Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Северный Кавказ должен оставаться российским
Андрей Николаев
Сегодня на Кавказе решается судьба России. Это понимает народ. Понимают ли это власти? Какие шаги предпринимаются для разрешения создавшейся ситуации, для сохранения целостности страны? Ведь без единой государственной политики на Кавказе, без национальной объединительной идеи России, без активной политической позиции россиян - сохранение единой многонациональной сильной России невозможно. "Российское аналитическое обозрение" публикует фрагменты двух выступлений депутата Государственной Думы, лидера общественно-политического движения "Союз народовластия и труда" генерала армии Андрея Ивановича Николаева, состоявшихся в программе "Русский дом" 8 и 10 сентября 1999 г., в которых он проводит анализ ситуации в регионе и предлагает конкретные меры по восстановлению конституционного порядка в мятежной республике и мира во всем Кавказском регионе.
Ведущий: Андрей Иванович, как Вы оцениваете ситуацию в Дагестане? Как Вы считаете - что же на самом деле там происходит?
Андрей Иванович Николаев: На Кавказе идет война. И проиграть ту ситуацию, которая сейчас сложилась на границе между Дагестаном и Чечней, двумя субъектами Российской Федерации, Россия не имеет права. Если она проиграет сейчас в Дагестане, то будет проигрывать везде на Кавказе. Мы в этом убедились тогда, когда проиграли события в Чечне, проиграли не по военным соображениям, а по соображениям политики, непонятной большинству людей в России. Сейчас мы подошли к тому рубежу, за которым будет неизбежен распад России (в данном случае, потеря Дагестана). Потому что в Дагестан вторглись не бандиты. Я согласен с Гаджи Нухиевичем Махачевым, первым вице-премьером Республики Дагестан и руководителем нашей дагестанской региональной организации, который на заседании Государственного Совета говорил: "Не о бандитах идет речь. Это прекрасно подготовленные и оснащенные всем необходимым для войны в горной местности, имеющие тяжелое вооружение - танки, бронетехнику, артиллерию, средства ПВО, - регулярные формирования". Не бандиты, я подчеркиваю, а организованные боевые отряды и группы, которые должны спровоцировать войну на территории Дагестана.
В.: Но скажите, как могло получиться так, что в центре России, в Чечне оказалась эта хорошо оснащенная и прекрасно подготовленная военная группировка?
А.Н.: О подготовке событий, которые произошли сейчас на границе между Чечней и Дагестаном, было известно в конце мая - начале июня. К величайшему сожалению, исполнительная власть, наши силовые структуры - Министерство обороны, Министерство внутренних дел, Федеральная служба безопасности - не сделали всего необходимого, чтобы уже при переходе военных формирований с территории Чечни на территорию Дагестана нанести им сразу окончательное поражение.
В.: Не сделали или не захотели сделать?
А.Н.: Действия силовых структур требуют очень серьезной оценки, чтобы дать ответ на Ваш вопрос. Думаю, что у них были все возможности и вся информация для того, чтобы предотвратить вторжение вооруженных формирований с территории Чечни на территорию Дагестана. И однако для наших военных, для представителей Министерства внутренних дел происходящее было словно полным откровением: опять ОМОНы, опять СОБРы, опять ополчение. Где силы и средства, которые должны были быть собраны и подготовлены за три года после окончания чеченской войны? Почему не укреплена административная граница, разделяющая мятежную Чечню и территорию России, на которой должно поддерживаться спокойствие: Дагестан, Ставропольский край, Кабардино-Балкарию, Северную Осетию и Ингушетию? Почему за три года эта административная граница не превратилась в непреодолимый рубеж? Почему мы опять видели не специально подготовленные, оснащенные по самым высшим требованиям современной войны подразделения, соединения и части, а какие-то наспех организованные подразделения ребят, которые четыре-пять-шесть месяцев как служат в вооруженных силах или внутренних войсках?
В.: Андрей Иванович, Вы сейчас задали несколько таких серьезных вопросов: "Почему?" Но Вы - генерал армии, объясните: почему?
А.Н.: Потому что нет политического решения по Чечне. Мы не заявили, что рассматриваем действия любого государства, которое поддерживает незаконную Чеченскую Республику, как действия, направленные на нарушение нашего суверенитета. В Дагестане два села - Карамахи и Чабанмахи - уже более года являются фактически суверенными государствами на территории Российской Федерации, не признающими законов России, законов Дагестана. И власть в течение года это терпела. Мы продолжаем оставлять открытым воздушное пространство Чечни: туда летают все, кто хочет, везут все, что хотят, идет прямая поддержка бандитов. (Черномырдин и Рыбкин - именно эти два совершенно конкретных человека - настояли на том, чтобы было открыто международное сообщение в аэропорт "Грозный" без контроля российских властей.) В Чечню, при попустительстве российских властей, идет нормальным потоком электроэнергия, нефть, газ, гуманитарная помощь, своевременно выплачиваются пенсии, пособия. Возникает вопрос: но в соседней станице Галюгаевской Ставропольского края люди ничего подобного не получают, - может быть, это прямая поддержка сепаратистской Чечни? Все это играет на руку тем, кто не хочет поставить точку в чеченском конфликте. Действия военных сил против сепаратистов на территории Дагестана, против боевых формирований, которые отброшены сегодня в Чечню, но остаются на административной границе вблизи нее, - эти военные действия должны быть дополнены соответствующими политическими и экономическими шагами, соответствующими решениями, касающимися не только статуса Чечни, но и всего региона, прилегающего к Чечне, действиями по обеспечению безопасности регионов, которые соседствуют с Чечней.
В.: То есть, все упирается опять в политическую волю и желание людей, находящихся у власти в Кремле?
А.Н.: "В желание" - сказать так не совсем правильно. Скорее, в их обязанности. А если человек не выполняет свои обязанности, - тогда его надо смещать.
В.: Но не могут ли повлиять на правительство те силы, которые в правительство не входят, но имеют большие деньги и большие интересы на Северном Кавказе?
А.Н.: В данном случае процесс зашел настолько далеко, что, как мне кажется, эти силы повлиять на ситуацию последовательной сдачи Дагестана и других кавказских республик уже не смогут. Я думаю, что крупной ошибкой тех, кто планировал эту акцию, была переоценка готовности некоторых жителей Дагестана к тому, чтобы присоединиться к ваххабитам (которые в сознании населения в последние годы все чаще воспринимаются как бандиты). Гаджи Махачев, который поднимал народ на борьбу с захватчиками, пришедшими с территории Чечни, и был инициатором формирования отрядов ополчения, - встретил абсолютную поддержку дагестанского народа. Народ не готов к тому, чтобы бесконечно уступать - он готов защищать свою землю.
В.: Чем явились в чеченской войне хасавюртовские соглашения?
А.Н.: Я думаю, что нынешние события связаны не столько с хасавюртовскими соглашениями - это был уже апофеоз проигрыша войны, - а с теми событиями, которые были летом и осенью 1996 года, когда фактически можно было завершить военную операцию в Чечне и продолжить действовать уже совершенно другими методами. Армию и силовые структуры остановили. Хасавюртовские соглашения были лишь юридическим оформлением данного шага. Фактически произошла сдача позиций России. Да, матери, которым вернули солдат - детей, братьев, отцов, мужей, - они радовались завершению военного конфликта. Но это не было завершением военного конфликта. И все последующие три года, все последующие события стали подтверждением этому. В Хасавюрте мы проиграли Чечню. И это надо признать всем.
В.: Сейчас обострилась ситуация в Карачаево-Черкесии. У меня вопрос даже не о том, кто прав, кто виноват - карачаевцы или черкесы, - но ведь там сорок три процента русских людей. Как Вы считаете, какова роль русских людей в Карачаево-Черкесии? Нам о ней ничего не говорят. И мы вообще не знаем: чего они-то хотят? Или они покорно ждут, кто придет к власти?
А.Н.: Во многих регионах позиция русского населения (которое не является, как сейчас у нас принято говорить, титульной нацией, хотя и составляет большинство) абсолютно непонятна. Время проведения выборов в Карачаево-Черкесии было выбрано абсолютно безграмотно: ни ситуация на Северном Кавказе, ни ситуация в России в целом не была благоприятна для того, чтобы начинать этот процесс. И действительно, противостояние двух народов (или, точнее говоря, ведущих представителей двух кланов, олицетворяющих эти народы) - карачаевцев и черкесов - фактически организует политический процесс в республике, более половины населения которой составляют русские. На мой взгляд, нет лидеров, которые заявили бы о том, что русские тоже имеют серьезное право на голос в решении вопроса - быть Карачаево-Черкесии единой республикой или ее надо делить. Такую же пассивную позицию русские занимают и по отношению к Чечне и к Дагестану.
В.: Получается так, что русские люди во всех национальных республиках, хотя их и много, но они занимают пассивную позицию. Вы считаете, что это происходит потому, что нет лидеров?
А.Н.: С одной стороны, нет лидеров, а с другой стороны, - нет центра, который бы вообще поднимал проблему русских людей. Ведь русских значительно больше, чем только тех, кто проживает в России. Примерно около 20 миллионов русских проживают на территории бывших республик Советского Союза (нынешних государств СНГ), и около 100 миллионов этнических русских проживают за пределами СНГ - в дальнем зарубежье. Но объединительной идеи у нашего русского народа сегодня, к сожалению, нет. У нас 140 народов и национальностей. Но именно русские люди всегда объединяли всех и в защите государственности, и в защите наших общих интересов.
* * *
В.: Андрей Иванович, в одном из Ваших интервью Вы сказали, что все то, что мы имеем в Чечне, а теперь и в Дагестане, - итог отсутствия внятной государственной политики на Кавказе.
А.Н.: Другого объяснения происходящего там просто нет. Например, предлагается укрепить границу с Чечней. Но можно ли укрепить границу, если не выстроены отношения с сопредельными государствами? - Нельзя! А можно охранять границу, которая не существует в международно-договорном оформлении? - Нельзя!
В отношении будущего Чечни есть два тезиса. Первый: Чечня - это часть российской территории. Я его приверженец. Другой тезис: пусть уходит. Но если можно уйти Чечне, то почему нельзя Ингушетии или Дагестану? В свое время у нас активно обсуждался вопрос о принятии Абхазии в состав России. Но если можно Абхазию принять в состав России, почему Чечню нельзя принять в состав Грузии?
Вся подобная неразбериха - следствие решений, которые принимали лично Черномырдин, Рыбкин и Примаков. И люди, живущие в приграничье, уверены, что такое положение дел нужно кому-то в Москве. И не только в Москве.
Вы помните приход Дудаева к власти? Кому это было нужно? Хасбулатову! А может, и еще кому-то? Да. Это нужно было Дудаеву, это нужно было Завгаеву. Они делили власть и использовали внушительные инструменты для дележа. Общеизвестно, что российская армия оставила в Чечне не менее 80-90 тысяч единиц стрелкового оружия, около 150 самолетов, большое количество бронетанковой техники. Но это еще не все! В течение всего времени с 1992 по 1994 год предприятия российского оборонного комплекса поставляли в Чечню оружие, которое оплачивалось не взаимозачетами, а звонкой монетой.
В.: Сам собой напрашивается вопрос, не являются ли события в Дагестане элементарным отсутствием политической воли?
А.Н.: Это слишком простое объяснение. Выскажу такое предположение: события в Дагестане, порожденные Чечней, были заказаны и оплачены. В силу самых различных обстоятельств Дагестан - наиболее уязвимое место в этом регионе. Здесь проживают различные нации: даргинцы, кумыки, лезгины, аварцы. И противоречия между ними могут быть использованы заинтересованными силами. Кому это выгодно? Во-первых, определенным политическим силам внутри самой России.
Во-вторых, обострение ситуации на Кавказе выгодно тем, кто в условиях нестабильности, на волне вооруженных конфликтов хочет реализовать свои интересы на территории ослабленной внутренними распрями России. Обратите внимание: конфликты происходят вблизи огромных запасов нефти, других полезных ископаемых, на важных коммуникациях и выгодных геополитических позициях. Фактически, все, что там происходит, инспирировано не столько Грозным, сколько активным участием Исламского Центра за пределами России. который финансирует и продвигает сепаратистские идеи. Говорят: там воюют исламисты. Нет! Там собрались и латыши, и украинцы, и русские под одним названием "НАЕМНИКИ". Три с половиной тысячи вооруженных до зубов людей с тяжелым вооружением, средствами связи ведут боевые действия.
А что делается в ответ? За два месяца в Дагестан должны были быть выдвинуты соответствующие войска, чтобы занять позиции, заминировать все подходы, прикрыть их огнем, принять все неотложные меры, провести разведку. Ничего не сделано! Где Федеральная служба безопасности? Где Министерство внутренних дел? Где информация о том, что именно в этом месте завтра будут переходить границу боевики?
При таком подходе наивно полагать, что события в Дагестане быстро завершатся.
В.: И как тогда будут развиваться события?
А.Н.: Сегодня пламя войны полыхает в Дагестане. А если завтра заполыхает, например, в Ингушетии, потом - в Осетии? Тогда надо вводить на каком-то определенном пространстве режим чрезвычайного положения. Значит, выборы 19-го декабря этого года надо отменять. А это уже установление в стране диктатуры. Поэтому я думаю, что ситуация на Кавказе, даже с урегулированием острой фазы конфликта в Дагестане, не смягчится. На мой взгляд, она будет подогревать постоянную возможность введения чрезвычайного положения.
В.: Что нужно делать, чтобы мы не потеряли Дагестан точно так же, как мы потеряли Чечню?
А.Н.: Все должно идти шаг за шагом: политическая воля, программа конкретных действий, создание непреодолимого рубежа вокруг Чечни, закрытие воздушного пространства (с 00 часов сегодня все воздушные суда, следующие в Чечню и из Чечни, должны проходить таможенный и пограничный контроль на территории России). Сейчас воздушное пространство Чечни открыто для окружающего мира.
В.: Кто должен охранять границу с Чечней, и какой должна быть эта граница?
А.Н.: Я считаю, что обеспечивать безопасность внутри Российской Федерации, в том числе, по административной границе, при необходимости должны внутренние войска. Возьмем два закона: Закон о безопасности и Закон о внутренних войсках. Эти документы полностью отвечают на вопрос: "Кто и чем должен заниматься?" Внутренние войска МВД - это самостоятельные соединения и части, предназначенные для решения именно таких проблем, которые возникли в Чечне. Численность внутренних войск в государстве около 250 тысяч человек. А мы видим, что на административной границе, где должны осуществляться режимные мероприятия, применяются ОМОНы, СОБРы, казаки, а теперь еще ополченцы. Извините, а где государство? Не должны милиционеры воевать с бандформированиями. Они для другого обучены и предназначены. Это задача внутренних войск. Мы бесконечно будем нести потери до тех пор, пока каждая конкретная структура не станет выполнять свои прямые обязанности.
В 1996 году закончилась активная война в Чечне. Но за три "мирных" года ни правительство, ни президент, ни "силовики" не сделали практически ничего, чтобы защитить мирное население от бандитов и боевиков.
В.: Как должна выглядеть сегодня административная граница с Чечней?
А.Н.: Заставы внутренних войск численностью в 150-200 человек, усиленные блок-посты через каждые 2-3 километра. Нам нужно было бы направить туда 20-25 тысяч человек внутренних войск, одной дивизии Дзержинского практически хватило бы для того, чтобы создать такой рубеж.
В промежутках между этими заставами на удалении огневой связи - следующий рубеж застав, прямо в населенных пунктах. Этот рубеж должен быть усилен органами Министерства внутренних дел, которые не воюют, а ведут разведывательную, контрразведывательную, оперативно-розыскную работу. Должна быть определена зона, прилегающая к административной границе, например, на глубину 7-10 километров, в которой вводятся режимные мероприятия. В этой полосе полностью исключается какое-либо пребывание других вооруженных групп.
Третий рубеж - это резервы, расположенные в населенных пунктах, которые при необходимости готовы маневрировать в нужном направлении.
Между первой, второй и третьей линией - артиллеристские, танковые и средства противовоздушной обороны. Все это должно было быть разделено на боевые участки - зоны ответственности. В каждой зоне назначается комендант, развертываются средства разведки, т.е. практически вся территория Чечни должна быть закрыта средствами радиоэлектронной разведки с общими центрами сбора и обработки информации, плюс использование оперативных сил и средств на территории Чечни (это функция ФСБ и МВД).
Нужно сформировать, оснастить и подготовить к противодиверсионным действиям в условиях гор все, подчеркиваю, все соединения и части. Установить сроки их сменяемости, вплоть до времени отдыха личного состава и так далее. Я не говорю о том, что нужна единая система управления, снабжения и обеспечения всей группировки. Все это нужно было делать с 1996 года. И тогда бы событий в Ботлихе не произошло.
Мои предложения - не плод кабинетных размышлений, а практический опыт, который мы приобрели в Таджикистане.
В.: А как быть законопослушным гражданам, желающим передвигаться через границу?
А.Н.: Для этого существуют переходы. Любой гражданин Российской Федерации, живущий на территории Чечни, имеет право свободно выехать в Россию учиться, посетить больницу, по своим торговым делам, да по каким угодно. Но без оружия и при наличии документов. Мы не ведем войну с народом. Но мы обязаны защитить мирное население. Однако эта задача государством не решена! Непрофессионалу видно: Дагестан, Калмыкия, Ставропольский край, Кабардино-Балкария, Осетия, Ингушетия не защищены от бандформирований. Если бы сегодня это было сделано, рейтинг реально действующей власти был бы огромен. У людей не было бы в достатке хлеба, но они говорили бы: "Нас защитили от бандитов".
В.: Какой ключ к решению кавказской проблемы вообще?
А.Н.: Необходимо ответить на вопрос: что делать с Чечней? Если мы позволим любые варианты выхода Чечни из состава государства, то распад России, в данном случае начинающийся с Кавказа, неизбежен. Российским властям надо принять принципиальные решения. Нравится это людям, которые живут в Чечне, или не нравится; нравится российскому населению, живущему за ее пределами, или не нравится, но Чечня - это часть территории Российской Федерации.
Причем все меры, которые должны исходить в отношении этой части России, должны исходить из общей политики государства на Кавказе и из тех противоречий, которые обострились там из-за нефти.
Сейчас решается вопрос: по северному или южному маршруту пойдет каспийская нефть? Скажите, после событий в Чечне и Дагестане найдется смельчак вкладывать деньги в дагестанскую нефть, в трубопроводы, которые пройдут по территории Северного Кавказа на Новороссийск? Все же видят, что там творится. Следовательно, создана ситуация в пользу южного маршрута, то есть через Азербайджан, Грузию на Турцию. И здесь на первое место должна выходить политика России в отношении Грузии, Азербайджана, Армении, Турции, Ирана. Здесь нужна и Каспийская, и Черноморская политика России, которой, к сожалению, у России до сих пор нет.
Я, например, не удивлюсь, если под флагом решения экологических проблем Турция в один прекрасный момент запретит проход российских танкеров через Босфор и Дарданеллы. И таких примеров связи внутренней и внешней политики более чем достаточно. Сегодня чеченские боевые формирования, орудующие на территории Дагестана, являются орудием вполне определенной политики по отношению к России.
Исходя из этой суровой реальности первое, что необходимо сделать, - совершенно ясно и недвусмысленно сказать, что никаких вопросов, связанных с получением суверенитета Чечни, государство решать не будет. То, что Чечня может получить в рамках России, - пожалуйста. На этой принципиальной основе должна выстраиваться вся структура отношений с другими государствами. Если вы признаете наши интересы территориальной целостности российского государства, - это одно. Если поддерживаете сепаратизм морально и материально, в этом случае реакция иная, вплоть до разрыва дипломатических отношений.
Второе. Как человек военный, я глубоко убежден, что если бы мне дали все полномочия для решения этой проблемы и я бы обладал теми ресурсами, которые имеют МВД, МО, ФСБ и другие органы, - эта граница стала бы непроницаемой. Жители населенных пунктов забыли бы об опасности, исходящей от этой территории. На каждый выстрел, попытку провокации - удар. Демилитаризованная зона - пять километров внутри Чечни, примыкающие к границе территории. Любые боевые группы, выдвигающиеся к российской административной границе в сторону Дагестана, Ставрополья, - уничтожаются. Мы так делали на таджикско-афганской границе, там глубина зоны достигала 15-20 километров.
Разумеется, все базировалось бы на правовой основе. Были бы подписаны соответствующие соглашения. Мы берем на себя обязательства иметь совершенно спокойные отношения с Чечней в рамках России.
Кроме того, можно и нужно разговаривать с Масхадовым. Схема переговоров предельно ясна: Чечня в составе России. Если этот тезис принимается, то мы готовы разговаривать на любые темы.
В.: Возможно ли изменение ситуации на Кавказе в ближайшее время?
А.Н.: Возможность изменения политики страны на Кавказе становится реальной только со сменой нынешнего политического руководства. Смена политической власти в стране восстановит управление. Новое управление выведет политику на тот курс, которым должно следовать государство. Многие говорят о сильной руке, но сильной рукой должны быть закон и власть, которые все в стране поставят на свое место. Нужно сверху политическим душем выборов смыть с власти грязь, которой так много накопилось в последние годы.
Нужно предложить людям выход из создавшейся унизительной ситуации. Согласитесь, если бы Россия была процветающим государством, если бы мы твердо стояли на ногах, если бы у нас было достаточно всего того, что нам нужно для нормальной жизни, если бы наши люди имели возможность зарабатывать, если бы в стране правил закон и царил правопорядок, - то многие государства и народы стояли бы в очереди, чтобы попасть к нам.
В.: Когда же, наконец, это наступит?
А.Н.: Вы знаете, я убежден, что если нам удастся изменить политическую ситуацию в стране, то это может произойти в ближайшие 2-3 года. И сделают это те, кто по-настоящему любит свою Родину и хочет, чтобы их дети и внуки жили не за границей, а в России.