскребу.
Пол-урока она нас, как всегда, воспитывала,
потом спрашивать начала. Я по списку 4-й в
журнале. "Отпрошусь-ка, - думаю, - в
туалет".
Туалет во время уроков я любил посещать
по нескольким причинам. Во-первых, можно
побыть в тишине несколько минут,
расслабиться, так сказать, во-вторых,
можно, конечно, покурить, ну и в-третьих...
В-третьих, мне нравилось смотреть на
парней, особенно если это были выпускники
школы.
Вот представьте: заходит парнишка,
высокий, стройный, слегка брутальный,
начинает расстёгивать молнию. Ох, не
хватает слов, чтобы описать мои ощущения!
Я курю, сижу на подоконнике, смотрю - и
таю, таю. Хорошо, что он ко мне спиной
стоит, с одной стороны, а с другой,
повернись он, и я за себя не поручусь.
Вот и в этот день было примерно то же
самое. Заходит выпускник (имя не помню, у
меня на имена память не ахти, да и не в
этом суть), кивает мне, в смысле
здоровается, затем ко мне спиной
поворачивается. Я наблюдаю за
происходящим, как в замедленной съёмке -
всё перед глазами. И тут его брюки вдруг
падают вниз. Я охреневаю!
- Бл*ть! Пуговица оторвалась. А я ремень
надеть забыл, - пытается он это объяснить
кому-то.
Как вы понимаете, дальше происходит
следующее: он наклоняется, чтобы всё
поправить, а я смотрю на его попку, ну
такую аппетитную, а главное, в белых
плавочках, которые так сексуально её
облегают и почти просвечивают. Нет, ну не
то чтобы я подобного никогда не видел,
просто это всё было как-то особенно,
особенно эротично... Надел он свои штаны
и вышел, а я сижу и умираю - от
возбуждения. А я ведь даже не в джинсах, а
мне ведь надо на урок идти, а как идти со
стояком таким, ведь видно; всё бы ничего,
но меня ж ведь к доске вызовут монолог
этот чёртов читать! Я уже и умылся, и
водички попил, и Наталью Игнатьевну
представил в нижнем белье - ничего не
помогает, стоит и всё тут, стоит... перед
глазами попка в белых плавочках.
В коридор выглянул - вроде никого. Ладно,
думаю, сейчас быстренько "поработаем над
собой". Я брюки расстегнул и давай. Всё
получилось быстро, но настолько сильно,
что ощущения через край: у меня в глазах
вначале потемнело, а потом разноцветные
круги поплыли, я даже, как обычно говорят
в таких случаях, "застонал в голос"... Я
брюки свои застегнул и на урок пошёл.
- Наконец-то! - истошно взвыла Наталья
Игнатьевна. - Иди, читай письмо Татьяны,
уже все, кроме тебя, отстрелялись.
Мне почему-то от этих слов так смешно
стало! "Я тоже, - думаю, - отстрелялся,
только в другом месте".
Чувствую себя опустошённым и уставшим,
читаю плохо, сбиваюсь и забываю, с горем
пополам дохожу до конца. А в монологе
этом Татьяна письмо своё пишет, пишет, а в
конце и говорит:
Кончаю! Страшно перечесть.
Стыдом и страхом замираю...
Дошёл я до этого "кончаю" и далее всё
позабыл напрочь.
- Кончаю... - и молчу. - Кончаю, - ещё раз
произношу я, пытаясь вспомнить, что же
там дальше.
- Да кончай уж ты быстрей. Уже десять
минут стоит мне тут кончает! - это Наталья
Игнатьевна не выдержала.
А у меня перед глазами опять белые
плавочки... и я спешу сесть на своё место,
даже не дождавшись разрешения.
Класс хохочет - теперь долго под*бывать
меня будут. Но мне всё равно, я,
совершенно без сил от пережитых
впечатлений, сажусь и роняю голову на
руки.
- Что вы мне поставите?
- Ладно, на тройку накончал.
Ладно, хер с тобой, на тройку так на тройку.
Хочется спать... Мне всегда хочется спать
после секса.
P.S. Почему я этот случай так хорошо
запомнил? Этот эпизод моей жизни стал
переломным в плане того, что я понял, что
ну нравятся мне мужики и что-то делать с
этим просто бесполезно. Правда, я ещё не
отдавал себе отчёт в том, насколько это всё
серьёзно.