Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Бэт Мастерсон в Омахе, дата неизвестна
Запись в церковной книге гласит: 27 ноября 1853 года. Вчера у Томаса и Кэтрин Мастерсон родился Бартоломью, который был крещен в общине св. Джорджа, округ Рувилл.
В архивах округа Рувилл упоминается, что семья Мастерсонов жила там в 1851-1855; тогда же родился и Эд Мастерсон; другие дети родились в штате Иллинойс. Бэт (Летучая мышь) Мастерсон изменил свое имя на Уильям Барклай, а так же заявил, что родился он в округе Ирокуой в Иллинойсе.
Весной 1874 в двадцать лет Бэт уже считался ветераном прерий и опытным зверобоем. В ту весну в Додж-Сити Бэт присоединился к экспедиции, организованной несколькими торговцами, чтобы проникнуть как можно дальше на индейские территории в погоне за уходящими на юг стадами бизонов, сильно поредевшими за три года безудержного истребления на берегах реки Арканзас.
Поездка по индейским землям грозила гораздо большими неприятностями. Ведь согласно соглашению, достигнутому в Медисин-Лодж между правительством и индейцами, река Арканзас служила нейтральной полосой, южнее которой страна бизонов принадлежала индейцам. Теперь же, подзадориваемые жадными до барышей торговцами, охотники намеревались проникнуть как можно дальше на югб через реку Симаррон, вплоть до реки Норт-Канейдиан и длинного выступа территории Техаса.
Бэт был среднего роста, худощавым, но сильным парнем. Когда он одевался в купленное в магазине готовое платье и приводил в порядок волосы, то выглядел, как говорили о нем, одним из самых красивых парней на границе. Вообще все знаменитые виртуозы револьвера были разного роста, сложения и темперамента, но почти неизменно у всех были светлые глаза.
Вечером 26 июня 1874 на охотников напали шайенны и убили Билли Тайлера. Бэт и его товарищи отправились дальше на север. Они достигли Доджа, не встретив по дороге ни одного врага, хотя большинство владельцев ранчо и торговцев уже покинули эту территорию и укрылись под защитой ближайшего поста кавалерии США. В Додже было тревожно, там опасались начала приграничной войны. Торговцы были явно растеряны – сделки на покупку шкур бизонов почти прекратились.
Несмотря на то что несколько приятелей Бэта купили билеты на первый же поезд, отправлявшийся на Восток, Бэт решил, что он немного подождет. Гордость не позволяла ему возвратиться домой без денег, и ходить за плугом, глядя лошади под хвост, он тоже не хотел. Таким образом, он оказался безработным. В то тяжелое лето, последовавшее за тяжелой депрессией 1873, компанию ему составляли многие. Охота на бизонов была приостановлена в ожидании возвращения индейцев в свои резервации.
Бэт стал разведчиком в армии, готовившийся тогда к широкомасштабным карательным операциям против индейских племен. По приглашению полковника Нельсона А. Майлза Бэт подписал контракт гражданского скаута в Додже и был направлен на территорию Техаса.
После долгих месяцев службы Бэт Мастерсон вернулся в Додж-Сити летом 1876. Во время одного из техасских приключений ему сильно помяли тазобедренные кости, и это доставляло ему немало неприятностей, он прихрамывал, но держался гордо.
Он выглядел весьма живописно, когда прогуливался по Франт-Стрит, позвякивая золочеными шпорами, красуясь малиновым мексиканским поясом и красным шелковым платком на шее, в сером сомбреро, украшенном кожей гремучей змеи, с револьверами с серебряными накладками и рукоятками слоновой кости, висевшими на отделанном серебром ремне. Местные остряки говорили за его спиной, что любой его противник просто ослепнет, взглянув на этого приграничного франта.
Вскоре ему предложили работу полицейского. Маршалом в городе был Ларри Дагер, довольно скользкий тип, не слишком-то расположенный к наведению порядка в буйном трактовом городе. Однако фактически исполнял обязанности начальника полицейских сил Уайат Эрп, его помощник. Эрп, помня о том, каким хладнокровием отличался Бэт среди охотников на бизонов несколько лет назад, назначил его на должность помощника маршала.
Бэт никогда не спешил арестовать человека, перебравшего виски. И в городе это ценили. В городе тогда страсти накалились до предела, когда железная дорога Санта-Фе дошла до этого перекрестка путей перегона скота и реки Арканзас. Казалось, все в городе страдают от ущемления чувства собственного достоинства. Это был трудный город в трудной стране.
Бэт Мастерсон стал одним из немногих офицеров мира в истории Дикого Запада, который пришел к выборной должности шерифа, сам пройдя через тюремную дверь. Это был долгий путь.
В начале 1877 Бэт стал играть. Он играл в Додже и всюду, где ему приходилось бывать. Ненадолго он поддался золотой лихорадке с открытием золотых приисков в Южной Дакоте. Правда, по дороге туда он остановился Шайене, где ему привалило счастья за игорным столом. Застряв в Шайенне, он в конце концов решил, что лучшие участки, наверное, уже застолбили без него. Кроме того, он уже выучил урок, который охотникам за золотом преподнесла жестокая правда жизни: лучшие самородки таятся не в золотоносных жилах, а в чужих карманах.
Весной того же года, возвращаясь из Шайенна в Додж, Бэт встретился с Уайаттом Эрпом в селении у перекрестка дорог в Небраске. Эрп сказал, что ему предложили место маршала в Додже, так как Ларри Дегера освободили от должности. Содержателям салунов в Додже нужен был свой парень, когда летом 200 тысяч голов крупного рогатого скота будут пригнаны в город из Техаса, а вместе со скотом там объявятся более 2 тысяч вольных ковбоев. Эрп предложил Бэту занять пост шерифа округа Форд, центром которого был Додж-Сити. Однако Бэт отказался. Очищать карманы техасцев за игорными столами ему нравилось больше, чем защита салунов и граждан Доджа за скромный оклад шерифа.
Бэт Мастерсон в Нью-Йорке
Вскоре после своего возвращения в город он прогуливался по Мейн-стрит и вдруг заметил какую-то толпу, в центре которой были Ларри Дегер и высокий человек, известный по имени Бобби Джилл. Джилл, слегка пошатываясь, суетился около 300-фунтового Дегера. Дегер объявил собравшимся, что арестует Джилла за нарушение общественного порядка. Джилл же твердил, что налицо нарушение права свободы слова. Маршал стал подталкивать Джилла в направлении к участку.
Бэт бросился на выручку задержанному. О зажал шею Дегера в замок – тот превосходил его в весе на 140 фунтов – и позволил Джиллу уйти. Дегер вступил в перебранку со своим недавним помощником. Наконец, поняв, что ему не справиться с жилистым, пришедшим в ярость противником, чуть не задушившем его, маршал возопил о помощи. Тогда его заместитель Джо Мейсон неожиданно выхватил револьвер из кобуры Бэта. Увидев, что тот безоружен, с полдюжины зрителей, набравшись смелости, набросились на Бэта. Они держали его, пока Дегер колотил его рукояткой револьвера, до крови разбив ему голову. После этого продолжавшего сопротивляться Бэта с трудом отволокли в тюрьму.
На следующий день его старый друг судья Фрост оштрафовал его на двадцать пять долларов за нарушение общественного спокойствия. Бобби Джилла арестовали в тот же вечер, но он так покаянно просил о снисхождении, что растроганный судья Фрост приговорил его всего к пяти долларам штрафа. Через несколько дней городской совет выразил свое расположение к Бэту Мастерсону, приказав вернуть ему взысканные с него деньги.
Так или иначе, но этот случай убедил республиканцев в округе Форд, что именно Бэт является тем человеком, который нужен для исполнения обязанностей шерифа, особенно потому, что Ларри Дегер баллотировался на выборах на эту должность от демократов.
Кстати сказать, в Додже сложилось два взгляда на исполнение требований законов в городе. Хозяева салунов и мелкие торговцы желали, чтобы их собственность была хорошо защищена и поэтому самые неистовые визитеры спроваживались бы подальше от города, куда-нибудь южнее Санта-Фе. Совершенно естественно, что они стояли за жестокое обращение с техасцами, которые всегда были готовы взять город чуть ли не штурмом. Другого взгляда придерживались владельцы больших магазинов, заключавшие крупные выгодные сделки со скотопромышленными баронами и боссами на трактах, которые зачастую были их закадычными друзьями: они хотели, чтобы с людьми, приносящими доход и процветание городу, обращались как можно мягче.
Но в данном случае обе группы сходились во мнении, что именно Бэт Мастерсон и есть тот человек, который должен носить значок шерифа. Они знали, насколько крутым он может быть, стараясь при этом не казаться таковым. Бэт согласился баллотироваться на пост шерифа чуть ли не с единственной целью – лишить этой работы Ларри Дегера. В то же время он купил часть танцевального зала Лоун Стар на выигранные в Шайенне деньги и поэтому о деньгах не думал.
Это были трудные выборы. Город разделился на две партии – Мастерсон против Дегера. У Дегера было больше, так сказать, политического влияния, Мастерсон же был намного популярней. Бэт был избран большинством всего в три голоса в ноябре 1877 сроком на два года.
Бэт мог быть вполне счастливым в ту осень 1877, если бы не приезд его брата Эда, который вернулся в Додж еще летом и нанялся на должность заместителя маршала. Бэту нравилось иметь брата под рукой, по-видимому, он по-прежнему горячо любил его, как брата, но не как полицейского. Эд не был создан для этой работы. Он был мягок, прост в обращении, внимателен и доверчив. Каждый, кто знал его больше одной минуты, проникался к нему симпатией.
Несмотря на предупреждения Бэта о том, что он не боец и должен быть очень осторожен, Эд вечером 9 апреля 1878 был смертельно ранен. Он умер на руках Бэта. Ничто в жизни не нанесло ему такого сильного удара, как гибель брата, и ничего подобного больше с ним не случалось.
Бэт никогда не занимался политикой. К концу срока пребывания на посту шерифа он решил, что настала пора двинуться куда-нибудь подальше от Додж-Сити.
Город Тумстоун казался подходящим местом для начала новой жизни. Эта дыра в Аризоне, по общему мнению, была набита деньгами, надо было только уметь их взять. Ко времени появления Бэта в Тумстоуне в 1881 город уже достиг своего скандального расцвета. Там же уже жили Уайат Эрп с братьями Вирджилом и Морганом и Док Холлидей. Город притягивал к себе любителей легкой наживы не только из-за близости сказочно богатых разработок серебра, но и благодаря своему положению. Он притягивал разный сброд, бегущий со всей Америки.
Бэт пробыл в Тумстоуне не долго. Он решил, что Тринидад, штат Коллорадо, сулит больше возможностей. На следующий день после приезда туда он уже носил значок заместителя шерифа округа Лас-Анимас, а позднее стал маршалом Тринидада.
Бэт Мастерсон стоит во втором ряду вторым справа, Уайет Эрп сидит в первом ряду вторым слева. Из библиотеки Канзаса.
Но даже в таком не столь оживленном, как Додж-Сити, городе почтенные граждане решили держать под контролем всех, кто не признавал законов, что, по-видимому, и объясняет месячный оклад Бэта в одну тысячу долларов как главного полицейского офицера.
Когда в середине 80-х годов Бэт покинул Тринидад в поисках более кипучей жизни и больших возможностей, он остановил свой выбор на Денвере. Однако еще в течении нескольких лет он колесил по городам на Западной границе, как разъездной игрок.
Время от времени Бэт соглашался на исполнении той или иной полицейской должности, чтобы восстановить или сохранить порядок и спокойствие в том или ином местечке. Между прочим, он по старой памяти всегда готов был придти на помощь другу или уладить какое-нибудь спорное гражданское дело в Додж-Сити. В знак благодарности граждане города в день празднования Дня Независимости 4 июля 1885 всеобщим голосованием избрали Бэта самым популярным человеком в Додже и наградили его тростью с золотым набалдашником, с которой он ходил долгие годы. Было даже изготовлено несколько копий этой трости, которые Бэт подарил друзьям, губернаторам и сенаторам, а однажды даже индейскому вождю, с которым вел переговоры. И по сей день трость остается его символом. Он ловко владел своей тростью, как оружием.
В течении нескольких лет Бэт оказывал свое покровительство Додж-Сити и практически был пассажиром с постоянным сезонным билетом между этим городом и Колорадо. В 1884 он даже решил издавать собственную газету в Додже, которую назвал Вокс попули. Издание, правда, не пережило своего первого выпуска.
Затем Додж поразила эпидемия борьбы за трезвость, и Бэт Мастерсон успел побывать сторонником и той и другой партии. Весной, например, он совершил полный и совершенно необъяснимый поворот: стал ревностным поборником трезвости и сражался за закрытие салунов в Додже с такой яростью, с какой всего год назад участвовал в кампании против их закрытия. Он стал нетерпим к пьянству, как бывают нетерпимы бывшие алкоголики.
Между тем, его имя обрастало легендами. Говорили, что Бэт убил от 20 до 30 человек. К его чести надо сказать, что он убил трех человек. Понимая, что ему не переубедить создателей этих баек, он не раз продавал желающим револьвер, которым были прикончены все, – свое оружие с двадцатью насечками на стволе, а затем вел друзей в бар, чтобы обмыть сделку.
Бэт Мастерсон не был суперменом, слепо верившим в то, что револьвер ставит его над законами. О нем можно сказать, что он убивал только, чтобы защитить себя и друзей.
Так как он и подобные ему сорвиголовы жили, так сказать, надеясь только на свое оружие, может быть, стоит сказать несколько слов о тех качествах, которые позволяли Бэту стрелять лучше соперников, когда приходилось в конце концов раскрывать карты с помощью кольта 45-го калибра. Для начинающих виртуозов револьвера он даже создал нечто вроде инструкции:
– Главное – выстрелить первым и не промахнуться ни в коем случае. Никогда не пытайтесь блефовать. Многие погибли со всеми своими потрохами, потому что довольно глупо пытались испугать кого-то, делая вид, что собираются вытащить на свет божий свою игрушку. Всегда помните, что шестизарядник сделан для того, чтобы убивать, и не для чего другого. Поэтому всегда держите свой револьвер заряженным и наготове и никогда не протягивайте к нему руку, пока не убедитесь, что это совершенно необходимо, что речь идет о жизни или смерти и что вы действительно готовы убить.
– Многие неискушенные стрелки прицеливаются, глядя вдоль ствола револьвера, и стараются попасть противнику в голову. Никогда не делайте этого. Если вам нужно остановить человека с помощью оружия, сожмите мертвой хваткой рукоятку револьвера, и старайтесь поразить цель в то место, где примерно находится пряжка ремня. Там мишень имеет наибольшую ширину.
– Если вы целитесь во что-то, не поднимайте руку на уровень глаза; целиться нужно инстинктивно – и ваш ствол всегда будет смотреть куда нужно. Вы должны научиться направлять ствол своего револьвера шестым чувством. Если вы не разовьете в себе инстинкт выбора правильного направления, вы никогда не станете стрелком из револьвера.
Бэт Мастерсон считал, что человеку, желающему стать опытным стрелком, способным убить противника, нужно обладать такими качествами, как храбрость, высокое искусство обращения с оружием и – в не меньшей степени – хладнокровием и умением выстрелить первым.
Подобно большинству профессионалов, Бэт не признавал трюкачества при серьезной стрельбе. Фокусы хороши для демонстрации своих возможностей перед друзьями, но не перед лицом настоящего противника.
В 1890 Бэт стал импресарио эстрадной труппы из Палас Эда Чейза на Блэк-Стрит в Денвере. Здесь были самые красивые женщины к западу от Чикаго.
Бэт Мастерсон взял себе в жены одну из актрис. Это была блондинка по имени Эмма Уолтерс, родившаяся в Филадельфии, выступавшая с пением и танцами и довольно искушенная в делах шоу-бизнеса. Когда они поженились 21 ноября 1891, Бэту было 37 лет, а его невесте 34 года. Эмма понимала, что выходит замуж за рискового человека, который днем отсыпался, а от заката до рассвета находился неизвестно где. Ее вполне устраивало, что сама она оставалась как бы в тени, а Бэт жил словно в огнях рампы. Так как этот брак длился до самой смерти Бэта, которая наступила всего за два месяца до тридцатилетней годовщины их свадьбы, можно предположить, что жена сумела привыкнуть к его ночным похождениям. Детей у них не было.
Револьвер Мастерсона. Photo by KylePix
Через несколько месяцев после свадьбы Бэт бросил работу импресарио. Он отправился в Крид, чтобы стать управляющим игорного дома и салуна. Эмма тоже оставила свою артистическую карьеру и была довольна такими переменами. Бэт совсем перестал пить и занимался только бизнесом.
Одно время, испытывая чувство неудовлетворенности, Бэт решил посвятить себя профессиональному боксу. Состязания профессионалов были всегда его излюбленным зрелищем.
Бэт предпочитал пользоваться тростью, а не кулаками при разбирательствах с распоясавшимися пъяницами, поскольку он не был боксером, хотя и приобрел солидные познания в боксерском искусстве, выступая в качестве секунданта или рефери. Он был в углу Джейка Килрэна, когда тот проиграл звание чемпиона в тяжелом весе Джону Д.Салливану из Нового Орлеана. Однако Бэт часто ошибался, делая ставки. Например, он поставил большие деньги на Килрэна против Джона Л. и проиграл; неудача постигла его фаворита Чарли Митчелла, когда тот дрался с Джеймсом Д.Кордеттом; он оказался далеко не пророком, предсказывая исход поединка в Карсон Сити, Невада, между изящным и эффектным Джимом Корбеттом и угловатым коротышкой Бобом Фицсиммонсом. Гордость и кошелек Бэта пострадали во время этого спектакля, когда старый ‘танцующий боксер’ Корбетт сдал под градом ударов лысого австралийца.
Скорее всего, заняться ремеслом импресарио в боксе Бэта заставило опасение, что такой проходимец старого Запада, как Мыльный Смит, возьмет дело в свои руки и превратит бокс в пародию на спорт. Мыльный Смит действительно пытался организовать матчи, но результаты оказались весьма плачевными, что грозило подорвать этот бизнес в Денвере.
В результате 9 апреля 1899 была организована Атлетическая Ассоциация Колорадо. Меньше чем через месяц Отто Флото, спортивны обозреватель Денвер Пост, использовав свою популярность и близость к двум самым видным политикам города, которые издавали Пост, чтобы прекратить соперничество, сам занял место импресарио.
Бэт скоро понял, что быть спортивным импресарио дело сложное – это не просто подбор боксеров для состязаний и подсчет очков. Прежде всего, в Колорадо профессиональный бокс был вне закона, и патрон должен был всякий раз добиваться судебного запрета на вмешательство денверской пожарной и полицейской комиссии. Кстати сказать, члены это комиссии, сами заядлые любители бокса, никогда не противились такому запрету.
Флото, используя влияние своих работодателей Ф.Д. Бонфилса и Генри Таммена, применял, мягко говоря, запрещенные приемы, чтобы установить свой безраздельный контроль над этим бизнесом. В конце концов это привело к тому, что был издан закон, регламентирующий спортивные зрелища, который поломал карьеру как Флото, так и Мастерсона.
На рубеже столетий Бэту исполнилось 46 лет, он уже был основательно потрепан жизнью и не годился для какой-либо иной карьеры, кроме игорного и спортивного бизнеса.
Случилось так, что во время одной из своих поездок на Запад тогдашний президент Соединенных Штатов Теодор Рузвельт познакомился с Бэтом. Узнав от общих друзей, что Бэту нужна работа, он предложил ему пост маршала штата Оклахома. Отказ Бэта прозвучал печальным воспоминанием о Старом Западе,
– Я не тот человек для такой работы. Оклахома все еще трудный штат, и, если я стану маршалом, какой-нибудь юнец обязательно попытается вышвырнуть меня из-за моей репутации. Я стану приманкой для повзрослевших молодцов, начитавшихся дешевых детективных романов. Мне придется убивать или быть убитым. Не вижу в этом никакого смысла. Я уже отстегнул от пояса свои револьверы и не намерен пристегивать их снова.
Бэт все еще размышлял над тем, как случилось, что Отто Флото переиграл его. Однажды июльским вечером он подстерег Флото в кафе на перекрестке Шестнадцатой и Сампа-стрит неподалеку от здания Денвер Пост. Возникла ссора – и Бэт с большим искусством отделал Флото тростью.
После этой драки Бэта выжили из Денвера Бонфилс и Таммен. Он отправился домой укладывать вещи и сказал жене, что немедленно уезжает на Восток, а позднее пришлет за ней. Никто не провожал его на вокзале, кроме двух детективов, которым было приказано проследить, чтобы он покинул город с первым же поездом.
Бэт Мастерсон приехал в Нью-Йорк в начале июня 1902, разочарованный в Западе, еще не усвоив той простой истины, что ни одна метрополия в мире не ценит своих героев.
Через три дня после приезда он стоял на углу Западной 69-й стрит и Коламбус-авеню, разговаривая с двумя карточными шулерами, которых знал еще по Додж-Сити. Полиция арестовала всех троих. Их обвинили в вымогательстве денег у старейшины мормонской церкви в поезде, который прибыл в Нью-Йорк в этот день. Для Бэта это было в чужом пиру похмелье, так как он просто не был в том поезде и встретил двух мошенников совершенно случайно.
Бэта освободили сразу, как только о случившемся узнали его друзья в Нью-Йорке. Однако нью-йоркская полиция не спешила расстаться с ним. Здесь не слишком-то церемонились с западниками, которые чувствовали себя голыми без собственного револьвера. 15 июня Бэта снова обвинили в скрытом ношении оружия. По этому поводу он сказал репортеру из Нью-Йорк Уорд:
– Послушайте, в Нью-Йорке шляются тысячи шутников, пушки которых намного длиннее моей, и это никого не беспокоит. Спросите, почему я ношу револьвер? Да просто я привык иметь при себе много денег по ночам, когда все добрые люди спят.
Бэт Мастерсон, вероятно, в Нью-Йорке /photo from the Bains News Service, which specialized in New York City news /Library of Congress
Репортер сделал из этого заявления великолепную сенсацию, и Бэта снова отпустили. На сей раз он решил навсегда расстаться с оружием.
Это сенсационное сообщение в газете попалось на глаза президента Теодора Рузвельта, и он подумал, что Бэту нужна работа, которая избавит его от неприятностей. Он телеграфировал Бэту, предлагая ему пост маршала южного района Нью-Йорка. На этот раз Бэт согласился. Это была полицейская синекура, кабинетная работа, где шанс встречи с молодчиками, у которых чешутся руки и которыми так изобиловал Запад, исключался. Предложение обрадовало и Эмму, потому что должность сулила перспективу твердого оклада и занятости мужа только в дневное время. Бэт, не теряя времени даром, перевез жену в Нью-Йорк и снял подходящую квартиру.
В обмен на графу в платежной ведомости федерального правительства президент Рузвельт настаивал на том, чтобы время от времени Бэт приезжал в Вашингтон побеседовать с ним на две излюбленные темы: старый Дикий Запад и профессиональный бокс.
Эти визиты продолжались даже тогда, когда Бэт ушел в отставку с поста маршала и занялся журналистикой.
Дело в том, что с братьями Льюисами, работавшими на нью-йоркские газеты и журналы, Бэт был знаком еще в те времена, когда те отважились появиться в Додж-Сити, чтобы писать вестерны. В Нью-Йорке он возобновил дружбу с ними. У.Е. Льюис предоставил Бэту работу спортивного обозревателя в Морнинг Телеграф, а его брат Альфред Генри стал постоянным спутником Бэта, его восторженным поклонником и пропагандистам.
Бэт сменил пост маршала на место спортивного комментатора Морнинг Телеграф с гораздо большей легкостью, чем этого можно было ожидать. Следует отметить, что он давно уже думал об этом, так как здесь перед ним открывалась возможность с присущей ему экспрессивностью выразить всю свою любовь к спорту. Нелегко браться за новое дело, когда человеку за пятьдесят, но к тому времени Бэт уже написал целую серию материалов о виртуозах револьвера для журнала Хьюмен Лайф, которые были хорошо приняты публикой.
Шли годы, Бэт чувствовал, что жизнь в Нью-Йорке у него сложилась. Он не испытывал ностальгии по Дикому Западу. Но именно оттуда он вынес привычку смело смотреть в лицо опасности, презирать лицемерие и ложь. Бэт приобрел себе репутацию бесстрашного репортера.
Незаметно наступили 20-е годы. Бэт и люди его поколения пытались приспособиться к изменившейся жизни. Вступил в силу сухой закон, и Бэт не мог не выразить своего возмущения барами, где не законно продавался слепой тигр (дешевый виски), пивными и прочими заведениями, заменившими салуны. Автоматический пистолет вытеснил шестизарядный револьвер. Отлично организованные гангстеры сменили хулиганов, конокрадов, угонщиков скота и агентов с большой дороги недавнего прошлого. Для Бэта Мастерсона это был новый, незнакомый мир.
В 1921 ему было шестьдесят семь лет, он был тихим стариком, умудренным и добродушным, который, однако, преображался, стоило ему взяться за перо, чтобы писать о ринге.
25 октября 1921 незадолго до полудня Бэт прошел по Восьмой авеню из своей квартиры в здании Морнинг Телеграф, где написал свою колонку для очередного номера, а через пятнадцать минут умер один в своем офисе. Его нашли лежащим лицом вниз на полу у стола. Более прозаичную смерть для такого незаурядного человека трудно представить. Бэт сжимал в кулаке свою статью.
О смерти Бэта вечерние газеты Нью-Йорка сообщали на первых своих полосах; вот лишь одно из сообщений: Он умер за своим столом, сжимая в руке перо с той же силой, с какой когда-то сжимал рукоятку револьвера.
Эмма Мастерсон пережила мужа на одиннадцать лет, оставшись верной ему до конца. В ее некрологе в Нью-Йорк Геральд Трибюн говорилось: Она оставалась неясно очерченной фигурой позади яркого костра славы своего мужа.