Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Название: Подселенец
Автор: Сесна С.
Бета: традиционно, все сама
Пейринг: Майкрофт/Лестрейд
Категория: слеш
Жанр: романс, АУ
Рейтинг: G
Размер: большое мини, 7'705 слов
Дисклаймер: герои принадлежат ВВС, слова - русскому языку, моя только компиляция.
Саммари: Расстояние - вещь относительная. Как расстояние от тела до тела, так и расстояние от сердца до сердца.
Посвящение: для МамаЛена, с прошедшим Днём Рождения!
С мистером Брайтоном, владельцем крупной сети риэлтерских контор, Холмс водил деловое знакомство уже не один год. А потому, решив приобрести, наконец, собственный дом (поскольку и двухэтажный домик родителей, насквозь пропитанный приторным «сельским аристократизмом», и безликие служебные квартиры, больше похожие на комфортабельные тюремные камеры, равно его утомили), Майкрофт предпочёл всецело положиться на выбор профессионала. К тому же, мистер Брайтон был обязан ему слишком многим, чтобы попытаться хоть в чём-то обмануть или напакостить... Ну, по крайней мере, так Майкрофт думал до того момента, когда обнаружил, что в его доме – хорошо обставленном небольшом коттедже, полностью соответствующем как всем аспектам эстетического вкуса нового жильца, так и требованиям безопасности, – имелся «подселенец».
...Это началось два или три десятка лет назад. Что послужило причиной возникновения данного феномена, было решительно неизвестно: может, пробные испытания пресловутого коллайдера, состоявшиеся задолго до официального пуска, может, ядерные эксперименты... а может и вовсе что-то, никак не связанное с разрушительным влиянием людей на природу. Так или иначе, но на всей территории густонаселённой Европы и Северной Америки стали возникать точки «смятой реальности», быстро прозванные в народе Перекрёстками.
Точки пространства, совмещённые на этом Перекрёстке, могли отстоять друг от друга как на десятки и сотни километров, так и на пару сотен метров... или на пару-другую месяцев или лет. По непонятным причинам, чаще всего такие точки оказывались на месте домов – и люди, живущие в разных городах, а то и странах вдруг оказывались своеобразными соседями. Таких вот соседей и называли «подселенцами».
– Добрый день, мистер Брайтон, – мягко сказал Майкрофт в трубку, как только долгие гудки прервало жизнерадостное приветствие. Холмс стоял на кухне своего дома и задумчиво рассматривал стоящую на его столе кружку: дешёвый белый фаянс, красная надпись «Keep Calm and Carry On», подсыхающая кофейная пена на стенках. – Должен сказать, вы меня разочаровали.
Даже отсюда было слышно, как поперхнулся испуганным вдохом мистер Брайтон: разочаровать мистера Холмса было равносильно если не самоубийству, то бизнес-самоубийству точно.
– М-мистер Холмс?.. – с усилием беря себя в руки, жалобно проговорил собеседник. – Что-то случилось? Быть может, я могу исправить ситуацию?
– Очень на это надеюсь, – всё так же мягко и веско продолжил Майкрофт. Сделав пару шагов в сторону, он увидел, как кружка, стоящая на столе потеряла отчётливость и плотность, а ещё шаг спустя растворилась в воздухе. Впрочем, стоило вернуться на прежнее место, как вернулась и кружка. – Скажите, мистер Брайтон, вы понимаете, что такое «требования безопасности»? И какой уровень этих требований налагает моё служебное положение?
– Мистер Холмс! Ваш дом оборудован новейшими средствами наблюдения, сигнализации и даже предупреждения проникновений...
– ...Всё так. Вот только в нём подселенец.
В трубке наступила такая тишина, что Майкрофт с трудом удержался, чтобы не подуть в микрофон по старой привычке к стационарным аппаратам.
– Вы уверены?.. – пролепетал наконец Брайтон. Тут же спохватился, судорожно поправился: – То есть, о чём я, конечно вы бы не стали предполагать... Но мистер Холмс, я вам клянусь, я ничего не знал об этом! Все документы этого дома были чисты, как слеза младенца, если бы хоть где-то, хоть одно упоминание...
Брайтон ещё продолжал что-то причитать, уверять, бормотать, но Майкрофт его уже не слушал. Разумеется, документы были «чистые». И несчастный домоторговец, скорее всего, действительно не подозревал о существовании Перекрёстка на территории коттеджа. Вот только это не отменяло того печального факта, что дом, только-только обжитый и уже успевший прийтись по душе, нужно будет покинуть. Дело было даже не в требованиях безопасности – определить, что за точки пространства и времени оказались переплетены друг с другом, было практически невозможно, а потому и невозможно было использовать это явление для покушения или шпионажа. Но кто согласится делить своё жилище не просто со случайным соседом, а с категорически незнакомым соседом?..
– ...мистер Холмс, позвольте мне исправить мою оплошность! – пробился сквозь невесёлые мысли Майкрофта жалобный голос мистера Брайтона. – Я подберу вам новый дом в кратчайшие сроки!..
– Действуйте. – Кружка с дурацким принтом шевельнулась, на мгновение мелькнул призрачный силуэт руки, уцепившей кружку за ручку, и всё исчезло: и рука, и злосчастная посудина. Майкрофт устало прикрыл глаза. – У вас три недели.
– Вы невероятно добры, мистер Холмс! – с искренней благодарностью выдохнул Брайтон.
– Нет, – отрезал Холмс. – Мне нужен в точности такой же дом, только без подселенцев и прочих сюрпризов. Вам придётся постараться, чтобы успеть.
Нажав на отбой, он пару мгновений поколебался, но всё же аккуратно опустил телефон в нагрудный карман, вместо того чтобы разбить его о стену – чего очень хотелось. В доме стояла тишина, но Майкрофту мерещились шаги и голоса.
Или не мерещились – чёрт его разберёт.
***
Перекрёстки были довольно своеобразным явлением, не в последнюю очередь потому, что каждый из них имел свои особенности.
Один пропускал из одной точки в другую только неживые предметы, другой – наоборот.
Один позволял «соседям» смотреть друг на друга через точки совмещения, как в окно, но без звука, а другой не позволял видеть, зато звуки пропускал даже самые тихие.
Один был стабилен, а другой «мерцал»... И так далее.
Этот конкретный был стабилен, но – если можно так выразиться – неравномерен. То есть, он не охватывал весь дом целиком, а лежал пятнами: треть просторной вешалки в прихожей, угол стола на кухне, узкая, в ладонь, полоса вдоль изножья кровати и полметра пола рядом с оным, пятачок пустого пространства в кабинете, часть коридорной стены... Точки, где проявлял себя Перекрёсток, можно было опознать по призрачному колебанию воздуха – такое бывает жарким летом над раскалённым асфальтом, но Майкрофт допускал, что часть точек он не сумел отыскать. Также, понаблюдав пару дней, удалось выяснить, почему подселенец проявил себя не сразу: он явно работал если не сутками, то близко к тому, появляясь дома только поздно вечером и убегая рано утром... Вечером и утром с точки зрения Майкрофта, разумеется.
Ещё, благодаря тому, что этот Перекрёсток довольно хорошо пропускал звуки (хотя и несколько искажая их), стало ясно, что подселенец был мужчиной, англичанином, жил один, отчего нередко принимался говорить сам с собой. Ещё Майкрофт за те же пару дней наблюдения убедился, что видеть «другую сторону» и своего соседа сквозь точки совмещения было почти невозможно (не считая призрачных очертаний, заметных в момент прохождения подселенца через «пятно»), равно как и проникать чему-то живому туда или обратно.
А вот предметы кочевали из одного дома в другой только так – собственно, с этого и началось «официальное» знакомство Майкрофта с подселенцем: с пропавшего шарфа.
Вечером он – превосходный кашемировый шарф жемчужно-серого цвета – был неосторожно повешен на ту часть вешалки, где пролегала точка совмещения, а наутро его там уже не было.
– Превосходно, – кисло пробормотал в то утро Майкрофт, глядя на пустой крючок. – Мой подселенец – клептоман. Или просто не обременён совестью.
Было даже не столько жаль рядового предмета гардероба, сколько неприятно сознавать, что теперь придётся даже в собственном доме следить, куда и что кладёшь: это убивало всякое ощущение безопасности, которое, по идее и есть главное достоинство дома.
Однако на следующее утро шарф вновь висел на своём месте, будто никуда и не девался. Единственным свидетельством происшедшего была аккуратно приколотая к серой шерсти записка.
«Многоуважаемый, но пока незнакомый мне сэр! – гласил текст, написанный немного неровным, но разборчивым почерком. – Приношу свои глубочайшие извинения за невольную кражу вашего шарфа: честное слово, это было не нарочно. Просто по утрам я нередко бываю невыспавшимся, и оттого невнимательным, вот и прихватил ваш шарф вместо своего – у меня он тоже серый, хоть и куда непрезентабельнее вашего. К счастью, коллеги мои оказались наблюдательнее, чем я, и я успел убрать вашу собственность в сумку до того, как чем-нибудь её заляпал. Надеюсь, вы не будете держать на меня обиду.
С наилучшими пожеланиями, ваш сосед-подселенец».
Некоторое время Майкрофт задумчиво рассматривал этот эпистолярный шедевр, указывавший, что он поспешил, заклеймив соседа клептоманом. Приходилось признать: тот неизвестный, обитавший «на другой стороне», был человеком честным, образованным (на это указывало непринуждённое использование слов вроде «непрезентабельный» и «многоуважаемый»), а так же наделённым склонностью к самоиронии. Правда, судя по качеству бумаги и чернил, использованных для написания записки, а так же по едва заметному запаху одеколона, впитавшемуся в кашемир, подселенец был человеком весьма среднего достатка... что опять же говорило в его пользу: ведь он мог спокойно оставить у себя отнюдь не дешёвый шарф, и ничего бы Холмс ему не сделал. Но ведь не оставил, даже предпочёл весь день мёрзнуть, чтобы не портить чужую собственность!
Немного подумав, Майкрофт решил, что не стоит оставлять такое проникновенное письмо без ответа, и минут пятнадцать спустя на вешалке уже красовалась сложенная вчетверо записка, аккуратно пристроенная на крючок.
«Не менее многоуважаемый (и не более знакомый) сэр! – значилось в ней. – Признаться, я успел изрядно огорчиться человеческому несовершенству, но ваш поступок в некоторой степени вернул мне веру в людей. Так что никаких обид. И, раз уж мы волей-неволей начали наше общение, могу ли я узнать ваше имя? Всё же хочется иметь хотя бы некоторое представление о том, с кем приходится делить жизненное пространство.
С наилучшими пожеланиями, ваш сосед-подселенец, Майк».
Вообще-то, сокращать свое имя Майкрофт не любил – несолидно. Но полная его форма была чересчур приметной и редкой, а сосед мог оказаться – мало ли, всё возможно! – лондонцем, а то и кем-то из многочисленных знакомых или просто мелких служащих, с которыми Холмс периодически контактировал по работе. Оно того не стоит.
В этот вечер Майкрофт ответа не дождался – да и не надеялся на это.
***
Обычно Майкрофт дома не завтракал – просто не хватало времени чтобы успеть что-то приготовить, но тут его разбудили в несусветную рань рабочим звонком. к счастью, решить возникший вопрос удалось, не вылезая из постели, но уснуть вновь у него так и не вышло. Полюбовавшись на потолок минут двадцать и расслышав в тишине бормотание радио «с той стороны», Майкрофт со вздохом поднялся и отправился приводить себя в порядок.
Позже, когда он вошёл на кухню, уже освежившийся, выбритый и одетый, мысленно прикидывая, что у него есть из продуктов, то обнаружил, что подселенец тоже уже завтракает. По крайней мере, на той части стола, где пролегало одно из пятен Перекрёстка, стояла уже знакомая кружка, а рядом виднелась половина тарелки с омлетом.
– Кхм... доброе утро, сосед! – немного поразмыслив, громко произнёс Майкрофт. С «той стороны» донеслось бряканье и сдавленное чертыханье, а затем приглушённый ответ:
– И вам того же, Майк. – Помедлив мгновение и явно не сдержав любопытства, невидимый собеседник добавил: – А вы сегодня рано или наоборот, поздно?
– Не имею привычки отвечать на вопросы людей, о которых не знаю даже имени, – выразительно сказал Майкрофт, открывая шкафчик и снимая с полки турку и плотный мешочек с заблаговременно намолотым с кофе.
– А! Забыл написать ответ, простите! Меня зовут Грег, – жизнерадостным тоном сообщил подселенец. – Рукопожатия не предлагаю, уж извините.
– Уж извиняю, – невольно улыбнувшись, кивнул Майкрофт, наполняя турку и ставя её на плиту. В хлебнице нашлась упаковка диетических хлебцев, а в холодильнике абрикосовый джем на фруктозе. В самый раз. – А что касается вашего первого вопроса, Грег – я сегодня рано. Идиоты-подчинённые не смогли сами решить простейший вопрос!..
Последнюю фразу Майкрофт не планировал произносить вслух, но досада на звонившего ещё не улеглась, а абсолютно незнакомый, никак не связанный с обычным кругом общения Холмса Грег казался вполне безопасным вариантом «жилетки».
– А вы, Майк, у нас большая шишка, похоже? – с интересом сказал Грег, впрочем, тут же сам себе ответил: – Ну да, мог бы и сам догадаться.
– По шарфу?
– По шуршанию бумаг и стуку клавиш до поздней ночи. Похоже, у вас рабочий стол рядом с одним из «пятен», а у меня там диван стоит, на котором я сплю.
– Так может, я писатель? – хмыкнул Майкрофт, снимая кофе с огня и аккуратно переливая в чашку. Взяв кофе и тарелку с хлебцами, намазанными джемом, он сел к столу. Теперь можно было не повышать так голос, чтобы собеседник услышал его. – Писатели тоже сидят допоздна.
– Ну, это тоже был вариант, но вы уже выдали себя оговоркой насчёт подчинённых, господин большой начальник! – засмеялся Грег. Сделал глоток из кружки (тарелка к этому моменту вовсе пропала из поля зрения Майкрофта) и, внезапно посерьёзнев, сказал: – Надеюсь, вас не раздражает мой несерьёзный тон? Признаться, я впервые вживую сталкиваюсь с проявлением Перекрёстка, и немного нервничаю.
– Ну, во-первых, не раздражает. Вокруг меня слишком много людей, которые Очень Серьёзно относятся к моему статусу, так что вы представляете собой приятное разнообразие. А во-вторых, не стоит так нервничать: неужели вы никогда не разговаривали с людьми через интернет? Ведь по сути, у нас с вами та же ситуация...
– Ага, только без интернета, – засмеялся Грег. С его стороны что-то запиликало, судя по всему, телефон. Грег торопливо отставил кружку, сказал куда-то в сторону: – Слушаю... Да... Я как раз собирался... Что?.. Так, ничего не трогайте, я уже выезжаю!
Майкрофт с интересом прослушал ряд звуков с «той стороны» – бряканье ножек не то стула, не то табурета, звон упавшей вилки, шорохи, грохот чего-то крупного, чертыханье, – и не выдержав, поинтересовался:
– Грег, у вас всё в порядке?
– Нет! То есть, да, но мне надо бежать! Рад был знакомству, мистер Майк! – скороговоркой выпалил тот, и всё стихло.
Некоторое время Майкрофт сидел неподвижно, размышляя над всем происшедшим и бездумно рассматривая полупустую кружку с кофе. Перед тем как уйти на работу, он вымыл эту кружку вместе со своей посудой и аккуратно поставил на то же место.
***
– Ты всё-таки завёл себе любовницу?.. То есть любовника, – скривившись в обычной своей манере, спросил Шерлок, бесцеремонно принюхавшись к вошедшему в камеру брату. – Как это мило.
На мгновение Майкрофт опешил от такого неожиданного вопроса: ни любовников, ни любовниц у него не было уже давно – просто не хватало ни времени, ни сил, – так что фраза обычно не ошибающегося в выводах Шерлока казалась необоснованной... Но через миг он вспомнил, что сегодня надел тот самый шарф, который «одалживал» у него Грег, и который Майкрофт забыл отдать в чистку. Как ни странно, но елеуловимый чужой запах не раздражал совершенно.
– Вообще-то, это не твоё дело, – раздражённо сощурившись, сказал Майкрофт. Что-то объяснять или доказывать младшему брату он не собирался. – Лучше будь добр, объясни, почему я опять вынужден бросать свои дела и ехать выкупать тебя из-под ареста?
– Тебя никто не просил этого делать, – фыркнул, отворачиваясь, Шерлок. – Мне и тут неплохо.
– Да? Так может, мне тебя оставить тут? Я ведь могу и попросить подержать тебя подольше. Только представь: одиночество, тишина, никаких забот, никакого глупого телевизора... мечта!
– Ты этого не сделаешь! – прошипел Шерлок. Майкрофт пару мгновений помедлил, мстительно наслаждаясь паникой в светлых глазах, потом вздохнул:
– Не сделаю. Если ты, Шерлок, объяснишь мне почему тебя снова арестовали. И дашь слово, что будешь избегать повторения подобной ситуации хотя бы месяц – большего я уж не прошу, знаю, что бессмысленно.
Несколько секунд Шерлок буравил брата ненавидящим взглядом, потом всё же сдался и пообещал.
Что касается причин, то всё было до безобразия просто: младший Холмс опять пытался стащить улику с места преступления, уж бог его знает, зачем: может, для собственного расследования, а может, в коллекцию, как тот череп...
Стоило им покинуть участок, как Шерлок испарился, даже не попрощавшись.
«Мелкий гадёныш», – лениво подумал ему вслед Холмс. Сегодня Шерлок оказался сговорчивее, чем обычно, и время, выделенное Майкрофтом на разрешение этой ситуации, ещё не кончилось, так что он мог позволить себе постоять немного на крыльце и выкурить сигарету: острой никотиновой зависимости у Майкрофта не было, но иногда помогало успокоиться.
– Не знал, что вы курите, мистер Холмс, – сказали рядом. Скосив глаза, Майкрофт увидел инспектора Лестрейда: как и всегда, немного помятого, немного усталого, с непокорно торчащими седеющими волосами. «Сорок лет, а всё как мальчишка»,– неодобрительно подумал Холмс.
– А я и не курю. Просто иногда успокаиваю нервы, – сказал он вслух и неторопливо затянулся.
«В отличие от вас», – повисло в воздухе.
– Зря вы ему потакаете, – сказал Лестрейд. – Посидел бы подольше, может хоть запомнил бы...
– Думаете, вы один такой умный? – раздражённо спросил Холмс, щелчком отправляя недокуренную сигарету в урну. – И запирали, и наказывали. Шерлок чудовищно упрям, и замкнут сам на себя. мнение других для него не важнее погоды. Его невозможно воспитать, его можно только сломать.
Поймав неожиданно проницательный взгляд тёмных глаз, Майкрофт остро пожалел, что произнёс последнюю фразу. Но, как ни странно, Лестрейд не стал ничего спрашивать.
– Ему нужен друг, – задумчиво сказал инспектор вместо этого. – Только настоящий, не нанятый агент... и не сторонний опекун, вроде меня. Правда, не представляю, кто бы мог его вынести.
«Я тоже», – мысленно вздохнул Майкрофт. И прежде чем начать спускаться к машине, сухо кивнул:
– Хорошего дня, инспектор.
Лестрейд вяло махнул рукой в ответ и скрылся в здании.
***
«...таким образом, совершенно очевидно, что при решении данного вопроса следует учитывать негативное влияние недавно возникшего неофициального союза...»
Текст набираемого распоряжения лился совершенно свободно, без пауз. Официальные фразы, в равной мере отточенные и бессмысленные, зазубренные до автоматизма обороты... скучное, лишённое какого-либо творческого начала занятие – но что поделаешь, секретарю документы такого уровня не доверишь.
Неожиданный резкий звук, раздавшийся откуда-то снизу, заставил Майкрофта вздрогнуть и вынырнуть из официальных формулировок. К его изумлению, у боковины рабочего стола (в силу своей массивности опиравшегося не на ножки, а на сплошные «стенки») лежал мячик. Обыкновенный полосатый войлочный мячик, раскрашенный в пронзительно-красный и пронзительно-желтый цвета. Такие мячи обычно десятками лежали у касс в зоомагазинах, по сорок центов за штуку – вот только Майкрофт никогда не приобретал подобной ерунды, да и в зоомагазины не заходил уже лет пять как. Отогнав идиотские страхи, навеянные темнотой в комнате, он негромко позвал:
– Грег?
– Да, чёрт возьми, это я! – раздражённо отозвались откуда-то сбоку. – Майк, я всё понимаю, ты работаешь, но господь всемогущий, уже третий час ночи! Мне завтра вставать в чёртову рань! И у меня только одно спальное место на всю квартиру!
Майкрофт смущённо кашлянул, глянул на часы: действительно, двадцать минут третьего... а ведь ему тоже вставать «в чёртову рань».
– Извини, – сказал он, поднимая с пола мячик и машинально вертя его в руке. – Я сейчас допишу этот документ и тоже лягу. Пять минут.
– Хорошо. Я завтра передвину диван, – глуховато сказал Грег. Кажется, он уже сам не рад был своей вспышке. – Верни мячик, пожалуйста.
– У тебя есть собака? – с любопытством спросил Майкрофт. Наклонившись, аккуратно катнул мяч по полу в сторону предполагаемого «пятна» и пронаблюдал, как красно-желтый шар самым натуральным образом растворяется в воздухе.
– ...была. – Грег немного помедлил перед ответом, и голос его звучал не слишком весело. – Лесси. Совсем как в том сериале.
– Сериале?
– Ты не смотрел «Лесси идёт на помощь»?! Да ладно! – изумился Грег. Майкрофт даже расслышал, как заскрипели пружины дивана, когда сосед резко сел на постели. – Его все смотрели!
– Мои родители считали, что телевизор вреден для детской психики, – сдержанно сказал Майкрофт. Сделал паузу: с одной стороны, нужно было возвращаться к работе, но так не хотелось... Так что он откинулся в кресле и спросил: – Так что же это был за сериал?
– Про очень умную собаку-колли по кличке Лесси, которая спасала людей и животных, попавших в беду: приводила помощь, спасала тонущих... и всё в таком роде. Моя Лесси была такая же. Такая же умная, такая же лохматая, – Грег издал смешок. – Шерсти с неё было...
– И что с ней стало?
– Умерла. От старости, – вздохнул Грег. – Я этот мяч ей купил всего за пару дней до... Старый она изгрызла совсем, я хотел её порадовать...
Некоторое время оба слушали наполненную старой печалью тишину. Потом Грег шевельнулся (снова пронзительно заскрипели пружины дивана) и сказал:
– Ладно, не буду тебя отвлекать. Тебе же дописать там надо.
– Да чёрт с ним, – сказал Майкрофт, закрывая текстовую программу вместе с распоряжением, внезапно начавшим вызывать острое отвращение. – Не к спеху, лучше спать пойду. Спокойной ночи, Грег.
– Ага, тебе тоже.
Несмотря на тишину в доме, уснул Майкрофт не сразу. Правда, думал он не о неоконченной работе, а о том, почему у него за всю жизнь – за все чёртовы десятки прожитых лет! – никогда не было ни собаки, ни кошки, ни даже рыбок... И не находил ответа.
***
– Доброе утро, Майк. Что так рано – опять подчинённые разбудили? – заставив Майкрофта подпрыгнуть, раздался в пустой кухне знакомый голос.
– И тебе того же, – отозвался Холмс. – Нет, сегодня я просто ещё не ложился.
– Сочувствую... аврал – это плохо. Чёрт, где же кофе?
– Если бы аврал! – в сердцах проворчал Майкрофт. – С некоторыми моими родственниками никаких авралов не надо!
– Да? А неприятности были у них или из-за них? – оживившись, уточнил Грег. Продолжив, впрочем, брякать дверцами невидимых Майкрофту шкафчиков.
– И то, и то, – поднимаясь со своего места и проходя к плите коротко ответил Холмс.
– Жуть... да куда ж я его сунул вчера?.. Но хоть удалось разгрести? Был у меня шурин – в смысле, он и сейчас жив-здоров, скотина, просто я развёлся... Так вот, этот шурин страшно любил поддать.
– Поддать? – рассеянно уточнил Майкрофт.
– Ну, напиться хорошенько. И всё бы ничего, но ведь он как напьётся, так у него тяга к подвигам просыпается! Как у того мышонка, который пока коту морду не набьёт, спать не ляжет. Смеёшься? А вот нам с Элис не до смеха было. Я однажды чуть с работы не вылетел, пытаясь его от суда спасти... И ведь никакой благодарности! – Судя по звукам, Грег, отчаявшись найти искомое в шкафчиках, полез в ящики со всякой бренчащей мелочью. Майкрофт снял с огня турку и ненадолго замялся, выбирая чашку.
– Никакой благодарности – это знакомо. Мой... родственник такой же. От него не то что «спасибо», даже просто нормального слова не дождёшься. Грег, ты кофе пьёшь с молоком, с сахаром или чёрный?
– С молоком без сахара... а что?
– Тогда молоко сам доливай, у меня нет. И чашку помоешь, прежде чем вернуть! – сказал Майкрофт, аккуратно придвигая исходящую ароматом кофе посудину в зону «пятна». Грег как-то странно булькнул и затих. Потом прокашлялся, сказал:
– Спасибо, только...
– Не бойся, не отравлено.
– Я не боюсь, просто... чёрт, спасибо!
– Ерунда, – улыбнулся Холмс, ставя турку и свою чашку в раковину и заливая их водой. – Мне пора на работу.
– Хорошего дня, Майк.
– И тебе.
***
Красно-жёлтый мячик, возникнув из пустоты (а точнее, из очередного «пятна»), выкатился на середину комнаты, едва не попав Майкрофту под ноги.
– Грег? Ты теперь всегда будешь привлекать моё внимание собачьей игрушкой?
– Зато она яркая. Майк, слушай, ты сильно занят?
– Скажем так: мне есть чем заняться, – сказал Холмс. Но через мгновение, не удержавшись, добавил: – А к чему этот вопрос?
– Ты в шахматы играешь? Я тут антресоли разбирал, а прежние жильцы там шахматный набор забыли. Вот я и подумал...
Майкрофт замер. Играть в шахматы с подселенцем? Через «пятно» Перекрёстка? Не то чтобы это было так странно, но... да, странно.
– Неожиданная идея, – задумчиво протянул он. – Мне нравится. Только как ты это себе представляешь?
... Передвигать доску туда-обратно по ворсу было не слишком удобно: фигуры падали, так что пришлось один угол ковра загнуть. Зато на нём, сложенном втрое, стало куда удобнее сидеть.
– Слушай, – задумчиво спросил Грег, пока Майкрофт размышлял над своим ходом. – Я вот который день пытаюсь понять: на кой тебе сдался дом с подселенцем? Учитывая, что ты явно не бедствуешь, мог бы найти себе «чистое» местечко!..
– А тебе зачем? – берясь было за слона и ставя его обратно рассеянно ответил вопросом на вопрос Майкрофт.
– Да я после развода мог себе позволить или клоповник в бедняцком районе, или что-то поприличнее – но с недостатками. Поскольку дома я бываю редко, я предпочёл подселенцев, а не седьмой этаж без лифта, хе-хе!.. Так ты мне не ответил, кстати.
– Не поверишь, но риэлтор, продававший дом, был уверен, что он «чистый». Так что сейчас он уже неделю бегает ищет новый.
– О, – сказал Грег как-то растерянно и замолчал. Только когда Майкрофт, сделав ход, придвинул доску обратно сквозь «пятно» на ту сторону, Грег проговорил фальшиво-непринуждённым тоном: – Так ты, значит, скоро съедешь отсюда?
– Я дал Брайтону три недели. Он скорее всего не уложится, но думаю через месяц я буду жить уже в другом месте, – пожал плечами Холмс. Почему-то теперь эта мысль не казалась такой уж удачной.
– Жаль, – вздохнул Грег, потом, словно спохватившись, добавил: – Ну, то есть я за тебя рад. Просто боюсь, в следующий раз мне так с подселенцем не повезёт.
– Вообще-то, ты можешь просто не общаться с новым «соседом», как нормальные люди делают.
– Ты понимаешь, что ты сейчас не только меня ненормальным назвал? – не сдержал смешка Грег. – Ты ведь тоже со мной общаешься!
– Понимаю. Кроме того, этот дом недешёвый, так что, скорее всего, у тебя и не будет нового подселенца. Ну, какое-то время точно.
– Хм... утешает. Слушай, а может... – Грег запнулся, помолчал, а потом придвинул доску Майкрофту. – Твой ход.
***
– Добрый вечер, инспектор, – сказал Майкрофт, останавливаясь рядом с машиной скорой помощи и тяжело опираясь на зонт.
– И вам того же, – буркнул Лестрейд, заставив Холмса вздрогнуть от знакомой фразы. – Жив ваш брат. И здоров.
– Я уже в курсе. Я хотел поинтересоваться, что вам известно насчёт его... спутника? Доктор Уотсон, кажется?
– Ой, да не делайте вид, будто не знаете про Уотсона всё, что только возможно! – скривился Лестрейд. Зябко подтянул повыше воротник плаща – шарфа не инспекторе не было, как машинально отметил про себя Майкрофт: видимо, собирался впопыхах.
«Хм, а знакомый плащ... – внезапно пришло в голову Майкрофту. – Хотя о чём я? Конечно знакомый, он его третий год носит, если не больше!»
Объяснение было здравым, но странное, нелогичное сомнение осталось.
– Знаю, – с некоторой задержкой ответил Холмс на выпад инспектора. – Но мне интересно ваше мнение.
– С каких это пор?
Майкрофт только выразительно и насмешливо приподнял брови.
– Странный парень. Тихий, вежливый... на Шерлока смотрит с восхищением... Да только сдаётся мне, что это он таксиста пристрелил – и ведь рука не дрогнула!
– «Вам сдаётся», или «вы его подозреваете в убийстве»? – уточнил Майкрофт, прищуриваясь. Лестрейд, вздрогнув, поднял на него взгляд и с неприятной усмешкой сказал:
– Лично мне, как человеку, а не как инспектору полиции, кажется, что он мог это убийство совершить. И я, как человек, а не как инспектор полиции, пожалуй, даже считаю, что он был бы прав, если бы сделал это. Но я не имею никаких оснований для предъявления ему обвинений. Такая формулировка вас устроит?
– Более чем, – кивнул Майкрофт.
***
Полосатый мячик стукнулся о стол.
– Я снова мешаю тебе спать? – спросил Майкрофт.
– Не-а, не ты. Просто я подумал, что раз ты ещё не лёг, то не откажешь мне в небольшом совете.
– Ну, в общем даже правильно подумал, – кивнул Майкрофт, с хрустом прогнулся в спине и, подумав, уселся на всё ещё сложенный край ковра возле «пятна». – Излагай проблему, я готов слушать.
– Понимаешь... у меня тут на работе возник вопрос этического свойства. Я работаю в... моя работа связана с расследованием преступлений. И во время одного из расследований преступника убил другой человек. Не просто так убил, а чтобы спасти друга. Но убил ведь. И я знаю, что это сделал он – больше просто некому, – и вполне могу накопать доказательства... только не хочу. Потому что человек хороший, а тот, кого он убил, был тем ещё говнюком, скажем прямо, говнюком-на-два-пожизненных. Но мой долг призывает меня не закрывать глаза на преступление, чем бы оно ни было продиктовано!.. Так как же мне быть? – тихо закончил Грег.
Грег. Грег, который живёт в Лондоне. Грег, который работает в полиции. Грег, который носит серый шарф и знакомый плащ, и вечно не высыпается. Грег, который был женат и едва не вылетел с работы из-за шурина...
Все детали паззла встали на место.
Грег. Грегори Лестрейд. Седеющий, темноглазый вечный мальчишка в мятых рубашках. Инспектор полиции. Плохой шахматист и хороший собеседник. Подселенец Майкрофта Холмса. Шутка Господина Случая.
– Майк? – с беспокойством позвал Грег. – Зря я, наверное, тебе это рассказал... Забудь.
– Нет, всё нормально, – медленно выговорил Холмс. Грег не мог этого знать, но Майкрофт имел в виду не только «этический вопрос». В конце концов, он, Майкрофт, тоже был не таким, каким его считал Грег, но это не меняло того факта, что... Что? – Я думаю, тебе стоит оставить свои предположения при себе. Для чего нужны законы? Чтобы делать жизнь людей лучше. От того, что умер преступник, который, и так отправился бы на пожизненное заключение, едва ли кто-то будет плакать. А вот если ты посадишь того «хорошего парня», станет ли кому-то лучше?
– Не думаю, – тихо отозвался Грег.
– А хуже?
– Наверняка.
– Ну вот видишь.
Некоторое время они оба молчали. Грег, наверное, думал над словами Майкрофта, а сам Майкрофт думал о том, стоит ли признаваться собеседнику, что они знакомы лучше, чем думали раньше?..
«Он тебя не выносит, – сказал себе Холмс. – То есть, он не выносит гнусного-политикана-Майкрофта, старшего брата головной-боли-Шерлока. Зачем портить отношения с тем, с кем тебе ещё как минимум две недели жить на одном Перекрёстке?..»
– Ложись-ка ты спать, Грег, – сказал он вслух. – С такой работой, как у тебя, вредно не высыпаться.
– С твоей, подозреваю, тоже.
– А я привык. Но спасибо за заботу.
– И тебе тоже, – отозвался Грег. В этот раз фраза, в отличие от предыдущей, произнесённой несколькими часами раньше, звучала очень мягко. И дело было не в том, что Перекрёсток искажал голоса до неузнаваемости.
***
– Майк. Майк! – громко прозвучало сперва из кухни, затем в спальне и наконец в кабинете. – Майк! Скажи мне, в Британии водятся карликовые леопарды?
– Кто? – рассеянно отозвался Холмс, не отрываясь от работы.
– Леопарды. Карликовые. У меня на диване сидит леопердёныш... леопардик... детёныш леопарда. И играет с мячиком.
– Стоп, – наконец выныривая из цифр, сказал Холмс. – Детёныш леопарда? Ты имеешь в виду, котёнок с жёлто-серым окрасом и чёткими черными пятнами?
– Бинго!
– Проклятье, это же Бастет!
– Кто?
– Бастет, моя кошка, – неохотно признался Майкрофт. Почему-то внезапно возникшее и тут же исполненное желание завести домашнее животное его смущало.
– Ты завёл кошку? Поздравляю! – искренне сказал Грег. – Только как она у меня оказалась?
– Ну, по всей видимости, через Перекрёсток.
– Но он же только неживое пропускает!
– Значит, не только. Будь добр, направь это маленькое чудовище в родные места, – вздохнул Холмс. Грег издал в ответ легкий смешок:
– Да ладно, пусть пока сидит, захочет – сама обратно придёт, из моей квартиры ей деваться некуда. Слушай, а почему она такой расцветки?
– Потому что это бенгальская кошка. Порода такая.
– Если кошка – то самая породистая? – спросил Грег. Если в его голосе и была насмешка, то совершенно беззлобная.
– Я не сам выбирал, – проворчал Майкрофт. – Поручил секретарю, а он, видимо, посчитал, что непременно нужно что-нибудь попрестижнее.
– Кажется, понимаю... Зато у тебя теперь есть домашний леопард, – сказал Грег с таким умилением в голосе, что оно явно указывало: сосед либо наблюдает за котёнком, либо и вовсе его тискает. – Ау! Царапается!
– А ты не тяни руки к чужому котёнку! – злорадно сказал Майкрофт.
– Жадина, – засмеялся Грег. Майкрофт на миг представил его – ещё более лохматого, чем в рабочее время, расслабленного, сидящего в домашней одежде на полу у дивана, искренне смеющегося, откинув голову... Как хорошо, что Лестрейд не знал, кто его подселенец, иначе не смеялся бы так легко.
***
– Грег? – позвал Майкрофт, войдя на кухню и услышав, как сосед брякает посудой. Никто не отозвался. Слегка встревожившись, Майкрофт позвал громче: – Грег!
– А?.. Твою мать, Майк, ну нельзя же так пугать! Я чуть тарелку не кокнул по твоей милости! – возмутился тот, приближаясь к кухонному «пятну».
– Когда я позвал нормально, ты меня не услышал. Вот заведу себе такой же мячик, и буду его тебе под ноги кидать. Посмотрим, что ты тогда запоёшь!
– Майк, да ладно тебе, я же уже извинился за тот раз!..
– А я злопамятный.
– Я так и понял... так чего ты хотел?
– Ты не мог бы присмотреть за котёнком пару дней? Корм я тебе переправлю, лоток тоже. У меня срочная командировка, сам понимаешь – с собой кошку не потащишь...
– Да не вопрос! Только... у меня будет одно условие.
– Шантаж? Это что-то новенькое, – хмыкнул Майкрофт, усаживаясь поудобнее. Бастет, моментально прискакав на скрип ножек стула, запрыгнула на колени и принялась крутиться, устраиваясь, и мурчать как моторчик.
– Не шантаж, а справедливая плата. Ты мне ещё за тот закусанный пончик должен!
– Во-первых, я его не «закусал», как ты выражаешься, а отщипнул кусочек, – праведно возмутился Майкрофт, – а во-вторых, ты сам виноват! Нельзя оставлять такие вещи на виду у человека, сидящего на диете!
– Диете? Ты что, толстый?
– Нет!
– Ну так и зачем тогда?!
– Потому и не толстый, что на диете!
– Так, не уводи разговор в сторону. Мы говорили про моё условие.
– Это ты про него говорил... Баст, да сядь ты уже наконец!
– Не кричи на ребёнка. Так вот: условие у меня следующее. Когда ты вернёшься из командировки, мы обменяемся своими адресами. Хотя бы на уровне «страна, город, район».
– Зачем?
– Чтобы решить, насколько это реально – встретиться лично, зачем же ещё? – рассмеялся Грег, а Майкрофт подавился вдохом. Встретиться?..
Он представил, как они встречаются – где-нибудь у памятника, или где там принято назначать встречи? – Грег с досадой морщится при виде «чёртова Холмса», а когда Майкрофт говорит что-нибудь вроде «Привет, Грег. Я Майк, твой подселенец», на лице Лестрейда проступают разочарование и неприязнь...
– ...Майк! Ты там жив вообще? – позвал Грег – видимо, не в первый раз, потому что в голосе звучало беспокойство.
– Конечно жив. Если бы я умер, ты бы услышал, как мой труп падает со стула, – проворчал Майкрофт, сжимая пальцами переносицу.
– Вот за что я тебя особенно ценю, Майк, так это за твоё светлое, жизнерадостное чувство юмора! – ядовито сказал Грег. – Так чего ты не откликался?
– Думал.
– Вау, да не может быть! И о чём же?
– О том, стоит ли нам... встречаться лично. Представь, если окажется, что мы знакомы? И что мы не ладим, например...
– Едва ли. Мы бы тогда и тут не ладили, – хмыкнул Грег. – А ты думаешь, что мы можем быть знакомы?
– Ну, мы живём явно в одном часовом поясе, и даты у нас одинаковые, так что «разминку во времени» тоже можно исключить. У нас похожий акцент, значит мы точно из одной страны и весьма возможно – из одного города. Так почему бы нам не оказаться знакомыми?
– Ну, может потому что мы бы узнали друг друга при встрече? По одежде например, или по голосу.
– Уверен? Перекрёстки часто искажают звуки. К тому же... ты много моей одежды видел? Один шарф. И тот – серый и стандартный. А я видел только твой плащ...
– Тоже серый и стандартный, – засмеялся Грег. – Ну хорошо, но ведь мы не можем знать наверняка, пока не встретимся, верно?
«Можем, – подумал Холмс, закрывая глаза и морщась: котёнок на его коленях шевельнулся во сне и запустил ему в ногу коготки – мелкие, но острые. – Можем, Грег. Я уже знаю, но не скажу тебе об этом. Не сейчас».
– Верно.
– Так договорились? Просто встретимся, посидим... В конце концов я же не предлагаю тебе сразу руку, сердце и общий быт! – воскликнул Грег нетерпеливо, осёкся, прокашлялся, добавил неловко: – Ну, это я образно выражаясь...
– Я так и понял, – сказал Майкрофт. Но видимо как-то не так сказал, потому что Грег окончательно смутился.
– Майк... слушай, я не имел в виду. То есть, не то чтобы... ну... я без пошлых мыслей, просто... ты очень хороший человек, и... чёрт. Извини. Извини.
– Всё нормально, Грег, – мягко прервал его Майкрофт. Почему-то это спонтанное почти-признание не вызвало у него ни шока, ни радости или наоборот – отвращения. Только горьковатую нежность. Откуда Грегу знать, что у них всё равно ничего не выйдет? И не потому, что Майкрофт был бы против... – Давай сделаем так: сначала я съезжу в командировку, а когда вернусь, мы найдём время и возможность встретиться лично. И тогда уже будем говорить – или не говорить обо всём остальном: в конце концов, увидев меня вживую, ты можешь раздумать.
– Хорошо, – поспешно сказал Грег. А потом, чуть помедлив, добавил: – Может, хоть тогда я окончательно поверю, что не придумал тебя.
– Вот это вряд ли: на мой взгляд, я вполне настоящий.
– Вы, воображаемые друзья, все так говорите! – рассмеялся Грег: всё ещё немного напряжённо, но хрупкое подобие прежнего мира уже было восстановлено.
«Надолго ли?»
***
– ...самолёт сядет через двадцать минут, мистер Холмс, – сообщила Антея, не поднимая глаз от лэптопа. – Закажете что-нибудь выпить?
– А вы меня тогда до машины на руках понесёте? – проворчал Майкрофт, потирая ноющие от недосыпа глаза. – Если я что-нибудь выпью, то усну.
– Тогда я закажу вам кофе.
От кофе Майкрофта уже тошнило, но отказываться он не стал: ему ещё нужно было как-то добраться до дома, не уснув на полпути. Чёртовы переговоры затянулись на двое суток дольше, чем предполагалось изначально – проклятый упрямый итальяшка! То есть, «стоящий на своём итальянский министр международных отношений» – не стоит позволять себе подобные выражения даже в мыслях, иначе однажды ляпнешь вслух...
А Грег наверное, уже спит. У него, конечно, ненормированный график, но не настолько, чтобы не быть дома в четвёртом часу ночи... или утра? Неважно. Как жаль, что скоро конец их странному общению: Майкрофт успел к нему привыкнуть. Даже больше, чем привыкнуть...
– Сэр, мы сели. Можно выходить.
– Спасибо, Антея, – встрепенувшись, отозвался Холмс. – Оставьте дежурному секретарю поручение отменить все мои встречи на завтра и можете быть свободны.
– Спасибо, сэр.
Садясь в машину, Холмс лениво размышлял над вопросом, какое место предложить Грегу для «очной ставки»: почему-то сейчас ему казалось очень важным, где именно будет поставлена точка в их дружбе.
***
Дом встретил Майкрофта тишиной и темнотой.
Правда, стоило ему включить свет в прихожей, как под ноги ему с заполошным мявом бросилась Бастет и принялась тереться боками, оставляя шерстинки на брюках, урча и мяукая одновременно.
– Ну, ну, что такое, девочка? – пробормотал Майкрофт, поднимая котёнка на руки. Зверёныш моментально вывернулся и кинулся на кухню, вопя, как потерпевший. Несколько удивившись, Майкрофт всё же послушно прошёл следом, достал из шкафчика пару блюдец (специально приобретённые миски были сейчас у Грега), в одно налив воды, а в другое щедро сыпанув корма, приобретённого с большим запасом. И с возрастающим удивлением стал наблюдать, как несчастный котёнок жадно мечется между двумя посудинами, не зная, куда кинуться в первую очередь. Словно его и не кормили... но ведь Грег не мог так поступить с кошкой?
– Грег! – позвал Майкрофт, торопливо входя в кабинет.
Тишина.
– Грег! Грег Лестрейд, ответь мне сейчас же! – закричал Майкрофт, чувствуя, как внутри поднимается преждевременная паника. Сделав глубокий вдох, Холмс двинулся в спальню, в коридор, в прихожую, снова и снова выкрикивая имя своего подселенца – и не получал ответа.
Не получал, чёрт его возьми, не получал ответа!..
Бастет, словно почувствовав захлёстывавшую её человека панику, оставила почти нетронутую еду и бегала следом, жалобно мяукая. И в какой-то момент, едва не споткнувшись об пушистую мелочь, Майкрофт остановился посреди коридора, сжал пальцами виски, сделал несколько глубоких вдохов, достал телефон:
– Антея? Доброй ночи, простите, что снова вас тревожу...
– Ничего страшного сэр, я всё равно ещё не успела лечь. Что-то случилось?
– Я пока не уверен, но именно поэтому мне нужна ваша помощь. Срочно, прямо сейчас.
– Слушаю.
– Инспектор Грегори Лестрейд, код наблюдения: зеро-один-один-восемь. Необходимо узнать где он находится сейчас, и как давно и по какой причине отсутствует дома.
Одним из качеств, за которые Майкрофт высоко ценил свою помощницу, была её сдержанность. Даже если девушку и удивил этот странный неурочный запрос, она не показала этого. Только уточнила, что ей потребуется некоторое время, и отключилась.
Казалось, этот короткий разговор вытянул из Майкрофта последние силы. С трудом добредя до стула на кухне, он тяжело сел, посмотрел на кошку, всё ещё следовавшую за ним по пятам:
– Всё, девочка, всё. Я больше не паникую. Иди ешь. Ешь.
Бастет ещё пару секунд поизучала его пристальным кошачьим взором и, видимо сочтя зрелище удовлетворительным, пошла есть. А Майкрофт закрыл ладонями лицо и приказал себе не думать. Сейчас уже всё выяснится. Сейчас...
Антея перезвонила четверть часа спустя.
– Сэр?
– Да. Что вы выяснили?
– Инспектор Лестрейд находится в больнице, мистер Холмс.
– Что?..
– Вчера около одиннадцати часов утра во время задержания преступника он получил огнестрельное ранение. Его прооперировали, сейчас состояние стабильное и угрозы жизни нет, но в сознание он пока не приходил.
Майкрофт с трудом сдержал вздох: скупые фразы Антеи метались в голове, повторяясь, раскалываясь на куски и теряя всякий смысл.
состояние... ранение... стабильное...не приходил... угроза жизни... стабильное...
– Сэр? – вежливо спросила трубка голосом Антеи.
– В какой он больнице?
– Больница скорой помощи, отделение интенсивной терапии. К нему пока не пускают, сэр.
– Понимаю, – деревянно кивнул Майкрофт. – Спасибо за помощь, Антея, думаю, будет справедливо, если завтра и послезавтра вы будете отдыхать. Ещё раз извините за беспокойство.
Отложив телефон, Майкрофт некоторое время сидел неподвижно, глядя перед собой, но ничего не видя. Больше всего на свете ему хотелось сейчас сорваться с места и мчаться в больницу – но это было бессмысленно и глупо. Грегу ничем не поможет его бессонное бдение в коридоре реанимации, а как только схлынет адреналин, он уснёт на ходу...
Выставив будильник на семь часов утра, Майкрофт стянул галстук и пиджак, вынул ремень из брюк и лёг. Сон навалился моментально.
***
– Можете войти к нему, – сказал молодой (возмутительно молодой и наверняка совершенно неопытный!) врач, выходя из палаты инспектора Лестрейда и останавливаясь перед Холмсом.
Майкрофт приехал в больницу к девяти. Встал он по будильнику, но перед тем, как направиться в больницу, пришлось заставить себя принять душ и вообще привести в порядок внешний вид: не стоит давать понять подчинённым, что ты находишься в раздрае, потому что об этом тут же прознают все, кому не лень, и тут же начнётся шевеление... а Майкрофту время сейчас нужно было вовсе не для подковёрных интриг.
Так или иначе, но ему всё равно пришлось провести в этом коридоре немало времени: Грег пришёл в себя, но к нему не пускали до обследования и процедур. Так что Майкрофт успел сходить позавтракать в больничном кафе, решить несколько неотложных вопросов по телефону, подписать ряд бумаг, привезённых дежурным секретарём...
– Только не долго, – добавил врач, глядя на Майкрофта с легким недоверием. – И не вздумайте его волновать. Никаких сильных переживаний.
– Я постараюсь, – серьёзно наклонил голову Холмс.
Подошёл к двери в палату, сделал вдох, как перед прыжком в воду, и вошёл.
– Добрый день, инспектор, – как можно приветливее сказал он, останавливаясь в паре шагов от постели и глядя на Грега с жадным вниманием: бледный, осунувшийся, повсюду какие-то провода и трубки, размеренно пищит следящая аппаратура справа от постели... Живой. Господи, живой.
– Мистер Холмс? – вяло удивился Грегори, открывая глаза. – Признаться... не ожидал.
Между словами он делал паузы, словно не хватало дыхания на длинные фразы.
– Прости...те, что тревожу вас сейчас, – проговорил Майкрофт, осторожно усаживаясь на высокий стул для посетителей. – Но я не мог не прийти.
– Что-то опять... случилось с Шерлоком?
– Нет. На этот раз «что-то» случилось с вами, – качнул головой Майкрофт. – А Шерлок жив, здоров и, насколько я знаю, сейчас опять тиранит Уотсона.
– Он... это может, – слабо улыбнулся Лестрейд, и Майкрофту показалось, что тёмный взгляд слегка потеплел. – Но тогда... почему?
Майкрофт вздохнул. Он всё утро размышлял, стоит ли это делать, и так до сих пор и не был уверен, что стоит. Но отступать было поздно.
– Потому что я беспокоился за вас, – сказал он мягко. – Вы несносный человек, инспектор. Стоило мне разок уехать из страны, как вы тут же попали в больницу. А ведь я доверил вам самое близкое мне существо!
– Но ведь... вы сказали... что Шерлок в порядке? – беспокойно и непонимающе нахмурился Грег, пытаясь приподняться на постели.
– Лежите спокойно! – возмутился Майкрофт. Опустил руку в карман и, вытянув на свет божий лежавший там красно-жёлтый ужас, закончил: – И я имел в виду не Шерлока.
Несколько долгих секунд Лестрейд смотрел на мячик в его ладони безо всякого выражения, только на следящих мониторах быстро менялись цифры, наглядно показывая, как учащается его пульс.
– Майк?.. – наконец выговорил Грег неверяще. – Вы хотите сказать, что вы – мой подселенец?
– Да. – Наклонившись вперёд, Майкрофт аккуратно вложил войлочный шарик в слабую ладонь Грега, аккуратно сомкнул на нём чужие вялые пальцы. – Разочарованы?
– Не знаю, – со слабым, практически призрачным смешком ответил тот, часто и мелко дыша. – Изумлён... растерян.
– В общем-то... я просто пришёл сказать, что кошка в порядке. Передаёт вам привет. – Подумав, Холмс поднялся, сделал шаг к выходу.
– Спасибо... То есть, подождите. Только это?
– Что «только это»?
– Вы пришли... сказать только это?
– Признаться, я не знаю, что ещё вы ожидали услышать. О том, что я беспокоился за вас, я уже сказал. А больше, в общем, и...
– Где и когда?
– Простите?
– Вы... ты обещал мне встречу, Майк, – сказал Грег, глядя на Майкрофта прямо и серьёзно. Удерживая Холмса этим взглядом надёжнее, чем если бы пытался удержать его за руку.
– А разве это не сойдёт за встречу? – тихо спросил Майкрофт. – Мы встретились, выяснили, что уже знакомы, причём не особенно удачно...
– О, – сказал Грег, и взгляд его как-то резко потух... а вот успокоившийся было пульс снова взлетел, и сильнее прежнего. Отвернувшись, насколько позволяли путы медицинских трубок, Лестрейд вяло сказал: – Что ж, тогда... не смею вас... задерживать. Мистер Холмс.
И Майкрофт вздрогнул от яда, прозвучавшего в этом обращении. Вздрогнул, непонимающе замер посреди палаты, почти испуганно вслушиваясь в торопливый писк кардиомонитора, в учащённое прерывистое дыхание, не зная – позвать медсестру? Или просто оставить в покое?..
– Грег... – беспомощно позвал Холмс. И почему он не пошёл на врача в своё время? Ведь предлагала же ему мать!.. – Грег, мне позвать медсестру?
– Идите к дьяволу... мистер Холмс... вместе с вашими медсёстрами! – тяжело и зло выдохнул Лестрейд.
– Грег, – кажется, начиная понимать, повторил Майкрофт, шагнул обратно к постели. – Грег. Ты действительно хочешь, чтобы я ушёл? Или тебя просто обидели мои слова о неудачном знакомстве?
Лестрейд сделал короткий злой вдох, словно подавляя желание ляпнуть то, что вертелось на языке.
– Не обидели. Просто у меня от лекарств... нервы ни к чёрту. И шов болит.
– Позвать врача?
– Да иди ты уже!.. Нахрен вообще пришёл... если так спешишь сбежать. Волновался он. Как же! – Вообще-то, выпаливая эти короткие злые фразы, Лестрейд смотрел на Майкрофта с неприязнью, почти с ненавистью, но Холмса отчего-то всё больше заполняла уверенность, что всё не совсем так, как кажется.
– Судя по твоему пульсу, сейчас прибежит врач и выгонит меня с позором, – быстро, пока сам не передумал, сказал Майкрофт, осторожно накрывая ладонью чужую руку. Уголок надетого на палец датчика упёрся в запястье. – Так что я буду краток. В день твоей выписки, в четыре часа, в «Данкин и Донатс» рядом с твоим домом. Если, конечно, не передумаешь за время лечения.
– Выйдите немедленно! – обрывая последнюю фразу Майкрофта, загремел ворвавшийся доктор. – Что я вам сказал насчёт сильных переживаний?!
– Ну вот, что я говорил, – нарочито вздохнул Майкрофт, обращаясь к Грегу и ловя ответную неуверенную усмешку. И добавил уже врачу: – А вы не очень-то спешили, как я посмотрю...
И вышел, не дожидаясь, пока возмущённый юнец найдётся, что ответить.
Эпилог
– Хей, мистер, могу я к вам присоединиться? – весело и немного нервно спрашивает знакомый голос. Майкрофт поворачивает голову и встречает взгляд кофейно-тёмных глаз.
– Как вам будет угодно, мистер, – говорит он, слегка улыбаясь. – Судя по сумке, ты прямо из больницы?..
– У них там бардак, хуже чем у нас в Ярде! – ворчит Грег, с облегчением опускаясь на соседний стул. Он всё ещё чересчур бледен, и морщинки вокруг глаз заметнее прежнего, а левая рука висит на перевязи – чтобы не тревожить близко расположенный шов. Но улыбается и двигается бодро, почти как раньше. – Искали какие-то там документы так долго, что я не то что домой, думал и сюда не успею... Как там твоя кошка?
– Жива, здорова и энергична. Порвала два важных документа, поймала мышь...
– У тебя есть мыши?!
– Подозреваю, что они есть у тебя.
Грег пару секунд как-то странно смотрит на собеседника, потом негромко говорит:
– Насколько я помню, три недели, отведённые тобой риэлтору, уже истекли.
– Как я и говорил, он не уложился в срок. Я дал ему ещё девять дней.
– Почему именно девять?
– Потому что они истекают сегодня.
Грег закашливается и замолкает. Подошедший официант дежурно улыбается и интересуется, «чего желают господа». Господа желают кофе и пончики без глазури.
– Я чувствую себя идиотом, – наконец говорит Грег. – Но мне не привыкать, так что я всё же спрошу. Ты... хочешь продолжить... ну, попытаться продолжить наши... наше общение? И не вздумай отвечать вопросом на вопрос, я всё равно первый спросил!
– Ладно, не буду, – нервно усмехается Майкрофт. – Да. Хочу. Очень хочу.
– И тебя больше не смущает, что мы не ладим?
– Меня это не смущало с самого начала. Иначе я раскрыл бы карту куда раньше, – качает головой Майкрофт. – Вопрос в том, смущает ли это тебя.
Грег молчит пару секунд, потом наклоняется к Майкрофту и неловко сжимает его локоть.
– Ну я же тут?..
Возможно, он сказал бы что-то ещё, но в кармане у Холмса звонит телефон. Увидев определившийся номер, Майкрофт, помедлив мгновение, включает громкую связь.
– Мистер Холмс? – радостно вопрошает трубка.
– Да.
– Я нашёл! Прекрасный дом в пригороде Лондона, абсолютно точно без пространственных аномалий, и точно соответствует всем вашим требованиям.
Грег чуть сильнее сжимает пальцы на холмсовом локте и приподнимает брови в немом вопросе.
– Вы знаете, мистер Брайтон, – говорит Майкрофт. – Пожалуй, я вынужден отказаться.
– ...что? Но вы же... я же... – лепечет Брайтон растерянно.
– Меня вполне устраивает нынешний дом.
– С подселенцем?!
– С подселенцем. У меня... свои причины. До свидания. – Убрав телефон обратно в карман, Холмс поднимает взгляд на Грега и говорит: – Тебя подвезти до дома?
– Но нам ещё кофе не принесли, если ты забыл.
– Думаю, мой кофе ничуть не хуже. А если ты так уж хочешь пончиков – возьмём их по дороге в нормальной кондитерской. Будем считать, это возвратом долга за тот закусанный пончик, – добавляет Майкрофт с лёгкой улыбкой.
И Грег смеётся.
~fin~