Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Франция в XI-XV вв.
Государство «западных франков» так называли Францию до X в. занимало не всю территорию современной Франции. Здесь не было этнической однородности. Север с центром в Париже отличался от юга. Граница проходила между этими зонами по р. Луаре (языки – ок (Лангедок – юг) и ойль (Лангедойль - север). В дальнейшем на территории страны оформились две разные этнические группы, из которых впоследствии сложилась французская народность - северофранцузская (собственно французская) и провансальская. Ф. Бродель говорил, что «Французское пространство – не что иное, как кусок пространства европейского». Европа окружает Францию, вторгается в нее, находит в ней свое продолжение. Так, старые европейские горные массивы (Западные Альпы – Юра, Пиренеи, Севенны) переходят в Арденны, Вогезы, Центральный массив, в низкие армориканские плоскогорья. Богатые почвы, особенно в парижском бассейне, который занимает 140.000 кв. км, (1/4 территории всей Франции). Климат континентальный на востоке, океанический у берегов Атлантики, средиземноморский на юго-востоке. Соотношение климата, почв, рельефа определяет и характер земледелия, тип жилища, образа жизни и т.д. На севере преобладало трехполье, на юге – двухполье. Почти повсюду выращивали пшеницу, оливки, виноград (т.н. средиземноморская триада), каштаны, фиги.
Оформление феодальных поземельных отношений на территории Франции завершилось уже в IХ в. Крестьяне в своей массе были втянуты в разные формы поземельной и личной зависимости и поставлены под частную власть феодальных землевладельцев. В целом зависимые и крепостные крестьяне во Франции делились на две основные категории - вилланов и сервов. Вилланы считались лично свободными людьми и несли повинности, связанные с владением господской землей, - оброки и барщину (весенняя обработка земли – в феврале, но чаще работать приходилось в марте и апреле. В IX в. во Франции весенние пахотные работы длились с 1 апреля по середину мая. Вторая вспашка (летняя) приходилась на май, но чаще ее производили в июне. Осенью – третья вспашка – либо в октябре, либо с августа по 11 ноября, либо с 8 сентября (рождение богородицы) по 1 октября (св. Реми). Соотношение озимых и яровых 2:1. Урожайность во Франции в XIII в. – овес – сам-6, сам-8, у пшеницы – выше, в Англии – пшеница – сам-5, овес-сам-4, ячмень – сам-8. В Нормандии – 5 вилланских держаний – имели 11-12 акров земли (14,5 га), но могло быть и меньше). На них распространялось баналитетное право сеньора (сеньор взыскивал с крестьян пошлины и взносы за проезд по его дорогам и мостам, за помол муки, выпечку хлеба, производство вина и т. п.) и вотчинно-сеньориальная юрисдикция. Вилланы не были прикреплены к земле, могли ее оставить и даже продать, не нарушая при этом прав собственности господина, который получал все прежние доходы с этой земли. Из государственных повинностей на них распространялась только военная служба по обороне страны. Но сеньор мог по своему усмотрению собирать вилланов в ополчение не только для оборонительных, но и для наступательных войн. Сервы, составлявшие количественно преобладающий слой крестьянства, были лишены личной свободы. Они произошли из отпущенных рабов, литов и потерявших личную свободу колонов, а также впавших в холопство старосвободных крестьян. Большая часть из них пользовалась наделами, остальные были на положении слуг и дворовой челяди без земельных наделов. Сервы были привязаны к личности господина, не имели права свободно наследовать имущество и вступать в брак. Повинности сервов с наделами состояли из барщины, оброка и подушного обложения (шеваж). При вступлении в наследство сервы должны были отдавать господину лучшую голову скота или другой какой-либо наиболее ценный предмет своего хозяйства (мэнморт), выкупая этим свое семейное имущество. При вступлении в брак, на что требовалось особое разрешение господина, с них взыскивался брачный взнос, так называемый формарьяж. Господин мог обложить серва произвольной тальей. Сеньориальные права – поборы с лиц (поголовный (шеваж), марьяж, формарьяж), с движимости (талья), с недвижимости (ценз, оброк, подымное), с жатвы (шампар), сборы торговые (с продажи припасов и товаров), сборы с передвижения лиц и товаров (таможенные пошлины с дорог, мостов, пристаней), сборы с отчуждения недвижимости (продажи, залога, дара, в том числе и пошлины наследственные – рельеф), судебные права сеньоров, пени, штрафы. Серв получал свободу только через отпуск, для чего требовалась еще и санкция вышестоящего сеньора или короля. Человек без господина не пользовался защитой закона. Таким образом, во Франции утвердился принцип: «Нет человека без господина», или, по-иному: «Нет земли без сеньора». В наиболее бесправном положении были дворовые слуги. На них распространялось неограниченное право собственности господина, который мог совершенно безнаказанно убить своего слугу. В ХII в. этот вид серважа был уже почти изжит. Свободное крестьянство во Франции почти исчезло уже к середине IХ в. Феодальное право той поры не признавало уже таких свободных людей, которые не подчинялись бы частной власти сеньоров или как их вассалы, или как зависимые крестьяне. Тем, кто не имел еще сеньора, по указу 847 г. предписывалось в самое ограниченное время вступить в зависимость к какому-либо господину, чтобы пользоваться его покровительством. Вся юрисдикция над населением, в том числе и высшая, сосредоточилась в руках сеньоров, подчинявшихся королю в порядке вассальной зависимости. По Кьерсийскому капитулярию Карла Лысого от 877 г. должность графа, равно как и прочие бенефиции, полученные от короля, становилась наследственным достоянием их обладателей.
Во Франции сложилось 3 основных типа сеньорий. 1. – классическая вотчина – крестьянские держания были тесно связаны в хозяйственном отношении с господским хозяйством, часть домена составляла господская запашка, обрабатываемая на основе барщины крестьян-держателей. Крупные сеньории были распространены в центре и севере Парижского бассейна; 2. – домен невелик. Этот тип вотчины встречается в Центральной и Южной Франции. Основу эксплуатации крестьян составляло взимание натуральных и денежных платежей с земельного держания. Кроме того, в сеньориях этого типа большую роль играли судебно-административные доходы вотчинника. Размеры вотчин – крупные, средние, мелкие. 3.- шире распространена на юге, для этого типа сеньорий было характерно полное отсутствие домена (или почти полное), ограниченность поземельных оброков, и главную роль играли судебно-политические платежи крестьян. В X-XIII вв. наблюдается и сокращение барщины, на северо-востоке Франции она составляла несколько дней в году, на юге – несколько дней в страду. Начинают появляться новые формы держаний – гостиза и цензива. Гостиза – земельное держание, которое было связано с освоением новых земель. Госпиты, обрабатывая вновь осваиваемые земли, получали льготы от собственника земли в течение определенного срока, после которого они должны были нести повинности в пользу сеньора. Цензива от традиционных земельных держаний (сервильных, менмортабльских, вилланских) отличалась льготами. Она предоставляла держателю широкие владельческие права, позволяя продавать, завещать, дробить между наследниками, закладывать землю практически без ограничений со стороны сеньора (требовалось лишь формально признание его верховной собственности). Строго фиксированные обязанности цензитария сводились к уплате небольшого денежного ценза (несколько солидов в год с каждой единицы площади) и пошлин при отчуждении цензивы (в некоторых провинциях еще уплачивали шампар, несколько каплунов или кур – как символ зависимости и баналитетные платежи). Цензитарий, выполнивший повинности, мог в любой момент продать цензиву и уйти из сеньории. Его сделки с третьими лицами и распоряжение урожаем никак не лимитировались. Таким образом, новые формы держаний привлекали большой свободой юридического статуса. Обязанности на новом наделе были точно фиксированы, споры о них подлежали ведению графского суда, т.е. эти держания были сферой, где шел процесс приспособления феодальной эксплуатации крестьянства к ТДО. Для северной Франции можно говорить, что к XIII в. происходит увеличение выплаты денежной ренты. Внутри крестьянства происходит стирание прежних социальных градаций. Освоение в X-XII вв. новых земель, рост городов и торговли, участие крестьян в КП благоприятствовали мобильности сельского населения. Основную массу сельского населения в сеньории X-XII вв. составляли крестьяне, свободные от лично-наследственной зависимости, вилланы и им подобные, сохраняются и сервы, но в XIII в. численность сервов сокращается, это было связано с процессом т.н. освобождения крестьянства. Наиболее выразительной его формой было получение сельской общинной хартии, в которой констатировалось уничтожение тех или иных несвобод местных жителей и определялся их новый правовой статус. Сервильная – лично-наследственная зависимость и лично-наследственные повинности отменялись. Уничтожались ограничения в выборе брачной партии и в наследовании имущества, вместе с пошлиной, не фиксированная по объему талья заменялась платежами строго определенной величины. Фиксировался также размер военной повинности, торговых пошлин, судебных штрафов. За членами освободившейся общины признавалась свобода отчуждения движимости и недвижимости, а также свобода ухода с земли. Общине предоставлялась возможность участвовать вместе с сеньором в назначении магистров (или даже самой выбирать их), она могла распоряжаться общинными угодьями, а иногда решать судебные споры между общинниками по делам низшей юрисдикции. Все жители общины приобретали единый правовой статус и уплачивали одинаковые поземельные (и поочажные) платежи. Барщинные повинности либо вовсе не включались в обязанности жителей, освобожденных деревень, либо ограничивались небольшими извозными работами и помочами в страду. Все эти льготы не ставили под сомнение сеньориальное господство, право господина на получение поземельных повинностей, его судебно-административного и военно-политического верховенства, т.е. отменялась лишь одна форма зависимости – лично-наследственная и лишь отдельные виды повинности – полевая барщина, произвольная талья. Мотивы, побуждавшие сеньоров к освобождению - высокие выкупные платежи и борьба крестьян, в виде – ухода на новые земли, в города, саботаж барщины, выступления против серважа. Но существовали и более глубокие предпосылки освобождения крестьянства. Они коренились в росте городов, торговли, широкой внутренней колонизации, активное использование ТДО в сеньориальном и крестьянском хозяйствах сокращали возможности (и потребности) применения наиболее одиозных форм внеэкономического принуждения. Определенное влияние на этот процесс (освобождения) оказала и политика королей, которые видели в освобождении крестьянства ослабление феодалов, расширение круга плательщиков гос. налогов. Масштабы и объем крестьянского освобождения в Северной Франции были значительнее, чем в Южной, где они сдерживались самими городами, сеньорами. К тому же в ряде районов Юга серваж был вообще развит слабее, так что борьба против него была менее актуальной. Слабее всего процесс освобождения затронул Центральную Францию, где серваж сохранялся в почти нетронутом виде и в XIV-XV вв.
В сеньориальном хозяйстве Франции XIV-XV вв. происходят изменения, связанные с тем, что страна переживала Столетнюю войну, эпидемию чумы, и поэтому последствия войны, демографический спад привели к тому, что в сеньориях быстро росли недоимки. Часть пахотных земель и из состава домена, и из состава держателей была заброшена. Чтобы удержать крестьян от бегства приходилось сеньорам идти на сокращение их платежей. Многие разоренные сеньории были проданы их прежними владельцами. Они перешли либо к церкви, либо к тем дворянским родам, которые оказались более умелыми хозяевами. С XV в. покупателями сеньориальной собственности все чаще вопреки формальным запретам становятся неблагородные выходцы из городской и сельской верхушки. В XIV-XV вв. распространение получила аренда. Арендаторами чаще всего выступали зажиточные крестьяне «пахари», сами арендуемые участки были невелики – 20-40 га. Арендная плата взималась деньгами и продуктами. Сроки аренды – 6-9 лет, реже – 3 года. Это было характерно для зернового хозяйства Севера Франции. В средних, мелких сеньориях, особенно многочисленных на юге и западе Франции, сохранялась домениальная пашня, там, где она имелась раньше. Ее обрабатывали наемные работники, поступления с нее использовались для обеспечения потребительских нужд сеньоров. Главную роль среди доходов сеньоров здесь играли поступления от мельниц, десятина, торговые и судебные пошлины, а также от мелкокрестьянской испольной аренды (меттерия). Развивалась и аренда скота. В качестве арендаторов преобладали малоземельные крестьяне, получавшие от сеньора в качестве аванса скот, инвентарь, семена. Т.е. в XIV-XV вв. система эксплуатации крестьянства в сеньории претерпела изменения. Если в предшествующие столетия сошла на нет отработочная форма ренты, то теперь и денежные оброки, повсеместно возобладавшие в составе в составе феодальных платежей крестьян-держателей, превратились во второстепенный источник сеньориальных доходов. Все большую роль стала играть аренда – фермерская (на севере) и мелкокрестьянская испольщина (на юге), а также наем. Возрастала интенсивность труда, повышалась его производительность. По мере усиления королевской власти растут налоги, в первую очередь королевская талья. Ее взимание начинается в XIII в., т.е. тогда, когда освобождение крестьян связывают с королевской властью. В XIV-XV вв. обложение королевской тальей распространяется на «вольных» крестьян, но иногда она взималась и с владельцев сервильных держаний. По способу обложения талья могла быть или подоходным или поземельным налогом. В XIV в. сбор тальи предпринимали не слишком часто и каждый раз по решению Генеральных (или провинциальных) штатов. С 1439 г. она становится постоянным ежегодным налогом. В большинстве северных провинций ее обязан платить каждый член общины, не имевший налогового иммунитета, (персональная талья), на юге – единицей раскладки было любое земельное держание (если только оно не обладало привилегированным неподатным статусом), независимо от сословной принадлежности его владельца (реальная талья). С начала XIV в. талью чаще все чаще дополнял другой прямой налог – фуаж (поочажный сбор). Как и при выплате тальи, за уплату фуажа каждая община отвечала на основе круговой поруки. В условиях эпидемий и войн это взваливало на оставшихся в живых особенно тяжелое налоговое бремя. С середины XIV в. приобретают всю большую тяжесть косвенные налоги, особенно габель (обязанность ежегодно покупать у королевских откупщиков определенное количество соли по высокой цене), а также «эд» и «мальтот» (наценка на все потребительские товары в размере 1/20 -1/40 от их продажной цены). Одновременно с королевскими расширялись налоги в пользу феодалов. Усиление налогового гнета изменило соотношение сеньориального и государственного обложения французских крестьян. Если в начале XIV в. сеньориальная эксплуатация была увеличена в 3-4 раза, то к середине и в начале XV в. – налоги в пользу публичной власти были больше сеньориальной в 1,5-2 и в 4 раза. Фискальный гнет, баналитетные повинности в пользу сеньоров, военные реквизиции, потравы, массовая гибель от эпидемии, участившиеся неурожаи из-за войн, неблагополучных изменений в климате, все это ухудшило положение французского крестьянства. Это ухудшение не могло компенсировать ни сокращение поземельных платежей, или вынужденный отказ многих сеньоров от взимания недоимок, ни готовность сеньоров ради привлечения рабочей силы заменить часть краткосрочных держаний пожизненным или наследственным, ни даже распространение цензивы. Меняется и социальная структура крестьянства. Теперь смотрят на имущественное положение крестьян. После массового освобождения крестьян наблюдается противоположная тенденция, выкупиться из сервильного положения очень трудно (дорого), и к концу XIV-началу XV вв. эта тенденция преобладала. Затем количество сервов уменьшается (серв – выплачивал мэнморт, формарьяж, шеваж, неабонированную талью). К началу XV в. сервов стало меньше, и о происхождении крестьян из сервов стали забывать. Социальное положение крестьянства теперь определялось иными критериями – условиями держаниями (срочное или наследственное, цензивное, сервильное), характером прав на землю (феодальное держание или аренда), доходностью зем. владения, объемом движимости. Возобладала тенденция к ухудшению правового положения всех слоев крестьянства.
XIV век отличал от предыдущих столетий рост и размах массовых народных движений. Причины этих движений (по Дюби) кроются в сочетании неблагоприятных долговременных социально-экономических факторов (упадок зернового производства из-за введения в оборот в XIII в. неплодородных земель при недостатке скота и удобрений; усиления фискального и сеньориального гнета; расширения доли малоимущих крестьян; рост крестьянского самосознания) и неблагоприятных конъюнктурных условий (войны, эпидемии, недороды). По характеру и целям, которые преследовали участники восстаний, можно их разделить на 3 типа. 1 тип составляли движения, направленные против сеньоров. Самый яркий пример Жакерия, участники которой после нападения 28 мая 1358 г. на дворянский отряд, осуществлявший в Бовези реквизицию продуктов у крестьян, стали осаждать рыцарские замки, сжигать или захватывать поместья (было разрушено не менее 100 замков или домов), уничтожать списки повинностей и требовать «истребления» всех дворян кроме короля. Ко 2 типу можно отнести фландрские восстания 1302 и 1323-1328 гг. и движение тюшенов в Южной Франции в 60-80-х гг. XIV в. Эти движения были направлены не только против светских и духовных сеньоров и церковной десятины (замки дворян поджигались, а зерно, собранное в счет десятины, раздавалось крестьянам). Восставшие отвергали власть королевских наместников и добивались отмены королевских поборов, отказывались признавать королевские ограничения в пользовании лесами и пастбищами, стремились изгнать или убить королевских сборщиков налогов, графских чиновников, судей. Королевские знамена с лилиями здесь уничтожали. Среди восставших в этих областях немалую роль играли горожане и даже часть местного дворянства, стремившегося восстановить провинциальные вольности (Фландрия и южно-французские провинции недавно вошли в состав королевского домена). Особенностью этих движений было переплетение антисеньориальной борьбы с борьбой против королевских установлений и одновременно против церковных повинностей. Именно в восстаниях этого типа были выдвинуты радикальные требования о передаче земель тем, кто их обрабатывает, и о полном уничтожении церковной иерархии. К 3 типу – можно отнести восстания «пастушков» 1320 г. и движение в Шампани 1315 г. Здесь эти движения сочетали элементы мистицизма и социальной борьбы.
Во Франции города как центры ремесла и торговли начали появляться в Х в. Городское население вступило в борьбу со своими сеньорами за политические свободы. Города разными путями добивались политической свободы: выкупали ее за деньги у сеньоров и короля, завоевывали с оружием в руках, выговаривали у своих господ с помощью дипломатии, используя вражду между непосредственным городским сеньором и его верховным господином - графом, герцогом или королем. В Х в. на юге Франции начали появляться по примеру итальянских городов свободные города с консульским управлением. На севере страны создавались присяжные городские коммуны. Первая коммуна была образована в городе Камбрэ в 957 г. Более ста лет ей пришлось отстаивать свое право на существование. Только в 1077 г. она стала вполне независимой. В 1112 г. завоевали коммуну горожане Лана, в 1113-1117 гг. утвердилась коммуна в городе Амьене. В 1118 г. коммуны добился город Нуайон, в 1146 г. - город Санс. Вслед за крупными городами стали бороться за коммуну небольшие укрепления (бурги) и местечки. Бург Эрмо создал коммуну в 1192 г., Креси - в 1194 г. По примеру горожан и крестьяне создавали самоуправляющиеся общины - сельские коммуны, охватывавшие иногда по нескольку деревень. В графстве Понтье появились 24 сельские коммуны, в Лаонэ и Пикардии - по нескольку десятков. Но сельским коммунам не удалось упрочить свои позиции, вскоре они погибли. Города получили значительную автономию. Они пользовались особым правом, утвержденным королем. Но к самоуправляющимся городским общинам принадлежало во Франции не более половины городов. Остальные, особенно на территории Средней Франции, так и не добились самоуправления. Их жители в лучшем случае пользовались только гражданскими свободами. Городскими делами ведали служащие сеньоров или смешанные сеньориально-муниципальные магистраты («города буржуазии» и «новые города»); городские доходы делились между сеньориальным фиском и муниципальной казной. Городская община представлялась наиболее влиятельными корпорациями зажиточных горожан. Личные и имущественные права горожан были ограждены законом. Постоянные жители городов признавались, как правило, свободными людьми независимо от их прежнего состояния (согласно действовавшему во многих городах праву человек, проживший в данном городе год и день, навсегда оставался свободным). Городские власти, заботясь о благосостоянии мелких городских собственников, принимали постановления против излишней роскоши и чрезмерных трат, которые могли разорить граждан. Городское право защищало жителей от судебного произвола и гарантировало более справедливое, чем в вотчинах, правосудие. В городской хартии 1144 г. мы читаем: «Все, живущие в пределах городских стен и в его предместьях, обязаны повиноваться коммуне и приносить ей присягу, какому бы сеньору ни была подвластна обитаемая ими территория». Французские города, даже те, которые получили максимум политических свобод, не превратились в самостоятельные государственные образования, а в лучшем случае заняли место средних сеньорий под верховенством короля или другого крупного сеньора. Наибольшую гарантию сохранения городских вольностей давала королевская грамота, которую города старались приобрести любыми средствами. Объединение города в одну общину создавало благоприятные условия для его экономического развития. Процветали южно-французские города – Монпелье, Нарбонн, Марсель, Бордо, Тулуза, Арль, Тараскон, Альби, которые развивались за счет транзитной торговли с Востоком и итальянскими городами (особенно Генуей и Пизой). На Восток везли сукна – из Шалона-на-Марне белые и коричневые, из Сен-Кантена, Арраса, Руана, Лилля, Шартра – темные, льняные полотна из Шампани, шерстяные и фетровые головные уборы из Провена, металлы (олово, свинец, ртуть), кожи, продукты питания. В Южную Францию ввозили пряности, красящие вещества, сахар, необработанный хлопок и предметы роскоши. В городах Южной Франции существовало развитое ремесленное производство. Специализация – Марсель – х/б ткани, судостроение, красильное и кожевенное дело. Тараскон, Нарбонн – темные сукна, этим же занимались в Альби, Кагоре, Фижаке. Монпелье славился ярко-красными сукнами, эмальерным производством и оловянной посудой. Северная Франция в это время отставала от Южной Франции по своему экономическому развитию, но и здесь были свои успехи. Основными отраслями ремесла были ремесла, производящие сукна и льняные ткани. Центры сукноделия – Фландрия, Артуа, Пикардия, Шампань. В Руане производились полосатые и пурпурные сукна. Льняные ткани производились в Пикардии, Иль-де-Франсе, Шампани, Нормандии. Существовали ремесла по обработке кож, производству меховых изделий, изготовлению ювелирных изделий. Например, Лимож – центр эмальерного производства. К XII в. относится создание «Ганзы купцов, торгующих по Сене». За большие деньги они получили от Людовика VII (1137-1180) исключительные привилегии: до самого конца средневековья ни один иностранный купец не мог доставить груз из Парижа или провезти его от верховьев реки до Руана, не войдя с компанию с парижскими купцами. Со временем этот союз получил функции городского представительства. Дальнейший рост специализации районов связан с XIV в. Нормандия – производство сукна, добыча соли и железной руды. Шампань - сукно, полотна, вино. Париж – изготовление всевозможных ремесленных изделий. Появляется экономический центр, которым стал Париж. Всего же в стране насчитывалось около 226 «добрых» городов. В XV в. в связи с широким городским строительством (соборы, стены) получает распространение камнеломный промысел (Понтуаз и Овернь). Стали широко выделывать кирпич для зданий. Обычай мостить улицы появился во Франции в XIII в. Париж и тут был первым. Новые мостовые не настилали на старые, но перекладывали. Развивалось металлургическое дело. В конце XV в. началось производство чугуна и был открыт процесс превращения чугуна в железо путем усиления дутья. Появились плющильные молоты с применением водяного колеса и т.д. В XV в. появилась самопрялка, вертикальный ткацкий станок сменился горизонтальным. Широко применялись сукновальные водяные мельницы. Развивалось производство шелковых тканей. С 70-х гг. XV в. появилось книгопечатание. Стал формироваться единый внутренний рынок. В Северной Франции проводились ярмарки в Нормандии, в Северо-Восточной – в Шампани, торговля шла по Сене, Соне, Роне и до Марселя. Всеевропейское значение получили ярмарки в Лионе. Южная Франция торговала с Испанией, Италией, Востоком.
Начало Франции положил верденский раздел 843 г., по которому Карл Лысый (838-877) получил Юго-Восточную Галлию, Прованс, Бургундию, (отъединилась в 879 г.). Выделившееся по Верденскому разделу 843 г. Французское (Западно-франкское) королевство не порвало окончательно связей с другими частями распавшейся империи. Помимо династических отношений (во всех трех выделившихся государствах правили представители династии Каролингов), существовали межгосударственные связи. Короли трех государств собирались периодически на съезды и принимали общие постановления по вопросам сохранения мира и государственных границ. Принятые решения обнародовались в капитуляриях и имели силу государственных законов во всех трех королевствах. Последним эпизодом государственного единства трех частей распавшейся империи было избрание во французские короли Карла Толстого, носившего уже титул короля Германии и римского императора (885 г.). Через два года этот неудачливый монарх потерял все три короны; после этого попытки воссоздания каролингской империи больше не повторялись. Династические связи Франции с Германией прекратились в 887 г. С конца IX в. династия Каролингов правила номинально. Реальная власть находилась в руках кого-либо из наиболее влиятельных северофранцузских феодалов, обычно графа Парижского из рода Робертинов, отличившихся в борьбе с норманнами. В 987 г. династия Каролингов пресеклась (после смерти Людовика V Ленивого (986-987), сына Лотаря, умершего в 986 г., и магнаты избрали королем его опекуна внука Гуго Великого – Гуго Капета (987-996), основавшего династию Капетингов. Смена династии не сразу сказалась на положении французской монархии. Поскольку существовали независимые герцогства. В конце IХ в. на территории Французского королевства насчитывалось 29 ленных княжеств (к концу Х в. их количество возросло до 50). Это были большей частью не этнические, а вотчинно-сеньориальные образования, основой которых послужили каролингские судебно-административные области и округа. На севере было расположено графство Фландрия. Население этой области разговаривало на нижнефранкском, а позже на фламандском наречии. Фландрский граф был в слабой вассальной зависимости от французского короля, которую он стремился использовать для расширения своих владений за счет соседних французских земель. В Х-ХI вв. это ему удалось в значительной степени осуществить, используя ситуацию, создавшуюся в связи с норманнскими вторжениями (фландрскому графу был пожалован титул маркграфа для организации обороны от норманнов). В первой половине ХI в. фландрские графы захватили Нижнюю Лотарингию, входившую формально в состав империи, а также присоединили имперское графство Генегау (Эно). По мирному договору 1056 г. император Генрих III признал за фландрским графом эти владения, приняв от него ленную присягу. Так фландрский граф оказался в двойной вассальной зависимости, в одинаковой степени номинальной. Используя свое положение французского и имперского князя, он заявлял притязания на подчинение всех Нидерландов, стремясь превратить их в самостоятельное королевство. На северо-западе у устья Сены в начале Х в. образовалось герцогство Нормандия. Французское население этой области попало под власть завоевателей-норманнов. Их глава Роллон в 911 г. принес вассальную присягу французскому королю Карлу III Простому (сыну Людовика Заики) (879-929) и получил в лен территорию трех графств Руана, Эвра и Лизо, и поддерживал Карла в его борьбе против Рбертинов. В ХI в. владения нормандского герцога, значительно расширились за счет Бретани. Со временем норманнские завоеватели ассимилировались - усвоили французский язык; они восприняли также господствовавшие на французской территории обычаи и порядки, в частности ленное право, видоизменив и приспособив их для укрепления своего господства в завоеванной земле. Норманны придали свой особый характер феодальным французским институтам. Герцог обладал высшей юрисдикцией и подчинил своей власти местную церковь. Нормандское герцогство играло важную роль не только в политической жизни Франции, но и в международных событиях того времени. С завоеванием нормандцами Англии оно, не порвав формальной ленной связи с Французским королевством, перешло к Англии. Кельтское герцогство Бретань, состоявшее из множества полусамостоятельных графств в области античной Арморики, только эпизодически попадало под верховную власть французских королей. Карл Великий делал попытки подчинить его, он трижды вторгался на полуостров и создал у границ Бретани из графств Нанта и Рена Бретонскую марку. Однако в IХ в. бретонский герцог не только порвал всякую зависимость от Франции, но и отторг ее территории - Бретонскую марку, а позже Анжу и земли на Нижней Луаре. В Бретани была создана самостоятельная церковная метрополия (архиепископство дольское). Бретонский герцог присвоил себе титул короля. Во второй половине Х в. Бретань была завоевана норманнами, некоторые ее графства подчинили французские феодалы. В 990 г. ренский граф овладел Нантом и восстановил герцогскую власть, но она была значительно слабее, чем прежде. В 1113 г. герцог Конан порвал всякую ленную связь с Францией и признал вассальную зависимость от английского короля. Область на некоторое время перешла под власть Англии. Южнее Луары было расположено герцогство Аквитания. В составе франкского государства эта область, населенная романизированными иберийцами, была на положении полуавтономного королевства. Во французском государстве IХ-ХII вв. Аквитанское герцогство являлось по существу независимым владением. Герцог вступал в контакт с французским королем только тогда, когда это было ему выгодно. Особенно большого могущества Аквитания достигла в первой половине ХI в. при герцоге Вильгельме V Великом, который установил непосредственные дипломатические отношения с западноевропейскими государствами. В 1030 г. Аквитания объединилась династически с Гасконским герцогством. Образовалось крупное независимое княжество, занимавшее почти половину территории Франции. После кратковременного присоединения герцогства к Франции (1137-1152) оно вошло вследствие династического брака в состав Английского королевства и было возвращено Франции только в результате Столетней войны. Герцогство Гасконь, граничившее с Пиренеями и страной басков, было заселено большей частью басконцами (гасконцами) переселившимися туда в V в. В политическом отношении оно, как и Аквитания, было совершенно самостоятельным. Юго-западнее до Средиземноморского побережья простиралось графство Барселонское, образовавшееся из Испанской марки Карла Великого. Обособленное от Франции этнически и политически, оно было присоединено в первой половине ХII в. к Арагонскому королевству. На юге располагалось графство (маркграфство) Тулуза, обособившееся как самостоятельный имперский лен уже в 817 г. Позже в его состав вошел еще ряд графств и владений в Септимании и Готии. Тулузский граф располагал большим доменом, но он не смог упрочить свою власть над вассалами и крупными аллодистами, которых в этой области имелось большое количество. В Лангедоке рано развилась городская жизнь и городская культура. Связь этой территории с Францией во всех отношениях была весьма слабой. На востоке находилось герцогство Бургундия. Французское герцогство Бургундия занимало только часть бургундской территории по верхнему течению Роны и Луары. Остальная территория Бургундии, которая простиралась от Альп до Лотарингии, входила в состав Бургундского королевства, совершенно не связанного с Францией и вставшего в 1033 г. в вассальную зависимость от империи. Бургундские герцоги находились в династической связи с королями Франции, как Каролингами, так и Капетингами, а само герцогство стало одним из апанажей (владение принцев крови) французского королевства. Однако это не исключало конфликтов во взаимоотношениях королей с герцогами. Эти конфликты нередко переходили в военные столкновения и заканчивались захватом отдельных спорных территорий. На северо-востоке Франции было расположено графство (пфальцграфство) Шампань. В Х-ХII вв. оно представляло одно из сильнейших ленных княжеств французского королевства и больше других угрожало целостности капетингского домена. Граф Эриберт II путем захватов и династических браков расширил далеко на запад владения своего дома, присоединив Шартр, Блуа и Тур. Он делал даже попытки укрепиться в Северной Италии и Лотарингии, но получил отпор от германских королей. Область Шампань с ее торговыми и ремесленными городами играла с ХIII в. большую роль в жизни Западной Европы. Здесь собирались международные ярмарки. По нижнему течению Луары простиралось графство Анжу (графы Анжу были наследственными королевскими знаменосцами. Орифламма – первоначально знамя Римской империи, которое было послано папой Львом III Карлу великом (цвет зеленый у Рима, в империи – алое с крестом на древке. Затем так Капетинги стали называть свое знамя (стяг св. Дени), возводя его к знамени Карла Великого. Она была вручена в 1096 г. брату французского короля, который был сделан знаменосцем христианского воинства в войнах с исламом. В XI в. было утверждено Капетингами как французское государственное знамя, также в XII в. у французов появился и боевой клич «Монжуа», от восклицания французских паломников, наконец дошедших до Рима и увидевших его с высоты Mons Caudii (Гора радости). В конце Х в. при графе Фулько III Анжуйское графство значительно расширилось на юг за счет территории Аквитании. При Плантагенетах оно стало одним из сильнейших ленных княжеств Франции. Годфруа Плантагенет завладел даже герцогством Бретань, а его сын Генрих приобрел путем брака Аквитанское герцогство. Укрепление династии Плантагенетов на английском престоле создало на столетия угрозу территориальной целостности Франции и затруднило ее национальное объединение.
Домен. Уже при первом французском короле из династии Каролингов Карле Лысом королевская власть в стране была низведена до положения верховного сюзеренитета в системе многоступенчатой ленной иерархии, что свидетельствовало о завершении процесса политического распада Франции. Главная задача Капетингов усилить свое влияние в стране и расширить домен. У Каролингов он был незначителен и к концу царствования этой династии фактически ограничивался несколькими поместьями и дворцами. Коронные земли перешли в руки магнатов. Королю противостояли его могущественные вассалы, многие из которых даже превосходили его по богатству. Однако династия Каролингов, используя свое наследственное право на престол, держалась до тех пор, пока не прекратилась ее мужская линия. В 987 г. магнаты Франции избрали королем Гуго Капета - герцога Иль-де-Франс, предки которого Робертины исстари носили титул герцогов и королевских наместников на территории древней Франции. Основатель династии Роберт Сильный происходил из старинной саксонской семьи Витихинов; в 853 г. он получил эти земли в лен от Карла Лысого. В 861 г. владения Робертинов были увеличены за счет графств Анжу и Блуа. Герцог пользовался властью маркграфа на всей территории Нейстрии для организации обороны от кельтской Бретани. Преемники Роберта Эд и Роберт присоединили новые земли - Пуасси, Шартр, Мелуз, Этамп и Орлеанэ. В 888-889 гг. Эд носил титул французского короля. В 922 г. королевский титул снова перешел к главе дома Робертинов герцогу Роберту. Но в это время их домен значительно уменьшился - многие графства и вице-графства закрепились за представителями боковых линий семейства или перешли в руки других знатных семейств. Гуго Капет реально владел только герцогством Иль-де-Франс. Надо отметить, что домен Капетингов хотя он и уступал по своим размерам владениям других крупных феодалов на территории Франции, занимал выгодное положение в центре страны. В составе домена оказался даже порт Монтрейль, обеспечивший на северо-западе доступ к морю. В качестве коронных земель предшествующей династии Капетинги присоединили к своему домену около 20 небольших владений и несколько аббатств в Северной Франции и Лотарингии. Поскольку домен Капетингов был расположен почти в центре Франции (Францией в широком смысле называли область королевского домена, а в узком - только область Парижа. В таком значении Капетингов и называли владетелями Франции) и граничил со всех сторон с землями коронных вассалов, то это создавало благоприятные условия для вмешательства короля в дела подвассальных владений. В состав домена входили области, расположенные по среднему течению двух важных в торговом отношении рек - Сены и Луары, - и два крупных торговых центра - Париж и Орлеан. Это способствовало превращению домена в дальнейшем в центр объединения страны. Домен первых Капетингов не представлял единого, компактного целого. Он состоял из трех групп владений: из земель области Сены - Дро, Пуаси, Аржентель, Сен-Дени, Париж и графство Санли на Уазе; из областей севернее Луары с центром в Орлеане, графствами Орлеанэ и Этамп; из отдельных королевских фисков и дворцов в области Компьена и Лана. Но в каждой из этих областей в королевские земли вклинивались владения других сеньоров. Часть королевских земель была отдана в лены могущественным вассалам, только номинально признававшим зависимость от короля. В отношении некоторых других владений права собственности Капетингов сталкивались с притязаниями других могущественных феодалов. (Так, в 990 г. Гуго Капет Альдеберту: «Кто сделал тебя графом?», на что Альдеберт ответил: «Кто сделал тебя королем?»). Даже в самом Париже, постепенно становившемся столицей домена, король не являлся единственным господином. Юрисдикция над частью города принадлежала парижскому епископу, частичные права сохраняли здесь и другие сеньоры. Одним словом, в домене, как и во всяком феодальном владении в эпоху полного расцвета феодализма, отношения собственности были крайне запутаны. При втором короле из династии Капетингов Роберте пределы домена были раздвинуты далеко на юго-восток за счет присоединения Бургундии после смерти ее герцога Генриха, брата короля. Но при Генрихе I (1031-1060) Бургундия была вновь отделена от Иль-де-Франса и передана одному из королевских братьев. Филипп I (1059-1108) сделал небольшие, но важные приобретения - занял Гатинэ (1068), соединявшее две части домена - Сэнонэ и Орлеанэ, и Корби (1071) на реке Сомме. Преемник Филиппа I Людовик VI Толстый не приобрел новых территорий, но укрепил власть в домене и восстановил безопасное сообщение между двумя центрами - Парижем и Орлеаном. Многие французские историки считают его основателем могущества Капетингов. Важные приобретения были сделаны в начале царствования Людовика VII. На северо-западе он присоединил Вексен у самой границы Нормандии. На юг от Луары был куплен Бурж. В 1137 г. он женился на Алионоре Аквитанской и получил богатое приданое - герцогство Аквитанию. Но оно было потеряно через 14 лет в результате развода с Алионорой. После этого почти до конца ХII в. домен Капетингов оставался в своих прежних границах. После того как Людовик VII потерял Аквитанию и эта огромная область перешла к Плантагенетам, объединение Франции было чрезвычайно затруднено. Но энергичная политика его преемника Филиппа II Августа увенчалась заметным успехом. Он приобрел графство Амьенское, Артуа, Мондидье, Руа и Перону. Теперь северо-западная граница домена доходила до Ла-Манша. На юге король укрепился в герцогстве Берри. В 1202 г. Филипп II конфисковал у английского короля Иоанна Безземельного Нормандию. При этом он использовал в качестве юридического прецедента свое право верховного сюзерена в отношении английского короля, владевшего землями во Франции: в течение целого года он вызывал его на суд своей курии, чтобы разобрать жалобу обиженного им вассала, и только после окончательного отказа Иоанна Безземельного явиться в курию добился заочного осуждения его баронами. В решении королевской курии говорилось: «Король Англии должен быть лишен всех земель, которые до сих пор он и его предки держали от короля Франции, на том основании, что они уже давно пренебрегали исполнением всех повинностей, которыми они были обязаны за эти земли, и не хотели почти ни в чем повиноваться приглашениям своего сеньора». Начавшаяся война в Нормандии окончилась через два года победой французского короля и присоединением этой области к его домену. Вскоре были присоединены и другие владения Плантагенетов по Луаре: Анжу, Турень, Мэн. Они лишились также власти над Бретанью. Борьба за Пуату окончилась только при Людовике VIII (1223-1226). Решающее значение для судеб французского государства имела победа при Бувине (1214 г.), одержанная над англогерманской коалицией, созданной Иоанном Безземельным. Эта победа избавила Францию не только от угрозы со стороны Англии, но и от опасности со стороны Германии. Битва при Бувине была выиграна в значительной мере благодаря военной помощи французскому королю со стороны свободных городских коммун. Территориальные присоединения Филиппа II Августа увеличили домен в четыре раза. Теперь он простирался от Ла-Манша до Лангедока, охватывая более или менее замкнутую территорию. То, что отдельные его части вклинивались во владения крупных королевских вассалов, давало повод королю для вмешательства в их дела и облегчило в будущем поглощение этих областей разросшимся доменом. Следующее увеличение домена произошло за счет южных областей, которые до XIII в. были обособлены от остальной территории Франции. В 40-х гг. XII в. появились ереси вальденсов (Пьер Вальдо) и катаров. Центр г. Альби. (альбигойцы – приверженцы дуалистического вероучения. Есть добро и зло, католическая церковь – создание дьявола, отрицали догматы церкви, требовали ликвидации церковной иерархии, церковного землевладения и десятины, ратовали за возрождение евангелической простоты и равенства раннехристианских общин, основную массу альбигойцев составляли горожане и крестьяне, присоединилась к ним и знать. Раймонд Тулузский). В 1209 г. Иннокентий III организовал КП против альбигойцев. Их предводителем был барон Симон де Монфор. В 1213 г. одержали победу крестоносцы. Взяты города Безье и Каркассон. Раймонд Тулузский удержал Тулузу, Ним, Бокер, Ажан. После гибели Симона де Монфора, в борьбу вмешался французский король Людовик VIII. В итоге походов 1224 и 1226 г. была присоединена часть земель по Средиземному побережью (1229 г.). Последний оплот альбигойцев крепость Монтсегюр был взят после 10-месячной осады (1244 г.). Аквитания осталась в руках Плантагенетов. Война нанесла жестокий удар по экономике южных городов. В 1285 г. присоединена Наварра, в 1308-1309 гг. часть Аквитании, области по р. Дордони и Гаронны. Династический брак Филиппа IV (1285-1314) с дочерью графа Шампанского принес это графство с г. Лионом (1307 г.(1311 г.), Дофинэ (1349 г. – дофин родовое имя графов Овернских и Вьеннских, с XIII в. титул владетелей области Вьеннуа, с XIV в. после присоединения Вьеннуа (Дофинэ) к французской короне – титул старшего сына короля и наследника престола), и к началу XV в. домен = ¾ территории королевства. В XV в. после смерти Карла Смелого (1477 г.) Людовик XI (1461-1483) присоединил Пикардию, Ниверне, герцогство Бургундское (западная часть Бургундии), в 1481 г. присоединен Прованс с торговым центром Марселем. В 1491 г. после брака Карла VIII (1483-1498) с Анной Бретонской к короне была присоединена Бретань. Поэтому, процесс объединения страны был завершен в целом, но Бургундия, Бретань, Нормандия – по-прежнему полны сепаратизма. (Дальнейшие присоединения - Брес в 1601 г., Эльзас в 1648 г., Франш-Конте в 1678 г., Лотарингия в 1766 г., Авиньон в 1790 г., Монбельяр в 1793 г., Савойя и Ницца в 1860 г.).
Королевская власть. В начале новой династии избирательный принцип во французской монархии, начавший применяться уже к концу царствования Каролингов, значительно укрепился. Капетинги пытались уменьшить зависимость престола от воли избирателей-магнатов, назначая еще при своей жизни преемников. Однако до конца ХII в. избирательный принцип держался незыблемо, выражая подчиненность королевского престола крупным феодалам страны. Избирательная процедура и коронация короля совершались в старинной французской столице Реймсе под руководством реймсского архиепископа. При этом обычно присутствовал папский легат, дававший формальное согласие на избрание короля от имени папы. Собравшиеся крупные церковные и светские феодалы опрашивались каждый в отдельности, сообразно с рангом (сперва духовные, потом светские). Остальные присутствовавшие (обычно мелкие вассалы) составляли «народ»; они выражали свое согласие возгласами: «желаем», «восхваляем», «да будет так!». После завершения избирательной процедуры совершался обряд посвящения и коронации. Со времени Филиппа II Августа (1180-1223) избирательная процедура сохранила только формальное символическое значение. Теоретически король обладал высшей законодательной, судебной и исполнительной властью, но на деле он ею не пользовался и не мог ее осуществлять. Реальная власть над населением принадлежала феодальным суверенам, каждому в своих владениях. Однако королевское верховенство, сохранявшее во многих отношениях только номинальный характер, имело под собой достаточные основания. Единый монархический центр в феодально-раздробленном государстве символизировал этническое и политическое единство страны и вместе с тем осуществлял некоторые весьма важные общегосударственные функции. Король как общий верховный сюзерен нужен был магнатам в качестве верховного судьи и арбитра в их постоянных столкновениях из-за земель и разных других источников присвоения. Французским королям даже в пору наибольшего упадка их власти приходилось часто брать на себя руководство обороной страны. На долю Каролингов выпала борьба с норманнскими вторжениями и агрессивными действиями германских королей, захвативших Лотарингию и пытавшихся укрепиться во Фландрии. У Капетингов была еще более сложная задача - освобождение ряда областей страны от английского господства. Монархия не всегда получала поддержку от своих вассалов для отпора внешним врагам, как, впрочем, не всегда и сама бралась за организацию отпора внешней агрессии. Слабые Капетинги, занятые усмирением своих вассалов в домене, нередко проявляли инертность и упускали благоприятные возможности освободить захваченные противником французские земли. Но в некоторых случаях эти инертные короли предпринимали довольно энергичные внешнеполитические действия, которые получали поддержку у их своевольных вассалов. Так, Филипп I перед лицом угрозы подчинения Бретани Вильгельмом Завоевателем в 1077 г. собрал в Орлеане всех коронных вассалов и потребовал у них выполнения своих военных обязанностей. Вассалы его поддержали, и английский король, видя это, вынужден был отказаться от своих агрессивных намерений. Еще большее единодушие французские феодалы проявили в 1124 г. перед лицом немецкой угрозы. Когда германский император Генрих V вмешался во внутреннюю борьбу во Франции и угрожал захватить Реймс, Людовик VI Толстый (1108-1137) собрал ополчение, в которое явились даже враждовавшие с ним крупные феодалы. Немцы отступили перед этой сплоченной силой. Военная организация в феодально раздробленном государстве основывалась на вассально-ленных отношениях. Возникшая еще в каролингской империи вассально-ленная система ко времени Капетингов заняла господствующее положение и определяла собой всю структуру феодального государства. Вассально-ленная система во Франции имела децентрализованный характер. Промежуточные ступени ленной иерархии были в прямом смысле независимы от верховного сюзеренитета короля (по принципу «вассал моего вассала не есть мой вассал»). Военную службу, ограниченную сорока днями в году, вассал обязан был нести только своему прямому господину. Правда, при этом предполагалось, что он будет ее выполнять вместе со своими непосредственными держателями, получившими фьефы из данного владения. Но на деле он выставлял такое количество воинов, какое хотел. К тому же на его вассалов распространялось общее правило - служить господину только 40 дней; он же пользовался их военной службой не только для вышестоящего сеньора, но и для себя самого. Феодальный обычай признавал за вассалом право вступать в ленную зависимость одновременно к нескольким сеньорам. При этом преградой не могли служить даже государственные границы (весьма неопределенные в ту пору). Французские феодалы, являясь формально подданными своего короля, становились вассалами германского императора или английского короля или даже любого крупного феодального землевладельца из этих чужих государств. Ленные связи существовали и между королями этих стран. Английские короли со времени Вильгельма Завоевателя считались формально вассалами французских королей по владению Нормандией и другими землями на территории Франции. Запутанные ленные связи существовали между крупными королевскими вассалами и чужеземными феодальными силами в окраинных областях. Фландрский граф приносил оммаж (вассальную клятву) французскому королю и даже считался его ближним вассалом», но он был одновременно и вассалом императора по имперской Фландрии, а также пользовался денежным фьефом английского короля и был обязан ему некоторыми вассальными повинностями. В ленной связи с империей находилось и графство Шампанское по некоторым владениям в области Лотарингии. Шалонский граф был наполовину вассалом французского короля, наполовину вассалом императора, так как одна часть графства принадлежала Франции, другая - империи. Эльзасский граф Тьерри (середина ХII в.) владел денежным (рентным) леном от английского короля. Многие немецкие феодалы в пограничных с Францией областях имели подобные фьефы от французского короля. К концу ХIII в. количество таких ленников достигало нескольких десятков человек. Жадность на деньги немецких ленников вошла в поговорку. Усилившаяся в ХIII в. французская монархия пыталась распутать эту феодальную неразбериху в своей стране. В 1244 г. Людовик IХ издал указ, предписывавший вассалам французского и английского королей впредь признавать вассальную зависимость только от одного из этих королей. Подобным же образом были урегулированы ленные связи и с Арагонским государством по договору от 1258г. Запутанность ленных отношений была источником постоянных военных конфликтов. Ленный обычай позволял в определенных случаях отказывать господину в повиновении и службе. Вассал двух разных господ в случае их столкновения имел право сказать военную помощь одному из них, именно тому, кому он раньше принес ленную клятву, не нарушая этим верности другому. Но он мог также соблюдать в этом столкновении нейтралитет. По ленному обычаю, вассал должен был прежде всего сражаться на стороне своего прямого господина, даже в том случае, если последний вступал в военный конфликт с королем. Чтобы избавиться от подобных вредных явлений, порожденных развитием ленных отношений, феодалы прибегали к другим, более тесным формам зависимости. Так, во Франции распространилась лигиза - особая форма вассалитета. Место ленника, связанного с господином договорными обязательствами, занимал сателлит, обязанный, прежде всего, служить данному господину, и только ему. Отношения лигизы не вытеснили вассалитета, а существовали наряду с ним и исчезли вместе с вассалитетом. Одной из функций короля как верховного сюзерена в системе ленной иерархии было осуществление высшей ленной юрисдикции, или, другими словами, верховный арбитраж в непрекращавшихся столкновениях и ссорах вассалов. К нему обращались как к верховному судье по делам о фьефах, а также по уголовным делам, возникавшим среди вассалов. К королю апеллировали подвассалы (вассалы его вассалов) на неправильные действия своих сеньоров, нарушивших ленный обычай. Суд королевской курии - это по существу суд королевских вассалов, на котором король только председательствовал. Решение выносили «равные» - пэры (Во Франции их было 12 – 6 духовных – Реймс, Бове, Лан, Лангр, Шалон, Нуайон, 6 светских – Нормандия, Гиень, Бургундия, Тулуза, Фландрия, Шампань, затем в конце XV в. станет 26 пэров). Если король превышал свою прерогативу и произвольно расправлялся с вассалом, подвергал его незаконному аресту, пэры оказывали сопротивление. Они могли потребовать немедленного освобождения арестованного, чтобы разобрать его дело в курии, и, если король отказывал в этом, имели право освободить арестованного силой оружия (король мог помешать этому, только охраняя лично вход в темницу). В качестве крайней меры пэры имели право отказать королю в службе. Освобожденный ими от незаконного наказания вассал сохранял за собой лен без всякой службы за него сеньору-королю, осмелившемуся нарушить ленный обычай и отказать незаконно в верности своему вассалу. При этом в моральном и юридическом отношении король не мог рассчитывать на какое-либо сочувствие и тем более на помощь со стороны других своих вассалов. Характерным в этом отношении является письменное обращение графа Блуа Эда к королю Роберту (1025 г.). Когда король попытался лишить его некоторых его ленов, граф взялся за оружие и обратился с письмом к своему сюзерену, в котором обосновывал свое право на сопротивление: Когда ты наложил на меня опалу и порешил отобрать данный мне феод и я, обороняя себя и свой феод, нанес какие-либо тебе обиды, то совершил я это раздраженный несправедливостью и вынужденный необходимостью. Ибо как же могу я не оборонять свою честь и свой феод? Бога и душу свою ставлю в свидетели, что лучше предпочту умереть на своем феоде, нежели жить без него. Если же ты откажешься от замысла лишить меня феод, ничего более на свете не буду желать.., как заслужить.. твою милость. Граф Эд предупреждал короля, что если он будет настаивать на своем, то этот раздор может отнять у короля «корень и плод его сана». Мятежный вассал в данном случае преступил границу своих прав. Он не хотел даже явиться на суд курии, зная, что дело будет решено там отнюдь не в его пользу. Он вообще не соглашался, чтобы вопрос о его ленах где-либо обсуждался, считая владение ими своим абсолютным правом. Согласно главе 195 Иерусалимских ассиз, обязанности вассала сводились к следующему: не поднимать руку на своего сеньора; защищать его от других; не покушаться на его имущество; не действовать против сеньора советом и оружием, исключая случаев, когда вассал выполняет долг перед другим своим сеньором, которому обещал клятвенно верность; не причинять вреда чести и достоинству сеньора. Такие же обязанности налагались и на сеньора в отношении его вассала согласно главе 196 ассиз. Решение курии еще не означало конца дела. Приговор нужно было привести в исполнение, а это было почти так же сложно, как и лишить фьефа без суда. Вассал мог, выслушав приговор, «удалиться из курии» и обратиться к оружию. (Сила солому ломит). Высшая судебная власть, которой обладал король в порядке ленного сюзеренитета, была, таким образом, весьма относительной и неполной. К тому же король мог ее осуществить только вместе со своими вассалами и с их согласия. Как верховный сеньор, король мог требовать применения санкций в отношении своих вассалов, нарушивших ленную присягу. Но присяга не всегда приносил ась. Такие короли, как Филипп I (1059-1108) или Людовик VI Толстый, обычно даже не требовали присяги у своих могущественных вассалов. Сеньориальный характер королевской власти первых Капетингов, пожалуй, ярче всего проявлялся в том, что они вовсе не занимались законодательной деятельностью в общегосударственном масштабе. Со второй половины IХ в. и до середины ХII в. не было издано ни одного законодательного акта, имевшего силу на всей территории страны. Королевская канцелярия составляла только грамоты, санкционировавшие привилегии церковных и светских сеньоров, и в редких случаях подтверждала королевским авторитетом изданные сеньорами указы. С середины ХII в. законодательная деятельность короля начала оживать. В 1144 г. Людовиком VII было издано общее постановление о евреях, а в 1155 г. издан первый законодательный акт о введении земского мира. В конце ХII в. появились королевские ордонансы, распространявшие королевскую прерогативу за пределы домена. В отношениях короля с церковью, может быть, больше всего проявлялся общегосударственный характер его власти. Если монархия первых Капетингов уступала некоторым могущественным герцогам и графам по своим богатствам и военной силе, то в деле господства над церковью она их явно превосходила. В стране не существовало сплоченной церковной организации, как и сплоченного государства. По церковно-канонической линии они подчинялись папской курии в Риме. Но в Х в. - первой половине ХI в., когда папство переживало упадок и находилось фактически во власти императоров, эта связь была весьма слабой. Местные церковные учреждения были в большей или меньшей степени автономны и находились в сложных взаимоотношениях с крупными феодалами своих областей. Архиепископы, епископы и аббаты, связанные сословными и родственными узами со светскими феодалами, стремились тем не менее освободиться от засилья последних и защитить церковную собственность от их посягательств, сделав ее своей монополией. В борьбе с засильем светских магнатов высший клир мог рассчитывать на союз с монархией, считавшейся по традиции защитницей церкви. Эта традиция жила со времени Карла Великого, который не только защищал церковь, но и господствовал над ней. Теперь о господстве короля над всей церковью не могло быть и речи, но некоторая связь прелатов с монархией, выходившая даже за пределы ленной зависимости, сохранялась. Сеньориальные права епископов и аббатов считались регалиями, предоставленными им государственной властью и накладывавшими на прелатов хотя бы в формальном смысле некоторые обязательства в отношении короля. Отсутствие наследственности церковных должностей способствовало сохранению этой традиции. Об особом характере отношений короля с церковью свидетельствует королевская присяга при вступлении на трон. В ней даются обещания охранять привилегии церкви и духовенства: «Обещаю... перед богом и его святыми, что сохраню каждому из вас и каждой из вверенных вам церквей их каноническую привилегию и должный им закон и справедливость; что я буду защищать вас, насколько только могу, с помощью божьей, как по праву король в своем королевстве должен защищать каждого епископа и находящуюся в его ведении церковь. Я обещаю также вверенному мне народу, что обеспечу ему применение законов, которые составляют его право» (текст присяги Филиппа I, которую архиепископ реймсский заставил его произнести при коронации в 1059 г.). Обряд коронации в Реймсском соборе обставлялся как священнодействие. Король получал из рук первого прелата корону и скипетр и по библейской традиции происходило помазание короля на царство священным елеем (легенда утверждала, что миро, заключенное в реймсской чаше, было доставлено когда-то священным голубем для коронации Хлодвига). Церковь объявляла королей святыми, способными делать чудеса. Со времени Роберта Благочестивого (996-1031) королю начали приписывать способность излечивать крестным знамением или даже простым прикосновением руки тяжелобольных, в частности золотушных. Считая себя в теории покровителями всей церкви в стране, первые Капетинги были весьма далеки от того, чтобы подчинить ее на деле своему влиянию. Однако в подчинении отдельных церковных учреждений они добились значительных успехов. В центре Франции от короля зависело четыре архиепископских и около двадцати епископских епархий, в которых он мог пользоваться доходами в случае вакантности их кафедр и мог фактически назначать на церковные должности своих кандидатов (канонические выборы носили в те времена в большинстве случаев чисто формальный характер). Капетинги распоряжались также многими аббатствами. Из общего числа примерно 527 аббатств в конце Х в. около 32 было под прямым патронатом короля, в 16 король делил власть с другими церковными и светскими патронами, а в четырех монастырях король сам был формально аббатом (Сен-Дени, Сен-Мартен де Тур, Сен-Жермен и Сен-Корнейль де Компьень). В остальных королевских аббатствах он ставил аббатов по своему усмотрению. Некоторые из этих аббатств были расположены за пределами домена. Аббатство св. Мартина в Туре находилось во владении могущественного графа Анжуйского и служило опорным пунктом для распространения в дальнейшем власти короля. Нередко денежную и военную помощь монархам оказывали прелаты и тех церквей, на которые их власть в прямом смысле не распространялась. Церковь, кроме материальной помощи, оказывала королевской власти содействие своим религиозно-моральным авторитетом. Она облекала монархию и личность королей ореолом святости, объявляя всякое сопротивление воле короля греховным.
У первых Капетингов, как и у предшествующей династии, не было постоянной столицы. Они продолжали кочевать вместе со своим двором по отдельным королевским виллам, надолго останавливаясь в монастырях и епископствах, пользуясь их «гостеприимством» и своим правом постоя и кормления. Отдельные изворотливые короли этой династии ухитрялись содержать свой двор в значительной мере за счет подобного гостеприимства Но все же наиболее частым местом пребывания королевского двора являлся Орлеан. Париж стоял на втором месте. Церковной столицей был Реймс.
В условиях политической раздробленности, когда сфера деятельности королевской власти ограничивалась пределами домена и верховного сюзеренитета над вассалами, с задачами управления могли с успехом справиться королевский двор и курия из вассалов. Двор короля состоял прежде всего из его домочадцев - королевы-супруги, королевы-матери, братьев и сыновей. За ними следовали домашние служащие и слуги, в число которых привлекались в качестве советников некоторые епископы и светские магнаты. Двор занимался текущими хозяйственными и политическими делами в домене. Для решения более важных вопросов, выходивших за пределы домена, созывалась королевская курия из коронных вассалов. Она собиралась в дни больших праздников, а в случае необходимости - и в обычное время в составе прелатов и светских сеньоров всего королевства или, как это нередко бывало, одной или нескольких провинций. Курия не являлась представительным органом. Король созывал только тех, в помощи которых он нуждался. К тому же приглашаемые феодалы далеко не все являлись в курию: прибывали обычно те, кто был заинтересован в поддержании хороших отношений с королем. В узком составе курия занималась делами домена, в широком - делами общегосударственного значения. Королевская курия первых Капетингов не занималась законодательством, так как общегосударственное законодательство в ту пору фактически отсутствовало. Курия была ленно-сеньориальным органом короля. В ее задачу входило улаживание споров между королевскими ленниками, разбирательство их взаимных судебных исков и споров между королем и его вассалами. Компетенция курии распространялась и на внешнюю политику страны, на военные дела и оборону государства. Чтобы начать войну, король должен был заручиться согласием своих крупнейших вассалов, располагавших военными контингентами, так как собственными силами он не мог воевать с другими странами. Вопросы государственного управления, которые в те времена по существу сводились к организации исполнительной власти в домене, не являлись компетенцией курии. Они были в ведении двора, который в те времена еще весьма отдаленно напоминал центральное правительство «упорядоченного» монархического государства. Он напоминал типичный двор крупного сеньора. Его главной задачей было обслуживать особу монарха. Центральным аппаратом феодального государства он стал тогда, когда королевская власть из верховной сеньории превратилась в единый, общегосударственный центр. Тенденция к превращению королевского двора в высший государственный орган Франции начала проявляться во второй половине ХI в. Филипп I (1060-1108), редко обращавшийся к курии коронных вассалов, созывал королевский совет, в который, кроме придворных сановников, приглашались только некоторые королевские вассалы. Функции правительственного аппарата осуществляли сановники и служащие двора. Четкого разделения обязанностей между ними не было, и нередко они занимались одними и теми же делами. Название должностей сохранилось от франкского времени. Некоторые из них превратились в придворные титулы. Таковы были, например, высшие - канцлер - титул, которым пользовался реймсский архиепископ, пфальцграф - титул, закрепленный за графами Блуа-Шампанскими. Делами королевской переписки и составлением грамот ведал канцлер. Его подписи на документах, встречающиеся до ХII в. нерегулярно, в дальнейшем становятся обязательными. Королевскими войсками командовал сенешаль или коннетабль. Сенешаль выполнял и функции королевского майордома. Во второй половине ХI в. положение его значительно усилилось. Он контролировал всю домениальную администрацию и стал как бы премьер-министром короля. Боясь дальнейшего возвышения сенешала, Филипп на время отменил эту должность. В 1192 г. сенешальство было совсем отменено Филиппом II Августом. Камерарий и кубикулярий ведали спальным имуществом короля и хранением королевского гардероба и оружия, а также разных драгоценностей. Кравчий ведал поступлениями от домениального хозяйства. Каждый из этих сановников выполнял наряду с основными функциями и другие обязанности, совсем не свойственные его должности, например судебные. Значение королевских служащих возрастало по мере расширения их деятельности за пределы узкого круга дворцового хозяйства. Вместе с тем укреплялось и их положение. Из слуг они превращались в министров. При слабовольных королях наиболее влиятельные сановники двора становились «первыми министрами» и нередко вершили государственные дела в свою пользу. Так, например, канцлер Людовика VI Толстого Этьен де Гарланд прибрал к рукам множество церковных бенефициев и должностей, в том числе и королевское сенешальство, а его брат стал королевским кравчим. Властный сановник направлял действия короля, добиваясь прежде всего собственных выгод и благ для своих ближних. После Гарланда влияние при дворе перешло к знаменитому аббату Сен-Дени Сугерию. Этот прелат, вышедший из простого народа, отличался практическим умом и большой энергией, несмотря на свое слабое здоровье. Назначенный Людовиком VII регентом во время второго крестового похода (1147-1149), Сугерий сумел не только сохранить порядок в королевском домене, но и значительно укрепить положение королевской власти. Он был представителем патриотически настроенной части высшего французского духовенства, заинтересованной в усилении королевской власти и упразднении феодальной анархии в государстве. Поддержка этих кругов духовенства и других прогрессивных общественных сил позволила Капетингам укрепить свои позиции и приступить к планомерной политике ликвидации феодальной раздробленности во Франции.
Организация власти на территории домена Капетингов была такой же, как и во всех крупных сеньориях Франции. Домен делился на округа, управляемые королевскими прево. Это были не вассалы, а служащие короля, находившиеся до второй половины ХII в. в прямом подчинении у сенешала двора. В их распоряжении был фискально-полицейский аппарат сержантов и стражников, с помощью которого они собирали поступления с населения в пользу короля и осуществляли судебно-административные функции в своих округах. Прево не располагали всей полнотой власти на территории домена. На тех землях, которые непосредственно использовались для королевского хозяйства, принуждение и низшую юрисдикцию над крестьянами осуществляли управляющие поместьями и виллики; на землях, отданных в лены королевским вассалам, юрисдикция принадлежала самим этим вассалам и их частным служащим. Высшая государственная власть осуществлялась королем в более или менее полном объеме только в пределах его домена. На остальной территории страны высшая власть принадлежала владетельным князьям - герцогам, маркграфам, графам, виконтам и равным им по положению церковным феодалам - архиепископам, епископам, аббатам. Находясь в ленной зависимости от короля, они располагали в своих владениях по существу такой же властью, как и король в своем домене. Различие заключалось только в том, что их верховенство ограничивалось пределами собственных княжеств, в то время как власть короля хотя бы формально простиралась на всю страну. Но, как и король не являлся абсолютным повелителем в своем домене, так и его вассалы не имели полной власти на территории своих княжеств. Они издавали законы (ордонансы), имевшие обязательную силу на всей их территории облагали население налогами, чеканили монету с собственным изображением, собирали ополчение, вели войны и заключали мир (формально ленные князья не имели права начинать без согласия короля наступательную войну, но фактически они воевали, не спрашивая королевского разрешения, нередко нападали и на самого короля). Таким образом, крупнейшие подвассальные королю сеньории являлись в полном смысле государствами в государстве. В каждой из них имелся такой же аппарат политической и военной власти, как и в самом королевском домене, причем в некоторых он был даже более совершенным, чем у короля. Центральный аппарат княжеской власти составляла курия княжеских вассалов и высших сановников двора. Органы исполнительной власти комплектовались из служилых элементов. Делами княжеского управления ведали высшие сановники - канцлер, сенешаль, камерарий, стольник, чашник и коннетабль, составлявшие узкий придворный совет. Вопросы законодательства обложения и дела военного характера решались на собраниях курии с участием всех или большинства ленников. Присутствовать на заседаниях курии обязаны были все вассалы князя, но обычно в курию собирались только специально приглашенные. С ХII в. княжеская курия как и королевская, начала делиться на три отдельных ведомства - на совет по общим политическим делам, на судебное и финансовое управления. Главное значение приобретает политический совет, состоявший обычно из 12 баронов. Владетельные князья обладали значительными финансовыми средствами. Кроме ренты, получаемой от крепостного и зависимого населения в своем домене, и взносов прямых княжеских вассалов, они брали судебные штрафы и пошлины, связанные с оформлением юридических актов, а также разные поступления от реализации права регалий и баналитетов (чеканка монеты, дорожные и рыночные пошлины, винный, мельничный и другие баналитеты). В их собственность переходило выморочное имущество зависимых людей и вассалов. Сеньор и его люди пользовались правом постоя и кормления, которое в ХII в. было заменено фиксированным налогом. С развитием ремесла и торговли доходы князей значительно расширились за счет пошлин и разных других форм косвенного обложения. В ленных княжествах сложилась система территориального управления, аналогичная той, которая существовала в королевском домене. Территория всей сеньории делилась на судебно-административные округа - превотства, которыми управляли княжеские служащие - прево. Они осуществляли низшую юрисдикцию, а также административную, полицейскую и фискальную власть в пределах своих округов. Из собираемых средств прево уплачивали сеньору фиксированную годовую сумму, забирая остальной доход в свою пользу. В распоряжении прево имелся административный аппарат из сержантов, приказчиков и др.
На территории страны в XI в. насчитывалось 10 церковных метрополий (архиепископства Реймсское, Санское, Руанское, Дольское, Турское, Бордоское, Аукское, Нарбоннское, Буржское, Лионское) и 75 епископских округов (диоцезов). Авторитет церкви в феодальном обществе возрастал благодаря ее участию в охране внутреннего мира. Это диктовалось хозяйственными интересами церковных учреждений, терпевших значительные убытки от феодальной анархии и разбоя. Церковь первая выступила на борьбу с феодальным разбоем. Во Франции уже в конце Х в. церковные синоды начали издавать постановления об охране церквей и их имущества, а также духовных лиц и других подзащитных церкви категорий населения от феодального разбоя. В 1027 г. синод в Тулузе вынес решение о божьем перемирии, которое устанавливалось с пятницы до понедельника каждой недели. Позже были вынесены постановления, разрешавшие воевать только по понедельникам, вторникам и средам. Нарушение этого правила влекло за собой церковное отлучение. Но это не унимало разбойных рыцарей. Церковь вместе с королевской властью создавала церковно-светские суды для разбирательства дел о нарушении внутреннего мира и особые военные силы для его охраны.
Усиление монархии. Города давали королевской власти значительно большую финансовую и военную помощь, чем ее обычные вассалы. Король со своей стороны все более приближал к себе городскую верхушку и искал в ней опору. Именитые горожане Парижа, ставшего с конца ХII в. единой столицей Франции, привлекались Филиппом II Августом к управлению государственными финансами. Отправляясь в третий крестовый поход, Филипп II поручил шести знатным горожанам Парижа ведать казной и передал им право собирать налоги. С тех пор на важные финансовые должности назначались обычно богатые парижане. Так закладывались основы новой системы государственного устройства. Города были не единственной опорой монархии. Королевская власть находила поддержку в отдельных прослойках феодальных землевладельцев. Короля поддерживали определенные круги духовенства, заинтересованные в установлении внутреннего мира. Начиная с Людовика VII короли стали особенно оказывать покровительство церкви. Об этом свидетельствуют королевские грамоты, в которых почти преимущественно речь идет о правах и привилегиях, жалуемых духовенству и церкви. Священнослужители платили королю верностью и службой в качестве советников и министров. Вышедшие из этой среды писатели и хронисты прославляли монархию, придавали ей ореол святости. Угодливость духовенства перед королем вызывала отвращение даже в церковной среде. Хронист писал, что на церковном соборе прелаты проявляли такую угодливость по отношению к королю Филиппу II, что напоминали «собак, отвыкших лаять». Королевская власть стремится максимально использовать свое право регалий (темпоралий), дававшее возможность получать доходы с незанятых кафедр епископов и аббатов. Церковные учреждения добивались выкупа этого обременительного для них права, уплачивая королю значительные денежные средства. Не имея возможности целиком упразднить ленную систему, королевская власть стремилась максимально использовать свое положение центрального органа в ленной иерархии. Традиционный принцип французского феодализма «нет земли без сеньора» истолковывался теперь в том смысле, что вся территория, кому бы она ни принадлежала, находится под сеньориальной властью короля и всякий владетель фьефа, равно как и всякий свободный аллодист, обязан выполнять королю положенные повинности. С этого времени французские короли начали постоянно пользоваться денежной помощью своих вассалов в четырех известных по феодальному обычаю случаях - при выкупе короля из плена, при посвящении в рыцари старшего сына, при выдаче замуж старшей дочери и при организации крестового похода. Королевская власть, все более усиливаясь, не удовлетворялась уже своим положением верховного органа в ленной иерархии. Она начала борьбу за присоединение к домену подвассальных областей. При этом она использовала те средства, которые предоставляли ей верховный сюзеренитет и господствовавший феодальный обычай - право на выморочное имущество вассалов, право на возвращение фьефа (сполиация) и практику династических браков. Все большее значение для королевской казны приобретали права на сбор пошлин, учреждение рынков и получение разных баналитетных сборов, сперва на территории домена, а позже и за его пределами. Вместе с расширением домена все более укреплялась власть короля над его территорией. Ленная система постепенно упразднялась, уступая место новому типу управления на должностных началах. Королевские прево, управлявшие округами домена, стремились превратить эти округа в свое наследственное достояние. Филипп II Август подчинил их постоянному контролю вновь назначенных королевских бальи (до того времени прево находились в ведении королевского сенешала, должность которого была этим королем упразднена). Бальи не имели первое время постоянно обозначенных округов управления, а только периодически посылались в области для производства суда, сборов средств и контроля за осуществлением власти на местах. Главная функция бальи заключалась в осуществлении судебной власти в областях. В их распоряжении имелся административный аппарат из четырех назначенных ими служащих. Время от времени бальи вызывались в королевскую курию для отчета и участия в ее работе. К середине XIII в. области, управляемые бальи, превратились в постоянные судебно-административные единицы - бальяжи. На вновь присоединенных землях создавались сенешальства во главе с королевскими сенешалами. Они располагали такими же полномочиями, как и бальи, но обладали в отдаленных от центра областях сравнительно большой самостоятельностью. Бальи и сенешалы выполняли функции королевских наместников в областях, и их деятельность нередко выходила за пределы домениальной территории: они вмешивались в дела соседних сеньорий и городов. Званием королевских сенешалов пользовались и некоторые крупные коронные вассалы, продолжавшие по-прежнему владеть своими сеньориями. Военная и полицейская власть на территории домена сосредоточивалась в руках шателенов (кастелянов), командовавших гарнизонами войск в королевских укреплениях. Во времена Филиппа II Августа окончательно оформился суд пэров (равных). Магнаты, привлекаемые к суду курии, добились привилегии, в силу которой их дела могли решаться только с участием равных (в сословном отношении) судей. Суд королевской курии стал постоянным учреждением, так как королевская юрисдикция все более расширяла сферу своего действия. Дела, которые прежде разбирались в куриях королевских вассалов, объявлялись «королевскими казусами» и передавались в королевский суд. К категории последних относились нарушения королевских постановлений и повелений, нарушение мира, иски, связанные с монетным правом, а также все дела, к которым были причастны королевские служащие. С ростом значения королевской курии увеличился ее постоянный аппарат. При дворе было теперь много лиц, существовавших исключительно за счет королевской службы. Они являлись или людьми духовного звания, или выходцами из дворян королевского домена («рыцари короля») и содержались за счет натуральных выдач и денежных (рентных) фьефов. Постепенно входила в практику выплата денежного жалованья. Наиболее сложной проблемой усилившейся монархии были финансы. Основные средства двор получал с домена. По данным счетов, сохранившихся с того времени, в казну в 1202 г. поступило с превотств домена 31 780 парижских ливров. Небольшой доход приносило еще старинное право постоя (около 1815 ливров). В казну шли налоги с «иностранцев» - евреев и ломбардцев, эксплуатация которых составляла исключительную прерогативу короля. Значительно увеличились поступления от крупных королевских вассалов епископов, герцогов и графов. Король требовал теперь регулярные взносы в счет военной повинности как с отдельных вассалов, так и с церковных учреждений и городских коммун. Увеличились также разные другие сборы. Церкви, например, должны были давать в королевскую казну 1/10 своих доходов при организации крестовых походов. Собираемые королевским фиском средства расходовались на содержание разросшегося государственного аппарата и войск, а также на выдачу рент и подарков сановникам и провинциальной знати. Немалые деньги расходовались на строительство церквей. Жизнеописатель Людовика IХ (1226-1270) Жуанвиль писал об этом «святом» короле: «Подобно писцу, который расцвечивает свою книгу золотом и лазурью, этот король расцвечивал свое королевство прекрасными аббатствами и большим количеством домов божьих». В ХIII в. король располагал уже значительной наемной армией. Она состояла из конных воинов (рыцарей), арбалетчиков, конных и пеших сержантов и артиллеристов (по метанию камней). Эта армия получала в основном денежное жалованье. Согласно расчетному документу за 1202 г. рыцарю выдавалось в день 6 су, конному арбалетчику или сержанту - З су, пешему арбалетчику - I2 су, саперу - 1,5 су. Воины нанимались только на время войны и после ее окончания сразу же распускались. Расформированные наемники были бичом для населения. Военные походы, особенно дальние походы французских рыцарей - крестоносцев, были страшно разорительны для французского народа и государства. Приходилось перевозить за море огромную армию с запасами продовольствия и снаряжения, выполнять фортификационные работы в далекой стране, а нередко еще и тратить большие средства для выкупа попавшего в плен короля.
Реформы Людовика IХ. Важным этапом на пути создания общегосударственного аппарата власти была реформаторская деятельность Людовика IХ (1226-1270). Она была направлена на установление общего королевского права и на замену сеньориальной юрисдикции королевской, а также на ликвидацию феодальной анархии и укрепление внутреннего мира. Вместе с тем Людовик IХ стремился подчинить строгому контролю деятельность областной администрации. Последняя в лице бальи и сенешалов проявляла тенденцию к местной самостоятельности. Королевские наместники злоупотребляли своим положением и вели себя как князьки. Особенно это было заметно в южных областях королевского домена, где сенешалы и вовсе отказывались считаться с королевскими распоряжениями. Для ликвидации этого произвола и осуществления постоянного контроля над местными властями Людовик IХ назначил в 1247 г. ревизоров, которым было предписано: «принимать и разбирать письменные жалобы и устные заявления относительно несправедливости и лихоимств, в которых провинились наши бальи, прево, лесничьи, сержанты и их подчиненные». Подобные ревизии практиковались в дальнейшем ежегодно. Ревизорами были монахи францисканского ордена и служащие курии. В 1254-1256 гг. Людовик IХ издал указы об обязанностях сенешалов, бальи и прево. При вступлении в должность они должны были приносить публично на городской площади присягу, в которой содержались обещания уважать местные кутюмы, охранять права короля, не принимать и не давать никаких подарков. Без разрешения короля бальи и сенешалы не имели даже права вступать в брак; им запрещалось приобретать землю в своем округе. Согласно королевскому постановлению бальи и сенешалы должны были служить образцом нравственности для населения. Все важнейшие дела своей области бальи и сенешали обязаны были выносить на обсуждение местной знати и представителей городов. Из совещаний такого рода в ряде областей позже оформились провинциальные штаты. После Людовика IХ институт ревизоров пережил характерную для феодальной администрации эволюцию. Вместо контроля королевские ревизоры начали заниматься вымогательством денег у населения. В ХIII в. французские короли начали издавать общегосударственные указы. В неприсоединенных областях, правда, эти указы не имели абсолютной силы. Для этого требовалось еще согласие владетелей этих областей или постановление большинства коронных вассалов. Но в практику начали входить и общеобязательные государственные акты по некоторым исключительным вопросам. Так, в 1223 г. Людовиком VIII был издан эдикт «О евреях», в котором указывалось, что он имеет силу не только «для тех, кто утвердил его издание присягой, но и для тех, кто его не утвердил». Во второй половине ХIII в. Людовик IХ издал целый ряд эдиктов: о монете, о запрещении частных войн, о суде, о наказании еретиков. Они имели обязательную силу для всех феодалов страны. В законе о монете король повелевал, чтобы выпущенные им деньги (турские ливры) имели хождение по всему королевству, а монета, подделанная под королевскую, просверливалась и конфисковалась даже на территории тех сеньоров, которые имели право самостоятельно чеканить монету. Издание этого ордонанса было не только важным этапом в укреплении королевских финансов, но и значительным шагом в упразднении сеньориальных вольностей. Вскоре сеньоры совсем потеряли монетную регалию, а королевская монета стала всеобщей и единой. Совершенствовалось финансовое ведомство монархии. Из королевской курии выделилась счетная палата со штатом финансовых служащих, набиравшихся большей частью из парижских буржуа. Одновременно оформился и королевский суд, ставший общегосударственным учреждением феодального правосудия. Центральным органом его был Парижский парламент, выделившийся уже раньше из королевской курии. В королевском суде вводился новый инквизиционный процесс, запрещались судебные поединки. Королевское законодательство стремилось ограничить феодальную анархию в стране. В королевском домене частные войны были вовсе запрещены, на остальной территории государства устанавливалось «40 дней короля» - срок, в течение которого возникавшие между феодалами распри должны были улаживаться мирным путем, с помощью королевского суда. Только по истечении этого срока, если не было достигнуто соглашения, враждующие стороны могли начать военные действия. Людовик IХ проводил еще старую политику в отношении коммунальных вольностей, он их поддерживал и распространял на новые городские поселения. Но его городская политика приобрела еще более откровенный фискальный характер. С городов без конца вымогались деньги. Горожане Нуайона жаловались: «Когда король отправился за море (в крестовый поход), мы дали тысячу шестьсот ливров, когда он был за морем... мы дали ему пятьсот ливров. А когда король вернулся из-за моря, мы дали ему взаймы шестьсот ливров; получили мы только пятьсот ливров, а остаток отдали ему. А когда наш король заключил мир с английским королем, мы ему дали тысячу двести ливров. И каждый год мы должны (давать) королю двести турских ливров за нашу коммуну, которую мы держим от него». Королевская власть во Франции в ХIII в. стала вполне суверенной. Значительно возрос престиж французской монархии на международной арене, о чем свидетельствует тот факт, что в разных международных конфликтах того времени к Людовику IХ обращались как к третейскому судье. Он выступал примирителем в спорах между королем наваррским и герцогом бретонским, графом люксембургским и герцогом лотарингским, между герцогом савойским и королем Южной Италии Карлом Анжуйским. В 1264 г. король Франции как третейский судья вынес свой приговор по делу об «Оксфордских провизиях», поддержав английского короля Генриха III в борьбе с баронами. Он выступал также в роли примирителя в конфликте императора Фридриха II с папой Иннокентием IV. Хронист Матвей Парижский угодливо называл Людовика IХ «королем земных королей».
В период правления Филиппа IV (1270-1314) происходит дальнейшее укрепление королевской власти. Король устанавливает прямые связи с арьер-вассалами, с помощью суда и налогов включала в сферу своей политики крестьянство, зависимое от светских и духовных феодалов. В правлении Филипп IV был введен косвенный налог с продаваемых в стране товаров (мальтот, дурной налог), чтобы увеличить доходы короны портил монету, изгонял евреев из страны, конфисковывая их имущество и беря большие суммы за право вернуться в страну. Требовал займы у городов, не возвращая их. Это вызвало антиналоговое восстание в 1306 г. в Париже. Королю даже пришлось укрыться в замке тамплиеров. Была проведена реформа в армии, смысл которой состоял в замене феодального ополчения наемной армией из числа французских рыцарей и иностранцев. Этому способствовала война с Фландрией, Франция претендовала на Ипр, Гент, Брюгге. Филипп IV поддержал патрициат, но народ поднял восстание против налоговой политики Филиппа и патрициата, в 1302 г. в Брюгге был вырезан французский гарнизон и патрициат, это событие получило название «Брюггская заутреня». Филипп IV двинул армию против фламандцев. В сражении при Куртре в 1302 г. французы потерпели поражение. Рыцарская конница была разбита городским ополчением (битва 400 (700) золотых шпор). При Филиппе IV начинается процесс складывания сословно-представительной монархии. Генеральные штаты были впервые созваны в связи с борьбой Филиппа IV с папой Бонифацием VIII. Сам по себе факт созыва сословий Филиппом IV в 1302 г. не являлся государственным новшеством, изменившим политическое положение в стране. Король не нарушал существовавших ранее традиций совещаться по важным государственным делам со своими вассалами и испрашивать у них «совет и помощь». Собрания подобного рода были обычными, и некоторые историки не без основания считают собрание 1302 г. условной датой начала Генеральных штатов. Не впервые были приглашены в 1302 г. для совещания с королем и представители городов. В Большой совет короля, выполнявший роль высшего органа государственной власти, привлекались наряду с постоянными королевскими советниками крупные королевские вассалы светского и духовного звания и нередко мэры и консулы королевских городов. Созванные Филиппом IV штаты более широко, чем прежние собрания, представляли господствующие сословия страны и верхушку городов. Были приглашены все крупные королевские ленники, в том числе и владетели неприсоединенных областей, а также представители самых крупных городов всех сенешальств и бальяжей королевства. В королевском предписании, направленном сенешалу Бокера, указывалось: «Желая обсудить и рассмотреть вместе с прелатами, баронами и прочими верными подданными нашими в нашего королевства многие затруднительные обстоятельства, немало затрагивающие положение и вольности наши... предписываем вам распорядиться и приказать от нашего имени... консулам и общинам городов и местечек Монпелье и Бокера, чтобы означенные консулы и общины упомянутых городов и местечек выбрали по два или по три лучших и опытных людей.., которые бы явились в воскресенье перед вербной неделей в Париж для совместного с нами рассмотрения... всего того, что будет нами относительно вышеупомянутого постановлено». Штаты собрались для обсуждения внешнеполитического вопроса - взаимоотношений французского короля с папой. Филиппу IV нужно было заручиться поддержкой всех влиятельных сил страны в его споре с папой Бонифацием относительно верховенства папской и королевской власти. Бонифаций VIII доказывал, что светская королевская власть подчиняется богу не прямо, а через посредство папы, в то время как сам папа никакой земной власти неподотчетен. Речь шла, таким образом, о верховенстве папы над королем, и от исхода этого спора зависела судьба суверенного французского государства. Непосредственной причиной столкновения послужила попытка короля заставить французское духовенство платить налоги. К взиманию налогов с духовенства начали прибегать и в других странах Западной Европы. Папа ответил на это своей буллой, угрожавшей церковным отлучением светским лицам за то, что они принуждали клириков платить налоги, а клирикам за то, что они соглашались давать эти налоги. Филипп IV запретил вывозить из страны золото и серебро, чтобы тем самым не допустить взимания с французского духовенства никаких поборов в пользу Рима. Папа вынужден был отступить и молчаливо согласиться с обложением духовенства налогами. Борьба на некоторое время затихла, но вскоре разгорелась с новой силой, на этот раз уже по вопросу о верховенстве власти. В разгар этой борьбы и были созваны 10 (8) апреля 1302 г. Генеральные штаты, два сословия дворянство и горожане - решительно поддержали короля против папы, духовенство заняло неопределенную позицию. Особенно рьяно интересы французской монархии защищали представители городского сословия. В своей петиции королю они заявляли: «К вам, благороднейший государь, господин наш Филипп, милостью божьей король Франции, взывает и вас просит народ королевства вашего, насколько ему надлежит о том просить, чтобы вы сохранили наивысшую свободу вашего государства, которая состоит в том, чтобы в светских делах вы не признавали над собой государя на земле, кроме бога». Решительная поддержка двух сословий позволила Филиппу IV занять твердую позицию и ответить на объявленный папой интердикт антипапскими репрессиями. Король одержал полную победу над римской курией, и после перенесения папской столицы в Авиньон добился фактического подчинения папства. Оформившиеся в 1302 г. Генеральные штаты стали регулярно действующим органом. Филипп IV собирал их еще четыре раза, в 1303 г. он обратился к сословиям, чтобы заручиться их поддержкой в связи с созывом церковного собора, который должен был решить спор между ним и папой. Это было уже не столь представительное собрание, как в предыдущем году. На нем присутствовали только специально приглашенные лица, и оно скорее напоминает собрание нотаблей. В 1308 г. были созваны Генеральные штаты в Туре в связи с процессом против тамплиеров. На этих Генеральных штатах присутствовали, как говорится в хронике, не только «благородные и ученые (профессора Парижского университета), но и многие горожане и миряне». По утверждению той же хроники, почти все «в один голос произнесли, что тамплиеры достойны смерти». Поддержка Генеральных штатов помогла королю добиться согласия папы на осуждение тамплиеров. В 1312 г. Филипп IV созвал сословия в связи с Вьенским церковным синодом. В 1314 г. впервые были созваны Генеральные штаты специально по финансовому вопросу - для изыскания средств по случаю войны с Фландрией. Созыв Генеральных штатов всецело зависел от королевской власти. Король собирал штаты в тех случаях, когда ему нужна была политическая или финансовая поддержка феодалов и горожан. Генеральные штаты имели более ярко выраженный сословный характер, чем английский парламент. В них были представлены три имущих сословия страны - духовенство, дворянство и верхушка городов (третье сословие). Феодальная знать, как обычно, во всех сословных учреждениях приглашалась персонально и представляла в Генеральных штатах не какую-либо группу населения, а свои сеньориальные владения, обладавшие полной или частичной автономией, и себя лично. Французский король приглашал на собрание Генеральных штатов своих ленников в порядке выполнения ими вассальной обязанности помогать сеньору-королю «советом и средствами» Из неприсоединенных областей приглашались только «ленные князья» - герцоги, графы и т. п., их вассалы в Генеральных штатах не участвовали. От домена короля были представлены более многочисленные королевские вассалы, однако они никем не избирались, а участвовали в Генеральных штатах в силу своих обязанностей перед королем. От духовенства, которое занимало положение первого сословия государства, в Генеральные штаты лично приглашались все архиепископы, епископы и аббаты наиболее значительных монастырей, получавшие инвеституру непосредственно от короля, а также представители капитулов и аббатств. Королевские города юридически были представлены в Генеральных штатах как коллективные королевские вассалы, но их представители получали полномочия городских магистратов и имели соответствующие мандаты (заверительные письма). Сословия заседали раздельно и принимали каждое свое решение. На совместные заседания они созывались, чтобы выслушать речь короля или его представителя отсутствие общих или хотя бы согласованных постановлений всех трех сословий давало возможность королю самому решить, какие рекомендации ему следует принимать и какие отвергнуть. Обычно король придерживался решений, одобренных двумя, если не всеми тремя сословиями. Французские Генеральные штаты не выработали четкой организации и не имели вполне определенных функций. Со времени Филиппа VI (1328-1340), первого представителя новой династии Валуа (1328-1498), главной функцией Генеральных штатов стало вотирование правительству субсидий, т. е. разрешение собирать налоги. При отсутствии постоянных налогов это было абсолютно необходимо, так как получение средств за счет привилегированных сословий требовало их добровольного согласия. Если король нарушал это условие, феодалы, как его вассалы, имели по традиции право на сопротивление, точно так же и города по своему согласию давали ему материальные средства. Филипп IV в свое время нарушал этот принцип и прибегал к произвольному обложению городов. Это вызывало осложнения. Поэтому в интересах короля было получить нужные ему деньги по «добровольному согласию» своих подданных. Так, вошло в традицию испрашивать у сословий разрешения на новые налоги и разные сборы. Особенностью французской сословного представительства было наличие системы представительных учреждений на разном территориальном уровне, местных, провинциальных и Генеральных штатов. Местные – ассамблеи баронов, рыцарей в Ажене, Керси и т.д., в графствах, сенешальствах. Провинциальные штаты – в Лангедоке, Нормандии, известны с середины XIII в. Генеральные штаты появились позже местных представительных органов. (Денисова Н.А. Генеральные штаты 1302-1308 гг. // Св. 1966. ВЫп. 29.). (Колесницкий Н.Ф. Феодальное государство. М., 1967).
В середине XIV в. во Франции разразился политический кризис, связанный с поражением при Пуатье (1356 г.), пленением короля и сбором денег для выкупа Иоанна (1350-1364) из плена (3 млн. золотых экю). Страна оккупирована англичанами, казна пуста, в этих условиях дофин Карл решить созвать Генеральные штаты, чтобы получить согласие сословий на сбор налогов. Но Генеральные штаты обвинили правительство, что оно своим дурным управлением довело страну до полного расстройства и «ей грозит опасность полной гибели и разрушения». Они требовали отставки и предания суду королевских советников. Регенту были назначены новые советники из доверенных лиц штатов: четырех прелатов, двенадцати дворян и двенадцати горожан, которые наделялись правом «все делать и распоряжаться в королевстве так же, как король, назначать и смещать должностных лиц и все прочее». Только при этих условиях штаты соглашались оказать помощь правительству - духовенство и дворяне уплатить 15% от своего дохода, горожане - выставить с каждой сотни домов по одному вооруженному рыцарю. Карл дофин не согласился с этими требованиями и распустил Генеральные штаты. Но в это время фактическим хозяином в столице стал народ, который возглавил купеческий старшина Парижа Этьен Марсель. В феврале 1357 г. Карл дофин снова созвал Генеральные штаты, где преобладали горожане. Штаты оказались еще более оппозиционными. От имени сословий ланский епископ Роберт Лекок (-†1372 г.) потребовал, чтобы прежние королевские советники и приближенные (22 человека) были навсегда отстранены и лишены права занимать государственные должности, чтобы все чиновники были уволены, а власть передана в руки комиссии «реформаторов», назначенных тремя сословиями. Вместе с тем он призвал к установлению строгого контроля Генеральных штатов за выпуском новой монеты и расходованием средств. Только тогда штаты соглашались оказать помощь правительству и выставить тридцатитысячную армию в полном вооружении за счет всех трех сословий. Карлу дофину не осталось другого выхода, как подчиниться воле Генеральных штатов, требования которых были обнародованы в виде государственного закона (Великий мартовский ордонанс). Фактически власть перешла к комиссии «реформаторов» и новому Большому королевскому совету, которые провели чистку центрального государственного аппарата - парламента и счетной палаты - от неугодных лиц и пополняли их состав своими доверенными людьми. Впредь Генеральные штаты должны были собираться три раза в год по своей воле без всякого приглашения короля. Однако Генеральные штаты не смогли упрочить свою власть из-за разногласий сословий. Дворянство и духовенство были недовольны преобладающим влиянием третьего сословия и бойкотировали принятые под его нажимом решения: они отказывались платить установленный налог. Их примеру следовали и многие провинциальные города. Руководители привилегированных сословий открыто переходили на сторону правительства. Это ободрило Карла дофина, и он решил избавиться от опеки предводителей парижской буржуазии - купеческого старшины Этьена Марселя и его единомышленников. Он запретил им вмешиваться в управление королевством, «которое они захватили до такой степени, что люди повиновались больше им, чем монсеньору герцогу». Действия дофина вызвали восстание в Париже. Вооруженные ремесленники захватили королевский дворец и перебили всех советников регента. Сам дофин спасся благодаря заступничеству Этьена Марселя, давшего ему свою шляпу с синим и красным цветами - знаками восставших. Власть в Париже перешла к правительству во главе с Этьеном Марселем. Дофин Карл оказался пленником восставших и выполнял их волю. Но вскоре он бежал на север страны и собрал в Компьене отдельные штаты. К нему переметнулись из Парижа представители дворянского и духовного сословий. Власть в столице действовала не от имени Генеральных штатов, а от лица восставшего народа. Политический кризис XIV в. поднял важную проблему, проблему чиновничества. То, что после подавления восстания Э. Марселя был наказан Роберт Ле Кок, свидетельствовало о появлении профессионального чиновничества и о появлении проблемы, кому должен быть верен чиновник, когда интересы короны вступают в противоречие с интересами государства. Чиновник, принося клятву верности королю, таким образом, получал доступ к секретам, подробностям жизни короля и его ближайшего окружения. Если изменял, то ненадежен и должен быть изгнан из королевской администрации. Поэтому, позже чиновники, принося клятву верности королю, уходят от идей личной преданности короне в сторону интересов государства. К середине XIV в. можно говорить о появлении корпорации чиновников (профессиональных) гос. аппарата, особенно Парижского парламента (Высшим судебным органом государства был Парижский парламент. Он принимал апелляции на решения судов превотств и бальяжей (сенешальста), а также рассматривал, как верховный государственный суд, особенно важные случаи, изъятые из судов бальяжей, княжеских и сеньориальных судов, в дела пэров королевства. Аналогичное положение занимали некоторое время Нормандский, Тулузский и Шампанский парламенты, ставшие позже обычными провинциальными судебными учреждениями. Члены парламента - советники и судьи - назначались королем из светской и духовной знати, прежде всего из пэров королевства в юристов (легистов). Первое время легисты выполняли только роль советников и юрисконсультов. Но постепенно они заняли руководящее положение в парламенте и превратились в судей. Подражая королю, как верховному носителю судебной власти, они начали одеваться в широкие мантии - робы красного цвета с горностаевой отделкой, наподобие царственной порфиры монарха. Феодальная знать (пэры, которых в конце XV в. станет 26) появлялась теперь в парламенте лишь в особо торжественных случаях или когда судили кого-либо из их среды. В XIV в. постепенно вводится принцип избрания постоянных советников парламента самим парламентом (кооптация), а с 1366 г. и президент парламента избирается таким же порядком. Это способствовало превращению парламента в некую полуавтономную корпорацию. В то же время входила в практику продажа парламентских должностей и оплата парламентских судей клиентами, что тоже создавало для них известную независимость. Парижский парламент, будучи судебным учреждением королевской власти, стремился выйти из-под ее контроля и занять независимое положение. За ним закрепилась функция регистрировать королевские указы и ордонансы. При этом парламент следил не только за тем, чтобы сохранить их аутентичность, но и чтобы не допустить противоречий с изданными ранее законодательными актами. На этом основании парламент мог отказаться зарегистрировать королевский ордонанс и обратиться к правительству с представлением, что нередко случалось на практике, подавая иногда повод к оппозиции королевской власти. Только личное присутствие короля лишало парламент этого права, так как воля монарха была для него непререкаемой. Чтобы избежать в особо ответственных случаях отсрочки регистрации указов, король устраивал тронные заседания парламента. Для установления постоянного контроля и постоянной связи с парламентом были учреждены должности прокураторов и адвокатов. Эти высокопоставленные чиновники выступали в парламенте от имени короля и вели процессы, в которых затрагивались прямые интересы короны. В XV в. назначение прокураторов производилось уже по определению парламента. Так, неукоснительно проявлялась тенденция к обособлению созданного монархией бюрократического аппарата). Появляется практика коллективной защиты чиновников от нападок других институтов или общественных сил, т.е. с тех пор гос. служба исключала для чиновничества возможность открыто вмешиваться и участвовать в политических конфликтах вне своей компетенции, т.е. как частному лицу (так как, зная секреты, мог сделать политическую карьеру). Поэтому, если чиновник принимал участие в каком-либо политическом конфликте или движении, его отстраняли от должности. Уточняется и понятие «службы» - это опасная профессия, чиновник, действуя от имени короля и по его поручению (эманация власти), приобретает и часть королевского достоинства. Чиновник становится фигурой неприкосновенной, а его преследование приравнивается к самому наказуемому преступлению – оскорблению величества (что приравнивалось к гос.измене), но чиновник мог быть наказан за личные проступки и преступления, а не за действия в качестве чиновника. После подавления народных волнений 1356-1358 гг. во Франции началась политическая консолидация в среде господствующего класса. Этому способствовали боязнь феодалов новых народных восстаний и опасность национального уничтожения со стороны Англии. Господствующие сословия поддержали политические и военные мероприятия правительства, и это позволило в скором времени изменить ход войны в выгодном для Франции направлении. Занявший престол после смерти его отца в английском плену бывший регент Карл V (1364-1380), которому пришлось уже раньше испытать давление оппозиционно настроенных штатов, старался по возможности избегать их созыва и изыскивать «внепарламентские» средства пополнения казны. Он ввел под видом «подмоги» настоящий прямой налог (фуаж – подымный сбор) и собирал его без разрешения сословий. При нем значительно улучшилась деятельность королевской администрации, чем фактически были реализованы требования оппозиции 1350-х годов. Появились новые должности – финансовые чиновники – элю. Проведена была и военная реформа, по которой усилился королевский контроль над армией и дисциплина в ней, упрочена власть коннетабля, расширена система наемничества, усилена артиллерия, стали обучать стрельбе из лука и арбалета, стали учитывать военные способности командиров (Бертран ДюГеклен), изменилась и тактика ведения войны – перешли к мелким и партизанским сражениям. В начале XV в. в столице Франции снова возникла ситуация, активизировавшая политическую роль Генеральных штатов. Этот новый кризис был вызван междоусобной борьбой правящих клик бургундцев (Бургундский дом возвысился с 1363 г., когда Иоанн II Добрый передал своему младшему сыну Филиппу герцогство Бургундию, где пресеклась герцогская династия, боковая ветвь Капетингов. В 1369 г. Филипп I Храбрый женится на Маргарите де Маль, принесший мужу Фландрию, Артуа, Франш-Конте (графство Бургундия), Невер, Ретель. С 1404 г. Бургундией правит Иоанн Бесстрашный, в 1406 г. к Бургундии был присоединен Брабант. В 1407 г. Иоанн устравивает убийство Людовика Орлеанского, а в 1419 г. Иоанн был убит сам на мосту Монтеро (полагают, что к убийству был причастен дофин)) и арманьяков (на пост регента при короле претендовал также и брат короля Людовик Орлеанский, но во главе этой партии стоял тесть сына Людовика Карла Орлеанского граф Бернар д´Арманьяк), оспаривавших власть и претендовавших на пост регента при слабоумном (опека в 1380 г. – Людовик Анжу, Филипп Бургундский, Иоанн Бери, в 1392 г. первый приступ безумия случился) Карле VI (1380-1422). Причинами движения были борьба между опекунами короля за влияние на короля и за политическую независимость их владений. Борьба между этими группировками сопровождалась террористическими действиями с обеих сторон (убийство Людовика и затем убийство Иоанна). Бургиньоны пытались опереться на парижские низы (из демагогических соображений). Обе партии обращались к Англии, особенно бургиньоны, которые после убийства Иоанна Бесстрашного (1419 г.) поддерживали притязания англичан на французскую корону. Арманьяки стояли за дофина, будущего короля Карла VII (1422-1461). После неудач Англии в Столетней войне бургиньоны стали добиваться примирения с арманьяками на максимально выгодных для себя условиях. В 1435 г. борьба группировок окончилась их окончательным примирением. Как и в середине XIV в., страдавшие от произвола и разорения народные массы, прежде всего горожане Парижа, взялись за оружие, чтобы защитить себя от насилии. Движение парижских ремесленников скорняков, мясников, - мелких торговцев возглавил богатый скотопромышленник Симон Кабош. Восставшие осадили и взяли крепость Бастилию (29 апреля 1413 г.), построенную Карлом V, и стали фактическими хозяевами Парижа. Руководящим центром движения были Парижский муниципалитет и университетская корпорация. Требования – окончание междоусобицы, снижение налогов, упорядочение их взимания, и надеялись, что цехи мясников смогут усилить свое политическое влияние в городе. Был принят кабошьенский ордонанс, предлагавший умеренную программу реформ в финансовой и судебной областях, + требования выборности чиновников и запрета продажи государственных должностей. Вмешались бургиньоны (за кабошьенов) и арманьяки (против кабошьенов), и в сентябре 1413 г. движение было подавлено и ордонанс отменен.
В 1422 г. на престол вступает дофин Карл, вернее провозглашает себя королем (1422-1461), так как действуют условия мира в Труа (1420 г.), и начинает борьбу за трон. В 1428 г. коронован в Реймсе, и начинает проводить реформы. Налоговая – в 1439 г. была установлена королевская монополия на талью – отныне феодалы могли ее только с согласия короля и не должны были мешать сбору королевской тальи. Военная – ордонансы подтвердили монопольное право короля вести войну и запретили сеньорам иметь своих воинов и крепости, создали постоянную армию, состоявшую из кавалерии и пешего ополчения – инфантерии. Каждый из 50 приходов (городского и сельского населения) поставляли 1 обученного воина – франк-аршера (вольного стрелка). Служба оплачивалась государством. Церковная политика – в 1438 г. на ассамблее французского духовенства в Бурже была принята Буржская Прагматическая санкция, где были закреплены вольности галликанской церкви: право свободного выбора местными капитулами епископов и аббатов, отмену аннатов, ограничение апелляций в римскую курию только вопросами вероучения.При Людовике XI (1461-1483) происходит дальнейшее укрепление центральной власти, но имеют место и выступления сепаратистки настроенных герцогов. (Хотя сам Людовик в 1440 г. принимал участие в восстание крупных феодалов против Карла VII. это движение получило название Прагерии. От Праги, где было гуситское движение. В это прозвище был вложен уничижительный смысл, так как приравнивались участников Прагерии к мятежному простонародью, и к еретикам. Восстание было подавлено, но участники его были помилованы). В 1465 г. создается Лига Общего блага – в нее входили граф Шароле (Карл Смелый Бургундский, герцоги Карл Берри, брат Людовика XI, Франциск II Бретонский. Одной из причин участия в Лиге многих бывших сподвижников Карла VII, лишенных должностей Людовиком XI, объясняется обидой из-за того, что они были лишены должностей. Лига была направлена против абсолютистских устремлений Людовика XI, окончилась военной победой Лиги, но дипломатия Людовика привела к тому, что Лига распалась. Но результат Лиги был еще и в том, что в 1467 г. появляется королевский ордонанс, по которому гос. должности были объявлены пожизненными. При Людовике XI были присоединены Пикардия, Ниверне, герцогство Бургундское, Прованс. К концу XV в. можно говорить о том, что в целом процесс объединения страны был завершен, но были очаги сепаратизма – Бургундия, Бретань, Нормандия, складывается национальное государство, национальный язык на основе парижского диалекта.
PAGE 14