Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
2. Классификация коммуникации А.В.Соколова.
Имеются четыре типа коммуникации, т.е. опосредованного и целесообразного взаимодействия субъектов:
I. Материальная (транспортная, энергетическая, миграция населения, эпидемии и др.);
II. Генетическая (биологическая, видовая);
III. Психическая (внутриличностная, автокоммуникация);
IV. Социальная (общественная).
Последние три типа являются смысловыми, т.е. в качестве передаваемого сообщения выступает не данная в ощущениях вещь или вещественное свойство, а умозрительно постигаемый смысл. При этом соблюдается следующий закон коммуникации: сообщения смысловых коммуникаций всегда имеют идеальное (духовное) содержание и, как правило, но не всегда, – материальную, чувственно воспринимаемую форму. Так, подражание или телепатия – это социально-коммуникационные акты, не имеющие материальной формы.
Важно обратить внимание на то, что все виды смысловой коммуникации взаимосвязаны через личность (человека), т.е. субъекта социальной коммуникации. Благодаря генетической коммуникации мы получаем свойственные хомо сапиенс нейрофизиологические и анатомические предпосылки мыслительной и речевой деятельности: асимметричный мозг, «речевые зоны» в левом полушарии, артикуляционный аппарат для произнесения членораздельных звуков, Ясно, что без этих предпосылок не была бы возможна ни внутриличностная, ни социальная коммуникация. Можно сказать, что наследственность «вооружает» человека для социальной коммуникации.
Внутриличностная коммуникация, или автокоммуникация, формируется в ходе интеллектуального становления человека в социальной среде. Говорят, что автокоммуникация – интериоризованная социальная коммуникация. Благодаря этой интериоризации взрослый человек научается облекать свои мысли, чувства, желания в коммуникабельную форму и становится коммуникантом и реципиентом осмысленных внешних сообщений. При этом внутренняя речь выполняет две функции: во-первых, функцию «полуфабриката» внешних высказываний, смысл которых окончательно «совершается в слове» (Л.С. Выготский); во-вторых, функцию особого коммуникационного канала, обращенного к «самости» личности, ее «внутреннему голосу». Именно этот скрытый диалог с самим собой активизируется при восприятии произведений искусства, которые нужно не просто осмыслить как сообщение о чем-то, а пережить как личный опыт.
Итак, социальная коммуникация неразрывно связана с генетической и психологической смысловыми коммуникациями, которые служат ее необходимыми предпосылками, и вместе с тем она определяющим образом воздействует на становление и формирование последних. Действительно, генетически наследуемые органы мышления и речи никогда бы не возникли, если бы их не востребовала социально-коммуникационная практика; психическое развитие ребенка зависит от нахождения в социальной среде и общения с другими людьми (печальный опыт «маугли», взращенных животными, свидетельствует об этом).
26. Модели массовой коммуникации, данные в рамках теорий «конструирования социальной реальности».
Проблема конструирования реальности определенным образом затрагивается в работах М. Вебера, У. Джеймса, Дж. Дьюи, У. Томаса, Дж. Мида, А. Шюца, Дж. Серля и других философов и социологов.
Согласно социально конструктивисткому подходу, средства массовой коммуникации не просто органическая часть реальности, а фактор, меняющий социальные реалии и представления о них у аудитории.
У. Липпман считал, что познавательные возможности человека ограничены: человек не может знать всё, быть абсолютно информированным, так как окружающая среда слишком сложное и изменчивое образование. Преодолевая разнообразие мира, человек систематизирует знание о нём в категории. Эти категории, — фикции, стереотипы, элементы псевдосреды, с помощью которых человек приспосабливается к своему окружению. Поведение человека есть реакция на стимулы псевдосреды.
Мир, с которым мы вынуждены иметь дело как субъекты, с точки зрения У. Липпмана, остаётся за пределами достижимости: человек не бог, озирающий единым взглядом всё сущее, а продукт эволюции, который только и может выхватить фрагмент реальности, достаточный, чтобы «выжить и в потоке времени поймать несколько моментов озарений и счастья».
Суть гипотезы «спирали молчания» заключается в следующем: большинство людей стремится избегать потенциальной социальной изоляции, поэтому, когда они чувствуют, что их мнение отличается от мнения большинства, то, как правило, стараются не раскрывать публично свои взгляды. И, наоборот, те, кто идентифицирует себя с большинством, не стесняется выражать свои пристрастия. И такое поведение приводит к тому, что последние кажутся сильнее, а первые — слабее, чем это есть на самом деле. «Спираль» все более закручивается и дезориентирует окружающих.
Концепция Е. Ноэль-Ньюмен «спираль молчания» описывает взаимодействие между 4 элементами коммуникации: 1) СМК, 2) межличностная коммуникация и социальные взаимодействия, 3) выражение индивидуального мнения, 4) образ общественного мнения, складывающийся у индивида.
Обществ. мнение формируется из 2 частей: непосредственных наблюдений реальности и картины мира, опосредствованной СМК.
Базовые положения концеции:
В этих процессах ведущую роль играют СМК - если СМК навязывают определенную точку зрения на реальность, она постепенно замещает собственные представления индивида.
Коммуникативная модель И. Ито (Y. Ito), разработанная в Японии - модель «доминирующего мнения». Специфика японского социального уклада в тот период времени заключалась в том, что люди были склонны доверять политикам, считая, что те гораздо лучше разбираются в сложных вопросах, чем простые японцы. Существует специальный институт «оками» («люди над нами»). Если премьер-министр выступит в СМК, содержание его выступления окажет большее влияние на общество, чем критические комментарии. В 1990-х гг. эту идею расширил И. Ито, который предположил: если 2 из 3 компонентов общественной жизни - правительство, СМК, массы - согласны между собой, то они оказывают давление на третий компонент. Исследования, проведенные в Японии, подтвердили, что представление о доминирующей и манипулирующей роли одного из этих компонентов является слишком упрощенным. СМК оказывают значительный эффект только тогда, когда они занимают позицию большинства в триаде.
37. М.Фуко о «техниках себя» в обществе дисциплины.
Власть в эпоху Просвещения от ярких символических проявлений и подтверждений своего могущества переходит к постепенной, методичной и систематичной, мелочной и кропотливой работе над телами своих подчиненных. Именно они становятся объектами и целями власти. Их требуется превратить в «послушные тела». Имеется в виду не просто послушание, но превращение подчиненных тел и инструментов их труда в своего рода инструментальные комплексы, функционирующие максимально эффективно и целесообразно. Происходит принципиальное изменение функционирования власти. Требуется методичная работа над человеческим телом, рассчитанная манипуляция его членами, жестами, поведением. Целью является извлечение из них максимальной пользы. Власть сознательно и расчетливо начинает производить нужные ей объекты — послушные тела. Послушные, как бывает послушна хорошая машина.
Такой цели можно добиваться только с помощью продуманных и хорошо разработанных средств. Возникают целые техники и методики. Их прообразом, как отмечает Фуко, оказались разработанные в монастырях техники самосовершенствования. В эпоху Просвещения они получили новую жизнь, став инструментами подчинения и использования человеческих тел.
Процесс этот происходил постепенно, стихийно и сразу в самых разнообразных областях человеческой деятельности—в армии, школе, больнице, мануфактуре, системах профессионального обучения.
В результате в обществе складывается особый тип власти, который Фуко и обозначает как дисциплинарную власть.
Применение техник дисциплинарной власти обычно начинается с перемещения индивидов в пространстве. Такая власть требует замкнутых пространств, в которых действуют свои законы и правила: это — места «дисциплинарной монотонности». Примерами могут служить работные дома для бродяг и нищих. Другим примером являются колледжи: в области образования постепенно утверждается монастырская модель. Интернат рассматривается как наиболее совершенная форма образования и воспитания. В XVIII в. появляются также и казармы.
В дисциплинарном пространстве каждому индивиду приписано определенное место. Но это не просто место, а одновременно и ранг, место в той классификации, которую устанавливает данная дисциплина. Так, преступников распределяют в зависимости от характера преступления, больных — от характера заболевания, учеников в классе — в зависимости от поведения и успеваемости. «Дисциплина — это искусство ранжирования и техника организации распределений. Она индивидуализирует тела, приписывая им определенные места, посредством которых они распределяются и включаются в системы отношений». Все большей детализации дисциплинарного времени соответствует все большая и большая детализация жестов и действий, которые должен совершать помещенный в это время и пространство индивид. Это создает возможности для непрерывного контроля не только за результатом действия, но за всеми его фазами и составляющими.
Среди практик, конституирующих человека, Фуко находит (открывает) такие, которые помогают человеку меняться и развиваться [6]. Эти практики Фуко называет «практиками (техниками) себя», считая, что даже моральное поведение человека не могло сформироваться без их влияния. «Если придерживаться, – пишет Фуко, – известных положений Хабермаса, то можно как будто бы различить три основные типа техник: техники, позволяющие производить веши, изменять их и ими манипулировать; техники, позволяющие использовать системы знаков; и, наконец, техники, позволяющие определять поведение индивидов, предписывать им определенные конечные цели и задачи. Мы имеем, стало быть, техники производства, техники сигнификации, или коммуникации и техники подчинения. В чем я мало-помалу отдал себе отчет, так это в том, что во всех обществах существуют и другого типа техники: техники, которые позволяют индивидам осуществлять – им самим – определенное число операций на своем теле, душе, мыслях и поведении, и при этом так, чтобы производить в себе некоторую трансформацию, изменение и достигать определенного состояния совершенства, счастья, чистоты, сверхъестественной сипы. Назовем эти техники техниками себя. Если хотеть проделать генеалогию субъекта в западной цивилизации, следует учитывать не только техники подчинения, но также и «техники себя». Следует показывать взаимодействие, которое происходит между этими двумя типами техник. Фуко: Я, возможно, слишком настаивал на техниках подчинения, когда изучал лечебницы, тюрьмы и так далее. Конечно, то, что мы называем «дисциплиной», имеет реальную значимость в институтах этого типа. Однако это лишь один аспект искусства управлять людьми в наших обществах. Если раньше я изучал поле власти, беря за точку отсчета техники подчинения, то теперь, в ближайшие годы, я бы хотел изучать отношения власти, отправляясь от «техник себя». В каждой культуре, мне кажется, техника себя предполагает серию обязательств в отношении истины, нужно обнаруживать истину, быть озаренным истиной, говорить истину. Своего рода принуждения, которые считают важными, будь то для конституирования или для трансформации себя".
Действительно, проблематика власти после «Воли к знанию» трансформируется в проблематику "правления" (самим собой и другими), а тема "субъекта" окажется вписанной в рамки истории форм субъективности и анализа способов субъективации. В двух последних работах Фуко анализируется "тот способ, каким субъект конституирует себя в качестве субъекта в некотором поле, где он свободен по отношению к кодексам и запретам,- конституирует себя соответственно процедурам субъективации.
Отношение между полюсом знаний, практик, институтов, с одной стороны, и человеком - с другой, - это уже не отношение "подчинения" или "выделывания" (assujettissement) человека определенными механизмами и под определенные цели. Формы субъективности" способы субъективации- это такие наличные в культуре формы, с помощью которых люди сами делают себя субъектами того или иного опыта. Скажем, "исповедь" и "признание" - это способы субъективации, через которые "вырабатывается" - в том числе и самим же человеком - такая историческая форма субъективности, как "человек желающий".