Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Наверное, всё дело в разнице во времени. Вокруг царило деловое оживление, участники совещания рассаживались за столом, бодро приветствовали коллег из смежных структур, но Донован видел: они спят. Мозги отключены кнопкой «Конец рабочего дня», настроены на домашние дела, тёплый ужин, детские уроки, диван и телевизор – но никак не на Задачу: сверхважное поручение, не терпящее отлагательств.
Ноль эмоций. Настоящие тролли.
– Акция санкционирована прокуратурой, – по-английски вмешался вежливый Лунд, отводя вопрос.
В обратном переводе на шведский: не суйтесь, куда не просят!
Публика зашевелилась. Скучное заседание с непонятным статусом начало превращаться в весьма любопытное мероприятие.
«Нет», – объяснил он терпеливо, как маленькому ребёнку, – «никто не становится прозрачным, не исчезает в воздухе, не распадается на атомы. Просто вы перестаёте на него обращать внимание, теряете всякий интерес. Вас может привлечь узор на обоях, расположение фруктов в вазе, статья в лежащей на столе газете, проезжающая машина. А когда вы сконцентрируетесь вновь, то рядом его уже не окажется».
Честное безжалостное «никогда», подслащённое убогой ссылкой на неведомые обстоятельства, это какой-никакой coup de grace. Назвать же некий далёкий-далёкий срок, зыбкий как мираж в северном море – означает обречь дорогое существо на пытку, не дать возможности пережить потерю, лишить даже призрачной вероятности построить хоть что-нибудь на обломках разрушенного.
Но микроволновая печь – техника опасная, об этом и в газетах писали, так что лучше уж съесть холодное, чем лишний раз облучаться.
Время, которое ночью и утром летело со скоростью курьерского поезда, к вечеру вдруг замедлилось, заболотилось, обволокло Дэвида тугим покрывалом. Секунды словно склеились и неохотно отлеплялись одна от другой. Круг стрелки по циферблату – целое путешествие.
Стокгольм не подходил под определение «спокойного города»: крупный порт – значит, контрабанда, раз столица – толпы иммигрантов, транспортный узел – ищи каналы поставки наркотиков, свобода слова – следи за экстремистскими группировками.
А когда возникает срочность? Только когда появляется быстро устаревающая информация: или ты успеваешь ею воспользоваться, или с сожалением отправляешь её в утиль.
Как много можно сказать о человеке по его помпону, подумал Батлер. Яркие пушистые шарики на девчачьих беретиках – беззаботность, шалость, доверительный шёпот на ушко, курчавый локон, падающий на лицо… Он даже заулыбался, такой светлый и одновременно соблазнительный образ нарисовался к простому помпону.
Другое дело – унылые и неопрятные мятые ежи-мочалки из длинной шерсти. Выцветшие мечты, развеянные иллюзии. Такой помпон сопровождает стареющего владельца в загородный сад, укрытый первым снегом, или на утлом баркасе – в неспокойные воды осенней Балтики, сидит с ним у костра или над бурлящей рекой, – этот помпон умрёт вместе с хозяином, как верный пёс.
А вот флотские помпоны… Белая палуба, белая форма, загорелая кожа, сигнальные флажки свисают с мачт разноцветными гирляндами…
– То, чем придётся заниматься, потребует адского терпения и ангельского спокойствия.
Хорошенькое дельце – изучать то, чего никто никогда не видел и в руках не держал! Подходящее занятие для раненного в голову хиппи, а не для ветерана-морпеха.
Зоосад, а не контора!
На что только не расходуются деньги добросовестных американских налогоплательщиков!
Как когда-то в никарагуанском болоте: надо ждать и бдить, а потом не упустить подходящий момент.
Тонкая работа не любит нетерпеливых, и долог путь от посева до урожая.
Однако и в самой стройной системе может возникнуть сбой. Возникнуть случайно – или появиться по чьей-то воле.
Старая жизнь закончилась, начиналась новая – где придётся вдвое больше просчитывать и вдесятеро чаще импровизировать. И для начала нужно было спокойно уйти.
Прописная истина: будь начеку всегда.
Самый страшный удар – всегда в спину. А когда слабым звеном оказывается руководитель, то это как выстрел в затылок.
– Я вам говорил: третья мировая не за горами! А вы мне про перестройку да про гласность в уши льёте! Тьфу!
Приметы – они на то и приметы, что нарушать их не стоит. Просто чтоб не думалось потом.
Бывают приметы всеобщие: вернулся – уходя, посмотрись в зеркало; боишься сглазить – постучи по дереву, пусть даже никому и невдомёк, при чём здесь дерево или зеркало. А бывают – личные, персональные маленькие ритуалы, структурирующие жизнь. Не переводи часов, пока не пройдёшь таможню и пограничников на прилёте – так привык поступать Ян.
Кто чем занимается, у того такие и приметы.
В аэропорту всегда много нарядно одетых людей – они отправляются в путешествия, прилетают из далёких краёв, а любое путешествие – это немножко праздник. Улетают в лучшем, возвращаются в новом. Ну, не без исключений, конечно: есть ещё вечные командировочные с атрофировавшимся чувством перемены мест, есть неохотно выбирающиеся из Анталии семейства в шлёпанцах на босу ногу и обвешанные дешёвым турецким золотом, спортивные делегации в одинаковых олимпийках и трениках, любознательные иностранцы в клетчатых рубахах, впряжённые в неимоверных размеров рюкзаки…
Странно сравнивать девушку с новогодней ёлкой, тем более что никаких гирлянд, лампочек и висюлек на ней не было, но Ян об этом не задумался. Что-то такое красивое, светлое, блистающее и не совсем настоящее, будто понарошку – вот что он увидел сначала, и только потом уже разглядел детали. При ближайшем рассмотрении оказалось, что девушка существенно взрослее его – Яну недавно исполнилось двадцать три, а её манеры – то, как она двигалась, улыбалась, а потом заговорила – выдавали совсем взрослую женщину. Ян, конечно, тоже считал себя взрослым, но в некой начальной категории взрослости, и…
В голове Яна с некоторым скрипом, но всё-таки закрутились шестерёнки, он сопоставил факты и кивнул.
– Эта стрекоза вечно опаздывает.
Плохие приметы – как мина замедленного действия. Даже если заметишь, что что-то сделано не так, уже не исправить, а когда рванёт – неизвестно.
Первый «шок» уже прошёл, и сразу захотелось что-то в происходящем изменить.
За «спасибо» Ян сразу простил Виталия, и всё, что минуту назад хотелось высказать, показалось не таким уж существенным. В конце концов, в жизни ведь всякое случается.
Короткие гудки. Берлино-Китайская стена не пала, а выросла ещё на пару кирпичей.
Интересно, неужели Инги действительно нет дома? Да нет, вряд ли, это же воскресное утро. Правильная девочка сделала зарядку, приняла душ и вышла к завтраку. Мама жарит оладушки, папа читает «Коммерсантъ» с тремя твёрдыми знаками. Идиллия, в которую никак не вписывается личность гражданина Вана, задержанного сотрудниками правоохранительных органов.
Никогда не надо дёргаться, вспомнил Ян присказку институтского приятеля, придёт время – пускай сами дёргают!
Земля, Земля, иду на маяк!
Пить и гулять задарма – это, конечно, дело прекрасное, но на сколько хватит терпения попутчиков?
Жизнь Яна в последние год-полтора приобрела устойчивые очертания. Он не «работал», если говорить о регулярном присутствии в каком-то месте и исполнении заранее известных функций. Второй родной язык, доставшийся ему от дедушки, диплом о высшем техническом, плюс хорошая обучаемость, плюс прочный сплав интеллигентности и дворовой закалки – с таким набором стартовых навыков он легко пустился в свободное плавание со стапелей института. Слово тут, слово там, и цепочка знакомых привела его в туристическое агентство «Эйртранс», где холерический импульсивный директор – «просто Виталий, и на «ты», в нашем цейтноте отчества и «тыканье» – излишняя роскошь!» – предложил ему свозить важных клиентов на выставку в Дюссельдорф.
– Понимаете, дядь Миш, у меня тема диплома – акустическая дефектоскопия. По такой тематике работы нет – ну совсем! А если искать другую – то чем моя нынешняя хуже остальных. Я сам себе хозяин, располагаю своим временем, путешествую, много повидал всего, много, где побывал. У меня хорошая работа! Уж точно лучше, чем менеджером в какой-нибудь супер-пупер-корпорации штаны просиживать. Не хочется быть винтиком, понимаете?
Так что не «винтиком» надо бояться стать, а «кирпичом»!
– Каким «кирпичом», дядь Миш?
– А таким. – Один кирпич из стенки можно вынуть. И два можно, и три. Никто и не заметит. И один от другого не отличит. Если человек не старается стать мастером в своём деле, то превращается в кирпич. Из кирпичей – только стены строить, на другое не пригодны. Бестолковых неумёх, Яшка, везде хватает. Тут их, знаешь, сколько? Э-э…
Поздравительные открытки всегда скупы на информацию. Живы-здоровы, всех обнимаем, а как у вас? – вот и все новости.
Есть такая достаточно простая штука – техника безопасности. Чинишь ты электрическую розетку или косишь триммером унылую бюргерскую лужайку, разбираешь взрывное устройство или точишь нож на оселке – соблюдай установленную процедуру. Ты не самый умный и не самый смекалистый, тысячи и тысячи людей до тебя делали то же самое и суммировали свой опыт, утрясали и высушивали его до предельно простых и однозначно трактуемых формулировок. Следуй процедуре – и всё с тобой будет хорошо. Пренебреги процедурой – и ты пропал.
Интересно, а есть ли такая наука – человекодинамика, подумал Ян. О движении толпы – как аэродинамика или гидродинамика, только относительно перемещающихся людей. Как правильно входить в метро в час пик, как двигаться вдвое быстрее средней скорости потока. Яну хотелось отвлечься, соскочить на любые посторонние размышления – потому что мрачные глупые стихи опять взбаламутили в нём холодный осадок, донный ил событий последних дней.
Когда зима сдаёт свои права, а весна перенимает у неё эстафету, иногда случается так, что солнце заполняет мир собой. Ещё не жаркое и не ласковое, но ярое и косматое, оно разгоняет любые тучи и заливает всё вокруг раствором своих лучей. Шипя, тают сугробы, ростки из-под земли устремляются навстречу теплу, птицы шалеют от весеннего света, а люди ходят, счастливо озираясь, втягивают носом ещё прохладный воздух и начинают строить планы на лето.
В такой день хочется поймать подходящий момент и запечатлеть мир, да так, чтобы в стоп-кадр попали только солнце, смех, радость, надежды… Но выбрать правильный ракурс не всегда удаётся.