Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
14 лет
Если лечь спиной на широкий подоконник, глядя вверх, город исчезает. Облака серые. Как одиночество. Как жизнь. Теперь только толкнуться. Раз нельзя поменяться местами. «Если бы это вернуло её. Она была бы жива. – Катька! Катька!»
Облакам нечего ответить. Обмен не состоится. Тот, кто должен его предложить, молчит. А ей так ясно представляется: темнота. Кто-то говорит:
- Ляжешь на её место? В тот убогий оранжевый гроб.
- Да! Да! Только это! Ничего больше не прошу! Ведь это ошибка. Очевидная всякому.
В одном и том же году у двух подруг родились дочки. В марте и в мае. Назвать их в честь героини любимого романа советского народа «Два капитана» - решили заранее.
Потом 13 лет всё было правильно. Они дружили раньше, чем стали помнить себя, но в последний год особенно. Летом, на Карельском, произошла единственная за все годы
размолвка, вернее, обида: из трёх индейцев, испытывавших себя в ветвях огромной осины, только двое поднялись до последних веток, и только один смог, спускаясь, перелезть в высоте на соседнюю сосну. Не блеснувший индеец долго молчал. Жить ему оставалось полгода.
Второй любимой игрой было, конечно, изнасилование «в лицах». Роли не были ещё закреплены: они по очереди изображали наглого врача или развратного тренера, грязно домогающихся своей «жертвы». Та, которая не вырастет никогда, была красавицей и умницей, «Мисс Дворянское Гнездо», её черная грива составляла предмет горькой зависти остальных индейцев. Другая (та, что, став взрослой, научится сводить мужчин с ума первой фразой), красавицей никак не была, худая, нескладная, а-ля гадкий утёнок в шортах. Тогда у неё было три страсти: лазание по деревьям, книжки и КАТЯ.
Обе только начинали влюбляться. Утёнок
всегда в тридцатилетних бабников, без коих не обходится ни один туристский поход, а в походы утёнка брал папа каждое лето, все 10 школьных лет: всего год ожидания, и лодки снова идут по Вуоксе, которая так и останется эквивалентом Родины на всю жизнь. Вот он, утёнок, сидит на носу загруженного фофана, во взрослой штормовке, и читает под дождём Уленшпигеля.
А лодки себе идут, всё ближе к Лосевскому порогу, ревущему, грандиозному результату геологической катастрофы, вызванной, по преданию, глупым финским фермером. Как раз над этим порогом через пять лет после смерти один из её кумиров, туристских инструкторов, впрочем, самый стоящий из них, вернёт её к жизни.
Но безжалостный 71 год подходит к концу. Катя-утёнок ездит к Кате-Мисс заниматься английским. Разыграны пара изнасилований.
Летом, на турбазе, «пока ребёнок спит», на соседней кровати стонали.
- Не надо! Ну пожалуйста!
- Ну пусти меня!
А папа не отпускал, всё уговаривал, и «не надо» будет всю жизнь с ней, без этого надрывного выдоха она ни с кем не получит кайфа, только вырываясь и умоляя отпустить. И об этом невозможно рассказать никому, даже той, самой близкой, которая в свои 13 лет и 8 месяцев вдруг спрашивает:
- Ты что хотела бы на могиле?
- Я? Мне плевать, наверное.
- А я осинку. Наше священное дерево. Я просто его люблю.
Но уже вечер, и не думая больше об осинках, которые ежегодно будут сажаться и умирать на Северном кладбище в течение следующих трёх лет, они решают помолиться о наводнении – единственной силе, способной отвратить разлуку. Если Нева выйдет из берегов, как однажды было, между «Дворянским гнездом», стоящим на самом берегу, и Литейной частью напротив, где живет гадкий утёнок, перестанут ходить автобусы, и они будут ночевать вместе.
У Кати и Серёжи своя комната, куда взрослые ночью не заходят, болтай хоть до утра. Так они и делают, или рассказывают «неприличные стихи», а однажды заключается договор: все трое по очереди встанут на постели «безо всего» и на секунду зажгут свет.
Серёжке на четыре года больше, раз войдя к ним и сразу «улетев» от резкого запаха, она узнала, как пахнет ацетон, когда красят электрогитару. На вопрос – зачем электро (ведь Окуджава играет на простой), Серёжка сказал: «Вот же!» И показал собственного суперисполнения маленьких «Beatles», приклеенных к бумажной эстраде, ростом в палец, с барабанами и волосами из ниток, в настоящих равных джинсах.
Он уже вступил в этот мир, о котором она и слыхом не слыхала, и только через много лет поняла, почему, когда надо было
забить стрелку в центре, Катька предложила как место всем известное - ступеньки у ресторана «Москва» - видно, брат уже брал её с собой на Сайгон. В её жизнь этот безумный карнавал войдет только через 17 лет, когда Серёжка будет уже мотать второй срок за наркоту, а сейчас врождённая токсикоманка просто стоит и страстно вдыхает ацетон, даже не подозревая будущего счастья видеть свои руки «все в дырах».