Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
|
Примечания
В стихотворении развёртывается настойчиво выдвигавшаяся идеологами круга «Московского Наблюдателя» концепция губительности для искусства денежных капиталистических отношений. Сторонники этой концепции измеряли само понятие прогресса уровнем не материальной, а духовной культуры и прежде всего искусства. Констатируя резкий упадок искусства в XIX в., они выдвигали это положение в качестве аргумента против прогрессивности «промышленных» капиталистических тенденций современности. Этот тезис был сформулирован негласным участником «Московского Наблюдателя» И. В. Киреевским ещё в 1832 г. В статье «Девятнадцатый век» Киреевский, перечисляя «отличительные качества» современного искусства, свидетельствующие об его глубоком упадке, писал: «Без сомнения качества сии предполагают холодность, прозаизм, положительность и вообще исключительное стремление к практической деятельности» («Европеец», 1832, № 1, стр. 15). В этой постановке вопроса уже заложена тема «Последнего Поэта». Говоря: «Век шествует путём своим железным» и т. д., Баратынский как бы перефразирует слова Киреевского.
На страницах «Московского Наблюдателя» «Последний Поэт» носил программный для журнала характер и по своей теме и её трактовке примыкал к статье С. П. Шевырева «Словесность и торговля», напечатанной непосредственно перед ним, в той же 1-й книжке журнала. Сам Шевырев впоследствии целиком солидаризировался с «Последним Поэтом» в своей статье о «Чаттертоне» А. де Виньи. Критикуя нарисованную в «Чаттертоне» картину гибели поэта от материальной нужды, Шевырев писал: «Не голодом материальным общество уморило поэта; нет, оно уморило его изобилием… и он умолк от упоения и сытости; он продал себя обществу, как Фауст Мефистофелю, и заградил себе путь в тот мир, для которого призван… Ответ на вопрос века о деле поэта в общем деле человечества гораздо глубже разрешён одним из наших отечественных поэтов в стихотворении «Последний Поэт»…». Цитируя последние строки стихотворения, Шевырев заключал: «Среди этого всеобщего позлащения скелета человечества, которым превосходно выражено промышленное стремление эпохи, и лучшая возвышенность на его черепе, где сияла обыкновенно звезда поэтического гения, покрылась самою твёрдою пластинкою благородного металла. К нам возвратился золотой век уже в настоящем смысле, без метафоры, и поэт, вместо рубища Омиров, облёкся в злато» («Московский Наблюдатель», 1835, ч. IV, октябрь, кн. II, стр. 608—).
Диаметрально противоположную Шевыреву оценку «Последнего Поэта» дал в 1842 г., с позиций защиты буржуазно-капиталистических устремлений современности, Белинский. Понимая программное значение стихотворения для всего творчества позднего Баратынского, Белинский писал: «В этой пьесе поэт высказался весь, со всей тайною своей поэзии, со всеми её достоинствами и недостатками. …Настоящий век служит исходным пунктом его мысли; по нём он делает заключение, что близится время, когда проза жизни вытеснит всякую поэзию, высохнут растленные корыстью и расчётом сердца людей, и их верованьем сделается «насущное» и «полезное»… Какая страшная картина! Какое безотрадное будущее!.. Бедный век наш —сколько на него нападок, каким чудовищным считают его! И всё это за железные дороги, за пароходы —эти великие победы его уже не над материей только, но над пространством и временем!»
С той же резкостью и принципиальностью возражал Белинский против философской концепции «Последнего Поэта»: «Итак, поэзия и просвещение —враги между собою? Итак, только невежество благоприятно поэзии?.. Наука ослушна (т. е. непокорна) любви и красоте; наука пуста и суетна!.. Мы никак не понимаем отношения тех людей, которые думают видеть гибель человечества в науке. Ведь человеческое знание состоит не из одной математики и технологии, ведь оно прилагается не к одним железным дорогам и машинам… Кроме математики и технологии, есть ещё философия и история» (изд. Собр. соч., под ред. С. А. Венгерова, т. VII, стр. 475—).
…В сей век железный,
Без денег слава —ничего!
Белинский, «Ничто о ничём», 1835 г.).