Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Бестия
«To live in true freedom is to release all inhibitions…»
– Michael Keene
«Жизнь – занимательный бобслей из известного места в могилу.»
– Виктор Пелевин
Трясущийся вагон, заляпанное стекло, утро, витающее в воздухе неудовольствие.
О том, что я еду в лагерь, первый раз я пожалел ещё в метро.
У соседней пары дверей стоит мадемуазель, которой суждено повлиять на меня лишь чуть меньше, чем генам. Джинсовые шорты закрывают задницу примерно на две трети, а она стоит и наивным взглядом на всех смотрит. На вид ей лет шестнадцать, и она очень красива. Главной достопримечательностью после ангельски-безмятежного лица у неё являются волосы. Тяжёлые, прямые, блестящие, рыжие, они достают до попы.
Радовало то, что она ехала в тот же лагерь, что и я. Мы вышли на одной станции, и я чуть-чуть притормозил, чтобы насладиться видом, так сказать, филейчика на эскалаторе. За короткие двадцать секунд поездки мой уд активизировался и очень неудобно попал в штанину, а лицо приняло скорбное выражение.
Есть возбудитель птичьего гриппа, есть возбудитель гармонических колебаний маятника, а есть просто возбудитель. Я не знаю, случайно или специально у неё это получалось, но получалось хорошо.
Кодовое слово: возбудитель.
Весь лагерь собрался у автобусов, которые отвезут нас в аэропорт. Некоторые люди были с родителями. Родители стояли с одинаковыми печальными лицами и думали об одном и том же.
Чья-то дочь в этом лагере лишится невинности.
Чей-то сын сломает руку.
Кто-то подхватит герпес.
Пришло время прощаться. Несколько человек заплакали.
Мы сели а автобус, и я оказался на соседнем ряду с рыжей. В моих руках – «Война и мир», в её – «Женщины» Чарльза Буковски. Мы подружимся.
Армия пошла туда, потом туда, а по дороге сожгла мосты. Через двадцать минут чтения из всей нервной системы работала только периферическая.
Я проснулся, открыл глаза и наткнулся на изучающе-наглый взгляд молодой особы с соседнего ряда.
– Полина Андреевна Улисская.
– Виктор Андреевич Финеганов.
Танцы начались. Изображаю рукой знак мира, потом два пальца католической проповеди, потом символ металлистов. Она вроде уловила месседж и улыбнулась. Теперь главное – не допустить молчания хотя бы в течение пяти минут.
Я говорю:
– Это должно что-то значить.
Она не отвечает. Шар внутреннего равновесия падает и стукается о печень.
– Стареешь, Витя.
Солнце светит на Полину Андреевну, окрашивая половину её головы в огненный.
– Вам, Витя, нравятся мои цвета? – спрашивает она, указав глазами на две симметричные пряди разной окраски.
Я отрицательно мотаю головой.
– Вы вовсе не любите цвета?
– Я синий люблю.
Ну вот, первый тест на знание литературы XX века (это был Булгаков) я прошёл. Пришло время мне её проверить на роль девушки Бонда, то есть меня.
– На основе какой щёлочи производят жидкое мыло?
– Гидроксид калия.
Опа-па. Бабах, дзинь, хрясь. Вай-вай-вай.
– Абсолютно верно. Шесть из пяти.
– Это было на грани сложности. Хватит о химии. Ты со своей причёской похож то ли на L из Тетради Смерти, то ли на Тима Минчина. А может, и вообще на Иисуса.
– Длинный у тебя ассоциативный ряд. Я не лечу больных, но шью на машинке.
– А я на ней печатаю.
– И как?
– Напечатала на путёвку в лагерь.
Вот чёрт. Ей второй раз за две минуты удалось меня удивить. Ни хрена же себе.
Я спрашиваю:
– А планы какие?
– Напечатать на путёвку в космос.
– Вопрос возникает сам собой.
– Веду колонку.
– Свободный журналист?
– Свободный человек.
– Свободный журналист, который думает, что он свободный человек.
– Ты слишком красив для того, кто говорит колкости случайно.
– Да, я всегда говорю их намеренно. А если серьёзно, то скорее всего свободных людей гораздо меньше, чем свободных журналистов.
– Хм, я питаю слабость к философствующим придуркам.
– Рад слышать. Кстати, если твои тоннели в ушах трактовать по Фрейду, то...
– Меня не так-то просто заполучить.
– Меня тоже, но я готов раскаяться и исправиться. Честное пионерское.
Кодовое слово: отбор кандидатов.
Кодовое слово: чёртовы танцы.
Самолёт задержали на шесть часов, и почти всё это время мы сидели на соседних чемоданах и читали каждый своё.
Потом я поднял голову и внимательно на неё посмотрел. Она, прикусив губу, читала.
Неуловимая, завораживающая, дымчато-нимфеточная красота проглядывала сквозь оболочку симпатичной школьницы.
А потом она вздохнула, подняла голову, встретилась со мной взглядом и всё поняла.
Кодовое слово: мечта идиота.
В стрёмном зелёном «Боинге» мы не сговариваясь сели вместе. Пришло время узнать ещё что-нибудь.
Полина сразу говорит:
- Шлюхи бывают разные.
Кодовое слово: констатация очевидного.
Кодовое слово: афоризмы как инструмент постмодернистской метафоричности.
- Шлюхи первого уровня – те, кто продаёт свою работу. Все работники по найму. Инструмент для работы – тело, и шлюхи второго уровня его продают. К ним относятся спортсмены, бодибилдеры и собственно шлюхи.
Парень с соседнего ряда подозрительно на нас смотрит.
- Производная от тела – фотография, и вследствие этого шлюхами третьего уровня я называю моделей, которые продают изображения своего тела.
Вырулив на взлётно-посадочную полосу, самолёт начал разгон.
- Уровнем выше стоят те, кто продают свою душу, как интеграл частных состояний, то есть фотографий. Это шлюхи четвёртого уровня: актёры, политики, телеведущие, а также богемная куча пидорасов и дур, которых кличут шоу-бизнесом.
Нам приносят кофе в одноразовых стаканчиках. Сверху на нём плавают кусочки жира, как на бульоне.
- Шлюхи пятого эшелона – художники в широком смысле. Они создают души и продают их, причём степень точности передачи чувств новой души, повисшей в пустоте и оживляемой только потреблением (созерцанием картины, чтением книги, прослушиванием песни), характеризует умение художника.
Самолёт взлетел и прекратил набор высоты. Спинки кресел приведены в разное положение, уши заложены.
- Самая последняя шлюха – это тот, кто творит творцов. Художник есть порождение (ну или выкидыш) социума, и посему общество является глобальной, всеобъемлющей шлюхой шестого уровня. Эта шлюха настолько неутомима, что перманентно рассыпается на отдельные элементы, продаётся сама себе, сама себя покупает и собирается в единый гермафродитный организм, силой которого является личная и общественная инертность, жертвой самому себе – человеческая индивидуальность, а целью – продление заведомо бесцельного существования.
У нас забрали стаканчики с кофе. Может, унитаз будут прочищать.
- Этот шлюхорганизм думает миллиардами мозгов, и чтобы ни в коем случае чего-нибудь не придумать, он направляет большую часть народных умственных способностей на параллельные сопутствующие мыслительные процессы. На бытовуху, то есть. Чтобы не застаиваться, общее бессознательное муссирует бурление говн, находя самому себе в самом себе проблемы. Это могут быть любые вещи, главное, чтобы затрагивали аудиторию. И для каждого социального слоя, для каждой совокупности убеждений есть свои ораторы и свои герои.
Кому-то нравится Путин. Не нравится Путин – нравится Зюганов. Не нравится Зюганов – нравится Жириновский. Не нравится Жириновский – нравится Навальный.
- А если не нравится Навальный?
- Это те, с кем можно не считаться: психи, бомжи, педерасты, интеллигенты, младенцы.
За подобными разговорами прошёл весь полёт. Полина Улисская приоткрыла маленькую кошачью дверцу только в прагматическую часть своей души, но всё же это было интересно.
Кодовый вопрос: влюблённость?
Привет, я Данила, и я стану футболистом.
В первый день смены мы всем отрядом знакомимся. На короткие три недели можно стать кем угодно. Можно придумать себе собаку. Или талант. Или друга.
Лагерь – как длинный сон. Или короткая жизнь.
Привет, я Аня, и я сделаю первый аборт в шестнадцать.
Привет, я Миша, и я ковыряю в носу.
Весь отряд собрался в круг, и мы с Полиной сидим на одном диаметре. Друг напротив друга, то есть.
Привет, я Кристина, и я люблю пельмени.
О том, насколько человек успешен, можно судить по степени правдивости его рассказов о себе незнакомым людям.
Привет, я Никита, у меня большой уд.
Полина скорчила скучающую мину и села на попу, вытянув ноги перед собой. Мне стоило огромных трудов удержать животное рычание внутри себя. Я смог бы сосчитать каждый хренов кружевной цветочек на её полупрозрачных трусиках, если бы голова работала.
А вожатая всё говорила и говорила. До сознания доходили обрывки фраз: «Бла-бла-бла-бла-мы-отлично-проведём-время-бла-бла-бла-бла».
Привет, я Ваня, и я девственник.
А мне остаётся только смотреть и млеть. Не знаю, что сказать, когда до меня дойдёт очередь.
Практика показывает, что мы ничего не знаем. Вот почему горит лампочка? Ток. Возбуждение электронов. Изменение энергетических уровней и сопутствующее излучение квантов света. А почему?
Кодовое слово: хрен его знает.
Уд в кармане горит огнём, и я иду в туалет, чтобы покормить змея.
Кодовое слово: мастурбация.
Карманный секс. Мастурбация – это карманный секс, так же как правда – карманная истина.
Раньше люди думали, что облака – это горы. Или суфле. Или ещё что-нибудь.
Сейчас облака – это мельчайшие капли воды. Это правда, то есть текущая версия истины.
Я возвращаюсь к отряду и сажусь на своё место. Чёртова рыжая бестия смотрит так, как будто знает, что я сейчас делал.
Привет, я Саша, я играю в компьютер.
Привет, я Марина, и я пишу стихи.
Я всегда с интересом наблюдал за романами подростков и всегда удивлялся поверхностности и примитивности их отношений. Внешне это вообще интересно выглядит: он за неё везде платит, а она с ним везде обнимается.
А сейчас я сам наступаю на эти грабли. Мне нравится девочка. Она красивая и неглупая. Хоть бы у нас всё получилось не так.
Привет, я Витя, я хочу секса.
Привет, я Коля, я умру от рака.
Привет, я Полина, я совращаю прикольного мальчика.
Песок тёплый, и на нём приятно сидеть.
Мы снова говорим о разных вещах, и жопа всему пока что не показывается из-за угла. С Полиной интересно и весело. Я начинаю помаленьку закапывать её ноги в тёплый песок.
Насыпаю несколько горстей, и с поверхности исчезают пальцы ног.
- Что бы ты делал, если бы у тебя оставался год до смерти?
- Я бы поссорился с друзьями и нахамил бы родителям, чтобы обо мне не жалели. Хотя… Это бы не сработало, наверное. Я бы стал вести дневник умирающего. Продал бы почку, а не вырученные деньги купил бы Роллтон детям в Африку. Не знаю. А если у тебя месяц?
Насыпаю несколько горстей на коленки.
Кодовое слово: никаких видимых последствий.
Она говорит:
- Я бы давала направо и налево. Наверное. Ведь для кого-то лишиться девственности – серьёзная проблема, стоящая уже несколько лет. Я бы занялась шлюхофилантропией.
- Этим спасение не заработаешь.
- Ну, хотя бы потрахаюсь от души.
- Я серьёзно спрашиваю.
- Ойойой, какие мы серьёзные. Я ещё никогда не умирала, откуда же я знаю. Нууу… Я бы не стала ждать. Я бы совершила суицид передозом. Чего-нибудь приятного. А можно дозу приятного, а потом летальную седативного. И просто уснёшь. А месяц наблюдать, как часики тикают, я не смогу. У тебя день. Действия.
Насыпаю песка на икру. Песчинки отскакивают от бархатной кожи и образуют неровную горку.
- Я бы нанял самую красивую проститутку и провёл день с ней. Ну а потом, за пару часов до смерти, я бы убрал с глаз долой все часы и сел за стол. Книга, вино. Главное, чтобы книга хорошая была. Чтобы не отвлекаться. Уйду в виртуальный мир и не замечу смерти в реальном. То есть умирания не будет. Как будто затормозили симуляцию в компьютере. Симуляция об этом и не подозревает, а значит, несчастной она не станет. Ну а потом её как бы сотрут, то есть я умру и этого не замечу. У тебя час.
Говорю это и начинаю тонкой струйкой сыпать песок на коленку, а потом двигаю руку выше. Полина закрывает глаза, глубоко вдыхает, а потом толчками выдыхает. Похоже, ей нравится так сидеть.
- Я бы засунула в себя два вибратора и ловила один за другим, параллельно выкуривая одну за другой. И умирать было бы легко и немного грустно, что является одним из лучших вариантов. Последний, наверное. У тебя пять минут до смерти.
Я беру горсть песка и начинаю аккуратно сыпать на нежнейшую кожу верхних пяти сантиметров ноги с внутренней стороны. Она заигрывающе на меня смотрит, а потом говорит:
- Что ты делаешь? Хватит! Мне это неприятно, ведь мы почти не знакомы!
Кодовое слово: женщины, хрен их пойми.
- За свои последние пять минут я бы подождал минуту с лишним, послушал песню Somnambulist, а потом бы шагнул из окошка так, чтобы в начале пути быть живым, а в конце – нет. Чтобы умереть, испытывая радость полёта без необходимости думать о приземлении.
Кодовое слово: безнаказанная радость.
Кодовое слово: сладкая пилюлька.
- А я бы… хватит сыпать сюда песок, это эрогенная зона! Я бы, наверное, две минуты пролежала с закрытыми глазами, а за три минуты до смерти задержала дыхание. После пары минут мне стало бы больно, а дальше два выхода: выдержу и не выдержу. И оба хорошие. Если выдержу, то смерть прекратит физическую боль. Если не выдержу, то выдохну, затем вдохну, и организм испытает приятное чувство спасения на физиологическом уровне, а значит, я уйду в состоянии радости.
- Странная ты.
- Ага.
Кодовое слово: странная она.
Дискотека в лагере – это отдельный, ни с чем не сравнимый вид фекальных выделений, или, проще говоря, говна. Мало места, плохая музыка, некрасивые девушки.
Оглядываюсь вокруг. Недалеко от меня стоит парень, и по нему сразу всё ясно. Заправленная в шорты футболка, носки с сандалиями и чернеющие еврейские усики говорят сами за себя.
О, ещё девчонки! Какая радость!
Кодовое слово: толстая.
Смотрю на соседку, и мозг бессознательно генерирует кодовое слово: прыщавая.
И ещё одна толстая. С пробором на середине головы.
Кодовое слово: фу-у-у.
Так проходит ещё минут сорок, и в тот миг, когда я уже почти полностью утратил веру в людей, явилась рыжая.
Свои шорты на две трети попы она, во-первых, подтянула выше ремешком, а во-вторых подвернула. Нафига они вообще?
С такими шортами, как говорится, сопротивление бесполезно.
R
Звенит браслетами, блестит глазами.
Кодовое слово: современная версия нимфы.
Для кого она так разоделась? А может, ей просто приятно, что её все хотят?
Ещё десять минут моей жизни, и тут вдруг начинается Drum’n’Bass.
Единственная музыка, под которую я в состоянии танцевать. Этакие звуки совокупления Терминатора со стиральной машиной.
Я быстро оказался в середине круга и начал. Скоро остался только один человек, которого я чувствовал себя обязанным унизить. Парень лет шестнадцати с зализанной чёлкой и штанами-обсирушками вызывал во мне чувство классовой ненависти.
Связка, поворот, теперь движение с YouTube, дальше простое, но красивое движение на основе бабочки. Парень уже запыхался, но ещё танцует.
Ещё движение, бабочка, и, когда я почувствовал, что песня кончается, я сделал 180˚, потом ещё 180˚ в одно касание, а потом 360˚ тоже в одно касание. Песня кончилась, я с издевательством поклонился парню и быстро вышел из круга.
Он стоял и, казалось, был готов заплакать. Только что какой-то волосатый чмошник его унизил. За что?
Кодовое слово: мирская несправедливость.
А я, напротив, чувствовал себя отлично. Задышал глубже, и в крови прибавилось эндорфинов.
Вот откуда исходит желание демонстрировать своё превосходство? Это, наверное, что-то животное.
Людям, в отличие от собак, не нужно ссать на столб.
Кодовое слово: культурные методы.
А ещё приятно то, что рыжая это видела. Теперь она должна почуять во мне Альфу.
Ко мне подходит тот парень и говорит:
- Привет. Классно танцуешь. Я Паша.
- Привет, Паша – говорю я.
А не пошёл бы ты в жопу со своим всепрощением, а?
Но этого я ему не говорю, а то он и это мне простит. Ещё не хватало чувствовать себя виноватым. Вместо этого я говорю:
- Ты тоже так можешь. Фиксируй ноги, доводи движения до конца, и добавь поворотов.
- А где ты научился?
Задолбал меня, маленький дегенерат. А ему я говорю:
- В школе, в шестом классе.
И отхожу, не сказав ни слова. Прощатель хренов.
И тут с эффектом неожиданности, присущим лишь слабительному, наступает самое интересное. Медленный танец.
Кодовое слово: маразм.
Дурацкий ритуал, который мне не правится. Просто медленно переступать с ноги на ногу, обнявшись. Фу, какой бред.
И всё же я её приглашаю.
- Ох, Витя, Витя. Ты предсказуем.
- Извините, Полина Андреевна, что выросло, тем и имеем.
- Значит, нравлюсь.
Кодовое слово: нежданьчик.
- Ну да.
Вот дебил, не мог ничего поумнее придумать.
Хренова пауза затянулась, а музыка всё играет, а мы всё переминаемся на одном месте.
- Витя?
- Да-да?
У тебя во сколько лет первый раз был?
Кодовое слово: нежданьчик 2.0.
- В тринадцать. Да ты меня в краску вгонишь, женщина.
- Ага, конечно. По-моему, у тебя на лицо крови просто не осталось. Вся ушла в уд. Твой стояк, который в меня упирается уже две минуты, такой твёрдый…
- А всё Растишка.
Искренняя, добрая улыбка показывается на её лице. В этот миг музыка замолкает, и мы ещё долго стоим и смотрим друг на друга.
Кодовое слово: а вдруг?
Экскурсия в древний город под названием Нессебр обещала быть до ужаса скучной. Нессебр - это небольшой полуостров с низкими каменными домами, семью древними церквями и невообразимым количеством магазинчиков с китайскими сувенирами.
Экскурсия состояла из получасовой прогулки по местным развалинам и полутора часов свободного времени.
За двадцать пять минут мы всей толпой людей в одинаковых футболках обошли три церкви различной степени разваленности и наконец приблизились к четвёртой, работающей.
С лицами, изображающими торжественность, пафос и некоторую грусть, вся огромная толпа заходила в тёмное чрево церкви.
Мы с Полиной остались на лавочке снаружи.
А люди всё заходили и крестились. Крестились, вдыхали плесневый воздух, шли покупать свечи.
Болгарская церковь, русская церковь. Те же яйца, вид сбоку.
Наконец-то. Свободное время.
Я говорю:
- Давай погуляем.
Она соглашается. Это хорошо.
Мы идём по улице. Солнце, почти полуденное, ярко светит.
Мы идём, а навстречу нам каждую минуту идёт кто-то в такой же зелёной футболке. Знакомые и незнакомые лица.
Человек в зелёной футболке.
И ещё один.
Я говорю:
- Что молчишь?
- А ты?
- Хватит играть в теннис. Ты то ли не выспалась, то ли задумалась.
- Второй вариант.
Человек в зелёной футболке стоит и примеряет очки. На них написано Chanel.
Она спрашивает:
- В чём смысл носить на себе рекламу?
- Возможно, это попытка подстроиться под западную модель потребления. А там – способ показать принадлежность к определённому слою общества.
- Ты всегда такой серьёзный?
- Я-то откуда знаю?
Человек в зелёной футболке.
Разговор не клеился, и мы оба чувствовали неловкость.
- Я тебя никак не пойму, Витя.
- А? Что?
- То ты приглашаешь меня на дискотеке, то молчишь целый день. То ты забавно-циничный, то ты как будто из гроба вылез. Вот как сейчас.
- Я размышляю о судьбах мира. Это вгоняет в тот самый гроб, из которого я вылез.
- У тебя же не бывает ПМС, чего тебе расстраиваться?
- У меня не бывает, да, согласен.
Человек в зелёной футболке.
- Ох, как они достали!
Она тащит меня за угол дома, открывает рюкзак и прямо там переодевается из тошнотной одежды в человеческую. Хм. Она взяла с собой запасную одежду.
Я говорю:
- Так лучше.
- Определённо. И я знаю, как сделать ещё лучше. Пойдём.
Мы шли минут семь в гробовом молчании. Потом она сказала:
- Жди тут.
Жди так жди, чего уж.
Человек в зелёной футболке. Опять. А, это тот самый, который примерял очки. Теперь они на нём, и сбоку висит этикетка.
Солнце светит, я получаю витамин D. Тут возвращается Полина.
- Пойдём. Тут недалеко есть ещё одна разрушенная церковь.
Действительно, идти пришлось всего три минуты.
В низине, почти закрытое соседними домами, стоит что-то, отдалённо напоминающее кирпичный сортир. Плохой кирпичный сортир.
Крыша, за исключением пары стропил, отсутствует. В двух угловых несущих столбах проросли берёзки. Прелесть просто.
- Позволь поинтересоваться, за каким хреном мы туда путь держим?
- Узнаешь.
- Ладно.
Кодовое слово: покорность судьбе.
Кодовое слово: красота как инструмент манипуляции.
Заходить туда, конечно, нельзя, и вход заколочен толстыми досками, но рыжая была бы не рыжей, не применив свою врождённую хитрожопость.
Мы залезли в окно, и я успел насладиться шикарным видом, пропустив её вперёд.
Внутри царил бомжатник, если бомжатник вообще может царить.
Я спросил:
- Почему это – церковь? Что снаружи, что внутри это здание скорее напоминает обычный двухэтажный дом.
- Во времена какого-то там многолетнего нашествия местному населению запрещалось возводить церкви. Люди строили обычные дома, вроде этого.
- Что мы здесь делаем?
- Сам поймёшь.
Вокруг нас не горами, но точно уж сугробами лежали бутылки, банки, пакеты, обёртки, листья, тряпки, газеты и прочее дерьмо.
- Нам на второй этаж.
Стоит подробнее рассказать, что такое «второй этаж». Некоторые несущие брёвна прогнили и обвалились, а от лестницы не было и следа. На оставшихся брусьях лежали доски, но кое-где и их не было.
- И как ты собралась туда залезть? Я на три метра прыгать не умею.
- Проще простого.
Она расстегнула рюкзак и достала моток каната. Или не каната, а просто толстой верёвки, хрен его знает.
- Таак. Вяжем беседочный узел…
Она завязала его и перекинула через один из брусьев.
- …продеваем свободный конец, затягиваем и наслаждаемся жизнью.
Она взялась за импровизированную тарзанку и залезла на брус.
- Давай ко мне, и рюкзак захвати.
Спустя пару минут и десяток матюков себе под нос я тоже оказался на брусе.
- Теперь давай махнём туда – сказала она и прыгнула на соседний брус, где уже были доски. Я прыгну вслед за ней и приземлился, ощутив, как прогнулась балка.
- Что мы здесь делаем, безумная рыжая бестия?
- Мы лечим тебя от апатии.
Она открыла рюкзак и достала баночку, бумажку, зажигалку и бутылочку старины Джека.
- Сначала жидкая фаза – сказала Полина и дёрнула из горла три больших глотка.
Я тоже приложился, сделав три с половиной. В счёт разницы в массе.
- Теперь газовая фаза.
Она непостижимо быстро свернула косяк. Умелые ручки.
- Не удивляйся, Витя, я вышиваю крестиком.
Кодовое слово: ну ни хрена себе…
- Что это?
- Марья Ивановна.
- Я что-то не горю желанием курить непонятную траву на втором этаже разваленной церкви, да к тому же не в своей стране.
- Ну, как хочешь.
Не верю, что она так вот просто сдалась. Полина делает затяжку. Выдыхает облако, которое в неподвижном воздухе медленно поднимается вверх.
Она говорит:
- Выдохни и закрой глаза.
Всё. Я сдаюсь. Я влюблён просто по самую жопу. Закрываю глаза и с шумом выдыхаю. Я-то думал, она поднесёт косяк к моим губам, но оказалось, что будет применён более приятный метод.
Сижу с закрытыми глазами, подо мной три метра пустоты, и слышно, как на улице каблуки стучат по камням мостовой.
Меньше всего я ожидал почувствовать её губы. Они соприкоснулись с моими и раскрылись. Так вот она какая. Я почувствовал давление и стал вдыхать. Горькая хрень. Мой объём лёгких несколько больше, и поэтому я ещё не закончил вдыхать, когда почувствовал, что наступила finita la comedia. Она отдала всё, что могла отдать, и отняла губы.
Я сидел с закрытыми глазами в состоянии задержки дыхания секунд тридцать, а потом стало нестерпимо горько, и я выдохнул, одновременно открыв глаза, а потом закашлялся.
Её лицо было совсем рядом с моим, и я мог бы пересчитать все её ресницы.
Она стояла на коленях и пристально смотрела мне в глаза. Абсолютно голая.
Мой кашель явственно заканчивался вопросительным знаком, и она сказала:
- Сними футболку и положи рядом с моей. Они должны хоть когда-нибудь пригодиться.
Время перешло в режим slow-motion.
Она смотрела то в правый мой глаз, то в левый, то снова в правый, и кусала губы.
- Ах да, забыла сказать. У меня нет волшебного парашюта.
- Чего нет?
- Парашюта. Ты знаешь, на что были похожи первые парашюты? На презервативы. Так вот, у меня их нет. Но я придумала, как мы обойдёмся. Сначала без парашюта, а потом – три бутербродных пакета и крем для рук.
- Ты издеваешься?
- Нууу… Да, издеваюсь. Наверное.
Мы разложили футболки по мокрым гниющим доскам и начали. Миссионеры знали толк, Стой себе на локтях и работай.
Я чуть не застыл с открытым ртом. Эта рыжая бестия легла, подложив под голову рюкзак, и продолжила затягиваться.
Через некоторое время, прошедшее по моим субъективным ощущениям очень быстро, я был уже не в состоянии остановиться, а успел лишь вытащить за несколько секунд до извержения. Или низвержения, потому что все мои хромосомы полетели вниз, в мусор.
Кодовое слово: а-а-а-а!
Как же хорошо. Я лёг рядом и откинулся на спину.
- Вот дебил! Б#@&ь! Мне не хватило десяти секунд, чтобы кончить! Тупая ты сволочь! Быстро полезай обратно! Да не удом, дебил, не удом.
Я не очень-то люблю куни по той же причине, что и церкви: приходится делать серьёзное лицо и изображать интерес. И всё же отказать я не смел.
Спустя пять минут, когда мне казалось, что я уже прорыл языком тоннель, как под Ла-Маншем, всё закончилось. Я отвернулся и незаметно для Полины вытер язык футболкой. Её, не своей. Понятно, что это самоуспокоение и вкус моего уда во рту никуда не денется, но всё же. Мы выдули следующий косяк, лёжа на зелёных футболках и глядя в небо. Мда.
Идеальная девушка для человека искусства. Надо стать писателем, запоздало-достойным зеркалом её красоты и необыкновенности из мира на бумагу.
Но косяк был выкурен, да и время на прогулку по Нессебру подходило к концу. Мы одевались, и только я собрался прощальным взглядом окинуть её грудь, как она сказала:
- Потрогай, если хочешь. Ведь современные парни любят сосредотачивать внимание на молочных железах. Кодовое слово: стандарты красоты.
И всё же это не главное. И прикладываю руку к правой от меня груди, но сбоку.
- Я чувствую, как бьётся твоё сердце. Давай будем вместе? Вместе надолго?
Но она молчит. Молчит.
Кодовое слово: молчит.
Она молчит и начинает плакать.
А потом говорит:
- Да, я согласна.
- О чём ты плачешь?
- Я боюсь, что ты предложил только из-за секса. Не говори ничего, пожалуйста, а то сейчас я могу воспринять это как ложь. Лучше помоги собраться.
В полном молчании мы собираемся, и тут я замечаю в рюкзаке целую пачку Durex.
Двенадцать штук. Двенадцать грёбаных штук. С экстра-смазкой.
- Какого хрена, Полина?
Кодовое слово: недоумение.
Она опять молчит. Сфинкс. Загадка века. Чудо природы. Рыжая бестия. Моя девушка. Теперь.
Она говорит:
- Тебе что, не понравилось?
Она говорит:
- С ними меньше чувствуешь.
Она говорит:
- Не знала, что ты так печёшься о безопасности.
Она говорит:
- В любом случае, мы ещё успеем.
Мы сидим на балконе и тихо шепчемся о жизни.
Просто для справки: 3:17 по местному времени. Холодает. Если нас здесь увидят, мы будем обязаны с виноватыми лицами слушать, почему-так-нельзя-делать-мы-же-говорили-вы-ведь-не-будете-больше-себя-так-вести-бла-бла-бла.
Мы сидим на шерстяном одеяле, накрытые ещё одним одеялом. Показываются звёзды. Не хватает только хреновых единорогов.
- Полин?
- Ась?
- Думаешь, свобода есть?
-Нет. Мы же сплошные результаты закономерностей и случайностей, которые на самом деле тоже закономерности.
Человек подчиняется законам физики, инстинктам и статистике. Какая тут свобода?
И вообще, что есть личность? Для свободного существа – память, а для реального – дерево. Деревом ветвления вариантов описывается полная картина поведения, то есть все возможные реакции на возбудители.
- Можно поподробнее?
- Всегда пожалуйста. Четвёртое измерение – время – вдыхает жизнь в мир , и рецепторы человека начинают получать сигналы. Пройдя обработку мозгом, сигналы порождают действия, которые отправляются в общий котёл вселенских событий. Все события из котла, в том числе и индивидо-индуцированные, имеют последствия. Если в мысленном эксперименте промотать время назад, мы найдём причину или причины любого события. Ну и где здесь свобода? Где тут свобода, если человек посрать по своему желанию не в состоянии?
- А как же элемент хаоса? Случайные квантовые флуктуации?
- Они обычно затрагивают пару атомов и ни на что не влияют. Ну а если предположить лавину событий из-за одной лишней молекулы, то, учитывая разнообразие почти таких же вселенных в далёком космосе, наверняка существует такая, где лавина не произошла. Это вроде как свободный выбор квантового вакуума.
- Как насчёт моделирования поведения?
- Ты имеешь в виду статистическое или полное? Если полное, то это невозможно. Если статистическое, то это невозможно. Если статистическое, то оно действует только на стаде, и то с погрешностью. Моделирование ситуации на сколь-нибудь отдалённое будущее невозможно. Ну то есть вакуум сделал твой выбор, но никто, включая тебя, о нём не знает.
- Как ты думаешь, люди разные или одинаковые?
- Что за вопрос из разряда «Хорошо или Плохо»? Уж больно обширными категориями ты мыслишь.
Есть базовый набор социальных инстинктов. Я имею в виду широкое понимание социальных инстинктов, то есть не только реакции на всевозможные возбудители, но и генерацию событий по таймеру, а ещё индивидуальные отклонения, т. е. «изюминки», которых на самом деле конечное количество.
Из инстинктов складываются более-менее осознанные модели поведения, каждая из которых применима для некоторой совокупности макроскопических социальных возбудителей. При этом во всех моделях поведения присутствуют все социальные инстинкты, только в разных пропорциях. Как в супе. Чего-то много, а какая-то концентрация равна нулю
Социум – повар. Слепой, криворукий и зловредный.
Из набора супов на все случаи жизни формируется, кхе-кхе, позволю себе стащить выражение, oranus2.
На вход поступают социальные возбудители, собранные с каких-то лент конвейера. Внутри ротожопа происходит напряжённая работа по подстановке применимой к данному входному сигналу модели поведения. Потом он недолго тужится, облекая ответ в словесную форму, и на выходной конвейер шлёпается кучка говна. Конвейер трогается, и выходной сигнал начинает своё великое путешествие на Запад. Кучка может превратиться в несколько, если человек говорит громко, и распылиться на множество крошечных кусочков, если он выступает по телевизору.
Кодовое слово: причастие перед экраном.
- Ни фига ты завернула…
- Хе-хе! Это ещё не всё!
Если рассмотреть социум целиком, то в нём есть: оранусы, модели поведения, инстинкты. И что самое забавное, из убогого разнообразия социальных инстинктов рождается столько разных – она выделила слово «разных» интонацией – людей, что просто диву даёшься. Как три базовых цвета и вся палитра. Или как несколько простых чисел и составные, которые можно из них получить.
А будучи сложенными, перемноженными и усреднёнными, они дают всё те же инстинкты, размешанные в гомогенную слизь. Вот такой вот самосос.
Прим. автора:
!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!»№;%:?* 8==- + ( | ) = ( o )
Мы сидим на балконе и продолжаем шептаться о жизни.
Просто для справки: 3:38 по местному времени. Уже довольно холодно.
Мы сидим под шерстяным одеялом, сжавшись, как пингвины. Я глажу её волосы. Они даже на ощупь какие-то рыжие.
Мда.
Кодовое слово: пятая эссенция женственности3.
- Витя, ты думал о таком? О вечном?
- Было дело. Но вечна лишь пустота.
- Почему это?
- Про живое и вообще структурированную материю говорить не приходится, но можно было предположить, что вечны, допустим, атомы. А это таки не правда, поскольку каждый атом будет разделён.
- Почему это?
- Пройдёт бесконечное время.
- И?..
- Реализуются все вероятности. Собственно, это и есть одно из эмпирических пониманий вечности: система побывает во всех возможных состояниях. И одно из этих состояний наверняка предусматривает расщепление атома. А там уж и до аннигиляции недалеко. В каком-то другом состоянии, куда система вынуждена прийти из-за вечности, электрон столкнётся с позитроном.
Но я погрузился в детали. Вывод прост: никакая материя не вечна.
А вечна пустота. Ведь по данному мной тридцать секунд назад определению за бесконечное время система входит во все возможные состояния.
А поскольку у пустоты лишь одно состояние – пустота, она проходит вечность за любое, даже самое короткое время.
- Интересная версия.
- Кстати, представь себе пустоту.
- Представила.
- Бархатный чёрный мрак, о котором ты думаешь при слове «пустота» или «вакуум» - лишь заглушка на месте того, что мы познать не можем. Примерно так, как рисунок не может почувствовать бумагу. Или как волна не знает о воде.
- Хорошо сидим.
- Ты слушала?
- Да. Продолжай.
- Хорошо. Время имеет физический смысл лишь тогда, когда есть материя. А то получается, гм, сферическая линейка в вакууме, которой нечего измерять.
Таким образом, можно считать, что между аннигиляцией последней пары частиц старой вселенной и появлением из ничего первой пары частиц старой вселенной и появлением из ничего первой пары частиц новой вселенной проходит нулевое время.
То есть время существует в связи с материей, а сторонний наблюдатель со сторонним будильником может очень долго груши удом околачивать в ожидании чуда.
Другими словами, без вещества вакуум не меняется. Считай, не существует.
Таким образом, мы приходим к выводу, что космическая пустота – самосозидающая формация.
- Так не бывает.
- Я тоже так думал. Да все так думают. Это, кстати, полностью самодостаточное , со знаком динамического равновесия.
Если и есть Бог, то он такой. Он точно не осознаёт ни себя, ни мир. Все земные религии – ложь. Никакого персонифицированного творца не существует.
- Откуда такой вывод?
- А где его память?
- Да, верно. Я упустила.
Просто для справки: 4:01 по местному времени. Нам не холодно. А всё пингвиньи технологии.
Я говорю:
- Возможно, есть нечто, более всеобъемлющее, чем наш, классический квантовый вакуум. Может быть, он существует в вакууме более общего вида, с неопределёнными законами физики. А если рассмо…
Чувствую её губы на своих.
Тихо шуршит упаковка Durex.
На следующее утро мы сидим на лавочке в тени и снова упивались друг другом.
Поясняю: это было так во всех смыслах. Скорее не мы сидели на лавочке, а я сидел на лавочке. Полина сидела на мне. Она сцепила ноги за моей спиной и делала вид, что не чувствует мой уд. Через два слоя джинсы и два слоя хлопка сложно, блин, не почувствовать.
Ну а второе понимание слова упивались… Мы вроде как постоянно делали открытия.
Кодовое слово: Колумбы хреновы.
Кодовое слово: метафизическое озарение на почве гормонального взрыва.
Я говорю:
- Если рассматривать Бога не с точки зрения физики, как это следует делать, а с точки зрения разума, то можно прийти к забавным выводам.
Тут меня осеняет:
- Бог, он же не-ницшеанский сверхчеловек, это ментальный гермафродит с единственной целью в жизни. Ну понятно какой. Самого себя. Мысленно.
- Ага.
- Я вот о чём: как можно относительно адекватно измерить ум человека?
- Тест на IQ&
- Нет! Необъективно.
- Реальные задачи?
- Нет! Скучно.
- Ну хрен знает.
- Я предлагаю кардинально новый метод. Пусть он и неосуществим на практике…
Полина давит смешок. Специально, чтобы я слышал, она делает это не бесшумно.
- Кхм. Ак вот, пусть он и неосуществим на практике, он кажется мне интересным. Нужно измерять длину мгновенной, то есть бессознательной ассоциативной цепочки. Воздействие рождает реакцию, а эта – следующую, и так до остановки.
Кодовое слово: ментальная самоиндукция.
Кодовое слово: хитрожопая штука.
- Чем длиннее цепочка, тем умнее человек. Ну а в пределе, если цепочка бесконечна, объект является Богом. По одной из версий.
И ещё я внезапно понял, что же значит эта фраза.
- Какая?
- Don’t be afraid to collapse into yourself. Майкл Кин.
Исчезнуть внутри себя, внутрь себя. А я сегодня ночью неплохо исчез внутрь тебя. По крайней мере, частично.
- Кстати о птичках. В меня скоро будет нельзя исчезать. Понимаешь, что я имею ввиду?
- Да. Вот блин. А ты… это… побольше яблочек ешь. Чтобы восстановить баланс железа в организме.
- Я рада, что ты так беспокоишься о моей вагине.
- Она ведь теперь отчасти и моя, так что да, беспокоюсь. Я председательствую в совете директоров твоей вагины, не забывай.
- Хо-хо-х, какие амбиции!
Мы сидим и просто смотрим друг на друга. Такой сейчас случается с нами довольно часто. Я чувствую её пульс, её дыхание, запах её волос.
Кодовое слово: Чувствую её.
Кодовое слово: люблю её.
Она заболела.
Я честно пытаюсь не скатиться в лицемерие со своими попытками помочь.
Всё началось с головной боли.
Завариваю чай, размешиваю в нём мёд.
Кодовое слово: коллоидный раствор.
Кодовое слово: для перорального приёма.
- Ты как?
- Хреново.
Она косилась в угол комнаты. Лицо застыло и побелело. Любое действие причинят боль.
Прям как у здоровых.
Я страдаю, а знчт, существую.
Кодовое слово: чёрный юмор.
Полина Андреевна лежит на кровати и мёрзнет. А в комнате тепло.
Прям как у здоровых.
Относительность субъективного восприятия представляет картину мира в самом плохом свете.
Вроде заснула. Ну, это ненадолго. Все признаки, хе-хе, кишечной инфекции.
Может, во сне всё хорошо. Нога дёрнулась, и одеяло сползло. Я изображаю пажа принца из Золушки и подтыкаю его.
Спящая Полина сбросила все листья. Она такая, какая есть. Без довесков. Без социальных рамок. Без её маниакальной тяги к нехорошим веществам и срамным органам. Без её цинизма.
Этакий фонарик без стёкол.
Но, как только он включится, стёклышки встанут на свои места. Начнут вырабатывать оранусный поток.
Одна из сторон умения любить – видеть фонарик без светофильтров.
Кодовое слово: содержание без формы.
Или, если хотите, дырку без жопы.
Она проснулась.
- Кого я вижу. Ты надо мной во сне надругался?
Вот такой она мне нравится. Подходящее стёклышко.
- Я всё вытер.
- Ну и как я выгляжу?
- Тебе идёт этот бледно-салатовый цвет лица.
- Смейся, смейся. Засранец.
- Я чую гнев, мой ученик. Смежи веки и погрузись в созерцание себя…
Спустя десять минут произошло нечто, открывшее мне глаза на дуалистическую конструктивно-деструктивную природу всех явлений.
С одной стороны, организм очищается от скверны, а с другой стороны блевать противно.
С одной стороны, я побыл джентльменом и подержал её волосы, пока она любезничала с фаянсовым дружком, а с другой стороны, кроме унитаза, крышки, сиденья и пола, блевотина оказалась ещё и на моих кедах.
Кодовое слово: б#@&ь!
Вся скверна изошла, и фонарь благополучно вернулся в лежачее положение.
Мне бы поспать, но я иду во дворик. Заблёванные кеды шлёпают по полу.
Голова абсолютно пуста.
Уровень дофамина низкий.
Кодовое слово: отчуждение.
Осталось всего четыре дня в этом лагере. Что будет в Москве? Мы переживём изменение декораций?
Кодовое слово: надежда.
Я захожу в свою комнату и смываю блевотину, не снимая ботинок. Двигаюсь к кровати, чтобы лечь и забыться, но…
Кодовое слово: зависимость.
Мне нужно её увидеть. Всего один раз.
Стою в её комнате. Все соседки спят, она тоже. В окно робко заглядывает солнце.
Она определённо выздоравливает.
Солнце ещё не разогнало туман, но близко к этому.
На кровати передо мной лежит фарфоровая принцесса поколения Z.
Стало совсем светло, и дыхание Полины участилось.
Как же она прекрасна!
Кодовое слово: восхищение.
Разум подсказывает, что всё это ложь, что её красота создана моим субъективным восприятием, сдобренным западными фетишистскими запросами, что ничего хорошего из этого не получится, что такие птички в клетке не живут…
Но разум, как всегда, идёт в жопу.
Полина открывает глаза.
- Доброе.
- Доброе.
- Ты как? Не ощущаешь желания бегать и много приседать?
- Вроде нет.
- Угу.
- Ты спал?
Неповторимое выражение моего лица говорит само за себя.
- Ты не спал. Спасибо, что подержал волосы.
Я пытаюсь улыбнуться.
- Залезай ко мне.
Я снимаю мокрые кеды, не менее мокрые носки, мокрые внизу штаны и рубашку с мокрыми рукавами и залезаю под её одеяло, в маленький тёплый мир.
Засыпаю на рассвете, и мне снятся полные медовой неги южные сады, тёплые ветры которых никогда не прекращают дуть.
Я сплю, но знаю, что где-то далеко, за пределами мира грёз, сидит заспанная рыжая девочка со слипшимися глазами и ждёт, пока я проснусь.
Видимо, счастье примерно так и выглядит. Всё ведь просто. Почему большинство людей этого не видит? Квартира, машина, дача, вертолёт, банкеты, жополизы, бессонница, натянутая, как презерватив, улыбка, импотенция, старость, смерть.
Кодовое слово: искренне жаль.
Я просыпаюсь от того, что на меня кто-то опирается рукой. Кто бы это мог быть?
Полина разбудила меня поцелуем, который продолжался следующие тридцать секунд.
Зубная паста с корицей.
Провожу рукой по затылку. И голову успела помыть. Двигаю руку дальше. Сегодня без лифчика. Мда.
Кодовое слово: идеальное утро.
Она делает попытку на меня залезть, не отрывая губ, но колено внезапно соскальзывает ко мне в пах и придавливает мои динь-динь.
- А-а-а-а!
- А?
- Динь-динь!
- Чего?
- Ты. Заехала. Мне. Коленкой. В яйца, – сказал я, представив, что приседаю, чтобы унять боль.
На хитрой Полининой физиономии на секунду появляется удивление, а потом она начинает ржать.
А спустя десять секунд говорит:
- У нас бо-бо.
Она говорит:
- Где бо-бо? Где динь-динь.
Убирает одеяло, окидывает взглядом утреннюю третью ногу и говорит:
- Я подую на бо-бо, и бо-бо пройдёт.
Я начинаю ржать сквозь слёзы, а Полина говорит:
- Здесь, наверное, подуть не хватит. Здесь надо поцеловать.
Кодовое слово: ритмично движущаяся рыжая макушка.
Последняя ночь. Сидим и разговариваем о том, до какой степени всё относительно.
Мне в голову больше приходит нечто заумно-научное, и я привожу пример с двумя часами из статьи в Вики про теорию относительности.
И тут вдруг как снег на голову падает пример из животного мира.
Полина спрашивает:
- А ты знаешь, что уд селезня длиннее твоего?
- Э-э-э… Кхм. Возможно, ты меня недооцениваешь?
- У селезня полметра.
- Я сейчас заплачу. Кстати, где же «но»?
- Полметра, и встаёт за долю секунды, но тонкий и кривой.
- Если бы я был селезнем, я бы плавал только там, где глубоко. А то у берега тина, а в ней крабы какие-нибудь.
- Утки живут в пресной воде. Значит, раки, а не крабы.
- Один хрен. Может, чайку?
- У меня вилка кипятильника сломалась.
- Достань-ка. Сейчас будет небольшой BDSM.
Я отрезаю останки вилки. Разделяю плоский провод на две части. Зачищаю каждую. Скручиваю тонкие медные жилы и засовываю в розетку.
Спустя десять минут чай был готов. Полина тут же сдобрила его остатками «Джека». В воздухе появился тяжёлый аромат.
Мы снова сидим на балконе. Вдалеке слышен плеск фонтана. Ветра нет, и листья не шевелятся. Горячий чай поддерживает огонь внутреннего равновесия.
- Витя?
- Что?
- Wollst du ficken?4
- Ага.
- А не дам. Точнее, не сейчас. У меня есть одна классная штука. Полина достаёт из заднего кармана шорт какую-то бумажку. Разворачивает. На вид – кофе.
- Зачем хранить кофе в бумажке?
- Это нюхательный табак. Абрикосовый.
- Абрикосовый для пида-кх-кх-кхм…
- Насыпаешь горсточку. Зажимаешь ноздрю. Вдыхаешь другой. Кокаин для школоты.
Я насыпаю небольшую горсть на подоконник. Затыкаю левую ноздрю и вдыхаю правой.
Кодовое слово: жжёт, сцуко.
У меня свербит в носу. Чихаю и ударяюсь лбом о стекло.
- Nom de dieu de putain de bordel de merde de saloperie de connard d’encule de ta mere!5
- Ай-ай-ай!
Полина с небольшим свистом вдыхает горочку, морщит нос и откидывается на меня.
Я провожу тыльной стороной ладони по её шее. Небольшая дрожь в теле сообщает, что она возбудилась.
Она говорит:
- Пойдём погулять.
- Куда?
- На пляж. И парашют не забудь.
Мы медленно идём в направлении моря, держась за руки. Минуем незамеченными сборище вожатых. Углубляемся в темноту дорожки, ведущей к воде.
Ох если бы нас кто-то увидел.
Моя рука медленно сползает к её ягодицам. Просовываю ладонь под шорты. Там тепло.
Просто для справки: минут через сорок будет рассвет.
А пока солнца нет, мы видим всё в неверном лунном свете. В таких условиях есть лишь два цвета: тёмно-серый и светло-серый.
Как ни печально, почти все мы живём в сумерках всю свою жизнь.
Мы дошли до пляжа. Снимаем обувь и идём босиком по прохладному песку.
Останавливаемся и садимся там, где днём ходят люди. Волны легко накатывают на берег, шурша ракушками. Нам уже не нужно ничего говорить. Просто наслаждаемся картиной величественного спокойствия
Спустя десять минут Полина нарушает тишину:
- Пойдём искупаемся?
- Чтобы пойти купаться, нужно быть сумасшедшим. Я за.
- Раздевайся.
Мы одновременно заходим в холодное море. Погружаемся по шею. Плывём по лунной дорожке.
Кодовое слово: хорошо.
Я вхожу в Полину прямо в воде. Сразу, без церемоний. Она обхватывает меня руками и ногами. Я чувствую быстрое биение её сердца.
Под грузом любви я медленно выхожу из воды, чуть не подскользнувшись на водорослях. Разумеется, выходил я, не прерывая процесса. Этакая зарядка для хвоста.
Поворачиваюсь лицом к морю и сажусь, а потом откидываюсь на спину. Всё, что я вижу – звёзды, звёзды, звёзды, и рыжая, загородившая луну.
Этот раз был лучшим. Всё наполнилось поэтической чувственностью и проникновенностью, и я бы забыл, где нахожусь, кабы не камни, впивающиеся в задницу. Спустя две тысячи ударов сердца, Полина в изнеможении упала на меня и прижалась щекой к моему лбу. Я поцеловал её в шею. Мы ещё некоторое время сидели в темноте, а потом я вытащил. Между тем небо светлело, а на востоке принимало бледный розово-оранжевый цвет
Мы оделись и стали ждать солнца, обнявшись и дрожа. Звёзды в эти минуты доживали последние минуты текущей реинкарнации.
Первый оранжевый луч появился внезапно, и так же внезапно круг солнца стал шустро выползать из-за горизонта. Стало видно чаек.
Я повернул голову и посмотрел на ту, с кем я встречаю новый день. По сравнению с сумерками, больше заметно веснушки. И синяки под глазами. И выгоревшие брови. Все эти мелочи, вызывающие приступы необоримой нежности.
Полина мечтательно щурилась на рассвет. Наверное, в мыслях она далеко-далеко. Небольшой порыв ветра шевельнул её волосы, и это пробудило нас обоих.
- Мы засиделись, Вить. Надо попасть в корпус незаметно.
- Пойдём через задний двор.
Совместная деятельность за рамками лагерных правил выглядела точно так же, как и раньше, но эмоциональная связь между нами определённо претерпела качественные изменения.
Кодовое слово: секс на пляже.
Кодовое слово: чёртовы камни.
Провожаемые рассветом, с замёрзшими ногами и с песком в волосах, мы бредём по дороге к лагерю, и у нас одна блуждающая наивная улыбка на двоих.
Мы сели в автобус. Я бросил последний взгляд на корпус, в котором мы жили, на балкон, где творилась магия.
Лёгкая грусть наблюдателя, а не участника почему-то посетила меня. Возможно, всё это – не мой выбор. Возможно, та4к и должно было быть.
Кодовое слово: возможно.
По пути обратно мы тоже сидим в самолёте рядом, как и при полёте туда.
Ведём перекрёстный допрос, просто чтобы друг друга лучше запомнить.
Кум хотела стать в детстве.
В чём видишь счастье.
Сколько хочешь детей и кого.
Я пытаюсь ответить честно:
- Троих. Если первая будет девочка, то я, наверное, с ума сойду: ПМС, похудеть, мальчики, дефлорация. Хотя, если парень… Буду медленно наблюдать, как он растёт. Начинает читать Playboy. Закрывается в ванной. Интересуется литературой. Как-то так. Ой, уже посадка?
- Пристегнись.
Пожалуй. Ой!..
- Что такое?
- Когда мы снижаемся, у меня сжимается мошонка. Только что заметил.
Настало время расставаться. За Полиной приехали родители, а я намерен отправиться на метро.
Кодовое слово: пара минут.
- Полина.
- Витя.
- Ich liebe dich.
- Te quero.
- В глазах моей прекрасной ведьмы показались жемчужины. Желтоватый свет множества фонарей играет бликами.
Кодовое слово: прощание.
- Я счастлив, что тебя встретил.
- Я счастлива, что тебя встретила, накурила и трахнула. Обязательно ещё увидимся.
- Да, непременно. Пока, Полина.
Я отворачиваюсь и делаю два шага.
Она догоняет меня и быстро целует.
Пятнадцать минут спустя я уже иду от метро к дому.
В вагоне тесно. Пофиг.
Рюкзак тяжёлый. Пофиг.
Окрыляющее чувство принадлежности и обладания.
Я устал и хочу есть. Пофиг.
Сейчас упаду от недосыпа. Пофиг.
Уровень дофамина в крови высокий. Субъективная реальность прекрасна.
Ботинок натёр ногу. Пофиг.
Атмосферное давление низкое, и завтра будет дождь. Пофиг.
Я поднимаю голову. Звёздное небо, бездонное, безграничное, мифическое, проглядывающее через городские огни, вечное, неизменно-мудрое, улыбается мне своим космическим безмолвием.
Конец.
2 oranus – ротожоп (лат.)
3 квинтэссенция – пятая эссенция
4 Хочешь трахаться? (нем.)
5 Очень нецензурная фраза (фр.)