Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Продолжается столкновение правительства и судебной власти по вопросам коммунистического прошлого страны. Весной 1999 года окружной суд закончил слушания по делу о расстреле полицией в 1982 году, во времена правления коммунистов, демонстрации, организованной профсоюзом "Солидарность", в результате чего погибли три человека. Суд решил, что обвиняемые подпадают под действие амнистии, объявленной в 1984 году. Однако в 1996 году Уголовный кодекс был дополнен положением, согласно которому амнистии, объявленные до 1989 года, не распространяются на должностных лиц, совершивших преступления против жизни, здоровья, свободы или правосудия в Польской Народной Республике. Суд низшей инстанции посчитал, что это положение вступает в противоречие со статьей 42 Конституции, которая гласит: "Уголовной ответственности подлежит только тот, кто совершил деяние, запрещенное под страхом наказания законом, действовавшим во время его совершения".
Призванный истолковать оспариваемую норму Уголовного кодекса, Конституционный Трибунал выступил в ее защиту, заявив, что данный случай не подпадает под действие статьи 42 Конституции . Трибунал посчитал, что в момент совершения преступления сотрудникам органов полиции коммунистического режима преследование по политическим мотивам не грозило и что впоследствии оно было блокировано объявленными амнистиями. Конституционный Трибунал также постановил, что суд низшей инстанции был не прав в том, что нераспространение действия амнистии на сотрудников правоохранительных органов коммунистического режима нарушает равенство граждан перед законом. Трибунал определил, что преследование по закону должностных лиц в подобном контексте оправдано как во имя общественной нравственности, так и в интересах восстановления доверия граждан к закону. После вынесения Конституционным Трибуналом своего вердикта слушание дела будет возобновлено.
С этим делом связано также избрание 24 июля 1999 года Сеймом (польским парламентом) совета Института национальной памяти в составе 11 человек. На Институт возложен сбор материалов о преступлениях нацистского и коммунистического режимов, политических репрессиях, расследование соответствующих дел и ознакомление жертв с досье спецслужб коммунистического режима на них. Четверо из членов Совета были рекомендованы "Акцией выборчей "Солидарность" (АВС), по двое - Союзом свободы (СС) и Польской крестьянской партией (ПКП) и еще один - Союзом демократических левых сил (СДЛС). Еще два члена Совета были рекомендованы Национальным советом юстиции. Члены Совета рассчитывают на то, что досье из архивов спецслужб будут предоставлены в их распоряжение в течение ближайшего года, а доступ заинтересованных лиц к досье будет организован с учетом их возраста, при этом гражданам преклонного возраста будет отдан приоритет.
Из других событий следует отметить решение Верховного суда от 8 ноября о переносе из Гданьска в Варшаву судебного процесса по делу бывшего коммунистического руководителя Польши Войцеха Ярузельского и еще девяти высших должностных лиц периода правления коммунистов. По-видимому, Ярузельский и его подельники оказались не в состоянии перенести поездку в Гданьск по причине плохого состояния здоровья. Всех их обвиняют в организации убийства 44 членов профсоюза "Солидарность" в ходе разгона манифестации протеста в 1970 году.
Правительство также обратилось к решению такой сложной проблемы, как реституция. Проволочка с принятием закона о реституции считается одним из существенных недостатков правовой системы Польши. В отсутствие закона задерживается реализация многочисленных сделок с недвижимостью, поскольку, с учетом возможного возврата имущества прежним владельцам, до сих пор не определен правовой статус большого количества многоквартирных домов и сельских ферм. Многие наблюдатели полагают, что правительство просто не в состоянии пойти на расходы, связанные с принятием подобного законодательства: его претворение в жизнь может дорого обойтись бюджету. Тем не менее 2 сентября 1999 года кабинет министров представил разработанный им законопроект, который предусматривает возврат ранее конфискованной собственности ее прежним законным владельцам по мере возможности.
В большинстве же случаев бывшие хозяева получат ваучеры, на которые они смогут приобрести недвижимость, отводимую для этих целей воеводствами либо находящуюся в собственности государства или муниципальных органов. Получатели ваучеров также вправе их продать. По оценкам правительства, большинству прежних владельцев будет компенсирована ваучерами лишь половина стоимости их конфискованного имущества, поскольку средства для компенсации в полном объеме просто-напросто отсутствуют. Союз владельцев недвижимости пригрозил в случае принятия данного закона обжаловать его в Конституционном Трибунале. Другие участники политического процесса вообще сомневаются в необходимости принятия закона о реституции: противники последнего мотивируют свою позицию тем, что бремя компенсаций за допущенную в прошлом несправедливость будет возложено на плечи нынешнего поколения.
Медлительность польских законодателей в том, что касается принятия закона о реституции, и по другим насущным вопросам стала объектом критики со стороны Защитника гражданских прав Адама Зелиньского. (Согласно статье 208 Конституции Польской Республики, "Защитник гражданских прав стоит на страже свобод и прав человека и гражданина, определенных в Конституции, а также иных нормативных актах".) Зелиньский отметил, что практически ничего не делается для приведения национального законодательства в соответствие с новой Конституцией, хотя с момента принятия Основного закона страны минуло два года. Более того, до сих пор отсутствуют законодательно установленные механизмы реализации многочисленных положений Конституции. Так, к примеру, до недавнего времени обстояло дело с законодательной инициативой граждан, предусмотренной пунктом 2 статьи 118 Конституции. И только 16 июля 1999 года Президент подписал Закон о гражданской законодательной инициативе. Согласно закону, граждане имеют право вносить проекты законов в Сейм при условии, что они заручились не менее чем 100 тысячами подписей сторонников законопроекта. Однако гражданская законодательная инициатива не распространяется на вопросы, касающиеся изменения Конституции, бюджета, государственного долга и финансовых гарантий, предоставляемых государством.
Летом минувшего года в связи с внесением поправки в Закон о медицине по стране прокатилась волна возмущения, которая вынудила правительство в определенной степени сдать свои позиции. В результате правительству пришлось давать обратный ход. Предложенная АВС и принятая в конце мая 1999 года поправка вызвала резко негативную реакцию общества. Поправка обусловливает возможность проведения дородового обследования только тех женщин, которые имеют риск наследственных заболеваний, или если, по оценке врачей, плод имеет отклонения наследственного характера, которые могут быть устранены в дородовой период, либо серьезно поврежден. Протестовавшие против принятия поправки медики и активисты женских правозащитных организаций обвинили правительственную коалицию в том, что в случае принятия поправки резко уменьшится количество обследуемых женщин.
Несмотря на то что поправка все была уже принята, оказанное ей яростное сопротивление вынудило АВС изменить свою позицию. Верхняя палата польского парламента, Сенат, где АВС имеет большинство, предложил внести поправку, по сути отменяющую прежнюю. При этом одновременно предлагалось внести в Уголовный кодекс положение об ответственности за повреждение плода. (Согласно статье 121 Конституции, Сенат в течение 30 дней со дня передачи закона может принять его без изменений, принять поправки или отклонить его в целом. Сейм может преодолеть вето абсолютным большинством голосов в присутствии не менее половины законного числа депутатов). В ходе голосования, состоявшегося 8 июля, Сейм утвердил поправку, предложенную Сенатом, и 29 июля Президент подписал вновь принятый законопроект.
За исключением данного нашумевшего дела, лето прошло относительно спокойно. Однако по мере приближения осени внутриполитическая обстановка стала накаляться. Главным действующим лицом первой проблемы стало Министерство социального обеспечения. По прошествии всего лишь нескольких месяцев после проведения реформы системы социального обеспечения стал очевиден тот факт, что отчисления, производимые работниками на нужды социального обеспечения, оказались меньше первоначально запланированных. И, что особенно важно, взносы в фонд социального обеспечения, уплачиваемые работодателями, оказались в процентном отношении меньше, чем рассчитывалось. В довершение всего возникли проблемы с функционированием компьютерной системы Министерства социального обеспечения, что сделало невозможным определение точной суммы его денежных обязательств. В конечном итоге это вылилось в кризис денежных потоков, и в ряде регионов выплата пенсий и пособий по инвалидности была задержана. Министерство взяло ссуду в двух коммерческих банках на покрытие кассового разрыва, однако заемных средств оказалось недостаточно. Оппозиция и СС потребовали отставки министра Станислава Алота (АВС). Он был обвинен в некомпетентности и сокрытии от властей нараставших проблем. (Критики Алота считают, что реформа социального обеспечения могла бы быть вполне безболезненно отложена на год).
Правительство предприняло энергичные шаги по разрешению ситуации, внеся в парламент законопроект о предоставлении займа Министерству социального обеспечения из средств государственного бюджета в сумме, гарантирующей осуществление всех платежей по пенсиям, по крайней мере, до конца 1999 года. Соответствующий закон был принят в экстренном порядке и вступил в законную силу уже в конце сентября. В октябре последовала отставка Алота.
Оппозиция использовала проблемы Министерства социального обеспечения как возможность подвергнуть критике премьер-министра Ежи Бузека и возглавляемый им кабинет, призвав главу правительства подать в отставку. Ситуацию обострил усиливающийся политический кризис, в центре которого оказался вице-премьер Януш Томашевский (АВС) в связи с представленной им декларацией относительно сотрудничества со спецслужбами коммунистического режима. (Согласно Закону о люстрации, государственные служащие обязаны направить Представителю общественных интересов декларацию, признающую либо отрицающую факт своего сотрудничества со спецслужбами в период до 1989 года. Последний, в случае возникновения у него сомнений относительно истинности заявленного, вправе передать декларацию на рассмотрение в Люстрационный суд). По сообщениям прессы, у Богуслава Низеньского, занимающего пост Представителя общественных интересов, действительно возникли сомнения относительно представленной Томашевским декларации, в которой тот отрицал всякое сотрудничество со спецслужбами в прошлом, в связи с чем Низеньский намеревался передать декларацию на рассмотрение в Люстрационный суд. Некоторые полагают, что Томашевскому следовало бы потребовать ускоренной процедуры люстрации (как это сделал Бузек), но заместитель председателя правительства отказался от подобной возможности.
В конечном итоге Низеньский передал в суд декларацию Томашевского, и 1 сентября тот был отправлен премьер-ми нистром в отставку. Некоторые обозреватели посчитали ее преждевременной, поскольку Томашевский обязан считаться невиновным до тех пор, пока суд не установит обратное. Другие же заявили, что, поскольку Томашевский является политической фигурой, одно лишь подозрение в совершении им правонарушения является достаточным основанием для его отставки. Люстрационному же суду еще предстоит установить истину.
Вскоре после ухода в отставку Томашевский был обвинен в другом проступке, серьезном, но прямо не относящемся к его должности . В польских средствах массовой информации появились сообщения о том, что в период работы в Министерстве внутренних дел Томашевский курировал деятельность специального подразделения, на которое была возложена задача сбора компрометирующих материалов на общественно-политических деятелей, в том числе и относительно их сексуального поведения. Заместитель министра Кшиштоф Бондарик, который, по утверждениям, руководит подразделением, под непосредственным руководством Томашевского, признал, что осуществлял надзор за деятельностью аппарата, занимавшегося проверкой государственных служащих. При этом Бондарик настаивал на том, что данный орган действовал на законных основаниях, поскольку он всего лишь осуществлял сбор сведений, на основании которых Представитель общественных интересов Богуслав Низеньский впоследствии мог судить о достоверности поданных государственными служащими деклараций. Бондарик заявил, что в его компетенцию не входило определение того, какая информация могла бы быть полезной для Низеньского, и тем самым перевернул все с ног на голову. Бондарик был уволен со своего поста вслед за Томашевским, а Министерство возглавил бывший заместитель министра Богдан Борусевич (СС). Комитет по безопасности Сейма приступил к расследованию обстоятельств данного дела, но не подтвердил наличие нарушений.
15 сентября 1999 года Верховный суд принял решение, установившее значимый прецедент. Суд постановил, что лица, подвергнутые предварительному заключению, в отношении которых судом вынесен оправдательный приговор, вправе почти автоматически получить компенсацию, если только затребуют таковую. Таким образом, Верховный суд решил, что государство обязано нести финансовую ответственность за незаконное содержание под стражей подследственных. Тем самым суд утяжелил бремя доказывания, лежащее на государстве.